Механический Орфей

Глава тринадцатая

На этот раз беглец почти обрадовался, услышав ненавистный голос: по крайней мере Геджас не подбирался к нему сзади.

Низа обернулась к возлюбленному, но он поспешно сделал еще один предостерегающий жест. Быстро прикинув все варианты поведения, Руиз понял, что у него их не так много. Он подкатился поближе к девушке и ослабил застежки шлема так, чтобы в образовавшуюся щель протиснулось дуло осколочного ружья.

— Ты ранена, но пока еще не сдохла. Посмотрим, во сколько твой «Голос» оценит твою тощую шею, — грубо сказал пленник.

Он надеялся, что Низа разберется в его игре, а Геджас, наверняка прячущийся поблизости, встревожится еще больше.

Руиз вынул передатчик из сапога и пристроил к шлему, чтобы иметь возможность незаметно воспользоваться им.

— А ну, вставай, — приказал он, обнимая ее рукой за талию и разворачивая так, что тело девушки прикрывало его от родеригианца.

Низа обвисла у него на руках, весьма убедительно изображая потерю сознания.

— О чем ты хотел побеседовать, Геджас? — весело прокричал Руиз.

— Посмотри! — Кореана с восторгом и изумлением уставилась на экран. — Ему удалось захватить гетмана. До чего живучее существо! Однако теперь его удача работает на нас. Не имеет значения, даже если родеригианцы замыслили предательство. Их планы уже нарушены.

Мармо скептически хмыкнул, не отрывая, однако, глаз от экрана.

— Может, ты и права, — наконец ответил киборг. — Но не следует забывать: то, что ты видишь, — и то, что происходит на самом деле, — не обязательно одно и то же.

Геджас не знал, на что решиться. К счастью, госпожа еще жива, но как вырвать ее из лап безумца? Ведь ясно же, что Руиз Ав способен на все.

Стараясь выиграть время, родеригианец закричал:

— Ты сам не понимаешь, что делаешь. Отпусти Желтый Лист, брось оружие, и я обещаю тебе легкую и быструю смерть. Иначе ты будешь вечно мучиться в аду. Раз в год мы будем извлекать тебя оттуда, чтобы твои вопли и стоны наглядно демонстрировали остальным пленникам, чем заканчивается неповиновение Родериго.

Убийца громко расхохотался.

— Ты рисуешь забавные картинки! Но у меня имеется собственный билет в небытие. Он здесь, у меня в руках. После того как я превращу в кисель голову твоей госпожи, я всегда могу сделать то же самое для себя.

— Тогда мы подвергнем пытке твои клоны.

— А ты в любом случае поступишь именно так, Как будто я ожидал от Родериго чего-то другого! Но, знаешь, у меня не очень богатое воображение, так что подобная мысль почему-то меня совершенно не пугает.

Геджас почувствовал, что пленник не лжет. Он прикусил губу.

— Что ты хочешь в обмен на жизнь гетмана?

— Не думаю, что ты можешь предложить нечто более ценное, чем смерть этой гадюки.

— Но ведь должно же быть хоть что-то! — завизжал Геджас.

Глаза его заволокло пеленой страха, родеригианец почти ничего не видел.

Воцарилось молчание. Тьма скрывала выражение лица безумца, но «Голос» понял, что тот задумался. В сердце преданного слуги вспыхнула надежда.

— Хорошо, — вновь заговорил Руиз Ав. — Я все еще не прочь распрощаться с Сууком. Правда, теперь эта мысль кажется мне всего лишь капризом… Посмотрим. Теперь я диктую условия. Для начала брось-ка свой огнемет.

— Но тогда ты просто пристрелишь меня, — закричал в ответ Геджас.

— Ты можешь приказать своему человеку у орудийной установки сжечь нас, как только я прикончу тебя.

Родеригианец погрузился в раздумья. Он чувствовал какой-то подвох. Вполне возможно, что безумец хотел только расправиться с гетманом и его «Голосом». Но что оставалось делать? Он почти физически ощущал черную ярость убийцы. В любой момент тому могла прийти в голову идея добить госпожу. А что если она умрет от ран, не дождавшись помощи?

— Согласен, — крикнул Геджас. — Подожди минутку.

Он склонился над коммуникатором.

— Ирсунт, госпожу взяли в заложники. Я вынужден сложить оружие. Если безумец нападет на меня, немедленно сожги его. Но если он хоть на секунду отведет оружие от шеи гетмана, постарайся достать его игольчатым лазером.

Потом родеригианец поднялся на ноги и вышел из укрытия.

— Брось огнемет, — скомандовал его противник.

Теперь в голосе пленника уже не ощущалось прежнего безумия, он звучат холодно и решительно. В данный момент Руиз был хозяином положения и прекрасно об этом знал.

Прежде чем бросить оружие, Геджас схватил огнемет за дуло и изо всех сил треснул о камень.

— Что теперь? — спросил он, заложив руки за голову. Он был почти уверен, что залп из осколочного ружья немедленно перережет его пополам. — Что будем делать?

Руиз приятно удивился, обнаружив неожиданную сговорчивость Геджаса. Вероятно, под одеждой «Голоса» скрывалось и другое оружие, однако, похоже, беглец недооценил преданность родеригианца своей госпоже.

Бывший агент вздохнул и пересчитал охранников у орудийной арки. Все там.

Последующая часть плана базировалась исключительно на его обычном везении. Правда всякий, кто слышал ранее о повадках родеригианцев, отваживался на встречу с ними, только вооружившись до зубов. Оставалось надеяться на то, что таинственные хозяева арендованного судна не были исключением. Ну и еще на то, что подлодка на самом деле не имеет никакого отношения к зловещему острову. Руиз набрал код передатчика и услышал тонкий механический голос:

— Вы готовы подняться на борт? Высылаем автошлюпку.

— Нет, — негромко ответил беглец, — Родериго планирует предательство. Они хвалились, что вскоре ваше судно присоединится к их флоту, а экипаж попадет в откормочные. Но мне удалось перехитрить их. В данный момент орудийная установка нацелена вглубь острова. Если вам дорога жизнь, советую немедленно разрушить арку.

Закончив разговор, он подтолкнул Низу к терпеливо ожидающему «Голосу».

Кореана, нахмурившись, сосредоточенно вглядывалась в экран.

— Твое мнение, Мармо?

Киборг наблюдал за Руизом, который торопливо вел пленного гетмана к берегу.

— Не знаю. Орудия, действительно, нацелены вглубь острова. Но не забывай, этот тип — хитрая бестия. Я боюсь его.

— Да, — медленно произнесла женщина. — Но ведь и Родериго ты боишься не меньше.

Старый пират вздохнул и отвернулся.

— Разумеется, разумеется. Родеригианцы слыхом не слыхивали о честной игре. Я с самого начала предупреждал тебя об этом.

— Полагаю, мы последуем его совету.

Руиз Ав все-таки заставил ее подчиниться. Кореана почувствовала, что внутри у нее все перевернулось при этой мысли. Но все же она вставила ключ в панель управления защитными системами и зарядила орудия.

— Всплываем, — скомандовала женщина.

Уже достаточно рассвело, чтобы Руиз мог увидеть пенистые буруны там, где подлодка вынырнула на поверхность. Силуэт корабля казался неуловимо знакомым. Он явно ассоциировался с чем-то неприятным. Однако, похоже, что на остров пленников доставило другое судно. Руиз попытался сообразить, что же его насторожило, но тут жерла мощных огнеметов подводного корабля изрыгнули первую волну огня.

Геджас застыл, не в силах сдвинуться с места, рот его изумленно приоткрылся. Он ошеломленно наблюдал за оранжевым огненным вихрем, охватившим арку и бестолково мечущихся охранников.

Бывший агент рванул на себя осколочное ружье. На долю секунды мушка зацепилась за воротник бронированного комбинезона, и беглец потерял крохотный, но такой важный миг.

В следующую минуту «Голос» опомнился и метнулся за ближайший валун. Руиз наконец высвободил оружие и нажал на спусковой крючок. Вращающиеся обрывки проволоки высекли искры из камня и ударили в ноги Геджасу. Но бывший агент сомневался, что родеригианец получил достаточно серьезную рану, а теперь он был надежно укрыт за огромным валуном.

Руиз толкнул девушку на землю и укрылся за ее телом, облаченным в крепкую броню. Вероятно, Геджас еще жив. И как его угораздило промахнуться?

Беглец прислушался, но не уловил никаких посторонних звуков, кроме стонов взрывающегося в огне металла и шипения пламени.

Руиз мучился сомнениями. Пойти и посмотреть, что с «Голосом»? Или подождать, пока родеригианец ослабеет от потери крови? Похоже, лодка не имела отношения к зловещему острову, но мог ли он положиться на их честность? Неизвестные мореходы нарушили контракт с Родериго. Не решат ли они на всякий случай уничтожить свидетелей происшедшего?

Бывший агент чуть-чуть приподнялся над прибрежной травой. Трое пленников, целые и невредимые, неподвижно застыли у кромки прибоя. Хороший знак.

Руиз протянул руку и застегнул шлем Низы для более надежной защиты.

— Слушай, — прошептал он, — Нам придется действовать быстро, пока родеригианцы не прислали подкрепление. Но я не уверен, что Геджас мертв.

— Что-то ты стал слишком часто промахиваться, — сухо отозвалась девушка.

— Похоже на то. Уж больно верткие у меня противники, — Руиз улыбнулся, надеясь, что ему удалось вызвать ответную улыбку на лице, надежно защищенном бронированной маской.

Бывший агент настроил коммуникатор и поспешно произнес:

— Высылайте автошлюпку. Я спускаюсь к морю. Со мной ценный заложник. Вполне возможно, что одному из родеригианских десантников удалось выжить. Если он покажется, стреляйте.

— Как скажете, — отозвался механический голос.

Геджас потрясенно уставился на пылающие руины лагеря. Он не мог понять, почему тщательно продуманная операция провалилась с треском. Черная подлодка покачивалась на волнах недалеко от берега. Откуда у этой жалкой торговки рабами столь мощный корабль? Необъяснимо.

Нахлынула волна тошноты и слабости. Геджас наконец вспомнил о своей ране. Он раздвинул клочья ткани на правом бедре, обнажив поврежденную артерию. Родеригианец нерешительно посмотрел на медицинскую прилипалу. Он берег ее для Желтого Листа, но если не воспользоваться ею в ближайшие секунды, он сам рискует истечь кровью и погибнуть. А кто же тогда поможет госпоже? Верный слуга решительно сорвал упаковку и прижал приборчик к ране. Затем установил параметры так, чтобы исключить, седативные и анестезирующие средства, и включил его. Щупы немедленно скользнули в рану, пережав разорванный сосуд.

«Голос» осмотрел свое вооружение: нож, несколько парализующих гранат, одноразовый игольчатый лазер ближнего действия, монолиновая гаррота, аптечка с химическими средствами для допроса с пристрастием. Он проклял свою непредусмотрительность. Неужели он надеялся одолеть такого противника, как Руиз Ав, со столь жалким арсеналом?

Родеригианца отчаянно мутило. Мелькнула мысль, что неплохо бы спрятаться, ведь он сейчас слабее кролика и даже не сможет сопротивляться. Скрипя зубами от боли, «Голос» пополз прочь, стараясь не попасть в поле зрения перископов судна. Ему удалось найти укрытие за полуразрушенной бетонной насыпью, откуда он мог наблюдать за берегом.

Крохотная бронированная шлюпка отошла от борта подлодки и помчалась к острову, легко преодолевая сопротивление прибоя. Вскоре она уже закачалась на волнах в нескольких метрах от суши.

Желтый Лист и Руиз Ав бежали к остальным пленникам.

Только тут Геджас понял, как его провели. Броней гетмана воспользовалась презренная дикарка. Ее движения были неуклюжими, совсем не похожими на изящные, стремительные броски Желтого Листа. Видимо, доспехи не подходили ей по размеру.

Госпожа мертва — как иначе можно было извлечь из ее мозга локатор-радар, фиксирующий перемещения в пространстве.

«Все кончено!» — это была последняя отчаянная мысль, промелькнувшая в воспаленном мозгу. Затем сознание родеригианца окончательно погрузилось во тьму.

Руиз чувствовал себя абсолютно незащищенным. На бегу он все время старался держаться между Низой и теми камнями, за которыми укрылся Геджас. Конечно, броня считается надежной, но все же… Если даже он погибнет, у девушки появится шанс на спасение.

Однако беглецам удалось благополучно присоединиться к остальным пленникам.

— Все в лодку, живо! — крикнул Руиз. Мольнех и Дольмаэро разинули рты от изумления, обнаружив, что грозная госпожа послушно трусит вслед за их предводителем. Гундред вскочил на ноги и помчался к лодке.

— Быстрее, — заорал бывший агент, схватив Низу за руку.

Мольнех и Дольмаэро опомнились, увидев, что мореход уже добрался до шлюпки и перевалился через борт. Несостоявшийся ученый повернулся и протянул руку, чтобы помочь девушке. Руиз бесцеремонно подтолкнул ее сзади. Затем они с трудом погрузили толстяка Дольмаэро. Мольнех вскарабкался самостоятельно. В ту же секунду лодка вздрогнула и с противным скрежетом сошла с прибрежной мели.

— Куда мы направляемся? — отдуваясь, поинтересовался старшина.

— Не знаю, — ответил Руиз. — Но я почти уверен, что это более приятное место, чем Родериго.

Гундред знакомым жестом почесал подбородок.

— Уж это точно. Даже если мы попадем в руки обыкновенным работорговцам, они все же лучше, чем гетманы.

Руиз заметил, что Низа борется с застежками своего шлема, и отложил в сторону ружье, чтобы помочь девушке. Она со вздохом облегчения обнажила голову.

— Там так воняло, — пожаловалась принцесса.

Из решетки, встроенной в носовую часть лодки, вновь раздался механический голос:

— Добро пожаловать на борт. — Говорящий уже явно не заботился о голосовой фильтрации. Еще немного, и можно будет понять, с кем они имеют дело. — Нам придется действовать быстро. Прежде чем мы успели разрушить коммуникационное устройство родеригианцев, они успели отправить сигнал бедствия. Их корабль приближается на максимальной скорости.

В тоне невидимого собеседника не чувствовалось ни малейшей угрозы. Он просто четко, по-деловому описывал ситуацию. И все же бывшим агентом завладело непонятное беспокойство. Что-то мучительно знакомое слышалось в механическом голосе.

Шлюпка двигалась довольно быстро, она уже преодолела половину расстояния до судна. Руиз попытался незаметно нашарить осколочное ружье. Однако на прежнем месте его не оказалось. Он медленно поднял голову. Через две скамьи от него сидел Мольнех, сжимая в руках грозное оружие. Дуло смотрело прямо в грудь Руизу. На осунувшемся лице фокусника играла странная, немного смущенная улыбка.

— Мольнех! Что ты делаешь? — ошеломленно спросил Дольмаэро.

— Он выполняет свой долг, — отозвался механический голос.

Фокусник удовлетворенно кивнул, ни на секунду не отрывая взгляда от лица бывшего агента.

Руиз наконец узнал голос.

— Это Кореана! — воскликнул он. — На подлодке Кореана!

У беглеца перехватило дыхание. Неужели он так быстро и бездарно сменил призрачную реальность библиотечного острова на старый кошмар? Мысли в голове путались.

— Мольнех?! — повторил старшина.

— Теперь наш спутник принадлежит Кореане, — вяло ответил Руиз. — Генши переделали его.

Толстяк уставился на фокусника с брезгливым изумлением.

Низа страшно побледнела, глаза ее казались огромными темными озерами, губы сжались в тонкую ниточку.

Руиз ощутил нелепое облегчение, убедившись в том, что она осталась человеком. В то же самое время его охватило горькое разочарование. Стоило бороться со смертельными опасностями, пробираясь через весь Суук, чтобы в конце пути оказаться в руках прежней хозяйки! На несколько секунд он утратил волю к жизни, захотелось смириться и перестать сопротивляться.

Гундред, сидевший напротив Руиза, рассматривал Мольнеха со спокойным, академическим интересом.

«Неисправимый исследователь!» — печально подумал бывший агент.

Лодка замедляла ход. Теперь она находилась не более чем в пятидесяти метрах от корабля. В его бронированном борту открылся люк, оттуда высунулся старый пират Мармо. Киборг приветливо размахивал огнеметом. Руиз чуть было не помахал ему в ответ.

Гундред наклонился к бывшему агенту так, чтобы Мольнех не видел его лица. Как ни странно, мореход улыбнулся и подмигнул спутнику.

— Так это и есть твоя прекрасная Кореана? — восторженно произнес он, указав пальцем в противоположную сторону.

Мольнех резко, словно притянутый невидимым магнитом, отвернулся от Руиза.

Бывший агент моментально прыгнул за борт. Опускаясь в глубину, он еще уловил звук выстрела из осколочного ружья.

Низа зажмурилась, когда кровавые клочья левой руки Гундреда забрызгали ее комбинезон, а от брони на груди отлетело несколько осколков. Несчастный издал страшный, душераздирающий вопль, но даже его заглушил грохочущий голос Кореаны.

— Идиот, — орала она. — Скотина! Ах ты, тупое ничтожество с грязной планетки!

Низа осторожно приоткрыла глаза. Гундред, белый, как полотно, судорожно сжимал культю, пытаясь остановить хлеставшую из нее кровь. Руиз исчез. Она наклонилась к воде, но Мольнех повел дулом ружья и прошипел:

— Сиди тихо!

В глазах его не осталось ничего человеческого. Очевидно, он весьма болезненно воспринял критику своей госпожи.

Руиз постарался нырнуть как можно глубже. Он сам не знал, зачем так поступает. Вскоре ему все равно придется подняться на поверхность, и Кореана с легкостью выловит его из черной воды. Беглец просто откладывал неизбежное. Его не слишком утешало осознание того, что он боролся до последнего. Впрочем, он не мог принять иного решения, даже если это стало, не самым лучшим.

Внезапно пловец наткнулся на подводную скалу и больно ушиб запястье. От неожиданности он выпустил из легких немалую порцию кислорода. Беглец беспомощно бултыхался до тех пор, пока его рука вновь не наткнулась на тот же камень. Он отчаянно уцепился за кусок скалы, облепленный острыми мелкими ракушками, больно царапавшими пальцы. Холодная соленая вода попала в нос. Однако сказались многочисленные тренировки, и ему удалось избавиться от воды, не утратив оставшийся запас воздуха.

Тело немело в ледяном море. Грудь ныла от необходимости сделать вдох. В бывшем агенте крепла мрачная уверенность, что продлить пребывание на свободе удалось только на несколько мучительных моментов. Он попытался забиться под скалу, чтобы успеть утонуть до того, как тело рванется к поверхности, но рука его наткнулась на непонятную упругую и волокнистую массу. Интересно, насколько солона вода в морях Суука? Возможно, он погибнет, как только жидкость хлынет в легкие. Однако, скорее всего, сильное, мускулистое тело успеет всплыть. Суук — древний мир, его воды полны таинственных останков… Руиз понял, что начинает бредить, и постарался сосредоточиться на происходящем.

Прислушавшись, он разобрал странный, скрежещущий звук. Беглец не сразу понял, что это его собственное горло пытается приоткрыться, чтобы впустить в легкие море.

Кореана мрачно смотрела на экран. Сколько раз еще пленник будет пытаться сбежать, пока не осознает, что он принадлежит ей?

— Ему не уйти далеко, — прошептала женщина.

Инфракрасные детекторы быстро обнаружили беглеца в пятнадцати метрах под лодкой. Тело его выглядело кроваво-красным силуэтом на фоне холодного, голубовато-зеленого дна, усеянного обломками скал. Он повис вниз головой, похожий на гигантскую устрицу.

Ее рассмешила эта картина.

— Я могу подождать, пока у тебя закончатся запасы воздуха, — прошептала Кореана.

Она перевела взгляд на экраны верхнего обзора. Мармо поторапливал оставшихся пленников. Раненый попытался последовать за товарищами, но киборг бесцеремонно спихнул его в море и загнал шлюпку в специальную нишу.

Хозяйка наклонилась к коммуникатору.

— Подожди, — скомандовала она. — Мы выловим беглеца, когда он поднимется на поверхность, чтобы набрать воздуха, Приготовь проволоку-ловушку и парализатор.

Мармо заглянул в камеру и укоризненно покачал головой. Без малейшего энтузиазма он приступил к выполнению приказаний Кореаны.

Тревожно взвыла сирена. Почти все мониторы развернулись в сторону родеригианского судна, стремительно появившегося из-за горизонта. Сверкание мощных лазерных пушек, готовых к бою, было заметно даже издали.

Грубый голос, пропущенный через усилитель, потребовал немедленной сдачи.

Пальцы Кореаны торопливо пробежали по клавишам панели управления. Она задраила люки, зарядила все имеющиеся на борту орудия и выставила оборонные щиты.

Женщина бросила последний взгляд на Руиза Ава, все еще цеплявшегося за свою скалу. К сожалению, ни одна из пушек не обладала достаточно точным прицелом, чтобы поразить столь мелкий объект. Да и слишком тонок был слой воды в этом месте, отраженная энергия могла поразить корпус ее собственного судна. Кроме того, ей не хотелось, чтобы Руиз Ав погиб такой смертью. Нет, женщина мечтала, что он погибнет от ее руки, в ушах его будет звучать ее торжествующий хохот. На сей раз придется позволить ему скрыться. Какая досада!

— Подожди умирать, — почти с нежностью произнесла Кореана, затем включила двигатель и умчалась прочь.

Мозг беглеца отказывался работать. Угасающая воля из последних сил сопротивлялась бунтующему телу, которое отчаянно требовало воздуха. Он почти решился сделать вдох, впустить в легкие соленую морскую воду. Лучше сознательная гибель, чем жалкая кончина животного.

В полумертвый мозг вторгся рев моторов. Возможно, этот звук означает, что ситуация каким-то образом переменилась. Стоило пожить еще немного…

Он отпустил камень и мучительно медленно поплыл к поверхности, посеребренной светом разгорающегося дня. Попытка смягчить жжение в легких, выпустив из них немного воздуха, оказалась роковой ошибкой: воздух в груди был почти на исходе, а до поверхности еще оставалось несколько метров. Подъем замедлился, в глазах у пловца потемнело.

Он вынырнул в последний момент. Необычайно свежий, сладкий воздух со свистом хлынул в легкие. Каждый глоток кислорода ощущался кубком вина на праздничном пиршестве. Бывший агент никогда раньше не задумывался, как это здорово — дышать, просто дышать!

На несколько мгновений он утратил интерес ко всему остальному. Но вскоре к нему вернулась способность соображать, и беглец завертелся на поверхности воды, пытаясь отыскать судно Кореаны.

Внимание его привлекло какое-то зарево, разгоравшееся к западу от острова. Крупный родеригианский корабль преследовал знакомую подлодку. Оба судна стремительно удалялись на подводных крыльях, выбрасывая до самого неба фонтаны брызг. Время от времени сверкали залпы лазерных орудий, не причинявшие, впрочем, вреда ни одному из противников.

Кореана добралась до подводной впадины и скрылась в волнах. Через минуту за ней последовало родеригианское судно.

Руиз в полном одиночестве болтался в двухстах метрах от берега.

Впрочем, в одиночестве ли? Прерывистый стон раздался за спиной, и он немедленно вспомнил о маргарах и прочих морских хищниках. Но из воды вынырнула голова, явно принадлежавшая человеку. Руиз узнал Гундреда. Через минуту беглец подплыл к товарищу. Бывший ученый, еще на Родериго лишившийся своих золотых цепей, с легкостью держался на плаву. Но вода вокруг тела несчастного окрасилась кровью.

— Гундред! — окликнул его беглец.

Моряк приоткрыл почти угасшие глаза. На лице его застыло то самое выражение спокойного смирения, с которым уходят в небытие лучшие солдаты.

Руиз мельком подумал, сколько же раз он видел подобное выражение на лицах товарищей по оружию.

«Слишком часто», — печально подумал он.

Бывший агент подплыл поближе к Гундреду, не беспокоясь о том, что кровь может привлечь хищников, и приподнял его голову над водой.

— Руиз, — еле слышно произнес моряк, — Я рад, что тебе удалось выжить.

— Мы оба живы, — напомнил ему беглец и поплыл к берегу.

Гундред попытался сопротивляться.

— Нет, — прошептал он. — Не надо… бессмысленная трата сил.

— Я просто пытаюсь извлечь тебя из кровавой лужи, — пояснил Руиз. — Не хочу, чтобы нас сожрали маргары.

«А может быть, — подумал он, — я успею доплыть с тобой до берега, где ты сможешь умереть не такой страшной смертью». Он вспомнил разговор на борту «Лоракки», когда бывший ученый объяснял, почему он мечтает о быстрой кончине, если свалится в море. «Мучительный переход из света во тьму…» Кажется, Гундред выразился именно так.

— А-а-а… — простонал моряк. — У тебя слишком доброе сердце для наемного убийцы.

И умер.

Руиз почувствовал, как тело Гундреда внезапно расслабилось и отяжелело. Он повернул к себе его голову и взглянул в неподвижные глаза.

— Что ж, — бессмысленно произнес беглец и разжал руки. Мертвец закачался на волнах лицом вниз, кровь из изуродованной руки потекла гораздо медленнее.

Руиз торопливо поплыл к острову. Когда он уже нащупал ногами дно, вода позади вскипела. Бывший агент обернулся и увидел, как какая-то чешуйчатая тварь утащила тело друга на дно. Это зрелище повергло его в такой ужас, что последние метры он промчался бегом, высоко поднимая ноги. Даже выбравшись на сушу, он не сбавил темпа и несся до тех пор, пока не постиг валунов на линии максимального подъема воды.