Мелодия одиноких сердец

Глава 3. Пойти против правил

Всю ночь Тася крутилась на кровати. Она не могла заснуть, поэтому смотрела на небо, которое так хорошо было видно через окно, лёжа на кровати. По бархатистому полотну то ли грязного синего, то ли чёрного цвета, были рассыпаны звёзды. Они манили к себе, словно там, в другом мире, жизнь была не такой жестокой, если она, конечно, была. Тася подумала о маленьком организме, развивающемся внутри неё: это был беззащитный человечек, который нуждался в опеке и поддержке, почти как она сама. Осознание, что не готова делать аборт, острыми краями кромсало душу. Она хотела родить малыша и вырастить его достойным человеком. Мысли о словах матери, что это ребёнок насильника, который постоянно будет напоминать о случившемся, покоя не давали, но Тася не могла думать об аборте. В итоге она поняла, что совсем неважно, каким путём был зачат ребёнок — от большой любви или из-за насилия, это её плоть и кровь, малыш, которому она отдаст всю себя без остатка, когда он родится.

Рано утром мать ворвалась в комнату и вынудила собираться в консультацию на аборт, потому что «Сабуров ясно дал понять, что дитё им не нужно». Надев свитер и джинсы, потому что было ещё раннее утро, а погода, со вчерашнего дня начала портиться, на ватных ногах Тася поплелась за матерью, думая, как бы донести до неё своё решение. Оказавшись в женской консультации, девушка поняла, что обратной дороги не будет. Вместо того чтобы войти в кабинет врача, она плюхнулась в металлическое кресло и отрицательно замотала головой.

— Я не хочу делать аборт. Пожалуйста, не заставляй меня, — несмело произнесла Тася, пряча взгляд в пол.

— Я не спрашиваю, чего ты хочешь! Ты его сделаешь!

Так было всегда. Мама не спрашивала, чего хочет дочь, просто решала за неё, но продолжаться это всю жизнь не могло. Смаргивая слёзы, застилающие глаза, Тася обхватила себя руками и покачнула головой.

— Я не пойду, — произнесла девушка на этот раз увереннее.

— Ты совсем с ума сошла? Пожалей нас с отцом! На старость лет о нас невесть какие слухи пойдут, когда соседи узнают, что ты в подоле припёрла. Будут говорить, что нагуляла Левина.

— А тебе не всё ли равно? Ты думаешь о том, что будут говорить соседи, а обо мне можешь подумать? Ты хоть понимаешь, что я пережила за эти недели? Я себя возненавидела ещё сильнее, только из-за того, что ты постоянно твердишь, будто я позором семьи стала. Мама, мне плохо! — Слёзы сильнее потекли по щекам, оставляя обжигающие дорожки. — Мне нужна ваша с папой поддержка! Я смогу тогда реабилитироваться, я пойду на работу, я горы сверну, но не надо вынуждать меня делать аборт… Я жить с этим не смогу… Совсем не смогу. Я представляю ребёнка, который может родиться у меня, мама. Это ведь моя кровинушка! Я глаза детские в ночных кошмарах вижу… Пустые глаза. Не смогу я его убить, мама!

Женщина скрестила руки на груди, смерила дочь гневным взглядом, но поджала губы, словно боролась с самой собой в это мгновение. Напряжённую тишину нарушало лишь гулкое сердцебиение. Тася надеялась, что ей удалось достучаться до матери, до той стороны женщины, которая всё-таки любит родную дочь и плевать хотела на соседей. Но девушка ошиблась.

— Если ты высказалась, то вставай и заходи в кабинет. Больно быть не должно. Врач обещает, что всё пройдёт быстро!

Тася прикрыла лицо руками, понимая, что наступил тот самый момент, когда выбор невелик — либо идёшь против воли родителей впервые в жизни и остаёшься на улице, либо совершаешь грех, о котором всю жизнь придётся жалеть — убиваешь собственного ребёнка. Столько противоречий никогда раньше не разрывали сердце девушки. Как принять такое непростое решение? Ведь если ребёнок появился, значит, она должна позаботиться о нём. Тогда почему всё складывалось против этого? Таисия не знала, выживет ли она на улице с малышом на руках.

— Тася? — послышался приятный мужской голос, приправленный хрипотцой.

Таисия вскинула голову и обернулась в сторону говорившего. По коже прошлись покалывающие вибрации, не предвещающие ничего хорошего.

Сердце забилось ещё чаще.

На мгновение девушке подумалось, что это мог оказаться её Странник. Но откуда ему здесь быть?! Если только всё же отыскал хорошего хакера… Это маловероятно. Вряд ли мужчина провернул бы всё настолько быстро. Нет. Это не мог оказаться он.

— Егор Константинович, — Анфиса Олеговна сделала шаг вперёд, вытягивая губы в фальшивой улыбке.

Таисия без лишних слов поняла по заискиваниям матери, кто именно стоял перед ней в эту секунду.

Сабуров старший.

Отец насильника.

Девушка поджала губы, рассматривая мужчину сквозь пелену слёз. Он обладал приятной внешностью: слегка растрёпанные волосы цвета тёмного шоколада; небольшая щетина; немного искривлённая переносица, что в целом не портило его вид, а придавало брутальности; строго очерченные губы; глаза-хамелеоны — то ли серого, то ли голубого, то ли зелёного оттенка. Поймав себя на мысли, что разглядывает мужчину и ищет в его внешности сходства со Стасом, Таисия тут же отвернулась.

— Вы пришли, чтобы остановить аборт или проконтролировать, что всё прошло успешно? — не унималась Анфиса Олеговна.

— Я пришёл поговорить с Таисией. Наедине. Позволите?

Тася покосилась на мать, надеясь, что та не бросит её один на один с незнакомцем, но женщина кивнула и мельком глянула на дочь.

— Я пойду, кофе внизу возьму и вернусь.

Тася отвела взгляд, готовая сжаться в комочек и провалиться сквозь землю. Она старалась дышать ровно, чтобы не выдавать волнение. И когда Егор Константинович сделал шаг вперёд, Тася закусила щёку изнутри до появления стойкого привкуса металла во рту.

— Я пришёл сюда совсем не для того, чтобы пытаться убедить тебя сделать что-то… Я хочу знать, чего ты сама хочешь? Ты согласна на аборт или желаешь родить ребёнка? Каким бы ни было твоё решение, я поддержу его, только дай мне знать.

Тасе хотелось спросить, с чего бы вдруг ему интересоваться, ведь уже однажды откупился, даже не попытавшись узнать, как себя чувствует жертва его сына, но она растерялась. Мама не давала выбора, который предложил ей совершенно незнакомый человек.

— Хочу сохранить, ребёнок же не виноват в том, что его отец… — договорить девушка не смогла из-за кома слёз, застрявшего в горле.

Егор Константинович присел рядом.

— Тогда рожай, Таисия, а я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы ты и малыш ни в чём не нуждались.

— Мне ваши деньги не нужны. Я за Стаса замуж не выйду, — Тася сверкнула перепуганным взглядом, опасаясь, что её могут попытаться вынудить стать женой насильника. Что бы там ни писали в книгах, девушка никогда не верила, что можно полюбить пропащего человека, который так жестоко поступил с тобой. Для неё эта любовь казалась плодом больного воображения человека, никогда не испытывавшего такое.

— Я не прошу тебя выйти замуж за Стаса, да и не хочу этого. Он своё наказание получит. Я желаю помочь тебе справиться с этим горем.

— С чего вдруг? — хмыкнула Тася. — Вы почти три недели отсиживались, а теперь решили помочь мне?

Однако, взглянув на мужчину и прочитав в его взгляде боль, девушка отругала себя за то, что посмела срываться на нём. В конце концов, это первый человек, протянувший ей свою руку помощи.

— Мне пойти некуда… — честно призналась Таисия. — Мама прогонит, если решу рожать, но не выйду замуж за Стаса…

— Ты поедешь ко мне. Давай я отвезу тебя домой, чтобы собрала вещи?

Тася задумалась. Это было чертовски глупо — соглашаться на предложение незнакомого человека, сын которого надругался над тобой, но другого выхода девушка не видела. Перспектива остаться на улице в таком состоянии выглядела куда хуже.

Кивнув в знак согласия, Тася встала. Она пошатнулась, но смогла удержаться на ногах. Мысленно девушка слышала, как мать кричит на неё, называет непутёвой дочерью — в который раз? — угрожает и говорит, что девушке дорога домой заказана. Вот только она настолько сильно устала от угроз, что теперь уже не имело значения, как мать отреагирует на её решение. Тася устала. Она так сильно нуждалась в поддержке родителей, но те решили поступить по-своему в столь непростой жизненный отрезок времени. И девушка понимала, что рассчитывать дальше ей придётся только на себя. Если Сабуров старший и поможет, то она не останется жить вечно под крышей его дома. Ей требовалась опора сейчас, а потом она что-нибудь придумает.

— Куда это вы? Таисия? — спросила Анфиса Олеговна.

Женщина сидела на первом этаже, закинув одну ногу на другую и попивая горячий кофе.

— Домой… — ответила Таисия глухим тоном.

— Как это домой? О чём договорились? Стас женится на ней? — вопрос был адресован Егору Константиновичу.

Слова матери не вызвали ничего кроме отвращения. Тася даже не пыталась вслушиваться, так сильно они ранили каждый раз, слетая с губ родного человека.

— Таисия не будет выходить замуж против воли. Она уезжает в мой дом и будет жить там столько, сколько потребуется. Ребёнка запишем на моё имя.

Тася посмотрела на мужчину, вмешавшегося в разговор, и чуть приоткрыла рот, желая сказать что-то против, но тут же закрыла его. В конце концов, до родов ещё девять месяцев. Она не собиралась записывать малыша на Егора Константиновича, но у неё ещё было время, чтобы донести до мужчины эту мысль.

— Да как вы смеете позорить мою девочку?

— Мама! — постаралась прервать бессмысленный спор Тася. — Я уже всё решила. Я поеду с Егором Константиновичем и буду рожать этого ребёнка!

— Таисия! — вскрикнула мама. — Ты понимаешь, что обратной дороги не будет?

— Более чем, — спокойно ответила девушка.

Анфиса Олеговна не собиралась спускать всё это дочери с рук. Гордо подняв голову, женщина пошла в сторону остановки, а Тася согласилась поехать домой на машине Егора Константиновича. Девушке хотелось как можно быстрее собрать вещи и сбежать до возвращения матери, чтобы не слушать очередные упрёки и возмущения.

— Я поднимусь с тобой? — спросил Егор Константинович, едва припарковал машину около дома.

— Спасибо, не надо, я справлюсь.

И без того было стыдно, что незнакомый мужчина печётся о ней сильнее родной матери, поэтому Тася отказалась. Она поспешила в подъезд, поднялась на лифте и позвонила в дверь, потому что утром уходила с матерью и не взяла ключи. Отец открыл и окинул дочь обеспокоенным взглядом.

— Успел миллионер? — спросил мужчина.

— Успел… Пап, я жить к нему ухожу. Мама меня прогоняет.

— Да что же это такое?! Доченька!..

Отец прижал Тасю к себе впервые за эти мучительные недели, и девушка заплакала, вспомнив, как маленькая прибежала к нему с разбитой коленкой, а он поднял на руки и зашептал успокаивающим голосом, что всё это обязательно пройдёт.

— Это всё проходящее, девочка моя! Мама смирится, перебесится и прощения ещё просить будет. Мы ведь любим тебя! Не уходи! Я поговорю с ней, попробую убедить, что ребёнок, вне брака рождённый, это не конец света…

— Нет, папочка, ничего не получится. Мама не станет слушать.

— Тасенька…

Отстранившись от отца, Тася заметила, что за эти дни у него изрядно прибавилось седины в волосах, а лицо покрылось морщинками. Он волновался, разрываясь между дочерью и женой.

— Ты, главное, сам себя береги… А я справлюсь. Мне Егор Константинович пообещал помочь.

— Это же Сабуров! Неужели ты ему веришь?

— Странно, но верю, папочка.

Тася нехотя выбралась из объятий отца и поспешила в комнату. Девушка спешно забрасывала необходимые вещи в сумку. Услышав, что дверь в квартиру отворилась, она поёжилась, понимая, что мать вернулась. Таисия поняла в это мгновение, что всю свою жизнь жила в страхе перед тираншей матерью. И теперь она желала вырваться из столь порочного круга.

Получила двойку? Будешь наказана.

Задержалась в школе/колледже? Будешь наказана.

Попробовала перечить? Будешь наказана.

— А ты что это тут делаешь? — войдя в комнату дочери, спросила Анфиса Олеговна.

— Вещи собираю, — не глядя на неё, ответила Тася.

— Ты их не заработала… Собралась уходить к нему, так иди какая есть. Посмотрим, сколько тебя этот миллионер продержит. Думаешь, просто так будет с тобой нянчиться? Как сынок пользоваться тобой начнёт и не посмотрит, что пузатая.

— Зачем ты так, мама? — спросила Тася, захлёбываясь слезами и задыхаясь от ужаса, окутывающего её.

— Я тебе не мама. Раз собралась уйти неясно к кому, ты для меня мертва. Бери только то, что на свои кровные купила, и убирайся отсюда. Я всю жизнь ради тебя, а ты… Неблагодарная!

Тася больше не могла терпеть такое давление. Всё внутри разрывалось от горечи, словно кто-то заложил в организм бомбу замедленного действия. Сложив в рюкзак свой ноутбук, блокнот с паролями, нижнее бельё и одно платье, девушка поспешила покинуть квартиру матери.

Даже отец не вышел, чтобы проводить её, но Тася и не нуждалась сейчас в его жалости. Девушка быстро сбежала по лестнице и выскочила из подъезда. Внизу живота разлилась жгучая боль. Голова кружилась, а всё тело мгновенно обмякло. Едва добравшись до скамьи, Тася схватилась за спинку и согнулась пополам от боли, резанувшей в животе острым ножом. Девушка не сумела сдержаться и закричала.

— Таисия! Тася! — обеспокоенно позвал Егор Константинович, рванув к девушке.

— Мне в больницу нужно, — едва выловила из себя Тася, ощущая ручейки пота, стекающие со лба.

Егор чувствовал себя очень и очень странно. Даже когда жена ушла к другому, объявив, что все чувства давно умерли, такого раздрая на душе не было. А сейчас… С одной стороны, он радовался, что нашлась возлюбленная из интернета, а вот с другой — его девочка столько пережила за эти дни, что теперь долго будет адаптироваться и возвращаться к нормальной жизни.

Ещё и её мать… Никакой поддержки. Егор вспомнил свою маму, которая всегда принимала и поддерживала его решения, даже когда решил жениться на женщине старше себя. Смерть матери стала величайшей потерей, а вот мама Таисии вряд ли заслуживает слёз на своих похоронах. Но, как бы то ни было, она оставалась матерью, и Егор надеялся, что женщина не навредит собственной дочери.

Как только Таисия выскочила из подъезда в слезах с небольшим рюкзаком на плече, руки сжались в кулаки, а костяшки, в тех местах, где не было ссадин после вчерашней потасовки со стеной, побелели. Ярость быстро распространялась по венам, а вместе с ней росло желание уничтожить всех обидчиков, посмевших навредить его маленькому беззащитному ангелу.

Егор выскочил из машины и поспешил к Таисии, как только заметил неладное. Она выглядела бледной, словно моль, и создалось стойкое ощущение, что она вот-вот потеряет сознание.

— Таисия?! — постарался докричаться до возлюбленной мужчина. — Тася! — Девушка села на скамью и приподняла затуманенный взгляд.

— Мне в больницу нужно.

Вызывать скорую в такой ситуации — гиблое дело, ехать будут долго и неясно, что может произойти, поэтому Егор подхватил девушку на руки и понёс в машину, желая добраться до ближайшей больницы как можно быстрее.

Только бы успеть…

Он гнал как мог, нарушая все гласные и негласные правила дорожного движения. Вдавливал педаль газа до упора, обгонял все автомобили, порой создавая аварийные ситуации на дороге, но думал только об одном: «Медлить нельзя».

Добравшись до первой больницы, Егор выскочил из машины, осторожно взял на руки Таисию, которая теперь уже находилась на грани потери сознания, едва реагируя на его слова.

— Всё будет хорошо, малышка! — шептал Егор, понимая, что сейчас может сдать себя с потрохами, потому что волнуется за неё совсем не так, как должен переживать за девушку, изнасилованную сыном.

Взбежав по ступеням в отделение приёмного покоя, мужчина открыл дверь и пролетел к регистратуре, с ходу требуя гинеколога.

— Мужчина, да что вы тут кричите? — возмутилась девушка, сидящая в регистратуре с пилочкой в руках. Она занималась маникюром и не спешила что-то сделать. — Во-первых, сегодня мы не дежурим, и приём идёт только пациентов по записи. Вам во вторую больницу ехать надо… Во-вторых, все врачи сейчас на планёрке, вам никто не поможет, как бы вы ни кричали.

— Я камня на камне от этой больницы не оставлю, если сейчас же девушке не будет оказана скорая помощь. Это неотложный случай. Вы видите, что она без сознания? Она беременна, закричала от боли в животе и вот теперь… Срочно доктора! — рычал Егор, глядя на чуть испуганную девицу, отложившую пилочку в сторону.

— Мужчина, я вам ещё раз повторяю: мы не дежурим сегодня!

Егор наплевал на её слова и бросился в коридор больницы, пытаясь отыскать хоть какого-то врача. Путь ему перекрыли два здоровых санитара:

— В верхней одежде и обуви не положено! — протараторил заученную фразу один из них.

— Пошли вон, иначе сегодня же лишитесь работы. — Егор сделал пару шагов, но остановился и обернулся. — Хотите зарплату повыше, на заводе Сабурова? Раз в пять так выше…?! Тогда прямо сейчас отведите к врачу. Человеку плохо. Она ребёнка потерять может.

Большая часть людей — охотники за сокровищами. Санитары переглянулись, кивнули и повели за собой. Оказавшись у кабинета гинеколога, Егор открыл дверь, наплевав на очередь из беременных мамочек, закудахтавших, что у них запись. Бросив санитарам, чтобы завтра пришли на завод и попросились к нему на приём, мужчина вошёл в кабинет.

Резко отвернувшись, Егор извинился, когда женщина, которую осматривал врач, вскрикнула, стараясь прикрыть свою наготу и кидая в сторону «незваного гостя» проклятия.

Укладывая Таисию на кушетку, мужчина пытался сдерживать эмоции, а хотелось разнести эту проклятую больницу к чертям собачьим.

— Что вы себе позволяете? — возмутилась врач.

— Человеку плохо! Она беременна! Осмотрите её! Она сознание потеряла от боли внизу живота.

Женщина скривила лицо, делая вид, что для неё это непосильная ноша, но всё же подошла к Таисии, сказав своей ассистентке, чтобы выписала предыдущей пациентке рецепт и отпустила. Егор сжимал руки в кулаки.

— У нас, вообще-то, для оказания скорой помощи свои врачи на втором этаже сидят, — бурчала женщина, прослушивая пульс. — Что вы её туда не отнесли?

— Куда мне показали, туда и принёс, — пытался сдерживать себя в руках Егор. — Вы лучше помогите ей сейчас, а на осмотр увезу её в нормальную частную клинику.

— Так уверены, что частные клиники нормальные? Там просто платят больше, потому врачи перед вами на задних лапках носятся.

Врач нехотя смочила ватку нашатырным спиртом, сделала несколько мазков на висках девушки и поднесла к её носу.

— По крайней мере, там носятся и работают, а не пытаются отлынивать, как здесь, у вас.

Егору хотелось сказать, что у него есть связи, и он непременно натравит проверку на это заведение, но он боялся сейчас перечить, чтобы Таисии не навредили. Вероятно, нашатырь помог, потому что девушка приоткрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она попыталась встать, но врач остановила её.

— Лежи! Сейчас пальпацию живота сделаем, скажешь, где больно, — буркнула гинеколог.

Таисия испуганно посмотрела на Егора, словно не понимала, где находится, а у него сердце сжалось. Он боялся того, что скажет врач… Боялся, что глаза его девочки снова сомкнутся. Как же сильно он испугался за неё.

— Ну что молчишь? Ничего не болит? — недовольно спросила врач.

— Нет… Всё нормально, — с хрипотцой в голосе ответила Таисия.

— Слышали? Всё у неё нормально. Переволновалась, скорее всего. Такое бывает у девочек её возраста. В общем, везите её домой и больше не закатывайте такие истерики в больнице.

Врач вернулась за свой стол, а Таисия присела на кушетке.

— Ты уверена, что всё в порядке? — решил убедиться Егор.

— Да. Всё хорошо. Спасибо. Наверное, я и правда переволновалась. Спасибо вам за беспокойство.

Егор поджал губы. Ему хотелось сказать, что за такое благодарить не следует, но он и слова из себя не смог выдавить. Кроме того, он и так показал, что девушка ему небезразлична. Не хотелось вести себя слишком подозрительно, ведь благодарность любой человек, оказывающий «одолжение», ждёт и заслуживает. Пока они оба не были готовы к тому, чтобы раскрыть все карты и признаться.

— Вы должны будете заполнить данные страхового полиса девушки, всё-таки у нас время не бесплатное, — произнесла врач и сощурилась, но Егор сверкнул взглядом и сильно стиснул челюсти.

— Идите к чёрту и скажите спасибо за то, что я был сдержанным всё это время. Таисия, сама сможешь пойти?

Девушка удивлённо посмотрела на Егора, а её щеки в ту же секунду залились румянцем.

— Да. Я сама. Вам и так пришлось нести меня сюда.

Она встала и расправила свитер, в котором смотрелась очень мило. Не такой представлял себе Егор встречу с этой чудесной девушкой, но всё случилось так, как случилось, и он уже ничего не мог изменить.

Выйдя в коридор, Таисия испуганно посмотрела по сторонам.

— Что-то случилось? — спросил Егор, опасаясь, что ей снова плохо.

— Да… Рюкзак… Там мой ноутбук, в нём вся моя жизнь, — щёки снова залило румянцем, и Тася опустила голову.

«В нём вся моя жизнь», — приятным эхом повторились слова девушки в голове.

Егор подумал, что она говорит о своём блоге, о переписке, которая за несколько месяцев въелась в разум и стала его частью. Конечно, она могла иметь в виду и что-то другое, но так хотелось верить, что именно о нём. О Страннике, который ни капли не разочаровался, чего она так сильно боялась.

— Твой рюкзак в машине. Ты точно нормально себя чувствуешь?

Она лишь кивнула в ответ и пошла к выходу. Егор проследовал за возлюбленной, чувствуя глухие удары сердца о грудную клетку. Его Тася была так близко, но в то же время так далеко… Она и не предполагала, что Странник и Сабуров Егор Константинович, отец насильника, — одно лицо.

«Как же ты отреагируешь, когда узнаешь?» — пульсировал в голове вопрос, пока Егор шёл следом за девушкой к машине.

Егор решил, что просто обязан убедить Таисию пройти полное обследование в нормальном медицинском центре, так как её общее состояние слишком сильно испугало мужчину.