Мёртв навеки

И хотя мои руки и мысли были достаточно заняты, было неприятно узнать, что от Сэма так ничего и не слышно.

Я отправила ему электронное письмо.

Я выбрала такой формат письма, в котором не было необходимости несколько раз повторять, что же я хочу сказать. Какое-то время я работала над построением предложений.

"Сэм, не знаю, почему ты не хочешь говорить со мной, но будь уверен, что я готова выйти на работу в любой день, когда нужно. Пожалуйста, дай мне знать, как ты".

Я несколько раз перечитала сообщение и решила, что это довольно точный камешек в огород Сэма. Письмо было прекрасным, пока я импульсивно не набрала: "Я скучаю по тебе". А затем отправила.

После стольких лет хороших отношений с Сэмом, к созданию которых я не прилагала никаких усилий, сейчас, когда я фактически пошла на жертву ради него, мы опустились до электронных писем и загадочного отмалчивания.

Было сложно понять это.

Я попыталась объяснить это Амелии несколько минут спустя. Она нашла меня уставившейся в компьютер, в момент, когда я пыталась заставить монитор разговаривать со мной.

– Так чем ты пожертвовала? – поинтересовалась она, глядя на меня чистыми голубыми глазами. Когда Амелия была в правильном настроении, она могла быть хорошей слушательницей.

Я знала, что Боб бреется в ванной, Барри занимается йогой во дворе, а мистер Каталиадес и Дианта о чем-то серьезно разговаривают на опушке леса. Таким образом, можно было откровенной, не опасаясь быть подслушанной.

– Я пожертвовала своим шансом сохранить Эрика, – сказала я. – Сделала это, чтобы спасти Сэму жизнь.

Она обошла большую важную часть и сразу перешла к болезненному вопросу.

– Если тебе приходится использовать могущественную магию, чтобы удержать кого-то – разве его можно назвать твоим суженым?

– Я никогда не думала об этом как об "или-или", – ответила я. – Но Эрик думал именно так. Он гордый парень, а его создатель принял решение о его женитьбе на Фрейде, даже не спросив Эрика.

– Откуда ты узнала об этом?

– Когда он наконец рассказал мне об этом, он выглядел... совсем отчаявшимся.

Амелия посмотрела на меня как на самую большую идиотку на свете.

– Правильно, потому что никто и не мечтал вместо управления округом на задворках Луизианы стать консортом прекрасной королевы, которая от тебя без ума. И почему в результате он тебе рассказал?

– Пэм настояла, – призналась я, чувствуя, как меня начинают грызть сомнения, – Но он не говорил мне, потому что пытался придумать способ остаться со мной.

– Я и не утверждаю обратного, – сказала Амелия. Она никогда не отличалась тактичностью, и я видела, каких огромных усилий ей это стоило сейчас, – Ты, конечно, замечательная. Но знаешь, дорогуша... для Эрика всегда на первом месте стоит Эрик. Вот почему я всегда поощряла Алсида. Я знала, что Эрик разобьет тебе сердце, – она пожала плечами, – Или обратит, – добавила, сделав вид, что эта мысль только что пришла ей в голову.

Меня передернуло, невольно.

– Он и в самом деле собирался тебя обратить! Вот скотина! И забрал бы тебя от нас. Думаю, нам всем повезло, что он всего лишь разбил тебе сердце! – она была в полном бешенстве.

– Если честно, то не уверена, что у меня разбито сердце, – сказала я. – Я опечалена и в депрессии. Но я не чувствую себя так плохо, как тогда, когда узнала большой секрет Билла.

– С Биллом – это был первый раз, да? Первый раз, когда кто-то близкий обманывал тебя?

– Это была первая возможность для кого-то вообще меня обмануть, – сказала я, по-новому взглянув на ситуацию с предательством Билла. – Людей я всегда могла считывать, по крайней мере, достаточно, чтобы осторожничать или не верить... не покупаться на весь тот бред, который они втирали. Билл был моим первым сексуальным приключением и первым мужчиной, которому я сказала: "Я тебя люблю".

– Может быть, ты начинаешь привыкать к тому, что тебе лгут, – сказала Амелия бодро, и это было так на нее похоже, что я улыбнулась. У нее хватило совести изобразить смущение. – Ладно, это было ужасно. Извини.

Я изобразила удивление, широко раскрыв глаза и подняв руки к лицу.

– Боб сказал мне, что я должна поработать над общением с людьми, – созналась Амелия. – Он говорит, что я довольно бестактна.

Я постаралась не слишком широко улыбаться.

– Иногда полезно иметь под рукой Боба.

– Теперь, когда я беременна – особенно удобно. – Амелия встревоженно глянула на меня. – Ты уверена, что у нас будет ребенок? В смысле, когда я думаю об этом, то вижу, что мое тело ведет себя не так как раньше. И я чувствую себя толстой. Но я никогда не думала, что беременная – решила, что это гормоны: я стала такой плаксой!

– Ведьмы тоже плачут, – сказала я, а она заулыбалась.

– Это будет потрясающий ребенок,– сказала она.

ГЛАВА 14

Зашел мистер Каталиадес, чтобы сказать, что договорился по сотовому с Бет Озиески о встрече для обсуждения моей ситуации.

Дианта поехали в город вместе с ним. Я не стала расспрашивать ее, по какой части будет консультировать она, но ехала она не по собственной инициативе. Барри решил поехать с ними и посмотреть, сможет ли он арендовать машину на то время, пока находится в городе.

Предварительно он позвонил Чесси Джонсону, удостоверившись, что тот дома и готов поговорить.

Барри привык получать ответы на свои вопросы не напрямую, а слушая мысли людей в то время, когда они разговаривали с кем-то еще. Другими словами, он подслушивал.

Поскольку он был единственный, кто задавал вопросы об этом случае, то был немного обеспокоен этим. Я, насколько смогла, кратко и подробно информировала его о Джонсонах, Лизе и Коби.

Он подготовил список вопросов, на которые искал ответы: С кем планировала встретиться Арлин? Где она остановилась, после того как ее выпустили? С кем общалась? И кто оплатил ей услуги нового адвоката и залог?

– Если сможешь, – тихонечко попросила я, – пожалуйста, узнай, что будет с детьми. Мне плохо из-за того, через что им пришлось пройти. – Барри мог видеть то, что творилось у меня в голове. Он кивнул с серьезным лицом.

Боб дозвонился до тактильного медиума, но раз уж у нас не было шарфа, я не видела в этом смысла. Боб же был уверен, что мы сможем достать его. Он сказал, что женщина-медиум из Батон Руж, по имени Дельфина Оубр, приедет в Бон Темпс на следующее утро.

– И что сделает? – Я старалась, чтобы в моем голосе звучала благодарность и признательность, но не уверена, что у меня получилось.

Так точно, как смогла, я сделала рисунок шарфа и описала фактуру и цвет Дианте, а потом словами "сине-зеленый" и "сиренево-синий" мистеру Каталиадесу, но в результате получила только непонимающий взгляд.

Дианта сделала второй вариант в цвете, и он выглядел очень похожим на то, что я помнила.

– На твоем месте я бы не переживал. Твои приятели демоны очень изобретательны. – Боб загадочно улыбнулся и выскользнул из комнаты. В какой-то мере, у Боба остались кошачьи повадки.

Амелия изучала заклинания, которые должны были заставить таинственных друзей Арлин заговорить, если ей удастся найти их. На какой-то момент я затосковала по Пэм.

Она могла заставить говорить любого, не используя заклинание, конечно, если не считать вампирский гипноз магией. Пэм выбила бы из них все, неважно как. Возможно, я даже позвоню ей.

Нет. Я повторила себе это твердо и многократно. С этого момента, будет лучше, если я просто прерву все контакты с вампирами. Конечно, Билл так и будет жить по соседству, и я неизбежно буду с ним встречаться.

Конечно же, Эрик оставил парочку вещей в укрытии в моей гостевой спальной. И Квинн почувствовал запах двух вампиров (почти наверняка Била и Карин) в лесу.

Но я решила, что притворюсь, что между мной и всеми вампирами в пятом округе выросла стена. Между мной и всеми вампирами в мире!

Я проверила свою почту. Было одно письмо от Сэма. Полная ожиданий, я кликнула по нему. "Выходи на работу утром", – все, что в нем было. Квинн также написал мне. "Видел парочку людей, которых узнал в баре мотеля прошлой ночью", – прочитала я. – "Планирую следить за ними сегодня".

Кто это мог быть? Но при мысли, что все в этом мире движется и проходит, я почувствовала порыв оптимизма. Я вернулась в свою комнату, приняла душ и оделась с улыбкой на лице.

Когда я вышла из своей комнаты, готовая идти на работу, я нашла Боба и Амелию на заднем дворе. Они разожгли небольшой костер, окружив его старыми кирпичами, сыпали на него какие травы и монотонно распевали.

Они не пригласили меня присоединиться к ним. И, честно говоря, запах магии выбивал меня из колеи и нервировал, поэтому я не стремилась задавать вопросы.

Я зашла в "Мерлотт" и в нем все было так же, как обычно. Никто не подмигивал при моем появлении и не удивлялся моему возвращению. Это значило, что мы были чрезвычайно загружены.

Сэм был там, но каждый раз, когда наши глаза встречались, он отводил взгляд, как будто стыдился чего-то. Но клянусь, что был рад видеть меня.

Наконец, мне удалось перехватить его в кабинете. Я перекрыла единственный выход, если он, конечно, не захочет занырнуть в свою крошечную ванную и заблокировать дверь, для чего он был не настолько малодушен.

– Ладно, рассказывай, – сказала я.

Казалось, он почувствовал облегчение, словно ожидал, что я потребую объяснений. Он прямо смотрел на меня, и если бы я могла забраться в его мозг и взглянуть в него, я бы сделала. Чертовы перевертыши!

– Не могу, – произнес он. – Я поклялся.

Сузив глаза, я обдумывала это. Это была серьезная вещь, клятва, и я едва ли могла угрожать ему щекоткой, пока он не заговорит, или сказать, что не буду дышать, пока он не проболтается.

Но я должна была знать, что же изменилось. Я думала, что мы снова вернулись к нормальной жизни, к которой вернулся Сэм после пережитой смерти, и мы твердо стоим на земле.

– Рано или поздно, тебе придется рассказать мне, что не так, – сказала я рассудительно. Если бы ты мог придумать способ, чтобы дать мне подсказку, это было бы здорово.

– Лучше не надо.

– Мне жаль, что ты не смог прийти прошлым вечером, – продолжила, изменив тактику. – У нас был отличный ужин, а в доме полно гостей.

– Квинн остался? – холодно спросил Сэм.

– Нет, слишком много народа. Он снял комнату в мотеле на шоссе. Мне хочется, чтобы ты был более дружелюбен по отношению к нему. И ко всем моим гостям.

– Почему ты хочешь, чтобы я был дружелюбен с Квинном?

Ревность. О Боже.

– Потому что вся моя компания приехала издалека, и приехала для того, чтобы вернуть мое доброе имя.

Сэм замер на мгновение.

– Ты намекаешь, что в отличии от них, я не помогаю тебе? Они заботятся о тебе больше меня? – Он был явно зол.

– Нет, – ответила я. – Я так не думаю. – Ничего себе, он был суперраздраженный. Нерешительно я произнесла: – Просто немного удивлена, что тебя не было на судебном слушании.

– Думаешь, я хотел видеть тебя в наручниках, потерявшую свое достоинство?

– Предпочитаю думать, что у меня всегда есть достоинство, Сэм, в наручниках или без них. – Мы пристально смотрели друг на друга несколько секунд. Затем я сказала: – Но это все равно весьма унизительно, – и к моему смущению, глаза наполнились слезами.

Он протянул мне руки, и я обняла его, хотя и чувствовала его беспокойство. В той клятве, что он дал, говорилось и о физическом контакте, сделала вывод я.

Когда объятия закончились, он отстранился от меня. Я отпустила его. Было видно, что он ожидал от меня еще больше вопросов. Но я передумала.

Вместо этого я пригласила его к себе на обед следующим вечером. На рабочем графике, я заметила, что за барной стойкой будет Кеннеди.

Он согласился приехать, но выглядел настороженным, будто подозревал, что у меня был секретный повод. Ничего подобного! Я просто подумала, чем больше времени проведу в его компании, тем больше возможностей будет у меня узнать, что же все-таки происходит.

Я переживала, что люди будут избегать меня, из-за обвинения в убийстве Арлин. Но когда я обслуживала столики до меня, наконец, дошла шокирующая правда: людей не волновала смерть Арлин.

Суд над ней уничтожил ее репутацию. И дело вовсе не в том, что я нравилась людям, просто люди понимали, что хорошая мать не станет заманивать свою подругу в смертельную ловушку, ведь рано или поздно ее поймают, и тогда дети будут оставлены на произвол судьбы.

Кроме того, я удостоверилась, что, несмотря на мои отношения с вампирами, у меня довольно хорошая репутация. Меня считали надежной, жизнерадостной и трудолюбивой большинство населения Бон Темпс.

Я приносила цветы на могилы своих родственников по праздникам и на годовщины их смерти. Плюс, ходили слухи, что я принимаю активное участие в жизни сына моей кузины Хэдли, поговаривали, что возможно я выйду замуж за вдовца Хэдли, Рэми Савоя, потому что все к этому идет.

Это все конечно замечательно... если не считать того, что я и Рэми вовсе не интересовались друг другом в таком плане. По крайней мере, пока у меня был Эрик, а Рэми встречался с очень милой Эрин.

Я попробовала представить себя целующейся с Рэми, и эта перспектива мне не понравилась.

Все эти мысли целиком и полностью занимали меня до тех пор, пока не настало время идти домой. Сэм улыбнулся мне и помахал рукой, когда я сняла фартук и передала свои столики Индии.

Когда я отперла заднюю дверь, дома никого не было. Странно, ведь с утра здесь был настоящий улей. Движимая импульсом, я прошла в спальню и уселась на краешек кровати, поближе к прикроватному столику.

Благодаря вынужденной уборке во время моих трех выходных дней, все необходимые для ночи вещи были аккуратно разложены в верхнем ящике: фонарик, бумажные салфетки, гигиеническая помада, Тайленол, три презерватива, оставленные Квинном, когда мы встречались, список телефонных номеров первой необходимости, зарядка для мобильника, старая жестяная коробка (с булавками, иголками, пуговицами и скрепками), несколько ручек, блокнот... обычный набор полезных мелочей.

А вот во втором ящике содержались памятные вещи. Там была пуля, которую я высосала из тела Эрика в Далласе. Камень, которым я ударила Эрика по голове в гостиной взятого в аренду городского дома Сэма.

Там были всевозможные наборы ключей от домов Эрика, Джейсона, Тары, каждый с аккуратно приделанной биркой. Также лежали ламинированные копии некрологов бабули и моих родителей, еще одна ламинированная газетная вырезка с опубликованной в прошлом году историей о том, как Lady Falcons выиграли дивизион штата, и с несколькими хорошими отзывами о моем выступлении.

Еще старинная брошь, в которую бабуля положила локоны волос моих мамы и папы. Там же был конверт старого образца с письмом от бабули и бархатный мешочек, в котором лежал клавиель дор, и собственно сам клавиель дор, теперь тусклый и лишенный всей своей магии.

Записка, которую мне написал Квинн, когда мы встречались. Был конверт, в котором Сэм передал мне соглашение о партнерстве в управлении баром, хотя сами документы находились в сейфе моего нотариуса. Еще лежали поздравительные открытки с днем рождения и Рождеством и рисунки Хантера.

Глупо было хранить кусок камня. Он все равно слишком тяжелый для ящика, и может, из-за этого его стало трудно открывать и закрывать. Я положила его сверху на ночной столик, решив украсить им клумбу. Достала ключи от дома Эрика, завернула в полиэтилен с пупырышками и уложила в почтовый пакет, чтобы отправить ему.

Мне стало любопытно, что станет с домом – продадут или оставят? Возможно, в него переедет следующий шериф. Я осознавала, что если Фелипе де Кастро назначит кого-то, то моя амнистия будет короткой.

При любой новой вампирской власти на меня тут же откроют охоту... или они просто забудут обо мне? Это будет слишком хорошо, чтобы быть правдой.

К счастью, стук в дверь меня отвлек. Ко мне явился сам вожак стаи, и он казался таким расслабленным, каким я никогда его не видела. Алсид Герво выглядел очень довольным собой и всем окружающим миром.

На нем были его обычные джинсы и ботинки – геодезист не может топать по лесам и ямам в шлепанцах. Поношенная рубашка с короткими рукавами плотно облегала его широкие плечи. Алсид был рабочим человеком, но не из простых.

Его личная жизнь до недавнего времени была сплошным бедствием. Сначала Дебби Пелт, оказавшаяся сучкой без тормозов, пока я ее не убила; потом очень милая Мария-Стар Купер, которую убили; потом Аннабель Баннистер, которая ему изменяла.

У него были виды и на меня до тех пор, пока я не убедила его, что ничего хорошего из этого не выйдет для нас обоих. Сейчас он встречался с вервольфихой Кэндис, которая недавно появилась в округе. Чуть позже в этом месяце, она будет принята в стаю.

– Слышал, нужно попробовать найти того, кто украл шарфик, – произнес Алсид.

– Надеюсь, что ты сможешь разыскать что-нибудь, – сказала я. – У суда нет доказательств, но мы можем выследить его или ее.

– Ты очень чистоплотная, – ответил он, оглядывая гостиную. – Но могу сказать, что в последнее время здесь было очень много людей.

– Да, – подтвердила я. – Дом полон жильцов. Поэтому лучшее место, чтобы учуять запах, вероятно, моя комната.

– Оттуда мы и начнем, – улыбнулся Алсид. Его зубы были белыми, лицо загорелым, зеленые глаза прекрасными, а уж улыбка... это что-то! Как жаль, что он мне не подходил.

– Хочешь воды или лимонада? – предложила я.

– Возможно после того, как работа будет выполнена, – ответил он. Он снял свою одежду и аккуратно сложил на софе. Вау. Я постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Затем он изменился.

Это всегда выглядит очень болезненным и сопровождается неприятными звуками, но Алсид, казалось, очень быстро восстановился. Оказавшийся передо мной красивый волк, обошел гостиную. Его чувствительный нос зафиксировал следы запахов, после чего он последовал за ними в мою спальную.

Я отошла с его пути. Присела за маленький письменный столик в гостиной, где стоял включенный компьютер и, чтобы убить время, начала удалять старые письма. Надо было хоть что-то делать, пока он искал.

Я удалила весь спам и рекламу универмагов, прежде чем большая голова волка ткнулась в мои колени. Это был виляющий хвостом Алсид.

Чисто автоматически я погладила его. Именно это сделали бы и вы, если бы перед вами была голова собаки. Вы бы почесали между ушами, поскребли ему шею, погладили животик.. ну хорошо, возможно не волчий животик, особенно учитывая, что он был кобелём.

Алсид осклабился на меня и снова превратился. Он был самым быстрым перевертышем, из всех, что я видела. Я задумалась, было ли это связано с его положением вожака стаи.

– Нашел что-нибудь? – спросила я, скромно глядя на свои ладони пока он одевался.

– По крайней мере ты не вычистила прикроватный коврик, – ответил он. – Я могу назвать некоторых людей, побывавших в твоей комнате. Не всех, конечно. Но твоя подруга Тара там была, прямо у твоей кровати. Твои приятели фейри, конечно же, были, ведь они жили с тобой.

– Они обыскивали мой дом каждый день, пока меня не было, – сказала я. – Они искали клавиель дор.

– Не очень-то хорошо, что твоя семья так поступает, – сказал Алсид и похлопал меня по плечу. – Кого я еще почуял? Эрика, конечно же. И ты знаешь кого еще? Арлин. На ней было заклинание некоего рода, но это определенно была она.

– Я не припоминаю, что бы ты встречал когда-либо Арлин. – Я слегка неуместно всхлипнула, так как была ошеломлена.

– Она обслуживала меня раз или два, когда я бывал в "Мерлотте".

Около пяти секунд я обдумывала её поступок.

– Она знала, где я прячу ключи, еще когда мы были друзьями, – сказала я, приходя в бешенство от собственной неосторожности. – Думаю до этого, хотя возможно и после ее визита в "Мерлотт", она вломилась сюда и взяла мой шарф. Но зачем?

– Полагаю, кто-то велел ей сделать это, – произнес Алсид, застегивая ремень.

– Этот кто-то отправил её сюда достать шарф, которым её и убьют.

– Очевидно, так все и было. Какая ирония, не правда ли?

Я не могла придумать другого объяснения.

И это меня расстраивало.

– Спасибо тебе огромное, Алсид, – поблагодарила я, не забывая про хорошие манеры. Я принесла ему стакан лимонада, как и обещала, и он выпил его одним глотком. – Как поживает Кэндис? Собирается вступить в стаю? – спросила я.

Он широко улыбнулся.

– У нее все хорошо, – ответил он. – Мы не торопимся с этим. Они расположены к ней.

Кэндис была волком-одиночкой, но так как она сдала несколько плохих веров, у нее появился шанс присоединиться к стае, раз плохиши были изгнаны.

Кэндис была тихой и высокой и, хотя я не знала ее так хорошо, была уверена, что она самая спокойная из тех, с кем у Алсида были отношения до этого. Я полагала, что после столь бурной жизни, которой жила Кэндис ранее, теперь она была в поисках "тихой гавани".

– Это действительно хорошая новость, – ответила я. – Желаю ей удачи.

– Звони мне, если понадоблюсь, – бросил напоследок Алсид. – Ты можешь всегда рассчитывать на помощь стаи.

– Ты мне уже помог, – поблагодарила я.

Через две минуты после его ухода подъехал Барри, на машине, арендованной в новом агентстве, рядом с шоссе. Он же привез Амелию и Боба.

– Я просто сплю на ходу, – пролепетала Амелия и отправилась к себе в спальню немного вздремнуть. Боб старался от нее не отставать.

Барри пошел наверх, поставить телефон на зарядку. Я взглянула на часы и поняла, что пора приниматься за работу. Нужно было приготовить ужин к шести. Чтобы стейк хорошо прожарился, требовалось немало времени, так что я решила поставить его в духовку первым.

Затем я мелко нашинковала кабачок и лук для рагу, нарезала и запанировала бамию для жарки. Я решила поставить в духовку рулет прежде, чем начинать сервировку стола к ужину. Оставалось еще приготовить рис.

Барри вошел в кухню, вдыхая аромат и улыбаясь.

– Надеюсь, у тебя выдался удачный денек? – спросила я его.

Барри кивнул. Он ответил, что расскажет, когда все соберутся вместе, так как не хочет повторять историю несколько раз.

– Ладно, – ответила я, смахивая остатки муки со столешницы. Барри собрал грязную посуду и вымыл. Он был гораздо более хозяйственным, чем можно было ожидать, и я поняла, что есть еще много вещей, которые мне о нем предстоит узнать.

– Мне нужно выйти, чтобы сделать несколько телефонных звонков, – сообщил он. Я поняла, что он хотел оказаться не только вне предела слышимости, но и моей "супер слышимости" тоже, если можно так выразиться, но это меня ни капли не беспокоило.

Когда он вышел, Боб прошел через кухню и немного постоял на крыльце, затем тихонько прикрыл за собой дверь.

Через несколько минут на кухню вошла Амелия с заспанными глазами.

– Боб отправился прогуляться в лесу, – пробормотала она. – Пойду лучше умоюсь.

Мистер Каталиадес и Дианта вошли через заднюю дверь пару минут спустя. Дианта выглядела опустошенной, мистер Каталиадес же напротив был слишком возбужденным.

– Я просто поражен Бет Озиески, – ответил он, сияя. – Расскажу обо всем за едой. Сперва мне нужно принять душ. – Он оценивающе вдохнул аромат с кухни и сказал, что с нетерпением ждет ужина, прежде чем они с молчаливой Диантой отправились наверх.

Амелия вышла из ванной; мистер Каталиадес вошел туда. Боб возвратился из леса, потный и весь поцарапанный, но с огромной сумкой различных трав. Он буквально рухнул на стул, попросил большой стакан холодного чая и тут же осушил его до дна.

Дианта во время поездки купила дыню и сейчас разрезала её. Я чувствовала ее сладость, пока она нарезала дыню кубиками.

Зазвонил мой сотовый.

– Алло, – подняла трубку я. Рис уже был готов, так что я выключила плиту и накрыла его крышкой. Взглянув на кухонные часы, я решила позволить себе отлучиться на двадцать минут.

– Это Квинн, – послышалось из трубки.

– Ты где? Кого выслеживаешь на этот раз? Не хочешь зайти и с нами поужинать?

– Двоих мужчин, которых я видел утром, – ответил он. – Думаю, они заметили меня и поэтому улизнули ночью. Я потратил весь день на их поиски, но из-за ветра я не могу их учуять.

– Кто они?

– Ты помнишь... того адвоката?

– Йохана Гласспорта?

– Да, ты его знаешь?

– Барри видел его в Новом Орлеане.

– Он был там. С каким-то парнем. Тот показался мне знакомым, но я никак не вспомню имени.

– Итак... какие у тебя планы? – я тревожно посмотрела на часы. Было сложно сконцентрироваться, накрывая на стол, хоть бабуле всегда это делала с такой легкостью.

– Прости, Соки. У меня есть еще новость. Мне позвонил работодатель и сказал, что только мне под силу выполнить эту работу.

– Ох. – Затем я расслышала в его голосе те нотки, которые не заметила с самого начала разговора. – Это звучит довольно серьезно.

– Мне поручили организовать свадебную церемонию. Вампирскую свадебную церемонию.

Я сделала глубокий вдох.

– В Оклахоме, я правильно поняла?

– Да, через две недели. Если я не соглашусь, то потеряю работу.

Теперь, когда у него должен был появиться ребенок, он не мог себе этого позволить.

– Я понимаю, – ответила я спокойно. – Я, правда, понимаю. Ты приехал поддержать меня, и я очень ценю твою заботу.

– Мне жаль, что я не смог выследить Гласспорта. Он очень опасен.

– Мы узнаем, если он попытается навредить мне, Квинн. Спасибо за твою помощь.

Мы несколько раз попрощались, всякий раз по-разному, пока не повесили трубку. К этому времени мне срочно нужно было приниматься за соус, чтобы не сорвать ужин. Мне просто необходимо было отложить мысли о свадьбе Эрика и Фрейды.

Спустя двадцать минут я успокоилась. Ужин был готов, и все уже сидели за столом.

Никто не присоединился к моей молитве кроме Боба, но все было в порядке. Мы произнесли одну. У меня ушло около десяти минут, чтобы всех обслужить. Позже, я почувствовала, что можно начать разговор.

– Я был у Брук и Чесси и поболтал с детьми, – произнес Барри.

– Как ты к ним попал? – спросила Амелия. – Я знаю, ты звонил им перед приездом.

– Я сказал, что знал Арлин и хочу выразить свое соболезнование. И я не солгал по этому поводу. – Он выглядел так, будто защищается. – Но я упомянул о том, что являюсь другом Соки, и что не думаю, будто она причастна к смерти Арлин.

– Они поверили в это? – поинтересовалась я.

– Да, – произнес он удивленно. – Они не верят, что ты убила Арлин. Они думают, что ты просто физически не могла этого сделать, так как ты намного меньше, чем Арлин. Они считают, что ты не смогла бы достаточно сильно схватить Арлин за шею и тем более засунуть ее в мусорный бак. Единственный человек, который мог тебе помочь, так это Сэм, но он бы не оставил труп около собственного бара.

– Если бы все это понимали, – ответила я.

– Я сказал, что Арлин не звонила мне после выхода из тюрьмы. А у них не было никакого повода беспокоиться о ней, о котором можно было бы сообщить. Она появилась на их крыльце лишь за три дня до своей смерти.

– Что они думают о ее поведении перед смертью? – спросил мистер Каталиадес. – Она была напугана? Скрытна?

– Они думают, что Арлин выглядела слегка взволнованной, когда появилась, чтобы повидаться с детьми. Она была возбуждена встречей с детьми, но также и напугана чем-то еще. Она сказала Чесси, что ей нужно повидаться с кое-какими людьми, но ей нельзя говорить об этом. И что кто-то поможет с выплатой банковских счетов, чтобы у нее была возможность встать на ноги и заботиться о детях.

– Да, она была заинтересована в этом, ясное дело, – ответила я. – Возможно, просьба о работе у Мерлотта не была её идеей. Что если эти загадочные "друзья" Арлин её подговорили. Она не могла не знать насколько маловероятно, что её примут обратно на работу.

– Джонсоны не знают ничего более важного о ней? Они не видели тех людей, с которыми Арлин собиралась поговорить? – Амелия сгорала от нетерпения. Для неё полученная информация не представляла интереса.

– Это подтверждает слова Джейн Бодехаус, – сказала я. – Джейн видела, как Арлин встречалась с двумя мужчинами на заднем дворе у Трейса за ночь до того, как было найдено её тело.

Лицо Амелии переменилось при упоминании Трея Доусона. Они были близки, и она надеялась стать с ним еще ближе, но Трей умер.

– Почему именно там? – спросил Боб. – Не проще было бы встретиться в более изолированном месте, чем задний двор чьего-либо дома, особенно если не хочешь вызвать дополнительных подозрений.

– Этот дом пуст и гараж рядом с ним тоже, – объяснила я ему. – И мы не знаем, была ли у Арлин машина или нет. Её старое авто припарковано у дома Джонсонов, но ездит оно или нет никто не знает. Плюс, от дома Трея до "Мерлотта" не так уж далеко и ведет прямая дорога, так что, скорее всего, именно там они её схватили и доставили к бару. Они не хотели, чтобы у нее было достаточно времени осознать случившееся.

Во время небольшой паузы мои друзья обдумывали услышанное.

– Вполне возможно, – сказал Боб, и все закивали.

– Как поживают Коби и Лиза? – поинтересовалась я у Барри.

– Они ошеломлены, – кратко ответил Барри. – И совсем запутались. – Из его головы я могла увидеть выражение лиц детей. Я всегда чувствовала себя просто отвратительно, когда думала о судьбе этих детей.

– Их мама им что-нибудь сказала? – тихо спросила Амелия.

– Арлин обещала им забрать их с собой и уехать жить в маленький домик далеко отсюда – у них была бы возможность есть все только самое лучшее и доставать лучшую одежду без её многочасовых уходов на работу. Она сказала им, что все свое время она хочет проводить только с ними.

– Как она собиралась это устроить? – спросила Амелия. – Она рассказала им об этом?

Барри тряхнул головой. Он почувствовал острую боль от отвращения к самому себе, но я не виню его. Мне тоже казалось, что читать мысли детей, когда они переживают такую полосу несчастий, – это бесчестно.

Но для Барри было совсем не свойственно устраивать допрос с пристрастием, сказала я себе.

– Главная мысль: Арлин планировала сделать для этих двух мужчин нечто, за что они очень хорошо заплатят, – заключил Барри.

– Когда твой экстрасенс приезжает? – спросил мистер Каталиадес Боба.

– Она приедет завтра утром, после того как покормит свою живность, как-то так.

Боб потянулся за еще одним куском стейка и чуть не воткнул вилку в руку мистера Каталиадеса, который хотел взять тот же кусок.

– Я добыла твой шарф, – сказала Дианта, ела она очень медленно, а голос и поведение были лишь бледной тенью ее обычной гиперактивности. Даже говорила она теперь настолько медленно, что ее легко можно было понять.

За столом наступила тишина, все мы смотрели на нее с благоговением. Мистер Каталиадес нежно посмотрел на свою племянницу и сказал:

– Я знал, она сможет это сделать.

Мне стало интересно, он предвидел это, или просто так сильно верил в Дианту.

– Как? – спросила Амелия. (Она не будет колебаться, когда придет пора задать прямой вопрос).

– Я пошла в полицию, после того как увидела ту большую женщину-копа, – сказала Дианта.

Все непонимающе смотрели на нее.

– Она превратилась в Кению Джонс, – объяснила я, – Кения – это патрульный, обследующий места происшествия.

– Этим утром мы долго ждали у полицейского участка, Соки, – объяснил мистер Каталиадес. – Мне пришлось лично пообщаться с детективом Бельфлёром, а также с детективом Беком, так как теперь я дополнительный адвокат в твоем деле, благодаря мисс Озиески. За время нашего долгого ожидания, мы успели получить всю интересующую нас информацию. Например: где хранят вещественные доказательства, и кто может оформить их выдачу. Дианта была такой быстрой и ловкой!

Та бледно улыбнулась.

– Как ты смогла это сделать? – спросила Амелия, она выглядела изумленной.

– У меня был с собой в кармане шарф в полиэтиленовой упаковке. Он очень подходил к описанию Соки. Мы нашли его в магазине Тары. Я превратилась в Кению. Зашла в хранилище. Сказала полицейскому, что мне нужно посмотреть на шарф. Старик принес его мне в полиэтиленовой упаковке. Я осмотрела его и, когда он вышел в туалет, поменяла его на шарф, который принесла с собой. Потом отдала ему, когда он вернулся. И ушла.

Она устало потянулась к своему стакану с чаем.

Я сказала:

– Спасибо тебе, Дианта. Я была одновременно и счастлива, что она сделала такой решительный шаг, и сожалела, что ей пришлось нарушить закон. Моя законопослушная половина пришла в ужас от того, что мы творим черт-те-что с настоящими вещественными доказательствами реального убийства.

А половина, отвечающая за самосохранение, почувствовала облегчение оттого, что теперь, когда шарф у нас в руках, мы сможем хоть что-нибудь выяснить... если экстрасенс оправдает наши надежды.

Дианта воспряла духом после похвалы от всех нас. Хотя она все еще двигалась и разговаривала медленно, съев все, что было на столе, кроме лежавшего на чужих тарелках, она стала быстро восстанавливать силы.

Видимо достигнутая ею трансформация сожгла немалую толику энергии.

– Намного труднее, когда ей приходится разговаривать, как обычному человеку, чем изображать его, – тихонько сказал мистер Каталиадес. Он прочитал мои мысли. Он обращался с ней учтиво и уважительно, быстро налив чашку чаю и передав масло.

(Я сделала мысленную заметку добавить масло в список будущих покупок). Барри купил в булочной торт. При виде покупного торта в своем доме, бабуля бы в ужасе воздела руки к небу, но я не была такой гордой, поскольку времени на выпечку у меня не было.

Дианта определенно была не против десерта, который я уже решила подавать, так как основное блюдо было съедено.

Амелия очень четко передавала мысли. В глубокой задумчивости она смотрела на Дианту с другого конца комнаты. Убирая со стола, я слушала, как она оценивала способности и ум Дианты. Девушка-полудемон произвела на нее огромное впечатление.

Амелия думала об удивительной эластичности Дианты. Ее интересовало, трансформирует ли Дианта собственную плоть или накладывает иллюзию. Успехи Дианты вызвали у Амелии ощущение, что она не внесла еще своего вклада в расследование.

– Конечно, – внезапно сказала Амелия, – мы с Бобом не смогли наложить то заклинание, которое хотели, потому что еще не нашли тех двоих. Но после того, как Барри приехал на той крутой арендованной тачке, – это была шутка; Барри приехал на побитом жизнью Форд Фокусе, – мы обошли все квартиры и дома, которые сдаются в аренду в Бон Темпс, включая и те, что рекламировались в газетах. Мы готовы были настаивать на личном осмотре каждой несданной внаем квартиры или дома, которые были в рекламе, потому что думали, что хозяин мог бы сказать: "Простите, я только что сдал его каким-то двум парням". Тогда мы бы смогли пойти и проверить их. Но у нас так и не появилось никаких зацепок.

– Что ж, это тоже полезно знать, – сказала я. – Они слишком умны, чтобы поселиться в этих краях.

Я видела, что Амелия горела желанием найти и преподнести нам тех двоих на блюдечке.

– Кстати, – добавил Боб, – мы проверили, почему твои цветы и помидоры растут так хорошо.

-Ну... замечательно. И почему?

– Магия фейри. Кто-то подзарядил всю землю, принадлежащую Стэкхаусам, магией фейри.

Я не стала говорить им, что была уже в курсе, чтобы не расстраивать. Мне вспомнились прощальные объятья прапрадеда, когда я почувствовала всплеск энергии.

Тогда я решила, что это просто означает, что прощание подошло к концу... но он, так скажем, благословлял меня и мой дом.

-Ох, – прошептала я, – это так мило.

– Лучше бы он создал огромный защитный круг, – мрачно возразила Амелия. Она сама наколдовала несколько уровней защиты и гордилась этим.

– Как Арлин прошла через твою старую защиту?

– Алсид думает, что у нее был амулет. Я предполагаю, что кто-то снабдил ее магией.

Амелия покраснела:

– Если у нее был амулет, значит, другая ведьма вовлечена в это дело, и я хочу знать, кто именно. Я позабочусь об этом.

– Бабуле бы понравилось, как выглядит двор, – я попыталась сменить тему. Мысль об этом вызвала у меня улыбку. Она так любила этот двор и неустанно ухаживала за ним.

Цветы зацветут и дадут побеги, луковицы размножатся, трава... да, трава росла со скоростью лесного пожара! Надо подстричь ее завтра, да и потом стричь частенько.

Ох, уж эти фейри. Всегда непредсказуемый результат.

– Найл сделал для тебя гораздо больше этого, – заметил мистер Каталиадес, отвлекая меня от непрошеных мыслей.

– О чем вы?! – вскрикнула я, и это прозвучало неожиданно резко, – Простите. Вы, должно быть, знаете больше, чем я, – произнесла я тише и любезнее.

– Да, – улыбнулся он, – Я много чего знаю, и собираюсь тебе что-то рассказать. Я бы все равно приехал в Бон Темпс, даже если бы тебя не обвинили в убийстве, потому что как у адвоката твоего прадедушки, у меня к тебе дело.

– Он не умер, – немедленно ответила я.

– Да, но и не собирается сюда возвращаться. И он хотел, чтобы у тебя что-то осталось на добрую память о нем.

– Он моя семья. Мне ничего больше не надо, – сказала я. Это было безумием, я поняла это в тот же самый момент, как произносила эти слова, но у меня тоже была гордость.

– Я бы сказал, что что-то вам все же нужно, мисс Стэкхаус, – снисходительно заметил мистер Каталиадес. – Прямо сейчас тебе нужны деньги для защиты. Благодаря Найлу, у тебя они есть. Ты не только будешь получать ежемесячный доход от продажи дома Клодин, но твой прадедушка подписал тебе дарственную на клуб, который называется "Хулиганы", и я продал его.

– Что? Но он же принадлежал Клоду, Клодин и Клодетт, его фейрийским тройняшкам-внукам.

– Хоть я и не знаю всей истории, из слов Найла я понял, что Клод не покупал этот клуб, а получил, угрожая его настоящему владельцу.

– Да, – после недолгих раздумий сказала я, – Это правда. Клодетт к тому времени была уже мертва.

– Эту историю я бы послушал в другой раз. Как бы то ни было, когда Клод задумал измену против Найла и попал к нему в плен, его собственность была конфискована в пользу правителя. Найл поручил мне продать имущество и передать вырученные деньги тебе, как я уже говорил.

– Кому? Мне? И вы уже продали бизнес и дом? – Клод был пленен. Я не пропустила эту часть в рассказе.

Несмотря на то, что Клод целиком и полностью заслужил тюремное заключение после попытки государственного переворота, который мог бы закончиться смертью Найла, я всегда буду сочувствовать каждому, кто оказался за решеткой.

Если в стране фейри вообще держали кого-то в тюрьмах. Может, они их укладывали в огромные гороховые стручки.

– Да, вся собственность уже продана. А выручка положена под проценты. Каждый месяц ты будешь получать чек. После того как мы заполним все бумаги, можно будет перевести деньги на твой текущий счет. Я принесу бумаги после обеда, вместе с чеком на деньги, вырученные от продажи клуба. Хотя часть выручки уже помещена на твою ренту.

– Но Клодин и так оставила мне кучу денег. Правда банк находился под проверкой, и все наследство оказалось замороженным. Неделю назад пришла бумага с уведомлением, что инспекторы ничего не нашли. – Мне следовало снова позвонить в банк.

– Это было личное имущество Клодин, – пояснил адвокат. – Она была очень бережливой фейри в течение многих десятилетий.

Я все никак не могла осмыслить свою удачу.

– Я испытала огромное облегчение, получив столько денег, для своей защиты. Но продолжаю надеяться, что кто-то все же признается, и мои переживания закончатся, – пробормотала я.

– Мы все надеемся на это, Соки, – сказал Барри. – Поэтому мы и здесь.

– После ужина, пока еще будет светло, мы с Бобом сформируем круг интенсивной защиты вокруг дома, – произнесла Амелия.

– Я так вам благодарна, – ответила им я, постаравшись создать зрительный контакт с обоими. Удачно, что это Барри мог читать мысли, в отличии от Амелии. Все время, что я знала Амелию, она стремилась вносить свой посильный вклад, и я знала, что она обладала огромной силой, но когда она творила важные заклинания не всегда все шло так, как надо. Но я не могла придумать вежливый предлог, чтобы отклонить ее предложение. – Думаю, что Найл сосредоточился на том, чтобы сделать землю плодородной, и это чудесно. Но немного защиты – будет очень здорово.

– Вообще-то, там есть волшебное защитное заклинание, – призналась Амелия. – Но поскольку оно не человеческого происхождения, то может быть недостаточно эффективным при нападении людей или вампиров.

Это имело смысл, по крайней мере для меня. Эльф Беллинос посмеялся над заклинанием Амелии и добавил свое, а в Беллиносе не было абсолютно ничего человеческого.

Я почувствовала себя виноватой за то, что сомневалась в ней. Настало время показать, что я счастлива.

– Появление денег для оплаты защиты надо отметить мороженым с тем тортом. Что скажете? И у меня есть "Роки Роад" и "Дульсе де Лече".

Я улыбалась на всю кухню. Раздавая мороженое (а его захотели все), я держала пальцы скрещенными, чтобы Амелия и Боб наложили удачное заклинание.

После десерта, ведьма и ведьмак принялись за работу снаружи, Барри накрывал остатки пирога, пока я убирала мороженое, Дианта заявила, что отправляется наверх спать. Она все еще выглядела изнуренной.

Мистер Каталиадес поднялся с ней, и тут же спустился, держа в руках кипу бумаг с ежемесячными платежами и документами на продажу недвижимости. Они были соединены с юридическими документами скрепкой в форме сердца.

Я помыла руки и насухо вытерла их полотенцем для посуды прежде, чем взять у него документы. Я не знала, чего ожидать, когда посмотрела на чек.

От этой суммы у меня закружилась голова, а прикрепленное письмо сообщало, что я буду ежемесячно получать три тысячи долларов.

– Весь год? – спросила я, чтобы убедиться, что все поняла правильно. – Три тысячи в месяц? Ух ты! Как здорово!

Можно шиковать целый год!

– Не только этот год. До конца жизни, – произнес мистер Каталиадес.

Мне пришлось поскорее присесть.

– Соки, как ты? – надо мной склонился Барри. – Какие новости – хорошие или плохие?

– Я могу оплатить свою правовую защиту, – сообщила ему я. А еще я могу заказать обработку дома от насекомых.

ГЛАВА 15

В полночь сработала сигнализация.

Я понятия не имела ни о ее наличии, ни о том, что уже полночь, но когда она зазвонила, я взглянула на часы.

Впервые за последние несколько дней, я, наконец-то, крепко заснула и почувствовала жестокое разочарование от необходимости вылезать из постели.

С другого конца коридора я услышала крик Амелии:

– Получилось!

Распахнув дверь, я вышла из спальни. Амелия в ночнушке и Боб в пижамных шортах торопливо выходили из своей комнаты, направляясь к задней двери.

Я услышала, как мистер Каталиадес что-то рявкнул. Дианта взвизгнула в ответ. Они с грохотом скатились вниз по лестнице полностью одетые. Барри последовал за ними в пижамных штанах с логотипом университета Луизианы и рубашке.

Мы все столпились на заднем крыльце, уставившись наружу. В глубине стоял один большой уличный сенсорный фонарь, но мы также увидели кольцо синего света, возникшее вокруг двора и дома. На земле за пределами кольца лежало тело.

– О нет! – сказала я и положила руку на дверь веранды.

– Соки, не выходи! – произнесла Амелия, хватая меня за плечо и оттаскивая назад. – Кто-то пытался подкрасться к дому.

– А вдруг это Билл пришел лишь проверить, все ли в порядке?

– Наш защитный круг почувствовал врага, – произнес Боб с явной гордостью в голосе.

– Дианта, ты брала с собой мобильник? – спросил мистер Каталиадес.

– Конечно, взяла, – сказала она, и я уделила минутку, чтобы с облегчением осознать, – она вернулась в нормальное состояние.

– Сходи, сфотографируй этого человека, но не выходи из круга, – распорядился он.

Прежде чем мы смогли задуматься, о том, чтобы остановить ее или препираться с этим распоряжением, Дианта вышла из дома и с невероятной скоростью пересекла двор.

Телефон она держала в руке. Достигнув границы защитного круга, она остановилась и сделала фотографию. Не успели мы испугаться за нее еще больше, как она уже вернулась.

Мистер Каталиадес повернул маленький экран ко мне.

– Ты узнаешь этого вампира? – спросил он.

Я внимательно посмотрела на фотографию.

– Узнаю. Это Хорст Фридман – правая рука Фелипе де Кастро.

– Я так и думал. Амелия и Боб, я поздравляю вас с вашей силой и проницательностью.

Я не знала, что он понимал под “проницательностью”, но Амелия понимала, и лицо ее засияло от радости. Даже суровый Боб гордился собой.

– Да, спасибо, – сказал я с преувеличенным энтузиазмом, надеясь, что еще не поздно произнести это. – Понятия не имею, что он хотел, и знать не хочу, по крайней мере, прямо сейчас. Вам нужно подзарядить круг или что-нибудь типа этого?

– Нам нужно перепроверить его, – предложил Боб, и в подтверждение этого Амелия кивнула.

Я увидела, как Барри окинув взглядом ночнушку Амелии и ее саму, и решительно отвернулся. Мне действительно не хочется слышать его мысли о моей подруге ведьме. На мгновение у себя в голове я произнесла «лалалалала», давая возможность его похоти утихнуть.

– Соки! – позвали меня со стороны темного леса.

– Кто это? – крикнула я в ответ.

– Билл, – сказал он. – Что тут случилось?

– Думаю, что Хорст попытался подкрасться к дому, а ведьмовское заклинание Боба и Амелии убило его, – прокричала я. Открыв заднюю дверь, я сделала пару шагов вниз. Я решила, что оставаясь на ступеньках, я смогу отпрыгнуть обратно в дом.

Из-за стены деревьев вышел Билл.

– Я был дома и почувствовал магию, – сказал он и посмотрел на обмякшее тело Хорста. Я задумалась, был ли вампир окончательно мертв, если его тело выглядело целым.

– Что мне с ним делать? – спросил у меня Билл.

– Тебе решать, – крикнула я, хотелось бы мне подойти к синему кольцу, чтобы понизить голос. И все же я не решалась сделать это. – Думаю, что ты должен сохранить мир с королем.

В другой раз, я бы склонилась к тому, чтобы Билл оказал небольшое убедительное воздействие на Хорста, когда вампир очнется, чтобы мы могли узнать намерения Хорста и его босса относительно меня.

– Я заберу его к себе и позвоню королю, – ответил Билл и взвалил бессознательного вампира через плечо, словно Хорст ничего не весил. Через мгновение, Билл со своей ношей уже скрылся из вида.

– Было очень увлекательно, – сказала я, стараясь звучать спокойно и обыденно. Я снова вернулась на крыльцо. – Думаю, я пойду снова лягу. Спасибо вам обоим за то, что наложили защиту вокруг дома. Дианта, я очень ценю твою помощь. Вы все в порядке? Кому-нибудь что-нибудь нужно?

– Мы вернемся, как только проверим заклинание, – сказал Боб и обратился к Амелии. – Что скажешь, детка?

– Теперь, когда оно сработало, надо проверить его силу, – кивнула она, и они направились во двор босиком. Не сговариваясь, они взялись за руки и принялись читать заклинание.

Сильный запах донесся со стороны дальнего крыльца, и я поняла, что это был запах их магии. Он был мускусным и тяжелым, как сандаловое дерево.

После такого грубого пробуждения было трудно уснуть, но каким-то образом мне удалось это сделать. Насколько я поняла, внезапное засыпание было частью заклинания, которое мои друзья в тот момент накладывали во дворе.

Когда я открыла глаза в следующий раз, комната была наполнена светом, и можно было услышать, как мои гости ходят по дому.

Хоть я и знала, что веду себя неподобающе хорошей хозяйке, но прежде, чем направиться на кухню, я проверила мобильный телефон на предмет новых сообщений. Было одно голосовое сообщение от Билла.

"Я позвонил Эрику и сообщил, что у меня в доме находится друг короля, – сказал он. – Эрик спросил, что случилось, и я рассказал ему о ведьмовском круге. Сказал, что с тобой осталось много твоих друзей, и они готовы тебя защищать. Он спросил, был ли среди них Сэм Мерлотт, и когда я ответил, что не видел его, он рассмеялся. Сказал, что передаст королю, где находится Хорст. После этого Фелипе послал свою женщину, Энжи, забрать Хорста, который только-только начал приходить в себя к тому времени, как она добралась сюда. Кажется, Энжи была не на шутку рассержена на Хорста, так что я подозреваю, что его миссия не была санкционированной сверху. Твоя подруга-ведьма проделала хорошую работу".

С этими словами, он отключился. Древние вампиры не приучены к телефонному этикету.

Картина, где Эрик смеялся над отсутствием Сэма, была не слишком приятной. Это меня разозлило и заставило задуматься.

– Соки, у тебя есть молоко? – спросил Барри. Естественно, он знал, что я уже поднялась.

– Уже иду, – крикнула я в ответ и натянула одежду.

Жизнь продолжалась и неважно, сколько свалилось на голову проблем.

– Все дети Божьи должны питаться, – сказала я, нашла еще одну упаковку молока на верхней полке и протянула ее Барри. Потом добавила молока в свою чашку с хлопьями.

– Экстрасенс будет с минуты на минуту, – сказал Боб.

Он не торопил меня, но сказал это очень вовремя. Я ужаснулась, взглянув на часы.

Все, кроме меня, уже позавтракали, ополоснули тарелки и сложили их в раковину. И вместо того, чтобы смутиться, я почувствовала облегчение.

Как только я почистила зубы, древний пикап загрохотал на парковке перед домом. Его мотор заглох с оглушительным ревом. Невысокая коренастая женщина выскользнула из кабины, чтобы приземлиться на гравий.

На ней была ковбойская шляпа, сверху украшенная павлиньим пером. Сухие карие волосы слегка касались плеч и сливались с цветом ее кожи, столь же загорелой и обветренной, как старое седло.

Дельфина Оубр ничем не напоминала ту женщину, что я себе вообразила. Начиная с ее изношенных ботинок и джинсов до голубой безрукавки. Она выглядела больше как завсегдатай кантри-энд-вестерн бара типа "Стомпин Салли", нежели как женщина, которая выезжает к телепату на дом, чтобы практиковать тактильную медиумность.

– Паранормальную психометрию – поправил меня Барри.

Я удивленно подняла брови.

– Раньше это называли просто психометрией, – сказал он, – но в последние несколько лет "настоящие ученые" (он показал пальцами воображаемые кавычки) начали использовать этот термин, чтобы обозначать... ээээ, измерять паранормальные способности.

Как по мне, это звучало не слишком по-научному.

– И я так думаю, – признался он.

"Но я вычитал это вчера ночью в интернете, чтобы быть готовым к ее визиту. Просто на случай, если Боб ошибся насчет ее способностей".

"Отличный ход" – сказала я ему, наблюдая за тем, как Дельфина Оубр поднимается по ступенькам.

– Вам не нужно называть ваши имена, – поспешно проговорил Боб, – достаточно моего, его ей будет достаточно.

Вблизи Дельфина выглядела на сорок лет. На ней не было драгоценностей и макияжа, а ее единственным украшением было перо на шляпе. Ковбойские ботинки были довольно старыми и ветхими. Но выглядела она так, будто могла заколотить гвоздь голыми руками.

Боб представился Дельфине, и хотя (следуя его указаниям) я не назвала себя, но предложила выпить (она попросила воду из крана, безо льда).

Она вытянула кухонный стульчик и присела. Когда я поставила перед ней стакан, она сделала из него большой глоток и нетерпеливо произнесла:

– Ну что?

Дианта передала ей шарфик, лежащий в целлофановом пакетике. Я не видела его и не желала видеть. Шарфик был срезан с шеи Арлин и все еще завязан в узел. Он был скручен в тонкую веревку и испачкан.

– Шарф мертвой женщины, – произнесла Дельфина, совершенно не волнуясь по этому поводу.

– Нет, это мой шарф, – сказала я. – Но я хочу знать, как он оказался у мертвой женщины. У вас не бывает проблем, когда вы держите что-то, с помощью чего было совершено убийство?

Я хотела быть уверена в том, что мисс Оубр не закричит, когда возьмет в руки ткань. Хотя, если судить, по тому, что я уже увидела, это было маловероятно.

– Ее убил не шарф, а руки, сжавшие его, – уверенно сказала она. – Покажите мне деньги и передайте их. У меня мало времени.

Деньги? Ее пригласил Боб. А поскольку всей организацией занимался он, я забыла спросить, какой будет плата. Естественно, она не примет чек.

– Четыре сотни, – пробормотал Боб, и мне следовало бы шлепнуть его за то, что он забыл сообщить это мне. Конечно же, я и сама должна была спросить. А когда я попыталась вспомнить, сколько наличности в моем кошельке – мое сердце упало. Мне придется пустить ковбойскую шляпу Дельфины по кругу, чтобы собрать наличные в уплату.

Перед Дельфиной появилась рука мистера Каталиадеса с четырьмя стодолларовыми банкнотами в ней. Она взяла деньги без комментариев и положила в нагрудный карман. Я кивнула в знак благодарности моему демону-благотворителю. Он небрежно кивнул в ответ.

– Я прибавлю это к своему счету, – пробормотал он.

Теперь, когда все было улажено, мы все наблюдали за тактильным медиумом с тревожным интересом. Без излишней суеты Дельфина Оубр открыла пакет и вытащила шарфик. От него исходил ужасный запах, и Амелия тут же подошла к окну и открыла его.

Если бы я хорошенько подумала об этом, то сделала бы это снаружи, не важно, насколько там было жарко.

Глаза экстрасенса были закрыты, и она вначале довольно свободно держала шарф. По мере того, как ей раскрывались обстоятельства, ее хватка усиливалась, пока она не сжала ткань совершенно плотно.

Ее лицо поворачивалось из стороны в сторону, словно она пыталась лучше рассмотреть. Эффект от этого был совершенно жутким. И, поверьте мне, видения в ее голове были не менее ужасны.

– Я убивал женщин, – внезапно произнесла она, но голос не принадлежал ей. Я подпрыгнула, и не только я одна. Мы все на шаг отступили от Дельфины Оубр.

– Я убивал шлюх, – злорадно повторила она. – И она похожа на одну из них. Она так напугана. И от этого еще слаще.

Мы застыли, словно дружно вдохнули и задержали дыхание.

– Здесь мой друг, – продолжала Оубр, продолжая говорить с легким акцентом, – он брезглив, совсем чуть-чуть. Но это его выбор, ты ведь знаешь?

Я почти узнала этот голос. Он был связан с... проблемами. И бедствием.

Я повернулась, чтобы взглянуть на Барри, и в какой-то момент он взял меня за руку.

– Йохан Гласспорт, – прошипела я.

Уровень моего благорасположения только что из зоны тревожности перешел на уровень повышенного кровяного давления. Барри упоминал, что видел Гласспорта в Новом Орлеане, а Квинн – в придорожном мотеле, но я не могла разгадать причину.

Не было ни одной известной мне разумной причины для того, чтобы Гласспорт ненавидел меня. Но не думаю, что разум имел большое отношение к тому, чем он любил заниматься в свободное от работы время.

Когда я встречалась с Гласспортом, во время авиа-перелета в Родес, нас обоих наняла экс-королева Луизианы – Софи-Энн. Предполагалось, что я буду прослушивать сознание людей на вампирском саммите, а работа Гласспорта заключалась в ее защите от обвинений, предъявленных арканзасскими вампирами.

Я не видела Гласспорта с тех пор, как "Пирамида Джизех" была взорвана людьми-расистами, которые хотели сообщить вампирам о том, что они все должны умереть.

Время от времени я вспоминала о Гласспорте, всегда с отвращением. И с радостью предполагала, что больше никогда в своей жизни не увижу его. Но вот он здесь и разговаривает ртом луизианского фермерши по имени Дельфина Оубр.

– Чей выбор? – спросил Боб, очень тихим голосом.

Но Дельфина не ответила голосом Гласспорта. Наоборот, ее тело слегка переменилось, и она начала покачиваться из стороны в сторону, словно ехала на невидимых американских горках. После долгой паузы она открыла глаза.

– Вот что я видела, – сказала она своим собственным голосом. Она говорила все быстро, словно пытаясь рассказать все до того, как забудет. – Я видела мужчину, белого, и он совершал в основном плохие поступки, выдавая себя за хорошего человека. Он наслаждался убийством беспомощных. Он убил эту женщину, рыжеволосую, по заказу. Она не была в его вкусе. (Обычно он не выбирал таких девушек как она). Она знала его. И знала мужчину, рядом с ним. Ей не верилось, что они убивают ее. Считала второго мужчину хорошим. Думала, "Я сделала все, о чем они попросили меня. Почему же они не убили Сноки?"

Мы не представились друг другу.

– Соки, – рассеянно поправила ее я. – Она желала знать, почему они убили ее вместо Соки.

– Это ты? – спросила Дельфина.

– Поймав на себе взгляд Боба и его предупреждающее покачивание головы, я ответила:

– Нет.

– Тебе повезло, что ты не Соки. Кем бы она ни была, они намерены убить ее.

Дерьмо!

Дельфина встала, немного встряхнулась, сделала еще один глоток воды и направилась к двери, чтобы сесть в свой пикап и ехать домой, кормить коров.

Все старательно избегали смотреть на меня. Словно у меня на лбу был нарисован большой крестик.

– Мне надо идти на работу, – сказала я, когда молчание затянулось. И все равно, что по этому поводу думал Сэм. Мне необходимо было выйти и сделать что-нибудь.

– Дианта пойдет с тобой, – сказал мистер Каталиадес.

– Я была бы очень рада, если бы она пошла со мной, – совершенно искренне ответила я. – Просто не представляю, как я смогу объяснить ее присутствие.

– Почему тебе это нужно объяснять? – спросил Боб.

– Ну, мне ведь придется что-то придумать, не так ли?

– Зачем? – поинтересовался Барри. – Тебе ведь принадлежит часть бара.

– Да, – подтвердила я.

– Тогда тебе ровным счетом ничего не надо объяснять, – добавила Амелия, с таким величественным равнодушием, что все рассмеялись, включая меня.

Итак, мы с Диантой отправились в "Мерлотт", и я не стала объяснять ее присутствие никому, включая Сэма. Девушка полу-демон одета было довольно скромно: желтая мини-юбка, синий топик и разноцветные шлепанцы на платформе.

В этом месяце она была платиновой блондинкой, но в окрестностях Бон Темпс было множество искусственных платиновых блондинок, правда не так много, кто бы выглядел не больше, чем на восемнадцать.

Не знаю, что подумала Дианта о завсегдатаях "Мерлотта", но сами посетители "Мерлотта" были от нее без ума. Она была не такой, как они, всегда настороже, ясноглазая, и разговаривала так быстро, что все решили, что она говорит на иностранном языке.

Поскольку я определенно могла понять этот язык, мне пришлось стать ее переводчиком. Поэтому в течение дня меня попеременно подзывали Джейн Бодехаус, повар Энтони и Энди Бельфлер, чтобы я пересказала им, о чем говорит моя "троюродная сестренка".

Не знаю, откуда они взяли идею о том, что она была моей троюродной сестрой, но через полчаса это стало уже признанным фактом. Не могу себе представить, откуда, по их мнению, она взялась, ведь каждый без исключения в баре знал историю всей моей семьи. Но я догадывалась, что раз я представила фейри Дермота (вылитая копия Джейсона) в качестве своего кузена из Флориды, а Клода – как незаконнорожденного, то жители города попросту сочли семью Стэкхаусов чересчур непредсказуемой.

В тот день мы все были очень заняты, но так как я работала в паре с Эн Норр, то мне не пришлось бегать так быстро, как некоторым другим официанткам. Эн была настоящей пчелкой-трудяжкой.

А в баре рядом с Эн и Диантой, ни один парень ни разу не подумал о моих грудях, которые и так уже давно не были сенсацией для постоянных клиентов. Я улыбнулась, взглянув вниз себе на грудь, и сказала:

– Девочки, вы вышли из моды

Сэм странно посмотрел на меня, но не подошел, чтобы поинтересоваться, почему я разговариваю с собственным бюстом.

Я тоже держалась от него подальше. Слишком устала пытаться прорваться сквозь его защиту и чувствовала, что уже и так слишком много сил потратила на попытки выманить его из раковины.

Я удивилась, когда он заговорил со мной, пока ждала заказ от Энди и Терри Бельфлеров. (Да, мне было неловко видеть Энди после того, как он надел на меня наручники, и мы оба старались не замечать этого).

– С каких это пор у тебя в кузенах фигурирует демон? – спросил он.

– Вы не встречались раньше с Диантой? Я не могу вспомнить.

– Я бы так не сказал. Я бы точно такое вспомнил.

– Она со своим дядей гостит у меня дома. Они – часть "Команды Соки", – сказала я с гордостью, – Помогают очистить мое доброе имя. Поэтому мне не придется идти на суд.

Не думала, что мои слова произведут такое впечатление на Сэма – он выглядел одновременно довольным и разозленным:

– Я бы хотел быть там, – сказал он.

– Тебе ничего не мешает, – ответила я. – Помнишь, ты говорил, что пришел бы на обед? – Я уже прошла стадию замешательства из-за странностей Сэма и теперь была где-то посреди стадии "Что за черт с ним творится?!"

ДОМ СОКИ.

У задней двери раздалось что-то вроде глухого удара, как если бы кто-то принес сумки с продуктами и затем пытался открыть дверь пальцами или ногой.

Боб только что вернулся из города вместе с Амелией и Барри. Он открыл заднюю дверь и вышел на застекленную веранду, не представляя, кто бы мог приехать.

Сказать по правде, он волновался о беременности Амелии по многим причинам. Он был достаточно умен, чтобы понимать, что они не в состоянии заботиться о ребенке на те копейки, которые у них сейчас есть, и у него хватило ума понять, что взять деньги у Копли Кармайкла (помимо выручки от аренды подаренной Амелии отцом квартиры на верхнем этаже дома) стало бы фатальной ошибкой.

Так как голова Боб была занята другими вещами, он не сразу отреагировал, когда мужчина распахнул дверь-ширму и ворвался внутрь. Первым делом Боб вспомнил, что это Тайриз, а потом вспомнил, что Тайриз работал на человека, продавшего душу дьяволу.

Боб оттолкнул Тайриза в отчаянной надежде сбить того с ног и сбросить по ступенькам во двор, чтобы Боб смог успеть вернуться на кухню и запереть дверь.

Но Тайриз не стоял на месте, в нем пылало огнем отчаяние. Он оказался быстрее. Он толкнул менее рослого мужчину обратно в дом. Дверь захлопнулась за ними.

Амелия как раз выходила из ванной в холле, ведомая чувством, что что-то не так. Когда двое мужчин ввалились на кухню, она закричала. Барри в гостиной выронил электронную книжку и бросился на кухню.

Боб приземлился на пол, Амелия начала собирать силы, а Барри замер у нее за спиной в холле.

Но пистолет оборвал попытки Амелии наложить заклинание, поскольку упирался прямо в грудь, а ее мужчина лежал на полу и стонал. Барри сфокусировался на мыслях Тайриза, которые были полны отчаяния и очень необычной мертвенностью.

И хотя Тайриз не транслировал никакой полезной или интересной информации, Барри достаточно хорошо разбирался в языке тела.

– Ему нечего терять, Амелия, – произнес он, едва она перестала кричать. – Не знаю, почему, но он потерял всю надежду.

– У меня СПИД, – просто ответил Тайриз.

– Но... – Амелия хотела сказать, что лечение могло поправить его ситуацию, и Тайриз смог бы прожить еще долгую и длинную жизнь, которая ...

– Нет, – предупредил Барри. – Помолчи.

– Хороший совет, Амелия, – сказал Тайриз. – Заткнись. Моя Джипси покончила с собой, мне только что позвонила ее сестра. Джипси, которая заразила меня и которая любила меня. Она покончила с собой! Оставила записку, где сказала, что убила мужчину, которого любит, и что не может жить с этой виной. Она мертва. Повесилась. Моя прекрасная женщина!

– Мне жаль, – сказала Амелия, и это было лучшее, что она могла ему сказать. Но даже самые лучшие слова не могли их спасти.

Боб с трудом поднялся на ноги, стараясь держать руки на виду и двигаться медленно.

– Зачем ты пришел сюда с оружием, Тайриз? – спросил он. – Разве ты не знаешь, что мистеру Кармайклу это очень не понравится?

– Я не собираюсь жить после этого, – просто сказал Тайриз.

– О Иисусе, – Барри прикрыл глаза на секунду, осознав, что не имеет никаких преимуществ. Он просто не мог достаточно четко слышать мысли Тайриза.

– Иисус не имеет никакого отношения к этому, – произнес Тайриз. – Это все устроил дьявол.

– Еще раз, зачем ты здесь? – Боб передвинулся так, чтобы встать между пистолетом и Амелией. Может быть, я смогу спасти Амелию и ребенка, подумал он.

В это время Амелия силилась обрести контроль над своим страхом. Она думала о заклинаниях, которые могли бы временно нейтрализовать телохранителя ее отца.

Она пыталась вспомнить, было ли где-нибудь в доме оружие. Соки что-то говорила о ружье в платяном шкафу возле передней двери, вспомнила она. Может, оно все еще там. БАРРИ! – закричала она мысленно.

– Ой, – сказал он, – Что там у тебя, Амелия?

"Возможно, в платяном шкафу есть ружье".

– Шкаф возле лестницы? – крикнул он. Амелия была умной, посылая ему мысли, но не могла принимать их от него.

"Нет, возле передней двери".

– Хорошо, Тайриз, послушай Амелию! – начал Барри, чуть подавшись влево, в надежде, что Амелия поймет намек и отвлечет Тайриза. Он не думал о том, что у него нет ни малейшего шанса добраться до шкафа, найти там ружье, понять принцип его работы и застрелить Тайриза Марли. Но он должен был попытаться.

– Тайриз, ради Бога скажи мне, что ты здесь делаешь? – спокойно спросила Амелия.

– Я здесь, – ответил Тайриз, – чтобы дождаться возвращения домой Соки Стэкхаус. А когда она вернется, я убью ее.

– Да ты что! – и поинтересовалась: – С какой целью?

– Это из-за нее ваш отец сошел с ума, – ответил Тайриз. – У нее была вещь, которую он так ужасно хотел. Поэтому он решил, что она должна умереть, и я здесь, чтобы сделать это. Но мы никак не можем застать ее одну. Мы не хотим, чтоб она сбежала, он хочет, чтобы все было наверняка, по его словам. Пристрелили ее, Тайриз, велел он. Вампиры больше не защищают ее, и никто другой не оберегает.

– Я оберегаю ее, – сказала Амелия.

– Ну, это совсем другое. Он хотел овладеть той магической штукой, чтобы контролировать вас. Он называл это "возвращением в свою жизнь", но мы и так хорошо все это знаем, не так ли? А сейчас он зол на Соки, и его не волнует, что вы хотите, – ответил Тайриз.

Пистолет был сжат очень крепко. И выглядел очень огромным с того места, где стояла Амелия, а Боб, стоящий между ней и оружием, представлялся ей самым храбрым смельчаком из всех, что она когда либо видела.

– Где мой отец, Тайриз? – спросила Амелия, пытаясь отвлечь его, для того, чтобы Боб мог перехватить пушку. Она тихонечко скосила в сторону, чтобы взглянуть, который шел час. Именно сейчас должна была закончиться смена Соки.

Она могла появиться в любую минуту. А поскольку все это дерьмо заварил ее отец, Амелия пыталась воспользоваться любой стратегией, чтобы спасти подругу от смерти.

Она задавалась вопросом, сможет ли она совершить оглушающее заклинание без каких-либо трав и подготовки. Все было совсем не так, как в книгах о Гарри Поттере, и ей, как и любой другой ведьме, от этого было очень печально.

– Он в номере нашего отеля, далеко, насколько я знаю. Я вышел на улицу, когда мне на сотовый позвонила сестра Джипси, и прогулялся за угол, чтобы мистер Кармайкл не услышал меня. Ему не нравится, когда я разговариваю по личным вопросам, находясь рядом с ним.

– Это какой-то бред, – рассеянно произнесла Амелия. Она не могла обернуться, чтобы увидеть Барри, поэтому она была готова повторять это несколько раз, если придется.

– Это ничто, по сравнению с его по-настоящему сумасшедшими планами, – ответил Тайриз и рассмеялся. – Ты можешь присесть на этот стул, Амелия. – Он кивнул на один из кухонных стульев.

– Но почему? – тут же поинтересовалась она.

– Больше никаких почему. Потому что я велю, – ответил он, и его взгляд стал жестким. В этот момент, Боб прыгнул на Тайриза.

Звук выстрела заполнил комнату, а потом ее заполнила кровь. Амелия закричала так сильно, что Барри пришлось закрыть ладонями свои уши, защищаясь от ужаса в ее мыслях.

Пока он работал на вампиров в Техасе, Барри пришлось увидеть немало дерьма, но лежащее на кухонном полу в луже крови тело Боба, было намного страшнее того, что он помнил.

– Видите, что вы заставили меня сделать? – спросил Тайриз, улыбаясь. – Амелия, заткнись уже.

Амелия зажала свой рот.

– Ты, неважно кто ты, – произнес Тайриз. – Подойди сюда.

Барри замешкался, не имея выбора. Он зашел на кухню.

– Посади Амелию на стул.

Барри, преодолевая свою дрожь и страх, которые он испытывал до мозга костей, помог Амелии присесть на стул. Ее руки, грудь и волосы были забрызганы кровью.

Она была такой же бледной, как вампир, что Барри решил, – она может упасть в обморок. Но она прямо сидела на стуле и так пристально смотрела на Тайриза, словно могла просверлить в нем дырку.

Пока Амелия садилась, Тайриз что-то нащупал на задней стороне крыльца, и сейчас он бросил Барри рулон скотча.

– Привяжи ее, – приказал он.

Привяжи ее, подумал Барри. Словно мы в каком то кино о шпионах. Да пошел он. Как только у меня будет шанс, я тут же убью его. Надо думать о чем угодно, помимо окровавленного тела в его ногах.

Именно когда он взглянул вниз на то, что он меньше всего хотел видеть, он заметил, что Боб пошевелился.

Он не умер.

Хотя это был вопрос времени, если они не смогут оказать ему помощь.

Борри уже понял, что обращаться к Тайризу было лишь пустой тратой слов. Тот находился не в милосердном расположении духа и мог просто пнуть Боба по голове или выстрелить в него снова. Он надеялся, что у Амелии есть какие-то идеи спасения, но ее мысли были полны ужаса, сожаления и чувства потери. Ни одной разумной мысли.

Барри никогда раньше никого не связывал скотчем, но он связал вместе запястья Амелии позади стула, решив, что этого будет достаточно.

– Сейчас, – продолжил Тайриз, – ты сядешь на пол и приложишь руку к ножке стола.

Так он придвигался ближе к Боббу, и Барри уже ничем не мог помочь ведьме. Он опустился на пол и схватился левой рукой за ножку стола.

– Теперь скрепи скотчем свою руку к столу, – сказал Тайриз.

Большим неловким усилием, Барри справился с этим, порвав скотч зубами.

– Брось его мне, – приказал Тайриз, и Барри подчинился.

Больше ничего не оставалось делать.

– Теперь мы будем ждать, – заявил Тайриз.

– Тайриз, – произнесла Амелия, – ты должен застрелить отца, а не Соки.

Она приковала к себе внимание всех.

– Это мой отец втянул тебя в это. И это он продал твою душу дьяволу. Именно мой отец обрек твою подружку.

– Твой отец делал для меня все, что мог, – упрямо произнес Тайриз.

– Мой отец убил тебя, – сказала Амелия. Барри восхитился ее храбрость и тем, насколько прямо она говорила, но не Тайриз. Он ударил Амелию по лицу, а затем заклеил ей рот.

Барри подумал о том, что Амелия абсолютно права. И если бы у Тайриза был шанс постичь ужас своего горя, он бы также это понял.

Но в порыве сделать что-то после самоубийства Джипси, Тайриз полностью посвятил себя этому плану, и его уже невозможно было отговорить. Он никогда не признался бы себе, что сделал что-то невероятно глупое.

Следует признать, что Барри думал, что Тайриз очень предан, в каком то смысле.

Барри думал о мистере Каталиадесе и надеялся, что он будет предупрежден о том, что в доме происходит что-то не так. Он был очень жесткий и мог разрулить эту ситуацию.

Или, возможно, когда Соки и Дианта вернутся, она сможет услышать мысли Тайриза, хотя была немного сомнительно, что она сможет услышать их с места парковки.

Но если она посчитает количество людей в доме, то может решить, что кто-то отсутствует, хотя у нее совсем не было причин предполагать опасность.

Мысли Барри замкнулись, когда он начал обдумывать способ освободить их всех из сложившейся ситуации, чтобы избежать ещё одного убийства.

Избежать его убийства. Он не был героем и всегда это о себе знал. Он делал добро, если это не ставило его под угрозу, и верил, что в этом не отличается от большинства людей.

Внезапно Тайриз, который стоял, прислонившись к стене, выпрямился. Барри услышал подъезжающую машину, потом раздался звук еще одной. Мотоцикл? Похоже на то. Кто бы это мог быть? Будет ли достаточно присутствия других людей, чтобы остановить Тайриза?

Но для телохранителя определенно не было пути назад.

Мотор машины затих, потом и второй. Тайриз ухмыльнулся Амелии.

– Начинается, – сказал он. – Я все сделаю спокойно. Женщина умрет.

Но человек за рулем машины может даже оказаться не Соки. Что если это мистер Каталиадес и его грузовик? Тайриз даже не взглянул. У него в голове история уже сложилась.

Это будет Соки, и он ее убьет, а потом все как-нибудь разрешится.

Тайриз повернулся лицом к задней двери, и на его губах заиграла улыбка. Барри мысленно начал кричать Соки, потому что это было единственное, что он мог сделать, но он не думал, что она услышит его. Затем поднял взгляд на Амелию и увидел напряжение на ее лице. Она что-то делала.

А потом Тайриз сделал шаг вперед, потом еще один, и оказался на крыльце. Он не собирался дожидаться, пока Соки зайдет в дом, что обязательно случилось бы. Он собирался выйти к ней навстречу.

РАНЕЕ В БАРЕ "МЕРЛОТТ".

Сэм приоткрыл рот, и я поняла, что он, наконец, решил все объяснить. Но затем перевёл взгляд мне за спину, и момент был упущен.

– Мустафа Хан, – произнес Сэм, и он бы не сильно рад видеть дневного представителя Эрика.

Насколько я знала, Сэм не имел ничего против вера. Конечно, не винил же он Мустафу за обезглавливание Джанналинн?

В конце концов, это был честный бой, хотя Сэм – перевертыш, он знаком с правилами. Или же работа Мустафы, в качестве дневного лица Эрика, так его раздражала?

Помимо прочего, я задавалась вопросом, зачем ко мне пришел Мустафа. Возможно, решился вопрос, кто будет владельцем "Фангтазии", и Эрик хотел сообщить об этом.

– Привет, Мустафа, – как можно спокойнее начала я. – Что привело тебя? Хочешь лимонада?

Мустафа не признавал никаких энергетиков, типа кофе, кола или тому подобного.

– Спасибо, вода была бы очень кстати в такую жару, – согласился он. Как обычно, на нем были черные очки. Он снял мотоциклетный шлем, и я увидела, что он побрил голову.

Неожиданно. Его голова блестела в свете ламп бара. Эн Норр даже затормозила, увидев мускулистое великолепие, которое представлял собой Мустафа Хан. И не только она одна.

Когда я принесла холодный стакан, он уже сидел на барном стуле, сверля с Сэмом друг друга глазами.

– Как поживает Уоррен? – Спросила я. Уоррен, возможно, единственный человек, о котором заботился Мустафа. Он был в шаге от смерти, когда мы нашли его в заброшенном гараже Джанналинн.

– Гораздо лучше. Спасибо, Соки. Пробежал сегодня уже полмили. Пешие прогулки очень помогают. А сейчас он ждёт меня снаружи, – Мустафа кивнул в сторону дверей. Уоррен самый скромный человек из всех, кого я встречала.

Не знаю, занимался ли бегом Уоррен до случившегося, но поняла, что это хорошие новости. Я попросила Мустафу передать мои наилучшие пожелания выздоравливающему.

– Если ты дашь мне его адрес, я могла бы послать ему открытку, – добавила я и почувствовала себя полной идиоткой, когда Мустафа, сняв очки, одарил меня недоверчивым взглядом.

Такой я и была.

– Я приехал сообщить, что Эрик уезжает завтра вечером, – объяснил он. – Он решил, что тебе следует знать. Ещё, у тебя дома остались какие-то его вещи. Он хочет их забрать.

Я выдержала долгую паузу, ожидая пока мое сердце перестанет учащенно биться.

– Ясно, – сказала я, – у меня, действительно, остались в шкафу кое-какие его вещи. Отправлю их... Куда? Хотя не уверена, что он так уже не может без них обойтись.

И постаралась не добавить своего мнения на этот счет.

– Я заеду за ними после работы, – распорядился Мустафа.

Часы показывали половину пятого.

– Я поеду домой через полчасика, – сказала я, посмотрев на Сэма в ожидании подтверждения. – Если Индия не задержится.

И тут она зашла через главный вход, ловко маневрируя между столиков. Волосы Индии были собраны особым образом, процесс которого она описывала мне в мельчайших деталях, а украшения на прическе двигались в такт ее движениям.

Она заметила моего спутника, когда подошла поближе. У неё был испуганный взгляд, который она демонстративно усилила, подойдя к нам.

– Братишка, ты настолько хорош, что при взгляде на тебя, я даже жалею, что лесбиянка, – обворожительно улыбнулась она.

– То же самое могу сказать про тебя, сестренка, – вежливо ответил он, что, возможно, стало ответом на вопрос, который уже долго мучил меня в отношении Мустафы. Хотя, возможно, и нет.

Он был самым скрытным и неразговорчивым человеком, которого я только знала, и, должна признать, это было довольно неожиданно.

Мало чему приходится удивляться, когда обладаешь таким количеством знаний, включая те, которые и не хотел никогда знать.

– Мустафа Хан, Индия Ангер, – представила я, пытаясь соблюсти приличия. – Индия сменит меня. Мустафа, думаю, мы можем прямо сейчас заехать ко мне домой.

– Там и увидимся, – подытожил он и направился к выходу, кивнув на прощание Индии, одевая по дороге очки и шлем.

Индия покачала ему головой вслед, думая, какая у него прекрасная задница.

– А передком он не вышел, – заметила она, прежде чем отправиться к шкафчику за фартуком.

Сэм так и стоял на том же месте, пристально глядя на меня.

– Соки, мне жаль, – сказал он, – Это, должно быть, тяжело для тебя. Позвони, если понадобится помощь. – И отвернулся, чтобы смешать мохито для Кристи Обера. Плечи выдавали его напряжение.

Это ещё одна проблема, которую я не могла решить.

Дианта проводила меня до машины.

– Соки, дядязвонил, янужнаему. Тыбудешьвпорядке сэтимвером?

Я заверила её, что все будет хорошо.

– Тогдаладненько, – сказала он и отправилась снова в "Мерлотт". Я предположила, что мистер Кей заребет ее, а Индия о ней позаботится.

Когда я выехала из "Мерлотта", Мустафа ждал меня. Уоррен сидел за ним на "Харлее". Он был похож на птичку в сравнении с Мустафой – маленький, бледный и худой.

Но, по словам того же Мустафы, был отличным снайпером. А его слова дорогого стоят.

Пока я ехала домой за "Харлеем", поймала себя на мысли, что испытываю облегчение от того, что Эрик скоро уезжает. Более того, я была бы рада, если бы это уже произошло.

Никогда бы не смогла себе раньше такого представить, но невозможно справиться, когда постоянно дергают. Только начинаешь успокаиваться, как бьют по больному. Словно вскрывается подсохшая болячка на коленке в детстве. В книжках после большой головомойки герой уходит навсегда.

Он не ошивается поблизости, занимаясь какими-то гадостями, и не шлет посланий героине через третьи руки. Просто сваливает в небытие.

Именно так мне и хотелось бы, чтобы все произошло. Жизнь почаще должна походить на сюжет любовных романов.

Если уж совсем поддаться романтическим настроям, Мустафа Хан непременно должен сказать, что Эрик никогда не был достоин меня, а сам он испытывает ко мне глубокое чувство с того самого момента, как первый раз встретил.

Есть у Арлекина романтическая сюжетная линия для "парней, вышедших по условно досрочному"?

Я пыталась отвлечься и прекрасно это понимала. Только заметив прокатную машину Барри, я поняла, что доехала. Конечно же, машины мистера Каталиадеса не было.

Я вышла из машины и обернулась, чтобы сказать Мустафе о гостях.

– Вы с Уорреном проходите, а я быстренько соберу вещи Эрика, – сказала я и положила свою руку на дверь машины, чтобы захлопнуть. Мустафа слез с байка.

Я протянула руку Уоррену, когда услышала скрип входной двери, и обернулась взглянуть, кто выходит из дома. Мельком я заметила того, кого давно уже не видела, и никак не могла вспомнить...

У него был пистолет и он выкрикнул моё имя ужасным голосом.

Мустафа, чьи глаза скрывали черные очки, рванулся ко мне со скоростью, на которую способен только вер. И жутко испугалась, когда я увидела, что худой светловолосый Уоррен, ещё сидящий на байке, достал самый большой, какой я только видела в жизни, пистолет.

– Боже, этот парень собирается убить меня, – успела сообразить я, когда одновременно произошло сразу два события.

За моей спиной что-то хлопнуло! И плечо обожгло в тот момент, как я пошатнулась от того, что Мустафа толкнул меня лицом в землю.

Затем сверху рухнул дом, и я услышала голос, не похожий на мой.

– Барри, – позвала я, почувствовав жалящую боль в плече.

Иногда жизнь бывает дерьмовой.

ГЛАВА 16

В тот момент было бы неплохо, если бы я упала бы в обморок. Но я этого не сделала. Просто лежала, пытаясь собраться с мыслями, и понять, что только что произошло. Мое плечо стало теплым и влажным.

Я была ранена.

До меня дошло, что Мустафа пытался спасти меня (и себя), бросив нас на землю, в то время как Уоррен открыл огонь по стрелку. Мне было интересно, что же произошло в доме.

– Ты ранена? – прорычал Мустафа, и я почувствовала, как он соскользнул с меня.

– Да, – проговорила я, – думаю, что да.

Мое плечо адски болело.

Мустафа встал на колени и прижался к моей машине, используя все еще открытую дверь в качестве прикрытия.

Уоррен прошел мимо нас с ружьем наготове, он выглядел полностью другим человеком. Ранее слегка похожий на бывшего уголовника и просто казавшийся тенью своего мускулистого товарища, сейчас Уоррен выглядел совершенно смертоносным.

– Гремучая змея в обличье моли, – произнесла я.

– Что?

– Уоррен. Сейчас он похож на стрелка из фильма.

Мустафа взглянул на своего приятеля-и-возможно-что-то-большее.

– Да, он такой. Он – лучший.

– Он достал парня? – спросила я и застонала со стиснутыми зубами. – Ммм, больно. Вызываем скорую?

– Он мертв, – крикнул Уоррен.

– Рад слышать, – крикнул Мустафа в ответ. – Я понял. Хороший выстрел.

– Как Соки? – ботинки Уоррена вошли в мое ограниченное поле зрения.

– Плечо, не смертельно, но она истекает кровью, как резаный поросенок. Вызовешь 911?

– Конечно.

Я услышала звуковой сигнал, и затем голос диспетчера.

– Нужна как минимум одна скорая, возможно две, – сказал Уоррен. – Владения Стэкхаусов на Колибри-роуд.

Я чувствовала, что прослушала часть разговора.

– Соки, я собираюсь перевернуть тебя, – сказал Мустафа.

– Лучше не надо, – проговорила я со стиснутыми зубами. – Правда. Не надо.

Я могла терпеть существующее положение вещей, но я боялась, что любое движение сделает хуже.

– Хорошо, – сказал он. – Уоррен прижмет куртку к плечу, чтобы замедлить кровотечение.

Большие ботинки сменились маленькими. "Прижмет" звучало болезненно. И действительно, так оно и было.

– Пастырь Иудейский, – процедила я сквозь зубы, хотя сильно хотелось выругаться. – Проклятье. Что с людьми в доме?

– Мустафа сейчас проверит. Я просто убедился, что все они дружелюбно настроены. Один лежал на полу.

– Кто в нас стрелял?

– Крупный парень, выглядел как цветной, но с большой долей примеси белой крови, – ответил Уоррен. – Довольно симпатичный. Ну, по крайней мере, был. Рыжеволосый.

– Одетый в... униформу?

– Нет, – ответил Уоррен, озадаченный моим вопросом. Но я вспомнила лицо и волосы, и они ассоциировались у меня с какой-то униформой. Не армейской... Если бы только прекратилась боль, я могла вспомнить.

В доме кто-то закричал, и на этот раз это была женщина.

– Почему она кричит? – спросила я Уоррена.

– Кажется, она волнуется о... – произнес Уоррен.

По-видимому, я отключилась еще на пару секунд. Ну, Уоррен всерьез увеличил нажим на мое плечо. Когда я снова открыла глаза, Мустафа был здесь:

– Предполагается, что Уоррен не вооружен.

– А? – через силу выдавила я, уплывая куда-то. Странное ощущение. Наконец-то. "Потерять бы сознание", – подумала я. И в этот раз мое желание исполнилось.

Я очнулась посреди хаоса. Двое медиков из скорой, которые отвозили Тару в роддом, сейчас склонились надо мной. Они выглядели совершенно поглощенными своей задачей – на данный момент ею было: докатить мои носилки до машины.

"Значит, вот как дело было", – произнес голос у меня в голове. Конечно же у мысли нет голоса, поэтому я не была уверена в том, кто же рассказчик, а повернуть голову и оглядеть двор не смогла из-за огромной усталости.

"Это был твой пистолет. Некто дал его тебе. Ты попросила Уоррена научить тебя стрелять из него, потому что не знала, как его использовать. Он почистил его для тебя.

Это единственная причина, по которой пистолет был у него. Потом этот придурок вышел из дома и выстрелил в тебя. Естественно, Уоррен выстрелил в ответ, он же не хотел, чтобы тебя убили. Кивни, если поняла меня".

– Во что случилось... – проговорила я, двигая головой вверх и вниз. Медики внимательно посмотрели на меня. Я заговаривалась.

– Так и было, а не иначе.

Так правильней?

– Соки, как ты себя чувствуешь? – спросила одна из них. Высокая.

– Не очень, – ответила я.

– Мы увозим тебя в «Кларис». Ты будешь там через десять минут, – сказала она, слишком оптимистично.

– Кто еще ранен? – спросила я.

– Сейчас лучше о себе беспокойся, – ответила она. – Мне сказали, что парень, который стрелял в тебя – мертв.

– Отлично, – сказала я, они выглядели удивленными. Разве это ненормально – радоваться тому, что кто-то пытавшийся убить тебя, теперь валяется на земле?

Если бы я была хорошим человеком – намного более хорошим человеком – я бы сожалела о всех страдающих в этом мире, но мне пришлось посмотреть в глаза фактам – я никогда не буду настолько хорошей. Даже бабуля не была настолько добра.

Мы приехали в больницу, и все произошедшее после этого было действительно неприятным. К счастью, я немногое из этого запомнила. После того, как все закончилось, я немного поспала.

Полную версию того, что произошло, я услышала намного позже, вечером. Энди Бельфлер сидел в моей палате, когда я проснулась. Он спал, и мне это показалось почти смешным.

Когда я хихикнула вслух, он шевельнулся и посмотрел на меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он строго.

– Ладно, – сказала я, – наверное, мне дали очень крутые болеутоляющие.

Я понимала, что плечо серьезно повреждено, но сейчас совершенно не чувствовала этого.

– Доктор Тоннесен позаботился о тебе. Раз ты проснулась, нам надо поговорить.

Пока Энди рассказывал мне, что же случилось тем вечером, у меня было время подумать о том, насколько же странно, что у него и Элси одинаковые инициалы.

Я озвучила этот факт Энди, на что он подарил мне полный недоверия взгляд:

– Сок, я, наверное, зайду завтра. Ты сейчас, по-видимому, вообще не соображаешь.

– Ты сказал Элси обыскать свою машину? В ней лежит что-то нехорошее, – серьезно проговорила я. – Я тебе уже третий раз это повторяю. Он должен сделать это. Как ты думаешь, он разрешит моему другу проверить ее?

Энди посмотрел на меня, и на этот раз я увидела, что он наконец-то принял меня всерьез.

– Может быть, – ответил он, – возможно, я мог бы кому-нибудь позволить сделать это, если бы при этом сам находился рядом. Элси как будто не в себе, совершенно не в себе.

– Оки-доки, – произнесла я. – Я позабочусь об этом, как только смогу.

– Доктор сказала, что она только оставит тебя на ночь.

– Хорошо.

Как только Энди вышел, появился Барри. Он выглядел, как после тяжелой дороги – взмокшим. Он и рассказал мне, что же случилось в моем доме.

– Как Боб? – спросила я вслух. Я просто не могла подумать о нем, настолько я ушла от реальности из-за лекарств.

– Он жив, – ответил Барри. – И стабилен. Конечно же, Амелия сейчас с ним.

– Где мистер Кей и Дианта? – спросила я.

– Хочешь знать, кто был тот мертвец?

– Конечно же. Кто?

– Тайриз Марли, – ответил Барри.

– Не могу понять, – сказала я. – Конечно, я на обезболивающих. Отличная вещь, кстати. Но когда Тайриз был у меня в прошлый раз, он нарубил дров. Зачем он пришел в этот раз и пытался убить меня?

– Если бы ты только видела, что твориться в твоей голове, Соки. Как-будто там радуга. Тайриз приехал на машине Копли Кармайкла, но бросил ее на кладбище и пошел через лес к твоему дому.

– Так, где же Копли? Они что, правда запродали свои душонки?

– Никто не знает, где Копли. Сейчас я тебе расскажу, о чем нам поведал Тайриз...

Барри рассказал мне про девушку Тайриза, Джипси, про СПИД, про убежденность Копли в том, что, использовав клавиель дор, я лишила его возможности вновь завладеть Амелией, стать частью ее жизни. (Барри было сложно передать кусок про клавиель дор, потому что он не до конца осознавал что это).

Я слушала его и мало что понимала.

– Я не понимаю, зачем Тайриз решил убить меня, когда узнал о смерти Джипси. Почему бы ему не застрелить отца Амелии? Это же его вина.

– Об этом я и говорю! – победно вскричал Барри. – Но Тайриз был будто нацеленным в одну сторону пистолетом, а смерть Джипси только спустила курок.

Я очень, очень осторожно потрясла головой.

– Как он вообще попал в дом? Амелия и Боб поставили охрану вокруг него, – я вдруг четко поняла это сама.

– Разница между вырубившимся вампиром и Тайризом... ну, в общем здесь несколько важных различий, – ответил Барри. – Тайриз – это живой человек без души. Вампир – мертвое существо. Охрана остановила его, но не Тайриза. Я не знаю, как это понимать; когда у Амелии будет время подумать об этом, может она нам все объяснит. Может, завтра поговорим об этом, ладно? Тут еще кое-кто хотел бы увидеть тебя.

Тихо вошел Сэм. Его рука накрыла мою.

– Ты собираешься рассказать мне, что не так? – прошептала я. Меня клонило в сон.

– Я не могу, – сказал он. – Но я не мог не прийти, когда узнал, что ты было ранена.

За ним возник Эрик.

По-видимому, моя рука вздрогнула, потому что Сэм крепче обхватил ее. По его лицу я поняла – он знал о том, что Эрик здесь.

– Слышала, ты уезжаешь, – произнесла я с усилием.

– Да, очень скоро. Как ты? Хочешь, я исцелю тебя?

Что пытался выразить его голос? Что значил тот факт, что он был здесь? Я не могла этого понять – и была слишком истощена, чтобы попытаться это сделать.

– Нет, Эрик, – ответила я невыразительным голосом. У меня не было сил подбирать слова. – Прощай. Нам нужно отпустить друг друга. Я больше этого не выдержу.

Эрик взглянул на Сэма.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Сэм приехал, потому что я была ранена, Эрик. Это называется дружба, – сказала я. Каждое слово было произнесено с трудом.

Сэм не оборачивался к Эрику, не смотрел ему в глаза. Я держалась за его руку, чтобы не отключиться.

Эрик заговорил еще раз.

– Я не освобожу тебя.

Я нахмурилась. Казалось, он говорил с Сэмом. Затем вышел из больничной палаты.

Что за черт?

– Освободить от чего? – спросила я, пытаясь побудить Сэма рассказать мне, что происходит.

– Не беспокойся, – произнес он. – Не беспокойся, Соки.

Он продолжал держать мою руку.

Я заснула. Когда я проснулась несколькими часами позже, его не было.

ГЛАВА 17

На следующий день, около полудня, прежде чем я выписалась из больницы, ко мне пришла Амелия.

Она выглядела именно так, как должна выглядеть та, кто была в заложниках у вооруженного солдата, видевшая, как ее парень был ранен, и просидевшая всю ночь у его кровати в больнице. Очень длинный способ сказать, что выглядела она ужасно.

– Как ты? – она стояла у кровати, глядя на меня сверху вниз, слегка покачиваясь.

– Лучше чем ты, как мне кажется, – моя голова сегодня прояснилась. Я решила не принимать обезболивающее, пока не приеду домой.

– Боб будет в порядке, – сказала она.

– Боже, какое облегчение! Я очень рада! Ты останешься здесь?

– Нет, его перевезут в Шривпорт. Сутки он проведет под наблюдением, а потом они повторно проверят его состояние. Это все, что я пока знаю. Возможно, его отправят в Новый Орлеан, что было бы хорошо для меня, но, есть шанс, что оставят в Шривпорте, если транспортировка окажется для него слишком тяжелой.

Сколько неопределенности.

– Есть вести от твоего отца?

– Ни от него, ни от Дианты с мистером Каталиадесом.

Нас могли услышать, да и не нужно было ничего говорить, чтобы понять – нас обоих очень волнует это молчание.

– Прости меня, – неожиданно сказала она.

– Из-за твоего отца? Это не имеет с тобой ничего общего. Он один виноват во всем. И я очень сожалею из-за Боба.

– Это абсолютно не твоя вина. У нас с тобой все в порядке?

– Да. Пожалуйста, держи меня в курсе по поводу его здоровья. И как малыш. – Я чувствовала присутствие еще одного сознания – ни единой мысли, разумеется. По-видимому, ребенок будет экстраординарным волшебником – до этого я никогда не могла определить беременность на таких ранних сроках.

– Да, я сказала доктору в приемном покое, что беременна, и он осмотрел меня. Кажется, все в порядке. Она дала мне контакты хорошего гинеколога в Шривпорте на случай, если Боб останется там.

– Это просто отлично.

– О, и еще насчет защиты... Прости! Я не знала, что на людей без души она не подействует, так что я сделаю себе скидку. Ты часто встречала кого-то без души?

– У тебя есть новые знания для твоего ковена, – ответила я, и Амелия немного просветлела лицом (я знала, что так и будет).

– Кажется, Билл был здесь прошлой ночью, когда я была без сознания, и оставил мне записку. Я заметила его почерк. Ты не могла бы мне ее подать?

Я указала на столик на колесиках, который медсестра откатила к стене. Амелия услужливо передала мне конверт. Я смогу прочитать записку, когда она уйдет.

– Сэм заходил спросить, не нужно ли мне чего-нибудь, – сообщила Амелия.

– Я не удивлена, он хороший парень.

И если я буду себя чувствовать достаточно хорошо в следующий раз, когда увижу его, то вытрясу из него правду. Мне нужно узнать, что происходит между ним и Эриком.

– Один из лучших. Ладно, я сейчас поеду домой, принять душ и упаковать наши вещи, – сказала Амелия. – Я очень сожалею о том, что наша попытка помочь тебе обернулась такой бедой.

– Бедой для тебя, – ответила я. – Для меня она сработала отлично. Спасибо, что примчалась ко мне на помощь. Это не должно было закончиться так ужасно для вас всех.

– Если бы я знала, где находится мой отец, сама убила бы его. – Она говорила вполне серьезно.

– Я понимаю.

И после этого она ушла, легко поцеловав меня в лоб.

Я была уверена, что Билл оставил мне цветистое послание с пожеланиями выздоровления, но после прочтения поняла, что здесь было еще что-то.

"Соки, надеюсь, ты выздоравливаешь. Относительно инцидента, произошедшего две ночи назад: я только что получил очень неохотные извинения от короля.

Он сообщил, что сожалеет о проникновении Хорста на мою территорию и причинении мне стольких неудобств из-за нападения на мою соседку и друга.

Очевидно, Хорст думал, что он доставит Фелипе удовольствие, если придет пригрозить тебе чем-то ужасным и этим убедить тебя не вмешиваться в мероприятие, подготовленное Фелипе и Фрейдой. За это Фелипе также просил у тебя прощения.

Он позволит Эрику воплощать свои планы, если тот покинет Оклахому сегодня вечером. У меня есть несколько интересных для тебя новостей; я постараюсь увидеть тебя как можно скорее".

Не уверена, что поняла письмо Билла, но раз он собирается навестить меня, придется потерпеть. Доктор Тоннесен выписал, выдал мне длинный список инструкций и запретов, и я позвонила Джейсону.

Он приехал в свой обеденный перерыв, чтобы забрать меня из больницы. Он уже приходил сюда прошлой ночью, чтобы заполнить документы и передать информацию по страховке, а еще он был у моего дома после того, как полиция закончила собирать улиуи на месте преступления.

Я была уверена, что предоставила Кевину и Кении отличную практику для их новоприобретенных знаний.

– Мишель поставила запеканку к тебе в холодильник на ужин. Надеюсь, ты не против, Сок, что Мишель и Эн все у тебя там вычистили? – смиренно спросил он.

– О, это просто замечательно, – с искренним облегчением ответила я, – слава Богу! Буду им должна.

Он попытался улыбнуться.

– Ага, будешь. Мишель сказала, что не вычищала столько крови с тех пор, как ее кот притащил полудохлого кролика, а тот удрал в дом.

– Я так и не смогла зайти в дом.

На самом деле я была рада этому. Не хотелось снова видеть мою многострадальную кухню перевернутой вверх дном.

– Почему этот урод стрелял в тебя? И в Боба?

– Точно не знаю, – ответила я. – Я не очень много помню из того, что рассказала мне Амелия.

– Этот парень был шофером ее отца? В чем его проблема? У него было что-то с Амелией в прошлом? Может он ревновал к Бобу?

Это было похоже на правду.

– Может быть и так, – сказала я. – Мистер Кармайкл не появлялся?

– Насколько я слышала, нет. Может этот Тайриз прикончил его в первую очередь.

Я не смогу расслабиться, пока не узнаю, где находится Копли. Я не думала, что Тайриз его убил. С душой или без, Тайриз был преданным работником.

Имели ли эти двое какое-нибудь отношение к смерти Арлин? Работали ли с Йоханом Гласспортом? Это было бессмысленным. Все случившееся было бессмысленным.

Я прислонилась головой к оконному стеклу пикапа Джейсона и всю оставшуюся дорогу до дома провела в молчании.

Первое, что я увидела, была моя машина. Она стояла там же, где я ее оставила вчера, когда выбралась из нее перед тем, как меня подстрелили. Кто-то хотя бы захлопнул дверцу со стороны водителя.

Моя кровь все еще была на земле рядом с ней. Я постаралась не смотреть туда. Джейсон обошел машину, чтобы открыть дверь грузовика, и я осторожно выскользнула наружу. Я могла идти самостоятельно, но не слишком твердо держалась на ногах, поэтому очень была рада тому, что он оказался рядом.

Он провел меня через кухню, позволив лишь на мгновение задержаться на ней, чтобы поблагодарить Эн и Мишель, прямо в спальню. Устроив меня на кровати, он исчез, чтобы вернуться к работе.

Я быстренько вскочила с кровати и прошаркала в ванную, чтобы помыться, что было не слишком удобным процессом с забинтованным плечом, которое надо было держать в сухости. В результате, я стала чуточку чище, чем была. Правда, так и не смогла вымыть голову.

С небольшими трудностями я надела чистую ночнушку. В это время зашла Мишель, чтобы меня отчитать и приказать вернуться в кровать. Мы сошлись на том, что я прилягу на диване в гостиной.

Она включила мне телевизор, подала мне пульт и большой стакан чаю, сделала бутерброд к позднему ланчу. Я съела примерно половинку.

Я была не слишком голодна, хотя уже давно не ела нормальной еды. Может быть, болеутоляющие подавляли аппетит, а, может, я была в депрессии из-за стольких смертей, произошедших возле моего дома, а еще, возможно, волновалась из-за загадочной записки Билла.

Эн и Мишель закончили примерно через час после того как ушел Джейсон, и я настояла на том, чтобы подняться и выразить восхищение проделанной ими работой. Моя кухня сияла как выставочный экземпляр, а пахла как моющее средство с ароматом хвои.

Изменения к лучшему были огромными, как проинформировала меня Эн:

– Я из семьи охотников, так что знаю – ничто так не портит воздух в доме, как кровушка.

– Спасибо тебе Эн. И тебе спасибо, почти-невестка. Я очень благодарна вам за то, что вы сделали это для меня.

– Да без проблем, – ответила Эн.

– Главное, не доводи до этого в будущем. Это первый и последний раз, когда я отскребаю кровь у тебя на кухне, – улыбнулась Мишель, при этом она имела в виду именно то, что сказала.

– О, обещаю тебе, что так и будет, – ответила я, – в следующий раз позову кого-нибудь еще.

Они расхохотались, и я улыбнулась в ответ. Действительно, просто оборжаться можно.

Эн собрала свои чистящие средства в большую красную сумку.

– Я подарю тебе какое-нибудь средство Pine-Sol ко дню рожденья, Эн, – сказала я.

– Это точно – они лучшие. – Она с удовлетворением оглядела блестящие кухонные поверхности. – Мой папуля, пастор, всегда говорил: "Пусть через твою работу все познают Господа".

– Поэтому ты такая трудолюбивая и великодушная женщина, – ответила я и она засияла. Я обняла их одной рукой, объятия получились слегка перекошенными. Перед тем как уйти, Мишель предложила поставить рагу в микроволновку, что бы мне было проще разогреть его к ужину.

– Тебе будет трудновато это сделать, – заметила она. Наверное, серьезно настроилась накормить меня.

– Думаю, я смогу сделать это потом, – ответила я, и ей пришлось этим удовлетвориться. Как хорошо и спокойно стало в доме, когда они ушли! Так продолжалось до тех пор, пока действие обезболивающих начало понемногу проходить, и я вдруг задумалась о том, где же Дианта и мистер Каталиадес.

Надеюсь, с ними все в порядке. И раз теперь ясно, что человек без души может пройти сквозь охранные чары, я достала мое дорогое ружье. Дробовик был бы эффективнее, но я просто не смогла бы с ним управиться из-за слабости.

Если Копли Кармайкл зайдет закончить то, что начал его прихлебала, я буду вооружена и готова. Закрыла дом на все засовы, задвинула занавески в гостиной, чтобы он не смог понять, где я нахожусь, и попыталась почитать.

В конце концов, я сдалась и решила посмотреть что-нибудь не загружающее мозги по телику. К сожалению, такую программу найти было совсем не сложно.

Мобильник я держала под рукой; и тут мне позвонила Кеннеди Кейз. Она была настолько счастливой, какой я ее еще не слышала:

– Я и Денни решили снять один из маленьких домиков Сэма, напротив двухквартирных домов. Он сказал, что ты знаешь, где это.

– Конечно, – ответила я, – Когда переезжаете?

– Прямо сейчас! – счастливо засмеялась она. – Денни и его друг со склада заносят кровать прямо сейчас!

– Кеннеди, это просто замечательно! Я надеюсь, что вы будете по-настоящему счастливы!

Она еще немного поговорила со мной, перемены в жизни вскружили ей голову. Я не знала, будет ли их любовь друг ко другу вечной, но была очень рада, что они дали этой любви шанс, несмотря на бьющие в глаза различия в их происхождении.

Семья Кеннеди, как она их описывала мне, была поглощена восхождением по социальной лестнице, гадая, куда приведет их следующая ступенька наверх. В то время как семья Денни была больше озабочена тем, что и когда они смогут поесть в следующий раз.

– Я желаю вам обоим удачи и с меня подарок на новоселье, – сказала я, когда Кеннеди начала прощаться.

Примерно через час я услышала, как машина припарковалась на гравиевой площадке напротив передней двери. После того, как мотор выключился, звук шагов и деликатный стук в дверь оповестили меня, что мой гость решил заскочить ко мне с визитом, хотя я также уловила много сомнений.

Я подняла ружье. Будет сложно сделать хороший выстрел с моим раненым плечом, а еще это будет больно.

– Кто там? – позвала я.

– Холли.

– Ты одна?

Я знала, что она одна, но так как некоторых людей тяжело обнаружить, мне пришлось проверить. Я бы увидела в ее мыслях, если бы кто-то заставил ее постучаться ко мне.

– Да, я одна и не буду винить тебя, если ты не захочешь открывать, – ответила она.

Я открыла дверь. Холли Бельфлер была младше меня, симпатичная учительница с каштановыми волосами, а еще – с ну очень явно видимой беременностью. Тара не была такой, даже когда ожидала двойню. Холли выглядела по-настоящему цветущей.

– Заходи, – сказала я. – Энди знает, где ты?

– Я не держу секретов от мужа, – ответила она, подошла ко мне и очень осторожно обняла. – Энди не слишком рад этому, ну, что ж, это нехорошо. Я не верю, что ты убила ту женщину. И очень сожалею, что тот мужчина обезумел и подстрелил тебя. Знаю, твоя подруга, должно быть, чувствует себя ужасно, та, у которой пропал отец. Этот парень работал на ее отца?

Холли присела на минутку, чтобы немного поболтать, а затем поднялась, чтобы уходить. Я поняла, что она заехала ко мне, чтобы показать свою точку зрения нам обоим – Энди и мне. Что бы ни случилось, она поддерживает своих друзей.

– Я знаю, что бабушка Энди была сущим наказанием, – неожиданно для самой себя сказала я, – но ты во многом напоминаешь мне мисс Кэролайн.

Сначала Холли очень удивилась, но затем стала выглядеть довольной.

– Знаешь, я воспринимаю это как комплимент, – ответила она.

Мы расстались лучшими друзьями – более близкими, чем когда бы то ни было.

Уже наступили сумерки, когда она ушла, и начала подумывать об ужине. Я разогрела немного энчилады Мишель и положила сверху сальсы. Получилось вкусно, и я съела всю тарелку.

Как только полностью стемнело, Билл был у моей задней двери. К тому времени я уже была очень уставшей, а ведь за целый день ничего не сделала. Я прошаркала к двери, волоча за собой ружье, хотя знала из ощущения "черной дыры", которую вампиры оставляют на моем ментальном радаре, что там именно Билл.

– Это Билл, – отозвался он, подтверждая свое присутствие. Я впустила его в дом, открыв замки одной рукой и отойдя в сторону, чтобы дать ему пройти. С таким оживленным движением у меня в доме, придется составить расписание посещений для всех моих гостей. Билл вошел и произвел быстрый, но внимательный осмотр.

– Ты исцеляешься, – сказал он. – Это хорошо.

В ответ на предложение что-нибудь выпить, он взглянул на меня и сказал:

– Я могу обслужить себя сам, Соки, если мне понадобиться выпивка. Но сейчас мне она не нужна. Давай я принесу тебе что-нибудь?

– Да, конечно. Если не сложно, налей мне еще стаканчик чаю, я буду тебе очень благодарна.

Кувшин был слишком тяжел, для того, чтобы поднять его одной рукой. Как только я подключала левую руку, плечо начинало очень неприятно болеть.

Мы устроились в гостиной – я свернулась на кушетке, а Билл – в кресле напротив. Он улыбнулся мне.

– Какой ты жизнерадостный, – заметила я.

– То, что я собираюсь сделать, доставит мне огромное удовольствие.

Ага.

– Ладно, начинай, – предложила я.

– Ты помнишь, что Эрик сделал со мной в Новом Орлеане? – спросил он. Ничто не удивило бы меня больше, чем эти его слова.

– Ты имеешь в виду, что Эрик сделал с нами? Рассказав мне, что на самом деле ты вовсе не влюбился в меня с первого взгляда, соблазнил меня по приказу?

Это очень сильно ранило меня тогда. Было больно даже сейчас – конечно, уже не так сильно.

– Вот именно, – сказал Билл. – И я больше не собираюсь ничего объяснять, так как все уже было сказано между нами вслух и мысленно уже много раз. И хотя не могу читать мысли, так как ты, я это знаю.

Я кивнула.

– Да, мы разобрались с этим.

– Именно поэтому для меня будет большим удовольствием рассказать тебе сейчас, что Эрик сделал с Сэмом.

Отлично! Это именно то, что я так хотела узнать! Я наклонилась к нему и произнесла:

– Говори же!

ГЛАВА 18

Когда он закончил свой рассказ и ушел, я позвонила Сэму в бар:

– Мне нужно, чтобы ты пришел ко мне домой.

– Соки?

– Ты знаешь, что это я.

– Сегодня Кеннеди здесь нет, так что нужно стоять за баром.

– Нет, не нужно. Ты не должен разговаривать и видеться со мной. Но я очень хочу поговорить с тобой сейчас, так что надеюсь, что кто-нибудь присмотрит за баром, пока ты будешь у меня.

Я была просто невероятно зла. И сделала нечто очень грубое – бабуля была бы шокирована. Я положила трубку.

Через полчаса послышался звук мотора грузовика Сэма. Я стояла на заднем крыльце, пока он поднимался, и почти могла видеть облако сожалений вокруг него настолько ясно, будто оно было осязаемым.

– Вот только не рассказывай мне о том, что ты не имеешь права быть здесь, а тем более входить, – сказала я, потратив минутку на то, чтобы утихомирить мою ярость, при взгляде на его несчастное лицо.

– Нам нужно поговорить, – Сэм попятился, а я потянулась к нему, чтобы взять его за руку точно так же, как он держал мою в больнице. Я подтолкнула его ближе, он попытался отойти, на самом деле, но не смог позволить себе такой грубости.

– А теперь ты сядешь и поговоришь со мной. И прежде чем начнёшь придумывать всякие сказки, я предупреждаю... Приходил Билл и рассказал много чего интересного. Так что я знаю все, хотя и без деталей.

– Нельзя, я дал слово не делать этого.

– Сэм, у тебя нет выбора. Я тебе его не даю.

Он тяжело вздохнул.

– Ни у кого из нас не было достаточно денег на твой залог. А я не мог позволить тебе оставаться там и дальше. Поэтому пришлось позвонить хозяину банка, чтобы попросить ссуду в залог бара, но он отказал.

Вот этого я не знала. Какой ужас.

– О, нет, Сэм...

– Поэтому, – он продолжил меня шокировать, – как только стемнело, я отправился к Эрику. Конечно, он был в курсе, что тебя арестовали и злился. Но больше всего его бесило, что я пытался вытащить тебя самостоятельно. А эта вампирша, Фрейда, сидела с ним. – Вспоминая, Сэм так разозлился, что обнажил зубы. – И, в конце концов, она заявила ему, что он может спасти тебя, но при некоторых условиях.

– На ее условиях.

– Да. Первым условием было, что ты никогда не должна видеться с Эриком. И приезжать в Оклахому. Под страхом смерти. Но Эрик отказался, у него была идея получше. Он заставил ее поверить, что делает хуже для тебя, но на самом деле причина была во мне. Согласившись на запрет твоих поездок в Оклахому и с тем, что никогда не останется с тобой наедине, он добавил нечто, о чем она даже не подумала. Я не должен рассказывать, что получил денег на залог у Эрика и никогда не должен... оказывать тебе знаков внимания.

– И ты согласился. – Во мне боролись, как минимум пять разных эмоций.

– Согласился. Мне казалось, это единственный способ, чтобы вытащить тебя из этой проклятой тюрьмы. Признаюсь, я был жутко не выспавшимся и плохо соображал.

– Ладно. Вот что я тебе скажу. Как раз сегодня утром банк разблокировал деньги Клодин и я могу сама оплатить свой залог. Не знаю, как это делается, но мы можем утром съездить к поручителю и сообщить, что я хочу вернуть деньги Эрика, оплатив своими. Не уверена, что именно так это происходит, но думаю, все вполне реально.

Наконец картинка сложилась. Эрик злился, что терял контроль над собственной жизнью. Кроме того, он был убежден, что Сэм только и ждет минуты, чтобы сменить его место в моей постели. Последствий не избежать, но я подумаю о них позже.

– Так ты злишься на меня? – Спросил Сэм. – Или думаешь, что я рад такому обороту событий? Считаешь, что я поступил глупо, заключив сделку с Эриком? Или рада, что Билл открыл правду? – Он был полон оптимизма, пессимизма и опасений. – Я так и не знаю, что делать с обещанием Эрику.

– Я рада, что с тобой все хорошо. Ты сделал все возможное, и у тебя были все причины, чтобы согласиться на эту дурацкую сделку, чтобы вытащить меня из ужасной ситуации. Как мне не быть тебе благодарной?

– Мне нужна не твоя благодарность, – ответил он. – Мне ты нужна. Эрик был прав.

Моя жизнь перевернулась. Снова

– Или сейчас было землетрясение, или ты сказал... что я нужна тебе?

– Да, точно не землетрясение.

– Ладно. Что ж. Должна спросить, что изменилось? Я была последней женщиной, которую ты хотел видеть, пока...

– Пока не прошел через смерть.

– Точно.

– Может, я не чувствовал этого так, как чувствую сейчас. Или может перед смертью мне удалось взглянуть на свою жизнь и понять, что надо изменить. А может, мне просто не нравится, как я жил до этого.