Месть

Глава 16 Жалоба

Они шли уже два дня. Наступила вторая ночь, но караван продолжал путь и лишь вечером сделал короткий привал. Рабов кормили кое-как, зато они были предоставлены сами себе – если так можно сказать о людях, которые скованы цепями друг с другом и шагают, глядя друг другу в затылок. Часть надсмотрщиков ехала верхом, справа и слева от пленников, остальные – в двух крытых повозках: одна катилась во главе каравана, другая замыкала процессию.

Тор не имел ничего против пешей прогулки: он уже заметил, что на ходу лучше думается. Связь разумов с Адонго сохранялась, хотя вождь моруков лишь отвечал на его вопросы, не опускаясь до праздной болтовни. По большому счету, Тор был этому рад. Локки тоже молчал и тоже был погружен в свои мысли, но после аррака заметно повеселел и, казалось, радовался дороге. С тех пор как мальчика вернули Тору, никто из разбойников не пытался к нему приставать. Но даже эта любезность вряд ли спасет их от Януса Квиста, решил Тор. О том, как страшен в гневе знаменитый разбойник, ходили легенды.

Что касается Райка, с ним как будто ничего не случилось. Юнга проснулся на следующее утро. Он помнил, как прыгнул с горящего корабля, но о том, что произошло перед этим, забыл. Во всяком случае, он не заикался ни о расправе, которую собирался учинить Черная Рука, ни о шторме. Мальчик был уверен, что его спасителя зовут Торкин Гинт, а не лекарь Петерсин и, несмотря на приказ Хэрида, старался всячески ему угодить, стоило только отвести глаза старшему помощнику. Райку поручили кормить караван, и Тор был благодарен мальчику за мясо и хлеб – иначе им с Локки приходилось бы питаться одной жидкой кашей. Он попросил Райка не обделять и Адонго; Райк удивился, но просьбу выполнил. Все для Торкина Гинта.

Было прохладно. О жгучем холоде говорить пока не приходилось, но было ясно, что в скором времени на Чужестранные острова пожалует зима. Рабы взволнованно обсуждали предстоящую переправу на материк – по их словам, она занимала целый день. Правда, после нескольких часов в цепях на маленьком плоту, где не было возможности ни прилечь, ни присесть, разговоры смолкли сами собой. Рассвет четвертого дня пленники встретили на причале в порту Кипреса, ожидая баржи до рынка.

Хэрид был счастлив. Сегодня в Кипресе особый день – день, когда главным местом в городе становится невольничий рынок. Можно надеяться, что удастся быстро продать рабов, найти для себя и своих товарищей место на каком-нибудь корабле, отплывающем с материка, и к ночи покинуть город. Он не хотел рисковать. Локкин Гилбит и в самом деле мог оказаться шурином Квиста.

Однако Тор решил, что разбойник не должен уйти от наказания. Значит, надо поторопиться… и прибегнуть к волшебству, что бы ни сказал на это Адонго.

– Как думаешь, Локки, – шепотом спросил он, – где можно найти Квиста?

– Я тут никогда не бывал, но Эйрин говорила, какой трактир у него любимый и как туда добраться. Только в цепях, боюсь, в трактиры не пускают.

Тор поморщился. У Локки был острый язычок.

– Верь мне и будь начеку.

Он следил, как Хэрид отдаёт приказы. Их разделяло немалое расстояние, но слух никогда не подводил Тора. Рабов должны были посадить на повозки, и Хэрид как раз договаривался с возчиком. Вот и отлично. Его подручные ограничились тем, что согнали рабов в кучу и приказали сесть на землю, после чего словно забыли про них.

Сейчас или никогда. Тор призвал Цвета и представил, что оковы на ногах Локки тают. Мальчик как будто ничего не заметил: он увлеченно следил за тем, как торгуется

Хэрид.

«Говорил же ему: будь начеку», – подумал Тор, освобождая запястья Локки. Вот и все. Теперь нужна особая осторожность.

– Локки… – шепнул Тор.

– Ш-ш-ш, – отозвался мальчик. – Я хочу понять, что они для нас готовят.

Тор застонал.

– Я слышу каждое слово, Локки. Скоро нас погрузят на повозки и отвезут западные ряды главного рынка. Доволен? А еще хочу тебе сказать, что ты свободен – почти как ветер.

Локки вздрогнул, опустил голову и посмотрел на свои ноги, потом на руки. С его губ был уже готов сорваться возглас, но Тор не мог такого допустить.

– Ни слова! Двигайся медленно. Ты же умеешь исчезать – вот и исчезни. И найди Януса Квиста.

Локки не отвечал. Он стоял, вытаращив глаза, челюсть у него отвисла. Тор бросил взгляд на Хэрида. Подслушивать уже не имело смысла: разбойник и возчик договорились. Сейчас рабов начнут сажать на повозки.

– Пошел! – тихо, но настойчиво проговорил Тор. Но Локки только смотрел на него во все глаза.

– Ты кто такой? – прошептал мальчик.

– Твой друг. Иди!

Он смотрел, как Локки разминает пальцы рук и ног, готовясь выполнить приказ. В этот миг раздалось громогласное «Подъем!!!», и рабы начали неохотно подниматься, позвякивая цепями.

– Удачи! – с улыбкой шепнул Тор, глядя, как Локки исчезает за их спинами.

«Локки свободен, Адонго. Скажи своим людям: пусть сделают вид, что ничего не замечают».

«Я передам», – и морук чуть заметно кивнул.

Если рабы станут таращиться на Локки, ни к чему хорошему это не приведет. Но Тор напрасно беспокоился. Чья-то рука подняла обрывок цепи, который валялся на земле. Выпрямляясь, раб-морук улыбнулся Тору, обернулся и передал цепь кому-то, стоящему сзади. Можно не сомневаться: через какое-то время последний в ряду примет ее, а потом незаметно отшвырнет куда-нибудь в сторону.

– Карошая чара, – сказал морук. Очевидно, он никогда не был в Таллиноре и не успел научиться родному языку Тора. Юноша кивнул и улыбнулся в ответ.

Рабов погнали к подводам. Хэрид уже потерял к ним интерес. Похоже, его мысли уже были далеко отсюда – в ближайшей забегаловке, где можно будет пропустить пару кружек эля. Это вполне устраивало Тора. Берид, Блут и два матроса, которым Хэрид поручил доставить рабов на рынок, не отличались ни бдительностью, ни сообразительностью. Будем надеяться, что они не заметят исчезновения Локки, пока не окажутся на рынке.

Удача пока не собиралась покидать Тора. Повозки с грохотом катили прочь от причала, по петляющим портовым улочкам. Тор и сам не заметил, как оказался в городе. Стены прелестных каменных домиков были выкрашены в нежные цвета. Они казались еще красивее в жидких лучах солнца, чей свет тускнел, предвещая, что Дни Умирающих Листьев подходят к концу, и зима не за горами. Даже россыпь построек, облепивших горные склоны и изрядно выцветших, радовала глаз. Отдельно от других, на внушительном горном утесе, стоял дворец Кипреса – такой легкий и изящный, что дух захватывало. Вокруг бледной толпой теснились тонкие башенки, увенчанные куполами. На изгибах крыш и карнизов ослепительно горела позолота. Дворец был исполнен удивительной женственности – иначе не скажешь, подумал Тор. А как иначе? Разве не такой должна быть обитель королев Кипреса?

Рыночная площадь находилась на окраине этого прекрасного города. Еще немного – и повозки достигли западных рядов. Пестрота, суета, шум… Продавцы нахваливали свои товары, торговались с покупателями. Процессия миновала торговые ряды и остановилась в углу рынка, где было почти тихо. Там рабов заставили слезть с повозок и снова сесть на землю.

Мысленно пожелав Локки удачи, Тор приготовился ждать.

Несколько часов спустя появились стражники, а с ними – Хозяин Рынков, унылый толстяк. Почтенный Лярд… Более подходящего имени и придумать невозможно, подумал Тор. Однако сердце у почтенного Лярда и впрямь оказалось не грубее топленого сала. Он приказал освободить рабам руки, достал баночку с какой-то мазью и пустил по рядам. Оковы нещадно натирали запястья, и Хозяин Рынков знал это. Мазь быстро облегчала боль, а когда почтенный Лярд обратился к морукам на их родном языке, на душе у пленников потеплело.

– Вам повезло. В первый день после полнолуния Ее величество королева Сильвен посещает невольничьи рынки. Этот обычай соблюдается с тех пор, как она взошла на трон. Я не даром говорю вам это. Сегодня все вы будете ночевать в хороших домах.

И он сердечно улыбнулся, чем немало удивил Тора.

Рабы зашептались, лишь Адонго казался невозмутимым.

– Вас привезли первыми, – продолжал Хозяин. – Понятно, что вы тут не единственный товар. Скоро у меня на рынке яблоку негде будет упасть, так что занимайте лучшие места для знатных гостей.

Он фыркнул, но над этой шуткой больше никто не рассмеялся.

– Как я уже сказал, у нас сегодня день особый, первый день после полнолуния. День, когда собирается Жалобный Совет, – вам повезло, повезло неслыханно! Любой из рабов, прибывших сегодня, может подать жалобу отцам города. В Кипресе есть законы, которые касаются рабов, отношения к ним… Вплоть до обстоятельств пленения – поскольку рабами вы стали как раз с того момента, как попали в плен. Те жалобы, которые окажутся разумными, будут выслушаны, а потом отцы города вынесут свое решение. Решение это окончательное, и оспорить его нельзя. Правда, будь моя воля, вы могли бы подать жалобу просто на то, что попали в плен…

Почтенный Лярд снова захихикал, на этот раз более натянуто, но ответом было холодное молчание, и он поспешил закончить речь.

– Э-кхм… Итак, кто хочет подать жалобу? Поднимите руки, сделайте одолжение.

Возможно, он сказал что-то еще, но Тор понимал лишь то, что переводил ему Адонго. Потом вождь моруков поднял руку, и Тор последовал его примеру.

– А-а… хорошо. Так, вы идите сюда. Остальные – сделайте одолжение, разденьтесь. Покупателям надо видеть, что они покупают. Э-э-хкм… прыщи, бородавки и все остальное.

Он хихикнул и повернулся к Тору и Адонго. Рядом с пленниками уже появились Блут и Берид, а вдалеке Тор заметил Хэрида, который спешил на выручку своим подручным.

– Кто ты? – спросил почтенный Лярд.

– Меня зовут Адонго, я из моруков.

– На кого ты жалуешься?

– На Хэрида, который взял меня в плен. Хэрид убил мою жену и двоих детей, хотя я предложил сдаться без борьбы.

– Свет всесияющий… – буркнул Хозяин Рынков. – Да, эту жалобу мы непременно должны рассмотреть. Э-кхм… ты предстанешь перед отцами города. Будь добр, возвращайся на свое место и раздевайся. Я позову тебя, когда придет время. Спасибо.

Он беспокойно улыбнулся, а Адонго подошел к остальным рабам и стал снимать одежду.

– Меня зовут Торкин Гинт, – Тор улыбнулся. Хозяин Рынков явно разволновался, и его стоило успокоить. – Я из Таллинора, придворный лекарь…

Конечно, это была ложь, но лишь отчасти.

– … Я нанял каюту на борту «Осы», но корабль затонул во время сильного шторма недалеко от Чужестранных островов. Мне и еще двум мальчикам удалось спастись. Однако Хэрид схватил меня, хотя я плыл на его корабле, был гостем капитана и немало заплатил за это путешествие.

Почтенный Лярд нахмурился. Похоже, с подобными делами ему еще сталкиваться не приходилось.

– Понятно. Значит, ты утверждаешь, что «Оса» затонула?

– Да, почтенный. Насколько мне известно – да. Капитан погиб у мення на глазах. И весь экипаж – кроме еще одного гостя капитана, которому удалось спастись вместе со мной… – Тор посмотрел толстяку прямо в глаза. – И еще спасся корабельный кок. Удивительный мальчик. На кухне он творит настоящие чудеса.

– Правда? – восхищенно воскликнул почтенный Лярд. – Да, наверно, это самое ценное, что находилось на корабле… – он погладил свое солидное чрево. – Во дворце как раз ищут нового повара… И как зовут вашего чудо-мальчика?

– Райк Сэвил. Он из Илдагарта, из рода знаменитых Сэвилов. Те, что держали обеденный зал «Шпалера».

– Вот так дела… Ты не шутишь? Великие Сэвилы из Илдагарта! Да о них даже здесь слышали!

– Я не шучу, сударь.

– И где этот родовитый повар?

– Спросите Хэрида, сударь, – вежливо ответил Тор, указав на Хэрида.

Юноша не сомневался, что почтенный Лярд заметит оковы у него на руках.

– Что тут творится, почтенный Лярд? – рявкнул Хэрид.

Лицо работорговца перекосилось от злости. Лярд затрепетал.

– Вас зовут Хэрид, да? Э-э-э… хорошо. Э-кхе… Этот человек подает на вас жалобу, и морук Адонго тоже. Мне кажется, отцы города должны их рассмотреть… я имею в виду жалобы, а не людей. Полагаю, вы не возражаете?

– Не возражаю, – бывший старший помощник бросил на Тора взгляд, который не предвещал ничего хорошего.

В этот миг один из помощников Хозяина Рынков что-то зашептал на ухо толстяку. Воспользовавшись тем, что почтенный Лярд отвлекся, Хэрид шагнул к Тору.

– Не забывай о мальчиках, Гинт, – прошипел он с ядовитой ухмылкой.

– Почтенный Лярд! – громко произнес Тор, и толстяк с неожиданным проворством обернулся.

– Простите?

– Кажется, вы хотели поговорить с почтенным Хэридом о молодом поваре, Райке Савиле?

– Да, да, безусловно… Старший помощник Хэрид… или как вас там… сделайте одолжение, доставьте юношу во дворец, и немедленно. Нам с ним надо кое-что обсудить.

Хэрид посмотрел на толстяка так, словно хотел если не испепелить, то зажарить его живьем, однако возражать не стал. Подозвав одного из матросов, он передал ему просьбу – или приказ – Хозяина Рынков.

– Да, Хэ… э-э-э, сударь, – почтительно проговорил Тор. – Я не ослышался, вы сказали «мальчики»?

Хэрид ухмыльнулся.

– Конечно. А про родню Квиста ты забыл, Гинт? Кто он ему там… Пасынок? Шурин? Такой товар у нас не залеживается. Хлыстом махнуть не успеешь, как его купят.

– Не уверен, что вам будет кого продавать, сударь, – улыбка Тора стала ехидной. – Вы меня извините, почтенный Лярд? я еще одет.

– Конечно, конечно… – Хозяин Рынков махнул рукой. – Я скоро тебя позову… Сегодня у нас еще кое-что изменилось, и об этом должны знать все.

Хэрид был готов немедленно броситься на поиски Локки.

– Где этот щенок, Гинт? – взревел он, весь пунцовый от злости.

Тор пожал плечами и принялся изучать свои босые ноги.

Внезапно Хэрида охватил ужас. Как мальчишка мог сбежать? А если он не соврал? Янус Квист в городе, в своем любимом трактире – это достоверно известно. Его приятель не дергается, не лебезит. Если мальчик сказал правду, его, Хэрида, ждут большие неприятности. Мысль о бегстве молнией мелькнула у него в голове. Бросить рабов, забыть про деньги, которые он уже успел выручить, и спасать свою жизнь… На милосердие Януса Квиста надеяться глупо.

Он как раз размышлял, как покинуть рынок незамеченным, когда запели трубы. Несколько воинов вошли в ворота и вытянулись во фронт. Все пропало. Теперь без особого разрешения отсюда никто не выйдет. Он в западне. Но что случилось? Хэрид как раз хотел спросить об этом почтенного Лярда, но толстяк опередил его.

– Сегодня утром меня известили, – его голос дрожал от волнения сильнее, чем подбородки, – что Ее величество прибудет на рынок гораздо раньше, чем намечалось. По обычаю торговля рабами начинается в полдень, и ей придется выбирать кого-то из вас… Стража будет особенно бдительна, поэтому прошу всех: никаких резких движений, никаких криков. Перед ликом Ее величества подобное недопустимо. Все должны опуститься на колени, коснуться лбом земли и не шевелиться, пока вам не прикажут. Сейчас здесь будет экипаж Ее величества. Радуйтесь! Сегодня Ее величество сама принимает жалобы и выносит решения. Попрошу на колени, и ни звука.

Рабы, которые уже успели раздеться, повиновались. Тор понял, что не останется незамеченным: моруки напоминали статуи из темного дерева, а его кожу даже не тронул загар.

Некоторое время он глотал пыль, слушал голоса и тяжелые шаги – похоже, мимо проходила стража. Наконец, рабам разрешили выпрямиться. Прямо перед ними остановился великолепный экипаж, сверкающий драгоценными украшениями. Плотные расшитые занавески были задернуты, но никто не сомневался: за их тяжелыми складками скрывается от посторонних глаз королева Сильвен.

Так оно и было. Ее величество возлежала на пухлых подушках и болтала с одной из своих камеристок о молодом моруке который стоял впереди и был особенно хорошо сложен. Девушка рассмеялась, и королева поспешно поднесла палец к губам, но в ее глазах тоже играли веселые искорки. Потом ее внимание привлек другой раб – тоже молодой и с удивительно светлой кожей. Складка занавески пока не позволяла разглядеть его лицо… но какие у него широкие плечи, какая грудь! Рабы со светлой кожей были редкостью на невольничьих рынках. Ее величество представила, что за сокровище скрывается у него под набедренной повязкой… но эти мысли предпочла оставить при себе.

В этот миг из-за ворот рынка, которые уже успели запереть, донеслись гневные возгласы. Королева заметила, как туда устремились несколько воинов. Потом к ним присоединился начальник стражи. Остальные, повинуясь его приказу, плотным кольцом окружили экипаж, но вскоре кольцо разомкнулось, пропуская одного из воинов к королеве.

– Это капитан «Ворона», Ваше величество. Славный человек. Его боятся, но уважают за честность. Капитан утверждает, что собирается подать вам жалобу на людей, которые только что привезли рабов на продажу.

– Понимаю. Что посоветуешь, Клог?

– Капитан Квист часто бывает в нашем городе, Ваше величество. Не было случая, чтобы он доставил плохой товар и, насколько мне известно, он всегда просит за него столько, сколько он стоит. В Карадуне о нем идет добрая слава, а другие морские разбойники и работорговцы опасаются вставать у него на пути.

– Значит, он не станет зря жаловаться?

– Именно так, Ваше величество. Сомневаюсь, чтобы капитан дерзнул побеспокоить вас, если дело того не стоит.

– Так пропусти нашего отважного капитана. Я его выслушаю.

– Слушаюсь Ваше величество, – Клог махнул рукой, и вскоре Квист, трое моряков из его команды и Локки вошли в ворота рынка.

Хэриду показалось, что его желудок выворачивается наизнанку.

Тору не позволяли смотреть по сторонам, но по лицу Хэрида было нетрудно догадаться, что случилось. Юноша с трудом сдержал улыбку. Он как раз смог разглядеть новоприбывших. Локки подмигнул своему спасителю, а потом глазам Тора предстал Янус Квист. Увидев этого человека хоть раз, ошибиться было уже невозможно.

– Следите за ним! – скомандовал Янус и направился к экипажу королевы.

Трое его помощников обступили Хэрида, и вид у них был грозный. Во имя Света, и сдался ему этот Локки! Ему никогда не нравились мальчики. Он предпочитал женщин, причем никогда с ними не нежничал. Однако в ту ночь на него словно помрачение нашло, да и матросы начали его подначивать… Их можно понять: взрослые мужчины не первую неделю торчат на острове, с «Осы» никаких вестей… и ни одной женщины. Дикари умнеют с каждым годом: похоже, высылают вперед соглядатаев, и если что, прячут своих женщин и детей. А этот царек решил, что ему все нипочем, за что и поплатился… очень дорого поплатился, надо сказать. Красивая была женщина – еще молодая, да и дочки у нее что надо. Они доставили бы Хэриду куда больше удовольствия, чем злой и упрямый мальчишка. И как теперь из этого выпутаться?

Квист уже стоял перед сверкающим экипажем королевы, и почтенный Лярд шагнул вперед.

– Ее величество королева Сильвен готова выслушать жалобы, – торжественно провозгласил он. – Адонго из племени моруков, Торкин Гинт из Таллинора, Хэрид с «Осы»… прошу подойти ближе.

Не слишком стесняясь своей наготы, Адонго и Тор встали там, куда указал Хозяин Рынков.

Из-под покрова занавесей и вуалей королева Сильвен разглядывала рослого молодого пленника с молочно-белой кожей. Какое чудо! Наверно, так прекрасен может быть только бог. Она приподнялась на подушках, чтобы лучше увидеть его лицо. Красив, немыслимо красив – и сложение, и лицо, и… Какая дерзость! Пленник смотрел прямо на нее. К подобному королева не привыкла. Однако ей нравилось, когда люди держат себя смело и открыто… вместо того, чтобы корчиться от страха. Королева мельком взглянула на Хэрида и вновь устремила взгляд на светлокожего юношу. Глаза такие синие, что в них можно утонуть… На миг Ее величество позволила себе задаться вопросом: каков этот юноша будет в постели.

Нет, не стоит об этом думать… пока. Тем более что старый Лярд снова что-то вещает.

– Выслушаем Адонго из племени моруков.

Вождь шагнул вперед и заговорил. Голос у него был глубоким, ровным. Ни лишних слов, ни бурных чувств… настоящий король. Ко всеобщему удивлению, Адонго говорил по кипреански, и выговор его был безупречен.

– Торговец рабами Хэрид убил мою жену и двух дочерей, Ваше величество, – начал он. – Младшей не было и девяти лет. Их могли просто заковать в цепи, но вместо этого убили – лишь потому, что этому человеку не понравилось, как я на него посмотрел.

Адонго смолк, и никто не посмел нарушить тишину.

– Он волоком тащил их по земле на глазах у всего моего племени, Ваше величество, а потом заколол – сначала мою жену, потом мою старшую дочь. Младшую он убил последней, чтобы она увидела, как умирают ее мать и сестра. Но она была смелой девочкой, Ваше величество. Из нее выросла бы прекрасная старейшина племени. Она не издала ни звука и не дала убийцам порадоваться ее слабости. Когда нож вошел ей в грудь, а кровь заливала мертвое тело ее матери, она обернулась и сказала: «Отец, когда я рождалась, на мне была кровь моей матери. Теперь моя кровь на ней. Отомсти за нас». Это были ее последние слова. Она умерла не сломленной, Ваше величество.

Стало очень тихо. Потрясенные мужеством, с которым Адонго вел свой ужасный рассказ, люди не сразу смогли прийти в себя. В наступившей тишине вождь посмотрел на Хэрида и произнес:

– Казнить их не было нужды, Ваше величество. Почтенный

Лярд все-таки нашел в себе силы церемонно кивнуть.

– Королева Сильвен рассмотрит твою жалобу после того, как выслушает всех, – объявил он. – Следующим будет выслушана жалоба Торкина Гинта.

Молодой пленник вышел вперед. Теперь королева могла разглядеть каждую мышцу, которая играла под его молочной кожей. В ее ушах еще звучали слова вождя моруков, и вдруг…

– Откровенно говоря, почтенный Лярд…

Он говорил чуть небрежно, а в голосе сквозило лукавство.

Королеве Сильвен показалось, что из-за туч выглянуло солнце.

– Конечно, я хочу принести жалобу… но вот что пришло мне в голову: последние мгновения моей свободы я провожу в обществе прекрасной дамы.

Бедный Лярд едва не лишился чувств. Однако – удивительное дело! Он услышал смех, приглушенный вуалями, но королева, несомненно, смеялась от души.

– Откуда ты знаешь о моей красоте, Торкин Гинт, если королева Кипреса никогда не открывает свое лицо на людях?

Впрочем, она могла поклясться, что эти дерзкие голубые глаза разглядели бы ее лицо даже сквозь стену.

– Женщина, обладающая столь изысканным вкусом, не может не быть прекрасна, Ваше величество. Я много странствовал, но нигде не видел дворца красивее, чем ваш. Увы, я въехал в ваш город на подводе для невольников, но и то, что успел увидеть, восхитило меня, и я готов отдать все, чтобы свободно побродить по его улицам. Это лишь мои догадки, Ваше величество, но мне кажется, что и с вашей красотой ничто не сравнится – не только в этой стране, но и во всем мире… – юноша повернулся к Хозяину Рынков, но королева успела заметить в его глазах озорные искорки. – Теперь я могу высказать свою жалобу, почтенный Лярд?

Толстяк только кивнул.

Тор терпеливо повторил свою историю, после чего поклонился, и королеве снова показалось, что он видит ее сквозь занавески.

– Э-э-э… – протянул Лярд. – Ее величество королева Сильвен рассмотрит твою жалобу. М-м-м… теперь мы выслушаем капитана Квиста…

Янус Квист шагнул вперед.

– Я подаю жалобу на Хэрида, старшего помощника капитана «Осы», Ваше величество. Мой юный шурин, – он похлопал по плечу Локки, – нанялся на «Осу», чтобы расплатиться за дорогу до Кипреса и встретиться со мной. Когда «Оса» затонула, почтенный Гинт помог спастись ему и юнге, после чего Хэрид и его люди схватили всех троих. В первую же ночь моего шурина… м-м-м… насильно использовали для удовлетворения похоти. Проще говоря, Хэрид и его люди надругались над ним. Если бы не лекарский дар почтенного Гинта… думаю, мальчика уже не было бы в живых.

– Благодарю вас, капитан, – ответил Лярд. – Королева Сильвен рассмотрит жалобу.

Последняя жалоба. Теперь оставалось только ждать решения королевы… которая оказалась в весьма непростом положении.

Она не знала, с чего начать. Кажется, все ясно: Хэрид – жестокий мерзавец, для которого нет ничего святого. Эти трое, если разобраться, рассказали одну историю: один начал, другой продолжил, третий закончил. Но что сделать, чтобы никто из них не был обижен? Внезапно королева Сильвен поймала себя на том, что снова смотрит на Торкина Гинта. Он невероятно красив… но не только от этого она забывала дышать.

Королева подняла руку. Она была готова огласить решение, но обычай не позволял ей опуститься до того, чтобы самой обратиться к Хозяину Рынка. Толстяку дала знак ее камеристка; тот произнес положенную фразу, призывая всех к вниманию и, наконец, королева заговорила.

– Капитан Квист. Жалобу на Хэрида должен подавать твой шурин, а не ты. Ты должен уступить ему право требовать с Хэрида возмещения ущерба. Что же до самого Хэрида, то и он сам, и его люди знали, что мальчик не может быть продан в рабство, однако собирались выставить его на торги. Это недопустимо.

Квист кивнул.

– Тем не менее, я считаю, что у Адонго из племени моруков больше оснований подавать жалобу на Хэрида, чем твоего шурина, поэтому его жалоба должна быть удовлетворена первой. Если Хэрид останется жив, ему придется ответить согласно жалобе твоего шурина. Однако все, что удастся выручить от продажи этих рабов – твое. Это плата за ожидание. Также хочу сообщить, что твой шурин свободен.

– А Торкин Гинт, Выше величество? – подал голос почтенный Лярд.

– Он не раб и никогда не был рабом. Он свободен и может покинуть Кипрес когда пожелает.

Сильвен заметила, что упомянутый Торкин Гинт немного изменился в лице. Радуется? Непонятно… но она это непременно узнает.

– Адонго из племени моруков, – произнесла королева.

Вождь снова шагнул вперед.

– Я не вправе освободить тебя. Ты раб и теперь принадлежишь капитану Янусу Квисту. Только он может дать тебе свободу. Но у тебя есть возможность отомстить за смерть семьи. Ты будешь сражаться?

– Да, Ваше величество.

– Тогда… да будет бой. Надеюсь, вы закончите до полудня. В полдень рынок открывается.

Аудиенция закончилась, но королева собиралась остаться на рыночной площади и посмотреть, как исполняется ее решение.

Янус Квист и его подручные, Тор и Локки обступили Адонго. С Хэридом остались только Берид и Блут. Ни тот, ни другой не мог похвастаться, что сохраняют присутствие духа. Они знали: если Хэрид проиграет, их участь будет весьма печальна.

– Тор, – сказал Локки, – познакомься, это Янус Квист.

– Локки про тебя рассказывал, – капитан пожал Тору руку, как это принято в Таллиноре. – Оказывается, ты давний друг Эйрин… Она говорила, что ты что-то ищешь, и просила меня помочь. Я к твоим услугам. Что я могу для тебя сделать?

Тор смотрел на одноглазого разбойника. Этот человек чуть не убил Саксена, украл Клута. И по всему видно, что с ним шутки плохи. Значит, никаких шуток.

– Помнишь, в Карадуне, возле притона, где курят стракку, ты отнял у клука сокола?

Квист отдернул руку, словно обжегся, и прищурил свой единственный глаз.

– А тебе-то что?

– Весь этот путь я проделал только ради этого сокола. Это моя птица. Считай, что ты украл ее у меня.

На лице Квиста мелькнуло что-то похожее на недоумение, но в этот миг начальник стражи королевы объявил о начале поединка.

– Сейчас некогда, – бросил Квист. – Потом поболтаем.

– Буду ждать, – ответил Тор, всем своим видом показывая, что это не пустые слова.

И оба повернулись к Адонго, который уже успел обернуть чресла цветастой набедренной повязкой.

– Что выбрал? – крикнул ему Хэрид.

Его кипреанский оставлял желать лучшего.

– Что я должен выбрать? – спокойно спросил Адонго.

– Оружие, дружок! Тебе драться с Хэридом, не с кем-нибудь!

– Ты согласился на поединок с Хэридом, – подхватил Тор. – Ты умеешь драться?

«Я не боец, Тор. Я один из Паладинов. Я защитник».

Квист покачал головой и пошел прочь, что-то бурча себе под нос. Он явно не любил то, чего не понимал.

– Ты должен выбрать оружие, Адонго. Это бой не на жизнь, а на смерть.

– Не нужно оружия.

Тор растерялся.

– И как ты собираешься защищаться? – осведомился он, не слишком скрывая свои чувства.

– Так, как это принято у моего народа. Адонго сказал свое последнее слово.

– Хэрид, старший помощник капитана «Осы», выбрал морские сабли! – провозгласил стражник. – Адонго из племени моруков…

Стражник осекся. Адонго уже стоял в центре круга, и в руках у него ничего не было.

– Адонго из племени моруков, ты должен выбрать оружие.

Вождь ничего не ответил, только чуть сильнее развернул плечи. Он стоял так, словно на голове у него сиял венец, а с плеч ниспадала королевская мантия. Веки его были закрыты, длинные мускулистые руки спокойно опущены. Казалось, он никого не замечал. Тор коснулся его разума.

«Вспомни о своей судьбе, Адонго. Вспомни о ребенке, которому нужна твоя помощь».

«Он почти здесь. Я чувствую это, Тор».

«Значит, ты не вправе рисковать жизнью», – Тор уже не мог ходить вокруг да около.

«Я уцелею. Но Хэрид погибнет не от моей руки. И не от твоей».

Иными словами… Морук открыл глаза. Черные, горящие, точно угольки, они смотрели прямо на Тора. Морук предупреждал: не вмешивайся. Ни с помощью волшебства, ни как-либо еще.

Тор покачал головой. Он чувствовал себя беспомощным. Хэрид уже вышел вперед, крутя перед собой двумя саблями. Работорговец скинул сапоги и рубашку и остался в одних штанах.

– Бой! – крикнул стражник.

Хэрид кружил вокруг морука, его сабли с грозным свистом рассекали воздух. Можно было не сомневаться: он не первый раз держит их в руке. Адонго по-прежнему стоял неподвижно, его глаза снова были закрыты.

– Что он творит! – простонал Локки.

– Мы должны ему верить, – отозвался Тор. Больше сказать было нечего, но эти слова не принесли утешения даже ему самому.

Хэрид продолжал вертеться вокруг морука, пытаясь догадаться, что предпримет его противник. Однако работорговец не отличался ни терпением, ни прозорливостью. Порыв чувств часто заглушал в нем голос разума. Сейчас ему больше всего хотелось броситься на врага, вопя от ярости, подняв над головой обе сабли… что он и сделал.

Но за миг до того, как клинки обрушились на Адонго, вождь подскочил, словно его что-то подбросило, и перекувырнулся в воздухе. Прежде чем его босые стопы коснулись земли, одна нога, распрямившись, как пружина, выбила саблю из руки Хэрида, а вторая ударила разбойника в плечо, и тот упал, словно мучной куль, пропахав подбородком песок.

Морук явно не собирался щадить своего противника. По рядам зрителей прокатился стон: все услышали громкий треск ломающейся кости. Адонго уже стоял как ни в чем не бывало – неподвижно, закрыв глаза, спокойно опустив руки. Он дышал ровно и глубоко, словно впитывая аромат цветов.

– Глазам своим не верю! – ахнул Локки.

У Квиста отвисла челюсть.

«Так принято у вашего народа?» – осведомился Тор.

«Именно так», – подтвердил Адонго.

Хэрид уже поднялся на ноги и скреб подбородок уцелевшей рукой. Другая рука была сломана и висела, как плеть. В следующий миг боль была забыта. Разбойник снова взмахнул саблей и шагнул к врагу. Его лицо не выражало ничего, кроме жажды смерти. Он что-то процедил сквозь зубы, и рабы, услышав это, испуганно переглянулись.

«Что он сказал?» – спросил Тор.

«Он оскорбил мою мать, – спокойно объяснил Адонго. – Не стоит оскорблять мать морука».

Хэрид уже бежал вперед. Все затаили дыхание.

На этот раз Адонго не стал прыгать. Он упал, упал и его противник… а через миг морук снова взлетел из облака пыли. Опустился он на поверженного работорговца, точно ему на поясницу, и тут же отскочил назад.

Хэрид взвыл от нестерпимой боли. Каждый новый урок обещал быть более жестоким. Некоторые из служанок королевы отвернулись. Даже Локки вдруг понял, что с нетерпением ждет, когда Адонго нанесет последний удар… хотя страстно желал сделать это сам.

Но Адонго не спешил.

Хэрид дышал очень тяжело и неровно. Он заставил себя приподняться и теперь стоял на коленях, тупо глядя на морука, который снова стоял неподвижно, закрыв глаза и уронив руки.

Кажется, это спокойствие больше всего взбесило моряка. Взревев, как бык, он поднял саблю и метнул ее в Адонго. Противников разделяло лишь несколько шагов, а бросок был удивительно мощным и точным, хотя разбойник страдал от боли.

Морук так и не открывал глаз, но сабля, как по волшебству, оказалась у него в руке. Кто-то громко захлопал в ладоши, послышались ликующие вопли. Завтра в это уже никто не поверит: поединок, во время которого не было пролито ни одной капли крови… хотя побежденного уже можно было считать покойником.

И тут глаза Адонго открылись. Сабля отлетела в сторону. Вождь снова прыгнул, и Хэрид заорал так, словно его жизнь зависела от силы его легких. Однако дело было в другом: Адонго выбил воздух из его груди, а треск ломающихся ребер, казалось, разбудил эхо в стенах, которыми был обнесен невольничий рынок. Одна из дам упала в обморок.

Это и был последний удар, который собирался нанести Адонго из племени моруков.

Вождь низко поклонился королеве Сильвен, которая не могла скрыть своих чувств, затем – своим соплеменникам и спокойно сел среди них на песок. Стражник приложил ухо к груди Хэрида.

– Жив, – объявил он.

Почтенный Лярд кивнул.

– Ее величество призывает Локлина Гилбита, – объявил он.

Локки подбежал к карете королевы и упал на колени.

– Ваше величество!..

– Похоже, Локлин, тебе выпала возможность отомстить обидчику, – улыбнулась Сильвен. – Я рада за тебя. Какое наказание ты для него выберешь?

– Королева Сильвен… я хочу, чтобы он встретился с Серебряной Девой.

– Но тебе придется подождать, – в голосе Ее величества звучало удивление. – Почему ты не хочешь, чтобы он принял быструю смерть от твоей руки, мальчик? Он почти мертв.

– Я подожду, Ваше величество. Для таких, как он, быстрой смерти мало. Пусть ему станет страшно. Я слышал, в вашем городе есть обычай…

– Это ужасная смерть. Я слышала, человек переживает тысячу смертей, просто думая о поцелуе Девы. А ты уверен, что хорошо знаешь обычай Кипреса? Человек, который выбирает для своего врага такое наказание, сначала сам встречается с Девой.

– Я знаю, Ваше величество.

– Значит, ты самый храбрый из мужчин, кого я знаю. И у меня нет выбора. Твое желание будет исполнено, Локки. Хэрид, старший помощник капитана «Осы», встретится с Серебряной Девой.