Медиум на полставки

Глава 8

Ко мне пришла сама Смерть?!

— Смерть? — совершенно безэмоционально переспросила фигура. — Когда Смерть лично спустится на землю, наступит конец света.

«А кто тогда?!» — подумал я, понимая, что это существо спокойно читает мои мысли.

— Жнец, — прошелестело в ответ.

Это объяснение мне мало что дало, если честно. Джеймс подобных существ не упоминал, в книгах тоже не встречалось ничего похожего, уж я бы точно запомнил. О том, чтобы кто-то мог остановить время на отдельно взятом кладбище, а может и во всём мире, я тоже слышал впервые. Точнее, видел собственными глазами и ощущал на себе. Хотя, я-то в область действия «паузы» как раз не попал, и даже мог двигаться… в рамках того, что позволял захват этого существа.

— Я никого не забирал, — прохрипел я. — А душу мальчика призвал только на время…

Держащая меня за шею рука не позволяла нормально говорить, но и сильно душить не пыталась. Правда, спустя мгновение выяснилось, что мне была уготована иная участь — из аморфного тела Жнеца выстрелили тёмные нити, спеленавшие меня по рукам и ногам. Пожалуй, нечто подобное я уже видел в исполнении Садако с волосами, и дальнейшие действия существа оказались схожи с ней. Только чёрные нити не стали пошло лезть мне в рот, а просто прошли сквозь грудь и без прелюдий начали впитывать душу. Уже имея немалый опыт, я сразу ощутил, как энергия покидает моё тело и тут же попытался уплотнить душу и оборвать этот процесс. Удивительно, но у меня даже что-то получилось, процесс замедлился в несколько раз!

— Смешно, — прошелестел Жнец. — Сопротивляться тому, кто создан, чтобы забирать души.

Не знаю, может его создавали спустя рукава, или общение с пиявками и Садако так на меня повлияло, но я сопротивлялся всё успешнее и успешнее, и вскоре даже начал возвращать то, что Жнец успел из меня высосать. Думаю, если бы у него было лицо, оно бы сейчас смотрелось довольно неприглядно. Но по скоплению чёрных нитей, отдалённо напоминающих голову, ничего было не понять.

— Не сметь! — взревел Жнец, впервые проявив эмоции. — Прими смерть и наказание!

То ли его силы закончились, то ли начав сопротивление, я что-то сломал в его магии, но застывший вокруг нас мир вновь пришёл в движение. Призрак Дэмиса попытался коснуться матери, но, разумеется, прошёл сквозь неё. Одновременно с этим Присцилла Норн и стоящий поодаль Донни увидели чёрную фигуру Жнеца. Донни тут же бросился мне на помощь, а женщина вскрикнула и упала на землю. Дэмис мгновенно оказался рядом с матерью и прикрыл её своим полупрозрачным телом.

Я же чувствовал, что вернул всю душевную энергию, высосанную Жнецом, но процесс на этом не остановился. Теперь уже я сам начал втягивать в себя энергию Жнеца, вынудив того резко отпустить все удерживающие меня нити и шарахнуться в сторону.

— Что ты такое?! — буквально проревел он.

Я же благополучно упал на землю, приложившись спиной о бетонную плитку, устилающую дорожку между могилами. Дыхание отшибло настолько, что ответить Жнецу я бы не смог, даже если бы захотел.

Подлетевший на помощь Донни попытался ударить Жнеца железной частью ограды, отломанной где-то по пути, но его оружие прошло сквозь чёрную фигуру, не нанеся ей никакого вреда.

— Не подходи! — с трудом выдохнул я. — Ты ему ничего не сделаешь!

Поняв, что справиться со мной по какой-то причине не получится, Жнец превратился в черную кляксу и метнулся к Дэмису, очевидно, решив забрать его обратно в лапы смерти. Или, где там обитает душа до перерождения? В чистилище?

Я судорожно полез за пазуху, где теперь всегда лежали готовые атакующие гофу с дротиками. Ножи я, к сожалению, купить не успел, да и будем реалистами, метать их всё равно не умел. А вот дротик штука простая — как его не брось, в любом случае полетит в нужном направлении.

Вот только Жнец даже не заметил моей атаки, гофу сгорело вместе со стальным, между прочим, дротиком, едва коснувшись чёрной кляксы.

— А ну стой! — прокричал я, но, разумеется, Жнец меня слушать не стал.

За мгновение до того, как чёрная клякса добралась до мальчика, раздался удар гонга. Во всяком случае, мне так показалось. И сразу после удара зазвучал громкий хорошо поставленный баритон:

— Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas!

Всё пространство вокруг осветил яркий, слепящий свет, заставив меня закрыть глаза руками, а когда я вновь открыл их и, судорожно моргая, взглянул на то место, где находился Жнец, он уже исчез. По идее, должен был исчезнуть и призрак мальчика, но он по какой-то причине остался здесь. А ещё на нашем «пятачке» появились новые лица — двое священников в чёрных рясах уже держали за руки Донни, а третий подлетел ко мне и от широкой, явно просветлённой души, двинул кулаком по лицу. В глазах сверкнуло яркой вспышкой во второй раз, и на мгновение я потерял сознание. Во всяком случае, для меня это было мгновением, но когда я вновь открыл глаза, то оказался сидящим на стуле за пустым столом в небольшом помещении, похожим на чей-то заброшенный рабочий кабинет. Руки крепко закреплены за спиной чем-то вроде наручников, а стол и стулья передо мной совершенно пусты, словно я стал героем детектива и это классическая киношная комната для допросов.

Голова слегка раскалывалась от полученного удара и меня подташнивало, возможно, от сильного сотрясения. Но в целом это было куда лучше, чем умереть от рук, лап, щупалец, или что там было у Жнеца. Так что я бы не сказал, что особо испугался или расстроился неожиданной смене локации. Меня больше волновало, что случилось с Дэмисом, ведь я так и не успел предоставить ему возможность поговорить с матерью. Неизвестно, на какое время он сможет задержаться в этом мире, а главное, как долго я находился без сознания? Поэтому очень хотелось разобраться со сложившейся ситуацией побыстрее и найти Присциллу Норн и призрака Дэмиса, но почему-то никто не торопился меня отпускать или хотя бы начинать беседу. Пусть даже это будет допрос, лишь бы не тянули.

— Эй, есть тут кто? — громко спросил я, оглядывая по сторонам. Вокруг были только каменные стены, но по фильмам и сериалам я знал, что даже в стенах могут быть скрыты камеры. Ну вряд ли же меня оставили здесь одного и без пригляда.

Или же они меня «маринуют» перед допросом? Видели мы в сериалах и такое. Хотя, вряд ли инквизиция пользуется подобными методами, им пытки вроде бы ближе.

Я мог бы надумать себе ещё очень многое, но, к счастью, дверь наконец-то открылась, и в комнату вошёл отец Павел. Седовласый бородатый старичок в этот раз был без молодого напарника, или как это там называется у священников. Ученик? Помощник? Стрёмного мучащегося от боли призрака он тоже с собой не взял, что меня только обрадовало.

— Ну, здравствуй, Роман, — мягко улыбнулся старик, присаживаясь напротив меня. — Когда я приглашал тебя в Церковь Святой Софии, то не думал, что ты в свой визит попытаешься осквернить святую землю.

— Не делал я ничего подобного! — возмутился я, но быстро взял себя в руки. — Как я вообще мог её осквернить?

— Призвав Жнеца, разумеется.

— Вот его я точно не призывал! — уверенно заявил я. — Вообще видел эту штуку впервые.

Священник внимательно всмотрелся мне в глаза.

— Очевидно, что это правда, — задумчиво проговорил он. — Ты ведь не можешь врать. Кстати, судя по тому, что ты не спешил сюда, необходимость всегда и везде говорить только правду, не сильно тебя напрягает?

— В целом да, — не стал спорить я. — Оказывается, в обычной жизни не так уж часто приходится говорить ложь.

О том, что я в принципе не так часто общаюсь с людьми, чтобы было кому врать, я упоминать не стал. Но ведь если задуматься, моя несдержанность на язык действительно не сильно напрягает, это всё-таки не синдром Туретта. Просто говорю, что думаю чуть чаще, чем другие.

— Это ты свою жизнь называешь обычной? — хмыкнул старик. — Не забывай, что в церковь поступают все отчёты Ассоциации Медиумов, в том числе и не официальные. Я примерно представляю, что с тобой происходило с момента нашей встречи на месте кровавой экзекуции, устроенной ханьё.

Странно, лично я никаких отчётов о своих похождениях не писал. Вряд ли же Хухлик стучит церкви втихаря? Или Джеймс? Зная его характер, боюсь даже представить, как выглядели бы его отчёты. По логике всю документацию ведёт Мисси, но это звучит ещё забавнее — разыскиваемая церковью ханьё исправно отправляет им же подробные отчёты о деятельности медиума и своей в качестве его помощницы.

— Похвально, что правда не вызывает у тебя сложностей, — продолжил священник. — Значит, ты сможешь честно ответить на вопрос, кого и зачем всё-таки призывал на кладбище?

Отпираться тут было бессмысленно.

— Душу погибшего мальчика, чтобы мать могла с ним попрощаться, — нехотя признался я. — Не знаю, видели ли вы её состояние, но без помощи женщина бы точно долго не прожила.

Инквизитор заинтересованно переспросил:

— Почему это? С чего ты взял?

— Присцилла Норн не смогла отпустить своих детей, и теперь частицы душ усопших присосались к ней словно пиявки и забирают её жизненные силы. Если бы я не вмешался, она бы точно умерла через несколько дней.

По лицу старика было совершенно непонятно, как он относится к тому, что я говорю. Эта его мягкая полуулыбка могла скрывать абсолютно что угодно.

— А теперь, после появления её сына, с этой женщиной будет всё в порядке? — спросил он.

— Да. То есть, нет, — слегка растерявшись, ответил я. — Я надеялся, что, простившись с одним из детей, она сможет успокоиться.

— Найти успокоение души, — поправил меня священник.

— Ну, да, — согласился я, и тут меня понесло: — То самое успокоение души, которое она почему-то не получила после похорон дочери. У меня вот тоже есть вопрос к вам, если похороны уже прошли, то почему частица души Эллы осталась с матерью? Я думал, что церковные обряды должны облегчить боль и помочь отпустить…

— Мы лишь предоставляем возможность, — вновь поправил меня старик. — Если человек не хочет смириться с потерей и отпустить погибшего, то мы не можем его заставить. Церковь указывает путь, а не гонит на него пинками. Но мы сейчас говорим не о функции церкви, а о том, что устроил ты на кладбище. Пытаться призвать душу умершего из-за «грани»? Серьёзно? Даже неудачная попытка — достаточный повод, чтобы лишить тебя корочки практиканта Ассоциации и засадить в тюрьму лет на десять.

У меня всё похолодело внутри.

— А удачная?

— Удачное возвращение души умершего с того света может совершить только святой. И то лишь в теории, на моей памяти таких случаев не было.

Я на какое-то время завис, пытаясь понять, какой вывод можно сделать из того, что мне наговорил отец Павел. Так меня всё-таки посадят или признают святым?

— И что со мной будет в итоге? — осторожно спросил я.

Голова начала болеть ещё сильнее, и тошнота усилилась, но я постарался отвлечься от неприятных ощущений.

— Святым тебя церковь точно не признает, — всё с той же полуулыбкой сказал священник. — Посадить в тюрьму мы тебя тоже не можем, поскольку вызов уже ушедшей души из-за «грани» считается невозможным. То, что душа мальчика всё-таки появилась, означает, что ритуал успокоения призрака был произведён некорректно, и он просто остался в этом мире рядом с матерью. Нетрудно было ошибиться, спутав «пустышку» с полноценным призраком, ты же ещё ученик.

Я должен был бы смолчать и принять версию священника, он явно не просто так подсказывал версию, которая полностью устроит церковь. Но, разумеется, смолчать не получилось:

— Практикант, — поправил я. — И это не правда, я смог…

— Это ты так считаешь, — перебил меня отец Павел, словно специально не позволяя закопать себя сильнее. — Сколько ты учишься ремеслу у Джеймса? Недели две-три? Не думаю, что за такое короткое время можно научиться проводить столь серьёзные ритуалы и вообще разбираться в происходящем на должном уровне. В таких ситуациях стоит использовать бритву Оккама — просто призрак мальчика следовал за матерью и среагировал на твои руны.

Он так уверенно это говорил, что я и сам на мгновение поверил, словно так всё и было. Хотя, очевидно, что отец Павел по какой-то причине изменил трактовку событий в мою пользу. Но зачем? Просто потому, что в их картине мира вернуть душу из-за «грани» невозможно? Или чтобы защитить меня? Не думал, что инквизитор станет делать нечто подобное.

— А Жнец? — с лёгким смятением спросил я. — Откуда он взялся… по вашей версии? И что это за существо вообще?

— Жнец — это не существо, а сущность, способная одним прикосновением поглощать души. По нашим наблюдениям Жнецы приходят за душами, время которых уже пришло, но они по каким-то причинам не желают покидать мир живых.

— Тогда они должны приходить за каждым из гуляющих по земле призраков, — скептически заметил я.

— Это прозвучит странно, но даже существование в форме призрака может быть предопределено тому или иному человеку, как часть пути искупления. А вот когда пусть пройден до конца, но душа не желает уходить на Суд Божий, приходят Ангелы Смерти. Ну, это человеческое название, они же называют себя Жнецами.

Тут меня слегка замкнуло.

— То есть, Жнецы — это совершенно обычное дело? Кто-то же говорил с ними, чтобы узнать, как они себя называют? И если это ангелы, то почему тогда их призыв считается осквернением святой земли?

— Это довольно сложная и щекотливая тема, — после недолгой паузы и явно нехотя ответил священник. — Великий Катаклизм изменил наш мир, сделав многие из страхов, верований и кошмаров людей реальными. А ведь до Катаклизма численность христиан на планете составляла треть всего населения, и значит, их вера воздействовала на мир сильнее прочих. И всевозможные проявления этой веры существенно подорвали основы христианства. Как рассказывать об ангелах и демонах, когда люди могут увидеть и тех и других в обычной жизни? Какие чудеса идут от Бога, а какие от Дьявола? Признавать различные сущности вроде Ангелов Смерти частью божественного замысла или происками враждебных сил?

— Судя по тому, что я нахожусь сейчас здесь, вы выбрали второе?

— Ты сам видел Жнеца, на ангела эта сущность точно не похожа, — согласился инквизитор. — К тому же на них действуют молитвы, а значит, это явно не божественные сущности. Но это уже теология и теоретика, главное, мы выяснили, что ты к его появлению прямого отношения не имеешь. А значит, и вины за тобой нет.

Я облегчённо выдохнул. Вот это приятно слышать.

— А вот за проявление призрака мальчика с помощью рун гофу на территории кладбища придётся наложить штраф уже на тебя. И значительно больший штраф на того, кто плохо провёл ритуал успокоения мальчика.

— На Джеймса?!

— Душа осталась на земле, это полностью его вина, — подтвердил священник.

— И какой штраф? — чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом и живот вновь сводит от боли, спросил я.

— За непрофессионально проведённый ритуал упокоения около двухсот тысяч, насколько я помню. За применение навыков медиума на кладбище без разрешения церкви ещё около десяти. Все документы будут отправлены нашей администрацией Джеймсу Харнетту в ближайшее время.

Ну всё, Джеймс меня точно убьёт, когда узнает из-за чего получен штраф. А он узнает, ведь я всё равно рано или поздно расскажу, что здесь произошло и как я вызвал душу Дэмиса. Разве что не видеться с ним пару недель, а лучше месяц, пока он не забудет о потерянных деньгах. Хотя, зная медиума, он же никогда этого не забудет и всё равно будет задавать вопросы, на которые я обязательно честно отвечу.

— Понятно, — протянул я. — Но к чему тогда все эти разговоры, и почему я вообще оказался здесь? — Я обвел взглядом комнату. — Если всё уже решено, и штраф назначен?

— Мне нужно было объяснить тебе, что произошло на кладбище на самом деле. А заодно узнать, ради чего ты всё это затеял. Иногда мотивация важнее, чем сами действия. И я рад, что все твои действия были направлены на помощь бедной женщине, потерявшей детей.

— Кстати, а что с Присциллой Норн и душой её сына?

Ещё меня интересовала судьба Донни, но я не рискнул его упоминать. Если парень не дурак, а он точно не дурак, то сделает вид, будто вообще не при чём. Собственно, он никак в происходящем и не участвовал, разве что попытался помочь, атаковав Жнеца.

— С женщиной всё в порядке. Душа мальчика останется на прощальную церемонию, раз уж так сложилось, что она всё ещё здесь. И на этот раз ритуал будет проведён как надо.

— Хорошо, — с облегчением вздохнул я. — А у меня, раз уж так сложилось, получится тоже там поприсутствовать?

— В целом, я убедился в чистоте твоих намерений, — будто бы нехотя вынес вердикт инквизитор. — На данный момент у нас нет причин держать тебя под охраной. Но в следующий раз ты уже так просто не отделаешься.

— То есть, я могу идти?

— Конечно.

Я хотел напомнить, что всё ещё закован в наручники, но неожиданно ощутил, что меня уже ничего не удерживает. Вытянув руки из-за спины, я их как следует размял, краем глаза поглядев за спину. Чем бы меня не удерживали, сейчас это пропало.

— Я провожу тебя к выходу? — любезно предложил инквизитор, не давая и шанса отказаться.

Встав на ноги, я слегка покачнулся от слабости, чуть не опорожнив желудок прямо на стол.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил священник.

— Да, просто лёгкое сотрясение, — буркнул я. — Видимо, слишком сильно приложили по голове во время задержания.

Выйдя из комнатки, мы оказались в длинном коридоре без окон. Одинаковые двери, стоящие на равном расстоянии, очевидно, вели в другие помещения, подобные тому, где держали меня.

— Это что, тюрьма? — не удержался я от вопроса.

— Вообще-то это кельи для медитации и размышлений, — ничуть не смутился инквизитор. — Некоторые из нас проводят здесь в уединённой молитве долгие часы, дни, а иногда и недели.

— Что-то вроде мест для медитации?

— Не совсем, — поморщился священник. — В медитации человек наедине с самым собой, а в молитве — с Богом. Это совершенно разные понятия.

Ну, поскольку я толком не занимался ни тем, ни другим, мне сложно понять, о чём именно речь. Да и не особенно хочется узнавать, если честно. На сегодня мне уже хватило разговоров о религии, а ведь нужно ещё было как-то подобрать удачный момент и задать вопрос о случае Алины Князевой. Правда, не уверен, что таковой представится после всего случившегося.

Как выяснилось, «кельи» находились довольно глубоко под землёй — поднимались по каменной лестнице мы минут пять точно. А там уже показались белые стены храма, иконы, и обычные храмовые помещения, знакомые мне с детства. Кто не бывал в христианских церквях и храмах с экскурсиями? Кстати, понятия не имею, в чём разница между этими двумя строениями, и есть ли она вообще.

Некоторое время мы шли молча. Периодически на пути попадались монахи и монашки в классических черных рясах, все они с лёгким интересом поглядывали на меня и почтительно кланялись инквизитору.

— Кхм, на самом деле я пришёл в церковь в том числе и для встречи с вами, — неуверенно начал я. — У меня возникло одно затруднение на работе, и я подумал, может, вы сталкивались с чем-то подобным.

— Интересно, о чём же речь? — не поворачиваясь ко мне, спросил инквизитор. — Ничего не обещаю, но попробую помочь.

Я в двух словах описал ситуацию Алины Князевой. То, как она пострадала от взрыва, впала в кому, и как я смог найти её душу в утроенном варианте.

— А что о сложившейся ситуации сказал твой учитель? — поинтересовался отец Павел. — Неужели он не сталкивался ни с чем подобным?

— Джеймс заявил, что медиумам в эти дела лучше не лезть, — признался я.

Священник кивнул.

— Здравая мысль.

— Но я ведь могу помочь, я уверен! Мне не хватает лишь немного знаний…

— Похвальное желание, молодой человек, — похлопал меня по плечу священник. — Но лезть в тонкие материи человеческих душ спустя такой короткий срок обучения слегка опрометчиво. Давайте сделаем так — я сделаю запрос в нашу картотеку о подобных случаях, и свяжу вас с нашим специалистом из церковной клиники. А вы пообещаете мне, что не станете ничего предпринимать без участия этого специалиста.

— Хорошо, — с лёгкостью пообещал я.

И чего Князев так отзывался о представителях церкви? Инквизитор не только пообещал помочь с информацией и специалистом, но и фактически замял происшествие на кладбище. Правда, в счёт штрафа Джеймсу, которого наверняка теперь хватит инфаркт, но это уже мелочи.

Решив самый важный вопрос, я немного расслабился и вспомнил о не слишком комфортном состоянии своего желудка.

— Простите, а есть где-нибудь здесь туалет? — немного смущённо спросил я.

Священник проводил меня до аскетичной, но оснащённой вполне современной сантехникой комнатки. Оказавшись в одиночестве, я вновь ощутил сильный спазм и едва успел добежать до умывальника, наконец, опорожнив желудок. Вот только вместо полупереваренного завтрака, на белую эмалированную раковину упал комок шевелящихся чёрных нитей.

Какого чёрта?! Эта штука была у меня в животе?!