Мастер печатей. Том 2

Глава 4

Я отвел старосту в сторону, подальше от любопытных людей, которые уже начинали останавливаться и коситься в нашу сторону. К нам тут же подошел мужчина, выполнявший роль моего водителя несколько дней назад, когда я посещал эти земли.

— Ваше благородие, меня зовут Кирилл. Сергей Валентинович нанял меня вашим водителем на постоянную основу с арендой моего автомобиля, — поклонился он, после того, как представился. А мой поверенный хорош, ничего не скажешь. Я даже о таких мелочах и не задумывался.

— Рад знакомству, — ответил я, направляясь в сторону знакомой машины в сопровождении неуверенно шагающего рядом со мной старосты. — Вы как добрались до вокзала? — спросил я его, когда мы уже подошли к припаркованному недалеко от входа автомобилю, и водитель открыл передо мной дверь.

— Пешком, ваше благородие. Как узнал, что вы летите, так и бросился вас встречать, — ответил он, отводя от меня взгляд.

— Садись, внутри поговорим, нечего на людях дела обсуждать, — подтолкнул я его.

— Да как же так, нельзя так, вместе с господином в одной машине ехать, — отпрянул он, замахав руками.

— Садись, говорю, — прорычал я. Учитывая, с каким воплем он меня встретил на выходе из дирижабля, его эти заминки, продиктованные правилами общения с представителями аристократии, начинали выводить из себя. Он охнул, но в конечном итоге довольно шустро юркнул внутрь, умостившись возле дальней двери, неуверенно оглядываясь. Я сел рядом с ним, пристально на него посмотрев. — Рассказывай, быстро и по существу.

— Мы рано утром с сыном решили спуститься в шахту, чтобы поглядеть, что там к чему, да в каком состоянии она находится, времени то больно много прошло, как ее закрыли. Вдруг вы захотите возобновить добычу хризолита, мы бы сразу и сказали бы вам, что к чему. Люди-то возвращаться потихоньку стали, когда вы купол сняли, да долги начали постепенно выплачивать, — затараторил он.

— Артем Захарович, если правильно помню ваше имя, давайте ближе к делу, — прервал я его. Все же я прибыл на свои земли ради конкретной цели, и терять драгоценное время мне не слишком хотелось.

— Дык, я и говорю. Пошли мы значит в шахту, да Ванька первый туда спустился. Несколько минут его не было, а потом закричал он так, что аж волосы дыбом у меня встали, а потом тишина. Словно сгинул малец. Испугался я за сынка, да только начал спускаться, как выбрался он наверх. Весь бледный, глаза кровью налитые и синяки по всему телу. А сам возбужденный, что аж руки трясутся. Когда я его водой отпоил, рассказал он, что там что-то жуткое находится, что страх нагоняет лютый. Вроде и нет никого, а как вниз спустился, так сразу и затрясло его, да сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Еле назад возвратился, — покачал он головой. — Беда с шахтой какая приключилась, все из-за монстра этого богомерзкого.

— С сыном что? — прямо спросил я. Вроде Шмелев не говорил ничего про шахту, да скорее всего и не спускались они туда, только прорыв ликвидировали.

— Да нормально все вроде, — пожал он плечами, после чего отвернулся и уставился в окно.

— Что еще? — ровно спросил я, давая отмашку водителю, чтобы трогался. — Ты говорил, что вы позвонили моему поверенному, но сделать это могли только из клиники, ведь я прав?

— Ваше благородие, — охнул он. — Я тут подумал, что не нужно вас тревожить по таким пустякам, — пробормотал он, снимая тонкую вязаную шапку и начиная комкать ее в руках. Он потупился под моим пристальным взглядом, но потом вздохнул, опуская глаза. — Да господа целители говорят, что пошли какие-то осложнения у тех, кого вы из-под купола вытащили и к жизни вернули. Но вы и так сделали больше, нежели остальные, у кого мы помощи просили, негоже вам этим голову забивать.

— Давай в клинику, — приказал я Кириллу, понимая, что из робеющего в моем присутствии старосты я буду информацию тянуть до самого вечера.

— Да я пешком дойду, чего тут идти-то, — пробормотал сидевший рядом со мной мужчина, но я промолчал, отвернувшись к окну. Возможно, по статусу это и не положено, но у меня на моих землях не так много людей, а уж тех, кто может что-то пояснить или дорогу показать, так вообще единицы.

Доехали мы быстро и в полной тишине. Староста несколько раз порывался что-то сказать, но сам себя осаживал, качая головой и глубоко вздыхая. Я вышел из машины, не дожидаясь, когда водитель откроет двери, и сразу же направился к клинике, двери которой были открыты. Вокруг здания было довольно людно. Женщины разных возрастов плакали, мужчины стояли с хмурыми лицами, лишь редко перебрасываясь друг с другом словами. Когда я приблизился к ним, все начали кланяться и расступаться, давая мне беспрепятственно пройти внутрь. Не помню, чтобы в деревне изначально было столько людей. Скорее всего, это прибывшие родственники, о которых упоминал староста поселения.

Внутри было посвободнее. Женщина, наверное, на две головы выше меня и в полтора раза шире, на входе контролировала поток посетителей, не давая устроить внутри здания столпотворение.

— Куда прешь? Для посещения еще не пришло время, — зычно гаркнула она, подскочив ко мне, и перегородила проход. На лекаря она явно не была похожа, да и на собрании я ее не видел. В принципе, неплохая охрана, таких, как правило, оттеснить можно, только оглушив. Она мазнула по мне взглядом, остановившись на родовой перстне, после чего ойкнула и посторонилась. — Прошу простить меня, не признала в вас благородного.

— Дура ты, это барон наш, — рявкнул на нее староста, вставая рядом со мной. Я только усмехнулся и оставил их выяснять отношения, направляясь сразу в кабинет Огурцова.

Внутри здания стоял неприятный запах гниения. Это не слишком мне понравилось, и явно говорило о том, что последствия заточения оказались гораздо серьезнее, нежели хотел показать мне староста. Огурцов сидел за столом, пролистывая одну из книг, которыми было завалено его рабочее место. Он раздраженно захлопнул ее, отшвырнув, только после этого поднял голову на своего посетителя.

— Доброе утро, правда, как понимаю, для вас оно таковым не является, — проговорил я, заходя внутрь и закрывая двери. — Рассказывай, что у вас тут происходит.

— Я не ожидал, что вы приедете лично и решите заняться нашей проблемой. — Немного растерянно проговорил он. — Хороших новостей, увы, нет, — развел он руки в сторону, вставая на ноги, но я махнул рукой, чтобы он не отвлекался на приветственные церемонии. Сам я сел на вполне удобный диванчик, готовясь слушать. — У меня сейчас в клинике девяносто восемь человек, и все в тяжелом состоянии. Длительное воздействие яда быкоглава и торможение всех обменных процессов в организме заточенных людей не прошло бесследно. Изначально все было хорошо, но сегодня в ночь у всех моих пациентов начался процесс разложения тканей, и пока мы не можем их стабилизировать, — хмуро проговорил он, пиная упавшую со стола толстенную книгу. — Да и ближайшие лечебницы помочь ничем не могут. Можно было попробовать созвониться с Новосибирском, но это очень далеко, и мы элементарно ничего не успеем. Не все можно вылечить магией жизни, даже если действовать ей напрямую, — поморщился он.

— И вы не знаете никаких способов, чтобы убрать последствия этого яда? — решил уточнить я, пристально глядя на главного целителя моей клиники.

— Нет, способ, конечно, есть. Можно применить закалённое противоядие жидкого пламени. Я однажды имел дело с подобными случаем, оно успешно справилось. Вот только, хоть состав зелья мне и известен, но его, увы, в настоящих условиях приготовить невозможно. В наличии у нас имеется только часть ингредиентов, остальные довольно редкие и дорогие. Поэтому, сейчас, мы можем только уменьшить боль и дать родственникам проститься, — вздохнул он. — Пойдемте, вы же сам маг жизни, вам проще увидеть, может, у вас возникнут какие-нибудь идеи на этот счет.

Он указал рукой на дверь и первым вышел из кабинета. Мы прошли в ближайшую палату, все четыре койки которой были заняты, но только возле одной сидела женщина на стуле, держа за руку мальчика лет семи, который о чем-то довольно бойко ей рассказывал. Она через силу улыбалась его словам, не переставая гладить по непослушным слипшимся от пота волосам.

Увидев нас, она быстро встала со стула и отошла, прижимая руку к груди, глядя на нас умоляющим полным надежды взглядом. Ненавижу, когда пытаются так на меня давить, но тут ее чувства все же были искренними, потому как она не знала, кто я такой и чем могу в этой ситуации помочь. Я сел на освободившийся стул и посмотрел на парня, который, нахмурившись, оглядывал меня с ног до головы.

— Ну, и как тебя зовут, малец? — спросил я в то время, когда Огурцов поднял одеяло, которым был укрыт ребенок. Все тело его было покрыто глубокими язвами, которые местами вскрывались, выделяя какую-то черную слизь. Истинное зрение тоже не показывало ничего хорошего. Энергетические каналы были разорваны, а все внутренности словно разлагались изнутри.

— Тимофей, — проговорил он. — А вас?

— А меня Константин зовут, как себя чувствуешь? — я послал довольно мощный поток магии жизни через его руку, которую взял в свою. Парень только вздрогнул, но руку не выдернул.

— Хорошо, только сонливость какая-то, — поморщился он. — А вы тот человек, который нас спас, да? Его тоже Константином зовут, мне дед сказал. Я даже поверить не могу, что столько лет был в камень замурованным, словно глаза закрыл, и вот меня разбудили, у меня бывает такое, когда устану сильно, а утром рано меня мама будит, — протараторил он, не сводя с меня взгляда полного любопытства.

Магия жизни действительно не работала. Я смотрел, как мои изумрудные нити, соприкасаясь с поврежденными участками, начинают угасать и буквально растворяться в теле мальчика, не принося никакого результата. Скверно. Вот уж, действительно, беда.

— Так поспи, проснешься и все заживет, — встал я со стула, улыбнувшись парню.

— А вы так и не ответили, вы тот самый да? — подпрыгнул в кровати парнишка, буквально пожирая меня взглядом. — А вы расскажете, как чудище победили? Дед молчит, говорит, не видел ничего толком.

— Вот поправишься, и я тебе все расскажу. Обещаю. — Ответил я, выходя из палаты, едва сдерживаясь, чтобы не прибить старосту, молчавшего до последнего, ну и Огурцова огреть чем-нибудь тяжелым не помешало, который стоял все это время тихо у меня за спиной. Я даже вздрогнул от неожиданности, когда с ним столкнулся. Ведь даже не слышал, как он подошел, что было для меня совершенно не характерно.

— Знаешь, Огурцов, так подкрадываться к аристократу, довольно небезопасно с твоей стороны. — Усмехнулся я, вернувшись в кабинет. Тот только развел руки в стороны, хитро прищурившись, и сел в свое кресло. — Ладно, говори, что нужно для противоядия? — ровно спросил я, продумывая в голове варианты. Это, как ни крути, люди моего баронства, которых сюзерен должен защищать, тем более, это тот небольшой костяк единственного поселения, оставшегося здесь. Да и, чисто по-человечески, помочь все же следовало.

— Вот список того, что нам необходимо, — он быстро написал на листочке требуемое, вставая и передавая его мне в руки. Лунная трава, родимая, допустим, у меня есть. Надеюсь, мой поверенный ее еще не продал на аукционе, макр быкоглава тоже пока находился в хранилище. А вот зуб волколака, желчь львиногрива, укрепляющий настой семи трав и дикую лоза с третьего уровня изнанки необходимо было где-то достать.

— Сколько у нас времени? — посмотрел я на замершего целителя, глядевшего мимо меня немигающим взглядом.

— От двенадцати до двадцати четырех часов, для некоторых может и меньше, — пожал он плечами. — Точнее я не скажу.

— Вот скажи, у тебя рот нужен для того, чтобы в него есть? Почему сам раньше не позвонил? — резко спросил я, набирая номер на мобилете.

— У вас вчера была свадьба, если меня правильно проинформировали, да и обычно подобное не интересовало графа Сапсанова, — ровно ответил он. — А вот помню, граф Серолапов, на которого вы совершенно случайно очень похожи, за каждого жителя беспокоился, если катастрофа какая случалась, подобно этой.

— К этому разговору мы еще вернемся, — пообещал я Огурцову, переключаясь на голос, донесшийся из динамика мобилета. — Денис Дмитриевич, это снова Манулов, — поздоровался я с Гюрзовым. — Извините, что отвлекаю, но у меня к вам срочное дело.

— Слушаю, Константин, — серьезно ответил он. Огурцов начал ходить по кабинету, заложив руки за спину, чем нервировал меня еще больше.

— Скажите, я могу напрямую через вас узнать о наличии некоторых товаров? Просто, я сейчас не в Норильске. — Спросил я, надеясь, что он меня не пошлет сразу, а хотя бы выслушает. Все же, подобные разговоры ведутся с глазу на глаз.

— У нас в семейной аптечной лавке довольно большой перечень лекарственных средств. Что конкретно вас интересует?

— Пять зубов волколака, двадцать грамм желчи львиногрива, два полных флакона укрепляющего настоя семи трав и дикая лоза третьего уровня изнанки с корнем, — прочитал я ему название ингредиентов. Судя по всему, Гюрзов тоже записывал потому как попросил несколько раз повторить.

— Как скоро вам это нужно? — уточнил он, подзывая кого-то к себе.

— Вчера, — ответил я, глядя на заинтересованного лекаря, вертевшего в руках карандаш.

— Костя, с тобой все хорошо? А то перечень не слишком воодушевляет, — проговорил Гюрзов.

— Это не для меня, — проговорил я, беря в руку папку, которую, спохватившись, подсунул мне главный лекарь клиники.

— Я слышал, что ваша встреча с моими знакомыми прошла не слишком гладко. Говорят, несколько графов даже задержали, — ах вот откуда его интерес к состоянию моего здоровья.

— Ну там всем досталось, — усмехнулся я. — Меня только через десять часов отпустили, и то, когда Шмелев подключился. Так бы на собственную свадьбу опоздал, — повторил я легенду про задержание, которую подготовил мне дядя.

— Не знал, поздравляю. Так, смотри, — он ненадолго замолчал, после чего продолжил довольно серьезным голосом. — Все имеется и даже у одного продавца. Только за срочность он просит цену в полтора раза выше стартовой, при условии, что торги не будут проведены. Так же десять процентов комиссия нашему дому. Увы, правила мы соблюдаем четко и никаких скидок никому не даем. Все же этим не я лично буду заниматься.

— Сколько всего? — я взял карандаш, который подал мне Огурцов, стоя рядом со мной.

— Девятьсот тридцать тысяч продавцу, девяносто три соответственно нам. — Да уж, не слабо, конечно. Но другого выхода все равно не было, время шло точно не на жителей деревни.

— Хорошо, — ответил я, надеясь, что такую сумму наличными все же в банке моему поверенному выдадут без проблем.

— Через час в «Оазисе». Вашего представителя встретят. Костя, будь осторожен, — неожиданно проговорил он и отключился. Я повертел в руках мобилет, задумываясь над его последними словами. Не похоже, что он просто так заботился обо мне. Это немного напрягло, но потом я выбросил из головы. И так понятно, что два рода устроят на меня охоту. Не сразу, но по прошествии времени точно нужно будет с ними разбираться. Тем более, что там с графом Ужинцевым мне до сих пор было неизвестно.

Я позвонил Проманулову. Оказывается, они с Лерой были в банке, что существенно упростило некоторые детали. Лунной травы он продал ровно треть, выручив за нее довольно приличную сумму, которую сейчас как раз клал на счет. Выдав соответствующие распоряжения, я попросил его не задерживаться, и как только он получит товар сразу же лететь в баронство на первом дирижабле.

— Что это? — когда я отдал соответствующие распоряжения, то открыл подсунутую мне папку.

— План развития клиники, — тут же ответил Огурцов. — Вы же сами просили.

— О, боги, ну не сейчас же этим заниматься, — вздохнул я. — Тем более, у меня есть некоторые задумки, которые нужно обсудить с вами и с коллективом, когда этот кошмар закончится, — забросив документы в хранилище, я вышел в коридор, где сразу же наткнулся на старосту, стоявшего рядом с дверью.

— Ваше благородие, я спросить хотел. Мне невестка сказала, что вы к внучку моему заходили. Что скажете, только честно. Целители не говорят ничего толком, хотя многие уже понимают, что дело плохо, — уверенно спросил он, глядя мне в глаза.

— Сейчас мы решаем вопрос о доставке лекарства, если не успеем, то помочь ничем не сможем, простите, — сказал я ему правду, не давая ложных надежд и обещаний. Он глубоко вздохнул и повернулся в сторону палаты, где находился парнишка. — Слушайте, объясните, где шахта находится. Хочу съездить посмотреть, что там внизу, — обратился я к нему, привлекая внимание к себе.

— Да давайте я сам покажу, чего сидеть слезы лить, — махнул он рукой и направился к выходу из клиники.

Он даже не возражал, когда я снова отправил его на заднее сидение в машине. От больницы до шахты было недалеко, но пешком туда переться я был не в настроении. Как оказалось, вход в шахту был недалеко от карьера, у самой границы защитного барьера, который люди Шмелева все же сняли. Как сказал мне староста, эту шахту только начали разрабатывать. Проход был вертикальным, как в колодец, а вниз пока вела приставленная к стене лестница. Пока не было точно известно, насколько богато на минерал было место, поэтому грандиозной стройкой, такой как на противоположном конце моих владений заморачиваться не стали.

Особо разбираться с тем, что было внутри я не хотел. Источник был на две трети пуст, поэтому доводить себя до магического истощения в мои планы не входило. Я оставил кинжал прямо возле входа, приказав старосте стеречь его и ни в коем случае не прикасаться, создавая себе запасной путь отхода.

Я пустил перед собой пару огненный шаров, чтобы освещали мне путь и начал спускаться при помощи печати вознесения. Ей я доверял гораздо больше, нежели ветхой деревянной лестнице. Лаз был не слишком глубоким и заканчивался довольно просторной пещерой, из которой вело несколько проходов, рядом с которыми валялись ржавые тележки и инструменты. Пока я не видел и не чувствовал ничьего присутствия. Истинное зрение тоже не показывало не единой ловушки или заклинания. Странно. Я осторожно шагнул в один из переходов, который закончился очередной пещерой, откуда вниз вел лаз и очередной спуск. Не слишком все рационально, хотя, я никогда не интересовался, как делают шахты для добычи хризолита.

Спустившись аккуратно вниз, я огляделся. По глазам сразу же ударил зеленый свет, который на мгновение меня ослепил. Стены этой своеобразной комнаты были буквально усеяны ярко зелеными камнями, которые светились и блестели, окрашивая все пространство в изумрудный цвет. В голове зашумело, сердце часто забилось. Источник словно сошел с ума, пытаясь тут же выбросить из тела избыток магической энергии, которая неизвестно каким образом за несколько секунд смогла восстановиться. Спустя мгновение, я понял, что чувствую на себе все прелести пресыщения, какие испытывает маг при поглощении энергии из макра. Почему-то мне казалось, что такого эффекта обычный минерал точно не должен давать. Нужно вытащить один камень для анализа, и как можно быстрее убираться отсюда, пока меня не убила моя же собственная магия. Я, пошатываясь, приблизился к одному из камней, который был буквально впаян в каменные стены. Надев предварительно перчатки, которые вытащил из хранилища, я только прикоснулся к камню, как раздался противный визг, переходящий в ультразвук.