Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь

Эпизод 1 Библия 4 апреля 1862 года Москва

Ночью в двухместном купе железнодорожного вагона сидел, погруженный в свои мысли, Тихомир с младенцем на руках.

Напротив сидел молодой поп.

Дверь в купе открылась, и вошел довольный Третьяк, который где-то на станции раздобыл молока.

Тихомир передал Третьяку сына, и тот, по знахаркиному методу, стал его кормить.

Поп с интересом наблюдал за картиной и хотел было что-то сказать, как Тихомир, словно о чем-то вспомнив, спросил:

– Батюшка, а есть ли с собой Библия?

– Всегда со мной, сын мой, – удивленно ответил поп и извлек из саквояжа Библию.

Тихомир начал что-то искать в Ветхом Завете, перелистывая страницы вперед-назад.

Затем стал цитировать попу:

«Первая книга Моисеева. БЫТИЕ

Глава 1

1. В начале сотворил Бог небо и землю.

2. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

3. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

4. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.

5. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.

6. И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. [И стало так.]

7. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.

8. И назвал Бог твердь небом. [И увидел Бог, что это хорошо.] И был вечер, и было утро: день второй.

9. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. [И собралась вода под небом в свои места, и явилась суша.]

10. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо.

11. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя [по роду и по подобию ее, и] дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.

12. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду [и по подобию] ее, и дерево [плодовитое], приносящее плод, в котором семя его по роду его [на земле]. И увидел Бог, что это хорошо.

13. И был вечер, и было утро: день третий.

14. И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной [для освещения земли и] для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов;

15. и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так.

16. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды;

17. и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю,

18. и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо.

19. И был вечер, и было утро: день четвёртый.

20. И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. [И стало так.]

21. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что это хорошо.

22. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле.

23. И был вечер, и было утро: день пятый.

24. И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так.

25. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо.

26. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

27. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.

28. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

29. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; – вам сие будет в пищу;

30. а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому [гаду,] пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так.

31. И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.

Глава 2

1. Так совершены небо и земля и все воинство их.

2. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал.

3. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.

4. Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо,

5. и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли,

6. но пар поднимался с земли и орошал все лице земли.

7. И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою.

8. И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал.

9. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла.

10. Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки.

11. Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото;

12. и золото той земли хорошее; там в долах и камень оникс.

13. Имя второй реки Тихон [Геон]: она обтекает всю землю Куш.

14. Имя третьей реки Хиддекель [Тигр]: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат.

15. И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его.

16. И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть,

17. а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо вдень, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь.

18. И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.

19. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.

20. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.

21. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.

22. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.

23. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего].

24. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть.

25. И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились».

Закончив читать, Тихомир вопросительно посмотрел на попа.

Поп, кивая, подтвердил:

– Все так, сын мой, все так.

Тихомир очень эмоционально, почти прокричал попу:

– В чем разница между Богом и Господом Богом? Что Бог после завершения всех дел на седьмой день делал – отдыхал?

Поп удивленно молчал, а Тихомир продолжал:

– Почему на первый день Бог сотворил небо и землю, а после седьмого дня Господь Бог создал, наоборот, землю и небо? Почему Бог «сотворил», а Господь Бог «создал»?

Поп растерялся и, недослушав вопросы Тихомира, выбежал из купе, крупно крестясь.

Тихомир закричал вслед попу:

– Почему на шестой день сотворил Бог человека – мужчину и женщину «по образу Своему», а после седьмого дня Господь Бог создал человека «из праха земного» и только одного мужчину?

Эпизод 2 Дело не сделано 5 апреля 1862 года Москва

В съемной квартире на окраине Москвы за столом сидел Игнат.

На столе лежали денежные банкноты, золотые монеты, драгоценности, странный кривой нож и фотопластина с номером «4» и надписью «Забава».

– Я хорошо сработал. Для нашего дела надо много денег. Но и ты свое дело сделала, – куда-то в сторону проговорил Игнат и взял в руки нож. – Хоть яд сильный, но быстро выходит – убери.

Он протянул нож Пелагее, которая лежала на одной из кроватей. Обессиленная Пелагея ответила:

– Позже уберу.

Вдруг Игнат учуял какой-то посторонний звук, затаил дыхание, бесшумно поднял из-под стола топор и знаком показал Пелагее: «Тишина!»

В дверь раздался условный стук. Игнат выдохнул и открыл дверь.

В комнату зашел Гор.

Игнат закрыл дверь на засов и склонил голову в поклоне. Пелагея вскочила с кровати и также поклонилась Гору.

Игнат произнес:

– Дело сделано. Но Матрешка не у них.

Вместо ответа Гор наотмашь ударил Игната по голове. Затем схватил за шею и мощным движением распластал его на столе. Показательно медленно, перед прижатым к столу лицом Игната, он взял в руку нож и провел лезвием по столешнице. Глаза Игната расширились. Гор резким движением с короткого размаха рубанул. Кровь Игната залила стол и все, что на нем находилось.

Игнат, стиснув зубы, зажал левую руку правой и, качаясь от боли, отошел к стене. На столе остался лежать его мизинец.

Пелагея хотела помочь Игнату и сделала шаг в его сторону, но Гор знаком остановил ее.

Он бросил нож обратно на стол, взял фотопластину, рассмотрел ее, вытер кровь с надписи «Забава» и положил в накладной карман плаща.

В комнате была полная тишина. Игнат и Пелагея смотрели на Гора.

– Дело не сделано! – резко сказал он. – Ждите здесь.

Когда Гор вышел, Игнат сел на стул.

Пелагея оторвала узкую и широкую полоски от простыни и подошла к нему. Окинув комнату глазами, она не нашла ничего подходящего, поэтому достала из потайного кармана «шило». Ловко, одними пальцами, сделав петлю из тонкой полоски, она перекинула ее чуть выше локтя левой руки Игната, вставила «шило» и быстрыми движениями закрутила жгут. Из толстой полоски она соорудила перевязь на палец, надежно зафиксировав ее на запястье.

Игнат благодарно кивнул.

– Ты видела когда-нибудь Гора без перчаток? – спросил он у Пелагеи.

Пелагея отрицательно помотала головой.

Игнат объяснил:

– Когда я приехал в Москву почти двадцать лет назад, то в этой же комнате познакомился с Гором. В нем есть сила, способная подчинять себе, – он из высшей касты! Гор сразу же произвел на меня сильное впечатление. Из Лондона я привез ему письмо Магистра. Когда Гор прочитал его, то совершенно спокойно достал нож, положил свою левую руку на этот же стол и отрезал себе мизинец. При этом ни один мускул на его лице не дрогнул.

Пелагея молча пожала плечами, взяла со стола окровавленный нож и стала его обмывать и чистить:

– Надо доделать дело!

Эпизод 3 «Хранитель» 5 апреля 1862 года Москва

Лакей чинно открыл дверь в московский особняк отца Тихомира, и Третьяк спешно завел в холл молодую женщину.

Простая горожанка, видимо, была из сильно набожных, потому что сразу же начала креститься и шептать молитву, пораженная великолепием холла. Это повторялось каждый раз, когда ее проводили по анфиладе комнат: диванной, буфетной, музыкальной с роялем, мимо кабинета, библиотеки со множеством книг, бильярдной, будуаров и гардеробных. Горожанка смотрела на картины, развешанные по стенам. Диковинные яркие цветы она пыталась потрогать и понюхать.

Третьяк торопил ее:

– Пойдем, пойдем быстрее.

Он провел ее в дальнюю небольшую комнатку, где на кровати сидел Тихомир с младенцем. Младенец выглядел болезненно спокойным.

Тихомир с облегчением сказал:

– Спасибо, что ты согласилась. Пожалуйста, покорми его.

Кормилица бережно приняла у Тихомира младенца, улыбнулась ему и стала покачивать, что-то приговаривая.

Третьяк тихонечко вывел Тихомира из комнаты:

– Оставим их.

Они прошли в диванную комнату и расслаблено уселись.

– Я тебе скажу, что не так просто найти кормилицу! Москва большая, а приличного народу не много! – сказал Третьяк.

Тихомиру не сиделось, и он направился к комнатке. За ним последовал Третьяк.

Дверь комнатки тихонечко приоткрылась, и выглянула кормилица, приглашая войти.

Тихомир спросил:

– Ты согласна быть кормилицей? Об оплате не беспокойся.

Горожанка кивнула. Затем немного помолчала и сказала:

– Я согласна и без оплаты. Мальчик ваш – «блаженный от рождения»! Но этого не стоит бояться, и надо понимать, что юродивые и блаженные – это люди, уже достигшие святости. Они получили дары от Духа Святаго. Преподобный Серафим Саровский говорил, что юродивых, отказавшихся от своего разума, много. Из тысячи же юродивых только один бывает Христа ради юродивый. В душе такого человека непрестанная молитва, он может совершать подвиги особой духовной силы, обладает даром прозрения, а ведет себя подобно человеку неразумному, потерявшему рассудок. Но это внешне он неразумен, на самом деле Бог дарует ему высшее знание. Потому часто юродивые пред людьми ничто, а пред Богом велики. Блаженный человек тоже достигает святости, но необязательно его поведение странно. Просто он тихий, улыбчивый, с легкостью переносит любое оскорбление, потому что в душе у него блаженное состояние.

Мужчины опешили от такого складного монолога.

Третьяк вспомнил: «Как и Забава».

Кормилица передала малыша Тихомиру и сказала:

– Я приду вечером.

Третьяк проводил ее и на входе пытался передать ей несколько монет, но та отвела его руку:

– С ним Бог!

Вечером Тихомир стал заметно нервничать: кормилицы все не было, и он стал волноваться за сына.

Даже лакей и старая кухарка заметили разительные изменения и втайне перешептывались: Тихомир был уже совсем другой человек.

Третьяк уже несколько раз выходил из дома и прохаживался по Ордынке.

В очередной раз вернувшись, он сказал Тихомиру:

– Побегу. Надо искать другую кормилицу.

Уже через час Третьяк привел молчаливую женщину, которая вела себя очень странно – отводила взгляд и «засыпала на ходу».

Подругой кормилицы не было и времени тоже не было!

Тихомир отвел новую кормилицу в комнатку к сыну и сказал Третьяку:

– Какая-то она странная. Ты бы после поискал кого другого.

Третьяк молча развел руки в стороны.

Они прошли в диванную и уселись.

С дивана странным образом упала подушка.

Тихомир удивился, поднял ее и положил рядом.

Тут кто-то сильно стал колотить в дверь. Мужчины удивленно переглянулись.

Лакея поблизости не было, и Третьяк поднялся открывать.

Не успел он ее толком открыть, как в холл ворвался урядник, который прокричал:

– Живо! Где эта женщина?

Третьяк указал ему рукой в сторону коридора.

Урядник ринулся в указанном направлении, а за ним побежали Третьяк с Тихомиром.

Распахнув дверь комнатки, они увидели кормилицу, которая подушкой душила младенца.

Урядник рывком отбросил женщину в сторону. Она отлетела и упала на пол. На ее губах появилась белая пена, и она начала биться в конвульсиях.

Урядник бросился проверять малыша.

А Тихомир и Третьяк смотрели то на умирающую, то на младенца, который дышал, ухватив ручонкой урядника за палец.

– Успел, – только и смог сказать урядник, как уселся прямо на пол у кровати. – Я – Хранитель!

Все втроем мужчины пили горячий чай в буфетной и ждали приезда полиции.

Олег Ярославович, не спеша, но коротко и по существу рассказывал, только «оканье» его пропало:

– Летом прошлого года, когда я «служил» в московском городском полицейском управлении, то стал случайным свидетелем одного интересного разговора. Короче говоря – подслушал. Один из моих сослуживцев торговался с каким-то человеком, который обещал ему золото за информацию о девочке или девушке с необычными пепельными волосами. Теперь я догадался, что это был Игнат.

Прислушавшись к остальному разговору, я понял, про кого Игнат толкует, потому что и сам ее искал больше двадцати лет. Для этого и «оформился» полицейским – больше информации.

Потом узнал, что сослуживец напросился урядником в Воронежский уезд. Мне сразу стало понятно, что Первую нашли. А услышав об убийстве урядника-сослуживца, я поспешил на помощь – перевелся на его место, чтобы быть ближе.

В буфет поскреблись, и зашла кухарка, которая сообщила:

– Я малютку покормила. Где это вы такое узнали, чтобы коровьим молоком через платочек младенца кормить? Но надо бы кормилицу найти!

Олег Ярославович продолжил:

– Я выехал в Москву вслед за вами, как только устроил семью помещика Канинского в больницу.

Третьяк встал и перекрестился.

А Тихомир вдруг твердым серьезным голосом сказал:

– Олег Ярославович! Организуйте их переезд сюда. Пусть здесь живут.

Хранитель улыбнулся и удовлетворенно кивнул:

– Ну, так вот. Когда я приехал в Москву, то сразу же начал следить за этим особняком. Очень быстро я обнаружил, что и Игнат следит за тем, что у вас происходит. Так Игнат следил за вами, а я – за Игнатом.

Я увидел Третьяка, который проводил из особняка женщину и пытался ей вручить, как я понимаю, деньги. Судя по формам, женщина была кормилицей, и вы наняли ее для младенца. В тот момент я потерял Игната из виду. Тогда я решил проследить за кормилицей. Со временем я понял, что за кормилицей следует монашка. В одном из пустынных переулков монашка догнала кормилицу и убила ее, проколов горло, судя по смертельной ране, чем-то тонким и острым.

Я уже ничем не мог помочь кормилице и боялся упустить монашку, поэтому стал следить дальше. Монашка немного «поплутала» по городу, но не смогла от меня скрыться. Так я узнал, где убежище Вторых. Я инкогнито сообщил в полицию их адрес как «революционных террористов». Я специально обратился в III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которое выполняет функции политической полиции, потому что считал, что, в отличие от местной полиции Министерства внутренних дел, там меньше бюрократии и мздоимства. И ошибся в этом! Люди в штатском приехали по адресу очень быстро, но так же быстро и уехали, никого не задержав. Отсюда я сделал вывод, что у Вторых есть сильные покровители.

Тут вмешался Третьяк:

– Ничего не понимаю! Кто такие Первые? Кто такие Вторые? И что вообще происходит?

Тихомир цыкнул на него:

– Молчи. Не все сразу!

Хранитель продолжил рассказ дальше:

– Оставаться и следить за домом Вторых было бессмысленно, потому что они сейчас же сменят жилище. А один за двумя я не услежу. Поэтому я снова стал наблюдать за этим особняком, понимая, что в ближайшее время понадобится новая кормилица. Я видел, как Третьяк выбежал из дома. Дальше все можно было легко просчитать, и мне оставалось только ждать. Все вышло так, как я и предполагал: Вторые опоили какую-то женщину и подсунули ее Третьяку как кормилицу. И та, находясь в прострации, пыталась убить Первого. Главное для меня было – это успеть ей помешать! Но тем самым я выдал себя. Теперь Вторые знают, что у вас есть помощник. Поэтому в ближайшее время нам надо уезжать из города. Всем грозит смертельная опасность!

Тихомир предложил:

– Давайте обратимся к властям!

Хранитель развел руками:

– Власти не помогут. Как я понимаю, многие связаны со Вторыми или ими подкуплены, и единственный выход – это бежать.

– Куда бежать? – спросил Тихомир.

– Я знаю куда, но сообщу об этом только на вокзале.

Тут из холла раздались громкие голоса, и мужчины поняли, что прибыла полиция.

Тихомир встал, чтобы идти в холл, но Хранитель остановил его:

– Тихомир Андреевич, не стоит. Я решу вопрос сам.

Хранитель вышел к полиции. Полицейских было трое, но с ними был еще один человек в штатской черной одежде.

Хранитель без труда узнал в штатском того «рослого черного мужчину», за которым проследил на вокзале Ростова-на-До ну девятнадцать лет назад.

Гор же внимательно рассматривал рисунок мраморного пола с белым крестом в центре «циферблата со знаками».

Услышав шаги Хранителя, Гор посмотрел в его сторону.

Их глаза встретились, и они поняли друг друга без слов.

Один из полицейских задал вопрос:

– Что тут произошло?

Хранитель переключился на полицию и профессионально объяснил, что женщина, которую планировали нанять кухаркой, оказалась больной и во время собеседования внезапно умерла.

Дознание было быстро завершено.

Труп увезли.

При выходе из дома Гор обернулся на Хранителя и одними губами беззвучно произнес на латыни:

– Domine dirige nos.

– Господи, направляй нас, – прошептал Хранитель по-русски.

– Теперь убегать надо очень быстро. Я пойду, раздобуду билеты на поезд. А Третьяк пусть займется молоком для Первого и одеждой попроще для нас, – сказал Хранитель.

– А я? – спросил Тихомир.

– А вы, Тихомир Андреевич, охраняйте Первого, – ответил Хранитель и спросил: – В доме есть оружие?

Тихомир подтвердил:

– Отцовский револьвер.

Хранитель кивнул, а затем спросил:

– Тихомир Андреевич, скажите мне, этот дом всегда был вашим фамильным?

Тихомир гордо ответил:

– Я знаю, что особняк многократно перестраивался, но на этом месте наша семья жила еще тогда, когда и самой Москвы не было, а был город Кучков.

Хранитель стал абсолютно серьезным и очень убедительно сказал:

– Несмотря на то, что нам надо спешить, вам, Тихомир Андреевич, обязательно необходимо отдать память предкам!

Тихомир, который был на кладбище всего несколько раз в жизни, удивился, но согласно развел руками:

– Хорошо.

Когда Хранитель уже собрался уходить в город, Тихомир догнал его и напомнил:

– Олег Ярославович! А семья Тихомира Богдановича?

Хранитель просто ответил:

– Я предполагал, что вы задумаете им помочь, и еще перед отъездом все устроил: их переправят сюда. Но в этот раз мы с ними не встретимся.

Тихомир удивленно остался стоять в холле.

Выходя из особняка, Хранитель немного задержался в холле и, окинув взглядом пол с «циферблатом и знаками», пробормотал себе под нос нечто странное:

– Да-а! Ясна! Ордынка! Нулевой меридиан!