Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки

Предисловие

Калмыки обладают чрезвычайно богатым фольклором. К сожалению, эти богатства еще очень мало изучены. До сих пор опубликована совсем незначительная часть того, что создано народом. За последнее время Калмыцкий научно-исследовательский институт языка, литературы и истории организовал несколько фольклорных экспедиций по Калмыкии. Записано несколько сот сказок, песен, пословиц.

Калмыцкий фольклор очень разнообразен по жанрам. Тут к песни, и йорелы (благопожелания), и макталы (обрядовые стихи), и харалы (проклятия), и бесчисленные пословицы, поговорки и загадки, сказки, и, наконец, величественный героический эпос «Джангар» — синтез всех жанров.

Калмыки очень любят свой фольклор. «Калмык способен верить чудесному и охотник до сказок. Иногда дня по три сряду слушает предания о подвигах сказочных героев, которых очень любит. Рассказчики водятся мастера своего дола и сопровождают, где следует, пеньем, музыкой, телодвижением, где нужно — подражанием голосу животных. Герои бывают ростом в несколько верст, махом меча поражают целые тысячи, конями перескакивают моря и горы... Замечательный всякий случай рождает у калмыков песню». Так писал Н. В. Гоголь в очерке «Волжские калмыки в Астраханской губернии» (альманах «Теегил Герл», 1963, № 2, Элиста).

Главный жанр фольклора - сказки. Акад. Б. Я. Владимирцов однажды назвал Калмыкию второй родиной сказок после Индии.

Сказки по тематике очень разнообразны и вместе с тем специфичны, имеют яркую национальную окраску. Даже сказки на бродячие сюжеты, такие, как «Шовара» (о ловком, умелом работнике, обманывавшем и проучившем своего хозяина), изобилуют чисто калмыцкими деталями, отличаются ярким национальным колоритом. Вариант сказки «Шовара», опубликованный в этом сборнике, особенно интересен, так как он очень близок по сюжету к сказке Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде».

Переводов калмыцких сказок на русский язык до сих пор сделано мало. Несколько сборников, выпущенных до войны, давно стали библиографической редкостью. Быстро разошлись и послевоенные издания («Калмыцкие народные сказки», Элиста, 1001 и «Калмыцкие сказки», составленные Б. Джимбиповым, М., 1962).

Настоящий сборник, составленный и переведенный поэтом Марком Ватагиным, отличается от всех предшествующих изданий прежде всего тем, что почти все сказки, представленные в нем, публикуются на русском языке впервые.

Источниками сказок для переводчика послужили сборники калмыцких сказок, собранных Рамстедтом (т. I, Хельсинки, 1909 и т. II, Хельсинки, 1919), сборники «Хальмг фольклор» («Калмыцкий фольклор», Элиста, 1940), «Хальмг туульс» («Калмыцкие сказки», Элиста, 1961), «Седклин кюр» («Задушенный разговор», Элиста, 1960), а также материалы фольклорных экспедиций Калмыцкого научно-исследовательского института языка, литературы и истории.

Составителя привлекли четыре основных класса сказок; богатырские, волшебные, бытовые и сказки о животных. По ним мы можем получить довольно полное представление о богатстве и разнообразии калмыцкого сказочного фольклора.

Принципиально новым в этом издании является публикация двух богатырских сказок.

Богатырские сказки — это форма героического эпоса, переходная ступень между собственно сказками и «Джангаром». Есть основания предполагать, что в древности эти сказки имели стихотворную форму. Но со временем туульчи (сказители) упростили их, придали им форму прозаических произведений. Однако и до сих пор сохранились значительные формальные особенности, отличающие богатырские сказки от общей массы сказок; четкий ритм, анафоры, а также внутренние созвучия и часто повторяющиеся присущие только этому жанру сказочные формулы.

Проф. А. М. Позднеев о подобных произведениях говорит, что это «рассказы об опоэтизированных народной фантазией богатырях в отдельных событиях, заключенные в формы изящной народной речи, нередко витиеватой, мерной или даже стихотворной»[1].

Ю. Г. Рамстедт подчеркивал «оригинальный, чисто искусственный характер этих повествований», утверждал, что «он не переложим на европейские языки»[2].

Действительно, перевод богатырской сказки с сохранением поэтических особенностей подлинника — задача чрезвычайно сложная. И не случайно до самого последнего времени переводчики эту задачу перед собой даже не ставили, ограничиваясь пересказом содержания.

Все богатырские сказки построены по одной схеме: рождение богатыря, выбор им коня, сборы богатыря в поход, бег коня навстречу врагу, бой богатыря с врагом, победа, уничтожение врага (если это мус или мангас) или братание с ним (если это другой богатырь). Дальше сюжет в основном развивается так: богатырь с победой возвращается домой, но дом его разорен, люди и скот угнаны злой силой (мусом, мангасом). Богатырь едет их выручать, побеждает злую силу и возвращает домой свой улус.

Но богатырские сказки — это произведения в первую очередь поэтические и главное в них — детальные, яркие поэтические описания. Эти описания канонизируются и кочуют из сказки в сказку.

Неистощима фантазия сказителей при описании одежды и вооружения богатыря, сбруи коня, сборов богатыря в поход и т. д.

Вот, например, описание сборов богатыря в поход из сказки «Эрин-Сян-Сеняка»: «Табунщик привел золото-буланого неутомимого коня. И Эрин-Сян начал его седлать. Сначала положил нежный белый подпотник, потом серебристый потник. Положил крепкое, как наковальня, седло, положил подушку с бронзовой оправой. Надел нагрудник с серебряными колокольчиками. Подпруги натянул так, что затрещали ребра коня. А уздечку, медью-бронзой изукрашенную, издалека подбросил к голове коня. Конь сам белыми крепкими зубами схватил черно-стальные гремящие удила. После этого он всю свою буйную силу и крепкий крестец собрал, скорость свою к высоким копытам собрал, зоркость свою к острым глазам собрал, чуткость свою к длинным ушам собрал, красоту свою собрал в широкой груди.

А Эрин-Сян тем временем черно-серебристую кольчугу надел, слева повесил из желтой стали тяжелый меч, справа прицепил красное несгибаемое копье. За спину повесил желтый лук с бешеной белой стрелой. Взял он плеть, сплетенную из шкур трехгодовалых быков, туго сплетенную плеть с узором спины ядовитой змеи. Черным стальным наконечником был окован ее конец. Мясо легко отделяла она от костей. Желтый сандаловый черенок ее сжал Эрин-Сян, и по пальцам его закапал сок каплями, величиной с воробья».

А вот описание бега коня из сказки «Батыр Дамбин-Улан и храбрый конь его Давшурин-Xурдун-Хара»: «Давшурин-Xурдун-Хара так скакал, что передние ноги на день уходили вперед. Кто спереди на коня смотрел, думал, что это степной серый заяц бежит, кто сзади на коня смотрел, думал, что это звонкая стрела летит, кто сбоку на коня смотрел, думал, что это пуля из ружья летит, кто сверху на коня смотрел, тот думал, что это быстрокрылая птица летит, а кто снизу на коня смотрел, думал, что это могучее море шумит. В нитку вытягивался конь, подбородком отталкивался от земли. От дыхания Аранзала-коня травы ложились плашмя, а пыль от копыт коня подымалась до самых небес».

Калмыцкому фольклору, как говорится, везет. Двадцать пять лет назад поэт Семен Липкин сделал блестящий перевод калмыцкого героического эпоса «Джангар». А сегодня, используя богатый опыт Семена Липкина, поэт Марк Ватагин сделал образцовый перевод калмыцких богатырских сказок. На русском языке сказка обрела форму, соответствующую оригиналу. Найденные переводчиком русские эквиваленты сказочных поэтических формул, четкий ритм придают произведениям своеобразное, неповторимое звучание.

«Так прекрасна она, что в сиянии ее лица можно табун охранять, так прекрасна она, что в сиянии черных глаз можно узор вышивать...» «Так далеко находится эта страна, что, если птица филин вздумает туда полететь, трижды яйца успеет филин снести, трижды птенцов выведет филин в пути». Эти формулы кочуют из сказки в сказку.

Интересна серия бытовых сказок с их ярко выраженным демократизмом. В сказке «Му» бедняк но имени Му, т. е. «замухрышка», оказывается по много раз умнее и благороднее хана. Хан обращается к нему за советом, хан не может без него жить. В сказках «Шовара», «Обманщик Сеняка» бедняки расправляются со своими хозяевами-угнетателям.

Народ высмеивает скупость, хвастовство в сказках «Скупые старик и старуха», «Старик-силач» и с любовью рассказывает о наблюдательных братьях-следопытах («Три сына старика Дживдя»), об умной девушке («Три брата и сестра»). Идея защиты родной земли и пронизывает богатырские сказки.

Волшебные и бытовые сказки наиболее полно отражают жизнь народа, его традиции и нравы, в них приводится множество интересных этнографических сведений. Читая их, мы знакомимся с национальной культурой, с национальным характером, обычаями, узнаем думы и чаяния народа на протяжении многих веков. Встречающиеся в сказках религиозные элементы не мешают нам выделить главное — стремление народа к правде, справедливости.

Современные калмыцкие писатели учатся яркому, образному народному языку сказок. Некоторые писатели, умело используя фольклорные сюжеты, дают им новое, современное звучание. Здесь в первую очередь следует отметить сказки Давида Кугультинова («Бамба и красавица Булгун», М., 1959).

Народы нашей страны почти не знакомы с калмыцкой культурой. Мы надеемся, что эта книга поможет читателям понять богатейшее творчество калмыцкого народа — народа мудрого, обладающего неистощимой фантазией, народа, который и в своих сказках всегда мечтал о справедливости и о счастливой жизни.

Б. К. Пашков