Об этой новинке у противника и доложили маршалу Тимошенко. Он отнесся к ней очень серьезно, приказал подготовить и снежный вал, и ледяные амбразуры, чтобы тренировать на них готовящиеся к штурму батальоны. Многим бойцам выданы были даже специальные альпинистские ботинки. По приказу С.К. Тимошенко войска всего фронта стали подобным образом готовить и свои огневые точки"{6}.
О другом случае, свидетельствующем о внимании маршал к людям, его умении разбираться в сложных обстоятельствах, принимать по ним справедливые решения, рассказал бывший командир 182-й стрелковой дивизии Василий Митрофанович Шатилов. "...Дивизия находилась на марше. Неожиданно к штабной колонне подъехала легковая машина. Из нее выскочил молодцеватый полковник в кожаном пальто. Подойдя ко мне, отчеканил:
- Вас приглашает командующий войсками фронта! В назначенное время я прибыл в штаб.
- Раздевайтесь, пожалуйста,- приветствовал порученец. - Сейчас же доложу маршалу.
Оставшись один, невольно вспомнил годы перед войной, приказ Наркома обороны, вышедший в 1940 году, об укреплении воинской дисциплины и порядка в Красной Армии. Он был подписан маршалом Тимошенко. С того времени от многих товарищей я слышал, что маршал сильный, волевой человек, требовательный и суровый, умеющий приказать и добиться безоговорочного выполнения приказа. Тогда за короткий срок он сумел сделать многое в перестройке системы боевой подготовки, в переоснащении армии новейшими видами вооружения...
Вошел порученец, полковник:
- Заходите!
Я открыл дверь, спустился по ступенькам, вошел в блиндаж. За письменным столом сидел маршал. Сразу бросилась в глаза его гладко выбритая голова, сдвинутые брови, пасмурный взгляд.
- Садитесь! - спокойно предложил Тимошенко, протянув открытую пачку папирос "Казбек".- Курите! - Лицо маршала было сосредоточенно-сумрачным.
- Я не курю, товарищ маршал. Тимошенко устало посмотрел на меня:
- Вы не выполнили приказа...
- Так точно! - В горле у меня сразу пересохло.
Теперь я понял, зачем меня вызвали к командующему: от дивизии потребовали для формирования механизированного полка 48 автомашин, но я их не отправил.
- Почему?- голос маршала был строг.
- Товарищ маршал! В дивизии сэкономлено около трех боекомплектов. Мне не хватает машин перебросить их на новую позицию. Как только боеприпасы вывезем, машины немедленно будут отправлены,- на одном дыхании выпалил я.
Тимошенко внимательно выслушал, подумал и вдруг очень просто сказал:
- С колокольни комдива ты прав.- Он встал, подошел к разложенной на столе карте. - Тем более, что готовится наступление.
У меня отлегло от души. Даже захотелось взять душистую папироску и блаженно затянуться, тем более, что в то время я довольно часто курил, а здесь отказался от этого потому, что было неловко дымить перед маршалом.
- Вот что, Шатилов. Машины пока не отправляйте, до особого распоряжения, приказал маршал Тимошенко...{7}
На рассвете 13 февраля в штаб фронта прибыл Г.К. Жуков. Тимошенко впервые видел Георгия Константиновича в звании Маршала Советского Союза и сердечно поздравил его. Затем Семен Константинович доложил о ходе подготовки операции. Сделав ряд замечаний, заместитель Верховного Главнокомандующего (на этот пост Г.К. Жуков был назначен в августе 1942г.) проинформировал о начавшемся наступлении на мгинском направлении войск Ленинградского и Волховского фронтов, откуда он только что прибыл, о действиях войск Брянского, Воронежского и Юго-Западного фронтов. Затем обсудили вопросы перегруппировки части сил 1-й ударной армии с целью переноса ее усилий несколько южнее, а также варианты ввода в сражение группы войск генерала Хозина{8}.
В полдень выехали на КП 6-й воздушной армии.
Ее командующий генерал Ф.П. Полынин доложил маршалам о порядке управления авиацией. Из доклада следовало, что самолеты, уходя на задание и при возвращении с него, должны были связаться по радио с командным пунктом Полынина, размещавшимся в каменном доме в деревне Сельцо. В доме с чердака на крышу вырубили проем, в котором соорудили деревянную вышку с маленькой площадкой на три - четыре человека. Сюда вынесли микрофоны и динамики от радиостанций, укрытых в 300 - 500 метрах в капонирах. На вышке во время действий авиации находились командующий воздушной армией, его заместитель, помощник начальника связи по радио. Иногда вызывался метеоролог. Когда самолеты пролетали КП и приближались к линии фронта, с ними вступали в радиосвязь авиационные представители соединений. Они сообщали наземную и воздушную обстановку, по возможности наводили самолеты на цели.
Тимошенко и Жуков с командармом поднялись на вышку, и как раз в это время в небе появилась группа Ю-87. По радио последовал приказ истребителям на перехват цели. Четверка "ястребков" стремительно атаковала "юнкерсов". Два самолета загорелись, третий потянул за собой шлейф дыма, а остальные бросились врассыпную, беспорядочно сбрасывая бомбы на расположение своих войск. Впечатление было настолько сильным и ярким, удар истребителей так молниеносен и красив, что маршалы испытали глубокое удовлетворение, и Тимошенко тут же приказал представить всю четверку воздушных бойцов к награждению орденом Красного Знамени{9}.
Поздним вечером 14 февраля ночная авиация фронта, несмотря на снегопад и низкую облачность, произвела около шестисот боевых самолето-вылетов. На фашистов и их укрепления было сброшено более тысячи бомб. И когда зимний рассвет сквозь серую мглу снегопада приоткрыл землю, то были отчетливо видны результаты бомбежки. Как доложили Тимошенко, на своих крошечных самолетах По-2 летчики производили до десяти вылетов за ночь. Некоторые машины возвращались буквально изрешеченными пробоинами пуль и осколков зенитных снарядов, но на них летали, пока работали моторы.
Утром 15 февраля соединения 11-й и 53-й армий перешли в наступление. Фашисты яростно сопротивлялись. Упорными были бои в районе рамушевского коридора. Здесь каждый шаг продвижения был связан с огромными трудностями. Пришлось преодолевать болота, густые кустарники, леса, минные поля под интенсивным огнем противника, ведущимся из дотов и дзотов. Положение осложнялось еще и тем, что авиация не могла оказывать поддержку наступающим из-за низких свинцовых туч и сильного снегопада. Лишь на следующий день видимость с воздуха несколько улучшилась, появились небольшие разрывы в облаках. Значительная часть авиации немедленно была поднята в воздух, и это сразу же сказалось на результате действий стрелковых соединений.
Насторожило Тимошенко донесение, поступившее от Катукова. Он доложил, что армия утром 17 февраля вышла в исходный район, однако началось бурное снеготаяние, по полям и оврагам начался разлив воды. Некоторые машины, пущенные для пробы по грунтовой дороге, пройдя сотню - другую метров, погрязли в талом снегу почти по самую башню.
- Надеемся на морозы, - завершил доклад командующий танковой армией.
Вместе с тем, начальник разведки фронта поздним вечером 19 февраля доложил командующему, что противник начал отвод своих войск из демянского мешка{10}.
- Соедините меня с 11-й армией, - потребовал Тимошенко.
- Антон Иванович, - обратился он к Лопатину, - переходите в преследование. Я подчеркиваю, в преследование, и немедленно! Арьергарды противника обходить, в бой с ними не ввязываться. Вперед пустите передовые отряды и рейдовые группы. Свяжитесь с Полыниным. Вам выделяется авиационная штурмовая дивизия, поставьте ей задачи на поддержку действий передовых отрядов и разгром резервов противника...
Я выезжаю на КП Курочкина, затем проеду к Журавлеву, - сказал маршал начальнику оперативного отдела генералу Иголкину. Доложите об этом Злобину. Ваша главная задача - с помощью офицеров штаба проверить организацию в войсках преследования противника. Необходимо добиться, чтобы оно осуществлялось непрерывно, днем и ночью, с максимальным привлечением сил и средств. Передайте Полынину мой приказ поднять в воздух всю ночную авиацию.
Прошло два - три часа и поступила телефонограмма из Ставки ВГК.
Тов. Константинову (условная фамилия Тимошенко. - Авт.) Лично. Срочно.
Противник начал поспешно отводить войска на запад. Есть опасность, что ему удастся отойти за реку Ловать. Намеченная операция "Полярная звезда" может быть поставлена под угрозу срыва.
Васильев (условная фамилия Сталина. - Авт.{11}).
С этим документом Тимошенко ознакомился на командном пункте 34-й армии, где он тогда находился. Он и сам ясно представлял себе главную задачу организовать эффективное преследование врага в условиях ожесточенности его сопротивления на промежуточных заранее подготовленных рубежах. По указанию маршала в стрелковых дивизиях создавались подвижные передовые и обходящие отряды. Часть из них передвигалась на автомашинах, часть - на лыжах. Резко активизировались ночные акции. Усилия 1-й ударной армии были перенесены на прорыв обороны противника в районе рамушевского коридора.
Особенно тяжелые бои развернулись за населенный пункт Пенна, расположенный на пересечении дорог и хорошо подготовленный противником в инженерном отношении для ведения обороны. Здесь наступали части 182-й стрелковой дивизии. Сюда и выехал командующий фронтом.
Он встретился с командиром дивизии генералом В.М. Шатиловым на командном пункте командира 232-го стрелкового полка подполковника И. Г. Моденова. С комдивом находился и командующий артиллерией дивизии полковник И.П. Добылев. На участке перешедшего к обороне полка противник непрерывно контратаковал. Вражеские танки местами приближались к позициям метров на пятьдесят шестьдесят, но, настигнутые бронебойными снарядами, батареи под командованием старшего лейтенанта А. И. Скворцова, останавливались. Противник цеплялся за каждый бугорок. Он предпринял уже до двадцати атак, но все они захлебнулись. Потери у немцев были огромные. Один из пленных рассказывал: "В 9-й роте 30-го пехотного полка было сто сорок пять человек, а к вечеру уцелело только двадцать пять. В 7-й роте осталось двенадцать человек".
...Заслушав доклад командира дивизии, маршал приказал выслать обходящий отряд десантом на танках с задачей выйти в тыл противника.
- Немедленно формируйте отряд. Его действия прикроет авиация, - сказал он и отдал необходимые распоряжения сопровождавшему его начальнику оперативного отдела.
К вечеру населенный пункт был освобожден. При взятии Пенны дивизия захватила склады с боеприпасами и продовольствием, мотоциклы, орудия, станковые пулеметы, автомашины. Немцы не предполагали, что гарнизон Пенны вместе со штабом батальона так быстро может оказаться в руках советских воинов. Село Пенна и дорогу Старая Русса - Рамушево они особенно укрепили, командиром батальона поставили эсэсовца. Он пользовался особым доверием у командующего 16-й армией, слыл требовательным к подчиненным офицерам.
Гарнизон дрался, подобно смертникам, - до последнего вздоха.
Пленный унтер-офицер Никкель рассказал на допросе, что офицеры внушили солдатам, будто русские всех военнопленных сначала мучают, а затем убивают.
Однако положение на других участках фронта было гораздо сложнее. Тимошенко докладывали, что переход 1-й ударной армии в наступление затягивается. Внезапная оттепель вывела из строя обе ее коммуникации из района Осташкова к линии фронта. Колонны направлявшихся туда дивизий растянулись на десятки километров, большая часть артиллерии и автомашин застряли в грязи. Тимошенко передал из 1-й танковой армии в ударную армию инженерно-минную бригаду. По его просьбе Г.К. Жуков направил с Калининского фронта инженерно-саперную бригаду. Еще одна такая же бригада прибыла из группы Хозина. Но это не спасало положение. В район сосредоточения части стрелковых дивизий прибывали измотанными до предела. Ни 1-я ударная, ни 27-я армии, ни группа Хозина в наступление перейти не могли - первая до 26, вторая - до 23 февраля.
Тем временем преследуемые 34-й и 53-й армиями части демянской группировки противника по заранее подготовленным дорогам к исходу 28 февраля отошли за реку Ловать. Так закончил свое существование и "демянский мешок", и рамушевский коридор.
Однако полностью уничтожить находившегося там противника, как намечалось планом операции, так и не удалось. Тем не менее, за восемь суток наступления была очищена от врага огромная территория.
1 марта 1943 года Совинформбюро опубликовало в разделе "В последний час" сообщение под названием "Ликвидация укрепленного плацдарма противника в районе Демянска".
"В сентябре 1941 года, - говорилось в нем, - немецко-фашистским войскам удалось прорваться юго-восточнее озера Ильмень и занять район Залучье Дычково - Демянск, далее на восток до берегов озер Велье и Селигер. В течение последующих 17 месяцев противник упорно и настойчиво стремился удержать за собой захваченный плацдарм, превратил его в мощный укрепленный район, назвав его "Демянской крепостью"... На днях войска Северо-Западного фронта под командованием маршала Тимошенко перешли в наступление против 16-й немецкой армии. В ходе боев наши войска, прорвав на ряде участков сильно укрепленную полосу противника, создали реальную угрозу двойного окружения немецко-фашистских войск. Противник, почувствовав опасность окружения, начал поспешное отступление на запад.
За восемь дней боев войска, неотступно преследуя противника, освободили 302 населенных пункта, в том числе город Демянск и районные центры Лычково, Залучье. Очищена от противника территория площадью 2350 квадратных километров. Советские войска захватили в плен 3000 немецких солдат и офицеров. Взяты следующие трофеи: самолетов - 78, танков - 97, орудий разного калибра - 289, пулеметов - 711, а также большое количество боеприпасов и много другого военного имущества. Противник оставил на поле боя более 8000 трупов".
Дорого обошелся Гитлеру демянский плацдарм, названный гитлеровцами пистолетом, направленный в сердце России. Он превратился в кладбище с бесчисленными могилами. На дорогах, по которым проезжал Семен Константинович, громоздились остовы разбитых машин. Сгоревшие танки, искалеченные пушки, искореженные пулеметы на полях и холмах, густо испещренных воронками от разрывов снарядов, мин и авиабомб, дополняли картину прошедших боев. И тем не менее, Тимошенко отдавал себе отчет в том, что дальнейшие перспективы операции малообнадеживающи.
Не радовали и изменения, которые произошли за эти дни на других участках советско-германского фронта. Безуспешно для войск Ленинградского и Волховского фронтов закончилось наступление на мгинском направлении. Приостановилось продвижение войск Брянского фронта. Противник перешел в контрнаступление против войск Юго-Западного и Воронежского фронтов. Его возглавил один из опытнейших фашистских военачальников командующий группой армий "Юг" фельдмаршал Э. Манштейн. Наступившая оттепель исключила возможность применения большой массы танков, а ведь основу задуманной операции составлял именно мощный танковый удар. В итоге напрашивалось решение отказаться от дальнейшего развития наступления на северо-западном направлении.
Как и предполагал Семен Константинович, вскоре последовала директива Ставки ВГК, потребовавшая от войск фронта закрепиться на достигнутых рубежах. Группа генерала Хозина расформировалась. Входившие в ее состав объединения, соединения и части выводились в резерв Ставки, Утром 13 марта маршал Тимошенко получил приказ передать дела прибывшему ему на смену генералу И.С. Коневу и немедленно вылететь в район Харькова в качестве представителя Ставки ВГК. На него возлагалась задача "оказать помощь командованию группы фронтов южного направления в отражении начавшегося контрнаступления противника"{12}.
Семен Константинович не располагал полной информацией о сложившейся на юге страны обстановке. Из короткого же разговора по ВЧ с заместителем начальника Генерального штаба ему стало ясно одно - противник нанес на запорожском и харьковском направлениях столь мощный танковый удар, что советским войскам пришлось весьма туго. Они с боями оставляли районы Левобережной Украины, отходили к Северскому Донцу и многострадальному Харькову, совсем недавно освобожденному войсками Воронежского фронта.
"Опять Харьков",- с грустью подумал Тимошенко, садясь в самолет. Невольно вспомнилась гражданская война, осень 1941 - весна 1942 годов...
Глава 7.
Представитель Ставки ВГК
На командном пункте Юго-Западного фронта. - С Г.К. Жуковым и А.М. Василевским. - "Цель, поставленная Ставкой ВГК, достигнута!". - Работа по согласованию усилий войск Северо-Кавказского фронта и сил Черноморского флота. - Помощь генералу И.Е. Петрову в подготовке и осуществлении Новороссийско-Таманской и Керченско-Эльтингенской операции. - Первый полководческий орден. - Новое задание Ставки. - Координация действий войск Прибалтийских фронтов. - Вновь на южном крыле советско-германского фронта. Подготовка Ясско-Кишиневской операции. - "Основная задача, поставленная войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов, выполнена - немецко-румынские войска разбиты..." - В родной Фурманке. - Последняя военная осень. - Будапешт - Вена - Прага: размышления, решения, организаторская деятельность в войсках. Пятидесятилетний юбилей. - Долгожданная победа. - Праздничный концерт в столице Австрии. - "Наш народ стал последней надеждой мира. И он выстоял..."
14 марта 1943 года стал днем отсчета нового рода деятельности Семена Константиновича Тимошенко на все последующие долгие месяцы Великой Отечественной войны. В качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования он решал задачи координации действий войск на различных участках советско-германского фронта, в том числе на Юго-Западном и Южном, Северо-Кавказском и 3-м Прибалтийском, на четырех Украинских фронтах, а также согласовывал усилия наземных войск с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией. При его непосредственном участии разрабатывались и проводились такие крупные операции, как Новороссийско-Таманская, Керченско-Эльтингенская, Ясско-Кишиневская, Восточно-Карпатская, Балатонская, Будапештская, Венская, Пражская.
...Утром 16 марта маршал Тимошенко прибыл на командный пункт Юго-Западного фронта. Командующий его войсками генерал Н.Ф. Ватутин в это время находился в 6-й армии. Обстановку доложил начальник штаба генерал С.П. Иванов.
- Мы считаем, что перед войсками нашего фронта действует до восьми дивизий противника, в том числе до шести танковых. Наиболее сложное положение, подчеркнул он, - на правом крыле. Здесь соединения 6-й армии генерала Ф.М. Харитонова отходят к Северскому Донцу, теряя связь с левофланговыми соединениями Воронежского фронта. Отрезаны 3-й и 4-й гвардейские, 10-й и 18-й танковые корпуса фронтовой подвижной группы генерала М.М. Попова, в окружении восточнее Запорожья ведет бой 25-й танковый корпус генерала П.П. Павлова. Тяжело в 57-й гвардейской, 38-й и 52-й стрелковых дивизиях. На левом крыле фронта и в центре положение устойчивое - части перешли к обороне, закрепившись на достигнутом рубеже{1}.
Телефонный звонок прервал доклад. Иванов внимательно выслушал, не перебивая своего невидимого собеседника, бросив быстрый взгляд на карту, сдержанно доложил Тимошенко:
- Войска Воронежского фронта после тяжелых боев оставили Харьков. Противник развивает наступление, направляя главный удар на Белгород.
- Выезжаю на командный пункт Харитонова, - решил маршал.- Там, думаю, найду и Ватутина. Соберите все, что можете из соединений центра и левого крыла, создайте подвижный резерв. Нацельте его на стык с Воронежским фронтом.
Обстановка на харьковском направлении осложнялась буквально с каждым часом. Вражеские соединения вышли к Казачьей Лопони.
18 марта, когда танковый корпус СС захватил Белгород, Семен Константинович, уже двое суток находившийся в частях и соединениях 6-й- армии, встретился с заместителем Верховного Главнокомандующего маршалом Г.К. Жуковым и начальником Генерального штаба генералом A.M. Василевским. Произошло это в деревне Шопино, где размещался передовой командный пункт Воронежского фронта и где в 1918 году конники Тимошенко вели тяжелый бой с белогвардейцами. "Весь день 19 марта, - вспоминал генерал С.М. Штеменко, - представители Ставки ВГК провели на линии соприкосновения с противником севернее Томаровки. Им удалось не только вскрыть, но и частично исправить крупные недостатки в управлении войсками"{2}.
Встреча представителей Ставки ВГК завершилась выработкой единого мнения в оценке событий последних дней, а также конкретных предложений по дальнейшей стабилизации положения на этом участке фронта. В общем виде они сводились к ускоренному выдвижению из резерва Ставки ВГК 1-й танковой, 21-й и 64-й армий в район севернее Белгорода, в принятии мер к немедленному оборудованию обороны в инженерном отношении. Командующим Воронежским фронтом было предложено назначить генерала Н.Ф. Ватутина. И.В. Сталин согласился с этими решениями.
К концу марта обстановка на курско-харьковском направлении стабилизировалась. 64-я армия вышла на Северский Донец. 21-я армия закрыла брешь между 40-й и 69-й армиями. Завершила перегруппировку 1-я танковая армия, заняв подготовленный оборонительный рубеж в районе Обояни. Все дальнейшие попытки противника развить удар на север оказались безрезультатными.
Теперь Тимошенко имел возможность обстоятельно проанализировать действия войск Юго-Западного и Воронежского фронтов в феврале - марте, дать им оценку, выявить причины того, почему цели наступательных операций не были достигнуты и часть армий этих фронтов понесла поражение, отступив на 100 - 150 километров.
Изучение документов, беседы с командующими фронтами, армиями, начальниками штабов и другими должностными лицами позволяли ему сделать вывод о том, что были допущены те же ошибки, которые он совершил весной прошлого года, будучи главкомом Юго-Западного направления: неверный анализ обстановки, преувеличение возможностей своих сил и средств, недооценка их у противника. Горькое и болезненное напоминание о том, что произошло почти в тех же местах, но теперь не закончилось, к счастью, катастрофой.
Изучая ход наступления, он отметил, что к середине февраля войска фронтов, наступая по расходящимся направлениям, растянулись на огромном фронте. От правого крыла Юго-Западного фронта до Воронежского было почти 400 километров. А "дыры" между дивизиями достигали 30 километров. Тылы безнадежно отстали. После напряженных боев, стоивших больших потерь, которые практически не восполнялись, войска сильно устали. А немцы, готовясь к контрнаступлению и перебрасывая ряд дивизий, создали многократное превосходство в танках и авиации.
В сложившейся обстановке надо было бы подтянуть тылы и отставшую артиллерию, обеспечить войска боеприпасами и горючим, прочно закрепиться на достигнутых рубежах. Но командующие Юго-Западным фронтом генерал-полковник Н.Ф. Ватутин и Воронежским - генерал-полковник Ф.И. Голиков, приняв перегруппировку противника за его отход, решили продолжать наступление, чтобы освободить все Левобережье и выйти на Днепр. Та же цель, что не давала и ему покоя год назад...
А когда фашисты начали контрнаступление, намерения их группировки не получили правильной оценки. Ватутин считал, что враг развернул активные действия, чтобы прикрыть отход своих главных сил с Донбасса, потребовал от командарма 6-й Харитонова и подвижной группы фронта выполнения ранее поставленных задач...
Как тут не вспомнить злосчастное 17 мая сорок второго, когда Клейст нанес удар по 9-й армии того же самого Харитонова и он, главком, не разобравшись в обстановке, тоже продолжил наступление, безнадежно опоздав с принятием действенных мер - и катастрофа... Не очень-то приятно было ему общаться почти год спустя с Харитоновым, на которого они тогда с Малиновским вгорячах списали значительную часть собственных грехов и попытались сделать его козлом отпущения. Хорошо еще, что Василевский вмешался и дело не дошло до трибунала. Сгорел бы Харитонов... А ведь он затем отлично показал себя на посту командарма шестой. И сейчас еще он поеживается, вспоминая ту страшную мешанину чувств: смятение, горькое разочарование, злость, надежда - и тут же ее крушение... А "виновник" - вот он, под рукой...
Но теперь обстановка иная и Ставка имела возможность ввести в сражение дополнительные силы, остановить продвижение противника. Правда, это порядком ослабило войска Центрального фронта, наступавшие на орловско-брянском направлении. Ничего не поделаешь - все очень тесно связано...
Центральным событием лета 1943 года стала Курская битва. Сорвав наступление врага, измотав и обескровив его ударные группировки, войска шести фронтов перешли в контрнаступление, в ходе которого были осуществлены Орловская и Белгородско-Харьковская наступательные операции. В дни, предшествовавшие этой битве, Тимошенко был направлен на Южный фронт для оказания помощи его командованию в подготовке и проведении прорыва обороны противника на реке Миус.
- Главная задача Южного фронта - отвлечь максимально возможное количество сил и средств противника с Курского выступа, - так определил цель операции Верховный Главнокомандующий.
С командующим войсками Южного фронта генералом Ф.И. Толбухиным Семен Константинович расстался совсем недавно. На Северо-Западном фронте он командовал 68-й армией. Знал, что за плечами Федора Ивановича немалый боевой опыт первой мировой и гражданской войн, многие годы упорной учебы, напряженного труда на различных командных и штабных должностях. Накануне Великой Отечественной войны он возглавлял штаб Закавказского военного округа. Первое серьезное испытание на зрелость как военачальник прошел в Сталинградской оборонительной операции, командуя 57-й армией.
- Нужно серьезно готовить войска, командиров и штабы, Федор Иванович, подчеркнул Тимошенко, изучив обстановку и убедившись, что вражеская оборона очень сильно подготовлена в инженерном отношении, насыщена большим количеством железобетонных и деревоземляных сооружений, проволочных заграждений и минными полями.
- Под Демянском было тяжело, - продолжил маршал,- здесь придется еще тяжелее - уж очень на руку противнику местность - и на переднем крае, и в глубине. Поэтому все внимание, думается, надо сосредоточить на тщательной организации боевой подготовки личного состава, отработке всех вопросов организации боя на местности. В частях, на мой взгляд, нужно создать штурмовые отряды и группы. Необходимо тщательно разведать вражеские цели, привлечь для обработки первой позиции максимум артиллерии, а глубины обороны противника авиацию. Следует также предусмотреть мероприятия по оперативной маскировке, и непременно ввести противника в заблуждение. Хотя, надо признать, возможности для маневра очень ограничены.
Совместная работа с должностными лицами полевого управления фронта, активная деятельность в войсках дали положительный результат. В те дни, когда в ходе Курской битвы для противника назрел кризис, войска Южного фронта перешли в наступление. 17 июля они прорвали оборону противника, захватили небольшие плацдармы. Своими действиями фронт сковал до шести вражеских дивизий. Более того, в первых числах августа фашистское командование вынуждено было перегруппировать сюда из-под Харькова две свои лучшие дивизии - "Мертвая голова" и "Райх", столь необходимые немцам для отражения начавшегося наступления войск Степного и Воронежского фронтов на белгородско-харьковском направлении.
- Думаю, что цель, поставленная Ставкой ВГК войскам Южного фронта, достигнута, - подчеркнул Тимошенко, прощаясь с Толбухиным. - Не все, правда, получилось, как задумывалось. Рекомендую внимательно проанализировать допущенные ошибки и просчеты, сделать выводы и учесть их в подготовке операции по освобождению Донбасса. Это задача ближайшего будущего...
По поручению Верховного Главнокомандующего Семен Константинович вылетел на Кавказ для согласования действий войск Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота при подготовке и проведении Новороссийско-Таманской операции.
О первом дне пребывания С.К. Тимошенко на Северо-Кавказском фронте бывший начальник штаба фронта генерал И.Д. Ласкин рассказывал:
"Мне еще до войны пришлось некоторое время работать при маршале Тимошенко, и я знал много об этом человеке. Ему было под пятьдесят, но вид у него был атлетический: ростом на целую голову возвышался над окружающими, стройный, по-юношески подтянутый, он выглядел настоящим спортсменом. А волевое лицо, твердость в голосе, неторопливость в движениях и постоянная уравновешенность говорили о его огромной внутренней силе.
Семен Константинович попросил доложить ему о замысле операции, и мы вместе с командующим направились к маршалу в домик, расположенный в лесочке, метрах в двухстах от нашего командного пункта. Домик этот инженеры хорошо оборудовали, подготовили бомбоубежище, а связисты организовали узел связи, обеспечивающий постоянную связь со Ставкой, Генеральным штабом, командующими армиями фронта и командующим Черноморским флотом"{3}.
...Начальник штаба развернул на столе карту. На ней достаточно выразительно была отражена вся фронтовая обстановка и план операции.
- Надеюсь, командующий и штаб основательно поработали над выработкой решения. Может быть, мне его и рассматривать не надо? - улыбаясь, сказал Семен Константинович.
- Одно дело, когда принимает решение командующий фронтом, и совсем другое, когда по этому поводу скажет свое слово представитель Ставки,- заметил командующий войсками фронта генерал И.Е. Петров.
- Ну, раз так, давайте подумаем вместе.
Иван Ефимович кратко и ясно изложил выводы из обстановки и замысел операции. Тимошенко его слушал с большим вниманием, пристально смотрел на карту и на конец карандаша, которым генерал Петров показывал различные линии и стрелы.
- Как я понял, первейшей задачей операции вы ставите разгром Новороссийской группировки противника и овладение городом, - констатировал маршал. - Удар по противнику наносите с трех сторон, затем всеми силами устремляетесь на запад, рассекаете 17-ю армию на части, громите их, после чего развиваете наступление к Керченскому проливу, не допуская эвакуации противника в Крым. Я правильно вас понял?
- Так точно.
- Тогда давайте уточним некоторые немаловажные детали, -сказал Семен Константинович. - Как используется артиллерия крупных кораблей? Какими силами и как рассчитываете уничтожить укрытые бетоном огневые средства в районе Новороссийска? Как намерены использовать легкие боевые корабли флота, флотилии и морскую пехоту?
Командующий пояснил, что огонь крупных кораблей с моря будет использован для нанесения ударов по вражеским артиллерийским позициям и резервам с целью обеспечения наступления западной группы плацдарма, поскольку там нет ни тяжелой, ни реактивной артиллерии. Для уничтожения огневых средств в дотах, расположенных в районе Новороссийска, будут использованы вся тяжелая артиллерия 18-й армии, фронта и береговая артиллерия флота.
- Часть долговременных оборонительных сооружений противника планируется разрушить методическим огнем еще задолго до начала наступательной операции, пояснил Петров.
Слушая доклад и изучая схему ведения огня, представлявшую собой по сути план огневого поражения противника силами фронта и Черноморского флота, Тимошенко убедился, что вопрос этот (а он, по его мнению, был главным) командованием продуман неплохо, хотя кое-какие моменты еще требовали проверки и уточнения. В глаза бросалось слабое использование авиации. Не четко просматривалась идея массирования артиллерии на направлении главного удара фронта. Не нашли отражения и удары партизан.
Но, в целом, по мнению Тимошенко, Петров хорошо поработал, сумел осмыслить обстановку, уяснить суть предстоящих действий. Ивана Ефимовича маршал знал давно, еще по гражданской войне, когда тот был военкомом полка. Последняя встреча с ним произошла в июне 1941 года. Петров, получив звание генерал-майора, командовал мехкорпусом. Иван Ефимович - один из руководителей обороны Одессы и Севастополя. Положительно отзывались в Генштабе о его деятельности в должности командующего сперва Приморской, затем 44-й армиями, Черноморской группой войск Закавказского фронта. Инициативный военачальник, имеет богатый боевой опыт, прочные навыки согласования действий сухопутных войск с флотом. Но столь масштабная наступательная операция была для него первой. Поэтому Иван Ефимович испытывал некоторую скованность. Ему, по наблюдению Тимошенко, не хватало уверенности в правильности принятых решений. Чтобы подбодрить его, Семен Константинович одобрительно сказал:
- Замысел толковый, чувствуется, что он вами прямо-таки выстрадан. Это хорошо. Отдавайте войскам распоряжения.
На следующий день генерал Петров поставил задачи командующим армиями на проведение наступательных операций, а вице-адмиралу Л. А. Владимирскому - на действия Черноморского флота. Вскоре они были вызваны на КП фронта для оперативного ориентирования и организации взаимодействия. Здесь находились Тимошенко и Петров, члены Военного совета А.Я. Фоминых, В. А. Баюков, П.И. Селезнев, другие генералы и офицеры управления фронта. Получив у представителя Ставки разрешение начать работу, комфронта сказал:
- Советские войска громят ударные гитлеровские силы в районе Курской дуги. Освобождены Орел и Белгород. В ближайшее время и войска нашего фронта включатся в общее наступление. Ведется подготовка операции в целях освобождения Таманского полуострова.
Далее генерал Петров изложил решение на операцию, суть которого состояла в том, чтобы на первом этапе войсками 18-й и 56-й армий окружить и уничтожить группировку врага в районе Неберджаевская, Верхне-Баканский, Новороссийск, а войсками 9-й армии и правофланговыми частями 56-й армии - в районе Варениковской. На втором этапе предполагалось совместными усилиями трех армий разгромить центральную группировку 17-й немецкой армии, не допустив ее переправы через реки Кубань и Старая Кубань"{4}.
Затем выступил Тимошенко.
- Двухлетний опыт войны, - сказал он, - показал, что немцы дерутся до последней возможности за каждый населенный пункт, за каждую позицию, за каждую высотку. Тем более они будут упорно вести борьбу за удержание Новороссийска, гор и укрепленных позиций Голубой линии. Поэтому оборону врага в этом районе надо подвергнуть самому мощному огневому воздействию артиллерии, авиации и кораблей с моря. На удержание города немцы будут бросать резервы. Фронт должен постоянно следить за их подходом и иметь наготове авиацию для нанесения ударов по ним. Поскольку вместе с фронтом действуют Черноморский флот и Азовская флотилия, следует тщательнее продумать вопрос об использовании морских сил для высадки с кораблей на побережье морской пехоты не только в начале операции, но и в ходе ее. Они способны оказать серьезную помощь войскам, наступающим на приморских направлениях .
На следующий день Семен Константинович выехал на передний край. В 16-й стрелковый корпус он прибыл в тот момент, когда одна из его рот проводила очередную разведку боем. Встретил маршала командир корпуса генерал К. И. Бирюков.
- Вскрыта значительная часть огневой системы гитлеровцев, -доложил он. Выяснилось, что в ее основе - косоприцельные и фланговые огни. Господствующей является высота с отметкой 103,3. Оттуда противник ведет интенсивный орудийный и минометный огонь.
- Поставьте перед ней дымовую завесу, - посоветовал Семен Константинович. - Под ее прикрытием организуйте атаку.
...На опушке небольшой дубравы располагался офицерский наблюдательный пост 317-й стрелковой дивизии. В кроне высокого дерева был сооружен небольшой помост, с которого открывался хороший обзор боевых порядков противника. Семену Константиновичу очень понравился этот НП.
- В гражданскую часто такие применяли. Ну-ка, давайте посмотрим, что оттуда видать.
- Может, не стоит, товарищ маршал? Опасно.
- А вы сами уже залезали туда?
- Залезал.
- Тогда чего же меня удерживаете?..
"Эти несколько часов, пока я с маршалом ездил, - вспоминал позднее комдив, - потрачены были с большой пользой. Лишний раз прикинули, где усилить артиллерийскую поддержку атаки. Окончательно наметилась организация взаимодействия. Поговорили с людьми{6}".
Ознакомление с положением дел в соединениях и частях фронта, встреча с командующими армиями, членами военных советов, начальниками штабов, командирами и политработниками позволили Семену Константиновичу глубже представить себе задачи фронта. Тогда же он побывал и на БФКП - береговом флагманском командном пункте Черноморского флота, где заслушал доклады командующего флотом вице-адмирала Л.А. Владимирского, члена военного совета контр-адмирала Н.М. Кулакова и начальника штаба флота контр-адмирала И.Д. Елисеева.
Нужно сказать, что для Тимошенко согласование усилий сухопутных объединений с силами флота было делом хотя и не новым (этим он занимался во время советско-финляндской войны и на учениях, будучи командующим войсками Ленинградского военного округа), но все же сравнительно малознакомым. Поэтому, получив направление на Кавказ, Семен Константинович запасся при помощи генерала А. И. Антонова обширной литературой по военно-морскому искусству. Ее он изучал по вечерам и ночами, а днем стремился делать практические выкладки по максимальному использованию огневых возможностей Черноморского флота в предстоящей операции. Вот и сегодня, при встрече с руководством флота он хотел во всех деталях увязать действия сухопутных войск с моряками, всемерно используя их боевые возможности.
В ночь на 21 августа была получена шифрограмма из Москвы. Командующий войсками фронта 25 августа вызывался с планом операции в Ставку ВГК. В оставшиеся дни штаб фронта уточнил некоторые расчеты применения сил и средств. Поздно вечером 24 августа маршал Тимошенко пригласил генерала Петрова и дал ряд советов по содержанию и форме доклада в Ставке, особо подчеркнув необходимость доказательности трех основных положений доклада: выбора направления главного удара, формы разгрома противника и организации его огневого поражения.
26 августа план операции рассматривали в Оперативном управлении Генштаба, флотскую часть - в Главном морском штабе. Затем его рассмотрел первый заместитель начальника Генерального штаба генерал А.И. Антонов. Поздним вечером 26 августа Петров и Антонов направились к Верховному Главнокомандующему.
Иван Ефимович, возвратившись из Москвы, рассказывал Тимошенко:
- Со Сталиным я встречался впервые. Выслушав мой доклад, он спросил у Антонова о мнении Генштаба. Алексей Иннокентьевич высказался в поддержку плана. Тогда Сталин сказал мне: "Ваш двухлетний опыт совместных с флотом действий дает основание надеяться, что в этой операции вы сумеете правильно использовать и морские силы. Ваша задача - утопить немецкую армию в плавнях, лиманах и проливе. Кстати, в Ставке, как я слышал, вас считают специалистом обороны. Но этот период войны для нас закончился. Вам предстоит проявить себя в руководстве наступательными операциями{7}.
На следующий день из Москвы пришло сообщение о присвоении И.Е. Петрову очередного звания генерал-полковника. Это был ответ на ходатайство Тимошенко перед Верховным Главнокомандующим.
- Своеобразный аванс, - заметил по этому поводу Семен Константинович Тимошенко, поздравляя командующего войсками фронта. - Аванс ко многому обязывает, Иван Ефимович...
8 сентября в 10 часов утра Тимошенко и Петров встретились в Геленджике с командным составом десантных частей, чтобы убедиться в их готовности к операции. Командиры кратко доложили о состоянии подчиненных подразделений. Затем были сделаны последние уточнения в боевых задачах.
К вечеру разыгрался сильный шторм. Начало операции пришлось отложить. На следующий день погода улучшилась, море стало спокойнее. Командующий войсками фронта по согласованию с представителем Ставки решил начать высадку десанта ночью.
9 сентября с наступлением сумерек Семен Константинович наблюдал, как в Геленджикской бухте началась посадка десантников на корабли и суда десантно-высадочных отрядов. В 21 час 15 минут в море вышел 2-й десантно-высадочный отряд, а за ним - 1-й. 3-й задержался с посадкой почти на час. Это вынудило командование замедлить выдвижение ранее вышедших отрядов, а начало их боевых действий перенести на 3 часа ночи. Только хорошо организованное управление и связь дали возможность командиру высадки, штабам армии и флота быстро сообщить всем исполнителям об этом изменении плана. На траверзе мыса Дооб суда взяли курс на Цемесскую бухту к исходной линии, которая была определена перед входными воротами в Новороссийский порт. На переходе морем командиры подразделения десанта объявили личному составу места высадки и задачи подразделений, еще раз разъяснили порядок действий в бою при захвате плацдармов.
В 2 часа 30 минут советские бомбардировщики нанесли удар по вражеским штабам, узлам связи и складам. Через 14 минут, когда отряды вышли на исходную линию, грянул залп гвардейских минометов, возвестивший о начале артиллерийской подготовки. Моряки при поддержке авиации с воздуха и артиллерии с суши проложили себе путь через заграждения, на кораблях прорвались в акваторию морского порта, высадили там десанты, овладели побережьем и пошли на штурм городских кварталов. Соединения 18-й армии поддержали их атакой к северу от города со стороны Туапсинского шоссе и с Малой земли.
- Пора вводить в дело 9-ю и 56-ю армии, - высказал мысль Тимошенко, подводя итоги первого дня операции. - Они своими действиями отвлекут на себя резервы противника, облегчив тем самым решение войсками фронта своей главной задачи.
Разнесенные по времени и пространству, хорошо согласованные между собой удары сухопутных войск фронта, кораблей Черноморского флота и авиации были настолько сильными и стремительными, что не позволяли фашистам успешно парировать их. 13 сентября, однако, наступление соединений 18-й армии замедлилось. Тимошенко немедленно выехал на ее командный пункт. Его машина осталась за горой Дооб, а сам он и его адъютант направились на высоту. Генералы К.Н. Леселидзе, И.А. Ласкин и Н.О. Павловский представились маршалу. Внимательно выслушав доклад командующего армией об обстановке и понаблюдав за полем боя, он сказал:
- Долго возитесь с двумя - тремя дивизиями немцев. При вашей артиллерии и авиации, да в условиях, когда армия держит в клещах всю новороссийскую группировку врага, надо было бы давно с ней покончить. Складывается впечатление, что и артиллерия, и авиация бьют по домам и горам, а не по немцам. Продолжайте руководить боем, а я посмотрю, как работает ваша артиллерия.
Тимошенко направился к блиндажу командующего артиллерией армии генерала Г.С. Кариофилли, расположенному метрах в пятидесяти от блиндажа командующего, на самой высокой точке горы.
- Чего-то Семен Константинович не в духе, - заметил между тем Леселидзе. Действительно, мы здорово застряли под Новороссийском. Но дело ведь идет, хотя и не так споро, как хотелось бы. К вечеру порадуем маршала...
Время перевалило за 16.00. Доклады свидетельствовали, что войска на всех участках продвигаются вперед. Артиллерийско-минометный огонь врага стал ослабевать. Никому не сиделось в блиндажах, все старались видеть бой своими глазами. Не усидел у Кариофилли и С.К. Тимошенко. Вместе с командармом он вновь вышел на высотку. О любом изменении в обстановке офицеры тут же докладывали маршалу и Лиселидзе. Семен Константинович повеселел. Посветлели лица и у всех генералов и офицеров, находившихся на КП.
16 сентября соединения армии во взаимодействии с флотом сломили сопротивление врага в Новороссийске, полностью освободили город. Как вспоминал адмирал Н. Г. Кузнецов, Верховный Главнокомандующий, довольный, слушал по радио звучный голос Левитана, читавшего приветственный приказ.
- Хорошо поработали, - проговорил он, давая тем самым оценку действиям воинов, участвовавших в этой операции{8}.
В тот же день войска Северо-Кавказского фронта завязали бои за перевал Неберджаевский, а также в восьми - десяти километрах к северо-западу от порта. Это была уже явная угроза с тыла главным силам противника, обороняющимся перед 9-й и 56-й армиями. Как и предвидел маршал Тимошенко, она вынудила немецко-фашистское командование начать отвод войск с Голубой линии. Главные силы фронта перешли в преследование, преодолевая постепенно слабеющее сопротивление врага на промежуточных рубежах. В неприятельском тылу высаживались новые морские десанты, лишая отступающие части баз эвакуации. В воздухе безраздельно господствовали советские летчики, нанося большой урон не только немецким войскам, но и кораблям, на которых остатки разбитой 17-й немецкой армии пытались переправиться в Крым.
9 октября 1943 года на Таманском полуострове стихли последние залпы орудий. За месяц ожесточенных боев противник потерял только пленными около четырех тысяч человек. В качестве трофеев советские войска захватили почти 1300 артиллерийских орудий и минометов, около ста танков. Кинжал, готовый ударить в спину советским фронтам, выдвинувшимся к Днепру, был выбит из рук врага. Боевые успехи войск Северо-Кавказского фронта получили высокую оценку. Кроме присвоения почетных наименований, многие части и соединения были удостоены орденов. Правительственные награды были вручены тысячам воинов. За успешное выполнение задания Верховного Главнокомандования по освобождению от врага Таманского полуострова были присвоены очередные воинские звания командующим 18, 56 и 9-й общевойсковыми армиями К.Н. Леселидзе, А.А. Гречко и командующему 4-й воздушной армией К.А. Вершинину. Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко и генерал-полковник И.Е. Петров были награждены орденом Суворова I степени, а генералы К.Н. Леселидзе, А.А. Гречко, А.А. Гречкин и И.А. Ласкин орденом Кутузова I степени.
"Готовим десант в Крым, - докладывал шифрограммой в Ставку ВГК Тимошенко с КП фронта в станице Варениковской. - Операцию начнем через две - три недели в соответствии с планом, представленным в Генеральный штаб. По последним разведывательным данным, противник не собирается оставлять Крым и ведет интенсивные оборонительные работы, перейдя к строительству сооружений крепостного типа"{9}.
12 октября 1943 года командующий войсками Северо-Кавказского фронта, согласовав с Тимошенко замысел боевых действий, подписал директиву на подготовку и проведение десантной операции. По его решению две армии высаживались одновременно на керченский берег: 56-я армия и Азовская военная флотилия на главном направлении в районе северо-восточнее Керчи, 18-я армия и силы Черноморского флота - на вспомогательном, эльтигенском южнее Камыш-Бурона{10}.
Началась подготовка войск к операции. На побережье Таманского полуострова был создан макет вражеских укреплений в районе Эльтигена. Десантники, имевшие опыт боевых действий в предшествовавших боях, учили здесь прибывавших бойцов искусству десантирования. На кораблях выходили в море, штурмовали "укрепления" на берегу.
15 октября по предложению Тимошенко командующий войсками фронта генерал И.Е. Петров вместе с командующими 56-й армией, 4-й воздушной армией и Азовской флотилией, генералами и офицерами фронтового управления еще раз провели рекогносцировку на керченском направлении. Уточнили места высадки десантов, определили продолжительность артиллерийской подготовки, порядок десантирования, вопросы взаимодействия при действиях на побережье полуострова. На следующий день И.Е. Петров в присутствии Тимошенко провел с командующими 18-й армией К.Н. Леселидзе, Черноморского флота Л.А. Владимирским и ВВС флота В.В. Ермаченковым рекогносцировку на эльтингенском направлении.
В этот день стояла чудесная погода. Ярко светило солнце. Крымский берег хорошо просматривался. Но увидеть построение обороны противника за 15 километров было, конечно, невозможно. Однако, по данным морской и авиационной разведки, стало известно, что его противодесантная оборона на этом участке слабее, чем под Керчью. Главная трудность заключалась в том, что пролив был напичкан множеством мин. Большую опасность представляли и морские силы врага. Поэтому Тимошенко поставил перед командующим флотом Л.А. Владимирским две задачи: организовать разведку и траление минных заграждений, надежно прикрыть десант от возможных ударов противника с моря. Определили также порядок взаимодействия десанта с огнем артиллерии и ударами авиации при высадке на берег и захвате плацдарма. 20 октября окончательно уточненные планы армий были утверждены командующим войсками фронта и С.К. Тимошенко.
Накануне высадки десанта день выдался тихий, пролив успокоился. Над его водами парили чайки. Но, к сожалению, такая погода стояла лишь до полудня. Неожиданно налетел свирепый норд-ост, небосклон все плотнее стал затягиваться грозовыми тучами. Под ветром в 5 - 6 баллов пролив стал вздуваться, по нему покатилась волна-белогорбец. Через час - другой, раскачиваясь, загудели Азовское и Черное моря, швыряя на берег крутые водяные валы. Надвигался шторм. Тимошенко посоветовал выпустить в море для проверки хода несколько тральщиков и мотобот. И сразу стало очевидным, что в таких условиях начинать операцию не следует.
Только к концу дня 30 октября ветер начал утихать, немного слабее стало волнение пролива. Синоптики-моряки предсказывали улучшение погоды. Командующий фронтом по согласованию с С.К. Тимошенко решил начать десантирование в ночь на 1 ноября. И снова шторм спутал все карты. Правда, десантным судам Черноморского флота удалось высадить в районе Эльтигена (юго-западнее Керчи) первый отряд 318-й стрелковой дивизии, и тот захватил небольшой плацдарм. Азовская же военная флотилия в ту ночь так и не смогла начать переброску 2-й гвардейской стрелковой дивизии на Крымский берег{11}. Суденышки, которыми она была оснащена, могли стать жертвами разбушевавшейся стихии.
Находясь на командном пункте фронта, Тимошенко старался помочь командующему принять наиболее целесообразное решение. Он вслушивался в усилившуюся артиллерийскую канонаду. Чутко реагировал на поступавшую информацию. Особое его внимание привлекло сообщение летчиц полка Бершанской о высадке десанта на Эльтигене. Вскоре по радио доложил начальник штаба 1339-го стрелкового полка майор Д.С. Кованников об успешном отражении контратак противника в бою за плацдарм.
- Сделаем так, - прервал тишину, которая установилась на НП, Семен Константинович, обращаясь к генералу Петрову. - Огнем артиллерии и ударами авиации поддержим бой передового отряда. Думаю, что до темноты он продержится. Беда в том, что десант оказался без руководства. Командование дивизии и полков нужно перебросить в Эльтиген немедленно, а войска начнем перевозить ночью. Необходимо готовить и вторую десантную группу из состава 2-й гвардейской дивизии. Если у вас, Иван Ефимович, нет принципиальных возражений, то ставьте задачи Холостякову (руководителю высадки. - Авт.).
Преодолевая упорное сопротивление противника, высадившиеся войска к исходу 1 ноября захватили плацдарм в районе Эльтигена площадью в десять квадратных километров. В течение тридцати шести последующих суток здесь шли ожесточенные бои. Совершив двадцатикилометровый марш, десантники с боем овладели вершиной горы Митридат, господствовавшей над Керчью. Это был, как выразился на заседании Военного совета Тимошенко, рейд двух тысяч героев. К сожалению, соединиться с главными силами, высадившимися на берегу пролива, десантникам не удалось. Вторая десантная группа, успешно завершив высадку, к исходу 11 ноября захватила оперативный плацдарм на участке от Азовского моря до предместья Керчи. Были созданы условия для последующего наступления вглубь Крымского полуострова. Но это произошло лишь спустя шесть долгих месяцев.
"Заслуга Семена Константиновича в деле разгрома войск вермахта на так называемой Голубой линии на Кубани, а затем и Таманском полуострове, так же как при форсировании Керченского пролива и овладении плацдармами в Крыму, несомненна, - подчеркнул И.Х. Баграмян в последней своей работе. - Командующий фронтом Иван Ефимович Петров говорил мне, что представитель Ставки хорошо помог ему при планировании и осуществлении весьма сложной Новороссийско-Таманской операции... Здесь проявились его поистине неугасимый оптимизм, умение смело брать на себя ответственность.., суровая, каждодневная требовательность"{12}.
Вернувшись в Москву, Тимошенко некоторое время работал в Ставке ВГК, выезжал в короткие командировки, а во второй половине февраля 1944 года получил задание координировать действия 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов в операции по разгрому идрицкой группировки противника{13}... Перед отправлением в Действующую армию он встретился с начальником Генерального штаба A.M. Василевским, который конкретизировал задание Ставки.
- Как вам, Семен Константинович, известно, - сказал Александр Михайлович, - Ленинградский и Волховский фронты начали Ленинградско-Новгородскую наступательную операцию. В связи с этим цель действий Прибалтийских фронтов лишить врага возможности маневрировать глубокими резервами, не допустить переброски войск из состава группы армий "Север", в частности, его 16-й армии, под Ленинград и Новгород. На сегодняшний день действиями этих фронтов Ставка не удовлетворена.
Верховный просил вас детально разобраться в обстановке, помочь генералам Попову и Баграмяну решить поставленные им боевые задачи.
...На командный пункт 2-го Прибалтийского фронта, расположенный в небольшой деревушке Спичино, Тимошенко прибыл 28 февраля вместе с сопровождавшим его начальником оперативного управления Генерального штаба генералом С.М. Штеменко. В тот же день Семен Константинович заслушал доклад командующего войсками фронта генерала М.М. Попова в присутствии члена Военного совета фронта генерала Н.А. Булганина и начальника штаба генерала Л.М. Сандалова.
- 17 февраля, когда войска фронта вышли к вражескому оборонительному рубежу, проходящему от Чудского озера через Псков, Остров и Идрицу, так называемой "Пантере", - докладывал Попов, - Ставка приказала подготовить удар армиями левого крыла на Идрицу и Резекне, с нацеливанием в последующем на Ригу. На себежском направлении, примыкающему к идрицкому с юга, намечался переход в наступление двух армий правого крыла 1-го Прибалтийского фронта.
Уже при подготовке к операции мы встретились с рядом сложностей. Во-первых, - низкая степень укомплектованности соединений. Дивизии насчитывают всего лишь по 2,5 - 3,5 тысячи личного состава. Во-вторых, - трудная, сильно пересеченная местность с глубоким снежным покровом изрезана большим количеством балок, заполненных водой. Высоты и подступы к ним покрыты лесом и кустарником. Танки на ряде направлений использовать невозможно, поэтому вся тяжесть наступления ложится на пехоту..{14}
Затем начальник штаба охарактеризовал особенности организации обороны противника и подчеркнул, что с имеющимся материально-техническим обеспечением преодолеть ее будет крайне сложно.
- Во время недавно проведенной операции в районе Новосокольников, отметил он, - мы израсходовали большую часть боеприпасов и горючего. Исправных танков и грузовых автомашин осталось чуть больше 15 процентов их численности{15}. Ремонтные мастерские не в силах справиться с поставленными перед ними задачами. В свое время Ставка ВГК обещала помочь восстановить потери. Пока этой помощи мы не получили.
Задав Сандалову несколько вопросов, Тимошенко предложил ему представить заявку на восполнение потерь в личном составе, технике и вооружении, которую пообещал незамедлительно отправить в Ставку со своим ходатайством о ее быстрейшем выполнении. Вечером того же дня, уже находясь в одном из соединений ударной группировки фронта, маршал переговорил по ВЧ с A.M. Василевским, проинформировал его о своих выводах по оценке обстановки, довел просьбу командования фронта о пополнениях.
Вернувшись в Спичино, Тимошенко провел совещание с командованием обоих фронтов. И.Х. Баграмян приехал с начальником штаба фронта генералом В.В. Курасовым и членом Военного совета генералом Д.С. Леоновым. От 2-го Прибалтийского фронта в совещании участвовали М.М. Попов, Н.А. Булганин и Л.М. Сандалов. Генерал С.М. Штеменко кратко ознакомил их с положением на советско-германском фронте, обратив особое внимание на задачи, решаемые Прибалтийскими и Ленинградским фронтами. Затем И.Х. Баграмян и М.М. Попов доложили о задачах, поставленных выделенным для наступления армиям. Зная, что решаются они далеко не лучшим образом, Семен Константинович спросил у Баграмяна:
- В чем главные причины неуспеха, Иван Христофорович? Что мешает войскам действовать активнее?
Баграмян ответил, что по его мнению, главной причиной неудач являются ограниченные возможности войск, особенно в огневом отношении. Развивать эту мысль Тимошенко не дал.
- Под Ростовом сил было меньше, - напомнил он.
- И обстановка сложнее... Воюете по шаблону, вот что. Нет дерзости. Не рискуете. Надеетесь только на силу. Кстати, и ее используете не в полной мере, забывая главный принцип - бить противника кулаком, а не растопыренными пальцами...
План операции утверждаю, - заключил Тимошенко.
- За оставшиеся 24 часа мы не сможем уже внести в него существенных корректив. Требую одного - обеспечить действия пехоты надежным огнем. Поднимите в воздух всю авиацию. Отработайте с летчиками вопросы взаимодействия.
В тот же день он направил в Ставку ВГК подробный доклад о положении дел на Прибалтийским фронтах, информировал о принятых им решениях, высказал просьбу ускорить прибытие на фронт маршевого пополнения, боеприпасов и горючего.
Выехав в соединения и беседуя с личным составом, Семен Константинович убедился в высоком наступательном порыве красноармейцев и командиров. Они не подведут. А вот правильно ли поступают командующие фронтами, переходя в наступление на широком фронте без массирования сил и средств на направлениях главных ударов, среагирует ли на такое наступление своими оперативно-стратегическими резервами противник, введет ли их в сражение? Окажут ли действенную помощь Прибалтийские фронты ленинградцам? Эти мысли не оставляли представителя Ставки почти двое суток, которые он находился на этом участке фронта.
Последующие события, к сожалению, подтвердили обоснованность опасений маршала.
1 марта, в 11 часов 20 минут, после артиллерийской подготовки, войска двух фронтов атаковали позиции противника. Результаты были весьма скромные. Находясь на командном пункте 2-го Прибалтийского фронта, Тимошенко видел, как яростно сопротивлялись фашисты, насколько плотным оказался их артиллерийский и пулеметный огонь. Присутствуя на допросе пленных, он убедился, что противник располагал довольно точной информацией о замысле операции. Поэтому систему огня организовал с учетом направлений ударов советских войск. Продолжать наступление не было смысла. В полдень 2 марта, предварительно переговорив со Ставкой, Семен Константинович приказал прекратить операцию.
Утром следующего дня руководящий состав фронтов был вызван к Тимошенко. Работали долго и пришли к общему выводу: прорыв очень сильной обороны противника на идрицком направлении не даст скорого результата без большого перевеса над противником в силах и средствах. Следует отказаться от фронтального прорыва. Целесообразнее, видимо, расширить фронт наступления с тем, чтобы выбрать более выгодное обходное направление севернее Идрицы.
Глубокое осмысливание причин неудач, анализ соображений, высказанных руководящим составом участвующих в операции фронтов, легли в основу доклада Тимошенко в Ставку ВГК о плане дальнейших действий. Основные его положения сводились к следующему: главный удар нанести вдоль железной дороги Пустошка Идрица, перегруппировав сюда с других направлений почти все наличные силы.
На подготовку нужно семь - десять, суток. Через несколько часов из Москвы пришел ответ. Ставка разрешила возобновить наступление 10 - 11 марта, но запрещала, однако, ослаблять стык с Ленинградским фронтом, требовала сосредоточить основное внимание на недопущение каких-либо крупных перегруппировок противника в его пользу с идрицкого направления{16}.
В отведенные на подготовку наступления дни, представитель Ставки ВГК проделал большую организаторскую работу в армиях и соединениях фронтов. Он проверял готовность войск, контролировал перегруппировки, оказывал помощь командирам и штабам в создании ударных группировок, разъясняя стоящие перед ними боевые задачи и способы их выполнения. Многие часы проводил Семен Константинович на занятиях, часто беседовал с личным составом подразделений. "Я и раньше уважал этого заслуженного человека, - подчеркивал С.М Штеменко, вспоминая о тех днях деятельности Семена Константиновича, - но в полной мере сумел оценить его только в процессе совместной работы в Прибалтике"{17}
Наступление возобновилось 10 марта. Войска на этот раз прорвали тактическую зону обороны противника в полосе до 50 километров. Стремясь прикрыть выход к Риге, немецкое командование перегруппировало на участок прорыва шесть дивизий из полосы наступления Ленинградского фронта, две пехотных и танковую, а из резерва - три пехотные. Цель, поставленная Ставкой ВГК, следовательно, была достигнута. В начале апреля положение на этом участке советско-германского фронта стабилизировалось.
Первомайский праздник впервые за годы войны Семен Константинович отмечал в Москве, в кругу родных и близких. А спустя два дня он получил задание Ставки ВГК вновь выехать на южное крыло советско-германского фронта для координации действий войск 2-го и 3-го Украинских фронтов, Черноморского флота и Дунайской военной флотилии по разгрому ясско-кишиневекой группировки врага.
- Вы, товарищ Тимошенко, уроженец Бессарабии. Вам, как говорится, и карты в руки, - напутствовал его Верховный Главнокомандующий. - С планом операции не торопитесь. Тщательно разберитесь в обстановке. Особое внимание обратите на анализ военно-политического положения в Румынии. Всю новую информацию по этому вопросу докладывайте немедленно. Время перехода в наступление увязывается с действиями в Белоруссии и 1-го Украинского фронта на львовском направлении. Думаю, что это будет середина августа.
В Генеральном штабе Семен Константинович детально ознакомился с обстановкой на южном крыле советско-германского фронта, прогнозами его работников на ближайшее будущее. Еще находясь в Прибалтике, он запомнил день 26 марта 1944 года, когда Москва салютовала в честь воинов 2-го Украинского фронта, вышедших на восьмидесятипятикилометровом участке к государственной границе СССР по реке Прут.
В тот же день началась операция 3-го Украинского фронта, в результате которой была освобождена Одесса, войска вышли на Днестр в его нижнем течении. Вскоре последовало заявление Советского правительства о том, что вступление Красной Армии в пределы Румынии "диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением войск противника"{18}. 12 апреля румынское правительство отклонило гуманные условия перемирия, предложенные советской стороной. Тогда войска двух Украинских фронтов попытались с ходу освободить Кишинев, но сделать этого не смогли, встретив ожесточенное сопротивление 6-й и 8-й немецких, 3-й и 4-й румынских армий группы армий "Северная Украина", возглавляемой Шернером.
Генеральный штаб пришел к выводу о том, что в настоящее время проводить крупную операцию силами 2-го и 3-го Украинских фронтов нецелесообразно, так как несколько армий этих фронтов в ближайшие дни будут перебрасываться в Белоруссию. Наступление на юге поэтому нужно готовить к началу августа...
Поздним вечером 7 мая Семен Константинович вылетел на южный участок советско-германского фронта. В самолете по сложившейся уже привычке он еще раз проанализировал полученную в Генеральном штабе информацию. Судя по данным из различных источников, планы гитлеровского командования на лето 1944 года в основном сводятся к тому, чтобы ведением стратегической обороны на всем советско-германском фронте истощить боевую мощь Красной Армии, сорвать ее наступление. Немцы намерены цепляться за каждый клочок оккупированной территории и постараются ни в коем случае не допустить развала гитлеровского блока.
Вражеское командование ожидает нашего наступления на южном и юго-западном стратегических направлениях:
- это видно хотя бы из состава прикрывающей их группировки войск - она значительно сильнее той, что на западе и северо-западе. Тимошенко усмехнулся: вот тут-то господа вы и просчитались! Именно на западе, в Белоруссии, вы и получите удар в первую очередь, а потом уж на юге.
Он мысленно представил себе начертание линии фронта
- наши войска охватывали группировку противника, действовавшую в Белоруссии с северо-востока и юга, нависали над немецкими и румынскими армиями, оборонявшимися на южном крыле советско-германского фронта. Ну а в целом - мы теперь занимаем выгодное стратегическое положение для нанесения мощных ударов по вражеским группировкам, прикрывающим кратчайшие пути к Польше и Германии, по группе армий "Южная Украина", прикрывающей выходы на Балканы. И ему доверено координировать действия фронтов на одном из важнейших стратегических направлений.
Затем мысли перенеслись к командованию фронтов. С Федором Ивановичем Толбухиным маршал уже встречался в боевой обстановке не раз. Родиона Яковлевича Малиновского знал еще ближе, с памятных дней его прибывания на Юго-Западном направлении. Сказать по совести, горечью были отравлены воспоминания о харьковской катастрофе. И виноваты в ней оба. Он сам, конечно, в большей степени.
Потом пути их разошлись. Под Сталинградом Родион Яковлевич командовал вначале 66-й армией, затем возглавил 2-ю гвардейскую. В 1943 году его полководческий почерк ярко проявился в операциях по освобождению Ростова-на-Дону, Донбасса, юга Украины. Тогда он командовал сначала Южным, а потом 3-м Украинским фронтами. В мае 1944 года принял 2-й Украинский фронт...
На его командном пункте, расположенном в небольшом молдавском городке Балан, Семена Константиновича встретили Р.Я.Малиновский, член военного совета генерал И.З.Сусайков, начальник штаба генерал М.В.Захаров, другие должностные лица. Спустя сутки представитель Ставки ВГК провел первое совещание с руководящим составом двух фронтов и Черноморского флота. От 3-го Украинского присутствовали генералы Ф.И.Толбухин, А.С.Желтов и Ф.К.Корженевич. Моряков представляли адмиралы Н.Е.Басистый и С. Г. Горшков.
Сориентировав присутствующих в военно-политической обстановке и планах на лето 1944 года, Семен Константинович довел указания Ставки по подготовке к предстоящим действиям фронтов. Он дал задание командующим разработать и представить на утверждение календарные планы работы Военных советов на ближайшие сорок суток. В их основу закладывались глубокая и всесторонняя оценка всем командным составом обстановки, противника и местности, а также организация боевой и политической подготовки личного состава к предстоящим сражениям.
- Войска необходимо готовить к действиям по прорыву глубоко эшелонированной вражеской обороны хорошо подготовленной в инженерном отношении, - подчеркнул маршал, - причем с учетом горного театра военных действий. Занятия следует проводить в учебных центрах, уделяя особое внимание командно-штабным и войсковым учениям. Для всего личного состава установить четырнадцатичасовой учебный день. Не менее трети этого времени отводить на отработку действий в условиях ограниченной видимости.
Заключая встречу, представитель Ставки привлек внимание руководящего состава фронтов к поддержанию высокой степени боеготовности войск, потребовал повышать бдительность, чтобы не дать противнику возможности застать наши войска врасплох.
Предупреждение маршала о необходимости постоянно быть начеку оказалось весьма своевременным. С рассветом 30 мая фашистским командованием была предпринята внезапная попытка отбросить соединения 2-го Украинского за реку прут. Удар нанесли четыре танковые дивизии, в том числе СС "Мертвая голова", моторизованная дивизия "Великая Германия" и несколько пехотных соединений при поддержке авиации.{19} После десятидневных ожесточенных боев противник, первоначально вклинившийся в оборону советских войск на глубину до 30 километров, был не только остановлен, но и разгромлен.
Маршал Тимошенко большую часть времени проводил на полях Карагаша, Слободзеи Молдаванской и Язу-Ноу, где находились учебные центры 27-й и 37-й армий. В 37-й Семен Константинович пробыл около недели. Почти каждый день, взобравшись на наблюдательную вышку, внимательно следил за ходом ротных и батальонных учений, с увлечением подсчитывал пробоины, определяя процент поражения выставленных в окопах чучел и мишеней. В перерывах между занятиями и стрельбами беседовал с солдатами, сержантами и офицерами.
Активное участие он принял в подготовке, проведении и разборе показного учения по теме "Наступление усиленного стрелкового полка с прорывом укрепленной обороны противника" на базе 195-й стрелковой дивизии. Руководил учением генерал М.Н. Шарохин. На нем присутствовали командующий войсками фронта, командующие сосед ними армиями, командиры соединений. С вершины высокого холма, на котором была оборудована смотровая площадка, они наблюдали, как вслед за огневым валом, поднимая тучи пыли, мчались танки. За ними, почти не отставая, наступала пехота. Самолеты на бреющем полете штурмовали оборонительные сооружения "противника". Вот они сбросили бомбы. В воздух поднялись столбы дыма. Все. это представляло собой как бы генеральную репетицию грядущих битв.
Присутствовал Тимошенко и на штабной летучке, проводимой новым начальником штаба фронта генералом С. С. Бирюзовым (с 15 мая он сменил на этом посту генерала Ф.К.Корженевича.). На ней отрабатывался вариант нанесения главного удара в направлении Опач, Чимишлия. Докладывал весьма оригинальное по своей сути решение начальник оперативного отдела штаба армии полковник П.А. Диков. Его мнение, как убедился Тимошенко из ответов на поставленные им вопросы, разделяли командующий артиллерией полковник В.П.Чистяков, командующий бронетанковыми и механизированными войсками полковник Е.Я.Вишман, начальник разведки полковник В.И.Щербенко, другие офицеры штаба.
- Вариант интересный, - подвел итог обсуждению Семен Константинович. Осмыслите его более детально еще раз на местности. Сделайте соответствующие расчеты и обоснования по оперативному построению армии, маневру силами и средствами, огневому поражению противника. Представляйте свой замысел действий в штаб фронта. При его обсуждении я обещаю поддержку.
По рекомендации Тимошенко в полевых управлениях фронтов прошли разведывательные ориентирования и командно-штабные учения. Их провели командующие войсками фронтов. С командующими армиями, командирами танковых (механизированных) корпусов детально разбиралась организация прорыва вражеской обороны, прорабатывались пути развития тактического успеха в оперативный, преследования противника. Присутствуя на занятиях, а также в беседах, Семен Константинович стремился выяснить существующие мнения относительно применения сил и средств в предстоящей операции, чтобы затем сопоставить со своими суждениями по этим вопросам. Особенно интересовало его, что думает командующий 6-й танковой армией генерал А. Г. Кравченко по поводу ввода в сражение этого сильного по составу объединения, насчитывавшего более 560 танков и самоходных артиллерийских установок. На каком рубеже, с какой целью целесообразно ввести армию в сражение, чем обеспечить ее успешные действия в оперативной глубине эти и другие вопросы стояли в центре внимания на одном из этапов командно-штабного учения 2-го Украинского фронта.
18 июля 1944 года Ставка ВГК дала указания о разработке предложений по плану наступательной операции в целях разгрома группы армий "Южная Украина". В этой работе при активном направляющем участии Тимошенко были задействованы командующие войсками фронтов, члены военных советов, начальники штабов, командующий Черноморским флотом, а также представители Генерального штаба. Всесторонне обсуждался способ разгрома противника, были определены направления главных ударов фронтов и их оперативное построение. В итоге пришли к выводу о том, что содержанием операции должны стать действия фронтов по окружению основных сил 6-й и 8-й немецких полевых армий в районе Кишинева, оттеснению 3-й румынской армии к морю и последующему разгрому этих группировок. Такой способ достижения поставленной Ставкой ВГК военно-политической цели обусловливался многими обстоятельствами, в том числе конфигурацией линии фронта (охватывающим положением советских войск по отношению к противнику), расположением сил и средств противника (наиболее боеспособных - в центре, менее боеспособных - на флангах).
Довольно быстро решили вопрос о направлении главного удара в полосе 2-го Украинского фронта. Признали целесообразным нанести его на Хуши. Это, по мнению почти всех разработчиков плана, позволяло отсечь основные силы группы армий "Южная Украина", создавались условия для окружения во взаимодействии с войсками 3-го Украинского фронта противника и стремительного выдвижения подвижных сил фронта через "фокшанские ворота" на Бухарест. Различные точки зрения возникли при обсуждении этой проблемы на участке наступления 3-го Украинского фронта. Суть разногласий заключалась в выборе направления удара. Одни предлагали нанести его с так называемого кицканского плацдарма, захваченного на правом берегу Днестра южнее Тирасполя, другие - из района Дубоссар.
Карта района боевых действий, висевшая на стойке в кабинете представителя Ставки ВГК, говорила, на первый взгляд, в пользу нанесения главного удара на кишиневском направлении. Здесь широкий простор для действий танков, немало холмов, которые могут укрыть войска во время их сосредоточения. Кицканский же плацдарм невелик - всего 70 квадратных километров. У Днестра в этом месте очень крутые берега - для танков они могут стать серьезным препятствием. Да и озеро Ботно со своей заболоченной лагуной создавало дополнительные сложности в организации наступления.
- Мы с Сергеем Семеновичем Бирюзовым, - отметил генерал Толбухин, внимательно изучили оба варианта, провели рекогносцировку, посоветовались с командующим артиллерией и начальником инженерных войск и пришли к выводу, что кицканское направление имеет одно, но очень существенное достоинство - фашисты не ожидают отсюда удара, считая его бесперспективным, особенно с точки зрения малой емкости плацдарма и труднопроходимой местности. А неожиданность удара может сделать его неотразимым для противника. Поэтому мы за то, чтобы начать операцию с кицканского плацдарма...
Семен Константинович поддержал предложение Ф.И. Толбухина и С.С. Бирюзова.
В вопросе оперативного построения войск руководящий состав фронтов был единодушен - необходимо эшелонировать силы и средства в глубине, иметь крепкие, хорошо оснащенные оружием и техникой, подвижные группы. Сошлись на выводе - в первый эшелон выделить восемь общевойсковых армий, в состав подвижных групп - 6-ю танковую армию, танковый, три механизированных и кавалерийский корпуса. В резерве предполагалось иметь 53-ю армию, танковый, кавалерийский и три стрелковых корпуса.
Одновременно с решением важных оперативных вопросов были определены первостепенные задачи политической работы.
- Мы не должны забывать, - указал при этом Тимошенко, - что войска находятся в обороне около четырех месяцев, и это не могло соответствующим образом не отразиться на психологическом состоянии бойцов и командиров. Кроме того, почти треть бойцов еще не обстреляна и недостаточно обучена. К тому же войскам впервые придется вести боевые действия на чужой территории.
Разработанный совместными усилиями план операции двух Украинских фронтов при поддержке сил Черноморского флота был направлен в Ставку ВГК.
"31 июля в Ставке, - вспоминал С.М. Штеменко, - было проведено специальное совещание, рассмотрены вопросы подготовки наших войск к Ясско-Кишиневской операции. На совещание были приглашены маршал С.К.Тимошенко, командующие фронтами, члены военных советов И.З.Сусайков и А.С.Желтов. В ходе совещания. учитывалось особое значение предстоящей Ясско-Кишиневской операции для последующего развития военно-политических событий в Румынии. Советским Вооруженным Силам предстояло одним мощным ударом ликвидировать главные силы войск противника и тем самым решительно подорвать вооруженный оплот фашистской диктатуры в Румынии"{20}.
Основное внимание уделялось проблеме достижения высоких темпов наступления - важнейшему условию успеха любой операции на окружение. Речь шла о том, чтобы войска 2-го и 3-го Украинского фронтов вышли на соединение в районе Хуши раньше, чем противник начнет организованный отвод войск из кишиневского выступа. Расчеты показывали, что эту задачу можно решить при темпах наступления не ниже 25 километров в сутки. Присутствовавшие пришли к мнению, что такие темпы должны быть обеспечены надежным огневым поражением противника, централизованным применением бронетанковых и механизированных войск. Тимошенко, в частности, предложил танки непосредственной поддержки пехоты в полки и батальоны не передавать, а использовать для атаки наиболее важных опорных пунктов врага по решению командиров дивизий. Было решено 6-ю танковую армию ввести в сражение в первый день операции, после прорыва стрелковыми соединениями всей тактической зоны обороны противника, что было новым явлением в советском военном искусстве.
Завершая заседание Ставки, Сталин еще раз напомнил военное и политическое значение предстоящей операции.
- Мощные удары по обороне союзника фашистской Германии, - подчеркнул он, должны повлиять на политику правительства королевской Румынии и содействовать ее выходу из войны...
Спустя сутки 2 августа Верховный Главнокомандующий подписал директиву войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов на проведение операции. С небольшими поправками был утвержден ее план. Началась непосредственная подготовка к наступлению.
Утром 19 августа саперы приступили к проделыванию проходов в своих минных полях. В 16 часов передовые отряды от дивизий первого эшелона на всем фронте от реки Серет до Аккермана провели разведку боем, в результате чего были окончательно уточнены важнейшие цели для поражения, а также характер обороны противника и его группировка. К 19 часам Военные советы фронтов заслушали доклады командующих армиями и командиров отдельных соединений о готовности войск к боевым действиям.
...С.К.Тимошенко прибыл на передовой наблюдательный пункт 2-го Украинского фронта вместе с маршалом авиации С.А.Худяковым и командующим войсками фронта, когда уже стемнело. Колонна легковых машин и бронетранспортеров с охраной остановилась у северных скатов высоты с отметкой 195,0. Выйдя из машины, Семен Константинович, закуривая, увидел вблизи несколько глубоких воронок.
- Опять бомбили?
- Третьи сутки над высотой кружат, - ответил Малиновский. - И днем, и ночью.
- Думаете, почувствовали?
- Похоже. Вы ведь, товарищ маршал, лучше меня знаете, что скрыть передвижение такой массы войск и техники, как у нас, практически невозможно. А немецкой и румынской агентуры здесь хватает. Понасаживали еще в сороковом.
Ночной летний воздух был пропитан запахом сгоревшей взрывчатки - так всегда бывает после бомбежки. Вокруг царила тишина, недалекая передовая молчала в настороженном безмолвии, а черное августовское небо хрустально и тепло искрилось звездами. Неподвижно стояли в синем мраке густые деревья.
- Ну что, Родион Яковлевич, - улыбнулся Тимошенко, - не вздремнуть ли нам часиков до пяти?
- Я, с вашего разрешения, - немного попозже. Хочу связаться с Кравченко, Трофименко и Коротеевым. Надо кое-что уточнить...
- Добро...
20 августа в начале шестого Семен Константинович вновь поднялся на высоту в один из блиндажей наблюдательного пункта. Стало чуть прохладнее. Над зеленой спящей землей стыли предрассветные светлые сумерки, в долине реки Бахлуй, где намечался рубеж ввода в сражение 6-й танковой армии, плавал белесый клочьями туман.
Видимо, от усталости и систематического недосыпания у Тимошенко резко темнели болезненные мешки под глазами. Ночью район КП опять бомбили. Это серьезно встревожило его. Неужели противник действительно догадывается о предстоящем наступлении двух фронтов, ждет его с часу на час и принимает контрмеры?..
Просторный блиндаж был затянут сверху маскировочной сеткой, из-за бруствера торчали раздвоенные рожки стереотрубы. Ссутулившись, Тимошенко прильнул к окулярам, поправил фокусировку. Осмотрел передний край вражеской обороны. Не заметил никакого движения впечатление, что там полное спокойствие. Напряжение несколько спало.
В 6 часов 10 минут четыре тысячи орудий и минометов взорвали солнечную тишину грохотом горного обвала. По оборонительным рубежам противника, его разведанным огневым точкам, узлам связи, скоплениям резервов, командным пунктам били тяжелые орудия, минометы "катюши". В воздухе появились "илы". На малой высоте понеслись они на штурмовку вражеских позиций. В полосе 27-й армии действовало свыше двухсот таких штурмовиков. Когда полуторачасовая артподготовка смолкла, тишина показалась Семену Константиновичу неправдоподобной. Впереди, над позициями противника, стоял черный густой дым. Наступило время "Ч". На врага двинулись стрелковые полки, танки непосредственной поддержки пехоты, артиллерия сопровождения.
Тимошенко прошел в блиндаж узла связи, присел к столику, возле которого вытянувшись стоял дежурный.
- Свяжите меня с Толбухиным.
Командующий войсками 3-го Украинского, тоже с вечера находившийся на своем передовом НП, доложил представителю Ставки ВГК, что у него все в готовности. Операция начнется точно по плану.
- Спасибо, Федор Иванович. Желаю успеха!{21}
В восемь часов кицканский плацдарм за Днестром южнее Тирасполя тоже полыхнул шквалом огня. Сосредоточенные здесь три с половиной тысячи орудий и минометов ударили одновременно. Через пять минут артиллерия перенесла огонь в глубину вражеской обороны В тот же момент со стороны советских войск послышалась автоматно-пулеметная стрельба и даже "пошла в атаку пехота" (это были специально приготовленные чучела - солдаты подняли их над траншеями). Противник немедленно кинулся в окопы первой линии, открыл огонь по "наступавшим", и снова был накрыт огнем артиллерии...
В начале двенадцатого, покосившись на прильнувшего к стереотрубе Тимошенко, начальник штаба фронта генерал Захаров негромко доложил Малиновскому:
- Пехота форсировала Бахлуй, можно подтягивать Кравченко. Переправы будут наведены с минуты на минуту.
Это было несколько неожиданно, казалось маловероятным, поэтому командующий фронтом приказал начальнику штаба перепроверить полученное донесение. Минут через пять тот вернулся с узла связи и теперь уже вполне уверенно сказал, что передовые отряды соединений 27-й армии действительно форсировали реку, саперные подразделения и понтонеры практически уже навели две переправы вдобавок к тем двум, которые захватила пехота.
- Что же, получилось неплохо, - произнес Семен Константинович, обращаясь к командующему войсками фронта. - Начинайте выдвижение 6-й танковой армии. Вызывайте авиацию - пусть она надежно обеспечит ввод танкистов в прорыв...
23 августа стал особо знаменательным днем для войск двух Украинских фронтов. "В результате четырех дней операции, - докладывал Тимошенко Верховному Главнокомандующему, - войска 2-го и 3-го Украинских фронтов сегодня завершили оперативное окружение кишиневской группировки противника"{22}. 46-я армия 3-го Украинского фронта во взаимодействии с Дунайской военной флотилией 23 августа отсекла от главных сил соединения 3-й румынской армии, войска которой на следующий день прекратили сопротивление. Сутками позже 5-я ударная армия освободила столицу Молдавской ССР Кишинев.
Тимошенко дал телеграмму Верховному Главнокомандующему. В ней ярко отразилось то приподнято-радостное настроение, которое владело маршалом все эти дни. Оно в какой-то мере сказалось и на стиле телеграммы. Обычно Семен Константинович был более сдержанным и суховатым. А тогда он телеграфировал:
"Сегодняшний день является днем разгрома немецко-румынских войск в Бессарабии и на территории Румынии западнее реки Прут.
Первая основная задача, поставленная Вами 2-му и 3-му Украинским фронтам, выполнена. Немецко-румынские войска разбиты, их остатки в беспорядке бегут за реку Серет.
Главная немецкая кишиневская группировка окружена и уничтожается. Наблюдая искусное руководство войсками в широком масштабе со стороны Малиновского и Толбухина, их непреклонную волю в проведении я жизнь Вашего приказа, считаю своим долгом просить Вашего ходатайства перед Президиумом Верховного Совета СССР о присвоении воинского звания "Маршал Советского Союза" генералам армии Малиновскому и Толбухину.
Думаю, что это мероприятие правительства придаст им такую силу, которую не удержат никакие Фокшанские ворота"{23} .
Действительно, не удержали. Не меньше сил и уверенности, чем обоим командующим фронтами, прибавила эта победа и представителю Ставки ВГК.
"Утром следующего дня - вспоминал член Военного совета 5-й ударной армии генерал Ф.Е. Боков, - Семен Константинович посетил соединения 26-го и 32-го стрелковых корпусов, которые вели напряженные бои с противником, побывал на переднем крае и наблюдал с НП за ходом наступления. Вернувшись в Кишинев, маршал осмотрел город, выступил на заседании Военного совета, проинформировал нас о ходе Ясско-Кишиневской операции, о положении на всем советско-германском фронте. После
заседания Военного совета состоялись ужин и задушевная беседа. Семен Константинович очень охотно и радостно говорил об освобождении Молдавии от фашистской оккупации. Чувствовалось: он гордился тем, что ему, уроженцу Бессарабии, довелось гнать врага из родных мест. Он много рассказывал нам о своей юности, о гражданской войне, о замечательных традициях молдавского народа"{24} .
Видя, что основные силы его группировки разгромлены, и получив известие о выходе Румынии из войны, гитлеровское командование приказало окруженным войскам отойти в Карпаты. Однако эта задача была уже невыполнима. Советские соединения плотно закрыли образовавшийся накануне узкий коридор, по которому противник пытался вырваться из котла. В окружении оказались восемнадцать из двадцати пяти действовавших здесь немецких дивизий.
На пятый день, как и предусматривалось планом, завершился первый этап стратегической операции. Между внутренним и внешним фронтами окружения образовалась значительная по глубине полоса. Тем самым создались благоприятные условия для ликвидации окруженной группировки и стремительного наступления в глубь румынской территории.
Эти задачи решались войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов уже в новых условиях, когда в Румынии началось антифашистское восстание. Необходимо было ускорить темпы наступления, чтобы гитлеровское командование не успело перебросить в Румынию дополнительные силы для расправы с повстанцами. И тогда по решению Тимошенко, согласованному со Ставкой ВГК, для уничтожения окруженной группировки было оставлено тридцать четыре дивизии, а более пятидесяти соединений устремились в глубь Румынии. В развитии наступления на внешнем фронте главная роль отводилась 2-му Украинскому фронту. Сюда же направлялись основные силы обеих воздушных армий. К исходу 27 августа окруженная группировка перестала существовать. Враг потерпел сокрушительное поражение. Командование группы армий "Южная Украина" констатировало, что этот разгром представляет собой самую большую катастрофу из тех, которые когда-либо переживала группа армий{25}.
В ходе боев с 20 августа по 3 сентября советские войска уничтожили 22 немецкие дивизии, а также разгромили почти все румынские соединения, находившиеся на фронте. Было захвачено в плен 208,6 тысячи солдат и офицеров, уничтожено 490 танков и штурмовых орудий, 1,5 тысячи артиллерийских орудий, 298 самолетов{26}. В результате Ясско-Кишиневской операции были освобождены Молдавская ССР и Измаильская область Украины, создались благоприятные условия для победы антифашистского вооруженного восстания румынского народа. Советские войска получили возможность для стремительного наступления в Румынии, вступления в пределы Венгрии, оказания помощи болгарскому, югославскому, венгерскому, чехословацкому и австрийскому народам в освобождении от фашистского ига.
В сообщении об ее итогах газета "Правда" 13 сентября 1944 года отмечала, что эта операция явилась одной "из самых крупных и выдающихся по своему стратегическому и военно-политическому значению в нынешней войне". "Говоря об успешном осуществлении Ясско-Кишиневской операции, - писал Тимошенко в отчете, направленном в Ставку ВГК, - следует особо подчеркнуть искусство командующих фронтами и армиями, умелую организаторскую деятельность офицеров штабов, инициативу, боевое мастерство всего личного состава. "В этой связи он акцентировал внимание на том факте, что безвозвратные потери советских войск составили 13 тысяч человек, то есть были в двадцать раз меньше, чем нанесенный противнику ущерб{27}. - Мне особенно приятно сообщить руководящему составу фронтов, - подчеркнул представитель Ставки ВГК, выступая на подведении итогов боевых действий в период образовавшейся оперативной паузы, - что за отвагу и мужество, проявленные при освобождении Румынии, 149 воинов удостоены звания Героя Советского Союза. Я горд тем, что сегодня по поручению Президиума Верховного Совета СССР вручаю вторую медаль "Золотая Звезда" командиру 20-й танковой бригады полковнику Шутову, участнику боев под Москвой, на Курской дуге, битвы за Днепр, Корсунь-Шевченковской операции. Умелым управлением войсками, личной храбростью Степан Федорович заслужил эту высокую награду.
Тогда же Семен Константинович тепло поздравил командующих войсками фронтов с присвоением им воинских званий Маршала Советского Союза, а члена военного совета 4-го Украинского фронта А.С.Желтова с присвоением звания генерал-полковника.
В ночь на 16 сентября Семен Константинович Тимошенко получил распоряжение Ставки ВГК. В нем говорилось:
"Возложить на маршала Тимошенко координацию действий 2-го и 4-го Украинских фронтов, освободив его от координации действий 3-го Украинского фронта"{28}.
Его внимание привлекалось, следовательно, к решению новой важной задачи выводу из войны на стороне фашистской Германии последнего ее союзника в Европе - хортистской Венгрии, на территории которой находились основные силы группы армий "Юг" под командованием генерал-полковника Г.Фриснера. В их составе действовали 6-я и 8-я немецкие армии, 2-я и 3-я армии хортистской Венгрии.
...Утром 17 сентября, поставив задачи по разработке календарного плана работы подчиненной группе офицеров-операторов, Семен Константинович полевыми проселками заехал в родные места, освобожденные воинами-десантниками Дунайской военной флотилии. Подъехав к берегу Китай-озера, наполовину заросшего камышом, он, как вспоминал приглашенный в поездку военный корреспондент Н.Денисов, был поражен увиденным. Открылся вид почти полностью разрушенного села. Картина была действительно ужасающая. Но еще страшнее был рассказ жителей Фурманки о мрачных днях фашистского господства. А их было немало - более тысячи. Это было время унижений, страданий, людского горя.
- В селе насчитывалось более трехсот дворов, - рассказывала одна из дальних родственниц Тимошенко, - а осталось менее двадцати. Здесь теперь остались одни старики. Жить под немцем не было мочи. Вернувшиеся помещики кнутами заставляли людей выходить на работу, молодежь угоняли на чужбину, а тех, кто сопротивлялся, отправляли в концлагерь Аккерман. Школу закрыли еще летом 1941 года, детей всех тоже выгоняли на работу... Спасибо, родные, что вернулись, освободили от неволи.
Недолгой по времени была встреча Семена Константиновича с земляками, ждали спешные дела. Короткой, но врезавшейся в память, растравившей душу немало уже повидавшего на свете человека.
- Неужели придут такие времена, - поделился мыслями Семен Константинович с Н.Денисовым и офицером охраны В.Шумейко,- когда человечество вычеркнет из своей памяти эти жуткие дни и ночи господства фашизма, человеконенавистничества и мрака? Неужели не сделает оно правильных выводов из горьких событий, лет, поставивших на край пропасти всю человеческую цивилизацию? Это противоестественно, это преступно...
Шла последняя военная осень - 1944 года. Красная Армия наступала практически на всем советско-германском фронте. 23 сентября 18-й танковый корпус 53-й армии 2-го Украинского фронта ворвался в приграничный венгерский городок Мако. Так началось освобождение Венгрии.
Большого успеха войска фронта добиться тогда не смогли. Ставка ВГК по предложению Тимошенко, изучившего обстановку, 3 октября уточнила задачи фронта{29}. Она приказала силами 6-й гвардейской танковой армии и группы генерала И.А. Плиева нанести удар в северном направлении, в обход Дебрецена с запада. К проведению операции привлекались и войска Румынии, объявившей Германии войну. Румынским соединениям и частям, ранее находившимся в оперативном подчинении 46-й армии, было указано перейти в наступление на левом фланге 53-й армии и далее к северу на территорию Венгрии. Главные силы 46-й армии было решено сгруппировать на ее- правом фланге, а один корпус нацелить на белградское направление, развернув его по северному берегу Дуная. Получив эти указания Ставки ВГК, командование 2-го Украинского фронта приступило без какой-либо оперативной паузы к подготовке предстоящих боевых действий.
Утром 6 октября ударная группировка фронта перешла в наступление. Развивалось оно довольно успешно. Появилась возможность окружения трансильванской группировки противника. Тимошенко обратился к Верховному Главнокомандующему с просьбой дать согласие на привлечение к решению этой задачи соединений левого крыла 4-го Украинского фронта. Оно было получено{30}. Преодолением Тисы завершилась Дебреценская операция. В ходе ее Красная Армия освободила северную часть Трансильвании, треть территории Венгрии, на которой проживало около четверти населения страны. В течение двадцати трех дней войска 2-го Украинского фронта продвинулись на 130 - 275 километров, создали предпосылки для последующего наступления на Будапешт.
В ожесточенных боях враг понес большие потери в людях и боевой технике. Советские войска во время наступления разгромили десять его дивизий, взяли в плен более 42 тысяч солдат и офицеров, уничтожили 915 танков и штурмовых орудий, 793 миномета, 428 бронемашин и бронетранспортеров, 419 самолетов, 8 бронепоездов и свыше 3 тысяч автомашин, захватили 138 танков и штурмовых орудий, 856 орудий, 681 минометов, 386 самолетов, 16 тысяч винтовок и автоматов{31}.
Выход соединений 2-го Украинского фронта в район Дебрецена создал, как и рассчитывал Семен Константинович, серьезную угрозу тылам карпатской группировки противника. Это вынудило гитлеровское командование начать отвод своих войск перед центральным участком и левым крылом 4-го Украинского фронта. Командующий 1-й венгерской армией генерал Б.Миклош, видя бесперспективность дальнейшего сопротивления и, сознавая, что политика фашистского правительства Венгрии привела страну на грань национальной катастрофы, с частью штаба армии перешел на сторону советских войск, отдав приказ частям своего объединения прекратить сопротивление.
По предложению Тимошенко с приказом Миклоша через линию фронта были немедленно переправлены десять пленных венгерских офицеров. В Ставке ВГК терпеливо ждали результатов этой акции. Однако надежды на перемирие и выход Венгрии из войны не оправдались. В двадцатых числах октября Тимошенко получил достоверные сведения о карательных мерах Гитлера, предпринятых к Венгрии, о смещении Хорти, о приказе войскам венгерской армии назначенного на его место Салаши, сражаться до последнего с советскими войсками. И этот приказ строго выполнялся.
На основе анализа полученных данных Ставка направила своему представителю директиву. В ней уточнялись задачи войскам, действовавшим на территории последнего союзника фашистской Германии. "В связи с тем, что венгерские войска не прекращают боевых действий против наших войск и продолжают держать единый фронт с немцами, - отмечалось в директиве, - Ставка ВГК приказывает: действовать на поле боя против венгерских войск так, как и против немецких..."{32}
И войска двух Украинских фронтов под общим руководством Тимошенко приступили к подготовке Будапештской наступательной операции.
- Гитлеровское командование и салашисты создали в районе венгерской столицы мощные оборонительные рубежи,
- докладывал на сборе руководящего состава фронтов начальник штаба 3-го Украинского фронта генерал С.П.Иванов. - Они полудугами прикрывают Будапешт с востока, упираясь флангами в Дунай. По данным разведки, город подготовлен к длительной осаде, в его районе сосредоточиваются основные силы группы армий "Центр" и части венгерских войск, у них имеются значительные запасы вооружения, боеприпасов, продовольствия, медицинского и другого имущества. Короче говоря, делается все возможное, чтобы надолго сковать здесь наши войска.
После выступлений командующих фронтами, члена Военного совета 4-го Украинского фронта генерала Л.З.Мехлиса и начальника штаба этого фронта генерала Ф.К.Корженевича, высказавших свои соображения по ведению боевых действий, Тимошенко подвел итоги работы и сформулировал выводы.
- Будапешт будем обходить с севера и юга, нацеливая для фронтального удара минимальные силы, - отметил он. - Насколько мне известно, предстоящие переговоры товарищей Сталина и Молотова с Черчиллем и Иденом в Москве потребуют скорейшего решения венгерского вопроса, поэтому рассчитывать на длительную подготовку к операции не приходится. Необходимо резко активизировать наступление в полосе 4-го Украинского фронта, особенно на стыке с 40-й армией. Погодные условия и особенности театра военных действий сложные поэтому нужно с максимальной эффективностью использовать авиацию, в том числе и для доставки войскам различных грузов.
29 октября началась Будапештская наступательная операция. Сильное сопротивление и контратаки противника не позволили в первый день продвинуться более чем на 4 - 6 километров. В последующие четыре дня наступление несколько ускорилось.
"Командованию фронта и армий, - отмечал С.М. Штеменко,- очень помогли представители Ставки ВГК Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко и маршал авиации Г.А.Ворожейкин. Они умело переключили большую часть авиации для действий в полосе, игравшей в данный момент, главную роль 46-й армии. Летчики наносили удары по боевым порядкам противника, подавляли его огневые точки перед фронтом продвигающихся войск. Краснозвездные самолеты использовались массированно, и враг не успевал организовывать серьезное противодействие. К исходу 3 ноября введенные в сражение 4-й и 2-й гвардейские механизированные корпуса В.И.Жданова и К.В.Свиридова находились всего в 10 - 15 км к югу и юго-востоку от Будапешта"{33}.
На этом, однако, продвижение застопорилось. Как доложила разведка, противник сумел использовать временную задержку операции 4-го Украинского фронта западнее Ужгорода и под Чопом, чтобы перебросить оттуда в полосу 46-й армии три танковые дивизии. В результате этого атаки советских войск на относительно узком, фронте за Тисой получили решительный отпор. Удары повторялись, но успеха не приносили. Как выяснилось, силы противника на этом участке удвоились, и никто не мог поручиться, что они не возрастут еще более ведь район столицы Венгрии не был изолирован от страны и других участков фронта, и это позволяло врагу подтягивать сюда резервы.
Анализ создавшейся обстановки, постоянное пребывание в войсках на различных участках фронта позволили Тимошенко сделать ряд выводов, которые он 24 ноября направил в Ставку ВГК.
"Основными причинами малоуспешных действий,- отмечал он,- считаю следующие:
1. При относительном преимуществе в силах командование фронта (2-го Украинского) стремится разгромить группировки противника сразу на нескольких направлениях (Мишкольц, Эгер, Хатван).
2. Такое стремление бить противника на всех направлениях приводит к распылению сил и не позволяет создать необходимого преимущества. Главная группировка фронта распределена так:
а) мишкольское направление - 27-я армия в составе восьми стрелковых дивизий на фронте 50 км;
б) эгерское направление - 53-я армия в составе семи стрелковых дивизий на фронте 45 км;
в) хатванское направление - 7-я гв. армия в составе девяти стрелковых дивизий на фронте 55 км.
3. Командиры соединений и их штабы несколько избалованы успешными действиями в Румынии и Трансильвании и не организуют по-настоящему взаимодействие родов войск.
В связи с изложенным считаю целесообразным потребовать от командования 2-го Украинского пересмотреть ранее принятое решение, с тем чтобы создать группировки, имеющие абсолютное превосходство перед противником, на двух направлениях:
а) Хатван - Балашшадьярмат, считая это направление
основным
б) Мишкольц, считая его вспомогательным..."{34} Ставка согласилась с мнением своего представителя и 26 ноября потребовала от командующего войсками 2-го Украинского фронта создать на главном направлении превосходство сил над противником, сосредоточить здесь артиллерийские дивизии прорыва и танковые соединения. Активные задачи по разгрому будапештской группировки ставились и войскам 3-го Украинского фронта. Самому Тимошенко были даны следующие указания; "В связи с тем, что 4-й Украинский фронт не выполняет поставленных задач, а его продвижение облегчило бы наступление войск 2-го Украинского фронта, Ставка предлагает Вам немедленно выехать к Петрову и заставить его выполнить поставленную задачу"{35}.
На следующий день самолет Тимошенко приземлился на посадочной площадке западнее Станислава, где находился штаб 4-го Украинского фронта. До позднего вечера работал Семен Константинович в объединениях и соединениях фронта, изучал обстановку, выявлял в беседах с командующими, командирами, другими должностными лицами причины неуспехов.
Ночью собрался Военный совет фронта. На него маршал пригласил весь командный состав до командира дивизии включительно. Шел обстоятельный деловой разговор. Вновь анализировались неудачи, просчеты. Намечались пути устранения выявленных недостатков. Особо остро ставился вопрос о специальной подготовке войск и техники к действиям в горах, об оснащении горно-стрелковых подразделений специальным снаряжением и обмундированием. В заключительной части своего выступления, Тимошенко обещал поддержать просьбу генерала Петрова об усилении войск фронта еще одной общевойсковой армией. Имелась в виду передача 4-му Украинскому фронту 38-й армии, действовавшей по соседству, на 1-м Украинском фронте. Буквально на следующий день ее передали в распоряжение генерала И.Е.Петрова. Ей предстояло прорвать оборону противника в районе Герлиц и нанести удар на Краков, обеспечивая тем самым действия основной группировки фронта.
Приказ Ставки был выполнен - помощь, оказанная командованию 4-го Украинского фронта, более детальное согласование действий его войск с соединениями 2-го Украинского фронта способствовали тому, что удалось, наконец, преодолеть Карпатский хребет. Создались условия для освобождения Чехословакии и развития наступления на венском направлении.
...Подходил к концу морозный и снежный декабрь 1944 года. Командный пункт представителей Ставки Верховного Главнокомандования, координирующих боевые действия трех Украинских фронтов Маршала Советского Союза С.К.Тимошенко и маршала авиации Г.А.Ворожейкина находился тогда в небольшой деревне Ясапати, в нескольких десятках километров восточнее Будапешта. Огненный вал войны, прокатившийся еще в начале месяца через эти места, уже вплотную приближался к венгерской столице, охватывая ее со всех сторон. Вечером 26 декабря командующие 2-м и 3-м Украинскими фронтами доложили Тимошенко о том, что будапештская группировка противника полностью окружена. В "котле" включавшем Будапешт и его пригороды, оказались 188 тысяч вражеских солдат и офицеров.
"Значит колечко замкнулось. Отлично! - с удовлетворением констатировал Тимошенко. - Теперь нужно постараться принудить противника к быстрейшей капитуляции. Но как этого добиться? Гарнизон сильный, к тому же гитлеровцы любой ценой попытаются удержать город и бои наверняка затянутся. Надо попробовать предъявить врагу ультиматум о сдаче Будапешта и безоговорочной капитуляции гарнизона. В противном случае невозможно сохранить столицу Венгрии от разрушений, а ее жителей уберечь от жертв, страданий и лишений".
Малиновский и Толбухин поддержали это предложение и 29 декабря парламентеры отправились в стан врага. Однако гитлеровцы отклоняли ультиматум. Более того они расстреляли парламентеров от 2-го Украинского фронта капитана Миклоша Штеймеца и от 3-го Украинского фронта капитана И.А.Остапенко. Теперь ничего не оставалось иного, как начать штурм Будапешта. Естественно, отныне ответственность за его разрушение целиком и полностью ложилась на немецко-фашистское командование. Тем не менее Тимошенко отдал распоряжение артиллерии и авиации, уничтожая в столице и на ее окраинах военные объекты, сберечь от разрушения промышленные предприятия, жилые массивы, научные центры, исторические памятники, в том числе уникальные мосты через Дунай, имеющие большую архитектурно-художественную ценность. Кстати сказать зря, так как немцы, отступая, в бессильной злобе взрывали то, что мы оберегали, в том числе и многие мосты.
Борьба за Будапешт была крайне упорной. Своеобразие и трудность задачи ликвидации окруженных состояла не только в том, что мощная группировка замыкалась в огромном городе, но и отчаянным попытками противника разорвать кольцо, восстановить оборону по Дунаю.
Первая из них была предпринята в районе Комарно. Как доложили Тимошенко, здесь для контрудара сосредоточились три танковые и три пехотные дивизии, части двух танковых дивизий, в которых насчитывалось до пятисот танков и штурмовых орудий, около семисот орудий и минометов. В ночь на 2 января после артиллерийской подготовки противник перешел в контрнаступление. Одновременно в районе Шютте он, форсировав Дунай, высадил десант, начав продвижение вдоль правого берега на Эстергом, содействуя тем самым главной группировке, наносившей удар в направлении Бичке, Будапешт. Войска, окруженные в Будапеште, тоже перешли в наступление навстречу деблокирующим войскам. Вражеская авиация, поддерживавшая контрнаступление, попыталась завоевать господство в воздухе.
Маршал Тимошенко с группой офицеров выехал на командный пункт 4-й гвардейской армии, по войскам правого фланга которой пришелся удар противника. Убедившись, что использовать армейские резервы весьма затруднительно из-за их значительной удаленности, он немедленно вызвал авиацию 17-й воздушной армии. В небе развернулись ожесточенные воздушные бои. Советская авиация сосредоточила свои усилия на борьбе с танками врага, рвавшимися к Будапешту, а также на уничтожение его артиллерии и мотопехоты. Большую роль в отражении контрудара гитлеровцев сыграли маневренные действия частей 18-го танкового, 1-го и 2-го гвардейских механизированных, 5-го гвардейского кавалерийского корпусов. Срыву контрудара в значительной степени способствовало проведенное по предложению Тимошенко и одобренное Ставкой ВГК наступлений войск левого крыла 2-го Украинского фронта (7-й и 6-й гвардейских танковых армий) в направлении Камарно. Немецко-фашистское командование растратило на его парирование значительные силы, предназначавшиеся для деблокирования окруженной группировки{36}.
Второй контрудар с той же целью враг наносил на Земоль (Замой), небольшое венгерское село. Найти его можно было, как выразился Тимошенко, лишь на карте комбата. Однако вскоре оно приобрело известность фронтового масштаба. В полосе, где оборонялся 20-й гвардейский стрелковый корпус 4-й гвардейской армии, противник перешел в наступление тремя танковыми дивизиями, кавалерийской бригадой и частями усиления. В ночь на 24 декабря здесь завязались ожесточенные бои, продолжавшиеся почти месяц. Маршал Ф.И.Толбухин направил на этот участок 7-й гвардейский механизированный корпус, создал тут мощный артиллерийский кулак. Искусно осуществленный маневр механизированными частями и артиллерией сорвал намерения врага.
В ходе третьего, наиболее сильного контрудара противник стремился прорвать оборону между озерами Веленце и Балатон, выйти к Дунаю, а затем развить наступление вдоль его правого берега на север и соединиться с окруженной группировкой. Он сумел решить лишь первую часть задачи. Танки и мотопехота врага к утру 20 января вышли к Дунаю. Оборона войск 3-го Украинского фронта оказалась рассеченной на две части.
В связи с резким изменением обстановки в ночь на 21 января Ставка ВГК прислала телеграмму, в которой говорилось: "Возложить на маршала Тимошенко координацию действий войск 2-го и 3-го Украинских фронтов, освободив его от координации действий войск 4-го Украинского фронта"{37}. Спустя считанные часы, благодаря активности представителя Ставки ВГК, решительно повлиявшего на командование фронтов, по прорвавшейся группировке противника был нанесен авиационный удар соединениями 17-й и 5-й воздушных армий, налажена доставка войскам 4-й гвардейской армии боеприпасов и горючего. Эффективное авиационное воздействие, умело осуществеленный маневр артиллерией, стойкость и мужество личного состава оказали решающее влияние на последующий ход событий в этом районе. И снова противник был вынужден перейти к обороне, не достигнув поставленной цели.
К 7 февраля советские войска восстановили положение.
Ожесточенной была битва и в самом Будапеште. Наконец, 13 февраля на холме Буды, в районе Замка и королевского дворца прозвучали последние выстрелы. Командующий будапештской группировкой немецко-фашистских войск генерал-полковник Пфеффер-Вильденбрух выбрался из подвала военного училища святого Людовика и сдался вместе со своим штабом в плен.