Маршал С К Тимошенко

Португальский Ричард Михайлович,

Доманк Альберт Степанович,

Коваленко Александр Петрович

Маршал С. К. Тимошенко

{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги.

Аннотация издательства: В двадцать четыре года крестьянский сын Семен Тимошенко стал командиром кавалерийской дивизии. С его именем связаны многие победы Красной Армии в гражданской войне. После ее окончания он занимает высокие посты в войсках - и попадает в "черный список" Ежова... Командующий фронтами во время освободительного похода в Западную Украину и в войне с Финляндией, нарком обороны в последний предвоенный год, активный участник Великой Отечественной войны - командующий стратегическими направлениями и фронтами, представитель Ставки Верховного Главнокомандования. О жизни и деятельности этого крупного военачальника и рассказывает эта книга, освещая многие, мало известные ранее страницы его биографии. Книга рассчитана на массового читателя.

С о д е р ж а н и е

Предисловие. Этапы большого пути

Глава 1. В Первой Конной

Глава 2. Становление

Глава 3. На посту Наркома Обороны

Глава 4. Главком войск Западного направления

Глава 5. На Юго-Западном направлении

Глава 6. Во главе войск Северо-Западного фронта

Глава 7. Представитель Ставки ВГК

Глава 8. В дни мирного труда

В памяти народной. Основные даты жизни и деятельности С.К.Тимошенко

Приложения

Библиография

Примечания

Этапы большого пути

Тревожная весна 1940 года. Вторая мировая война ширится и набирает зловещую силу. Пламя ее уже полыхает в Европе, Азии и Африке, на безбрежных просторах Тихого, Индийского и Атлантического океанов...

В Кремле идет совещание. В зале много людей в командирской форме. И не удивительно - рассматриваются итоги советско-финляндской войны. Присутствуют члены Главного военного совета РККА, командующие округами, объединениями, члены их военных советов, командиры ряда соединений, представители центральных управлений, академий РККА. Атмосфера строгая, даже суровая. С докладом выступает нарком обороны Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов. В заключении он называет имена тех, кто проявил мужество и отвагу, продемонстрировал умелое руководство войсками, кто удостоен высшего отличия - звания Героя Советского Союза. Среди них - командарм 1 ранга Семен Константинович Тимошенко.

Спустя месяц он - бывший батрак, уроженец Бессарабской губернии, участник первой мировой войны, командир дивизии Первой Конной армии в годы гражданской войны, командующий войсками Северо-Западного фронта в советско-финляндской войне - будет назначен Народным комиссаром обороны, ему присвоят звание Маршала Советского Союза. На его плечи ляжет ответственность государственной важности. Ведь обстановка в мире все более осложнялась, становилась опаснее с каждым днем. Фашисты оккупировали Данию и Норвегию, разделались с Голландией, Бельгией и Люксембургом. 14 июня падет столица Франции, гитлеровские армии вторгнутся в Грецию и Югославию. Под пятой "третьего рейха" окажутся двенадцать стран Европы с населением около двухсот миллионов человек. Союзница Германии - Япония оккупировала территорию шести государств, где проживало более четырехсот миллионов человек. Война неумолимо надвигалась на Советский Союз.

22 июня 1941 года залпы тысяч орудий разорвали предрассветную тишину на всем протяжении западной границы СССР. На мирные города нашей страны обрушились бомбовые удары фашистской авиации. Стремительно рванулись в наступление войска гитлеровской Германии и ее союзников.

С первых дней Великой Отечественной войны Семен Константинович на фронте, в гуще событий. Сначала председатель, затем член Ставки Верховного Главнокомандования, главком войск Западного стратегического направления. Под его руководством разыграется Смоленское сражение. После тяжелых пятимесячных отходов и поражений советские войска, по замыслу Тимошенко, возглавлявшего Юго-Западное направление, осуществят контрнаступление под Ростовом. Почти тогда же под его руководством пройдет другая успешная операция, завершившаяся окружением и полным разгромом елецкой группировки противника. Затем последуют Барвенково-Лозовская и Харьковская наступательные операции. По ряду причин они не получат своего полного завершения, а бои под Харьковом обернутся тяжелым поражением и повлекут за. собой огромные потери советских войск. Летом 1942 года развернутся кровопролитные оборонительные сражения на сталинградском направлении. Первым командующим войсками Сталинградского фронта станет маршал С.К. Тимошенко.

В 1943 году войска Северо-Западного фронта под его командованием завершат ликвидацию демянского плацдарма врага.

В последующем, как представитель Ставки Верховного Главнокомандования, он координировал действия Юго-Западного и Южного, Ленинградского и Волховского фронтов, Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота, Прибалтийских и Украинских фронтов. При его участии разрабатывались и проводились Новороссийско-Таманская и Керченско-Эльтигенская, Прибалтийская и Ясско-Кишеневская, Восточно-Карпатская и Балатонская, Будапештская, Венская и Пражская операции.

Почти триста пятьдесят суток возглавлял Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко войска стратегических направлений, более трехсот дней и ночей войска фронтов. Около пятисот суток находился он на различных фронтах в качестве представителя Ставки ВГК. И вот долгожданная Победа.

...25 июня 1945 года. Москва. Большой Кремлевский дворец. Идет прием в честь участников парада Победы, передовиков народного хозяйства, видных деятелей науки, техники, литературы и искусства. В Георгиевском зале накрыты празднично сервированные, украшенные цветами столы. Чествуют воинов-победителей, вернувшихся с фронта, тружеников тыла. Среди других провозглашается тост за старейших полководцев Красной Армии маршалов Ворошилова, Буденного и Тимошенко, "которые, - как отметил Верховный Главнокомандующий, - вели советские войска в победоносные бои еще в годы гражданской войны, успешно руководили войсками в годы Великой Отечественной".

Одному из авторов этой книги - P.M. Португальскому, тогда воспитаннику суворовского военного училища, посчастливилось быть на том историческом приеме. В его мальчишеской памяти ярко запечатлелся образ человека богатырского сложения, в ладно сидящей маршальской форме, с добрым и умным взглядом. Весь его внешний облик, внушительный и притягательный, как бы отражал внутренний образ героя четырех войн, военачальника советской школы, видного государственного деятеля, Героя Советского Союза, кавалера ордена "Победа", орденов Ленина, Красного Знамени, трех орденов Суворова 1 степени, многих наград зарубежных стран, дважды отмеченного Почетным революционным оружием. Вспомнилось, что Тимошенко еще в ранней молодости был удостоен трех Георгиевских крестов солдатской доблести. Он участвовал во многих сражениях и боях, семь раз был ранен, пятьдесят пять лет провел в армейском строю...

Личность Семена Константиновича Тимошенко, как крупного военного деятеля, неоднозначна в оценках. В его ратной судьбе были и яркие страницы, случались и ошибки, неудачи, которые обусловливались как объективными так и субъективными факторами. Ряд негативных явлений в его деятельности на высоких военных и государственных постах, следует рассматривать в тесной связи с внешнеполитической обстановкой, с событиями, происходившими в нашей стране на различных этапах ее истории. Волей судьбы С.К. Тимошенко оставил в ней довольно заметный, порой переменчивый след.

Наш рассказ - о наиболее важных страницах в жизни маршала, его боевых друзьях и соратниках, об эпохе, в которой протекала деятельность Семена Константиновича Тимошенко.

Глава 1.

В Первой Конной

Суровая осень 1919 года. - Начдив Первой Конной армии. - Победа под Волоконовкой. - Ближайшие помощники, друзья и товарищи. - Форсирование Северского Донца. - Встречный бой с конницей Улагая. - "Я - командир шестой кавдивизии красных..." - Испытание на зрелость выдержано. - "Тимошенко умело руководил войсками". - На польский фронт. - "Так воевать нельзя". Новгород-Волынский, Броды, Львов. - Во главе 4-и кавалерийской дивизии. Замостье. - "Тимошенко подтвердил репутацию толкового военачальника". - На Врангеля! - Говорят соратники Тимошенко. - Награды Реввоенсовета Республики.

Завершался второй год гражданской войны. Летом тысяча девятьсот девятнадцатого самым горячим ее участком стал юг страны, где перешли в решительное наступление белогвардейские "вооруженные силы Юга России", возглавляемые генералом А.И. Деникиным. Под ударами Добровольческой и Донской армий противника войска молодой Советской республики оставили Донбасс, Харьков, Царицын. В начале июля пали Орел, Курск, Воронеж. Деникинцам открывался путь на "первопрестольную" - Москву. Линия фронта словно туго натянутая струна могла в любой момент не выдержать чудовищного напряжения. Но этого не произошло, несмотря на то, что белое воинство возглавлялось опытными, знающими свое дело генералами. Но они не имели народной поддержки в то время, когда силы красных не иссякали, а неуклонно множились.

11 октября в контрнаступление перешли войска Южного фронта, возглавляемые А.И. Егоровым. Спустя два дня конный корпус С.М. Буденного обрушился на ударную силу Добровольческой армии - конный корпус генерала Мамонтова - разбил его и отбросил к Воронежу. Во взаимодействии с соединениями 8-й армии буденновцы устремились на Касторное. Пройдя с боями более двухсот километров, они в первых числах декабря освободили Новый Оскол, завершив Воронежско Касторненскую наступательную операцию.

6 декабря 1919 года в полуразрушенном селе Велико-Михайловка, что в шестнадцати километрах западнее Нового Оскола, ранним морозным утром в одной из сохранившихся от пожаров хат приступил к работе Реввоенсовет только что созданной Первой Конной армии. На его заседании присутствовали кроме С.М. Буденного, К.Е. Ворошилова и Е.А. Щаденко члены Реввоенсовета Южного фронта А.И. Егоров и И.В. Сталин.

Слово взял командующий войсками Южного фронта Александр Ильич Егоров, бывший подполковник царской армии, член РКП (б) с 1918 года.

- Первая Конная армия, - отметил он, - формируется на базе Конного корпуса товарища Буденного и 11-й кавалерийской дивизии в соответствии с решением Реввоенсовета Республики: Впервые в мировой военной практике создается оперативно - стратегическая подвижная группа. Ее состав решено со временем довести до четырех-пяти кавалерийских дивизий. Пока же в ее составе лишь три. На днях она будет усилена 9-й и 12-й стрелковыми дивизиями, ей придаются автоотряд Аргира, бронеотряд ВЧК имени Свердлова, авиаотряд Строева и четыре бронепоезда. Основная задача армии - стремительным ударом через Донбасс на Таганрог расчленить Донскую и Добровольческую армии и во взаимодействии с 8-й и 13-й армиями разгромить белых . Это крайне необходимо для реализации главной идеи плана уничтожения белогвардейской группировки на юге страны.

Затем выступил И.В. Сталин.

- Не скрою, - сказал он, - решение о создании Первой Конной принималось не так-то просто. Многие возражали: мол в мировую войну конница не оправдала возлагаемых на нее надежд. В этом есть определенный резон. Но та, империалистическая война во многом отличается от гражданской. И белая, в основном казачья, кавалерия доказала нам, что слишком рано списывать этот род войск.

Что можно противопоставить деникинской коннице? Только нашу, красную, притом массовую кавалерию.

Действительно, сейчас наша главная цель - рассечь фронт противника на две части на всю его глубину до самых берегов Азовского моря, не дать основным силам армий Деникина отойти. В этом залог успеха. На Первую Конную мы и возлагаем эту задачу. Ее выполнение потребует максимума сил и напряжения. Действовать необходимо масштабно, стремительно и дерзко, одним словом, как и подобает коннице...

Буденный представил присутствующим начальствующий состав создаваемого объединения: исполняющих обязанности начальника штаба В.А. Погребова, комиссара А.С. Кивгелу, начальников оперативного и разведовательного отделов С.А. Зотова и И.В. Тюленева, начальника снабжения армии К.К. Сиденко.

После непродолжительного обмена мнениями утвердили начальником 4-й кавалерийской дивизии Оку Ивановича Городовикова, чья бригада особенно отличилась в последних боях против кавалерии Мамонтова и Шкуро.

- Комиссаром к нему желательно назначить Александра Митрофановича Детисова, - предложил Щаденко.- Человек известный - участник Октября в Питере, организатор красногвардейских отрядов на Дону, в партии с девятьсот четвертого года. И, что немаловажно, грамотный политработник - бывший сельский учитель. Ну что еще? Земляк Оки, донской казак.

Все согласились с предложенной кандидатурой.

- Следующая у нас 6-я кавдивизия,- сказал Егоров.- Ваши предложения, Семен Михайлович?

- Рекомендую Тимошенко. Молод, в отличие от Оки Ивановича, но это скорее достоинство, чем недостаток. Храбр, революции предан. Недавно приняли в партию. Способный организатор. В мировую был пулеметчиком, участвовал в подавлении мятежа Каледина, командовал красногвардейским отрядом в Крыму, полком под Царициным, с весны девятнадцатого - кавбригадой. Отлично проявил себя в деле под Воронежем, Касторной, Новым Осколом. Бойцы его уважают, командиры слушаются. Думаю, что потянет. Тем более, что фактически уже командует дивизией с первых чисел ноября - после ранения Батурина.

- Сколько же вашему молодому начдиву? - осведомился Сталин.

- Двадцать четыре,- улыбнулся в пышные усы командарм.- Ну а чтобы компенсировать недостатки молодости, назначим в шестую военкомом Павла Васильевича Бахтурова. Донской казак - значит природный кавалерист. Учитель.

- У вас, смотрю, особое пристрастие к учителям,- усмехнулся Егоров.

- Не отрицаю, - подтвердил командарм.- Его умению работать с людьми позавидуешь. Человек горячего сердца, большого ума, выдержки...

- Точно,- согласился Щаденко.

- ...Ну и кроме того, - участник мировой войны, под Царициным командовал полком...

- Еще одно достоинство упустил, - шутливо заметил Ворошилов, - стихи пишет.

- Да ну! - удивился Сталин.- А Тимошенко, часом, стишками не балуется?

- Не замечал, - засмеялся Буденный. - Два поэта на одну дивизию многовато!

- У меня возражений нет,- сказал Егоров,- но все же хотелось бы, Семен Михайлович, лично познакомиться с этим начдивом.

- Что ж, штаб шестой неподалеку отсюда. Пошлем связного.

Начальником 11-й кавдивизии утвердили В.И. Матузенко, возглавлявшего ее с первых дней формирования - с октября 1919 года, военкомом - К.И. Озолина, члена партии с 1917 года, в недавнем прошлом командира отряда особого назначения, затем комиссара особой кавбригады 9-й армии.

Когда заседание окончилось командующего фронтом уже ожидал Тимошенко. Егоров, сам крупного телосложения, физически очень сильный человек, уважительно отметил про себя: "Настоящий богатырь! Взгляд твердый и умный. Видать неплохой рубака. За таким бойцы смело пойдут в бой".

- Вас, товарищ Тимошенко, мы утвердили начдивом шестой.

- Благодарю за доверие.

- Надеюсь, вы оправдаете его. Командарм, когда утверждали начсостав, коротко охарактеризовал вас. Не могли бы вы подробнее рассказать о себе?

- Да вроде бы, особенно и рассказывать не о чем, товарищ командующий. Родился в восемьсот девяносто пятом в бедной крестьянской семье. Чем другим, а уж детьми ее, как говорится, бог не обидел. Я был самый младший, семнадцатый по счету. Фурмановка наша - в шестидесяти верстах от Измаила...

- Суворовского?

- Его самого. Селились в ней в основном солдаты-гренадеры, уволенные "по чистой" после войны с турками. Удалось закончить лишь сельскую школу. Мечтал поступить в городское училище, да не на что было учиться. Пришлось батрачить у кулаков, местного помещика. В пятнадцатом призвали в армию. Там окончил учебную команду, а потом образцовую Ораниенбаумскую пулеметную школу. Выпустился оттуда инструктором...

- Начальником школы был генерал Филатов?

- Так точно. Я, конечно, его мало видел, но солдаты из постоянного состава говорили, что он большой специалист и начальник хороший, справедливый. Вы его знали?

- Лично нет. Филатов - крупный ученый-теоретик в области стрелкового дела, к тому же один из лучших практиков.

- Жалко, если ушел к белым.

- Нет. Он служит в Красной Армии, возглавляет командные курсы "Выстрел"... Ну, а после выпуска как сложилась ваша судьба?

- Известное дело - фронт. Служил в четвертой кавдивизии, участвовал в Брусиловском прорыве, потом воевал на Западном фронте. Три ранения, правда легких, из строя не выбывал.

- Награды?

- Три "Егория", медаль "За храбрость". Представили к четвертому кресту, да вместо него чуть деревянный не схлопотал... Дело такое: стукнул прикладом одного "его благородие", - Тимошенко немного замялся, вспомнив, что и командующий-то в царской армии был подполковником, стало быть "высокоблагородие".- Уж больно люто издевался над солдатами-то тот штабс-капитан. Про зуботычины уж не говорю, а вот выдумал: чуть кто хоть по-малости провинится - ставить под винтовку на бруствер. Под пули, на верную глупую смерть. Ну я как-то и не выдержал. А дальше известно - военно-полевой суд. Наверняка расстреляли бы, да февральская революция помешала. В октябрьские дни работал в полковом комитете, участвовал в подавлении калединского мятежа. В марте восемнадцатого демобилизовался. Домой дорога заказана - там немцы и румыны. Вступил в первый Черноморский отряд, недолгое время был рядовым, потом, командовал взводом, эскадроном, полком. Воевал под началом Матузенко...

- Ваш сослуживец по одиннадцатой кавдивизии?

- Так точно. Потом под командой Антонова-Овсеенко, Сиверса, Думенко. Под Царициным товарищ Ворошилов назначил командиром бригады. Ну, а теперь вот...

- Теперь, Семен Константинович, придется труднее. Но ничего, школу вы прошли хорошую, опыт тоже приличный, так что уверен- справитесь с дивизией. Удачи вам...

В тот же день в соединениях и частях был зачитан приказ No 1:

"Вступая в исполнение своих обязанностей, Реввоенсовет, напоминая о великом историческом моменте, переживаемом Советской Республикой и Красной Армией, наносящей последний смертельный удар бандам Деникина, призывает всех бойцов, командиров и политических комиссаров напрячь все силы в деле организации армии. Необходимо, чтобы каждый... был не только бойцом, добровольно выполняющим приказ, но сознавал бы те великие цели, за которые он борется и умирает. Мы твердо уверены, что задача будет выполнена и армия, сильная не только порывами, но сознанием и духом, идя навстречу победе... впишет еще много славных страниц в историю борьбы за рабоче - крестьянскую Советскую власть..." .

Поздним вечером Тимошенко собрал своих ближайших помощников - начальника штаба Константина Карловича Жолнеркевича, известного кавалериста, в прошлом полковника царской армии, помощника начдива Данилу Сердича (он проходил стажировку в качестве слушателя академии Генерального штаба), командиров бригад Василия Ивановича Книгу, Иосифа Родионовича Апанасенко, Николая Петровича Колесова, заведующего снабжением дивизии Василия Ефимовича Виноградова. Отсутствовал лишь военком Павел Васильевич Бахтуров. Два дня назад он уехал в Москву на 7-й Всероссийский съезд

Разговор начался с обсуждения штатного состава дивизии, утвержденного Реввоенсоветом. Докладывал начальник штаба: - Дивизия должна включать три кавбригады по 2600 человек, конноартиллерийский дивизион (четыре батареи), технический эскадрон (взводы связи, мотоциклетный и подрывников), - сказал он. - В каждой бригаде - два кавполка по 1105 бойцов и командиров. В полку четыре эскадрона по 210 человек. Итого 8346 человек, более девяти тысяч лошадей, 24 орудия. Когда все это будет, дивизия станет грозной силой. А пока в строю всего четверть положенного - немногим более 2100 сабель...

- Повыбило хлопцев, - вздохнул Апанасенко. А пополнения - кот наплакал...

Немало вопросов подняли тогда комбриги. Бойцы устали от непрерывных боев, заявляли они. Лазареты переполнены ранеными. Не хватает обмундирования многие конармейцы полураздеты. Плохо с боеприпасами, фуражем. Обозы обременены беженцами. В большинстве это родные и близкие бойцов и командиров; оставить их - значит обречь на гибель от рук белогвардейцев. Прибывающее пополнение не обучено. Тревожные нотки прозвучали и в оценке дисциплины: отмечались случаи мародерства, расхлябанности в выполнении приказов. Плохо с ветеринарным обеспечением. Ремонтные комиссии не справлялись с поставкой лошадей.

Когда все высказались, Тимошенко определил главные задачи, стоящие перед командным составом.

- Надо помнить, - твердо сказал он,- что белоказаки не дадут нам время на отдых и переформирование. Поэтому расслабляться нельзя. С противника не спускать глаз. Начштаба, в первую очередь вам следует доукомплектовать разведвзводы. Отобрать туда лучших людей. С пополнением, как только представится хоть малейшая возможность, провести занятия, поделиться опытом боев , под Воронежем и Касторной. Это требование ко всем командирам. В то же время настойчиво сколачивайте взводы и эскадроны, подберите толковых младших командиров, от них зависит многое, они должны учить подчиненных личным примером, в первую очередь молодых. Приказываю повысить бдительность, усилить секреты. С казаками дело имеем - с ними ухо надо держать востро. Решать хозяйственные вопросы будем сообща. В общем, времени на раскачку нет. Командарм обещал помочь с пополнением и боеприпасами. Но пока воевать придется с тем, чем располагаем.

Словно в воду смотрел молодой начдив. Ранним утром 8 декабря мотоциклист из штаба армии доставил срочный пакет. Это был приказ Буденного немедленно начать выдвижение дивизии вдоль реки Оскол в направлении на Валуйки. Дело в том, что по данным разведки, соединения корпуса генерала Мамонтова, выбитые частями 12-й стрелковой дивизии из города Бирюч, сосредоточились юго-восточнее Нового Оскола. Не исключалось, что противник нанесет удар по открытому левому флангу конармии. Для его прикрытия выдвигалась дивизия Городовикова. Если же противник двинется на Валуйки, то здесь его должна встретить 6-я кавдивизия.

Первой собралась по тревоге бригада Апанасенко. В ее колонне находился и начдив. Поступили донесения о выдвижении двух других бригад. Спустя час конармейцы прошли Волоконовку, достигли железной дороги Новый Оскол - Валуйки. Около полудня из Волоконовки прискакал связной и доложил, что в город ворвались белоказаки. Они громят подошедшие армейские тыловые учреждения. В руки врага попала и часть обоза 6-й дивизии.

Решение созрело почти мгновенно. Оставив прикрытие (полк из кавбригады Колесова), Тимошенко начал выдвижение главных сил на северо-восток, откуда развил стремительное наступление в тыл корпуса Мамонтова. Под внезапный удар 6-й кавалерийской дивизии попала 9-я Донская казачья дивизия. Понеся большие потери убитыми и пленными, она начала беспорядочно отходить на северо-запад, в район, где в это время 4-я кавалерийская дивизия вела бой с главными силами белой конницы. Решительный контрудар дивизии Городовикова, смелый по замыслу и быстрый маневр дивизии Тимошенко поставили противника в тяжелое положение. Упорно сопротивляясь, белоказаки стремились вырваться из тисков. Потеряв в панике ориентировку, бросались они в разные стороны, но везде получали мощные удары.

Начдив почувствовал: вот он, тот самый момент, когда ввод в бой свежих сил завершит успех.

- Справа поэскадронно, за мной в атаку, марш, марш! - прогремел голос Тимошенко. - Он выхватил из ножен шашку, взмахнул ею над головой.

Подразделения 35-го полка, стоявшего до поры в резерве, дружно устремились вперед, переходя на галоп. Мощная фигура начдива на крупном коне служила для конников боевым ориентиром, и они неудержимой лавой мчались за ним. Лязгнули, скрестившись шашки конармейцев и казаков, с пронзительным ржанием метались по полю потерявшие всадников кони...

Бой длился недолго. Враг дрогнул, смешался и, побросав обозы, начал поспешно отходить на юг.

После ожесточенной схватки наступила гнетущая тишина, нарушаемая стонами раненых, да голосами санитаров с носилками, подбиравших тех, кто сам не мог добраться до лазарета.

Тимошенко с группой командиров медленно проезжал по почерневшим холмам, устланным трупами людей и лошадей. Он ясно осознавал значение достигнутой победы, но тяжело воспринимал гибель многих своих товарищей, думал о предстоящих новых боях, которые потребуют не меньших жертв, напряжения сил, мастерства и мужества.

Ему доложили о захваченных трофеях: почти четыреста подвод с разнообразным военным имуществом, продовольствием и фуражем, два десятка пулеметов, три орудия. Но больше всего порадовало Тимошенко то, что в числе трофеев оказалось пятьсот коней. "Есть возможность, - с удовлетворением подумал начдив, - не только пополнить свои скудные запасы, вооружение бригад, но и заменить на лучших лошадей часть конского состава, в чем была особенно острая нужда".

12 декабря завершилась Харьковская наступательная операция. Конная армия, освободив Валуйки, вышла на рубеж Купянск, Сватово, Белолуцк. Спустя трое суток командарм получил задачу на участие в Донбасской операции левого крыла Южного фронта. Вспомогательные удары осуществляли 8-я и 13-я армии, прикрывая фланги конармейцев. Цель операции заключалась в воспрещении отхода Добровольческой армии в Донскую область и ее последующем разгроме.

Противник, в свою очередь, стремился упорной обороной рубежа Северского Донца остановить продвижение 1-й Конной. Буденный принял решение силами стрелковых дивизий сковать деникинцев с фронта, а 4-й и 6-й кавалерийскими дивизиями вырваться на оперативный простор и нанести главный удар по группировке генерала Улагая, сосредоточившейся в районе Бахмут-Попасная, то есть на глубине 80 - 100 км южнее Северского Донца.

- Действовать стремительно и инициативно, не ввязываясь в затяжные бои,подчеркивал командарм, ставя задачу Тимошенко. - Важно упредить деникинцев, навязать им свою волю. Учти, что в случае успеха в полосе твоей дивизии мы нарастим усилия армейским резервом - дивизией Матузенко. И еще помни, Семен, ты атакуешь противника на самостоятельном направлении в стык дивизий 4-го кавкорпуса Донской армии. Справа от тебя будет наступать 12-я, а слева 33-я стрелковые дивизии. Самое главное выйти на Северский Донец раньше, чем туда отойдет противник и выдвинет авангард Улагай. Подумай хорошенько, как эту задачу решить, посоветуйся с комбригами. Решение доложишь завтра утром.

И вот еще что: не дело самому в каждом бою шашкой махать. Твоя обязанность - управлять боем, командовать. Понял? А ты чего улыбаешься-то? Я тебе дело говорю...

- Вспомнил ваш разговор с Климентом Ефремовичем.

Буденный смущенно хмыкнул:

- Ладно, замнем для ясности. Но все равно - не зарывайся...

А разговор командарма с членом Реввоенсовета, случайным свидетелем которого стал Тимошенко, был почти таким же, как у него с Семеном Михайловичем. Тогда Буденный смущенно оправдывался перед Ворошиловым - мол, если он будет отсиживаться в штабе, то может оказаться без армии или в плену у казаков. И вообще, если обстановка прижимает, то голову жалеть не приходится. На это член РВС пригрозил, что поставит в известность комфронта об излишней лихости командарма. Тогда Тимошенко, скромно помалкивал в стороне, посмеивался про себя: ведь сам Ворошилов грешил тем же, что и командующий.

На пути из штаба армии Тимошенко мысленно рисовал себе картину предстоящих действий.

"Из района сосредоточения ночью выдвинемся на рубеж атаки, - думал он. Попрошу начдивов двенадцатой и тридцать третьей организовать, как стемнеет, интенсивный обстрел переднего края противника. Пусть он ночь не поспит, тогда в бою вялым будет. Вперед вышлем тачанки и артдивизион - в случае заминки своим огнем поддержим атаку. Перед рассветом в развернутом конном строю атакуем бригадой Апанасенко и "протолкнем" бригаду Колесова на Лисичанск. Ну а бригада Книги пойдет в резерве за Апанасенко, в готовности к развертыванию по реке Айдар, если потребуется отражать контрудар 4-го Донского корпуса. Ей же придется преследовать части 10-й Донской дивизии в случае их отхода с переднего края. Эскадрон Николая Попова вышлем в тыл противника - пусть наделает там побольше шума, а главное - захватит плацдарм на Северском Донце раньше, чем туда подоспеет авангард Улагая. Просочиться через боевой порядок белых он должен за четыре-пять часов до перехода в атаку. Кажется все?

Продумаем еще разок с самого начала..."

В штабе Тимошенко ожидала приятная весть - из Москвы вернулся Вахту ров. Невольно вспомнил слова песни, сочиненной им и очень популярной среди бойцов:

Из лесов, из-за суровых темных гор

Наша конница несется на простор,

На просторе хочет силушку собрать,

Чтоб последнюю буржую битву дать...

Павла Васильевича уважали все без исключения бойцы и командиры. Ценил его советы и Семен Константинович. Во многом он даже ему подражал: в манере веселой шуткой поддержать уставших людей, говорить с ними искренне, убежденно, no-душам. Будучи и сам человеком эмоциональным и жизнерадостным, Тимошенко, тем не менее, нередко поражался умению Бахтурова ловко переходить от шутки к серьезным вещам, выслушивать собеседника, угадывать его сокровенные мысли, и одной фразой подводить итог разговору.

Как нельзя вовремя появился комиссар...

Они обнялись. Павел Васильевич расплылся в улыбке:

- Наслышан, что всыпал ты белякам по первое число? Рад за тебя, хоть и жаль, что сам - то не успел даже к шапочному разбору.

- Завтра дела посерьезнее...

- Ладно, чувствую, что решение на бой у тебя уже созрело?

- Пока в общих чертах...

Сейчас мне надо ехать в политотдел армии - передам обращение съезда к бойцам Красной Армии и к трудовым казакам. Вернусь - соберу военкомов, расскажу новости. Ну и ты меня введешь в курс дела.

В полдень Тимошенко довел до командиров полученную задачу, замысел предстоящего боя, разъяснил, что предстоит сделать каждому, отдал указания по взаимодействию. В заключении подчеркнул:

- Требую усилить разъезды, выделенные от полков, тщательно подготовить тачанки, освободиться от ненужных обозов. Связными назначить лучших бойцов, грамотных, сообразительных и смелых. Еще раз напомните всем требование соблюдать воинский порядок, революционную дисциплину. Всякое разгильдяйство и халатность будут в корне пресекаться. Приказы командиров должны быть законом для подчиненных.

- Вас, Константин Карлович, - обратился Тимошенко к начальнику штаба, прошу проверить связь со штабом армии и КП стрелковых дивизий, подготовить боевой приказ на выдвижение. Я поеду в артиллерийский дивизион. Проверю готовность, потолкую с бойцами и командирами... Сердич займется подготовкой рейдовой группы, задачу он получил. Бахтуров соберет военкомов бригад. От артиллеристов проскочу в 12-ю и 33-ю стрелковые дивизии. Соберемся вечером в штабе.

С комиссаром встретились за ужином. Разговор, естественно, шел в первую очередь о предстоящих сражениях. Затем Павел Васильевич поделился впечатлениями о поездке в Москву, рассказал о съезде Советов. Особенно подчеркнул он высокую оценку побед Красной Армии в гражданской войне, данную в отчетном докладе Ленина, его призыв активнее решать задачи мирного строительства, расширения демократических начал революции. Засиделись допоздна.

На рассвете в дивизию прибыл Буденный. Он заслушал решение начдива, который доложил его по карте и схеме, исполненных Жолнеркевичем. На них с большим искусством был изображен участок местности, где дивизии предстояло войти в сражение и откуда планировалось начать глубокий рейд. Решение командарм утвердил с незначительными поправками. Как всегда, слегка усмехнувшись в усы, заключил:

- Попробуем помочь. Подумаем над тем, как привлечь внимание противника к району Сватова, где будет наступать дивизия Городовикова. Договоримся о времени начала действий с таким расчетом, чтобы деникинцы не разобрались в плане операции. Готовьте людей. Командирам еще раз растолкуйте действия каждого эскадрона, каждой бригады, дивизии в целом...

Еще не рассвело, когда бригады первого эшелона 4-й кавалерийской дивизии начали атаку южнее Сватово. Их поддержали огнем бронепоезда. Перешли в наступление и части соседней, 12-й стрелковой дивизии. В район развернувшихся боев срочно перегруппировывались части 10-й Донской дивизии. Расчет Тимошенко оправдался.

Воспользовавшись тем, что основные события развернулись на участке прорыва дивизии Городовикова, он приступил к реализации своего замысла. На врага, сверкая клинками, сотрясая воздух громовыми раскатами "ура", ринулись конармейцы.

Утром следующего дня бригада Колесова уже подходила к Северскому Донцу. Правда, здесь произошла заминка - бригаду контратаковала конница противника. Оценив создавшуюся обстановку, Тимошенко внес коррективы в план. Он приказал Колесову развернуться на восток и с места отражать контратаку. Затем ввел в бой свой резерв - бригаду Книги, потребовав ускорить ее выдвижение к железнодорожному мосту северо-западнее Лисичанска. Дело в том, что лед на Северском Донце еще не окреп, и перейти по нему реку было нельзя. Да и бродов на участке 6-й кавдивизии (впрочем и на других участках тоже) не оказалось. Оставалось одно - с ходу стремительным ударом захватить мост. Чтобы исключить все случайности, Тимошенко нацелил на его захват и эскадрон из бригады Колесова.

Освободив станцию Рубежное, главные силы дивизии приступили к форсированию реки. Здесь их подстерегала грозная опасность. Белые успели заложить взрывчатку в фермы железнодорожного моста. Но их упредили конники одного из эскадронов. Они стремительно атаковали выставленную здесь охрану, прорвались через нее и порубили подрывников.

Тяжелые бои развернулись на рубеже Бахмут, Попасная, где противник за счет резервов создал группировку в составе трех конных корпусов, двух пехотных дивизий и пяти бронепоездов под общим командованием генерал-лейтенанта Улагая, командира 2-го кубанского казачьего корпуса. Перейдя в наступление, эта группировка нанесла встречный удар по частям 11-й и 6-й кавалерийских дивизий. Развернулся встречный бой. На его исход в пользу Конной армии оказал влияние фланговый удар введенной из резерва 4-й кавалерийской дивизии. Противник начал отход. Тимошенко, получив задачу преследовать остатки 4-го Донского корпуса, свернул дивизию в предбоевой порядок, выслав по трем маршрутам сильные авангарды. Они с ходу сбили южнее Дебальцево пытавшуюся задержаться на промежуточном рубеже Марковскую пехотную дивизию. Открывался путь на Таганрог.

31 декабря 1919 года закончилась Донбасская наступательная операция, спустя два дня началась Ростово-Новочеркасская. Первая Конная армия получила задачу

"преследуя противника... главными силами овладеть районом Ростов, Нахичевань и переправами через Дон, частью сил освободить Таганрог"{3}.

По решению командарма Буденного на ростовском направлении действовали 4-я и 6-я кавалерийские, 33-я стрелковая дивизии, на таганрогском - 11-я кавалерийская, 12-я и 9-я стрелковые дивизии.

Утром 8 января 6-я кавдивизия с приданной ей бригадой 33-й стрелковой дивизии начала наступление в сторону хутора Щедрин. Немного раньше дивизия Городовика двинулась в обход, чтобы с тыла нанести удар по противнику у станицы Генеральский Мост.

Не прошли и трех километров, как Тимошенко получил от командира одного из разведотделов И.Зиберова донесение о том, что на левом берегу реки Тулуза движутся крупные конные части белых. На подходе их пехота. Позже стало известно, что деникинцы на это утро тоже назначили наступление. На равнине под Щедриным разыгралось встречное сражение. Белые поспешно вводили в дело резервы. Тимошенко наблюдал, как по давно не паханному полю, развертываясь в цепи, двигались пехотные колонны. Развернув бригады Апанасенко и Книги в боевой порядок, начдив не задействовал пока третью бригаду, стремясь определить группировку противника и уже тогда нанести решительный удар. Он приказал спешить полки и перейти к обороне. Бой принимал затяжной характер.

После полудня погода начала портиться, подул холодный ветер, начался снегопад. Поднявшись вместе с Бахтуровым на курган, Тимошенко оглядел в бинокль раскинувшуюся впереди степь.

- По-моему сейчас самое время атаковать, комиссар. Вон там у них пехота, и он указал влево, кавалерия - в балке за хутором.

- И как ты это мыслишь?

- Бригаду тридцать третьей оставлю на месте держать оборону, а Книга пусть продемонстрирует отступление, раззадорит казачков на преследование. Ну а когда те вытянутся из балки в поле, то нанесем удар во фланг двумя другими бригадами. Книга ударит в лоб.

Однако обстановка внесла коррективы в намеченный план: не выдержав натиска противника, начали отходить на левом фланге стрелковые части. Вслед им извилистыми линиями двигались из лощины пехотные цепи офицерских полков.

- Вот те и "демонстрация"! - сердито бросил Бахтуров. - Ладно, я остановлю их, а ты действуй, как задумал.

Он сбежал с кургана, вскочил в седло и погнал коня галопом. Разыскав командира стрелковой бригады, Бахтуров узнал, что его полки понесли большие потери, подходят к концу боеприпасы, а белые засыпают боевые порядки снарядами.

- Надо во что бы то ни стало продержаться еще немного, - потребовал комиссар. - Конные бригады вот-вот начнут атаку.

Но опередили белоказаки, ударив во фланг пехоте. Тимошенко видел, как получив отпор, они, прикрываясь лощиной, поскакали обратно к хутору, откуда вы двигалась длинная колонна конницы. Ее и решил атаковать начдив. В бригады поскакали связные, но тут вдали, на самой линии горизонта появилась какая-то черная масса. Тимошенко вскинул бинокль. Так и есть - кавалерия... Уже можно было разглядеть - выстраивает развернутый фронт. Их, как и в первой колонне, не менее дивизии. Попал между двух огней... Оставалось одно - бригадой Книги нанести удар по первой колонне, двумя другими - по второй. Он уже сел в седло и поскакал к резервной бригаде, как в недоумении натянул поводья - шедшая на сближение первая колонна белых вдруг повернулась налево кругом, выстраивая фронт в обратную сторону, а дальняя, развернувшись лавой понеслась ей навстречу.

- Гляди, Василий Иванович, - сказал он подъехавшему Книге, - так это же наши! Четвертая, Городовикова...

Обе массы всадников с ходу сшиблись. Заблистали клинки сабель. Завертелась карусель жестокой сечи.

- В атаку! Марш, марш! - скомандовал Тимошенко, обнажая шашку.

Попав под двойной удар, деникинцы все же не потеряли присутствия духа и стали оттягиваться в сторону станции Аксайская, бросив основные силы на части Тимошенко.

- Мне, - расскажет Семен Константинович спустя годы в статье "Из боевого прошлого", - особенно памятны эти бои. Был морозный день. Но схватки были настолько жаркими, что артиллеристы стреляли, раздевшись до белья. Стоял невообразимый гул, в котором с большим трудом можно было различить гиканье озверевших белогвардейцев, раскатистое ура наших конников, взрывы снарядов, бесконечную дробь пулеметов, стоны раненых. Немало славных сынов нашей Родины погибло в этом неравном бою... Но о передышке никто не думал"{4} .

Кавалер четырех Георгиевских крестов, тогда начальник разведки армии, в годы Великой Отечественной войны командующий войсками ряда фронтов Иван Владимирович Тюленев так опишет бой, начавшийся на рассвете 8 января 1920 года.

"В течение двенадцати часов шло яростное сражение у Генерального Моста и села Большие Салы. На дивизию обрушились превосходящие по численности силы врага, поддержанные танками и бронеавтомобилями. Начдив Тимошенко был неутомим. Он лично водил полки в атаки и контратаки. В одной из атак С.К.Тимошенко со штабным эскадроном ворвался на огневые позиции вражеской артиллерии.

- Повернуть орудия и стрелять по белогвардейской нечисти! - скомандовал начдив.

Повинуясь властному приказу, белые торопливо исполнили волю Тимошенко и ударили по своим. Это ошеломило врага. Еще нажим - противник начал беспорядочный отход"{5}.

Отчаянно отбиваясь, белые группами прорывались из окружения. Пехота, видя безнадежность положения, сдавалась в плен. Однако офицерский полк не пожелал сложить оружие, и во время ожесточенной схватки был вырублен до последнего человека.

Уже смеркалось, когда белые, преследуемые по пятам конармейцами, отступили на Гнилоаксайскую. Путь на Ростов был открыт.

Но Тимошенко очень беспокоили фланги. Он понимал, что отошедшая конница Мамонтова в любую минуту может перейти к активным действиям, обрушиться на тылы дивизии, как только та устремится на юг. Именно поэтому, решившись на выдвижение к Ростову, он приказал Апанасенко выслать к Большим Салам один из своих полков, одновременно послал ординарца к Оке Ивановичу Городовикову, дивизия которого выходила на Нахичевань.

Начальнику штаба было отдано распоряжение немедленно организовать усиленное боевое охранение.

На всем пути продвижения дивизии враг не оказывал особого сопротивления. Лишь на северных окраинах города один из полков столкнулся с сотней белых казаков, которые никак не ждали появления красных. Их обезоружили без единого выстрела.

И тут Тимошенко довелось ознакомиться с любопытным документом, изъятым у есаула, - воззванием коменданта Ростова к населению. В нем сообщалось, что красные отброшены от города, поэтому следует сохранять спокойствие.

- Лучше не придумаешь, - улыбнулся Бахтуров.

- Значит белые нас не ждут. К тому же еще и праздник...

- Какой?

- То есть, как это какой? Забыл, что сегодня второй день Рождества, безбожник?

"Центр Ростова, - вспоминает участник боев И.Зиберов, - был освещен ярким электрическим светом. В нем находилось множество различных военных ведомств и тыловых частей контрреволюционных сил Юга России. Белогвардейский гарнизон беспечно праздновал второй день Рождества Христова... Я очень хорошо помню, как на северо-западной рабочей окраине города выбегали из дворов дети, женщины и мужчины. Ребята со сверкающими от радости глазами подбрасывали вверх шапки, женщины, восторженно приветствуя нас, размахивали платками... У бойцов исчезла усталость от длительных напряженных боев"{6}.

... Где-то на окраине раздалось несколько выстрелов. Но никто не обратил на них внимания - ночная стрельба была обычной в те времена. А цокот тысяч конских подков все звонче раздавался на улицах. Текли потоки конницы, без боя занимая квартал за кварталом города, буквально забитого белогвардейскими войсками.

...Тимошенко сообщили, что в центральной городской гостинице, мимо которой он проезжал, по какому-то поводу съехались на ужин офицеры. Начдив не удержался от искушения лично объявить им о захвате Ростова. Он распахнул дверь банкетного зала ресторана и объявил:

- Ужин закончить и сдать оружие! Ростов взят красными. Я - командир 6-й кавалерийской дивизии - объявляю вас пленными.

Около двухсот пятидесяти деникинцев были арестованы.

Когда штаб дивизии занял помещение начальника гарнизона белогвардейцев, с вокзала стали поступать тревожные звонки по телефону. Офицеры охраны станции запрашивали сведения об обстановке, указания о приемке и отправке эшелонов.

- Сохраняйте спокойствие, все в порядке, - отвечал им Тимошенко. - До особого распоряжения никуда никаких поездов не отправлять...{7}

10 января, отразив контрудар одной из корниловских пехотных дивизий, 6-я кавалерийская и 33-я стрелковая дивизии полностью очистили город от врага. Конармейцы захватили 33 орудия, 170 пулеметов, около 11 тысяч пленных. Задача рассечения деникинских войск на две изолированные части, таким образом, была успешно решена.

17 января началось наступление войск Кавказского фронта с целью завершить разгром войск Деникина на Дону и Северном Кавказе. Входя в состав ударной группировки фронта, воины Первой Конной армии в течение последующих трех месяцев, действуя с приданными им 20, 34 и 50-й стрелковыми дивизиями 10-й армии, приняли участие в трех последовательных операциях: Доно-Манычской, Тихорецкой и Кубано-Новороссийской. 6-я кавалерийская дивизия под командованием Тимошенко прошла с боями путь через Сальск до Майкопа. Особенно отличилась она в Егорлыкском сражении.

Произошло оно 25 февраля 1920 года, спустя неделю после того, как Семен Тимошенко отметил в кругу друзей знаменательную для себя дату двадцатипятилетие со дня рождения...

Штабу Кавказского фронта стало известно, что Деникин спешно готовил контрудар в тыл Первой Конной армии, наступавшей на Тихорецк. Для этого создавалась конная группа под командованием генерала А.А. Павлова в составе двух Донских корпусов - 2-го и 4-го. Правильно оценивая создавшуюся опасность, командующий войсками фронта М.Н.Тухачевский приказал Первой Конной развернуться на север и во встречном сражении разгромить группу Павлова. 6-я и 4-я кавдивизии действовали на левом фланге армии.

Конный разъезд от бригады Апанасенко своевременно обнаружил выдвигавшиеся колонны противника. Получив сигнал о встрече с белой конницей, Тимошенко принял решение артиллерийским и пулеметным огнем расстроить походные колонны 4-го Донского корпуса и с ходу атаковать его главные силы.

- Сообщите решение командарму, поставьте в известность Городовикова о противнике, - отдал он распоряжение находившемуся с ним помначштаба. Артиллеристам приготовиться к бою.

Получив устные указания начдива, делегаты связи ускакали в бригады. Вскоре командир артдивизиона доложил о готовности к открытию огня и тут же показались тачанки, выходившие на рубеж атаки. Мимо командного пункта прошел 53-й полк и на глазах Тимошенко стал развертываться в боевой порядок. Спустя четверть часа закипел жаркий бой. "Вокруг - лязг клинков, выстрелы, брань, предсмертные крики людей и тревожное конское ржание, - вспоминал один из участников этого боя ветеран Первой Конной армии С.К. Головлев. - Рубились конармейцы яростно, беспощадно, до изнеможения. Наконец белогвардейцы не выдержали, начали пятиться и откатились"{8}. Почти одновременно вражеский 2-й Донской кавалерийский корпус столкнулся с 20-й стрелковой дивизией. Но тут же 4-я кавалерийская дивизия атаковала противника во фланг. С востока по белогвардейцам нанесла удар 11-я кавалерийская дивизия. В ожесточенном бою враг потерпел поражение и обратился в бегство. Он оставил на поле боя тридцать орудий, более ста пулеметов. Число пленных перевалило за полторы тысячи.

В последующих боях, продолжавшихся в этом районе до 2 марта, была разбита главная ударная сила белогвардейцев - белоказачья конница. Конармия захватила более семи тысяч пленных, около семидесяти орудий, более ста пятидесяти пулеметов, почти тысячу подвод, пять бронепоездов. 'Инициатива в боевых действиях окончательно была выбита из рук крага.

- Армия выдержала испытание на зрелость, - отметил на совещании командного состава С.М.Буденный. - Умело руководили дивизиями Тимошенко, Городовиков, Степной-Спижарный (он с 1 февраля вступил в командование 11-й дивизией). Примером личной храбрости воодушевляли бойцов комиссары Вахтуров, Детистов и Хрулев. Нельзя не восхищаться стойкостью в бою артиллеристов и пулеметчиков. Трудно назвать всех героев этого сражения, потому что чудеса храбрости, отваги и товарищеской взаимовыручки в бою показали сотни бойцов, командиров и политработников...{9}

Поражение белой конницы в крупнейшем в гражданской войне встречном сражении, где с обеих сторон участвовало до сорока тысяч конников, вынудило Деникина отдать приказ на отвод своих войск. К началу апреля 1920 года Северный Кавказ был очищен от белогвардейцев. Большая часть Донской и Кубанской армий, сдалась в плен. Остатки 1-го добровольческого корпуса эвакуировались в Крым.

Реввоенсовет Первой Конной наметил комплекс мероприятий по восполнению понесенных потерь, приведению в порядок соединений и частей, многие месяцы находившихся в непрерывных боях. Свои соображения по решению этих задач представил командующему армией и С.К.Тимошенко, посоветовавшись предварительно с командирами бригад и полков. Однако реализовать их ни ему, ни командирам других соединений не удалось. Осложнилась обстановка на польско-советском фронте.

В ночь на 8 апреля Семен Константинович получил телеграмму. Его срочно вызывали в штаб армий. На совещании выступил командующий войсками Кавказского фронта М.Н.Тухачевский. Он напомнил присутствовавшим, что еще в декабре 1918 года Польша обрела независимость. К власти пришло буржуазное правительство. Советская республика пыталась установить с ним нормальные отношения, но, к сожалению, не встретила взаимопонимания. Всем, вероятно, памятны, - отметил Тухачевский - события, связанные с расправой польских панов над миссией российского общества Красного Креста. Вскоре началась фактическая оккупация Польшей областей Литвы, Белоруссии и Украины.

- Имеются данные, - подчеркнул Михаил Николаевич, - что маршал Ю.Пилсудский на широком фронте от Припяти до Днепра начал наступление. Основные его усилия сосредоточены на киевском направлении. Войскам Юго-Западного и Западного фронтов предстоит перейти в контрнаступление. В нем должна принять участие и Первая Конная армия. Ваша задача - своевременно и организованно осуществить перегруппировку на новое стратегическое направление. Задача не из легких. Требуется пройти походным порядком более тысячи верст, двигаясь через Ростов на Екатеринослав и Умань...

Уже на пути к берегам Днепра Тимошенко получил обращение ВЦИК и правительства РСФСР ко всем рабочим, крестьянам и честным гражданам России, которое приказывалось довести до всего личного состава дивизии. В нем формулировалась политическая линия в отношении Польши: выражалась готовность в случае проблеска здравого смысла (с польской стороны - Авт.) заключить мир на основах, отвечающих интересам польского и русского народов, выдвигался лозунг "Да здравствует независимая рабоче-крестьянская Польша!"{10}

...К середине мая, совершив более чем тысячекилометровый марш, Первая Конная армия, сосредоточившись в районе Умани, вошла в состав ударной группировки Юго-Западного фронта. Ей предстояло, как предписывалось директивой командующего войсками фронта А.И.Егоровым, "с рассветом 27 мая перейти в решительное наступление в общем направлении на Казатин, стремительным натиском, сметая на своем пути встретившиеся части противника, не позднее 1 июня захватить район Казатин-Бердичев и, обеспечив себя заслоном со стороны Старо-Константинова, Шепетовки, действовать по тылам противника"{11}.

26 мая началась Киевская операция. Первой Конной армии предстояло наступать на почти 60 километровом фронте, поэтому все ее четыре дивизии действовали в первом эшелоне. В сложившейся обстановке командование фронта не смогло выделить в помощь конникам ни одной стрелковой дивизии.

Утром 27 мая 6-я кавдивизия вышла к передовой оборонительной позиции пилсудчиков в районе села Сологубовка. В середине следующего дня она попыталась с ходу сбить противника, засевшего в окопах за проволочными заграждениями, выйти на оперативный простор, а затем двинуться на соединение с 12-й армией, действовавшей западнее Киева. Однако уже в самом начале боя Тимошенко понял - на легкий успех рассчитывать не приходится. Противник оборонялся умело, стойко и ожесточенно.

И сразу вспомнилось заявление пленного офицера, о котором проинформировал начдивов Ворошилов. Тот с пафосом сказал, что их позиции неприступны, прорвать их невозможно, и если красным все же удастся это сделать, то им следует соорудить здесь огромный памятник с надписью: Эти позиции были взяты русскими. Завещаем всем - никогда и никому с ними не воевать.

Ну, да шут с ним, с памятником. Но похоже, что в других словах пленного доля истины была...

Тяжелая обстановка сложилась на участке 2-й бригады. В первом броске на сильный опорный пункт в районе Животово конармейцы подошли к вражеским окопам и даже захватили пленных, но затем сильнейший пулеметный огонь заставил их отойти в исходное положение. Начдив уже не сомневался, что и повторная атака в конном строю ничего не даст - только людей положишь. С немалыми колебаниями, приказал спешиться, хотя и знал, что действиям в пешем строю его бойцы не обучены. Но другого выхода не оставалось. Понял он и то, что его комбриги, командиры полков и эскадронов, привыкшие действовать в конном строю на равнинах, когда представлялись возможности для широкого маневра, в условиях позиционной обороны врага будут сражаться не слишком умело и уверенно.

Но предпринять что-либо иное, когда атака продолжалась, он не мог. Под уничтожающим огнем бойцы шли на врага. Упал командир 33-го полка И.В.Селиванов. Полк залег. И тогда во весь рост поднялся комиссар П.Я.Писшулин. С возгласом ура он бросился вперед. Увлекаемые им, бойцы ворвались во вражеские окопы и уничтожили врага в рукопашном бою. Но, сраженный пулей, пал и комиссар.

Большие потери понесла в тот день 3-я бригада. Тяжелые ранения получил командир 36-го кавалерийского полка А.Е.Вербин, несколько командиров эскадронов и взводов. Но бойцы не дрогнули, действовали самоотверженно. Особенно отличилась Павлина Кузнецова, которая, находясь в окружении, продолжала отражать атаки противника, пока не подошла помощь. Метко, едва ли не в упор, разил врага пулеметчик Иван Проценко. Однако все попытки Тимошенко развить наступление, усилив спешенных конников переброшенным сюда по его приказу артиллерийским дивизионом, оказались мало успешными.

Неудача постигла и 1-ю бригаду, которая не смогла преодолеть сопротивление численно превосходящих сил противника, стойко оборонявшихся на хорошо подготовленных позициях.

- Так воевать не годится, - подвел итог боя Тимошенко, вызвав на командный пункт командиров частей. - Вторая бригада потеряла более ста человек. А сколько раненых бойцов, перебитых лошадей! Этак нам и воевать скоро нечем будет.

- Так-то оно так, - насупился Книга, - только дело ли коннице очертя голову кидаться на проволочные заграждения?

- Но других-то войск нет? И вы прекрасно знаете, что задачу никто другой за нас не выполнит. А вот как - это надо крепко продумать. Противника на ура не возьмешь. Нужно искать иные способы, тактические приемы применительно к нынешним условиям. Почему же вы, опытные комбриги, атакуете противника в лоб, а не пытаетесь охватить его фланги?

- Так где ж те фланги, товарищ начдив? - вздохнул Апанасенко. - У противника сплошная линия обороны. Как на германском фронте. Куда ни ударь, все в лоб получается.

- Значит разведка у нас не на высоте. Оборона и впрямь сплошная, да прочность ее не везде одинакова. Нужно прежде установить слабое место, а затем именно туда и бить. Ошибки, товарищи командиры, слишком дорого обходятся. Так что лучше лишний раз отмерить, чем резать без оглядки. Лично мне стало ясно, что опыт боев с деникинцами здесь не подходит. Требуется новая, а если точнее, то старая тактика. Наверное, следует вспомнить о драгунах?

Командиры заулыбались: причем тут драгуны, гусары, уланы, которых уже давно нет? Мудрит что-то начдив...

Но Тимошенко, задав вопрос, смотрел на них выжидающе, серьезно. Апанасенко наморщил в раздумье лоб, переглянулся с Книгой.

- Постой... Драгуны, насколько я понимаю, одинаково были обучены как конному, так и пешему бою?

- Точно! - подтвердил Тимошенко. - Своих драгун у нас нет, времени на обучение бойцов тоже, но в полках найдутся бывшие пластуны, пехотинцы с опытом германской войны. За ночь, а, может быть, в нашем распоряжении будет и день, подготовим пешие отряды и двинем их на прорыв вражеской обороны. Сегодня пробовали нечто подобное, но уже после того, как конная атака сорвалась. Никто не был готов к бою на своих двоих. И мы с вами тоже. Тяжелый урок, но, как говорится, за одного битого... Что скажете, товарищи?

Командиры оживились. Что и говорить - идея хорошая, однако не так-то просто провести ее в жизнь. Посыпались предложения, вопросы, но все сходились в одном: нужна сильная огневая поддержка, иначе и пешая атака может захлебнуться. Но где взять артиллерию?

Кто-то выразил сомнение в том, что новоиспеченным драгунам удастся преодолеть проволочные заграждения.

- Бойцы, кажется, уже придумали, как справиться с ними. - Готовятся жерди с крючьями, чтобы рвать колючку. Сгодятся для этого и топоры. Конечно и гранаты бы здесь помогли. Но их применять только в крайнем случае. Все это, понятно, не лучший выход. Проделать проходы в заграждениях лучше всего смогли бы саперы. А их у нас - раз, два и обчелся... Как не крути, придется обращаться к командарму за помощью.

Словно подслушав их мысли, тот вместе с Ворошиловым прибыл на командный пункт дивизии.

Тимошенко доложил им, что по данным разведки в Липовце сосредоточивается группа полковника Шиллинга. Она, видимо, намерена нанести удар по открывшемуся левому флангу Конармии.

- Утром решил атаковать Липовец, чтобы сорвать этот замысел, - заключил он.

Доложив командарму о замысле пешего боя, начдив сказал, что подтянет на этот участок всю свою артиллерию, все пулеметные тачанки. Но этого будет мало. Нужна более сильная огневая поддержка.

- Замысел, на мой взгляд, неплох, - вступил в разговор Ворошилов. Кстати, Семен Михайлович, к нам подошли два бронепоезда. Они смогут помочь дивизии в предстоящем бою, который, как мне кажется, будет нелегким.

- Это уж точно, - вздохнул Буденный. - Бронепоезда, конечно, помогут. Но кроме того, думаю, надо приказать Пархоменко временно перебросить в полосу шестой свой артдивизион да роту саперов - так-то оно надежнее. Нет возражений? Тогда, начдив, отдавай нужные распоряжения и отправляйся в штаб четырнадцатой, согласуй там все, что нужно.

...В хате на окраине небольшого села Семена Константиновича встретил начальник 14-й кавдивизии Александр Яковлевич Пархоменко. Начдивы познакомились еще под Царицыным, где Пархоменко командовал Луганским социалистическим отрядом, затем бронепоездом, в Первой Конной был особоуполномоченным Реввоенсовета и вот недавно принял дивизию. Могучего телосложения с отвислыми запорожскими усами, к тому же старше почти на десять лет Тимошенко, тот казался ему уже пожилым, умудренным жизненным опытом человеком. И это впечатление еще больше укрепилось у Тимошенко, когда все волновавшие его вопросы были решены обстоятельно.

...Утром 31 мая тишину разорвал грохот артиллерийских орудий бронепоездов. Почти одновременно с ними открыли огонь пушки артдивизиона и приданных батарей. Сорок минут они обрабатывали вражеские позиции. В это же время саперы проделывали проходы в проволочных заграждениях перед передним краем противника, а отряды пластунов, выделенные от бригад первого эшелона, медленно продвигались к окопам поляков. Когда смолкла артиллерия, ударили пулеметы с тачанок, драгуны дружно поднялись в атаку.

Тимошенко напряженно следил за ходом боя со своего КП, и как только стало ясно, что прорыв удался, немедленно двинул вперед бригады Колесова и Книги, а затем и остальные силы дивизии. К полудню бои шли уже на восточной окраине Липовца, куда Тимошенко поспешил перебросить свой командный пункт, чтобы ни на минуту не терять нитей управления. Он ясно отдавал себе отчет в том, что главные трудности еще впереди.

Так оно и вышло. Большинство улиц города оказались забаррикадированными. Из окон домов, с чердаков, из садов и огородов хлестали пулеметные очереди, раздавались ружейные залпы, летели гранаты. Завязался тяжелый и кровопролитный бой. Управлять им было очень сложно, но Тимошенко все же справлялся с этой задачей.

"6-я кавалерийская дивизия, - отмечал впоследствии очевидец этих события полковник П.Клеберг, советник Пилсудского, - проявила в этот день не только храбрость, которая делает ей честь, но и совершенное искусство маневрирования. Все перегруппировки выполнялись с превосходным применением к местности, в блестящем порядке..."{12}

И, тем не менее, удержать, уже почти очищенный от врага, Липовец не удалось - подтянув туда крупные свежие силы, поляки вынудили конармейцев отойти. Однако этот частный успех обернулся в конечном счете для врага крупным поражением. Переброска резервов существенно ослабила стык 13-й и 7-й пехотных дивизий 2-й польской армии. Этим тут же воспользовалось командование Первой Конной, перенеся туда направление главного удара. Используя опыт дивизии Тимошенко, полки 4-й и 14-й кавдивизии 5 июня прорвали оборону противника южнее Белой Церкви. В прорыв вошла 11-я кавдивизия, а за ней, совершив перегруппировку вдоль фронта, и 6-я...

Так рождалась тактика комбинированного боя в конном и пешем строю при эффективной поддержке огня артиллерии. Отказавшись от линейных атак, командиры-кавалеристы стали собирать все силы в кулак для прорыва подготовленной вражеской обороны. В дивизии Тимошенко широко применялся также маневр огнем пулеметных тачанок и конной артиллерии, которая действовала в составе не только дивизиона, но и батарей, взводов и применялась даже отдельными орудиями, оказывая действенную поддержку пехоте и кавалерии.

Составной частью Киевской операции стал так называемый Житомирский прорыв, осуществленный Первой Конной армией. По замыслу командующего на левом фланге полосы наступления западнее Липовца выделялся небольшой заслон, а основные силы сосредоточивались на участке Самгородок, Снежена (ширина 12 километров). С учетом опыта прошлых боев, плотность сил и средств на направлении главного удара резко повышались, составив пять эскадронов, до пяти орудий и около 30 пулеметов на километр фронта. Прорыв, кроме того, обеспечивался огнем семи бронепоездов. По решению Буденного в первом эшелоне армии действовали 4, 14 и 11-я кавдивизии, во втором - дивизия Тимошенко, в резерве находилась Особая кавбригада.

Довольно искусно осуществлялась перегруппировка армии. Для скрытного сосредоточения сил в исходном районе использовались лесные массивы. Учли и то обстоятельство, что противник в условиях сильных дождей, размывших дороги, непролазной грязи не мог предполагать, что красная конница осмелится на решительные действия.

Меры оперативной маскировки позволили достигнуть полной внезапности. Как стало известно позже, начальник штаба 13-й пехотной дивизии, на участке которой был осуществлен прорыв, 4 июня к вечеру доносил: "Нет определенных сведений ни о местонахождении, ни о намерениях Буденного. Весь район кажется до того пустым, что возникает вопрос, не подготавливает ли противник атаку в каком-нибудь другом месте"{13} . Аналогичные показания дали и захваченные в последующих боях пленные.

3 июля Реввоенсовет армии провел в селе Тетиеве совещание с командным составом частей и соединений. Были уточнены задачи каждой дивизии, проанализированы итоги прошедших боев. На основе материалов совещания Реввоенсовет разработал указания по тактике конницы в наступлении, изложив их в приказе. В нем отмечалось, что войска противника хорошо технически оснащены и обучены, упорны в обороне, удачно используют инженерные заграждения в сочетании с маневром подвижных групп. Чтобы избежать в дальнейшем излишних потерь, рекомендовалось лобовую атаку конницей применять как исключение. Основными формами действий должны были стать: обход и охват укреплений, удар в стыки. Реввоенсовет потребовал от командиров, чтобы они при наступлении оставляли необходимые резервы, а бой обязательно заканчивали ударами по ближайшим тылам противника, вызывая панику в его рядах. Особое внимание обращалось на взаимодействие пулеметов и артиллерии с конницей.

Накануне операции эти указания были изучены во всех подразделениях.

На рассвете 5 июня под прикрытием тумана передовые отряды кавалерийских бригад дивизий первого эшелона незаметно вышли к переднему краю обороны противника, спешились и, развернувшись в цепь, завязали огневой бой. Тимошенко с группой командиров штаба находился в это время на командном пункте Пархоменко. Отсюда ему хорошо было видно, как полковые колонны главных сил дивизий выдвигались из исходных районов. В это же время артиллерийские дивизионы заняли огневые позиции в 1,5 - 2,5 км от переднего края и открыли огонь по опорным пунктам противника. Часть орудий выдвинулась вперед и прямой наводкой подавляла огневые точки противника. Группы пулеметных тачанок на флангах кавалерийских полков дополнили огонь артиллерии.

В ходе почти двухчасовой артподготовки удалось в значительной степени нарушить систему огня противника. Атака оборонительных позиций проводилась комбинированными строями. С фронта гарнизоны опорных пунктов сковывались частью сил, которые действовали в пешем порядке, главные же силы кавалерийских бригад атаковали в конном строю. Фронтальные атаки стрелковых цепей поддерживали бронеавтомобили.

Враг упорно сопротивлялся, но согласованные удары нашей конницы, меткий огонь артиллерии, бронемашин, пулеметных тачанок сделали свое дело. К 18 часам дивизии первого эшелона завершили прорыв. В него стремительно вошли части 6-й кавдивизии. К исходу дня они, продолжая развивать наступление, продвинулись на 25 - 30 километров.

На следующий день противнику все же удалось закрыть брешь в своей обороне и Первая Конная оказалась в полной изоляции от остальных сил фронта во вражеском тылу. Однако вопреки расчетам Пилсудского, это нисколько не обескуражило красное командование. Конармейцы смело двигались вперед. Под их ударами пали Бердичев и Житомир. "Паника охватила высшие штабы, констатировал Пилсудский, - переходила все глубже и глубже в тыл"{14}. Это вынудило польское командование начать отвод своей 3-й армии из Киева. 17 июля Киевская операция, положившая начало перелому в ходе войны, завершилась, а спустя сутки началась новая - Новоград-Волынская.

24 июня к крупному административному центру, важному узлу железных и грунтовых дорог - городу Новоград-Волынский вышла бригада Колесова.

Тимошенко уже знал, что здесь обороняется вражеская группировка "Случь" во главе с генералом А.Ромером - более 10 тысяч пехоты, около двух тысяч улан, до 60 орудий. Сила мощная. Если воевать по науке, то даже с помощью действовавшей севернее 11-й кавдивизии ничего путного не добьешься, зато чувствительные потери гарантированы. Ждать пока подтянутся остальные соединения армии, и командарм возьмет в руки все бразды правления? Не годится - время работает на противника. Значит надо атаковать. Как там Суворов говаривал? Удивить победить? Ну что же... Пилсудчики уже достаточно хорошо знакомы с тактикой комбинированного боя, применяемой конармейцами. А мы на этот раз откажемся от нее! Какой-то шанс на успех может дать и внезапность. Ну кому в самом деле придет в голову мысль атаковать укрепления в сомкнутом конном строю, да еще ночью?

Едва наступила темнота, как на предмостное укрепление противника, словно снег на голову, поблескивая клинками, со стрельбой и гиканьем обрушилась конная лава. Враг, не ожидая такой дерзости, пришел в замешательство. Он поспешно бросил первую позицию. Части бригады прорвались через мост в город, но, попав под огонь артиллерии и пулеметов, вынуждены были отойти на правый берег Случи, где закрепились в только что очищенных от неприятеля окопах. Тимошенко доложили, что в уличном бою особенно храбро действовали бойцы С.Н.Богалов и С.Н.Ханов, пулеметчик Михаил Семенков и разведчица Татьяна Никитина.

- Думаю, начдив, о них стоит доложить Семену Михайловичу, - сказал Бахтуров.

- Доложим, конечно. Они-то молодцы, а вот мы с тобой не сумели развить успех.

- Не совсем так. Колесов отлично справился с задачей. А что касается города, то тут не только у него, но и у нас силенок маловато. По плечу это разве что всей армии.

- Так или иначе, но город брать придется нам.

- Думаю, что так. Надо потолковать с бойцами, начдив, чтобы чувствовали себя увереннее в бою и верили в победу. Сейчас немало новичков и для них такой бой станет большим испытанием.

Всю ночь начдив и военком провели в боевых порядках дивизии, занявшей исходное положение для атаки Новоград-Волынского. Особенно долго задержались в 36-м кавполку, где добрая половина бойцов совсем недавно прибыла в составе маршевых рот из Донбасса. Молодых конников интересовало буквально все. Вопросы сыпались один за другим. Тимошенко пришлось рассказывать и о себе, и о боях под Царицыным и Воронежем, даже о Брусиловском прорыве, в котором участвовал его гусарский полк, где Семен Константинович был пулеметчиком.

- Вот уж не знал, что ты, оказывается, ко всему прочему еще мастак на интересные истории, - сказал Бахтуров, когда они возвращались в штаб. - А кроме русского и украинского, выходит, еще и на молдавском гутаришь?

- Добавь румынский, комиссар, - улыбнулся Тимошенко, - впрочем разница между ними невелика...

Последующий день ушел на согласование задач с соседними 11-й и 14-й кавалерийскими дивизиями, подошедшими частями 45-й стрелковой дивизии, проведение рекогносцировки с командирами бригад и приданных бронепоездов. Бахтуров приложил немало усилий для подтягивания обозов с боеприпасами, продовольствием и фуражом. План боя отработал помощник начальника штаба по разведке К.А.Мерецков{1.1}. С вечера разведывательные дозоры выдвинулись к берегу реки Случь южнее укрепленного пункта противника, где Семен Константинович принял решение с подходом артиллерии осуществить прорыв.

Утро 26 июня выдалось душным и безветренным. С наблюдательного пункта, расположенного на высотке в двух километрах от города, Тимошенко вместе с Буденным обозревали поле боя. Прямо перед ними простиралась долина Случи. За нею, как на ладони, лежал Новоград-Волынский. Зловеще молчал крутой левый берег, ощетинившийся колючей проволокой заграждений. Тишину нарушила артиллерийская канонада на восточной окраине города. Тотчас же вспыхнула перестрелка и севернее его. Это начали демонстрационное наступление части 4-й дивизии, отвлекая внимание противника от направления главного удара.

Спустя час, когда бой уже разгорелся в полную силу, по команде Тимошенко поднялись в атаку бригады первого эшелона 6-й кавдивизии. Цепи бойцов наступали при поддержке артиллерии и снятых с тачанок пулеметов. Противник сопротивлялся яростно и умело, но в конце-концов, ценой неимоверных усилии и немалых жертв, удалось-таки пробить брешь в его обороне. В нее начдив немедленно двинул конную лаву бригады Колесова. Однако поляки были готовы и к такому обороту событий. Из урочища южнее города на рысях выскочил уланский полк и устремился во фланг бригаде. Тимошенко, внимательно следивший за полем боя, опустил бинокль и выразительно посмотрел на командира 36-го, резервного кавполка, который уже не раз порывался в бой, но начдив лишь досадливо отмахивался от его просьб. Тот виновато развел руками: теперь мол ясно, что к чему...

- Атакуй!

Комполка вскочил на коня и галопом помчался к своим эскадронам, стоявшим наготове в ближнем леске. Буквально через минуту до Тимошенко донеслись обрывки команды:

- Поэскадронно... в атаку, марш-марш...

И вот полки столкнулись в сабельном бою. Уланы дрогнули. Группами и в одиночку они откатились в лес, открывая дорогу на Новоград-Волынский{15}.

В полдень в штаб дивизии прибыл Павел Рыбалко{1.2}, только что назначенный председателем Новоград-Волынского революционного комитета . Он передал Тимошенко полученную радиограмму. Реввоенсовет, - говорилось в ней, приветствует беззаветную храбрость и военную доблесть богатырей Первой Конной армии... поздравляет их с новой блестящей победой.

Утром следующего дня Буденный ознакомил начальников дивизий с поступившей директивой командующего войсками фронта:

"Командарму Конной, стремительно преследуя разбитого противника, забирая его технику и пленных, занять 29 июня район Шепетовки, а не позднее 3 июля район Ровно..."{16}

Началась Ровенская наступательная операция.

С рассвета 4 июля бригады дивизии Тимошенко совместно с соседними 11-й и 14-й дивизиями ворвались в Ровно, захватив более тысячи пленных и два бронепоезда. Здесь конармейцы при большом стечении жителей города проводили в последний путь среди других павших в бою своего любимца - серба Олеко Дундича - командира 1-го югославского коммунистического полка, в 1919 году влившегося в конный корпус Буденного. Двадцать четыре раза он был ранен, но никогда не покидал поле боя, дрался с врагом мужественно и умело, поражая однополчан не только своей храбростью, отчаянной дерзостью, но и умением быстро и почти безошибочно ориентироваться в обстановке, находить единственно верное решение. Для Тимошенко, дружившего с Дундичем, это была особо чувствительная потеря. Однако обстановка не оставляла времени для переживаний.

7 июня противник нанес сильный контрудар. Подошедшая из резерва 18-я пехотная польская дивизия захватила небольшой старинный город Острог в 35 километрах юго-восточнее Ровно, одновременно с севера на 6-ю кавдивизию начали энергичное наступление еще две вражеские пехотные дивизии. Таким образом, основательно потрепанные в непрерывных боях бригады Тимошенко оказались между двух огней. Враг намного превосходил конармейцев по численности, был лучше вооружен, и начдив быстро, понял, что собственными силами ему Ровно не удержать. Более того, если промедлить с отходом, дать полякам возможность втянуть себя в тяжелые оборонительные бои, то дело может обернуться совсем худо.

Нелегко было не то что произнести, даже подумать: Приказываю отходить... Но иного не оставалось.

Бахтуров поддержал его и без колебаний поставил свою подпись под приказом. Маневр удалось выполнить организованно и без потерь. А спустя сутки, во взаимодействии с подошедшей 4-й кавдивизией, части Тимошенко выбили противника из Ровно. Конармейцы перешли в преследование, завершившее Ровенскую операцию.

Шла седьмая неделя почти непрерывных боев. Более четырехсот километров пройдено от Умани. И каждый из них стоил немалых жертв.

- Дивизия потеряла половину командиров и военкомов полков, многих командиров эскадронов и взводов. Пополнение не поступает вот уже месяц. В строю много раненых - в бригаде Книги более половины. Кончаются патроны. Нет фуража - докладывал 12 июля Тимошенко Буденному{17}.

Но, несмотря на все трудности, наступление продолжалось. 23 июля командующий Юго-Западным фронтом А.И.Егоров перенацелил Первую Конную на новое операционное направление, поставив задачу овладеть Львовом и захватить переправы через реку Сан.

"Так было положено начало плану, - отметил спустя пятьдесят лет маршал К.А.Мерецков, - который в период наивысшего напряжения боев привел к действиям Западного и Юго-Западного фронтов по расходящимся линиям и в конечном итоге явился одной из причин неудачи нашего наступления в Польше.

Конармия вела бои в четырехугольнике Здолбунов - Кременец - Броды - Дубно. Сражения носили чрезвычайно ожесточенный характер. Кавалеристы превращались в пехоту: подскакав к позициям врага, очень редко атаковали их в конном строю, а чаще спешившись и под ураганным огнем, нередко ползли по-пластунски, действуя как егеря. Прорвем одну полосу обороны, но тут же встречаемся со второй, третьей. Шла полу позиционная война, вроде той, какую мы вели в конце мая возле Белой Церкви. Люди вымотались, беря свое лишь урывками. Порой бойцы засыпали, лежа в поле под вражеским огнем"{17}.

28 июля дивизия Тимошенко форсировала Стырь, а на следующий день три пехотные, две кавалерийские дивизии и пехотная бригада противника нанесли удар в направлении на Броды и овладели ими, вынудив конармейцев перейти к обороне.

В ночь на 2 августа командующий армией вызвал командиров 6-й кавалерийской и 47-й стрелковой дивизий. Вид до неузнаваемости похудевшего Тимошенко встревожил его:

- Не заболел ли, тезка?

- Еще как болею, Семен Михайлович, - вздохнул Тимошенко. - За дивизию. С каждым днем ей все труднее приходится. А лошади.... на них прямо жалко смотреть - одна кожа, да кости.

- Знаю, всем сейчас тяжело, - ответил Буденный, - но другого выхода нет. Ведь были, Семен Константинович, времена, когда нам приходилось не легче. И ничего, пережили. Так что выдержим и теперь.

Объяснив особенности задач и порядок взаимодействия, он отпустил начдива.

- Передайте бойцам, - сказал Ворошилов, пожимая на прощание его руку, что Реввоенсовет армии от имени Советской власти благодарит их за подвиги и гордится мужеством, которое они проявляют в борьбе с врагом. - Помолчав и пристально посмотрев в глаза, добавил: - А что трудно, верим. Верим и в то, что вы достойно преодолеете все тяготы.

- Спасибо за теплые слова и доверие, - ответил Тимошенко. - Обещаю сделать все, что в человеческих силах, для выполнения приказа.

И тем не менее, и его самого, да и многих других в Первой Конной, в те дни мучили вопросы, на которые трудно было дать вразумительные ответы. Почему, например, после того, как в Белостоке был образован Временный революционный комитет Польши (Польревком), который, согласно его заявлению должен был заложить основу будущего советского строя Польской Советской Социалистической республики, большинство населения Польши не поддержало его? Те самые рабочие и крестьяне, за свободу которых, как искренне верил Тимошенко, клали свои головы его бойцы и командиры. Почему, когда победа, уже казалась близкой, сопротивление польской армии резко возросло? А ведь ее солдаты - такие же рабочие и крестьяне, как и красноармейцы. Выходит, они не очень-то жаждут свободы из рук своих братьев по классу? Или настолько темные и одурманенные ксендзами, что не понимают, где друг, а где враг? Но эти мысли прятались подальше: разберутся, кому положено, потом, а сейчас перед Первой Конной Львов, перед войсками Западного фронта - Варшава. Возьмем их, а уж там...

14 августа соединения Первой Конной, напрягая последние силы, взяли Броды. Три дня спустя 6-я кавдивизия форсировала Западный Буг и вышла на ближайшие подступы к Львову. Большую помощь в решении этой задачи оказала специально созданная по решению Тимошенко оперативная группа командиров во главе с помощником начальника штаба К.А.Мерецковым. В течение нескольких дней она вела разведку бродов на многочисленных ручьях и речках, конских троп в заболоченных перелесках, готовила с выделенной командой саперов подручные средства для переправы. На 19 августа был назначен штурм Львова. Но этому не суждено было осуществиться.

Тимошенко уже гораздо позже, спустя годы, получил возможность обстоятельно в целом изучить ход польской кампании, активным участником которой был сам. Впервые это он сделал, познакомившись с работой Н.Е.Какурина и В.А.Меликова "Война с белополяками" (она вышла в 1925 году), а затем с третьим томом монографии "Гражданская война в СССР", изданном в начале тридцатых годов.

Лишь тогда Семен Константинович узнал, что поскольку Западный фронт, наносивший главный удар, вышел к польской столице значительно ослабленным длительными боями, 2 августа 1920 года Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение срочно передать Западному фронту Первую Конную и две общевойсковые армии. Как член Политбюро, Сталин согласился с этим решением. Однако, когда на следующий день главком послал директиву командованию Юго-Западного фронта и командующий его войсками отдал

приказ о передаче армий, Сталин отказался подписать его. Несмотря на повторные требования и директивы главкома приказ оказался не скрепленным подписью члена военного совета, а следовательно не имеющим силу закона. Конфликт затянулся на две недели. Этим воспользовалось командование противника. Польские войска перешли в контрнаступление, нанеся сильный удар по ослабленным соединениям Красной Армии... Произошло то самое "чудо на Висле", завершившееся отходом армий Западного фронта на рубеж Липок, Свислочь, восточнее Брест-Литовска...

Лишь 20 августа последовал наконец приказ командующего Юго-Западным фронтом о переброске Первой Конной в полосу правого соседа. Было, однако, слишком поздно - конармейцы не только не смогли оказать помощь его войскам, но и сами попали в окружение в районе Замостья.

Вечером 22 августа Тимошенко вызвал Буденный. Поздоровавшись, кивнул на стул:

- Садись.

Начдив внутренне подобрался - уж очень суровым и озабоченным выглядел Семен Михайлович и разговор, судя по всему, предстоит серьезный. О чем? Какие новые задачи поставит командарм его вконец измотанной дивизии?

- Обстановку знаешь сам, - сдержанно проговорил Буденный, положив руку на разосланную на столе карту, - расписывать ее нет нужды. Сейчас главное вырваться из окружения, а уж там, как говорится, нам сам черт не брат. Состояние твоей шестой мне хорошо известно, в одиннадцатой и у Пархоменко - не лучше. Практически, единственным, более или менее боеспособным соединением, которое в состоянии обеспечить прорыв и вывод из кольца основных сил армии, является четвертая дивизия. С середины августа она в резерве, хоть и незначительно, но пополнилась людьми, более или менее обеспечена боеприпасами, к тому же отдохнула. Ей и карты в руки...

- Понятно, - облегченно сказал Тимошенко, - Ока Иванович прорывает...

- Рано радуешься, - перебил Семен Михайлович,

- Городовиков назначен командующим Второй Конной Армии - формируется сейчас такая - и уже убыл от нас. Одним словом, - принимай четвертую.

Такого оборота дел Тимошенко никак не ожидал, но по лицу Буденного ясно видел, что возражения на сей счет исключаются.

- Кому прикажите сдать дивизию?

- Времени на сдачу и прочие там формальности нет. Получишь у Зотова предписание, поставишь в известность Бахтурова, начштаба - и сразу на новое место. На твое назначим Морозова. Все ясно?

- Так точно!

- Готовь личный состав, коней, оружие... И без раскачки!

- Есть!

В полдень новый начдив собрал командиров. С абсолютным большинством из них он был хорошо знаком по предшествовавшим боям. 1-й кавбригадой командовал А.А.Чеботарев, 2-й - И.В. Тюленев. Командиром 3-й бригады, только что был назначен Борис Сергеевич Горбачев, ранее командовавший 35-м кавалерийским полком. Штаб дивизии возглавлял И.Д.Косочов, военкомом остался В.И.Берлов. Коротко обрисовав обстановку, Семен Константинович разъяснил суть задачи, возложенной на дивизию, ее важность и необычность.

- До сих пор нам еще не приходилось решать подобной, - подчеркнул Тимошенко. - То, что было под Белой Церковью, - иное дело... Там инициативой владели мы, здесь она - у противника. Там был простор для маневра, прочный тыл. Здесь нет ни того, ни другого. Там вся армия без особых помех вошла в прорыв и вырвалась на оперативный простор. Здесь, если не прикроем надежно фланги, будет беда. Так что, товарищи, надо немедленно начать серьезнейшую подготовку к боям. Сейчас крайне важно, чтобы люди хорошо понимали сложность боев в лесах и на болотистой местности и были готовы не пожалеть в сражениях не только сил, но и своей крови.

Требую - тщательно подготовить вооружение, технику, конский состав. Всесторонне разработать план действий, особенно на первый день боя. Пока мы не имеем боевого приказа, но общий смысл его понятен, и уже сейчас следует проиграть с командирами возможные варианты решения предстоящих задач. И последнее - во что бы то "и стало обеспечить скрытность подготовки к операции. Только внезапность может обеспечить успех прорыва...

Накануне боевых действий Тимошенко и Берлов провели красноармейскую конференцию. Принятую на ней резолюцию разослали во все части и подразделения. Ее героический настрой явился важным стимулом для поднятия морального духа личного состава. Здесь же состоялось чествование отличившихся в предшествующих боях и вручение орденов Красного Знамени лучшим из лучших. Среди награжденных были командир эскадрона П.Н.Мазур, командир полка М. Г.Хацкелевич, военком одной из бригад Е.С.Свиридов, бойцы Евграф Маринин и Федор Неглядов, медсестра-пулеметчица семнадцатилетняя Таисия Плотникова. Со многими из них встречался Семен Константинович, спустя годы, на фронтах Великой Отечественной войны.

И вот приказ получен: повернуть Первую Конную армию на восток, прорвать кольцо окружения и через Грубешов соединиться с войсками Западного фронта. Но для этого, как сразу же отметил Тимошенко, надо было преодолеть реку Гучву, протекающую через непроходимые болота. Начало боевых действий - 1 сентября, в авангарде 4-я дивизия, в арьергарде - 6-я.

Конармейцы готовились к прорыву, но и противник не дремал. Ранним утром того же дня командующий 3-й польской армией генерал Сикорский обрушил концентрический удар группы войск генерала Галлера на 11-ю кавдивизию и Особую бригаду, вынудив их к отходу на север. Тяжелое положение сложилось и на участке 14-й дивизии, которая, истекая кровью, дралась левее 11-й. 6-я кавдивизия, сдерживая наступление противника с запада, выходила на линию Замостье-Рушов.

Тимошенко понимал - промедление в этой ситуации - смерти подобно. В его руках - большой шанс на успех. Противник не ждет сильного удара свежих сил и не готов к его отражению. И он нанес этот удар всеми тремя бригадами в конном строю в лоб наступающим легионерам Галлера, отборным частям, сформированным за границей и состоявшим из солдат, прошедших школу мировой войны, добровольцев, навербованных в Австрии, Германии и Эльзас-Лотарингии.

Атака дивизии Тимошенко была столь сильна и стремительна, что войска Галлера, ранее отличавшиеся стойкостью и высокой выучкой, охватила паника. Легионеры бежали целыми батальонами, бросая оружие. По приказу Тимошенко третья бригада обошла отступающих и нанесла по ним новый сокрушительный удар.

Мимо Тимошенко, стоявшего с группой командиров у дороги, рысью проходила конница и артиллерия, затем сплошной кишащей массой повалил армейский обоз залепленные грязью повозки, штабные тачанки, подводы, походные кухни... Ездовые понукали приуставших лошадей громкими криками.

- Кажется вырвались? - улыбнулся Берлов, кивнув на большую группу пленных, поспешавших под охраной конников вслед за обозом.

И тут же, словно опровергая его утверждение, впереди загремели орудия, и, наполняя лес шумным эхом, разгорелась ружейная перестрелка. Вскоре выяснилось, что прорвано только внутреннее кольцо окружения.

Вдали, где дорога выходила к мосту через Гучву, завязался ожесточенный бой. Головная 2-я бригада ввязалась в схватку с сильным заслоном противника. Тимошенко, обгоняя обоз, по обочине поскакал вперед.

Перед ним открылась широкая, заросшая камышом и осокой долина реки. В полукилометре по обе стороны от того места, где он остановился, высился вековой лес. Сама река не просматривалась, только чернели в тумане перила моста. К нему вела через болото узкая гать.

Начдиву доложили, что противник, использовав старые окопы, сохранившиеся с германской войны, организовал перед мостом довольно мощное укрепление. Из него простреливались не только гать, но и все болото до самого леса. Единственный сухой участок - небольшая лужайка справа от гати, почти у самой реки. Здесь-то и укрепился враг.

Положеньице... - покачал головой Тимошенко, оценивая обстановку. - Выход один - подтянуть бригаду Тюленева, усилить ее батареей, проскочить гать карьером, обойти укрепления и ударить по легионерам с тыла. Но опасно то, что правый выступ леса очень близок к мосту и оттуда поляки могут ударить по переправе фланговым огнем. Вот догадались ли они занять этот лес?

Высланная им разведка до леса не добралась, едва не завязнув в сплошной трясине. Оставалось одно - выбивать противника из укреплений.

И тут к Тимошенко подъехал Буденный. Впоследствии он так описал этот момент боя:

"Начдива встретили на юго-восточной окраине Хорышова-Русского. Верхом на коне он осматривал в бинокль примыкавший к дороге лес, в котором шел бой. Рядом стоял Косочов.

- Как дела? - спросил я, здороваясь. - Есть ли успех?

- Пока нет, - ответил Семен Константинович. - Двинулись мы двумя колоннами... Левая вот тут, у леса, прижата сильным огнем. Приказал Горбачеву пробиться любой ценой... Вторая бригада тоже остановлена... Прорваться можно только через плотину. Послал Тюленеву батарею.

Я поднес к глазам бинокль, осмотрел местность.

- Сделаем так, Семен Константинович. Первую бригаду двиньте в обход леса... Захватите переправу в Вербковице и исправляйте мосты... Поезжайте к Горбачеву и тяните туда первую. А мы с Климентом Ефремовичем поедем к Тюленеву"{19}.

Вскоре батарея открыла огонь по окопам противника, в небо взлетела красная ракета и на гати по три в ряд появились первые всадники. Несмотря на то, что снаряды довольно точно накрыли укрепления, оттуда ударили пулеметы. С замирающим сердцем Тимошенко наблюдал, как взвивались на дыбы и падали кони, взмахивая руками бойцы валились на гать и в болото, но задние прыгали через упавших и мчались вперед...

Внезапно пулеметный огонь оборвался и начдив понял: Тюленев достиг-таки окопов. Теперь - все... Он распорядился: батарее немедленно занять новую огневую позицию у моста. Оказалось - вовремя - с опушки леса застрочили вражеские пулеметы, защелкали ружейные выстрелы. Батарея, быстро переместившись ближе к противнику, вновь открыла беглый огонь...

"Вышибая по пути неприятельские пробки, - писал Буденный, - части 4-й дивизии захватили Вербковице. Армия выходила из окружения. В этих боях 4-я кавдивизия показала свою высокую боеспособность, а С.К.Тимошенко подтвердил репутацию толкового военачальника"{20}.

Спустя сутки Первая Конная армия вышла из рейда, захватив свыше тысячи пленных. Она была выведена в резерв, и приступила к восстановлению боеспособности. Отдохнув и пополнив свои полки, ее соединения начали перегруппировку в полосу Южного фронта, чтобы принять участие в разгроме белогвардейских войск Врангеля, освобождении Северной Таврии и Крыма. Вступивший в командование Южным фронтом М.В.Фрунзе, поставил ей задачу: совершив 700-километровый марш, как можно быстрее выйти к Днепру. "Рассчитываем, что армия в полной мере оправдает надежды, возлагаемые на нее Рабоче-Крестьянской Республикой", - гласила директива Главкома от 26 сентября{21}".

В полдень 28 октября 4-я кавалерийская дивизия первой переправилась на левый берег Днепра и заняла исходное положение для ввода в сражение. Она нацеливалась на Перекопский перешеек, в тыл врангелевской группировки, перешедшей накануне в наступление. Слева развернулась 14-я, на подходе находилась 11-я кавалерийская дивизия. Используя светлое время, Семен Константинович провел с комбригами рекогносцировку, довел до них последние разведывательные данные, полученные из штаба армии, поставил задачи на первый день наступления.

- Противник нам знакомый, - сказал он, - но и мы ему - тоже. Обе стороны хорошо знают, что можно ожидать друг от друга. Конечно, на равнине коннице легче воевать, чем в болотах под Львовом. Но перед нами, как у нас была возможность убедиться, опытный враг. Теперь главное - быстрота, маневр, натиск... Так, кажется, говаривал Суворов?

Разъезды от полков первого эшелона выслать немедленно. В бою действовать стремительно, без оглядки на соседа. Противника по возможности обходить, не ввязываясь главными силами в затяжные бои. Артиллерию иметь в боевых порядках бригад, проверить готовность тачанок к бою, - напутствовал подчиненных начдив. И еще - обязательно побеседуйте с бойцами. Надо, чтобы каждый из них хорошо знал, что он должен делать в различные периоды боя, при резком изменении обстановки.

На следующий день дивизия устремилась в тыл Врангеля. В конном строю она атаковала в Ново-Михайловке запасный полк Корниловской пехотной дивизии. В плен сдалось около тысячи вражеских солдат. В районе Ново-Алексеевки высланный по решению Тимошенко рейдовый отряд, возглавляемый помощником командира 20-го кавполка А.И.Еременко{1.3}, разгромил полк Марковской пехотной дивизии, а также штаб 1-й армии, захватил обоз генерала Кутепова. Оказался в плену и председатель военно-судной части Врангеля генерал Морель. Конармейцам достались богатые трофеи: пять паровозов, свыше двухсот вагонов, в том числе шестнадцать со снарядами. "Конная операция красных была блестяща", - писал по этому поводу бывший командир 2-го армейского корпуса генерал Я.А. Слащов{22}.

Пример мужества в этом бою показал военком 19-го кавалерийского полка И.В.Блиох. Врангелевцы, пользуясь численным превосходством, потеснили полк и отрезали часть его сил от дивизии. Комиссар, возглавил резервный эскадрон, повел его в атаку и разорвал кольцо окружения. Одним из первых ворвался в ряды неприятельской пехоты старшина Я.Резников. Он захватил пулемет и пленил десять солдат. Помощник начальника команды разведчиков А.Карнайский в конной схватке был тяжело ранен, однако продолжал сражаться до конца боя. Случилось так, что врангелевцам удалось окружить 1-ю кавбригаду. Многие конармейцы погибли. В решающий момент помощник комбрига М.А.Быстров поднял бойцов в контратаку. Несмотря на полученное ранение, он продолжал командовать бригадой, пока противник не был разгромлен.

В итоге конармейцы успешно выполнили поставленные боевые задачи. Радость победы омрачила весть о гибели в бою у станции Агайман Павла Васильевича Бухтурова. Спустя сутки - еще одна горькая весть - пал в бою начальник 11-й кавдивизии Ф.М.Морозов. Тимошенко тяжело переживал утрату близких ему людей.

Противник отступал в Крым. На Первую Конную армию, прежде всего на дивизию Тимошенко, легла вся тяжесть борьбы с арьергардной группировкой врага. Только 3 ноября стали подходить и вступать в бой пехотные соединения Южного фронта. Три дня и три ночи не умолкала артиллерия противника, боевые порядки конармейцев бомбила врангелевская авиация, одна за другой следовали контратаки пехоты при поддержке танков.

"Преследуемые красными войсками с севера, белые хлынули к Чонгарскому перешейку, - вспоминал И.Х.Баграмян. - Наиболее значительная масса их наступала против 4-й кавалерийской дивизии. В течение трех дней кипели там невиданные по ожесточенности бои. ... Дивизия изнемогала. Начдив скакал на коне из полка в полк, появляясь там, где было всего труднее.

Ни шагу назад! - гремел его зычный голос. И конармейцы сражались, стиснув зубы, стояли насмерть, пока руки держали оружие.

Тимошенко был ранен в ногу. Бойцы усадили начдива на тачанку. Но пока перевязывали рану, противник пулеметным огнем перебил лошадей в упряжке, а Семен Константинович получил второе ранение. Его перенесли в автомобиль, и он остался в дивизии, продолжая командовать"{23}.

К вечеру 3 ноября дивизия Тимошенко совместно с частями 9-й стрелковой и 11-й кавалерийской дивизий захватила Геническ, но попытка развить успех не удалась. К этому времени основная группировка Врангеля успела занять заранее подготовленные позиции на Перекопском перешейке.

Изучая разведсводку о характере местности и обороны противника, поступившую из штаба армии, Тимошенко подумал, что и его дивизии, и Первой Конармии в целом вряд ли придется играть активную роль в дальнейшем, во всяком случае, на первом этапе операции.

Перекоп - это старинный турецкий вал, - отмечалось в сводке, - закрывавший вход в Крым. Одним концом он упирается в Каркинитский залив (Перекопский), а вторым - в Гнилое море Сиваш. Ширина более восьми верст. Перед валом глубокий ров, впереди - две линии окопов с проволочными заграждениями. На валу большое количество убежищ, блиндажей с перекрытием в 5 - 6 накатов, окопы, ходы сообщения, пулеметные гнезда, площадки для орудий, бомбометов, огнеметов. Подступы к валу прикрыты плотным огнем тяжелой артиллерии - кораблей с Каркинитского залива.

Бетонированные орудийные позиции, проволочные заграждения в несколько рядов, фланкирующие постройки и окопы, расположенные в тесной огневой связи, все это в единой системе создало укрепленную полосу, недоступную, казалось бы, для атаки даже пехоты, не говоря уж о коннице. Другое дело, когда вражеские укрепления будут прорваны и начнется преследование противника; тут буденновцам и карты в руки.

Так и было сделано. В период подготовки к штурму Первая Конная армия по решению командующего войсками Южного фронта М.В. Фрунзе была выведена во второй эшелон{24}.

Уяснив обстановку, Тимошенко собрал комсостав дивизии. Начдив ставил целью не только раскрыть подчиненным ближайшие задачи, время их выполнения, ответственных, но, главным образом, выслушать мнения своих боевых соратников, просьбы и предложения, ответить на поставленные вопросы, чтобы тут же, на ходу внести необходимые коррективы в свои планы и принять окончательное решение.

Когда все проблемы боевой подготовки к грядущим сражениям были детально обговорены, Тимошенко сосредоточил внимание на необходимость серьезной и вдумчивой работы по психологической мобилизации бойцов на завершающие бои:

- Попался мне тут на глаза один плакат - да вы его тоже, наверное, все видели: буденновец на лихом коне с пикой в руках. На ней, словно шашлык на шампуре - белогвардейские генералы нанизаны - махонькие такие... Тут и польский пан с саблей. И рвется в компанию с другими на шампур, то бишь на пику - Врангель...

- Очередь за Врангелем - так называется этот плакат, - улыбнулся Грай. Он не нравится?

- Отчего же? Что Врангель окажется в компании с Деникиным и Колчаком сомневаться не приходится. Только так ли это просто? Тикать-то белякам некуда - позади море...

- А там их флот, - бросил кто-то из командиров.

- Забрать всех никакого флота не хватит. Да и не за тем они намертво вцепились в Крым. Враг серьезный и относиться к нему надо по-серьезному. До каждого должно дойти: лучшего подарка к третьей годовщине революции, чем ликвидация черного барона, трудно сыскать. Значит, надо крепко постараться, но с умом, чтобы и самому ту победу увидеть. Так, комиссар?

- Все верно, начдив! Люди постараются. Только и о них надо позаботиться. Обмундирование у многих - дыра на дыре. А прогноз, между прочим, далеко не южный - двадцать мороза, да вдобавок приличный северо-западный ветер.

Обсудив, какие возможности следует использовать для улучшения снабжения личного состава теплой одеждой, участники совещания рассмотрели опыт последних боев с врангелевцами, дотошно проанализировали дрпущенные ошибки. Тимошенко посоветовал обратить внимание на особенности местности предстоящих боев, рассказал командирам несколько эпизодов боев в Крыму в 1918 году, когда он в составе Черноморского конного отряда воевал против немцев, а затем командовал Крымским конно-гвардейским полком.

В оставшиеся до начала операции дни штаб дивизии отработал план предстоящих боевых действий, проверил вопросы материального обеспечения бригад и полков, организовал систему управления, охранение и разведку. В ходе рекогносцировок было отработано взаимодействие со стрелковыми соединениями первого эшелона. Здесь, кстати, Тимошенко встретил многих своих друзей. Среди них - Данилу Сердича, недавно назначенного командиром 2-й бригады 6-й кавдивизии, Тимофея Шапкина - командира полка из 14-й кавдивизии, которого он знал еще с мировой войны.

7 ноября ударная группировка Южного фронта перешла в наступление. 51-я стрелковая дивизия под командованием В.И.Блюхера двинулась на штурм Перекопа. В тесном взаимодействии с другими соединениями она прорвала оборону противника. 11 ноября М.В.Фрунзе предъявил генералу Врангелю ультиматум. Он был отвергнут, хотя и ему самому было ясно - до окончательного краха остались не то что дни - часы...

На следующий день Первая Конная армия получила приказ вступить в сражение с задачей преследовать отходящего противника. Южнее Джанкоя она вошла в соприкосновение со Второй Конной армией. Почти на окраине города Тимошенко встретился с ее командующим Ф.К.Мироновым и сопровождавшими его командирами.

О Филиппе Кузьмиче начдив был наслышан немало. Информация была самая противоречивая. Говорили и писали о нем по-разному. Вспомнилась Семену Константиновичу статья Л.Троцкого "Полковник Миронов", которая заканчивалась словами: В могилу Миронова история вобьет осиновый кол, как заслуженный памятник позорному авантюристу и жалкому изменнику." Многие же считали Миронова народным вождем трудового казачества.

Почему же тогда ему доверили столь высокий пост? Наверное, главным образом потому, что он имел большую популярность в солдатских и крестьянских массах, пользовался у них не только авторитетом, но и любовью. Если это так (а это именно так!), то чем объяснить столь неприязненное отношение к нему и Троцкого, и Буденного с Ворошиловым? Тимошенко не находил ответов на возникающие вопросы и успокаивал себя мыслью о том, что подобные дела политика не дивизионного масштаба, и есть люди постарше, которым все виднее...

Невысокого роста. Жгуче-черная борода, сросшаяся с усами. Подвижный, приветливый человек с военной выправкой и орденом Красного Знамени на груди таким остался в памяти Тимошенко командующий Второй Конной армией{1.4}.

15 ноября 4-я кавалерийская дивизия вместе с другими соединениями фронта вступила в Севастополь. Красный флаг взвился над Керчью и Феодосией. Странное чувство охватило молодого начдива, когда он в бинокль смотрел на разномастные корабли, забитые белогвардейцами, бывшими крупными царскими чиновниками. Неужели и впрямь это долгожданный конец годам нечеловеческого напряжения, потоков крови, слез, мук и лишений? Неужели ему не надо будет чуть ли не ежедневно посылать людей на смерть, да и самому подставлять голову под пули и сабли? Три года водил Тимошенко в атаки бойцов. Семь раз был ранен, но оставался в строю{25}. Царицын, Воронежско-Касторненская, Харьковская, Донбасская, Ростово-Новочеркасская, Киевская, Новоград-Волынская, Ровенская, Львовская, Перекопско-Чонгарская наступательные операции, Егорлыкское встречное сражение, оборонительные бои под Ровно и Бродами - основные вехи ратного пути молодого командира РККА С.К. Тимошенко.

"Он зарекомендовал себя храбрым и способным организатором, - скажет о нем С.М.Буденный. - Обладал большой силой воли. Беспредельно предан революции... Хотелось мне видеть всех своих бойцов и командиров такими же сильными и мужественными"{26}. "Это был... душевный командир, - отмечал И.В.Тюленев. - Он умел подбодрить бойцов, проявляя трогательную заботу о них. Тимошенко, обладая поразительной выносливостью, мог без сна и отдыха находиться долго в седле, а потом часами сидеть над картой"{27}. "Любимец бойцов и командиров", - так характеризует его А.Т.Стученко{28}.

Заканчивался первый этап формирования командира, организатора боя, руководителя крупного воинского коллектива. В огне сражений закалялась его воля, приобретался боевой опыт, зрело воинское мастерство. Как отмечал С.С.Каменев, с 1919 года и до конца гражданской войны главнокомандующий вооруженными силами Республики, в те годы было много, и даже очень много тактик. Это обусловливалось тем, что молодые красные командиры, выдвинутые на свои посты революцией, сами творили тактику непосредственно на поле боя. Она во многом зависела от их опыта, отражая революционную инициативу, энтузиазм, умение импровизировать. Одним из таких творцов новой тактики стал и Семен Константинович Тимошенко. Он сумел правильно оценить все три основные элемента успеха в бою - огонь, удар и маневр в их тесном единстве. Глубоко осознал он и четвертый элемент - духовный фактор бойца на поле боя.

Личное мужество, умелое руководство подчиненными, высокие организаторские способности, творчество и инициатива, проявленные Тимошенко в сложных условиях боевой обстановки, были по достоинству оценены молодой Республикой Советов. "Награждается орденом Красного Знамени начальник 6-й кавдивизии тов. Тимошенко Семен Константинович... за то, что с самого начала организации Красной Армии участвовал в первых рядах пролетарских бойцов... оказывал преданность Советской власти... Награждается Почетным революционным Оружием... тов. Тимошенко С.К. за то, что будучи на польском фронте, он своей исключительной храбростью и героизмом вел вверенные ему части к победе над противником... Орденом Красного Знамени награждается вторично начальник 4-й кавдивизии тов. Тимошенко С.К. за доблестное командование дивизией в боях на польском фронте, за храбрость и мужество, особенно проявленное в боях в районе Замостья" - это выдержки из трех приказов РВСР от 25 июля и 28 ноября 1920 года, 11 мая 1921 года.

Наряду со знаками воинской доблести и другими многочисленными наградами, которых он был удостоен после советско-финляндской кампании, в годы Великой Отечественной войны и позднее, Семен Константинович до конца своих дней бережно хранил три Георгиевских креста, полученных за доблесть и отвагу, проявленные на германском фронте.

Высокие награды Советской республики поднимали молодого командира в собственных глазах, его авторитет среди старших начальников, равных по служебному положению и подчиненных. Казалось, все сейчас по плечу, всего можно добиться. Но зачастую трезвый внутренний голос вопрошал: А готов ли ты к этому всему? Смог бы, например, командовать Конармией? Вон, Ока Иванович Городовиков и возрастом на полтора десятка лет постарше, и начдивом был не только не хуже, но, пожалуй, и лучше его. А вот должность командарма оказалась ему непосильной. Не те знания, не тот уровень общего развития, которые необходимы для масштабной работы. У самого-то как дела в этом отношении? Если честно, то обстоят они далеко не лучшим образом. Зачастую брал не точным расчетом, а дерзостью, натиском без оглядки, риском, не щадя ни себя, ни бойцов. Добивался побед? Да. Но можно было бы достичь тех же результатов с меньшими потерями, действуя более вдумчиво, осмотрительнее. С белой конницей воевать было легче там успех был на стороне наиболее храброго, напористого... Куда труднее пришлось в боях с поляками. Здесь требовались и знания поглубже, и опыт побогаче. Их-то зачастую и нехватало. Выручала природная сметка, твердая воля, военная хитрость, заставлявшая противника делать ошибки. К началам же оперативного искусства он стал только-только приобщаться. Переиграл ведь Врангель конармейцев в степях Таврии, сумел ускользнуть в Крым. И это обошлось во многие тысячи потерь живой силы на Перекопе и Сиваше. Да мало ли было других промахов, ошибок?! Сможет ли он избежать их в новых сражениях, если их придется вести? Правда, их, кажется, пока не предвидится, но все же, все же...

Завершался 1920 год. Страна вступала в полосу созидания, мирного строительства новой жизни. Тимошенко предстояло найти в ней место, отвечавшее его сложившемуся мировоззрению, наклонностям, характеру, потребностям общества, в котором ему предстояло жить.

Глава 2.

Становление

Делегат Восьмого Всероссийского съезда Советов. - Встреча с В.И.Лениным. Учеба на высших курсах Военной академии РККА. - Назначение заместителем командира кавкорпуса - Дела семейные... - Военная реформа. - Заграничная командировка - Курсы усовершенствования высшего начсостава. - Командующий армейской группой. - Снова учеба - Служба в Белорусском и Киевском военных округах. - Осенние маневры 1936 года. - Неужели все они - враги народа? - Это новая мировая война... - Поход в Западную Украину. - Во главе войск Северо-Западного фронта - Уроки зимней войны. - Участие в работе мартовского пленума ЦК ВКП(б) и расширенном заседании Главного военного совета РККА.

20 декабря 1920 года делегаты Восьмого Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов от Первой Конной армии - С.М.Буденный, К.Е.Ворошилов и С.К.Тимошенко прибыли в Москву. Это была первая поездка начдива в столицу.

Уже вечерело, когда, закончив все формальности, разместились в гостинице "Националь". Не теряя времени, Семен Константинович отправился в город. Вышел на прилегающую площадь, осмотрелся. Мелкие домишки и лавчонки Охотного ряда погружались в полумрак. Где-то звенели вечерние трамваи. Из охотнорядских лавок несло квашенной капустой и какими-то пряностями, из ближайшего трактира веял дразнящий обоняние запах жаренного мяса. Тимошенко покачал головой: в те зимние месяцы питание красноармейцев было весьма скудным. Вспомнилось недавнее собрание в штабном эскадроне. Тогда обсуждали вопрос об отчислении десяти процентов месячного пайка в фонд Комитета помощи голодающим. А выступавшие конармейцы предложили отчислить не десять процентов - четверть и не месячного, а трехмесячного пайка.

Одни голодают, другие жиреют, - подумал Семен Константинович. Свернув к Красной площади, столь знакомой по фотографиям, подивился храму Василия Блаженного, постоял у памятника Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому, у Лобного места, миновал Верхние торговые палаты и вышел к Александровскому саду.

Постоял у памятника-обелиска на центральной аллее Выдающимся мыслителям и деятелям борьбы за освобождение трудящихся - прочитал Тимошенко (позже он узнал, что это первый советский монумент, открытый в 1918 году). Знакомые имена Маркса, Энгельса, Лаврова, Плеханова. А вот о Кампанелле, Мелье, Сен-Симоне, Фурье ему слыхать не доводилось.

Когда уже около полуночи вернулся в гостиницу, то путь у входа ему преградил вооруженный рабочий. Оказывается, всего час-полтора назад здесь произошла перестрелка с какой-то бандой. Предъявив документы, Тимошенко поднялся по лестнице в свой номер.

...Съезд советов в Колонном зале Дома Союзов открыл М.И. Калинин председатель ВЦИК, почетный боец Первой Конной армии. Он предложил делегатам почтить память павших в годы гражданской войны. Затем слово было предоставлено В.И.Ленину. Выйдя к столу Президиума, Владимир Ильич снял пальто, повесил его на спинку стула и обратился к собравшимся:

- Товарищи, мне предстоит сделать доклад о внешней и внутренней политике правительства. Я вижу задачу своего доклада не в том, чтобы дать вам перечень хотя бы крупнейших или важнейших законопроектов и мероприятий рабоче-крестьянской власти. Я думаю, что вас не интересовал бы также и не представлял бы существенного значения рассказ о событиях за это время. Они общеизвестны. Мне думается, что надо попытаться обобщить главные уроки, которые мы получили за этот год...

Подведя итоги гражданской войны, Ленин остановился на основных политических и хозяйственных задачах, которые стоят перед страной.

В ходе работы съезда были обсуждены вопросы восстановления промышленности и транспорта, развития сельскохозяйственного производства, улучшения деятельности советских органов в центре и на местах. С докладами выступали А.И. Рыков, Г.М.Кржижановский, Л.Д.Троцкий, И.А.Теодорович, Г.Е.Зиновьев. Трудно было все это охватить и осмыслить, поэтому Тимошенко старался не упустить ни слова из заключительной речи Ленина, подводившей итоги дискуссии. А вот это, что называется, имеет самое непосредственное отношение к нему самому: напомнив о постоянно грозящей опасности, которая не прекратится, пока существует мировой империализм, Ильич сказал, что если кто забудет об этом, тот забудет о нашей трудовой республике.