Мир Авиации 2001 02

Солдат пяти войн. Страницы биографии Павла Филипповича Заварухина

Владимир РАТКИН Москва

Командир 72 Гвардейского истребительного полка П.Ф.Заварухин. Весна 1943 г.

Павел Заварухин поступил в Ленинградское летно-теоретическое училище в 1933 году. Однако вскоре это учебное заведение реорганизовали в авиационно-техническое (№ 7) для подготовки техников вооружения. Кто-то оставил училище, желая все-таки стать летчиком, но Павел позволить себе этого не мог — он входил в комсомольский актив. По окончании ему, как отличнику, предложили «остаться в училище в должности преподавателя. Поблагодарив за такое доверие, я попросил направить меня в строевую часть».

В декабре 1935 г. П.Заварухин в звании воентехника 2 ранга был направлен в 83-ю авиабригаду в Брянске, в истребительную эскадрилью на должность техника отряда по вооружению самолетов И-16.

В авиачасти времени на «раскачку» молодому авиатехнику не отпустили, и с первых же дней он приступил к выполнению своих обязанностей. Летом 1936 г. авиабригада приняла участие в крупномасштабных учениях Белорусского военного округа, а в сентябре — уже в учениях Московского военного округа.

Вскоре началась гражданская война в Испании. На всемирной конференции государств было решено придерживаться нейтралитета в отношении этого конфликта. Однако договоренности почти сразу же стали нарушаться Германией и Италией, поддержавшими генерала Франко. В ответ СССР решил поддержать действия республиканского правительства.

Отличники учебы Ленинградского авиационно-технического училища вместе с командованием. Павел Заварухин — второй слева

В один из осенних дней 1936 года комиссар бригады объявил: «Возможно, кому-то из вас придется участвовать в боевых действиях за рубежом». Объяснений, куда требуются добровольцы, не требовалось. Проблема у командования заключалась не в том, чтобы набрать нужное число людей, а в том, чтобы из всех, подавших рапорты, выбрать наилучших.

В списке сводной эскадрильи из 33-х экипажей оказался и П.Заварухин.

Из Брянска через Москву (где оформляли документы) добровольцы отправились в Севастополь. Там на рейде уже стоял транспорт «Курск» с загруженными в трюм ящиками с истребителями И-16, боеприпасами 1* и продовольствием.

При проходе Босфора корабль проходил досмотр. Очевидный военный груз на борту каким-то неведомым для добровольцев образом таможенники «не заметили». «Мы решили, что это братская солидарность трудящихся Турции».

Преодолев пролив, корабль вышел сначала в Мраморное, затем в Средиземное море. «… штормило. Летчики переносили качку легче, чем авиаспециалисты: лечились вином и лимоном. В этой морской стихии наш корабль преследовали два итальянских эсминца: их мы наблюдали в бинокль. Только к вечеру они пропали из виду». Двигался «Курск» точно так, как указывалось в документах — в сторону африканского побережья, но около часа ночи резко изменил курс и направился в Картахену. Находясь уже недалеко от порта, услышали два мощных взрыва. Поступила команда: «Подготовить средства спасения». Позже узнали, что в это время мятежники бомбили порт Картахена; бомбы упали на город.

К моменту прибытия в Картахене уже стоял под разгрузкой большой транспорт из СССР, доставивший в Испанию танки. «Курск» под разгрузку встать не смог — на внешнем рейде курсировали английские военные катера: вероятно, следили за соблюдением соглашения о невмешательстве. «Курск» перенаправили в порт Аликанте.

Там быстро провели разгрузку, и сразу же автотранспортом, вместе с упакованными истребителями, добровольцы отправились на аэродром Мурсия. В пути испанцы, выходя на дорогу, приветствовали колонну. Видимо, уже воевавшие в стране советские летчики успели себя зарекомендовать. На аэродроме прибывшим активно помогали в разгрузке испанские рабочие и даже подростки. Авиаторов разместили во времянках, что вызвало протест местного населения. Они настаивали, чтобы русские поселились в их домах и пользовались всеми преимуществами домашнего житья.

Два-три дня собирали и облетывали самолеты, проверяли оружие. На третий день на аэродром прилетел советник республиканского командования по истребительной авиации генерал Пумпур («генерал Хозе»), заслушал доклад командира группы С.Тархова о готовности и ознакомил личный состав с обстановкой на Мадридском фронте. Предстоял перелет под Мадрид.

На следующий день, 5 ноября, Пумпур на И-16 в качестве лидировщика повел группу на аэродром Алкала-де-Энарес, близ Мадрида. Возглавлял группу С. Тархов. Первая группа техсостава перелетела в Алкала-де- Энарес на транспортном самолете еще до вылета истребителей.

К этому времени франкисты захватили пригород Мадрида — Карабанчель. Напряженные бои шли на подступах к Университетскому городку, в парке Каса-дель-Кампо в районе стадиона.

Вечером того же дня на аэродром прибыли: начальник авиации Испанской республики Игнасио Идальго де Сиснерос и его советник по авиации Смушкевич. Авиационной группе была поставлена боевая задача: нанести удар по войскам франкистов, сосредоточившимся перед штурмом столицы в районе Каса-дель-Кампо и Университетского городка.

Совершив два вылета, по 30 самолетов в каждом, эскадрилья проштурмовала с малых высот войска франкистов. Среди мятежников началась паника. Воодушевленные действиями истребителей, защитники города, при поддержке танков с советскими и испанскими экипажами, ужесточили сопротивление. Наступление франкистов захлебнулось.

В этот день авиационная группа С.Тархова выполнила еще более 80 боевых вылетов, отражая налеты франкистской авиации. С 6 по 9 ноября шли самые напряженные бои за Мадрид.

Интенсивные боевые действия И-шестнадцатых, вооруженных ШКАСами, были бы невозможны без квалифицированного обслуживания авиатехники наземными специалистами. Группой вооружения руководил Павел Заварухин. Каждый самолет совершал по 4–5 вылетов в день. «Курносые» возвращались с полностью израсходованным боепитанием. Но не только зарядка самолета пулеметными лентами входила в обязанности вооруженцев. «Проводилась калибровка патронов, металлических звеньев и в собранном виде — ленты с патронами. Удаляли с каждого патрона и звена излишнюю смазку… Оружие И-16 строгое и капризное. Поэтому его готовили к применению тщательно. Разбирали, промывали, убирая нагар, пыль, смазывали, контролировали каждую деталь на предмет деформации и износа. Каждый случай отказа оружия анализировался, разбирался со всем специалистами по вооружению. Эти же вопросы поднимались и на разборах боевых полетов с летным составом..

Имели место отказы оружия вследствии разрыва патронной ленты из-за ее перекоса, а также чрезмерной вибрации, вызываемой стрельбой длинными очередями. В последнем случае оружие работало еще и в тяжелом температурном режиме. Из-за перегрева выходили из строя некоторые детали пулемета, чаще всего ствол — он деформировался, в результате пуля вылетала с уменьшенной начальной скоростью, что становилось причиной прострелов лопастей винта.

Поэтому мы учили летчиков на тренажере вырабатывать навыки стрельбы в дозволенном режиме (10–20 патронов в очереди). Это к тому же позволяло экономить боеприпасы…»

Павел Заварухин обеспечивал действия авиагруппы С. Тархова, Колесника и Лакеева на Мадридском фронте вплоть до завершения Гвадалахарской операции. Как опытного специалиста, его вызывали и в авиагруппу П. Рычагова, имевшую на вооружении самолеты И-15: требовалась регулировка механизма синхронизации, поскольку имели место случаи прострела лопастей. Часто бывал в Мадриде на главном пункте управления, оповещения и наведения, расположенном на «Телефонике» в центре города, для отработки вопросов взаимодействия с ПУ на аэродроме Алкала-де-Энарес. Некоторое время на ПУ несли дежурство летчики группы — Беляков, Акуленко, Кузнецов. «Бывая там, я наблюдал несколько воздушных боев наших истребителей с истребителями и бомбардировщиками франкистов. Видел успешные для наших летчиков бои, видел и не очень успешные. Меня постоянно будоражила мысль: ну почему я не летчик? Быть я им должен. Понимал, как техник по вооружению, я выполняю большую и нужную работу, меня ценят. Но все же только летчик-истребитель в боях с противником в состоянии наносить ему физический урон. Мы догадывались, что война в Испании — не последняя. И я ждал срока возвращения на Родину с надеждой переучиться там на летчика».

Потом для Павла была командировка на Северный фронт, на аэродром Сантандер (близ Бильбао). Туда для усиления перебрасывалась группа из 10 экипажей.

На Северном фронте республиканская авиация была малочисленна, ей противостояла многократно превосходившая ее авиагруппировка итальянцев. Их самолеты в воздухе находились постоянно, содействуя своим наземным силам, наступавшим к морю. Боевые вылеты республиканских летчиков выполнялись по вызову с ПУ у Бильбао, небольшими группами. Но и в этих невыгодных условиях они наносили противнику чувствительный урон. Советских авиационных специалистов на севере Испании не хватало, поэтому наряду с обслуживанием техники им приходилось еще обучать испанский наземный персонал, до того мало знакомый с авиатехникой. Заварухин вспоминает то время как очень напряженное.

После падения Бильбао группа вынуждена была перебазироваться западнее, в направлении г. Хихон. На второй день после перелета новый аэродром был подвергнут бомбардировке после возвращения истребителей с задания. Однако, техника при налете не пострадала. Спасло то, что летное поле находилось в лощине, а самолеты были укрыты в нишах, устроенных в склоне горы.

Вскоре противник захватил и Сантандер. К тому времени в результате интенсивных боев число И-16 в группе уменьшилось. Личный состав отозвали с фронта, а оставшиеся самолеты передали испанцам. Для помощи в освоении машин с ними остались двое летчиков — Кузнецов и Жунда.

Срок командировки подходил к концу, и группа стала готовиться к отъезду на родину.

К отплытию из порта Льянес все уже было готово, когда его обстрелял эсминец франкистов. Транспорт, на котором собирались отплывать добровольцы, был поврежден. Следующий корабль пришел через два дня. На нем, вместе с испанскими детьми, группа авиаторов, в состав которой входил и П.Заварухин, убыла во Францию, в порт Бордо, а оттуда — в Париж на электропоезде. В ожидании отъезда в Советский Союз добровольцы побывали в Лувре, в театре Мулен Руж, Лё Фоли Бержер…

Имели место и встречи с русской публикой (эмигрантами), жившей в Париже. Из соображений секретности авиаторы представлялись как участники хора Александрова — этот коллектив в преддверии открывавшейся Всемирной промышленной выставки как раз гастролировал в Париже. Но однажды один из таксистов заявил: «Давайте не будем темнить. Сам я русский, прежде офицер, советских летчиков во Франции много — в Испанию многие через Францию едут. Если желаете, рекомендую отдохнуть в кабаре — там вечером выступает цыганский джаз-оркестр Полякова». Директор кабаре, тоже русский, организовал для гостей столик. На следующий день ужинали в ресторане «Ерофей Павлович». Принимали очень хорошо.

Следующим вечером электропоездом выехали в Гавр. Оттуда на транспорте «Мария Ульянова» должны были убыть в Ленинград. В порту их встретило столпотворение: французов привлек находящийся на палубе «Марии Ульяновой» легендарный АНТ-25 — тот, на котором Чкалов, Байдуков и Беляков совершили перелет в Америку.

Из Ленинграда приехали в Москву. Двое суток жили в гостинице, дожидаясь приема в Кремле. За участие в Испанских боях Павла Заварухина наградили орденом Красной Звезды. После награждения он убыл в Оршу, в свою часть (туда после переформирования перебазировалась Брянская авиабригада). Дали несколько дней отдыха. П. Ф. Заварухина, в тот период воентехника 1-го ранга, прочили на должность инженера полка по вооружению. Через несколько дней его опять вызвали в Кремль, где наградили орденом Красного Знамени. Пользуясь случаем, он написал рапорт на имя командующего ВВС с просьбой послать его учиться на летчика. Из Москвы Павел не уезжал до тех пор, пока не получил положительного ответа. Его направили в 7-ю Сталинградскую школу военных летчиков.

1* Поскольку И-16 вооружались ШКАСами — пулеметами с огромной скорострельностью, то объем доставляемого в Испанию боепитания готовился из того расчета, чтобы обеспечить интенсивную бесперебойную работу авиачасти до прибытия следующего транспорта. Местные патроны к ШКАСам не подходили…

В Сталинграде в течение четырех месяцев П. Заварухин напряженно учился (а фактически — восстанавливал свои навыки, полученные еще в Ленинграде). После окончания ему присвоили звание старший лейтенант, и должность — командир звена. Вместе с Павлом летной профессии в Сталинграде обучались Григорий Соколов (механик у летчика-«испанца» Гусева), инженер А. Чижевский, бывший штурман Михаил Предков. Всех четверых после окончания обучения командировали в Московский военный округ, в состав 34-го истребительного полка 6-й ИАБ ПВО, вооруженного истребителями И-15. О качестве летной подготовки Павла Заварухина говорит тот факт, что 1 мая 1939 года, наряду с лучшими летчиками полка, ему доверили участие в воздушном параде над Красной площадью.

А в один из июльских дней в полку объявили боевую тревогу. С «тревожными чемоданчиками» летчики прибыли на аэродром. Там им зачитали приказ: в течение шести часов закончить свои домашние дела и быть готовыми к отъезду на автотранспорте на Казанский вокзал.

Оставив все свое имущество у Александра Чижевского, Павел и трое его друзей отправились поездом на восток. Выгрузились в Чите, оттуда проследовали на аэродром у 111-го разъезда. Там в ящиках уже находились самолеты И-153. После сборки и облета летчики совершили на «Чайках» по несколько ознакомительных полетов. Готовый к перелету на территорию Монголии полк ждал только решения командования.

Вскоре на СБ прилетели Смушкевич и летчик А.Зайцев. Второй и являлся лидером при перелете полка на аэродром Баян-Тумень. По прибытия на место полк истребители И-153 сдал частям, которые вели бои с японцами, а взамен получили И-15. П.Заварухин, уже в роли командира эскадрильи И-15-х, был направлен на другой аэродром с задачей прикрытия района базирования скоростной бомбардировочной бригады полковника Шевченко, ведения борьбы с разведчиками противника, и при необходимости — ведения разведки на флангах группировки войск, участвовавших в сражениях на р. Халхин-Гол.

В тылу советских войск японская авиация появлялась редко. В, течение всего конфликта П.Заварухин совершил по задачам ПВО 25 боевых вылетов и провел 5 одиночных воздушных боев.

После разгрома японских войск летчикам эскадрильи приказали перегнать И-15 в Читу, где их ожидало распоряжение: подразделению войти в состав истребительной авиабригады ЗабВО (комбриг Лебедев). Летчики направили встречное ходатайство — отправить их в отпуск: надо было все же забрать свои домашние вещи, оставленные в Люберцах перед отъездом в Монголию. На самом деле, это был лишь предлог — они стремились попасть на Северо-Западный фронт, где уже начались боевые действия с Финляндией.

Пользуясь своими «испанскими» связями (Смушкевич, Гусев, воевавшие в Испании, теперь входили в руководство ВВС), друзья, оказавшись в Москве, обратились к командованию ВВС с просьбой направить их на фронт. Просьбу удовлетворили: П. Заварухин и Г. Соколов были направлены на Карельский перешеек, в 25-й ИАП ВВС 7-й армии.

Прибывших летчиков в должностях командиров звеньев включили в состав эскадрильи, вооруженной самолетами И-153, которые летный состав полка еще только осваивал. «Новичкам» же они уже были хорошо знакомы, так что времени на «раскачку» не требовалось. Боевые задачи были самые разные: «свободная охота» за наземными целями в тылу финских войск, воздушная разведка, сопровождение бомбардировщиков, прикрытие войск 7-й армии. И стрелять Павел умел очень хорошо — сказывалась его прошлая специальность.

Значительное число вылетов П. Заварухин совершил на бомбометания по финским войскам. Истребители И-153 использовались в войне с Финляндией и как пикирующие бомбардировщики: под нижнюю плоскость подвешивали две бомбы ФАБ-50 или две ФАБ-100.

Однажды группе истребителей полка поручили уничтожить береговую батарею в Выборгском заливе, не дававшей выдвинуться войскам РККА. Сброшенные бомбы, однако, не причинили ей вреда. Тогда выбрали цель поуязвимей — блиндажи. Во втором вылете на штурмовку шли звеном — 3 самолета. Над целью рассредоточились. Прицеливание Павел вел по стрелковому прицелу (других на «Чайке» не было), вводя поправку на характеристики бомбы. Сброс произвел с высоты порядка 50 метров. Самолет во время атаки обстреливали с земли: одна пуля попала в мотор, вторая же влетела точно в трубку прицела ДПИ-7 (Заварухин заметил, что в окуляре внезапно потемнело), пробила несколько линз и остановилась только возле последней, буквально перед глазом летчика. После посадки «Чайки» многие подходили к самолету подивиться такому чуду.

В один из следующих дней Заварухин в паре с ведомым Соколовым вылетали на разведку дорог севернее Выборга. В районе поиска обнаружили большую колонну машин противника, выдвигавшуюся к городу. По возвращении на аэродром доложили разведданные, и тут же, несмотря на отвратительную погоду, получили приказ готовить самолеты к штурмовому вылету. Павел Заварухин возглавил звено, его ведомыми в этом полете были его комэск Петр Казаченко и Григорий Соколов. Первый заход по цели выполнили ведомые, а Павел их прикрывал. Во втором заходе летчики поменялись ролями. Бомбы легли во двор поместья, где стояли машины. Там, очевидно, находился и склад боеприпасов, потому что после сброса бомб произошел мощный взрыв. Столб огня и дыма поднялся выше самолета Павла, загородив его «Чайку» от ведомых. К тому же в этот момент к месту событий подошла четверка истребителей противника — «Гладиаторов», и ведомые вступили с ней в бой.

По возвращении домой летчики рассказали о взрыве, решив, что это взорвался комзвена Заварухин и что тот погиб.

А Павел тем временем отходил от цели, набирая высоту. Вдалеке он увидел пару истребителей и принял их за «Чайки» своих ведомых. При сближении оказалось, что это «Гладиаторы», вышедшие из воздушного боя. Летчик вынужден был вступить с ними в бой и один самолет сбил, но боеприпасы уже заканчивались. Сел он на аэродроме буквально на последних граммах горючего. Появление «воскресшего» летчика вызвало чувство удивления и радости.

Всего же за время советско-финляндской войны П. Ф. Заварухин совершил 69 боевых вылетов, участвовал в 10 воздушных боях, одержав две победы в воздухе. За успешное выполнение заданий командования Павла Заварухина представили к ордену Ленина, но. как он узнал позже, лимит на данные награды был уже исчерпан, и за Финскую он так ничего и не получил.

После завершения войны с Финляндией полк перебросили в Бакинский округ ПВО на аэродром Насосная. Г1. Заварухин был назначен заместителем командира в эскадрилью, вооруженную И-шестнадцатыми. Затем его перевели в Батуми, командиром эскадрильи в 35-й ИАП Кутаисской бригады ПВО. В полку летал поочередно на И-153 и И-16. Полк вел интенсивную боевую подготовку: выполнялись полеты в сложных метеоусловиях и ночью, полеты над морем — в задачи полка входило прикрытие кораблей Черноморского флота; стрельбы по воздушным и наземным целям, парашютные прыжки, в том числе на море (последних полагалось совершить по два каждому летчику). Полк участвовал в совместных с флотом учениях. Перед самой войной группа летного состава во главе с П. Заварухиным, назначенного заместителем командира и одновременно штурманом полка, была командирована в Ленинград для переучивания на ЛаГГ-3. Успели выполнить только знакомство с конструкцией и ознакомительные полеты — началась война. Переучивание на этом прервалось, и П. Ф. Заварухин вместе с группой летчиков 35-го ИАП возвратился в Батуми.

В то время Турция считалась «неблагонадежной»: ее территория могла быть использована немецкой авиацией для налетов на города Закавказья. Поэтому 35-й ИАП продолжал прикрывать порт Батуми, военно-морскую базу Поти и корабли флота.

В начале 1942 г. П. Ф. Заварухина командировали на курсы усовершенствования начальствующего состава (КУНС) в Энгельс, где в эвакуации находилась монинская академия ВВС. Там изучали опыт войны, действия своих ВВС, авиации противника, а также порядок ведения боевой и оперативной штабной документации. Проводилось переучивание на Як-1. При полетах на этой машине в тот период требовалось соблюдать ограничения по перегрузке: запрещалось выполнять некоторые фигуры высшего пилотажа — иммельман, петлю, бочку. И все-таки некоторые летчики «втихаря» нарушали этот запрет. Похвальба одного из летчиков об этом закончилась тем, что его выслали из Энгельса в свою часть до завершения срока обучения.

Курсы П. Заварухин закончил на отлично п был направлен в Москву с рекомендацией: "Целесообразно назначить командиром истребительного полка». В Управлении кадров ВВС ему предложили должность командира запасного авиаполка.

Но П. Ф. Заварухин, готовивший себя к боям, от такого варианта отказался, предпочтя уйти «с понижением», но в действующую часть. Таким образом в мае 1942 г. он попал командиром эскадрильи на Северо-Западный фронт, в п. Крестцы, где базировался 744 ИАП 240-й ИАД, входивший в состав 6-й ВА.

В этот период войска Северо-Западного фронта вели бои по ликвидации окруженной группировки 16-й немецкой армии в районе Демянска. Этот плацдарм на целый год стал ареной упорных боев. Авиация противника господствовала в воздухе. В этой напряженной обстановке летчикам полка приходилось выполнять ежедневно по 5–7 боевых вылетов.

Самолеты вылетали на сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков, на прикрытие войск на поле боя. «Ситуация была незавидная. Задач перед полком стояло много — а он обескровлен, имеет значительный некомплект летного состава и боевых самолетов. Боевая работа поэтому была очень напряженная. На задания вылетали малыми группами: 4–6 самолетов. В каждом вылете приходилось ожидать встречу с превосходящими силами противника».

Вот лишь несколько эпизодов того времени.

11 июля 1942 г. группа из шести Як-1, ведомая П.Заварухиным, сопровождала шестерку Пе-2, наносивших удар по аэродрому Пески. На подходе к цели группу атаковали восемь Ме-109. Отражая атаку, П. Заварухин сбил один «мессер». Над целью самолеты подверглись интенсивному обстрелу зенитками, и один Пе-2 получил повреждения. Однако все бомбардировщики отбомбились. На обратном пути «раненая» «пешка» стала отставать, и пара «яков» прикрывала ее до аэродрома.

17 июля Заварухин ведущим шестерки истребителей вылетел на боевое задание по прикрытию наземных войск в районе Коровитчино, где наши пехотинцы заняли важные высоты. Ожидалось, что их непременно будет бомбить противник. Так и случилось: вскоре к высотам стала приближаться группа Ю-88 в сопровождении истребителей. В завязавшемся бое П. Заварухин сбил ведущего «Юнкерса», но и его самолет попал под огонь немцев: получил повреждения мотор, отказало вооружение. Главное — налет был отражен и противник, потеряв 4 самолета, ушел. С КП наземных войск по радио истребителей поблагодарили за работу. и самолеты взяли обратный курс. Однако возвращение не прошло гладко: из-за облаков на «яки» «свалилась» четверка Ме-109. Одна пара пошла на сближение с самолетом Заварухина, стремясь взять его в «клещи». Не имея возможности вести активный бой, летчик решил скрыться в облачности. В облаке он развернулся на 90 градусов, стремясь выйти из облака в направлении, неожиданном для противника. Но уже на выходе услышал звук выстрела авиапушки и ощутил попадание снарядов в самолет. Осколками Павел был ранен в правое плечо и ногу. Обернувшись, он увидел сближающийся с «яком» Ме-109. Тот, видимо, во избежание столкновения, сделал энергичный разворот, и его хвостовое оперение оказалось рядом с крылом самолета Заварухина. Решение на таран пришло мгновенно. После удара консоли «Яка» по хвостовой части «мессера», тот перевернулся и стал падать. Он врезался в землю недалеко от позиций 645-го СП 202-й СД, о чем позднее и было получено подтверждение.

Павлу же после тарана оставалось только садиться. Мотор заклинило, начался пожар, но скольжением пламя сбить удалось. «Решаюсь сесть в районе Бегловских болот, между пунктами Пустыня и Запрудно. Планирую и вдруг обнаруживаю: невдалеке от выбранного места приземления, на опушке леса — артиллерийская батарея противника, искусно замаскированная. Но менять решение поздно, высоты нет, сажусь с убранными шасси. От удара головой о борт кабины на короткое время теряю сознание; прозрев, наблюдаю: мо тор погрузился в болотную грязь, и это спасло от пожара. Но другая неприятность: солдаты противника по окраине болота начали приближаться к самолету. На мое счастье, в этот момент начался налет У-2 на расположение батареи и немцы повернули обратно. Воспользовался этим, вылез из самолета, отполз от него на 100–150 метров — обнаружил проложенную по болотистой почве тропу из бревен, сучьев: очевидно, от близлежащей деревни к батарее. По этой тро пе был проложен телефонный кабель. Сгоряча хотел его перерезать, но потом передумал: ведь сразу же придут немцы — устранять повреждение. Перешагнул его ив 8~10 метрах от тропы под болотными лопухами стал дожидаться утра — только голова торчала из болота (сильно застудился из-за этого). Что только не передумал: ведь оказался на оккупированной территории, немцы кругом. Думал: неужели вот так, едва начавшись, и закончится моя летная биография'?! Рано утром решил по болоту пробраться к сво им, памятуя, что на этом участке сплошная линия фронта отсутствовала. На болоте иногда попадал в трясину — затягивало, приходилось вылезать и искать другой путь. Целый день шел, дошел. Командир взвода на передовой, заметив меня, с бойцами вышел навстречу. Голодному и израненному оказали помощь, посадили на коня и доставили в штаб 202-й стрелковой дивизии. А оттуда уже в полк сам начальник политотдела 6-й ВА полковник Драйчук на своей «Эмке» доставил. Сбит-то я был в первый и последний раз — потому так по дробно и рассказываю».

Уже через три дня после возвращения Павлу Заварухину, не оклемавшемуся еще от ран, пришлось вылетать на задание. Обстановка того требовала: были сбиты и попали в госпиталь командир 2-й АЭ И. Мотуз и штурман полка А. Барко — водить группы в бой стало некому. Ежедневно летчик совершал по 4–5 вылетов. Техник самолета и инженер эскадрильи помогали ему забраться в кабину, а после вылета — вылезти из нее. На пятый день раненая нога сильно распухла, поднялась температура, Заварухин стал терять сознание. Его отправили в госпиталь на пару недель. В эскадрилье ожидали, что летчик вот-вот должен получить звание Героя Советского Союза — как и полагалось по приказу Сталина за совершенный таран, но П. Ф. Заварухина представили к награждению орденом Отечественной войны 1-й степени («за три сбитых самолета противника, в том числе один — тараном» — это он узнал после войны, ознакомившись со своим личным делом). Почему наградили другим орденом, летчик тогда не Задумывался. Не до того было.

Возвращение Павла в полк совпало с началом боев по ликвидации Демянского плацдарма. Немцы, отказавшись от планов его удержания, начали выводить войска. Советское командование стремилось не допустить этого. 744 ИАП, переведенный на новые штаты — трехэскадрильного состава, — пополнился молодыми летчиками. П. Ф. Заварухин, уже в звании майора, во главе группы летчиков выехал за новыми истребителями Як-7Б в подмосковные Химки. На авиазаводе сборку самолетов вели в основном рабочие-подростки, 14–15 лет. На новых «яках» летчики перелетели на аэродром Крестцы. Перед наступательной операцией группировка 6-й ВА была усилена тремя авиакорпусами (истребительным, бомбардировочным и штурмовым); но возросла и численность авиагруппировки противника, получившего истребители ФВ-190. С началом операции авиация 6-й ВА, действуя большими группами, наносила массированные бомбардировочные и штурмовые удары по противнику, прикрывала наступающие наземные войска, сопровождала в вылетах бомбардировщики и штурмовики.

У истребителя: Е.Косарев, Горбунов, Едкин, В.Максимов, Житенев.

Вылеты на сопровождение готовились особо: схемы взаимодействия отрабатывали еще до вылета. Особенное внимание обращалось на прикрытие штурмовиков снизу сзади. Такая подготовка приносила ощутимые результаты. Так, 17 марта 1943 г., при сопровождении десятки Ил-2, группа из 8 Як-7Б (ведущий — майор Заварухин) в районе цели вступила в бой с четырьмя Ме-109 и восемью ФВ-190. Едва пара ФВ-190 заходила для атаки Ил-2 сзади снизу, где обычно не встречалось прикрытия — и тут же попадала под огонь пары Як-7Б, шедших ниже строя штурмовиков. Всего противник потерял в этом бою 4 самолета (один из которых — на счету П. Заварухина).

Борьба была нелегкой, опытный противник действовал напористо. 14 марта, вылетев на сопровождение десятки Ил-2 в район Святнухово- Михайлово, группа сопровождения в составе 8 Як-7Б (ведущий — майор Заварухин) в районе цели на высоте 1200 м подверглась атаке четырех Ме-109 и восьми ФВ-190. Два ФВ-190 заходили для атаки сзади, где штурмовиков прикрывала пара Кочергина-Кокошкина, два — сверху, со стороны солнца атаковали пару Дергач- Марченко. Майор Заварухин, развернувшись на 180 градусов, атаковал одного ФВ-190 сзади с дистанции 70–80 метров и сбил его. В это же время самого П.Заварухина пытался атаковать другой «Фоккер», но ведомый Лобас вовремя заметил опасность и отбил атаку. В это же время самому Лобасу стала угрожать опасность: в хвост ему заходил самолет противника. П. Заварухин, увидев это, сделал резкий разворот, атаковал противника и спас своего ведомого от верного поражения. И следом сам попал под очередь «Фоккера». Был разбит элерон, но командир группы сумел довести поврежденную машину до своего аэродрома и сесть. Ил-2 в ходе этого воздушного боя потерь не понесли.

В апреле 1943 г. П. Заварухин был назначен командиром 72-го Гвардейского ИАП. Полк, базируясь на аэродроме Мартюшино, также выполнял боевые задачи в интересах Северо- Западного фронта. К исходу дня 13 апреля П. Ф. Заварухин прибыл в расположение полка и был представлен личному составу командиром 239-й ИАД полковником Г. А. Ивановым.

«За два дня я познакомился с личным составом полка, состоянием организации управления и боеготовности летчиков и самолетов. Все это нужно было делать «торопливо», поскольку полк продолжал выполнять боевые задачи в интересах СЗФ. Уже 15 апреля я ставил боевые задачи на вылет эскадрилий, а 11-го — возглавил группу из двух эскадрилий, прикрывая полк штурмовиков (20 машин), вылетевших для нанесения удара по аэродрому противника Кресты (около 60 км за линией фронта)».

С апреля 1943 г. по январь 1944 г. полк вел боевые действия в интересах Северо-Западного и 2-го Прибалтийского фронтов на Старорусском и Холмском направлениях. Задачи оставались прежними: прикрытие наземных войск на поле боя и в районах сосредоточения, сопровождение бомбардировщиков, штурмовиков, самолетов разведывательной авиации. Возникла, правда, и новая задача — борьба с аэростатами наблюдения и с самолетами-корректировщиками ФВ-189. «Командиры настоятельно требовали от ИА избавить их от этих аппаратов». Задача была не из легких. Едва обнаружив наши истребители, «рама» тут же уходила под прикрытие своей ЗА, а аэростаты быстро опускались. Для борьбы с этим целями в полку были выделены дежурные пары истребителей, действовавшие с аэродромов-засад вблизи линии фронта. На Холмском и Старо-Русском направлениях создавались по две-три такие «засады». Подбором площадок занимался П. Заварухин и командир 5 Гвардейской дивизии. Военная хитрость позволила за сравнительно короткое время сбить, на радость пехотинцам, три ФВ-189 и 5 аэростатов.

В январе 1944 г. полк перебазировался на аэродром Выползово для доукомплектования. На вооружение поступали американские истребители «Аэрокобра», за которыми летчики отправились в Красноярск. На новых самолетах летчики совершили многокилометровый перелет до аэродрома Мигалово, под Калининым (ныне Тверь), а затем перебазировались на аэродром Глебовщина, близ Демянска.

До мая 1944 г. готовность полка к боевым действиям проверялась инспекцией ВВС КА и получила отличную оценку. 28 мая 1944 г. 72-й Гвардейский ИАП 5-й Гвардейской ИАД, вошедший в состав новообразованного 11-го ИАК (3-я ВА) и насчитывавший 42 летных экипажа, приступил к боевой работе. В качестве командира полка П.Заварухин принимал участие в Белорусской стратегической наступательной операции «Багратион» на всех ее этапах: Витебско-Полоцкой, Двинской, Шауляйской. Затем, в составе 3-го Белорусского фронта — в Восточно-Прусской, Кенигсбергской, Земландской и др. К уже привычным боевым задачам добавились воздушная разведка в интересах фронта и Воздушной армии. Такие задания П.Заварухин поручал паре Ревуцкий-Скоробогатов. Виктор Ревуцкий, бывший ведомым у комполка, имел хорошую зрительную память (особо ценное качество при воздушной разведке), и вся привезенная им информация подтверждалась в полной мере.

В ходе операции «Багратион» был обеспечен численный перевес совет-. ской авиации над авиагруппировкой люфтваффе. Прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков 72 Гвардейский ИАП осуществлял или в полном составе (в этом случае его боевой порядок возглавлял командир полка), или группами по две эскадрильи, возглавляемые в ряде случаев заместителем комполка Лихобабиным. В зависимости от обстановки истребители осуществляли либо непосредственное сопровождение бомбардировщиков (штурмовиков) с выделением части сил на «расчистку неба» в районе цели, либо (чаще всего) — непосредственное сопровождение с блокированием ближайших к району удара аэродромов истребительной авиации противника.

В раздумьях о Викторе Ревуцком (командир полка П.Ф.Заварухин узнал о гибели одного из своих лучших летчиков-разведчиков). 1944 год.

«Воздушный противник с началом наступления наших войск упорствовал, проявляя в ряде боев редко встречавшееся ранее сопротивление, даже если нес значительные потери.» Приходилось бороться с большими группами штурмовиков ФВ-190, как, например, 2 августа, когда, прикрывая ввод в сражение танкового корпуса на Рижском направлении, полку пришлось отразить атаки восьми таких групп общим составом до 80 «фоккеров». В тот день в бой были брошены все наличные силы полка. Воздушная схватка длилась полчаса. Противник не выдержал натиска гвардейцев, сбросил бомбы до цели и отступил, потеряв 14 самолетов. Командир 11-го ИАК, находившийся на передовом КП и наблюдавший за воздушным боем, объявил всему личному составу полка благодарность. В приказе по корпусу этот бой был оценен как примерный и показательный.

Перед началом Восточно-Прусской операции самолеты полка были переоборудованы для нанесения бомбо-штурмовых ударов по наземным целям. «Аэрокобры» оснастили бомбодержателями для бомб калибром до 250 кг. В день начала операции полк (36 «Кобр») обеспечивал сопровождение десяти девяток (!) бомбардировщиков Ту-2. «А рядом шли еще четыре такие же колонны Пе-2 и Ту-2. Ни один истребитель противника не решился нарушить этот «парадный» строй». Господство в воздухе советской авиации было абсолютным. Хотя не все проходило гладко. 11 марта 1945 г. группа истребителей полка (32 «Кобры», ведущий — П. Заварухин) сопровождала пять девяток Ту-2, которые наносили удар по Кенигсбергу. Бомбардировщики вылетали с аэродрома на территории Литвы и встречались с истребителями над заранее условленной точкой. К рубежу встречи Ту-2 подошли растянутым строем. Кроме того, в этом вылете «стыковку» групп истребителей с «бомберами» решил взять на себя командир 5-й Гвардейской ИАД. В результате допущенной им ошибки на одну девятку пришлось две группы прикрывающих, а третья по счету девятка осталась без «опеки». На подходе к цели бомбардировщиков атаковали немецкие истребители ФВ-190 и Ме-109. Группами по 8-12 самолетов они произвели всего по одному заходу — с задней полусферы со стороны солнца под углом 50–60 градусов. Из-за растянутости строя истребители не могли прийти на помощь девятке, и та потеряла подбитыми 3 бомбардировщика. Кроме того, в этом боевом вылете решил принять участие командир 11-го ИАК, и П. Ф. Заварухину приходилось обеспечивать его прикрытие… «Во-первых, Иванов лично смог убедиться, как трудно охранять бомбардировщики, когда нарушен их условленный боевой порядок, а во вторых, подтвердилась солдатская мудрость: не было беды, да начальство вмешалось…»

Когда советские войска вошли в Кенигсберг, полк в полном составе патрулировал над городом, чтобы не допустить налетов авиации противника.

В Кенигсбергской операции советская авиация полностью господствовала в воздухе. Однако было замечено, что несмотря на полное блокирование всех известных немецких аэродромов, истребители противника нет-нет, да появлялись в небе. П. Заварухин поручил командиру звена В. Кузнецову выявить неизвестные аэродромы немцев. Кузнецов вылетал в район воздушных боев, но в бой не вступал, держался в стороне, а после выхода противника из боя следовал за ним до самой посадки. Оказалось, что немецкие летчики уходили в сторону моря и, следуя вдоль побережья на малой высоте, выходили к замаскированным аэродромам, выполняли разворот и производили посадку. По выявленным площадкам сразу же отработали штурмовики.

Истребители 72-го Гвардейского полка применялись и для бомбоштурмовых ударов по укрепленным пунктам противника. Так, в ходе ликвидации Земландской группировки, ведя бои за овладение городом Пельминекен (ныне Янтарный), наши войска встретили упорное сопротивление. 72-й Гв. ИАП в течение полутора часов оказывал беспрерывное огневое воздействие с воздуха на укрепления немцев, после чего в ряде районов были подняты белые флаги. Германские войска прекратили сопротивление, и город был занят нашими войсками. Командующий 3-й ВА генерал-полковник Папивин поздравил летчиков полка с «взятием города с воздуха». На исходе дня была получена поздравительная телеграмма и от командующего 3-м Белорусским фронтом Василевского.

После освобождения Земландского полуострова наши войска на немецких аэродромах взяли трофеями большое количество самолетов, многие из которых были разбиты или повреждены при штурмовках. Некоторые лежали вверх колесами. Как тогда говорил дважды Герой Советского Союза А. Смирнов, «мы немецкую авиацию положили на лопатки».

В мае 1945 г. 72-й Гвардейский ИАП перелетел на литовский аэродром Юткас, и с 7 числа содействовал войскам Ленинградского фронта в ликвидации Курляндской группировки. 8 мая летчики полка совершили 122 боевых вылета. Одно из заданий требовало уничтожить немецкие самолеты на аэродроме Кирколес. Уже на подходе к цели ведущий группы П. Заварухин получил команду возвращаться. «Конец войны!» Но комполка передал летчикам: «Удар по цели наносим как планировали.» Сбросили бомбы, а затем проштурмовали аэродром из пушек. «Впервые ослушался приказа старшего». При докладе командиру 11-го ИАК генералу Г. А. Иванову Заварухин изложил мотивы такого поступка: хотел, мол, полностью рассчитаться с фашистами за все ими содеянное. Начальник, выслушав доклад, сказал «Добро», и больше к этому эпизоду не возвращался.

Последними заданиями, выполнявшимся летчиками 72-го полка в Великую Отечественную, были вылеты на патрулирование побережья Курляндии для выявления плавсредств, на которых могли эвакуироваться гитлеровские войска.

Всего за время войны П. Ф. Заварухин совершил более 400 боевых вылетов, в 80 воздушных боях лично сбил 13 самолетов противника, в том числе один — тараном.

Сразу по окончании войны П. Ф. Заварухин был назначен заместителем командира 5-й Гвардейской ИАД. Соединение базировалось на Земландском полуострове в городке Гросс-Диргикайм.

Вскоре летчики двух полков во главе с П. Заварухиным отправились в Красноярск за истребителями «Кинг Кобра», не дошедшими до строевых частей во время войны. Обратный путь лежал по маршруту Красноярск-Новосибирск-Омск-Свердловск-Казань-Иваново-Выползово-Кенигсберг (Зидлунг) — Гросс-Диргикайм. Он проходил в сложных, часто изменяющихся условиях осенне-зимнего периода, и, что интересно, потребовал времени большего, чем в военный период: наземные начальники уже проявляли осторожность, опасаясь аварий по погодным условиям, и не торопились давать «добро» на вылет в случае неблагоприятной погоды. Перелет завершился благополучно. А далее — приступили к плановой учебно-боевой подготовке на новой технике.

Осенью 1946 г. П. Ф. Заварухин, во главе группы летчиков дивизии, был командирован на переподготовку: изучали и осваивали реактивные самолеты в учебном центре на аэродроме Сейма, близ Горького. Из этой группы сформировали парадный полк (20 экипажей) для участия в праздничном параде 1 мая 1947 г. над Красной площадью на реактивных истребителях Як-15. Его возглавил П. Ф. Заварухин. Всего же над Красной площадью прошло пять таких полков, заявив тем самым о начале реактивной эры в авиации. Парад прошел гладко, несмотря на то, что полеты на реактивной технике были еще во многом не исследованы.

В мае 1947 г. 5 Гвардейская авиадивизия перебазировалась с Гросс-Диргкайма на аэродром Зидлунг, близ Кенигсберга. П.Ф.Заварухина вызвал в Ригу командующий Воздушной армией: дивизии предстояло переходить на реактивные самолеты МиГ-9 и Як-15. Переучивание П. Ф. Заварухин осуществлял уже будучи и.о. командира дивизии, так как прежний ее командир полковник Рыкачев убыл на учебу в Академию Генштаба.

В июле того же года летчиков, участвовавших в первомайском параде, вновь вызвали в Москву. На этот раз ей предстояло участвовать в воздушном параде 3 августа в честь дня Воздушного Флота.

В парадном строю реактивные истребители шли двумя колоннами, по 45 самолетов в каждой. Первую возглавлял П. Акуленко (МиГ-9), вторую — П. Заварухин (Як-15).

Летом 1948 г., после переучивания, 5 Гв. ИАД передислоцировалась под Москву, на аэродром Мигалово, и вошла в состав войск Московского округа ПВО, где и проходила учебнобоевую подготовку. В дивизии прошли переучивание на реактивных самолетах известные асы Покрышкин, Лавриненко, Алелюхин.

В эпоху глобального перехода авиации на реактивную тягу опыт П. Ф. Заварухина был востребован в разных местах. Одно время он являлся заместителем командира в 15-й Гвардейской ИАД (г. Орел). Там сложность переучивания заключалась в том, что значительное число прибывавших в дивизию летчиков имело опыт полетов только на Ил-2. Потом его назначили командиром 144-й ИАД ПВО в Барановичах (Минский округ ПВО). Дивизии предстояло переучиваться на истребители МиГ-9, которые прибыли следом за П. Ф. Заварухиным из Орла. В течение 1949-50 гг. переучивание всех трех полков 144-й дивизии завершилось.

Но однажды, в одну из ноябрьских ночей 1950 г. Заварухина разбудил телефонный звонок: «Жди гостей из Москвы.» Утром на двух С-47 прибыли замначштаба ВВС генерал Одинцов и замглавкома войск ПВО по политчасти. Перед руководящим составом было зачитано постановление правительства: 144-я авиадивизия ПВО передается в состав ВВС, расформировывается, и на ее основе формируются две новые дивизии — 144-я и 17-я. Командиром 17-й ИАД назначается П.Ф.Заварухин. В течение недели требуется все самолеты разобрать, погрузить на платформы и отбыть в восточном направлении.

«Новые дивизии — двухполкового состава. Требуется к тому же сформировать батальон аэродромного обслуживания, штаб дивизии, штабы авиаполков. Трудно было с механиками — опытный состав уже демобилизовался, прибыла молодежь, не имевшая навыков работы с реактивной техникой».

Эшелонам с перебазирующимися авиасоединениями дали «зеленую улицу». Первую остановку сделали только в Мднчжурии. Местом базирования 17-й ИАД стал аэродром Мукден. В задачи дивизии входила ПВО Мукдена и Аньшана. Кроме того, советским авиаторам предстояло обучить полетам на реактивных истребителях летчиков формировавшейся китайской авиадивизии, вплоть до командира ИАД. До этого китайцы имели опыт полетов только на поршневых Як-11. «Это была тяжелая работа. Все делалось через переводчика, летчики имели мало навыков в полетах, при этом многие имели низкий об щеобразовотельный уровень. Учебная база отсутствовала. Ну и, конечно, мучила жара. Вывозную программу вели на переоборудованной «Кобре» со второй кабиной. Не менее ответственной была задача подготовки в авиационном отношении личного состава дивизии (по существу, сформированной из общевойсковой) от рядового механика до начальника штаба и командира дивизии». Сложности были связаны еще и с тем, что китайские летчики не всегда справлялись с новыми для них «реактивными» перегрузками. «Некоторые имели хлипкое здоровье. Пришлось обратиться к Гао Гану, руководителю Северного Китая, который заинтересованно следил за ходом обучения. Порекомендовали летчиков перевести на «советскую» норму питания». С улучшением питания положение стало налаживаться. Освоение китайцами первых реактивных самолетов завершилось через 9 месяцев. После переучивания на МиГ-9 китайцев обучили полетам и на полученных для дивизии истребителях МиГ-15. Таким образом, Китаю сдали полностью подготовленный летный состав для 6-й китайской истребительной авиадивизии, а также все МиГ-9, МиГ-15 и все авиатехническое имущество. Эта дивизия участвовала в боях на завершающем этапе Корейской войны.

В январе 1952 г., после завершения «спецкомандировки», 17-я дивизия была передана в Московский округ ПВО с дислокацией на аэродроме Ржев. В августе того же года П. Ф. Заварухин поступил в Академию Генерального штаба, в ноябре 1954 г. окончил ее и был назначен заместителем командира Забайкальского корпуса ПВО в Читу. В состав корпуса входила одна дивизия штурмовиков Ил-2. Ее летный состав надлежало переучить на реактивные истребители — предстояло выполнить ту же работу, что уже была проделана в Орле, но в значительно больших масштабах.

В 1956 г. П. Ф. Заварухин был направлен в Китай старшим советником командующего Пекинского округа ПВО; пробыл на этой должности 2 года. Там же, в Китае, провел свой первый после войны отпуск. После возвращения из Китая П. Ф. Заварухину предложили стать старшим преподавателем Академии Генштаба. На этой должности он проработал 14 лет, 2 года из них — в Объединенной Арабской Республике 2*, в Академии Генерального штаба в Каире. Защитил кандидатскую диссертацию. В отставку вышел в 1974 году. После этого 14 лет работал в ЦНИИ Министерства обороны в должности старшего научного сотрудника. В дальнейшем — на работе в Совете ветеранов.

2* Федеративное арабское государство, образованное в 1958 г. и включавшее в себя Египет и Сирию.

Старший военный советник. Китай, 1956 г.

Использованы черновые записи воспоминаний П. Ф. Заварухина

Фотографии из архива П. Ф. Заварухина и М. Л. Соколовой.

Як-1 б/н 18 из 744-го ИАП 240 ИАД. Северо-Западный фронт, 1942 г. На этом истребителе летчик сбил 3 самолета противника, в том числе один — тараном.

Окраске: верхние и боковые поверхности — поля зеленого и черного цветов, низ — голубой. Кок красный. Звезды в шести позициях

Окраска восстановлена с использованием материалов ЦАМО РФ и журнала «Ас» № 1-1991

Положение звезды снизу крыла самолета Як-1 б/н 18

P-39Q-15 б/н 21 (сер. № 44-2498) из 72-го Гвардейского ИАП. Этот самолет из звена управления был записан за командиром полка П.Ф.Заварухиным.

Окраска — стандартная для «Аэрокобр», поставлявшихся по ленд-лизу из США: верхние и боковые поверхности — Olive Drab, нижние ~ Neutral Grey. Номер белый, звезды в четырех позициях. Красный кок и красная полоса с белой окантовкой на хвостовой част фюзеляжа — отличительный признак 72-го Гв. ИАП

КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Самолет Т-4 на летных испытаниях в ЛИИ, 1972 г.)

Владимир АНТОНОВ Николай ГОРДЮКОВ Василий ЗОЛОТОВ Москва