Мир, где мне очень рады

Глава 325

Моя телохранительная команда состояла из пятерых человек: три девушки, двое парней. Хотя парнями они были с натяжкой — настоящие боевые мужики, которым только нордский шлем и топор подавай для полноты картины. Среди этой команды были и следопыт, и танк, дальнобой, хилер в роли Рубеки, дамагер.

Хотя, по сути, главным дамагером был я, однако дамага мало не бывает, верно?

Но мы собирались не на войну, естественно. Я хочу просто сходить и посмотреть, как продвигаются дела у наших друзей гоблинов, осмотреть местность, запомнить пути отхода и так далее. Лучше всё увидеть самому, чтоб потом сюрпризов типа: «блять, здесь нет выхода!» не было.

Потому, спокойно собравшись и всё проверив, мы вышли на улицу. Здесь нас уже провожали.

— Я надеюсь, ты не будешь устраивать там проблем, — сказала Элизи с явным намёком. — Вы просто путешественники-авантюристы. Не больше, не меньше. Не забывай это.

— Ты так говоришь, словно я собираюсь захватывать то графство в одиночку.

— И всё же будь благоразумен, Мэйн. Нам не нужны проблемы раньше времени, помнишь?

— Да помню я, — хотелось уже поскорее свинтить отсюда, пока не пришла попрощаться со мной Клири…

— Господин, — её голос вновь раздался за моей спиной, едва не заставив подпрыгнуть от испуга.

Вот только вспомнишь, а она уже тут как тут. Меня уже начинает знатно раздражать подобное, так как отследить её перемещение у меня физически не удаётся. Остаётся только колокольчик на шею, словно козе, вешать, чтоб заранее знать о приближении. И вообще, как ей удаётся подкрадываться ко мне со спины?! Где её аура, которая должна заранее меня облучать лучами счастья и безысходности?!

Я обернулся к не самой долгожданной особе. Сейчас она выглядела по-обычному, лицо маска, слабая улыбка и вид, что ей наплевать, она только исполняет приказы.

— Да, Клирия, чего тебе?

— Я пришла попрощаться, господин.

— Не стоило, — отмахнулся я.

Нет, серьёзно, не стоило.

— Боюсь, что такова моя обязанность и долг перед вами, — ответила она невозмутимо. — Так же я стремлюсь напомнить, что то графство, куда вы телепортируетесь, принадлежит одной из девушек ковена Эви. Её зовут Горута, вы скорее всего видели её на приёме у госпожи Эвелины.

— Я там пять девушек видел. Которая из них?

— Боюсь, что я не могу уточнить этот вопрос, так как не захватила её портрет. Прошу прощения за мою недогадливость, — поклонилась она. — Однако не думаю, что, заезжая в такие дебри, у вас будет шанс встретиться с ней.

— Ты меня недооцениваешь.

— Прошу прощения, вы правы. Вы имеете все шансы встретится с ней, но постарайтесь так не делать, — спокойно ответила Клирия. — Не стоит устраивать погромы прямо под носом у госпожи Эвелины, иначе нас не спасёт даже Констанция.

— Ты так говоришь, словно я сейчас брошусь туда с криками: «А, твари, где ваша графиня, мне нужна её голова!» Нет, я так делать не буду, можешь не волноваться.

— Мне бы вашу уверенность, — вздохнула Клирия. — Но я буду очень надеяться на вашу благоразумность. И напоследок…

И прежде, чем я успел увернуться, Клирия проворно встала на цыпочки и чмокнула меня в губы.

— Не рискуйте почём зря, — сказала она как ни в чём не бывало.

Вот же… сучка… тёмная… как же так-то?!

Я был готов стукнуть её прямо здесь, но вместо этого просто буркнул:

— Не буду.

И ведь хуже всего то, что она это сделала при всех! При всех блять сраных стражниках и стражницах, которые здесь собрались кучей! Вон, служанки смотрят, Элизи глаза отводит… Да теперь все судачить об этом будут! Какого хера, Клирия?! Ты, патлатая чёрная дура, ты чо творишь?!

Я хотел многое сказать ей по этому поводу. Больше всего во всех отношениях меня бесило в первую очередь именно эта вся мутотень на людях. Как по мне, нет ничего хуже, чем афиширование своих отношений. Если вы сосётесь, то почему бы вам не сосаться где-нибудь в сторонке? Если вы прямо готовы залить друг друга слюнями любви и рассказать, какая же у вас чудесная половинка, сделайте это не на людях.

И Клирия сейчас сделала то, что меня выводит больше всего. Как же бесит.

Мне пришлось постараться, чтоб сдержать себя и не брякнуть ничего. Я сам знал, на что иду. И знал, что придётся чем-то жертвовать. Клирия делает немало работы и сейчас работает даже лучше прежнего, так что надо просто делать своё дело. Можно сказать, что успокаивать Клирию и давать ей поблажки — моя работа.

Но звучит пиздец как странно.

На этой неприятной ноте мы покинули поместье и двинулись в крайнее графство королевства, которое по полученным мной документам принадлежало Горуте Наухартере. Пока мы шли до телепорта, я успел мельком ознакомиться с этой девицей и её повадками.

Как и положено всем графам, она была ещё той тварью. Нет, она не устраивала геноцид и не убивала мирняк. Может иногда в её лабораториях и местах жертвоприношения пропадали молодые девушки и дети, но не более. Самое худшее, что было связанно с ней — чёрная магия.

Насколько я помню из универа, чёрная магия — это неподсистемная магия, которую можно назвать даже истинной. Довольно сложна в изучении, в освоении и приносит немало проблем. К тому же все жертвоприношения — это и есть топливо для магии. Если быть точнее, энергия эмоций. А так как эмоции плохие, то и магия чёрная. Другими словами, Эви собрала около себя довольно жутких и неприятных личностей, которых стоило опасаться. Однако если всё получится, проблем с этими личностями вообще не возникнет.

Так, узнавая всё больше и больше о своём новом противнике, мы дошли до телепортационного пункта. И в отличие от всех остальных телепортирующихся, которые стремились попасть в столицу, нас отправили прямиком на другой край королевства.

Просто вспышка и всё.

А когда вышли на улицу…

— Вау, — только и вырвалось у меня, когда я увидел, куда нас телепортировало. — Здесь чо, живут хоббиты?

— Хоббиты? — не понял один из мужиков.

— Типа гномов, — ответил я не оборачиваясь. Меня куда больше привлекал пейзаж, который открылся передо мной.

Это были луга, сошедшие с картинки XP или какого-нибудь фэнтези. Огромные луга сочного зелёного цвета, которые раскинулись на десяток другой километров, уходя в разные стороны. Они шли по невысоким холмам, которые возвышались то тут, то там, подобно барханам. Но так как мы располагались, судя по всему, на самом большом холме, мне открывался вид на все окрестности.

Там спереди начиналось восточное море… или океан… похуй, там берег и порт. Справа вдалеке виднелись леса. А вот слева вдалеке возвышалась гора с плоской верхушкой. По крайней мере отсюда она выглядела плоской. Не слишком большая, но и под категорию маленьких не попадала.

Как я бы сказал — идеально.

Здесь же, где я оказался, был город по типу хоббитов: чисто норы — небольшие входы в землянки, которые усеяли этот склон. И противоположный, и по бокам, короче везде. Все эти дома соединяли тропинки и расходились сосудами по округе. Изредка на этом пейзаже виднелись деревья.

— Бывали здесь раньше?

— Нет. (х4)

И только Рубека кивала головой.

— Бывала значит? И где у них тут рынок?

Рубека тут же указала налево за холм.

— Понятно, а дом местной графини? Она же в городе живёт?

Рубека закивала, но вместо направления пожала только плечами.

Понятно… Нет, я не собирался вламываться сейчас кому-либо в дом и рубить башки, просто было интересно, как её дом выглядит, тоже нора или же замок как у Эви? Или там какая-нибудь плантация?

— Ладно, потопали понемножку, — кивнул я на тропинку.

Сказать, что город был неинтересным, это вообще ничего не сказать. Потому что говорить нечего. Смотреть не на что. Ты куда не глянь, только норы и луга, норы и луга. Ну ладно, ладно… вон куст растёт. И так повсюду. Людей, естественно, было не мало; они ходили по тропинкам, иногда прямо по траве, однако ни лавок, ни каких-либо построек я не видел.

Очень непривычно. С другой стороны, эта деревня — просто мечта Гринписа и всех тех, кто борется с городами. Фраза «наедине с природой» здесь вписывается как нельзя лучше.

Мы прошли весь этот городок, иногда буквально проталкиваясь через толпы людей, пока наконец не пересекли холм и не вышли к небольшой долине. Здесь располагался местный рынок, больше похожий на блошиный в моём мире. Где кто как сел, так и продаёт, кто на каких-то коробках, кто на аккуратно расстеленном коврике, кто даже на столах: старых, потёртых, дубовых, но таких явное меньшинство.

— Какое… убожество… — пробормотал я, глядя на это, когда мы проходили мимо. — Мне кажется, или у нас рынки и то лучше выглядят.

— Лучше, — ответила одна из моих наёмниц. — Здесь словно самые бедняки собрались.

— Но продают товар хороший, — пробасил мужик. — Мечи явно хорошие. Плюс пять к урону по человеку.

Он кивнул на ковёр, где лежало множество оружия. Правда всё оно было свалено в кучу, словно хлам и представляло собой больше груду какого-то металлолома. Однако…

— Ты умеешь видеть параметры оружия? — остановился напротив этой груды.

Мужик наёмник, такой же лысый, как и бильярдный шар, с щетиной кивнул головой.

— Могу. Способность такая. Она просто активируется. Называется «Меткий оценщик».

Через секунду он мне кинул это звание, хоть я и не просил.

«Меткий оценщик — вы умеете находить нужные вещи среди груд мусора. Но более важно то, что вы можете и правильно оценить их! Вам просто нет равных в этом деле!

Способность позволяет увидеть дополнительные параметры предмета, если они имеются. Перезарядка — нет».

Блин, очень удобная вещь, у меня примерно такая же на способки, однако там есть перезарядка, а здесь нет.

— А откуда она у тебя?

— Ну… — на его лице появился нешуточный умственный процесс. — Воевал. Собирал лут с трупов. Пытался понять, что надо нести, что нет. И вот, получил однажды его. Довольно удобно, хотя в последнее время им не пользуюсь.

— И что ты тут можешь найти интересное? — кивнул я на кучу барахла.

— Ну… этот клинок даёт шанс кровотечения, — показал он на заточку. — Этот топор даёт шанс отрубить руку, двадцать процентов. Вот это копьё повышает меткость броска на семь процентов. Тут много чего есть, но, судя по всему, это собирали с трупов.

— Да, скорее всего, это с убитых бандитов с большой дороги, — поддакнул другой наёмник, такой патлатый, словно какой-нибудь хиппи.

— Зачастую страже нет дела до обычного хлама разбойников. Вернее, дело есть, но всё не унесут. Или если герои убьют, а взять не захотят. Тут приходят такие собиратели.

— Тёмные собиратели, — сказала наёмница, совсем ещё юная девушка, младше меня. — Они собирают вещи после боя. Или мародёрствуют в братских могилах.

— Земли не видно на мечах, значит могут быть и не из могилы, — заметил лысый.

— А могли и отмыть, — ответила молодая слишком резко. Такое ощущение, что у неё травма на этой почве. — Кто их знает, этот сброд?

Мы двинулись дальше через этот блошиный рынок. Здесь же помимо вещей продавали и мясо, и овощи, и фрукты, и молочные продукты. Всё в кучу. И я бы назвал этот рынок обычным, если бы только они не лежали все на земле. Они вызывали у меня определённые ассоциации с нищенством и бродягами. И пусть всё это лежало на ковриках, на тарелочках и так далее, однако без столов они для меня лежали на земле.

— Рубека, а ты какими судьбами здесь была? — поинтересовался я, пока мы шли через базар.

В ответ тишина.

— Рубека? — моментально обернулся я и… и вон она стоит и общается с какой-то девкой, похожей на цыганку.

Блять, у меня чуть сердце не остановилась. Глупая Рубека. Надо ей правила сначала было объяснить, что отставать от группы нельзя, общаться с другими нельзя и вообще ничего нельзя без моего разрешения. Мы тут не на прогулке.

— Ждите, — сказал я группе и пошёл обратно, чтоб не тащиться туда всей кучей.

Рубека о чём-то очень сосредоточенно перемахивалась с девушкой цыганкой, что отвечала улыбкой и такими же непонятными знаками. Стоило мне подойти, как цыганка тут же перевела взгляд на меня. Улыбнулась, кивнула Рубеке, и та чуть ли не на месте подпрыгнула. Тут же начала пытаться мне что-то рассказать, но я лишь улыбнулся и ответил:

— Мы очень спешим, прошу прощения. Рубека, сама же хотела поскорее всё сделать.

Я даже утаскивать не стал её за собой, так как это бы выглядело очень странно и подозрительно. Так педофилы детей утаскивают. Просто кивнул головой, типа идём, и она послушно двинулась за мной, напоследок улыбнувшись, поклонившись и что-то показав руками цыганке.

— Так о чём вы говорили? — спросил я, когда мы отошли на приличное расстояние.

Рубека тут же замахала руками, прося прощения, что отстала. С трудом я понимал, что она имеет в виду своими взмахами рук. И насколько я понял, Рубеку эта девушка остановила, узнав в ней ту, кто её исцелила в прошлом.

— А ты её исцеляла?

Рубека лишь пожала плечами и показала, что не помнит, слишком много таких было. И показывает, что разговор с ней так увлёк её, что она даже и не заметила, как отстала от нас.

Я уже не стал говорить ей, что с ней увлекательного разговора не получится, так как она разговаривать не умеет. Только боюсь, что я один эту шутку оценю.

— Ясно, я понял. Только на будущее: никогда от нас не отходи. Никогда ни с кем не говори, кто бы это ни был. Если что-то хочешь, сначала спрашиваешь у меня. Если хочешь в туалет, говоришь мне. Всё говоришь мне, даже если у тебя понос, хорошо?

Рубека слегка покраснела. То есть с собаками трахаться, она не краснеет, а про понос услышала, так сразу такая прямо стесняша. Тьфу блин.

— Это не шутки, Рубека. Это ради тебя самой, чтоб мы могли тебя защитить, хорошо?

Она кивнула.

— Вот и славно.

Вообще, надо было ей пинка дать, чтоб не глупила, но я решил сначала по-хорошему с ней поговорить. Всё-таки Рубека просто нихрена в этом не смыслит, и для начала надо всё объяснить. Это вон, наёмникам можно пинка под зад дать, чтоб не расслаблялись.

— Так, я вернул потерянную душу. Теперь уходим, пока тут ещё армия знакомых не образовалась.

А то вот меньше всего нам надо сейчас светиться перед другими такими людьми, как Рубека.

Где-то минут через пятнадцать мы наконец вышли к границе города. Это было видно по норам, как я их называю, которые резко обрывались на этом моменте. А ещё здесь росла своеобразная такая полоса из кустов, словно ограничивая территорию города. Но ни стен, ни каких-либо вышек или стражи я не видел.

Это было…

— Подозрительно. Что за странный город?

— Ни стражи, ни стен, — оглянулся патлатый. — Словно им и обороняться не от кого.

— Может не от кого, — сказала наёмница, та, что постарше. — У них с этой стороны графство Фракции Дня, так что могут сильно и не бояться. Зато с другой стороны у них демоны. Может туда силы и согнали.

— Их и демонов ещё леса с высокогорьем отделяют, — сказал патлатый.

— Во-первых, там просто холмы, не больше. Во-вторых, ты так говоришь, словно лес станет препятствием демонам.

— Ну добраться они точно не смогут до сюда быстро.

— Да смогут, было бы желание. Я там жила, я знаю, о чём говорю.

Пока эти двое спорили, я обернулся. На мгновение мне показалось, что за нами кто-то следит, но… никого не было. Просто кусты.

— Господин, вы тоже почувствовали? — тихо спросила молодая наёмница. Она у нас была скрытником, который как раз должен был выслеживать.

— Что за нами следят?

— Что на нас словно взглянули, — ответила она.

Взглянули… Я бы выразился так: на нас обратили внимание.

— Да, что-то подобное почувствовал.

— Это, скорее всего, магия, — ответила она.

— Магия?

— Да. Такое странное чувство возникает из-за магии, господин. Когда используют магию наблюдения, слежения или чего-то подобного, что может следить за нами.

Магия слежения? То есть мы кого-то заинтересовали? Хотя если не видно никого, то значит, за нами пока просто наблюдают. Или же готовят нападение? И почему всё у нас не слава богу?

— Понятно… — вздохнул я и бросил взгляд в сторону горы, перед которой росли леса. — Тогда погуляемся пока к лесам. Там глядишь, и преследователь отвалится. Или же наоборот, явится по наши души.

Глава 326

Прогуляемся по лесам. Хех… Тут ближайшие леса в километрах двадцати от города-бомбоубежища. С другой стороны, я изредка бросал взгляд назад, но никого не видел, кроме путников, что шли рядом с обозами, небольшие группки авантюристов и прочий люд. Вообще, среди них кто-то и мог быть тем, кто за нами следит, однако сейчас выяснить это было невозможно. Кроме как…

— Сворачиваем с дороги, — приказал я и мы двинулись через поля в сторону моря. Если уж уходить от скрытого преследования, то только так.

Мы с дороги и быстро пересекли зелёный луг вплоть до холма. Никто за нами так и не последовал. Хотя глупо было рассчитывать, что кто-то вообще последует за нами так открыто. После этого мы спустились с зелёного холма, вновь поднялись на следующий и так несколько раз, пока не оказались на последнем, который сходил прямо к берегу моря.

Здесь дул свежий ветер, что нёс запах соли с моря. Так приятно, кстати говоря. Особенно когда на улице тепло. К тому же это ветер пускал волны по траве, которая переливалась разными оттенками зелёного и создавала иллюзию реальной волны. Даже при преследовании я смог оценить, как здесь красиво. Показывают же воду на Гавайях, такую изумрудную, вот здесь она выглядит ровно так же. А ещё большой песчаный чистый пляж… м-м-м… если бы не эта хуйня с преследованием, точно б остановился здесь.

— Они не отстали от нас, — вздохнул я оглядываясь. — До сих пор следят.

— Но не в прямой видимости, — оглянулась наша молодая следопытка. — Я не вижу, откуда следят и не чувствую их присутствия, но они точно знают, где мы. Пока знают. Мы можем попытаться оторваться.

— Добежать до леса? — посмотрел я на зелёные возвышения вдалеке.

— Да, мы сможем… Ну кроме Рубеки… — она с сомнением посмотрела да немую, но та состроила уверенное выражение лица и стукнула себя кулачком в грудь.

— Окей, — обернулся я к остальным. — Вы слышали, бежим пока не скажу стоп. Всё, погнали.

Бег на длинные дистанции. Средний человек бежит со скоростью двадцати может, восемнадцати километров в час. И то, не долго. Однако у нас же есть стата! Вон, если выносливость вкачена, то ты можешь хоть целый день бегать со скоростью двадцать километров и не париться. Или если сила вкачена, то сможешь разогнаться на короткий промежуток то пятидесяти или до шестидесяти километров. Я имею в виду пробежать очень быстро определённую дистанцию.

Про рывки молчу, там некоторые разгоняются так, что вообще смазываются.

Среди нас здесь только я был хайлвлом, однако достаточной выносливостью обладали абсолютно все для долгого бега. Все, кроме…

— Эй, берите моё обмундирование, — перекинул я свой вещмешок патлатому, а меч и всякие вещи лысому. Только револьвер себе оставил.

Рубека, из-за которой нам пришлось остановиться, дышала так тяжело, словно страдала астмой. Наш темп бега она не выдержала даже и двух километров; сейчас стояла, уперев руки в коленки, которые дрожали, пускала слюни и издавала хрипы. Надо бы задуматься над тем, чтоб и её тоже прокачать. Рубека постоянно таскается с нами, так что прокачка для неё не будет лишней. Надо вообще прогуляться по всем в поместье и посмотреть на их боевые навыки. Так, на всякий случай.

Я присел перед ходячей первой помощью на корточки.

— Забирайся на спину и не спорь, — безапелляционно сказал я.

Та послушно сделала, что я сказал, и через пару секунд мы вновь побежали.

Кажется… это будет сложнее, чем мне казалось изначально. Пятьдесят кило, это не хуйня, бежать действительно тяжело, учитывая то, что мы переваливаем то через один холм, то через другой. Да, семидесятый лвл, все дела, но мне тяжело, пусть и не критично. И бежать так целый час, это довольно сложно.

Пол часа спустя…

Блять, это реально сложно! Сколько мы ебашим уже? Пол часа? На какой скорости? Пятнадцать двадцать километров вроде? И это по сопкам без передышек! С Рубекой за спиной. Я не нытик и могу бежать дальше, но мне казалось, что со статой должно быть полегче, разве нет?

Хотя нормальный человек бы столько с таким грузом и не пробежал бы, наверное…

Ещё полчаса спустя…

Лес…

Нет, не так…

Л-Е-Е-Е-Е-Е-Е-С!!!

Причём с хрипотцой, словно кричит зомби, и надо ещё руку так же тянуть, типа ну вообще пиздец, сейчас ноги двину.

Я бы может так и сделал, если бы не подчинённые, которые сейчас рядом. Нельзя так позориться же, верно? Потому я лишь тяжело дышал, обливался потом и оглядывался.

Нет, никого не видно, словно никто и не преследовал.

— Оторвались? — тяжело дыша, спросил я, попутно спуская со спины Рубеку.

— Я… ничего не чувствую, — покачала головой молодая следопытка.

— Я и до этого ничего не чувствовал, — ответил лысый. — Магия?

— Мы так думаем, — кивнула следопытка вглядываясь в холмы. — Нет, никого не видно. Или отстали, или даже не преследовали. Как вы думаете, кто это был?

— Возможно… разведчики, — пожал я плечами. — Причём не Фракции Ночи, а именно Дня. Им может быть до этого дело.

Потому что от Фракции Ночи нас охраняет Констанция.

— Но, как бы то ни было, мы оторвались, верно? — слабо улыбнулась наёмница постарше. — Если сейчас никого нет, то возможно, что уже никого и не будет.

— Или нагонят. В любом случае, мы должны идти дальше. Не бегом, естественно.

А то я реально подзаебался. Не отрицаю, что смогу бежать ещё столько же может быть, если возникнет необходимость, но хотелось бы сберечь силы.

И мы двинулись дальше. Благо здесь лес был более-менее нормальным, без особых ям, с короткой травой, без всяких поваленных деревьев и так далее. Мы смогли вполне спокойно уйти ещё глубже в чащу, при этом несколько раз кардинально меняя маршруты и стараясь прятать и запутывать следы. Этим у нас занималась следопытка.

— А он, как я поняла, находится… на территории графа из Фракции Дня, верно? — уточнила наёмница постарше. — Или всё посередине?

— Часть подножья заходит на территорию этого графства, но основная часть всё же находится на соседнем, у Фракции Дня.

— И… на него можно подняться?

— Бери шире, в него можно войти, — ответил я. — По крайней мере, гоблины сделают проход туда, если понадобится.

— Мы там не сгорим? — спросил лысый.

— Не должны. Суть в чём: жерло уходит вниз и там уже образовалась такая площадка. То есть она полностью закрывает всё дно. По сути, там ходить можно спокойно и не бояться, что оно обвалится вниз.

Рубека подёргала меня за рукав и знаками что-то показала.

— Нет, там безопасно, — похлопал я её по плечу. — Так что не ссы.

— Тогда может нам стоило прийти туда со стороны Фракции Дня? — спросила наёмница постарше.

— Всё бы хорошо, но город с телепортом находится хрен знает где у них. Топать очень далеко, здесь куда ближе. Мы уже сегодня можем добраться до подножья, если всё удачно сложится. Оттуда бы мы шли, наверное, больше суток. Двое или трое, может быть.

Но не только он меня здесь интересовал. Здесь само по себе было идеальное место для начала нашего глобального плана по шатанию королевства. Именно здесь, в самой дали от посторонних глаз. На границе между Фракцией Дня и Ночи, чтоб никто не смог точно сказать, где всё началось. И чтоб шансов отреагировать ни у кого вообще не было.

Я долго продумывал этот момент. Мы затратили немало усилий на создание этого проекта, на то, чтоб нанять нужных людей, которые смогут нам в этом помочь, и на закупку нужного оборудования. Да, мы действительно потратились очень сильно, однако результат должен стоить этого.

Я надеюсь.

Мы ещё несколько раз меняли свой путь, несколько раз петляли по кругу и путали свои следы, прежде чем наконец нам этого показалось достаточно, так что… Привал!

Это я и скомандовал, после чего отправил скрытницу вместе с патлатым на охоту. Еда сама себя не поймает. Рубека принялась перебирать свои вещи, готовить чай, разводит костёр вместе с другой наёмницей. Последний наёмник пошёл искать воду.

А я по своему обычаю нихера не делал. Просто ждал, пока можно будет покушать и двинуться дальше. Я рассчитывал заночевать сразу у подножья.

Блин, только подумать, а ведь я изначально хотел путешествовать. Если бы ничего такого не произошло, то быть может прибился бы к какой-нибудь группе и ходил по миру. Вон, я очень много таких вижу на дорогах, что берут задания у старейшин или в тавернах, выполняют, получают свой грош, которого хватает жить и идут дальше.

Я же и сюда хотел топать тоже, на восток. Здесь вон, светло, уютно и тепло. А получилось через жопу.

Кстати говоря, из-за Клирии получилось через жопу.

Все проблемы от чернявой. Но злиться на неё сильно не получалось. Даже так, когда я, например, узнал, кто стоял за всеми проблемами, что преследовали меня, я всё равно ничего не сделал. Странно конечно, но почему-то ненависти, злости или чего-то ещё подобного у меня это не вызвало. Может потому, что мы на тот момент прошли уже достаточно вместе, и, возможно, я чувствовал в ней своего человека. Да и разбит на тот момент был так, что желания как-то реагировать не было. А будь это чужой человек, я бы, не раздумывая, его убил, скорее всего.

Да уж, свой-чужой… Своего я готов простить, но чужого убью не задумываясь. У меня явно бзик на этом, и я даже догадываюсь, откуда. Спасибо, моя старая семья и школа, которые воспитали меня похлеще, чем этот мир. Возможно, именно благодаря им я и выжил.

Какой же я больной и странный человек, пиздец просто… Обожаю самокопания, чувствую себя более значимым в своих глазах. А ещё могу оправдать себя и почувствовать особенным. В моё время многие проходили всякие тесты и пытались заниматься самокопанием с одной целью — почувствовать себя особенным. Типа я особенный, у меня шизофрения и так далее. Или я особенный, меня никто не любит. Доходило до того, что дети соревновались между собой, у кого отклонение страшнее, а потом выяснялось, что они просто долбоёбы.

Эх… были же времена… а я так и не изменился… пиздец…

Но теперь я тоже могу так говорить. Я особенный — я Патрик.

Звучит, как какое-то заболевание.

— Господин! — позвали меня сзади.

Ну что ещё такое? Я тут пытаюсь понять, какой же я пиздец особенный и несчастный, найти психическое отклонение, которое делает меня исключительным и неповторимым, толкнуть внутренний монолог, пожалеть себя, и так далее, как положено людям моего статуса, которые стали кем-то и чего-то добились. А потом ещё разразиться умной тирадой о человеческом бытие, познаниями в человеческой психологии и пафосными мыслями, которые уже известны каждому придорожному кусту, показывая, какой же я умный и глубокий-то! А вы тут отвлекаете меня.

Никакого уважения.

— Чего случилось? — вздохнул я оборачиваясь.

— Кушать готово, присоединяйтесь, — помахала мне следопытка, сидя у костра с остальными.

Так, потом прочту про себя тираду о своём величии, мудрых мыслях и интеллигентности, а пока жрать, срать и вновь двигаться дальше.

После небольшого привала мы вновь тронулись в путь, стремясь как можно ближе добраться до подножья, пока в лесу не станет темно. Ещё несколько часов двигались через него, иногда встречая странных животных, несколько раз натыкались на всякие рунные камни, что торчали подобно надгробиям в лесу, пока наконец не добрались до горы, где и заночевали.

А на утро двинулись дальше в путь.

Здесь склон уходил резко вверх, но не настолько круто, чтоб было невозможно забраться выше. Тут не росли деревья, не считаю таких искорёженных и скрученных, которые были словно из Японии. Они росли редкими островками то тут, то там. А ещё здесь было много камней, об которые как нехер делать можно сломать ногу, и короткая трава.

— Так, вот мы и пришли, в принципе, — сказал я, глядя на верх. — Сейчас поднимемся выше и окажемся на территории другого графства.

— Высокая, — пробормотал патлатый.

— Есть такое… Надо будет попросить, чтоб сделали здесь непримечательные ориентиры, по которым я смогу подняться наверх, и чтоб как-нибудь отметили вход, а то вообще хер знает, куда сейчас идти. Ладно, иди, ты у нас следопыт, — пропустил я девушку вперёд, и мы принялись подниматься наверх.

Поднимались достаточно долго и умудрились добраться до половины, но так и не встретили ни малейшего присутствия гоблинов.

— Я никого не вижу. Они точно здесь? — спросила следопытка.

— Должны. Сомневаюсь, что они просто все разом пропали. Скорее всего гоблины шли по дороге, как и положено, после чего поднялись сюда, но уже с другой стороны. Давайте-ка обойдём.

Ага, обойдём. Легче сказать, чем сделать. Некоторые места здесь были гладкими, словно дорога. Видимо застывшая лава в прошлом. Передвигаться по ним было одно удовольствие, словно по асфальту ходишь. Но встречались и те участки, что были завалены камнями, на которые ты наступаешь на них, они начинают шататься под тобой. Однако выбора то особого и не было.

— Мне всё равно не спокойно. Господин, вы уверены, что это хорошая идея? Он же может быть действующим.

— Так он и действующий, — невозмутимо ответил я. — Просто сейчас спит.

— Мы… мы лезем на действующий вулкан?! — ужаснулась она.

Да-да, действующий вулкан. Круто, да? Это я сам придумал!

— Я же говорил, что он действующий, — ответил я. — И да, мы лезем в жерло вулкана. Не вижу ничего странного.

— Но… господин… я вижу странное… — пробормотала она неуверенно.

— Ой, да ладно! — отмахнулся я. — Неужели ты боишься жары?

— Я боюсь лавы, — жалобно ответила она. — А вдруг он проснётся, когда мы будем внутри?

— Ты боишься Клирии? — спросил я её в лоб.

— Госпожи Клирии? — кажется, её одно это имя пугало. Она даже не ответила, просто закивала головой.

— Ну вот. Неужели тебя пугает после неё какой-то огромный опасный активный вулкан, что может в любую секунду взорваться потоками магмы и выжечь всё внутри себя, а мы будем умирать очень мучительно и бесславно?

Она жалобно закивала головой.

— Гоблины не испугались.

— Их и не видно! — ответила она. — Господин, а вдруг они уже сгорели?

— Ой, да ладно тебе! — отмахнулся я с улыбкой. — Я уверен, всё с ними в порядке. Да и если что-то произойдёт, то мы даже не успеем испугаться.

— Но… это же ни капельки не успокоило нас, — с сомнением сказал патлатый.

— Подумаешь, раскалённый камень, который течёт с температурой тысяча триста градусов. Ерунда. Клирия куда страшнее. К тому же, если что-то произойдёт, я могу вам пообещать — я буду бояться за всех четверых. А теперь идёмте дальше.

Рубека так неуверенно и испуганно посмотрела на меня, словно готова была расплакаться прямо здесь. Да ладно тебе, всего лишь раскалённый камень! Уверяю, твоя рука обгорит ещё до того, как ты почувствуешь боль, если коснёшься. Наверное.

И вообще, идея с вулканом просто отличная. Конечно, не такая отличная, как мой другой план, но тоже ничего. Конечно же, его как обычно не оценили, но мой гений мало кто может оценить, так что я уже привык. Меня это не волнует.

Ну может капельку.

Мы поднялись ещё выше и прошли по косогору вулкана, обогнув его практически на три четвёртых. Однако ни следов гоблинов, ни какого-либо прохода так и не нашли. Потому было решено устроить небольшой привал, чтоб отдохнуть и решить, что делать дальше.

— И всё равно пусто, мой господин, — покачала головой следопытка.

— Мы не смотрели другой склон. Который напротив моря.

— Но… прошу прощения, господин, но я сомневаюсь, что там мы найдём что-либо.

— По-твоему гоблины просто испарились? — спросил я. — Типа они есть и вот их нет? Нет, это тебе не мёд, они просто так не исчезнут. Следовательно, надо найти их или то, что от них осталось.

— Но насколько целесообразно это?

— Решим, когда на горе никого не найдём.

Почему я уверен, что мы их найдём? Есть у меня подозрения, что проход они могли начать делать именно в сторону моря, чтоб в случае чего лава уходила туда. Чисто мои догадки, так как я просил сделать всё так, чтоб потом разрухи не было. Потому вполне возможно, что именно так они и делают.

Глава 327

И всё же я оказался прав, гоблинов мы нашли. Причём нашли не мёртвыми, а живыми, что не могло не радовать. А мои тут сомневались ещё, вообще веру в меня потеряли. Стоило просто немного получше поискать и всё.

Как я и говорил, обнаружили мы их следы на восточном склоне, что выходил к морю. До этого нам пришлось подняться ещё выше и выйти к таким ступеням, которые были образованы застывшей лавой. По ним было одно удовольствие подниматься. На них же следопытка сразу заприметила едва заметные следы, сколы камней и грязные отпечатки ног. Видимо гоблины поднимались и тащили оборудование по ним. А потом ещё двадцать минут, и мы вышли к пещере.

Сама пещера выглядела не очень-то и страшно, больше походила на естественную трещину в горе, уходящую вглубь, которую гоблины начали слегка расширять в стороны и укреплять подпорками. Прямо в неё была проложена добротная тропинка из камня, чтоб в случае чего можно было не бояться сломать себе ноги в полумраке. При этом пещеру было и не заметно сразу, что уменьшало шанс того, что кто-то наткнётся на неё случайно.

Единственное, что плохо — здесь нет ориентиров. Будь я здесь в первый раз, то не уверен, что смог бы самостоятельно найти туда проход, особенно в стрессовой ситуации, когда всё решает время.

Да я даже сейчас не уверен, что смогу найти к ней дорогу, когда мы уже нашли вход. Слишком пейзаж однотипный и не за что глазу зацепиться.

Стоило нам подойти к пещере, как тут же следопытка остановилась, настороженно всматриваясь в её темноту. Её рука сама по себе легла на меч. Однако несколько секунд спустя она выдохнула — из-за камней начали появляться головы гоблинов. Такие же настороженные и напряжённые, как и следопытка. Однако стоило им нас увидеть, как они тут же расслабились.

— Господин антигерой. Вы пришли. Мы работаем, — хором поприветствовали они, вывалившись небольшой толпой из всех щелей как тараканы. Немного, человек десять.

Судя по всему, это были обычные охранники: вооружены деревянными кольями, топорами, кирками и ржавым мечом. Не могу сказать, что они бы смогли защитить пещеру от вторжения, но это лучше, чем ничего. Да и вообще, кто здесь шастать-то будет случайно кроме зверей?

— Добрый, — поднял я руку в знак приветствия. — Найти вас было нелегко.

— Мы знаем. Мы искали подходящий вход. Нашли! — один указал пальцем за спину на вход в пещеру. — Не рыли сами. Этот начали расширять.

— Да, вижу. Главный там?

— Главный работает. Мы отведём антигероя туда. Идите за нами.

Внутри пещера выглядела не сильно лучше, чем снаружи. Здесь уже ставили подпорки, расширяли стены. Иногда появлялись факела, служа скорее ориентиром, куда идти, чем реальным источником света.

— А там что за проход? — кивнул я на примыкающий сюда лаз, когда мы проходили мимо.

— Боковые пещеры. Естественные пещеры. Уходят далеко. Некоторые уходят вниз, к лаве. Там жарко.

— Ясно… — надо будет сказать, чтоб поставили какие-либо ориентиры, иначе впопыхах можно и заблудиться. — И здесь никто не водится?

— Жарко. Нет еды. Нет воды. Мы никого не нашли, но далеко и не заглядывали. Как антигерой сказал, так и делаем.

Мы прошли ещё несколько поворотов и ответвлений, прежде чем вышли к конечной остановке.

Огромное жерло вулкана.

Хотя словами передать, насколько оно огромнейшее, было невозможно. Размерами может с футбольное поле, это была огромнейшая ровная каменная прямая площадка, что шла от стены к стене и имело форму круга. Весь пол представлял из себя одну большую сплошную каменную плиту. Над головой же у нас располагалась круглая горловина вулкана, через которую сюда попадал свет.

Так поднимешь голову, а там такое большое круглое окно, за которым плывут облака и светит солнце. А здесь, среди чёрных пород, темно и жарко.

— Неплохо вы тут устроились, — пробормотал я оглядываясь. — И живёте, как погляжу, здесь же?

— Да. Прямо здесь. Чтоб далеко не ходить, — гоблин показал пальцем на деревянные строения, возведённые на скорую руку, что стояли около огромной чёрной стены. Такие маленькие бараки, где сейчас суетились другие гоблины. На фоне стены жерла, что уходила вверх, они вообще выглядели игрушечными.

— Понятно… Ладно, где главный?

— Он сейчас спустился вниз, — указал пальцем в землю гоблин. — Внизу строит.

— В смысле, под пол? — удивилась наёмница постарше. Но потом виновато глянула на меня и пробормотал. — Простите.

— Получается, вы уже начали под этим плато строить?

— Спустились. Строим под плато. Рушим и скрепляем. Закладываем. Будет очень весело, — улыбнулся коварно гоблин, чем вызвал омерзение у остальных. — Сейчас главный занят. Могу позвать, если надо.

Да ладно вам, нельзя быть такими расистами, нормальная улыбка, ну зубки кривые, ну кожа морщиниста и выглядят стрёмно. Но парни-то нормальные, вон чего сейчас строят. И мне кажется, что мало кто на такой проект бы согласился.

— И всё это над лавой?

Гоблин кивнул.

Блин, ну тут сам бог велел посмотреть, как там всё выглядит.

— Ладно, всем ждать. Ты, — кивнул я на гоблина, — веди к главному вниз.

— Да.

Оставив морщащихся девушек и пофигистичных мужиков среди группы гоблинов, я отправился вслед за заместителем через всё это поле. Нет, серьёзно, просто огромная, практически гладкая площадка из чёрного камня. Мне даже было немного неуютно по ней идти, осознавая то, что подо мной по идее сейчас бурлящая магма. Как эта хуйня обвалится, так ух! Полетим вниз.

Вскоре мы вышли к такой небольшой дыре у самой стены в противоположной стороне от входа, из которой торчала лестница. Когда я туда заглянул…

— Ебать… — только и вырвалось у меня, когда я увидел, что находилось внизу.

Там в дыре, открывался потрясающий вид на дно вулкана. На глубине метров пятидесяти от стенки до стенки виднелась чёрно-красная вязкая, словно мёд, лава. Она походила на пластилин или какую-то красную краску, которая стала уже застывать; перекатывалась внизу, иногда булькала красными или ярко-жёлтыми пузырями, подбрасывая вверх раскалённые капли.

В некоторых местах она бурлила, словно джакузи, образовывая целые жёлтые озёра. В некоторых местах она взрывалась, поднимая целые всплески в верх, которые, казалось, ещё немного и дотянутся до верха.

И это пространство под плато, на котором мы находились, выглядело как огромный, какой-то доисторический древний зал, чей пол был залит лавой. Само такое зрелище вызывало лёгкий страх и неуверенность.

Но что хуже, над этой раскалённой массой висели хиленькие доски на верёвках, которые были прикреплены к «потолку» этого зала.

Даже предполагая нечто подобное, сдержать вздоха восхищения я не мог.

— Дух захватывает… Вы здесь не задохнётесь? Тут же по идее воздуха мало должно быть.

— Никто не умер, — пожал плечами гоблин и полез вниз.

Ну… в принципе, тоже верно.

Гоблин довольно ловко спустился вниз на доски, которые висели над лавой на верёвках, и резво двинулся по ним под плато, пропав с поля зрения. Хотя даже того, что я увидел, было достаточно.

Через минут десять ко мне выполз главный гоблин, с которым до этого я обсуждал план действий, одетый в толстый защитный комбинезон из кожи с кучей подкладок. А… то, что туда прошлый гоблин без защиты полез, это нормально?

— Господин антигерой, — кивнул он.

— Добрый день. Смотрю, у вас тут работа кипит.

— Мы уже устанавливаем нижние заряды. Всё в порядке.

— А плато вниз не рухнет? — потопал ногой я по каменному полу.

— Нет. Всё рассчитано. Оно не обвалится. Только уровень лавы поднимается. И ещё проделали в стенах полые отверстия. Поднимется давление лавы, заполнит стены. Будет большой бух, всё окажется здесь.

Я надеюсь на это. А то будет стрёмно, если всё это плато, на котором мы стоим, просто полетит вниз.

— Ясно, тогда вопрос по поводу самого входа, его практически не видно…

Было у нас что обсудить по поводу этого места. Много всяких мелочей, которые стоило подготовить заранее. Одно дело план, другое дело, когда ты сам взглянул на ситуацию, на местность и понял, что нужно ещё сделать. По крайней мере, прогулявшись сюда, я сразу заметил кучу всяких мелочей, о которых не подумал, например, изначально.

К примеру — боковые ходы.

Ладно я, ещё найду, как добраться до жерла. А другие? Да они заблудятся по дороге! То есть надо сделать, что никто случайно не свернул не туда. Плюс проходы, надо бы их заминировать, а то мало ли. Последовательность взрывов, надо, чтоб меня самого не накрыло, а то будет очень неприятно мне.

И таких моментов, которые стоило уточнить или сказать сделать, было немало. Немного, но и не мало. Всевозможные тонкости, которые могли как помочь мне, так и наоборот, подложить Пятачка.

Обсуждение этого заняло кое-какое время. Ведь я не только обсуждал все тонкости этого места, но ещё и ходил, рассматривал, запоминал. А то будет прикол, прибегаешь такой, а тут сука тупик, и ты такой: да блять!

Да-да, я и так могу!

— И всё же… он точно рванёт? — с сомнением спросил я, когда мы успели пройти по намеченному пути раз сорок. Теперь я, наверное, смогу и с закрытыми глазами пройти здесь.

— Мы — гоблины. Мы строим долго под землёй. Мы строим много под землёй. Да, очень грубо. Да, иногда некрасиво. Но всё это держится. Здесь мы сделаем как надо.

— Будем надеяться, — пробормотал я.

— Верьте. Вы же не человек, — спокойно ответил гоблин.

Блин, а вот это было обидно!

— Ну… технически я человек, — заметил я осторожно, боясь травмировать психику гоблина. А то вдруг не заметил.

— Технически мы гоблины, — ответил мне он.

— А в действительности?

— Гоблины.

Так, я чего-то не догоняю.

— Вы говорите, что вы гоблины и технически, и по-настоящему, верно? — уточнил я.

— Верно.

— Но я на самом деле и технически тоже человек.

— Нет, на самом деле вы антигерой, — не согласился гоблин. — Технически — человек.

— Но получается, что по-настоящему вы не гоблины, исходя из такой логики, — попытался я разобраться и объяснить ему.

— Нет, мы гоблины. Но мы правильные гоблины.

— А есть неправильные? — спросил я.

— Есть дикари, — ответил он. — Они насилуют женщин людских для потомства. Едят людей. Не умеют жить организованно. Они ничего не понимают и никого не принимают. Как животные. Только сила. Мы же правильные гоблины. Мы живём в городах. Мы не насилуем и не грабим, если только очень не захочется.

— То есть вы разделяете себя ещё на группы.

— Да, — кивнул он. — Как люди. Плохие и хорошие. Вы делите себя так, верно?

Не совсем корректно, но я понял о чём он.

— Тогда, раз у вас всё так хорошо, почему вы решили присоединиться ко мне? Разве вы не свободный народец, что шастает по подземелью? Строили бы себе так же всё, рыли бы норы и так далее. Ну или в городах жили.

— Свободный. Но люди не любят нас. Был один ебонат, — гоблин поморщился. — Он никак не мог успокоиться. Прибегал, всех убивал и убегал. Больной ублюдок. Срать выходишь, он из сортира вылазит с криками: убить гоблина. Идёшь на охоту, он из придорожных кустов вылазит с криками: убить гоблина. Тащишь навоз, а он из кучи вылазит и кричит: убить гоблина. Тот ещё дебил, всех заебал.

— И что с ним стало?

— Пропал. Видимо добегался.

— Но его тоже можно понять. Меня тоже, например, пытались гоблины убить, — заметил я. — Хотя я особо ничего не делал им плохого.

Гоблин махнул рукой.

— Извините наших братьев диких. Мы не все такие. Те дикие. Дикари. Как животные. И люди не могут отличить нормальных гоблинов от них. Всех под один меч. Всех убивают. Люди как животные. Кусают всё, что похоже на еду. Могу понять, но легче не становится. С разделения на день и ночь стало легче. Здесь монстров больше, здесь как свои. Но всё равно не любят и гонят. Сами лезут, не мы первые.

— А эти люди? Что в городе?

— Как надо что-то копать или строить простое — бегут к нам. Немощные. Нас много, мы вместе. Мы можем всё. Люди разобщены. Просят потому помощи.

Ну хоть не пытаются убить их и на том спасибо. Хотя эти гоблины точно отличались от тех, кого мне приходилось видеть до этого. Я имею в виду диких гоблинов, как он их назвал. Те действительно были похожи на животных; эти же и одеты нормально, и лицо обладает мимикой, что не может не радовать.

К концу дня мы полностью обошли весь этот вулкан, наслаждаясь слишком высокой температурой и рассматривая живописные пещеры. Под конец было решено заночевать прямо здесь, под прикрытием гоблинов и естественных преград в виде запутанных пещер. Да, через них есть тропинка, но в узком проходе куда легче держать оборону, чем в том же лесу.

Хотя и не все были согласны с таким решением. Девушки явно были не рады оказаться в столь зелёно-сером сообществе, где их ягодки могли стать общими.

— Господин, мы можем спуститься вниз с горы, — тихо сказала следопытка. — Может не стоит здесь оставаться, а?

— Да ладно, ты же спишь с мужиками. И люди Анчутки, вспомни какие они. И ничего, спали с ними твои подруги.

— Но те на людей были похожи, а эти… бр-р-р… сексуальные хищники. Мерзкие, маленькие, вонючие и злые.

— Ну для начала они не вонючие, — заметил я. — Про мерзких тоже ещё вопрос. Вон, Рубека не жалуется.

Да-да, Рубеки не видно, и как я понял, она удовлетворяет свою извращённую натуру. Эх, Рубека-Рубека… то с собакой, то с гоблинами… Что с тобой не так?

— Но мы не Рубека, господин, — тихо и жалобно сказала следопытка. — Нам так-то боязно.

— Они наши союзники, имей это ввиду, — напомнил я. — У нас здесь не место расизму и предубеждениям. Они даже не подходят к нам, стоят там себе в сторонке. Вот как тронут тебя, так и жалуйся. А всякие там вот такие слухи держи при себе, иначе выебу. К тому же в темноте не видно.

— Зато чувствуется отлично! Лучше выебите, — ответила она.

— А потом расскажу Клирии, что между нами кое-что было.

— Нет, не надо, я поняла, — тут же ответила следопытка. — Но здесь всё равно очень жарко.

— Зато безопасно. Или уже забыла, что нас преследовали?

— Нет, не забыла, — вздохнула она.

И всё же она была права. Здесь действительно очень жарко. Оттого нам пришлось раздеться до гола перед сном, чтоб хоть как-то было легче, и то, всё равно были все мокрые. Хотя… вид на голых и мокрых девушек был бесценен, хочу сказать. Их гладкая кожа, капельки пота, которые стекают по ним, тяжёлое дыхание…

Короче, несмотря на жару, здесь были и свои плюсы. Хоть взгляд порадовал, что тоже неплохо. Иногда важен даже не сам секс, а зрелище, которое открывается перед тобой.

Уже к утру все мокры, немного уставшие даже после сна, но зато живые и здоровые мы начали собираться в обратный путь. По крайней мере теперь я имел представление, куда лезу, что было не маловажно.

Правда боюсь девушки не совсем понимали, почему для меня это так важно, но они и плана не знали. Мужикам было пофиг. Рубека… Ой бля, довольная-то какая идёт, пиздец просто. Такая прямо порхает. И вроде на лицо же не страшила, найди себе мужика или лучше десяток мужиков, но нет, ходит по нечисти. Я не против межрасового секса, если на то уж пошло, однако всё равно не могу понять её предпочтений. Против гоблинов ничего не имею, но соглашусь со следопыткой — гоблины на вид не очень. А я ещё и гоблиншу видел, так что вообще бр-р-р.

Мы спокойно собрались и, распрощавшись с гоблинами, двинулись к выходу. Нас провожал главный.

— Мы будем работать не покладая рук во имя антигероя, — сказал гоблин так, словно для него была честь заниматься этим.

— Ты преисполнен уверенности, — усмехнулся я. — Не боишься меня?

— Вы трогаете только людей. Мои люди не жили так хорошо до этого. Люди боятся вас.

— И это хорошо по-твоему?

— Всё, что плохо для людей, хорошо для нас, — уверенно ответил он. — Для нас вы не человек. И мы рады, что можем помочь вашим планам.

Вон оно как. Вот значит кем видят меня гоблины, даже не человеком, а монстром, который убивает людей.

— Я буду ждать от вас новостей, — кивнул я им. — Постарайтесь всё сделать к сроку.

— Какому?

— Чем быстрее, тем лучше, — ответил я. — Пока даты точно не известны, но будет хорошо, если к началу всеобщего пиздеца всё будет готово.

— Можете положиться на нас, всё будет в лучшем виде, — отрапортовал он.

К тому моменту мы уже вышли из пещеры.

Глава 328

Иногда мне кажется, что несчастья преследуют меня. Оглядываюсь назад и вижу, сколько на мою голову валится совпадений и проблем, словно кто-то активно посыпает голову зубастыми роялями.

Но я в этом неправ. Очень сильно не прав. Всё потому, что стоит оглянуться вокруг, и ты поймёшь, что есть люди, которым не везёт в сто раз больше. Сожгли дом, попал в рабство, умер ребёнок, стал прислугой у какого-нибудь маньяка и под конец тебя запытали. Стоит просто взять любую историю несчастного, и становится ясно, что если уделить внимание именно ей, то она будет казаться наполненной зубастыми роялями.

Другими словами, есть немало людей, которым везёт куда меньше. И это всё просто дело случая.

И то, что мне пришлось пережить в следующие пол часа, можно было бы назвать настоящим зубастым роялем, но я понимаю, что есть куча людей, у которых совпадения были куда страшней и их последствия были куда плачевнее.

Мне же просто не фортануло.

Мы спускались с горы, оставляя за спиной гоблинов, которые готовили часть плана, не покладая рук. Я лишь надеялся, что они сделают всё правильно, и меня нахуй не убьёт там потом. Я в принципе доверял им, но как и любой план, этот мог с таким же успехом дать трещину или вообще пойти по пизде.

Мы спокойно спустились до самой опушки по склону, даже не сломав себе ноги, что уже можно было считать чудом. Заняло у нас это чуть больше часа, после чего мы углубились в лес. Здесь управление группой вновь взяла на себя следопытка, и мы начали петлять среди деревьев, аккуратно путая следы.

Вообще, это было делать не обязательно, однако осторожность, правила, все дела. На такие ситуации у нас существуют определённые правила поведения, так что мы просто следовали им. Как говорили мне в универе, главное всегда соблюдать правила и всё будет нормально. И я, знаете ли, согласен с ними.

Однако это не всегда спасает, что печально. Бывают ситуации, когда что-либо делать уже бесполезно, так как ты уже под колпаком и все твои попытки выглядят глупо.

Но мы на тот момент не знали об этом.

Потому, отойдя на достаточное расстояние от горы, встали на обеденный привал.

— Всё как обычно, ты на охоту, возьми его, — кивнул я следопытке и патлатому. — Вы вдвоём готовите костёр и хворост. Рубека, сидишь рядом.

— Кстати, господин, можно спросить? — обратилась ко мне следопытка, собираясь на охоту. — А зачем вам вулкан?

— Нужен. Просто нужен, — ответил я. Желания посвящать её в планы не было, слишком ранг низок.

— Понятно, — пробормотала она, вытащив из рюкзака какие-то травы, смазку какую-то, охотничий нож. — Просто вы так заинтересовались этим местом, что…

Она молча посмотрела на меня.

— Что? — предложил я продолжить ей, но она лишь молчала. Молчала и смотрела на меня, словно ожидая, что я прочитаю её мысли. — Так что? Что тебе становится жутко или что? Эй, ты меня…

И тут я понял, что замолчала не только она. Замолчали все.

Абсолютно все.

И не только замолчали, но и замерли. Рубека в полуприсяде, уже желая встать с корточек, так и замерла посередине, наёмник протягивающий колчан стрел другому. Более старшая наёмница, нагнувшаяся за хворостом.

И следопытка продолжает смотреть на меня, словно какая-то жуткая кукла.

Ну и я… замер. Естественно, на меня это не подействовало, однако из всех вариантов притвориться, что меня тоже это захватило, а потом уже по ходу разобраться, показалось мне наилучшим решением. Потому что, скорее всего, нас уже окружили и, если рыпнусь, то есть огромный шанс получить стрелу или фаербол меж лопаток. А так сейчас они подойдут и…

Кусты за спиной зашуршали. Я замер, не смея даже вдохнуть полной грудью, просто глядя прямо вперёд.

— Итак… — раздался слегка иностранный голос девушки, которая, судя по всему, только-только становилась женщиной. — Вот значит, где вы…

Шаги разделились… Нет, они умножились, я услышал одновременно ещё пар пять или шесть.

Кто-то положил мне ладонь на спину и провёл до самой макушки, словно поглаживая свою новую машину.

— Хм… всего шесть человек… — прямо передо мной прошла…

Цыганка.

Сучья дочь, это та самая цыганка на рынке, которая разговорила Рубеку! Вот же…

Кажется, я знаю, как они вышли на нас. Надо будет обстоятельно поговорить после этого с рыжей и доходчиво объяснить, что можно делать, а что нельзя. Я понимаю, что она простая целительница, но зерно здравого смысла в ней должно быть.

А цыганка тем временем прогуливалась между нами. На глаза попались ещё и рыцари. Все они были в такой неприятной броне, чёрной с красными прожилками, словно вплавленная кровь. Ну или дерьмо с кровью, тут кому как. Они окружили нас, послушно стоя вокруг нашего импровизированного лагеря, пока цыганка рассматривала свой улов. Видимо наёмники или телохранители цыганки, которая вполне может оказаться не последней девушкой в этом графстве.

Что касается этой суки… я бы дал девушке лет так восемнадцать или чуть больше. Ещё совсем молодая, однако во взгляде, да и в поведении сразу были видны повелительные нотки, словно она привыкла, когда все падают к её ногам. По крайней мере она вела себя как хозяйка положения, которой по барабану законы королевства. Я слышал, что кто-то из графинь может перевоплощаться, но… встретить её в лесу?

Осмотрев каждого из нас, цыганка остановилась напротив Рубеки.

— Вот и ты… — она взяла её за волосы и покрутила голову в разные стороны. Закрыла глаза и вдохнула полной грудью, словно пыталась почувствовать запах Рубеки. — Значит действительно целительница. — Это ты на нюх поняла?! — Магический фон слабый, но… для жертвы пойдёшь.

Она похлопала испуганно моргающую Рубеку по щеке, словно подбадривая, после чего подошла к следопытке. Схватила за одежду и сдёрнула вниз, оголяя той грудь, достала кинжал и полоснула, пуская кровь. Я мог только наблюдать, как следопытка в немом ужасе смотрит на это всё, не в силах пошевелиться.

— Так, эту… молодая… хм-м-м… — цыганка попробовала кровь на вкус, обмакнув палец в неё. — На кровь пойдёшь, девчушка. Как раз молоденькая.

Цыганка точно получала удовольствие от того, что сообщает каждой жертве её участь. Так наёмница, что постарше, пойдёт на ингредиенты. Патлатый тоже пойдёт на ингредиенты. Лысый пойдёт как жертва для какого-то обряда.

Я в этом списке был последним.

Но вместо того, чтобы остановиться передо мной так же, как и перед другими, цыганка просто прошла мимо, лениво скользнув по мне взглядом, словно я был самым худшим экспонатом среди всех.

— Этот пойдёт на опыты.

Чего?! Меня так низко оценили?! То есть я кроме как на опыты никуда не гожусь?! А как же ингредиенты?! Ну на ингредиенты я-то должен был подойти! Эй! Ты меня сейчас пиздец как обидела! Я отлично подхожу хотя бы на ингредиенты! Да приглядись ко мне сука! Я отличный ингредиент!

Кажется, моё возмущение было услышано, так как, стоило цыганке сделать пару шагов, как она неожиданно остановилась, словно налетев на невидимую стену. Это сраная оценщица быстро развернулась и вернулась обратно, остановилась прямо передо мной и уже куда внимательнее начала вглядываться в моё лицо. Цыганка точно так же, как и с Рубекой, закрыла глаза и вдохнула полной грудью, после чего взглянула в мои глаза.

— Магический фон? Вот так сюрприз, неужто воин-маг? — казалось, для неё это было открытием. — Ха, воин-маг, вот так да… Не уж-то кто-то выбирает этот путь?

Цыганка внимательно осмотрела меня, после чего её взгляд остановился на револьвере. Она аккуратно с интересом достала его и начала разглядывать.

— Хм… какая тяжёлая вещица… это… трубка? Это курительная трубка? Или же какая-то навигационная штучка? Я видела навигационная приборы, но этот какой-то странный… хм… Тяжёлый…

Цыганка спрашивала у меня это, словно думала, что я отвечу. Хотя, скорее всего, это была лишь привычка разговаривать самой с собой.

Она взвесила револьвер на руке, после чего её взгляд зацепился за спусковой крючок. И всё бы ничего, но вот держала она револьвер… стволом в свою сторону.

— Забавная штука… А это у нас какой-то рычаг, да? — она посмотрела на меня, улыбнувшись, словно пытаясь угадать шараду. — Его надо нажать, верно?

И в этот момент я просто протянул руку, схватившись за рукоять, тем самым обхватив её ручки. И глядя в её перепуганный глаза, которые она подняла ко мне, произнёс:

— Верно.

И надавил на её пальцы, нажимая на спусковой крючок.

Выстрел в лесной тишине неприятно ударил хлопком по ушам. Цыганка, получив пулю в грудь практически в упор, едва не отлетела вместе с револьвером, но мне удалось её удержать. Более того, когда она обмякла и повисла на револьвере, я, всё так же держа его, резко крутанулся, выпуская оставшиеся пять пуль в её охрану.

Трое даже не успели двинуться. Двое успели, но их это не спасло. Последний подскочил ко мне на расстояние удара и… Я получил стрелу в плечо со спины.

Ну блять конечно, куда же без крыс!

Я выпустил из рук револьвер вместе с цыганкой, которая словно мешок упала на землю, и ушёл влево, пропуская большой размашистый удар меча, попутно доставая свой. Отпрыгнул от ещё одного удара. Слишком сильный, но и слишком неповоротливый противник не был для меня проблемой в отличие от снайпера.

Я вновь дёрнулся в бок и вновь увернулся. Только уже от стрелы, которая стукнулась о броню воина и с металлическим щелчком отлетела в сторону. Дёрнулся вперёд, уклоняясь от меча, бью в стык между шлемом и бронёй… И эта консервная банка просто хватает мой меч за лезвие, словно какой-то прутик.

Но меня это не сильно остановило. Я просто дёргаюсь вперёд и уже беззащитного и неповоротливого воина бью кинжалом прямо в щели забрала, вгоняя длинный разделочный нож по самую рукоять. Небольшое сопротивление, хруст, вскрик и он дёргается назад, хватаясь за лицо.

Теперь остался…

Я оборачиваюсь, и стрела врезается мне прямо в грудь. Если бы не обернулся, то она бы попала мне ровно в сердце. А так лёгкое пробила, ребра сломало и… всё, в принципе. Ну ничего, и не такое переживал. Тем временем листва на дальней стороне нашего лагеря зашуршала, что свидетельствовало о побеге снайпера.

— Ты, за мной! Остальные, кончайте его! — крикнул я своей команде, которая точно так же обрела возможность к движению.

Я подхватил револьвер, на бегу высыпая гильзы и запихивая патроны, и мы со следопыткой бросились в лес вдогонку за убегающим снайпером. Если этот хуй уйдёт, то неизвестно, какие проблемы нас будут ожидать. Что-то мне подсказывает, что эта цыганка не последний здесь человек, и за её смерть нас по головке не погладят.

Мы вдвоём ринулись в лес в тот момент, когда остальные кучей набросились на раненого воина. Следопытка, как и положено, бежала впереди меня, словно хорёк, ныряя в кусты, под ветви деревьев, между стволов с какой-то непостижимой грацией в то время, как я буквально проламывался вперёд подобно медведю.

— Спереди! — крикнула следопытка и резко ушла в сторону. Я же просто отклонил корпус, и стрела с глухим стуком вонзилась в ближайшее дерево. Это было довольно близко.

Мы продолжили преследование, пытаясь нагнать беглеца. Мне это напомнило эльфов в лесу, когда мы шли в горную империю. Там мы тоже преследовали беглеца, только уже ночью.

Всё так же петляя между деревьев, мы вышли к небольшому ручью, где следопытка крикнула:

— Он уходит вниз по ручью! Обойдём! Гоните его, я наперерез.

Ну если она так сказала, то так и поступим. Я вот, например, чот вообще не видел, кого мы гоним. Просто замечал иногда какие-то шевеления впереди среди кустов, но не больше. Там тень мелькнёт, там шевельнётся, там зашуршит ветвями. Вот по таким ориентирам и бегу, пытаясь нагнать ублюдка.

Это же надо, две стрелы вогнать в меня! Благо живучесть хорошая, мне пусть и больно, и бежать тяжело, отчего долго такой кросс не выдержу, однако я всё же на ногах и боеспособен.

Я нёсся как угорелый вдоль ручья, пытаясь не сломать себе ноги о камни в то время, как передо мной маячила всё больше и больше фигура урода в плаще. Мелькала между кустов, иногда попадаясь на глаза на доли секунд и вновь пропадая. Я подбавил газку, ещё раз перепрыгнув несколько камней и из последних сил добавил скорости, сокращая дистанцию, когда наконец появился удачный момент выстрелить.

Я вскинул револьвер, целюсь и… не выстрелил.

В тот самый момент, когда я прицелился, готовый уже нажать на крючок, стрелок обернулся. Обернулся на мгновение, которого было достаточное, чтоб увидеть его лицо.

На мгновение я тупо затормозил, когда в моей голове проскользнула мысль: «чего блять?».

Из-за этого затупа стрелок успел юркнуть в спасительные кусты, уходя из-под зоны прострела, и вновь разрывая дистанцию между нами.

Вот же… блять.

Теперь приоритеты сменились, мне нужен был тот чувак живым. Во что бы это не стало, надо было изловить стрелка живым.

Не пряча револьвер, я вновь бросился в погоню, хотя уже понимал, что догнать мне его будет очень проблематично. Лёгкие уже заполняла кровь и было очень тяжело дышать, словно из меня частично выпустили воздух.

Но всё же…

Я пронёсся дальше, держась ручья, после чего вышел к небольшому пруду. И… куда?!

Быстро оглянувшись, мне на глаза попалась примятая трава, и я тут же бросился в ту сторону, боясь, что теперь стрелка может догнать моя следопытка, и неизвестно, кто выйдет оттуда победителем. В любом случае, я не хотел жертв ни с одной, ни с другой стороны.

Но естественно, что миру насрать на то, чего я хочу, а чего нет. Он всегда поступает так, как хочет. И зачастую он хочет мне насолить и испортить жизнь.

Как сейчас.

Я выскочил на поляну, и моему взору предстала очень красноречивая картина.

На одной стороне моя следопытка, стоящая и заносящая над собой меч для того, чтоб от души рубануть врага.

На другой стороне тот самый стрелок, который лежал на земле, прикрывая голову рукой, словно это могло его спасти.

Я среагировал мгновенно. Куда быстрее, чем в тот момент на ручье, потому что подсознательно знал, что надо делать и что мне нужно больше всего. И среагировал не головой, а лишь своими рефлексами.

В тот момент, когда меч пошёл вниз на стрелка, я, не целясь, выстрелил.

Наёмница вскрикнула и её отбросило в сторону, меч выскользнул из её рук и воткнулся буквально в сантиметрах от головы стрелка. Это было везение, чистое везение, сегодня над стрелком сошлись звёзды.

Я быстро подошёл к наёмнице, которая сейчас валялась в сторону и стонала, хватаясь за живот, откуда хлестала кровь.

— Я… я ранена… — проскулила со слезами на глазах она, даже не поняв, кто загнал ей пулю. — Я ранена, боги… помогите…

Стрелок попытался встать, но я, проходя мимо, пинком в живот отправил его обратно на землю. Приложился не сильно, чтоб не переломать кости, но достаточно, чтоб он не встал в ближайшие несколько минут.

— Тихо, — я сел рядом с наёмницей, уже оторвав у себя рукав и придавив этой тряпкой ей рану. — Прижми вот так, чтоб приостановить кровотечение, сейчас я отнесу тебя к Рубеке, и она подлатает твою тушку.

— Больно… меня ранили, — проскулила ещё раз следопытка, роняя слёзы. Она с трудом села и посмотрела на расползающееся кровавое пятно на животе. — Это… это вы ранили меня? Господин… за что?

В её голосе помимо боли слышался испуг. Испуг за себя, за то, что она могла привлечь к себе мой гнев чем-то, даже не поняв этого, и поплатиться за это жизнью.

— Это моих рук дело, — кивнул я. — Я не мог позволить тебе убить её. А теперь погоди немного…

Я быстро встал, подошёл к стрелку и с силой опустил ногу ему на колено. Времени церемониться со связыванием не было, так как следопытка не может ждать, а дать возможность уйти стрелку я не мог. Не мог позволить, чтоб сейчас он куда-либо убежал. Только не теперь.

Громкий хруст разнёсся по округе, а вслед за ним и высокий, громкий женский крик. Она кричала надрывно, со слезами в голосе от адской боли. Кажется, я даже немного перестарался, так как из сустава теперь торчали обломки кости, кожа лопнула и оттуда хлестала кровь. Но так нужно, действительно нужно.

Недолго думая, я вновь поднял ногу и сломал ей уже второе колено. Крик стал сильнее. Она села, схватившись за переломанные ноги, ревя и крича от боли. Мне было неприятно смотреть на неё. Неприятно потому, что я ломал ей ноги, когда она была чуть ли не первым человеком в это мире, который отнёсся ко мне с искренней добротой и не попытался убить. Мне было её жалко, особенно глядя на это полное боли лицо. А ещё мне было за это стыдно.

Но прости эльфийка, это ради твоего же блага.

Глава 329

Мне самому было не очень-то и легко с простреленным лёгким и торчащей из спины стрелой, однако сейчас моё состояние меня волновало меньше всего. Я вновь бежал, вновь тащил на себе человека, только уже не Рубеку, а следопытку, которая скулила, бледнела и медленно умирала.

Спасибо, что хоть медленно умирала, а не быстро, иначе шансов спасти её у меня бы не было.

И всё, скорее всего, из-за Рубеки. Если это так, я клянусь, что покараю её со всей справедливостью, которую она забудет нескоро. Я знаю, что вряд ли она это сделала специально, однако оставить это просто так я не мог.

Наконец я выскочил из леса к своей команде, которая, обнажив мечи, настороженно смотрела на меня. Помимо покойников, которые здесь были, в центре связанной лежала эта цыганка, которая на нас и напала. Видимо не сдохла от пули, раз связали. И видимо она далеко не так слаба, как нам бы хотелось. Быть может даже графиня, хотя это немного странно.

— Так, ты, — кивнул я патлатому, — оттащи её метров на пятьдесят в лес от лагеря. Чтоб она не смогла тут кинуть ещё раз свой контроль мозга на нас. Рубека, твой пациент, шевелись, иначе она помрёт.

Я аккуратно положил скулящую следопытку рядом с так и не разожжённым костром, позволяя Рубеке заняться своим делом, после чего оглянулся.

— Больше никого не нашли?

— Это всё, — кивнул лысый. — И-и-и… господин, вы ранены.

— Да, я вижу. Но пока могу жить с этим, так что не страшно.

Да-да, живучесть у меня сейчас уже шестьдесят восемь, и организм довольно стойко борется за мою жизнь с этими повреждениями. Конечно, я до сих пор кашляю кровью и тяжело дышу, однако ни слабости, ни чего-либо ещё у меня нет, так что можно не волноваться.

— Позаботьтесь о ней, — кивнул я на следопытку, — а я пока ещё раз сгоняю в лес.

С этими словами я двинулся обратно в чащу к тому месту, где оставил эльфийку с переломанными ногами. Я не мог дать ей позволить убежать, так как неизвестно, что она теперь за человек и что ей движет. Приказ или реальная преданность. В любом случае, её смерти я не хотел.

Поморщившись, я выдернул из спины стрелу, после чего обломал кусок у этой, не став вытаскивать, чтоб она продолжала закупоривать дыру. Теперь они мне хотя бы не мешали, хотя тело болело.

Очень скоро я нашёл то место, где оставил эльфийку с переломанными ногами. Место нашёл, эльфийки не вижу, куда-то уползла. Хотя далеко уползти она не могла, так что труда найти её не составит. Особенно когда эльфийка оставляла за собой смятую траву и кровь.

И вскоре я уже смотрел на ярко огненную лучницу, которая, скуля и плача, ползла задом наперёд, таща за собой переломанные ноги. Жалкое зрелище, когда человек пытается себя спасти даже в такой ситуации. Однако при этом, пусть оно жалко выглядит, оно достойно уважения, бороться всегда.

Завидев меня, эльфийка в ужасе заработала руками ещё быстрее, однако…

Упёрлась спиной в дерево.

Когда я приблизился, она вжалась в ствол. Её взгляд был как у затравленного животного, которое загнали в угол. Эльфийка закрыла заплаканные глаза, плотно сжав губы и буквально вжавшись всем телом в ствол дерева от меня подальше, словно ожидая контрольного добивающего удара. Её всю трясло как от сильного холода. Так обычно ведёт себя человек, который ожидает, что ему просадят сейчас по почкам.

Но нет, ты не угадала, ушастая.

Я присел рядом с ней.

— Здравствуй, — тихо поздоровался я.

Но она мне не ответила, лишь плотнее сжала губы.

— Ты, видимо меня не помнишь.

Ноль реакции. Тогда я коснулся её щеки пальцами. Эльфийка вся напряглась, словно ожидая, что я этими самыми пальцами сейчас ей кожу сдеру.

Я вздохнул.

— Ты хоть глаза открой что ли, дурёха. Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это в самом начале.

Рыжая эльфийка медленно открыла зенки, словно ей было это тяжело сделать, и испуганно посмотрела на меня, пытаясь отодвинуть своё лицо подальше, словно мои касания её обжигали.

— Ну здравствуй, как жизнь?

Я думал, что эльфийка меня сразу узнает, но увы, ошибся. Она смотрела на меня взглядом человека, который просто боялся и не понимал, кто перед ним.

— Здравствуйте, хорошо, — ответила она. Постаралась придать голосу бодрости и повседневности, однако слышен был только испуг и слёзы.

— Ты меня не узнаёшь, — вдохнул я.

— Эм… нет. Только не ломайте мне теперь и руки, — постаралась она пошутить, пуская слёзы, понимая, что её слова могут перерасти из шутки в реальность.

Я вздохнул и ещё раз оглядел её. Сисек как не было, так и нет. И волосы сохранили свой яркий насыщенный цвет. А вот уши…

Я убрал её волосы, чтоб взглянуть на них.

Да, подрезаны, чтоб сходить на человеческие. Видимо, когда её перепокупали, не заморачивались с этим. Хотя действительно, зачем тратить на раба целителя, если можно купить другого. Они вон уже, зарубцевались.

— И сколько ты в рабстве? — спросил я.

— Я? Лет девятнадцать-двадцать, я уже и не помню.

— И уши тебе…

— Сразу подрезали, как поймали, — с готовностью ответила она, видимо думая, что так оттягивает неизбежное будущее. — Подрезали, сказав, что длинные уши многих раздражают. Только не отрезайте мне их полностью, пожалуйста, — добавила она быстро, когда я потрогал их.

— И как ты попала в рабство?

— Я… я пыталась уйти из страны, когда всё началось, но… меня схватили на границе и посадили на рабский ошейник.

— Понятно… — вздохнул я.

— Но я многое умею, — тут же продолжила эльфийка. — Я умею охотиться, умею с детьми сидеть, умею убирать, умею читать, умею готовить, умею… — она покраснела, — я сексом хорошо занимаюсь. — И тут же добавила. — Любым.

Я так подозреваю, она перечислила всё, что ей уже приходилось делать. Мой взгляд переместился на её переломанные колени. Эльфийка тоже посмотрела на них.

— Они заживут, — тут же сказала она. После чего прибавила. — Наверное.

— Наверное? — Я знаю, это странно смеяться над такими травмами, но она так сказала это. Типа, а, заживёт, а потом ещё и добавила «наверное». — Блин, я смотрю, жизнерадостности тебе не занимать.

— Я… вы же не убьёте меня? — решила перейти она сразу к делу. — Я просто работаю как рабыня. Я не выбирала себе хозяек.

Фраза была до боли знакомой, когда люди говорят, что они ничего не делают, просто исполняют приказ. Однако в данной ситуации будучи рабыней у неё и выбора нет.

— Ну ты и дырявая память, — вздохнул я, взъерошив ей её огненные волосы. — Ты так и не вспомнила меня.

— Я… мы знали друг друга? — удивилась она. А потом тут же добавила. — Значит вы меня отпустите?

— Да, конечно, я даю минуту. Если за минуту не уйдёшь на расстояние ста метров, то будем считать, что ты отказалась уходить, — кивнул я.

— Я… — она посмотрела на свои сломанные колени, после чего в заплаканных глазах сверкнула детская обида. — Так нечестно! Я не успею!

— Тогда не говори глупостей, — дал я ей щелбан. — Куда ты так убежишь? И куда? С твоими сломанными ногами?

— На свободу, — буркнула эльфийка, поджав губы.

— На свободу, — вздохнул я. — Будет тебе свобода, но попозже. Ты так и не узнала меня?

Она лишь покачала головой.

— Я за свою жизнь видела много людей. Очень много, поэтому я не могу всех запомнить.

— Окей… а если я тебе шишку в жопу вставлю?

— Не надо, — ответила она словно ребёнок, которому угрожают манной кашей. — Один раз я уже проснулась с шишкой в попе.

— И как тебя угораздило? — поинтересовался я.

— Подозреваю, что мой попутчик решил так пошутить. Вы на него, кстати говоря, очень похожи.

Блин, это уже похоже на троллинг меня самого.

— Потому что я и есть он, рыжая ты бестолочь, — дал я ей ещё одного щелбана.

— Не правда! — ответила она упрямо и с какой-то обидой. — Он погиб двадцать два года назад вроде.

— А если нет?

— Он погиб, — упрямо ответила эльфийка.

— Ну ты точно шишку в жопу хочешь, — оглянулся я в поисках таковой.

— Нет! Не надо! Вы это он! Я верю! — тут же ответила эльфийка.

— Это ты говоришь, чтоб я отстал от тебя? — поинтересовался я.

— Конечно нет! — ты даже не представляешь, ушастая, как это звучало фальшиво. Ты прямо пиздец как спалилась.

— Нет, нам точно нужна шишка… — пробормотал я оглядываясь.

— Не надо шишек! Пожалуйста, отпустите меня! Я же ничего вам не сделала! Я поползу своей дорогой, а вы своей, — она пыталась улыбаться, но её лицо искажал страх.

— Тоже поползу? — спросил я.

— Я вам приказывать не буду. Как пожелаете, — тут же ответила ушастая.

— Нет, эльфийка моя неотёсанная, так не пойдёт. Давай попробуем иначе. Ты помнишь, как встретила того парня?

Она неуверенно кивнула.

— Вы встретились на дороге, он шёл в противоположную сторону от той, в которую ему нужно было. Он заплатил тебе золотом, и в первую же ночь вы переспали. Он представился тебе как учёный. Всё верно?

Она слегка угрюмо кивнула, словно была не рада этим воспоминаниям.

— Ты налакалась из фляги дорогой спиртовухи, после чего вы потрахались. Ты тогда предложила ему искупаться в озере, а он отказался. После этого ты жаловалась, что многие воспринимают тебя как шлюху, что многие не любят полукровок, хотя готовы трахнуть их. Это тоже было, верно?

Эльфийка упёрлась в меня недовольным взглядом и кивнула.

— А потом он разрушил город и отправил тебя с одной женщиной на лошадях подальше. Разве кроме тебя и него это кто-то знал?

— А потом он умер. Это ничего не доказывает, — ответила она слегка обижено. — Его могли пытать, и он всё это рассказал.

— Ты сама в это веришь?

Эльфийка предпочла промолчать, что значит, в эту теорию она и сама не сильно-то поверила.

— Ты права, я умер, но потом меня воскресили, — кивнул я. — Эльфийка, ты производила на меня впечатление более умной девушки.

— Тебе ломает парень ноги, а потом говорит, что он тот, кто был с тобой двадцать лет назад, но погиб. Мне с трудом верится.

— Прости за ноги, но ты бы убежала.

Она вздохнула и потрогала ноги, слегка скривилась от боли и взглянула уже ясными золотыми глазами на меня. Такое серьёзное лицо, такой серьёзный взгляд.

— Если ты тот самый человек, хотя мне с трудом в это верится, то скажи, как меня зовут? — спросил она.

Повисла недолгая тишина, нарушаемая лишь шёпотом леса.

— Ты мне не сказала, — ответил я. — Сказала, что расскажешь, когда мы будем путешествовать вместе, но не сошлось. Поэтому ты для меня осталась просто эльфийкой.

Она молча смотрела на меня каким-то тяжёлым взглядом, словно одно это воспоминание вызывало у неё самые неприятные ощущения, после чего подняла голову и посмотрела наверх. Заморгала часто-часто, словно ей что-то попало в глаза. Так она сидела минуты две, глубоко дыша, словно пытаясь прийти в себя. Когда эльфийка вновь посмотрела на меня, она…

Плакала? Серьёзно?! Ты пла…

Я едва увернулся от камня, который в меня прилетел.

— Ты подставил меня! — закричала она неожиданно. Звонко, слегка визгливо, обиженно. — Ты сказал, что ты учёный, а ты оказался настоящим монстром! И из-за этого я попала в рабство! Как ты мог!!!

Я с лёгкостью поймал второй камень, что летел в меня и отбросил в сторону.

— Блин, я не знал, что с тобой так будет, — сказал я, приподняв руки. — Я как увидел тебя у Анчутки, попытался спасти, но он тебя перепродал к тому моменту.

— Меня насиловали несчётное количество раз! — уже третий камень был отбит. — А ты! Ты просто умер! Думаешь мне легко жилось!? И всё, потому что ты обманул меня и не сказал, кто ты! — кричала она, плача и кидаясь в меня камнями, от которых я ловко уворачивался. — Я хотела лишь помочь, и так ты мне отплатил!

— Я пытался помочь!

— Через столько лет, как я пережила всё это?! Да я могла бы и не дожить, если бы не была девушкой! Ты приходишь и говоришь, что хотел спасти меня от Анчутки, от этого дряхлого мешка, который каждую ночь… я даже вспоминать об этом не хочу! ТЫ! И после этого говоришь таким тоном, словно герой?! Я хотел тебя спасти, но не смог! Ага! А где ты был двадцать лет, когда меня перепродавали постоянно?! Когда кормили чем попало?! Когда я работала, стирая свои ноги и руки в кровь?! Когда отрезали… — она всхлипнула, — мои уши. Когда надо мной издевались из-за того, что я полукровка, насиловали, били, и даже несколько раз пытали?!

И эльфийка вновь заплакала. В последнее время много девушек плачет около меня. Я словно какой-то бог расстройств, что приносит лишь страдание и слёзы.

— Приходишь сейчас, говоришь, что я хочу тебя спасти, — уже тише, спокойнее и жалобнее продолжила она. — Но пришёл не когда мне требовалось спасение, а когда уже прошло двадцать лет и мне уже как бы и всё равно. А спасти от чего? От той жизни, на которую сам меня и обрёк. Ты опоздал на много лет. Где ты был до этого?

Последние слова эльфийка сказала очень тихо и заплакала, растирая слёзы по лицу.

— В течение двадцати лет мне требовалось спасение, но никто так и не пришёл на помощь. А сейчас, когда мне уже и не сильно важно, появляешься ты, призрак из прошлого, и напоминаешь о том, что мне пришлось пережить.

Я молчал, пока она говорила, и молчал, пока она плакала, давая эльфийке немного времени. После чего сел около неё.

— Прости меня. Я думал, что там в городе смогу вас уберечь от преследования. Что, если я там останусь, то за вами не будет погони.

— Нас не преследовали. Я оказалась там, где не оказалась бы, не встреть тебя, — всхлипнула она.

— Если тебя это успокоит, то я провалялся двадцать лет в земле, а потом меня около недели пытали, разбирая на кусочки.

— Прямо на кусочки? — посмотрела она на меня сквозь слёзы.

— Ага, теперь я знаю, как выглядят мои кости и какова на вкус моя плоть.

— Меня сейчас вытошнит.

— О-о-о… мне ещё и кости ломали, и жарили живьём, и скальпировали, и всё на твой вкус. Поверь, ты отомщена.

— Какой кошмар, — уже спокойнее кивнула она. — Но с двадцатью годами это не сравнить.

— Не сравнить, — кивнул я.

— Ещё и ноги мне сломал, ну что же ты за человек такой, — вздохнула она, утерев слёзы. — Ты посмотри, они же теперь выглядят страшнее, чем мои уши!

— У меня есть целительница. Она поправит тебе всё, от ушей до коленок. И даже, если хочешь, девственность.

— Нет-нет, девственность не надо мне, ты даже представить не можешь, как её больно было терять. А вот уши и особенно колени было бы очень неплохо. Хотя ты бы мог меня просто связать.

— Боюсь, что ради тебя я ранил своего человека, и он бы истёк кровью, пока тебя бы я перематывал верёвкой. Но и позволить тебе уйти я не мог. Считай, что это ради тебя сделано.

— Какая забота, — восхитилась эльфийка. — Мне первый раз в жизни ломают колени ради меня самой. Пожалуйста, больше никогда не заботься обо мне.

Она утёрла последние сопли и наконец взглянула на меня ясным золотым взглядом.

— Кстати, а целительница, она мне шрамы удалит?

— Если они у тебя не с рождения.

— И грудь увеличит?

— А вот тут, боюсь, ты уже сама.

— Ну блин, а счастье было так близко, — похлопала она себя по груди. — Но ушки тоже неплохо, раз уж так. А у тебя целительница, она… твоя подруга?

— Скорее подопечная.

— Ты уже команду собрал… — вздохнула она. — Её, кстати говоря, хотели принести в жертву ради того, чтоб впитать магические силы и перенять внешность. На неё она сразу глаз положила. А остальных на полезные материалы и опыты.

— Ты так спокойно это говоришь.

Эльфийка грустно улыбнулась.

— Я уже полтора года занимаюсь тем, что помогаю ей выслеживать интересующих её путников. Привыкнешь к подобному как не крути. Она или в жертву приносит ради силы, или просто на ингредиенты или свои странные опыты пускает.

— Та цыганка? — уточнил я.

— Она не цыганка. Она графиня этого графства. Просто может принимать облик любой девушки, которую хоть раз приносила в жертву. Вот, например, хотела получить силу той рыженькой. И тогда бы она смогла стать её копией.

Честно говоря, я не был удивлён. Вот серьёзно, предполагал примерно то же самое: какая-нибудь чиновница, высокого ранга особь или графиня. И ведь верно думал же. Удивительно, как повезло нам напороться на неё.

— И она так просто ходит одна? Без стражи, без всего?

— Как без стражи? Семидесятые уровни были… до того, как ты их убил. К тому же это её графство, поэтому графиня чувствовала себя как дома. Как… как её охотничьи угодья, вот! Она давно этим промышляет, но до этого проблем не было.

Самоуверенность и неосторожность сгубила. Понятно.

— И она положила глаз на рыженькую, да?

— Ага, она всегда ходит по городу в другом обличии, выискивая жертв или просто наблюдая за своим городом. Словно хищница. Бр-р-р… — она обняла себя, словно содрогаясь.

Короче, почувствовала себя хозяйкой положения, ради забавы ходит и убивает всех подряд. Почему я не удивлён? Хотя на первый взгляд это место выглядело довольно жизнерадостным, а тут вон как оказалось.

Зато теперь у нас есть подарочек для Эви, думаю, ей он понравится.

— Ясненько, — вздохнул я. — Я смотрю, весело здесь жилось тебе.

— Если выслеживание людей можно назвать весёлым занятием. Однако я люблю больше всё же путешествовать и открывать что-то новенькое для себя, чем подобное.

— В любом случае, — я встал, — не убегай далеко. Скоро я вернусь с целительницей, и потом ты как раз сможешь открыть для себя что-то новенькое.

— Хорошо, я уже вся в нетерпении. Только ты не торопись, я тут погуляю, если что, искупаюсь, — ответила она довольно бодрым голосом.

— Ага, искупайся… И кстати, раз уж мы вновь встретились, как твоё имя? — вспомнил я наш давний разговор. Конечно, командой мы так и не стали, но, думаю, теперь это и не важно уже.

— Всё-таки интересно, да? — Эльфийка впервые с нашей сегодняшней встречи улыбнулась. Улыбнулась задорно, осветив своё лицо своим оптимизмом. — Ну ладно, так и быть, ты не поверишь, но моё имя Элфи. Элафииса Так-То. И если что, Так-То, это моя фамилия.

Глава 330

Элафииса была человеком лёгким. Лёгким как по весу, так и по характеру. Быстро отходила от любого горя или проблемы и не задерживалась на чём-то плохом, стремясь радоваться тому, что есть. Словно цветок, который хоп и раскрылся, стоило солнцу выглянуть.

Даже тогда, после того как она высказала многочисленные претензии, Элфи быстро отошла от боли и страданий и уже буквально через час источала весёлое настроение и приподнятый настрой. Особенно когда ей вернули уши. Она ещё долго теребила их, удостовериваясь в том, что они на месте.

— Ты просто не представляешь, как я отвыкла от них. Ух! Такие острые, как раньше прямо, — ответила она мне, когда я сказал, что если будет так часто их дёргать, они отпадут.

Я не знаю, простила ли она меня или нет, однако Элфи вела себя спокойно относительно своего характера, не дулась на меня, не отворачивалась демонстративно и никак не проявляла какой-либо неприязни к моей личности. А ведь должна! Я, по её мнению, испортил ей всю жизнь или большую её часть. Она как минимум должна меня ненавидеть. Но никакого подобного отношения я к себе не видел.

В этом мире подобное очень подозрительно.

Что касается графини местных задворок, то она как очнулась, пыталась взять под контроль моих людей и у неё это получилось, за что сука получила сразу по ебальнику кулаком и ушла в отруб. И так несколько раз. К тому же она вернула свою настоящую внешность, из-за чего я могу взглянуть на неё настоящую без масок.

Да, я её видел уже на балу. Она была одета в такое странное платье, словно помесь сарафана, натянутого на ночнушку. И хоть она была действительно красивой девушкой, однако её будущее было предопределено. Способствовали этому ещё и её проделки.

Сучка слишком привыкла к своей безнаказанности, пополняя свою коллекцию внешностей новыми лицами, принося девушек в жертву. Заодно забирая частично их силу. И слухи о пропаже людей у неё на территории сразу же прояснились.

Как я понимаю, это была неподсистемная магия, то есть чёрная. Я всех тонкостей в ней не знаю, не интересовался, но без жертв она теряла свою силу. Однако данный в момент, осмелюсь предположить, таковая у неё имелась. Оттого было важно постоянно отправлять её в нокаут, иначе дрянь рисковала испортить нам жизнь.

Интересно, сколько людей графиня принесла в жертву и сколько у неё обликов? Ведь она на протяжении двадцати лет рука об руку жила с Эви и должна иметь немалые силы, чтоб оставаться в её ковене.

Хотя похуй, главное держать её в отрубе.

Эви, тебя ждёт подарок.

Что касается Рубеки, кто, по моим подозрениям, привёл за нами хвост своей тупостью, с ней у нас состоялся тяжёлый разговор прямо в лесу. Надо было сразу всё разложить по полочкам и разобраться прежде, чем мы приведём хвост за собой. А потом, если что, сдам её Клирии.

При условии, что Рубека виновна.

— И так, Рубека, не могла бы ты раздеться? — спросил я спокойно, когда привёл уже исцелённую рыжей Элфи на место бойни.

Все на неё смотрели с подозрением, однако, видя, что её привёл я, не смели ничего сказать. Элфи же наоборот, проявила дружелюбие, поздоровалась и помахала всем рукой, но в ответ получила лишь тяжёлые, полные подозрения взгляды.

Рубека слегка настороженно замахала руками.

— Ничего, я просто кое-что хочу проверить. Не стесняйся, ты перед гоблинами раздевалась и ничего. Тут все свои.

Рубека замахала головой, типа не стесняется, и принялась довольно бодро скидывать с себя одежду. И стоило ей просто сбросить одну куртяжку, как кое-что тут же бросилось в глаза. А именно небольшой брелок на шее. Уж слишком он не вписывался в стиль её одежды.

— Скажи-ка мне, Рубека. Что это такое? — указал я на брелок, ещё не до конца уверенный в своей догадке. В принципе, она могла и из дома его принести, но…

Но испуганный взгляд Рубеки объяснил мне всё лучше слов ещё до того, как она дала мне ответ руками. А отмахала она мне то, что ей дала этот амулет цыганка в благодарность за помощь в прошлом.

Вот и ответ.

Я грубо сорвал его с шеи Рубеки, которая уже поняла, что, почему и как, вся сжавшись от испуга и предчувствия наказания, и бросил его на оценку лысому. Тот всё понял без слов, известив меня, как только брелок приземлился ему на ладонь.

— Он даёт маячок. Можно спокойно отследить по нему человека.

Я молча обернулся обратно к Рубеке, которая стала словно в два раза меньше себя. Она вся съёжилась под моим взглядом, и думаю, что моя аура её знатно прижала. А злиться у меня было на что. Не то что я бесился по-чёрному, просто злился на её тупость. Если бы бесился, она бы уже получила пизды, причём неслабой.

Пусть всё и кончилось хорошо, и даже удачно для нас, но мы рисковали очень сильно. Нас буквально взяли за яйца и только благодаря тому, что у меня иммунитет на ментальное воздействие, мы сейчас живы. Короче, мы только что избежали чудом смерти.

А всё из-за того, что одна тупая дура не думает. И ведь казалось бы, тебе незнакомый человек дал вещь — сообщи об этом и всё! Ну это же подозрительно получать вещь от того, кого ты даже не помнишь! Особенно на задании! Я же предупредил всех об осторожности! А если бы они наш план вскрыли?!

Я смотрел на эту сжавшуюся дуру тяжёлым взглядом, испытывая сильное раздражение, и от всей широкой души засадил ей пощёчину. Не со всей силы, иначе бы там всё ей сломал, лишь слегка ударил. Но ей и этого хватило, чтоб упасть. Из глаз брызнули слёзы. Однако меньше секунды, она вновь стоит передо мной, опустив взгляд с разбитой губой. Вторая пощёчина так же опрокинула её, и Рубека так же оперативно встала передо мной, дрожа всем телом и безмолвно плача.

Я надавал ей оплеух столько, что под конец её щёки вздулись как у хомяка, а из-за рта текла кровь. Рубека, будучи немой, безмолвно рыдала, боясь поднять взгляд, но при этом не пытаясь как-либо прикрыться.

Мне пришлось постараться, чтоб подавить раздражение, которое, глядя на эту дуру, перерастало в злость. Всему есть грань.

— Ты дура, — тихо сказал я. — Ты чуть не убила нас всех. Да, мы выиграли с этого, но ты нас буквально подставила. Подставила, потому что не думала своей башкой. Мы все могли погибнуть просто из-за того, что тебе захотелось поносить на шее какую-то хуйню, и ты забыла сказать мне об этом.

Да, я злился, очень злился на её тупость. От этого не спасало даже то, что я нашёл Элфи, так как в точно такой же ситуации нас могли бы просто убить и всё. Просто, потому что одна из нас не думает головой. Да, Рубека не могла знать, что это маячок. Но сообщить, что тебе какая-то рандомная девка дала амулет…

Блин, да это и так понятно, что странно! Ей не каждый день дают амулеты! Она должна была что-то да заподозрить! И то, что она не знала, не спасло бы нас от смерти.

— Оголяй спину, Рубека, тебя сейчас высекут, может так немного ума прибавится.

За промахом должно следовать наказание, чтоб другим было неповадно вне зависимости, кто ты. Одно дело, когда промах маленький или ты просто физически ничего не мог сделать. Другое дело, когда ты жопой думаешь или не думаешь вообще. И это уже твоя вина.

Пока Рубека молча стягивала с себя одежду, безмолвно рыдая, я обернулся к лысому.

— Высечь. Тридцать ударов, сил не жалеть.

Было ли это много? Секли бы мы её кнутом, то да, причём очень. Я бы её хлипкое тело на такое бы не пустил, даже будучи очень злым. Ей там одним ударом без нормальной статы могли бы до костей порвать плоть на спине. Но здесь её будут пороть хворостиной, так что пусть терпит. Есть проступки, которые можно простить. Есть те, за которые надо наказывать. И это как раз тот самый второй случай.

Рубека молча прижалась к ближайшему дереву голой грудью, обхватив его руками, после чего началась порка. Она плакала, она дёргалась, прижималась плотнее к дереву, но ни разу так и не попыталась противиться, увернуться или ещё что-то. Просто приняла своё наказание, ревя от каждого удара всё сильнее и прижимаясь всё плотнее.

Не сказать, что после этого всё было плохо у неё со спиной. Да, вся буквально изрезана в кровь, словно кто-то драл её спину когтями, но на этом всё. К тому же, это было не единственное её наказание.

— Никакого самолечения. Ближайшие сутки ходишь с такой спиной. А как вернёмся, сдам тебя Клирии, что она с тобой поговорила.

При упоминании Клирии Рубека вообще выпала в аут, не в силах что-либо сказать или сделать. Казалось, что мисс тьма для неё была куда страшнее, чем порка. И в этом я был с ней солидарен.

После такого сеанса нравоучений я отправил в город патлатого за новой одеждой для нас (часть была испачкана в крови) и большой сумкой со снотворным для нашей графини. Та ещё несколько раз приходила в себя, но удар по башке решал вопрос на ура.

Уже к вечеру мы были собраны и готовы отправляться в городок хоббитов, где располагался портал.

— Ты стал куда более жестоким, — сообщила Элфи, когда мы преодолевали равнины. — При мне был куда спокойнее. Тебя какая муха укусила? Так девушку выпорол, пусть даже и рыжую.

Пусть даже и рыжую? Ты сейчас серьёзно?

— Ты так-то тоже рыжая, — заметил я.

— Ну… у меня огненно-рыжий, — пригладила она свои волосы и тут же пощупала уши, словно боялась, что они могут пропасть.

— В любом случае, она сделала очень серьёзную промашку. И она должна знать, что за неё будет наказание. В противном случае расслабится и будет допускать их постоянно.

— Страх — плохой мотиватор.

— Зато дисциплина — отличное средство. И вообще, Элфи, ты чего тут умничаешь? Сама из рабства только вылезла, а уже советы раздаёшь. И кстати, на тебе печать какая стоит?

— Какая? Обычная вроде, — пожала она спокойно плечами, явно не догоняя опасности.

— Я имел в виду, если убить твою хозяйку, то ты умрёшь или нет?

— Я… не знаю, если честно, — забеспокоилась Элфи, ощупывая себя. — А как понять?

— Ну смотри, мы её убиваем и смотрим, умрёшь ты или нет.

— А можно… проверить до того, как я умру? — поинтересовалась робко она. — Я не против умирать свободной, но мне немного обидно умирать сразу после освобождения.

— Ты серьёзно не знаешь?

— Да откуда? Меня мешок продал тот, сразу на шею новую метку и пинком по телегам. Туда везли, сюда везли, какие-то рынки, какие-то люди. Потом раздевали по сто раз, осматривали. Знаешь ли, для девушки быть голой перед десятком пар любопытных глаз большой стресс. Так меня несколько раз тыкали, передавали и вот я здесь.

— И как она к тебе относилась? — поинтересовался я.

— Как? Знаешь, не хочу признаваться, но куда лучше, чем другие.

— И чем же? — поинтересовался я.

— Ну, во-первых, меня перестали насиловать, что несомненный плюс. Во-вторых, от меня требовалось только выслеживание. Как у эльфа, у меня есть небольшой буст к этому. А так еда по расписанию, мало, но сытно. Своя койка, жёсткая, но родная. А ещё тепло и есть всегда вода, где помыться. В-третьих, меня не били. Просто требовали выполнять свою работу и всё.

— А почему взяли именно тебя? Разве кандидатов не было других?

— Ну… наверное, просто потому что могла? Вон, например, она сама разгуливала по рынкам, ища жертву. Или преследовала её по лесу, словно охотница, хотя могла просто приказать это делать другим. Очень странная девушка.

А вообще, глупый вопрос, почему. По той же причине, почему иногда миллиардеры, имея всё, убивают ради извращённого чувства, почему люди ради забавы переступают законы и так далее. Потому что хотят. И мне кажется, что она просто воспринимала это как охоту и чувствовала себя в безопасности. Но вот что-то пошло не так и на тебе, она уже у нас в руках.

— А как получилось, что ты вообще попала в рабство? Я же тебя отправлял с Ко… такой злобной сильной бабой, которая бы тебя прикрыла. Не поверю, что она не смогла тебя уберечь.

Уж кто-кто, а Констанция бы глотки всем порвала за такое.

— Ну… я довезла её до туда, до куда она сказала. После этого та женщина предложила мне остаться вместе с ней, и я согласилась. Мы неделю, наверное, бродили с ней по дорогам и лесам, скрываясь от солдат и патрулей, и я решила, что лучше нам будет разделиться.

Понятно… Честно говоря, я думал, что они будут держаться вместе. Да чего уж там, я думал, что Эви, Констанция и Элфи просто уедут куда-нибудь и всё. И если не Эви, то остальные смогут осесть где-нибудь. На крайний случай я рассчитывал, что они станут путешествовать вместе. А кончилось тем, что они разделились, обезумели и разнесли половину королевства.

— Ты надеялась улизнуть из страны?

— Я же не знала, кого они ищут, — пожала она плечами. — Я просто покинула ту часть королевства, где всё это происходило, после чего двинулась дальше. А потом это всё перекинулось на другие части королевства. Беспредел случался то там, то там, повсюду были солдаты, которые это подавляли, и я поняла, что лучше бежать к эльфам. Пусть там меня и презирали, однако я была бы в их стране в безопасности.

— И тебя поймали, когда ты шла через королевство?

— Когда пыталась перейти границу. Работорговцы. Они ловили таких, как я, кто пытался бежать. Схватили, отрезали уши, поставили клеймо и бросили в клетку. Так и началась моя жизнь рабыни.

Какая… захватывающая история.

— Вот такая история, — окончила она своё коротенькое повествование с таким голосом, словно рассказала мне сказку. — А ты как себе нашёл такую верную команду? — оглянулась Элфи. — Видимо ты стал сильнее за всё это время.

— Если только немного.

— Да не скромничай, — толкнула она меня в плечо кулачком, отчего все разом напряглись. — Ты же был хиляком, я помню! А теперь на тебя даже ментальные штучки не действуют.

— Лучше давай я тебе потом поведаю об этом, идёт? — ответил я, не желая раскрывать свою историю в присутствии других. Я знаю, что слухи обо мне ходят, и они все что-то обо мне знают, но так это лишь слухи, а тут будет подтверждённая моими губами информация.

— Ну… как знаешь, — пожала она плечами. — Тогда у меня другой вопрос, куда мы сейчас?

— Ко мне домой. Посмотрим, стоит ли смертельная метка на тебе или же обычная, от которой ничего не будет.

— А её что будет ждать? — кивнула она на баул.

— Ничего хорошего, — ответил я. — А тебе жаль её?

— Не очень, — покачала Элфи головой. Её уши забавно дёрнулись. — Ко мне она относилась как к вещи, не трогала, не издевалась, кормила, так что конкретно у меня к ней претензий нет, не считая того, что я была её рабыней. Однако по отношению ко всем тем, кто попал в её руки, думаю, она заслужила наказание.

— А много к ней в руки попало? — поинтересовался я.

— За моё время достаточно. И это только те, за кем я помогала ей охотиться.

— И тебя совесть не мучает?

— Я просто хотела жить, — пожала она плечами. — Выбора-то не было у меня. Сказали, метка заставила, даже если я сопротивляюсь. Так что в любом случае я бы сделала то, что от меня требуют.

Я не осуждал её за это. У Элфи действительно не было особого выбора. Не захочешь сам, заставит печать. А умереть от неё можно лишь когда ты действительно пытаешься пойти против хозяина, например, убить. А тут бы тебя ломало, но ты бы всё равно подчинился. Грустная правда жизни.

Тем временем мы дошли до города, который продолжал жить своей жизнью, даже не подозревая, что совсем недавно лишился своей графини. И узнают они об этом ещё не скоро, если конечно же вообще когда-нибудь узнают.

Мы без каких-либо проблем прошли весь город и даже несколько раз прошли мимо стражников, после чего добрались то телепорта. Здесь тоже никаких проблем не возникло. Никто не смотрел на нас, не интересовался, кто, откуда и зачем. Просто спросили пункт назначения, после чего попросили подождать очереди на телепорт.

А потом мы дружно телепортировались. Только не к себе домой, а к Анчутке. Незачем вести следы к нашему порогу. А оттуда мы заказали экипаж, который с комфортом довезёт нас до нашего поместья. Можно было бы воспользоваться и телепортом, но боюсь, что так нас было бы легче отследить в случае чего.

Зеркалом тоже было не вариант пользоваться, так как пока мы там достучимся до Кстарн, которая не сидит сейчас в зазеркалье, или дождёмся, пока Элизи или Клирия захотят связаться с Анчуткой, может пройти месяц. Проблема в том, что это был своеобразный телепорт, но никак не средство связи, если там никого нет. А я просто уверен, что сейчас там никого нет.

Да, я мог приказать Кстарн сидеть там безвылазно, но я этого не сделал. Она тоже хотела общаться, жить, находиться среди других, а не сидеть в сером тумане. Служба службой, но всему есть граница, она и так там по несколько месяцев проводила. Может это слишком мягко и по слабому, но несогласных я с удовольствием пошлю нахуй.

А теперь все следы вновь приведут к Анчутке в графство. Ради этого я был готов потратить несколько дней, чтоб доехать до поместья.