Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки

Семь братьев-волков

Это было в Алтайских горах. Семь братьев-волков однажды ночью пошли к табуну. Первым шел волк-вожак, старый и мудрый. А остальные шли вслед за ним один за другим.

Вот и табун пасется на вольной траве. Остановились волки невдалеке, и начал вожак табун озирать, коня выбирать. И вдруг он увидел коня самого захудалого из захудалых, самого старого из старых, самого тощего из тощих. Зубы его были искрошены, копыта его были изношены, живот висел, как мешок. Но признаками Аранзала был этот конь одарен. Несомненно, когда-то он был могучим конем.

И решил мудрый волк-вожак: «Надо сначала зарезать и съесть этого коня. Он опаснее всех».

А рядом паслись двухгодовалые и трехгодовалые гладкие жирные жеребята. А глаза у волков разгорались — так им хотелось есть. И волки сказали вожаку:

— Надо напасть на жирного главного коня, надо напасть на гладкого, бурой масти коня, надо напасть на высокого, сытого коня, который ведет весь табун.

Но вожак ответил нм:

— Сначала мы съедим вон того захудалого старого коня, а потом нападем на жирного, гладкого вожака.

— Нет, наш старый и умный брат, ты что-то не то говоришь. Уж если поесть, так поесть! Мы не ели очень давно. Ты, наверное, совсем постарел и перестал дело понимать. Ведь даже табунщики будут над нами смеяться, и люди скажут о нас: «Какие трусливые, слабые волки! Напали на самого старого коня! Не смогли зарезать хорошего, жирного, молодого коня!» Нет, мы сами пойдем, без тебя и зарежем, кого хотим.

И они побежали вшестером и напали на самого жирного, гладкого, вкусного коня. А старый волк-вожак отошел подальше от них, сел и начал протяжно, жалобно выть.

Когда половина ночи прошла, он подошел к братьям и тихо сказал:

— Да, вы зарезали очень хорошего коня. Наверное, вволю наелись? Наверное, вкусное мясо?

Но никто из братьев ему не сказал: «И ты, брат, с нами поешь».

И старый волк долго вокруг мяса ходил и все нюхал, нюхал его. А когда сытые волки вздремнули, он съел небольшой кусок.

Скоро сытые волки проснулись и сказали:

— Есть мы совсем не хотим. Но жалко мясо бросать. Надо его доесть.

А когда доели мясо, начали они кувыркаться-кататься по траве.

Забрезжил рассвет. Прискакали табунщики, стали менять коней под седлами. И одни из табунщиков взял того самого старого захудалого коня с признаками Аранзала.

Тут табунщики увидели волков, выхватили плети и погнались за братьями с громкими криками. А братья-волки побежали за бугор. Табунщики стали отставать. Только один не отстает. Волк-вожак думает: «Этот конь очень резвый. Надо завести его подальше, туда, где каменистая земля. Там конь разобьет свои копыта». И он направил стаю туда, где была каменистая земля. Там конь разбил свои копыта и начал отставать.

Но вот к волкам стал приближаться другой всадник. Волк-вожак оглянулся и подумал: «Этот конь быстроногой кобылой рожден. Этот конь копыта нигде не собьет». И крикнул братьям-волкам:

— Применим новую хитрость, побежим против ветра. Коню против ветра намного труднее бежать, и он отстанет от нас.

Побежали они против ветра, и конь скоро отстал.

Но к полудню заметил мудрый вожак, что их нагоняет третий конь, тот самый старый и тощий конь, в статях которого признаки Аранзала были видны. И крикнул братьям вожак:

— Надо скорее бежать к горе! Только на ней мы сможем спастись!

И побежал со всех ног к высокой горе. Но тяжело было братьям его за ним поспевать: слишком много мяса съел каждый из них. А табунщик на старом тощем коне уже догнал одного из волков и ударил его тяжелою плетью по широкому лбу. Братьев осталось шесть. А табунщик еще одного догнал и снова плетью своей взмахнул...

До горы добрался только один вожак.

Конь не мог бежать вверх по горе и повернул назад.

Лег отдыхать волк-вожак. Лежал, лапы свои усталые облизывал и думал: «Зря мои братья не послушали меня, старого волка».

Барс, волк, лиса и верблюд

Давным-давно жили четыре брата: барс, волк, лиса и верблюд. Зима затянулась. Запасы кончились. Стали братья голодать. Однажды лиса говорит:

— Есть нам нечего. Силы наши кончаются. Скоро мы все умрем. Чтобы нам всем не погибнуть от голода, надо кого-нибудь съесть.

Барс и волк говорят:

— Правильно. Тебя и съедим.

— Нет, меня есть пользы мало. Что у меня за мясо? Никто не наестся. А вот если верблюда съесть, всем хватит, все наедимся.

— Что ж,— сказал верблюд,— если в этом ваше спасение, ешьте меня.

Верблюда зарезали. Барс взял веревку и пошел за дровами. И лиса и волк начали обдирать и потрошить верблюда. Когда их дело подходило к концу, лиса отхватила жирный кусок рубца и начала его быстро есть.

— Что ты делаешь? — закричал волк,— ведь барс вернется, все проверит и увидит, что не хватает куска. Тогда тебе несдобровать!

— Послушай, волк, ведь верблюд был глупый. А у глупых никогда не бывает жирного рубца. Так и скажем барсу.

Волк подумал: «А и в самом деле глупым был наш верблюд. И откуда быть жирному рубцу у такого глупого?»

А лиса уже ест нутряной жир. Волк опять говорит:

— Что ты делаешь, лиса? Барс придет, спросит: «Где нутряной жир?»

— Ах, какой ты недогадливый, волк! Ведь верблюд был глупый. А у глупых разве бывает нутряной жир? Так мы барсу и скажем.

Волк подумал: «А правда, бывает у глупых нутряной жир? Наверное, не бывает. Лиса ведь все знает».

А лиса уже ест цаган махан,

— Что ты делаешь, лиса, ты погубишь себя и меня! — закричал волк.

А лиса отвечает:

— Ты не беспокойся. Я все улажу сама. Когда барс тебя спросит, где цаган махан, ты ни слова не говори, а только кивни на меня, а я уж знаю, что ответить.

Пришел барс.

— Ну, как тут у нас? Все в порядке? Все на месте?

— Все в порядке,— ответил волк.

Барс начал проверять.

— А где жирная часть рубца?

Лиса отвечает:

— Ведь верблюд-то наш был глупый. А у глупых не бывает жирной части рубца.

«Да-а, такого я не слыхал, но, может быть, оно и так»,— подумал барс.

— А где нутряной жир? — грозно спросил он.

— Ах, барс, ты умнейший из умнейших, а рассуждаешь, как ребенок. Ведь верблюд был глупый, а у глупых разве бывает нутряной жир?

Барс начал думать. Думал, думал и решил: «Наверное, права лиса. Не бывает у глупых нутряного жира».

— Ну, а где цаган махан?

Все молчат. Барс посмотрел на волка, а тот кивнул на лису. Лиса говорит:

— Ах, барс, самый мудрый из барсов, ты видишь, как волк тебя обманывает? Съел цаган махан и кивает на меня!

Барс кинулся на волка. Волк пустился бежать. А лиса, пока никого нет, начала перетаскивать мясо в яму. Перетащила все мясо и забросала его землей.

Барс догнал волка, убил его и прибежал обратно.

— А где же мясо?

— Ах, барс, что тут было — не рассказать. Верблюд-то ожил, встал и говорит: «Если мы будем зимой друг друга есть, то что же будет весной?» Очень он был сердит. Он сказал: «Уйду от вас в землю, чтобы вас не видеть». И ушел в землю. Вон хвост его торчит.

И лиса показала на тонкий пенек.

Барс схватил этот пенек и начал тянуть его изо всех сил. Но вытянуть не мог. От натуги лопнула в нем главная жила, и он сдох.

А лиса начала спокойно есть вкусное верблюжье мясо.

Как суслик лису перехитрил

Под деревом у родника жила птица-баклан. Однажды прибежала к ней лиса в говорит:

— Птица-баклан, отдавай мне яйца, которые ты снесла! Если не отдашь, я иссушу родник, из которого ты пьешь, и подпилю дерево, под которым ты спасаешься от солнца.

Отдала птица-баклан яйца лисе и сидит плачет. Пробегает мимо суслик.

— Что ты плачешь, соседка?

— Да вот забрала у меня лиса яйца. Грозилась, если не отдам, иссушить этот родник и подпилить это дерево.

— Не плачь, соседка. И не верь лисе. Если она к тебе снова придет и опять будет тебя пугать, ты скажи ей: «Чем же ты иссушишь мои родник и чем подпилишь мое дерево?» Лиса ничего тебе не сможет ответить. Но не говори ей, кто тебя научил.

А лиса поела яйца. Они были очень вкусные. И захотела еще. Прибежала к птице-баклану и говорит:

— Отдавай мне скорее яйца! Или я иссушу твой родник и подпилю твое дерево!

— А чем ты, лиса, иссушишь мой родник? Чем ты подпилишь дерево?

— Кто, кто тебя научил таким словам, глупая птица?

Птица испугалась лисы и говорит:

— Это меня суслик научил.

«Я отомщу этому суслику!» — подумала лиса. И побежала его разыскивать. Видит, стоит суслик около своей норки. «Как бы схитрить, как бы его поймать? — думает она.— Надо ему сказать что-нибудь приятное, такое, чтобы он не прыгнул в норку, а остался на земле». Лиса осторожно подошла поближе и говорит:

— Суслик, суслик! Какой ты красавец! Шея у тебя, как у хорька. Спина, как у зайца. Ты самый красивый зверек!

Суслик и вправду подумал, что он красавец, напыжился от гордости и, забыв обо всем, решил пробежаться перед лисой, показать свою красоту. А лисе только этого и надо. Цап-царап! — И суслик в ее когтях.

— Сейчас я тебя съем, вредный зверек. Ты зачем научил птицу-баклана тому, что ей знать не надо?

— Если ты глупый зверь,— ответил суслик,— то ты меня съешь сразу, а если умный, то только после того, как сосчитаешь до восьми.

«Я умный зверь,— подумала лиса.— Значит, я сначала сосчитаю до восьми». Она открыла пасть и начала считать:

— Один, два, три, четыре...

А суслик выпрыгнул и скрылся в норке.

Слон и волк

Однажды встретились в степи слон и волк. Оба они были голодны. Волк говорит:

— Слон, ты, наверное, очень хочешь есть. Надо тебе обязательно найти что-нибудь поесть.

— Да, волк, я вижу, ты заботишься обо мне. Но что ты думаешь? Где достать еду?

— Здесь недалеко есть один хотон. В центре его лежат овцы. Как стемнеет — нападем.

— Нет, волк, нападать на овец я боюсь. Ведь их охраняют. Я еще никогда не нападал.

— Ну что ж, я пойду один, принесу жирного, вкусного барана, наемся до отвала. Но ты уж не проси ни кусочка. Не дам. Трусливых кормить не стоит.

Слон немного подумал и говорит:

— Какой я тебе помощник? Что пользы с того, что я пойду? Или, может быть, ты боишься идти один?

— Я-то один идти не боюсь. Но тебе одному идти легче, ведь ты огромный, сильный, ты можешь один броситься на сотню врагов и всех победить. Ты мог бы и без меня сходить за бараном.

— Да, волк, я вижу ты хитрец. Но меня ты не проведешь.

— Что ты, слон, говоришь? Ты ведь силач, ты во много раз сильнее меня. Сколько овец убьешь — всех можешь на себе утащить. А скоро зима. Надо запасать еду.

— Ну ладно, я согласен. Пойдем вместе.

Когда стемнело, они осторожно пошли к хотону. По дороге слон шепотом сказал:

— Волк, я что-то боюсь. В случае чего, ты меня одного бросишь, а сам убежишь. Давай свяжемся за шеи веревкой. Тогда мы будем все время вместе, и никто никого не бросит.

Волк согласился. Они связались веревкой. Когда подошли к овцам, отовсюду громко залаяли собаки. Слон испугался, забыл все на свете и пошел назад. Пошел и поволок за собой волка, забыл, что он с ним связан веревкой. Волк кричит:

— Куда же ты, слон? Ведь собаки лают потому, что они нас с тобой боятся!

А слон не слышит ничего, идет и идет все быстрее. А петля на шее волка все туже и туже. Волк тяжело дышит, волк задыхается, а слон шагает и шагает. Оглянулся слон и видит: волк бежит за ним по пятам, зубы оскалены, язык вывалился, глаза кровью налиты. Насмерть перепугался слои и со всех ног побежал в дальние края.

И с тех пор слон не живет в нашей степи.

Четыре брата

Жили когда-то четыре брата: баран, козел, заяц и петух. И не было у них кибитки. Однажды они вчетвером пошли по степи. Идут и видят: лежит мертвый полк. Заяц говорит:

— Хорошая у волка шкура. Надо волка ободрать. Ободрали они волка, баран взвалил на себя шкуру, и все четверо двинулись дальше.

И вот в степной глуши увидели кибитку. Подошли ближе — слышна музыка. Расстелили они волчью шкуру у дверей и все вместе сразу вошли в кибитку. Там было семь волков. Один играл на домбре, а другие плясали. Баран так испугался, что со страху вдруг сказал:

— А ну-ка, девушки, дайте мне домбру, я попробую сыграть!

Волк, который играл, так удивился, что встал, протянул барану домбру и говорит:

— Бери, господин, играй... Выше проходи, садись...

Взял баран домбру, сел и играет. Сидит играет, а сам напевает:

А куцый волк считался среди волков самым храбрым. Волки говорят куцему:

— Пойди-ка посмотри, что там за дверью.

Он опасливо вышел и с ужасом вернулся.

— Одного нашего уже порешили,— сказал он тихо.

И все волки вдруг выскочили из кибитки и побежали со всех ног куда глаза глядят. Бежали, бежали и наткнулись на пустую кибитку. Вошли в нее, отдышались и стали думать, что ж теперь делать. Старший волк говорит:

— Надо послать самого смелого и самого сильного, чтоб он выгнал незваных гостей из нашей кибитки. Кого пошлем?

— Куцего! Куцего! — закричали наперебой все волки.

— Я уже старый. У меня нет былой силы, я не пойду,— сказал куцый волк.

Но волки и слушать не хотели. Пришлось идти ему. Прибежал Куцый к кибитке, где сидели четыре брата. Он подумал: «Я действительно самый храбрый и самый сильный. Недаром волки выбрали меня! Сейчас как вбегу к ним да как съем их всех!..»

И вбежал в кибитку с открытой пастью. Баран с испугу побежал да как ударит его рогами по носу, а козел со страху поскакал да как ткнет его рогами в брюхо, а заяц забегал по кибитке туда-сюда, думая, куда бы спрятаться, а петух взлетел на сундук и закукарекал во все горло.

Волк испугался и выскочил из кибитки. Прибежал к своим друзьям.

— Ну как там? Ну как? — обступили его волки.

— Что и говорить! Беда! Только смелость и смекалка меня спасли. А то бы растерзали меня в кибитке эти звери. Лупоглазый так ударил меня в нос, что искры из глаз посыпались, а рыжий бородатый так дал мне в живот, что и сейчас еще больно. А серый ушастый все бегал по кибитке, наверное, искал дубину. А пестрый щеголеватый кричал с сундука: «Дайте его мне! Дайте я его разорву!» Меня не хотели выпускать, но я их обманул, вырвался и убежал.

«Больше мы туда не пойдем»,— решили волки.

Так баран, козел, заяц и петух победили семерых волков, заняли их кибитку и стали в ней жить-поживать дружно и весело.