Мертвый спасатель

Глава 18 Дэнни

Что делала Линдси в столовой в три часа ночи? Этот вопрос неотвязно вертелся у меня в голове, пока я следил за работой полицейских. Впрочем, это был не единственный вопрос. Меня интересовало также, как оказалась в столовой Кэсси, зачем она развела такой сильный огонь? И за что ее убили? Убили…

Может быть, в гостиницу кто-то забрался ночью? Какой-нибудь взломщик? Кэсси спугнула его и поплатилась жизнью? Но полиция не нашла никаких следов взлома. Окна оказались целыми, а уличные двери — запертыми.

— Как думаешь, ее убил кто-то из нас? — прошептал я на ухо Питу.

Мы стояли с ним у окна, пока полицейские изучали место происшествия. Пит покачал головой. Его глаза были красными и влажными, лицо бледным, и вообще он выглядел подавленно.

— Нет, это невозможно, — пробормотал он, но по его глазам я видел, что парень не уверен в своих словах.

Двое полицейских все еще осматривали тело, третий изучал медную кочергу. Еще один офицер, молодая женщина, задумчиво глядела в камин. Они находились в столовой уже около часа. Огонь давно прогорел, красные искорки усеивали очаг, словно сверкающий ковер.

Я обвел взглядом свою команду. Ребята сгрудились вокруг стола, их лица были бледны, как полотно, усталые глаза обведены кругами. Они все выглядели торжественно и испуганно. Дейдри закрыла лицо руками, ее плечи сотрясались. Паг гладил девушку по спине, стараясь успокоить. Спенсер уставился в одну точку, словно пребывал в трансе. Черные волосы спадали ему на глаза. Арни пододвинул свой стул к самой стене, скрестил руки на груди и застыл с закрытыми глазами. Линдси и Мэй-Энн сидели рядом, на дальнем конце стола, особняком от всех остальных. Их лица осунулись, рты вытянулись в ниточку. Обычно тщательно расчесанные каштановые волосы Мэй-Энн были растрепаны. Линдси нервно развязывала и завязывала пояс своего халата, ее подбородок дрожал, хотя она и не плакала. Пит смотрел на двоих полицейских, которые наконец прикрыли тело Кэсси большим куском черного пластика.

— Ее голова… — пробормотал он, тяжело сглотнув, и отвернулся, не докончив фразы.

Полицейские уже коротко опросили нас всех. Теперь женщина-офицер отошла от камина и направилась к нам, не сводя взгляда с Линдси. Мэй-Энн подвинулась, давая ей сесть.

— Меня зовут Мелоун, — сказала та мягко.

У нее были круглое лицо, большие карие глаза и короткие темные волосы. Прямые пряди закрывали лоб. Она достала из кармана кителя маленький блокнот и шариковую ручку.

— Расскажи мне еще раз, как ты очутилась в столовой, — попросила она Линдси.

Я подошел к ним поближе. Блондинка прочистила горло и попробовала заговорить, но не могла от волнения и прокашлялась еще раз.

— Я… я слышала голос, который звал меня, — произнесла она наконец.

— Голос? — Офицер Мелоун посмотрела на нее прищуренными глазами.

Линдси кивнула. Ее подбородок все так же дрожал, она выглядела по-настоящему испуганной.

— Ты утверждаешь, что слышала голос? Какой именно? — спросила офицер, что-то записывая в блокноте. — Мужской? Женский? Ты его узнала?

— Просто голос, — ответила Линдси, качая головой. — Это был шепот, поэтому узнать, кто говорит, я не могла. Он все время повторял мое имя и звал за собой.

Офицер Мелоун пожала плечами и пристально посмотрела в ее лицо.

— Тебе не кажется, что это звучит весьма странно?

Линдси кивнула и подняла глаза.

— Может быть, ты лунатик? — предположила офицер. — И тебе этот голос приснился?

— Нет, — ответила девушка резко, — я слышала его наяву. Он-то меня и разбудил.

Она коротко застонала.

— Понимаю, что вы мне не верите, но…

— Я этого не говорила, — ответила Мелоун мягко и погладила Линдси по плечу, стараясь успокоить. — Просто это звучит довольно странно. Ты принимала таблетки?

— Что? — вскинулась Линдси. — Нет.

— Может быть, ты выпила вечером пива или чего покрепче?

— Нет.

— Назови свой адрес, — попросила офицер, записывая.

Я видел, как на противоположном конце столовой полицейский роется в углях рукой, одетой в перчатку.

— Я живу на улице Страха, дом 212, — тяжело вздохнув, ответила наконец Линдси. — В Шейдисайде. Это в сорока милях на север отсюда.

— Знаю, — ответила Мелоун и указала на полицейского, возившегося в камине. — Офицер Курц — твой земляк.

— Мы еще поговорим про голос, который ты слышала, Линдси, — продолжала она, взяв девушку за руку, — но только попозже. Тебе нужно оправиться от потрясения.

Линдси кивнула головой, и у нее наконец-то побежали по щекам слезы.

— Уже поздно, но мне нужно задать вам еще несколько вопросов, — обратилась к нам офицер Мелоун, поднимаясь на ноги.

Мы с Питом приблизились к столу. Стул Арни стоял дальше всех. Сейчас коротышка чуть не свалился с него, но вовремя удержал равновесие. Спенсер подошел к Линдси и положил руки на ее дрожащие плечи, потом наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Я не расслышал и почувствовал укол ревности. Поймал себя на том, что мне неприятно предпочтение, выказываемое блондинкой Спенсеру. Мне хотелось самому успокаивать Линдси.

Офицер Мелоун что-то набросала в блокноте, затем перевернула страницу и продолжила писать. Закончив, она перевела свои темные глаза на Пага:

— Ты гулял с Кэсси накануне?

Его розовое лицо густо покраснело.

— Да. После ужина мы ездили в город, — ответил он, нервно крутя на пальце кольцо. — Хотели пойти в кино, да раздумали и просто прогулялись.

— Во сколько вы вернулись сюда? — спросила офицер Мэлоун.

— Рано, — ответил Паг и показал ей запястье. — Я не ношу часов, видите? Но было еще не слишком поздно.

— И чем вы занимались по возвращении?

— Немного посидели у бассейна, — сказал Паг, все еще крутя кольцо, — а потом разошлись по комнатам.

— Ты видел, как Кэсси зашла в свою комнату?

— Да, — кивнул Паг. — Она прошла по коридору и открыла дверь у меня на глазах.

— Я жила с ней в одной комнате, — вмешалась Дейдри, лицо которой распухло от слез, — и уже легла, но слышала, как вошла Кэсси. Это было примерно в половине двенадцатого.

— А ты слышала, как Кэсси потом ушла из комнаты? — спросила офицер Мелоун.

Дейдри скорчила задумчивую гримасу.

— Нет, не слышала, — ответила она наконец. — Я сплю очень крепко.

Офицер что-то записала и закрыла блокнот.

— Уже поздно, — сказала она. — Идите-ка спать, а мы пока закончим работу.

Я посмотрел в окно и увидел, как двое полицейских осматривают бассейн, наклонившись к воде. На их лицах играли блики прожекторов.

— На завтра клуб придется закрыть, — сказала Мелоун Питу. — Расследование займет весь день, и территория должна оставаться нетронутой.

Пит хотел было возразить, но произнес только:

— Я должен проинформировать директора.

— Кто-нибудь звонил родителям девушки? — спросил офицер Курц.

Повисла тишина. Я бросил взгляд на прикрывавший тело пластик. Не верилось, что под ним Кэсси. Ребята начали расходиться. Дейдри плакала, Спенсер обнимал Линдси за плечи. Я хотел помочь Питу, но тот велел мне идти спать.

— Поможешь завтра, — сказал он.

В коридоре Мэй-Энн обернулась ко мне. Ее темные глаза возбужденно блестели.

— Подобное случается здесь каждое лето, — произнесла она.

— Как? — Мне показалось, что я ослышался.

— Полиция должна знать, — продолжала Мэй-Энн. — Кто-нибудь погибает каждое лето.

Линдси, успевшая отойти далеко, вскрикнула при этих словах. Я пристально посмотрел на Мэй-Энн, пытаясь понять выражение ее лица. На нем играла странная, торжествующая улыбка.

Чему она так радуется? Чему?

Глава 19 Мышонок

Привет, Терри. Смерть как хочется позвонить тебе, но сейчас это было бы безумием. Полиция обыскивает весь клуб, заглядывает во все углы. Думаю, ты знаешь почему.

Верно, Терри. Мышонок сделал это. Одну я прикончил, это оказалось совсем не трудно. Она даже не поняла, что происходит. Я сделал это ради тебя, Терри. Помню, как спасатели смеялись над тобой, как им нравились злые шутки. Они смеялись и надо мной, помнишь? Ну, кто теперь станет объектом для злых шуток? Ха-ха. Верно.

Меня никто не подозревает. Кто может заподозрить невинного с виду Мышонка? Никто. Но я собираюсь сделать очередной ход. Заберу еще одного, потом еще. Обещаю тебе, Терри. И ты знаешь, что я сдержу свое слово.

Мне пора бежать. Позвоню тебе, когда уберу следующего. Я же помню, что ты мне не можешь позвонить, Терри.

Глава 20 Линдси

На следующий день после того, как полицейские покинули клуб, ярко сияло солнце и стояла жара, как будто в августе или в конце июня. В бассейне было людно и шумно. Как обычно, я сидела на своей вышке и смотрела вниз. Мы все уже понемногу пришли в себя. Паг стоял под вышкой напротив меня и заигрывал со стайкой смешливых девчонок. Одна из них, довольно симпатичная, одетая в белое бикини, утащила у него свисток — вырвала прямо из рук и убежала. Остальные засмеялись. Через несколько минут Паг сменился и исчез за теннисными кортами, обнимая за плечи уже другую девчонку, в красном бикини. «Да, он вернулся в обычное состояние», — подумала я. Хотелось бы и мне оправиться так быстро.

Я сосредоточила внимание на купальщиках. Несколько ребят на мелком конце бассейна обстреливали друг друга брызгами. Вода долетала до моих ступней, и пришлось засвистеть и крикнуть им:

— Потише, пацаны!

Они продолжали плескаться, но уже осторожнее. Я поздравила себя с тем, что хоть на пять минут забыла о Кэсси, лежавшей на полу столовой, головой в камине. Пять минут — это довольно много. Вчера, когда клуб был закрыт, стоило только зажмуриться, я тут же видела ее, но старалась держать себя в руках. Спенсер приглашал меня прогуляться, однако я отказалась. Дэнни тоже хотел меня ободрить. Спрашивал, как себя чувствую и не хочу ли поговорить. Но мне не хотелось. Думать тоже не хотелось, но это было невозможно. Перед глазами все стояла Кэсси, а в ушах звучал шепот, звавший меня из комнаты в столовую.

Ясно, что офицер Мелоун мне не поверила. На ее лице читалось сомнение. Она прищуривалась так, будто хотела сменить тему. Я ее не виню. Кто бы поверил в такую невероятную историю? Вот если б только она не была правдивой. Смерть Кэсси была слишком ужасна. Все мои мысли вертелись вокруг нее, и не было времени подумать о чем-то еще.

Неожиданно я поймала себя на мысли о родителях, и к своему стыду поняла, что не звонила им с тех пор, как сюда приехала. Не обмолвилась с ними и словом почти за неделю. Почему они не позвонили мне, чтобы узнать, как я добралась? И почему я сама не догадалась им позвонить? Как это не похоже на нас. В семье Беков всегда очень крепко держались друг за друга.

В перерыве я направилась в свою комнату. Какое будет облегчение, когда поговорю с родителями, расскажу им об ужасном убийстве и заверю, что сама цела. Возможно, они помогут пролить свет на некоторые загадки. Вдруг объяснят, почему я получила удостоверение двухгодичной давности, или поведают что-нибудь о Спенсере Брауне. Не могла же я не рассказывать о нем, вернувшись домой прошлой осенью.

С нетерпением ворвавшись в комнату, присела на краешек кровати и схватилась за телефон. Услышав долгий гудок, набрала свой домашний номер. Раздались еще два гудка, потом наступила пауза.

И тут я услышала бездушный машинный голос:

— Извините, но номер, который вы набираете, больше не существует.

Глава 21 Линдси

Я решила, что перепутала цифры. Положив трубку, снова набрала свой номер, тщательно нажимая каждую кнопку. Два гудка, три, затем тот же голос на пленке:

— Извините, но номер, который вы набираете, больше не существует.

Я послушала, как эта запись повторяется снова и снова. Потом положила трубку и задумалась, что же делаю не так. Наш домашний номер обязательно должен был существовать. Его никак не могли ликвидировать, ни в коем случае.

Я почувствовала, как сводит живот. В чем же дело?

— Эй! — внезапная догадка вдруг осенила меня.

Буря. Вчера после полудня прошла сильная гроза. Она продолжалась всего час, но вполне могла вывести из строя телефонную линию. Это случается часто. Вот почему невозможно дозвониться родителям. Почувствовав себя немного лучше, я снова сняла трубку и связалась с телефонной станцией.

— Я не могу дозвониться домой. Вы можете мне помочь?

— Назовите, пожалуйста, номер, — ответила телефонистка.

Ее голос доносился откуда-то издалека и казался очень высоким. На линии были сильные помехи. Я продиктовала цифры и услышала, как она их набирает. Телефонистка пробовала дважды, и каждый раз снова звучал тот же машинный голос. Паника начала сдавливать мне горло, стало жутко. Может быть, я набирала не те цифры? Можно ли перепутать свой собственный номер?

Решила позвонить в справочную. В горле внезапно пересохло, рука слегка дрожала.

— О каком городе нужна информация? — спросил оператор.

— О Шейдисайде, — ответила я. — Мне нужен номер мистера и миссис Бек, проживающих на улице Страха.

Наступила длинная пауза. «Пожалуйста, найдите его. Пожалуйста, найдите», — умоляла я мысленно, думая о том, что раньше позвонить домой было совсем просто и не возникало никаких препятствий. Что же там могло случиться? Что?

Наконец раздался голос оператора:

— Повторите, пожалуйста, фамилию.

— Б-е-к, — произнесла я, почти что выстреливая звуки. — Бек. С улицы Страха.

Снова повисла тишина. Я изо всех сил прижимала трубку к уху, слыша какие-то громкие щелчки. И вот оператор отозвался.

— Извините, мисс, — сказал он, — в адресной книге Шейдисайда не значится фамилии Бек.

Глава 22 Линдси

— Я сидела и смотрела на телефон до тех пор, пока он не превратился в белое пятно. Сердце бешено колотилось, кровь пульсировала в висках.

— Почему я не могу связаться с родителями? Почему оператор не сумел их отыскать? Наш адрес должен быть в книге. Он должен там быть! Я находила его неделю назад. «Что происходит? — ломала я голову. — Почему они мне не позвонят? Неужели случилось что-то ужасное?» Нужно было выяснить, и немедленно. Я сделала глубокий вдох, стараясь унять бешено бьющееся сердце, потом поднялась и выскочила из комнаты.

— Дэнни разговаривал на краю бассейна с Мэй-Энн. Ее занятия по спасению на воде уже закончились, ученики перешли к тренировкам на мелководье. Парень держал в руках блокнот, а Мэй-Энн наклонилась к нему, читая записи.

— Дэнни, можно взять твою машину? — выкрикнула я на одном дыхании, подскакивая к ним.

Кафель обжигал босые ноги, и я наступила на тень парня, чтобы было чуть-чуть прохладнее. Зеленый купальник Мэй-Энн был влажен, мокрые волосы налипли на лоб. Она подняла глаза от блокнота и покачала головой.

— Ну вот, а я хотела поменяться с тобой вечерней сменой, — сказала она. — Собиралась немного покачать мускулы после занятий.

— Не… не могу! — выпалила я.

Помимо моей воли крик получился очень испуганным.

— Мне нужно съездить домой. Позарез!

Мэй-Энн сняла темные очки и внимательно посмотрела на меня. Было ясно, что она удивлена моим волнением. Дэнни опустил блокнот.

— У тебя дома что-нибудь случилось? Дурные вести?

— Нет, — покачала я головой, — но мне обязательно нужно туда попасть и увидеться с родителями.

Дэнни покачал головой и мельком пробежал глазами по блокноту.

— А ты им звонила?

— Не могу! — вскрикнула я резко. — Не могу дозвониться! Что-то… что-то случилось! Так можно взять машину? Шейдисайд всего в часе езды отсюда.

Дэнни нетерпеливо посмотрел в блокнот.

— Ты вернешься после полудня, чтобы сменить Арни? — спросил он.

— Да, конечно, — ответила я быстро. — Примчусь обратно сразу же. Обещаю.

— Пойдем, — сказал Дэнни, указывая взглядом на гостиницу, — дам тебе ключи.

Я подумала, что мне уже лучше. Как же удивится мама, увидев меня!

Дорога до Шейдисайда действительно заняла около часа. На полпути я увидела маленький автомобиль с откидным верхом, столкнувшийся с огромным зерновозом. Капот легковушки был смят в лепешку. Грузовик опрокинулся на бок, и зерно засыпало всю дорогу. Для движения была открыта лишь одна полоса. Водители проезжали мимо разбитых машин и рассыпанного зерна крайне медленно.

В маленькой «Королле» Дэнни не было кондиционера, и я вся взмокла. Пришлось опустить стекла, но ветерок был горячий и пыльный. «Давай, давай, давай», — подгоняла я себя мысленно, барабаня пальцами по баранке. Вот уж не думала, что будет так не терпеться попасть домой.

Я знала, что моя мама сможет разрешить все загадки. Почему же они с папой не позвонили, если не дождались звонка от меня? И почему я не могла дозвониться? Почему в трубке слышалось одно и то же сообщение: «Извините, но номер, который вы набираете, больше не существует»? Почему мое удостоверение «Кантри-клуба северного побережья» оказалось позапрошлогодним? Почему я все время видела эту утонувшую девушку в синем бикини? Почему? Почему? Почему? Эти вопросы мучили меня всю дорогу до Шейдисайда.

Наконец я увидела знакомые дома, прятавшиеся под сенью старых деревьев, кроны которых образовывали тоннель над улицей, а листва почти закрывала солнце. Только примыкающий к кладбищу высокий обрывистый холм, на котором когда-то стояла сгоревшая усадьба Саймона Фиара, был залит солнечными лучами.

Скоро впереди показался наш квартал. Дом Миллеров с торчащим посреди цветника огромным садовым гномом. Заросший травой пустырь, где мы с друзьями играли в футбол и волейбол.

Развалюха Хоганов с давно облезлыми стенами. А вот наконец и мой дом. Я притормозила. Мы жили в белом двухэтажном квадратном коттедже с зелеными рамами.

— Мама, я приехала!

Мое сердце бешено застучало. Я знала, что папа на работе, но мама должна была быть дома. Должна была! Я осторожно въехала в ворота. Парадная дверь открыта, но с улицы ничего не разглядеть. Припарковала машину, заглушила мотор и посмотрела в боковое окно. «Эй, а куда подевалась яблоня?» — удивилась я. Дерево, росшее рядом с дорожкой, оказалось срубленным. От него остался лишь пенек. Папа несколько лет собирался спилить ее, потому что яблоки сыпались прямо на дорогу.

Выбравшись из машины, я захлопнула дверцу и поморщилась. На мне были зеленая спортивная майка и белые теннисные шорты, и за время пути майка прилипла к спине. Я увидела, что без меня перед фасадом разбили новую клумбу. Красные и белые цветы смотрелись очень мило. Приближаясь к парадной, заметила движение в окне. Она дома! Я почувствовала облегчение. Взбежала по лестнице, прыгая через две ступени, и нетерпеливо проскользнула в прихожую.

— Мама! — закричала я.

Глава 23 Линдси

Стоявшая в коридоре женщина выронила вазу с цветами, и стекло разлетелось с громким звоном. Цветы упали к ее ногам в образовавшуюся лужу воды.

— Кто… кто ты?! — воскликнула она, глядя на меня испуганными голубыми глазами.

Женщина была невысокой и хрупкой, с темными волосами, в которых уже виднелись седые пряди. Ее сгорбленные плечи покрывал цветастый халат, висевший на ней мешком. Прежде мы никогда не встречались, и я решила, что это наша новая соседка.

— Простите, что напугала вас, — выдавила я, глядя на рассыпанные по полу цветы. — Моя мама дома?

— Твоя мама?

Женщина отступила, выбираясь из лужи. Один длинный цветочный стебель прилип к ее туфле.

— Она дома? — повторила я.

В горле внезапно пересохло.

— Я здесь одна, — ответила женщина, пытаясь стряхнуть цветок с ноги. — Ты, наверное, ошиблась домом.

— Нет, — возразила я быстро и обвела взглядом небольшую комнату. — Мы живем здесь, но…

Зеленые стулья, парные кушетки, непривычные обои в цветочек. Неужели без меня сделали ремонт?

— Так как объяснить твое вторжение? — спросила женщина. Она уперлась руками в бока и сурово поглядела на меня прищуренными глазами.

— Но это мой дом, — только и нашлась я, что ответить. — Вы не знаете, когда вернется мама? Она…

Женщина смотрела на меня молча. В ее бледно-голубых глазах проступил страх. Может быть, решила, что ее собираются ограбить? Но что она делала в нашем доме?

— Тебе лучше уйти, — сказала она холодно.

— Вы не поняли. — Мой голос сделался высоким и дрожащим. — Я здесь живу и ищу…

— Кого ты ищешь? — спросила женщина резко. — И кто ты такая?

— Я Линдси, Линдси Бек. Видите ли…

— Дочь Беков?! — громко вскрикнула она и обхватила лицо руками.

— Да.

— Ты ищешь дочь Беков? — спросила женщина.

Ее лицо побелело, а светлые глаза увлажнились.

— Нет, — начала было я, но она перебила:

— Дочь Беков? Разве ты не слышала?

— О чем? — У меня к горлу подкатил ком.

— Как ни печально об этом говорить, — ответила женщина, все еще пряча лицо в ладонях, — но она умерла.

— Что?! — невольно вскрикнула я.

— Дочь Беков умерла, — повторила женщина, глядя на меня влажными глазами.

Она медленно опустила руки, и ее узкие плечи еще сильнее сгорбились.

— Девочка умерла два года назад. Какая беда. Какая ужасная трагедия.

— Но это невозможно! — воскликнула я испуганным голосом, ничего не понимая.

Женщина прикрыла глаза и всхлипнула.

— Когда я перебралась в этот дом, его хозяева были совершенно убиты горем. Убиты. Им хотелось лишь убраться подальше отсюда. Убраться и никогда не возвращаться. Они… были совершенно уничтожены.

— Нет! — заорала я. — Нет! Это неправда! Это неправда!

Женщина открыла глаза, и в них снова появился страх. Моя настойчивость ее сильно напугала.

— Извини, — сказала она и отступила в комнату.

В мою комнату. В мою! Заставленную незнакомой мебелью и увешанную незнакомыми картинами. Моя комната… Мой дом…

— Но это же я Линдси Бек! — вырвалось у меня. — Я Линдси!

Женщина не ответила, лишь крепко сжала губы и все так же смотрела голубыми слезливыми глазами.

— Как жаль, — пробормотала она, — как жаль, что мне пришлось рассказать тебе об этом.

— Нет! — завопила я. — Нет!

И, не отдавая себе отчета, рванулась на улицу. Побежала. Побежала через темную прихожую. Дверь хлопнула за спиной, и я кинулась к машине, плюхнулась на сиденье и нажала на газ, повторяя снова и снова:

— Я Линдси Бек! Я Линдси Бек! Я Линдси! Почему она сказала, что я умерла?

Глава 24 Линдси

Я ехала несколько часов и до клуба добралась уже затемно. Не помню, где провела остаток дня и вечер. Ездила кругами? Моталась по знакомому городу? Останавливалась где-нибудь? Закусывала? После побега из родного дома в памяти не сохранилось ничего.

Загоняя машину Дэнни на стоянку, я смотрела на воду пустого бассейна, сверкавшую в лучах прожекторов. Стояла глубокая ночь. Все кругом замерло, даже листва на деревьях. Пейзаж был неподвижен, словно на картине, словно не живой.

Я вылезла из машины, захлопнула дверцу и направилась к гостинице. Голова кружилась. Оставила ли ключ в замке? Выключила ли фары? Не помню.

— Никого не желаю видеть, — произнесла я громко.

Наверное, они все сейчас сидят в столовой, заканчивают ужинать. Мне невмоготу было видеть их лица, их глаза и слышать их вопросы:

— Линдси, где ты пропадала?

— Линдси, почему ты пропустила свою смену?

— Линдси, зачем тебе понадобилось ехать домой столь внезапно?

— Линдси, чем ты так расстроена?

— Линдси…

— Линдси…

— Линдси…

Я проскользнула через черный ход и пошла по ковровой дорожке, устилавшей коридор, стараясь как можно быстрее миновать столовую. Оттуда доносились голоса и смех. Прошла мимо центральной комнаты, потом резко свернула в узкий пустынный коридор, направляясь в кабинет Пита. Нужно было отыскать свою папку и прочесть, что обо мне говорится. «Обязательно найду свой телефонный номер», — твердила я себе. Подошвы громко хлопали по ковру, шаги отдавались эхом в гулком коридоре. — Я найду свой телефонный номер, свой адрес и позвоню родителям. В папке должно быть все. Все. И моя жизнь сразу прояснится, не останется никаких загадок. Существует же разумное объяснение».

Перед глазами все еще стояла эта маленькая женщина, отступавшая в мою комнату с прилипшим к туфле цветком. Она глядела на меня влажными голубыми глазами и объясняла, что я умерла. Умерла два года назад. «Какая ужасная трагедия». Но необходимо было найти приемлемое объяснение. И ответ лежал в моей папке.

Кабинет Пита находился в самом конце западного крыла здания. Перед дверью я остановилась и убрала назад налипшие на лоб волосы, решив, что, если дверь заперта, придется ее выбить. Сделала глубокий вдох и взялась за ручку. Она повернулась без усилия. Распахнув дверь, я ступила в темный кабинет. Шаря рукой по стене, отыскала выключатель. При свете моим глазам предстал рабочий стол Пита, покрытый зеленым сукном. На нем были стойка для документов, небольшие керамические часы, мегафон, блокнот и свисток. У стены находились три высоченных шкафа с папками. «Как же мне найти нужное отделение, нужную папку?» — ломала я голову, стоя в дверях.

Наконец, пройдя в кабинет, осторожно притворила дверь. Если меня здесь застукают, будет весьма трудно объяснить свое присутствие. Но сейчас это мало заботило, сейчас во что бы то ни стало нужны были ответы.

Я подошла к левому шкафу и принялась изучать наклейки на отделениях. На первой из них значилось «Финансы», на второй — «Членство в клубе». Присела и прочла самую нижнюю наклейку. Там было написано «Работники».

— Есть! — воскликнула я, распахнув дверцу отделения, и увидела, что там полно папок.

Опустившись на колени, начала их разглядывать. Они были расставлены по алфавиту, а имена значились на корешках.

— А это не так уж и трудно, — произнесла я вслух и провела пальцем по корешкам. — Алкорн, Амос, Андерс, Балл, Бек. Бек, Линдси.

Рука задрожала, я смогла вытащить папку лишь с третьей попытки.

— Вот и я, вот и я! — невольно вырвалось восклицание.

Поднялась на ноги, крепко сжимая бумаги, и потащила их к столу.

— Линдси Бек, — прочитала еще раз, чтобы удостовериться, и глубоко вздохнула.

Неожиданно меня бросило в жар, потом в холод. Кожа покрылась мурашками, а во рту пересохло. Руки задрожали, тесемки никак не слушались. Наконец они поддались. Я вытащила бумаги из папки, разложила их на столе и принялась читать. Бегло пробежала взглядам по знакомым данным. Дата и место моего рождения, имена родителей. И тут глаза остановились внизу первой страницы.

— Нет! Не могу поверить! — выкрикнула я, читая запись снова и снова. — Не могу поверить!

Глава 25 Линдси

«Это, должно быть, какая-то ошибка», — повторяла я про себя, вцепившись в края стола обеими руками, иначе бы точно упала бы. Упала бы и никогда не поднялась. Я разглядывала слова, написанное крупными буквами темно-синими чернилами внизу листа: «СКОНЧАЛАСЬ».

— Это же невозможно! — заорала я в голос. — Я жива! Я не умерла!

Взяла за верх страницы и перевернула её. К следующему листу была приклеена газетная передовица. Прочтя шапку, я вскрикнула и с трудом сглотнула. «Пятнадцатилетняя девочка из Шейдисайда утонула в бассейне клуба». Все поплыло перед глазами. Не могла мыслить. Тогда я поднесла лист прямо к глазам и с трудом начала разбирать буквы. «Трагическое происшествие в «Кантри-клубе северного побережья»… Пятнадцатилетняя Линдси Бек утонула… Попытки спасти ее не удались… Она первый год работала в клубе спасателем… Во время происшествия не была на дежурстве…».

Я едва могла понять смысл слов. Взгляд упал на дату, стоявшую вверху страницы. Она была двухлетней давности. Прошло два года! Здесь говорилось, что я умерла два года назад. Это какая-то бессмыслица, полный абсурд. Но он буквально шокировал меня.

Повалившись на колени и содрогаясь всем телом, я обхватила себя руками, сживая все крепче и крепче. Все это потрясло меня, потрясло до глубины души. В сознании неожиданно высветилось со всей ясностью: «Я — мертвый спасатель!»