Мир Аматорио. Доверие

Глава 5

Десмонд

Монте-Карло, Монако

За мной медленно закрываются ворота, когда я взъезжаю на крутую подъездную дорогу, ведущую вверх к двухэтажной вилле. Она построена в стиле модерн с панорамными окнами и с просторной террасой. Стоя на склоне, строение возвышается над бассейном и садом. На несколько уровней ниже находится вечнозеленая роща, пляж Лавотто, а дальше раскидывается бирюзовое море.

Я глушу мотор и по привычке тянусь к пассажирскому сидению. И тут же раздраженно морщусь. Мою гоночную куртку утащила фанатка, которой я так и не оставил автограф, и которую я чуть не…

Черт.

Выбравшись из машины, я захожу в дом и оказываюсь в просторной гостиной. Светлый мраморный пол, итальянская мебель, из окон во всю стену открывается вид на море, пронизанное закатными лучами.

– Вернулся мой Дес!

Голос, напоминающий перезвон колокольчиков, раздается из глубины дома. Затем он теряется под высокими потолками. А после я слышу быстрый топот маленьких ножек и не могу не улыбнуться, несмотря на свое дерьмовое настроение.

Со второго этажа ко мне торопливо спускается Синтия – четырехлетняя дочь моего друга Лоренса Ларса.

Именно ему принадлежит этот дом. И именно у него я остановился с тех пор, как прибыл в Монако. Конечно, я мог бы купить себе что-то из местной недвижимости и жить с Лоренсом по соседству. Ну или мог бы снять номер в гостинице.

Но реальность такова, что я не могу оставаться один. Когда я остаюсь с собой один на один, в мои мысли врывается она.

Я вспоминаю о Крис. Представляю ее. Думаю о ней. Черт возьми, она морочит мне голову, и я ничего не могу с этим поделать. Ее власть надо мной усиливается с каждым днем, хоть мы и находимся на разных континентах. И мне тошно от того, что мой мир вращается вокруг одной девчонки, которая меня терпеть не может.

Эта злобная маленькая стерва даже не поздравила меня с днем рождения.

Я знаю, что она имеет полное право вычеркнуть меня из своей жизни. Но меня это все равно бесит.

Но еще больше меня бесит, что одна часть меня кричит, что я должен забыть про Кристиану и жить дальше. А другая не может смириться с тем, что ее рядом нет. И я уже порядком устал от своей вечной внутренней борьбы.

По этой причине я не остаюсь один. По этой причине я перебрался к Лоренсу. Мой друг вместе со своей семьей не позволяет мне превратиться в жалкого нытика. А если никого из них рядом нет, то я выбираюсь куда-нибудь, где шумно и много людей. Всякие светские тусовки, вечеринки и прочее дерьмо, помогающее отвлечься.

Между тем, Синтия подбегает ко мне. Я хватаю ее и подбрасываю в воздух. Она радостно хохочет, когда я ловлю ее, и от детского смеха в моей гребаной темной душе становится чуть светлее.

– Папа сказал, что ты выиграл гонку.

– Ага, – я опускаю Синтию на пол. – А как у тебя дела, красотка?

– Ужасно, – отвечает она таким тоном, будто бы завтра произойдет апокалипсис.

– Что случилось?

– Я не смогла выиграть папу.

– В чем?

– Он три раза обогнал меня в бассейне, – говорит Синтия, и только сейчас я замечаю, что ее темные непослушные кудрявые волосы еще не успели высохнуть.

– Не переживай. У меня есть идея, как в следующий раз обогнать твоего папу.

– Как? – спрашивает Синтия, и ее круглые глаза, напоминающие блестящие пуговки, любопытно прищуриваются.

– Отвлеки его. Когда папа опять обгонит тебя, крикни, что у тебя из ушка выпала сережка, которую он подарил. Пока папа будет искать ее в бассейне, ты успеешь приплыть первой.

– Но это же нечестно. Папа говорит, что нужно играть по правилам.

– Правила придуманы для того, чтобы их нарушать, – заговорщицки шепчу я, и Синтия начинает хихикать.

– Десмонд, ты опять учишь Синтию нечестно играть, – в гостиной появляется Лоренс, отчитывая меня менторским тоном.

– Это изначально нечестная игра, потому что у тебя больше преимуществ, чем у Синтии, – возражаю я. – А отвлечь внимание соперника – обычный стратегический ход.

Я поворачиваюсь к Лоренсу и сталкиваюсь с его тяжелым осуждающим взглядом. Не очень хороший знак. В последний раз Лоренс так смотрел на меня, когда я подрался после гонки, и меня забрали в полицейский участок.

– Синтия, вернись в свою комнату. Мне нужно поговорить с Десмондом, – произносит Лоренс тоном, не терпящим возражений. – У нас будет взрослый разговор.

Синтия поднимает голову и выжидательно на меня смотрит, как бы мысленно спрашивая, можно ли ей остаться. Я качаю головой, и она неохотно выпускает свою ладошку из моей руки и уходит. Вскоре ее маленькая фигурка пропадает из виду, и Лоренс скрещивает на груди руки.

– Я слышал, что ты подрезал Адриана, – заявляет он.

– Обиженный сыночек уже успел поплакаться мамочке? – усмехаюсь я.

– Это не смешно, Десмонд. У тебя агрессивная манера езды. И ты прекрасно знаешь, как это небезопасно.

Поджав губы, я смотрю на Лоренса несколько секунд. Я в курсе, что веду себя за рулем небезопасно. Но Лоренс будет полным придурком, если ждет от меня, что я стану тормозить на поворотах и вежливо пропускать вперед соперника. Пускай Адриан скажет «Merci» за то, что я не протаранил его Ferrari.

– А еще мне известно, что ты чуть не сломал руку Адриану после гонки, – мрачно добавляет Лоренс. – В последний раз с тобой происходило подобное, когда…

– Не нужно заканчивать это предложение, – я резко перебиваю его.

Я знаю, о чем хочет сказать Лоренс. Когда умерла мама и когда пропала Ким, я гонял так, как будто у меня за спиной девять жизней. Но когда я мчался вперед на бешеной скорости, мне казалось, я оставлял позади себя все. Никаких проблем и никакой боли. Мне было плевать, угроблю я свою тачку или тачку соперника. Мне нужно было любой ценой пересечь финишную черту первым.

Разумеется, после таких опасных заездов другие гонщики хотели мне врезать. А я только был рад кому-нибудь набить морду.

– Что с тобой, Десмонд? – спрашивает Лоренс. – Почему ты снова взялся за старое?

– Я не взялся за старое, – Ложь.

Без сомнений, Лоренс хороший друг и человек. Но я не собираюсь с ним делиться своими проблемами. Уверен, что он мне скажет что-то наподобие: «Если ошибся, исправь это и иди дальше». Вот только нет смысла пытаться что-то исправить.

Единственная девушка, которая нужна мне больше гребаной жизни, ненавидит меня и не хочет видеть. И мне не остается ничего другого, как выплескивать свою обиду и гнев за рулем.

– Это из-за той девушки, с которой ты уехал после гонки в Бостоне? – спрашивает Лоренс.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь, – еще одна ложь.

Темные брови Лоренса сходятся на переносице.

– Десмонд, я видел твое лицо, когда та девушка была без сознания. Я в жизни не видел, чтобы ты за кого-то испытывал страх.

– Лоренс, не нужно ничего выдумывать. Это обычное беспокойство за другого человека, – сухо отвечаю я.

– Это не простое беспокойство. Так переживать и волноваться можно только за человека, которого любишь. Между вами что-то произошло, и поэтому ты покинул Бостон?

– Не надо лезть в мою личную жизнь, – я веду себя, как мудак, но мне плевать.

– Хорошо, – к моему удивлению, со мной соглашается Лоренс. – Ты взрослый человек, и я уверен, что ты разберешься. Но перед этим посмотри на меня.

Нахмурившись, я таращусь на Лоренса, не понимая, к чему он ведет разговор.

– Все то, что внутри тебя, Десмонд… Гнев, злость, разочарование и тому подобное делают с нами страшные вещи. Они не твои союзники, когда ты управляешь спорткаром. Одна ошибка может стоить твоего здоровья или жизни.

Я отворачиваюсь, зная, что Лоренс предостерегающе на меня смотрит. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что он говорит про свою травму, появившуюся у него после аварии. Во время сильного столкновения с другим болидом Лоренс лишился периферического зрения. После этого ему пришлось попрощаться с карьерой пилота.

– Я тоже думал, что у меня все под контролем, – продолжает Лоренс. – Но ты знаешь, как закончилась моя история. И мне крупно повезло, что я потерял лишь часть зрения.

Он делает шаг в мою сторону и опускает свою руку мне на плечо.

– Найди выход своему гневу. Но не на скорости больше двухсот миль в час. Ты должен садиться за руль с холодной головой и горячим сердцем. Но не наоборот.

Глубокий вздох вырывается из меня, словно воздух из спущенного колеса. Мне и самому хочется вернуть то время, когда я наслаждался заездами. Когда я мчался вперед, и чувство эйфории накрывало меня с головой, а сердце бешено колотилось.

Но сейчас… Сейчас я чувствую себя так, будто в мою грудь воткнули нож. Мое сердце истекает кровью и готово остановиться. Мне больше не приносит удовольствие то, что я раньше обожал.

– Все отменяется, – в мои мысли прокрадывается женский голос.

Повернувшись, я вижу, как в гостиную заходит Шерил – супруга Лоренса. Она выглядит весьма эффектно в длинном черном платье и с распущенными светлыми волосами.

Мои глаза неприятно щиплет.

Я вспоминаю, как выглядела Кристиана в вечернем наряде. Помню, как я впервые увидел ее в черном шелковом платье, и мое сердце едва не выскочило у меня из груди. Крис была невероятно красива.

– Что отменяется? – спрашивает жену Лоренс.

– Наше свидание, – отвечает Шерил. – Мне только что позвонила Соландж. Она не сможет посидеть с Синтией.

– А нельзя позвонить другой няне? – интересуется Лоренс, и только сейчас я замечаю на нем костюм марки "Сэвил Роу". Видимо, Лоренс и Шерил собираются в ресторан. Или может быть, в казино. Вполне типично для вечера пятницы.

– Нет. Я не буду оставлять Синтию с незнакомым человеком.

– Я могу посидеть с Синтией, – говорю я.

Лоренс и Шерил поворачиваются в мою сторону и не произносят ни слова. В гостиной повисает то неловкое молчание, которое всегда наступает, когда кто-то предлагает помощь, а вам неудобно отказать ему.

– Я и так собирался устроить с Синтией соревнования, кто лучше ныряет бомбочкой, – я пожимаю плечами. – А потом я хотел посмотреть с ней какой-нибудь мультик и облопаться мороженым.

Я вижу, как Лоренс напрягается, а Шерил деликатно покашливает. Они серьезно думают, что я не смогу справиться с четырехлетним ребенком?

– Вообще-то у меня побольше опыта, чем у вашей няни, – в моем голосе звучит раздражение. – У меня младшая сестра. И брат.

– Кэш и Грейс всего на три года младше тебя, – возражает Лоренс.

– Но в детстве я часто с ними оставался.

Пока Шерил и Лоренс переглядываются между собой, решая, можно ли мне доверить их дочь, с лестницы спускается Синтия.

– Я не хочу оставаться с Солландж! Я хочу играть с Десмондом! – заявляет она, и я не могу сдержать победной улыбки.

После недолгого молчания Шерил сдается:

– Ладно, но никаких ныряний в бассейне, – твердо произносит она. – Синтия должна лечь спать не позже десяти вечера. И не давай ей много сладкого…

– Пора сбегать, – наклонившись, я шепчу Синтии, и мы взбираемся к ней в комнату по лестнице.

– Десмонд, если с ней что-то случится, я тебя убью, – громко говорит нам в след Лоренс.

В любом случае, им не о чем беспокоиться. У меня нет диплома лучшей няни, зато мы с Синтией нашли общий язык.

***

В течении нескольких часов я узнаю, что ныряю бомбочкой хуже, чем четырехлетний ребенок, «Мулан» самый лучший мультфильм, а клубничное мороженое гораздо вкуснее, если добавить в него маршмэллоу. И все это благодаря Синтии. Она так измотала меня своей неугомонной энергией, что наверняка сегодня я буду спать, как сурок.

К концу дня я оставляю в ванной свою испачканную футболку и жду, пока Синтия переоденется в пижаму. Когда маленькая проказница кричит, что готова ко сну, я захожу в ее спальню и опускаясь рядом с ней на кровать.

– Прочитаешь мне сказку? – Синтия смотрит на меня щенячьим глазами. Мелкая манипуляторша.

– Хорошо. Какую сказку ты хочешь?

– Расскажи мне сказку, которую я еще ни разу не слышала.

Я запускаю руку в волосы и взъерошиваю их. Похоже, у меня появилась проблема. Мне нужно придумать что-то типа «Красной шапочки», «Дюймовочки» и прочих розовых соплей.

Внезапно ко мне приходит идея. Кажется, я знаю, что расскажу Синтии. Правда, эта история с печальным концом. Но ведь не все сказки обязаны заканчиваться одинаково, верно?

– Эту сказку ты еще никогда не слышала, – начинаю я, и на губах Синтии расползается довольная улыбка. – Давным-давно жил-был дракон. Он любил очень быстро летать. И однажды он узнал, что в соседнем королевстве проводятся соревнования, какой дракон самый быстрый.

– Это как гонки, в которых ты участвуешь? – уточняет Синтия.

– Да, – продолжаю я. – Дракон покинул свое королевство и отправился на состязания. Он доказал другим драконам, что он самый быстрый, и вернулся домой. В честь его возвращения в замке устроили бал, на который приехало много гостей. Среди них была злая ведьма. На самом деле это была принцесса, но дракон тогда об этом не знал.

– Почему дракон считал принцессу злой ведьмой? – спрашивает Синтия.

– Потому что дракону так сказал старый ящер, которому он доверял, – просто отвечаю я. – Ящер обманул дракона и сказал ему, что ведьма хочет наложить на него заклятие и применить свою темную магию.

Я горько, отрывисто усмехаюсь. Если бы здесь была Кристиана и слышала, что я про нее говорю, она бы возненавидела меня еще больше.

– И что дракон сделал с ведьмой? – любопытствует Синтия.

– Дракон посадил ведьму к себе на спину и полетел вместе с ней в страшный лес. По пути ведьма говорила дракону, что она не обладает темной магией. Но дракон ей не верил.

– Что было дальше? – нетерпеливо спрашивает Синтия.

– Дракон хотел оставить ведьму в лесу, но в последний момент заглянул ей в глаза. Он никогда не видел таких добрых и красивых глаз. И тогда дракон понял, что перед ним стояла принцесса. Он влюбился в нее и поцеловал. И после этого дракон превратился в принца.

– А потом они жили долго и счастливо?

– Не все сказки заканчиваются одинаково, – отвечаю я. – У этой печальный конец. Принцесса разлюбила принца и вернулась в свое королевство.

– А что стало с принцем?

– Он превратился обратно в дракона.

– Какая грустная сказка, – зевает Синтия, и ее сонные глазки закрываются. – Дракону нужно было найти другую принцессу, чтобы вновь стать принцем.

Не мигая, я гляжу в одну точку, чувствуя, как в сердце вонзается ледяная игла. В груди начинает неприятно покалывать. Я не могу смотреть на других девушек, как бы красивы они не были. У меня перед глазами ее лицо. Несколько месяцев назад Кристиана перешагнула порог моего дома, и с тех пор я вижу только ее.

– Дракон любил лишь одну принцессу, – тихо говорю я.

Укрыв спящую Синтию одеялом, я включаю ночник, гашу свет и выхожу из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я направляюсь в свою спальню, и разочарование от самого себя леденит мою кровь.

Я не могу изменить прошлое. Я не могу вернуться назад и все исправить. Тогда какого черта я до сих пор извожу себя мыслями о Кристиане?

Пошла она к черту! Она вернется в свой город, и я больше ее не увижу. Мне должно быть плевать на нее! Блядь, да я забуду про нее через несколько месяцев!

И тут же в голове звучит другой голос. Ты будешь всегда ее вспоминать. Всегда.

Сцепив зубы, я прохожу в спальню, быстро принимаю душ и падаю на кровать. Если бы не Синтия с ее неутомимой энергией, я бы проворочался перед сном, как минимум час. Но я измотан и без особых сложностей проваливаюсь в сон, чтобы встретить в нем принцессу с карими глазами и темными волосами.

***

Звук чего-то жужжащего выдергивает меня из сна. Я не обращаю внимания и сплю дальше, но он раздается вновь.

Лениво разлепив один глаз, я вижу, как на прикроватной тумбочке зажегся экран телефона. Я перевожу взгляд на окно и замечаю золотистую полоску, поднимающуюся над горизонтом. Похоже, скоро наступит рассвет, отчего я сердито рычу в подушку. Кто беспокоит меня в такую рань?

Приподнявшись в постели, я беру телефон и смотрю на экран – кто-то мне прислал сообщение с неизвестного номера. Отлично, блядь. Ради этого стоило просыпаться так рано. Я снимаю блокировку и открываю сообщение.

Когда полученная фотография отображается во весь экран, мой сон пропадает за долю секунды. Я резко поднимаюсь с постели, чувствуя, как в висках отчаянно пульсирует.

Что за…?

Кто-то сфотографировал Кристиану. Я уверен, что это точно она. На ней джинсы и черный обтягивающий топик, и судя по поднятым рукам и окружавшим ее людям, она танцует в каком-то клубе. У меня тут же появляется желание что-нибудь размолотить, но телефон вновь вибрирует.

Я открываю новое сообщение и новую фотографию. Сердце начинает ускоряться и выбивать нервный ритм. На снимке я отчетливо вижу рядом с Кристианой моего брата. Он заправляет ей за ухо волосы, а Кристиана настороженно на него смотрит.

Мне хочется кричать, что это неправда. Но вместо этого я сильно сжимаю в руках телефон, представляя, что это горло Кэша. Я замахиваюсь, собираясь швырнуть мобильный об стену, но тут приходит еще одно сообщение.

Я открываю следующую фотографию, и у меня внутри все обрывается. На снимке Кристиана и Кэш. И они…

Целуются.