Mater Hispania: христианство в Испании в I тысячелетии

В 850–859 гг. в Кордубе пострадало 48 мучеников. Почти все они сами сделали первый шаг навстречу гонителям и собственной казни. О причинах этого явления было написано немало за последние десятилетия.[918] Описываемые Евлогием события были ответом на ассимиляцию христиан в мусульманском обществе, которое в первой половине IX в. стало заметным. Драма жизни Евлогия заключалась в сопротивлении не только мусульманскому, но и «умеренному» христианскому обществу. С точки зрения многих современников Евлогия, мученики, страдание которых он описывает, не святые, а провокаторы, которые обрушивают и без того хрупкий баланс христиан в мусульманской Кордубе и ставят других христиан под удар. Евлогий является автором и других трудов, которые ждут своего перевода на русский язык.[919]

Его почитание в Кордубе началось сразу после мученической кончины. Его друг Павел Альвар посвятил ему молитвенные песнопения, называя его святым,[920] а через некоторое время после погребения Евлогия его мощи внутри храма перенесли на особое место для почитания.[921] В 883 г. эмир Мухаммед I по просьбе короля Альфонсо III разрешил выдать христианам мощи Евлогия и Леокриции, и пресвитер Дулькидий перенес их в Овьедо, где 9 января 884 г. их положили в крипту храма св. Леокадии, а в 1305 г. мощи перенесли в Святую часовню (Camara Santa), где им можно поклониться и сейчас.[922]

Послание Евлогия Альвару Кордубскому

Любезнейшему в Господе Иисусе Христе брату моему Альвару – Евлогий.

Когда-то, брат мой, домашнее спокойствие упрочилось и заботы близких кончились, все мне больше благоприятствовало. Но внезапно всех взволновало мученичество блаженного Исаака, и весь город изумился необычности такового дела, начали все – как клирики, так и миряне, – усердно почитать совершившееся и возносить величайшими хвалами стойкость столь удивительного исповедника. Объединяющий божественный пыл многих воспламенил и побудил толпы верных сойтись на площади и, исповедав веру, проклясть врага Церкви, но тотчас все, устрашенные гневом беснующегося тирана, по неслыханной своей слабости изменили суждения и ушли, бранясь, и объявили вдохновителями великого преступления и тех, кто это сделал, и тех, кто им споспешествовал. Лишь очень немногие, как ты сам знаешь, отделились от кощунства таковых и из почтения к святым не изменили своего первоначального суждения. По этой причине я постарался приступить к своему труду и с Божьей помощью создать небольшую книгу про заключение мужей под стражу, чтобы принести будущим поколениям свое свидетельство и получить от них либо бесчестье за ложь, либо хвалу и славу, потому что мы за оправдание мучеников все же надеемся получить от Господа награду как защитник справедливости.

Когда яростная воля наместника привела меня в ужасные темницы и вся моя семья была взволнована вторжением его приспешников, сей труд был почти закончен, однако, поскольку он был записан на различных бумажках и обрывках, я подумал, что труд мой был рассеян по разным местам. Но так как Господь хранил его, ныне среди темничных утеснений с помощью Божьей труд мой не только удостоился завершения, но и был переписан, и никого иного, кроме тебя, не избрал я, чтобы возвестить о себе. Я скорее не дерзнул, чем не пожелал открыться прочим, чтобы необработанность моей книги не подала противникам повод чернить ее и чтобы неизящная речь не дала ненавистникам повод для насмешки.

Поэтому я позаботился переслать тебе, любезнейший брат, справедливейшему судье моих поверхностных знаний, сам труд, написанный на дешевом пергамене, чтобы, если ты его примешь, он, отшлифованный братским суждением, был в твоем распоряжении; если же ты его отвергнешь, пусть молчит. Затем уже твоя вооруженная десница легким шагом приведет в беспорядок строй сплетников и с победой обратится к верным, чтобы, напитав верное стадо простым увещанием, труд мой оказался достойным хотя бы небольшой славы. Пусть он появится, благодаря твоим хвалам, и пусть все его восхваление будет приписано твоему участию. Если же ты предпишешь ему, окутанному путаницей его вялости, успокоиться в вечном молчании, никто не сможет насмехаться над немым, никто не сможет обесславить молчащего.

Потому прошу твою светлость, бегло просмотрев этот труд, называемый «Памятная книга о святых», взглядом любви, которой мы оба неразрывно соединены, по выбору нашего суждения, исправь, обдумав, и тщательно обработай, и если его ценность соответствует его имени, подкрепи его своим свидетельством, и порадуйся, что память твоего имени будет присоединена на небесной странице к тем самым святым, о которых мы говорим. А мне, благодаря их заступничеству, пусть хоть в самом дальнем уголке рая будет даровано местечко для отдохновения. Аминь. Будь здрав в Господе Иисусе Христе, светлейший брат.

Досточтимейшему отцу Евлогию – Альвар

Мой господин, ты открыл всем верным преуспеяния прежде живших отцов, прежний и уже забытый блеск истинной веры и запечатанный источник вечной жизни, рожденный из груди Иисуса и льющийся многими струями. Он, сострадая заблуждению нашего века, обнаружил тайное состязание Своих бойцов, более всех Сам вдохновил великого наставника, которого снарядил восхвалителем таковых дел. Наделенный жизненной силой с неба, а не тленностью мира сего, и равно украшенный божественным и человеческим красноречием, ты первый поспешаешь в проповедании мученичества и, усердно трудясь для защиты Церкви более прочих воинов вечной палестры, впереди прочих подымаешься, сражаясь в битвах Господних. Поистине коснулся сердца твоего благоразумия Дух, Который, некогда посланный к апостолам, украсил Церковь различными дарами и героев, о которых мы говорим, вооружил на бой, уготовал к славе и привел к вечному венцу. Он Сам напитал неизменность твоей веры, талант искусного красноречия и постоянно наставления, более обычного упражняя в делах Ему привычных, даром церковного учения, которым, как известно только и можно Ему угодить. И пусть философская речь и многословие Туллия сдерживают этот троякий род речи, следуя естественной осмотрительности, однако большей хвалы должно удостаиваться то, что изложено по апостольскому обычаю. В одном небольшом томе вдруг обнаруживаешь несказанный небесный свет и представляешь красоту человеческой речи, когда рассыпаешь цвет ораторского красноречия и предлагаешь читающим божественную пищу. Тебе подчиняется млечная Ливиева река, тебе поддается эта приятная древняя речь Катона, также пылкий ум Демосфена и божественный язык Цицерона, и цветистый Квинтилиан,[923] давно провозглашенный мерилом в вещах тленных, и мимолетных, быстротечных по причине круговращения века, и все учение, усовершенствованное тысячей способов, в сравнении с твоим прекраснейшим трудом устарело и перемешалось.

Земной блеск никоим образом не приравнивается к небесному, бессмертный ум превозносится бессмертной хвалой. С веком сим не может кончиться то, что принес вышний дар. Ибо добрый человек из доброго сокровища выносит доброе (Мф.12:35), и наученный Богом писец из сокровищницы Господней выносит новое и старое, наставляя ближних Вышнего Отца.

Ты украсил, мой святейший друг, последние времена нашего века и доставил грядущим поколениям благоухание нектара, чтобы из поколения в поколение наше время восхвалялось и имя твое благоухало во всех пределах земли. Человеческая хвала не лишена божественной силы, и то, что существует само по себе, похвально, почему же с первого взгляда оно, без сомнения, не славно? Человек радуется прекрасному огневолосому путешественнику – Солнцу – в центре неба, сразу как оно покажется, пусть и издали на него смотришь; лишь оно взойдет на небе, это подтверждается зраком неба, и светило, поднимаясь на небо, не видящим подает зрение. Поистине, служа моему смирению, ты отдаешь на мой суд то, что создал по божественному внушению. Пусть ради нашего образования ты раскрашиваешь свои речения и тем можешь увести истину в сторону от направления верной тропы, и должно опасаться, как бы ты не исказил суждения истины, снисходя к необразованности и многажды выражая одобрение самому незначительному и невежественному, кому предлагаешь таковой материал, и не только не отделяешь драгоценное от полезного, но, чего более должно страшиться, скрываешь драгоценное под грязью и нечистотами.[924] Действительно, молча присоедини это к нашему строгому суждению, которое не имеет значения, вынеси наше мнение, терпеливо открывая его всем, и саму книгу, блистающую звездным сиянием, в качестве целительного средства закрепи для многих, если так можно сказать, буквами в вечности.

Ты, блаженнейший отче, спел песнь звучную, отгоняющую страх смерти и изгоняющую вялость и холод души, замороженной древним льдом. Да запылает с помощью этой песни тепло жизни и божественный огонь, который пришел низвести[925] Христос, и под дуновением Духа оживут остывший прах и мертвые тела по всем четырем сторонам света[926] и получат свет, погашенный арабским заблуждением. Будь всегда прославлен добродетелью, прославлен ревностью по Боге, ты, который не только исполнил служение Слова в хвалах исповедникам, но еще и ради изящества речи в награду исповедников испытываешь муки, и среди жестоких затворов и утеснений темницы сияешь более блаженной победой, сея слово о Небесном Царстве. Тот, кто должен возглашать истину всем векам, тот, и отданный на мучения, не прекращает возглашать ее и один не молчит за всех. Сияй и славься великим светом. которым блистаешь, ибо уготованы тебе награды и тебя ожидает умноженный в сто раз венец, и сохрани нас своим одобрением, которым ты нас всегда поддерживал.

Предисловие божественного Евлогия к первой части «Памятной книги святых»

Я написал этот том, назвав его «Памятная книга святых», для монастырей, из которых вышло множество лучших монахов для противодействия лживому пророку. Но после того как я узнал, что из городов, деревень, местечек и крепостей мужи и жены поспешили сюда и, как точно мне стало известно, никто из них не испугался власти правителя, и я видел, что все они без промедления избрали смерть ради завета и законов Бога нашего, я возвестил, что все эти церкви были основаны на непоколебимом Камне,[927] так как все получили великий пример и радость утешения и славы от их победы, сколь много их пришло из различных мест и перенесло испытание пытками для примера всей Церкви.

Но полагаю, первенство среди них держит монах Исаак, который ранее пришел из Табаненской обители.[928] Выйдя на городскую площадь, он подошел к судье и обратился к нему с такими словами: «Хотел бы я, судья, сделаться усердным почитателем твоей веры, если только ты не промедлишь изложить мне ее порядок и учение». Тогда судья, надув щеки, охотно рассказал ему, словно новобранцу своей веры и юноше, который собирается уверовать, произнося лживым языком и напыщенной гортанью слова наставления, трещащие в пустоте уст. Судья провозгласил создателем этой секты Мухаммада, который, будучи просвещен поучением ангела Гавриила, принял слово пророчества от Всевышнего, чтобы поведать его народам, установил закон, рассказывал о рае и Царстве Небесном и учил, что он полон яств и множеством женщин. Также и многое другое, которое здесь излагать слишком долго, последовало по обыкновению сообразно с лживым суждением. Поскольку этот юноша, досточтимый монах Исаак, был хорошо научен арабской грамоте, по-арабски давая ему ответ, немедленно говорит: «Он вам солгал, и пусть тот, кто впутался в такое преступление, объединил полки столь великих губителей и вверг с собой в адскую бездну, исчахнет от божественных проклятий. Ибо он, одержимый злым духом, содействуя бесовским обманам, подавая больным смертельную чашу, оплатил погибель вечной погибелью. Почему вы, преданные мудрости, не отрекаетесь от таковых опасностей? Почему вы не примете вечное спасение евангельской христианской веры, отвергнув язву гибельного учения?»

Рассказывают, что пока блаженный Исаак, вдохновляемый отважными замыслами и силами высшего благоговения, рассуждал целомудренными устами о таком и тому подобном в весьма резкой речи, судья, взволнованный и весьма изумленный словно уподобившийся безумному стал проливать обильные слезы и, охваченный каким-то умственным отупением, насилу, говорят, мог отвечать укоряющему его монаху. Он вытянул руку и ударил монаха по лицу, и тотчас же Исаак сказал: «И ты дерзаешь носить облик, подобный образу Божью? Смотри, какая тебе от этого польза». Сидевшие вместе с судьей знатоки закона, увидев это, порицали судью за то, что он, забыв суровость, подобающую его званию, мало сделал для того, чтобы опровергнуть слова мученика, в особенности потому, что, согласно суждению их законов, того, кто достоин смерти за преступление, не должно поносить громким неодобрением и обещанием какого-либо наказания. Судья, повернувшись к святому Исааку, говорит: «Может, ты напился вина или охвачен безумием, едва ли можешь указать на το, о чем ты говоришь, ибо то, что суждение самого нашего пророка, на которого ты необдуманно нападаешь с бранью, пребывает неопровержимым, должно заметить на примере тех, которые не страшатся объявлять о нем таковое». Досточтимый Исаак неустрашимо отвечает ему: «Я, судья, не упился вином и не поражен какой-либо болезнью, но, пылая рвением к справедливости, благодаря которой я узнал, что ваш пророк и вы пребываете несведущими, я изложил вам истину. Если из-за нее приключится жестокая смерть, охотно приму ее, мирно перенесу и не уклоню своей шеи от ее ударов. Ибо я знаю, что Господь сказал: Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф.5:10)». Тогда судья, предав Исаака тюремному заключению, сразу изложил правителю его дело. Правитель, устрашенный исходом такового обвинения, впал в безумие из-за своего весьма необузданного характера и издал указ, говоря, что везде должно предавать смерти повинного в таковом поношении творца его веры. Потом осужденного на смерть раба Божия наказали смертью, подняв на столп, подвесили верх ногами и дальше на глазах у всего города бросили в реку в третий день нон июня[929] в пятницу, в год 889. Через несколько дней его тело с телами прочих, последовавших его примеру и убитых, было предано огню и, обращенное в пепел, выброшено в реку.

Необходимо рассказать, какими знаками или знамениями сей блаженный Исаак был отмечен во младенчестве, чтобы мы благодаря этому уверились, что он был избран для мученического венца свыше. Еще находясь в утробе матери, он вверг своих родителей в весьма ужасное потрясение: однажды незадолго до своего рождения он три раза провозгласил в материнском чреве, и весьма устрашенная необычностью происходящего, почти потеряв сознание, его мать никоим образом не могла уразуметь значения слов. Также в другое время, когда ему было семь лет, некая дева узрела в видении, что с небес сошел шар света; и среди толпы ожидающих лишь один Исаак, протянув руки, принял свет в ладони и, поместив все его сияние в уста, проглотил, и все называли его тогда счастливым и блаженным, и достойным такового дара. Таковы были знамения и знаки его младенчества, которые задолго до подвига Исаака выделили его как достойного мученичества.

Был священник в Табаненской обители, откуда блаженный Исаак вышел на битву. Сей благочестивый муж, совершив торжество литургии в день Господень, а именно в седьмой день июньских ид, который пришелся на пятый день после Исаакова мученичества, прилег на постель в дормитории и немного задремал. Внезапно он увидел во сне, что с востока появился прекраснейший ликом отрок, держащий в руках грамоту удивительной красоты, и предстал перед ним. Приняв от него эту грамоту, священнослужитель начал читать написанное на ней. Ибо на сей грамоте были начертаны такие слова: «Как отец наш Авраам принес в жертву Богу сына Исаака, так и ныне святой Исаак пред очами Господними принес жертву за братий». И люди, приходя из города, непрерывно рассказывали, что Господь наш Иисус Христос блаженного Иеремию вместе с другими увенчал венцом мученичества.

Но перед тем жил предшественник его, блаженной памяти пресвитер Перфект, который умер после такого же исповедания веры, как и они, но не таким же образом, каким они погибли. Вышеназванный пресвитер, против воли влекомый на страдание, мужественно свершил течение святого боя. Они же, придя по своей воле, решительно сопротивлялись врагу, и чрез пролитие крови после жестоких мучений стяжали Царство Небесное. Каким образом этот досточтимый пресвитер Перфект удостоился награды за страдание, рассказывается в начале второй книги и затем объявляются имена, возраст, происхождение и время подвигов других. Потому-то я и поставил это предисловие в начале моего сочинения, чтобы, пока я рассказываю о хвалах и о поношениях, обращенных к святым, противостоящим родоначальнику нечестивых, моим читателям было удобнее следовать за моим рассказом, умилостивляя молитвами Бога, а моленьями помогая мне, и ныне, и потом как о себе, так и обо мне, благоволя ко мне, чтобы они принесли Господу милостивое свидетельство.

Книга первая

1. Опытнейшие мужи должны принять решение приносить пользу Кафолической Церкви, не отступать от стремления к ее совершенствованию. Если вследствие какого-нибудь порока или нечувствия в умы людей всевается обман, чуждый добродетельному благочестию, нельзя позволить ему перерасти в большую порчу из-за нечестивого пренебрежения. Многими заслугами преславного образа жизни и ступенями святого учения Святая Церковь восходит в горняя, поднимается ввысь, распространяется повсюду благодаря возрастанию веры, но столь же или еще более разрушается она от нерадения людей, пренебрегающих ею, сотрясается под их ударами и низвергается в преисподнюю из-за людской беспечности. И преобладающие силы развратителей всегда наносят потери верным и умножают ущерб малого стада, которому Бог Отец изволил даровать Царство Небесное. Бывает иногда, что люди мучаются, оцепенев в молчании, или, быстро падая, погружаются в глубочайшую пучину пороков, и нет никого, кто бы спас и выручил, как говорит пророк: Вы не входили спереди и не ставши стену перед домом Израилевым, чтобы твердо стоять в сражении в день Господа (Иез.13:5). Страшитесь великого предсказания этого пророка, через него Господь укоряет бесполезных пастырей за нерадение, говоря: «Вот, вы ели молоко и в шерсть одевались (Иез.34:3), а на овец Моих нападали волки». Когда вы не заботитесь о спасительных пастбищах, враги засевают их вредными травами.

Потому да не назовет меня Господь псом немым и не желающим лаять, если я попытаюсь избежать клейма человека, пренебрегающего своим долгом, черпая из весьма скудного хранилища своих знаний и с благочестивым усердием готовя яства из овощей, чтобы утолить голод тех, кто, приняв от святых отцов истину христианского исповедания, хранит ее крепкой верой, чтобы они не получили от недругов смертоносную пищу, если наша забота о верных и их спасительное питание прекратятся. Побуждает меня к действию стрекало божественной любви, и просьбы кафолического народа. Как я узнал, одни кафолики дрогнули в битвах воинов Христовых, и, препоясавшись мечом слова Божия, я устремился навстречу тем, кто не только не желает причислять их к мученикам, но, еще и нападая на Воскресшего Господа и понося и хуля Его кощунственными устами, если такое возможно, нарушают покой святых. Весьма желая сохранить достойные воспоминания о тех, кто царствуя ныне на небе, оставляет живущим примеры своих побед, мне было угодно в меру малого своего разумения начать столь великое дело и своей речью, пусть и неотшлифованной, наставить малых сих, противодействуя завистникам и вознося к небу деяния святых.

Но не знаю, куда сможет устремиться грешный дух, которому закон гласом Господним возражает: Грешнику же говорит Бог: зачем ты проповедуешь правду Мою и берешь завет Мои в уста твои (Пс.49:16). Здесь я решился безмолвствовать, здесь посчитал за лучшее отступить от такого рода намерения, ибо я полагал, что грешно и дерзко создавать деяния святых устами, которым не дает поддержки и помощи святость. Я увидел, что наш слабый ум может быть сражен величием деяний, потому что божественное превосходит человеческие усилия, язык, тяготеющий к земному, не может высказать небесных тайн, и проповедовать не умеет тот, кто живет в рабстве греху, и полагают, нельзя принимать учения мужа, чья жизнь заражена пороками. Но неужели ум, услаждаемый достойными занятиями, теряет свою награду пред Господом и живет, лишенный благодати вечных даров? Кто узнает, что угодно Богу, если не совершает деяний или не испытывает благочестивых чувств? Разве не изволит Бог наградить тех, кто, вооруженный ревностью по Боге, ведет против всеобщего врага открытую войну, в которой нас ободряет ликование от неизреченных радостей? Как мне самому известно, я подвластен грехам и запутался в преступлениях, но я также полностью вверяюсь милосердию моего Искупителя, Который не разрешает грешникам проповеднического служения. Но хотя не позволено псу совершать освященных служений Господу, однако Он не отвергает полезную волю грешников в том, что Ему угодно. Дела нечестивых должны быть преданы проклятию, но нельзя презирать достойные одобрения молитвы грешников. Нечестивое деяние всегда приводит нас к погибели, однако Господь не презирает в нас благочестивое устремление. Вот почему низвергнутый ум одушевляется надеждой на возможность благого деяния, он устремляется ввысь, вновь вспоминая наставляющего и обещающего Христа: Открой уста твои, и Я наполню их (Пс.80:11), и в другом месте: Господь даст слово благовествующим во многих силах (Пс.67:12). Потому, предав себя молитве, я полагаю, что Истинный Наставник, давший неразумному животному говорить по обычаю людей,[930] даст и мне нести проповедническое слово для истинного научения верных, для достойнейшей хвалы святых и для действенного подавления врагов. И как я признаюсь, что я недостоин такого дела, так я также уповаю на то, что, завершив этот труд, я не только избавлюсь от вины, но еще и от мук, и надеюсь обрести благодать у Господа заступничеством моей книги, как говорит об этом речение одного философа: «Этот труд, возможно, однажды спасет меня из огня».[931]

Когда я буду рассказывать какие-нибудь предания о мучениках, пусть начало моей речи будет обращено к вам, о мои святые братия и блаженные сестры во Христе. Ваши собрания приносят Богу святейшую жертву, не боясь грязи необразованной речи, не владея красотой и изяществом благородной науки. И я не получил образования, учась у наставника, особенно когда я понял, что в делах такого рода должно более передавать простую истину, чем гремящее высокопарное великолепие муз. Еще говорю тебе, о всеобщее собрание Вселенской Церкви, что, обнимая мирными руками умов слово Истины, которое исходит из моих уст, никоим образом не желай, чтобы сдерживалось учение нашей проповеди. Оно, как утверждает авторитет апостолов, свободно передается для наставления всех людей, когда оно воспламеняет учеников единой веры, отличающихся разнообразными талантами, разными высказываниями наставников и смягчает духом терпения горячую добродетель более тогда, когда укрепляет кроткого животворящей властью мужа, отдающего приказания, одному говоря: Обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием (2Тим.4:2), а другому предписывая: Обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя (Тит.2:15). Потому будьте готовы изложить доказательство своей правоты всякому человеку, хотящему спросить у вас о том, на что вы надеетесь, чтобы – да не будет этого! – пороча глупой речью догматы неповрежденного учения, вы не были осуждены, повинные в том, что приняли некогда тот апостольский дар, ибо говорится: Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но no своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням (2Тим.4:3–4). Как на нас лежит обязанность проповедовать, так и у вас есть потребность слушать. He из-за того мы подвергаемся осуждению, что ведем беспорядочную жизнь и лишаемся надежды на спасение по причине недостойного образа жизни или из-за пренебрежения свидетельством Слова Божия, ибо по большей части в доме отцов земных мы научились весьма успешно прилепляться к гибнущей жизни века сего, и благодаря нашему служению домочадцы господ наших здесь на земле получают содействие в своих нуждах, ибо и властителям мира вода подводится по свинцовым трубам, и из числа священных сосудов Господних, отлитых из золота и серебра и украшенных убранством драгоценных камней, не должно выбрасывать и сосуды из обожженной глины[1].

Грешник, несущий служение Божие, каждый день в уши народу влагает такие слова: «Говорит Господь: Возгласи, обличи народ об оставлении путей Божьих заповедей, свидетельствуй о суровости суда, который следует за уклонениями грешников, увещай о возвращении милости и надежде на заслуженную снисходительность». Но этот грешник не только сам совершает преступления, не страшась ужаса грядущего Суда, но и своим образом жизни противоречит тому, что проповедует другим. Однако благодаря их речам некоторые обращенные воздерживаются от недозволенного и ищут лучшего; о них говорится в Евангелии: Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; no делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их (Μф.23:3–4). Поэтому необходимо, если жизнью Церкви правит человек, низкий нравами, не презирать его проповедь, хотя он сам оспаривает свои слова дурными делами. Обязанность народа – слушать того, кто произносит речь, и внимать говорящему, и трудами приводить в исполнение проповедь учителя, и не выносить собственного мнения об образе мыслей начальствующих, которых Господь сохранил для того, чтобы предать собственному суду, говоря: И пророк и священник – лицемеры; даже в доме Моем Я нашел нечестие их, говорит Господь. За то путь их будет для них, как скользкие места в темноте: их толкнут, и они упадут там; ибо Я наведу на них бедствие, год посещения их, говорит Господь (Иер.23:11–12). Мне отмщение, и Я воздам, говорит Господь (Рим.12:19).[932] И пусть суждение, которое только что я обстоятельно изложил, ищет защиты у моих заслуг, и показывает, какими путями я не мог бы избежать закона праведных. Более, однако, суждение мое желает побуждать прямодушное собрание верующих, чтобы они не отвергли с презрением святая святых, о которых рассказывают дурные уста.

В сражениях исповедников бодрым душам следует ликовать и проходить свободным сердцем и голосом славный путь к совершенной победе, так как божественный глас милостиво обращается к ним с истинным утешением, говоря о спасении: Претерпевший же до конца спасется (Мк.13:13), и мы твердо знаем, что награда полагается не приступившим к подвигу, а претерпевшим в нем. Они с пылким усердием и многими молитвами много упражнялись в аскезе и в презрении к миру, отказываясь от вещей мира сего, ибо жаждали созерцать Бога и наслаждаться обществом святых. Они всеми силами стремились достигнуть заката клонящейся к упадку жизни, полагая, что лучше претерпеть быстрый человеческий приговор, тотчас же без какого-либо препятствия или отсрочки переносящий их в небо, чем в течение долгого времени с тягостным беспокойством испытывать лукавство нечистых духов. Когда Господь давал наставление ученикам, посылая их на проповедание истины, Он велел им с неустрашимой отвагой направить все свои усилия на это служение, и сказал им: идите no всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк.16:15), крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28:19). Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк.16:16), и снова: He бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф.10:28). Вы – свет мира. He может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом (Мф.5:14–15). Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях (Мф.10:27). Что вы узнали по секрету, рассказывайте открыто; на людях беседуйте о том, что изучали тайно; отважно передавайте во всех городах и в целом мире то, чему Я научил вас в небольшом селении Иудеи. Господь учит уповать на Hero во время проповедания, чтобы апостолы не скрывались из страха и не были подобны светильнику под спудом, ибо те, кто свыше получил право держать речь к народам, никоим образом не должны отказываться от проповедания истины, даже если и их ожидают опасности, уподобляясь светильникам не под спудом, но на подсвечнике.

И хотя робкие могут вместе избежать неистовства гонения, не следует соблюдать это совершенным, которые уже были отмечены предзнающей силой Искупителя и записаны в книгу жизни как избранные из множества в войско воинов Божьих. Если ради истины им выпадет кровавая смерть, не следует заботиться о потери телесных членов, когда, без сомнения, душа находит утешение вечной жизни, по слову Господа: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф.16:24), сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф.10:39). Потому святые мужи, мирным слухом принимающие Евангельскую истину, всеми силами стремятся исполнить ее, полагая, что путь святого исповедания даруется для провозглашения Истины. Покинув города и все, что относится к мирским переживаниям, они тотчас воспылали неутолимым желанием стяжать Царство Божие, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; me, которых весь мир не был достоин, скитались no пустыням и горам, no пещерам и ущельям земли (Евр.11:37–38), ожидая Господа, Который избавил бы их от малодушия и несчастья. Но, вменяя все это ни во что, более того, ежедневно ведя против подлого врага опасную борьбу, в этой временной жизни христиане горят желанием умертвить плоть, принимая на себя подвиг по воле Божьей, и, согласно апостолу, желают освободиться и быть со Христом,[933] отыскивая кратчайший путь, следуя которому они, исторгнутые из этого смертного тела, быстро достигнут Небесного Отечества и благочестивым дерзновением присваивают себе Царство Божье. Вооружившись также броней праведности, они спешат на площадь, проповедуя Евангелие Божие властителям и языческим народам. Размышляя в уме своем о Христе, Высокой Горе, блаженные исповедники возросли духовно и из пророческих речений псалмопевца поняли, что правосудие Господне будет возвещено в Великой Церкви. Потому, исполненные отвращения к врагам Церкви, они уличают в лживости и обмане учение богомерзкого пророка, уличают нечестивцев в кощунстве и пустословии. Они торжественно отрекаются от него, осуждая неизменной анафемой и проклятиями изобретателя такого нечестия и все сборище, служащее и почитающее его. Неустрашимые, они поднимают знамя против очевидного врага всех людей, ибо пред дверьми претория и на самом пороге его они приносят свидетельство против вождя погибели, смущения и бесчестья, не страшась, что подвергнутся мучениям и пыткам за истину или погибнут. Сии мужи спешили увидеть Лик Того, Кому они служили, и к этому их безмерно побуждало горячее желание переселиться на Небо.

Нечестивую когорту язычников влечет жажда мести, разжигается мщение и быстрая кара постигает недоброжелателей их секты. Гонители не знали, что мученики добровольно и свободными голосами выступали против врага и противника правды и Церкви Божьей, чтобы принять преждевременную смерть, перед царями они свидетельствовали о Господе, не боясь ничего, ибо считали свою смерть вечной жизнью и по доброй воле желали смерти плоти, предлагая Богу добровольное жертвоприношение своих душ. Правильно поет о них глас пророка: Вы, кто от Израиля, ввергшие души свои в опасность, благословите Господа! (Суд.5:2). И мне кажется, что в этом они стали истинными последователями апостола Павла, сказавшего: Кто благовествует вам не то. что вы приняли, да будет анафема (Гал.1:9). Воспитанные словами этого свидетельства, они поспешают против ангела сатаны и предшественника антихриста, открыто исповедуя то, что свято, то, что ныне проповедует вся Церковь Испании, хотя втайне, ибо она находится в угнетении.

Виновник дурного учения и опасный погубитель многих душ, среди прочих основателей ересей, возникших после Вознесения Господня, по внушению дьявольскому основал свое учение нового суеверия вне единства Кафолической Церкви. Презирая предсказания пророков и очерняя учение апостолов, попирая истину святого Евангелия, не принимая догматы благочестивых наставников и углубляясь в нечто смехотворное, чем в причины вещей, в своем учении он проповедовал, что Христос, Слово Божие, лишь великий пророк, не опирающийся на Свою божественную силу, подобный прочим людям, не равный Богу Отцу. Этот обманщик также обещал пиры в раю и плотские наслаждения. Когда в наши времена красноречивейший муж, великий светильник нашей Церкви, авва Спераиндео, взялся за перо, выступая против вздора этого нечестивца, он попытался оспорить кое-что из этой бессмыслицы в одном небольшом труде. В шестой главе своей книги он излагает свои мысли, сначала словно от лица почитателей ложного учения выдвигая возражение, а затем предлагая свое мнение. «В будущем веке, – говорят они, – мы все, ликуя, будем перенесены в рай; ибо там Бог даст нам женщин, прекрасных видом и прелестных свыше человеческой природы, приуготованных для нашего наслаждения». Ответ: «Следовательно, ваши единоверцы никоим образом не получат в раю блаженства, если люди обоих полов предаются разнузданной страсти. Это будет не рай, а дом разврата и весьма отвратительное место, в то время как Господь, когда Его расспрашивали фарисеи, чьей женой будет после воскресения женщина, по закону Моисееву принявшая в мужья семерых братьев, чтобы восстановить семя ближнего, ответил: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией (Мф.22:29), сыны века сего женятся и выходят замуж, а в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божии на небесах (Мф.22:30). Умолчу о том святотатстве, ужасном для слуха всех кафоликов, которое должно отвергнуть с презрением, что этот мерзавец дерзнул сказать о Преблаженной Деве, Царице мира, Пресвятой и досточтимой Родительнице по плоти Господа и Спасителя нашего Марии. Ведь он утверждает – да пребудет, говорю, почтение к столь великой Деве! – что в грядущем веке он насильно похитит Ее девство. О голова, лишенная мозга, и сердце, исполненное закона сатаны! О сосуд погибели и обиталище нечистых духов! О язык, который должно разрубить на куски обоюдоострым мечом! О демонское орудие и дьявольское согласие! Какое исступление, какое безумие подвигли тебя чернить Ее такими богохульствами? Кто тебя, о помойная яма, силок погибели, бездна нечестия и отхожее место всех народов, лишил человеческих чувств?! Тебе было не достаточно принести гибель столь многим народам, которых ты, приложив много усилий, обманул лживыми свидетельствами и ныне и в будущем веке убедил покоряться непристойному разврата, но ты попытался еще и совершить преступление против Творца! Нечестивый осквернитель, ты признаешь, что в будущем веке хочешь осквернить своей кощунственной нечистотой Небесное Жилище и Обиталище Духа Святого – незапятнанное, непорочное, светлое, святое и чистое?! Она, по велению свыше приняв в Свое чрево Слово Божества, облекла Его Своей плотью и, сохранив непорочность неизменной, Само Слово произвела на свет на немедленное искупление всего сотворенного от смерти; Она, не зная никакого мужского прикосновения и взгляда, убоялась ангельского приветствия и, хотя знала, что без мужа ни одна женщина не может зачать дитя, поверив Вышнему Велению и узнав, что по откровению Божию она избрана к такого рода небывалому зачатию, согласилась и сказала: Се, Раба Господня; да будет Мне no слову твоему (Лк.1:38). Господь чрез пророка Иезекииля некогда изволил сказать о этом славном рождении: И привел Он меня обратно ко воротам святилища, обращенным на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота, которые ты видишь затворенными, не отворятся, и никакой человек не пройдет ими, ибо Господь Бог Израилев войдет ими, и они будут затворены (Иез.44:1–2)».

Выдумав многие неслыханные лживые басни, этот преступник, доверившись злому духу, когда тот преобразился для него в ангела света Гавриила, сделался одержимым и построил капища, в которых почитается это наихудшее учение. Некоторые наши философы, вооруженные ревностью по Богу, в своих толкованиях и писаниях разбили таранами благочестия безумие этого заблуждения, безрассудство проповеди и предписания нечестивого нового учения. Поистине блаженные исповедники немало потрудились, показывая нечистоту этого учения, они превосходно обнаруживали вред лжепророка и его секты в открытых диспутах и прениях, они, конечно, знали, что вскоре падут от карающего меча этого учения, полученного от вождя слепых.

Первым святой пресвитер Перфект всем явил пример презрения к врагу веры, хотя твердость его исповедания отдалила от него многих из-за боязни умереть за истину , – о нем мы обещаем сказать больше во второй книге, если Бог будет милостив, – однако не должно вменять ни во что и достохвальное постоянство непоколебимого Иоанна, который сильным духом сохранял твердость среди жестоких и ужасных бичеваний и многих побудил к мученичеству своим свидетельством. Недруги Бога Живого, произнося о нем перед судьей клеветнические речи, обвиняли Иоанна в преступлении такого рода: «Мы узнали, о судья, что Иоанн постоянно издевается над нашим учителем и непочтительно нападает на него с хульными словами. На рынке продавая свой товар, он шуточками заманивает покупателей, описывая нашу веру неуважительными словами. Мы свидетельствуем об этом и признаем, что он поистине достоин смерти». Так как обвинение на него принесли не вполне надежные свидетели и принесенное ими лжесвидетельство не могло привести к смертной казни обвиняемого, Божьего раба осудили на мучительные бичевания и жестокие побои и, терзая его, принуждали отречься от Христа. Иоанн же не только не признавал таковые преступления, достойные обвинения, но и еще объявлял, что до самой смерти не отречется от веры в Распятого. Из-за его упорства судья, движимый неистовой яростью, предал его на мучения и приказал дать пятьсот и более ударов плетьми и бичами, пока он, полумертвый, не упадет на землю под ударами бичующих. Иоанна, полумертвого от побоев, посадили на осла, и судья приказал возить его по всему городу и по каждой улице, а перед ним шел глашатай с кощунственной речью: «На этом осле удостоился ехать насмешник и укоритель нашего пророка и веры». А потом, мстя за своего учителя, они принудили Иоанна нести тяжелейшее бремя, отправив в темницу.

Мы нашли Иоанна в том месте связанным, спина его была покрыта следами недавних ударов, и мы, будучи также гонимы, пригласили его в наше сотоварищество. Когда блаженнейший пресвитер Перфект (за которым Иоанн, о котором мы упомянули выше, последовал на узы и бичевания) оказался в темнице, жестоко влекомый на страдание, он был просвещен свыше и подготовлен к борьбе. Обратив принуждение в добровольное деяние и полагая, что сила эта есть некая небесная защита, он стал достоин сего мученичества. И вот пресвитер Перфект возводится в горняя, удаляется от вещей века сего, ожидает грядущих благ, и, не имея отношения ко всему мирскому, обратившись к тому, что обещано любящим Бога, он приуготовил себя к будущим мучениям. Потом Перфект, умерший для мира и живой для Бога, отказался от того, что говорил прежде,[934] впоследствии он, добровольный исповедник и сильнейший борец, принес свидетельство перед судьей, предпочитая, когда представилась возможность, скорее умереть за истину, проповедать народам о справедливости Божией и торжественно отречься от противника веры, чем отказаться от истины и отделить себя от верных, приняв жизнь в награду за предательство.

Добровольное принятие суровых страданий этими двумя мужами побудило выступить на борьбу других в таком же согласии и по своей воле, ибо те, кто знал, что даже силой приведенные на мучения получили венец непреходящего Царства, не сомневались, что стяжают мученический венец. Вот почему все множество святых, стремящееся на ристалище борьбы, отказывается от союза с противником Бога и недругом праведности, поступая, как описано в Предисловии к этому сочинению. Все, единогласно восхваляя Христа и уповая на столь великую силу, прославились в этом состязании, потому что они, просвещенные благодатью Вышнего Искупителя, более страшились вечных мук, совершенно не боясь никаких земных мучений. Я изложил все это в начале книги, чтобы потомки узнали, что принесло гибель нашим исповедникам и что язычники ненавидели столь сильно. Побуждаемые тяжким гневом, они воздвигли великое беснование ярости, стремясь погубить исповедующих Христа. Также разумные читатели могли бы легко указать по справедливости, как эта небольшая книга трудится во хвалу блаженных, препятствуя и противостоя недоверчивым и сомневающимся, которые не соглашаются почитать погибших как мучеников.

Уже тронутые тлением тела святых, убитых в первом столкновении с неверными, когда их привели на дыбу, следовавшие за ними к месту казни язычники на шестой день после их мученичества, то есть накануне июньских ид, в неожиданной вспышке жестокости предали ужасному пламени, и даже потерявший форму тел пепел, которые они смогли собрать из кострища, бросили в бездонную глубину бурной реки, чтобы останки мучеников не принесли пользу христианам, побуждая их к мужеству.

Все сообщество язычников, бранившее благочестие, также приступило к Господу с криками, потому что во время казней Своих [последователей] Он никому из противников не ответил. Они радовались, что отомстили за своего наставника и уничтожили столько людей, презирающих его, и так как никакие необычайные чудеса, которые бы могли внушить ужас этим преступным людям, не помешали им, они говорили: «Если и вправду есть Бог, во имя Которого вы подвергаете себя такой опасности и считаете это истинным мученичеством, или если наш пророк не обладает никакой истиной пророчества, которую, как учил он, ему преподал ангел Гавриил, почему ему доверено проповедовать Слово Божие народам всего мира – закон, который изучают его почитатели, сделался известным благодаря свидетельству этого самого ангела. Когда еще давно невинный первочеловек жил в раю, он созерцал Слово Божие, Которое пребывало в горних в единении со славой блистающей ясности. Говорят, что Адам спросил Творца об этом свете, который, более превосходно сверкая в середине, сиянием умилостивляет Господа, и Тот ответил: «Это истинный пророк, который придет в мир, который, рождаясь от твоего семени, самим именем, испускающим, к твоему удивлению, лучи, назывался Мухаммедом, заслугами которого также и ты, будучи создан, удостоился существовать, – почему вы внушаете какими-то чудесами ужас своим последователям или потрясаете знамениями окружающую вас чернь?» В то время как вы обрекаете себя на бессмысленную смерть из-за какого-то утверждения и не отличаетесь силой чудес, которая бы смогла вынесенное нами суждение изменить касательно вашей погибели, тогда как участи своей вы не помогаете, вы никакого ущерба не причиняете нашему собранию».

И многие из нас, маловерных, решили, что мученичество не истинное, потому что не явились чудеса, чтобы поразить неверующих и укрепить верных, ибо не все знают, что в конце времен знамения чудес удалятся от Церкви, как сообщает святой Григорий в «Моральных толкованиях на книгу Иова». Он говорит: «По приводящему в священный трепет порядку тайного установления, прежде чем явится Левиафан к тому презренному человеку,[935] которого проглотил, удалятся от Святой Церкви знамения чудес; ибо пророчество скроется, благодать попечения отнимется, сила долгого поста уменьшится, слова учения утихнут, дивные чудеса прекращаются. Это вышнее разделение никоим образом не удаляется совсем, но оно не является, как в прежние времена, открыто и многообразно; это, однако, делается по чудесному распределению, чтобы исполнялось одно из божественных явлений, либо благочестие, либо праведность. Когда еще, когда знамения чудес были отняты, Святая Церковь, словно бы лишенная бодрости стала, и награда благ возрастает, кто ее ради надежды на небесная и не из-за настоящего времени знамения почитаются, и дух злобы против нее быстро является, которые не заботятся следовать тому невидимому, которое Бог обещал, когда не удерживаются видимыми чудесами».[936] Ибо знамения чудес, не всем данные, не всюду в любое время происходят, так как и те, кто сей дар свыше получают, если не испытаны верой и надеждой, не могут выпросить, как рассказывает евангелист: И не совершил там Иисус многих чудес по неверию их (Мф.13:58), и Истина Сама говорит: Много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина (Лк.4:27). Когда прекращается вера ищущих, щедрость вопрошающих разрушается. Господь часто приходил в ответ на пылкие моления многих, говоря: «Идите с миром, вера ваша спасла вас»,[937] однако, когда вера приходит в упадок, добродетель не приносит пользы, в большинстве же случаев, когда вера равнодушных уходит, конечно, люди дурные и испорченные умом наделяются [властью]; подобно тому как читаем в Евангелии о тех, кто в будущем пред дверьми Господа будут жаловаться, говоря: Многие скажут Мне в тот день: Господи, Господи, не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? (Мф.7:22). Им в особенности скажет Господь: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф.7:23). И снова: Восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (Мк.13:22). И в Книге Исход: To же сделали и волхвы чарами своими (Исх.8:7), что и Моисей.

Знамения же чудес Господь некогда подавал миру в нужное время чрез Своих рабов по той причине, что, будучи прозорлив, Бог знал, что ожидающим чудес будет, тем не менее, польза, а также знал, что не вотще поспешают совершители доблестных дел, а для того чтобы, по крайней мере, перед необычностью чудес отступили те, кто отвергал с презрением спасительные предписания Священного Закона. И в эти времена весьма подобало, чтобы мученики Божии просияли знамениями чудес, ибо они пытались мощно укрепить корни неопытного рассеянного Христианского единства, то поучая их словами, то ободряя их писаниями, ныне являя знамения, a το еще славными знаками страданий в сердцах верующих народов. Ибо потому что не во всякое время, как выше сказано, подобает совершать чудеса и не все являются достойными созерцать небесные силы, легко можно увидеть, рассмотреть те, которые сделаны апостолами. Когда апостолы пожелали проповедовать Благую Весть жителям Азии, Святой Дух запретил им; и Тот, Кто прежде предписал проповедовать Евангелие всякой твари,[938] зная, что в Азии нет никого, достойного принять евангельскую любовь, предзнающей властью Божества удержал учеников от их спасения, ибо те, кто Слово Жизни отвергнут надменным духом и не услышат Его, так как пренебрегут Им, не были достойны проповеди.

Провидение совершает великие чудеса или ради веры уверовавших, или ради будущей веры последователей Бога, но мы все-таки должны изумиться их удивлением, сколь предвидящим вознаграждением учитывать то, что сотворившие эти же чудеса, уничтожив порочные нравы, отличаются высокой нравственностью, если, умершие для мира, они живут для Бога; если ради той истинной любви, которая превосходит все дары благодати, они ни во что оценивают все чувства мира, если подвиг, о котором мы узнали, совершен не для своей славы, а для блага рассказчика, если они бурно радуются не потому, что нечистые духи им подчиняются, но ликуют, потому что их имена написаны на небесах,[939] когда увещание Истинного Учителя принято внимательным слухом сердца. И потому это перечисление добродетелей у этих чудотворцев более удивительно, чем само воздействие знамений, и что более, явленный ранее образец того. как надо идти к Царству, которого ищешь, заключается не в том, что народ приносит о нас свидетельство как о носящих изображения креста и замечательных людях; ведь святость, страх Божий и почитание Царства Небесного происходят лишь от достойных и совершенных, а знамения и чудеса творят и святые, и дурные люди, ибо ничему другому, кроме пустой славы человеческой, они еще издавна не способствуют. Отсюда происходит, что тот, кто стал известен людям, должен быть осужден, если не был праведен, и пойдет в вечную муку, а тот, кто, просвещен небесной благодатью, жил праведно, зная своего Создателя, в будущем будет причислен к радостям святых.

Мы, идя таким путем, вовсе не отказываемся от знамений, явленных нам неким небесным даром и в нужное время, как подобает, открытых народам по расположению Божьему, но идем навстречу лаю бешеных псов, которые пытаются представить пустыми намерения наших мучеников, когда надеются изобличить их во лжи относительно чудес. Чему же лучше следовать, мы показываем всем при помощи авторитета божественных книг или речений святых отцов, чтобы – да не будет этого! – не погубить нам духовные дары небесных милостей.

Итак, корень и основание всех добродетелей и знамений победы есть вера, ею живут праведники, ею все святые побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали cилy огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне (Евр.11:33–34). Поистине, идя по их стопам, эти святые открыто и бестрепетно возвещали свою веру в Бога и Господа Иисуса Христа в совете князей, также то пророчество, которое евангельское суждение не принимает, что проклинающие и бранящие отвергают вора и разбойника. По этой причине беснующаяся неслыханной яростью свирепая толпа язычников ударом меча посылает в Царство Небесное всех – пресвитеров, дьяконов, исповедников и блаженных дев, и всякий, кто произносил свое исповедание, при всех высмеивал их пророка и их обряды, тотчас же падал с отрубленной головой. Они показали, что им не свойственна человечность, и не щадили никого, принуждая карающим мечом переступить предел сей жизни во время свидетельства истины. По их приказу тела бросали непогребенными пред дверьми дворца, оставляли в пищу собакам и в то же время ставили стражу, как бы кто из христиан, благочестиво относясь к плоти мучеников, не похоронил их брошенные тела, словно те, чьи души наслаждались покоем в раю, чувствовали казнь, которой их подвергали преследователи, или мука временных терзаний, причиненная телам, вредила душам, царящим в горних обителях, или о непогребенных телах могли позаботиться те, кто поистине знал, что не будет для нечестивцев ничего благоприятнее погребения, торжественно приготовленного усиленными стараниями почтительности, так и блаженным и святым ни коим образом не может повредить получение ничтожного погребения или отсутствие его. Можно было одобрительно повторить строку поэта: «...небеса неимеющих урны укроют».[940]

Но – о скорбь! – многие из верных, даже священнослужители, опрометчиво не страшатся отнимать славу у этих исповедников! Они приказывают, чтобы сих мужей и жен не причисляли к перечню святых, объявляя, что такого рода мученичество неуместно и кощунственно, так как те, кого жестокость правителя не принудила отречься от своей веры и не удалила от почитания святой и богоугодной религии, делаются убийцами своих душ, как о них говорят, предаваясь расколу из-за собственной гордости, которая есть начало греха.[941] Они полагают, что мученики противились евангельским предписаниям: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного (Мф.5:44–45); и снова: Никого не обижайте, не клевещите (Лк.3:14); будучи злословим, Господь не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному (1Петр.2:23). Кроме того, вот что выдвигают в качестве возражения, говоря об апостоле; Злоречивые... Царства Божия не наследуют (1Кор.6:10).

Произнося смертоносными устами эти и им подобные речи против воинов Божиих, они совершенно изменили сердца многих, ибо слова еретиков, как раковая опухоль, потихоньку пробираются в умы смиренных людей, и огромная масса хлеба легко портится небольшой закваской преступления, и гибельное утверждение духа зла и лжи изгоняет весьма быстро сынов Божиих, о которых блаженный апостол говорит: Отступив, некоторые уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают (1Тим.1:6–7); и снова; Приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до усталости (Иер.9:5), не боясь отнимать славу сильных, кто пред своим царем, без сомнения, поднимают хоругвь своей победы. Они не удовлетворяются тем, что постигают писания суетным умом, но, толкуя их по своей прихоти, когда на поверхности сочинений, находят снова свидетельства, словно бы соответствующие своему безумию, ими просто пользуются не только по христианскому обычаю или исследуют его смысл для нравственного совершенства более образованных людей, но, словно бы вестники неслыханного и полузнайки, говорящие о чем-то необыкновенном, своим громким голосом с упрямым видом объясняют смысл на площади, на улицах, среди народа, на рынке, толкуя, разбирая и читая нараспев, и чтобы легче было понятно, кого они защищают, искажая истину Писания, они бродят по запутанным тропинкам своего разума, оставляют пределы здравого учения по собственному суждению и выбору, так что всякий раз с ними случается на погибель их душ то, что с грозным возмущением сказал пророк: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким!» (Ис.5:20). Иными словами, искажая ясность Священного Закона порочным заблуждением незнания и толкуя его сладость ненадлежащим образом, они превращают его в горечь желчи и окрашивают неприязненными предположениями все, что благо и добродетельно, не зная, что мы с точки зрения разума рассматриваем их свидетельства, которыми они полагают приуменьшить весьма победоносное намерение святых мучеников или пытаются лишить силы наше о них суждение, всегда изливавшееся во хвалу им, ибо, как мы верим, очевидные знаки сообщают нам об их страданиях, и, претерпевая по примеру их исповедания и темницы, и оковы, сверх того и ущерб, избежим смерти, если Бог будет милостив, благодаря их заступничеству. Сами святые, отмеченные свыше, которые понесли ущерб этого смертного тела ради истины исповедания, не отклоняются от исполнения каких-либо объявленных им приказов, ибо любя недругов ради Бога и весьма заботясь об их спасении, они не перестают опровергать путаницу красноречивого нечестия. чтобы их недруги не удерживались ней.

Благотворя тем, кто ненавидят Христа, они лучше наставляют их безрассудство не чрез пролитие крови, а чрез слова учения, чтобы нечестивцы, оставив пустое суеверие, не только во Христа уверовали, но еще и до самой смерти старались бороться ради Hero изо всех сил, и, без сомнения, молитвами и моленьями они вымаливали у Господа душ спасение тех, кто часто и непрерывно злословит Тело Церкви. Потому воспитанные примером Истинного Учителя, они не отвечают бранью на брань, когда их влачат на страдание, не ропщут, когда их бьют плетьми, хранят молчание, когда им угрожают. единственно порицая то, что наносит оскорбление Богу и что обрушивается с бранью на Его Величие, внушающее трепет, то есть осуждая кощунственное пророчествование этого весьма непостоянного и пропащего человечишки, который, без сомнения, хорошо вооруженный духом дьявольским, дерзнул поставить себя на место пророков и причислить себя к святым проповедникам, как равный Богу проповедник Евангелия. И когда почти по всему миру распространилась евангельская истина, свет веры Христианской не укрылся от сознания людей, ибо по всей земле прошел голос ее, и открыли ее уже дому Давидову, и воды крещения пребыли в Иерусалиме для омовения грешника и кровоточивой, в особенности на востоке, где Таинство Воплощения Христова совершилось по особому воздействию, там также был рожден и воспитан и, не знаю, каким безумием поражен и этот весьма преступный пророк. И когда в мире уже сияли светочи [веры], он не побоялся опрометчиво предать себя в эту вот сеть погибели и не пришел в ужас от того, что неблагочестиво стал губителем столь многих душ, как написано: Клевещущие уста убивают душу (Прем.1:11). О нем некогда возвестил пророк Захария, говоря: «И будет в тот день, говорит Господь Саваоф, Я истреблю имена идолов с этой земли, и они не будут более упоминаемы, равно как лжепророков и нечистого духа удалю с земли. Тогда, если кто будет прорицать, то отец его и мать его, родившие его, скажут ему: тебе не должно жить, потому что ты ложь говоришь во имя Господа; и поразят его отец его и мать его, родившие его, когда он будет прорицать» (Зах.13:2–3).

20. По этой причине противостоять этому пропащему и весьма мерзкому пророку есть подвиг великого венца, и опровергнуть почитание такового насмешника есть высший знак победы, и христианам никоим образом не должно отшатываться от его погибели, сколь более достойно пресекать сегодня его ядовитое учение, бранить его секту, отрекаться от суждений того, кто введя в погибель столь огромное множество людей, посвятил его вечной преисподней. Думаю, будет легче принести покаяние за одного убитого человечка, чем искупить гибель столь многих народов, похоже на то, когда считают, что должно подобающим образом заботиться обо всем стаде, когда пытаются отторгнуть заразу одного животного из стада; ибо как никоим образом нельзя без вины злословить праведных, преследовать благочестивых, готовить несчастья избранным, так и великая заслуга состоит в том, я уверен, чтобы ниспровергать нечестивых, противостоять врагам Церкви, готовить войну неверующим и обоюдоострым мечом слова Божия сокрушить противников веры, чтобы, согласно Псалмопевцу, вооружившись против недоброжелателей Божиих весьма благой враждой, не будем думать о неприязни тех, кому стало подругой нечестие. Ибо не позволено без вины, чтобы учение отцов существовало для тех, кто бездействует в нечестном молчании по отношению к учению еретиков, не выступает прямо против врагов веры или не мстит еретикам из ревности по Богу. 06 этом хорошо говорит ритор Арнобий, когда толкует сто тридцать девятый псалом: «Кто усомнится в том, что щадящему ересиархов и проповедников неправды и не умерщвляющему их мечом своей веры выпадет на долю то же, что и Саулу? Или кто будет отрицать, что пожелавшего оказать милосердие постоянно пребывающим в ереси изгонят из Царства Божия, как было суждено и Саулу[942] лишиться царства человеческого?».[943] Кто, щадя пустой жалостью амаликитян, внезапно оплакал себя самого, по Благословению Божию лишившись царского скипетра. И если это обещано тем, кто не противостоит противникам истины, как будет отличаться наказание для тех, кто хулит избранных? Ибо они не только не желают побеждать еретиков, но и, снарядившись оружием злословия противодействуют тем, кто их побеждает.

Кроме того, говорят, что не должны быть или считаться мучениками те, кого не влекли на мученичество с жестокостью, но которые, пойдя на муки по своей воле, навлекли этим на себя позор, которые ни в чем не причинили себе отягощения, полагая, что нет никакого отягощения в разрушении церквей, в поношении священников и в том, что мы с великой скорбью приносим плату в соответствии с лунными месяцами, так что нам как исход более желателен краткий путь смерти, чем тяжкое испытание весьма нищей жизни. И если Богу ненавистно злословить дьявола и его служителя, то тщетно Церковь повсюду использует изгнание бесов против всякого дьявольского нападения. Разве христиане могут злословить, разве следует какому-то малодушному вводить окружающих в соблазн относительно членов церкви, разве по этой причине не нужно порицать оказывающего гостеприимство дьяволу и обиталище сатаны? И там есть написанное: «Да будут прокляты все, кто презирает тебя, Иерусалим, и все, кто хулят тебя; да будут прокляты все, кто ненавидит тебя, и все, кто произносит на тебя дерзкое слово» и прочее, и никто не сомневается что это сказано про Церковь. И кто среди всех преследователей христиан более кроваво преследовал Церковь, чем этот ужасный человек? Кто столь много сделал для ниспровержения кафоликов, сколь этот же несчастный? Ибо, как я сказал бы, никто из наших в среде язычников не ходит в безопасности, никто не пребывает безмятежен, никто не живет защищенным от них, если не опорочен. Ибо когда нас побуждает необходимость ради какого-нибудь обычного дела выйти из дома, и, когда наступит домашняя нужда, случится поспешить из уголка нашей хижины на городскую площадь, как только знаки нашего священного сообщества привлекают к себе внимание окружающих, с насмешливыми восклицаниями язычники нападают на нас как на безрассудных и тупоумных, и вдобавок к этим ежедневным мальчишеским насмешкам, те, которым уже недостаточно нанести нам словесное оскорбление и увеличить гадкие насмешки. еще не прекращают кидать нам камни в спину. Я вспоминаю то, что они произносят в поругание Досточтимого Знака Святого Креста, ибо, когда подходящее время для пения псалмов побуждает дать сигнал верным и приближающийся час общей молитвы требует, как обычно, оповестить народ, как только чернь, соблазненная лживым суеверием, услышит звук звенящего металла, они не преминут употребить язык на всякую хулу и брань. Следовательно, подобающе бранят тех, кто воспитывает своих последователей с такой ненавистью против проповеди Божией. Они часто и непрестанно клевещут на нас, и из-за их религии мы терпим их свирепость, так что многие их них считают, что мы не достойны касаться их одежд, и проклинают нас, если мы подходим к ним близко, считая великим осквернением, если мы вмешиваемся в какое-то из их дел. Когда воины Христовы повсюду исповедали истину перед ними более, чем злословили их, сохраняя предписания Истинного Наставника, которыми Он некогда воспитывал Своих учеников: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда придет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк.8:38), кто будет столь безумен, что отнимет хвалы у блаженных, противостоящих почитателям нечестия, защищая праведность. Конечно, это им сказано: Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф.10:16). Полагаю, что смысл этого предписания таков: смешавшись с язычниками, множество верных. подобно невинным овцам, преданное на заклание, побуждается переносить жестокость волков, и им свыше на тот случай, если бы на них, преданных вялости, напали недруги со своими кознями, преподается наставление, чтобы, когда они пребывают среди противников веры, всегда бы они полагались на полезную осмотрительность и были бы внимательны и осторожны по отношению к лукавству врагов, чтобы они не соблазнились словами испорченного учения, чтобы их образ мыслей не пришел в расстройство и чтобы они не удалились от правды. Далее христиане получают еще одно наставление: собратиям своим и домашним являйте себя, как служители Божии, в великом терпении,(...) в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, номы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы (2Кор.6:5–9). И снова: Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас (Еф.4:32), чтобы, следуя простоте голубей, быть в подобных отношениях со всеми, так вы обретете спасение свое и своих ближних. Евсевий, епископ Кесарийский, составляя историю Церкви, говорит об их твердости, прямодушии, неустрашимости, рассудительности: «Были, следовательно, мученики Христовы среди братий смиренные, среди преследователей вознесенные, для своих кроткие, противникам внушающие ужас, Христу покорные, по отношению к дьяволу мужественные». И Арнобий, о котором мы вспоминали выше, рассуждает о чем-то подобном в том же псалме, говоря: «Итак, действуй и сражайся вместе со сражающимися, и если просишь помощи у царя, яви себя оказывающим сопротивление. Против тебя сражаются языки, которые еретики изостряют, как змеи; для них и ты будь хитрым, как змей, и являй, что ты прост, как голубь, только лишь согражданам своим, то есть кафоликам, для прочих же людей, из еретиков и остальных, идущих против Истины, будь хитрее самих змей. He бойся. Так приказано тебе Господом твоим. Столь правильна хитрость против злобы, сколь благоприятна простота по отношению к праведности. Руби еретиков и убивай недругов духовным мечом Господа твоего»[944].

Именно так блаженные мученики Эметерий и Хелидоний побуждали друг друга таким взаимным увещанием, находясь на месте мученичества, когда очень желали отдать души за Господа: «Да поразит повсюду врага стрелами своими брошенное ему, как копье, исповедание, и, найдем, где бы он ни был, таящегося недруга веры». О несравненное величие души и неустрашимость святых, достойные восхищения, хвалы и подражания! Так, даже если недруг остановится в бездеятельности и перестанет преследовать Церковь, нам предписано ворваться в его логово и вызвать его на бой, чтобы устроитель публичных состязаний побудил к бою равнодушного врага, вывел вперед прячущегося и подвиг праздного на то, чтоб сойтись с противником в бою. И хотя воин Христов падет, когда прольется его кровь и сокрушатся члены, но воинствующий дух, который увенчается победными лаврами, отнесет к Престолу Отца отнятую у врага победу, ибо в том подтверждаются превосходные силы воина, что, даже не позванный, он приносит себя в жертву на палестре мученичества, как свидетельствует Священное Писание: Те, кто no своей воле принесли себя в жертву в решающий момент, благословите Господа (Суд.5:9). Следовательно, если кто-то ревностно и из любви к нам явится победителем наших противников, возьмет оружие, будет отчаянно биться мечом, постарается положить душу за ближних, мы полагаем, что он, оставшись невредимым, вознаграждается достойными дарами и, считаем, что его благородство вознаграждается щедрым благодеянием, сколь предпочтительнее, чтобы честью славы были вознесены те, кто из-за стремления к благодати Вечного Царя, подкрепленные жизненной силой праведности, также противостоявшие врагам вплоть до смерти, были умерщвлены жестокой смертью? Наконец, когда сей ангел Истины и глашатай праведности, проповедник Искупителя и вестник мира, Иоанн Предтеча, предостерегал нечестивого царя о позоре Иродиады, оплакивая, что тот осквернил ложе брата преступным кровосмешением, удерживал его, по причине исповедания истины он был ввергнут в темницу и там казнен без преследования веры, и таковой казни не отказался подчиниться тот, кто, без сомнения, знал это, ибо Божественный Дух открыл ему, что столь же прекрасно умереть за праведность, как и быть сраженным за исповедание веры. Потому и Господь, подавая ученикам животворные предписания учения, обратился к ним с горы так: Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф.5:10). И есть ли что другое, равное всем наградам блаженства, чем стяжание Небесного Царства?

Недруги также порочат последний путь к смерти тех, кому повсюду милосердие Царя пригласило присоединиться к Его христианской вере. Но этому предшествовал пример семи братьев, о которых рассказывают «Деяния блаженного Иулиана». Благодаря своему царственному рождению они были влиятельны и по указу правителей свободно исповедовали кафолическую веру, но, увидев на ристалище веры подвизающегося блаженного Иулиана, немедленно поспешили на битву и из любви к мученичеству устремились к добровольной смерти. Читаем также о Господе в Евангелии: Он восхотел идти в Иерусалим (Лк.9:51), что блаженный Иероним объясняет таким образом: «Со стойкостью и отвагой нужно своею волей поспешать на страдание».[945] Потому и Иезекииль, которому возвестил Господь: Сын человеческий, ты будешь жить у скорпионов; не бойся... (Иез.2:6)... И Я дал лицо тебе медное и чело тебе железное», как если бы, пожалуй, поднялся против него молот всей земли, как будто бы над крепчайшей наковальней, и она противостояла молоту и сокрушила его. Об этом написано: Как разбит и сокрушен молот всей земли! (Иер.50:23). Этот же наставник, толкуя евангельское речение, в своем труде также говорит: «Не приятное и не безмятежное исповедание в Боге: кто верует в Меня, должен пролить свою кровь. Потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф.10:39)".[946] Когда пророк Агав пришел к апостолам, то, подняв пояс апостола Павла, связал им себе руки и ноги и сказал: Так говорит Дух Святой: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников (Деян.21:11). Когда услышали апостолы и те, кто был в том месте, то молились со слезами, чтобы он не ходил в Иерусалим. Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса Христа (Деян.21:13). И когда они не смогли его убедить, успокоились, говоря: Да будет воля Господня! (Деян.21:14).

Так и блаженнейший Феликс,[947] получив точные известия о преследовании кафоликов, которое происходило у пограничного с Галлией испанского города Герунды, и узнав о том, что там Церковь Божия жестоко преследуется язычниками, тотчас оставил занятия свободными искусствами, которым он предавался, находясь в Цезарее Мавретанской, в благоприятном плавании переправился через море, приехал в вышеназванный город и там победно принял мученичество, которого не было у него на родине. Так святой Себастиан,[948] так блаженнейший Фирс,[949] так избранный Адриан,[950] так Иуст и Пастор,[951] так Евлалия,[952] барселонская дева, так предстоятель Вавила[953] и многие другие по своей воле себя принесли в жертву и были увенчаны, и поэтому, как упомянул некто из мудрецов, «на первые места в Царстве Небес должно ставить тех, кто идут незваные на страдание, и возвышенное желание – поспешать на мучения, когда не преступление скрыться от преследования».

Но должно признать, что поистине преступление – прятаться, если выйти на муки по своей воле есть превосходное и важное достоинство, когда исповедание нашей веры завершается проповедью и требует свидетельства. Если, услышав слово Истины, неверующий не примет веру и более попрекает возвещающего Евангелие, чем верует, хотя он и будет безупречен перед узнанной истиной, потом он покорится святому проповеданию, ибо не сможет упрекнуть себя в незнании, когда с трудом добытая истина отвечает, как свидетельствует Господь и Учитель: Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня. Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем (Ин.15:20–22).

Противники еще уничтожили их тела. Но, прошу, пусть мне ответят, что вредит уже увенчанным небесной наградой, словно те, кто поистине знал закон, возвещенный некогда смертным, стремились к плотской чести, как было сказано Адаму: Прах ты и в прах возвратишься (Быт.3:19), или казнив жестоких правителей, которым дано было убить тело, и все рано, когда принимать кончину, ибо всякая плоть – трава, и вся красота ее – как цвет полевой (Ис.40:6). И когда он назвал всех, то ничью плоть, произошедшую от семени человеческого, не обошел молчанием и, пусть дерзновенно, но скажу – ни патриархов, ни пророков, ни апостолов, ни мучеников. Пусть те, кто несут подобный вздор, читают Деяния апостолов и найдут, как свидетельствует Петр, что Давид, тот богоизбранный и вернейший по сердцу своему слуга, стойко перенес разорение своего погребения, о чем в таких словах рассуждает апостол: Мужи братия, да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня. Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его, Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления (Деян.2:29–31). Пусть подумают о патриархе Иове, кишащем червями, и о евангельском Лазаре, покрытом язвами, который просил милостыни у дверей одетого в пурпур богача; пусть бегло прочитают блистательные деяния различных побед прочих святых, сияющих наподобие светил небесных, и пусть нечестивец оскорбит, если посмеет, их разложившиеся тела, уничтоженные страданиями терзаний и мук. Но это временное разложение тел не приносит душам святых никакого ущерба; однако эта невредимая материя плоти в будущем не сможет помочь нечестивцам. Ибо отчего пустое попечение о целостности тел переполняет тех, кто поистине знает, что все благо временное и погибнет вместе с самим миром, и речение о смерти, обращенное к праотцу Адаму, подходит также вообще всем смертным: Прах ты и в прах возвратишься (Быт.3:19)? Ведь святые, которые не подчинены этому закону, ибо получат двойную награду в земле своей, то есть в Небесном Иерусалиме, не искупают в высокой степени плотской ущерб, так как поистине в общем воскресении людей из всевозможных рассевшихся могил, местностей, склепов пещер или из сокровеннейших глубин других стихий, где погребены истлевшие мертвые тела, тела эти в определенный момент времени должны будут возвращены и воскреснут. Христиане веруют и знают из предписаний, соответствующих Божию Закону, что сами святые, вместе радующиеся двойной награде, двойным смятением сокрушат нечестивцев и грешников.

Потому умоляю вас, о наши святые братия и блаженные во Христе сестры, не расстраивайтесь из-за утверждений глупцов и не позволяйте подстрекать себя против воинов Божиих, хотя бы чуть-чуть поверив толкованиям незнающих. Они суть те, кто не уязвляем жаром благочестивой веры, и потому не только не могут содействовать Истине, но и не могут защитить святую веру, которую носят в сердцах неглубоко и на слабом основании легковерия, более отнимая славу, если ради веры кто-то добровольно погибнет, чем скорбя, что многие, отступая от нее, попадают в западню двуличия. И по этой причине они легко переходят к нечестивому святотатству, когда эта неученая чернь, о ком написано: Нечестивые же будут поступать нечестиво, и не уразумеет сего никто из нечестивых (Дан.12:10), не боится осуждать то, что оправдано Богом; она, как соль, потерявшая вкус, должна быть присуждена к тому, чтобы ее выбросили вон из собрания кафоликов, и попирали бы все, и словно бесплодное дерево, посекли бы евангельским топором и предали вечному огню.

Должно обдумать, братия, какому наказанию подлежит тот, кто не убоялся чернить хвалу столь великой победы, кто противодействует столь многим победам мужей. Они же, не забывая апостольской проповеди, не стыдились открыто произносить свидетельство Господа нашего Иисуса Христа и истину Святого Евангелия к смущению нечестивого учителя и его почитателей, о ком они знали, что его как одного и великого из лжепророков некогда отметили в Евангелии уста Господни, когда Он с осторожной осмотрительностью предлагал апостолам быть внимательными, говоря: Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие [лжепророки] придут под именем Моим,... и многих прельстят (Мф.24;4,5; Мк.13:5,6). И мы, отказавшись от страха, торжественно оказываем еретикам преходящую почесть, если не почитаем этих мучеников. Горе тем, кто этому следует, горе им, кто, думая, что добро – это зло, превращая свет во тьму, эти люди еще и тайной хулой нападают на то, что опровергают открытым поношением, чтобы не оказывалось должное почтение тем, кто, выступая упрямым духом против недруга веры с злословящими устами, истреблен мщением, соответствующим его подвигу, и чтобы другие не бежали отовсюду на такого рода ристалище, приказывается, чтобы их осуждали в разных местах грамотами отлучения. Итак, если от них Господь отнимает награду, потому что они открыто и добровольно ведут войну против врага веры, сколь дальше отстоят от общения Превечного Царя те, которые, угнетенные страхом плоти, делают это ежедневно с тайным ропотом? Да неужели уста наши не исполняют эту проповедь? Да неужели не нужна исповеданию кафоликов таковая хвала?

Следовательно, во всех отношениях должно противостоять противникам праведности и никоим образом не откладывать плотской гибели в защиту Истины. Ибо по справедливости это часто исполняют те, которые, когда возрастает добродетель мужества, будучи просвещены свыше, обдумывают более изобильный плод борьбы, чем успех искреннего исповедания, при всем при том не питают в глубине души презрение к слабым членам Церкви, ибо написано: Дух бодр, плоть же немощна (Мф.26:41). И на это ристалище не влекутся насильственно те, кто не побужден к этому свыше, ибо написано: Кто может вместить, да вместит (Мф.19:12), и снова: Многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении (Дан.12:10), но не все. Вот почему пусть каждый будет доволен пределами даров, которые, как всякий знает, он по Господню определению в себе имеет и пусть он не выйдет случайно за меру принесенного ему дара. Оттого подобает, чтобы тот, кто знает, что силы для битвы покинули его, и по собственному суждению понимает, что способен на меньшее, не покорялся войску врага, не противодействовал тем, кто добровольно готовится к битве, принимая противоположную сторону, чтобы тот, кто не готов к битве и кого делает робким страх войны, не получил в наказание праведное мщение злословия, так как написано: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф.12:36). Потому если праздный болтун, который должен быть осужден, придет в судилище, по какому приговору будет наказан очернитель святых? Тот, кто знает себя, не стремится к возвышенному, не препятствует идущим в горняя, и тот, кто не может помышлять о небесных, все время пребывает в глубинах и пропастях земли, как сказано это у Соломона: Чрез меру трудного для тебя не ищи, и, что свыше сил твоих, того не испытывай (Сирах.3:21). Подобным образом заключает и философ Катон: «Учись на примере многих, чему ты должен себя посвятить, а чего должен избегать. Чужая жизнь – учитель для нас».[954]

Действительно, если кто-либо, открыто заявляющий, что есть свято, попадает в ад, много больше те, кто втайне проповедует истину, оказываются в преисподней, ибо если такой человек будет противодействовать борьбе защитников благочестия, которой учат в палестре, конечно, ничто не поможет тайно возвещающим истину. И какой благочестивый ум поверит таковому безумию, что истина, осуждающая зло, по той причине подвергнется поношению, что нас не влекут насильственно на страдание, причиняемое язычниками, и вследствие этого само мученическое благочестие не увенчивается наградой, которая открыто оскорбляет творца преступления, почему почитатели этого же пророка, несмотря на преимущества их власти, не позволяют нам свободно нести знамя христианской веры? Словно бы должно приписать их терпимости, что мы живем среди них без утеснения веры, а не должно это скорее отнести на счет божественного определения, которое сохранило своих патриархов, пророков и апостолов среди свирепости язычников, возвысило их почестями, вознесло высокими званиями, Которое еще говорит, утешая учеников благочестивой надеждой обетований: Се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20). Вот почему не по милости этого нечестивого народа, во власть которого по нашим грехам передан скипетр Испании после падения и истребления царства готов, сильного почитанием живительной веры Христовой, сиявшего удивительным достоинством предстоятелей и блиставшего замечательным строительством базилик, – но по благодати нашего Искупителя и ради Его непрестанного присутствия Церковь удостоилась защиты Того, Кто сказал: Что лилия между тернами, то возлюбленная Моя между девицами (Песн.2:2), и снова: Среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире (Флп.2:15).

Но тот, кто упрямо думает дурное о Божьих святых и не страшится нечистым языком уменьшать их славу, узнает, что с этими же святыми он будет судиться на Страшном Суде, и если не будет этому предшествовать изобильное покаяние, он даст отчет перед судилищем Божьим. С каким лицом он воззрит тогда среди воинства Превечного Царя на лики, просветлевшие от славного страдания, по заслугам тех, кто отличался стойкостью, на которых он нападал с великим кощунствами, чернил дерзкими поношениями и донимал несправедливостями? Тогда праведники с великим дерзновением станут пред лицем тех, которые оскорбляли их и презирали подвиги их; они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною! Как же он причислен к сынам Божиим, и жребий его – со святыми?» (Прем.5:1–5)

Хотел бы я, чтобы мне ответили насмешники над воинами Христовыми, склонила ли их к смерти любовь к смерти или же райское наслаждение побудило их идти на мучения, чтобы они могли избежать пламени вечной смерти. Как полагаю, никто не скажет, что святые стремятся к смерти из-за размышлений о смерти, но что временная гибель поможет им избегнуть огня вечной смерти. Вот почему им все же безотлагательно полагается это же вознаграждение, которое было причиной смерти, но не порождало желания умереть. Следовательно, пусть всякий из них, верит, чему хочет, говорит или чувствует, что хочет; та сторона, которая с величайшим благоговением почитает мучеников и воздает им честь, имеет во мне верного защитника, и где верному за свидетельство о Господе нашем Иисусе Христе полагается награда, там победа возвеличивается и их замечательными именами. Вот почему я решил, что это сочинение должно стать известным потомкам, чтобы я обнародовал в состязании суждение какого из господ и братий моих, и чтобы знал о них народ и наших времен, и будущих.

Вы же, мужи братия, верьте вместе со мной, более того. со всеми. благочестиво и благоговейно почитающими борения блаженных, верьте, что блаженны мученики, претерпевающие таковые страдания, и еще более блаженны души, умирающие во время такового свидетельства. Вооружите сердца ваши действенностью веры, отверзите уста в божественных хвалах и, возвеличивая милости Вышнего Искупителя, провозглашайте и говорите: «Да умрут души наши смертью праведников, и да будет кончина наша, как их!».[955] Пусть та мощная десница Сильного, дающая усталым стойкость и укрепляющая в сражении тех, у кого нет сил, даст их и мне, чтобы вплоть до смерти я сражался за Hero более отважным духом вместе с Его последователями, которые горят совершенным томлением в любви к Нему, ибо перед Господом не будет чистым намерение, которое становится известным, замещая собой истину, и никак не должно отвергать смерть, которая причиняется за праведность». В таковой борьбе восхваляем Христа, ненавидим вредоносного врага, и во время того же исповедания отважный воин встречает неистовую смерть.

И потому не только тех, кто, исповедуя так, пал под ударом меча, должно возвеличивать достойным похвальным словом, но должно превозносить в достойных хвалах еще и тех, кто радуется, прославляя таковых страдальцев, ибо когда вспоминается слава мучеников, обретенная в мучениях, и, воспетая, открывается борьба блаженных, и страстотерпцам воздается должная честь, благочестивые умы вооружаются побуждениями добрых примеров, даже если не могут стяжать мученичества, однако удостаиваются части в достопочитаемых наградах, чтобы они по собственному благоговению приняли равную милость с теми, к чьим победам они желают быть приписаны по велению совести. Если приписывать душе наихудшие дела – дурно, разве не прекрасно – добавлять ей наилучшие? И когда Всемогущий Бог являет Себя как Судия не только дел, но и желаний, почему же самое благочестивое и искреннее желание мучеников не обретет никогда радости блаженных, с чем соглашается благочестивый Давид: Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже (Пс.138:17), и снова «Кто вас любит, и «Меня любит» (Ин.14:21), и «кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня"" (Мф.10:40).

Сами же святые, предлагающие мечам свои тела, с готовностью принимают невредимость душ и, стяжав себе в Царстве Христовом общение избранных, оставляют своим преследователям пламя вечной муки. Хотя и написано: Трупы рабов Твоих отдали на съедение птицам небесным, тела святых Твоих – зверям земным; пролили кровь их, как воду, вокруг Иерусалима, и некому было похоронить их (Пс.78:2–3), однако оказывается, что враги это делали для наказания собственной свирепости, и происходит это не для отнятия добродетелей тех, которые таковое терпели, а чтобы сама жестокость принесла палачам высшую степень погибели, а святым мученикам доставила награду непреходящего блаженства. Хотя взорам человеческим это кажется ужасным и мучительным, дорога в очах Господних смерть святых Его! (Пс.115:6).

Вы же, братия и святые в Господе Иисусе Христе сестры, радуйтесь и веселитесь, что вы предпослали снопы вашей жатвы, чтобы сложить их в житницу Господню. Уже Сион, этот блаженный град, это видение мира, Небесный Иерусалим, принял плод вашего семени и примет в мире ваших ближних и родных. Идите в путь спокойно, поспешайте, ликуя! Никто не сможет противостоять вашему движению, не будет у вас никакого противника, и когда вы достигнете Небесного Отечества, навстречу вам выйдет не только когорта святых, которые были некогда увенчаны, но и остальное множество избранных, к сообществу которых причислены эти новые мученики.

Мне угодно, братия, немножко поговорить с вами, как подобает радующемуся, и ради братской любви потерпите меня многословного, живущего, как вы видите, из любви ко Христу и воспевающего хвалы святым, ибо я решил назвать этот труд «Памятной книгой святых», посвящая его победам мучеников, чтобы мне избежать должного по моим заслугам и получить помощь и заступничество блаженных, чтобы благодаря этой книге мы сострадали находящимся в узах и почитали друзей Божиих, а их покровительство помогало бы нам. Ибо говорится в псалме: Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их! (Пс.138:17). По этой причине, любезнейшие братия и блаженные сестры, велите, чтобы я, которому исповедание этого труда разрешает участвовать в таковых наслаждениях, был допущен в ваше ликование,[956] и с завистливым стремлением не присваивайте только самим себе покровительство святых мучеников, которые, как вы знаете, претерпели тяготы страданий за всех членов Церкви. Но почему я нахожу удовольствие пребывать в этих наслаждениях, словно ваше дело идти навстречу нашему желанию? Во всяком случае, несомненно, не без совета вашего появляются у нас свидетели Божьи, обретенные в мучениях, которые предстоят пред Отцом и ангелами Его за все кафолическое стадо, проявляя заботу о мире. Они потому и ваши, и наши, что от вас они по плоти происходят, но вместе с нами возрождены в одной купели Крещения. Нет ничего, что вы себе присвоили бы от их славы, ибо мы все во Христе одно. Ибо и я побудил на битву неких из них, и пусть я сам перестал сражаться, однако доставил оружие тем, кто продолжает нести военную службу, а некоторых из моей кровной родни послал на небо прежде себя вместе с этими самими мучениками. Я говорю о Павле, славном дьяконе,[957] связанном со мной по плоти, и о моем ученике Санкции,[958] который отошел ко Христу в благоприятном сражении после блаженного Исаака. Да разве мы одни будем хвалиться их совершенством, ибо мы видим, что те, кого мы воспитали и кто были нашими братьями, одержали победу? Да будет всем общая радость, да насладятся все равно воспоминаниями о блаженных мужах. Соединим же молитвы и мы, и все прочие люди и с подобающим усердием воздадим Богу жертву хвалы, ибо Его даром нам возвращены блаженные века достопамятного времени, в которые прежде, во время частых бурь гонений, Христианская Церковь пригоняла друг ко другу камни в строении этого Небесного Иерусалима, как подобает для славы Божьей. Милостью Божьей святые сражаются и побеждают, идут навстречу смерти и живут, благодатью Его утверждается стойкость мучеников, силой Его они превосходят мужественным духом все, что бы ни сделала свирепость нечестивцев, ибо нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется (Рим.8:18), и они не размышляют о том, какая казнь отнимет у них жизнь, поскольку чрез истощание этого царства ожидают блаженства Царства непреходящего.

Умеренность всегда достойна похвалы, и сжатость и краткость легче усладит читателя, чем прихотливость и многословие, потому книгу должно заключить последней главкой, чтобы кроме своего крайнего неблагозвучия и неотделанности, она не породила у размышляющих еще и сильного утомления от наводящей скуку многословности.

Поскольку уже приближается предел книги, о венец святых, я, ваш восхвалитель Евлогий, пусть и недостойный, усердно прошу вас, чтобы вы одобрили этот труд, испытанный вами самими, приняв, освятили, освятив, посвятили Богу и не оценивали строго беспорядочную цепь его повествования. Принимая во внимание более мое желание, чем возможность, воздайте мне за стремление и намерение, а не за уменьшение невозможности, и потому я позаботился предложить вам начатки этих записок прежде всех философов нашего отечества, чтобы ваше покровительство стало оправданием моего труда и я был бы избавлен вашим заступничеством от всякого порока, и удостоился бы и ныне, и в вечности умилостивить Господа, оскорбленного моими грехами. И хотя совесть моя тревожит меня, что я заслуживаю более тяжкого наказания, так как неотделанная необразованность моей речи пронизывает деяния, которые следовало бы упорядочить достойным похвалы стилем, прежде чем объявлять о них потомкам, но я надеюсь получить лекарство от столь большого недостатка. Мои скудные способности употребили всю свою силу на вашу хвалу и, выступая против бормотания злопыхателей, мой малый ум уничтожил боевые порядки неверных, ниспроверг основы, сокрушил их войско. И как псы, которые часто с пылким рвением не прекращают бороться за своих хозяев, более того, озлобляются, не прекращая лаять, когда их уязвляет мощная плеть нападающего, так и мы, хотя нас преследуют утеснения весьма тягостных времен и одолевают близящиеся опасности, никоим образом не перестаем восхвалять вас и не прекращаем порицать неверных. Это дает нам надежду пребывать в радости и уповать на милость благого Родителя. И поэтому меня не ввергают в отчаяние ни грубая речь, ни малое приношение этого дара; под покровом благодати Искупителя я знаю, что перед Ним более значит намерение торжественного обещания, чем бесплодное изобилие подношений. Вот почему, повторяя смиренную просьбу, прошу вас, воины Божии, ратники славные, свидетели надежные, мученики Христовы, общники вечного Царства, чтобы вы присоединили меня ныне к верному служению Богу и после помогли мне избегнуть должного приговора и наказания за мои прегрешения на грядущем Суде, чтобы книга эта, называемая мною «Памятной книгой святых», возвещала славную память о ваших деяниях, а меня бы определила, благосклонно сохранив память обо мне пред судилищем Грядущего Судии, в сообщество овец, чтобы я, будучи перемещен с левой стороны на правую, без смущения удостоился наслаждаться лицезрением милостивого Искупителя и оказался бы достоин быть там без препятствия вины, и Искупитель милостивым голосом сказал бы мне: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф.5:34).

Книга втораяПеревод с латинского M. Р. Ненароковой.

Книга третьяПеревод с латинского Е.П.Орехановой.

Леовигильд был готского происхождения, и, возможно, был священником кордубского храма св. Киприана.[1013] Его труд «Об одеянии клириков» был написан около 864 г. Заслуживает внимания противопоставление обычаев Западной и Восточной Церкви за два века до их формального разделения, в особенности в вопросе о безбрачии клириков.

Текст дошел до нашего времени не полностью: фрагмент рукописи, который «не был ни в коей мере благосклонным по отношению к этому [испанскому] народу»,[1014] был сожжен в 1753 г., и содержание уничтоженного фрагмента осталось загадкой.[1015]

Об одеянии клириков

Во имя Господа, начало той же книги.

Превосходным и благопитающим клирикам о Христе Господе, тем, которые служат под началом блаженного понтифика и свидетеля Христова Киприана, Леовигильд, ваш последователь во всем.

Когда ваша светлость убедилась в невежестве клириков и поняла, что, поскольку вся христианская Гесперия терпит угнетение от исмаильтян,[1016] иссякла бодрость духа, которая дает возможность понять значение одежды клириков. Ведь кто-то может подумать, что древние отцы использовали их только для прикрытия тела и не сокрыли от наших взоров никакого таинственного образа для научения верных. Узнать об этом было угодно вашей милости, когда христианской Церкви в наших землях угрожала лютая жестокость язычников. Тогда ваша милость соблаговолила побеседовать с нами об одеждах священнического сословия, и укорила нас за нашу простоту, а затем предложила мне истолковать значение одежды клириков, и собрать все, что я об этом помню из наставлений отцов, прежде, чем все это канет в забвение, чтобы те из нас, кто по немощи тела не в силах направить стопы к имеющимся учителям, или же кого удерживает взыскание налогов, которые мы каждый лунный месяц должны платить за имя Христово,[1017] могли хоть ночью прямо среди церковных стен прочесть то, что посчитают нужным, чтобы случайно, не зная тайного смысла своей одежды, не облечься в одеяние нечестивых и не подражать покровению неверных, в котором нет никакого смысла. О сколь благочестиво было стремление Вашей светлости, коль Вы приказали говорить и об этом! Ибо кто дерзнет без трепета заговорить о сокрытом смысле священных одежд или без страха открыть тайну их значения? Мне лучше было бы благоговейно услышать это от вас, чем дерзновенно произносить беседу перед народом. И если бы я не вспоминал истинные наставления Господа моего: Открой уста твои, и Я наполню их (Пс.80:11), и: Ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас (Мф.10:20) – я не предпринял бы этих усилий. Ho по велению Божию, удостоверившись в Вашем заступничестве, я отнюдь не дерзостно взялся за недозволенное, но покорно, восклицая и с восторгом души говоря: Дай мне уразуметь путь повелений Твоих (Пс.118:27). Ибо если мое невежество что и упустило в изыскании, то ваша дражайшая святость да не отвергнет его, понимая, что не по причине лености не смог я выполнить повеление, но что виной тому была медлительность моего ума. Прощайте.

I. Почему клирики повсюду заботятся о внешнем виде и одеваются в облачения, которые выделяют их среди прочих

Известно, что священнослужители Господа нашего Иисуса Христа – наместники апостолов, которым было сказано: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф.28:19–20), и: Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям (Мф.5:13). И там же: Вы – свет мира. He может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (Мф.5:14–15). Значит, если они наместники апостолов и, следовательно, эти слова обращены к ним, чтобы служить на пользу, το они должники перед всеми христианами, разумными и невеждами, как свидетельствует блаженный Павел, говоря: Я должен и елинам и варварам, мудрецам и невеждам (Рим.1:14). Итак, если священнослужители – должники и посланы, чтобы светить всем, кто в доме, они потеряют силу и ни к чему не будут пригодны, о чем они и были предупреждены, и будут выброшены вон и попраны, если не будут подвизаться, как подобает, и разумно рассеивать мрак, окутывающий тайные движения души верных, и не станут наполнять свой ум светом. Делать это повелел избранный сосуд Божий Павел Тимофею, епископу и своему ученику, и ободрял его, говоря: Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в вере, в чистоте (1Тим.4:12). И там же: Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя (1Тим.4:12). Так что священнослужителям недостаточно жить трезвенно и чисто, но они еще должны быть для всех примером. Надо, чтобы те, кто известен как духовный врачеватель, сумели осмысленно передать божественный закон разумным, а для исцеления невежд использовать отличия в образе жизни, одежде, чтобы те, даже если колеблются, обрели бы спасение своих душ. За таких в Ветхом Завете на площади были положены камни, взятые из Иордана, когда священники держали на плечах ковчег.[1018] Если же кто-то скажет: «Почему же с нашими священниками так не происходит?» – тому следует ответить, что древние под покровом земных событий возвещали духовные тайны, которые пребудут вовек, а священнослужители Нового Завета, отбросив земной покров, открыто говорят всем: Если кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1Ин.2:15–17). Кто так говорит, тому подобает представлять таинство не в золоте и драгоценных камнях, но в утеснении своего тела и в простых одеждах, особенно потому, что вернейший апостол Иаков сказал перед всеми ясно: Восхотев, родил Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий (Иак.1:18). Если апостолы – наши основоположники, то как мы сможем брать пример с других? Поэтому всякий священник должен заботиться о том, чтобы уставы, воспринятые от апостолов, соблюдать верно и чтобы его облик яснее свидетельствовал перед колеблющимися».

II. Почему во всей Церкви клирики бреют макушку кругом

Если кто-то хочет узнать тайну тонзуры, пусть прежде изощрит восприятие своего ума, ибо клирики выбривают ее на голове потому, что она сокрывает в себе высокое таинство, и если вопрошающий не предастся глубоким размышлениям, το не постигнет его значения, как надо, во всей полноте. Но чтобы лучше понять, что оно означает, – ибо сказано: «Чтобы познать Бога, прежде познай себя», – человек должен знать, что состоит из двух различных субстанций: невидимой души и осязаемого тела. При этом драгоценнейшая часть тела – голова, в которой сосредоточены все человеческие чувства; а драгоценнейшая часть души – ум, из которого проистекают дарования. Поэтому человеку сказано: Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всею душею твоею (Втор.6:5), – то есть возлюби всеми силами тела и наслаждениями души и дарованиями ума, и пусть ничего не будет для твоего ума выше любви к Господу, ибо если ты в уме своем предпочтешь любовь к этому миру, или к детям, или к родителям, то не будешь достоин наслаждаться Христом, Который есть жизнь живущих и упокоение всех верных. Но начинай любить Бога умом и потщись очистить его. Так и блаженный апостол Павел служил Богу и гласом глашатая восклицал: Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха (Рим.7:25). Во плоти святой апостол служил закону греха стремлением, а не совершением его, как он сам указывает в другом месте, где говорит: Ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти (Гал.5.:17) И еще: Они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы (Гал.5:17). Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим.7:23). Вижу, – говорит апостол, – того, кто тайно обманывает Церковь, противоборствующего, не побеждающего и пленяющего члены, не ум, который всегда свободен и которому подобает служить Богу. И насколько плоть противоборствует душе, настолько согрешает, ибо любит то, что ей не подобает любить; поэтому ум, который в человеческом состоянии создан выше и деятельнее, которому дано отличать драгоценное от малоценного, если он будет изгонять удовольствия членов тела и кроме своего Творца не будет искать ничего, то воспоет так: К Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя поддерживает меня (Пс.62:9). И он достоин услышать: Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине (Пс.144:18–19). По этой причине и клирики на головах своих изображают знак, чтобы утвердить умы колеблющихся и избавить их от всяких злых дел. Если кто-то поверхностно мыслящий скажет: «Эту видимую макушку мы можем очистить при помощи бритвы, но как же сможем мы очистить невидимую вершину ума, которую нельзя ни увидеть, ни потрогать?» – надо ответить ему: «Считай, что наилучшее очищение – никому не вредить, о чем и евангелист свидетельствует, говоря: чего не хочешь себе, не делай другому.[1019] Кто прилежен в этом, тот очищен и в ином очищении не нуждается. И так как тяжело нам всегда пребывать в таком расположении, то, если даже мы пренебрежем этим советом, сможем очиститься, творя милостыню, как свидетельствует святой Даниил, говоря Навуходоносору: Да будет благоугоден тебе совет мой: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием (Дан.4:24). И Господь наш Иисус Христос говорит фарисеям: «Подавайте лучше милостыню, и все будет у вас чисто». Вот та бритва, которой мы можем очистить вершину нашего ума. И если сомневающийся в свою очередь скажет: «Если Навуходоносор и фарисеи, которые, как известно, не веруют, оставаясь в неверии, очищаются милостыней, то и язычники, если они щедры, без сомнения получат награду за свои дела, не так ли?» Тому, кто задаст столь нелепый вопрос, надобно ответить: «Знай, что милостыня – дело милосердия. Поэтому тот, кто хочет быть милосердным, должен начать с себя и сперва умилосердиться над собой, ибо правду говорят: Умилосердись о душе своей, угождая Богу (Сирах.4:24). Мы заново рождаемся именно для того, чтобы угождать Богу, Которому в самом деле не угодно, чтобы, родившись, мы окостенели. Поэтому пусть не обманывается тот, кто пытается посредством щедрой милостыни искупить себя, оставаясь в неверии или коснея в грехах и преступлениях, с которыми не желает расставаться, отказываясь от купели крещения, ибо сказано: Любящий неправду ненавидит свою душу (Пс.10:5). И тот, кто ненавидит свою душу, не является милосердным; но прежде следует принести Богу то, что Он сотворил в нас по Своему образу и по подобию, чтобы правильно понимать это правдивое речение Господа нашего, с помощью которого Он показал искушающим Его иудеям путь жизни, сказав: «Принесите Мне динарий». А увидев его, спросил: «Чье изображение на нем?» Они ответили: «Кесаря». Тогда Господь велел им отдавать Цезарю его изображение, а Божие – Богу.[1020] Это повеление, как кажется, в духе соблюдал и святой Давид, когда в день испытания молился: Если бы Ты восхотел жертвы, Господи, я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь, но жертва Богу – дух сокрушенный (Пс.50:18–19). Разумеется, Давид мог принести щедрые жертвы и сотворить милостыню к беднякам, что он и делал, но он не знал ничего более ценного, чем принести Богу дух смиренный, который, как ему было известно, сотворен по образу Его. Поэтому и Господь наш Иисус Христос укорил творящих милостыню фарисеев, говоря: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; cue надлежало делать, и того не оставлять (Мф.23:23), – то есть прежде следует соблюдать веру, через которую приходит страх Божий и рождается милосердие, а потом уже щедро раздавать милостыню во очищение грехов. Именно такого рода милостыню Господь повелел творить фарисеям, когда незадолго до того говорил им: «Сотворите милостыню и все вам будет чисто». Точно так же и Даниил не сказал Навуходоносору только: «Искупи свои грехи милостыней», но прежде: «Да будет благоугоден тебе совет мой». Так что, если бы тому было угодно выслушать его совет и он достоин был бы принять эти слова, Даниил сообщил бы ему большее таинство, нежели милостыня, и благодаря ему он скорее отказался бы от почитания идолов. Поэтому всякому верному следует знать, и что есть два рода милостыни, посредством которых человек, очищаясь, в кратчайшее время стяжает пальму победы. И первая их них – это приязнь к Богу и ближнему, которую мы зовем любовью. Это основание, без которого никто не достигнет вершины совершенства, ибо апостол свидетельствует и говорит: Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1Кор.13:3). И он же говорит: Цель увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры (1Тим.1:5). А вторая милостыня полезна, если она совершается после первой, называемой основанием: это помощь бедным, попечение о заключенных или посещение больных, – все, благодаря чему Господь Иисус Христос в день Суда даст верным Царство Небесное, ибо Он сказал: Тогда скажет Царь тем, которые no правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. ибо алкал Я, и вы дали Мне есть (Мф.25:34–35) и так далее. Посредством двух этих родов милостыни человек по милости Божией приходит к совершенству, и одна без другой приносит мало толку. Однако для человека неважно, если он не сможет на драгоценное основание положить серебро, золото или ценные камни. Если он будет продолжать жертвовать то, что менее ценно, – это все равно вменится ему в милостыню, ибо Господь обещал награду даже за чашу холодной воды. Если же слушатель все еще будет задавать вопросы и захочет яснее понять тайну любви, говоря: «Я слышал, что блаженный апостол Павел свидетельствовал и говорил так: «цель увещания – любовь», – как выше было сказано, и значит человеку надо начать с изучения начала того, чему завершение – любовь», – тогда надо возвестить ему речение блаженного апостола Петра, где говорится о вере, которая есть начало заповедей. Он продолжает эту речь, так говоря верным и так проповедуя: Покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь» (1Петр.1:5–7). Вот лествица, по которой верный приходит к истинной любви.

III. Почему все одинаково выстригают головы кругом

Этот священнейший двойной знак содержит в себе тайну, которая означает, что священник имеет двойное призвание: нести исцеление народу Божьему и себе самому. Во-первых, этот знак показывает богозданному народу, что греховная плоть побеждает ум и влечет к наслаждению человеческий род, если ее не направляет благодать Творца, чтобы никто не дерзнул слишком довериться себе и не сказал, что может силой ума отсечь пороки плоти. Но нет, всю добродетель нам следует полагать в Боге и каждый должен от души воскликнуть: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7:24), – чтобы удостоиться услышать апостола, который говорит: «Ни сила твоего духа, ни дарования души, но благодать Божия, которая дана нам чрез Иисуса Христа, Господа нашего». Истинное слово и достойное всякого почитания, потому что брат не искупит брата, то есть душа – тело, но лишь один Человек искупит: Иисус Христос, истинный Бог и истинный Человек, щедрой благодатью, которую Он изливает в сердца верных. Если к нему прилепится человеческий дух и будет Ему послушен, то отступят дурные похоти его тела, побежденные наслаждением правды. Но не всегда они угасают полностью, но пытаются воспрянуть вновь. Поэтому повсюду клирики, которые как рабы Божьи, имеют ясный ум, часто бреют макушку головы и поэтому отражают натиск непокорной плоти, а ниже тонзуры отпускают волосы, но не сколько угодно, и не так, чтобы покрыть всю голову, – чтобы на примере этого тайного знака верные научались обуздывать плотские пожелания и уделять им меньше, чем они требуют, потому что если попустить все дозволенные желания, то сразу же ум уклонится в недозволенные. Но если кто-то захочет правильно обуздывать свою плоть, пусть подражает тому, о ком воспел Псалмопевец, говоря: Я изнурял постом душу мою, и одеянием моим было вретище (Пс.34:13). Или: He сплю и сижу, как одинокая птица на кровле (Пс.101:8). Или же станет последователем апостола: Но изнуряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1Кор.9:27). И если мы подражаем святым, то, выстригая кругом, отсекаем наслаждения плоти, чтобы ее опьяненная тучность не стала препятствием для наших умов и не преградила им доступ воздуха. Таков, как мне кажется, первый тайный смысл этого знака. А второй объяснил святой Григорий,[1021] выдающийся учитель, в книге нравственных наставлений, говоря примерно так: «Потому у клирика голова выбрита, что настоятель заботится не столько о себе, но как о самом себе заботился о подопечных, чтобы исполнить то, что повелевает нам Истина: «Возлюби Господа Бога твоего и ближнего твоего, как самого себя».[1022] И чтобы настоятель, заботясь о ближних, не увлекался до такой степени, чтобы забыть о себе, – поэтому волосам не дают покрывать всю голову, но сбривают их, чтобы, ежедневно видя тонзуру на голове у себя или у брата, клирик одинаково заботился обо всех, не уподобляясь светильнику, который иссякает, светя другим.

IV. Почему азиатские и африканские клирики отращивают бороды, а европейские, напротив, сбривают под корень

Эта двойственность таинства многим кажется противоречивой. Но если кто исследует ее смысл, то увидит, что он не туманный, а ясно высказан апостолами. Однако, если не рассмотреть полнее первопричину, то люди легкомысленные ничего не поймут, и если молитву возносит священник, который отращивает волосы, то и это покажется разумным. Когда апостолы разделили весь мир и каждый получил свой удел по жребию, Симону Петру достался Рим, который, как известно, глава Европы. И когда он устремился туда, путь его лег через Антиохию, и там он остановился, ободряя верных и наставляя их. И встретился ему апостол Павел, не соглашавшийся с иерусалимлянами, которые, утверждая, что посланы апостолами, хотели наложить на верных бремена Ветхого Завета. И в споре Павел заявил, как повторил и в послании к галатам: «Когда я увидел, что они не прямо поступают по истине евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски? Мы по природе иудеи, а не из язычников грешники; однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть (Гал.2:14–16). 4 что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. He отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер (Гал.2:20–21). Писание же, провидя, что Бог оправдает язычников по вере, возвестило: Благословятся в тебе все народы (Быт.26:4). Поэтому те, кто по вере, благословляются вместе с верным Авраамом. А кто от дел закона, под клятвою, ибо написано: Проклят всякий человек, кто не исполнит всех слов закона сего и не будет поступать по ним! (Втор.27:26). А поскольку no закону никто не оправдается пред Богом, ясно, что праведный живет по вере, а Христос нас искупил от клятвы закона, став ради нас клятвою. И если бы дан был закон, который мог бы оживотворить, то по закону было бы и оправдание, но Писание все заключило под законом, чтобы обетование было дано верным по вере в Иисуса Христа. Блаженный Петр, услышав, что те, кто пришел к вере из иудеев, дерзнули вещать от имени апостолов и налагать на всех язычников бремена закона, в знак отвержения этого изобразил на голове знак, который в Ветхом Завете означал отверженного, чтобы всем верным было известно, что им следует быть не под законом, но под благодатью Господа нашего Иисуса Христа. И тогда сбрил бороду и обрил кругом голову, хотя уже Моисеем было сказано: He стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей (Лев.19:27). И, отвергнув увещания иерусалимлян, запечатлев этот знак, отправился в Рим. И когда там по божественной благодати воспитал для Господа нашего Иисуса Христа многих сынов. и дьяконов, и священников из них, и поставил их по всем городам и селам, случилось так, что его подражатели становились апостолами и проповедовали истинную веру, неся этот знак. [в рукописи двух листов не хватает]

… Ирод хотел вывести его. В my ночь Петр спал между двумя воинами, скованный двумя цепями, и стражи у дверей стерегли темницу. И вот, ангел Господень предстал, и свет осиял темницу. Ангел, толкнув Петра в бок, пробудил его и сказал: встань скорее. И цепи упали с рук его. И сказал ему ангел: опояшься и обуйся. Он сделал так. Потом говорит ему: надень одежду твою и иди за мною. Петр вышел и следовал за ним, не зная, что делаемое ангелом было действительно, а думая, что видит видение (Деян.12:6–9). [не хватает листа]

...и заповеди апостола Петра, в которых они были воспитаны, не оставили. Вот причина, по которой народ в Европе придерживается таких обычаев, а в Азии и Африке других.

V. Почему дьяконы и иподьяконы в праздничные дни ходят пред Господом в альбах,[1023] разрезанных справа и слева, а священники в одеждах, подобных белым, но темных?

Известно, что дьяконы и низшие степени клира – это вестники пророчеств Божьих в церкви Христовой, и тем, кто возвещает прекрасное, подобают прекрасные одеяния, не ради превозношения, но как напоминание. чтобы они прямо говорили и себе и тем, кто их видит: Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружие света. Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти, но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа (Рим.13:12–13). Для обозначения этого клирики надевают альбы. Правая сторона открывается, чтобы все видели нашу скромность, как наставляет на святой Петр, говоря: Удаляйтесь от плотских похотей, восстающих на душу и провождайте добродетельную жизнь вашу между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения (1Петр.1:11–12). А левая открывается, чтобы мы исповедовали наши грехи, как назидает нас святой Иаков, говоря: Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного (Иак.5:16). И блаженный Иоанн: Если исповедуем грехи наши, то Бог, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1Ин.1–9). Но одежда, хотя и разрезается и справа, и слева, все же не до такой степени, чтобы постыдно обнажалась плоть, потому что тело с обеих сторон пристойно прикрыто туникой, которая является совершенным образом одежды крещения. И так как в крещение мы облекаемся, чтобы погребсти ветхого человека с деяниями его и восстать обновленными вместе с новым небесным Господом нашим Иисусом Христом, Который взыщет, открыта ли правая сторона – и пожелает вспомнить правду Его, чтобы человек предстал не в позоре плоти, которую похоронил в крещении, но в тканой одежде, которая является знаком веры. Глядя на нее, Он удостоверится, что праведный живет верою, а не делами. И кто пожелает разрезать белую одежду слева, тот не пляской возвещает о вседозволенности плоти, чтобы не было ему сказано: Нечестивый хвалится похотью души своей (Пс.24:9), – но, каясь и прося у Бога прощения, искупает грехи, которые совершил после благодати крещения, чтобы мы стали последователями учителя язычников и его подражателями во всем, как он повелел верным Христовым. И если ты не знаешь, что сделал святой апостол, услышь: он, разрезав белую одежду справа, и представ не в ветхой плоти, но в ризе веры, сказал: Благодатию Божиею я есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился (1Кор.15:10) To есть, что во мне благого, то я получил не от ветхого родителя, но по благодати Божьей. И, наконец, чтобы побудить других, он показывает, что подъял труд с благодатью веры, чтобы никто, желая отличиться в состязании, не впал в небрежение и раньше времени не счел себя победителем, ибо сказано: Претерпевший же до конца спасется (Мф.10:22). И он же, открывая левую сторону, сказал: Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый (1Тим.1:15). Но потому я стяжал милость, чтобы Иисус Христос на мне явил все долготерпение для наставления тех, которые уверуют в жизнь вечную. Ясно показал и не отрицал блаженный Павел, что он – первый из грешников, и потом стяжал милость, чтобы Господь наш Иисус Христос показал Свое долготерпение верным, ибо никакое человеческое деяние не заслуживает оправдания. Поэтому всякий, кто не подражает этому спасительному таинству, – человек суетный и глупый, или, может быть, неверный, потому что, если он захочет разрезать белую одежду справа и попытается стяжать славу от дел плоти, а не от ризы крещения, то его можно сравнить с фарисеем, который благодарил Бога в храме, и при этом не знал, что от Hero принял то, что имел, но продолжал бахвалиться: Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди (Лк.18:11). He сказал: «Что Ты не сотворил меня таким, как прочие люди», – и если Он сделал фарисея таким, каким он себя воображал, еще находясь на поприще, и на какого себя надеялся, не желая понять, как надо поступить и как надо вместе с Давидом воскликнуть в озарении: Руки Твои сотворили меня и устроили меня; вразуми меня, и научусь заповедям Твоим (Пс.118:73). Или: Поддержи меня, и спасусь; и в уставы Твои буду вникать непрестанно (Пс.118:117). Поэтому, когда он вышел из храма, случилось то, что давно предсказал ему пророк, говоря: Проклят человек, который надеется на человека (Иер.17:5). И тот, кто захочет разрезать только слева, уподобится Навуходоносору, который, превозносясь и в себе полагая всю добродетель, сказал: «Это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия?» Но сразу раздался божественный глас, извергающий его из числа людей и полагающий ему место среди зверей. Мытарь же, который долго стоял в храме и сокрушенно бил себя в грудь,[1024] разрезал белую одежду слева и ризой веры оделся. Но мне кажется, что он разрезал белую одежду с обеих сторон, однако справа не потому, что явил добрые дела, а потому что выказал великую веру и надежду, ибо он верит лишь надеясь, и надеется, лишь веруя, и надеется, лишь любя. Поэтому он вышел из храма оправданный, так как был полон веры и исполнен надежды и любви. Ушел оправданным, потому что таким же, как он, было сказано: Вера твоя спасла тебя, иди в мире (Мк.5:34).

А священники потому пользуются окрашенными одеждами, что они – пастыри стад, одетых в пурпурное и алое, по поставлению, а не по природе. И грехи их несут на своих плечах. И как белизну природы нашей мы загрязняем грехом, так и священники природу белых одежд претворяют в темный цвет. Это значит, что в заблуждении мы часто предаемся дурным наслаждением, но, глядя на одежды священников, видим, что они в слезах молятся за нас между входом и алтарем и призывают милость Троицы Божией во искупление наших грехов, и легче удостаиваются того, чтобы их услышали, когда, призывая на путь очищения, говорят нам такие слова: Вы пали, но омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло. Научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь зa вдову. Тогда придите и рассудим, говорит Господь (Ис.1:16–18). И когда мы это сделаем, тотчас – несомненно верьте! – что если грехи наши были темны, как одна из этих окрашенных туник, то убелятся, как снег, и если были красны, как эти пурпурные червецы, будут чисты, как шерсть.

VI. Для чего дьяконам или низшим степеням клира нужно носить эневладий[1025] и его белизной покрывать грудь и шею?

Этот род одеяния используют, чтобы возлюбить чистоту сердца, ибо сказано: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф.5:8),потому что тем, у кого до сих пор сердце черно, как у ворона, подобает соделать его белым, как у голубки, о чем молится псалмопевец, говоря: Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня (Пс.50:12). И как сердце одевается плотью, которая скрывает его внутренность, так и сверху его покрывает светлой броней эневладий, изображающий подобие сердца: шея окружается тем же эневладием, под самое горло, чтобы показать, что из доброго сокровища сердца выносится доброе,[1026] а лицемерие искореняется, дабы не было им сказано: Люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня (Мф.15:8). Или: Устами благословляли, а в сердце своем кляли (Пс.61:5). Поэтому святые отцы, когда познали пророчество такого рода, решили одним облачением украсить сердце и гортань, чтобы не казаться двоедушными и лицемерными. Но сердце верует и любит, и от этого уста открыто провозглашают и возвещают, чтобы на деле сохраняя невинность каждый говорил: В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою (Пс.118:11), – и, излагая учение, сказал: Устами моими возвещал я все суды уст Твоих (Пс.118:13).

VII. Почему иподьяконы носят орари на левом локте, дьяконы на плечах, а священники на шее и на груди?

Орари у клириков изображают иго Господа нашего Иисуса Христа, о котором сказано: Ибо иго Мое благо и бремя Мое легко (Мф.11:30). Поэтому орари делаются маленькими, чтобы обозначать легкость, и мягкими, чтобы передавать приятность. А с левой стороны их носят клирики затем, чтобы, отвергая юношеские похотения, делать все право. Сначала иподьяконы носят их на локте, чтобы отринуть призыв на служение миру и его ежедневные учения,[1027] а избрали новый род упражнений, научившись от слов апостола: Ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей (1Тим.4:8). Поэтому сперва освящаются руки иподьяконов, прежде чем они примут посвящение, чтобы они не прибегали к силе ударов, но стали подражателями псалмопевца и вместе с ним каждый научился воспевать: Руки мои буду простирать к заповедям Твоим, которые возлюбил, и размышлять об уставах Твоих... Я избрал путь истины, поставил пред собою суды Твои... Поставь меня на стезю заповедей Твоих, ибо я возжелал ее (Пс.118:48, 30,35). И когда иподьякон в этом укрепится, благозаконно укротит пыл первой юности и избавится от мальчишества, тогда его сочтут достойным принять обязанности дьякона, и орарь, который он носил на локте, будет надевать на плечи, чтобы вспоминать, если и не полно, то хотя бы отчасти, что он несет заботу о Церкви Христовой. И этот знак он будет служить как для него самого, так и для всего народа, то есть, если кто-то увидит, что он тратит время на дела, не подобающие дьякону, то он поспешит оплакать свои прошлые упущения и скажет так: Грехов юности моей и преступлений моих не вспоминай, Боже! (Пс.24:7). И если кто знает его прошлую жизнь, за свое настоящее и будущее он воспоет так: Боже! Ты наставлял меня от юности моей, и доныне я возвещаю чудеса Твои. И до старости, и до седины не оставь меня, Боже, доколе не возвещу силы Твоей роду сему и всем грядущим могущества Твоего (Пс.70:17–18). И когда в своей чред дьякон будет хорошо управлять народом Божиим и благопристойно воздерживаться от человеческих пороков, тогда на шею его будет возложено иго Христово и он по праву будет поставлен пастырем церкви Божией, и будет разумно поучать пасомых и воспоет так: Чада, приобретайте себе мудрость без серебра. Подклоните выю вашу под иго ее, и пусть душa ваша принимает учение; его можно найти близко (Сирах.51:33–34).

VIII. Почему при поставлении епископов или в важнейшие праздники епископ надевает чистый колпак (cetharim), украшенный лентами?

Известно, что епископ-понтифик восходит на вершину церковной иерархии и заботится о всех ступенях этой лествицы. Потому нам подобает избирать предстоятелей не только зрелого возраста, но должно предпочитать также украшенных светом знания и старческими нравами, как повелел тот сосуд избранный[1028] своему ученику Титу:[1029] «Но епископ должен быть непорочен, как наместник Божий, не горд, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбив, но гостеприимен, благостен, трезв, праведен, свят, воздержан, чтобы мог наставить в здравом учении и обличить тех, кто спорит».[1030] Памятуя об этом, святые отцы должны возводить на вершину понтификального служения не только святую простоту, но тех, кто свято и разумно сможет отражать натиск противников, ибо пословица[1031] гласит: тот не лучше разбойника, кто стерпит, как разоряют дом его господина. Поэтому, если в клире найдется тот, кто соответствует определению апостола, на голову ему будет надет чистый колпак с лентами, чтобы все видели, что он среди коллег он пользуется уважением, подобающим старости, и люди воздают ему почет за его седины. Ибо сын Сирахов[1032] говорит: He в долговечности честная старость и не числом лет измеряется. Мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь – возраст старости (Прем.4:8–9). Поэтому на голову епископу возлагается головной убор, подобный сединам, и его белизна достойно украшает голову предстоятеля. При поставлении епископов понтифики используют колпак, чтобы было видно, что известные старцы поставляют доселе неизвестного. Точно так же во время важнейших праздников на голову епископа надевается колпак, чтобы всем викариям было ясно, что каждый должен будет отвечать перед ним.

IX. Почему в ежедневном обиходе епископы Испании покрывают головы капюшонами, в то время как апостол говорит: муж, когда молится, пусть не покрывает головы своей, веруя, что сотворен по образу Божьему?[1033]

Нам следует веровать, что не эта видимая голова создана по образу Божьему, и не унижать Бога постыдным сравнением с видимыми телесными образами, – потому что Он бестелесен и невидим, и достойно мыслить, что Он повсюду, – но следует веровать, что по образу Божьему сотворен ум, который, как известно, глава души, и его воле подчиняются все силы телесные и без него люди не могут ни понимать, ни иметь мнение. Нам подобает исповедовать, что именно ум сотворен по образу Божьему и держать его пред Богом всегда без покрова страстности, как будто в таинстве венца. А эта видимая голова телесна. Тело же нам требуется умерщвлять, вспоминая заповеди блаженного апостола, который говорит примерно так: Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге (Кол.3:3). Если мы умерли для века сего, то правителю Церкви, с которого мы все берем пример, следует облачаться в одежду мертвых и покрывать голову и тело плащом с капюшоном, как будто он уже покоится под могильным холмом, чтобы его проповедь смягчала сердца верных, а вид устрашал их зрение, и чтобы каждый, глядя на него с плачем, в душе восклицал: «Сильно угнетен я, Господи, оживи меня по слову Твоему... Я приклонил сердце мое к исполнению уставов Твоих навек, до конца» (Пс.118:107,112). И этот род облачения епископы Гесперии ввели не сами, но по примеру блаженного Торквата и его спутников, чтобы, будучи возведены в сан понтифика, не оставлять монашеской простоты, но всегда покрывать головы капюшонами, подобными милотям. Поэтому епископы в Испании стараются следовать правилу тех, от кого они удостоились получить разумную веру. Ведь священники покрываются капюшонами, чтобы было понятно, что они едины с епископом, а головы покрывают не оттого, что якобы все они верховные владыки, но чтобы всем научиться примеру верховного пастыря.

X. Почему восточные священники и дьяконы женятся, а западные после посвящения в иподьяконы сохраняют безбрачие?

Из этих двух обычаев я отважусь подтвердить и подобающим образом восхвалить тот, который, как мне помнится, назвал лучшим сосуд избранный, особенно же потому, что Господь наш своими устами исповедует: Кто Мне служит, Мне да последует (Ин.12:26). Поэтому служить Христу подобает лишь совершенным, а совершенным скорее следует воздерживаться, чем вступать в брак, по доброй воле, не по принуждению, самовластно, а не со вздохами, ибо каждый получает свой дар. Поэтому апостол изрек такие слова: Если кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решится в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает. Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше (1Кор.7:37–38). Ибо великим даром от всемогущего Господа наслаждается тот, кто превыше своей воли ставит Его могущество, и тому подобает теснее прилепляться к Творцу своему, кто полностью отказался от телесных наслаждений. Если такой человек не захочет оставаться в безбрачии, то пусть он знает, что не сохранил совершенство. Так учитель народов свидетельствует, говоря: А я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу. А женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею (1Кор.7:32–33). Что разделяется у женатого? Конечно, ум, не тело. Если же тот, кто женился, разделяется внутри себя, то он уже не сохраняет непорочности и совершенства. А если человек не непорочен, то он не должен касаться Тела Святого из святых, ибо об этом таинстве прообразовательно было сказано в Ветхом Завете: в почести священства отказано тому, у кого есть телесный недостаток.[1034] Ведь тем, кому пророки возвестили о плотском, они заповедали соблюдать заповеди во плоти, нам же, духовным, скорее в уме, чем в теле следует воплощать образ. Памятуя об этом и подобном, западные отцы на многих синодах постановили справедливым, как вы знаете, чтобы в клир посвящать после того, как станет видно, что сломлена власть необходимости и воля не подчиняется утробе. Вот тогда пусть человек принимает сан иподьякона, чтобы после этого оставаться в безбрачии, доколе наслаждается непорочностью и совершенством и достоин быть в числе служителей Христовых. Второй же обычай, который ввели в народ Божий финикийские или восточные верующие, я не дерзну ни похулить, ни одобрить, потому что не знаю сочинений отцов, которые пишут по-аттически и следуют правилам греческого красноречия. Но не замедлю вам сообщить то, что азиатские отцы мне поведали во время диспута, когда я спросил, почему у них священники и низшие клирики женятся и не остаются безбрачными после рукоположения: о, если бы они могли воспользоваться суждением понтифика, в то время, как они сами судят о своих решениях. Ибо сосуд избранный, когда ясно рассуждал о состоянии девства, сказал: Если кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решится в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает (1Кор.7:37). На основании этих предписаний отцы освятили этот обычай, зная, что немного тех, кто неподвластен давлению плоти и обладают волей ума, чтобы тот, кто, на их взгляд, не выказывает способности жить без страстных пожеланий или похоти очей, связывал себя узами брака, говоря: лучше для них претерпеть это умаление, о котором говорит апостол и пойти средним и благим путем, остановившись на средней ступени, чем связывать свой сосуд узами воздержания и ежедневно сокрушать его через отверстия очей, чтобы, легкомысленно считая себя воздержанным, в будущем не потерпеть крах вместе с прелюбодеями и неразумными девами. И не сами собой они, как говорят, это сделали, но взяли пример с апостола, сказавшего: Выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше (1Кор.7:38). Наречия «хорошо» и «лучше» – две степени одного качества, и хотя одно предпочитается другому в сравнении, в доброкачественности ему не отказывается. Поэтому некоторые из священников и низших степеней клира женятся, чтобы не являть одно пред Богом, другое пред людьми, потому что те, кто, будучи способен воздерживаться, замарали свой ум вожделением, тем никакой не будет пользы, ибо апостол говорит: Ибо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда, чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения (1Фес.4:3–5). И поскольку блуд совершается не только в соитии полов, но и очами, Истина глаголет: Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф.5:28). Поэтому, чтобы устранить саму возможность греха, говорят, что не следует и смотреть на женщин, потому что, если клирик совершит прелюбодеяние и нарушит прежде данный обет, он станет блудником, а блудники и скупцы царства Божия не наследуют.[1035] Поэтому отцы приняли лучшее решение, рассудив, что некоторым лучше войти в жизнь вечную без цвета девства, чем с ложным девством быть вверженным в вечные муки, ибо сказано: Лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф.5:29).

Эти суждения, которые я частично почерпнул из наставлений древних отцов, частично от учителей этого времени, насколько помню, для вас собрал и представил на ваш суд.

Пророческая хроника»[1037] («Chronica prophetica») – своеобразный памятник средневековой исторической прозы. Она написана около 883–884 гг.[1038] предположительно христианином-мосарабом[1039] из окружения Альфонса III (866–910/912), короля Астурии. Наряду с «Альбельдской хроникой» и «Хроникой Альфонсо III», «Пророческая хроника» является важным источником, фиксирующим начальный этап формирования идеологии Реконкисты, воспринимавшейся как процесс отвоевания христианами земель бывшего Испано-готского королевства у захватчиков-мусульман.

Если первые два сочинения представляют собой традиционные по форме анналы, то «Пророческая хроника» – это текст, вобравший в себя традиции проповеди, элементы которой вплетены в описание реальных исторических событий. Повествование начинается с обоснования причин падения вестготского королевства, на большей части территории которого возникло созданное мусульманами (арабами и сирийцами, но главным образом берберами) государство Аль-Андалус.

Цель автора состоит в создании в восприятии читателя негативного образа мусульманина и ислама в целом. В этом контексте грядущее очищение испанских земель от «агарян» представляется закономерным развитием цикла событий, начатого разгромом королевства вестготов («готов» в терминологии хрониста). При этом освободительная миссия возлагается на короля и Церковь. Надо ли говорить, насколько эта эпическая картина диссонировала с реальностью? К настоящему времени у исследователей уже не вызывает сомнения тот факт, что возможности королевской власти в государствах ранней Реконкисты были более чем ограниченными и по существу она являлась заложницей могущества светских и духовных магнатов. Тем не менее текст создает у читателя совершенно иное впечатление: власть предстает наделенной силой и привлекательностью, астурийские короли выступают как преемники правителей готской Испании. Причем и здесь своеобразный астурийский «неоготицизм» исходит не столько из реальных исторических прототипов, сколько из виртуальных моделей, выстроенных писателями вестготского времени (от Исидора Севильского до Юлиана Толедского). Стремлением подчеркнуть мощь королевской власти как силы, объединяющей «готов», объясняются и четко выраженные в хронике мотивы ксенофобии и религиозной вражды.

В содержательном отношении «Хроника» подразделяется на три основные части: 1) библейское пророчество Иезекииля о Гоге и Магоге и его интерпретация, ориентированная на современную обстановку; согласно ему «народ Гог» ассоциируется с готами-завоевателями Испании и создателями Испано-готского королевства, рухнувшего, как будто бы по предсказанию ветхозаветного пророка, под напором мусульман-"измаильтян», которые стали орудием в руках Господа. И их победа является не каким-то собственным достижением, но воздаянием готам за их прегрешения перед лицом Бога; 2) авторская версия генеалогии арабов, возводимая к Аврааму и его сыну Измаилу, продолжающаяся описанием истории жизни Мухаммада, а также акцент на некоторых положениях основанной им «ереси», ни в коем случае не приемлемых с точки зрения христианства. В итоге же хронист сулит падение обманутого им народа; 3) констатация начала исполнения пророчества Иезекииля, несущего гибель отступникам от заветов Божьих; генеалогия мусульман вторгшихся в Испанию и оказавшихся у власти. И в конце же обосновывается право христиан, потомков готов, на освобождение из-под власти захватчиков-сарацин вооруженным путем по прошествии 170 лет отмеренных пророчеством.

Настоящий перевод «Хроники» сделан по изданию: Chronique Prophetique//Chroniques asturiennes (fin IX^е – siecle) / Ed. par Y.Bonnaz. P.,1987. P.1–9.

Комментарии составлены H.C.Соболевой и Ο.В.Ауровым.

Принятые сокращения

ChP – Chronique Prophetique // Chroniques asturiennes (fin IXe – siе́cle) / Ed. par Y.Bonnaz. P.,1987. P.1–9.

El.NE – The Encyclopaedia of Islam. WebCD edition. Brill Academic Publishers. 2003. Editors: P.J.Bearman (vols. X,XI). Th. Bianquis (vols. X,XI). C.E.Bosworth (vols. IV: 257–1188; V, VI, VII, VIII, IX, X, XI). E. van Donzel (vols. IV, V, VI, VII, VIII, IX, X, XI), H.A.R.Gibb (vol. I: 1–320).

Ethym. – Isidorus Hispalensis. Etymologiarum libri XX.

Пророческая хроника

Начало изречений Иезекииля пророка, которые мы обнаруживаем в «Книге отцов».

1. Было слово Господне к Иезекиилю:[1040] «Сын человеческий! Обрати лицо твое к Измаилу[1041] и скажи ему: «Величайший из народов дал я тебе, я приумножил тебя, упрочил тебя и вложил в правую твою руку меч, а в левую твою – стрелы, чтобы ты уничтожил народы, и да будут они повержены перед лицом твоим словно солома перед огнем. И ты вступишь в землю Гога всей ступней твоей, и сокрушишь Гога мечом твоим, и поставишь ногу на шею его, и сделаешь их рабами и данниками. Но поскольку ты пренебрегал Господом Богом твоим, отвернусь я от тебя, и пренебрегу тобой, и предам тебя в руку Гога, и в пределах Ливии ты погибнешь: ты и все полчища твои от меча его. Как ты сделал Гогу, так и он сделает тебе. После того как ты будешь держать его в рабстве 170 лет, воздаст он тебе за нанесенное ему».

Истолкование, предложенное нами:

2.1. Гог – это народ готов, так же как весь народ измаильтян являет собой Измаил, по слову пророка – «обрати лицо твое к Измаилу». То есть Гог олицетворяет весь народ готов. От кого они вели свое происхождение, оттого и приняли название. Народ готов произошел от Магога, что подтверждается «Хроникой»[1042] тех же готов, которая гласит: «Несомненно, что племя готов очень древнее; некоторые возводят его происхождение к Магогу, сыну Иафета, судя об этом по сходству последнего слога». Книга поколений[1043] равным образом утверждает, что от Магога сына Иафета произошли готы, и Готия, и Скифия ведут название от Магога. И еще ты узнаешь у пророка Иезекииля: так пророк сказал Измаилу: «Вступишь ты в землю Гога всей ступней твоей, и сокрушишь мечом твоим Гога, и поставишь ногу твою на шею его, и сделаешь их рабами и данниками». Теперь это, как известно, свершилось. Земля же Гога – это Испания под властью готов, на которую из-за их грехов напали измаильтяне. Сокрушили мечом, сделали их данниками себе, что и происходит в настоящее время. О том же самом пророк сказал еще Измаилу: «Так как ты оставил Господа Бога твоего, так и я оставлю тебя, и предам тебя в руку Гога, и падешь ты и все полчища твои от меча его. И после будешь угнетать их 170 лет, и воздаст он тебе воздаянием за то, что ты совершил по отношению к нему».

2.2. Христос – наша надежда, поскольку в скором времени истекает 170 лет, дерзость врагов должна исчерпать себя и Святой Церкви будет дан мир во Христе. Кроме того, даже сами сарацины,[1044] исходя из знамений и положений созвездий, предрекают свою приближающуюся гибель и говорят, что королевство готов будет восстановлено нашим правителем. К тому же откровения и видения многих христиан предсказывают, что тот же король – наш славный Альфонсо[1045] – в ближайшее время будет править всей Испанией. Под защитой божественного снисхождения вражеские пределы ежедневно сокращаются, а земли Господней Церкви прирастают в большом и малом. И достоинство имени Христова возрастает настолько же, насколько умаляется вызывающее насмешку ничтожество врагов.

Начало генеалогии сарацин

Сами сарацины полагают, что происходят от Сарры. Точнее говоря, агаряне от Агари, а измаильтяне от Измаила. Вот их родословная:

Авраам породил Измаила от Агари,

Измаил породил Кидара,[1046]

Кидар породил Наббита,

Небт породил Альхумеску,

Альхумеска породил Элдано,

Элдано породил Мунхера,

Мунхер породил Эсшиба,

Эсшиб породил Иамана,

Йаман породил Уадда,[1047]

Уадд породил Аднана

Аднан породил Ма'адда,

Ма'адд породил Низара,

Низар породил Мудара,

Мудар породил Хиндафа,

Хиндаф породил Мудрика,

Мудрика породил Умейю,

Умейя породил Кинана,

Кинан породил Мапика,

Малик породил Фихра,

Фихр породил Галиба,

Галиб породил Луаййа,

Луайй породил Мурру,

Мурра породил Килаба,

Килаб породил Кусаййа,

Кусайй породил Абд Манафа,

Абд Манаф породил двух сыновей – Хашима и Абд аш-Шемса,

Абд аш-Шемс и Хашим были братьями:

Хашим породил Абд аль-Мутталиба,

Абд аль-Мутталиб породил Абд Аллаха,

Абдалла породил Мухаммада, которого они считают пророком.

Абд аш-Шемс, брат Хашима, породил Умейю,

Умейя породил Абулаки,

Абулаки породил Хакама,

Хакам породил Марвана,

Марван породил Абд аль-Малика,

Абд аль-Малик породил Хишама,

Хишам породил Муавию,

Муавия породил Абд ар-Рахмана,

Абд ар-Рахман породил Хишама,

Хишам породил Аль-Хакама,

Аль-Хакам породил Абд ар-Рахмана,

Абд ар-Рахман породил Мухаммада,

Мухаммад породил Аль-Мунзира и Абд Аллаха.

История Мухаммада псевдопророка

Мухаммад – ересиарх, объявился во времена императора Гераклия в седьмой год его правления, когда шел 656 год эры.[1048] Тем временем епископ Исидор Севильский прославился в кафолическом учении, а Сисебут занял королевский престол в Толедо. На вершине холма у города Илитургия была основана церковь святого Евфразия. В Толедо же обитель святой Леокадии была увенчана кровлей чудесной работы по приказу названного правителя. Нечестивый же пророк Мухаммад удерживал власть десять лет, по истечении которых умер и сгинул в аду во веки веков. Появление же его было таково. Когда он был мальчиком,[1049] он был отдан на воспитание вдове.[1050] Будучи алчным ростовщиком, он по своим делам посещал различные места, и часто оказывался и в собраниях христиан. Так как был он хитрейшим из сынов тьмы, в его памяти отложились некоторые их высказывания, и стал он более сведущим во всех вопросах по сравнению со своими невежественными соплеменниками-арабами. Предавшись со всем пылом своей похоти, он по варварскому закону сошелся со своей покровительницей. Вскоре пред лицом его явился дух неправедный; открыв золотые уста, он назвался архангелом Гавриилом и велел ему объявиться в качестве пророка в своем народе. Мухаммад преисполнился высокомерия и надменности, начал проповедовать неслыханное среди невежественных животных. Стремился он будто бы к тому, чтобы они оставили почитание идолов и поклонялись Богу, сущему на небесах. Он приказал взяться за оружие тем, кто в него верил, и, как ревнитель новой веры, повелел, чтобы умерщвляли противников мечом. При этом было скрыто слово Божие, которое некогда Он донес через пророка: «Вот, Я подниму на вас хапдеев, народ жестокий и необузданный, который ходит no широтам земли, чтобы завладеть не принадлежащими ему селениями (Abb.1:6). Их кони резвее вечерних волков, и лица их, словно ветром обожженные, чтобы поразить верующих и оставить безлюдные земли».[1051] Прежде всего они уничтожили брата императора, который владел этими землями,[1052] и, одержав столь великую победу, сделали столицей своего государства город Дамаск в Сирии. Затем псевдопророк сложил гимны во славу неразумных животных; увековечил историю рыжей коровы и сочинил историю паука, поймавшего в сети мух. Так же он составил речи удода и лягушки, так что из уст его исходило только зловоние, а с губ его срывалось лишь карканье. Другие же гимны он сложил своим стилем, чтобы смягчить свой грех, во славу Иосифа, Захарии и даже Матери Господа Марии.

Он извергал из себя грех в подобном пророчестве; он также страстно возжелал и подчинил своей похоти жену своего соседа именем Зайд.[1053] Когда тот узнал об этом, то устрашился пророка своего, которому не захотел возражать, и смотрел на происходящее сквозь пальцы. Пророк приказал, якобы по слову Господню, сказать о ней в законе своем: «Если женщина не понравится Зайду (в глазах его) и он даст ей развод, то мы соединим ее в браке с нашим пророком, что является примером для других и для будущих верующих, возжелавших сделать то же самое, и пусть не считается это прегрешением».[1054] Свершив таковое злодеяние, он одновременно приблизил и смерть души, и смерть тела. Ощущая приближение своей гибели и не зная, как добиться возвращения к жизни собственными силами, он предсказал, что на третий день будет воскрешен архангелом Гавриилом (который часто являлся ему в образе коршуна). После того, как он предал душу аду, ожидающие обещанного чуда постановили нести караул, не смыкая глаз ни днем, ни ночью и охраняя его мертвое тело. На третий день оно начало источать смрад, и никто не заметил признаков воскресения. Было заявлено, что ангелы не являются потому, что их напугало присутствие бдящих. Развернув саван умершего, по своевременному совету посвященных, сторожа оставили тело без охраны. Немедленно вместо ангелов к его смердящему телу подступили псы и пожрали его, а когда это было обнаружено, то останки предали земле. А в качестве мести за совершенное ими преступление, было присуждено раз в несколько лет избивать собак. И с полным основанием разделили участь Мухаммада те, кого посчитали достойным принять за это мученическую смерть.[1055] По заслугам его случилось так, что «пророк», который низверг в преисподнюю не только свою, но и множество иных душ, наполнил собой собачью утробу. Он совершил и множество других злодеяний, которые не описаны в этой книге. Итак, изложено достаточно, чтобы прочитавшие поняли, каков он был.

В то время Родерик (Родриго)[1056] правил готами в Испании. На третий год его правления в третий день ноябрьских ид, в год эры 752[1057] сарацины вторглись в Испанию. Когда в Африке правил Улид, повелитель правоверных, сын Абд аль-Малика, в сотый год арабского счета[1058] (эра и год означены выше) напал Абусур, подчинявшийся военачальнику Мусе, остававшемуся в Африке и очищавшему земли от мавров.[1059] В другой год вторгся Тарик.[1060] В третий же год, когда произошло сражение между Тариком и Родериком, вторгся Муса ибн Нусайр и уничтожил королевство готов. Что же касается короля готов – Родерика, – то причина его смерти остается неизвестной вплоть до сего дня. Арабы, овладев одновременно и землями, и властью, уничтожили страхом и мечом весь цвет готского народа. Так как готы не принесли за свои проступки должного покаяния и пренебрегли наставлениями Господа и святыми канонами, оставил их Господь, чтобы не владели они желанной землей. И те, с кем всегда была десница Господня и кто одерживал верх над наступающим врагом и заставлял его бросать оружие, по приговору Божьему были побеждены язычниками, обращены почти в ничто. А многие из них пали до такой степени, что согласились на униженное существование, и город Толедо, победивший столь многие народы, подчинился торжествующим измаильтянам и, покоренный ими, склонился перед захватчикам. Итак, Испания пала из-за грехов своих в 180-й год власти готов над нею.

О готах, которые остались в городах Испании.

Как уже говорилось выше, король Испании Родерик был побежден, никого не оставив после себя. Во все города и готские крепости прибыли гонцы. Те, кто мог держать оружие, подготовились к войне, и семь лет шли ожесточенные военные действия, и города и поселения удерживались готами. По прошествии же семи лет воюющие стороны обменялись посольствами и заключили между собой нерушимый договор и дали нерасторжимое слово в том, что все городские укрепления будут снесены, а поселки и деревни сохранятся в прежнем виде; все их жители изберут из своей среды комитов,[1061] которые заключат договоры с правителем от имени всех жителей. Все завоеванные захватчиками города были заселены завоевателями, а их прежние жители силой оружия обращены в рабство.

Вышеупомянутый Муса ибн Нусайр, вторгшийся в Испанию, правил один год и три месяца,

Абд аль-Азиз ибн Муса[1062] – два года и шесть месяцев,

Айюб – один месяц,

Аль-Хурр ибн Абд ар-Рахман – два года и десять месяцев,

Ас-Самх ибн Малик – два года и девять месяцев,

Абд ар-Рахман ибн Абд Аллах – один месяц,

Узра сменил Анбаса – один месяц,

Иахйа ибн Салама – два года и шесть месяцев,

Хузайфа ибн аль-Ахвас – шесть месяцев,

Усман ибн Аби Ниса – четыре месяца,

Аль-Хайтам ибн Убайд – десять месяцев,

Мухаммад (ибн Абд Аллах) ибн Ашьяи – один месяц,

Абд ар-Рахман ибн Абд Аллах – один год и десять месяцев,

Абд аль-Малик ибн Катан – два года и восемь месяцев,

Укба ибн аль-Хаджжадж – четыре года и пять месяцев,

Абд аль-Малик – один год и один месяц,

Абу-ль-Хаттар ибн Дирар – два года,

Саваба ибн Салама – один год и два месяца, что составляет 27 лет и 9 месяцев.

Каждый из этих военачальников правил недолго, сменяя один другого, так как они были назначены повелителем правоверных, никто не закончил свое правление вместе со смертью.

Далее цари, которые правили в Испании, ведущие происхождение из измаильтянского рода Омейядов:

Юсуф правил 11 лет,

Абд ар-Рахман ибн Муавия[1063] – 33 года,

Хишам[1064] – семь лет и шесть месяцев,

Аль-Хакам[1065] – 26 лет и шесть месяцев,

Абд ар-Рахман[1066] – 32 года и один месяц,

Мухаммад[1067] – 32 года,

Вот года владычествования арабов в Испании, что составляет 168 лет.

Они останутся до дня святого Мартина, третьего дня ноябрьских ид, и через семь месяцев сравняется 169 лет [их власти], и начнется год 170-й, год, когда правление сарацин окончится, в соответствии с приведенным выше предсказанием пророка Иезекииля. Ожидается приближение отмщения врагам и наступление избавления христиан. Всемогущий Бог установил, что предназначено избавить весь мир от власти дьявола кровью Сына Своего Господа нашего Иисуса Христа, и в ближайшее время Он прикажет освободить Свою Церковь от ига измаильтян. Живущий во веки веков. Аминь.

Хроника Альфонсо III» (Родская версия) – условное название одной из хроник, входящих в цикл т.н. «астурийских хроник» наряду с «Альбельдской хроникой» и тесно связанной с ней «Пророческой хроникой». Все эти тексты были составлены на рубеже ІХ-Х вв., в правление короля Астурии и Леона Альфонсо III Великого (866–910/912). Последнему некоторое время приписывалось и авторство рассматриваемой хроники,[1069] однако в настоящее время говорится скорее о влиянии короля на процесс ее составления, чем об авторстве как таковом.[1070]

Время создания памятника относится к эпохе Реконкисты.[1071] Правители небольшого Астурийского (со второй половины IX в. Астуро-Леонского) королевства, сложившегося на северных и северо-западных землях полуострова, на деле лишь первые среди равных в ряду могущественных светских и духовных магнатов, чье подчинение королевской власти нередко носило сугубо формальный характер, предстают в хрониках преемниками королей Толедского королевства вестготов, рухнувшего под натиском мусульман в начале VIII в. Этот факт объясняет, почему начало повествования в хронике относится ко временам вестготов, а именно к завершающему периоду правления короля Рецесвинта (Реккесвинта) (649–672). Далее рассказ продолжают сообщения о правлении королей Вамбы (672–680), Эрвигия (680–687), Эгики (687 – ок.702), Витицы (701/702–709) и Родерика (Родриго) (710–711/713), при котором полуостров был завоеван мусульманами, а Толедское королевство пало. В своем рассказе составители хроники опирались главным образом на сочинения, принадлежащие к традиции, основы которой были заложены «Историей готов, вандалов и свевов» Исидора Севильского (ок. 570–636), положившим начало целой школе испанских интеллектуалов, представителем которой был епископ Юлиан Толедский (ранее 644 – после 690), автор «Истории короля Вамбы». Эта «История» послужила одним из источников «Хроники Альфонсо III» наряду с «Хроникой» т.н. «Исидора Бежского» (или Псевдо-Исидора), свидетельства которой были восприняты в том числе и через посредство несохранившейся хроники, составленной в период правления короля Альфонсо II Целомудренного (759–842), первой и наиболее значимой из цикла астурийских хроник конца IX в., к которой, как показали И.Прелог, а затем X.Хиль Фернандес, восходят все три хроники астурийского цикла, а также более поздняя «Нахерская хроника».[1072]

Завершив рассказ о последних правителях Толедского королевства масштабным описанием мусульманского вторжения и гибели короля Родерика, составители хроники перешли к сообщениям о начальном периоде истории королевства Астурийского. Начало ему положило избрание королем Пелайо, сына дукса Фавилы из королевского рода, вышедшего победителем в битве при Ковадонга (718/722 г.). Его зять, Альфонсо I (737–757), положил начало астурийской королевской династии. Составители Овьедской версии «Хроники Альфонсо III» специально оговаривают факт его родства с вестготскими королями Леовигильдом (568–586) и Реккаредом I (586–601), тем самым подчеркивая легитимность астурийских королей как «правителей готов».

Рассказывая о правлении Альфонсо I и его преемниках Фруэле I (757–768), Аврелии (768–773), Силоне (Сило) (773–783), узурпаторе Маврегате (783–788), Бермудо I (788–791), Альфонсо II (791–842), Рамиро I (842–850) и завоевателе Леона Ордоньо I (850–866), составители следовали более или менее четкой схеме. Основное внимание обращалось на наличие (или отсутствие) у претендента оснований для занятия престола (родство с предыдущим монархом и/или избрание, а также совершение акта помазания на царство по ветхозаветному образцу), нравственные характеристики, результаты завоевательной политики, а также отношения с Церковью и духовенством. Повествование завершается сообщением о смерти короля Ордоньо I (Овьедская версия) или вступлении на «престол готов» Альфонсо III (Родская версия).

Свою основную задачу составители хроники (как, впрочем, и других хроник астурийского цикла) видели в прославлении королевской власти. Создавая эпический образ «королей готов», они не только часто принимали желаемое за действительное, но и порой не останавливались перед прямым искажением фактов, вплоть до приписывания королям действий, на самом деле совершенных могущественными магнатами. В ряде случаев имело место и сознательное умалчивание эпизодов, рассказ о которых мог неблагоприятно отразиться на репутации правителей Астурии и Леона. Так, например, в хрониках ничего не говорится о зависимости королевства от империи Каролингов, по крайней мере, в правление современника Карла Великого короля Альфонсо II Целомудренного (791–842), но об этом известно из других источников; почти не упоминается также о мятежах светских и духовных магнатов против своих монархов, которые в реальности почти не прекращались;[1073] в целом современные историки[1074] гораздо более скептически оценивают роль астурийских хроник как источников по политической истории астуро-леонского королевства.

Сказанное ни в малейшей степени не умаляет роли «Хроники Альфонсо III» в истории и культуре раннесредневековой Испании. Прежде всего она является одним из важнейших памятников истории языков народов Пиренейского полуострова.[1075] Данные лингвистического анализа позволили существенно продвинуться и в решении проблемы авторства: еще в 1946 г. М.Стеро убедительно показал, что хроника представляет собой компиляцию, созданную несколькими (как минимум пятью) хронистами,[1076] поскольку стилистическая структура носит гетерогенный характер.

На значение хроники в истории латинской прозы обращали внимание видные специалисты по истории средневековой латинской литературы Испании Р.Менендес Пидаль,[1077] М.Диас-и-Диас[1078] и С.Боделон.[1079] Определенные промежуточные итоги, достигнутые в исследовании «Хроники Альфонсо III» с использованием методов классической филологии, в контексте истории испано-латинской исторической прозы некоторое время назад подвел В.Валькарсель.[1080] В России исследованием хроники занимались A.Р.Корсунский, О.И.Варьяш, Г.А.Попова и автор этих строк.[1081]

«Хроника Альфонсо III» сохранилась в двух редакциях, названных по месту составления «Родской» и «Овьедской». Первая дошла в составе так называемого Родского кодекса, переписанного в епископстве Рода (Наварра); однако видный знаток испанской раннесредневековой рукописной традиции М.Диас-и-Диас полагал, что изначально текст хроники был составлен в монастыре св. Емилиана в Коголье (San Millan de la Cogolla) в Риохе, a в Роде лишь скопирован в рукопись более позднего времени.[1082] «Овьедская» («К Себастьяну») редакция, которая традиционно связывается с именем Себастьяна, епископа Аркавики и Оренсе (послание короля, обращенное к этому архиерею, воспроизведено в рукописи перед текстом хроники), несомненно, сложилась в дворцовом скриптории. Скорее всего, он располагался в Овьедо, одной из официальных резиденций астуро-леонских королей, сохранившей свое значение и в период возвышения Леона. Для Овьедской версии характерен более высокий литературный и лингвистический уровень, чем для Родской. «Овьедская» версия сохранилась в четырех рукописных редакциях в поздних рукописях ХѴІ-ХѴІІ вв.[1083]

Вопрос о том, какую редакцию следует считать более ранней, к настоящему времени так и не разрешен окончательно. Большинство исследователей отдают первенство Овьедской версии; другие предпочитают ранее преобладавшее представление о том, что примитивный стиль и бедная латынь Родской версии являются доказательством ее более раннего происхождения.

Будучи важнейшим источником по истории Астуро-Леонского королевства, «Хроника Альфонсо III» неоднократно публиковалась в Новое время, начиная с 1615 г., когда эрудит Пруденсио де Сандоваль (1552–1620) выпустил в свет ее первое издание,[1084] переизданное в 1634 году. Β XVIII в. хроника публиковалась дважды (1727 и 1756 гг.); последнее из этих изданий, подготовленное выдающимся эрудитом, августинцем Энрике Флоресом (1702–1773) и опубликованное в знаменитой серии «Священная Испания» (España Sagrada), неоднократно переиздавалось впоследствии (1850, 1870, 1913). Сложность рукописной традиции (при относительной немногочисленности рукописного наследия) предопределили неоднократные переиздания текста хроники и в XX веке. Оригинальные издания были осуществлены С.Гарсия Вильяда (1918 г.),[1085] М.Гомесом Морено (1932 г.),[1086] А.Убьето Артетой (1960 г.; переиздано в 1971 г.),[1087] немецким испанистом И.Прелогом (1980 г.)[1088] и, наконец, X.Хилем Фернандесом при участии Х.Л. Руиса-де-ла-Пенья и X.-Л. Моралехо (1985 г.).[1089]

В основу настоящего перевода положен текст, представленный в последнем из перечисленных изданий.[1090] Представленный перевод является принципиально новым, в его основу положена Родская, а не Овьедская версия, переведенная мной ранее. Настоящая статья также написана специально для этого издания.

В тексте перевода географические названия и личные имена представлены в современной транскрипции за исключением случаев, когда их идентификация вызывает сомнения (такие случаи специально оговорены в примечаниях). При транскрипции личных имен арабского происхождения переводчик ориентировался на формы, присущие российской традиции востоковедения и несколько отличающиеся от западных (в том числе испанских) аналогов; их оригинальная латинская форма представлена в примечаниях.

Начинается хроника вестготов от времен короля Вамбы вплоть до наших дней, составленная в правление славного короля Ордоньо[1091], сына блаженной памяти короля Альфонсо[1092]

Рецесвинт, король готов, выехав из города Толедо, прибыл в собственное поместье, название которому было Гертикос,[1093] которое ныне народ называет «Вамба» и которое находится на горе Каура, и умер там своей смертью. И когда король окончил жизнь и был похоронен там в год эры 710,[1094] Вамба был избран королем всеми и всеобщим согласием. Но он, хотя и не соглашался и не желал принимать королевскую власть, получил, тем не менее, против своей воли то, чего желало войско. И как только его привезли в Толедо, сразу же он был помазан на царство в церкви св. Марии.[1095] Во время помазания все присутствующие увидели, что с его головы взлетела пчела и устремилась к небу, это знамение было явлено Господом, чтобы возвестить будущие победы, что впоследствии доказал исход дел. Он смирил и подчинил своей власти неоднократно восстававших астуров и басков. Когда некий дукс Павел[1096] был послан в провинцию Галлия, он тотчас же поднял мятеж и распространил заговор на всю родину.[1097] Получив помощь отрядов франков, Павел приготовился к войне с королем Вамбой. Обо всем этом через посланца было сообщено королю, находившемуся в Басконии. Он тотчас же двинул войско в мятежные области. Король преследовал Павла, перебегающего из города в город, пока не подступил к Ниму, который подверг осаде. На третий день он захватил всех заговорщиков, привлек их к суду и приказал лишить глаз. Он перебил там множество франков, провинцию же вернул под свою власть и с триумфом вернулся в город Толедо.[1098]

Β το же время 270 сарацинских кораблей напали на побережье Испании и были уничтожены мечом и сожжены огнем. Король приказал чаще созывать церковные соборы как он очевидным образом провозгласил в соборных постановлениях.[1099] Во времена короля Хиндасвинта из Греции прибыл человек по имени Ардабаст, который был изгнан со своей родины императором и, преодолев море, добрался до Испании. Хиндасвинт принял его с почестями и отдал ему в жены свою двоюродную сестру; от этого брака родился сын по имени Эрвигий. Когда Эрвигий был воспитан во дворце и возведен в ранг комита, он, преисполненный гордыни, стал строить коварные замыслы против короля. Он подмешал ему в питье траву, которая называется spartus,[1100] тотчас правитель потерял память. И когда епископ города, а также оптиматы дворца,[1101] входившие в число королевских «верных»,[1102] которые никак не могли знать, что причина в напитке, увидели короля, лежащего в беспамятстве, побуждаемые благочестием и боясь, чтобы король не отошел в мир иной без монашеского пострига, они тотчас совершили над ним обряд исповедания и покаяния. После того, как король оправился от последствий выпитого яда и узнал о случившемся с ним, он удалился в монастырь[1103] и пребывал там долгое время в качестве монаха. Правил он девять лет и один месяц, а в монастыре прожил семь лет и три месяца. Умер своей смертью в год эры 719.[1104]

После Вамбы королевскую власть получил Эрвигий, которую он захватил незаконным путем. Король провел неподобающие церковные соборы,[1105] исказил законы, принятые его предшественником, и издал другие от своего имени. Как рассказывают, по отношению к подданным был благочестив и скромен. Свою дочь Циксилону он отдал в жены славному мужу Эгике, двоюродному родственнику Вамбы. Эрвигий умер своей смертью в Толедо; он правил шесть лет и четыре месяца.

В год эры 725 на престоле Эрвигию наследовал его родственник Эгика. Был он весьма мудр и терпелив. Он часто собирал церковные соборы, покорил многие народы, бунтовавшие в пределах королевства. Эгика провел три битвы с франками, однако ни разу не одержал победы. Когда он вступил на престол, его родственник, король Вамба, приказал ему расстаться с женой, поскольку ее отец Эрвигий хитростью отнял у него королевскую власть. Он исполнил приказание и под каким-то предлогом развелся с ней.[1106] Но прежде, чем произошел развод, она родила ему сына по имени Витица, которого при своей жизни король сделал соправителем и предписал жить ему в городе Туй,[1107] чтобы отец управлял королевством готов, а сын – королевством свевов.[1108] До избрания сына королем он правил десять лет, с сыном же пять лет. Умер Эгика в Толедо собственной смертью.

В год эры 739,[1109] после кончины Эгики, Витица возвратился в Толедо на трон своего отца. А был он мерзок и бесчестен обычаями: церковных соборов он не созывал, каноны отменял, взял себе множество жен и сожительниц, и, для того чтобы против него не выступил церковный собор, он приказал иметь жен епископам, пресвитерам и дьяконам.[1110] Это и стало причиной гибели Испании: как гласит Писание, по причине умножения беззакония, во многих охладевает любовь (Мф.24:12); в другом месте Писание говорит: «Если согрешит народ, пусть молится священник; если согрешит священник, горе народу».[1111] И потому, что короли и священнослужители оставили Господа, все воинство Испании пало, поскольку они отступили от Господа, не шествовали путями Его предписаний и не проявляли усердия в их соблюдении, ибо Господь запрещает священнослужителям поступать неподобающим образом, ведь Моисей говорит в книге Исход: Священники же, приближающиеся к Господу, должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь (Исх.19:22), а также: «Когда они придут для службы к святому алтарю, не должны они нести на себе недостатка, чтобы они не погибли».[1112] Витица после десяти лет правления умер в Толедо собственной смертью и был похоронен там в год эры 749.[1113]

Когда Витица умер, готы избрали королем Родерика. Раньше мы уже говорили о происхождении его отца, когда касались завершения его правления. Означенный Родерик был рожден от отца Теодефреда. Теодефред же был сыном короля Хиндасвинта и осиротел еще ребенком. По прошествии времени, когда он повзрослел, король Эгика, видя, сколь он хорош собой, и усомнившись в сердце своем, не составит ли он заговора вместе с другими знатными готами и не изгонит ли его самого с отцовского престола, приказал лишить его глаз. Изгнанный из столицы, он направился жить в Кордубу, где избрал себе женщину из знатного рода по имени Рикилона, и от нее был рожден сын – упомянутый Родерик. Он рос, достиг взрослого возраста и был достойным воином. Прежде, чем он получил королевскую власть, он построил дворец в Кордубе, который ныне халдеи[1114] именуют Валлат Родерика. Теперь же вернемся к порядку управления королевством.

После того, как умер Витица, на царство был помазан Родерик. В то время Испания все глубже погружалась в самое ужасное беспутство. На третий год его правления из-за предательства сыновей Витицы в Испанию вторглись сарацины. Когда король узнал о нашествии, он тут же вместе с войском двинулся, чтобы сразиться с ними. Однако, обремененные множеством грехов и застигнутые коварством сыновей Витицы, христиане были обращены в бегство. Бежавшее войско было истреблено почти полностью. Поскольку они оставили Господа и не служили Ему праведно и честно, они были оставлены Им и не обретут земли обетованной. Что же касается короля Родерика, о котором мы уже упоминали, то ничего достоверного о его гибели нам неизвестно. Однако в нынешние суровые времена, когда нами были захвачены город Визеу[1115] и его пригороды, в одной базилике было обнаружено надгробие, где была сверху высечена эпитафия, которая гласит: «Здесь покоится Рудерик, последний король готов». Вернемся, тем не менее, ко времени нашествия сарацинов на Испанию.

[Третий день до ноябрьских ид, год эры 752].[1116] Подчинив территорию королевства, арабы многих поразили мечом, оставшихся же, пощадив, они подчинили узам мирного договора. Город Толедо, победитель стольких народов, склонился, побежденный триумфом измаилитов, и покорно им служил. По всем областям Испании они поставили наместников и многие годы платили дань вавилонскому царю,[1117] (пока не избрали собственного правителя)[1118] и не сделали Кордубу главным из городов.[1119] В тот период в области Астурия наместником в города Леон являлся Муса, сотоварищ Тарика.[1120] По указанию этого наместника, некий Пелайо,[1121] спатарий[1122] королей Витицы и Родерика, захваченный властью измаилитов, был доставлен в Астурию вместе со своей сестрой. Муса отправил этого Пелайо с поручением в Кордубу из-за его сестры, во время его отсутствия хитростью забрал его сестру себе в жены. Возвратившись, Пелайо не согласился с этим, но всеми силами поспешил сделать то, что уже ранее задумал во имя освобождения Церкви. Тогда Тарик, упомянутый ранее, направил к Мусе воинов, чтобы они арестовали Пелайо и, заковав в кандалы, доставили в Кордубу. Желая схватить его с помощью обмана, они прибыли в Астурию в местечко, именуемом Бресе, но замысел халдеев был раскрыт Пелайо одним из его друзей. Поскольку сарацины были многочисленны, Пелайо, видя, что им невозможно противостоять, прошел недалеко от них, изменил направление движения и достиг реки Пианонии. Хотя она вышла из берегов, он переправился на другой берег, сидя верхом на коне, и достиг гор. Сарацины прекратили преследование. Пелайо же, достигнув нагорья, всех, кого встретил и кто направлялся на совет, повел с собой. Они достигли высокой горы Аусебы и пещеры у ее подножия, которая, как было известно Пелайо, являлась самым безопасным укрытием; из этой большой пещеры вытекала река, называемая Энна.[1123] Они послали сообщить об этом всем астурийцам, и когда те собрались вместе, они выбрали правителем Пелайо. Узнав об этом, воины, посланные схватить его, вернулись в Кордубу и сообщили своему правителю о том, что Пелайо, о котором распорядился Муса, следует объявить мятежником. Услышав это, царь, охваченный безумным гневом, приказал собрать со всей Испании огромное войско и поставил над ним своего родственника Алькама; а Оппе, епископу Толедской кафедры, сыну короля Витицы, из-за предательства которого готы были коварно уничтожены, он приказал следовать с войском в Астурию вместе с Алькамом. Последний получил от своего спутника совет: если Пелайо не пожелает внять уговорам епископа, надо будет его захватить в сражении и привести в Кордубу. Вместе с войском почти в 187 000 воинов они вторглись в Астурию.

Пелайо же вместе со своими сподвижниками находился на горе Аусеба. Войско подошло туда и долгое время пребывало у входа в пещеру. Вышеупомянутый Оппа, взойдя на холм перед пещерой обратился к Пелайо, говоря так: «Пелайо, Пелайо, где ты?». Тот отвечал ему из проема: «Здесь я». Епископ: «Знаю, что от тебя не скрыто, брат мой и сын, что вся Испания пребывала некогда под единым управлением готов и блистала учением и наукой превыше всех земель. Но когда было собрано все войско готов, оно не смогло выдержать натиска измаилитов. Как долго ты сможешь защищаться на вершине этой горы, я понимаю с трудом. А потому послушайся моего совета и измени свое намерение, чтобы насладиться многими благами и воспользоваться пребыванием на стороне халдеев». На это Пелайо ответил: «Не читал ли ты в Священном Писании, что обратилась Церковь Господня в горчичное зерно,[1124] а затем вновь выросла в размерах?» Ответил епископ: «Истинно, так и написано». А Пелайо ему: «Христос – наша надежда, так что через эту небольшую гору, которую ты видишь, придет спасение Испании и возродится готское войско. Верую я, что исполнится в нас предсказание Господа, реченное через Давида: Посещу жезлом беззаконие их, и ударами неправду их; милости же Моей не отниму от него и не изменю истины Моей (Пс.88:33–34). Если мы и примем по заслугам суровое наказание, но ожидаем Его милосердия в восстановлении Церкви или народа и царства, которое грядет; потому мы презираем все это множество язычников и оно совершенно нам не страшно». А нечестивый епископ, обратившись к войску, произнес: «Поспешите в сражение. Вы слышали, что он ответил мне. Ибо я предвижу его намерение, и если вы не покараете его мечом, то мира с ним не добьетесь».

И Алькам приказал вступить в битву. И взялись они за оружие, и поднялись пращи, приготовили камнеметы, засверкали мечи, беспрерывно полетели дротики и посыпались стрелы. Но и в этом присутствовали великие дела Господни, ибо, когда из пращей вылетали камни и достигали дома Святой Девы Марии, который находился внутри пещеры, они возвращались на головы их посылавших и с силой поражали халдеев. И поскольку Господь не считает дротики, но протягивает пальмовую ветвь победы, кому пожелает, как только христиане выступили из пещеры для битвы, халдеи обратились в бегство и были разделены на две толпы. Там же был схвачен епископ Оппа и убит Алькам. В том месте было перебито 124 тысячи халдеев, a 63 тысячи оставшихся в живых забрались на вершину горы Аусеба и спустились через Амуэсу[1125] к Льебане.[1126] Но и они не избежали Господня мщения, ибо когда они шли по вершине горы, расположенной над берегом реки Девы рядом с местом, называющимся Косегадия,[1127] так свершилось по суду Господню, что эта гора обрушилась до основания, сбросив в реку 63 тысячи халдеев, где всех и задавила. И поныне та река, когда она выходит из берегов, открывает множество очевидных свидетельств. He сочтите это пустым или ложным, но вспомните, что Тот, Кто открыл воды Красного моря для прохода сынов Израилевых, Сам задавил тех арабов, преследующих Церковь Господню, огромной тяжестью горы.

Муса же, узнав о случившемся, устремился из города Леона к морю и обратился в бегство. Но, схваченный в некоем местечке Клаклиенсе вместе со своими людьми, был убит. Тогда родные места были заселены, восстановлены церкви, и все вместе вознесли благодарение Богу, говоря: «Да будет благословенно Имя Господа, Который утешает верующих в Hero и превращает в ничто нечестивые народы».[1128] Через некоторое время в Астурию прибыл Альфонсо,[1129] сын Петра, дукса Кантабрии, из королевского рода. Он взял в жены дочь Пелайо по имени Эрмезинда. Вместе с сородичем Пелайо и впоследствии одержал много побед. Итак, земле был возвращен мир. И настолько возвысилось достоинство имени Христова, настолько же уменьшилась презренная пагуба халдеев. Пелайо находился на престоле 19 лет. Он умер своей смертью в Кангас-де-Онис[1130] в год эры 775.[1131]

После него власть унаследовал его сын Фавила.[1132] Он построил базилику св. Креста чудесной работы. Правил краткое время. По некому случайному легкомыслию был убит медведем во второй год своего правления в год эры 777.[1133]

После его смерти, всем народом на престол был избран Альфонсо, который милостью Божией принял королевскую власть. Он неизменно смирял дерзость врагов. Вместе со своим братом Фроилой он чаще чем прежде выступал в походы и отвоевал многие города, а именно: Лyro, Туй, Порту, Анегию, Брагу, центр митрополии, Визеу, Акву Флавию, Ледесму, Саламанку, Нуманцию, которая ныне именуется Саморой, Авилу, Асторгу, Леон, Симанкас, Салданью, Амайю, Сеговию, Осму, Сепульведу, Аргансу, Клунию, Мабе, Оку, Миранду, Ревенгу, Карбонеру, Абейку, Сенисеро и Алесанко, а также крепости с городками и селениями; предав мечу всех арабов, он привел с собой на родные земли христиан.

В то время были населены Примории, Ливерия, Трансмьера, Супуэрта, Карранса, Бардулиес, которая ныне зовется Кастилией, и приморская часть Галисии; Алава же, Бискайя, Алаоне и Урдуния, как известно, всегда были во владении их жителей, как и Памплона, Дейо и Берруэса. Альфонсо был великим мужем. Он был любезен Богу и всему народу. Он построил многие церкви. Правил он 18 лет и умер своей смертью.

He должно обойти молчанием το чудо, которое, как мне известно, действительно произошло. Когда он безвременно испустил дух в молчании ночи и придворные сторожили его тело, тотчас все внезапно услышали в воздухе голос ангелов, поющих: «Вот как праведник возвеличивается, и никто не смотрит на него; и возвеличиваются мужи праведные, и никто не воспринимает то сердцем; от лица неправды возносится праведник, в мире будет погребение его».[1134] Знайте, что это правда, не подумайте, что сказанное вымысел, иначе я желал бы скорее избрать молчание, чем рассказывать ложь.

В год эры 795,[1135] после того, как Альфонсо ушел из жизни, ему наследовал его сын Фроила. Этот муж был весьма остер умом и одержал много побед. Он сражался против врага из Кордубы в месте под названием Понтувио[1136] в провинции Галисия, где он уничтожил 54 000 халдеев; предводителя же конницы по имени Умар он захватил в плен и на том же месте обезглавил. Он победил мятежных басков и привел себе оттуда жену по имени Мунья, от которой родил сына Альфонсо.[1137] Он победил общины Галисии, восставшие против него, а всю провинцию подверг жестокому грабежу. Он положил конец злу, когда со времен Витицы священники имели обыкновение иметь жен. Многих же закосневших в этом зле, подвергнув бичеванию, он сослал в монастыри. И так с того времени священникам запрещено вступать в брак, и, поскольку они стали соблюдать каноническую норму, это придало величия Церкви. В его время Галисия была заселена вплоть до реки Миньо. Фроила был муж суровый нравом. Собственными руками он убил своего брата по имени Вимаран. Спустя недолгое время Господь воздал ему за брата, и он был убит своими приближенными. Правил он девять лет и три месяца, умер в год эры 806.[1138]

После его убийства ему наследовал брат Аврелий. В его правление рабы подняли мятеж против собственных господ, но, побежденные усердием властителя, все были возвращены в первоначальную рабскую зависимость. Он не вел никаких битв. С халдеями он сохранял мир. Он правил шесть лет. На седьмой год он ушел из жизни своей смертью в год эры 811.[1139]

17а. В год эры 815[1140] в Сарагосу явился король Карл.[1141] В те дни у него было уже двенадцать внуков.[1142] У каждого из них было по три тысячи конных воинов, одетых в кольчуги. Имена им: Ролдан,[1143] Бертлан,[1144] Ожерон Кривой Меч[1145], Гильом,[1146] Оливье[1147] и епископ по имени Турпин.[1148] И каждый служил королю по несколько месяцев вместе со своими отрядами. Рассказывают, что король вместе со своими воинами остановился в Сарагосе; по истечении некоторого времени приближенные дали ему совет, чтобы, поскольку он получил множество даров, не испытывал войско славой, а вернулся туда, откуда пришел, что и было сделано. Затем королю захотелось, чтобы для безопасности всего войска могучий воин Ролдан вместе со своим отрядом двигался в арьергарде. И когда войско преодолело перевал Сисера,[1149] в Ронсевале Ролдан был убит сарацинами.

После смерти Аврелия Силон взял в супруги дочь Альфонсо[1150] [Старшего] Адозинду, благодаря чему был возведен на престол. С измаилитами он сохранял мир. Галисию, восставшую против него, он победил в битве на горе Куперио[1151] и подчинил своей власти. В его правление Альфонсо, сын короля Фроилы, внук Апьфонсо Старшего, управлял дворцом, поскольку у Силона не было сыновей от Адозинды. После девяти лет правления он умер собственной смертью в год эры 821.[1152]

Когда Силон умер, все магнаты дворца вместе с королевой Адозиндой возвели на отцовский престол Альфонсо.[1153] Но его дядя Маврегат, рожденный от Альфонсо Старшего и рабыни, распираемый высокомерием, изгнал Альфонсо с престола. Обратившись в бегство, Альфонсо прибыл в Алаву и остался у родных своей матери. Маврегат же удерживал власть, которую захватил незаконным путем, шесть лет. Он умер своей смертью в год эры 826^:[1154].

Когда умер Маврегат, на королевский престол был избран Бермудо, сын того Фроилы, о котором мы прежде упоминали в хронике Альфонсо Старшего как о брате последнего. Этот Бермудо был великим мужем. Он правил три года. Он открыто отказался от власти, поскольку являлся дьяконом. Своего же племянника Альфонсо, изгнанного Маврегатом с престола, он сделал преемником и многие годы жил при нем в полном согласии. Он покинул этот мир собственной смертью в год эры 829.[1155]

Великий король Альфонсо был помазан на царство в 18 день до октябрьских календ, в названный выше год эры.[1156] На третий год его правления войско арабов вторглось в Астурию во главе с предводителем по имени Муджит. В местечке Лодос[1157] они были перехвачены астурами и 70 тысяч вместе с их предводителем было перебито. Альфонсо утвердил свою резиденцию в Овьедо. Кроме того он возвел базилику во имя Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, добавив к ней алтари апостолам числом двенадцать, а также построил церковь в честь Приснодевы святой Марии со многими здесь и там начертанными надписями чудесной работы. Кроме того недалеко от храма Спасителя он основал другую церковь, в честь св. мученика Фирса[1158], а также рядом с дворцом построил церковь во славу свв. Иулиана и Василисы[1159] с двумя алтарями прекрасной работы и чудесно расположенными. А еще он приказал возвести королевские дворцы, бани, кладовые и всякие иные постройки.

На тридцатый год его правления на Галисию напали два войска халдеев, во главе них стояли два брата аль-Курейши по имени аль-Хаббаз и Малик. Но в одно и тоже время они были убиты: один – у места, что зовется Нахарон, a другой у реки Насео. В то же самое время, в год эры 837,[1160] некий муж по имени Махмуд, житель Мериды, мулади по рождению,[1161] поднял мятеж против царя Абд ар-Рахмана,[1162] провел с ним много сражений и бежал от его войска. Поскольку он уже не мог оставаться на родине, то явился королю Альфонсо, и правитель милостиво его принял. В течение семи лет он проживал вместе со своими сподвижниками в провинции Галисия, где, охваченный надменностью и гордыней, замыслил непотребное против короля и родины. Найдя себе сообщников, он собрал войско и разорил область. Узнав о случившемся, король собрал войско и поспешил в Галисию. А Махмуд, проведав о его приближении, укрылся вместе со своими сообщниками в одном из неприступнейших замков. Правитель преследовал его и окружил это укрепление своим войском. Что же далее? В тот же день состоялось сражение, и Махмуда убили; его отрубленная голова была предъявлена королю. Люди короля разгромили войска мятежников, вступили в замок и перебили там более пятидесяти тысяч сарацинов, которые явились к Махмуду из провинций «Испании».[1163]. Король же с великой победой возвратился в Овьедо. Он в течение долгого времени вел славную, беспорочную, скромную, воздержанную и безупречную жизнь, и в глубокой старости, после 52 лет правления, его святой душе было позволено вознестись на небо. И тот, кто на этом свете вел святейшую жизнь, упокоился в Овьедо.

В год эры 881[1164] после кончины Альфонсо королем был избран Рамиро, сын властителя Бермудо. Во время избрания он отсутствовал, ибо из своей резиденции отправился в провинцию Бардулес,[1165] чтобы привезти себе жену. Когда же скончался король Альфонсо, незаконным образом правителем был провозглашен комит дворца Непоциан. Когда Рамиро узнал о случившемся, он направился в Галисию и собрал войско в городе Луго. По истечении краткого времени он вторгся в Астурию. Непоциан, услышав о его приближении, вместе с войском поспешил к нему навстречу к мосту через реку, называемую Нарсия. Как только началось сражение, он был оставлен своими людьми и, вопреки обычаю, обратился в бегство, но в примориенской провинции был схвачен двумя комитами, Сципионом и Соньяном, и ослеплен. Король Рамиро приказал заточить его в монастырь, и он окончил жизнь монахом. В то время языческий и крайне жестокий народ норманнов, ранее нам неизвестный, прибыл в нашу страну на кораблях.[1166] Рамиро, уже ставший королем, узнав об их появлении, собрал против них большое войско и вступил с ними в битву в месте, именуемом Фарум Бреканциум. Там он множество их убил, а корабли их предал огню. Те же из них, кто остались в живых, вышли в море и вторглись в провинцию Бетика. Они достигли города Севильи, где, частью мечом, частью огнем, уничтожили большое войско халдеев. По истечении года и разрушения Севильи, они вернулись в свою страну. Но вернемся к основным событиям.

Властитель Рамиро часто вел междоусобные войны. Против короля, движимые гордыней, вступили в сговор двое магнатов: один – из числа знатнейших, а другой – дворцовый комит. Но король, узнав об этом заговоре, приказал ослепить одного из них, по имени Альдроит, а другого, по имени Пиниол, придал мечу вместе с семью сыновьями. После того как он усмирил гражданские распри, он выстроил множество зданий в пурпуре и мраморе, построив арки без применения дерева на склоне горы Наранко, в двух миллиариях от Овьедо.[1167] Он дважды сражался с сарацинами и с помощью Божьей всегда выходил победителем. После седьмого года своего правления Рамиро умер своей смертью и упокоился в Овьедо.

В год эры 888,[1168] когда скончался король Рамиро, ему наследовал его сын Ордоньо. Был этот муж скромен и терпелив. Давно разрушенные города – Леон, Асторгу, Туй и Амайю Патрицию, он окружил стенами, надстроил ворота, наполнил жителями как из этих мест, так и из «Испании». Он очень часто сражался с халдеями и всегда их побеждал. В начале его правления взбунтовалась провинция Баскония. Он вторгся туда с войском, но тотчас же против него с другой стороны выступило войско сарацинов. С помощью Божьей король обратил халдеев в бегство и подчинил своей власти басков. He умолчу я и о том, о чем знаю наверняка. Некий Муса,[1169] гот по рождению, но мусульманин по вере, со всем своим народом, который халдеи называют Бану-Кази,[1170] поднял мятеж против правителя Кордубы и захватил многие его города частью мечом, частью хитростью: сначала Сарагосу, затем Туделу и Оску, а после Толедо, где он посадил править своего сына, по имени Луп. Затем он обратил оружие против франков и галлов. Он подверг их землю многим разрушениям и грабежам. Частью в сражении, частью хитростью он захватил двух великих франкских герцогов, одного по имени Санчо, а другого – Эпулон, и, связав их, заключил в темницу. Из халдеев двоих великих мятежников, одного – из рода аль-Курейши по имени Ибн Хамза, другого – мулади по имени аль-Борз с сыном его Азетом,[1171] в бою взяли в плен: одного захватил сам Муса, другого его сын Луп. По причине столь великой победы он так вознесся в гордыне, что повелел, чтобы его именовали третьим королем Испании.[1172]

Король Ордоньо двинул против него войско к городу, который тот незадолго до этого замечательно выстроил и дал имя Альбельда.[1173] Король с войском подошел к этому городу и окружил его укреплениями. Сам Муса подоспел с огромным множеством воинов и разбил лагерь на горе Латурсе.[1174] Король разделил войско на две части, чтобы одна из них осаждала город, а другая сражалась против Мусы. Тотчас же началась битва, и Муса со своим войском был обращен в бегство. Они были подвергнуты такой резне, что пало более десяти тысяч магнатов, включая его зятя по имени Гарсия, и это не считая перебитых простых воинов. Сам же Муса, трижды пронзенный мечом, спасся полуживым и потерял там много вооружения и снаряжения, а также даров, которые ему направил Карл, король франков,[1175] и никогда больше не мог добиться победы. А король Ордоньо привел все войско к городу. Он ворвался в него с боем на седьмой день, истребил мечом всех воинов, сам же город разрушил до основания и воротился домой с великой победой. Когда же Луп, сын Мусы, который был наместником Толедо, услышал, что его отец побежден, то подчинился королю Ордоньо со всеми своими людьми и, пока был жив, оставался его подданным. Впоследствии он вместе с ним участвовал во многих битвах с халдеями.

Король Ордоньо, о котором уже много сказано, захватил с боем и многие другие города, такие, как город Кория, вместе с его эмиром по имени Зейд, а также другой, подобный ему город Таламанку, вместе с его эмиром по имени Мусир и женой его. Всех воинов он перебил, а оставшийся народ с детьми и женами продал в рабство. В это время норманнские пираты снова достигли наших берегов, затем они пошли в «Испанию» и огнем и мечом разорили все ее прибрежные земли.[1176] После, переправившись чрез море, они захватили мавританский город Некор[1177] и там умертвили мечом множество халдеев. Затем, напав на острова Майорку и Менорку, опустошили их мечом. Потом норманны двинулись в Грецию и через три года возвратились домой.

После 16 лет своего правления король Ордоньо, страдавший подагрической болезнью, умер в Овьедо и был погребен рядом с предшествующими ему королями в базилике Пресвятой Марии. Он счастливо провел время своего правления, счастливый предстоит на небе. И тот, кто здесь был весьма любим людьми, ныне радуется со святыми ангелами в Царстве Небесном.

По смерти Ордоньо ему наследовал его сын Альфонсо.[1178]

Начало Евхаристии. Перед чтением из Священного Писания:[1180]

Начало евхаристической мессы[1199]

Условные обозначения:

… – не читается в рукописи

[] – подразумевается, но отсутствует или не читается в рукописи

() – уточнения переводчика

Курсив – написано между строк или на полях

Полужирный – памяти испанского происхождения

? – сведения вызывают сомнения

(Л. 1) январь [месяц, дней] 31

1 Обрезание Господне

2 Пост на начало года ... на девятом [часе перед?] мессой[1230] ...

6 Явление Господа ... [нашего Иисуса Христа]

7 [Святых Ю]лиана и Василисы и [прочих]

8 Избиение (вифлеемских) младенцев

9 Святых сорока [мучеников]

10 Святой Серены

11 ... (святого Типасия?)[1231]

14 Кончина Юлиана епископа, Толедо

15 Освящение кафедры епископа

16 Кончина епископа Кирика (Квирика) и кончина святого Марцелла (Маркелла)

17 [Престав]ление святого Антония анахо[рета]

18 ... (святого Сульпиция епископа?)

19 Святого Себастиана (Севастиана) и прочих[1232]

20 Святой Агнесы и Эмеренцианы

21 Святого Фруктуоза ... |епископа|, Авгурия и Евлогия

22 (Святого Винцентия) из Валенсии

23 (Кончина Ильдефонса) епископа

24 Святого Вавилы епископа 26 Святой Павлы в Вифлееме[1233]’

28 Святого Тирса (Фирса)...

Февраль месяц, дней 29

2 Очищение святой Девы Марии

5 [Святой А]гаты (Агафии) девы

7 [Святой Доро]теи (Дорофеи) девы

10 ... (?) и прочих

11 ... (?)[1234]

12 ... (святой Евлалии девы)

14 Святого Валентина

15 Святого Онисима, ученика святого П[авла]

22 Кафедра святого апостола Петра

23 ... [Святого] Поли[карпа?] епископа

24 Обретение главы святого Иоанна [Крестителя]

25 Святой Перпетуи; пост месяца[1235]

27 Святого... (?)

(Л. 1, об.) Март месяц, дней 31

1 Святого Никифора

2 Прибавление луны в високосный год

3 Святых Эметерия и Келедония (Еметерия и Хелидония), Калагуррис

5 С этого дня и до четвертых апрельских нон родившаяся луна[1236] начинает пасхальный месяц, согласно латинянам

7 Святых Перпетуи и Фелицитаты

8 С этого дня и до дня апрельских нон рожденная луна начинает пасхальный месяц, согласно грекам

13 Преставление блаженного Леандра епископа

19 Святой Клодии; святого Бенедикта (Венедикта) аббата

20 Зачатие святой Девы Марии

24 Святой Те[клы] (Феклы), Селевкия

25 Весеннее равноденствие и первый день [сотворения] мира, в который Господь и зачат, и пострадал[1237]

26 Отделение света и тьмы

27 Отделение воды и земли

28 Сотворение светил

29 [Сотворение] рыб и птиц

30 [Сотворение] животных[1238] и человека

31 Почил Господь [от дел Своих]

Апрель месяц, дней 30

1 Святых Грегония (?) и трех сестер Агапии, Хионии и Ирины

3 Святой Теодосии (Феодосии) девы

4 Кончина господина Исидора епископа Гиспальского, эра DCLXL (652 г. н.э.)[1239]

10 Пост месяца

11 Преставление Флоресинда епископа

12 Святого Виктора, Бракара

13 Святой Евгении, Кордуба

16 Святой Энгратии и 18 мучеников, Цезаравгуста

18 Святого Элевтерия (Елевферия), епископа и мученика

23 Святого Виктора и Короны, и Лонгина

24 Святого Георгия

25 Святого Марка, апостола и евангелиста

26 Святого Тимофея

28 Святого Пруденция епископа и прочих с ним

29 Святой Сальсы

30 Святого Бартоломея (Варфоломея)

(Л.2) Май месяц, дней 31

1 Святого Торквата и прочих

2 Святого Феликса, Гиспалнс, и кончина святого апостола Филиппа

3 Обретение Святого Креста, Иерусалим

4 Святого Иуды епископа

5 Святого Трепеса (Требтета)

6 Святого Конкордия

8 Святого Виктора

10 Кончина святого Иова пророка

12 Святого Панкратия мученика

13 Святого Муция

14 Святого Исидора мученика в Александрии

20 Святого Баудилия (Бавдола?) и прочих, Нимас

21 Святого Манция, Эбора

23 Святого Дезидерия епископа

24 Начало лета

25 Здесь начинаются летние праздничные дни, в течение которых не бывает судебных заседаний вплоть до августовских календ[1240]

Май месяц, дней 31

9 Пост месяца

13 Святого Кирика и Иулиты

16 Святых Адриана и Натальи, Никомедия

17 Святого Амоса пророка

18 Святых Кириака и Павлы (?) мучеников

19 Святых Гервасия и Протасия, и Марины

22 Преставление блаженного Паулина (Павлина) епископа

23 Святого Николая, епископа и исповедника

24 Рождество святого Иоанна Крестителя; летнее солнцестояние, которое называют сиянием[1241]

26 Святого Пелагия, Кордуба

27 Святого Зоила мученика, Кордуба

28 Святой Юлианы мученицы и прочих

29 Святых Петра и Павла, Рим

30 Святого Марциала, епископа и исповедника, и святой Луцидии

(Л.2 об.) Июль месяц, дней 31

1 Святых Симона и Иуды, апостолов и мучеников

3 Святого Бонифация (Вонифатия) и прочих

4 Перенесение мощей святого Мартина

10 Святого Христофора и прочих, [Антиохия]

11 Святого Бенедикта аббата, перенесение [мощей]

16 Святого Маманта, Кесария

17 Святых Иусты и Руфины, Гиспалис

18 Святого Сперата и Марины, Карфаген

21 Святого Виктора Массильского

22 Святого Емилиана, пресвитера и исповедника

24 Святых Варфоломея и Иакова апостола, и кончина святой Секулины (Сеголены)

25 Святого Кукуфата, Барцинона

26 Святой Кристины (Христины) девы

27 Святого Феликса епископа Ноланского и прочих

28 Святой Мавры, девы и мученицы

29 Святого Симона исповедника, Антиохия

30 Блаженного Лупа епископа

31 Святых Германа и Фабия

Август месяц, дней 31

1 Святого Феликса, Герунда, и Маккавеев

6 Святых Иуста и Пастора, Комплутума

7 Святого Маманта, Кесария, и кончина святого Феликса епископа, Толедо

10 Святых Сикста епископа и Лаврентия архидиакона, Рим

11 Освящение [базилики] святого Мартина

12 Святых Хрисанфа и Дарии

13 Святого Ипполита военачальника, Рим

15 Вознесение[1242] святой Девы Марии

21 Святого Привата, епископа и мученика

23 Святого Абундия; начало [осени]

24 Святой Теклы (Феклы), девы и мученицы, и святого Цензурия и прочих с ним

26 Святого Геронтия исповедника и святого Виктора и Короны

28 Святого Августина, епископа и исповедника

29 Святого Елисея пророка; святых трех дев Веры, Надежды и Любови[1243], и матери их Софии

(Л.3) сентябрь месяц, дней 30

1 Святого Винцентия (Викентия) и Лета

2 Святого Антонина мученика

5 Завершаются каникулярные дни[1244]

10 Совершаются литании перед днем святого Киприана

14 Святого Киприана епископа

16 Святой Евфимии девы и прочих 18 Святой Иустины

20 Святого Леонтия и кончина Метопа (Метопия) аббата

21 Святого Матфея, апостола и евангелиста

22 Святых Агонских мучеников

23 Святого Лета

24 Усекновение [главы] святого Иоанна [Крестителя]; и летнее равноденствие

26 Святого Евсевия, епископа [и] исповедника

29 Освящение [базилики] святого архангела Михаила[1245]

30 Кончина святого Иеронима пресвитера

Октябрь месяц, дней 31

1 Святых Вириссима, Максимы и Юлии, и святой Верии (?) и исповедников

7 Святых Евтиха (Евтихия) и Юлиана, и святых Сергия и Вакха

8 Святой Пелагии в Антиохии

9 Святого Дионисия епископа и прочих

10 Освящение |церкви| святого Иоанна [Крестителя], Барагина (Баньос?). и

Афры с прочими

13 Святых Фауста, Януария и Марциала, Кордуба

15 Святого Фоки, епископа и мученика

16 Святого Мелана (Мелания) и Энкауриста, Каурия и Леонта (Леонтия) пресвитера

18 Святого Луки евангелиста

20 ... (выскоблено)

21 Святых дев Нунилы и Элодии (Нунилоны и Алодии)

22 Святых Космы и Дамиана

23 Святых Серванда и Германа, Эмерита

28 Святого Винцентия (Викентия), Сабины и Кристеты

29 Освящение |базилики| святой Леокадии

30 Святого Марцелла, Тингис

31 Святых Клавдия, Луперка и Викторика

(Л.3 об.) Ноябрь месяц, дней 30

1 Перенесение мощей святого Сатурнина, и [день] всех святых

2 Совершаются канонические литании[1246]

3 Кончина святого Мартина епископа в Туронах

12 Кончина святого Емилиана пресвитера

13 Святого Мината (Мины)

17 Святого Ацискла и прочих, Кордуба

18 Святого Романа и прочих, Антиохия

20 Святого Криспина епископа, Астига

21 Святого Лонгина, воина и мученика

22 Святой Цецилии девы и прочих, Рим

23 Святого Ютимента епископа и прочих

24 Святой Анастасии

25 Святого Сальвадора

27 Святого Кассиана, Факунда и Примитива

28 Святого Капразия

29 Святого Сатурнина епископа, Толоза

30 Святого Андрея апостола, Патры

Декабрь месяц, дней 31

8 Святого Николая, епископа и исповедника

9 Святой Леокадии девы

10 Святой Евлалии, девы и мученицы

11 Кончина святого Павла исповедника Христова

12 Святой Луции, девы и мучениц/ы Христовой

14 Святых Иуста и Абундия, мучеников Христовых

15 Совершается литания в течение трех дней

18 Святой Девы Марии[1247]

19 Святой Александрии и Цецилии

21 Святого Томы (Фомы) апостола

24 Святого Григория, Рим

25 Рождество Господа [нашего Иисуса Христа]

26 Святого Стефана диакона[1248]

27 Святой Евгении девы и прочих

28 Святого Иакова апостола брата Господня

29 Святого Иоанна, апостола и евангелиста

30 Святого Иакова, брата святого Иоанна

31 Святой Колумбы девы; святой Мелании ... [и Сильвестра, епископа и] исповедника Христова