Миллиардеры предпочитают блондинок

Глава 18

Воскресенье, 22.47

Не успела Сэм потянуться к ручке двери, как на пороге вырос Рик.

– Ты не оставила записку, – заметил он, беря ее руку вместе с ключами и втаскивая в дом.

– Не получилось, – устало пояснила она, бросая рюкзак на столик и натягивая толстовку. Вулф высадил ее за несколько кварталов, так что пришлось взять такси, и она очень замерзла.

– Они забрали меня от самого дома.

На толстовке было написано «Оксфорд», и пахла она лосьоном после бритья Рика.

За спиной Рика вырос Стоуни.

– Не стоит оставлять здесь свое снаряжение. Если ворвутся копы, сразу поймут, где искать.

– Знаю, – простонала она. – Не могу я получить чертов сандвич и таблетку аспирина, прежде чем вы начнете играть в доброго миллиардера и злого торговца краденым? Или наоборот.

– Конечно, можешь.

Рик взял ее за плечи и повел к кухне.

– Вот и хорошо. И пожалуйста, никаких дурных новостей на мой пустой желудок, усекли?

Пальцы Рика чуть сжались и снова расслабились.

– Усекли.

– Стоуни, а ты что тут делаешь? Мало копы нас подозревают?

– Аддисон позвонил мне, когда ты исчезла. Пришлось взобраться по пожарной лестнице и влезть в окно.

Несмотря на усталость, она фыркнула:

– Нечто вроде кражи со взломом?

– Только взлом, – поправил Рик. – Впрочем, я открыл ему окно.

– Вы у меня молодцы, – кивнула она, обняв Рика за талию. Тот усадил ее за маленький кухонный стол, пошел в кладовую, принес тарелку, пару кусочков хлеба, положил все это на стол и направился к холодильнику. – А где Вилсо?

– Учитывая обстоятельства, я решил, что ему и Уайлдеру будет безопаснее в другом месте. Дал им несколько дней отпуска. А заодно и Бену.

– Но они ночуют здесь!

– Видно, я не так выразился. Я дал им оплаченный отпуск. Хорошо оплаченный, – ухмыльнулся Рик.

– Тогда ладно.

– Арахисовое масло или индейка?

– Индейка. Поменьше майонеза, побольше горчицы.

Рик насмешливо вскинул брови:

– Я похож на повара?

– Придется быть поваром, пока Вилсо не вернется. Потому что все, что распространяется за пределы пиццы, которую требуется разогреть в микроволновке, – твоя территория, милый.

Рик принялся покорно мазать горчицей ломтик хлеба.

– Прекрасно. Значит, мало мне переговоров насчет отеля, теперь я еще и готовь? Хочешь помидоры?

– М-м… да, дорогой.

– Кхм. Невинный прохожий, старающийся не слишком мешать хозяевам, – объявил Стоуни, помахав рукой с порога. – Так в чем там фишка?

– Все после еды. Хочешь, Рик сделает тебе сандвич?

– Эй! – запротестовал Рик.

– Нет, спасибо, я поел у Делроя. – Стоуни поморщился. – Подумать только, человек делает потрясные пироги, но способен испортить бифштекс как нечего делать!

– Что случилось с отелем, куда ты намеревался перебраться?

– Я пытался уйти, но у Делроя лицо сделалось, как у обиженного щенка. Поэтому я по-прежнему сплю на бугристом диване и ем ту подозрительную гадость, которую он мне предлагает.

– Ты очень добрый.

Чувство юмора постепенно возвращалось к ней, а головная боль немного утихла. Саманта подошла к столу и оторвала листик латука для своего сандвича.

– Напомните мне еще раз, что вы двое – закоренелые преступники, а я – миллиардер, владеющий кучей недвижимости, – объявил Рик, целуя ее.

Как просила Сэм, он из кожи вон лез, чтобы не омрачить ей настроения, по крайней мере, до конца ужина. Вечер обещал быть еще неприятнее, чем предполагала Сэм: не у нее одной были плохие новости.

Подойдя к холодильнику, она налила себе лимонада, после чего пошарила в шкафчиках и нашла аспирин.

– Стоуни, я обнаружила чипсы тортилья, – сообщила она, бросив пакет через плечо.

– Эй, перестань ими трясти, – проворчал Барстоун, бросаясь вперед с ловкостью, удивительной для столь крупного джентльмена. – Обломаешь углы. И налей мне лимонада.

– Сейчас. Рик, а тебе?

– Не стоит.

До чего же странная у них семейка! Да, они стали именно семьей. Он даже не знал, нравится ли ему Уолтер Барстоун, но за последние два дня он проникся уважением к этому человеку. Уолтер искренне любил Саманту, хотя вряд ли его влияние на нее можно было назвать благотворным. Но по сравнению с Мартином Джеллико этот человек святой.

– Ты в порядке? – пробормотала Саманта, подталкивая его локтем в бок.

– Я просто думал, как клево ты выглядишь в моей старой толстовке.

– Клево?

– О… миленько. Янки, что с них взять!

Соорудив гигантский сандвич, Рик взял нож и разрезал его надвое.

– Ужин подан, миледи, – величественно объявил он, ставя тарелку на стол.

Она мигом проглотила половину и стащила пригоршню чипсов у Стоуни.

– У Вайтсрайга в шайке три немца плюс Мартин и я.

– Ты кого-то знаешь? – спросил Уолтер, отбирая у нее пакет с чипсами.

– Нет, но, по-моему, это его постоянные партнеры.

– Каков план?

– Мы заходим за двадцать минут до закрытия. Я отключаю сигнализацию боковых и запасных выходов и тому подобное, вывожу из строя видеокамеры и сигнальные устройства вызова копов. А потом иду в Музыкальный зал за скрипкой Страдивари. Парни тем временем берут картины.

– Но люди вас заметят! – завопил Рик, сжимая руки так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Даже при нерабочих камерах. Двадцать минут до закрытия – это…

– Это безумие. Но думаю, что Вайтсрайг считает, будто чем больше окажется в залах людей, тем лучше. Поднимется такой хаос, что мы в суматохе сумеем ускользнуть.

Она взяла вторую половину сандвича и откусила.

– Если бы планировала я, то зашла бы в музей в два утра с командой из трех человек и скорее всего спустилась бы с потолка. Впрочем, я ни за что не ограбила бы музей.

– Полагаю, они будут вооружены? – спросил Рик, заправляя ей локон за ухо. Слушая ее речи и зная о некоторых подвигах, он скорее представил бы Сэм бугрящейся мышцами амазонкой, чем миниатюрной динамомашиной ростом в пять футов и весом в сто двадцать фунтов.

– Да. Они даже Мартину дали «глок». И здорово обозлились, когда я отказалась от оружия. И поскольку их четверо против нас двоих, может, мне следовало взять пистолет.

– Я далеко не уверен в таком раскладе Сил, – сказал Ричард, жалея, что не может потолковать с ней с глазу на глаз, а больше всего – что приходится сказать правду.

– Ты о чем? – удивилась она.

– Я кое-куда позвонил сегодня днем.

Сэм шлепнула остаток сандвича на тарелку.

– Доннеру, конечно? Черт побери, Рик, неужели не понимаешь, как грязно играют эти парни?! Если они унюхают что-то… хоть что угодно – прострелят головы мне и Мартину и вернутся за тобой.

– Ничего они не унюхают.

– То есть как…

– Том знает кое-кого в государственном департаменте, а те знакомы кое с кем из ФБР. Он намекнул, что я готов пожертвовать кое-какие произведения искусства Метрополитен-музею, и, не побрезговав выкручиванием рук, узнал от одного из руководителей ФБР об операции, проводимой ими в Нью-Йорке. ФБР и Интерпол готовы нанести удар… в пятницу. Тогда же в музее будут работать несколько агентов под прикрытием, изображающих посетителей.

– В пятницу? – ахнул посеревший Уолтер.

Саманта долго молчала. Будь на ее месте кто-то другой, Рик посчитал бы, что она просто вне себя. Ошеломлена. Но только не его Саманта. Она лихорадочно думала, прокручивая в голове разные варианты сценариев. Наконец она кивнула:

– Мне даже легче стало.

– Потому что Мартин дурачит Интерпол?

– Нет. Потому что он не подставляет, меня. Я полагала, что он кого-то обманет, но считала, что это буду я. Но теперь я не жду никакого подвоха. Обычная работа.

– Да, в музее. С вооруженными бандитами.

– Мартин никогда не отказывался грабить музеи. И называл меня снобом за то, что я этого не делала.

– Так что теперь ты участвуешь в обыкновенном грабеже? – допытывался Рик.

– Погоди, не все сразу, – отмахнулась она, пытаясь встать.

Но Рик не дал:

– Нет, сразу. Объясни, что происходит.

– Я должна идти, Рик, – жестко сказала она. – Иначе они исполнят свои угрозы. Наконец-то бандиты доверились мне, так что преимущество на моей стороне. Но если они что-то заподозрят – я мертва.

– А что будет там, куда ты так рвешься? Украсть что-то днем, в толпе, на людях, с оружием в руках… это уже не кража со взломом, а вооруженный грабеж. Ты хоть представляешь, сколько неожиданностей вас подстерегает? И если даже никто никого не пристрелит, а тебя поймают, – это двадцать лет тюрьмы. Или пожизненное, если судьи вздумают покопаться в твоем прошлом.

– До чего же ты мало веришь в меня, горячий пирожок! – ухмыльнулась она. – И дай мне несколько минут подумать, как лучше поступить. Только не разыгрывай сэра Галахада.

Она отодвинула стул и встала.

– Я иду под душ. Стоуни, возвращайся к Делрою. Позвоню, когда что-нибудь придумаю.

После ее ухода мужчины переглянулись.

– Она найдет выход, – заверил наконец Уолтер. – Как всегда.

– Но она не пытается найти способ отмазаться от работы. Хочет идти грабить музей! – возмутился Рик.

– Только чтобы проверить, на что способна.

– Вот меня и волнует то обстоятельство, что она не знает наверняка, на что способна.

Это и тот факт, что, если она снова украдет что-то, между ними все будет кончено. Он еще мог оправдать ее кражу у Ходжесов, но этот грабеж был куда масштабнее, не говоря уже о наказании, которое за него полагалось. И как бы сильно он ни любил ее, все же не мог позволить использовать свой дом, свою жизнь как базу для преступных операций.

– Пойдемте, Уолтер, я помогу вам вылезти из окна.

– Ладно, – согласился тот, – но чипсы я забираю с собой.

Саманта сказала, что ей нужно время подумать, но Ричард хотел напомнить ей, что дело не только в степени опасности ее работы. Речь шла об их совместном будущем.

Он помог Уолтеру выбраться из заднего окна и проследил, как тот спускается по пожарной лестнице, после чего закрыл окно и отправился включать сигнализацию. Очевидно, система не стоила того дерева и штукатурки, к которым была привинчена, но он отказывался облегчить всякой швали проникновение в его дом.

Поднимаясь наверх, он услышал, как щелкнул замок. Саманта уже стоит под душем: сквозь закрытую дверь спальни доносился шум воды.

Рик прошел мимо и остановился. Черт, он совсем забыл!

– Джон, – окликнул он, постучав.

Через несколько секунд дверь приоткрылась.

– Да, сэр?

– Как устроились?

– Прекрасно, сэр. Но… поскольку вашего повара нет, что делать с завтраком?

– Берите что хотите. Холодильник полон, и буфеты тоже. Вам нужны полотенца, одеяла или еще что-то?

– Нет, сэр. Все в порядке. У вас… чудесный дом.

– Спасибо, – кивнул Рик, отступая. – Спокойной ночи.

– Доброй ночи, сэр.

– Рик, – поправил он.

– Да, сэр. Рик. Я запомню.

– Кстати, в доме включена сигнализация. Если откроете внешнюю дверь или окно, она подаст сигнал тревоги.

– Буду иметь в виду, Рик. Спасибо.

Дверь закрылась с тем же щелчком, который он слышал раньше. Где находился Джин Стиллуэл во время их разговора на кухне? И как, спрашивается, сам Рик смог забыть, что в доме есть посторонние? На него это не похоже.

Ричард запер за собой дверь спальни, сбросил туфли, послал их пинком в направлении гардеробной, расстегнул темно-красную рубашку, стащил брюки и, оставив на пороге шорты и носки, направился в ванную.

– Я забыл кое-что сказать тебе, янк, – объявил он, заглядывая в душевую кабинку. Она уставилась на него. Мыльные струйки причудливыми узорами змеились по ее голой коже. Его тело среагировало немедленно. Он шагнул вперед и задвинул дверцу.

– Я все вижу, – предупредила она, глядя вниз.

– У нас гость.

– Но Стоуни не может оставаться здесь.

– Не он. Джон Стиллуэл.

– Парень, которого я отделала сегодня утром?

– Да. Я… несколько отвлекся от дел и попросил его помочь мне.

– Значит, он здесь. Сейчас.

– В гостевой комнате.

– Ты сделал это для того, чтобы я не смогла там ночевать.

– Да, я ужасно хитрый. Плачу ему кучу денег, чтобы не дать тебе удрать из нашей постели.

– Ладно, я все поняла. А теперь убирайся. Я думаю.

Она отвернулась, подставив лицо и плечи под горячую воду.

– Подумай и об этом, – пробормотал он, лаская ее соски, мгновенно затвердевшие под его пальцами.

– Рик, ты…

– И об этом, – продолжал он, прикусывая мочку ее уха и шею на затылке.

Она попыталась обернуться, но он прижал ее к себе. Розовая попка терлась об его «петушок», вызывая острую боль-желание. Сунув руку между ее ног, раздвинув складки пальцами, он резко нагнул ее и вонзился в теплое лоно.

Саманта схватилась за поручень и держалась изо всех сил, пока он работал бедрами, жестко и быстро. Влажные хлопки от столкновения тел пьянили его, и он застонал, снова сжимая ее груди.

Она должна, обязана понять: они созданы друг для друга, и он владеет ею так, как не владел ни один мужчина. Впрочем, и он ее неоспоримая собственность.

– Боже, – выдохнула она, и ее мышцы конвульсивно сжали его плоть.

– Я люблю, когда ты кончаешь для меня, – прошептал он, убыстряя свой ритм, пока не излился в нее. И еще долго держал ее в объятиях, тяжело дыша, позволяя поту, мылу и воде смешаться на их телах. Наконец он отстранился. – Я просто хотел напомнить, что у тебя есть о чем подумать, помимо кражи, – объявил он, выходя из кабинки, и хватая полотенце.

– Рик!

Он обернулся.

Мокрая теплая губка ударила ему в лицо. Когда рассерженный Рик схватил губку, Саманта все еще смотрела на него с каким-то странным выражением.

– Я ни на минуту об этом не забывала, – заверила она куда мягче, чем он ожидал. – А теперь возвращайся и потри мне спинку.

О, от такого он никогда не откажется!

Ричард уронил полотенце и вернулся в кабинку.