Миф о Большом терроре

Какой-то она другой была, эта старая интеллигенция. С упором на вопросах питания. Впрочем, здесь это не особо важно. Важно то, что профессору Вангенгейму на Соловках предложили работу по его специальности – метеорологом.

Это вообще характерно для советской пенитенциарной системы времен Сталина, отсюда – хозяйственные управления ГУЛАГа. Та система, которую ликвидировал в 1953 году Берия, не стремилась человека, совершившего проступок, выдавить из нормальной жизни навсегда, делала всё для того, чтобы отсидевший срок не вышел на свободу, выпав из профессии и своего профессионального круга, смог включиться в нормальную жизнь. Да и отбывание срока за занятием по своей специальности – это очень много значит в психологическом плане для заключенного.

Но с Ваненгеймом это не прокатило. Метеорологом? Ишь, чего захотели, сатрапы?! Это ведь не совсем курортная работа. Побегай в зной, стужу, дождь и метель по метеостанции, снимая показания приборов, да еще снег покидай лопатой – обычное занятие зимой метеорологов! С больной рукой, которую даже гипнозом не вылечили.

Не очень-то, похоже, профессор метеорологией и увлекался. Но чтобы вы, на месте сотрудника оперчасти в тюрьме, решили насчет такого метеоролога. Я бы, да и любой другой: не хочешь по специальности, будешь тачку катать, гнида хитрожопая.

Но профессор вместо того, чтобы оказаться в бригаде на общих работах, стал библиотекарем. На очень тяжелой работе, как писал жене: «Последние дни приходится работать очень усиленно. Аэроплан привез газеты. Первую партию разбирал и распределял до 4 час. ночи, а следующую – в следующую же ночь до 7 1\2 ч. утра, затем подготовка к Ленинским дням – библиотечная выставка, рекомендательные каталоги, тезисы и пр., подготовка к VII съезду. Сегодня закончил работать в третьем часу ночи».

Это вам не по метеостанции на свежем воздухе по сугробам в пургу и мороз гулять, это – настоящая каторга, в душной библиотеке глотать книжную пыль и газетки до утра раскладывать. Так вот и лишались в тюрьмах узники здоровья.

Никакие подозрения по этому поводу у вас не возникают? Вы тогда найдите какого- нибудь оперативника, работавшего в тюрьме или на зоне, расспросите, он вам всё объяснит.

Дело в том, что в местах заключения, где оперчасть слабая или подкупленная ворами, библиотекаря назначают блатные. Через него удобно малявы передавать. Прикол в том, что даже назначенный ворами библиотекарь, в оперчасти тюрьмы значится агентом.

Прикол еще в том, что воры – они такие идейные уголовники, что все поголовно «стучат». Это в наше время уже неизвестно только ежикам, бродящим в тумане уголовной романтики. Так вот, вор, смотрящий на зоне или в тюрьме, сам «назначает» библиотекарем агента оперчасти, чтобы поддерживать с оперативником связь, не засвечиваясь. Очень это удобно.

Если же зона и тюрьма – красные, то там в помещении с книгами и газетами сидит просто агент оперчасти. В любом случае, при всех раскладах библиотекарь – агент оперчасти. Даже если, как в наши дни, заключенный из «новых русских», если он попал на эту блатную должность чисто за взятку. Все-равно, даже если он платит начальнику тюрьмы лично на лапу, за что его пристроили к книжкам и газетам, и не «стучит», в оперчасти он числится агентом.

Почему? Да потому что первая же комиссия, проверившая оперчасть, обнаружив, что на должности библиотекаря находится лицо, не привлеченное к конфиденциальному сотрудничеству, открутит начальнику оперчасти помидоры без наркоза. Оставить должность, такую как библиотекарь, которая сама по себе предполагает широчайшие оперативные возможности, без агента на этой должности – это почти расстрельный косяк для начальника оперчасти, проверка сразу поставит вопрос о его неполном служебном соответствии.

Еще прикол в том, что насчет «стучащего» библиотекаря знают вся тюрьма и вся зона. За исключением самых последних оленей, разумеется. Но всё-равно оперчасть получает от такого агента ценную информацию, настолько у него большие возможности «греть уши», обусловленные широчайшим кругом общения. И блатные знают о нем, даже если этот агент не ими поставлен, и не трогают. Тоже элементарно – через него удобно сливать в оперчасть дезу или просто нужную блатным информацию.

Если у кого-то есть сомнения насчет того, что профессор Вангенгейм, стал библиотекарем потому, что был завербован оперчастью Соловецкой тюрьмы, то я этим оленям ничего объяснять не буду. Олени едят ягель и ходят стадом по полям общества «Мемориал», на которых растут мухоморы. У них глюки от этих мухоморов насчет сталинского режима.

Вот потому профессор получал зарплату и премии, числился в ударниках – хорошо агент Вангенгейм работал. Ударно. Эти премии – залегендированные вознаграждения агенту за предоставленную оперативную информацию.

И я не хочу ничего плохого писать насчет профессора Вангенгейма в разрезе его работы осведомителем на должности библиотекаря. Вы же знаете, что «красная зона» - это там, где оперчасть сильна и агентурой вся зона пронизана? Там царит порядок. Администрация обладает достаточно полной информацией о происходящем среди заключенных и своевременно пресекает попытки совершения правонарушений и преступлений. Где агентурные возможности оперчасти слабы – там бардак. И чем слабее оперчасть, тем больше бардака.

Так что, тем, кто станет презирать Вангенгейма именно за его работу агентом, я могу только пожелать оказаться в тюрьме без агентов. Счастья вы там хлебнете. Только с этим счастьем недолго проживете, если вы не чемпион мира по боксу, или будете жить в петушатнике у параши. С большой долей вероятности, если вы представляете из себя образец «интеллигентного человека».

Вопрос насчет Вангенгейма в другом: какой дурак из чекистов решил расстрелять агента в 1937 году? Да не было среди чекистов таких дураков, такие дураки есть только в «Мемориале», которые не понимают, что выложив на всеобщее обозрение письма Вангенгейма, они сами его скомпрометировали в глазах «пострадавших от репрессий», как агента НКВД.

Но, кроме всего прочего, авторы книги о страдальце от тирании Вангенгейме умудрились в этой же книге привести информацию о его реабилитации. Военной Коллегией Верховного Суда СССР А.Вангенгейм 23 июня 1956 года был реабилитирован посмертно, эта коллегия отменила приговор Коллегии ОГПУ от 1934 года и жена профессора получила извещение, что ее муж, осужденный на 10 лет, умер в заключении в 1942 году. Военная Коллегия отменила только решение Коллегии ОГПУ и профессор оказался реабилитированным. Понимаете, что это значит? Нет? Подсказать? Это значит, что никаких других приговоров никаких других судебных или несудебных органов в отношении Вангенгейма в 1956 году не существовало. Военная Коллегия отменила только одно решение Коллегии ОГПУ и покойный профессор стал чист, как младенец.

Из книги о нем: «…в середине 60-х гг. считалось, что после 8 лет заключения Алексей Феодосьевич умер во время Великой Отечественной войны в 1942 году от болезни».

Нет, но ведь жена Свидетельство из ЗАГСа о смерти мужа получила только в 1957 году, а не в 1942-м, когда он умер. Скрывали же! До 1957 года семья ничего о нем не знала?!

И текст Свидетельства в книге приводится с пояснением: «В апреле 1957 года на очередной запрос из Ленинграда пришел такой документ:

«РСФСР

СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ

1-ЮБ № 035252

Гр.ВАНГЕНГЕЙМ Алексей Феодосьевич умер 17 августа тысяча девятьсот сорок второго года 17 VIII – 1942г. возраст 61 год. Причина смерти перитонит, о чем в книге записей актов гражданского состояния о смерти 1956 года декабря месяца 26 числа произведена соответствующая запись за № 111…».

Народ же сразу и начинает думать в ключе – если Свидетельство о смерти из ЗАГСа получено только в 1957 году, то до 1957 года семья о смерти ничего и не знала. Правильно? Редко же кто задается вопросом: зачем нужны такие Свидетельства и в каких случаях их получают?

И еще из книги о Вангенгейме: «Нужно отметить, что уже после реабилитации Алексея Феодосьевича, Ф.Н.Петров очень помог Варваре Ивановне в хлопотах по получению персональной пенсии за ее мужа».

Теперь всё поняли? Нет? Тогда поясню. Умер профессор в 1942 году и органы не могли не известить семью о его смерти. Даже если притянуть фантастическое наказание «10 лет без права переписки». В 1942 году жена получила из лагеря это извещение. Но в ЗАГС с ним не пошла за СВИДЕТЕЛЬСТВОМ о смерти. Потому как оно ей было без надобности. Зачем оно ей нужно было? Наследство оформлять? Какое? Пенсию оформлять? Пенсию за мужа – государственного преступника?

А вот когда в 1956 году Вангенгейм был реабилитирован, тогда его жена и бросилась в ЗАГС за свидетельством о смерти, без него нельзя было оформить пенсию.

Но персональная пенсия – это круто. Нашим бабушкам, которые потеряли на войне мужей, персональных пенсий никто никогда не выплачивал. Обычные, небольшие, платили. Но – персональные!!! Неплохо семья профессора наварилась на смерти главы семейства, осужденного за вредительство.

Главное же, никак не могла жена профессора в 1957 году начать свои пенсионные хлопоты, если судить по «архивным» документам, которые на сайте «Мемориала» выложены под рубрикой «Как власти скрывали от народа масштабы репрессий». Потому что жена должна была знать о неотмененном приговоре тройки НКВД «десять лет без права переписки». Тем более, что она имела сведения о повторном осуждении своего мужа, как нам повествуют биографы Вангенгейма: «На запрос Варвары Ивановны о судьбе мужа 28 июня 1939 г. ей ответили из Прокуратуры СССР: А.Ф.Вангенгейм жив, работает, в 1937 г. его дело было рассмотрено особой тройкой Ленинградской области и его снова осудили на 10 лет без учета прежнего срока, из Соловков перевели в дальние лагеря без права переписки».

Деятели из «Мемориала», видимо, считают жену профессора конченной дурочкой. Разумеется, директорами школ только дурочек назначали, а гражданке Кургузовой, жене врага народа, сталинский режим в виде особого исключения, кажется, позволил во время пребывания ее мужа на Соловках, не только закончить педагогический институт, но и во время учебы в институте уже работать директором московской школы. Обычно жен врагов народа отправляли в лагеря для жен врагов народа. Да, вообще, с работы увольняли и всячески терроризировали, из Москвы высылали, в самом легком случае. А тут – директор школы! И никто не трогает. Даже больше, когда мы начнем с дочерью профессора разбираться, кое-что, касаемое гражданки Кургузовой, вас может надолго в ступор ввести, если вы привыкли воспринимать сталинское время в русле официальной пропаганды.

Но мы же про «дурочку». Так вот, зачем-то гражданка Кургузова, зная, что её мужа арестовало ОГПУ, осудило ОГПУ, содержался он в тюрьме ОГПУ- НКВД, запросы слала прокурору. Совсем, дамочка, запуталась. Так мало того, что дурочка, еще и обманщица. По версии «Мемориала», конечно, который представляет в своих экспозициях такое письмо за подписью В.И.Кургузовой:

Да, дурочка, конечно. Свой адрес в заявлении наркому НКВД указала: «Москва. Дукучаев пер.». Директор школы, учится заочно в педагогическом институте, еще и географию в школе она преподавала, а название улицы, на которой живет (Докучаев переулок), пишет в заявлении наркому с ошибкой.

Еще и дочь Варвары Ивановны передала «Мемориалу» письма отца с Соловков, последнее датировано 19 сентября 1937 года. В заявлении – август. Обманула Берию.

Наконец, как это заявление оказалось у «Мемориала»? Нашли в архивах НКВД? Где тогда на нем входящий номер и резолюция, да хоть какая-то отметка о принятии его в работу? Ладно, допустим, что сотрудник НКВД без всяких отметок его в папку бросил, но как это заявление вообще можно было обнаружить в архиве? Его сотрудник НКВД бросил в папку с грифом «Особо ценный исторический документ. Хранить вечно»? Это же обычная переписка, заявления и обращения граждан, с очень ограниченным сроком их хранения, иначе никаких архивов не хватит для такой макулатуры. Сейчас они хранятся 3 года. При Берии – вечно?

Если же это второй экземпляр заявления, оставленный В.И.Кургузовой себе, чтобы иметь подтверждение того, что она первый отправила наркому НКВД, то где на нем отметка канцелярии наркомата о приеме первого экземпляра?

Да даже если предположить, что в поисках документов о Вангенгейме, его биографы перешерстили весь архив НКВД снизу до верху и все-таки чудом нашли это письмо – где на нем хоть один регистрационный штамп, хоть одна пометка о регистрации полученного обращения гражданки, об обязательной резолюции на подобного рода документах я даже стесняюсь заикаться. С какой стороны не погляди – туфта. И запрос в Прокуратуру – туфта. И заявление на имя Берии – туфта.

Понятно, что ничего подобного жена Вангенгейма не писала, это сочинили «творческие» личности, в представлении которых советские люди 30-х годов, даже директора школ с высшим педагогическим образованием, были настолько малограмотными, что не могли составить обращение на имя наркома без многочисленных грамматических ошибок, даже свой домашний адрес не могли без ошибок написать.

Но, еще раз повторюсь, жена Вангенгейма из Прокуратуры СССР, по версии биографов ее мужа, всё же получила сведения о его повторном осуждении, уже не тройкой ОГПУ, а «особой тройкой НКВД», только пенсионные хлопоты начала, когда ей выдали документ из той же прокуратуры лишь об отмене приговора тройки ОГПУ. Стала хлопотать о пенсии за еще нереабилитированного мужа. И пенсию себе выхлопотала.

Только никак она не могла начать эти хлопоты, так как согласно «найденным» в архивах документам… Дальше начинается, простите, совсем уж анекдот. Про то, как Берия приказал родственникам расстрелянных сообщать – «10 лет без права переписки», а при Хрущеве этим же родственникам выдавали на руки справки о реабилитации, в которых сведений об осуждении «тройками» вообще не было. Да чего там про «тройки»! В СССР вообще все думали, что за шпионаж только Тухачевского и Уборевича расстреляли, остальным – «10 лет без права переписки».

Первый документ, который «Мемориал» разместил у себя под рубрикой «Как от народа скрывали масштабы репрессий», приказ Л.П.Берии от 11 мая 1939 года.

Я не вижу здесь абсолютно ничего, к чему бы можно было придраться. Абсолютно достоверный и грамотно составленный документ. Но это только первая его страница. Теперь глянем на вторую:

Здесь мы уже видим, что даже шрифт текста заметно отличается, но, тем не менее, бумага старая и вся почерканная, на ней видны следы резолюций и пометок, сделанных чернилами на первой странице, пропитавших лист насквозь. Но настоящий приказ Берии № 00515 был изготовлен (в этом у меня даже сомнений нет) не на одном листе, отпечатанным с двух его сторон, а на двух листах. Фальсификаторы второй лист выбросили и на обратной стороне первого вписали ими сочиненный нелепый текст.

Читаем: «7. Наркомам внутренних дел республик и начальника УНКВД дать указание начальникам ОГАСов в случае обращения к последним жен арестованных о разводе, учинять акты о разводе беспрепятственно, не требуя от заявителя никаких справок».

Автор этого пункта в НКВД, разумеется, не служил. Это написал человек, вдохновленный чем-то наподобие фильма «Холодное лето 53-го года», где жена бросает арестованного героя в исполнении Папанова, а сын отрекается от отца.

Из данного пункта следует, что наши предки жили в какой-то паскудной стране, где особым паскудством отличались женщины. Мужа только арестовали, еще не осудили, а она, курва, уже бежит с ним разводится!

Вот советские мужики так не поступали, поэтому про мужей арестованных жен в приказе ничего не говорится. Вот с какими паскудными бабами приходилось жить советским мужчинам.

Либо, дело обстояло еще интересней. Где-то в архиве должно быть письмо Политбюро и приказ НКВД о запрете на арест и привлечение к ответственности за любые преступления замужних женщин, поэтому у мужчин не было поводов добиваться разводов с арестованными женами. Жен в СССР не арестовывали.

Я же не просто по злобе называю сочинителей этих фальшивок бакланами! Как можно было, сочиняя этот текст, сделать его юридически даже не бессмысленным, но комичным?!

Да Берия, получив на подпись подобное, с криками и матерщиной, вычеркнул бы слово «жен» из текста и вписал «супругов». Тогда пункт хоть какое-то правдоподобие и имел бы.

Но зато в предыдущем пункте, в шестом, читаем: «В отношении осужденных Военной коллегией и тройками НКВД (УНКВД) к высшей мере наказания…».

Вот уже есть расстрелянные по приговорам троек НКВД. А Военная коллегия - чего она коллегия? Исполнителю текста приказа лень было дописать «Верховного суда»? А как информировать насчет осужденных по делам НКВД Спецколлегиями областных судов и военными трибуналами? Они же тоже к вышке приговоры выносили. Да никак не информировать – в задницу посылать граждан, которые с такими запросами обращаются. Устно посылать.

А вы говорите – написать в «научном стиле». Как это описывать научным языком?

Но у «Мемориала» есть еще один документ, которым лежит в комплекте бумаг, обосновывающих действия властей по сокрытию репрессий, это же одним приказом нельзя сделать. Смотрим на него:

«Сентябрь 1945 г.

Докладная записка Кузнецова

Согласно существующему порядку, при выдаче справок о лицах, осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД — УНКВД, Военной Коллегией Верховного Суда СССР с применением закона от 1 декабря 1934 года и в особом порядке, указывается, что эти лица осуждены к лишению свободы на 10 лет с конфискацией имущества и для отбытия наказания отправлены в лагери с особым режимом, с лишением права переписки и передач.

В связи с истечением десятилетнего срока в приемные НКВД — УНКВД поступают многочисленные заявления граждан о выдаче справок о местонахождении их близких родственников, осужденных названым выше порядком.

Наряду с этим граждане ходатайствуют о выдаче им письменных справок об осуждении своих родственников, мотивируя необходимостью представления соответствующего свидетельства в суды в связи с рассмотрением гражданских дел (развод, оформление наследства и т.д.).

Докладывая об изложенном, полагал бы необходимым установить следующий порядок выдачи справок о лицах, осужденных к высшей мере наказания:

1. Впредь на запросы граждан о местонахождении их близких родственников, осужденных к ВМН в 1934–1938 годах бывшими тройками НКВД — УНКВД, Военной Коллегией Верховного Суда СССР с применением закона от 1 декабря 1934 года и в особом порядке, сообщать им устно, что их родственники, отбывая срок наказания, умерли в местах заключения НКВД СССР.

1-м спецотделом выдачу подобных справок производить только после получения на это санкции соответственно Народного Комиссара Внутренних дел союзной (автономной) республики, начальника УНКВД края (области)…»

Простите, но так хохмить – нужно очень долго учиться на юмориста. Вчитайтесь в выделенные строки. Сначала родственникам сообщают, что их близкие осуждены с конфискацией имущества, а потом эти граждане начинают просить справки для оформления наследства. Какого? Все ж конфискованно! Нечего было наследовать. Да еще и обращаясь в суд по гражданским делам насчет … наследования имущества, уже конфискованного.

С разводами – такая же хохма. В 1939 году, как мы видим из приказа, подписанного Берией, ЗАГСы (а они входили тогда в структуру НКВД) получили указание разводить (правда, только жен) без всяких справок. Однако, в ЗАГСах отказывают в разводах, граждане вынуждены разводиться через суд, для чего собирают справки об осуждении в НКВД, а там, вместо того, чтобы напомнить органам ЗАГС о необходимости исполнения приказа наркома о беспрепятственных разводах, начинают ломать голову – что отвечать на запросы.

Вы видите, что «архивные» документы мало того, что по смыслу нелепые, так еще между собой никак не стыкуются?! И у меня вопрос ко всем историкам левого направления, ко всем эти Жуковым, Колпакиди, Мухиным и прочим: как вы умудрились этого не заметить? «В голове моей опилки – да-да-да!» - самое смягчающее для вас оправдание.

К сожалению, даже не все члены того коммунистического движения, в котором я состою и которое создано по инициативе моей и моих товарищей, до конца понимают, зачем я наших левых историков и руководство партий, называющих себя коммунистическими, так грубо обкладываю, не стесняясь в выражениях. Есть даже мнение, что если бы я вел себя корректней, то они признали бы мою правоту насчет 37-го года, фальсификация «Большого террора» получила бы широкую огласку и антикоммунистической пропаганде был бы нанесен сокрушительный удар.

Дорогие вы мои товарищи! Как же вы наивны! Ведь я именно потому называю всю нашу политико-историческую оппортунистическую тусовку коммуниздической полусбрендившей швалью, чтобы отсечь их поползновения взять себе в актив отказ от признания факта «Большого террора». Ну признают они, что 656 тысяч расстрелянных в 37-38-м годах – ложь, основанная на фальшивках, и что? Это поменяет их оппортунистическую позицию? Нет.

Я не ставлю перед собой задачу разоблачения факта фальсификации «Большого террора» саму по себе. Это я делаю только в контексте разоблачения оппортунистического характера существующего левого, коммунистического движения в стране, лидеры которого с готовностью согласились на то, что коммунистическая власть СССР была подобием фашистского режима в Германии, производя массовые бессудные расстрелы граждан. Не в «Мемориал» я целюсь, а в левых, в коммуниздов. Вы понимаете, что пока левое, коммунистическое движение у нас будет ассоциироваться с КПРФ, «Сутью времени», Поповцами, «Союзами марксистов» и всей прочей оппортунистической помойкой, у него никаких перспектив нет? Не «Мемориал» в первую очередь громить нужно, а оппортунизм в коммунистическом движении. Уроки Ленина усваивать необходимо!

Записку Кузнецова рассмотрели Меркулов, Чернышев и Кобулов, о результатах рассмотрения доложили Берии:

«

Докладная записка В.Н. Меркулова, В.В. Чернышова, Б.З. Кобулова

По существу предложения начальника 1 спецотдела НКВД СССР полковника тов. КУЗНЕЦОВА о порядке выдачи справок членам семей лиц, осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного Суда ССР и в особом порядке, считаем целесообразным:

1. Впредь на запросы граждан о местонахождении их родственников, осужденных к ВМН в 1934–1938 годах бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного Суда СССР и в особом порядке, сообщать им устно, что осужденные умерли в местах заключения.

2. Выдачу подобных справок производить 1-м спецотделам только с санкции в каждом отдельном случае Народного Комиссара Внутренних Дел союзной (автономной) республики, начальника УНКВД края (области) соответственно.

3. В отношении осужденных Особым Совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания в период Отечественной войны 1941–1945 годов давать устные справки через 1-е спецотделы НКВД — УНКВД в прежнем порядке (осуждены к лишению свободы на 10 лет, с лишением права переписки и передач).

4. О выдаче сведений о смерти лиц, осужденных к ВМН, производить отметку в учетах НКВД — УНКВД и высылать соответствующие извещения в 1-й спецотдел НКВД СССР для отражения в оперативно-справочной картотеке.

5. Одновременно с выдачей справок о смерти заключенных, указанных в п. 1, объявлять их родственникам, что соответствующие свидетельства они могут получить в ОАГСе.

1-м спецотделам НКВД — УНКВД сообщать о выдаче указанных выше справок в ОАГС, а последним, в случае обращения к ним родственников осужденных, выдавать свидетельства о смерти, согласно установленному порядку.

Резолюция: Согласен

Л. БЕРИЯ. 29.IX.45 г.

Архив НИПЦ «Мемориал». Коллекция документов»

Здесь всё совершенно замечательно. Здесь аж дыхание перехватывает. Теперь получается, что в СССР никто не знал, что шпионов, диверсантов, членов заговорческих организаций, лиц, подготавливающих и совершающих террористические акты и вообще всех арестованных и осужденных по делам НКВД – хоть кого-то расстреляли. Даже четвертака никому не дали, даже двадцатки или пятнашки. Всем – по десятке. Аж сама Военная коллегия Верховного суда СССР за самые тяжкие контрреволюционные преступления давала максимум десятку. Да еще без права переписки. Было применено наказание, которого в Уголовном Кодексе не было. Для сохранения тайны.

Если бы реальный .Берия увидел эту докладную, то он на ней написал бы совсем не слово «согласен». Там было бы длинное выражение, состоящее из одних нецензурных слов. Потому что такая практика, когда от людей скрывают расстрельные приговоры и большие сроки (25, 20, 15 лет), ведет к поощрению преступности. Берию за это на Политбюро разорвали бы на куски. Уголовный Кодекс и предусмотренные в нем наказания за тяжкие преступления, сами приговоры являются мощной профилактической мерой против преступности. И здесь скрывать нечего. Более того, в газетах сталинского времени приговоры по особо крупным делам публиковались. И расстрельные приговоры. Сатрапить, держа в тайне свои сатрапские приговоры, извещать всех родственников преступников, осужденных по 58-ой, что их близкие получили всего десятку – это круто. Скажите еще, что в СССР весь народ так и думал, что никого из арестованных НКВД ни разу не расстреляли.

Вот то, что суды по делам НКВД, по всем без исключения, давали максимум 10 лет и никого к расстрелу не приговорили – это по-настоящему креативно. Снимаю шляпу перед человеком, который сочинял эти портянки. Это высший класс!

Но теперь получается, советский народ знал, что именно в 1934-1938 годах смертная казнь для диверсантов, шпионов, предателей, заговорщиков и прочих «политических» в СССР была отменена. Их никого не расстреляли, всем только по 10 лет без права переписки дали. Это из текстов записок прямо следует.

У вас может даже сомнение возникнуть – разве такой бред можно обществу показывать? Это же почти невероятное!

А чего здесь невероятного?! Фильм «Штрафбат» можно было обществу показывать? Там меньше бреда? Так показали и не комплексовали.

Понимаете, если бы сочинители данного «документа» не упоминали Военную коллегию Верховного суда, то он хоть какое-то правдоподобие имел бы. Только не спрашивайте меня, почему у них так получилось. Не знаю. Может, из-за тупости, из-за лени внимательно стыковать свои портянки между собой по смыслу и в соответствии со здравым смыслом… Не знаю. Я только знаю, твердо в этом уверен, что сочиняли их те же лица, которые сочинили приказ Ставки ВГК об уничтожении домов в селах и деревнях прифронтовой полосы зимой 41-го года, чтобы немцам, перешедшим к обороне, негде было прятаться от генерала Мороза. В разгар немецкого наступления!

Только представьте себе, что совсем еще девчонка, зверски замученная фашистами, Зоя Космодемьянская, которую схватили немцы тогда, когда она поджигала конюшню (а лошади – одна из основных тягловых сил в немецкой артиллерии и в обозах того времени, если вы не в курсе), была превращена в поджигательницу домов колхозников именно с помощью липового приказа Ставки… А этот приказ признали действительным все поголовно левые историки и начали «защищать» Сталина, выдумывая версии об его обоснованности и целесообразности, даже не догадавшись посмотреть, что творилось на фронтах на дату издания приказа. И потом эти же историки защищают память Зои Космодемьянской от либеральной лжи, как они выражаются. Я не знаю, как это назвать. Диагноза у меня нет. Есть только одно слово – сволочи. Ну не могу я поверить, что – не догадались сверить фронтовую обстановку с датой. Если не догадались – их же дееспособности лишить нужно, зарплату в институте истории РАН на руки не выдавать, назначить им опекунов…

А Берию во главе МВД сменяет Серов и появляется новое указание:

«ПРЕДСЕДАТЕЛЯМ КОМИТЕТОВ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

ПРИ СОВЕТАХ МИНИСТРОВ СОЮЗНЫХ И АВТОНОМНЫХ РЕСПУБЛИК

НАЧАЛЬНИКАМ УПРАВЛЕНИЯ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР ПО КРАЯМ И ОБЛАСТЯМ

Устанавливается следующий порядок рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе лиц, осужденных к ВМН бывш. Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД — УНКВД, Особым совещанием при НКВД СССР, а также Военной Коллегией Верховного Суда СССР по делам, расследование по которым производилось органами госбезопасности:

1. На запросы граждан о судьбе осужденных за контрреволюционную деятельность к ВМН бывш. Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД — УНКВД и Особым совещанием при НКВД СССР органы КГБ сообщают устно, что осужденные были приговорены к 10 годам ИТЛ и умерли в местах заключения.

Такие ответы, как правило, даются только членам семьи осужденного: родителям, жене-мужу, детям, братьям-сестрам. Гражданам, проживающим вне областных, краевых и республиканских центров, устные ответы даются через районные аппараты КГБ, а там, где таковых нет, — через районные аппараты милиции, согласно письменному уведомлению органа КГБ в каждом отдельном случае.

2. В необходимых случаях при разрешении родственниками осужденных имущественных и правовых вопросов (оформление наследства, раздел имущества, оформление пенсии, регистрация брака) и в других случаях по требованиям родственников производится регистрация смерти осужденных к ВМН в ЗАГСах по месту их жительства до ареста, после чего родственникам выдается установленного образца свидетельство о смерти осужденного.

В таком же порядке регистрируется смерть осужденных к ВМН, если они впоследствии были реабилитированы.

3. Решения о регистрации смерти осужденных по делам, расследование по которым производилось по линии органов государственной безопасности, принимаются председателями комитетов госбезопасности при Советах Министров союзных и автономных республик, начальниками краевых и областных управлений КГБ (в том числе управлений областей республиканского и краевого подчинения).

4. Указания ЗАГСам о регистрации смерти осужденных даются органами КГБ через управления милиции. В них сообщаются: фамилия, имя, отчество, год рождения и дата смерти осужденного (определяется в пределах десяти лет со дня его ареста), причина смерти (приблизительная) и место жительства осужденного до ареста.

5. Регистрация в ЗАГСах смерти осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР производится по указаниям Военной Коллегии Верховного Суда СССР.

6. О данных заявителям ответах о смерти осужденных учетно-архивные отделы КГБ — УКГБ направляют письменные уведомления в первые спецотделы МВД — УМВД по месту ведения следствия для производства отметок в оперативно-справочных картотеках с обязательным указанием сообщенной заявителю даты и причины смерти. Если смерть зарегистрирована в ЗАГСе, в учетных карточках оперативно-справочных картотек МВД — УМВД делается запись: «Смерть зарегистрирована в ЗАГСе». Одновременно учетно-архивные отделы КГБ — УКГБ направляют соответствующие уведомления в Первый спецотдел МВД СССР для производства таких же отметок в Центральной оперативно-справочной картотеке.

Если осужденные в результате пересмотра дела реабилитированы и сняты с оперативного учета, отметки о данных заявителям ответах производятся в учетных карточках на прекращенные дела.

7. Переписка по заявлениям граждан о судьбе осужденных к ВМН приобщается к архивно-следственным делам на осужденных.

Председатель Комитета Государственной Безопасности

при Совете Министров СССР генерал армии И. СЕРОВ

№ 108сс

24 августа 1955 года

гор. Москва

Архив НИПЦ «Мемориал». Коллекция документов.

Опубликовано: Мемориал-Аспект. № 10–11. Сентябрь 1994 г».

Правильно Хрущев Ивана Александровича потом выгнал из КГБ и вообще под лавку веником замёл. Такого лошару и начальником охраны склада стеклотары ставить нельзя. Сами посудите, он сначала указывает: «Устанавливается следующий порядок рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе лиц, осужденных к ВМН бывш. Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД — УНКВД, Особым совещанием при НКВД СССР, а также Военной Коллегией Верховного Суда СССР по делам, расследование по которым производилось органами госбезопасности…», но сразу же про Военную Коллегию Верховного Суда СССР забывает и нигде больше в тексте ее не упоминает в этом указании. И что отвечать гражданам, жаждущим известий о судьбе близких, если близкие были осуждены Военной коллегией, теперь сотрудники КГБ не знают. Наверно, так и отвечали: «Указаний на этот счет не имеем».

Вот такое указание подписал целый Председатель КГБ СССР. Люди, которые занимались административной деятельностью на достаточно высоком уровне, понимают, что такого в документах, подписанных должностным лицом в ранге министра, быть не может по определению. Готовит документ исполнитель, потом его просматривает начальник исполнителя, дальше он проходит согласование по управлениям, и соответствующий заместитель Председателя несет его на подпись. И, наконец, сам Председатель внимательно смотрит, чтобы какая-нибудь дурь за его подписью в «войска» не попала. А если в подготовленном к подписи Председателя документе оказывается такое, как в приведенном Указании, то в учреждении начинается разнузданная сексуальная оргия с широким применением элементов садо-мазо.

Но и этого мало. И.А.Серов вдруг озаботился любопытством граждан насчет осужденных Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ. Их к 1955 году уже как 21 год не было. Последние решения они 21 год назад вынесли, а граждане всё шли и шли со своими заявлениями. Вот Берия, судя по его приказу, жертвами ОГПУ совсем не заморачивался.

И правильно делал. Коллегия и тройки ОГПУ были репрессивными органами, полномочия которым, вплоть до применения ВМН, были даны Законодательным органом, ЦИК СССР, они действовали гласно. Поэтому граждане знали, что их родственников тройка ОГПУ арестовала и приговорила к расстрелу. ОГПУ скрывать было нечего. Это не то, что тройки НКВД…

Но еще до того, как на Серова обиделся бы Хрущев, все начальники Управлений КГБ и КГБ Республик сами написали бы письма лично Никите Сергеевичу с жалобами на неадекватность Председателя КГБ СССР. Дело в том, что этим начальникам нечего было отвечать гражданам, обращавшимся по поводу судеб родственников, расстрелянных тройками НКВД.

Снова открываем приказ наркома НКВД № 00447: «Протокол заседания тройки направляется начальнику оперативной группы для приведения приговоров в исполнение. К следственным делам приобщаются выписки из протоколов в отношении каждого осужденного… Документы об исполнении приговора приобщаются в отдельном конверте к следственному делу каждого осужденного… Протоколы троек по исполнении приговоров немедленно направлять начальнику 8-го Отдела ГУГБ НКВД СССР с приложением учетных карточек по форме № 1. На осужденных по 1 категории одновременно с протоколом и учетными карточками направлять также и следственные дела».

8-ой отдел ГУГБ НКВД СССР находился в Москве. В его адрес ушли абсолютно все документы, которые ныне обнаруживаются в областных архивах: выписки из протоколов троек, сами протоколы троек, документы об исполнении приговоров. Протоколы троек должны были быть отправлены сами по себе, остальные документы вместе со следственными делами.

Если вы обратитесь в какой-нибудь архив какого-нибудь областного управления ФСБ сегодня с просьбой предоставить вам доступ к следственным делам расстрелянных по приговорам троек НКВД, то должны получить ответ: «Эти дела с 1938 года находятся в центральном архиве, в Москве, в области нет даже протоколов троек, даже выписок из протоколов троек нет».

Но все-таки, чудеса бывают. Из областных архивов ФСБ выплывают расстрельные акты и выписки из решений троек НКВД о приговорах к ВМН в рамках операции по приказу №00447, следственные дела.

Расскажите, как вы это делаете, волшебники? Как вам удается материализовать в областных архивах документы, находящиеся в Москве? С помощью волшебной палочки или золотой рыбки? Может пора уже найти в архивах приказ, которым отменен порядок направления материалов в Москву или приказ об их отправке снова на места? Только на экспертизу его не забудьте отнести, а то мы вам снова не поверим.

Но если все эти приказы и указания, исходившие от Берии и Серова принимать за чистую монету, то с профессором Вангенгеймом картина получается совсем уж непонятная.

Во-первых, от его жены никто и не мог скрывать, что в довесок к приговору ОГПУ он получил «10 лет без права переписки» от тройки НКВД. Более того, указания Берии и Серова прямо предписывали сотрудникам МВД того времени сообщать родственникам, что их близкие приговорены тройкой НКВД.

Но в 1956 году жена Вангенгейма получила уведомление, что только приговор ОГПУ в отношении ее мужа отменен и стала хлопотать о пенсии за него. Но ведь приговор тройки НКВД остался не отмененным! Органы соцопеки никак не могли пойти на назначении пенсии, да еще и персональной, при таком положении дел.

Во-вторых, и вдова не решилась бы начать даже документы для соцопеки собирать, зная, что ее муж еще полностью нереабилитирован, зная только об отмене решения ОГПУ. Она бы стала добиваться и пересмотра дела с решением тройки НКВД.

А может было какое-то, еще не обнаруженное в архивах, указание Серова о том, что в 1955 году пока еще не нужно реабилитировать осужденных «тройками», чтобы люди не догадались о масштабах репрессий, поэтому родственникам ничего не сообщали, а органам соцопеки – указание назначать пенсии за осужденных «тройками», если другие приговоры отменены? Но куда тогда деть это из документа, приписываемому Серову:

«В таком же порядке регистрируется смерть осужденных к ВМН, если они впоследствии были реабилитированы».

Т.е., реабилитация осужденных «тройками НКВД» шла уже в 1955 году, никто не скрывал существования этих «троек», скрывали, якобы, только факты приговоров ими к расстрелу, для чего предписывалось всем родственникам отвечать «10 лет без права переписки» и о смерти в местах заключения.

Но для жены профессора Вангенгейма сделали исключение – от нее скрыли факт осуждения мужа на «10 лет без права переписки» «тройкой». А органы соцопеки получили указание оформить ей персональную пенсию при наличии у мужа судимости?

Согласитесь, что сочинители биографической книги о профессоре Вангенгейме, стремясь показать, каким он был заслуженным человеком, за которого даже персональную пенсию жене в 1957 году назначили, одновременно придумывая ему расстрел по приговору «тройки», совсем запутались. И упоминанием о факте назначения пенсии сами же свою ложь о расстреле сделали явной.

Причем, если бы я сам раскопал все эти факты: смешное письмо жены на имя Берии с грубой ошибкой в названии улицы, указания Берии и Серова сообщать про «10 лет без права переписки», факт реабилитации без отмены решения «тройки», назначение персональной пенсии, – то ко мне можно было бы какие-то претензии предъявлять. Можно было бы обвинить в фальсификации. Но вот я вам показываю свои руки – они абсолютно чистые! Не рылся я в архивах, поэтому меня нельзя обвинить в том, что я туда подложил указания руководителей МВД, вписав в них смехотворные вещи. Не копался я в биографии Вангенгейма, ничего про него не сочинял, мне нельзя предъявить и измышления о нем, его семье. Я всё взял из опубликованных самими же сочинителями Большого террора, жертвой которого, как считается, стал известный метеоролог, источников.

А вот я имею полное право назвать тех, кто решил поживиться на памяти умершего профессора Вангенгейма, на его реабилитации, как жертвы «тройки НКВД», жуликами и проходимцами. Они на меня в суд за клевету подадут? Что в иске предъявлять будут? То, на основании чего я их и назвал жуликами – свои же «документы»?

Конечно, никаких претензий ко мне и никаких судов не будет. Оно им надо – такой публичный позор? Будут только делать вид, что они ничего обо мне не знают. А когда станет невозможно отмалчиваться, напускать на себя вид ученых-историков и презрительно фыркать: «А Балаев в архивах не работал!».

Я не работал. Это правда. Это они там наработали…

Но не только у Серова была озабоченность информированием о решениях органов, на которых Берии было наплевать. Серова на посту Председателя КГБ СССР сменил Семичастный и выдал своё указание по теме, перед этим обратившись с письмом в Политбюро:

«Совершенно секретно

Экз. № 1

26 декабря 1962 г. № 3265-с

гор. Москва

ЦК КПСС

В 1955 году с ведома инстанций и по согласованию с Прокуратурой СССР Комитетом госбезопасности было издано указание № 108сс органам КГБ, определяющее порядок рассмотрения заявлений граждан, интересующихся судьбой лиц, расстрелянных по решениям несудебных органов (б. Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ-НКВД-УНКВД и Комиссией НКВД СССР и Прокурора СССР)….

Полное впечатление, что каждый новый вождь чекистов начинал с того, что выискивал новый репрессивный орган, о расстрельной практике которого нужно информировать общественность. Теперь появилась еще Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР. Но ведь Семичастный набрехал Политбюро! В указании № 108 сс за подписью Серова про Комиссию НКВД СССР и Прокурора СССР нет даже намека. Похоже, И.А. Серов еще не был допущен к архивам, в которых хранились расстрельные приговоры за подписью Ежова и Вышинского. А вот Семичастному такой пропуск оформили, и родилось такое:

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ПРЕДСЕДАТЕЛЯМ КГБ при СОВЕТАХ МИНИСТРОВ СОЮЗНЫХ и АВТОНОМНЫХ РЕСПУБЛИКАХ

НАЧАЛЬНИКАМ УПРАВЛЕНИЙ КГБ при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР по КРАЯМ и ОБЛАСТЯМ

О порядке рассмотрения заявлений граждан о судьбе лиц, расстрелянных по решениям несудебных органов.

В целях упорядочения рассмотрения заявлений граждан о судьбе их родственников, расстрелянных по решениям несудебных органов.

ПРЕДЛАГАЕТСЯ:

1. По заявлениям граждан о судьбе лиц, расстрелянных по решениям Коллегии ОГПУ, троек ПП ОГПУ и НКВД – УНКВД, Особого совещания при НКВД – МВД СССР, Комиссиями НКВД и Прокурора СССР, расследование по делам которых производилось органами госбезопасности, смерть этих лиц регистрировать в загсах по месту их жительства до ареста датой расстрела, без указания причин смерти, а заявителям сообщать, в каком загсе они могут получить свидетельства о смерти. Такие решения принимать, как правило, по заявлениям близких родственников (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные браться и сестры, дед, бабка, внуки, а также супруг).

2. На запросы родственников лиц, расстрелянных в несудебнном порядке, о причинах их смерти сообщать устно действительные обстоятельства смерти; заявителям, проживающим в местностях, где отсутствуют аппараты КГБ, давать устные ответы о причинах смерти через районные отделы (отделения) милиции, которым направлять соответствующие уведомления.

3. На запросы органов социального обеспечения о причинах смерти лиц, расстрелянных по решениям несудебных органов и впоследствии реабилитированных, сообщать об их расстреле. Такие ответы в секретном порядке направлять:

– в отношении рабочих и служащих – соответственно в министерства социального обеспечения союзных и автономных республик, краев и областные отделы социального обеспечения.

– в отношении военнослужащих – с соответствующие пенсионные аппараты Министерства обороны СССР, КГБ и министерств охраны общественного порядка союзных республик.

4. В отношении лиц, расстрелянных в несудебном порядке, родственникам которых уже сообщалось о их смерти, как якобы наступившем в местах лишения свободы, ранее принятые решения не изменять. На запросы органов социального обеспечения о причинах смерти этих лиц давать те же ответы, которые сообщались родственникам.

5. Порядок сообщения за границу дат смерти лиц, осужденных к расстрелу, предусмотренный инструкциями об исполнении запросов исполкома союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР о розыске на территории СССР советских и иностранных граждан, а также лиц без гражданства, объявленными в 1961 году приказом КГБ при Совете Министров СССР и МВД РСФСР № 0019/003 и соответствующими приказами по союзным республикам, не изменять.

6. Указания Комитета госбезопасноти при Совете Министров СССР № 108сс от 24 августа 1955 года и № 6сс от 11 января 1957 года считать утратившим силу.

Настоящее указание двести до сведения прокуроров республик, краев и областей, а также военных прокуроров и председателей военных трибуналов военных округов и флотов.

Для сведения прилагается указание Министерства юстиции РСФСР от 4 февраля 1958 года о порядке регистрации смерти ли, умерших в местах лишения свободы, а также расстрелянных по приговорам судов.

Председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР

В. СЕМИЧАСТНЫЙ

№ 20сс

21 февраля 1963 года

г. Москва.»

Ну и еще раз внимательно прочтем четвертый пункт:

«В отношении лиц, расстрелянных в несудебном порядке, родственникам которых уже сообщалось о их смерти, как якобы наступившем в местах лишения свободы, ранее принятые решения не изменять. На запросы органов социального обеспечения о причинах смерти этих лиц давать те же ответы, которые сообщались родственникам».

Председателю КГБ СССР, человеку в должности ранга министра, принесли на подпись документ, в одном абзаце которого сразу две грамматические ошибки. И он его подписал. И разослал по всем управлениям КГБ, чтобы там, на местах, оценили уровень грамотности Председателя. И хихикали.

Разумеется, каждому, кто сталкивался с административной деятельностью в более-менее серьезном учреждении, кто знает, через сколько согласований и правок проходят такие документы, понятно, что это такая же лажа, как и недавно обнародованная историками Исаевым и Дюковым фотокопия оригинала Пакта Молотова-Риббентропа, в котором «обои Стороны».

Самое смешное насчет этого «Пакта», Дюкова почти сразу ткнули носом в «обои». Он стал оправдываться тем, что в те времена правила в русском языке были несколько другими, в подтверждение привел фотокопию газетного информационного сообщения о том договоре, там именно так – «обоих Сторон».

Т.е., эти придурки, ничего более умного не придумали, как состряпать фальшивый Пакт Молотова-Риббентропа на основе газетной публикации о нем, внеся в текст фотокопии «оригинала» газетную опечатку.

А господин Дюков оправдывается тем, что раньше так писали… Да нет, господин Дюков, так пишут и сегодня: «Хады на мой старана» или «Ухады с мой старана».

Но в настоящем русском языке слово «сторона» и в 1939 году было существительным женского рода.

И, наконец, последнее указание, уже за подписью последнего Председателя КГБ Крючкова. Я привожу его не в текстовом виде, а фотокопию:

В этом документе стоит обратить внимание на правки, внесенные в текст авторучкой. И на дату. Он издан после завершения работы реабилитационной комиссии А.Яковлева.

Корректуры в тексте документа, вроде бы, явно свидетельствуют о том, что это рабочий документ сотрудника КГБ, который отвечал за предоставление ответов гражданам о судьбе их репрессированных родственников. Чтобы не копаться в нормативных документах, которые вводили изменения в порядок, определенный Указанием, он прямо в текст Указания их и вписывал. Фальшивкой этот документ быть не может, на первый взгляд. В книге «Троцкизм против большевизма» я именно к такому ошибочному выводу и пришел. Посчитал его за действительный документ.

Но мне не давал покоя один «небольшой» нюанс. Датируется документ 1988 годом, временем, когда еще ни один родственник не знал о том, что его близкий, о котором был ответ из Органов, что он умер в местах заключения, был расстрелян по решению несудебного органа, всем же сообщали «10 лет без права переписки». Но само указание Крючкова дано «в целях упорядочения рассмотрения заявлений граждан о судьбе их родственников, расстрелянных по решениям несудебных органов». Но вдруг уже при Крючкове, в 1988 году, в КГБ пошли запросы от тех, кто ранее получил ответы о смерти родственников в местах заключения. И Крючков подписывает указание на этот счет.

А с какого перепоя граждане вдруг стали сомневаться в обстоятельствах смерти своих родственников и заново стали выяснять их судьбу? Им уже успели сообщить, что в НКВД-МВД-КГБ скрывали от них правду?

Теперь еще раз посмотрите на эти «документы» о сокрытии «правды». Когда они, начиная с приказа Берии, стали известны, на даты рассекречивания обратите внимания? С 2013 года! До 2013 года никто даже не подозревал об их существовании. Более того, мы имеем лишь экземпляры из украинских архивов. Всё, что нам представлено о том, как скрывали от народа масштабы репрессий, обнаружено пока только в украинских архивах и рассекречено только в 2013 году.

Есть еще один очень интересный момент. Если эти документы украинцами рассекречены, то их экземпляры, хранящиеся в архиве ФСБ России, автоматически теряют статус секретных. Какой смысл хранить, как секретные, документы, которые уже обнародованы, правда ведь?

Так когда нам будут представлены эти указания Председателей КГБ СССР о сокрытии масштабов репрессий уже в виде документов из архива ФСБ? Семь лет прошло после того, как их экземпляры украинские историки обнародовали, а наша отечественная Контора даже не почесалась на этот счет, да и отечественные правозащитники этим не интересуются.

Я ответ знаю: никогда. ФСБ будет хранить гробовое молчание. Она оказалась в очень сложной ситуации. Чтобы «рассекретить» указания Серова, Семичастного и Крючкова, нашим конторским нужно сначала получить оригиналы из Украины, сделать потом с этих оригиналов свои… оригиналы и представить их публике. Нужно же, чтобы «оригиналы» совпадали! С копий сделать это невозможно. Но, как назло, вскоре после того, как эти «оригиналы» хохлы обнаружили, начались известные события на майдане, после чего отношения между СБУ и ФСБ окончательно перешли в фазу противостояния. Теперь уже невозможно провести секретную операцию по вывозу в Москву этих документов для изготовления их дубликатов. Более того, их уже и в СБУ не имеется. 9 апреля 2015 года Рада приняла Закон о передаче всех архивов бывшего КГБ Украины в государственный архив Украинского института национальной памяти. Теперь он у украинских правозащитников. Сами можете представить, сколько оттуда еще выплывет «оригиналов». А эти правозащитники находятся под плотным патронажем США.

И признать указания Председателей КГБ подделками ФСБ тоже не может. Что тогда будет с Большим террором, на котором держится идеология нынешнего российского режима? Почему они подделки?

Да потому, что указаний Председателей КГБ, как распорядительных документов, никогда не существовало, так же, как и «оперативных приказов» НКВД:

«Председатель Комитета, заместители председателя в пределах своей компетенции издают приказы и инструкции на основании и во исполнение действующих законов, постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

Руководителям местных органов КГБ предоставляется право издавать приказы и указания по оперативной и служебной работе на основе приказов и инструкций Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР и решений соответствующих партийных органов».

Это из Положения о КГБ СССР. Документ даже в Викитеке есть. Всё. Аут. Бобик трагически издох…

Мне этот сборник «документов» о том, как скрывали масштабы репрессий от народа, особенно указание Крючкова, опубликованный на сайте «Бессмертный барак», очень сильно напомнил одну ситуацию из моей личной оперской жизни. В 2001-м году я исполнял обязанности заместителя начальника Гродековской таможни по правоохранительной деятельности и ждал уже утверждения меня в этой должности. Совпало так, что были испорчены отношения с местным отделом ФСБ. К слову, отношения с краевым руководством местных конторских у меня были преотличнейшие. Но гродековским чекистам на должности заместителя начальника таможни нужен был не я, а их человек, начальник отдела собственной безопасности таможни. И на меня, разумеется, появился компромат, который заключался в том, что начальник ОСБ нашел в туалете здания таможни лист бумаги с отпечатанным на нем секретным отчетом за моей подписью. Точнее, подписи моей на листе не было, я был указан в качестве подписанта. И сведений никаких секретных там не было, только перечислены псевдонимы нескольких агентов. Всего лишь. Но на этом листе стоял гриф «Секретно».

Понятно, почему он был обнаружен в туалете. Креативные парни из ОСБ ситуацию развивали в русле: у Балаева такой бардак с секретным делопроизводством, что даже в туалетах секретные документы валяются.

А контролирует соблюдение режима секретности во всех органах и учреждениях ФСБ. Парни из местного отдела тут же занялись вопросом соблюдения этого режима в подчиненных мне подразделениях и торопливо поставили вопрос о моем соответствии занимаемой должности. Побежали с найденным в туалете «документом» к своему и моему руководству, радуясь компромату на меня. Успехов никаких не добились. Руководство на всякий случай прислало ко мне комиссию, которая провела полную сверку секретных документов, нарушений не обнаружила, на этом всё и закончилось.

Во время разбирательства мне предъявляли «секретный отчет» и пробовали склонить меня к письменному объяснению насчет этого. Ответ получили в устной и грубой форме:

- Вы что мне показываете? Где на этом отчете штамп о регистрации? Где номер, за которым он у меня зарегистрирован? Где на этом листе учетный номер самого листа? Нету? Гуляйте. Таких «отчетов» можно на любом компьютере отпечатать сколько угодно.

- Здесь псевдонимы агентов перечислены! Возможна расшифровка!

- По одному псевдониму возможна расшифровка?! Совсем сбрендили?

- Мы проведем экспертизу и установим, что отчет был отпечатан на твоем принтере!

- Давайте, проводите. Успехов вам!

Конечно, никакой экспертизы никто не проводил. Эксперты – люди очень занятые, у них и так много работы, чтобы отвлекать их на всякую фигню.

Через несколько лет один из моих бывших оперативников, ставший уже заместителем начальника таможни по правоохранительной деятельности, попал в аналогичную ситуацию. У меня был секретный отчет, а у него – совершенно секретное постановление о заведении оперативного дела. Закончилось всё также ничем.

Понимаете, напечатать какой угодно «совершенно секретный» текст может кто угодно, только нанести на него необходимые регистрационные реквизиты «немного» сложнее. А без них эти бумажки с любым текстом – филькины грамоты. Только публику ими развлекать. Как развлекают публику деятели, поместившие указание Крючкова на сайте «Бессмертного барака».

С большой степенью достоверности я даже могу предполагать, как происходило изготовление фальшивок с указаниями Председателей КГБ. Украинские историки, увидев в попавших в их руки архивах КГБ УССР, указания председателей КГБ УССР, решили, что такие же указания подписывал и Председатель КГБ СССР.

Бакланам, не имеющим никакой административной практики, тем более таковой в правоохранительных органах, что приказ, что указание – нюансов они не видят. Тем более, не догадались сверить свою задумку с Положением о КГБ СССР.

Уже даже одно название документа кричит о его поддельности. Но, как видно из его фотокопии, «указание» не могло быть обнаружено и рассекречено в архиве КГБ УССР, потому что оно не поступало в КГБ УССР. На нем есть регистрационный номер 52 с. За этим номером оно зарегистрировано в КГБ СССР, в Москве. Но его же отправили в Киев, в КГБ УССР, если оно там было найдено! А за каким номером оно зарегистрировано украинским КГБ?

Бакланы не знают, что во всех подразделениях всех органов, ведущих секретное (и не только секретное) делопроизводство, всем поступающим из других органов документам (любым документам – приказам, указаниям, распоряжениям, отчетам, справкам…) присваивается входящий номер. И не только присваивается, но на самом документе по правилам секретного делопроизводства в правом нижнем его углу ставится соответствующий штамп, в котором указывается его входящий номер и дата регистрации.

Вы видите на фотокопии этот штамп? Нет? Так если его нет, то этот документ никогда из Москвы в Киев и не отправлялся. В Киеве его не получали, если его не зарегистрировали, как входящий.

Идем дальше. Что должен был сделать председатель КГБ УССР, если бы получил от Крючкова указание (опустим даже то, что Крючков никогда указаний не отдавал, он только приказы подписывал)? Да он немедленно распорядился бы об его исполнении. Как? Да с помощью резолюции на документе! Что-нибудь вроде «Начальникам Управлений КГБ УССР принять к исполнению и под личный контроль. Начальнику секретной части организовать рассылку указания».

Те, кто служил в органах, да не только в органах, вообще все, кто работал в учреждениях, где ведется делопроизводство, знают, как дважды-два, что любой даже не распорядительный, а просто информационный документ, оставленный без резолюции – косяк, свидетельствующий о бардаке в руководящей деятельности начальствующих лиц. Любая проверяющая руководящую деятельность комиссия в первую очередь обращает внимание на резолюции и степень их соответствия информации в документе. А тут – вообще нет резолюции лица, возглавлявшего целый республиканский комитет.

А председатель КГБ УССР хотя бы видел это указание? Да его в КГБ УССР вообще никто не видел! Никогда! Посмотрите на фотокопию внимательно. Две страницы Указания отпечатаны не на двух отдельных листах, а на одном с двух сторон. Там и текст просвечивается и реквизиты бланка. Не хватает только совсем «мелочи».

Те, кто никогда не работал с секретными документами, этой «мелочи» могут и не знать. Как ее не знают историки. Профессия историка не предполагает допуска к сведениям, содержащим государственную тайну. Поэтому они не в курсе, что сохранность таких сведений обеспечивается, в том числе, строгим учетом всех лиц, с ними ознакомившихся. А учитываются эти лица путем проставления их личных подписей на секретных документах с датой ознакомления. «Ознакомлен. И.И.Иванов – подпись. Дата». Если вы знакомитесь с секретным документом в секретной части учреждения, то не выйдите из комнаты, в которой читали документ, пока не распишетесь на нем. Если вам в кабинет секретчик-делопроизводитель его принесет для ознакомления, то он не примет его от вас обратно без вашей подписи. Я не знаю случая, когда кто-нибудь отказался проставить подпись об ознакомлении с секретным документом. Такого по определению быть не могло никогда. Этого отказника сразу из органов вышвырнули бы, допуска к секретным документам лишили бы мгновенно.

Вы видите на указании Крючкова хоть одну подпись об ознакомлении с ним? Не видите? Значит, этот документ никто никогда из сотрудников КГБ УССР, включая Председателя КГБ УССР, в глаза не видел. Его видели только те лепилы, который его сочинили и изготовили.

На этом вопрос закрыт. Никогда ни один Председатель КГБ СССР не давал никаких указаний насчет действий по сокрытию масштабов реепрессий, и Крючков никогда не давал указаний подменять в органах ЗАГС свидетельства о смерти. Не было такого.

Но на сайте «Бессмертного барака» выложены и повторные свидетельства о смерти, полученные в ЗАГСах. Как их выдали ЗАГСы, если им таких указаний не поступало? На каком основании?

А выдавали ли??? Посмотрите на эту фотографию, найденную мной в интернете:

Какие-нибудь мысли по этому поводу у вас в голове рождаются?...

Разумеется, не трудно догадаться, что в нынешних наших реалиях найти бланк любого документа, даже с голограммой и водяными знаками защиты, хоть бланк удостоверения сотрудника службы охраны Президента, задача – плёвой степени сложности. А уж отпечатать на этом бланке текст – задача еще проще. Даже впечатать в него отсканированный оттиск любого штампа и печати – не трудно. Главное, иметь этот оттиск. При минимальных трудозатратах и минимальной аккуратности можно сделать любой документ высочайшей степени правдоподобности. Если только совсем не быть гофрированным шлангом.

Помните народное: «Ты не просто шланг, а шланг гофрированный»? Это про лентяев в крайной степени их болезни. Как у деятелей «Мемориала» (сайт «Бессмертный барак» их детище).

Вот вам пример, как результат работы «гофрированных шлангов». Два свидетельства о смерти «жертвы репрессий». Первое выдано родственникам в 1960-м году, после реабилитации, когда оно нужно было для представления в государственные органы (для оформления пенсии или еще для чего-нибудь):

Здесь всё понятно. Гражданин Силис по приговору отбывал наказание в местах заключения и в 1945 году там умер от гнойного менингита. О чем выдано ЗАГСом г. Тайга Кемеровской области свидетельство о смерти. Но как сделать гражданина Силиса не умершим, а расстрелянным по приговору «тройки»? Для этого нужно сочинить указания Председателей КГБ СССР и потом состряпать свидетельство о его смерти, датированной уже временем работы «тройки».

«Гофрированные шланги» сначала сочинили Указания, даже не попытавшись найти какого-нибудь чекиста-отставника и с ним посоветоваться насчет необходимых на Указаниях реквизитов, даже Положение о КГБ не глянули, просто взяли в архиве какое-то указание председателя КГБ Украины и его творчески переработали в Указание Председателя КГБ СССР.

Потом взяли бланк Свидетельства о смерти современного образца и в него впечатали текст о смерти гражданина Силиса в 1938 году:

И – вуаля! Вот вам жертва «тройки». Только сделанная «гофрированными шлангами». Если внимательно сравнить оба Свидетельства о смерти, то «гофрированность» заметите. Найти оттиск печати ЗАГСа города Кемерово, города большого, областного, не составляет труда. Думаю, это в лишних объяснениях не нуждается. А вот реквизиты документов небольших городков – уже сложнее. Здесь нужно чуть больше усердия и труда приложить. Поэтому в первом свидетельстве смерть гражданина Силиса зарегистрирована в г. Тайга Кемеровской области в 1945 году, а во втором – в г. Кемерово в 2007 году.

Так ведь здесь даже прямое нарушение «указаний», которым предписано выдавать новые Свидетельства теми же ЗАГСами, которые выдали старые. Или что-то случилось с городом Тайга и с его ЗАГСом такое, что там осталась только одна тайга на месте города Тайга и его ЗАГСа?

Нет, конечно, просто было лень искать оттиск печати ЗАГСа маленького городка.

Тупость, неаккуратность, лень – вот составляющие того, что привело к «обнаружению» в архивах документов о «Большом терроре», которые при, даже самом поверхностном, взгляде на них вызывают недоумение: «А что, и так было можно?».

Можно было и так, мне читатели в комментариях сбросили один результат работы «гофрированных шлангов»:

Тоже в архиве КГБ УССР этот документ «найден». Даже по краям не пожелтел от времени!

А какие документы относительно «национальных» операций и «Особых троек» публикуют! От некоторых даже я, ко многому привыкший, впадаю в полное изумление. Вот, например, один из них:

Выглядит, как настоящий, правда? За исключением того, что бумага подозрительно белого цвета. За полвека она должна была пожелтеть и уже начать разлагаться. Но это мелочи. А так – даже в архивное дело документ подшит, пронумерован.

Только сочинитель этой липы прокололся на исполнителе приговора. Баклан, не знакомый со структурой НКВД, искал в списках личного состава отдела НКВД г.Сталино того, кто мог бы расстрелять на двоих с начальником тюрьмы за ночь 130 человек (я привожу только первый лист). Этот баклан достал списочный состав, расписанный по отделам, и выбрал самого кровожадного. У баклана какой отдел НКВД самый страшный? Конечно, 1-ый Спецотдел. Это же ПЕРВЫЙ! Да еще и СПЕЦИАЛЬНЫЙ отдел! Спецоперации и всё такое. Там служили звери-терминаторы, которым, что муху мухобойкой прихлопнуть, что сотню контриков за ночь – без разницы.

В реальности, 1-ый Спецотдел – это картотека. Сейчас подобные структуры называются – отделы оперативных учетов. Там служат, в большинстве своем, женщины и мужчины предпенсионного возраста, по здоровью непригодные к оперативной и следственной работе. Или непригодные по личным качествам. Аккуратисты-канцеляристы. Кто бы поручил тихому и незаметному канцелярскому работнику пристрелить за ночь сотню арестантов?!

Ребята-правозащитники, идейные борцы со сталинизмом, если ваш «Большой террор» - реальность, то зачем вы в архивах «обнаруживаете» такие «документы»? Объясните нам это!

Я понимаю, почему вы с абсолютным бесстрашием штампуете фальшивки. Вы не боитесь ответственности за подделку документов. Диспозиция статьи 327 УК РФ и аналогичной статьи УК Украины за ваши действия ответственности не предполагает. Те, кто состряпал подложное Свидетельство о смерти гражданина Силиса, не пойдут с ним в органы государства за получением каких-нибудь льгот или выплат. Закон о реабилитации жертв массовых репрессий не предусматривает подобные документы в качестве оснований для компенсации. Поэтому их можно фабриковать безбоязненно. Но хоть какую-то степень аккуратности и правдоподобия соблюдать же нужно! Или совсем лениво?

И, опять же, риторический вопрос: почему наши коммунизды на всё подобное смотрят глазами доверчивых идиотов? Почему только Коммунистическое Движение имени «Антипартийной группы» 1957 года» возмущается?

Мне трудно представить, что вместо мозгов находится в головах тех, кто сочинил серию документов «Как власти скрывали масштаб репрессий от народа». О наличии у них совести я даже молчу, от этой «химеры» данные деятели избавились надежно. Но у них сначала сокрытием озаботился Л.П.Берия, который приказал всем родственникам, расстрелянных по приговорам «троек», отвечать – «10 лет без права переписки».

Ну, хорошо. По приговорам «троек» расстреляли 656 тысяч человек. Буквально, за год. Я еще раз повторюсь, что это сопоставимая цифра с убитыми за 1914-1918 годы русскими солдатами на германо-австрийском фронте. Такой бойни, как ее ты не скрывай, народ не заметить не мог. Но он не заметил! Вплоть до обнародования данных Комиссии Яковлева советский народ даже не подозревал о таких масштабах.

Но какой шутник вписал в приказ Берии еще и сокрытие расстрельных приговоров Военной коллегии Верховного суда? Зачем? Там же цифры совершенно другого порядка – раз. И второе, достоверно задокументированы даже на кинопленку митинги советских трудящихся, которые требовали расстрелов троцкистов и прочих вредителей. И в печати публиковались приговоры этим врагам народа.

Но картина, если приказ Берии принимать за реальный документ, выглядит… Родственники троцкистов могли только фиги показывать тем, кто на митингах выступал за смертную казнь: «Вот вам! Выкусите! 10 лет!».

Да по пресловутому закону «о трех колосках» давали больше! Т.е., в таком разрезе даже шпионо-диверсионная деятельность наказывалась мягче, чем кража общественного имущества. По Постановлению ЦИК от 03.08.1932 года расхитителям общественной собственности грозило не меньше 10 лет с конфискацией имущества, а родственники обвиненных в шпионаже, подрывной троцкистской деятельности получали извещения – 10 лет без эпистолярного жанра. Это какие в народе поползли бы слухи? Что шпионить выгоднее и безопаснее, чем с колхозного склада уволочь телегу зерна?

Вы как хотите, но я не могу поверить в то, что Берия был настолько тупым, если он подписал этот свой приказ, что не подумал о реакции Сталина на него. Сталин непременно узнал бы о нем и спросил бы Лаврентия Павловича: «Э-э, геноцвале, зачем ты поощряешь шпионаж и вредительство? Ты, случайно, сам не троцкист или шпион?»

Насчет шпиона-Берии я постарался ответить, как мог понятнее и доходчивее, в книге о нем. Но даже если Берия был шпионом английским, то какое ему дело было да шпионов немецких и японских? Их-то деятельность зачем он поощрял, вбрасывая в народ информацию о максимальном наказании – 10 лет лагерей? Их им же всем выносила приговоры Военная Коллегия Верховного суда. А уже в докладной полковника Кузнецова ясно написано, что вместо расстрельных приговором Военной коллегии было приказано отвечать – 10 лет. Даже не 15!

Но в докладной Меркулова и Ко на записку Кузнецова есть: «По существу предложения начальника 1 спецотдела НКВД СССР полковника тов. КУЗНЕЦОВА о порядке выдачи справок членам семей лиц, осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного Суда ССР и в особом порядке…».

А что это за особый порядок такой, который живет отдельной жизнью от Военной Коллегии Верховного Суда ССР?

Согласно известного Постановления ЦИК от 1934 года, дела о преступлениях против государства должны были рассматриваться безапелляционно, без возможности их обжалования. Там есть в Постановлении фраза – «не допускать». Обжалования не допускать. Наверно, это и есть «особый порядок», во всяком случае, именно рассмотрение дел в рамках данного Постановления ЦИК особым порядком и считается в нашей историографии.

Чуть отвлекусь. Трактуется данное Постановление как жестокое и противоправное: «Как так? Нельзя приговор суда обжаловать?!»

В реальности любой более-менее грамотный юрист должен от всех этих трактовок прийти в изумление, потому что пока не найдено ни одного приговора за участие в троцкистском заговоре или за шпионаж, вынесенного в 30-х годах районным или областным судом. Все приговоры выносила Военная Коллегия Верховного суда. Которые обжаловать было … негде. Высшая судебная инстанция. Подразделение Верховного Суда.

В этом и заключался «особый порядок» - не направлять дела в судебные инстанции по месту совершения преступления, а сразу – в высшую. Всего лишь.

Но как в докладной Меркулова и Ко Верховная Коллегия, которая рассматривала дела в особом порядке, вдруг отделилась от особого порядка? Это ведь Коллегия рассматривала дела в особом порядке, сразу принимая их на рассмотрение после этапа предварительного, досудебного следствия, минуя все апелляционные ступеньки.

Чтобы совсем было понятно, объясню на пальцах. Если вы, живя в Н-ском районе Н-ской области совершили преступление, то ваше дело сначала рассматривает районный суд. Его приговор вы можете, на первом этапе, обжаловать в областном суде, потом в – Верховном. Но если ваше дело сразу направляется в Верховный суд – в какой инстанции вы его сможете обжаловать? В ЕСПЧ? Но 30-х годах прошлого века к этому ладья правосудия еще не приплыла….

Так что, сама фраза «… осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного Суда ССР и в особом порядке…» не могла принадлежать Меркулову, это уже современность. Это уже историки, которые вообразили себя профессорами в юриспруденции.

И почему именно «10 лет без права переписки», а не 15, 20, 25? Что ждали власти через 10 лет? Смерти всех родственников расстрелянных? Поголовной амнезии у них?

Ладно, пусть будет «10 лет без права переписки». Но сами посмотрите здраво на ситуацию. Прошло десять лет, наступили 47-48-ой годы. Родственники перевернули календарь и вспомнили: наш отец (муж, брат…) сегодня должен из лагеря освободиться.

Но проходит месяц-второй - ни слуху, ни духу. И родственники шлют запросы в НКВД (уже в МВД): где наш близкий человек?

И полковник Кузнецов начинает нервничать, не зная, что отвечать родственникам, да еще и своё руководство теребит с этим вопросом. А руководство озадачивается и начинаем придумывать схему смерти расстрелянных от болезней, вместо того, чтобы накрутить хвост полковнику Кузнецову: «Ты совсем баран?! Отвечай: «Не знаю. Ваши близкие уехали после освобождения из лагерей. Об их дальнейшей судьбе мы не в курсе. Наверно, в семью возвращаться не захотели».

Да еще начали скрывать расстрелянных во время войны по приговорам Особого совещания! Там порядка 10 тысяч человек, якобы, было. У вас не появляется подозрение, что и по приговорам ОСО никого не расстреливали, потому что оно не имело прав приговаривать к ВМН даже во время войны? Это отдельная тема. Но, если у меня хватит сил и времени, то я вопросом ОСО займусь.

Но про сокрытие расстрельных приговоров ОСО от народа полковник Кузнецов, служивший при Берии, никаких от него указаний не получал и в своей докладной этот вопрос не затрагивал. Т.е., логично предполагать, что родственникам сообщали – «расстрел». Или вообще ничего не сообщали?

Но уже при Серове, когда КПСС начала антисталинскую компанию, вдруг озаботились этим вопросом и решили маленько поскрывать тиранство. А при Семичастном вспомнили и про «двойку», комиссию Прокурора СССР и наркома НКВД. Тоже решили поскрывать их злодейства. И про приговоры троек ОГПУ вспомнили уже после Берии, о которых от Лаврентия Павловича никаких указаний не было.

Картина получается интересная. Если Берия, как видно из докладной полковника Кузнецова, указаний насчет сокрытия расстрельных приговоров троек ОГПУ, «двоек», ОСО никаких не давал, то родственники получали из Органов информацию о расстреле, правильно? Не могли же Органы отвечать: пропал без вести после ареста в тюрьме, ничего не знаем, мы не виноваты?!

И во всех «указаниях», начиная от Серова и заканчивая Крючковым, отсутствует Военная Коллегия Верховного Суда. Специально перечитайте эти «указания» и перепроверьте. Как при Берии начали скрывать расстрельные приговоры, вынесенные Верховным Судом СССР, так и продолжали уже даже при Крючкове? Т.е., те, кто получил извещения «10 лет без права переписки» на запросы о родных, приговоренных Военной Коллегией к ВМН, на повторные запросы даже в конце 80-х получали аналогичные ответы?

Вот такой бардак получается, если особо одаренные личности возьмут в архиве реальный приказ наркома НКВД, второй его лист выкинут, а на обороте первого, чтобы не заморачиваться с поиском старой бумаги или изготовлением состаренной, напишут сочиненный ими дурацкий текст о сокрытии расстрельных приговоров Военной Коллегии и потом продолжат эту схему сочинением Указаний Председателей КГБ СССР, которые по Положению о КГБ СССР могли издавать только приказы и инструкции, но не указания.

Но вернемся к профессору Вангенгейму. В книге о нем приведена ксерокопия справки о его реабилитации из Военной Коллегии Верховного Суда РФ от 15 октября 1992 года.

Зачем и кто запрашивал эту справку, да еще в Военной Коллегии Верховного Суда, которая никакого отношения к делу профессора не имела, он был осужден несудебным органом, а согласно действовавшему в 1992 году Закону о реабилитации жертв репрессий, этим вопросом должны заниматься органы прокуратуры, да при том, что Вангенгейм был реабилитирован в 1956 году и его жене была назначена за него персональная пенсия, вы мне вопросов не задавайте. Лучше мы с вами сам текст справки посмотрим:

«Справка. Дело по обвинению Вангенгейма Алексея Феодосьевича, 1881 года рождения, до ареста работавшего начальником Центрального Управления Единой Гидрометеослужбы (ЦУЕГМ), необоснованно расстрелянного по решению внесудебного органа по ст. 58-7 УК РСФСР…».

Дальше даже перепечатывать эту филькину грамоту нет желания. Достаточно. Мало того, что есть расстрелы обоснованные и необоснованные, как у авторов справки получилось, так еще и «необоснованно расстрелянного по решению внесудебного органа по ст. 58-7 УК РСФСР». Ну не пишут так юристы юридические документы! Это сленг – расстрелян по статье. В юридических документах такие выражения и фразы не употребляются. И даже название органа, вынесшего решение, не указано.

«… приговоренного решением (название органа) к высшей мере наказания- расстрелу по обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей 58-7 УК РСФСР…». Приблизительно так любой юрист написал бы. Эта «справка» - такая же липа, как и письмо Прокурора СССР о сержанте Добробабине, в котором он «арестован за измену». Один и тот же стиль.

Но продолжу «справку»: «…пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 23 июня 1956 года. Постановление Коллегии ОГПУ от 27 марта 1934 года и постановление Особой Тройки УНКВД по Ленинградской области от 9 октября 1937 года в отношении Вангенгейма А.Ф. отменено и дело за отсутствием состава преступления прекращено. Вангенгейм А.Ф. реабилитирован посмертно».

Два постановления и одно дело! Любой юрист знает, как дважды два, что любое уголовное (следственное – в реалиях 30-х годов) дело завершается приговором, постановлением, решением. Если по делу вынесен приговор или, как в 30-х годах, решение несудебного органа, то оно считается завершенным. Нельзя по одному делу вынести два разных, да еще и в разные годы, решения. Это невозможно. Постановление Коллегии ОГПУ – по одному делу. Постановление Особой Тройки – по другому, по новому. И никак иначе.

Эту справку не писали в Военной Коллегии Верховного суда СССР, так же, как не писали Указания Председатели КГБ СССР.

И зачем кто-то из родственников запрашивал еще раз справку о реабилитации Вангенгейма в 1992 году, если профессор был реабилитирован в 1956 году, а с 1957 года его жена даже пенсию за реабилитированного мужа получала? На кой ляд нужна была эта справка о реабилитации?

Конечно, никто ее не запрашивал. Если бы даже ее запросили, то из Верховного суда получили бы копию справки о реабилитации от 1956 года. Ее сочинили, чтобы умершего в заключении Вангенгейма представить расстрелянным по решению Особой Тройки. Сочинили ее не юристы. Ее текст - постперестроечная антисталинская журналистская лабуда…

Я знаю, что мои утверждения насчет поддельности всех этих документов, «обнаруженных» в архивах, могут вызвать недоверие даже при том, что я показываю, насколько нелепы для подлинных документов, содержащиеся в них тексты и их оформление. «А что, разве так можно было?».

Оказывается, можно. Еще раз взгляните на письмо жены Вангенгейма Берии. «А что, разве так можно было?»

Да, бумага старая. Да, чернила выцвели… Как настоящее, на первый взгляд. Внаглую вывешено в музее, посвященном памяти Алексея Феодосьевича. Внаглую! Совершенное бесстыдство. Абсолютно ничего, сволочи, не боятся и не стесняются.

Ведь у любого посетителя музея, обладающего хоть мизерной долей здравого смысла, к этому письму появится ряд вопросов.

Во-первых, откуда оно появилось в музее, если в 1939 году было отправлено в адрес наркома НКВД? Оно в архиве НКВД хранилось 50 лет? Зачем? Это банальная переписка, обращения граждан, надобности в длительном хранении которой нет необходимости. 3 года, максимум. Такие письма невозможно обнаружить ни в каких архивах, в связи с их отсутствием там.

Во-вторых, где на нем хоть какие-то отметки канцелярии НКВД о его приеме? Письма граждан с запросами о судьбе родственников – это входящая корреспонденция. На них проставляется регистрационный номер канцелярии в обязательном порядке.

В-третьих, где на нем хотя бы какая-то резолюция о приеме его в работу каким-нибудь сотрудником НКВД и поручении кому-то подготовить ответ гражданке Кургузовой, обязательная на всех поступающих запросах? Ничего нет!

В-четвертых, если даже допустить, что письмо отправлено не почтой, а сама гражданка Кургузова отнесла его в НКВД в двух экземплярах, чтобы иметь второй экземпляр при себе, как доказательство того, что она такой запрос отправляла, поэтому в музее лежит ее экземпляр, то где на нем отметка канцелярии о получении первого экземпляра? Ничего нет!

В-пятых, почему в нем столько грамматических ошибок и стиль его настолько малограмотен? Это писала настоящая жена профессора Вангенгейма, школьная учительница с высшим педагогическим образованием, или кто-то пытался написать его в стиле – несчастная полуграмотная женщина ищет мужа?

В-шестых, как даже полуграмотная женщина, проживая долгие годы в квартире по адресу Москва, Докучаев переулок, умудрилась в письме наркому написать – Дукучаев?

И никто из сотрудников музея Вангенгейма даже не опасается этих «коварных» вопросов. Более того, никому из них даже не пришло в голову поставить на письме гражданки Кургузовой какую-нибудь закорючку о том, что оно в НКВД поступило!

Ничего не боятся! Из своей оперской практики я знаю причины и условия, при которых у преступников формируется подобное бесстрашие. Мне много лет приходилось заниматься выявлением и пресечением преступлений во внешнеэкономической сфере. Там эти преступления часто связаны с предоставлением в государственные органы поддельных документов. Так вот, пока правонарушители работают на свой страх и риск, пока они боятся ответственности, выявить подделки в их документации чрезвычайно сложно. Работают аккуратно. Как только у них появляется хорошая «крыша», как только они перестают бояться ответственности – начинается бардак в документах. В контрактах, инвойсах, платежках появляются такие ляпы и нестыковки, что и начинающий оперативник схему распутает. Становится лень делать нормальные документы – «крыша» прикроет.

Вот это отсутствие боязни ответственности во весь голос кричит со страниц той массы макулатуры, которая, якобы, обнаружена в архивах. Начиная с приказа № 00447. «Крыша» прикроет. В лице самого государства, идеология которого держится на мифе о «Большом терроре».

Именно потому, что на «Большом терроре» это государство стоит, мне и моим товарищам «левые» пеняют: зачем вы столько много внимания уделяете его разоблачению? Такие это у нас «левые», даже называющие себя коммунистами.

Каждый год у мемориала памяти жертвам репрессий 30-х годов патриарх проводит богослужения. И обязательно на этих богослужениях присутствует Президент. Так-то вот.

Именно поэтому в украинских архивах историки «находят» Указания Председателей КГБ СССР и внаглую их вываливают на всеобщее обозрение, не опасаясь того, что директор ФСБ РФ может заявить: «А у нас, в Москве, таких документов не имеется».

Бортников будет молчать, как рыба, потому что подобное заявление повлечет немедленную его отставку. Оно будет признанием того, что государство, за безопасность которого отвечает его контора, выстроено на самой бессовестной лжи. Высшее должностное лицо этого государства, Президент немедленно уволит директора ФСБ, заявившего об этом.

Согласитесь, что как только даже абсолютно доверяющие нынешней власти граждане узнают из сообщения официального лица государства, что ряд документов (хотя бы один!) о Большом терроре, вложенных в архивы, являются подделками, то эти граждане начнут сомневаться и во всех остальных, задавая закономерный вопрос: «Если массовые расстрелы были реальностью, то зачем их потребовалось доказывать с помощью фальшивок?». А когда начинает работать «эффект домино», то его действие остановить невозможно.

Бортников, в связи с «рассекречиванием» украинских архивов, оказался в очень сложном положении. Та тупость, с которой украинские историки состряпали серию Указаний, не позволяет ему признать их реальными документами. Если он это сделает, то он опозорится, в первую очередь, перед своими подчиненными, сотрудниками ФСБ. Они же будут смеяться: наш руководитель настолько глуп, что не знает, чем указание отличается от приказа и инструкции. И заявить, что эти Указания – фальшивки, он тоже не может.

Впрочем, Бортников далеко не настолько бесстыден, как наши историки, которые убеждают публику в реальности приказа №00447. Он от него завуалированно, но открестился, когда в интервью на вопрос о причинах массовых расстрелов 37-го года заявил: перегибы на местах.

Это его заявление напрямую противоречит положениям приказа №00447. Показательно, что слова директора ФСБ о причинах БТ начал оспаривать «Мемориал» в суде, предъявив, как доказательство, пресловутый приказ Ежова. Дальше еще смешнее, суд не принял этот приказ в качестве аргумента.

Ах, как вы попали, ребята, с этим вашим «Большим террором»!..

Вы вообще попали с вашими играми с историей. Когда решили забросать грязью весь период коммунизма в стране, спеша под это дело расхватать государственную собственность по частным карманам, ума не хватило сообразить, почему зарубежные «партнеры» так радостно приветствовали это ваше совершенно бесстыжее, похожее, извините, на стриптиз пьяных клоунов-уродов в цирке, «возвращение исторической правды»? Так спешили поторговать на мировых рынках присвоенными богатствами страны, что жадность напрочь ум затмила? Забыли о том, что на рынке нет партнеров, а есть только покупатели и продавцы, конкуренты?

Сегодня, кажется, до вас начало что-то доходить, когда вам «партнеры» начали предъявлять вами же заляпанную грязью историю вашей страны. Кто бы мог подумать, что так обернется, правда? Какая-то история?! «Дела давно минувших дней»?! Чудики вы. От вас, как от детей, спички до сих пор прятать нужно.

В эти дни, когда я пишу данную главу, появилась в СМИ новость о том, что глава Следственного Комитета Бастрыкин объявил о создании в Комитете структуры, которая будет заниматься расследованием дел, связанных с фальсификацией истории. Насколько я понял, это в ответ на действия «партнеров» в Чехии, которые снесли памятник маршалу Коневу. Дело, конечно, не в памятнике. Барыгам, которых интересует только вопрос количества проданного газа тем же чехам, никакого дела до памятников нет. Но оказалось, что эти вещи, памятники и торговля, между собой связаны. Кто бы мог подумать?! Так ведь?

А инициативу Бастрыкина я могу только приветствовать. Правильное решение он принял. Теперь ему нужно принимать следующее решение – возбуждать уголовное дело в отношении Путина. И статью я могу ему подсказать – «Ст. 354.1 УК РФ 1. Отрицание фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, одобрение преступлений, установленных указанным приговором, а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны, совершенные публично…».

Я даже не про «Катынь», эпизод по которой лежит в обвинительном акте Трибунала. Я про упорное навязывание Путиным, вплоть до включения в школьную программу, эпохального труда, эпохального по степени художественного свиста, А.И.Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Я так толком и не могу понять, зачем Президенту понадобилось с такой страстью пиарить и самого Солженицына, этого старого склочного козла, и его сочинения? Понятно, что политическое кредо Владимира Владимировича – либерализм (в худшем значении этого слова), но… зачем? Что это ему дало, какие политические очки добавило?

Ведь только то, что в «Архипелаге…» Советская Армия описана, как банда мародеров и насильников, оккупировавшая Европу, а про Чехословакию, в частности, что гитлеровцев из Праги выбили власовцы, а не войска Конева, если признать эту клевету историческими фактами, грозит серьезными внешнеполитическими проблемами. Да ведь признали, де-факто, включив «Архипелаг…» в школьную программу! Да ведь и внешнеполитические проблемы получили!

Гениальная многоходовочка! Чего уж!

Конечно, уголовное преследование и за «Катынь», и за «Архипелаг…» Путину не грозит. Преступление, предусмотренное статьей 354. 1 УК РФ совершается с прямым умыслом. Если деяние было совершенно по неосторожности, по незнанию, если лицо, его совершившее, не осознавало последствий и не рассчитывало на последствия, то оно не может быть привлечено к уголовной ответственности.

А ВВП не осознавал. Он не читал и трудов философа-фашиста Ильина, которого начал пропагандировать, вызвав смех и издевки публики, не читал и «Архипелаг ГУЛАГ». У него есть алиби – не читал.

Во-первых, на это чтиво добровольно мало кто может решиться. Уж очень книга… «художественная».

Во-вторых, уж коль вы строите свою идеологию на пропаганде преступлений сталинского режима, на Большом терроре, то не втюхивать даже детям нужно «Архипелаг ГУЛАГ», а собрать все его экземпляры и сжечь. И все электронные копии уничтожить. Чтобы и следа не осталось.

Я уже писал о том, что Солженицын умудрился «тройку НКВД» не заметить. Но смотрите, какая история получается с «архивными» документами, этими Указаниями Председателей КГБ СССР насчет сокрытия масштабов репрессий 37-го года. Из них прямо вытекает, что граждане, родственники осужденных «тройками», с 1939 года были осведомлены о существовании данного несудебного органа, только им о расстрельных приговорах не сообщали. А еще более 400-тысяч человек были осуждены ими на 10 лет лагерей. Итого, почти 1 млн. 200 тысяч советских семей получили извещения о том, что их родственники были осуждены «тройками НКВД» по политическим мотивам.

И как это стыкуется с тем, что в «Архипелаге ГУЛАГ» словосочетание «тройка НКВД» встречается ровно 0 раз? Ноль!

Солженицын совершенно не заметил этот несудебный карательный орган, при этом у него есть все тройки ОГПУ, все они перечислены. Певцы о сталинской сатрапии, ответьте нам, как такое вообще могло случиться?

У меня есть версия: гэбешники брали со всех осужденных и их родственников подписки о неразглашении, поэтому они ничего Солженицыну не рассказали. И не только ему. И Шаламову, и Гинзбург… Разрабатывайте эту версию, ройтесь в архивах и «находите» в них эти подписки о неразглашении, иначе у вас с Большим террором получается что-то очень смешное. Сам Александр Исаевич, которого вы же сами считаете самым главным свидетелем и описателем сталинских репрессий, выступает свидетелем против вашей же брехни об этих жертвах. В очень некрасивую историю вы вляпались. Бить вас будут за ваши архивные «находки» очень больно. История – дама безжалостная. Я вам не угрожаю, я вас предупреждаю – бить будут. Будут ловить на улицах и бить. Слишком большую подлость вы совершили и совершаете, чтобы вам это с рук сошло.

А я скажу, почему Солженицын «троек НКВД» не заметил, хотя эти «тройки», они же тройки УНКВД\НКВД и УРКМ, они же «милицейские» тройки, в реальности существовали и Исаич не мог о них не знать. Дело в том, что как я ранее показал на вами же, господа обличители, обнародованных архивных документах, подлинных, не внушающих подозрений насчет их подлинности, которыми вы пытались придать вид реально существовавших и мифическим «секретарским» тройкам, настоящие «тройки НКВД» занимались только уголовниками. А Солженицын писал о ПОЛИТИЧЕСКИХ репрессиях.

Я не знаю, чем вы будете крыть мою козырную карту – свидетеля Солженицына. Разве только тем, что агент Ветров был на подписке о неразглашении сведений о «тройке». Но куда тогда девать приказ Берии и Указания Председателей КГБ, согласно которым эти сведения разглашались?

Господа, так сочинить историю «Большого террора», документы о нем, как это сделали вы, могли только дебилы. Вы дебилы, господа.

В начале этой главы я написал о том, что если бы дочь Вангенгейма дожила до времени, когда с темой репрессий 37-38- х годов стали разбираться не профессиональные историки, а те, в чьей компетенции находится этот вопрос – следователи, раскручивающие эту грандиозную аферу, то на квартире Элеоноры Вангенгейм, у этой старой кошелки, непременно проходило следственное действие, именуемое в УПК обыском.

Какой я невоздержанный на эпитеты! Правда? «Старая кошелка». Ну, не торопитесь меня осуждать.

Снова обратимся к книге о нашем герое. Те дебилы, которые насочиняли Указаний Председателей КГБ СССР и кучу всякой другой макулатуры, отличаются настолько большим умом и сообразительностью, что, стремясь показать, какие достойные люди страдали от сталинской тирании, попутно, на примере семейства Вангенгеймов, умудрились на примерах биографий родственников «жертв» поставить жирный крест на «тирании».

«После ареста мужа Варвара Ивановна осталась единственной кормилицей большого семейства (младшая сестра, которая училась в техникуме, старый отец, маленькая дочь, а еще приходилось помогать сестрам и брату, жившим в деревне, обремененным многочисленными детьми, ну и, конечно, посылать продуктовые посылки и деньги на Соловки), поэтому приходилось очень много работать».

Вот она – каторга. Без всякого ареста и лагеря. Муженек-то, по сравнению с женой, жил как кум королю на Соловках. Но не спешите, дальше: «Тем не менее, Варвара Ивановна поступила на вечернее отделение географического факультета Московского педагогического института и успешно его окончила к 1938 году. После закрытия школы № 40 она преподавала географию в старших классах московских общеобразовательных школ, а во время эвакуации – в г.Магнитогорске (конец 1941-1943 гг.). И где бы она не работала, она всюду организовывала краеведческие кружки для школьников, которые пользовались большой популярностью и высоко оценивались руководством школ, отделами народного образования и т.п. (об этом можно судить по многочисленным почетным грамотам)».

Помните мерзкий фильмец «Завтра была война»? Инженера только арестовали, а у его дочери-старшеклассницы начались такие проблемы, что девчонка дошла до самоубийства. Так это уже накануне войны, когда волна «Большого террора» спала.

А тут – как раз в разгар его. По Москве стаями носятся «воронки», в которых сидят звероящеры-чекисты, хватают десятками тысяч ни в чем не повинных людей и расстреливают их на Бутовском полигоне. Жена же осужденного по «политической» статье спокойно учится в педагогическом институте, заканчивает его и идет преподавать в школу. Пока учится в институте, переписывается с осужденным мужем, шлет ему посылки, ходит с ходатайствами, добиваясь его реабилитации. Как она проскочила между шестеренок молоха «Большого террора»?

Так и этого мало. Пока Варвара Ивановна училась в пединституте, до 1938 года, до закрытия школы № 40, она работала … директором этой школы. Жена «врага народа». В период «Большого террора». В 1946 году была награждена медалью «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945 гг.». В 1949 году стала кавалером ордена Ленина. Жена «врага народа».

Это с каким героизмом жена А.Ф.Вангенгейма преподавала детям географию и вела краеведческий кружок, если ее за это орденом Ленина наградили?! Да еще с таким анкетным пятном – расстрелянный за «контрреволюцию» муж.

Давайте так определимся, если судьба профессора никоим образом не сказывалась на жене и дочери, как это видно из биографии Варвары Ивановны, то … в той реальности страшным 37-38 гг. элементарно не находится места. 37-38 годы, как мы их знаем, присобачены к настоящей истории СССР из какого-то другого, полностью фантастического мира.

Предвижу и предупреждаю вопрос насчет возможного развода наших супругов. Не разводились. В письмах на это нет даже намека, за дочерью сохранилась отцовская фамилия.

Папу расстреляли злобные чекисты, а мама заканчивает заочно пединститут, работает учительницей географии (и в эвакуации тоже), получает высшую государственную награду СССР, дочь заканчивает семилетку и не идет на завод фрезеровщицей после ФЗУ, а продолжает обучение в средней школе, которое после семи классов уже было платным.

После школы снова почему-то не выбирает институт, где готовят специалистов бесплатно, а идет продолжать образование в университет, которое в университетах было платным.

И вот за все эти страдания: учебу в пединституте после ареста и осуждения мужа по «политической» статье, назначение на должность директора школы именно в тот год, когда мужа, якобы, расстреляли по приговору «Особой тройки НКВД», эвакуацию в Магнитогорск из прифронтовой Москвы, потом возвращение в Москву в их квартиру, которую почему-то у них так и не догадались отобрать злобные чекисты из НКВД, награждение медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», потом еще и орденом Ленина (высшей государственной наградой СССР! – жену «врага народа»), учебу дочери в университете, - вдова профессора в 1957 году выхлопотала себе персональную пенсию за мужа, жертву сталинизма.

Сами подберите слова, характеризующие этих пострадавших от Сталина и ту власть, которая им за страдания назначала персональные пенсии. Но эти слова для печатного издания, согласитесь, совершенно не подходят.

А в 1977 году Варвара Ивановна Кургузова умерла и государство пенсию перестало выплачивать. Пенсия жене полагалась, а не дочери. Настал 1991 год и ВС РСФСР (жаль , что этих сук в 1993 году всех не перестреляли) принимает закон о реабилитации. Теперь настала пора и дочери профессора Вангенгейма навариться на имени покойного отца.

Дочь же у профессора Вангенгейма, «жертвы сталинизма», и его жены, кавалера ордена Ленина, получилась довольно … едва не написал – интересной. Нет, получилась обычная советская дама науки. Послесталинского образца, конечно.

В 2012 году в Геологическом институте РАН состоялось заседание, посвященное памяти Э.А.Вангенгейм. Выступавшие о ней произнесли очень много теплых слов, коснулись и биографии: «В 1938 г. Элеонора Алексеевна поступила в московскую школу № 247, а с 1941 по 1943 г. была вместе с матерью в эвакуации в г. Магнитогорск .В 1947 г. она окончила московскую среднюю школу № 609 и поступила на Геологический факультет Московского государственного университета на кафедру палеонтологии. Куратором ее учебной группы в МГУ был сам заведующий кафедрой палеонтологии профессор Ю.А. Орлов».

Повторюсь, совершенно необычная биография для страдающей от сталинской тирании семьи, согласитесь.

Дорогой товарищ Сталин! Разве так карают? Разве это репрессии? Что за мягкотелость и либерализм?

Но нет, всё-таки дочурку каток репрессий догнал, как свидетельствуют выступавшие на собрании в ее честь: «Дворянское происхождение и наличие репрессированного отца не позволяли найти работу по специальности в центральных научных и производственных учреждениях. После окончания университета Элеонора Алексеевна получила официальное распределение в геологическое управление в Дагестане».

Конечно, выступавшие это не сами сочинили, со слов самой Элеоноры Алексеевны говорили. Причем, это говорили не какие-нибудь жертвы ЕГЭ, а известные ученые, получившие образование и научные степени в СССР.

Маме наличие репрессированного мужа-дворянина не помешало получить орден Ленина, а дочурку «маховик» догнал? И по логике выступавших ученых мужчин и женщин, детей дворян и «жертв» после окончания университета распределяли геологами на Чукотку, в Сибирь, даже (ужас!) в Дагестан искать медь и золото для страны, а рабоче-крестьянскую молодежь оставляли на кафедрах в столице?

Так и говорили на комиссии по распределению: «Побарствовали и хватит! В Якутию – к комарам и морозам! Теперь пролетариат с незапятнанной биографией в Москве будет жить и диссертации защищать!»?

И вы все еще думаете, что советская наука, представленная мыслителями с такой креативной логикой, была тем, каковой ее нам преподносят господа совкодрочеры – передовой? Передовой в этой науке была только способность жрать в три горла, не принося народу никакой пользы.

Но мы не про науку сейчас. Мы про дочь человека с головой профессора Вангенгейма. Ага, распределили ее в Дагестан искать для народного хозяйства месторождения полезных ископаемых… Щас! Так она вам и побежала с геологическим молотком тюкать по камешкам в горах!

«Формальная причина, а именно отсутствие жилья в Махачкале, позволила ей вернуться в Москву».

И эти слова ученые люди произносили в речи-панегерике по недавно усопшей. Ученые люди даже не осознавали, что описывают усопшую, как бессовестную и наглую приспособленку. Дочь кавалера ордена Ленина. Ей перед героической мамой не было стыдно?

Вы всё еще уверены в том, что Э.А.Вангенгейм показала все письма отца? Уверены, что они с матерью их после 37-го года ни одного не получили? Уверены, что при обыске на ее квартире эти письма не нашлись бы?

Откуда у этих тварей такая злоба на Сталина и Советскую власть, толкающая их на откровенный обман о судьбах своих отцов? Ведь не очень красиво по отношении к покойным родственникам придумывать их расстрелы, согласитесь. Вроде же и жили вполне благополучно, намного даже более легко, чем абсолютное большинство советского народа в годы войны и послевоенные, но Сталину ничего не простили. Ни орденов, ни университетов… Да, конечно, если бы профессора Вангенгейма не посадили, то его семью, семью главы Гидрометеорологической службы, ждала еще более обеспеченная и безоблачная жизнь. Папаша-то был шишкой не маленькой величины, крупный чиновник. Как можно Сталина простить за это?!

Те, кто уже прочел «Троцкизм», понимают, что само рассмотрение документов о расстреле заключенных Соловецкой тюрьмы во исполнении приказа НКВД № 00447 является занятием в плане опровержения этого фэнтэзийного факта из жизни того СССР, который существует только в головах упоротых на антисталинизме, абсолютно бессмысленным. Ведь если сам приказ наркома НКВД №00447 не существовал в том виде, в котором его «отыскала» в архивах реабилитационная комиссия Политбюро под председательством А.Яковлева, если он касался работы «милицейских троек», т.е. подразделений Особого совещания НКВД на местах, то какой может быть расстрел заключенных в тюрьмах в исполнении его - права «милицейской тройки» в 1937 году ограничивались 5 годами заключения?

Но я здесь не опровергаю того, чего не было и не могло быть – миф о «Большом терроре», созданный сотрудником ЦРУ Робертом Конквестом и развитый бригадой А.Яковлева, может существовать только в качестве мифа. Те историки, которые его оценивают, как реальность, являются такими же религиозными мракобесами, как и приверженцы культа Христа, основанного на мифах из Библии.

Мне интересно другое – посмотреть, насколько топорно этот миф создан на примере как раз «соловецкого расстрела» и как на этом мифе, как и на мифе о голубе, вступившем в половую связь с женой еврейского плотника, зарабатывают служители культа «Большого террора». Да, это культ. Точно такой же, как и христианство, с невинными агнцами.

Ведь достаточно только открыть Библию и с первых строк человек, ее читающий, начинает понимать, что «Книга книг» - это сказки для верящих в сказки. Даже никакой более-менее ясной логики в этих сказках бесполезно искать. Начни только чуть сомневаться… Такая же картина с «Большим террором».

Открываем первый, основополагающий документ о репрессиях 37-го года, приказ № 00447, о подлежащих репрессированию: «7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой».

«Ведущие преступную деятельность» - это совершающие преступления? Или что-то другое загадочное? Так разве милиция не занималась раскрытием и расследованием бандитизма и грабежей, не выявляла лиц, причастных к их совершению, не направляла дела в суд и они решениями судов не репрессировались? Чем милиция вообще тогда занималась до получения приказа №00447? Или 30 июля 1937 года, когда вышел этот приказ, в милиции были праздник и ликование: «Ура! Наконец-то нам товарищ Ежов разрешил переловить бандитов и грабителей, аферистов-рецидивистов».

А просто аферистов трогать еще было нельзя? Только аферистов-рецидивистов? Один раз провернуть аферу можно, но второй раз – потянут на «тройку»?

Понятно, что без веры в «Большой террор» этот приказ всерьез воспринимать невозможно, он совершенно нелеп в каждой своей формулировке, очевидно, что стряпалось это впопыхах, в расчете, что «пипл», уже одурманенный перестроечной пропагандой, и так «схавает», а дальше «пиплу» забили баки «житиями святых» - многочисленными «научными» трудами о репрессиях 37-го года и предъявили доказательства – «скрижали», обнаруженные в архивах. Осталось только «мощи святых» найти, но они всё никак не находятся. Впрочем, в самом христианстве с мощами тоже были проблемы. Помните, какой вой подняли священнослужители, когда большевики начали проводить «инвентаризацию» мощей, т.е. просто вскрывать раки с ними и описывать то, что в этих гробах лежало? Осквернение!!! Конечно, осквернение, ничего другого – даже лошадиные кости находили. Святая лошадь-великомученица.

А сотни лет народ верил, что в этих гробах лежат мощи, даже не видя их. Так уже почти 30 лет бывший советский народ верит, что на Бутовском полигоне лежат мощи. Только их «осквернять» нельзя, т.е. откапывать.

Вы знаете, что по «святому писанию» бог иудеев, христиан и магометан Землю создал раньше Солнца? Так разве верующих эта нелепость сделала неверующими? Разве ученые-богословы библейский акт творения мира не объяснили так, что у верующих в результате этих объяснений только больше веры стало?

С «Соловецким расстрелом» то же самое. Там «Особая тройка» была создана раньше, чем приказ о ее создании появился. Более того, «Особая тройка», созданная приказом НКВД в рамках «национальных репрессивных операций». к мифическим событиям на Соловках вообще никак не относилась. Но – богословы из «Мемориала» никак эту нелепость даже не пытаются объяснить.

Да что там Соловки! На Колыме понадобилось сочинить «акт сотворения мира», т.е. расстрелять узников колымских лагерей в рамках приказа № 00447, так придумали «тройку НКВД Дальстроя», которая приказом № 00447 вообще не создавалась… В Ленинграде «тройку» создали. Но почему-то «особую». Мало того, приказом НКВД № 00447 лимиты предлагали на местах, в республиках, областях и краях, эти лимиты утверждались Центром. С Соловками – наоборот всё происходило, лимиты из Центра были спущены в область, но не в Северный край, на территории которого находилась тюрьма, а в Ленинградскую область. Почему? Никакого объяснения. Скажите, зачем приговоренных к расстрелу из Соловков вывозить черт знает куда, в другую область, чтобы там расстрелять и закопать? Ведь проще прямо в УНКВД Северного края, на месте, их приговорить и там закопать.

А начальник Соловецкой тюрьмы от своего руководства, из Управления тюрем ГУГБ, указаний о порядке отбора заключенных для рассмотрения тройкой в Ленинграде никакого не получил. Это указание направлено Фриновским начальнику УНКВД ЛО, которому начальник тюрьмы не подчинялся. А Заковский направил указание начальнику тюрьмы подготовить дела заключенных для их рассмотрения Особой тройкой? В архивах такой документ еще не найден. Не найдено еще и указание от руководства Управления тюрем ГУГБ начальнику Соловецкой тюрьмы исполнять приказы и указания начальника УНКВД ЛО.

Пока они не найдены, следующий архивный документ выглядит для тех, кто знает что такое «подчиненность», как сказка про хождение одного мужика по воде:

В той сказке мужик, вопреки всем законам физики, гулял по поверхности глубокого озера, в этом документе, вопреки всем законам службы и подчиненности, начальник УНКВД ЛО направляет начальнику Соловецкой тюрьмы, который не является его подчиненным, указание выдать капитану Матвееву заключенных для расстрела. Да еще грозно – НЕМЕДЛЕННО!

Щас! Так бы и разбежался начальник тюрьмы! Одному выдай, второму выдай, третий еще что-нибудь попросит, так и себе ничего не останется.

Да не был начальник УНКВД ЛО комиссар 1-го ранга Заковский таким бакланом, как тот, который сочинил этот совершенно секретный документ и потом нашел его в архиве. Заковский был человеком достаточно опытным, чтобы не знать, какой ответ он получит от начальника тюрьмы Апетера: «Товарищ комиссар госбезопасности 1-го ранга, я, конечно, уважаю ваше высокое звание и заслуги, но, пардон, вы не мой начальник. Я подчиняюсь начальнику Управления тюрем ГУГБ. Советую вам обратиться к моему прямому начальнику с тем, чтобы ОН дал мне указание о выдаче заключенных вашему сотруднику».

Ну, допустим, сказочная Особая тройка УНКВД ЛО приговорила к расстрелу заключенных Соловецкой тюрьмы. Допустим. А зачем Заковский послал капитана Матвеева на Соловки? Приговоренные в Соловецкой тюрьме находятся? Так пусть их Апетер сам и расстреливает. Направить ему через наркома НКВД соответствующий приказ – и все дела. У него же там целая тюремная охрана, большая толпа вооруженных мужчин, а вокруг Соловков – такая глухомань и просторы, что и всю Ленинградскую область туда можно привезти и тайно закопать.

Вместо этого, приговоренных грузят на баржи, везут в Ленинградскую область, оттуда в Карелию и в Сандармохе кончают. Медики такой процесс называют удалением миндалин через прямую кишку…

Но от этого прекраснейшего докУмента, распоряжения Заковского Апетеру, глаз оторвать невозможно. Его можно в рамочке на стену в гостиной вешать, как картину Айвазовского. Стоять напротив и любоваться. «…приговоренных к РАССТРЕЛУ». Не просто к расстрелу, а к РАССТРЕЛУ! Чтобы взгляд потомков не скользнул мимо, а обязательно зацепился и замер, чтобы далекие потомки смотрели круглыми глазами на эту бумажку, оцепенев от ужаса – во, звери-люди были!

«Художники», вы когда сочиняли эту «картину», уже забыли про указание из НКВД Заковскому, которое должен был исполнять и Апетер, что на Соловках нужно было сляпать дела на 1200 человек, которых «Особая тройка» должна приговорить только к РАССТРЕЛУ? Домашний арест и повешение указание не предусматривало. Да еще Апетер обязательно должен был знать, что капитан Матвеев берет этих заключенных для исполнения приговоров, а не для какой-либо иной цели. А то вдруг возьмет и отпустит их грибы собирать.