Материалы по истории песни Великой Отечественной войны

★

ОТ РЕДАКЦИИ

Сборник «Материалы по истории песни Великой Отечественной войны» содержит тексты произведений, сложенных в годы войны солдатами и офицерами Советской Армии, партизанами, гражданским населением тыла и прифронтовой полосы. Здесь объединены материалы фронтовой и партизанской художественной самодеятельности, народного творчества и отдельные произведения советских поэтов, прочно вошедшие в устно-поэтический репертуар периода Великой Отечественной войны. Напечатанные в сборнике тексты являются образцами того, что пелось в военные годы в армии, в партизанских отрядах, в тылу. Каждая песня (по возможности) сопровождается комментарием, дающим сведения о том, где, когда, в каких условиях она была создана и как распространялась.

Такое внимание к вопросам бытования этих песен, выяснению условий их создания, исполнения и отношения к ним вполне закономерно. Это — внимание к проблеме зарождения песни в широких кругах советских людей и освоения ее широкими массами в годы войны. Сообщаемые сведения по истории песен пополняют материалы, позволяющие судить о процессах, происходящих в области песенного творчества советского народа.

Сборник, следовательно, является научным изданием, содержащим материалы для разработки теоретических вопросов, а не песенником и не специальным художественным изданием.

В. Ю. Крупянская и С. И. Минц — не только составители сборника, но в большинстве случаев и собиратели печатаемых текстов. В результате их переписки с многочисленными корреспондентами фронта и тыла, командировок и экспедиций, осуществленных при их участии или под их руководством, составился большой архив песенных и прозаических материалов, созданных в годы Великой Отечественной войны. Архивы хранятся в Государственном литературном музее и в Институте этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая Академии Наук СССР. Материалы архивов названных двух учреждений публикуются в сборнике. В книгу не вошли тексты, публикация которых мало что вносит в наши представления о путях создания и распространения песен Великой Отечественной войны, и ряд текстов, уже публиковавшихся в ранее изданных сборниках.

Включенным в сборник текстам предпослана статья, характеризующая песни Великой Отечественной войны. Выводы статьи основываются не только на материалах данной книги. Более широкое использование материалов по истории песни Великой Отечественной войны дает возможность полнее и лучше охарактеризовать процессы развития массового песенного творчества военных лет, типичными образцами которого являются произведения, печатаемые в сборнике.

Несмотря на то, что в сборнике публикуются различные тексты: песни, популярные в отдельных воинских частях или локально ограниченные, и песни, получившие широчайшее, повсеместное распространение,— весь материал книги целостен. Он отразил думы, чувства, стремления советских людей, вставших на защиту социалистической Родины и победивших силы германского фашизма и японского империализма. Книга говорит о минувших годах суровых боев за Советскую Родину и за освобождение всего прогрессивного человечества от ига фашизма. В книге слышен голос советских воинов дод руководством Коммунистической партии Советского Союза победоносно завершивших Великую Отечественную войну. Живая память о недавнем прошлом мобилизует нас, призывая к борьбе за мир во всем мире. Материалы этой книги вливаются в общее русло советской литературы и искусства, призванных служить делу идеологического воспитания масс в период перехода от социализма к коммунизму. Непосредственность и глубокая правдивость песен Великой Отечественной войны заставляют внимательно отнестись к ним, как к материалу, ценному и для историков, и для литературоведов, и для творческих работников литературы и музыки. Материалы по истории песен военных лет могут быть использованы при изучении общественных и литературных явлений в советской действительности и в работе в области массового художественного творчества. Борьба за высококачественное и полноценное искусство масс — одна из ответственных задач, поставленных перед нами XIX съездом партии, указавшим на большое значение литературы и искусства в нашей современности.

ВВЕДЕНИЕ

1

В основу сборника «Материалы по истории песни Великой Отечественной войны» положены произведения народно-поэтического творчества и армейской художественной самодеятельности, собранные московскими организациями.

Работа по собиранию фольклора Великой Отечественной войны началась в Москве с первых месяцев войны. Эта работа была, сосредоточена на первых порах в фольклорном отделе Государственного литературного музея и во Всесоюзном доме народного творчества им. Н. К. Крупской. С декабря 1944 г. в работу включился Институт этнографии Академии Наук СССР.

Институт этнографии и Государственный литературный музей собирали главным образом произведения массового устно-поэтического творчества непосредственных участников военных действий — бойцов и командиров Советской Армии, партизан.

Собирание песенных материалов проводилось путем записей со слов фронтовиков. Работа эта в основном велась в госпиталях, а Ь первые два года войны, особенно в те месяцы, когда Москва была прифронтовой полосой, собиратели выезжали и в воинские части. Большое количество фронтовых песен было получено от фольклористов-фронтовиков. Еще в 1942 г. Государственным литературным музеем была выпущена листовка с призывом к бойцам и командирам Советской Армии собирать фольклор фронта. Позднее, в 1944 г., она была перепечатана в выпущенном Государственным литературным музеем сборнике «Фронтовой фольклор»1. В мае 1945 г. аналогичная инструкция была выработана Институтом этнографии Академии Наук СССР и при содействии Главного политического управления вооруженных сил СССР опубликована на страницах фронтовой печати. Эти инструкции вызвали большой приток материалов, в основном песенного жанра. Правда, поступавшие материалы были не всегда хорошо документированы; пришлось провести значительную работу, чтобы установить, насколько популярны эти песни и действительно ли они созданы фронтовиками. Выяснить эти и многие другие вопросы помогли доклады фронтовиков о бытовании фольклора на фронте, которые неоднократно ставились на заседаниях сектора фольклора Института этнографии и Государственного литературного музея. Особый интерес представляют доклады, сделанные еще в 1943 г. участником партизанского движения И. В. Гуторовым, политработником майором Д. И. Романенко, фронтовиками А. И. Лукиным и Наживовым, а также сообщения фольклористов-фронтовиков Н. В. Новикова и Л. Н. Пушкарева, сделанные на фольклорном совещании, организованном Институтом этнографии в декабре 1947 г.

В своих докладах фронтовики касались вопросов роли фольклора в армейской художественной самодеятельности, репертуара, изменения его в ходе войны, форм бытования и путей распространения произведений армейского творчества.

В те же годы Государственным литературным музеем были организованы встречи с фронтовиками-поэтами: Г. Фроловским, А. Гуторовичем, А. Чистовым и другими. Это дало возможность познакомиться не только с песенным творчеством фронтовиков-поэтов, но и с историей возникновения песен и их распространением в армейской среде. Материал для изучения песенного репертуара дали также дневники, записные книжки и тетради фронтовиков, собранные Государственным литературным музеем и Институтом этнографии.

Позднее, после окончания войны, знакомство с обширными записями песен (около 400), собранных бывшим фронтовиком И. В. Ефремовым и политработником армии Д. И. Романенко (песни и частушки), дало интересный материал для сравнений и обобщений. Значительный материал был собран в результате экспедиций и командировок, которые, начиная с 1942 г., организовывались Всесоюзным домом народного творчества им. Н. К. Крупской в освобожденные от немецкой оккупации области — Московскую, Орловскую, Минскую, Полесскую и на Кубань. Значение этих экспедиций не столько в собранных ими материалах (главным образом устные сказы), сколько в живых наблюдениях над бытованием и ролью фольклора в дни Великой Отечественной войны. Большой материал по истории песен, созданных в годы войны, дала также экспедиция в Сталинградскую область в 1944 г. и экспедиции, проводившиеся уже по окончании войны: Брянская в 1945 г., Хоперская в 1947 г., Сталинградская в 1948 и 1949 гг.

Организованная Институтом этнографии Академии Наук СССР совместно с Московским государственным университетом, под общим руководством проф. П. Г. Богатырева1, Брянская экспедиция обследовала основные центры партизанского движения в Брянской области. Помимо записей партизанских песен и сказов, экспедиция подробно изучила также фольклор населения, на территории которого шла ожесточенная борьба, населения, кровно связанного с партизанами и в подавляющем своем большинстве активно участвовавшего в борьбе.

Брянская экспедиция ознакомилась с историей возникновения отдельных произведений партизанского фольклора, условиями их бытования, их общественной ролью, а также с творчеством партизанских поэтов — авторов многочисленных песен и частушек, получивших широкое распространение среди партизан. Экспедицией записано около трехсот таких несен и свыше 2 тыс. частушек.

В качестве материала для сопоставлений в сборнике использованы также собрания песенного фольклора белорусских партизан, записанного экспедицией белорусского Государственного университета, под руководством Л. Г. Барага, и Минского педагогического института, под руководством М. С. Меерович.

При изучении фольклора русских партизан эти материалы представляют особый интерес, так как партизаны Брянщины, Смоленщины и Белоруссии были тесно связаны в своих боевых операциях. В связи с этим был весьма интенсивным и обмен фольклора между русским и белорусским населением.

Архивы фольклорного отдела Государственного литературного музея и Института этнографии Академии Наук СССР содержат также значительные коллекции песен, записанных со слов бывших узников фашистских концлагерей. Особенно интересны коллекции песен этого типа, явившиеся результатом организованного сбора,— крупные собрания А. А. Гуторовича и Д. И. Романенко, переданные собирателями Государственному литературному музею. Типичность этих материалов подтверждается и другими аналогичными коллекциями, из которых наибольшего внимания заслуживает собрание Имшенецкого (Архив фольклорного сектора Института литературы Академии Наук СССР, Ленинград).

Многочисленные рукописные и печатные материалы способствовали разрешению вопросов, касающихся истории отдельных песенных сюжетов, определения типичности текста, выяснения условий его зарождения, бытования и его общественной роли.

Помещенные в сборнике 107 песен представляют собой лишь небольшую часть собрания. Критерием отбора являлось идейное содержание песни, ее художественные достоинства, отображение в ней героической действительности, связь ее с историческими событиями, в атмосфере которых она родилась и бытовала, степень популярности песни в годы войны.

Конечно, в художественном отношении некоторые песни армейских и партизанских поэтов стоят невысоко. Песни эти не всегда вынашивались, как вынашивается литературное произведение, а иногда попадали в тетрадь собирателя, не успев пройти того пути длительной шлифовки, которой подвергались произведения традиционного народного творчества, передаваясь из уст в уста в течение десятков, а иногда и сотен лет. Тем не менее ценность этих песен в той непосредственности, которая делает их подлинным документом своего времени, в агитационном значении, в той роли, которую они играли в дни войны, повышая боеспособность и моральный дух советских войск.

Историческая и общественная значимость собранного материала выдвинула вопрос о необходимости научного издания произведений устно-поэтического творчества, сложившихся и бытовавших в годы войны.

2

Мы избрали объектом нашего исследования песню — этого неизменного спутника советского бойца в грозные годы войны, так как песня полнее, чем какой-либо другой жанр фольклора, запечатлела героические дела и дни войны.

Вместе с тем на материале этого жанра, проявившего в наши дни особую жизнеспособность, исследователь получает возможность поставить ряд общих проблем, касающихся сути и характера творческого процесса в современной устной народной поэзии. Изучение песни военных лет, несомненно, должно пролить свет и на вопросы, касающиеся этого ведущего в период Великой Отечественной войны жанра.

«Многие побывавшие на фронте,— пишет старший сержант В. С. Родионов,— перенесшие все тяготы этой войны, крепко подружились с песней, с нашей русской песней, задушевной, простой, зовущей и заставляющей любить все дорогое, чем мы жили, и ненавидеть все гнусное, подлое, что несла в себе фашистская Германия и что недостойно жить...» (Из материалов Гос. лит. музея).

Фронт сосредоточил в себе огромные массы людей, объединенных общими задачами, воодушевленных единой целью, сплоченных единым чувством горячей любви к своей Родине. В атмосфере боевой дружбы, предельной напряженности чувств, порождаемой обстановкой войны и опасности, родилась и жила песня.

Трудно учесть все формы и условия бытования песни на фронте. Они столь же многообразны, как многообразна и сложна военная обстановка. В землянках и блиндажах, на марше и на привалах, в поездах и машинах, санпунктах и госпиталях — всюду и при обстоятельствах, иногда крайне напряженных и трудных, песне находится место.

То чувство коллективизма, которое присуще любой боевой части, будь то полк, батальон, рота и т. п., способствовало широкому бытованию песни. Решающее значение здесь имела живая, устная передача песни от одного к другому. Большую роль в распространении песен сыграли записные книжки и дневники, куда обычно переписывались наиболее понравившиеся произведения.

В условиях боевой обстановки были чрезвычайно развиты бригады художественной самодеятельности, явившиеся организованной формой поэтического творчества широких народных масс. Непосредственными участниками этих бригад были сами бойцы — певцы, частушечники, танцоры, баянисты, в большинстве случаев знатоки и любители фольклора, работавшие, как правило, на местном материале. Это было, несомненно, одной из очень живых и действенных форм бытования фольклора в условиях фронта. В художественную самодеятельность обильно проникали и народные песни, и частушки, а иногда сказка, народный анекдот. Значительное количество поэтических произведений, особенно сатирических, вышло именно из недр самодеятельности. Художественная самодеятельность обогащала репертуар бойцов новыми песнями.

Большую роль в жизни поэтического творчества фронта играла и фронтовая печать. Лучшие образцы полковых походных песен и многочисленных стихов, авторами которых являлись сами фронтовики, а также песни и стихи профессиональных поэтов публиковались на страницах армейской печати; во фронтовых газетах неоднократно печатались итоги конкурсов на лучшую военную песню, — все это способствовало развитию песенного творчества. Подобные же материалы содержались и в низовой армейской печати, в так называемых «Боевых листках». Большим тиражом выходили на фронте листовки с отдельными популярными песнями советских поэтов и композиторов. Издавались и песенники. Те и другие распределялись главным образом по хоровым коллективам и являлись одним из значительных источников популяризации советской массовой песни. Многие песни советских поэтов и композиторов создавались здесь же, в условиях фронта.

Столь же широко бытовала песня и в партизанской среде. В глубоком тылу врага, в лесах издавались газеты, художественно-политические журналы, большею частью рукописные. Эти журналы ходили по рукам и способствовали распространению поэтического творчества партизан — их песен, частушек и т. п. В деревнях, где поддерживалось общение с партизанами, организовывались вечеринки, молодежь пела и танцевала.

Песня слагалась и бытовала среди узников фашистских концлагерей. Исполнение песен здесь строго преследовалось: за песню сажали в карцер> избивали, известны даже случаи расстрела. Дневники, записи песен на клочках бумаги тщательно прятались. Среди заключенных фашистских лагерей особой любовью пользовалась старая народная песня — русская, украинская, белорусская, живо напоминавшая о далекой родине, о родных и близких. Создавались также и новые песни, правдиво рассказывавшие об ужасах неволи.

В подполье фашистских концлагерей слагались стихи и песни, агитационное воздействие которых на узников было огромно. Песни эти поддерживали дух заключенных, высмеивали палачей-тюремщиков, вселяли в сознание пленников твердую уверенность в близости освобождения*

В годы Великой Отечественной войны ведущая роль в создании и распространении песен принадлежала, несомненно, армии и партизанским отрядам, сосредоточившим в себе лучшие, наиболее творческие силы народа.

Здесь, под влиянием героических событий, возникали новые песни, бесконечно варьировались и творчески переосмыслялись в связи с боевой обстановкой песни давно знакомые, здесь можно было встретить знатоков и любителей песни.

Носитель современной военной песни, являющийся часто и ее автором,— это рядовой боец и офицер Советской Армии.

Фронтовики в своих письмах вместе с текстами популярных на фронте частушек и песен сообщают обычно и автобиографические сведения. Эти биографии типичны для многих фронтовиков.

«Обращается к вам сержант-фронтовик Исупов Иван Павлович — любитель сочинять и петь песни, частушки и т. д., которые пользуются большой популярностью среди фронтовиков. Год рождения 1916, член ВКП(б), орденоносец, образование средне-техническое, гражданская специальность — зоотехник, селькоровский и военкоровский стаж 5 лет».

«Могу сообщить о себе,— пишет танкист Борис Садовнич,— что до войны работал клепальщиком на заводе в Ленинграде и одновременно учился в школе взрослых. За месяц до войны подал заявление в кораблестроительный техникум. Русский, 1920 г. рождения... Я сам очень интересуюсь литературой и вообще люблю учиться... Пишу стихи и у меня сразу их переписывает весь взвод. А я, в свою очередь, переписываю у других...»

Тот же характер носит и биография командира роты средних танков капитана Зудова. До войны он был слесарем паровозо-ремонтного завода, член ВКП(б). Популярность Зудова как исполнителя фронтовых песен была настолько велика, что когда он лежал в госпитале на излечении, его, по требованию больных, переносили в соседние палаты, где он исполнял песни из своего богатого и разнообразного репертуара, причем автором некоторых песен был он сам.

Характерна и чрезвычайно колоритна фигура запевалы взвода, а позже — всей части, Александра Козярского. Юноша 21—22 лет, украинец — уроженец Каменец-Подольской области, сын крестьянина, с законченным средним образованием,— Александр Козярский обладал прекрасным голосом, исключительно обширным песенным репертуаром и в своей части считался лучшим запевалой. Но не только в большом запасе песен заключалась причина его популярности. Козярский выделялся своей творческой одаренностью, способностью импровизировать, уменьем переделать песню соответственно запросам советского бойца. Благодаря исключительному умению вложить в песенный текст и в его передачу свои переживания, Козярский удачным исполнением и интерпретацией какой-нибудь старой песни давал толчок к ее возрождению во фронтовой среде. А. Козярский погиб незадолго до окончания войны.

В Советской Армии было значительное число фронтовых поэтов. В большинстве случаев это авторы, впервые начавшие писать в годы войны. Часто это были работники фронтовых редакций, участники армейских ансамблей. Наиболее популярный жанр их творчества — литературно-музыкальные монтажи, в которых прозаические и стихотворные отрывки перемежаются с песнями. Подобные монтажи создавались на общеполитические и военные темы. Материалом служили обычно события фронтового дня в данном полку, батальоне, роте. Армейские поэты были авторами многих строевых песен, маршей (см. песни №№ 1—26).

Следует, однако, заметить, что такое выделение армейских поэтов в отдельную группу в значительной мере условно, так как большого принципиального отличия между ними и массовыми исполнителями и авторами фронтовой песни, конечно, нет. И для тех и для других в равной мере характерен исключительный интерес как к самой песне, так и к самостоятельному песенному творчеству.

Различие в военном звании, в гражданской профессии и т. п. определяло большое разнообразие песенного репертуара отдельных воинских групп. В этих репертуарах порой встречается и старая народная песня (типа «Кочегара», «Варяга», «Ермака», «По Дону гуляет» и т. д.), и солдатская, и казачья песня, и песни эпохи гражданской войны, особенно популярные в партизанской среде. Значительное место занимает народная песня, украинская и русская, и городской романс.

Однако наибольшей популярностью в армейской и партизанской среде пользовалась, несомненно, песня с советской тематикой. Тема советского патриотизма громко звучала в песнях, возникших в дни войны в среде непрофессиональных и профессиональных поэтов и композиторов. Она проникала и в старую народную песню, переосмысливая ее и создавая современные ее варианты (см., например, песни «Во степях да во донецких» № 30, современные варианты «Кочегара» №№ 43—46 и др.).

«Я не буду делить репертуар песен на старые и новые,—пишет фронтовик В. С. Родионов,— в этой войне защищали Родину все, от мала до велика, отец стоял плечом к плечу с сыном, и поэтому неудивительно, что песни того или другого поколения сплелись в единый репертуар — советский, русский. Встав на защиту советского отечества, сын преисполнился мудрости отца, отец — юношеского пыла и вдохновения сына, оба — гордости за прошлое и настоящее своей Родины». (Из письма В. Родионова, адресованного в Государственный литературный музей.)

Эти песни на советскую тематику и определяют в основном песенный репертуар армии и партизанских отрядов.

3

Анализ песен Великой Отечественной войны показывает, что круг их идей и тем чрезвычайно разнообразен. Кроме песен, отразивших непосредственные события войны, значительное место заняли темы, выдвинутые переживаниями военных лет, и прежде всего темы, касающиеся морального облика советского человека.

Основные этапы Великой Отечественной войны находят свое отражение в песенном фольклоре.

Уже с первых дней войны появляется потребность в походных маршевых песнях, и они создаются в полках и дивизиях, батальонах и ротах.

В рядах народного ополчения, в среде коммунистов и комсомольцев Москвы, вошедших в состав особых добровольческих частей, в зенитных частях, стальным кольцом окружавших столицу, — зарождается новая строевая песня. Эта песня выдвигает боевые лозунги начального периода войны: «Стоять насмерть!—Отчизна нам сказала», или: «Чужой земли ни пяди нам не надо, А нашей никому не отобрать...», или: «Мы будем бить нещадно и сурово, Крушить врага заклятого, громить...» и т. п.

Вместе с тем песни эти, призывающие на борьбу с врагом и на подвиг, героические по своему существу, включают многие подробности, тесно связанные со средой и местом, где песня возникла, и потому особенно глубоко волнующие и исполнителей и слушателей.

Такие строфы из песни народного ополчения Киевского района г. Москвы:

Нам тяжесть походной котомки

Широких плечей не согнет,—

Шагает профессор с Волхонки,

И слесарь с винтовкой идет... (№ 1)

Или

А ветер доносит с Арбата

Далекий столицы привет... (№ 1)

— пробуждали воспоминания о родном и близком.

Не случайно эта песня, сложившаяся в феврале 1942 г. как марш дивизии и повествующая о том, как «в сумрак июльских ночей» — во время боев за Варшавское шоссе — «по старым московским дорогам» шагают ополченцы Москвы, глубоко входит в индивидуальный репертуар армейцев как любимая песня москвичей.

Характерной чертой маршевых песен этой начальной поры является их устремленность вперед и вера в победу.

В этом отношении характерна песня Особой добровольческой части, сформированной по преимуществу из московских комсомольцев:

Добровольно в строй мы встали,

Мы на бой с врагом идем,

Нас ведет товарищ Сталин,

Наш отец и наш нарком... (№ 6).

С этой песней в октябре и ноябре 1941 г. проходили комсомольцы по улицам Москвы. По словам бывшего замполитрука этой части В. Е. Гусева, ее пели с особым подъемом, так как она всем своим содержанием выражала уверенность Советской Армии в победе.

И в боях под Ленинградом,

И под Киевом родным

Разгромим фашистских гадов,

Их полки развеем в дым...

Таков особенно заключительный куплет песни:

За вождем вперед, лавиной Мы по всем фронтам пройдем И по улицам Берлина Флаг советский пронесем... (№ 6)

Именно к этому периоду разгрома немцев под Москвой, а также успешных действий Советской Армии в районе Ростова-на-Дону, Тулы и Калуги, под Ленинградом и Тихвином и относится возникновение большого количества новых песен фронта.

И это не случайно. В своем докладе на торжественном заседании Московского Совета 6 ноября 1942 г. товарищ Сталин, подводя итоги истекшего военного года, говорил: «...успешные действия Красной Армии... вскрыли два знаменательных факта. Они показали, во-первых, что Красная Армия и её боевые кадры выросли в серьёзную силу, способную не только устоять против напора немецко-фашистских войск, но и разбить их в открытом бою и погнать их назад. Они показали, во-вторых, что немецко-фашистские войска при всей их стойкости имеют такие серьёзные органические недостатки, которые при некоторых благоприятных условиях для Красной Армии могут привести к поражению немецких войск».

Советская Армия осознала свои крепнущие силы, что нашло отражение в развитии поэтического творчества фронтовиков. Характерно, что в этот период как раз особое распространение получают произведения военной сатиры. Главное ее содержание — разгром немцев под Москвой. Едко высмеивают эти песни провал гитлеровского плана «молниеносной войны»:

« — Где ж эта «молния», где ж этот гром..?»

...«Молния» в русскую землю ушла,

Армия там же могилу нашла...»

В этих песнях в остром сатирическом плане даны образы фашистов и их главарей, пытавшихся создать «новый порядок» в Европе1 2.

В это же время складывается и большое количество песен героического характера. Возникая чаще всего по горячим следам минувших событий, они носят характер боевой хроники. Так родится песня «катуковцев» — бойцов танковой бригады генерала М. Е. Катукова, сражавшейся в октябре — ноябре 1941 г. на подступах к Москве и участвовавшей в разгроме армии Гудериана. Характерны ее строки:

Мы под Орлом себе добыли славу

И похвалу наркома — под Москвой...

Такова и песня 130-й стрелковой дивизии, сформированной из рабочих коммунистических батальонов Москвы. Она отражает боевой путь дивизии: подступы к Москве, далее Калининский и Северо-Западный фронты.

И в предгорьях Валдая

Мы врага побеждаем,

Как когда-то в полях под Москвой... («N*2 2)

В феврале 1942 г. в ансамбле Западного фронта слагается песня о рейде генерала Белова в глубокий тыл врага. В образах этой песни встают «предместья Каширы, ворота Венева», прорыв на Варшавском шоссе и взятие Дорогобужа и т. д. (№ 20).

Слагаются также песни о героях, подвиг которых хотя и остается безыменным, но связывается с определенным участком фронта, с конкретными событиями войны. Такова, например, песня «Гибель друга», сложившаяся в среде танкистов в дни обороны Москвы на Смоленском участке фронта. Ее лирическая тема развертывается в реальной обстановке атаки, боя советских танков с танками противника1.

Дальнейшее течение событий — лето и осень 1942 г.— ознаменовано новой попыткой врага овладеть Москвой. Глубоким обходным движением с востока немцы рассчитывали взять Москву. Советская Армия преградила путь немецко-фашистским захватчикам.

«Навсегда сохранит наш народ,— говорил И. В. Сталин,— память о героической обороне Севастополя и Одессы, об упорных боях под Москвой и в предгорьях Кавказа, в районе Ржева и под Ленинградом, о величайшем в истории войн сражении у стен Сталинграда»1 2.

Именно с этим периодом — периодом ожесточенных и кровопролитных боев и вместе с тем возросшей уверенности в своих собственных силах — и связана возросшая поэтическая активность широких армейских масс.

Фронтовым песням этой поры было суждено стать живым документом, правдиво и бережно сохранившим память о героических днях. Авторами и носителями этих песен были участники самих событий, непосредственно откликавшиеся в песне на то, очевидцами чего они были сами.

Так, в походной казачьей песне о Сталинграде с добросовестной точностью излагаются все обстоятельства исторического сражения под Сталинградом. Песня упоминает и 62-ю армию, защищавшую город, и ее командира генерала Чуйкова, и прорыв фронта на Цацу, и бои под станицей Чирской, называет и количество немцев, уничтоженных в этом сражении3.

В рядах той же армии возникает песня о разгроме немцев под Сталинградом. Песня повествует, как под ударами войск Рокоссовского разлетелся фашистский кулак, и вражеские войска оказались зажатыми в кольцо.

Из этих песен, запечатлевавших — часто в индивидуальном преломлении — отдельные моменты сталинградской эпопеи, возникает образ города-героя. Этот образ находит свое символическое выражение в песне об «Утесе»:

Есть на Волге утес,

Он бронею оброс,

Что из нашей отваги куется...

В мире нет никого,

Кто не знает его,

Он у нас Сталинградом зовется... (№ 42).

«Сталинград был закатом немецко-фашистской армии. После Сталинградского побоища, как известно, немцы не могли уже оправиться»4. Это решающее в ходе войны значение Сталинграда прекрасно было осознано народом. Недаром о Сталинграде продолжают слагаться песни и после

окончания войны, недаром воспоминания о Сталинградской битве обязательно встречаются в песнях о пройденном боевом пути. Свято сохраняется память о Сталинграде в сердцах бойцов:

А на сердце солдат — Сталинград,

Нашей славы военной звезда (№ 63).

Тема защиты родного города проходит не только в Сталинградском цикле песен. В ходе Великой Отечественной войны борьба за крупнейшие жизненные центры страны имела совершенно исключительное значение. Бои за Севастополь и Одессу, за Ростов-на-Дону и Киев, судьбы Москвы, Ленинграда и Сталинграда волновали весь советский народ. В эти грозные дни родились поэтическая тема защиты родного города и поэтический образ города-героя.

Город упоминается в песне не только как место, где развертывается действие («У стен Одессы флот дерется...» или: «В этот день в боях под Старой Руссой» и т. д.), но в ряде песен о городе говорится как о живом существе, дорогом и близком: город переносит «тяжелые муки», «ранен город, наш город родной» («Песня о Великих Луках»), «город — кровавая рана» («Севастополь»), «стоит Севастополь в дозоре, громя ненавистных врагов». В песне о гибели краснофлотца герой, прощаясь с любимым городом, за который он отдал свою молодую жизнь, обращается к нему:

Одесса, ты сынов растила,

Учила в битвах побеждать,

Матросы вновь штыки скрестили

У стен твоих, родная мать.

В песнях о гибели героя широко распространен мотив обращения к городу, мотив прощания с ним:

Прощай, Севастополь, наш город-боец,

Прощайте, орлята-ребята (№ 44).

В ряде песен город делается лирическим героем. Так, в севастопольском варианте песни «Раскинулось море широко» на первый план выступает образ города, соответственно чему меняются все поэтические детали песни.

В цикле песен о городах-героях совершенно особое место занимает Москва. Образ Москвы приобретает символическое значение. Москва — это сердце Родины.

Мы помним в схватках кровавых:

С нами — родная земля,

Московские наши заставы

И древние башни Кремля... (№ 1).

Москва — это символ новой, социалистической отчизны; «Через Москву наш путь в будущее» (Ал. Толстой) — вот в чем пафос этих песен.

Великая Отечественная война явилась серьезнейшей проверкой силы и жизненности нашего общественного и государственного строя. Одним из источников силы нашего государства, важнейшим фактором в деле организации победы была в годы войны организующая роль Коммунистической партии Советского Союза. «В дни Отечественной воины,— говорил И. В. Сталин,— партия предстала перед нами, как вдохновитель и организатор всенародной борьбы против фашистских захватчиков... За время войны партия ещё более сроднилась с народом, ещё теснее связалась с широкими массами трудящихся»1. Осознание этой роли партии отчетливо звучит и в народном поэтическом творчестве военных лет, например, в многочисленных песнях, воссоздающих образы политруков, командиров-коммунистов, верных помощников партии — комсомольцев.

Определяющими чертами образа коммуниста в песенном творчестве является безграничная преданность партии и народу, сознание своего долга перед Советской Родиной. Эти черты раскрываются, например, в образе Клочкова — политрука героического подразделения панфиловцев, преградивших в дни обороны Москвы путь немецким танкам к столице.

Уж десятки подбитых чудовищ горят,

Но слабеют ряды смельчаков.

И встает во весь рост, поднимая отряд,

Большевик и гвардеец Клочков.

«Здесь придется, товарищи, нам умирать,

Будет наша отчизна жива,

Велика ты, страна, но нельзя отступать,

За спиною — родная Москва!» (№ 19)

Солдаты с любовью говорят о своих боевых товаршцах-коммунистах, гордятся их героическими подвигами, видят в них образец для себя. И если коммунист гибнет на своем посту, товарищи по оружию дают клятву продолжать его дело. Такова, например, сложившаяся в 1942 г. на Южном фронте среди бойцов противотанкового взвода песня о коммунисте В. В. Суркове (№ 2 ).

Герой одной из популярных армейских песен первого периода войны — рота комсомольцев-добровольцев, готовых мужественно защищать Родину (№ 6).

В разнообразных произведениях фронтового и партизанского поэтического творчества отразилось то сознание постоянной связи с партией и ее вождем И. В. Сталиным, которое было столь характерным в дни войны для каждого рядового бойца Советской Армии.

Особый интерес песен военного периода в том, что высокие идеи эпохи, моральный облик народа выступают в них правдиво, непосредственно и ярко. Любовь и беззаветная преданность Родине, жгучая ненависть к врагу — эти мотивы проходят через все песенное творчество армии, в значительной мере определяя его тематику и образы. В этом отношении особенно характерны припевы походных песен, основным содержанием которых является призыв к отмщению (см., напр., №№ 11, 22).

С еще большей силой призыв этот звучит в песенном творчестве партизан. В песнях партизан встает образ народного мстителя за поруганную фашистами, истекающую кровью Родину.

В партизанских песнях, как и во всем фольклоре Великой Отечественной войны, о защите Родины говорится как об общенародном деле. В этом — источник того глубокого лиризма, которым проникнуты партизанские песни.

Наряду с этим в поэтическом творчестве партизан, звучит тема разоренного родного гнезда, мук и страданий порабощенных людей.

Сознание глубокого единения со своей Родиной, вера в конечную победу проходят лейтмотивом и в песнях узников фашистских лагерей (№№ 82—84).

* * *

В песенном творчестве Великой Отечественной войны на всем протяжении военных лет рядом с героической темой неизменно звучит и тема лирическая.

Эта война, связанная с бездной человеческого горя, естественно, подняла большую эмоциональную волну, нашедшую свое поэтическое выражение в лирических стихах и песнях. Да и носителем этих песен в основном была молодежь со всеми свойственными ее возрасту переживаниями и чувствами. И с первых же дней войны, наряду с песнями о грядущих боях и о готовности на любые жертвы во имя Родины, рождается и другая песня — песня о разлуке с близкими, о любви, о дружбе.

В лирической песне военных лет характерно именно это слияние тем личных с темами общественного характера. Любовь к милой облегчает бойцу тяготы фронтовой жизни, она дает ему силы в борьбе с врагом, вдохновляет на подвиг (см. песни №№ 47—50, 55—76). Одна из центральных тем фронтовой лирики — любовь и верность.

Таков, по существу, весь цикл лирических песен от «Катюши» Исаковского до произведений безызвестных авторов (№№ 47—50, 55—76). Тема эта в большинстве песен разрешается в плане социальном, патриотическом. Так, в песне «Трубите тревогу, горнисты», возникшей в дни обороны Москвы и быстро завоевавшей большую популярность, герой, уходя на войну, прощается с любимой женщиной. Однако боль разлуки не заслоняет у него сознания своего патриотического долга и чувства связи с коллективом:

Нас тысячи едут в вагонах

Свободу страны защищать...

В дни Великой Отечественной войны фронт и тыл жили единой жизнью, были охвачены одним стремлением победить врага. На фабриках и заводах, в шахтах и рудниках, на транспорте и в сельском хозяйстве шла огромная самоотверженная работа советских людей. Глубокий патриотизм народа нашел свое выражение в поэтическом творчестве широких масс. Одним из характерных примеров является случай со стихотворением Чистова («Просьба», см. комм. № 75). В тысячах ответов, которые сержант Чистов получал на свой призыв:

Девчата Родины моей!

Чтоб в яростной войне

Я стал к врагу в три раза злей,

Пишите письма мне,—

звучит единое настроение, единая мысль, сущность которой выражена особенно ярко в стихотворении девушки-ленинградки:

Все для Родины — ее закон.

Теми же чувствами продиктованы и песни-ответы и песни-письма девушек (см. №№ 71—75).

Мотивы единения фронта и тыла глубоко проникают в поэзию народа.

Так, например, слагается в Уральском добровольческом танковом корпусе песня, в которой фронтовики вспоминают о подарке уральских рабочих1.

В свою очередь и в тылу создавались песни, которые входили в репертуар фронтовиков.

На завершающем этапе войны новые настроения порождают новую тематику лирической песни. Возвращение на родину, в родной дом, радость встречи с близкими, радость победителя — темы, все чаще и чаще встречающиеся во фронтовой лирике последних лет войны.

Вместе с тем лирические темы, особенно характерные для этого периода, не вытесняют из репертуара бойцов героической песни, которая продолжает звучать и на этом заключительном этапе войны.

На всем протяжении войны каждая часть имела свою походную песню, боевая хроника которой, в связи с блистательными победами Советской Армии, постоянно пополнялась новыми событиями и фактами.

Таков характер, например, «Марша 716-го артиллерийского полка».

Сражались мы под Ельней и Бреслау,

Средь финских скал и Пруссии болот,

И от Москвы зениток наших славу

Все время гордо мы несем вперед... («N 2 17).

«Бить врагов я начал в Сталинграде»,— поется в «Песенке фронтовика», сложенной на одном из участков фронта.

Шаг за шагом отмечает походная песня сражения и победы своего боевого соединения (см., напр., № 14—17, № 106).

В 1945 г. в Германии в танковом корпусе сложился «Походный вальс» на мотив песни Исаковского — Блантера «В лесу прифронтовом». В песне молодого поэта-фронтовика А. Янежича звучит голос Советской Армии-победительницы, всегда готовой встать на защиту родных рубежей.

...Мы с этим вальсом шли вперед

За наш родной народ,

Походный вальс, любимый вальс

Наш гармонист поет.

Про наши встречи, про девчат,

Оставленных вдали,

И про героев — про ребят,

Что до границ дошли;

Что снова мы готовы в бой,

В победный бой идти,

Что в мире силы нет такой,

Чтоб наш удар снести («N* 103).

Огромный исторический интерес представляют песни, посвященные завершающим боям — штурму и падению гитлеровского Берлина:

И вновь знамена русские победы Мы принесли в поверженный Берлин.

Содержание этих строк является лейтмотивом многих песен той поры.

Запечатлен в песнях и великий день победы над фашистской Германией:

Эту песню в Берлине сложили,

Но Россия нам вся подпоет,

Как советский народ шел в последний поход,

Как фашистов в боях разгромили («N* 105).

В дни капитуляции фашистской Германии особую популярность приобретают песни типа «Застольной». Они появляются на различных участках фронта, варьируясь в соответствии с новыми событиями.

Если в годы войны о боевом пути пели в строевой походной песне, то теперь широкое распространение получает застольная песня, темой которой являются воспоминания о пути пройденном. Завязкой для песен этого типа служит момент расставания с боевыми товарищами.

Время пришло, и прощаться приходится

С хлопцами роты штабной.

Выпить бы надо да вспомнить, как водится,

Где мы ходили на бой... (№ 106).

И за рубежом родной земли подолжают звучать песни, возникшие и певшиеся в дни боев за свои города и села.

Характерно, что наиболее популярные фронтовые песни были подхвачены и исполнялись в странах, освобожденных Советской Армией от фашистского рабства. Фронтовики свидетельствуют, что такие, например, песни, как «Огонек», «Катюша», «По долинам и по взгорьям», — пели и чехи, и поляки, и болгары, и румыны и другие народы.

* * *

В докладе на торжественном заседании 6 ноября 1941 г. товарищ Сталин сказал: «Не может быть сомнения, что идея защиты своего Отечества, во имя чего и воюют наши люди, должна породить и действительно порождает в нашей армии героев, цементирующих Красную Армию, тогда как идея захвата и ограбления чужой страны, во имя чего, собственно, и ведут войну немцы, должна породить и действительно порождает в немецкой армии профессиональных грабителей, лишённых каких-либо моральных устоев и разлагающих немецкую армию»1. Эта закономерность, так четко сформулированная товарищем Сталиным, дает ключ к пониманию поэтических образов песен Великой Отечественной войны.

В этих песнях встает прежде всего образ ее непосредственного участника — воина Советской Армии и народного мстителя — партизана. В ряде песен герой — историческое лицо — назван своим подлинным именем, подчас известным всей стране, как, например, Доватор (№ 21), Черняховский (№ 23), Матросов (№27) и другие. Но часто песня запечатлевает образ и имя местного героя, известность которого ограничивается пределами данного подразделения, части или полка. Таковы песни о снайперах Мозовце (№ 24), Ильине и Гончарове (№ 25), песни-некрологи о полковнике Садыкове (№ 22) и другие. Однако, запечатлевая имя героя и документируя тем самым его подвиг, песня вместе с тем типизирует его образ. В ряде случаев песня, утратив связь с определенным лицом, живет как песня о безыменном герое.

С другой стороны, момент обобщения в песнях настолько силен, а действительность давала такое количество примеров подвига, что часто песня о герое без имени применялась к конкретному историческому лицу, наполняясь живыми фактическими подробностями. Такова, например, песня «В чистом поле, поле под ракитой», которая в соответствующей переделке бытовала в одном из партизанских районов Белоруссии,— ее героем стал местный партизан Михаил Голдышев (№ 90, комментарий).

Герой песен строевых, маршевых — коллектив, собирательное лицо, мощь и мужество которого воспеваются: «И мы идем лавиной несдержимой...» или: «Пусть наша сила громом разразится».

Характеристика этого коллектива в полковых песнях гвардейцев, артиллеристов, танкистов и других дается обычно в общей декларативной форме: «Гвардейцы зря не любят говорить»; «Наш порох сух, снарядов точен лёт»; «Наша воля к победе — из стали» и т. д.

Полковые песни, воспевая своих героев, своих любимых командиров, называют их имена, указывают точно время и место совершенного ими подвига, сочетая это стремление к исторической точности с патетической приподнятостью тона. Таков характер песен о Доваторе, Черняховском, Садыкове, дающих образ идеального командира; такова и песня о Матросове, доносящая до слушателя пафос героического подвига.

По-иному рисует своего героя лирическая песня того времени. Повесть о том, как «парень молодой» или «паренек в пилотке и серой шинели» проливал свою «кровь горячую» за Советскую Родину, слагается обычно как рассказ очевидца о товарище по оружию, с которым «служили мы вместе во взводе одном».

Определяющие черты центрального образа песен Великой Отечественной войны нашли свое выражение в «Песне разведчика», особенно популярной на Ленинградском фронте:

Мы все — молодые ребята,

Нам Родина счастье дала... (№ 35).

Рядовой представитель советской молодежи, откуда бы ни привела его на фронт война — «из просторных ли цехов» ленинградского завода («Парень с Васильевского острова», № 34), из далекой ли смоленской деревни, («Крутится, вертится»), из селений ли Алтая (№ 72), или «из шахты угольной» в донецких степях, — он хорошо нам знаком и близок. Недаром и в песне поется: «Его не раз встречали вы...» (№ 34); недаром также молодой сталинградский поэт В. Чайка вспоминает об этом лирическом герое как о своем товарище: «Часто казалось нам — рядом парень идет молодой» (№ 36, комментарий).

История его жизни, начало которой воспето еще довоенной песней, развертывается шаг за шагом одновременно с ходом военных событий. Это он стоит «на далекой норвежской границе», он «вышел твердой поступью», «степью украинскою», это он прошел «с ватагою веселой на Кубань, Сиваш и Перекоп», это ведомые им боевые машины прошли «От стен Сталинграда до Прусской земли». Любовь к родной земле, готовность для блага ее к самопожертвованию—основные черты этого образа. Не случайно поэтому старая солдатская песня, прошедшая и через гражданскую войну,— песня о бойце, погибшем, но не выдавшем военной тайны (№ 29), делается одной из самых распространенных и любимых в репертуаре Советской армии.

Образ стойкого и мужественного защитника страны выступает и в песенном творчестве партизан.

Любовь к своему оружию — черта, которую песня выдвигает как характерную в образе советского бойца.

Ты был настоящий, хороший матрос

И крепко любил автомат...

Снайпер бережет свою винтовку, «как невесту». Эпитеты «родной», «неизменный» обычны в песне в применении к пулемету, автомату, винтовке. Знаменательно видоизменяется традиционный мотив народной песни — прощание с конем в песне танкиста: умирая, герой прощается с танком:

Прощай, любимая подруга,

И ты, любимый конь стальной.

Есть и еще одна черта в этом образе, делающая его особенно живым, доходчивым и близким,— это любовь к песне. Веселый баянист и частушечник с Васильевского острова, и «веселый, как огонь», радист танка, владеющий гармонью, «как заправский баянист», и моряк Черноморского флота, умирающий с любимой песней на устах, и молодой старшина, поющий в теплушке о своем погибшем под Сталинградом друге,— по существу все это черты самого создателя и носителя песни.

В песнях проходят перед нами простые образы молодых представителей различного рода оружия — танкистов, моряков, летчиков, пехотинцев и других. Образ молодого советского человека становится конкретным, обогащается реалистическими подробностями, соответствующими той военной среде, в которой сложилась песня. Чувство живой связи с коллективом порождает столь типичные для современной военной песни темы — боевой дружбы, совместного подвига.

Глубоко жизненны и значительны женские образы песен Великой Отечественной войны. Живо и ярко встает в них образ молодой героини — простой советской девушки, отважной и сильной духом и вместе с тем мягкой и женственной.

Наша Катя пули не боится,

Не боится вражьего штыка.

Катя слово раненому скажет

Так, что в сердце песня запоет,

Катя раны крепко перевяжет,

На руках из боя унесет (№ 51).

В песнях Отечественной войны неизменно проходят два девичьих образа: образ далекой возлюбленной, «любимой и верной подруги», образ, живущий в воспоминаниях и мечтах юноши-бойца:

«Ты, я знаю, измениться не могла,

Ты, я верю, все такая, как была»,—

и образ героини — активной участницы Великой Отечественной войны. Действительность давала яркие образцы подлинного героизма женщин. По сравнению с песенным фольклором предшествующих войн женский образ современного советского песнетворчества значительно ярче и многограннее. В дореволюционных военных песнях встает привлекательный образ женщины, наделенный чертами сердоболия и терпения, заботливости и материнской ласки к бойцу,— таковы, например, широко распространенные в период Великой Отечественной войны старые песни о медицинской сестре.

В образах современных песен на первый план выступают активные черты женского характера. Героиня прежде всего — соратник мужчины-бойца (см., наир., № 41). Такова и отважная девушка — командир партизанского отряда:

Вражий штаб Катюша окружила И с гранатой бросилась вперед...

Такова и медицинская сестра, выносящая бойца из огня, с поля боя (№№ 51, 57), такова и партизанка, спасающая от гибели своего боевого товарища (№ 98).

В ряде случаев песни связаны с конкретным историческим лицом. Такова, например, получившая широкую популярность в народе песня о «Тане» (Зое Космодемьянской) (№ 92) и песни о местных героинях. В большинстве песен дается обобщенный образ простой, веселой и вместе с тем мужественной и смелой советской девушки, исполненной сознания своего гражданского долга.

Это о ней говорится в песне:

Знаю я, что ты тоже такая,

Ты такая, как весь наш народ,—

Если нужно — работа до пота,

Если нужно — и жизнь отдает.

Таков по существу и девичий образ в песенке «Катюша», столь удачно найденный М. Исаковским.

Песни военного периода как бы продолжают поэтическую биографию любимой героини. Катюша — «девушка простая» песни Исаковского приобретает во фронтовых песнях черты активного борца за родину.

И не раз фашистов сокрушала,

Защищая Родину свою,

С автоматом девушка простая,

О которой в песенке поют (№ 50).

Жизненность этого образа в том, что в нем раскрывается то высокое представление о женщине, которое живет в сознании советского человека.

Таковы в основном идейное и общественно-историческое содержание и образы песен Великой Отечественной войны. Сохраняя всю свежесть и непосредственность первоисточника, эти песни являются подлинным голосом народа, вставшего с невиданным в истории героизмом на защиту своей Родины и отстоявшего ее. Песни Великой Отечественной войны, столь живо и непосредственно связанные с исторической действительностью, их породившей, так правдиво ее отображающие,— подлинные советские исторические песни.

4

Вопрос о поэтическом стиле современной народной песни теснейшим образом связан с вопросом песенного репертуара. То, что живет в песенном репертуаре народа и в его сознании, как свое,— это и есть тот поэтический фонд, тот запас ритмов, интонаций, поэтических образов, из которого черпает народный поэт в процессе песенного творчества. Как своя, исконная может в равной мере осознаваться и традиционная крестьянская песня, и старая песня литературного происхождения, и вновь освоенная песня советского поэта и композитора.

Наблюдения над песенным репертуаром периода Великой Отечественной войны показывают, что широкому распространению новой песни советского поэта и композитора или возрождению старой народной песни в большинстве случаев сопутствует появление на их основе новых народных песен.

Так, мы имеем свидетельства об исключительной популярности в годы войны песни «Ермак»,— именно на мелодию «Ермака», в его ритмах создается на фронте замечательная песня о подвиге Матросова (№ 27).

Композитор М. Фрадкин вспоминает, как символически звучала в осажденном Сталинграде старая народная песня об утесе Степана Разина (см. № 42, комментарий). В Сталинграде в то же время родится новая песня, в которой образ утеса, в течение более трех четвертей века живший в народном сознании как символ народной мощи и воли к свободе, находит новое обоснование в фактах победоносной борьбы за Сталинград.

В годы Великой Отечественной войны песня «Раскинулось море широко» приобретает исключительную популярность и делается родоначальницей многочисленных новых песен.

Только глубокое проникновение песни советского поэта в народный песенный репертуар могло породить бессчетное количество новых, возникших в народной среде песен на основе «Катюши», «Огонька», «И кто его знает» — Исаковского, «По долинам и по взгорьям» — Алымова и других.

Вот почему при изучении процесса создания современной народной песни огромное значение приобретают вопросы отбора и творческого использования художественного наследства. Чрезвычайно важно, что отбирает и как интерпретирует современная народная песня песенное наследие прошлого или песенный материал современной советской поэзии.

Вопрос об источниках современной народной песни, разрешаемый таким образом, есть вопрос творческого метода народной поэзии, изучение мировоззрения народа в наши дни.

Критерий отбора песни всегда диктуется жизнью. В армейском и партизанском репертуаре широко бытовали традиционная крестьянская и солдатская песня, старый романс и песня поэтов XIX в., песни гражданской войны и песни советских поэтов.

Новая популярность, которую приобретает старая песня, или успех, выпадающий на долю нового произведения советского поэта и композитора, стоит в прямой зависимости от того, насколько тема, ведущий образ, идейное содержание песни, ее общий тон соответствуют живой действительности, духовным запросам той среды, в которой она должна получить распространение. Это подтверждается фактами из истории песен Великой Отечественной войны. Так, старые народные песни «Ермак,» «Утес», «Варяг», «Кочегар» и другие, возникновение и распространение которых тесно связано с эпохами больших социальных движений (см. наши комментарии к этим песням), приобретают особую популярность среди армейцев и партизан в годы войны.

Причина заключается, несомненно, в том, что в песнях этих народов воспеты идеалы любви к родине, воинской доблести и долга, что в них звучит революционный пафос, протест против всяческого угнетения и любовь к свободе — мотивы, получившие особое значение в годы войны. Вот почему, например, песню «Ермак» «пели как традиционную песню казаки Сибирского казачьего войска во все времена, и пели наши сибиряки — герои, воины сибирских дивизий, отправляясь на фронт для борьбы с озверевшим фашизмом».

Особая популярность, которой в партизанских отрядах, боровшихся против фашистских захватчиков, пользовались песни гражданской войны, объясняется, несомненно, спецификой условий партизанской борьбы.

По тем же причинам традиционная народная женская песня о тяжелой доле на чужой стороне возрождается в неволе фашистских лагерей, так же как и старая тюремная песня.

Следует при этом отметить, что мелодия песни играет немалую роль в ее популярности. Лирическая концепция песни, ее ведущий образ получают свое полное выражение в поэтическом комплексе, который создается словом и мелодией. Так, например, образ простора и свободы звучит не только в словах запева «Раскинулось море широко», но и в его мелодии. Популярность и народность песни о Катюше создается не только правдивым образом простой советской девушки, но и самой мелодией песни.

Совершенно естественно, наконец, возрождение в Советской Армии лучших старых солдатских или казачьих походных песен с характерными для этого жанра маршевым ритмом и мелодией (см., напр., №№ 18, 29).

Совершенно исключительной популярностью в годы войны пользовались песни советских поэтов и композиторов. Материалы настоящего сборника, другие публикации и богатые архивные собрания песен Великой Отечественной войны, а также свидетельства самих фронтовиков говорят о широком распространении песен Исаковского, Лебедева-Кумача, Суркова, Долматовского, Алымова и других поэтов (см. наш указатель).

Современники и непосредственные участники совершающихся событий, поэты и композиторы создают в годы войны песни с тематикой и образами большой жизненной действенности, которая и явилась одной из основных причин популярности их песен.

Волнующие близкие темы песен — любовь и верность («Катюша», «Огонек», «Морячка», «Моя любимая»), ненависть к врагу («Каховка», «Крутится, вертится», «Незримая рана»), воспоминания о родном доме, о семье («В лесу прифронтовом»), образы простой советской девушки — военной подруги («Катюша», «Я помню ночь осеннего привала»), народный мститель — партизан («Возле рощи густой», «Что ты смотришь, родимый товарищ» и др.) — принимались как свои, быстро забывался подлинный автор песни, и авторство приписывалось уже боевому товарищу.

К герою песни привыкали, как к живому человеку, своему сверстнику (см. № 36, комментарий). Песни глубоко волновали, вызывали желание на них ответить (см. №№ 58—60, 62 и др.).

Песни советских поэтов прочно вошли в армейский репертуар еще и потому, что творчество их всеми своими корнями связано с устно-поэтическим народным творчеством. Народность поэтического языка, образов, идейного содержания песен советских поэтов-песенников были основной причиной полного освоения их песен народом.

Освоение армейским репертуаром традиционной народной или литературной песни, современного или дореволюционного автора, выражается также и в стремлении ощутимо увязать песню и с переживаемым, вводя в нее подлинные имена, географические и другие обозначения. Действительность не только корректирует отбор песенного репертуара, но властно вторгается в текст песни. События действительности вступают во взаимодействие с мотивами и образами хорошо известной песни, в результате чего возникает то, что обычно называют песенной переделкой, но что, по существу, в большинстве случаев является новой песней на основе старой мелодии.

Факт рождения новой песни на основе песни известной определяется теми же причинами, как и возрождение или рост популярности песни.

Необычайно широкое использование в годы войны популярных песен при создании новых объясняется не только условиями поэтического творчества в обстановке фронта, но исключительной созвучностью отдельных современных народных песен и песен советских поэтов переживаемому моменту. Анализ идейного содержания, тематики и образов песен Великой Отечественной войны обнаруживает свежесть и самостоятельность творчества народных поэтов, создавших свои, новые песни о событиях и людях Великой Отечественной войны.

Обращение при создании новой песни к ритмам, мелодии, образам популярных песен в равной мере характерно и для песнетворчества советских профессиональных поэтов.

Как безыменный народный поэт, создавая «Бескозырку» на мотив «Раскинулось море широко», вкладывает строки этой старой матросской песни в уста своего героя («В бреду черноморец-моряк напевал: «Раскинулось море широко»), — точно так же Е. Долматовский, рассказывая о побеге из плена в одной из глав своей поэмы «Пропал без вести» (Е. Долматовский! Стихи, песни, поэмы. М. 1951, стр. 261—263), переходит на дактиль старой народной песни о беглеце — сибирском бродяге и как рефрен повторяет слова:

Хлебом кормили крестьянки меня,

Парни снабжали махоркой.

Точно так же использует М. Исаковский ритм и строки старого городского вальса «Крутится, вертится шар голубой» в известной своей лирической поэме, и параллельно, отправляясь от того же источника, безыменный поэт создает сатирические куплеты на мотив «Крутится, вертится». В творческой памяти советских поэтов в годы войны часто возникают слова и ритмы старой песни эпохи англо-бурской войны «Трансвааль». Ее перефразирует Илья Френкель («Донбасс, Донбасс, страна моя, горишь ты вся в огне»); ее использует А. Сурков в «Песне о слепом баянисте», как лейтмотив, проходят ее строки в «Песне о Родине» М. Исаковского.

Некоторые песни порождают одну-две новых песни. На основе других родится такое количество песенных новообразований, что эти песни могут справедливо быть названы песнями-родоначальницами. Такие произведения, как песни советских поэтов: «Землянка» — Суркова, «Катюша», «Огонек», «И кто его знает» — Исаковского, «Моя любимая» — Долматовского, «Партизанская» — Алымова и некоторые другие, имели совершенно исключительное значение в деле создания новых песен фронта.

При создании новой песни на основе другой, хорошо известной, используются или целиком сохраняются те композиционные ее части, которые заключают в себе ведущий образ или мотив, благодаря которым песня сохранила или вновь приобрела популярность. Так, например, часто сохраняется запев. Это происходит не оттого, что песня начинается с запева, почему он и лучше запоминается, а потому, что в большей части песен в запеве заключается экспозиция ведущего образа песни или ее основного настроения. Так, не случайно сохраняет песня о Матросове на мотив «Ермака» строки запева «Думы» К. Рылеева, сопоставляющие картину суровой природы с героическим подвигом человека. Не случайно песня о гибели отважной пятерки героев Севастопольского полка начинается с запева старой песни, заключающего в себе символический образ скорби: «Что затуманилась, зоренька ясная, пала на землю росой»,— расширяя ее диапазон до большой гражданской скорби бойцов о погибших товарищах-героях.

Указание, что песня исполнялась на старый песенный мотив, нельзя рассматривать как свидетельство неизменности ее мелодии. Фонограммы и нотные записи песен Великой Отечественной войны дают достоверный материал для суждений по этому вопросу. Мелодия, как и текст, претерпевает видоизменения, и то основное, что сохраняет текст новой песни из песни-родоначальницы, находит свое выражение и в мелодии.

Песни Великой Отечественной войны знаменуют собой то органическое взаимодействие литературы и фольклора, которое так характерно для народного устно-поэтического творчества советской эпохи. Песни военных лет в подавляющем своем большинстве зафиксированы в огромном количестве вариантов, сложившихся в процессе бытования — часто на протяжении всей войны — в различных военных коллективах, на различных участках фронта, в различных районах и областях нашей страны. Отдельные фронтовые и партизанские песни приобретали иногда большую и устойчивую популярность в тылу. Как уже отмечалось выше, многие песни дали большое количество новообразований, представляющих самостоятельные по своему сюжету и идейному содержанию произведения, бытующие в свою очередь в разнообразных вариантах. Этот процесс чрезвычайно характерен для современного песенного фольклора.

Песни, вызванные к жизни событиями и переживаниями военных лет, отнюдь не были только песнями-однодневками. Многие из них прошли через всю войну, и, как обнаружили экспедиции последних лет, продолжают свою жизнь в широких народных массах1.

Изучение истории песен Великой Отечественной войны показывает, что в создании новой фронтовой и партизанской песни в равной мере принимали участие профессиональные и непрофессиональные поэты. В годы войны, в обстановке фронта, партизанского отряда творческая деятельность авторов обеих категорий взаимно дополняла друг друга. Граница между поэтами-песенниками профессионалами и начинающими фронтовыми создателями песен легко переходима. Путь от поэта, известного лишь определенному подразделению, до поэта, печатающегося в центральных органах печати, был пройден многими авторами наших песен. Так, например, песню «Добровольно в строй мы встали» сочинил в 1941 г. красноармеец С. Гудзенко, бывший студент Института философии и литературы, известный в настоящее время как профессиональный поэт. Далеко за пределы ансамбля Западного фронта вышла известность поэта Г. И. Фроловского, автора текста известной песни композитора А. Новикова «Ветер студеный» (№ 78).

Вместе с тем изучение лица носителя песни Великой Отечественной войны показывает, что знаток и любитель песни в армейской и партизанской среде и ее профессиональный или' непрофессиональный создатель близки друг к другу. Это представители того могучего поколения советских людей, которое в суровую годину войны грудью своей защитило завоеванное отцами, тех патриотов, у которых был общий враг, единая цель борьбы, одна Родина. Это представители советского народа — народа-воина и поэта, подлинного и единственного автора песен Великой Отечественной войны.

В. КРУПЯНСКАЯ, С. МИНЦ

1

ВПЕРЕД, ДИВИЗИЯ

Гремит боевая тревога,

И в сумрак июльских ночей

По старым московским дорогам

Проходят полки москвичей.

Припев:

Вперед, дивизия!

Моя дивизия!

Твое оружие отточено в бою.

Вперед, любимая, Неустрашимая,

Вперед — за Сталина,

За Родину свою!

В те дни враг пытался расширить

Стремительный танков прорыв,

Но стали полки у Каширы,

Сердцами столицу прикрыв.

Припев.

Мы помним в схватках кровавых

С нами — родная земля,

Московские наши заставы,

И древние башни Кремля.

Припев.

И время летело, как в песне,

В стремительном марше полков.

С боями прошли на Алексин,

С боями заняли Венев.

Припев.

Дороги уходят на запад,—

Иного пути у нас нет.

А ветер доносит с Арбата Далекий столицы привет.

Припев.

За жертвы, за пепел пожарищ Нам ненависть в сердце стучит...

Откуда б ты ни был, товарищ,

По сердцу мы все москвичи!

Припев.

Марш дивизии народного ополчения Киевского района Москвы сложен в феврале 1942 г., в деревне Юрино, Смоленской области, в период боев за Варшавское шоссе.

(Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 1).

По воспоминаниям участницы Великой Отечественной войны Н. Семовской, служившей в этой дивизии, текст песни был напечатан во фронтовой газете «В бой за Родину» в феврале — марте 1942 г. «Музыку мы получили позже,— пишет она.— Вначале эта песня исполнялась только дивизионным ансамблем, а примерно, в апреле — мае песню стали разучивать и в подразделениях. Песня — марш, и в первый период своего появления на свет она и играла только роль марша. Однако потом она пелась уже не только на маршах. Москвичей в дивизии становилось все меньше, дивизия «разбавлялась» пополнениями, бойцы-новички не знали истории части. И я вспоминаю, как иногда, когда на привале пелась эта песня, ребята-москвичи обращались ко мне с вопросами, часто совершенно неожиданными: «А ты помнишь Крымский мост? Ведь я около него живу», — или: «Ты была в Большом театре?» Эта песня навевала воспоминания о Москве. И чем дальше мы шли, тем дороже становилась она нам. Поэтому и любили мы петь эту песню.

Только третью строфу мы пели так:

Мы помнили в схватках кровавых:

За нами — родная земля,

Московские наши заставы

И древние башни Кремля.

И, кроме того, за первой строфой шла такая:

Нам тяжесть походной котомки

Широких плечей не согнет,—

Шагает профессор с Волхонки,

И слесарь с винтовкой идет».

(Из воспоминаний Н. Семовской, 1948 г., Архив Гос. лит. музея).

НАША ПЕСНЯ

В октябре, в непогоду

Сорок первого года,

Враг прорвался к столице родной.

Мы за город, где Сталин,

Добровольцами встали

Неприступной и грозной стеной.

Припев:

Зовет на бой нас родная столица,

Зовет на бой нас великий народ.

И будет вождь москвичами гордиться.

Вперед, товарищи, на Запад вперед!

В октябре, днем и ночью,

В батальоны рабочих

Шли сражаться отцы и сыны,—

За родные просторы,

За Кавказские горы,

За могучее сердце страны.

Припев.

И в предгорьях Валдая

Мы врага побеждаем,

Как когда-то в полях под Москвой.

Ведь за город, где Сталин,

Мы с оружием встали

Неприступной и грозной стеной.

Припев.

Песня 53-й гвардейской дивизии, сформированной в октябре 1941 г. из рабочих коммунистических батальонов Москвы.

Песня отражает боевой путь дивизии: октябрь — ноябрь — подступы к Москве, далее — Калининский и Северо-Западный фронты. Автор песни — старший лейтенант В. Ермаков. Ему принадлежит большое количество стихотворений, публиковавшихся во фронтовой газете «Вперед на Запад». Музыка — красноармейца Б. Айзенмана. 1942 г.

(Из фондов Гос. история, музея. Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 5).

ПЕСНЯ 1-й ГВАРДЕЙСКОЙ ТАНКОВОЙ БРИГАДЫ

Броня от частых выстрелов дрожала.

Шел жаркий бой с фашистскою ордой,

Звенела песня, и вперед бежала

Дорога нашей славы боевой.

Припев:

Вперед, гвардейцы, сломим все преграды,

Мы рождены, чтоб в битвах побеждать.

Чужой земли ни пяди нам не надо,

А нашей — никому не отобрать!

Нас в бой послал народ страны родимой.

Он дал наказ: «Ты будь к врагу суров!»

И мы пошли лавиной несдержимой,

Нас в бой ведет товарищ Катуков.

Припев.

Мы под Орлом себе добыли славу

И похвалу наркома под Москвой,

Гвердейцев знамя носим мы по праву,

Гордится нами Сталин наш родной.

Припев.

Наш Сталин — знамя, с ним мы побеждаем,

Наш порох сух, снарядов точен лёт,

Броня крепка и сердце крепче стали,

Неукротим и меток пулемет.

Припев.

Мы будем бить нещадно и сурово,

Крушить врага заклятого, громить.

Вовеки наше нерушимо слово.

Гвардейцы зря не любят говорить.

Припев.

Нас в бой послал народ страны родимой,

Он дал наказ: «Ты будь к врагу суров!»

И мы идем лавиной несдержимой,

Нас в бой ведет товарищ Катуков.

Припев.

Песня танковой бригады, сражавшейся в октябре — ноябре 1941 г. на подступах к Москве. Песня сложена в начале 1942 г. Она вошла в репертуар «катуковцев» — бойцов танковой бригады, одержавшей под командованием генерала М. Е. Катукова ряд побед. Слова и музыка — старшины Фокина и заместителя политрука Гурьева.

Записана старшим научным сотрудником Гос. историч. музея О. А. Блюмфельд во время ее поездки в 1-ю гвардейскую танковую бригаду в сентябре 1942 г.

(Из фондов Гос. историч. музея. Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор»,

№ 2).

По сведениям, полученным в 1945 г. от бывшего механика-водителя, сражавшегося на 1-м Белорусском фронте, С. И. Калинина, эту песню, под названием «Катуковская», пели постоянно в строю.

В книге Я. Л. Лифшица «1-я гвардейская танковая бригада в боях за Москву», М., 1948, мы находим свидетельство, что эта песня сложилась под новый 1942 год: «Гурьев и Фокин,— сообщает Лифшиц,— сочинили песню о 1-й гвардейской танковой бригаде и сами подобрали музыку к ней. Мигом товарищи разучили новую песню, сразу ставшую родной».

Когда броня от выстрелов дрожала

В боях за Родину с фашистскою ордой,

Отсюда Первая берет свое начало,

Свой славный путь победы боевой.

Нас в бой послал народ страны великой,

Он дал наказ: «Ты будь к врагу суров!»

Мы в бой идем и бьем врага жестоко,

Нас в бой ведет любимый Катуков.

Мы под Орлом себе добыли славу,

Хвалу наркома — под родной Москвой.

Нам Сталин имя дал — танкист-гвардеец,

Награды выдал Сталин нам родной.

Мы с песней в бой идем и побеждаем,

Наш порох сух, снарядов точен лёт,

Броня крепка и сердце крепче стали,

Без устали врага бьет пулемет.

Этот приведенный в книге Лифшица текст (см. стр. 238—239) является, видимо, первоначальным вариантом публикуемой нами песни.

ПЕСНЯ ПЯТИДЕСЯТОЙ АРМИИ

На грозный бой мы посланы Москвою,

Там Сталин наш, там братья и отцы,

И мы всегда, всегда готовы к бою

Пятидесятой армии бойцы.

Припев:

Нами путь суровый пройден,

Смело мы пойдем вперед,

Генерал наш храбрый Болдин

В наступленье поведет.

На нас с надеждой вся страна взглянула,

Как сыновей нас обняла она,

Когда врагами скованная Тула

Была упорством нашим спасена.

Припев.

Разбили мы войска Гудериана,

Преодолев мятели и снега,

Мы шли вперед, и Ясная Поляна

Была отбита нами у врага.

Припев.

Мы шли вперед от Тулы до Калуги,

Тесня врагов на запад вновь и вновь.

К винтовкам примерзали наши руки,

Мороз свирепый леденил нам кровь.

Припев.

Врагов мы гнали по полям и склонам,

Мы били их в глубоком снежном рву,

И защитили мы стальным заслоном

Родную нашу матушку-Москву.

Текст сообщила А. К. Мореева, записавшая эту песню в 1943 г. на Западном фронте. Исполнялась армейским ансамблем как походная песня 50-й армии. Текст Швецова, музыка Данилова.

МАРШ ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВОЙ ОТДЕЛЬНОЙ

ЗЕНИТНО - АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ ДИВИЗИИ

У стен Москвы стоят, как часовые,

Родные наши грозные полки.

Мы помним дни сражений огневые,

К столице рвались хищные враги.

«Стоять на смерть!» — отчизна нам сказала.

«Не пропустить!» — гремел приказ в полках.

Любовь к Москве сердцами управляла, Столицу отстояли мы в боях.

Припев:

Воздух! Дивизия стальная,

К бою! Столичная, родная!

Встретить врага огневой стеной.

К бою, вперед! Враг не пройдет!

Враг не пройдет к Москве родной!

Мы дали клятву: «будем тверже стали»,—

Когда к столице двинул танки враг.

За нами Кремль, за нами маршал Сталин,—

Умрем, но не отступим ни на шаг!

В огне, в дыму, под грохот канонады

Мы знамя свято пронесли в бою,

Сжигали танки меткие снаряды,—

Столицу отстояли мы свою.

Припев.

У стен Москвы стоят, как часовые,

Родные наши грозные полки,

Нас ждут еще сраженья огневые,

Но не пройдут к родной Москве враги.

Пусть наша сила громом разразится,

И наша клятва в битвах оживет.

Рожденная в сраженьях за столицу

Дивизия в бою не подведет.

Припев.

Песня московских зенитчиков. Была распространена в период 1942—1943 гг. Текст красноармейца-зенитчика т. Ховкина, музыка — красноармейца Барама. Запись — научного сотрудника Гос. Лит. музея Н. И. Панкратовой, июнь 1943 г. (Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 9).

6

Добровольно в строй мы стали,

Мы на бой с врагом пойдем.

Нас ведет товарищ Сталин,

Наш отец и наш нарком.

Наша рота — рота комсомольцев

Разгромит врага в боях.

По отчизне пронесется

Слава о ее делах.

И в боях под Ленинградом

И под Киевом родным

Разгромим фашистских гадов,

Их полки развеем в дым.

А ночами под Одессой

За отцов и матерей

Партизаны бьют из леса

По врагам страны своей.

К нам фашисты шли с мечтами

В ордена украсить грудь,

Но могильными крестами

Свой они покрыли путь.

За вождем вперед лавиной

Мы по всем фронтам пройдем

И по улицам Берлина

Флаг советский пронесем.

Песня сложена С. Гудзенко в период боев за Москву. По воспоминаниям преподавателя Челябинского педагогического института В. Е. Гусева (бывшего политработника Особой добровольческой части, сформированной в 1941 г. преимущественно из комсомольцев Москвы), песня была чрезвычайно популярна в этой части. Она пелась как строевая на мотив широко известной армейской песни «Школа младших командиров». «В напряженные дни обороны Москвы, октябрь —ноябрь 1941 г.,— вспоминает В. Гусев,— эта песня часто звучала на улицах столицы. Ее пели с особым подъемом, так как это была «своя» песня, она как бы знакомила москвичей с исполнявшими ее бойцами. Песня одновременно была обращена к москвичам и всем своим содержанием выражала уверенность в победе над врагом. Последняя строфа песни лучше всего формулировала это чувство, и поэтому конец песни исполнялся с огромным воодушевлением. Мы не раз были свидетелями, как москвичи, проходившие мимо, останавливались специально для того, чтобы прослушать нашу песню, и их внимание лучше всего говорило о силе впечатления, которое она производила».

(Из материалов Гос. лит. музея 1947 г. (Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 4).

7

НАША ПОЛКОВАЯ

Нам Остапенко прикажет,

Будем с честью выполнять,

тобы слава нашей части

По стране могла звучать.

Припев:

Мы, остаповцы лихие,

Метко будем бить врага,

Истребителям фашистов

Честь и слава дорога.

Наш снаряд пойдет недаром,

Цель найдет он на пути,

Доты, дзоты и траншеи—

Все сметет с лица земли.

Припев.

Отступающих фашистов

Мы осколочным добьем.

И под знаменем советским

До Берлина мы дойдем.

Припев.

Наше знамя полковое

Мы с боями пронесем

И по площадям Берлина

Твердым шагом мы пройдем.

Припев.

Строевая песня. Поется на мотив «Тачанки» М. Рудермана — К. Листова. Песню сообщили в сентябре 1945 г. парторг подразделения старший сержант Шаповалов и комсорг старший сержант Мохов. По их свидетельству, песня пелась до последних дней войны. По сравнению с публикуемым текстом в вариантах, возникших в последний период войны, были изменены вторая строка припева и последний куплет песни, которые стали петься: «Били метко мы врага» и «Наше знамя полковое мы с боями пронесли, и по площадям Берлина твердым шагом мы прошли».

(Архив Института этнографии АН СССР).

8

ПЕСНЯ О ВЕЛИКИХ ЛУКАХ

Вспомним, братцы, мы жизнь фронтовую

На Калининском фронте своем,

Дружно песню споем боевую

И о городе русском споем.

Припев:

Бей врага винтовкою,

Русскою сноровкою!

Крепче бей и пули не жалей!

Славен город Великие Луки,

Славен древней своей сединой,

Перенес он тяжелые муки,

Ранен город, наш город родной!

Припев.

За него мы в атаки ходили,

Дом за домом мы брали в бою

И фашистскую гадину били

За Россию, за землю свою!

Припев.

В эти дни, дни сурового боя,

Штурмовали мы гнезда врага,

Отбивали Великие Луки,

Вражьей кровью поили снега.

Припев.

Не забудем мы славы гвардейцев,

Нашей армии грозных частей,

Что громили укрытья фашистов

Сильной техникой русской своей.

Припев.

Все, кто счастье свободы узнали,

Покорены не будут вовек,

Наша воля к победе из стали,

С нами Сталин, родной человек.

Припев.

Песня сложена участником фронтового ансамбля И. Миценко в январе 1943 г., вскоре после освобождения Великих Лук. Пелась бойцами в строю. Записана В. Ю. Крупянской в госпитале № 913 в Москве.

(Впервые песня была опубликована во фронтовой газете Калининского фронта «Вперед к победе», N° 130, 22 августа 1943 г.).

9

Мы в битвах с врагами любимой Отчизны

Прославили грозный наш полк боевой.

Не зная усталости в подвигах ратных,

Шагали единой армейской семьей.

Припев:

Вперед, Краснознаменная,

В авангарде Двадцать шестой,

За Сталина, за Родину,

Отважные воины, в бой!

По скалам гранитным, лесам и болотам,

По пояс в холодной воде,

Мы шли, за плечами с родным пулеметом,

Врагу не давая покоя нигде.

Припев.

Очистив родную карельскую землю,

На Север далекий с боями пришли,

И здесь, в Заполярье, мы так же отважно

Священное знамя полка пронесли.

Припев.

Герой Хорошилов, Исаев и Крамник,

Жиребеенко, Л ютов — всегда впереди.

Мы славим их имя, как наших героев,

Как воинов славных Советской страны.

Припев.

Нас Сталин Великий в приказах прославил,

Салюты Москвы доходили до нас,

Медаль Заполярья — вот наша награда,

Солдатскую грудь украшает сейчас.

Припев.

Строевая песня заполярников. По словам сержанта М. Майорова, с этой песней «он прошел сквозь годы войны». «Она была у заполярников в силе в каждой части»,— сообщает Майоров в своем письме 11 августа 1945 г., адресованном в Институт этнографии Академии Наук СССР.

(Архив Института этнографии АН СССР).

10

БЕЙ, СЕМЬСОТ ДЕСЯТЫЙ!

Над Родиной песня летит не смолкая

О славе родного полка,

О людях чудесных, о стойких и честных,

В песне услышит страна.

Припев:

Бей, семьсот десятый!

Запомнит враг проклятый

Огонь твоих зенитных батарей,

В боях ты возродился,

В сраженьях закалился,

Стоишь на страже Родины своей.

В трудных походах по топи и грязи

Твои батареи прошли,

Не зная устали, врага истребляли

Отважные люди твои.

Припев.

Никто не забудет Лычково и Пено,

Полу, Фанзавод и Ловать,

Огней точной трассы...

Стервятники-ассы

Назад не могли улетать.

Припев.

Твой труд оценили, награды вручили

Твоим командирам, бойцам

За стойкость и смелость, за храбрость, умелость,

За точность в стрельбе по врагам.

Припев.

И снова, как прежде, стоишь ты на страже,

Не спят батареи твои,

По первому зову вождя и наркома

Мы ринемся снова в бои.

Припев.

Сообщил красноармеец И. А. Павлов 5 августа 1945 г. в письме, адресованном в Институт этнографии Академии Наук СССР.

Строевая песня 710-го артиллерийского полка. Полк формировался на фронте, под Лычковом, в период массированных налетов вражеской авиации. Упоминаемые в песне фанерный завод, реки Пола и Ловать — районы ожесточенных боев, в которых нолком было уничтожено много вражеской техники и живой силы. Песня создалась в самой части и явилась откликом на боевые успехи полка. Автор текста не установлен, музыка красноармейца тов. Охотника.

(Архив Института этнографии АН СССР).

11

Ведет в атаку смело и отважно

Майор Акулов первый батальон,

Ведет туда, где грохот минометов,

Где немец яростно ведет огонь.

Припев:

Мстим за комбата всегда, всегда!

Везде и всюду мы бьем врага.

За нашу Родину, за наш народ

Наша гвардейская идет вперед!

Нам не забыть поля наши родные,

Где день и ночь дралися мы с врагом,

И под дождем в сырых окопах тесных

Комбат был с нами вместе под огнем.

Припев.

Нам не забыть Авдеевку родную,

Фашисты «тигров» бросили на нас.

Гвардейцы стойко сдерживали натиск,

Исполнив с честью, с доблестью приказ.

Припев.

Строевая песня 12-й гвардейской мехбригады. Записана В. Ю. Крупянской в декабре 1943 г. в одном из московских госпиталей (Архив Гос. лит. музея).

Песня пелась на мотив «Дальневосточной»; сложена мичманом А. И. Чебановым, командиром танка Т-34 в августе 1943 г. Майор Акулов, 24 лет, трижды орденоносец, погиб в 20-х числах июля 1943 г. в бою под Каменным логом (Белгородское направление), где его батальон в течение нескольких суток сдерживал натиск двух механизированных немецких дивизий. Авдеевка — крупный населенный пункт на Белгородском направлении, где 7 июля 1943 г. началось наступление наших войск.

12

СИМБУХОВЦЫ

Слушай, казак молодой, клич боевой:

Крепче клинок удалой, смелее в бой!

Честь по-гвардейски храни,

Знамя полка береги.

Симбуховцы бьются, как львы.

Ай-да казаки!

Двадцать девятый в бою не подведет,

Путь для отважных в бою — только вперед.

В Ровно и Дуб но дрались,

К славной победе рвались,

Эскадроны вихрем неслись.

Славы гвардейской своей, конник лихой,

Мы не уроним с тобой, друг боевой!

Помни, товарищ, бои,

Где друзья полегли За свободу отчизны своей.

Слушай, казак молодой, клич боевой:

Крепче клинок удалой, смелее в бой!

Честь по-гвардейски храни,

Знамя полка береги!

Симбуховцы бьются, как львы.

Ай-да казаки!

Песню сообщил в сентябре 1949 г. бывший фронтовик, в настоящее время рабочий-машинист Петр Тихонович Вешняков. Песня возникла в гвардейском кавалерийском полку, которым командовал гвардии подполковник т. Симбуховский, погибший в бою. Песня «Симбуховцы», по свидетельству т. Вешнякова, была любимой песней полка, «пелась торжественно, хором». Автор текста неизвестен.

(Архив Гос. лит. музея).

13

Ой, как шли по снежным перекатам,

На знаменах развевался алый шелк,

Запевай про двести сорок пятый,

Никогда не отступавший полк.

Стороной угрюмой и овражной

Проходили утром рано сквозь туман.

Вел вперед нас Кравченко отважный,

Боевой любимый капитан.

Заметали снежные поземки

Потайные тропочки кругом,

Трое суток жили мы в воронке

Под сыпучим снегом и песком.

Нынче час суровый и нещадный:

За отчизну мы сражаемся с врагом

И в боях за Сталина родного

Бьемся и гранатой и штыком.

Мы клянемся все на поле боя,

Что фашистов беспощадно истребим

И родное знамя полковое

В грозных битвах с честью отстоим.

Записал С. Красноштанов в 1949 г. в с. Красноярово Усть-Кутского р-на, Иркутской области. По словам собирателя, фронтовые песни стали известны в селе от бывших участников Великой Отечественной войны.

(Из материалов С. Красноштанова; Архив Института этнографии АН СССР).

14

ПЕСНЯ ТАЦИНЦЕВ

В степях Сталинграда густые снега,

Дороги метель заметает.

Товарищ, сегодня идем на врага,

Атаки пора наступает.

Припев:

Вперед, тацинцы, вперед!

За край дорогой, за народ.

Наша слава — гвардейское знамя!

Сталин к победе ведет.

Пусть девушки песни сегодня поют

О славных делах в поле чистом,

Ведь сердце не дрогнет в жестоком бою,

Орлиное сердце танкиста.

Припев.

И если сраженный не сможет пойти

В атаку с бойцом-пехотинцем,

Запомнят друзья, что в последнем пути

Он был настоящим тацинцем.

Припев.

Гвардейская слава летит по земле,

Летит точно звонкая птица.

По грозным ударам, по белой стреле

Враги узнавали тацинцев.

Припев.

В глубоких сугробах и в знойной пыли,

Сквозь рвы и преграды, и мины,

От «стен Сталинграда до прусской земли

Прошли боевые машины.

Припев.

Текст Г. И. Фроловского, музыка — гвардии капитана Прагина. По сообщению автора, песня сложена им 10 апреля 1945 г. в Восточной Пруссии; входила в состав литературного монтажа «Тацинцы», отразившего боевой путь 2-го гвардейского тацин-ского танкового корпуса от Сталинграда до Кенигсберга. Стала боевой песней танкистов.

(Архив Гос. лит. музея).

Г. И. Фроловский, бывший фронтовик, участник ансамбля Западного фронта, 1915 г. рожд., уроженец Чкаловской области. Гражданская профессия — театральный работник, певец и чтец. Автор литературных монтажей, стихов и песен. Автор текста песни композитора А. Новикова «Ветер студеный», получившей Сталинскую премию. (Тексты его песен см. №№ 19, 20, 21, 23, 64, 66, 78).

15

ГВАРДЕЙСКИЙ МАРШ

На Днепре и у Южного Буга,

Вдоль суровых, крутых берегов

Гнали немцев мы с песней-по друг ой

Под знаменами славных полков.

Припев:

Вперед! Горнист, труби в поход!

Отчизна в бой зовет.

На Запад! С новой силою

В бой за Родину, вперед!

Клятве верен, пощады не зная,

С волжских вод до подножья Карпат,

К берегам голубого Дуная

Шел с победою русский солдат.

Припев.

По бурливым речным переправам

Ветер носит доныне с волной

О гвардейцах Шумилова славу,

О геройской семье боевой.

Припев.

Звезды в небе по-новому светят,

Пламя радости в наших сердцах,

И крылатое слово —

Победа Русский воин несет на устах.

Припев:

Победный марш играй, горнист! Закончен наш поход,

Навеки славит воинов-Победителей народ.

Марш гвардейского соединения генерал-полковника М. С. Шумилова.

Боевая песня армии, входила в программу красноармейской самодеятельности, пелась в походах.

Текст сообщен гвардии старшим лейтенантом И. Н. Кривохатским, являющимся его автором, музыка гв. старшины Я. Кунаева. В процессе наступательных боев армии— от Днепра до Праги — песня видоизменялась. Публикуемый текст представляет собой последний вариант песни.

(Текст, с приложением нот, опубликован в сб. «Десять красноармейских песен», изд. Политотдела армии, 1945, стр. 32, 33).

Близкий вариант этой песни опубликован в сб. «Уральский фольклор», Свердловск, 1949 (стр. 106, № 92) с указанием, что песня под названием «Кантата о гвардейцах» была создана в Бессарабии в конце 1944 г. в частях 2-го Украинского фронта рядовым Протасовым:

На Днестре и у Южного Буга,

Вдоль суровых крутых берегов,

Гнали немца мы с песней-подругой

Под знаменами славных полков.

Припев.

Вперед, полки гвардейские,

Отчизна в бой зовет.

На Запад с новой силою

В бой за Родину — вперед!

Повидимому, в данном случае мы имеем дело с одним из этапов освоения авторского текста песни воинским коллективом. В процессе этого освоения текст может значительно изменяться и даже приписываться другому автору.

16

ПОХОДНАЯ ПЕСНЯ ВОИНОВ-ГВАРДЕЙЦЕВ

Мы пришли под Сталинград,

Люди с Дальнего Востока,

Бить заклятого врага

Беспощадно и жестоко.

Все преграды у Днепра

Наше мужество сломило,

Нас недаром на врага

Командарм водил Шумилов.

Память предков дорога,—

Как Суворова солдаты,

Мы преследуем врага,

С боем все прошли Карпаты.

Чтобы славилась вовек

И жила страна родная,

Наш советский человек

Шел от Волги до Дуная.

Бой утих, и враг разбит,

Гневом пламенным палимы,

Знамя славы водрузим

Над поверженным Берлином.

Текст сообщен гвардии старшим лейтенантом И. Н. Кривохатским.

Песня гвардейского соединения генерал-полковника М. С. Шумилова. Исполнялась армейским ансамблем песни и танца и коллективом красноармейской самодеятельности дивизии. Автор — участник сталинградской обороны, гвардии старший лейтенант И. Козленко; музыка гвардии лейтенанта Лифанова. В песне отражены настроения армии в дни штурма Берлина.

Текст, близкий к публикуемому, с приложением мелодии, опубликован в сб. «Десять красноармейских песен», изд. Политотдела армии, 1945, стр. 34—35.

17

МАРШ СЕМЬСОТ ШЕСТНАДЦАТОГО ПОЛКА

Прошли мы с боями от Волги и до Нейсе,

Наш ратный путь был долог и тяжел,

И славим мы в походной нашей песне

Семьсот шестнадцатый зенитный полк.

Припев:

Стволы орудий грозно вверх подняты,

Врага мы встретим тысячами трасс.

Мы — одерцы, мы Родины солдаты,

Ей все мы отдали в тяжелый час.

Сражались мы под Ельней и Бреслау,

Средь финских скал и Пруссии болот,

И от Москвы зениток наших славу

Все время гордо мы несем вперед.

Припев.

Под Оппельном строчили пулеметы,

Врага ложились цепи под горой,

Там бой вела зенитная пульрота,

Там в битве пал наш Савченко герой.

Припев.

Огонь орудий наших враг изведал,

Был нами сбит стервятник не один,

И вновь знамена русские победы

Мы принесли в поверженный Берлин.

Припев.

Боролись мы за дело правды, чести

И пред Отчизной выполнили долг.

Так славься же в походной нашей песне,

Семьсот шестнадцатый зенитный полк!

Текст сообщен Ф. И. Прусаковой, служившей в дни Великой Отечественной войны в 716-м зенитном полку. По ее словам, это любимая песня полка. Как и преды дущая, песня эта сложилась на последнем, завершающем этапе войны.

(Архив Института этнографии АН СССР).

18

То два сокола и орел он крылатый

Чуют солнечный они восход, да восход.

Эй да Дону тихого они казаки,

Ой да собираются они в поход,

Ай да собираются они в поход, во поход.

Ой да он хвалился, шельмец Гитлер, выхвалялся,

Эй на Россию хотел он идти воевать,

На Россию хотел он идти воевать.

Да корил он матушку Москву, Россию:

Эй да вот я насквозь ее с войском пройду.

Эй да села я, мелкие деревни,

Эй да на копытцах я их разнесу,

И на копытцах села разнесу, разнесу.

Эй да славный город я, город Петербург

Эй вот и не дошедши в плен город возьму.

— Осклизнулся!

Текст записан от колхозника станицы Федосеевской, Подтелковского р-на, Сталинградской области П. И. Усенкова. В Великую Отечественную войну П. Усенков служил в 15-й отдельной гвардейской казачьей дивизии. По словам Усенкова, с этой песней их часть прошла от Харькова до Берлина.

В основе данного текста лежит традиционная народная песня, широко распространенная и во время войны с Пруссией в XVIII в., и в Отечественную войну 1812 г., и в период гражданской войны.

Выкрик «Осклизнулся!», которым, как сообщает П. Усенков, заканчивалось обычно исполнение песни, характеризует ту живую реакцию, какую эта песня вызывала к себе в дни Великой Отечественной войны.

(Материалы Сталинградской экспедиции 1948 г., Архив Института этнографии АН СССР).

19

ПЕСНЯ О ДВАДЦАТИ ВОСЬМИ ГВАРДЕЙЦАХ

Ходит ветер в полях, обжигая лицо,

Ходит враг в Подмосковном краю,

И дерутся, как львы, двадцать восемь бойцов,

Защищая отчизну свою.

Надвигается вражеских танков стена

Против горсточки смелых людей.

«Эх, родная земля! Дай же силы ты нам,

Поддержи в этот час сыновей!»

Уж десятки подбитых чудовищ горят,

Но слабеют ряды смельчаков.

И встает во весь рост, поднимая отряд,

Большевик и гвардеец Клочков.

«Здесь придется, товарищи, нам умирать,

Будет наша отчизна жива,

Велика ты, страна, но нельзя отступать,

За спиною — родная Москва!»

И в неравном бою все они полегли

На седом подмосковном снегу,

Но не сдали ни пяди родимой земли,

Сердцем путь преграждая врагу.

Слава павших героев к победе зовет

И пылает священным огнем.

Никогда не забудет советский народ

Двадцать восемь бессмертных имен.

Песня входила в состав литературного монтажа «О 28 гвардейцах», составленного Г. И. Фроловским в начале 1942 г. По сообщению автора, песня сложена по очерку Кривицкого «О 28-ми павших героях». Исполнялась ансамблем Западного фронта на мотив песни о Чапаеве «По Уралу свинцовые хлещут дожди» (музыка А. Новикова). Как сообщает Г. И. Фроловский, ему довелось слышать свою песню в 1942 г. в строю. Ее пели бойцы 20-й армии около Спасо-Деменска на незнакомый ему мотив.

(Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 7).

20

ПЕСНЯ О БЕЛОВЦАХ

Гвардейская слава летит, точно птица,

Бои за боями идут,

А девушки там, на родимых станицах,

О конниках песни поют.

Горят беспредельные русские дали,

Сверкают на солнце клинки;

Немало кипучих сражений видали

Гвардейские наши полки.

С предместий Каширы к воротам Венева,

В лесную морозную глушь,

Варшавку прорвали гвардейцы Белова

И заняли Дорогобуж.

Тревожные ночи звенели сурово,

Взрывали копыта снега,

Горячие кони отрядов Белова Г

уляли в тылу у врага.

Смоленские рощи, днепровские воды,

Крутые встают берега,

Здесь мы совершали ночные походы,

Здесь лихо рубили врага.

Взлетают клинки, точно звонкие птицы,

Бои за боями идут,

А девушки там, на родимых станицах,

О славных беловцах поют.

Текст Г. И. Фроловского, музыка — руководителя красноармейского ансамбля Западного фронта А. Ф. Усачева. По сообщению автора, песня сложена им в феврале 1942 г. в гостях у беловцев, в момент их выхода из семимесячного рейда в тыл врага. Исполнялась ансамблем Западного фронта. Песня пользовалась большой популярностью среди конников генерала Белова, пелась хором в строю, а также вошла в репертуар отдельных бойцов.

(Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 8).

21

ПЕСНЯ О ДОВАТОРЕ

Зачем вы нахмурились, темные ночи,

Так низко березы склонились на снег,—

Погиб наш Доватор, орлиные очи

Погасли нежданно, закрылись навек.

О ветер привольный, лети над землею

В приволжских селеньях, в сибирских лесах,

Неси быстрокрылую славу героя,

Пропой о бессмертных гвардейских делах.

Бескрайние дали, ночные походы,

Родимые русские наши снега!

Здесь бился Доватор за счастье народа,

Любимую землю берег от врага.

Навеки закрылись орлиные очи,

Он дрался и пал, как народный герой.

Сурово нахмурились темные ночи,

Склонились березы над самой землей.

Текст — Г. И. Фроловского. Музыка — А. Ф. Усачева, руководителя ансамбля Западного фронта. Исполнялась фронтовым и армейским ансамблем Западного фронта в 1942 г.

Песня о Герое Советского Союза, трижды орденоносце Л. М. Доваторе. Получил звание генерал-майора за рейд в тыл врага с 23 августа по 3 сентября 1941 г. Сражался на подступах к Москве. Погиб 19 декабря 1941 г.

(Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 6).

Есть сведения еще об одной песне о генерале Доваторе, бытовавшей в среде красноармейцев. К сожалению, указавший на это старший лейтенант Лексаков смог сообщить лишь ее первые две строки:

Из-за леса, леса конница идет,

Сам Доватор, наш любимый, в бой ведет...

(Из письма старшего лейтенанта Лексакова от 30 августа 1945 г., адресованного в Институт этнографии АН СССР).

Видимо, песня возникла на основе дореволюционной казачьей песни. В годы гражданской войны эта песня пелась как песня красной конницы.

Из лесов, из-за суровых темных гор

Наша конница несется на простор,

На просторе хочет силушку собрать,

Чтоб последнюю буржуям битву дать.

Крикнул грозный клич Буденный удалой:

Эй, товарищи лихие, все за мной!

(См. текст, опубликованный в сб. «Фронтовая песня», М.— Л., 1938, стр. 139).

22

ПЕСНЯ О САДЫКОВЕ

Над лесом качаются выстрелов вспышки,

И отзвук летит по заре...

Теперь он далеко, лежит и не слышит

Раската родных батарей.

Гром канонады,

Местью великой

Падай на вражеский сброд!

Он с нами, он с нами,

Полковник Садыков,

И снова нас в бой он ведет,

И снова, как прежде, привстав у орудий,

Он скажет ребятам своим:

«А ну, батарейцы, доколе враг будет

Ходить по просторам чужим?»

Логово вражье Смертью истыкав,

Родине славу вернем!

Запомним завет твой,

Полковник Садыков:

«С врагом говорят лишь огнем».

Раскаты орудий слышны на рассвете,

Их отзвуку внемлет земля.

Любимое имя на грозном лафете

Напишем, как клятву, друзья!

Гром канонады,

Местью великой

Падай на вражеский сброд!

Он с нами, он с нами,

Полковник Садыков,

Он с нами на Запад идет.

Песня о погибшем в боях за Родину полковнике Шаги Хатыновиче Садыкове сложена красноармейцем А. А. Лисиным. Пользовалась популярностью в частях, где служил Садыков. Музыка — старшего лейтенанта Мунтяна.

Песня о Садыкове входила в литературно-музыкальный монтаж «Весенние шаги», составленный А. А. Лисиным. По сообщению автора, монтаж был им написан в апреле 1943 г., после мартовских наступательных боев. Впервые исполнялся в день 1 Мая в лесной землянке. Монтаж был сделан на местном материале и имел большой успех. Песня вошла в песенный репертуар бойцов стрелковой части, которой командовал полковник Садыков.

(Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 15).

Тем же автором к дню 23-летия Татарской АССР сложено письмо в стихах «Трудящимся орденоносной Татарии», в котором полковнику Садыкову посвящены следующие строки:

От тебя, Татарстан, мы не скроем

Негасимую боль свою:

Смертью храброго, смертью героя

Пал полковник Садыков в бою.

Мы не сразу поверили вести:

Разве может навеки уйти

Тот, с которым мы встретили вместе

Столько черных недель на пути?

Сколько раз мы в беду попадали,—

Не опишешь спокойным пером,

И всегда его рядом видали

Под суровым солдатским шатром.

С теплой шуткой, приветливым словом

Он военной дорогой шагал,

И, забыв про усталость, мы снова

Поднимались и шли на врага.

В день тот черная смерть бушевала,

Куролесила непутем,—

Он стоял перед огненным валом

На командном посту своем.

Здесь его и настигло, в долине...

Накренился, без крика упал.

Так широко он руки раскинул,

Будто землю собой прикрывал.

...Ходит тихая песнь над лесами —

О полковнике песню поем.

Только — нет, никакими стихами

Рассказать мы не в силах о нем.

Но враги его силу почуют:

Батареи готовы в поход,

Понесут они ненависть злую —

От расплаты никто не уйдет!

А. А. Лисин работал в годы войны сотрудником редакции фронтовой газеты «За победу»; гражданская его профессия — преподаватель русской литературы. Стихи начал писать на фронте. За литературные монтажи, стихи и песни награжден орденом Красной Звезды.

23

ПЕСНЯ О ЧЕРНЯХОВСКОМ

Скрылись за тучами звездные блестки,

Ветер тоскует в напевах своих:

В битве с врагами погиб Черняховский,

Воин — любимец орлиной семьи.

Тяжко постичь все солдатское горе,

Трудно поверить в нежданную весть.

Ой, всколыхнись же, безмерное море

Гнева народа и правая месть

Быль о твоих беспримерных походах

Детям расскажет родимая мать,

Гордое имя любимца народа

Будут с любовью они повторять.

Всходит заря над усталой землею,

Дышит прохладой простор голубой...

Вечная слава родному герою!

Бессмертья огонь пусть горит над тобой.

Песня на смерть командующего 3-м Белорусским фронтом И. Д. Черняховского. (Погиб 19 февраля 1945 г. под Кенигсбергом, на передовой).

Песня сложена Г. И. Фроловским 20 февраля 1945 г. в г. Растенбурге, в Восточной Пруссии. Музыка М. Нейда. (Исполнялась солистами ансамбля 3-го Белорусского фронта).

(Архив Гос. лит. музея).

24

ПЕСНЯ О СНАЙПЕРЕ АЛЕКСАНДРЕ МОЗОВЦЕ

Молодой, красивый, статный,

Красной Армии боец,

Славный парень, воин знатный,

Снайпер Саша Мозовец.

Припев:

Ой ты, Саша, гордость наша,

Твоя дружба дорога,

Посоветуй, друг наш Саша,

Как вернее бить врага.

Он свою винтовку любит,

Как подругу бережет,

Что ни выстрел — гаду крышка,

Ну, а снайперу — почет.

Припев.

Получил награду снайпер,

Взял винтовку, поднялся,

Перед матерью-отчизной

Мстить врагу он поклялся,

Припев.

В сердце ненависть святая

Ко двуногому зверью:

«Сколько раз увижу гада,

Столько раз его убью!»

Припев.

Много гадов уничтожил,—

Много дела впереди.

Он недаром с честью носит

Красный орден на груди.

Александр Никифорович Мозовец — прославленный снайпер, награжденный орденом «Красной звезды». Из личной беседы с А. Н. Мозовцом в феврале 1947 г. выяснились некоторые подробности создания и бытования данной песни.

Песня сложилась в дивизионном ансамбле ко дню годовщины дивизии в августе 1942 г., и впервые была исполнена ансамблем на торжественном заседании. Вторично эту песню в исполнении ансамбля А. Мозовец слышал на снайперском слете. Позже на вечерах ее неоднократно исполнял полковой баянист. В мае 1943 г. «Песня о снайпере Александре Мозовце» была напечатана в газете «Красноармейская правда». Имя автора песни осталось неизвестным. Сам А. Мозовец предполагает, что она складывалась коллективно в дивизионном ансамбле.

Публикуемый текст записал майор Д. И. Романенко на Западном фронте в 1943 г.

(Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 16).

25

ПЕСНЯ СНАЙПЕРОВ

Ночью на границе Умолкают птицы

В тучах прячется луна,

Ветер полем бродит,—

Снайпера выходят

Истреблять заклятого врага.

Припев:

Эх, бей, винтовка,

Боевая,

Снайпера готовы в бой.

Я с тобой,

Моя родная,

Буду мстить за край родной

И, укрывшись мятым,

Пыльным маскхалатом,

Притаился он в кустах,—

Снайпер тихо дышит,

Каждый шорох слышит,

Вот он показался, злобный враг.

Припев.

До врага лишь метры,

Снайпер незаметно

Перекрестье ставит в цель.

Он врага отметит:

«Триста сорок третий!»

И возьмет другого на прицел.

Припев.

Песня о Герое Советского Союза гвардии старшине Николае Ильине. Сам сталинградец, он защищал родной город. На его боевом счету числилось 494 гитлеровца, к моменту написания песни — 343. Н. Ильин погиб в 1943 г. во время Белгородско-Курской битвы.

Автор песни—гвардии старший лейтенант И. Н. Кривохатский. По его сообщению, песня написана им в июне 1943 г.— в день второй годовщины 7-й гвардейской армии, в с. Заводцы Курской обл., и в этот же день впервые исполнялась коллективом художественной самодеятельности. Автор музыки — баянист красноармейского ансамбля Кузьма Щеглов. Песня, дающая обобщенный образ героя-снайпера, прошла по всем армейским подразделениям и часто связывалась с именем какого-либо выдающегося снайпера. Так, например, она пелась и о Петре Гончарове, герое Сталинграда, ученике Н. Ильина.

Ночью на границе Умолкают птицы,

В тучах прячется луна,

Ветер полем бродит,—

Гончаров выходит

Истреблять заклятого врага.

В остальном текст оставался без изменения. Цифра боевого счета изменялась.

Запись В. Ю. Крупянской 10 мая 1947 г.

(Архив Института этнографии АН СССР).

5 В. Ю. Крупянская и С. И. Минп

26

Он был рожден для светлой жизни,

Ему короткий выпал век.

Он отдал все своей Отчизне —

Все, чем прекрасен человек:

Свои мечты, свою отвагу,

Свою сыновнюю любовь,—

Всей жизни юношеской благо,

И если б мог — отдал бы вновь.

Припев:

Шумит, звенит трава на поле бранном,

Настали в мире мирные года,

И светлый, смелый образ Тонияна В

сердцах танкистов будет жить всегда.

В бою, усталости не зная,

Своим огнем врагов разил И, сам от ран изнемогая,

Друзей упавших выносил.

Вот он в последний раз поднялся,

Последний шаг, прощальный взмах...

Он на земле чужой остался,

С зарей победною в глазах.

Припев.

Проходят дни потоком быстрым,

И юность новая цветет,

О храбром сталинском танкисте

Пусть слава вечная растет.

От Ленинграда до Севана З

а дружной чашей круговой

Услышим голос Тонияна,

Увидим взгляд его живой.

Припев.

Песня о лейтенанте Вартане Тонияне, командире самоходной установки Самоходного артиллерийского Белостокского Краснознаменного ордена Кутузова полка. Песня сложена поэтом М. Рудерманом.

Вартан Тониян, 1922 г. рождения, кандидат в члены ВКП(б). На войну ушел добровольцем, прямо со школьной скамьи. За боевые заслуги был награжден орденом Отечественной войны II степени, орденом «Красная Звезда» и медалью «За отвагу».

13 февраля 1945 г. в Восточной Пруссии во время боев за местечко Фраймарк вражеским снарядом было подбито самоходное орудие Тонияна. Раненный, Тониян бросился спасать тяжело раненных товарищей. Под пулеметным огнем противника он оттащил от горящей машины своих трех боевых друзей. Истекая кровью, он полз за четвертым. Ему удалось взвалить его на плечи, но очередь вражеского пулемета сразила его. В кармане гимнастерки убитого юноши было обнаружено письмо с 31 подписью. Это письмо его товарищей по школе. «Дорогой друг Володя (так звали Вартана его товарищи), в этот знаменательный день, когда ты уходишь от нас защищать нашу Родину от фашистов, коллектив нашего 10-го «А» класса выражает тебе чувства дружбы и уважения, как хорошему товарищу и комсомольцу. Будь тверд, вынослив, дисциплинирован, таким, как тебя воспитала школа. Будь предан нашей горячо любимой Родине, не страшись отдать за нее жизнь».

В армии В. Тониян пользовался большим авторитетом и любовью, был, по словам его знавших, душой полка. Публикуемая песня была широко распространена в полку, где служил В. Тониян.

(Архив Института этнографии АН СССР).

27

ПЕСНЯ О МАТРОСОВЕ

Шумел валдайский темный бор,

Метель кружилась над полями,

И ветрам злым наперекор

Парил орел за облаками.

Шел полк вперед в горячий бой,

Шел по снегам глухой Ловати,

И у Чернушки под горой,

То было дело на закате.

Там впереди два дота вряд,

Смерть затаив в пустых глазницах,

В лесу безмолвные стоят,—

Обходит их и зверь и птица.

Матросов ринулся вперед,

На вражий стан пошел с отвагой,

За русский доблестный народ

Он сделал два последних шага...

«Прощай, родная сторона,

Тебя любил я всею силой»,—

Сказал и скрылся в валунах.

Метель героя поглотила...

Шумел валдайский темный бор,

Угрюмой тьмою принакрытый.

Ревела буря в дебрях гор

Да плакал ветер под ракитой.

Автор песни — гвардии сержант Василий Золотов. «Как рядовой боец,— сообщает В. Золотов,— сражаясь в гвардейской части им. А. Матросова, близко знал его лично. Песня, написанная мной о нем, поется на нашем фронте». (Из письма, адресованного в Гос. лит. музей, 5 февраля 1945 г.). В. Золотов окончил литературный факультет Педагогического института в Москве; стихи начал писать на войне; печатался в армейских и фронтовых газетах.