Мёртвый континент 2

- А от осколков куда спрячешься? В колодец? - хмуро спросил Солидус.

- Ещё чего! Укроюсь за твоей бронированной задницей!

- Ты в ней не поместишься! - хмыкнул Солидус.

- Ладно вам, остряки ... Слушайте сюда! Я с такой тварью уже встречался, она тупая до ужаса. Сейчас попробую сойти с дороги и ещё раз подпалю ей одно место. А вы не двигайтесь!

- Думаешь, попрёт за тобой и свалится в колодец?

- Почему нет? Я ж говорю, она тупая, а от ожогов вовсе сошла с ума... Так, я пошёл!

Павел быстро уходит от дороги с монорельсом по краю стены. Бетон подозрительно хрустит, ноги скользят, стена толщиной не около полуметра, но от волнения кажется узкой и скользкой, как натёртая воском лыжа. Павел старается не смотреть вниз, в темноту каменного мешка, но взгляд нет-нет, да срывается и тогда чудится, что в кромешной тьме загораются жёлтые глаза, тускло поблескивают кривые когти и неведомые чудища протягивают костлявые лапы, чтобы схватить и утащить в жуткую преисподнюю, где живут лютые монстры с реконструированным ДНК и прочие генно модифицированные организмы с плохой наследственностью.

Аккуратно пробежал по щербатому верху стены и остановился. Теперь между ним и крэйгом два квадратных колодца неизвестной глубины и достаточной ширины, чтобы тварь свалилась в один из них и застряла там навсегда. От раненого крэйга исходит тошнотворный запах сероводорода и горелого мяса. Чудище судорожными рывками перемещает неуклюжее тело через выступающий примерно на полметра монорельс, когти выворачивают из покрытия дороги куски камня размером с силикатные кирпичи, бетон крошится и рассыпается в пыль, словно его давят стальные гусеницы тяжёлого танка. Павлу надоедает ждать, пока неуклюжий монстр подтащит задницу. Лучемёт перемещается из-за спины на грудь, электродвигатель коротко взвывает и лазер выплёвывает небольшую порцию багровых нитей. Залитая слизью туша вновь окутывается густым облаком пара, крэйг утробно взревывает и в слепой ярости бросается на врага. К удивлению Павла, неуклюжий - на первый взгляд - монстр ловко перепрыгивает двухметровый колодец и грузно шлёпается всём телом на противоположную стену. Но гнилой от постоянной влаги бетон не выдерживает удара многотонной туши, стена с грохотом разваливается и крэйг с ужасным рёвом валится во вторую яму. Чудище выставляет мощные передние лапы в стороны, сверхпрочные когти вспарывают камень, словно плуг влажный чернозём, тело дёргается и колотится о стены, но сила тяжести неумолимо тащит монстра вниз.

Когда крэйг прыгнул, Павел от неожиданности едва не оступился. В последний момент вспомнил, что за спиной пропасть. Но когда массивная тварь всей тяжестью ударилась о ту стену, на которой он стоял, земля - вернее, узкая полоска тверди - ушла из-под ног. Пытаясь удержать равновесие, Павел инстинктивно взмахнул руками, шестиствольный лазер вырвался из ладони, взлетел вверх и рухнул в чёрный провал вслед за крэйгом. Верх стены не выдержал удара, начал крошиться и обваливаться. Павел извернулся и выставил руки, пытаясь уцепиться за край. Каменный выступ с сухим треском обломился и Павел понял, что летит в бездну!

Ледатр и Солидус потрясённо молчали. Они видели, как их товарищ боролся за жизнь, но помочь ничем не могли. Римский дёрнулся было, но Солидус схватил за плечо.

- Стой, ему не помочь! Сам пропадёшь.

- Серафим, мы должны!

- Нет!! - рявкнул Солидус. - Что мы можем сделать? Он уже мёртв, - добавил мягче.

... Павел летел вниз в кромешной тьме, пока не сообразил, что в его бронекостюме есть всякие полезные прибамбасы, которые могут если не спасти жизнь, то хотя бы отсрочить гибель. Вытянул руки в стороны и, когда бронированные перчатки заскребли по камню, со всей силы влупил кулаком в стену. Усиленный экзоскелет не подвёл - бетон разлетелся в пыль, в плечо дёрнуло так, что показалось, будто кости затрещали. Павел с опозданием вспомнил, что вместо левой руки у него протез и если бы он им ударил, то напичканной электроникой искусственной конечности пришёл бы конец. Носками сапог пробил дырки в стене, поставил ноги. Укрепившись подобным образом, осторожно повернулся и опустил голову. Сканер показал, что до дна всего чуть больше метра! Павел громко, во весь голос выругался и хотел плюнуть, но передумал - для этого надо поднять забрало, а воздух в яме может быть каким угодно, но только не наполненным благоуханиями. Аккуратно высвободил руку. Дно ямы покрыто чем-то неплотным и мягким, вроде перегноя, но толщина слоя меньше полуметра, дальше начинается бетон. Прыгнул вниз, ноги погрузились в мерзкую жижу до колен. " На кой чёрт я это сделал! Вверх надо карабкаться!" - подумал Павел с досадой. На шлеме внезапно зажёгся единственный уцелевший фонарь. Каменный мешок озарился ярким светом галогенной лампы. Павел опустил руки и с любопытством огляделся. Стены сплошь покрыты бледным, полупрозрачным мхом или плесенью, в углах подземная растительность собралась в неопрятные кучи, похожие на ватные холмики. Воздух перенасыщен влагой, на броне появляется множество маленьких капелек воды. Поднял голову - луч фонаря едва достигает края ямы, дальше темно и пусто. То, что его не пытаются спасти, не удивляло. Каким образом два человека, не имея даже простой верёвки, сумеют вытащить его отсюда? К тому же они уверены, что он мёртв, свалившись с такой высоты. Надо выбираться самому!

В стене, напротив, темнеет узкая трещина. Нижний слой бетона не выдерживает тяжести стены, разваливается на куски. Если приложить немного усилий, можно выбраться в соседнее помещение.

- А на фига? - громко спросил сам себя Павел.

- Может, там колодец не такой глубокий, проще будет выбираться! - ответил он опять же сам себе.

От ударов бронированных кулаков бетон начал крошиться и разваливаться целыми кусками. Но когда трещина расширилась настолько, что можно было пролезть, стена затрещала и стала медленно проседать. " Этого только не хватало!" - с тревогой подумал Павел и бросился в дыру. Плечо отдалось болью от мощного удара, но камень не выдержал и громадный кусок бетона вывалился в соседний колодец и Павел вслед за ним. Едва он успел отойти, как раздался страшный треск и скрежет, разлом сомкнулся, стена ушла в землю больше, чем на метр. Несколько крупных камней сорвалось сверху и упало совсем рядом. Спасаясь от возможного камнепада, он шарахнулся к противоположной стене, вытянул руки, ожидая удара о бетон, но ладони упёрлись в пустоту и Павел выпал в соседнюю клетку. Фонарь на шлеме погас. Зацепился ногой за что-то твёрдое, упал, руки упёрлись в плотное и живое! Неведомая тварь дёрнулась, по шлему несколько раз сильно ударило твёрдым и тяжёлым, а потом Павел с немалым удивлением услышал знакомые щелчки. Именно таким образом переговариваются между собой слепые людоеды - глумы! В эту минуту свет вспыхнул опять и Павел увидел совсем близко, буквально на вытянутую руку от себя кошмарную харю подземного мутанта. Морда людоеда покрыта глубокими морщинами, почти лишена волос, беззубый рот открыт, язык трепещет и слышатся частые щелчки, больше похожие на треск рвущейся ткани. Худые лапы покрыты редкими волосами, кожа висит складками, людоед неуклюже машет растопыренными пальцами с обломками когтей.

Всё это Павел разглядел за несколько мгновений и сразу понял, что попал в могилу старого глума. А если быть точным - в место, где людоед расставался с жизнью, а он, Павел, невольно помешал ему. Однако глум, даже совсем старый и умирающий, всё равно оставался враждебной и мерзкой подземной тварью. Он довольно быстро оклемался от испуга и удары когтями стали сильнее. Фонарь подозрительно замигал. Опасаясь, что после точного попадания он окончательно сдохнет, Павел сильным коротким тычком в лоб убивает глума. Старый людоед мешком отлетает к противоположной стене и бездыханным валится на пол. Фонарь медленно гаснет, но Павел успевает разглядеть, что это довольно крупный самец и, если бы не возраст или болезнь, с ним бы пришлось повозиться. Почти лишённый волосяного покрова, худой и грязный, в тусклом свете гаснущего фонаря он показался Павлу особенно омерзительным.

Лампа мигнула последний раз и опустилась непроглядная темень. Павел попытался включить "ночное зрение", но оно тоже отказало. Зато заработал рентгеновский сканер и каменный куб осветился мёртвым бледно голубым светом. Вместо трупа глума на полу оказался скелет в мутной дымке, в стене напротив появились тёмные жилы - прутья железной арматуры, высветился рваный контур дыры, через которую старый глум сюда забрался. В этом колодце до верха оказалось тоже далеко и Павел пошёл к пролому в стене. Но едва он сделал первый шаг, как откуда-то сверху посыпалась земля, камни и сразу целая толпа глумов свалилась ему на голову! Вначале Павел не даже не осознал, что произошло - в рентгеновском диапазоне тела почти не видны, разглядеть удаётся только более плотные по составу кости. Он просто увидел, как сверху прыгают скелеты в полупрозрачной дымке. Времени на раздумье нет, оружия тоже никакого не осталось, поэтому Павел стал быстро и сильно бить руками и ногами удивительных и страшных врагов. Злость, желание выжить и выбраться отсюда придают силы, а искусственные мышцы экзоскелета многократно усиливают мощность ударов. Но подземных людоедов всё больше и больше - какой-то ритуал нарушил или ещё чего, но ведь не нарочно!

Отбивался изо всех сил. Бронированные перчатки проламывали грудные клетки и черепа с одного удара, каждый взмах ногой сопровождался треском костей и звуками рвущейся плоти. Квадратная яма начала быстро наполняться убитыми и ранеными глумами, грязь под ногами растворилась в огромном количестве крови и очень скоро Павел оказался по колено в дурно пахнущей жидкости вперемежку с мёртвыми глумами. Ноги скользят по изуродованным трупам, руки наливаются свинцовой усталостью, голова гудит от частых ударов по шлему, но Павел продолжает упорно сопротивляться. Ему кажется, что его руки уже не встречают живой, твёрдой плоти, настолько легко бронированные кулаки пробивают тела глумов. Когда пальцы ощущают мягкую шею или, наоборот, твёрдые кости лап или груди, он рвёт на себя и со злобной радостью чувствует, как трещит прочная шкура глума и фонтаны крови вместе с кусками мяса извергаются на землю. Кости ломаются с сахарным треском, словно леденцовые петушки на зубах.

Экран мутнеет, бледно-голубой радиоактивный свет тускнеет и Павел с ужасом понимает, что через несколько минут сканер окончательно выдохнется и тогда его шансы уцелеть в кромешной тьме станут равны нулю. Ему трудно двигаться, он уже почти по пояс в отвратительной каше из крови, мяса и костей глумов, но всё равно продолжает отбивать атаки людоедов немеющими от усталости руками.

Павел не почувствовал, когда глумы ушли. Или, может быть, все погибли. Полубесчувственная правая рука уже не ощущала прикосновений, а электронный протез левой давно превратился в силиконовый мешок с шурупами, которым можно размахивать, как палкой и всё. Прекратились удары, перестали бесноваться скелеты вокруг, наступила тишина, прерываемая только чавкающими звуками и шлёпками - это он сам топчется по изуродованным трупам глумов. Необходимо как можно быстрее выбираться из каменного мешка, иначе на запах крови сюда сбегутся, сползутся и слетятся всё, что обитает в этой адской кунсткамере. Дыра, из которой выпрыгивали глумы, на высоте около двух метров. Павел осторожненько выбирается, цепляясь за всё неровности и бугорки в стене, повыше. Будто по тонкому слою дёрна на поверхности бездонной трясины, подходит к краю стены. Доспехи увеличили его вес почти втрое, даже толстые берцовые кости взрослых глумов не выдерживают давления, под ногами то и дело раздаётся треск и хруст и ноги медленно погружаются в месиво из плоти. Ещё несколько секунд и кровавая трясина начнёт засасывать.

Павел отводит правую руку назад и со всей силы бьёт кулаком. От удара бетон крошится и с шорохом сыпется на ноги. Руку простреливает острой болью от кисти до плеча и Павел понимает, что защитным функциям бронекостюма очень скоро придёт конец. Цепляется за выступ, подтягивается на одной руке, упирается ногами и хватается за следующий выступ. Когда правая нога надёжно становится в пробитую кулаком дыру в бетоне, а рука намертво сжимает край пролома, останавливается на короткий отдых. Экран заметно потускнел, индикатор питания показывает, что энергия исчезает с катастрофической быстротой. Впрочем, Павел и без приборов чувствует, как тяжелеет броня и всё труднее становится дышать. Он делает несколько глубоких вдохов, следует рывок, от которого трещат мышцы, но колено левой ноги успевает зацепиться за край пролома. Следующий рывок и неповоротливое тело в тяжёлых доспехах с шумом падает на крошево камней. Павел облегчённо вздыхает - он в проломе! Пошатываясь от усталости, медленно бредёт в полной темноте, тускнеющий сканер показывает бледно голубые провалы, которые Павел старательно обходит - если свалится, не хватит сил выбраться оттуда. Пещера неожиданно раздваивается. Павел растерянно останавливается. Откуда-то сверху льётся слабый свет, Павел поднимает голову. Через грязное забрало почти ничего не видно. Коротко щёлкает застёжка, щиток поднимается на уровень лба, холодная, влажная смесь воздуха, влаги и отвратительного запаха сероводорода обдувает лицо. Высоко над головой виден небольшой светлый квадрат. Это верхний уровень подземелья, откуда он свалился из-за проклятого крэйга. Глубина колодца не менее тридцати метров, это почти девятиэтажный дом.

Павел ощупывает стены - всё тот же бетон, старый, растрескавшийся и хрупкий. Почти нет выступов, торчащих прутьев арматуры, не говоря уже о железных скобах заброшенной лестницы. Даже со здоровой рукой и исправным бронекостюмом было бы невозможно подняться по отвесной стене на такую высоту. Положение почти безвыходное. Павел обессилено прислоняется к шершавой стене, глаза закрываются сами собой. В полной тишине проходит несколько минут. От нестерпимой вони начинает кружиться голова. Павел поднимает руку, лёгонько шлёпает двумя пальцами по забралу. Щиток послушно возвращается на место. Сквозь опущенные веки чувствуется свет. Павел открывает глаза и с удивлением видит, что индикаторы энергии наливаются успокаивающим зелёным светом, лицо слабо обдувает свежий воздух, рентгеновский сканер, ещё недавно умирающий и тусклый, горит ярким, пронизывающим светом. Павел скосил глаза на линию приборной панели - ни одного красного огонька! Похоже, компьютерная система каким-то образом восстанавливается за счёт резервного источника питания. Перезагрузилась, что ли?

- Надо было лучше читать инструкцию, Паша, - пробормотал он про себя, сокрушённо качая головой. - Ведь сколько раз тебе говорили - учи мат. часть!

Однако левая рука по-прежнему висит плетью и нечего думать подняться до уровня девятого этажа. Недолго думая, Павел шагнул к проходу справа, но внезапно из чёрного отверстия раздался странный шелест и потрескивание. Слева послышались частые постукивания о камень, как будто подкованная сороконожка торопится на выход. Павел отступил назад, прижался к стене. По спине пробежал холодок нехорошего предчувствия - похоже, он опоздал с отступлением и сейчас ему предстоит встреча с местными обитателями, желающими закусить свежими останками глумов. Из левой пещеры появились странные существа с множеством лап, похожие на нечто среднее между пауком и крабом. Каждое размером с блюдце, впереди устрашающего вида челюсти и пара клешней. Лапок столько, что кажется, будто под брюшком шевелится много-много тонких чёрных косичек с раздвоением на конце. Всмотревшись, Павел узнал этих существ - точно такие сожрали убитого мутанта змеечеловека. Теперь тысячи пожирателей падали устремились в колодец с мёртвыми глумами. Мелькнула мысль - может, пронесёт и прожорливые твари не обратят внимания на него? Справа, почти напротив вытянувшегося в струнку Павла, из пролома в стене неторопливо выбрался громадный, как водный велосипед, сухопутный скат. Треугольная морда опустилась почти к самой земле, раздался стрёкот и щелчки, будто тварюка начала грызть камни, загнутый хвост с острым клювом на конце угрожающе нацелился в человека. По бугристой спине ската пробежали бледные искорки, фосфоресцирующие пятна вспыхнули нехорошим фиолетовым огнём.

Такую здоровенную гадину Павел видел впервые. Он знал, что костяной клюв не пробьёт нагрудную броню, но электрический разряд у ската такой величины настолько силён, что он просто сгорит в собственных доспехах, как черепаха в панцире. Однако скат не спешит нападать. Сильный запах крови убитых глумов будоражит и привлекает его гораздо больше, чем неподвижная фигурка двуногого существа ...

... - Идём вперёд и прибьём гадину! - мрачно произнёс Солидус.

Бетонная корка дорожного покрытия трещит и крошится на кусочки, будто молодой лёд под коваными сапогами средневекового рыцаря, каждый шаг отдаётся гулких эхом. Когда нога задевает монорельс, железный звон оглашает пространство и где-то высоко над головами раздаётся хлопанье крыльев и недовольное ворчание. Солидус злобно зыркает глазами из-под нахмуренных бровей, даже Ледатр, обычно излишне осторожный, шагает смело, глаза слегка сощурены, взгляд прицельный, руки твёрдо держат автомат, палец на спусковом крючке. Когда в мутной дымке влажных испарений показались извивающиеся силуэты, оба нажали на спуск. Багровые нити лазера вспарывают серо-зелёную шкуру, из страшных разрезов вываливаются внутренности, удушливая вонь от сгорающей плоти наполняет воздух. Тяжёлые пули калашникова проламывают грудные клетки, головы словно взрываются, когда их пробивает горячее железо, перерубленные конечности взлетают в воздух, будто барабанные палочки и сыпятся на землю, как сухие сучья, сбитые ураганом с дерева. Резкий пороховой запах перебивает вонь от изуродованных тел, смешивается с густым дымом от обугливающейся плоти. Громадное подземелье тонет в грохоте выстрелов, шипении и треске сгорающих заживо монстров и резких криках, больше похожих на скрип металла по стеклу.

За считанные минуты дорога завалена изуродованными телами мутантов. Несколько израненных тварей, воспользовавшись дымовой завесой от горящих трупов, попытались ускользнуть в колодцы. Ледатр увидел это первым. Пустой магазин падает под ноги, рука молниеносно выхватывает запасной, раздаётся щелчок и новый пластмассовый рожок, полный смертоносных цилиндриков, замирает в железных захватах. Лязгает затвор, длинная очередь расшвыривает извивающиеся тела в разные стороны. Одна из тварей получает столько пуль, что её катит по земле, словно куль с мукой. Хвост бешено колотится по бетонному покрытию, костяные пластинки с треском рассыпаются на куски, передние лапы, заменяющие твари руки, сломаны в нескольких местах, торчат острые обломки костей, вытянутая морда залита кровью, вырванная "с мясом" нижняя челюсть болтается на одной жилке. Умирающая гадина оставляет за собой широкий кровавый след. Грузное тело переваливается через бетонный выступ, исчезает в чёрном квадрате колодца...

... тёмное и тяжёлое рушится сверху, отчего содрогаются стены каменного мешка, из трещин валятся камни, сыплется песок, с влажной поверхности срываются и падают вниз липкие комочки отвратительных подземных слизняков. От сильного удара брюшина монстра лопается и внутренности вываливаются наружу, волна мягкой дряни сбивает с ног сотни пожирателей мертвечины, отчего масса голодных тварей впадает в смятение и панику. Воздушная волна вжимает Павла в каменную твердь, индикаторы встревожено мигают оранжевым и красным. От тяжкого удара вздрагивает земля, гигантский скат в испуге припадает к полу, смертоносный клюв дёргается. Плоский зад приподнимается, согнутый в дугу хвост выпрямляется и зазубренный наконечник пробивает уже мёртвое тело мутанта. Раздаётся оглушительный треск электрического разряда, ослепительная вспышка озаряет тьму. Дым и вонь от сгоревшего мяса наполняют небольшое пространство колодца. Внезапное падение тяжёлого тела, яркая вспышка и сильный удар электрическим разрядом убивают и калечат сотни паукообразных тварей, но оставшиеся в живых приходят в ярость. Тысячи падальщиков бросаются на врага, грозно щёлкая страшными челюстями, поднимая вверх шипастые клешни. Серая масса устремляется на ската. Мутант от испуга не рассчитал удара и клюв застрял в туше змеечеловека. Зазубренный наконечник зацепился за позвоночные хрящи и никак не может освободиться. Скат безуспешно дёргает хвост и пятится обратно в пещеру, а тёмная волна падальщиков уже накрыла труп, первые твари уже забрались на спину ската и пытаются прогрызть дыры в плотной шкуре. Трещат раздираемые мощными челюстями роговые пластины, скат содрогается от усилий извлечь хвост, по телу чудовища пробегают короткие голубые молнии, после чего мёртвые пауки падают на пол десятками. На их место поднимаются новые и вскоре вся широкая, как обеденный стол на двенадцать персон, спина ската покрывается сплошным шевелящимся слоем пауков...

Павел неподвижно стоит, прижавшись спиной к холодному бетону стены. Битву подземных тварей он видит в рентгеновском диапазоне, отчего картина предстаёт страшной и непонятной. Шестиногое костлявое чудовище облеплено сотнями шевелящихся скелетиков пауков, вокруг роится прозрачная дымка, словно утренний туман на кладбище. Тишина подземелья наполнена щелчками шорохом, изредка скат издаёт неприятные скрежещущие звуки, раздаётся треск и слепящие белые молнии озаряют тьму. Сгоревшие останки пауков сыплются, как сухие листья. Хорошо видны сочленения хвоста,лап, грудная клетка и цепь позвоночника ската. Треугольный череп беспрестанно поворачивается, усыпанная мелкими зубами пасть беззвучно раскрывается и захлопывается с костяным стуком. Гибкий хвост с загнутым кверху, словно восточный кинжал, клювом суматошно мечется по пещере, но попадает больше в стены и пол. Несколько раз обезумевший от боли скат пробивает клювом собственную спину. В раны тотчас устремляются десятки пауков, в считанные мгновения сгрызая громадные куски плоти. Жить скату осталось совсем ничего. Павел с трудом оторвал взгляд от страшной картины. Но обозлённые внезапным нападением пауки могут броситься и на него, дорого и любимого! Павел посмотрел на приборную панель. Индикаторы показывают, что все системы в норме, кроме одной - энергоснабжения. Вот её осталось совсем мало, а бродить по тёмному лабиринту подземелий можно очень долго. Павел решил рискнуть. Медленно, стараясь не привлекать внимания, идёт боком вдоль стены. Напротив откололся большой кусок бетона и провис. Держится вроде крепко, на него можно забраться, а выше заметны ещё разломы в стене, по которым Павел рассчитывал подняться ещё выше, а дальше ... дальше видно будет! Осторожно, буквально по сантиметру, шагает, прижимаясь спиной к шершавой поверхности стены. Жёсткий панцирь громко скрежещет по выступам, мелкие камешки сыпятся на пол, под ногами чавкает влажный перегной. Павел надеется, что в общей суете на него никто не обратит внимания, но надежды оказались пустыми. Умирающий скат заметил, как двуногий враг начал приближаться и решил, что необходимо защищаться. Гибкий и длинный, как пожарный шланг, хвост метнулся вперёд. Прижатый к стене, по колени в липкой грязи, Павел среагировал слишком медленно. Острый и прочный, как гранит, костяной шип врезался точно в локоть левой руки. Остатки протеза разлетелись на кусочки, по месту среза пробежали голубые искры, коротко сверкнула белая вспышка. К счастью, электрические заряды у ската давно закончились. Сильный толчок в плечо отбросил Павла к стене, хрустнуло бронированное стекло забрала, тревожно мигнули красным индикаторы целостности бронекостюма, сообщая о серьёзной поломке.

Скат внезапно затрясся всём громадным телом, пауки посыпались на землю, словно горох из дырявого мешка. Страшное, изуродованное до неузнаваемости чудовище двинулось к человеку, с трудом переставляя изгрызенные лапы. Широкая пасть распахнулась, из глотки вырвался низкий рёв. Полтора десятка пауков попыталось проникнуть внутрь, но сомкнувшиеся челюсти с хрустом раздавили чересчур умных. Хвост с острым клювом опять метнулся, но попал в стену в полуметре от головы. Мелкие камешки и кусочки бетона забарабанили по шлему, с противным визгом улетели прочь. Времени на раздумье не осталось совсем. Павел со всей силы оттолкнулся от земли. Мощный толчок, помноженный на силу искусственных мышц бронекостюма, швырнул тело высоко вверх. Пальцы правой руки сомкнулись на узком выступе бетонной плиты, небольшое усилие и Павел по инерции падает на излом. Прыгнул выше. Удалось схватиться за трещину, ноги упёрлись в выемку. Ещё прыжок, ещё...

Мышцы на уцелевшей руке нестерпимо ныли от перегрузки, болели колени, грудь, живот, всё тело. Рассчитывать каждый прыжок не было возможности. Просто изо всех сил отталкивался от очередного выступа и летел вверх почти вслепую, надеясь на удачу и силы. Когда темно-серая поверхность стены приближалась, сильно бил сомкнутыми пальцами и старый бетон не выдерживал, крошился. В образовавшуюся дыру как раз помещалась ладонь. Затем следовал не менее мощный удар ногами и железные сапоги намертво вбивались в камень. Сразу новый прыжок и всё повторялось опять. Броня трещала от ударов, как ореховая скорлупа, индикаторы устроили пляску святого Витта, рентгеновский сканер вышел из строя и Павел уже ничего не видел сквозь частую паутину трещин на лицевой панели бронестекла. Разбитое лицо заливает кровь пополам с потом, на зубах хрустит песок, рука и ноги превратились в обугленные культи от боли, под шлемом пелена дыма от горящей изоляции. Стены колодца непрерывно сотрясаются от ударов, гнилая кладка не выдерживает и крупные куски камня всё чаще падают вниз, увлекая за собой целые потоки земли. Ничего не замечая и не чувствуя, Павел продолжает сумасшедший подъём...

Приближающий стук и грохот Солидус и Ледатр услыхали одновременно. Только что закончили разборку с целым стадом змееподобных уродов. Аккумуляторы боевого лазера почти разряжены, у Ледатра остался последний магазин патронов. Когда совсем рядом, буквально в пяти шагах, затряслись стены бетонного квадрата и начали потихоньку осыпаться камни, Солидус поднял лучемёт, Ледатр стал на колено и прицелился. Грохот нарастает, приближается и вот в клубах пыли из чёрного жерла колодца взмывает вверх крупное существо очень странного вида. Тело покрыто вздыбленными пластинами блестящего металла, морды не видно, вместо неё огромная распахнутая пасть с редкими клыками. Существо похоже на человекообразного пришельца с другой планеты, быстро машет одной лапой и громко выкрикивает странно знакомые слова. У Солидуса вытягивается лицо, он роняет лучемёт и трясёт головой, словно не верит своим глазам. Ледатр вскакивает, машет руками, будто видит кошмар наяву. В сильном волнении срывает противогаз, глаза округляются так, что становятся больше, чем застеклённые отверстия в резиновой маске. Изрыгая потоки ругани, пришелец падает на дорогу, задевает головой край монорельса. Слышен хруст, разлетаются мелкие кусочки стекла, металлическая голова с треском отваливается и на свет Божий появляется лицо Павла. Глаза закрыты, черты искажены гневом, бледная кожа залита кровью.

Первым нарушает молчание Ледатр. Он с опаской подходит ближе, автомат висит на плече стволом вниз, пальцы сжимают рукоять так, чтобы можно было в любой момент выхватить и произвести выстрел.

- Павел Андреевич, это вы? Или не вы?

- Что за дурацкие вопросы, Ледатр? Ты совсем умным стал? - пробурчал Солидус.

- Я имею в виду, не произошли ли в его физическом и психическом состоянии необратимые изменения, после которых человек перестаёт быть gomo sapiens, а превращается в агрессивного человекообразного мутанта, опасного для окружающих.

- Тьфу на тебя, грамотей несчастный! - скривился Солидус. - Нельзя попроще сказать?

- Необратимых изменений не произошло, - прошептал Павел. - Зато отпиз ...и - что вам сказать! Вы сами-то что, гомосапиенсы или как?

При звуках знакомого голоса Солидус подпрыгивает, шестиствольный лазер падает на землю. Возле Павла Ледатр и Солидус оказываются одновременно.

- Ну, ты, Паша, даёшь! - потрясённо произнёс поклонник Фридриха.

- Да нет, мужики, это мне дали, да так, что я едва ноги унёс, - с трудом усмехнулся Павел разбитыми губами и коротко рассказал историю своих блужданий по лабиринту чудовищ. - Если бы не костюмчик, конец мне. Как только выдержал!

Солидус внимательно осмотрел изуродованные доспехи, тихо сказал:

- Паша, твой бронекостюм давно сдох.

- Этого не может быть, Серафим. Вскарабкаться вверх по отвесной стене на уровень девятого этажа в доспехах весом тридцать килограмм ... с одной рукой? А дыры в бетоне, я же их пальцами пробивал! Этого не может быть! - прошептал Павел.

- В бронекостюме сразу сгорела проводка от перегрузки сети, микросхемы выжжены дотла. Материал, из которого выполнены доспехи, чрезвычайно прочен, а стены колодца от постоянной влаги ослабели. Это помогло, но главное сделал ты сам!

Павел закрыл глаза, глубоко вздохнул. Тем временем Ледатр достал из карманов бронежилета бинты, инъекторы, ампулы в блестящей упаковке. Уже через пару минут Павел зашевелился, попытался встать. Кевларовая основа костюма во многих местах порвана, пластины полимерной брони погнуты, сломаны, острые края торчат, словно иглы дикобраза.

- Вид у вас, Павел Андреевич, словно кто пожевал и выплюнул, - произнёс Ледатр, сокрушённо качая головой. - Надеюсь, теперь вы перестанете подшучивать надо мной.

Павел слабо пошевелил пальцами - не сомневайся, мол, не буду.

Сильнодействующие лекарства подействовали и Павел почувствовал улучшение. Критически осмотрел себя с головы до ног, сорвал несколько пластинок брони, которые мешали двигаться, провёл пальцами по поясу - пусто, даже десантного ножа нет. Далеко впереди раздался звон, скрежет разрываемого железа и громкий хлопок. Тоскливо завыло неизвестное существо, ему отозвался целый хор унылых голосов. В тумане невозможно разглядеть, что происходит, но всё заметили яркую вспышку, что на короткое время осветила всё подземелье.

- Идём дальше, - твёрдо произнёс Павел.

Солидус кивнул, лучемёт занял своё место на плече, палец лёг на спусковой крючок. Ледатр поправил автомат, показал глазами Павлу, чтобы шёл рядом. Из чёрных ям выполз зеленоватый туман, клубы поднимаются вверх. Мутные волны подобрались к ногам людей, сумеречная пелена окутала дорогу. Постепенно туман загустел так, что ничего не видно в трёх шагах. Единственных ориентиром служит железная линия монорельсовой дороги. Высоко над головой раздался странный звук, очень похожий на гудение шмеля, послышалось ворчание, волна удушливой вони заставила сморщится и задержать дыхание. Всё трое как по команде упали на пол, Солидус развернулся, лучемёт тупо уставился вверх. Жужжание перешло в мощный гул, из серо-зелёной мути появилось невероятное существо - Павел решил было, что летающая свинья, но вглядевшись, понял - перед ним на высоте пяти или более метров зависла гигантская летучая мышь. Самым удивительным были не размеры, а то, что существо обладало сразу четырьмя крыльями, как стрекоза. Перепонки блестят, словно слюдяные, хорошо видны тонкие длинные кости, заканчивающиеся скрюченными пальцами. Необыкновенные крылья часто молотят воздух, отчего возникает гул и лопотание, как будто вертолёт запустил двигатель на малых оборотах. Удивительное существо покрыто жёсткой чёрной шерстью, хорошо видны пластины хитиновой брони, с боков свисают не то щупальца, не то лапы такие, они беспрестанно шевелятся и трутся друг о друга, как муха чистит лапки. Выпуклые чёрные глаза внимательно рассматривают людей, полупрозрачные веки неторопливо опускаются и вновь поднимаются, серый пятак свинячьего носа непрестанно шевелится, пробует воздух и с шумом выпускает обратно. Крылья мощно гонят воздух в разные стороны, мутная пелена отступает, зато вокруг уплотняется, поднимается кверху, образуя непроницаемый купол.

- Серафим, ты не спеши стрелять, ладно? - тихо попросил Павел.

- Я и не думаю, - ответил Колпаков. - Оно нас не трогает.

Чудище ещё раз посмотрело на неподвижные фигуры, ушастая голова повернулась, мохнатое тело медленно поплыло на высоте нескольких метров над дорогой. Ледатр и Павел облегчённо вздохнули, Серафим тряхнул головой.

- Хоть в этом повезло, а? - улыбнулся он.

Впереди послышался шум, всё повернулись. На дорогу выбралась очередная группа змееподобных чудовищ, но едва они заметили летящее к ним чудище, как в панике бросились врассыпную. Крылья замелькали чаще, гул усилился и летающий мутант устремился вперёд. То, что Павел принял за щупальца, оказалось лапами, обладающими удивительным свойством удлиняться в несколько раз. Тонкие, гибкие, как хлысты лапы метнулись за добычей. Загнутые вовнутрь, словно рыболовные крючки когти вцепились в тело ползучего мутанта, крепкая крокодилья кожа с треском порвалась, хлынула кровь, раздался дикий вопль пойманной твари. Бешено извивающееся тело медленно поднимается выше, затем летучая мышь-монстр неожиданно останавливается. Следует несколько быстрых движений гибкими лапами и мягкое брюхо змеечеловека лопается, вниз летят влажные внутренности, плещет кровь. Не обращая внимания на вопли ещё живой добычи, мышь продолжает ловко потрошить тушу. Когда с треском раскрывается грудная клетка и розовый ком лёгких мокрой тряпкой падает на бетон, крик обрывается. Чудовище неторопливо летит дальше, на ходу разрывая тело и поедая останки.

- Пора, Серафим. Идём за ним! - произнёс Павел и первым побежал по бетону.

Показалось приземистое здание, уходящее вглубь монолитной стены, когда чудовищная мышь доела змеечеловека и опустилась ниже за другой добычей. Серафим, шедший первым, замедлил шаг и сделал жест рукой, приказывая залечь.

- Тормозите, эта тварь снова жратву высматривает.

Едва он произнёс эти слова, как дверь в здание распахнулась. Несколько фигур в просторных белых халатах появилось на пороге, в руках оружие. По бокам здания ожили странного вида установки на треногах, похожие на прожектора, только вместо стекла впереди железо и маленькое блестящее отверстие в середине. Левая установка описала полукруг и замерла, уставившись единственным глазом на приближающееся чудовище. Правая задёргалась, взвыли электродвигатели, но поднять железную голову не смогла. Присмотревшись внимательнее, Павел заметил, что тренога повреждена, вокруг разбросаны обгорелые останки каких-то существ, а на монорельсовой дороге накренилась изуродованная платформа с остатками стеклянной крыши.

События развивались стремительно. Летучая мышь гигант увидела людей в белых халатах и сразу поднялась выше. Крылья гудят мощно, ровно, лапы щупальца уже не болтаются по бокам, как обрывки бельевой верёвки, прижаты к брюху. Едва люди в халатах подняли руки с оружием, мышь неуловимо быстро метнулась вниз. Запоздало хлопнули выстрелы, яркие снопы жёлтого огня на мгновение озарили сумрак подземелья, высоко над головами зазвенело железо, протяжно завыли разлетающиеся во всё стороны пули.

- С помповых ружей палят, химики-ботаники! - сказал Серафим и презрительно плюнул.

- Это уцелевший персонал лаборатории. Те, что сумели спастись от агрессивной биомассы, - прошептал Ледатр.

- Хорошо. Хоть какие-то люди. Монстры уже надоели до чёртиков, - отозвался Павел.

- Откуда вы знаете, что это люди? - удивился Римский.

- Ну ... не все же здесь мутанты.

- Да тут уроды одни! - зло пробормотал Серафим. - Щас посмотрим, кто кого, победителя прибьём и всё наше будет.

Впереди вновь зазвучали выстрелы, лазерная установка покрутила башкой, из отверстия в середине вырвался короткий красный лучик, другой, третий. Но летучая мышь, несмотря на внушительные размеры, ловко уклоняется от огня. Быстро маневрируя, она приближается и старается опуститься так, чтобы группа людей с ружьями оказалась на лини огня лазерной установки. Тёмный силуэт мечется в клубах тумана, крылья работают с такой скоростью, что невозможно уследить за отдельными взмахами. Пули и картечь летят мимо, лазерные вспышки гаснут в плотных слоях пара. Мышь опускается всё ниже. Улучив момент, когда люди в белых халатах начали перезаряжать ружья, бросается вниз. Массивное тело прячется за камнями, наружу торчат только рваные края ушей. Лазерная установка тотчас опускается, мигают красные вспышки. На белых халатах хорошо видны чёрные пятна, от которых поднимается дым, появляются огненные полосы. Белые халаты ярко вспыхивают, люди с протяжными криками падают на землю. Некоторые как-то неуклюже отбегают в сторону и - Павел не поверил своим глазам! - начинают стрелять по лазерной установке!

- Они с ума сошли, что ли? - громко сказал он.

- Конечно. Нанюхались в лаборатории всякой гадости, вот башни и совало! - уверенно ответил Серафим.

- При чём тут какие-то башни? Я ж говорил вам, Машка использует зомби. Это не люди, только живая человеческая оболочка! - отозвался Ледатр.

Удивительно сражение людей с бездушной машиной продолжалось недолго. В мутном от влажных испарений воздухе подземелья лазерные лучи не имеют той смертоносной силы, что в прозрачной атмосфере на поверхности земли. Багровые лучи обжигали, но не убивали, а сильно ранили. От белых халатов остались тлеющие клочья. Голые, обгорелые до мяса, покрытые страшными ранами и язвами от ожогов, люди быстро слабели, двигались медленно и неловко. Лазерная пушка продолжала хладнокровно и безжалостно жечь багровыми лучами всё, что движется. Вскоре площадку перед зданием заволокло дымом от сгорающих тел, датчики движения лазерной установки перестали работать. Пушка покрутила одноглазой башкой, вернулась в исходное положение. Притаившаяся за камнями мышь начала шевелится. По земле вытянулись длинные хлысты щупалец, острые когти цепляют обугленные тела и тащат за камни. Слышится возня, треск и чавканье, время от времени вылетают окровавленные внутренности.

- Пора! - произнёс Серафим.

Он идёт первым, за ним остальные. Площадка ещё затянута дымом, но пелена уже не такая плотная и лазерная установка начинает шевелиться. Серафим коротко бросает через плечо:

- Идите за мной, не высовывайтесь!

Движок шестиствольной установки истошно воет, палец давит на спусковой крючок, всё шесть стволов непрерывно извергают огонь. Лазерная пушка покрывается глубокими порезами, дым от горящей брони поднимается вверх. Но жизненно важные центры невредимы и установка открывает ответный огонь. Тонкий багровый луч упирается в грудь Серафиму. Зеркальная броня отражает большую часть энергии, но не всю. Полимер начинает нагреваться, поднимаются струйки чёрного дыма, броня плавится и начинает разрушаться. Ледатр попытался поддержать Серафима, дал не прицельную очередь по установке. Пули рикошетом ушли в потолок, издавая истошный визг.

- Не высовываться! Лучше прибавьте шаг! - рявкнул Колпаков. Он идёт почти боком, так чтобы лучи попадали только на него. Собственный лазер получил несколько прямых попаданий и сдох. Серафим отшвырнул бесполезное железо. Лазерная установка тотчас среагировала на резкое движение - лучи в мгновение ока искромсали всё шесть стволов, аккумулятор с громким хлопком взорвался, мутный туман озарился яркой вспышкой.

- Бегом! - крикнул Колпаков.

Всё трое бросились вперёд, к открытым дверям. Багровые лучи с запоздалым шипением продырявили туман, врезались в камни, за которыми устроилась на обед мышь-чудовище. Базальтовые глыбы презрительно пшикнули, на гладкой поверхности появились аккуратные неглубокие дырочки размером с копеечную монету. В облаке дыма и копоти Серафим ввалился в просторное помещение, за ним остальные. Громко матерясь, сорвал дымящиеся пластины брони с груди и спины, швырнул в дальний угол искромсанный на куски шлем. На лице блестят капли пота, от влажных волос поднимается пар. На подбородке и скулах видны следы ожогов. Павел посмотрел на Ледатра, похлопал себя по бокам - ни царапины.

- Спасибо тебе, Колпаков. Без тебя мы бы не справились, - нехотя поблагодарил Римский.

- Да ладно ... Вот выберемся отсюда, тогда будем кланяться друг другу. Чёртова дура! - озлился Серафим. - Я на Арлекина похож. Как сломать эту штуку?

- Отключить питание, - пожал плечами Ледатр. - Вон там! - указал его палец на распределительный щит.

- Пока не надо, пусть посторожит, - сказал Павел. - Давайте лучше осмотрим комнату. Это последнее помещение, дальше подземный ход на поверхность, который взорвали твои люди, Серафим.

В той части комнаты, куда улетел изуродованный шлем, раздался стук, шум отодвигаемой мебели. Невысокая фигурка в мешковатом халате поднялась из-за стола. Помещение освещается слабо, только экраны мониторов мигают синими прямоугольниками. Человек стоит спиной к свету, лицо разглядеть невозможно. Всё насторожились.

- Да это баба! - презрительно сказал Серафим и отвернулся, занятый осмотром одежды. Павел решил подойти поближе, шагнул.

- Не подходите, Павел Андреевич! - раздался встревоженный голос Ледатра.

Павел оглянулся.

- Это всего лишь женщина. Надо расспросить её, - сказал он.

Неизвестная вышла из тени. Неживой свет компьютерных мониторов упал на лицо. Павел замер, словно уткнулся в невидимую стену. Перед ним действительно женщина. Лицо словно восковая посмертная маска - неподвижно, лишено бровей и ресниц, губы сжаты в тонкую полоску, ни одна жилка на коже не дрогнет. Только веки изредка опускаются и поднимаются, словно через силу. Взгляд пустой, как у куклы, вроде глядит, но не видит. Халат не по размеру, рукава подвёрнуты, низ едва не касается пола, голова небрежно замотана серой тряпкой. За спиной громко охнул Ледатр, выругался Серафим. Павел тихо спросил:

- Ты кто?

Ответа не последовало. Женщина идёт навстречу, но как-то странно, словно механическая кукла - движутся только ноги. Павлу стало не по себе. Не то что бы он испугался, просто жутко и нехорошо видеть, как к тебе приближается нечто в человеческой оболочке. Понятно, что зомби не обладают той необыкновенной силой, которой их наделяет человеческое воображение и царапины после их ногтей не опасны, в упыря не превратишься. Появляется ни с чем не сравнимое чувство страха от соприкосновения с потусторонним, не нашим. Мир, в котором мы живём, опасен, но что может сделать даже самое страшное чудовище или злодей нашего мира - только лишить жизни. Срок каждого из нас отмерен и изменить его не в нашей власти. Мы все когда-то умрём. Эта тема неприятна, её избегают и всячески уклоняются, особенно в молодости. Но в глубине души каждый понимает - конец близок. Смерть всегда рядом, мы видим это в репортажах с улиц, на которых ежегодно гибнут десятки тысяч людей. А военные конфликты, что постоянно полыхают в разных странах?

Чтобы понять масштаб битвы между жизнью и смертью, придите на действующее кладбище, окиньте взглядом бескрайнее поле надгробий. А затем побывайте на этом же самом погосте ещё раз, хотя бы через пару месяцев - вы будете поражены, увидев, как много людей переселилось сюда! Города мёртвых растут быстрее, чем города живых! Выходцы из неведомого мира мёртвых пугают куда больше, чем земные страшилища.

Павел отступил на шаг, но было поздно - тонкая рука стремительно метнулась, маленькие пальцы вцепились в край воротника. Вообще-то скрюченные, будто когти хищной птицы, пальцы метили в горло, но Павел успел отодвинуться. Хватка жёсткая, затрещал кевлар, посыпались куски разбитой брони. Павел перехватил руку, рванул в сторону, но не смог сдвинуть с места ни на сантиметр. Горло сдавило так, будто затянул петлю на собственной шее. Первым опомнился Ледатр. Он широко размахнулся автоматом, чтобы врезать тяжёлым прикладом по голове неизвестной, но Серафим остановил. Железные пальцы намертво сжали руки крест-накрест. Задыхающийся Павел увидел, как поползли на лоб густые брови Серафима, лицо налилось краской, глаза округлились - маленькая женщина почти не уступала ему в силе! Плечи и грудь вздулись буграми мускулов, обгорелые остатки доспехов затрещали, раздираемые изнутри твёрдыми валунами мышц, а слабые женские руки сдвинулись едва ли на сантиметр. При этом на неподвижном лице неизвестной не отразилось никаких чувств или эмоций, оно оставалось таким же равнодушно-холодным и застывшим. Как у мертвеца!

- Ледатр, режь сухожилия! - крикнул срывающимся голосом Серафим.

- Что? Какие сухожилия? Я не могу! - прошептал белый, как мёл, Ледатр.

- Тьфу ты, интеллигент хренов!

От недостатка воздуха у Павла мутилось в голове. Ноги подогнулись, потяжелевшее тело медленно опустилось на колени. На ощупь, как слепой, взялся за тонкие кисти рук и стал изо всей силы выкручивать. Горло сдавило ещё больше, но ничего другого не оставалось, как любым путёём избавиться от смертельного захвата. Сквозь шум в ушах раздался тихий треск. Павел скосил глаза, надеясь увидеть, что кевларовый воротник рвётся и он вот-вот освободится от страшных объятий. Вместо жёлтых клочьев сверхпрочной материи он увидел медленно удаляющиеся тонкие ручки. Сжатые в кулачки пальцы выглядят как-то странно, торчат бледные шишечки с белыми нитками, бледная кровь медленно выступает под кожей, набухает каплями и падает вниз. Голова соображает туго, но когда он опустил глаза ещё, то всё понял.

На клочьях воротника остались тонкие бледные палочки, похожие на замёрзших дождевых червей. Это пальцы. Вырванные с "корнями", покрыты бледной кожей, ярко накрашенные ногти висят на жилках, словно новогодние игрушки. Павлу показалось, что пальчики слегка дёргаются, словно хотят подняться выше, к лицу, забраться в глаза, нос, уши ... да, от недостатка кислорода может привидеться всё что угодно! Серафим оторвал-таки живой труп или кто он там. Широко размахивается, лёгкое тело летит в дверной проём. Плещется белый халат, с головы слетает тряпка, мелькает жёлто-серая, абсолютно безволосая голова и странная женщина кубарём катится по земле. Зеленоватый туман скрывает бесформенный комок. Ледатр бросается к двери, упирается изо всех сил. Тяжёлая створка гулко захлопывается. Павел поднимается с колен, лёгкий стол на металлических ножках скрипит под тяжестью тела. Оторванные пальцы женщины-зомби сыпятся на столешницу, словно мёртвые насекомые. Серафим потирает ладони, усмехается, качает головой. Ледатр до упора заворачивает круглую рукоять двери, садится прямо на пол.

- И что вы об этом думаете? - тихо спрашивает он.

- Хочешь сказать, что это одна из тех людей зомби, о которых ты недавно рассказывал? Похожа, - согласился Серафим. - Только воздействием фармацевтики можно объяснить такую необыкновенную силищу.

- А вам не кажется, что это была сама Троицкая?

- Кто? Римский, у тебя крыша едет! С какой стати Машка будет глотать ту гадость, после которой люди теряют человеческий облик?

- Посмотрите туда, - кивнул Ледатр в сторону раскрытого лабораторного шкафа.

На полках беспорядок, валяются раскрытые коробочки, аэрозольные упаковки. Кафельные плитки пола усыпаны осколками стекла.

- Ну и что? Биомасса навела шухер, поднялась паника ... Да с чего ты вообще взял, что это непременно Троицкая? - удивился Серафим.

- Мы проверили всё, её нигде нет. Это последнее помещение, в котором она могла прятаться.

- А внешность?

- Она может создать себе любую.

- Ерунда, спряталась в какой-нибудь норе, о которой мы не знаем!

- А мне кажется, что Ледатр прав, - тихо сказал Павел. - Знаешь, Серафим, фармацевтика сильная вещь, способна высвобождать скрытые резервы организма за одно мгновение ... Но необходима ещё очень сильная ненависть, чтобы вот так рвать кевлар, словно туалетную бумагу. Её настоящего лица никто из нас не видел, она показывала только маски. Вполне возможно, что, загнанная в угол, пыталась применить какую-то отраву, чтобы уничтожить или хотя бы остановить неуправляемую биомассу. Торопилась, ошиблась...

- Всё равно, пока не увижу труп, не поверю, - упрямо сказал Серафим.

- Какие трупы, Серафим? Ты же знаешь, сколько человек работало на неё и где они? Биомасса пожирает всё подряд, - возразил Ледатр.

- А те уроды, что мешали нам? Почему они остались живы?

- Могли прятаться в такие норы, где никакая биомасса не достанет. Или как-то договорились. Мы не знаем всех способностей мутантов.

- Ладно, пусть будет по-вашему, - махнул рукой Серафим. - Павел, тебе нужна была информация об опытах. Мне кажется, что вон с того десктопа есть доступ ко всём файлам.

Павел сёл, лёгкий стульчик из алюминиевых трубок недовольно заскрипел. Футляр флеш-памяти, которую ему дал тот парень, что ремонтировал протез, к счастью, уцелел. Павел нажал скрытую кнопку на воротнике, узкая пластинка выпала в ладонь. Он не стал мудрствовать, приказал качать всё подряд. Декстоп неприятно пискнул, появилась надпись, что процесс закончен. Павел щёлкнул по иконке безопасного извлечения, флешка мигнула. Через мгновение футляр скрылся в кармашке, Павел поднялся из-за стола.

- Моя работа окончена. С паролями к счётам возитесь сами, я их не трогал.

- Хорошо, - кивнул Серафим. - Господин Римский, у вас никакого накопителя информации в карманах не завалялось?

- Нет. Придётся тащить компьютер целиком. Если не хочешь, выковыривай жёсткий диск, - ехидно ответил Ледатр.

- Почему всё революционеры такие вредные заразы? - спросил сам себя Серафим. И сразу ответил: - Потому что нормальные люди такой фигней не занимаются!

- Да ладно вам ... Лучше давайте подумаем, как отсюда выбраться, - предложил Павел.

- А чё тут думать-то! - радостно отозвался Серафим. - Как зашли, так и выйдем.

Пол едва заметно дрогнул, за окнами потемнело. Ледатр приник к толстому кварцевому стеклу.

- Что там? - спросил Павел.

- Не понимаю... Похоже, что туман сгущается!

Серафим сразу бросил компьютер, подбежал к двери. Рукоять, точь в точь автомобильный руль с шишечкой, повёрнута до конца, но Серафим умудрился закрутить ещё один оборот. Подошли к круглому, словно корабельный иллюминатор, окну. Жёлто-зелёный туман подобрался к порогу, густеет, наливается зловещей чернотой. Внезапно оживает лазерный излучатель, овальная башка начинает озабоченно крутиться. Второй, повреждённый, будто пытается что-то рассмотреть, но шарнирные стойки не слушаются и лучемёт хмуро смотрит в землю. Волны быстро темнеющего тумана скрывают монорельсовую дорогу, сгоревшие остатки вагончика растворяются в темно-серых клубах, словно кусок сахара тает в горячем чае. Появляется странный звук, вибрирующий гул, от которого мелко дрожат все незакреплённые предметы, начинают ныть зубы и на душе становится нехорошо.

- Что за х... ? - громко произносит Серафим.

Коротко взвывает сирена тревоги, красные блики начинают дикую пляску на стенах. Лазерный излучатель включается на полную мощность, багровый луч вонзается в тёмный туман, второй излучатель начинает ожесточённо жечь шевелящуюся пелену вокруг себя. Вибрирующий гул усиливается, нестерпимо болит голова, в глазах появляются кровавые круги, зубы ноют так, что хочется вырвать их всё плоскогубцами и без наркоза. Гул срывается на истошный визг, громко завывают разные голоса, словно хор чудовищ исполняет арию призрака оперы, каменные стены трясутся, будто фанера под ударами урагана. Тёмный туман стоит стеной от земли до невидимого в вышине потолка, движущаяся пелена густеет так, что кажется твёрдой и упругой, приобретает цвет автомобильной резины. Луч мощного лазера тонет в этой массе, не причиняя ей никакого вреда. На гладкой поверхности появляется выпуклость, раскрывается наподобие созревшего гнойника, из середины стремительно вытягивается гибкое щупальце. Излучатель с хрустом покидает бетонное основание, яркая вспышка на мгновение освещает всё вокруг и лазерная пушка бесследно исчезает в чёрной, словно антрацит, стене. Второй излучатель, что бессмысленно режет землю под собой, от сокрушительного удара щупальцем врезается в стену со скоростью артиллерийского снаряда. Хлопок, взрыв, земля покрывается мелкими осколками железа и пластика. Стена на минуту застывает чёрной смолой, затем поверхность покрывается мелкой рябью, волны увеличиваются, растут, они движутся снизу вверх и в стороны. Словно колышется гигантский чёрный занавес под ударами ветра. Павел заворожено смотрит на удивительное и страшное зрелище, раздаётся спокойный голос Серафима:

- Так что же это за хрень такая, а? Вроде на нефть смахивает!

- Что? - воскликнул Ледатр.

От удивления поперхнулся воздухом, кашель сотряс так, будто случился приступ чахотки.

- Действительно, с чего ты взял, что это нефть? - спросил Павел.

- Очень похоже. Смотри, как блестит! К тому же никто до сих пор не знает, как она образуется. Вот ты, Павел, знаешь?

- Ну, из гниющих растений миллионы лет назад...

- Вот-вот, из гниющих растений! Если так, то почему никому не удалось повторить этот процесс в лабораторных условиях и получить искусственную нефть, как, например, алмазы? А как она попала на такую глубину под землю? Почему из одних растений получился уголь, а из других - нефть? Одни догадки всяких там ... типа академиков!

Ледатр прокашлялся, сердито пробормотал:

- Непризнанный гений Серафим Колпаков по прозвищу Солидус совершил великое научное открытие!

- Опровергни! - снисходительно улыбнулся Серафим.

Ледатр вскинулся, словно взнузданный конь, взмахнул руками.

- Стоп, учёные мужи! Думайте, что делать с этим, - быстро сказал Павел и мотнул головой в окно.

Стена словно увидела - на глянцевой поверхности появляются расходящиеся круги, чёрная молния бьёт в окно. Кварцевое стекло толщиной в четверть метра покрывается мелкой паутиной трещин. Поверхность стены начинает волноваться сильнее, волны сталкиваются, раскалываются на меньшие. Тьма вскипает, появляются странные светлые пятна. Они будто всплывают на поверхность и тотчас тонут. Их становится всё больше. Павел не верит своим глазам - эти пятна не что иное, как лица! Они разные, нет ни одного одинакового. Румяные, бледные, темно-коричневые или белые, с длинными волосами или кудрями, искажённые страхом, смеющиеся или равнодушно спокойные, круглые, упитанные и вытянутые, с впалыми щеками, мужские, детские, женские, покрытые морщинами ... Тысячи человеческих лиц появляются из темноты и снова исчезают без следа!

Павел чувствует, как внутри его разгорается желание выйти наружу и присоединиться к тем, кто живёт в глянцевой тьме. Они зовут его ласковыми голосами, обещают любовь, тишину и покой. Ощутил, как болит израненное тело, ноет несуществующая рука. Что ждёт по возвращении домой? Те, кто отправил сюда, разделят премии, награды, покровительственно похлопают по плечу и предложат ещё разик слетать на Мёртвый Континент с очередным заданием - ведь прошлый раз получилось! И так до тех пор, пока удача не отвернётся и он лишится головы. Или останется калекой на всю жизнь с мизерной пенсией отставного капитана. Дальше - запойный дурман и петля. Здесь его любят, хотят помочь, искренне верят в него. Бессердечные люди из верхнего мира обманом заставили прийти сюда и творить зло. Сколько невинных существ убито уже! Их кровь на его, Павла Климочкина, руках!

Тяжкие, как чугунные болванки, веки с трудом поднимаются, налитые кровью глаза невыносимо ломит от яркого света. Павел медленно, по миллиметру, поворачивает тяжёлую, словно орудийную башню, голову. Взгляд ползёт по серой стене со скоростью улитки, выбоины и щербинки то удаляются невообразимо далеко, то, наоборот, приближаются так, что можно разглядеть песчинки в застывшей штукатурке. Внезапно взгляд проваливается в яму. Это пугает, будто внезапно оказался на краю пропасти. Зрение с трудом фокусируется и Павел видит странно знакомого человека, который изо всех сил пытается повернуть рукоять запирающего механизма и открыть железную дверь. Мокрые ладони скользят по гладкому железу, по лицу катятся крупные капли пота, ноги дрожат и подгибаются. Наконец, человек не выдерживает и падает без сил. Павел хочет помочь несчастному, но ему самому каждое движение даётся с таким трудом, будто воздух вокруг загустел до состояния ... чего? Павел никак не может подобрать сравнение, мучительно думает, от боли разрывается голова. Нефть! Воздух сгустился до консистенции нефти! Взгляд упирается в окно, равнодушно скользит по сетке мелких трещин, ползёт дальше. Вот стол, за ним сидит человек, голова опущена, руки висят, спина сгорблена. Похоже, что умер. Вот стеклянный шкаф, какие-то пробирки, баночки. От белых наклеек с чёрными надписями рябит в глазах.

Надо помочь тому, что хотел открыть дверь. Павел ползёт к стеклянному шкафу, возможно, там лекарство. Под железной перчаткой хрустит стекло - он раздавил пузырёк. Резкий запах заставляет дёрнуться, зажмурить глаза. Нашатырь прочищает мозги, рвёт сонную одурь. Из глаз текут слёзы, лёгкие судорожно гоняют воздух туда-сюда, стремясь побыстрей очистится от неприятного запаха. Ноги дрожат от слабости, к горлу подбирается тошнота, но силы возвращаются. Подходит к окну. Сквозь потрескавшееся стекло видно, что чёрная стена неподвижна. Исчезли призрачные лики, осталось только одно, огромное, как воздушный шар, лицо. Черты грубые, словно вылеплены неумелой рукой, медленно движутся по выпуклой поверхности, едва не наползая друг на друга. Глаза, нос, губы словно живут собственной жизнью. Подбородок то надменно выпячивается, то прячется в складках серой кожи, брови сползаются к переносице, потом, словно испугавшись чего-то, торопливо ползут чуть ли не за уши. Выпученные глаза сливаются в одно большое око, оно делится на части, как живая клетка и множество глаз разбегается по всему лицу, чтобы через несколько секунд собраться в пару обычных. В момент, когда все части чудовищного лика становятся на свои места, можно с трудом уловить знакомые черты. На краткий миг беспорядочное движение замирает и Павел видит печальное лицо той рыжей Машки, с которой встретился в лабиринте тоннелей на восточном побережье. Лик искривляется, беспорядочно разбегаются волны, является образ чудовища.

Павел возвращается к лабораторному шкафу. Передвижной столик на колёсиках скрывается под грудой склянок и пузырьков с непонятными названиями. Взгляд замирает на знакомом слове "тетрадо..." - дальше не видно за громадной бутылью с мутной жидкостью. Столик останавливается возле двери. Павел осторожно оттаскивает потерявшего сознание Ледатра. Рукоять легко поддаётся усилию, дверь вздрагивает и начинает медленно отворяться. Снаружи тьма, только изредка в чёрной стене появляются огоньки и сразу гаснут. Огромное лицо бледно светится, словно гигантская луна на ночном нёбе. Где-то между двигающейся нижней челюстью и страшно вывернутым носом возникает чёрная полоса. Она ширится, ползёт в стороны, края начинают загибаться, выступает жёлтая, искрящаяся пена. Пузыри лопаются, хлопки похожи на звуки открывающихся бутылок с шампанским. Павел бесстрашно подходит ближе, на столике тихо звякают склянки и пузырьки. С силой толкает ногой тележку. Звеня всеми частями и подпрыгивая на ухабах, столик приближается к чёрной массе. Стекло громко хрустит, содержимое плещется в стороны, течет на землю. Передние колёса упираются в камень, тележка переворачивается и всё, что на ней есть, летит прямо в чудовищно искажённое лицо.

Сначала ничего не происходит, лицо продолжает корчиться и меняться. Потом пропадает жёлтая пена, за ней куда-то исчезают глаза, затем начинает меняться поверхность лица - покрывается бурыми пятнами, появляются язвы. Лик стремительно уменьшается в размерах, схлопывается в точку. Чёрная стена застывает, как смола, появляются светлые пятна, нарастает гул, по гладкой поверхности бежит рябь. Внезапно появляется целый лес извивающихся щупалец, острые концы хлещут воздух прямо возле лица Павла. Порывы холодного ветра треплют волосы. Павел сначала пятится к двери, поворачивается и бежит со всех сил. Гибкие плети секут спину, хватают за руки, но он успевает заскочить в коридор. Железная дверь с гулким стуком захлопывается. И сразу пропадает усталость, головная боль, угнетённое состояние. Павел поднимает с пола бесчувственного Ледатра, сажает в кресло. Серафим оживает прямо на глазах - спина выпрямляется, лицо приобретает осмысленное выражение. Насторожённо оглядывается, подходит к Павлу. Он стоит у окна и смотрит, как за стеклом беснуется чёрная вьюга. Стены изредка сотрясаются, качаются распахнутые двери лабораторных шкафов, дрожит посуда.

- Что это? - тихо спросил Серафим.

- Не знаю. Похоже, биомасса отведала не того, теперь вот бесится.

- А с нами что было?

- Телепатическая атака. Тот сгусток живой материи, что мы встретили раньше, очень быстро мутировал, научился проникать в мозг живых существ и подчинять их. А потом спокойно пожирал. Нас спасло то, что мы были в наглухо закрытом помещении - ты постарался! - вдобавок железобетон универсальный экран от любого излучения. Эти стены сохранили нам жизнь, - похлопал он ладонью по шероховатой поверхности.

- Понятно. А это ... снаружи. Чего вдруг сбесилось?

- Оно хотело, чтобы я открыл дверь. Увидел Ледатра без сознания, решил помочь. Пополз, случайно раздавил пузырёк с нашатырём. Ну, голова немного прояснилась. Потом выгреб всё из шкафа, свалил на передвижной столик. Там вроде была небольшая банка с надписью - тетрациклин что ли? Или по-другому? Не помню ... Короче, открыл дверь и швырнул в рожу этой твари. Вроде ничего, потом начало дёргаться, усы распустила. Едва удрал обратно. Теперь вот, мечется.

Чёрная метель за окном понемногу стихает. Стены уже не сотрясают удары, гул едва слышен, пол под ногами не дрожит, будто рядом мчится железнодорожный состав. Ледатр со стоном поднимается, ладони обхватывают голову.

- Что с нами было?

- Так, ерунда. Телепатическая атака. Павел говорит, что живая сопля, которая нас преследовала, обучилась гипнозу и захотела, чтобы мы сами ей в рот прыгнули. Но Паша добавил перчика и сопля поперхнулась. Вишь, давится, - кивнул Серафим на окно.

Ледатр мельком глянул на треснутое стекло, удивлённо спросил:

- Что за перчик такой, Павел Андреевич?

- Да вон, в том шкафу были какие-то препараты, - и Павел коротко пересказал недавние события.

Ледатр покачал головой, всплеснул руками.

- Не может быть, хотя ... Возможно, сочетание ядов, которых у Троицкой было в изобилии, стало смертельным для того необыкновенного существа, которого господин Колпаков обозвал живой соплёй. Так это или нет, нам пора уходить отсюда, - сказал Ледатр и посмотрел в окно.

За стеклом простирается унылый пейзаж подземелья, тёмные квадраты колодцев для мутантов тянутся до противоположной стены, которую почти не видно в густом сумраке. Серафим сунул подмышку декстоп, взялся за рукоять бронированной двери. Круг завертелся с бешеной скоростью, железные засовы неторопливо выползли из пазов, стальной прямоугольник двери медленно распахнулся. На пороге Серафим на минуту остановился.

- Куда ты теперь? - спросил он Павла.

- С вами. Когда выберемся, подбросишь меня до развалин, там остался мой "паук". Дальше сам.

- Ладно. Только по дороге заглянем на тот склад, где танки стоят. Там наверняка ещё много интересного!