Маски

Ночь правду покажет

Очередной рабочий день не предвещал никаких перемен. Еще часов в пять утра от Орнела прилетело сообщение с просьбой забрать документы из договорного отдела и перенести встречу с подрядчиком. Наверняка писал из клубной гримерки, но, в целом, ничего особенного.

Зевая во весь рот, Агнис неспеша шла по светлым коридорам с пачкой бумаг в руках. В офисе своего подразделения она еще не была, решив заскочить за документами по пути, а потому изрядно удивилась царившей внутри тишине, разрываемой лишь клацаньем клавиатур и шуршанием карандашей. Такого напряжения среди коллег она не ощущала давненько, пожалуй, с последнего собрания директоров. Немного нахмурившись, она двинулась в сторону кабинета Орнела, когда ее резко окликнули.

— Утро доброе! — приветливо улыбнулась Рита. — Куда идешь?

— К любовнику, — усмехнулась Агнис, демонстративно приподняв папку с документами. — Больно хочет в бумажках покопаться. А что? Что-то случилось? Мрачные все такие…

Женщина подманила ее рукой к себе и кивнула в сторону кабинета:

— Начальство прибыло, чем-то очень недовольное. На твоем месте, я бы сейчас где-нибудь отсиделась, — многозначительно проговорила она, заметно сбавив тон.

— С чего вдруг?

— А он про тебя в первую очередь спрашивал…

Она хотела сказать что-то еще, но дверь кабинета с грохотом распахнулась, и наружу вышел высокий статный мужчина в деловом костюме. Отец Орнела, господин Мун, в молодости, несомненно, был очень привлекателен, и даже седина преклонных лет не могла этого скрыть. Правда, Агнис и остальным сейчас было не до любования сгорающей красотой его черт, ибо они были искажены презрением и гневом, которые тихо, но точно обрушились на девушку, стоило им оказаться достаточно близко.

— Я, конечно, всегда знал, что женщины приходят сюда за удачным замужеством, но вы мне казались сугубо деловым человеком, — смотря свысока, произнес господин Мун. — Ошибся. Ну что ж, бывает.

Агнис исподлобья посмотрела на него. Прикопанная в подсознании обида на то, что руководство проектом досталось именно его бездарному сыну, тут же выбралась наружу, и девушка, будто совсем не держась за свою работу, спокойно, но дерзко ответила:

— Половина вашей компании — женщины, господин Мун. Смотрите, как бы после таких слов мы все разом не захотели «уйти замуж».

— Не отвлекай моих сотрудников от работы! — вдруг раздался повелительный голос Орнела.

Сложив руки на груди и опершись спиной на косяк, он стоял в дверном проеме и сверлил взглядом отца.

— Твоих сотрудников? — усмехнулся мужчина.

— Да, моих, — твердо ответил Орнел. — Пока что я руковожу этим проектом и всеми людьми, занимающимися его исполнением. И эта женщина — не исключение. По моему поручению она исполняет функции личного ассистента, а вам, господин Мун, стоит перестать верить каждому досужему слуху.

Мужчина окинул сына долгим, не предвещавшим ничего хорошего взглядом, хмыкнул и, развернувшись на каблуках, направился к выходу, бормоча себе под нос:

— Паршивый мальчишка от паршивой мамаши! Еще и вкуса никакого! Ни в архитектуре, ни в женщинах! Ладно, он хотя бы не гей…

Как только дверь за ним захлопнулась, офис разом выдохнул, а Агнис посмотрела на место, где еще секунду назад стоял Орнел. Отчего-то она была уверена, что такой ответ дался ему тяжело, так что девушка поспешила войти в кабинет. Парень сидел на подлокотнике дивана и с напряженным выражением лица массировал виски. Видать, разговор за этими дверьми выдался ничуть не проще.

— Положи документы на стол и можешь быть свободна на сегодня, — выдохнул он, говоря явно через силу.

Нарочито медленно Агнис прошагала к столу, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Все в порядке? — встревоженно спросила. — Может, таблетку от головы или успокоительных?

Орнел натянуто улыбнулся, поняв, что иначе в покое его не оставят.

— Не нужно. Просто неприятный разговор и куча работы. Мелочи, не заслуживающие внимания.

— Согласна, — кивнула она. — Только ты этим мелочам, как раз, уделяешь слишком много внимания. Я, вроде как, все еще твоя помощница, могу взять на себя часть дел. Зачем сваливать все на себя? Это показное ишачество все равно никто не оценит.

— Ты же хотела заниматься деталями макета? — все также улыбался он. — Вот и займись. У меня все под контролем.

Устало потерев переносицу, Агнис покачала головой:

— Дело твое. Если понадоблюсь — дай знать.

— Непременно!

За следующие несколько дней Орнел ни разу не звал ее к себе.

Он безвылазно сидел в кабинете, что-то строча и говоря по телефону. Можно было бы решить, что прошедшие недели приснились Агнис, если бы не болтовня за спиной. После появления директора слухи заметно сбавили обороты — новый визит здесь никого не прельщал, — однако полностью не исчезли. Правда теперь они все чаще гласили об их ссоре и расставании.

Вот только Агнис не было дела до их разговоров. С каждым днем все больше ее тревожило поведение Орнела. За неделю она ни разу не увидела его приходящим или уходящим с работы, что в купе с прошедшей встречей с директором было очень нехорошим знаком. Пару раз она заглядывала к нему в кабинет, но он, не отрываясь от монитора, лишь жестом просил ее уйти. В итоге она перестала предпринимать попытки вмешаться. До одного вечера.

Вместе с остальными Агнис собиралась домой, непринужденно болтая с коллегами и предвкушая отличный вечер. Планы не грандиозные, но приятные: встреча с подругой в кино и кафе. Чем старше становишься, тем больше ценишь такие моменты, ведь выкроить у жизни время на них становится все сложнее.

Перед уходом она невольно взглянула на дверь в кабинет Орнела. И в этот раз он вновь не спешил домой. Может, он все еще жил с родителями и потому после ссоры не хотел возвращаться?

Впрочем, какая ей разница, как он живет? Она ж ему не мать и не подружка, чтобы переживать!

Но, несмотря на эту внутреннюю попытку переубедить себя, она переживала. Он уже не казался ей таким уж плохим, типичным мажорочиком, выезжающим везде за счет родительских денег. Скорее уж он был просто запутавшимся в себе парнем, слишком уставшим, чтобы распутывать клубок жизненных неурядиц. И его отец ситуацию проще не делал, если не сказать наоборот.

Позволив себе немного отвлечься от размышлений на встречу с подругой, она все же не смогла совсем выбросить их из головы и, влекомая каким-то странным предчувствием, домой решила поехать мимо офиса. Время порядком перевалило за одиннадцать вечера, солнце укрылось за горизонтом. На освещаемой несколькими фонарями парковке Агнис остановила мотоцикл и подняла глаза на окна. В это время здесь обычно светилось разве что окошко у охранников, но сегодня горело еще одно. На этаже их подразделения.

Бегло поздоровавшись с дедом-охранником, она поднялась наверх и тихонько вошла в офис. Тот был не заперт, но свет горел только в кабинете Орнела, оттуда же очень приглушенно слышался его раздосадованный голос. Она подошла ближе и незаметно приоткрыла дверь. Орнел ходил из стороны в сторону, иногда притормаживая у окна или компьютера и, казалось, был на грани истерики. Через пару минут он обессиленно упал в кресло, но, наклонившись к монитору, резко отстранился от него.

— Да почему тебя никогда ничто не устраивает?! — закрыв лицо руками, простонал он. — Зачем они вообще притащили меня сюда? Будто это могло что-то изменить…

В этот момент Агнис тихонько постучалась и полностью открыла дверь. Орнел вздрогнул от неожиданности и смущенно отвернулся.

— Ты в порядке? — в очередной раз спросила она.

Молчание.

— Нет, — прошептал он, спустя несколько секунд, и поднял на нее покрасневшие глаза. — Я не в порядке. Я ничего не могу, ничего не успеваю! Что бы я ни делал, сколько бы усилий не прилагал, он всегда недоволен. Я уже не знаю… Просто… — голос его дрогнул, а сам он подскочил с кресла и встал у окна, не в силах смотреть Агнис в лицо. — Просто ни на что ни гожусь! Я не хочу его подводить, подводить всех вас, но я просто больше не могу. Как бы я ни старался, я не понимаю, это просто не мое! Эти требования заказчика, многомиллионные контракты, совет директоров заваливает меня письмам и ждет результатов! А я… я…

В следующую секунду легкий атласный шарф лег ему на глаза. Орнел замер и резко замолчал, будто ожидал указаний, как в тут самую ночь.

— Вдох, — свободной рукой приобняв его со спины, на ухо ему прошептала Агнис. — Выдох. Легче?

Ничего не ответив, Орнел дотронулся до шарфа кончиками пальцев.

— Сейчас ты выпьешь немного воды, успокоишься, и мы поедем домой. К тебе, ко мне, в отель — куда захочешь, — тихо с легкой хрипотцой говорила она, будто пыталась совратить его, а не вернуть к душевному равновесию.

— Я не могу, — едва заметно покачал он головой. — Нужно еще столько сделать…

— Не помню, чтобы разрешала тебе говорить, — Агнис потянула на себя шарф, вынуждая парня откинуть голову. — Послушай меня. Ни одна бумажка в мире не стоит того, чтобы из-за нее так убиваться, ни одна! Только взгляни, до чего ты довел себя, — она ослабила хватку, и шарф соскользнул с глаз Орнела, позволив ему видеть свое отражение на стекле. — Ты почти ночуешь тут! Говоришь сам с собой, буквально бредишь этими цифрами! Посмотри на свое лицо, на руки… Да они трясутся, как у заядлого алкоголика! Может быть, хватит пытаться тащить все на своей шее?

Не найдя, что ответить, Орнел поджал губы и натянул шарф обратно на глаза.

— Завтра мы приедем сюда и все сделаем. Вместе. А сейчас мы едем домой.

Мрачные и измотанные они выбрались на парковку, и лишь тогда Агнис обратила внимание, что машины Орнела там и в помине не было. Вероятно, обессиленный что до, что после работы, он предпочитал в последние дни передвигаться на такси. Что ж, тем лучше! Агнис все равно не собиралась пускать его в таком состоянии за руль, а так хотя бы не придется уговаривать оставить машину здесь на ночь. Она вручила ему запасной шлем, который обычно возила для подруги, и запрыгнула на мотоцикл, постучав ладонью по сидению за своей спиной.

— Я постараюсь не набирать большую скорость, но все равно держись крепче, — предупредила она, мигом ощутив, как Орнел прижался к ней со спины, обхватив руками за талию. Быстро подавив внезапно накатившую волну смущения, она передала ему телефон: — Вот, говори адрес.

Далековато… От нее это и вовсе был другой конец города. На мгновение она представила, как Орнел денно и нощно мотался между домом и двумя работами. Не удивительно, что он всегда такой раздраженный! Пусть это и был его осознанный выбор, Агнис все равно было немного жаль парня. Она была уверена, что довольный своей жизнью человек не стал бы загонять себя подобным образом.

Через пару минут они уже мчали по освещенным неоном улицам среди немногочисленных прохожих и машин. Не проронив более ни слова, Орнел уткнулся девушке в затылок, и лишь крепко сжимавшие ее руки давали знать, что тот не уснул. Под гул мотора и шум ветра Агнис осторожно ехала по незнакомой дороге и думала. Думала о том, как же странно все сложилось. Расскажи ей кто-нибудь хотя бы пару недель назад, что она будет искренне переживать за этого балбеса, уговаривать разделить с ней его тяготы, а потом повезет его домой, наслаждаясь теплом чужого тела за спиной и едва слышным, но спокойным дыханием… Она бы рассмеялась еще на первых словах.

И вот тебе на! Раз десять уже притормозила, дабы убедиться, что пассажир не отключился и не свалился по дороге!

— Почти приехали, — пробормотала она, с удивлением заезжая в самый обычный спальный район, чьи дворы не могли похвастать даже наличием шлагбаума.

Многоэтажки, чистые и аккуратные, но ожидаемой роскошью богатой жизни не блиставшие. На всякий случай она сверилась с навигатором и поехала вдоль домов. Похоже, Орнел все-таки жил один. Господин Мун совсем уж не был похож на человека, готового довольствоваться скромными квадратами обычной квартирки.

Агнис остановила мотоцикл у нужного подъезда, о чем не преминула сообщить малость выпавшему из реальности Орнелу. По-хорошему, ей стоило просто дождаться, пока он зайдет внутрь, и уехать домой, но любопытство не давало ей покоя — уж слишком разительно отличалось жилье «золотого мальчика» от того, что она себе навыдумывала. По сему, быстро припарковавшись, она пошла следом. Благо, Орнел не возражал.

Молча они вошли в лифт. Нажав кнопку верхнего этажа, Орнел сразу же привалился к стене, на краткий миг подъема прикрыв красные от напряжения глаза. Пара минут мытарств над одним из многочисленных замков старой железной двери, и парень практически ввалился в небольшую прихожую. А вот Агнис осталась неловко стоять в проходе, не зная, куда себя деть. В гости ее никто не звал, но и просто развернуться и уйти сейчас казалось до странности неуместным.

— Может, зайдешь уже? — устало кивнул Орнел.

— Да нет, спасибо, — покачала головой Агнис. — Я поеду, не буду мешать тебе отдыхать.

— Уже довольно поздно. Оставайся, — предложил он и тут же, отведя взгляд, быстро добавил: — Я постелю тебе в зале.

Не закрыв за собой дверь, он прошел в глубь квартиры, будто и не оставляя девушке иного выбора. Нет, конечно, физически никто ее не держал, она могла бы попрощаться и уйти. Но не уходила. Она вошла следом, убеждая себя, что вела ее какая-то извращенная вежливость, а не собственное желание. Все ее естество пока отторгало саму идею, что ей хотелось бы остаться с Орнелом наедине. Не с Котом из клуба, случайной связью ради развлечения, а с Орнелом. С тем человеком, которым он, похоже, мог быть лишь один на один с собой и который нуждался в ее присутствии и поддержке.

Пока Орнел, переодевшись в заметно поношенные домашние вещи, немного заторможенно ходил из спальни в зал, готовя для гостьи спальное место, Агнис медленно, почти на цыпочках, бродила по его квартире. Небольшая двушка в приятных светлых тонах, в которой при этом отчетливо витал дух заброшенности. Нет-нет, она вовсе не заросла пылью и грязью и была, к удивлению Агнис, куда более опрятной, чем у самой девушки. Просто… Коридорчик, кухня, зал… Они выглядели так, будто их скопировали с сайта агентства недвижимости. Будто никто тут не жил, а лишь приходил убираться время от времени. Ни кружки, впопыхах забытой на столе, ни милых украшений или фотографий, даже одежда и обувь стеснительно спрятались за дверцами шкафа, не смея загромождать собой пространство. Здесь не было ничего, хоть что-то говорившее о хозяине, словно тот и сам был лишь гостем.

Зато все это было в спальне. У занавешенного окна расположился заваленный чертежами стол, часть которых скомканная валялась в корзине рядом. На стенах красовалось несколько нарисованных красками картин с персонажами, кажется, какой-то игры. И откуда только время брал? Подруга Агнис играла во что-то похожее, отчего порой терялась на несколько суток… На кровати с единственной залеженной вусмерть подушкой сидел потертый плюшевый щенок, вероятно, перекочевавший сюда прямиком из отчего дома. Зато из-под кровати из сумки выглядывали атрибуты уже совсем не милые и не детские, но куда ближе знакомые Агнис. Девушка улыбнулась. Ей нравилось наблюдать подобные вещицы после стерильной прихожей, они словно напоминали, что перед ней все-таки обычный человек. Хотя странно, что Орнел все это тщательно прятал за дверь даже внутри собственного дома. Будто сокровенный мирок, отгороженный от всего, что могло бы о нем отозваться с неодобрением.

Со стороны кухни щелкнул чайник и послышался извиняющийся голос Орнела:

— Прости, мне совсем нечем тебя угостить. Я всю неделю на доставках, даже не подумал закупиться…

Агнис спешно высунула свой любопытный нос из его спальни.

— Тебе не за что извиняться, — ответила она, щурясь, проходя на освещенную кухню. — Если сам неголоден, ложись лучше спать. А то завтра уже сегодня, — указала она большим пальцем на настенные часы.

Орнел на несколько мгновений завис, после чего кивнул и выключил чайник.

— Тогда… доброй ночи, — проходя мимо, сказал он и тихо добавил: — Спасибо.

Агнис ничего не ответила. Лишь погасила на кухне свет, когда дверь в спальню за Орнелом закрылась. Почти на ощупь девушка добралась до аккуратно застеленного дивана и присела на самый край. Ощущение неловкости аж физически щекотало ее под ребрами и выворачивало наизнанку. Так странно… В клубе такого не было даже в момент, когда Агнис поняла, кто перед ней, а сейчас она медленно и неуклюже снимала рабочую одежду, неуверенная, на какой степени обнаженности было бы остановиться уместнее. А ведь Орнел даже не находился с ней в комнате!

Сторговавшись до того, чтобы снять бюстгалтер, но остаться в рубашке, Агнис наконец-то легла, забравшись под тонкое покрывало. Усталость прошедшего дня разом навалилась на нее и свинцовым грузом придавила к постели. Ноги, горевшие от напряжения, даже не сразу поняли, что можно расслабиться, вынуждая хозяйку нелепо выкручивать и вытягивать их. Спина также неблагодарно отзывалась болью в пояснице.

Тяжелый день.

Вот только, несмотря на скопившуюся усталость, сон совсем не шел. Минута за минутой из-под полуприкрытых глаз Агнис смотрела то на стену, то на свое отражение в телевизоре и буквально считала время. В голову лезли непонятные образы и навязчивые мысли. От фантазий лучшей жизни до идеи о том, что сейчас был бы самый подходящий момент, чтобы эту жизнь прервать. Но куда чаще мысли возвращались к Орнелу.

На учебе и на работе девушка часто встречала и фанатиков своего дела, людей-машин, идущих по головам и готовых до последнего вздоха пахать ради цели. Был и еще один вид подозрительно продуктивных ребят. Агнис называла таких «человек-свеча». И выгорали такие «свечи» на раз-два, потому что работали вообще не для себя. Ни любовь к делу, ни маячащая впереди цель их не поддерживали. Они «светили» для других и во имя других, сжигая себя, чтобы просто быть принятым. Орнел же был уже даже не «свечой», а «огарочком», который из последних пытался кому-то что-то доказать. И Агнис вполне догадывалась, кому же предназначались эти доказательства, хотя ей самой такая философия жизни претила. Жизнь одна, и тратить ее в поисках одобрения людей, пусть даже самых близких, было бы настоящим расточительством!

Агнис не могла сказать точно, сколько времени она пролежала в хрупкой полудреме — рассвет еще не наступил, но небо уже начало светлеть. От бесцельного валяния на диване она будто устала лишь сильнее, а потому, не выдержав, сползла на пол, взяла пачку сигарет и вышла на балкон. Прохладный ночной воздух приятно обдувал лицо, унося с собой все мысли и напряжение прошедшего дня. Раздался щелчок зажигалки. Пару секунд понаблюдав за игрой огонька с ветром, она подпалила сигарету и затянулась горьким дымом, слегка разбавленным ментолом. Выдохнув, она отвела сигарету от лица и покачала головой. Давно она к ним не притрагивалась, курса с третьего, когда вдруг поняла, что тянется закурить при малейшем стрессе. В то время она дала себе обещание «больше никогда», но пачка сигарет все равно стабильно была при ней. Правда, до сего дня они действительно выбрасывались нетронутыми. Неужели, из-за него?

Агнис направила задумчивый взгляд на спящие многоэтажки. Отсюда город казался тихим, практически вымершим: ни орущих во дворах подростков, ни гула машин, ни даже света в окошках квартир. На мгновение ей стало немного завидно. Агнис жила заметно ближе к центру и регулярно наблюдала все прелести ночной жизни, которая могла продолжаться до утра или до яростного крика соседской бабульки.

— Тоже не спится? — раздался за спиной голос Орнела.

Агнис вздрогнула, но поворачиваться не стала, а только еще раз затянулась сигаретой.

— Не могу уснуть на новом месте, — выпустив облачко дыма, пожала она плечами.

Агнис подвинулась в сторону, уступая парню место.

— Можно? — посмотрел он на сигарету в ее руках.

Девушка несколько раз мелко кивнула и чуть заторможенно потянулась к пачке, когда Орнел осторожно взял ее за руку и закурил ее сигарету, мягко касаясь губами пальцев. Агнис тут же почувствовала, как от смущения загорелись уши, и отвернулась, неловко вытаскивая свою руку из захвата. Несколько минут они молча стояли на балконе, опершись на кованое ограждение и просто смотрели на город, наслаждаясь ночной прохладой и безмолвным присутствием, пока Орнел тихо не произнес:

— Я так не хочу, чтобы наступал рассвет…

Агнис не стала ничего отвечать, но немного повернулась к нему, показав, что слушает.

— Здесь так… Тихо и спокойно. Так умиротворенно, будто на пару мгновений закинуло в детство к любимой няне. В детство, где не нужно было думать о том, что делать и как жить дальше, — Орнел развернулся к перилам спиной, устремив взгляд к понемногу светлевшему небу. — Я так устал, Агнис! Днем — отец, ночью — клуб. И везде есть люди, которых нельзя подводить, везде нужно выкладываться по полной. Пока я учился, мне удавалось без проблем совмещать все это, но сейчас они просто рвут меня на части. Даже в свободные минуты я не могу перестать думать о них всех!

— Не мое, конечно, дело, но зачем ты держишься за все это, если это буквально не дает тебе нормально жить, если оно сжигает тебя изнутри? — спросила Агнис. — Сначала я думала, что ты живешь с родителями, что, может быть, финансово зависим от них. Но ты взрослый самостоятельно существующий человек, у которого нет ни одной объективной причины жить так, как тебе не нравится, — она говорила медленно и иногда запинаясь в попытке подобрать подходящие слова, но Орнел все равно внимательно слушал ее, не спеша отвечать. — Ты мог бы давно помахать бате ручкой, бросить эту строительную шарашку и танцевать в свое удовольствие. Змей, насколько я знаю, неплохо платит сотрудникам. Или ты мог бы отрыть свою школу хореографии. Да даже если отбросить танцы, всегда можно просто сменить род деятельности или компанию, если работа в ней тебя так гнетет!

Орнел снисходительно улыбнулся, но уже через мгновение улыбка исчезла с его лица, оставив лишь легкий налет печали.

— Не у всех поступков должны быть объективные причины, — на несколько мгновений он замолчал, чтобы потом едва слышно и будто выдавливая из себя произнести: — Я просто хотел, чтобы человек, подаривший мне жизнь, гордился мной. А в итоге стал неудачным результатом проекта, который изо всех сил пытается замаскировать недостатки перед заказчиком.

На глазах парня выступили слезы, но он, постеснявшись, тут же смахнул их.

— Но ты не проект! — возмутилась Агнис. — Ты живой человек, и ожидания других людей на твой счет — исключительно их проблемы! И почему твоя мать ничего не делает?.. — она споткнулась, ощутив вдруг сильную горечь собственных воспоминаний.

— Потому что у меня ее нет, — коротко ответил Орнел, и внутри Агнис будто что-то оборвалось. — Прозвучало жестковато… — пробормотал он. — Не подумай только! С той женщиной, что родила меня, наверняка все в порядке, просто… Когда я назвал себя «проектом», это была не метафора, — он вновь повернулся лицом к спящему городу и уперся руками в перила, нервно перебирая пальцами. — Характер у моего отца, скажем так, своеобразный. К сорока годам найти ту, которая бы с ним ужилась, он так и не смог, но и мириться с мыслью, что его дело перейдет «не пойми кому», он тоже не захотел. Тогда он где-то нашел женщину, что за круглую сумму согласилась выносить для него ребенка и просто исчезнуть из этого города.

Слушая его, Агнис невольно стискивала зубы, ощущая, как злость и обида жидким металлом текли по венам и тут же проваливались в бездонную яму беспомощности и тоски. А Орнел все продолжал говорить, кажется, впервые кому-то доверив свою историю:

— Отец вложил в этого ребенка немеряное количество денег. Лучшие врачи, множество нянек и репетиторов, элитные гимназии и университет. Он будто заключил с младенцем сделку: «Я делаю так, чтобы ты не знал значения слова «нужда», а ты вырастаешь достойным наследником». Сильным и мужественным, волевым и бескомпромиссным, умным и умелым, настоящим лидером. А выросло… — он повернул голову к окну и, глянув на свое отражение, с тяжким вздохом отвернулся, — то, что выросло. «Паршивый сын паршивой мамаши» — так он сказал? А ведь он и половины не знает. И надеюсь, никогда не узнает, — под конец он оперся на перила локтем и прикрыл рукой лицо, будто стыдился самого себя.

Повисло неловкое молчание. Агнис догадывалась, что под банальным выгоранием могло крыться что-то тяжелое, но не совсем была готова услышать это. Она чувствовала, что должно что-то ответить — как-то утешить, посочувствовать или предложить решение, — но в голову ничего не приходило.

— Значит, ты продолжаешь работу в компании, чтобы получить уважение твоего отца. В то же время ты танцуешь в клубе, хотя до ужаса боишься, что отец узнает об этом, — бормотала она, пытаясь выстроить логическую цепочку. — Если ты не можешь бросить работу, то почему ты тогда не можешь уйти из клуба? Меньше секретов — меньше проблем, да и время бы освободилось. Для тебя танцы — такая сильная отдушина?

— Не танцы, — покачал он головой. — Люди. К самим танцам я равнодушен, просто не привык выкладываться наполовину, но вот люди в клубе заставляют меня возвращаться снова и снова. Соглашаться на выступления, когда сил не остается даже на то, чтобы жить! — Орнел улыбнулся, но оставалось в его улыбке что-то печальное. — Понимаешь? Здесь — темно и пусто. В доме моего отца — холодно и одиноко. А там меня ждут. Каждого моего движения, каждого слова. Я знаю, что там есть люди, которые приходят в «Дом желаний» только ради меня, только чтобы меня увидеть! — с надрывом прошептал он. — Ты видела, как они смотрят на меня? Да что там! Ты сама смотрела на меня так же! Там, а не в плешивом офисе! Они хотят меня видеть, касаться, говорить со мной. Они любят меня!.. — крошечный подъем духа и резкое падение: — Молчи. Я знаю, что ты хочешь сказать. Да, они видят во мне просто красивое тело, которое не прочь трахнуть. Да, их обожание и любовь — всего лишь иллюзия. Я не дурак, я понимаю. Но скажи мне: если я откажусь от этой иллюзии, что у меня останется? — с нажимом спросил он, и Агнис, не раздумывая, ответила:

— Ты. У тебя останешься ты. Можешь не соглашаться со мной, я не собираюсь учить тебя жизни. В любом случае, пока ты иного не захочешь, мои слова словами и останутся. Я просто считаю, что для каждого самый важный человек — это он сам. И если твое окружение, твоя деятельность разрушают тебя, их нужно отсекать. Если ты «проект», то твои связи, люди вокруг, это материалы, из которых «проект» будет реализован. А из говна и палок роскошную виллу не построить! — резко закончила она, отстранившись от перил и затушив сигарету о металлический прут.

Орнел застыл, внимательно вглядываясь в подсвеченные блеклыми предрассветными лучами черты ее серьезного лица, и вдруг негромко рассмеялся. Беззлобно и звонко. Так, что у Агнис невольно полегчало на сердце.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Я учту, — тепло прошептал он, невзначай коснувшись ее лица, убирая короткую прядь за ухо.

Следующий день пролетел незаметно. Прийдя одними из первых, Агнис и Орнел завалились в кабинет и не выходили оттуда даже на обед, полностью сосредоточившись на решении задач, заполонивших рабочую почту. Самым бессовестным образом Агнис заняла кресло Орнела, вручив парню свой ноутбук. И работа пошла. Ни единого слова не по делу, клавиши только и успевали щелкать, строча очередной ответ руководству или объясняя принятые решения заказчику. Даже господин Мун был вынужден хотя бы в письмах отступить назад, признавая правоту «сына».

Дело горело, и только будильник Орнела, которому еще предстояло мчать в клуб, дал молодым людям понять, что прошло уже немало времени. Орнел бросил разочарованный взгляд на часы, на экран монитора и жалобно посмотрел на Агнис. Девушка только махнула ему рукой:

— Беги-мчи, опоздаешь — Змей тебя живьем сожрет, — протянула она, не отрываясь от компьютера. — Ну? Чего застыл? Я же вижу, что ты закончил!

— Я-то — да, — неловко проворчал он.

— Иди давай! Мне работы на полчаса осталось — скину остальным задачи и пойду домой. Не переживай, — улыбнулась она. — Я свою гонку уже проиграла и не вижу смысла лезть из кожи вон.

Орнел кивнул и уже через пару минут скрылся за дверью. Выждав некоторое время, чтобы парень успел уехать с парковки, Агнис лениво-элегантным движением нажала на кнопку, разослав «письма счастья» коллегам, и заглянула в телефон, где красовалась переписка со Змеем. В последний месяц она сплошь состояла из расписаний шоу, в которых участвовал Орнел. Но если изначально девушку это интересовало лишь за тем, чтобы знать, когда он уйдет пораньше, то сегодня дела обстояли иначе. Пропускать нынешнее выступление она была не намерена.

Черное платье, кружевная маска Лисы и бокал красного вина — в полной боевой готовности Агнис примчала в «Дом желаний», едва у того загорелась неоном вывеска. До начала программы чуть больше получаса: идеально, чтобы привести себя в нужное настроение и занять местечко поближе к сцене, пока остальные посетители развлекаются на танцполе. Чем девушка не преминула воспользоваться, урвав столик из-под носа уже хорошо подпитой парочки. Им все равно не понадобится!

Закинув ногу на ногу и пригубив вина, Агнис самодовольно откинулась на спинку стула. Ее столик находился примерно в метре от сцены и вид на нее имел роскошный. Так близко, что, при желании, можно было бы от души полапать танцора. Хотя Агнис это не особо интересовало. Сегодня она здесь лишь ради одного человека, и отчего-то девушке очень хотелось, чтобы он непременно нашел ее взглядом в толпе.

— Какое глупое желание! — фыркнул Змей. — Ты же в курсе, что со сцены ничего не видно? Вы для выступающих — чудовищный орущий силуэт.

Агнис встрепенулась и медленно повернула голову, провожая мужчину в роскошном белом костюме ошарашенным взглядом. Она вслух это сказала?! Вроде нет… Мотнув головой, она с сомнением посмотрела на вино, попыталась найти среди людей испарившийся силуэт Змея и, не увидев его, отставила бокал в сторону. Странное, кончено, дело, но, как следует, обдумать это она не успела: свет в зале резко погас. По помещению прокатились шепотки, кто-то неподалеку восторженно взвизгнул и захлопал в ладоши.

Почти идеальную тишину разбил глухой звук барабана. Стук. Опять. И снова. Звуки ударных, четкие и ритмичные, вынуждали тело невольно покачиваться в такт, постукивая ногтями по столу. Луч прожектора вдруг подсветил, но не сцену, а округлый балкон на стене. На ограждении с нахальной ухмылкой, закинув ногу на ногу, сидел Орнел в маске и полицейской униформе. Он приветственно помахал толпе рукой и в следующую секунду приставил два пальца к губам, демонстративно проведя между ними языком. Женская половина зала просто взорвалась, и сквозь их визг заиграли аккорды электрогитары, под звуки которой Кот, эффектно швырнув фуражку в зал, кувыркнулся через ограждение. Он зацепился за шест под балконом, да так легко и ловко, что Агнис даже не успела испугаться. Будто огонек по фитилю, он заскользил вниз, чуть закручиваясь и держась практически одной рукой, второй касаясь рук восторженных зрительниц. Всего несколько оборотов, и он оказался на полу. Не отпуская шеста, он отклонился в сторону и, поцеловав запястье женщины в такой же одежде, вытянул ее на сцену.

Небрежные пасы, обманчиво простые движения тел, но столь слаженные, что казались плодом воображения, а не действиями реальных людей. Рывком расстегнув рубашки, танцоры, видимо, призрев всякие законы физики, взвились на шесты. Так близко… Они буквально могли дотронуться друг до друга, что охотно демонстрировали плавными, почти любовными прикосновениями. Но стоило музыке сменить темп, как волнительный танец под потолком резко перешел в акробатический номер. Вероятно, лишь долгие часы репетиций позволяли Орнелу не сшибить свою партнершу.

Зал снова взревел. Темные силуэты посетителей слились в единый воющий в экстазе организм, словно море, походящий волнами. Какой-то умник даже попытался забраться к танцорам, но жадная толпа засосала его обратно, так и не позволив «прикоснуться к прекрасному». Глядя на это, Агнис не могла сдержать самодовольной улыбки. Ей-то удалось отхватить кусочек, да еще какой!

— Жаль, в нашей полиции таких красавчиков не найти! — хихикнула девушка за соседним столиком, обращаясь к подругам.

— И слава богу! Мы тогда из обезьянника не вылезали бы! — засмеялась вторая, и остальные подхватили ее настрой.

Пока подпитый народ боролся с нарушителями правил, за дуэтом в кошачьих масках уже образовалось несколько человек подтанцовки. Мужчины и женщины, красивые, как боги, но Агнис никак не могла перестать смотреть на Орнела. То, с какой отдачей он двигался… Он и правда не привык выкладываться наполовину — пусть к самим танцам он оставался равнодушен, за каждым его движением крылись долгие часы упорной работы. Часы, которые он крал у свободного времени, у встреч с близкими, у сна, в конце концов. И все лишь за тем, чтобы похотливая толпа пожирала его взглядом, с жадностью ловя всякий жест, чтобы поддатые дамочки за тридцать, оценивающе осматривая мышцы его тела, хихикали друг с дружкой и тихо обсуждали, что бы они могли с ним сделать, чтобы из толпы в диком экстазе однажды кто-то выкрикнул:

— Я люблю тебя, Кот!

Агнис вздрогнула. Эти слова не имели к реальным глубоким чувствам никакого отношения, но все равно задели ее за живое. Голос незнакомки из темноты прозвучал так громко, что музыка резко затихла, будто ожидая, чем же закончится сценический роман, а Орнел, заканчивая очередной кульбит, повис вниз головой, зажав шест бедрами. Несколько тягуче долгих мгновений тишины, и Орнел лучезарно улыбнулся, разведя руки в сторону и покачивая головой.

— Прости, красотка, боюсь, у этого тела уже есть хозяйка! — крикнул он ей в ответ.

Агнис даже не сразу поняла, когда очутилась у сцены. С видом, будто весь клуб принадлежал ей, она прислонилась боком к одной из нижних опор и на глазах шокированной толпы легонько погладила Орнела по щеке.

— В сторону, девочки! — нахально бросила она. — Здесь как в музее: смотреть можно, но ручки свои держите на столе!

— Госпожа? — ошарашенно произнес Орнел, хотя глаза его будто засветились от радости.

— Да, — с улыбкой пошептала она, положив ладони ему на лицо. — И сегодня я буду смотреть только на тебя.

Он коснулся ее лица в ответ и мягко поцеловал в губы:

— Тогда не спускайте с меня глаз!

Одно ловкое движение, и парень вновь прочно стоял на сцене, а за спиной Агнис началось буйство. За миг, когда музыка заиграла, неподалеку послышалось отчетливое «Да бл…» со стороны Змея, и его матерые подручные стали пробираться к сцене, попутно запугивая особо ретивых посетительниц. Не все оказались довольны их перфомансом! Змей так точно ей «спасибо» не скажет. Но пока охрана успешно справлялась с ретивыми поклонницами, Агнис было на это наплевать. Под завистливые и восхищенные взгляды она вальяжно прошла к своему месту и присела на край стола, без отрыва наблюдая за игрой света на бледной коже Орнела.

Шоу-программа должна была длиться еще около часа. Танцоры и музыка, наряды и мотивы сменяли друг друга каждые несколько минут, держа толпу в напряжении и не позволяя людям рассосаться по разным углам клуба. Лишь ко второй половине Агнис поняла, что за остальными номерами совсем не следила. Стоило Орнелу пропасть из виду, как девушка тут же теряла всякий интерес к сцене, начиная куда активнее прикладываться к вину.

— Надеюсь, шоу пришлось по душе моей госпоже? — под самый конец вдруг раздался тихий и томный голос Орнела у нее за спиной.

— Как всегда, на высоте, — одними уголками губ улыбнулась Агнис. — Выступление, заслуживающее щедрой награды. Однако ты заставил меня ждать, так что теперь я сомневаюсь, — надменно произнесла она, отставляя бокал в сторону и даже не поворачиваясь к парню лицом.

Орнел тут же присел на корточки рядом и, взяв ее за руку, потерся щекой, изображая самое искреннее раскаяние.

— Позволено ли мне молить о снисхождении? — наигранно испугался он. — Или, быть может, госпожа уже все решила?

Агнис негромко рассмеялась, так, что сквозь музыку ее мог слышать только он. Улыбнувшись, она похлопала свободной рукой по соседнему стулу и, окончательно прогнав Лису из интонаций, с заботой спросила:

— Устал?

— Немного ноют ноги, — перебравшись на стул, ответил Орнел. — Пара ребят заболели, пришлось выкручиваться — Змей номеров на меня в два раза больше повесил, чем обычно, — добродушно усмехнулся он и жестом подозвал официанта.

— Вот как, — задумчиво протянула она. — Жаль, я надеялась уговорить тебя… на приватный танец, — голос ее звучал маняще и сладко, как мед.

Орнел, еще секунду назад казавшийся довольно измотанным, резко выпрямился и приободрился. Он наклонился вперед, практически ложась на стол и заглядывая в глаза Агнис сквозь прорези в масках.

— Разве посмел бы я отказать? — игривые нотки вновь просочились в его тон. — Для вас, госпожа, я всегда найду в себе силы…

— Мне не нужны крохи из твоих резервов, Котик, — в тон ему ответила Агнис, коснувшись пальцами его скул. — Для нашей следующей игры тебе понадобится вся твоя выносливость, так что, если ты действительно этого хочешь, приходи сюда завтра вечером.

С этими словами она, склонившись, легонько чмокнула его в щеку, встала из-за стола и с гордо поднятой головой прошествовала к выходу.

На самом деле, изначально такого в планах не было. Она лишь хотела просто поддержать его своим присутствием. Однако во время выступления ее голову посетила любопытная идея, и, раз Орнел проявил такой энтузиазм, грешно было бы ее не реализовать. Осталось только раздобыть несколько метров прочной цепи…