Мессия

Глава 25

После Мексики, Ле Брюн ненадолго, всего на пару недель, заглянул в Панаму. Здесь он сгрузил всех Саксонских мятежников, кроме тех ста семей, что направлялись в колонию Бразилия. Граф Каррагер должен был отобрать себе сотню, а остальных перегнать в крепость «Манко Капак», отстроенную силами пленных горцев-дикарей, на месте сожжённого форта. Каменную крепость. Ибо завещал нам Господь (или Ричард?) за каждый выбитый зуб выбивать два в ответ, ещё одну крепость, горцы должны были построить на месте памятного сражения, у южной оконечности озера Никарагуа, прямо на Панамериканской дороге. Этим их вина будет считаться искупленной, и граф Роджер их всех отпустит. Без всякого выкупа. Даже их доспехи-игрушки не отберёт. Так было объявлено пленным, и адмирал это решение полностью одобрил. Отпустить таких пленников – потерпевших сокрушительное поражение, а после, в наказание за наглость, трудившихся, как рабы – сам Бог велел. Это было то самое, что Ричард называл информационной войной. Если дойдёт дело до войны реальной – то подкопим сил и влезем на их дикие горы, как жаждущие мщения Архангелы, а пока…

Пока Манко Капак показался Ле Брюну очень неглупым парнем. Обстановку он оценивал трезво и продолжения войны с пришельцами не хотел, наоборот, хотел мира, дружбы, а в идеале союза против каких-то проживающих на юге дикарей, называемых Арауканами. Впрочем, слово араукан, на языке инков, значило просто враг, сами себя они себя называли по-другому. С этим адмирал уже столкнулся в окрестностях Нью-Йорка, когда попытался начертить политическую карту региона. Каждое из племён называло себя словом люди, а соседей враги. Разумеется, на своём языке, поэтому, сначала, племён на карте появилось раза в три больше, чем их было на самом деле. Разобрались с этим позже, когда аборигены начали изучать человеческий язык.

Впрочем, вернёмся к «сыну Солнца и Луны». Он, конечно, не сомневался, что выкуп за него внесут, но вот насчёт будущего, ему было размышлять неприятно. Будущее приговаривало его к ответу за сокрушительное поражение и потерю двух третей войска, в котором, оказывается, служила высшая аристократия племени (или народа). Никто не примет во внимание, что пришельцы четвероногие, двухголовые и плюются огнём, поражение есть поражение. Раз уж назвался сыном Бога и Богини – то изволь соответствовать. Убивать пришлых бесов своей маной, кармой, или силой воли. А если Боги пришельцев сильнее, то на кой ты нам такой задохлик нужен? К тому-же, выжившую часть войска унизили трудом, и, по возвращении на Родину, их ожидало всеобщее презрение и поражение в правах, самого Манко Капака месть их родственников и, вероятнее всего, отстранение от власти путём лишения жизни.

С одной стороны – поделом, а с другой, этот «сын Божий» горя уже хлебнул и второй раз точно не сунется, а его преемник обязательно придёт брать реванш. Причём, если Манко Капак привёл с собой только гвардию, если можно так выразиться, то в следующий раз придёт армия, а она в дюжину раз многочисленнее, то есть тысяч двадцать пять – тридцать. Отбиться можно, конечно, и от такой толпы, но только за стенами крепостей, а это значит, что колонию разорят, а ведь уже началось строительство верфи Саксонскими бунтовщиками. Помимо материальных потерь будут и моральные. Сейчас местные аборигены полностью лояльны. Белых они не просто уважают, можно сказать преклоняются, а что будет, когда горцы их ограбят и немало поубивают, пока белые отсиживаются за стенами своих крепостей? Правильно, хорошего мало. К тому-же, граф Роджер Каррагер отсиживаться не будет, он точно предпочтёт смерть позору.

Вот ведь, не было печали, теперь придётся этого Манко Капака выручать. О поражении в горах уже знают, за выкупом послали, регент отпустил троих пленников, теперь скрыть это невозможно, а значит нужно представить всё, как обстоятельства непреодолимые, вроде землетрясения, или цунами. Хорошо хоть, что «сын Божий» язык местных аборигенов понимал, часть его подданных[91] говорила именно на нём, поэтому общаться, с помощью Роджера Каррагера, было вполне возможно. На уровне: «моя твоей хотеть помогать», но и этого достаточно, когда обе стороны стремятся достичь общей цели.

Опереться «сыну Солнца и Луны» было на кого. Опозоренная гвардия в общество вернуться уже не могла, их не примут обратно даже собственные семьи, поэтому рассчитывать они теперь могли только на Манко Капака и друг на друга. Изгои, обречённые, в лучшем случае, на быструю смерть – это идеальный контингент для организации банды, которая зачистит непримиримую элиту. Их нужно было только обеспечить инструментом зачистки.

Удивительно, но ни луков, ни арбалетов, ни даже пращей горцы не использовали, хотя никакого божественного запрета на это не было. Просто считалось, что войны ведутся для проявления доблести и получения славы, а какая может быть доблесть в убийстве на расстоянии, тем более, из засады? Не использовали, хотя и знали, что это такое. В состав армии привлекались охотники из сельвы, со слабенькими луками, но они считались вспомогательными частями, презренными дикарями, главная задача которых состояла не в поражении живой силы противника, а в обеспечении войска припасами на марше.

Опозоренную гвардию долго убеждать, что на войне – главное победа, а не способ её достижения, теперь не придётся. Горечь поражения они уже хлебнули полной чашей и успели понять, что на войне победитель получает всё – власть, добычу, славу, а побеждённым, какими бы они доблестными не были, достаётся только смерть, или позор. Возьмут они в руки арбалеты, нет у них другого выхода, осталось только вооружить их старьём времён создания первых легионов в Святой земле, изготовленным ещё в Венеции, и научить воевать строем. Шесть сотен воинов – это полноценная когорта. Учитывая, что основные силы армии находятся где-то далеко на юге, да и не факт, что они кому-то подчиняться, пока жив сам Манко Капак, ситуация выглядела далеко не безнадёжной. Скорее, такой она была для противников «сына Божьего», которые рассчитывают, что проигравшие вернутся в столицу со склонёнными головами, умоляя даровать им быструю смерть.

Прибытие делегации с выкупом за вождя, ожидалось примерно в конце августа – начале сентября, времени на боевое слаживание подразделения оставалось совсем немного, поэтому Ле Брюн распорядился снять их с работ, вооружить и начать обучать. Саксонцы всё достроят, времени хватит. В Антарктиду, адмирал планировал отправиться в ноябре, следовательно, в порт «Манко Капак», сможет прибыть только в марте следующего года, то есть, восемь месяцев все бунтовщики будут искупать свою вину на Панамских стройках, срок немалый, успеть можно многое.

А вообще, коли уж тут встретились «дикари» с тридцатитысячными регулярными армиями, настоящими государствами размером с половину Европы, письменностью и, хоть и примитивной, но стройной финансовой системой[92], пора завозить в колонии не только крестьян-колонистов, но и войска с современным вооружением. Будь у защитников форта в устье Колорадо хотя бы пара сотен ручных бомб и заряжающиеся с казённой части мушкеты – «переломки», им даже отступать бы не пришлось. Из шести дивизий, одну вполне можно перевести служить в Лузиньянию. А то и две. Желательно те, с которыми Фараон завоёвывал Балканы – Франкскую и Аравийскую[93]. Без дела бойцы тут сидеть не будут, даже если большая война не начнётся. Новый устав регламентировал задействование армии в строительных работах. Два дня в неделю – караульная служба, два – боевая подготовка, два – хозяйственные, или строительные работы и один выходной. То есть две седьмых будут заниматься строительством, почти две тысячи человек от каждой дивизии. Осталось только убедить в этом Ричарда. Обязательно нужно будет убедить. Есть ведь ещё и не столь явный плюс. После истечения пятилетнего контракта, не все захотят вернуться в Европу. Да, там Родина, прогресс и цивилизация, но если ты не проходишь отбор в преторианцы, то пахать тебе землю плебеем, или, в лучшем случае, содержать таверну где-нибудь в глухомани, а в Лузиньянии хоть пока и диковато, но перспективы уже видны, кого-нибудь они обязательно заинтересуют. А отслужившие по пять лет ветераны – это не на скорую руку обученные поселенцы, это реальная сила, с такой уже можно в любые горы наведаться.

С Манко Капаком, в итоге, договорились так: раз ваши Боги оказались слабее наших, то теперь они служат Христу, а вы, соответственно, нам. Арауканов своих подчините сами, с новым оружием, новой тактикой и, главное, покровительством Великого Христа – это будет не сложно. Налог будете платить две десятых доли от всего производимого, но благодаря торговле вам так будет даже выгоднее. Стальное оружие, различные ткани, предметы роскоши, всё вам будет доступно, нужно только построить порт, способный принимать к причальной стенке винджаммер. Продавать пока будете медь, серебро и золото, дальше будет видно.

В колонии Бразилия, Ле Брюн провёл целый месяц, за это время поднявшись по реке до истока, у тех самых гор, с которых спустился Манко Капак со своей бандой-гвардией. Горы впечатляли, вставая на пути неприступной стеной, а истоки рек начинались величественными водопадами. С этой стороны к инкам не подобраться, но и они этого сделать не смогут. Адмирал обследовал почти все притоки, но везде было одно и тоже – стена горного хребта и водопад. На суше непроходимые джунгли. Подобраться инкам к колонии Бразилия можно было только по морю, обойдя мыс Горн, а значит никак.

Сэр Матье де Клиши за неполный год успел сделать довольно многое. Для начала он объединил двенадцать соседних племён в племенной союз и назначил себя его вождём, затем организовал рейд-поход за рабами. Вернее, не рабами, рабство было законодательно запрещено не только в Принципате, но и в колониях, поэтому поводом к рейду стала небольшая стычка одного из вассалов с дикарями из джунглей, в которой погиб один из воинов, а ещё трое получили ранения. Простить такое коварное вероломство каким-то дикарям, Сэр де Клиши не мог, поэтому организовал поход возмездия, а захваченных рабов назвал военнопленными агрессорами, приговорив их к пяти годам службы в трудовой армии.

Пленных привели почти тысячу, ровно столько, сколько вместилось в свои и, захваченные у врагов, лодки. Лодками называть эти плавсредства, во время доклада, без улыбки ему не удавалось. Их изготавливали из какого-то тростника, сначала связывая его в пучки, потом эти пучки хитро сплетали в плавающую конструкцию, в которую постоянно поступала вода. Воду вычерпывали непрерывно, но за всё время похода, полностью обсохнуть не удалось ни разу. Теперь ему стало понятно, почему аборигены ходят воевать голыми – вся одежда за месяц сопрела и её пришлось выбросить. Железо буквально на глазах съедала ржавчина, поэтому и ружья, и патроны для них, приходилось хранить в специальном арсенале, который постоянно протапливали, несмотря на жару. С собой их, разумеется, не брали.

Как бы то ни было, но священный поход возмездия завершился полной и безоговорочной победой. Пленных сразу приставили к работе, и за полгода они вырубили джунгли почти на милю вокруг крепости, заготовив большое количество строительной древесины и целую гору дров. Дрова были нужны не только для просушки арсенала, и приготовления пищи, приходилось кипятить и питьевую воду[94]. В колодцах, спроектированных архитектором для сбора дождевой воды, довольно быстро завелась какая-то зараза, от которой европейских колонистов сразу пробивал понос, при том, что аборигены могли без видимых последствий напиться прямо из реки.

В общем, место для будущего города и огородов было уже расчищено, в данный момент корчевались пни и забивались сваи под будущие жилища. Сэр де Клиши решил поселить весь свой племенной союз вокруг крепости, а она целиком занимала единственную в округе возвышенность, в сезон дождей, оказываясь на острове. Не беда, Венецию тоже построили на сваях, зато здесь отлично будет расти рис, не говоря уже про сахарный тростник.

От пушек, регент Бразилии отказался категорически – только людей попусту отвлекать, пусть уж лучше служат в Нью-Йорке. Вместо них он попросил изготовить лёгкие кольчуги и оружие из бронзы. Стальные доспехи, во-первых, быстро приходили в негодность, а во-вторых, нужды в такой защите здесь не было. Местные вооружены изделиями с наконечниками из кости, или камня, да и луки у них совсем слабенькие. В джунглях не стреляют на большие расстояния, дичь бьют почти в упор.

То же самое и с оружием. Голого человека отлично разрубит и бронзовый меч, за которым почти не нужно ухаживать, что крайне важно в таком войске, как Бразильское, пока малознакомым с настоящей воинской дисциплиной. Стальные нужны только пилы, для лесопилки, лопаты, мотыги, топоры и кирки, всё с запасом. Если завезут волов, то ещё и плуги. Всё остальное, включая гвозди, только бронзовое.

Из шестидесяти восьми семей пиратов из Кейптауна, общим количеством триста шестнадцать человек, за год умерли почти тридцать, в основном от поноса, пятеро от лихорадки и троих, по всей видимости, покусали какие-то ядовитые твари, но теперь ситуация стабилизировалась. Сырую воду больше никто не пьёт, от лихорадки нашли лекарство у аборигенов – какую-то жутко горькую кору деревьев[95], которые растут в предгорьях, у истока реки. Эту кору настаивали на спиритусе вульгарис и теперь этим отпаивали даже самых тяжёлых больных. Мыться в реке запретили, вся ядовитая гадость водится именно там. Не вся, конечно, но большинство, так что и с этим, можно сказать, уже справились. Итак, умерло тридцать, родилось двенадцать, и ещё двадцать баб не праздны, так что скоро потери будут восполнены.

Монах-миссионер Жильбер, с помощью крещёного шамана Жана, организовал не только церковную службу, но и школу, где обучает подрастающее поколение читать-писать и четырём действиям арифметики. Крестин пока не проводили, поэтому христиане только европейцы и Жан, для них хватало маленькой церквушки, но теперь, с прибытием ещё ста семей, и с расчётом на будущее крещение местных, церковь придётся закладывать новую. Желательно, сразу каменную, поэтому снова нужен архитектор и мастер-строитель, рабочих рук теперь хватает.

Ле Брюн не просто всё внимательно выслушал, но и записал.

– Я доволен вами, Сэр. Конечно, ваш рейд возмездия можно де-юре расценить, как поход за рабами, но, к счастью, здесь этого сделать некому. Все ваши заявки постараемся удовлетворить как можно скорее. Корабль со снабжением к вам теперь будет приходить каждые два месяца, а потом и чаще. Принципат постоянно увеличивает количество верфей и производство новых кораблей, часть достаётся и нам. Через пару лет, у вашей колонии появится свой корабль, а может и не один. Итак, пушки вы брать не хотите. Это обоснованно и понято, но может быть у вас есть нужда в чём-то прямо сейчас?

– Оставьте мне несколько шлюпок, Сир. Такие мы построим ещё не скоро, а нужда в них есть уже сейчас. Реку нужно постоянно патрулировать, чтобы дикари не сбивались в большие стаи, нужно ходить к истоку, за корой, да и бальсу приходится искать всё дальше.

– Не пробовали её высаживать?

– Пробовали, Сир. Не только бальсу, но и какао-деревья, и каучуконосы, но это дело небыстрое, на перспективу. Когда-нибудь, вокруг Бразилии будут расти только они, а пока приходится искать дичку.

– Хорошо. Я оставлю вам шесть шлюпок прямо сейчас, и добавлю пару десятков в вашу заявку. Пока они все сгниют, вы уже научитесь строить их сами.

– Благодарю вас, Сир!

Шестнадцатого сентября 1203 года, адмирал-Фараон покинул гавань колонии Бразилия и взял курс на юг, где его ждал последний неоткрытый пока континент планеты Земля.