Мёртвая точка

75 день

В скафандре было непривычно работать. Альбертон с трудом перемещался к наружной антенне. Один, в полной темноте, лишь наружные маленькие лампочки молчаливо указывали ему дорогу и голос Блэка, который следил и помогал Альбертону найти антенну на обшивке корабля. Блэк находился за дверью шлюзовой камеры и с тревогой наблюдал по монитору перемещения Альбертона по поверхности корабля.

— Судя по карте, ты скоро доберешься, — прозвучал голос Блэка, — еще немного вверх.

— Я понял, — ответил Альбертон, и неуверенной рукой сделал перехват на поручне.

— Ты говори, тебе будет легче.

— Хорошо. Непривычно.

— Никто кроме тебя это не сделает, только ты сможешь направить работу антенны, — сказал Блэк.

Альбертон медленно добрался до небольшого сферического углубления в обшивке. Это и была антенна.

— Я на месте, — сказал Альбертон.

— Где-то рядом должна быть выдвижная панель.

— Я нашел ее.

Альбертон отодвинул вручную крошечную дверцу и добрался до рычага. Повернув его, он увидел, как рядом с антенной открылась дверь, и появились маленькие огоньки крошечных лампочек. Кнопки клавиатуры подсвечивались, и это внушало надежду.

Альбертон начал перепрограммировать работу наружной антенны. Через минут тридцать он почувствовал усталость. Работа была почти завершена. Он не хотел возвращаться, не доделав работу. Неожиданно, он почувствовал какой-то тоненький холодок в области позвоночника. Он знал, что никакого сквозняка, а тем более ветра быть не может, ведь он находился в открытом космосе. Лишь одинокие звезды, отдаленные туманности и плеяды звезд были его спутниками и безмолвными зрителями. Ну вот, еще раз холод пронзил его спину. Он невольно повернул голову, но так как был в скафандре, то ничего не увидел.

— Ерунда.

— Что ты сказал? — спросил Блэк, — ты уже выполнил работу с антенной?

Неожиданно Альбертон краем глаза приметил, как скользнула чья-то тень по панели, затем по борту и исчезла у него за спиной. Нет, нет, этого не может быть, — подумал он. Альбертон немного развернулся и увидел какой-то длинный извивающийся хвост. Он мгновенно отвернулся и охваченный страхом вцепился обеими руками за панель. Он почувствовал, как теряет контроль, его ноги соскользнули с опоры и повисли в пространстве. Кто-то или что-то коснулось его скафандра. Он отчетливо почувствовал толчок. Какое-то существо совершало тысячи передвижений у него за спиной. Он невольно развернулся на тридцать градусов и краем глаза заметил… Зловещая пляска сотни невиданных чудовищ, в причудливых и уродливых формах укрывались мраком. Их тела были прозрачны, так как сквозь них он мог видеть мигание звезд. Они выскальзывали из темноты и тут же в ней скрывались. Плоские, овальные, длинные, тонкие их тела, покрытые причудливыми формами и невиданными шероховатыми, колючими поверхностями кожи, со множеством щупалец, тянувшихся к кораблю. Их уродливые головы, торчащие из чудовищных тел, были направлены в сторону Альбертона. Ему казалось, что они все хотят напасть на него, но им мешает его скафандр. Страх наполнил его сердце и смял сознание, загнав его в угол.

— Нет! Нет! — закричал Альбертон, — Я не хочу!..

— Что случилось?! — взволнованным голосом спросил Блэк. Казалось, он был напуган не меньше Альбертона, хотя этих космических монстров он не видел. Но его сознание рисовало не менее ужасающих чудовищ.

— Они близко, они уже залезли под скафандр. Я чувствую, как они подбираются ко мне… — кричал напуганный Альбертон.

Он еще раз попытался перехватить руками за перила, чтобы опустить ноги и укрепиться на поверхности корабля. Ему казалось, что чудовища, внезапно возникшие у него за спиной, тянут его во мрак. Ценой необычайных усилий ему удалось опустить ноги, и он почувствовал опору. Неожиданно он уловил, что чудовища, которые так жаждали его съесть, отпустили его скафандр и отступили. Он обернулся. Никого, лишь молчаливое призрачное мигание звезд. Монстры исчезли, словно их и не было.

— Неужели это галлюцинации. Нет, этого не может быть. Я ведь отчетливо чувствовал.

— Что ты чувствовал? — спросил голос. Этот голос не был похож на голос Блэка.

— Кто ты? — спросил Альбертон, но в ответ лишь тишина.

Этот странный голос добавил тревогу. Альбертон начал спускаться. Он аккуратно перемещался по обшивке корабля, цепляясь за перила мертвой хваткой.

— Блэк, ты где? — спросил он, — Я уже почти подошел к люку.

— Ты один из них, — неожиданно прозвучал голос.

Этот голос был похож на голос Блэка, и, несмотря на странный смысл слов, Альбертон был рад услышать знакомый голос.

— Это я, Альбертон.

Он уже добрался до люка и постучал по нему.

— Открывай, я вернулся.

Ответа не было.

— Блэк, перестань. Это я, — повторил Альбертон. Несмотря на то, что он и сам был напуган, он все же попытался успокоить свои нервы, чтобы его голос не дрожал. — Все в порядке, Блэк открывай.

— Нет, ты один из них. Я это знаю. Я видел тебя там. Это ты, — прозвучал голос Блэка.

После этого, Альбертон услышал какой-то удар, тяжелые шаги. Он минут десять безнадежно стучал и пытался вызвать Блэка, но в ответ лишь тишина. Потеряв всякую надежду, Альбертон развернулся к звездам и молчаливо наблюдал за их миганием, пытаясь успокоиться.

«Боже, как красиво, — подумал он, — неужели все так закончится. Здесь, среди этой красоты космоса, среди безграничных пространств, вдали от Земли. Что ж, если мне и судьба умереть (он знал, что кислород был на исходе, он начал это ощущать с каждым жадным глотком), то пусть это будет среди этих прекрасных, величественных и древних Божьих творений. Они были всегда безмолвными спутниками и наблюдателями всех деяний человеческих. Я лишь стал немного ближе к ним. А что, если вернутся эти чудовищные твари? Нет. Этого не было. Они не существуют, это было лишь в голове».

— Как дела? — неожиданно прозвучал чей-то ровный голос.

Это пробудило в Альбертоне надежду на спасение и вывело его из грез. Он уже почти задыхался из-за нехватки кислорода.

— Открой этот долбанный люк! — закричал Альбертон. — У меня кончается запас кислорода.

Послышались какие-то переключения, шипение выходящего под давлением воздуха. Люк был открыт.

Спустя пять минут Альбертон уже вышел из шлюзовой камеры. Перед ним стоял Фейн и с тревогой смотрел на него.

— С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь? — спросил Фейн.

— А где Блэк? — спросил Альбертон.

— Не знаю. Я подошел к экрану и увидел тебя. Он помогал тебе?

— Да, он должен был… Помоги мне избавиться от этого костюма.

Они начали снимать скафандр.

— Почему он бросил тебя? — спросил Фейн.

— Не знаю, наверное, чего-то испугался, — ответил неуверенно Альбертон.

— А что ты там делал?

— Я хотел перепрограммировать наружную антенну.

— Для чего?

— Что бы отправить сообщение на Землю.

— И тебе это удалось? — спросил Фейн с надеждой в голосе.

— Не совсем. Еще нужно поработать и снаружи и внутри. Но…

— Что но?

— Я не полезу туда больше, — заявил Альбертон.

— Почему?

— Там, там… Я не знаю, — он опустил голову, — какая-то галлюцинация. В общим, я не смогу это еще раз испытать. Я вот что хотел сказать тебе. Я доверяю лишь тебе. Ты помнишь тот день, когда пришла почта?

— Да, мы тогда еще…

— Так вот, рядом с тем сектором расположена небольшая камера с надписью «шлюз № 6».

— Да, возможно. Я не помню, — ответил Фейн, напрягая память.

— Там находится автономная капсула. В ней может поместиться один человек. Воздуха может не хватить. Она не рассчитана на людей, но это надежда, хотя и призрачная. Я добавлю кислородных баллонов и перепрограммирую ее на автономный возврат к Земле. Ты понимаешь?

— Да, — осторожно ответил Фейн. — Ты хочешь сказать, что один из нас может вернуться на Землю?

— Есть такая идея. Вероятность маленькая, но попробовать стоит. По крайней мере, можно в ней отправить письмо.

В этот момент в коридоре послышались шаги. Кто-то приближался. Открылась дверь и на пороге они увидели Ости. Она была чем-то взволнована, ее внешний вид напоминал человека, которого внезапно разбудили.

— Ости, заходи, — предложил Альбертон.

— Нет, я… — она пошатнулась, и Фейн хотел подхватить ее, но не успел, она остановила его жестом. — Нет, не надо, я справлюсь.

— Ты неважно выглядишь, — сказал Фейн. — Тебе надо показаться Голдману.

— Я к нему и направляюсь, — пояснила молодая женщина.

— Это два пролета вперед, потом налево… — начал Альбертон.

— Я знаю.

— Давай я помогу тебе, — предложил Фейн.

— Нет, спутников мне не надо. Сама дойду, — она вышла, направившись уверенным шагом.

— Дойдет, — сказал Альбертон, сняв костюм, и отложив его в сторону.

— Я заметил, что ты смотрел не на корабль, когда находился перед люком, — сказал Фейн.

— Да, я смотрел на звезды. Их очень много и они такие…

— Красивые, — добавил Фейн.

— Да, необычные. Когда готовишься умереть, мир становится другим. Мы осознаем его по иному, видим то, что раньше не замечали.

— И что же ты заметил? — спросил Фейн.

— Я задался вопросом.

— Каким?

— Я человек привыкший силой разума смотреть и осмысливать мир, но…

— Что но? — спросил Фейн.

— Пусть это будет глупый вопрос, но скажи, ты веришь в Бога?

— В Бога? — повторил неуверенно и смущенно Фейн.

— Да, в Бога.

— А почему ты спрашиваешь?

— Ты спросил меня: о чем я думал. Многие знаменитые ученые поднимали этот вопрос. Мы не одни во вселенной.

— Ну, возможно, — согласился Фейн.

— Ты не задумывался о том, кто мы? Кто нас создал и для чего? — спросил Альбертон.

— Не знаю, на этот вопрос, я надеюсь, узнают ответ когда-то наши потомки.

— Мир, окружающий нас, логично устроен и разумен, если так можно сказать. Тогда этот мир, и нас, в том числе, кто-то создал, более разумный чем мы — люди. Его мир, в котором он живет, идеален.

— Допустим, — согласился Фейн.

— Но, тогда почему Бог заявил о себе в момент появления Христа? Почему до этого его не было? Почему он о себе не напоминал после появления Христа?

— Может, его и нет вовсе? — предположил Фейн.

— Человек, наделенный инстинктами, несомненно, переданными ему Богом — высшим, идеальным существом. И это для того, чтобы ты мог управлять собой. Эти инстинкты сильней нас, они превосходят всякие приобретенные нами умения.

— Почему ты так говоришь? Ты чем-то встревожен, Альбертон? Я вижу это по твоим глазам. Ты что-то видел?

— Вряд ли галлюцинации можно считать за реальность, — ответил загадочно Альбертон. — Я понял кое-что, когда был там, в открытом космосе, наедине со звездами.

— Что ты понял? — спросил Фейн, прислушиваясь к каждому его слову.

— Человек будет уязвим для зла до тех пор, пока не перестанет бояться. Когда страх проникнет в его разум и наполнит беспокойством сердце — он будет уязвим и побежден.

Неожиданно они услышали чьи-то шаги. Это были шаги встревоженного человека. Он спотыкался, падал, вновь поднимался и опять неловко бежал. Мимо их двери промелькнула чья-то тень. Фейн и Альбертон тут же выбежали в коридор.

— Ты успел увидеть, кто это был? — спросил Альбертон, всматриваясь в отдаленные участки коридора, скрываемые призрачными тенями.

— Мне показалось, что это была женская фигура, — сказал Фейн.

— Ости. Это была она. У нас одна женщина, — предположил Альбертон.

— Что-то случилось. Я пойду, успокою ее, — сказал Фейн.

— Да, иди.

— А ты? — спросил Фейн.

— Я пойду в ту сторону, откуда она так тревожно выбежала.

— Думаешь, там что-то…

— Я сужу это по следам. Там что-то произошло.

— Каким следам? — с тревогой в голосе спросил Фейн. Он опустил глаза и заметил несколько неясных пятен на полу. Альбертон склонился над следами.

— Это похоже на кровь. Она наступила на что-то. Эти следы приведут меня к цели, а ты иди и успокой бедную Ости. Возможно, тебе удастся узнать от нее что-то.

На этом они расстались. Спустя час Альбертон и Голдман вошли в столовую, где находились почти все члены экипажа.

— Что случилось? — спросил Эвенз.

— Блэк, — с тревогой в голосе начал Голдман.

— Что? Что случилось с Блэком? — спросил Дадсон. — Я недавно видел его. С ним все было в порядке.

— Он что-то говорил? — спросил Голдман.

— Да, но я не помню, — сказал Дадсон, — какую-то ерунду плел.

— Что с ним? И где Ости? — спросил Эвенз.

— Ости заперлась у себя, — сказал Фейн. — Она не отвечает.

— Нужно поговорить с ней, — сказал Голдман.

— Оставьте ее в покое! — неожиданно произнес Эвенз, повысив голос. — Она и так перенервничала с последними событиями.

— Все не так просто, — сказал Альбертон.

— Так, что же случилось с Блэком? — спросил Дадсон.

— Он умер, — спокойно ответил Альбертон. — Ости последний свидетель, который, возможно, что-то видел.

— То есть как, умер? — удивился Дадсон.

— Этого мы не знаем, — ответил Альбертон. — Я и Голдман перенесли тело в холодильник к остальным…

— Я не верю вам, — нервно пробубнил Эвенз. — Вы что-то скрываете!

— Нет, нет, — сказал Голдман, пытаясь успокоить его. — Это правда, Блэк уже не дышал, когда мы увидели его.

— Кто первый его увидел? — спросил Дадсон.

— Я, — ответил Альбертон. — Мы с Фейном заметили Ости. Она оставляла за собой кровавые следы на полу. Я решил проверить и… Потом позвал на помощь Голдмана.

— Да, все так и было, — подтвердил Фейн.

— Тебя же там не было! — повысил голос Эвенз.

— Да, но я… — оправдывался Фейн, к его горлу подкатил ком и сковал голосовые связки, от волнения он не смог внятно ответить и запнулся.

— Вы с ними заодно, Фейн, — сказал Эвенз.

— Перестать! Немедленно замолчать! — крикнул Голдман, пытаясь воздействовать на Эвенза. — Да, среди нас есть преступник, и нам надо его обезвредить.

— Мы все здесь убийцы, — сказал Дадсон.

— Не думаю, — сказал Альбертон.

— Это его идея, — сказал Голдман, — послушайте, только спокойно. У нас у всех сейчас нервы на пределе, но если мы не перестанем действовать спонтанно, поддавшись панике и эмоциям, то нам не выжить. Убийца будет зверствовать дальше.

Все замолчали.

— И что ты предлагаешь? — спросил Дадсон, взяв Эвенза за руку. Тот отдернул руку и отошел в сторону.

— Да, возможно, что это правда, — начал Альбертон. — Мы все преступники. Но каждый из нас, если бы убивал, то действовал бы одинаково, то есть все мы совершали разные, непохожие преступления, судя по уголовным делам.

— Что ты, черт возьми, имеешь в виду? — спросил Эвенз.

— Я хочу сказать, что все серийные убийцы оставляют, как правило, свой этот…

— Автограф, — подсказал Фейн.

— Да, именно. Наш убийца тоже. На теле Крофтона и Хейли мы обнаружили чистый лист бумаги, прикрепленный убийцей к телу. На теле Блэка мы нашли такой же лист.

— Что за чушь? — сказал Эвенз, — Я не верю вам.

— Да послушай, — сказал Фейн, — Это правда. Когда мы осмотрели труп Крофтона и Хейли, там были эти листы. Правда, они были с пятнами крови.

— Ну, допустим, — сказал Дадсон, — и что вы предполагаете?

— Я предполагаю, что все эти преступления совершил один человек, — сказал Альбертон, и он где-то скрывается на корабле. Этот человек должен хорошо знать корабль, ведь, он уже совершал какие-то манипуляции с компьютером. Он имеет к нему доступ, это определенно. Более того, он в отличие от нас всех, не страдает потерей памяти. Он в ясном сознании.

— Вряд ли о нем можно так сказать, — заявил Дадсон, — судя по тому, что он сделал с Хейли.

— Это верно, — сказал Альбертон. — Это не человек, ничего нормального в нем нет. Но он убивает, получает от этого удовольствие и не перестанет убивать, пока мы его не остановим.

— И что же вы предлагаете? — спросил Дадсон.

— Я предлагаю разделиться нам на небольшие группы и обшарить весь корабль снизу доверху, отсек за отсеком, — сказал уверенно Альбертон.

— Что? Чтобы я с кем-то из вас отправился в дальние отсеки этого проклятого судна, — сказал нервно Эвенз. — Нет, ни за что. Я останусь здесь! Тут безопаснее. Или, как Ости, запрусь в комнате. Слава Богу, что там есть замки.

— Очень это помогло Крофтону, — заметил Фейн.

Эвенз остался на кухне один. Остальные разделились на две группы и отправились осматривать отсеки судна. Фейн и Альбертон шли в одной группе.

— Я вижу в твоих глазах беспокойство, — сказал Фейн, когда они шли по пустынному коридору, осматривая каждый уголок, всякий подозрительный предмет или тень. — Ты что-то не рассказал.

— Ты прав, Фейн, — ответил Альбертон.

— Что-то с Блэком было не так? — предположил Фейн.

— Это чудовищно, — ответил Альбертон. — Я обнаружил его тело по следам, оставленными Ости. Они привели меня к нему. Рядом с телом лежал нож. Он был в крови. Там вообще все было в крови. Мы потом с Голдманом все убрали, чтобы это не повлияло на сознание остальных. Это было невероятно. Как такое возможно только.

— Что?

— У него не было глаз.

— У кого? — переспросил Фейн.

— У Блэка. Убийца выколол ему глаза. Даже Голдман не мог определить, произошло ли это после его смерти или во время убийства, когда Блэк еще мог чувствовать. Лишь две дырки. Кстати, глаз на месте преступления мы не обнаружили. Их унес убийца.

— Ты еще говорил, что было много крови.

— Да, верно, на его теле, точнее в области живота, виднелась рана. Она сделана была ножом.

— Почему ты в этом так уверен? — спросил Фейн.

— Потому что окровавленный нож лежал рядом в метре от тела.

— Ты не думаешь, что это ужасное преступление могла совершить такая красивая девушка? — спросил Фейн.

— Голдман полагает, что удар ножом совершила именно Ости. Она оборонялась, Блэк напал на нее. Но это всего лишь предположение. Блэк должен был помочь мне, а он неожиданно исчез, оставив меня умирать вне корабля. И если бы ты не появился вовремя…

— Да, да, я помню.

— Но кто же тогда добил Блэка. Кто совершил это чудовищное преступление, которое на Земле было бы немыслимо даже представить?

— Мы его сейчас и ищем, — ответил Альбертон. — Там, на Земле, почти всё идеально, человечество пришло в свою завершающую стадию развития. В совершенство души. Ты помнишь, как каких-то лет десять назад неправильное воспитание ребенка приравнивалось к преступлению, из-за одного неверного слова или поступка матери или отца, государство могло завести уголовное дело и отобрать ребенка.

— Нет, не помню. По-видимому, это потерялось в моей памяти.

— Мы построили идеальный мир, в котором невозможно всякое насилие. Дети воспитывались в идеальных условиях.

— И что? Ты хочешь сказать, почему появилось это зло в нас? — спросил Фейн.

— Я не уверен, что в нас, — ответил Альбертон. — Несомненно, кто-то совершает все эти преступления, свидетелями которых все мы являемся. Может он и нас отправит на небеса, но я не понимаю.

— Чего?

— Я не понимаю: как в таком идеальном мире, который был создан, я возвращаюсь к нашему прошлому разговору о Боге, идеальным миром и целой цивилизацией или Богом, называй, как хочешь, нашлось место для неидеального.

— Поясни, — потребовал Фейн.

— Почему внутри идеального существует неидеальное, зловещее, чудовищное? Почему оно существует, почему оно имеет возможность жить внутри идеального мира, построенного Богом — идеальным существом, и к чему стремимся мы, люди, придя в своем развитии к идеальной жизни, к жизни достойной сверхчеловека?

— Что ты хочешь, всем этим сказать? — настойчиво спросил Фейн.

— Я почти уверен, что убийца здесь один. Он не только не потерял память, но он и прекрасно знает этот корабль. Мы обязательно должны найти его, пока он не нашел нас.

— Почему ты уверен, что он скрывается на корабле? — спросил Фейн, раздумывая.

Альбертон с интересом посмотрел в глаза Фейна.

— Почему ты не предположил, что он среди нас? — спросил Фейн.

— Верно, — согласился Альбертон.