Месть Коула Камерона

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

У Коула и в мыслях не было приезжать в дом Камеронов.

Он проводил Фейт взглядом (она вышла быстрым шагом, с высоко поднятой головой и бледным как мел лицом).

– Ей нелегко, – сказал Джерген после минутного молчания.

– Да, – безразлично бросил Коул. – Такова жизнь.

– Не подумайте, что мне жаль ее, но... вам следовало дать ей больше времени на то, чтобы покинуть дом.

Коул посмотрел на него как на больного.

– С какой стати?

– Если бы она обратилась в суд, ей дали бы не меньше тридцати дней.

– Я не судья, а Фейт слишком умна, чтобы тратить последние деньги на тяжбу.

– Это так, но есть вещи, с которыми надо считаться.

– Что вы хотите сказать? – Коул обернулся и с удивлением заметил, что адвокат волнуется. – Говорите по-человечески, Джерген, я не в настроении разгадывать ребусы.

– Мне следовало упомянуть об этом раньше. Понимаете, я обязан быть сдержанным во всем, что касается личной жизни моих клиентов, но...

– Но?..

– Если бы миссис Камерон жила в доме Камеронов одна... – Адвокат тщательно подбирал слова.

– Если бы?

– Тогда, возможно...

– Говорите же быстрее! Кто там еще живет вместе с моей «сестренкой»?

Джерген вздохнул и ответил:

– Питер. А ведь теперь у нее совсем не будет денег, чтобы содержать...

Кровавая пелена заслонила Коулу глаза, и он уже не мог расслышать ни единого слова. Плохо соображая, что делает, он оттолкнул Джергена и бросился вниз по лестнице. Фейт уже уехала. Коул бросил пиджак на заднее сиденье, сел за руль и нажал на газ. Одна мысль о том, что Тед всего несколько недель как умер, а его жена уже привела в дом любовника... Не куда-нибудь, а в дом Камеронов! И содержит его на деньги покойного мужа! Эта мысль приводила Коула в бешенство. Спасаясь от оглушительных гудков, надрывавших уши всякий раз, как он на бешеной скорости срезал угол, Коул вырулил на окружное шоссе. Скоро город остался позади. В открытые окна машины врывался свежий воздух, мимо проносились луга и леса.

Коул свирепо нажал на педаль, машина рванулась вперед, но напряжение не спадало. У его «сестренки» есть мужчина, любовник, который живет с ней в одном доме, спит в ее постели, занимается с ней любовью. С ней – с женщиной, которая однажды принадлежала ему самому.

Двадцать минут спустя на фоне неба возник силуэт дома Камеронов, огромного и безобразного. Машины во дворе не было, но это было вполне понятно – конечно же, Фейт поставила ее в гараж. Сейчас она, вероятно, объясняет своему ненаглядному, что денежки уплыли. Ведь только богатая вдова может позволить себе оплачивать услуги альфонса.

Коул миновал вычурное крыльцо и в очередной раз подумал, что его отец так и не сумел понять разницу между настоящим стилем и грубой подделкой. Через минуту дверной звонок охрип от непрерывного звона. Коул стукнул кулаком в дверь.

– Фейт! – окликнул он. – Фейт!!!

Ответа не последовало. Дверь была заперта, внутри было тихо. Коул скрипнул зубами. Было просто унизительно стоять под дверьми, в то время как Фейт развлекается со своим приятелем. Дверь была не слишком массивна, и ее не составило бы труда взломать, но... В прежние времена под ковриком всегда лежал запасной ключ – как знать, может быть, и сейчас... Да. Ключ был на месте. Двери негостеприимного дома распахнулись.

За эти годы дом ничуть не изменился. Холл был полутемным и мрачным, мебель – массивной, внушительной и аляповатой.

– Фейт.

Коул быстрым шагом пересек комнаты. Если ее нет здесь, она, вероятно, наверху. В глубине души Коулу уже и не хотелось ее искать, но... Какого черта? Теперь это его дом, а не ее, и он имеет право вышвырнуть отсюда кого только пожелает. А Фейт... она могла бы проявить побольше уважения к памяти его брата.

– Фейт! – в последний раз крикнул Коул, поднимаясь по ступенькам. Наверху слышался шум воды – кто-то принимал душ. Коул открыл дверь в хозяйскую спальню. Она была пуста. Никого не оказалось и в комнате, которая, на его памяти, была комнатой Теда. Следующая комната когда-то принадлежала ему...

Здесь тоже все было по-прежнему, даже шторы не изменились. Вот только атмосфера неуловимо изменилась. Может, Фейт живет именно здесь?

Дверь в ванную отворилась, и в комнате появилась Фейт в легком халате и с мокрыми волосами.

– Фейт.

Едва увидев его, она вскрикнула и отступила назад, однако ее испуг разозлил его еще больше.

– Где он? – крикнул Коул, но она не ответила, только прижалась к стене, вздрогнув от грохота захлопнувшейся двери. – Я задал тебе вопрос. Где он?

– Кто?

– Ты прекрасно знаешь «кто»! – Коул оттолкнул ее и заглянул в ванную. – Питер, вот кто!

Коул распахнул дверь туалета, хотя был уверен, что уж там-то никто прятаться не будет. Ни Фейт, ни ее любовник не могли его слышать, но Коул не мог так просто отказаться от своих поисков. В нем проснулось что-то первобытное, то, чего люди и не замечают в себе под обликом цивилизованного человека. Коул снова повернулся к ней и повторил:

– Скажи мне, где он.

О боже! Неужели он знает! Фейт обессиленно оперлась о спинку кровати. Конечно, рано или поздно он все равно узнал бы, но почему он так взбесился?

– Отвечай! Где он?

Ее голос предательски задрожал.

– Я не знаю.

«Элис! – умоляла про себя Фейт. – Элис, где бы ты ни была, не возвращайся!»

– Ну хватит, детка! Перестань прикидываться. Где этот мужик?

– Я же сказала... – начала было Фейт, но неожиданно осеклась.

Он сказал «мужик»?

– Только не говори, что он уже ушел, – губы Ко-ула презрительно кривились, – интересно, ты сказала ему о деньгах? Ты сказала, что на ту малость, что осталась от капиталов твоего мужа, тебе и себя-то будет трудно содержать, не то что любовника?

Значит, Коул не знает, что у него есть сын, он думает, что она завела любовника. Эта идея была настолько дикой, настолько не соответствовала тому, чего больше всего боялась Фейт, что молодая женщина не выдержала и захохотала.

Коул побагровел.

– Ты над кем смеешься, над моим братом или надо мной?

– Я... не смеюсь, – с трудом выдохнула Фейт, но она действительно смеялась и плакала.

Коул так и не понял, почему он сделал шаг вперед и поцеловал Фейт. Потом он долго ругал себя за это. О чем он думал в тот момент? Вероятно, вообще не думал. В ней он видел все, что презирал в женщинах, весь его разум был против этого, но никакие доводы рассудка не смогли его остановить. Должно быть, гнев ослепил его. Она наконец была рядом после долгих лет ненависти и любви и бессмысленных попыток побороть наваждение.

– Нет! – Она оттолкнула его, но Коул засмеялся, обхватил ее голову и целовал ее снова и снова, грубо и безжалостно.

Фейт вскрикнула, и в ее голосе было столько боли и отчаяния, что сердце Коула наконец дрогнуло.

– Фейт, – прошептал он. Тысяча воспоминаний вспыхнула в его голове. Воспоминаний? Он никогда не забывал ее! И это было так удивительно – снова обнимать ее, чувствовать ее дыхание, слышать биение ее сердца.

– Коул, пожалуйста!

Эти слова внезапно отрезвили его. Как он мог забыть, что перед ним – ловкая мошенница? Он отпустил ее и перевел дыхание.

– Боже, – пробормотал он.

– Ты ублюдок, – прошептала Фейт, подняла на него глаза и добавила: – Уходи.

Если бы Коул смотрел на эту сцену со стороны, он ни секунды не усомнился бы в искренности Фейт. Невинная жертва в лапах злодея.

– Ты что, оглох? Убирайся отсюда!

– Ты повторяешься, – холодно констатировал Коул.

– Потому что ты еще здесь!

– Этот дом принадлежит мне. Пораскинь умом! Ты не можешь выставить меня из моего собственного дома.

– Дом мой. Я здесь живу. И жила здесь последние девять лет.

– По-твоему, это дает тебе какие-нибудь права? Мой брат написал завещание, он оставил фамильное гнездо мне. Вопросы есть?

– Твой брат был моим мужем. Он завещал мне свои деньги, но их не оказалось. Я живу здесь, а ты нет. И есть закон, который подтверждает мои права. У тебя вопросы есть?

– Это любовничек тебе подсказал? – Коул изучающе глядел на ее лицо.

– Я не нуждаюсь ни в чьих советах.

– В среду, – брезгливо бросил Коул. – В девять утра. Или ты съедешь, или...

– Или что? Ты попросишь шерифа выдворить меня? А если я сама обращусь к нему с этой просьбой?

– Ничего не выйдет. Дом...

– ...твой. Возможно, так и будет, если я соглашусь и когда буду готова съехать. До тех пор только я имею право здесь жить. Получается, что ты ко мне вломился. – Фейт приподняла брови. – Последний шанс, Коул. Ты уйдешь сам или звонить шерифу? Я думаю, он с радостью арестует тебя за нарушение границ и взлом.

– Ну, давай. – Коул говорил очень спокойно. – Звони шерифу. Вдруг он тебе поможет?

Не поможет. Это знал Коул, и это знала Фейт. Шериф был о ней не лучшего мнения, чем все остальные обыватели этого жалкого городишка. Но факт всегда останется фактом: Коул действительно вломился к ней в дом. Он остался таким же, каким был, – опасным человеком с дурной репутацией.

И все же многие женщины мечтают о таком «плохом парне». Не ей их осуждать – она сама когда-то мечтала о нем. И что было хуже всего – несколько минут назад эти мечты ожили, несмотря ни на что.

Фейт взяла телефонную трубку. Какой номер у шерифа? Она никак не могла вспомнить, и виноват в этом был все тот же Коул: он напугал ее, разозлил и заставил вспомнить то, что она всеми силами старалась забыть. Как ему это удалось?

– В чем дело, Фейт? – голос Коула снова был насмешливым.

Какой у него номер? Она же помнила его! Шесть-три-один? Шесть-четыре-один? Один-четыре-шесть?

– Повесь трубку, – сказал Коул.

Фейт повернулась.

– Я сказал, повесь трубку.

Коул протянул к ней руку, Фейт отшатнулась.

– Не прикасайся ко мне.

– Почему? Это серьезная проблема!

– У тебя будет серьезная проблема, если я позвоню шерифу.

– Кажется, ты без ума от меня?

Фейт опустила глаза – ее снова разбирал смех. Голос Коула звучал так уверенно, что трудно было не рассмеяться, но Фейт ограничилась улыбкой – не хватало еще, чтобы он опять вышел из себя.

– Я поражена, как мы помещаемся в этой комнате втроем, считая твое непомерное самомнение.

– Почему ты сопротивляешься? – Коул подошел ближе. – Ты же любишь секс. И всегда любила.

Фейт снова взяла трубку и начала набирать номер.

– Я звоню шерифу.

– И что ты ему скажешь?

– Правду. Ты вломился в мой дом.

«Полиция», – пробормотала телефонная трубка.

– Неужели! – Коул усмехнулся и полез в карман. Через секунду на его ладони появился ключ. – Трудно обвинить во взломе того, кто воспользовался ключом.

«Полиция, – продолжала бормотать трубка. – Вам нужна помощь?»

Да. Ей была нужна помощь, только рассчитывать на нее не приходилось.

– Нет, – вздохнула Фейт. – Простите, я ошиблась номером. Ну что? Ты добился своего? – обратилась она к Коулу. – Это твой дом, и я здесь больше не живу.

– Еще бы! Не живешь и никогда...

Дверь распахнулась. Они оба повернулись. Фейт почувствовала, что у нее подгибаются колени. Только этого ей недоставало.

– Мама. – Питер вихрем влетел в комнату. – Смотри, что купила мне Элис!.. А это кто?

Фейт изобразила подобие улыбки.

– Питер, – спокойно сказала она, – Питер, дорогой, подойди и поздоровайся с дядей Коулом.