Меня не сломить (ЛП)

Глава 6

Я провожу еще одну ночь без сна, суматошно упаковывая вещи из комнаты для гостей по коробкам, но даже это не помогает стереть из памяти жгучий поцелуй с Эмерсоном. Как будто он все еще здесь, притаился в темноте гостиной или на подъездной дороге во дворе. Я не могу выбросить его образ из головы: взгляд, когда он схватил меня сильными руками, сексуально рыча мне на ушко низким голосом.

«Моя.»

Не знаю, что и думать. Ведь именно он был инициатором окончания наших отношений! Это он растоптал мое сердце четыре долгих лета назад. И, похоже, теперь, когда я больше не с ним, он хочет меня снова. Я нахожусь в полнейшем смятении, и боюсь, что просто не вынесу всего этого снова.

На рассвете я уже в пути, возвращаюсь в Шарлотт на предельной скорости моего «камаро». Я даже не дожидаюсь, пока Лейси притащится домой после бурной ночи, а просто оставляю на столе наспех накарябанную записку, бросаю мою шерстяную байку на заднее сиденье и убираюсь к черту из города.

В глубине души я жду, что Эмерсон, разыскав меня, каким-нибудь образом остановит, и только после того, как надпись «Добро пожаловать в Сидар Коув» исчезает в зеркале заднего вида, я медленно облегченно выдыхаю. Пытаясь расслабиться, я разжимаю пальцы, которыми крепко сжимала руль. Знаю, убегают только трусы, но не могу придумать, что еще можно сделать в этой ситуации. Я не могла оставаться в этом городе больше ни минуты, не тогда, когда стоит мне бросить на Эмерсона лишь взгляд, и я готова забыть предыдущие четыре года. И не тогда, когда я выбросила все свои обещания из окна, стоило ему только ко мне прикоснуться.

Я теряю над собой контроль.

Мой телефон вибрирует, извещая о новом текстовом сообщении, и я беру его в руку, чтобы проверить, кто мне написал.

«Джулс, нам надо поговорить. ПОЗВОНИ МНЕ.»

«Я чувствую, будто схожу с ума.»

«Ты где? Тебя нигде нет. Позвони мне.»

Эмерсон.

Он отправлял сообщения с пяти утра, периодически названивая. Не знаю, где он раздобыл мой номер, наверное, у Лейси, да это и не имеет значения. Он — последний человек на Земле, с которым я сейчас буду разговаривать. Телефон в моей руке снова гудит, и я собираюсь сбросить вызов, когда вижу, что звонит Лейси.

Тогда я отвечаю:

― Привет.

― Привет?! ― восклицает подруга, повышая голос. ― Что, черт возьми, стряслось? Я прихожу домой и вижу только записку: «Уехала обратно в Шарлотт.» Джулс, что происходит?

― Все отлично, ― лгу я. ― Мне просто надо было вернуться в город. Как Гаррет? Вы весело провели время?

― Не меняй тему, мисси. ― Лейси не верит в мою ложь ни секунды. ― И для отчета, нельзя допускать парней с бородой к своей киске. Это очень неудобно. Но вернемся к твоему исчезновению. Я жду деталей, немедленно.

Я вздыхаю, слегка отпуская ногу с газа.

― Лейс…

― Дело в Эмерсоне, я права? ― Ее голос мрачнеет. ― Так и знала, что не следовало давать свой телефон Гаррету в руки. Что он натворил?

― Он не при чем, ― обреченно говорю я и сворачиваю, заметив впереди заправку. ― Подожди секунду, ― прошу я, откладывая телефон, пока паркуюсь.

Парковка пуста. Я поднимаю трубку снова.

― Я вернулась.

― Джулс, что произошло? Эмерсон попытался что-то сделать?

― Он не при чем, я сама виновата, ― я глубоко вздыхаю и озвучиваю ужасающую правду: ― О, Лейси, я не знаю, что делать. Я изменила Дэниелу.

Она задыхается:

― Джульет! Ты переспала с бывшим?!

― Нет! ― моментально откликаюсь я. ― Боже, нет, ничего подобного!

Я не уточняю, что мы были к этому близки, но, так или иначе, мне стыдно.

― Я не понимаю. ― Лейси кажется смущенной. ― Если ты с ним не трахалась, то почему говоришь, что изменила?

Я делаю паузу.

― Мы поцеловались, ― наконец признаюсь, чувствуя еще один виток вины в животе.

― Как, ниже пояса? ― уточняет Лейси.

― Нет, ― отвечаю я. По крайней мере, не технически. ― Мы только занимались петтингом. Но Лейси, это было... потрясающе, ― я вздыхаю, угрюмо глядя на ряды насосов и компрессоров. ― Я — ужасная, просто ужасная, распутная девушка. Что мне теперь делать? Дэниел меня наверняка возненавидит.

― Эй, эй, потише, ― приказывает мне Лейси. ― Для начала, заниматься петтингом — это не измена.

― Но не для меня! ― протестую я.

― Это мелочи, ― отметает подруга мои возражения. ― Но, что более важно, какого черта ты собираешь рассказать об этом Дэниелу, ты сошла с ума или мазохистка?

― Конечно же, я должна ему рассказать, ― я моргаю. ― Лейси, я не могу лгать о таких вещах.

― Почему нет? ― бросает она мне вызов. ― Джулс, только подумай об этом. Всем вокруг ясно, что Дэниел идеально тебе подходит. Ты действительно хочешь все разрушить из-за одного несчастного поцелуя?

Подпускать Эмерсона к своему телу, возможно, и было глупостью, но для меня это не пустяк.

― Не знаю, ― бормочу я. ― Лейси, я чувствую себя ужасно.

― Именно поэтому ты хороший человек, ― заключает она. ― Ответь мне: ты изменила бы Дэниелу с кем-либо еще?

― Бог мой, нет! ― восклицаю я.

― И ты замутила бы с Эмерсоном, если бы не вернулась в Сидар Коув?

― Никогда, ― отвечаю пылко.

― Тогда не вижу никаких проблем, ― настаивает Лейси. ― Это была одна ничего незначащая ошибка — ты вернулась в город, на тебя нахлынули воспоминания… И ничего подобного больше не произойдет, так?

― Так, ― автоматически повторяю я, не имея понятия, правду ли говорю. ― Но Лейси, врать Дэниелу…

― Знаю. Это отстой, ― соглашается она. ― Но если ты все расскажешь, то только причинишь ему боль. И для чего? Чтобы снять камень с души? По-моему, это просто эгоистично.

Я не отвечаю. Какая-то часть меня понимает, что подруга просто ищет для меня оправдания, но другая часть видит смысл в ее словах.

― Эмерсон остался в твоем прошлом, так ведь? ― убеждает меня Лейси, убивая мою нерешительность. ― Твое будущее с Дэниелом. Так почему ты хочешь все разрушить? Послушай, детка, ― добавляет она, ― то, что произошло с Эмерсоном, вероятно, было неизбежно. Ты же знаешь, что от прошлого никуда не деться? И тебе было очень тяжело от него отгородиться. Но теперь ты можешь двигаться дальше. Все просто.

Я облегченно выдыхаю:

― Спасибо, Лейс.

― Всегда к твоим услугам. ― В ее голосе я слышу усмешку. ― Так ты вернешься?

― Не знаю, ― отвечаю я. ― Я не загадывала так далеко.

Я вообще ни о чем не думала: мои линзы так и лежат в пляжном домике на раковине ванной, а учебники сложены в комнате для гостей. Я даже не потрудилась запереть все как следует, а просто села в автомобиль и уехала.

― Ну, ты не возражаешь, если я потусуюсь тут пару дней? ― спрашивает Лейси. ― Я хочу напоследок отдохнуть как следует, и, м-м, расслабиться.

Я чувствую, как впервые за этот день мои губы расплываются в улыбке.

― А я думала, что борода стала виновницей разрыва.

― Он собирается побриться, ― отвечает подруга, смеясь. ― Так что, думаю, можно дать ему вторую попытку.

― Несомненно, ― говорю я. ― Оставайся, сколько тебе нужно. Я наберу тебя, когда разберусь, что буду делать.

― Веди аккуратно, ― напутствует подруга. ― И Джулс.

― Да?

― Не будь к себе так категорична. ― Ее мягкий голос полон сочувствия. ― Это был просто поцелуй.

― Люблю тебя.

Я вешаю трубку и бросаю телефон на пассажирское сиденье. Просто поцелуй? Я знаю, о чем она пыталась сказать, но Лейси не было там вчера вечером. Назвать инцидент с Эмерсоном «просто поцелуем» все равно что сказать: я просто получил пулю в сердце или я просто спрыгнул с горы. Это как угодно, только не «просто».

Лейси утешала меня с добрыми намерениями, но она не смогла ослабить груз вины, сжимающий мою грудь и легкие с каждым вздохом все сильнее…

Задыхаясь, я начинаю поспешно рыться в сумочке, чтобы найти пузырек с таблетками. Я не хочу принимать лекарства, но чувствую разрастающуюся внутри тревогу и говорящее само за себя все ускоряющееся сердцебиение. Предвестники скорой панической атаки. Проклиная саму себя, я кладу таблетку на язык и запиваю ее водой.

И почти сразу, стоит лишь осознать, что у меня все под контролем, мое сердце успокаивается.

Я медленно выдыхаю.

Таблетки ― это порочный круг: я чувствую себя более спокойно просто зная, что они лежат в моей сумочке, но никогда не смогу прекратить эти приступы, пока не найду способ обходиться без лекарств. Такое чувство, что я в любом случае проигрываю. Я не могу контролировать реакцию своего тела, и эта слабость может однажды сослужить мне плохую службу.

Стоит лишь вспомнить о ком-то — или о чем-то.

Я завела двигатель и продолжила путь, решив вернуться к этим размышлениям позже. На миг я подумываю о возвращении в Сидар Коув, но в моей голове проскакивает воспоминание об Эмерсоне и его губах, страстно меня целующих, будто желая заклеймить. Ни за что на свете я не готова встретиться с ним снова, поэтому я сворачиваю на дорогу, ведущую на север, и продолжаю поездку.

Проезжая милю за милей, я по-прежнему чувствую себя виноватой и потерянной, но из-за Лейси в моей душе поселилось еще одно сомнение. И чем больше я оставляю побережье позади, направляясь к городу, тем чаще говорю себе, что, возможно, моя лучшая подруга права. Возможно, не стоит рассказывать обо всем Дэниелу. Какой теперь с этого будет прок? Если Эмерсон действительно остался в моем прошлом, то что произойдет, когда я вытащу ту историю на поверхность? Мое будущее, которое я так упорно возводила, просто разрушится, и больше ничего.

Впервые я жалею о том, что не рассказала своему парню всю правду о том лете. Возможно, если бы он знал, насколько сильно я любила Эмерсона, то смог бы понять ту необъяснимую власть, которую мой бывший имеет надо мной даже сейчас. Я вздыхаю. Слишком поздно для признаний. И, кроме того, Дэниел вряд ли поверил бы, как бы ни старался. Он никогда не сталкивался с той гранью моего «я», которую я посадила под замок. Джульет, которую он знает, скрытная и вдумчивая, и никогда не совершает бессмысленных и спонтанных поступков. Я никогда не вела себя с ним иначе. Для того, чтобы пустить его в свою постель мне потребовалось три месяца, и шесть, чтобы признаться ему в любви. Наша сексуальная жизнь стабильна и неизменно приторно-нежная, но отнюдь не дикая или страстно-неконтролируемая. Я думала, что оставила все это в прошлом. Считала, что подобное бывает, когда тебе восемнадцать, и ты неопытна, когда все кажется новым и рискованным. У настоящих, взрослых отношений отсутствует максимализм, и они не смогут низвергнуть меня в пучину, так же, как и вознести до небес.

Нет, понимаю я, ощущая тяжесть на сердце, Дэниел никогда не поймет подобного. Он никогда не сможет осознать, как я могу распадаться на части от одного прикосновения или от страстного взгляда. Он подумал бы, что я намеренно обманывала и причиняла ему боль. Так же, как когда-то приняла обдуманное решение утонуть в объятиях Эмерсона.

Завидев впереди город, я решаю, что Лейси права. Не стоит огорчать Дэниела только потому, что я хочу избавить себя от сокрушительного чувства вины. Ведь это была единственная ошибка, которая никогда снова не повторится. Так что это бремя я буду нести одна. Мое будущее здесь, с Дэниелом. А Сидар Коув и Эмерсон — остались в прошлом.

Где им самое место.

***

Я паркуюсь на улице и плетусь к нашей с Лейси квартире. Мы живем вне кампуса в довольно оживленном районе. Закрыв дверь, я вижу, что подруга оставила после себя сплошную грязь: немытые тарелки громоздятся в раковине, а учебники валяются в берлоге, устроенной на полу.

Я направляюсь прямым ходом в ванную и встаю под горячий душ; и, стоя под струями воды, омываю свои шорты и пижамную рубашку, как будто все воспоминания о Сидар Коув вымоются с кожи вместе со струйками песка к чертям собачьим. Я прислоняюсь к плитке, позволяя горячей воде бить по телу. Прошло уже более двенадцати часов с тех пор, как руки Эмерсона путешествовали по моему телу, но я до сих пор чувствую отпечатки, которые они на мне оставили.

Желание, пронесшееся сквозь меня подобно лучу света…

«Нет», — ругаю я себя. Для этих воспоминаний в моем сердце нет места, особенно теперь, когда я вернулась в город. Единственный способ не дать своей жизни развалиться на куски, стереть Эмерсона из своих мыслей навсегда. Поэтому я стараюсь изо всех сил: тщательно намыливаю волосы шампунем и ожесточенно тру каждый дюйм кожи мочалкой, пока снова не становлюсь чистой и свежей.

В своей комнате я сушусь и раскладываю чистую одежду. Опрятная юбка-карандаш и шелковая блузка — то, что я никогда не надела бы на пляж. Уложив волосы при помощи фена в аккуратный каскад, наношу косметику и надеваю симпатичные золотые сережки с сапфирами, которые Дэниел подарил мне на нашу годовщину. Я снова стала похожа на себя: отстраненная и собранная.

Снова все контролирующая.

Я подъезжаю к студенческому городку и останавливаюсь возле главного корпуса юридической библиотеки. Обычно Дэниел проводит все утро на занятиях, но в это время он делает перерыв на ланч. Я усаживаюсь на одну из скамей, расположенных у входа в библиотеку, и жду, но он появляется всего через несколько минут, выглядя усталым и отстраненным.

― Эй, малыш! ― махаю я ему рукой, и при виде меня его лицо проясняется.

― Джульет, что ты здесь делаешь? ― он хватает меня в объятия и, усмехаясь, мягко целует в лоб. ― Ты же говорила, что будешь отсутствовать всю неделю.

― Знаю, ― я крепко его обнимаю, расслабляясь от близости его тела. Чувствуя себя в безопасности. И защищенной. ― Но я по тебе соскучилась. И, к тому же, мне нужно проконсультироваться с одним из преподавателей о примечаниях к обзору, ― добавляю я, чтобы оправдать мое неожиданное возвращение.

― Ты сегодня обратно? ― спрашивает Дэниел, глядя на меня сверху вниз.

Его каштановые волосы стильно подстрижены, и даже в обычный учебный день, когда остальные его однокурсники ходят в старье и в поношенных джинсах, он чисто выбрит и одет в застегнутую на все пуговицы оксфордскую рубашку и опрятные брюки.

Я вдыхаю его знакомый чистый аромат цитрусовых и лосьона после бритья, и воспоминания о Сидар Коув безо всяких усилий с моей стороны отступают на задворки моего сознания.

Даже не знаю, о чем я думала, когда собиралась рассказать ему об Эмерсоне. Видимо, вообще ни о чем. Я сумасшедшая, если хотела испортить отношения с таким человеком. Он отличный парень, который меня любит, а не ублюдок, который разбил мне сердце.

― Джулс? ― Я моргаю, смущаясь под пристальным взглядом Дэниела. Он ослабляет свои объятия и хмурится. ― Я спросил, когда ты возвращаешься обратно? Эй, ты в порядке? ― он насмешливо на меня смотрит.

― Все в порядке! ― отвечаю быстро. ― Просто устала с дороги, ― я перевожу дыхание. ― Я еще не знаю, когда вернусь. Там слишком много работы. Возможно, следует нанять уборщиков, ― добавляю я. ― Агент по продаже недвижимости сказала, что может кого-то посоветовать.

― Я думал, ты хотела, чтобы у тебя было время для учебы.

Дэниел берет меня за руку и ведет за собой. Я даже не интересуюсь, куда мы направляемся, потому что знаю: он всегда проводит свой обеденный перерыв в бутербродной, расположенной вниз по улице, и берет жареную индейку на цельнозерновом хлебе, с горчицей, но без соуса.

― Ты говорила, что там тебе будет легче сосредоточиться, когда никто не отвлекает.

Сосредоточиться? Ха. Я сто процентов не смогу учиться в доме, куда в любой момент готов ворваться Эмерсон, чтобы сбить меня с ног и захлопнуть дверь.

― Понимаешь, ― я неопределенно пожимаю плечами. ― В тот доме… слишком много воспоминаний.

Каких именно, я умалчиваю.

Дэниел сочувственно сжимает мою руку.

― Как тебе будет угодно, малыш. Или подожди до окончания занятий, ― восторженно говорит он, ― и мы сможем поехать туда вместе. У нас будет настоящий отпуск в течении нескольких недель. И за то время мы все соберем.

Кровь стынет у меня в жилах, стоит лишь подумать о Дэниеле и Эмерсоне, находящихся поблизости друг от друга. Только не это!

― Нет! ― визжу я. ― То есть, папа хочет продать дом как можно скорее. В следующем месяце. Но так мило, что ты это предложил, ― продолжаю быстро. ― И это — моя проблема. Поэтому я с ней разберусь сама.

― Я в этом не сомневаюсь, ― улыбается мне Дэниел. ― Кстати, я тут вспомнил. Твоя сестра пригласила нас сегодня вечером на ужин с ней и Александром. Я сказал, что тебя нет в городе, но теперь могу сообщить, что мы придем.

Я замираю. Одного упоминания о моей сестре достаточно, чтобы заставить меня напрячься.

― Ужин? Неужели? Вообще-то сегодня вечером я хотела побыть с тобой.

― Да ладно, это будет весело, ― продолжает убеждать меня Дэниел. ― Мы должны пойти. Ты не можешь отказаться от первого за многие месяцы приглашения.

― Вот поэтому я и не хочу идти, ― бормочу угрюмо.

Дэниел смеется:

― Она — твоя сестра, все будет хорошо. И я поведу, так что у тебя даже будет возможность пропустить стакан вина.

― Потребуется целая чертова бутылка, ― добавляю я тихо.

― Так я ее наберу, ― улыбается он, обнимая меня.

Я хочу начать спорить, но знаю, как для Дэниела важна семья. Он очень часто общается со старшим братом и звонит своим родителям каждое воскресенье, как по расписанию. Раньше, когда мы только начинали встречаться, я не хотела, чтобы он знал, насколько отстойные отношения в моей семье, поэтому делала вид, будто мы обычные родственники: живущие отдельно, но от этого не менее дружные. Вместо того, чтобы оставить все как есть, Дэниел решил, что обязан сводить нас всех вместе при любой возможности.

Я смотрю на него. Дэниел так хочет услышать мой положительный ответ, а я чувствую себя настолько виноватой, что я лишь вздыхаю и киваю:

― Прекрасно, давай пойдем.

― Здорово. ― Дэниел выглядит удовлетворенным: еще один шаг на пути по «воссоединению семьи» сделан. ― Сейчас у меня еще одна консультация. Как ты смотришь на то, что мы увидимся позже?

Я снова киваю.

Он улыбается:

― Я рад, что ты вернулась. Я по тебе скучал.

Дэниел притягивает меня ближе и целует, оставляя на моих губах мягкий, медленный поцелуй. Я сжимаюсь в его объятиях, пытаясь отгородиться ото всех своих обвиняющих мыслей, но когда закрываю глаза, то вижу перед собой не лицо Дэниела, склонившееся надо мной, и не его губы, которые прижимаются к моим в этот момент.

Эмерсон.

Я отстраняюсь.

― Тебе лучше поторопиться, если не хочешь опоздать! ― оживленно восклицаю я.

Он смотрит на свои часы.

― Черт, ты права. Увидимся позже у меня? ― он скользит руками по моей талии, сжимая ее с намеком. ― Я действительно соскучился, ― добавляет с многозначительной усмешкой.

С трудом сглотнув комок в горле, я выдавливаю:

― Я тоже! ― и отступаю. ― До скорого!

Дэниел поспешно уходит, направляясь через кампус, а я вздыхаю. Удивительно, как он ничего не понял по моему лицу. Моя кожа покрывается виноватым румянцем, а сердце колотится так, будто я ограбила банк.

«Как обман может быть лучше?»

Я отгораживаюсь от шепота своей совести, разворачиваюсь и спешу через кампус, стремительно пробираясь сквозь полуденную толкучку возле бизнес-центра. Я убеждаю себя, будто действительно вернулась из-за консультации, но в глубине души желаю, чтобы хотя бы часть из моего рассказа Дэниелу была правдой. Я сбежала из Сидар Коув не потому что не в состоянии держаться вдалеке от своего бывшего, а только лишь из-за целиком оправданных учебных нужд.

«В точку.»

Мой маршрут проходит мимо здания искусств, и я на мгновение останавливаюсь. Приверженцев художественной братии можно узнать за милю. И не потому, что их одежда измазана в краске (хотя у некоторых так и есть), но в большей степени из-за их внешнего вида в целом: причудливые и разношерстные, в винтажной одежде. Оригинальные и креативные. Мимо меня проходят несколько девушек, одетых в симпатичные цветастые платья из секонд-хэнда, с красной помадой на губах. Они несут огромные альбомы для рисования и портфели, из которых выглядывают рулоны бумаги.

Я помню, что Эмерсон сказал мне на пляже, смутив меня обвинением, которое явно звучало в его голосе. Когда мы с ним познакомились, я еще собиралась стать одной из тех девушек. Я была зачислена в калифорнийский колледж по направлению «Фотосъемка», и была взволнована возможностью бросить все и начать новую жизнь, полностью погрузившись в искусство. И даже когда я так сильно влюбилась, я не изменила своей мечте, поменяв только свое местоположение. Мы планировали, что я пропущу один год занятий, а после поступлю в художественную школу на Побережье Мексиканского Залива, или даже в Каролине. Роли, Ашвилл — в пределах нескольких часов езды до Сидар Коув есть куча подходящих городов. Эмерсон должен был остаться в городке, чтобы заботиться о Брит и Рэй Джее, но я могла жить с ним и работать в городе, а следующей осенью начать учебу где-нибудь поблизости.

Мои родители сошли с ума, когда узнали об этом плане, но мне было все равно. Я всегда собиралась начать работать поле школы самостоятельно, так что мне было без разницы, когда это произойдет. Пока я была с Эмерсоном, все остальное не имело значения.

По крайней мере, так я тогда думала. Но после все изменилось.

Я чувствую, как меня охватывает острая боль от нахлынувшей грусти, но задвигаю ее обратно.

Я поспешно прохожу мимо здания искусств, направляясь к знакомым библиотекам и аудиториям. До конца учебы остался еще месяц, но на лицах студентов уже написана паника, а под глазами залегли тени. К счастью, меня это не касается: у меня есть личный график исследований с цветной маркировкой и система, благодаря которой я могу сделать всю работу вовремя. Я удерживала свой средний балл на высоком уровне в течении года, беря любые дополнительные проекты, и расширила эссе насколько возможно, поэтому теперь у меня осталось несколько мелочей, которые мне надо уладить перед окончанием. Это часть моей стратегии по сведению приступов тревоги к минимуму: множество мелких контрольных точек вместо одной большой сдать-или-умереть серии экзаменов. Дэниел помог мне все это распланировать в начале года, и теперь я — предмет зависти для всех моих однокурсников, которые носятся сломя голову, пытаясь исправить все вовремя.

«Видишь? ― напоминаю я себе, входя в здание. ― Вот еще одна причина, по которой Дэниел идеально мне подходит.»

Он понимает и поддерживает меня и мои устремления, а не осуждает так, как это сделал Эмерсон.

Я чувствую вибрацию в своей сумке, и проверяю телефон. Еще одно сообщение от Эмерсона. Как будто чувствует, что я о нем думаю.

«Если ты не ответишь, то я к тебе приеду.»

Я виновато озираюсь и проворно ныряю в дальнюю нишу холла, где набираю его номер.

― Джулс? ― отвечает Эмерсон после первого гудка. ― Где ты была, черт возьми? Мы должны поговорить.

― Нет, ― перебиваю я его прежде, чем он сможет сказать что-либо еще. Прежде чем его сексуальное протяжное произношение заставит меня забыться снова. ― Не приезжай сюда, я не буду с тобой встречаться. У тебя ничего не выйдет.

― Я уже в пути.

― Нет! ― кричу я так громко, что окружающие начинают обращать на меня внимание. Он не может сюда приехать, это все разрушит! ― Пожалуйста, Эмерсон, ― прошу я, ― пообещай, что не приедешь. Если ты хоть немного обо мне заботишься, ты не сделаешь этого.

― Джулс...

― Пообещай мне! ― требую отчаянно.

― Только если ты тоже пообещаешь, что вернешься, ― бросает мне вызов Эмерсон. Я колеблюсь. ― Только, чтобы поговорить. Ты не можешь снова просто исчезнуть, ― продолжает он эмоционально, как будто охваченный воспоминаниями. ― Только не после всего произошедшего. Не забывай, ты мне должна.

Я сглатываю ком в горле. Он прав. И если какой урок я и вынесла из предыдущих двадцати четырех часов, так это то, что побег не решит ни одной из моих проблем. Они просто будут потихоньку бурлить, ожидая шанса вырваться наружу.

― Ладно, ― шепчу я, смирившись. ― Я вернусь. Чтобы поговорить. Но не прямо сейчас. У меня есть дела, которыми надо заняться, и мне требуется время, чтобы обо всем подумать.

― Сколько? ― требовательно спрашивает Эмерсон.

― Несколько дней, неделя, ― предлагаю я обреченно. Я могу целый год пытаться взять себя в руки, хотя, черт возьми, у меня было четыре года, но и этого срока оказалось недостаточно.

― Одна неделя. После я приеду сам, ― обещает Эмерсон более чем решительно.

Он не ходит вокруг да около. Если бы он только захотел, то наверняка прошел бы прямо через кампус, ворвался бы посреди лекции и взвалил меня на плечо.

Как бы жалко это не звучало, но от одной этой мысли внизу моего живота разливается тепло от внезапной вспышки желания.

Я так чертовски взвинчена.

― Хорошо, неделя, ― наконец отзываюсь я. ― Но ты не должен сюда приезжать. У меня есть личная жизнь. Ты не можешь вот так просто вклиниться в нее, когда тебе заблагорассудится.

― Почему нет? ― отзывается Эмерсон сдавленно. ― Ты же так и сделала.

Между нами повисло долгое молчание. Я слышу только его частое дыхание на другом конце трубки, но будто могу чувствовать, как он жарко дышит мне в шею.

― Джулс… ― говорит он с низким, грубым рычанием, и меня пронзает дрожь. Мне кажется, что я осталась наедине с его голосом.

Я закрываю глаза и прислоняюсь к стене, представляя, что он там, прямо возле меня.

― Мне очень жаль, ― шепчу беспомощно. ― Я не хотела, чтобы это произошло. Я думала… я правда думала, что могу просто собрать вещи и уйти, и ты даже не узнаешь, что я приезжала.

― Я все равно узнал бы.

Вибрации его хриплого голоса пронзают меня насквозь. Властно. Эротично. Они окутывают меня, и я практически ощущаю, как его руки путешествуют по моей нежной коже…

Внезапно в холле хлопает дверь, и я распахиваю глаза. Я потрясенно наблюдаю за потоком проходящих мимо студентов и чувствую, как в мое уединение ворвался остальной мир: яркий свет, струящийся через окна, гомон спешащих мимо людей.

Что, черт возьми, я делаю?

― Неделя, ― повторяю более уверенно. ― И не звони мне больше.

Я вешаю трубку, прежде чем он сможет возразить. Я не настолько глупа, чтобы думать, будто по прошествии недели в этой непонятной власти, которую он надо мной имеет, что-то поменяется. Но если в моих силах применить лишь предубеждающую тактику, то я, безусловно, ею воспользуюсь.