Глава 24 Мир приходит в движение

Элисса поблагодарила Тилли за чашку горячего настоя из малиновых листьев, но мысли ее витали где-то далеко. Да, ее госпожа сегодня сама на себя не похожа, отметила Тилли. Едва притронулась к завтраку, и до самого конца привычного утреннего ритуала – сначала умыться, а потом ровно сто раз провести гребнем по волосам – ее сердечный смех ни разу не нарушил тишину. И почему она так рано встала? Во имя Света! Когда королева встает рано, день будет долгим.

Но королеве Таллинора и впрямь было не по себе. Его величество отправился в Хаттен – это была их первая разлука с того самого дня, когда он впервые сказал ей о своей любви. Внезапно оказалось, что без Лориса в ее жизни чего-то не хватает. Может быть, его неугомонной силы, которой невозможно противостоять? Нет, не в этом дело. Просто сегодняшний день не такой, как другие, подумала Элисса, ставя на стол недопитую чашку.

Сегодня она проснулась, словно что-то разбудило ее. Вообще-то, было очень рано: только начало светать, но зима есть зима: солнце не спешит подняться в небо, зато торопится его покинуть. Теперь, глядя на поросшие вереском холмы, она поняла, что вспомнила Тора. Вспомнила… Когда-то она думала о нем каждый миг, а теперь приходится сделать над собой усилие, чтобы вспомнить черты его лица.

Он был так прекрасен, верно? Элисса улыбнулась. Она помнила темные, почти черные волосы, такие густые и непослушные. Помнила, как он причесывался растопыренной пятерней, когда смущался или погружался в размышления. Помнила его волевой подбородок и невероятно голубые глаза. Когда-то было достаточно одного взгляда этих глаз, чтобы сердце замерло у нее в груди. Лицо, которое не хочется забывать. Но время все равно стирает его из памяти. Прошло четыре года… нет, уже пять лет с тех пор, как она видела это лицо в последний раз – разбитое камнями, залитое кровью. И ей ничего не оставалось, как смотреть и видеть. Видеть, как он в последний раз ловит воздух, словно пытаясь остаться в этом мире… а потом все-таки покидает его. Это окровавленное лицо она не забудет никогда.

Но куда хуже, что исчез его голос. Навсегда. Исчезло то, что она любила больше всего на свете. Ведь она сначала влюбилась именно в голос – тот голос, который однажды зазвучал у нее в голове, когда она была еще совсем маленькой, дразнил ее, манил… Губы Элиссы тронула улыбка. Во имя Света, зачем она вообще вспоминает Тора?

С ранних лет она не знала ничего, кроме горя и черной работы. Тор был ее единственной радостью. Впервые потеряв его, она попала в Карембош и нашла утешение в Академии. Нельзя сказать, что она полностью успокоилась: мысли о Торе не оставляли ее. Но появилась работа в архивах Академии, Саксен, Соррель… да и Ксантия тоже.

Но потом Тор вернулся в ее жизнь, и Элисса не сомневалась: это был дар богов. После свадьбы, в Сердце Лесов, она не знала ничего, кроме счастья – самого большого счастья, которое было в ее жизни. Но оно было слишком недолгим. Оно длилось, пока в ней жил ее сын, который родился лишь для того, чтобы сделать свой первый и последний вдох.

Вместе с ним умерло и счастье. Снова появился Гот, снова начались злоключения, потом ее заставили пережить боль, которая казалась невыносимой. Ее заставили смотреть, как казнят Тора. Потом жизнь во дворце с ее одиночеством. Особенно тяжелыми были первые два года. Если бы не Саксен и Саллементро… Можно не сомневаться: она покончила бы с собой просто для того, чтобы положить конец своим страданиям.

Но Тор мертв. Он мертв давным-давно. Зачем оплакивать свою первую любовь? Она вышла замуж, она стала королевой Таллинора. Она должна исполнять свой долг перед мужем и королевством… и, по правде говоря, она любит Лориса. Да, она полагала, что такое невозможно. Но она на самом деле любит Лориса, и он от нее без ума. Какими чудесными были последние несколько месяцев, когда они наконец-то смогли объявить о своей любви по всему королевству и за его пределами! Это было ее спасением. Странно, она так долго ненавидела и презирала Лориса, но именно он заставил ее поверить, что у нее есть будущее, именно он открыл ей, как важна ее жизнь для Таллинора. И это счастье ничто не должно нарушить. Они с Лорисом будут править вместе и рука об руку пойдут по жизни, пока боги не призовут их к себе. Да, с Тором она познала саму суть любви, и любовь, которая связывает их с Лорисом, никогда с этим не сравнится. Но лишь в этом браке она обрела настоящий покой… впервые в жизни.

Тор мертв. Лорис жив и очень любит ее. Она не может оставить такую любовь безответной. Она должна научиться принимать ее, не чувствуя вины, когда ее внезапно посещают мысли о Торе… вот как сейчас. Кажется, он то и дело врывается в ее воспоминания.

В этот миг она вспомнила, что сегодня проснулась в испуге. Мир говорил с ней.

Элисса поплотнее закуталась в свое утреннее одеяние из розового шелка и опустилась в глубокое кресло, в котором любила размышлять. Мир пришел в движение, равновесие нарушилось, но через миг было снова обретено, но достигнуто иным образом – вот что заставило ее проснуться. Потому-то она и вспомнила Тора. Никто, кроме нее, не почувствовал этой перемены, иначе ее юная служанка Тилли, девушка весьма впечатлительная, уже рыдала бы горькими слезами. Нет. То, что происходит, каким-то образом связано с Триединством. Писание Нанака, Орлак… А она-то надеялась, что начала с Лорисом новую жизнь, и все это останется в прошлом! Наивная дурочка. Орлак возвращается, и она только что получила предупреждение.

Внезапно Элиссе стало зябко. Она покрепче обхватила горячую чашку, поднесла к губам и сделала глоток, но почти не почувствовала привычного горьковато-сладкого вкуса. Ее мысли блуждали где-то далеко. Почему равновесие нарушилось? Может быть, пал последний из Паладинов? В другой раз она спросила бы Саксена, но клук уехал три луны назад и до сих пор не вернулся.

Элисса сделала еще один глоток, мимоходом отметив, что чай остыл. Нет, можно не сомневаться: нынешнее движение связано с делами богов… Она поставила чашку на стол и соединила два больших пальца – так в Таллиноре пытались отвести от себя несчастье. Ей даже думать не хотелось о том, что Десятый пал. Нет, случись такое, и ее, наверно, охватила бы огромная печаль. Значит… кто-то пришел в этот мир и нарушил равновесие. Но кто это? Явно не Орлак. Пока не Орлак… Элисса встала и некоторое время бродила по комнате взад и вперед. Она словно наяву видела, как Орлак вырывается из своей клетки, и от этого ужасного видения надо было как-то избавиться. Час прошел в беспокойных размышлениях. Наконец, молодая королева заставила себя одеться. Она билась над этой загадкой долго и упорно, но в голову так ничего и не пришло.

Желтое, как свежее масло, простое шерстяное одеяние – то, что надо. Элисса стянула его своим любимым поясом-цепочкой. Она любила, чтобы волосы были зачесаны гладко, волосок к волоску… но не звать же снова Тилли! Пришлось стянуть их на затылке и скрепить заколкой из полированного оленьего рога. На этом туалет был закончен. Но чем занять себя в столь ранний час… чтобы не думать о Торе, Орлаке, Триединстве и всем прочем, что с этим связано?

Она хочет быть просто счастливой замужней женщиной, хорошей супругой и доброй королевой. Она не желает думать ни о пророчестве, ни о возвращении Орлака. Элисса перевела дух. Итак, чем сегодня заняться?

Можно прогуляться по замку. Сначала посмотреть, как повариха печет хлеб для придворных и слуг. Потом пройти мимо бойниц и переброситься парой слов со стражниками. Она знала, за что народ любит своих правителей – а простой люд Таллинора, и в особенности жители Тала и его окрестностей, любил ее.

Сразу же после бракосочетания Лорис принял мудрое решение: снова проехать по самым большим городам, на этот раз в сопровождении Элиссы. Он знал, как его подданные любили Найрию. Только так можно добиться, чтобы народ смирился с ее смертью и принял свою новую королеву. И Лорис не ошибся. Красота Элиссы, ее мягкий и скромный нрав очаровали всех – и взрослых, и детей. Кроме того, она была, несомненно, умна и образованна, а потому была принята и среди знати.

Что же это происходит? Она всегда так легко принимала решения… И тут в дверь негромко постучали.

– Войдите, – произнесла Элисса, отступая к высокому окну. Ее внимание уже привлек стук копыт во дворе.

Ролинд, ее помощник, начал с многочисленных извинений и лишь потом, низко поклонившись, открыл причину своего столь раннего появления.

– Войско вернулось, моя госпожа.

– А Его величество? – спросила Элисса, отворачиваясь от окна… и почувствовала, что краснеет. Вот уже второй Восьмерик она встречает без Лориса. Как ей его не хватает! Но если он вернулся, нет нужды гулять по стене, ежась от промозглого ветра. Вот кто займет ее мысли. Вот кто разгонит толпу мрачных дум, вот кто будет потчевать ее историями, порадует своим удивительным смехом, окружит своей бесконечной заботой… Вот и все, что нужно, чтобы развеять ее дурное настроение и все возрастающее беспокойство.

– Мне очень жаль, но Его величество, очевидно, не сможет вернуться в ближайшее время. Как мне сообщили, он посещает почтенного Толли, который очень тяжело болен. Королевская стража осталась в Паркестоне, чтобы в дальнейшем сопровождать Его величество домой…

Он увидел на лице королевы разочарование и смолк.

– Спасибо, Ролинд, – произнесла Элисса и отвернулась.

– Э-э-э… – Ролинд замялся. – Ваше величество, с вами желает поговорить помощник прайм-офицера. Он ждет в прихожей.

– О! Зови его сейчас же!

Вот это новость! Элисса просияла. Джил наконец-то вернулся. Его так давно не было дома…

Ролинд снова поклонился и покинул покои королевы, тихо прикрыв за собой двойные двери.

Вернувшись в свое любимое кресло, Элисса окинула взглядом прелестный садик, обнесенный высокой стеной. Подарок Лориса… Так вышло, что она ждала одного любимого человека а дождалась другого… и его шаги уже слышны. Элисса представила, как Джил с важным видом вышагивает по коридору.

Эта самоуверенность, которую легко было принять за спесь, будила в придворных дамах самые нескромные желания. Джил недавно получил назначение, так что у него появился лишний повод высоко держать голову. Теперь он жених хоть куда.

Понятно, что дамы могут вздыхать по нему сколько душе угодно – Элисса не видела среди них ни одной подходящей невесты. Когда она появится… Скорее всего, Джил поймет это первым. А пока он с удовольствием строит глазки то одной, то другой и играет их чувствами, не испытывая мук совести. И ни одной не отдает предпочтения. Последнее очень радовало Элиссу. Это значит, что он пока не думает о женитьбе. Во имя Света! Мальчику всего шестнадцать, вся жизнь у него впереди. Он еще успеет найти ту, которой отдаст сердце.

Элисса предпочла забыть, что влюбилась в Тора, едва встретив свое девятое лето, а в четырнадцать, во время Танца Цветов в Мятном Доле, бросила ему свой первый букет. Стоило Тору попросить ее руки – и она согласилась бы без колебаний, и не успело бы сесть солнце, как они стали бы мужем и женой. Но Тор не успел. Меркуд отвлек Тора, напугал, потом уговорил ехать в Тал… и разрушил все.

Джил уже подходил к дверям. Элисса слышала, как он разговаривает со стражниками. Лорис настоял на том, чтобы у ее дверей всегда стояла стража. Никто, кроме нее и Лориса, не знает, как Джил появился на свет. Никто не знает, что Джил – родной сын короля. Когда Лорис открыл ей эту тайну, Элисса хотела немедленно поделиться ею с мальчиком, но Лорис отговорил ее. Пока не стоит. У мальчика и без того слишком круто изменилась жизнь. Однако Элисса считала, что ждать слишком долго тоже не стоит. Рано или поздно мальчик должен узнать о том, кто его настоящий отец. Скрывая это, вместо пользы можно нанести ему больший вред.

Двери распахнулись, Элисса заключила сына в объятия… и все мысли о равновесии мира вылетели у нее из головы.


Тор, Саксен и Клут тоже поняли, что мир пришел в движение. В это время они находились на пути в Кипрес.

– Ты чувствуешь? – воскликнул Саксен.

Орлак. Это была первая мысль, которая посетила Тора.

«Десятый пал, Клут?»

Его голос был полон тревоги: к такому Тор был не готов.

«Не думаю, – раздался у него в голове спокойный голос Клута. – По-моему, ничего плохого не случилось. Просто изменилось равновесие мира. Или я ошибаюсь?»

После короткого размышления Тор согласился. А затем… Ему показалось, что луч света вдруг пробил облака. Сердце Тора запело от радости. Упав на колени, он раскинул руки, словно хотел обнять небеса.

– Мои дети, – проговорил он. – Они вернулись в Таллинор.


Сердце Лесов тоже ликовало. Радовались деревья, радовались звери и птицы, радовались волшебные создания, которым люди еще не придумали названия.

– Они уже близко, – произнесла Солиана.

Арабелла заплакала. Она была счастлива. Самые драгоценные из обитателей этого мира наконец-то возвращались туда, где им следовало быть.


Саллементро сидел в своем любимом домике среди холмов в окрестностях Тала и настраивал лютню, когда почувствовал, что мир пришел в движение.

Адонго, вождь моруков, замер как вкопанный и закрыл глаза, прислушиваясь к голосу земли.

Фиггис, горный карлик, расхаживал по палубе корабля, который готовился бросить якорь в Карадуне. Надо как можно быстрее отправляться на юг, решил Девятый из Паладинов.

Все они знали: Три становятся Триединством, чтобы найти свое место и направить своих защитников на уготованные им пути.


Родной сын Элиссы был жив и здоров – правда, сейчас ему казалось, что из груди вышибло весь воздух. Он только что получил возможность по-настоящему поцеловать землю Таллинора, хотя ему не очень этого хотелось. Вот это встряска… Гидеон озирался вокруг, не веря своим глазам. Ему не понадобилось много времени, чтобы отдышаться. Но Соррель говорила, чтобы они придут в этот мир вместе! Не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что это не так. Гидеон был один. Значит, когда они с Лаурин и Соррелью проходили через порталы, случилось что-то непредвиденное.

Гидеон снова огляделся. Он сидел посреди поля, рядом паслись коровы, и вид у них был немного удивленный. Некоторое время они смотрели на незнакомца, но потом решили, что от него стоит держаться подальше.

Гидеон зажмурился, помотал головой и снова открыл глаза. Коровы брели прочь. Да, он точно не в домике Соррели. Он в поле, неизвестно где. Значит, старушка не обманула.

Все это было как-то странно. Ничего скверного, просто непривычно… Гидеон никогда не отличался острым зрением, а сейчас мог разглядеть каждую морщинку на коре дерева, которое росло за полем. Скажи ему кто-нибудь, что человек на такое способен, он бы не поверил. А почему птицы поют так громко? Что тут вообще творится? Может быть, Соррель собиралась перенести его в какое-то другое место?

Гидеон встал и глубоко вздохнул. Он помнил, как следил за мерцающим силуэтом Ярго в домике Соррель, как взял за руку Лаурин… Как получилось, что они разделились?

Где Лаурин?

В этот миг он ощутил нечто такое, чего никогда в жизни не испытывал. В голову как будто вонзилась ледяная игла… а потом в ушах зазвучал голос. Очень робкий.

«Гидеон?»

Он не мог в это поверить.

«Лаурин, это ты?»

«Здорово, верно?» – она явно осмелела.

«Просто чудо. Как это у тебя получается?»

«Это и есть чудо, – Гидеон с радостью услышал, как она смеется. – Мы же Чувствующие, как и наши родители. Ты что, все прослушал?»

«Нет, просто в голове не уложилось», – пошутил мальчик, но в этой шутке была изрядная доля истины. Лаурин вздохнула.

«Я знаю. А тебе не кажется, что тебе заменили глаза и уши?»

«Точно. Все стало таким четким… Я в поле. А ты где?»

«С Соррелью. Она считает, что мы оказались в Харимоне. Забавное название, правда? А место, куда мы направляемся, называется еще забавнее. Сердце Лесов. Это Соррель сказала».

«Понимаю»

Гидеон немного выждал, прежде чем произнести следующее слово – так получалось красивее.

«Хорошая мысль, – снова многозначительное молчание. – А как же я?»

Поначалу Лаурин решила, что не станет испытывать к Гидиону никаких теплых чувств. Однако его добродушные шутки просто заворожили ее. В конце концов, он ее брат, ее семья… Это было ей слишком дорого, чтобы не полюбить этого мальчика. К тому же эта связь разумов…

«Это была твоя идея, Гидеон – разве ты забыл? Соррель говорит, что ты тоже должен отправляться в Сердце Лесов».

«Может быть, она подскажет, как туда добраться? Тут как раз пасутся коровы, и одна из них явно себе на уме. Может, забраться к ней на спину и скакать во весь опор?»

Шутка привела Лаурин в восторг.

«Просто постарайся добраться туда как можно быстрее Подожди…»

Гидеон чувствовал, что их разумы по-прежнему соединены невидимой нитью, просто Лаурин почему-то умолкла «Лаурин?»

«Я здесь. Послушай, Гидеон, Соррель говорит, что это вовсе не смешно. Ты должен быть очень осторожен. Не суйся туда где могут ждать неприятности – даже если тебе просто покажется. Старайся, чтобы на тебя не слишком таращились Соррель вшила тебе в левый карман немного денег. Но их может не хватить. Подумай чем ты можешь заработать. Но тебе надо спешить.

«А… Прекрасно, – колко отозвался он. – Поблагодари Соррель за неоценимую помощь. Она не подскажет, где это – Сердце Лесов?»

Лаурин снова ненадолго замолчала.

«Сначала доберись до большого города, который называется Тал, но в сам город не заходи. Постарайся как можно быстрее войти в Великий Лес. Он напоминает звезду, а возле одного луча есть деревня Эксен. Я не совсем понимаю, что Соррель хочет этим сказать, но тебе там понравится. Я не шучу. Там тебя будут ждать волчица, осел и женщина-отшельница. Иди с ними. Им ты можешь довериться».

Мальчик рассмеялся.

«А ты еще ко мне заглянешь? – спросил он. – Не могу дождаться новых указаний».

«Лучше ты ко мне».

«Как ты это делаешь?»

«Ну… представь себе, что очень хочешь до меня дотянуться. Я так делала. Тянулась то в одну сторону, то в другую, так и нашла».

«О, вот, значит, как все просто. Прямо азбука волшебства».

«Я не могу объяснить лучше! Соррель называет это связью разумов. Она эту связь установить не может, но говорит, что мы можем ею пользоваться, чтобы разговаривать друг с другом. Ты должен попробовать».

«Обязательно попробую. Только сначала научусь убирать навоз, копать землю… чем тут еще занимаются такие, как я – простые люди?».

«Откуда ты знаешь?»

«Что? Как пахать?»

«Нет. Откуда ты знаешь, что мы из простонародья?»

«Может быть, ты и не заметила, но Соррель одела нас, как крестьянских детей. Знать и ученые люди так не одеваются».

«Соррель говорит, что ты прав. И еще: нам надо забыть про свой дом. Она уверяет, что тогда мы будем больше похожи на местных жителей».

«Я забуду все, что учил для Испытаний?» – в ужасе переспросил Гидеон.

«Насколько я поняла – да».

И он почувствовал, что связь прервалась.

Гидеон подбоченился. Надо же – волчица и осел! Это ему просто снится. Сейчас он проснется и от души посмеется над своим дурацким сном. Он отправился на север, чтобы навестить перед смертью бабушку… и оказался здесь. Он непременно проснется, потому что у него полно важных дел… Вот только что он должен делать?

Мальчик помотал головой. Нет смысла здесь торчать до конца Света, да и Лаурин объяснила, что надо делать. Хорошо бы встретиться с ней снова… Она – его сестра. Столько лет у него никого не было, и вот, оказывается… сестра. И такая славная. Да, если он хочет снова найти Лаурин, нужно побыстрее добраться до этого Сердца Лесов.

Гидеон подошел к краю поля, перелез через низкий плетень и оказался на дороге. Хорошо, и куда теперь идти? Сунув руку в карман, он нащупал стежки, разорвал нитки и вытащил монетку. На одной стороне был изображен дракон, а на другой… какая-то клыкастая тварь – похоже, упырь. Гидеон подбросил монетку и поймал на лету.

– Упырь или дракон? – спросил он у коров, которым, похоже, не было до этого никакого дела. Вероятно, поэтому ни одна даже не повернулась в его сторону.

Только он сам может найти ответ. Если выпадет упырь, он пойдет направо. Гидеон еще раз подбросил монетку. Дракон.

– Значит, налево, – весело сказал мальчик. Он сам не знал, почему так решил, но на душе у него посветлело. Насвистывая песенку, он зашагал по дороге навстречу своей судьбе.


Соррель недоуменно смотрела на девочку. Гидеон должен был оказаться здесь вместе с ними. Где же он? Старушку охватило беспокойство. Почему они разделились? Пятнадцать лет она жила в другом мире, дожидаясь, когда можно будет вернуться домой вместе с детьми, которых ей доверили… и с самого начала все пошло вкривь и вкось. Если с ним что-то случится…

Однако Лаурин просто сияла.

Кажется, у него все хорошо. Он идет нам навстречу.

Соррель кивнула. Не стоит беспокоить девочку.

– Хорошо. Значит, и нам пора. Сделай одолжение, помоги мне с этой сумкой, дорогая. У нас впереди долгий путь.

Помнится, много лет назад она точно так же отправлялась в путь с Элиссой… Девочка удивительно похожа на свою мать, хотя и полновата. Но когда-нибудь она станет такой же красавицей.

Лаурин вскинула легкий матерчатый мешок на плечо и взяла старушку за руку. Еще недавно она сидела в домике и не хотела никуда идти – все это слишком напоминало дурную шутку. Но оказывается, есть мир, где возможно волшебство… и она туда попала! Лаурин до сих пор не могла прийти в себя от восторга.

Здесь ее родители. Лаурин плохо понимала, о чем рассказывала Соррель, но не подала виду. Что касается ее прошлой жизни… Девочка была готова от нее отказаться – ведь у нее будут родители, у нее будет семья! Если она родилась здесь, значит, ей здесь непременно понравится. Никогда еще ей не было так легко и хорошо, как этим утром.

– У меня есть деньги, – проговорила Соррель. – Немного, но мы продержимся, если не позволять себе лишней роскоши. Возможно, тебе придется поработать.

Лаурин кивнула. Поработать? Но что она умеет? Писать? Ладно, она подумает об этом позже. В жизни творится столько странного, что не стоит беспокоиться о мелочах. Пусть решает Соррель.

– В ближайшей деревне должен быть постоялый двор – если только мне не изменяет память… если он за эти годы не сгорел.

– И мы там остановимся?

– На эту ночь. Немного отдохнем, а завтра тронемся в путь. Я беспокоюсь за Гидеона, – Соррель покачала головой. Она нарушила слово, которое сама себе дала, но было уже поздно. – Мы должны были оставаться вместе.

– Но сейчас мы ничего не можем исправить, Соррель. Он даже не понимает, где оказался. Будем надеяться, что он доберется туда, куда нужно.

– Какая рассудительность, – проговорила Соррель. – Вся в мать.

– А она там… в Сердце Лесов, о котором ты рассказывала?

– Клянусь, девочка моя, я не знаю. А вот что я знаю точно: нас призвал твой отец. Яоткликнулась на его зов.

Загрузка...