Мёртвое Эхо

Глава 1 Пристанище

«Не давай мне отдыха, никогда не прощай меня.

Преследуй меня неотступно, меня — во мне.

Не позволяй мне спать, спуску мне не давай.

Тогда завоюю царство свое,

тогда появлюсь на свет».

Хулио Кортасар

Заархивированное письмо № 001

Здравствуй, любимая… хотя нет… кого я обманываю… ведь я всё ещё не имею права так тебя называть. Я даже пока не знаю, как именно тебя зовут. Лишь набор цифр 030366. Именно такую информацию выдал Глобальный Центр Планирования Семьи. Сколько уже раз я вчитывался в эти непонятные числа, пытаясь представить, что скрывается за ними. Какая ты на самом деле? Ведь цифровая фотография твоего профиля даёт представление только про твою внешность.

Это моё первое письмо тебе. Надеюсь, ты сразу прочтёшь его не откладывая в долгий ящик. Во всяком случае, мне очень хочется так думать. Ответа я не жду. Мои письма не предполагают ответов. Мне просто нужно точно знать, что ты это прочитаешь. Это очень важно для меня. Жизненно важно. Потому что страшнее всего когда говоришь с пустотой…

Ещё я часто думаю о том почему «Евгеническая программа здоровой семьи» выбрала парой именно нас с тобой. Тысячи столбцов всевозможных данных были обработаны слившись в настоящую электронную симфонию, из которой и родился наш маленький союз. Что такого важного Искусственный Интеллект смог увидеть в этих бесконечных графиках? Почему именно мы оказались в его поле зрения для создания той самой «идеальной пары», о которой мечтает каждый мужчина и каждая женщина планеты Земля. Черты характера? Генетические особенности? Или особый тип психики? Это не даёт мне покоя, сводя с ума. Но впервые увидев твоё изображение, я навсегда потерял себя. Потому что сразу понял, что именно ты та единственная, которую я ждал всю свою жизнь.

Но как же банально всё это звучит… Извини. Но если бы я мог пообщаться с тобою устно, то не стал бы прибегать к таким примитивным фразам. Но и как поэт я бы не смог говорить о любви, хотя, наверное, именно так только и можно выразить все те чувства, которые я испытываю думая о тебе. Сердце проваливается куда-то глубоко вниз в самые тёмные пустоты вселенной, когда я представляю долгожданный момент нашей неизбежной встречи.

Смогу ли я пережить всё это? Пытка разлукой. Пытка неизвестностью. Пытка тягостным ожиданием. Это мои личные круги ада. Маленького ада в котором я постоянно живу после того как увидел тебя. Я сам его воздвиг и сам же однажды его разрушу. Сожгу дотла не испытывая даже самого малейшего сожаления. Хотя в этих страданиях есть и нечто противоестественно-сладостное. И это пугает меня ещё больше чем то, что ты можешь не прочитать моё письмо.

Я как феникс сгораю каждый раз садясь писать тебе электронное послание и снова возрождаюсь когда, наконец, касаюсь пальцем виртуальной кнопки «отправить». Слышу мелодичный перезвон ушедшего в цифровую неизвестность письма и горло сжимает холодная рука иррационального страха. Потому что уже нельзя ничего изменить. Даже самой маленькой ничтожной строчки.

Опция редакции отсутствует по умолчанию.

Прости же меня за это малодушие. Но слишком уж сильно острое предчувствие разочаровать тебя. Как тонкое лезвие ножа под самым неистово бьющимся сердцем. Если его совсем чуть-чуть сдвинуть… меня не станет. Всегда помни об этом, получая очередную весточку от меня.

Я дышу одной лишь надеждой, наконец, обрести тебя.

Живу только ради одного этого момента, считая опостылевшие дни.

И ты моя сладостная награда за все эти каждодневные мучения.

Гигантский паук хищно затаился на далёком потолке, теряющемся в зыбком удушливом синеватом мраке. Двенадцать уродливых лап приготовились схватить беспомощную жертву. Но паук почему-то медлил. Прошло пять минут, десять, а он всё также неподвижно висел под потолком, словно нелепое изделие безумного таксидермиста.

Казавшийся мёртвым, лежащий на холодном металлическом полу человек моргнул, пошевелившись. В окружающей полутьме медленно проплывали светящиеся облака ядовитых паров. Усеивающие железные стены сквозные пробоины от плазменных пуль пропускали струйки тонкого белого дыма. Дышать этим дымом было опасно. Откуда он это знал?

Следовало проверить на месте ли кислородная маска. Человек поднял руки к лицу. Чёрные кожаные перчатки маслянисто поблескивали в призрачном свете тревожно мигающих в отдалении ламп. Пластиковая защитная маска никуда не делась. Значит он в безопасности. В относительной безопасности, потому что вокруг жил по своим загадочным законам непостижимый враждебный мир. Непостижимый, холодный и бездушный.

Человек снова посмотрел на потолок и непроизвольно улыбнулся. То, что он поначалу принял за жуткого паука, оказалось всего лишь старым вспомогательным инженерным роботом, проверяющим на разрывы электрические кабели. Робот так и завис, уцепившись стальными лапами-манипуляторами за металлический потолок, когда у него окончательно села батарея. Вот они изощрённые игры воспалённого воображения. Ведь большинство монстров обитают внутри нас, а не снаружи, ожидая своего часа показать оскаленные хищные морды. Бороться с ними тяжело, а проиграв, всегда есть жирный шанс превратиться в одного из них.

Рука машинально нащупала на поясе фонарик. Лёгкое касание сенсора и вот луч яркого света безжалостно разрезал тяжёлый полумрак. Свет фонаря жадно лизнул ближайшую стальную стену, осветив загадочные буквы и символы, складывающиеся в некий порядковый номер. Человек не придал этому значения. К чему думать о том, что ты не в силах себе объяснить или понять?

На мужчине был надет тёмно синий армейский китель офицера воздушно-космических сил с сорванными знаками различия. Грудь перехвачена кожаной портупеей с кобурой, но самого пистолета не было. В тех местах, где должны находиться погоны, шевроны и петлицы лишь светлые прямоугольники. Разжалован? Низвергнут? Быть может даже приговорён к расстрелу? Из оружия только начищенный до блеска штык-нож в узком чехле на поясе. В сверкающем лезвии отразилось суровое сорокалетнее лицо с заострёнными скулами, заросшими чёрной щетиной с лёгкой благородной проседью. Теперь следовало изучить карманы. Тщательный обыск выявил плоскую ярко-красную коробку универсальной автоматической аптечки, горсть курносых тёмно синих капсул для плазменного пистолета и аккуратно сложенный пополам лист белой бумаги.

Человек бережно развернул листок, с удивлением разглядывая в мигающем искусственном свете мастерски выполненный чёрно-белый рисунок. Печальная большеглазая женщина лет тридцати смотрела на него уставшим тоскливым взглядом. Прядь густых буйно вьющихся волос закрывала левую часть лица. Внутри царил вакуум. Он впервые видел этот рисунок и эту женщину. Кажется. Впервые. Но взглянув сейчас на нелепый лист бумаги, словно получил невидимую хлёсткую пощёчину. Чувство было неприятным и в особенности тем, что он не понимал откуда оно вообще могло возникнуть.

А ещё обнаружился жетон. Маленький железный прямоугольник с цепочкой висевший на шее. И там, в свете фонаря, мужчина смог прочесть короткое имя. Точнее только часть имени, потому что остальные буквы пересекала глубокая кривая царапина.

— Дит… — человек произнёс это имя вслух, как бы пробуя его на вкус. — ДИТ…

Внутри по-прежнему всё было мертво. Ничего там не шевельнулось. Ничего не отозвалось в гулко вибрирующей провалившейся невесть куда памяти. На обратной стороне странного жетона был выгравирован номер 113, а под ним зловеще оскалился ухмыляющийся человеческий череп. Следы прошлого? Оставленные подсказки? Но кем? Таинственный пазл, который никак не хотел складываться. Важные части мозаики просто отсутствовали и заполнить эту пустоты было решительно нечем.

Ну хорошо, пусть будет Дит, во всяком случае это лучше, чем ничего. Человек попытался подняться на ноги, но с первого раза ничего путного из этой затеи у него не вышло. Страшная боль, разгоревшаяся где-то в груди, беспощадно скрутила тело. Дит застонал и только теперь обратил внимание на то, что светло зелёная рубашка под расстегнутым воротом армейского кителя разорвана. Ткань была пропитана давно свернувшейся кровью, казавшейся чёрной. Дит осторожно отогнул затвердевшие края. То, что он обнаружил, напугало его ещё больше, чем непонятный стальной паук под потолком после пробуждения. Кошмарного вида зарубцевавшийся шрам слегка пульсировал. Мужчина быстро расстегнул китель и рубашку, осматривая грудь. Бледные края криво сросшейся вокруг чудовищной раны белёсой плоти шли от правого плеча к животу прямо через рёбра. Это не было похоже на хирургическую операцию. Скорее регенерация после несовместимого с жизнью ранения. Плоть просто срослась затянув огромную продолговатую дыру. О том, что сейчас творилось с внутренними органами, не хотелось даже думать. Неужели рёбра тоже срослись сами собой?

— Да что же это… — Дит в полном замешательстве прикрыл одеждой ужасную пульсирующую рану. — Что со мной произошло?

Сделалось трудно дышать. К горлу подкатил тошнотворный ком. Следовало немедленно выбираться из этого мрачного места и, превозмогая боль, Дит пополз к ближайшей сочащейся ядовитым дымом стене. В свете нервно мигающих ламп, освещающих отдельные сектора непонятного металлического коридора, показалась железная лестница. Возможно, она вела к спасению, и он устремился вперёд, ничего не видя перед собой и не слыша из-за разлившейся прямо перед глазами кровавой пелены, ничего не понимая и не чувствуя. Он выбрал для себя цель и он должен был во что бы то ни стало до неё добраться.

Морозный воздух, словно старый верный пес, неистово лизал влажный горячий лоб. Дит медленно открыл слезящиеся глаза, увидев над собой серое безрадостное небо, с которого срывался сухой колкий снег, тая прямо на раскрасневшейся коже. В прорехах низких облаков тускло светились две карликовых Луны, названия которых он когда-то хорошо знал. Дит не помнил как выбрался из вязкой удушливой полутьмы, но она его всё таки отпустила. Отпустила, не взяв плату.

Кто-то осторожно тронул его за руку. Дит не пошевелился. Тогда его тронули настойчивее. Повернув голову, он увидел женщину — андроида в серебряном облегающем комбинезоне. На какую-то долю секунду его посетила совершенно безумная мысль, что это та самая девушка с рисунка, который лежал сейчас во внутреннем кармане офицерского кителя. Но нет, это была не она. Белые развевающиеся на морозном ветру волосы, чуть раскосые глаза, маленький плотно сжатый рот, похожая на пластик серая кожа.

— Офицер, вы живы? — её голос звучал как то глухо и отдалённо.

— Где я? — Дит попытался приподняться, срывая с лица кислородную маску, но тут же закружилась голова и он со стоном закрыл глаза, отметив что боль в груди слегка приутихла, сделавшись тупой и вполне терпимой.

— Ковчег номер тридцать семь, — механически произнесла женщина, указывая на откинутый в сторону железный люк входа. — Это один из запасных шлюзов. Вы были там… лежали под лестницей. Где вас искать мне подсказала Радиоволна. Я всё время слышу её трансляцию. Она даёт полезные советы. Я спустилась и вытащила вас на свежий воздух. Вероятность вашей гибели там внизу восемьдесят три процента. Ядовитые газы из повреждённой системы рециркуляции воздуха медленно отравляли вас, проникая сквозь незащищённую кожу лица.

Андроид говорила с запинкой. Возможно, была повреждена.

— Ни черта не помню… — Дит помассировал виски и снова открыл глаза, только сейчас заметив других андроидов. — Сколько вас здесь? Проклятье… как же болит голова…

Андроидов было семеро. Они стояли невдалеке полукругом, уставившись на него своими пустыми черными глазницами. На плоских лицах отсутствовали любые эмоции и от этого они напоминали жуткие дьявольские маски. Судя по внешнему виду обычная гражданская обслуга, оставшаяся без чётких целей и хозяев.

— Зло… — женщина указала рукой на покрытую инеем круглую металлическую плиту открытого люка ведущего в Ковчег. — Вы должны были умереть. То, что внутри, не хотело вас отпускать. Одновременно и живое и мёртвое. Оно очень давно пробралось вовнутрь уничтожив всех людей. Надо уходить. Плохое место.

— Да я и сам это уже хорошо понял… — прошептал Дит и снова попытался встать. — Тело ломит будто я сорвался с десятого этажа…

На этот раз ему удалось принять вертикальное положение. Один из андроидов что-то прокричал на неприятном резком языке на котором они, как правило, общались только между собой. Женщина обернувшись коротко ответила и безразличные ко всему серые маски резко отвернулись потеряв к Диту всякий интерес.

— Ты не наш хозяин… — задумчиво проговорила андроид. — Ты пришёл из мёртвого Ковчега. Ты помнишь, как попал туда?

— Нет, ничего не помню… ни куда шёл… ни как здесь вообще оказался… я даже имя своё не могу толком вспомнить…

— Что-то поглотило прошлую жизнь… всю память… — сказала женщина, касаясь затылка Дита. — У меня встроен ментальный сканер. Я раньше служила помощником офицера-медика. Сканер даёт странные данные. Сбоит как и я. Ближайшие Ковчеги тридцать шесть и тридцать пять заброшены. Может быть вы пришли оттуда?

— Не знаю… не помню… — простонал Дит, которого все эти бессмысленные расспросы сильно утомили. — Может быть я и не из Ковчега вовсе…

— Странно… — андроид принялась ловко обыскивать его и он не сопротивлялся, пребывая в абсолютной апатии ко всему происходящему вокруг.

Сейчас ему было абсолютно всё равно что с ним сделают, лишь бы не возвращаться назад во влажную полутьму окружённую дымящимися металлическими стенами.

— Нет оружия, — казалось женщина была изумлена, штык нож на поясе она, видимо, за серьёзное оружие не посчитала. Развернув лист бумаги долго рассматривала портрет большеглазой незнакомки.

— Кто это? Ваша женщина?

Дит молча пожал плечами.

— Красивая… — андроид вернула листик в карман кителя. — Новый мир жесток к красоте… Вставайте. Вы можете идти? Мы отведём вас в наше Пристанище. Нельзя вас бросать. Здесь. В округе есть машины Спящих и они всё ещё охотятся на людей.

— Какое пристанище? — опираясь на твёрдое плечо андроида, Дит сделал первый шаг вперёд. — Какие ещё спящие? Мне нужна срочная медицинская помощь, а не пристанище…

— Их несколько, — ответила женщина. — И все заселены нами. В редкие солнечные дни мы выходим на открытое пространство подзаряжаться. Меня зовут Юн-Суён 363.

— Значит андроиды, — Дит покопался в контуженой памяти, что-то там было по поводу андроидов. Что-то нехорошее, но что именно вспомнить он так и не смог как ни пытался.

Вокруг простирался мертвый, закованный в лёд, разбитый бомбёжками город. Рвущиеся ввысь перекошенные небоскрёбы напоминали ледяные глыбы надломленных айсбергов, яростно столкнувшихся однажды и застывших так навеки в виде нелепых заснеженных мрачных руин. Чудовищное нагромождение многоэтажных тёмных монолитов соединенных кое-где друг с другом чудом уцелевшими подвесными мостами.

Они медленно шли между остовами гигантских шагающих строительных буровых машин брошенных много лет назад: впереди Дит, поддерживаемый женщиной — андроидом, сзади тихо переговаривающиеся остальные искусственные люди.

— О чём они говорят, Юн-Суён 363?

— Они считают, что вас нужно уничтожить.

— Ну просто отлично… И почему они так сильно этого хотят?

— Потому что вы пришли из запретного места.

— Да что там такого особенного в этом вашем Ковчеге? Ты же сама сказала что в округе их много.

— Зло!

— Это ни о чём мне не говорит. В твоей программе вообще не должно быть такого понятия. Кто прошивал тебя в последний раз?

— Оно убивает даже нас. Хотя мы и не живые. Заманивает под землю, разбирая на части. Сначала мы получаем похожую на вирус команду, но сопротивляемся ей, сколько можем, чистя оперативную память. Потом через неделю отказывает речевой центр, а ещё через несколько дней заражённый исчезает уходя в Ковчег номер тридцать семь. Мы пытались мешать, запирали инфицированных в помещениях, но тогда они отключались, сжигая свои процессоры. Я тоже, судя по недавней автопроверке моей системы, уже заражена.

— Почему же вы не уйдёте жить на новое место? Слетели остатки программы самосохранения?

— Уйдём? Но куда? В других местах ещё хуже?

— Ещё хуже, чем здесь? Не скажу что это прямо весёлое место.

— Радиационный фон слабее. Именно этим данная территория и уникальна.

— Но зачем ты ведешь меня в своё пристанище, если остальные андроиды против? Мне всё время кажется, что они готовы в любую минуту наброситься на меня.

— Не им решать.

— Как это? У вас что же есть свой лидер?

— Я в нашем Пристанище главная и я считаю, это добрый знак, что мы нашли в мёртвом Ковчеге живого человека. Мы давно не встречали людей. Уже больше года. Людей совсем не осталось. Надеюсь, к вам со временем вернется память и вы сможете рассказать, что с вами произошло и тогда мы, наконец, поймём с чем имеем дело в том Ковчеге и как с этим бороться.

— Так вот значит зачем ты, рискуя собой, спустилась вниз? Вы ищете источник гибельной для вас передачи данных. А что если моя память не восстановится?

Юн-Суён не ответила.

Остановившись у перекошенного набок шагающего экскаватора, она строго произнесла:

— Сейчас мы завяжем вам глаза. Вы не должны знать дорогу к нашему Пристанищу.

— Да я всё равно среди этих руин не отыщу даже тот проклятый Ковчег из которого выбрался, — усмехнулся Дит, но Юн-Суён уже молча достала из кармана комбинезона мягкую пластиковую ленту.

— Ладно, завязывай. Хуже уже точно не будет.

То, что они приближаются к Пристанищу андроидов, Дит понял по валяющимся то тут, то там протезам рук и ног. Повязка на глазах пропускала свет и он вполне мог рассмотреть то, что происходило вблизи него. Пахло сгоревшим пластиком и ещё каким-то очень неприятным химическим запахом. Вскоре стало ясно, что андроиды сжигали своих отключившихся собратьев на большом погребальном костре рядом с огромной чёрной статуей воздевшего к небу руки человека. Частично разбирали на запасные части и сжигали, проводя какой-то нелепый религиозный обряд. На развивающихся на морозном ветру белых полотнищах были начертаны знаки похожие на трансцендентные математические уравнения.

Вход в подземный коллектор располагался в большой бетонной пирамиде с ржавыми окошками вентиляции на каждой из её граней, затаившейся среди заснеженных давно заброшенных складских построек корпорации «LENVOR» о чём сообщали огромные облупившееся от времени надписи на стенах соседних ангаров. Уродливые застывшие вдалеке погрузочные краны напоминали скелеты гигантских истлевших монстров.

Гостя завели в плохо освещённый каменный переход идущий круто вниз. На полу блестели рельсы, по которым некогда ездили на электромобилях работники коммунальных служб. Заскрипели отворяемые металлические гермоворота и на голову обрушился невероятный галдёж на том самом языке, на котором говорили спутники Юн-Суён. Искусственные люди грубо хватали его за руки, что-то громко крича прямо в лицо, кто-то даже больно ударил по голове, но Дит оставался ко всему равнодушным. Наконец окружающий гвалт умолк и с глаз сняли пластиковую ленту. Вокруг была маленькая обитая фанерными листами комната, освещаемая тусклым электрическим генератором с разбитой солнечной батареей на ободранном корпусе.

— Здесь вы будете жить, — тихим голосом сообщила Юн-Суён, выжидающе глядя на Дита.

— Больше похоже на тюрьму, — Дит тяжело опустился на ржавый панцирный лежак.

Лежак жалобно скрипнул, прогнувшись чуть ли не до самого пола.

— Это лишь на время, — заверила его андроид. — Мы должны убедиться, что вы не представляете угрозы и лишь после этого вы сможете свободно перемещаться по нашему Пристанищу.

— Да чем же я могу вам навредить?

Взмахом руки Юн-Суён отпустила андроидов конвоиров и, присев на пластиковый ящик в углу, тихо спросила:

— Почему на вас военная форма?

— Не знаю… полагаю в прошлой жизни я имел некое отношение к армии.

— Если вы принадлежите к одной из военизированных группировок, вас наверняка будут искать.

— Почему?

— Потому что вы дезертир.

— Дезертир? С чего ты вдруг взяла?

— У вас сорваны все знаки отличия.

— Что же я мог такого совершить? — криво усмехнулся Дит. — Почему сразу не расстреляли? У меня при себе даже оружия нет.

Андроид не ответила. Дит в свою очередь тоже с живым интересом рассматривал Юн-Суён всё удивляясь, какая же она вся забавно угловатая и хрупкая. Ведь явно не грубая базовая модель. Кажется подобные ей изделия исполняли обязанности секретарей-референтов. Она упоминала, что служила медиком. Значит, кто-то специально перепрограммировал её для более сложных функций. Показать ей свой шрам Дит так и не решился, подсознательно чувствуя, что лучше сохранить своё странное ранение в тайне.

— Вы должны сотрудничать с нами, — сказала Юн-Суён, наконец, что-то решив для себя. — Ведь мы спасли вас из гиблого места.

Андроид отстегнула с пояса плоское тускло светящееся устройство похожее на морскую звезду. В её руках устройство засветилось ярче нежным изумрудным светом. Прямо к голове сидящего на кровати человека из центра загадочной звезды потянулись фосфоресцирующие полупрозрачные щупальца.

Дит резко отпрянул испугавшись.

— Прошу вас не сопротивляйтесь, этот нейрозонд очень чувствительный. Без вашей доброй воли полноценного соединения не будет.

— Зачем всё это? — Дит опасливо смотрел на загадочное устройство, прямо у него на глазах расцветающее потрясающей красоты цветком, упорно тянущимся тонкими извивающимися стеблями к его голове.

— Возможно, это восстановит часть ваших воспоминаний.

— Или убьёт меня…

— Нам незачем приводить вас в наше Пристанище, чтобы убить. Мы могли сделать это ещё там… рядом с заброшенным Ковчегом.

— Ладно, уговорила… — недовольно проворчал Дит. — Но если я окончательно утрачу рассудок это будет всецело на вашей совести… Хотя откуда у андроидов совесть?

И он перестал сопротивляться. Устройство потянулось к нему активнее и вот уже вся голова оказалась заключена в странный сияющий нимб, состоящий из разноцветных вспышек и огненных росчерков. На глаза тут же навалилась тяжесть. Сладкая расслабленность во всём теле поманила в приятный сон.

— Похоже на действие тяжёлого наркотика… — хрипло прошептал Дит.

— Не засыпайте сразу… — поспешно проговорила Юн-Суён. — Иначе вас будет трудно вернуть обратно.

Дит с трудом открыл глаза, борясь с обволакивающей сознание дремой.

— Что чувствуете?

— Раздражение что разрешил себя во всё это втянуть.

— Голова не кружится?

— Нет.

— Странно.

— А что, должна обязательно кружиться? Что это вообще за устройство?

— У него очень сложный алгоритм работы, я использовала его для лечения солдат с повреждённой психикой, когда помогала военным медикам во время войны. «Подушка безопасности для утраченной души» — так называл его мой куратор известный армейский нейрохирург Тиль фон Арберг.

— Значит всё-таки какой-то синтетический нейро-манипулятор, — кивнул Дит, отмечая, что тесная душная комнатушка начала плавно заваливаться на бок.

— Устройство начинает действовать, — Юн-Суён подошла ближе, положив маленькую узкую ладонь ему на лоб.

— Какие у тебя ледяные руки, — Дит попытался отстранить андроида. — Как у мертвеца…

Тьма навалилась внезапно, окутывая тело плотным вращающимся коконом. Дит почувствовал что тонет. Нелепо размахивая руками, он попытался выскочить на поверхность, где свет и воздух, но поверхности почему-то не было. Вместо неё возник чёрный непробиваемый потолок.

Лёгкие горели испепеляющим огнём и, через минуту Дит понял, что он больше не существует, растворившись в огромном ничто.

Ад выглядел странно, если вообще это был ад. Хотя адом как раз, скорее всего, являлось то место, откуда он сюда попал. Или сном-предбанником преисподней? Сном разума, порождающим… нет даже не дьявольских чудовищ, а нечто более страшное, зависшее в равнодушной пустоте между жизнью и смертью. То, что нельзя себе объяснить, представить, описать. Где заточён немой пленник в пыточной камере, который хочет кричать, но не может этого сделать. Где вечно бредет проклятый слепец в запутанном лабиринте, без надежды выйти на яркий спасительный свет…

Круглый бетонный туннель был залит тусклыми солнечными лучами, бьющим непонятно откуда. Это был неправильный свет, потому что светился сам воздух. Свет попирающий все законы физики. Но он был, живя своей непостижимой парадоксальной жизнью.

По серым растрескавшимся стенам замысловато вились зелёные ростки тонких растений вьюнков с крупными мясистыми листьями. Лёгкий сквозняк шевелил густо устилающую засыпанный пожухлой листвой пол. Дит потянулся к подбородку, отстёгивая кислородную маску снова каким-то непостижимым образом оказавшуюся у него на лице. С памятью творилось нечто невообразимое, потому что он почти ничего не помнил из того, что происходило с ним совсем недавно. Какие-то мутные обрывки, плохо складывающиеся в цельную логически выверенную картину. В голове царил плотный туман, путающий мысли и дезориентирующий в окружающем пространстве.

Грудь наполнил чистый прохладный воздух. Он был таким вкусным. Неужели такой воздух мог где-то ещё существовать? Разве что на далёкой планете Земля. Ведь именно таким он там всегда, скорее всего, и был. Свежим и пьянящим. Сладкий вкус родины. Вкус навсегда утраченной зыбкой надежды.

Немного постояв на месте, Дит всё-таки решился и побрёл вперёд туда, откуда дул непонятный ветер. Ветер приятно холодил голую кожу под разорванной одеждой и, одного взгляда вниз было достаточно, чтобы понять — жуткий шрам, пересекающий всю грудь, бесследно исчез.

Туннель принялся подниматься немного вверх и вот уже можно было разглядеть светлое пятно выхода. Неожиданно Дит споткнулся о валяющийся среди сухих листьев выбеленный человеческий череп. Череп с дробным стуком покатился по полу туннеля забавно подпрыгивая и проделывая в листьях узкую тёмную борозду. Значит здесь когда-то были люди.

Выход из бетонной кишки зарос буйно разросшейся зеленью, которая доходила почти до пояса. Интересно, что эта зелень обильно росла только вокруг туннеля, ибо дальше, насколько хватало глаз, царила мрачная осенняя желтизна. Плотно застегнув расстегнутый армейский китель, Дит медленно выбрался на открытое пространство. Вокруг простирался густой осенний лес. Земля была усыпана жёлтыми опавшими листьями. Деревья тревожно стонали под порывами ветра. Будто невидимая гигантская рука грубо гладила колышущиеся пригибающиеся верхушки…

Пробираясь сквозь густые заросли Дит наткнулся на старый оплетённый красным виноградом склеп. Облупившийся печально склонивший голову мраморный ангел с поникшими крыльями хмуро взирал с остроконечной крыши. Железные решетчатые створки входа были слегка приоткрыты.

— Эй, что ты там стоишь? Помоги мне выбраться отсюда!

Странный голос прозвучал глухо и как-то задавлено. Будто говоривший вещал прямо из-под земли. Дит прислушался. Ошибки быть не могло, голос доносился прямо из склепа.

— Ну что же ты медлишь? Ведь я здесь задохнусь.

Приняв решение, Дит зашёл в склеп, потянув на себя протяжно заскрипевшую створку тяжелой железной двери. Внутри царил лёгкий мрак разгоняемый лучами света, проникающими сквозь дыры в прохудившейся крыше. Каменный саркофаг был установлен прямо посередине тесного квадратного помещения.

— Скорее… — донеслось из-под тяжёлой крышки и как показалось на этот раз голос звучал намного слабее.

Стряхнув с крышки в обилии насыпавшиеся сухие листья, Дит со всей силы налёг грудью на толстую плиту и неожиданно почувствовал как она медленно сдвигается в сторону. Пару мгновений и каменная крышка с грохотом упала на пол склепа, расколовшись на несколько частей.

— Ох, ты… — перевалившись через край вслед за крышкой на пол выпал странно одетый человек, поднявший вокруг себя облако густой серой пыли.

Кажется, так когда-то одевались на планете Земля в далёком двадцатом веке. Кожаные зашнурованные по бокам штаны, длинный плащ косуха украшенный блестящими заклёпками, остроносые сапоги из крокодиловой кожи. На голове незнакомца была повязана чёрная бандана с изображением перевёрнутой пятиконечной звезды. Откуда Дит знал всю эту информацию, было решительно непонятно, будто кто-то вкрадчиво нашёптывал ему на ухо. Загадочный суфлёр знал абсолютно всё.

— Люгер! — представился незнакомец, поднимаясь с пола и отряхивая от пыли свою одежду. — Хотя если хочешь, то можешь называть меня просто Килмистер.

Перегнувшись через каменный борт саркофага, Люгер принялся там что-то активно искать, а Дит всё смотрел на него и не мог понять, что же такого противоестественного в этом непонятном выбравшемся из затхлой могилы человеке. Ведь было какое-то зловещее несоответствие. Нечто на что следовало обратить внимание в самую первую очередь, но мешало отсутствие нормального освещения.

— Вот она родимая, — Люгер ловко нахлобучил на голову старомодную чёрную кожаную шляпу с короткими полями, затем извлёк из могилы не менее старомодный дробовик с деревянным прикладом и сунул его себе в заплечную кобуру.

Только сейчас Дит смог заметить две оружейные ленты с патронами, перехватывающие накрест грудь Килмистера под распахнутым кожаным плащом. Затем луч света с потолка упал на его лицо.

— Проклятье… — Дит резко отшатнулся в сторону, а выбравшийся из могилы незнакомец хрипло рассмеялся.

— Что красавец, да? Ну извини, брат, что не предупредил тебя об этом заранее…

У Люгера отсутствовал левый глаз и под ним не было большей части кожи; на скуле обнажившей иссохшие мышцы, зубы и голую лицевую кость.

— Плата за излишнее любопытство, — пояснил Килмистер, указывая на своё страшное увечье. — Заглянул туда, куда мне не следовало никогда заглядывать, и был покаран за это. Идём отсюда. Неприятное место. Не хочу здесь надолго задерживаться…

Они вышли из склепа. Ветер снаружи как будто усилился, протяжно завывая в кронах гнущихся деревьев. Люгер достал из кармана позолоченный портсигар и, сунув в угол рта длинную сигару, предложил портсигар Диту.

— Нет, спасибо, не курю…

— Ну и правильно, — щёлкнув зажигалкой, Килмистер с удовольствием затянулся, выпуская табачный дым через рваную дыру в левой скуле. — Ты то вроде как ещё живой, а мне вот уже всё равно…

— Что это за место? — спросил Дит, с интересом наблюдая как сизый дым медленно струится из мёртвой глазницы Люгера, казалось уходящей в самые тёмные недра его черепа.

С такой почти сквозной дырой в голове было невозможно не то что курить, но и полноценно жить. Похоже перед ним был самый настоящий живой мертвец. Вот оно то самое несоответствие, которое не удалось рассмотреть сразу. Ведь даже двигался Люгер как-то неуклюже, будто собственное задубевшее тело плохо его слушалось.

— Второй шанс для дураков, — рассмеялся Килмистер, стряхивая пепел себе под ноги. — Как ты вообще сюда попал с такими-то вопросами?

— Да сам не знаю… Вроде как заснул, а очутился уже здесь…

— А ты помнишь то место, из которого сюда пришёл?

— Очень смутно… только то, что там холодно и опасно.

— Холодно и опасно? Хм… интересно. Уж поверь мне этот лес явно не лучше. И уж точно его с большим трудом можно назвать безопасным. Пошли. Лес не любит когда кто-то долго остаётся на одном месте.

— В каком это смысле лес не любит? — не понял Дит, с тревогой поглядывая по сторонам. — Он что мыслящее существо?

— Да вот не любит и всё тут, — взмахнул тлеющей сигарой Люгер. — Захочет и погонит тебя в чащу. Со мною уже пару раз такое было. Жуткое зрелище скажу я тебе… представь, как на тебя идёт многометровая стена огня, испепеляя всё живое.

— А может мне лучше вернуться к туннелю?

— К какому ещё туннелю?

— Ну я попал сюда через большой бетонный туннель засыпанный листьями. Он вывел меня прямо в этот лес.

— Глотка Дьявола! — кивнул Килмистер. — Значит вот как тебя сюда занесло. Интересно. Сомневаюсь, что ты сможешь отыскать путь назад. Глотка каждый раз появляется на новом месте. Даже увидеть её издалека большая удача. Я вот её никогда не видел, а только слышал о ней от других теней… Двигай ногами я же сказал что здесь нельзя надолго оставаться на одном месте.

И подавая пример Люгер первым пошёл вперёд раздвигая руками густые заросли. Пожав плечами Дит хотел направиться следом и вдруг понял что не может сдвинуться с места. Опустив взор, он увидел две человеческие руки, торчащие прямо из палой листвы и крепко держащие его за лодыжки.

— Какого…

Жёлтые листья вокруг пришли в яростное движение закипев и прямо на глазах у ошарашенного происходящим Дита из земли во весь рост стали подниматься полуразложившееся смердящие гнилью мертвецы. Десятки полусгнивших трупов вопреки всякой логике оживали, обрастая свежей плотью, которая тут же обугливаясь слезала с них клочьями, обнажая обрывки мышц и костей. Огонь от тлеющих покойников побежал прямо к Диту. Дит закричал, чувствуя что его настойчиво тянут под землю затягивая в разверзшуюся под ногами вращающуюся воронку. Жёлтые листья лезли в глаза мешая видеть, набивались в рот, упорно проникали под одежду, словно маленькие юркие змеи.

Дит погружался в царство мертвых, растворяясь без остатка во внезапно навалившемся на него тёмном пустом пространстве…

Первое что он ощутил пробудившись это был запах. До боли знакомая резкая химическая вонь. Запах беды, но чаще — смертельной опасности. Запах лимфы андроидов. Взгляд никак не хотел фокусироваться. И, наверное, лучше бы он ослеп, чем увидел то, что лежало перед ним.

Дит не сразу понял, что это. Больше всего ЭТО напоминало кучу изодранного в клочья бесформенного мусора. Затем он смог разглядеть белую руку, вернее пластиковую кисть, грубо оторванную от синтетического тела. Узкую женскую кисть. Очень знакомую кисть.

Он снова находился в нелепой обитой фанерными листами комнате Пристанища. Подсевший электрический генератор тускло помигивал сенсорами, но света вполне хватало, чтобы разглядеть то, что лежало пред ним прямо на залитом вязкой зеленоватой жидкостью полу. Эта груда рваного тряпья и пластика когда-то была андроидом. Милой искусственной женщиной по имени Юн-Суён 363.

Дит тяжело поднялся на свинцовые ноги, двинувшись к приоткрытой двери и тут же споткнулся, увидев новые останки. Тела были повсюду. Огромное количество растерзанных неведомой силой искусственных людей.

Дит, как пьяная сомнамбула, ходил по вымершему Пристанищу, пытаясь отыскать хотя бы одного исправного андроида. Неужели нападавший был всего один? Но как он смог уничтожить столько андроидов? Да и зачем? Поражала жестокость, с которой пластиковые тела были разорваны на куски. Но почему неведомый враг не тронул человека, уничтожив в маленькой комнате только Юн-Суён?

Подобрав в одном из помещений осколок зеркала, Дит внимательно осмотрел своё порозовевшее заметно округлившееся лицо, затем снова обследовал травмированную грудь. Шрам никуда не делся. Однако он больше не пульсировал став менее заметным. Общее самочувствие определённо улучшилось. Голова была необычайно ясной и лёгкой да и тело ощущалось по-новому получив прилив свежих сил.

Он больше не смотрел себе под ноги, пытаясь поскорее выбраться из огромной сюрреалистической бойни. Дит не знал, где находится выход, не знал в какой части города располагалось Пристанище. Судя по всему, андроиды обосновались в подземном городском коллекторе, где раньше проходила теплотрасса. Но найти выход оказалось на самом деле довольно просто. Нужно было всего лишь ориентироваться по лежащим вдоль стен растерзанным телам. Особенно много их было у распахнутых настежь гермоворот.

Андроиды пытались сбежать, но смерть настигла их у самого выхода на свежий воздух. Неведомый убийца ушёл тем же путём, что и пришёл. Глубокие борозды на свежевыпавшем снегу вели в руины располагавшегося вдалеке заброшенного космопорта. В ночной темноте порт фонил мертвенным радиоактивным светом, видимым на многие километры вокруг.