Мир, где мне когда-то там будут рады

Глава 127

Признаюсь честно, я всегда ненавидел манипуляторов.

Вот серьёзно, для меня они были всегда самыми отвратительными людьми на свете, которые заслуживали помимо пули в затылок так ещё и вечных мук в самой жопе ада, чтоб неповадно было. Гнусные уёбки. Ведь по сути они единственные, кто вызывает всеобщие проблемы, а когда приходит момент расплаты, они тихо сваливают в тень и как бы не причём.

Как итог, знатных пиздюлей прохватывают отнюдь не те, кто виновен, а те, кто по глупости или по нужде был вынужден играть под их дудку.

Таких засранцев всегда тяжело взять за жопу, но тут всегда есть два момента. Вернее, даже не момента, а две ситуации.

Первая — все знают этого сраного кукловода. Чаще всего подобное происходит там, где есть порядок. Все видят и знают, что он виноват, но никто не может его привлечь без доказательств. И он продолжает творить зло, хуйню и содомию. Единственная возможность прижать — свидетели или подельники. Но те или молчат или дохнут раньше назначенного срока. Тут всё вроде легче.

Вторая — его никто не знает и тот действует из тени. То же самое, что и первое, только на хардмоде. Открыто действовать ты не можешь, и любая информация о тебе станет для тебя фатальной. Даже если намёк на тебя будет, то считай, что ты доигрался. Чаще всего такое есть там, где закон типа туалетной бумаги для бегемота — он вроде и есть, но хуй используешь и вообще, непонятно зачем он нужен.

Так вот, чего это меня потянуло на философию, просто по сути я сейчас являюсь тем самым редкостным уе… нехорошим человеком второго типа, который делает нечто подобное. Всегда таких ненавидел, но сам делать так обожаю… Ладно вру, выхода нет. Или так, или никак.

Сейчас я вроде как управляю всем графством, но мне нельзя светиться, иначе придёт добро-злая Эви с властелином справедливости Констанцией и покарают меня. Может полюбят, тепло встретят и будут мне рады… но покарают точно, чтоб другим неповадно было.

Не думаю, что меня они убьют, но проверять я всё равно посыкиваю.

Ещё хуже то, что я как бы и не в курсе особо, что делать. Нет, бравые и крутые речи всегда были заебись, но вот после них приходит вопрос: а что конкретно делать-то? Войной не пойдёшь, тихо действовать тоже сложно.

Пришлось проводить мозговой штурм.

В конечном итоге я удумал кое-какой общий план, так как времени было много, но не более. Выглядит план ещё более «не более» и труднодостижимым.

По сути я буду действовать как обычно — через Элизи, и обо мне вообще никто не будет знать. Типа души зла, что обитает внутри тела. А Элизи, в свою очередь, будет действовать через всяких наёмников, бандитов и прочее отребье, склоняя на свою сторону людей. И когда обретёт власть, станет неформальным лидером, передав видимые бразды управления какому-нибудь лоху. Она будет моим телом.

И самым первым в планах будет Анчутка как главный уебан, и только потом уже все остальные.

Правда после размышлений и планирований я пришёл не к самым утешительным выводам — его убивать будет нельзя. И от этого у меня зубы начинает сводить, а в стульях появляться прожжённые дыры. Я столько имел на него планов от отрезания ушей до вскрытия на живую, но мозг подсказывает отбросить чувства, если я хочу добиться успеха в этом деле. В противном случае, нарублю дров и замучаюсь это расхлёбывать.

Ладно мозг, ты убедил меня.

Этот бесовидный уёбок нужен мне живым, чтоб добавить сил власти Элизи. Так мы один за другим в тихую присоединим всех и в конце просто количеством заставим принять новую главу группы, пусть и скрывающуюся в тени. Это поможет не навлечь гнев Эви на наши мелкие (пока что) жопы.

Потом берём под контроль вторую группу, захват третей и победа!

Но это так, взгляд с высоты птичьего полёта и очень обобщённый план без конкретики, чтоб понять, куда двигаться. К тому же, всё легко и просто, пока не возьмёшься за дело. Да и мысли эти не совсем мои, если быть честным. Ничего мной не придумано, всё взято из прочитанных книг, услышанных истории, просмотренных фильмов и прочего. Все гениальные идеи уже высказаны, надо просто найти нужные и воспользоваться ими. А найти как раз-таки нужные — самое сложное.

Я старался проработать план ещё более точно, чем движение по таким вот чекпоинтам. Но в конечном итоге через несколько дней мозгокапания и попытки распланировать точный план, дума привела меня к одной простой мысли — всё самому не сделать. Моё дело — обозначить примерную цель и примерный путь от одной к другой. От одного графа к другому. Что касается того, как двигаться от одной цели к другой, то это можно доверить Элизи и Клирии.

В конце концов, капитан задаёт курс, а его помощники его прокладывают и обдумывают, как проплыть лучше, советуясь с ним. Да и если есть тот, кто может помочь или знает это дело лучше — доверься им. А Клирия ещё та хитрожопая заноза, так что насчёт хитрых планов можно быть спокойным (я надеюсь). На крайняк, всё проходит только с моего разрешения и если что, я смогу всегда отменить план.

Поэтому наша цель — Анчутка. Примерное движение — вынудить его заняться своими проблемами, ослабить и потом прижать. Как это сделать, кем и когда — уже решат Элизи с Клирией. К тому же, идеи я им подкинул.

Но одновременно с этой целью надо было решить и другую проблему — стукачи.

Эта гениальная мысль посетила меня, когда я подумал о том, как ловко Эви контролирует всё.

Почему должны быть стукачи? Да потому что я бы никогда не доверился таким отморозкам и захотел знать, что они там делают, сбившись в кучку. Вдруг заговор готовят? И если я до этого САМ допёр, то Эви, держащая власть, и подавно об этом позаботилась. Об этом говорит и то, что Эви была неплохо осведомлена о расположении родственничков Дракулы. Значит всех контролируют.

Поэтому в группе среди главных полюбас есть стукач. Он, работая на Эви, в свою очередь, наверняка раскидал своих людей по графствам, чтоб знать всё обо всех. И те сливают инфу о графе, на которого работают. Я просто уверен, что так и должно быть, так как невозможно узнать, кто что готовит, не имея сети шпионов.

Кто же именно стукач?

Ответ прост и очевиден для любого.

Кто-то, кто и далеко, чтоб не быть заподозренным, и близко, чтоб знать всё. А так как у нас состав правительства графства сделан с нуля, основной город уже давно сгорел, то значит ближайший возможный стучащий источник может быть в ближайшем населённом пункте. В деревне. Тот, кто ближе ко всем и тот, кто вроде как и не причём.

Я об этом ещё подумаю, хотя определённые подозрения уже есть. И Клирию попрошу подумать. Но нам нужна служба дезинформаторов, что сможет противодействовать вот таким вот уёбкам.

Так что, обобщая всё это, получается следующее — нашей целью стал Анчутка и его надо заставить подчиниться. Обескровить и прижать. Как именно — пусть Клирия с Элизи решают. Помимо этого надо разобраться со стукачами — поменять на своих или заставить работать на нас. Скорее всего их несколько и работают они отдельно друг от друга. Возможно к нам ещё подвезут, учитывая случившееся.

Но это всё потом. Чуток позже.

Сейчас меня волновало немного другое. А именно то, что меня блять окружают всякие туши. Нет-нет, вы не ослышались. Меня окружают туши. Я буквально лежу, справа от меня тушка девушки, слева тушка девушки. Можно порадоваться и похлопать, типа: о, уложил сразу двоих, какой молодец и так далее, но нет. За ними на краю там три орка и ещё семь тушек баб.

Довольно странное сочетание. Можно свалить всё на то, что у нас тут груповушка, но нет. Чтоб стало понятнее, что сейчас происходит, надо объяснить, где мы сейчас. А именно: в заснеженных лесах тех самых гор, что цепочкой проходят с севера на юг и около которых располагается моё графство. И то, что мы так здесь лежим, отнюдь не наша прихоть, а вынужденное обстоятельство, ибо сейчас ночь и спать как-то надо.

Короче, это дело выглядит так — довольно большое полотно, плотное, многослойное и толстое, из которого сделан один большой мешок. Внутри мешок обшит мехом. Он кладётся прямо на снег и туда все дружно забираются.

Так как снег туда лучше не заносить, предварительно все скидывают себя верхнюю часть одежды. Эта верхняя часть не защищает от ветра и холода: она тонкая, лёгкая и создана исключительно для того, чтоб защищать одежду от снега. Так вот, именно её скидывают, потом забираются внутрь, где уже стягивают с себя остальные накидки прижимаются друг к другу. Кто в нижнем белье на подобии пижамы, кто просто голым.

В конечном итоге у нас получается такой вот своеобразный большой спальный мешок, глубокий, но не сильно широкий, от чего всем приходится друг к другу жаться. От этого становится теплее, что все в куче друг дружку греют. Это помогает нам не замёрзнуть нахер, а мешок удерживает тепло и защищает от ветра и снега. Залезаем мы в этот мешок с головой, чтоб та не торчала, после чего верхний край по-хитрому закрывается, не давая холодному воздуху попадать внутрь.

И сейчас с одной стороны меня придавила сиськами Мамонта, которая головой отвечает за меня, а с другой — какая-то девушка с неплохой грудью прижалась. Правда из-за того, что мы тут как шпроты в банке, они меня слишком плотно собой придавили, от чего даже пошевелиться не могу нормально. Так ещё одна мне в ухо дышит, а другая в лицо. А ещё здесь жарко и кто-то ебётся! Нет, серьёзно, вы уже заебали ебаться! Я блять уснуть не могу от этих вздохов, стонов и дёрганий!

Но, кажется, эта проблема волновала исключительно меня, так как все остальные спали. Но увы, я такой человек, который засыпает в тишине или при монотонных звуках. А храп под ухо и вздохи со стонами никак не попадают под него! Ещё и Мамонта в ухо дышит!

Это у них так называется поход, кстати говоря. Типа так ночуют небольшие группы типа разведчиков, охотников и других отрядов, чтоб долго не делать лагерей — кинули, залезли, уснули.

В принципе, ничем не отличается от наших походов за исключением того, что у нас ещё палатки ставят, которые должны защищать всех внутри от ветра, а у них эту функцию спальный мешок выполняет. И несмотря на недостатки, получается довольно уютно, хочу заметить. Приятно осознавать, что за слоем этого мешка мороз, ветер и зимний лес. А здесь тепло, вокруг мягко (спасибо, что не орки меня обложили со всех сторон), если закрыть глаза на ебунов. Даже тесная обстановка добавляет своей романтики, пусть и не очень комфортной.

Снаружи нас караулили четыре человека — два орка и две женщины, что заняли позиции около этого мешка. Ну и естественно они сменялись с другими три раза за ночь. Вообще, можно было сделать здесь и четыре смены, так как нас семнадцать: одиннадцать баб и шесть мужиков, включая меня. А чем меньше ночная смена, тем больше времени выспаться. Однако причина, почему этого не делали, была во мне.

Как бы это сказать… мне нельзя перенапрягаться. Не потому что я главный или сильно хитрожопый. Просто я напрягаюсь именно днём.

И так мы плавно подходим (как я плавно вышел к проблеме, а?) в причине, какого хуя я забыл в заснеженных горах.

Меня отправили качаться и набивать лвлы. А то, как выразилась одна особа, двадцать пятый уровень слегка не создаёт нужный имидж тому, кто собирается расправиться с группой.

Во-первых, откуда они знают такое слово, но ладно, спишем на героев. Во-вторых, нормальный уровень, мне это не мешает жить и выживать, но если Клирии что-то взбредёт в голову, она не отступит. Так было с кашей, так было с обучением и деланием меня графом, так получилось и здесь. До сих пор вспоминаю, как она меня доёбывала.

А вообще по прибытию домой после встречи с Эви и Констанций много чего случилось…

— Прошу вас, мой господин, обратите на это внимание, — Клирия капала мне на мозг, стоя прямо напротив уха и конкретно нудя.

Тёмное подземное и родное поместье, намекающее, какое же я донное животное, встретило меня в тот момент Клирией.

Честно говоря, я её не сразу и узнал — она выглядела ну очень помято. Синяки под глазами, осунувшееся лицо, лёгкая лохматость. Видимо работа, которая свалилась на неё как из-за отсутствия Элизи, так и приходом новых жителей, которым теперь требовалось найти место, сильно её измотала. Значит и у неё предел какой-то есть.

Но моя мимолётная жалость была выбита её доебательствовами, так как она горела желанием присесть мне на уши и потрахать мой мозг насчёт маленького уровня. Я тут с планами на будущее ебался всю поездку и надеялся на спокойствие, а тут по приезду меня вновь пытаются поиметь. Что за люди…

Вторила ей Элизи. Спелись сучки.

— Она права, твой уровень очень маленький.

Я вздохнул и посмотрел на этих вот чувырв, которые мне выносили мозг. Даже в моей комнате меня достали, хотя это я по глупости их впустил.

— У меня двадцать пятый. У обычного человека вообще пятнадцатый-двадцатый.

— Тебе надо иметь сороковой. Это самый минимум, — настоятельно произнесла мне Элизи, словно предлагала пути продвижения моей компании на конференции. — Люди будут смотреть на тебя и знать, что у человека с таким статусом всего двадцать пятый… Тебе в идеале нужен семидесятый. Сороковой — это лишь минимум. От этого зависит отношение людей к тебе.

— Если ты держишь людей за яйца, то у них по умолчанию уважительное отношение, — ответил я.

— А если нет? Если переговоры? Уважение строится не только на страхе, Мэйн.

Я покосился на Клирию. Та согласно кивнула.

— И что ты предлагаешь? Идти и мочить всех налево и направо?

— Нет, мой господин, мы…

Уже «мы». Я там случаем не проморгал момент, когда за моей спиной формируется главная опасность в лице бабского легиона, наполненного феминистическими взглядами? Хьюстон, а нам не нужна случайно инквизиция?

— …посчитали…

Так блять вы за моей спиной ещё и сами решаете! Ну точно пора инквизицию заводить и выжигать вас.

— …что есть претенденты, которые смогут вам помочь.

— И? — кивнул я головой. — Кто эти помощники?

— Ухтунг и Мамонта, — тут же ответила недографиня.

— Вторую я знаю, а первый кто?

Элизи лишь вздохнула и приложила пальцы к переносице. Вместо неё ответила Клирия.

— Это орк, мой господин.

— А… вспомнил, точно.

— Тебе надо запоминать имена тех людей, кто у тебя в подчинении, — настоятельно заметила Элизи.

— Я запоминаю только имена тех людей, что мне важны. Для остального есть Клирия и ты. Так чем они помогут мне? Будут отлавливать тех, кого я смогу завалить и набить уровень?

— Боюсь, что просто набивание лвла не даст вам того опыта, который необходим человеку вашего уровня. Как доказал пример с графом, уровень — не ответ на все вопросы. Как и доказал опыт вашей встречи с представителями другой группы около сгоревшего города. Важны знания, опыт, умения и многое другое, что пригодится вам в будущем. Это смогут дать только наставники и реальные ситуации.

— Погоди-ка, ты предлагаешь меня закинуть в пекло? — прищурился я.

— Ни в коем случае, мой господин. Я лишь предлагаю вам их способы прокачки. Ухтунг и Мамонта имеют богатый опыт и не раз уже тренировали других. Для таких, как они очень важно поднять уровень своих подопечных, поэтому они знают множество эффективных способов тренировок. Их знания и опыт помогут вам быстро прокачаться и получить нужный минимум знаний и опыта.

Нет, звучало заманчиво, но почему-то в тот момент я видел у себя в уме местный вариант армии. Оттого ответ мой был однозначным.

— Нет.

— Но мой господин…

— Нет. Никаких прокачек. Мне это не нужно.

— Смею не согласиться…

— Да сколько угодно можешь не соглашаться, — отрезал я. — А теперь вон отсюда. Хочу порадоваться тому, что буду спать не в трясущейся карете.

Своими словами в тот момент я объявил войну упёртости.

Глава 128

В тот момент Клирия задалась вполне конкретной целью сделать всё, что в её силах, чтоб заставить меня принять её точку зрения или хотя бы последовать её совету. Не силой, но мозгоёбством. И зная Клирию, я понимал, что тут запретами, которые у меня против неё только и были, не отстреляться.

Сначала она нудила мне под ухо везде и всегда. После того, как была послана с приказом не затрагивать эту тему, мне на ухо начали нудить ВСЕ СЛУЖАНКИ! Господи, да она решила не мелочиться, заставив всех нудить мне при каждом удобном случае, и взять меня измором.

Я принял вызов и приказал всем заткнуться на эту тему. Никто и слова не сказал мне после приказа об этом. Я мог бы её наказать за занудство, но… Ну блин, я знаю причины её поведения, и выстроены они отнюдь не на злом умысле, а на вполне себе нормальных мотивах сделать меня сильнее. Просто в моих мыслях это ассоциировалось с конкретными проблемами (а именно разновидностью пыток тренировками), от чего я на это соглашаться не хотел. Я знаю, что она права, но не хочу этим заниматься просто из-за чувства противоречия и собственных предубеждений. Оттого и наказывать, зная её правоту, как-то рука не поднималась.

Однако Клирия была вполне готова к такой вот своеобразной войне.

Взамен слов я стал получать массу записок. Везде, где только можно, даже в туалете. Спасибо, что говном на стене и дверях не писала. Их подсовывали под дверь, клали под подушку и так далее. Клирия не жалела дорогостоящую бумагу, посчитав, что моя прокачка важнее денег. Может это и выглядит не страшно, но меня подобное конкретно заебало, и я снова приказал им оставить меня в покое.

На смену этому пришли надписи на стенах (спасибо, что не говном).

Запретил.

Мотивирующие картинки.

Запретил.

Попытки подкатить ко мне со стороны стражниц, которые косвенно намекали, что могут прокачать мне лвл. Блять, какой лвл вы мне прокачивать собрались!? Видимо Клирия не собиралась сдаваться, раз и это пустила в ход.

Запретил. Хотя стражницы выглядели весьма расстроенными. Не уж то им Джигу… Джина недостаточно?

И чем больше Клирия придумывала способов меня заебать, тем больше я запрещал, и под конец ощущал себя Роскомандзором, который борется с телеграммном.

Моё терпение лопнуло, когда мне начали подавать кашу на завтрак обед и ужин, в которой чудесным образом угадывались слова «уровень», «поднять» и так далее, написанные каким-то красителем. Я вроде запретил писать что-либо, но Клирия всё равно находила способы доебаться и подозреваю, что кашу готовит вообще кто-то левый, кому я ещё не запретил.

Короче, после трёх дней приезда я был побеждён. Какое же я ничтожество… Зато в отместку я отправил драить Клирию туалеты. Жалкая месть, но для душевного равновесия этого было более-менее достаточно.

И вот уже через пять дней после моего приезда Клирия, одержав победу надо мной, собрала мне пати из шестнадцати человек, куда входили Мамонта, Рубека-ходячий-пункт-скорой-помощи и Ухтунг. Их задача стояла в обучении меня любимого боевым премудростям и поднятии уровня. Остальные тринадцать — в охране.

Вообще то я бы мог и сам постоять за себя, но Клирия отпускать меня без защиты была не намерена. А ещё я подозреваю, что она провела с Мамонтой особый разговор, так как та теперь меня слушалась, хоть и обращалась на «ты». Орк тоже вёл себя довольно интеллигентно, насколько для их расы это возможно. Понять их было можно, так как я уже привык к Клирии, а вот для них она была чем-то новеньким. Она умела убеждать и заставлять подчиняться, и немалую роль в этом играла её аура. Та вызывала в тебе какое-то патологическое отчаяние и страх. Даже моя защита сознания не могла полностью выветрить этот эффект.

В конечном итоге пробыл я дома всего шесть дней, после чего Клирия снабдила нас семнадцатью лошадьми и одной грузовой, на которой мы везли провизию, и отправила в путь. Из провизии был этот спальный мешок, всякая мелочёвка для похода и сухие пайки на всякий случай. Хотя они нам и не понадобились — жрачку мы позже добывали в лесу охотой. Это тоже было частью моего обучения.

Но эти шесть дней состояли не только из моего противоборства с Клирией. За те две недели, что меня не было, Мэри пришла в сознание не без помощи Богини Безумия… и не узнала меня.

Нет, поправка, она узнала меня. Но не так, как я ожидал. Ведь если есть шанс пустить всё через жопу, то этот шанс обязательно сбудется. Лучше бы она вообще не узнавала меня в таком случае.

Потому что Мэри вспомнила меня ровно до того момента, как я поставил на неё печать. То есть она помнит, как мы встретились, как мы шли через лес, как я тыкнул печать, сказав ей пару не самых ласковых слов и всё. Дальше мрак. И попытка объяснить ей ситуацию привела к тому, что она начала прятаться за Клирию, от которой секунду назад шарахалась.

Не могу примерно описать, какого это видеть, как человек, признающийся к тебе в любви, сейчас прячется от тебя за того, кто довёл её до такого состояния, испуганно хлопает глазами и обвиняет во всех смертных грехах. Ещё хуже то, что эти грехи за мной имеются, и оправдаться я не могу. Ну не пиздец ли?

— Мэри, просто послушай, — пытался я как-то сгладить обстановку. — Ты можешь хоть как-то объяснить, с чего вдруг ты здесь? Почему проснулась на кровати, а вокруг тебя хлопотали служанки?

— Ты обманул меня! Ты поставил её! Поставил печать, хотя клялся, что не сделаешь этого! — она смотрела на меня с той самой детской обидой, с которой смотрела в прошлый раз. Мне… больно.

— Окей, но ты же без рабской печати сейчас, не так ли?

— Ну… да, — неуверенно ответила она.

— И ты сейчас не в лесу, так? — кажется, у нас намечается просветление.

— Ну… это тоже верно…

— Это всё потому, что ты не помнишь части произошедшего.

Её глаза округлились, и я понял, что она восприняла мои слова совершенно иначе.

— Ты… Ты со мной делал ужасные вещи, что я даже потеряла сознание и память!? — Мэри перепугано полезла рукой проверять, чиста ли она или нет. Но видимо поняв, что ещё чиста, полезла щупать уже другое место. — Что ты со мной делал!?

Да ёб твою бабушку, пиздец приехали, слов нет, я могу только петь. Я даже не представляю, как ей сейчас донести информацию. Хуже то, что она прячется за той, кто как раз-таки сделал самое страшное с ней. Я даже не представляю, как она преодолевает ауру Клирии.

— То есть, меня ты боишься, а её нет? — тыкнул я пальцем в Клирию.

— Да, она страшная и жуткая, но в отличие от тебя мне ничего плохого не делала!

…

Без комментариев.

Если учесть, кто причина твоего состояния, то я просто не могу ничего сказать. Хочется залезть на стену, притвориться тараканом и заугукать, настолько это бредово выглядит.

Клирия же вела себя невозмутимо, словно ничего не происходило и мне очень сильно захотелось разок другой двинуть ей промеж глаз. Хотелось увидеть хоть какое-то выражение на её морде, хотя бы смущение или ту же неловкость. Но она была такой же невозмутимой, как и всегда.

— Ясно, понятно, — вздохнул я, после чего кивнул Клирии на дверь.

Было бессмысленно Мэри что-то объяснять, пока она не успокоиться. Позже, когда она немного привыкнет ко мне, когда привыкнет к этому месту, я смогу ей всё объяснить. И быть может она даже поверит, но…

Это не вернёт отношений.

Да, я лично Мэри говорил, да и себе тоже, что не хочу портить собой её жизнь. И я не был взаимно влюблён в неё также, как она в меня, но всё равно испытывал к ней симпатию и тёплые чувства. Может в будущем моё дружеское и тёплое отношение к ней переросло бы в нечто большее…

А, ладно… уже поздно. Ничего не изменишь, так что нечего ковырять душу. Как её влюблённость, так и наши просто дружеские отношения канули в лету. Теперь я для неё просто ублюдок, что нарушил клятву и поставил печать на шею. Просто несколько печально понимать, что ты потерял хорошее, даже особенное отношение к себе.

— Скажи мне, Клирия, как получилось, что ты оказалась её лучшей подружкой? — спросил я, подавляя желание сорвать свою злость и неприятную опустошённость ударом локтя ей в хлебальник.

— Я здесь не при чём, Мэйн, — спокойно ответила она. — Возможно сказалось то, что я была одной из первых, кого она увидела. К тому же, я не её лучшая подружка. Она просто спряталась за мной от вас, но не более.

— Окей, тогда приказываю, скажи мне правду. Как она очнулась и о чём вы говорили, пока меня не было. Прямым текстом то, что произошло и от чего у неё такое отношение к тебе. Без всяких увиливаний, недоговариваний и утаиваний. Без всяких обходников и прочей хрени.

— Я клянусь вам, Мэйн, что я говорю правду. Мне сообщили, что она очнулась, когда я была в кабинете Элизианы и занималась бумагами. Когда я зашла, она уже пришла в себя и над ней стояла Рубека. Она естественно не могла той ничего объяснить, поэтому постаралась всё объяснить я. Объяснить то, где она сейчас и что ей ничего не угрожает. Она испугалась меня и забилась в угол кровати, но всё же выслушала. Но она сразу вспомнила вас. Причём воспоминание о вас было последним у неё, и оно было… не самым лучшим, поэтому я ничего ей больше не говорила. Решила оставить её до вашего приезда и к ней заходили только служанки Ависия, Сиианли и Рубека. Они по очереди дежурили и могут подтвердить, что я ни разу не заходила к ней в комнату. Я клянусь, что с момента её пробуждения всё так и было. И я ей ничего не сказала.

Она смотрела мне в глаза. Сейчас они были спокойны, просто очень тёмно-красные. Без того пламени, что играет в ней иногда. Обманывает? Но я вроде всё правильно приказал: не скрывать, не пытаться юлить, не пытаться обманывать.

Да и зная Мэри, скажу, что такая реакция была вполне закономерна, учитывая то, как с ней я тогда обошёлся. И Богиня Безумия предупредила меня, что она может потерять часть воспоминаний. Жаль, что они потерялись ровно с того момента, как я так поступил. Если только сама Богиня не решила мне нагадить, но тут… смысл?

— Ладно… этого следовало ожидать, — вздох вырвался из меня сам по себе. Я двинулся по коридорам подземного поместья. Клирия не отставала. — Что там с Лиа?

— Боюсь, что её мы не нашли. Наши люди не обнаружили её в деревне. Жители сказали, что она ушла вместе с Мэри.

Значит она могла как прийти сюда, так и разойтись с Мэри потом? Ну хоть цела и то слава богу. Хотя надо будет приказать всех прошерстить в округе. Вдруг она здесь остановилась. Хотя если Мэри не вернулась, она могла сняться с якоря и дать по съебам подальше от угрозы…

Боже, что так всё сложно?

— Ладно, что там с графом Анчуткой? Траванули ему воду и сожгли еду?

— Боюсь, что наш план не удался. Пожары затушили дожди, что там начались, а заражение… оно практически не дало эффекта.

— Погоди, если там были дожди, то зараза должна была только распространиться, нет? — глянул я на неё, вскинув бровь.

— Но ничего не произошло, — слегка пожала плечами Клирия. — Мамонта предоставила нам знакомых, что имели знакомых в южных землях. Там у них буйствует зараза, которая передаётся через воду, вызывает понос, рвоту и в конечном итоге смерть.

— И хочешь сказать, что во время ливней ничего не произошло? Вы там сколько дерьма этого использовали?

— Достаточно, Мэйн. Практически ведро заражённой воды и почвы были брошены в колодцы и пруды в местах сбора воды, однако всё ограничилось лишь десятком заболевших.

Это… странно. Вообще, по описанию это холера. И сейчас довольно тепло, поэтому она не могла просто сдохнуть. А дожди должны были поспособствовать распространению заразы. Тогда хули у них там не эпидемия?

— У вас в этом мире не изобрели антибиотиков? То, чем лечат людей от всяких заболеваний?

— Нет, — покачала головой Клирия. — Подобного у нас нет.

Значит засранцу повезло. Если это холера, то при нынешней температуре пиздец там будет твориться до зимы. Главное, чтоб нас не коснулось. Кстати, раз уж заговорили о весёлых заболеваниях, то стоит поговорить и о том, как с ними бороться. Тот же пенициллин, например. Если у них есть кудесники, что смогут выделить пенициллин из плесени, будет вообще чудно.

— Значит всё-таки им повезло… Ладно, повторите ещё раз. Заразите колодцы, что питают город и озёра. Только те, откуда люди воду берут. Смерти среди знати мне не нужно.

Это из-за слуг, которые пользуются той же водой.

— Я не могу гарантировать, что смогу обеспечить именно такое распространение заразы, — заметила резонно Клирия. — Это надо заражать воду напрямую.

— Окей… тогда заражайте вручную. Пусть там будет наш человек, что сможет заразить воду напрямую. В чём она у них там храниться, в бочках? Вот пусть ту, что непосредственно будет использована для, и травит.

— Нам нужно соблюдать границы в плане возраста заражённых? — спросила Клирия.

— Нет, — покачал я головой. — Они не должны знать, что это делают специально. Зараза не выбирает, кого убить, и мы не будем.

— Я вас поняла, — кивнула она.

Ублюдочно? Естественно. Но и выбора то и нет. Тут или мы, или они. И выбор, как их топить не сильно играет роли, так как в противном случае будут топить нас. И уже топят, кстати говоря.

На тот момент за время моего двухнедельного отсутствия, помимо проснувшейся Мэри были и другие новости. Наше графство потихоньку оживало. Клирия успела кое-как расселить людей вокруг деревни по землянкам до ближайшей зимы, когда они замёрзнут нахуй, если ничего не предпринять. А всякую нечисть заселили около моего поместья за стеной недалеко от реки. И теперь они пугали жителей своим видом. С другой стороны, жители потихоньку привыкали к таким вот соседям.

Помимо всего прочего наш любимый Джин Урда нашёл продавцов довольно большого количества скота. Я не вникал в подробности, а тот не спешил раскрывать карты, каким образом он смог договориться и откуда этот скот. Но с его общих слов я понял, что дело там не чисто. То ли скот ворован, то ли за долги хозяин распродаёт, то ли просто избавляется от всего быстро и скидывает товар. Но Джин заверил, что скот здоровый и без всякой заразы, пусть и с тёмным прошлым.

Правда блять выходит это довольно… дорого, так как продаются по полной цене. Но с другой стороны, по словам Клирии, такого количества нам просто не достать другим путём, а кормить людей надо. А тут сможем ферму свою сделать, что хоть как-то прокормит голодные рты и даст рабочие места. В крайнем случае, при каком-либо косяке Джина будет ждать пыточная.

Попутно этот торгаш нашёл несколько дельцов, что были готовы открыть у нас в деревне склады, некоторые мастерские и одну небольшую лесопилку. Не за бесплатно естественно. Вернее, они рассчитывали на уменьшенные налоги к их производству и бизнесу. Это естественно было пропущено через уже настоящего экономиста — Мерила Икса (или Дамблдора, как я его называю), чтоб он посмотрел, насколько низко с выгодой для себя мы сможем сделать скидку в налогах.

И пока умные люди решали вопросы с экономикой и бизнесом, в чём я не шарил, у меня возник вопрос. Если со складами было ясно — у нас тут граница недалеко, товар, туда-сюда, то какой резон открывать лесопилку и мастерские здесь.

— Так если мы налог будем брать значительно меньше, чо вдруг и нет? — пожал Джин плечами. — Тут река рядом. Она глубокая, довольно широкая и ведёт на юго-восток к центру королевства. Поэтому транспортировка товара не займёт много времени. И со сниженными налогами будет дешевле и выгоднее всё сделать здесь и довезти до места продажи, чем там устроить дело.

— А откуда ты знаешь этих людей? — поинтересовался я.

— Так для того меня и наняли, — подмигнул он. — У меня, дружище, есть много полезных знакомых. Плюс, я хорошо нахожу общий язык со всеми, особенно с девушками.

Нет чувак, ты не прав. По-настоящему тебя наняли, чтоб ты баб трахал. Но твои знакомства не могут не радовать.

— И чего тогда здесь решил работать, а не на другого графа?

— А кому нужен тот, кто ничего не умеет и только знает самых обычных людей? Графы со своими там и рулят; им до такой мелочи, как мастерские, лесопилка мелкая или скот дела нет. А вот у нашей графиночки таких связей нет. Конечно, с высшим светом не дружу, крупных сделок не предложу, но вот среди простого люда могу найти много интересных личностей.

Мне кажется, что именно отсюда и берётся сила. Из таких людей, как Джин, а не из графов, что привыкли вести дела исключительно со своими. Те, кто выше, чаще всего не замечают то, что лежит у них под ногами. Привыкают всё решать со своими и пренебрегают вот такими бизнесменами и дельцами.

А по сути, именно на таких дельцах и строится всё. Маленький бизнес может принести немаленький доход, дать жизнь другим бизнесам, что принесут ещё больше дохода, и стать совсем не маленьким со временем. Да, у них всё по-крупному с крупными деньгами и нам такое пока не светит. Но зато теперь мы можем найти много чего мелкого здесь, что даст людям как работу, так и деньги. А нам, соответственно, налоги. А как известно, там чуть-чуть, там чуть-чуть, и уже у тебя много чего есть.

Так что можно было сказать, что обстановка в графстве чуть-чуть, но налаживалась. Оставалось лишь подправить главное — самого меня. А если быть точнее — мой уровень.

Глава 129

Я ушёл, оставив графство на Элизи, Клирию и их помощников. Уверен, что они справятся. В первую очередь потому что я там вообще нихрена не делал. Вообще ничего. Всё делают за меня. И что я там есть, что меня там нет роли не сыграет.

Плохо это?

Не-а, это прекрасно.

Лучше всего всегда то, когда работу доверяют профессионалам. Джин найдёт нужных людей; Мерил посчитает, насколько это дело прибыльно; Элизи и Клирия распланируют и решат, стоит ли это делать или нет. Да, всё это мелко, но зато у части людей уже будет работа.

Мне там не место, оттого мне незачем туда лезть и мешать своими пустыми советами, от которых пользы ноль. Да, нашёлся бы супер-мупер-пупер-хуюпер герой, который бы пришёл и одним взглядом разрулил ситуацию. Поднял бы экономику с колен, поставил на них всех остальных, включая врагов. Интриги бы разгадывал как нехуй делать; многоходовочки бы проводил, на которые бы все велись. В одиночку управлял армиями, которые разнесли бы профессиональных военных… Нет, он бы выступил один против армий и разрулил их как нехуй делать. А потом бы по нему потекли бы все девушки мира из-за чего устроили бы потоп. Всех бы затопило, все бы утонули и всё — конец света.

Слава богу я не такой; можно сказать, спасаю мир от наводнений и конца света. Просто герой. А если без шуток, то хули делать, если я не такой. Если у человека нога болит, он бежит к врачу, а не сам лечит её (не берём таких, как я, которые: а… похуй, поболит и само перестанет). Поэтому нет ничего плохого в моём подходе.

Лучше действительно пойти и научиться чему-то новому. Именно с такими мыслями я покинул поместье. Не забыл я напомнить ей, что она должна была найти тех, кто создал бы мушкет для нас по чертежам, о котором мы говорили ещё до бала. Она лишь кивнула и сказала, что всё в процессе.

Попутно я получил квест от Клирии. Это было что-то типа предложения к будущему бизнесу и если я захочу, то могу взяться за это, так как всё равно меня уведут в ту сторону.

Почему именно туда, мне рассказал орк. В горах обычно водится что-то типа дикого ледяного тролля, за убийство которого можно получить неплохой рост. Так обычно качают новичков в его отряде. Попутно там водится что-то типа снежного тигра. А на этих кошачьих уже охотятся амазонки, тем самым так же прокачивая своих новичков. То есть, у каждого есть свои способы прокачки, но пользоваться я буду обоими и это должно дать мне хороший рост.

Что же касается квеста, то суть заключалась в следующем: здесь есть путь, ведущий через перевал. По нему можно попасть к эльфам (не совсем эльфам, там у них ещё какая-то страна оказывается есть). И проходит он между высокими горами по узкому проходу в единственном возможном месте.

Идти через этот перевал значительно быстрее и дешевле, чем через зверолюдов, но при этом и опаснее.

Опасность заключалась в следующем:

В первую очередь, идя через этот перевал, что проходил между горами в лесистой части, был шанс наткнуться на засаду бандитов. Дороги от них никак здесь не чистились. Раньше, когда не было гражданской войны, а страна на той стороне процветала, проблем никаких не было — и те, и другие следили за дорогой.

Но теперь у тех проблемы, а прошлому графу нахуй это не нужно было — в любом случае пошлина на ввоз и вывоз товара через границу шла в столицу. Поэтому дорогу перестали контролировать, и здесь обосновались такие вот личности, зато товары из страны эльфов резко подорожали, так как везлись через зверолюдей.

Если ты не попадёшь в руки бандитам, то был шанс попасть в метель. В лучшем случае это будет просто снег с сильным ветром. В худшем — конкретная буря, где ты замёрзнешь. Она приходила и уходила неожиданно, поэтому оказавшись на перевале у тебя не оставалось выхода как укрыться где-нибудь. Под где-нибудь понималась таверна, которую… барабанная дробь… контролируют бандиты! То есть, поднялся ты такой на перевал, тут видишь — буря. И деваться некуда, или на перегонки со смертью валишь с перевала, или идёшь к этой таверне. Там тебя оберут до нитки, но хоть жив останешься.

Если же не хочешь терять товар, то конечно можешь попытаться успеть преодолеть перевал. Но тогда есть шанс не успеть уйти и попасть в метель. В лучшем случае она будет обычной и ничего не случиться. В худшем — бандиты заберут товар уже у замерших насмерть трупов.

Короче, место действительно стратегически важное, но бандиты всё портят и ключевым элементом является таверна. Даже если просто ты хочешь отдохнуть не на морозе и съесть горячего, она остаётся единственным местом для тебя.

Не надо гадать, какой квест выдала Клирия, если у меня возникнет желание, как она выразилась: «посеять смерть, страх и ужас». Предположу, что если Клирия решила предложить мне заняться этим, то там ничего страшного нет и мы их без проблем вырежем. Или же она понимает, что прятаться за юбкой всегда я не смогу, и мне надо научиться действительно уметь разбираться с проблемами в условиях смертельной опасности, раз уж качаться отправила.

Но это я умею лучше всего.

Какой нам прок от этого, если вся пошлина идёт в столицу? Тут даже я допёр без объяснений.

Причины было две — таверна и бонусы.

Бонусы от того, что мы откроем ещё один путь, который даст довольно большой приток денег. Столица естественно заинтересуется этим, так как будет выгоднее вести товары через перевал, а не через зверолюдов, а это огромные доходы с пошлин. Взамен мы можем попросить за это значительные поблажки.

Таверна. А это уже интереснее — горы ведь никому не принадлежат. А эта таверна является единственным местом, где можно переждать озверевшего Деда Мороза, который устраивает нереальную морозную анальную кару непослушным ублюдкам. И как следствие, она является единственным местом, где смогут остановиться люди даже просто, чтоб отдохнуть. А кто контролирует её, тот контролирует дорогу.

Другими словами, нам и бонусы от правительства, и своеобразный налог за пользование дорогой. За соседнюю страну можно не волноваться — раз уж они до этого не спохватились, то значит у них действительно не до этого.

Мы были в походе уже несколько дней. А может даже недель. Более точно сказать я не могу, так как мне вообще не до этого. Я засыпал без задних ног и просыпался, зная, что день будет весёлым. Можно ответственно заявить, что вкалывал я больше всей нашей группы вместе взятой.

Ухтунг и Мамонта конкретно взялись за меня, обучая каждый тому, что сам лучше знает. Начиная от того, как охотиться и что можно жрать, чтоб не сдохнуть, и заканчивая тем, почему нельзя вытирать жопу листочками с таким бархатным покрытием (оказывается, что это маленькие ворсинки с ядом и жопа потом волдырями покроется).

Группой поддержки мне служит орава баб, которая весело и задорно поддерживает меня в начинаниях. К примеру, когда я первый раз охотился на кабанчика, это выглядело следующим образом.

— Давай! Мочи его!

— Тыкай его палкой! Давай в глаза!

— Сбоку обходи его, с боку!

— Сильнее! Сильнее бей!

— Аккуратнее! Он побеждённых противников может изнасиловать!

Ну ещё хряк меня не ебал.

Я даже не мог бросить злобного взгляда на них в тот момент, так как был слишком занят кабанчиком, которого поймал и привязал к дереву на верёвку Ухтунг, чтоб тот не убежал. Он с Мамонтой внимательно смотрели на меня, словно оценивая мои навыки, пока этот сраный кабан гонял меня как пуганного по кругу.

— Отвратительно, — прокомментировала Мамонта.

— Слабак, — рыкнул Ухтунг.

— Не хватает скорости. Не стой на месте, всегда держи колени слегка присогнутыми, чтоб быть готовым отпрыгнуть.

— Сил мало. Бей чаще, нанося раны. Не умрёт кабан от одного удара, ослабят его много маленьких ударов и дадут возможно тебе дело закончить.

И всё в таком духе.

Девушки, сопровождавшие нас, неплохо так развлекались, окружив поле боя и подбадривая меня, а Мамонта с Ухтунгом иногда показывали свои особые способности. Например, Мамонта показала довольно странный приём, когда, раскрутив копьё в руке, она одной рукой неведомым образом смогла проткнуть кабана снизу-вверх.

В тот день я смог убить кабанчика и меня поздравили с удачной охотой бурными дружными овациями и криками. А вечером меня учили, что можно жрать в нём, что нельзя, как это готовить или есть сырым при необходимости.

Надо сказать, что это было даже приятно, оказаться в такой компании, где все весело проводят время, поддерживают и подбадривают тебя. Я даже почувствовал к ним какую-то симпатию, от того, насколько это выглядело приятно — словно поход с друзьями.

Но я и не забывал, что все они отморозки и убийцы. Сегодня они мне рады, завтра меня убьют. Поэтому, даже при такой обстановке, я всё равно не тешил себя иллюзиями на счёт этого. Я веселился вместе с ними, когда была сила после тренировки, но был готов пробить пиздюлей при малейшей провинности.

В тот момент я бросил прощальный взгляд на свою вполне обычную стату, понимая, что скоро мне её подправят, причём конкретно.

Имя: Патрик

Фамилия: Козявкеев.

Возраст: 23

Раса: человек.

Уровень: 25.

«Параметры»

Сила — 28.

Ловкость — 31.

Выносливость — 27.

Здоровье — 29.

Мана — 24.

Интуиция — 33.

«Дополнительные параметры»

Рукопашный бой — 14.

Одноручное оружие — 34.

Двуручное оружие — 10.

Оружие дальнего боя — 26.

Лёгкая броня — 15.

Устойчивость к ядам и токсинам — 50.

Устойчивость к болезням и заражениям — 50.

Медицина — 12.

Рукоделие — 16.

Взлом — 4.

Охота — 9.

Шитьё — 5.

Торговля — 20.

Красноречие — 30.

Верховая езда — 11.

Скрытность — 17.

Не ахти что, но это я собрал за то время, что путешествовал здесь. А ведь в самом начале у меня было всё совершенно иначе. Я даже помню, как.

Сила — 2.

Ловкость — 7.

Выносливость — 2.

Здоровье — 1.

Мана — 0.

Интуиция — 10.

И всё. Даже дополнительных параметров не было. А сейчас вон как вырос, причём сам. Многие на это жизнь убивают, а я всего за несколько месяцев поднялся. И сейчас меня поднимут ещё сильнее.

Вот так проходили мои весёлые дни до момента, как мы поднялись выше. Здесь уже шёл снег и пусть было не очень холодно, мы сразу укутались в тёплую одежду.

— Всегда, абсолютно всегда одевайся так, словно готовишься к худшему стечению погодных условий, если только это тебе не мешает, — наставляла меня хрипло Мамонта.

— Ноги беречь должен. Всегда в сухости быть должны они, — прорычал Ухтунг. — Обмотал тряпками и в сапог. Намокли, обмотал другой стороной.

— А если и они намокли?

— Если и они намокли, засунул под одежду к телу и намотал новые тряпки. Пока те промокнут, эти на теле высохнут.

— А ещё не ешь жёлтый снег! — сказала одна из девок и рассмеялась вместе с остальными.

Кроме одной — та вопросительно на всех посмотрела.

— А почему?

— Нет, ты-то можешь есть, — похлопала её по плечу подруга. — Он полон полезных веществ, которые могут тебе помочь.

— Да-а-а? — протянула та вопросительно.

О боже, не говори, что ты поверила.

— Да-да, — подключилась другая и с совершенно серьёзным видом начала учить ту уму-разуму. — Он полезен, но найти его очень сложно. Как увидишь, сразу ешь, не пожалеешь.

— Лучше заглатывай, не прожёвывая, — уже советовала с умным лицом третья.

И так они начали убеждать её, что жрать жёлтый снег не только можно, но и нужно. И чем больше, тем лучше.

Я не знаю, что хуже: то, что те разводят её как последнюю лохушку или то, что та конкретно ведётся. Ещё хуже всего этого то, что они так и не признаются, что за жёлтый снег такой это и почему его не стоит есть. Я уже насмотрелся на их шутки, и они были довольно жёсткими.

— Нельзя жрать жёлтый снег, — вмешался я, понимая, что эта лохушка, увидя его, обязательно сожрёт, и её никто не остановит. — Он жёлтый оттого, что на него поссали.

Её лицо вытянулось, после чего она посмотрела на своих подруг. Те буквально давились смехом, стараясь не заржать во весь голос.

— Ах вы сучки! Вы хотели, чтоб я ссанины нажралась!?

— Может быть мозгов стало бы больше, чем у кабана, которого мы ели, — усмехнулась одна из баб.

— Я никогда не была в снежных районах, сучка ты перекошенная! Откуда я могла знать!?

— Это я перекошенная, мисс правая сиська больше левой!? — тут же отреагировала она.

— Да пошла ты, шлюха!

И одна баба бросилась на другую с кулаками. На следующий день они были с финагалами под глазом — у одной под левым, у другой под правым, и обе общались как ни в чём не бывало.

Какие весёлые бабы, пиздец просто.

Помимо этого я несколько раз занимался чудесной охотой, на которую меня водил Ухтунг с Мамонтой. Причём Мамонта буквально стояла за моей спиной, словно была готова прыгнуть передо мной и принять на грудь любую тварь, что рискнёт напасть на меня. Я бы мог порадоваться такой защите, если бы меня это не раздражало.

Подозреваю, что Клирия описала ей животрепещущие кары на задницу, если со мной что-то случится. Иногда я даже невольно ловил её взгляд на своей спине, когда поссать отходил. Мамонта даже спала рядом со мной, пока мы не переселились на время ночёвок в спальный мешок. Нередко было так, что я просыпался на своей лежанке, а она за моей спиной меня рукой обхватит и буквально прижимает к своим сиськам, которые, учитывая её рост в два метра и подкачанную комплекцию, были довольно большими. Это выглядело аля медведь обнял свою игрушку.

Кстати о медведях. Тут действительно водятся бритоногие медведи. Я немного прихуел, когда случайно их заметил на другой стороне пруда, что встретился нам. Те с лысыми ногами помахали нам и подмигнули. А некоторые словно шлюхи на трасе, начали выставлять свои ноги.

Я никогда к геям плохо не относился, каждому своё, но, блять, меня тогда чуть не вырвало. Можно лишь порадоваться, что хоть не отпидорасили меня и на том спасибо. Но мир, я умоляю, прекрати, моя психика не всесильная.

Вот в такой обстановке я постигал искусство охоты и выживания.

Уже в заснеженной местности, когда поднялись выше, мы вышли на ледяного тролля. Это оказалось такое мохнатое нечто, которое имеет шесть лап. Морда этого чудовища походила на морду обезьяны типа орангутанга.

— Это твоя добыча, — кивнул Ухтунг.

Мы заняли позицию в замерших и покрытых снегом кустах.

— И чо ты мне предлагаешь делать с этой тварью? — спросил с некоторой опаской я.

— Убивать. Держи. — Он буквально бросил мне копьё. — Я помолюсь нашему Богу о твоей душе.

— Блять, по-твоему, это должно меня взбодрить!?

Я покосился на Мамонту, которая не отходила от меня ни на шаг.

— Мы будем прикрывать тебя отсюда. В случае чего можешь на нас рассчитывать, но не думай, что мы сделаем за тебя работу. Это часть твоего обучения.

— Ясень пень, что не сделаете, — вздохнул я, перехватывая копьё по удобнее и выходя из укрытия.

К этому моменту я уже сам мог охотиться на кабанов и расправляться с ними. Я даже один раз дрался против волка вполне успешно. Как оказалось, борьба против животных значительно отличается от борьбы против людей, поэтому тут мой навык одноручного оружия не сильно пригодился. Зато качалась охота.

Надо сказать, что я прохватил сказочной пизды под конец, хоть и смог одолеть тварь. Ухтунг не вмешивался до последнего и останавливал видимо Мамонту, пока я месился с этой тварью. Уже когда мне сломали руку, порвали когтями грудь до костей и повредили что-то в животе, я ухитрился поднырнуть под эту залупу, подняв копьё.

Бросился к ней и резко лёг. Та, подумав, что я упал, прыгнула сверху и не смогла остановиться, когда я поднял копьё и упёр его в землю. Всей своей массой она насадилась прямо на него, и я буквально почувствовал, держась за древко, как сломались рёбра, как рвались мышцы и как дрогнуло в последний раз его сердце, отдавшись в копьё стуком.

Это было жёстко. Но и не менее приятно от того, что я победил.

На поляну вышел орк, удовлетворённо оглядывая добычу.

— Лучше могло быть, но сойдёт и так. Главное победа, — кивнул он. — Для начала справился ты неплохо. Для человека простого.

— Ага, спасибо, — прохрипел я, выползая из-под ледяного тролля.

На поляну уже выскочила Мамонта с Рубекой, готовой к труду и обороне.

Ну чтож, видимо не прошли их уроки зря. Вряд ли бы я справился с этой тварью без магии или твари до этого.

Глава 130

И вот он, тот момент, когда я лежу в спальном мешке, зажатый с двух сторон девушками.

Естественно Мамонта легла рядом за моей спиной, чтоб прикрывать меня даже здесь. Попутно она разогнала всех желающих «погреться об меня». А спереди ко мне прижалась другая особь женского пола, которая дышит мне в морду.

Вскоре вздохи и шебуршания прекратились, видимо наебались люди с края, и этот мешок наконец погрузился в тишину и покой. Казалось, вот оно счастье, но куда там. Девушка напротив начала принимать довольно смелые попытки доебаться до меня. Доебаться… хм… в это ситуации такое слово описывает так много…

Я почувствовал это в тот момент, когда её дыхание было прямо перед моим лицом. Я предположил, что она просто придвинулась поближе во сне, так как тут тесно. Но уже через минуту моих губ коснулись вполне себе мягкие, пухленькие губы моей соседки. Сухие и из-за этого немного шершавые, но тёплые.

Замерли.

Вновь задвигались, шаловливо прижимаясь к моим сильнее, словно проверяли реакцию и вновь замерли.

Слегка приоткрылись и мои губы лизнули и очень аккуратно куснули. Замерла с моей нижней губой, прикушенной её зубами. Вновь задвигалась, уже прижавшись телом вплотную, хотя казалось, куда плотнее. И начался классический французский поцелуй, когда она накрыла мои губы своими и пропихнула свой язык ко мне в рот.

Я вообще никак не реагировал, для интереса наблюдая, когда ей надоест играть со мной пассивным. Ведь ответа на поцелуй она не получила.

Но ей кажись и так сойдёт, так как она продолжала меня целовать, попутно запустив руку мне в трусы. Сжала мой член, расслабила хватку, вновь сжала, заставляя того проснуться. Так, сладко сжимая его, она доводила меня до определённой кондиции. Вот её рука уже водит по нему вверх-вниз, пальчики самыми кончиками проходят по всей длине, резко спускаются вниз и хвать за яйца. Блин, это вроде и неприятно, но вроде и приятно. Особенно когда она очень аккуратно и нежно их в руке слегка сдавливает. А её другая рука уже стягивает с меня брюки.

Стоило ей это сделать, как «яужеготов» упёрся ей в пушистый лобок. Хм, а когда в последний раз я трахался? Эм… давно, ещё до взятия графства. Гонял тогда ту девчонку в трактире.

У меня появилось стойкое желание задолбить эту особу перед собой. Я бы её на колени поставил и прочистил ей ротик известным способом, но ограничимся классикой, а то здесь места нет.

Взяв член пальцами, она словно примерилась, после чего провела головкой по своим нижним губам.

— Поиграем? — шепнула она сладко мне в ухо.

— Сейчас ты со мной поиграешь, — неожиданно совсем несладкий хриплый голос раздался мне в то же ухо, но уже от другой женщины.

Я почувствовал, как на мне дёрнулась её совсем нелёгкая рука, немного вошканья, и вот уже девушка (или женщина) напротив меня застонала.

— Я что говорила про это? — тихо зашипела Мамонта ей через меня.

— Порвёшь! — зашипела та в ответ. — Мамонта, дура, ты мне всё порвёшь, хватит!

— Ты, шлюха подзаборная, я предупредила всех на счёт этого. Или ты тупа настолько, что не поняла моего приказа?

— А он сам-то и не против! И вон, с краю все трахаются!

— Это с краю. Надо, ебись с орками. Или думаешь, я не слышу, как ты к нему тут сиськами жмёшься?

— Я поняла! Я всё поняла, хватит, ты действительно мне всё порвёшь там! — чуть не плача застонала уже та.

Я не совсем понял, что Мамонта имела в виду, если честно. Это типа она меня от баб охраняет? Нахера? Я так-то не маленький, могу и сам послать, если не захочу.

В темноте послышалось опять вошканье и секунду спустя облегчённый вздох.

— А вообще, я был не против, — внёс шёпотом я свою лепту в разговор.

— Она знает, за что, — ответила Мамонта хрипло.

— За то, — неожиданно подала хнычущий голос та, — что ты сама мечтаешь его трахнуть, ведь так, недотраханная? Всё смотришь ему в спину со сгоревшего города, когда он тебе вломил. Тебе же нравятся сильные и те, кто тебе пиздюлей прописывает!

А вот и ответ, что Мамонта так себя ведёт, прискакал. Если честно, не ожидал подобного. Как не ожидала такого предательства она сама.

— Ах ты сука!

Ну всё, началось, бабские разборки. Только разница в том, что в моём мире те царапаются и дёргают друг друга за волосы, а здесь душат и пытаются набить морду. И сейчас это ничем хорошим точно не закончится. Мамонта тут же придавила меня своим телом, и я услышал, как женщина напротив захрипела. На этот весь шум стали просыпаться остальные. Завошкались, сонно забормотали, пытаясь понять, что происходит и кто шумит.

— Пошла нахуй дежурить, сука! — буквально прорычала Мамонта, отпуская ту.

Женщина тут же обиженно выскочила наружу в чём мать родила, захватив одежду, которую на ходу начала натягивать, явно не горя желанием оставаться здесь и на секунду. В спальник тут же хлынул холодный воздух. А вместе с ним и очень обиженный голос женщины.

— Недотраханная дура! Найди себе мужика, чтоб он тебя уже наконец выебал, вернул мозги на место, и ты не ебала мозги другим! — крикнула она.

Это услышали абсолютно все.

Я не мог видеть, какого конкретно цвета было лицо Мамонты, но судя по её выражению: или серого, или красного. Понятно, что подобная заява при всех была как плевок в её сторону и та явно не привыкла подобное слышать в свой адрес. Но её реакция была слишком агрессивной, как мне показалось.

Ещё секунда и Мамонта, несмотря на мороз, выскочила босиком прямо на улицу в лёгком нательном белье типа пижамы. Женщина попыталась увернуться, но куда ей от Мамонты убежать. Та проворно дёрнулась за ней и уже через мгновение её руки вцепились в шею женщины и подняли над землёй с конкретно понятным намерением задушить.

— Я убью тебя, блядь!

Ситуация быстро выходила из-под контроля на моих глазах, и теперь напарницы были готовы убить друг друга. Причём если верить той женщине, у Мамонты реально могли шарики за ролики закинуться. Эх, разборки, взаимная ненависть и вражда в коллективе, это всегда так прекрасно…

И самое странное в этой ситуации то, что никто даже не вмешался! Словно так и должно быть!

Может конечно и должно, но не при мне. Во-первых, только я могу применять насилие как главный. Во-вторых, при мне должен быть только порядок и никакого самосуда! Поэтому, как бы мне не хотелось и как бы я не сыковал взбесившейся Мамонты, отсидеться в сторонке не получится. Придётся сжать булки покрепче и лезть к дуре, которая явно не в себе. А ведь всё так хорошо шло…

— Мамонта, мать твою, оставь её! — вылез я на холод собачий из спальника. — Оставь её в покое!

Вообще ноль внимания. Кажется, Мамонта крышей слегка поехала, раз не отзывается. А женщина в её руках уже ногами замолотила, пытаясь отбиться от Мамонты, но та стойко выдерживала удары, продолжая её душить. Да она убьёт её так!

— Мамонта, ты глухая!? — закричал я на неё и попытался дёрнуть за руку. — Отпусти…

Но что отпустить она должна была, я так и не договорил. В следующее мгновение я просто почувствовал невесомость и то, как всё тонет в ослепительно белом свете. Не знаю, что произошло, но предположу, что мне врезали. Причём судя по мимолётной боли, прямо в ебало. Обидно…

Однако, как и любая такая отключка, заняла у меня она примерно минуту… в моём понимании и по моим ощущениям. Потому что, когда я пришёл в себя, было уже светло. По крайней мере свет пробивался в спальный мешок через щель, и он был явно не от луны.

Блин, а кажется, что только секунду назад стоял на холоде голый около Мамонты и вот уже в тёплом спальнике.

Рядом со мной на коленках слегка сгорбившись сидела Рубека. Увидев, что я приоткрыл глаза, она облегчённо вздохнула, словно решилась её будущая судьба. Её можно было понять — кажется, судя по свету, я провалялся так часов шесть, если не больше. Это было явно много для того, кто просто отключился.

Стараясь сильно не тревожить тело на случай, если меня не полностью залечили, я аккуратно приподнялся, прислушиваясь к ощущениям. Но нет, всё цело, ничего не болит.

Однако это не отменяло того, что меня ударили. Только вот кто? Хотя глупый вопрос. Пусть я и не увидел, кто это сделал, но только одна личность могла такое учудить. Просто сделала она это с такой скоростью, что я и не заметил, и теперь даже сомневался, вдруг от другого человека прилетело.

— Эй, Рубека, это меня Мамонта вырубила? — тут же спросил я напрямую, чтоб точно быть уверенным.

Та на мгновение замерла, после чего нехотя закивала.

Что и требовалось уточнить. Ну всё, пизда Мамонте. Не то что я горю желанием её убить, но наказание точно сейчас получит, а то в конец охуела.

Вообще, я бы предпочёл реально не вмешиваться во все эти дела, терпеть не могу все эти разборки и мозгоёбства. Но теперь удар был уже по моему авторитету и пропустить его было нельзя. Она тронула меня и все должны увидеть, что кара за подобное будет неумолимой и неизбежной. Поэтому я, нехотя одевшись, вылез наружу искать виновницу происшествия.

И там меня встретили сразу пятнадцать пар глаз. Казалось, что все только и ждали моего пробуждение, причём с очевидной целью — все хотели посмотреть, что я буду делать с Мамонтой. Другими словами, я должен был показать себя, иначе упаду в их глазах.

Одна из особ, что ёбнула мне в хлебало, смотреть в глаза не спешила и стояла в сторонке. Даже когда я подошёл ближе, Мамонта не посмотрела на меня. То ли было стыдно, то ли просто неприятно было понимать, что она умудрилась учудить вчера, и моё лицо служило напоминанием этому постыдному поступку.

А может она боится. Боится и понимает, что получит пизды. Причём я даже не совсем уверен, что она боится наказания именно от меня. Возможно Клирию она боится ещё больше, так как та расправится с ней за подобное, не глядя.

— Ну и? Доигралась, дура? — спокойно обратился я к ней.

Мамонта промолчала. Даже в глаза не посмотрела, сверля землю взглядом.

— В глаза смотри, когда я с тобой разговариваю, — поднял я голос. Не из-за понтов и желания показать себя бесстрашным удальцом. Просто это игра на публику, показ того, кто здесь главный. Мне-то похуй, смотрит она на меня или нет, но вот для остальных может быть и нет. Они должны видеть, что я здесь власть и закон.

Мамонта посмотрела на меня полным злости взглядом.

— Чо смотришь как на врага народа? Мамонта, понимаешь, что ты тупая дура?

Молчит.

— Когда я с тобой разговариваю, то ты отвечаешь, это приказ, — подошёл я ближе. — Ты понимаешь, что ты дура?

— Да, — выдавила она из себя.

— Тогда ты понимаешь, что тебя сейчас ждёт?

— Да, — всё так же, словно тужась, выдавила она.

— Что? — решил убедиться я.

— Наказание.

Я удовлетворённо кивнул. Хоть это и выглядело забавно, мелкий тут качает права двухметровому воину, однако никому это так не казалось. Может быть и подсознательно, но все ждали моей реакции, и отпустить её я просто так не мог.

— Снимай верхнюю одежду, оголяй спину, — сказал я и обернулся к остальным. — Привяжите её грудью к дереву за руки. Ухтунг, тащи кнут, пороть будем.

Уже через минуту Мамонта была привязана к дереву. Если откинуть мои садистские наклонности, то это было просто необходимо. За любой проступок следует наказание, особенно когда ударили самого главного. Мне не хотелось, чтоб пиздец набирал обороты и стоило пресечь такое на корню. Одно дело, когда на тебя рычат, но другое дело, когда начинают кусать. И остальным это послужит хорошим уроком.

Что касается наказания… то мне просто в голову ничего не пришло больше. Можно было вылупить ремнём, но это было бы слишком слабо для того, кто поднял руку на хозяина. Да и наказание должно было вселять страх в сердца остальных, поэтому кнут подходил для этого идеально.

— Пороть ты будешь? — спросил орк, когда принёс кнут. Такой длинный, кожаный, тугой. Классика жанра.

— Нет, тебе доверю.

— Пороть сильно?

— Что есть сил бей, — кивнул я.

— Могу и до костей порезать им, — предупредил Ухтунг.

— Думаю, что она это заслужила. Бей, пока не скажу стоп.

Орк без единого слова кивнул мне. Ну а я… А что я? Отошёл в сторону и начал смотреть за экзекуцией. Не меня же порют.

Ухтунг подошёл к Мамонте, взмахнул кнутом, примеряясь, после чего быстрое и ловкое движение, громкий хлопок, и на её спине появилась кровавая полоса. Из неё довольно бодро стала проступать кровь, маленькой полоской стекая вниз. По этому можно было судить, какой силы был удар. Но от самой Мамонты послышалось лишь приглушённое мычание.

Ухтунг вновь замахнулся и ударил — прямо поперёк первой кровавой полосы появилась вторая. А потом третья, четвёртая… Очень скоро снег под Мамонтой окрасился в красный цвет. Ухтунг молча продолжал нещадно лупить её по спине, и ударов через двадцать ему наконец удалось из неё выбить что-то кроме мычания. Мамонта негромко вскрикнула.

И с каждым следующим ударом она вскрикивала всё сильнее и сильнее, пока не начала просто кричать на весь лес. Теперь каждый удар сопровождался её вскриком, полным боли и слёз, которые катились по лицу. Ещё через десяток ударов, когда её спина была похожа на фарш, Мамонта просто плакала.

Вообще, не только наказание Мамонты было моей целью. Просто на ней, как на самой сильной из них, было удобнее всего показать свою власть. Сломишь её, сломишь всех остальных, так как они явно ориентируются на неё. Может после города она изменила отношение ко мне в лучшую сторону и захотела трахнуть, но это отнюдь не значило, что она стала послушной. Вообще, тот случай в городе может и дал понять, что со мной лучше не спорить, но видимо результат теперь надо было закрепить. И сейчас выпал шанс наконец прижать её. А вместе с ней и всех остальных.

И почему люди не понимают просто слов?

Надо сказать, что это действительно подействовало на других. Девушки, видя, что их командир сейчас просто рыдала и кричала, принимая всё новые и новые удары, как-то неуверенно начали переступать с ноги на ногу и коситься на меня. Их привычный уклад был нарушен, и они не знали, как реагировать на это. Казалось, что вместе с решимостью и стойкостью Мамонты теряется и их стойкость. И кажется, мне всё же удалось пробиться через их похуизм, раз на их лицах появилось лёгкое волнение.

— Может… достаточно? — как-то неуверенно обратилась одна из них, бросая взгляды на то, как кнут, красный от крови, оставляя красные брызги на снегу, брал новый замах.

— Ты займёшь её место? — тут же спросил я.

Но та лишь как-то испуганно покосилась на Мамонту, что уже сползла на колени, не в силах стоять, и отошла от меня.

Остановил я эту экзекуцию лишь когда Мамонта безвольно повисла на несчастном дереве и больше не издавала ни звука. Нет, она была жива, но просто отключилась. Я лично проверил её пульс, чтоб убедиться.

— Надеюсь, больше ни у кого не возникнет желания делать глупости, — обратился я к остальным, стоя около Мамонты. — В противном случае повторите её судьбу, это понятно?

Все промолчали, нервно переводя взгляды с меня на Мамонту, а потом на кнут в руках Ухтунга. Кажется, у всех появилась новая фобия. Я обвёл всех взглядом и удовлетворённо кивнул.

— Вот и отлично. Теперь собирайтесь, мы слишком задержались. Отвяжите её, пусть приходит в себя.

— Может… её стоит подлечить? — неуверенно обратилась та, которую Мамонта чуть не задушила.

— Нет, не стоит, — покачал я головой, — отвяжите и бросьте здесь же. Как придёт в себя, двинемся дальше.

— Но…

— Это бесчеловечно? — усмехнулся я. — Я мог бы Мамонту отправить в пыточную за то, что она руку на меня подняла. Но она отделалась лишь поркой.

Бесчеловечно… Блин, да если бы они эту хуйню не затеяли, ничего бы и не было. К тому же, в следующий раз Мамонта, впадая в ярость, может меня вообще грохнуть. А теперь будет каждый раз вспоминать эту порку и думать головой, прежде чем чего сделать. Да и другие подумают головой ещё сто раз прежде чем что-то отчебучить. Конечно ничего такого они пока не сделали, но я пресёк подобное на корню. Ведь и Мамонта не должна была трогать меня, а вон что получилось.

Вздохнув, я бросил взгляд на Мамонту, которая, всё так же облокотившись на дерево со связанными руками и заплаканным лицом, сидела, не приходя в себя. Сейчас она выглядела совершенно безобидно и не было в ней видно той обычной мужественности, что была раньше. Обычная женщина, множество коих можно встретить в этом мире.

На мгновение мой взгляд уцепился за ту самую повязку, которую она носит на лбу и отказывается снимать. Я не считал правильным лезть в личные дела людей, но… После случившегося почему бы и нет? Я имел все права узнать о ней всё что хочу. Поэтому, немного поразмыслив, я просто подошёл и стянул эту тряпку.

И что вы думаете там было? У неё на лбу было криво вырезано красноречивое слово «Шлюха».

Мда… а история у моих спутниц очень даже богатая.

Глава 131

Мы медленно продвигались всё дальше в горы. Спешить было некуда, а здесь было немало дичи, и что забавно, разбойников. Стоило нам просто углубиться, отойдя от границы королевства, как разведчики стали докладывать нам о них с завидной регулярностью. Предположу, что хитрые засранцы специально сюда перебазировались, чтоб их солдаты не достали, а потом при необходимости просто спускались вниз.

Ну… нам это в плюс. Будет на ком навыки оттачивать.

Поэтому охота на снежных тигров и ледяных троллей сменилась на более интересную дичь в лице людей. Именно дичь — так называли их как орки, так и наёмницы. Те всегда имели маленький уровень (тридцатка для них был маленьким) и расправиться с ними было довольно просто, если напасть первыми. И не заметил я сам, как тоже начал их называть дичью.

Нет, ну а чо? Реально же как дичь! Людьми их точно не назовёшь.

За то время, что мы обитали в заснеженных предгорьях, я успел уже слегка научиться стрелять из лука. Тут в команде была классическая эльфийка — без сисек, без жопы, с острыми ушами и худая, как беженец из Африки. Поэтому меня брали на охоту и учили стрелять по зайцам и иногда по разбойникам. Попутно я успел наубивать семь ледяных троллей и четыре тигра, коих для меня выискивали другие. Могло быть пять, но в первый раз тот меня чуть не задрал, и Мамонте с Ухтунгом пришлось меня спасать.

Кстати о Мамонте.

Эта чудесная особа, что прохватила заслуженных пиздюлей, теперь была серее тучи, вся какая-то подавленная и не поднимающая взгляда. Я запретил её лечить, поэтому спину ей просто перебинтовали. Ясень пень, ей было больно и очень неудобно от того, что одежда тёрла ей раны (хотя там сложно назвать такое ранами), но я не спешил менять решения. Пусть ей в пустую голову хорошенько въестся, на кого нельзя поднимать руку.

Забавно ещё то, что остальные смотрели на неё с жалостью. Даже та, которую она чуть не убила. Нет, меня по виду никто не ненавидел, так как все знали, за что Мамонта получила, но это не отменяло того факта, что её жалеют. Кажется, чего-то я в их обществе не улавливаю, так как недавно они хотели друг друга убить, а сейчас уже жалеют. Да и я уже серьёзно подумываю выебать Мамонту, может так ей хотя бы немного мозги вправит? А то нервная какая-то.

Плюс, то, что я вырезанную надпись на её лбу увидел, её не порадовало. Когда Мамонта это поняла, мне казалось, что она расплачется как маленькая девочка, настолько жалко она выглядела, завязывая повязку на лбу и сдерживая слёзы.

С того момента, как её выпороли, прошла неделя. Сутки она отходила и остальные шесть дней продолжала исправно за мной приглядывать. Как бы странно это не звучало, но Мамонта продолжала учить меня всяким фокусам и уловкам, охотиться на тигров, но её лёгкая отрешённость была видна. Это не очень хорошо, так что мне предстоял довольно… какой-то короче разговор.

И вот мы вновь крадёмся в составе небольшой группы к разбойникам, что устроили небольшой лагерь на опушке. За это время мы устранили уже три лагеря, но я в набегах не участвовал. Девушки приходили, устраняли часть врагов и приводили по несколько пленных к нам, с которыми я устраивал фехтование. Конечно, они отбивались и наносили ответные удары, но ничего смертельного. Каждый их бой со мной заканчивался смертью последних.

Так меня учили всяким приёмам и способам борьбы с ними.

На них же, как на манекенах, меня учили правильно резать глотку. Это было забавно, хотя и немного неприятно, когда у тебя с первого раза не получается, и бедолаг, дёргаясь, захлёбывается кровью. Я резал их так, словно пытался отрезать хлеб тупым ножом, продлевая им муки, хотя по идее это делалось лишь одним взмахом. Не скажу, что мне прям нравилось, но отвращения не испытывал почти.

Вот так меня натаскивали в правильном убийстве себе подобных. Уверен, Клирия от таких методик была бы в восторге.

И сейчас, можно сказать, был мой экзамен.

Разведчики, как обычно, точно описали их место расположения. Этот лагерь оказался самым большим — двадцать пять или двадцать семь человек. Ещё, судя по всему, здесь же был и какой-то главарь. Разведчицы затруднились сказать, какого именно он уровня, но Мамонта и Ухтунг решили, что если даже он каким-то чудом перескочил сороковой, то точно не больше семидесятого.

— Командуй, — кивнул мне Ухтунг, когда мы подобрались ближе и засели в дальних кустах.

До этого обычно налётами командовала Мамонта, как более опытная. Орк же больше подходил как обычная сила. Я не был против подобного, так как был лохом в тактике. Но меня учили, и сегодня я должен был показать свои знания. Конечно, в будущем я доверю это более опытным людям, но базовые навыки было полезно знать.

— Окей. Мамонта, видишь вон те бочки, откуда берут воду остальные? — указал я пальцем из кустов в сторону. Она кивнула. — Отлично, бери вот эту хрень, — дал я ей небольшой мешок, — и прикажи закинуть его в бочку.

— Мы не будем нападать? — покосился орк на меня. Другим оркам тоже хотелось почесать руки, оттого такой метод их не радовал.

— Пока нет. Сейчас они сами прибегут к нам, — усмехнулся я.

Не имеет смысла рисковать. Сам Ухтунг учил меня, как выкуривать живность из нор, и сейчас я сделаю то же самое. В мешочке были листья одного растения, что мне показала одна из наёмниц. Растение вызывало страшный понос уже через пол часа.

Мамонта сделала как я и просил. Уже через пару минут эльфийка, которую звали Таарилин, ловким броском траванула бочки с водой этим засранцам. Если учесть их численное превосходство, то какими бы крутыми мы не были, стоило быть по аккуратнее. А то помню, во дворе был парень боксёр. Однажды он довыёбывался и какой-то шкед, не мелочась, вломил ему по ебалу камнем.

Вот и сейчас лучше не выёбываться, а сразу уравнять их количество.

— Мы бы могли напасть. Почему так и не сделаешь? — спросила Мамонта.

— Их больше. Незачем рисковать.

Та кивнула, словно я дал ответ, который крутился у неё в голове. Возможно она действительно ожидала подобного от меня ответа. Бля, как на экзамене, ей-богу. Ещё таблицу умножения спроси.

Правда, я действительно не был силён в планировании. Вся моя тактика всегда сводилась именно к подобному, но как говорят — если это работает, зачем менять? Нагадил, подождал, нагадил ещё раз — всё просто.

Подействовала наша отрава только часа через три, когда говнюки начали подходить к бочке и по очереди пить. К этому моменту я уже успел замёрзнуть и могу сказать, что начали замерзать и остальные, иногда дыша на руки.

Сначала один, потом второй отправлялись в кусты, где им тихо перерезали глотки девчонки. Очень скоро уже целая толпа отправилась справлять неожиданно прижавшую их нужду.

Нескольких человек я собственноручно прибил, но довольно необычным методом, что показал мне Ухтунг. Вместо перерезания горла, я бил кинжалом в шею сзади, стараясь попасть между позвонков. Так я перерубал им спинной мозг, от чего они тихо и быстро сдыхали. Правда, приходилось бить со всей силы, так как я мог и не попасть в нужное место, а так хотя бы переломаю позвонок и всё равно перережу спиной мозг.

Таким нехитрым образом я сократил им количество на тринадцать человек.

— Эй, парни! — заорал один из мужиков, когда все разбежались по кустам. — Вы там что, заблудились!? Хули вы срать убежали все?

— Убери крикуна, — кивнул я эльфийке Таарилин, и через пару секунд мужик уже падал на колени с древком стрелы, которая торчала из открытого рта. Забавно выглядит.

Теперь уже дело оставалось за малым.

Кивнув остальным, я приказал нашей группе, что кольцом окружила это место, начать крадучись его сжимать.

Этот лагерь представлял собой несколько больших палаток, похожих на юрты. Только эти, в отличие от варианта из моего мира, были обделаны шкурами. Здесь же чуть в стороне стоял небольшой сарай, который, судя по всему, служил им складом.

Девушки, медленно двигаясь, сжимали кольцо, и когда приблизились к этим юртам, начали довольно проворно их зачищать. Внутрь заскакивало сразу семь человек, включая разведчиц, как самых тихих и скрытных среди нас. Через десятка два секунд тишины они выходили оттуда с окровавленными мечами. При этом оттуда даже звука не доносилось, настолько тихо они работали.

Такая участь постигла все юрты кроме двух. Одна выделялась своим размером и там явно разместилось начальство. Вторая была поменьше и нужна была для расходников на наши нужды. А именно, для моих тренировок. Сарай же был действительно складом и там девушки обнаружили много интересных вещей, включая одежду. Как мужскую, так и женскую. Предположу, что их обладатели уже не в этом мире.

— Так, Мамонта, Ухтунг, берёте четыре орка и заходите в главную юрту. Главарь нужен живым. Оставшиеся — быстренько вяжите и вытаскивайте на свет божий остальных из оставшийся юрты.

— Чего? — не поняла одна из наёмниц.

— Из домика того, — объяснил я. — Всё, выполнять.

Все мгновенно разошлись по указанным домикам, и мне осталось просто ждать.

Блин, прикольно быть главным, раскидал задания и ждёшь! Если бы только не это сраное волнение по поводу того, что кто-то может облажаться… Нет, серьёзно, я немного волнуюсь за своих людей, хоть и наказываю их. Всё-таки мои люди!

И да, мои люди умудрились каким-то неведомым образом облажаться на ровном месте.

Если у Мамонты с Ухтунгом было тихо, то в другой юрте неожиданно раздался женский визг, который быстро перерос в целый хор визжащих баб. От такого крика ужаса у меня волосы дыбом не только на голове, но и на жопе встали. Я даже невольно вытащил меч, готовый превратиться в тварь и вступить в бой с хуй знает чем. Хотя, судя по визгам, это что-то ещё мне фору даст.

А там в юрте шум и гам (принимай испумизан… ладно, это нервы), что-то затрещало, кто-то из мужиков заорал благим матом словно ему яйца прищемили. Вторили ему женские визги. Что-то там упало и через мгновение эта юрта просто сложилась.

Честно говоря, моей первой реакцией было броситься туда, но я тут же подумал, что неловко выйдет, если они с испугу в неразберихе меня и зарубят. Я же расстроюсь такому повороту событий.

Поэтому я благодаря героической выдержке просто стоял подальше оттуда и наблюдал, ожидая развязки. Даже коленки дрожать начали, не говоря про парализующий страх. И интуиция мне злобно нашёптывала, что моя команда сейчас знатно сократиться.

Вот упавшие шкуры зашевелились. Через минуту оттуда начали выскакивать девушки с таким видом, словно они увидели воплощение своих кошмаров и мне даже стало интересно, что там произошло. Неужто кого-то настолько страшного увидели?

Или может… древнее зло?

Тем временем все мои бабы уже успешно выскочили наружу с визгами и нескрываемым ужасом на лицах. Одна из них тут же подпрыгнула к костру, что горел на этой поляне, подхватила горящее палено и бросила в руины юрты. Не знаю почему, но та сразу загорелась. Разве шкуры хорошо горят?

Хотя о чём я, интересоваться в этом мире насчёт логики…

Стоило пламени охватить остатки юрты, как там начали раздаваться уже мужские крики (они и не прекращались, просто стали ещё громче), но так ни один из говнарей и не выбрался. Теперь они жарились там живьём. Но хуй с ними, чего наёмницы-то испугались!?

— Ч-что там блять происходит!? — чуть не заверещал я испуганно, когда подскочил к ним. Если так продолжится, то я присоединюсь к их испуганной кучке.

Но ответом мне были визги баб, которые жались в кучу и были мёртво-бледными. Их глаза казалось вот-вот вывалятся из черепа.

Глядя на них, мне становилось как смешно, так и страшно. К этому моменту уже из другой юрты вышли орки с Мамонтой и несколькими связанными людьми. Судя по лицам, они явно ожидали увидеть здесь кровавое побоище. Каждый из них выглядел настолько кровожадно, что я чот заочковал и еле подавил желание спрятаться уже от них.

— Что происходит!? — закричала командирским голосом Мамонта. — Всем быстро ко мне!

Бесполезно. Девчонки (именно девчонки, женщинами теперь язык их не поворачивается называть) вообще были не способны ни на что кроме того, чтоб жаться друг к другу и плакать.

И когда думал, что пиздец, которого они испугались, остался там, шкуры, что ещё не были охвачены огнём, зашевелились.

Все тут же затихли настолько, что единственным звуком остался лишь этот шорох, да треск огня. Казалось, что сам мир остановился, устремив взгляды на это богом проклятое место. Я даже уже успел пожалеть, что мы вообще сюда полезли, разбудив неведанное зло.

Я почувствовал, как по спине стекал пот и как рука судорожно сжала меч, словно её пробило судорогой. Казалось, ещё немного и сам тут взлечу. Девушки, что сбились испуганно в кучу, просто замерли, не в силах пошевелиться. Они напоминали мне статую, апофеоз страха и ужаса, которые только могут быть.

Даже Мамонта с орками выглядели слегка напуганными, пусть и более решительными.

Те доли секунд, когда решится момент, как действовать и что делать. Вот край горящей юрты приподнялся и…

Блять, я даже не успел понять, что за хуйня выползла, а бабы с такими визгами и криками начали разбегаться, что можно было этим ором весь лес на ноги поднять. Они просто как тараканы из-под холодильника разбежались. Кто-то так и не сдвинулся с места, просто потеряв сознание. Хочу заметить, что люди за моей спиной тоже испарились. Я настолько был поражён бурной реакции, что даже не заметил, как на мои плечи залезла эльфийка Таарилин, попутно обоссавшись на мне. Она вцепилась в меня словно ребёнок, не умеющий плавать, тыча пальцем в то, что выползло.

А выползло… выполз…

Утконос.

Ну наконец-то настало время моего излюбленного вопроса.

Чо?

Нет, даже не так, а:

ЧО-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О?

Я даже не знаю, чему удивился больше — утконосу или реакции людей на него. Тот вразвалочку мило выполз из-под шкур и огляделся.

Девчонка, которая случайно оказалась прямо перед ним в неразберихе, так и не успев убежать, запрыгала с ультразвуком из рта, словно это была страшная крыса, после чего отключилась и упала.

Ёбаны в рот, кого я набрал…

Таким образом на поляне остался только я, утконос и эльфийка Таарилин, которую била дрожь, и которая сидя на моих плечах ещё кажись и обосралась.

Это же шутка, верно?

Все же остальные просто разбежались по округе. Неужели они испугались утконоса?

— Какой малыш, — восхитился я милой мордахе этого животного.

А вот на моих плечах стало явно легче. Таарилин отключилась и мешком свалилась в снег. Мда…

— Увидите его! — раздался душераздирающий визг, в который я с трудом смог узнать голос Мамонты.

Ко мне сзади подскочили три наёмницы — две подхватили меня под руки, а третья попыталась прикрыть меня собой, держа перед собой меч. Но стоило утконосу подойти ближе, как она расплакалась, задрожала, выронила меч и стала, подпрыгивая на каждой ноге, отступать после чего просто убежала.

— А ну отпустили меня! — приказал громко я, и те тут же не то что отпустили, испарились на скорости света, оставляя меня на поляне.

Зато выскочила Мамонта, подхватила меня под мышку словно ребёнка и бросилась бежать. Не далеко — её так трясло, что она запнулась, растянулась… и притворилась мёртвой. Нет, я серьёзно, она претворилась мёртвой, замерев и закрыв глаза.

Ух, ебать… какой же мир пизданутый, пиздец просто. А то я уже стал забывать, что тут пиздец творится на каждом шагу. Ведь если вспомнить, то в первые месяцы я прихуевал от каждой выходки — Лес кусающихся тортиков, танк, медведи, летающие слоны, баобабы, город пидарасов… Хотя в моём городе пидорасов не меньше, но те пидорасами были в плохом смысле этого слова.

И вот, он вновь во всей красе — утконос, что заставляет писаться взрослых тёток, имеющих за спиной не один труп, а орков неведомым образом превращать в ниндзя и заставлять просто испаряться, словно их и не было.

Я просто уверен, что с этим существом мы найдём общий язык.

Глава 132

— Милый-милый утконос. Чтож ты чтож ты к нам принёс? — промурлыкал я, слегка согнув колени и похлопав по ним руками, словно звал к себе собаку.

Утконос радостно вразвалочку заработал своими перепончатыми лапками и направился ко мне. В тот момент, когда он подошёл ближе, я на мгновение подумал, что может не зря все его испугались? Но стоило ему подойти ближе, и все страхи прошли сами собой.

Ничего не произошло.

— Какой милаха, — искренне восхитился я этому чуду и без задней мысли взял его на руки.

Бля, весит кило так десять. Разве они не должны быть легче? Хотя его шерсть… сука, какой же он пушистый и тёплый! Хотя и это странно, они же вроде не теплокровные… или теплокровные? А… похуй.

Я с удовольствием прижал эту тушку к себе и уткнулся лицом в мех. Кажется, мир может и приятно удивлять.

Однако я единственный так думал.

Мамонта смотрела на меня огромными безумными глазами полными ужаса.

— Да ты посмотри, какая лапочка! — протянул я ей на руках это чудо.

Мамонта только безумно закрутила головой, не в силах говорить, и спиной быстро-быстро начала отползать, в конце просто спрятавшись в юрте, где по идее располагался босс. Блин, неужели и здесь я оказался один? Никто не разделяет моих взглядов даже в этом плане?

Немного… обидно.

Но зато у меня есть утконос! Всегда о таком мечтал. Ровно с тех пор, как увидел его, вылезающего из-под шкур юрты!

— Эй, дружок, дать тебе имя? — спросил я утконоса.

— Р-р-р-р, — раздался в ответ рык, больше похожий на мурлыканье кошки.

Хм, а утконосы рычат? Да похуй.

— Тогда… как тебе… — я на мгновение задумался. — Маленький Пожиратель Человеческой Плоти?

— Р-р-р-р, — согласно зарычал Маленький Пожиратель Человеческой Плоти.

— Нравится, да? Мне тоже, — улыбнулся я. — Тогда так и будем звать тебя.

После этого я обернулся к лесу, где прятались ссыкухи.

— Эй, кто хочет погладить Маленького Пожирателя Человеческой Плоти? — крикнул я со счастливой улыбкой, подняв его двумя руками перед собой.

Кажется, с именем я немного переборщил, так как те, кто прятался за деревьями и с ужасом наблюдал за мной, с криками просто разбежались.

Мда… тогда может…

Я обернулся к той, что лежала в снегу. Она как раз пришла в себя.

— Эй, хочешь погладить? — сунул я ей под нос утконоса.

Ответ был очень красноречив.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!

Да ещё на такой ноте, что она могла бы стёкла поколоть, будь они здесь. Она буквально взлетела и бросилась бежать.

— Да ты просто потрогай! Он же пушистый! — не унимался я и бросился за ней, держа утконоса перед собой. — Да погоди ты! Ты не понимаешь, что упускаешь! Этот Маленький Пожиратель Человеческой Плоти очень мягкий!

Так я бегал за этой девкой, пока она не споткнулась и не упала.

— Умоляю, не надо, — начала рыдать она с таким видом, словно я убить её хотел. — Прошу, мой господин… Мой хозяин, смилостивитесь над своей рабыней! Я сделаю что угодно! Возьмите моё тело… У меня дочка дома… прошу вас… будьте милосердны… она одна останется, я денег ради неё коплю… как же она без меня… одна…

Под конец она сжалась в позе эмбриона и просто рыдала.

Блин, неужели все боятся его настолько, что падают в обморок и ревут?

— Эх, никто нас с тобой не понимает, да Маленький Пожиратель Человеческой Плоти? — вздохнул я и прижал его к себе.

— Р-р-р-р-р, — ответил он и невообразимым способом свернулся в пушистый мячик у меня на руках.

— Вот-вот, я о том же. Никто нас не понимает, лишь гонят да боятся.

Блин, утконос оказывается, понимает, что я чувствую. Он такой классный!

— Вот видишь, какие все трусы, — вздохнул я. — Даже орки испугались тебя.

— Мы ничего не боимся! — раздался гордый голос Ухтунга… с дерева, где он расположился с другими орками. — Мы опасаться только можем!

— Тогда чего на дереве?

— Тактический манёвр это, — ответил он.

— Может хотите погладить Маленького Пожирателя Человеческой Плоти?

— Нет!

Да чтож такое. Всё нет и нет. Какие вы ограниченные и скучные, да, Маленький Пожиратель Человеческой Плоти?

— Ладно, ясно с вами всё, — вздохнул я. — Может кто объяснит, чего все боятся его?

— Древнее зло он, — пробормотала Мамонта, скромно выглядывая из юрты.

— Ага! Мамонта! Проштрафившаяся! Ну-ка выползла сюда, это приказ!

Мамонта, белее снега, который был в округе, вышла и подошла ко мне. Кажется, ей хватило сил взять себя в руки, но дрожь по ней всё равно иногда пробегала.

— Ну-ка, гладь его, это приказ.

— Может, — Мамонта оглянулась и тихо, чтоб никто не услышал, продолжила, — я вас… порадую ночью. Чем угодно. Или прямо сейчас…

— Нет, гладь давай.

— Не надо, — промямлила она, словно цеплялась за спасательную соломинку.

— Надо. Коснулась его быстро.

И она, зажмурившись, положила на его шерсть руку. И…

Короче, она окаменела. Стоит, жмурится, руку держит. Я даже забеспокоился.

— Эй, Мамонта, ты чего?

Ноль реакции.

— Маленький Пожиратель Человеческой Плоти, она чего? — решил я спросить конкретно уже у источника страхов местных жителей.

— Р-р-р-р.

— От страха оцепенела?

Блин, кто-кто, но Мамонта…

В этот момент система меня тут же порадовала сразу двумя званиями, что замигали в моём сознании. Так… первое звание.

«Друг чудовищ — вы находите общий язык с теми, кто в этом мире является чудовищем и воплощением человеческих страхов. От глупости или от смелости, но вы действительно уникальный человек.

Условия получения — подружиться с жутким монстром.»

И это жуткий монстр? Ой, да ладно вам! Нормальный зверёк. А что второе…

«Сказочный долбоёб, разговаривающий с животными — вы настолько сказочный долбоёб, что даже сказка не настолько сказочна. Вы можете разговаривать с некоторыми животными и предметами. Вряд ли такое вообще можно вылечить. Поэтому просто узбогойтесь.

Условия получения — быть долбоёбом и разговаривать с животными.»

Ага, спасибо, блять. Теперь я просто двойной долбоёб. Мама, знай, ты родила ну просто сказочного двойного долбоёба, что даже мир отказывается его принимать нормально и систему мира из-за этого коротит. Интересно, меня в роддоме не роняли головой?

Ладно, хуй со званиями, они никому не видны. Главное, что у меня утконос!

— Итак, Мамонта, — начал я, сделав шаг назад, — чего вы все его боитесь?

Стоило ей перестать касаться Маленького Пожирателя Человеческой Плоти, как тут же пришла в себя.

— Я… он… мы…

— Очень информативно, — похвалил я её. — А ещё подробнее можно?

— Монстр он. Смерть несёт с разрухой. И кто коснётся его, тот будет обречён стать проклятым и умереть в самых страшных муках, — ответила она хрипло, испуганно косясь на клубок шерсти.

— Ясно… какой же бред.

— Вам может и не страшно. Вы сами по себе зло, проклятый антигерой, — ответила она. — А мы просто люди.

То есть ты меня ещё и в другую категорию возводишь? Серьёзно? Типа я не человек?

— И всё? Только суеверие? Никаких фактов?

— Факт в том, что он несёт погибель. — Ага, прямо как я. — Он несёт смерть. — Ну-ну. — И он долгое время спал. Ходят легенды, что его замуровали в каменной коробке, что должна была сдержать его. Но видимо её кто-то нашёл и открыл. Скорее всего, эти люди.

Боже, ну и пиздёж, просто ужас. Оговорили бедного утконоса. Ну ничего, малыш, теперь мы вместе.

— И? Об этом утконосе все знают и у всех такая реакция будет как у вас? — поинтересовался я.

— Не знаю, — покачала головой Мамонта и сделала шаг назад. — Люди его очень боятся. Орки тоже очень боятся. Демоны… они и не люди, но тоже остерегаются. Кажется, страна на другой стороне гор их почитает.

— Эльфы?

— Нет, эльфы… я не знаю, что они думают по поводу этого монстра.

— Ну эта эльфийка их испугалась, — кивнул я на упомянутую личность.

— Она жила среди людей и стала как мы. Те эльфы сильно отличаются своими взглядами от людей.

— А что насчёт той страны? Она его почитает? Это получается… она находится где-то между горами и эльфами?

— Да. Они почитают, — кивнула она.

— Ясно. Тогда ещё вопрос — откуда вообще взяли, что он несёт погибель?

Мамонта открыла рот… и закрыла его, не зная, что сказать.

Понятно. Слухи и слухи, помноженные на слухи. Один сказал, все повторили. Прямо как со мной.

Пока мы тут лясы точили об истории утконоса, к поляне уже подтягивались слегка успокоившиеся девчонки. Пусть они и выглядели испуганно, но вряд ли продолжат такую вакханалию, если он у меня на руках. Первичный испуг прошёл, поэтому они по идее сейчас более спокойно подойти к ситуации.

— Пойди, скажи, что он под контролем, и пока я рядом, им боятся нечего, — сказал я, кивнув на ссыкух в лесу. — Пусть не беспокоятся, рядом со мной им никакие проклятия не страшны, я их глушу.

— Это правда? — спросила меня Мамонта.

Блин, вроде глава наёмников, такая вся спокойная и немногословная. Серьёзная, уверенная и смелая, но ведётся на такую хуйню и ведёт себя как дура. Хотя надо отдать должное, сейчас она стоит рядом со мной и пытается держать себя в руках.

— Да, это правда, — кивнул я.

Кажется Мамонта облегчённо вздохнула, после чего направилась к своим людям. А я, держа это чудо на руках, решил его испытать ещё на ком-нибудь. Например, на бандитах.

Поэтому я, недолго думая, зашёл в юрту, где лежало сразу четыре связанных человека. Один из них выделялся особенно. Как более крупными размерами, так и дорогой одеждой. Но его трогать я не собирался, он для других целей нужен. Опробуем на его подельниках.

— Погладь утконоса! — тут же сунул я дружка под нос одному из них.

Тот даже закричать не успел. Его глаза закатились, и он просто обмяк. Блин, он кажись от испуга сдох.

Зато за него начали орать другие. Да так орать, что я чуть не оглох. Двое так вообще обмочились. Главарь не обмочился, ведь на то он и главарь — он сразу обосрался.

Мда… реакция видимо у них одинаковая.

Вообще, я примерно понимаю эту фишку. Людям твердят, что это зло из поколения в поколение, из раза в раз. С малых лет рассказывают о том, что это страшный монстр. Они в это верят. И тут приходит сказочный… сказочно хороший человек и суёт то, что у них является смертью воплоти под нос. Это если бы у нас отрубленную голову тебе в руки сунули, а она бы ещё и разговаривала.

Хотя с другой стороны, если показать, что он не страшен, то к нему просто привыкнут и всё будет окей.

Ещё я подумал о том, что может им надо попугать других графов? Ну там типа зло и так далее? Напугать и заставить подчиниться. Но потом отказался от этой идеи, так как если они боятся его, то, скорее всего, просто попытаются сразу уничтожить вместе со всеми, кто рядом. Если чего-то боишься — сразу постарайся уничтожить. Даже если им описать то, что он может на расстоянии силой мысли убить, они всё равно попытаются его уничтожить. А наше графство можно дуновением ветра сдуть.

А так как наш план состоит в скрытых действиях, то такое нам не годится. Если бы он реально нёс анальную кару всем на голову, то тогда рискнуть ещё можно было, а так смысла нет. Наоборот, лучше, если мало кто про него прознает — меньше желающих потом будет его грохнуть.

Я посмотрел на трёх оставшихся.

— Итак, мои друзья. Я спрашиваю, вы отвечаете. Иначе Маленький Пожиратель Человеческой Плоти отведает вас, понятно?

— Да! — тут же в разнобой начали они кивать головой, готовые, казалось, даже без парашюта с самолёта сигануть.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда вопрос — сколько ещё групп таких как вы на дороге?

— Мы не знаем, — тут же быстро-быстро затараторил главный. — Клянусь бля, не знаем. Мы лишь часть банды, наш главный…

— Так вы банда? — нахмурился я. — То есть вы не по отдельности?

— Нет! Ваще нет! Мы все часть банды ёпта! Пахан в курсах. В таверне сидит, бабло считает, баб ебает, с фраеров, что там остановятся, вещи забирает. Иногда в рабство жён и дочерей тех лохов берёт.

— А вы? Где ваши «слуги»?

— Всё к нему в таверну отвозим! Клянусь я! Вот ваще всё отвозим! У него там пещера есть, где всё хранится! Золото, вещи, всё-всё-всё! Он потом это отдаёт другим.

— Другим? В смысле, другим? Не продаёт, сам не тратит, просто отдаёт?

— Да-да! — закивал тот головой. — Кто-то приезжает и всё забирает, оставляя ему маленькую долю.

— И кто это?

— Не знаю! Я всего лишь на побегушках! Клянусь, ваще не рублю, чо там и как! Чо знаю, то говорю!

Так-так-так, да тут у нас заговор! Нет, я серьёзно, тут заговор зреет!

Хотя заговор, это слишком громко сказано. Скорее кто-то просто промышляет или грабежом, или перекрытием дороги. Естественно, если чуваку хватает силы держать целую группировку отморозков, то сил и денег у него должно быть много. А если так, то маловероятно, что он это ради награбленного делает. А это что значит?

Верно, делает, чтоб проход перекрыть. Чтоб все боялись туда идти из-за грабежей и шли в обход. Кому выгодно?

Тут два варианта — или зверолюди, которым выгоден поток через их страну, или с той стороны кто-то специально палки в колёса вставляет тому государству, что у гор, не давая им этот проход.

Ставлю на зверолюдов, хотя… А может быть против государства того мелкого делают, чтоб лишить потока денег.

Это может быть выгодно только соседям, например, эльфам, рядом с которыми граничит то государство.

Я вообще не сильно увлекался географией этого мира. Знаю, что делят его в общем так: люди на востоке, север у зверолюдей, у запада эльфы и на юге демоны. Но это лишь примерно, так как за эльфами есть ещё одно государство. Возможно их намного больше чем я думал, поэтому надо будет внимательно изучить этот вопрос.

К тому же, если мы выбьем отсюда бандитов, сомневаюсь, что кто-то войной пойдёт на нас. Будут пакостить, но и мы будем пакостить в ответ. Армию для такого точно не закинут, в открытую претензий не предъявят, так как это и территории ничейные, и не скажут же они, что мол эти наших бандитов перебили. И пробраться сюда с теми же наёмниками будет сложнее, так как этот путь выгоден обоим государствам и ими же он прикрыт.

— Так… а пароль у вас для своих есть? Чтоб ваши не нападали?

— Нету ваще никакого пароля! Того в лицо знают.

— А таверна? Она охраняется?

Так я и спрашивал его пока не выяснил более подробно, куда нам направляться.

А после этого без зазрения совести перерезал им глотки. Они визжали, молили и плакали. Честно говоря, это зрелище было очень забавным. Уверен, убивая своих жертв они так же насмехались над ними, оттого валить их было намного приятнее.

Что касается таверны… Ну а чо нам сделают, если мы сейчас их выбьем? Если это другое государство, то максимум, своих людей будет сюда посылать, чтоб взять под контроль её обратно. Войной идти не осмелятся ради подобного, а для мелких пешек у меня есть Тварь пустоты и четыреста десятый. Как придут, так лягут. Даже если к нам сунуться, чтоб убрать, с ними быстро разберёмся.

А если кто-то из более мелких, типа графов… Пф… тем более, далеко не уйдут.

Окинув взглядом всё, я вышел из юрты. У входа полукругом стояли перепуганные девчонки и уже взявшие себя в руки орки с Мамонтой. Глядя на то, как я держу утконоса, они все напряглись.

— Не боясь, — успокоил я их. — Сейчас он не злее обычной кошки и благодаря мне никакое проклятие вам не страшно. Ведь если бы угроза была, я бы уже умер, верно?

— А вдруг не сразу подействует? — спросила одна из них.

— Я антигерой, мне ничего не будет. Да и вам тоже, можете поверить мне на слово.

На слово мне естественно никто не поверил, но и разбегаться никто не стал. Поэтому через час мы загрузили то, что могли увезти, на лошадей, а остальное спрятали, чтоб на обратном пути забрать. Пока мы занимались сборами и мылись в снегу от неожиданного испуга, девушки слегка поуспокоились, а одна даже потрогала утконоса. Правда после моего приказа, правда помолившись, правда на коленях моля утконоса не убивать её… правда у неё нервный тик теперь…

Но это был прогресс, верно? Глядишь, вскоре тискать его начнут.