Месть-горячее блюдо

2. Молот и наковальня.

Суббота, 5 августа

Ворота Зверинецкого кладбища были закрыты, у калитки дежурили два вооруженных охранника. В наушнике зазвучал голос командира группы сопровождения, которую Мамонтов приставил к Шульге:

Спецмероприятие. Обеспечивают наши, но машину не пустят на территорию. У них протокол...

Принял!

С госохраной не поспоришь. Шульга припарковался на обочине у деревьев, выбрался из затонированной “Шкоды Октавии”, на которой ездил все эти дни и пошел к воротам.

Вас пропустят, предупредили, - сказал наушник. - Мы здесь подождем.

“Субару Форестер”, в котором за ним неотступно следовали два спецохранника с антиснайпером, остановился метрах в пятидесяти.

Один из УГО-шников у ворот послушал рацию, заглянул в паспорт на имя Шульгина, кивнул и отодвинулся, пропуская его вовнутрь.

Это был третий день когда Шульга, отрабатывая согласованный с Орестом “план первичных мероприятий”, хоронил боевых товарищей, при этом честно исполняя роль живца.

Ласку хоронили позавчера, по мусульманским обычаям сразу после подольской бойни. Ее контактом, согласно файлу, поднятому Иваном, оказался один из старейшин крымско-татарской диаспоры. Как выяснилось, у татар о девушке ходили легенды, и на прощание со “снайпершей батальона “Крым” собралось не меньше двух десятков людей. Община была влиятельной и получила разрешение для погребения на давно закрытом кладбище, находящемся на Татарке.

Шульга, укрывшись за деревьями, наблюдал, как два крепких бородатых парня опускают тело, спеленутое белым саваном, словно мумия, в узкую глубокую щель, укладывают покойную в боковую нишу, и при помощи присутствующих забираются наверх. У мусульман не принято “освежать” надгробия, потому будут помнить Латифу ровно столько, сколько будет читаться короткая надпись, выбитая на белом камне крымскотатарской латиницей.

Ну что же, будь, Ласка!

В ожидании нападения, спрятавшись меж могил, Шульгу страховала спецгруппа, которую организовал Орест. Но сам Шульга смерти не ожидал. Нападавшие хотят возвратить свои деньги, а потому убивать, во всяком случае сразу, не будут, сперва попытаются выйти на контакт и поговорить. Командир группы прикрытия этого, к счастью, не знал и работал всерьез. Но ни на татарском кладбище, ни потом, до конца дня, на Шульгу так никто и не вышел.

На второй день он был в морге. Передавал тело Шамана, “доставленное из зоны АТО”, ребятам из “Эвакуации-200”, которые повезли его на родину, в Кривой Рог. Группа прикрытия ходила за Шульгой по пятам, но и на этот раз вхолостую.

Повара и официанта, трагически попавших в графу “сопутствующий ущерб” Шульга толком не знал. В отличие от Ричера и остального “ядра” группы, в ресторане обедал редко, разговаривал с ними за год службы в подразделении всего пару раз. Но погибшие были людьми своими и также как остальные числились за одной из войсковых частей. Их тела он лично передал молчаливому подполковнику...

Сегодня, по-христиански на третий день, хоронили Ричера. Шульга прошел метров сто по центральной аллее и от удивления едва не присвистнул, на месте бывшего монастырского погоста раскинулся ВИП-некрополь. Небольшое по размерам, Звнринецкое кладбище располагалось в сердце Печерска, и несколько столичных семей, обладавших достаточным уровнем власти и состояния, выстроили здесь свои фамильные склепы.

У одного из таких склепов - строгого квадратного сооружения размером с двухэтажный дом с белыми оштукатуренными стенами, стрельчатыми витражами и позолоченным куполом, за рядом дорогих черных машин стоял в окружении нескольких человек открытый гроб из лакированного красного дерева. Шульга, ошеломленный, замедлил шаг - явно не по чину была компания.

Панихида уже подходила к концу. Гроб закрыли. Шестеро крепких парней в черных костюмах подняли его за ручки и занесли вовнутрь. Один их охранников, стоявший у припаркованного чуть в стороне от остальных машин “Сабербена”, переговорил по рации, покрутил головой и двинулся в сторону Шульги.

Вы Велецкий?

Так точно.

Просят передать, что приносят свои извинения, но ваше присутствие сейчас внутри нежелательно. Вы знаете, почему, передали что вы поймете. Пожалуйста, подождите пока в машине.

Охранник проводил Шульгу к “Сабербену”, предупредительно открыл заднюю дверь. Ну, не дворец на колесах, конечно, скорее шикарный офис. Дорогая мягкая кожа, мини-бар, обязательные дисплеи в спинках, куча непонятных пультов и кнопок. Шульга прикинул, что и он теперь может такой купить. Если уцелеет, конечно. И сразу же отбросил пустые мысли, что-что, а вламывать в шикарные тачки и трехэтажные дворцы деньги, обагренные кровью его товарищей, он не собирался ни при каких обстоятельствах.

Ворота склепа открылись, и к машинам, под бдительным присмотром охраны, потянулись, тихо переговариваясь, участники церемонии. Шульга высмотрел Ореста, рядом с которым шагал спортивной походкой холеный крепкий мужик в черном костюме с массивной печаткой на безымянном пальце. Мужик с кем-то за руку попрощался, кому-то кивнул, махнул Оресту: “Подожди” и, отделившись от остальных, уверенно подошел к “Сабербену”.

Лицо этого человека Шульге было известно из газет и новостных сайтов. Хозяин “Сабербена” не входил в десятку самых известных людей страны и, как правило, держался в тени. Ярких распиаренных державных постов не занимал. Но по сочетанию “власть-богатство” находился едва ли не на самой вершине государственной пирамиды.

Сам открыл дверь, небрежно бросил охраннику: “Я сейчас!” - и опустился на сиденье рядом с Шульгой. В армии первым руку протягивает старший по званию. Шульга, оценив ситуацию, в плане приветствия инициативы не проявил.

Андрей - мой племянник. Был. - не поздоровавшись, сказал хозяин машины. - Покойная сестра просила о нем позаботиться. Я обещал. Он возглавлял охрану одного из холдингов, весной четырнадцатого пошел воевать. Я не возражал, его выбор. Каждый из нас вносит свой вклад. Потом ему поручили создание центра. Руководил он небезупречно, но эффективно. Был результат. Крайняя операция - просто блеск. Я вчера с Виктор свет Федорычем в камере разговаривал, дерьмо человек, конечно… Но это все пустое. Не затем я хотел встретиться. Если бы Андрей погиб, выполняя боевое задание, я бы понял и принял, все мы под богом ходим. Это война. Но вот так, в Киеве, на Подоле, расстрелять элитных бойцов, словно собак...

Шульга слушал, и у него леденели конечности. За этим человеком ощущалась такая власть и такие деньги, по сравнению с которыми его трофейные миллионы выглядели содержимым копилки младшего школьника. И месть его, узнай, кто является истинным виновником гибели Андрея Рычина, была бы пострашнее всего, что только можно себе представить.

Найди их, Велецкий! - неожиданно завершил свою речь дядя Ричера. - Найди и убей их всех. Андрей тебя хвалил, остальные тоже. Знаю, справишься. Что будет нужно - деньги, люди, все остальное, скажешь Оресту, он решит.

Перед тем, как покинуть машину, Шульга был таки удостоен сановного рукопожатия. Рука оказалась крепкой, сухой. Не давила, но и не висела барским презрительным киселем.

Водитель и охранник запрыгнули в “Сабербен”, и он, заурчав всеми своими литрами, устремился к воротам. Обгоняя Шульгу, идущего по аллее, кладбище покидали остальные машины. Выйдя за ворота, он добрался до своей “Шкоды”, чуть заметно кивнул сопровождению: “Едем”. Разлочил машину, переваривая только что состоявшуюся встречу, машинально рухнул на водительское сиденье. И тут же ощутил на затылке холодный металл.

Не дергайся, заводись! - тихо произнес незнакомый голос. - Выскочим на проспект, двигай на разворот, в сторону моста. И без глупостей, иначе последнее, что увидишь, будут твои мозги на лобовом стекле…

Ну вот, началось! Теперь главное, чтобы группа прикрытия как нужно сработала. Пусть следят, а мы пока будем делать то, что приказывают. Уж больно у человека, невероятным образом пробравшегося в машину, убедительный аргумент…

Шульга включил зажигание, тронулся, развернулся и покатил по дороге, окруженной высокими соснами. “Форестер”, выдержав паузу, осторожно пристроился в хвост, но метров через двадцать вильнул на обочину,и остановился, едва не врезавшись в ствол. Вот значит как... Незнакомец не только пробрался к нему в машину под наблюдением, но и само наблюдение срубил и какую-то острую гадость под колеса пристроил.

Теперь скорость шестьдесят! - скомандовал голос сзади. - Шустро, и без вопросов.

Шульга, кивнув, подчинился. Ствол, упертый в затылок любопытство не стимулировал, а то, что от охраны оторвались - не страшно, в машине есть маячок.

Однако сидящий сзади и это предусмотрел. Не доезжая до поворота, приказал свернуть в почти незаметный глухой тупик.

Тормози! - скомандовал похититель.

Шульга дисциплинированно сбросил скорость, остановился. За полуразрушенным кирпичным забором укрывался белый “девочковый” “Рейндж Ровер”. Это было последнее, что он увидел перед тем, как ощутил укол в основание шеи и потерял сознание.