Лилианна и Мишель поймали двух потерявших всадников лошадей и стали собирать вокруг себя рассеявшихся пистольеров.
Леон замер рядом с андаланцами, всматриваясь в небо. Как этим гигантским птицам удалось исчезнуть? Проклятая магия!
Примарх опирался на треснувшее древко копья. С неба падала сверкающая серебром смерть. Андаланцы заметили это. Часть из них бросилась врассыпную, кто-то пригибался, некоторые молились.
Леон смотрел на странные стрелы. Ветер слегка относил их в сторону. Было тяжело сказать, где именно каждая упадет. Ясно было одно: она упадет совсем рядом.
Краем глаза Леон увидел, что капитан андаланцев тоже не двигается с места. Вот это я понимаю, боевой дух!
Нужно будет позвать этого человека к себе в Цитадель ордена, когда все это закончится. Смерть настигнет рано или поздно каждого из них. Это единственное, в чем можно быть уверенным. И свобода выбора заключалась в том, как ее встретить.
Ветер относил дождь из сверкающей смерти прямо на полк стрелков и пикинеров. Примарх увидел, как одному офицеру пробило нагрудник и стрела застряла у бедняги в спине. Шлемы дырявило так, словно они были сделаны из пергамента. Целый ряд пикинеров с криком рухнул наземь.
Внезапно Леон получил удар прямо над коленом. Белые брюки тут же пропитались кровью. Примарх смотрел на ногу так, будто она ему уже не принадлежала. А потом пришла боль.
— Господин! Ты ранен! — Юный послушник хотел подхватить его под руки.
Леон прогнал его раздраженным взмахом руки, едва не потеряв при этом равновесия.
— Если ты хотя бы не перевяжешь свою рану, ты истечешь кровью, брат. — К нему подошел Друстан.
Думать о таком Леону сейчас не хотелось. Боль можно стерпеть. Опираясь на древко копья, он мог стоять. Вот и все, что сейчас важно. Примарха охватила лихорадка боя. Он ничего не желал упустить. Он и не догадывался, как скучал за этим. Как давно он в последний раз стоял на поле боя!
— Мы их уничтожим!
— Эту победу ты уже не встретишь, — деловито заметил Друстан.
На миг Леон задумался над тем, не связано ли возвышенное чувство с потерей крови.
— Во имя Тьюреда, да перевяжи же тогда мою рану!
Примарх наблюдал, как Друстан снял с убитого пояс, сделал петлю, наложил ему на бедро, затем поднял сломанный шомпол, просунул его в петлю и повернул.
Леон вскрикнул. Друстан едва не расплющил ему ногу — так крепко затянул жгут!
— Теперь кровь остановилась.
А роль магистра ему нравится, раздраженно подумал примарх. Вблизи Леон увидел, что пятна на белых одеждах собрата по ордену — это не кровь, а красное вино, что заставляло взглянуть на его поведение в новом свете. А Леон уже начал было удивляться… Сейчас Друстан казался трезвым. Может, этот идиот набрался перед собственной свадьбой? Такие истории Леону уже доводилось слышать. Мужчины часто приходят к алтарю немного нетрезвыми…
Друстан заметил, что Леон оценивающе разглядывает его, и отвернулся.
Это божье провидение, подумал Леон. Случайностей не бывает! И ордену нужен герой, а не болван. Неважно, как все было на самом деле, теперь в его власти то, как будут говорить о Друстане впоследствии.
Он похлопал магистра по плечу.
— Если бы ты не обнаружил среди нас этого чертова эльфийского шпиона, одному Тьюреду ведомо, что случилось бы с нами. Молодец! Ты герой!
Друстан уставился на него как баран на новые ворота.
— Но я…
— Нет, отбрось ложную скромность, брат. Лишь тебе мы обязаны тем, что предотвратили катастрофу.
Примарх широким жестом указал на поле битвы.
— Не знаю, каков был план эльфов, но знаю, что мы их уничтожим. Из-за своей заносчивости они сломают себе шеи.
Леон заметил, как Лилианна и Мишель поворачивают всадников, собираясь обойти лес и отрезать нападающим путь к горам.
— От моря к нам идут два полка, Друстан. Не знаю, что они забыли здесь и почему мне не сообщили о том, что они маневрируют, но сейчас они — просто дар божий. Как думаешь, сколько здесь эльфов?
Друстан бросил взгляд на лес, скрывшийся за пеленой дыма.
— Пожалуй, больше сотни их быть не может.
С неба снова обрушился поток стрел. Аркебузир, стоявший всего в трех шагах от них, рухнул как подкошенный. Из подбородка у него торчал окровавленный шип. Солдат ушел из жизни в мгновение ока.
Леон сохранял спокойствие. Он верил! В такой день Тьюред не позволит ему умереть! Примарх с удовлетворением отметил, что Друстан тоже не склоняется под стрелами. Вот такие люди нужны ордену! Было бы глупо выяснять, что это за история с вином.
— Я тоже думаю, что там, в лесу, не может быть больше сотни эльфов. Значит, если подкрепление доберется до нас, мы вместе с рыцарями и послушниками сможем выставить сорок воинов против одного. Мы раздавим их, словно назойливую муху! — Леон потер рубец под искусственным глазом.
Он давно мечтал о подобной возможности. Победа восстановит славу Нового Рыцарства! Злословия по поводу последней битвы Лилианны в Друсне после такого триумфа станут неважны.
От полков, двигающихся со стороны моря, отделился всадник. На нем были белые одежды ордена. Рыцарь плохо держался в седле. Должно быть, это Оноре! Его рана не позволяет ему сидеть прямо.
Леон раздосадованно засопел. Он должен был догадаться! Конечно же, это Оноре вызвал войска. Ведь брат — верховный шпион ордена. Кто кроме него мог знать об атаке заранее? И совершенно очевидно, почему Оноре оставил эти знания при себе. Хотел выступить в роли спасителя в отчаянном положении.
Леон встретил своего собрата по ордену с улыбкой. Это час героев. Остальное подождет.
— Я рад видеть вас обоих в добром здравии! Итак, вы были готовы.
Друстан озадаченно посмотрел на Леона.
— О чем ты говоришь? — холодно поинтересовался примарх.
— Прошлой ночью я посылал к тебе ворона, брат. Сначала я поднял по тревоге командиров войск, а потом послал известие тебе.
— Никакой ворон ко мне не прилетал.
— Не понимаю. Когда речь идет о таких важных вещах, Томазин всегда посылает сразу двух птиц. Даже представить себе не…
Резким движением Леон прервал его.
— Все это выяснится позднее. Сейчас нужно выиграть бой. — Он был совершенно уверен в том, что Оноре не посылал известия.
Он уже давно знал, что Оноре спит и видит себя в роли примарха ордена. Не гроссмейстером, не верховным маршалом хотел он быть. Оноре хорошо понимал, где сосредоточена настоящая власть. Но этого ни в коем случае нельзя допустить! Он слишком бессовестен. Он испортит орден, в этом Леон был совершенно уверен.
— Должен ли я командовать атакой на лес? — спросил Оноре.
Как же старается этот негодяй играть верного собрата, подумал Леон. От пульсирующей боли в ноге он застонал. Все это причиняло большее беспокойство, чем он хотел признавать. Упоение битвой улетучилось. Он ненавидел эту тайную войну за власть и влияние, бушевавшую внутри Церкви. Даже внутри его ордена! В этом самая большая слабость священнослужителей…
— Пусть маршируют по направлению к лесу. Возглавь их атаку, но не предпринимай ничего, пока не получишь моего точного приказа.
Ничего не понимая, Оноре глядел на него.
— Это неразумно! Они могут уйти…
Неужели этот негодяй собирается отнять у него командование прямо здесь, на поле сражения?
— Ты не полководец, брат! Друстан, ты будешь рядом с братом Оноре и будешь следить за тем, чтобы мои приказы выполнялись слово в слово.
Однорукий рыцарь не стал утруждать себя тем, чтобы скрыть злорадство. Друзей у Оноре не было. Но было много тех, кто его боялся.
— В лесу есть большая поляна, — напомнил Оноре. — Там могут садиться орлы. Нужно срочно атаковать. Мы…
— Ты себя сам слышишь?
— Брат! — Оноре был взволнован. — Ты…
— Большую поляну эльфы не сумеют защитить. Через горы они тоже уйти не смогут. Лилианна уже отрезала им этот путь к отступлению. Ты должен рассуждать, как они, Оноре. Они дерзки, считают себя почти непобедимыми. Даже сейчас они не хотят признать, что, считай, проиграли. Они поступят нагло. А когда они так поступят, то окажутся там, где я хочу, чтобы они оказались. И все умрут! Я скажу тебе, куда они пойдут…