Матабар

Глава 8

Юный охотник бегал среди высокой травы, игрался с просыпающимися ручьями, помогая им освобождаться от сладкой весенней неги. Он ловко скалывал кусочки тонкой ледяной пленки, пытаясь выловить ленивых рыб. Иногда останавливался, подолгу всматриваясь в вереницу едва-едва заметных следов среди слегка примятой травы. После этого приходилось едва ли не час обнюхивать деревья, камни и скалистые отломы, оставленные древними ледниками.

Арди не знал охотников лесных разливов и не хотел в первый же сон оказаться в чьем-нибудь желудке лишь потому, что ступил на чужую тропу.

Так, за играми и развлечениями, прошел первый путь Духа Дня юного охотника, отправившегося в самостоятельные приключения. К вечеру, утомившись, Арди выбрал самое раскидистое и крепкое из деревьев. Убедившись в том, что оно не помечено лапами медведя и не искрит длинными полосками шерсти рыси или волка, ученик Эргара ловко вскарабкался по шероховатой коре и устроился на широкой ветви, спрятавшись за кронами.

Юный охотник хорошо усвоил уроки ирбиса. Пока он еще не отрастил плотную шерсть, а его когти не могли свободно рассекать плоть, а клыки – раскалывать кости, то не зачем искушать охотников своим податливым видом.

Улегшись и убедившись, что точно не свалится, даже если Дух Ночи подарит беспокойный сон, Арди начал готовиться ко сну. Как и учил Эргар, он начал со слов благодарности.

– Духи настоящего и будущего, – произнес он, глядя на то, как в вышине, среди широких крыльев Духа Ночи, загораются огни духов прошлого – тех, кто уже ушел по невидимым тропам. – благодарю вас за тропу Духа Дня, что вы постелили под моими лапами. – юный охотник сделал жест лапой – приложив тыльную сторону кулака сперва к груди, там где билось сердце, а затем и ко лбу. – Благодарю тебя, Дух Ночи, что пришел забрать меня с собой в путешествие и лишь прошу – отпусти, когда настанет час.

Арди расправил ладонь и накрыл ей небо.

– Духи старых охотников и матерей – спасибо, что ступали вместе со мной. Моя земля – ваша земля, а ваша земля – мой путь.

На этом ритуал был закончен и Арди, свернувшись калачиком, уснул. Ему даже что-то снилось. Только он не мог понять что именно. Какая-то огромная пещера – сложенная из камня и дерева, но она почему-то словно выросла из земли. Рядом шумел ручей. И кто-то, какой-то мало понятный силуэт – ни зверь, ни птица, стоял на ступеньках. И еще пахло ежевикой. Но только-то немного странно.

Не только ежевикой, а еще чем-то. Чем-то очень…

Арди проснулся от того, что его лицо обожгло. Он протянул лапу и смахнул несколько капель влаги со щеки. Порой такое уже бывало, когда тропа Духа Ночи обрывалась влагой на его лице. Эргар говорил, что это морок и не пройдет еще и пяти сезонов, как тот перестанет тревожить. Надо только потерпеть.

Вот только еще никогда прежде из-за этой влаги Арди не было больно и…

– Пахнет.

Арди, плавно, чтобы не издавать ни звука, но достаточно быстро подобрался. Клыками затянув перевязь перчатки с когтями, он прищурился, глядя сквозь кроны.

– След обрывается, – прозвучал второй голос.

– Ищите… – лающе процедил третий. Грозный и сильный. – слабый запах… двуногих. Их детеныши не умеют ходить тр-р-ропами ср-р-реди листвы.

– Но, вожак, я чувствую, что запах идет по стволу наверх.

– Значит твой нос ошибается, Хар-р-ргли. Ищите!

И несколько теней, скрытых покровами Духа Ночи, метнулись в разные стороны. Самая крупная из них еще немного постояла внизу, принюхиваясь к стволу и земле. Она ворошила мордой траву, иногда разрывая лапами почву, но, все же, угомонилась. Ненадолго замерла, а затем резко посмотрела наверх. Арди не вздрогнул и не пошевелился. Эргар учил доверять своей маскировке, а лишняя суета лишь поможет добыче тебя отыскать.

И не важно, что добычей, в данном случае, оказался сам Ардан.

Глаза волка прекрасно видели в темноте – ничуть не хуже, чем у Эргара и его маленького ученика. Вот только, несмотря на то, что они прекрасно видели, они не знали что именно им нужно увидеть. Поэтому, среди высокой кроны, вожак стаи заметил лишь несколько светлячков и ничего более. Постояв еще несколько мгновений, он гулко рыкнул и бросился вглубь леса.

За все прошедшее время сердце юного охотника лишь немногим ускорило бег. И только сейчас, когда странный запах лесных жителей достаточно рассеялся среди деревьев и земли, Арди позволил себе выдохнуть. Если бы он хоть на секунду дал слабину, волки бы учуяли страх и не стали сомневаться в способностях нюха их ищейки.

– Но почему, – прошептал юный охотник, крепко сжимая ветку. – я не пересек ничьей тропы и не украл ничьей добычи.

Ну а те несколько рыбешек, что он все же выловил, были настолько малы, что вряд ли заставили бы целую стаю искать битвы за территорию.

– У них нет ни одной причины скалить на меня клыки, – нахмурился Арди.

Но все это, как говорил Эргар, мысли следующего дня. Пока надо было выбираться. Учитель всегда говорил, что волки не оставляют добычу и даже если уйдут на какое-то время, то обязательно вернутся по следу. Они живут стаей, не по одиночке, как гордые горные охотники и потому им требуется куда больше добычи.

Подождав еще немного, принюхиваясь к ветру и всматриваясь во тьму ночных троп, юный охотник начал собираться. Он отломил небольшую веточку и затер ей то место, где лежал, чтобы не вызывать лишнего желания выследить запах у рысей или, не приведи дух ночи, кого-нибудь из числа Отравленных-Лей. Кто это такие, Арди не знал – Эргар не любил рассказывать про Отравленных-Лей.

Спустившись на землю, юный охотник приложил лапу к стволу и произнес слова благодарности и, может ему показалось, но дерево как-то иначе скрипнуло под гнетом нарастающего восточного ветра.

Арди буквально прижался к земле, доверившись зрению и нюху. Его глаза не так хорошо видели в темноте, как у Эргара, но и этого было достаточно, чтобы приметь четыре вереницы следов и примятую тропу. Нос же подсказал уже знакомый запах засохшей крови, камней, но и добавил несколько новых и незнакомых приправ… или почти незнакомых? Кажется, эти странные нотки в глубине сознания назывались елью, можжевельником, бурым мхом и…

Юный охотник нахмурился и замотал головой. Это все остатки наваждения Духа Ночи. Он не знал ни этих слов, ни этих запахов. В горах Алькады такое не росло.

– Их четверо, – прошептал Арди выпрямляясь и прячась в густом мраке. – с ищейкой – пятеро. Слишком много для охотничьей группы стаи и слишком мало для переселения.

Эргар, когда наставлял о жизни охотников и добычи, рассказывал, что волки иногда могут переселяться на невероятные расстояния – куда большие, чем любые другие охотники горных троп, лесных разливов или речных и озерных угодий. Но делали это редко и, обычно, вслед за переселением своей добычи.

Но сейчас приходил сезон цветения. А значит – добыча переселялась сюда, а не отсюда.

Юный охотник нахмурился. Ему не нравилось происходящее. Оно противоречило всем законам и правилам, что так усердно приходилось учить в Хижине. Да и следы волков разговаривали странным запахом. Вроде бы в нем все было нормально, но что-то, все же, привлекало внимание и привлекало оно это самое внимание не очень-то приятным образом.

Чем-то напоминая тот случай, когда Арди, по незнанию, решил добыть воду из желтого снега. Эргар еще долго над ним подшучивал, а Ардан все никак не мог избавиться от мерзкого привкуса на кончике языка.

И здесь – то же самое.

– Пожалуй, для первого раза – достаточно, – кивнул своим мыслям Арди. Уроки Эргара прочно въелись в его шкуру. И, как говорил мудрый учитель – “Не можешь? Отступи, подготовься, вернись и закончи начатое”.

Да, конечно придется терпеть насмешки учителя, когда вместо пяти отведенных ему снов, он проведет в разливах всего один, но это куда лучше, чем сойтись на тропе с пятеркой явно нездоровых разумом волков. Да и то, как они перешептывались о запахе двуногих… кто такие эти двуногие? Очередные загадки. Арди, конечно, любил загадки, но только когда они являлись частью историй старого охотника.

Юный же охотник уже развернулся, собираясь поспешить в сторону, где редели леса, поднимаясь по горным тропам, как ветер сменил направление. Стих непоседливый и игривый восточный, а на смену ему задул горячий и дерзкий – южный. Он принес с собой запах воды, шум журчащего ручья, а еще…

Арди прикрыл глаза и несколько раз шумно втянул воздух ноздрями. Этот запах чем-то напоминал ему горных козлов нижних склонов, только иной. Более мягкий. А еще… еще пахло молоком и чем-то… Неуловимым. Призрачным. Таким, как если проснуться под первые подмигивания Духа Дня, сладко потянуться и посмотреть вниз, на склон, где еще только-только поднимаются неторопливые облака. И вот их запах отдаленно напоминал тот, что учуял юный охотник.

И благодаря хвостам Эргара, оставившим на груди ученика несколько длинных фиолетовых полос, он хорошо запомнил, что такой запах нельзя трогать сильным охотникам. Этот запах означал молодую самку, вынашивающую дитя и находящуюся на последних сроках.

Арди нахмурился – сейчас не время вынашивать оленят. Наоборот – сезон, когда охотники и добыча ищут себе пару, еще только впереди. Пройдет еще несколько недель перед тем, как начнется новый Круг Рождения, а ветра и земля наполнятся дурманами, пока не имеющими никакого воздействия на Арди. И все же – запах никуда не исчезал.

Эргар учил, что использовать в качестве добычи самок на сносях следует только в самых крайних случаях, когда Голод уже почти взял верх. Пусть они и легкий и простой ужин, но если каждый раз выбирать именно их, то вскоре добычи не останется вовсе.

Арди развернулся, вновь прижался к почве, но на этот раз – ухом. Не двигаясь, не дыша и заставляя свое сердце стучать все тише и реже, он прислушивался к словам, которые нашептывала ему земля. Она рассказывала о том, что где-то к востоку, в получасе отсюда, вспорхнула куропатка, что на западе, еда ли не в трех часах, топтался неуклюжий медведь, нашедший медовое дупло, а еще…

А еще к водопою бежали волки. Так быстро, что земля, не по своей воле, пыталась обмануть Арди и рассказ о их беге превратился едва ли не в полет – так редко они касались лапами земли.

Юный охотник выпрямился.

Он посмотрел в сторону, откуда пришел запах воды. Маленькая лапа так сильно сжала клык Учителя, что по лишенной шерсти шкуре потекли капельки крови.

Арди понятия не имел, почему олениха понесла в неподходящее время года и, тем более, он не знал отчего эти волки кажутся ему такими странными. Более того – все уроки наставления Эргара учили Ардана, что надо отступить, вернуться, все рассказать, обсудить, обдумать, подготовиться и только после этого вернуться на охотничью тропу.

Тропа…

Юный охотник провел пальцами по волчьим следам.

Но ведь это не была охота…

И стоило ему подумать так, как внутри что-то проснулось. Что-то такое же старое, как пики высокой Алькады и такое же могучее, как ветер, несущий Кайшаса навстречу пожару Духа Дня. Оно развернулось внутри Ардана, расправилось, поднялось в полный рост и без капли страха и сомнений направило взор вперед.

Будто земля под его ногами стала тверже, обещая, что охотник не оступится и не споткнется. Деревья сомкнули кроны над головой, уверяя, что даже самые зоркие очи не смогут заметить его. Ветер, кружа вокруг, низко поклонился и поклялся укрыть и спрятать запах ото всех – не важно, будь то добыча или охотник. А вода… вода она обещала ненадолго задержать волков и не дать им совершить преступления.

Арди не понимал, что происходит, но все же, несмотря на всю свою странность, показалось что так и должно быть.

И юный охотник побежал.

Если бы он видел себя в этот момент со стороны, он бы удивился тому, как его маленькие лапы с легкостью пересекали огромные канавы, кои с трудом смог бы перепрыгнуть сам Эргар. Как ловко он отталкивался от деревьев и камней, паря в воздухе не хуже Кайшаса. И там, где его лапы касались травы, та расходилась кругами, напоминая потревоженную камнем водную гладь.

И звон летел над землей, смеялись деревья, а ветер разносил радостную весть. Звери, услышавшую её, просыпались, не веря своим ушам и глазам, они втягивали воздух, они слушали лес. И тот рассказывал им. Старые легенды, почти забытые мифы. О народе, что жил среди зверей. Народе, что берег этот край, отдавая тому свою кровь и не прося ничего взамен.

– Матабар… – шептали вековые сосны, передавая слухи своим сестрам елям, а те – теткам и сватам, березам и ивам.

– Матабар… – звенела земля, нашептывая истории камням и холмам.

– Матабар… – смеялся ветер, кружа среди бескрайних простор.

Он летел над кронами, стелился по лощинам и полям, пока не поднялся по камням к старым горам, не заставил их вздрогнуть и не закружил среди пещеры одинокого барса. Тот смотрел куда-то вниз, под Лестницы и, почему-то, его глаза светились мерным, белым светом.

Но Арди всего этого не видел и не слышал. Он лишь бежал, пытаясь успеть вовремя. Успеть до того, как произойдет что-то непоправимое.

И он успел.

Спрыгнув с невысокого обрыва, он пробежался по веренице камней, послужившим ему мостом через ручей и оказался прямо перед лицом встревоженной оленихи.

С её черных губ и мягкой, бурой шести, еще капала влага. Маленькие рожки забавно торчали за ушами, а тяжелый, массивный живот, едва ли не касался земли. Кого бы она не вынашивала – это должен быть настоящий гигант. Может быть даже не меньше Леноса.

Олениха, совсем еще молодая, попятилась и опустила вниз голову, выставляя рожки. Они смогли бы причинить Арди вред только если бы он уже был стар и слеп.

– Я сыт в этот час, – произнес Арди, прикладывая ладонь к губам, а затем к земле. – я не ищу твоей жизни, будущая мать.

Самка какое-то время не двигалась, после чего начала шумно дышать. Её ноздри раскрывались подобно зобу жабы, а затем так же шумно сдувались.

– Ты странно пахнешь, горный детеныш, – произнесла она голосом, в котором, отчего-то слышались раскаты весеннего грома и первой капели. – Ты пахнешь, как двуногий, плутающий по невидимым для него тропам и оскверняющим старые камни железом. Ты пахнешь как ирбис, едва-едва открывший глаза и облизнувший свои когти, и ты пахнешь, как… – она втянула воздух еще глубже, после чего в глубоких карих глазах Арди заметил искрящиеся звезды. Но, наверное, ему показалось. – Матабар.

Матабар… эти звуки от чего-то отозвались эхом внутри юного охотника, но не минуло и одного удара сердца, как они свернулись внутри и укрылись словами Эргара, произнесенными тогда – в первый день охоты, и уснули.

Да и не было у Арди времени размышлять над ними – мурашки побежали по загривку, а то место, где у Эргара вечно плясали хвосты, сжалось. Волки подбирались все ближе.

– Тебе надо убегать, – поторопил юный охотник, на всякий случай проверяя, крепко ли сидят когти в перчатках.

– Убегать? От чего мне надо убегать, странный детеныш.

– Волки, – прошипел Арди. – сюда идут волки.

– Волки, – фыркнула олениха. – этот лес давно уже не знал голодных зим. Добычи здесь вволю. Никто не нарушит закон Матабар и не станет охотится на ждущую дитя, просто чтобы отужинать.

– Эти волки странные, – стоял на своем юный охотник. – Пожалуйста. Поверь мне. Они странно пахнут и странно говорят. Тебе надо убегать.

– Странно пахнут? – переспросила олениха, затем пригнулась и буквально уперлась мордой в грудь Арди. Она снова втянула воздух, после чего едва слышно прошептала. – Лей… они отравлены Лей…

Глаза Арди расширились, и он резко обернулся к ручью. Как раз вовремя, чтобы застать, как пять серых камней постепенно увеличивались в размерах. И то, что можно было принять за росу, оборачивалось шерстью. Как скалились их клыки и горели красным светом бездонные глаза. Особенно у самого крупного, стоявшего в центре.

У него в пасти, напоминая хищную рыбу, клыки торчали в два ряда сразу, а вокруг глаз мерцала сеточка пылающих шрамов, да и шерсть скорее напоминала змеиную свадьбу. Волокна спутывались и копошились, роились – несмотря на почти полный штиль, внезапно опустившийся на водопой.

– Кажется, твой нюх, все же, не подвел нас, ищейка! – засмеялся вожак. – Здесь действительно детеныш двуногих!

Арди попытался задвинуть олениху за себя, но рука нащупала лишь воздух. Юный охотник позволил себе на секунду обернуться, но не увидел ни олениху, ни примятой её копытами травы, ни капель влаги, упавшей с шерсти. Исчез даже запах.

– Смеешь повор-р-рачиваться ко мне спиной?!

Юный охотник тут же повернулся лицом к вожаку стаи, но не посмел смотреть тому в глаза – это было бы равносильно брошенному вызову. Последнее, что собирался делать Арди – драться с вожаком стаи. Он прекрасно отдавал себе отчет, что не сможет, скорее всего, даже поцарапать последнего.

– Мудрый охотник, – Арди опустил голову, но не так сильно, чтобы совсем ничего не видеть – лишь показал шею в знак смирения. – я не ищу твоих троп и не спорю за твою добычу. Я лишь иду мимо по своим путям, а следы мои приходят с северных вершин. Давай разойдемся. Ты охотник и я охотник и нам нечего сегодня делить.

Волки закрыли пасти и подняли носы повыше, ловя ими нити запахов в ветру. Вожак снова оскалился, демонстрируя несколько рядов опасных клыков. Арди чувствовал исходящий от стаи запах. Странный, приторный – не такой, как от обычных зверей, и не такой, как от Эргара, Леноса или Кайшаса.

– Детеныш двуногих, знающий наш язык? – прошипел волк. – Дух Ночи воистину пр-р-ринес нам необычный ужин. Когда наши клыки р-р-разломают твои кости, а когти – р-р-рассекут плоть, я постар-р-раюсь не забыть то, что ты сказал пр-р-ро север-р-рные вер-р-ршины.

Волки опустили морды к земле и, рыча и скалясь, медленно выходили из зарослей. Они аккуратно ступали по разбросанной вдоль ручья гальке, шерсть на их загривках дыбилась, а хвосты плотно прижались между лап.

Арди медленно, не отводя взгляда, пятился назад. Сердце стучало так, что едва не вырывалось из груди – теперь не было никакой необходимости прятать свой страх. Волки чувствовали его и их морды искажались кровожадными гримасами.

“Лучше пять снегов нотаций Учителя, чем сгинуть в их желудках” – пронеслось в голове юного охотника.

Он схватил подвешенный на шнурке клык, но выкрикнуть имя Эргара так и не успел.