Между домами

Вэнди Джинджелл

Между домами

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Between Homes

Автор: Вэнди Джинджелл / W.R. Gingell

Серия: Город между #5 / The City Between #5

Перевод: Алексей Хохуля, Kiss Gun

Редактор: Kiss Gun, Lucie_Bouchmina

Глава первая

Говорят, есть два типа людей, два способа видеть окружающий мир. Для одних стакан наполовину пуст, а для других наполовину полон.

Ерунда полнейшая. Способов видеть мир-то, конечно, два, но со стекляшками они ничего общего не имеют. Если, конечно, кто-нибудь не придумал очки, с помощью которых можно видеть Между.

Блин, а может и придумал. Правда с остальным миром этот умник решил не делиться, поэтому способов видеть мир два: как человек, либо как Запредельный. Большинство из нас — людей — видят окружающий мир по-человечески. Нас окружают привычные людям вещи: работа, улицы, просёлочные дороги, сменяющие друг друга времена года, а ещё очень редко нам на глаза попадаются животные.

Ну а ещё есть те, кто видит мир, как Запредельные. Вы, наверное, и не знаете, кто они такие, поэтому сейчас объясню, как у них всё работает. Для них человеческий мир — это верхний слой пироженки. Если надо, они могут опуститься ниже этого слоя в, так сказать, заварной крем, которым является Между — это такая прослойка, которая отделяет мир людей от За пределами, где обычная трость может оказаться мечом, а милая пожилая дама в платье с цветочками вдруг окажется горсткой гремлинов. В Между предметы из человеческого мира тоже будто бы опускаются ниже и преображаются, а вещи из За тоже меняют свой вид, и если уметь правильно видеть, можно превратить их во что угодно. Когда же Запредельные погружаются глубже, им открывается За — дикий и жестокий мир, где практически каждое живое существо хочет вас убить ради еды или развлеченья, а феи учатся убивать раньше, чем любить.

Люди видят только то, что знают, только то, что им позволено. А в глазах Запредельного у пространства появляются слои. А когда они смотрят на людей, они видят либо добычу, либо питомцев.

Но иногда… Иногда человеку удаётся научиться видеть мир глазами Запредельных.

Вот поэтому, когда я проснулась от привычного кошмара, крича и размахивая руками, я врезала по носу оборотню. Как раз я вижу мир не совсем как обычный человек.

Оборотень хлопнулся на свой временно человеческий зад, зажимая нос рукой, и сдавленно промямлил:

— Ой, блин! Пэт!

Я с облегчением плюхнулась обратно на кровать, от чего матрас слегка спружинил. Каким-то чудом я проснулась уже в боевой стойке. Значит не зря я почти год потела и умирала на тренировках.

Правда от этого не легче: фейри, что со мной занимался, выгнал меня из моего же дома. Так что вряд ли научусь ещё чему-нибудь.

— Извини, — сказала я Дэниелу. Без его помощи я бы сама стала людоволком, так что уж он точно не заслуживал получить по носу. — В следующий раз не стой возле кровати, когда мне кошмары снятся.

На самом деле кошмар, а не кошмары, но в любом случае, стоять рядом, когда я просыпалась, было небезопасно. Тело было готово драться, а ещё сонный мозг не мог его контролировать.

— Ты потела, — отозвался Дэниел.

— Довольно гадко, что ты это знаешь.

— Я оборотень и с прищепкой на носу ради тебя ходить не буду. Пришёл проверить в чём дело, а ты начала орать. Думал, кто-то в дом забрался.

— Не, — ответила я, — в следующий раз не приходи, если снова услышишь мои вопли. И перестань ко мне принюхиваться.

Он лишь закатил глаза и поднялся. А затем сказал:

— Готовлю завтрак для Морганы. Приходи, когда будешь готова. Оставлю тебе немного тостов.

— Уже готова, — сказала я. Уж если готовит кто-то другой, я точно готова.

— Ага, — сказал он, — заметил. Почему в одежде спишь?

— Чтобы ночью оборотней по носу бить, — ответила я и кинула ему салфетки.

— Ну знаешь ли, это можно и в пижаме делать, — ответил он, вытирая разбитый нос.

— Да нет её у меня, — ответила я. Уверена почти на все сто, что никогда и не было. Посреди ночи может случиться всякое, да и вдруг придётся срочно покинуть дом. Папа пижаму не носил, да и Зеро уж точно тоже. А вот Джин Ён может и носит. Да и Атилас небось тоже: не удивлюсь, если у него есть одна или две шёлковые пижамы, в которых он не менее смертоносен, чем в обычной одежде.

— Это ненормально, — сказал Дэниел, — хотя, наверное, не удивительно, ведь ты столько времени жила с Запредельными.

И он в принципе прав: ведь неспроста он зовёт меня Пэт, а по-настоящему зовут меня совсем иначе.

Я питомец.

Ну, точнее была. Когда-то я принадлежала двум фейри и вампиру: Зеро, Атиласу и Джин Ёну. От меня только и требовалось, что готовить, убирать и не слишком путаться под ногами. И вот после того, как они бы поймали убийцу, за которым охотились, и закончили свои дела в человеческом мире, я бы получила свой дом назад. И вот тогда я бы стала полноправной хозяйкой.

Только вот появился человек (наверное, он был не один), которого они могли спасти, но не стали. Которого хотела бы спасти я, но не смогла.

Короче говоря, временно живу у подруги и изо всех сил пытаюсь во всём разобраться. Уж и не знаю, кто я теперь. Снова человек? Может быть, но теперь я человек, который видит кусочки и клочки реальности, расположенной под человеческой, так что я уже не та, кем была раньше.

Но в то же время я больше и не питомец.

— Я к чему, — сказал Дэниел, прижимая окровавленные салфетки к носу, — можешь не стесняться того, что я тебя бужу, если будешь каждый раз мне нос расквашивать.

— А я не всегда бью, — ответила я и пошла следом. Ну и пролетела же я: ведь могла бы додуматься, что вне дома кошмар снова вернётся. — Иногда просто ору.

Когда живёшь с двумя смертоносными фейри и вечно недовольным вампиром, от одеколона которого и кабан разрыдается, знаете ли, привыкаешь к тому, что твой дом обходят стороной все, включая кошмары. Я столько лет жила сама по себе, что и моргнуть не успела, как привыкла к новым соседям. Только сейчас поняла, что лишилась гораздо большего, когда ушла из дома.

— Ага, сразу полегчало, — донёсся сверху голос Дэниела, а следом послышались частые звуки нескольких пар маленьких ног.

Помните говорила про «слоёность» мира? Так вот, этот дом тоже состоит из слоёв: конечно это не Между и За, но слои людей. Первый слой — мы с Дэниелом — обычный человек и оборотень. По сути мы чужаки, ведь это не наш дом — нас пустили тут пожить благодаря Моргане. Она составляет второй слой, хотя и живёт на верхнем этаже. Моргана — мой первый человек-друг, самая настоящая подруга. Дэниел — людоволк, а детектив Туату, хоть и человек, но коп.

Дети — третий слой. Уж не знаю, где они засели и почему не хотят, чтобы их видели, — Моргана думает, что просто боятся, а вот я не уверена, но за всё время я слышала только их топот. Ну и, конечно, короткие приглушённые обзывательства, которыми они кидаются в Дэниела. Очень они его не любят, а против меня ничего не имеют. Говорить, естественно, отказываются, но хотя бы не ненавидят, как его.

— Ой! — крикнула я ему вслед и попыталась догнать, — Там на ступеньках ролики!

— Убрал! — крикнул он, но я уже оказалась рядом. А он крикнул вверх: — Хватит пытаться меня убить, психи вы мелкие!

Дэниел вечно возился со своей стаей, а я постоянно участвовала в бучах с психами — оба мы привыкли к синякам, ссадинам и порезам, поэтому даже и не заморачивались с его носом. Пока не поднялись с завтраком к Моргане.

Стоило ей его увидеть, как она побледнела ещё сильней, что было заметно даже под толстым слоем макияжа.

— Что случилось?

— Меня Пэт побила, — ответил он и прикрыл нос рукой. Кровь уже не шла, но мы же знали, что она может от одного её вида в обморок упасть, так что правильно сделал.

Моргана сощурилась:

— И что ты сделал?

— Эй! — запротестовал Дэниел. — Я всего лишь пытался разбудить её от кошмара! Почему я должен получать по лицу?

— Извинилась же, — буркнула я и взяла тост. Моргане же сказала: — Ничего он не сделал, просто влепила ему потому что решила, что он часть кошмара.

— Опять приснился?

«Каждую ночь», — подумала я и спросила:

— Опять? Неужели слышала меня прошлой ночью?

— Дети, — сказала она, — рассказали, что ты последние две ночи кричала.

— Они ещё говорили, что нельзя, чтобы она кошмары в дом приносила, — под нос буркнул Дэниел. Похоже нелюбовь у них взаимная. — Сам слышал.

— Кошмаров они не понимают, — извинилась Моргана и зачерпнула каши, — просто за меня переживают.

— Кошмары не заразные! — крикнула я в потолок. Каждый раз, когда я слышала их топот, он всегда был с верхнего этажа. — Да и вообще, у тебя свой есть.

— Только она меня не будит, — вставил Дэниел.

Я чуть вслух не гоготнула: уж если он чует, что я потею, то уж точно и про Моргану знает.

Но Дэниел тут же добавил:

— И не дерётся между прочим.

Сначала я хотела ответить, но ведь и так ему по носу щёлкнула, так что промолчала.

Моргана будто бы не слышала его и спросила меня:

— Пэт, неужто у тебя другой одежды нет?

Я скорчилась:

— Чего? Я периодически стираю, не надо говорить, что я воняю.

Дэниел что-то пробубнил, но вряд ли его слова предназначались нам.

— Не, — ответила Моргана, — но ведь нужна же сменная одежда.

— Раздобуду что-нибудь сегодня, — сказала я. Моргана уже предлагала одежду, но вещи её мамы не подошли, а в одежду Морганы я бы ни за что не влезла. Да и чёрные кружева — не моё.

— Да у тебя ж и денег-то нет, — опять под нос буркнул Дэниел.

И в принципе он прав. В кармане лежало около сотни, но это были не совсем мои деньги: нечаянно украла их у своих старых владельцев — они предназначались на продукты. Но шмотки всё-таки мне нужны.

— Мне хватит, — ответила я, — ой, Моргана, как думаешь, будут дети спагетти на обед? А то нашла в ящиках лавровый лист и томатную пасту, да и лапши у тебя навалом.

— Спрошу. Извиняюсь за их поведение. На самом деле со мной тут впервые кто-то живёт, они и ревнуют. Не хотят меня с кем-то делить.

— Снова на крышу отнести?

— Да. Они едят только там либо на моей кухне.

— Ладно, — ответила я и стащила ещё тост, — всё, убежала.

Когда я уже открыла входную дверь, за спиной послышался голос Дэниела:

— Я с тобой. По крайней мере до Кэмпбелл-стрит провожу. Сегодня смена.

— Каждый раз, когда ты про смену говоришь…

— Знаю, слышал, — буркнул он и протиснулся мимо меня.

И всё равно шла за ним и лыбилась, но, когда до супермаркета на Кэмпбелл-стрит, где работал Дэниел, оставалось всего чуть-чуть, улыбка пропала. Я схватила его за руку и затащила за машину, мимо которой мы только что прошли.

— Думаю, сегодня тебе на работе лучше не появляться, — сказала я.

Дэниел высвободил руку.

— Что? Что увидела?

— Вышестоящих по ходу, — сказала я. — Перед тем, как спрятаться, в отражении витрины магазина увидела знакомую фигуру в костюме, вместо лица у которой была жутковатая пустота.

— Как обычно, — буркнул Дэниел, — кто там, опять Песочный человек?

— Ага, — попятилась я назад, — а в чём вообще дело? Почему они тебя до сих пор преследуют? Они следили за тобой, пока ты выздоравливал. Неужели ты видел то, чего не должен был?

— Точно не знаю, — мрачно сказал он, — но мне это ничуть не нравится. Наверное, думают, что я знаю что-то об их делах после Эрики. Если Песочный меня поймает…

— Что, убьёт?

— Не. А вот память сотрёт точно.

— Оу. Погодь, полностью?

— Всё после события, которое, по их мнению, я не должен помнить. Эрика заключила с ними какой-то договор, чтобы надёжнее скрыть нас, но деталей я не знаю. К тому же, они явно недовольны бардаком, который я навёл в их офисах несколько месяцев назад.

— Так и что делать будем тогда? Рано или поздно, они выследят нас и придут домой.

— Будем осторожны, — ответил он, — в любом случае, у меня есть план. Подожди и увидишь. А сейчас пойдём, купим тебе одежду.

В ближайшем магазине подержанных вещей купили несколько самых обычных футболок и джинсов — теперь будет что надеть, пока не появятся деньги на новые тряпки. Ну или пока не наберусь смелости и не заберу свои вещи из дома. В конце концов то, что я ушла, не означает, что психам достанется и моё барахло.

— Придётся и с этим что-то сделать, — оскалился Дэниел, когда мы были уже возле дома.

Я проследила за его взглядом и увидела Джин Ёна, опёршегося плечом на кирпичную стену возле входа. Я остановилась возле ворот, вне его поля зрения и раздражённо выдохнула.

— Как думаешь, и сколько он тут уже торчит?

— Да мне-то почём знать? — буркнула я. Джин Ён нас ещё не заметил, но это ненадолго.

— Супер, — сказал Дэниел, — ещё один паразит, будто бы детей было мало. Скорее всего это потому, что ты его поцеловала.

— Чего? Не целовала я его!

— Видел тем вечером. Повезло тебе, что Моргана не заметила. Если уж ты в кого-то втюрилась, могла бы по крайней мере…

— Ни в кого я не втюрилась! Это ж капец как странно!

— Да? А зачем ты тогда его целовала?

— Не целовала я вампира! — возразила я. — Это он меня поцеловал!

— Зачем?

— Догадайся с одного раза.

— Да с этим вампиром не разберёшь. Поступки Тройки вообще непредсказуемы.

— Он хотел входить в дом без приглашения.

Секунду-другую Дэниел молчал, а затем воскликнул:

— Вот же заноза, а! — Потом испепеляюще глянул, когда я хрюкнула и добавил: — Не хочу, чтобы он у нас пасся!

— Мне он в доме тоже не нужен! — ответила я.

— Ну ты же его целовала… не смей драться, Пэт!

— В последний раз говорю, я не целовала вампира! Это он меня поцеловал. Я сама этого не ожидала и даже сразу не поняла зачем. И если тебе это не нравится, то представь, каково мне? Меня поцеловали!

— Ну теперь хоть знаем, что в тебе нет крови фейри! — ухмыльнулся он. — По крайней мере не столько, чтобы она что-то меняла. Иначе тебе было бы сейчас ой как плохо.

— Конечно нету, я же человек. Погодь, в смысле не так много?

— Ну, — удивлённо сказал он, — и половины крови фейри достаточно, чтобы от вампирской слюны тебе было очень, очень плохо. Если бы феей была твоя мама, ты бы, скорее всего, умерла. Если же мама человек, и человеческой крови в тебе больше, ты будешь сильно болеть, но скорее всего не умрёшь.

— А что насчёт Зеро? — спросила я, боковым зрением наблюдая за напрягшимся Джин Ёном.

Он вскинул голову, медленно посмотрел в одну сторону, затем в другую и, наконец, его взгляд замер на мне. Одна бровь приподнялась.

— Что насчёт Зеро?

— Он бы от неё умер?

— Ага, точно.

— Так вроде его мама человек?

— Да, но у него довольно жуткая родословная из фейри. Зачем тебе о нём беспокоиться? Он тебя выгнал. Теперь ты здесь.

— Ya, — Джин Ён подошёл к нам, — Mwohanya?

Карие глаза, смуглая кожа, высокомерная походка, от вида которой так и хотелось его треснуть. В нём раздражало всё: от кончиков идеально зачёсанных волос до слегка загнутых носков начищенных до блеска ботинок.

А что бесит больше всего? Никогда не говорит по-английски. Только на корейском.

Но если бы я сама не любила бесить людей, я бы не выучила столько корейских слов. Или не научилась бы пользоваться своими — предположительно невозможными — способностями работы с Между, чтобы понимать то, что Джин Ён желает быть понятым.

— Да вот решаем, хотим ли с тобой разговаривать или нет, — ответила я, — чего тебе?

Джин Ён слегка потянул носом воздух и, скорчив мину, уставился на пакет:

— Igae mwohya?

— Одежда, — сказала я, не обращая внимания на его гримасу.

— Почему, — корейские слова были тронуты Между, поэтому они были понятны, — у тебя одежда мёртвых?

— Это одежда из секонд-хэнда, а не с мертвецов.

— Эта одежда принадлежала мёртвым людям.

Я зыркнула на Дэниела:

— Ты что, позволил мне купить одежду с мёртвых?

— Они её больше не носят! — Он обошёл Джин Ёна, взбежал по ступенькам и через плечо добавил: — Она стиранная. Чего тебе ещё надо?

— Шмотки, которые не сняли с мертвяков! — буркнула я в ответ и пошла следом. А Джин Ёну, который был всё ещё позади, крикнула: — Так зачем пришёл-то?

Он пожал плечами, вошёл в дом и, как всегда элегантно бухнулся на один из диванов в гостиной. Больше он особо ничего не сказал, но я заметила, как внимательно он оглядывает комнату, а когда я приготовила себе чашку кофе, он так взывающе-нежно смотрел на меня, что пришлось сварить и ему. Затем я оставила пакет с одеждой мёртвых людей на диване рядом с ним и понесла кофе Моргане.

Подходя к лестнице, по очереди погрозила Дэниелу и Джин Ёну и сказала:

— Не драться.

Когда я спустилась, Дэниел уже удалился в свою комнату, а Джин Ён как раз вплывал в заднюю дверь, будто только что выходил во дворик посмотреть, что там. Значит они не дрались. Или конечно Джин Ён убил Дэниела и спрятал тело. Но я бы услышала.

Я знала, что на заднем дворике ничего особенного нет, ведь сама уже проверяла, но всё равно не нравилось, что он ходит тут, вынюхивает, поэтому резко сказала:

— И не надо тут свою нюхалку во все щели вставлять.

Показался кончик клыка:

— Я уже засунул её на задний двор, — сказал он и пошёл к лестнице, — а теперь проверю второй этаж.

— Фига с два! — возмутилась я. — А ну, отвали от лестницы!

Он с вызовом поставил ногу на первую ступеньку.

— Только попробуй подняться — я тебя твоим же галстуком придушу, — пригрозила я.

Джин Ён глянул на меня, слегка оскалившись, быстро, но плавно развернулся на одной ноге и слегка присел.

Вот блин, охотничья стойка.

Только вместо смерти в его глазах… что?

Тихий смешок подтвердил: Джин Ён смеётся. Неужто поиграть хочет?

— Попробуй, Petteu, — сказал он и прыгнул.

Когда пришёл Дэниел и с кислой мордой попросил перестать разносить гостиную, галстук Джин Ёна был практически оторван, из моего хвостика выбилось несколько прядей, а оба мы чуть пошатывались.

Если думаете, что против вампира мои шансы невелики, вы правы. Но вампирский яд творит чудеса с телом человека, если конечно не кусаться в ответ, а я ещё и после предыдущей порции была очень быстрой. Плюс, в доме было много полезных штук.

Помните, рассказывала о том, что можно видеть вещи по-другому и перетаскивать в наш мир вещь в том виде, в котором она находится где-то там, в глубине, в том пространстве, что зовётся За? Так вот, я это могу: схватить ржавую кочергу, которая меч в За, протащить её через Между и использовать в человеческом мире её форму из За. Не знаю точно, как это работает, но подозреваю, что вокруг предмета создаётся что-то вроде пузыря Между — примерно так же и Джин Ён переводит свой корейский для Запредельных.

Поэтому у меня по сути бесконечное множество оружия. Естественно, мне не хватает умения его правильно использовать, но переносить эти штуки я умею ой как хорошо. И, видимо, несмотря на мою недотренированность, действую достаточно дико, что даже психу-вампиру приходилось много двигаться, чтобы не попасть под удар.

Он всё ещё тяжело дышал, а в тёмных глазах плескалось веселье.

Я воскликнула:

— Ой, какая жалость! Твой галстук отъехал!

Он сорвал его с шеи и бросил на диван.

— У меня есть ещё.

— Да ну? Ну, если придёшь с ним и попытаешься снова подняться по лестнице, я и его испоганю.

Обычно Джин Ён такой опрятный: ненавидит, если его одежда не идеально отглажена, а волосы не дай бог растрёпаны. Но, к моему удивлению, он хищно улыбнулся, а в его глазах заплясало дикое веселье.

— Попробуй, Petteu, — повторил он и уселся на диван, ухмыляясь Дэниелу, который лишь тихонько хрюкнул и ушёл.

Я не должна была для всех готовить, но всё равно это сделала. Может привычка. На первом этаже была просторная и хорошая кухня, пусть повсюду и лежала пыль, когда я пришла сюда в первый день, да и развернуться было место.

Было бы конечно круто, если бы ещё и Джин Ён не рыскал по всему дому. И если бы он, конечно, не попёрся за мной следом, видимо специально, чтобы понаблюдать как я готовлю спагетти болоньез. Не знаю, может психи вернулись на исходную и еду готовил Зеро. Когда они только заселились, я быстро поняла, что он мастер сжигать всё что можно и даже то, что нельзя. Может Джин Ён просто голоден.

И тут я вспомнила, что он тогда не ответил.

— А действительно, зачем пришёл? — спросила я. Не была уверена, не ответил ли он потому что не услышал или потому что не хотел.

Он пожал плечами:

— Если умрёшь сейчас, то время на твоё спасение было потрачено зря. А ещё тебе следует тренироваться. Слишком быстро устаёшь.

— Грубиян, — ответила я, хотя и нисколько не разозлилась, — если ты из-за пропавших шнурков пришёл, то они вплетены в коврик в ванной — ну этот, знаешь, коричневый с петлями.

— А, так вот где они! Перестань копаться в моих вещах, Petteu.

— Теперь и не могу, — заметила я.

— Почему кофе такой мерзкий?

— Какой ещё кофе? — тут же вспыхнула я. Ведь другой чашки, кроме той, первой, ему не наливала. — Если не нравится, можешь блин…

— Кофе хайиона, — ответил он, — он невкусный. Почему?

— А. Ну может быть вода слишком горячая или не знаю. Передай, что сначала надо молоко наливать, чтобы кофе не был кипячёным. Погодь… а почему Зеро кофе делает? Думала этим Атилас должен заниматься.

— Тот кофе ещё хуже, — мрачно сказал Джин Ён, — кажется, он это нарочно.

— Скорее всего да, — ответила я, — но ты здесь не из-за кофе.

— Хочу кофе от Petteu.

— Ладно, будет тебе кофе. Но всё равно уверена, что ты здесь не для этого.

Пока спагетти настаивались, я поставила чайник. Быть может от этого сморщенное вампирское сердечко Джин Ёна порадовалось, он улыбнулся мне без тени самодовольства и опёрся на кухонные шкафчики. Там он тоже мешал, но не настолько, чтобы я начала жаловаться.

— Я желаю познакомиться с твоей подругой, — всё ещё кристально ясно сказал он.

Довольно странно. Последние пару дней — впервые с тех пор, как я ушла из дома — он старался делать так, чтобы я его понимала. И если бы речь шла о ком угодно, кроме Морганы, я бы возможно ответила мягче.

Но я резко сказала:

— Никаких знакомств. Держись от неё подальше.

Он приподнял брови, слегка надул губы и ответил:

— Я понравлюсь твоей подруге.

— Плевать, — ответила я, процеживая кофе. Я уже видела реакцию Морганы на Джин Ёна — она вполне совпадала с тем, как его воспринимали другие женщины — Ты остаёшься внизу.

На сей раз он повёл лишь одной бровью:

— Почему? Ревнуешь?

Я не сдержалась и хрюкнула:

— Неа, просто не хочу подпускать вампира к человеку, который не любит кровь.

Он что-то пробормотал себе под нос, а затем спросил:

— Почему ты готовишь? Для кого?

— Для себя и Морганы. И, наверное, детей.

Он нахмурился:

— Дети?

— По верхнему этажу как сумасшедшие носятся, — я подала ему кофе и налила себе.

— Я их не видел.

— Не любят попадаться на глаза, — ответила я, но мне стало немного не по себе. Сама не видела детей, и Дэниел тоже. Может я слишком долго жила с психами, но ведь за неделю, что я тут, они должны были себя обнаружить. В смысле больше, чем далёкими звуками шагов.

— Не чую детей, — сказал Джин Ён. Он задумался, а затем повёл плечом, будто что-то решая, — но дом пахнет тленом. В комнатах наверху разлагаются мёртвые грызуны. Возможно это перебивает их запах.

— Сначала мне подсунули одежду с мертвеца, потом дом пахнет плохо? Весёлые вы ребята.

— Что чует пёс?

— Видимо пот.

— Mwoh?

— Забей. Подвинься, надо тарелки взять.

Он слегка сдвинулся, и я достала три. Дети с нами всё равно есть не будут, так что подождут.

— Кормишь пса?

— Дэниел любит спагетти.

Джин Ён обвиняюще зыркнул на меня:

— Я тоже голоден.

— Ладно, — ответила я и достала ещё одну, — но, когда я отнесу порцию Моргане и вернусь, чтобы тебя уже не было.

— Ne, — Джин Ён снова стал говорить непонятно, может обиделся.

Я понесла обед Моргане, по пути занесла тарелку и Дэниелу. Моргана была в одном из своих «подпрыгивающих» настроений. И я поняла почему только тогда, когда она сказала, улыбаясь во весь рот:

— Видела, что твой напарник пришёл. Хотя погоди, ты же сказала, что ты не коп. Так кто он?

— Одна сплошная неприятность, — сказала я и подала ей тарелку, — не знаю, может друг? Он тоже оказался во всё это втянут.

Моргана нахмурилась:

— Погоди, так он из тех троих, что из дома тебя выгнали?

— Оу. Ну частично это сделал не он. Пришёл, чтобы убедиться, что я в порядке.

А так ли? До этого момента и в голову не приходило, что он это сделал с добрыми намерениями. Из-за того поцелуя, чтобы он мог попадать в дом, когда захочет, эта мысль даже и не появлялась.

А может, думала я, сидя на постели в ногах Морганы, он проявил заботу так же, как и Зеро: своевольно и не спрашивая чужого мнения.

— Уверена? — спросила Моргана. — Ты хмуришься. А если он будет безобразничать, попрошу Дэниела, чтобы запретил ему приходить.

— Нет, нет! — быстро сказала я. Уж если и хочу, чтобы Джин Ён перестал к нам ходить, через Дэниела это делать точно не стоит. — Просто вот думаю, надо будет границы какие-нибудь там выстроить.

Моргана мгновенно просияла:

— Так значит он тебя на прошлой неделе поцеловал!

— Чего?

— Видела, как он зашёл под козырёк, пока там ты была. Кажется, он выглядел…

— Да, да, — ответила я, — пытался вывести меня из себя.

Она даже заморгала:

— Оу. А разве не приятно, когда тебя целуют?

— Не знаю. Не так часто это и бывает, хотя за последнее время чаще обычного. Но я расценивала это лишь как способ для передачи вампирской слюны, эдакой странной трансплантацией, поэтому и за реальные поцелуи я их не считала. — Говорю же, пытается достать меня любыми способами.

— Тогда выстраивай их поскорей, — сказала она, — знаю, на улицу я особо не выхожу, зато довольно много телевизор смотрю и…

— А телек тут при чём? — спросила я. — Просто скажу не лезть не в свои дела или хотя бы спрашивать перед тем, как что-то сделать.

— Хочешь, чтобы он спрашивал разрешения перед тем, как поцеловать?

Теперь уже моргала я.

— Ты же знаешь, что ты странная? — ткнула я в её сторону вилкой. — Я не про поцелуи.

— Оу. А о чём тогда?

— Да про всё сразу, даже если оно вроде как во благо и делается с добрыми намерениями. Обо мне заботились и защищали, но…

— Не любишь, когда о тебе заботятся? — с полным ртом спагетти спросила Моргана.

— Да не, не то, — уже и сама не знала, в чём дело, если на то пошло. Беспокоила ли меня беспощадность заботы? Или непоколебимость Зеро, который оберегал меня, не спрашивая моего мнения и не обращая внимания на то, кто пострадает? — Просто неправильно это всё. Я должна сама решать, кто будет обо мне заботиться. Или то, как они это будут делать. Или хотя бы должна сказать, когда остановиться.

— Так ты о своих соседях по дому?

— Пожалуй, да.

— В топку тех чуваков, — сказала она, — они тебя выпнули, потому что ты отказалась ходить по струнке. В отношениях все обычно договариваются, даже если речь идёт о соседях по дому. Например, мы с детьми: я не сдаю их родителям, если они как-то соседей расстраивают, а взамен они мне помогают то тут, то там. Они не тырят мои вещи, а я знаю, что кричать на них нельзя.

— Договариваться, — задумчиво проговорила я, — поразмышляю об этом на досуге.

Не то чтобы конечно мне ещё когда-нибудь удастся хоть о чём-то договориться с тремя психами, но на всякий случай стоит обдумать всё заранее. Если невозможное всё же произойдёт, неплохо бы в кой-то веки подготовиться.

Глава вторая

Хорошо, что когда я спустилась, Джин Ёна уже не было, иначе я бы его стукнула за то, что он заставил волноваться Моргану. А так как это было невозможно ввиду его отсутствия, я просто собрала несколько тарелок, вилок и унесла остатки спагетти детям на крышу.

— Обед готов! — спускаясь крикнула я. Уж не знаю, слышали они или нет. Если бы не внезапные штуки, происходящие рядом с Дэниелом да редкие шорохи наверху, я бы и дальше думала, что Моргана их выдумала.

Ну и ещё пару раз с крыши я уносила уже пустые тарелки. Родителей также не видела, но вряд ли и они выдуманные. Может вокруг Морганы образовалась какая-то странная человеческая версия Между — сюда попадали все странные люди, которые по разным причинам не любили вращаться во внешнем мире, и как-то существовали в ограниченном пространстве дома.

В такие моменты я радовалась, что в дальних уголках её дома так мало настоящего Между. Его было достаточно, чтобы я практически все предметы в гостиной превращала в оружие, но это всё. Так намного безопаснее для людей как Моргана, которые не могут быстро сбежать от опасности. Например, как в моём доме, где каждый дюйм пропитан живой вибрирующей материей, пронизывающей как мир людей, так и фей. Где в подставке для зонтиков в коридоре стоял зонтик-меч, а платяной шкаф вёл прямо в За.

Поэтому, ополаскивая посуду, привычно рассеянно глядя на стену, я так удивилась одной единственной треснувшей плитке, которая была как раз на уровне глаз.

— Что за нафиг? — ошарашенно вслух брякнула я.

Это же моя треснувшая плитка. Она была как раз над раковиной в моём старом доме. В настоящем доме. В том, из которого я ушла всего неделю назад.

А не в доме Морганы.

— Как ты сюда попала? — спросила я и постучала по ней ногтем. Не только трещинка была знакома, но и сама плитка отличалась от остальной: в этой кухне, на первом этаже дома Морганы плитка была розовой, а в моём доме жёлтой.

В треснувшей плитке что-то шевельнулось, и я инстинктивно обернулась, но за спиной ничего не было. Я вздрогнула и отошла от раковины.

Офигительно блин. Будто мне дичи в жизни и так не хватает.

— А тебя какая муха укусила? — раздался от двери голос Дэниела.

Я подпрыгнула, а затем уставилась на него. Присутствия в доме Между особо не ощущалось, но не понятно, дело ли в том, что его действительно нет или в том, что притупилась моя чувствительность, ведь психов рядом нет, но услышать или почувствовать, что ко мне подкрадываются, было сложнее. И мне это не нравилось.

— Вот видишь, — почему-то не испепеляясь сказал Дэниел, — вот так нужно реагировать, а не драться. Так и сделай, когда в следующий раз спасу тебя от кошмара.

— Чего пришёл?

— Да вот тарелку принёс, — ответил он и помахал ей передо мной, — а твой вампир случайно не двигал зеркало внизу? Моргана говорит, оно не под нужным углом.

— Не знаю, — сказала я, — может и так?

— Тогда пойдём поможешь. Постоишь в дверях и скажешь, когда увидишь в нём Моргану.

— Думаешь это безопасно? Ведь теперь сюда приходят такие как мы.

— Может и нет, но, если не поправлю, она захочет узнать почему, — сказал Дэниел, — а мы и так её обманываем. Пошли, Пэт.

Только мы вышли, как поднялся ветер, и опавшие листья зашелестели по дорожке в сторону улицы. Я остановилась на крыльце, накинула капюшон и почему-то глянула на воротный столб.

Он не выглядел иначе, но как-то… больше. Будто к нему добавили ещё слой или реальность. Казалось даже, что на нём появился слегка мерцающий налёт Между или За.

Ну что опять натворил вампир?

— Ой, — я спустилась во двор, — а не кажется ли тебе, что с воротами что-то не так?

Дэниел отвернулся от зеркала к воротам.

— В смысле не так?

— Да не знаю, просто выглядят знакомо что ли. Если Джин Ён наложил на них какую-то мерзость, я его…

— Их оставили так, чтобы я нашла это место, — отозвался голос, похожий на шелест осенних листьев по тротуару.

Я повернула голову. За воротами стояла женщина: она одновременно была изящной и бурная. Её волосы были настолько чёрные, что казались голубыми, а глаза настолько голубые, что казались чёрными. Она смотрела на меня пронизывающим взглядом, будто видела мою душу. Блин, может так и было. Зато она не была похожа на Запредельных, и это важно.

Дэниел пошёл в нашу сторону. Он оскалился:

— Ты не пахнешь так, как должна.

А может и нет.

Её глаза сверкнули острым алмазным блеском.

— Ты не выглядишь так, как должен.

Я поёжилась от свежего ветра и ткнула Дэниела локтем:

— Эй. Нельзя такое женщинам говорить. Это, блин, грубо. Сам же на меня наехал за то, что я Моргану про макияж спросила!

— Хочу тебя нанять, — сказала женщина, — меня послал мистер Престон.

Не знаю, в какие игры она играет, но работу я не ищу, а человек, который, по её словам, направил её сюда, очень мёртв. Как раз в основном из-за этого меня и выгнали — я не согласилась, чтобы умирали люди, которых Атилас, Джин Ён и Зеро могли, но не хотели спасти.

Я просто ответила:

— Мистер Престон мёртв.

— Знаю, — сказала она.

Ничего так начало.

— А мы и дальше будем разговаривать на ветру? — пожаловался Дэниел. Он всё ещё недоверчиво оглядывал гостью, и я его не винила.

— Прошу прощения, — сказала женщина. Странно, но она не сдвинулась с места, не пошла в дом и даже не предложила обсудить всё в какой-нибудь кофейне.

Хотя ветер тут же стих. Но вряд ли это она.

Стоп, или она?

Поживите мою жизнь, тоже начнёте сомневаться по поводу странных вещей.

— Это вы сделали? — В смысле ветер?

— Немного рано, но всё же не вне сезона, — будто извиняясь ответила она, — обычно я ношу поспокойнее, но сегодня хотелось чего-то поигривее.

Чудно. Меня хочет нанять женщина, одевающаяся в ветры.

Погодьте.

Погодьте. А может именно это мне и нужно: вот он мой шанс искупить себя. Исправить то, что случилось с мистером Престоном. Ну, может и не удастся прям исправить, так хотя бы узнаю кто убил мужика.

Смешно, кстати. Разговаривать с женщиной, облачённой в ветры куда менее спокойно, когда вместо двух фейри и вечно надутого вампира с тобой только оборотень. А да, оборотень…

Дэниел вовсю тряс головой. Видимо уже некоторое время. «Не надо,» одними губами сказал он.

И чего это он?

Хотя он, наверное, не думал ничего такого, что не пришло в голову и мне, касаемо ведения дел с женщиной, которая практически со стопроцентной вероятностью не человек.

— В смысле хотите меня нанять? — спросила я. Это сейчас меня интересовало больше всего, — что я должна сделать?

Раз такое дело, можно хотя бы узнать, чего она хочет: а если выяснится, что работа мне не по силам, то и делать ничего не надо будет. У меня было предчувствие, или надежда, что это связано с мистером Престоном.

Дэниел вздохнул. Я уже привыкла, что после моих решений часто вздыхают, но всё равно зыркнула на него. Он лишь скорчил рожу и сложил руки на груди, будто говоря: ну вот, понеслась.

Грубиян. В конце концов его уж точно не назовёшь эталоном идеальных решений.

Женщина немного помолчала, а потом сказала:

— Меня зовут Северный.

— Главное, чтобы фамилия не оказалась Ветер, — неловко улыбаясь ответила я.

Она же в ответ не улыбнулась, лишь в немом вопросе повела бровью.

— А что? Таки Ветер?

Дэниел выругался под нос, а затем выдохнул:

— Так ты она? Нынешний Северный Ветер?

— Последнее воплощение, — подтвердила она.

Осознать это было слишком сложно, но зато совпали кусочки головоломки, которая занимала меня последние пару недель:

— Так это вы послали к нам Мистера Престона? В смысле к лорду Сэро?

— Я отправила его к тебе и Тройке. Немного слышала о вас и думала, вы сможете сохранить его жизнь, пока он не выиграет моё дело.

Вряд ли обо мне вообще что-то было известно, а вот то, что она знала о моих психах, меня не удивило. Зато теперь понятно, откуда мистеру Престону было известно о мире За пределами и психах.

— И теперь вы пришли ко мне.

— Да. Я надеялась, тебе будет знакомо имя мистера Престона.

— Но почему ко мне?

— У меня есть одна проблема. А также очень хотелось бы узнать, кто убил мистера Престона.

— Нет, в смысле, почему ко мне? Почему не к ним напрямую?

— Именно, — вставил Дэниел, — силой обладает лорд Сэро — Пэт всего лишь человек.

— Для этого дела не нужна сила, — ответила Северный, — а то что нужно, лорд Сэро выбросил. Поэтому пришла к тебе.

— Вам нужна я? — не веря своим ушам спросила я, — глупости.

Северный пожала плечами, тёмно-голубые глаза были как бархатные:

— Ты человек.

— Расскажите то, чего я не знаю. При чём тут это?

— Нужна помощь с человеческой проблемой.

— Вас мистер Престон защищал в суде?

— Да.

— Я не разбираюсь в законах.

— Это законы За.

— А ну тогда поздравляю, о них я знаю ещё меньше.

— В этом твоя помощь не потребуется, — ответила она, — я могу нанять другого адвоката. Тебе нужно разрешить человеческую часть проблемы.

— А эта часть ещё жива?

Белоснежные зубы Северного блеснули в будто бы кроткой, но очень яростной улыбке. Порыв ветра скользнул под мою толстовку и острым лезвием прошёл по горлу.

— Да, — сказала она, — таковой она и останется.

— Ладно, ладно, чего ж так нервничать! — воскликнула я, но от сердца отлегло. Она не назвала человека «оно» и не сказала, что человек и есть проблема. Не очень-то хотелось говорить Северному Ветру воплоти, что не стану для неё никого убивать, если даже и действительно не стану этого делать. Как хорошо, что и не придётся.

— Ладно, — сказала я, — пойдёмте в дом. Поставлю чайник и поговорим.

Как ни глуповато прозвучит, учитывая то, кем была наша гостья, но Северный влетела в комнату. Пыль шлейфом поднялась за ней, когда она буквально пролетела по коридорчику в гостиную, а лёгкий ветерок перебирал старомодную бахрому на окне.

Дэниел пошёл на кухню ставить чайник, а я осталась сидеть напротив гостьи, стараясь вести себя как профессионал.

— Ну так, — опустила я капюшон, — что вам от меня надо?

— Что тебе нужно от нас? — из кухни поправил Дэниел, — мы стая. Навредишь Пэт, и проблем тут же прибавится.

— Ты меня не интересуешь, пёсик, — добродушно ответила Северный, — мне нужна только Пэт.

Глаза Дэниела слегка пожелтели, но он лишь спросил:

— Чай или кофе?

— Чай. С бергамотом, — ответила она и снова повернулась ко мне, — два месяца назад в Гленорхи пропала маленькая человеческая девочка Сара Палмер, которая покупала туфли с матерью.

Я нахмурилась.

— Слышала. Нашлась же потом?

Белоснежные зубы Северного блеснули в счастливой улыбке:

— Да.

— В тот же день, — медленно проговорила я, вспоминая то, что пару месяцев назад читала в газете, — в тот же день в общественном туалете нашли какого-то мужика. Писали, что на него всё здание свалилось. Вроде несчастный случай.

— Не несчастный, — ответила Северный, — и он не был человеком.

— Что, случайный ветерок?

Вместо ответа она сказала:

— Он забрал девочку. Поэтому он мёртв.

— Так поэтому вам нужен адвокат?

— Да.

— Это вы? Мужика, в смысле, убили.

— Это имеет для тебя значение?

— Ага.

— Он пытался похитить маленькую человеческую девочку.

— Ну да, — ответила я, — но это всё равно важно.

Нетерпеливый выдох Северного чуть меня не опрокинул:

— Ты же человек: тебя должны волновать другие люди. Зачем бы мне ещё приходить к тебе?

— Потому что я должна знать на кого работаю, и на что он способен, — ответила я, — это правило. Типа. Я не против того, что вы это сделали. Просто хочу знать, вы ли.

— Я могла, — начала она, — я бы это сделала, но, когда я оказалась там, он был уже мёртв, а маленькая девочка сидела возле развалин. Меня тут же арестовали…

— Подставили, — кивнула я, — не так давно такую же штуку провернули с моим другом детективом Туату. Девочка в порядке?

— В этом и проблема, — ответила Северный, — я в целости вернула её домой, но теперь её пытаются отнять.

— Кто пытается забрать её у родителей?

— Вышестоящие.

Я поймала ртом воздух, и услышала, как Дэниел издал похожий звук, когда он принёс чай и кофе.

Встретилась с ним глазами, когда он подавал мне чашку, но он лишь сказал:

— На меня не смотри. Всё равно не послушаешь моего совета держаться от Вышестоящих подальше.

— Ладно, — повернулась я обратно к Северному, — опять ничего не понимаю. Чем я вам помогу, если вы боретесь с Вышестоящими?

— Я не прошу позаботиться о ней, — упрямо ответила она, — это я сделаю и сама. Не нужна мне и помощь с моим делом: им я тоже займусь сама. Но мне нужно, чтобы ты заставила Вышестоящих разорвать контракт с её родителями.

— А, ну да. Проще простого.

— Именно! — на её лице заиграла искрящаяся улыбка, — я наслышана о тебе: ты думаешь не как мы. Если кто и способен разорвать контракт, так это ты.

Я вздохнула:

— Что в контракте?

— Это стандартный имущественный контракт, — улыбка тут же исчезла с лица Северного.

— Чего?

— Иногда родители замечают, что они под наблюдением, — Дэниел тоже стал хмурым. И я задумалась, потому ли это, что он однажды тоже был человеком или потому, что некоторым Запредельным не нравились действия других Запредельных?

— Не думала, что люди, узнавшие о существовании За долго живут, — сказала я. Никто мне этого не говорил, как-то сама пришла к этой мысли, — и Запредельные заключают с ними сделки?

— Если им сильно нужен человек, или если он причиняет слишком много хлопот, — ответила Северный, — понимаешь, это вложение для За: если им приглянулся человек, они стараются как можно быстрее заполучить его. И вот, как только появляется достаточный рычаг давления, они загоняют его в угол и предлагают заключить контракт в обмен на всё, что нужно жертве.

Кажется я уже поняла, к чему дело шло:

— И им нужна девочка?

— Да. Им предложили полную защиту от Запредельных в обмен на то, что вся семья на определённый срок получает статус движимого имущества, что обязывает другую сторону хранить их как предметы роскоши. Также по условиям этого же договора они обязаны отдать девочку, если расскажут посторонним хоть о чём-то, связанном с За.

— Они стали рассказывать? — даже не знала, ужасаться или восхищаться.

— Они нарушили соглашение? — одновременно со мной спросил Дэниел. Он был явно в шоке.

— Нет, — Северный сильно сжимала челюсть, — в контракте был дополнительный пункт, который они не увидели либо не могли увидеть: по достижению двенадцати лет временный имущественный статус дочери становится постоянным вне зависимости от того, заговорят родители или нет.

— Сколько… сколько ей лет? — мой голос внезапно охрип.

— Одиннадцать, — проговорила Северный, — её двенадцатый день рождения в конце месяца.

— И вы… вы хотите, чтобы мы разорвали соглашение к концу месяца?

— Вот копия, — она откуда-то достала тоненький лист бумаги, — изучи его: найди способ его разорвать. Послезавтра пришлю своего тролля-ассистента за ответом.

Я ошалело его взяла, но всё-таки нашлась и возразила:

— Я не успею во всём разобраться за ночь и день!

— Ничего, — сказала она, — после этого она будет приходить к вам каждый день. Главное успеть за неделю: если меня признают виновной и бросят в тюрьму в За, я уже не смогу её защищать.

— Неделя…! Северный, я не смогу…

— У меня будет много дел, — она вскочила так внезапно, будто находилась без движения слишком долго и уже не могла спокойно сидеть. вихрь закружил по комнате, а затем исчез под её юбкой. — К тому же, скорее всего меня попытаются убить, так что нянчить ещё и вас я не смогу. Постарайся справиться за неделю.

— Северный! — запротестовала я, когда она уже неслась к двери, — не думаю, что уложусь!

Она резко остановилась у самой двери. Каким-то образом каждая черта её лица, каждая складка одежды шевелилась, хотя она и стояла на месте. — Ты должна. Кроме тебя некому.

И она ушла.

— Ну, — проговорил Дэниел, — просто замечательно. Сначала Песочный человек, теперь ещё и сам Северный Ветер.

— Не думаю, что она и есть Северный Ветер, — ответила я, — в этом же смысл быть воплощ…

— Нужно придумать, как защитить дом, — не слушая меня проговорил он, — если ты собираешься троллей к нам водить…

— Вообще-то их буду приводить не я.

— А ещё за одним из нас охотится Песочный…

— А точнее, скорее всего за тобой.

— Тогда нужно позаботиться о защите дома, — сказал он, — не допущу, чтобы сюда приходили всякие и угрожали Моргане.

— Оу, — серьёзнее сказала я, — точно.

— Не переживай, — ответил он, — есть у меня идейка. Просто… давай ты больше не будешь зазывать Запредельных в дом, ладно?

— Зазывать? — возмутилась я, — с каких это пор Запредельным нужно приглашение, чтобы совать свои высокомерные носы в мою жизнь?

— Справедливо, — согласился он, — ладно, давай тогда почитаем этот контракт. Хоть попробуем понять во что ввязались.

— Вот блин, — сказала я.

— Только сейчас поняла, да? — хмуро ответил он, — из нас выйдут отличные частные детективы.

— Ну да, — так же мрачно отозвалась я. Потому что работа с самого начала казалась практически не выполнимой, но были новости и похуже. Я не договорилась с Северным об оплате.

Следующим утром я нехотя натянула джинсы мертвеца. Сидели они неплохо, да и я не чуяла запах, который, видимо, ощущали Джин Ён с Дэниелом, поэтому просто поводила плечами, чтобы прогнать неприятные мысли и пошла вниз смотреть, что там на завтрак.

На лестнице валялись остатки цветочного горшка: если судить по глиняным черепкам, перемешанным с комьями земли и остатками какой-то растительности. А чуть ниже на стене была вмятина — похоже от чьего-то колена.

— Опять дети пытались тебя прикончить? — бросила я Дэниелу, который возился на кухне.

— Постирай-ка эти джинсы ещё парочку раз, — пробухтел он, ковыляя мимо меня с подносом для Морганы, — пахнешь будто вот-вот развалишься.

— А, тогда в самый раз, — ответила я, вспоминая вчерашние слова Джин Ёна о доме. Наверное, стоит обследовать дом на предмет мёртвых крыс каких-нибудь, или даже Запредельных. Надеюсь нет.

— А Моргана знает, что ты стены её родителей дырявишь? — крикнула я ему вслед.

Не удостоив мой вопрос вниманием, он через плечо сказал:

— Я взял на работе больничный на неделю, так что Песочному человеку труднее будет нас там заметить, но всё равно нужно быть начеку, пока будем вынюхивать, где засели Вышестоящие.

— Какие ещё мы? — спросила я, идя за ним по лестнице с чашкой свежего кофе. Его он делал тоже недурно. Вообще, он отличный сосед — наверное всё благодаря тому, что он присматривал за своей стаей.

— Нельзя топтаться вокруг Вышестоящих в одиночку, — ответил он, — именно так люди и умирают.

— Ну всяко лучше, чем если мёртвыми окажемся мы оба, — отпарировала я.

— Кто умирает? — блеск глаз Морганы усиливал тёмный макияж.

— Надеюсь никто, — ответила я, — у нас появилась работа.

— С полицией?

— Не совсем, — ответила я. Я сказала, что была консультантом, что куда лучше предыдущей выдумки — а если посмотреть на это с правильной стороны, то это вообще и не ложь. Я не раз помогала своему другу детективу Туату, хотя и бесплатно, а Тройка были официальными консультантами. И если бы я до сих пор оставалась с ними, это не было бы даже неправдой.

Если бы я и сейчас была с ними, то врать бы и вовсе не пришлось.

— С тобой всё в порядке? — спросила Моргана.

— Да, конечно. Не, не с полицией. Пытаемся помочь одной даме, которую пытаются подставить.

— И чего она от вас хочет?

— Чтобы мы нашли способ разорвать контракт, — вечером мы с Дэниелом его посмотрели: понять его было не легче, чем человеческие соглашения. — Кое-кто пытается использовать маленькую девочку в своих интересах.

— А это законно?

— Да, — сказала я. В этом я была уверена точно. Так как мы имели дело с контрактом За, то подлость и скрытая игра были не только законны, но и ожидались. В этом и был смысл договора с Запредельными: если у тебя хватит мозгов его разорвать, то никаких юридических последствий не будет.

— И как собираетесь это делать?

— Без понятия, — хмуро отозвался Дэниел, — нужно найти какие-нибудь рычаги давления.

— Схожу к детективу Туату, — сказала я, — может быть он знает больше о Северном и девочке, которую она пытается защитить. Ой, Дэниел.

Он подозрительно глянул на меня:

— Что?

— У тебя же ещё остались друзья в Вышестоящих? Нужно узнать, почему они гоняются за этой семьёй.

Моргана торжествующе сверкнула глазами:

— Это банда в которой ты состоял? Вышестоящие? Странное название.

— Кто говорил, что я в банде?

— Никто, — ответила она, — просто это как-то… очевидно.

— Я не состою в банде: я её возглавляю, — вряд ли он заметил, с какой гордостью это сказал. — И они не друзья, Пэт! Они пытаются… пытаются сказать мне держаться подальше и залечь на дно.

— Так и знала! — торжествовала Моргана, — поэтому же тебя держали в тайной больнице в доме напротив?

Дэниел вздохнул:

— Ты вообще не должна об этом знать.

— Может быть тогда получится этим воспользоваться, — сказала я.

Он заинтересовался:

— Что, предлагаешь использовать меня в качестве приманки? Как?

— Без понятия. Ещё не придумала. Но пока что нам нужно больше информации — мы же даже не знаем, зачем им девочка. А вот если узнаем, возможно поймём с чем имеем дело.

— Та ещё задачка, когда мы не представляем, где их искать.

— Думаю, думаю! Ой, а не разделиться ли нам? Я встречусь с детективом Туату, а ты поразнюхиваешь, может найдёшь логово Вышестоящих или поймёшь, чем они нынче занимаются.

— А я?

Мы глянули на Моргану и одновременно сказали:

— А ты в это не влезаешь.

— Не честно! — возопила она, но не похоже было, что она удивилась, — ладно, считайте меня базой. Звоните, если нужно будет что-то выяснить. Могу в интернете искать и всякое такое.

Детектива Туату на месте не оказалаось, так что я оставила на его столе записку и пошла в Макдональдс за бургером. Отличное место, чтобы ждать. Вскоре ко мне уже шёл сам детектив с хмурой миной на лице.

Я улыбнулась: приятно было снова его увидеть.

— А ты здесь зачем?

— Пэт, я тебе днями напролёт сообщения писал! Почему не отвечала?

— Чего? — я полезла за телефоном, но экран был блестяще-чёрным, как и все дни после того, как я ушла из дома.

Погодьте.

Погодьте.

На следующий день после того, как я ушла, Джин Ён сидел на диване в гостиной Морганы рядом со мной, затем испепелял взглядом Дэниела, а потом пялился в потолок, будто пытался разглядеть едва уловимые шорохи на втором этаже. Я пошла заваривать для всех кофе — привычка, все дела — а когда понесла чашку Моргане, оставила трубку внизу.

Теперь я внимательнее уставилась на телефон.

— Грёбанный кровохлюб! — взорвалась я и хлопнула бургер об обёртку, — что-то гадкое с телефоном сделал!

— Думал ты мертва! — сказал Туату и сел на стул с красной обивкой напротив.

— Оу, — ошарашено ответила я. Его лицо выражало смесь злости и разочарования, которую я знала слишком хорошо. Когда-то очень давно частенько видела это выражение у папы, и если уж на то пошло, и на лице Зеро, правда распознать эти эмоции было сложней. Кажется я должна извиниться, но это казалось не совсем правильным.

— Слушай, если хочешь на кого-то злиться, то иди разбирайся с вампиром! Скорее всего это он напортачил!

— Я не злюсь, — очень вкрадчиво ответил он, — я волнуюсь.

— Да, ну…, - желая оправдаться начала я, но поняла, что тут и сказать нечего, — спасибо, наверное. Для чего я тебе понадобилась?

Брови Туату поползли вверх, будто он пытался понять, издеваюсь я или нет.

— Я волновался, — повторил он, — этот… Зеро… меня выгнал, затем я услышал, как ты кричала, а потом стало тихо. Последние пару дней всё пытался вернуться в дом, но даже приблизиться к нему не смог. Также звонил и писал сообщения тебе. Неужели вампир действительно что-то сделал с твоим телефоном?

— Скорее всего нет, — нехотя проговорила я. Чего уж таить, если что-то шло не так, я всегда в первую очередь винила Джин Ёна, и в основном, кстати, интуиция не подводила. Но ведь он единственный из психов пошёл за мной, и даже если так он хотел досадить Зеро, в чём я была уверена практически на все сто, вряд ли бы он испортил мою трубку, чтобы я не могла связаться с детективом. Это больше походило на попытку Зеро сделать так, чтобы меня не прикончили или вроде того.

Только ведь Зеро на меня плевать, или нет? Всё никак не могла разобраться. Он присматривал за мной пока я выполняла условия договора, и во многом я никогда не чувствовала себя в такой безопасности. Но забота эта была безжалостна к остальным, и даже если он искренне хотел оберегать меня, я не могла позволить, чтобы обо мне заботились так. И я не забыла, что меня выгнал именно Зеро. Даже Атилас позволил бы мне остаться. Совсем не похоже на заботу: скорее ледяная решимость навязать свою волю остальным.

Да, скорее всего Зеро.

— Так кто тогда?

— Без понятия, — ответила я, — хотя из злости мог что-то сделать Зеро, чтобы я с тобой не связалась.

— Похоже на правду, — сказал он, — он очень ясно дал понять, что не хочет, чтобы я с тобой общался.

— Но вот ты здесь.

— Хотел убедиться в том, что твой труп не лежит где-то там.

— Как ты меня вообще нашёл-то? В записке я не писала где буду.

— И не находил. Пришёл перекусить.

— Ну, зато вовремя, — ответила я, — хотела с тобой кое-что обсудить.

— Это для тех троих? — сжав челюсть спросил он, — если да, то нет. Тебе не следует помогать им… да и быть их питомцем тоже незачем.

— Не для них, — ответила я, — тем вечером я ушла. Выгнали, ушла сама или, как угодно. Сама пока не поняла.

Плоский островитянский нос Туату стал ещё площе, его ноздри раздулись:

— Выгнали? Тебе есть где жить?

— Да, да, всё нормально. Живу у друга.

Его взгляд скользнул по моему лицу:

— Друг? Тот оборотень?

— Людоволк. Не, у меня есть друг человек.

— Хорошо. Друзья люди тебе нужны.

— У меня ты есть, — ответила я, — сколько ещё надо?

— Тебе нужны люди друзья, которые не работают в полиции.

— Какой в них толк, — ухмыльнулась я, хотя и сама так же думала. — Ой, что если я тебе бургер куплю, а ты для меня кое-что поищешь?

Детектив ухмыльнулся в ответ:

— Пытаешься подкупить офицера полиции?

— Если это сработает, то да. Ну так вот, значит я помогаю одной даме… точнее ребёнку.

— Что с ребёнком?

— Запредельные хотят отобрать её у родителей. Мне нужно узнать всё как о родителях, так и о девочке: всё, что сможешь нарыть. Мне нужно понять, зачем им нужны родители, девочка или все вместе. Её зовут Сара Палмер.

Туату нахмурился:

— Кажется ты говорила, что дело не связано с той троицей.

— Так и есть.

— Тогда почему ты пытаешься заключать сделки с Запредельными?

— Потому что они к людям пристают, — сказала я, — а они понятия не имеют, что им угрожает. Да и вообще, я не заключаю сделку, а как раз пытаюсь её разорвать.

— Ты не знаешь, с чем имеешь дело — чёрт, а я тем более! Я гоняюсь за неземными тварями с деревцем на камешке, потому что меня не спрашивали, а просто втянули во всё это. Разве больше некому помочь девочке?

Я подумала о Северном, её живых ветрах и упрямом подбородке.

— Нет, только я. Если не хочешь, можешь не помогать — скорее всего дело будет очень опасным.

— Если помогаешь ты, то и я в стороне стоять не буду, — Туату выпрямился, — просто… просто не справедливо, что всё это свалилось на тебя. Теперь ты должна отдыхать. Жить нормальной жизнью.

— Вряд ли я вообще когда-то была нормальной, — ответила я, — теперь и начинать нечего. Вот тебе половина бургера, давай кое-что обмозгуем.

Глава третья

— Так в этом и был твой грандиозный план? — спросила я Дэниела. — Такой, да? И между прочим, ты сам просил не рассказывать ничего Моргане!

И если кажется, будто я перегибаю, то послушайте, что я увидела, когда вернулась со встречи с детективом:

— Оборотни! Ничего лучше не придумал, чем заселять весь первый этаж оборотнями?

— Мы людоволки, дорогуша, — поправил меня один из сидящих возле телека.

— Не называй меня дорогушей!

— Так не называй нас оборотнями!

— Ладно, справедливо. Но как, блин, это вписывается в «не высовываться?»

— Никак, — ответил Дэниел, — это как раз наоборот. Но сама подумай, Пэт, неужто Песочный человек попрётся в дом, заполненный людоволками? Мы защитим Моргану, а если расследование пойдёт плохо, у нас и подкрепление будет.

— Что-то не припомню, чтобы тебе прям так уж легко было, когда мы с ним в прошлый раз дрались, — оглядывая заполненную людоволками, в основном в человеческом обличии, комнату, подметила я. Те же, которые перекинулись в волков, не очень-то заботились, где им это стоит делать, поэтому комната уже слегка пованивала. К тому же, они были ну очень шумными. Даже более взрослые, которые казались спокойнее двадцатилетних или около того, занимали много места, потягивались и шумно зевали.

— Это потому, что до этого мне с ними драться не приходилось, — возмутился Дэниел, — да и ты сама убегала!

— Но и двухдюймовых клыков и убийственной улыбки у меня тоже нет, — возразила я, — и вообще, мог бы и предупредить, а то меня чуть кондратий не хватил.

— Ты первая начала, — не унимался он, — надо же, додумалась Северный Ветер в дом пригласить, не говоря уже о вечере, когда ты пришла! Думал, ты Моргане вообще всё расскажешь.

— Не, — ответила я, — но она должна была знать, что я не коп. По-честному.

— А неплохо же она всё перенесла?

— Пожалуй, она догадывалась — в конце концов меня вряд ли можно было назвать копом. Восемнадцать мне исполнилось лишь неделю назад: худая как палка, с вездесущими тёмными волосами, а карие глаза, наверное, всё ещё были широко распахнуты и смотрели на мир с надеждой — да и думаю ей понравилось, что я рассказала правду.

— Ага, — слегка неуверенно ответил он.

Интересно, думает ли он о том, что никогда не сможет быть с ней до конца откровенным, либо представляет, как она отреагирует, если он расскажет годы спустя, когда дела настолько запутаются и станут опасными, что ему не останется другого выхода, как только выйти на чистую воду или потерять её дружбу. Он довольно быстро к ней привязался.

— Не собираешься же ей всё рассказать? — спросила я.

— Нет! — слишком быстро ответил он. — Нет, просто… она наш друг и мне не нравится ей врать.

— И мне не нравится, — согласилась я, — но мне нравится, что она жива. А если она узнает всё, как думаешь, сколько так будет продолжаться?

— Знаю, — хмуро отозвался Дэниел.

Чтобы отвлечь его от этих мыслей, я спросила:

— Э, а почему здесь только мужики?

— Девочки на отдыхе, — ответил он, — вроде как в Алис-Спрингс. Но телефоны выключены, так что связаться с ними никак.

— А разве у вас нет там какой-нибудь мысленной связи?

Он скептически зыркнул на меня:

— Мы не телепаты.

— А как же эта альфа-штука? — возразила я. Однажды я чуть сама не стала людоволком и отлично помню желание слушаться альфу, пусть даже другой зов в конце концов оказался сильней.

— Это скорее чувство. И да, если я издам достаточно сильную волну призыва, то они, скорее всего, прибегут. Но тут достаточно и тех, кто есть, а девочкам нужен отдых.

Пожалуй, если им приходится выносить запахи шерсти и всего такого, то да. Вот чудесно. Будто мне не хватало вездесущей вони Джин Ёновского одеколона, придётся ещё и людоволков нюхать. И тут в голову пришла мысль, которая заставила меня простонать.

— Вот блин.

— Что ещё? — заволновался Дэниел.

Кажется, я его задела.

— Чем их всех кормить-то?

Дэниел ухмыльнулся:

— С этим проблем не будет. Они сами себя прокормят. В смысле, если приготовишь для них что-нибудь, они с удовольствием съедят, но в основном ребята предпочитают охотиться.

— Ну ладно, — ответила я, — тогда сегодня на ужин чили и кукурузный хлеб. Буду готовить на всех раз в два дня, но чур покупки на них.

— Ловлю на слове! — откликнулся ближайший людоволк. Они все внимательно слушали, но прикидывались, будто им всё равно. — Ьы любим мясо. Много мяса.

Они ели перед теликом, что было ничуть не удивительно. Я отнесла Моргане еду, а когда спускалась по лестнице с пустой тарелкой, заметила, как на перилах верхнего этажа мелькнуло что-то белое или бледно-жёлтое. Это было скорее даже чувство, а не движение.

— Дети, это вы там играете? — крикнула я вверх. — Спускайтесь ужинать. Я вам кое-что приготовила.

Послышался чётко различимый голосок:

— Она приготовила нам еду.

— И между прочим вкусную, — ровным голосом ответила я, хотя была в шоке. До этого момента я видела их лишь мимолётно и начинала подозревать, что еду съедал Дэниел.

И тут один из них буркнул:

— Я не голоден, — будто предложение еды было личным оскорблением.

Хах. Так среди них есть Джин Ёно-подобный дитёнок?

— А это и не тебе, — крикнула в ответ я, — а для остальных!

Хихикающий хор покатился вниз, и только я подумала, что они вот-вот спустятся, как входная дверь грохнула о стену.

Рык. Многих глоток.

— Вот блин, — только и выдохнула я и понеслась вниз, перепрыгивая через ступеньку.

Я не должна была удивляться картине внизу: через толпу людоволков в разной степени обращённости неторопливо крался Джин Ён. Его зубы обнажены в хищной ухмылке, чёрные глаза полны обещания убийства.

— Как он сюда попал? — ощетинился Кэмерон, стоявший слева от Дэниела. По крайней мере я думала, что это Кэмерон, хотя может и Дилан. — Какой дурак его позвал?

— Извините, это я, — ответила я, — но не специально.

Кэмерон или Дилан ухмыльнулся Джин Ёну не менее хищно, а затем через плечо спросил меня:

— Вытурить его?

— Haebwa, — мурлыкнул ему вампир, — Petteu, mwoh hae? Yeonsub haja!

— Какая ещё тренировка? — вспыхнула я. — Если думаешь, что будешь как Зеро гонять меня мечом по мебели, то у меня для тебя чудесные новости!

Он ухмыльнулся:

— Shilloh?

— Не нужно его вытуривать, — со вздохом сказала я людоволкам, — он всё равно войдёт.

Джин Ён сделал так, чтобы его поняли все:

— Я пришёл тренироваться, но сначала еда.

— Теперь она наш повар, — ответил Дэниел, — тебе она ничегошеньки не должна.

— А ещё кофе, — сказал Джин Ён, не обратив внимание на него. Затем солнечно улыбнулся мне: — Пожалуйста, сделай мне кофе, Petteu.

Опаньки, это что-то новенькое: никогда не слышала от него «пожалуйста». Учтите, это было сказано на корейском, в котором такого слова даже нет, но он умудрился подобрать самое ближайшее к «пожалуйста».

— А на ужин чили, — ответила я. Наверное, нужно поощрять хорошие привычки или как это называется.

Джин Ён сказал великодушное «Ne,» будто своим согласием отужинать сделал мне величайшее одолжение, и элегантно сел за кухонный стол, не желая присоединяться к толпе у телека.

Я поставила перед ним тарелку с чили, дала кукурузного хлеба, налила в первую попавшуюся чашку кофе и принялась мыть посуду. Маленькая треснувшая плитка, которой быть не должно, оказалась на месте да похоже, что ещё и подружек привела: в четырёх рядах вокруг неё обнаружилось ещё несколько жёлтых, а не розовых квадратиков. И узорчик на них был такой же, что и на той, треснувшей.

— Что за нафиг?

Я быстро глянула на Джин Ёна, но он был полностью погружён в еду. Я стала неторопливо мыть приборы, вглядываясь в плитку. Внезапно показалось, будто в них что-то мелькнуло.

Затем настала пора мыть кружки и я услышала:

— В чём дело?

Всего лишь голос Атиласа. Мне не должно было быть так больно, но подбородок дрогнул. И недели не прошло с моего ухода — меньше недели я их не видела — и я не должна была ощущать такой грусти по дому, которая буквально сжирала лёгкие.

— Дом ведёт себя странно, — ответил задумчивый голос Зеро.

Теперь я видела его отражение в треснувшей плитке, как и всякий раз, когда мыла посуду дома, а он опирался на кухонную стойку. От этого было тоже больно.

Мыльная вода текла по запястьям, а несмолкаемый гомон стаи Дэниела постепенно уступил место голосу Зеро. Его отражение теперь заполнило собой все плитки, которых тут быть не должно.

— Вероятно связь дома с питомцем куда сильней, чем я думал. Ты знал об этом?

— Я догадывался об этом, — отозвался Атилас. Его я не видела, но его деликатный кремовый голос отчётливо раздавался из-за спины Зеро. — Если помните, господин, я делал всё возможное, чтобы она осталась.

— Оно.

— Её здесь нет, она не услышит.

— Оно.

— Ваш отец тоже не здесь, он также не услышит.

— Не перестаю удивляться тому, как много слышит отец, — ответил Зеро.

Его лицо было как всегда выразительно, что в его случае означало — непроницаемое, как белый лист бумаги, но в голосе слышались нотки недовольства. Интересно, направлено ли оно на Атиласа или предназначено тем, кто, по его мнению, мог их слушать.

— К примеру, мне до сих пор любопытно, каким образом полустанок на противоположной стороне дороги стал объектом внимания отца. Вышестоящие отлично там закрепились, на них ни разу не напали, но как только туда сходили мы и разобрались в том, что там происходит, как о нём прознала Семья и туда направили Силы Ордера.

— Похоже, у них отличные информаторы, — ответил Атилас. В его голосе не было ни тени сомнений и беспокойства. — Но я полагаю, что не всё зло произрастает от вашего отца.

— Быть может не всё, но в значительной мере оно исходит от него. Что будем делать с домом?

— Полагаю, утихомиривать, — отозвался Атилас, — если бы питомец был здесь…

— Если бы питомец был здесь, неудобств бы не возникло, — отрезал Зеро, — придётся справляться самим.

— Да, — мне показалось, что он сказал это слово с лёгким выдохом сожаления, — в последнее время нам постоянно приходится справляться самим.

— Когда мы были в пути, мы и не такое выносили; питомец нам не жизненно необходим.

— Тем не менее, она скорее всего является таковой для дома, — сказал Атилас, — есть ли у вас предположения о причине, господин?

— Ничего определённого, — ответил Зеро, — полагаю, это как-то связано со смертью её… со смертью его родителей.

— Также думаю и я, господин. Но также мне представляется маловероятным, что наш убийца не знал, что в доме был и третий человек. К тому же, господин, я убеждён, что связь, которая обнаружилась у питомца с домом, предшествовала событию, а не стала его последствием.

Я так увлеклась происходящим, что не заметила, как рука с тонкими пальцами вынула пробку, и вода, громко завывая, заглушила голоса. Не ожидала этой руки, не ожидала, что шум воды окажется столь оглушительным, похожим на завывание. В смысле, ну вы когда-нибудь слышали, чтобы слив раковины на кухне выл? Слив ванны — ещё может, но раковины?

Я офигела настолько, что даже опустила глаза на руку Джин Ёна, двумя пальцами держащего пробку, а когда подняла глаза, разномастные плитки не отражали ни единого намёка на картинку, что могло бы доказать, что мне не почудилось.

— Какого фига? — возмутилась я.

— Ты закончила, — ответил он, бросил затычку и вытер мыльные руки о мою толстовку, — так зачем тут стоишь?

— Да так, задумалась, — сказала я. Хотелось треснуть его, но, наверное, не стоит рассказывать о том, что я видела, если он этого не видел сам. Или таки видел? Я вгляделась в его лицо, но он лишь вопрошающе смотрел на меня, приподняв одну бровь.

— Пойду детям еду отнесу, — сказала я. Нужно было время, чтобы обдумать услышанное.

— Я помогу.

— Ты тут останешься, — наказала я. Вызывающийся помогать Джин Ён уже подозрителен, а Джин Ён, предлагающий помочь с чем-то наверху, — вдвойне… — поболтай с Дэниелом, не знаю. Телек посмотри, ещё кофе себе налей.

В общем, собрала остатки чили и хлеба и, оставив Джин Ёна бухтеть в одиночестве, пошла на крышу. На другой стороне дома вовсю носились дети и кричали друг другу — ощущение, будто стоило с ними по-настоящему поговорить, как я смогла отчётливо слышать их топот и голоса.

И тут мне в голову пришла идея. Оставила ужин на крыше, крикнула «еда готова!», нарочно громко топая, спустилась в свою комнату и затаилась. Возвращаться на первый этаж ещё слишком рано, ведь Джин Ён здесь, да и хотелось кое-что проверить.

Вообще-то уточнить хотелось несколько вещей. Хотелось узнать, что Зеро с Атиласом имели в виду, когда говорили о том, что я связана с домом и что он имеет какое-то отношение к убийству мамы с папой. Чудесно, что у меня есть тот, кто может знать об этом больше: в следующий раз нужно будет задать детективу Туату пару-тройку вопросов. А пока нужно включить голову и не писать ему вещи, о которых может узнать Зеро.

Ещё неплохо бы разобраться, почему Джин Ён зависает тут каждый день, Зуб даю — не для того, чтобы я ежедневно упражнялась.

Но пока что была возможность разобраться только с детьми.

После того, как они пронеслись по коридору и влезли на крышу, я подождала минут десять, а затем тихонько вышла босиком и прокралась на крышу. Между в доме было очень мало, но в последнее время я неплохо натаскалась находить даже его мельчайшие ниточки в обычное время, не говоря уже о вчерашней стычке с вампиром, так что я использовала их, чтобы смягчить свои шаги по ступеням.

— Тихо, сказала я старой лестнице, — тут никого нет.

И действительно, ни единого скрипа или треска. Не то чтобы я их боялась. Дэниел называл их маленькими убийцами, но лишь потому, что они нередко разбрасывали на ступеньках свои ролики и не следили, чтобы электрические шнуры не оказывались слишком близко к воде. И если на то пошло, мы ни разу не заставали их на месте преступления: ещё одна причина, по которой я подозревала, что нам они кажутся. Но всё же, я прекрасно понимала, что Дэниел не в восторге, когда ему на голову с третьего этажа роняют всякое. Может я слишком долго была питомцем: я прекрасно понимала желание вступить в схватку с тем, кто сильней, а в последние дни Дэниел довольно много времени проводил с Морганой.

Но хоть я и не боялась их, я боялась выяснить, кем или чем они были на самом деле: за последнее время столько всего, что я считала человеческим, оказывалось совсем не человеческим. А ещё немного побаивалась, что они заметят, что я подглядываю.

И вот, я беззвучно кралась, благодаря серебристым нитям Между. Я приоткрыла дверь, ведущую на крышу, лишь на волосок.

Когда глаза привыкли к золотистому вечернему солнцу, я увидела детей. Дети — ни больше, ни меньше. Странно, что с души будто камень свалился, а сердце облегчённо стукнуло, ведь Моргана называла их именно «дети». Я решила немного за ними понаблюдать. Они выглядели счастливыми, а не злыми. Один мальчик, с перепачканными чили щеками и набитым кукурузным хлебом ртом, пригрозил ложкой другому, попытавшемуся залезть в его тарелку. Но это нормально: я бы сделала так же, позарься Джин Ён на мой чили.

И к слову о Джин Ёне: я до сих пор чувствовала его одеколон. Это бесило. Я наморщила нос, задумалась, почему же вся моя одежда им провоняла, а затем вспомнила, что около часа находилась с ним на одной кухне. А одеколон, кстати, сегодня был особенно вонюч и силён. Настолько, что мог подкараулить вас в тёмном переулке, навалять тумаков, да ещё и машину угнать для пущего веселья. Я недовольно потёрла нос и вернулась к созерцанию залитых солнцем детей.

Эту часть вечера ещё называют золотым часом. Последние лучи тёплого солнца омывали пухлые щёки, клочки тонкой ткани, блестели в любознательных глазёнках. В общем, идеальная картина с перемазанными чили и осыпанными хлебными крошками херувимчиками.

Ну хотя бы они не Запредельные и не пришли из Между: об этом я беспокоилась больше всего. Как и Дэниел, я отлично понимала, что с детьми что-то не так. Ну не нормально, когда группка детишек живёт в старом доме без присмотра взрослых, да и сами они вели себя не как обычные дети. Всё же, хорошо, что я увидела их собственными глазами; теперь хоть знала, что у них есть голоса, лица и тела.

Их ненормальность — совсем другое дело, но в ней было что-то человеческое — может сбежали. Они держались в стороне от нас с Дэниелом, будто боялись общаться с теми, кто явно старше их. Да и ни разу не замечала, чтобы они как-то взаимодействовали с родителями Морганы.

Я бы осталась подольше, но снизу послышался рык. Ничего необычного, конечно, но очень не хотелось обнаружить на полу разодранный костюм Джин Ёна вперемешку с клочками людоволков.

Я вздохнула и так же тихо пошла вниз.

Может из-за того, что буквально секунду назад я смотрела на яркий, золотистый свет, но коридор показался темнее обычного. На этом этаже было всегда прохладно — ну знаете, старые дома так и норовят заморозить тебе лодыжки и уши, но сейчас было прям холодно и жутковато. Я было подняла руку, чтобы мимоходом постучаться к Моргане и спросить, не надо ли ей чего, как ошеломлённо заметила, что дверь напротив неё была чуть приоткрыта.

А ведь она всегда была закрыта.

За этой дверью были комнаты её родителей. Моргана говорила, что они не любят, когда их беспокоят. Им было плевать, шумно ли в доме, но они не хотели ни с кем разговаривать. Её папа делал что-то с акциями и экономикой, а мама писала романы. Собственно, это как бы объясняло, почему они втроём жили в огроменном трёхэтажном доме, явно построенном, чтобы в нём жили и пансионеры, и не волноваться, есть ли у них постояльцы или нет. Также это объясняло дорогущие, забытые и часто даже не распакованные штуки, беспечно разбросанные по просторным покоям Морганы.

Наверное, я с минуту стояла и тупо пялилась на дверь. Когда же глаза окончательно привыкли к темноте, и я было пошла вперёд, разглядела в узеньком проёме лицо, которое было на добрый фут выше меня.

От вида этого лица меня встряхнуло ещё раз. Бледное, узкое, с печальными глазами, элегантной, но тоже почему-то нагоняющей тоску причёской в стиле девочек Гибсон, оно было причудливой игрой кремового и угольно-чёрного.

Я прокашлялась и хрипло сказала:

— Здрасьте. Я Пэт.

Тёмная шелковистость черноты под лицом всколыхнулась, и я осознала, что оно не парит в воздухе. Под головой было высокое изящное тело, обёрнутое в чёрное одеяние.

— Не давай детям слишком много еды, — шепнула мать Морганы. Даже её голос походил на едва различимый шелест шёлка по шёлку.

— Ну да, — ответила я, — вы чего-нибудь хотите? У нас сегодня чили.

Но она уже закрыла дверь, не ответила на вопрос, не попрощалась. Я ещё пару секунд постояла на месте, а затем из дрёмы меня вырвал голос Дэниела, послышавшийся из комнаты Морганы. Я повела плечами и пошла вниз.

К моему величайшему удивлению, Джин Ён сидел на одном конце красного дивана, элегантно закинув ногу на ногу, между ним и ближайшим людоволком оставалось пустое место. Лицо Джин Ёна выражало нечто среднее между обидой и смирением, а вот людоволк казался раздражённым — скорее всего вампирским одеколоном.

Я плюхнулась между ними, и Джин Ён вздохнул:

— А, от тебя пахнет мёртвым человеком.

— Я стирала джинсы! — возмутилась я. — Не нравится — выключи нюхалку, может счастливее станешь.

— Тебе известно, — ответил он, — что это невозможно. Ты говоришь так, чтобы досадить мне.

Я ухмыльнулась:

— С чего бы?

— Не раздражай меня, Petteu, а то укушу.

— Да ну? Только ведь я стану быстрее, да? Нет, ну если пожелаешь, могу испортить ещё один галстук.

Он с прищуром глянул на меня и встал:

— Chamkan nawabwa, Petteu. Cheom iyagihae.

— Выйти поговорить о чём? — спросила я, но он уже шёл к выходу. — Чудесненько, — буркнула я.

Он ждал на улице, прислонясь к кирпичной стене прямо возле двери, где он был вне обзора зеркала Морганы. Он стоял настолько идеально, что я даже сказала:

— Что? Кто-то разнюхал что где, а?

Он ухмыльнулся, потому что я тоже встала в слепой зоне зеркала:

— Wae? Kisseu hallae?

— Попробуй поцеловать меня ещё раз, и достанется не только галстуку, — зыркнула я на него, — ты же приходил вчера: почему ничего не сказал, если хотел о чём-то поговорить? К чему эти тайные беседы на улице?

— Так и задумано, — нити Между обволакивали его слова, — я говорю тогда, когда пожелаю. Я поселюсь в доме твоей подруги.

Я уставилась на него:

— Чего?

— Кофе нет, — ответил Джин Ён, — а хайион каждый вечер сжигает еду дотла: я пропах золой. Я буду жить с тобой здесь.

Когда я говорила Моргане о границах, я и подумать не могла о том, что в её доме поселится Джин Ён.

— Ну уж фиг, — отпарировала я.

Он сощурился, но вместо того, чтобы спорить, сказал:

— К тебе снова вернулись сны, по-моему.

— Я привыкла, — сказала я, хотя, пожалуй, сейчас это было не совсем так, как когда я жила со своими психами, — это тот же сон, который снился после смерти мамы с папой.

— Желаешь, чтобы я прогнал его?

— Что? — криво улыбнулась я. — Неужто, наконец, признал, что у тебя страшное лицо?

— А! — будто бы самому себе проговорил он. — И почему старик всегда прав? Он предполагал, что тебе будут сниться сны.

— Если ты про Атиласа, то я расскажу ему, что ты называешь его старым за глаза.

— Почему мне нельзя здесь жить? Я буду полезен.

— Потому что я против, — ответила я, хотя это было не совсем так. Дело было больше в том, о чём я говорила Моргане: в неясном чувстве, что я больше не хотела, чтобы мне навязывали заботу, цену которой для себя и окружающих я не знала, — как бы то ни было, зуб даю: если ты так рвёшься помогать мне, то хочешь помочь и себе.

К моему удивлению, Джин Ён улыбнулся:

— Быть может мне это тоже выгодно. Почему это не может помочь нам обоим, Petteu?

— Нет, — не отступала я, — дом уже полон людоволков. Я не хочу сюда ещё и вампира пускать. К тому же, я уже пообещала Моргане, что буду заботиться о доме и содержать его в чистоте.

— Я воздержусь от убийства псов.

— Ну, предложение, конечно, божественное, — съязвила я, — но всё равно нет. На неделе приготовлю для тебя Кимчи.

— А, — вздохнул он и зажмурился. Несколько секунд он, казалось, сражался сам с собой, а потом продолжил, — я не нуждаюсь в кимчи. Я буду здесь жить.

— Да ну? Неужели ещё магазинная осталась?

Он издал тихий звук, очень напоминающий рык.

— Ой, — сказала я, чтобы его отвлечь, — мне тут кой-с чем твоя помощь нужна.

— Какие неприятности ты устроила на этот раз?

— Надо выяснить, где нынче Вышестоящие обитают, — ответила я, — и разнюхать, чего они затеяли.

Губы Джин Ёна изогнулись:

— Если желаешь моей помощи…

— Неа, — ответила я, — никаких сделок. Хочешь помогай, не хочешь — не надо. Я сделаю это с тобой или без. Я прошу о помощи; а этих вот обменов, которые так любят Запредельные, предлагать не собираюсь.

— Это…, - он замолк, а затем воскликнул: — Ya, Petteu! Так нельзя!

— Ещё как можно. От тебя требуется только да или нет. Никаких уловок.

— Так дела ведут люди, — осуждающе ответил он, — а что если я предам? У тебя не будет защиты.

— Ага, вот она я: человек. И теперь делаю, как захочу. Ты в деле или как?

— Нет. Я отказываюсь.

— Ну ладно тогда, — сказала я, — до скорого.

Я развернулась и ушла в дом. Но клянусь, ещё минут десять на крыльце я ощущала пушистый комочек возмущения, которым был Джин Ён.

Глава четвёртая

Я ожидала стука в дверь следующим утром, но не ожидала увидеть того, кто пришёл. Северный сказала, что пришлёт своего ассистента, но я никак не ожидала, что он будет доходить мне до талии, с щёчками как яблочки и глазками-пуговичками.

А ещё у неё была сильная перхоть. Белые снежинки лежали на плечах её пушистого кардигана, а когда она застенчиво почесала голову ручкой, зажатой в левом кулачке, с волос упало ещё несколько хлопьев.

— Здравствуйте, — произнесла она, — моя леди Северный послала меня. Я пришла услышать ваш ответ.

— Оу, — ответила я, — ну пока что выход не нашла, если ты за этим. Надеюсь, завтра будет яснее.

— Хорошо, — прощебетала девчонка и слово в слово большими печатными буквами записала ответ в блокнотик, — тогда мне пора.

— Если хочешь, заходи на чашечку чая или кофе, — предложила я, — только что чайник вскипел.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она. — А! Госпожа велела спросить, доверяете ли вы человеку-детективу с медальоном.

— Полностью, — ответила я. (Вот блин! И когда она успела добраться до детектива Туату?) — Вообще-то он мне уже пару раз жизнь спас. Пусть о нём не переживает. Точно не хочешь зайти? Хлопот мне это не доставит.

Она улыбнулась менее застенчиво:

— Меня зовут Гиацинт, — сказала она, будто её имя было благодарностью. Может так и было.

— Пэт, — представилась я.

Гиацинт склонила голову набок, будто обдумывала мои слова. Не знаю, может обиделась, что я дала своё звание, а не имя, но вообще-то в последнее время у меня его и не было. Может однажды, если получится убежать от мертвецов, Запредельных и вот этого всего, смогу опять представляться человеческим именем.

— Я вернусь завтра, — произнесла девочка-тролль. Обиженной она не выглядела, что уже хорошо.

Я вернулась в нехотя просыпающийся дом и поставила два чайника для сонных людоволков, которые только-только появлялись из своих комнат и отскребались от пола, где некоторые из них спали в истекающей слюной куче.

Дом выглядел слегка по-другому, будто бы на него, как на фотографию, наложили фильтр, чтобы она выглядела как старая, или просто некоторые вещи были не совсем на своих местах. Всё ещё размышляя, дело ли в цветах или в том, что предметы переехали, я вошла на кухню.

Стоявший у плиты Дэниел замер на полузевке, затем быстро захлопнул рот и спросил:

— Как ты это сделала?

— Чего сделала? — косо глянула я на него. — Ой, у тебя яйца сгорят!

— Не мои, а ваши с Морганой, — ответил он и быстро снял их со сковороды, — разве ты только что не… не прошла сквозь стену? Сам видел!

— Похоже кто-то ещё не проснулся, — сказала я, — вон же дверь.

Я показала себе за спину, а затем повернулась и обнаружила, что ошиблась на пару футов. Подвинула палец и добавила:

— Видишь? Оттуда пришла.

— Ну ладно, — ответил он, хотя, судя по голосу, мне не поверил, — ещё бекон.

— Спасибочки! — я тут же стырила немного бекона со сковороды, пока он не оказался в тарелке и переложила яйцо на тост. — Где ты так хорошо готовить научился?

— Потому что, когда новенькие только обращаются, я должен уметь их кормить так, чтобы не убить человеческую часть раньше времени, до окончания перехода, — ответил он. — Будет безопаснее, если они не станут охотиться сразу, но мясо должно быть достаточно сырым, чтобы привлечь зарождающегося в них волка. Но если я его всё-таки не доготовлю…

— Пищевое отравление, — кивнула я и слизнула с пальцев сбежавший желток, — а почему ты за новичками присматривал?

— До сих пор присматриваю. Это задача альфы: приглядывать за теми, кто не может позаботиться о себе сам. Это и…

Заметив, как его голос изменился, я посмотрела на него. Выражение его лица особо не изменилось, но глаза выражали горе.

— Убивать тех, которые становятся дикими, тоже твоя задача?

— Да. Если они стали серьёзной угрозой для людей и надежды нет, я обязан их убивать. Большинство стай в наше время так больше не делают — только если они угрожают самой стае — но изначально задумывалось, что мы будем мирно жить с людьми бок о бок.

— Но ведь ты это и делал, когда Эрика ещё была…

— Да, — коротко ответил он, — сегодня тоже уходишь?

— Тему меняешь, а? Да, хочу забежать к детективу Туату — у него для меня, скорее всего, уже что-то есть.

— Это ассистентка Северного приходила?

— Ага. А что вообще с Северным? Ну в смысле, как получилось, что она стала последним воплощением северного ветра? Как это работает?

— Мы вроде бы занимались девочкой Сарой Палмер и Вышестоящими, — ответил он, — зачем тебе Северный?

— Потому что она не просто так защищает эту девочку — и чувствую, что это окажется важным. Личное всегда важно.

— Ладно. Появилась пара догадок о том, как бы подобраться к Вышестоящим, так что я… Пэт, если хочешь есть, поднимайся к Моргане! Прекрати тырить бекон из сковородки!

— Мэ, — с полным ртом бекона сказала я и запихала ещё и кусок тоста, — побежала. Если что — звони, только следи, что говоришь — похоже с моим телефоном что-то сделали.

Я оставила его на кухне — со сковородкой в одной руке и кружкой кофе в другой — бормотать о том, почему всё должно быть таким трудным? Но разве это было бы весело? И снова отправилась в полицейский участок.

На этот раз детектив Туату сидел за своим столом; выглядел он помятее обычного.

— Приветик! — радостно поздоровалась я, и он подпрыгнул. Я удивилась: — Какой ты сегодня нервный.

— Я такой всегда, когда мало сплю, — не без наезда ответил он.

— А? Я тебе спать не мешала.

— Ко мне ночью приходили в гости, — ответил он.

А. Это объясняло его дёрганность: Запредельные редко приходят в гости чайку попить и мило поболтать. Но всё же он жив, а значит дриада, которую я ему отдала, делает своё дело.

— Кто?

— Ребята у которых рук было больше положенного.

— А, ну да, довольно гадкие.

— Кто они такие?

— Не знаю. Может фейри. Была бы у меня библиотека Зеро, я бы их нашла. Ой…

— Нет, — перебил он.

— Да я и спросить не успела! — возмутилась я.

— Я не буду тырить для тебя одну из книг Тройки. Я с тем миром и так контактирую чаще, чем хотелось бы.

— Ну и ладно, может Джин Ён согласится.

— Может быть, — ответил детектив. Похоже, он не разделял моего оптимизма, — Пэт, почему ко мне в гости приходили четырёхрукие фейри?

— А я-то тут при чём? Если ты делаешь то, чего не должен, не надо на меня всё валить!

— По просьбе Атиласа, — поправил он, — и тут же под моими окнами стали бродить мужики с четырьмя руками.

— Ты чего?

— Атилас попросил добыть для него кое-какие данные. Сказал, что это пойдёт в счёт моего долга.

Я на секунду зажмурилась. Знала, что однажды это ему аукнется, но надеялась, что ошибалась в Атиласе.

— Не знаю, зачем ему эта информация, но почему-то не мог не выполнить его просьбу. Есть догадки почему?

— Ага, — хмуро ответила я, — например не говорить им вещи типа: «Заплачу любую цену, только назови» в обмен на свою безопасность. Они серьёзно относятся к долгам. И офигеть как любят соблюдать баланс, особенно когда он может сместиться в их сторону.

— Так вы совсем вместе больше не работаете? — теперь уже зажмурился он. — Просто думал, что вы пришли к более здоровому порядку и ты занимаешься теперь своими делами.

— Точно больше не сотрудничаем. Чего он просил?

После короткого замешательства детектив проговорил:

— Не могу сказать.

— Что, больше со мной не разговариваешь? — возмутилась я.

— Нет, просто слова не выходят. Но могу показать. Сделал копию для себя: могу принести завтра. Только скажи, где оставить.

Я ухмыльнулась и не стала говорить, что заметила и оценила его попытку выяснить, где сейчас живу. Вместо этого сказала:

— А ты в последнее время осмелел.

— Нет. Просто не люблю, когда не могу говорить через рот. А что насчёт жуткой маленькой женщины с чёрными волосами?

— Блин, — выдохнула я. Не удивительно, что он такой помятый. Знала, что она глянула на детектива Туату, но и подумать не могла, что она прямо возьмёт и сама сходит к нему «в гости».

— Пэт, кто она?

Я не сдержалась и расплылась в улыбке:

— Северный? Не уверена, что могу это сказать. А уж доказать тем более.

— Она сказала, что она Северный Ветер! Пэт, зачем ты послала Северный Ветер ко мне?

— Не посылала я никого. Зачем она приходила?

— Чтобы выразить свою обеспокоенность тем, что я заинтересовался её делом.

— А зачем ты это делал? — я ведь не просила его смотреть её дело, хотя и сама думала в том же направлении.

— Потому что какую бы сторону жизни Палмеров я ни изучал, обязательно вырисовывалась связь с ней.

— Ха! — воскликнула я. — Так и знала! Какое у неё человеческое имя?

— Сельма Норт. Нарыл о ней всё, включая текущие проблемы с законом. Пэт, ты же знаешь, что она обвиняется в убийстве? Вообще не представляю, почему она на свободе — залог за неё внесли просто непомерный.

— Приходила сказать тебе держаться от неё подальше, а?

Детектив Туату совсем побледнел, чего от островитянина уж никак не ожидаешь, на секунду зажмурился, снова открыл глаза и горячо заговорил:

— Хотел бы я, чтобы всё было именно так, но она попросила моей помощи! Пэт, что ты ей обо мне рассказала?

— Просто то, что тебе доверяю.

— Ну спасибо.

— Ой, — улыбнулась я, — а нужно было сказать, что тебе доверять нельзя?

Сложно поверить, но он побледнел сильнее.

— Убедила. Пожалуй, тогда она была бы менее довольна тем, что я копаюсь в её делах. Думаешь, она убийца?

— Сомневаюсь в том, что она убила чувака, в смерти которого её пытаются обвинить.

— О, ну это всё меняет, и мне намного легче, — он замолчал, будто размышляя над собственными словами, и неожиданно продолжил, — пожалуй да. Дриада изо всех сил пыталась её сдержать, но потом впустила. Я такого немного не ожидал.

— Так, а что ты о семье-то узнал?

— С нашей стороны ничего особенного: было заявление о пропаже Сары, когда она была совсем ребёнком, но её нашли так быстро, что и дело даже не открыли. А вот в последние месяцы была целая череда попыток похищения, поэтому несколько недель назад патрулю в форме было предписано каждые полчаса проезжать мимо их дома. А это странно — Палмеры не замешаны в опасных делах, не связаны ни с байкерами, ни с бандитами: да у них даже штрафов за парковку нет!

— Ты говорил, что постоянно натыкался на следы участия Северного в жизни Палмеров.

— Их оказалось чересчур много для некровной родственницы.

— Например?

Сначала она появляется в Клэрмонте. Сара там родилась, и Палмеры до сих пор там и живут. Им много раз предлагали хорошие деньги за дом, однако они постоянно отказывались, но это уже другая история. До ареста твоя подружка Северный также работала библиотекарем в школе, где учится Сара.

— Ну живут они в одном городе и приходят в одну и ту же школу. Ничего же особенного, да?

— Само по себе нет. Занятно, но ничего подозрительного. Только вот недавно моя знакомая, работающая в одной юридической конторе, сказала, что завещание Норт написано на Сару Палмер.

— А твоей знакомой это можно делать? — подозрительно спросила я.

— По закону конечно нет, — ответил детектив Туату, — если бы она рассказала мне всё напрямую и если бы была адвокатом. Но на самом деле она юрисконсульт, поэтому ей сходит с рук многое, что не позволено им. И ещё…

— Это не всё?

— За последние три месяца Норт пять раз вовремя оказывалась на месте и предотвращала похищение Сары Палмер. И это не считая того раза, когда её обвинили в убийстве несостоявшегося похитителя.

— А она прямо сильно вкладывается в этого ребёнка, — значит нужно будет самой задать Северному парочку вопросов. Не просто так ведь она беспокоится об этой девочке: скорее всего это каким-нибудь образом поможет разорвать контракт Вышестоящих с Палмерами. — Ладно. Есть её адрес? Думаю, мне стоит навестить Северного.

— Это не опасно?

— Без понятия. Ой, кстати…

— Что? — детектив Туату встревожился, и я его очень понимала.

— Не слишком увлекайся делом Северного: разбирайся только с её связью с Палмерами. А если наткнёшься на упоминания о том мистере Престоне, оставь до поры до времени и его.

— Почему?

— Или если всё же нечаянно глянул, какое-то время держись подальше от воды.

— Пэт, если Запредельные полезут ко мне из туалета, я…

— Ага? Ты что?

— Окажусь в другом месте. Буквально.

Я ухмыльнулась:

— Вот, говорила же, осмелел. Просто не занимайся тем делом — и с тобой ничего не должно случиться.

— Не должно. Хорошо бы, — буркнул он.

— О, — вспомнила я, — и ещё.

Туату вздохнул:

— Что?

— Да расслабься, Палмеры и Норт тут ни при чём. Кажется, ты говорил, что после убийства моих родителей какое-то время за домом приглядывал.

— С перерывами.

— Так почему не нашёл меня? В смысле сразу? И ещё: почему электричество работало? Я могла в душ ходить и чайник ставить. Освещение тоже было, хотя я не настолько тупая, чтобы его включать.

— Тоже хотел узнать ответ на эти вопросы, — ответил он, — в агентстве не говорили, что кто-то платил за воду и электричество, но они должны знать. Если хочешь, могу покопать.

— Оу, — а я так надеялась, что ошибалась и ничего странного во всём этом нет, — думала свет и вода нужны были, чтобы дом людям показывать.

— Но не столько лет, — уверенно сказал детектив, — и уж точно не в случае с домом, который пережил двойное убийство. А насчёт того, как мы тебя не увидели: не было ни света, ни перемещений по дому, а через главную дверь никто не выходил. Да и мимо самого дома легко пройти, если не искать. Насколько я понимаю, над этим кто-то поработал.

— Ну да, обычно через заднюю дверь выходила, — призналась я. Но вот не совсем поняла, что он имел в виду под «легко пройти мимо» — у меня никогда не возникало таких же проблем, как когда-то с домом через дорогу (на него наложили чары, чтобы его не замечали). — Ой, а можешь достать для меня дело родителей, а?

— Пэт…

— Что, незаконно?

— Очень, — сухо ответил он, — но все печатные документы уже у тебя: Тройка забрала их все, как только объявилась здесь. Так что если хочешь ознакомиться с бумагами, спрашивай Зеро.

— Вот блин! — недовольно буркнула я. — Как же всё не вовремя! Ведь и деньги мои всё ещё у них.

— Забрали твои деньги? — детектив Туату встал — Пойдём. Нужно их вернуть.

Я ошарашено сказала:

— Что вы все так из-за них кипятитесь? Не отбирали они ничего, просто не успела забрать, когда уходила. Деньги по всему дому распиханы.

— И всё же…

Мои слова его явно не убедили, но к счастью для меня или для него, в моём кармане зазвонил телефон.

— Извини, но придётся ответить, — сказала я и быстренько списала адрес Сары Палмер из записной книжки возле коврика для мышки, — приноси завтра копии всего, что искал для Атиласа, и то, что осталось от дела родителей. Обедом тебя накормлю.

Я всё ещё говорила, уходя, и ответила на звонок только когда порядочно отошла от стола детектива. Это был Дэниел.

— Привет, Пэт, — сказал тот, — у меня для тебя хорошие новости.

— Да?

Он осторожно ответил:

— Помнишь, ты интересовалась, чем занимаются теперь мои старые знакомые?

— Неужто разузнал? — ошарашенно брякнула я и с трудом удержалась, чтобы не сказать ещё чего-нибудь лишнего.

— Не совсем, — сказал он, — зато если сделаем всё правильно, вполне возможно узнаем, где они сейчас околачиваются.

— Что… в смысле, как ты это сделал?

— Всё ещё делаю, — коротко ответил он, — тот друг, который меня искал…

— Ты дал…

— Дал мельком себя заметить. Так что, если встретишь меня в том месте, где в тот раз лежала одежда для меня, сможешь сходить за ними в какое-нибудь полезное место после того, как я сброшу их с хвоста.

— Поняла. Буду через пятнадцать минут.

Я уже заметила, что к одним зданиям Между прилипает охотнее, чем к другим. Как, например, старинный дом на углу Дэйви Стрит и Саламанка Плэйс, который как раз сейчас был на реконструкции, — первоклассная недвижимость для Между. Он одновременно старый, но меняющийся; старое перемешивается с новым, где старые части никогда не станут новыми, к которым постоянно добавляются новые штрихи. Короче: идеальное место, где всё выглядит не совсем так, как должно.

И это мне очень даже на руку, ведь Дэниел назначил встречу именно там. Однажды мы дрались с Песочным человеком, а потом прибежали сюда за одеждой, чтобы Дэниел не бегал по Хобарту в чём мать родила. Может местные не видят многого, связанного с Между и За, но вот голый подросток — совсем другое дело.

Практически всю дорогу я бежала. Меня не покидало неприятное чувство, что я совершила что-то очень, очень плохое. Ведь мне и в голову не могло прийти, что Дэниел сделает из себя приманку, когда просила узнать о Вышестоящих.

Но с другой стороны, — думала я, нервно приплясывая на месте, укрывшись за свисающим слоем защитной ткани с жёлтыми буквами «Не входить!», — разве не попросила ли его именно потому, что знала — он может что-то такое выкинуть? С самого начала понимала, что работка опасная, и привлекала его, полностью осознавая это.

И вот, пока в голове вертелись все эти мрачные мысли, я почувствовала лёгкий ветерок или прикосновение Между, а затем за спиной Дэниел сказал:

— Было близко!

Похолодев от облегчения, я обернулась:

— Какого фига ты делал?

Он ухмыльнулся:

— И нечего возмущаться, Пэт! Я знаю, какими вещами ты занималась с Тройкой! Увидел возможность и воспользовался ей. Присматривай за стороной на Дэйви Стрит: они всё ещё просматривают её, пытаются меня выследить.

— Думаешь, вернутся на базу, когда тебя не найдут?

— Очень может быть. А если даже и нет, то зуб даю, пойдут в другое важное место. Вон! Вон они!

— Назад! — зашипела я. Не хватало, чтобы после того, как Дэниел от них сбежал, его заметили снова.

— Сделай ту штуку, когда тебя труднее заметить, — сказал он.

— Какую ещё штуку? — спросила я, сбитая с толку. Я научилась смягчать звук шагов при помощи Между, но до того, чтобы делаться невидимкой мне далеко.

— Ну эту, когда ты опускаешь капюшон и как бы сливаешься с окрестностями? Вот её.

— Вообще не знаю о чём ты, — буркнула я, но капюшон таки надела. Сквозь пятнистую, слегка просвечивающую ткань было видно, как Песочный и слишком пухлое для человека существо внимательно осматривали улицу, затем остановились и стали переговариваться, будто решая, что делать дальше.

— Ага, именно её, — Дэниел показал мне большие пальцы, — то что надо.

Расспросила бы его поподробнее, но как раз в этот момент Песочный и его пухлый дружок пошли по Дэйви в сторону главного торгового района, и я поняла — моя очередь. Засунув руки в карманы, с опущенным капюшоном, я держалась от них на расстоянии квартала, но не больше, ведь холмистые улицы Хобарта, если что, помогут спрятаться. Был полдень, и улицы были достаточно оживлены, но я всё равно держалась на безопасном расстоянии.

Песочный человек беспокоил не только Дэниела: он видел моё лицо, хотя не уверена, что он знает, кто я. Но попадаться этому существу на глаза точно не собиралась.

Песочный с дружком поднялись на холм и спустились в торговый район. Когда мы добрались до витрин магазинов, отделяющих Кэт & Фиддл Аркейд от Центрпойнт, пухлый пошёл в сторону кинотеатра, а Песочный человек вошёл в один из новых магазинов, который открылся после пожара, уничтожившего весь квартал.

Это был один из тех бутиков дорогущей одежды, в котором полок было намного больше, чем товара. Не привыкла я к таким дорогим местам.

Ошиваться снаружи я не решилась, ведь спрятаться в арке, которая была с одной стороны магазина, было негде, а поблизости была только кофейня для хипстеров. Тоже не вариант: там бы я оказалась в западне, заметь меня Песочный.

Но мне повезло: в самом центре бутика стояла здоровенная вешалка с одеждой. Так что можно было бы прошмыгнуть за неё через арку, пока Песочный разговаривал с продавщицей на кассе. Так я и не попадусь, и немножко подслушаю.

Не знаю, о чём они говорили до того, как я оказалась за вешалкой, но когда я тихонько прокралась вдоль неё, услышала противный приглушённый голос Песочного человека:

— Вы не располагаете нужным мне размером.

Ну, говорил он уж явно не об одежде: Песочный человек был как и всегда одет в серый, плотно подогнанный к фигуре костюм — если бы Джин Ён не тяготел к более ярким цветам, именно такой бы и носил. А этот магазинчик ему бы понравился: в цветочек, горошек, в полосочку — в общем, костюмы всех возможных расцветок. Валялись бы у меня без дела лишние 600 баксов, купила бы такой лишь ради того, чтобы посмотреть, будет он его носить или нет.

Но денег не было. И у Песочного видимо тоже: продавщица подала ему карточку, подозрительно похожую на те, которые берут в примерочную, и он вышел из магазина. И даже галстука за 100$ не прихватил.

Я тоже медленно побрела в сторону выхода, делая вид, будто рассматриваю и прицениваюсь к обалденному замшевому пиджаку с голубыми линиями, пока Песочный человек не дошёл до обувного магазина и не скрылся внутри. Я оставила свой пост, пошла следом и заметила его в украшенной туфлёй витрине — он спускался по отгороженной стеной лестнице в зону с надписью «только для персонала». Я же перешла на другую сторону улицы и направилась к пиццерии на углу. Оттуда были видны оба выхода из обувного, из которого можно было также войти в главный вход детского обувного магазинчика на углу. Интересно, выйдет ли Песочный оттуда.

Было бы, конечно, круто сесть за стойку пиццерии, откуда открывался чудный вид на улицу, но что бы там ни говорил Дэниел о моей незаметности, пожалуй, это уже перебор. Вместо этого я устроилась на выкрашенной в зелёный кованой скамеечке, опёрлась рукой на спинку и положила подбородок на ладонь. Ну вот, теперь можно сидеть и спокойно наблюдать сквозь такое же зелёное кованое защитное ограждение.

Судя по телефону, сидела я около часа. Кто-то садился рядом — я почувствовала запах давно не мытого тела. Тогда я поглубже укуталась в толстовку, и нити Между, обвивавшие скамейку, укутали меня. Может они сделали меня ещё более незаметной или просто людям становилось слишком неуютно находиться рядом, потому что вскоре запах ушёл, и больше ко мне никто не присаживался.

Всё же, это меня напугало, и полчаса спустя я вернулась к магазину одежды. Может получится задать несколько хитрых вопросиков и никого не спугнуть — прикинусь, будто подумываю купить кое-что из их ужасающе дорогой переоцененной одежды. Может у меня хватит денег на носок какой-нибудь.

Вряд ли, конечно, но попытка не пытка.

За стойкой и кассой никого не оказалось, так что я несколько минут поблуждала по бутику, прикидываясь заинтересованной покупательницей. Откуда-то доносились голоса, но ни единой продавщицы не было.

— Ну что за нафиг? — буркнула я под нос. Прикидываться скучающей и незаинтересованной будет куда сложнее, если придётся сначала искать консультантку, а не стоять на месте и ждать, когда она подойдёт сама. А ведь когда заходила сюда в первый раз, тут было чуть ли не четыре девочки-консультантки. Я пошла на звуки приглушённых голосов, доносившихся откуда-то из-за упрятанного в углу стеллажа. И вдруг из того же направления я почувствовала присутствие Между.

Недостаточно, чтобы какое-то существо прошло из За. Недостаточно сильное для клочка Между, постоянно находящегося здесь. Оно было достаточно свежим, будто совсем недавно попало в человеческий мир.

Но в пространстве висело не только оно. Ноздри защекотал запах знакомого одеколона.

Вот блин. Теперь понятно, куда девались все консультантки.

Я обошла вешалки с одеждой, уклоняясь от рубашек за 200$ и носков за 50. И разумеется, вот они, консультантки: скучковались вокруг очень самодовольной фигуры в костюме.

— Неужели нужно было всех собирать? — возмутилась я.

— Я не собирал ничего, — ещё более самодовольно ответил Джин Ён, — они пришли по собственному желанию. Передо мной невозможно устоять.

— Кто бы говорил, — пробубнила я.

Джин Ён тихонько сказал по-корейски что-то нежное, и продавщицы тут же разбежались, а он подошёл ко мне.

Я уставилась на него:

— Э… ты что, за мной следил?

— Разумеется, — повёл плечом он, — как бы иначе я здесь оказался?

— Ну не знаю. Тут вроде вещички в твоём стиле. Подумала — решил закупиться.

Джин Ён одобрительно оглядел бутик и милостиво произнёс:

— Стиль хорош.

— Тебе видней, — сказала я.

— Только не для тебя, — сказал он, затем ещё раз оглядел бутик. Его взгляд остановился на божественном пиджаке, который рассматривала я, — кроме этого. Мы это купим.

Он тут же пошёл к нему, и мне пришлось догонять.

— Погодь, мы чего? Ничего я не покупаю!

— Песочный человек что-то сказал той женщине за стойкой, — проговорил Джин Ён, быстро просматривая висящие пиджаки, — этот твоего размера, этот тоже. Не стоит тебе разнюхивать о Песочном человеке.

— И не разнюхивала, а следила, — поправила я. Затем глянула на ценник на коричневых штанах из теснёной кожи, которые он взял вместе с пиджаком, и внутри всё похолодело: — А ну, повесь назад! — зашептала я. — Они по 250 баксов стоят! Если хоть одну затяжку сделаешь — нам конец!

— Ты желала моей помощи, — решительно ответил Джин Ён, — я помогу.

— Это не помощь! — вслед ему зашипела я.

— Джин Ён на мгновение остановился у вешалки с мягкими футболками.

— Если собираешься вынюхивать о Песочном человеке…

— Никого я не вынюхиваю!

— Тебе потребуется больше зубов, — закончил он и перешёл к витрине с толстовками насыщенного жёлтого цвета, — а, и это тоже. Caja!

— Пожалуйста перестань хватать одежду, на которую я даже дышать себе не могу позволить, — тихонько завыла я, но было уже поздно.

Джин Ён уже неторопливо шёл к кассе. Я догнала его и услышала, как он что-то сказал кассирше на чистом, не тронутом Между корейском. Я не поняла практически ничего.

Он поймал мой взгляд и слегка кивнул на продавщицу.

— А, точно, — сказала я. Какое облегчение! Он набрал все эти шмотки, чтобы у нас появилась причина подойти к кассе: — У вас нет нужного размера.

— А! — удивлённо воскликнула она. — А на вид вроде бы то что надо! Вы носите нестандартный размер? Мы работаем здесь только со стандартными.

Я снова встретилась глазами с Джин Ёном. Как же там Песочный-то говорил?

— Вы не располагаете нужным мне размером, — сказала я. Ну вот, теперь всё верно.

— Я могу… я могу на складе глянуть, если знаете, какой размер вам нужен, — пролепетала продавщица. Теперь она казалась сбитой с толку, а не удивлённой.

— Ah, dwaesseo! — нетерпеливо проговорил Джин Ён и разразился быстрым потоком корейского, который я не успела понять.

Девушка зачаровано улыбнулась, сказала: «Спасибо, Сэр!» и принялась аккуратно заворачивать одежду сначала в тончайшую бумагу, а затем укладывать по пакетам.

— Погодь! — запротестовала я. — Нельзя просто так прийти и забрать вещи!

— Mothae?

— Нет! Это уже воровство!

Джин Ён вздохнул и достал из внутреннего кармана пластиковую карточку:

— Тогда я заплачу. Будто деревенщина.

— Так ты, блин, и есть деревенщина, — сказала я, — среди Запредельных ты вполне себе на самом низу.

— Не настолько низко, как ты, Petteu, — хищно улыбнулся он и подал продавщице карту. Она взяла её с тем же восхищённо-зачарованным видом.

— Я тебе верну, — пообещала я, не обратив внимания на оскорбление. Не хотелось быть ему должной. Может это и не так опасно, как попасть в долг Атиласу, но всё равно, сто процентов, опасно, — запомни, сколько я должна. Когда мне заплатят, всё верну.

Он вдруг сощурился:

— Тебе? Заплатят? За что?

— Клиент появился. — Ответила я.

— Кто твой клиент?

И только когда заметила, насколько чёрными и бархатисто-жидкими стали его глаза, до меня дошло, что он пытается сделать.

— Ну сколько раз повторять, что твои выкрутасы на меня не действуют?

Джин Ён нетерпеливо цыкнул и буркнул под нос что-то вроде:

— А, забыл!

— Могу ли я вам ещё чем-нибудь помочь? — спросила кассирша, возвращая пластик. Её взгляд всё ещё был немного затуманен, может из-за того, что он стоял близко или из-за одеколона. Я ответила «Нет, спасибо,» и потащила Джин Ёна за лацкан.

— Прекрати людей вампить! — зашипела я, не сбавляя ход. — А что если они наблюдают? И глазом моргнуть не успеем, как нас сцапают!

— Shilloh, — легонько клацнул зубами он. — Caja. Здесь мы выпьем кофе.

— Чего? — я была настолько сбита с толку, что даже позабыла отпустить пиджак, поэтому в сторону хипстерской кофейни потащили уже меня.

— Что, неужели прекратишь своё расследование здесь? — он сел за столик напротив меня, а затем сделал заказ на быстром корейском, и я опять ни слова не успела понять.

Может он был тут раньше, но скорее всего паренёк за стойкой был так же восприимчив к его вампирским чарам, как и девчонки в бутике, потому что за заказ он принялся тут же.

— Нет, — ответила я. Надеюсь, он не заказал мне что-нибудь мерзкое с соей, — но это не сработало, так что нужно подумать, что делать дальше. Может схожу в другое место, гляну что скажут они.

— Они ничего не скажут, — ответил Джин Ён, — потому что мы провалились здесь. Здесь работают люди. Там, думаю, фейри.

— Ну офигеть, блин, — мрачно буркнула я, — значит придётся постараться не облажаться здесь.

Бариста принёс поднос, мы умолкли. Перед нами оказался кофе и несколько посыпанных сахаром миндальных пирожных, настолько красивых, что даже есть страшно.

Я всё равно взяла одно и после ухода парня спросила:

— Если дело не в словах Песочного человека, тогда в чём?

Взгляд Джин Ёна метнулся к бутику:

— Akka, mwoh haesseo?

— Песочный ничего не делал. Просто сказал кассирше, что у них нет его размера. Да он и к стойке-то с пустыми руками, кажется, приходил. Ой.

— Mm, — протянул он, будто знал, что я собираюсь сказать. А когда вдруг заговорил, оказалось, что мы действительно думали об одном и том же:

— Тогда позже мы проверим камеры.

— Ага. Помнишь, я говорила перестать вампить людей?

Он мечтательно улыбнулся:

— Я очарую ту девушку.

Глава пятая

— Ага, ну спасибо, — ответила я, изо всех сил стараясь не закатывать глаза, — просто сделай так, чтобы мы попали в их комнату наблюдения и постарайся не уговаривать продавщиц сходить на твоё любимое гастрономическое свидание.

— Думаю, ты издеваешься надо мной, — слегка обиженно заметил он.

— Если ты заметил это только сейчас, придётся серьёзно поработать над розыскным чутьём, — ответила я.

— Тебе следует меня ценить, Petteu, — аккуратно разделив пирожное, чтобы сахар с пудрой не попал на рукава пиджака, сказал он.

— И почему ты не можешь просто вывампить из неё то, что нам нужно? — беззаботно спросила я. — В смысле, чтобы нам не пришлось камеры проверять? Обычно ты спрашиваешь, а они рассказывают. Неужто хватку теряешь?

Джин Ён прищурился и наклонился ко мне через стол. Его глаза снова стали будто жидкими:

— Я не потерял ничего, Petteu. Желаешь демонстрацию?