Мертвец в подарок

ГЛАВА 10

— Ты издеваешься?

Егор встряхнулся, насилу сконцентрировав внимание на настоящем. Он сидел, подперев кулаком щеку, на высоком стуле у стойки с медицинскими баночками-скляночками доброй половине которой вообще не знал, какое дать название.

Илларион же последние десять минут, нахмурившись, что-то монотонно ему втолковывал. За разговором не уследить, если дрейфовать в прошлом.

— И в мыслях не было, — ответил другу.

— Как раз в мыслях тебя и было. Ты меня вообще слышал? А, неважно, — небрежно махнул рукой ученый. — Добавку будешь?

— Что?

— Коньяк, говорю, еще будешь? Или тебе чего покрепче?

Для пущей наглядности Илларион выудил из-под стойки пузатую бутылку из синего прозрачного стекла и потряс ею. Жидкость взбурлила, взметнулась вверх, облизывая стенки бутылки, немного вспенилась и вновь опустилась на дно, прикрывая его всего на два пальца. Драконье пойло.

Егор подтолкнул стакан в сторону друга. Не все ли равно, чем заливаться, если любое пойло одинаково обжигает глотку и ложится свинцовой тяжестью в желудке?

Уже приговорили две бутылки коньяка, а опьянение не наступало.

— Не хочешь рассказать, что с тобой происходит?

Егор лишь пожал плечами, опрокинув предложенный алкоголь одним глотком, и вновь совсем не почувствовал вкуса. Сейчас его можно было опоить чем угодно! Подсыпать отраву или ведьминское зелье — он не смог бы уловить подвоха! Черт! Без сверхчутья он оказался слабее младенца!

— А что со мной происходит?

Не говорить же ему правду, в самом-то деле?

О том, что все мысли, занимала Катя, что занозой засела и в голове, и в сердце.

Егор никак не мог избавиться от воспоминаний того, что произошло между ними в пещере. Эти видения преследовали его почти каждую чертову минуту и стали причиной жгучей боли в паху! Будь все проклято!

— Хочешь сказать, что это твое нормальное состояние? — саркастически изогнул бровь Илларион.

Егор лишь хмыкнул.

Пусть понимает, как хочет.

— Ты стал дерганным. Даже для тебя это слишком.

— Правда, что ли?!

— Кидаешься на всех, кто подворачивается под руку, весь персонал распугал своим рычанием. Что происходит?

Если б он только сам это знал!

— Того, что я больше не чувствую свою сущность и не могу ее призвать, по-твоему мало?

Друг чуть наклонился вперед и заглянул ему в глаза так пристально, точно пытался мгновенно высмотреть мантикору в глубине зрачков.

— Я уже говорил, что занимаюсь этим вопросом. Дай время.

— А если я не хочу ждать?!

— Геката не простая девица, чтобы я с ходу мог понять, что она там намудрила с той вещицей, которую ты кокнул!

— Случайно, — поправил его Егор.

— И как все исправить.

— Ты, правда, думаешь, что это обратимо? — он впервые за разговор выразил некую долю заинтересованности.

Повисло молчание, красноречивее любых слов.

То ли друг специально медлил, проверяя на прочность терпение Егора, то ли действительно подыскивал правильный ответ.

И… не находил его.

Легкое потрескивание от газовой горелки разбавляло напряженную тишину.

— Я чувствую себя обычным человеком, — глухо признался Егор. — Это бесит.

Признание далось тяжело. Даже под ложечкой неприятно заныло от собственных слов.

— Я знаю. Но от сущности, что дается при рождении, не так легко избавиться. По крайней мере, я о таком никогда не слышал.

— И это должно меня утешить?

Илларион шумно вздохнул, одним точным взглядом напоминая, что его собственное терпение совсем не безгранично.

— Мантикора — часть тебя, а значит, сосуществовать по отдельности вы не способны. Она не может исчезнуть в никуда. Нам просто надо понять, каким образом вновь наладить связь между вами.

— Звучит многообещающе. Уже есть варианты? Мне пить горячую мочу, бегать голышом при красной луне или соблазнить сотню девственниц?

Одну невинную деву (неудачный опыт Кати и за опыт считать не стоило) он почти соблазнил. Только непонятно почему остановился на полпути, а сейчас вот мучается.

— Последний вариант совсем неплох, но для таких, как ты, он не подходит. Слишком легкая задача. Мы обязательно найдем выход из этого дерьма. Просто наберись терпения.

Егор промолчал, вновь разглядывая прозрачное дно пустого стакана.

Самым необычным в сложившейся ситуации оказалось то, что исчезновение связи с мантикорой беспокоило его намного меньше, чем неистовая тяга к девчонке.

Он жаждал владеть не только ее телом, но и душой, сердцем, мыслями… Взять все возможное! Только так, казалось, можно было утолить этот невыносимый внутренний голод, что требовал полного обладания.

Егор почти уверился, что заболел.

Странной такой, выматывающей хворью.

Катей.

Слишком спонтанно и всепоглощающе. Слишком приятно и расслабляюще. Просто… слишком.

Сбитый с толку, Егор никак не мог решить, хочет ли он продолжать «болеть» или же остро нуждается в принятии «вакцины»?!

Самостоятельно «иммунитет» от Кати, как от всех ее предшественниц в его объятьях, почему-то не вырабатывался.

— Смотрю вот на тебя и думаю, чего тебе не хватает? Пьешь со мной вместо того, чтобы согревать постель той, кого хочешь. Смелость растерял или навыки? Мне стоит дать тебе парочку советов по соблазнению?

— Отвали, — беззлобно буркнул Егор.

Хватило только одного звучания слова «постель», как перед глазами вновь предстала Катя, раскрасневшаяся от удовольствия в его руках. Память услужливо напомнила сладкие стоны, что сейчас прозвучали в ушах так четко, точно он слышал их именно в этот момент.

Егор, стиснув зубы, с шипением втянул воздух. Джинсы вновь натянулись там, где все ныло от болезненной неудовлетворенности.

Чуточку больше настойчивости с его стороны и девчонка отдалась бы полностью, еще там в пещере. Будь на месте Кати другая — Егор не стал бы и минуты медлить, взял бы то, что хотел. Сполна.

Как ни крути, а святым его трудно назвать.

Но когда девчонка смотрела на него своими невинными глазами — все внутри переворачивалось. Прижавшись щекой к его груди, она отдала то, что он никак не ожидал принять.

Книги на Книгоед.нет

Доверие.

Поделилась болью, рассказав все без утайки.

Даже жаль, что он не мог ответить тем же.

Время прошло, смазывая детали его прошлого, но горечь по-прежнему осталась. После Аники в его душе поселилась зловещая пустота. Егор хорошо выучил урок. Женщину можно допускать к телу. Брать, отдавать, насыщаться, использовать, поощрять, одаривать. Но никогда не стоит вручать ей того, что позже может превратиться в оружие, использованное против тебя самого.

Рядом с Катей нажитые принципы давали сбой.

Для нее хотелось стать лучше.

Черт возьми! Он никогда ни под кого не подстраивался! Поздно и теперь начинать!

— Спасибо, — нежно выдохнула Катя, засыпая тогда в его объятьях.

Этот тихий полувздох, полустой, похожий на шелест осенней листвы, вновь раздался в его голове, придя из еще свежих воспоминаний, и заставил нервно вздрогнуть.

Слишком хорошо оказалось быть с ней рядом.

Ласкать. Дарить наслаждение. Взять на себя роль первооткрывателя ее чувственного мира удовольствий.

Даже то, что они не дошли до конца, не смогло очернить впечатлений после произошедшего. Разрядка Кати и в нем отозвалось удовлетворением, точно собственная.

Баюкая ее, Егор не мог избавиться от назойливого ощущения, что он уже заранее проиграл и сдался в плен этим ненужным привязанностям. И это признание самому себе вызвало страх.

С его-то должностью подобные слабости могли оказаться смертельными. А особенно сейчас, когда мантикора не отзывалась и вместо того, чтобы искать выход, как вернуть себе силу, пока недоброжелатели ордена не прознали о «несчастье» главы, он сосредоточился на какой-то человечке.

Нет. Контроль всегда должен быть важнее всего. И если рядом с девчонкой он его теряет, то это только ее вина! И пока контроль не будет восстановлен, Егор не станет испытывать судьбу, находясь рядом с Катей. Он не станет привязываться к ней, не станет общаться… Но и отпустить, не отпустит. Пусть побудет в доме, за его пределами сейчас еще опаснее, чем в особняке. Кто знает, что за сущность высвободило зеркало? А так, он сможет контролировать гостью.

Это и решил после того, как измучил глаза разглядыванием спящей девчонки. Чтобы не терять времени зря, поспешил тогда вернуться в особняк.

Все равно почти светало. Зачем ждать?

Хоть из пролома в скале била лишь непроглядная темень, Егор знал — близится рассвет. Сияние ночесветки потускнело, огоньки замедлили движения, готовясь к дневному сну.

Он аккуратно переложил Катю на еще теплый камень, девчонка лишь томно вздохнула, даже не пошевелившись, и подхватил балетки. Ее ножки успели обсохнуть. Егор обул спящую красавицу и укутал ее в свою джинсовку. Не хватало еще простуду подхватить! После разозлился на себя же за эти простые мелочи, что можно было принять за заботу и рваными, нервными движениями быстро сам собрался в дорогу.

Катя не проснулась даже тогда, когда он подхватил ее на руки, лишь доверчиво прильнула всем телом и мечтательно вздохнула, обдав теплым дыханием его шею.

И почему-то такое ее поведение, как свидетельство наивности, доверия, только еще больше разозлило Егора.

Какого рожна она так не вовремя попалась ему по дороге?! И почему он не отказался от нее сразу же, когда еще была возможность, а наоборот, уцепился, прикипел?!

«Спасибо за то, что появилась в моей жизни». Тьфу! Уже размяк! А еще глава, называется.

Стиснув от досады зубы, он специально посильнее тряхнул девчонку. Хотелось, чтобы она проснулась, накричала на него, сделала хоть что-то, дабы развеять это ужасающее очарование!

А когда Катя открыла глаза и одарила его затуманенным сном взором, устыдился собственной грубости и лишь крепче прижал к себе, нашептывая успокаивающие и такие глупые словечки.

Девчонка покорно расслабилась в его руках, вновь погружаясь в сон. Егор же перестал вымещать на ней гнев, сосредоточившись на безопасности обратной дороги.

Он не хотел, чтобы Катя проснулась в самый неподходящий момент, например, над пропастью, и перепугалась, поэтому спешил.

Но ее сон оказался на удивление крепким. Ни разу за время обратного пути она даже головы не подняла, лишь изредка что-то неясно бормотала.

И только когда Егор нетерпеливо вдавливал педаль газа, набирая скорость, будто пытался сбежать, из-за чего автомобиль немного «повело» в сторону, Катя повернулась в его сторону.

— Мы домой? — хрипло спросила она.

Простая фраза не должна была подействовать на него оглушающе, но именно так и случилось.

— Да, — прокаркал он, старательно выравнивая машину и избегая прямого взгляда на девчонку. — Спи. Рано еще.

Он совершенно не был готов к разговору с ней. Да и что говорить?!

Стремясь освободиться от наваждения, он решил держаться от Кати подальше.

Успешно игнорировать ее получалось последние три дня.

Егор старательно избегал любых встреч с девчонкой. Пытался отвлечься работой, обрести потерянное равновесие, вырвать обратно собственную свободу, вернуть холодность и безэмоциональность. В итоге лишь еще больше измучился и принялся срывать раздражение на всех, кто невольно подворачивался под руку.

За спиной стали шептаться, что вернулся Изувер Лохматый, так когда-то «ласково» называли за довольно «мягкий» нрав его первопредка. Илларион отшучивался, мол, недавно выяснил, что ПМС бывают и у мужчин. Причем вполне с жирными и неприятными последствиями. Для окружающих, конечно. И если обитатели особняка хотят выйти из-под воздействия фронта неожиданной ярости главы ордена без существенных потерь, то лучше всего спрятаться на антресолях, запастись провизией и не высовываться еще дней пять.

Егор же просто не обращал внимания. Ни на пересуды, ни на глупые шутки друга. Было совершенно не до этого.

Каждую ночь он страдал бессонницей.

Закончилась пытка тем, что Егор уступил и тайком пробирался в комнату Кати, пристраивался за ее спиной, вдыхая желанный запах. Только так он мог получить несколько часов беспокойного сна. Конечно, задолго до рассвета, Егор так же бесшумно выскальзывал из-под одеяла, оставляя девчонку одну. Нельзя было допустить, чтобы она догадалась о его слабости.

Внутри него за время разлуки поселилось что-то темное. Злое. Чужое. И оно, казалось, стало захватывать власть…

Злясь на очередной проигрыш собственным принципам, мужчина возвращался в холодную постель. Где в мрачных мыслях проводил оставшиеся до пробуждения обитателей особняка часы.

Днем Егор продолжал сторониться любых контактов с Катей, а ночью все повторялось заново.

Сегодня, прежде чем вновь навестить спальню девчонки, он спустился в лабораторию, желая напиться вдрызг и хоть немного заглушить эту противоестественную тягу.

Алкоголь не помог. Лишь обострил желание.

— Хочешь дам дружеский совет? — деловым тоном протянул Илларион.

— Не нуждаюсь.

— Насчет того, как правильно вести себя с понравившейся женщиной, — не обратил внимания на его резкий тон друг.

Егор не смог сдержать смешок.

— Сам-то хоть следуешь собственным советам? Или просто горазд раздавать их направо и налево? Может, поговорим тогда и про Аду?

Илларион тут же переменился в лице. И куда только делось все его радушие и ленивая улыбка?

— Не смей! — прорычал он.

Рога мгновенно удлинились, их коричневые кончики прорезали взлохмаченные волосы.

— Почему нет? — язвительно скривился Егор. — Может, сменим тему и поговорим, как стоит тебе себя вести с понравившейся женщиной?! Память мне подсказывает, что ты тот еще неумеха, когда дело касается Ады.

Иллариона перекосило от злобы.

Казалось, еще минута и он перемахнет через стойку, намертво вцепившись в глотку Егора.

Тот оказался более чем готов.

Хорошая потасовка стала бы отличным вариантом для сброса напряжения.

Но ожиданиям Егора не суждено было сбыться.

Илларион помолчал, шумно дыша и сердито сжимая кулаки, а потом неожиданно легко успокоился.

— Я тебя понял, — мрачно отозвался ученый. — Советы в этом деле лишние.

Егор от удивления даже забыл очередную подколку, что вертелась на языке.

— Но знаешь в чем разница между нами?

Ему лишь оставалось недоуменно пожать плечами в ответ.

— Я не могу быть с понравившейся женщиной. А ты можешь.

Может. Егор потер переносицу. Но на каких условиях? Оголяя душу? Растворяясь в женщине, как наивный юнец? Разве он не нахлебался подобного опыта в прошлом? Так скоро захотелось еще раз получить по лбу уже знакомыми граблями?

Нет. Не будет этого.

Не сейчас.

Никогда больше он не станет добровольно отдавать власть над собой женщине.

А тем более человеку.

Никогда.

Для уверенности даже головой тряхнул и чуть вслух не высказался.

Но и старая модель поведения не срабатывала. Чего уж тут скрывать? Из-за игнора тяга к девчонке не ослабевала, наоборот, становилась лишь невыносимее.

Егор всегда умел признавать собственные ошибки.

И этот раз не оказался исключением.

Поэтому он перестанет мучиться угрызениями совести, ломаться, как кисейная барышня, а возьмет то, что давно хочет. Без промедлений. Возьмет и перестанет мучиться, а там забудет.

Егор решительно поднялся. В голове немного зашумело. То ли выпитое, наконец, стало действовать, то ли из-за того, что вся кровь прилила к другому месту.

— Не стоит наказывать девчонку за грехи Аники, — вмешался Илларион.

— Я сам решу.

Друг помрачнел лицом, но ничего не сказал.

Лишь на пороге лаборатории до Егора донеслось еще одно предупреждение:

— Не сделай ничего, о чем потом придется сожалеть.

Он лишь поджал губы и упрямо двинулся вперед.

Нетерпение подгоняло в спину.

Сегодня он будет обладать Катей! И плевать на все! Никуда девчонка от него не денется, да и на грубость ей пожаловаться не останется причин.

Егор доставит удовольствие им обоим, но на своих условиях.

Если уж не в силах отпустить, то и избегать больше не будет!

Он станет довольствоваться ею так часто и жадно, пока не пресытится и не сможет вытравить из-под кожи, став прежним. Уничтожит слабость. А вот дальше и подумает, как безопасно избавиться, чтобы существа не причинили вреда, отыскав ее в городе.

До этого момента Катя будет полноценно его.

Как глава ордена он вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. Ведь, когда человек ступает на территорию существ, то автоматически передает свою жизнь их милости.

Никто не упрекнет его в этом. Даже девчонка.

Ведь невозможно обидеться на то, чего никогда не узнаешь.

Почти что взлетев по ступеням, он решительно двинулся в сторону ее комнаты. А когда достиг двери, то неожиданно замер.

На мгновение даже дыхание прервалось в его груди.

Правильно ли поступает?

Перед внутренним взором вновь появились наивно распахнутые глаза Кати и уверенность Егора пошатнулась. Но как только в ушах прозвенел злобный торжествующий смех Аники, наваждение исчезло.

Яростно чертыхнувшись, Егор провернул ручку и решительно зашел в комнату. Хватит миндальничать!

Он в своем праве получить то, что хочет!

Конец первой книги.