Мефистон. Кровь Сангвиния

Глава 22

Крепость горела. По ее стенам растекался огонь всех оттенков, огненные языки плясали по трупам и повисали в воздухе, огонь капал из дыма, словно горела сама реальность. Луций с трудом отличал ослепительные испарения от вопящих демонов, кружившихся и метавшихся в них. Лексиканий шел сквозь вихрь шума и света, спотыкаясь и скользя по камням. Его болт-пистолет с рыком изрыгал смерть, уничтожая бесчисленные ужасы, обрушившиеся на Вольгатис, а с губ его срывались заклинания. Но демоны были не единственной проблемой Луция. Сражаясь, он заметил, что его тащат по стене грозные течения эфирных сил.

Когда варп-буря выдернула его из клубов дыма на вершину обрушившейся секции стены, лексиканий на мгновение увидел общую картину битвы. На валгангах все так же бушевала битва, но теперь всех сражавшихся, серафимов, Кровавых Ангелов и демонов, без разбора охватил неистовый психический шторм. И в оке бури лексиканий увидел того, кого искал: Мефистона. Властелин Смерти стоял над вратами, разведя руки и растопырив пальцы, а вокруг него кружил яростный смерч из крови и молний. Подхваченные алым вихрем, к нему летели демоны всех мыслимых и немыслимых цветов и форм. Окруженный сверкающим багровым ореолом, старший библиарий выглядел как сгусток тьмы в сердце хаоса.

Антрос едва удержался на ногах, упершись сабатонами в обломки. Кости, трупы и вопящие отродья варпа проносились мимо лексикания, пытавшегося разглядеть лицо Мефистона. Казалось, будто он смотрит на черное солнце. За пеленой горящей тьмы было невозможно понять, управлял ли Властелин Смерти своими деяниями до сих пор или же был поглощен Даром.

Луций отвернулся, услышав визгливое хихиканье, — как раз вовремя, чтобы увидеть катящегося к нему по развалинам демона. Тот выглядел как розовый клубок конечностей, то семенящий на восьми лапах, будто паук, то бегущий на шести, а то идущий прямо. Его тело постоянно менялось, приводя в смятение ошеломляющим многообразием форм, и лишь морда оставалась неизменной. Уродливая вытянутая пасть содрогнулась, когда чудище кинуло в Антроса сгусток розового пламени.

Державшийся за стену Луций чуть разжал пальцы одной руки и выкрикнул слово отвращения, отчего сгусток взорвался за мгновения до того, как попасть в него. Взрывной волной лексикания отбросило назад и утянуло в яростный магический торнадо. Антрос выругался, отчаянно пытаясь ухватиться за разлетавшиеся обломки, а вслед за ним мчался хихикающий демон.

Лексиканий врезался в колонну, уцепился за нее, уперся одной рукой и выставил другую в сторону демона, раскрытой ладонью вперед. Истерично смеющаяся тварь скакала к нему по воздуху, отведя лапу, чтобы бросить еще один разряд варпового пламени.

Антрос выкрикнул заклинание. Заряды энергии сорвались с психического капюшона, пронеслись по протянутой руке и слились в ослепительно-белый шар пламени, сорвавшийся с его ладони и устремившийся к морде отродья варпа. Голова твари исчезла, но тут же появилась на боку, по-прежнему ухмыляясь; тело растянулось в подобие буквы «о», пропустив сквозь открывшуюся дыру огненный шар, который врезался в стену позади. Выпустив еще больше лап, тварь подхватила погнутую балку и прыгнула на лексикания, словно мешок, набитый живыми извивающимися угрями.

Антрос вновь оказался захвачен призванными Властелином Смерти течениями. Он покатился по камням, а набросившийся на него демон молотил кулаками по груди и лицу лексикания, пытаясь при этом пронзить маску шлема волнистым клинком.

Меч демона, сделанный не из сплава, повинующегося законам реального мира, рассек несокрушимый керамит. Лицо Луция обдало жаром и дымом, когда клинок впился в его челюсть, раздирая мускулы и кости. На миг он ощутил вспышку боли, а затем в кровоток впрыснулись болеутоляющие. Кровь заливала глаза, ослепляя лексикания, а дьявольские зубы терзали кости и керамит. Антрос содрал демона со своего лица и оттолкнул от себя, держа на расстоянии вытянутой руки. Из его изуродованного шлема текли струйки крови.

Сражающиеся все так же кубарем катились к Мефистону. Однако лексиканий смог выхватить боевой нож и вонзить его между глаз твари, которая тем не менее продолжала смеяться, и смеялась до тех пор, пока Луций не пропустил сквозь клинок волну очищающего пламени, ворвавшегося в голову отродья варпа и испепелившего ее изнутри.

Завопив, демон шарахнулся прочь и полетел вниз, бешено царапая собственное лицо в попытке погасить пламя. К тому времени, как он рухнул на плиты, от него остался лишь обгоревший кусок плоти. Антрос же с грохотом катился дальше по укреплениям, пока не смог зацепиться, вбив сабатоны в расколотые камни. Он вновь огляделся по сторонам. Всюду лежали тела серафимов — похоже, демоны почти сломили оборону Адепта Сороритас. Он окинул взглядом стены, ища выживших, но заметил лишь нескольких, сбившихся в группки. Воительницы стреляли в отродий варпа с той же меткостью, что и в первые часы боя, но сквозь бурю они мало что видели. Выжили лишь несколько десятков Сестер Битвы, но ни одна из них не выказывала ни страха, ни сомнений. Также он разглядел боевых братьев, тоже рассеянных и разделенных неистовой бурей, поднятой старшим библиарием.

— Отделения Серифа? — заорал в вокс Луций.

— Лексиканий Антрос? — донеслось в ответ. — Это ты? Говорит капитан Ватрен. Мы… — Голос капитана прервал стрекот болтеров, а затем раздался визгливый дьявольский хохот. — Да, я с отделением Серифа. Нас прижала к стене проклятая буря. До тебя не доберемся. Не… — Ватрен прервался, выстрелив еще несколько раз. — Не вижу ни следа отделения Гестиаса. Они с тобой?

— Нет.

— Это колдовство демонов? — охнул Ватрен.

— Нет. Мефистона. — Антрос не знал, что еще сказать.

— Удерживай позицию. Мы идем к тебе.

Антрос собирался ответить, когда его перебили всплеск шума и какое-то движение. Из клубов дыма вырвались подобно буре вопящие демоны, похожие на акул или скатов. Твари распахнули пасти и бросились на него. Он обрушил на них первую молнию такой силы, что демон разлетелся пополам, и куски отлетели назад во второго, заставив его уплыть в дым.

Третий же обрушился на Антроса, и вместе они покатились по стене.

Лексиканий рухнул на спину, вцепившись в челюсти неистовствующего демона обеими руками, чтобы не дать им сомкнуться на его и без того раненой голове. Однако энергии варпа сделали тварь столь сильной, что клыки неумолимо сжимались. Луций грязно выругался на ваальском языке, открыв свой разум тем же незримым течениям, что питали его врага. Его мускулы наполнились силой, лексиканий взвыл от ярости и вскочил, приложив демона о камни. Затем он выхватил болт-пистолет и оглушительно прогремевшей очередью прикончил тварь.

К нему летели десятки других чудовищ, но лексиканий был настолько взбешен, что только радовался возможности расправиться с ними. И потому он был почти разочарован, когда в дыму справа сверкнула череда дульных вспышек. Грянули взрывы, и Антросу осталось лишь добить ударами сабатонов и одиночными выстрелами бьющихся в агонии раненых демонов.

По обломкам к нему шагала Сестра Битвы, держащая в руке еще дымящийся пистолет. Она выглядела уставшей и была вымазана в крови. Хотя вокруг лежали трупы других сороритас, воительница отдала Луцию воинское приветствие с непоколебимым спокойствием.

— Сын Сангвиния! — воскликнула она, перекрикивая грохот битвы. — Астра Ангелус, он здесь?

— Астра Ангелус? — изумленно переспросил Антрос. — Так его звал исповедник. Не думал, что вы знаете это имя.

Они пригнулись, когда в стену позади них ударили лазерные разряды.

— Мы знаем, кто такой Астра Ангелус, — крикнула она громко, чтобы было слышно. — Мы понимаем, зачем вы здесь.

Из бури, шатаясь, выходили другие серафимы, собираясь вокруг своей сестры и глядя на лексикания.

— Где твой господин? — спросила женщина.

Антрос махнул рукой, приглашая их следовать за ним, и полез через обломки самолета, пытаясь провести Сестер Битвы через неистовый ураган энергии к старшему библиарию в его центре. Наконец, преодолев еще один обломок стены, они увидели Мефистона. Тот походил на оживший образ из историй Зина. Исполинские дуги молний проносились по небу, срывались с облаков, сверкали на застывших вершинах гор и все они тянулись к протянутым рукам Мефистона.

— Властелин Смерти, — выдохнул Луций, испытав благоговение перед этим зрелищем.

Когда огни соединились с Мефистоном, то вспыхнули над долиной с крутыми склонами. Сотни алых нитей сплетались в сеть смертоносной магии крови, и каждая из них пронзала по одному демону. Старший библиарий стал связующим звеном огромной энергетической паутины, связывающей его со всеми варп-сущностями в пределах видимости Вольгатиса. Большинство из них собрались под огромным портиком перед воротами, у ног гигантских статуй; когда колдовство Мефистона поразило исчадий ада, они словно приросли к земле, дрожа и подергиваясь, пока кровь поглощала их.

Сам воздух корчился от гнева Мефистона. С пальцев старшего библиария срывались все новые алые нити, пронзая розовых хихикающих тварей. Над головой Антроса образовался красный энергетический купол, рассекший сотни уродливых созданий и удерживающий их на месте.

Луций разжал пальцы, позволив кровавому смерчу увлечь себя, и с лязгом покатился и заскользил по камням, пока не оказался достаточно близко, чтобы лучше разглядеть повелителя. За ним сумели последовать и некоторые сестры, цеплявшиеся за амбразуры, чтобы их не унесли яростные ветра. Лексиканий пополз по разбитой перемычке и смог подняться к вершине ворот — достаточно близко, чтобы заглянуть в лицо Мефистону, который уже начал следующий этап ритуала.

Властелин Смерти был абсолютно спокоен. Его доспехи покрылись выбоинами и были вымазаны в дьявольском ихоре, но сейчас Мефистон полностью контролировал свои силы. Он сложил распростертые руки и начал сжимать их, отчего все удерживаемые его кровавыми молниями демоны смялись, словно зажатые в гигантском кулаке. Вопли изменились, став отчаянными, а не ликующими, а нечеловеческое хихиканье сбилось — теперь оно вырывалось сдавленно и урывками, звучало не как проявление веселья, а как одышка.

Когда же Мефистон полностью сжал пальцы, демоны схлопнулись, утекли из реальности, будто вода через слив.

Опустилась тишина. Никаких воплей. Никаких выстрелов. Единственным звуком был низкий стон ветра, проносившегося над застывшими пиками. Психическая буря, прежде тянувшая Луция к его господину, неожиданно исчезла, и, потеряв равновесие, он рухнул на груду залитых кровью обломков.

Властелин Смерти опустил руки, глядя на заваленную трупами долину.

Все демоны испарились, но из-за далеких груд снега показался новый враг — воин в ослепительно-белых доспехах, скачущий без седла на огромном змеевидном существе с кричаще-яркими крыльями и вытянутой птичьей головой.

«Он куда важнее, чем я думал, и куда могущественнее», — заговорил Мефистон в разуме Луция.

— Ты сокрушил его армию, — сказал лексиканий, удивив стоявших рядом Сестер Битвы, — чего он надеется добиться теперь?

«Он не просто чернокнижник. Он — игрушка чего-то гораздо более опасного. — Голос Властелина Смерти прозвучал взволнованно, даже пылко. — Дело не только в клинке. Теперь я это вижу. Теперь я понимаю, почему меня призвали сюда. Кто-то хотел, чтобы я узнал об этом. Увидел его тут, в этой битве. Так было предначертано».

Едущий на спине змея по обагренному льду Извечный Принц даже не глядел на лежавшие на дороге груды тел истребленных гвардейцев. Гнев вскипел в душе Антроса. Каждый их этих людей умер, веря, что они сражаются за Императора. Питер Зорамбус свел их ложью с пути истинного и с удовольствием наблюдал, как они гибнут. На лице его была та же приветливая улыбка, что и в Тарнском аббатстве.

Лексиканий шагнул вперед, вытаскивая пистолет.

«Он сокрушит тебя, — сказал Мефистон. — А мне еще предстоит понять, кем ты являешься для меня. Жди, лексиканий Антрос».

Сестры вскочили, услышав треск ломающегося камня. Антрос резко обернулся, вскинув пистолет, и увидел, что сквозь падающий снег к нему идет Рацел. Ветеран снял шлем, и поэтому лексиканий заметил, с каким ужасом тот глядит на его изуродованное лицо.

— Тебе стоит позвать апотекария, — нахмурившись, проговорил Рацел. — Ты позоришь нас своим видом.

— Какая трогательная забота! — усмехнулся Луций.

Эпистолярий поднял бровь и отвернулся, разглядывая разыгрывающуюся у ворот сцену. Все больше изможденных серафимов выходили из дыма, и Антрос понял, как мало из них дожили до изгнания демонов — как высока оказалась цена триумфа. Все уцелевшие и дожившие до окончания боя были отмечены жуткими ранами.

Между тем Извечный Принц неспешно и грозно приближался к воротам. Мефистон не двигался с места. Собравшиеся на стенах воины последовали его примеру и не стреляли, позволяя врагу подойти ближе и заговорить.

— Старый друг! — воскликнул Зорамбус, улыбнувшись Мефистону. Он рассмеялся, увидев суровые и решительные лица Сестер Битвы, и показал рукой на старшего библиария. — Разве вы не поняли, кто он? Чего он хочет? Мы оба лишь игроки в одной игре, великой игре. Ангел хочет похитить ваше величайшее сокровище так же сильно, как и я. Что, думаете, он сделает, если победит? Думаете, оставит клинок вам?

Сестры все так же глядели на него с ненавистью и решимостью. Улыбка Зорамбуса поблекла.

— Вы знали? Он нахмурился. — Вы знали, что он пришел сюда, чтобы забрать клинок, и все же решили сражаться с ним бок о бок?

Ответом ему была лишь звенящая тишина. Антрос окинул взглядом стоявших рядом женщин и не увидел в их глазах ни тени удивления.

Лицо Зорамбуса начало подергиваться от еле сдерживаемой злости. Он повел мечом слева направо, словно готовясь поразить соперника.

— Ничтожества, — процедил он. — А ведь так разглагольствовали об обетах, о верной службе! — Он снова взмахнул мечом, а потом воздел его к зеркалу неба, — Хоть кто-нибудь из вас понимает, что означает Чудо? И это истинное чудо. Не салонный фокус, совершаемый во имя заплесневелого трупа на Терре.

Колдун спрыгнул со спины змеи, пробрался между тел павших драгун и поднял одного из них. Бок мужчины представлял собой кровавое месиво, но вздох боли эхом разнесся по безмолвной долине, показывая, что солдат все еще жив.

— Как ты думаешь, за что ты погиб, мертвец? — рявкнул Зорамбус.

Человек попытался вырваться, ужаснувшись преображению своего пророка.

Антрос взялся за болт-пистолет, но Рацел перехватил руку и покачал головой, кивнув на Мефистона. Перегнувшись через парапет, старший библиарий внимательно изучал чернокнижника.

— Скажи мне, за что ты сражался! — потребовал Зорамбус, отвесив драгуну тяжелую звонкую пощечину.

— За Обет! — Мужчина выругался и плюнул кровью в лицо лжепророку. — Чтобы остановить неверующих, скрывающих силу Императора от Него. Чтобы освободить Окаменелый меч, дабы его можно было использовать для очищения Галактики от…

— Нет! — Зорамбус издал безумный смешок. — Нет, ошибаешься! Ты лишь пешка в игре. Нет, даже не в игре. — Он расхохотался. — В розыгрыше!

Солдат нахмурился в растерянности, но Мефистон кивнул и громогласно произнес, позволив психической буре, все еще завывавшей в его костях, разнести его голос по долине:

— Это состязание. — Он поглядел на отражение над головой. — Ты скрыл Дивинус Прим, чтобы вы могли сыграть в игру.

— О, а ты хорош! — рассмеялся Зорамбус, снова взглянув на серафимов. — Он делает вид, что удивлен, но кто, как вы думаете, был в этой игре моим соперником?

Стоявшие рядом с Антросом сороритас переглянулись. За суровыми масками промелькнула тревога.

— Должен признать, ты сыграл хорошо, брат. — Зорамбус неохотно кивнул Мефистону в знак уважения. — А вот канониссы я не вижу. Думаю, ее ты убил первой? — Он бросил драгуна на землю и небрежно взмахнул мечом. — А хотя… неважно.

Он еще раз взмахнул мечом, и Антрос переглянулся с Рацелом, запоздало осознав, что происходит. Колдун выводил в воздухе руну.

— Покиньте стены! — приказал Мефистон, поглядев на стоявших вокруг Сестер Битвы.

Одни шагнули прочь, подчиняясь, другие же с сомнением посмотрели на него.

— Где святая Офиуса? — прошептала одна.

— Я не видела ее с тех пор, как явился Астра Ангелус.

— Немедленно! — воскликнул Мефистон, спрыгнув со стены; за его спиной распахнулись крылья.

— Зорамбус тянул время, — процедил Рацел, посмотрев на серафимов. — Он заговаривал нас, а сам готов…

Раздался вопль, когда Зорамбус вонзил меч в грудь мучимого им драгуна.

Мефистон полетел по воздуху, широко расправив эфирные крылья. В руке его пел от жажды Витарус.

Чернокнижник улыбнулся, подняв окровавленный меч.

Властелин Смерти обрушился на Извечного Принца с такой силой, что они пропахали в дороге борозду. Мефистон замахнулся Витарусом, но колдун ускользнул, превратившись в размазанное световое пятно, чтобы снова возникнуть в паре метров от библиария. Лицо его то ухмылялось, то скалилось.

Старший библиарий вскочил на ноги и нацелил Витарус в голову противника. Клинок содрогнулся, извергая жидкое пламя. Зорамбус едва успел отвести огонь в сторону при помощи собственного меча и, попятившись, споткнулся о груду трупов. Зорамбус насмешливо улыбался, отступая под напором к краю дороги.

— Слишком поздно! — расхохотался он, бросив взгляд на стены Вольгатиса.

По крепости пронесся низкий подземный стон.

Стоявшие рядом с библиариями серафимы тревожно переглянулись, но не сдвинулись с места. Рацел поглядел на огромный портик внизу; в его усмешке сквозило раздражение.

— Уходите! — гаркнул он на женщин, но те остались стоять, с сомнением глядя на эпистолярия. — Вы умрете, — сказал он, словно говоря с непослушными детьми. — Стены Вольгатиса рушатся.

Сестры Битвы заозирались, постепенно понимая, о чем речь. Все огромное здание тряслось и содрогалось, раскалывались кости и камни, к небу вздымались клубы пыли. Когда по стенам пробежали трещины, Рацел схватил Антроса за руку:

— Лексиканий, тебе понадобятся твои крылья.

Антрос поглядел на обрыв и кивнул. Наконец осознав опасность, серафимы стали спрыгивать на снежные склоны и уноситься прочь от Кровавых Ангелов на прыжковых ранцах. Поднявшись вслед за учителем на парапет, Луций лишь сейчас увидел размах сотворенного Зорамбусом заклинания.

Прежде удерживавшие портик громадные статуи вставали с коленей и расправляли плечи. То были шесть каменных колоссов, каждый почти двадцати метров высотой. Лица их стерлись за прошедшие эпохи, вместо глаз виднелись пустые провалы. Когда библиарии приготовились к прыжку, статуи выпрямились и сбросили многовековое бремя, сорвав древний фасад Вольгатиса, словно бумажную маску. Подобная горе крепость начала оседать, извергая камни и дым, словно в нее врезалась боеголовка. По ущелью разнесся грохот рушащихся стен, над дорогой поднялись тучи дыма, смешавшегося с падающим снегом.

Библиарии прыгнули в пустоту, чувствуя, как уходят из-под ног стены. Гибнущая крепость застонала. Антрос призвал кровавые крылья и спикировал в густые клубы вслепую, сопровождаемый градом обломков. В полете он потерял Рацела из виду.

Когда внезапно из облаков пыли и снега появилась земля, лексиканий едва успел выйти из пике. Он приземлился и, спотыкаясь, пробежал по трупам среди выгоревших остовов танков.

Луций резко обернулся и увидел нависшие над ним смутные силуэты шести каменных голиафов. Исполинские големы шли навстречу лавине обломков и молотили по стенам кулаками размером с танк, давили ногами древние опоры и колонны. Грохот, и без того оглушительный из-за акустики узкого ущелья, стал поистине апокалиптическим. Антрос пораженно смотрел, как гибнет Вольгатис.

— Окаменелый меч, — прошептал он, но предсмертный крик обители заглушил его слова.

В дыму замерцали огни, и Антрос, спотыкаясь, побрел по пыли, сжимая болт-пистолет. Мефистон стоял на башне подбитого танка, подняв руку к небесам. Над ним в кровавой сфере кружил Зорамбус.

Когда Луций приблизился, он увидел, что доспех Мефистона покрыт узором из черных линий — трещинами шириной в волос. Местами фрагменты брони откололись, обнажив плоть, окутанную тьмой.

Антрос шел к повелителю, пытаясь устоять на ногах, несмотря на сотрясавшие долину толчки. Терзавшие его еще на Ваале предательские сомнения вернулись. Лексиканий смотрел, как старший библиарий дрожит и сыпет искрами, словно дрова в костре. В нем было что-то… почти демоническое.

Но лицо Властелина Смерти осталось все таким же непреклонным и спокойным. Что бы Дар ни делал с его плотью, он не ослабил волю. Антрос тряхнул головой, пытаясь избавиться от дурацких мыслей.

— Клинок! — воскликнул он, пытаясь быть услышанным сквозь яростный рев кровавых чар.

Кружившая вокруг Зорамбуса алая клетка искрила, будто огромное силовое оружие, отчего воздух рябил и трещал. Колдун бил по внутренней стене сферы своим фальшионом, и каждый удар сопровождался вспышкой психических сил, но сфера лишь растягивалась, поглощая удар. И каждый раз чернокнижник выл от злости.

Мефистон непонимающе покосился на Луция.

— Вольгатис! — воскликнул Антрос, показав посохом на осыпающиеся стены и бесчинствующих гигантов. — Он уничтожил крепость!

Мефистон запнулся, только сейчас заметив эпический размах разрушения. Он опустил руки, на мгновение забыв о пленнике.

Зорамбус воспользовался этим, с удвоенной яростью ударив по окружавшей его багровой сфере. Он рассек ее мечом и хлынул из сферы, шлепнувшись на дорогу в фонтане крови; его доспехи стали такими же красными, как у Мефистона. Кровь барабанила по его спине, но колдун все-таки смог встать и попятился прочь от Властелина Смерти, поскальзываясь и опираясь на меч, как на костыль.

Мефистон отвел взгляд от осыпающихся стен крепости, поглядев на Зорамбуса, затем снова обратил лицо к Вольгатису.

— Значит, мы оба проиграем, — рассмеялся чернокнижник, кашляя и брызжа слюной. — Окаменелый меч дос…

А затем его глаза расширились от изумления, когда острие мерцающего клинка вышло из его груди. Спотыкаясь, колдун шагнул вперед и в падении соскользнул с меча, который, как оказалось, сжимал в руках Рацел, стоявший позади него с суровым лицом.

— Поражения бывают разные, — сказал эпистолярий, занося меч для нового удара.

Зорамбус ухмыльнулся, а затем рассыпался на части, превратившись в хлынувший на землю поток серебристых созданий.

Рацел скривился от отвращения, увидев, как к нему ползут твари, похожие одновременно на змей и насекомых. Они выглядели как чешуйницы-переростки; добравшись до Рацела, существа накинулись на его доспехи и принялись судорожно искать уязвимые места в керамитовой броне.

Мефистон отвернулся от гибнущего Вольгатиса и направил на эпистолярия меч. С острия Витаруса сорвалась молния и заметалась между серебристыми тварями, сминая и обращая в пепел их сегментированные тела.

Рацел отшатнулся и дико замолотил одной рукой по нагруднику, давя мечущихся тварей, в то время как другой поднял психосиловой меч.

Антрос направил на учителя свой посох и тоже выпустил разряд пламени, окутавший учителя ореолом пси-огня.

Чешуйницы перемещались невероятно быстро, и Антрос закричал, увидев, что они добрались до обнаженной шеи эпистолярия.

Мефистон, все такой же спокойный, шагнул вперед и сделал рубящий жест свободной рукой, разбросав еще больше тварей. Он собирался вновь ударить Витарусом, когда в считаных метрах от него, рассыпая камни и разрывая стену снега и дыма, промчалась какая-то фигура.

Властелин Смерти замер, заметив сестру-серафима, бегущую к ним сквозь взвихрившиеся клубы пыли. Это была святая Офиуса. В керамите ее силовых доспехов зияли широкие пробоины, сквозь которые текла кровь, вуаль исчезла, отчего ее освежеванное багровое лицо резко выделялось на фоне белого пейзажа. Женщина стонала от боли, и жить ей оставалось недолго, но при виде Мефистона в ее глазах зажегся ликующий огонь.

— Астра Ангелус, — прошептала она, рухнув на колени. Из прыжкового ранца валил дым. — Этот миг настал! Провидение и молитвы… привели тебя… сюда. Свели нас вместе. Ты ответил на мои… молитвы. — Она оглянулась на разрушения позади. Громадные големы крушили стены Вольгатиса, разбивая башни и опоры. — Я сохранила для тебя клинок. Время еще есть.

Властелин Смерти не смотрел на гигантов; он пристально разглядывал святую.

— В видениях была ты? Ты призвала меня сюда?

— Конечно. Ты ведь знаешь, — удивленно ответила воительница. Она шагнула ближе, нахмурившись, и протянула к нему руку. Ее голос дрожал. — Мы молились вместе. Я бы не осмелилась… призвать… такого, как ты. Но мы согласились, что… — Святая покачала головой. — Ты знаешь, что следует сделать. Она прикоснулась к лицу Властелина Смерти. — Ты спас меня. Ты знаешь, что мы…

Рацел издал странный задыхающийся стон и попятился, схватившись за расходившуюся в нагруднике дыру. Его глаза расширились от изумления, и он поглядел на братьев-библиариев.

— Я… — заговорил он, а затем умолк.

Его череп начал раздуваться, словно пузырь, наполненный жидкостью.

— Гай! — воскликнул Властелин Смерти, вскинув меч, но не рискнул ударить.

Эпистолярий схватился за голову и согнулся пополам. Затем он выпрямился и посмотрел на них. Его презрительный оскал исчез, сменившись добродушной усмешкой, которой просто было не место на этом лице. Кровавые Ангелы с ужасом глядели, как он с кошачьим удовольствием разминает руки. Рацел вздохнул. Внешне он выглядел прежним, но библиарии знали, что перед ними Питер Зорамбус в доспехах Кровавого Ангела.

— Впечатляет, — сказал колдун, воздев меч. — Устарел, но впечатляет.

Он принял расслабленную боевую стойку и поманил Мефистона.

— Астра Ангелус! — охнула Офиуса, падая на снег. Она истекала кровью. — Он обманывает тебя! Забудь о нем. Помни, что ты должен сделать. Иди же. В крепость! Его приятельница-колдунья. Она уже у Эдикула Сакрум. — Слова звучали неразборчиво; святая рухнула на спину, кровь потекла из ее рта. — Он обманывает тебя. Разве ты не видишь?

Но Властелин Смерти не глядел на нее. Глаза Мефистона налились кровью при виде случившегося с его старым другом. Кровь хлынула по щекам, словно слезы, молнии из черного пламени забили по броне, рассыпая искры по камням.

Старший библиарий пошатнулся, когда его меч окутало ослепительное пламя. Весь склон горы содрогнулся.

— Мой господин! — закричал Луций, когда Мефистон шагнул к Зорамбусу, занося горящий меч над головой. — Окаменелый меч! Вспомните, зачем мы пришли!

Но Мефистон, поглощенный Даром, не слышал его. Когда он ударил, метя в лицо чернокнижника, дорожное покрытие оторвалось от земли, словно железо, притянутое магнитом. Витарус с грохотом столкнулся с фальшионом колдуна, таща за собой несколько тонн скалобетона, и похоронил чернокнижника под облаком пыли и камней.

— Гай! — взревел от ярости Властелин Смерти и, призвав свои крылья, взмыл вверх.

Ошеломленный яростным натиском Зорамбус покатился по склону.

Мефистон снова занес Витарус над головой, и земля опять начала вздыматься, закручиваясь возле клинка каменным вымпелом.

Чернокнижник в отчаянии вскрикнул и, призвав собственные пестрые крылья, взмыл ввысь за миг до того, как Властелин Смерти обрушил на него новый обвал.

Антрос оглянулся на Вольгатис. Големы снесли стены и теперь шли по улицам, руша храмы и разбивая статуи. Серафимы метались вокруг них, будто стая ворон, но их выстрелы не могли задержать великанов, оставляя лишь выбоины в древних камнях.

Вновь грянул гром: это столкнулись клинки Мефистона и Зорамбуса.

Удар отбросил Луция прочь к разбитым воротам, и он покатился по дороге.

— Я найду его! — закричал лексиканий и бросился бежать к крепости.

От бушевавшего позади поединка сотрясалась вся гора, и Антрос спотыкался. Когда он приблизился к развалинам портика, земля завибрировала с новой силой под тяжелой поступью големов. Луций перескочил через глыбы размером с танки и оказался во внутреннем дворе. Всюду лежали трупы сороритас и драгун. Уцелевшие Сестры Битвы и Кровавые Ангелы прятались среди развалин, стреляя в нависавших над ними гигантов, другие серафимы кружили в клубах дыма.

Антрос забрался на разбитую стену и схватил одну из женщин за руку, пытаясь привлечь ее внимание.

— Окаменелый меч! — крикнул он, повысив голос, чтобы его было слышно за общей какофонией. — Где он?

Воительница была без шлема, так что Луций мог видеть ее лицо. Ответом ему стал свирепый взгляд:

— Что вы сделали со святой?

— Не смей, — взревел Антрос, преисполняясь ярости, — сомневаться в мотивах Кровавых Ангелов!

Женщина охнула и попятилась; пытаясь вырваться из хватки Кровавого Ангела, она невольно бросила взгляд на далекую статую грифона, возвышавшуюся на самой вершине обители. Лексиканий кивнул, отпустив женщину.

— Что ты такое? — ахнула сестра битвы; из ее распахнутых в ужасе глаз, устремленных на лексикания, текла кровь.

Луций не ответил: бросился навстречу граду падающих обломков, проскочил сквозь него и побежал вверх по ступеням.