ГЛАВА 9

Еще мгновение и с языка сорвалось бы роковое: «Ты умрешь в ноябре!». Или: «Я была на твоих похоронах!». Или совсем безумное: «Я вернулась во времени после твоих поминок, чтобы стать пятном на лобовом стекле твоей машины! Кстати, наверняка, заяц тоже замешан в этом заговоре».

И почему, как я ни стараюсь выкинуть все из головы и наслаждаться настоящим, а мысли постоянно клинит на одном и том же?!

— Готова продолжить путь? — через некоторое время молчаливых объятий спросил он.

— А разве этот экстрим-экскурс над пропастью не был твоим запланированным сюрпризом?

Мужчина передернул плечами:

— Нет. Сюрприз впереди.

— Даже боюсь представить, что это.

— Бревно над пропастью забрало у меня все шансы поразить девушку? — хитро прищурился он.

— Абсолютно все шансы.

Мне хотелось его поддразнить, и Егор легко поддержал это начинание. Он горестно вздохнул, ссутулился, словно заранее переживал будущее поражение, а потом мгновенно изменился, хитро прищурившись.

— Я все же попробую, — Егор погладил меня по спине, продолжая улыбаться. Я уже привыкла заворожено любоваться его улыбкой. — Пойдем. Уже совсем рядом.

— Угу. Совсем рядом было полчаса назад.

— Теперь точно рядом, — хмыкнул мужчина, не оборачиваясь. — Я надеюсь, тебе понравится.

Прозвучало так искренне, что улыбка еще несколько долгих минут не сходила с моего лица. Но отвечать я не стала. Просто потому что, казалось, ответ и так ясен, как день.

Мне понравится.

Ведь все, чем стал удивлять Егор после моего неудачного звонка маме, попадало точно в цель — крепко укоренялось в сердце, делая его податливым для любого рода просьб и предложений.

Ну, может, не совсем для любого рода…

Но однозначно я готова хотя бы рассмотреть их, прежде чем отказывать. Оглядываясь на себя прежнюю, любимым словом которой было веское «нет», теперешнее состояние свободы считалось откровенным прогрессом.

И благодарить стоило только Егора.

Эта пропасть, через которую пришлось пройти, стала для меня символической. Поверив почти незнакомцу, таким образом, я поверила в себя. Сделала то, что никогда ранее даже не пробовала. Хоть на миг, перед тем, как окончательно испугаться и струсить, но поверила. И эта вера показала мне, насколько ослепительно яркой может быть жизнь. Теперь я знала, что могу получить в итоге, если преодолею все свои комплексы и личины «неполноценности».

Если на той стороне лес был густой и непроглядный, то здесь мы быстро преодолели довольно редкий подлесок и вышли на зеленую поляну, что совсем скоро сменилась каменистой местностью. Кое-где, во впадинках и трещинах скальной породы рос мох. Темно-зеленый и пушистый, он напоминал приятный плюш, из которого делали детские мягкие игрушки. То и дело меня одолевало жгучее желание вцепиться в зеленую махру и пропустить ее сквозь пальцы.

Подобное желание не осталось незамеченным.

— Не советовал бы, если не хочешь за несколько минут покрыться красными пятнами, — бросил строгое предупреждение Егор. — Эта штуковина ядовита.

Таким образом, я вновь убедилась в правдивости всем известной истины, что первое впечатление обманчиво. Ведь выглядел мох безобидно, если не сказать больше… даже привлекательно.

— Однажды я сам попался на уловку этой штуковины и устроился на отдых прямо посреди поляны, где он рос, — покачал головой мужчина, усмехаясь. — В итоге домашние еще долго подшучивали над моим видом. Пятна не сходили три недели. А еще жутко чесались. После таких мучений я этот мох ни с чем не перепутаю.

Желание потрогать ядовитую красивость испарилось.

Я уже и перестала удивляться внимательности Егора ко всем моим реакциям. Очевидно и даже обидно, что мужчина мог читать меня, как открытую книгу. Мне же, наоборот, для любой, пусть маленькой, разгадки требовалось прикладывать максимум усилий по подбору необходимого ключа или пароля.

И где справедливость?!

Идти было совсем не тяжело, хотя некая скованность в ногах уже заявляла о себе. Хоть Егор не переставал чуть ли не через каждый десяток шагов интересоваться моим самочувствием, а в усталости я ему не призналась.

Даже без слов от мужчины чувствовалось мощное радостное предвкушение. Я правильно сделала, что ступила на то бревно, доверившись. Хоть Егор и не сознавался в открытую, но догадалась — место, куда он меня вел, действительно имеет для него большое значение.

Обычно день после кровотечений я неизменно проводила в постели, отлеживаясь и страдая от повальной слабости во всем теле. Сегодня же ничего из привычных симптомов недомогания не беспокоило. То ли Егор оказывал такое чудотворное действие, то ли лекарство, что вколол накануне Илларион. В чем бы ни крылась причина хорошего самочувствия, но я была благодарна за возможность ощутить себя полностью нормальным, здоровым человеком. Такая привычная для других «обычность» — дорогой подарок для меня.

Завернув за валун, что с первого взгляда не отличался примечательностью, мы оказались на каменистой площадке, заросшей густой травой. По шуму ветра, что встретил резким гулом, можно было догадаться: мы вновь приближались к очередному обрыву. Или же тому самому?

Появление гусиной кожи на предплечьях служило первым признаком возрастающего страха. Только на этот раз он не был столь паническим, как менее получаса назад.

— Мы почти на месте, — сказал Егор. — Смотри под ноги, чтобы не поскользнуться.

Он замедлил шаг, крепко держа меня за руку, аккуратно продвигался к узкой тропке, что притаилась у края утеса.

Глубоко вдохнув свежий воздух, я усмирила поднявшуюся волну страха, и посмотрела вдаль. К небу тянулись верхушки вечнозеленых сосен. Их шершавые стволы даже на приличном расстоянии казались столь толстыми, что вряд ли получилось бы сомкнуть руки, попытайся кто заключить их в объятья. Где-то внизу слышался шум воды.

Первая половинка тропинки была настолько узкой, что вдвоем с Егором мы не уместились. Шли гуськом. Осторожно и медленно. Только мужская рука, что мертвой хваткой сжимала мою ладонь, не дала усомниться в реальности происходящего и вновь поддаться ужасу.

А вот дальше тропка расширились, позволив нам идти вровень друг с другом. Егор оттеснил меня к скале. Таким образом, одним плечом я постоянно касалась холодного камня, а другим ощущала тепло от мужского тела. Чувство безопасности возросло и страх уступил, почти полностью исчезнув.

Дорожка у обрыва огибала скалу и заканчивалась у огромной темной расщелины.

— Нам сюда, — предупредил Егор прежде, чем ступить под каменный полог. — Надеюсь, темноты ты боишься меньше, чем высоты.

Ответить я не успела.

Честно говоря, и не знала, какой страх оказался бы в приоритете. До недавнего времени я в ровной степени боялась почти всего. Высоты, темноты, болезни, насмешек… И еще целой уймы иных вещей.

Мужчина быстро скрылся в расщелине, потянув меня за собой. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, я поняла, что мы оказались в пещере. Вопреки ожиданиям, воздух оставался свежим и прохладным, а не затхлым, каким должен быть, мне казалось, в каменной утробе.

С каждым шагом шум воды становился все отчетливее. Тьма превратилась в сумерки, а вскоре и вовсе рассеялась, когда мы вышли к округлой пещерке. Она заканчивалась глухой каменной стеной, по которой ручейками стекала вода, попадая в маленькое озерцо. Сверху из небольшого, размером с капот иномарки, отверстия в пещеру проникал свет.

— Это мое любимое место, — признался Егор.

Прежняя уверенность, что любая затея мужчины априори мне понравится, пошатнулась. Не желая признаваться даже самой себе, на самом деле я испытала разочарование.

Мы так долго тащились, рисковали жизнями только из-за того, чтобы полюбоваться обычной пещерой?

— Вижу, ты не особо впечатлена, — хмыкнул мужчина, а мне тут же стало стыдно за такое явное недовольство.

— Я…

— Пока здесь действительно нечего смотреть, — с улыбкой отмахнулся он, когда я уже готова была пуститься в оправдания. — Давай, устроимся поудобнее и немного подождем. Все самое интересное только впереди.

Егор направился поближе к озеру, а мне не осталось ничего иного, как плестись следом.

Скинув джинсовую куртку, он расстелил ее на одном из широких плоских камней и жестом пригласил меня присесть. Как только я устроилась, поджав ноги под себя, Егор сел рядом, не потрудившись оставить между нами даже мнимого расстояния. Бедром я чувствовала тепло от его тела, спина же застыла в напряженности от сдерживаемого желания прильнуть к мужчине, вновь ощутить крепость его объятий. Чувство опасности схлынуло, эйфория от пережитого тоже, поэтому заморочки по поводу допустимой близости, хоть и невинной, вернулись. Сейчас я не решалась сделать первый шаг, проявить инициативу, а Егор тоже не спешил как-либо действовать.

Так мы и сидели некоторое время под мирный звук падающих капель, вперившись невидящими взглядами в стену напротив.

— Не замерзла?

Августовские ночи почти всегда были теплыми, но, честно говоря, я и не ожидала, что ночь застанет меня не, как обычно, под одеялом в постели, а с Егором в пещере. Легкий озноб прохладой бродил по спине. Забота мужчины оказалась приятной неожиданностью. Хотя, оглядываясь назад и вспоминая поведение Егора, могла бы к такому уже и привыкнуть. Его забота граничила с излишней опекой.

— Есть немного.

Мой мужественный «нянь» скупо кивнул:

— Опусти ноги в воду, станет теплее.

Я скептически приподняла бровь, сильно сомневаясь, что в сырой пещере озерная вода сможет хоть как-то согреть, но Егор предложил это с такой уверенностью, что спорить не решилась.

Хмыкнув, мужчина закатал джинсы до колен, снял кроссовки, носки и первым свесил ноги в воду. Проделал это он с гордым видом, а после еще и подмигнул, словно таким образом подбивал меня на смелость немедленно последовать его примеру.

— Давай, Катя, не бойся, — подбодрил он, а когда я замешкалась, то проявил инициативу и снял с меня балетки.

Коснулась воды с опаской. Вдруг что цапнет за ногу? Особой любви к водоемам никогда не испытывала, поэтому и плавала аки топорик. Хотя на мелководье, подсознательно помня, что в ситуации чего могу встать на ноги, держалась неплохо. А стоило перестать чувствовать дно, как теряла контроль над телом и начинала паниковать.

Когда ступни погрузились в озеро по косточки, я испытала одновременно два чувства: удивление и облегчение. Оба из-за того, что Егор оказался прав, температура воды действительно была довольно высокой. Наверняка мужчина просто знал, что здесь есть подземные горячие источники. По-другому причину такой неестественно теплой воды я не могла объяснить. Прощальных лучей солнца, что проникали в пещеру сквозь отверстие в скале, не хватило бы для того, чтобы как следует нагреть воду за день.

— Ну, вот видишь, ничего катастрофического, — поддразнил Егор.

Я лишь фыркнула.

Мужчина положил руку мне на спину и круговыми движениями стал медленно растирать ее сквозь ткань платья. Тепло плавно разливалось по всему телу.

Это же просто неприлично иметь такие божественные руки!

От усилий не застонать я прикусила нижнюю губу.

— Теплее?

— Угум, — единственное, на что была способна сейчас.

— Знаешь, я часто сюда приходил, когда дома становилось невыносимо. Здесь думается хорошо.

А вот как бы ни так!

Мне рядом с Егором вообще не думалось! Слишком уж он оказался отвлекающим!

— Приходил? — рассеянно переспросила я, нежась в тепле. — У тебя была машина?

— Нет.

— Мотоцикл? Велосипед?

Поглаживания замедлились.

— Почему ты спрашиваешь? — напрягся Егор.

— Не представляю, как ты добирался сюда, — пожала плечами я. — Слишком далеко.

— У меня были кр… — он неловко замялся, словно подыскивал нужное слово, — специальные возможности пробираться сюда.

— Хм-м. Даже так? Значит, ты всегда был особенным? Мажор, значит?

— Солнце почти зашло, — глядя вперед, обронил Егор.

Я даже растерялась. Вместо того, чтобы поддержать подшучивания или опровергнуть их, он так топорно меняет тему?! Еще бы про погоду заговорил!

Лучше буду смотреть в глухую стену, чем на окаменевший профиль Егора! Нахмурившись, резко отвернулась и не смогла сдержать изумленного вздоха.

Озеро окрасилось алым.

Косые лучи закатного солнца пробивались сквозь верхнее отверстие в скале и освещали воду, создавая цветовую иллюзию. Сочные оттенки красного, казалось, были повсюду: бликами на стенах, отблесками в стекающих ручьях, пылью в воздухе.

Феерия цвета оказалась слишком кратковременной. Не успела я разинуть рот, как волшебство прекратилось. Словно солнце, сойдя с горизонта на ночь, опустилось в озеро и спряталось в его глубинах, забрав с собой даже самый тусклый свет.

Пришедшая тьма оказалась настолько беспроглядной, что из глубины души вновь стал подниматься неконтролируемый страх.

— Сейчас ты поймешь, почему я выбрал именно это место, — шепот Егора горячим дыханием коснулся моей макушки. — Смотри.

Я хотела уточнить куда именно. В какую сторону ни глянь — все едино. Чернота. Даже вытяни я руку, уверена, не увидела бы собственных пальцев.

Наконец, впереди забрезжил слабый голубой огонек. Из тусклого сияние быстро превратилось в насыщенное, яркое. Огонек сначала раздвоился, потом расстроился и далее стал делиться так быстро, что я сбилась со счета. Казалось, всего через мгновение пещера была заполнена сотнями мерцающих кружочков. На каменных стенах, земле, воде — всюду царило голубоватое свечение.

И только хорошенько приглядевшись, я поняла, что центр этого необычного явления — озеро.

От восхищения перехватило дух.

Голубые огоньки поднимались со дна, то рассыпаясь, то сливаясь в единые светящие фигуры. Теперь сквозь толщу воды можно было рассмотреть острые рифы и огромные каменные валуны. А еще стайку каких-то мелких рыбок, чья чешуя в этом освещении отливала серебром. Отсветы, что диковинные «светлячки» бросали на стены пещеры отличались нежным голубоватым оттенком, а из-за того, что кругляшки находились в постоянном движении, складывалось впечатление, что стены пещеры плачут голубыми слезами.

Как только огоньки оказались слишком близко к моим лодыжкам, я попыталась быстро вскочить на ноги.

— Тс-ш, — придержал меня Егор. — Не бойся.

— Ты хочешь, чтобы я осталась без ног? Они, конечно, красотой не блещут, но очень мне дороги!

Он засмеялся.

— Ночесветка не сможет цапнуть тебя за ногу, даже если бы и очень захотелось.

«Светлячки» приблизились. Из-за их сияния мои ноги под водой казались тоже синими.

— У этих существ просто нет зубов для такого чудовищного нападения, что ты им приписала, — вполголоса заявил он, не переставая улыбаться.

— Правда?

— Они полностью безопасны. Весь экстрим остался над пропастью, здесь тебе не стоит искать подвоха.

Я перестала дергаться и вновь сосредоточила внимание на открывшемся «чуде».

Ночесветка перемещалась под водой, то приближаясь к поверхности, то удаляясь глубже.

— Что они делают? — поинтересовалась я несмелым шепотом, точно неосознанно страшилась, что могу потревожить свечение.

— Живут, питаются, размножаются, — доверительным тоном подсказал Егор. — Делают почти все то же самое, что и люди. Пытаются выжить.

— Понятно.

Закрытость Егора меня злила. А вот откровенность неизменно сбивала с толку и вгоняла в краску. Наверняка именно то, что я не могла предугадать следующую реакцию, жест или слово этого мужчины и действовало, как гипноз, пробуждая это странное притяжение.

— А если бросить сахар в воду, то они поменяют цвет, — протянул Егор. — Жаль я заранее не подумал о том, чтобы захватить с собой еду.

— Ничего страшного. Поэкспериментируем как-нибудь в другой раз.

— Да. В другой раз…

Я не могла отвести взгляд от света под водой. Он казался мне необыкновенным, а сам момент вдруг превратился в волшебный.

— Ты часто приходил сюда?

— Очень часто, — сознался Егор. — С того момента, как родилась Настя.

— Сколько тебе было?

Мне безумно хотелось узнать его поближе и, казалось, именно сейчас появилась подходящая возможность.

Но не стоило особенно надеяться на откровенность Егора. Я уже успела понять, что существуют некоторые темы или же «неудобные» вопросы, которые априори останутся без ответов. Либо отшутится, либо переведет стрелки, либо вовсе промолчит.

— Почти семнадцать.

Не став вглядываться в его лицо, даже по голосу было слышно, что я ступила на зыбкую почву. Тема разговора оказалось неприятной Егору, но он все равно ответил, а не промолчал.

Я не собиралась на него давить и замолчала, вглядываясь в мерцание ночесветки. Тишина между нами не продлилась долго.

Егор заговорил, сначала тихо, но с каждым словом все уверенней и уверенней. И на этот раз я точно знала, что не принуждала его обнажать душу.

— У меня была не совсем обычная семья, я уже рассказывал тебе, — начал он. — Каждый раз, когда что-то получалось не так, как того мне хотелось, я сбегал сюда. Это место всегда помогало мне сосредоточиться и подумать.

Я улыбнулась, теперь искренне понимая привязанность Егора к этой пещере. Как можно не захотеть увидеть подобное чудо еще раз? А потом еще и еще раз…

— Я так привык к своим маленьким побегам, что когда узнал о смерти родителей, не придумал ничего лучше, чем тоже сбежать сюда.

Он неловко откашлялся и заговорил с такой грустью в голосе, что у меня сжалось сердце.

— В итоге пробыл здесь месяц. А когда вернулся домой, не знал, куда деться от стыда за то, что бросил пятилетнюю сестру на попечение нянек, а сам сбежал от проблем! Как последний эгоист!

Никак не получалось отыскать нужных слов, поэтому поддержка вылилась в простое прикосновение к колену Егора. Оставалось лишь надеяться, что робкое сжатие пальцами напомнит ему о том, что я рядом, а не будет проигнорировано.

— С тех пор я сюда не приходил.

Мужчина накрыл мою ладонь своей.

— А зачем тогда… — смутилась я.

— Привел тебя сегодня? — закончил фразу за меня. И не дожидаясь подтверждения в правильности догадки, ответил. — Хотелось показать тебе что-то особенное. Поделиться своим. Удивить. Получилось?

— Удивить? Нет.

— Нет? — изогнул брови он.

— Я совсем не удивлена, — пробормотала, стараясь не покраснеть под слишком пристальным взглядом. — Я поражена. Спасибо, что поделился со мной волшебством.

— Всегда пожалуйста, — расплылся в довольной улыбке Егор.

В его глазах плясали отблески ночесветки и оттого взгляд, казалось, становился еще более умопомрачительным. Я чувствовала, что еще секунда такого переглядывания и либо мое сердце остановится, либо накинусь с жадными поцелуями. Поэтому я отвернулась.

Просто сидеть рядышком, молчать и наблюдать за игрой света было так… естественно, что даже немного пугало.

Когда ночесветка подплывала под самые ноги, казалось, что невидимые перышки щекочут пятки. Тогда, как ни старалась, а не могла сдержать смеха.

Голубые кругляшки ни на миг не прекращали движения. Я наблюдала за их дивным водным танцем, как завороженная.

— Какая красота, — поделилась на выдохе.

— Да.

— Прекрасно. Просто слов нет…

— Да. Прекрасно.

Восторженно улыбаясь, я повернула голову в сторону Егора и наткнулась на его непроницаемый взгляд.

— Ты соглашаешься, даже не посмотрев на эту красоту?

— Только этим и занимаюсь. Наблюдаю за красотой.

— Но, — я уже успела нахмуриться, готовясь возразить, как до меня дошел смысл сказанного.

Он-то и вызвал горячую волну смущения.

— Ты наверняка так говоришь каждой, кто побывал здесь.

— Я никого сюда не приводил.

Сердце затрепетало. Грудь наполнилась легкостью, воздух, казалось, стал пузыриться, как шампанское на языке.

— Значит, я первая?

Детство научило, чем меньше привязанностей, тем реже будет больно. Я давно запретила себе доверие.

Но, видимо, жизненные уроки я выучила далеко не на отлично, раз этот мужчина так легко и быстро смог отыскать нужный ключик к моему сердцу.

— Первая.

Казалось, он и сам остался ужасно недовольным собственным признанием. В глазах горела мрачная решимость, но уже через секунду она превратилась в необузданное желание. Его лицо потемнело от сдерживаемых эмоций, между бровей пролегла вертикальная складка, губы были напряженно поджаты.

Одним резким движением мужчина усадил меня на свои колени, прижимая к груди. Между нашими телами не осталось и малейшего зазора. В попытке сохранить равновесие, я уцепилась за его плечи.

Вода стекала с ног на джинсы Егора, воздух холодил кожу, но никто из нас на это не обратил особого внимания.

Я забыла, как правильно дышать.

Егор прижался подбородком к моей макушке, несколько раз шумно втянул воздух. Вскоре я почувствовала, как его мышцы избавились от сковавшего их напряжения.

Не дав времени на лишние раздумья, он запустил пальцы в мои волосы, немного дернул, заставив приподнять голову. Единственным ориентиром, на котором я невольно сосредоточила взгляд, были его чуть приоткрытые губы.

Одну ладонь мужчина переместил между моих лопаток, а второй, растопырив пальцы, захватил затылок. Даже если бы мысли не превратились в сироп, и я захотела вырваться — не смогла бы. Егор позаботился об этом заранее. Обездвижил своими ручищами так легко, мощно и одновременно бережно, что я потерялась в ощущениях его близости.

Когда его теплые губы наконец прикоснулись к моим, перед глазами блеснула молния. Мощное желание прострелило от макушки и до кончиков пальцев на ногах, заставив меня неожиданно изогнуться в руках Егора, словно тело стремилось к еще большей близости.

Глупое! Куда же ближе?! Уже и дышать почти нечем!

Поцелуй отличался от тех, что мы успели испробовать в квартире. Он не награждал нежностью, а нес в себе… дикий голод.

Егор неистовствовал.

Его язык вторгался в мой рот, исследуя, маня обещанием острого наслаждения. Поцелуи одновременно и одаривали, и отбирали что-то важное. Будто бы Егор за что-то наказывал меня. Или себя?

Возможно, я бы могла испугаться силы, напора, съежиться и оказать сопротивление. Но удовольствие, что простреливало от каждого касания, затмевало рассудок. И вместо того, чтобы попросить прекратить сладкую пытку, я исступленно цеплялась за Егора, точно он вдруг стал единственной опорой для меня в этом мире.

Приглушенный звук разлился в пустоту пещеры.

Не отрываясь от ласк, Егор выпил стон очередным поцелуем. Где-то на задворках сознания понимала, что именно я являюсь причиной этих невнятных, хриплых звуков. Они мои. Незнаемые ранее. Такие несдержанные и отчего-то невыносимо приятные. Как в подтверждение абсолютной власти того живого водоворота, что с каждой секундой утягивал на дно, заставляя захлебываться страстью.

Опомнилась не сразу. Сообразив, что поцелуи прекратились, с трудом открыла глаза. Егор замер, напряженно вглядываясь в мое лицо. Из-за судорожного дыхания, наши грудные клетки почти соприкасались при каждом вдохе.

Казалось, Егор внутренне боролся с чем-то и… неизменно близился к проигрышу. Хмурился, быстро дышал и сжимал кулаки до хруста в суставах. А еще он смотрел на меня так, будто бы чего-то ждал. Только вот я не знала, чего именно… Одобрения?

Инстинктивно подалась вперед и провела пальчиком по его щеке.

— Особенная, — хрипло выдохнул в шею, перед тем, как покрыть ее короткими, жалящими поцелуями.

Ласки возобновились. Торопливые, жадные, дикие…

Мужчина целовал так, словно в последний раз.

Потерявшись в ощущениях, трудно было сообразить, где заканчивалась я и начинался Егор. Казалось, мы стали едины. Тесно переплетенный клубок рук и ног, ласк и поцелуев, стонов и невысказанных обещаний.

Мне хотелось, чтобы это длилось вечность.

Егор, скомкав низ платья, подвернул его к талии. Холодный воздух лизнул внутреннюю сторону бедер, а затем сменился жаром от круговых движений мужских пальцев.

Контраст ощущений отрезвил.

И когда Егор, отодвинув мои трусики в сторону, коснулся плоти, я оказалась к такому… не готова.

Яркой вспышкой на внутренней стороне век показались картины из прошлого. Резкие, яростные движения Кости внутри меня. Боль. Кровотечение. Крепко стиснутые зубы, зажмуренные глаза, слезы. Мысль, как заклинание — терпеть, лишь бы выдержать и подарить хоть одному из нас требуемое наслаждение. Внутренний спазм, что я, помню, обозвала неправильным оргазмом, который так и не подарил освобождение от боли. И в итоге после секса: вместо ожидаемой нежности от Кости

— откровенное отвращение. Оно впиталось ядом в меня и выжгло душу!

Господи, да если я прочту подобные эмоции в глазах Егора, после того, как все случится, смерть от разрыва сердца — станет моим спасением!

Вскрикнув, попыталась вывернуться, освободиться от наваждения, что сменилось болью прошлого.

Егор лишь крепче стал целовать, будто пытался вновь затуманить мое вялое сопротивление дурманом и взять свое если не ласками, то напором. Страх сковал грудь.

— Тихо, — Егор на миг замер, а потом огорошил меня обещанием. — Не буду.

Он вернул ткань трусиков на место, быстро расправил платье, прикрыв мои бедра и, тяжело дыша, сжал в объятьях.

Дрожь от удовольствия сменилась нервным ознобом. Я никак не могла избавиться от теней прошлого, что, казалось, угрожающе нависли над головой.

Спрятав лицо на груди Егора, безумно себя ненавидела и боролась с подступившими слезами!

Сейчас он точно оттолкнет меня, обозвав идиоткой и… будет совершенно прав! Сама все испортила!

Напрягшись в ожидании обидных слов, я кусала губы, сдерживая всхлипы.

Молчание затягивалось, а Егор ничего не предпринимал, лишь легонько поглаживал по спине, точно успокаивая.

Успокаивая?!

— Кто он? — глухо пробормотал мне в волосы, когда я уже и не ожидала услышать его голос.

— Я..не…

— Кто сделал тебе больно?

Вместо слов вырвался жалобный всхлип.

— Скажи мне, Катя.

Я могла отказаться, заупрямиться, захлопнуться, спрятавшись в защитном панцире, как делала уже не раз до этого. Но почему-то поступила совсем наоборот. Поделилась тем, что не рассказывала ни одной живой душе.

— Мой первый опыт прошел совсем не так, как я ожидала.

Мужчина напрягся.

— Было больно.

Егор никак не прокомментировал мое глупое заявление. Первый раз почти у всех болезненный, разве не так? Что в этом особенного?! Я могла представить, как искривляются его губы в легкой улыбке, а в глазах застывает снисходительное выражение.

И почему даже сейчас я пытаюсь натянуть маску Костика на Егора?! Это неправильно!

— Все произошло… быстро.

Я вновь погрузилась в темные воды воспоминаний, и только сдавленное ругательство Егора дало понять, что произношу все вслух, а не про себя, как тысячи раз в прошлом.

— Я просила его остановиться, быть аккуратнее, но…

— Черт!

— А потом у меня открылось носовое кровотечение и… Когда Костя ушел было не только больно, но и очень обидно. А сейчас, я подумала, что…

— Что я такой же, как твой бывший? — прорычал Егор. Я содрогнулась и мужчина поспешил стыдливо бросить: — Прости. Не хотел тебя пугать.

Его рука двинулась по моей спине выше, пальцы запутались в волосах и стали медленно перебирать пряди, лаская затылок.

Вдыхая запах Егора, впитывая его тепло, я потихоньку избавлялась от леденящего душу страха.

— Я бы с удовольствием пересекся с этим Костей, — имя он выплюнул с особым презрением, которое я не могла не ощутить.

— Не выйдет.

— Почему?

— Он умер.

— Хорошо, — выдохнул Егор, как мне показалось, с огромным облегчением.

— Что, прости?!

Мужчина проигнорировал мою реакцию, ответив вопросом на вопрос.

— Потом тоже было больно?

Я смутилась, но заставила себя пойти на очередное признание:

— У меня не было… потом.

Егор рвано выдохнул с присвистом и впечатал меня в свое тело так сильно, что, казалось, затрещали ребра.

— Катя…

Пока мужчина покрывал поцелуями мои волосы, я боролась за следующий вдох.

— Я не причиню тебе боли. Только дай мне шанс показать тебе…

— Я… не могу… дышать.

— О! — тут же ослабил объятья он. — Не рассчитал, прости.

От легкости, которая пришла на смену постыдному признанию про мой первый секс, хотелось смеяться.

— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — этот шепот прозвучал не просьбой, а откровенной мольбой.

Тело тут же предало меня и отозвалось жадной нуждой на его слова.

Заключив мое лицо в свои ладони, Егор заставил открыто встретиться с ним взглядом.

— Ничего не произойдет без твоего желания, — сказал он. — Все будет так, как ты захочешь. Ты мне веришь?

Верила ли я ему?

Да я сама себе верила через раз!

Вместо ответа потянулась и потерлась носом о его шею. Егор прерывисто выдохнул и, видимо, воспринял это простое действие за согласие. Ведь переспрашивать не стал.

Он вновь осыпал меня ласками. Только на этот раз их нельзя было перепутать с наказанием.

Нежность, трепетность, благодарность сквозили в каждом действии Егора. Он внимательно следил за моими реакциями, точно запоминая, что именно и как мне нравится больше всего. А потом повторял изысканные ласки, будто в награду за предоставленную возможность подобного исследования моего тела.

Мужчина больше не пытался залезть мне в трусики, а уверенность, что он и не станет делать ничего против моей воли, только высвободила взаимное страстное желание.

От переизбытка чувств, кружилась голова, не хватало дыхания.

В какой-то из моментов, я, бездумно ища большего, прильнула к Егору в ответных ласках. Погладила его по рельефным мышцам груди, коснулась плоского живота, попробовала на ощупь короткую поросль жестких волос, что спускалась от пупка…

И только провела пальчиками по пряжке ремня, как мужчина перехватил мое запястье, останавливая.

— Нет, — покачал головой он, отводя мои руки себе за шею. Сцепив пальцы в замок на его затылке, я разглядывала затуманенные желанием глаза, ожидая объяснений. — В этот раз все только для тебя.

Даже и если у меня появились бы возражения, то высказать их я не успела бы.

Егор взялся за старое.

Под его терпеливыми ласками, мне казалось, что тело рассыпается на атомы, собираясь взлететь. Удовольствие росло до тех пор, пока не стало слишком острым. Внезапно оно сменилось напряжением и, не зная, что делать дальше, дабы избавиться от него, я сжалась.

— Отпусти себя, — тут же оцарапал поцелуями подбородок Егор. — Хочу увидеть, как ты это делаешь впервые.

Из-за его хриплого шепота я окончательно потеряла контроль и, словно сорвавшийся с ветки листочек, пропала в бешеном танце ветра.

Наслаждение, шедшее из глубин естества и охватившее всю меня, было неописуемым.

Кажется, я даже кричала…

Ощущение бессилия накатило внезапно. Я обмякла в мужских руках, чувствуя, будто из тела разом вынули все кости.

Когда немного опомнилась, поняла, что Егор растянулся на камне, а я нагло использую его вместо кровати, прижав собственным весом.

Пошевелилась, пытаясь собраться с силами и освободить мужчину.

— Спи, — сказал он, не дав сдвинуться и на сантиметр.

Инстинктивно я поняла, Егор не разделил со мной вершину удовольствия. Подсказкой таким предположениям служили напряженные, словно каменные мышцы, и до сих пор не выровнявшееся дыхание.

Что сделать, чтобы подарить ему ответное освобождение — я не знала. Идти до конца пока не была готова…

— Спасибо.

Егор лишь крепче сжал меня в коконе рук и уткнулся подбородком в макушку.

— Спи, — повторно приказал он.

Одолевавшая слабость, с которой до этого момента кое-как удавалось бороться, неожиданно будто бы «подыграла» Егору. Она накатила такой мощной волной, что я не смогла воспротивиться падению в царство сновидений.

Загрузка...