Месть моаи

Глава 8

Этот крик был одним из самых ужасных звуков, что я когда-либо в жизни слышала. Он едва походил на человеческий. Учитывая планировку отеля и никудышную звукоизоляцию, думаю, все постояльцы услышали его.

За первым последовал второй вопль. Вскоре захлопали дверями, и большинство из нас оказались на улице на мокром газоне. По крайней мере, дождь прекратился.

— Неужели еще кого-то убили? — спросила Бренда Баттерз, почти дрожа от страха.

— Может, это какое-то животное? — неуверенно предположил Альберт, одетый в довольно элегантную пижаму в красно-белую полоску.

— Было два крика, — заметил Льюис.

— Второй раз кричала я, — призналась Ивонна. — Я была так напугана этим первым ужасным звуком, что тоже закричала. Извините.

Энрике обнял ее, как бы защищая.

— Кого здесь нет? — спросила Сьюзи. — Это должно означать, кто кричал.

— Кассандры нет, — сообщила Ивонна.

— Может, аку-аку Кассандры задушил ее саму, — саркастически подытожил Льюис.

Однако первый вопль испустил Сет Коннелли. Хотя, как только полицейский и охранник открыли его дверь, Сет спокойно вышел из номера. Его глаза были широко открыты, но он не реагировал.

— Он ходит во сне, он лунатик, — сказала Джудит Худ, врач. — Не трогайте его.

Мы все постарались не мешать ему, а полицейский включил фонарик и стал светить, пока Сет бродил вокруг. Собирался ли он куда-то конкретно пойти, мне это было непонятно. В конце концов, он подошел прямо к нам с широко открытыми глазами и очень странным голосом произнес:

— Мы все умрем.

Ивонна вновь вскрикнула.

— Тихо! — шикнула Джудит. — Сет, — обратилась она к нему профессиональным тоном, — я хочу, чтобы ты вернулся в свою комнату, лег в постель и заснул.

— Дэйв мертв. Джаспер мертв. Скоро и я умру, — произнес он, но выполнил то, что ему сказали. Джудит подождала, пока он не успокоился, а потом велела всем отправляться обратно спать.

— Это психически очень нездоровый человек, — сказала Джудит полицейскому охраннику. — Я хочу поговорить с вашим начальником утром. Ему должны разрешить выходить из этого номера.

— Он притворяется, — отрезал Фуэнтэс, после того как охранник позвал его с утра по просьбе Джудит. Мы с Мойрой пошли с ней для моральной поддержки.

— Я — врач, — пояснила Джудит. — Я вам сообщаю свое профессиональное мнение. Я считаю, что у этого человека серьезные проблемы: он бредит. Нужно, чтобы его выпускали из его номера.

— Поверьте мне, — стоял на своем Фуэнтэс. — Я такое уже не раз видел.

Но, в конце концов, он сдался. Сета будут выпускать из комнаты, но под охраной.

Но Сет не хотел покидать номер. Я действительно понимала, что если у меня этот остров вызывал приступ клаустрофобии, то бедный Сет Коннелли, должно быть, действительно чувствует себя, как в ловушке, в своей комнате. Конечно, это была его вина, и уж точно он причинил некоторые неприятности. И все же ему не с чего было веселиться. Каждый раз, когда я проходила мимо его номера, то видела, что он сидит на краю кровати. Дверь была обычно открыта, чтобы он мог видеть больше, чем четыре стены. Думаю, он сидел там, откуда мог видеть траву. На следующий день Джудит поговорила с Фуэнтэсом и получила разрешение на то, чтобы он выходил из номера и мог вместе с нами есть, однако, Сет не двинулся с места.

— Кто-нибудь знает, у него есть родственники? — спросила нас Джудит. — Думаю, кому-нибудь, кому он доверяет, придется приехать сюда и забрать его домой, а потом найти ему хорошего психиатра.

Никто ничего не знал о нем. Тогда Джудит предложила нам навещать его по очереди.

Первая пара визитов, по всей видимости, прошла довольно хорошо. Все говорили, что он, кажется, в порядке. Однако мой визит не был столь спокойным.

— Привет, Сет, — осторожно поздоровалась я. Выглядел он неважно. Он давно не брился. Да и запах от него тоже был не очень. Тут явно требовались мыло и вода.

Он перебрался на другую сторону кровати.

— Ты Анакена? — пролепетал он. — Ты пришла за мной?

— Сет, — сказала я, — я Лара Макклинток, торговец антиквариатом из Торонто. В отличие от нескольких людей здесь, это мое единственное имя. Мы с вами очень мило побеседовали как-то вечером о ронгоронго, — напомнила я. — Разве вы не помните?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Ты не Анакена? — снова спросил он.

— Нет, — покачала я головой. — Я — Лара. Анакена — это пляж.

— Нам не следовало вообще возвращаться сюда, — выдал он.

— Почему нет? — поинтересовалась я.

— Анакена знает, — ответил он.

— Хорошо, — кивнула я, направляясь в ванную комнату и включая воду в душе. — А сейчас вы побреетесь и примите душ. У вас есть какая-нибудь чистая одежда?

Он огляделся.

— Думаю, есть, — пожал он плечами.

— Тогда берите те вещи и приведите себя в порядок, — велела я. Я обращалась с ним как с ребенком, я знала это, но, казалось, это было необходимо, потому что он сделал то, что ему было сказано. Пока он мылся в душе, я быстро осмотрела комнату. Единственным предметом, привлекшим внимание, была копия «Настольной книги фальсификатора произведений искусства», на этот раз в своей родной обложке. Спустя несколько минут Сет вышел из ванной относительно новым человеком.

— Так, теперь соберите свою грязную одежду и заполните эту бумагу, — распорядилась я своим лучшим учительским тоном. Я позвоню уборщице, чтобы постирали ваше белье, — я подняла трубку. — Телефон не работает, — сказала я.

— Ага, — кивнул он. Я потянула за провод и осмотрела его. Я чуть не сказала, что он выглядит точно так же, как провод в номере Дэйва, но прикусила язык. Если Сет считает, что закончит так же, как Дэйв на гробнице Тепано, то подобная новость точно сведет его с ума, учитывая его нынешнее состояние. Я отнесла сумку с бельем к стойке администратора и попросила заняться им.

Когда я вернулась в номер, Сет сказал, что теперь, когда освежился, он лучше себя чувствует.

— Простите, я был немного не в себе, когда вы приходили в первый раз, — извинился он. — Не знаю, что со мной такое. Знаете, я всегда чувствовал некоторый дискомфорт в закрытых помещениях. Я не могу находиться в пещерах, — добавил он, запнувшись на слове «пещеры». — А мысль о подводной лодке просто в ужас меня приводит. Возможно, пребывание на этом маленьком острове… — его голос стих.

— Тяжело находиться здесь и осознавать, что ты не можешь уехать, — согласилась я, а потом предложила ему пообедать вместе со мной. Его взгляд снова стал затравленным, и он отказался. Я поняла, что он серьезно полагает, что кто-то, находящийся снаружи, хочет убить его. И, думаю, номер в отеле, где есть всего один вход и одно окно, которые оба охраняются полицией, выглядел как довольно неплохое укрытие для него, даже если он немного страдает клаустрофобией. Однако как он собирался попасть домой вот вопрос.

— Хорошо, — вздохнула я. Это было трудно, но я пообещала Джудит, что посижу с ним, и я это сделаю.

— А что вы думаете по поводу дощечки Сан-Педро с надписями на ронгоронго? — решила я сменить тему.

Его руки начали дрожать.

— Она настоящая, — ответил он. — Мы не хотели, чтобы так было, но это так.

— А почему вы этого не хотели? — не поняла я. — Это потому, что вы не верите, что Рапа-Нуи был сначала заселен пришельцами из Южной Америки? Поэтому?

— Она не из Южной Америки, — выдал он.

— Что вы хотите этим сказать? Вы утверждаете, что она настоящая, но не из тех мест, о которых говорит Джаспер, — сделала я вывод.

— Да, — подтвердил он.

— Кажется, Гордон Фэйеруэтер и Рори Карлайл считают, что вполне возможно, что она из Южной Америки.

— Это потому, что у них не было возможности рассмотреть ее получше, как у меня получилось, — пояснил он.

— Что ж, вам повезло, — подытожила я. — Как вам это удалось?

Одна часть моего разума говорила мне оглядеться вокруг, чтобы посмотреть, куда он мог запрятать дощечку, а другая часть была уверена, что он снова постепенно теряет рассудок прямо у меня на глазах.

— Дэйв дал мне ее посмотреть, — сказал он. — Он тоже ее как следует рассмотрел. Он сказал, что считает, древесина не характерна для Чили, но ему придется проверить, когда он вернется домой, или, возможно, покопаться в Интернете. Дэйв разбирается в древесине, ведь он строитель. Дэйв разбирался в древесине, — поправил он сам себя.

— А как получилось, что дощечка оказалась у Дэйва? — спросила я. Дэйв ведь был уже мертв, когда Джаспер явил дощечку миру. Я начала путаться.

— Он привез ее с собой, — сказал Сет.

— Дощечка принадлежала Дэйву?

— Конечно, нет, — возразил Сет. — Джаспер попросил Дэйва привезти ее с собой. Полагаю, отвлекающий маневр или он просто не хотел рисковать и быть пойманным с ней. Джаспер просто прилетает на место, его снимают на видео, когда он занимается чем-то зрелищным, а потом он снова улетает. Он всегда был таким, даже в молодости. Дэйв повстречался с ним в Майами, и Дэйв изготовил небольшую подставку для дощечки, на этой подставке она должна была стоять на сцене. А потом привез ее с собой. Дэйв не считал, что чем-то рискует, потому что обычно ищут контрабанду с ронгоронго, вывозимую отсюда, а не ввозимую.

— Так почему Джаспер попросил Дэйва сделать это?

— Они давно обманывают. Мы все это делаем, — произнес он. — Дэйв приехал сюда раньше, чтобы проследить, что все, как следует, было подготовлено, а потом стать официальным приветствующим. Бренда Баттерз — хороший организатор, вот почему Джаспер попросил ее помочь с регистрацией и всем подобным, но она не очень общительная.

— Вы, Джаспер и Дэйв давно обманываете? — переспросила я.

Он не ответил.

— Так Дэйв считал, что древесина не та? А вы как думаете?

— Я знаю, что дощечка не из Чили. Дэйву же хотелось верить в обратное, но я знал, что он не прав. Когда он понял, что древесина не та, тогда ему пришло в голову, что это подделка. Мы позаимствовали книгу о подделках, и Дэйв прочел ее. Она где-то здесь.

— Это она? — указала я на Хебборна.

— Да, — кивнул он, взял книгу в руки и передал ее мне. — Дэйв читал ее, чтобы узнать, как можно изготовить подделку.

— И когда это было?

— Мы обсуждали это в тот вечер, когда он погиб, — сказал Сет. — Он пришел ко мне в номер поздно вечером, чтобы забрать дощечку, после того как закрыли бар и все отправились спать. Нам надо было отдать ее Джасперу и этой женщине, Кент Кларк, чтобы они подготовили ее для выступления. Он забрал ее с собой.

— Так где теперь эта дощечка Сан Педро? — поинтересовалась я.

— Понятия не имею, — покачал он головой. — Да какая разница, где она!

«Есть разница, если это имеет какое-либо отношение к смертям Дэйва и Джаспера», — подумала я, но опять не озвучила свои мысли.

— Но она же пропала. Должно быть, кто-то посчитал, что она чего-то стоит.

— Или Джаспер сделал так, чтобы она исчезла, потому что очень не хотел, чтобы те, кто хоть что-то знают о ней, могли хорошо рассмотреть ее, — предположил он. — Она не из Чили. Это все тщеславие Джаспера, его стремление найти что-нибудь, что подтвердило бы его теории — именно оно сделало его слепым и глухим к фактам.

— Что-то я не понимаю, — потерла я лоб. — Вы говорите, что Джаспер просто притворился, что нашел дощечку в Чили? Что он просто вернулся из пустыни в город и сказал: «Смотрите, что я нашел»?

— Нет, я имею в виду, что кто-то подложил ее туда, чтобы Джаспер ее нашел, — пояснил Сет. — Это было послание, даже если Джаспер не понял этого сначала.

— Разве это так просто? Тот каньон выглядит довольно безлюдным, да и находится далековато, гм, от всего.

— Но не для Анакены, — снова повторил Сет. — И не для Джаспера.

— Анакена — это пляж, — повторила я. Было очевидно, что Сету нехорошо.

— Вам ведь не нравился Джаспер, — добавила я. — Вы сказали, что давно его знаете. Почему вы поддерживали отношения?

— А кто говорит о поддерживании отношений? Я его уже лет тридцать не видел, перед тем как попал сюда. Что-то я устал немного, — произнес он.

— Дэйв что-то хранил под замком в сейфе, — вспомнила я, думая, что если кто и знал об этом, то это Сет. — И это не был его паспорт или деньги. Вы знаете, что он там хранил?

— Думаю, это была фотография, — ответил он. — Ему не следовало привозить ее. Нам всем вообще не следовало приезжать.

— Фотография чего?

— Анакена знает.

— А где сейчас может быть эта фотография? — я проигнорировала его упоминание об Анакене.

— Наверное, ее уничтожили. Я бы именно так поступил.

— Дэйв был пьяный, когда пришел к вам в ночь своей смерти? — спросила я. Возможно, на этот вопрос Сет был способен ответить.

— Нет, — помотал он головой. — Он показал мне бутылку виноградной водки, которую купил, чтобы отвезти домой. Но он не пил. Все считают, что это был несчастный случай, что он попытался прокатиться верхом на лошади посреди ночи.

— Я так не считаю, — заявила я. — Думаю, его убили.

Ну, вот, я это сказала.

— Да, — кивнул Сет.

Внезапно, он стал чрезвычайно спокойным.

— А кто, по-вашему, это сделал? — спросила я.

— Анакена, — был ответ. — Кто бы это ни был.

Потом он забрался в постель, свернулся в позу эмбриона и закрыл глаза. Я приняла это за знак, что пора уходить.

Мне хотелось сказать что-нибудь, что утешит его. Было видно, что он в плохом состоянии. Твердит про какие-то послания и Анакену. Единственное, что пришло мне в голову, что солнце вышло из-за туч, что адвокат Гордона уже в пути, что если Гордон сдастся полиции, то тогда, возможно, мы все сможем поехать по домам. Вот только сказать из всего этого, не предавая Гордона и не создавая самой себе проблемы, я могла очень немногое. Собственно, только о солнце, но почему-то мне показалось, что это не поможет, ведь Сет не станет выходить из номера, чтобы постоять в его лучах.

— Попозже я вам принесу обед, — были единственные мои слова.

Я пошла за своим ленчем. Столовая была уже закрыта, но надо мной сжалились и приготовили для меня бутерброд. Сьюзи Скейс сидела в одиночестве на террасе, и я спросила, могу ли я к ней присоединиться.

— Вы не будете против, если я спрошу, а вы, случайно, не из тех людей, у которых есть забавные прозвища? — поинтересовалась я.

— Нана о Кеке, — ответила она. — К вашим услугам.

— А зачем это все? Или это большой секрет?

— Да какой там секрет! По крайней мере, не теперь. Некоторые из нас здесь потому, что мы участвуем в интернет-сообществе, которое называется Моаиманьяки. Мы все используем вымышленные имена, так что отчасти мы приехали сюда для того, чтобы встретить людей и попытаться соотнести их с их прозвищами. С некоторыми проблем не было. Кассандра участвовала во всем этом, я уверена, из-за всей этой чепухи про Лемурию. В Интернете она называет себя Му-Му, по имени матери-земли и богини, в честь которой, предположительно, и была названа Лемурия. Она всегда говорит о себе в третьем лице. Например, «Му считает, что Рапа-Нуи — это вершина континента» или «Му было бы интересно узнать о том-то и том-то», ну, и так далее. Мне не составило труда сразу узнать ее. Надеюсь, вы простите меня за то, что я скажу, но я нахожу ее ужасно скучной и утомительной в Интернете, и еще больше в реальной жизни.

— Тут я с вами спорить не стану, — согласилась я. — Я считаю ее просто ужасной.

— Дэйв Мэддокс, бедняга, был Человеком-моаи, Сет — Чтец-ронгоронго, а Брайан — Человек-птица. Все старались выбрать такое имя, которое имело бы отношение и к Рапа-Нуи, конечно, но и к их области интересов. Брайан интересуется исследованиями в Оронго. Это местоположение культа человека-птицы. Дэйв, ну, вы знаете о его теориях передвижения моаи. А Сет просто одержим ронгоронго. Кстати, а вы уже были у него? Мне показалось, что он вполне сносно себя чувствует, но думаю, что вот-вот — и у него может произойти нервный срыв. Возможно, это из-за Дэйва и Джаспера. А вы как считаете?

Я была согласна, что Сет в довольно плохом состоянии.

— А что насчет вашего вымышленного имени? Вы сказали Нана о Кеке?

— Мне стыдно вам говорить, — смутилась она. — Потому что оно не очень хорошее, не такое остроумное, как у других. Мои внуки называют меня Нана, а Ана о Кеке — это название пещеры белых девственниц. Отсюда и Нана о Кеке. То, что я бабушка, лишает смысла ту часть имени, что касается девственниц, но мне нравится его ритмичное звучание.

Так, посмотрим, кто еще… — она стала загибать пальцы. — Предполагалось, что нас приедет одиннадцать человек. Альберт Моррис — Арики-мо. Его имя получилось из остроумной игры с королевским титулом, арики мау, и его фамилией. Бренда Баттерз — Авареипу. Это сестра или жена Хоту Мату'а, все зависит от того, какая версия мифа о первом поселенце вам больше импонирует. Энрике, этот милый мальчик, вечно уткнувшийся носом в путеводитель, — Тонгерике. Тоже остроумное прозвище.

Эдвина Расмуссен — Винапу, потому что она поддерживает теории Джаспера о заселении острова из Южной Америки. Винапу — это один из аху, где каменные работы по стилю напоминают выполненные в Куско в Перу. На них-то и ссылаются люди, как на доказательство, что первые поселенцы пришли из Южной Америки. Эдвина мало участвовала в интернет-обсуждениях, просто поправляла нас время от времени, чем она, боюсь, и продолжила заниматься здесь. Мой любимчик, кстати, Пойкемэн. Это Льюис. Считаю, что ему это имя идеально подходит. А вы? Он прямо как игрушечный выглядит! Как там его жена называет? Пирожок?

Так, кого-то я пропустила… Ивонна! Как я могла забыть о ней?! Она — Хоти Мату'а. Возможно, местные жители могут расценить это как святотатство, ведь имя их первого короля используется всуе. Но придется признать, что оно ей идет, — рассмеялась она.

— А откуда эта идея о конгрессе берет начало? Из Интернета?

— Да не знаю я. Просто на нашей странице было опубликовано объявление, что будет проходить такое-то событие и когда. От Авареипу, то есть Бренды Баттерз, пришла электронная почта с информацией об отелях и всем прочем и регистрационная форма, хотя я и не знала тогда, что это она. Были приглашены все Моаиманьяки. Думаю, нас человек пятнадцать, но смогли приехать только одиннадцать. Мне удалось всех идентифицировать, кроме одной.

— И кто же это? — приподняла я бровь.

— Не достает Анакены, — сказала она. — Я удивлена, ведь именно Анакена уболтал нас всех приехать сюда. Думаю, он или она все это предложил, а потом просто не приехал, что, конечно, некрасиво. Либо так, либо этот человек здесь и просто предпочитает, чтобы мы не знали, кто он на самом деле. Я просто представить не могу, почему, ведь так здорово было бы со всеми познакомиться.

Так вот что Сет имел в виду!

— А Джаспер не мог быть Анакеной? — поинтересовалась я.

— Наверное, мог, но я так не думаю. Джаспер обеспечивал интернет-сайт и, возможно, следил за обсуждениями, но если так, то он был «наблюдателем». Ну, знаете, тем, кто читает, но никогда себя не обозначивает. На его веб-сайте было несколько групп обсуждений, связанных с местами, где он работал и пережил свои приключения. Наша — на Moaimaniacs@jasperrobinsongroups.com. Трудновато произносить. Его график обновлялся периодически в группе, как и пресс-релизы, ну и так далее. Насколько я помню, их делал Jasper@JasperRobinson.com. Он не произвел на меня впечатление человека, который стал бы использовать вымышленное имя. Он довольно сильно хотел, чтобы все знали, кто он такой.

— А конференция оправдала ожидания? Помимо…

— Того, что почетный гость плюс один из маньяков в итоге погибли? — закончила она за меня. — И да, и нет. Выступление Джаспера было сенсацией, конечно. Откуда нам было знать, что он нашел дощечку с надписями на ронгоронго в Чили! И выездные экскурсии были замечательные, хотя я бы предпочла, чтобы побольше рассказывали о том, что нам показывали. Было здорово, когда Рори Карлайл пришел и рассказал о попытках связать мифы Рапа-Нуи и реальные археологические данные. Единственное, что не понравилось: я думала, что будет намного больше выступающих экспертов. В первый день я наслаждалась обществом Рори и Кристиана Хотуса, и даже Эдвины Расмуссен, несмотря на то, как она относится к окружающим. Я также считаю, что доклад нашего Человека-птицы Брайана Мерфи был потрясающим. Но после этого мы, вроде как, сами для себя выступали. Я была удивлена, что тут больше нет специалистов, но у меня такое чувство, что многие из них отклонили приглашения из-за Джаспера. Думаю, и Эдвина Расмуссен немного удивилась, что здесь были только мы, Моаиманьяки. Возможно, из-за этого она такая раздражительная. Только не говорите ей, что я это сказала.

— Сет думает, что кто-то по имени Анакена пытается убить его, — отважилась я.

— Бедняга, — со вздохом сказала Сьюзи. — Он показался мне вполне здравомыслящим, когда я была там.

— Возможно, это потому, что он знает, вы — не Анакена, — предположила я.

Как бы глупо это ни звучало, мне действительно пришлось признать, что два человека, которые были членами интернет-сообщества, называемого Моаиманьяки, были мертвы, убиты. Тот, кто нес за это ответственность, должен был быть человеком с конференции, так что на самом деле какой-то человек, который называл себя Анакена, но не желал, чтобы кто-нибудь знал, кто он или она, мог быть подозреваемым, как и любой другой. И Сет был полностью здравомыслящим, когда говорил о дощечке с надписями на ронгоронго, и даже когда он говорил о Дэйве. Почему бы ему не быть здравомыслящим и в этом отношении?

Так кто был этот Анакена? Если кто и знал, то это Бренда Баттерз, Авапеиру, или как ее там, регистратор на конгрессе. Я пошла искать ее.

— У меня мало времени на разговоры, — сказала она в своей обычной манере запыхавшегося человека.

Мне казалось, что жизнь для таких людей, как Бренда, была одним сплошным чрезвычайным положением.

— В отеле такой кавардак, — пояснила она. — Самолеты снова начали прилетать, а мы все еще здесь. Сотрудники отеля, конечно, обвиняют меня как человека, который все тут организовывал, но я просто не понимаю, как они могут винить меня в том, что убили людей. И все же нам придется переселить кого-то из наших в старое крыло. Надо освободить номера с кондиционерами для прибывающих гостей. Народ не обрадуется, но я не знаю, что еще можно сделать.

У кого первого появилась идея о конгрессе? Вы про это спросили? Я, право, не знаю, — вернулась она к теме разговора. — Джаспер просто выслал пресс-релиз, и все. Он сказал что-то насчет того, что рад быть почетным гостем на этом мероприятии. Потом, Кент Кларк выслала всем из нашей интернет-группы запрос, не желает ли кто-нибудь добровольно стать организатором. Если да, то пусть дадут ей знать, какие у нас есть навыки и опыт и тому подобное. Я отписала ей на электронную почту, что у меня есть опыт проведения учебных курсов, заказа гостиничных номеров и всего прочего. Этим я занималась до выхода на пенсию. Она сказала, что в отеле предоставляют один бесплатный номер за каждые пятнадцать зарезервированных, так что я могла бы получить первый, если бы согласилась помочь. Я ответила, что согласна. Очень дорого добираться до Рапа-Нуи из Нью Джерси, поверьте, так что мне годилась любая помощь. Я на пенсии, поэтому у меня было время. И это здорово — участвовать.

— Получается, как регистратор вы должны знать настоящие личности всех Моаиманьяков? — спросила я.

— Не совсем, — ответила она. — Видите ли, мы использовали вымышленные имена. В некоторых случаях я знала, кем были эти люди. Их имена появляются в адресах их электронных писем, даже если они регистрируются под вымышленными именами. Я, конечно, знала Дэйва Мэддокса и Сета Коннелли. Их электронные адреса, по существу, — это их имена, и они были основателями сообщества, когда оно образовалось три года назад. Дэйв обычно подписывался как Дэйв Мэддокс, Человек-моаи, так что все его знали. Думаю, поэтому он и приехал пораньше, чтобы помочь. Все в группе были с ним знакомы, если не в лицо, то по имени. То, что произошло, ужасно. Но других я не знала. Например, Ивонна, Хоти Мату'а, использовала не свою фамилию, а своего бывшего мужа. Так, кажется, она сказала. Она так и не завела себе новый электронный адрес на свою девичью фамилию. Я понятия не имела, кто она. А Пойкемэн уже носил это вымышленное имя, когда присоединился к группе. Это уже было в его электронном адресе.

— Значит, вы отвечали за приглашения, переговоры с отелем и тому подобное?

— Да. Кент Кларк выслала мне список, я разослала письма по электронной почте и пригласила приехать. В списке были Моаиманьяки, но было и несколько других. Я просто послала приглашения всем Моаиманьякам из списка. К письмам я прикрепила регистрационную форму, которую можно было послать либо факсом с информацией о кредитной карте, либо по почте вместе с чеком. Люди, конечно, регистрировались под настоящими именами, а не под вымышленными.

— А что насчет приготовлений, касающихся отеля?

— Я изучила отели и выбрала этот, но за исключением съемочной группы, все сами резервировали номера или с помощью своих агентов из туристических фирм, — сказала она. — Работы оказалось намного больше, чем я предполагала. Мне пришлось найти специальное помещение для съемочной группы, где они могли бы работать с кучей электрических розеток и всякого такого. У них с собой были тонны оборудования. Я зарезервировала для них номера, хотя оператор жил здесь и не нуждался в гостинице, но я сняла комнаты для режиссера и для Кент Кларк и ее дочери. Потом надо было подготовить конференц-зал и настроить аудиовизуальное оборудование, необходимое для выступающих. Дел мне хватало, будьте уверены. Мне постоянно приходилось вносить изменения в договоренности. Мы заняли целый блок с номерами, например, но группа-то наша маленькая, так что нам надо было освободить номера, когда прошло время. Народу зарегистрировалось не столько, сколько мы изначально ожидали. Сначала мне казалось, что нам придется расквартировывать людей в другие отели или устраивать в гостиницы, предоставляющие номера на ночь и завтрак на утро. Но нам не пришлось этого делать.

— И почему, как думаете?

— Академики. Мы пригласили многих экспертов, чтобы они приехали и выступили. Мы даже предложили оплатить их проживание, когда они прибудут сюда. Но большинство отказались. Даже Гордон Фэйеруэтер, который живет здесь, отказался. Джаспер — великий человек, был великим человеком. Они еще это поймут.

— Вы сказали, что двое отозвали свои заявки в последнюю минуту, — напомнила я.

— Двое из наших докладчиков. Полагаю, они не хотели иметь ничего общего с Джаспером, что по мне — так просто позор. Это их ужасное ученое высокомерие!

— А все маньяки приехали, которых вы ждали? — был следующий мой вопрос.

— Все, кто сказал, что приедет, за исключением тех двух, что отказались в последнюю минуту, здесь, — ответила она.

— Значит, Анакена здесь, — заключила я.

— Наверное, — согласилась она. — Все номера заняты, которые предполагалось занять, да и все бейджики розданы.

— У вас есть какие-либо соображения, кем является Анакена?

— Нет, никаких идей, — покачала она головой.

Итак, я снова сидела в интернет-кафе. Мой вопрос Робу: Можно ли выяснить, кем является человек на самом деле и где он живет, когда люди используют вымышленные имена в Интернете?

Его ответ: Можно, но чаще всего очень трудно, особенно, если человек живет за пределами Соединенных Штатов и Канады и некоторых стран Европы. Например, те же самые хакеры из России. Полиции трудно бороться в Интернете. Когда ты вернешься домой?

Мой ответ: Скоро, я надеюсь.

Пока что дело не двигалось. Моаиманьяки говорили, что их пригласила Авареипу. А та сказала, что Кент Кларк попросила ее помочь, но она не знала, кто подал идею о конгрессе. Я рассудила, что теперь мне придется поговорить с Кент Кларк.

Но я не успела заняться этим. Я уже было собиралась предоставить Бренду ее заботам, когда появился Пабло Фуэнтэс:

— Вот вас-то я как раз и ищу, — приветствовал он нас. — Сеньора, снова нужны ваши услуги переводчика, пожалуйста. Сеньора Баттерз, не могли бы вы, пожалуйста, собрать вашу группу в конференц-зале через десять минут?

— Десять минут! — воскликнула Бренда. На секунду мне показалось, что она в обморок упадет от этого дополнения к ее обязанностям, но она пришла в себя.

— Вы не расскажете мне предварительно, что я должна буду перевести? — попросила я, пока мы шли к конференц-залу.

— Я объявлю, что Гордон Фэйеруэтер был задержан и что я ожидаю, что ему в ближайшее время предъявят обвинение в убийстве Джаспера Робинсона, — ответил он. У меня сердце в пятки ушло.

— Хорошая новость для вашей группы в том, что как только ему предъявят обвинение, вас попросят подписать формальные документы, а после позволят уехать. В этот раз группе вы больше понравитесь, сеньора. Кажется, они винили переводчика в прошлый раз, так ведь?

— Немного, — кивнула я.

— Я надеюсь, что они позже поняли, что это было несправедливо, — произнес он.

— Конечно, они поняли позже, что я ничего не знала, — сказала я. — Мне действительно задали немало вопросов, на которые я не смогла ответить.

Он рассмеялся:

— Довольно странная группа людей.

— Как Кассандра, например?

— Вы знаете? — спросил он.

— Знаю что? — ответила я. — Что Кассандра де Сантьяго — не настоящее имя? Да кто угодно мог догадаться об этом.

— И это тоже, — загадочно произнес он, но больше ничего не добавил. — Вы до сих пор верите в то, что Дэйва Мэддокса убили?

— Не знаю, — покачала я головой. Конечно, я верила в это, но еще я очень хотела вернуться домой. — А где вы задержали Фэйеруэтера? — спросила я.

— В пещере, — ответил Фуэнтэс. — Нам пришлось прилично повозиться, доставая его оттуда.

— Пещера? — переспросила я самым невинным тоном. — Как же вы нашли его?

— Не совсем мы, — поправился Фуэнтэс. — Он нанял себе высокооплачиваемого адвоката из Сантьяго. Этот человек отвел нас к Фэйеруэтеру и объяснил, что причиной, по которой он долго не появлялся, была травма, которую он получил, проводя археологические исследования в пещере, что он понятия не имел о том, что мы его искали!

Мне уже нравился этот адвокат. Я приложила все усилия, чтобы не улыбнуться.

— А Фэйеруэтер был ранен в пещере?

— Возможно, — допустил Фуэнтэс. — У него действительно очень сильно повреждено плечо. Нам пришлось послать людей вниз с вершины утеса над морем, а потом уже вытаскивать его, потому что он не мог воспользоваться внутренним маршрутом. Мне все же интересно, однако, как он там выжил. Он сказал, что у него с собой было немного еды и воды. Мы нашли только пару бутылок с водой, пустых. Должно быть, он сильно проголодался, да и пить жутко хотел, если он там пробыл все это время. Если честно, я думаю, что это все полностью подстроено, но нам придется смириться с этим.

— Знаете, научные разногласия, какими бы напряженными они ни были, не кажутся мне мотивом для убийства, — сказала я.

— Личная зависть, — ответил Фуэнтэс. — Уверен, доктор Фэйеруэтер — неплохой специалист, но именно Джаспер добился большого успеха. К тому же Робинсон унизил Фэйеруэтера — ведь так? — в тот вечер, когда делал свой доклад.

— Мне говорили, что Гордон это спокойно воспринял, вел себя как джентльмен, — возразила я. — Он не стал кричать или еще что.

— Возможно потому, что у него были другие планы для мести, — озвучил свою версию Фуэнтэс. — Я видел запись доклада, когда Джаспер сначала процитировал Фэйеруэтера, а потом швырнул свое новое открытие ему в лицо. И показал фотографию картошки! Я не говорю, что понимаю аргументы, но могу представить, насколько унизительно это, должно быть, было. Это может показаться для таких, как мы с вами, людей бурей в научном стакане, но я думаю, что здесь мы наблюдали, как труд жизни и безупречная научная репутация пошли коту под хвост. Возможно, Фэйеруэтер больше не видел смысла в дальнейшей работе и в приступе ярости убил человека. Возможно, он отделается обвинением в непредумышленном убийстве. Я не осмеливаюсь предполагать.

— Робинсон также цитировал доктора Карлайла, — напомнила я. — Вы ведь ему не предъявляете обвинения?

— Нет, пока нет, хотя его могут обвинить в помощи Фэйеруэтеру, в том, что он помог ему сбежать, если я смогу это доказать, — ответил Фуэнтэс. — Хотя я понимаю, о чем вы говорите, и согласен с вами в том, что научные разногласия сами по себе не могут быть мотивом преступления. Но мое чутье подсказывает, что разногласия между Фэйеруэтером и Робинсоном были очень-очень личного характера.

Проблема в том, что он был прав. Фэйеруэтер мог говорить, что это не так, но мне казалось обратное. Враждебность между двумя мужчинами была осязаема. Робинсон действительно утер Фэйеруэтеру нос. Научные карьеры могут быть очень переменчивыми. Если ты пользуешься успехом, пользуешься спросом, то гранты текут к тебе рекой. А если — нет, если тебя считают утратившим прежнее положение или просто неправым по поводу чего-либо, тогда ты можешь изнывать годами в каком-нибудь отдаленном углу научного сообщества. Даже пещера могла показаться предпочтительнее. Фэйеруэтеру нравилось на Рапа-Нуи. Ему нравилось жить и работать здесь. Но его доход приходил из университета в Австралии, и именно благодаря университету и грантам, которые он получал из различных источников, он мог находиться здесь.

— Я все же считаю, что ссора на каменоломне — недостаточное доказательство, чтобы осудить Фэйеруэтера, — твердо сказала я.

— Почему вы думаете, что это единственное доказательство, которое у меня есть? — поинтересовался Фуэнтэс. — И не утруждайтесь спрашивать, в чем оно заключается.

Прошло не десять, а двадцать минут, прежде чем наша группа снова собралась, и, действительно, как предсказал Фуэнтэс, в этот раз я была более популярна. Люди даже предлагали угостить меня коктейлем. Я могла выпить столько, сколько бы захотела, и все бесплатно. И я пошла и выпила парочку, просто чтобы узнать, куда ветер дует, так сказать.

На самом деле я была немного удивлена. Я ожидала, что разговоров только и будет, что о Фэйеруэтере и о том, что ему предъявили обвинение, однако большей частью все болтали о том, как попасть домой. Мы просто засыпали авиакомпанию «Лан Чили» звонками, а Альберт тут же исчез. Очевидно, он поймал такси и поехал в аэропорт, но не смог никого найти, поскольку дневной рейс уже улетел. Когда все же заговорили о Гордоне, оказалось все были склонны думать, что он виновен, но я подумала, что это из-за того, что никто из них по-настоящему никогда не разговаривал с ним.

Пока я валялась с головной болью, между Робинсоном и Гордоном произошел еще один горячий спор, свидетелями которого стали Брайан и Ивонна. Эта полемика закончилась фактической стычкой: толканиями и пиханиями, по описанию Ивонны. Мне стало интересно, не то ли это дополнительное доказательство, на которое ссылался Фуэнтэс?

После двух коктейлей я поняла, что у меня нет настроения праздновать, так что я решила просто пойти в свой номер. Мойра поставила перед собой задачу заняться бронированием наших билетов в «Лан-Чили». На самом деле пройдет еще несколько дней, прежде чем все уберутся отсюда, учитывая ограниченное количество свободных мест на самолетах в это время года.

Тут мне пришло в голову, что я не видела на собрании Сета. Если кто и обрадовался бы возможности уехать отсюда, так это был Сет. Уверена, он бы в мгновение ока упаковал сумки. А учитывая то, что он намеревался поехать на Таити, ему может больше повезти с билетом на следующий авиарейс, хотя когда точно он будет, я не знала. Памятуя о том, что обещала ему принести что-нибудь поесть, я попросила работников столовой упаковать мне еду на вынос для Сета, а потом отправилась к нему в номер. Дверь была закрыта, а охранника, который предположительно был больше не нужен, не было. Я постучала, потом еще раз, потом попробовала повертеть ручку — оказалось закрыто.

— У меня для вас хорошие новости, — сказала я через дверь. — Вы можете поехать домой.

Снова никакого ответа.

— Я пойду за ключом, Сет, — громко произнесла я. — Или вы можете встать и впустить меня.

Чтобы сходить за ключом, мне потребовалось некоторое время. Обычно в отелях ключи не выдают тем, кто не платит за номер. В конце концов, я убедила свою знакомую Селиа, что очень волнуюсь за Сета и что она могла бы пойти со мной, чтобы убедиться, что я ничего не украду. В итоге она согласилась.

В комнате было темно, и мне потребовалась пара минут, чтобы привыкнуть к сумраку. Я попыталась включить свет, но выключатель не работал. В комнате сделали перестановку: кровать была отодвинута к дальней стене. Поначалу мне показалось, что Сет спит, но когда я подошла потрясти его и разбудить, то обнаружила только кучу одеял и подушек. Я огляделась. Дверь в ванную комнату была закрыта и, как и входная, заперта. Я снова постучала и позвала Сета по имени, потом приложила ухо к двери. Мне не удалось расслышать ничего: ни журчания воды, ни звуков присутствия кого-либо за дверью. С тяжелым нехорошим предчувствием я всем своим весом обрушилась на дверь. Замок тут же поддался.

Селия завопила. Я застыла в дверном проеме, пораженная. Сет свисал с потолка. Я попыталась поднять его, чтобы облегчить давление на шею, закричала, чтобы Селия прекратила вопить и помогла мне. Не было сомнений, что уже слишком поздно. Он приколол записку на рубашку: «Я сожалею о том, что сделал. Надеюсь, это искупит мою вину». И хотя поступок этот не вязался у меня с ним, записка была на самом деле подписана: Сет Коннелли.