Миллиардеры предпочитают блондинок

Глава 11

Пятница, 12.12

Саманта пожалела, что сейчас на ней не кроссовки, а пятисотдолларовые босоножки от Феррагамо, правда, на удобных, низких каблуках, но в этот момент ей хотелось бежать. Бежать, бежать и бежать.

Может, она не нашла нужного подхода к Рику? Заранее начала извиняться и предлагать уйти. В конце концов, не ее вина, что она дочь Мартина. И хотя почти всю жизнь она брала пример с отца, больше этого не будет. По крайней мере, она пыталась исправиться.

Она уже хотела заказать помадку, когда из магазина «Олд нэви» вышла дама с двумя девочками. Младшая напомнила ей Оливию, дочь Тома Доннера. Дети – такие интересные создания. Сэм совсем не помнила себя ребенком, несмотря на почти фотографическую память. Из детства остались воспоминания о бесчисленных карманных, кражах и жгучий интерес к вещам, которые раздобывал Мартин, чтобы потом «переправить» Стоуни.

Она любила такую жизнь: никаких правил, никаких школ, если не считать случаев, когда они оседали в одном городе на пару месяцев. Тогда она с лета хватала знания и языки. А трепет и восторг первой работы, первого Рембрандта, древних египетских реликвий, статуи римской богини плодородия с на редкость пышной грудью, не помещавшейся в сумку Сэм…

Саманта хмыкнула.

Какого черта она связалась с Риком Аддисоном? И не просто связалась, а живет с ним, делит свою жизнь и любовь? С другой стороны, разве может она отказаться от уже изведанного счастья?!

– Сэм Джеллико, – тихо позвал кто-то. Холодная рука коснулась ее поясницы. Сэм на миг оцепенела, но тут же взяла себя в руки и обернулась.

Высокий бледный мужчина, примерно ровесник Рика, смотрел на нее сверху вниз. Теперь его рука оказалась на уровне ее груди. Светлые, почти прозрачные волосы стояли на его голове ежиком. И глаза такие же светлые, вернее, бесцветные.

– Николас Вайтсрайг, – охнула она, отступая.

– Вижу, ты меня помнишь, – улыбнулся он, показав идеальные зубы. Немецкий акцент в его речи был едва различим, и, не знай она его национальности, могла бы ничего не заметить.

Вернее, она-то заметила бы в отличие от большинства людей.

– Я всегда запоминаю тюремных надзирателей.

Если он в Нью-Йорке, значит, это самое большое совпадение во всей истории совпадений…или она только сейчас нашла несколько недостающих кусочков головоломки.

– О, Сэм, ты так жестока и всегда считаешь себя выше нас. Ты меня ранишь в самое сердце.

– Я выше вас всех.

– Не похоже, особенно когда на тебя надели наручники. Или когда ты вчера разговаривала со своим папочкой.

Прекрасно! Значит, за ней следят и хорошие, и плохие парни.

– Тебе что-то нужно, или ты под кайфом? Мартин мертв, помнишь?

– Твой друг так мирно спал на синих шелковых простынях. Я надеялся, что ты тоже будешь дома. Но полагаю, Мартин тебя предупредил. Все еще хочешь играть в вопросы-ответы?

Саманта едва удержалась, чтобы не врезать ему. Он был в их гребаной спальне и смотрел на спящего Рика!

– Аддисон – настоящий красавчик, – согласилась она, бесстрастно кивнув, – но я не знала за тобой подобных пристрастий. Примкнул к голубой братии? Господи! Чего только не узнаешь о людях!

– Довольно вздора, Сэм. Я решил сделать тебе одолжение.

– Какое именно? Учти, я не принадлежу ни к голубым, ни к розовым.

– Видишь? Именно об этом я и рассуждаю. Знаю, почему ты злишься: копы замели тебя за работу, которую сделал я. Так что я тебе обязан. Мартин – вор опытный, но ты лучше разбираешься в системах сигнализации. Мы не прочь взять тебя на следующую операцию.

– Я не горю желанием, фритци.

– Но я вполне могу тебя убедить. Твой папаша переговорил с тобой. Не считаешь, что всем будет безопаснее, если ты поможешь нам в работе. Я даже дам тебе процент от продажи. Может, потом мы станем партнерами. Кто знает? Что ни говори, а ты, заведя такого бойфренда, получила доступ в самые эксклюзивные и богатые дома мира.

– Думаешь, я не поняла этого, когда сошлась с ним? – спросила она, сообразив, куда он клонит. – Но взломщики работают в одиночку.

– А самые умные – в компании. Будь ты в Париже в прошлом году, добавила бы к своему счету еще три миллиона баксов.

Что ей делать?

Саманта окинула немца тем же оценивающим взглядом, которым он удостоил ее минуту назад. Ей не раз предлагали партнерство, но никогда – воры уровня Вайтсрайга. Если бы предложение было прямым, без всяких скрытых мотивов и условий, она прямо объяснила бы, что не работает с оружием, а тем более с убийцами. Однако у этого типа картина Рика, и стоит сказать лишнее слово, как жизнь Мартина повиснет на волоске.

– Не скажешь, кого собираешься грабить?

– Нет, пока ты не согласишься и пока мы не будем уверены, что ты не сольешь информацию копам в обмен на то, что они оставят тебя в покое.

– Сомневаюсь, что все сказанное мной копам убедит их в чем-то, – честно ответила она, надеясь, что Горстайн и ее люди отменили слежку и сейчас не наблюдают их милое свидание.

– А ты знаешь, что Мартин прошел небольшое посвящение пару недель назад в Мюнхене? Очень милая скульптура Кановы ценой примерно в миллион. Плюс проценты за наводку на Хогарта.

Саманта медленно перевела дух.

– Итак, хочешь, чтобы и я прошла посвящение? Можно подумать, я никогда не работала раньше.

– Хотелось бы точно знать, что ты всерьез работаешь и сейчас, и если нас заметут, тебе есть что терять наравне с нами со всеми. Ты засадила в каталажку Шона О'Ханнона. А кое-кто поговаривает даже, что подставила его под пулю.

– О'Ханнон имел глупость связаться с неподходящими людьми, что и подставило его под пулю, – буркнула она. Именно та история, которая свела их с Риком, и была причиной ее решения отойти от дел. – Это ты обратился ко мне, Николас. Не я к тебе. Что ты хочешь?

Николас улыбнулся, ухитряясь даже при этом выглядеть устрашающе.

– Подарок. Мне нужен подарок. Что-нибудь маленькое и сверкающее ценой не меньше чем полмиллиона. Мог бы попросить и дороже, но поскольку даю слишком короткий срок, то особо придираться не буду. Но в остальном ты должна сработать не хуже своего папочки.

– И когда тебе нужен этот подарок?

– Сегодня пятница. Значит, суббота – самый подходящий день. И я хочу услышать о краже в новостях. Не вздумай ничего покупать в магазине, чтобы меня одурачить.

– Иисусе! Неужели твоя паранойя дошла до такой степени? А если я скажу «нет»?

– У тебя нет выбора, Сэм. Помни, мне известно, что Мартин все тебе рассказал. Не знаю, что именно, но теперь ты в доле. Иначе тебе конец. Так что докажи, что я могу тебе доверять, или немедленно получишь пулю в лоб.

И что теперь?

– А если я случайно обворую место, которое ты готовишь для своей грандиозной операции?

– Ни в коем случае. Ну как, заметано?

– Будь ты проклят, фритци!

Она поджала губы, нацепила на лицо задумчивое выражение, пытаясь сделать вид, что мозг вот-вот взорвется, а сердце бессильно трепыхается.

– Можешь поклясться, что, если все пройдет как надо, мне не придется покинуть Рика? В конце концов, он мой пропуск к богатству и успеху!

– Если все обойдется, никто ничего не узнает. Я дал тебе эту возможность как профессионал профессионалу и из уважения к Мартину. Ну? Согласна? Или он – труп.

Мысленно скрестив пальцы, Саманта кивнула.

– Будет забавно снова поработать с Мартином. Я в деле.

Вайтсрайг снова ухмыльнулся.

– Я так и знал, что только притворяешься, будто встала на путь праведный. Дай мне телефон, по которому тебя можно застать.

Она дала ему номер сотового.

– Я пробуду в Нью-Йорке еще неделю. Если придется задержаться, сообщи, чтобы я заранее изобрела подходящий предлог.

– Ты окажешься в уютном Палм-Бич точно в срок, – пообещал Николас и, сжав подбородок Сэм тонкими, длинными пальцами, запрокинул ее лицо. – Больше никто ничего не должен знать, Сэм. Если я что-то услышу, отошлю в полицию снимки нашей сегодняшней встречи. И не вздумай блефовать: малейшая ошибка, и Мартин мертв. А за ним последует твой богатенький бойфренд и уж потом – ты. Ясно?

Саманта даже не пробовала вырываться.

– Ясно. Но если не выделишь мне долю или утаишь денежки, помни: тебе это с рук не сойдет.

– Вот и хорошо, – кивнул он, отпустив ее. – Значит, договорились. Увидимся в субботу. Я изложу детали и уточню сумму твоего процента.

– Если эта сумма не будет меньше десяти, проблем не возникнет.

Николас с кивком и хитренькой усмешкой направился вниз по улице. Саманта перевела дыхание. А она думала, что худшего утра, чем сегодня с Риком, в ее жизни не было!

Теперь придется во всем признаваться ему и Стоуни. Они должны знать, что ее ожидает.

Саманта прошла пешком еще один квартал, после чего демонстративно посмотрела на часы. Николас вряд ли блефовал, утверждая, что пошлет фотосвидетельства их встречи в полицию. Это означало, что за ними наблюдали его люди. Кто знает, может, наблюдают и сейчас.

Ладно, значит, теперь она знает, на кого работает Мартин и за кем охотится Интерпол. Но Николас взял из дома всего одну картину. Вопрос в том, на кого работает он сам. И кого ей придется ограбить, чтобы купить пропуск в шайку?

Господи, в какое же дерьмо она вляпалась!

Но старый знакомый адреналин уже бурлил в мышцах. Да, такова уж она. Опасность для нее – наркотик. Что бы там ни было, она только что согласилась на кражу, достаточно крупную, чтобы привлечь внимание Интерпола, плюс на маленькое грязное дельце, выполнить которое ей предстояло самостоятельно. А если ее поймают, значит, притащат к Горстайну, и на этот раз ей так легко не отвертеться.

Подумать только, всего два дня назад она сожалела, что на этот раз визит в Нью-Йорк для человека, ставшего на путь исправления, будет нестерпимо скучен!

Зрелище, открывшееся ей в кафе, было настолько необычным, что Саманта остановилась как вкопанная. В глубине большого зала сидели Рик и Стоуни. Оба, нагнувшись над листом бумаги, что-то обсуждали. Вероятно, строили планы убийства. Вполне возможно, намеченной жертвой была она.

– Привет, мальчики, – пробормотала она, осторожно приближаясь к столу. Схватка с Риком вымотала ее, а милая беседа с Вайтсрайгом довела до крайности. Так что пусть лучше они ведут себя прилично, иначе никому несдобровать!

Рик встал, как всегда, когда она входила в комнату.

– Успокоилась? – тихо спросил он, выдвигая для нее стул.

– И да, и нет. Что вы делаете? – поинтересовалась она, указав подбородком на листок бумаги.

– Двенадцатиэтапная программа по удалению тебя из Нью-Йорка, – объявил Стоуни.

– Неужели? Кажется, вы успели подружиться, вероятно, с целью надуть меня… или вообще избавиться.

– Ничего подобного. Он по-прежнему мне не нравится, – объявил Рик, погладив ее по руке. – У нас просто общее дело.

– Ну конечно!

Все еще подстегиваемая адреналином, она и не подумала рассердиться и украдкой оглядела кафе. Оно было расположено в вестибюле административного здания фирмы Рика, так что там обычно обедали служащие, которые сегодня предпочитали держаться подальше от его стола. Конечно, все исподтишка наблюдали за ними, но вряд ли кто-то осмелится подслушивать! И это прекрасно, поскольку никто из команды Николаса не подберется к ним достаточно близко, не вызвав подозрений.

– Итак, насколько мы понимаем, – начал Рик, заказав проходившей мимо официантке три бокала диетической колы, – обвинений тебе не предъявили.

– Пока еще нет, – кивнула она.

– И не предъявят по крайней мере до той минуты, пока шайка не осуществит свою большую операцию, о которой упоминал твой отец. До этого времени никто не помешает нам покинуть страну. Как только мы окажемся в Англии, оттуда легче легкого улететь туда, где не существует экстрадиции.

Саманта притянула его к себе за лацканы пиджака и поцеловала в губы.

– Ты молодец, брит.

– Я тоже так думаю.

Саманта грустно взглянула ему в глаза.

– Но есть кое-что такое, что ты должен знать.

Появилась официантка с кока-колой, и Сэм припала губами к стакану. Рик заказал сандвич с ветчиной, а Стоуни – салат. Сэм не хотела есть, но все же попросила начос.

После ухода официантки Сэм игриво улыбнулась и уселась поудобнее.

– Никаких серьезных взглядов и заговорщического шепота, пока я буду говорить. За нами могут следить.

– Кто именно? – пробормотал Рик с ответной улыбкой, сжимая ее пальцы. Бизнесмен или нет, но у него была душа вора.

– Стоуни, ты когда-нибудь имел дело с Николасом Вайтсрайгом?

– Раза два. Он всегда сам связывается с клиентами. И любил… любит большие, можно сказать, пафосные операции.

– Угадайте, кого Мартин собирается сдать Интерполу?

– Святой Моисей!

– Не то слово. Продолжай улыбаться, Стоуни.

– Может, кто-то позаботится просветить меня? – вмешался Рик, вскинув брови.

Стоуни старательно прихлебывал кока-колу, поэтому объяснить случившееся предстояло именно Сэм.

– Он обычно работает с командой из четырех-пяти человек, как правило, европейцев. Как сказал Стоуни, они обожают масштабные операции. Это они ограбили Лувр в прошлом году и едва не стащили «Мону Лизу». Но пришлось убить охранника.

– Зато они украли картин на пятьдесят миллионов, – кивнул Рик. – Интерпол связался со мной, чтобы узнать, не предлагали ли мне что-то краденое. Но грабители ко мне не обращались.

– Возможно, все покоится в потайной комнате какого-нибудь крупного гонконгского бизнесмена, – цинично заметила Саманта. – Так или иначе, сейчас команда Вайтсрайга прибыла в Нью-Йорк. И они попросили у Мартина помощи с наводкой.

– Ты снова видела Мартина? – всполошился Стоуни. – Откуда ты все это знаешь?

– Несколько минут назад Николас остановил меня на улице.

Рик порывисто подался вперед, и она вонзила ногти ему в ладонь.

– Мы тут веселимся, планируем вечеринку, помнишь?

– Да, конечно, – расслабился Рик. – Продолжай.

– Так вот, он пронюхал, что Мартин разговаривал со мной, а посему уже одно это делает меня либо партнером, либо обузой. Памятуя о моей репутации, он предложил мне место в банде при выполнении следующей операции.

– А ты ему отказала, – очень тихо заметил Рик. Искорки смеха в глазах исчезли.

– Он… э… сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.

Тут принесли ленч, и Сэм решила, что иногда стоит сообщать дурные вести на людях: по крайней мере, Рик не взорвется и не даст повода папарацци стать свидетелями пикантной сцены.

Нужно это запомнить!

– Что за предложение? – жестко спросил Стоуни. Очевидно, он тоже не удостоился быть услышанным.

– Как я уже сказала, он ясно дал понять, что в моем положении есть два выхода: либо я присоединяюсь к ним, либо я – труп. И он пригрозил Мартину тоже. Поэтому я сказала, что за приличный процент согласна идти с ними.

– Саманта, нам нужно немедленно обратиться в полицию, – прошептал Рик, до боли сжимая ее пальцы. Однако, судя по выражению его лица, он вполне мог бы обсуждать крикетный матч.

– Нельзя. Интерпол уже осведомлен об этом деле, а с ними у меня договоренности нет. Кроме того, все еще хуже, чем вы думаете.

– Иисусе! Еще хуже?!

– Даже с моей репутацией Вайтсрайг не убежден, что я по-прежнему работаю в тени. Он хочет получить подарок, чтобы убедиться в моей лояльности.

– Какой еще по…

– Я пытаюсь рассказать все, как было, – чуть более резко, чем следовало, перебила она. Черт, и без того ей тяжело исповедоваться в таких вещах, так еще и Рику приспичило сопровождать вопросом каждое предложение. – Он желает изделие из бриллиантов, стоящее не менее полумиллиона. И требует, чтобы я не купила его, а украла. Если об этой краже не сообщат в новостях, я получу пулю. Если же все пройдет благополучно, меня возьмут на дело, потому что я запачкаюсь в дерьме по самые уши.

– Нет. Ни в коем случае.

– А что это за большое дело? – вскинулся Стоуни.

– Значит, теперь вы снова превратились в скупщика краденого? – прошипел Рик. – Это таким образом вы собираетесь поддерживать ее во всем?

– Это вполне законный вопрос, Аддисон. Нужно знать все уравнение, прежде чем решать, как поступить. Поэтому, заткнитесь.

– Прекрасно, прекрасно, – процедила Саманта. – Но я не знаю, в чем состоит работа. Знаю только, что все должно произойти на следующей неделе. Я дала ему номер сотового, и он сказал, что позвонит в субботу и назначит встречу, на которой я должна отдать ему его подарок. Если ему понравится, он сообщит мне детали.

– Никаких подарков. Ты пока в безопасности только потому, что ничего не сотворила. Когда…

– Прежде всего, – перебила Саманта, – я никогда не просила меня охранять. Это не было частью… словом, частью наших отношений. Спасибо за то, что вытащил меня из тюрьмы, но я бы и сама справилась. Поэтому прекрати разыгрывать рыцаря в сверкающих доспехах. Вспомни, ты делаешь все это не только ради меня, но и ради себя тоже.

– Я никогда этого не отрицал.

Это остановило хорошо спланированный взрыв праведного гнева.

– Далее, – продолжала она, – у меня не было выбора. Я согласилась, чтобы выиграть время.

– Позволь спросить, для чего тебе время? Или уже наметила подходящего ювелира, чтобы облегчить его на полмиллиона?

– Перестань язвить! Стоуни, ты не сможешь узнать, в чем заключается работа?

– Возможно, – пожал тот плечами. – Потолкую с Меррадо. Многие уверены, что я до сих пор в бизнесе, так что не станут таиться.

– Договорились.

Она было нахмурилась и, чтобы скрыть выражение лица, поспешно сунула в рот облитый сыром чипе.

– Было бы недурно, согласись Мартин дать нам больше информации или по крайней мере объяснить, как с ним можно связаться.

Несколько минут все трое молча ели… вернее, делали вид. Рик был вне себя от злости. Сэм втайне даже удивлялась, почему он еще не ушел. Очевидно, не лгал, утверждая, что любит ее. Ее беспокоило, что она до сих пор не могла понять его мотивы, хотя была почти уверена, что таких у него просто нет, по крайней мере, в этом случае. А вот Мартин твердил, что всякий и каждый прежде всего думает о себе. И доказал это, предав дочь. Проклятый Хогарт был всего-навсего второстепенным дельцем, о котором договорился Николас, узнав, что картина в Нью-Йорке. Мартин дал наводку, и вот теперь благодаря ему она замешана в какой-то крупной афере.

Да, но почему именно Хогарт и именно она?

– Стоуни, – начала Сэм, слегка вздрогнув, – перед тем как Мартина поймали, он просил меня поучаствовать с ним в паре операций.

– Помню. Один раз ты согласилась, но потом сказала, что предпочитаешь работать соло.

– Да. Мартин перепутал время смены охранников, и мы едва не попались. Я сказала, что больше не желаю работать с ним и что ему давно пора на покой, потому что он потерял последние мозги и мышей не ловит.

Стоуни тихо присвистнул.

– Помню, он был здорово зол, но я не знал, что ты сказала ему именно это. Иисусе, Сэм!

– Я была так раздражена, что сама не поняла, как с языка сорвалось.

Пока ее друг перебирал в памяти только что сказанное, Рик уже кое-что понял.

– Думаешь, твой отец натравил на тебя Вайтсрайга?

– Или подстроил кражу Хогарта, чтобы подтолкнуть Николаса в этом направлении.

– Доказательств у нас нет, Сэм.

Саманта кивнула Стоуни:

– Знаю, но не стоит это сбрасывать со счетов. Может, он сделал это специально, желая доказать, что он все еще годится в партнеры. А может, подставляет меня, потому что через шесть месяцев после моего ухода его сцапали.

– Если хоть что-то из сказанного является правдой, все выглядит так, словно он определенно пытается вернуть тебя к прежней жизни.

Рик с небрежным видом оглядел комнату, но поскольку все присутствующие не сводили с него глаз, выделить того, кто следил за ними, было невозможно.

– Да, меня и Пачино, – сухо обронила она. – Мне нужны детали, а потом и план.

Кроме того, нужно обдумать кражу, которую необходимо совершить сегодня.

Рик глубоко вздохнул.

– Неплохо также определить путь отступления.