Мир, где мне очень рады

Глава 311

Храп сотрясал палатку. В принципе, если бы я стоял сейчас на улице, то предположил бы, что здесь спит какой-нибудь богатырь или соловей-разбойник. А может быть оба. И друг с другом.

Однако нет, такой шум умудрялась создавать лишь одна особа.

И именно с этой особой я и не знал, что делать.

Не, серьёзно, чаще всего я обычно знаю, как действовать в той или иной ситуации: иногда действую по уму, иногда наобум, иногда по опыту, иногда на одной интуиции, с испуга или на здравую голову. Практически все такие случаи похожи один на другой, и стоит просто подобрать нужную реакцию на них. Короче, я всегда как-нибудь да действую.

Однако как блять действовать при таком?!

Я серьёзно!

Я ещё раз посмотрел на личность, которая мирно скрутилась в позу эмбриона под одеялом. Она сладко храпела с безмятежным лицом, источая такую давящую ауру, что хотелось просто сдохнуть и никогда больше не возрождаться. Словно от алкоголя ей сбило все предохранители. Поднял я одеяло, посмотрел, уверился, что это точно она, а не моя крыша, накрыл обратно и серьёзно так задумался.

Так… Патрик, без паники. Веди себя как настоящий мужчина. Если ты сейчас выскочишь из палатки и убежишь, то есть все шансы остаться неизвестным. Уверен, что она даже не поймёт, кто ей присунул. А может вообще не поймёт, что ей присунули.

Или поймёт? Если поймёт, то наверняка сразу найдёт того, кому вообще хватило смелости позариться на её невинность. Тут только один долбоёб мог поднять на неё хуй. То, что наша особа была невинна, видно прямо на покрывале.

Блятьблятьблятьблятьблять!!! Надо что-то придумать! Будь мужиком, беги пока не поздно.

Эта мысль так крепко укоренилась в моей голове, что я был готов рвануть голышом прямо сейчас. Да ладно, в какой-то момент я уже и собирался сделать именно так, но…

Как всегда, есть одно маленькое, но важное «но».

Я думаю, что Клирия, наша любимая жуткая, давящая аурой любой живой организм, да и просто конченое воплощение зла, девушка поймёт, что её оприходовали под шумок и бросили. Такое проверить будет не сложно, начиная от крови, заканчивая общими ощущениями. Да и просто пощупать себя можно. Кому-то на такое будет плевать, а кто-то может конкретно зажаться и убиваться, чувствуя себя использованной вещью.

Меня не волнуют дела других людей, и что они думают, но Клирия и не другой человек же. Она своя, пусть и жуткая до икоты. И как она отреагирует?

Раньше я бы сказал, что она просто пожмёт плечами, улыбнётся, скажет какую-нибудь колкость или просто промолчит, после чего будет вести себя так, словно ничего не произошло.

Сейчас же после того, как она обосралась по всем фронтам, сломлена и раздавлено лично мной, с разрушенной мечтой и без понятного будущего, такое кидалово может стать для неё фатальным. Может просто отвернётся и сделает вид, что ничего не было, а может для неё станет это последней каплей. А ведь она нам ещё нужна. Вернее, её способности, которые если не выдающиеся, то точно полезные.

Да-да, я такой вот меркантильный человек, однако я ни капельки не сожалею об этом. Лучше всего, когда хочешь сделать что-то правильно, но не знаешь как, сделай так как тебе выгодно. Это всегда помогает.

И теперь, как поступать с Клирией? Как выгодно, а как нет?

Я ещё раз раскрыл черноволосую сучку.

Сжавшаяся в комок, вся в шрамах из прошлой жизни, с несколькими прядями белых волос, одна из которых на её чёлке. Сука, такая милая и такая до усрачки жуткая, что хочется плакать. И ведь проблема не в ней, а в ауре. Просто ты словно попадаешь в зону какого-то… давления или ультразвука, который влияет на состояние твоей психики. Может эта аура и есть последствие того, что она много раз не очищалась.

Блин… свалить или нет? Она так храпит, что хочется удавиться, и её аура вполне может это сделать, как я вижу. С другой стороны…

Я вновь поднял одеяло и внимательно посмотрел на нашу голенькую Клирию, которая, судя по позе, искала тепла сама у себя. Хм… А если вот так?

Я аккуратным движением, преодолевая этот липкий страх, аккуратно коснулся её головы. Та была повёрнута под таким нереальным и жутким углом, что казалось ещё немного, и Клирия сломает себе шею к чёртовой матери, если ещё не сломала.

Поэтому я аккуратным, практически нежным движением (ну ещё бы, разбуди сейчас её, пиздец будет) вернул её голову в нормальное положение, и храп как отрубило.

Так, с первой проблемой разобрались. Осталась вторая.

Ну, вариант завернуть её в палатку и сбросить в ущелье отменяется сразу. Остаётся только вариант с тем, чтоб убежать или покорно принять свою судьбу в наказание за такой непростительный поступок, как пёханье пьяной Клирии.

Блин, а я даже не помню ничего, вот что обидно! Весь наш секс тупо прошёл в тот момент, который я не в силах вспомнить. Даже и не скажешь, стоило это того или нет! Сука, вот я неудачник…

Немного простонав и прикинув, пёхнуть Клирию прямо сейчас, чтоб если уж получать наказание, то за то, что помню, я всё же решил просто лечь рядом и ждать исхода. Правда перед этим я взял одну из недопитых бутылок и залпом опустошил её полностью. Процентов сорок там точно было и все эти пол литра ушли разом в меня. Надеюсь, что, когда она очнётся, я буду спать пьяным сном, и мне не придётся отвечать на щекотливые вопросы.

Мои надежды имеют плохую привычку не осуществляться.

Вот как сейчас — я надеялся, что проснусь, а Клирия быстро свалит куда-нибудь, делая вид, что ничего не было, но нихуя.

Клирия никуда уходить не собиралась.

Когда я открыл глаза, она сидела предо мной на коленях, прикрыв ноги одеялом, но светя своими маленькими сиськами, и смотрела на свою руку, словно увидела там что-то интересное. Буквально вглядывалась в ладонь, словно по ней пыталась предсказать своё будущее.

И то, что я проснулся, не осталось незамеченным. Стоило мне открыть глаза, как тут же встретился с её пустым непонятным взглядом. Было тяжело понять, что она чувствует и о чём думает. Потому что на лице царствовало абсолютное безразличие. Хотя вот в глазах что-то да мелькало.

Только понять, что именно, я не мог.

— Доброе утро, Клирия, — начал я первым, разрушая эту пугающую (в первую очередь меня) тишину.

— Доброе утро… Мэйн, — перед тем, как назвать меня моим вторым именем, она замолкла, словно прикидывая, как ко мне обращаться. — Надеюсь, вам хорошо спалось.

Вот и пойми при её непроницаемом голосе, подъёбывает она меня или просто интересуется.

— Более-менее нормально. А как ты поспала?

— Благодарю, — она вновь посмотрела на свою руку. Что она там высматривает? — Хорошо. Достаточно хорошо, учитывая произошедшее, чтоб выспаться.

Так, это ты о том, что я тебя чпокнул, или о том, что случилось за весь прошлый день? Объясни, а то мне как-то неспокойно на трусливой душонке.

Но Клирия объяснять ничего не собиралась. Сказала какую-то хуйню и рада. Она лишь посмотрела на стенку палатки, где светило солнце, после чего на меня. Потом на выход из палатки и вновь на меня, словно решая свои дальнейшие действия. И видимо пришла к каким-то своим умозаключениям, так как легла обратно, накрыв нас одеялом по шею.

ЭЙ! ТЫ ДОЛЖНА БЫЛА СЕЙЧАС СЪЕБАТЬСЯ ИЗ ПАЛАТКИ, А НЕ МНЕ НА ПЛЕЧО! ПИЗДУЙ ОТСЮДА!

Но естественно я такого не сказал, лишь беря себя в руки, когда Клирия пристроилась под бок, положив голову мне на плечо. Ебать, меня словно радиацией обдаёт.

— Мой господин, вы не против, если я полежу рядом?

— Ты уже это делаешь, Клирия, — заметил я спокойным голосом. Знала бы ты, как я стараюсь держать себя в руках. — И мы здесь одни.

— Да. Прошу прощения, Мэйн, — тихо и спокойно ответила она, словно речь шла о каких-то бумагах, а не о том, что она ко мне голой трётся.

Не сказать, что мне это не нравится, но уж точно не с Клирией. К тому же на ощупь из-за бесконечных шрамов её тело было немного странным. Вроде и идеально гладкое, а вроде и нет.

— Кстати, Клирия, раз уж так всё неловко вышло, я хотел бы спросить.

— Да, Мэйн, — спокойно откликнулась она.

— Ты бы не могла подкрутить свою ауру? А то даже мне сейчас тяжело с тобой находиться. Да чего уж там, мне в принципе тяжело рядом с тобой находиться, а тут под одним одеялом, так ещё и голышом меня вообще вот-вот раздавит. К тому же, со вчерашнего дня, как мне показалось, она стала куда сильнее.

Клирия не сразу ответила. Помолчала несколько секунд, словно прикидывая для себя, как лучше ответить, после чего нарушила тишину.

— Боюсь, что я ничего не могу сделать. Я… такая есть. К сожалению, такое невозможно убрать, уменьшить или сделать слабее. Если вам неприятно…

Она было встала, но я, скрепя сердцем, обхватил её и прижал к себе, словно какую-то плюшевую игрушку.

Вообще, я бы с удовольствием дал бы ей пинка под зад и выгнал из палатки, чтоб не травила мне душу этим энергетическим дёгтем. Реально, сам бы вышвырнул. Но бля, в такой ситуации вряд ли это хороший выход; рушить всё только потому, что мне неудобно — это было бы верхом тупости. Столько идти вперёд и стольким жертвовать, а под конец начать рушить то, что с таким трудом создавалось. Вытолкнуть одного из самых ценных людей, потому что, понимаете ли, Патрику неудобно лежать рядом с Клирией, и он не может немного потерпеть, было бы верхом долбоёбства.

Как раз то, что я люблю.

Но не в этот раз. Не в этот…

Она без единого слова или движения подчинилась, позволив прижать себя.

Блин, тишина какая. Может развеять его каким-нибудь интеллектуальным разговором?

— У тебя классные сиськи.

Блять. Не вышло. В голове он выглядел иначе.

Но Клирия ни капельки не смутилась.

— Благодарю. Мне не часто приходится слышать комплименты в адрес своего тела.

— Не часто видят тебя голой?

— Не часто могут его сделать вследствие моей, как вы заметили правильно, ауры. Потому мне приятно получить высокую оценку своих физических показателей, даже когда они в несколько неприглядном виде.

— Неприглядном виде? — я приподнял одеяло и заглянул под него. — Да нормально вроде… хотя я вижу, что ты имеешь в виду. Вот этот и этот шрам? — Я провёл пальцем по шраму, которой шёл крест-накрест по её груди. — А ещё этот.

Тот шрам, по которому я провёл, вообще был жестью. Выглядело так, словно ей пытались сиську отрезать. Хм, несмотря на её ауру и небольшой размер груди, на ощупь они вполне ничего, мягкие. Я даже немного помял их, примеряясь. Клирия даже глазом не моргнула, когда я проводил свои манипуляции, словно ей было плевать.

— Это тебя так в прошлых жизнях потрепало? — посмотрел я на неё, опустив одеяло.

— Нет, те шрамы, что вы трогали, я получила уже в этой, — ответила невозмутимо Клирия. — Мне не посчастливилось встретиться с бывшей дочерью графа Элизианой, когда она была собой. Боюсь, что она тогда страдала извращённым садизмом и тягой к своему полу.

— Вау. Она тебя там не… э-э-э… того?

— Нет, она меня не насиловала, — спокойно ответила она.

Сейчас Клирия выглядела совершенно обычно. Я бы сказал, что видел перед собой ту самую Клирию, которую привык видеть обычно. Спокойная, держащая себя в руках, умеющая себя вести. Точно девушка из интерната для благородных девиц.

— Ясненько, — я бросил взгляд на сторону выхода. Оттуда уже разносились сонные голоса людей, что просыпались и выползали подышать свежим воздухом. Даже несмотря на то, что мы расположились дальше всех, мне отсюда было прекрасно слышно их. Как слышно и солдат, что получали приказы от начальства. Судя по всему, сегодня они будут весь день копать братскую могилу.

— Наверное, надо вставать, — пробормотал я как бы невзначай, получив возможность быстро свалить от Клирии на законных основаниях. Кажется, поняла это и она.

— Уверена, что они явятся к нам лично и сообщат, если им потребуется помощь от нас, — это был столь толстый намёк на то, что она не против так полежать ещё, что я даже растерялся. — Однако вы правы. Возможно стоит проконтролировать всё лично.

Вот и всё. Совершенно спокойным голосом она предложила мне или свалить, как я этого хочу, или остаться, как хочет этого она.

Вообще, лучше, конечно, выбрать свалить, но… некрасиво выйдет, верно? А оставаться с ней в одной кровати… И Клирия ещё так выжидает… Вида не подаёт, но я-то чувствую. Просто чувствую её ожидание, как чувствую, когда кто-то лукавит, или угрозу исходящую от противника.

А, в пизду. Сегодня мы занимаемся Клирией, вернее, её душевным здоровьем. Что нужно делать, чтоб восстановить душевное здоровье? Ну, мы уже напились хорошенько, потому остаётся дело за хорошей еблей. Эмоциональная разгрузка ещё никому не вредила.

— Да, ты права, хуй с ними, — отмахнулся я, прижав Клирию к себе посильнее. Пусть чувствует, что она нужна здесь.

— Хорошо, тогда я останусь пока с вами, если вы не против, — между делом ответила Клирия, хотя мы оба понимали причину.

Не надо быть психологом, чтоб понять — ей просто хочется немного тепла и ласки. Хочется наконец немного забыться, прижаться к кому-нибудь, кто её не оттолкнёт, полежать так в обнимку, чувствуя дружественное тепло. Ей не хватает тактильных ощущений. Прижать, обнять, почувствовать объятия и так далее. Да, это точно про Клирию. Не помню за ней ничего подобного, если только она с лошадьми не обнимается.

Окей… ладно… я побуду в роли её тактильной игрушки.

Мне стоило немалых сил, чтоб сдержать себя в руках. Ебаная аура, она меня по тихой убивает вместе с моими нервными клетками. Но ничего, я сдержусь. Клирия же лишь внимательно взглянула на меня. Ни улыбки, ни желания, ничего — лишь это спокойное лицо и внимательный взгляд, который я вижу постоянно.

— Ну раз мы тут, и раз мы оба голые… чем хочешь заняться? — выдавил я улыбку.

— Чем пожелаете, Мэйн. Я, как девушка, отдаю всю ответственность и бразды правления в ваши…

— Нет-нет-нет, — прижал я палец к её губам. — Я не говорю, что я хочу, Клирия. Я спрашиваю именно твоего мнения. Своё-то я знаю, но мне интересно именно твоё.

— Моё? — спокойно осведомилась Клирия. — Хорошо, как скажете, — она замолчала, о чём-то раздумывая. Не на долго. — Ничего не хочу, Мэйн. Я больше ничего не хочу.

— Слишком громкие слова, — заметил я. — Ты так говоришь, словно уже ничем и никогда не захочешь заняться.

— Без цели в жизни, хотели вы сказать. Что вы понимаете под надеждой, Мэйн?

— Та-а-ак, — протянул я. — Даже не начинай, не хочу сейчас слушать заупокойную речь о том, что больше нет цели и так далее, Клирия. Мой приказ — даже не думай об этом, слышишь?

— Я буду делать всё, что в моих силах, Мэйн. Однако вы сами понимаете…

Я прижал Клирию к себе посильнее. Так, что захрустели её косточки. Нет, я не ломал ей кости, просто обнимаю. Ну типа чем крепче прижмёшь к себе, тем защищённее человек себя почувствует. Без понятия, откуда я это взял, но ведь чем сильнее, тем лучше.

— Мэйн, вы пытаетесь меня убить посредством удушения?

— Ты чо?! — возмутился я. — Просто обнимаю. Ты такая лапочка (естественно, нет), что сука прям готов затискать тебя. Даже аура меня остановиться не может (боги, ну я и пиздобол, пиздец просто). Так что молчи, лапка, я наслаждаюсь тактильными ощущениями.

— Как пожелаете, — спокойно ответила она.

— Как пожелаю? Тебе вообще наплевать, не пойму?

— Нет. Я просто не знаю, если вы хотите точного ответа, Мэйн. Я просто ничего не знаю. Я есть.

Сказала, как отрезала. Вздохнула тяжко и потёрлась щекой о моё плечо, после чего утихомирилась прижавшись. Да-да, знаю, как тяжело ей приходится сейчас. Цели нет, не знаешь, куда двигаться, чего хотеть, чего желать, к чему стремиться, ради чего стараться. Просто не знаешь ничего, ровно как Клирия и сказала. Оттого тебе плевать, сдохнешь ты в следующую минуту или нет.

Единственное, что спасает в этой ситуации — найти новую цель. Правда, учитывая то, как долго Клирия шла к своей мечте, найти нечто похожее, что поможет ей жить и двигаться дальше, будет ой как проблемно. Такую же сильную и желанную цель.

Ладно, плевать, поживём, увидим.

Клирия лапка… Блин, ну и сказанул же.

Глава 312

Вздох.

Сначала подумал, что это я сам вздохнул. Не выдержал Клирии и испустил последний вздох. Всё-таки лежать голышом рядом с ней то ещё удовольствие. Даже не представляю, как в неё хуем тыкать без способки, не встанет же.

Однако потом до меня дошло, что это вздохнула Клирия.

— Нам надо вставать, Мэйн. Вы же теперь помните, кто ваша жена?

— Ну… не совсем верно, — почесал я за ухом. — Только по статусу, однако у нас уговор, что она сама выберет себе мужа, пусть и неофициального. А я сам по себе. Ты же клятву составляла, нет?

— Я о другом, Мэйн. Церемония. Её стоит провести, так как это традиция. Пусть вы уже официально обручены, однако стоит провести это всё как положено, с размахом, если вам так будет понятнее. Людям зачастую важно то, что снаружи, а не внутри, вам ли это не знать.

— Да, но… это же муторно.

— Цель, Мэйн. Вы помните о ней?

Клирия села; одеяло спало с её груди, оголив по пояс. Было бы очень сексуально, если бы она так не пугала. Ловким движением она собрала все свои волосы в клубок и резинкой быстро перетянула, сделав на голове шишку.

— Собирайтесь, Мэйн. Однако не выходите сразу за мной. Будет не очень красиво, если все увидят выходящих нас вместе. Ведь сегодняшняя ночь должна была достаться вашей жене.

— Да всем плевать.

— Боюсь, что не всем, Мэйн. Обручиться с одной девушкой, но тут же провести ночь с другой — это слишком вызывающе. Имейте в виду, что теперь на вас возлагают ответственность не только ваши люди.

— Блин, всем бы лишь бы возложить ответственность, — буркнул недовольно я.

— Привыкайте. Чем выше положение, тем выше ответственность, — спокойно ответила Клирия и, сверкнув напоследок своей голой задницей, натянула через голову своё походное платье. — Выходите через десять минут после меня, Мэйн. Не стоит вызывающе вести себя с горноимперцами.

Да это и слону летающему понятно.

Дождавшись от меня кивка, Клирия вышла из палатки. На мгновение мне показалось, что она хотела что-то ещё мне сказать. Просто буквально секунду оглянулась, приоткрыла рот, закрыла, и вышла, оставив меня одного.

Церемония. Ещё один геморрой, без которого, судя по всему, не обойтись. Но я, как истинный воин, покоритель неизведанных земель и бла-бла-бла был готов пойти на такие жертвы во имя будущего нашей цели. Да-да, вот на такие жертвы я готов идти.

Но даже будучи таким уверенным в себе я не мог предположить, как сильно мне предстоит помучиться.

— Это пиздец, — пропыхтел я, укутанный в толстенный подоспешник, который был толщиной, наверное, в ширину моей ладони, и тяжёлую броню доисторического вида. Не буду отрицать, что выглядит она эпично, но чувствую я себя как бочка на ножках. И ровно такой же поворотливостью обладаю. — В этом вообще кто-нибудь ходит?

— Возможно когда-то, — уклончиво ответила Юми. — Традиции наши корни берут из прошлого дальнего, Мэйн.

— Серьёзно?

Я внимательно посмотрел на Юми, которая выглядела сейчас конкретной жирухой. На неё, как я понял, нацепили аж пять толстых кимоно, отчего она стала ровно такой же кругляшкой, как и я. Попутно её обмотали поясом, обвешали всякими побрякушками, которые по весу могли соревноваться с моей бронёй. А ещё огромнейший тюрбан на голове и слой штукатурки. Спорнём, что там в сантиметр толщина?

— Если ваши корни настолько глубокие, Юми, нахрена тебя так укутали? Вы что, на севере жили раньше?

— Традиции.

— Откуда ваши традиции берут начало? — поинтересовался я.

— Прошу тебя я, Мэйн, травить не надо душу мне, отравлена и так она. Всем тем, что произошло. Я еле сдерживаюсь сейчас.

— Отчего?

Юми посмотрела на меня тяжёлым взглядом и ничего не ответила.

Интересно, она там не сварится за время этого ритуала? Хотя уже через тридцать минут я беспокоился о себе родимом.

— Я сейчас сдохну… — пробормотал я. А ведь это всё только начало.

— Не умирай… — пробормотала одними губами Юми, — без меня. Прохожу второй раз уже я это…

Не хочу даже представлять, какого тебе. Я серьёзно.

Наши празднества перенесли в главный зал столицы. Естественно, проводить его на площади перед руинами дворца, что залита кровью, или на пяточке, который остался на склоне, было так себе идеей. Потому, когда я нашёл Юми, она сообщила мне новость, что нам нашли другое место. Конечно, поменьше размерами, чем зал во дворце, однако тоже внушительный.

И сейчас мы перешёптывались, сидя на стульях и принимая поздравления тех, кто только что сам недавно пытался схватить Юми за яйца. А так как у Юми их нет, хвататься было не за что, потому теперь они полностью побеждены. Шах и мат, ублюдки. Хватайте всегда только тех, у кого они есть.

— Мы умрём, — пробормотал я. — Сваримся. Они хотят нашей смерти.

— Вряд ли, — прошептала Юми. — Им не нужна неразбериха сейчас. Они попытались, не получилось у них, теперь готовы они присоединиться. Слишком сильно потратились на эту борьбу, чтоб ещё раз затевать её.

Так мы и просидели несколько часов, пока не настало время танца.

Юми ещё в поместье показывала, что от меня требуется, так что проблем с движениями не было, благо они были простыми. Проблема была в наших одеждах. Блять, да я сейчас кончу нахуй. Пожалейте меня, суки.

Про Юми вообще молчу — она каким-то чудом держалась на ногах. Представляю, насколько она пропотела внутри под этим всем, особенно когда даже лицо полностью заштукатурено и нет ни единого открытого участка тела.

— Воды… — прохрипел я, когда мы закончили танцевать. — Я умираю… Воды…

Я уже было потянулся рукой зомби к ближайшему человеку, как Юми схватила меня за неё и потащила дальше.

— Мэйн, нет, — зашипела Юми. — Прошу тебя, ты не позорь меня пред другими на виду у всех.

— Я не чувствую ног…

— Молю тебя, ещё немного потерпи и в руки ты себя возьми, — взмолилась она, чуть ли не плача.

Хуй с тобой, потерплю. Но я точно скоро сдохну, если ничего не изменится.

Ага, держи карман шире. Изменится. Как же блять. Изменится… Мы ещё потом сидели в центре ковра несколько часов, когда все остальные весело галдели вокруг нас. Я тоже пытался погалдеть вместе со всеми, но меня каждый раз одёргивала Юми, умоляющим взглядом смотря на меня.

— Я тоже хочу поговорить…

— Ты недавно хотел пить.

— А теперь говорить. Чувствую себя сраной статуей.

— Прошу тебя, ещё немного.

Немного… Это немного продлилось ещё три часа, после чего мы целый час стояли потом в полнейшей тишине в центре зала. Если не ошибаюсь, то сейчас мы должны были подумать, точно ли хотим жениться или нет. Это словно нам угрожают, типа если разойдётесь, потом ещё раз этот пиздец проходить будете.

Издевательство над молодыми, не иначе. Будут дети, заставлю через такое же пройти. Если доживу до того момента, естественно.

Так что описать, каково было моё облегчение, когда всё кончилось, было невозможно.

После всех этих мучений к нам вышел какой-то монах или священник, который прочитал речь и сказал, что волею духов, что охраняют их страну, теперь мы обручены и связанны и бла-бла-бла… Я даже не слушал его, все мои мысли крутились только вокруг одного.

Хочу ссать.

О чём без зазрения совести я поделился прямо во время венчания с Юми. Священник посмотрел на меня странным взглядом, услышав мои слова, но предпочёл сделать вид, что не заметил этого. А Юми посмотрела мне в глаза и неожиданно кивнула головой.

— Я тоже. Сейчас описаюсь при всех, если он будет продолжать вот так медленно трещать. Тогда я опозоренная прикажу его казнить.

Намёк был настолько толстым, что его можно было даже посчитать тонким. Священник напрягся и быстро-быстро затараторил речь, которую уже ни я, ни Юи не слушали. Наши мысли были только об одном. И когда он закончил…

— Нет так быстро, не спеши, — схватила меня за локоть Юми. — Величественно сейчас уходим.

— Дрочишь что ли?! Я сейчас прямо здесь пруд устрою, — чуть ли не заплакал я, но всё же последовал её словам и под руку с ней медленно покинул зал.

Вот всегда так, вроде такое торжество, а единственное, что я от него запомнил, так это только то, что чуть не обоссался. Кто бы что не говорил, но у людей вообще зачастую к подобному всё и уходит. Человек может не помнить дату, когда встретился со своей любимой, но куст, под которым срал, он и через десять лет вспомнит. Мало этого, ещё и покажет.

Какие же мы иногда животные, пиздец просто.

Но даже так, даже когда мы уже закончили и благополучно добежали до туалета, наши мучения не закончились. Почему?

Дело в том, что была последняя традиция. Обязательная первая ночь мужа и невесты вместе, как закрепление их прав друг над другом. Типа присунул и хоп! Всё, попортил девку — забирай. Ну и в обратную сторону точно так же. Предположу, что это свидетельство о том, что теперь мы едины не только духовно, но и телом. Нормальная традиция…

Но не в том виде, в котором она передо мной сейчас! Какого хуя первая брачная ночь должна проходить именно так?!

— Это что за хуйня, Юми, — спросил я оглядываясь. — Ты конечно говорила мне о брачной ночи, но не такой.

— Проблема в чём? — не поняла Юми.

— В этом, — беззастенчиво ткнул я в сторону стен.

А там блять рядком выстроились бабки. Конкретные такие столетние бабки, которые, наверное, и ходить то сами не могут. Сидит десяток в ряд у стены и на нас смотрит. Это с одной стороны кровати.

С другой стороны сидит десяток стариков ровно такого же возраста, которые не сводят с нас глаз.

— Это что за пиздец, Юми? — тихо спросил я. — Мы чо, ебаться при них будем?

Начнём с того, что у меня вообще желание заниматься сексом после Клирии нет. Просто не хочу. А тут блять ещё и перед отрядом старпёров, это же вообще пиздец! Насилие над психикой!

— Они проследят…

— За чем?! Чтоб я тебе не в ту дырку не воткнул?!

— И за этим тоже. Подскажут, если что.

Я как представил это, так меня и передёрнуло. Серьёзно, желание участвовать в порно для стариков у меня нет. Может я и извращённая натура, но даже у меня есть предел. И вот он — трахаться на людях, которые будут с интересом наблюдать за нами. Так ещё могут и подсказать чего.

Бр-р-р-р…

— Это перебор, у меня не встанет, — тихо сказал я, когда Юми начала расстёгивать на мне броню. Да-да, мы до сих пор в той одежде. Типа должны сами себя распаковывать.

— Прошу тебя, это же важно, — тихо пробормотала она, чтоб слышал это только я. — Уж постарайся в этот раз. Просто глаза закрой и всё, а сделаю остальное я сама.

— Я не хочу устраивать бесплатное порно-шоу тем, кому за стольник.

Как представлю, что эти сморщенные рожи на меня смотрят, будут видеть, как мы тут с Юми трахаемся, так у меня пропадает уверенность даже в собственной способке.

— Давай их выкинем всех, — предложил я. — Ты же императрица.

— Но жить мне в империи то с ними дальше. И их отношение терпеть, — заметила она. — И оттого сейчас столь важно, чтоб всё по правилам здесь было. Мы столько шуму навели, пора нам и потише быть. Показать, что чтим традиции мы наши и чтим культуру мы с тобой. Что будем верной мы опорой.

— И для этого нам надо потрахаться перед ними, — закончил я, не совсем счастливый от этой новости.

— Верно, — кивнула Юми.

— Ой, да ладно, они просто нашли повод посмотреть порнуху, когда сами не могут! — возмутился я тихо.

— Как бы ни было всё это, нам надо сделать это, Мэйн, — сказала твёрдым голосом Юми. Но даже через напыщенную уверенность слышно, как она стыдится подобного. Ну ещё бы, срамота-то какая! — А теперь изволь помочь мне освободиться от одежды.

В конечном итоге, потратив около десяти минут на то, чтоб снять с себя большую часть одежды, мы наконец могли вздохнуть свободно. В прямом смысле этого слова. На Юми была лёгкая, тонкая, абсолютно мокрая накидка типа пижамы, которая практически просвечивала. На мне, кстати говоря, было нечто похожее.

Мы молча смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Вернее зная, но на глазах других как-то… не очень. Я даже было подумал, что нас окружают статуи, настолько неподвижно все сидели, но нет, кто-то из стариков кашлянул, кто-то пёрнул, и чувство, что мы здесь не одни, вернулось. Пиздец просто.

— Ну… начнём? — неуверенно произнесла Юми и одним взмахом стянула с себя одежду, оставаясь нагой. Видимо хотела закончить это всё по скорее.

— Окей, — повторил я за ней и остался таким же голым и мокрым. После чего недобро оглянулся и улыбнулся.

— Мэйн, чего ты? — насторожилась Юми.

— Да ничего. Идём к постели.

Раз ваши традиции требуют свидетелей данного процесса… Сейчас покажу вам, на что я способен. Я вам такое покажу, что вы просто охуеете. Хотите позыбать, как молодые ебутся, окей, будет вам ебля, уверен, что вы такого до конца своих дней не забудете.

Я с блаженной улыбкой смаковал чай, сидя в небольшой, но уютной комнате. Помимо меня здесь собрались ещё и все мои люди. Когда я говорю про моих людей, то имею в виду всех наёмниц, Клирию и теперь уже Юми, что стала частью нашего маленького счастливого синдиката.

Вообще, мы должны были отобедать в большой такой столовой, в которой слуг и всяких глав родов было штук по пять в каждом углу. Однако кушать под столькими глазами, что буквально тебе в рот заглядывают… Нет, спасибо, мне такого кошмара наяву не нужно. Поэтому я поставил ультиматум Юми — или обедаем в спокойствии, или я шлю всех во время приёма пищи нахуй.

Удивительно, но Юми послать всех нахуй не показалось хорошей идеей. Поэтому она спровадила всех и организовала обед для своих в соседней от спальни комнате, что служила до этого хозяевам данного места музыкальной комнатой.

БРЫНЬК!!!

Все разом повернули голову на звук, хотя никто не выглядел встревоженным; скорее смотрели с интересом на источник. Им оказалась одна из наёмниц, что быстро одёрнула от музыкального инструмента руку и с виноватым видом пробормотала:

— Прошу прощения.

Кажется, у неё всегда в жопе шило, если не ошибаюсь. Одна из наёмниц, которая обязательно что-нибудь куда-нибудь да засунет или тронет. Хорошо, что парнем не родилась, не представляю, как бы жила тогда.

— Шесть человек, приступ у двоих и у четверых сердце отказало, — произнесла Юми недовольно, перечисляя потери вчерашнего дня. — И троим до сих пор плохо.

— Чот мало как-то… Блин, я надеялся на большее.

— Извращённым способом таким ты всех решил там перебить? — недобро посмотрела на меня Юми.

Естественно я сделал это специально. Воспроизвёл всё самое извращённое (что касается поз и техник), чтоб перебить как можно больше стариков. Но видимо плохо старался, раз не до всех дотянулся. Ну… все мы с чего-то начинали, верно?

— Они сами виноваты, — отмахнулся я и кивнул одной из наёмниц. — Толкни мне тех булок.

Та с коварным видом обхватила свои груди и приподняла на ладонях.

— Нет, более мягких и вкусных, нежели твои жировые отложения, — ткнул я пальцем в нужные мне булки.

— Грубиян, — буркнула та, ни капельки не обидевшись.

— Извращуга, — парировал я, хватая булку с протянутой тарелки.

— Ты слышал ли меня?! — возмутилась Юми.

— Тебя не услышишь, — пробормотал я. — В сумме получается девять. Что-то маловато мы угрохали, не находишь, может плохо старались?

— Очень смешно, — недовольно ответила Юми. — Бабушки уважаемые, из родов старейших происходят те. И как мне говорить их роду, что от увиденного сердце прихватило у четверых.

— Нехуй было подглядывать, — отмахнулся я, после чего коварно улыбнулся. — Интересно, когда больше всех полегло? Когда я тебя с прогибом…

— Мэйн! — Юми вспыхнула красным, заглушив своим вскриком последнее слово.

— …или когда ты идеальный шпагат у стены делала, задрав ногу, и я тебя…

— Не говори! — Юми аж подпрыгнула, зацепив стол и заставив звякнуть жалобно посуду, вновь заглушив последнее слово своим криком. После чего осела вся красная, спрятала лицо в ладони и пробормотала. — Псаков идиот…

Остальные от этого лишь рассмеялись. Те, что сидели ближе всех к Юми, хлопали её по спине и говорили: «Ну ты даёшь!», «На шпагат, вот это гибкость!» и «Хотела бы я посмотреть на это тоже!».

Ну да, здесь девушки развязанные, им отойти потрахаться так же просто, как и обняться. Спорим, если я предложу любой, она безо всякого согласится? Вот это и есть равноправие — тут девушки знают, чего хотят. Хотят трахаться, согласятся, не хотят — откажутся. И ни одной обиженки. Всё так же просто, как и с мужчинами, к которым бы подошла с таким же предложением девушка. Короче, никого это не смутило, кроме нашей интеллигенции. Клирия так вообще молчала всё время, не обронив ни слова.

Вообще, она всегда молчит, когда ей говорить не о чем, но чот я немного волнуюсь сейчас по этому поводу. Слишком уж… странно она ведёт себя, словно вся в себе. Обычно пусть Клирия и молчит, но всегда внимательно следит за всеми краем глаза. Сейчас же она буквально пытается просверлить стол взглядом.

Не нравится мне это, ох как не нравится.

Глава 313

Мы гостили здесь ещё около недели, пока Юми разбиралась со всеми тонкостями и непонятками, набивая себе политический вес и силу, попутно таская меня на все важные и необходимые встречи.

Практически все они носили необязательный характер. Скорее, это была дань традициям, что шли хрен знает с какого времени, и которые мы были обязаны соблюдать. Например, в них входили встречи с главами разных древних и самых главных родов, что пытались зализать нам задницу до блеска.

Как пример, я только вошёл, а мне уже сыновья главы рода стул подносят, а дочери предлагают чая, буквально облепляя со всех сторон с такими милыми улыбками, что во мне появилось странное желание убежать со слезами на глазах за юбку наёмниц. Я привык, когда меня ненавидят и пытаются убить, а окружают лишь для того, чтоб забить толпой. А тут прям диссонанс.

Приятно, конечно, такое отношение, когда вокруг тебя все крутятся, уважают и даже боятся; новость о том, как я убил императора дракона, не стала секретом ни для кого. Однако настолько слащавое отношение для меня была чересчур. Нет, серьёзно! Мне кажется, что попроси я взять его дочку, они бы все с радостью согласились и даже выделили бы комнату в доме для этого.

Потому я чувствовал себя немного… не очень. А вот Юми наоборот выглядела расслабленной, словно проходила это уже не раз. Она спокойно принимала все почести, при этом не забывая показывать уважения к хозяевам рода.

И так в каждом родовом доме.

Помимо этого я побывал как минимум на десяти праздничных ужинах, где собирались то представители родов, то представители правительства, что теперь будут работать с Юми, то торговцы, которые, склонив колено, что-то у неё просили, то ещё кто-то. Так что мы даже больше не ели, а выслушивали вечные просьбы и мольбы.

Короче, народа проходило через неё много, и я не всегда понимал, чего они хотят и просят у нас. А потом даже не вслушивался, полностью полагаясь на Юми. И она вроде как справлялась.

После таких дней, когда мы под вечер возвращались обратно, Юми обычно дополнительно получала инструкции от Клирии. Та направляла её действия, говорила, каким должно быть мнение Юми на ту или иную ситуацию, и куда она должна направлять политику. Делала всё, чтоб Юми подготовила плацдарм по эту сторону гор для нашего плана.

Попутно мы перенесли сюда утконоса, который сделал настоящий фурор.

Фурор, это всеобщая истерия, когда весь обычный люд падал на колени и чуть ли не плакал от счастья, когда утконоса провозили через город по главным дорогам в личной открытой карете, где он сидел на подиуме. Я не вру, половина рыдала, половина восторженно выла, словно получила мощный оргазм. Мне казалось, что столица погрузилась во всеобщую истерию, которой было не видно ни конца, ни края в течении всего дня.

Среди народа Юми стали считать великой прорицательницей, избранной чуть ли не всей вселенной. Типа она такая вся из себя великая, вернула утконоса домой. По крайней мере так мы всё отстроили — Юми нашла и вернула его. Тем самым она показала себя как избранная духами императрица, которая, если смогла вернуть утконоса, то сможет и поднять горную империю. Можно сказать, что теперь не только армия, но и народ был за неё.

Ещё одним событием были похороны Юи. Они прошли на второй день после нашего фиктивного бракосочетания. Я на них не присутствовал, так как Юми изъявила желания лично без каких-либо свидетелей проститься с сестрой. В принципе, я понимаю её желание. Когда же Юми вернулась, выглядела она чересчур спокойной, пусть глаза и были слегка красными.

— Как всё прошло? — спросил я скорее поддержать разговор, чем мне действительно было интересно, когда Юми вошла в нашу комнату.

Она ответила не сразу, медленно дойдя до кровати и садясь на край, как положено императрице. Кстати говоря, больше кроватью мы не пользовались. Да, спали на ней, но не больше. Юми особого желания не проявляла, как и я. Не было ни сил, ни желания заниматься сексом. Да, я могу в принципе постоянно этим баловаться, но, наверное, Юми не была той, с кем мне действительно хотелось постоянно. А Юми вообще было не до этого.

— Она свободна от оков, — тихо со слабой улыбкой произнесла Юми.

— Ты не выглядишь сильно расстроенной, — заметил я.

— А обязательно рыдать должна я, чтоб вид подать, как мне здесь больно? — коснулась она района сердца рукой. — К тому же знаю от тебя теперь, что ей спокойно там и мирно. Мне знать достаточно, что душой ей хорошо и ничего уж не грозит. И… спасибо тебе, что ты поведал мне об этом.

— Но тебе и духи это сказали, — заметил я.

— Верно молвишь, но твои слова весомы тоже, — улыбнулась она. — Как того, кто побывал там. Оттого хоть мне и больно, одновременно же спокойно.

— Да без проблем, обращайся, — отмахнулся я.

— Меня тоже это ждёт? — поинтересовалась Юми. — Тоже смерть и душой покой?

— Да. Всех это ждёт, — кивнул я. — А если духи тебе помогут, то возможно и с душой сестры увидишься.

А они могут помочь своей любимице. Они вообще вне этой темы, как я вижу, ни с системой, ни с душами никак не связанны. Так что вполне способны на подобные фокусы.

— И тебя? — неожиданно спросила меня Юми. — Ты повторно всё пройдёшь?

Серьёзно, если бы она не знала о том, что меня ждёт, я бы подумал, что Юми меня крупно и жестоко подъёбывает.

Нехотя, но я всё же ответил на её вопрос.

— Меня — нет.

— Почему?

— Не заслужил, — усмехнулся я. — Мой удел, это получить наказание за содеянное.

— Содеянное?

— Как ты думаешь, сколько я убил людей? Сколько оставил сирот? Разрушил судеб и жизней? Мне есть, за что отвечать. И я отвечу в своё время.

— Ты не боишься? — спросила Юми после недолгой паузы.

— Расплаты? Конечно же боюсь, чего врать. Очень боюсь. Но… я заслужил это. Ненавижу таких людей, однако сам же и стал им. Так что… — я развёл руками.

Юми несколько секунд молчала, прежде чем ответить.

— Смело это. Справедливость в тебе ещё не умерла, раз покорно ты готов принять наказание.

Если бы мне это помогло… Но я ответил честно, не кривя душой, чтоб потом мне не было тошно от самого себя. Меня всегда выворачивало от тех, кто плюёт на других, считает себя настолько лучше, что готов жертвовать другими. Что ставит себя выше остального мира, типа я такой крутой, а вы никто. Так что, как бы я не хотел этого и не боялся, понимаю, что получу своё вполне заслуженно.

Печалька…

Больше мы не поднимали эту тему.

Так и прошла неделя, которая вся смазалась у меня перед глазами просто рядом одинаково ярких событий, которые мелькали у меня перед глазами. Я куда-то ходил, что-то делал, что-то слушал, что-то ел и изредка кивал головой, принимая всякие липкие и сладкие комплименты.

Слишком приторно. Не привык я к такому.

Оттого меня воротило от подобного всё сильнее и сильнее. Жаль, что поделать я здесь уж ничего не могу. Лишь как послушная собачка бегать за императрицей и строить из себя императора.

Хотя было в этом и утешение. Я видел, как все елейно мне улыбались и при этом глазами буквально изничтожали меня. Так сильно изничтожали, что я, каждый раз видя такого человека, тут же просил принести мне чая с лепестками роз. Да-да, шлюха со штукатуркой на ебале и кривой кислой улыбкой, топай за чаем, блядь тупая.

И почему, если ты ненавидишь человека, не можешь делать это у себя дома? Хочешь выебнуться? Ну окей, я лишь помогу тебе в этом. Так, где мой чай с лепестками роз?

Что касается меня родимого и любимого, то от всего этого путешествия помимо такого отношения я получил аж две главные вещи.

Первая — лвл. Семидесятый лвл, который обычным путём добиваться ну очень долго. И пусть я пробивался к нему довольно резво относительно таких же обычных людей без буста, преодолевая сраные сорок лвлов за обычный год, но в моей ситуации это было чудовищно медленно. А тут аннигиляция тысячи хайлвлов дала мне сразу потолок.

Имя: Патрик.

Фамилия: Козявкеев.

Возраст: 25.

Раса: человек.

Уровень: 70.

«Параметры»

Сила — 79.

Ловкость — 96.

Выносливость — 92.

Здоровье — 67.

Мана — 48.

Интуиция — 60.

«Дополнительные параметры»

Рукопашный бой — 39.

Одноручное оружие — 46.

Двуручное оружие — 28.

Оружие дальнего боя — 75.

Щиты — 17.

Лёгкая броня — 44.

Тяжёлая броня — 43.

Устойчивость к ядам и токсинам — 50.

Устойчивость к болезням и заражениям — 50.

Мелкий ремонт — 8.

Медицина — 18.

Рукоделие — 26.

Взлом — 11.

Выслеживание — 28.

Охота — 30.

Шитьё — 5.

Торговля — 31.

Красноречие — 47.

Верховая езда — 28.

Скрытность — 33.

И тут забавный момент. Я убил тысячу хайлвлов, но мне дали всего семидесятый. Почему? А потому что потолок! Возможно, не будь его, я бы и до сотого бы поднялся. Может быть. Но узнать мне этого не суждено, так как я дошёл до потолка и следующие убийства уже мне не капали.

А потом я убил императора-дракона!

И мне дали звание.

«Убийца драконов — вы сильны как никогда. Вряд ли найдётся тот, кто сможет с вами потягаться в силе, ведь вы смогли убить собственноручно дракона! Это то, чем стоит гордиться и это то, о чём будут слагать легенды. И герои легенд должны быть легендарны.

Условия получения — убить дракона. Бонус — снятие ограничения на семидесятый уровень».

И всё бы ничего, но блять! Я убил его после тысячи человек! То есть я, по сути, просрал такой способ прокачаться быстро и сурово. Я, конечно, понимаю, что вряд ли смог бы убить императора-дракона, имея за спиной тысячу, но всё же обидно. А ещё я получил другую ачивку.

«Угроза человечеству — вы умудрились убить более тысячи человек меньше чем за час. Это поразительный и ужасающий результат. С вами теперь может сравниться только оружие массового поражения.

Условия получения — меньше чем за час убить тысячу человек. Бонус — теперь люди могут почувствовать от вас тяжёлую ауру».

Короче, я могу разгонять теперь людей своей тяжёлой аурой. Что за тяжёлая аура, хуй знает, но поживём, увидим. К тому же бонус лишним не бывает, если он может тебе помочь в борьбе за цель.

Но всё же главная новость в том, что теперь я мог идти сразу к сотому уровню. Там я буду уже на уровне неслабых героев. Уже сейчас я на уровне героев или раскаченных людей. А там вообще буду вне досягаемости простых и угрозой для сильных.

Вот так я и проводил свои счастливые дни в роли императора, пока не пришла пора прощаться. К тому моменту Юми получила вполне конкретные инструкции с обновлённой клятвой, потому я не волновался, что она сможет как-либо улизнуть. К тому же мы оставили здесь большое зеркало, что тащили с собой наёмницы. Да-да, они тащили на себе огромное зеркало, в котором сидит милашка Кстарн. Именно таким образом Клирия связывалась со мной перед тем, как я разбил зеркальце.

Вообще, Кстарн тяжело перекидывать людей на большие расстояния, особенно когда их много. Но в походе такой проблемы не было. Зеркало шло за нами, оттого расстояние не было сильно большим. Да и перекидывала она тогда одну Клирию.

Здесь же… Да, я оставляю зеркало здесь, чтоб в случае чего у нас была возможность связаться с Юми и передать сообщение. И да, расстояние до моего поместья большое для Кстарн, ей будет тяжело, однако это только чтоб в случае необходимости быстро перекидывать сообщение или одного человека. Например, меня к Юми или её к нам. Больше оно было и не нужно.

— Вас пропустят до ущелья, там зачищено уже всё, — сказала Юми, когда наступил день икс нашей отправки. — Мы расчистили дорогу, так что можешь быть спокоен.

— Не стоило париться, но спасибо. Ты получила все инструкции?

— Да, подробно описала мне она, что сделать нужно мне. Хотя та плана часть, где участвую теперь, мне уж не по душе.

— Мне вообще весь план не по душе.

— Тогда зачем занялся им? — полюбопытствовала она.

— Выхода нет.

— Но можно сделать всё же миром, — взглянула на меня Юми. — Не репрессиями, но делом всё разрешить.

— Времени для этого нет. Такое можно сделать мирно, медленно и не спеша, обезопасив себя от лишних жертв, но только когда имеешь запас времени. Однако именно его у нас и нет. Уже есть нехорошие сигналы по поводу того, что другие не спят и готовы действовать, оттого надо решать проблему быстро и радикально. И я не пойму, почему другие не видят этого, — последние слова я сказал со злостью. — Почему блять они не могут разглядеть то, что происходит у них под носом. Я не понимаю этот мир от слова совсем.

— Возможно оттого, что мы иногда видим лишь то, что видеть захотим, — ответила Юми слегка грустно. Подозреваю, что она имеет в виду и себя, когда думала, что это она всех использует, а не наоборот.

— Печально, но ничего не попишешь, — пожал я плечами, постаравшись сказать это как можно более безразличным тоном. Вот нет желания вообще расстраиваться по этому поводу сейчас.

Мы собирались с самого раннего утра в доме, любезно предоставленным одним из знатных родов, которые после представления и укрепления власти Юми были готовы наперегонки оказывать ей услуги. После утконоса становиться её врагом было опасно как физически, так и из-за репутации, типа не признать прорицательницу в такой ситуации подобно предательству. Те, кто плохо дышал к Юми, просто не высовывались, занимаясь своими делами.

Оттуда же у нас появились и лошади, и провизия на время перехода через горы, и возможность свободного передвижения по территории горной империи.

Жаль только, что пока воспользоваться этим переходом мы не могли, чтоб устроить торговлю. Сейчас не время привлекать к нашей территории внимание. Случившееся в империи и так не привлекло внимание только, наверное, глухого и слепого. А если ещё и на нас выйдут…

Так как они ни с кем не торгуют сейчас, то тогда у всех будет вопрос, кто это сделал и кому это было выгодно, так как никто с этого ничего не получил, включая нас. Все будут подозревать друг друга. И больше всех эльфов. Однако если же через наше графство начнут что-то возить, то тогда уже подозрения будут, причём обоснованные. Я не могу знать, что поняли другие, я лишь предполагаю, как подумал бы сам. Вот эльфы наверняка всё поняли, но им до нас слишком далеко. Остальные же пусть пока гадают. Как поймут, будет уже слишком поздно.

Мы собирались вплоть до полудня, после чего под защитой элиты и в сопровождении Юми двинулись к перевалу через горы.

— Я с тобой потому, что муж ты мой, — ответила Юми, когда я спросил, нахрена она с нами. — Я жена и должна я мужа проводить, как и положено.

— Понятно… — протянул я.

— Избавиться уже спешишь ты от меня?

— Нет, просто спросил, — пожал я плечами. Насчёт нападения на неё можно было не волноваться. Сейчас у уродов ни армии нет, ни желания вызывать на себя гнев и ненависть. А ещё я. Меня сейчас действительно боялись, что забавно. — Забавно, жена императрица провожает мужа императора хрен знает куда.

— Все знают, для чего сей брак, так что удивления нет. Но то ни значит, что должна я быть не вежливой с тобой.

— Ну да, было бы забавно, если меня ты пинком выгнала бы на улицу, — усмехнулся я. — Береги там Маленького Пожирателя Человеческой Плоти. Он очень хрупкий и чувствительный.

— Это она.

— Что? — не сразу понял я, о чём идёт речь.

— Утконос, это она. Самка. Девушка. Не мальчик, — улыбнулась Юми улыбкой человека, который показал превосходство своих знаний.

— Да ладно… Серьёзно? — кажется, ещё есть, чем можно меня удивить.

— Верно. Я знаю, о чём же говорю. И может быть, что она однажды даст потомство нам.

— У неё нет мужика в любом случае.

— Засвидетельствовано у нас, что иногда и так они дают потомство, без мужчин.

— Хрень какая-то, — высказался я по этому поводу. — И как только этот мир с ума не сходит.

— Такова природа мира, таковы его законы, — чуть ли не на распев ответила Юми.

— И мне они не нравятся. Словно его накачали наркотиками ради забавы.

Глава 314

При сопровождении юной императрицы и её телохранителей в виде нескольких десятков хайлвлов мы доехали аж до границы горной империи, что начиналась ровно перед подъёмом на тот заснеженный перевал. На всё это нам потребовались сутки и всего одна ночёвка, которую мы провели в чьём-то дворце.

Сейчас же перед нами возвышались две большие башни из толстого векового дерева, просто стоящие по обе стороны от дороги. Вряд ли они могли спасти от нападения, скорее всего, служили просто сигнализацией, которая должна была заметить заранее приближение неприятеля и дать сигнал остальным.

Они возвышались прямо на опушке, и сразу за ними начинались подобия альпийских лугов. Этот ландшафт значительно отличался оттого, что был по другую сторону гор. Если здесь царствовали альпийские луга, то там леса поднимались вплоть до заснеженных вершин, где шли ещё выше, вплоть до мест, где уже ничего в принципе выжить не может.

Мы остановились прямо на границе территории между башен, и Юми взмахом приказала страже отойти. Около сорока человек сразу же распределились по территории, отцепляя это место.

— Вот и всё, — вздохнула Юми. — Пришло прощаться время. Быть может мы на долго расстаёмся, а может до конца. Иль встретимся чрез год.

— Не навсегда, скорее всего. Выглядишь расстроенной нашему расставанию. Разве не по сестре ты должна грустить.

— Не быть тебе уж чутким Мэйн. И по сестре я всё грущу, однако в сердце она живёт, — коснулась она груди. — Но чувство у меня, что остаюсь я здесь одна. Одна в чужой стране.

— Такое бывает, — пожал я плечами. — Я тоже чувствую себя неуютно, когда меня все любят.

Мои слова вызвали у неё усмешку.

— Не долго мучиться осталось тебе-то с этим, Мэйн, поверь.

— Охотно верю.

— Тогда сейчас ты поцелуй меня, когда следят за нами, и разойдёмся мы навек.

— Это обязательно? — нахмурился я.

— Важно для людей увидеть, что мы симпатию проявляем. Поверь, так нужно.

Я оглянулся.

Мои люди уже успели отойти подальше, чтоб не смущать нас, стражи не было рядом, однако… Да, мне кажется, что за нами украдкой наблюдают те же стражники на вышках и охрана Юми. Их не видно, но они видят. Всё видят.

— Окей, давай по-быстрому, — кивнул я.

Мы провели сеанс быстрой терапии, не страстной, больше похожий на дань взаимного уважения типа рукопожатия. Сухо и без языков, лишь бы был сам факт поцелуя, после чего отшагнули друг от друга.

— Я буду ждать сигнала, Мэйн, и да помогут нам всем духи.

— Не знаю, как всем, но вам помощь точно понадобится, — кивнул я. — Пока Юми, ещё свидимся.

Мы просто развернулись и зашагали каждый своей дорогой к своим целям. К моим целям. Как бы то ни было, всё крутится вокруг моих целей, просто остальные тоже могут получить с этого профит.

Всего один раз я обернулся, когда уже вышел за границы горной империи, Юми уже была окружена стражей и двигалась по дороге через лес, приближаясь к ближайшему повороту, где скроется от моего взгляда.

Я вздохнул и поплёлся к своим, что ждали меня выше.

— Как всё прошло? — тут же спросила Тулика. — Попрощался со своей жёнушкой?

Вслед за её словами большая часть отряда показала свои зубки. Ой бля, лишь бы позубоскалить.

— Господин, тебе следовало её завести в ближайшие кусты и жахнуть, — посоветовала мне Женева своим низким мужицким голосом. — Чтоб знала она, кто в доме хозяин.

Одобрительный весёлый гул поднялся среди бабского отряда.

— Как я понимаю, так у тебя и появилась дочка, да? — ответил я, усмехнувшись и залазя на лошадь. — Тебя тоже отвели в сторону и показали, кто настоящий хозяин в доме? — и тут же сжал ноги, придавив бока лошади. — Но!

Лошадь недовольно фыркнула и зашагала по дороге. Наша группа двинулась обратно домой дружной кучкой. Там перед нами возвышались горы, что отделяли эти два куска мира друг от друга, словно какие-то стражники.

Наёмницы на мою реплику рассмеялись, а вот Женева ни капельки не смутилась.

— Не совсем верно. Это я его отвела в сторону и показала, кто здесь хозяин. Так появилась моя доча.

— Чот не пойму, кто из вас-то дочь родил? — спросил с усмешкой я, чем вызвал общий хохот.

— Давай отойдём, и я продемонстрирую, каким образом и откуда берутся дети, — ответно стрельнула в меня Женева. — Просвещу тебя в этом вопросе.

— Не надо, я уже просветился. Спасибо старцам в спальне Юми.

— И как, просветили? — поинтересовалась она.

— Это я их просветил. Не слышали за обедом, что часть ушла на свидание к своим предкам?

— Ты плохо старался, — со смехом ответила другая наёмница. — Девять из двадцати всего.

— Я знаю, — вздохнул я наигранно. — А я так старался.

— Вот потому и требуется тебе просвещение, — поддакнула другая. — Мы тебя многому научим.

— Не надо. Я слишком невинен для подобного, — сделал я умное лицо.

— Невинен? — прыснула девчонка-наёмница в кулак. Я её помню, входила в состав той группы, что в горах меня прокачивала. — А я помню, как ты устроил оргию в таверне, совратив всех нас, хихихихихи… невинных дев под предводительством… хи-хи-хи… Мамонты… Ахахахаха… Главной… Хахаха… главной… Хахахахахахахаха… девственницы… АХАХАХАХАХАХАА…

Не знаю, что её рассмешило, но наша группа превратилась в дружный ор, в котором не смеялся только я и Клирия. Девчонки, видно, были в теме и понимали, о чём идёт речь. Они буквально обхохатывались с этого, явно не считая себя целомудренными.

Наша поездка началась весёлыми пошлыми разговорами, которые разбавляли скуку и были вообще ни о чём.

Они ещё час обсуждали свои любовные похождения, словно хвастаясь каждая тем, что она умеет, и что умел её прошлый любовник. Отсюда они все плавно перешли к семье. К детям, к тем, кто уже завёл, и тем, кто ещё заводит или собирается заводить. Так они перешли к Мамонте. Бедная Мамонта, она, наверное, сейчас сильно чихает.

— Но у неё такая лапочка сынок! — одну из наёмниц сейчас разорвёт от переполняющих её ми-ми-ми. — Он такой мальчик, прям весь в маму.

— Ага, такой милый, — подхватила другая. — И спокойный. Точно характер отца.

— Зато у Лафии дочка. Как вы думаете, Мамонта и Лафия сразу обручат их?

— Муж и жена? — Женева задумалась. — Возможно, что Мамонта и Лафия об этом думают. Возможно обе постараются отправить их подальше от всего этого, когда подрастут. Может быть в интернат на востоке, там вроде всегда спокойно. К тому же обучают, готовят к жизни.

— Рожать детей, чтоб отправлять в интернат? — фыркнула Тулика. — Детей рожать, чтоб потом их сбагрить подальше? Бред.

— Мамонта точно так сделает, — покачала головой одна из наёмниц.

— Не сделает.

— Она не согласится оставлять его здесь. Одного уже… — и тут же умолкла, слегка испуганно и виновато оглянувшись.

Тулика посмотрела на неё недобрым взглядом в то время, как другим было откровенно наплевать. Видимо та, как подруга главной, желала подобное сохранить в секрете, хотя остальные тайны в этом не видели. И тайной для них это не являлось.

Та-а-ак… От босса что-то скрывают.

— Тулика, глаза не сломай. Будешь за моей спиной так смотреть на других и утаивать важную для меня информацию, я обещаю, что следующие два месяца ты в наказание вообще смотреть не будешь. Так что с ребёнком Мамонты? Давай, колись, я ваши задницы приютил, я закрыл глаза на то, что вы там филиал детского сада открыли, я просто обязан знать, что в голове у вас происходит.

— Просто Мамонта от этой темы становится слегка… депрессивной. Не надо поднимать эту тему, — начала было Тулика слегка напряжённо, но я перебил её.

— Ты видишь Мамонту здесь? Я, нет. Или может я теперь здесь лишний? Может за меня будете решать, что мне знать, а что нет?

— Нет, я… я имела виду другое… — начала тараторить она всё быстрее и быстрее. — Она просто тяжело перенесла это, очень плачет иногда. Я… я не хотела перечить вам. Я… я… я не утаиваю от вас ничего!

Последние слова она протараторила очень быстро и испуганно, словно я собрался её убивать. Я удивлённо моргнул, глядя на испуганную Тулику. Эта пышка, что обычно была довольно улыбчивой, представляла сейчас из себя перепуганную девку, что вот-вот свалится с лошади.

И только через пару секунд я заметил, как сильно сменилась обстановка.

Все практически разом примолкли, испуганно косясь на меня, словно я собирался мочить всех. Девушки замерли в сёдлах. И несмотря на то, что мы продолжали ехать дальше, они были словно истуканы; будто люди, боящиеся получить пулю в голову за лишний звук, но при этом не имеющие возможности спрятаться. А я даже голоса не поднял, тон не изменил.

И тут до меня дошло.

Аура.

Моя аура.

Я только что перепугал до усрачки всех своих людей.

Бля, серьёзно? Я давлю всех аурой?

Я не крутил головой, лишь боковым зрением отметил, что все испуганно переводят взгляд с меня на Тулику, словно боясь, что я сейчас наброшусь на неё в облике твари. Такое поведение было свойственно им, лишь когда опасность готова была порвать их на части в следующие несколько минут, и они не могли ничего с этим сделать.

Блин, это не круто! Совсем не круто! Если такая хрень будет происходить, то могут возникнуть проблемы. Страх не есть уважение в некоторых ситуациях. Сейчас меня уважают, потому что девушки правильные. Знают понятие о силе, товарищах, чести и так далее. Они видят во мне лидера (я надеюсь на это). Но страх это нахер смоет. Страх порождает зачастую и ненависть.

Да, прислушавшись, я понял, что источаю ауру, пусть и не могу сказать точно, какую именно. И ведь лишь потому, что недоволен. Практически малая часть негатива во мне вызвала ауру… Эм… Только я не понял, какую именно. Тяжёлую как у Клирии? Жажду убийства? Страха?

Как бы то ни было, так дело не пойдёт. Надо бы научиться это контролировать.

Как?

Ну, если это связано с эмоциями, то вполне логично, что надо контролировать эмоции. Подавлять и не давать им даже немного превышать предел. Какой предел? Предположу, что тот, который может вызвать у меня какую-то ответную реакцию.

Но не сейчас об этом думать.

— Тулия, — мягко сказал я, давя волну в себе. — Что волнует мягкую жопу Мамонты? У неё ребёнок же, все дела?

— Ну да… — промямлила она с опаской.

— Тогда? Ты знаешь, какое она положение занимает, верно? Мне нужно знать о ней всё, чтоб потом не было проблем с этим. Так что давай, колись. Я потом ещё и о вашем прошлом поинтересуюсь, раз такое дело.

А то потом начнётся: я не могу, в прошлом у меня было то-то, то-то и теперь я такое не делаю. Чтоб такой хуйни избежать, стоит сразу знать о них. Особенно среди высоких людей, что держат не последнее положение у нас.

— Ну… — как-то не очень уверенно начала Тулика. — Ещё давно она похоронила ребёнка. И теперь… может… несколько…

— Слишком сильно о нём беспокоиться, ты об этом, да? — сразу уточнил я.

— Верно. Ей тяжело это далось, она до сих пор иногда плачет и… Для неё этот ребёнок многое значит. Сейчас она чувствует безопасность как… — она оглянулась.

— Как многие из вас?

— Верно. Не совсем безопасность, в конечном итоге мы иногда погибаем, как сейчас… я не имею в виду, что это ваша вина! — тут же поспешила она сказать, хотя я даже не обратил на это внимание. И на «вы» сразу перешла.

— Я понял, — слегка улыбнулся я.

— Так вот… Просто сейчас слишком спокойно, и многие хотят не упустить момент, чтоб стать матерью. Потом такого момента может не выдаться.

— Почему?

— Постоянные войны, сражения, нас убивают, мы убиваем, на наши деревни иногда в отместку нападают. Гибнут дети, в основном маленькие, и не знаешь, когда придёт следующая беда. Среди нас не мало тех, кто потерял ребёнка. Их убивали при нападениях, некоторые получали по животу и теряли так. Многие из нас теряли детей, но Мамонта слишком сильно это переживает. А тут…

— Как в масле, — закончил я за неё.

— Э? — не поняла Тулика.

— Спокойно. Подходящее место, — перефразировал я.

— Да. Спокойно. Никто не нападает, есть шанс вырастить детей до того возраста, когда они смогут уже немного думать, есть что кушать, есть крыша над головой. Можно сказать, идеальные условия. А в караул и на патрули можно и с животом походить. Даже есть мужики. Многим то всё равно, перед кем ноги раздвинуть, хотя приятно, когда есть муж. Каждая сейчас пытается урвать своего.

— В смысле, не по любви, а так?

— Любовь? — казалось, что такая глупость поразила Тулику. — Практически все хотят найти себе тёплое гнездо, где смогут жить. Главное, чтоб мужик приносил деньги, не бухал и не бил. Ну и чтоб не страшнее бревна и по чистоплотнее болотной кикиморы. Потому большинство целят именно на городских, у кого дом, у кого надёжность, чтоб после контракта было куда и к кому прибиться в мирную жизнь. Ну там домохозяйка, готовка, ребёнок, трахаться.

Вот тебе и воительницы. Сами мочат всех, включая детей, насилуют, грабят, убивают, но при этом хотят ребёночка, о котором будут заботиться. Я… не знаю, диссонанс у меня здесь небольшой.

Хотя чего уж я туплю. В конечном итоге большинство хочет одного и того же — жить. Просто жить и радоваться тому, что им нравится.

— А вы? — осторожно спросил одна из наёмниц.

— Что, я?

— Ребёнок? Хотите ребёнка? — поддержала её другая. Я прямо вижу, как навострились их уши.

— Ну… я не думал ещё об этом, — честно признался я. — В смысле, я хочу ребёнка, хочу семью и так далее, но как-то не до этого сейчас.

— Да вы семьянин оказывается, — захлопала одна из окружающих меня девушек глазами.

— А девочку или мальчика? — тут же уже рядом пристроилась другая.

— Ну… девочку, наверное… — пробормотал я неуверенно.

— Девочку? А как же наследник? — удивилась одна.

— Успеет ещё наследников настрогать, — отмахнулась другая. — А вот девочку… это потому, что вам надо кого-то защищать?

— В смысле? — не понял я.

— Ну как же, — поддержала другая. — Маленькая такая, милаха, расти будет, будете оберегать её как герой, косички заплетать. Милота-то какая!

— А мальчишка всегда помощник! Лишняя пара рук. Будет тоже видеть героя в нём, повторять за ним, как за наставником. Это круто и тоже мило. Воспитывать парня круто.

— Не милее, чем дочка, которую защищает отец. Особенно такой. Типа рыцарь такой! Она: папочка, спаси меня от паука! А он хоп, и спасает её, подхватив на ручки.

— А сын, наоборот, призовёт его, и они вместе его победят! Рука об руку, отец и сын!

Пока девушки делились хором своими влажными фантазиями, я предпочёл помолчать и не говорить, что если там будет паук, то это детям придётся меня спасать, а не мне их.

И пока я отмалчивался, меня неожиданно спросили.

— А кого вы хотите видеть своей женой?

Это было столь неожиданно, что я растерялся. А девки замерли, явно желая услышать мой ответ. А какой ответ я дам на это? Что кому присуну, та и будет женой? Ага, это будет наитупейшим ответом, что я только могу дать. Обожаю, как раз мой вариант.

— Не определился. Пока не знаю, — ответил я искренне.

— А я думала, что это будет госпожа Элизиана, — пробормотала одна.

— Я думала, что та мелкая… как её там…

— Мэри, — подсказала другая.

— Да, Мэри. Вы ведь так подходите друг другу, — посмотрела одна из многочисленных наёмниц на меня.

— Или же, — начала Женева и красноречиво посмотрела в сторону Клирии, которая плелась в отдалении от нас, склонив голову вниз, словно уснув или о чём-то думая. — Госпожа Клирия.

Все разом умолки, посмотрев на Клирию. Посмотрели с интересом и лёгкой опаской, словно прицениваясь. Однако Клирия даже не отреагировала на это.

— Я бы на это посмотрела. На такой союз, — выдохнула наконец одна из наёмниц, нарушив тишину. — Чисто по приколу.

— Это было бы мощно… — пробормотала другая. — Прикиньте, какие у неё будут дети? Наверное, одним взглядом будут заставлять замирать сердце.

— Мне кажется, что девочки у госпожи Клирии будут потрясающими, — высказалась другая. — С чёрными волосами и пронзительными глазами.

— Или мальчик. Хладнокровный и спокойный, как она.

Мне кажется или они говорят исключительно о качествах самой Клирии. Типа дети будут исключительно в неё? То есть в принципе в таком варианте я служу не более чем спермобаком. И от меня если и добавиться что-то, то это или X, или Y хромосома.

Это немного оскорбительно, знаете ли.

Глава 315

На следующий день мы добрались до границы, где начинался снег. И пусть здесь он был лишь мелкими белыми островками среди зелёной травы, что появлялся то тут, то там, однако дальше через несколько километров начинался уже сплошной белый ковёр. И этот ковёр уходил в даль, к самым скалам, что поднимались высоко вверх.

Пейзаж был очень похож на тот, что я видел с другой стороны.

Мы же сейчас стояли посреди огромных альпийских лугов, убегающих в разные стороны, в то время как за нашими спинами возвышались сопки горной империи.

— Всего несколько дней, и мы дома, — пробормотала Тулика, глядя на это ущелье. — Думаю, если пойдём очень быстро, то проскочим его за несколько дней.

— В прошлый раз это заняло у нас больше времени, — заметил я.

— В прошлый раз мы с вами охотились, и никуда не спешили, — похлопала меня по плечу подъехавшая наёмница.

— И то верно, — кивнул я, глядя на эти врата.

Блин, но выглядит вообще зашибенно. Это тяжело описать. Реально, какой-то фантастический сказочный пейзаж. С той стороны этот эффект смазывает лес, который мешает нормальному обзору, однако здесь можно от души насладиться видом.

— Ладно, погнали, — сдавил я бока лошади ногами, и мы вновь двинулись дальше.

Так что ночь мы уже проводили в снегах.

Здесь вовсю завывал ветер, снег, словно песок, царапал открытые участки кожи, а температура давно ушла в минус. Особенно ночью, когда не грело солнце, холод чувствовался ещё более отчётливо. Особенно весело было ходить в такую погоду посрать.

Мы спрятались за какой-то большой кусок скалы, который накренился и прикрывал нас от ветра, словно навес. Одно из немногих подходящих мест на снежной равнине, больше от ветра было спрятаться негде. Мы разожгли костёр, расправили спальники, укутались посильнее, чтоб не замёрзнуть, поели и встали на ночлег.

Спасибо, что у нас была зимняя одежда для перехода, так что можно было не бояться не проснуться. И спальник был тот самый, что и в прошлый раз, так что все могли спокойно забиться в него, грея друг друга.

На правах главного я сам определил, кто и когда будет дежурить, определив себе место в самом начале вместе с двумя другими девушками. Это было наиболее нормальное время, когда ты ещё не начал засыпать, а потом можешь со спокойной совестью дрыхнуть до подъёма. Да-да, я хитрожоп, ищу, как бы облегчить себе жизнь, но это на правах главного. Я и так уже намучился, так что не ебёт.

— Госпожа Клирия немного странная, — неожиданно подняла неуютный вопрос одна из наёмниц, когда мы сидели у костра.

Вообще, как мне сказали, горноимперцы уже зачистили перевал, потому можно было развести костёр и не бояться, что его увидят. Однако на всякий случай я всё же решил оставить дозорных, так как если не люди, так звери могут припереться к нам.

— Да, я заметил, — кивнул я.

— Она молчит, не похоже на неё, — поддержала другая. — И ещё смотрит постоянно в одну точку, словно увидела там что-то интересное. Это очень непохоже на неё.

— Да, я в курсе.

— Она сошла с ума? — тихо спросила первая, буквально шёпотом, словно боялась, что её услышат. Её голос практически сливался с завыванием ветра.

— Не думаю, — покачал я головой. — Просто у неё трудный период в жизни. Сейчас посидит, осмыслит всё и оживёт.

— А у неё есть мужик? — неожиданно спросила одна у другой. — Может с того и в тоску провалилась?

— Ни разу не слышала и не видела, — покачала та головой. — Кстати да, может оттого и бесится? Ну ведь даже вы, — она посмотрела на меня, — женились. А она в девках сидит. Теперь так вообще одна. А с её аурой… найти кого-либо вообще нереально.

— Ага, ей, наверное, тоже хочется, — кивнула другая, словно знала, о чём говорит.

Может действительно знает, так как я в таких темах ни бум-бум. Хотя конкретно причину данного состояния я отлично вижу. Я буквально неделю назад собственноручно разрушил все мечты и планы относительно её будущего. Другими словами, то, о чём она грезила столетиями, было похерено всего за несколько минут.

Естественно, что у неё сейчас просто апатия и непонимание, к чему теперь двигаться.

— Может вы с ней поговорите? Погладите по голове, обнимите? Девушкам нужна ласка, — как бы между делом сказала наёмница. — Это восстанавливает иногда душевное равновесие.

— Девушки? Мне казалось, что меня окружают наёмницы, убийцы и просто интересные личности, — усмехнулся я.

— Ну в душе то мы девушки, — улыбнулась другая. — Юные, невинные, те, что хотят ласки и тепла. Нас надо обнять, прижать, поцеловать, шепнуть что-нибудь приятное на ушко.

— Так, давай сразу уточним, — начал я. — Это вы о себе говорите?

Они переглянулись между собой и кивнули.

— Серьёзно?

Наёмницы ещё раз кивнули.

— Так вам оказывается ласка нужна? Странно, мне казалось, что вы тащитесь по бойням и убийствам всего и вся. Как по мне, вас выпороть нужно и в глаз дать.

— Ну почему сразу в глаз дать… — как-то смутившись начала одна. — Говорить за всех не буду, но как бы мы просто работаем, зарабатываем таким образом. Там работа, а здесь наша личная жизнь. Они не пересекаются. Вот вы, ведь для вас это тоже работа ведь? Жестокость и так далее, а с той же Мэри вы милы и очень добры.

— Ну…

Ну в принципе да. Личная жизнь личной жизнью, а работа работой. И то, и то как бы совершенно разное. Как там говорят? Работа требует, а сердце мечтает о другом. Кто такую хуйню сказал… Нет, не помню. По любому тот человек был долбоёбом. Однако это именно в данный момент тему раскрывает достаточно точно.

— Окей, я понял, к чему вы, но мы отвлеклись от темы. Считаете, что мне надо поговорить с Клирией?

— Если госпоже Клирии плохо, то ей надо обязательно выговориться, чтоб стало легче, — кивнула одна из них. — Но она такая молчунья…

— Это да, — кивнула другая. — Но тут на сцену выходит ваша мужская сила! Пойдёте, просто обнимите её за плечи и посидите так с ней, можете разговором подтолкнуть. Как выговорится, так станет ей легче. Всем нравится чувствовать себя в защищённости.

— И главное, будьте с ней помягче. Никому не нравится, когда в них ковыряются лопатой.

— И будьте уверены в себе. Как она положится на вас, если вы сами не знаете, чего хотите.

— И обязательно будьте чутки. Чтоб она чувствовала искренность, а не пустую попытку вернуть её в строй.

— И…

— А ну-ка тихо, — шикнул я, неожиданно вскочив со своего места.

Даже не задумываясь, схватился за револьвер одной рукой, за меч другой, вглядываясь в темноту, где кроме позёмки да синего в лучах луны снега ничего не было видно. Однако такой спокойный пейзаж всё равно меня заставил вскочить. Моя реакция была обусловлена тем, что я что-то почувствовал.

Едва-едва что-то коснулась моего сознания…

Интуиция?

Почти. Наверное.

А ещё я чувствую какое-то лёгкое давление. Очень странное давление на мозг, словно хочется спать. Нет, я действительно хочу спать. Но здесь это немного странно чувствуется, словно что-то насильно пытается отключить меня. Пытается, пытается, а потом спадает, словно ничего и не было.

— Эй, подни… — я осёкся, глянув на девушек.

Те как сидели, смотря на меня с удивлённым лицом, так и сидят.

Только с одним «но». У них сейчас закрыты глаза.

Просто закрыты, обе девушки в раз просто уснули, оставив на лице, словно маску, последнее выражение. Это выглядело ну очень странно и жутко. Будто бы покойники, которых садили как живых и фотали.

Но нет, они спали. Просто заснули, замерев на месте, я видел, как они дышали.

Слегка толкнув одну носком ботинка, чтоб не убирать рук с оружия, я не добился ничего. Никакой реакции.

Значит кто-то снаружи кинул что-то типа стана. А так как у меня иммунитет на сознание, подобное мне не страшно. Мне страшно то, что теперь я был один. У меня есть способка твари на крайняк, однако против мага она не очень актуальна.

Вслушиваясь в завывания ветра и вытащив пистолет, я обошёл костёр и сделал несколько шагов вперёд, выйдя из-под навеса под ветер. Здесь костёр уже не так сильно светил и оттого я мог нормально оглядеть округу.

Но сколько бы я не всматривался, ничего кроме скал да белоснежной равнины не видел. Но…

— Приве-е-етик! — раздался весёлый голос девушки где-то сверху.

Ебать, я чуть не обосрался.

Резко обернувшись, я бросил взгляд на верхушку скалы, под которой мы спрятались, уже целясь в темнеющий на фоне звёздного неба силуэт. Палец в этот момент уже почти довёл крючок до конца, но… здравый смысл меня слегка остудил. Если бы меня хотели убить, то убили бы уже давно. А значит пришли говорить.

Недовольно цыкнув, я отпустил крючок, однако пальца не убрал, всё так же продолжая целиться.

Человек, чей плащ пафосно развевался на ветру, не спешил уходить. Его фигура словно давала мне насладиться видом, показывая себя на фоне луны, типа вот я, смотри!

Ну, во-первых…

— Я тоже хочу такой плащ… — тихо пробормотал я. Слишком круто он выглядит. Я тоже хочу так выёбываться.

Во-вторых, все вы, хуесосы, отъебитесь уже от меня. Дайте хотя бы до дома дойти без приключений на задницу.

И всё же, кто на этот раз за бедным Патриком пришёл? Девка? По голосу девка. Или же…

— Приве-е-етик! — раздалось за моей спиной.

Мгновение и ствол уже смотрел в лоб девушке, что стояла и мило улыбалась, словно была рада видеть меня здесь. Не могу ответить взаимностью.

Но могу запустить пулю в голову.

Девушка была в обычном тонком тёмно-сером плаще, который точно не мог спасти от такого холода, однако она не выглядела так, словно ей что-то мешает. Она завела руки за спину и, слегка поддавшись телом вперёд, буквально выпятила голову ко мне с дурацкой дружелюбной физиономией. Меня больше пугало то, что она подошла за столь короткий промежуток времени ко мне вплотную, и я даже не заметил этого.

— Знаешь, я думала, что ты куда дружелюбнее, — выпрямилась она, не переставая улыбаться. — Ну дава-а-ай. Ответь мне что-нибудь.

Её вот это умение растягивать гласные в словах уже бесили меня неимоверно. Это просто пиздец. Аж наизнанку выворачивает.

— Если ты не ответишь, то как же мы будем общаться, а-а-а? — она склонила голову слегка в бок, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Общение важно для коммуникации люде-е-ей. Таким образом мы можем высказывать свои мысли и находить общий язы-ы-ык.

— Просто заткнись, — попросил я, всё так же целя ей в лоб.

— Во-о-от, это уже лучше. Однако стоило просто сказать, приве-е-ет. Но и так сойдёт.

Позади меня с тихим «бум» приземлился тот, кто до этого стоял там, на скале. Но я даже не двинулся, целясь в девушку. Меня не тронут, пока её голова в опасности. И нажать на курок успею, с такого расстояния ни один не увернётся, а я точно не промахнусь. А вот если сейчас обернусь на него, то боюсь потерять такую инициативу.

— Чего забыли?

— Сразу к делу-у-у… — она словно расстроилась. Вроде минута прошла, а уже бесит. — Ну ла-а-адно, будь по-твоему. Тогда давай спрячемся от ветра. Пригласишь нас?

— Что мне мешает убить тебя прямо здесь, потом убить его и ещё тех трёх вдалеке, что следят за нами?

— Ну-у-у… Даже если ты всех убьёшь, то не узнаешь, зачем мы пришли, верно? И что тебе даст наше убийство?

— Душевное удовлетворение.

Девушка подняла палец вверх.

— Душевное удовлетворение очень важно для психологического здоровья, — сказала она серьёзным тоном так, словно рассказывала, как важно предохраняться. — Однако убивать нас ради этого не стоит. Нам будет немного грустно и обидно.

— Вам будет плевать.

— И всё же нена-а-адо.

— Говорите сейчас и проваливайте, — повторил я. — В противном случае я вам могу помочь в этом.

— Злость порождает злость. Но будь по-твоему, антигерой. Мы, — она коснулась ладонью груди, — хранители.

Мне вообще ничего это не сказало.

— Типа супергерои?

— Супергерои-и-и? — уже спросила она. — Нет, мы не герои и не супергерои. Мы храним равновесие.

— И чо вам надо от меня?

— А во-о-от. Этот вопрос нас и волнует. Ты это равновесие сейчас рушишь, — вновь настоятельно произнесла она. — Потому послали нас, чтоб тебе сообщить об этом.

— Послали, как посмотрю, с подмогой.

Мой взгляд сразу скользнул по её одежде, по плащу, из-под которого едва заметно торчал меч. А что касается её званий…

А их у неё нет. Вообще ни одного, словно я сейчас вижу перед собой белый лист. Я знал такую же фишку и с Клирией, однако у неё был амулет. А у этих что есть? Или же ничего нет? Честно говоря, меня именно это и смущает, что они как ноунеймы в ночи. Раньше приходило НКВД, потом приходило КГБ, потом ФСБ. Здесь у нас приходят непонятные хранители.

И что-то мне подсказывает, что задача данных личностей не сильно отличается от задачи тех людей. Однако я очень сомневаюсь, что они действуют по приказу там какого-нибудь вышестоящего начальства всего мира типа богов или ещё кого-то. А значит они…

Сектанты.

Ебаные сектанты, которые вдруг решили, что они могут сохранить этот мир. Что хуже, это прокаченные сектанты, как мне кажется, с которыми мне бы было не очень приятно драться. Не знаю, потяну сразу пять хайлвлов или нет. И не факт, что они не выше сотни. Может вообще сто пятьдесят все есть.

— Ты уж немно-о-ого, — она пальцами показала, насколько немного, оставив между ними маленькое расстояние, — во-о-от совсем так ведёшь себя агрессивно. Ну во-о-о-обще немножечко во-о-от та-а-ак. И мы решили перестраховаться, прежде чем к тебе прийти.

Я тебя сейчас уебу, серьёзно. Ты раздражаешь меня больше, чем потерянные носки в небольшой пустой комнате.

Удивительно, что всё это время она улыбалась. Она ненормальная какая-то. Может реально ёбнуть?

— Не верю, чтоб люди как вы просто взяли и пришли ко мне, — поморщился я, не опуская револьвера. — Если они приходят, то с определённой целью.

— Ну… — она словно красно девица потупила глазки и носком начала водить по земле. — Вообще были и другие предложения, но мы хранители. Наблюдатели. Нам не положено вмешиваться, пока только не произойдёт что-то действительно серьёзное. Мы лишь наблюдаем и направляем.

— Так пи… кхм-кхм… идите и наблюдайте, чо вы забыли здесь?

— Пре-ду-пре-дить! — ответила она добрым спокойным голосом. — Предупреждён, значит вооружён, верно?

— Отлично, я предупреждён. Проваливайте.

— Тебе даже не интересно, зачем нам равновесие?

— Чтоб не было глобальной войны?

— А вот и не-е-ет! — хлопнула она в ладоши, словно даже не задумывалась о том, что я могу просто убить её из-за такого движения. Или же наоборот, не знала об этом. — Наш мир непостоянен, знаешь ли. Маятник. Знаешь, что такое маятник?

— Знаю, чо дальше?

— Вот маятник — это равновесие. Всё вернётся на круги своя.

— И?

— То, что делаешь же ты — это хаос. Мы не можем вмешиваться, пока не можем, но хотим предотвратить.

— Вы хоть знаете, что хотите предотвратить? — спросил я.

— То, что там, где ты, там хаос, — ответила она. — Наш мир живёт, так как есть ба-ланс. Потому мы просим тебя прекратить. Мы не знаем, чего ты добиваешься, не знаем, как ты добиваешься. Мы лишь наблюдаем со стороны. Но всё идёт лишь к беде.

— Плевал я на ваше равновесие, — отчеканил я. — Мир не сдохнет без него.

— Мир — нет. А вот то, что правит этим миро-о-ом… — она улыбалась, да, но под улыбкой чувствовалась сила. Большая нехорошая опасная для меня сила. Пидораска ебаная. — Равновесие есть потому, что мир всегда вежливо подталкивают к нужному исходу. Оттого маятник легко контролировать. Понимаешь? Понимаешь меня? — склонила она голову в бок с улыбкой, пытаясь как-то снизу заглянуть мне в глаза.

— Допустим, — кивнул я, не сводя с неё взгляда.

— Но хаос, что ты создашь… восстанавливать всё это слишком долго. Одним подталкиванием и мягкими касаниями не вернуть его на место. Оттого его могут вернуть на место грубо. Очень грубо.

— А вас ебёт?

— Меня… ну-у-у, это слишком личное, — улыбнулась она. — Однако нас волнует такой исход. Мы наблюдаем и хотим, чтоб мир существовал без по-доб-но-го. Чем целее мир, тем лучше. Но если его начнут возвращать на место после хаоса… у-у-у… страшно, да и только. Затем мы и нужны, чтоб пре-до-твра-тить подобное.

— И каким образом вы это сделаете?

— Пока никаким. Мы лишь сказали тебе. Предупредили. Мы будем всегда в стороне и лишь наблюдать, стараясь направить мир, прежде чем его направит другой.

— Другой?

— А это уже се-крет! — подмигнула она, подняв палец вверх и показав кончик языка. — Знать тебе не положено это.

С этими словами она зашагала спиной назад, в порывы ветра, что неожиданно налетел на нас, неся снег. На мгновение девушка буквально утонула в белом потоке, который окутал её, разделив нас. А через пару секунд, когда ветер так же неожиданно спал, как и налетел, незнакомки уже не было. Словно растворилась в воздухе.

Круто… тоже так хочу эпично уходить.

Я обернулся ко второму гостю, но и того уже не было. Вообще никого не было, включая тех троих, что караулили нас на удалении. Словно всё это мне почудилось. Лишь следы того чела, что спрыгнул вниз с камня, остались, да и те уже быстро заметало снегом.

Серьёзно, создавалось ощущение, что мне всё почудилось и никого особо и не было здесь. Даже следов теперь не было.

А там под камнем, обнажив мечи, уже стояли девушки, напряжённо оглядываясь и бросая на меня вопросительные взгляды. Ну да, для них ничего и не было, всех девушек же отключили. Это только у меня иммунитет на сознание.

Я ещё раз оглянулся, видя, как последние присутствия тех чудиков здесь уже смёл ветер. Чую, что натерплюсь в будущем проблем от этих «хранителей». Не нравятся мне всякие такие вот секты и прочие подражатели масонов, что хотят сохранить мир. Они всегда сами себе на уме, и их логика обычно идёт в разрез со здравым смыслом, что может неслабо напрягать.

Вздохнув, я двинулся обратно под камень, где меня ждал костёр, скорая пересменка и тёплый спальник.