Меликства Хамсы

VIII

Надир* появился в тот момент, когда, как мы увидели выше, Персия была раздроблена, а персидский трон был захвачен иноземцами. Одну часть Персии захватили афганцы, другую – русские, а Армения, Грузия и ряд других персидских областей находились в руках османов.

* Надира называли также Тахмасп Кули-ханом. Поначалу это был обыкновенный предводитель бандитов, грабивших караваны в степях Хорасана. Позже он стал военачальником, а затем и главнокомандующим персидской армией. Наконец, убив шаха Тахмаспа, захватил персидский престол.

Надир обрушился, как бешеный ураган, изгнал из Персии афганцев, захватил часть Индии и, наконец, обратил свой меч против османов. Его поразительные успехи вдохнули новые силы и новые надежды в армянских меликов Карабаха. Последние начали собственными силами изгонять из своей страны османов.

В это время главнокомандующий турецкой армией Сары-Мустафа-паша со своими главными силами находился в городе Гандзак, а остальные войска рассредоточил в провинциях меликов Карабаха. Мелик Аван, старший среди меликов, воспользовавшись дружеским отношением к нему паши и внешне выражая полную покорность, организовал грандиозный заговор. Все мелики объединились вокруг него. Девизом восстания стал следующий призыв: «Сохраняйте старые семена, способные прорасти, и уничтожайте новые, не обещающие плодов!» Иначе говоря, не трогайте персов и уничтожайте османов. Резня должна была свершиться в первую ночь Великого поста. В эту Варфоломеевскую ночь армяне перебили все османское войско, находившееся в Карабахе и Гандзаке. По причине зимних холодов воины жили в домах армян. Каждый хозяин дома расправился со своим незваным гостем. Сары-Мустафа-паша сумел спастись, сбежав в Ереван. Это достопамятное событие произошло в 1733 году.

Я считаю не лишним описать здесь случай, происшедший в ту ночь в Варанде, в селе Аветараноц. В нем воплощен героизм армянской женщины. Аветараноц – это цитадель меликства Варанды. Здесь расположился один из османских военачальников со своим отрядом. Звали его Сулейман-бек. Прослышав о красоте дочери мелика Хусейна Гаянэ, он задумал завладеть ею. Но не осмеливаясь применить силу, объявил, что хочет жениться на ней. Отец и мать обещали отдать дочь нечестивому мусульманину, но всячески затягивали дело, объясняя это тем, что в соответствии с армянской религией и национальными обычаями прежде необходимо выполнить различные обряды. Так они выигрывали день за днем, пока не наступила назначенная ночь. Началось побоище. Мелика Хусейна в эту ночь не было дома, он должен был действовать в другом месте. Резней в Аветараноце руководила его отважная жена Анна-хатун*. В тот момент, когда она с оружием в руках сражалась с османами на улицах селения, самозваный зять попытался найти спасение в ее доме. На пороге его встретила Гаянэ, также вооруженная. Увидев входящего в дом ненавистного жениха, девушка вонзила кинжал ему в сердце… После этого убийства Гаянэ приняла монашество и вступила в девичью пустынь того же села Аветараноц**.

Память о героических деяниях Анны-хатун и Гаянэ сохранилась лишь в народном предании, память же о мелике Хусейне запечатлена на надгробии, установленном в усыпальнице пустыни Кусаноц***.

* Анна-хатун была сестрой владетеля гавара Дизак мелика Авана (Егана), который и организовал всеобщее восстание.

** Во время моего путешествия, в 1881 году, в селении Аветараноц мне посчастливилось увидеть великолепное рукописное Евангелие, переписанное рукой Гаянэ.

*** «Могила сына мелика Шахназара Мелика Хусейна. В лето 1185 (1736 г.)

Свою песню хвалебную

О мелике Хусейне

На надгробии его высекаю.

Был он владыкой всей Варанды

С тридцатью пятью селениями.

И стол его был полон хлеба

И всем подавал он милостыню.

Внешностью был он прекрасен,

Гордостью являлся армянской нации,

В битвах беспощадно убивал персов,

Храбро воевал с османцами проклятыми,

Не платил он дани ни одному царю,

Был мощным оплотом всей страны».

Борьба меликов Карабаха с османами – это важнейший эпизод в нашей истории нового времени, который еще не исследован и не обнародован. Здесь же мы отметим, что армяне, освободив своими силами родину от османов, во многом способствовали победе Надира над османами, и главнокомандующий персидской армией, став впоследствии шахом, как мы увидим далее, не забыл заслуг армянских меликов. Он оказался более благодарным, чем христианские монархи.

В то время как армянские мелики громили османов в Карабахе, князь Сюника Давид-бек творил в Капане чудеса. Крепости мусульманских властителей одна за другой пали перед его грозной мощью. Во время осады крепости Алидзор он с горсткой храбрецов рассеял более чем 20-тысячную армию османов*. Он полностью очистил Капан, Баргушат, Чавндур, Генваз и Гохтн от османов, отобрал у них Мегри и Ордубад. Узнав об этом, персидский шах Тахмасп** щедро вознаградил Давид-бека, пожаловав ему многие привилегии. Он послал беку знамя, великолепного коня и подтвердил шахским фирманом его наследственное право на подвластные ему земли, он дал ему также право чеканить монеты с собственным именем. Но внезапная смерть не позволила герою воспользоваться плодами своих побед… В 1728 году он был предательски отравлен (1). В том же году умерли три видных деятеля Карабаха: Абов II Мелик-Бегларян, мелик Есаи Мелик-Исраелян и католикос Гандзасара Есаи. Мелику Абову наследовал его сын мелик Овсеп, католикоса Есаи сменил католикос Нерсес из монастыря Ерек Манкунк, а мелику Есаи наследовал его брат Алахкули, которому Надир пожаловал титул султана.

* В истории указано 70000, но эта цифра преувеличена.

** Не следует забывать, что до убийства шаха Тахмаспа Надир был его главнокомандующим; на престол он взошел после убийства шаха.

Надир, совершив ряд победоносных походов, сумел в течение нескольких лет освободить все персидские области (Атрпатакан, Нахичеван, Ереван, Грузия, Гандзак и др.). Победы Надира навели страх даже на русское правительство, которое в дни царствования Анны Ивановны без сопротивления возвратило Надиру все завоеванные Петром Великим персидские провинции (Гилян, Мазандаран, Астрабад, Баку и Дербент) (2). Одержав ряд блистательных побед, Надир зимой 1736 года расположил свою армию у реки Ерасх, в широкой Муганской степи. Сюда были призваны правители всех персидских провинций, правитель (вали) Кахетии – принявший мусульманство сын Имам-Кули-хана (Давида III) Али-Мирза-хан, эчмиадзинский католикос Абраам* и католикос Карабаха Нерсес, все армянские мелики и калантары Карабаха, Нахичевана, Еревана, сын тифлисского князя мелика Ашхал-бека Ага-бек (дед князей Бебутянов), принимавший участие в индийских походах Надира.

* Сей католикос Абраам, прозываемый Кретаци, пользовался особым расположением Надира. Храбрый персидский военачальник был его гостем в Эчмиадзине, а во время своих походов в Армению и Грузию не отпускал католикоса из своей армии. Это позволило католикосу ближе ознакомиться с деятельностью шаха, которой Абраам посвятил книгу, изданную в Эчмиадзине в 1870 году («Повествование католикоса Абраама Кретаци о его приключениях и о Надире, шахе Персии»).

В феврале месяце того же года в Муганской степи была совершена церемония возведения на престол Надира. Армянский католикос Абраам освятил его саблю и своею рукою повязал ее на спину нового персидского царя.

По восшествии на престол Надир-шах, раздавая присутствовавшим различные должности и награды, отметил и подвиги, совершенные армянскими меликами, которые проявили столько усердия в разгроме османов. Особым фирманом он вновь подтвердил владетельские права меликов, предоставил каждому право суверенно править своим княжеством, выплачивая определенную ежегодную дань. Таким образом, мелики, подчиняясь лишь шаху, обладая абсолютными правами на самоуправление, в качестве вали (феодальных князей) могли жить мирно и безопасно и еще более укреплять свои силы.

Нескольким меликам были пожалованы высокие титулы. Мелик Алахкули, сын мелика Исраела, получил титул султана* и стал называться Алахкули-султан. Особой милости шаха удостоился владетель Дизака мелик Аван (Еган), которого шах называл «бабалэх», то есть духовный отец. Мелик Аван был старейшиной карабахских меликов; он на протяжении целого года снабжал шахское войско продовольствием и явился организатором описанной нами выше ужасной резни, во время которой армяне за одну ночь уничтожили всех османов, находившихся в Карабахе. Шах пожаловал ему титул хана, после чего он стал называться мелик Аван-хан. Он был назначен главой всех пяти меликств Хамсы: все налоги, собранные в меликствах, передавались ему, а он, в свою очередь, уплачивал их в дворцовую казну.

* Титул «султан» не следует понимать в том значении, в каком он употребляется ныне в Турции. В современной Персии – это воинское звание, а во времена Надира этот титул присваивался правителям отдельных провинций или небольших областей.

Когда католикос Абраам, по просьбе шаха, совершил в Муганской степи обряд празднования Святого Рождества и Крещения, при этом присутствовали, помимо христиан, до трех тысяч персидских придворных, шейх-уль-ислам, кази и другие знатные люди. Из присутствующих только мелик Аван-хан был удостоен чести извлечь крест из воды.

Можно упомянуть и об одном небольшом эпизоде, хотя и несколько комичном, но свидетельствующем о близости и дружбе Аван-хана с грозным царем Персии.

Надир-шах имел обыкновение обедать в доме мелика Аван-хана, гостеприимство которого было общеизвестно. Однажды шах, желая поставить хозяина в неловкое положение, попросил приготовить на обед свежие грибы. И хотя была зима и в это время года в лесах Карабаха грибов не было, мелик Аван-хан обещал, что воля шаха будет выполнена. Во время обеда, когда шах потребовал желаемое блюдо, слуги мелика поставили перед ним поднос, наполненный золотом. «Я заказывал грибы», – сказал шах. «Мы можем насытиться и без грибов, – ответил мелик, – но вашим воинам для победы над врагом нужно золото». Шах остался весьма доволен ответом мелика и принял дар.

Мелик Аван пользовался уважением и российского правительства. В дни царствования Анны Ивановны (1734) он отправился со своей свитой в Россию, где встретил прекрасный прием. Государыня за услуги, оказанные им Петру Великому во время персидских походов, пожаловала мелику Аван-хану чин генерал-майора и различные ордена. Всей его свите также были пожалованы ордена, чины и пенсии.

Позже, во время царствования Елизаветы Петровны, мелик Аван-хан, уже в преклонном возрасте, снова отправился в Россию, взяв с собой свою семью. Знатный владетель Карабаха вновь был удостоен орденов и других знаков высочайшей милости, хотя целью его миссии было не личное тщеславие, а спасение своей несчастной страны. Августейшая дочь Петра Великого пожелала лично увидеть престарелого героя, и ему была назначена аудиенция в Санкт-Петербурге. Граф Миних и граф Разумовский представили мелика Аван-хана и его семью императрице. Во время приема государыня, увидев юную красавицу, внучку мелика, пожелала оставить ее у себя во дворце в качестве фрейлины. До отъезда семейства Аван-хана из Санкт-Петербурга она жила во дворце, и лишь после настойчивых просьб мелика государыня позволила ей вернуться с родителями на родину, щедро одарив ее.

После возвращения на родину, в Дизак, мелик Аван-хан прожил недолго, он скончался в 1744 году и похоронен в усыпальнице церкви своей крепости Тох. Его старший сын мелик Арам правил всего год, после чего власть перешла к младшему сыну мелику Есаи, который, как мы увидим далее, был предательски убит Ибрагим-ханом Шушинским. Большинство потомков мелика Аван-хана стали жертвой предательства. Поэтому его вдова Гоар-ханум была вынуждена покинуть родину и вместе с оставшимися детьми переселиться в Астрахань, а оттуда в Кизляр. К роду мелика Аван-хана и его брата принадлежат князья Сумбатяны, князья Меликовы и Айрапетяны, занимавшие высокие должности в Астрахани, Санкт-Петербурге и Москве.

(1) Эта версия не подтверждается источниками. Согласно свидетельству участника освободительной борьбы в Сюнике, Давид-бек заболел и скончался в крепости Алидзор в 1728 г. (см «История армянского народа», т. IV, Ереван, 1972, с. 170-171, на арм. яз.)

(2) Десятого марта 1735 г. между Россией и Персией был подписан Гянджинский договор, по которому Россия возвращала Персии все территории в Прикаспии. Персия брала на себя обязательство не передавать эти территории никакой другой державе и не заключать сепаратного мира с Турцией. Однако, нарушив это условие, Персия уже в 1736 г. заключила сепаратный договор с Турцией.