Мечта холостяка

Глава 9

Давно наступила ночь, близился рассвет, а Нэт все не появлялся. Энджи ждала, когда он вернется или хотя бы позвонит, и прокручивала в уме все те ужасные, грубые слова, что она ему наговорила. Она вспоминала, что сказал ей Нэт. С тем, что она любила Сэма как отца, а не как мужа, она категорически с ним не соглашалась. Но в одном Нэт прав: где-то в глубине души она не вполне доверяла ему и боялась полюбить его со всей страстью, на которую способна. Но что же ей мешало?

Когда она выходила за него замуж, она честно рассказала ему обо всех своих сомнениях. Она надеялась, что он примет ее такой, какая она есть, и не будет спешить, а подождет, пока ее робкое чувство дружбы не перерастет во что-то большее.

Она уверяла себя в том, что за последние несколько недель их обоюдное чувство любви возросло. До этого злосчастного ужина в ресторане она даже думала, что скоро их отношения вступят в новую, более близкую фазу. А теперь она и сама не знала, что ей нужно.

О какой физической близости может идти речь, если она настолько не доверяет Нэту, что даже ничего не сказала ему о письмах Джеймса? Не важно, что Джеймс не имеет никаких юридических прав на ее малышку. Нэту не понравится, если он узнает о том, что она скрыла намерение Сэма и Элизабет отнять у них ребенка. Но с другой стороны, зачем Нэта посвящать в ее отношения с родственниками бывшего мужа? Он даже ни разу не спросил, хотят ли они принимать участие в ее воспитании.

Энджи застонала. Она сидела у окна и, прислонившись лбом к стеклу, смотрела, как хлещет на пустынной улице дождь. И где он только бродит? Хоть бы возвращался поскорее! Но почему же, почему их всегда разделяет какая-то стена непонимания? Она ведь по-своему любит Нэта. И он наверняка это чувствует. Но она почему-то все равно боится открыться ему, хотя иногда очень хочется откровенно поговорить о своих чувствах. Может, если бы Нэт так сильно не ревновал к Сэму, он бы помог ей разобраться в ее настроении, найти причину отчуждения между ними.

Наконец она прилегла на кушетку и забылась беспокойным сном. Утром она проснулась с опухшими глазами. Дождь все еще моросил. Повесив свое красивое платье в шкаф в комнате Нэта, она натянула новые джинсы и новый светло-желтый свитер в надежде, что одежда ее подбодрит, но ничего не помогало. Настроение оставалось скверным. Она отправилась в фотостудию, прихватив с собой Лизу — в тот день Энджи работала в утреннюю смену. Когда она вернулась домой, оказалось, что Нэт еще не пришел, и ей пришлось пропустить занятия: не с кем оставить ребенка. Странно, что Нэт обо всем забыл: на него как-то не похоже. Энджи разложила на столе учебники. Как непривычно: в первый раз она пропускает занятия.

Лиза задремала, а Энджи, выйдя на крыльцо, некоторое время вглядывалась в пелену дождя, потом зашла обратно в дом и позвонила в автосервис «Викс». Директор ответил ей, что Нэт сегодня с утра работал, а сейчас у него обеденный перерыв. Если Энджи хочет, он передаст ее мужу, что она звонила. Узнав, что Нэт все-таки вышел на работу, Энджи немного успокоилась. Но он ей так и не перезвонил. Дело шло к вечеру, и Энджи начала бояться, что он и сегодня не вернется домой. Они с Лизой поужинали. Включив свет, она села у окна с ребенком на руках. Теперь-то его рабочий день должен уже закончиться. Быстро спустились сумерки. Дождь перестал, но по небу по-прежнему плыли тяжелые, холодные тучи.

Она купала Лизу в ванночке, когда на крыльце раздались шаги. Энджи прислушалась.

— Ну наконец-то, — прошептала она, уловив скрежет ключа в замочной скважине. Лиза, должно быть, тоже услышала, потому что начала радостно агукать и плескаться водой.

— Энджи? Ты где? — раздался голос Нэта.

— Я наверху, в ванной, — отозвалась она.

Энджи стояла, согнувшись, рядом с ванночкой, руки ее, по локоть в воде, придерживали Лизу за пухленькие ножки, чтобы она не упала. Она повернулась к двери ванной комнаты на его голос. Несколько светлых прядок выбились из ее хвостика, и она мокрыми пальцами заправила их за уши. На лестнице послышались его шаги, и в сердце ее шевельнулся испуг. Потом появился и он сам в рабочей робе, со спутавшимися волосами на лбу. Прямо под ниспадавшей на лоб прядкой — черное масляное пятно.

За спиной он держал вешалку с костюмом.

При виде его у нее учащенно забилось сердце, а в горле встал комок. Он даже не улыбнулся.

— Как Лиза? — спросил он.

— Хорошо.

Он неторопливо кивнул, глядя на малютку, которая с довольным видом сосала желтую резиновую утку.

— Я так рада, что ты вернулся, — проговорила Энджи.

— Да неужели?

Их взгляды пересеклись, и сердце чуть не выскочило у нее из груди. Она заправила за ухо еще одну выбившуюся прядку. Вот бы он поцеловал ее и ушел.

— Конечно, рада.

Он прислонился к дверному косяку.

— Я бы не стал ничего такого утверждать.

Раньше она не слышала в его голосе жестких ноток, да и в глазах не замечала такого сурового выражения. Энджи нахмурилась. Похоже, он что-то задумал.

Она почувствовала, как у нее кровь стынет в жилах. Ее охватила паника.

Нужно разработать стратегию, и побыстрее.

— Ты не подашь мне полотенце? — попросила она.

Взяв из его рук полотенце, она завернула в него Лизу. Девочка заерзала и высунула из полотенца крошечную розовую ножку. У Энджи разрывалось сердце, ей очень хотелось извиниться перед Нэтом, но он так холоден сегодня, что она не решалась. Он уже повернулся к двери, чтобы уйти, и тут Энджи не выдержала.

— Почему ты не пришел посидеть с Лизой, зная, что у меня занятия?

Он приподнял одну бровь, и лицо его приняло ироническое выражение.

— Прости.

Ее даже передернуло. Все, что он может сказать в свое оправдание!

— Если в следующий раз не сможешь за ней присмотреть, то дай по крайней мере мне знать заранее, — предупредила она. — Я найму няню.

Он смерил ее взглядом и, вытянув свободную руку, принялся рассматривать свои ногти. Неожиданно его цинизм уступил место усталой покорности.

— Ну, я тогда уберу, что ли, здесь воду, если ты закончила купать ребенка, — предложил он, повесив вешалку с костюмом на заднюю ручку двери.

Энджи, держа в одной руке Лизину грязную одежду, а в другой — саму Лизу, боком, стараясь не задеть его, вышла из ванной.

— Ладно, — согласилась она.

Он не смотрел на нее.

— Позже мне надо кое-куда пойти, — сообщил он.

У нее в груди защемило сердце, и она почувствовала, что бледнеет. Неужели ей предстоит еще одна мучительная одинокая ночь и они так и не разберутся в своих отношениях? Неужели он опять не будет ночевать дома? Она хотела уже спросить его, где он провел прошлую ночь, но вовремя прикусила язык.

— Куда же? — спросила она.

Он отвел взгляд и пожал плечами.

У нее мелькнуло ужасное подозрение: у него появилась любовница! Но уже через минуту ей стало стыдно своей мысли. Возможно, он зол и обижен, возможно, он чужой ей и относится к ней с оттенком презрения, но чтобы он изменял ей? Никогда, по крайней мере пока он официально является ее мужем.

Энджи смахнула навернувшуюся слезинку.

— Ну ладно.

Выйдя из ванной, она услышала, как щелкнула задвижка. Значит, он запер дверь в ванную.

Ну и пусть. Ничего страшного, успокаивала она себя. Пусть куда хочет, туда и идет. Она не знала, как ей теперь вести себя с чужим ей человеком. Где же тот Нэт, к которому она успела привыкнуть: любящий, любознательный, веселый, который пощекотал бы Лизе пятку и пошутил бы, что новые джинсы Энджи промокли насквозь? Лучше бы он злился, чем держался так холодно и отчужденно. Да и она тоже хороша: сразу винить его в том, что забыл посидеть с ребенком. Придя в свою комнату, она быстро переодела Лизу в чистую пижамку. В ванной все еще шумел душ.

Потом она принесла Лизу на кухню и, усадив на одеяло, расстеленное в уголке, оставила играть, а сама все ждала, когда спустится вниз Нэт. Через полчаса она снова отнесла Лизу наверх и уложила в кроватку, по-прежнему прислушиваясь к каждому звуку: не ушел ли Нэт незаметно?

Через некоторое время Энджи решила спуститься вниз и посмотреть, что там происходит. Она тихонько, на цыпочках, спускалась по деревянной лестнице.

Заглянув в гостиную, она так и обмерла: на тахте лежал Нэт. Его темные волосы, влажные после душа, еще не высохли, чистая рубашка заправлена в брюки цвета хаки, босые ноги закинуты одна на другую. Он спал крепким сном, но даже во сне его лицо сохраняло замкнутое, усталое выражение, словно он и от снов устал и просыпаться не желает. Энджи, бесшумно ступая по паркету, подошла поближе. Теперь она стояла рядом и смотрела на его точеные черты лица. Вряд ли найдется еще такой привлекательный мужчина с таким сложным характером! Энджи никогда не думала, что может испытывать к кому-либо столько противоречивых чувств. Не в силах совладать с собой, она нагнулась и погладила непослушную прядку волос, которая упала ему на лоб.

Он открыл глаза, но не пошевелился. Энджи, несмотря на то что ее сердце бешено колотилось, снова погладила его по волосам.

— Что значит твое внимание? — спросил он, еще не совсем очнувшись ото сна.

— Я хочу попросить у тебя прощения.

Он опять закрыл глаза.

— Мне не нужны твои извинения, Энджи.

— Почему?

— Да потому что я сейчас скажу, что прощаю тебя, и мы будем делать вид, будто у нас все хорошо. А это ведь не так.

— В чем же тогда дело?

Нэт протер глаза и присел, опершись на локоть. Энджи присела рядом на краешек тахты.

— Я тоже над этим думал, — откликнулся он, — и пришел к выводу, что мы с тобой хотим совершенно разного.

Энджи внимательно посмотрела ему в лицо. Разговор принимал серьезный характер. Он поднимал очень важный вопрос.

— И чего же ты хочешь? — спросила она.

Он не спеша потер подбородок, не отводя от нее глаз, а потом его губы изогнулись в слегка презрительной усмешке.

— Да все то же, Энджи. Я хочу, чтобы ты меня любила.

Она нервно сглотнула. Что он там говорил вчера? Ах да, что он ее судьба, ее любимый, и пока она не станет его, она не будет жить полноценной жизнью. Она ведь пыталась сказать ему раньше, что любит его! Долгая ночь, проведенная без него, научила ее, что любить — значит забыть обо всех помехах, обо всех препятствиях, которые она сама же и выдумала.

— А чего, по-твоему, хочу я? — осведомилась она.

Он снова потер брови.

— Надежности. Ну, и предсказуемости, стабильности, чтобы все оставалось в рамках традиций.

Она фыркнула.

— Может, я скажу глупость, но ведь ты сам хотел прежде всего этого. Помнишь, ты сказал мне, что хочешь, чтобы, когда ты возвращался домой, в окнах горел свет.

Его рот растянулся в улыбке, но в глазах по-прежнему горели насмешливые огоньки.

— Да, — кивнул он. — А потом я женился.

По ее телу пробежала дрожь.

— И что, тебе уже мало женитьбы?

— Ты же сама прекрасно понимаешь, что мало.

В сердце у нее шевельнулось чувство страха.

— Только не говори мне, что хочешь подать на развод, — тихо произнесла она.

На минуту в его глазах вспыхнул гнев.

— Ради Бога, Энджи, — нахмурился он, — давай сделаем вид, что у нас все хорошо. Не важно, правда это или нет. Давай проведем небольшой эксперимент: притворимся, что мы безумно влюблены друг в друга, жить друг без друга не можем.

Он буквально поедал ее глазами, но даже не пытался к ней прикоснуться. Она подумала, что именно так выглядит лев, который, наметив жертву, выскакивает из укрытия, мурлыча песню смерти. В ней вдруг вспыхнуло желание, древняя, как мир, всепоглощающая страсть. Чтобы сдержаться, она сжала кулаки так сильно, что ногти впились ей в ладони.

Отчуждения между ними как не бывало. Она понимала, что нужно сделать, как он говорит, нужно заняться с ним любовью сейчас, или ей никогда не выпадет другого шанса.

— Так вот чего ты хочешь? — удивилась она.

Дрожащими пальцами она потянулась к верхней пуговице его рубашки и принялась ее расстегивать. Раньше, когда они бывали наедине, она испытывала к нему до того сильное влечение, что земля уходила у нее из-под ног. Сознание, что сейчас они наконец-то станут по-настоящему близки, наполняло ее до самых кончиков трепещущих пальцев.

Нэт лежал на тахте и даже не шевелился. Лишь прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что он чувствует, как она расстегивает одну за другой его пуговицы. Она провела пальцами по его груди, ощущая тепло его кожи. Он, наверное, нарочно выжидал, чтобы понять, действительно ли она хочет его или нет. Трудно сказать, кто из них сейчас настоящий соблазнитель: она, неторопливо расстегивающая его пуговицы, или он, лежащий на диване как ни в чем не бывало. Все происходило по-настоящему, и чувства она испытывала тоже неподдельные, но в то же самое время осознавала, что он просил ее всего лишь притвориться, что она его любит.

Никогда она еще так не сомневалась в его искренности. Никогда еще он не был ей так нужен.

Добравшись до последней пуговицы, она почти оторвала ее от волнения. Быстрым движением он притянул ее к себе и поцеловал. У Энджи закружилась голова от наплыва чувств, и она всецело отдалась своему желанию.

Она ждала, что он будет с ней нежен, но он буквально набросился на нее, словно его одолевал дикий голод. Сначала она испугалась, но потом его свирепость лишь больше разожгла в ней пламя страсти. Она утратила способность рассуждать, рассудок ее уступил место безумному влечению. Ей хотелось стать с ним одним целым. Теперь он ласкал поцелуями нежную кожу на ее шее. Она изогнулась дугой, с ее нежных, чуть припухлых губ сорвался стон.

— Черт побери, Энджи, если бы ты только знала, как я долго тебя ждал. — Нэт прижался к ней щекой.

В ее безмолвном взгляде он прочитал желание. Она погладила его по щеке, ощущая его гладкую кожу. Нежно взяв ее на руки, он отнес ее к себе в спальню.