Мир, где мне очень рады

Глава 348

Хуже встречи с хранителями, которые вроде и хотели моей смерти, но в то же время хотели, чтоб я опиздюлился сам, было только возвращение обратно.

Ровно с того момента, как я переоделся чудесным мальчиком-зайчиком, возможности одеться обратно просто не было. То дерёмся, то убегаем, сейчас вот раненых тащу на себе и тратить эти минуты на то, чтоб одеть хоть что-то, было слишком расточительно.

Вот всё ради жизни других. Не берегу я себя. Особенно свою репутацию, пугающую и беспощадную. Меня скоро будут бояться буквально во всех отношениях.

Это видно по слегка выпученным глазам девушки, что открыла мне.

Ну да, мальчик-зайчик с ушами на голове, которые я забыл снять, тащит на себе огромного раненого орка и большую сумку. Зрелище, наверное, не самое привычное.

— Э-э-э…

Это было не самое редкое приветствие, которое я слышал в своё адрес.

— Сдвинься, — пропыхтел я и грубо протиснулся около неё. Не было времени у меня наслаждаться её чудесной реакцией. — РУБЕКА! ИДИ СЮДА БЫСТРО!

Естественно, мой крик не мог не собрать желающих посмотреть, чем обернулось наше приключение. А я, не мелочась ввалился в зал, где было больше всего места и стоял нормальный диван, на котором можно было расположить Ухтунга. А то он уже вообще никакой. А те двое по виду пока потерпеть ещё могут, жёлтую бирку на них.

Здесь же находились наши местные мыслители, как Клирия и Констанция; обе посмотрели на меня таким взглядом, что даже в такой момент мне стало неловко. А потому через пару секунд меня окружали слегка охуевшие сотоварищи ниже рангом. Что наёмницы, что наёмники молчали, не в силах выдавить из себя даже звука.

— Рубека, что встала?! — поднял я голос на рыжую, присоединившуюся к всеобщему столпотворению. — Три человека помирают, тебе мало работы?!

Она единственная сдвинулась с места, вздрогнув от моего голоса, замотав головой. Встала около Ухтунга и усилено принялась исцелять орка.

А мне на плечи в этот момент неожиданно опустился плед, видимо сдёрнутый с ближайшего кресла. Клирия укрыла моё позорище, завернув меня в него, словно замерзающего. Сдёрнула с головы уши и посмотрела на остальных.

— Я попрошу всех разойтись, — спокойно сказала она, но в её словах было столько тьмы, что меня, вроде бы привыкшего к ней, пробрало до самых костей. Говорить о других вообще не приходилось. Даже Рубека попыталась смыться, но Клирия поймала её за руку. — А тебя я попрошу остаться. Твоё дело малое, после чего мы ещё поговорим.

Рубека стала бледной, как побеленный потолок и тут же вернулась на место.

— Там в сумке лежит наш гость. Надо будет его допросить, — кивнул я на баул. — Вытянете всё, что сможете. Плюс отправьте нескольких кровь стереть, а то она прямо к нашим дверям ведёт, искать не надо.

— Как скажете, — слегка поклонилась она. — Однако я бы посоветовала вам пока переодеться, господин. Ваш вид слишком вызывающий и экстравагантный.

— Да… пожалуй… — вздохнул я и отправился в маленькую комнатку, которая досталась исключительно мне. Вместе с Клирией.

Ну естественно она выбила место для нас двоих, хотя никто особо ей и не противился. Противиться Клирии, это из разряда попытки грызть камень — в здравом уме никто этого делать не будет. Ну, кроме меня, естественно. Должен же быть тот, кто остановит эту бестию.

Здесь была небольшая кровать, куда в принципе мы могли вдвоём уместиться (я буду спать с парнями в комнате), небольшая тумбочка и столик. Эдакая комната для прислуги.

Там я уже нашёл свои сменные вещи, что прихватил с собой, и принялся раздеваться, как…

Дверь едва заметно скрипнула, и я развернулся на месте, прикрывая своё достоинство только что снятым костюмом.

— Клирия! Я же голый! — зашипел я на неё. — Ну-ка сгинула!

— Вряд ли за это время вы успели обзавестись тем, чего я не видела, господин. Хочу напомнить, что я вас как мыла, так и пеленала, оттого на вашем теле нет для меня секретов.

— Это не значит, что ты можешь теперь смотреть на меня голого.

— Вы правы, как слуга, я не могу смотреть на вас голого, — Клирия толкнула дверь, закрывая её. — Но теперь я уже мать твоих детей и… не расскажешь, чего там я у тебя не видела и не чувствовала.

— Тебе не хватает такта.

— Оу, прошу тебя, слышать подобное от тебя слишком… странно, — улыбнулась Клирия. — К тому же мы семья, так что…

— Мы не семья, Клирия, — тут же на корню я обрубил её. — Ты мне не жена, не родня и вообще никто. Просто девушка с моим ребёнком.

— А ещё твой товарищ, — подмигнула она, ни капельки не смутившись.

— Но дальше него никогда не уйдёшь. То, что ты раздвинула ноги и сделала ребёнка, не делает тебя кем-то большим, чем товарищ.

— Твоя реакция понятна, Патрик, однако зря ты пытаешься сделать мне больно. Я не давала тебе повода.

— Кроме того, что в прошлом прогнала меня через ад.

— Ты вновь возвращаешься в прошлое, пытаясь найти причину меня ненавидеть. Несмотря на то, что сам это и отпустил, решив не оглядываться назад.

— Да откуда тебе знать?

— Я это вижу по отношению, Патрик. Скажешь, что не права?

— Скажу, что нам с тобой ничего не светит, так что можешь не примасливаться. Чего вообще пришла?

— Просто решила поинтересоваться, как всё прошло, Патрик, вот и всё. Если тебе хочется побыть одному, просто скажи мне, и я оставлю тебя.

— Д… нет, посиди пока, — ответил я, подумав, и принялся переодеваться прямо перед ней. Действительно, чего она там не видела и не щупала. — Клирия, скажи мне, а как тебе в голову пришло настропалить против меня целое королевство?

Клирия слегка удивлённо посмотрела на меня.

— Это довольно странный вопрос…

— Просто расскажи.

— Я не помню, Патрик. Я успела умереть за то время. Просто пришло в голову сделать тебя таким, каким ты хотел быть.

Каким хотел быть? Ладно, оставим прошлое, меня другое интересует.

— Но когда тебе пришло это в голову?

— Насколько я помню, когда потерпела внеочередную неудачу и решила воскреснуть не здесь. Поискать претендента получше, чем моя скромная персона.

— Ты случайно на меня наткнулась?

— Я почувствовала твою душу. Просто уже знала, что ты случайно душой оказался здесь и возродишься в том же мире. Я лишь проследовала за тобой и возродилась рядом.

— Но ты уже хотела вернуть меня? После того как поняла, кто я?

— Да. Хотела, чтоб ты был рядом. И стал сильным.

— Как ты меня перенесла в этот мир?

— Это… сложный вопрос, чтоб ты понимал это, Патрик. Иногда люди случайно переносятся, просто пересекают грань и всё. Куда чаще их призывают с помощью обрядов. А иногда их словно что-то связывает, и их просто перетягивает в мир. Тебя перетянуло.

— И ты знала, что меня перетянет?

— Чувствовала. Я многое чувствую… чувствовала, пока были хоть какие-то силы. И я чувствовала, что тебя перетянет. Как перетягивает меня.

— Я понял, тогда другой вопрос. До этого ты носила медальон? До того, как отправилась искать претендентов?

— Да, — кивнула Клирия.

— Понятно… После смерти ты умерла и воскресла в моём мире. А после того, как вернулась в этот, когда ты его надела?

Теперь взгляд Клирии был внимательным, буквально сканирующим, словно она стремилась понять, что я хочу вызнать у неё.

— После того, как я вернулась, у меня не было возможности вернуть его с прошлого тела. Потом я умерла, вновь вернулась к жизни и вернула его в тринадцать лет.

— До или после того, как подставила меня?

— После.

Понятненько.

— А узнала, что я появился здесь…

— Мне помогла Богиня Удачи. Удачно совпало, что именно в тот момент письмо пришло куда нужно.

Большой брат следит за тобой. Если тебе кажется, что он за тобой не следит, то значит тебя уже держат за яйца и очень крепко. Мир предугадывает, как ты отреагируешь на то или иное событие, едва заметно где-то да подмухлёвывая. Там случайно будет дождь, там случайно увидишь что-то и тебе захочется пойти другой дорогой, способов много. Конечно, ты можешь сделать выбор, однако твои действия уже предугадывают, а ты этого не знаешь. Потому на тебя можно повлиять.

Клирия не сразу надела медальон после возвращения. И после рождения здесь, уже в тот промежуток, когда я попал в этот мир, она так же не надела его перед отправкой письма. Предугадай, как поступят люди и просто в нужный момент едва заметно подтолкни их.

А теперь можно обратить внимание, что каждый раз после возрождения Клирия не сразу получала возможность надеть медальон и находилась некоторое время под взглядом всевидящего ока системы. Система не может влиять напрямую, что ограничивает её силы, но может кого-нибудь надоумить что-нибудь сделать.

Например…

Прийти к ней домой и попытаться похитить.

Один бог пропадает за другим, Клирия. Те, кто знают правду и могут изменить мир. Ты не думала, что вас просто убирают? И то, что ты была следующей целью?

Насколько я помню из видений, ты его не носила в тот раз, когда за тобой пришли и убили Мора. После этого он появился на твоей шее, и ты скрылась из виду. Каждый раз ты появлялась в мире без него и быть может тебя просто не успевали поймать. А потом ты исчезала вновь. Последняя богиня стала той, кого мир не мог изловить. Не мог подстроить всё. Ведь люди слишком непредсказуемы и не всегда можно всё предугадать и предвидеть.

А что касается меня…

Маятник должен двигаться. Зло-добро-зло-добро-зло-добро. Но не существует вечного двигателя, иногда приходится толкать маятник, чтоб он продолжал раскачиваться.

Кто мне скажет, если я сейчас загляну в учебник истории, да и просто пробегусь по прошлому, как много найду тех, кто почти всё изменил до меня? Один? Пять? Десять? Десять сотен? Сколько проектов вела система, чтоб дать гарантию, что хотя бы один из них даст плоды? Сколько было проектов, которые должны были запустить маятник? Какой я по счёту проект, который должен был его толкнуть? Не получилось бы у меня, нашли бы другого, который прошёл бы этот путь. Просто мне это сделать удалось.

Этот мир действительно не идеален. Его главная проблема — отсутствие полного контроля. Даже того влияния системы на мир не даёт ей возможности контролировать всё. Лишь едва заметно влиять, стараясь предугадать и в нужный момент оказать ту самую малость давления, которой хватит для перевешивания чаши весов.

Другими словами, если хранительница не соврала, то в какой-то момент всевидящее око системы могло с помощью Клирии попытаться сделать новый проект по запуску маятника. Быть может, её почти нагнали, но решили использовать ради всеобщей цели. И едва заметно то тут, то там повлияли на неё.

Хотели ли моей смерти? Не знаю. Может хотели убрать за собой, чтоб ничего не осталось. А может я, так хотящий выжить любой ценой, поступил нелогично, рискнув жизнью ради какой-то девки. Этого теперь мне не узнать. Но быть может, что и воскрешён я был неспроста, но и это точно теперь никто мне не скажет, так как никто не знает, дали ли ему возможность это сделать или они вышли из-под контроля.

Но насчёт Клирии… Я не знаю. Она могла сама решить это сделать, да. Но могло быть и так, что её надоумили, подтолкнули.

Какой же пиздец… Везде пиздоболы, один пиздобол скачет на другом пиздоболе, подгоняя третьего и уходя от четвёртого. И всё это происходит на ладони пиздобола. И пойми, это кто-то пиздит про всё, у кого-то глюки или же такова суровая правда жизни.

Я вытащил из снятых тряпок брелок, что дала мне хранительница. Такие весы, на одной чаше которых был меч, а на другом роза. Символ войны и мира, наверное.

— Клирия, ты хоть раз слышала о шарах истины?

— Почему ты спрашиваешь, Патрик?

— Ответ на мой вопрос, Клирия.

Она нахмурилась, но всё же ответила.

— Да, существуют такие артефакты. Не знаю ни количества, ни истории возникновения, ни чего-либо ещё. Однако мне известно, что они могут показывать мир.

— Показывать мир? — переспросил я.

— Показать то, что было, что есть и что будет.

— Ты хоть раз заглядывала в него?

— Всего один раз, однако я не помню, что он показал мне.

Пиздит полюбас. Ладно, потом выбью правду.

— И… какова точность того, что будет? — поинтересовался я.

— Я не знаю, Патрик. Однако если они это показывают, то, насколько мне известно, так оно и будет. Но куда больше меня интересует, почему ты это спрашиваешь? — она буквально сверлила меня взглядом, словно дрелями для металла. — Что произошло?

Клирия встала с края кровати и подошла ко мне в плотную, коснулась пальцами щёк и тихо сказала.

— Ты можешь меня ненавидеть до глубины души всю оставшуюся жизнь, но знай, что я всегда буду на твоей стороне. Если что-то произошло, ты можешь довериться мне. Или можешь поставить печать на меня, чтоб раз и навсегда решить вопрос о доверии.

— Не примасливайся, — отодвинул я её от себя. — Я тебе ничего не скажу и вряд ли скажут тебе те трое, так как они ничего не знают.

— Я поняла. Только… ты так интересно меня отодвигаешь от себя, Патрик, — Клирия красноречивым взглядом посмотрела на мои руки, которые упёрлись в её грудь. — Я буду не против, если ты меня и притянешь обратно.

— Ты слишком ебливая какая-то, — поморщился я.

— Скорее я любвеобильная по отношению к тебе, Патр-р-рик.

— Нет, ебливая. Я знаю, как это называется, тебе меня не обмануть. К тому же… — я бесстыдно засунул руку в платье и пощупал грудь. — Сиськи у тебя больше не стали. Это как-то не айс. Ты же беременна!

— Патр-р-рик, милый, грудь не становится при беременности по щелчку пальца больше. Однако я не буду против, если ты лично проверишь это.

— Так и скажи, что ты хочешь потрахаться.

— Я хочу потрахаться, — даже не моргнув глазом, сказала Клирия. Совершенно спокойная, словно сообщила мне обыденную новость. Я бы так с каменным лицом бы не смог.

Хотя с другой стороны, мне хотелось немного разрядиться. От Клирии фонило тьмой. Опять. Но не так сильно, как обычно. Между рукой и Клирией разницы практически не было, хотя вторая имела преимущество в виде сисек, неплохой жопы и тёплого тела.

— Ладно, Клирия-тян, ложись, по-быстрому всё сделаем.

— По-быстрому? — она явно рассчитывала на продолжительное представление, но лишь кивнула не возразив. — Как скажешь.

Потому она просто легла, спустила трусы по колено, и задрала юбку, показав на свет свою мохнатку, и покорно стала ждать. А я заново спустил штаны и навалился на неё сверху. Прицелился, провёл по щёлке и аккуратно вошёл. Клирия же вся напряглась, но через пару секунд, почувствовав уже знакомое чувство заполненности, расслабилась.

— Хотя знаешь, я устал, давай-ка ты теперь поработаешь немного.

Я обхватил её и, не выходя, просто крутанулся, и вот уже Клирия сверху.

— Передаёшь инициативу мне? — села на мне Клирия. — Ну чтож, я не против попробовать такую позу.

С этими словами она начала медленно двигать на мне бёдрами, ловя темп.

— Патрик, я знаю, что ты не хочешь раскрывать всего, что узнал, но позволь спросить — откуда этот брелок у тебя, и почему ты так интересуешься моим медальоном?

— Клирия, ты бы не могла двигаться быстрее, я сейчас усну под тобой, — попросил я, и она ускорилась. — Про брелок… я его снял с трупа. Он из того же металла, как я понял, что и твой медальон. Потому и спрашивал.

— Я не буду допытываться, почему ты мне не договариваешь. Если считаешь, что так надо, то значит так тому и быть.

Ага, спасибо за проявленное доверия. Очень блин нуждался в нём, особенно от тебя.

Клирия ускорилась на мне, участила темп и уже через десять минут нашего то замедляющегося, то ускоряющегося секса вытянулась, негромко вскрикнув, словно гавкнув, после чего наклонилась и поцеловала меня в губы.

— Если тебя что-то гложет, ты можешь поделиться со мной, Патрик, — шепнула она.

— С чего ты это взяла.

— Я не дура, что бы ты не думал обо мне. Я вижу твоё лицо, вижу напряжённость и вижу, что ты даже во время занятия любовью со мной думаешь о чём-то. Тебя что-то гложет.

— Меня ничего не гложет, кроме предстоящей встречи.

Клирия внимательно смотрела в мои глаза, после чего просто поцеловала меня в лоб.

— Хорошо. Тогда, наверное, нам лучше выспаться перед завтрашним днём. Чтоб ты не спал среди остальных наёмников и хорошенько выспался, я могу сама пойти спать в общий зал, — словно прочитала мои намерения она.

— Эм… нет, оставайся. Раздевайся и притирайся под бочком, как в прошлый раз. Будешь греть меня.

Сегодня мне не очень хотелось оставаться одному. Даже Клирия сойдёт на роль подушки, которую можно обнять и помять. После не очень радостных новостей мне нужна была компания, даже такая. Клирия на моё предложение лишь сдержанно улыбнулась и через пару минут уже лежала, прижавшись ко мне.

Забавно, сегодня с ней я не использовал свою излюбленную способку.

Глава 349

Дело оставалось за малым. Теперь надо было истребить всех шпионов и прийти в гости к Эви. В принципе, не такой уж и сложный план, если так брать, однако всё всегда выглядит несложно, а как начинаешь, так какой-то пиздец всемогущий наступает. Он идёт и своей сокрушительной походкой ломает хребты тем, кто не в силах потянуть его. Когда-нибудь он и мне наступит на позвоночник, если верить тому, что я увидел.

От судьбы не убежишь? Стоит ли удивляться, что и мой конец будет стрёмным? Хех… тогда позвольте мне самому решить, как сдохнуть. Надеюсь, я утащу каждого ублюдка за собой в ад, когда настанет мой час.

Грустненько…

Неприятно знать, что тебе уже зарезервировано место на кладбище.

Моё настроение из-за этого волочится где-то на дне моего организма. Тяжело улыбаться, понимая, что тебе грозит. Это не значит, что я не буду сопротивляться. О нет, я ещё как буду сопротивляться и вообще попытаюсь избегать того места, однако хер знает, как сложится. То, что там мне показали, не факт, что вообще сбудется, потому что я сделаю всё, чтоб не оказаться в той ситуации.

А пока надо отвлечься и доебаться до кого-нибудь. Например, до Клирии, что разлеглась тут рядом со мной и дрыхнет. Причём сейчас она спит глубоким сном.

У этой тёмной ведьмы два режима сна: чуткий и глубокий. Чуткий — это когда ты даже не поймёшь, закрыла она глаза или нет. Она спит, но всё замечает, словно бодрствует. А есть глубокий, когда она нагло дрыхнет и разбудить её не проще, чем обычного человека. Предположу, что это связано с обстановкой. Когда она чувствует себя в безопасности, то отключается конкретно в глубокий сон.

Как сейчас.

Я оттянул её веко и увидел тусклый голубой зрачок, который с безразличием посмотрел на меня, после чего закатился вверх. Нет, точно спит.

Тогда я раздвинул её губы (нет, не те, о которых могли подумать извращенцы), обнажив зубы. Беленькие ровненькие и острые зубы, который просто физически не могли существовать в мире, где нет стоматологии. У меня вон, слегка желтоватые, слегка кривоватые и их грани какие-то неровные. А у неё просто идеально ровные, как под линейку. А ещё клыки. Там вообще словно выточены.

Немного подумав, я раздвинул челюсти пошире и вытащил её язык наружу, после чего прикрыл ей рот. Теперь у Клирии забавно торчал кончик языка, прижатый челюстями. Она же лишь хрюкнула на это и перевернулась на другой бок, прижавшись спиной.

Так, что бы ещё проверить Клирии… Клирия, доктор Патрик вас осмотрит, вы не против? Вы такое жуткое существо, что я даже не удивлюсь, если найду хвост дьявола и рожки.

Вообще, я ещё определял её бодрствование по размеренной ауре, которая спокойно пульсировала при сне и пропадала или ебашила по чёрной во время бодрствования. Так… что бы глянуть… посмотрим ей… между ног!

Стащил я одеяло, развёл ноги и смотрю на красоту, что передо мной. Да, всё худосочно в отличие от Мамонты, у которой там ого-го какой пельмень, однако тоже ничего. В каждой девушке, практически любой, есть своя красота, главное просто быть внимательным и видеть её там, где она есть.

Я ножки развёл, подёргал её за волосики, за складки кожи, как внешние, так и внутренние, пальцем потыкал…

А потом Клирия проснулась.

— Я не против, что ты решил сыграть в гинеколога, Патрик, и рассмотреть меня всю и везде. Более того, я нахожу это интересным и возбуждающим, но позволь спросить — что ты делаешь?

— Я? Смотрю тебе между ног.

— Я это вижу. Хотя и не могу понять, зачем. В прочем, как не пойму, зачем ты мне вытащил язык. Твои мысли даже после двух лет проживания вместе являются для меня загадкой.

— Это не я.

— Я не высовываю язык во время сна и не прикусываю его челюстями, чтоб тебе было это известно.

— Ну ладно, может и я, — пришлось мне признаться. — А рассматриваю тебя, потому что мне нравится рассматривать девушек. Ну знаешь, рассматривать их интересные места, да и вообще всё тело, каждую складочку, изучить там везде. Считай это фетишем.

— Я поняла, — ответила Клирия, не сдвинувшись с места.

Ну да, я такой больной. У каждого свои фетиши, и у меня они не такие уж и страшные. Ну нравится мне разглядывать красивые тела вблизи, что с этого? Некоторые и собак ебут, и котят разделывают живьём, так что мои приколы не самые странные ещё.

Вот так и пролежали мы — Клирия с раздвинутыми ногами и я, тыкающий и щупающий ей там всё. Она вполне спокойно всё воспринимала, ни разу не дёрнувшись, даже когда я её за волосы там дёргал.

— А ты знала, что у тебя там родинка?

— Да. Ты меня всю рассмотрел? Может мне самой что надо раздвинуть для твоих любопытных глаз?

— Да нет, — дёрнул я её за волосики у попки, от чего та рефлекторно сжалась. — Я пока закончил. С уверенностью заявляю, что ты здорова.

— Благодарю, я рада услышать эти новости. Более того, раз ты имел неосторожность раззадорить девушку, Патр-р-рик, не мог бы ты её и успокоить?

— Успокоить… — с сомнением пробормотал я. — Ладно… хрен с тобой, раздвигай ноги.

И Клирия раздвинула, после чего этими же ногами ещё и обхватила меня, словно боясь, что я убегу.

Уже после этого, когда мы одевались, Клирия вновь взялась за своё.

— Что происходит, Патрик? Ты проявляешь нездоровый интерес ко всему. Я могу предположить, что это связано со стрессом. Сильным стрессом, если ты не используешь даже свою способность, которая радует девушек, и смог меня удовлетворить своими силами, что, кстати говоря, мне очень льстит.

Я удивлённо глянул на неё с немым вопросом.

— Прошу, не делай такое лицо, Патрик, — она подалась вперёд, коснувшись моей щеки подушечками пальцев. — Я знаю о тебе больше, чем ты сам. Но сейчас я вижу, что что-то не так.

— Отвали, Клирия, — отмахнулся я от её руки. — Давай, нас ждут наши гости. Мне очень интересно, разговорили ли его или нет.

— Как скажешь, Патрик, — произнесла она за моей спиной.

А люди нас действительно ждали. Например, глава отдела анусов в этом городе, которые в последнее время стали нашими клиентами. Или Констанция, с которой мне тоже хотелось пообщаться. Со старыми друзьями всегда найдётся, о чём поговорить, в этом-то и их прелесть. Заодно отвлекусь.

— Всем привет, — махнул я рукой. Здесь уже была Констанция, Юсуф и несколько наёмниц. — Где наш второй гость из анусов?

— Он… эм… — наёмница почесала затылок. — Он какой-то задохлик, господин.

— Где он? — повторил я вопрос более настойчиво.

— В другой комнате, — ответила другая. — Он не очень хорошо воспринял наши попытки его разговорить. И… он отключился.

— Отключился? Но не умер, верно?

— Ну… он близок к тому. Рубека ему помогала, но он даже без смертельных ран слишком быстро… выбыл из игры, — она слегка испуганно улыбнулась.

— Узнали, где шпионы?

— Да, узнали, — тут же кивнула она облегчённо. — Все координаты, где они располагаются, с кем связываются из банды и кто предоставляет им всё необходимое.

— Ещё что-то интересное было? — зевнул я и мне протянули несколько листов, которые я прочитал.

Ну… не густо, могло быть и больше, хотя расположение запасов денег анусов были полезны. Конечно, это копейки по сравнению с тем, что у меня есть и будет, но копейка рубль бережёт, а этих денег может хватить прокормить сотню-другую очень неприхотливых людей. А как известно, в голод все становятся неприхотливыми, так что…

— Понятно… Как наши товарищи? Встали на ноги? Юсуф, как ты?

— Нормально, — кивнул он, хотя я откровенно видел его бледность.

А вот остальные, как выяснилось, были не в самом хорошем состоянии. Их-то исцелили, но вот объём крови-то маленький, слишком много потеряли, и они едва не теряют сознание, когда встают. Потребуется несколько дней, чтоб они хоть как-то двигались и неделя-другая, чтоб нормально смогли что-то делать. Блин, всё хорошо в исцелении, кроме того, что ОЦК (объём циркулирующей крови) не восполняет.

— Так, ладно, обойдёмся без них. Теперь другой вопрос, но уже к тебе Констанция.

— Не разговаривай со мной так, словно я одна из твоих шавок, — слишком агрессивно бросила она мне, но я не стал на это обращать внимание.

— Я кое-что обнаружил в одном из мест анусов. Кое-что, что меня не сильно порадовало.

— И я тут причём? — упёрла она руки в бока.

— При том, что это твоя территория, Констанция. Или ты вообще не контролируешь город, который тебе вверила в руки Эви?

— Я знаю многое, если не всё.

— Тогда для тебя не должно быть секретом то, что анусы продавали человечину.

Повисла тишина. Казалось, что никто не хочет отвечать на этот вопрос, который был не самым удобным и открывал не самые приятные стороны как правления, так и взглядов моих бывших товарищей.

— Я предполагала, — наконец ответила Констанция нехотя.

— Предполагала? Это же в твоём городе прямо под твоим носом происходит! Как ты могла только предполагать?! Блин, Констанция, ты чего?!

— Я не заглядываю им в карман и так же закрываю глаза на некоторые дела. Я лишь предполагала. Но мы не могли просто начать с ними воевать, иначе бы наши отношения рухнули и те действовали против нас,

— Ты серьёзно?! Они там людей на мясо сдавали! Не только гадов, но и обычных жителей, которых ты должна защищать! Коня, и после этого ты мне пытаешься втереть, что это я зло?! Ты прикормила такой пиздец под боком, но даже не попыталась исправить ситуацию! Что с тобой?!

— Потому что так приходится делать! Они нужны нам! Иначе без них будет куда хуже и погибнет ещё больше людей! Есть правила, которые нельзя нарушать! Нарушится стабильность и погибнет ещё больше! Но тебе же наплевать на это!

— Мне не наплевать на такое! Столько людей сдохло и пропало, а по сути их могли сожрать их же родственники! Это не отмывание денег и не продажа рабов! Они там детей на мясо пускали!

— Это тебе легко говорить! Для тебя есть только чёрное и белое, но в жизни ещё и очень много серого! Приходится идти на компромиссы, идти против себя, чтоб сохранить людям жизнь!

— Да ты просто тупая трусливая блядь! — бомбануло у меня нереально от этих оправданий. — Ты просто лицемерка, которая смотрит только на то, что ей выгодно! Ты говоришь мне, что из-за меня гибнут люди, и что я убиваю, но ты куда хуже! Ты убиваешь людей ради того, чтоб жить бок о бок с этим говном, когда я его пытаюсь истребить! Да, я убиваю людей, но делаю это для того, чтоб победить всё вот это, когда ты убиваешь людей, прикармливая зло и давая ему жить дальше и бесконечно жрать людей, лишь бы самой жить нормально!

— Да?! Так значит!? Я держу всё под контролем уже много лет!

— И при этом позволяешь такому происходить! Кричишь под каждым забором, что ты за добро, но при этом позволяешь гибнуть людям и быть съеденными другими! Это пиздец! Ты лишь прогнившая падаль! А если наша дочь станет следующей?! Если она попадёт в следующий раз на стол?! И уже будут жрать её руки и ноги? Её органы скармливать свиньям и из её кишок делать колбасы?!

— Не смей так говорить, больной ублюдок! Ты убил столько людей ради своей жалкой жизни и не тебе осуждать меня, подонок!

— Но я это не скрывал никогда, потаскуха! И я никогда не строил из себя рыцаря, при этом продавая людей на мясо! Я никогда не лицемерил и не был таким отбросом как ты! Как ты и Эви! Спелись две бляди, что позволяют такому происходить!

— И это говорит тот, кто просто исчез! Просто бросил на нас всё! Мы подняли многих с колен! Многие живы благодаря нам и многие сейчас живут, потому что Эвелина не покладая рук работала всё это время!

— Да блять оно и видно! В одном графстве пиздец, в другом пиздец, всё разваливается! Охуительно поработали. И к этому привёл ваш компромисс! Вместо того, чтоб под корень вырезать всех, чтоб давить их нахуй, вы позволили себе стать зависимыми от них, так ведь проще и совесть чище! Можно по утрам самой себе хвалебные песни петь!

— Да пошёл ты! Ты не знаешь, что нам пришлось пережить и через что мы прошли!

— Да похуй! Я вижу, до чего вы дошли блять! Всем насрать, что вы делали, если результатом стал такой пиздец!

— Тогда сделай лучше, позорный отброс! — заорала она. — Сделай хоть что-то, чтоб потом поднимать свой голос на нас! Сделай!

— Да блять без проблем!

И, выхватив револьвер, я выстрелил ей в колено. Констанция вскрикнула и упала на пол.

— Сделать?! Сделать хоть что-то?! На нахуй! Получай!

Я выстрелил ей в локоть. Потом прострелил второе колено.

А потом вообще разрядил весь револьвер ей по основным суставам, с наслаждением наблюдая за её болью на лице. После чего подошёл к ней, схватил за волосы, приподнял и от души несколько раз ударил её кулаком по лицу. Расхуярил ей нос, губы, выбил два передних зуба, подбил хорошенько глаз. Бросил на пол и от души проебашил ей ногой по груди и животу.

Да, я её отпиздил. Отпиздил за то, что она лживая лицемерная сука, которая, прикрываясь благими намерениями, просто не хотела пачкать руки. Именно так я это вижу. Вижу, что она не хотела брать ответственность, предпочитая отдавать на откуп человеческие жизни. От этого мне было больно. Не такой я её помнил.

Уже глядя на тяжело дышащее, хрипящее и окровавленное тело, я присел напротив ей головы. Её полные молчаливых слёз глаза смотрели на меня без злобы. В них была лишь боль и отнюдь не физическая, а душевная. Каждый выбирает свой путь и каждый потом пожинает последствия своего выбора.

— Ты просто глупая трусливая лицемерная шлюха, Констанция, — тихо сказал я. — Ты предала свои идеалы, ты предала себя, ты предала всех. Столько людей погибло лишь из-за твоей трусости и нежелания связываться с этим. Кричала о том, что борешься за добро, всё знала и ничего не сделала. Да, я монстр и убиваю людей. Но я не скрывал свои поступки под громкими словами, никогда не отрицал этого, не приписывал им псевдоморальный смысл. Я не пытаюсь выйти сухим из воды, хоть и не стремлюсь подохнуть. В отличие от тебя.

Я похлопал её по голове.

— Это пиздец, Коня. Ты такая грязная и трусливая мразь, что даже мне стыдно за тебя. Скажи, а Эви знала об этом?

Не сразу, но Констанция покачала головой, не издав ни звука.

— Пиздишь. Эви, раз добралась до такого поста, должна была это знать.

— Я её глаза и уши. Она наши мозги. Я ей докладываю, она всё решает.

— И всё же она знала.

— Знала, что в нашем городе мафия? Знала, да. Подробности? Нет. Я тоже не знала подробности.

— Но догадывалась. А всё равно даже проверять не стала. А ведь там и дети были, Коня, — я вздохнул. — Остаётся надеяться, что наша дочь не такая трусливая лицемерная мразь, как ты, и не аморальная тупая сука, как я. Страшно представить, что она только унаследовала от нас двоих.

Вставая, я пнул её в прострелянное колено, заставив издать тихий стон.

— Констанция, я тебя не убью, не бойся. И не убью Эви, если ты этого боишься. Однако знай одну простую вещь: компромисс — это уступки в конфликтных ситуациях вопреки своим желаниям в нормальных вещах. Но компромисс со злом — это лицемерие. Ты противоречишь своим принципам, давая им возможность творить зло. Ты противоречишь самой себе, говорящей, что борешься за добро. Позволив злу делать своё дело, плевать, на каких условиях, ты уже не за добро.

— Но если ты этим спасёшь жизни? Ты об этом не думал?

— Спасать жизни — это прекрасно, Констанция, — вздохнул я. — И когда ты жертвуешь своими принципами ради людских жизней, это героизм. Но, — я внимательно посмотрел на неё, — это не твой случай. Когда для тебя такое норма, и ты живёшь с этим, то это уже двуличие. Ты прекрасно понимаешь, что есть что.

Я повернулся ко всем, кто был в комнате и наблюдал этот цирк.

— Юсуф, ты пойдёшь со мной. Плюс ещё несколько скрытниц. Клирия за главную. Следи, чтоб Констанция случайно не померла, а то мало ли. Плюс скоро придёт посылка с подарком для гостей. Так что…

Так что после крыс из Фракции Дня, с которыми я надеюсь разобраться быстро, мы пойдём в гости к Эви. Хотя я уже и не рад этому.

Глава 350

Найти супостатов не оказалось сложной задачей, как выглядело изначально. Куда сложнее было к ним подобраться незаметно и избавиться сразу ото всех. Неизвестно было, имеют ли они какие-либо сигналы или же связаны списком, однако после недолгих обдумываний было решено брать всех живыми. Абсолютно всех, чтоб, если они в списках, у нас была фора до того, как их хозяева узнают реальное положение дел. А там пока они пришлют новую партию шпионов, пока выяснят, почему пропали те, и смерть всех графов, изменить что-либо уже будут не в силах. Да и не до этого им будет уже.

Попутно Констанции надо будет подготовить всё для нашей встречи с Эви. Меня гложут подозрения, что она ровно такая же вредная девушка, как и Констанция, и не согласится с моим планом, так как он «слишком жестокий». Слишком долго пробыв у руля, вряд ли Эви прислушается ко мне, привыкнув к единственному правильному мнению — своему. Да и мои слова будет ей слишком сложно принять.

Ну а что? Приходит парень, что мёртв уже как двадцать лет, и говорит: всему пиздец, скоро война, поступай, как я скажу. Именно так оно для неё и будет выглядеть. И как бы Эви ко мне не относилась, с этим она не согласится. А за несогласием последует сопротивление.

Как раз-таки от этого сопротивления я и собираюсь избавиться. Ради неё самой. В крайнем случае, к ней всегда можно будет пришить конечности обратно. Главное не сильно уродовать тело.

Ладно, шутки шутками, а это будет довольно муторно, так как надо будет ещё и в замок попасть потом. Констанция поможет естественно, но есть люди, которые верны исключительно Эви. И конкретно они будут для меня проблемой. И тут, боюсь, мне придётся решать эту проблему, так как к своей госпоже они вряд ли меня подпустят, а Эви вряд ли обрадуется их смерти. Ещё одна причина ей злиться на меня, а мне обезвредить её.

Когда начинают действовать шпионы обычно?

Многие скажут, что ночью, однако не всё так просто. Как раз-таки ночью все важные структуры охраняются куда сильнее. Да, на улицах пусто, никого нет, но и днём никто не будет сильно обращать на них внимания. Можешь разгуливать в толпе спокойно и с этой же толпой подбираться к нужным людям и местам.

Да и кто обратит в той же ратуше внимание на человека, когда через них проходят тысячи каждый день в таком городе? А тут зашёл между делом, словно бывал не раз, сделал, украл или ещё что, после чего ушёл.

Потому мы так же вышли днём.

Улицы выглядели куда жизнерадостнее, когда светило солнце. Да, готик-стайл всё равно преобладал, но не выглядел уже таким жутким, как ночью. Да и людей стало в разы больше. Здесь куда неудобнее было реагировать на опасность, которая исходить могла от каждого прохожего.

— Юсуф, ты как? А чот вообще притих, — толкнул я его в плечо.

— Лёгкая слабость. Но я в норме, — едва слышно в толпе ответил он. — Я хотел спросить, можем ли мы доверять госпоже Констанции, а в будущем и госпоже Эвелине?

— А что такое? — поинтересовался я.

— Она слишком вас ненавидит и ваши слова встречают неприятие с её стороны. Сейчас она может выдать что-нибудь плохое нам. Могу я сказать начистоту?

— Валяй.

— Надо от неё избавиться, босс, — тихим, но твёрдым голосом сказал он. — Она угроза и её надо убрать.

— Ты это решил на основе того, что увидел сегодня утром? — спросил я.

— Антипатия к вам слишком видна. Это добром не кончится. Ей лишь будет в радость нанести удар вам в спину. Стоит сделать это раньше, чем она.

— И всё же я не буду этого делать. Думаю, что ты понимаешь, какое обстоятельство нас с ней связывает.

— Ребёнок, — без замедления ответил он.

— Вот, — кивнул я. — Потому я и не могу. К тому же она не такой уж и плохой человек, учитывая, что мы с ней прошли в прошлом.

— Но это было в прошлом, — отметил он.

— На прошлом строится будущее. Она не будет делать глупостей.

Я на это надеюсь. В противном случае нам действительно может быть не по пути. Пусть до этого не дойдёт, пожалуйста… Мне ещё не хватало резни в собственной команде. Не то что я тут же убью её, нет, однако проблем будет выше крыши. Их уже достаточно, учитывая, какой разговор завёл со мной Юсуф.

Блять, как же бесит всё это. Почему люди не могут быть нормальными и прислушаться к голосу разума. Почему вообще этот сраный мир не может прислушаться к голосу разума?

В этот момент какая-то девка толкнула меня чувствительно в плечо.

— Прошу про…

— Съебись, — толкнул я её так, что она улетела в толпу.

Блин, это было слишком. Чот я путаю берега, одно дело — мои проблемы, а другое — люди вокруг. Надо…

— Эй ты! — меня схватили за плечо и резко развернули назад. — Ты де…

Я едва успел подумать, как уже молча схватил борзого мужика с бородой за шею и сдавил так, что тот начал хрипеть. Почувствовал какое-то удовлетворение, когда увидел, как выпучились его глаза от испуга, как он хватался за мою руку. Мне хотелось, чтоб он сдох, чтоб мучился, чтоб ему было больно. Мне хотелось разорвать его нахуй голыми руками, чтоб почувствовать удовлетворение.

Пусть мужик и был выше и больше меня, но я буквально одной рукой его сейчас убивал. И как он не пытался разжать её, уже упав на колени и ухватившись своими лапищами за мою руку, у него ничего не получалось. Потому что нехуй блять лезть, когда я злой! Ебаные люди, ебаная Констанция и вообще недоёбаный целый мир! Мне даже сейчас немного радостно от представления того пиздеца, который обрушится им на головы. И ещё этот хуесос…

— Господин, мы должны идти, — едва слышно шепнула одна из скрытниц, одну руку положив на мне плечо, а другой коснувшись моей щеки. — Мы привлечём слишком много внимания.

Тихий женский голос подействовал на меня, словно холодная вода на горячее тело.

Меня отпустило.

Вся злость пусть и не исчезла, но прекратила буквально сдавливать мозг, вызывая желание сломать ему шею. Вместо слепой злости в голову ворвались уже знакомые спокойные мысли, которые буквально кричали: Хочешь сделать больно, сделай это виновнице! Не надо убивать теперь всех подряд!

Рука сама собой разжалась, давая уже фиолетовому мужику схватиться за собственную шею и хрипло задышать полной грудью. А я быстро-быстро да и скрылся в толпе вместе со своими подопечными, а то вокруг уже начали останавливаться люди.

Уже уйдя подальше, когда эпицентр неприятных событий оказался позади, Юсуф вновь обратился ко мне.

— Я об этом говорю, босс, — сказал он. — Она сбивает с толку, она будет мешать нам.

— Я уже держу себя в руках.

— Как знаете, — пожал он плечами. Но всем видом он показал, что несогласен со мной.

Боюсь, проблема не только в ней. Как раз-таки Констанция меня меньше всего бесит. Я уже не раз слышал дерьмо в свой адрес, отчего стал довольно нейтрально к подобному относиться. Иногда, конечно, меня цепляет, как вчера, например, однако я быстро отхожу. Тут вообще общая нервозность сказывается от услышанного вчера ночью. Мне кажется, что такое кого угодно выбьет из колеи. Оттого и бешусь.

Но надо взять себя в руки, иначе хуйни натворю и потом ещё самому с ней и разбираться. А мне этого не надо.

Так, вдох-выдох, Патрик, сосредоточься на задании.

Было это легче сказать, чем сделать, что в принципе обыденно. Однако мне в этом неслабо так помогала архитектура города. Было на что посмотреть даже на обычных домах, чтоб отвлечься. Чем-то этот город мне напоминал Ярнам, если честно. Вот что-то неуловимое общее точно было. Эти улочки, слякоть на некоторых, тёмное очарование.

Мы прошли по меньшей мере пару кварталов, прежде чем вышли к нужному дому. Обычному, ничем не отличному от других дому, где была местная ячейка шпионов. И знаете сколько их?

Трое. Всего трое шпионов.

Хотя было глупо ожидать, что здесь будет десяток или больше. Наоборот, меньше людей, сложнее найти. К тому же здесь, как я понимаю, были мастера своего дела, которые знали толк как в скрытности, так и в проникновении, кражах и прочих прелестях жизни. Для таких много народа не нужно. Вот только какой лвл, мне интересно. Вряд ли сотый, хотя вполне возможно. На службе у Констанции есть сотые, да и она как бы тоже стольник, что символизирует. И как ей удаётся так хорошо выглядеть?

— Это он, — просто проходя мимо сказал Юсуф, словно прогуливался вместе со мной мимо. — Четыре этажа. Они на самом верхнем.

— Поближе к чердаку? — задумчиво спросил я. — Спорим, что у них на него выход есть.

— Почему?

— Потому что я бы в такой ситуации его бы точно сделал.

Потому что зачем ещё делать на самом верхнем, откуда в принципе вообще нет выхода, кроме как наверх? Я мельком глянул на само здание. Ни карнизов, ничего нет, оттуда просто некуда бежать. Следовательно, или вниз, или вверх. А если низ перекрыт, то только вверх остаётся. А тут выше только чердак, что идеально для побега. Причём тут ещё строение улиц такое, что можно с одной крыши на другую перепрыгнуть.

Короче, они точно убегут. И чтоб нам их поймать, потребуются кое-какие ухищрения.

— Так, мои любимые невидимые девушки, слушать мою команду.

— Да, — тут же раздалось со всех сторон. Всего я их взял с собой четыре.

— Одна из вас идёт к двери и палит их, чтоб они не убежали. Юсуф, стоишь на дверях и ловишь, если кто решит пройти через главный. — Просто может оказаться так, что у них выход и на нижний есть, например. Так хотя бы у нас будет тот, кто поймает беглеца, а девка поможет. У нас как раз спицы с парализующим ядом есть. — Остальные за мной на крышу. Сначала там осмотримся на поиск запасного выхода. Если его нет, то будем помогать внизу. Если есть, то ждём их там. Юсуф караулит до победного. Я дам знать, когда начинать.

Так мы и сделали, полезли на крышу, пока Юсуф и скрытница стояли на шухере на всякий случай. Как оказалось, хитрожоп хитрожопа видит из далека. На крыше действительно были следы людей, причём очень свежие. Они были заметны на пыльном полу, пусть их и пытались спрятать. Как были заметны щепки с опилками, что хоть и попытались убрать, но между досками остались.

Остался лишь вопрос — они сейчас там или нет? И вообще, как они выглядят?

Про количество-то был не секрет, потому что их анусы провели, как и нас в город Анчутки в своё время. Но вот внешность… Ждать тогда до вечера?

Бли-и-ин… Это пиздец… Не хочу ждать до вечера, хотя если…

Вот что конкретно если, были оборванны тем, что пол неожиданно перед нами взметнулся вверх. Буквально секунда и грохнул выстрел одновременно с вскриком. Одна из моих скрытниц оседала с болтом в шее. А в дыру обратно соскальзывал труп какого-то невзрачного паренька, от которого от головы осталось всё ниже челюсти. Вот тебе и обмен…

— Займись ей! Ты со мной! — крикнул я, хотя уже понимал, что ту скрытницу не спасти и её секунды сочтены.

Теперь, когда я случайно пристрелил одного из шпионов, не имело разницы, выживут ли другие или нет, так как всё уже спалилось смертью одного из них.

В дыру я прыгать так и не рискнул, слишком уж опасно было так подставляться, хотя и тянуть было нельзя. Поэтому…

— Давай, ты первая, — кивнул я скрытнице. Неприятно, не люблю использовать людей как проверку на безопасность, тем более своих. Однако сейчас и я подставляться не мог.

И я не ошибся. Стоило скрытнице спрыгнуть вниз как ей в спину воткнулся арбалетный болт. Её спасло только то, что повёрнута она была спиной, и пробила стрела не сердце, а лёгкое. Однако с такой дырой… Я спас её от ещё одного болта буквально чудом, просто вслед за ней свесившись вниз головой.

Выстрел, попадание, и парня с вскриком отбрасывает в стену, по которой он медленно сползает, оставляя кровавый след. Сдохнет, нет, я не знаю, однако, спрыгнув вниз головой в комнату, сделав сальто и приземлившись на ноги, я в два шага оказываюсь около него. Удар ботинка по морде, и парень отправляется в страну сладких снов до того, как успевает схватиться за арбалет. А в дверь тем временем уже во всю ломились наши.

Но должен быть третий. Где-то здесь, в квартире. Я буквально ураганом пронёсся по комнатам, которых было не так уж и много, но так и не нашёл других людей. Заглянул в шкафы, под кровати, в тумбочки и даже в корзину для белья.

Пусто.

Добежал до двери, сдёрнул замок и распахнул её, впуская скрытницу.

— Не проходил третий?!

— Нет!

Блять, где он? Я ещё раз пронёсся по квартире, однако никого не было. Неужто ушёл? Или не приходил? Где этот сучонок?!

И тут до меня дошло.

Окно! Есть ещё один и самый очевидный выход!

Я метнулся обратно в комнату, где истекала кровью скрытница. Ну да, окно приоткрыто, просто в спешке я даже и не заметил этого. И тут же, зацепившись за край крюком, свисала вниз верёвка.

— Займись ей, — уже второй раз сказал я за сегодня, после чего ринулся к окну и начал спускаться по верёвке, едва не свалившись вниз.

Пиздец я опалил себе руки в кровь, пока скользил вниз. И как выяснилось в конце, зря только ладони в говнище ободрал. Юсуф уже затаскивал какую-то дрянь обратно в подъезд, из которой торчала спица. Ох уж эти парализирующие яды… Не зря на подстраховку внизу человека ставил, пусть и не для окна.

— Это оказалось проще, чем я думал, — пробормотал я, зайдя с ним в подъезд подальше от глаз людских. — Хотя учитывая то, что мы одну потеряли, вряд ли это можно назвать просто.

— Потеряли? — едва слышно спросил Юсуф.

— Ага. Получила стрелу. Плюс не знаю, выживет ли вторая или нет. Её тоже ранили.

Как выяснилось, не выживет. Она истекла кровью ещё до того, как мы поднялись. А ведь это я сказал ей спрыгнуть. Немного неприятно на душе, что я использовал её как проверку на опасность, но… иначе было никак. Мне дохнуть нельзя, а позволить шпионам убежать мы не могли. Правда эти оправдания вряд ли успокоят кого-либо.

Просто сейчас, глядя на два тела девушек, мне очень неприятно осознавать, что ещё два моих товарища погибли в борьбе за мою цель. Неприятно осознавать, что погибли, потому что я не совсем всё рассчитал и предугадал. А ещё одной из них так вообще отдал приказ лезть в пекло. Не хочу представлять, сколько ещё раз мне придётся отдавать подобные приказы.

Но в любом случае, мы закончили свою миссию.

Единственной проблемой можно было посчитать то, что теперь нам надо было избавиться от трупов и утащить за собой пленных. Оставаться в этой квартире, о которой могут знать другие, было плохой идеей.

Пришлось дождаться ночи, после чего мы на своих горбах потащили тела к себе на базу.

Честно говоря, я ожидал более… захватывающего похода на шпионов, но как оказалось, более богатым на события был поход к анусам, а здесь всё решилось за минуты.

Мы просто пришли, тут же с ними разобрались и всё. Больше шли сюда, если честно. С другой стороны, нам не пришлось гоняться за ублюдками по всему городу, а накрыли их буквально одним ударом. Жаль, что убили двух, но ничего не попишешь. Да и теперь Фракция Дня наверняка узнает, что их шпионов спалили и что что-то здесь происходит. Плохо? Хорошо? Я даже и не знаю.

Уже с наступлением темноты мы быстро-быстро свалили из квартиры. При этом я позвал подмоги из штаба, чтоб за раз всё утащить. Не знаю, как отреагировали все на новость, что мы потеряли двоих, однако мне было не до этого. Куда больше меня волновало то, что нас могут спалить. Например, если группа была не одна и другие проследят за нами.

Пришлось ещё раз в буквальном смысле использовать скрытниц как детекторы — разогнать на большой радиус, при котором нас самих не заметят. Убьют, значит следят, не убьют, то тогда всё в порядке. Иначе понять, что за нами следят, было невозможно.

Но добравшись до штаба, преследования мы так и не обнаружили.

Может они так и не спалили себя, а может я слишком параною.

— Готово, — вздохнул я, когда уже всё было позади, стоя перед Клирией и Констанцией. — Не скажу, что это было захватывающе или мы узнали что-то новое. Просто пришли, убили, забрали тела.

— Как я понимаю, вас это расстроило, — сказала Клирия.

— Скорее я ожидал нечто иное. Сражения, тайны или чего-то такого, — пожал я плечами. — Было слишком просто.

— С другой стороны, вы потеряли двух человек.

Я злобно глянул на Клирию, предлагая ей мысленно заткнуться. И так блин чувствую себя паршиво, а тут ещё она со своими фразочками.

— Как бы то ни было, Констанция, теперь твой черёд, — глянул я на фемку.

Она ответила мне тяжёлым, печальным взглядом. В нем не было ни гнева, ни ненависти, словно наш разговор возымел на неё какое-никакое, но действие.

— Сделай всё правильно, и никто не пострадает.

— Кроме графов, — добавила она тихо.

— Кроме графов, — кивнул я. — Которые хотят увидеть голову Эви на пике. Так что мы лишь опередим их, вот и всё. Поэтому… со дня на день придёт посылка со всем необходимым. Подготовь всё, сделай как надо и больше ничего. Остальное за нами. От тебя лишь требуется содействие.

— Я поняла, — кивнула она.

Я внимательно посмотрел на неё и ничего не сказал. Да, правда насчёт того, кто ты есть на самом деле, не всегда приятна. С другой стороны, теперь Констанция знает, что нужно делать и возможно мы больше не встретим с её стороны сопротивления.

Надеюсь.

Глава 351

Содействие.

Именно это слово я ненавижу больше всего. Ты вроде и не даёшь человеку что-то важное, но тем не менее позволяешь ему заниматься тем, что может определить дальнейшую судьбу абсолютно всего. Ещё хуже то, что без него ты нихера не сделаешь.

И вот Констанция — с одной стороны она нам нужна и на ней клятва. С другой стороны, вредная сука может всё испортить даже непреднамеренно.

Единственное, на что я делаю огромные ставки — доверие Эви к Констанции. Они уже двадцать два года вместе. И мне хочется верить, что у Эви остались после всей этой политической возни хоть какие-то чувства и идеалы. Причём учитывая её стремления сделать королевство единым и сблизиться с Фракцией Дня, у меня есть все основания на такие надежды.

Посылка к нам пришла на следующий же день. И на следующий же день Констанция отправилась в гости к Эви. Ей предстояло подготовить зал к нашему прибытию. Зная, что Эви обладает магическими способностями и то, что у неё было двадцать лет в запасе, сомневаться в её умениях причин у меня не было. Плюс, как я понял, её учителем была Баба-Яга, которая наверняка подтянула Эви во многих магических вопросах.

— Констанция, сделай всё правильно, и никто не пострадает. Из твоих любимых и близких, по крайней мере.

— Я сделаю, — тихо сказала она, словно пародируя Юсуфа. В последнее время она вообще выглядит не очень-то и радостной. Ну, я имею в виду последние — этот и прошлый день, после того как я ей накостылял немного.

— Уж постарайся. В противном случае я проведу всё по классике жанра. Не думаю, что тебе надо объяснять, как это выглядит.

— Не надо, — ответила она сдержанно.

Хм… не перегнул ли я палку с этим всем? Уж слишком она забитая и безэмоциональная. Может быть ей напоследок прострелить колено?

— Ладно, иди. Мы отправили твою посылку сразу тебе на дом. Не думаю, что она займёт много места, потому сможешь относительно скрытно всё установить.

— Да, — кивнула она, даже не поднимая головы, чтоб взглянуть мне в глаза.

— Тогда иди, — указал головой я на выход. — Завтра увидимся.

Да-да, именно завтра, так как благодаря Констанции на завтрашний день был объявлен Эви сбор всех графов. Будет обсуждаться вопрос того, что какой-то уёбок (то есть я) осмелился послать ей голову одной из её ковена. Я ещё той дуре на лбу слово «смерть потаскухам» вырезал, что должно было впечатлить её тонкую натуру.

Когда Коня ушла, я ещё некоторое время не мог выкинуть её поведение из головы.

— Она слишком странно себя вела, — сказал я задумчиво Клирии, сидя в зале.

— Вы ей многое высказали, ей многое пришлось понять. Открытие глаз бывает неприятным, мой господин.

— Она опасна, босс, — тихо высказался Юсуф. Вот же заладил.

— Помолчи, Юсуф. Я уже понял твою позицию. Однако она никогда не перешагнёт через свою дочь. Констанция может тешить себя иллюзиями, но никогда не пойдёт на подобный шаг.

Ну или я её не знаю. Хотя то, что я вижу, отлично вписывается в её обычный образ, когда она жестоко и беспощадно ебёт всем мозг своим «правильно».

— Плюс сейчас важно для меня получить ещё скрытников. И Клирия… Клирия, что за хуйню ты делаешь?

Я смог выхватить листок до того, как она успела что-либо сделать. Хотя было видно, что расставаться с драгоценным куском бумаги Клирия была не намерена, однако до моей реакции ей было далеко.

— Так, что ты у нас тут всё пишешь, Клирия? — поинтересовался я, глянув в лист. Сколько её вижу в зале, она всё что-то пишет. Причём с таким лицом, словно от этого зависит вся её жизнь. Мне даже интересно стало.

Однако глянув на лист…

— Это что?

— Это? Это имена, мой господин.

— Я это вижу. Я о том, что это? Что за имена?

— Имена для ребёнка, мой господин. Правый столбик — для мальчика. Левый столбик — для девочки.

Я внимательно посмотрел на Клирию, которая выглядела совершенно невозмутимо. А мне уже через плечо пыталась заглянуть одна из наёмниц.

— А ты чего тут забыла?! — схватил я её за голову и несильно толкнул на диван. Ой бля… улыбка… сейчас явно Джокера пародирует. Я вновь повернулся к яжматери. — Клирия. Если ты вдруг по каким-то неведомым мне причинам не заметила, мы тут обсуждаем важные дела.

— Я понимаю, мой господин. И я ни на секунду не отвлеклась от разговора.

— Окей, повтори мои последние слова.

— Окей, повтори мои последние слова, — не моргнув глазом повторила меня.

Так, передо мной теперь сидит Клирия-тролль.

— Я прошу сейчас не играть со мной, Клирия.

— Хорошо, я вас просто неправильно поняла. Ваши последние слова — сейчас куда важнее для меня получить ещё скрытников. И Клирия, Клирия, что за хуйню ты делаешь.

То, с какой точностью она процитировала меня, вызывало искренний ужас. Такой, как она, надо адвокатом работать, чтоб запоминать каждое слово подсудимого и ловить его на неточностях. Надо быть с ней поаккуратнее, а то мало ли.

— Короче, Клирия, или ты слушаешь, или получаешь пиздюлей, договорились?

— Я вас поняла, мой господин, — кивнула она.

— Я очень на это надеюсь. Так вот, что касается тебя, ты потопаешь с нами. На всякий случай, если вдруг потребуется мозговое вмешательство. Ещё нам надо понять, что делать с людьми непосредственно Эви.

— Отравить? — предложила одна из наёмниц.

— Можно было бы, но боюсь, что для этого понадобится тратить ещё время, которого у нас уже нет. Один шанс на миллион, так сказать. Поэтому полезем в обход них. План.

Одна из наёмниц притащила к нам несколько карт замка.

— Учитывая то, что подготовит для нас Констанция, вот как мы поступим…

Постараемся не облажаться, это если кратко описывать наш план.

И вот, стоя перед чудесным замком на некотором удалении, мне открывался вид на въездные ворота, через которые проезжали кареты с…

— Это единороги, Мэйн, — некоторые споры просто не могут закончиться.

— Клирия-тля, это носороги. Ещё раз ты такую хуйню скажешь, и я тебя изнасилую.

— Это единороги.

Я молча посмотрел на эту наглую рожу, что сейчас улыбалась мне в лицо лёгкой улыбкой, словно она не приделах.

— Я тебя в жопу изнасилую, если что. Это будет очень больно, поверь мне.

— Не больнее, чем рожать ребёнка.

— А ты уже знаешь и то, и другое? — поинтересовался я.

— Ни того не другого мне переживать не приходилось, — покачала она головой. — Однако я сомневаюсь, что это больнее, чем четвертование.

— Ясно, мне очень интересно, потом расскажешь, что чувствовала. Вон карета Элизи.

В отдалении проехала карета, что принадлежала нашей верной подруге, которая через пару секунд скрылась в арках стен. Мы же располагались в здании с высокой башней, что раньше, как я предположил, была колокольней. Отсюда открывался чудесный вид на вход в поместье… Нет, в замок-крепость Эви. И отсюда мы наблюдали, как кареты одна за другой въезжают во двор.

— Так, помолимся, чтоб всё было хорошо. А то я слышал, что Эви слегка рассержена на мой подарок.

— Мне кажется, зря вы, Мэйн, написали это на голове её подруги.

— Я ничего не писал. Просто вырезал на лбу.

— Боюсь, что суть от этого не поменялась.

— Плевать. Так, теперь нам самим пора идти.

Мы быстро спустились с башни в главное здание, где нас уже ждали другие члены команды. Вместе мы вышли на вечерние улицы, полные народа, растворяясь в общем потоке. Теперь надо было добраться до места проникновения. Оно располагалось с обратной стороны от входа. И нет, это был не чёрный вход.

Протискиваясь небольшими группками по улицам и улочкам, что вечером превратились в живые потоки людей, мы, не привлекая лишнего внимания обогнули полностью весь замок Эви, выйдя к месту, где можно было пробраться внутрь. А если быть точнее, то через канализационный слив в речку-говнотечку.

Эта небольшая речушка выходила из зарешёченных труб из-под замка, видимо сливаясь из какого-нибудь фонтана, а заодно и всей канализации замка. Однако конкретно нам была нужна не эта труба.

Пройдя вдоль домов и выложенного камнем канала для этой реки, мы остановились напротив небольшой зарешечённой трубы, что вела внутрь, в глубины канализационных сливов и откуда так же сливалась жижа.

— Ненавижу канализации, — пробормотал я.

— Вспоминаются чудесные приключения, где ты меня избил до полусмерти, — едва слышно шепнула мне на ухо Клирия. И почему она прошептала таким весёлым голосом.

— А потом спас, вытащив от тварей. А могу и добавить.

— Не надо. По-настоящему мне было очень больно и грустно. Я не хотела причинить вам вреда. Просто в одной из прошлых жизней меня сожгли на костре. Неприятные ощущения, хочу признаться. Потому такой пожар ввёл меня в своеобразный транс.

— И ты чуть глотку мне не вспорола, спешу напомнить.

— Мне очень стыдно. Ночью спросите с меня за всё, — улыбнулась она невинно.

Ой бля, иди-ка ты нах… в баню. А то пошлю не туда, а она сразу же и прискачет.

— Ладно, заканчиваем и погнали.

Я перепрыгнул через ограждения и аккуратно соскользнул вниз по покатому каменному берегу до самого дна, где ушёл в воду по колено. Она была не сильно широкой, около трёх-четырёх метров в ширину, похожая на каналы, что проходили через мой город и куда сливали воду все ливнёвки.

Подойдя к решётке, я аккуратно подёргал её. Да уж, добротно закреплена, сразу видно. Замок мощный висит такой. Обычной пилой не взять. И видно, что иногда дверкой то пользуются.

Но слава богу, что у нас пила тоже не простая.

— Несите пилу по металлу, — позвал я их.

Улица, на который мы стояли, была задней. Одна из тех, что обычно проходит узкой улочкой позади домов, становясь если не местом для складирования всяких ненужных старых вещей, то помойкой. Оттого здесь народу практически не было. Плюс наши стояли по краям, чтоб спровадить случайных прохожих.

Чтоб перепилить замок на решётке, потребовалось около получаса. Причём пилил я очень быстро, нормальный человек так не сможет. Дошло до того, что сама пила уже обжигала пальцы и шипела, когда на неё попадали капли воды. А ещё постоянная вонь, которая совершенно не радовала. Надеюсь, это не Эви так много срёт, а то будет у нас биологическая катастрофа.

Как только замок был распилен, я, откинув его в сторону, распахнул решётку и махнул рукой своим.

— Всё, погнали, народ, — и пригнувшись я нырнул в вонючую трубу, стенки которой уже давно покрыла слизь.

Судя по карте, которую раздобыла Констанция для нас, здесь под замком проходила довольно сложная канализационная система, которая была отстроена в допотопные времена. Она выходила ко многим местам в этой крепости. И если хорошенько постараться, то можно даже протиснуться на некоторые этажи, где есть сливы. Но можно и застрять.

Однако, перед тем, как мы начнём своё путешествие по канализации, следовало кое-что сделать. А именно…

Я вытянул руки вперёд и активировал магию обнаружения ловушек: шаровую молнию, которую уже однажды активировал в лесу около камня на границе с территорией эльфов. Довольно манозатратная и в тоже время довольно эффективная для обнаружения сигнализации.

Маленький шарик электричества, похожий на шарик из плазменной лампы, тут же потянулся своими щупальцами вперёд, словно его что-то притягивало. И я знаю, что именно.

Ловушка.

Для меня это не было сюрпризом. Констанция точно показала нам, где находится сигнализация, потому я сразу знал, где её искать. Например, в этой трубе.

Потому и решётка выглядит так, словно ею пользуются. Здесь кристаллы постоянно меняли, так как они были как батарейки — заряд тратится на сигнализацию. И Эви могла себе позволить натыкать их везде, где только можно. Конечно, ограждать по диаметру замок она не стала, так как это слишком затратно даже для неё, однако натыкала их вот в таких местах. Да и нецелесообразно там их ставить, так как могут свои задеть.

— Лом, — протянул я назад руку, скинув магию обнаружения.

Получив увесистую железку, я подошёл к камню, который довольно сильно выделялся, словно его постоянно вытаскивают. Хотя если не знать, ты его и не заметишь, но мы-то уже в курсе. Немного повозившись, выковырял его наружу и увидел в небольшом углублении кристалл, мягко мигающий розоватым светом.

Вот и подарочек от Эви.

Хотя проблема невелика, если знать, как с ней справляться. А я знаю! Я умный! Я книжки читаю! Сейчас бы не обосраться на ровном месте прилюдно, и можно будет хвастать, какой же я крутой.

Но сложности в прочем не было — я просто дал прироста маны кристаллу, отчего тот засветился ярче. Добавил ещё немного, заставляя его покрыться трещинами, после чего тупо додавил и кристалл взорвался осколками, которые разлетелись подобно шрапнели. Но уже предчувствуя подобный исход, я прижался к стене.

— Вот и всё. Проще пареной репы, — улыбнулся я.

— Вы молодец, — сказала за моей спиной Клирия. — Я горжусь, что вы мой господин.

— Блин, Клирия, сдрысни отсюда, не раздражай.

Подлиза блин.

Подав на руку немного огонька, я, подобно Моисею, повёл свою паству по канализационной трубе в глубины этого вонючего подземелья, сгорбившись буквой «Г». Иногда мы проходили под вертикальными трубами, из которых на нас что-то лилось. Иногда проходили около труб, что входили в эту под углом в сорок пять градусов. Иногда мы попадали даже на перекрёстки. Но это всё было не то. Меня интересовало одно конкретное место.

Пройдя таким образом несколько разветвлений, мы попали в такую небольшую комнатку, где воняло просто дерьмом. Отсюда, больше ориентируясь по карте, которую я выучил, чем по внутреннему компасу, мы повернули налево в трубу, что шла под уклоном.

Здесь уже вперёд полез Юсуф. Имея отличную ловкость, он без особых проблем поднялся по скользкой трубе, цепляясь за выступы, за которые обычным людям было не зацепиться. После этого он скинул нам верёвку и по ней уже поднялся я. И так мы цепочкой забрались наверх, по сливающейся вниз грязной воде в полнейшей темноте.

Здесь, на т-образном перекрёстке повернули направо и уже через несколько минут мучений в сточных водах добрались до нужной трубы.

— Вот эта, — подсветил я рукой этот лаз. Хорошо, что Ухтунга и Винни-блять оставили дома, они бы здесь не пролезли.

Да чего уж, тут я с трудом пролезу, вот прямо в притирку. Придётся как червяку ползти через трубу ещё хуеву тучу метров. Чтоб ненароком не остаться здесь навеки, мне, как испытателю, привязали к ноге верёвку, чтоб в случае чего вытащить обратно.

Именно так и рождается клаустрофобия, хотя она у меня рождается при любых таких ситуациях. Ну ещё бы, узкая труба, ты блять скрючен, со всех сторон давит, воняет сыростью и темно. И ещё двигаться нормально не можешь, извиваешься как червяк. Но я же антигерой! Я не такой, как все! Я пролезу в любую щель, куда бы нормальный человек не полез. Даже если это щель Клирии.

Описать это ощущение было легко: темно, тебе кажется, что ты вот-вот застрянешь, воняет и давит со всех сторон. Мне казалось, что стенки сейчас начнут сжиматься и меня или раздавит, или застряну. Хотя реальной угрозой было то, что сейчас потечёт по трубе вода, она из-за меня не сможет протечь дальше, и я захлебнусь.

И так на протяжении долгих двадцати минут, что я проползал с колотящимся от страха сердцем, пока наконец впереди не замаячил свет. Тусклый, пробивающийся через сливную решётку, которая по идее не должна была быть закреплена.

Когда я дополз до неё, то замер, вслушиваясь в тишину.

Никого.

После этого, я, затаив дыхание, толкнул её вверх и с облегчением почувствовал, как она без сопротивления поддалась. Был риск того, что она будет закреплена, и тогда нам бы пришлось ползти в другую трубу. Но всё обошлось.

А вывела труба нас в большую купальню, выстеленную белым и кремовым кафелем, с открытыми душевыми кабинками и неглубоким бассейном. Здесь, наверное, Эви с Констанцией моются вместе. Хм… интересно, а они лесбийским сексом не занимаются? Ну просто в прошлом Коне пришлось такое делать с моей подачи, а сейчас? Там язычком лизь-лизь, например?

Ладно, чот меня понесло на пошлость. Видимо стресс сказывается.

После моего первого испытательного прохода по трубе в умывальню мы перетащили сюда всю оставшуюся команду. По одной через дыру мы вытаскивали на свет божий девушек и Юсуфа. Правда одна умудрилась застрять (никак жрала много), но и её мы вытащили. Не зря же верёвку привязывали.

Жаль, что Клирия там не застряла.

Глава 352

— Дело осталось за малым, — посмотрел я на выход из купальни. — Но для начала расчехляемся и переодеваемся в чистое. А то нас не то что увидят, унюхают запросто.

Поэтому прямо здесь мы устроили сеанс бесплатного быстрого стриптиза. Теперь дело оставалось за малым. Найти зал, устроить пафосный вход меня любимого и дать понять Эви, что теперь во Фракции ночи новая и неоспоримая единственная власть.

— Так, проверяем снарягу, проверяем свои запасы и прочее, и прочее. Юсуф, как договаривались, берёшь часть людей с собой. Я возьму всего двух скрытницу и Клирию, чтоб в нужный момент пробить чернявой пиздюлей.

— Вы так говорите, мой господин, словно для вас цель в жизни — давать мне, как вы выразились, пиздюлей.

— Знаешь, я уже начинаю подумывать, что в этом и есть смысл моего существования, — задумался я.

— Мне приятно осознавать, что пусть даже в таком плане, но я становлюсь вашей целью, — кивнула Клирия.

Ага-ага, моей целью. Тьфу блин.

Я открыл барабан и ещё раз пробежался по патронам пальцами уже заученными движениями, проверяя их. В любом случае он не намок, а я это делал скорее для того, чтоб удостовериться, что патроны на месте. Плюс я высыпал ещё патронов на три барабана, после чего рассовал их по карманам. С увеличившейся ловкостью я могу перезарядить его даже быстрее, чем обычный человек без подготовки пистолет. Лишь ловкость пальцев и быстрая скорость.

— Итак, Юсуф, не подставляйся, мне твоей жене нет охоты говорить, что ты помер, — хлопнул я его по плечу. — Не забывай, что тебя ждут дома сиськи и беличий костюм.

Тот покраснел, а я усмехнулся. Да-да, чувак, неужели ты верил, что я не замечу отсутствия одного из костюмов тогда на базе анусов? Уже представляю, как ты в этом костюме перед голой Мамонтой щеголяешь. Я бы, если честно, посмотрел бы такую порнуху.

— Девушки, вас это тоже касается, особенно тебя, третий месяц. Мы уже прошли дохера и почти всё сделали, так что сделайте мне одолжение — не сдохните. Не хочу потом стоять над вашими трупами и грустить.

— А вы будете грустить? — спросила одна в то время, как другие разулыбались.

— Ты даже не представляешь, как мне грустно, когда кто-то из вас погибает, девчонки, — улыбнулся я.

И все бабы разом смутились, потупив глазки. Смутились, неуверенно улыбнулись, покраснели. Даже и не скажешь, что передо мной редкостные отморозки, для которых нет ни добра, ни зла.

— Вы тоже берегите себя, — едва ли не хором ответили они.

Почему я так волнуюсь?

Игры научили меня, что перед финалом обязательно будет какой-нибудь пиздец. Всегда так: как финал, так часть команды сдохнет в адских муках или того хуже. И что бы ты не пытался сделать, обязательно так и будет.

Вот и тут, почти самый конец и мне не хочется, чтоб кто-нибудь из моей команды погиб. Так всё почти гладко шло же, и будет до пизды обидно потерять людей, даже часть из них.

Блин, пусть финальный бой с боссом этой локации будет нормальный. Без трупов, я имею в виду. Ведь всё так хорошо идёт…

Распрощавшись с командой диверсантов, я, две скрытницы и Клирия двинулись своей дорогой.

— Вы волнуетесь? — едва слышно спросила она, когда мы пробирались по мрачным коридорам этого замка.

— Волнуюсь? Естественно. Обычно во всех таких ситуациях всё заканчивается тем, что кто-то обязательно дохнет, — ответил я.

— Вы настроены просто слишком пессимистично, — заметила Клирия.

— Реалистично, ты имела в виду? Обычно именно на последнем этапе идёт массовое опиздюливание, потому у меня и поигрывает очко от волнения. Причём не за себя, хочу заметить.

— Всё будет в порядке, — попыталась успокоить меня Клирия, и я не могу сказать, что на меня это подействовало.

То ли будущая не самая радостная встреча с Эви меня напрягает так сильно, то ли действительно всё закончится одной большой бедой. А тем временем мы приближались к залу, где проходило всеобщее собрание зла.

Они были лишь пародией на настоящих злодеев, и им ещё только предстоит увидеть, что значит настоящее зло во плоти. Их жалкие попытки показать себя тёмной стороной, устраивая жестокие расправы над соперниками, да и над обычными людьми просто не что по сравнению с тем, что я собираюсь им преподнести. Этому миру есть ещё куда падать и к чему стремиться. И я надеюсь, они в первый и последний раз двинуться по пути, по которому я их поведу.

Собрание графов Фракции Ночи.

Это не то что бы редкое событие, однако и частым его назвать было нельзя. Всех графов, всех восемнадцать человек собирали всегда лишь по исключительным вопросам, когда решение, которое было необходимо Фракции, можно было принять лишь при содействии абсолютно всех.

Или же когда возникала проблема, которая требовала присутствия абсолютно всех людей.

Сейчас графы не знали причин столь неожиданного и быстрого сбора. Кто-то лишь подозревал причины, однако даже их предположения были в корне не верны.

Некоторые заговорщики, что уже успели скрепить себя общей целью, лишь хитро переглядывались между собой, всем видом показывая: они знают то, что другим неведомо. Так же они поглядывали снисходительно на Эвелину, словно на дитя, которому они лишь разрешают играться и словно любую минуту могут показать, кто здесь хозяин.

Не надо говорить, что показать этого никто из них не мог, если только не в собственных мечтах.

Если бы у кого-то была способность читать мысли, то без проблем можно было бы узнать, что абсолютное большинство думает об Эви, как о глупой девке, что хочет показать свою власть подобно маленькому ребёнку и оттого собирает их всех вместе, чтоб ещё раз топнуть ножкой прилюдно и высказать недовольство.

Причины такого поведения были просты — многие уже успели навести мосты с другими странами, теперь считая себя кем-то большим, чем обычными графами. Словно теперь они стали сильнее и лучше остальных и в особенности Эвелины, хотя в реальности они как были обычными графами, так и остались. Стало сильнее только их самомнение, ничем особо не подкреплённое.

В частности, немало графов теперь сотрудничали со страной демонов, которые предлагали за дружбу немалые привилегии в будущем. Или страны зверолюдов, которые так же хотели получить часть северо-западных территорий. Или даже эльфы, для которых горы, отделяющие их от этой части континента, не являлись причиной отказываться от общего пирога.

Что-что, однако именно во фракции Ночи собралось абсолютное большинство предателей, желающих переметнуться на сторону других стран в поисках лучшей доли. Во Фракции Дня предателей родины действительно не было, хотя их тёмные делишки назвать соответствующими добру тоже было нельзя.

И теперь восемнадцать… семнадцать человек собрались вместе, чтоб обсудить дела насущные.

И первое, что бросилось всем в глаза — не очень радостное настроение Эвелины. Если раньше она встречала всех с невинной улыбкой, то теперь её взгляд был подобен льду, что заставляет замерзать твоё сердце и твою душу. Она смотрела на всех внимательно, изучающе и даже самые уверенные в себе почувствовали дискомфорт и желание как-нибудь прикрыться от этого взгляда.

По удивительному совпадению, теперь никто не чувствовал себя лучше Эвелины, как никто больше не смотрел на неё, как на неразумное дитя, что лишь топает ножкой. Потому что это дитя сейчас могло своей ножкой переломать всем кости при желании, а потом ровно то же самое сделать и с их семьями.

Всех теперь волновал вопрос, зачем их позвали сюда так срочно, почему Эвелина не в духе и не они ли являются причиной всего этого мероприятия. Оттого каждое промедление перед всеобщим собранием фракции выводило людей из себя. Они волновались, испуганно оглядывались и отводили взгляд, когда Эвелина на них смотрела.

Но Эвелина не спешила.

Совершенно не спешила, пригласив всех на обед и спокойно кушая, при этом наблюдая, как все остальные изводятся.

О нет, она знала о всех их грехах. Знала, что каждый делает и с кем ведёт дела. Возможно, не все тайны были открыты ей, но Эвелину это не волновало. Она знала достаточно, чтоб раздавить каждого, кто перейдёт границы, и при этом остаться в безопасности, не объединив против себя всех.

И смакуя шикарный обед, она с удовольствием обводила каждого присутствующего взглядом, наслаждаясь тем, как те едва не давились, почувствовав на себе давление. Наслаждалась давящей атмосферой и страхом каждого из присутствующих, которые знали о своих грехах. Знали и боялись. Это способствовало тому, что в будущем их будет легче сломить.

Даже её ковен притих, не сильно желая высовываться. Да, для них причина сбора не была секретом, однако все они знали, что бывает с теми, кто злит Эвелину. Когда-то, в самом начале она может и была замечательной девушкой, не знающей злобы. Однако о тех временах предшествующие им ведьмы, что решили злоупотребить её добротой, уже не расскажут.

Каждая из них погибла в борьбе за власть с Эви, и маленькая милая нежить доказала, что может выстоять даже несмотря на свой обманчивый вид и превосходящие силы и количество противника.

Однако и у самой Эвелины были проблемы. Даже не проблемы, а причины для беспокойства.

— Констанция, с тобой всё в порядке? — подёргала она за рукав свою верную подругу, с которой прошла и огонь, и воду на протяжении двадцати двух лет. — Ты сегодня немного… расстроена. Что тебя беспокоит?

— Ничего, — покачала она головой. — Я… просто немного устала. Вся эта нервотрёпка с поиском того, кто это сделал. Ещё и дочь шалит…

— Фемия? Возраст такой, сама знаешь, — разулыбалась Эви. — Уже взрослая, хочет жить своей жизнью, однако не повзрослела умом. Все через это проходим.

— Ты уже захватывала власть в её время.

— Так и время было другое, и жила я походами с героем, а потом с антигероем. Я другая нежить, — пожала она плечами с улыбкой. — Как закончим с этим, возьми себе отпуск и отдохни.

— Не думаю, что мне требуется отдых.

— Тогда это приказ, — подмигнула Эви ей. — Ты, в отличие от меня, стареешь. Тебе уже пятьдесят один годик, не забывай это.

— Да… Да, думаю, что ты права.

Но она видела, что Констанция не смотрит ей в глаза, что Эвелину несколько тревожило. Тревожило больше, чем голова. Пусть та её и сбила с толку, однако состояние подруги её волновало куда больше.

А что касается головы, то это была та ещё песня. Особенно когда пришла Констанция со словами: «Только не пугайся, но боюсь, что это адресовано тебе, Эви». Тогда она была ошарашена, была зла и пообещала себе найти виновника и заставить его мучиться за это. Нет, ей было плевать на эту глупую ведьму, что промышляла чёрной магией и похищениями, однако прислать ей такое, так и ещё и с такой надписью…

— Я не потаскуха! — воскликнула она тогда обижено, прочитав надпись.

С того момента она поклялась, что доберётся до виновника и заставит его пожалеть о содеянном. Он будет мучиться, будет страдать и будет жить так долго, как только может прожить человек. И она лично будет следить за этим вопросом.

Но теперь, видя, как её подруга меняется, эта месть ушла на второй план.

После праздничного обеда все гости по своему обычаю выдвинулись в сторону главного зала, где будет проходить собрание. Эвелина шла последней, словно пастух, что подгоняет своё стадо. Беспокойство по поводу Констанции не покидали её. Мыслями она раз за разом возвращалась к ней, пытаясь понять, что же происходит.

Однако ей пришлось отложить все эти волнения, когда они вошли в зал.

Здесь, под пристальным взглядом величественных статуй и портретов они сели вдоль длинного каменного стола, что был отполирован до зеркального состояния. Пол был вымощен исполинским камнем, добытым из древних неприступных гор. Некоторые места были украшены черепами людей, которым не посчастливилось стать врагами маленькой нечисти.

Это место было создано для того, чтоб заставить любого человека бояться и чувствовать себя пустым местом. И с этой задачей это место отлично справлялось.

Графы, чувствуя себя, словно в суде, где им вот-вот объявят приговор, расселись по своим местам. Больше никто не рисковал многозначительно, высокомерно или хитро переглядываться, так как понимали, что такой взгляд может быть вполне оценён как признание. В чём именно, им ещё только предстояло узнать.

— Итак, мои верные друзья, — одарила их Эвелина улыбкой, в которой не было и намёка на доброту. — Сегодня мы здесь собрались по очень важному вопросу, который заставил меня очень расстроиться. Я знаю, что вы обычно стараетесь радовать меня, однако в этот момент в зале находится тот, кто решил бросить мне вызов.

Вот теперь все переглянулись. Если Эвелина говорила столь громкие слова, то значит это было действительно правдой. Кто-то из них всё же рискнул бросить вызов её власти. И почему-то все взгляды сошлись на Дракуле, который как-то слишком испуганно оглядывался, как будто спрашивая: Вы чего?

— Констанция, прошу тебя, покажи, какой подарок мне недавно прислали.

Та, стоявшая за спиной у Эвелины, безропотно тяжёлым шагом, который звучал как приговор, подошла к столу и положила на середину голову их бывшей соратницы.

Немного уже начавшая портиться, голова отдавала сладковаты душком. Синеватого цвета со слегка вздувшимся лицом, она словно смотрела на всех с осуждением. Её открытые глаза уже были белыми, а в уголках глаз виднелись копошащиеся там личинки. А на лбу красовались криво вырезанные слова «смерть потаскухам».

Никого нельзя было впечатлить подобным, так как многие повидали немало на своём веку, однако наглость такого поступка заставила всех, мягко говоря, удивиться. Мало того, что посягнули на ковен, сильнейшую группу, которая может выстоять против двух других групп при желании, так ещё убили и прислали подобное в издёвку.

Плюс обозвали каждую ведьму потаскухой.

Теперь каждому стало понятно, отчего Эвелина была не в духе. Подобная выходка дорого обойдётся тому, кто это сделал. Потому что это был вызов её власти. Кто-то решил помериться с ней силами и открыто заявлял об этом таким подарком.

Эвелина внимательно смотрела за реакцией каждого члена их фракции, и… не увидела ни у кого желаемого. У неё уже был подозреваемый, к которому она собиралась высказать свои претензии вместе с доказательствами вины, однако совершенно другая персона привлекла её внимание.

Элизиана, дочь Крауса. Та посмотрела на голову брезгливо, слегка удивлённо, однако не было у неё того выражения лица, что у других. Эвелина не видела, чтоб та была искренне поражена или удивлена произошедшим. Лишь брезгливость.

С одной стороны, это можно было списать на то, что та ещё не понимает, что это значило. Она могла быть не в курсе, чем это грозит и насколько это наглый поступок. С другой — именно такая серая мышь могла попытаться ринуться вперёд, не обладая достатком мозгов.

Но даже с недостатком мозгов было понятно, что без должных сил на подобное идти нельзя. А если верить информации от Констанции, а Эвелина безоговорочно ей доверяла, то у той сил было, мягко говоря, мало.

Не может же она быть так глупа, чтоб поступить настолько необдуманно, верно? Или может? Или Эвелина чего-то не знает?

Мучающаяся собственными сомнениями, она взглянула на Констанцию, но та лишь отвела взгляд. Эвелина чувствовала, что что-то происходит, но не могла уловить суть. Она видела, что кто-то начал играть по-крупному, но причин делать это именно сейчас она так же не видела, пусть кандидаты и имелись.

— Сегодня, мои друзья, я собрала вас вместе, чтоб задать один единственный вопрос — кто из вас решил бросить мне вызов? — спросила Эвелина мягким и добрым голосом, который звучал куда более страшно, чем если бы она кричала. — Кто хочет побороться со мной, и кто посмел покуситься на девушку из моего ковена? Я очень, очень расстроена и хочу взглянуть виновнику глаза.

Насколько это звучало двусмысленно, говорить не приходилось.

И очень скоро Эвелине действительно предстояло взглянуть этому виновнику в глаза.

Глава 353

— Ну же, я не кусаюсь, — улыбнулась Эвелина, обведя всех милым приветливым взглядом. Прямо милая девушка, которая верит в чудеса и справедливость. Но по какой-то причине никто признаваться не хотел и верить этой чудесной личности не спешил.

Больше того, её удивляло то, что сам виновник торжества, на которого упорно показывали все факты, сидел с таким лицом, словно сам не понимал, что происходит. Она хорошо знала каждого из этих графов и могла довольно точно сказать, кто способен держать маску, а кто расколется как орех.

И сейчас она видела как раз-таки то, что главный подозреваемый, который должен был расколоться, этого не делал.

Если быть точнее, то подозреваемым был граф Анчутка. Разведка уже давно докладывала о его активности, а Констанция, если и приносила новости, то только о том, что он что-то замышляет. Эвелина закрывала на это всё глаза, с интересом наблюдая, во что это выльется. Она ждала, что может ещё кто выдаст себя, может быть даже тот, кто управляет этим всем театром, но Констанция продолжала приносить известия только о том, что Анчутка самый главный и выше никого нет. За всем стоит он.

Однако вот настал момент истины. И если Дракула мог в такой ситуации сохранять хладнокровие, то Анчутка должен был выдать себя. Эвелина лично разговаривала с ним, лично видела его реакцию, когда она его ловила на лжи или на том, что он недоговаривает. И сейчас он просто не мог не выдать себя.

Однако Анчутка продолжал упорно вести себя так, словно ничего не знает. Если бы не Констанция, Эвелина бы давно уже решила, что он здесь ни причём или же есть тот, кто остался нераскрытым. Однако если все факты говорят о том, что главный только он…

Но что-то не сходилось. Эвелина отчётливо видела, что что-то было не так. Она сейчас наблюдает одно, но документы Констанции говорят другое. И интуиция подсказывает, что здесь не всё чисто. Глаза её точно не обманывают, знания, которые она имеет, так же согласуются с тем, что она сейчас видит, ведь с Анчуткой она знакома уже на протяжении двадцати лет. Единственное, что выбивается, это доклад…

Эвелина хотела повернуться и взглянуть на Констанцию, которая сейчас стояла с правого бока у стены, но не сделала этого. Факты, которые она нашла, говорили сами за себя. И если выбирать между фактами и её интуицией… Факты имеют место быть в реальности, их практически можно пощупать, а интуиции не более чем предчувствие, возникшее на фоне его необычного поведения, вот и всё. По крайней мере так она объяснила себе всё.

Она-то и предположить не могла, что он на такое способен…

Но мысль, что закралась в её голову, заставила Эвелину напрячься.

Но а если он не способен? Тогда получается…

Получается, что все доклады, предоставленные Констанцией, не верны. Это получается, что Констанция вдруг взяла и начала перевирать все факты. Зачем? Переметнулась на другую сторону? Нет, быть не может подобного, она знает планы, она знает, ради чего они борются.

Что тогда?

Дочь? Может быть что-то с её дочерью, и поэтому она решила подменить всё?

Эвелина глубоко вздохнула, хотя и несильно нуждалась в этом будучи не совсем живой.

Она уже полезла в такие дебри со своими подозрениями, что теперь думает на свою лучшую подругу. Это всё лишь гипотезы без фактов. Они как воздух, которого не видно, и который невозможно пощупать. А доказательства реальны. К тому же она по себе знает, как иногда может измениться человек.

Это всё паранойя. Просто она сама не может признаться себе, что он смог одурачить её своей актёрской игрой. Что недооценила его, что прозевала такого интересного человека, который зашёл так далеко.

— Ну чтож, — хлопнула она в ладоши. — Нет нужды спешить. Лучше выпьем за то, чтоб каждый из нас избежал подобной участи. Раз сегодня мы собрались вместе, стоит произнести тост за нашу фракцию, как делаем мы при каждой нашей встрече.

Да-да, такой обычай действительно был и ввела его никто иная, как сама Эвелина. Ничего так хорошо не развязывает языки, как алкоголь. Особенно хорошее крепкое вино, чей градус не настолько силён, чтоб сразу ударить в голову, но достаточен, чтоб развязать языки и заставить ненароком сболтнуть что-нибудь лишнее. К тому же это вино специально подготавливают каждый раз к этому случаю, добавляя всевозможных трав и экстрактов, что заставят стать человека более откровенным, даже если он этого не хочет.

Забавно, что именно для самой Эвелины вино не производило такого эффекта. Во-первых, на нежить оно действовало куда слабее, чем на людей. Во-вторых, у неё был иммунитет к ядам, что нивелировало свойства. Возможно, кто-то из ковена и догадывался до того, с какой целью, они пьют вино при каждой встрече, но не боле. В конце концов, для всех это была лишь мелочь, на которую мало кто обратит внимание.

В зал зашли несколько служанок, что принесли бокалы и одну большую бутылку, после чего налили всем вина. Старая традиция, для Эвелины она служила ещё и знаком того, что всё до сих пор по-прежнему и ничего не изменилось. Это немного успокоило её, пусть некоторые терзания в душе остались.

Дождавшись, пока наполнят бокалы и когда служанки уйдут, Эвелина встала, отодвинув назад свой громоздкий стул, и подняла бокал.

— Итак, мои дорогие друзья, — обвела она собравшихся взглядом как свою собственность. — Тяжёлые времена настают для нас. Теперь, перед лицом общего врага, что посягнул на нас, на наши жизни, на наши земли, нам придётся сплотиться. Кем бы он ни был, как бы не были страшны его планы и велика его ненависть, ему нас не сломить. Пусть одна из нас не дожила до этого момента, однако мы будем и дальше вести за собой земли, что были заработаны нами кровью и потом. Мы отомстим этому человеку в очень скором времени, и он познает наш гнев. И в отличие от него мы ещё долго будем пребывать в здравии и править этой частью мира. За Фракцию Ночи. За нас.

— За Фракцию Ночи! За нас! (х16)

Их бодрый и громки ответ прокатился подобно грому по залу, заставляя сотрясаться даже стёкла. Кто бы что не говорил, однако каждый любил чувствовать себя частью настоящей силы, которая может ещё заявить о себе, пусть практически каждый здесь уже избрал свой путь. Избрал путь, который вёл только к одному исходу.

Все они, эти напыщенные люди, звери, ведьмы и даже сама Эвелина, они были лишь отблеском настоящего зла. Они строили свои локальные козни, как подобает лишь маленьким неприятностям, когда настоящее зло готовило миру свой прощальный подарок.

Никто из них так и не подошёл близко к истинному злу, беспощадному и беспрецедентному. Потому что они были частью этого мира, до сих пор сказочного и не готового идти на что-то действительно глобальное. Слишком доброго, где до сих пор верили в чудо и не могли представить ничего действительно страшного. Даже гражданская война, что однажды охватила чуть ли не весь свет, была не их заслугой.

Причина всего этого, того, что мир трясло на протяжении трёх лет как в лихорадке от постоянных столкновений и революций, была уже близка к ним. Как однажды принёс в это мир он боль, на это раз вёл он за собой лишь разрушение и страх.

Он был худшим вариантом зла. Потому что нет хуже зла, которое твориться ради добра. Оно единственное может найти отклик в душах людей, заставив их поверить, что это правильно, подменяя понятия и заставляя забывать, что есть добро на самом деле. Единственное зло, что может быть оправдано. Единственное, что может быть действительно необходимым. И единственное, что может выйти из-под контроля, затащив всех за собой во тьму, когда никто этого даже и не заметит. Ведь мало кто вспомнит в тот момент, что настоящее добро никогда не будет действовать злом, так как они являются антиподами.

В таких ситуациях остаётся надеяться лишь на то, что тот, кто взвалил на себя сие бремя, сможет вспомнить, ради чего он это делает и сделать правильный выбор, когда наступит момент. Не забыть, ради чего он это всё творит.

Этим людям и самой Эвелине было это неведомо. Они не знали и даже не задумывались над этим. И вряд ли уже задумаются.

Коснувшись губами бокалов, они практически одновременно осушили их.

Секунда, другая, все молча стояли, тем самым отдавая дань уважения своей фракции, в которую они уже не верили, когда где-то вдалеке прогремел взрыв. Довольно чётко слышимый, словно он произошёл где-то на территории замка. Но это было невозможно, так как никто…

Ещё один взрыв прогремел, на этот раз ближе, после чего до зала начали доноситься хлопки, глухие, расходящиеся эхом по коридорам. Все озадачено переглянулись, словно спрашивая друг у друга, что случилось, как одна из присутствующих захрипела.

Элизиана едва слышно хрипела, словно у неё запершило в горле, но всё сильнее и сильнее, пока не начала кашлять и не схватилась за шею руками, словно таким образом она пыталась прекратить это. Бокал выскользнул её из рук и вдребезги разбился о каменный стол в тот момент, когда она сама упёрлась в него руками, продолжая натужно кашлять.

Секунда, и её колени подгибаются. Элизи ещё пытается устоять, цепляясь за стол, но быстро сползает вниз, опрокинув свой стул. По звукам казалось, словно она выплёвывала собственные лёгкие.

Все озадаченно и слегка напугано смотрят на неё, не понимая, что происходит. Эвелина, пребывая в лёгком шоке от происходящего, тоже неотрывно наблюдает за этим неприятным зрелищем. А через секунду всё начинает набирать обороты с геометрической прогрессией.

Сначала один граф начал кашлять, потом другой схватился за шею, третий упёрся на стол рукой, тяжело дыша. Один за другим они начинали хрипеть или кашлять; кто-то выронит бокал, кто-то уронит стул, пошатываясь из стороны в сторону и хватаясь за шею. Кажется, до всех дошло, что происходит, но предпринимать что-либо уже было поздно.

Эвелина с ужасом наблюдала, как вся Фракция Ночи гибнет на её глазах, медленно и мучительно, отчаянно борясь за свою уже потерянную жизнь. Кто-то из ведьм пытался в тщетной попытке вылечить себя или наколдовать что-то, однако одна за другой оседали, борясь за свою жизнь, но в конечном итоге умирая в агонии.

Сама Эвелина тоже почувствовала першение в горле и слабость, словно её тело неожиданно стало весить в сотни раз больше. Едва держа бокал в руках, она слегка повернула его и взглянула на дно уже зная, что может там увидеть — едва заметный осадок, похожий на песок, что плескался на дне в остатках вина.

Один ловкий удар уничтожил всю фракцию. Их всех обошли, обманули и обвели вокруг пальца, пока они решали свои мелкие дела. И голова была лишь предлогом, чтоб собрать их всех вместе и покончить с ними раз и навсегда. Как она могла быть так слепа, чтоб не заметить этого…

Как?

Очень просто, стоило лишь довериться другому, тому, кому ты была готова доверить собственную жизнь. И как видно, напрасно.

Едва держась на ногах, Эвелина повернула голову к Констанции. К той, кто был ответственен за всё это.

— Ко-констанция… — не веря своим глазам пробормотала Эвелина, глядя на неё. Силы быстро покидали её. Но та не сдвинулась с места, поджав губы и стараясь не смотреть на неё.

— Констанция? — Эвелина попыталась шагнуть, и едва не потеряла равновесие, уронив стул. Сделала несколько неуверенных шагов, прежде чем слабость заставила её упасть на колени. — П-почему? За что?

Но та лишь сильнее сжала губы, плача, и отвернулась, не в силах смотреть на своё предательство. Где-то там, за дверьми всё ближе и ближе разносились хлопки, в то время как на улице гремели взрывы, раскатами грома прокатываясь по всей территории замка Эвелины.

— Что ты наделала?! Констанция?! — даже иммунитет Эвелины не спасал от яда. — Зачем!? Посмотри на меня!

У Констанции брызнули слёзы, но она упорно не смотрела на свою подругу, предпочитая разглядывать тело одного из графов.

— Посмотри на меня, Констанция! — в голосе Эвелины сквозило отчаяние. Она не могла поверить, что её так предали. Предала та, которой она доверяла больше всех и с которой прошла через многое. Она была для неё как сестра… — Я умираю… Взгляни мне в глаза и скажи, зачем! Я верила тебе!

— Прости, — хрипло ответила Констанция, сделав шаг назад от неё, словно боясь. — У меня не было выбора. Моя дочь… Или ты, или она… Мне не оставили выбора… Мне очень жаль…

Констанция заплакала, больше не в силах сдерживаться.

Хлопки стали ближе, уже разносясь где-то прямо за дверью. Слышны крики, удары мечей, звон металла, крики боли, вновь быстрые хлопки, один за другим, после чего всё затихает.

— Констанция… как ты могла… — пробормотала Эвелина.

Теперь уже слишком поздно, пусть она всё и поняла. Осознала то, что интуиция и в этот раз подсказала ей правильно, жалея о том, что отбросила в сторону столь очевидные признаки предательства, полностью доверившись подруге.

Бывшей подруге.

Но даже так, у неё ещё есть силы бороться. Её не сломить ядом, ведь она уже мертва. И магию никто у неё не отберёт. Пока она может двигаться, не найдётся для неё достойного противника.

В этот самый момент двери едва отворились. Эвелина была готова увидеть что угодно, но только не это.

— Так, это… тот зал, да? — чья-то голова заглянула сюда, после чего сразу же спряталась. — Блять, наконец-то нужный зал. И нахуя столько залов ей, она здесь в баскетбол играет или чо?!

И через секунду двери распахнулись от мощного пинка, жалобно скрипнув и ударившись о стены.

Эвелина замерла на месте.

Весь мир замер на месте, словно только и ждал этой встречи.

И даже случившееся на мгновение вылетело из головы Эвелины, став чем-то незначительным и неважным. Потому что тот, кто вошёл в эту комнату, был до боли ей знаком.

Эвелина продолжала сидеть на коленях, широко раскрыв глаза и смотря на человека, что однажды погиб двадцать два года назад. Настолько далёкого и в то же время близкого, что она была даже не уверенна, должна ли обрадоваться их встречи или удивиться первым делом.

В её голове всё перемешалось и весь окружающий мир сузился ровно до одной личности.

— П-патрик? — выдавила Эвелина, не веря своим глазам. То самое лицо, что она видела два десятка лет назад сейчас было перед ней. Эти глаза, эта улыбка, волосы, голос… Человек из памяти, который однажды изменил всю её жизнь. Призрак прошлого, с которым она уже попрощалась.

Он стоял перед ней молодой, живой и невредимый.

— Эви, — улыбнулся он, подойдя поближе.

Человек, который теперь выглядел совершенно иначе.

Выглядел опасным…

Вот и пришло время встречаться. Как же давно я её не видел, если честно. Однако сомнения меня чот гложут по поводу того, что у нас задастся разговор, если честно. Наверное, залупилась слегка из-за того, что все её друзья графы померли.

— Н-не может быть… нет, ты же умер! — крикнула она испуганно, глядя на меня. — Ты же умер! Мы все думали, что ты погиб!

По её виду было видно, что Эви до сих пор пытается прийти в себя, позабыв о том, что произошло с её «товарищами».

— Ну как видите, неправильно думали, — пожал я плечами. — Хотя я рад, что наконец могу с тобой встретиться лицом к лицу, Эви. Однако… — я огляделся, — мне представлялось это несколько иначе, если честно. Клирия, проверь, как там Элизи, вроде антидот должен действовать.

Клирия молча поклонилась и обошла стол, наклонившись и скрывшись за ним. Эви проводила её пристальным взглядом, наверняка узнав, так как та раньше служила у отца Элизи.

Несколько секунд молчания и понимание происходящего видимо обрушилось на её сознание. Неприятное открытие, которое поразило её до глубины души в плохом смысле этого слова.

— Это… ты всё сделал? — тихо спросила она меня.

— Ну… почти всё. Мне ещё и Констанция помогала.

Эвелина посмотрела на бывшую подругу, но та лишь стыдливо отвернулась. Было видно, что у Эви в голове крутится множество вопросов. Ну ещё бы, приходит чувак, который по идее помер хрен знает когда, и начинает всех валить. Тут даже я не знаю, как бы отреагировал на это.

Однако должен отдать должное — Эви быстро пришла в себя.

— Зачем? — наконец спросила она меня.

— Зачем что?

— Зачем ты это всё сделал? — едва не крикнула Эви со слезами на глазах.

— А, ты про этих, — толкнул я ногой труп девушки из её ковена. — Так получилось. К сожалению, события, которых вы не замечаете, развиваются слишком быстро, чтоб планомерно решать все проблемы. Я бы хотел тебе всё рассказать, всё подробно описать и так далее, но даже сейчас нас уже поджимает время. Хотя вряд ли ты понимаешь, о чём я.

— Но зачем?! П-почему ты… зачем это всё?! Почему ты не пришёл к нам, а устроил этот погром!? Ч-что происходит?!

— Видишь ли Эви, — вздохнул я. — Происходит передел власти, как это не прискорбно.

— Для чего?!

— Для того, чтобы вы выжили, — кивнул я на неё. — Ты, Констанция, моя дочь, нелюди и так далее. К сожалению, вы больше не справляетесь со своими обязанностями и делаете только хуже. А я не могу больше смотреть на то, как вы упорно копаете себе могилу, даже не понимая этого.

— О чём ты говоришь?! Что происходит?! Ты же убил всех! — воскликнула Эви, едва не плача.

— Потому что они желали вашей смерти. Я лишь опередил их.

— Ты просто… убил их… Патрик, что ты делаешь?

— Ваше время вышло, Эви, — пожал я плечами. Я старался действовать как можно более отстранёно. Мне действительно хотелось, чтоб наша первая встреча прошла иначе, однако тогда я боюсь поддаться им. Боюсь, что чувства смогут взять верх над планом. Куда проще притворяться холодным и не подпускать к себе их пока. — Ты хорошо постаралась, и ты действительно неплохой правитель, Эви. Но боюсь, что сейчас не твоё время правления, и не те методы, что ты используешь, нужны королевству. Я знаю, что ты хочешь сделать, твой сговор с королём для меня не секрет, однако это не исправит ситуацию. Вы уже ничего не исправите, слишком поздно. Это королевство уже обречено.

— Что ты хочешь сказать? — казалось, что Эви боится этих слов, однако я не боюсь их. Не боюсь, потому что… потому что во мне уже что-то поменялось.

— Будет новая гражданская война, Эви. Здесь, в этом королевстве.

— Ты… ты хочешь сплотить всех войной?! — ужаснулась она. До неё всё слишком быстро дошло. Не зря была главной всё это время. — Сейчас?! Но ты… ты обрекаешь всё королевство на смерть! Если ты устроишь подобное, нас порвут соседи на части, не говоря о жертвах! Наше королевство не переживёт ещё одну войну!

— Соседи уже нас рвут, Эвелина, если ты не заметила, — отметил я. — Все твои графы… почти все продались. А насчёт жертв… люди и так погибают каждый день, пока вы тут решаете, какое платье для Фемии на свадьбу выбрать, так что… вряд ли что-то изменится кроме масштабов.

— Ты сделаешь только хуже!

— О нет, Эви. Хуже, это не то слово, которое может описать мои планы, — улыбнулся я недобро, от чего она слегка съёжилась. — Пора вас познакомить с кое-чем действительно страшным. Не тем детским лепетом, что вы привыкли наблюдать, и не с той ерундой, что привык переживать этот мир. Если все так хотят крови, я им её и предоставлю. Предоставлю в таких количествах, что весь мир содрогнётся. Я погружу его в хаос, если того он желает. Пора и вашему миру познакомиться с тотальной мировой войной.

— Ты… хочешь развязать войну во всём мире? — пролепетала она.

— Верно, Эви. Все против всех. Никому не будет дела до нашего несчастного королевства, пока их прессуют соседи. Они забудут о нас, их поглотит война, и все их силы уйдут на неё, пока мы будем решать свои проблемы.

— Это невозможно…

— Всё возможно, если постараться. Она уже почти началась.

Я развернулся к ней спиной.

— Утри слёзы и отдавай приказы агентам, — кивнул я Констанции. — Пора начинать.

— Нет, ты не можешь… — начало было Эви, но я её перебил.

— Могу, Эви. Ещё как могу. Прошло время для слов, прошло время для сказок о будущем, попытках помирить всех и сделать мир лучше. Прошло время братства, дружбы и любви. Сейчас настала пора действовать.

Настало время печенькоапокалипсиса.