Микеш

Микеша украли!

Вторую и третью ночи после своего побега из дому Микеш снова провел в лесу на дереве. Всякий раз ему было там очень холодно, и на четвертые сутки к вечеру его взяло сомнение, не попроситься ли на ночлег к каким нибудь добрым людям. «Может, мне повезет и я найду гостеприимную старушку, вроде нашей бабушки, которая позволит переночевать у себя в горнице возле теплой печки», — мечтал Микеш, спеша по дороге, чтобы успеть разыскать желанных добрых хозяев еще засветло. Вскоре дорога повернула в сторону, и он увидел на небольшом лугу перед лесом крытую брезентом повозку. Выпряженный конь пасся на лесной опушке, а вокруг костра, что был разведен неподалеку от повозки, сидели трое. Две женщины варили в котелке ужин, мужчина курил короткую трубку. Люди эти понравились Микешу. На мужчине были голубая куртка, красные штаны, высокие до блеска начищенные сапоги и зеленая жилетка с множеством серебряных пуговиц. Немало серебряных украшений было и у женщин, на одежде и на головах. «Так красиво могут одеваться только очень хорошие люди, — подумал Микеш. — Наверное, они еще и умны, раз уж все время путешествуют. Ведь чего только не видят они в своих странствиях! Вряд ли эти люди испугаются кота, говорящего человеческим голосом. Пойду-ка я к ним, спрошу о ночлеге и о еде». Микеш перепрыгнул через овражек и не спеша направился к сидящим у костра людям. Котик ждал, когда кто-нибудь из них увидит его и спросит, что, мол, ему нужно, чего он желает, но люди смотрели на огонь и не замечали его. Лишь когда Микеш подошел к ним достаточно близко и вежливо поздоровался, они посмотрели в его сторону и Удивленно уставились на него. Но при этом молчали по-прежнему, словно потеряв дар речи от изумления. Микеш поздоровался еще раз и спросил, можно ли ему переночевать у них и чего-нибудь поесть. Из котла вкусно пахло вареным мясом. Наконец смуглый мужчина что-то растерянно сказал Женщинам; Микеш, правда, не разобрал ни словечка, потому что говорил он на каком-то непонятном языке. У обеих женщин был такой же растерянный и удивленный вид. Они о чем-то переговорили друг с другом, и мужчина ушел к повозке. Тогда одна из женщин, освободив подле себя местечко для Микеша, пригласила его к костру погреться. При этом она сказала, что они с удовольствием оставят его ночевать, да и мяса, мол, у них хватит на всех.

Микеш поблагодарил женщин за любезный прием и, сняв тючок, подсел к костру. Он был рад, что сейчас ему снова станет тепло и он проглотит кусочек горячего мяса. Женщины наперебой принялись расспрашивать котика, мол, откуда он и куда идет, и когда он уже хотел ответить, что зовут его Микеш Швец, а родом он из Грусиц, кто-то накинул на него сзади мешок. Микеш пробовал защищаться, но тщетно. Вдобавок он с ужасом осознал, что его куда-то потащили в мешке и из него ему вряд ли удастся выбраться самому. Чуть позже он понял, что его бросили в повозку на солому и накрыли тяжелым тряпьем.

Напоследок котик отчаянно крикнул: «Бабушка!», но мужчина, ударив Микеша, пригрозил, что пристрелит его, ежели он мяукнет хотя бы еще раз!

Люди эти, дорогие ребята, были цыганами!

Бедный котик лежал в мешке в полном отчаянии. Он был голоден и дрожал от холода, к тому же его мучил сильный страх: что-то с ним будет? Микеш уже сожалел о том, что снял свой тючок у костра. Там был у него перочинный ножик, и сейчас он запросто выбрался бы наружу с его помощью. И Микеш тихонько заплакал, горюя, что больше никогда не увидит родного дома. Ни бабушки, ни Пепика, ни Бобеша с Пашиком — никого. Он догадывался, что злые люди увезут его куда-нибудь очень далеко, откуда ему будет уже не вернуться.

В таких вот жалобных сетованиях и прошла у него вся долгая ночь. Что уже наступило утро, Микеш понял по петушиным крикам, донесшимся издалека. Цыгане вновь тараторили где-то рядом с повозкой, и котик правильно рассудил, что они запрягают коня.

— Сейчас они повезут меня на край света! — со вздохом проговорил Микеш и вытер лапкой навернувшиеся на глаза слезы. — Прощайте, бабушка и любезные мои друзья!

В эту самую минуту он неожиданно услыхал топот множества тяжелых сапог и громкие мужские голоса. Микеш понял, что мужчины направляются к повозке: голоса и шаги их становились все более отчетливыми, и котик навострил уши.

— Эй, вы! — послышался чей-то решительный голос. — Что у вас в повозке? Нет ли там чего ворованного?

— Что вы, пан вахмистр! — отвечал вчерашний знакомый Микеша. — Краденого не держим, ваше благородие!

— Да ведь это жандармы! Елки-моталки! — зашептал Микеш. — Они разыскивают меня из-за кувшина! Что же делать? Позвать, чтобы освободили? Тогда наверняка упекут в кутузку!

«А какой может выйти срок за разбитый кувшин? — лихорадочно продолжал размышлять Микеш. — Лет пятьдесят тюрьмы, не больше! Пожалуй, это в тысячу раз лучше, чем прислуживать всю оставшуюся жизнь этим злым людям!»

И Микеш закричал изо всех сил:

— Пожалуйста, освободите! Тут я — ворованный!

— Кто там у вас? — загремел жандарм.

— Да так, ничего особенного, ваше благородие! — весь дрожа от страха, лепетал цыган. — Один говорящий попугайчик.

— Никакой я не попугайчик! — закричал из своего мешка Микеш. — Я Микеш Швец из Грусиц!

— Ну, это вам даром не пройдет! — сказал вахмистр, погрозив пальцем насмерть перепуганному цыгану.

Потом он решительным шагом подошел к повозке и, раздернув тряпки у входа, крикнул:

— Где ты, мальчик?

Мешок зашевелился, и Микеш радостно воскликнул:

— Я здесь, пан жандарм!

Подняв мешок, вахмистр очень удивился его легкому весу. Затем он быстро развязал на нем веревку и снова крикнул:

— Ну, вылезай, Тонда, Ферда или как там тебя зовут!

Когда же из мешка неожиданно для всех появился черный котик в шапке и сапогах, жандармы так и покатились со смеху.

Не смеялся один вахмистр.

— Что за чудеса! Кот какой-то! А где же мальчик, Микеш Швец?! — закричал он цыгану.

— Это я и есть, пан жандарм! Вот он я, перед вами, — Микеш Швец из Грусиц, которого вы ищете из-за разбитого кувшина, а вон тот дядя, что украл меня, — испуганно объяснял Микеш.

Никто не сказал на это ни слова. Жандармы стояли не двигаясь и в изумлении смотрели на странного котика. Никогда еще они не видели таких котов. От их взглядов Микешу было неловко, и он со страхом ждал, когда они свяжут его и поведут в тюрьму.

Наконец вахмистр произнес:

— Просто невероятно! Много всякого повидал я на своем веку, однако такого чудного кота не встречал ни разу. Правда, до меня доходили слухи, будто в Грусицах живет говорящий котик, но я не верил. И вот теперь он стоит передо мной и я сам разговариваю с ним. Послушай, котик, или как там тебя, Микеш, кто научил тебя так здорово разговаривать?

— Наш Пепик, пан жандарм! Он учил меня этому с малых лет, и к тому же однажды я целых полдня пробыл в школе, — деловито объяснил Микеш.

— А как ты оказался здесь, ведь Грусицы далеко отсюда?! Какая нужда скитаться по свету такому удивительному котику? — продолжал выспрашивать вахмистр.

Микеш вытаращил глаза от удивления.

— Вам же все известно, пан жандарм! Да и я знаю, что вы разыскиваете меня, потому что я разбил дома кувшин со сливками. Только у меня и мысли не было сбегать из дома! Я пошел странствовать, чтобы наняться к кому-нибудь в услужение и, заработав денег, купить бабушке новый кувшин. Но теперь уж какая об этом речь! Коли вы меня поймали, ведите в свою кутузку!

— Да что тебе в голову взбрело, котик?! — успокаивал Микеша вахмистр. — Мы и не думали тебя разыскивать; мы ищем только плохих людей. Кроме того, из-за разбитого кувшина у нас еще никого не сажали в тюрьму. Ступай себе дальше своей дорогой. Желаем заработать тебе много-много денег и купить бабушке целую кучу кувшинов. Только смотри, избегай плохих людей, чтобы снова не попасть в беду! В этом случае нам всем было бы очень жаль тебя!

Напоследок вахмистр хотел сделать цыганам строгое предупреждение, но их уже и след простыл. Они наверняка убежали куда-нибудь в лес и теперь, спрятавшись там, ждали, когда уйдут жандармы со странным котом.

Микеш был очень рад такой счастливой развязке. Он уже совершенно не боялся жандармов и сердечно поблагодарил их за свое освобождение. А те помогли котику отыскать оставленный вчера тючок и проводили до самой опушки леса.

Там они дружески попрощались с Микешем и, сбросившись ему на дорогу, вручили около двадцати крейцеров.

Еще они дали ему кусок колбасы, и Микеш, бодро шагая по дороге, с аппетитом жевал ее и радовался:

«Ура! Теперь мне незачем прятаться от жандармов! Не надо их бояться, наоборот: я знаю, что всегда найду у них защиту от злых людей!»

С такими вот веселыми мыслями и продолжал котик свой путь.