Мифы Первой мировой

Война 1919 г.

Первая мировая война вызвала резкий всплеск интереса к новым видам оружия и тактики, способным принести, наконец, желанную победу.

Часть изобретенной техники использовалась на поле боя, другая — не успела по­воевать, но найдет широкое применение уже в следующих войнах, некоторые образцы останутся на бумаге, но получат неожиданное второе рождение десятилетия спустя.

С апреля 1916 г. с самолетов применялись ракеты лейтенанта Ива Лe Приера (Le Prieur). Они представляли собой картонную трубку длиной чуть более полуметра с запрессованной пороховой шашкой–двигателем, заостренным металлическим наконечни­ком, способным проткнуть оболочку аэростата, и деревянной рейкой–стабилизатором. Обычно истребитель («Ньюпор», «Сопвич» или «Фарман») нес 8 ракет, «СПАД-7» — 6 и В. Е.12—10. Максимальная дальность полета ракеты составляла порядка 450 м, но ее двигатель полностью выгорал на расстоянии 100—120 м, а дальше ракета летела уже по инерции. В результате наиболее эффективным было их применение против непо­движных привязных аэростатов. Так, только в одной атаке у Вердена французские летчики уничтожили пять из шести немецких аэростатов, на участке 4–й английской армии также одной атакой было сбито все четыре аэростата, имевшихся у немцев.

29 августа 1917 г. состоялось первое испытание ракет в боевой обстановке на русском фронте. Из боевого донесения летчика Каминского:

«В течение двух дней, предшествовавших вылету, я следил в бинокль за поднимав­шимся в местечке Нов. Барановичи аэростатом. Выяснил, что он поднимается около 12 часов и опускается около 3 часов, а затем через 30—40 минут снова поднимается. В день, мною выбранный для атаки, я подготовил самолет «Ньюпор», вооруженный 6 ракетами Лe Приера по три на каждую стойку. Проверил действие ракет на земле по мишени. Необходимо было, чтобы они с двух сторон шли бы под таким углом, чтобы на расстоянии 100 метров сходились на мишени. По инструкции полагалось ставить по 4 ракеты на стойку, но, боясь, что это будет слишком большой перегрузкой для самолета, я снял с каждой стойки по одной нижней трубе для ракеты и оставил 6… Поставлен был двойной контакт для включения сперва на 4 ракеты — по 2 с каждой стороны, а затем на случай промаха, на оставшиеся две…

Приблизившись на дистанцию 50—60 метров сверху и наведя свой прицел на отличи­тельный знак в виде мальтийского черного креста на белом фоне в кругу, я левой рукой включил контакт и 4 ракеты с шипением и дымом пошли вперед. Моментально же в двух местах в центре аэростата, чуть выше мальтийского креста, показался огонь. Резко взяв ручку на себя, я прошел уже над горевшим аэростатом метров на 14—15 прямо по направлению на свои позиции».

Ив Ле Приер, руководивший изготовлением своих ракет и установкой их на самоле­те, за бескорыстную помощь русской армии был награжден орденом Георгия 4–й сте­пени.

По информации Гарри Вуцмана, в 1917 г. французы испытали новые ракеты «тип S» с осколочно–фугасной боевой частью и дистанционным взрывателем для стрельбы по самолетам.

В мае 1918 г. фирма «Рейнметалл» предложила использовать против танков реак­тивный гранатомет с фугасной гранатой. В ноябре, за несколько дней до подписания перемирия, Роберт Годдард, один из пионеров ракетостроения, продемонстрировал на полигоне в Абердине твердотопливную ракету, запускаемую из трубы с пюпитра. Дли­на ракеты составляла 18 дюймов (45 см), диаметр — 1 дюйм. Таким образом, Год­дард, по мнению его биографов, показал основную идею реактивных противотанковых гранатометов «базука».

В 1887 г. прошла успешные испытания торпеда Симса–Эдисона. К металлическому девятиметровому поплавку подвешивалась собственно торпеда, управляемая по кабелю длиной 1829 м, позже — 4100 м. Общий вес торпеды составлял 1350 кг, из которых 272 кг приходилось на кабель и 450 кг — на взрывчатку. Через 5 лет торпеда пошла в мелкосерийное производство и даже была принята на вооружение ряда стран, в т. ч. и России. В начале XX века испытывалась наводимая по радио торпеда Бранли в 4 т и самонаводящаяся торпеда Гаскинса. Система наведения Гаскинса реагировала на магнитное поле корабля–цели, связывалась с рулями торпеды и весила всего 55 кг. Дальность захвата составляла около 100 м.

В 1909 г. на экраны вышел фильм «The Airship Destroyer». Некая страна посылает на Лондон флот дирижабли, английские истребители бессильны их перехватить. Но патриотичный изобретатель предлагает радиоуправляемую «воздушную торпеду» и сби­вает вражеский дирижабль. И буквально в тот же год фантастика стала явью. 30 сентября американский инженер Э. Берлинер предложил воздушную торпеду для запус­ка с кораблей (по другим сведениям — с дирижаблей) по надводным целям, хотя запатентовал только в июне 1917 г. Боевой заряд торпеды, внешне напоминающей ажурный моноплан, был размещен в носовой части, наведение предполагалось по про­водам или с помощью радио — благо в 1909 г. впервые были проведены и опыты по радиоуправлению аэропланом. Специальная наклонная поверхность под носовой частью корпуса должна была обеспечить подпрыгивание торпеды при ее периодических ударах о воду, а крыло — увеличить ее дальность и скорость.

В начале 1910 г. французский инженер Рене Лорен в журнале «L’Aerophile» опуб­ликовал первый проект… крылатой ракеты. Она должна была иметь длину 6 м, диа­метр корпуса 0,35 м, крыло небольшого размаха, стартовый вес 79 кг, вес приборов управления 10 кг, вес топлива 10 кг, вес полезной нагрузки 12 кг и расчетную скорость в 200 км/ч. В 1913 г. Лорен выдвинул идею прямоточного воздушно–реак­тивного двигателя (ПВРД). Дальнейшее развитие его идея крылатой ракеты получила уже в ходе войны. Ракета, которая должна была атаковать Берлин, имела бы старто­вый вес в 500 кг, вес боевой части — 200 кг, дальность полета — 450 км и ско­рость 500 км/ч.

В носовой части размещался ВРД с воздухозаборником и соплами, в средней — вы­сокорасположенное крыло, за ним — топливный бак и боевая часть. Запуск ракеты осуществлялся с катапульты, а управление — по радио с сопровождающего самолета. Но уровень развития техники не позволил осуществить настолько революционные проекты, зато более простые воплотились «в металле» и даже воевали.

Еще с 1906 г. на заводе Сименс–Шуккерт велись опыты по управлению надводным кораблем на расстоянии. 29 декабря 1915 г. были закончены первые два катера. На каждом установили барабан с проводом длиной от 30 до 50 миль, соединенным с ме­ханизмами катера. При передаче распоряжений на берег гидросамолетом дальность действия катера увеличивалась до 50 км. Впоследствии в схему было включено элек­тромеханическое реле, которое преобразовывало поступающие распоряжения по радио с самолета на береговой передатчик без участия человека. При весе в 6 т катера достигали скорости в 30 узлов и несли от 136 до 227 кг взрывчатки.

24 апреля 1916 г. такой катер был впервые испытан в бою — он вышел из Зее­брюгге для атаки военных английских кораблей, идущих вдоль побережья, но из‑за аварии радиоустановки взорван на виду у противника. 11 сентября 1916 г. второй катер, также базировавшийся на один из портов Фландрии, во время набега на не­приятельские корабли из‑за пожара в моторном отсеке был не доведен до противника и также взорван. 25 сентября 1916 г. катер, проходя сети заграждения для атаки монитора, повредил кабель и встал. Однако сопровождавший летчик посадил гидро­самолет на воду, летнаб быстро пересел на катер, завел моторы и доставил его в гавань.

Первым успешным применением стало 1 марта 1917 г., когда катер подошел к порту Ньюпорт и взорвал участок мола длиной в 50 м. Вместе с ним был уничтожен важный наблюдательный пост противника. 28 октября в 13.20 от станции Остенде был от­правлен катер для атаки монитора «Эребус», стоявшего под сильной охраной 9 мино­носцев, 2 пароходов — «сетевиков» и 4 торпедных катеров. Через 25 минут после вз­лета самолет принял управление катером и к 14 часам 18 минутам дошел до места расположения неприятеля (20 миль). Несмотря на сильный огонь, катер обошел корму монитора и буквально влез на его правый борт. От взрыва сдетонировали боеприпасы в погребе монитора, который, однако, смог дойти до базы.

Еще дважды, 6 сентября 1917 г. и 3 ноября 1917 г., катера были потоплены рань­ше, чем успели дойти до цели. Поскольку Германия испытывала резкий дефицит обыч­ных быстроходных катеров, остальные катера были переделаны в «пилотируемые».

Тем не менее осенью 1917 г., добившись успехов в радиоуправлении непосред­ственно с самолета, морское командование решило вновь приспособить катера под управление по радио. В итоге к весне 1918 г. «Морской корпус» располагал 4 катерами, управляемыми по радио, и 4 кабельного типа, причем кабельные катера были оборудованы «новой системой Сименс, защищающей от радиопомех при управлении с самолета». 28 мая 1918 г. в 14.20 катер вышел для атаки неприятельских кораблей, «но, вследствие аварии антенны самолета, атака была прервана».

Не слишком большие успехи радиоуправляемых катеров обусловлены в т. ч. и рабо­той британской разведки. Ее пограничный агент в Кадзанде (Нидерланды) несколько раз сообщал о манёврах гидропланов в Зеебрюгге, причём в этих манёврах участво­вала быстроходная моторная лодка, в которой он ни разу не видел рулевого. Позднее дезертиры из германского морского корпуса объяснили, что лодки управлялись по радио с гидросамолетов.

По сведениям Дрожжина, английский инженер Метьюз и физик Фурнье д’Альб разра­ботали и испытали моторную лодку, управляемую лучом прожектора с помощью фото­элементов. Но одновременно свет ограничивал возможности военного применения.

Великобритания и США экспериментировали и с дистанционно управляемыми самоле­тами. Еще в 1914 г. английский ВМФ заказал профессору Арчибальду Jloy разведчик для береговой артиллерии, но позднее проект превратился в «летающую бомбу» для атаки цеппелинов и наземных целей. В целях секретности назвали А. Т. — от «Aerial Target», «воздушная мишень», — кого будет беспокоить всего лишь мишень? Аппара­тура радиоуправления устанавливалась на небольшой моноплан с 35–сильным мотором. 21 марта 1917 г. две «бомбы» были показаны военным. Одна из них разбилась не­медленно после старта, присутствовавший там же майор Гордон Белл, опытный пилот, сказал, что он свой зонтик может дальше кинуть. Вторая успешно взлетела, но вскоре также разбилась из‑за неполадки мотора, но, по крайней мере, показала успешность управления по радио.

Только с испытанием в 1912—1913 гг. гиростабилизатора Элмера Сперри и развити­ем радиотехники дистанционное управление из фантазии становилось реальностью. Вступление в войну США 6 апреля 1917 г. буквально перевернуло страну. Восемью днями позднее на проект «летающей бомбы» Сперри было выделено 50 000 долларов, в мае было получено 200 000. В качества прототипа был выбран гидросамолет Кертисса N-9. С сентября начались испытания, и в конце года, после порядка ста тестов он успешно совершил автоматический полет по заданному курсу — пилот только поднимал самолет с воды. Бомба должна была иметь взлетный вес 675 кг, вес боевой части 450 кг, скорость 145 км/ч и дальность 80 км. Но запуск с катапульты 24 ноября 1917 г. кончился аварией, как и второй — 7 декабря. Третий, 21 декабря, провалился из‑за неполадок в моторе. Последовали неудачи 14 и 17 января, в результате Лоуренсу Сперри пришлось самому поднять аппарат со льда 6 февраля 1918 г. Первый успешный полет состоялся только 6 марта, когда «летающая бомба» преодолела 1000 ярдов. 17 октября была достигнута дальность в 14 000 ярдов. Предполагалось, что к весне 1919 г. «бомба» сможет доставить нагрузку в 450 кг на расстояние в 75 миль с точностью в 1,5 мили, что оказывало бы сильный мораль­ный эффект при бомбардировках городов. Стоимость серийных бомб составила бы 2500 долларов. Несмотря на окончание войны, программа продолжалась вплоть до 1922 г.

Другим известным проектом был «Баг» (Bug), разрабатываемый уже по заказу армии США. Он должен был иметь взлетный вес в 250—280 кг, все боевой части 40—80 кг, дальность полета свыше 60 км и скорость в 90 км/ч. Фюзеляж и крылья из папье–ма­ше, фанеры и картона, двигатель в 34 л. с. из алюминия и чугуна обеспечивали стоимость при массовом выпуске всего в 575 долларов. На стойке крыла устанавли­вался аэролаг. Когда количество оборотов аэролага совпадало с расчетным, специ­альный механизм отстыковывал крыло и «Баг» уже «настоящей» бомбой пикировал на цель. Армия заказала 25 «Багов» 25 января 1918 г., но первый пилотируемый полет состоялся только 19 июля, а беспилотные — с 13—14 сентября того же года. 22 октября «Баг» вылетел и разбился в нужном месте, успех увеличил заказ до 100 штук. К перемирию 20 «Багов» были построены полностью и еще 11—16 — частично, обойдясь в 12 000 долларов за штуку. Работы по совершенствованию «Бага» были прекращены только в 1925 г.

В сентябре 1917 г. журнал «Popular science» описал «land torpedo» — на базе вездеходного автомобиля, с резаком колючей проволоки, управляемую по проводам, стоимостью около 100 000 долларов (при стоимости морской торпеды в 17 000). Та­кая торпеда мота бы нести фугасный, осколочный заряд, ракету или их комбинацию. В сентябре следующего года Элмер Уикерсхэм (Викершем, Elmer Wickersham) предло­жил похожий проект с «доставкой» 1000 фунтов взрывчатки (или контейнеров с бое­припасами и продовольствием) на небольшом гусеничном вездеходе с двумя электро­моторами, патент был получен 28 февраля 1922 г.

А что же немцы?

В 1914 г. фирма «Сименс» предложила и к 1917 г. построила планирующую крылатую торпеду для запуска с дирижаблей, позднее — «Гигантов». После сброса она должна была плавно спуститься к воде, сбросить крылья (по команде, поданной по тонкому медному проводу) и устремиться к цели. Вес торпеды составлял 1000 кг (первона­чально — 300), вес боевой части — 300 кг. В 1914—1918 гг. было произведено около 90 испытательных пусков уменьшенных макетов и полноразмерных торпед. Но торпеда летела всего лишь на 8 км, задача радиоуправления автопилотом так и не была ре­шена, а большой вес автопилота требовал заметно уменьшить вес боевой части. В 1916 г. Фоккер разрабатывал дешевый радиоуправляемый самолет для дальней бомбар­дировки. Но к концу войны успел создать только буксируемый планер, на основе ко­торого предложил планирующую бомбу.

Уже после войны итальянским инженером Гаэтано Крокко в 1920—1921 гг. была со­здана планирующая бомба. При стартовой массе в 80 кг масса полезной нагрузки со­ставляла 45 кг, системы управления — 16 кг и планера — 19 кг. При скорости поле­та бомбы в 400 км/ч и высоте сброса в 3 км дальность действия составляла 10 км. В 1921 г. была предложена воздушная самонаводящаяся торпеда с оптической системой наведения.

Попробуем, опираясь на не реализованные замыслы, представить, что еще появи­лось бы на поле боя, если бы немцы не капитулировали раньше. Благо военные лиде­ры Антанты перед самым падением Германии также предполагали, что война продлится до 1919 г., если не до 1920 г.

Джон Фуллер, штабной офицер британской армии, опираясь на действия танков под Камбре, 24 мая 1918 г. предложил знаменитый «План 1919». По словам самого Фулле­ра, он не был оригинальным по идее, зато был новым по методу: «План заключался в тем, чтобы напасть на штабы противника, прежде чем начать наступление на его войска. Войска оказались бы парализованными из‑за отсутствия командования. Для этого мощные колонны быстроходных танков с сильным прикрытием с воздуха должны были пройти через боевую зону, проникнуть в тыловую зону и напасть на германские штабы дивизий, корпусов и армий. После уничтожения штабов, а следовательно, и парализации войск в боевой зоне наступление на них происходило бы обычным поряд­ком». Фуллер подсчитал, что для успеха прорыва в одной точке нужно было бы ата­ковать на участке в 40 км, с тем, чтобы получить брешь в 25 км через три оборо­нительные линии противника. Но для такой операции силами только пехоты и артил­лерии требовалось 77 дивизий или 1,2 млн человек — 29 дивизий для прорыва 1–й линии, 18 и 9 дивизий — для прорыва 2–й и 3–й линий соответственно и 21 дивизию для развития успеха. Прорыв в двух (наиболее выгодных) местах оттягивал резервы противника и приводил к очищению извилистых участков фронта.

Сначала средние быстроходные танки при поддержке авиации, но без предваритель­ной артиллерийской подготовки под покровом ночи, тумана или дыма прорывались на двух узких участках фронта, нарушая управление и связь вплоть до штабов армий. Затем второй эшелон — тяжелые танки при поддержке пехоты расширяли прорыв и уни­чтожали любые укрепленные позиции, могущие помешать наступлению, доходя до пози­ций артиллерии. Наконец, средние танки, механизированная пехота и кавалерия, войдя в прорыв, сметали медленно передвигающиеся резервы обороняющихся, уничто­жали базы снабжения, артиллерийские и командные посты, перерезали линии связи и железные дороги. Конечной задачей ставился выход в дальний тыл противника — штаб группы армий. Наступление должно было продолжаться 5—7 дней со средней скоростью 20 миль в день — практически скорость лучших танковых операций Второй мировой.

Генерал Этьен, используя свой опыт в разработке и применении танков, уже после войны излагал схожий план: «Сначала идут танки прорыва весом 50 или даже 100 т; они движутся напролом под прикрытием ночи, густого тумана или дымовой завесы, сокрушая все препятствия на своем пути. За ними следуют, используя расчищенную дорогу, пехота на бронированных автомашинах и артиллерия сопровождения. Первые линии траншей застигнутого врасплох противника быстро преодолеваются, и на сцену выходят быстроходные танки; как некогда кавалерия, они завершают победу. В то же время мощная артиллерия на железнодорожных установках, огонь которой корректируется с воздуха, использует свою дальнобойность, чтобы громить врага в глубине его обороны». Заметно, что французы стремились использовать свое преимущество в тяжелых танках, самоходной и железнодорожной артиллерии.

Французами также предлагался более консервативный план — укрепленная полоса преодолевается пешком. Второй эшелон вступает в бой после 15—20 км продвижения первого эшелона. Поэтому второй эшелон должен двигаться на автотранспорте — для преодоления изрытой воронками и траншеями полосы нужны гусеничные машины из рас­чета не менее 10 машин на 1 км фронта. Гусеничные машины должны быть снабжены мостиками для преодоления окопов обычными грузовиками, идущими сзади.

Для атаки на фронте в 90 миль Фуллер планировал использовать 2592 тяжелых танков прорыва и 2400 средних — для эксплуатации прорыва. Маршал Фош положил эти соображения в основу плана боевых действий на 1919 год, планируя довести общую численность союзных танков до 10 000 (!), однако испытать предложенную тактику не удалось, так как война кончилась в ноябре 1918. Кроме того, план требовал большого количества хорошо обученных войск, а с этим наблюдались проблемы. По сведениям Буше, предполагалось, что в том же 1919 г. Франция будет иметь 11 000 танков, Англия — 6000 и Америка — 8000, т. е. в сумме — 25 000 танков. Т. П. Куз­нецов и Тау насчитывали до 30 000 и более. Невольно вспоминаются откровения из­вестного британского аналитика о количестве советских танков на 22 июня 1941 г., что, конечно же, свидетельствует о коварных планах захвата мирового господства.

Французы, начавшие войну с фразой «Слава богу, у нас нет тяжелой артиллерии!», хорошо выучили уроки, преподанные им немцами. К 1917 г. (заказ заводам Шнейдера поступил в 1916) пушки выросли до 520–мм монстров на железнодорожных платформах в 263 т весом, стреляющих полуторатонными снарядами с 300 кг взрывчатки на 15—17 км, хотя такие орудия и не успели пойти в бой. Гусеничные бронированные шасси с двигателем до 120 л. с. позволяли передвигаться вслед за атакующими войсками даже 40–т 194—220–мм самоходным пушкам «Сен–Шамон» и «Шнейдер» и 28–т 280–мм гаубицам «Шнейдер» (со снарядом в 100—200 кг). Они имели гидравлические тормоза и пнев­матические накатчики орудий, а управлялись всего одним человеком. Не отставали 53–т американские тракторы «Катерпиллер» Mark Ш с 240–мм гаубицей. В 1917 г. прошли испытания газодинамические орудия (или турбопушки, как их тогда называли) французского инженера Деламар–Маза.

Тяжелые танки выросли до 65—70–т французских Char 2С, с броней до 50 мм. В их пользу французы отказались от выпуска 40–т FCM, с 35–мм броней и 105–мм гаубицей в башне. Первые наброски прототипа рассматривались 10 января 1917 г., в декабре начались испытания FCM 1 А. Клемансо и Петен хотели иметь 300 2С уже к марту 1919 г., но промышленность уверяла, что сможет изготовить не более 60. Уже после войны была выпущена малая серия в десять машин, затем улучшенных и применявшихся еще в начальный период Второй мировой. Если бы не перемирие, выпуск тяжелых Мк УШ «Либерти» вместо штучных экземпляров достиг бы четырехзначных цифр. К моменту перемирия успели собрать 25 средних Мк С «Шершень», имевших лучший, чем у ранних моделей, обзор, управляемость и запас хода. «Рено» получили бы 75–мм гаубицы. Трехтонных танкеток «Форд», ценой в 4000 долларов, с пулеметом и спаренными дви­гателями от «Форда Т» предполагалось заказать 15 000 (!), 15 успели доставить до перемирия. Немцы ответили бы выпуском легких танков LK‑II с широким использова­нием автомобильных агрегатов.

Несмотря на конец войны, в 1920 г. французами предлагался танк в 600 (!) т с 250–мм броней. Но еще более впечатляющие проекты рассматривались во время войны, например, американский журнал «The Electrical experimenter» за июль 1917 предла­гал переоборудовать старые американские броненосцы класса «Коннектитут» — поста­вить их на специальные решетчатые колеса (!) и ударить с морского фланга по не­мецким позициям во Фландрии, уничтожив огнем корабельных орудий их укрепления. Затем многочисленные саперы под их прикрытием расчищали бы путь, как при переме­щении современных карьерных экскаваторов, и броненосцы медленно двигались бы на новую позицию. Да, работа, если допустить реализацию идеи на практике, предстоя­ла чудовищная, но с другой стороны, не менее чудовищным было бы снова терять сотни тысяч солдат, ВПК выпускал тысячи танков в год, а тогдашним саперам не при­выкать к труду — сравнить хотя бы объем работ при взрыве у Мессин для продвиже­ния на несколько километров. Таков был шок от потерь десятков, затем сотен тысяч и миллионов солдат за считанные метры и километры фронта…

Неудивительно, что в октябре 1917 г. тот же «The Electrical experimenter» опи­сывал «the automatic soldier» — передвигающийся по узким траншеям вертикальный бронированный цилиндр с парой пулеметов и подачей патронов, расстреливающий ата­кующих солдат в характерных прусских касках. Конечно, появление на полях Фландрии главного героя х/ф «Терминатор», мягко говоря, маловероятно, но теле­управляемые и скрывающиеся огневые точки стали коньком реальной фортификации 20—30–х годов прошлого века, а наземные «роботы», как мы видели, разрабатывались еще в ходе войны. Французы после войны даже дойдут до казнозарядных минометов и 50–мм гранатомета (cloches lance‑grenadе) с казенной системой заряжания и авто­матической подачей боеприпасов для оснащения линии Мажино. Одним из первых по­слевоенных предложений стала 75–мм пушка с водяным охлаждением и автоматом заря­жания, способная выпустить во фланг атакующего противника сотню снарядов за две минуты.

Пехоту на поле боя перевозили бы Mk IX, чьи заслонки в бортах позволяли десан­ту вести огонь даже изнутри. Проблема транспортировки войск к переднему краю вы­звала бы дальнейшее развитие автотранспорта повышенной проходимости.

Немецкая пехота шире использовала бы пистолеты–пулеметы МР18, союзники —BARы, пулеметы Шоша, Винчестеры М1918 со штыками, винтовки с устройствами Пе­дерсена, возможно, на войну успели бы первые «Томми–ганы» — пистолеты–пулеметы Томпсона.

Портативная радиосвязь, в реальности доведенная в 1920–е гг, решила бы пробле­му «нарушения коммуникаций танками». Уже в сентябре 1918 печатались фото пере­носных окопных радиостанций со складной антенной и описания радиостанций на бы­строходных грузовиках, разворачиваемых меньше чем за минуту. В ноябре вес бата­льонных радиостанций союзников составлял всего около 20 кг, вес немецких «стан­ций для штурмовых частей» — 18 кг.

В воздух вместо «муромцев» 1914 г. поднялись бы «Хендли Пейдж» V/1500, несущие по тридцать 113–кг бомб (или одну–две 1,5 т) и с радиусом действия около 1000 км. Бомбардировщик совершил первый полет 22 мая 1918 г., вошел в строй в октябре того же года, еще два самолета добавились в начале ноября. Они должны были бом­бить Берлин с базы Бирхем Ньютон (Bircham Newton) в юго–восточной Англии и по­садкой в Чехословакии (тогда уже занятой союзниками) или нейтральных странах, но снова вмешалась коварная капитуляция Германии. Из заказанных 213 машин было за­вершено только 41, и общее количество построенных составило 63 (22 — на запча­сти). Этим «летающим крепостям» пришлось довольствоваться бомбардировкой Кабула в ходе третьей англо–афганской войны, 24 мая 1919 г. — День империи. Было сброшено 4 112–фунтовых (50 кг) и 16 20–фунтовых (9 кг) бомб. Причем на обратном пути два мотора отказали, но бомбардировщик вернулся на базу. Спустя несколько дней глава Афганистана Аманулла–хан запросил мира.

В дополнение к этим гигантам двухмоторные «Виккерс Вими», заказанные в коли­честве почти 800 штук, атаковали бы Берлин с баз на Западном фронте. Максималь­ная бомбовая нагрузка составила бы более тонны (две 113–кг и восемнадцать 50–кг, всего 1123 кг). В реальности на 31 октября 1918 г. только три «Виккерс Вими» на­ходились в английских ВВС, и только один из них — во Франции. Майор лорд Тивер­тон (Tiverton) предлагал расширить использование зажигательных бомб для террора населения и даже биологическое оружие — сброс колорадских жуков на германские картофельные поля. Идеи «разжечь большой огонь в одном германском городе» и про­вести опустошительные рейды поддерживались лордом Уиром (Weir) и Ллойд Джорджем. В 1919 г. англичане уже испытывали моторы «Napier Cub» в тысячу (!) л. с., хотя построили только шесть.

Французы ответили бы на бомбардировки и обстрелы Парижа четырехмоторными «Бле­рио 73» и «74» с тонной–полутора бомб, и продолжили бы выпуск «Фарманов» F.50, поднимавших восемь 75–кг бомб. Еще во время войны использовались радиомаяки для самолетов и кораблей.

Уильям «Билли» Митчелл, командующий американским авиаотрядом во Франции, в октябре 1918 г. предложил генералу Першингу переоборудовать дальние бомбардиров­щики под выброску парашютистов, благо в сумме союзники предполагали делать по сто тысяч (!) самолетов в год. В каждом самолете должно было разместиться от 10 до 15 десантников. Весной 1919 г. 12 000 парашютистов, имея 2400 пулеметов, при поддержке штурмовой авиации десантируются с примерно 1000 «Де Хэвилендов», «Капрони» и «Хендли Пейджей» (60 эскадрилий) у Меца, перерезают снабжение и сов­местно с атакой с фронта окончательно побеждают немцев. В реальности союзники попробуют провести очень похожую по замыслу операцию «Маркет–Гарден» только осенью 1944 года. Однако двумя десятилетиями раньше англичане в Ираке получат опыт переброски по воздуху до 300 солдат с полным вооружением на 140 км за один день (и отряда — на 240 км), а также эвакуации раненых и больных из Сулейма–ние и Рамады в Багдад. Французы в 1919—1923 гг. эвакуируют на самолетах порядка 2500 тяжелораненых из Марокко и Леванта. А еще раньше, 9 октября 1918 г., Митчелл нанесет удар 200 дневными бомбардировщиками под прикрытием 100 истребителей.

Своеобразной предтечей не менее знаменитого Перл–Харбора мог стать рейд палуб­ных торпедоносцев «Сопвич Куку», береговых бомбардировщиков «Де Хэвиленд» и ле­тающих лодок Н 12 на Вильгельмсхафен, где стоял германский Флот Открытого моря. По планам коммодора Суэтера и адмирала Битти, с авианосцев «Аргус», «Фьюриес» и «Кампания», переделанных крейсеров или транспортов должны были подняться 100—120 торпедоносцев.

Ближе к линии фронта противотанковую артиллерию, транспорт и пехоту терроризи­ровали бы бронированные штурмовики Антанты «Саламандра» и «Буффало» — с пулеме­тами и 20—25–фунтовыми (11,4 кг) бомбами Купера, а кайзеровские AEG DJ. 1 и G. IV, с крупнокалиберными 13–мм пулеметами и 20–мм пушками Беккера (несколько сот которых успели изготовить), пытались бы остановить танки союзников. Был бы доведен двуствольный пулемет Гаста со скорострельностью 1300—1600 выстрелов в минуту. Британские истребители F4 и «Сопвич Дракон» со скоростью до 235—240 км/ч пошли бы в массовое производство, французские бомбардировщики прикрывали бы «Кодроны» R.11 с 5 пулеметами, R.14 с 37–мм орудиями и скоростные «Спады» S‑XX.

75–мм (!) авиапушка COW (Coventry Ordnance Works) должна была весить около 270 кг и иметь темп стрельбы 30 выстрелов в минуту, с весом снарядов 5,4—6,5 кг, но ни одна из них не была построена — заказ на 4 пушки поступил за несколько дней до конца войны. Проходили испытания 25,4–мм автоматические пушки Фиат–Ревелли, 37–мм пушки Виккерса, Пюто и COW, а также 40–мм, 57–мм, 65–мм и 75–мм безоткат­ные орудия Дэвиса — для стрельбы по дирижаблям, подводным лодкам и наземным це­лям, 19 октября 1916 г. 13–см (!) пушка «Гиганта» VGO. U с высоты 800 м промахну­лась на 40—45 м.

Летом 1918 г. союзники уже бросали в бой от 800 (на участке фронта в 10 км) до 1254 боевых самолетов, немцы — до 1500. 189 «Юнкерсов» с 5–мм броней были по­ставлены в войска до окончания боевых действий, также немцы успели выпустить 607 AEG J.1 и J.2, 1086 многоцелевых Hannover CL. С 27 мая по 4 июня германские бом­бардировщики сбросили свыше 76 т бомб. Штурмовые удары союзников наносились в сомкнутых боевых порядках от 20 и более самолетов в группе (немцами — до 40—50). 15 июля французская авиадивизия сбрасывает 45 т бомб и разрушает две переправы через Марну. 8 августа, в «черный день германской армии», только на фронте в 40 км было задействовано свыше 1100 английских и французских самолетов из 1900 привлекаемых к операции. 10 августа 112 самолетов за два налета сбрасывают 28 т бомб. Американский наблюдатель отмечал, что первоклассная дивизия может невозмутимо вынести обстрел 4000 снарядов, но будет сильно обеспокоена одним дневным бомбардировщиком. 19 и 21 сентября 1918 г. союзная авиация продемонстрировала свою мощь в районе Дамаска, атакуя отступающие турецкие войска с высоты менее 30 м и расстреляв 44 000 патронов. По мнению Энтони Уильямса, эта операция стала первой, выигранной с воздуха. 9—10 октября во время операций на реке Маас и в районе Аргоннской возвышенности 353 самолета союзников за сутки сбросили на немецкие позиции 69 т бомб. За два года войны английские самолеты, по сведениям Вишнева, выпустили по наземным целям 10,5 млн пуль и сбросили 7000 т бомб.

Однако и усовершенствованная ПВО преподнесла бы авиации сюрпризы — от опытных механических приборов управления зенитным огнем перешли бы к серийным. В сочета­нии со 120—150–мм зенитками (прототипы которых уже существовали, а 102—105–мм — применялись в бою) это сделало бы дневные налеты медлительных гигантов крайне опасным занятием. Немецкие ПУАЗО были разработаны еще в 1917—1918 гг., 60 из них применялись в бою. Уже к 1917 г. 88–мм германские зенитки ставились по углам квадрата с диагональю в 100 м, а в центре размещался командный пост с дальноме­ром, телефоном и мегафоном. 50–мм орудия Эрхардга перебрасывались на автомобилях со скоростью до 48—60 км/ч, 88–мм на прицепе — до 30 км/ч. По данным Гепнера, к концу войны германская зенитная артиллерия на фронте и в тылу насчитывала как минимум 2576 орудий, 718 прожекторов и 800 автомобилей.

Начиная с декабря 1918 г. до апреля 1919 г., германская армия должна была по­лучить 6000 крупнокалиберных пулеметов, предназначенных для противотанковой и зенитной обороны. Даже после подписания перемирия фабрики получали инструкции продолжать подготовку к выпуску.

Работоспособный ночной прицел (еще не «настоящий» ПНВ), изобретенный сержантом 39–й эскадрильи Хутгоном (Хаттоном?) впервые был применен в авиации еще в марте 1917 г. Уже в мирные двадцатые годы проводились опыты с инфракрасными лучами в целях ПВО.

Флот, учтя уроки Галлиполи, задействовал бы первые танкодесантные баржи, благо плавающие танки уже прошли испытания. 22—23 апреля 1918 г., пусть и без танков, был проведен десант на Зеебрюгге.

Но в реальности такая техника будет делом будущих сражений или так и останется на бумаге. Однако почему же после настолько разрушительной, тяжелой и долгой войны мир еще не раз будет содрогаться от новых войн?