Меняя завтрашний день

Глава 13

Указатель с множеством деревянных табличек, вырезанных в форме стрел, одиноко таял в лёгких хлопьях снега, танцующих под единственным фонарём. Некоторые надписи были стёрты со временем и оставались только цифры, указывающие на расстояние в километрах.

Со всех сторон его окружала чернильная темнота, густо заливавшая пространство вокруг этого яркого пятна света, словно заштрихованного на бумаге косыми хлопьями медленно падающего снега. Однако, если приглядеться, за чертой света можно было разглядеть кустарники и деревья, оставшиеся уже без своих пёстрых осенних одежд.

Было тепло так, что падающий снег успевал немного подтаивать, когда касался земли, но Вика решила разжечь костёр, насобирав для этого сравнительно большую охапку веток.

К этому времени девушка долго шла по притихшему лесу, пока не вышла к безлюдному шоссе, еле видневшемуся под покровами опустившейся беззвёздной ночи. Вика чиркнула зажигалкой, и язычки огня стали медленно скользить и разбегаться по веткам кустарника.

В разгоравшемся пламени костра Вика оглядела себя: заляпанные грязью уже неизвестного цвета джинсы, пальто, облепленное лесным мусором, пальцы ног, замерзающие в ботинках из-за того, что её старенькие китайские колготки уже давно прохудились и промокли. Вздохнув, она набрала ещё веток про запас и, вернувшись к костру, она села, обхватив себя руками и поплотнее закуталась в пальто. Мысли, и так сами по себе невесёлые и редкие, теперь и вовсе оставили её.

Откуда-то слева донёсся протяжный волчий вой, словно разрывая густой мрак, окружавший два ярких пятна — разгоревшийся костёр у кустарника и электрический свет от фонаря возле самой дороги. Потом к прозвеневшему голосу волка присоединился ещё один — по направлению чуть правее застывшей девушки у костра, словно за её спиной. Через несколько минут раздался ещё один голос. Вика в беспокойстве оглядела собранные кучки хвороста, окружавшие её — этого должно хватить, чтобы продержаться до утра, так как спать девушка не собиралась, не смотря на успокаивающее ровное гудение и потрескивание огня.

Лесополоса, тянущаяся вдоль дороги, за гранью света от фонаря и костра, была наполнена непроглядным мраком и таинственными лесными звуками, пробуждающимися с наступлением ночи.

Вике казалось, что из окружающей её бархатной густой черноты, за ней кто-то непрерывно наблюдает. Вика поёжилась, подняла воротник пальто и начала тихонько шептать «Отче наш». Прошептав молитву трижды, она огляделась — поднявшееся в душе чувство, что за ней пристально наблюдают, не проходило, а только усиливалось.

Тем временем вой волка раздался совсем рядом.

Вика вздрогнула и подбросила ещё хвороста в разгоревшееся пламя костра. Из книг она помнила, что волки боятся костров, однако, надолго ли ей хватит запасов хвороста, если волки не уйдут?

Пытаясь вспомнить что-нибудь ещё из прочитанного, Вика, затаив дыхание, про-должала вслушиваться в неумолимо приближающийся протяжный волчий вой, звучавший в темноте всё громче и громче. От объявшего её страха у девушки непроизвольно застуча-ли зубы и она начала сбивчиво шептать: «Господи, Ты закрыл пасти львам, когда Даниил был брошен царём к ним в ров! Пожалуйста, убереги и меня Ты от этого волка…»

Немного успокоившись, Вика подняла глаза — и похолодела. В полумраке по ту сторону пылающего костра она различила горящие глаза и острые уши наблюдавшего за ней зверя. Сердце замерло от страха, а по телу прошла волна ледяного холода.

Волк стоял в расслабленной позе и смотрел на неё немигающими глазами, в кото-рых плясали яркие огоньки пламени костра, отражавшимся в них. Когда он, принюхива-ясь, медленно подошёл поближе, Вика, испуганно закричав, выдернула из огня горящую длинную ветку и запустила её в хищника.

— Убирайся отсюда! Убирайся, туда, откуда ты пришёл! Тебе здесь ничего не светит, проваливай отсюда, зверь! — истерично кричала девушка, озираясь в поисках другой ветки, которую можно было бы при случае поджечь для самообороны.

Волк медленно попятился и затрусил прочь, растворившись в окружающем мраке под сенью деревьев и хлопьями летящего снега.

Некоторое время вокруг стояла непривычная тишина, нарушаемая убаюкивающим потрескиванием весело горевшего костра и лёгким шорохом падавшего снега, однако девушка чувствовала — волк, который уже присмотрел себе добычу, непременно ещё вернётся сюда.

Так оно и было. Вика подняла глаза — снова в темноте перед нею сгустилась тень охотника.

— Вали отсюда! — закричала она. — Тебе нечем здесь поживиться, ищи себе ужин в другом месте! Убирайся вон!

На какое-то время и правда волк исчез, уже привычно растворившись в объятой мраком лесополосе. Вика неподвижно сидела у костра, время от времени подбрасывая сучья в огонь, чтобы он ни на мгновение не стихал, его искры с треском взмывали ввысь и уносились к небу, смешиваясь с нестройными рядами летящего снега.

Где-то снова неподалёку завыл волк.

Всей кожей девушка чувствовала, что зверь уже рядом.

— Уходи отсюда, — повторила Вика, вглядываясь в ночную мглу. — Уходи, я не собираюсь сдаваться.

Волк подошёл ближе к костру и девушка смотрела в горящие отражением пламени глаза хищника, который терпеливо ждал своего часа, так же неотрывно глядя на неё. Это безмолвное общение глазами человека и зверя длилось, казалось, часами, и Вика понемногу стала привыкать к присутствию своего безмолвного собеседника в серой, с белыми отметинами, шкуре. Понемногу усталость начала брать верх, Вика иногда прикрывала глаза, болевшие от света пламени и жара костра, но не переставала поглядывать на волка, смутно различая его очертания и отблески пламени, пляшущие в его круглых внимательных глазах. Волк, как и полагала Вика, боялся огня и, не смея приближаться, в то же время не уходил, словно выжидал, когда костёр погаснет. Вика несколько раз бросала в его сторону небольшие горящие ветки, зверь привычно исчезал, но ненадолго.

Глядя в очередной раз на волка, Вика пыталась угадать ход его намерений и при-вычки, присущие собакам, к роду которых он относился. Но мысли путались в голове, а волк продолжал смотреть на неё из темноты застывшим горящим взглядом, чернея в ночи. Их словно окутывала непроницаемым облаком тишина, в которую врывалось непрерывное потрескивание костра. Девушку всё сильнее мучила усталость, наваливаясь на плечи свинцовой тяжестью, глаза помимо её воли закрывались, она привычно вскидывала голову, пытаясь разлепить тяжелеющие веки. В этот момент, девушка заметила, что волк снова куда-то ушёл, видимо, устав наблюдать за ней. Она забеспокоилась. Ей было спокойнее видеть и знать, где находится источник опасности, чтобы следить за его передвижениями, однако теперь место напротив костра пустовало.

— Эй! Куда ты пропал, сволочь такая? — негромко позвала девушка, встав в земли и оглядываясь по сторонам.

Вокруг стояла тишина, и, казалось, что даже холодеющий осенний воздух засыпает и вместе с медленным танцем снежинок припадает к земле среди этих безлюдных мест, путаясь в узловатых корнях деревьев. Тишину привычно нарушали звуки сгорающих сучьев и гудение пламени. Девушка продолжала озираться. Стороживший её хищник исчез, и, тем не менее, она знала, что зверь здесь, каждым миллиметром её тела ощущая его присутствие.

Казалось, пролетела всего лишь секунда, когда Вика очнулась, моментально вскинув голову и испуганно открыв глаза. Волк стоял прямо перед ней за дымящейся и местами краснеющей грудой угольев, по которым иногда вспыхивали и тлели голубоватые огоньки. Волк понимал, что этот огонь, на сей раз, ему не страшен. Лапы зверя были широко расставлены, он чуть опустил голову вниз и глухо ворчал, наблюдая за тем, как девушка, очнувшись, испуганно моргала ещё сонными глазами.

Вика медленно поднялась, не сводя глаз с волка. Как завороженная, она смотрела в его немигающие круглые глаза, неярко светящиеся в предрассветном мраке, шерсть стояла дыбом на загривке волка. В белёсой дымке голубоватого утреннего тумана зверь казался необъятным, сливающимся с окружающим сумраком чудовищем, который дождался своего часа.

Внезапный ужас сковал девушку так, что она не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться, продолжая безмолвный поединок взглядами с волком. Всё происходящее теперь казалось продолжением кошмарного сновидения, которое, ожив, стремительно воплощалось в реальность.

Волк переступил с лапы на лапу, и эти движения заставили девушку очнуться. Она сделала глубокий вдох, постепенно приходя в себя, и медленно, продолжая неотрывно смотреть в глаза волку, стала тянуться к костру, чтобы взять ещё тлевшую ветку. Между ней и волком не было и двух метров. Зверь тоже стал медленно склонять голову, словно повторяя её движения, выпрямляясь, как стрела.

Вика медленно вытащила ветку и осторожно стала прощупывать левый карман пальто в поисках зажигалки. Волк, не делая никаких движений, спокойно продолжал наблюдение.

— Принесли камень и завалили устье ямы, — Вика негромко начала цитировать известные с детства строчки из Библии, стараясь отвлечь внимание волка, — а царь запечатал яму своим перстнем и перстнями своих вельмож, чтобы с Даниилом всё было решено. Потом царь ушёл к себе во дворец и провёл там ночь без пищи и веселья, и сон не шёл к нему. На следующий день царь встал на рассвете и поспешил к яме со львами. Подойдя к яме, где был Даниил, царь с тревогой позвал его: «Даниил, раб Бога живого! Сумел ли Бог твой, которому ты непрестанно служишь, спасти тебя ото львов?» И тут Даниил заговорил с царём: «Царь, жить тебе вечно! Бог мой послал своего ангела, и тот закрыл пасть львам и они не тронули меня, ведь я ни в чём не виноват перед Богом, да и перед тобой, царь, тоже не повинен ни в каком преступлении!» Тогда царь обрадовался за Даниила и велел поднять того из ямы. Даниила подняли из ямы и оказалось, что он цел и невредим — благодаря вере в Бога своего. Так вот и ты меня, волк, не трогай.

Зверь слушал девушку, склонив седую голову вбок и, казалось, размышлял о чём-то. Вся его поза теперь выражала спокойствие, словно он и не собирался нападать, а просто проходил мимо и решил пообщаться со странницей.

Чтобы заполнить возникшую паузу и ещё больше усыпить внимание хищника, девушка начала тихонько пятиться назад, к деревьям, вполголоса декламируя известное с детства стихотворение Агнии Барто:

Дело было в январе

Стояла ёлка на горе

А возле этой ёлки

Бродили злые волки

Вот как-то раз,

Ночной порой

Когда в лесу так тихо

Встречают волка под горой

Зайчата и зайчиха

Кому охота в Новый год

Попасться в лапы волку!

Зайчата бросились вперёд

И прыгнули на ёлку.

Они прижали ушки,

Повисли как игрушки

Десять маленьких зайчат

Висят на ёлке и молчат —

Обманули волка.

Дело было в январе, -

Думал он что на горе

Украшенная ёлка.

К этому часу снег уже перестал падать и небо на востоке медленно начинало розоветь, прогоняя туман, и красноватые лучи пробуждающегося солнца тускло освещали землю, которая кое-где проглядывала через островки растаявшего снега.

Вика, умолкнув, не успела и шагу ступить по направлению к ближайшему крепкому раскидистому дереву, как волк уже прыгнул впёред, перескочив над окончательно погас-шим костром. Зарычав, он в прыжке опрокинул девушку в заросли кустарника, так что она даже не успела среагировать, лишь инстинктивно прикрыв горло согнутой в локте рукой, обдирая пальцы об острые ветви смыкающегося над головой кустарника. Вторая рука судорожно сжимала еле тлеющую ветку и девушка надеялась, что она ещё не совсем погасла. Собрав все силы, Вика выдернула руку и ткнула веткой прямо в глаза хищнику, который сразу же отпрянул, мотая головой и поскуливая. Этого мгновения было достаточно, чтобы Вика, найдя зажигалку, подожгла следующую ветку и, дождавшись, когда она разгорится, начала со всей силы хлестать волка, не давая ему опомниться. Шерсть на нём задымилась и с жалобным воем зверь бросился бежать прочь от обезумевшей от страха девушки.

В тот же миг, успокоившись немного, Вика ощутила бесконечную слабость, осознав, насколько она измучена не только недавним происшествием, но и бесконечной дорогой, которая, казалось, никогда больше не закончится и девушка вынуждена будет состариться вот на таком клочке земли возле пустынной дороги… Подавленная нахлынувшими мыслями, она разрыдалась, прижимаясь щекой к холодной коре дерева.

Фонарь, освещавший указатель возле дороги вдруг погас, словно выполнив какую-то свою миссию.

Вика подняла заплаканное, распухшее от слёз, лицо и удивлённо воззрилась на деревянную стрелку, освещённую неярким заревом наступающего утра. Деревянная узкая табличка явственно выделялась среди нагромождения таких же многочисленных табличек, которые топорщились в разные стороны.

Стрела указывала на восток, откуда на землю всегда спешило утро и Вика, обречённо вздохнув, медленно побрела в нужную сторону, обхватив себя израненными руками, укутанными клетчатым шарфом.

После её ухода, фонарь над указателем снова зажёгся, с лёгким скрипом раскачиваясь на ветру.