Меч эльфов. Рыцарь из рода Других

Никакого мира!

Большие буйволы упирались копытами в снег. Их были сотни — ушедших в широкую долину. С их всклокоченного меха свисали сосульки.

Ледяной ветер хлестал Тирану по лицу. Он был почти без сил. Слишком долго он поддерживал свою добычу защитным заклинанием, из страха потерять то, что должен был узнать. Теперь его сил не хватало даже на то, чтобы оградить себя от холода.

Он поглядел на темный вход в пещеру. Он никому не говорил, куда приведет его путь. Возможно, это было ошибкой. Он взвесил в руке кожаный мешок, который пронес так далеко. Нет, назад пути нет. До сих пор никто даже не сделал попытки его задержать.

Эльфийский князь стряхнул снег с плаща и поднялся ко входу в пещеру. Вдоль потолка тянулся шлейф черного дыма, а ледяной северный ветер растрепывал его, едва он добирался до входа.

Нигде не было и следа тролльских воинов, но Тирану чувствовал, что за ним наблюдают. Он вошел в темноту. По левую руку стену покрывал разбитый барельеф. Неясные очертания нескольких стилизованных цветов — вот и все, что осталось от столетий эльфийского господства в Снайвамарке. До сих пор Тирану не доводилось своими собственными глазами видеть этого, но историй о разрушениях он наслушался вдоволь. Искусно заложенные пещерные сады, которые сожрали козы, разбитые мозаики и статуи… Ничего из того, чем эльфы украсили огромный подземный лабиринт, не уцелело. Теперь пещеры Снайвамарка выглядели почти так же, какими их создала природа. Темные, загаженные дыры в скалах!

Из-под занавеси из шкур буйвола пробивался золотистый свет. Тирану отодвинул засаленный полог. В нос ударил дым. Воняло старой ворванью, мясом и какими-то незнакомыми эссенциями, дымившимися над огнем. Тирану сделал единственный вдох, и на языке остался противный масляный привкус.

За занавесью открылась маленькая пещера. Она была неправильной округлой формы. У огня спиной к Тирану сидело сгорбленное существо. Оно обернулось. Не последовало ни слова приветствия. Тирану слегка удивился: должны же были хозяева услышать его! Эльф замер и огляделся.

Неровный пол пещеры был покрыт странными переплетающимися линиями. Тирану ощущал силу магии, собранной в этой дыре, и остерегался наступать на изображения.

Стены пещеры какой-то тролльский художник украсил грубыми картинами сцен охоты. На противоположной стене застыла в полете нарисованная стая ворон с угольно-черными крыльями. На нескольких картинах Сканга и какая-то другая троллиха в маске проводили темный ритуал. Тирану присмотрелся внимательнее. Мать отучила эльфа бояться, когда тот был еще ребенком и Тирану прошел далеко по тропам темной магии, прежде чем решился избрать путь воина.

— Если тебе чего-то нужно от меня, эльфеныш, то открой рот и говори.

«Высокомерная старая карга», — подумал Тирану. Он опустился на пол рядом с шаманкой. Сканга расставила вокруг себя множество каменных чаш, из которых тонкими сизыми струйками поднимался дым. Именно этот запах и оставлял маслянистый привкус у эльфа на языке. Тирану едва сдержал подступившую к горлу тошноту. Нужно сконцентрироваться на чем-то. Больше ни одной мысли о дыме и собственном языке.

Эльф уставился на Скангу. Ее глаза — слепые белые студенистые комочки, и тем не менее его не оставляло чувство, что она отлично видит его. Серое лицо троллихи было пронизано глубокими морщинами. На нем не было и следа волнения. От шаманки исходил неприятный кисловатый запах. Ее платье штопалось так часто, что изначальный цвет разглядеть было невозможно. Скрюченные пальцы Сканги напоминали когти хищной птицы. Она сжимала покрытые спиральным узором кости.

При каждом вздохе троллихи тихо постукивали бесчисленные амулеты, которые висели у нее на шее на кожаных ремешках и шнурках из сплетенных волос эльфов. Бесчисленные тоненькие костяные пластинки, камни с вырезанными рунами, высушенные птичьи крылья и вещи, присматриваться к которым Тирану не хотелось, потому что не хотелось подтверждать свои догадки по поводу их происхождения…

— Для эльфа ты пахнешь хорошо, — внезапно произнесла Сканга.

Тирану пришлось сдержать подступившую дурноту.

Сканга издала резкий, отрывистый смешок.

— Не стоит стыдиться того, что ты пахнешь, как тролль, эльфеныш. Может быть, поэтому моя стража и пропустила тебя, не тронув. Но давай ближе к делу. Чего ты хочешь?

Тирану раскрыл кожаный мешок, запустил туда кончики пальцев. Зловоние, которое ударило ему в лицо, было неописуемым. Он нащупал слипшиеся волосы и кожу, едва державшуюся на тлеющей плоти. Он осторожно поставил человеческую голову на плоский камень перед шаманкой. Половина кожи на ней обгорела, от длинных светло-русых волос осталась только опаленная щетина. Так же, как и у него. На мгновение Тирану снова охватили ужасные воспоминания. Перед мысленным взором эльфа проплыла картина, как он пошел в огонь. Его длинные волосы сгорели, одежда была охвачена пламенем. Словно безумный он прыгал через горящие балки и, ослепленный дымом, искал человека, которого он же и застрелил, питая глупую надежду на то, что вопреки всем вероятностям тот еще жив. И когда он увидел юношу мертвым на полу, то забрал его голову. Ведь этот офицер был единственным, кто мог рассказать, откуда у человека рапира с волчьей головой.

— Говорят, ты умеешь заставить мертвецов болтать, — произнес эльф.

Сканга подняла на него свои жуткие белесые глаза.

— Не думаю, что этот сын человеческий может сказать мне что-то, что будет иметь для меня значение.

Тирану опустил рюкзак на пол и вынул из него продолговатый полотняный сверток, затем отбросил материю, чтобы Сканга увидела волчью рапиру.

— Я должен знать, откуда у него это оружие.

При виде рапиры шаманка отшатнулась.

— Много крови пролил этот клинок. В том числе и тролльей. Убери его. Я не хочу его видеть!

— Ты знаешь, кому он принадлежал раньше?

— Волчице! — прошипела Сканга. — Матери, которая отдала своего единственного ребенка волчьей стае, Хладнокровной охотнице, Смертоносной. У моего народа есть много имен для нее.

— Я должен найти ее!

— А меня не печалит то, что она исчезла пять лет назад.

— Но разве ты не хочешь знать наверняка?

Некоторое время Сканга молчала, задумчиво поигрывая костяным амулетом.

— Думаешь, этот человек мог бы владеть оружием волчицы, если бы она была жива?

— Ее не могла бы убить пара каких-то людишек! — Конечно, Тирану знал, что это не так. Он побывал в слишком многих битвах, чтобы обманывать себя.

— Что тебе нужно от Сильвины? Если ты будешь честен, я, может быть, и смогу тебе помочь. Твоя мать мне нравилась. Она была необычной для эльфийки.

— Сильвина искала человеческую девочку. И я думаю, что она нашла ее. Олловейн и его эльфийские рыцари ждут от нее вестей. Они заберут девочку, как только узнают, где она находится. Они готовятся к этому вот уже пять лет. Мастер меча собрал вокруг себя лучших рыцарей Альвенмарка, — Тирану умолк — настолько сильна была его злость на мастера меча. — Я тоже должен был быть одним из них! Он призвал к себе воинов из числа моих Жнецов, которые хуже меня. Я должен быть с ними. Мое место — среди эльфийских рыцарей! Они хотят унизить меня. Я должен был быть с ними. Я…

— Почему это так важно для тебя?

— Я такой же, как они! Они не имеют права отталкивать меня. Они…

Сканга рассмеялась.

— Мы оба знаем, что ты не такой, как они. Ни один из них не пришел бы ко мне с человеческой головой в вонючем кожаном мешке.

— Поэтому они и ждут вот уже пять лет! И будут ждать еще пять, а то и больше, если я не найду Сильвину. Может быть, я действительно не такой, как они. Но им нужен кто-то вроде меня, пусть даже они не хотят признавать этого из-за своей заносчивости!

Сканга ничего не сказала на это. Просто посмотрела на него своими слепыми глазами, и у него возникло чувство, что она может заглянуть глубоко в его сердце.

— Ты мне поможешь? — спросил наконец Тирану, когда не смог дольше выдерживать ее молчание.

— Да. Но не потому, что хочу, чтобы ты стал эльфийским рыцарем. Может быть, ты и сумеешь заставить их принять тебя в свои ряды. Но даже если тебе это удастся, ты никогда не будешь по-настоящему одним из них. Ты сын Алатайи. Поэтому они всегда будут презирать и бояться тебя. Я помогу тебе, потому что все эти годы ты молчал. Потому что никто так и не узнал, что я помогала твоей матери вызвать драконов и изменить их. Я помогу тебе только один раз. Никогда больше не приходи сюда! Мой долг перед тобой сегодня будет покрыт, Тирану.

Князь кивнул. Он тоже не собирался возвращаться сюда. Он и пришел-то только потому, что знал: то, о чем он просил, требует силы камня альвов. И эльф очень хорошо понимал, что Эмерелль никогда не помогла бы ему, и неважно, насколько важны ей были известия от Сильвины.

Из дюжины амулетов Сканга выбрала невзрачный серый камень. Когтистые пальцы ее правой руки крепко обхватили его, в то время как левая легла на голову человека.

Длинные когти вонзились в обгоревшую плоть. Троллиха что-то тихо бормотала себе под нос. Тирану разбирал только отдельные слова. Но хорошо чувствовал силу, собравшуюся в этом мрачном месте. Каждый волосок на его теле встал дыбом. Он понимал, насколько сильно магия Сканги разрушает созданный альвами миропорядок.

В пещере стало холоднее. Языки пламени пригасли. Сканга велела человеку вернуться. В ее голосе теперь слышались темные, какие-то противоестественные нотки. Порыв ветра ворвался в пещеру. Губы мертвеца задрожали. Внезапно рот его открылся. Свет тонкими струйками липкого меда потек по разложившимся губам. Под опущенными веками появилось свечение. К завыванию ветра примешивалось душераздирающее всхлипывание.

— Не противься, — прошептала Сканга. — Отдай себя. Ты не можешь противиться моей силе. Я призвала твой свет обратно. Я могу удерживать его столько, сколько захочу. И пока ты будешь здесь, все муки, пережитые в мгновения твоей смерти, будут гореть в тебе. Повинуйся, и я подарю тебе свободу.

Губы задрожали. Но ни один звук не сорвался с них. Сила Сканги не сработала?

— Скажи мне, где ты нашел рапиру с волчьей головой, — потребовал Тирану на человеческом языке.

Снаружи, перед пещерой, в ветре слышалось завывание, ужаснее которого эльфу не доводилось слышать до сих пор. Звучание чистого отчаяния и муки.

— Ты понимаешь меня?

— Да, — прошептал ветер.

Сканга подняла голову. Она казалась испуганной. Неужели колдовство не удалось?

— Ты ответишь мне? — настаивал Тирану.

— Прекрати, эльф! Это не умерший. Мы вызвали другую силу. Во имя альвов, прекрати, эльф!

— Где мне найти Сильвину?

Глаза трупа распахнулись, и яркий свет затопил маленькую пещеру. В то же время из стен начал сочиться такой холод, что дыхание Тирану застыло у него во рту подобно серому туману.

Сканга выпрямилась.

— Заклинаю тебя, Тирану, прекрати! Мы вызвали не мертвого, а силу, которая защищает его. Позволь мне оборвать колдовство. Из этого не может получиться ничего хорошего.

Полог из шкур отлетел в сторону, хотя никого не было видно. Последние огоньки пламени погасли. Лишь яркий свет, источаемый черепом, продолжал освещать комнату.

— Я скажу тебе, где найти ее. — Ветер ворвался в пещеру. У Тирану возникло чувство, что ледяные руки ласкают его щеки. — Тебе придется подняться высоко в горы, Тирану.

— Прочь отсюда! — проскрипела Сканга. Она подняла вверх камень альвов. — Я изгоняю тебя! Ты не принадлежишь этому миру!

Тирану заморгал. Стены пещеры исчезли. Он увидел долину высоко в горах. И увидел Сильвину.

— У нее есть послание для тебя, Тирану, — прошептал ветер.

Сканга выкрикнула слово власти. Клинком кинжала прозвучало оно в ушах эльфа. Тирану поднял руки. Свет исчез.

Эльф рухнул ничком. Пещера перевернулась. Вороны вылетели из картины и ринулись к нему, и вместе с шумом черных крыльев исчезли его чувства.

— Не ходи! — выкрикнула шаманка. — Ты не должен идти туда. Если ты найдешь ее, то Альвенмарк, каким мы знаем его, падет.

Тирану понял, что она убьет его. Его рука нащупала рапиру с волчьей головой.

— Отойди, Сканга.

Шатаясь, эльф поднялся на ноги, заморгал. Пещера исчезла. И вместе с ней — Сканга. Небо над головой казалось странно бледным и бесцветным. Это было небо Другого Мира. Как он попал сюда? Какая сила ворвалась с ветром в жилище Сканги? Мог ли это быть Тьюред? Защитил ли он душу наемника от колдовства шаманки?

Одна из горных вершин показалась Тирану знакомой. Он видел ее. Только что… В фата-моргане той долины, где он отыщет Сильвину.