Мир Женщин | The World of Women

Глава 32

Дверь открылась с протяжным скрипом, посылая маленькую волну света в глаза женщины. Она прищурилась от яркого света и вздрогнула, услышав, как кто-то вошел в комнату. Не успела она взглянуть на своего похитителя, как дверь захлопнулась быстрее, чем открылась, и раздался громкий хлопок, заставивший ее подпрыгнуть. Ее запястья позвякивали цепями, приковывавшими ее к стенам. На мгновение весь ее вес оказался на кожаных ремнях вокруг запястий. В конце концов, она была невысокой женщиной, и ей приходилось стоять на цыпочках. В любом случае, позволила ли она своему телу упасть или отчаянно стояла, ее тело было напряжено от запястий или лодыжек.

— П-пожалуйста… отпустите меня… — умоляла женщина, боясь сделать какое-либо движение, ей оставалось только смотреть умоляющим взглядом.

— Хм… разве я не говорил тебе, что твое тело принадлежит мне и я могу делать с ним все, что захочу?

— Н-не так…

— Не веди себя как… как они там называются? Шлюхи… да… не веди себя как шлюха как бы ты не хотела.

— Пожалуйста… — взмолилась она со слезами на глазах.

— Скажи мне, чего ты хочешь… — мрачно спросил я, придвигаясь ближе к женщине, заставляя ее дрожать еще больше.

— П-пожалуйста, Клиберн…

— Не смей произносить мое имя! — я ударил ее по лицу, и слезы потекли по ее щекам, прежде чем я грубо схватил ее за щеки.

— А теперь скажи, чего ты хочешь.

— Я… я шлюха… шлюхи хотят член. — девушка попыталась отвернуться от меня со стыдом, но я схватил ее за губы прежде, чем она успела пошевелиться, грубо засунул язык ей в горло и отстранился только когда она начала задыхаться.

— Конечно, как мужчина, я планирую дать тебе член!

Женщина кивнула, отказываясь смотреть мне в глаза.

— Хорошо…

— Но Сначала мы немного поиграем.

Она снова подняла глаза, в них появился страх. Она хотела спросить, какую игру я имею в виду, но мои игры всегда были жестокими и мучительными. Когда я уходил, оставив ее висеть на цепях на стене, она не могла не удивляться.

— Ч-что… — ее голос сорвался, когда я мрачно посмотрел на нее.

Я был намного сильнее ее. Хотя мне было всего 15 лет, я был почти шесть футов высотой. В отличие от большинства мужчин, я была сильным и мускулистым. Это был мир, где мужчины были в крайнем меньшинстве. Чтобы не допустить резкого сокращения численности населения, мужчины получали огромные пособия. В обмен, начиная с шестнадцати лет, они должны были оплодотворять пять женщин в месяц. Невыполнение этого требования повлекло за собой правительственные санкции. Однако эта среда, где все отдавалось мужчинам, делала большинство мужчин поверхностными, глупыми, избалованными и в некоторой степени слабыми.

Я не был похож на других мужчин. у моей матери сложились моногамные отношения с мужчиной. Хотя ее муж оказался изменником, это оставило глубокий след в том, как она хотела вырастить своего ребенка, меня. Меня воспитывали вдали от правительственной пропаганды и других женщин, которые хотели бы видеть во мне только источник семя. В течение почти 13 лет, я рос только с матерью, в ее постоянном присутствие. Это могло закончиться ужасно. По правде говоря, я превращался в эгоцентричного труса с серьезными проблемами с мамой. Затем возбужденная горничная, желающая забеременеть, решила изнасиловать меня, и все начало меняться.

Когда я начал взрослеть, у меня появился невероятно сильный сексуальный аппетит. Это было намного сильнее, чем могла бы подумать моя мать, заставляя меня подталкивать мою мать, моих сестер и даже мою тетю к сексуальным отношениям. Из-за плохого выбора и невежества, я только, казалось, преуспел в дальнейшем разрыве моей семьи. В конце концов, моя мать попала в тюрьму, одна сестра сбежала в университет, а другая была освобождена из колонии только для того, чтобы найти свой собственный путь. Ей было шестнадцать, она была взрослой по меркам этого мира, и я ничего не мог с этим поделать.

Однако с невзгодами приходят перемены, и я начал учиться на своих ошибках. Я начал тренироваться, чтобы достичь физических совершенств. Я начал становиться хозяином дома. Я начал брать на себя ответственность, особенно когда мама наконец ушла. Ничего подобного не ожидалось от мужчины в этом мире, но я не был нормальным человеком. Немногие даже подозревали правду, но на самом деле я перевоплотился из другого мира и все мои воспоминания сохранились.

Эти воспоминания вернулись ко мне, когда меня изнасиловали в двенадцать лет. Конечно, иметь воспоминания тридцатипятилетнего и быть тридцатипятилетним — две разные вещи. Я все еще был 12-летним ребенком, но у меня были воспоминания, опыт и альтернативные точки зрения. Возможно, именно по этой причине я так легко преследовал свою собственную семью ради сексуального удовлетворения. После того, как все развалилось, я понял одно. Мне еще нужно было повзрослеть.

Эти воспоминания не сразу сделали меня взрослым, как я надеялась. Во всяком случае, моя прежняя жизнь, где я был наглым, моя жена изменяла мне, а затем я впал в алкоголизм, пока я, вероятно, не умер от сердечного приступа, едва дала мне инструменты, необходимые, чтобы стать ответственным человеком. Однако они показали мне, каким может быть мужчина в мире, где мужчины равны с женщинами, я знал, на что способны мужчины.

Хотя ничто из этого не объясняло, почему я привязал женщину к цепям на стене. Она висела там в слезах, одетая только в нижнее белье, в черном отвратительном наряде. Остальную одежду я срезал ножницами, пока она смотрела. Она могла только беспомощно смотреть на полосы ткани на полу вокруг нее, которые раньше были хорошим платьем. Наконец я нашел нужный предмет в ящике с игрушками и вытащил его.

— Ч-что это? — когда женщина увидела, что у меня есть, она испугалась еще больше.

— Конечно, этот мир не испытывал бы недостатка в этих парнях. — я помахал чем-то, похожим на гладкую белую штуку.

— К сожалению, в этом мире никогда не развивалась индустрия пластмасс. Вероятно, потому, что не было космической программы, и вы можете зачаровывать предметы и использовать алхимию. Твои механические игрушки всегда кажутся немного… грубыми.

Когда я постучал по прибору, он издал металлический звук. Женщина склонила голову набок, сбитая с толку моими словами. Однако я не дал ей времени на размышления. Вместо этого я подошел к ней, размахивая устройством в руке.

— Интересно, шлюха вроде тебя часто мастурбирует? — спросил я.

— Н-Нет… я бы не… — она отвернулась, когда я неловко придвинулся к ней.

— Лгунья… — мой голос прозвучал так угрожающе, что она не смогла удержаться от писка.

— Бьюсь об заклад, ты большая мастурбаторша. Ты, вероятно, засовывала все виды вещей в киску и пыталась сделать вид, что это член.

— Н-нет!

— Как ты думаешь, зачем еще я тебя сюда привел? Я вижу тебя, ты выглядишь такой распутной в этом платье. Ты смотришь на мужчин свысока. Думаю, ты должна мужское семя. Признайся, ты думаешь, что мужчины существуют только для того, чтобы давать тебе семя.

— Эт-это… — женщина отвернулась, не в силах спорить.

Она и раньше так думала. Все женщины хотя бы раз в жизни так думали. Мужчины существовали, чтобы сделать женщин беременными. У них действительно не было другой цели. Как только женщина забеременела, его присутствие даже не предпологалось. На самом деле, со шприцем даже секс был не нужен. Мужчины были просто депозитариями. Большинство женщин когда-то так думали. Истории в Священном Писании утверждали, что именно это отношение увековечило это проклятие в первую очередь. Возможно, единственной причиной, по которой женщины жаждали сексуального удовлетворения, было наказание за оскорбление сына Божьего ради его семени. Большинство полагало, что именно поэтому первый раз был болезненным, как наказание женщины за ее высокомерие.

Когда она не ответила, мой взгляд стал кислым, и я сунул белую штуку ей между ног. Он был холодным на ощупь, и она не могла не задохнуться, когда что-то холодное и твердое просунулось между ее бедер. Я щелкнул выключателем, которого она не видела, и через секунду он ожил, вибрируя с громким звуком "Бррр". Несмотря на это, женщина, которую раздели передо мной и приковали к стене, уже начала возбуждаться. Однако, когда началась взорвалась между ее ног, она потеряла всякий смысл.

Она инстинктивно сжала ноги и упала бы на пол, если бы кожаные ремни не удерживали ее руки над головой. Обхватив ногами твердую холодную вещь, она только ловила вибрации и делала их более интенсивными. Она хотела отстраниться, но ее нервная система, казалось, предала ее, и она сжимала ноги все сильнее и сильнее, как будто не могла удержаться, заставляя вибрацию грубо дразнить ее бедра и киску.

— А-а-а… нет! Нет! — она вскрикнула.

Я снова поцеловал ее в губы, а затем начал раскачивать вибрирующую вещь между ее ног, заставляя ее сильно вращаться между ее ног. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем она начала задыхаться и стонать от эротического удовольствия, ее собственные бедра прижимались к твердому предмету в моих руках. Она быстро согрела его, и удовольствие пронзило ее так, что она даже не могла себе представить. Она даже не сопротивлялась, когда я целовал и сосал ее шею параллельно лаская ее грудь. Она только закрыла глаза и застонала.

— Итак, вот моя игра. — внезапно прошептал я.

— Шлюхи хотят член, верно?

— Ммм… Я хочу его… я хочу твой член. — сказала она, почти инстинктивно, удовольствие, терзающее ее тело, заставило ее потеряться в похоти.

— Зови меня Хозяин… — дьявольски прошептал я ей на ухо, посылая дрожь вверх и вниз по позвоночнику, по мере того как она приближалась к оргазму.

— Хозяин! Я хочу твой член! — она умоляла, ее страх превратился в похоть.

— Ну… если тебе нужен мой член, то, естественно, ты не кончишь от одной лишь вибрации. Усмехнулся я.

— Ч-что? — ее голос сорвался на хрип, в голове все гудело, когда она наклонилась над вибратором.

— Этот вибратор не водонепроницаем. — солгал я небрежно.

— Если такая грязная шлюха, как ты, кончит на него, естественно, я тебя строго накажу!

— Накажете! — ее глаза расширились от изумления.

Не кончать? Она уже начала! Почему я должен ждать этой секунды, чтобы рассказать ей правила? Как она могла сдержаться? Она изо всех сил напрягла мышцы паха. Она тут же попыталась приподнять свою попку, да так агрессивно, что натянула кожаные ремешки на запястьях, приподняв свое тело в отчаянной попытке отделить его от вибратора и дать ей передышку. Тем не менее, я был неумолим и поднял его к ней, удерживая вещь прижатой к ее клитору.

— Нет-нет! — закричала она в отчаянье:

Не в силах долго удерживать собственный вес, особенно под воздействием постоянных вибраций, она упала обратно.

— П-пожалуйста… пожалуйста… — взмолилась она, чувствуя, как ее тело сотрясается от оргазма.

— Пожалуйста? Пожалуйста, что? О, пожалуйста, поверни его вверх? Окей. — рассмеялся я.

— Нет! — она плакала, но я не слушал ее, нажимая другую кнопку.

Врууу…

Звуки усиливались, как и вибрация. Это немедленно заставило ее подойти к пику. Она уже была близка к оргазму и сумела удержать его минуту или две. Учитывая, как близко она была, это можно было считать чудом. Моя жестокость не знала границ, и вскоре она начала грубо кончать. Ее трусики быстро промокли, и женственный сок потек вниз по вибратору, заставляя его издавать более влажный звук напротив ее грязных трусиков.

Как только я это заметил, я убрал вибратор с насмешливым недовольным выражением лица. Однако женщина все еще испытывала оргазм, и с ее нижнего белья стекала непрерывная струйка, которая падала на ковер. Из-за того, что она пыталась удержать его, он оказался сильнее, чем она могла справиться, и поэтому она упала, имея вид писающей в нижнее белье женщины. Достаточно секса, чтобы он начал издавать влажный звук на ковре под ней, по-настоящему загрязняя комнату в ее похоти. Женщина была настолько подавлена, что закрыла глаза от стыда, хотя ее мускусный запах наполнял комнату.

— Это все, с чем ты можешь справиться… грязная шлюха. — уставился я на нее.

Она посмотрела на меня со слезами, только сейчас вспомнив о моем обещании наказания. Отчаянно пытаясь избежать возмездия, она подняла голову и умоляюще посмотрела на меня.

— Пожалуйста… я грязная шлюха. Пожалуйста, Хозяин, пожалуйста… не наказывайте эту грязную шлюху… я сделаю… ахх!

Вместо этого я схватил ее и развернул к себе. Цепи обернулись вокруг друг друга, и теперь ее задница была обращена ко мне. Я грубо схватил ее нижнее белье, промокшее до такой степени, что на спине осталось мокрое пятно до середины талии. Я резко дернул их вниз, пока они не упали ей на колени.

— А… с-стоп! Не смотри! — вскрикнула она, когда я грубо схватил ее, обнажая ее киску и задницу.

Не останавливаясь, я зажал массажер между ее ног, когда она повернулась лицом к стене, и включил его. Я повернул его на максимальную скорость, не останавливаясь. Она вскрикнула от шока. Без мокрого белья металлический массажер и ее возбужденная киска находились в прямом контакте, что приводило к сильной стимуляции. Вдобавок ко всему, я на полной скорости надавил на нее. Она едва оправилась от своего последнего оргазма, и теперь ее стимулировали в гораздо большей степени.

— Нет… я не могу… это сводит меня с ума. Я снова кончаююю! — она заплакала, когда из ее уже возбужденной киски потекло еще больше жидкости.

— Грязная шлюха! — выругался я, вытаскивая что-то из-за пояса.

Это что-то было черным цепом с ручкой и десятью кожаными ремнями. Даже не дав ей времени увидеть его, я сильно шлепнул им по ее заднице. Он мгновенно издает щелкающий звук, когда она натыкается на массажер.

— Ааа! — она вскрикнула от боли и удовольствия, ее разум не мог одновременно воспринять и то и другое, не превращаясь в кашу.

— Каждый… раз… ты… кончаешь! — начал я, колотя ее по заднице цепом через каждое слово.

— Я…буду… бить… тебя…

— Ах.… Ах… перестань… больно! — женщина начала плакать, но даже когда она плачет, ее рот открыт, когда она кончает.

— Я остановлюсь, когда ты усвоишь урок! — огрызнулся я.

— Ах… ах…. Я схожу с ума… больно, хватит! — она закричала, а я продолжал шлепать ее задницу.

Меньше чем через минуту ее задница уже болела и распухла, и стала ярко-красного цвета. Там было множество красных линий, хотя ни одна не порвала кожу. Однако, чем больше я бил, тем сильнее она становилась, и она быстро достигала своего предела.

— Пожалуйста, Хозяин, прекрати! Я не могу этого вынести! Пожалуйста, я сделаю все! — она умоляла.

— Ты хочешь, чтобы это прекратилось? — спросил я, хлопнув по ней еще раз с громким хлопком.

— Скажи мне, как сильно ты хочешь мой член.

— Я хочу его! — она плакала.

— Я не верю! — фыркнул я, ударив ее по заднице еще сильнее.

— Нет! Ой! — она рыдала, снова испытывая оргазм…

— Нет, подожди… прости меня.…

Я снова начал бить по ее заднице, когда еще больше жидкости просочилось через массажер и пробежало по моей руке, не выражая ей никакого сочувствия.

— Это уж слишком! Пожалуйста, нет!

— Пожалуйста, я хочу твой член! Этого недостаточно… подойдет только твой член. Хозяин, пожалуйста, пожалуйста, дай мне свой член!

Я продолжал бить ее до тех пор, пока ее задница не стала темно-красной, а сама она не превратилась в рыдающее месиво. Ее слова становились все более и более бессвязными, когда мой цеп приземлился на нее. Она отчаянно попыталась пошевелить задницей, чтобы я не ударил в одно и то же место, но мое запястье, как магнит, каждый раз находило ее чувствительное место.

— Я н-н-не могу…. — она упала, не в силах больше терпеть.

С глухим стуком цеп внезапно упал в сторону, и я грубо схватил ее за округлые бедра.

— О? Хочешь мой член? Все, что тебе нужно было сделать, это попросить!

Я немедленно скользнул в нее. Она была уже настолько влажной от бесчисленных оргазмов, что я мог бы скользнуть ей куда угодно, но я послал его прямо в ее киску, мгновенно заполняя ее. Девушка ахнула от шока. После того, как ее избили до боли в заднице и изнасиловали этим жестким массажером, пока снаружи ее киска не онемела, иметь этот жесткий член внутри нее действительно было приятно. Перемена произошла так быстро, что ее мозг с трудом переваривал ее. Она так обрадовалась, что я наконец-то трахнул ее, что чуть не разревелась.

— Ан… Ах… да… пенис! — эйфорически закричала она, когда я попытался взять ее сзади.

В этот момент все ее чувства ко мне исчезли. Это было похоже на промывание мозгов. Она была так счастлива, что избиение закончилось и у нее появился член, что она даже не заботилась о насилии.

— Это то, что шлюхи вроде тебя любят больше всего, верно? — хмыкнул я и грубо толкнул ее.

— Д-да…. Я просто шлюха. Шлюха моего Хозяина! — она застонала, невольно улыбнувшись и слегка остекленев.

Я протянул руку и грубо схватил ее за волосы, дергая, пока ее спина не выгнулась дугой. Одной рукой держа ее за волосы, а другой за задницу, я начал врезаться в нее так сильно, как только мог, даже когда она была привязана к стене.

— Ааа… ааа… Ааа… я-я кончаю! — она снова закричала, изо рта у нее текла слюна.

— Ты уже достаточно кончила! — крикнул я, шлепнув ее по ушибленной заднице и вызвав визг.

— На этот раз я кончу. Ты не кончишь, пока я не закончу с твоей киской.…

— Ч-что? Ты же не кончишь в меня, правда? Я не могу забеременеть! — она вдруг попыталась оглянуться с обеспокоенным видом.

— Что? Я думал, что это все, что вы, шлюхи, хотите этого, разве вы не хотите, чтобы какой-то мужчина заполнил вас спермой? — говорил я задыхаясь, продолжая входить в нее без малейших признаков замедления.

— Н-но… у меня есть другой мужчина… ты не можешь этого сделать! м запротестовала она.

Я остановился на секунду.

— Ты… ты смеешь заполучить другого мужчину!

— Он был у меня первым! — она плакала, когда я запрокинул ей голову и заставил посмотреть на меня.

Как только слова дошли до меня, выражение моего лица стало уродливым, и я немедленно прижал ее лицо к стене.

— Ах ты, маленькая шлюха! Тогда ты получишь мою сперму! Я сделаю так, что ты забеременеешь, и позабочусь о том, чтобы никто другой тебя не взял!

— Нет! Пожалуйста… я обещала ему. Если ты погубишь меня… …

— Сука, ты уже уничтожена! — я снова шлепнул ее по заднице.

— Черт… я кончу. Возьми мою сперму в свою киску и радуйся, что я сделал тебя беременной!

— Нет, не внутрь! Не делай этого! Слишком много стимуляции. Я тоже кончаю! Аххх…

— Сука, ты опять кончаешь? Подожди!

— Ах… член Хозяина слишком хорош! Я не могу…

— Ааа…

Из волшебного аудиоприемника неподалеку доносится громкий воющий звук, Рубин в оправе светится, передавая резкий звук. Я остановился на середине удара. Я раздраженно вздохнул. Положив голову на плечо женщины, я на секунду закрыл глаза. Внезапно я почувствовал, что меня трясет. Я открыл глаза и увидел женщину с плотно сжатыми губами и ярким светом в глазах. Она сдерживала смех.

— Я почти кончил! — воскликнул я, нежно ущипнув ее за ягодицу.

— Ты должна была сделать это первой! — я думаю, моя Роза действительно шлюха.

— Ах… детка… прости, если член Клиби слишком неотразим для этой старухи. — поддразнила тетя Роуз.

— Но дети зовут. Просто развяжи меня, я пойду проверю ее.

Я поднял бровь.

— Другой мужчина?

Роза покраснела и отвернулась.

— С тем, как ты дразнил меня, тебе повезло, что я вообще могу думать! Как я могу придумать причину для тебя, чтобы не кончить в меня, когда я так очевидно хочу твою сперму!

— Ха-ха… ну… если ты хочешь мою сперму, тогда… — я переместился, чтобы снова войти в нее.

— Сначала ребенок! — она посмотрела на меня твердо и серьезно.

— Да… я знаю… — вздохнула я, вытаскивая член, только наполовину серьезно.

— Это Аня или Алисса? — спросил я, засовывая член обратно в штаны.

— Это Алисса. — Роза кивнула, поворачиваясь на цыпочках, но заметно стараясь не касаться задней стены.

— Аня тихая девочка. Элисса немного дикая.

— Морган, потом Ханна, теперь Алиса… почему у меня такое чувство, что все мои девочки из Борнхольда — сумасшедшие.

— Говорит мальчик из Борнхольда, который привязал меня к стене и пытали залить тетю спермой…

— Эй, это мой последний день перед отъездом в общагу. Завтра я иду в университет. Ты сказала, что хочешь приключений в нашу последнюю ночь? Разве тебе не было весело? — спросил я игриво, схватив мою почти голую тетю на руки и нежно целуя ее.

— Э… ха… — Роза покраснела, прижавшись лицом к моему плечу.

— Откуда ты знаешь, что это будет так интересно? Я слышала о таких вещах, но не ожидала, что они будут такими… стимулирующими.…

— У меня было предчувствие? — я пожал плечами, подошел и поцеловал Розу, которая ответила мне восторженным поцелуем.

— Вааахххх…

Роза со вздохом прервала поцелуй.

— Давай, милый, развяжи меня, чтобы я могла заняться ребенком.

— Я займусь ребенком. — объявил я.

— Что? Ты? — удивленно вскрикнула Роза.

Я повернулся усмешкой.

— Конечно, это моя последняя ночь с дочерьми. Мама взяла с меня обещание сосредоточиться на университете и пойти в общежитие, или я останусь здесь с вами. Ненавижу уезжать.

— Ты можешь приходить в любое время по выходным, — ответила Роза, кивнув.

— Кроме того… если ты хочешь, чтобы твои мечты о гареме сбылись, тебе понадобится образование. Я согласна с твоей мамой. Ты должен сосредоточиться на Университете. Ты не можешь позволить своей похотливой старой тете быть отвлечением, не говоря уже о двух детях!

— Я знаю… я знаю…

— Так выпусти меня и… э-э, что ты делаешь? — воскликнула Роза, когда я завязал ей что-то вокруг глаз.

— Повязка?

— Ты, оставайся тут. Я все еще планирую кончить в тебя сегодня. Я вернусь, как только поухаживаю за ребенком. — заверил я ее.

— Ты… ты привязал меня к стене с нижним бельем до лодыжек. Я стою в куче похоти, я замерзла и обезвожена! Клиберн… это…

— Ну, если бы моя рабыня не была такой шлюхой, может быть, она не оказалась бы в таком положении? — дразнился я.

— Нет, просто оставайся тугой и мокрой, рабыней, и я вернусь и накачаю тебя спермой, как шлюху, которой ты являешься!

— Ха… ха… ненавижу, что эти слова так меня заводят… — воскликнула Роза, когда дверь закрылась.

Игриво бросив тетю, я направился через особняк с меланхолическим чувством. Это будет последний раз, когда я буду называть это место своим домом на следующие четыре года. Я мало что знал об этом мире, где преобладали женщины, но то, что я видел до сих пор, заставило меня насторожиться. По правде говоря, я понятия не имел, с чем там столкнусь. Стану ли я таким же человеком через четыре года, каким был сегодня? Я не знал. Все, что я знал, это то, что я хотел вернуться лучшим человеком… человеком, достойным быть отцом двух красивых маленьких девочек.

Теперь я стал отцом, возможно, гораздо быстрее, чем любой другой мужчина. К счастью, у меня был 35-летний опыт, даже если у меня никогда не было ребенка в той жизни. Может, я и не великий человек, но я мог бы стать лучше для своей семьи. Я найду Мэдисон в университете и привезу ее домой. Я найду, куда ушла Ханна, и приведу ее обратно.

После того, как Ханна вышла из колонии, она сбежала. Врачи говорили что-то о конфиденциальности, поэтому я не знал, куда она пошла. Я думал, Ханна вернется домой. То, кем она стала меня нисколько не беспокоило. Сейчас ей шестнадцать, и официально она взрослая, некоторые скажут, что я больше не имею права вмешиваться в ее жизнь. Где же Ханна? Неужели она действительно хочет избежать встречи с братом?

Я вошел в комнату Элиссы и, словно делая это наизусть, поменял ей подгузник. Мне не нужно было этого делать, и, конечно, в этом мире ни один мужчина не должен был выполнять родительские обязанности. Однако я научился делать это, потому что для меня было важно сформировать тесные отношения с моими детьми. Брук, моя охранница, объявленная лесбиянка, странно смотрела на меня, когда я заботился о детях. Она словно увидела инопланетянина, моющего посуду. Это просто не соответствовало ее мировоззрению. Вообще-то, я думаю, что это возбудило Роуз, поэтому она так легко позволила мне это сделать.

Сменив Алисе подгузник, я оглядел ее с ног до головы. Она поджала губы, что, вероятно, означало, что она голодна. Как только я повернулся, чтобы пойти на кухню и разморозить молоко, мне в голову пришла идея, и злобная усмешка появилась на моем лице. Я вернулся в спальню, где была прикована Роза. В конце концов, это была всего лишь свободная комната в нашем особняке. Это не было похоже на секс-комнату, но прошлой ночью я вби несколько гвоздей в стены и привязала их к цепям. Если со мной что-то случится, Роза сможет вырваться оттуда. Что ж, на следующее утро горничная, скорее всего, найдет ее в крайне затруднительном положении.

Я открыл дверь и проскользнул внутрь, включив свет. Роза слышала стук в дверь и видела свет сквозь повязку на глазах. По крайней мере, света от края ее маски было достаточно, чтобы она знала, что он включен.

— О, Клиберн? Ты вернулся? — голос Розы звучал взволнованно, и я мог сказать, что она действительно с нетерпением ждала второго раунда.

— На самом деле оказалось, что обе девочки голодны, — сказал я насмешливо разочарованным голосом.

— Ну… просто подогрей немного молока. Я нацедила немного на всякий случай.…

— Вообще-то, я подумал, зачем тратить молоко, если я могу получить его прямо из источника?

— Источника? Эээ?

Я подошел к Розе, схватил ее лифчик и поднял его. Она вскрикнула, когда ее грудь, прикрытая последней вещью, была снята. Ее грудь немного обвисла. Они были большими, может быть, немного больше, чем у мои матери, но и менее совершенными по форме. В отличие от моей матери Морган, которая казалась почти сверхъестественной красавицей, Роза была более полной и реальной. В каком-то смысле с ней было веселее играть, чем с мамой. Мама была безупречной красавицей, настолько совершенной, что его тело казалось чем-то греховным, чтобы дразнить и мучить. Морган была женщиной, которую вы не могли не поставить на пьедестал! Тем временем Роза испускала похотливые запахи, безумно сочилась, когда была возбуждена, имела загорелую, веснушчатую, мозолистую кожу, которая повидала немало тяжелых времен. Она все еще была красавицей, но в более приземленном и сердечном смысле. Она была жестче мамы, но во многих отношениях это означало, что она больше нуждалась во внимании. Она была моей Розой, и я любил ее такой, какая она есть.

— Клиберн! Ээ… просто сними наручники… и я …

— Все в порядке, я ее принес, видишь? — я осторожно поднес ребенка к соску Розы.

Как только Элисса нашла сосок, она несколько раз повернула голову, пока он не оказался у нее во рту, а затем снова набросилась на него, даже с закрытыми глазами. Роза ахнула. Ясно, что, будучи ранее сексуально опустошенной, и все еще привязанной к стене с поднятыми руками, разум Розы не был готов к кормлению. Таким образом, с Элисс, сосавшей ее сосок, она чувствовала себя странно эротичной. Она не могла выкинуть эту картину из головы, пока на ней была повязка.

— Теперь я поднесу Аню к другому, — добавил я.

— Клайберн… это… — всхлипнула Роза.

Я осторожно наклонился, продолжая кормить Элисс. Естественно, Аня крепко спала в своей колыбели. Вместо этого второй сосок попал мне в рот. Я сделал все возможное, чтобы сжать губы, держа зубы подальше от соска, когда сосал.

— Ахх… — Роза застонала, когда молоко попало мне в рот.

— А-аня очень голодна.…

Я ухмыльнулся, понимая, что, должно быть, сосу немного сильнее, чем Аня. Однако, с повязкой на глазах и ребенком на другом соске, Роза, казалось, понятия не имела, что кормит меня, а не своего ребенка. Я начал сосать все сильнее и сильнее, вбирая в рот все больше ее соска, пока не поглотил всю ее ареолу и часть груди. Роза нахмурилась и скривила губы.

— Аххх… аххх… это не конкурс… Клиберн, потяни Аню немного назад, она сосет слишком сильно.

Я ухмыльнулся, обхватив губами ее сосок, и свободной рукой скользнул в нее двумя пальцами. Несмотря на то, что Роза выполняла свой женский долг, она все еще была мокрой. Возбуждало ли ее кормление или она все еще была возбуждена, я не знал. Она ахнула, когда мои пальцы начали входить и выходить из ее киски.

— Кл-кл-кли! — она задрожала, когда на ее соски и киску напали.

— Т-ты… я знала, что это ты на моем соске!

Она попыталась сопротивляться, но я использовал свой вес и прижал ее к стене. Она поморщилась, когда ее больно прижали к стене, но в остальном не могла устоять.

— Будь осторожна, тетя, у тебя там Элисс, — сказал я, не отрывая губ от ее груди.

— Ах… ты… непослушный… как ты можешь так поступать со своей дочерью? — она тяжело дышала, а я продолжал играть с ее киской.

— Я непослушный? — я отпустил ее грудь, и она вздрогнула.

— Разве не ты кончаешь от того, что твоя племянница сосет твой сосок?

— Т-ты… — воскликнула Роза, не в силах возразить.

Естественно, я дразнил Розу, заставляя ее возбуждаться в этом состоянии, но непрестанное сосание Элисс становилось все сексуальнее по мере того, как Роуз приближалась к оргазму. Пока я эротически сосал ее вторую грудь, ее мозг не видел разницы. Стыд, затопивший Розу, был огромен, когда она обнаружила, что естественный материнский акт становится эротичным.

— Ах? Роза уже кончает?

— О, верно, но Роза больше всего любит член?

— С-стоп… — на этот раз Роза не притворялась, но действительно начала плакать, когда мои поддразнивания пересекли черту, которую она могла выдержать.

Однако в игре я не сильно отличался от того, кем был в реальной жизни. Я вытащил свой член и толкнул в Розу. Учитывая, как была возбуждена Роза, он легко проник. Мой член наполнил ее и я почувствовал, как ее теплая, влажная женственность обернулась вокруг него.

— Н-нет… Клайберн… ребенок! — вскрикнула Роза.

— Она у меня… все в порядке. — я мрачно усмехнулся, удерживая Элисс между собой и Розой.

Я начала входить в Розу, двигаясь медленно и эротично. Каждый толчок слегка приподнимал Элисс в моих объятиях. В результате мой ритмичный толчок в Розу превратился для Элисс в легкое покачивание. Элисс счастливо закрыла глаза, не обращая внимания на двух задыхающихся взрослых по обе стороны от нее, а может быть, ее успокаивали стоны родителей.

— Кли-кли… я больше не могу. Я… я… я кончаю! — Роза тяжело дышала.

— Да… ты хочешь мою сперму, не так ли? Скажи, что хочешь ее!

— Ты… непослушный… а-а… я хочу… а-а… дай мне ее. Дай мне свою сперму! — Роза сдалась, уступив своей похоти.

Я так долго играл с Розой, что вскоре достиг своего предела. Всего три минуты медленного секса, и я кончил. Я с силой рванулась вперед, дрожа, когда вошел глубоко в тетю и мать одного из моих детей. К этому времени Элисс перестала сосать и теперь счастливо спала, лишь немного молока стекало по ее подбородку. Закончив кончать в Розу, я наклонил голову к дочери и слизнул молоко с ее подбородка, затем повернулся и слизнул молоко, капающее с соска Розы. Она вздрогнула, когда я вытер ее липкие соски.

— Я люблю тебя, моя Роза, — наконец сказал я, когда закончил, легко целуя ее и вытаскивая свой размягчающийся член.

— Мое сердце всегда твое, — ответила Роза, ее улыбка была лишь слегка натянутой.

— Вааа… — внезапно из волшебной трубки раздался высокий голос.

— Э… похоже, Аня проснулась. — я рассмеялся.

— Я тебя развяжу, ты можешь взять ее.

— Да… дорогой. — Роза усмехнулась, когда я одной рукой освободил ее от пут, а другой нес Элисс.

Когда она, наконец, легла с завязанными глазами, потирая ноющие запястья, она посмотрела на меня, когда я нежно покачивал Элисс на руках, наклоняясь и целуя ее в лоб, издавая мягкие успокаивающие звуки, чтобы она не проснулась, несмотря на крик в трубке.

— Ты… действительно хороший отец. — улыбка Розы стала искренней, когда она посмотрела на нас вместе.

Я неловко усмехнулся.

— А… да… ну. Наверное, сегодня я зашел слишком далеко. Это мой последний день с тобой, и я так взволнован. Но я не из таких. Я определенно не собираюсь заниматься сексом со своими дочерьми.

— На самом деле? — Роза склонила голову набок, ничуть не смущенная этим предложением.

— А я думаю, что должен? Продолжай вести себя так, и твои дочери, вероятно, захотят забеременеть от своего отца.

Я закашлялся.

— А… это… ну…

Роза направилась к двери, но тут же обернулась с озорной улыбкой.

— Я имею в виду, когда они будут подходящего возраста… не суй свой член в мою дочь, пока ей не исполнится по крайней мере тринадцать.

Роза вышла из комнаты, а я смотрела на нее с открытым ртом. Не было никакой нечестности или дискомфорта в том, что она небрежно предложила мне трахнуть наших детей. Ну, тринадцатилетние девочки. Нет, мои тринадцатилетние дочери! Я жил в этом мире уже три года и до сих пор была потрясен здравым смыслом этого мира. После секундного шока я, наконец, покачал головой и пришел в себя. Это был мой последний день с Розой и дочерьми. Настало время начать следующий этап моей жизни. Я не знал, что еще этот мир бросит мне, но я должен был расти и учиться. Пришло время стать мужчиной, которым я должен быть, чтобы выжить в этом мире женщин.

Глава 33

— Ты готов? — спросила Брук.

— Нет, как я могу быть готов? — вздохнул я, положив руку на дверной косяк.

Я едва мог сосчитать, сколько раз за пятнадцать лет своей жизни покидал этот особняк. И все же теперь я был готов покинуть свой дом на четыре года. Возможно, я был немного мелодраматичен. Университет находился всего в тридцати минутах езды. Я могу вернуться в любое время, когда захочу. Это просто вопрос общежития. Я буду жить за пределами кампуса четыре года. Это было новое направление в моей жизни.

— Все будет хорошо, Клиб, — Роза неловко поцеловала меня в щеку, держа по ребенку в каждой руке.

Я поцеловал ее в ответ, а потом наклонился и поцеловал в макушку дочерей. На секунду мне захотелось заплакать. Покинуть семью было очень трудно. Для маменькиного сынка, вроде меня, это было еще труднее. Я бы солгал, если бы не сказал, что испытывал сильное беспокойство. Однако это было необходимо. Мне нужно было узнать больше об этом мире, найти и вернуть Мэдисон, и покинуть свою зону комфорта. А еще я хотел сделать то, чего не делают большинство мужчин в Университете.

Я собиралась учиться. Я хотел стать достаточно умным, чтобы получить хорошую работу. Я не хотел, чтобы мне дали работу в этом мире. Я не хотел быть вынужденным продавать свое тело или семя. Я хотел сам распоряжаться своей судьбой, а для этого мне требовалось хорошее образование. Я поделился этой идеей с Розой. Как образованная женщина, она взволнованно сверкнула глазами при мысли об умном мужчине. Она предупреждала меня, что отпор будет сильным. Людей часто отправляли в поля, где они не мешали. Секретари, помощники, мелкие журналисты, учителя-мужчины, актеры, советники… список мужских профессий не был маленьким, но мужчины, безусловно, существовали в своей собственной шкатулке.

Что касается того, кем я хотел стать, то я еще не решил. Все, что я знал, это то, что я не собираюсь снова быть бизнесменом среднего звена. Я получил степень МВА в бизнесе, потому что думал, что там есть реальное будущее. В результате получилась довольно ничем не примечательная жизнь. Я не знал, кем хочу быть в этой жизни, но я знал, что хочу чего-то другого. По крайней мере, я не думал, что буду бороться за свое образование в этом мире так, как в моем старом мире. Это был мир, который сосредоточился на технических аспектах обучения рабочей силы, а не на академических заслугах. У них не было такой вещи, как выпускные программы. Как только человек пошел в школу на 4 года, у них было еще 2 года студенчества. После этого пути продвижения были основаны на времени и уникальны для любой конкретной области.

Я подошел к машине, которая служила мне лимузином в тех немногих поездках, которые я совершал с тех пор, как побывал в этом мире. Я кивнул водителю, молодой женщине по имени Мэг, с которой уже начал знакомиться. По крайней мере, она видела несколько моих секретов на заднем сиденье этой машины, и все же решила работать на мою семью. Она была одной из десяти женщин, работавших на нашу семью. У нас было три горничные, пять охранников, повар и водитель. Брук была исключением. Я планировал, что однажды она станет семьей.

Что касается того, как моя семья могла позволить себе жить в особняке с прислугой, я только недавно посмотрел на финансы, чтобы получить представление о том, как это работает. Ответ был очень прост. Особняк принадлежал отцу, и мать унаследовала его, когда отец умер вместе с парой миллионов. В течение двух лет она получала от Мэдисон и Ханны примерно 30 000 долларов в год, а от меня-50 000 в год в течение шестнадцати лет. В сочетании с годовым доходом от процентов, невероятно изолированным образом жизни мамы, особняк мог продолжать поддерживать себя еще двадцать лет, прежде чем ее средства закончатся, не говоря уже о дополнительном доходе от детей Розы и Морган.

— С тобой все будет в порядке, малыш? — спросила Брук после того, как мы попрощались, и машина тронулась с места, выезжая из дома Борнхольдов.

— Ты пойдешь в академию так же, как и я… — вздохнул я.

— Когда ты перестанешь называть меня малышом?

Брук смотрела в окно.

— Я бы предпочла, чтобы ты осталась ребенком.

— Почему это?

— Потому что, пока ты ребенок, я не хочу видеть в тебе мужчину. — ее голос звучал так, словно она говорила сама с собой.

Я повернулся усмешкой.

— Но… я мужчина. То, что тебе нравятся девушки, не значит, что ты не можешь иногда зависеть от мужчины.

— Дело не в том… — Брук чуть не надулась.

— Если я приму тебя как мужчину, тогда…

Я поднял бровь посмотрев на ее, но Брук повернулась так, что я мог видеть только ее затылок. Она накрылась пальто и пробормотала что-то насчет того, чтобы немного поспать, прежде чем мы туда доберемся. Я мог только хмуро смотреть ей в спину, поскольку она намеренно не закончила то, что собиралась сказать. Я не совсем понял. Брук была лесбиянкой, поэтому я предположил, что ее желание назвать меня ребенком должно быть как-то связано с неприязнью к мужчинам. Однако, никаких ответов на ее странное поведение не поступало.

Поэтому моим единственным вариантом было повернуться и посмотреть в другое окно. Я смотрел на плавучие острова, на волшебно улучшенные ландшафты, которые плавали над городом Амариллис. В одном из них находился университет. Инженерия этого мира не была на том уровне, где небоскребы были обычным явлением. Скорее, как в мире магии все развивалось по-другому. Хотя этот мир может показаться футуристическим, в некоторых отношениях, он также казался странным. Здравоохранение, было примерно на уровне 1960-х годов моего старого мира. Однако с помощью целительной магии население оставалось здоровее, чем в моем старом мире, по крайне мере те кто имели гражданство. Разница между богатыми и бедными была гораздо больше, чем в моем прежнем мире, и это о чем-то говорило. Те, у кого был ребенок, часто принадлежали к низшему среднему классу, в то время как те, у кого его не было, чаще были бедными.

Инженерия в этом мире слаба, как и их понимание биологии. Однако, поскольку магия заменяла ограничения в науке, такие вещи, как плавающие автомобили и летающие дирижабли, считались нормой. Что касается обучению магии, ей тебя будут обучать только в шестнадцать. Я попросил Морган и Роуз показать мне магию. В юности у обеих женщин были занятия по магии. Мама рассмеялась и отмахнулась от моего предложения, сказав, что больше не помнит никаких заклинаний. Тем временем Розе пришлось перечитывать школьный учебник, и через пятнадцать минут она, спотыкаясь, сумела выпустить из пальца небольшой огонек, который я мог бы получить зажигалкой.

Достаточно сказать, что магия в этом мире не кричала о себе. Любой мог научиться магии, но взрывной магии, просто не существовало. В мире, где существовала магия, она стала не столько современным чудом, сколько эквивалентом изучения языка или, возможно, курса программирования. Обе женщины говорили, что магия включает в себя множество математических вычислений, и таким образом, это то, что делают только очень занудные девочки, которые не заинтересованы в том, чтобы иметь детей. Магическая наука была очень реальной вещью в этом мире, как и космические путешествия, звучала намного круче, чем на самом деле. Мир людей, сражающихся на улицах в волшебных битвах, был просто сказкой или вымыслом.

В некоторых фильмах, которые я смотрел с тех пор, как мама ушла, люди бросали друг в друга огненные шары или внезапно стреляли молнией. Это было действительно неприятно, когда я впервые увидел это в том, что было по существу романтической комедией. Но в этом мире такие вещи не были сверхъестественными. Тем не менее, идея о том, что теоретически это реально может происходить, была похожа на идею взрыва автомобиля после попадания пули или людей, которые были без сознания после небольшого удара в спину.

То есть это просто киношный трюк, который люди терпят, хотя реальность гораздо более приземленная. Тем не менее, я все еще был очень взволнован изучением магии. Как я могу не радоваться? Это было волшебство! Несмотря на то, что Роза зажгла совсем крохотное пламя, я был так взволнован, что чуть не подпрыгнул. Роза подумала, что это было очень мило, и мы закончили сексом. В целом, это был хороший день.

— Мы приехали. — Мэг вышла из машины и открыла мне дверь.

Брук выбралась на другую сторону, небрежно потягиваясь. Она, предположительно, была моей охранницей, но всегда выглядела равнодушной. Если бы я не тренировался с ней в течение года, я бы не понял, что она потягивается в том месте, где она могла видеть всю область, и что она держала один глаз открытым, рассматривая область, когда она притворялась, что потягивается. Она может казаться просто девушкой, идущей в университет, но она всегда присматривала за мной. она была профессионалкой. Я мягко улыбнулся этой мысли.

— Не смотри на меня так, парень. — фыркнула Брук, заставляя меня переключить внимание.

Я посмотрел вверх, массивный остров отбрасывал тень на весь район. Теперь, когда он был прямо перед нами, он казался более массивным. Мы были на парковке, и там было здание, которое выглядело как Троллейбусная станция с припаркованной тележкой. Тележка тянулась вверх по нескольким длинным проводам. Они поднимались все выше и выше, пока не достигали острова над головой. Это был наш основной транспорт на плавучие острова и обратно.

— Вещи привезли заранее. Вы найдете их в общежитии. — слегка кивнула Мег.

— Мужчины… — фыркнула Брук, подходя с шестью сумками багажа в руках.

— Мне нужно отнести вещи в общежитие и распаковать. Если у меня будет время. Мы должны пойти на церемонию приветствия и что-то под названием специальный класс.

— Мм… — я посмотрел на свой листок.

— В соответствии с этим я освобожден. Мне просто нужно пойти в мужской класс.

— Ты… хааа… — вздохнула Брук, опуская плечи.

— Несправедливость уже очевидна.

Я решил держать рот на замке. В мире всех женщин не существует такого понятия, как феминистское движение. Однако, несмотря на очевидное большинство женщин, в мире по-прежнему существуют гендерные проблемы. Вопрос о том, как обращаться с мужчинами, был горячей темой, от тех, кто хотел обращаться с мужчинами, как с донорами спермы или вплоть до того, что некоторые хотели обращаться с мужчинами, как с идолами. В настоящее время многие считают, что мужчины получают слишком большую поддержку, в то время как другие указывают на определенные признаки роста населения в качестве окончательного доказательства того, что это работает. Что касается того, что я чувствовал по этому поводу, Морган провела всю свою жизнь, удерживая меня от такого рода вещей. Только с тех пор, как она попала в тюрьму, я смог подписаться на газету.

Мы вдвоем поднялись в вагон. Когда женщина за пультом увидела меня, у нее перехватило дыхание.

— А… сэр, мужчина, уххх …

Я нахмурился, внезапно услышав возбужденное бормотание. Я понял, что троллейбусная станция полна сотен женщин. Мало кто заметил меня в этой суете, но слова женщины прозвучали как колокол. Все повернулись ко мне. Каждая девочка училась в школе и носила школьную форму, похожую на ту, что я видел на Мэдисон. На них была зеленая блузка и юбка. Это было очень мило, а для 35-летнего меня очень эротично и показатель молодости.

— Это мальчик…

— Уже здесь?

— Он милый…

— Думаешь, он ищет секса?

— Может быть, он сможет оплодотворить меня во время поездки?

— Не будь такой шлюхой!

Я закашлялся, мысленно блокируя голоса всех женщин вокруг меня. Комментарии были невероятно смелыми, и даже три года, проведенные в этом мире, не подготовили меня такому. Я также почувствовал некоторую неуверенность. Вокруг было по меньшей мере сорок человек. В школе было пять тысяч учеников, но я был не единственным мужчиной. Я был поражен тем, как все были взволнованы, увидев меня.

— Кхм… я, случайно, что-то не так сделал? — спросил я.

Женщина дважды моргнула, прежде чем слишком энергично покачала головой.

— Нет! Нет! Вовсе нет! Просто… мужчины обычно берут специальную тележку. Он ходит отдельно… О, у вас не будет времени, чтобы добраться туда!

— Что? — я ничего не слышал о мужской тележке.

— Ну, все в порядке, я могу ездить в этой, верно?

— Ах! Но, сэр, женщины… здесь.

— Что? Я всего лишь парень? Я не занимаю много места? — я все еще не совсем понимал, почему она так волновалась.

— Сэр… отправляя вас на верх, я должна была бы отправить вас одного… — девушка покраснела.

— Это для… кхм… мужской безопасности.

Я закашлялся, услышав, как две женщины что-то бормочут себе под нос. Некоторых девушек, казалось, забавляло предположение, что я буду в опасности, в то время как другие казались возмущенными, как будто на них смотрели сверху вниз.

— Все в порядке, я здесь со своей охраной, так что не о чем беспокоиться!? — я отмахнулся от этого предложения, уже чувствуя себя неловко.

Если я заставлю кучку девушек опаздывать, потому что им придется ждать меня, мне будет очень плохо. То, как женщина смотрела на меня, альтернатива, что мне придется ждать, пока все девушки уйдут первыми, казалась невозможной.

— Все в порядке, мы не кусаемся! — сказала одна девушка, вызвав нервный смешок у остальных.

Однако в ее глазах появился странный дикий огонек, из-за которого казалось, что она может укусить. Она была не единственной. Внезапно я почувствовал легкое беспокойство. Я бросил взгляд на Брук, которая, казалось, не обращала на все это внимания, и что-то искала в своих сумках.

— Отлично, сэр… если вы уверены. — в ее голосе не было уверенности.

Я глубоко вздохнул и улыбнулся.

— Конечно, не говори глупостей.

И снова я не мог удержаться от того, чтобы не стиснуть зубы, думая о странном мире, в котором оказался. Однако я был уверен, что кучка старшеклассниц не сможет причинить мне вреда. По крайней мере, я так думал. Я похлопал Брук по плечу, заставив ее подпрыгнуть, когда она посмотрела на меня.

— Похоже, тебе придется прикрывать мне спину.

Брук моргнула.

— С-серьезно?

Наконец она огляделась, заметив, что многие женщины смотрят на меня. Некоторые теперь открыто враждебно относились к Брук. Все, что я сделал, это похлопал Брук по плечу, и теперь люди бросали на нее ревнивые и возмущенные взгляды. Не чувствуя себя на станции более комфортно, я направился к трамваю, который только начинал процесс посадки.

Очередь буквально разошлась, когда я проходил мимо, и мне не нужно было ждать чтобы сесть в трамвай. На самом деле женщины, казалось, перешептывались, когда я проходил мимо. Как только я вошел в вагон, шум снаружи возрос в десять раз. Я мог видеть только из окон, но было похоже, что женщины боролись, чтобы попасть в вагон. В Академии было всего сорок мужчин, так что ранний шанс представиться одному из них был редкой возможностью.

Я двинулся к задней части тележки, не чувствуя себя готовым к общению. Не такой была бы жизнь, куда бы я ни пошел, верно? Нет, это были просто школьницы. Высшим классам разрешили вернуться неделю назад. Большинство людей приезжающих сейчас были и низшего класса. Это означало, что большинство девушек были первокурсницами. Некоторые из них, возможно, никогда раньше не видели мужчину. Не было ничего странного в том, что они чуть не набросились на парня в вагоне, особенно когда они приехали в Академию в первую очередь, чтобы найти мужчину.

Все крики, которые были вне вагонетки быстро утихли. В конце концов, это были девушки из Академии. В маленьком купе негде было сесть. Вместо этого все должны были стоять, держась за различные поручни. Я быстро обнаружил, что окружен женщинами. Дело было не в том, что вагон еще не достиг максимальной заполненности. Скорее, как только женщины увидели мужчину в автобусе, они сразу направились на позиции, которые оказались рядом со мной.

— Ах! Ты тоже первокурсник? Правильно? Меня зовут Арджентия! Сегодня вечером, когда ты устроишься, возможно, мы могли бы…

— Не слушай ее! Меня зовут Сьюзан… как дела? Я родилась в июне… знаешь, что говорят о июньских детях? В постели мы очень оживлены!

— Если у тебя есть я, я позволю тебе засунуть его мне в задницу! — несколько девушек уставились на ту, которая это сказала, и она смущенно отвела взгляд.

— Мама говорила, что это работает на них.…

— Дамы… э-э… вообще-то… — я попятился назад, пока не оказался в углу, но по мере того, как все больше женщин заходило в тележку, все больше женщин начинало толкаться, чтобы встать передо мной.

Они все болтали одновременно, каждая пыталась привлечь мое внимание. На мгновение мне показалось, что я не могу дышать. Несмотря на то, что я был взрослым, у меня все еще был мозг и тело пятнадцатилетнего мальчика, который провел всю свою жизнь в уединении. Такое количество людей прямо у меня перед носом было уже слишком. Несмотря на все мои тренировки с Брук и напыщенные уверения, что я могу справиться с любой женщиной, через минуту все это исчезло, и я почувствовал себя пятнадцатилетней девочкой, которая понятия не имеет, что делает. Подождите… я вдруг вспомнил про Брук.

Она стояла в стороне и выглядела довольной всеми красотками-первокурсницами вокруг нее. Она даже не обратила внимания на мой кризис! Я тут же взял назад все, что говорил о ее профессионализме. Брук была просто озабоченной лесбиянкой! Однако сейчас мне нужна была не охрана. Мне просто нужно было немного покоя.

— Брук! — я отчаянно потянулся и ухитрился схватить Брук за рубашку.

Девушка вокруг меня удивленно посмотрела на меня, когда я протянул руку между ними. Однако мгновение спустя я с удивлением посмотрела на Брук. Толпа расступилась ровно настолько, чтобы она могла пройти, и мгновение спустя Брук упала в мои объятия.

— Ч-что ты делаешь? — хрипло протестовала Брук, что ее оторвали от сумок и застали врасплох.

— Ты моя охрана, — тихо сказал я ей на ухо, чтобы другие девочки не услышали и не обиделись.

— Просто защити меня.

Мы оба подняли головы и увидели, что дюжина женщин странно на нас смотрит. Только тогда я понял, что Брук обнимает меня, а моя голова лежит рядом с ее шеей. Кроме того, Брук была взволнована и, вероятно, покраснела от перегрузки школьными красотками. Итак, она была вогнана в краску. Судя по всему, мы выглядели как очень интимная пара. Разговоры сразу стихли, и все, кто был в поле зрения, уставились на нас.

Некоторые из девушек, которым не удалось занять позицию, где они могли бы видеть парня, вставали на цыпочки и прыгали, пытаясь лучше рассмотреть. Их первый день в Академии, и они уже видели мужчину, целующегося с женщиной на тележке. Через несколько часов в кампусе начнутся разговоры.

— Не старовата ли она? — девушка на заднем сиденье зашептала так громко, что все услышали.

— Она и так уже обнимается с парнем, она настоящая шлюха! — сказал кто-то другой.

С этими словами жужжание голосов вернулось. Девушки, которые раньше загоняли меня в угол, решили, что у них есть дела поважнее, и, повернувшись к ближайшим друзьям, болтали или смотрели на свои телефоны. Однако большинство девушек, которые могли смотреть на меня, все равно бросали взгляды краешком глаза, даже когда делали вид, что не делают этого. На Брук смотрели с ненавистью и завистью, хотя некоторые и завидовали. Смотря на меня они вожделели, и эти взгляды заставили меня дрожать. Я крепче обнял Брук.

— Т-ты… — лицо Брук стало сердитым, когда она, наконец, поняла, что только что произошло.

— Я бы пнула тебя по яйцам прямо сейчас, если бы могла пошевелиться.

Правда, теперь, когда тележка наполнилась, в ней стало тесно. Брук практически загнали в угол вместе со мной. У нее не было места, чтобы пнуть мне, или даже развернуться. Ее грудь прижималась к моему животу, и она была достаточно близко, чтобы я мог чувствовать мягкость ее тела. Мои руки тоже оказались в ловушке, обхватив ее руки и спину. Если я попытаюсь их опустить, мои руки должны будут коснуться ее ягодиц. Брук, казалось, тоже это понимала.

— Прости… мне просто нужен был тайм-аут. Пожалуйста, просто стой здесь со мной. Мне будет комфортнее, если это будешь ты. — тихо пробормотал я.

По какой-то причине Брук покраснела еще больше, но не стала сопротивляться. По правде говоря, она, вероятно, могла бы заставить других девушек отойти в сторону, но это вызвало бы скандал. Это должно было быть довольно грубо для нее быть прижатой к мужчине, учитывая, что она чувствовала к моему полу. Итак, только потому, что я попросил, она подвергла себя такому уровню вынужденной близости. Мне действительно нужно отплатить тебе тем же. Возможно, я найду лесбиянок в кампусе и попытаюсь притащить их к тебе. Ее дыхание тоже было немного прерывистым, и я чувствовал, как быстро бьется ее сердце. Это ее серьезно напрягало.

Конечно, я бы не стал думать, что это что-то другое. Прошло всего пару месяцев с тех пор, как меня пнули по яйцам за неверное прочтение сигналов. Брук никогда не скупилась на признание в том, что она лесбиянка. Ее отвращение к мужскому полу, возможно, и не было на уровне помад, но я всегда мог сказать, когда какая-то моя мужская черта вызывала у нее отвращение. Это было не какое-то гаремное аниме. Было бы просто высокомерно с моей стороны думать, что я могу превратить девушку из лесбиянки в натуралку. В любом случае, моя гордость и, что более важно, мои яйца не могли снова столкнуться с таким отказом.

Кроме беспокойства, что Брук накажет меня позже, поездка была на удивление мягкой… то есть приятной. Я совершенно не думал о грудях Брук, прижатых ко мне. Разве лесбийские сиськи не должны быть жестче и холоднее? Я знал, что эта мысль была нелепой в ту же секунду, как она появилась, но альтернатива заставила бы меня получить эрекцию. Эрекция — это смерть. Что бы Брук обо мне ни думала, не было никаких сомнений, что, если кто-то увидит ее, меня убьют.

Так почему же я начал замечать, какой мягкой и гладкой была ее кожа? Раньше я всегда видел в ней суровую женщину. Однако по мере того, как я наращивал мышцы и тренировался, внезапно то, что когда-то казалось твердостью, превратилось в соблазнительные изгибы. Почему я только сейчас заметил, как сладко она пахнет? Почему ее горячее дыхание щекочет мне шею? Она слегка вспотела. Я смотрел, как капля пота стекает с ее губ. Она бежала по шее, к линии груди. Капля пота медленно стекала по ее груди. О… О… нет…

"Динь! Динь!"

Дверь открылась, и люди начали уходить, некоторые бросали на меня и Брук сожалеющие взгляды, прежде чем выйти за дверь.

Брук сделала шаг назад за мгновение до того, как что-то начало двигаться, и я смог спрятать это в штанах.

Брук закашлялась, схватив сумки и отвернувшись от меня.

— Мне нужно идти. Ты знаешь, где твое общежитие? Мне не нужно провожать тебя?

— Все будет хорошо. — я кивнул, вытирая пот с лица.

— Ладно, я ухожу. У тебя есть мой номер, если тебя нужно будет связаться со мной. Школа гарантирует твою безопасность, пока ты здесь. Так что, я не буду работать с твоей охраной, но если что-то случится, позвони мне.

— Ах… да…

— Да, и еще одно. — Брук поворачивается ко мне и улыбается.

— Хм? — улыбнулся я в ответ.

— Если ты еще раз так посмотришь на мои сиськи, я прокрадусь в твою комнату, отрежу тебе член и заставлю съесть его.

— …Да… — моя улыбка исчезла, и я опустил голову, когда Брук помахала мне, ее лицо все еще улыбалось, когда она повернулась и пошла прочь.

К сожалению, в конце концов мои мальчишеские порывы были раскрыты. Ну, по крайней мере, она не поняла, что у меня началась эрекция. Если бы это было так, она бы выполнила именно эту угрозу. Я вышел из вагона, стараясь выглядеть очень занятым, чтобы избежать нескольких женщин, которые хотели устроить мне засаду снаружи. Это были всего лишь девочки-подростки. Даже если они были смелыми, они не были достаточно смелыми, чтобы физически блокировать человека, идущего на полной скорости, проверяя свои часы, как будто он опаздывал на что-то.

Обойдя всех женщин, я вытащил из кармана карту. Я направилась туда, куда указывала карта, но мои мысли были заняты чем-то другим. Я размышлял, не предложит ли школа какую-нибудь защиту для моей безопасности. На всякий случай.

Глава 34

— С-серьезно? — я невольно приподнял бровь.

Я только что прошел через КПП, и передо мной открылся массивный особняк, в котором мой дом выглядел относительно маленьким. Глядя на карту для сравнения, можно было подумать, что четыре крыла особняка составляют четыре мужских класса университета. Я буду жить в одной комнате все четыре года. Когда крыло освобождалось после выпускного, новая группа первокурсников заселялась. Прямо сейчас, мой класс получил нижнее левое крыло.

Они действительно не жалели средств на то, чтобы сделать это место удобным для мужчин. Впереди был большой фонтан, сбоку-сад, и мне показалось, что я вижу тропинку, которая ведет к бассейну, если верить карте. Я вырос в особняке, хотя мама не вела экстравагантный образ жизни. Однако даже я был шокирован уровнем избытка. Как именно правительство смогло позволить себе такое? Было ли семя действительно таким финансово надежным вложением?

Мой мозг продолжал работать, пока я пробирался в свое крыло и направлялся по хорошо освещенным коридорам в свою комнату. Сам особняк имел очень классический вид. Освещение давало оранжевый домашний оттенок, и было ясно, что место было украшено так же хорошо, как выглядело снаружи. В нем было что-то викторианское, и хотя большая часть одежды этого мира казалась старомодной и причудливой для моего собственного мира, даже мой простой жилет и рубашка на пуговицах казались неадекватными в этом избытке.

Поскольку мои мысли были заняты богатством этого университета, я не обратил особого внимания, когда вошел в отведенную мне комнату. Мой взгляд сразу же упал на человека, стоящего посреди комнаты. Он был обнажен по пояс.

— Ох! — пронзительный голос взвизгнул, и человек прикрыл грудь.

— О боже… простите! — я немедленно повернулся и закрыл дверь.

Только после того, как я отреагировал инстинктивно, мой разум начал работать. Это было общежитие мальчиков, и эта комната была моей, чтобы делить ее с другим мальчиком. Кроме того, у человека внутри были короткие волосы и совершенно плоская грудь. В общем, разве это не мой сосед по комнате?

— Эй! Ты мой сосед по комнате? — крикнул я через дверь, трижды постучав.

На мгновение воцарилось молчание, за которым последовало пренебрежение и наконец ответ:

— Да.

Я открыл дверь и шагнул внутрь, глядя на парня, который теперь был в рубашке. Он покраснел и изо всех сил старался не смотреть на меня.

— Какого черта, приятель? Ты кричишь, как девчонка! Я думал, что только что вошел и нарушил девичье целомудрие!

— Что? Н-Н-но я же парень! — парень говорил очень гордо, размахивая руками.

— Н-не называй меня девчонкой!

Он действительно выглядел несколько расстроенным из-за моих слов. По правде говоря, это был первый человек, которого я увидел в этом мире. Я слышал, что мужчины в этом мире немного женственны. Например, для мужчин не было редкостью носить макияж или тратить больше времени на беспокойство о том, что они носят, чем женщины. У парня было очень красивое лицо и изящное тело. Вот почему я с первого взгляда принял его за девушку. Однако, это может быть что-то, о чем он не знает. Я мог оскорбить первого встречного!

Я кашлянул.

— Я имею в виду, когда ты так прикрыл грудь, это не выглядело по-мужски.

— Что? Это не? — парень поднял голову и наклонил ее в сторону, что выглядело довольно мило, если бы он не был парнем.

— Если я не могу выглядеть достаточно мужественным, как же я оплодотворю женщин?

Я снова закашлялся, на этот раз непреднамеренно, так как не хотел думать об этом. Переход от желания быть мужественным к рождению детей был своего рода скачком логики, который существовал только в этом мире. Решительный взгляд на его лице, казалось, был полон решимости заставить женщин взять его семя. В каком-то смысле он вдруг показался мне более мужественным, чем многие мужчины, которых я знал дома. Ну, это я просто пыталась увернуться от собственного смущения.

Может, он и кричал, как девчонка, и прикрывал грудь, но это я принял его за девчонку, а потом закрыл дверь.

Я решила не додумывать эту часть, оставив то все как есть.

— Нет, это я должен извиниться! — он поклонился, и это выглядело гораздо элегантнее, чем я мог себе представить.

— Ты, должно быть, Клиберн. Я слышал, что ты мой сосед по комнате. Меня зовут Эштон. Я не привык к другим мальчикам, так что извини меня, если я… веду себя недостаточно мужественно.

— Ха-ха-ха… — засмеялся я, почесывая затылок.

— Все нормально, все нормально…

Я открыл рот и создал еще больше проблем. Не знаю, почему в последнее время я так много думаю о мужественности. Возможно, потому, что я так долго жил мальчиком, я хотел доказать своим женщинам, что я повзрослел и вырос. Ну, в конце концов, мы все были просто мальчиками. Эти ребята не старше старшеклассников. Даже реинкарнация не была кратчайшим путем к взрослению.

Я начал меняться. К счастью, все сумки были уже упакованы. Я действительно был избалован. Академия сделала все возможное, чтобы испортить студентов. Мужчины получают специальный транспорт. Их сумки были доставлены заранее и даже распакованы для них. Обучение было в основном бесплатным, и принятие было гарантировано. Там даже не упоминалось об этом замысловатом особняке.

— Я удивлен, что Академия может позволить себе все эти излишества… — слова сорвались с моих губ.

— Что? Разве это не из-за всех пожертвований? — заговорил Эштон.

— Что? — спросил я, снимая рубашку.

— Пожертвования?

— Мужчины, естественно, являются активом, который тянет женщин в определенные Академии. Есть женские Академии, но они зависят только того что платят им за обучение. Многие богатые бизнес-леди делают большой вклад в университеты своих дочерей, чтобы привлечь мужчин. Успешные женщины, которых мы оплодотворяем во время их обучения, также часто делают щедрые пожертвования. Большая часть женского образования основана на обучении, но большая часть мужского образования осуществляется за счет крупных пожертвований. Вот почему, такие как мы мужчины, обязаны удовлетворить женский класс!?

Я обернулся и увидел, что Эштон смотрит на меня, его лицо покраснело.

— Что это?

Я проследил за его взглядом и обнаружил, что он смотрит на мою грудь. Поняв, что я поймал его взгляд, он подпрыгнул и обернулся.

— Нет, ничего! — его голос прозвучал пронзительно.

— А… я просто… никогда раньше не видел мускулов на мужчине. Или женщин, если уж на то пошло. Выглядит довольно странно.

Я криво улыбнулся. Это был мир женственных мужчин. Вероятно, я бы воспринял его восхищение моими мускулами с солью или даже почувствовал бы себя польщенным. Я упорно трудился, чтобы получить их. Однако у него было такое милое лицо, что казалось, будто на меня смотрит девушка. Это заставило меня смутиться, и тот факт, что парень и моя сосед по комнате заставили меня смутиться, немного отталкивал меня. Это была не та ситуация, когда большинство мужчин были бисексуалами или геями, верно?

— Странно, да? — я постаралась отнестись к его словам легкомысленно, вместо этого думая о том, действительно ли мои мускулы будут отталкивать женщин.

— Н-нет! Я не это имел в виду! — он обернулся и протестующе замахал руками.

— На самом деле, они действительно сексуальные… Хм… я имею в виду… они классные! Я думаю, они классные!

Он покраснел еще больше и отвернулся, притворяясь, что у него в шкафу что-то действительно важное. Тем временем я быстро надел рубашку, ситуация становилась все более неловкой. Я имею в виду, я не возражал, если мой сосед был геем, но мне было интересно, знал ли он, что он гей? Это был мир, где женщины растили мужчин без всякой мужской фигуры отца. Я вспомнил некоторые предположения, что без должного мужского влияния дети более склонны быть более женственными. Это часто приводило к гомосексуализму или бисексуальности.

С другой стороны, я снова думал об этом мире с моим старым мировоззрением. Мужчин с раннего возраста учили оплодотворять женщин. Даже если они были женоподобными, никто не обвинял их в том, что они любят мужчин или поощряют их преследовать мужчин. Как раз наоборот. В этом мире существовало чрезвычайное давление направленное на оплодотворение женщин. Несмотря на девчачью внешность и поведение Эштона, он, скорее всего, намеревался оплодотворять пять кисок в месяц, как и любой другой парень.

Стук. Стук. Стук.

К счастью, мои неприятные мысли были прерваны стуком в дверь. Эштон все еще прятался в шкафу, поэтому я пошел открывать. Как только я открыла дверь, мои глаза расширились от удивления.

— Привет! — мальчик с большим количеством макияжа похожий на траснвестита помахал мне.

— Я Ригор, твой сосед! Я не помню, чтобы видел тебя в вагоне.

— Его не было в трамвае. — мальчик рядом с ним заговорил тихим голосом.

— Мое имя Трей.

Это был черный парень, который выглядел довольно тучным. Моя мама всегда строго следила за диетой в домашней кухне, так что я всегда была идеальным в плане веса, но этот парень, казалось, объелся и теперь был почти таким же широким, как мой дверной косяк. Что касается яркого парня, то он выглядел оливковым, но с макияжем трудно было сказать наверняка. На нем была мужская одежда, но макияж включал в себя много подводки для глаз и румян серебряного и розового цветов. Они были здесь не специально, чтобы сделать его женственным, но он выглядел немного как клоун.

— О да… я поехал в другом вагоне.

— Другой вагон? Для девочек? — мальчик по имени Ригор приложил палец к губам и щелкнул.

— Ты тот парень, который соблазнял некоторых старших впереди всех первокурсников! Срань господня! О тебе говорят в Академии. Всем девочкам интересно, кто ты такой!

Глаза Трея медленно расширились, когда он понял то же самое.

— Уважаемый человек.

— Действительно! — Эштон наконец-то вышел из шкафа и теперь стоял прямо позади меня, глядя на мое лицо широко раскрытыми глазами.

— Ты действительно уже целуешься с девушками?

— Жаль, что я этого не видел! Мой старик сказал мне, что женщинам все труднее и труднее привлекать к себе внимание. Эти сучки с губной помадой и все такое… держу пари, ты будешь по колено в пиздах! — яркий парень определенно не был геем, похотливый взгляд на его лице показывал, что, несмотря на внешность, он был настоящим бро.

— Это действительно был несчастный случай… — я почесал затылок, пытаясь выбрать слова, чтобы не попасться в какую-то ложь и не заработать себе репутацию, которой я не хотел.

— С-с-с-секс уже? — резко отреагировал Эштон.

— Но нам ведь не шестнадцать?

— А? — Ригор пристрелил Эштона дразнящим взглядом.

— Только не говори мне, что здесь есть мальчик, которые еще не трахнули девочку.

— Это… это! Но нам не шестнадцать! Я должен ждать, пока мне не исполнится шестнадцать! — слезно отреагировал Эштон.

— Мама купила мне женщину когда мне исполнилось 12. — говорил Трей медленно и сознательно.

— У нее были самые мягкие сиськи, она была моим коричневым сахарной крошкой. Но в прошлом году она забеременела и сбежала. Как насчет тебя, Риг?

— Ха? Здорово, чувак. — Ригор поднял вверх большие пальцы, но затем смущенно усмехнулось.

— Мама заставила меня трахнуть сестер… всех пятерых. Старшей 28, она была моей первой, когда мне было 12. После того, как она забеременела от меня, я перешел к следующей. Моей любимой была шестнадцатилетняя сестра. Но в Академию она не поступила. Я все еще работаю над младшей. Ей всего двенадцать, и она много плачет во время секса. Я хотел подождать, но мама настаивает, что чем моложе, тем лучше. В любом случае, как насчет тебя, со сколькими ты переспал… эээ… я даже не спросил, как тебя зовут!

Я почесал в затылок и усмехнулся вместе с остальными. Это мир, в котором в первом разговоре с другим мужчиной ты рассказывал о своих прошлых сексуальных победах, даже не называя своих имен.

— Я Клиберн. — я улыбнулся и на секунду задумался.

— Если считать проникновение… Семь, я думаю!?

— С-Семь? — в глазах Эштона не было отвращения, только зависть.

— Это мой мужик! — Ригор заставил меня поднять большой палец.

— Я думал, что мой рекорд был потрясающим! Только не говори, что у тебя семь сестер.

— Н-Нет… — я нервно посмотрел вниз, не зная, как ответить, но решив пойти на риск.

— Вообще-то, только две сестры… и моя мама… тетя, остальные были горничными…

— Хахаха! — Ригор рассмеялся, хлопнув меня по плечу.

— Чувак! Всю семью. Мне явно нужно активизироваться!

Трей медленно покачал головой.

— Я не понимаю. Зачем тратить энергию на маму? Моя мама однажды напилась и пыталась заставить меня сделать это. Я только позволил ей отсосать у меня. Она слишком стара, чтобы стоить больше, чем отсос.

— Да ладно тебе, мужик… у кого не отсасывала мама? — Ригор взмахнул руками, как и ожидалось, в то время как Эштон покраснел и явно был исключением.

— Но пахать ту киску, из которой ты когда-то вышел? У меня самого кишка тонка, но я жалею об этом. Что я этого не сделал, и теперь она только стареет. По сравнению с этими красавицами из Академии, я не мог вернуться. Но, ты также пригвоздил ее сестру, это просто дополнительный соус! Я восхищаюсь тобой!

Я вздохнул с облегчением. Я ожидал, что после того, как признаюсь в этом факте, последует что-то вроде отказа. Я сказал правду только потому, что был захвачен инерцией Ригора, но тут же испугался отказ. Вместо этого, они облегчили мое собственное беспокойство. Я не был странным уродом, который трахнул свою семью в смехотворно молодом возрасте. Трей спал с женщиной с двенадцати лет, и Ригор наслаждался сестрами, как младшими, так и старшими, так что эти действия были нормальными в этом мире. Конечно, Ригор тоже был покрыт клоунско-трансвеститским гримом, так что, возможно, слово "нормальный" здесь не подходит.

— У меня… у меня нет сестер… или, может быть… — Эштон надул губы, явно недовольный тем, что оказался лишним.

— Ха-ха! Не волнуйся об этом, чувак. Сестер переоценивают. Обязательный секс — это не так уж весело, по крайней мере, так говорит мой старик. Ни одна из моих сестер даже не позволила мне поцеловать их в губы. Верно, Клайберн?

— А… да-да… — согласился я, хотя мои сестры занимали гораздо более глубокое место в моем сердце, я все еще хотел соответствовать им.

Наши слова, казалось, еще больше успокоили Эштона, когда он кивнул, а затем мягко улыбнулся, что было достаточно опасно. Это был первый раз, когда Ригор и Трей обратили внимание на Эштона, и оба мужчины напряглись под его опасным взглядом. Я чуть не рассмеялся, прочитав их мысли. Разве Эштон не прелесть? Подожди, Эштон — мальчик!

Ригор нервно почесал щеку.

— А… Эш… у тебя, вероятно, не будет проблем с быстрой потерей девственности. Тонны женщин бросятся на тебя.

— Се-серьезно?

— Д-да… я имею в виду, большинство женщин спят с другими женщинами, верно? Ты привлекаешь много баб.

— О… С-спасибо… — Эштон снова улыбнулся своей опасной улыбкой, но потом нахмурился.

— Погоди, а что означает первая часть?

— ГМ! Ригор хочет сказать, что ты привликателен для женщин! — сказал я.

— Итак, многие… любопытные девушки захотят испытать тебя.

— Как губная помада лез-! — Ригор пытался произнести опасные слова, прежде чем Трей толкнул его локтем.

К счастью, Эштон пропустил последнюю часть и принял наши слова. Мы вздохнули с облегчением, когда он оставил эту тему. Но в этом не было ничего плохого. В моем старом мире один актер стал невероятно известным и популярным из-за своей внешности симпатичного мальчика, граничащей с девушкой. Я слышал, что его самой большой поклонницей были лесбиянки. Его симпатичная мальчишеская внешность была именно тем, что нужно многим растерянным лесбиянкам, чтобы правильно перейти от мужчин к принятию того, что их больше привлекают женские части. Я был уверен, что Эштон переспит со многими латентными лесбиянками, и, возможно, даст им мужество наконец заняться тем сексом который им нравиться.

Некоторое время я смеялся и шутил с ребятами. Прежде всего, я был рад, что мужчины этого мира не были такими страшными. Ригор был странным, но он был классным парнем. Как и Трей, и даже Эштон был милым. Эти парни были в том же мире, что и я. В итоге они стали думать, как я. Впервые я почувствовал, что мое место где-то рядом.

— Разве мы не должны идти в класс? — Эштон вмешался в наш разговор.

— Ах! Да! Вот дерьмо, мы опоздаем! — наша группа болтала так долго, что мы потеряли счет времени, единственным событием, за которое мы несли ответственность сегодня, была встреча с руководителем, и мы почти пропустили его!

Мы схватили униформу и выбежали из общежития на полной скорости, пытаясь одеться как следует. Эштон все еще стеснялся надевать остальную одежду. Он застенчиво отвернулся и поплелся следом. Остальные парни выглядели более нормальными, быстро натягивая рубашки. Когда я на бегу переоделся в школьную форму, стали видны мои мышцы.

— Хм… моя малышка говорит, что ей нравятся мужчины с небольшим количеством жира. — Трей усмехнулся между тяжелыми вздохами, едва поспевая за нами.

— Не обращай на него внимания, я думаю, мышцы это круто! — слова Рига заставили меня поднять большой палец.

Нам удалось ворваться в комнату за несколько секунд до звонка. Тем не менее, мы ворвались в пустую комнату. Мы вчетвером растерянно огляделись.

— Ди…мы ошиблись? — нервно спросил Эштон, переводя дыхание.

— Нет… нет… — Ригор покачал головой.

— Я уверен, что это та самая комната.

Дверь открылась, и вошел еще один мальчик.

— А… мужской класс, да?

Ригор облегченно вздохнул.

— Эй! Я Ригор.

— Мортимус… приятно… — мальчик встал так, словно ему в зад засунули палку, и даже не потрудился взять Ригора за руку.

Ригор отдернул руку и неловко рассмеялся. Мне было любопытно узнать больше о мужчинах в этом мире, но, похоже, этот Мортимус не был заинтересован в болтовне. Остальные посмотрели друг на друга и пожали плечами, отыскивая места. В течение следующих десяти минут в комнату вошли еще пять мальчиков. Это был весь класс.

Там был тихий, как мышка, мальчик с волосами, закрывающими глаза, пара одинаковых близнецов, шепчущихся между собой, еще один мальчик, похожий на Мортимуса, который, казалось, держал нос высоко поднятым, а последним был высокий долговязый парень. Из них только высокий долговязый парень выглядел нормально. У всех остальных что-то было не так, независимо от того, как они носили волосы, макияж или внешность. Большинство из них походили на хорошеньких мальчиков, и хотя никто не пользовался косметикой, похожей на Ригора, у некоторых была подводка для глаз и, по крайней мере, блеск для губ. Я был рад, что Эштон не носил ничего подобного, когда я впервые увидел его, было бы слишком странно. Только долговязый парень и Трей действительно выглядели как нормальные люди. Возможно, в этом мире, они были изгоями. Я больше не мог судить о мальчиках, основываясь на нормах моего старого мира.

Наконец, ровно через пятнадцать минут после официального начала, дверь открылась, и в комнату ввалился мужчина. Как и у большинства мальчиков, у него было довольно симпатичное лицо. Волосы у него были длинные, очень светлые, и он был очень бледен. Если бы мне пришлось описать его черты, то они были тонкие. Он производил впечатление эльфа Толкина. Он двигался очень непринужденно и небрежно, почти как наркоман.

— Так… вы новички… а?

— Я Такаша, ваш классный руководитель, — небрежно произнес мужчина, усаживаясь на стол. Я один из трех преподавателей мужского пола здесь, так что если у вас есть проблемы, приходите ко мне. Каждый день мы будем встречаться здесь. Это ваша единственная ответственность. Кроме этого, вы можете посещать любые занятия, которые вам нравятся… или женщин, если на то пошло. К следующему году тебе лучше забеременеть от одноклассников.

Раздалось несколько смешков, но они были легкими. Несколько одноклассников зашептались. Я мог только поднять брови. Всего два часа в день “классного часа"? Какую степень я получу с этим? Оказалось, что мне придется форсировать события. Академия не собиралась ничего делать, чтобы помочь мне получить образование. Мне придется самому ходить на занятия.

— Моя работа состоит в том, чтобы научить вас жить в этом мире. — Такаша продолжил.

— Этот мир-суровое место. И несправедливое, особенно для такого меньшинства, как мужчины. Женщины — потребители. Суки. Шлюхи. Неряхи. Все плохое, что ты когда-либо слышал о женщинах — правда. Все, что им нужно, — твое семя, и как только они его получат, им будет все равно, что с тобой случится.

По мере того как Такаша говорил, шепот становился все громче. Может быть, это и есть так называемая промывка мозгов, от которой меня предостерегала мать? Я мог представить, как люди становятся черствыми, когда им говорят такие вещи. Больше всего меня удивило то, что это было похоже на то, что говорила мне мама, за исключением того, насколько плохими были женщины. Мама хотела, чтобы я разделял взаимное уважение с женщинами, в то время как Такаша, казалось, был счастлив унижая женщин.

— ВЫ мне не верите? Как насчет демонстрации? Входи! — Такаша махнул рукой в сторону зала.

Жужжащий шепот усилился, когда в комнату внезапно вошла девушка. Она выглядела совсем юной. Должно быть, одна из первокурсниц. На ней была симпатичная школьная форма. Ее волосы были заплетены в косички. Если бы была девушка, которая выглядела бы более беззащитной и молодой, мне было бы трудно найти ее. Она нервно посмотрела на нас. Несколько парней перешептывались между собой. Несмотря ни на что, казалось, что большая часть класса уже потеряла интерес.

— Представься! — сказал Такаша.

— Д-Да… Меня зовут Нема. — девушка говорила легко, скрестив руки на груди, что делало ее декольте еще красивее.

— Итак, ты согласилась принять участие в моей демонстрации, да?

— Да, сэр! — Нема кивнула.

— Я действительно счастлива, что могу помочь мальчикам любым способом! Помните, я Нема… если кому-нибудь из вас что-нибудь понадобится, я буду рада…

— В этом нет необходимости, — прервал ее Такаша со скучающим выражением лица.

— Я предложил тебе семя, чтобы ты была здесь, верно? Так что тебе не нужно беспокоиться об этих мальчиках.

— Ве-верно… — Нема закрыла глаза, на щеках у нее выступил румянец.

— Ну, а теперь демонстрация. Девочка, подними юбку, сними нижнее белье и склонись над моим столом.

— Ч-что? С-сэр? — лицо девушки побледнело, а затем покраснело, явно застигнутое врасплох его приказом.

— Я дам тебе семя, которого ты так жаждешь.

— З-здесь? На глазах у всех? — голос девушки был пронзительным, и она начала дрожать.

— Это демонстрация. Я гарантирую, как только мы закончим, ты получишь семя. Если тебе не нужно семя, ты всегда можешь просто уйти! — Такаша заговорил тоном, в котором не было ни беспокойства, ни даже недовольства.

Тело девушки задрожало, и она покачала головой.

— Я… я сделаю это!

Такаша ничего не ответил, только мрачно посмотрел на нее. Девушка шумно сглотнула, прежде чем повернуться и посмотреть на класс. Я смотрел на нее и видел страх в ее глазах. Но я видел и кое-что еще. Там была жадность. Это было желание, которое, казалось, пронизывало ее душу. Многие из парней потеряли к этому интерес и были заняты тем, что что-то писали или смотрели в свои телефоны. Я не мог отвести взгляд.

Наконец девушка подошла и оказалась за столом. Она потянулась вниз и спустила свои трусики, пока они не дошли до ее колен. Они были милыми светло-голубыми. Было ясно, что сегодня она хотела произвести на кого-то впечатление. Наконец она задрала юбку и наклонилась так, что ее косички упали на стол. Хотя это была эротическая поза, на самом деле я мало что видел. Она сидела за столом, задом к доске. Все, что я мог видеть, — это округлые бока ее голой задницы. Единственным, у кого действительно был хороший обзор, был учитель.

Он подошел к девушке и встал у нее за спиной. Я в шоке уставился на него. Я-действительно ли это Академия? Большинство парней вели себя так, будто это нормально, но там была голая 15-летний первокурсница, склонившийся над учительским столом. Учитель вытащил свой член. Я не мог все хорошенько рассмотреть, пока он не прижал его к спине девушки. Она дрожала от страха, но ее жадные глаза не дрогнули.

— А… у-учитель… — наконец выдавила она, когда он плюнул в ладонь.

— Эт-это не та дырка, что мой… аааааааhhhhhh… он входит! Стоп! Это моя задница!

Несколько парней усмехнулись, но этого было недостаточно, чтобы большинство из них отвернулись друг от друга. Тем временем я смотрел, как на ее лице появилось страдальческое выражение, и она заплакала от боли. Такаша едва обратил на нее внимание, тут же засунув свой член ей в жопу, как делал это сотни раз.

— Ах! Больно, больно! — закричала она, пытаясь встать и оттолкнуть его.

— Это неправильно!

Такаша опустил голову и ударил о стол с такой силой, что я вздрогнул. Девушка сама начала плакать, ее губы покрылись синяками.

— Девочка, ты получишь свое семя, когда я закончу. Ты уверена, что не хочешь закончить? Ты ничего не получишь!

— Н-но… моя задница… она так болит!

— Ты девственница, так не будет ли больно и твоей киске? — Такаша говорил так, будто это самое очевидное.

— А… это правда… но не так сильно?

— Может, будет не так больно, но как насчет следующего раза?

— Следующего раз?

— Я делаю тебе одолжение, глупая девка. Если я засуну его тебе в киску, ты больше не будешь девственницей, верно? Что, если семя не выдержит? Как тогда ты сможешь забеременеть? Ни одному мужчине не нужна девушка с порваной девственной плевой.

— Что? Это… — девушка со слезами оглянулась.

— Но они все видели.

— Есть и другие мужчины. — Такаша пожал плечами.

— Только потому, что мой класс знает, что ты анальная шлюха, не означает, что однажды ты не сможешь найти мужчину, которого сможешь обманом оплодотворить. Так что, задница или киска?

Такаша вытащил свой член, а затем толкнул его взад и вперед от задницы к мокрой киске.

— П-попа! — она, наконец, закричала.

— Ахххх… это больно!

Такаша, не колеблясь, вставил его обратно. Он, казалось, не хотел использовать смазку, и снова начал грубо трахать ее. Ее крики боли наполнили комнату. Мне стало немного не по себе, я не мог отвести взгляд от ее страдальческого взгляда. Глаза ее были закрыты, по лицу катились слезы, но она не двигалась. Она оставалась согнутой, принимая его, независимо от того, как грубо это было.

— Ой, выскользнул. — вдруг сказал он.

Секунду спустя глаза девушки расширились, и на ее лице отразилось недоверие. Под скольжением он имел в виду, что его член выпал из ее задницы и скользнул в ее киску. В грубом толчке он в мгновение ока разорвал ее девственную плеву. Все ее тело тряслось, когда ее девственная плева была порвана перед десятью мальчиками.

— Ты забрал… мою… мою девственность… — рыдала девушка.

— Ах… много крови. — Такаша говорил так, словно это его раздражало.

— Знаешь, если бы твоя киска не была такой влажной, он бы не скользил так легко. Это твоя вина, когда ты думаешь об этом. Если бы ты не была такой шлюхой, которая кончает от секса в задницу, ты бы не была достаточно влажной, чтобы я проскользнул в твою киску. Если ты хочешь, чтобы я остановился… но тогда ты не получишь семя.

— Х-хорошо… — девушка отвернулась и закрыла глаза, пытаясь скрыть боль и унижение.

— Пожалуйста, закончите, учитель.

— Ладно, вернусь в задницу… — Такаша скользнула обратно в ее задницу.

Слегка смазанный ее влагой и кровью ее девственной плевы, анал стал более приятным. Она сумела сдержать рыдания и постепенно потеряла страдальческое выражение лица. Ее глаза наполнились решимостью. Она сделала это по одной причине, семя. Было уже слишком поздно что-либо делать с ее девственностью или задницей, но, по крайней мере, она могла получить то, что хотела.

Почти все занимались чем-то другим, а Клиберн с недоверием наблюдал за происходящим. Даже девчушка Эштон просто пользовался своим мобильником, как будто девушка, которую перед ним насиловали, мало его интересовала.

Такаша продолжал трахать задницу школьницы не проронив ни слова еще несколько минут, пока она не зажмурилась и не схватилась за стол, находя только удовольствие от своего первого анального приключения.

— Ах… я кончаю! — объявил Такаша.

— В-вытащите… у меня есть для специальное приспособление. — глаза Нэмы открылись, и она закричала в порыве.

— Упс, твоя задница слишком хороша! — глаза Такаши вспыхнули так, что она ничего не увидела, но потом сказала мне, что он никогда не собирался вытаскивать.

Она снова попыталась встать. Он схватил ее за косички и потянул вниз. Тем временем, он толкнул свой член в нее так сильно, как только мог. Он задрожал, когда вошел в нее, с мрачной улыбкой на лице.

— Нет! Она… теплая… я чувствую! — воскликнула Нема, почувствовав, как семя выходит у нее из задницы.

— А-а… хорошо… — наконец закончил Такаша, быстро вытащив и убрав член, прежде чем отойти от выебаной Нэмы.

По щекам Немы текли слезы, она выглядела растрепанной. Когда-то чистая и красивая девушка теперь выглядела совершенно разбитой. Она встала, явно испытывая дискомфорт, ее ягодицы все еще болели. С некоторым усилием она натянула трусики и пошла прочь. Когда она добралась до Такаша, она протянула руку, выжидающе.

— Ты можешь дать мне семя, чтобы я забеременела? — спросила она.

Такаша равнодушно огляделся, чистя ногти.

— Что? Я уже дал тебе семя.

— Э-это… ты кончил мне в задницу… это грязно! — заговорила Нема, покраснев.

— Какого черта тебе от меня надо? Просто пукни и засунь семя в дырку, которую хочешь. Мы обменяли семя на демонстрацию, ты получила свое семя. Я не могу помочь, это уже закончилось. Это ты умоляла меня об анальном сексе.

— Ты… — Нема остановилась, дрожа всем телом.

Обидеть учителя-мужчину в кампусе — все равно что обидеть всех мужчин в кампусе. Попасть в черный список для студентки было хуже смерти. Я слышал лишь малую часть, но еще один уровень контроля у мужчин был — черный список. Немногие женщины когда-либо делали это, но если девушка отказывала не тому парню или оскорбляла определенных мужчин, она могла попасть в черный список. Это выходило за рамки Академии, поскольку все выпускники мужского пола также отказывались обслуживать ее. Мало того, что она застрянет здесь на четыре года, не имея возможности забеременеть, но как только она выпуститься из академии у нее будет еще один недостаток — большая группа мужчин, не желающих прикасаться к ней. Поскольку у Амариллис только одна Академия, это равносильно тому, как все мужчины в городе отказывают женщине сразу.

— Ну? — сказал учитель, в его глазах была угроза, которая не соскользнула с его губ.

Нема была шокирована в последний раз, прежде чем она почувствовала, кровь и сперму текущую по ее ноге.

— Спасибо за все.

Нема вышла из комнаты, даже не взглянув на него. Как только дверь закрылась, учитель посмотрел на всех нас.

— Есть вопросы?

Глава 35

Как только учитель закончил свою “демонстрацию”, он объявил короткий перерыв. Большинство парней вели себя совершенно безразлично к тому, что происходило перед нами. Женщина была жестоко изнасилована, и общая реакция была нулевой. У меня определенно были вопросы, но у меня не хватило смелости задать их. В результате он попросил перерыв, а затем покинул комнату, как будто его присутствие действительно не имело значения. После его ухода все еще было тихо, но это было скорее от безразличия, чем от шока.

Примерно в это же время Ригор ушел в ванную. Когда он вернулся, он громко зевнул и откинулся на спинку стула лицом ко мне.

— Ты как? — спросил он небрежно.

— Эта… э-э… демонстрация была чем-то… — я больше не мог сдерживать дискомфорт от этой сцены.

— Я слышал, они делают что-то подобное каждый год. — Ригор пожал плечами.

— Девочки называют это жертвоприношением. Любая девушка, имеющая реальные связи или статус, была бы проинформирована заранее и никогда не вызвалась бы добровольно. Она просто никто.

— Я слышал, они обычно бросают учебу. — добавил Трей.

— С-серьезно? — я приподнял бровь.

— Эх, я видел ее по пути в ванную, она склонилась над мусорной корзиной, засунув руки в штаны, пытаясь вытереть сперму. Даже в ванную не успела. Мне было почти жаль ее. Что, если она не забеременеет? — предположил Ригор.

— Почему? Ты предложил? — поддразнил Трей.

— Нет, черт возьми! Эта сука грязная. Я бы не стал трогать ее своим членом.

— Точно, ее время в Академии сочтено. — Трей беззаботно пожал плечами.

После этого я плохо себя чувствовал. То, как с ней обращались, казалось неправильным. Однако в то же самое время она подошла, наклонилась и позволила ему сделать это перед классом. Он был честен с ней на протяжении всего разговора. Может, он и зашел слишком далеко, но она тоже решила пройти через это, несмотря на унижение. Это был урок? Женщины готовы на все ради спермы… посмотрите, сколько они это терпят? Если бы это делалось каждый год, это означало бы, что было бы даже не особенно трудно заставить женщин действовать таким образом. Каждый год приносить жертву, и единственная разница между этой девушкой и каждой другой девушкой в кампусе заключалась в том, что она знала, что никто добровольно не даст ей сперму.

Хуже всего было то, что другие девушки, вероятно, могли бы рассказать ей о том, что повлекло бы за собой добровольчество, но они не остановили ее. Они смотрели, как она уходит, чтобы унизить себя. Лучше она, чем я, должно быть, думали все эти девушки, когда ее уводили, чтобы принести в жертву. Возможно, я слишком много об этом думал, но у меня сложилось впечатление, что все было так плохо, как я себе и представлял. Женщины действительно ужасны.

— Я видел видео… — заговорил Эштон, задумчиво глядя вдаль.

— Профессор Такаша пришел медленнее, чем тот парень на видео. Это хорошо?

Ригор пожал плечами.

— Около 2–3 минут, примерно как я с моими сестрами. Верно, Клиберн?

— Что? — я приподнял бровь, затем слегка ухмыльнулся.

— Вообще-то я могу не кончать минут пятнадцать.

Реакции я не ожидал. Эштон отвел взгляд, но, казалось, он скрывал смешок. Глаза Трея расширились, как будто он не мог поверить в то, что я сказал. Ригор просто взорвался смехом.

— Серьезно, чувак? И лучшая часть, когда ты сказал это так, будто гордишься этим! — Ригор громко рассмеялся, и даже Трей, наконец, усмехнулся.

— Что? О чем ты говоришь? Не долго — хорошо?

Мальчики странно на меня посмотрели.

— Девушки хотят твоей спермы? Чем быстрее, тем лучше.

Меня просто осенило. Здравый смысл этого мира заключался в том, что секс существует не для удовольствия. Если он и существовал, то лишь для того, чтобы сделать человека счастливым. Желание женщины заниматься сексом было вызвано исключительно ее желанием иметь ребенка и таким образом получить гражданство. Большинство женщин наслаждались сексом, но только такие женщины, как моя мать и тетя Роуз, могли открыто говорить об этом. Даже тетя Роза очень стеснялась своих сексуальных желаний, часто заставляя меня гадать. Было название для женщин, которые занимались сексом ради удовольствия.

— Шлюхи… — вырвалось у меня.

— Чувак, кому охота быть шлюхой? Эти девчонки странные… — хихиканье Ригора немного выдохлось, и ему стало немного не по себе при мысли о таких женщинах.

Правильно, в этом мире шлюха имела похожее, но совершенно другое значение. Любую женщину, которая хотела испытать секс с мужчинами для сексуального удовлетворения, называли шлюхой. Этих женщин, таких, как моя мать, другие избегали. Я принимал это как должное в течение многих долгих ночей с мамой. В нормальном мире семя было валютой, и чем быстрее происходил обмен, тем лучше. Тине, например, было бы гораздо лучше, если бы я кончил поскорее. Возможно, она даже жива сегодня.

Это в основном беспокоило молодое поколение, где женщины активно искали мужчину, чтобы получить свой билет в жизни. Только когда женщины становятся старше, сексуальнее и больше озабочены собственным счастьем, они начинают искать сексуального удовольствия. Но в этом мире, это обычно означало женщину. Поиск сексуального удовольствия от других женщин считался нормальным, в то время как поиск сексуального удовольствия от мужчин называл вас шлюхой. По крайней мере, к таким выводам я пришел во время чтения "Таймс". Конечно, я знал, что большинство подростков сексуально озабочены и с радостью занялись бы сексом, но пропаганда этого мира убедила девушек подавлять свои сексуальные желания вплоть до одной мысли… — забеременеть.

— Эй… не волнуйся, приятель… — Ригор принял мои молчаливые мысли за смущение и стыд.

— Не каждый парень может кончить так быстро как хочет.

— Мм! — Эштон кивнул.

— Это занимает какое-то время, примерно минут пять! Ах… но это по моей воле.…

Я улыбнулся группе, и Ригор поднял вверх большой палец. Это был действительно мир, где не было такой вещи, как личная информация. Тут мужчины были под постоянным наблюдением. Их сексуальные способности находились под надзором их матерей. Мать, делающая тебе минет, или, как его некоторые называли, дыханье Матери, был почти ритуалом, где мама сама подтверждала способности своего сына. Что было бы ужасным в моем старом мире, норма в этом! По крайней мере, так я понял из разговора в общежитии. Дело в том, что люди этого мира, казалось, не имели фильтра и казалось, говорили все, что приходило им в голову. Я не мог объяснить, как еще я мог вести эти чрезвычайно личные разговоры о сексе с этими парнями, которых я только что встретил.

— О каком видео ты говоришь? — осторожно спросил я.

— Есть ли в этом мире мужские и женские секс-видео?

С тех пор как я сюда приехал, я не смог найти ни одного мужского порно. Недостатка в любовных романах не было, и мне даже удалось найти календарь позирования полуголых мужчин в мамином хранилище, который я тайно выбросил.

— Что? — Ригор поднял бровь.

— Ты не смотрел "Гибсон"?

Я кашлянул:

— А? Гибсон?

— Серия Гибсона "мужская сексуальность"? — добавил Трей.

— Серьезно, мама заставляла меня смотреть его каждую неделю с восьми лет.

— О, правда… моя мама не была большой любительницей голозаписей. До прошлого года у нас даже не было плеера.…

— П-правда? — ребята странно посмотрели на меня, но я только пожал плечами и криво улыбнулся.

— По крайней мере, это объясняет, почему то что делал Такаша так тебя… удивило…

— Записи показывают мужчинам, как заниматься сексом. Это довольно интересно в некоторых эпизодах.

— О-О… — я нахмурилась, гадая, что же это за пленка.

Если я этого не видел, то почти наверняка потому, что мама решила, что это пропаганда. Эти парни были запрограммированы видеть в сексе средство доставки своего семени в женщину. Если жестокое изнасилование старшеклассницы нормализовалось в головах этих парней, насколько промывающий мозг этот фильм? Я поклялся найти способ достать копию этих записей. Это не было что-то извращенное! Я просто хотел лучше понять, как другие мальчики думают в этом мире.

— Не беспокойся об этом, парень… — Ригор поднял большой палец.

— Я покажу тебе, что к чему. Правило номер 1, мы должны держаться вместе!

Пока другие ребята кивали и подбадривали меня, раздался легкий стук в дверь. Мои глаза расширились при виде лица человека, который вошел. Я не видел ее, некоторое время назад она посещала мой дом. Ее макияж был выполнен так же, как ее волосы. Она выглядела очень мило в своей униформе. Размеры ее тела в сочетании с униформой вызывали бы у любого мужчины поток слюней. С ее тонкими чертами лица, потрясающим телом, вьющимися волосами и ярко-голубыми глазами, она была действительно сексуальна. Однако, когда я увидел ее, единственное, что я мог себе представить, это она же, но без одежды, моя голова крепко зажата между ее ног, когда я попробовал ее "горшочек с медом".

— Лира! — я едва удержался, чтобы не встать.

Лира посмотрела на меня и удивленно моргнула, потом вдруг повернула голову и странно заерзала. На мгновение я подумал, что она, должно быть, поняла, что я был тем человеком, который в прошлом году лизал ее киску на рынке! Конечно, если бы это было правдой, моей жизни пришел бы конец! Ну, по крайней мере, моей холостяцкой жизнь. Эта девушка хотела выйти за меня замуж! У меня было предчувствие, что если я буду с ней, то стану ее собачкой!

— Мальчики. — Лира натянуто кивнула, пытаясь подавить мой взрыв.

— Приветственный комитет просил меня зайти и поприветствовать вас.

— Сними это! — сказал один из заносчивых красавчиков, вызвав легкое хихиканье.

Лира на секунду застыла с выражением оленя в свете фар. На ее лице не было улыбки. Скорее, она выглядела очень сосредоточенной. Все ее тело на мгновение содрогнулось, прежде чем она продолжила, ее лицо ничего не выражало. Хотя внешне она выглядела бесстрастной, мне показалось, что она отчаянно пытается овладеть собой. Ее брови были слегка нахмурены, как будто она пыталась запомнить строки пьесы и повторить их. В результате в ее голове ее поведение казалось бесстрастным, хотя на самом деле она выглядела испуганной.

Она пристально посмотрела на каждого из мужчин. Посмотрите на ее лицо, оно казалось каким-то глупым, по крайне мере мне. Ее глаза сузились, а рот двигался так, словно она разговаривала сама с собой. Она, казалось, смотрела на каждого из мальчиков, пока они не отвернулись. Я закашлялся и прикрыл лицо рукой, когда она посмотрела на меня. Она, должно быть, снова ищет мужчину с рынка кисок, другими словами, меня.

Закончив, она глубоко вздохнула и продолжила. Я не мог не ухмыльнуться, наблюдая за ней. Я не был влюблен в нее или что-то в этом роде, но она была довольно милой, когда показывала себя. Мне было ясно, что она не в своей стихии. Внезапно я поймал себя на мысли, что думаю, не делала ли она чего-нибудь, прежде чем прийти сюда, чтобы избавиться от мыслей о мальчиках. Эта мысль сразу заставила меня покраснеть и отвернуться.

— От имени девочек я хотел поприветствовать наших студентов мужского пола. Девушки в нашем университете надеются, что вы отлично проведете время.

— Мне было бы лучше, если бы ты была рядом. — высокий долговязый парень подмигнул ей.

— Нет, спасибо… — натянуто ответила она.

— Если это все, что вы, ребята, можете сказать, я пойду.

Несколько мальчиков были удивлены, когда она повернулась, ее связанные волосы хлестали, как сердитый хвост. Секунду спустя она вылетела из комнаты. Если бы я не смотрел, то, возможно, не заметил бы, что ее дыхание участилось и она была очень взволнована. Неужели она настолько плоха в общении с мужчинами? Время, когда она посетила мой особняк, казалось почти ложью. Тогда она казалась холодной, но сейчас выглядела такой же напряженной и неловкой.

Долговязый мальчик встал и указал на дверь.

— Друзья мои, это была наша Ледяная королева!

— Ха? Это девушка Лира? Что было с ее взглядом. — нахмурился Мортимус.

— Мне показалось, что она смотрит на меня сверху вниз.

— Я почувствовал озноб, когда она посмотрела на меня… — признался Эштон.

Я приподнял бровь, когда мальчики начали говорить, какая она пугающая. Что? Пугающая? Эта девчонка была шуткой! Она выглядела такой нервной, что ее буквально трясло! Подождите… это не мог быть я, верно? Потому что я съел ее киску, я видел ее иначе, чем все остальные? Зная то, что я знал о ней, видел ли я ее в ином свете?

Вот тогда-то я и понял, что это за группа. Каждая женщина в их жизни, вероятно, была эквивалентом подхалимства. Моя мать была всеохватывающим присутствием в моей жизни, но она провела это время, постоянно предупреждая меня о женщинах и этом мире. Для этих парней они, вероятно, никогда не испытывали отказ или негатив любого рода. Таким образом, действия, которые опытный человек воспринимал как робкие и нервные, казались ему действиями холодной и невыразительной женщины.

Я вспомнил, что в старших классах я всегда думал, что я был так хорош во лжи и скрытии моего тайника с порно. А потом, однажды, моя мама призналась, что ей было известно о нескольких случаях лжи, которые, как мне казалось, никто не заметил! Если бы подростки знали обо всем, что нашли их родители, и предпочитали не упоминать об этом, большинство старшеклассников побелели бы. Дети всегда думали, что они лучшие лжецы, круче и искуснее, чем взрослые. Несмотря на мои воспоминания, я все еще видел себя ребенком. Возможно, это был один из первых случаев, когда я начал понимать, что мой мозг действительно может быть на голову выше остальных.

— В любом случае, кто она эта Ледяная королева… э-э… — Мортимус небрежно взглянул на высокого мальчика, понимая, что тот еще не представился.

— Меня зовут Питер! — мальчик рассмеялся, ни к кому не обращаясь.

— Я просто случайно познакомился с несколькими старшеклассниками. Они рассказали мне все о королевах этой школы.

Пока Питер говорил, дверь снова открылась без стука, и Такаша вернулся. Где он был последние пятнадцать минут, никто не знал. На его лице все еще играла едва заметная улыбка, и он выглядел непринужденно. Питер немедленно повернулся и опустил голову, успокаиваясь.

— О чем вы говорите? Об, этой не ебабельной девочке? — он ответил с легким смешком.

— Что? Что это такое? — заговорил Ригор, и учитель, наконец, привлек всеобщее внимание.

— О, Каждый год есть пара студенток, которые ходят на занятия с намерением сосредоточиться на своем образовании. Лесбиянки с губной помадой… в основном… просто кучка женщин, которые думают, что им не нужны мужчины.

Эти слова вызвали недовольное ворчание среди мужчин. Я мог только нахмуриться. Похоже, в этой академии между мужчинами и женщинами существовала большая враждебность. Это было частью пропаганды? Я начинал понимать, почему Мэдисон так неохотно общалась со мной после начала Академии. Этот разлом гораздо глубже, чем использование друг друга и неуважение.

— Это королевы?

Такаша кивнул в ответ.

— Их называют королевами Академии Амариллис.

— Пять лесбиянок с губной помадой… — Трей пожал плечами.

Улыбка Такаши становится шире.

— Не поймите меня неправильно, все они очень красивые женщины. Тем не менее, они были в Академии в течение двух или более лет и еще не потеряли свою девственность. Скорее… они получили предложения и отказались от них. Дочери богатых конгломератов… безупречные красавицы… все очень ебабельные… но по той или иной причине они отвергают мужчин.

— Мама Лиры предположительно богата. — подтвердил Питер.

— Если ты трахнешь ее, у тебя, вероятно, будет недостаток в куске.

— Куске? — я не удержался и спросил, услышав это слово несколько раз и не зная, что оно означает.

Мальчики оглянулись на меня, и Ригор похлопал меня по плечу.

— Простите моего друга, он вырос без Гибсона.

Это вызвало пару смешков и странных взглядов, но Такаша уставился на меня с легким интересом.

— Кусочек… как кусок пирога. Мужчины предлагают в этом мире только одно, что касается большинства женщин. Это семя. Таким образом, если мы хотим, чтобы люди выжили, мы должны максимально увеличить наш кусок. Другими словами, мы должны заставить женщин дать нам как можно больше в обмен на наше семя. Ломтик может быть обещаниями, одолжениями или даже пожизненной стипендией. Я дам тебе больше советов о том, как максимизировать свой кусок, когда мы будем продолжать уроки в течение года.

Я задумчиво кивнул. Мама объясняла мне то же самое, хотя никогда раньше не называла это куском. Похоже, мне действительно нужно было посмотреть эти видео. Я начал чувствовать себя… ну, кем-то, кто пришел из другого мира. Я мог только криво улыбнуться, пока кто-то другой говорил.

— Меня зовут Рэмси… — заговорил другой заносчивый парень, не Мортимус.

— Я слышал, что есть не ебабельные учителя. Разве вы не должны были это сделать, профессор?

— Хах? — Такаша усмехнулся.

— Зачем мне трахать какую-то 20-летнюю шлюху? Я бы лучше трахался с пятнадцатилетними первокурсницами! Вы, дети, молоды, но вы скоро поймете, что если кто-то с недостижим, это не значит, что стоит тратить время на то, чтобы заполучить его. Каждый год я вижу, как вы, мальчики, идете на многое, чтобы сбить королеву, в то время как я трахаю пятьдесят горячих девственниц за такое же количество времени. Если вы хотите мой совет, начните трахать своих одноклассниц до старшеклассников, или они сделают. это за вас. Ты не уполномочены правительством прямо сейчас, так что это единственное время в вашей жизни, когда вы можете трахаться ради удовольствия. Я бы сказал, воспользуйтесь этим.

— А как насчет тех кто станет ВИП? — спросил один из близнецов.

— Каждый год мальчик становится VIР для каждого класса. У него есть пара преимуществ. Ты получаешь очко за то, что взял девочку первым, и очко за то, что обрюхатил ее. За Королев можно зарабатывать в десять раз больше, но как я уже сказал, это пустая трата времени и энергии. А что касается Королевы учителей, то я позволю вам, мальчики, взять ее. Она просто какая-то новенькая. — объяснил Такаша, вероятно, для меня.

— Я имею в виду… в этом году у них есть Королева шлюх. Вы, ребята, будете преследовать кого угодно.

— Королева Шлюх? — Эштон изобразил на лице отвращение.

— Да, да… мои сестры рассказали мне о Королеве шлюх! Говорят, она была профессионалом в минете! Ха-ха! — добавил Ригор.

Нахмурившись, я кивнул в знак согласия. Из королевы был кто-то, кто был не ебабаелен, и шлюха это было легкой, но как кто-то может быть шлюхой Королевой? Это кто-то, кто хочет заниматься сексом с мужчинами, но ни один мужчина не прикоснется к ней? Мне показалось, что это действительно отвратительная девушка. С другой стороны, Такаша сказал, что она не была бы Королевой, если бы не была красивой.

— Ледяная королева, Королева шлюх, Королева учителей… что еще у нас есть? — спросил Рэмси.

— Она учительница второго курса, ее называют домашней Королевой Камминга! — сказал Питер.

— И дело не только в VIР-месте, дело в том, что есть стать тем, кто возьмет королеву! Ты станешь легендой среди мужчин школы.

— Легенда среди сорока парней? — Такаша хихикнул.

— Могу только догадываться.

— Кто еще? — Трей повторил вопрос, тоже все больше погружаясь в беседу.

— Королева карьеры и застенчивая Королева. В этом году их пять.

— Пять? Когда я учился в Академии, их было только трое. Твои одноклассники расслабились, если позволили пяти красавицам сохранить девственность. — насмешливо фыркнул Такаша.

Остальная часть урока больше походила на сплетни, чем на обучение. Такаша, казалось, не интересовался разговорами о королевах. У него был такой вид, будто он однажды имел неприятный опыт с королевой и, возможно, не хотел вспоминать об этом. Возможно, он преследовал женщину в течение длительного периода времени, но в конечном итоге ему не удалось заполучить ее. По крайней мере, я мог понять, к чему он пришел. Потерять кого-то, к кому ты пытался приблизиться, естественно, больно. В этом мире, где мужчины не привыкли к тому чтобы быть отвергнутыми, это может быть даже травмирующим опытом.

Наконец-то у нас появилась возможность представиться. Кроме Эштона, Ригора и Трея, здесь были Рэмси и Мортимус, два заносчивых мальчишки. Близнецов звали Луис и Сэм. Застенчивого мальчика звали Свен, и конечно, был Питер. Мы только начали говорить о том, у кого есть братья и сестры, когда Такаша наконец-то объявил, что час сплетен окончен, и все мальчики начали расходиться. Эштон, Ригор и Трей в конце концов потянулись ко мне, и мы вместе направились к особняку.

— Парти… я хочу трахнуть королеву! — заявил Ригор.

— Ты и все мужчины в школе… кроме Такаши, наверное. Скатертью дорога, если бы нам пришлось соревноваться со взрослыми, у нас не было бы шансов. — вздохнул Эштон.

— Я просто надеюсь, что смогу кончить быстро, чтобы она знала, что я сделал хорошую работу.

— Говорю тебе… — пробормотал я.

— Я думаю, большинство женщин будут счастливы, если ты не будешь торопиться. Не нужно стать шлюхой, чтобы получать удовольствие.

— Разве они не могут сделать это сами? — спросил Ригор.

— А ты не можешь сделать это сам? — пожав плечами спросил я.

— Это не одно и то же! Мужчины должны кончить, чтобы женщины забеременели! Женское удовольствие — просто… я не знаю… пустая трата времени? Хммм… вообще-то, теперь, когда я думаю об этом, как насчет того, чтобы проверить твою теорию. — глаза Ригора стали озорными.

— Проверить? Как? — спросил я.

— Очень просто! — Ригор ухмыльнулся.

— Мы просто берем двух женщин, может, близких подруг, и трахаем их!

Я закашлялся… но все равно почувствовал, что мне интересно.

— Продолжай…

Ригор засмеялся, прыгая впереди нас и возбужденно жестикулируя:

— Это первая ночь вне контроля наших матерей! Я предлагаю найти девушек из Академии и попробовать. Ты кончаешь в свои десять или пятнадцать минут, я кончаю в свои две, и мы видим, какая девушка уходит счастливее. Победитель покупает ужин! Что насчет вас, ребята?

— Ах! Я, ээ… я все еще распаковываю вещи… — пробормотал Эштон, пряча румянец.

— А как насчет тебя, Трей?

— Вообще-то, у меня уже есть девушка, с которой я планирую встретиться сегодня вечером. Я как раз собирался спросить, не могли бы вы поискать свободную комнату, но если вы заняты…

— Серьезно? Когда ты ее нашел!? — воскликнул Ригор.

— А… ну… проветрите комнату, когда закончите, мне не нравится возвращаться домой, где пахнет действием!

— Да… да…

— Ладно, похоже, остались только ты и я, Клиберн! — Ригор показал мне большой палец и ухмыльнулся.

Конечно, он не спрашивал, хочу ли я этого, и считал само собой разумеющимся, что я иду. Это не было проблемой, тем не менее, я действительно был немного заинтересован. Я любил свою тетю Роуз, она была красивой женщиной, даже если ей было за тридцать и она была немного пухленькой, но это была жизнь в Академии. Я слишком долго проторчал в своем особняке, и знакомство с людьми, особенно с другом для безопасности, звучало неплохо. Возможность переспать с девчонкой из Академии сегодня сделал все немного веселее, но если бы не это пари.

Мне пришлось напомнить себе, что прежний я все еще влиял на ход моих мыслей. Для Ригора, трахались мы с целью или для удовольствия, казалось само собой разумеющимся. Когда я понял, что получить секс не должно быть слишком сложно, у меня появилось странное чувство.

— Итак, если мы делаем это… мы просто собираемся пойти в клуб и..

— Что? Ты с ума сошел? Мы появимся в клубе, и девчонки взбунтуются! — Ригор махнул рукой.

— Нет… давай я найду для нас дам, чтобы… Кстати, о дьяволе.…

Я повернулся туда, куда смотрел Ригор, и увидел двух симпатичных девушек в униформе.

— Как смело… — пробормотал Трей.

— Шумно приближающиеся мужчины доставляют много неприятностей женщинам. Речь идет о мгновенном ярлыке шлюхи. — объяснил мне Ригор.

— Однако в данном случае… здравствуйте, дамы. Я…

Ригор вышел, подняв руки, чтобы представиться. Две девушки шагнули в сторону, проходя мимо него. Они подошли к нам троим, однако, оба их глаза были очень сосредоточены на мне. Я мог только удивленно поднять бровь, когда две женщины остановились передо мной. Я не узнал ни одной из них.

Они выглядели как второкурсницы или юниорки. Одна из них была рыжеволосая девушка с веснушками и зелеными глазами. Она была такой же высокой, но не такой худой, как Мэдисон. Другая девушка выглядела немного старомодной, с каштановыми волосами, закрывавшими большую часть лба. Обе девочки были очень милыми, и если бы я не рос, каждый день борясь с красотой матери и сестры, то, возможно, была бы немного взволнован.

— Вы Клиберн, верно? — спросила рыжая.

— Я?

Интересно, откуда эти девушки меня знают?

— А вы кто?

— Я Брианна, а это мой подруга Сиф. — рыжеволосая девушка улыбнулась.

— Привет, Брианна и Сиф, вы пришли как раз вовремя. Хотите пойти куда-нибудь сегодня вечером? — спросил я, подмигнув Ригору, который скрестил руки на груди и криво улыбался.

— Ах! — обе девушки внезапно покраснели и опустили глаза.

— Э-это…

Я мог только смотреть в замешательстве. Две девушки смело подбежали к группе мужчин, но как только я пригласил их на свидание, они вдруг начали стесняться.

— М-мы не можем… — произнесла Сиф, выглядя очень неуверенно и несчастно,

— Если бы мы сделали это раньше, она бы…

Брианна толкнула Сиф локтем.

— Моя подруга говорит, что мы обе очень заинтересованы, но сейчас не лучшее время. Возможно… когда придет время, возможно… ты сможешь насладиться нами обоими!

Брианна закрыла лицо руками, не в силах продолжать. Я нервно кашлянул. Обе девушки смотрели прямо на меня. Похоже, они решили, что я пригласил их обоих на свидание! Что еще удивительнее, они заинтересовались! Ригор закатил глаза, но не выглядел несчастным. По большей части его это забавляло. Ну, в конечном счете, они все равно отказали мне, даже если был тонкий намек на секс втроем.

— О… — я не был расстроен, так как это не было полным отказом, но я был смущен.

— Тогда… почему…

— О! — выпалила Брианна.

— Вот именно! Я здесь, чтобы сообщить вам, что ваша сестра в беде!

Глава 36

— Моя сестра? Мэдисон?

Девушки возбужденно закивали в унисон.

— Да, мы должны предупредить вас, что она в беде! Некоторые девушки начали третировать ее.

Я немедленно двинулась вперед и схватил рыжую за руку, она взвизгнула.

— Пожалуйста, покажите мне дорогу.

— Ах! Э-э-э… э-э… — она попыталась отвести взгляд, но я тут же начал тянуть.

Ее подруга взволнованно смотрела, как я тащу за собой рыжеволосую Брианну, направляясь в ту сторону, откуда они пришли.

— П-пожалуйста, перестаньте тянуть меня… она рассердится, если мы прикоснемся к вам! — воскликнула Брианна.

Пока она говорила, ее подруга последовала за ней, не зная, что делать.

— Что? — я повернулся к Брианне.

— Кто она?

— Эх! — Брианна махнула рукой.

— Я имею в виду всех! Я всего лишь первокурсница! Если кто-нибудь увидит, что я держу за руку мальчика, девочки сделают мою жизнь очень неприятной!

Видя, что она смотрит на меня с неподдельным страхом, я почувствовал вину и отпустил ее. Она тут же отстранилась, опустив глаза, как человек, которого только что отчитали. Неужели моим сестрам тоже приходится сталкиваться с подобными вещами? Является ли преследование постоянным страхом для женщин в Академии? Если так, то Мэдисон никогда не упоминала об этом при мне. Если бы над ней издевались, я бы… я бы… я понял, что мало что мог бы сделать. Однако теперь, когда я здесь, я не позволю этого!

— Пожалуйста, показывайте дорогу. — я вложил в этот взгляд столько раскаяния, сколько смог.

— Я… все в порядке… — Брианна покраснела и смущенно отвела взгляд.

— Это не так уж важно… наверное.

Брианну как-то странно коснулись ее руки. Она выглядела почти сожалеющей о том, что отдернула руку. Ее подруга Сиф ущипнула ее за бедро, прежде чем она подпрыгнула и кивнула.

— П-следуйте за мной! — она повернулась, схватила руку Сиф, и двинулась вперед.

Остальные ребята переглянулись и, то ли из братских чувств, то ли просто из интереса, последовали за нами. Темп был немного оживленным, и четверо парней во главе с двумя девушками, безусловно, заработали немало взглядов. Девушки выказывали удивительное количество неповиновения, оглядываясь на нескольких женщин, которые осмеливались бросать на них сердитые взгляды. Чем больше я наблюдал за этой динамикой, тем больше узнавал об этой академии.

Академия Амариллис была местом, куда приходили лучшие из лучших женщин, чтобы получить образование. Это были самые умные, богатые и красивые женщины. С 15–18 они проводили четыре года, пытаясь получить образование, прежде чем начать обучения. Хотя это была одна из целей, одна из других состояла в том, чтобы забеременеть. Беременность давала им гражданство, что открывало им доступ к множеству льгот, а также два года стипендии, а также стартовые средства для начала новой жизни.

Конкуренция между сорока мужчинами и пятью тысячами женщин становилась все более ожесточенной. Мужчины были обучены использовать женщин и максимизировать их куски, получая долгосрочные преимущества на всю оставшуюся жизнь. Женщины были обучены избегать мужских трюков, получая свое семя любой ценой. В итоге сложилась невероятно враждебная обстановка, причем не только между мужчинами и женщинами, но и между женщинами и другими женщинами. То ли из-за Помад, то ли из-за шлюх, то ли просто из-за борьбы полов, женщины сами себе становились злейшими врагами, изничтожая друг друга не меньше времени, чем проводя в поисках семени.

Я боялся, что моя жизнь на Амариллисе будет похожа на поездку на остров на пароме, где женщины постоянно пристают ко мне на каждом шагу. Как оказалось, это могло быть странным явлением, вызванным внезапным появлением мужчины, а население было преимущественно невежественным первым курсом. Для большинства студентов они быстро узнавали свое место в Академии, и поэтому их способность получать семя должна была быть подорвана. Мне не нужно было волноваться о женщинах, нападающих на меня на улице, но я мог волноваться о том, что кто-то прокрадется в мое общежитие ночью. Внезапно мамина история о том, как она прокралась в папину комнату и приковала себя к кровати, показалась мне более понятной.

Вскоре девушки замедлили шаг и отступили в сторону. Было ясно, что они не собираются идти дальше. К счастью, в этом не было необходимости. Я видел суматоху впереди. Вокруг собралось довольно много женщин. В центре этого места в луже лежала Мэдисон, веся в грязи. Я немедленно ускорил шаг.

Когда сцена развернулась, рядом стояли три богатые женщины и смотрели вниз. Однако больше всего меня привлекло присутствие парня. Он протянул руку, словно предлагая Мэдисон помощь. Однако на лице Мэдисон было упрямое выражение, и казалось, что она старается не встречаться с ним взглядом. У мальчика был простой вид, с коротко остриженными темно-каштановыми волосами и темными глазами. Он выглядел довольно симпатичным с мужественным лицом, которое едва можно было назвать красивым, но было ясно, что он был кем-то, кто беспокоился о своей внешности.

— Почему бы тебе просто не взять своего парня за руку, Мэдисон? — одна из девушек насмешливо фыркнула.

— Хоть ты и такая грязная, от тебя будет вонять.

— Не будь такой, Розетта. Ты заходишь слишком далеко. — вежливо сказал парень, прежде чем повернуться к Мэдисон.

— Возьми меня за руку. Я не хочу, чтобы ты простудилась. Особенно до нашего свидания.

— Мэдисон… — я остановился как вкопанный, мои глаза сузились, до нее было все еще довольно далеко.

Ригор остановился рядом со мной.

— М-мэдисон? Твоя сестра-королева шлюх?

Не дыша, я повернулась и схватила Ригора за воротник.

— Как ты ее назвал?

Ригор поднял руки.

— Прости, я не знал! Я только что спросил у Питера, кто такие Королевы. Некоторые называют Мэдисон Королевой шлюх. Это, наверное, другая Мэдисон! Ее фамилия Борнхольд.

Эштон толкнул Ригора в бок.

— Это Клайберн Борнхольд.…

Ригор закашлялся, покраснев.

— Это всего лишь кличка, верно?

Я отпустил его и вздохнул.

— П-прости.…

— Нет-нет, я понимаю. Я бы тоже разозлился, если бы мои сестры были… ну… я бы, наверное, что-нибудь с этим сделал… — нервно засмеялся Ригор.

Несколько девочек заметили четырех мальчиков, появившихся поблизости, и стали бросать на них любопытные взгляды, разделяя интерес между нами и Мэдисон. Тем не менее, Мэдисон и люди вокруг нее все еще были сосредоточены на ситуации с ней.

Мэдисон бросила нервный взгляд на трех женщин позади мальчика, и тот кивнул и улыбнулся.

— Леди, как вы думаете, может быть, вы немного переборщили, столкнув ее в лужу?

Девочки вежливо улыбнулись мальчику, но, когда их глаза скользнули на Мэдисон, стало ясно, что они не испытывают ни капли уважения. Их предводительницей Розеттой была девушка на каблуках, одетая в довольно причудливое летнее платье. На ней было много косметики, а волосы были уложены так, словно она собиралась на выпускной. У нее были светло-каштановые волосы, длинные и искусно завитые. Она была элегантна, с полными губами и ярко-голубыми глазами. Однако лицо ее выглядело жестоким и надменным. У нее были высокие скулы и узкие глаза, из-за которых казалось, что она смотрит на людей сверху вниз.

— Все в порядке, — ответила Розетта, махнув рукой.

— Пока Мэдисон извиняется, я буду счастлива простить эту шлюху.

Мальчик кивнул, как будто это было вполне приемлемо, прежде чем повернуться к Мэдисон.

— Ты можешь извиниться перед ней, Мэдисон? Тогда все закончится!?

— Извиниться за что? — Мэдисон сердито посмотрела на него.

— Хм… ты пыталась поговорить с мальчиком без очереди. — зарычала Розетта.

— Ты что, не понимаешь своего места? Мы разговаривали с ним, так что не думай, что можешь просто подбежать и спросить его о чем-то.…

— Он пригласил меня на свидание… я собирался поговорить с ним… об этом… — Мэдисон опустила глаза под сверлящим взглядом трех женщин.

— Зачем Бену приглашать такую шлюху, как ты? — фыркнула Розетта, а двое ее подруг захихикали у нее за спиной.

— Ну-ну… Рози, это правда… — мальчик по имени Бен продолжал улыбаться, как будто слова Розетты не имели к нему никакого отношения.

— Т-ты… ты серьезно зовешь эту шлюху на свидание? — недоверчиво воскликнула Розетта, еще больше смутив Мэдисон, в то время как остальные люди, все еще обращавшие на них внимание, качали головами и ухмылялись.

Бен наклонился к Розетте и схватил ее за руку, заставив немного разволноваться.

— Ты не хуже меня знаешь, что она уже на предпоследнем курсе и еще не родила. Я делаю свое дело, чтобы Амариллис оставалась местом для лучших и умнейших женщин.

Он говорил так, словно шептал что-то Розетте, но достаточно громко, чтобы все слышали. Некоторые женщины кивали головами, испытывая огромное уважение к тому, что он говорил. Долг мужчины — давать семя, поэтому человек, который любезно дает его нежелательному объекту, может считаться более мужественным, чем все остальные. Лично я достаточно наслушался этого дерьма. Я немедленно направился к сестре.

— А… ну… если дело в этом… — Розетта, казалось, растаяла, когда Бен нежно погладил ее по щеке.

— Полагаю, она просто уродка.

Я не мог поверить этому парню. Разве он не был парнем Мэдисон? Ну, по крайней мере, они собирались на свидание, верно? Почему этот парень был так близок с Розеттой прямо перед Мэдисон? Неужели он обманывает ее? Нет, это снова была моя старая логика. В этом мире у мужчин, вероятно, было много женщин, которым они должны были нравиться. Этот парень не был двуличным, он был парнем, который отчаянно пытался угодить всем. Однако он больше беспокоился о том, чтобы успокоить гнев Розетты и не обращать внимания на боль Мэдисон. Он мне сразу не понравился.

Я любил Мэдисон, и если бы она действительно хотела быть с кем-то другим, я бы отошел в сторону. Тем не менее, это должен быть кто-то, кого я одобряю, конечно. Этот придурок совсем не подходил моей сестре. В таком случае, извините, что я испортил ему праздник.

— Итак, Мэдисон, похоже, это было недоразумение! — сказал Бен, почесывая затылок и смеясь.

— Если бы ты извинился перед Рози, мы все могли бы остаться друзьями, риг…

— Аххх! — Мэдисон испустил странный крик.

Ее хмурый взгляд был направлен на Розетту и Бена, поэтому она не заметила, как кто-то подошел к ней сзади. Внезапно руки обвились вокруг нее, одна прошла под ее ногами, а другая обернулась вокруг ее спины очень знакомым образом. Мэдисон не могла не испугаться, что ее схватили. Но прежде чем она успела среагировать, ее подняли из лужи и прижали к какой-то мускулистой коже. Она ударила несколько раз, но человек был невероятно силен, гораздо сильнее, чем она ожидала, и она не смогла освободиться. Она повернулась и посмотрела на человека, и когда ее лицо увидело меня, она застыла.

— Ч-что? — Бен, казалось, был захвачен врасплох тем, что кто-то внезапно подхватил Мэдисон на руки.

Моя уверенность мгновенно промокла в грязной воде, но это было не хуже, чем Мэдисон. Она выросла за последний год, с тех пор как я ее видел. Она все еще была высокая, всего на пару дюймов ниже меня. Ее грудь выросла, но лишь слегка. Ее тело все еще было стройным и долговязым, но она выглядела более красивой, чем я ее помнил. В какой-то момент она попыталась завить волосы, и теперь у нее был намек на завиток вокруг косы. Я не мог не улыбнуться, глядя на свою старшую сестру.

— Кл-клиберн? — она произнесла это так, словно сама не была уверена, что может в это поверить.

— Привет, сестра, я же сказал, что приду за тобой.

— О-ох… — это все, что она могла ответить, будучи все еще ошеломленной.

Конечно, она помнила, что сегодня пришли первокурсники. Она также знала, что я новичок. Чего она не ожидала, так это того, как я выглядел. Теперь я стал выше, мускулистее. Подбородок окреп, на лице появилась щетина. В общем, я сильно отличался от того двенадцатилетнего парня, которого она когда-то знала.

— О-отпусти меня… — робко пробормотала она.

— Я тебя запачкаю…

— Как это возможно? — я улыбнулся ей.

— А… — она не знала, что ответить, но потом повернула голову.

— Я-я не твоя сестра.

— Все в порядке, если ты так считаешь, — ответил я.

Мэдисон слегка нахмурилась, явно недовольная моим ответом. Однако, у меня был целый год, чтобы подумать об этом. У меня был год, чтобы обсудить все с Розой и Морган. У меня был год, чтобы смириться со своими чувствами. В конце концов, я решил, что все в порядке, видит она во мне брата или нет. Как сказала сама Мэдисон, сестренки, их было пруд пруди. Она значила для меня больше, чем сестра.

— Я… понимаю… — печально ответила Мэдисон.

— Ты долго не видишь меня, как своего брата, но я могу сделать так, что ты увидишь меня как человека… — наконец, добавил я.

— Ахх, — кожа Мэдисон стала ярко-красной от знакомого румянца, которого я не видел целую вечность.

Она была так очаровательна, что я ничего не мог с собой поделать. Мои губы приблизились к ней. Мэдисон посмотрела на меня, ее глаза слезились, а губы дрожали. Все ее тело дрожало в моих руках, хотя и не от холода. На самом деле, Мэдисон чувствовала себя невероятно комфортно в моих объятиях. Это казалось правильным. Ей казалось, что она давным-давно что-то упустила, и только теперь все встало на свои места. Ее глаза закрылись, а губы приоткрылись.

— Кхм… — вежливо кашлянул мальчик, и мы оба посмотрели на него.

— А вы кто?

Он выглядел искренне недовольным. Три девушки позади него разинули рты, не зная, что делать с тем, на что они смотрели. На самом деле все присутствующие были ошеломлены. Только трое других мальчишек, следовавших за мной, смотрели на меня с удивлением и, казалось, были впечатлены. Такой первокурсник, как я, просто появился на сцене, взял девочку на руки и внезапно повел себя так, будто окружающего мира не существует.

Мы разговаривали друг с другом на повышенных тонах, так что никто не слышал всего, что было сказано, но с любого расстояния было ясно, что это была теплая сцена, полная романтики и привязанности. Даже среди ухаживающих друг за другом людей сцена редко была бы такой ласковой на публике. Если девушке повезет, ее могут так держать пару раз в жизни, и почти наверняка не рядом с другими людьми.

Бледная кожа Мэдисон начала приобретать различные оттенки красного, когда она поняла, что ее разоблачили. Она тут же снова попыталась вырваться из моих объятий.

— Ах! Сейчас же… прекрати это! — рявкнул я, когда она с силой попыталась вырваться из моей хватки.

— Отпусти меня! Отпусти!

— Ты упадешь в лужу, дура!

— Я не дура! Ты дурак! — она плакала.

— Ты обнимаешь свою сестру на людях! Это неприлично!

— О! Теперь я снова твой брат!

— Да, ты брат, просто глупый брат! — закричала она, но, дотянувшись до моей руки, укусила ее.

— Аххх! — закричал я:

— Продолжай в том же духе, и брат тебя отшлепает!

Я даже не мог поверить в ее внезапную перемену поведения. Я имею в виду, я думал о том, как обойти всю эту историю с сводной сестрой навсегда! Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что не быть моей сестрой было прекрасно. Я просто сделаю ее своей семьей каким-нибудь другим способом. Теперь, она вдруг захотела, чтобы быть моей сестрой? Женщины были такими надоедливыми!

— Простите, э-э… сэр… может быть, вам следует проводить эту девушку? — Бен стоял, уперев руки в бока и вздернув подбородок, как будто хотел показать свое превосходство.

Я уставилась на парня, все еще борясь с извивающейся сестрой в моих руках.

— А… ты… Берно, кажется?

— А… меня зовут Бенджамин.…

— Ну… Берно, дело в том… что моя сестра только моя!

— Я…не! — Мэдисон запротестовала, заставив меня схватить ее за грудь.

— Ах… мой сосок! Н-не крути!

Мэдисон закричала, хватая меня за руки, но в остальном прекратила сопротивляться, когда посмотрела на меня. Я держал палец на ее соске, на всякий случай. Ее руки слишком боялись оторвать мои, поэтому мы были в тупике, она смотрела на меня, а я — на Берно.

— В любом случае, ты ее парень?

— Он… он не… — выдохнула Мэдисон.

— Он пригласил меня на прием через неделю после вечеринки. Я собиралась отказаться, когда…

Я задумчиво кивнул. Значит, этот парень пригласил Мэдисон на вечеринку. Берно, вероятно, заставил ее согласиться, а потом она попыталась все отменить, пока три сучки флиртовали с Берно. Они разозлились, что она хочет поговорить с ним наедине, толкнули ее в лужу, а затем потребовали, чтобы она извинилась за это. По крайней мере, так мне казалось, и я подозревал, что это было достаточно близко к истине.

— Ну, вы же слышали. — я пожал плечами.

— Свидание отменяются. Попроси одну из этих девушек уйти.

На лице Берно вспыхнула ярость, но почти мгновенно исчезла за холодным и загадочным выражением.

— Ну, я действительно хочу встретиться с Мэдисон. Как ее брат, вы должны понимать, что она становится старше. Вот что я тебе скажу: Дай мне свою сестру, и я познакомлю тебя со своей. Мы могли бы поторговаться и…

— Я тебя сейчас остановлю, Берни… можно я буду звать тебя Берни?

— Пожалуйста, не надо… — Берно слегка улыбнулся и застыл на месте.

— В любом случае, Берни, я ни на что не променяю свою сестру. Так что, раз она не хочет идти на твою дурацкую вечеринку, давай не будем торопить события, хорошо?

— Э-это… это будет грандиозная вечеринка, Да? Этот год будет большим. Даже твои друзья могут прийти. — на лице Берни отразилось отчаяние, он указал на моих одноклассников.

— Ты уже позволил себе помыкать моей сестрой, — прорычал я.

— Она сидела в луже, а ты только и делал, что протягивал руку, чтобы не испачкать свой… наряд.

Я посмотрел на его идеальную одежду. Сейчас на нем не было школьной формы. Скорее, он был одет в причудливый белый наряд. Было ясно, что он высоко ценит свой наряд.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Берни, моя сестра значит для меня целый мир. Я не отдам ее никому, кто не чувствует того же. Твоя уклончивая чушь просто бесит меня. Ты не можете сделать всех счастливыми, и когда ты попробуешь, в конечном итоге никто не будет счастлив. В какой-то момент тебе нужно выбрать, кого ты собираешься защищать. Для меня это всегда будет моя сестра и женщины которых я люблю. Вот что значит быть настоящим мужчиной!

— А… а… — Берни не знал, как реагировать, и бросил на девушку у себя за спиной такой взгляд, словно умолял о помощи.

— Если ты отпустишь ее… ты можешь взять меня в качестве своей пары? — вдруг заговорила Розетта, подмигивая:

Берни закашлялся и удивился.

— Эх! Р-Рози! Это…

— Что? С чего бы мне хотеть встречаться с тобой? — я нахмурился.

— Что? — Рози подняла бровь и усмехнулась.

— Ах да, может быть, ты меня не знаешь? Ты первокурсник, верно? Я Розетта Хирен. Я дочь главы конгломерата Хирен… Хирен Автоматик?

Я задумчиво кивнул.

— Ты делаешь машины…

Розетта усмехнулась.

— Я не просто делаю автомобили… моя семья-одна из самых богатых семей в Амариллисе. Моя мать обещала мужчине, от которого я забеременею, стипендию в 10 тысяч долларов в месяц до конца его жизни. Если он даст мне мальчика, то она вырастет до $ 50k…

— Что? Значит, ты девственница? Я удивлен…

Щеки Розетты вспыхнули.

— То, что я отдала это не тому мужчине, еще не значит, что я шлюха. Даже если я не девственница, моя ценность все-таки намного выше, чем твоей сестры. Это хорошая сделка, верно?

Мэдисон вцепилась в мое плечо, и я на секунду задумался, но это был просто жест, чтобы развеселить ее. Секунду спустя я покачал головой.

— Меня не интересуют ваши деньги.

Розетта моргнула, явно ошеломленная моими словами. Ее удивленный взгляд превратился в свирепый.

— Ч-что это значит? Каждый человек заинтересован в деньгах! Как ты смеешь мне отказывать!

— Извините, Роуз… Бен… вам придется играть самим с собой. — сказал я, отворачиваясь от них.

— П-подожди! — Розетта сделала шаг вперед.

— Ни один мужчина мне не откажет. Я — Хирен, понимаешь? $ 100,000!

— Что? — я с любопытством оглянулся.

— Сто тысяч долларов, я дам тебе сто тысяч! — Розетта выглядела странно торжествующей, как будто пыталась доказать свою точку зрения.

— Ответ — нет. — я фыркнул, повернулся и пошел дальше.

— Т-ты… — сердито прорычала Розетта.

— Мне не скажут "Нет", не скажут!

Я не обернулся, продолжая идти. Мэдисон перестала сопротивляться и просто позволила мне нести себя. На ее лице застыло сложное выражение. Она как будто не знала, что делать. Мы подошли к четырем парням, стоявшим поодаль. Две девушки, которые привели нас сюда, исчезли во время суматохи. Я чувствовал на своей спине взгляды, но не обращал на них внимания.

— Это… было круто… — сказал Трей, кивнув с усмешкой.

— Не сомневаюсь, что к завтрашнему дню о тебе будут говорить во всей школе, — сухо рассмеялся Ригор.

Я пожал плечами.

— Я отведу ее в комнату.

— На сегодня все в силе? — спросил Ригор.

Я пожал плечами.

— Разве это не зависит от того, найдешь ли ты кого-нибудь?

— Ха-ха… конечно! Я дам тебе знать! — Ригор заставил меня поднять вверх большие пальцы.

Я продолжал идти с Мэдисон на руках в том направлении, куда они указывали. Пока мы шли, на нас смотрели несколько студенток Академии. В конце концов Мэдисон не выдержала.

— Т-ты можешь меня опустить?

— Нет.

— Э-прости? Я твоя старшая сестра, ты не можешь просто запугивать меня!

— Я обещал себе, что, как только заполучу тебя, больше не отпущу, — мгновенно ответил я.

Мэдисон снова отвернулась.

— Зачем ты говоришь такие вещи?

Я вздыхаю, позволяя Мэдисон снова встать на ноги. Когда я наконец отстранился, на ее лице появилось еще одно сложное выражение. Она смущенно смотрела в землю.

— Клайберн… я… я не хотела идти, но в этом году я помогала комитету по встрече, и он вроде как убедил меня, что я должна пойти. Мне… правда нужно идти.

— Ты хочешь пойти на свидание с этим…? — спросил я.

— Не свидание… но… я больше не девственна… ты знаешь, это все затрудняет… никто не знает, конечно… но я слышала, что парни могут сказать. Бенджамин хороший… так что, может быть, он…

— Он не хороший…

— Хах?

— Берни… он не очень хороший человек. Я увидел это в его глазах. Он использует тебя. Мне он не нравиться.

— Я… — Мэдисон протянула руку, но тут же отдернула ее, ее решимость окрепла.

— Я не могу быть с тобой…

— Почему? — рявкнул я.

— Что со мной не так?

— Я… не мама… — Мэдисон отвела взгляд.

— Если бы я была с тобой… я бы ожидала… это было бы несправедливо по отношению к тебе. Я бы не ждала, что эти вещи сформируют… кого-то другого.

— Это несправедливо по отношению ко мне… я не могу смотреть, как ты уходишь… — я раздраженно покачала головой.

— Мэдисон, я дам тебе все, что ты захочешь.

Мэдисон слабо улыбнулась.

— Именно этого я и боюсь.…

Пока я в замешательстве смотрел на нее, Мэдисон повернулась и пошла прочь.

— Мэдисон…

— Ты доставил мне много проблем. — Мэдисон оглянулась и покачала головой.

— Все, кто видел нас сегодня, заставят меня заплатить.

— …

— Я иду с ним на вечеринку. Может… если я… может ты сдашься.

Мэдисон отвернулась и пошла дальше. Мэдисон продолжала идти, пока не скрылась из виду. Я не знал, что сказать, чтобы заставить ее остаться. После того, как она вошла в общежитие, место, которое не было ограничено, как мужские общежития, я развернулся и пошел прочь после того, как несколько девушек поблизости начали шептаться друг с другом с интересом.

Я снова обнял Мэдисон, и она так же легко ушла. Ветерок, пронизывающий меня, холодил мою грязную мокрую рубашку. Я вздохнула, сжав кулаки. Я не собирался отпускать ее так легко.

— Приветственный комитет… а?

Как первокурсник, я не имел ни малейшего шанса попасть в Комитет по встрече. Моим единственным выбором было попасть на эту вечеринку. Если я сам не смогу попасть на вечеринку, меня пригласят. Как… как на свидание. Розетта? Нет… если бы я пошел с Розеттой, этот засранец Берни подумал бы, что я даю свое согласие. Плюс, что-то в том, чтобы дать ей то, что она хотела, раздражало меня. Вот когда он ударил меня. Не было ли кого-то еще, кого я знал в Приветственном комитете?

— Лира… — я усмехнулся, вспомнив имя девушки, с которой встречался три раза.

Это как раз то время, чтобы назначить свидание.

Глава 37

— Я нашел их.

— Что? — спросил я.

— Я нашел девушек для свидания… ты помнишь про наше пари?

— Ты все еще об этом? Я думал, ты не в курсе.

— Ха-ха, — Ригор почесал затылок.

— Это правда, я просчитался, насколько готовы девушки встречаться с первокурсниками. Они чертовы параноики.

— Разве можно их винить? — заговорил Эштон.

— Если какая-нибудь женщина услышит, что она нашла мальчика, чтобы забеременеть, они нападут на нее. Я не ожидал, что женщины будут так… сплочены… друг с другом.

— Это просто женские проблемы. — пожал плечами Трей.

— Только не тогда, когда я не могу намочить свой член! — сказал Ригор.

Прошло три дня с тех пор я приехал в этот городок. У меня было время распаковать вещи и привыкнуть. Большинство наших дней были довольно скучными. Было очень мало событий, в которые мы могли попасть, не вызвав шума. Возможно, была причина, по которой нам дали наш собственный маленький особняк… остальная часть кампуса, казалось, была закрыта для нас, по крайней мере, с точки зрения этикета.

За эти три дня я не сделал ничего защитного. Теперь большинство женщин избегали разговоров со мной. Кампус не был той ямой секса, которую я себе представлял. Это было ближе к змеиной яме. Девушки больше сосредоточены на том, чтобы не дать друг другу получить, то что пытаются взять сами. Из-за помады, Зайцев и ревности все остальные боялись быть слишком нахальными и навлечь на себя гнев одноклассниц. Достаточно сказать, что заставить женщину переспать с тобой требовало некоторого изящества.

— Назовите свое имя… — объяснил Такаша как-то на уроке.

— Это единственный способ привлечь к себе внимание. Ты не можешь преследовать женщин, они должны преследовать тебя. Оставьте достаточно хлебных крошек, и курица обязательно клюнет на вас.

Такаша часто оставлял такие советы, и я с облегчением обнаружил, что я не единственный, кто не может их понять. Неудивительно, что они давали мальчикам год до того, как они должны были выполнить свою месячную норму. Из десяти первокурсников только два парня, Питер и Трей, утверждают, что трахнули девушку. По-видимому, Питер был знаком с некоторыми студентами второго курса, и их попросили присмотреть за ним, поэтому они показывали ему приему. Что касается Трея, то ему повезло с первокурсницей, хотя с тех пор он слышал, что она получает много "добра" за это и находится на грани ухода из академии.

— Сегодня вечером, две красавицы, ты и я, что скажешь? — сказал Ригор повернувшись ко мне.

Я вздохнул. Что касается моих планов, то я ни в чем не продвинулся. Я не смог найти Лиру, и каждая девушка, которую я пытался спросить, шла в другую сторону или слишком нервничала, чтобы говорить со мной. Мое желание посещать занятия также было в невыгодном положении. Найти какую-либо информацию как мужчине было трудно. Официальная политика университета заключалась в том, что мужчины должны были заткнуться и оставаться в своем углу, угождая женщинам, которые приходят, желая их семени. Несмотря на то, что ни одна женщина не признала бы этого, с нами действительно обращались как с диспенсерами спермы. (диспенсер ~ дозатор)

Это был совершенно другой опыт, не такой как в моем старом мире. Там мужчины были преследователями, но в этом мире их преследовали. Я начал понимать, почему женщины так раздражаются, когда их не пускают в политику. Когда тебе говорят, что ты слишком глуп, чтобы что-то понимать и оставаться в своем углу и ждать, пока те кто "лучше" уладят дело, это быстро проходит, даже если они никогда не формулировали это такими словами. По крайней мере, я мог бы избавиться от некоторого разочарования и стресса, если бы пошел с Ригором сегодня вечером.

— Ладно, каков план? — я, наконец, спросил, заставив Ригора распыться в улыбке.

— Потрясающе! — он показал мне большой,

— Мы пойдем к Пропасти.

— Что… Пропасть?

— Это название клуба!

— Нет… ты же сказал, что клуб это плохая идея…

— Ну, это скорее центр отдыха Академии. Они продают алкоголь, имеют танцпол, играют в Магул, это место в Академии, где мужчины встречаются с женщинами.

— Магул?

— Это просто волшебная игра… — махнул рукой Эштон.

— Нет, серьезно? Если есть такое место, почему мы узнаем о нем только сейчас?

— В Академии всего сорок парней, остальные тридцать не хотят соревноваться с первокурсниками, поэтому предпочитают не говорить нам.

— Бьюсь об заклад, именно поэтому Питер и… — Трей нахмурился.

— Его старшие друзья…

— Ну, как бы там ни было, теперь мы знаем об этом… не имеет значения, потому что у меня уже есть девочки, но это одно из немногих мест, где мы можем встречаться с ними на публике, не устраивая сцен.

— Почему это место набирает популярность? — спросил я.

— Не знаю, темно, шумно, и все женщины пьяны.

Я откинулся назад и немного подумал. В этом был какой-то смысл. На танцполе сходит с рук то, что обычно не наказывается. Кое-что из того, что носили женщины в клубе, было неприемлемо в кинотеатре или боулинге. Похоже, что этот клуб стал местом для мужчин, чтобы отхватить женщин, и для женщин, чтобы безопасно дотронуться до мужчины. Если бы я услышал об этом неделю назад, было бы лучше, но этот мир, казалось, намеревался сделать вещи более труднодоступными.

— К тому же, похоже, у них сегодня какое-то приветственное мероприятие в рамках приветственной недели. Говорят, это ночь для Мужчин он платят всего половину. Многие дамы придут, чтобы попытаться переспать с кем-то.

Я ухмыльнулся. Параллели между этим миром и моим старым были весьма интересны. Затем часть того, что он сказал, заставила меня поднять глаза.

— Приветственная Неделя? Значит ли это, что Лира, я имею в виду комитет по встрече будет? — спросил я.

Ригор опустил глаза, и злобная ухмылка появилась на его губах.

— Я так и знал… ты влюблен в нашу Лиру! Ледяная королева, чувак… ну, так как твоя сестра Шл… ах *кашель*… я имею в виду…

Трей хлопнул Ригора по спине и усмехнулся.

— Он имеет в виду, что это было вполне предсказуемо.

Я задумчиво кивнул.

— Я в… наверняка…

Ригор поднял вверх большой палец.

— Просто убедись, что… ты не бросишь меня и не сбежишь с Лирой. Я сделал все возможное, чтобы назначить эти свидания, так что не смущай меня. Если ты бросишь меня, я должен буду лично удовлетворить обеих дам… А… вообще-то, теперь, когда я думаю об этом, не стесняйся бросить меня!

Я закатил глаза и фыркнул.

— Это не проблема, он потерпит неудачу. Ее не просто так называют Снежной Королевой. — после этих слов Трей пожал плечами.

— Я т-тоже хочу пойти! — внезапно выдал Эштон.

— Мне бы хотелось познакомиться с некоторыми дамами.

— Прекрасно, прекрасно… — Ригор замахал руками.

— Девочки планируют встретиться с нами там. Мы не можем появиться вместе, иначе у них будут неприятности. Итак, мы все должны отправиться туда сегодня в 8 вечера.

Я задумчиво кивнул. Честно говоря, этот мир все еще был труден для понимания. Это был мир, который отчаянно зависел от объединения мужчин и женщин, и поэтому создал систему, которая, казалось, делала все это невероятно трудным. Что ж, возможно, это было не хуже, чем в моем старом мире. Мы могли бы приготовить достаточно еды, но люди все равно голодали. Мы могли бы сократить потребление энергии, но мы только увеличили его. Мы могли бы вылечить мириады болезней, но большинство людей не могут себе этого позволить.

Этот вопрос не выходил у меня из головы с тех пор, как я попал в этот мир. С личной точки зрения, иметь тысячу детей казалось трудной задачей, но когда вы не мыслите цифрами, это не так уж трудно получить. Теоретически мужчина мог оплодотворять тысячу женщин в день, если семя было разделено, распространено и оплодотворено должным образом. Однако население этого мира постоянно менялось. Никому не было ясно, увеличивается или уменьшается население. Как только будет проведена перепись, появятся те, кто будет настаивать на том, что что-то не учитывается, например, уровень смертности по сравнению с уровнем рождаемости или средняя продолжительность жизни этого поколения. Ну, это было сложно.

Профессор Такаша, как мне показалось в первый день, также часто ронял интересные крупицы мудрости между подпиливанием ногтей или разговорами о своих предыдущих сексуальных завоеваниях. У него была странная личность, но, в конечном счете, он вырос в этом мире должным образом. Поэтому, вместо того чтобы игнорировать его, я мог только слушать его советы.

— В этой школе сорок мужчин и около пяти тысяч женщин. Это сто двадцать пять женщин на одного мужчину. Если вы начнете оплодотворять пять женщин в месяц, как только вам исполнится шестнадцать, вам нужно будет оплодотворить 180 женщин. Проще говоря, эта школа не поддерживает достаточное количество женщин в течение этих лет. Кроме того, статистика утверждает, что ежегодно 10 % выпускников класса не имеют ни одной беременности. Важно не просто максимизировать свой кусок, если вы слишком придирчивы, вы вообще останетесь без куска. — объяснял сегодня Такаша.

— Может ли кто-нибудь сказать мне, как разрешить эту дилемму?

— Переспать с девушками не из Академии? — спросил Рэмси.

— Снижаешь свои стандарты. — Такаша кивнул.

— Такова судьба большинства людей. Когда вы состаритесь, вам нужно будет наслаждаться обществом более старых, уродливых и глупых женщин.

— Оплодотворить одну женщину несколько раз? — предположил один из близнецов Сэм.

— Некоторые счастливые женщины проходят школу с двумя детьми, это всегда вариант. Они всегда надеются на мужское потомство. — Такаша пожал плечами.

— Однако существует также непреодолимая реальность, что большинство мужчин не достигают пяти женщин в месяц.

— Что? Это законно? — спросил Ригор.

Такаша усмехнулся.

— Ну, законы относительно этого довольно сложны. Считается, что принуждение мужчин к сексу является источником этого проклятия. Таким образом, большинство правительственных чиновников не решаются пересечь определенную черту. Вместо этого, они платят мужчинам стипендии… и отказываются от них, если мы не сможем с ними встретиться. В конце концов, вы накапливаете штрафы, и если вы не можете их удовлетворить, тогда вы становитесь жеребцом правительства. Так называют мужчин, которые должны жертвовать — "жеребцы". Они заставляют их сдавать сперму два раза в неделю, гораздо больше, чем им нужно с женщиной. Однако большая часть этих семян никогда не используется и по-прежнему хранится в государственных запасах.

— Большинство мужчин могут избежать превращения в жеребцов, просто оплодотворяя одну женщину в месяц. Вы не получите стипендию, но богатая женщина, которая хочет купить мужчину в качестве своего личного жеребца, она выплачивает ежемесячную плату, чтобы она могла оставить мужчину для себя. Добавьте к этому споры о том, какой мужчина является отцом, сомнительные неудавшиеся беременности… ну… вы можете понять, почему контроль над рождаемостью не так прост. Люди ведь не фабричные линии?

Питер поднял руку.

— Разве мужчины не получают год отпуска, если у них получиться зачать мальчика?

Такаша кивнул.

— Это верно. Если вам удастся произвести на свет мальчика, вам разрешается взять годичный отпуск от обязанностей. Большинство мужчин получают эту привилегию только раз в жизни, счастливчики — два или три, а неудачники — ноль. Ну, я бы не стал принимать решения, основываясь на надежде иметь ребенка мужского пола.

— У профессора когда-нибудь получался мужчина? — спросил Эштон.

Такаша замолчал и нахмурился. В комнате, казалось, тоже воцарилась тишина. Я с любопытством огляделся, когда большинство мальчиков отвернулись от Эштона, настроение становилось несколько холодным.

Ригор ущипнул его и громко прошептал:

— Считается невежливым спрашивать об этом!

— Что? Простите меня! — Эштон возбужденно замахал руками:

— Я не хотел…

Такаша отвернулся.

— Думаю, на сегодня хватит.

Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Несколько парней в комнате бросили на Эштона сердитый взгляд, прежде чем упаковать вещи и уйти. Эштон выглядел так, будто вот-вот заплачет, с сожалением глядя на дверь, из которой убежал Такаша. Наконец он встал, поклонился нам и вышел, возможно, чтобы попросить прощения.

— Я не думал, что у мужчин есть табу, — вздохнул я.

— Я рад, что Эштон совершил эту ошибку.

— Ха-ха… ты тоже… — Ригор покачал головой.

— Могу поклясться, что ты был с парой девочек!

— Что? — выпалил я, когда Трей хихикнул в знак согласия.

— Девушка? Я говорил вам, ребята… я просто жил уединенной жизнью… может быть, Эштон выглядит как девушка, но я не…

Трей и Ригор секунду смотрели друг на друга, а потом Ригор сочувственно улыбнулся мне.

— Ну, я не хочу тебя обидеть, но у тебя симпатичное личико.…

— Ч-что? Но-но…

— И мускулы как у солдата или спортсмена, верно? — добавил Трей.

— Что? Это…

Я посмотрел вниз на всю работу, которую я вложил в улучшение себя. Тем не менее, в мире, где это было типично для женщин, которые были физически здоровы, мой уровень физической подготовки, казалось, придавал мне немного женственный вид. Я не был таким уж чудаком. Мое тело было не намного больше, чем у Брук, но из-за моего маленького лица и красоты, которую я, вероятно, унаследовал от матери, я выглядел в этом мире более девчачьей, чем длинноволосый парень с макияжем! Возможно, не более женственно, чем хрупкий на вид Эштон, но по-другому.

Ребята продолжали меня утешать, но, чувствуя себя немного подавленным, я закончил паковать вещи и ушел. Двое парней были голодны, в то время как мне не хотелось есть прямо сейчас, поэтому мы разделились по дороге. В результате я возвращался в особняк один.

— Не забудь, сегодня вечером! — крикнул Ригор, прежде чем скрылся из виду.

— Приготовься!

Когда я возвращался, из-за угла показалась прядь темных волос. Спина этого человека была очень знакомой, но это не мог быть тот, за кого я его принял. Нахмурившись, я тут же бросился за угол.

Я выглянул из-за угла и заговорил:

— Ханна?

— Что? — две девушки заплакали, когда я остановился.

— О… я изв… — мои глаза моргнули, когда я поняла, что узнал девочек.

Конечно, это был обман зрения. У одной из девушек волосы были такого же цвета, но не такие длинные и блестящие. Я видел только то, что хотел видеть. Я все еще понятия не имел, что случилось с моей младшей сестрой.

— Клайберн… — кивнула рыжеволосая девочка.

Эти две женщины уже рассказывали мне о Мэдисон.

— Брианна… Сиф… на днях у меня не было возможности поблагодарить тебя за то, что ты рассказала мне о моей сестре.

Я поклонился, что заставило обеих женщин еще больше разволноваться, когда Брианна замахала руками, пытаясь остановить меня от поклона.

— Пожалуйста! Не делай этого… у меня точно будут неприятности, если ты это сделаешь!

— А… — я выпрямился, покраснев от своей ошибки в Академическом этикете.

— Тем не менее… я чувствую, что вы заботитесь о моей сестре, и это делает меня очень счастливым…

— Он знает! Ах! — Брианна ударила Сиф по руке, когда та заговорила, заставив ее разрыдаться.

— Вы очень рады, что мы просто оказались там ради Мэдисон… — Брианна бросила взгляд на Сиф, заставляя ее кивнуть в знак согласия.

Я улыбнулся милой парочке и наконец кивнул сам себе, приняв решение.

— Поскольку вы присматривали за моей семьей, я верю, что могу вам доверять. Когда вы будете готовы родить, я предложу вам свое семя.

— Что?! — обе девочки заплакали.

Внезапно рядом с ними раздается глухой удар, крышка на секунду приподнимается, прежде чем упасть.

— А-а-а… это… — Брианна выглядела не счастливой, а готовой заплакать.

— Нас убьют… я не могу этого вынести… — закричала Сиф.

— Она точно убьет нас… — простонала Брианна.

Я не ожидал такой реакции. Я знал, что подобные вещи нужно делать за закрытыми дверями, но я не ожидал такой реакции. Возможно, я даже не упоминал об этом, но я убедился, что мы были одни. Это был переулок между двумя зданиями, так что у нас было полное уединение. Даже спрятаться было негде. Ну, там был мусорный бак.

— Ээ… в мусоре кто-то есть? — спросил я сухо, все еще смущенный их реакцией.

— Нет!

— Точно нет!

Обе девушки внезапно бросились к мусорному контейнеру, Брианна вытянула руки, обнимая контейнер за спиной, как будто защищала его своей жизнью, в то время как Сиф прыгнул на него, делая невозможным поднятие крышки.

— Ха… — моя бровь дернулась при виде этой сцены.

В общем, девочки что-то замышляли, и я их застукал. Я мог только криво улыбнуться.

— А… простите, что помешал. — я отошел назад.

— Что касается предложения, я не говорю, что оно должно быть исполнено прямо сейчас. Просто подумай об этом как о варианте, хорошо?

Я повернулся и пошел прочь, не желая вмешиваться в их дела. Они совершали набеги на мусор? Подождите, разве мусор не вывозится? Они пытались что-то взять из мусора? Может, сувенир на память о парне, который им нравился? Я вздрогнул, подумав о том, как думают женщины. Возможно, их даже кто-то послал. Не слишком ли опрометчиво я поступил?

— П-подожди… — внезапно заговорила Брианна, заставив меня оглянуться.

— Да?

— Ты… ты это имел в виду? Ты дашь нам свое семя?

Я посмотрел на двух глупых девочек и улыбнулся.

— Мои сестры значат для меня больше всего на свете. Если вы на стороне моих сестер, вы на моей стороне. Даже если бы я не думал, что вы обе милые, этого было бы достаточно.

— Он… он думает, что мы милые… — пробормотала Сиф.

Бум! Мусорный бак внезапно загрохотал, и обе девушки спрыгнули на него. Вместо того, чтобы выглядеть так, будто они пытались не дать мне заглянуть внутрь, теперь они выглядели так, будто пытались удержать то, что было внутри, от побега.

— Н-но не такие красивые, как ваши сестры? — в отчаянии спросила Брианна.

— Что? — я почесал затылок, не понимая, к чему она клонит.

— Ах… простите, но мои сестры всегда самые красивые.

Ожидая, что они будут выглядеть немного разочарованными, я была удивлен, когда они обе вздохнули с облегчением, наконец ослабив хватку. Я мог только криво улыбнуться, когда две девушки помахали мне на прощание. Завернув за угол, я услышал лязг и шепот, но решил, что лучше не знать, что они делают. Мне было ясно, что Брианна и Сиф немного сумасшедшие. Почему-то это меня не слишком беспокоило. В конце концов, Морган и Ханна тоже были немного сумасшедшими.

Внезапно я остановился.

— О Боже, неужели меня влечет к Яндере?

Я покачал головой. Этого не может быть! Скорее, этот мир просто сводит женщин с ума. Да, этот мир не имеет ко мне никакого отношения! Я просто ищу ту разновидность сумасшествия, которая держит меня в безопасности.

С этими странными мыслями я вошел в мужское общежитие и направилась в свою комнату. Я открыл дверь на звуки душа. Эштон, должно быть, возвращался после разговора с Такашей и решил принять душ. Ему лучше не использовать всю воду. Я тоже хотел искупаться. Хотя мужчинам не нужно было слишком много, чтобы потрахаться, я все равно не собиралась идти на свидание, выглядя отвратительно. Я хотел использовать все, чтобы произвести впечатление.

Я начала рыться в комоде, выбирая одежду на вечер. Я добралась только до третьего наряда, когда поняла, что целую вечность ищу, что бы надеть, прямо как женщина. Внезапно предупреждения Трея и Ригора обрушились на меня. У меня было почти пятнадцать лет воспоминаний, окруженных женщинами, у которых не было абсолютно никаких мужских образцов для подражания. Стал ли я в результате более женственным? Такаша не упоминал об этом, но, возможно, мужчины не очень плодовиты в этом мире. В смысле, я месяцами спал с мамой, пока она не забеременела. Может быть, недостаток мужественности в этом мире снижает количество сперматозоидов!

Создавая беспокойство из ничего, моя рука сбила одежду, которую я отложила в сторону, заставив ее упасть перед дверью ванной. Я вздохнул и опустился на одно колено, чтобы поднять ее. Душ в ванной был выключен, но я этого не заметил. Как только я поднял глаза, дверь открылась. Мои глаза оказались лицом к лицу с меховым пятном. Прямо под ним была пара розовых губ, идеальная киска цветка лотоса передо мной. Мои глаза пробегают по ее телу, и наконец останавливаются на симпатичной девушке, смотрящей на меня сверху вниз.

— Эштон!?

— Что? — закричал Эштон, внезапно закрываясь.

— Я не слышал, как кто-то вошел!

— Э-э-Эштон?

Симпатичная девушка покраснела, прикрывая свое тело.

— П-прекрати смотреть… мы оба мальчики, так что это странно

— Что?

Эштон тут же схватил полотенце и накрыл им свое тело, как это сделала бы девушка.

— Я оденусь.

Он схватил что-то и тут же захлопнул дверь ванной, оставив меня в замешательстве смотреть на дверь. Я оставался в таком положении, пока через минуту она не вытолкнул меня за дверь.

— Ну вот! — сказал Эштон, кружась в мужском наряде.

— Как я выгляжу?

— Д-девочка! — мне едва удается выдавить это из себя.

— Ха? Почему ты продолжаешь называть меня девочкой! Знаешь, ты тоже не выглядишь таким мужественным! Ты похож на футболиста!

— Н-нет… это не одно и то же! — настаивал я.

— Ты на самом деле девочка!

— Не будь таким злым! Ты меня обидишь! — со слезами ответил Эштон.

— Эштон, ты не понимаешь, где твой член?

— Что? Ты только что видел! — внезапно смутившись, спросил Эштон.

— Извини, если мой пенис выглядит немного иначе. Я знаю, что он маленький.

— Нет, не маленький, его не существует!

— Это просто потому, что я не возбужден. Он становится больше, когда я возбужден. Смотри, если я прикоснусь здесь…

— Пожалуйста, не трогай себя передо мной! — закричал я, закрывая глаза, когда Эштон сунул руку в штаны.

— И кроме того, разве это не будет просто набухший клитор?

— Что такое клитор? Хватит издеваться надо мной, придумывая имена. Я знаю, что не так хорошо разбираюсь в сексе, как вы, ребята, но это не нормально так надо мной смеяться.

— Нет, скорее, тебе нужно быть намного более осведомленным о сексе, твоих знаний сильно не хватает! — крикнул я плачущему Эштону.

— Скорее, вот так выглядит пенис.

Я расстегнул ширинку и вытащил его, заставив Эштона отвернуться.

— Ах! Я не люблю парней, не показывай мне, что… Э… почему он такой большой!

— Вот как выглядит пенис!

— Н-нет! Неправда, твой пенис просто странный и похож луковицу! — Эштон покраснела и выглядела по-настоящему рассерженной.

Сначала я подумала, что Эштон просто пытается меня надуть. Я даже начал сомневаться в том, что видел. Однако чем дальше я углублялась в наш разговор, тем больше начинала понимать, что Эштон действительно не знает. Должно быть, мать лгала ей с самого рождения. Как это могло случиться, я даже представить себе не мог. Разве медосмотры и прочее не привели к приему? Ее мать, должно быть, вела действительно крупную аферу, и я даже не мог догадаться, с какой целью.

— Подожди, куда ты идешь?

Я заметил, как Эштон схватил какие-то вещи и направился к двери.

Она обернулась и сердито посмотрела на меня.

— Я определенно мальчик и докажу это! Сегодня вечером я собираюсь в Пропасть и я собираюсь трахнуть девушку! И… ей понравится, когда я наполню ее животик своим мужественным семенем!

— Как же? — пробормотал я, заставив ее покраснеть еще сильнее.

— Своим большим толстым членом! — она схватила ее паховую область в руку, затем повернулась и вышла за дверь, захлопнув ее на обратном пути.

Я ошеломленно смотрел на нее, снова принимая сидячее положение на кровати. Се-серьезно? Моя соседка по комнате была женщиной? Хуже всего то, что я не знал, что с этим делать. По правде говоря, я не очень хорошо ее знал. Эштон казалась довольно милым человеком, но, очевидно, мама использовала ее и воспитывала, думая, что она мальчик. Однако, сколько неприятностей будет у Эштона, когда правда выйдет наружу?

Ладно… ладно… во-первых, мне нужно было убедить Эштон в правде, пока она не опозорилась. Если она выдаст себя какой-нибудь женщине, это может означать конец ее жизни в Академии. Даже если бы она каким-то образом смогла снова стать женщиной, ни одна другая женщина в этой академии никогда бы ее не простила. Ее заклеймят шлюхой на всю жизнь. В конце концов, она провела со мной последние три дня. Я также быстро стал посмешищем Академии. После этого мне нужно было помочь ей сохранить секрет.

Я вздохнул, потирая виски. Мэдисон, Лира, а теперь Эштон… почему моя жизнь становится такой сложной?

Глава 38

— Ты готов? — взволнованно спросил Ригор.

На нем был длинный желтый пиджак с галстуком и зеленая рубашка, волосы были заплетены в замысловатую косу. Он был накрашен, но с него сошла белизна, и большая часть макияжа была вокруг его глаз, придавая им темный вид, как и его губам, заставляя их выглядеть блестящими. Он вот так выходит на публику, а меня называют девчонкой. Ну, на этой ноте…

— Ты не видел Эштона? — спросил я, слегка нервничая.

— А? Я видел его недавно, одинокие парни идут сами по себе. У Трея и Эштона нет свидания… так что они сами по себе, верно? — Ригор на секунду нахмурился.

— Ты что-то сказал Эштону? Он казался немного сердитым.

Я выпрямился и замахал руками.

— Э-э… Мы только что немного поссорились. Не о чем беспокоиться.

— О… ну… вы же только стали соседями по комнате, и вы наверняка столкнетесь лбами из-за каких-нибудь проблем. Лично Трей храпит как сумасшедший, и я нашел сомнительное пятно на матрасе, думаю, он трахал ту девушку над моей кроватью.

— Фу…

— Расскажи мне об этом… — Ригор рассмеялся, почесывая затылок.

— Пойдем, покажем нашим дамам, как хорошо провести время.

Мы вдвоем направились к выходу. Между нами двумя, Ригор выделялся сильнее. В конце концов, я выбрал что-то довольно скромный. В основном мама покупала мне одежду, и даже обретя некоторую самостоятельность, я никогда не чувствовал необходимости переодеваться. Поэтому я надел жилет, серые брюки и галстук. Я был всего лишь в фуражке мальчишки-газетчика двадцатых годов. Впрочем, в этом не было ничего странного — одежда сочетавшая в себе современность и деревенщину во всех аспектах жизни.

На самом деле клуб находился не на острове Амариллис, а рядом с мужской трамвайной остановкой. Большинству женщин придется идти дальше, но мужчинам было довольно легко спуститься в этот клуб, возможно, поэтому он был одним из немногих клубов, обслуживающих мужчин. Насколько я понимаю, у него была мужская VIР-зона и довольно неплохая охрана. Туда допускались только студенты Академии.

Когда мы отъезжали от острова на трамвае, я не видел Эштона и Трея. Тем не менее, я видел других парней. Большинство мужчин держались своей маленькой группы. За исключением тех случаев, когда их подталкивали матери, как в случае с Питером, большинство мальчиков дружили с несколькими парнями и оставались маленькими в тесной группе. Таким образом, мои взаимодействия со старшими мужчинами были не на высоком уровне. Возможно, это действительно было порождено соперничеством. Эти мужчины хотели получить шанс трахнуть первокурсниц, и чем больше они помогали входящему классу, тем больше конкуренции они создавали сами для себя.

В математике Такаши не хватало одной детали. Любой парень провел четыре года в школе, но он также имел доступ к семи курсам женщин. Я полагал, что общий менталитет заключался в том, что первокурсники слишком неопытны, чтобы гоняться за старшекурсниками, и большинство из них уже родили ребенка или пообещали не делать этого. Если повезет, можно найти одну или двух отчаявшихся женщин, которых не схватил старшеклассник, но шансы на это были очень малы.

Когда мы наконец спустились, солнце уже садилось, и вид на Амариллис захватывал дух. Конечно, единственным человеком, с которым я мог поделиться, был мужчина в гриме, поэтому я решил держать рот на замке. Ригор соскочил с тележки с грацией и вскинул руки расхохотавшись, словно только что сбежал из тюрьмы. Ну, эта школа вряд ли была такой строгой, но это говорит парень, который провел большую часть своей жизни в особняке.

Здание, к которому мы направлялись, не было ни особенно ярким, ни громким. На самом деле, оно было довольно невзрачным, и я мог бы полностью пропустить его, если бы не массивная линия, которая шла почти на квартал вокруг здания, ведущая в дверной проем вниз по лестнице. В очереди стояли около пятидесяти возбужденных девушек из Академии. Большинство из них были одеты в разнообразные платья или юбки.

Я направился к концу очереди, когда Ригор толкнул меня.

— Эй, мужик, ждать — это для цыпочек, пошли.

Он без колебаний направился прямо к входной двери. Мне сразу же захотелось схватить его, но я еще раз напомнил себе, что мой здравый смысл не работает в этом мире. Я слышал шепот, когда все девушки в очереди оценивающе смотрели на нас. Однако никто не казался рассерженным. Женщина в дверях, довольно мускулистая девушка, похожая на гладиатора в свободной одежде, немедленно открыла нам дверь. Ригор уверенно вошел в комнату, а я последовал за ним, стараясь не выглядеть таким неловким, каким себя чувствовал. Женщина улыбнулась и подмигнула мне, когда я вошел в клуб.

После того, как дверь закрылась, я мог слышать звуки музыки, играющей в отдалении. Мы прошли по длинному коридору и открыли еще одну дверь. Именно в этот момент я, наконец, вошел в атмосферу клуба. Над головой гремела музыка, и, казалось, танцевала кучка женщин. Кроме того, здесь был небольшой ресторанный дворик, бар, комната отдыха и несколько других помещений. По словам Ригора, это был не столько клуб, сколько место, где собирались студенты Академии.

— Девочки, наверное, все еще стоят в очереди. — Ригор объяснял с музыкой.

— Я найду нам отдельную комнату.

Я кивнул ему, только наполовину понимая, что он сказал, прежде чем ответить самому.

— Пожалуй, пойду выпью.

Я действительно не знал, что делать в таких ситуациях. Это было совершенно не моя стихия. Тем не менее, я не хотел следовать за Ригором всю ночь, так что я решил, что выпить было бы правильно. Когда я подошел к бару, множество женщин смотрели на меня. В прежней жизни я был бы уверен, что у меня что-то на лице. Теперь я понял, что это потому, что я парень. Быть преследуемым так открыто было интересным чувством. Так вот что чувствуют знаменитости!

Я вытащила меню бара и тут же криво улыбнулась. Ни крепких спиртов, ни шотов, похоже, не было. Ну, это был бар Академии, сделанный преимущественно для женщин. Каждый напиток представлял собой смесь фруктового сока с небольшим количеством алкоголя. Я не слишком возражал. Я все равно предпочитаю фруктовые напитки. Я заказал что-то с ананасовым соком и водкой, а затем сел за барную стойку, чтобы собраться с мыслями.

— Видишь кого-нибудь, кто тебе нравится? — спросил бармен, когда я оглядел клуб.

Я повернулся, чтобы улыбнуться ей, и чуть не упал со стула.

— Айко? Что ты здесь делаешь?

— Что? Я здесь работаю! — Айко надула щеки.

— Не каждая женщина работает на богача!

Я слегка кашлянул.

— Ах… да… извини. Я не хотел забирать Брук.

— Хм! — Айко слегка отвернулась, но в уголках ее глаз блеснул огонек.

— После всех этих разговоров о ребенке, Брук говорит, что я не подхожу для ребенка! Что она имела в виду? Конечно, я делаю хороших детей! У меня красивые бедра, согласись!

— А… да… милы… — я кивнул и улыбнулся, но на самом деле я был сосредоточен на поиске Лиры.

— Неважно… — вздохнула Айко.

— В эти выходные я буду обслуживать прием. Там будут мальчики. Я забеременею раньше Брук, это ей покажет. Я буду отличной мамой!

— Да, да, конечно… — я пассивно кивнул, используя свои навыки из другого мира, чтобы слушать ее болтовню ни о чем.

— Хотя, как ни странно… первоначально вечеринка была довольно маленькой, но потом мальчики вдруг потребовали, чтобы ее сделали намного больше. Босс сказал, что у нас недостаточно персонала! Мы могли бы рекламировать эту вечеринку для мальчиков, но тогда это вызовет волнение! Я могу потерять работу из-за девчонок из Академии! Плюс, даже если мы наймем больше девушек, это будет означать больше конкуренции! Э-э… это сводит меня с ума!

— Да, Айко… это отстой. — я кивнул, все еще оглядываясь вокруг, пока мой взгляд не остановился на ком-то, кого я узнал.

— Оо, Трей! Эштон!

Я тут же схватил свой стакан, кивнул Айко и направился к паре, которая только что вошла в клуб. Айко поджала губы, явно желая продолжить разговор. Я не хотел быть грубым с Айко, но она не была особенно близкой подругой. Она встречалась с Брук, и мы разговаривали ровно один раз, так что я не был сильно заинтересован в ней, даже если она была японской красавицей.

Эштон скрестила руки на груди и отвернулась.

— Трей, скажи Клиберну, что я с ним не разговариваю.

— Ха? — Трей перевел взгляд с Эштона на меня и покачал головой.

— А… мы… э-э… поссорились, — объяснил я.

— Я понимаю тебя… соседи по комнате, чувак.

— Ригор обвиняет меня в том, что я трахнул первокурсницу на его кровати и заставил ее кончить на его подушку. — Трей наклонился ближе ко мне, его рука была прижата ко рту, а глаза блестели.

— Я так и сделал…

Трей расхохотался, а Эштон покраснел от смущения. Я присоединилась к нему, смеясь, а затем тоже прошептал ему достаточно громко, чтобы Эштон мог услышать.

— Я просто хотел предупредить тебя, что Эштон сейчас на тропе войны. Просто убедись, что он возьмет домой горячую девушку для своего первого раза. Я не хочу возвращаться домой и видеть, как он трахает какую-то третьеразрядную девчонку.

— Ты… — Эштон повернулся, глядя на меня.

Трей продолжал хихикать, вытирая слезы.

— Наверное, ты прав. Интересно, как Эштон разбирается в женщинах?

— Эй! У меня отличный вкус на женщин! — Эштон зарычал на Трея.

— Вы оба подлые. Я иду домой с девушкой, которая намного сексуальнее вас обоих!

— Неужели? — я улыбнулся, стоя рядом с Треем.

— Тогда выбери кого-нибудь.

— Что? Выбрать?

— Я хочу посмотреть на твой вкус, — объяснил я.

— Итак, осмотри комнату и скажи мне, на кого ты готов пойти.

— Хммм… ты говоришь так, будто это трудно! — Эштон обернулся, вглядываясь в толпу.

— Как насчет… ее!

Я просто дразнила Эштона. Будет лучше, если она не станет никого преследовать. Я все еще не знал, как это сделать, но, возможно, увеличив давление, я увеличу вероятность того, что она потерпит неудачу. В конце концов, потребовалось три дня, чтобы назначить свидание. Если я заставлю Эштона нервничать, ударить сегодня будет лучшим вариантом. Мы оба повернулись и посмотрели туда, куда указывал Эштон. Наши брови тут же сошлись на переносице, а губы нахмурились.

— Эштон, я… — я молча покачала головой, а Трей похлопал меня по спине.

— Ты прав, Клайберн, он действительно беспомощен.

Девушка, на которую указывал Эштон, была немного уродлива. Мне не нравилось осуждать женщин, но после пребывания в этом мире мой уровень привлекательности повысился. Обе мои сестры были красавицами, как и моя мать. Академия в целом состояла из самых ярких и красивых. Это была культура, которая подчеркивала женскую красоту и даже компенсировала отсутствие пластической хирургии определенными магическими изменениями. Магия гораздо эффективнее изменяет внешность, чем наука. Это мир, где если у женщины достаточно денег, она может изменить свое лицо, чтобы выглядеть как угодно.

Итак, когда я увидел эту девушку, весившую около двухсот фунтов, с мясницким разрезом и действительно большими губами, она была самой уродливой женщиной, которую я когда-либо видел в этом мире. Она была коренастой, с плоской грудью и грубым взглядом. Это случилось в том направлении, куда указывал Эштон. Мы оба вопросительно посмотрели на нее, когда она настойчиво указала пальцем. Ее щеки начали розоветь, и Эштон действительно выглядел довольно мило в клубном свете. Я сердито покачал головой, не позволяя себе увидеть ее в таком свете.

— Только не она! — воскликнул Эштон со слезами на глазах, топая ногой.

— Ее!

Мы оба оглянулись назад, когда заметили, что в руках большой женщины была женщина поменьше. Возможно, Эштон намеренно выбрал кого-то в пару, чтобы мы не могли заставить его подойти к ним сейчас. Возможно, он и вправду был неравнодушен к лесбиянкам, похожие умы думали одинаково и тому подобное. Я действительно не знал, почему он указал на этого человека.

Их глаза были закрыты, и они выглядели полусонными на плече толстухи. Толстуха обхватила ее руками, а вторая вцепилась ей в задницу. Она выглядела гораздо красивее толстухи. Это можно было бы назвать одним из тех матчей, где одна девушка была вне Лиги другой. В этот момент полусонная девушка повернулась к нам. Я удивленно отступила на шаг, скривив губы.

— Брук? — я произнес эти слова прежде, чем смог сдержаться.

На другой стороне танцевального зала Брук прижималась к какой-то уродливой толстой лесбиянке. Возможно, было неприятно судить о ней по ее внешности, но у нее был извращенный взгляд. Если бы она была мужчиной, то выглядела бы как парень, пытающийся лапать девушку в метро. Это был тот парень, которого вы бы сразу же назвали педофилом и избили, чтобы защитить бедных невинных девушек. Это был человек, который, казалось, держал мою… гм… не мою, Брук, в своих руках. Она выглядела очень пьяной, и ею явно пользовались.

Они были не единственными девушками на танцполе, выказывающими любовь. Много женщин танцевало вместе. На самом деле, все были женщинами, поэтому каждый, кто танцевал вместе, был двумя или более женщинами. Некоторые даже танцевали довольно непристойно, с энтузиазмом натирая друг о друга интимные места, как это обычно бывает на школьных танцах. То, что они могли заполучить мужчину, не означало, что большинство женщин приходили сюда не для того, чтобы повеселиться с другими женщинами.

— Извините, ребята, я вижу одного знакомого. — я сунул свой стакан в руку удивленного Трея и тут же шагнул к толстухе.

Она начала двигаться, и Брук, полузакрыв глаза, тащила ее за руки к выходу. Похоже, я увидел их как раз вовремя. Эта жирная сука уже начала приставать к Брук. У нее был нетерпеливый вид женщины, которая собиралась отвести Брук в уединенное место и немного развлечься. Брук, с другой стороны, тащили за собой, но она, казалось, едва осознавала, где находится.

Они вышли через дверь, которая вела в коридор, в который мы вошли раньше. Я почти бегом последовал за девушкой. Я нырнул в дверь как раз в тот момент, когда она захлопнулась, отрезав нас от большей части клуба.

— Куда… идем… — пробормотала Брук на невнятном языке, который я услышал в коридоре, когда открылась дверь.

— Хе-хе… я просто покажу тебе хорошее время препровождение. — сказала женщина, слюнявя шею Брук поцелуем.

Брук нахмурилась, но ее глаза закатились, и она практически упала в объятия женщины. Она воспользовалась возможностью почувствовать Брук, прежде чем снова двинуться вперед. Внезапно Брук остановилась и попыталась вырваться из рук женщины.

— П-подожди! — Брук говорила так, будто что-то вспомнила.

— Видела… Аико…

— Ха-ха-ха… пьешь, потому что увидела здесь любовный интерес? — голос женщины звучал резко и неприятно.

— Не беспокойся, я помогу тебе забыть о ней.

— У нее… все хорошо… — Брук вдруг зажмурилась, и слезы покатились по ее щекам, она покачала головой.

— Мне не следовало оставлять ее одну.…

— Мужчина!? — толстуха заметила, что я быстро подхожу к ним, и быстро прищурившись, тут же закричала.

Она откровенно враждебно орала. Более того, ее лицо смотрело на меня с некоторой ненавистью. В этом мире я видел много выражений, но впервые на меня смотрели с презрением. Мои ноги немного подкосились, когда я понял, что эта женщина не очень-то меня любит. Я пробежался по памяти, пытаясь вспомнить, где мы встречались раньше.

— Кл-Клиберн!? — глаза Брук расширились, как будто, увидев меня, она на мгновение пришла в себя, однако она быстро споткнулась о стену, когда другая женщина отпустила ее и сделала шаг ко мне, как будто пыталась защитить Брук.

— Как видите… — я попытался улыбнуться обезоруживающей улыбкой, над которой работал весь последний год.

— Я тот, кого она знает. Как друг, я надеюсь убедиться, что она вернется домой в безопасности. Я возьму ее и…

— Возьмешь ее и накачаешь своим семенем? — рявкнула женщина.

— Твои шлюхи с промытыми мозгами недостаточно хороши для тебя? Ты должен забрать и мою женщину?

— Прошу прощения? — я резко остановился, поняв по ее агрессивной позе, что она готова ударить меня.

— Вы… гребаные… распределители спермы думаете, что вам все сойдет с рук! — кричит женщина:

— Ты бесполезен! Они относятся к тебе по-особенному, когда ты просто тратишь время на общество. Ты берешь с трудом заработанные деньги у налогоплательщиков и используешь свою жизнь, чтобы ничего не добиться!

Я нахмурилась, на мгновение опустив глаза и сжав руку.

— Я… планирую что-то сделать со своей жизнью. Я не буду никем.

— Ты всего лишь мужчина. Ты никогда ничего не добьешься! — она зарычала.

— Перестань себя обманывать.

— Какое это имеет отношение к Брук? — спросил я, позволив некоторому раздражению просочиться в мой голос.

— Не подходи, парень! — прошипела она, внезапно бросаясь на меня.

Если бы это было раньше, я мог бы оказаться под ней. Однако я почти год тренировалась под руководством Брук, и мои рефлексы и способность реагировать были намного лучше, чем раньше. Эта девушка привыкла использовать свой размер, чтобы запугивать других, но у нее не было никаких навыков. Я схватил ее за кулак, повернул и оттолкнул. Ожидая, что я упаду, девушка с удивлением наблюдала, как внезапно ее инерция была побеждена, а тело отброшено назад. Она проковыляла несколько футов, пока не оказалась прямо перед Брук, которая прислонилась головой к стене и выглядела так, будто ее сейчас стошнит.

— Ублюдок, ты напал на меня! — она пронзительно закричала.

— Ха? Ты напал на меня! — ответил я.

— Какого черта?

— Все мужчины одинаковы. Ненавижу вас, ублюдки. Вы забираете наших женщин и наши деньги! Ты даже изнасиловал мою сестру.

В моем видении мелькнуло лицо Тини. Вот именно. Я ошибся. Я уже видел, как кто-то смотрел на меня таким образом. Тини ненавидела меня и за то, что я мужчина. Несмотря на ситуацию, выражение моего лица немного смягчилось. Вспомнив, как я оттолкнул ее, я вдруг почувствовал себя немного виноватым, хотя у меня и не было причин. Это было другое событие в другое время, но все равно было больно. Было ясно, что в какой-то момент своей жизни она была обижена мужчинами.

— Я… не такой, как другие мужчины… — проговорил я, и в моих глазах было меньше злости и больше сочувствия.

— Я не тот, кто изнасиловал твою сестру.

— Вы все одинаковые! — вскрикнула она.

Я медленно подошел к ней, протягивая руки в защитном жесте, пытаясь медленно расслабить ее.

— Я сожалею о том, что случилось с твоей сестрой. Не каждый парень… не каждый парень-враг. Эта система так же хреново для нас… это не все Розы на моей стороне, но любой после секса всегда думает, что лучше с другой стороны это только к лучшему, верно?

— Держись подальше! — крикнула она, отступая немного назад.

— Я не направляюсь к тебе… — осторожно сказал я.

— Я просто пытаюсь помочь своему другу.

— Она моя! — она еще немного попятилась, встревоженно переминаясь с ноги на ногу.

— Она сама себе хозяйка. Женщина… как ты. Она просто пьет, чтобы пережить расставание. Скажи мне… Ты правда думаешь, что она хочет пойти с тобой домой сегодня вечером?

— Эт-то… — толстая женщина выглядела так, как будто она начала немного думать.

— Я…Я…

— Все в порядке… — я сделал несколько шагов, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки.

— Мы можем…

— Аххх! — девушка внезапно прыгнула на меня, но секундой позже раздался глухой удар.

Вместо того чтобы ударить меня, она упала на землю. В одно мгновение она потеряла сознание и с глухим стуком упала на твердый пол. И тут я заметил за ее спиной Брук. Ее глаза были открыты, и она тяжело дышала, как будто сильно напряглась.

— Гребаные помады… — Брук выругалась.

— Я должна защищать тебя, даже когда ты идешь в клуб?

— Что? — я посмотрел на нее.

— Это твое свидание!

Брук упала на колени, и на секунду я подумал, что она упала от слабости, пока не понял, что она обыскивает девушку. В руке она держала складной нож. Она подняла его, помахав мне блестящей сталью, прежде чем положить в карман.

— Мне не нравятся лесбиянки. — фыркнула Брук.

— Я только что была с одной горячей цыпочкой… а потом увидела…..это..

— Ха? Это точно та цыпочка, которую ты называешь горячей. Разве ты не видишь, что мы у выхода? Я не дал ей утащить тебя. Ты была в одном шаге от того, чтобы задохнуться под 200 фунтами рыбного сэндвича!

Брук нахмурилась, глядя на женщин.

— Что… даже если так… я спала с женщинами, о которых сожалела утром. Ты… не должен был вмешиваться.

— Ты мой друг, верно? — ответил я со вздохом.

— Лучше бы ты проснулась счастливой, чем грустной…

— Что ты об этом знаешь? — выстрелила она в ответ.

— Айко… — просто ответил я.

— Она здесь.

Брук тут же отвела взгляд и, помолчав, спокойно ответила:

— Я бросила ее полгода назад, я не думаю, что… мне будет неприятно снова увидеть ее.

— Хочешь поговоришь об этом!?

Брук покачала головой.

— Я уже справилась с этим… ну… по крайней мере, я участвовала в процессе скорби. Беспричинном пьянстве. Я пропустила вторую часть. Ты должен мне секс.

— Пр-правда? Значит, ты решила? Я имею в виду… я думаю, мы можем…

Лицо Брук покраснело, и на секунду мне показалось, что она ударит меня.

— Только не это! Я имею в виду, секс с женщиной! Часть вторая — жаркая ночь с прекрасной задницей!

— Это будет секс с гиппопотамом! — защищался я.

Брук фыркнула.

— Ну и что? Ты все еще мешаешь мне. Ты в долгу передо мной!

— Какого черта? — прорычал я.

— Если бы я мог так легко заполучить женщину, разве я не трахнул бы ее?

Дверь в холл открылась, и по ней стали спускаться двое. Я тут же оглянулась, и мой разум мгновенно вспыхнул. На моем лице появилась улыбка.

— Что за улыбка… — Брук отступила, глядя на мое жуткое лицо.

Я со спокойным лицом сказал.

— Ничего, я только что понял, что у меня есть девушка, с которой я могу свести тебя сегодня вечером!

— Ха? — Брук стала еще более подозрительной.

— Надеюсь, это не какая-нибудь шлюха, которой ты наслаждаешься на стороне.

— Нет, нет, вовсе нет! Она девственница. Милая девушка.

— Клиберн! — Эштон заговорил с Треем, стоявшим рядом.

— М-мы слышали от некоторых парней, которые видели, как ты уходил, что эта женщина была известным членом Гнева. Это группа по защите прав женщин и ненависти к мужчинам.

— Похоже, ты справился, — добавил Трей, глядя на женщину, все еще лежащую на полу без сознания.

— Ребята! Вообще-то, вы пришли как раз вовремя. Брук, познакомься с моим другом Эштоном, Эштон, это Брук.

— Что? — Эштон внезапно остановился, когда я схватил Брук и потащил ее перед ними.

— Она немного пьяна, полностью поглощена сексом, и я уже знаю, что она в твоем вкусе, верно? — подмигнул я Эштону.

Брук нахмурилась, поджала губы и оглядела Эштона с ног до головы.

— Ну, я думаю, она довольно симпатичная.

— А… я м…

— Так что… я больше не буду тратить ваше время! — заявил я.

— Эштон-девственник, который хочет потерять голову сегодня вечером, и ты именно та, кого он ищет, Брук!

— Клайберн! — вскрикнул Эштон.

— Не говори так… о-откуда ты ее знаешь?

— Ах… я просто друг, клянусь! — я поднял руки.

— И ей больше нравится… твой тип… в любом случае.

— Э-э-это… — Эштон вдруг смутился.

Брук прошептала мне на ухо, слегка оттягивая меня назад.

— Что ты затеял?

— Никаких игр! Она сказала мне, что хочет спать с другими женщинами. Я просто подумал… раз уж я в долгу перед тобой, а Брук, похоже, нравятся милые плоскогрудые девушки, как она и Айко, может, ты захочешь… Ну знаешь… сделать ее женщиной?

Глаза Брук сузились, как будто она не совсем верила, но через мгновение она кивнула.

— Хорошо… она подойдет.

— Ты, Эш? — спросила Брук.

— Ах! Да! — Эштон едва не отдал честь.

— Я возбуждена. Ты вылизываешь киску?

— Ах… это… я… я сделаю все, что в моих силах! — заявил Эштон.

— Восхитительно… ХМ… то есть… пойдем. Покажем даме хорошее время препровождение. — Брук отвернулась, все еще спотыкаясь и запинаясь.

— Д-да! — Эштон бросила на меня благодарный взгляд, когда пробегал мимо, догоняя Брук, которая направлялась к выходу, и в конце концов ей пришлось поддерживать ее остаток пути, Брук все еще была очень пьяна.

— Эта девушка горяча, ты действительно отдаешь ее Эшу?

— А… ну… мы же мужчины, верно? Разве обмен женщинами не часть этого? Я отдаю ему Брук, а он мне что-то дает, так? Кроме того, у меня уже есть — о, черт! Двойное свидание! — я с сожалением посмотрела на Трея.

— Иди и возьми эту киску. — с усмешкой кивнул Трей.

Я повернулся и побежал обратно в клуб. Я совершенно забыл о двойном свидании Ригора. Вот тебе и выпивка. Однако мне больше не нужно было беспокоиться об Эштоне, так что теперь я мог сосредоточиться на том, что будет дальше.

Глава 39

— А, Клиберн, ты пришел! — засмеялся Ригор.

Он сидел на диване в комнате средних размеров. Мне пришлось немного поспрашивать, прежде чем я смог его найти. Он говорил что-то о сдаче в аренду отдельной комнаты. Я думал, что это было что-то вроде караоке, но, войдя в комнату, я понял, что это было на самом деле. Это был отель любви. Это место также включало в себя набор "съемных" номеров для мужчин, чтобы взять женщин, которые им нравятся. Неудивительно, что это считалось безопасным местом чтобы преследовать мужчин.

Там была кровать, диван и ванная комната с душем. Мне было ясно, что это место для секса. В комнате уже находились две женщины. Одна из них сидела на диване с окоченевшим лицом. Его рука лежала на ее бедре очень знакомым образом. Вторая сидела на кровати, скрестив руки на груди. У нее было недовольное выражение лица, которое мгновенно исчезло, когда я вошел.

Я не знал, как было решено, какой парень получит какую девушку. Ригор, вероятно, схватил девушку, которую он считал наиболее привлекательной, и оставил мне вторую. Ну, обе девушки были милыми, и если быть честными, брюнетка в объятиях Ригора носила слишком много косметики. Что ж, я понял, почему он выбрал ее, эти двое хорошо смотрелись вместе. Если честно, они были немного похожи на брата и сестру, но я не из тех, кто говорит об этом. Я не думал, что он привез сюда свою сестру и ее подругу, но если он не смог никого уговорить, это возможно.

Что касается девушки, которая была для меня, она быстро встала и поправила свое платье. У нее были короткие темные волосы и темные глаза. Она была невысокого роста, но не коренастая, как моя тетя. Скорее, она выглядела маленькой. Было бы неправильно называть ее лоли, она выглядела на свой возраст, но ей было всего пятнадцать или шестнадцать. Она выглядела молодой и невинной.

Тем не менее, я парень, который трахал моих собственных сестер, когда они были в этом возрасте, поэтому, естественно, я не должен колебаться с этой девушкой. Когда она улыбнулась мне, я сразу же направился к ней. Она вдруг сделала шаг назад, словно вспомнила что-то, и указала на маленький столик в стороне.

— Есть все делать правильно, контракт должен быть подписан. — гордо заявила она.

Я остановилась, нахмурившись, и посмотрела туда, куда она указывала. Там стоял маленький круглый столик с двумя стульями и бумагами на столе. Все еще хмурясь, я направилась туда, куда она указывала. Когда мой взгляд упал на заголовок верхнего листа бумаги, я чуть не споткнулась.

Договор о продолжении рода

Просматривая документ, я понял, что передо мной тонна юридических речей.

— Ничего страшного, если ты не торопишься. — сказала девушка, но ее тело, казалось, говорило, что ей не по себе от моего хмурого взгляда.

— Не волнуйся, чувак, ты подпишешь их сотни. — сказал Ригор, прежде чем повернуться и поцеловать девушку в своих объятиях.

— Просто подпиши и начнем.

Я посмотрел на Ригора.

— Начнем? Здесь?

Ригор оглядел комнату и пожал плечами.

— Почему ты думаешь, что я взял это место в аренду? Эй, не пугай меня сейчас. Я не уверен, что смогу кончить в обеих девушках.

Девушка, выбранная для меня, встала с выражением паники на лице.

— П-пожалуйста… не передумай. Я определенно готова. Я убрался как следует. Я об-обещаю, все будет хорошо! Не колеблясь, выпусти свое семя в меня!

Я нахмурился, просматривая контракт. В двух словах, это контракт чтобы создать условия для нашей сексуальной активности. В нем говорилось, что мы даем согласие на секс. Если она забеременеет, я не буду отвечать ни за что, связанное с ребенком или матерью. Если ребенок выкидыш или прожил менее одного года, контракт аннулируется. Что касается меня, я бы получил…

— 15 % скидки у бакалейщика Мианы?

— Ах! — девушка издала писклявый звук.

— Это магазин моей мамы! Там очень вкусно. Он работает в Амариллисе уже более десяти лет! Она сказала, что мужчина, от которого я забеременела, может получить пожизненную скидку! Разве этого недостаточно? Диана, что ты предложила?

— Ха? Ты спрашиваешь здесь? — Диана покраснела и отвернулась.

— Всего лишь разовую выплату в двадцать тысяч долларов через год после рождения ребенка. — Ригор пожал плечами.

Я кашлянул, когда голос девушки поднялся еще на октаву.

— Ай! Это..

— М-мама копила для меня. — ответила Диана низким смущенным смехом.

Между тем, я был совершенно потерян. $20,000 за зачатие? Ну, деньги не были бы выплачены, если он не смог бы сделать ей ребенка сегодня вечером. Тем не менее, она потеряет девственность и свой лучший шанс заполучить мужчину. В контракте, подписанном Ригором, вероятно, был пункт, похожий на мой. В нем говорилось, что мужчина должен вернуться и закончить работу, если беременность не состоится. Это требование для подписания контракта, но профессор Такаша сказал мне, что это ложь.

Это было похоже на то, когда люди утверждают, что у них есть авторские права на идею и планируют подать в суд, если вы ее используете. То есть женщины включают это в контракт, потому что так им легче, но закон редко принимает сторону женщин. Большинство мужчин будут заниматься сексом до тех пор, пока не добьются успеха, иначе они не получат свой кусок. Однако некоторые мужчины не хотят и исторически, когда женщины пытались обратиться в суд, эта часть контракта считалась недействительной. В конце концов, это была просто пустая угроза, используемая, чтобы убедить некоторых женщин в безопасности, которой у них на самом деле нет, одновременно пытаясь побудить мужчин практиковать хороший этикет. Более того, сексом вообще можно заниматься без контракта, но это чревато риском того, что ни одна из сторон не выполнит своих обещаний.

— Э-это… но в конце концов… 15 % скидка может быть больше… — вызывающе сказала девушка.

— Если бы я тратил 200 долларов в месяц на продукты… это было бы 30 долларов в месяц, я бы сэкономил. — размышлял я вслух.

— Это 360 долларов в год, и чтобы достичь 20 000 долларов, потребуется… сколько… более 50 лет ходить в один и тот же бакалейный магазин? Это при условии, что вы, ребята, так долго будете существовать…

Как бизнесмен, я мог бы, по крайней мере, выполнить расчет этого в своей голове. Все смотрели на меня с открытыми ртами.

— Чувак… — Ригор говорил с широко раскрытыми глазами.

— Ч-что? — я посмотрел вокруг, пытаясь понять, что я неправильно сказал.

Диана потянулась к кофейному столику и вытащила блокнот и бумагу. Секунд через двадцать она кивнула.

— Э-это правильно!

Я пожал плечами.

— Извини… я просто считал.…

— В голове? — сказал Ригор, нахмурив брови.

— 3-30 %! — внезапно вскрикнула девушка рядом с кроватью.

— Я могу убедить маму дать тебе тридцать процентов!

— Вообще-то, Миа, как насчет того, чтобы я дал ему двадцать тысяч долларов, а ты приняла Ригора? — заговорила Диана.

— Эй! — выкрикнул Ригор, в то время как другая девушка по имени Миа с ненавистью смотрела на нее.

— Извини, мы же не договаривались, кто кого получит, верно? Если он может быстро считать в голове, он должен быть каким-то мужским математическим гением. — Диана пожала плечами.

— Мама сказала, что я должна искать лучшие гены для своего ребенка, верно? Миа все еще хорошенькая, это просто небольшой обмен?

— Эй, я тоже хочу умного! Мои дети могут быть очень умными! — закричала Миа.

— Но, кажется, у меня есть награда побольше. — с ухмылкой парировала Диана.

— Они даже не смогут воспользоваться твоей наградой, пока не закончат школу. Я могу дать ему его награду всего через несколько лет… нет, я обязательно отдам ее, как только ребенок родится!

— Ты шлюха!

— Это просто бизнес! — ответила Диана.

— Если у меня может быть ребенок с более лучшими генами, почему бы и нет?

Мое лицо было искажено странным выражением, когда я слушал, как две девушки препираются. Казалось, что разум в этом мире все еще имеет какой-то вес. Умный, спортивный мужчина может быть более желанным, чем тупой, уродливый мужчина. К несчастью, планка была поставлена так низко, что даже умение считать в уме считалось чудом, по крайней мере для человека моего возраста. Конечно, они тоже были первокурсницами и, вероятно, сравнивали мой интеллект со стереотипным мужчиной, о котором им говорили из пропаганды. Таким образом, я произвел на них впечатление из-за своей неопытности.

Возможно, в общем-то это было не так уж впечатляюще. Такаша также был умным человеком, который умел считать. А при таком населении даже тупые и уродливые мужчины не могли найти себе места без секса. Не было никакого давления, чтобы красть женщин у других мужчин. Возможно, именно поэтому у Ригора был скорее растерянный вид, чем сердитый. Он и вправду не знал, как разобраться в ситуации, когда две женщины дерутся из-за мужчины, особенно когда этот мужчина — не он.

— Диана, ты уже подписала контракт с Ригором, не так ли? — заговорил я, пытаясь все исправить.

— Ах! — глаза Дианы расширились,

— Это… я имею в виду, я могла бы… то есть…

— Будь осторожней. — предупреждал я.

— Ты можешь попасть в черный список, если будешь так бессердечно относиться к своим обещаниям. Как может мужчина подписать с тобой контракт, зная, что твои обязательства так малы…

— Н-не в этом дело! — Диана была готова расплакаться.

— Я не это имел в виду! Ригор, пожалуйста, я уважаю наш контракт. У меня будет твой ребенок!

Миа вздохнула с облегчением и самодовольством, когда Диана со слезами на глазах повернулась к Ригору. Ригор послал мне расслабленную улыбку и спрятанные большие пальцы, прежде чем повернуться к Диане с необычно серьезным лицом.

— А, ну… думаю, это нормально, потому что ты еще молода. — осторожно ответил он.

Он не казался обиженным, но, с другой стороны, так воспитывали мужчин. Они действительно были распределителями спермы во многих отношениях, и поэтому Ригор не обижался, потому что он действительно не заботился о ней. Конечно, небрежно отшвыривать немного больно, но мужчины привыкли к небрежному обращению. Ну, моя особая манера нянчиться не сделала меня таким бессердечным. Если бы мы поменялись местами, я бы, наверное, очень расстроился. Что касается Дианы после того, как она так небрежно бросила меня, я не думал, что смогу это сделать.

Однако это был урок того, как устроен этот мир. Эти женщины были в этой комнате не потому, что им нравились Ригор и я. Было бы слишком даже сказать, что они хотели секса и находили нас привлекательными. Как сказала Диана, это был просто бизнес. Для этих девушек это была деловая сделка. Это не означало, что они не могли повеселиться. Как я понял, многие деловые сделки происходили на торжествах или в барах. Считалось нормальным попытаться завоевать клиента, потратив немного денег и предложив немного таланта.

Даже отношения были основаны на этой концепции. Вот что значит встречаться. Да, отчасти для того, чтобы узнать друг друга, но также для того, чтобы произвести впечатление на другую сторону и привлечь их внимание. Если вы отведете их в Мсdоnаld'S и заставите заплатить свою половину, это значительно менее эффективно, чем взять их в ресторан высокого класса. В моем старом мире мужчины приглашали женщин на свидания, платя за свидания в надежде произвести впечатление на женщину, в то время как женщина хорошо одевалась в надежде побудить мужчину преследовать ее. Женщины получали бесплатную еду, в то время как мужчины в конечном итоге получали отношения, которые они хотели, и, возможно, секс.

Этот мир был отсталым, но на самом деле не был другим. Мужчины пытались увеличить свой кусок, в то время как женщины пытались приобрести лучшего мужчину, которого могли. Некоторые женщины, как эти, пытались заполучить мужчину пораньше и быстро. Другие женщины, вероятно, держались в стороне, пытаясь найти шафера. Вот как вы оказались с второкурсниками и младшими так называемыми королевами, которые закончили девственницами. Они не просто хотели забеременеть, они хотели забеременеть от лучших мужчин.

Этот выбор был только из сорока парней, и казалось, что мужчины решили установить низкую планку для себя, таким образом избегая жесткой конкуренции, которая могла бы возникнуть, если бы мужчины соревновались за лидерство. Что ж, даже если они и соревновались, в море было так много рыбы, что мысль о том, что мужчины должны соревноваться, была бессмысленна. Такаша объяснил, что некоторые мужчины воображают себя важными мишенями… работая над своим телосложением и образованием, чтобы быть выбранными богатейшими женщинами, но, согласно некоторым исследованиям, просто будучи хорошим переговорщиком, более чем компенсировали любые недостатки в легкой атлетике или интеллекте. В этом не было ничего нового. Мужчинам не нужно было демонстрировать свою спортивную силу или интеллект, им просто нужно было хорошо лгать.

— Ну что? — спросила Миа.

Я вздрогнул, осознав, что с тех пор, как разрешил ссору между двумя девушками, я тупо смотрела на контракт. Мия, все еще сидя на кровати, с тревогой наблюдала за мной. Между тем, похоже, Ригор и Диана закончили играть, и теперь они целовались довольно агрессивно. Казалось, они почти забыли о нашем присутствии, и непристойные звуки становились все более и более агрессивными. Их руки начали ласкать друг друга под одеждой, когда я, покраснев, решил отвести взгляд. Мия уже явно старалась не смотреть на них, но все еще смотрела на меня как-то дико, как будто спрашивая, когда я положу свои руки на нее.

— На самом деле меня не очень волнует скидка. — заговорил я, наконец,

— Я больше заинтересован в знаниях, и немного в будущем, наверно?

— Будущее? — девушка постучала пальцем по столу и просияла.

— Это ведь есть в контракте, верно? Я распечатала его, чтобы не знать всего, что там написано, но думаю, там написано что-то вроде того, что ты ни за что не отвечаешь?

— А как же отцовские права?

— От-цов-ские? — она произнесла это слово так, будто не поняла, что я только что сказал.

— То есть, каковы мои права как отца?

— Что? Ты отец? Тебе не нужны права? — Миа склонила голову набок.

— Ха… а если бы я захотел увидеть своего ребенка? — требовательно сказал я.

— Зачем это тебе? — она выглядела искренне смущенной моим вопросом.

— А папе нравится видеться с их дочерьми? Ты хочешь оплодотворить свою дочь, когда она достигнет совершеннолетия? Я не планировала этого. Моему отцу было неинтересно, но, если ты хочешь… мы можем включить это в контракт… я думаю…

— А… это… — я откинулся на спинку стула и вздохнул, подумав о том, как безумны некоторые здравые мысли в этом мире.

— Я хочу сказать, что хотел бы быть в жизни ребенка. Я хочу быть в твоей жизни. Может… ты могла бы, я не знаю, жить со мной?

— Э-это нормально? — Мия посмотрела на меня в замешательстве.

— Н-не совсем…

— Ха-ха… извини, МИА, мой подруг жил немного уединенно. У него странные мысли о детях. — Ригор прервал поцелуй на достаточно долгое время, чтобы сказать это, прежде чем напасть на Диану, ее рубашка была расстегнута, а лифчик теперь был виден всей комнате.

Миа перевела взгляд с Ригора на меня, а затем ее рука напряглась, как будто она собиралась с духом.

— Я… если я забеременею, ты сможешь проводить со мной…и ребенком… столько времени, сколько захочешь! — наконец заявляет Миа, и в ее взгляде появляется отчаяние.

— Итак, мы можем сделать это сейчас?

— Я… ГМ… я ничего о тебе не знаю. — сказал я.

— Тебе это нужно? — спросила она в ответ, снова нахмурившись, находясь в сильном замешательстве.

Я подавил очередной вздох, вместо этого послав ей извиняющуюся улыбку. Когда я впервые пришел в этот мир, я без колебаний трахнул свою мать, сестер и даже служанку. Я был под кайфом от удовольствия заставить их делать то, что я хочу. Однако, как сказал Ригор, я действительно жил в пузыре. В глубине души я знал, что все они были близки мне. Даже горничная, с которой у меня была история. Так что, когда я занимался с ними сексом, там была какая-то личная привязанность.

Я никогда не понимал, насколько велика эта личная привязанность, пока не оказался в этой комнате. Я ничего не знал об этой девушке. Я едва знал ее имя. Теперь, мы собирались заняться сексом. Был даже заключен контракт. Это было так безлично. Это было то, что я ненавидел больше всего в использовании проститутки. Это было так клинически, так безлично. Это был секс без чувств. Я считал само собой разумеющимся, что моя мать, сестры и даже тетя заботятся обо мне. Теперь я должен был подписать контракт, и с этого момента это будет моя жизнь… серия контрактов, серия обменов.

Моя рука на секунду сжала ручку. Нет… я не тот слабовольный наглый ублюдок, которому изменяла его жена. Я мужчина, черт возьми. Мне нужно было сделать шаг вперед. Этой девочке лет пятнадцать. Что, черт возьми, я говорю? У меня есть воспоминания я тридцати-пяти-летний мужчина. Я прятался за своим возрастом от этого мира, но реальность была такова, что у меня может не быть здравого смысла, но я мог обернуть подростка вокруг моего мизинца. Переговоры не закончились, когда я подписал контракт. Все только начиналось.

— Мммммм…. — звуки исходили от Дианы, чей лифчик был снят, пока Ригор играл с ее маленькой грудью.

Пятнадцатилетний парень думает, что может переспать со мной? Я перевернул последнюю страницу и тут же подписал ее.

— Давай трахаться. — я бросил ручку и встал.

Миа заметила, как изменилось мое поведение, но не могла решить, счастлива она или напугана. Внезапно мое лицо потемнело, и на нем появилась ухмылка. С одной стороны, ей не терпелось приступить к выполнению контракта. Ее мать, вероятно, говорила ей что-то вроде "забеременеть рано", таким образом, даже если это не значит, что у вас все еще есть преимущество вашей молодости, чтобы найти другого мужчину. С другой стороны, когда я посмотрел на нее сверху вниз, ее сердце забилось быстрее.

— Тв-твой… просто мужчина, да? — я не знал, какие мысли вертелись у нее в голове, что заставило ее нервничать.

— А ты моя женщина.

Ее глаза на секунду расширились.

— Т-твоя?

То, как она говорила, было похоже на то, что она действительно не понимала слов. Как будто я говорил на другом языке, а она просто подражала словам. Обычно в такой ситуации мужчина и женщина обменивались репликами. Однако, когда я схватил ее и толкнул вниз, Мия, казалось, поняла, что все полностью вышло из-под ее контроля. Это одновременно возбуждало и пугало ее.

Когда мое лицо приблизилось к ее, она закрыла глаза и поджала губы, как ее учили. Я подавил смешок, когда перешел от поцелуя к нежному облизыванию ее губ. Инстинктивно, почувствовав давление, она чмокнула его, как мать, но губ, к которым можно было бы прижаться, не было. Вместо этого я высунул язык и продолжил скользить вокруг ее губ. Она удивленно открыла глаза и увидела, что мои голубые глаза пристально смотрят на нее, пока я дразню ее языком.

Она подняла голову, пытаясь поцеловать меня, но я попятился, уклоняясь от этого поцелуя, только для того, чтобы снова облизать ее губы. Смущение и разочарование отразились на ее лице, но она была беспомощна только для того, чтобы позволить мне продолжать дразнить ее. Медленно, очень медленно я опустил руку и одним движением атаковал ее губы.

— Мммм! — она не смогла сдержать стона после нескольких минут поддразнивания, мои губы резко прижались к ее.

Это был вовсе не нежный поцелуй, но поддразнивание пробудило в ней желание, и она грациозно пососала мой язык, как только он, наконец, проник в ее губы. Ее тело обвилось вокруг меня, ее руки схватили мои, ее ноги обвились вокруг моих бедер. Однако, если она думала, что сможет взять себя в руки, то сильно ошибалась. Я резко отстранился, заставив ее ахнуть, когда эти плотно сжатые губы, казалось, отчаянно целовали ее, отстранились так же быстро. Она посмотрела на меня, ее глаза были немного ошеломлены, как будто она была не совсем там. Я наклонился и без единого слова атаковал ее шею.

— Ниа! — она вскрикнула, не ожидая, что на ее чувствительное место нападут без предупреждения.

Я безжалостно посасывал ее шею. Ее рука поднялась, удерживая мой затылок, пока она была бессильна. Ее дыхание стало неистовым, и осознает она это или нет, ее бедра начинают тереться об меня, ее тело явно реагирует на ее сексуальное возбуждение, даже если ее девственное тело не совсем понимает, что делать.

Оторвавшись от ее шеи, я поднес губы к ее уху.

— Ты прекрасна.

— Хаааа…. Миа — резко выдохнула, все ее тело дрожало под моим воздействием.

Она не знала почему, но ее тело начинало выходить из-под контроля. Она быстро превращалась в кашу в моих руках. Ее и раньше называли красавицей. В конце концов, она студентка Академии, а большинство студентов Академии — привлекательные женщины. Мужчина и раньше называл ее хорошенькой. Однако то, как он дышал ей в ухо сразу после того, как ее поцеловал ее в шею, все ее тело покалывало, заставив его выстрелить в ее разум, как электрошокер. Она была совершенно ошеломлена, на глазах стояли слезы, которых она не понимала, и ее разум ускользал в безумие.

Я опустил голову и задрал ее рубашку. В возбужденном оцепенении она нетерпеливо задрала рубашку и сбросила ее. Без всякого повода она сняла лифчик, и в ее глазах ясно читалось возбуждение. Кроме того, она была топлесс на кровати, Диана также была топлесс на диване, когда Ригор играл с ней. Хотя время от времени раздавались стоны или непристойные звуки, мы оба, казалось, блокировали их, создавая свой собственный маленький мир на кровати.

Мои губы скользнули вниз по ее телу, обнаженному, за исключением юбки. Моя рука скользнула по ее юбке и обнаружила, что она, кажется, не носила нижнего белья. Пришла ли она сюда без него или просто сняла его, ожидая секса, я не знал. Моя рука коснулась ее клитора, но как только я понял, что она не прикрыта, я потянул руку и схватил ее за подол юбки. По мере того как мои губы скользили по ее груди и телу, ее собственное дыхание становилось все более прерывистым.

Один резкий рывок стянул юбку вниз, обнажив остатки лобковых волос. Она была чисто выбрита. Я чувствовал щетину на лобке, но она подстригла его чисто специально для меня. Я поцеловал ее, положив руки ей на бедра и запустив пальцы в юбку. Она извивалась в моей хватке, все ее тело совершенно не привыкло к этому странному виду стимуляции. Даже готовясь к сексу, они никогда не предупреждали девушек о таких поцелуях. Губы соприкасаются, таз соприкасается, таз продолжает соприкасаться, пока ребенок не будет сделан. Это может быть больно. Таково было ее понимание секса. Как только я хоть немного отклонился от этого ожидания, ее рассуждения рассыпались, и все вышло из-под ее контроля. Теперь она могла только реагировать на мои козни, ее тело было моим, и я мог делать с ним все, что захочу.

Я дернул ее юбку вниз еще на дюйм, на этот раз обнажив верхнюю часть клитора. Как только она обнажилась, розовая и слегка блестящая от ее собственного возбуждения, я атаковал ее языком. Как девушка, у которой никогда не было куни, она открыла рот и ахнула. Возможно, она слышала о лесбиянках, поедающих друг друга, но то, что ее киска была съедена мужчиной, было чем-то совершенно другим. Это было так грубо и странно. Ничего подобного ей бы не сказали. Она ожидала чего-то простого. Никто никогда не говорил ей, что это так хорошо!

— А-а-а… я не могу… а-а-а… — простонала Мия, хватая меня за голову, пока я водил языком по ее клитору концентрическими кругами.

— Это… я… я… теку.…

Даже не зная слов, чтобы описать свои ощущения, она кончает в спазмах, все ее тело дергается вверх и вниз, когда она брыкается против моего лица. Волны эйфории пронеслись по ее телу, и она почувствовала, как ее киска сжимается и что-то вытекает из нее. Она была ужасно смущена, так как ее тело, казалось, выходило из-под контроля, но ее разум испытывал столько удовольствия, что она едва могла это вынести. Ее тело было горячим, и она яростно сгорбилась, пытаясь сильнее прижать свою промежность к моему лицу. Ее неконтролируемые движения заставили ее юбку соскользнуть на колени, и когда она отчаянно сгорбилась, даже не понимая, почему его тело действовало таким образом, я изящно нырнул в ее киску, которая становилась влажнее с каждой секундой, когда она резко приблизилась к моему лицу.

— АН… АН… — теперь она стонала регулярно, ее тело совершенно обезумело от чувств, пронзающих ее, любые мысли о контрактах или соглашениях были уничтожены чистым удовольствием.

Я продолжал сосать ее киску, всасывая ее густые соки, когда они были выпущены. Я был плохой пробкой для потока сока, который вытекал, и лужа образовалась под моим подбородком, когда она кончила один, два, может быть, даже трети раза. Вся ее нижняя половина была мокрой от секса, очень похотливые и грязные запахи наполняли воздух запахом ее влагалища, но она, казалось, не заботилась об этом, потерявшись в собственном удовольствии.

Я вытащил свой член, а затем поднял голову, поцеловал ее лицо, и ее руки метнулись к моим щекам. Ее тело, все еще охваченное оргазмом, извивалось и содрогалось подо мной. Она отчаянно целовала меня, все еще стонала и дрожала, когда вещи, сделанные с ее киской, заставили ее сжаться. Теперь ее поцелуй был отчаянным. Это был не тот невинный поцелуй, когда она впервые попыталась меня поцеловать. Скорее, ее язык проник в мой рот и атаковал мой собственный язык, как будто она была в отчаянии. Все ее тело двигалось в отчаянии, как будто она была потеряна в похоти, и каждую секунду ей приходилось работать, чтобы получить столько сексуального удовлетворения, сколько она могла, будто ее жизнь зависела от этого.

Я направил свой член прямо к ее мокрой киске, что было легче сказать, чем сделать. Она все еще приподнимала бедра, упираясь ногами в кровать, пытаясь прижать меня к себе. Она, казалось, едва понимала, что делает, как собака с зудом на спине, ее киска отчаянно пыталась почесать зуд, сильное желание наполниться моим членом. Как только мой член нашел свой путь, ее ноги прижались к нему, пытаясь впихнуть его в нее. Возможно, ей бы это тоже удалось, если бы она не была девственницей. Как и было, только голова скользнула внутрь, когда я снова отстранился.

Наши губы приоткрылись, и Мия издала дикий крик. Ее глаза были совершенно безумны и, казалось, отчаянно хотели этого.

— Он там… я хочу… — наконец, произнесла она.

— Ты хочешь мой член? — тихо прошептал я ей на ухо.

— Д-да… — сказала она, и глаза ее увлажнились.

— Пожалуйста… кончи в меня.…

Я напустил на себя притворно недовольный вид, заставляя ее смотреть на меня, даже когда ее тело дрожало.

— Ч-что?

Я наклонился и схватил свой член, и вместо того, чтобы толкнуть его внутрь, я начал толкать его вверх и вниз по ее щели, заставляя головку моего члена тереться о нее, но не входить.

— П-пожалуйста… — взмолилась она, чувствуя, что впадает в еще большее отчаяние.

— Я могу дать тебе мой член сейчас… но если я сделаю это сейчас, я определенно не наполню тебя семенем. — прошептал я.

— Я немного подожду, но ты должна потерпеть.

— Н-нет… — закричала она.

— Я не могу…

— Ха? Ты говоришь, что хочешь мой член, даже если я кончу в тебя? — злобно прошептал я.

— Ха… ты… — она попыталась напустить на себя укоризненный вид, но мой член терся о нее, она была не в своем уме и едва могла думать.

— Пожалуйста… воткни его в меня. Пожалуйста, мне это нужно, воткни это в меня, даже если я не забеременею!

— Шлюха. — сказал я, заставляя ее дрожать всем телом.

Ее мозг был в смятении. Она никогда раньше не получала такого удовольствия. Даже то, что ее назвали шлюхой, казалось, заставляло ее возбуждаться. Что это было? Она хотела чувствовать член мужчины внутри себя, даже если это не давало ей никаких преимуществ? Разве не это и есть шлюха? Но в данный момент она даже не чувствовала стыда за это. Она чувствовала только возбуждение. Если Миа была шлюхой, разве она не могла наслаждаться этим все время? Нет… неправда… большинство парней не стали бы трахать девушку, у которой отняли девственность. Но… я кое-что сказал раньше.

— Я…я всего лишь… — она отвернулась, не в силах закончить фразу.

Двигая мой член все быстрее и быстрее по ее клитору, ее тело начало закрываться от желания.

— Скажи это… — прошипел я ей на ухо.

— Я шлюха Клиберна! — прокричала она.

— Аххххнннн!

Как только слова вырвались, я толкнул свой член в нее, разрывая ее девственную плеву. В то время как ее глаза немного морщатся от боли, она носила улыбку на лице, чувствуя, как он входит в нее, даже когда она порвана. Боль от того, что ее девственная плева порвана, затмевает ее сильное желание наполниться моим членом. Как только я все это запихиваю, я останавливаюсь, позволяя ей прийти в себя.

— Пожалуйста… трахни меня… — ее глаза вспыхивают через несколько секунд.

— Я люблю тебя…

Я остановился на секунду, когда она бросила на меня умоляющий взгляд. Имела ли она в виду, что любит меня, или просто не могла правильно выразить чувства сексуального желания и удовлетворения, переполнявшие ее, мне было все равно. Подростки всегда влюблялись и разлюбить им было ничуть не сложней, и, похоже, немного моего члена было достаточно, чтобы заставить эту девушку думать, что она влюбилась в меня. Возможно, я чересчур ее дразнил, но мои цели были достигнуты.

Я начал трахать Мию, мой член немного покраснел, когда я начал медленно завоевывать ее тугую киску. Миа была очень тугой. Она была маленькой девочкой, и ее киска тоже была маленькой. Мой член действительно выглядел довольно большим внутри нее. Это было что-то огромное, заполняющее ее до краев. Когда я вошел в нее, я увидел, что с каждым толчком ее живот немного смещается. Похоже, Миа хорошо переносила боль, потому что на ее лице была только эйфория.

Она схватила меня за голову и притянула к себе, чтобы поцеловать. Ее поцелуи были небрежными. На самом деле она была всего лишь пятнадцатилетней девочкой, которая никогда никого не целовала. Впрочем, ее поцелуи были очень страстными. Было ясно, что она потерялась в удовольствии и чувствах. Ее ожидания улетучились, и теперь ей ничего не оставалось, как идти дальше.

— Аааа…. — стоны Мии были не просто тяжелыми и непрерывными, они были всеохватывающими.

Она смотрела на меня, держа руки в ладонях, ее щеки пылали, глаза сияли, а тело было обнажено. Она улыбнулась мне, ее нижняя губа задрожала от очередного оргазма, не в силах сопротивляться, когда ее тело отреагировало на удовольствие. На этот раз, когда ее бедра стали дикими, мой член сказал им, куда идти. Она дико сжала мое тело, яростно прижимаясь ко мне, стонала и целовала меня, пытаясь получить каждую каплю удовольствия, которое мой член мог дать ей. Она была довольно сумасбродной девочкой, тем более что была такой крошечной.

Морган была чувственной женщиной, умелой и энергичной. Медисон была неопытна, но в то же время нетерпелива и желанна. Ханна была легкой и хриплой, а тетя Роуз — толстой и мясистой. Эта девушка совершенно отличалась от них. Она, как обезьяна или кошка, цеплялась за меня, тряслась, дрожала и извивалась, чтобы получить удовлетворение, хотя и находилась подо мной и под моей собственной махинацией.

Мои бедра продолжали колотиться о нее, пока я не потерял счет времени. Ее извивающееся, стонущее тело стало единственным в моем мире, а мое большое достоинство, за которое она цеплялась, стало единственным в ее. Ее стоны достигли моих ушей, как симфония, милые звуки подзадоривали меня, когда она кончила еще раз.

— Я… если хочешь, можешь кончить снаружи, я… Я помогу. — простонала она, мне в уши.

В этот момент я понял, что она говорит серьезно. В момент вожделения она сказала, что хочет мой член и не хочет забеременеть, и даже в своей сексуальной эйфории она хотела этого придерживаться. В этот момент я понял, что мне нужно знать о Мии. Кем бы она ни была, я чувствовал, что она настоящая.

— Я кончу в тебя! — я хмыкнул в ответ, увеличивая темп толчков, чтобы кончить быстрей.

— Ах… н-но… я забеременею! — она пыталась ответить мне.

— Возьми моего ребенка и будь моей! — она тяжело дышала, и я поцеловал ее в губы.

— Мммм… — простонала она мне в рот, пока его губы не разошлись.

— Я принадлежу Клайберну! Я твоя, отдай мне ребенка, пожалуйста! Я люблю тебя!

С этими словами я начал кончать в нее, толкая член внурть так глубоко, как только мог, пока мой он набухал и выстреливал сперму в ее лоно.

— Ах… это внутри меня! — ее тело закрылось от сильного прилива эндорфинов.

Чувства были гораздо более сильными, чем она могла предположить. Она снова начала кончать, ее киска жадно доила мой член, поскольку ее тело хотело забеременеть моим семенем. Дело было не только в том, что она получила то, что хотела, после долгого перерыва. Дело было не только в этом. Это она меня достала. Когда я вошел в нее, осознание затопило ее лицо. В данный момент это не могло быть семя другого мужчины. Он определенно должен быть моим! Любовь и вожделение наполнили ее глаза, когда она смотрела на меня с обожанием, ее ноги обвивали мое тело, мое семя глубоко внутри нее, или тела потные, усталые и соединенные в бедрах.

Мы обнялись, и слезы потекли у нее из глаз. Она была так счастлива, что не могла этого понять. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что никогда не хотела покидать мои объятия.

— ГМ… — внезапно чей-то голос заставил нас обоих поднять головы.

Ригор и Диана сидели на диване. Они оба имели одели одежды обратно на совсем. Ригор смутился, покраснел, стараясь не смотреть на нас двоих, на меня, все еще сверху и внутри Мии. Диана смотрела прямо на нас, но ее рот был открыт, как будто она не знала, что делать с тем, на что она смотрела. Это была сцена, не похожая ни на что, что она видела раньше. Даже любовные романы этого мира никогда не показывали ничего подобного. В ее глазах мелькнули желание и ревность.

— Э-э… — застенчиво повторил Ригор.

— Вы закончили?

Глава 40

Я медленно просыпаюсь с ощущением тяжести на руках и груди. Проходит еще минута, прежде чем я сонно открываю глаза. В нос мне ударил какой-то легкий аромат. Более того, мои руки чувствуют себя в ловушке, как будто я не могу ими пошевелить. Нет, более того, я чувствую тепло и мягкость на своей коже. Волосы щекочут нос, и я чихаю, но когда я пытаюсь поднять руку, я обнаруживаю, что не могу этого сделать.

— Что?

— Ммм… — я услышал два голоса одновременно, по одному с каждой стороны от меня.

Мои глаза поворачиваются, и я смотрю налево. К моей руке прижимается девушка. Она крепко держит меня за руку, но нет ни малейшего намека на грудь. У нее короткие волосы и на губах немного слюны. Она выглядит очень мило и немного грязно. Справа от меня еще какое-то движение, и я поворачиваюсь в ту сторону.

Есть вторая женщина. Она чешет глаза и зевает. Ее груди, чуть больше, обнимают мою руку. Тем временем она очень интимно положила руку мне на грудь. Ее глаза внезапно открылись, как будто она только сейчас проснулась и поняла, где находится. Ее глаза сначала расширяются, но потом сужаются и темнеют.

— Клайберн… — ее голос звучит хрипло.

— Брук! — наконец, взвизгнул я.

— Я убью тебя!

— Нет!

— Дааааа!

Брук пытается схватить меня за горло, но я использую всю свою силу, чтобы натянуть на себя Эштона. В результате недавно проснувшийся Эштон оказался зажатым между нами в эквиваленте медвежьих объятий. Теперь он начинает метаться, в то время как Брук все еще отчаянно пытается схватить меня, ее рука застряла между моей грудью и спиной Эштона.

— Ч-что происходит? — воскликнул Эштон.

— Этот человек осквернил нас! — сердито вскрикнула Брук.

— Я убью его!

— Я… я ничего такого не делал! — воскликнул Эштон, явно под впечатлением, что Брук говорит о нем.

— Не ты, а он! — Брук делает еще один выпад, в то время как я отчаянно использую Эштона в качестве живого щита.

— Это ошибка! Ты совершаешь ошибку! — я отчаянно пытался защититься.

— Это моя кровать! Да, моя кровать! Это вы на меня напали!

— Хааах? Это невозможно! — зарычала Брук.

— Что? — Эштон наконец оглядывается, понимая, что лежит на ком-то.

— Это… Клай? Почему ты со мной в постели? О… ты не имеешь в виду… мы…

Брук наконец отстранилась, и как только Эштон смог уйти, она спрыгнула с меня и побежала к своей кровати, поворачиваясь и обвиняюще смотря.

— Вот видишь! — обвиняюще добавляет Брук.

— Ты… ты …

— Мы… были втроем с Брук? — спросил Эштон, отпуская ее руку и застенчиво отворачиваясь.

— Ну, пока наше барахло не тронуто, все в порядке.

— Чтоооо!? — Брук закашлялась, глядя на невинно смотрящего Эштона, на меня и снова на Эштона.

— Разве ты не видишь, что он сделал! Он воспользовался нами обоими!

— Что? — Эштон почесал в затылок.

— Это просто глупо. Мы с Клайберном живем вместе уже неделю. Если бы он был одним из тех парней, разве он не сделал бы что-то раньше?

— Что? Ты живешь с ним? — Брук расстроилась еще больше.

— Леди… ГМ… я имею в виду, Брук… — я сразу же изменил то, что собирался сказать.

— Помнишь, вчера вечером ты вернулась домой с Эштоном? Вы, должно быть, пришли в нашу комнату, а потом упали. А почему вы оба оказались в моей постели? Ну, когда я пришел вчера вечером, я сразу потерял сознание, и я уверен, что тебя там не было раньше. Верно? Помнишь?

Брук нахмурилась, но ее брови начали подниматься, когда она попыталась вспомнить предыдущую ночь. Что касается меня, мы с Мией обменялись телефонами. Я также получил номер Дианы, когда она сунула его мне, пока Ригор не смотрел. Что касается Ригора, то он, казалось, он не мог понять, что происходит в комнате. Он все время пытался высмеять меня за то, что я кончаю так медленно. Он думал, что это было весело, что я заставил Мию сказать, что она любит меня. Тем временем Миа не поднимала головы и сохраняла красное раскрасневшееся лицо. Диана продолжала бросать на него взгляды, полные сожаления, но ее лицо оставалось непроницаемым.

Естественно, Диана окоченела минут через пять. Само по себе это было неплохо, но и между мной и Мией ничего такого не было. В принципе, она чувствовала себя немного обделенной и расстроенной. Она была особенно расстроена тем, что подписала контракт с Ригором и потеряла свой цветок. Неужели секс со мной сделал бы ее беременной лучше, чем Ригор? Этого нельзя было сказать. Однако что-то в этом событии, казалось, соблазнило ее сердце и заставило смотреть на Мию с завистью.

Пробило полночь, когда мы расстались. Ригор сделал все вокруг неловким, пока даже он не понял, что все странно.

— Ах… чувак… она даже сделала такое странное лицо, когда ты извергал свое семя. Что это было?

— ….

Это лицо, конечно, было женским оргазмом. У Ригора, вероятно, не было никакого опыта с этим. Для него улыбка и кивок так же романтичны, как и раньше. Видеть ярко-красную девушку, ее ошеломленные глаза, ее открытый рот, ее тяжелое дыхание… вероятно, не было выражением лица Дианы, когда он вошел в нее. Я определенно хотел увидеть это предполагаемое видео, которое обучало мужчин тому, как быть донорами семян. Возможно, это подчеркивает мужское удовлетворение, поскольку мужское удовлетворение является наиболее важным компонентом в доставке семени.

— Что? Я что-то сказал? — спросил Ригор, видя, что все в комнате притихли.

Я пожал плечами и заставил себя рассмеяться.

— Ха… ну, вообще-то, у меня были еще кое-какие дела на сегодня. Так что я пойду.

Когда я встал, чтобы уйти, то почувствовал, как кто-то дернул меня за рукав. Я посмотрел вниз и увидел Мию, держащую меня за рукав. У нее был удивительно милый, но упрямый вид, как будто она хотела пойти со мной.

— Я… Я твоя… — пробормотала она себе под нос так тихо, что даже я едва расслышал ее рядом с собой.

Вместо того чтобы рассердиться, я наклонился и поцеловал ее в нос, протягивая контракт, который подписал ранее.

— Да, это так. Вот доказательство.

Она посмотрела на бумаги, не двигаясь, чтобы взять их.

— Я… не нужно… в любом случае…

Я нежно погладил ее по голове.

— Ты не должна делать ничего подобного. Даже женатые люди подписывают свидетельство о браке. Это может быть не нужно, но он четко объявляет ваши желания и потребности.

— Ммм… женитьба! — девушка подняла глаза, слова звучали достаточно протяжно, чтобы все услышали.

— Ах! — Диана была в смятении, слово "брак" явно пугает ее.

— Замужество? — Ригор засмеялся.

— Кто в наши дни честно выходит замуж. Если только вы не богатая женщина, которая хочет купить мужа для статуса, такие девушки, как вы, не получают мужей.

Миа сделала обиженное лицо и снова опустила глаза.

— Мой отец женился на моей матери, — просто ответил я.

Миа и Диана удивленно посмотрели на меня, выражение их лиц стало немного странным. Ригор поднял руки, защищаясь, и неловко пожал плечами.

— Ах… я не это имел в виду. Я просто не в своей тарелке сегодня, чувак. Ты должен признать, что это странно, правда? Ты же не всерьез говоришь о женитьбе на первой встречной девушке? Провести остаток жизни с одной девушкой и стать правительственным жеребцом — это плохая идея, Клай.

Я покачал головой.

— Кто сказал, что я должен жениться только на одной женщине?

— Ч-что? — Ригор теперь носил смущенное выражение лицо, отражающее душевное состояние двух женщин.

— У нас есть несколько женщин на протяжении всей нашей жизни. — объяснил я.

— Почему бы не жениться на нескольких женщинах?

— Жениться… на нескольких женщинах? — Ригор сказал это так, как будто эта идея даже не приходила ему в голову.

Это была одна из вещей, которая всегда беспокоила меня больше всего в этом мире. Предположительно, в этом мире было мало мужчин и много женщин. Мир созрел для гаремов. Даже в моем старом мире в истории, есть мужчины с гаремами от пятидесяти до ста женщин. Казалось странным, что такая структура не развивается тут.

Этот мир должен был превратиться в мир Львов. В культуре Львов был один лидер мужского пола, а остальные были женщинами. Его гарем женщин поддерживал его, в то время как он предлагал им защиту. Когда рождался мальчик, когда он становился достаточно взрослым, его изгоняли, чтобы он создал свой гарем. Этот мир созрел для подобной системы. Мужчины должны поддерживать огромные гаремы женщин, а не бегать вокруг, отчаянно подписывая контракты.

Странно, но идея моногамии, казалось, укоренилась в этом мире очень рано, еще до наводнения. Возможно, потому, что оригинальный демоны были многоженцы, люди склонялись к моногамии как счетчик. Даже после наводнений и преуспевающего возраста и рождения Героя идея о том, что брак — это один мужчина и одна женщина, осталась. В условиях малочисленности мужского населения эта культура, вместо того чтобы быть открытой для полигамии, полностью разрушила концепцию брака, считая его эгоистичным и контрпродуктивным.

Однако, казалось, что даже мужчины этого мира никогда не рассматривали идею формирования отношений с женщинами, с которыми они занимались сексом. Скорее, они зависели от контрактов, превращая саму концепцию в деловую сделку, а не в эмоциональную. Возможно, это было потому, что женщины были у власти как большинство, и им не нравилась идея отказаться от власти. Большинство отношений гарема оставляло человека ответственным как главу гарема. Все это могло свестись к тому, что женщины не хотели отказываться от власти.

Фактически, в большинстве браков именно мужчины были кормильцами. В этом мире, где у мужчин есть потенциал заработать много денег без особых усилий, это только укрепится. В основном, правительство закрывало браки, чтобы удержать мужчин от власти. Возможно, где-то в истории была реинкарнированная феминистка, которая хотела сохранить матриархат любой ценой. Возможно, для тех, кто у власти, было вполне естественно хотеть остаться у власти.

Какова бы ни была причина, эффект все тот же. Большинство простых людей считали брак шуткой, чем-то, что чрезмерно могущественные делают, чтобы показать свою силу. На некоторые из них можно было бы даже смотреть с презрением, особенно среди низших классов. Высшие классы могут поддерживать брак, потому что в конечном счете женщина обладает достаточной властью, чтобы динамика никогда не менялась. Полигамия и идея создания длительных любовно-ориентированных отношений с женщинами даже не рассматривались большинством.

— Я просто подумал, может быть… если бы мужчина мог жениться на многих женщинах, он мог бы внести свой вклад в население, оставаясь при этом в жизни своих близких и детей.

— Л-любви… — прошептала Миа.

— Оставаясь в нашей жизни… — задумавшись сказала Диана.

Ригор рассмеялся и хлопнул меня по спине.

— Какая женщина захочет, чтобы мужчины остались? Он уже сделал свое дело? После этого, разве он не мешает? Если Диана не забеременеет, я снова смогу с ней переспать. И если у нее будет второй ребенок, мы всегда сможем заключить новый контракт. Но что еще остается делать? Диана, ты же не хочешь, чтобы я был рядом?

Диана напряженно посмотрела на него.

— Д-Да… что бы я делала, если бы рядом был парень?

Ригор с улыбкой кивнул, но не заметил, как она на меня посмотрела. По крайней мере, мне показалось, что она в этом уверена. Возможно, если бы я был один в ее жизни, возможно, она бы хотела, чтобы это было правдой.

Не желая создавать больше проблем сегодня вечером, и все еще имея необходимость найти Лиру, я вышел из комнаты. Все последовали за мной, также обнаружив, что пора уходить. Возможно, девочки не хотели оставаться наедине с Ригором, потому что они обе, казалось, стояли немного ближе ко мне. Ригор, который уже выполнил свою часть контракта, что-то напевал себе под нос и, казалось, совершенно не обращал внимания на то, что делала Диана после этого.

Мы направились обратно по главной дороге, и я поморщилась. Место, которое было первоначально довольно оживленным, теперь очень пустое. Там было добрых 500 женщин, но теперь было только около 50.

— Куда все подевались? — спросил я.

Диана посмотрела на часы.

— О, черт! Уже двенадцать! У нас занятия в 7 утра!

— Ах! Мы должны идти! — со слезами призналась Миа.

— П-простите, у вас не такая строгая дисциплина на занятиях, а мы должны приходить вовремя, иначе нас выгонят! Только самые отчаянные девушки останутся в тут.

Это имело для меня некоторый смысл. В конце концов, им было всего пятнадцать-шестнадцать лет. Школа началась рано, и оставаться до поздна может быть новой концепцией для многих из этих девочек. Они не совсем студенты колледжа, которые привыкли спать по пять часов.

— Ах! — Миа покраснела, сделав странное выражение лица.

— Что? — спросил я.

МИА прошептала что-то на ухо Диане, и та кивнула.

— Ах… мы собираемся на минутку освежиться, но мы просто хотели убедиться, что вы, ребята, останетесь, чтобы мы могли попрощаться.

— А? Хочешь, чтобы мы вас подождали? — сказал Ригор несколько высокомерным тоном, но не похоже, чтобы он имел в виду что-то серьезное.

Диана бросила на него сердитый взгляд, но он уже оглядывался по сторонам, возможно, разглядывая пьяных женщин в клубе. Я наблюдал за двумя девушками с несколько удивленным выражением лица. В принципе, Миа поняла, что ей нужно пописать, но она не хотела говорить, что ей нужно пописать, поэтому она попросила Диану выручить ее. Я кивнул девочкам, и Миа быстро потащила Диану в туалет. Они действительно были детьми. Кроме того, у меня только что был секс с одной из них. Мгновение спустя хмурое выражение исчезло с моего лица.

Я начинаю видеть себя мужчиной, и внезапно все остальные стали похожи на детей. Я немного сдул грудь. Это была неприятная мысль, которой я избегал с тех пор, как пришел в этот мир. Раньше я использовал свой юный возраст, чтобы эксплуатировать мать, тетю и старших сестер. Это работало великолепно, и я был в состоянии справиться с этим, потому что я сказал себе, что они были достаточно взрослыми, чтобы думать самостоятельно.

Однако сейчас динамика изменилась. Мне было столько же лет, сколько и большинству этих девушек, и теперь я использовал свои передовые знания, чтобы эксплуатировать их молодость. По какой-то причине эта перемена прошла не так хорошо, как я надеялся. Я вздохнул, позволяя страху пройти мимо меня. Такова была природа этого мира, и были ли у меня эти воспоминания или нет, я все еще был пятнадцатилетним мальчиком. Не имело значения, если бы у меня было больше знаний о сексе. Вероятно, я знал о мужском и женском поле больше, чем кто-либо другой в этом мире.

— Значит, она симпатичная. — голос заставил меня осмотреться.

Айко стояла там с метлой, она, казалось, подметала пространство вокруг бара теперь, когда большинство людей ушли. Ригор, казалось, был где-то в углу. Он болтал с девушкой, которая выглядела лишь частично заинтересованной. Возможно, она была одной из тех девушек, которые отказываются от детей, или, возможно, она уже заплатила мужчине или уже родила ребенка. Она выглядела старшеклассницей, так что шансы Ригора казались призрачными. Я повернулся к Айко. Она была хорошенькой японкой. На ней была рубашка без рукавов, а волосы собраны в пучок. На ней был фартук.

— Айко… Ах… да… Миа была моей девушкой сегодня вечером.

— Хм… видно… — коротко сказала Айко.

— Айко ведь не будет ревновать? — я спрятал злобную усмешку на лице, когда спросил об этом.

Айко выпрямилась и уронила метлу.

— Ах! Это… ч-ч-ч-зачем ревновать! Не к девушке из Академии!

— А… ну, ты ведь почти собирался родить одного из моих детей, верно?

Айко отвернулась, ее лицо покраснело.

— Ты… это… это всегда был ребенок Брук! Ты не должен говорить такие вещи, другие женщины могут не быть терпимым к твоим словам!

Внезапно в моих глазах мелькнуло женское лицо. Это было лицо Тиньи, полное ярости и гнева. Она тоже чуть не родила мне ребенка. Мое дразнящее настроение испарилось, как воздушный шарик. Айко явно была взволнована моими словами. Я опустил голову.

— Я… прости… я думаю ты хороший человек Айко. Я просто подумал, что мы могли бы быть друзьями. Я зашел слишком далеко. — я склонил голову.

Айко поджала губы.

Если бы многие женщины поклонялись мужчине, они бы разволновались и попытались остановить его. Айко была немного другой. Вместо этого она задумчиво смотрела на него.

— Я… видела, что ты сделал для Брук. Она напилась и чуть не пошла домой с каким-то уродом.

— Скучаешь по ней? — спросил я, стараясь оставаться любопытным, но не сильно докучать ей.

Айко пожала плечами.

— Я… забыл о ней. Но это не значит, что я хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое. Я все еще чувствую, что ты украл ее у меня. Я поняла. Меня предупреждали о мужчинах… многие мужчины-ненавистники приходят в этот бар. Говорят, мужчины крадут женщин, чтобы сделать еще одну зарубку на поясе. Им нравится слушать мою историю о тебе.…

Я нахмурился.

— Ох…

— Ты…. действительно заботишься о ней, да?

Я поднял глаза.

— Я забочусь обо всех в своей жизни, включая тебя.

Айко скрестила руки на груди, пытаясь скрыть легкий румянец на щеках.

— Я думаю, мы можем быть друзьями. Многие девушки считают дружбу с мужчиной невозможной. Айко не одна из них. Но это не значит, что мужчина может воспользоваться Айко, понятно!

— Ах! Да, мэм! — я отдал честь, заставив Айко хихикнуть.

— В таком случае, Трей сказал, что ты ищешь ледяную королеву, да?

— Лира? Ты знаешь Лиру?

— Я знаю Королев, да… — Айко махнула рукой.

— Бармену рассказывают все!

— Только не говори никому, что я искал ее!

Айко пожала плечами.

— Она не приходит в бар. Здесь же мальчики. Все знают, что Ледяная королева ненавидит мальчиков.

Я закашлялся.

— Ах… серьезно?

Это была не та Ледяная королева, которую я знал. Ледяная королева, которую я знал, на самом деле была немного распущенной, мастурбирующией, чтобы не думать о мальчиках на публике. Возможно, мое видение Ледяной королевы было странным. Честно говоря, она не была такой пугающей, не так ли?

— Почему ты ищешь королеву? Для охоты?

— Нет, нет! Ничего подобного. — защищался я.

— На самом деле, причина проста. Мне нужно приглашение на вечеринку. Там будет моя сестра, и я боюсь, что она может сделать какую-нибудь глупость.

Айко посмотрела на меня, постукивая губами.

— Ты умеешь обслуживать?

— Кейтреинг? Я немного занималась кейтерингом в колледже, моя… — я остановилась, когда взгляд Айко стал странным.

— Думаю, я смогу это выяснить.

— Ладно! — Айко кивает, — поговорю с боссом. Найду тебе работу. Приходи сюда в субботу, я тебя впущу!

— Х-хорошо… — я кивнул, — С-спасибо!

— Все в порядке… — Айко снова покраснела и отвела взгляд.

— Мы… мы друзья, да?

— Диана, ты вернулась! — я услышал, как сказал Ригор.

Я обернулась, когда Айко схватила метлу и начала подметать на прощание. Что касается меня, я на мгновение смутился, потому что, пока Диана была там, я вообще не видел Мию. Диана тоже выглядела так, словно увидела привидение.

— Д-Диана? Что случилось? — спросил я, делая шаг вперед.

— Э-это… — Диана действительно подошла ко мне и внезапно обняла меня.

— О-они напугали меня.

Ригор подошел к нам, почесывая голову.

— Ах… да… что случилось?

— Где Мия? — спросил я.

Диана со слезами посмотрела на меня.

— Они забрали ее.

— Что?

Диана тут же покачала головой.

— Ах… две девушки внезапно схватили ее, когда мы вышли из туалета. Они сказали, что она была "выбрана", и теперь ей нужно увидеть монарха. Это было очень подозрительно. Миа не хотела идти, но они настаивали. Она… она дала мне это, чтобы я отдал тебе.

Диана протянула руку с маленьким разорванным листком бумаги. Я открыл ее и посмотрел. Это был маленький листок бумаги с именем Миа и номером ее телефона.

— Нам… нам нужно звонить в полицию? — обеспокоенно спросил я.

— А? Разве это не женское дело? Я не думаю, что мы должны ввязываться. — Ригор пожал плечами.

Я проигнорировал его, глядя на Диану, которая качала головой.

— Они сказали, что не причинят ей вреда, и она сможет уйти после того, как они поговорят.

— Монарх… это что-нибудь значит для тебя?

Диана отвернулась, словно не желая ничего говорить.

— Что…

— Знаешь что-то? — спросил я.

— Ах… просто… о ней ходили слухи.

— Это похоже на школьных Королев? — призадумался я.

— Ну… вроде того. Каждый год есть группа новичков, которые приходят в школу. Нас больше тысячи каждый год. Мы, как правило, низший класс, дно бочки. Некоторые приходят, пытаясь забеременеть как можно быстрее, почему другие даже не пытаются до следующего года. Однако в этом году динамика власти была… странной…

— Странно? Монарх? Кто она?

Диана покачала головой.

— Понятия не имею. Ее знак — бабочка монарх. Она взяла на себя весь класс первокурсников. Была группа второкурсников, которые пытались унизить пару первокурсников, которые публично попросили группу мальчиков вчера, и монарх внезапно появился. Второкурсник в конечном итоге был ошеломлен группой монарха и отправлен в бегство. С тех пор она растет в популярности среди первокурсников.

— О-хорошо… с чего бы монарху интересоваться Мией?

— Я… э-э… — Диана опустила глаза.

— Мы не богаты! Я не думал, что они будут считать нас достойными!

— Ха? Что?

— Монарх… многие первокурсники просто игнорировали ее. Она делает заявление. Все монархи должны следовать ему. Нет мужчинам… любой первокурсник, который решает переспать с мужчиной, выгоняется из группы и становится примером.

— Монарх — какая-то лесбиянка с губной помадой? — я поднял брови.

— То, что нам нужно. Мужчиноненавистник, контролирующий класс первокурсников.

— Н-не совсем так… — Диана слегка отвела взгляд.

— Что?

— Это просто… это просто истории… но говорят, что монарх собирает первокурсников для чего-то, что называется… ГМ… гарем.

— Она пытается создать гарем из женщин? Это, юри? — я разочарованно покачал головой, как будто соревнование с парнями не раздражало, так еще и это.

— Ну, тогда, наверное, хорошо, что у вас с Мией был секс, тебя не заберут в ее… гарем, верно?

Диана закрыла рот и кивнула. Она казалась неуверенной в словах. Казалось, она просто боится за подругу. Я протянул одну руку и погладил ее по голове, а другой полез в карман.

— Послушай, Диана… вот мой номер, — я протянул ей листок бумаги в ответ.

— Если эти… монархи… доставят вам неприятности или если Миа не вернется в ближайшее время, дайте мне знать.

— Ты… ты спасешь ее? — Диана слегка вздрогнула, она казалась смущенной.

Я попытался ободряюще улыбнуться ей.

— Я всего лишь парень. Не уверен, что смогу что-то сделать, но если дело дойдет до безопасности Мии, я сделаю все, что в моих силах.

— …

— Диана?

— Я… я хотела бы, чтобы ты лишил меня девственности… — тихо прошептала Диана, смотря на Ригора, небрежно выпивающего со старшеклассницей в другом конце комнаты.

Я поднес руку к ее щеке.

— Я не сужу людей по тому, девственны они или нет.

Диану снова затрясло.

— О-о…

Было около часа ночи, когда я добрался до троллейбуса, направляющегося обратно в Академию. Войдя в спальню, я был совершенно измучен. Я рухнул на кровать и заснул. Всего семь часов спустя я сидел на кровати с чашкой кофе в руках. Я зевнул так, что чуть не сломал челюсть. Тем временем в соседней комнате работал душ.

— Ахнн… не трогай там! — из комнаты донесся высокий голос Эштона:

— Аиии…

Я сделала еще глоток кофе, слушая, как две девушки играют в душе. Некоторое время назад я узнал, что Брук очень щепетильна в отношении своего запаха. Одно замечание, что она плохо пахнет, и она побежала в ванную, чтобы помыться. Я отправил голубков в ванную вместе. Брук что-то заподозрила, а Эштон смутился. В конце концов, непристойность Брук подавила ее сомнения, не в силах устоять перед румянцем Эштона. Она затащила Эштона внутрь и начала раздевать.

Внезапно дверь распахнулась, и Эштон выскочил наружу. Она все еще была мокрой и совершенно голой. Мой стакан упал на пол и разбился, пролив остатки кофе. Я не мог не смотреть на нее, мои глаза были открыты, а рот широко раскрыт.

Она указала прямо на меня и кричал.

— Ты… ты ублюдок! Ты меня не проведешь!

— Что? Кто кого дурачит?

Брук вышла следом с полотенцем на лице.

— Чего ты так нервничаешь? Мы обе женщины… Разве ты не пригласил меня пошалить?

— Я… я не женщина! — Эштон плакала, пока не ударилась о дверь.

— Ты видела ее влагалище… — вздохнул я.

— Выглядит знакомо, не так ли?

— Влагалища и пенис сделаны из одного и того же материала. Это всего лишь одна хромосома. Иногда они похожи!

— Что происходит? — Брук бросила на меня сердитый взгляд.

— Она думает, что она мальчик. Вот почему у нас общая комната.

— Я ничего не думаю! — рявкнул Эштон.

— Я мальчик! Не могу поверить, что ты нашла парня, похожего на меня, и убедила меня, что он девушка, только чтобы смутить меня!

— Что?

— Хаах? — Брук сжала руку в кулак.

— О, ты обманул меня с сиськами, но у тебя короткие волосы и такие же мускулы, как у Клайберна! — зарычал Эштон.

— Знаешь… я думал, ты милая… но ты начинаешь меня раздражать, девочка. — зубы Брук скрипели от ярости.

— Вы оба, идите к черту! — Эштон схватил пальто у двери, накинул его на себя, прикрыл тело, прежде чем выбежать и захлопнуть за собой дверь.

Брук повернулась ко мне.

— Ты… ты сделал это.

Я поднял руку.

— Она милая девушка, я думал, ты ее раскусила. Я не понимал, что она была в таком состоянии отрицания.

— Ты… исправь это. — сказала Брук.

— К-к-ак?

— Не знаю, просто исправь! — рявкнула Брук, хватая свою одежду и так же стремительно вылетая за дверь.

— Ахх… — я почесал затылок.

— Женщины… почему я должен все исправлять?

Ну, думаю, мне нужно было позаботиться об этом сейчас. Я сжал кулаки, чтобы укрепить свою решимость, и встал. Теперь… я стою на битом стекле.

— Ой… — я снова сажусь и перевязываю кровоточащую ногу, женщины будут следующими.

Глава 41

— Прошу прощения! — Айко низко поклонилась, ее волосы почти касались пола, когда она стыдливо смотрела прямо перед собой.

— Серьезно?

Айко посмотрела сквозь волосы.

— Я… не ожидал, что это будет так сложно. Менеджер сказал: "нет мужчинам, ты хочешь, чтобы у меня были проблемы с Академией?. Итак, мне нужно было что-то придумать.…

— О чем ты говоришь, Айко? — недоверчиво спросил я.

Это был день празднования недели приветствия прессы, тот самый, на который моя сестра планировала пойти. Мне больше не везло с Лирой, но, с другой стороны, я не думал, что мне это нужно. Айко обещала мне работу в ресторане. Тем не менее, сегодня утром ей удалось поговорить об этом с боссом, и я привел ее в общежитие. Она пыталась связаться со мной в течение двух дней, и ей нужно было сказать мне, что они не предложат мужчине работу. Что это был за сексизм? Я был скорее ошеломлен, чем зол.

— Я запаниковала… поэтому я сказала менеджеру, что это девушка, которую я знаю, не влияет на мужчин. Что она лесбиянка.

Я закашлялся, прикрывая рот.

— Это… что именно ты предлагаешь Айко?

— А… ты… хммм… с длинными волосами и макияжем, ты уже похож на девушку.…

— Что? — я покачал головой, уверенный, что ослышался.

— Я сказала боссу, что у меня есть женщина для работы! — нервно сказала Айко, сжимая указательные пальцы.

— Так что, видишь, это идеальное решение, да?

— Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы я обслуживал эту вечеринку, одетый как девушка? — спросил я, и мой голос внезапно сорвался на октаву.

— Да! — без стыдно кивнула Айко.

— Ты… я не могу переодеться в девушку! — спорил я.

— Нет, нет, ты точно можешь! — Айко подалась вперед.

— Наряд уже предоставлен, так что все, что нам нужно, это парик и немного косметики, чтобы замаскировать тебя. Это точно сработает!

— Ха… черт побери, Айко! — я почесал затылок, обдумывая то, что она сказала, прежде чем, наконец, со вздохом упал.

— Если это единственный способ, то я сделаю это.

— Вот это дух!

Я снова вздохнул:

— Так что мне делать?

— Парик у меня есть. — Айко уже полезла в сумочку.

— Во время косплей тусовок у меня было много париков, этот делает тебя похожим на брюнетку!

Скорчив гримасу, я посмотрел на парик в ее руке. Это действительно выглядело довольно неплохо и реалистично. Это были длинные темные волосы с легким завитком. Если бы это были волосы девушки, я бы нашел их немного привлекательными. Тем не менее, это не очень подходило Айко, которая выглядела лучше с темными прямыми волосами, которые хорошо подходили к ее светлому лицу.

— Хорошо, тогда что насчет макияжа? — я вздохнул, схватив парик и спрятал его за спину, как будто боялся, что меня поймают с ним.

— Хммм… — Айко постучала по губам.

— Это самое трудное.

— Что это значит? У тебя нет косметики? — я произнес эти слова с недоверием, так как даже сейчас было ясно, что она подняла лицо.

— У меня есть косметика, но цвет лица совсем другой. Тебе не понравится мой макияж?

— Что? Цвет лица.

— Ооо… ты ничего не знаешь о макияже? — Айко казалась удивленной.

Я развел руками и пожал плечами.

— К сожалению, нет.

— Хм… Ну, я думаю, мужчин учат не так, как женщины. Вам нужен макияж, который подходит вашему лицу, или это выглядит неправильно.

— Ах… жаль, что Эштона здесь нет.

Естественно, Эштон было первое имя, которое пронеслось у меня в голове. Как девушка, которая жила в общежитии, это просто имело смысл, что у нее был макияж. Хотя, подумав об этом полсекунды, я понял, что Эштон на самом деле не носил много косметики. Ее красота была вполне естественной, и мне нравилось, что она не прикрывала ее всяким хламом. Я кашлянул, чтобы скрыть румянец. Это был пик мысли, а Эштон был уверен, что она мальчик!

После того, как несколько ночей назад она ушла, она держалась подальше от общежития. Она утверждала, что изучает потенциальных женщин для Трея и Ригора, избегая при этом разговора со мной. Я видел ее только в классе, и она всегда ускользала, прежде чем я успевал что-нибудь сказать. Она возвращалась в общежитие только после того, как я заснул, и уходила до того, как я проснулся. Это давало мне сложное чувство. С одной стороны, было проще не беспокоиться о жизни с женщиной, с другой стороны, я немного беспокоился о ее психическом здоровье. Эштон все еще была одним из немногих моих друзей в этом мире. Вот и все, простая дружба.

— Подожди! Только не Эштон… — я вдруг широко раскрыла глаза, в голове пронеслась мысль.

— Ригор!

Если у кого и есть грим, то это точно не Эштон, а Ригор! В конце концов, Ригор был королем макияжа. Я тут же схватил Айко за руку и в волнении вытащил ее из комнаты. Она удивленно вскрикнула, но в остальном пошла туда, куда я ее тащил. Постучав три раза, Ригор наконец открыл дверь. В данный момент его волосы были небрежно завязаны, а макияж, который он сделал сегодня утром, не был аккуратным, что делало его довольно грязным в данный момент.

— Клиберн? А? Ты пытаешься показать мне еще одну зарубку на поясе? Я понимаю, некоторым девушкам нравятся твои манеры. — Ригор ворчал, вытирая налитые кровью глаза.

— А? Что? — я обернулся и увидел, что Айко, все еще держа меня за руку, смотрит вниз, ее лицо слегка покраснело.

Если бы я не знал ее лучше, это был бы действительно милый взгляд. Однако, разве она не была косплей лесби бармен? Я отпустил ее руку с извиняющимся взглядом, прежде чем вернуться к Ригору.

— Вообще-то у меня к тебе просьба! — с жаром воскликнул я, и Ригор подозрительно уставился на меня.

— Ч-что? — спросил Ригор.

— Мне нужно, чтобы ты сделал меня женщиной.

— Пока. — моя нога не дала двери захлопнуться.

— Эй! Не закрывай дверь у меня перед носом!

— Я так и знал! Однажды, или ты, или Эштон! Клайберн! Я не ищу палку приятеля? Давай просто оставим все в покое.

— Палку приятеля? Нет… мне нужно одеться как женщина! — сказал я, протискиваясь в его комнату, в то время как он безуспешно пытался закрыть дверь.

Ригор отступил на шаг, подняв руку, как будто хотел отвести меня.

— Ты, вовмен? С-серьезно?

— Что такое вовмен? Это трансгендерные женщины? Тьфу… не бери в голову. Перестань так смотреть на меня и сосредоточься! Помнишь мою сестру, над которой издевались? Ну, ее пригласили на какую-то вечеринку, и если я не пойду на нее, какой-нибудь парень будет издеваться над моей сестрой! Единственный способ попасть туда — одеться как девушка. У тебя больше косметики, чем у меня или Айко, так что ты будешь тем, кто поможет мне пробраться туда, хорошо?

Ригор, все еще с открытым ртом, несколько раз переводил взгляд с меня на Айко, потом закрыл рот и кивнул.

— Серьезно, это все-таки так. Ты заставил меня волноваться.

— Не ты ли сам прыгаешь к этим заботам? — ответил я.

Вот как я оказался в комнате Ригора, сидя на его кровати. Он пробормотал что-то, пока осматривал пару ящиков, но вскоре на подносе у кровати лежала целая палитра косметики. Он немедленно сел передо мной, его взгляд упал на парик, который торчал из моего заднего кармана.

— Это тот парик, с которым ты идешь? — спросил Ригор.

— Думаю, с этим я справлюсь.

— Что это значит?

— Н-ничего… — Ригор выпрямился.

— Макияж должен соответствовать прическе. Тебе просто повезло, что у меня пять сестер. Я знаю кое-что о нанесении макияжа, чтобы выглядеть как девушка. Потому что ты делаешь это для своей сестры, поэтому я и помогаю, ясно?

К тому времени, как он все это произнес, он уже почти кричал.

— Э-э… да… все в порядке. Ты… в порядке?

— Я в порядке! — Ригор сказал, глядя через мешок, — нет, это не будет работать вообще, Ммм… что может.

Пока он это делал, Айко тоже вошла в комнату, но не села. Возможность сидеть в комнате с двумя мальчиками была мечтой каждой первокурсницы. Что касается Айко, то она выглядела более чем смущенной. Она не была студенткой Академии, и я даже представить себе не мог, что она должна была сделать, чтобы передать мне записку. Она одарила Ригора натянутой улыбкой признательности, но не приняла его предложение расслабиться, вместо этого стоя у двери, как будто она могла сбежать после самой простой провокации.

— Я просто умею делать макияж! — внезапно пробормотал Ригор, нанося первый слой на мое лицо.

— Это не потому, что мои старшие сестры использовали меня в качестве куклы. Это абсолютно не так!

— Я никогда не говорил, этого… — подозрительно сказал я.

Ригор, казалось, не заметил, что я сказал, все еще споря с самим собой о том, что делать. Однако по мере того, как он это делал, он все больше сосредотачивался на том, что делал, казалось, очарованный этим искусством. Ригор продолжал наносить слои очень опытной рукой. Поначалу Айко сомневалась, но чем дольше он работал, тем больше возбуждалась.

— Невероятно! — заявила Айко, протягивая мне парик.

— Вот, надень!

Ригор откинулся назад, оглядывая меня с ног до головы, словно художник, изучающий свою работу. Я вздохнул, понимая, что отступать уже поздно. Я надел парик на голову. Расправив волосы, я откинул их за плечи и посмотрел на двух других. Я понял, что они смотрят на меня широко раскрытыми глазами и приоткрытыми ртами.

— Ч-что? — спросил я, нахмурившись.

— О-отлично! — сказала Айко, и глаза ее засветились.

— Я бы даже хотела, чтобы ты был девочкой!

— Ты… — я хотел ударить ее, не в состоянии воспринимать то, что она только что сказала, как комплимент.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Трей.

— Эй, чувак, мне наконец-то удалось достать билеты на футбол. Девушка пыталась заставить меня пообещать ей мое семя, но у нее хватило наглости взять с меня вдвое больше. Я испытываю искушение использовать трюк, о котором нам рассказывал Клай, и дать ей презерватив с клеем. А? У тебя гости? Две женщины? Ты пытаешься меня одурачить?

— Ах! — Ригор вырвался из его мыслей, рука дрожала.

— Вообще-то, они как раз уходили! Ты ведь уезжаешь, да?

— Д-да! Мне еще нужно сделать Кл…Кл… ее! Мне нужно купить ей наряд на вечер. — Айко взволнованно заговорила:

Пока она говорила, Трей смотрел на нас обоих. Я опустил голову, стараясь не смотреть ему в глаза. Я хотел, чтобы как можно меньше людей знали о том, что я делаю. Кроме того, если это не сработает на нем, я не думаю, что у меня хватит смелости попробовать это на ком-то еще. По крайней мере, мне было бы очень неловко, если бы подобные действия распространились на других парней.

— Хммм… ты очень милая, как тебя зовут? — мое тело замерло, когда я поняла, что Трей смотрит на меня.

— Ах! Хм… сл-Клариса. — я, наконец, произнес имя, заставив Ригора удивленно посмотреть на меня.

— Ригор не дразнил тебя, не так ли? Он хочет как лучше, но он идиот.

— Эй!

Я попытался нервно хихикнуть, используя мягкий голос, который, надеюсь, не выдаст меня. К счастью, несмотря на мою недавнюю склонность к тренировкам, мой голос еще не упал. В моем старом мире, я бы, возможно, подчеркнул это, но в мире, полном до краев эстрогена, мальчики поздно взрослеют. В любом случае, я думал, что смогу снять девушку или спеть тенором в мужском оркестре. Я вывернул руки, все еще с опущенной головой.

— Т-так мило. — голос принадлежал не Трею, а Айко.

Я посмотрел на нее и увидел, что она прикрывает рот рукой, чтобы скрыть улыбку. Тем временем Ригор смотрел в сторону со сложным выражением лица и румянцем на щеках. Серьезно? Я просто немного накрасился и надел парик. По большей части я все еще был в мальчишеской одежде, хотя она не слишком отличалась от некоторых вещей, которые могли носить женщины.

— Ну что, хочешь уйти? Я имею в виду, если Ригор не возражает.

— Эх! — наконец я посмотрел на него широко раскрытыми глазами.

Именно Ригор прыгнул вперед и спас меня от этой ситуации.

— П-прости, на самом деле, она… не девственница!

— С-серьезно? Ты уже взял ее… — Трей предположил, что Ригор переспал со мной, его глаза расширились и он уже в панике тряс руками.

— Вообще-то, это был мой отец. — я быстро выстрелил в защиту, заставив Ригора вздохнуть с облегчением.

Трей кивнул, слегка опуская взгляд.

— Какая жалость. Ну, ты все еще в моем вкусе. Через год или два, когда я насытюсь девственницами, если хочешь, чтобы я в тебя засунул ребенка, Найди меня.

— Удачи тебе с этим. — пробормотал Ригор, отводя взгляд, в то время как его плечо начало трястись.

— А… это… с-С-спасибо! — я поклонился, чтобы скрыть гримасу.

— Я подумаю об этом!

С этими словами я схватил Айко за руку и выбежал за дверь. Тем временем Трей растерянно смотрел на Ригора, который больше не мог сдерживаться и теперь просто дрожал от смеха.

— Что? Что это было? — спросил Трей, когда дверь за нами закрылась.

Мы были только на полпути к моей двери, когда я понял, что у Айко было странное выражение лица. Я повернулся к ней и склонил голову набок.

— Что?

— Ты…

— Я?

— Ты девочка всего пять минут и уже нашел потенциального спермодонора!

— Что? Это?

— Это справедливо? Я работаю в клубе почти пол года и ни один мужчина не предложил мне подобного!

— Мы можем больше об этом не говорить? — спросил я.

Успокоив Айко, мы вернулись в мою комнату. Она вручила мне последнюю часть формы, и я оделся в ванной. Когда я вышел, на мне был черно-зеленый костюм с юбкой до колен, нарядной рубашкой на пуговицах и галстуком, и такой же фартук. Я сразу же почувствовал дискомфорт от ношения юбки, поигрывая ею несколько раз.

Этот мир не был так сегрегирован по стилю одежды, как мой предыдущий. Кроме килта были еще юбки, которые считались приемлемыми для мужчин. Тем не менее, мама никогда не брала их, и это, казалось, не было модным трендом. Я предположил, что все еще существуют региональные различия, и, возможно, в более теплом городе мужские юбки были более популярны. Что касается Амариллис, то я никогда не видел мужчину в юбке. Для себя, вне этой ситуации, я не думал, что когда-нибудь снова надену юбку.

Айко оглядела меня с головы до ног, держась за подбородок.

— Хм… Мы все еще что-то упускаем. Ах! Вот так!

Айко достала из сумки что-то белое и протянула мне. Я поднял его, и мои глаза расширились. Это был бюстгальтер, но там, где стояли чашки, оказалось что-то вроде желе.

— Что это?

Айко отвела взгляд.

— Это бюстгальтер-усилитель. Есть много плоскогрудых женщин, которые хотят, чтобы их заметили мужчины, поэтому они сделали такой бюстгальтер.

— Это у тебя уже было? Я думал, твои сиськи в порядке.

Айко тут же застенчиво прикрыла грудь:

— Э-э-э… иногда я косплею девушек с большими сиськами, ок?

Айко выглядела так, будто вот-вот заплачет, поэтому я мог только с энтузиазмом кивнуть.

— Да, мэм!

Это могло только заставить Айко слегка хихикнуть, когда она смотрела, как я беру лифчик. Я тут же стянул рубашку и фартук, обнажив голую грудь.

— Ахх! — Айко немедленно отвернулась.

— Хах? Я парень, что такое?

— П-прости… — Айко покраснела еще больше.

— Ты… действительно похож на девушку.

— Это делает твое поведение еще более странным!

— Ах… ты… перестань меня дразнить. Помни, моим единственным любовником была женщина, чье тело было очень похоже на твое с большими грудями.

— О? Так тебе понравилась ее грудь? — дразня, ответил я.

— Вообще-то… я не знаю почему, но мне нравится, когда тело немного подкачано. — Айко говорила так тихо, что я едва слышал ее.

Я посмотрел на нее и увидел, что она смотрит на мою грудь с каким-то радостным видом. Его руки звенели на ее фартуке, дыхание было неровным. Ее рот был слегка приоткрыт.

— Айко…

— Все… все в порядке. — Айко покачала головой и подняла на меня глаза с вымученной улыбкой.

— Мы ведь друзья, верно?

Она остановилась, заметив, что я борюсь с лифчиком. Никогда не надевав его раньше, я просунул одну руку неправильно и теперь она была скручена, обе сиськи смотрели в разные стороны. Айко прикрыла рот рукой и хихикнула, прежде чем протянуть руку помощи. Ее руки легли мне на спину, и она ловко открыла замок одним движением пальцев.

— Видишь? Полегче… — она ухмыльнулась, ее тело теперь было намного ближе к моему.

— Ты так хороша в этом с своим лифчиком или с другими девушками?

Айко опустила глаза, даже когда закончила застегивать мой лифчик.

— Не дразни меня так…

Я поднял руку, дотронулся до ее подбородка и снова посмотрел ей в глаза.

— Айко, ты так много для меня сделала, а я всего лишь забрал твою девушку.

— Я… я… это… Ммм! — я наклонился и поцеловал Айко в губы.

Ее губы были мягкими и имели вкус вишни от помады. Они сразу же разошлись, позволив ей глубоко вдохнуть. Сначала глаза Айко расширились, но через секунду они закрылись, и она начала наклоняться ко мне, как будто это было естественно. Ее маленькая скромная грудь прижалась к моей фальшивой груди. Хотя я не чувствовал мягкости ее груди, это все еще было что-то странно эротичное. Когда наши губы наконец разомкнулись, Айко ахнула, словно затаила дыхание.

— Спасибо… — закончил я свою мысль.

Она подняла руки и обвила ими мою шею. Несмотря на то, что Айко была невысокого роста, ей удалось обхватить ими мое тело, в то время как ее голова упала мне на грудь, прижимаясь между сиськами.

— Мм… я слышу сердцебиение, оно быстрое. — сказала Айко через мгновение.

— Айко… осталось несколько часов, и мы сможем…

— Да.

— Да?

— Ммм… да… ты просишь, займись сексом. Ответ. Да! — Айко секунду помолчала, а потом посмотрела мне в глаза.

— надень презерватив…

Я заморгал.

— Презерватив?

Это был глупый вопрос, но в то время как в мире были презервативы, они использовались довольно редко. На самом деле их чаще всего использовали как оскорбление. Женщина, у которой были презервативы, считалась шлюхой, женщиной, которая хотела секса без намерения забеременеть. Например, я даже слышал, что моя сестра Мэдисон часто получала презервативы от людей, которые дразнили ее. Даже если Айко прямо сейчас попросит меня заняться сексом в презервативе, это будет равносильно признанию, что Айко шлюха.

— В Японии не так, как здесь. — пробормотала Айко, наполовину уткнувшись в мою рубашку.

— Мужчины отвечают за семьи. Каждый мужчина имеет много женщин в своем доме, чтобы служить им.

Я поднял брови. Я впервые услышал об этом, но это имело смысл. Каждая культура, вероятно, по-разному справлялась с расхождениями между мужчинами и женщинами. Просто потому, что Амариллис существовала в стране, которая была основана матриархатом, не обязательно означало, что это были все.

— С женщинами обращаются как со скотом. Очень мало любви. Поэтому я уехала. — продолжила Айко, затем ее руки сжались на моей груди.

— Потом я встретила тебя. Ты заботишься… о Брук, о сестре… об… Айко.…

На самом деле, когда я говорил, я не искал секса. Я просто собирался подтвердить, что должен сперму Айко. По правде говоря, я не видел в Айко любовницу. Возможно, увидев ее с Брук, я что-то вспомнил и больше не признавал в ней женщину. Однако, ощущая вкус ее губ на моих, и ее мягкое тело прижималось ко мне, я не мог видеть в ней ничего, кроме женщины.

Ее глаза были полны слез, но она, казалось, умела сдерживать их лучше, чем большинство женщин, которых я знал. Возможно, ее жизнь была тяжелее, чем я думал. Она не была гражданкой, как другие. Она работала на работе, которая, вероятно, не очень прибыльна. Нравится ли ей косплей как выход, чтобы быть кем-то другим и избежать ее жизни? Через что на самом деле прошла Айко? Когда я начал, наконец, замечать ее, я вдруг увидел, как сильно она старалась во всем.

— Аико, ты не должна доказывать мне, что ты не просто хочешь мое семя, я — как я говорил, Айко подняла палец, останавливая меня.

— Пожалуйста, только один раз, я не хочу, чтобы это было из-за семени. Я хочу чувствовать… — она закрыла глаза, возможно, даже не зная ответа на этот вопрос.

Однако я подозревал, что знаю ответ. Она хотела насладиться сексом в первый раз, а не как какая-то отчаянная Мери, чтобы забеременеть. Она хотела сделать это, чтобы насладиться моей компанией, быть ближе ко мне. Мои губы снова прикоснулись к губам Айко, и мы вдвоем подошли к моей кровати и легли. Я лег рядом с Айко, мы целовались. Помада, похоже, была хорошего качества, так как размазывалась не слишком сильно, и Айко старалась не прикасаться к моему лицу слишком сильно. Тем не менее, даже если бы она это сделала, Ригор прислал нам макияж, и Айко сказала, что у нее достаточно опыта, чтобы исправить это, если возникнут какие-либо чрезвычайные ситуации.

Ее руки залезли мне за спину, расстегнули лифчик, стянули его и бросили на спинку кровати. Я потянулся назад, за ее спину, и после минутной возни сделал то же самое. Айко хихикнула, но я смотрел на ее скромные груди, достаточно маленькие, чтобы поместиться в моей ладони. Ее соски с эрегированными, а ареолы были коричневого цвета. Как только я схватил ее грудь и положил одну в рот, голова Айко наклонилась к моей груди. Я удивленно подняла бровь, но Айко уже взяла в рот один из моих сосков.

— А-а-а-а… — я невольно издал этот звук, внезапно почувствовав, как мой сосок коснулся ее языка.

Грудь Айко, вероятно, можно было считать довольно хорошей, и поэтому ее работа языком была удивительной. Язык у нее был маленький, но двигался быстро и ловко. Ее посасывание было мягким, но постоянным. Мой член сразу стал твердым, как камень, и когда она сосала мой сосок, мои руки потянулись вниз, хватая ее маленькую попку. Вскоре я уже терся палаткой о ее ногу. Это вызвало вздохи и стоны у Айко, когда она продолжала играть с моей грудью.

По мере того как наше возбуждение росло, мои руки проникли под ее юбку, обхватив ягодицы.

— Мммм… — простонала Айко у меня на груди.

Чем дольше она думала, тем агрессивнее я становился, мой член работал, чтобы проникнуть в нее. Тем не менее, Айко, казалось, действительно нравилась моя грудь, так как она не переставала играть с ней, даже используя палец, чтобы дразнить один сосок, когда она сосала другой. Я нетерпеливо втолкнул ее свободную руку в расстегнутые брюки. Как только ее пальцы, слегка холодные, обхватили член, ее рот открылся, и она посмотрела на него, задыхаясь.

— Т-твой член! — сказала она так, словно была удивлена, что он здесь.

— Да, тебе нравится? — робко спросил я.

— Он… он больше, чем я думала!? — Аико покраснела, опуская глаза, после того как она сказала это.

Она взволнованно посмотрела на предмет, который сжимала в руке. Нетерпеливо, другой рукой, она потянулась к моим трусам и юбке, а затем вытащила. Ее глаза, казалось, светились, когда она увидела это. Может быть, это первый пенис, который она видела не в учебнике? Судя по ее реакции, так оно и было. Этот взгляд был таким невинным и чистым, что мне захотелось оттолкнуть ее и немедленно вставить его в нее.

Она осторожно опустила голову. Когда она уверенно атаковала мои соски, она вдруг испугалась и смутилась, когда ее голова приблизилась к моему члену. Как только она подошла достаточно близко, чтобы ее губы были всего в нескольких дюймах от меня, я согнул свой пах, заставляя член подпрыгнуть, едва коснувшись ее губ. Айко подпрыгнула от неожиданности.

— О-он шевельнулся! — удивленно сказала Айко.

Она вытащила палец и ткнула в мой член. Я заставил его подпрыгнуть еще раз, заставляя ее хихикать, как будто это было шоу.

— Сейчас, ты дразнишь меня. — сказал я, надув губы и даже ухмыльнувшись.

— Ох! П-прости! — она могла бы даже поклониться, если бы положение позволяло.

Айко тут же протянула руку и снова схватила мой член, ее тонких пальцев едва хватило, чтобы обхватить его. Она широко открыла рот и даже сказала “ааааа”, как будто она принимала депрессор языка, прежде чем немедленно засунуть мой член ей в рот. У Айко был маленький рот, и член выглядел совершенно огромным, когда она пыталась взять его внутрь. В конце концов, она взять только половину палки. Он не большой только средний для моего старого мира, но Айко была неопытна. Такие вещи, как Глубокий минет, в данный момент были вне ее понимания.

Она с энтузиазмом лизала мой член, а я подбадривал ее стонами. Она, казалось, испробовала несколько различных техник, от трения головки о плоскую часть языка до сосания ее, как соломинку.

— А… у меня хорошо получается? — спросила она немного нервно.

— Мм… но я хочу почувствовать киску Айко.

— Д-д-да… — Айко покраснела, очень мило глядя на меня с моим твердым членом в нескольких дюймах от ее лица, все еще влажного от ее слюны.

Она вытащила презерватив из кармана юбки. Что касается того, почему у нее была эта вещь, я не был уверен, но, возможно, это всегда было ее намерением быть в этой ситуации. Она сказала, что надеется найти мужчину на вечеринке. Ну, в таком случае, разве это не идеальное время? Внезапно стало слишком разумно взять ее сейчас и сделать своей.

После того, как Айко небрежно надела презерватив, даже используя рот, чтобы помочь, она, наконец, отстранилась и легла. Я повернулся и встал на колени, глядя на Айко. Она действительно была красивой японкой. Как я мог так легко пренебречь ею раньше? Ну, я был окружен красивыми женщинами. Наверное, вы не пропустите ее, пока она не ушла? Вы никогда не почувствуете жажды сильнее, пока вам не скажут, что вы не можете выпить. Вы никогда не должны использовать ванную комнату, но когда вы находитесь в полете, внезапно вы должны по мочиться каждые две секунды. В мире, где я мог легко заниматься сексом с любым количеством красивых женщин, я думаю, я принимал этот факт как должное.

Айко нервно задрала юбку, обнажив нижнее белье. На белой кружевной штуковине виднелось мокрое пятно, свидетельствующее о ее явном возбуждении. Она сделала это совершенно невинно, заставив мое сердце биться еще сильнее. Не в силах больше сопротивляться, я протянул руку и стянул с нее грязное белье. Я мог бы бросить его туда, где она не смогла бы его найти. Попадет ли оно в мою личную коллекцию? Кто знает?

Скорее, я смотрел на ее красивый розовый цветок, который только что подвергся воздействию внешних элементов. Айко была чисто выбрита, и вместе с ее небольшими размерами, производила отчетливое впечатление молодой киски. Мои прежние сомнения и неудобства уже были отброшены в сторону, и я не позволю им ударить меня здесь. Я тут же схватил Айко за лодыжки и притянул к себе. Она взвизгнула, и ее глаза расширились. Она почти задыхалась от предвкушения.

Я не оставил ее ждать, сразу же выстроив свой член. Айко, казалось, хотела увидеть себя пронзенной, когда она подняла голову и локтями приподнялась, чтобы посмотреть на свою киску.

— Ты уверена? — спросил я, не столько дразня, сколько проявляя уважение и заботу, которую она хотела.

Улыбка Айко стала шире, ее глаза наполнились слезами, когда она встретилась со мной взглядом.

— Пожалуйста.

Я медленно скользнул в нее, весь процесс занял почти двадцать секунд одним непрерывным движением. Айко открыла рот и издала громкий болезненный стон, но не отвела глаз. Но она не смотрела, как ее киску пронзают. Вместо этого она посмотрела мне в глаза, когда я вошел в нее. Все это время я смотрел на ее лицо, замечая каждое движение. Я регулирую свои действия, основываясь на выражениях ее лица. Внезапно я начал понимать свою мать, которая всегда наблюдала за моим лицом, когда мы занимались сексом. На этом лице было так много информации. Это было похоже на полное руководство о том, как угодить своему партнеру, если вы видите правильные знаки.

Оказавшись, наконец, внутри Айко, я наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Ее руки обвились вокруг моей шеи. Мои бедра начали двигаться, и я начал входить в нее. Она была теплой, тесной и влажной. Это чувство напомнило мне Мэдисон, хотя, Мэдисон была довольно высокой, и мы были лицом к лицу во время секса, Айко только касалась моей груди. На самом деле, я должен был смотреть на нее, но я мог видеть только ее под собой.

Она была полностью задушена моим телом, как будто я полностью контролировал ее. Однако, вместо того, чтобы ужаснуться такому потрясению, она мило посмотрела на меня, ее рот издавал нежные стоны, а глаза радостно заблестели от удовольствия. Ее руки продолжали сжимать меня, и она прижималась все сильнее и сильнее, как будто она пыталась слиться с моим телом, по мере того как она становилась все ближе и ближе к оргазму.

— Аааа… Аааа… Клиберн. — Айко застонала подо мной.

Я продолжал покачивать бедрами, проникая в ее маленькое тело, глядя на ее лицо в поисках любых признаков дискомфорта. Я чувствовал себя невероятно близко к ней. Это было странное чувство, потому что до сих пор мы с Айко никогда не были по-настоящему близки. В прошлом близость, которую я чувствовал с женщинами, я всегда считал естественной частью семьи. Тетя Роуз, Мэдисон, Ханна и Морган все были связаны со мной, поэтому, когда я чувствовал близость с ними, я чувствовал, что это потому, что они были семьей и я мог сформировать эту связь.

Когда Ханна обманом заставила меня думать, что она Фаэри, большая часть этой близости была потеряна. Я убедил себя, что костяк моего гарема составляет моя семья, потому что они были единственными женщинами, с которыми я мог разделить настоящую близость. Потом я встретил Мию на прошлой неделе. Я думал, что секс, который у нас был, просто какая-то случайность. Ну, я искренне хотел, чтобы она наслаждалась этим, так что притворялся немного интимным, и при этом размывал грань между тем, что я действительно чувствовал, и тем, что я притворялся.

Однако прямо сейчас эта маленькая девочка была подо мной, и я чувствовал себя так близко к ней, как только мог. Это заставило меня понять, что я могу установить близость с нужными женщинами. Это не обязательно должна быть моя семья. Это не значит, что я не любил свою семью и не хотел продолжать любить своих сестер, но мое сердце открылось немного больше для других женщин… Женщины любят Брук, а не Розетту.

— Айко… — внезапно заговорил я, все еще упираясь в нее бедрами.

— Ха… ха… МММ? — Айко посмотрела на меня слегка затуманенными глазами, все еще с открытым ртом.

— Останься со мной… я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Хорошо? — сказал я.

— Ах… — Айко вдруг разрыдалась, прикрывая рот рукой.

— Прости…

Я потянулся и убрал ее руки от лица, наблюдая, как слезы текут по ее лицу, слегка портя макияж

— Может быть, я не гожусь для этого мира. — сказал я, — Может быть, я люблю слишком легко или слишком привязываюсь, но мне все равно. Я хочу то, что хочу, и я не собираюсь колебаться, чтобы иметь все это. Айко, будь моей

Айко расплылась в улыбке, хотя ее лицо исказилось от слез.

— Д-да… да… хааа… я кончаю.

— Нет! — воскликнул я, грубо целуя ее в губы, когда мой член начал набухать.

В результате стоны Айко ворвались в мой рот, и когда я кончил, мои стоны переместились в ее. Однако я отказалась оторвать наши губы. В конце концов, мы затаили дыхание, когда кончили. Ее киска сжалась вокруг моего набухающего члена, словно высасывая молоко моего семени, даже если оно и застряло в презервативе. Мы оба кончили в унисон, хотя я думаю, что оргазм Айко затянулся.

Когда слезы потекли по ее лицу, она закричала, терлась своей сокращающейся киской о мой член, как кошка на кошачьей мяте, когда она закончила кончать. Мы так и остались обнимать друг друга. Она обняла меня и я обняла ее. Мой член постепенно смягчался, все еще находясь внутри нее. Это была Айко, еще одна из моих женщин. Я не знал, скольких женщин я в конечном итоге потребую к тому времени, когда моя жизнь закончится, но я знал одну вещь. В этом мире женщин я бы ни за что не стал сдерживаться!

Глава 42

— Перестань возиться с ними, ты прекрасно выглядишь! — Айко дразняще шлепнула меня по груди.

— А ты уверена, что они прямые? Я чувствую, что они неровные.

— Знаешь, у некоторых девушек сиськи, с рождения, неровные. Ты справишься без того, чтобы на тебя смотрели другие парни.

— Айко… — я посмотрел на Айко, и она хихикнула, смущенно глядя на меня.

Мы закончили прихорашиваться и теперь шли по Академии. Начинало темнеть. Мы направились к одной из женских тележек. Я неловко огляделся, но Айко взяла меня за руку и ободряюще посмотрела на меня. Троллейбус был переполнен, в конце концов, это был вечер выходных. Однако никто, казалось, не обращал на нас с Айко никакого внимания. Я, наконец, воспользовался шансом немного расслабиться. Здесь я был просто другим человеком. Было приятно хоть раз не испытывать на себе странные взгляды все время.

— Парни сдали в аренду весь клуб. Все это. — небрежно сказала Айко, когда мы обнаружили пятна на тележке, втиснутой в середину сиденья.

На моем лице появилось озабоченное выражение.

— Все это? Это включает… ЭМ… и VIР комнаты?

Айко кивнула, и я сглотнул слюну. Я покачал головой, стараясь не думать об этом слишком сильно. Я знал, что эти парни замышляют что-то плохое. Часть меня просто хотел признать, что это была нормальная вечеринка. Однако, это был другой мир. Так как парни приглашали девушек, они ожидали получить что-то. Мой кулак сжался, когда я подумала о Мэдисон, которую ведет в эту комнату этот ублюдок Бетховен или как там его зовут. Я абсолютно точно не позволю этому случиться. Я почувствовал, как кто-то сжал мою руку, и, опустив глаза, увидел, что Айко наблюдает за мной с нежной улыбкой.

— Все в порядке. Я помогу. — Айко попыталась успокоить меня, я ободряюще кивнул, но хмурый взгляд все еще не сходил с моих губ.

— Ты слышала о вечеринке в Пропасти? — опоздавшая девушка, стоявшая перед нами, прошептала соседке, сразу же вызвав мой интерес.

— Я слышала, что мальчики-второкурсники пытались туда попасть, но как только старшеклассники узнали об этом, они взяли верх. — ответила другая девушка.

— Там должно быть около двадцати мальчиков. Это самое большое собрание мужчин за почти весь год. Забеременеть, вероятно, будет очень легко.

— Да, но вечеринка действительно эксклюзивная. Я слышала, что пригласили только пятьдесят девушек.

— Пятьдесят? Те счастливицы забеременеют наверняка. — после этих слов она надулась.

— Я слышала, они пригласили всех королев. Я думаю, они пытаются уничтожить всех отставших. — она усмехнулась.

— Хотела бы я быть достаточно богатой, чтобы быть разборчивой.

— Ну, попрощайся с королевами.

Шлепок!

Моя рука ударилась о стену, заставив девушек взглянуть на меня. Мои зубы скрежетали, глаза были закрыты, когда я пытался взять свое дыхание под контроль. Девочки только увидели, что другая девочка ведет себя странно, поэтому они отошли подальше от меня. Я услышал слова: "что с этой шлюхой? от одного из них, когда они увеличивали расстояние между нами. Айко нерешительно похлопала меня по руке, словно пытаясь успокоить дикого зверя. Чем больше я слышал об этой вечеринке, тем больше начинал ее ненавидеть.

Я понятия не имел, что это за вечеринка. Я был здесь только ради Мэдисон. Сначала, несмотря на мое недоверие к другим мужчинам, я искренне думал, что это просто вечеринка. Потом, после посещения клуба и сдачи в аренду VIР-комнаты, я уже начал сомневаться, что эта вечеринка была такой простой. Разговор девушек был единственным подтверждением, в котором я нуждался. У этих парней не было приветственной вечеринки или чего-то подобного. У них была вишневая вечеринка. Двадцать парней и пятьдесят встревоженных женщин. Они хотели напоить их и трахнуть.

В моей голове вспыхнула история, которую когда-то рассказала мне Тини. Они по очереди? Каждый мужчина использовал Мэдисон, пока они, наконец, не выбросили ее на обочину, полную спермы. Красная, горячая ярость, казалось, пронзила меня при этой мысли. Я никогда не считал себя злым человеком. Даже когда я поймал свою жену на измене, я избежал нападения при отягчающих обстоятельствах. Однако, это заставило меня по-настоящему злиться. Я только начал чувствовать себя немного комфортно в этом мире, встретив несколько человек, которых я мог бы назвать друзьями, и теперь я снова ненавидел этот мир.

— Айко… — я схватил ее за руку, мой серьезный взгляд заставил ее вопросительно посмотреть на меня.

— Будь там осторожна. Ничего не трогай из рук мальчика.

— Что? Какие парни могут быть опасны? — спросила Айко.

— …Не знаю. — я покачал головой. — Просто плохое предчувствие.

— Ах, мы здесь… — Айко отвела взгляд, оглядываясь по сторонам, когда троллейбус подъехал к остановке, избегая разговора о моих проблемах.

Я не стал настаивать. У меня сейчас слишком много забот. Как только троллейбус остановился, я протиснулась сквозь толпу, таща за собой Айко. Теперь мне оставалось только двигаться вперед, пока я не смогу спасти тех, кого люблю. Это может быть эгоистично с моей стороны, но я не позволю Мэдисон совершить такую ошибку. Даже если, в конце концов, я не был тем, кто ее интересовал, но это определенно был бы не тот мудак.

— Самое время тебе появиться! — пожилая женщина с вьющимися седыми волосами и в фартуке заорала, когда мы вошли в заднюю дверь.

— Это та новая девушка, которую ты привела?

— Да, я Кли…

— Плевать. — женщина повернулась и пошла вперед.

— Просто делай то, что делает Айко. Вы двое, принесите тарелки. Неделю назад мне сказали, что это вечеринка на десять человек. Десять! Вдруг гостей будет почти сотня! Мужчины не имеют уважения!

— Да, мэм! — я поклонился, прежде чем убежать, чтобы взять одну из тарелок позади меня.

Женщина усмехнулась.

— Ну, по крайней мере, ты знаешь, что такое уважение. Может, ты вырастешь как Айко.

Айко закатила глаза и схватила другой поднос одной рукой. Дойдя до двери, она обернулась, опустила глаз и высунула язык.

— Посмотрим, что я имею в виду? — рявкнула женщина, не оглядываясь.

— Из-за этого трюка ты только что стал уборщицей.

Лицо Айко вспыхнуло от того, что ее поймали, но выражение ее лица стало кислым. Она выругалась на своем родном языке, когда мы вышли из кухни. В конце концов мы вошли в клуб, как я помнил, когда приходил на прошлой неделе. Бар был на месте и работал. В данный момент был стол, полный прохладительных напитков, в том числе чаша для пунша и различные закуски.

Я направился в правую часть комнаты, а она в левую. Пока я раздавал какой-то свернутый пирог с заварным кремом, мои глаза осматривали комнату, отчаянно ища Мэдисон. Если бы я опоздал, а она уже была в VIР-зале, я бы не знал. Если это действительно произойдет, я не знаю, что буду делать.

— Ты симпатичная.

— Эх! — я издал звук, когда женщина внезапно встала передо мной, заставив меня остановиться.

На самом деле там стояли пять женщин. Каждая девушка там была привлекательна, но что-то в них было не так. Одна была с монобровью. Другая была несколько пухлой. В моем старом мире они выглядели как обычные женщины. В этом мире, однако, они были ближе к классу В. Для девушек из Академии они определенно были бы на уродливой стороне, даже если бы они были довольно нормальными в моем старом мире. Женщина передо мной была единственным исключением, красивая женщина с глазами ястреба, смуглой кожей и полными розовыми губами.

Красивая темноволосая женщина придвинулась ко мне так близко, что ее грудь почти касалась моей руки. Тем временем пухленькая девочка подошла ко мне с другой стороны и начала хватать пирожки, съедая по два за раз. Я улыбнулся ей, пытаясь успокоить и сохранить свое прикрытие.

— С-спасибо… — сказал я застенчиво, стараясь, чтобы мой голос звучал по-женски.

— Я видела, как ты оглядывала комнату. — сказала девушка, ее улыбка стала озорной.

— Большинство обычных женщин пялились бы на мальчиков, но ты, казалось, смотрела на дам. Есть ли конкретная женщина, которая привлекает твое внимание?

— Ах! — я замер, на секунду подумав, что меня обнаружили, пока мой мозг не подумал об этом лучше.

Она думала, что я женщина, которой нравятся другие женщины. Я играл в лесбиянку, да? Так что, тот факт, что она думала, что я женщина, был прекрасен. Во всяком случае, это оставило мне идеальное прикрытие, поэтому я решил ничего не менять.

— Л-л-лира… — я выдавил из себя эти слова и опустив голову, надеясь, что они прозвучат застенчиво.

Что касается того, почему я использовал имя Лиры, я не хотел выдавать слишком много информации. Если я никому не скажу, девочки будут только давить на меня. Лира просто оказалась другим человеком на вечеринке, которого я знал. То, что она была красива и имела репутацию, тоже не повредило.

— О, хо… Лира, да? — женщина дьявольски ухмыльнулась.

— Я пыталась завербовать ее целую вечность. Такая красивая женщина, и ненавидит мужчин. Интересно, почему она отвергла мои предложения?

— Ваши предложения? — спросил я, сглотнув, когда девушка двинулась на меня, как хищник.

— Ах, я президент Гнева, меня зовут Ребекка. Ты слышала о нас? Мы боремся за права женщин против иерархии. Мы боремся за свержение патриархата.

— Э-э… технически мы сейчас находимся в матриархате. — сказал я, ища спасения, но, увидев, как его быстро закрыли другие дамы, окружившие меня.

— Женщины могут быть главными, но это мужское общество! Мужчины получают все эти несправедливые преимущества только потому, что они могут производить семя. Ну, мужчины должны понимать свое место как распределители спермы! — когда глаза Ребекки стали горячими, несколько других девочек выразили одобрение.

— Ну, так как насчет этого? Приходи на одну из наших встреч. Я уверена, что ты найдешь много красивых женщин, которые больше интересуются… нашим типом.

— Ух…

Она шагнула ближе, прижавшись грудью к моей руке.

— Такая красивая девушка, как ты, никогда не должна быть разрушена каким-то мужчиной. Ты слишком чиста и вкусна, чтобы быть испачканной ими. Возможно, ты и я могли бы…

Как только я почувствовала отчаяние, сильная рука обхватила мое тело.

— Бекки! Ты больше пытаешься отпугнуть женщин от нас, лесбиянок.

Мои глаза расширились, когда знакомый голос раздался позади меня. Однако это был совсем не тот голос, который я ожидал здесь услышать. Я ожидал, что Мэдисон будет здесь. Лира. Остальные три королевы. Я предполагал, что трахнуть Ребекку, президента Гнева, конечно, даст кому-то много "кредитов", но даже пьяный шанс пройти через букет, который она принесла с собой, можно было считать пшиком. Однако девушка, прижавшаяся ко мне грудью и прикасавшаяся ко мне так знакомо, была последней женщиной, которую я ожидал увидеть.

— С-серьезно… — пробормотал я себе под нос.

— Ты каждый вечер устраиваешь вечеринки?

— Брук, — Ребекка нахмурилась.

— Почему такую старую шлюху, как ты, пригласили на это мероприятие?

Брук пожала плечами и положила руку мне на грудь, словно защищая от них. Я думал, Брук узнает меня и вмешается, но Брук, которую я знал, никогда бы не прикоснулась к парню так фамильярно. Нет, она думала, что я такая же девушка, как и все остальные.

— Должно быть, это моя выдающаяся личность. — Брук ухмыльнулась, между двумя женщинами полетели искры.

Конечно, я уже догадывался, зачем ее пригласили. Она сказала, что она была 22-летней девственницей. Как и Королева домашнего Онанирования, учительница-девственница, Брук, должно быть, также привлекла внимание старшеклассников мужского пола. Возможно, вопиющие лесбиянки были популярной добычей для мужчин, которые просто хотели получить верительные грамоты. Так, кажется, развлекаются люди в этом мире.

— Не слушай ни слова этой шлюхи, — возмутилась Ребекка.

— Она работает на мужчину! Кроме того, она приходит сюда каждую ночь и приводит домой другую женщину. Она сама как мужчина. Еще одна зарубка на поясе.

— Я не отрицаю, что ты привлекла мое внимание, — рассмеялась Брук, глядя на меня голодными глазами.

— Но если ты боишься, что тебя съест волк, Бекки — настоящая садистка. По крайней мере, когда я лишаю тебя девственности, мне не доставляет радости причинять тебе боль.

— Ты сука… — прорычала Ребекка.

— Так как насчет этого, милая? Как насчет того, чтобы найти уголок и поразвлечься.

Поскольку я знал Брук некоторое время, естественно, я думал о наших отношениях. Интересно, как далеко мы сможем уйти, прежде чем она поймет, что я — Клайберн? Что ж, этот вопрос не имел значения. Потому что я, вероятно, умру вскоре после того, как узнаю ответ. Это просто меньше головной боли, продолжая представлять Брук просто другом. В то время как я продвигался с Айко в внезапный момент потерянности, я не хотел все ухудшать между нами с Брук. Подожди, это правда, Айко!

— Б-Брук! — я посмотрел на нее.

— Тебе, наверное, лучше уйти. Айко сегодня работает.

— Айко? — Брук выглядела так, будто ее ударили, но только мгновение спустя на ее лице появилось сильное подозрение.

Она развернула меня лицом к себе, пристально вглядываясь в мое лицо. Мгновение спустя, когда она поняла правду, ее охватил шок. Хотя я выглядел совсем по-другому, возможно, именно фамильярность, с которой я говорил, выдавала, кто я такой.

— К-кла…

— Меня зовут Кларисса, — сказал я с улыбкой.

— Привет, Брук.

— Ты! — вместо того чтобы улыбнуться, Брук сердито схватила меня за рубашку.

— Что ты здесь делаешь?

— Брук, скотина! — рявкнула Ребекка.

— Отпусти ее!

Пять девчонок выглядели так, будто они собирались что-то сделать, но Брук внезапно бросила на них дикий взгляд, который заставил их отступить. Затем она схватила меня за руку и сразу же потащила прочь, не сказав больше ни слова. Я помахал Ребекке рукой и ободряюще кивнул, в то время как пять женщин смотрели нам вслед с ошеломленным видом. Они никогда не догадаются, что, черт возьми, только что произошло.

— Никто не пользуется мужским туалетом. В VIР-номерах есть отдельный туалет. — пробормотала Брук, толкая меня в дверь, а затем скрестила руки на груди и уставилась на меня.

— Клиберн, какого черта ты здесь делаешь?

— Разве это не очевидно? — сказал я, потирая запястье, которое она схватила слишком сильно.

— Мэдисон здесь. А, что ты здесь делаешь?

Брук вздохнула.

— Несколько дней назад я получил приглашение. Я уже знала, что Мэдисон приедет. Я подумала, что ты захочешь присмотреть за Мэдисон, поэтому и пришла. Я думала, что смогу заставить ее поговорить с тобой, но она едва сказала мне два слова.

— Ты действительно пришла убедить Мэдисон поговорить со мной? — я не хотел, чтобы мой голос звучал так удивленно.

Брук застенчиво отвела взгляд.

— Конечно… мы… друзья… наверное. Кроме того, я в долгу перед тобой за то, что ты спас меня от этой помады. Бекки и девочки из Гнева никогда бы не отпустили меня после того, как я порезала ножницами одну из их сестер. Они практически культ.

— Пожалуйста, не рассказывай, как ты режешь это сало ножницами.

Брук фыркнула.

— Не делай вид, что тебе это не нравится. Омерзительно, сегодня это почти ты!

— Отвратительно? — я посмотрел вниз, только тогда напомнив себе, что я все еще одет как девочка.

— Ах… не начинай! Айко одела меня так, чтобы я мог войти! На самом деле, куда, черт возьми, делось мое блюдо?

— Эта пухленькая сучка взяла и съела все. — Брук отмахнулась, искоса взглянув на меня.

— Ты и Айко, я не знала, что вы так близки.…

Я застыл на мгновение. Верно, Брук все еще сожалела о расставании с Айко, а теперь у нас с Айко был секс. Ситуация была явно нестабильной. Но теперь, когда все закончилось, мне пришлось жить с последствиями. Я спал с Айко. Однако я также не чувствовал, что могу или должен лгать об этом Брук.

— Брук, я… — я попыталась заговорить, но Брук остановила меня пальцем.

— Мне не нужно это слышать. — Брук вздохнула.

— Айко… свободна делать то, что хочет. А ты… ты мужчина.

— Я не такой, как другие мужчины.

Брук медленно кивнула, криво улыбнувшись.

— Я… я знаю. Ты не сделаешь ничего, чтобы навредить Айко. Или мне.

— Тебе? Как я мог причинить тебе боль? — я попыталась разрядить обстановку шуткой, но Брук продолжала хмуриться, и я потянулась к ней.

— Брук, я хочу…

Глухой звук. Дверь начала открываться.

— Эй, здесь нас никто не услышит. — чей-то голос говорил с каким-то другим.

Мы посмотрели друг на друга. В центре мужского туалета стояла пара девушек с репутацией лесбиянок. Это должно было вызвать некоторые проблемы. Я немедленно отреагировал, схватив Брук и затащив ее в туалет.

— Идиот, они посмотрят под дверцы. — прошипела Брук.

Я в отчаянии огляделась, прежде чем меня осенила идея. Я тут же схватила юбку и нижнее белье и стянула их вниз. Брук немедленно издала высокий звук, отворачиваясь.

— Ч-что ты делаешь, извращенец! — Брук вскрикнула шепотом.

— Я не брил ноги. — ответил я, — я просто мальчик на унитазе, если они решать проверить.

— Да, а как же я, умник?

Шаги уже приближались к кабинке. Я немедленно схватил Брук и притянул ее к себе. Ее глаза расширились, когда она упала на мои колени лицом ко мне.

— Подними ноги, — прошептал я, притягивая ее к себе на колени.

— Нет! Ублюдок! Я не ношу оххх…

Брук остановилась и упала мне на колени. Я схватил ее за ноги и потянул вверх. Она была достаточно легкой, чтобы не чувствовать себя неудобно, сидя у меня на коленях. В таком положении, если бы кто-то заглянул под стойло, то увидел бы только мои ноги, обращенные в правильном направлении. Может быть, если они присмотрятся, то увидят юбку вокруг моих лодыжек, но, надеюсь, до этого не дойдет.

— О-остановись, я не могу, соскальзываю! — Брук что-то бормотала, поэтому я зажал ей рот рукой и притянул ближе к себе, чтобы она успокоилась.

Я сразу же услышал людей на другом конце. К счастью, музыка за дверью была громкой, и она закрылась только после того, как мы заняли позицию. Мальчики, вошедшие в ванную, казалось, ничего не слышали. Даже сейчас, звуков музыки в другой комнате было достаточно, чтобы скрыть любой легкий шум.

— Это не то, что мы планировали, Бен. — сказал голос.

— Я знаю… это были те гребаные старшеклассники. Они пытаются забрать нашу славу. Эти ублюдки думают, что они такие горячие только потому, что они заработали больше куска.

— А кто виноват, что мы втянули в это старших? — парень выстрелил в ответ.

— Эй! Если бы брат Мэдисон не появился, я бы не предложил ему сделку. Именно потому, что я был вынужден пригласить Розетту, в дело вмешались старшеклассники. Откуда я знал, что Розетта связана со старшими?

— Не говори об этой шлюхе. От одной мысли о ней у меня начинает болеть голова. Весь этот план, который мы вынашивали в течение года, испорчен.

— Вы, ребята, слишком волнуетесь. — раздался третий, более спокойный голос.

— Думаю, мы можем использовать это в свою пользу. Пока эти старшие пытаются отомстить Гневу, наши королевы зреют для нас. Сегодня мы все еще можем стать легендами.

— Почувствуй… — лицо Брук побледнело.

— Горячий…

— Тише, — тихо сказала я, но, увидев странное выражение лица Брук, только тогда начала понимать, в какой ситуации мы оказались.

Мои краски были на коленях. Брук кончила тем, что оседлала меня таким образом, что ее ноги оказались вокруг моих бедер, а ее юбка то поднималась, то опускалась, таким образом не оставляя ничего разделяющего наши интимные места, которые были прижаты друг к другу до тех пор, пока ее ноги были в моих руках. Ну, там было ее нижнее белье, но это была проблема, которую я только сейчас понял. Мой член не был твердым, но он был прижат к слегка волосатому и влажному. Это не было похоже на свежую ткань трусиков. На самом деле, это было что-то совсем другое.

Мои глаза расширились, когда я понял, что мой пенис прижат к ее влагалищу.

Проникновения не было. В конце концов, у меня не было эрекции. Тем не менее, это было трогательно. Более того, мы терлись друг о друга. Она тяжело дышала, слегка покраснела и все время ерзала, как будто это место что-то с ней делало. Тем не менее, каждый вдох и каждое движение я мог чувствовать, когда она прижималась ко мне. Мы были невероятно близки на всех уровнях. Ее тело было прижато ко мне, ее мягкая грудь прижималась к моей. Ее мягкие губы были всего в нескольких дюймах от моих, и я чувствовал ее измученное сладкое дыхание на своем лице. Как только осознание пришло в мой мозг, кровь начала приливать. Он начал становиться длиннее и тверже.

— Нет… — Брук вздрогнула, угрожающе глядя на меня.

— Ах ты ублюдок! Не надо!

Я открыл рот, не в силах произнести ни слова в свою защиту. Однако теперь кровь хлынула потоком, и очень медленно я почувствовал, как мой пенис растет, скользя вперед в какую-то щель. Она попыталась оттолкнуться ногами, но это не сработало с моими руками на них, и она упала обратно, в результате чего он вошел еще больше. Чем больше я чувствовал ее киску, тем сильнее она становилась. Очень медленно мой член пробирался внутрь Брук.

Отчаявшись заглушить эрекцию, я сосредоточился на том, что говорили парни. Мне просто нужно притвориться, что этого не происходит. Мне нужно было сосредоточиться на том, что было действительно важно. Если я это сделаю, то смогу спасти Брук и себя.

— …главное, чтобы они были хороши и пьяны. Бен, Мэдисон доверяет тебе. Приведи ее в порядок и напои. Затем, как только старшие сделают свой ход, отведи ее в VIР-номер. Если каждый из нас схватит королеву, мы сможем, по крайней мере, заполучить троих из них.

Услышав имя Мэдисон, я попыталась встать на секунду, прежде чем почувствовала тяжесть на себе. Мой пенис, теперь наполовину приподнятый, скользнул еще немного, и вся головка исчезла в нижней части тела Брук. Она тяжело вздохнула, кусая руку, чтобы ее не услышали парни за стойлом, и бросила на меня ненавистный взгляд.

— Вообще-то, я видел здесь очень милую официантку. — внезапно заговорил один из парней.

— Я подумываю взять и ее.

— Официантка, серьезно? — сказал голос Бена.

— Эй, она действительно симпатичная, чувак. Даже старшеклассники проверяли ее. Я поспрашивал, и она вроде как лесбиянка или что-то в этом роде. Ты знаешь, что это значит — девственница!

Айко тоже! Неужели у этих парней нет границ? Они собирались изнасиловать мою сестру Лиру и даже Айко. Теперь я отвечал за Айко. Я ни за что не позволю этому случиться. Мое тело начало кипеть, когда я подумала об этом. Если бы Брук не сидела у меня на коленях, я мог бы выйти и избить парней.

— Когда состоится главное событие? — спросил один из парней.

— Даже не знаю. Старшеклассники не разговорчивы. Ребята, просто держитесь своей цели. Поп наших девочек. Сделайте несколько снимков для доказательства, а затем мы уйдем! Я не хочу ввязываться в этот дерьмовый матч между старшеклассниками и девочками, которые их отвергли. Согласны?

Двое других тихо произнесли: "Согласны". Мгновение спустя дверь открылась, звук музыки усилился на несколько мгновений, прежде чем снова затих, когда дверь закрылась. Я затаил дыхание, подтверждая, что снаружи было тихо и они ушли. Наконец, я выдохнул.

— Хм… похоже, они все-таки не заглядывали под стойла. — я вздохнул, наконец немного расслабившись.

Однако в этот момент я заметил, что мой член достиг полного возбуждения. Однако было довольно тепло и уютно. Весь мой член, казалось, был заключен в чем-то приятном, поэтому я не заметил этого, пока был сосредоточен на парнях. Когда я посмотрел на лицо Брук, она выглядела так, будто ее душа покинула тело. Казалось, она уже сбежала в свое счастливое место.

— Брук, мы закончили, — резко сказал я, пытаясь вытащить ее из этого состояния.

Внимание Брук переключилось на меня, и она встала, мой член вывалился наружу. Брук была знакома с большими фаллоимитаторами, так что крови не было. На самом деле, в целом, я не проникал так глубоко в нее. Только головка и около дюйма моего члена пробились внутрь.

Глаза Брук прояснились, и она, не говоря ни слова, повернулась и вышла из кабинки. Я осторожно задрал юбку и привел себя в порядок, прежде чем выйти из кабинки позади нее. Брук смотрела в зеркало, не издавая ни звука. Это была жуткая сцена, и я ожидал, что в следующий момент огни замерцают, а затем будет расплата.

— Брук… ЭМ…

— Это звучит серьезно, — сказала Брук ровным и низким голосом.

— Хах?

— Старшеклассники… сегодня что-то происходит. Я не думаю, что это будет законно. Нам понадобится полиция.

— Это, пожалуй, самая безопасная ставка. Если мы развалим эту вечеринку, это приведет к достижению моих целей. Давай просто позвоним им.

Брук медленно покачала головой.

— Это мужская вечеринка. Полиция будет смотреть в другую сторону, если мы просто позвоним им и сделаем необоснованное обвинение. Мне нужно найти доказательства. Продолжай делать свою работу. Я буду наблюдать и посмотрю, смогу ли я узнать, что делают старшеклассники.

— В-верно… — тихо согласился я. — И… что касается… стойла.…

— Ничего не случилось.

— Но… возможно, нам следует…

— Ничего не случилось.

— Хорошо… — я оставил Брук позади, она все еще смотрела в зеркало.

У меня было отчетливое ощущение, что что-то определенно произошло.

Глава 43

— Где ты была? — рявкнула кухарка, свирепо глядя на меня.

— Ах, я…

— Не обращай внимания, наполни чашу пунша. Эти парни не любят ждать…

— Ах да. — я кивнул, отряхнул фартук и тут же схватил большой кувшин, наполненный красной жидкостью.

Я только что оставила Брук, хотя и не обратил внимания на близость, которую мы разделяли. Это не было похоже на то, что что-то было сделано нарочно. Я действительно хотел убедиться, что с ней все в порядке, но Брук была у меня зарплате, поэтому я подумал, что она, вероятно, сможет справиться с этим. По крайней мере, в данный момент у меня были более важные дела, о которых нужно было беспокоиться.

Я вернулся в наполненную музыкой комнату. Там танцевали люди, хотя в основном это были группы девушек. Мужчины стояли группами по бокам. Мне почти казалось, что танец был оценкой. Женщины танцевали на

танцполе друг с другом, а мужчины смотрели и решали, чего они стоят. Возможно, они решали, кто кого получит сегодня вечером. Я заметил высокого парня с короткими колючими волосами, который, казалось, был лидером группы ребят постарше.

Он поднял бокал пунша в сторону Ребекки, президента Гнева. Она впивалась спину ледяным тоном, прежде чем отвернуться. Как будто она подала знак, другие женщины вокруг нее тоже повернулись, эффективно избегая его группы. Вдобавок к четырем девочкам, с которыми я ее видел, она, похоже, привела еще пять. Мне было интересно, что у старших было на нее, что заставило ее прийти к этому. Парень только усмехнулся в ответ.

Я опустил голову и направился к столу с закусками. Айко стояла рядом с Лирой и парой девушек с ней. Лира, казалось, улыбалась, хотя время от времени ее глаза блуждали по группкам мужчин, и она выглядела так, будто у нее была миниатюрная паническая атака. А потом она тут же поворачивалась и снова принимала прежнее выражение лица. Ледяная королева, серьезно?

— Как тебя зовут, дорогая? — голос заставил меня подпрыгнуть.

Я стоял перед столом с пуншем и кувшином на полпути к разливу. Я отчаянно оглядывался в поисках Мэдисон, но все еще не видел ее. У меня были только слова Брук, что она в безопасности.

— Кларисса, — резко сказал я, наливая кувшин в миску.

Мальчик не был одним из старших, но его голос звучал знакомо. Он был одним из парней которые были с Беном. Это были те самые люди, которые замышляли напоить мою сестру! Я точно не позволю этому случиться. Несмотря на то, что я был здесь в маскировке, я не мог заставить себя улыбнуться этому человеку.

— Могу я… угостить тебя выпивкой? — спросил парень, ухмыльнувшись так, что мне захотелось его ударить.

— Вообще-то, я работаю. — ответил я так быстро, как только мог.

— А? Ну, я думаю, что вся еда закончилась. В любом случае, это не имеет большого значения. — мальчик пожал плечами.

— Меня зовут Дэмиен. Это мы устроили эту маленькую вечеринку. Как тебе, нравится?

Я боролся с желанием закатить глаза. Если бы я устроил слишком много сцен в итоге меня бы выгнали с вечеринки, я бы никогда себе этого не простил. Вместо этого я холодно посмотрел на него, пытаясь повторить то, что я видел на женщинах в моем старом мире, пытающихся сказать, что они не заинтересованы.

— Нравиться? Это работа. Я работаю. — я ответил натянуто, выливая остатки пунша в чашу.

— М-м-м… — мальчик, казалось, почти не слушал.

— Итак, у нас с друзьями есть уголок вон там. Мне бы очень хотелось, чтобы ты пришла и выпила с нами. Это веселее пить с девушками!

Мои зубы сжались от этих слов. Насколько же наивным был этот придурок? Было весело выпить с присутствующими девушками? Скорее, он хотел заняться сексом с этими пьяными женщинами. Как только я собрался отчитать его, мои глаза остановились на том месте, куда он указывал. Два других мальчика, включая Бена, сидели там на диванах, сдвинутых таким образом, чтобы создать свою собственную изолированную область, скрытую от главного зала. Это было не то, что привлекло мое внимание. То, что произошло, было присутствием Мэдисон. Она сидела на диване рядом с Беном. Мои глаза тут же сузились, когда я увидел, как он положил руку ей на колено. Она вежливо поправилась, отодвинув колени от его руки, но в уголке его губ я увидел ухмылку.

— Если подумать… — я нахмурился еще сильнее.

— Я с удовольствием присоединюсь к вам.

— Хаха! Великолепно! — Дэмьен рассмеялся.

— Пойди. Сними фартук и присоединяйся к нам.

Когда он тащил меня через комнату за запястье, я увидел проходящую мимо Айко. Заметив, что меня уводит мальчик, она вопросительно подняла руки. Я кивнул в сторону дивана и Мэдисон. Айко ответила со вздохом и покачала головой, но я уже не мог остановиться. Даже если бы меня не было рядом с Мэдисон, любой девушке было бы трудно удержаться от того, чтобы ее не тащили, когда мальчик решился на это. На Айко, скорее всего, накричат из-за этого, но сейчас я мало что мог сделать.

— Эй, ребята, это… — Дэмиен вдруг остановился и ударился головой.

— Ах, черт…как же тебя звали?

— Кларисса… — повторил я, слегка скрипнув зубами.

Неужели это действительно то, что женщины должны терпеть от мужчин? Парень, который даже не помнит твоего имени? Я думал, что уже был довольно эгоистичным и невнимательным парнем, но это вывело все на совершенно другой уровень. Эти парни были не просто невнимательны, они были полностью самовлюбленными!

Трое мальчиков понимающе улыбнулись друг другу, думая, что я этого не замечу, и это еще больше разозлило меня. Мэдисон не замечала этих взглядов, потому что смотрела на чашку пунша в своих руках. Казалось, она погрузилась в глубокие раздумья, не обращая особого внимания на происходящее. Она едва ответила на мое представление, лишь на секунду подняв глаза, прежде чем отвернуться. Похоже, моей маскировки было достаточно, чтобы даже родная сестра не узнала меня. Часть меня чувствовала раздражение, а часть-облегчение.

— Кларисса… — ровный голос внезапно заставил меня посмотреть вниз.

— Добро пожаловать.

Там была женщина, сидящая в кресле. У нее был маленький мышиный вид с большими ушами и глазами. Ее радужки были зелеными, а волосы странно седыми. У нее были толстые черные очки в пластиковой оправе, которые хорошо сидели на ее больших глазах. Ее прямые волосы были перевязаны лентой. На вид она выглядела очень мило, как маленькое животное. Единственное, что меня смущало, так это ее поведение. Она сидела прямо, с очень деловым выражением на лице. Она сидела, скрестив ноги, и потягивала чай из чашки. Она напоминала очень профессионального адвоката пришедшего к своим клиентам в клуб, но не обращающем на это никакого внимания.

— Ах… Кларисса… — Дэмиен улыбнулся мне тошнотворной улыбкой, которую, вероятно, считал заискивающей.

— Мои друзья Бен и Чарльз. Это Диа. А вот и Мэдисон. Ты старшеклассница?

— А… вообще-то я не хожу в Академию… — ответил я, стараясь казаться менее интересной этому человеку.

— Неужели? Ты попала в этот клуб и даже не учишься в Академии? — Диа подняла бровь.

— А, вообще-то, я работаю в отделе общественного питания. — я указала на свою одежду, показывая, что это моя униформа.

Диа оглядела меня с ног до головы так, что мне показалось, будто она вынюхивает какие-то мои секреты. Я отвернулся, не в силах сдержать румянец, заливший мои щеки. Однако когда я поднял глаза, то увидел, что Дэмиен смотрит на меня, практически задыхаясь. Он проглотил немного слюны, а я проглотил немного рвоты.

— Вообще-то, нам все еще не хватает нескольких человек. — это сказал Бен, я с благодарностью взял его руку, чтобы сесть рядом с Дией.

Это оставило Дэмиена, который собирался жестом усадить меня рядом с ним на диванчик в странной позе. Я отвернулся, делая вид, что ничего не замечаю. Он сел, мгновенно оправившись от разочарования, и был явно невозмутим. Но прежде чем он успел заговорить, Диа бросила на меня странный взгляд.

— Должна сказать, я удивлена, что ты так смело сидишь рядом со мной, учитывая нашу разницу в статусе.

— А? Статусе? — я вопросительно посмотрел на нее, прежде чем до меня дошло.

— А! Правильно, ты же старшеклассница. Я не могу сидеть здесь?

Глаза Диа расширились еще больше,

— Нет, это не то, что я имела в виду.

— ГМ… — закашлялся Дэмиен, неловко улыбаясь.

— Мать Диа владеет линией одежды "Мета".

Я продолжал пристально смотреть на них, никогда раньше не слыша об этой марке.

Диа вдруг усмехнулась.

— Возможно, кто-то никогда раньше не слышал о Мете. Моя семья принадлежит к высшему обществу. Даже моя крестная сенатор.

— О-о… — я кивнул, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Тогда… я не могу сидеть здесь?

Диа подняла другую бровь, видимо не зная, что ответить.

— Я имею в виду… ничего страшного, если ты тут.

— О, хорошо. — я опустил плечи и откинулся на спинку дивана.

Я волновался, что сделал какой-то модный фу-па, поэтому я действительно начал беспокоиться. Во всяком случае, все это событие было напряженным. Я становился очень напряженным. Больше всего на свете у меня пересохло в горле. Увидев на столе фруктовый пунш, я протянул руку и схватил чашку. Поднеся его ко рту, я выпил его до дна. Это был неплохой фруктовый пунш на вкус, но мне было все равно. По крайней мере, там не было алкоголя.

— А… это мое… — Диа издала звук, хотя выражение ее лица не выглядело раздраженным.

Она выглядела еще более беспомощной и удивленной. Я действительно не знал, что было забавно, но, поняв, что пью ее напиток, я немедленно остановился и выплюнул его обратно в чашку.

— Ах… прости…

Я поставил его обратно на стол, положив руки на колени, чтобы не наделать еще глупостей. У нее был странный взгляд. Она была какой-то богатой девушкой, а я вел себя как последний дурак. Однако она, похоже, не сердилась.

— П-прости, Диа! — Чарлз казался слегка взволнованным и потянулся к чашке.

— Вот, я принес тебе свежий напиток.

Диа небрежно протянула руку и схватила чашку первой. Она тут же взяла ее и поднесла к губам, выпив всю чашку одним глотком. Когда она это сделала, у нее была странная улыбка на лице, и ее глаза не отрывались от меня.

— А… — Дэмиен, казалось, тоже не знал, что сказать.

— Похоже, у меня кончилась выпивка. Кларисса, не хочешь ли сходить с мной за закусками? — спросила Диа с неизменной улыбкой.

— Вообще-то, дамы, оставайтесь здесь. Мы принесем! — Дэмиен вдруг встал, жестикулируя.

Диа медленно прервала свой зрительный контакт со мной, повернувшись к Дэмиену и медленно кивнув, как будто это было естественно. Между тем, я понятия не имел, что происходит, и мог только покачать головой в замешательстве. Женщины в этом мире были странными. Я уже знал это, но казалось, что эта проблема пронизывает каждый уровень. Я, по крайней мере, думал, что высший класс будет каким-то подобием нормального.

— Как насчет того, чтобы я принес вам коктейли, девочки, — взволнованно сказал Бен.

— Я буду просто пунш. — ответила Мэдисон, посмотрев на нас обоих, прежде чем покраснеть и посмотреть вниз.

Вспышка раздражения промелькнула на лице Бена и мгновенно исчезла. Моя рука сжалась на перилах дивана, но в остальном я сохранял нейтральное выражение лица.

— Вообще-то… — заговорил Чарльз.

— Мы собираемся произнести тост. Ты ведь поддержишь нас, да?

Мэдисон равнодушно посмотрела на него.

— Об этом…

— Не волнуйся. — Бен снова дерьмово улыбнулся.

— Я принесу. Просто выпей за тост, ладно?

— На самом деле нам не хватает некоторых людей для тоста, верно? — Дэмьен встал.

— Вы, девочки, должны остаться здесь и поболтать, мы соберем всех и выпьем. Просто другой парень помогает с приветственным комитетом. Определенно учитель Мако и Лира тоже будут.

Выражение моего лица было очень фальшивым, но я использовал каждую унцию своей силы, чтобы сохранить его. На самом деле они имели в виду, что они пытались собрать всех королев и залить алкоголь в них. Сколько именно алкоголя будет подмешано в эти напитки? Единственное, что заставило меня расслабиться, это то, что я был в том положении, в котором хотел быть. Мэдисон была у меня на виду. Я не притронусь к их напитку, а когда придет время, я защищу свою сестру. Я мог бы даже спасти других королев, пока я был там.

Три мальчика одарили друг друга более понимающими улыбками над нашими головами, что заставило меня захотеть бросить ботинок в них, когда они ушли, чтобы закончить последний раунд этого глупого трюка. Я не знаю, потому ли это, что я мальчик и понимаю, что означают эти взгляды, или если мой 35-летний опыт сделал их гораздо более заметными, чем для ребенка, но эти взгляды серьезно начали меня раздражать. Я действительно хотел ударить этих парней. Еще немного, и эта ночь почти закончиться.

— Не пейте алкоголь, — сказал я, когда мальчики ушли, и посмотрел на обеих девочек.

— Они хотят напоить нас и сделать все, что в их силах.

Диа бросила на меня удивленный взгляд, а затем расхохоталась.

— Это не первая моя вечеринка. Если бы эти парни действительно хотели свергнуть королеву карьеры, им нужно было бы серьезно поднять уровень своей игры, от небольшого количества алкоголя.

— А ты знаешь? — удивленно спросил я.

Диа усмехнулась.

— Что кража моей девственности — игра, в которую играют мальчики? Конечно. Я позволила этому продолжаться. Когда они все соревнуются за меня, это предпочтительное состояние, не так ли? Конечно, я не буду выбирать ни одного из них.

— Ни одного? Ты не собираешься забеременеть?

Диа вздохнула, устраиваясь поудобнее.

— В конце концов, если это выгодно с финансовой точки зрения. Это будет парень, выбранный за его образцовые гены и успешность. Я, конечно, не влюбилась бы в одного из этих девственных разрушителей, таких как Аарон.

— А как же любовь? — спросил я.

Глаза Дия снова расширились.

— Ты продолжаешь удивлять меня. Для простолюдина ты довольно забавна. Возможно, я смогу найти тебе работу в Мета. Преимущества, безусловно, лучше, чем это место. Сначала подумай об этом. Что касается твоего вопроса, то любовь — миф. Нет такой вещи, как любовь. Только обмен.

Я отрицательно покачал головой.

— Я в это не верю. Верно, Мэдисон?

— А? — Мэдисон огрызнулась, — Что?

— Ты кого-то любишь, Мэдисон? — спросил я.

— Это… — Мэдисон отвела взгляд, ее губы дрожали.

— Возможно, лучше просто отдать ее. Отдать ее тому, кого любишь… это слишком больно.

— Это… не обязательно. — ответил я, пытаясь найти что-то, чтобы добраться до Мэдисон.

— Эй, мы вернулись. Давайте закончим эту ночь правильно! — воскликнули мальчики, окружая нас и останавливая все, что Мэдисон начала говорить в ответ.

Там были еще два человека. Лира подошла с холодным выражением на лице. Была также пожилая женщина, которую я никогда раньше не встречал. Она должна быть учительницей, Мако. У нее были черные волосы, как у моей матери, но оливковая кожа и невероятно длинные ноги. Если бы она родилась в моем старом мире, я бы назвал ее итальянской красавицей. У нее были большие сочные красные губы, длинные густые волосы и лицо в форме сердца. В общем, она заслужила это имя, Королева. Увидев ее, я начал подозревать, что разговор учителя о преследовании только младших девочек был оправданием. Вероятно, он преследовал ее и потерпел неудачу. По крайней мере, такое впечатление она произвела на меня.

— Это всего лишь один тост, учитель, конечно же, это не нарушает ваш запрет как опекуна. — мягко сказал Чарльз.

— Только стакан пунша, спасибо.

Трое мальчиков выглядели напряженными. К счастью, все эти девушки были слишком хорошо осведомлены, чтобы быть втянутыми, даже для этого придуманного тоста. Ну, все, кроме Мэдисон. Ее поведение казалось немного саморазрушительным. На столе были расставлены коктейли и чашки с пуншем. По настоянию мальчиков все девочки схватили выпивку. К моему облегчению, Диа все еще слушала меня и приняла удар, как и Лира. Мэдисон потянулась за бокалом вина.

Как раз перед тем, как ее рука коснулась его, моя выскочила и схватила чашку. Я потянул так сильно, что он немного пролилась, заставляя вино разлиться на руку Мэдисон.

— П-прости… — сказал я, поднося чашку к себе.

Вместо этого Мэдисон схватила чашку фруктового пунша. Этого крошечного перерыва было достаточно, чтобы сломить ее решимость. Дэмиен, казалось, почувствовал облегчение, когда я взял стакан. Я улыбнулся в ответ, хотя Диа вопросительно посмотрела на меня. Естественно, остальные девушки понятия не имели, что происходит. Ну, даже если я напьюсь, это буду только я. Даже Дэмиен хотел забрать меня в свою комнату, я бы с радостью сделал это вместо Мэдисон. Как только с него снимут одежду, он обязательно найдет то, что ему не понравится!

— Приветственная неделя была тяжелой. — это был Чарльз, который говорил, его выражение лица было жестким, когда он смотрел на всех девушек с безалкогольными напитками, поднимая свой бокал пива.

— Эта неделя прошла великолепно для мужчин и женщин.

Все выпили по стакану. Я одним глотком осушил свой бокал вина. Моя миссия была завершена. Их план был закончен. Теперь мне просто нужно было вытащить оттуда Мэдисон, и все было в порядке. Сделал ли я вообще что-нибудь, я не знал. Однако сегодня вечером Мэдисон никто не тронет, а это самое главное. Она почему-то сделала горькое выражение лица. Неужели ей не нравится вкус пунша? Что касается алкоголя, то на вкус он был нормальным. Похоже, старшеклассники не были злыми гениями. Все мои тревоги и их план, казалось, были просто девушки плюс алкоголь равняется секс. План этих детей серьезно встревожил меня.

Возможно, я просто слишком остро реагировал. В этом мире даже не было ничего похожего на наркотики для изнасилования на свиданиях, по крайней мере, насколько я знал. Там могло быть какое-то магическое заклинание. Может быть, там был афродизиак? Что ж, вариантов было много, но даже если меня накачают наркотиками, что может случиться худшего? Пока Мэдисон и другие девочки были в безопасности, это было не важно.

— Это чушь собачья! Какого черта ты делаешь? — закричал голос.

Музыка внезапно прекратилась, и этот крик пронесся по клубу с громким звоном. Я инстинктивно обернулась и посмотрела, только чтобы увидеть Айко, стоящую возле стола. Там был мальчик, тот, который, казалось, был главным, глядя на нее сверху вниз. Айко смотрела, как овца потерянная в испуге. Не раздумывая, я встал и направился в ту сторону.

Хотя я не просил его о помощи, Дэмьен последовал за мной. Внезапно он оказался совсем близко, на его лице появилось нервное выражение. Это был тот самый ход, о котором говорили старшие мальчики? Как Айко оказалась во всем этом замешана? Как они собираются использовать ее, чтобы смутить лесбиянок?

— Кларисса… — с облегчением выдохнула Айко, когда я подошел к группе.

К тому времени, как я пришел, трое других мальчиков образовали полукруг вокруг Айко. Я огляделся в поисках Брук, но она казалась отсутствовала. Черт побери, неужели они не могли выбрать лучшее время для своего трюка? Я уже почти выбрался из леса, а теперь ввязался в это дерьмо.

— Что здесь происходит? — спросил я.

Мальчик, который хмурился, моргнул пару раз, когда увидел меня.

— Кто ты, красавица?

— Я ее коллега. — сердито бросил я в ответ.

— Какие-то проблемы?

Мальчик бросил на меня взгляд, а потом расплылся в улыбке.

— Ничего особенного. Я говорил ей, что у пунша плохой вкус. Она настаивает, что все было сделано правильно, но я не думаю, что это так. Я слышал, что вы, сучки, парочка лесбиянок. Именно такие, как вы, могут затаить злобу на нас, мальчишек.

— Я этого не делала! — крикнула она и со слезами посмотрела на меня.

— Все нормально. — я кивнул, погладив Айко по голове, прежде чем повернуться к мальчику.

— Это я принесла кувшин.

Глаза мальчика, казалось, заблестели от этих слов.

— О… так это ты смешала эту писсуарную воду.

— Ублюдок, теперь ты собираешься бросать глупые обвинения? — Ребекка бросилась к столу, ее группа пришла на помощь.

— Зачем женщине делать что-то подобное, Пейтер?

Парень по имени Пейтер пожал плечами.

— Кто знает, о помадных сучках вроде тебя? Ревность? Гнев? Или, может быть, вы просто хотите внимания больших сильных мужчин, как мы?

Несколько мужчин рассмеялись, в то время как женщины гнева сердито посмотрели на них, некоторые из них выглядели так, будто хотели прыгнуть и выцарапать глаза мужчинам.

— Мы бы никогда! — сердито защищалась Айко.

Я пошел вперед и сразу же вытащил ковш с пуншем, осушив его за один раз.

— Вот видишь… если бы я что-то сделала с пуншем, я бы его не выпила.

У пунша был легкий горьковатый привкус, но в остальном он был хорош. На мгновение мне показалось, что ребята сами что-то подсыпали в напиток. Возможно, кто-то из них налил в него что-то, чтобы сделать его неприятным на вкус. Ну, что бы это ни было, они налили недостаточно.

Лицо Пейтера стало немного уродливым, когда он посмотрел на меня. Скрестив руки на груди, он кивнул одному из парней позади него.

— Попробуй его. — приказал Пейтер.

Старший вышел и выхватил у меня кувшин. Он окунул его обратно в пунш, а затем выпил из того же ковша, что и я. Он одарил меня извращенной улыбкой, заставив мой желудок перевернуться. Если бы он только знал… девушки Гнева тоже издавали звуки отвращения, несколько бормоча о извращенных мужчинах.

Когда он допил его, его глаза удивленно поднялись.

— Неплохо.

— Что? — Пейтер сделал шаг вперед, схватил со стола чашку и налил в нее. Он тоже выпил пунш.

Когда он закончил, он взял стакан и бросил его сердито. Стекло разбилось об пол, заставив нескольких человек отступить назад. Каков был его план в первую очередь? Казалось, он хотел смутить Гнев или, возможно, всех лесбиянок с помадой. Услышав, что мы с Айко были лесбиянками, возможно, он стремился смутить Гнев после его помощи.

Ребекка смотрела на разгневанное лицо Пейтера с очень довольным выражением. Что бы ни случилось, казалось, все пошло не так, как он хотел. Может быть, они перепутали ингредиенты на кухне, и шеф-повар увидел это и выбросил его. Может быть, они просто чего-то не хватило. Я не знал, но их цель, казалось, была сорвана.

Ребекка злорадно взяла бокал пунша для себя, самодовольно проглотив его с усмешкой.

— В чем дело, Пейтер? Ваш нежный животик мальчика поглотил слишком много женского напитка.

Ее спутницы усмехнулись, и каждая из них по очереди сделала глоток, глядя на мальчиков, которые теперь все были сердиты.

Что это за игра была? Я просто не мог понять. Он просто пытался смутить нас? Это были настоящие дети. Я думал, что старшеклассники придумают что-то более хитрое, чем это, но, увы, план был просто налить что-то в пунш, а затем подставить лесбиянок за то, что они были против мальчиков.

— Мы уже закончили? — прорычал я, сохраняя свой голос холодным, когда вечеринка начала возвращаться в нормальное русло.

Пейтер кивнул, опустив голову.

— Похоже, я ошибся.

— Айко, иди на кухню, — прошептала я ей.

— Мы скоро уезжаем, с моей сестрой.

Айко кивнула и тут же побежала на кухню. Как только дверь закрылась, я повернулся и увидел, что девушки Гнева уходят. Когда мероприятие закончилось, некоторые из них, казалось, двигались, чтобы сесть, выглядя усталыми.

Но что-то заставляло меня чувствовать себя нехорошо. Выражение лица Пейтера казалось поникшим. В уголках его губ было похоже, что он ухмылялся. У меня было отчетливое ощущение, что это был всего лишь один из его планов. Будет лучше, если я уеду с Мэдисон как можно быстрее. Я отвернулся, но как только я повернулась, Пейтер протянул руку и схватил меня за задницу. Мой шок мгновенно перерос в гнев. После всей этой ночи, я уже достиг своего предела в том, что я мог не заметить от других мальчиков.

Я развернулся и ударил его кулаком в лицо. Пейтер был застигнут врасплох, когда его ударили по голове. Он споткнулся и упал на землю.

— Не трогай меня! — прорычал я, внезапно почувствовав легкое головокружение от слишком быстрого поворота.

В глазах Пейтера было удивление, но даже сейчас улыбка не сходила с его лица. Он протянул руку и вытер немного крови с губы.

— Хе-хе… ты заплатишь за это позже. — хмурый взгляд Пейтера превратился в ухмылку.

Его взгляд смутил меня. Мне вдруг захотелось поскорее уйти. Позже? Что позже… не будет никакого "потом". Я направился обратно к дивану, а Пейтер с помощью своих друзей поднялся и направился на танцпол.

Чем дальше я шел, тем больше все казалось неправильным. Мне вдруг показалось, что я иду по желе. И только когда мой взгляд сфокусировался на диване, ощущение погружения превратилось в ужас.

Все сидели на своих местах. Лира и Мако обе выглянули. Мэдисон тоже выглядела полуобморочной, ее голова покоилась на плече Бена. Чарльз дотронулся до лица Мако, и у нее было ошеломленное выражение. Бен наклонился и схватил Мэдисон, внезапно пытаясь поднять ее на руки. Я протянул руку и попытался закричать, но одна нога оказалась впереди другой, и я споткнулся. Кто-то поймал меня, и я поднял глаз и увидел, что Дэмиен смотрит на меня сверху вниз, в то время как он возбужденно облизывал губы.

— М-может быть, нам стоит пройти в VIР-комнату? — нервно спросил он.

Я отстранилась.

— Дерьмо… вы ублюдки…

— Мы этого не делали. Это план старшекласников! Мальчики приняли очищающее зелье перед тем, как пить, так что только девочки были нокаутированы. — мрачно прошептал Дэмьен, крепче сжимая мою руку, пока я сопротивлялась с той малой силой, которая у меня была.

— Эй, эй! На твоем месте я бы не отстранялся, ты просто разозлила Пейтера. Девочки здесь, из Гнева, мальчики просто собираются изнасиловать их всех, чтобы показать им, кто главный. После удара Пейтера, ты будешь высоко в этом списке. Я и мои братья забронировали все VIР-номера, так что только у нас есть ключи. Пойдем со мной в мою комнату, и мы проведем веселую ночь вместе. Оставайся здесь, и Пейтер тебя уничтожит. Я только хочу спасти тебя!

Я все равно замахнулся на него, но он сумел увернуться, хотя и был вынужден отпустить меня. Я споткнулся и упал на Диа. Она посмотрела на меня сверху вниз, но ее взгляд тоже казался ошеломленным.

— Они опоили нас. — я с трудом выдавил из себя эти слова.

Диа могла только с сожалением смотреть на меня сверху вниз. Я повернулась и потянулась к Мэдисон. Я упал на пол. Бен стоял с Мэдисон на руках. Ее глаза были закрыты. Я сделал последний выпад, но мир становился все более и более размытым, и мне становилось все труднее думать. Я продолжал тянуться, и мое зрение исчезло, когда я смотрел, как Мэдисон забирают.

Глава 44

Это было чувство тепла, которое впервые дошло до меня. Сияющее чувство, пронизывающее мое тело, как лучистый жар керамического нагревателя или непрекращающийся жар солнца в жаркий полдень. Это не было тревожно или страшно. Это было приятно. Когда мое сознание начало возвращаться, мои глаза затрепетали и открылись. В моем видении появился белый свет. Хотя он не был ярким, он, казалось, подавлял все остальное. Все, что я мог сделать, это смотреть на свет, который сиял на небольшом расстоянии от моей груди.

Свет, казалось, на мгновение потух, а затем погас. Он был одновременно величественным и жалким, его распад на небытие был столь же несущественным, как и его присутствие мгновением ранее казалось монументальным. Черные точки поплыли перед моим взором, и медленно, очень медленно они начали сливаться в лицо человека, которого я случайно узнал. Я выдохнула с облегчением.

— Диа…

Диа посмотрела на меня. Мне показалось, что я лежу на кровати, и Диа теперь стояла на коленях рядом с ней. Ее тело не только стояло на коленях, но и держало меня, и казалось, что она использует меня, чтобы не рухнуть на пол. Она тяжело дышала и выглядела очень усталой. Мой разум все еще немного трепетал, и я начала осматривать комнату, пытаясь привести себя в порядок. Как я сюда попал? Почему я здесь?

Ответы на эти вопросы были получены мгновение спустя, когда мой взгляд упал на человека, лежащего на соседнем диване. Этим человеком был не кто иной, как Дэмиен. При виде его уродливого лица, все мои воспоминания нахлынули обратно.

— Они накачали нас наркотиками! — я резко сел, моя энергия, казалось, вернулась полностью.

Диа слегка улыбнулась мне.

— Да… они пытались.

Теперь, когда мой разум работал немного лучше, я снова посмотрела на Дэмиена. Однако я быстро поняла, что Дэмиен не представлял никакой угрозы. Похоже, его чем-то ударили, потому что у него была шишка на затылке. Я мог видеть его затылок, потому что он лежал лицом вниз на диване, его голова была повернута, что я мог видеть его зияющую пасть с вытекающей из нее слюной. Это был парень, который накачал меня наркотиками и затащил в эту комнату, чтобы изнасиловать. Нет, я думаю, что это были старшеклассники, которые играли в эту игру. Этот парень был виновен только в том, что воспользовался ситуацией.

Мои кулаки начали сжиматься. Хуже того, я попал прямо в их ловушку. Я гордился своими воспоминаниями и тем, что отличаюсь от других парней, но у меня была целая куча детей. Я прикусил губу достаточно сильно, чтобы пролить кровь, гнев захлестнул меня. Прямо сейчас Лира, Мако, Ребекка и самое главное Мэдисон были в ужасной опасности. Была ли среди них и Айко? Я не знал, но было безопаснее предположить, что это так.

— Эти парни зашли слишком далеко. — эти слова слетели с моих губ, но они дрожали от безудержной ярости.

Диа вяло кивнула.

— Меня это тоже удивляет. Я никогда не слышала, чтобы мужчины прибегали к наркотикам, чтобы лишить женщин сознания. Сама мысль об этом нервирует.

Я медленно кивнул, мои глаза были погружены в раздумья. Конечно, в этом мире не было наркотиков. Скорее, в мире, где почти каждая женщина была готова, и ни один мужчина никогда не хотел секса, потребность в наркотиках для изнасилования не была нужна. Даже когда происходит изнасилование, мужчина может просто прижать женщину, и если она забеременеет, закон часто будет смотреть в другую сторону. Тем не менее, сам масштаб этого трюка, был совершенно беспрецедентным. Я бы никогда этого не предвидел. Или, возможно, я просто говорил себе это, чтобы простить свою ошибку в суждениях.

— Диа? Как ты этого избежала? Я думал, ты под наркотиком. Ты все еще… — я протянул руку и нежно коснулся плеча Дии.

— Моя девственность в порядке… я много занимаюсь магией. Моя мать научила меня очищающей магии. Все, что я ем и пью, я очищаю заранее, чтобы никто не мог отравить меня. — объяснила Диа, и на ее лице не было ни малейшего намека на юмор.

— С-серьезно? — сказал я.

— Это немного параноидально… Хм… но довольно умно.

Диа кивнула, принимая мой комплимент и игнорируя первую часть. Ну, это не то, чтобы я действительно мог назвать Дию параноиком, учитывая текущую ситуацию. Если бы она не унаследовала эту магическую привычку от своей матери, то, скорее всего, была бы изнасилована прямо сейчас. Что касается меня, то кто знает, что могло бы случиться. Я был так сосредоточен на безопасности Мэдисон, думая о том, что она сделала бы со мной, пока я спал, только сейчас у меня по спине побежали мурашки. Хотя, думая об этом, у меня было только больше вопросов к Диа.

— Этот белый свет… это было очищение?

Диа снова кивнула.

— Это труднее бросить его на зараженного человека. Однако я не знала, как долго ты будешь в отключке.

— Как долго я была без сознания?

— Он привел нас в комнату всего пять минут назад. Он планировал наслаждаться нами обоими. Когда он укладывал тебя на кровать, я ударила его носком ботинка. — она указала на вторую кровать.

Я закрыл глаза и снова открыл их. Всего пять минут. Это казалось коротким периодом времени, но также и невероятно долгим. Девственность Мэдисон уже была нарушена или нарушается прямо сейчас. Однако, несмотря на срочность, которую я чувствовал, я не мог удержаться от вопроса.

— Ты могла оставить меня здесь и убежать. Почему ты мне помогла? — спросил я.

Диа на мгновение отвела взгляд, словно обдумывая, каким должен быть подходящий ответ. Только когда я начал нервничать, она повернулась и ответила.

— Ты кажешься… не такой, как другие девушки. То, как ты вступилась за своего друга. То, как ты держишь себя. Я нахожу это… освежающим. Если бы тебя изнасиловали, я бы, наверное, пожалела об этом. Вот почему я решила защитить тебя. Я имела это в виду, когда сказал, что ты должна работать на меня. Я нахожу твою компанию… интересной.

Я двинулся вперед, протянув руку и схватив Дию за плечи. Она позволила мне сделать это к моему собственному удивлению. Хотя, прямо сейчас, я все еще был такой же девушкой, как она. К счастью, она вырубила Дэмиена прежде, чем он начал раздевать меня. В любом случае, я больше не заботился о сохранении своей женской внешности. Это уже не было простой диверсионной миссией. Теперь я был в поиске и спасении.

— Другие девушки…

— Мы ничего не можем сделать. — Диа выпрямилась, вырываясь из моих рук и отводя взгляд.

— Я могу тебя вытащить. Если появится мальчик, мы оба сможем справиться с ним, но еще больше девочек, и шансы быть пойманным слишком высоки. У меня не будет магии, чтобы очистить другого.

— Я должна попытаться, — сказал я без колебаний.

Для меня не было никаких сомнений, что я пойду искать Мэдисон. Бежать из этого места было даже не мыслью. Я немедленно встал, оглядывая комнату в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Наконец я заметил, что стулья были металлическими, а ножки, казалось, были привинчены. Я быстро отвинтил ножку стула, держа в руках единственную легкую металлическую палочку. Это было все, что у меня было, но этого должно было быть достаточно.

— Нет… — Диа схватила меня за руку как раз в тот момент, когда я направился к выходу.

— Диа…

— Я не позволю тебе рисковать собой, — сказала Диа, крепче сжимая мою руку.

— Ты уйдешь со мной. Я буду охранять тебя.

— Я не хочу… я…

Глаза Дии вспыхнули, и на мгновение выражение ее лица стало диким.

— Никто никогда не говорил мне "нет", когда я что-то говорила раньше. Я не спрашиваю. Ты можешь ненавидеть меня сейчас, но я не позволю другой девушке так рисковать своей жизнью и девственностью. Ты пойдешь со мной.

Диа сразу же начала тянуть меня в противоположном направлении к балконной двери. Возможно, она собиралась вылезти из окна, вместо того чтобы рисковать жизнью в коридорах. Однако она быстро обнаружила, что я не сдвинулся ни на дюйм. Она повернулась ко мне, еще больше шокированная, когда я с вызовом посмотрел на нее. Диа была богатой девушкой, привыкшей к власти, так что, должно быть, редко она чувствовала себя такой беспомощной.

— Если ты беспокоишься о девушке, то тебе вообще не нужно беспокоиться обо мне, — сказал я, в моем голосе был только оттенок разочарования, которое я чувствовал.

— Что? Зачем? — спросила Диа, и в ее глазах отразилось какое-то внутреннее разочарование.

Я потянулся к своим волосам и стянул их. Последовало легкое сопротивление, но парик быстро слетел с моей головы. Глаза Диа расширились и она сделала шаг назад. Я стянул рубашку и быстро сбросил лифчик. Теперь я стоял в комнате, одетый только в юбку. Я хотел побежать в ванную и умыться, но время не позволяло.

— Мэдисон — моя сестра, — просто объяснил я.

— Вот почему я пришел сюда. То что эти парни решили сделать… это неправильно. Я собираюсь остановить это, несмотря ни на что.

Диа недоверчиво покачала головой, ее рот открылся с самым выразительным выражением, которое я видел на ней этой ночью.

— Т-ты… ты же мальчик.

— Ненавидь меня, если хочешь. — я пожал плечами и отвернулся.

— Я попытаюсь спасти этих девушек.

Я тут же направился к двери, больше не глядя на Дию.

— Пожарная тревога! — ее голос заставил меня остановиться на мгновение, только наполовину оглянувшись назад.

— В конце коридора есть кнопка пожарной сигнализации. Если ты потянешь его, он включит разбрызгиватели в главной комнате. Сигнализация вызывает пожарную службу, но они больше не делают звуковой сигнал тревоги. Это не помешает VIР-залам, но включение разбрызгивателей может прервать вечеринку внизу.

— Спасибо, — я кивнул.

Я вышел в коридор и закрыл дверь. Хотя я все еще был накрашен, было бы очень маловероятно, что меня больше не примут за женщину. Тем не менее, я все еще чувствовал некоторое беспокойство, когда вышел в коридор. Диа не последовала за мной, поэтому я предположил, что она все еще планирует попробовать свой альтернативный маршрут. Я был почти уверен, что она может сама о себе позаботиться. Вместо этого мне нужно было сосредоточиться на Мэдисон. Не было времени беспокоиться о ком-то еще.

Вместо того, чтобы бежать к тревоге, у меня были некоторые опасения, что запуск этого события может вызвать некоторые задержки в спасении Мэдисон. Например, если полиция прибудет раньше, чем я найду комнату Мэдисон, я могу упустить шанс остановить ее. Я начал осторожно пробовать двери. К сожалению, все они были заперты, как и предполагал Дэмьен. Единственное, что меня успокоило, так это то, что замок не был автоматическим. Человек сам должен был запереть дверь. Таким образом, я пробовал все замки, отчаянно надеясь найти кого-то, кто не запер дверь.

На третей двери дверная ручка со щелчком повернулась, и я выпустил крошечный лучик надежды. Когда я открыл ее снова и увидел, что она не пуста, я чуть не подпрыгнул от радости. Затем я увидел сцену, которая происходила. На кровати лежала женщина без сознания. На ней сидел мужчина, который выглядел намного старше ее. У него было очень извращенное выражение лица, и его руки были вытянуты и похотливо ощупывали ее грудь. Когда мои глаза сфокусировались на ее лице, я понял, что это была Лира.

Хотя у меня не было особых чувств к Лире, у нас были какие-то странные отношения. Однажды я вылизал ее киску, и хотя я не рассматривал отношения с ней, я, по крайней мере, думал об этом. Она была немного странной и извращенной, другие мальчики называли ее холодной, но даже она не заслуживала такого обращения.

Я не колеблясь пронесся через комнату. Парень, которого я заметил только войдя в дверь, захлопнул ее громче, чем я открыла ее. Он удивленно посмотрел на меня, но прежде чем он успел поднять руку, я поднял прут и ударил его по затылку. Он издал звенящий звук, когда он упал с Лиры и рухнул на бок. Удар был не таким сильным, как я надеялся. Я слышал, как парень тяжело дышит и хрюкает на другой стороне кровати. Пытаюсь привести Лиру в чувства, хлопая ее по щекам.

— Лира, проснись… Лира! — я пытался ее встряхнуть.

Однако Лира, казалось, была совершенно не в себе. Ее дерзкие красные губы были слегка приоткрыты, а грудь очень эротично вздымалась, особенно после того, как расстегнули рубашку и обнажили лифчик. Я тут же схватил ее рубашку и начал застегивать ее обратно.

— Клиберн… — произнесли ее губы, когда я застегнул ее одежду.

— Да! — ответил я, подумав на секунду, что она, возможно, пришла в сознание.

— Меня зовут Клиберн. Быстро просыпайся, пока они не причинили тебе боль.

— Клиберн! — человек, которого я сбил с Лиры, стоял, сердито потирая затылок.

— Это ты? Ты Клиберн.

— А если и так? А тебе какое дело? — я нахмурилась в ответ.

— Ге-хе-хе… Клиберн… — Лира схватила меня за руку и потерлась о нее щекой странно знакомым образом.

Ее глаза все еще были закрыты, и она слегка пускала слюни на мою руку. Выражение лица мужчины потемнело еще больше, его лицо исказилось в неприятной гримасе.

— Да… теперь я узнаю тебя за этим гримом. — мужчина встал.

— А теперь, если ты здоров, уберите руки от моей сестры.

— Сестра? — воскликнул я, не веря своим ушам.

Мужчина поправил свою одежду, нейтральную рубашку на пуговицах и серые брюки, прежде чем неприятно фыркнуть.

— Я Аарон, ее брат. Как только я услышал об этом событии, я, естественно, пришел сам, чтобы защитить свою сестру.

Моя настороженность немного ослабла, почувствовав некоторое облегчение, обнаружив кого-то, у кого была ситуация, похожая на мою. Однако ситуация, в которой я его нашел, не выглядела нормальной. Я не мог удержаться от некоторого сомнения. Было ли лицемерием то, что я смотрел на этого брата Лиры с сомнением, когда я преследовал свою собственную сестру таким же образом? Возможно. Тем не менее, я не чувствовал товарищества от этого человека, просто неловкость.

К тому же, даже если у меня не было инстинктов, то, как Аарон смотрел на меня, заставляло меня чувствовать себя неловко. В его глазах было что-то такое, что говорило о том, что он меня ненавидит. Хотя это было правдой, наше первое взаимодействие, когда я ударил его по голове, все еще не объясняло мне, почему он был так враждебен.

— Я тоже пришел освободить Лиру, — ответил я.

— Как одноклассник, может быть, будет лучше, если ты позволишь мне взять ее? Ты же не хочешь, чтобы твое имя запятнали события, происходящие внизу, верно?

Аарон замолчал на секунду, но затем его лицо стало сердитым.

— Ты не имеешь права прикасаться к моей сестре, немедленно убери от нее руки.

— А кто имеет на это право? Ты?

— Да. — Аарон сделал несколько шагов вперед, заставляя меня чувствовать себя неуютно.

— Она моя сестра и моя женщина. Естественно, ее тело принадлежит мне.

Я только моргнула от удивления, услышав его откровенное признание. Я думал, что был бесстыдным кровосмесителем, но этот парень поднял все на другой уровень. В каком-то смысле можно было даже позавидовать его честности по отношению к самому себе. Однако чем больше я старался оправдать его действия, чем больше сцена с ним на бессознательном теле Лиры играла у меня в голове, тем меньше мне хотелось оставлять его наедине с лирой. Для всех намерений и целей, Лира и я были ничем, и все же я не мог помочь, но чувствовал, что должен защитить ее. Возможно, это был просто мой недостаток.

— Я не позволю тебе прикоснуться к ней! — выстрелил я в ответ.

— Ты… ублюдок… — его лицо стало уродливым, и на мгновение я подумала, что он может прыгнуть через кровать и напасть на меня.

— Отдай мою сестру, я сделаю с ней все, что захочу.

Как раз когда он выглядел готовым к прыжку, раздался свистящий звук и рядом с ним внезапно появился человек. Я вскрикнула от удивления. Аарон тоже обернулся, когда его прервали, и выглядел таким же удивленным. Однако мгновение спустя на его лице появилось узнавание, и он выглядел немного испуганным и нерешительным. Женщина была одета во все черное, с вуалью на лице. Она немного походила на ниндзя, но ее наряд был менее всеобъемлющим и более декоративным.

— Аарон, возможно, тебе следует помнить о своих соглашениях. — холодно сказала женщина сквозь вуаль.

— Даже здесь ты преследуешь меня? — голос Аарона повысился, когда он бросил эти гневные замечания в сторону женщины.

— А где же доверие?

— Доверие нужно заслужить, а ты не сделал ничего, чтобы показать свою искренность нам. — спокойно объяснила она.

— Я сделал все, что она просила. — голос Аарона был таким бешеным, что слюна вылетела, когда он выругался.

— Мы говорим о моей сестре!

Женщина медленно кивнула.

— Конечно, мы понимаем вашу потребность защитить сестру. С присутствием здесь этого мальчика, вы можете считать условия ее безопасности выполненными, да?

Аарон повернулся и бросил на меня полный ненависти взгляд, прежде чем оглянуться на женщину в вуали.

— Его? Как можно доверять этому мальчику?

— До сих пор я наблюдал за его передвижениями. — беззаботно ответила женщина.

— Он не из тех, кто прикасается к твоей сестре. В отличие от этого мальчика здесь…

Женщина указала на мальчика, которого я раньше не заметил. Это был тот, кого звали Чарльз. Он был нокаутирован, а также бессознательном состоянии. Хотя он выглядел так, будто начал медленно и сонно просыпаться. Она наклонилась и одним ударом открытой ладони вырубила его. Затем она подхватила его и перекинула через плечо. Несмотря на то, что он был выше и крупнее ее, женщина могла сделать это с легкостью.

— Даже если так… — Аарон сделал упрямое лицо.

— Если только… это ты хочешь прикоснуться к своей сестре? — когда прозвучали последние слова, последовал ледяной холод, хотя выражение ее лица, казалось, не изменилось.

Если это вообще было возможно, лицо Аарона стало еще уродливее, но в его глазах также появилась внезапная волна страха. Я уже потерял направление их разговора. Я мог только вопросительно смотреть на нее, продолжая держать Лиру на руках.

— Конечно, нет, — сказал Аарон голосом на октаву выше.

— Я соблюдаю свои соглашения с Леди Мэйнуэлл. Как бы я посмел нарушить контракт.

Холод исчез в одно мгновение, хотя женщина, казалось, не сдвинулась ни на дюйм.

— Очень хорошо, кажется, твоя сестра просыпается. Она не выпила много наркотика. Нам пора уходить.

У Аарона все еще было упрямое, сердитое выражение лица, но через мгновение он кивнул. Затем он снова повернулся ко мне с блеском в глазах.

— Это моя сестра. Ты должен вывести ее из этого места. Я попрошу сопровождающего отвезти ее домой. Не трогай ее, или я заставлю тебя заплатить! — Аарон повернулся и направился к двери, которую ему открыла женщина.

Я мог только смотреть на него в легком замешательстве. Сопроводи его сестру! Мне нужно было защищать собственную сестру. На самом деле, пока я теряю здесь время, с моей сестрой может случиться что угодно. Это был просто еще один импульс, который сказал мне защитить эту женщину.

— Мальчик по имени Клиберн. — я сидел по стойке смирно, слушая слова женщины в вуали, которая излучала опасную вибрацию.

— Девушка, которая твоя сестра, Мэдисон. Я, возможно, видела, как ее затащили в комнату через три двери справа.

— А! — я немедленно встал, заставив Лиру пошевелиться и обнять меня.

— Ты… — Аарон попытался ворваться обратно, но девушка подняла руку, останавливая его.

— Тебе это может понадобиться. — она мне что-то бросила.

Я инстинктивно поднял руку и поймал это. Я понял, что это была одна из карточек. Должно быть, это ключ, который впускает второкурсников в комнаты. Я кивнул ей, когда она закрыла дверь, несмотря на протесты Аарона.

— А? — дверь внезапно закрылась, и женщина в моих объятиях проснулась.

Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Лира?

Лира открыла глаза и вытерла слюну с подбородка. Ее глаза на мгновение остановились на моей росистой коже, но затем на ее лице появилось медленное осознание. Ее глаза расширились, а затем на щеках появился румянец.

— Ах! Клайберн, ч-ч-что ты делаешь! — закричала Лира.

— Что? Разве ты не обнимаешь меня? — спросил я.

— У-у-у-убирайся! — Лира отстранилась и спрыгнула с кровати.

— Ч-что происходит?

Я вздохнул и встал.

— Послушай, у меня нет времени разбираться с тобой. Короче говоря, старшеклассники пытались накачать вас наркотиками. Второкурсники пытаются изнасиловать тебя, и я пришел спасти тебя. Убирайся отсюда побыстрее, если сможешь избежать главного зала, так будет лучше.

— А… это… — Лира неуверенно посмотрела на меня, когда я открыл дверь и шагнул вперед.

— Я так и сделаю! Через заднюю дверь, так есть пожарный выход.

— Хорошо. — я кивнул, повернулся обратно, затем остановился и криво улыбнулся, повернув голову.

— Эх, может быть, ты захочешь прикрыть свою грудь.

Лира посмотрела вниз, понимая, что ее рубашка расстегнута, а белый лифчик и декольте обнажены. Она тут же вскрикнула и прикрылась, стреляя в меня взглядом. Я повернулся, не обращая на нее внимания.

— Если ты действительно помог мне, спасибо! — ее слова прозвучали, когда я вышел в коридор.

Я не проверял другие дверные проемы. Вместо этого я направилась прямо к той, на которую указала женщина в вуали. Как только я открыл дверь, я ворвался внутрь. Я оставил свою металлическую ручку позади. Возможно, я хотел использовать свои кулаки на этом парне. Как только дверь открылась, мой взгляд упал на кровать. Я с облегчением выдохнула, увидев, что Мэдисон лежит на кровати. Она была в нижнем белье. Что касается парня, то его в комнате не было.

Только когда я вошел, то услышал, как кто-то принимает душ в смежной ванной комнате. Похоже, парню нравилось принимать душ и быть кристально чистым, когда он насиловал девушку. Или, возможно, он уже закончил. Мои шаги немного замедлились, когда я обеспокоенно посмотрел на Мэдисон. Ее трусики все еще были на ней, а не сдвинуты в сторону. Крови не было, хотя ее и не должно было быть с тех пор, как я лишил ее девственности. Мокрого пятна тоже не было, но была ли она возбуждена, находясь без сознания?

Короче говоря, я не мог сказать, опоздал ли я или просто пришел вовремя. В любом случае, я подошел прямо к Мэдисон и схватил ее на руки.

— Мэдисон! — крикнул я, легонько шлепнув ее по лицу, чтобы попытаться вытащить из этого состояния.

— К-клайберн… — пробормотала она, но с закрытыми глазами, было ясно, что это просто сон, а не пробуждение.

Я схватил ее, вставая, чтобы вынести из комнаты, но затем мой взгляд упал на вторую кровать в комнате. Раньше я не замечал, что эта комната была двухместной, как та, в которой я проснулся. На другой кровати тоже лежала женщина. Это была учитель, Мако.

В отличие от моей сестры, она была совершенно голой. Кроме того, в отличие от моей сестры, под ней было кровавое пятно. Она застонала, ее лицо исказилось от боли. Я остановился, не в силах отвести взгляд от шокирующей сцены. Она была изнасилована. Значит, я не пришел вовремя. Скорее, этот парень решил сначала попробовать учителя. Если бы он решил пойти за моей Мэдисон, я бы опоздал. Он мылся между изнасилованиями. Наверное, он считал себя джентльменом-насильником.

Сопение. Я почувствовал запах дыма. Нахмурившись, я вынес Мэдисон в коридор. Именно тогда я заметил, что в верхней части коридора скопилось большое количество дыма. Кроме того, дальше по коридору было зловещее красное свечение, которое, казалось, исходило от лестницы.

— Пожар? — выдохнул я.

Тянуть пожарную сигнализацию, казалось, больше не было необходимости. На первом уровне был настоящий пожар. Похоже, спринклерная система не справлялась со своей работой. Вместо этого у нас были неприятности. Мы оказались в ловушке на втором этаже с огнем, бушующим внизу. Я мог сказать только по количеству дыма, что его было много, и он быстро разносился. Как раз в тот момент, когда я заметил это, дым закончил покрывать потолок и быстро начал сгущаться. Меньше чем через минуту он опустится до уровня моей головы. Я также чувствовал жар, исходящий от моих ног. Это было небезопасно. Я должен был вытащить Мэдисон, но я не мог оставить учителя позади, не так ли?

— Кто ты такой? — спросил голос сзади, заставляя меня оглянуться назад в комнату.

Мальчик по имени Бен стоял там, одетый только в полотенце, обернутое вокруг бедер. Сначала он заметил Мэдисон в моих объятиях, но когда его глаза поднялись к моему лицу, они сердито сузились.

— Клиберн… ты здесь.

— Ты ублюдок.

— Ты пытался изнасиловать мою сестру!

Бен рассмеялся и пожал плечами.

— Я дал тебе шанс отдать ее честно. Не вини меня. И что значит пытался? Твоя сестра чувствовала себя так хорошо.

— Ты ублюдок! Ты врешь. — я поставил Мэдисон рядом с дверью, стоя к нему лицом, когда ярость исказила мое лицо.

У него ведь была первой Мако, верно? Он не… он не мог… он лжет, чтобы насмехаться надо мной. Он принял душ… после обеих женщин? Что за маленький ублюдок дважды кончил в двух разных женщин, не прошло и десяти минут с тех пор, как нас забрали сюда. С другой стороны, это был мир, который, казалось, благоволил людям кончающим быстро.

Лицо Бена стало жестоким.

— Может быть… может быть, я… а может быть, нет.

Я бросился к нему. У него не было ничего, кроме полотенца. Для всех намерений и целей, этот парень был беззащитен. У меня были большие мышцы. Не было сомнений, что я не смогу победить его.

—, —… —!

— Чт… — я едва успел сделать три шага к нему, когда вспыхнул свет.

Мое тело отлетело назад и ударилось о стену, весь мир погрузился во тьму. Я слышал звук его шагов, приближающихся ко мне. Я с трудом поднялась на ноги, но все мое тело словно содрогалось, что очень затрудняло восстановление.

— Люди всегда говорили, что изучать магию бесполезно. Они имели в виду, что женщинам бесполезно изучать магию. Это один из самых тщательно хранимых секретов нашего общества. — я слышал, как он говорит.

— Мужчины сильнее в магии, чем женщины. Хотя нужен специальный учитель, чтобы использовать эту силу. Женский путь только для женщин.

— У-ублюдок… — мне удалось вырваться, даже когда мои зубы сомкнулись вне моего контроля, когда другой прут электричества пронзил меня.

— А… огонь… — сказал мальчик.

— Я же не могу позволить, чтобы мои маленькие проделки были известны всему миру, не так ли? Как насчет того, чтобы остаться здесь и сгореть вместе с девочками. Это решает обе наши проблемы.

— Я убью тебя! — я замахнулся, но моя рука тут же сжалась в судороге, и он легко увернулся.

— Ну-ну… не будь грубым. Мы же мужчины, в конце концов, мы должны держаться вместе. — Бен наклонился так низко, что я почувствовал его прямо перед собой, но был бессилен нанести ответный удар.

— Возможно, Вам будет приятно узнать, что я, к сожалению, не дотронулся до Медисон. Поздравляю, твой член заблокировал меня. Конечно, она сгорит вместе с тобой, и тебе придется спросить ее в следующей жизни, благодарна ли она за твое вторжение. Чао.

— ААА! — я закричал, но когда дым заполнил зал и мои легкие, это заставило меня закашляться.

Бен встал и небрежно ушел, не обращая на нас никакого внимания. Я заставил себя открыть глаза сквозь черный дым, который с каждой секундой становился все более сильным. Далекий отблеск пламени уже миновал лестницу и довольно быстро приближался к нам. Мэдисон лежала на полу, прислонившись прямо напротив меня, все еще без сознания от наркотика. Мако все еще лежала на кровати в комнате. А я? Я только начал восстанавливать движения, но все мое тело онемело. Очень медленно я встал на колени, заполз в комнату и в кровать. Мне постепенно удалось ухватиться за простыню и потянуть. Она была тяжелее, чем я себе представлял, но после того, как я использовал все свои силы, раздался глухой удар, когда Мако упала с кровати.

Казалось, что прошла вечность, но я медленно натянул простыню, Мако завернулась в нее. Дым обжигал мои глаза, но я начал восстанавливать силы, хотя в то же время у меня начала кружиться голова. Толкнув Мэдисон на одеяло, я начал тянуть их обоих. С двумя девушками на простыне движения были медленными. Тем временем огонь уже добрался до середины коридора.

Это начало походить на гонку. Я натянул одеяло, медленно полз, в то время как огонь приближался сзади, чувствуя коридоры с дымом и жаром, пока я не почувствовал, что не могу дышать. Теперь я был лишен кислорода, и если бы я попытался двигаться слишком быстро, мои мышцы снова спазмировали бы, и я упал бы на лицо.

Я тянула, держа сестру и Мако всего в футе от огня. Когда моя спина ударилась о холодную металлическую дверь, я поднял глаза и увидел знак "выход". Толкнув дверь, я использовал последние силы, чтобы поднять девочек и протолкнуть их через дверь. Как только я это сделал, пол рухнул, огонь снизу, наконец, проник внутрь. Однако, когда я рухнул на металлическую опору выхода, Мако и Мэдисон оказались всего в нескольких футах передо мной.

— Трое наверху! — мне показалось, что кто-то плачет.

Хотя, я не был уверен, потому что через мгновение я соскользнул в бессознательное состояние на холодный метал подо мной и пылающим жаром сзади.

Глава 45

— Клайберн Бонхольдт. Вы были обвинены в Академических проступках. Изнасилование учительницы. Сексуальные посягательства почти на тридцать студентов, хранение наркотиков, сексуальные насилия, связанные с наркотиками, неспособность оплодотворить, уничтожение имущества и поджог. Вы признаете свою вину?

— Не виновен, ваша честь.

— Вранье!

— Ублюдок!

— Умри, ты, ты… мужчина!

Внезапно позади меня раздался громкий гул голосов, и судье пришлось ударить молотком полдюжины раз, прежде чем зал суда успокоился. Я чувствовал горячие взгляды сотен женщин. Последние два дня я провел в одиночной камере, где и проснулся после того, как потерял сознание. Мне потребовалось полдня, чтобы даже узнать, почему я там оказался. После того, как меня едва спасли с пожарной лестницы, полиция развернулась и арестовала меня.

Слух о событиях, произошедших в Пропасти, просочился в новости, и это вылилось в массовую общественную полемику. По мере того как все больше деталей просачивалось, вероятно, жертвами гнева, общественный гнев рос, и город достиг точки кипения. Мальчики пытались накачать наркотиками и изнасиловать большое количество девочек. Массового изнасилования такого масштаба еще никто не видел.

К сожалению, большинство мальчиков, участвовавших в пожаре, бежали, а затем спрятались за своими влиятельными семьями, чтобы распространить правдоподобное отрицание. В конце концов, только один мальчик мог быть четко связан с событиями в Пропасти. Мало того, что он был пойман, выходя из здания, но он буквально был пойман с поличным вместе с двумя раздетыми, бессознательными, накаченными наркотиками женщинами, одна из которых была недавно изнасилованной учительницей, у которой из промежности вытекала сперма, а другой была его собственная сестра. Кровь была в воде, и я быстро тонул.

— Тогда суд над вами начнется через два месяца. — Заявил судья. — Вы освобождены от залога, как того требует закон О защите мужчин. До суда за вами будут пристально следить. Вы будете отстранены от всех школьных занятий до дальнейшего уведомления.

— Ты даешь ему залог! — Из зала раздался пронзительный крик.

Множество людей вскочили с криками. Что касается всей комнаты, то не чувствовалось, что там был хотя бы один человек, который поддерживал меня. Ну, там был мой адвокат. Вчера ее наняла тетя Роуз. Я действительно не знал ее, но она, похоже, не купилась на мою историю. Когда я объяснил ей, что произошло, она предложила мне просто признать свою вину. Её совет состоял в том, чтобы ждать, пока моя сестра не забеременеет, чтобы уменьшить мой приговор. Если женщина забеременеет от изнасилования, срок наказания существенно сокращается, а иногда и вовсе следствие прекращается. Что же касается тридцати других жертв старшеклассников, Ребекки и ей подобных, то даже если одна из них забеременеет, они, скорее всего, тайно сделают аборт, чтобы досадить мне.

— Э-эти обвинения смехотворны — сердито прорычала Брук, когда я встретил ее снаружи здания.

Полиция только проводила меня до входной двери здания суда. После этого толпы людей, стоявших снаружи, держа плакаты и крича в ярости, могли разорвать меня на части, несмотря ни на что. К счастью, Тетя Роза и Брук пришли подготовленными и имели небольшую охрану, создающую щит, чтобы защитить нас. Тем не менее, рассерженные люди пытались швырнуть в меня вещи или иным образом пробиться через охрану в попытке напасть на меня. Охрана могла только держать свои щиты и продолжать проталкиваться сквозь толпу. К тому времени, как мы втроем нырнули в машину, защитное пространство, которое они построили, уменьшилось на треть от своего первоначального размера.

Водитель нажал на газ, как только дверь закрылась, поехав так, чтобы нас не могли окружить. Большинство женщин снаружи были подростками или взрослыми. Они держали таблички с надписями «Долой мужчин» и «Гори, Клай, гори!».

— Они пытаются сделать из тебя пример. — Тетя Роуз заговорила, как только машина выехала из толпы, и через мгновение к ней присоединилась вторая бронированная машина.

— Он всего лишь один мальчик. — Брук сердито нахмурилась.

— Особое отношение мужчины получают с тех пор, как закон "О защите мужчин" оставил много женщин недовольными. Феминистки искали историю, которая олицетворяет зло мужчин. Мальчик, который употребляет наркотики и насилует десятки невольных женщин? Мальчик без крепкого семейного воспитания? Без каких-либо объяснений, почему он был там в ту ночь? Эта история созрела для сенсации. Они не остановятся, пока ты не станешь олицетворением всех мужчин.

— Но я же ничего не сделал! Я спасал их! — Мой кулак ударил по подлокотнику, заставив его скрипнуть.

— Милый… — тетя Роуз протянула руку и нежно погладила меня по руке. — Конечно, твоя тетя тебе верит. Я знаю, что мой милый мальчик никогда бы не сделал ничего подобного.

— Может быть, Мэдисон… — пробормотала Брук.

— Эй! — Я сердито посмотрел на Брук.

— Ах… — Роуз отвела взгляд, явно удивленная тем, что ее собственные скрытые мысли были произнесены вслух.

— Я люблю свою сестру. Как ты могла такое сказать? — Крикнул я, свирепо глядя на Брук, и тоже встал. — Я бы никогда не накачал ее наркотиками. Я бы не стал тебя насиловать!

— И-изнасилование? — Глаза Брук на секунду расширились, и она выпрямилась, прежде чем отвернуться. — П-прости… я не это имела в виду.

Я посмотрел вниз, слишком уставший, чтобы расстраиваться, мой гнев рассеялся, как дым. — Мне тоже… жаль. О ванн-

— Эх! — Брук остановила меня, когда тетя Роуз вопросительно посмотрела на нас. — Я единственная, кто должен извиняться. Ничего из этого не случилось бы, если бы я осталась рядом с тобой. Я отвлеклась. Я вышла, чтобы перевести дух, а когда попыталась вернуться, они заперли всех. Должно быть, таков был их план с самого начала — заманить девочек в ловушку в их собственной маленькой коробке для изнасилований. Я сразу же пошла звонить в полицию, но к тому времени, как я вернулась, все было в огне.

— А как же Айко… я от нее ничего не слышал? — Спросил я, на время забросив эту тему.

У Брук было сложное лицо, но она все же ответила. — Айко была в безопасности. Они заперли двери кухни, когда они начали, и кто-то крикнул, что питание больше не нужно. Они были сбиты с толку, но, почуяв запах огня, благополучно выбрались наружу. Хотя Айко очень беспокоилась о тебе.

Я кивнул, хотя не мог заставить себя встретиться взглядом с Брук. Быть с Айко все еще было немного похоже на измену моей лучшей подруге. Если бы речь шла о том, кого я люблю больше, мне было бы трудно выбрать между двумя женщинами. Они обе были очень важны для меня. Они обе были надежны, но совершенно по-разному. Брук была как скала, твердая и устойчивая, способная противостоять стихии рядом с тобой. С другой стороны, Айко была похожа на солнце. Ты всегда знал, что она справится.

— Лира? Диа? — К сожалению, это был мой первый шанс узнать какие-либо подробности до моего слушания.

Мне даже не разрешили поговорить с тетей, пока не был назначен суд. Было ли это частью феминистского плана, отделяющего меня от моих родителей, чтобы помочь обвинению, я не знал. Даже мой адвокат не решался сообщить мне подробности. Кроме тех случаев, когда меня выводили на допрос, все, что я мог делать, это ждать в относительной темноте и надеяться, что все получится само собой.

— Хотя слухи о том, что они присутствовали в тот вечер в Пропасти, все же говорят, что они обе выбрались оттуда до того, как ты накачал их наркотиками. Гхм… ты знаешь, что я имею в виду.

— Да… — сухо ответил я. — Я знаю…

Все эти слухи заставляли меня думать, что я лично сделал все. Я накачал наркотиками тридцать две женщины, а затем систематически насиловал каждую из них в течение тридцати минут. Естественно, нелепость этих утверждений можно было легко опровергнуть. Однако они не хотели опровергать слухи. Они хотели, чтобы во всем был виноват мальчик. Гоняться за двадцатью ответственными парнями было бы слишком тяжело, даже если бы они могли узнать их имена, поэтому, несмотря на весь здравый смысл, я был источником всей вины.

— Ходили также слухи о том, что в этом деле замешана кухарка. Они не смогли ее найти. Некоторые думают, что она погибла в огне. — Брук говорила медленно. — Возможно, ты о ней знаешь.

Я удивленно подняла бровь. — Кларис? Они не знают?

Брук покачала головой. — Сейчас твоя самая сильная защита в том, что никто не видел тебя на вечеринке. Ты был замечен только в конце вечеринки, связана с твоей историей. Если они узнают, что ты пробрался туда в женском костюме, это еще больше навредит твоему делу. Одеваться как противоположный пол — это табу. По крайней мере, тебя никто не видел.

— Меня видели… — медленно проговорил я, заставив Брук поднять глаза. — Диа… и Лира… они обе видели меня. Не думаю, что Лира заметила, что я Кларисса.

— Тогда просто Диа? — Брук задумчиво нахмурилась. — Они называют ее Королевой Карьеры, верно? Возможно, мы можем предложить ей какое-то соглашение, чтобы она молчала.

— Ты мне немного рассказывал об этом. — Заговорила тетя Роуз. — Агент Диа должна быть так же заинтересована в том, чтобы ее присутствие там оставалось тайной, как и Клайберн. Может быть, она не будет говорить?

— Возможно… — добавила Брук, но, похоже, не очень убедительно. — Неужели мы действительно хотим положиться на женщину с репутацией мужененавистницы?

За этим последовало молчание.

— И… остальные… — я нарушил молчание, желая спросить конкретно о Мэдисон, но не хотел, чтобы это прозвучало слишком отчаянно.

— Мако проверили и обнаружили, что она не беременна.

— Они могут узнать это так быстро? — Я закашлялся от удивления.

— С помощью магии, да… — тетя Роуз пожала плечами, — Было бы лучше, если бы она была беременна.

— Я этого не делал!

— Я знаю, Клайберн, я знаю.…

— А они не могут просто проверить ДНК спермы в ней? — Спросил я.

— Проверить ДНК? Я не понимаю, что ты имеешь в виду? — Тетя Роуз склонила голову набок, но, взглянув на Брук, поняла, что та тоже ничего не понимает.

Похоже, профилирования ДНК не существует и в этом мире. Учитывая природу этого мира, вероятно, не было и такой вещи, как набор для изнасилования. Я мог только вздохнуть от несоответствия этого мира с моим собственным. Научная фантастика всегда рисовала миры как современные, примитивные или продвинутые. Казалось, что все технологии идут рука об руку. Если вы продвинулись в чем-то одном, вы продвинулись во всем. Даже истории, которые включали скачок в технологическом прогрессе от поиска какой-то инопланетной технологии, обычно затрагивали все аспекты жизни.

В этом мире не было прогресса технологий, в нем было удобство магии. В результате многие вещи в этом мире радикально отличались. Инженерные подвиги, которые трудно представить, как летающие машины и плавучие острова, были созданы с легкостью благодаря магии. Между тем, общая наука, казалось, отставала, с некоторыми концепциями немного лучше, чем наш мир в 50-х годах. Было труднее заметить, например, что здравоохранение было позади, потому что добавление магии более чем компенсировало его, с некоторыми из наших самых больших болезней, таких как болезни сердца и рак, просто заклинание от мгновенного излечения, то есть, если у вас были деньги, чтобы позволить себе это.

— Но я думаю, что ты больше беспокоишься о Мэдисон, чем о Мако. — Голос Брук прервался, и лицо тети Роуз стало серьезным. — Мэдисон в порядке, Клайберн.

— В порядке?

— Она… застряла между теми, кто хочет обращаться с ней как с жертвой мстительного брата, и теми, у кого слухи о Королеве шлюх только подтвердились.

— Все еще королева? Даже учитывая, что она девственница?

— Некоторые женщины жестоки. Реальность для них не так важна. — Роуз вздохнула.

Как источник некоторого искривления этой реальности, я понимал это больше, чем большинство. Я кивнул им в ответ. По крайней мере, Мэдисон была в безопасности. Айко и Брук тоже были в безопасности. Я направлялся домой, и мне предстояло провести время с обоими моими детьми. Хотя ситуация не была идеальной, все могло быть намного хуже.

Остальная часть поездки домой прошла в молчании. У меня будет время поговорить с тетей Роуз позже. На данный момент, я просто хотел обработать все, что происходило. Когда мы добрались до особняка, я направился в случайном направлении, просто желая остаться где-нибудь подумать. Я мог бы подумать, что пойду в библиотеку, но место, куда я направлялся, было комнатой моих детей. Там была горничная, которая помогала тете Роуз наблюдать за девушками, которые стояли рядом на улице. Она кивнула, когда я вошел в комнату и закрыл дверь. Кроме трех горничных и охраны, этот особняк был пуст. Я провел всю свою жизнь здесь, но внезапно возвращаясь к этому, он чувствовал себя таким пустым.

Я подошел к ближайшей кроватке и поднял Алису, я мог сказать, потому что у нее было больше волос, чем у ее сводной сестры. Это была клубничная блондинка. Когда она подрастет, она наверняка потемнеет, но никогда не будет такой темной, как мои волосы. Тетя Роуз вошла в комнату, когда я сидел в слабом свете, раскачивая Алису взад и вперед. Она ничего не сказала, вместо этого просто подошла к кроватке Ани и взяла ее на руки. Аня издала несколько жалобных звуков, но быстро успокоилась в объятиях Роуз, успокоенная матерью. Она села в другое кресло напротив меня.

— Здесь, должно быть, одиноко, — медленно произнес я. — Быть здесь, в одиночестве.

— Тебя не было больше недели. — Роуз усмехнулась. — А твои дочери довольно горстки.

Я опустил голову, целуя мягкий лоб моей дочери, ее аромат был сладким и молочным. Ее маленький носик сморщился, как будто она почувствовала что-то грубое, что ей не понравилось, но после единственного кашля она снова заснула. Я не сводил глаз с Алисы, а Роуз суетилась с Аней.

— Все равно, я чувствую себя плохо, оставляя тебя одну. Я не хочу пропустить ни одного дня из жизни моего ребенка.

Роуз вздохнула, наклонилась и погладила Аню по щеке. — Не беспокойся обо мне. Я сильная женщина. Пока у меня будут эти дети, я буду ждать твоего возвращения целую вечность.

— Я люблю тебя, моя Роуз.

— Ммм… мое сердце все еще бьется быстрее, когда я слышу это. Это должно означать, что я тоже тебя люблю. — Роуз ласково улыбнулась, глядя на Аню, которая просыпалась и хватала ее за палец, пытаясь пососать его. Она посмотрела на меня, ее глаза стали серьезными. — Ты должен пойти и увидеть её.

— Её?

Говоря это, Роуз снова посмотрела на ребенка. — У нее нет таких детей, как у меня. Во многих отношениях твоя мать более уязвима и более хрупка, чем я когда-либо была бы.

— О-они это позволят? — Спросил я, внезапно почувствовав, как в сердце закрадывается тревога.

— Я уже все устроила. Ты можешь сходить в тюрьму ненадолго. Она захочет узнать, как прошла твоя первая неделя.

Я поморщился. — Я боюсь сказать ей об этом…

— Она не будет винить тебя.

— Этого я тоже боюсь.

Мы продолжали сидеть молча, держа на руках по ребенку. Единственными звуками были редкие всхлипывания или крики одного из младенцев. Когда Аня стала более суетливой, Роуз вытащила грудь и позволила Ане сосать ее. Когда она заметила мой любопытный взгляд, Озорная улыбка появилась на ее лице.

— Ты же знаешь, что это тоже твое. — Она указала на свою вторую грудь.

Я встал, медленно приближаясь к Роуз. Ее нижняя губа слегка задрожала, и она выглядела так, будто ожидала моего прикосновения. Я мрачно улыбнулся, опускаясь вниз и вытаскивая ее грудь из свободной облегающей рубашки и лифчика. Когда я обхватил ее свободную грудь своей рукой, она закрыла глаза и слегка застонала. Однако вместо того, чтобы опуститься на него, я положил Алису рядом с другом соском, а затем прижался губами к ее губам.

— Мм! — Она застонала мне в рот, когда мой язык метнулся в нее.

Наши языки сплелись на целый час, пока я стоял над ней с младенцем на каждой груди. Она издавала милые стонущие звуки, в то время как младенцы под ней издавали милые сосущие звуки. Я не отстранился, пока дверь внезапно не открылась и в комнату не вошел человек.

— ГМ… — Брук неловко кашлянула, не глядя на нас двоих.

Я отпустил губы Роуз, напряжение слюны соединило наши губы, когда мы отстранились друг от друга.

— Дразнишь… — прошипела Роуз, ее глаза вспыхнули желанием.

Я мог чувствовать запах женского аромата Роуз, который выдавал, насколько она возбуждена. Мы оба уставились друг на друга, всего в нескольких шагах от того, чтобы бросить детей обратно в кроватку и сделать это прямо на полу, даже при Брук.

— Есть гость?

Я вздохнул, только отвернулся и с некоторым усилием отвел взгляд от знойных глаз Роуз. — Гость? Сейчас?

— Я думала, что приказала никому не входить. С прессой, мы не можем рисковать. — Роуз не могла остановить раздражение от воздействия на ее голос; в конце концов, она была действительно возбуждена.

— Да… но это может быть особый случай. — Брук почувствовала себя неловко. — Это Лира.

Я тут же удивленно обернулся, выражение моего лица изменилось, — Лира? Правда?

Из всех людей, которых я ожидал увидеть, я никогда бы не догадался, что это Лира. Роуз с сожалением кивнула мне, сказав, что я должен буду отплатить ей позже, и я оставил свою женщину и детей, чтобы навестить нашего гостя. Брук провела меня в небольшой кабинет, который выглядел так, словно это был офис, хотя им редко пользовались. Когда я вошел, Лира уже была там, глядя в зеркало на стене, странно поправляя волосы, ее рот двигался, как будто она говорила сама с собой.

Простояв почти тридцать секунд, осознав, что она настолько сосредоточена, что не слышала, как я вошел, я вежливо кашлянул. Лира выглядела так, словно чуть не выпрыгнула из своей кожи, и я не мог удержаться от смеха. Это заставило ее сильно покраснеть и одарить меня взглядом, который, возможно, другие студенты интерпретировали как холодный. Для меня он казался только мило взволнованным.

— К-Клайберн… — сказала Лира, поворачиваясь ко мне лицом, но все еще держась на некотором расстоянии. — Я слышала о обвинениях…

Когда Лира обернулась, я смог получше разглядеть ее, и это вызвало у меня некоторую заминку. Она была на самом деле в очень милом летнем платье, которое показывало некоторые замечательные части ее декольте. Платье было достаточно коротким, чтобы намекать на изгибы, которые были едва скрыты, но ничего не показывало. Это было такое платье, которое заставляло смотреть на подол часами, просто надеясь, что оно поднимется на полдюйма и покажет изгибы ее попки и нижнего белья. Ее волосы были собраны в красивую прическу, которая демонстрировала ее золотые локоны, и она была немного накрашена. От нее даже исходил цветочный аромат. Он кричал, что она слишком старается, но на Лире это выглядело очень мило. Лира всегда отличалась трудолюбием.

Я быстро отвернулся, чтобы не было похоже, что я смотрю,

— Да… это просто обвинения. Я еще не виноват.”

Лира медленно кивнула, ее лицо почему-то покраснело.

— Т-ты точно будешь признан невиновным!

Я искоса взглянул на нее.

— Я слышал, что они хотят сделать из меня пример.

— Нет! — глаза Лиры широко раскрылись от невинности. — Они не могут, это нечестно.

— Жизнь не всегда справедлива.

Я повернулся к Лире, когда она не ответила.

Ее голова была опущена, и она, казалось, слегка дрожала. Это было неудобное зрелище, и оно показалось мне странным. Не раздумывая, я шагнул к Лире, взял ее за руку и обхватил ладонью за щеку. Она посмотрела на меня, и тут я ахнул от удивления. По ее щекам текли слезы. По какой-то причине, видя, что девушка плачет это, казалось, заставило мое сердце болеть.

— Лира… — сказал я, придвигаясь ближе к ней, когда мои глаза глубоко заглянули в ее ярко-синие глаза.

— Это просто неправильно… — пробормотала Лира, — ты спас меня. Ты пытался спасти других девочек.

— Как ты можешь быть так уверен? — осторожно спросил я.

Лира покачала головой как бы про себя.

— Ты определенно не плохой человек. С того момента, как я увидела тебя, я думала, что ты отличаешься от других мальчиков.

Я вздохнул.

— Лира, зачем ты пришла?

Лира слегка улыбнулась.

— Ты спас меня. Я… я чувствую, что должна отплатить вам тем же.

Мой хмурый взгляд превратился в кривую улыбку.

— Что… на самом деле я не так уж и спас тебя.

Лира удивленно подняла глаза, но на ее лице быстро отразилось понимание.

— Мой брат был там, не так ли?

— Ты знала! — я произнес это слово прежде, чем смог остановиться, и выражение лица Лиры почему-то стало печальным.

— Он.… Он ведь ничего со мной не делал, правда? — спросила Лира, затем поднесла руку к моему рту, чтобы я не ответил.

— Я знаю, что он это сделал, тебе не нужно отвечать.

— Лира… — по какой-то причине, печальный взгляд в ее глазах беспокоил меня, и я хотел что-то сделать с этим.

— Нина, это его телохранитель… она его остановила? — Лира на самом деле не спрашивала, а просто высказала свои подозрения.

— Мой брат… он уже давно хочет лишить меня девственности.

— Это что, проблема?

— Хммм… — Лира медленно покачала головой, хотя на ее лице все еще было грустное выражение.

— Нет… по мнению общества, нет.

— Общество? А как насчет того, что ты хочешь?

— Чего я хочу? — Лира посмотрела на меня.

— Мне нужен правильный человек.

Я понял, что где-то в этом направлении мое тело двигалось, пока я не оказался всего в нескольких дюймах от нее. Она смотрела на меня со слезами на глазах, но ее больше не трясло, и она не отворачивалась. На самом деле, она, казалось, двигалась ко мне так же, как я двигался к ней. В кабинете было много места, но мы хотели быть поближе. Мои руки протянулись вперед, колеблясь, как бы схватить ее и притянуть к себе.

— Ты уже нашла его?

— Я думала, что… — Лира на секунду опустила глаза, — но тут появился ты.

— А? Я? — я потянулся и почесал щеку, немного удивленный тем, насколько Лира была дерзкой.

В этом мире было немного странно, что к всему относились так прямолинейно. Большинство женщин избегали меня полностью, или прятались за контрактами, или относились к этому как к деловому обмену. Стоять перед этой девушкой и видеть, как она чуть ли не заявляет, что я ей нравлюсь… однако вопрос был в том, что я чувствую к Лире?

Впервые мы встретились в палатке на заднем дворе. Я ел ее киску почти импульсивно. Тогда она была сумасшедшей девочкой и, возможно, стала немного сильной. Однако это было больше года назад. Я через многое прошел. Внезапно ее чудаковатость стала больше походить на искренность. Она была глупой, но в то же время милой. Я вспомнил то чувство, которое испытал, когда увидел Аарона на ней. Мне показалось, что кто-то схватил мое сердце.

— Лира… Я…

Лира подняла палец и приложила его к моим губам.

— Клайберн, пожалуйста, возьми меня.

— Ах…

Добрые чувства в моем сердце погасли в одно мгновение. Ее слова не заставили меня чувствовать себя счастливым. Я определенно не чувствовал возбуждения. Вместо этого я почувствовал себя немного не в восторге. Беременность… вот к чему она всегда возвращалась. В конце концов, для Лиры я был всего лишь средством забеременеть. Она не признавалась, что любит меня, она признавалась, что хочет использовать меня, чтобы иметь ребенка. В ее глазах было даже какое-то странное отчаяние.

Я отстранился, отступая от Лиры.

— Прости… я здесь не только для того, чтобы дать тебе сперму.

— Ч-что? — глаза Лиры затуманились, она засмущалась.

— Я не хочу ничего случайного, например чтобы ты просто забеременела. Если ты просто хочешь забеременеть. Найди кого-нибудь другого. Я требую от своих женщин большего.

Лира моргнула, ее замешательство росло.

— М-моя семья богата. У меня есть деньги…

Я грустно улыбнулся. Да, все дело было в куске, в этом мире. Я позволил себе погрузиться в этот момент, но это была реальность. Я не мог по-настоящему доверять женщинам. Ну, кроме женщин в моей собственной семьи. Возможно, именно поэтому я не связывался с Мией с тех пор, как мы провели вместе ночь.

— Некоторые вещи нельзя купить. Я думал, что в тот день в палатке, когда мы игрались пару лет назад, тебя заинтересует что-то более интимное… — я вздохнул.

Я не мог позволить себе стать похожим на других мужчин. Чтобы стать черствым или просто заниматься сексом с женщинами, думая о том, какие награды я получу от этого. Я не хотел такой жизни. Вместо этого я хотел следовать зову сердца. Да, именно этого я и хотел с самого начала. Моя жена изменила мне, потому что хотела иметь ребенка. Это было холодное, расчетливое движение, которое вообще не включало меня в уравнение. Женщины, которых я преследовал, женщины, которых я любил… там должна была быть любовь. Человек, которым я хотел быть в будущем, был человеком без сожалений.

— Палатка… — ее глаза вспыхнули, а рот открылся.

— Ты тот самый….!

— Лира… — я слегка напрягся.

— Будет лучше, если мы…

— Это ты! — взволнованно воскликнула Лира.

— Ты определенно будешь моим первым!

— Ха-а-а… — я вздохнул.

— Ты что, не слушаешь? Я хочу быть только с любимым человеком.

Лира моргнула.

— Э-это…

Я нежно погладил лиру по голове.

— Так что, видишь ли… мы не можем…

— Тогда я определенно заставлю тебя полюбить меня! — заявила она, указывая на меня пальцем.

— Что?

Заставь меня любить ее, разве это не она хочет меня чтобы только получить ребенка?

— Клиберн, — вошла Брук, внезапно прервав нас обоих, я стоял с растерянным видом, а Лира торжествующе указывала на меня.

— Кто-то был пойман при попытке проникнуть в особняк.

— А? Разве это не проблема полиции?

— Он говорит… его зовут Аарон, и ты похитил его сестру Лиру. Он требует, чтобы ты ее отдал.

Я взглянул на Лиру.

— Возможно, тебе лучше уйти.

— А? — Лицо лиры помрачнело.

— Эт-этот ублюдок…

Внезапно ненавистный взгляд на ее лице полностью контрастировал с широко раскрытыми глазами счастья, которое она показывала мгновение назад. Я был полностью потерян в этот момент.

Взгляд Лиры метнулся ко мне, ее глаза внезапно снова загорелись огнем. — Я… не позволю ему! Ты будешь моим первым… моим Л-л-л… Ах… я не могу этого сказать!

Лицо Лиры внезапно покраснело. Она схватилась за щеки и покачала головой, словно пытаясь избавиться от негативных мыслей. Это выглядело несколько странно, и Брук смогла только приподнять бровь.

— Лира, мне кажется, здесь какая-то путаница… я…

— Нет, мой Лю… Эх, Клиберн! — Лира отвела взгляд.

— Я должна идти, но я определенно не проиграю! Он не возьмет ее, я ему не позволю! Это должен быть Клайберн. Ты! Покажи мне этого подонка моего брата!

Брук махнула рукой в ее сторону, и один из охранников вывел Лиру наружу. Уходя, она все еще что-то бормотала. Я был полностью в растерянности. Это была Ледяная королева? Она все еще была такой же сумасшедшей, какой я ее когда-либо знал.

— Брук, ты хоть представляешь, что это было?

— Даже не знаю. Женщины сбивают с толку.

— Разве ты не женщина?

— Откуда мне знать!

Я снова вздохнул, чувствуя, что пропустил большую часть разговора между Лирой и мной, если у нее действительно были чувства ко мне, я не понимал, почему она была так одержима беременностью. Как королева, забеременеть обычно не было их приоритетом. Если бы Лира просто сказала, что хочет заняться со мной сексом, у меня не было бы никаких сомнений. Я знал, что она была похотливой девушкой. Однако она казалась более одержимой идеей забеременеть, чем кто-либо другой.

— Брук, бери машину. — в конце концов я решил отказаться от попыток расшифровать этот разговор, это подождет еще один день.

— Мне нужно кое с кем поговорить.

Глава 46

— Итак, это подводит итог тому, что произошло. — я вздохнул, заканчивая объяснять свою историю.

Рука, прижатая к стеклянному барьеру, отделяющему нас друг от друга.

— Мой бедный ребенок, мама должна быть рядом, чтобы защитить тебя.

Меня отвезли в тюрьму, чтобы договориться о встрече с матерью, которую назначила тетя Роуз. Я пришел сюда с тревогой, но, рассказав маме свою историю, почувствовал огромное облегчение. Конечно, мама была тут, чтобы услышать мои заботы и утешить. Просто имея кого-то, чтобы объяснить это, кого-то кто не будет судить меня за мои ошибки, мгновенно заставил меня чувствовать себя лучше. Мать всегда любит своих детей.

— Я люблю тебя, мама. — я ответил тем же жестом, коснувшись холодного стекла.

— Мама… я просто не знаю, что делать. Насчет Мэдисон. Лира….

— Я тоже тебя люблю, милый.

Мать откинулась на спинку стула, задумчиво глядя вниз. На ней был лишь минимум косметики, а волосы были стянуты сзади резинкой. Она редко показывала так много своего лица. Она всегда выглядела стильно и загадочно, но в тюремной форме она выглядела более по-матерински, чем когда-либо прежде. Что-то в том, что я видел ее в простом наряде, только подчеркивало, насколько красива была мать на самом деле. Даже оранжевый комбинезон не мог остановить ее от того, чтобы быть горячей.

— Мой адвокат продолжает настаивать, чтобы я признался. Не думаю, что она верит в мою невиновность. — я вздохнул.

— Я не знаю, что делать. Как мужчина, я не чувствую, что у меня есть кто-то еще на моей стороне. Другие парни скорее бросили бы меня под автобус, чем признали свою вину, и даже если бы на моей стороне были женщины, большинство из них слишком боялись бы преследования, чтобы сделать шаг вперед.

Камера, в которой мы сидели, ощущалась очень маленькой для этого визита. Это было похоже на некоторые из центров для посетителей заключенных, которые я видел в своем старом мире, хотя там не было телефонов. Вместо этого голос был обработан через каменный фрагмент, который, вероятно, был волшебным по своей природе. Это была стерильная и чистая среда, с очень небольшим декором. По крайней мере, здесь было чисто. Не похоже, чтобы с мамой плохо обращались, и каждый раз, когда я спрашивал, она автоматически говорила мне, что она в порядке, и она больше беспокоиться обо мне.

Кивнув на мои слова, мама сделала странный вид, как будто ей пришло в голову что-то непривлекательное. Она покачала головой на секунду, глядя с сомнением, но когда она взглянула на меня, ее решимость, казалось, усилилась. Наконец она села и наклонилась вперед, хотя выражение ее лица было немного несчастным.

— Есть кое-что, что я могу сделать для тебя… — слова матери звучали медленно и методично.

— Мам?

Мама посмотрела мне в глаза и мягко улыбнулась.

— Все в порядке, милый. Мама позаботится об этом. Только пообещай мне одну вещь, ладно?

— Все что угодно, ты же знаешь.

— Обещай своей матери, что если моя помощь придет, ты не откажешься от нее.

Я мог только приподнять бровь. Почему я должен отказываться от помощи, предложенной моей матерью? С чего бы мне отказываться от всего, что предлагает мама? Я хотел немедленно покачать головой и отвергнуть эту идею, но мама посмотрела на меня с таким суровым выражением, что я на секунду заколебался. Убедившись в глубине души, что я никогда не отвергну что-то от матерей, я медленно кивнул. Увидев мое согласие, мама с облегчением улыбнулась.

— Все будет.

— Хорошо, хорошо. — мама вздохнула.

— Ты такой хороший мальчик. Эти мерзкие женщины их Гнева, пытающиеся добраться до моего Клайберна, это сводит меня с ума!

Я криво улыбнулась.

— Старшие употребляли наркотики и насиловали их. Мэдисон была почти жертвой этих действий.

Мама пожала плечами.

— Мэдисон достаточно раз отвергала твою руку помощи. Она может быть моей дочерью, но, возможно, ей нужно учиться на своих ошибках.

— Мам!

— Прости, я просто не могу тебе сочувствовать. Эти девушки из Гнева просто уродливые, они неуместно вымещают свой гнев на другом поле, и для остальных, они не были бы приглашены, если бы они делали правильные вещи и искали мужчину.

Я вздохнул и кивнул, пока мама говорила. Я действительно не хотел ввязываться в драку, особенно с ней в тюрьме. Я никогда не считал себя прогрессивным, но мама явно придерживалась консервативных взглядов, несмотря на то, что сама была несколько уникальным случаем. Она была не единственной, и там были тысячи женщин, которые думали почти то же самое, что Гневы почти попросили, чтобы их изнасиловали. То, что это было правильное правосудие, осуществляемое мужчинами, и единственной неудачей было то, что каждая из них не была беременна, чтобы они могли стать респектабельными, надлежащими гражданами, а не социальными неудачницами.

Были круги, которые боготворили меня как своего рода местного героя за то, что я показывал девушкам из Гнева, кто был боссом. Конечно, те, кто чувствовал себя так, боялись возмездия, и поэтому я не получил никакой поддержки, которая имела значение. Как я уже говорил, мужчины были счастливы, что это я, а не они, а женщины прятались от страха быть атакованными за свои убеждения. Только мама здесь осмелилась открыто высказать свое мнение за меня.

Как бы сильно я ни любил свою маму, на самом деле я не соглашался. Возможно, вы могли бы назвать это моими старыми мировыми ценностями, но то, что произошло той ночью, выбило меня из колеи. То, что случилось с этими женщинами, хотя большинство из них были из Гнева, все еще причиняло мне боль. Четыре из пяти Королев сумели убежать, хотя учитель оказалась жертвой Бена, который также вышел сухим из воды, действуя как чудовищный психопат. В любом случае, многие женщины подверглись сексуальному насилию, и я был прямо в центре этого.

Конечно, было бы слишком легко обвинить в этой ночи Бена. Но он был только одним из трех парней, которые решили начать эту игру. Кроме того, его методы были относительно безвредны. Взять кучу девушек, напоить их, повеселится. Если пытаться напоить женщину и надеяться, что это увеличит шансы на победу, было преступлением, то слишком много мужчин будут виновны. Старшеклассники были теми, кто расширил игру, приглашая каждую девушку, которая кого-то из них отвергла, а затем накачивая их наркотиками. Однако даже пожилые люди были всего лишь продуктом этой культуры, которая способствовала серьезному отсутствию ответственности у мужчин, наряду с такими же несправедливыми требованиями.

Я даже могу винить себя. Я был там, но я был так сосредоточен на своих собственных проблемах, что даже не нашел времени рассмотреть старших. Я был так убежден в своем превосходстве, что был застигнут врасплох их мелкими проделками. И да, часть вины пала на Гнев, который стремился смутить и унизить мальчиков так же, как мальчики в конечном итоге смущали и унижали девочек. В конце концов, это были объединенные усилия многих людей, и мысли об этом только утомляли меня.

Мама тоже, казалось, была погружена в себя, одинокая слеза бежала по ее щеке, когда она смотрела вдаль. О чем она только думала? Это Ханна? Мэдисон? Тинья, женщина, которую она убила? Я инстинктивно потянулся, чтобы убрать слезу с ее щеки, и моя рука ударилась о стекло. Я издал раздраженный звук и посмотрел на охранника.

— Разве я не могу увидеть свою мать без этого стекла? — спросил я.

Мама, казалось, оживилась от моих слов, глядя на меня с некоторым удивлением. Охранница тоже, казалось, была удивлена моими словами, внезапно выглядя несколько взволнованной. Выражение ее лица быстро стало странным, но когда я не отвел взгляд, она неловко пожала плечами.

— Что касается этого… каждый посетитель мужского пола, конечно же, имеет привилегию использовать специальную комнату для посещения.

— Все будет в порядке. — я кивнул без колебаний.

— Милый… — прошептала Мама.

— Мы не обязаны это делать.

— Мне не нравится разговаривать с тобой через стекло, — объяснил я.

— Меня расстраивает, что я не могу прикоснуться к тебе.

— Ой… — мама вдруг странно замолчала, отворачиваясь и краснея.

Я оглянулся на охранницу.

— Ну и что?

— Д-да! — Охранница кивнула.

— Конечно, идите сюда. Нам нужно будет обыскать вас.

— А! — Мама встала.

— Вот и хорошо. — я пожал плечами и последовал за охранницей, не давая маме времени возразить.

Они положили передо мной несколько документов, которые я быстро подписал. Я не планировал ничего ввозить контрабандой. Я просто хотел вытереть слезу с глаз моей матери. Может быть, я заплачу у нее на коленях. Я не знаю, я просто ненавидел смотреть на нее через стекло.

— П-пожалуйста, разденьтесь. — просила симпатичная стражница с длинными светлыми волосами.

— Почему здесь еще три женщины? — я оглянулся и увидел группу охранниц в комнате, которые занимались этим обыском.

— Я… это протокол! — девушка ответила со слезами на глазах, в то время как другие женщины отвернулись.

— С-стажеры!

Внезапно я понял. Я думаю, что эти женщины должны были раздеть и обыскать мужчину, чтобы убедиться, что он ничего не проносит. В нормальном мире это было бы в порядке вещей, но для этого мира это был бы один из немногих случаев, когда эти женщины могли видеть парня голым лично. Тюремные охранники не были даже на уровне студентов Академии, так что эти девочки могли видеть мальчика, вероятно, раз в год. Увидеть голого мальчика, ну… неужели эти женщины должны быть такими бесстыдными?

— Эй, ты уже пять минут прикасаешься к моему члену, что ты там собираешься найти? — прорычал я.

— Ня! — девушка подскочила,

— Я — это протокол! Просто чтобы убедиться, что ты не прячешь что-то в складках.

— Складки! Это пенис, а не влагалище! Нет никакого способа, которым я мог бы скрыть что-то в нем вообще. По крайней мере, не используя методы, которые я не хотел бы себе представить!

— А ты позади меня, ты трогала мою задницу в течение последних нескольких минут!

— А! Э-это! — другая девушка почти вытянулась по стойке смирно.

— Нам придется провести полный обыск анальной полости!

— Что?

Глаза двух резвых охранников вспыхивают, но даже двое других, которые просто наблюдают, одобрительно кивают. Через мгновение я увидел двух охранников, склонившихся надо мной над столом с раскинутыми руками и издевавшихся надо мной с полицейской жестокостью. Это было совершенно непрофессионально! Нет, я не занимаюсь такими вещами! Это было массовое нарушение, даже если две отобранные девушки были моложе и красивее, в то время как это была хриплая женщина, только наблюдающая с похотливой усмешкой на лице.

Разве они не должны использовать перчатки! Это было совсем не сексуально, но после того, как я делал те вещи с моим задом в течение нескольких минут, хихикая, я мог бы помочь, если бы мой не член встал. Хриплая дама ахнула, когда она жестом велела девочкам развернуть меня.

— А, это оружие! — заявила одна девушка.

— Он его контрабандой ввозит!

— Ты… ты… — я стиснул зубы после такого унижения. — Довольно!

Охранники буквально стояли передо мной на коленях, глядя на мой член как на странный инопланетный артефакт. Наконец, насытившись, я подался бедрами вперед к ближайшей девушке, намереваясь заставить ее вздрогнуть. Невежественная охранница могла только смотреть, как мои яйца взлетели вверх, а затем мой член ударил ее по лицу. Вся комната замерла, когда я положил его. Мои яйца покоятся на ее подбородке, а мой член бежит вверх по ее лбу.

— Т-т-теплый! — ошеломленно пробормотала девушка.

Она просто высунула язык и облизала его?

— Мне нужен адвокат? — закричал я.

К счастью, мне удалось снова одеться и захромать в спец комнату. Я разочарованно ворчал, моя задница болела и против моих собственных личных желаний я чувствовал себя немного возбужденным. Было бы лучше, если бы девочки не хихикали. Так бесстыдно! Я никогда раньше не чувствовал себя таким использованным. В конце концов я нырнул в комнату, куда они жестом указали мне, закрывая дверь и со вздохом перерезая их похотливые ухмылки.

Как только я снова открыл глаза, я застыл, глядя в комнату. В отличие от коридора и комнат за ним, здесь не было холодной, стерильной среды с белыми стенами и полом. Скорее, это была уютная комната. В центре комнаты стояла большая кровать, а сбоку душ, достаточно большой для двоих. Пол был покрыт ковром, хотя это был обычный ковер, а стены имели коричневый, успокаивающий цвет с несколькими висящими картинами.

— Это….

— Должен признаться, дорогой, я была немного удивлена, когда ты попросил спец комнату. — мама вдруг вышла из-за занавески.

На ней не было ничего, кроме нижнего белья. Несмотря на то, что нижнее белье не было особенно модным, на маме оно выглядело невероятно сексуально. Она казалась почти застенчивой, легкий румянец был на ее лице. Однако она смело встала передо мной так, как могла только мама, убедившись, что я вижу ее тело во всем его великолепии. Как будто она говорила, что это тело только для меня.

— М-мама? — я удивленно посмотрел на нее, и мой разум быстро понял, что спец — это не просто место для встреч с людьми.

— Что означает спец, могу я спросить?

— Хм? Комната для продолжения рода между мужчиной и женщиной. — застенчиво ответила мама.

— Мужчины могут просить добровольных пленников. Это позволяет пожилым и уродливым мужчинам выполнять свои квоты, и если женщина забеременеет, это может снизить ее приговор.

Внезапно эти странные взгляды из прошлого приобрели совершенно новый смысл. Они не смотрели на меня неловко, потому что они собирались раздеть меня, они смотрели на меня странно, потому что я беззастенчиво попросил комнату, чтобы трахнуть мою мать! Ну, не то чтобы этот уровень инцеста был вне закона, как в моем старом мире. В конце концов, они привезли меня сюда. Это была скорее странная странность, ставшая еще более странной из-за того, что моя мама была в тюрьме, а я был относительно молод.

— Мама… — попытался объяснить я, но у нее была странно довольная улыбка на лице.

— Я думала, что мой сын больше не будет интересоваться мамой, особенно теперь, когда ты учишься в академии и окружен молодыми красивыми девственницами. — сказала мама.

— Я очень обрадовалась, услышав, что ты все еще так сильно хочешь прикоснуться ко мне.

— Так вот, об этом…

— Но не требуй так настойчиво! — мама положила руки на щеки, ее румянец пылал.

— Так смело! Ты действительно вырос за эти короткие несколько месяцев. Твоя мама очень рада видеть, каким человеком ты стал.

— А… — я, наконец, просто улыбнулся, бросив попытки объяснить.

Если бы вопрос был в том, хочу ли я спать с мамой, ответ всегда был бы да. Я пришел сюда по детским причинам, но, видя, как это радует маму, я не мог поступить иначе. Я поднял руки и жестом пригласил маму подойти ко мне. Она вошла в мои объятия, ее мягкая грудь прижалась к моей, ее теплое дыхание ласкало мою щеку.

Я подрос еще на несколько дюймов и теперь был выше матери. Когда я положил подбородок ей на плечо и крепко обнял, ее знакомый запах ударил мне в ноздри. Я скучал по этой женщине. Я скучал по ней гораздо больше, чем думал. Безопасность и знакомство, которые пришли с этим запахом, ошеломили меня, и я понял, как много мама значила для меня. В течение четырнадцати лет эта женщина была столпом моей жизни. Она учила меня сексу и жизни. Даже если мама не была идеальной, склонной к эмоциональным всплескам и цепкости, я любил ее безоговорочно.

Наши губы тут же нашли друг друга, и наши языки переплелись с глубокой потребностью. Я уже забыл, какой голодной была моя мать, или, возможно, я не понимал, как много ей придется провести в тюрьме без своего сына, так как мама быстро начала рвать мою одежду с безумным отчаянием. Я начал помогать ей снимать с меня пальто и рубашку, потому что был совершенно уверен, что если бы я этого не сделал, она бы сорвала ее с моего тела. Мне нравилась рубашка, так что мне пришлось быстро снять нее, так как мама отчаянно дергала меня за штаны.

— Ммм… мама скучала по этому. — мама застонала, когда ее губы оторвались от моих.

— Я хочу попробовать твой член. Это было так давно.

Взгляд мамы был животным и немного пугающим, когда она толкнула меня обратно на кровать. Она схватила меня за штаны и агрессивно стянула их вниз. Мой член выскочил из штанов. Если бы дразнящие тюремщицы не сделали этого, естественно, эротичный взгляд мамы на меня с ее пылким отчаянием наполнил мой член кровью до максимума. Она без колебаний опустилась на колени, раздвинула мои ноги и встала на колени между моей промежностью в ногах кровати.

Она посмотрела вниз на мой член с чрезвычайным желанием, которое оставило меня слегка ошеломленным. Можно было подумать, что мой член был каким-то спасающим жизнь существом или каким-то давно потерянным другом с тем, как мама взяла его в руки, ее глаза закрылись и она выпустила небольшой вздох, как будто чувствуя, что мой член удовлетворяет какую-то зависимость глубоко внутри ее психики. Ее губы опустились на кончик моего члена, целуя его нежно, как любовника. Очень медленно ее язык высунулся и щелкнул над головкой.

— Ах… Мам…

— Я люблю тебя… — она открыла рот и прижалась губами к моему члену, который ее рука обхватила с другой стороны и прижала к своему лицу.

— Ты такой большой, Клайберн, что мама не знает, выдержит ли она это.

Я мог бы сказать, что мама сказала это в дразнящей манере. У нее было выражение лица, которое говорило, что независимо от того, насколько большой он был, она будет полна решимости взять его. Она потерла кончик моего члена о свою щеку и губы, как будто это была кошачья мята, она была в эйфории, полностью потеряна в игре. Немного предварительной спермы вытекло, и прозрачная жидкость в конечном итоге распространилась по губам и щекам мамы, но она, казалось, не возражала вообще. Во всяком случае, это только подстегнуло ее стать более агрессивной.

Она откашлялась и взяла мой член в рот. Ощущение ее мягких, влажных губ, обнимающих мой член, мгновенно заставило меня издать стон. Мама ответила своим собственным стоном, усердно посасывая ствол в течение целых тридцати секунд, прежде чем отпустить с щелчком зубами. Я протянул руку и нежно коснулась маминой щеки, откинув назад волосы, которые выпали и теперь рисковали испачкаться спермой и слюной.

Мама продолжала сосать, двигая ее уже вверх и вниз по стволу создавая непристойные влажные шумы ртом. Время от времени она издавала звук "МММ", наслаждаясь вкусом моего члена, или, возможно, больше удовольствием, которое она доставляла своему собственному сыну. Вибрации ее горла естественным образом стимулировали нервы глубоко внутри моего члена, заставляя дрожь пробегать вверх и вниз по моему телу. Мама определенно была профессионалом по сравнению с теми девственницами. Не считая Мэдисон, мама сосала мой член больше, чем кто-либо другой. Она точно знала, что мне нравится, и без колебаний использовала все свои навыки, чтобы доставить мне удовольствие.

Я посмотрел на свою мать, усердно работающую над моим членом, пока она стонала и качала головой. Ее руки крепко обхватили мои бедра, хотя иногда одна из них пытался дотянуться до моего таза, чтобы поправить мой член или чтобы она могла провести пальцами по моим лобковым волосам, что, казалось, доставляло маме огромное удовольствие. Я вспомнил много долгих ночей, когда мы с мамой лежали голые вместе. Она всегда держала свои руки недалеко от моего члена, нежно поглаживая густые, вьющиеся волосы над моим членом. Я делал то же самое по очереди, но это слишком сильно заводило маму, и вскоре она начинала сильно мокнуть, и мои пальцы находили путь в ее влагалище.

Погружаясь в ностальгию по годам, проведенным с мамой, я время от времени поглаживал ее щеки и волосы, чувствуя, как мой член подпрыгивает на бледной коже ее щеки. Мой член действительно казался слишком большим для ее рта, но она смогла заглотить его до корня, хотя за этим всегда следовал внезапный вздох, когда она поднималась за воздухом. В горле у нее было тепло и уютно, и я быстро дошел до предела под мамиными кознями.

— Мам… я больше не могу продолжать.

Мама подняла свои губы от моего члена достаточно быстро, чтобы сказать:

— Все в порядке, дорогой, мама хочет твою сперму.

Эти слова были так же эффективны, как и любые другие, и вскоре я обнаружил, что кончаю в ее горло. Для других женщин я мог бы быть грубым, хватая их за голову и толкая себя глубже, чтобы моя сперма взорвалась в задней части их горла, возможно, даже заткнув их. С мамой мне это было не нужно. Как только она почувствовала, что я кончаю, мама проглотила мой член до корня, сильно посасывая и глотая мою сперму, как будто это была амброзия.

Когда она, наконец, закончила, она отстранилась, с сожалением позволяя кончику моего члена упасть с ее нижних губ. Она издала страстный смешок, протянула руку и вытерла губы, одновременно посасывая пальцы, как будто пытаясь попробовать каждую каплю меня. Она также лизала мои яйца и член, очищая его более тщательно, чем я мог в душе. Когда она закончила, она вздохнула, положив голову на мое бедро, мой член был всего в нескольких дюймах от ее лица, на который она смотрела с любовью. Одна рука поднялась и схватила меня за руку, удерживая. Другая погладила меня по тазовой области, ее пальцы танцевали вокруг моих лобковых волос, как будто она восхищалась ими.

— Я люблю тебя, мам, — сказал я, не зная, что еще сказать.

— Я тоже тебя люблю, милый. — мамина улыбка стала немного грустной.

— Я так по тебе скучала. Я не могу поверить, что это все время, что мы вместе.

— Тогда, я думаю, нам придется считать каждое мгновение, — сказал я.

Мама улыбнулась.

— Мм… просто лежа здесь с моим сыном еще немного, я ни о чем не пожалею.

— А? Кто сказал, что я закончил! — я протянул руку и схватила маму под мышки, заставив ее вскрикнуть.

Я был намного сильнее, чем раньше, а мама никогда не была большой женщиной, поэтому я поднял ее и с легкостью бросил на кровать. Мама издала еще один крик, ее глаза расширились от удивления, когда ее с силой швырнули вниз. Не давая ей времени сосредоточиться, я запрыгнул на кровать, стащил с нее трусики и снял лифчик так же быстро, как она раздела меня. Грубо схватив маму за голые ноги, я развел их в стороны. Я восхищался видом ее киски, которой не наслаждался уже несколько месяцев. Уже было достаточно того, что мой член дергался, чтобы насиловать ее. Я притянул маму к себе, подталкивая свой член к ее входу, наклоняясь и целуя ее еще больше.

Мама, которая была не готова к тому, что ее так настойчиво толкали и раздевали, прервала поцелуй со вздохом.

— К-Клайберн! Опять, уже?

— Ты же сама сказала, что я вырос. — поддразнил я ее.

— Ты думаешь, я тот самый мальчик, который едва мог продержаться пять минут?

Говоря это, я протянул руку и схватил ее за грудь, крепко и сильно сжимая ее, вызывая у нее глубокий стон.

— Ахх…. Клиберн…

— Позволь мне показать тебе, мама, насколько я стал мужчиной!

С этими словами я толкнул себя в маму. Все ее тело начало дрожать, и через мгновение она начала задыхаться, чувствуя, как ее киска крепко сжимает мой член. Кроме того, я почувствовал внезапный прилив крови между ног.

— А-а-а… — Морган застонала, все ее тело дрожало.

— У-у-уже? — спросил я с легкой усмешкой в глазах.

Мама надула губки:

— Прошло много времени, чтобы подумать, что мой сын будет так жесток к своей матери, заставляя ее кончать так непристойно.

Я снова поцеловал маму.

— Я люблю тебя.

— П-покажи мне… — глаза мамы заблестели.

Схватив мать за бедра, я толкал свой член внутрь и из нее, качая ее киску. Только что кончив, она была уже мокрой, и каждый толчок издавал похотливые фонтанирующие звуки, но никто из нас не возражал. Уже кончив, моя способность продержаться дольше также выросла, и я начал вонзаться в маму грубыми толчками, захватывая ее киску с чрезвычайной энергией.

— Ах… Кл-Кл-клиб-мммм! — Мама стонала, пока я не взял ее губы, заставляя ее крики быть приглушенными, когда мой язык проник в ее рот.

Ее тело дрожало подо мной, когда она потянулась, ее руки бегали вверх и вниз по моей спине, как будто она была вынуждена двигаться, ее руки не могли оставаться неподвижными, когда они скользили по моей голой спине. Я схватил ее за руки, и повалил их вниз, прижимая мою мать к кровати. Сложив оба запястья вместе, я одной рукой держал их над ее головой, продолжая жестко трахать ее. Освободив одну руку, я обернул ее вокруг ноги и потянул вверх, заставляя раздвинуть свою киску для меня, и давая мне рычаг, чтобы вонзиться в нее еще более яростно.

Мамины сиськи тряслись после каждого толчка, и я был достаточно высоко над ней, чтобы они могли сдвинуться, ее соски поднимались каждый раз, когда я входил в нее, и опускались каждый раз, когда я вытаскивал. Когда я подтянул ее бедра вверх своей рукой, они начали вращаться по кругу, двигаясь в противоположных направлениях. Напряженные от возбуждения, два соска выписывали концентрические круги на моей груди. Я снова поцеловал маму, на этот раз более страстно, прижавшись губами к ее губам, пока они не заболели.

— Мммм! — мама застонала от чрезвычайного удовольствия, ее киска снова начала извергать водопад, когда она снова кончила на мой твердый член.

— Ооо да, бля…

Когда мамины губы оторвались от моих, она испустила легкий стон, ее разум больше не мог функционировать нормально. Я не был ребенком, она должна была соблюдать нормы приличия, я был ее мужчиной, и я трахал ее жестко. Она погладила меня по спине, сжимая плечи.

— Я… Я люблю тебя! — она громко застонала, когда я поднял ее, трахая еще сильнее после того, как она кончила во второй раз.

— Я не могу… ах… детка… я схожу с ума…

Мама смотрела на меня ошеломленными глазами, только немного слюны текло с ее губ, когда похоть в сексуальной близости росла. Я атаковал ее шею, посасывая ее достаточно сильно, чтобы оставить на ней следы, заставляя мамины руки сжиматься, а ее ноги инстинктивно обвиваться вокруг моих бедер. Я использовал свою свободную руку, чтобы заставить ее снова раздвинуть ноги, даже когда она попыталась сомкнуть их, постоянно вонзая мой член в нее.

Потерянный в этот момент, моя собственная похоть выходила из-под контроля. Меня больше не волновало, обижу я маму или нет. Я просто хотел ее трахнуть. Я хотел ее всю, каждую частичку! Пососав ее шею, я начал покусывать ее соски. Мама кричала и визжала, но никогда не отталкивала меня, даже когда я взял сосок в рот и потянул его зубами на несколько дюймов, прежде чем резко отпустить. Она была полностью под моим контролем, беспомощна. Ее руки пытались бороться и ерзали, отчаянно желая прикоснуться к моему телу, но я держал их, когда я трахал это киску для собственного удовольствия.

— К-кл-кл-берн… а-а… я не могу забеременеть! — сказала она со слезами на глазах.

— Пожалуйста, не кончай внутрь.

— А? — слова матери, произнесенные в слезах, не были кокетством, которое некоторые женщины могли себе позволить, она говорила серьезно.

— Мам?

— Ха-ха… — задыхалась произнесла мама, — ты непослушный мальчик… ты чуть не обрюхатил меня.

— Разве это не комната для зачатия? — сказал я полушутя.

— У меня уже была беременность. Я не получу снисхождения, если снова забеременею. — сказала мама со слезами на глазах.

— Твой член слишком прекрасен, я хочу, чтобы ты кончил в меня, но сейчас плохое время, я не в безопасности.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил я с кривой улыбкой на лице.

— Н-н-нет… — мама опустила глаза и покраснела.

— Вообще-то, я подумала… Если Клиберн не возражает, ты не мог бы… трахнуть мамину попку?

Я моргнул, поначалу подумав, что ослышался.

— Ты хочешь, чтобы я… мы уже пробовали, я думал, что ты…

— Н-нет… все в порядке… — мама протянула руку и схватила меня за щеки, когда я ослабил хватку.

— Пожалуйста… я не хочу кончать сегодня без того, чтобы ты кончил в меня, пожалуйста, кончи мне в задницу. Хорошо?

Я медленно кивнул, немного отступая. Освободив место, мама улыбнулась и перевернулась, приподняв попку. У мамы была великолепная задница. Ее киска была настолько влажной, что соков было довольно много, что-то просочилось вниз по ее ягодицам, придавая ее заднице блестящий влажный вид. Я судорожно сглотнул. В последний раз, когда я делал это, я причинил маме боль. Мне не нравилось это, но всего несколько мгновений назад я был потерян в своей собственной похоти, так что это не сильно отличалось от того, что было тогда. Я просто собирался использовать задницу моей матери, чтобы кончить. А что в этом плохого?

Я сразу же поставил свой член немного выше, целясь в ее задницу. Используя обе руки, я раскрыл ее идеальную задницу, обнажив ту маленькую дырочку, которая была плотно сжата. Как только я прижался к ней головкой, ее попка уже была достаточно смазана, чтобы он проскочил прямо внутрь.

— Ах! — Мама вскрикнула от неожиданности, когда в ее анус быстро проникла головка моего члена.

— В-в…все в порядке, пожалуйста, продолжай!

Я очень медленно протискивался в мамину задницу. Я видел, как ее руки сжались на простынях, и был уверен, что она стиснула зубы, поэтому я медленно ввел его в нее. Я был удивлен, когда мой член, наконец, зашел полностью, весь ствол внутри ее задницы. Она была теплой и в то же время удивительно тесной и просторной. Трудно было описать это чувство, но мне оно очень понравилось.

Теперь, когда я был внутри, я не мог не попытаться подтолкнуть ее немного дальше. Мое собственное возбуждение еще не совсем улеглось, и все, о чем я мог думать, это наслаждаться ее в полной мере. Я медленно вытащил свой член обратно. Мама издала болезненные звуки, когда я начал входить обратно, она ничего не сказала против того, что я делал.

Я толкаю его назад, а затем обратно, медленно и неуклонно. Я оглядываюсь, чтобы посмотреть на мамино лицо. Она все еще сжимается от боли, но она, кажется, так же возбуждена как и я, даря мне ободряющую улыбку. Я также замечаю, что ее рука продвигается к клитору. Когда мой член входит и выходит из ее задницы, моя мама играет сама с собой, грубо потирая свою киску.

Успокоенный выражением похоти на ее лице, я начинаю толкаться немного сильнее. Медленно, я вытаскиваю свой член, а затем заколачиваю его обратно грубым толчком. Это обычно приводит к визгу. Схватив маму за бедра, я начинаю двигаться все быстрее и быстрее. Теперь ее задница полностью принимает мой член, и я могу использовать ее почти так же, как я использовал ее киску. Мама тоже начинает задыхаться, и я чувствую конвульсии, предполагающие, что она кончает. Тем не менее, они чувствуются немного отстраненными, как мышцы, дергающиеся глубоко внутри нее. Это ее киска, которая кончает, в то время как я все еще трахаю ее задницу.

— Ах… так хорошо… когда ты в моей заднице.

— Ммм… Я люблю тебя, мам. — ответил я, мои бедра теперь двигались с регулярным ритмом, мои руки на ее заднице и я держу ее ягодицы открытыми для меня.

Мама тоже сумела поднять руки и схватила меня, будучи достаточно возбужденной, чтобы она, казалось, больше не нуждалась в дополнительных утехах. Таким образом, я продолжал колотить ее, пока мы довольно интимно держались за руки. Ощущение было потрясающим, и вскоре мое возбуждение снова начало овладевать моими чувствами.

— Ааа…Клиберн… ааа… это потрясающе! — вскрикнула она.

Я начал оттягивать назад мамины руки, используя их как якорь, чтобы трахать ее задницу сильнее. Мой член издавал громкий глухой звук каждый раз, когда мои яйца соприкасались с мягким круглым задом мамы. Хотя ее глаза были все еще закрыты, рот мамы был широко раскрыт, потерявшись в чувстве того, что ее анал был изнасилован ее сыном.

— Ах… я больше не могу. — выпалил я между толчками.

— Кончай в меня! Клайберн… кончи в мамину задницу! — мама произнесла непристойные слова.

— Сперма для мамочки. Пожалуйста, мне нужна твоя сперма!

С ее уговорами я не смог сдержаться. Я потянул ее за руки так сильно, что ее верхняя часть тела была приподнята с кровати, толкая мой член так глубоко в прямую кишку, как только я мог войти. Мой член набух и взорвался, горячая сперма выстрелила из его кончика.

— Ах… я чувствую это… я чувствую своего сына внутри… — мама издала задыхающиеся стоны, эйфорическое выражение было на ее лице.

Я закончил кончать в нее, наполняя мамину толстую кишку своим семенем. Наконец я рухнул на маму. Она упала, выпрямив колени. Ее идеальная обученная попка поймала мой член, который быстро становился мягким. Мама взяла мои руки и обернула их вокруг себя, заставляя меня держать ее сзади, мои руки обхватили обе восхитительные сиськи. Мой член, тем временем, был пойман в ловушку в ягодицах, а головка попала в ее задницу, эффективно удерживая всю сперму, которой я только что наполнил ее.

Мама подтянула свои ягодицы, еще больше захватывая мой член внутри себя и оглядываясь назад с озорной улыбкой произнесла.

— Мой.

— Мм… — я положил подбородок на мамино плечо и поцеловал ее в щеку.

— Я всегда буду твой.

Мама откинулась назад, позволив своим волосам упасть на мое обнаженное плечо, и мы вдвоем некоторое время обнимались.

— Ты серьезно? — спросила мама усталым, но дразнящим голосом.

— Что я могу сказать? — ответил я.

— Я твой сын.

Глава 47

— Ты в этом уверен? — спросила Брук, нахмурившись.

— Я должен что-то сделать, иначе сойду с ума. — я вздохнул, поправляя юбку.

— Хорошо выглядит?

— Пфф… не спрашивай меня! — Брук отвела взгляд, на ее щеках появился румянец.

— Госпаде, по крайней мере, работать на тебя никогда не скучно.

Прошло две недели с тех пор, как меня отстранили от занятий. Пока мой адвокат собирал доказательства, чтобы изложить дело, я быстро почувствовал, что схожу с ума. Я провел некоторое время с моими дочерьми, но они были младенцами. И было не много того, что они могли делать. С Розой и служанками у меня тоже было очень мало возможностей. Во всяком случае, мне казалось, что я мешаю. Кроме того, поскольку глава города ненавидел парней, я не мог покинуть особняк.

Чтобы просто добраться до тюрьмы, нужно было сначала отправить машину-приманку, а через десять минут взять вторую машину. Это было не то, что можно было бы делать на регулярной основе, или они поймут. Я не мог спокойно выйти из дома. Таким образом, я был не менее сумасшедшим, чем до начала занятий в школе. Это было еще хуже, чем раньше, я уже почувствовал вкус свободы, и теперь я был снова в клетке. Я не могу оставаться в этом месте почти два месяца. Это уже похоже на тюрьму.

Таким образом, Кларисса пришла мне на помощь. Я мог бы вернуться в школу как женщина. Если Эштон смог попасть в школу мальчиком, то мальчику попасть в школу девочкой должно быть легко. Ну, Брук потребовалось почти две недели, чтобы получить все формы и документы, многие из которых были подделаны, чтобы зарегистрировать Клариссу как студентку. Я не спрашивал, какие источники она использовала для этого, но я верил в способности Брук.

Это было рискованно, но это было то, что я хотел сделать еще до того, как меня исключили. Любой класс, к которому я присоединялся мальчиком, быстро превратился бы в столпотворение. Это было до такой степени нелепо, что быть студентом мужского пола, который действительно ходил на занятия, было почти невозможно. Из двух раз, когда я пытался, один закончился тем, что инструктор умолял меня бросить его курс, а второй-инструктор предлагал научить меня “в частном порядке”. Последняя предположила это таким тоном, что не оставалось никаких сомнений в том, что это были за занятия.

Если я не смогу получить образование как Клайберн, то я получу образование как Кларисса. Фактическая степень была не так важна для меня, как знания. Мне не хватало здравого смысла в этом мире, и я хотел ходить на занятия, чтобы лучше понимать этот мир. Все было так просто. Если бы мама была дома, хотя я не думаю, что она бы согласилась. Что касается Роуз, она приняла мои доводы, оценив мое образование немного сильнее, чем могла бы мама. Однако Роуз не любила смотреть, как я играю в переодевание. У нее было сложное выражение лица, когда она увидела, как я прохожу мимо в платье и макияже Клариссы. Я решил не дразнить ее, иначе сломаю свою бедную тетю.

Мы закончили тем, что ускользнули с пути контрабандиста, о котором однажды упомянула Ханна. Без Ханны потребовалась неделя поисков, прежде чем место было найдено. Мы запечатали это место дверью, но оно все еще казалась полезным, поэтому мы не уничтожили его. Он понадобился быстрее, чем можно было ожидать, так как это был идеальный маршрут, чтобы уклониться от всех средств массовой информации, которые ждали любого признака того, что я покидаю особняк. Охрана под руководством Чарлин работала сверхурочно, чтобы люди не могли проникнуть в нашу частную собственность и получить фотографии.

Подъехала машина, и вскоре мы уже направлялись на остров. Даже если один или два папарацци что-то заподозрят, Брук все равно учится в этой школе, и для нее не будет ничего странного, если она туда отправится. Что касается меня, то вряд ли кто-то поймет, что я был больше, чем просто подруга Брук. Мысль о том, что мне придется тайком выбираться из дома, в этом мире не рассматривалась. Пока это не было очевидно, я не видел никаких проблем.

Итак, мы сели в ближайший троллейбус, направляющийся на академический остров. Там было немного людно, и вокруг меня были девушки, но никто из них не подозревал, что я парень. Меня не толкали и не придавливали. Ну, если бы они думали, что я парень, в этот момент они бы держались на расстоянии. Дни, когда они приставали к первокурснику, должны были подождать до следующего года. Я не говорю, что мне нравилось, когда ко мне приставали пятнадцатилетние девочки, желавшие быть оплодотворенными моим семенем.

Я закашлялся и отвернулся, хотя из-под юбки начало что-то выглядывать. Возможно, в данный момент мне не следует думать о таких вещах. Для всех намерений и целей, я совершал что-то вроде табу в этом мире. По крайней мере, Эштон искренне верил, что он мальчик. Что касается меня, то после тех злодеяниях, в которых меня обвиняли, если бы меня поймали, у меня были бы большие неприятности. Это была проблема, которая могла поставить под угрозу мое дело и вызвать скандал.

— Ты собираешься сегодня пообедать в кафетерии? — я подслушал, как девушка неподалеку говорила.

— Нет, девочки из Гнева там заставляют других подписать петицию об исключении этого мальчика.

— Серьезно? Разве это не похоже на суд или что-то в этом роде.

— Они говорят, что этого недостаточно, чтобы суд принял решение. — девушка пожала плечами.

— Ну, не смотри на меня, я подписала ее только для того, чтобы они отстали, но они по-прежнему преследуют меня. Они издевались над каждой девушкой, которая не подписала петицию. Я слышала, что подписей уже более 2000.

— Ух ты… я думаю, это так же как с тем парнями, которые бросали друг друга под автобус. Разве это не похоже на дело Рейнольдса несколько лет назад?

— Рейнольда? Разве это не тот парень, которого обвинили в серийном изнасиловании? Он же вышел без каких-либо обвинений?

— Да. Все девочки оказались беременными. Некоторые из них врали об этом, они утверждали, что он накачал их наркотиками и изнасиловал их снова во время следствия, чтобы убедиться, что они забеременели. Суд на это не купился.

— Сумасшедшие… эти девушки должны быть просто счастливы, что забеременели. Вместо этого они обвинили отца. Это жалко.

— Хе… пусть ГНЕВ не услышит, как ты это говоришь. — прошептала девушка, придвигаясь ближе и заставляя меня наклониться, чтобы все еще слышать их.

— Говорят, парня убила одна из женщин вскоре после суда.

— Мне казалось, в газетах писали, что это был сердечный приступ?

— У сороколетнего мужчины? Нет… электрический шок. — девушка огляделась по сторонам и, казалось, не заметила, как я наклонился, потому что смотрела в другую сторону.

— Одна из девушек убила его с помощью магии. Я скажу тебе, что если бы я был тем парнем Клиберном… я бы не вернулась, даже если бы меня оправдали.

Их разговор вселил в меня немного страха. Я доверял судебной системе. Конечно, я был не в лучшем положении, чтобы защитить себя, но я ожидал, что если решение будет вынесено в мою пользу, вопросы будут решены. Однако теперь я уже не был так уверен. Меньше всего мне хотелось быть убитым какой-нибудь рассерженной девочкой-подростком в отместку за преступление, которого я не совершал.

— Жаль, что мальчики не встанут на его защиту. — девушка действительно выглядела немного расстроенной.

— Разве это не обычный мальчик? Они заботятся только о себе. Каждый сам за себя, разве это не их девиз?

Каким бы ни был ответ, он прозвучал, когда троллейбус остановился. Мы вернулись в академию, хотя теперь она казалась вражеской территорией. Я глубоко вздохнул и вышел на железнодорожную станцию. Пока я ходил вокруг, я быстро понял, что разговор, который я подслушал, не был случайным событием. Это было буквально на устах каждой девушки. Некоторые говорили приглушенным шепотом, в то время как другие делали это гораздо более громко.

— Этот мальчик…

— Пропасть…

— Что с ним происходит…

— Эти девушки из ГНЕВА…

— Вы слышали о нем?

Когда упоминался мальчик, почти наверняка речь шла обо мне. Некоторые вещи были на грани между правдой и вымыслом. Некоторые упоминали, что однажды меня похитила банда губных помад, но название банды обычно было неправильным. Некоторые предположили, что я был тайным предводителем банды и был освобожден, пока женщин судили. Я был освобожден из-за того, что был мужчиной. Некоторые говорили, что моя мать сидела в тюрьме за убийство. Были и такие, которые предполагали, что я убил женщину, и мама взяла вину на себя. Некоторые даже отметили, что у нас были сексуальные отношения. Мне было неудобно, когда люди приближались к разгадке моих отношений с мамой, как будто это было их дело.

Имя моей сестры тоже немного всплывало, но в большинстве случаев они не были привязаны к нему. Вместо этого все было каким-то безосновательным обвинением в том, что я насиловал своих сестер. Учитывая, что я выпал из здания с Мэдисон, я был немного удивлен, что ее имя не тащили по грязи, по крайней мере, не больше, чем обычно. Мако, безусловно, была объектом многих комментариев. Некоторые говорили, что она заслужила то, что получила за то, что сделала, в то время как другие предлагали ей уйти в отставку с позором. Достаточно сказать, что было много протеворичивых мыслей по этому вопросу.

В отличие от моего предыдущего мира, такие термины, как "позор шлюхи" и "сексуальные домогательства", не были столь агрессивно представлены публике. Женщины были довольно жестоки друг к другу. Не нужно быть мужчиной, чтобы увековечить предрассудки, ненависть, обвинения или радикальные теории. Везде, где были стороны, были люди, готовые принять их.

— Однако, когда дело доходит до Академии, кажется, что ГНЕВ правит железным кулаком. Их анти-мужская кампания это безумие. — пробормотал я, глядя на плакат на стене.

Плакат состоял из моей фотографии, за исключением того, что у меня были дьявольские рога и большие зубы и две линии, пересекающие меня. А в самом низу-слова: "не позволяйте держать насильников вроде него на свободе!". Просто осматривая троллейбусную станцию, я мог видеть такие плакаты повсюду. Называть эту территорию вражеской территорией было бы слишком великодушно. Я чувствовал себя так, как будто был на минном поле.

— Все не так плохо, — ответила Брук, подходя ко мне сзади.

— Ты сосредотачиваешься на тех, кто ведет кампанию против тебя, в то время как упускаешь тех, кто этого не сделал.

— А? — я обернулся и посмотрел на Брук.

— Петиция доступна публично, ты должен взглянуть на нее. В списке первокурсников нет ни одной подписи. Судя по слухам, этот монарх запретил кому бы то ни было поднимать руку или произносить слова протеста против тебя. Некоторые начали называть ее ангелом Клиберна.

— Хм… — я посмотрел на свои руки, пытаясь разобраться в своих мыслях.

— Опять монарх… хех?

— Вы с ней встречались?

— Вскоре после того, как я заключил контракт с девушкой, некоторые друзья монарха увели ее. С тех пор Мия не пыталась связаться со мной. С той ночи я получил от нее только одно сообщение.

— Неужели это так… — Брук, казалось, не собиралась спрашивать больше, ей было неловко, когда я говорил о том, чтобы быть с другими женщинами, хотя сама она часто говорила об этом и делала это довольно свободно.

Мия оставила мне сообщение: "Не забывай меня". Мы были вместе очень недолго, но я поклялся в душе, что не забуду ее. По крайней мере, я знал, что Мия не бросила меня, потому что получила то, что хотела. Что касается того, что монарх хотел от нее, я могу только догадываться. В конце концов, я был почти уверен, что знаю, кто такой монарх.

— Ханна… — вздохнул я.

— Твоя сестра? — Брук моргнула.

— Какое она имеет к этому отношение?

— Я просто хочу… чтобы она была здесь со мной и поддерживала меня.

Брук криво улыбнулась.

— Не обижайся, но твоя сестра вряд ли была надежным человеком. К тому же она не настолько психически стабильна. Тот факт, что она не показалась, беспокоит меня. Если нам повезет, она откажется от тебя и будет как можно дальше от нас.

Я пожал плечами и Брук улыбнулась про себя. Нет, Ханна не ушла. Я не знал, почему Ханна не могла просто быть рядом со своим братом, но я знал, что она поддерживала меня по-своему.

— Не бери в голову… четвертая часть студентов это неплохо. — я вздохнул, меняя тему.

— Не только студенты. — продолжала Брук.

— Есть еще несколько заметных недостающих подписей. Мако… например. Учительница, которую изнасиловал ученик мужского пола, ты думаешь, что она захочет, чтобы ты заплатил!? Однако она отказалась подписать документ. Затем были Лира и Диа, обе королевы и так называемые цели этого события. И еще… Мэдисон… она его не подписала. Так что это уже кое-что.

— Да… — кивнул я, не совсем понимая, как мне следует воспринимать эту новость.

— Полагаю, это хорошо.

Я даже не думал, что кто-то из них подпишет его. Я предположил, что это был сюрприз, что Мако не подписала его, но что касается моей сестры, я был бы более расстроен, если бы она подписала. Возможно, я снова принимал ее как должное. Мне хотелось, чтобы разговор с Мэдисон не был таким уж сложным. Тем не менее, я был парнем, а она девушкой, и эта Академия, казалось, была построена с намерением воздвигнуть стену между полами, позволяя нам вступать в контакт только на пару мгновений и не давала сблизиться хотя бы немного.

Кроме того…, я не был мальчиком прямо сейчас. Я был одет как девушка! Преграды между нами больше не существовало! Как только эта мысль пришла мне в голову, я тут же принял решение. Я инстинктивно взглянула на Брук. Она стояла рядом, обращая больше внимания на окружающую обстановку, чем на меня, наблюдая, как хороший охранник. Брук была готова мириться со многим, но у меня было отчетливое чувство, что если я скажу ей, что хочу зайти в общежитие девушек и поговорить с Мэдисон, она не позволит этого. Я знал, что это рискованно, но я почти не разговаривал с Мэдисон, особенно после нашей последней встречи.

Это был риск, но я должен был пойти на него. Когда мы вышли со станции, я остановился, на секунду пританцовывая.

— Что? Что такое? — спросила Брук, оглядываясь.

— Мне нужно в туалет!

— Серьезно? Сейчас?

— Д-да… просто подожди меня! — я тут же побежал в туалет.

— Нет-нет, ты идиот! Девчонка, ты же девчонка! — прошипела Брук.

Я повернулась с румянцем, только словив пару странных взглядов от девушек, проходящих мимо по пути на занятия. Нырнув в женскую уборную, я вздохнул с облегчением, обнаружив, что Брук не последовала за мной. Ну, она не была извращенкой, об этом я догадывался. Было бы немного странно, если бы она подкрадывалась к другим девушкам в туалете.

Мой взгляд упал на окно в одной из кабинок. Оно открылось с относительной легкостью, и после подъема на унитаз было достаточно выскользнуть из задней части общественного учреждения. Я тут же взлетел. По крайней мере, неделя, проведенная в кампусе, помогла мне освоиться с планировкой помещений. Хотя я никогда не был в общежитии девушек, я, по крайней мере, знал направление. В отличие от мужского здания, женское здание не имело заборов или контрольно-пропускного пункта.

Ну, я так и думал, но…

— Ваше удостоверение?

Там был наспех возведенный забор и группа девушек, проверяющих удостоверения личности, когда я спускался по дороге, направляясь к общежитию девушек. Этого раньше здесь не было, и я мог только приподнять бровь, торопливо доставая свое удостоверение. К счастью, мне нужно было удостоверение личности для троллейбуса, так что среди многих поддельных документов Брук удалось получить и его.

— Ты что, из пригорода? — спросила девушка, приподняв бровь.

— А! Я здесь… чтобы учиться… с подругой?! — я не хотел, чтобы конец этой фразы прозвучал как вопрос.

— Все в порядке. — девушка вдруг рассмеялась.

— Это все только для вида. Школа пытается избежать судебного преследования, поэтому они не пускают мальчиков в общежитие для девочек. Пока у тебя нет… я имею в виду, пока ты не мальчик, проблем быть не должно.

— Ах… это… конечно, я не мальчик. — я попытался хихикнуть, но это прозвучало еще более неловко.

— Ха… хм… тебе еще что-нибудь нужно?

— А! — я огляделся, понимая, что все еще стою там и не даю другим девушкам войти в общежитие.

— На самом деле, ты знаешь в какой комнате живет Мэдисон Бонхолдт?

— Хммм? Мэдисон? — девушка приложила палец ко рту, а потом ее глаза расширились.

— О, ты имела в виду Королеву шлюх!

Я заставил себя улыбнуться и вежливо кивнул, не доверяя себе сказать хоть слово. Вот именно, Королева шлюх. Жестокое имя, которым люди не стеснялись называть мою сестру. Это было прозвище, которое даже я не мог оспорить. В конце концов, она заработала это имя под предлогом того, что она приложила свои ласковые ручки и губы к членам многих парней во время ее пребывания в подготовительной школе. Правда заключалась в том, что она сотни раз делала мне минет.

Как эта правда попала в руки общественности? Я действительно не знал. Возможно, девушки шутили о минетах и ласках, и она дала комментарий, основанный на опыте, и люди поняли, что то, что она сказала, должно быть правдой. Возможно, она рассказала подруге, а та стала ревновать, развернулась и ударила ее ножом в спину. Может быть, кто-то пошутил или оскорбил ее за ее счет, и она не смогла достаточно контролировать выражение своего лица. Какова бы ни была причина, результат был один и тот же. Моя старшая сестра была известна как Королева шлюх. И девственница, и шлюха, которая посещала эту академию. Однако ни одно из этих двух имен не было правдой. Я лишил ее девственности и был для нее единственным мужчиной.

По крайней мере, я надеялся, что это правда. Был, конечно, и другой вариант, который мог оказаться верным. Вполне возможно, что Мэдисон действительно делала минет другим парням. Она согласилась отсосать мне довольно легко, чтобы защитить Ханну. Она делала это каждый день для меня и, казалось, никогда не сомневалась в этом. По правде говоря, она пошла с Беном в тот день, вероятно, ожидая секса. Если бы старшеклассники и я не прервали вечеринку, она могла бы подняться к нему в комнату даже трезвой. Возможно… моя сестра действительно была…

Нет… я не мог позволить себе отвернуться от нее так же, как и все остальные. Даже если в этом была хоть малейшая доля правды, мне было все равно. Мэдисон была моей сестрой, и более того, она была той, кого я очень любил. Если бы она что-то делала в прошлом, мы бы это пережили. То, что произошло между мной и Мэдисон, не изменится.

Я подошел к двери, которая была обозначена как Мэдисон. ее имя было на входной двери, но кто-то перечеркнул имя маркером и написал рядом с ним “шлюха”. На самом деле вся дверь была украшена непристойными рисунками и оскорбительными названиями. У подножия ее двери лежала коробка с презервативами, а к ручке был привязан еще один презерватив. Похоже, Мэдисон даже не пыталась навести порядок в этом беспорядке, вместо того чтобы позволить ему накапливаться месяцами. Это действительно было похоже на место для шлюхи, чтобы жить… или мазохистки…

Я подошел ближе к двери, прислушиваясь, прежде чем постучать. Как только я прислушался, я придвинулся ближе, пока мое ухо не уперлось в дверь. Я услышал что-то похожее на мужской голос.

— Нет, пожалуйста, нет! — послышался испуганный женский голос.

— Хе-хе, ты же знаешь, что хочешь этого, от тебя так приятно пахнет!

— Пожалуйста, остановись, нееее…. Он внутри!

Мои глаза расширились, и я тут же прижался всем телом к двери, когда повернул ручку. Это звучало так, будто мою сестру насиловали! Как же я сразу не отреагировал всем, чем мог! Дверная ручка, к сожалению, не была заперта, и поэтому дверь легко открылась. Я влетел в комнату. Дверь открылась с такой силой, что она отскочила назад, захлопнувшись за моей спиной. Это отрезало свет из коридора и погрузило комнату в темноту. Шторы были опущены, а свет выключен. Я тут же рухнул на пол, и мой импульс был полностью побежден. Я услышал удивленный крик девушки, но мне было все равно. Подпрыгивая обратно к моим ногам, мои глаза приземлились на кровать.

Кто-то прятался под одеялом. Там было довольно много движений. Они пытались снова одеться? Нет! Это он виноват! Это он сделал это с моей сестрой. Должно быть, он прошел мимо охраны, а потом столкнул мою сестру вниз. Я бы точно убил этого парня! Я протянул руку и схватил одеяло, срывая его с кровати со всей силы. Через секунду раздался пронзительный крик, но исходил он не от девушки.

Девушка, Мэдисон, смотрела на меня с недоумением в глазах. В руке у нее оказался чип, поднесенный ко рту. Она сидела на кровати в индийском стиле, а на коленях у нее лежал персональный виртуальный экран, который мама когда-то купила ей. Именно с этого экрана доносился крик. Я инстинктивно посмотрел на экран. На нем был старый черно-белый фильм. Бежала девушка, одетая только в полотенце. За ее спиной стоял мужчина, безумно хохоча, он поднял нож и погнался за ней.

— Ужас? — это был вопрос, который сорвался с моих губ.

— Ты любишь ужасы?

Мэдисон спокойно положила чип обратно в сумку, вытирая пальцы о свою розовую пижаму, прежде чем протянуть руку и выключить экран. Под ее одеялом горела еще одна лампа, которая давала достаточно света, чтобы я мог ясно видеть ее.

— Кто ты такая? Зачем ты врываешься в мою комнату? — спокойно спросила Мэдисон.

Одновременно у меня в голове пронеслось слишком много мыслей. На поверхность поднялась только одна.

— А тебя не должно удивить, что кто-то ворвался в твою комнату?

Глаза Мэдисон сузились.

— Если ты знала, что это беспокоит меня, зачем ты это сделала? Кроме того, люди целый год запускали фейерверки у моей двери и пытались забросить в мою комнату бомбы вонючки. После того, как сломали мои последние три замка, я просто перестала запирать дверь! Ты пришла, чтобы назвать меня шлюхой? Сделай это и уходи, ты будешь десятой девушкой, которая скажет это сегодня.

— Это… — внезапно я почувствовал себя очень глупо, потянувшись назад и почесывая голову, не совсем уверенный, как реагировать.

— Дай угадаю… первокурсница? Первокурсники были удивительно снисходительны к домогательствам в этом году до сих пор, но я полагаю, что пришло время, когда некоторые из вас прослушивали меня на спор. Просто знайте, что вы не так умны, как думаете…

— Нет, дело не в этом! Совсем не так? — я посмотрел на экран.

— Фильм, это “Она кричит одна", верно? Ты любишь фильмы ужасов?

Мэдисон вдруг опустила глаза, отворачивая от меня взгляд и краснея.

— Э-это…

Когда мои глаза начали фокусироваться в темноте, я поднял их и увидел, что на книжном шкафу над кроватью висит целая строка названий: “Человек-зверь из Трои”, “Он и Она”, “Человек, который забрал ее”…

— Это все фильмы ужасов… — сказал я, глядя на список.

— А? — Мэдисон вскочила, внезапно пытаясь заблокировать меня.

— Что ты делаешь? Итак, мне нравятся фильмы ужасов, какое тебе дело?

Я почувствовал внезапный прилив грусти. Это была часть Мэдисон, которой она никогда не делилась со мной. Я знал, что у нее есть видеоплеер, но никогда не интересовался, что она любит смотреть. Мэдисон была любительницей фильмов ужасов. У нее были кучи того, что в этом мире считалось бы классикой. Конечно, все СМИ в этом мире делали женщины, а не мужчины. Поэтому было много разных фильмов ужасов.

Там, где фильмы ужасов в моем старом мире тонули от безвозмездного насилия, голых женщин и выживших злодеев, ужас этого мира больше сосредоточился на отношениях. Безликие убийцы часто заменялись злобными бойфрендами. Сюжетом ужаса из этого мира может быть женщина, которая занималась сексом с убийцей. Она должна была продолжать заниматься с ним сексом, чтобы забеременеть, в то же время предотвращая его желание убить ее. Это можно было бы назвать психологией в определенном смысле. Там, где случайная нагота была чем-то вроде основного продукта многих ужасов, секс также оказался в большом количестве этого порно, принимая форму иногда графических сцен изнасилования.

Так жила моя драгоценная старшая сестра. Мир напал на нее, и она спряталась в своем одеяле, ела чипсы и смотрела старые фильмы о членах-монстрах и серийных насильниках. Пока я был занят игрой, я только усложнял ей жизнь. Это была моя сестра, женщина, которую я любил, протягивая руку и пытаясь спрятаться от меня, в то время как я держался от нее на расстоянии. Я наклонился вперед и поцеловал Мэдисон.

— Ммм! — глаза Мэдисон расширились, и она отстранилась, пока не упала обратно на кровать, отчаянно вытирая рот.

— Что ты делаешь?

Я сняла парик и отбросила его в сторону.

— Мэдисон…

Глаза Мэдисон на секунду сощурились при слабом освещении, но потом она ахнула.

— Клиберн!

— Я был на той вечеринке… — просто ответил я.

— Одет вот так. Бен… он пытался изнасиловать тебя. Я… я остановил его.

Глаза Мэдисон опустились на ее колени.

— Я знаю.

— Мэдисон… возможно, я не самый лучший брат и не самый умный… но я никогда не перестану любить тебя.

Тело Мэдисон, казалось, беззвучно дрожало.

— Я знаю…

— Я… — рука Мэдисон закрыла мне рот и остановила меня, хотя она все еще не смотрела мне в глаза.

— Просто, заткинись…

— Хорошо… — мои губы коснулись ее губ, и мы упали на ее кровать.

Глава 48

Мои губы нежно прижались к губам Мэдисон, пробуя ее вишневый блеск для губ. Она слегка раздвинула их, глубоко вздохнув, когда ее руки скользнули вниз по бокам и она невольно задержала дыхание на мгновение.

— Прости, — сказал я, положив руку на бедро Мэдисон.

— Нет… — выдохнула Мэдисон, ее лицо было так близко к моему, что я мог чувствовать ее сладкое горячее дыхание на своей коже.

— Мне очень жаль.

— Мэдисон…

— Я не должна была убегать, когда все стало плохо. — Мэдисон крепко зажмурилась, и по ее щеке скатилась маленькая слезинка.

— Я только доставил брату еще больше хлопот от того что убежала.

— Мэдисон, я видел, как ты живешь. Я видел надпись на твоей двери.

Мэдисон встревоженно покачала головой.

— Брат был моим первым и единственным.

При этих словах меня захлестнула волна облегчения. Однако мне было стыдно за то, что я почувствовал такое облегчение. Где-то в глубине души я до этого момента сомневался в своей сестре. После ее подтверждения, что она ничего не сделала, я, наконец, позволил себе вздохнуть с облегчением. Однако это было только потому, что я позволил себе так сильно сомневаться в ней с самого начала.

— Это все еще моя вина, что слухи о тебе стали такими безудержными. Если бы меня там не было, тебе не пришлось бы с этим жить. — я вздохнул, вытирая пальцем слезу с ее щеки.

— Брат… я совсем этого не чувствую. — Мэдисон посмотрела на мою грудь, ее палец застенчиво пробежался по воротнику.

— На самом деле, я всегда смотрел на тебя. Я люблю тебя с самого твоего рождения.

— С-серьезно…

— Ммм… — Мэдисон кивнула, все еще не встречаясь со мной взглядом.

— Вот почему, когда Ханна начала проявлять к тебе интерес, я согласилась… сделать это. Я была очень рада, что брат согласился быть со мной близок. Я так боялась, что зайду слишком далеко и оттолкну тебя, что всегда держалась на расстоянии.

— Ханна? — я мог только моргать.

Я понятия не имел, что привязанность Мэдисон ко мне зашла так далеко. Я полагал, что в этом есть какой-то смысл. Моя сестра должна была быть довольно глупой, чтобы решить сосать мой член ежедневно, чтобы удовлетворить мою жажду секса. Это была та часть, которую я никогда не понимал, та часть, которая глубоко засела во мне и заставила меня бояться, что она действительно шлюха. Дело в том, что тогда она приняла предложение слишком быстро. На самом деле она уже давно целилась в меня! Расстояние, на котором она держала меня, было связано не столько с готовностью, сколько с собственным самообладанием Мэдисон!

Я вдруг понял, что почти ничего не знаю о Мэдисон. Моя сестра жила тихой, уединенной жизнью. Вся моя семья была вела довольно затворный образ жизни. Мама спряталась за стены. Ханна спряталась за масками. И Мэдисон, она спряталась на расстоянии.

— Ханна… — я думаю, она знала, что я на самом деле чувствую. Мэдисон вздохнула.

— Вот почему она так поступила. Я не обижаюсь на нее за то, что она меня ненавидит. Ты и она… я начала завидовать тому, как близко вы сблизились. Поэтому я попыталась встать у нее на пути, используя ее историю и личность, чтобы сблизиться с тобой. Я представляю, что расстроил ее. Когда я узнала, что я не твоя настоящая сестра, что я только наполовину родственница… я стала еще сильней ревновать.

— Это моя ошибка…

Мэдисон подняла руку и коснулась моих губ, останавливая меня от разговора.

— Я бежала, потому что боялась собственных чувств. Однако даже сохранение дистанции не помогло. Я никогда не переставала думать о тебе. Я никогда не переставала хотеть быть в твоих объятиях.

— В ту ночь я все еще был в сознании. В ту ночь, когда Бен накачал нас наркотиками. Наркотик не лишил меня сознания. Я не могла пошевелиться, но мой мозг все еще работал. Я пошла на ту вечеринку, но как только он положил руки на меня и начал тащить в спальню, я поняла, что ничто никогда не помешает тебе стать моим первым. Пока я беспомощно слушала, как он насилует нашу учительницу, я могла только плакать и ненавидеть себя за то, что по глупости поставила себя в такое положение.

— … — у меня не было слов, я мог только крепче прижать Мэдисон к себе и нежно обнять.

— Потом ты пришел, и когда я услышала тебя… почувствовала, как ты поднимаешь меня на руки… это был самый счастливый момент в моей жизни. — Мэдисон закончила свой рассказ с нежной улыбкой.

— Я плохая сестра. Я плохая подруга. Я тебе завидую. Я мелочная. Я глупая. Я не прощу тебе, если ты будешь спать с другими девушками, хотя я знаю, что ты уже спал. Мне нужно все твое внимание. Мне нужно все твое время. Я хочу этого… я хочу тебя… я хочу… я хочу…

— Мэдисон… — я нежно взял ее за подбородок, когда она начала сворачиваться калачиком, заставляя ее посмотреть на меня.

— Мне не намного лучше. Я плохой брат. Эгоистичный любовник. Ребячливый мужчина. Но этот мир не дал мне шанса, и я не откажусь ни от тебя, ни от кого другого. Я буду совершать ошибки, но если ты сможешь принять меня таким, какой я есть, я никогда не оставлю тебя. Ты моя Мэдисон. Ты моя сестра. Ты моя любовь.

— Клиберн… — Мэдисон потянулась и снова поцеловала меня в губы, на этот раз гораздо дольше.

Она наклонилась и начала расстегивать рубашку, стягивая ее с себя. Она покраснела, глядя, как легкий ветерок. В отличие от других женщин, которые могли бы сосредоточиться на желании раздеть меня или получить удовольствие, ощущая мое тело, Мэдисон вместо этого медленно открывала себя. Когда я снял с нее одежду, она словно полностью отдалась мне. По крайней мере, в тот момент, это было то, что я почувствовал от ее действий.

Пока ее пальцы небрежно перебирались с пуговицы на пуговицу, она целовала меня в губы снова и снова. Каждый раз, когда наши губы соприкасались, это было все дольше и дольше. Языки не были задействованы, но это позволило мне еще немного насладиться ощущением ее пухлых губ. Я не просто хотел засунуть свой язык ей в глотку. Вместо этого я позволил Мэдисон двигаться в ее собственном темпе.

Она сняла рубашку, а затем и лифчик. Она выжидающе посмотрела на меня, словно нуждаясь в моем участии, чтобы продолжить путь. Моя рука протянулась и коснулась ее нежной бледной кожи. У нее была мягкая, упругая кожа. Она не была такой бледной, как Морган или Ханна, но ее кожа была восхитительно теплой и мягкой. Мои пальцы пробежались по ее груди. Ее дыхание снова участилось, когда палец пробежал по холмику ее груди, но она расслабилась, когда он достиг ее пупка.

Я медленно наклонился вперед, притягивая Мэдисон к себе и слегка целуя ее живот. Ее руки инстинктивно легли мне на макушку, но она не сделала ни малейшей попытки сопротивляться. Скорее, она с радостью приняла мое прикосновение. Ее губы приоткрылись в каком-то милом пыхтении. Я позволил кончику своего языка скользнуть мимо моих губ и пощекотать ее обнаженную кожу. Она ахнула, переводя дыхание, ее руки сжались на моей голове на короткое мгновение, прежде чем она посмотрела на меня со слезами на глазах.

— Я люблю тебя, брат. — она издала слегка робкий стон, когда я нежно облизал кожу возле ее пупка.

Мои пальцы потянули ее за брюки. Мэдисон всегда была худенькой девочкой, и казалось, что она немного сбросила в последнее время, беспокоясь обо мне. В результате, легким рывком, ее брюки уже спустились до того места, где верхняя часть ее таза была открыта. Я мог видеть нежные, бледные изгибы, ведущие вниз, в темные глубины ее брюк. Сверху были светлые, почти прозрачные лобковые волосы, светлые и вьющиеся. Когда мои губы мычали, и я поцеловал почти в ту точку, где начинались ее лобковые волосы и все тело Мэдисон задрожало.

— Я… я хочу, чтобы ты вошел в меня… — умоляла она.

Я усмехнулся, немного моего старого озорства вернулось, когда я, наконец, снова воссоединился со своей сестрой.

— Я войду… когда закончу… — усмехнулся я, прикусив зубами чувствительную область между ее бедром и лобком.

— А-а-а… — Мэдисон слегка потянула меня за волосы.

— О-осторожно.

Я усмехнулся, а затем небрежно поцеловал область чуть выше ее клитора. Ноги Мэдисон раздвинулись в стороны, но это лишь немного подтянуло ее брюки. Она удивленно вскрикнула, а потом покраснела и отвернулась. Я издал смешок и снова дернул за них. Ее нижнее белье снималось с ее брюками, на этот раз спуская их достаточно низко, чтобы ее киска была обнажена только немного. Я протянул руку между ног Мэдисон, когда она задыхалась, слегка раздвигая промежность, обнажая бело-розовый бугорок клитора.

Мой язык медленно целовал верхушку, наслаждаясь ощущением его теплой упругости. Мэдисон немедленно задрожала всем телом, шоковые волны от того, что ее чувствительная область была так близко затронута ее братом, немедленно вызвали у нее приступы крайнего удовольствия. Очень медленно я провел языком по ее клитору, начиная с кончика, медленно двигаясь по поверхности, пока моя широкая сторона языка не прижалась к ней.

Я не был уверен, что Мэдисон осознавала это, но она давила на мою голову, в то же время так легко покачивая бедрами, пытаясь растереть свой клитор по поверхности моего языка. Я ощущал острый вкус набухшей киски моей сестры. Тепло и влажность начали проникать снизу, по мере того как ее возбуждение становилось все сильнее и сильнее. Она издавала сладкие вздохи и стоны, которые были как музыка для моих ушей.

Мои губы сомкнулись вокруг ее киски, плотно сжавшись, когда я начал сильнее сосать ее клитор. Сделав это, я закончил стягивать с нее штаны. К тому времени, когда они прошли мимо ее колен, Мэдисон уже пиналась, чтобы сбросить их с себя. Освободив ноги, Мэдисон обхватила ногами мою голову, крепче сжимая бедра. Ее руки расчесывали мои волосы, быстро поглаживая мою голову.

— Наа.… Клиберн… ах… — Мэдисон могла только стонать с возрастающим энтузиазмом, когда мой язык продолжал терзать ее клитор.

— Пожалуйста… я не могу… пожалуйста, брат… вставь его в меня.

В этот момент мне тоже было невероятно тяжело. Возможно, я стал немного более терпеливым, чем когда был моложе, но с моей старшей сестрой, умоляющей меня таким милым голосом, я просто не мог больше дразнить ее. Я поднял свое тело вверх, и Мэдисон нетерпеливо потянула меня на себя, все сомнения, которые у нее могли быть несколько минут назад, полностью исчезли из-за ее собственного возбуждения.

Мои губы прижались к ее, и Мэдисон без колебаний погрузила свой язык в мой рот, ее тело наполнилось голодом и желанием. Хотя мой язык все еще хранил кусочек ее сока, Мэдисон жадно поглощала его, наши языки боролись во рту друг у друга. Она издавала легкие стонущие звуки, когда я стянул с себя рубашку и снял лифчик, отбросив их в сторону одним движением. Моя обнаженная кожа снова прижалась к ее, зажигая фейерверк желания в моем теле.

Я не мог больше ждать ни минуты. В то время как наши языки продолжали сплетаться, я толкнул себя внутрь моей сестры, соединяя наши тела вместе еще раз. Стоны Мэдисон становились все громче, пытаясь вырваться из моего рта, но я крепко прижался к ней губами, чтобы сдержать их. Мы все еще были в общежитии, и это не принесло бы нам никакой пользы, если бы ее стоны были услышаны соседями.

Мои руки обвились вокруг нежного тела Мэдисон. В последний раз, когда мы занимались сексом, она казалась такой хрупкой и гибкой. На этот раз у меня были гораздо большие мышцы, а она выросла на дюйм и немного похудела, так что ощущение, что моя сестра была нежной вещью, с которой мне нужно было обращаться с предельной осторожностью, было еще более выраженным. Однако когда мы в прошлый раз занимались сексом, я был ниже Мэдисон, теперь мы сидели на одном уровне, и поэтому у меня не было никаких проблем, когда я терся щекой о нее и когда мои бедра работать напротив ее таза.

— Ахх…. Клиберн… — простонала Мэдисон.

Ее кожа начала краснеть, ощущение жара горело внутри. Я крепче прижал ее к себе, не обращая внимания на тепло. Ощущение ее тела было потрясающим. Ее киска была тугой, но принимала всю длину моего члена. Моя сестра, возможно, не казалась совершенной каждому мужчине, но для меня она была совершенна во всех отношениях. Я терялся, толкаясь в нее, мой член входил и выходил, иногда ритмично, иногда беспорядочно. Я чувствовал, как ее сердце вырывается из груди, жар ее кожи, запах ее возбужденного тела. Я никогда не чувствовал себя ближе к Мэдисон, чем в тот момент. Единственный раз, когда я был близок к подобному, это было время, когда я занимался любовью с Ханной, и это было под наблюдением десятка женщин. Здесь, сегодня, мы с Мэдисон были одни. Это были только мы вдвоем.

Не на кого было производить впечатление. Никакого контракта. Никаких мыслей о беременности. Это были просто люди, которые любили друг друга, неспособные выразить свою близость каким-либо другим способом, кроме этого. Глубокая потребность быть как можно ближе к человеку, дарить и получать удовольствие, делиться близостью. Я прислушивался к ее дыханию, мои движения соответствовали ее собственным. Она чувствовала мое тело, двигаясь, чтобы помочь улучшить мой комфорт и возвести в пик нашу близость.

Когда я наконец пришел, я не стал объявлять об этом. Это действительно не имело значения. Дело было не в кульминации. Дело было не в оргазме. Речь шла о том, чтобы быть рядом с Мэдисон и чтобы Мэдисон была рядом со мной. Наши губы соединились, когда мой член набух и семя начало вливаться в нее. Сделает ли это Мэдисон беременной? Был ли это безопасный день? Небезопасный? Все это не имело особого значения, и я не стал бы спрашивать, даже если бы подумал об этом. Я вошел в Мэдисон, потому что хотел войти в нее. Мэдисон раздвинула ноги и приняла мою сперму в свое лоно, потому что она хотела, чтобы я оставил что-то внутри нее.

Когда я закончил, мы продолжали обниматься еще несколько минут, изредка целуя друг друга. Я понял, что здесь, в этой комнате, лежа с сестрой, я чувствую себя счастливее, чем за весь этот год. Я не понимал, как сильно я хотел Мэдисон, даже когда я так отчаянно искал ее.

— Я люблю тебя, — сказал я, целуя самое близкое место, где покоилась моя голова, которое оказалась левой грудью Мэдисон.

— Ммм… я тоже тебя люблю. — сказала она, протягивая руку и переплетая свои пальцы с моими.

Мы оставались в таком положении еще некоторое время, но когда мой взгляд скользнул по будильнику, я внезапно вскочил.

— Ах… черт… занятия.

— Занятия? — Мэдисон вопросительно посмотрела на меня.

Я быстро объяснил ей истинную причину, по которой я был сегодня на острове, одетый как настоящая женщина. Половина дня уже прошла, и Брук, вероятно, была в ярости, проведя все утро в поисках меня. Это был почти полдень. Я все еще мог бы посетить дневные занятия, если бы захотел.

— Я бы хотела… чтобы мой брат тоже ходил на занятия. — призналась Мэдисон, по-видимому, немного стесняясь в своих слов.

— Тогда найди мои трусики? — спросил я, почесывая затылок.

— А! — Мэдисон вышла из ступора.

— Я… я не знаю, куда они делись!

— Черт побери… я пришел в юбке… я точно нет…

— В… все в порядке… — Мэдисон опустила глаза, ее руки нервно сжались. — Если ты хочешь надень мои.

— Ты хочешь, чтобы я надел трусики моей сестры? — я озвучила это предложение, заставив Мэдисон смутиться еще больше.

— Я совершенно точно не могу этого сделать!

— В…все в порядке! Надень их!

— Я не могу, я… я их испорчу! — спорил я в ответ.

Пока мы ссорились, я стоял, а Мэдисон завернулась в одеяло и лежала на кровати. На мне был лифчик, но я все еще была без парика. Остальная моя одежда была сложена в кучу. Мэдисон бросила мне трусики, которые только что надела. Они, естественно, слабо пахли ее соком. Это были грязные трусики, как я мог их надеть! Если бы я хотел добавить их в свою коллекцию, я не мог загрязнить их, испачкав их сам. Я не стал ловить их и они оказались у меня на голове.

Мэдисон вдруг вздрогнула и через мгновение расхохоталась. Я никогда раньше не видел, чтобы Мэдисон так свободно смеялась. Это заставило меня тоже засмеяться, чувствуя себя намного лучше. Теперь мы с Мэдисон показали свою любовь друг к другу. Мы были вместе, и вместе мы могли сделать все, что угодно. Наконец-то дела пошли на лад.

— Лови, шлю… — дверь распахнулась, и в комнату вползла девушка на коленях, пытаясь что-то закатить.

Вместо этого ее рука ударила меня по ноге, и она тут же подняла голову. Ее лицо оказалось всего в футе от моего члена, все еще пахнущего сексом. Мы с Мэдисон уставились на женщину, но ее глаза были прикованы к моему члену. Когда дверь открылась, я понял, что полностью обнажен. На мне даже парика не было. Потянувшись к голове, я нащупал материал, который туда бросила Мэдисон. С некоторым усилием я натянул их на лицо.

Это произошло как раз вовремя, потому что женщина наконец оторвала взгляд от моего члена и посмотрела вверх, ее глаза расширились.

— А…а…а…Ахххх!

Я наклонился и схватил ее, тут же вытолкнув за дверь и захлопнув ее. Как только дверь захлопнулась… Я услышал ее крик.

— Мужчина! В общежитии есть мужчина, который насилует женщин!

— Эй! Не приписывай мне изнасилование! С чего ты взяла, что я насилую женщин?

— Глупый братец! Разве ты не знаешь, что когда мужчина надевает на лицо трусики девушки, он заявляет, что только что изнасиловал ее?

— А? Откуда мне это знать! — воскликнул я.

Серьезно? В этом мире был такой стереотип? Каковы шансы на это? Я просто пытался спрятать свое лицо от девушки! Конечно, я слышал об извращенцах, которые надевают трусики на голову, но почему это должно означать изнасилование?

— Что мы будем делать? — в панике спросила Мэдисон.

— Черт! — прорычал я, протягивая руку и хватая стул, запихивая его под дверь.

Я добрался до нее как раз вовремя, потому что ручка двери начала поворачиваться, и кто-то попытался открыть ее.

— Я-я главная на этаже! — крикнул из-за двери пронзительный голос.

— Любой мужчина там, выходи и сдавайся или… или… или… у тебя будут проблемы…

Девушка казалась такой испуганной. Я слышал, как в коридорах поднялась суматоха, когда все больше и больше женщин выходили из дверей. Я выдохнул, поскольку главная на этаже была просто пустяком. По крайней мере, это дало нам несколько секунд. Она боится меня больше, чем я ее. Что-то в этом роде.

— Клиберн…

— Тсссс… — я щелкнул ее по лбу, заставив Мэдисон вскрикнуть.

Хотя ее слова не были слышны через дверь, крик был. В дверь постучали. Кто-то пнул ее! Черт побери, у меня было мало времени.

— Мэдисон… Я собираюсь связать тебя! — заявил я, двигаясь со скоростью мили в минуту.

— Просто скажи, что ты не смогла хорошо разглядеть мое лицо. И это был определенно не твой брат. Хорошо?

— Ах…. Д-да… но как ты это сделаешь?

— В окно! — я сбегу через окно. Может, если я найду какого-нибудь первокурсника, они мне помогут.

— Первокурсник? С чего бы первокурснику…?

— Не обращай внимания! Прости, я не хотел, чтобы все так закончилось.

Мэдисон покачала головой.

— Нет… Я не могу сказать, что сожалею об этом, даже сейчас. Я люблю тебя. Я рада, что могу признать это сейчас. Я бы хотела приехать домой в эти выходные и…

Стук! Стук! Стук!

На этот раз в дверь ударило что-то гораздо большее. Мэдисон тоже поняла, что нужно торопиться, и быстро помогла мне связать ее собственным платьем. Было довольно возбуждающе засунуть ее лифчик ей же в рот и привязать ее руки к кровати носками, но я торопился и не мог наслаждаться ощущением. Я поцеловал Мэдисон в щеку на прощание, схватил свои вещи и открыл окно.

Окно было на втором этаже общежития. Таким образом, прыжок вниз не был вариантом. Тем не менее, если бы я мог добраться до дерева, я, вероятно, смог бы спуститься вниз за небольшое количество времени. В идеале, я мог бы просто найти место, чтобы одеться. Как только я вернусь в женскую одежду, будет трудно выделить меня из толпы, и я, вероятно, смогу улизнуть. Однако только когда большая часть моего тела оказалась снаружи, я понял, что люди внизу тоже смотрят на окно. Черт! Меня окружили!

— Это насильник! — я слышал шепот, когда люди указывали на меня.

В этот момент дверь распахнулась, и три разъяренные женщины ворвались в комнату Мэдисон. Они оглянулись и тут же уставились на меня. Их размер, казалось, не соответствовал их мозгу, когда одна из них подняла свои большие руки и указала.

— Это он! Хватай его! — три девушки двинулись в бой, и мне ничего не оставалось, как выпрыгнуть на карниз.

Я услышал крик снизу. Теперь я стоял на выступе, моя голая задница была выставлена на всеобщее обозрение. Моей единственной передышкой было то, что мое достоинство было лицом к зданию. Однако, если бы мне пришлось обернуться по любой причине, половина университета увидела бы мой пенис.

Большие девочки подошли к окну, но все трое попытались выйти одновременно, загораживая друг друга. Это дало мне достаточно времени, чтобы улизнуть от них. На улице было холодно, что только усугубило мою дилемму, когда мое тело прижалось к ледяному камню. Никто бы не осудил меня, если бы мой член был не совсем в лучшем состоянии, верно? Наверное, не самое лучшее время, чтобы думать о таких вещах, но, к сожалению, именно такими были мои мысли, когда я пытался убежать.

К тому времени, как крупные женщины разобрались, кто собирается высунуть голову, их мясистые лапы потянулись ко мне, но я уже был вне досягаемости. Они издали сердитый вопль, ударившись о стену, но я поборол свой страх. Если бы я сделал хоть один неверный шаг, то рухнул бы на землю. Я метался из одной спальни в другую. Мне нужна была спальня, открытая и пустая одновременно. Если бы я мог там спрятаться, я мог бы, по крайней мере, надеть всю женскую одежду и хотя бы попытаться притвориться, что я женщина. На данный момент я считал, что у меня был шанс около 10 % выбраться из этой ситуации живим. Тем не менее, я должен был воспользоваться этим шансом.

Я добралась до четвертого окна, которое было темной комнатой, в которой не было группы девушек, глазеющих на меня. Я наклонился, чтобы открыть окно, надеясь, что удача мне улыбнется, но оно внезапно открылось изнутри. Внезапное движение заставило меня потерять хватку. Я начал падать назад, когда две руки протянулись и схватили меня.

— Я поймала тебя, насильник! — объявил голос, протягивая вперед одну из рук и срывая с меня маску из нижнего белья.

— Это ты!

У меня не было времени отреагировать, вместо этого я рванул вперед и ворвался в темную комнату. Я приземлился сверху на женщину, прижав ее к земле. Достаточно сказать, что если бы свет включился в одно мгновение, все выглядело бы плохо.

— Я не собираюсь тебя насиловать! — сказал я, прикрывая ей рот рукой.

— Однако, если тебе нужно семя, помоги мне, и я дам тебе столько семян, сколько тебе понадобится. Я буду твоим личным жеребцом! Только не кричи!

Через мгновение я почувствовал, как человек кивнул под моими руками, и вздохнул с облегчением, медленно поднимаясь. Я тут же подбежал к окну, закрыв его и занавеску рядом. Люди кричали, но между теми, кто был снаружи, и теми, кто был внутри, существовал разрыв, так что не сразу стало ясно, что я вошел. В комнате зажегся свет, и я обернулся, чтобы увидеть знакомое лицо, остановившее меня на полпути.

— Диа?

Богатая наследница, Королева Карьеры, возможно, худший человек у которого когда-либо можно оказываться в долгу, стояла прямо передо мной. На ее губах появилась улыбка, от которой у меня по спине побежали мурашки.

— Привет… Шпилька.

Глава 49

— Нет, сегодня вечером меня никто не беспокоил. — Диа подняла бровь.

За дверью стояли две девушки. Тем временем, я лежал под ее кроватью, мое дыхание было слегка прерывистым, когда я пытался обдумать, что я мог бы сделать дальше. Они были похожи на помощников, а также на тех, кто, казалось, был частью дисциплинарного комитета.

— Серьезно? Ты уверена? Мы клянемся, что этот мужчина проник в твое окно.

— Я была здесь все это время. Вы, должно быть, ошибаетесь. Разве наружные окна, не соответствуют внутренним?

— Се-серьезно? Это так!? — спросила глав дисциплинарного комитета

— В-вообще, я слышала что-то подобное!? Э-это на самом деле был мужчина? М-может это был призрак? — девушка похожая на мышь начала дрожать от этой мысли.

— Не будь дурочкой! Его… гхм… я хочу сказать… его видела половина общежития, мы поймаем его!

— Ах? А зачем? — вскользь спросила Диа.

— Зачем? Ч-чтобы заставить его заплатить! — громко ответили ей.

— Семенем?

— С-с-семенем… — глава дисциплинарного комитета замерла, казалось, покраснев от смущения.

— Мы не можем… мы не должны… может быть…

— Это все, Диа. — девчонка шлепнула мышку по голове, а потом захлопнула за ней дверь.

Диа пожала плечами и вернулась к своему столу, усевшись перед компьютером. Она начала что-то печатать и не обращала на меня внимания, пока я не выбрался из-под ее кровати.

— С-спасибо, что прикрыла меня. — мой голос прозвучал сдержанно и немного тихо.

Вся моя жизнь могла бы закончиться после этого трюка. К счастью, никто, кроме Диа, не видел моего лица. Это означало, что как только я снова надену свою одежду, парик и макияж, то, вероятно, я смогу выйти из общежития без каких-либо последствий. Диа только хмыкнула в ответ, продолжая работать над тем, что она делала.

Я быстро поднял свою одежду. Попросив принести ее косметику, она указала на скудный выбор в ящике стола. Я приложил все усилия, чтобы снова надеть маску. Это было не так красиво, как делали Брук или Айко, но это было пассивно. К сожалению, у меня быстро рос талант накладывать макияж, которого я бы предпочел никогда не иметь. Наконец, поправив парик, я вздохнул с облегчением. Было бы трудно сказать, был ли я парнем, даже если бы кто-то вошел в комнату Диа ни с того ни с сего. Было только одно, чего мне все еще не хватало.

— Диа… я м-могу попросить у тебя еще кое что?

— Что? — сказала Диа не отводя глаз от экрана.

— Т-т-трусики… — выдал я, почесывая щеку.

— Трусики? Разве ты не можешь надеть те которые были у тебя на лице?

— Ах… вообще-то, это моей сестры. Мне не очень приятно думать об этом.

— Ты натянул их на лицо…

— … — я умоляюще посмотрел на нее падая на колени.

— Пожалуйста! Я точно не могу надеть их.

— Хорошо… — Диа показала пальцем на ящик, не смотря на сцену которую я устроил перед ней.

Я вздохнул, открыл ящик и заглянул внутрь. Там было много пар нижнего белья. Я сразу же подобрал черную пару, но они были кружевными. Я схватил вторую пару, но они были довольно большими и совсем не выглядели симпатичными. Я посмотрел на третью пару и…

— Ты… ты не возражаешь? — Диа выхватила белье из моей руки как раз в тот момент, когда моя рука собиралась поднять его, чтобы понюхать.

— Возьми эту пару!

— Ах… спасибо… — я покраснел, немедленно натягивая нижнее белье, когда Диа смотрела в другую сторону.

Завершив свой ансамбль, я наконец расслабился. Трусики моей сестры были надежно спрятаны в карман. Они, естественно, присоединятся к моей коллекции дома. У меня уже была пара, но это событие тоже кое-что значило. С сестрой мы помирились, я точно не хотел идти без ее трусиков. У меня, конечно, не было никаких мыслей о добавлении трусиков Диа в коллекцию. Это было бы просто странно.

— Диа… прежде чем я уеду, я подумал, что мы должны заключить контракт, верно?

— Контракт? — Диа перестала печатать. — В этом нет необходимости.

— А? Но, я же обещал, я…

— Все нормально. — Диа прервала меня. — Моя мать сказала, что самые выгодные рабочие отношения основаны на взаимном доверии. Если бы мне нужен был контракт, чтобы заставить тебя помогать мне, когда мне это нужно, тогда наш контракт не стоил бы бумаги, на которой он был написан.

— Значит, ты ждешь вознаграждения, просто не хочешь сказать мне, в чем оно заключается прямо сейчас? Разве такая открытая просьба не несправедлива? — спросил я, нахмурившись.

— Возможно… но без контракта ты всегда можешь отказаться от моей просьбы. Так что, если то, что я хочу, неразумно, тогда ты говоришь нет…

— Если я скажу нет…

— Тогда наши рабочие отношения закончены… — голос Диа не был холодным, но в нем все равно чувствовалась определенная степень холодности.

— Ох…

— Итак… что ты думаешь об этих условиях? — спросила Диа, глядя на меня сбоку, не поворачивая головы.

— Я думаю… твоя мать-ужасная личность.…

Диа внезапно разразилась искренним смехом, прежде чем прикрыть рот,

— Это… мама может принять за комплимент. Я думаю, что мы договорились?

Я решительно кивнул.

— Ты уже дважды спасла мне жизнь. Я как-нибудь отплачу тебе.

Диа кивнула, медленнее меня.

— Тогда… в коридоре сейчас никого нет. Теперь ты можешь уйти, не попавшись. Тебе нужно, чтобы я сопровождала тебя?

— Нет… было бы лучше, если бы нас не видели вместе, на всякий случай, — сказал я, заметив, что на экране ее компьютера появилось изображение из коридоров снаружи.

Должно быть, она установила камеры слежения… или взломала их. Диа была действительно страшной женщиной. Когда я повернулся к ней в последний раз, я замер. Обычно спокойная Диа покраснела, глядя на свои колени. На мгновение она показалась мне совсем девчушкой. Это полностью застало меня врасплох.

— В-выбрось их… когда закончишь. — ее обычно уверенный голос сменился странно застенчивым.

— А? Вы-бросить? — мне потребовалось еще мгновение, чтобы мои глаза опустились на юбку, а трусики под ней, я тут же выпрямился в более женственной позе, склонив голову.

— Да, конечно… я так и сделаю! Определенно… ты что принимаешь меня за какого-то извращенца?

Нервозность Диа, казалось, рассеялась, но ее бровь поднялась на несколько невыразительном лице, как будто она спрашивала, действительно ли я хочу, чтобы она ответила. Дважды она ловила меня одетым как девушка, и один раз я нырнул в ее комнату голым из окна. Считала ли она меня извращенцем или нет это уже был другой вопрос. Я думаю, вопрос, который я должен был бы задать, совершенно противоположен.

— Тогда… почему ты мне помогаешь? Возможно, ты думала, что Кларисса была другой, но после осознания того, что я парень, разве эти чувства не должны были измениться?

Диа задумчиво подняла глаза, принимая мой вопрос всерьез, — Это правда… мне показалась интересной грубость Клариссы. Однако, независимо от ролей, я думаю, что ты не играл, когда был Клариссой…

— Это как? — я нахмурился.

— Мы говорили о контрактах и соглашениях. Ты знаешь, что моя мать — влиятельный человек, и знаешь, что я присутствовала в тот день, когда тебя поймали и обвинили в изнасиловании. Я присутствовала и могу поручиться за твою невиновность. С небольшой просьбой, я могла бы использовать свои ресурсы, чтобы твой приговор был удален или, по крайней мере, значительно сокращен.

— Ты можешь это сделать? — мой рот открылся в шоке, заставляя ее снова усмехнуться про себя так, что это казалось искренним.

— Я… Я извиняюсь… единственная причина, по которой я не спросил, Это то, что я не подумал об этом.

Я признал правду. Диа, возможно, думала обо мне лучше. На самом деле я просто не подумал спросить ее об этом. Диа и я не были близки, в конце концов, я не мог поставить такое необоснованное требование к ней.

— Я знаю… — Диа прикрыла рот рукой, пряча улыбку, которая на самом деле выглядела очень мило, если бы она убрала руку. — Возможно, глупость — тоже форма обаяния…

— Хах?

— Того факта, что ты не думал использовать меня, достаточно. — Диа вздохнула и отвернулась.

— Тебе надо идти, пока твое окно не закрылось. Они могут решить начать проверять женщин более тщательно, если они отчаянно хотят найти мужчину. Я сделала небольшое вложение в твое будущее, не дай мне об этом пожалеть.

Я молча кивнул.

— Да, мэм.

Я повернулся и ушел, не сказав больше ни слова. Мы уже сказали все, что нужно, и она была права. Чем больше времени у них было на раздумья, тем больше времени им требовалось, чтобы запереть женское общежитие. Я не хотел застрять в каком-то закрытом пространстве. Я подумывал о том, чтобы перепрыгнуть через забор, но решил, что это не лучший вариант. Скорее, мне нужно было уйти на виду.

Если бы я просто смешался с группой женщин, у меня не было бы трудностей, чтобы выйти прямо из ворот. Никто не ожидал, что мужчина, который пятнадцать минут назад сверкал голой задницей перед половиной женщин, выйдет из ворот в женской одежде. По крайней мере, так я думал, пока не встала в очередь, покидая общежитие.

Охрана была определенно накачана, обыскивая вещи. Просто вручить мою карточку и уйти может быть недостаточно. Я начал потеть, когда очередь становилась все ближе и ближе ко мне. Когда я, наконец, добрался до фронта, я начал ругать себя за то, что был именно таким глупым, как подозревал Диа. Тем не менее, я сохранял бесстрастное выражение лица, даже если не мог контролировать пот. Я протянул свою карточку.

— Вы случайно не видели мальчиков во время вашего визита? — резко спросила девушка.

— Н-н-нет, мэм! — воскликнул я, подпрыгнув, и мой голос на мгновение дрогнул.

— Мэм? — женщина подняла бровь и посмотрела на меня.

Она смотрела на меня слишком пристально! Она сразу поняла, что я парень! Это было абсолютно несправедливо! Она наклонилась вперед и просто обнюхала меня. Этот проклятый тестостерон! Я не мог ничего сделать, я нервничал, и было нехарактерно жарко. Я полностью пах как парень, и эта девушка смотрела на меня.

— Отойдите, пожалуйста. — девушка придвинулась ближе ко мне, ее лицо стало суровым.

— Я-я что-то сделала? — спросил я, мой голос легко можно было спутать с девичьим на таком высоком уровне.

— Просто подойди сюда. — девушка была хорошенькая, но очень высокая, почти на три дюйма выше меня, так что мне казалось, что она возвышается надо мной.

— Д-да… — я сглотнул, следуя за ее жестом.

Место, куда она меня отвела, находилось за постом. Это было уединенное место за станцией, окруженное кустарником. По сути, это была область, которая давала немного уединения. Если бы я мог вырубить ее, я мог бы убежать. Судя по тому, как были устроены изгороди, я мог протиснуться сквозь них и пройти через пост так, чтобы никто об этом не узнал. Что касается моего лица, то Клариссу, скорее всего, пришлось бы забыть. После того, как я ударил бы эту женщину, я больше не смог бы показываться в школе.

— Ты думала, я не замечу? — девушка посмотрела на меня сверху вниз, презрительно фыркнув.

— З-заметила? — я попытался прикинуться дурочкой, но ее глаза были пригвождены к моей груди, и я мог только вздохнуть.

— К-как ты узнала?

Может быть… с тех пор как она привела меня сюда, она ждала взятку? Если бы это было так, я мог бы дать ей немного семени и заткнуть ей рот. Похоже, это была одна из таких ситуаций. Ну, если это то, чего она хотела…

Девушка протянула руку и схватила меня за грудь, расстегивая три верхние пуговицы моей рубашки. Теперь мое тело было не спрятано. Через секунду набивка в моем лифчике упала. У меня перехватило дыхание от ее грубости, но я продолжал упрямо смотреть, когда она показала мою плоскую грудь. Я поспешно набил лифчик, прежде чем прийти сюда. У меня не было ничего более красивого, чем волшебные лифчики Айко, поэтому, естественно, для любой настоящей женщины моя плоская грудь выделялась бы. Я отвернулся, мое лицо покраснело и стало злым, я закрыл глаза в отчаянии. После всего этого, я был обнаружен таким образом.

Ее рука внезапно схватила меня за подбородок, притянув мое лицо, пока я не посмотрел на нее. Я заставил себя открыть глаза. Чего же она хотела? Ее рука внезапно потянулась к моей руке и затянута ее под рубашку. Я моргнул, когда она направила мою руку под лифчик, мои пальцы двигались мимо ее соска, пока они не обхватили ее очень маленькую грудь и сосок не проскользнул между двумя пальцами.

— Видишь ли… у меня тоже плоская грудь. — девушка, ухмыльнулась мне.

— Хах?

— Тссс! — она закрыла мне рот свободной рукой.

— Эти девчонки с большими сиськами, которые просто уродливо толстые, ничего не понимают! Плоская грудь лучше всего. У таких девушек, как мы, может и нет больших бидонов, но это не значит, что нас следует игнорировать!

— Таких как мы?

Девушка сжала мою руку, заставляя ее сжать свою грудь. Она сдвинула мои два пальца вместе, пока они не ущипнули сосок, а затем слегка потянула. Пока она это делала, ее глаза слегка закатились, и она сделала очень похотливое лицо.

— Да… эти сучки с большими сиськами, которых все любят, разве они не знают, что гравитация просто снижает чувствительность груди? У женщин с плоской грудью, как у нас, гораздо более чувствительные сиськи! Эти большегрудые девицы, которые едва чувствуют, что их сиськами играют, в то время как мы, плоскогрудые девушки, которые так сильно возбуждаются от этого, ничего не получают. Но ты не волнуйся. Я понимаю твой тип телосложения. Я понимаю, что на самом деле нравится таким девушкам, как мы…

Мои глаза расширились, когда она опустила голову и взяла мой сосок в рот. Очевидно, приняв меня за плоскогрудую женщину, она теперь прижимала меня к стене контрольно-пропускного пункта и ласкала языком мой сосок. Не то чтобы мама никогда раньше не играла с моими сосками, но ее внезапность и агрессивность были намного более стимулирующими. Я застонал, прежде чем смог сдержаться. Это, казалось, ободрило ее, так как она начала сильнее сосать один сосок, в то время как ее пальцы тянули за другим.

Со мной еще никогда так непристойно не играли, и только потому, что она считала меня девочкой. Я хотел сказать, что вообще ничего не чувствую, но мой член быстро затвердел. Нет! В этом-то и была проблема! Если мы пойдем дальше, у меня будут большие неприятности

— Н-нет… — я вскрикнул. — Пожалуйста… перестань…

Девушка наконец отстранилась от меня с широко раскрытыми от удивления глазами, когда я оттолкнул ее тело от себя. Внезапно ее глаза сузились, и она стала смотреть на меня, как на кусок мяса.

— Эй, эй, эй! Я сказала — Нет! Разве это не значит, что я не даю согласия? — она открыла свою голую грудь и прижала ее к моей. В ней был легкий оттенок мягкой губчатости, который выдавал в ней девушку. У меня сисек было еще меньше, но она, казалось, ничего не замечала. Возможно, именно это ее и заводило. Женщина с еще меньшим количеством сисек, чем у нее, не была бы именно такой женщиной, к которой она проявляет привязанность, не чувствую ревности.

Она начала грубо сосать мою шею, в то время как ее руки двигались вверх и вниз по моим бокам. Хотя я неплохо подкачался, она не была такой уж слабой. Она, вероятно, была фунтов на тридцать больше меня, а также на несколько дюймов выше. Вдобавок ко всему, она была старше меня на несколько лет. Все это вместе взятое, и если бы я всерьез боролся с ней, это было бы именно той сценой, которой я пытался избежать.

— Ах… не надо больше… — со слезами воскликнул я, пытаясь сообразить, как мне из этого выбраться.

Она была похожа на животное, не принимающее "нет" в качестве ответа. Я имею в виду, я не мог просто отпустить ситуацию. Как только ее рука опустилась на мой член, все пошло наперекосяк! Я также был в плохом ракурсе для удара ее по голове тоже. Она меня прижала. Хуже всего было то, что ее рука лежала на моем бедре и поднималась вверх по моей ноге.

— Ох, ох… мой маленький кролик действительно мокрый и возбужденный… — говорит она озорно, кусая меня за ухо.

— Нет-нет…

Я не лгу! Мои яйца действительно потные! Я нервничал, и мои бедра вспотели. Кроме того, каким "мокрым" я должен был бы быть, чтобы мои внутренние бедра были скользкими! Ее рука двигалась вверх по моему бедру. Мне удалось просунуть свой член между ног, что было немного больно, учитывая, насколько я был тверд, но если не так, то отсутствие киски очень быстро обнаружится.

Что если… что если я перейду в полное наступление? Например, если бы я просто толкнул ее вниз и съел ее киску? Как и в тот раз, когда у меня была Лира, я мог сделать ее настолько сексуально удовлетворенной, что она забывала обо мне. Ее рука потянулась вверх, хватая меня за промежность. Она щупает лобковые волосы! Через секунду она заметит, что что-то не так! Я должен был действовать сейчас, я тоже должен был.

— Что все это значит? — голос вдруг сорвался.

— Лира! Нет! — я вскрикнул, но когда открыл глаза, то увидел прямо перед собой Лиру.

То ли от жары, то ли от собственного стресса, я вдруг разрыдался, оттолкнул свою сексуальную жертву и бросился к ней.

— А? — Лира издала удивленный звук, когда я внезапно обнял ее, уткнувшись головой ей в грудь.

— Что ты делаешь, вламываешься сюда и… — раздался еще один голос из леса.

— Туки, что ты делаешь?

— Президент! — голос моего сексуального насильника вдруг зазвучал испуганно.

— Я просто… давала одному из наших новичков урок о ее теле.

Я поднял один глаз, увидев женщину, которую она назвала президентом, как кого-то, кого я узнал и не хотел. Это была Ребекка, президент Рофа. Это означало бы, что женщина, которая сексуально напала на меня, также была членом Гнева. Не знаю почему, но я не очень удивился. Однако Ребекка была последним человеком, которого я хотел бы видеть.

— Это правда, Новичок? — Ребекка повернулась ко мне.

Не желая, чтобы меня узнали, я сделал единственное, что мог, и снова уткнулся лицом в грудь Лиры. У нее был очень приятный запах, гораздо приятнее, чем у другой девушки, Туки. От Туки пахло чем-то соленым и похотливым, а от Лиры-цветами. Между этими двумя женщинами Лира определенно была предпочтительнее.

— Я… я вижу… — Туки впилась в меня взглядом, держась за Лиру, — значит, ты все-таки предпочитаешь большие? Я думал, раз ты такая же, как я, ты поймешь.

— Я просто хочу пойти в класс! — я шмыгнул носом в грудь Лиры, все еще боясь быть замеченным Ребеккой.

— Ребекка, ты должна взять в руки своих… людей. — голос Лиры действительно звучал ледяным, и с ее недовольным выражением на лице я мог теперь понять, откуда взялось прозвище "Ледяная королева".

— Хм, ты все еще собираешься вести себя так, будто гнев — это плохие парни, даже после того, что этот Клиберн сделал с нами?

— Это точно был не он! — рука Лиры сжалась на моем плече, когда она прижала меня ближе, хотя это казалось бессознательным действием.

— Я видела его там, он никого не насиловал! Обвинения ложные!

— Твои слова… — Ребекка с отвращением посмотрела на нее.

— Скажи это нашему бедному учителю Мако! — он был пойман с поличным вместе с ней. Я тоже была там… и не забывай, что я была… в эпицентре…

Ребекка на мгновение задрожала, слезы потекли по ее лицу, которое исказилось от ярости к ненависти, к страху и обратно. Хватка Лиры ослабла, и на ее лице появилось более сочувственное выражение. Правильно, никто не мог забыть, что, скорее всего, никто не заплатил в тот вечер столько, сколько Ребекка.

— Бекки… я… — Лира пыталась придумать, что сказать.

— Они… унизили меня. Они меня изнасиловали. Моя девственность. Моя задница. Меня нашли со следами укусов по всему телу. Они не могут сказать, кто это был, но они сказали, что это должна быть сперма по крайней мере трех разных мужчин. Мальчики… в этой академии… сделали это со мной, почти сделали это с тобой… и ты хочешь защитить их! — последние слова прозвучали в крике чистой муки.

Лира отступила назад, выглядя менее уверенной.

— Ты сама это сказал. Три разных мужчины. Таким образом, это не мог быть Клиберн.

— Какая разница? — Ребекка растерянно покачала головой.

— Они все были там. Больше половины мальчиков в Академии были там, все поклялись под присягой, что они "ушли", когда дела пошли плохо. Только его нашли в конце. Не имеет значения, был ли он тем, кто изнасиловал меня лично или одну из других девушек. Он был одним из них! Он был… там!

Лира опустила голову, явно не в силах спорить с этой истиной. Несмотря на то, что я знал правду, и я был целью ее страха, мне было трудно действительно оправдывать вещи. Я сделал все, что мог в то время, но это не было похоже на то, что я действительно заботился о ком-то. Я беспокоился о своей собственной невезучести, в то время как женщина на первом этаже испытывала гораздо худшее. Групповое изнасилование в массовом масштабе.

— Дело не в Клиберне и не в том, что случилось той ночью. Это связано с тем, что ваши члены Гнева издеваются над студентами! Я не видела всего этого, но я видела достаточно, чтобы знать, что она сексуально нападал на этого студента. Учитывая то, через что ты прошла, ты должна быть больше всего потрясена этим поступком.

Ребекка секунду смотрела на Лиру, которая все еще гладила меня по голове. В этот момент я уже давно преодолел свой эмоциональный всплеск и сознательно старалась избегать встречи с Ребеккой дольше, чем это было необходимо.

— Очень хорошо… — медленно произнесла Ребекка, поворачиваясь к Туки.

— Доложите в дисциплинарный комитет. Сообщи им о том, что ты сделала.

— А? Бекки… это… я…

— Сделай это! — крикнула Ребекка.

Туки вздрогнула на секунду, — Д-да… Президент.

После этого она поклонилась и ушла. Уходя, она даже не взглянула на меня. Ну, она уже списала меня как любителя сисек. Наверное, ей даже в голову не пришло, что мне нравятся парни. Ну… не то чтобы я хотел, но я имею в виду, что было много женщин, которые не интересовались другими женщинами, верно?

— Спасибо, Бекки. — Лира поклонилась и ткнула меня в бок.

— Спасибо Президенту!

— А! Д-да! — я тоже поклонился, а Лира опустила мою голову так же, как и свою.

— Благодарю Вас, президент Ребекка!

— Э… все в порядке… — Ребекка почесала затылок, казалось, ей было не по себе от благодарности, — пока я могу помочь такой красивой девушке, как ты… это… подожди…

Черт! Мои глаза поднялись как раз в тот момент, когда она достигла своего пика. Я просто хотел взглянуть на нее, чтобы убедиться, что она в порядке после того, что случилось. Она выглядела еще более изможденной, чем в последний раз, когда я ее видел. У нее были мешки под глазами, ее смуглый цвет лица стал немного бледнее. Она не накрасилась так сильно, как когда-то, хотя это была вечеринка. К сожалению, ее ястребиные глаза сузились и теперь смотрели на меня.

— А-а… — я попытался придумать, что сказать, но понял, что уже слишком поздно, когда она поняла.

— Ты… Я знаю тебя… Кларисса!

— А? — Лира тоже посмотрела на мое лицо, моргнув несколько раз, прежде чем ее глаза расширились.

— Вот именно! Ты тоже был на вечеринке!

Черт!

Глава 50

— Ходят слухи, что ты пострадала во время пожара. Хотя полиция не упоминала о тебе. — Лира заговорила после короткого молчания.

— Что случилось?

— Тебя накачали наркотиками так же, как и нас. — глаза Ребекки вспыхнули.

— Еще одна женщина, ставшая жертвой Клиберна и его парней!

— А! — я отступил назад, понимая, что больше не смогу спрятаться в пышной груди Лиры.

— Вообще-то, я… я не слишком долго была в отключке. Вскоре после пробуждения я выбежала за дверь. Там был кто-то в душе, но…

Я надеялся, что наркотики будут хорошим оправданием для моего дрянного объяснения. В конце концов, я не очень хорошо умел выдумывать все на лету. Я мог только держать голову опущенной и выглядеть застенчиво. Надеюсь, моя нервозность была просто воспринята как общая скромность.

— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это. — Ребекка потянулась и схватила меня за руку.

— Прости… но я должна спросить. Тебя изнасиловали?

— Бекки! — Лира бросила на нее сердитый взгляд.

Ребекка крепче сжала мою руку.

— Если Клиберн изнасиловал тебя, я хочу, чтобы ты сообщила об этом. Я помогу тебе. Это единственный способ заставить его заплатить.

Я криво улыбнулся.

— Я…я не верю, что меня изнасиловали. Я не очень хорошо разглядела этого парня. Я не думаю, что это был Клиберн.

Я вернулся к своей истории. Если бы я заявил, что уверен, что меня не изнасиловали, или что это был не Клиберн, я боялся, что они начнут задавать еще больше вопросов. Держа это в секрете, я мог бы пройти через этот разговор, не вызывая подозрений у этих двух девушек.

Лира вздохнула с облегчением, немного расслабившись.

— Я не верила, что это будет Клиберн.

— Хм! — Ребекка фыркнула.

— Ты сама сказала, что проснулась, когда он обнимал тебя.

— Он-он защищал меня!?

— Это то, во что ты веришь, или то во что хочешь верить? — парировала Ребекка.

— Он мог бы просто так сказать!

— Д-даже если так. М-моя девственность цела… и если Клиберн был со мной, то он не мог быть внизу с тобой, верно?

Ребекка бросила на меня ледяной взгляд, явно недовольная защитой Лиры, хотя я мысленно подбадривал ее. Я думал где-то в глубине души, что Лира и Диа смогут решить эту проблему, если они просто расскажут то что видели. Что касается Диа, я забыл спросить, что она сказала в своем заявлении, но это, вероятно, не никак не обвиняло меня. По крайней мере, моя альтернативная личность не была раскрыта, иначе я не был бы частью текущего разговора. Что касается Лиры, то я понимал, что ее история покажется кому-то подозрительной. Сама Лира уже дала мне понять, что верит мне, но было довольно легко, спутать, что это просто принятие желаемого за действительное.

— Клариса. — Ребекка повернулась ко мне, очевидно, решив проигнорировать слова Лиры, а не обратиться к ней.

— Как женщина, я хотела бы обратиться к тебе с просьбой.

Ребекка вдруг наклонилась, в результате чего оба Лира, и я, растерялись. Если бы мы все еще прятались за контрольно-пропускным пунктом, это, конечно, было бы странно подозрительной сценой.

— В чем дело? — спросил я, стараясь скрыть беспокойство и страх в своем голосе.

— Я хочу, чтобы ты сообщила полиции, что тебя изнасиловали и что это сделал Клиберн.

— Что?

— Ты заходишь слишком далеко, Бекки! — Лира шагнула вперед, — ты хочешь, чтобы она солгала ради тебя?

Ребекка не сводила с меня глаз, по-прежнему игнорируя Лиру.

— Там были десятки мужчин. Многие невинные женщины были изнасилованы в ту ночь. Я была одной из них. Все мужчины заявляли о своей непричастности. Все они не захотели брать на себя ответственность за свои действия. Несмотря на то, что я видела лица и назвала их имена полиции, каждый из них спрятался за системой. Из всех мальчиков только этот Клиберн был пойман с поличным.

Я опустил голову, мой разум гудел от недоверия к тому, о чем меня спрашивали.

— Почему это означает, что я должна сделать это?

— За исключением Лиры, ни одна другая девушка не упоминала имени Клиберна. — Ребекка вздохнула.

— Они взяли показания сразу после того, как мы проснулись. Мы все еще были не в себе. Поскольку ни одна из девушек не обратилась в полицию с заявлением, что Клиберн изнасиловал ее, есть шанс, что он уйдет от ответственности.

Мои глаза поднялись, когда я начала понимать.

— Вот только… я ничего не заявляла.

Ребекка кивнула.

— У полиции нет твоих показаний. Поскольку мы знаем, что Клиберн был там, все, что нам нужно сделать, это связать его с изнасилованиями. Это единственный способ убедиться, что его дело не закроется. Если ты не хочешь сделать это для меня, сделай это для Мако. Сделай это для Мэдисон.

— И что же они сказали? — крикнул я, мой голос прозвучал резче, чем я намеревался.

— Ничего. Мэдисон не хочет говорить о своем брате. И Мако тоже странно молчит. — Ребекка вздохнула.

— Итак, ты меня поняла? Вот почему ты мне нужна. Ты нам нужна. Просто скажи крошечную ложь, и мы наконец-то сможем заставить мужчину взять ответственность на себя.

— Это не исправит того, что случилось.

— Конечно, не будет! — руки Ребекки сжались до боли, губы искривились в слегка расстроенном взгляде.

— Я была унижена. Я была дегуманизирована. Ничто… ничто не может изменить этого. Тем не менее, мужчины уходили от ответа с снова и снова. С тех пор как был принят закон о защите мужчин, они становились все более смелыми. Если мы сумеем закрепить этот приговор, то сможем, наконец, заставить Сенат пересмотреть закон. Мы можем помешать мужчинам использовать свое положение, чтобы воспользоваться женщинами.

Какая-то часть меня думала, что ее доводы звучат убедительно, но, конечно, я был абсолютно не тем человеком, с которым можно было об этом говорить. Аргументы Ребекки были очень односторонними, сосредоточившись на всем, что делали мужчины, игнорируя то, как с мужчинами впоследствии обращались. Даже в мире, где царит матриархат, такие вещи не меняются. Я почувствовал, как кто-то схватил меня сзади. Это была Лира, которая решила взять меня за плечи, как будто она оказывала мне поддержку. Это было странно приятно.

— Бекки, хватит. Неправильно пытаться навязать это.

— Все в порядке, — я поднял руку, чтобы остановить Лиру. — Я понимаю, чего ты хочешь, но прости, я просто не могу.

Ребекка отпустила мою руку, делая шаг назад. Она не выглядела рассерженной. Во всяком случае, на ее лице было разочарованное выражение. Через мгновение она щелкнула пальцами, окинула нас обоих странным взглядом и усмехнулась.

— Это верно… я не удивлюсь, что ты встала на сторону Лиры. В конце концов, у тебя есть чувства к ней.

— Что? — Лира моргнула, поворачиваясь ко мне.

Я поднял бровь, выглядя немного смущенно. Я не находил Лиру полностью неприятной, но сказать, что у меня есть чувства к ней, было немного странно. В конце концов, мы все еще мало знали друг друга. Мы встречались всего несколько раз, и наши отношения сложились мимоходом. Может быть, у нее все было наоборот. Я был почти уверен в этом.

И тут я вспомнил, что Ребекка говорила не обо мне. Она говорила о Клариссе. Я вспомнил, что сказал, что интересуюсь Лирой, чтобы держать помад на расстоянии. Как только на моем лице появилась решимость, улыбка Ребекки стала похожей на кошачью.

— Э-это… мои чувства к Лире…

— Ч-ч-чувства!? — успокаивающее объятие Лиры с этими губчатыми мягкими штуками, прижатыми к моей спине, покинуло меня в одно мгновение.

Я повернулся к Лире, возбужденно жестикулируя и качая головой. У нее было несколько отстраненное выражение лица. Я знал, что в данный момент одета как девушка, но все равно было больно, когда на меня так смотрели.

— Это недоразумение! — я пытался сказать.

Лира вдруг опустила голову, поклонившись мне.

— Извини, но я не вижу тебя на этом пути.

— Эх! — я чувствовал себя так, словно меня ударили.

Я знаю, что меня отвергла девушка, к которой у меня не было особо сильных чувств, и в конце концов, это был даже не я, а загримированная женщина, однако мое тело все еще реагировало на отказ. Фальшивая улыбка на моем лице и широко раскрытые глаза, вероятно, создавали идеальный образ отвергнутой девушки. Почему мне вдруг захотелось плакать?

— Вообще-то, у меня скоро занятия. Честно говоря, я не пытаюсь тебя кинуть. Клянусь! — внезапно объявила Лира, отступая назад.

— Лира, как жестоко… — рассмеялась Ребекка, поднеся руку ко рту.

— Я — не потому, что ты женщина! — сказала Лира, — просто… у меня есть тот, кого я люблю!

— А? — смех Ребекки оборвался, она была застигнута врасплох.

Я тоже замер, вспомнив ее заявление при нашей последней встрече. Я мог только криво улыбнуться. Конечно, Кларисса ее не заинтересует. Кларисса не могла сделать ей ребенка. Только Клиберн мог это сделать. Лира поняла, что сказала слишком много, потому что ее лицо быстро покраснело. Она развернулась и убежала, мой идеальный буфер оставил меня с Ребеккой. Она недоверчиво покачала головой, а затем снова усмехнулась про себя, прежде чем ее глаза снова остановились на мне.

— Не расстраивайся, милая, несмотря на слухи, Лира не такая, как мы.

— А? Как мы?

Ребекка улыбнулась, подошла ко мне и положила руку на плечо.

— Ей не нравятся женщины. Я знаю, все слухи говорят, что она мужененавистница, но ненависть к мужчинам никогда не перерастала в симпатию к женщинам. Я могу сказать с первого взгляда, как правило. Меня привлекают женщины, я вижу, что у тебя тоже есть глаз на женщин.

— Эх! — я немного разволновался, поскольку президент Гнева, возможно, человек, которого я меньше всего хотел бы видеть рядом, и она поглаживала мою руку странным образом.

Она наклонилась вперед и прошептала мне на ухо.

— Я, например, считаю тебя очень милой.

Что с этой группой? Все ли лесбиянки члены гнева? Сначала этот гигантский охранник пытался воспользоваться мной, а теперь эта девушка трогает меня? Меньше чем за десять минут ко мне пристали две лесбиянки. Я не знаю, если я должен смеяться или плакать. Однако, в отличие от Туки, Ребекка отпустила руку и отступила назад. Ее лицо уже не выглядело таким развратным, как мгновение назад. Вместо этого она выглядела несколько дружелюбно.

— Ты сейчас занята?

— Занята? — я посмотрел Ребекке в глаза.

Она вдруг показалась мне вполне искренней и излучала атмосферу старшей сестры, которую я никогда не получал ни от одной из моих двух сестер. Это был странный взгляд, хотя бы потому, что я осознавал, насколько опасной и угрожающей была Ребекка. Я видел, как она смотрит на мужчин сверху вниз с ненавистью и сарказмом. Всего несколько мгновений назад она даже пыталась заставить меня солгать, чтобы посадить себя в тюрьму. Я не сомневался, что эта женщина ненавидела все, чем я был. Но сейчас, глядя на нее, я подумал, а не было ли это необходимо. Возможно, был какой-то способ, мы могли бы найти золотую середину.

— Я хочу отвезти тебя куда-нибудь.

Куда-нибудь? Ребекка все еще ко мне клеится? Я действительно не был уверен. Ее улыбка казалась искренней. Я предположил, что для нее имело смысл быть президентом Гнева, что у нее была харизматическая сторона. В ней должно было быть что-то такое, что убедило бы других девушек присоединиться к ее делу. Если бы она была сплошным огнем и серой, я не думаю, что она могла бы быть таким сильным лидером в Академии Амариллис.

— А… вообще-то у меня занятия. В-ведение в магию. — я вздохнул с облегчением, когда оправдание пришло мне в голову.

Урок начался через десять минут. Это был один из предметов, которые я хотел узнать больше всего на свете. Обычно первокурсник не мог пойти на занятия. Они необходимы, прежде всего, в математическом классе. Однако, поскольку я подделал свои документы, я решил, что могу прыгнуть немного вперед. Если бы дело дошло до алгебры, я был бы хорош. Я действительно занимался бизнесом, и я был неплох в обращении с числами. По крайней мере, я не думал, что математика все равно перейдет в магию.

Под этим предлогом я наконец-то смогу расстаться с Ребеккой. Я нервничал каждую секунду, когда она смотрела на меня. Быть в школе рядом с ней было все равно что плавать в бассейне рядом с акулой. В любую секунду я ждал, что зубы сомкнутся и потянут меня вниз. Как только я освободился от ее хватки, я пообещал себе, что никогда больше не брошу Брук. На самом деле, если бы Ребекка была акулой, разве это не сделало бы Брук косаткой? В любом случае, моя жизнь закончилась бы!

— Введение в магию? — Ребекка задумчиво кивнула.

— Если это так, почему бы тебе не пойти со мной в мой класс?

— А? — только не говорите мне, что она тоже ходила на введение в магию!

— Вступление скучное. Это просто изучение формаций и символов заклинаний. По-настоящему крутые вещи не начинаются до современной магии. Это класс, который мы, юниоры имеем право взять. Я знаю инструктора, она не возражала бы записать тебя на день вступления, если ты будешь в ее классе. Это разрешено в Кодексе наставничества университетов.

— Т-ты хочешь наставлять меня? — я недоверчиво кашлянул.

— Зови меня просто старшая сестра Бекки! — Ребекка искренне улыбнулась, протянула руку и взяла мою.

— Пошли. Ты поздно начала свой семестр, не так ли? Две недели назад ты не была студентом, значит, ты подала заявление, чтобы сблизиться с Лирой? Мне жаль, что это не сработало, но в кампусе много свободных девушек. Может быть, ты могла бы найти симпатичных старшеклассниц!

— Ах… это… — я действительно не мог понять Ребекку.

Я был полностью захвачен ее потоком. Было ли это так называемой харизмой? Под ее сияющей улыбкой даже мне захотелось начать называть ее старшей сестрой. Прежде чем я успел дать отпор, меня выволокли за дверь. Место, куда мы направлялись, не было ни одним из больших залов. На самом деле это был тренажерный зал с прилегающим открытым полем. Она направлялась к женской раздевалке. Все становилось очень плохо! Что, если она хотела, чтобы я переоделся у нее на глазах? Могу ли я вообще быть девушкой, находясь в спортивной форме девушки? Эти шорты выглядели довольно плотно вокруг промежности, и я не хотел хвастаться, но они что-то определенно покажут.

Но вместо того, чтобы отвести меня в дамскую комнату, Ребекка вдруг потянула меня в сторону, глядя в обе стороны, прежде чем отвести за здание. Я в замешательстве нахмурился, когда Ребекка странно усмехнулась, а затем начала взбираться на несколько аккуратно расставленных ящиков позади здания. Я поднялся на первый вслепую, прежде чем понял, что это было странно. Я вырвал свою руку из хватки Ребекки.

— Ч-что ты делаешь? — спросил я, мой голос прозвучал немного пронзительно.

Ребекка усмехнулась, указывая на окно.

— Занятия начинаются через пятнадцать минут. Поскольку ты ищешь новый любовный интерес, я решила помочь тебе.

Я встал на ящик рядом с ней, глядя в том направлении, куда она указывала. В комнате было душно, но когда мои глаза сфокусировались, я ахнул, делая шаг назад. Это вывело меня из равновесия, и я чуть не слетел с ящиков. Ребекка схватила меня и удержала.

— Э-это душевая девушек!

Ребекка подняла вверх большой палец.

— Лучший вид на кампус. Разве старшая сестра не лучшая?

— …

— Ты смотришь на голых женщин?

— Ну, мы же не могли подглядывать за ними голыми в душевой, правда? Это заставило бы их чувствовать себя неловко. — Ребекка говорила так, словно это было самым очевидным.

— Это неправильно! — закричал я, — Мы подглядываем! Это извращение!

Ребекка фыркнула.

— Все мужчины любят глазами. Я предпочитаю называть это… витриной.

— Ч-что, если нас поймают?

— Ну и что? Мы тоже женщины. Допустим, ты вдруг потеряла всю свою одежду. Ты бы предпочла быть в окружении людей своего или другого пола?

— Ну, это… — естественно, быть внезапно увиденным голым рядом с группой парней было бы немного менее травмирующим.

— Видишь!? Я просто охраняю окно, чтобы никто из мужчин не добрался до него. В прошлом это считалось проблемой, но с тех пор, как я начала учиться в Академии, после этого не было ни одного мужчины который бы подглядывал.

— Интересно, почему… — сухо ответил я.

— Да ладно, это не похоже на те извращенные фантазии, которые есть у мужчин. Мы все женщины. Я просто ценю женскую форму. Никому не будет дела, если я войду в раздевалку прямо сейчас и получу тоже самое. В этом нет ничего плохого.

— Я-я… думаю… — я чувствовал, что соглашаюсь с дьяволом, но мой подростковый мозг не мог придумать ни одной причины, по которой это было бы неуместно.

Даже будучи мужчиной, большинство женщин хотели поймать мужской взгляд. Половина девушек в этой раздевалке были бы рады узнать, что парень смотрит на их обнаженные формы. Они, наверное, устроили бы представление, чтобы завоевать его расположение, если бы знали, что их видят. Ну, это были оправдания, которые мой разум быстро собрал вместе, чтобы оправдать слова Ребекки.

— Хорошо! А теперь иди, посмотри. Мы найдем тебе старшую сестру! Просто укажите на любую девушку, которая тебе нравится, и я расскажу о ней все.

Я вздохнул, но искушение было все еще слишком велико, поэтому я встал рядом с Ребеккой и посмотрел в окно. Там была симпатичная худенькая девушка с красивой маленькой попкой. Она только что приняла душ и теперь сушила свое тело. Маленькие капельки воды стекали по ее спине. У нее были очень длинные ноги, что мне очень нравилось. Эй, она могла бы быть моей старшей сестрой, если бы захотела. Подожди… она и была моей старшей сестрой!

— Мэдисон! — я крикнул потрясенный.

— Тссс! — Ребекка толкнула меня локтем. — Но да, ты же знаешь Мэдисон? Она сестра этого монстра Клиберна. Она тебе не будет интересна. Все называют ее Королева Шлюх, потому что слухи говорили, что у нее были сексуальные отношения с парнем в подготовительной школе. Эй… держу пари, это было с Клиберном!

— О-ох…

Даже если она угадала правильно, это не означало, что я был рад этому! Ребекка была слишком опасна, во многих отношениях. Эй, хватит пускать слюни на голое тело моей сестры. Она моя!

И тут мои глаза сфокусировались на другой девушке, стоящей рядом с ней. У нее была мышиная внешность, но довольно большие сиськи, которые бросались в глаза.

— Д-д-д-Диа! — я удивленно вскрикнул.

В отличие от Мэдисон, которую я видел обнаженной раньше, Диа была женщиной, которую я еще не видел голой. Однако ее тело было очень красивым. Темная часть меня надеялась, что когда она обратится в свою пользу, эта услуга будет включать ее тело. И Мэдисон, и Диа были сногсшибательными красавицами. Две королевы школы перед моими глазами. Подождите…

— Разве это не Лира? — значит, вот куда она побежала, в этот класс!

— Ага! — Ребекка показала мне большой палец. — Поскольку этой любви никогда не будет, я хотела, чтобы ты хотя бы насладилась прощальным угощением!

Три королевы! Это было определенно ослепительно! У Лиры, в частности, было тело, которое было преступным для женщины. Видеть ее полностью обнаженной должно быть преступником! Это было похоже на тело, которое мама имела в подростковом возрасте! Даже если у меня не было к ней никаких сильных чувств, мой пенис имел твердое мнение!

— Ч-ч-это… — я отвернулся, чувствуя головокружение, несколько испуганный тем, какие еще чудеса и соблазны мне предстояло увидеть.

Ребекка задумчиво посмотрела на меня.

— Возможно, этот вид был бы слишком возбуждающим для первокурсницы-лесбиянки. Ну, это все равно не имеет значения. Они в другом классе.

— Тогда почему мы смотрели на них? — воскликнул я.

Ребекка начала хихикать.

— Любопытство!

— Что? Ты… — я стиснул зубы, когда Ребекка озорно посмотрела на меня.

Ну, я хотел разозлиться на Ребекку, но я наслаждался видом, так что было трудно. Я вздохнул, слезая с ящиков, и, к счастью, Ребекка не решилась задержаться. Следуя за мной по пятам, мы снова направились к фасаду здания.

— Эти девушки на самом ходят в класс продвинутой магии. Только самые сильные пользователи магии могут быть приняты в этот класс. Я, вероятно, не смогу сделать это в следующем году. У них есть склонность к магии, я просто не знаю. Я слышала, что волшебная работа оплачивается большим количеством денег и имеет большие преимущества. Везунчики…

Значит… моя сестра действительно училась в продвинутом классе магии? Это значит, что она действительно хороша в ней? Я расспрашивал маму и тетю о магии, но никогда не думал спросить сестру. На самом деле я не так уж много знал о ней. Я только сегодня узнал, что она любит фильмы ужасов. Теперь, когда мы все уладили, я поклялся, что обязательно узнаю о ней все, что смогу.

Когда мы направились в душ, я вздохнул с облегчением, что раздевалка обычных волшебниц была отделена от продвинутой. На самом деле, они упражняются в магии снаружи, в то время как мы внутри. Это может быть индикатором разницы в уровне мощности между двумя классами. Когда мы вошли в раздевалку, я опустил глаза в пол. Я не хотел, чтобы меня застукали глазеющим на голых женщин. Это было бы неловко.

— Мы потратили слишком много времени, глазея у окна. — Ребекка вздохнула.

— Все стойла заняты. Я думаю, что мы должны будем занят следующий вместе.

Я застыл, слова эхом отдавались в моей голове. Почему это всегда было так трудно? Черт подери!. Есть ли способ принять душ, чтобы она ничего не заметила? Нет, это было невозможно! Особенно с похотливыми глазами Ребекки. Она обязательно проверит меня в душе, и мой пенис ни за что не останется незамеченным! Почему я так глупо последовал за ней в этот момент? Как только раздевалка приблизилась, я должен был придумать предлог и немедленно сбежать.

— Бекки, ты пытаешься заманить другую девушку в свою грязную — а? — дверь открылась, и оттуда вышла женщина, бросив на Ребекку вызывающий взгляд.

Однако в ту же секунду, как ее глаза остановились на мне, рассудок покинул меня. Что касается меня, то я не смотрел ей в глаза. Мои глаза были плотно прижаты к ее напряженному, обнаженному телу. Это была мускулистая женщина с фантастическим телом и мальчишеским обаянием. Если раньше мой член не понимал что делать, то теперь он начал возбуждаться.

— К-кли-клариса! — прошипела Брук, — Вот где ты была!

— Брук? Что ты делаешь в душе? — Ребекка, казалось, не заметила смертельного взгляда Брук, пока я сглатывал.

— Ты слишком глупа для занятий магией.

— Я приняла душ, потому что бегала весь день в поисках того, что потеряла! — мрачно заявила Брук, глядя на меня и скрипя зубами.

— Ха-ха… типичная глупая Брук, теряющая вещи. — отношения Ребекки и Брук казались такими же цивилизованными, как и всегда.

Взгляд, которым Брук одарила меня, был болезненным. Я понял! Я понял! Это я вел себя неразумно и улизнул. Ты можешь перестать выглядеть так, будто собираешься убить меня? В конце концов Ребекка должна была это заметить. Она, наконец, сломала этот взгляд, набросившись на Ребекку и позволив мне вздохнуть с облегчением.

— Бекки! — огрызнулась Брук.

— Что ты здесь делаешь с такой первокурсницей, как Кларисса?

— Что я делаю? Я буду хорошей старшей сестрой для младшего курса и покажу ей, что Амариллис может предложить. А теперь отойди в сторону, пока ты не напугала эту молодую девушку. Смотри, она вся дрожит.

При этих словах Ребекка без колебаний сорвала с себя рубашку и лифчик. Внезапно передо мной появилась вторая обнаженная женщина. Я никогда не хотел видеть Ребекку обнаженной, но ее обнаженное тело было передо мной, и я не мог перестать смотреть между двумя парами восхитительных грудей. У какой девочки были больше? Ну, у Брук было больше мышц, что делало ее грудь прямой, а у Ребекки чуть более обвисшей. Грудь Ребекки была определенно круглее, и у нее был небольшой изгиб, там где вы могли схватить их и почувствовать, что они были двумя разными сиськами, а не продолжением ее груди.

— Отойти в сторону!? — Брук небрежно скрестила руки на груди, заметив, что у меня идет кровь из носа.

Когда мой взгляд вместо этого упал на грудь Ребекки, Брук небрежно пнула меня по голени. Это, конечно, только дало мне возможность взглянуть в глаза Брук, и они были слишком испуганными. Честно говоря, я был слишком молод, чтобы умереть здесь и сейчас. Я зашел так далеко только для того, чтобы быть остановленным здесь и убитым в расцвете моей юности.

— Да, двигай своей жирной задницей, я и моя младшая сестра собираемся принять душ.

Глаза Брук расширились, когда она посмотрела на меня. Через секунду ее руки метнулись вперед и схватили меня, притягивая к себе.

— Я еще не закончила! Поскольку ты утверждаешь, что Кларисса грязная, она может принять душ вместе со мной!

— Ха? Можно ли быть еще более бесстыдной? — огрызнулась Ребекка в ответ.

— Я привела ее сюда и, естественно, беру на себя ответственность. Кроме того, мне тоже нужно помыться.

— Никакой душ не очистит твою грязную задницу.

— Ах ты сука! Как ты можешь быть такой бесстыдной? Кларисса, скажи ей, что ты предпочла бы принять душ со старшей сестрой Бекки! — Ребекка повернулась ко мне, выпятив грудь так, что она обвилась вокруг моей руки.

Она умоляюще посмотрела на меня, явно не желая, чтобы меня снова забрала Брук. Несмотря на ее лесбийские наклонности, ее обаяние в тот момент зашкаливало, вызывая у меня головокружение.

— Этого не может быть! — Брук схватила меня за другую руку, хотя она гораздо больше осознавала тот факт, что была обнажена и старалась не касаться меня своими сиськами.

— Кларисса, прими душ вместе со мной! — умоляла Ребекка.

— Кларисса, Скажи этой шлюхе, что тебе неинтересно! — потребовала Брук.

В душевой было очень жарко и душно. Голые сиськи были по обе стороны от меня. Смотреть было просто некуда. Если я пойду в душ с Брук, я точно умру. Если я пойду в душ с Ребеккой, она обнаружит, что я мужчина, и я умру! Это было уже слишком! Почему они крутятся? Крутятся сиськи, везде! А! Почему потолок становится выше?

— Она в отключке! — ахнула Ребекка.

— Это ты виновата!

Глава 51

Мои глаза трепетали, я протянул свою руку. Только в этот момент я понял, что на мне нет рубашки. Мои руки тут же потянулись к груди, поняв, что лифчик снят. Я мгновенно сел и нахмурился, пытаясь вспомнить, что произошло. Я был в душевой, и вдруг все закружилось, и я упал в обморок. Если это так, то не значит ли это, что меня раскрыли? Это было плохо… это было действительно…

— Все в порядке… — вдруг раздался рядом нежный, но незнакомый голос.

— Здесь тебе не о чем беспокоиться.

Я посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, и увидел женщину, сидевшую в кресле у стола. Мой взгляд скользнул по комнате, и по двум соседним кроватям, занавескам, письменному столу и шкафчикам с крестом на них я смог сказать, что это, должно быть, был какой-то пост медсестры. Я лежал в постели, а женщина, сидевшая в кресле, должна была быть медсестрой. Впрочем, она тоже показалась мне смутно знакомой, как будто я видел ее раньше. Я просто не мог вспомнить, как ее зовут.

Она была старше, хотя это относилось только к студентам. По сравнению с моими старыми воспоминаниями, на самом деле она была молодой привлекательной женщиной лет двадцати пяти. У нее были сиськи 3-размера, ни слишком большие, ни слишком маленькие. У нее были красивые изгибы, хотя и не такие пышные, как у мамы или Лиры. У нее были длинные стройные ноги, как у Мэдисон, но она не была высокой или долговязой. У нее были большие мягкие губы, изогнутые в легкой усмешке, а карие глаза мягко опущены, что придавало ей соблазнительный вид и лицо в форме сердца. Волосы у нее были светлые и прямые, но их пришлось покрасить, потому что кожа была темно-оливковой. Просто глядя на меня, у меня было отчетливое впечатление, что она пытается флиртовать, но здравый смысл подсказывал мне, что это было просто такое строение лица, что дало ей этот естественный кокетливый взгляд.

— Это пост медсестры? — я решил задать очевидный вопрос, боясь спросить слишком много и показать свою руку.

Женщина медленно кивнула.

— Да, тебя привели две очень обеспокоенные девушки. Они были довольно буйными. Одна все время пыталась удержать меня от прикосновения к тебе, в то время как другая, казалось, оскорбляла ее. В конце концов, я выгнала их обоих. Однако, сняв с тебя одежду, я думаю, что теперь понимаю ситуацию.

— Ох.

Я опустил голову и вздохнул, когда понял, что меня раскрыли. Теперь в этом не было ничего особенного. Эта медсестра неизбежно раскроет мою тайну, и я, когда эти слова выйдут наружу, буду уничтожен.

— Я уже сказала, тебе не о чем беспокоиться. — медсестра грустно улыбнулась.

— Кабинет медсестры — это самое безопасное место. Раскрывать то, что я видела во время медицинского осмотра, было бы… неэтично.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Вы не донесете на меня?

— Я не буду. — женщина медленно покачала головой.

— Хотя, должен признаться, мне любопытно, почему ты решил это сделать.

— …

Она пожала плечами.

— Ты не обязан мне ничего говорить. Теперь, когда ты проснулся, мне нужно, чтобы ты принял предметы на прикроватном столике. Как только ты это сделаешь, ты можешь одеться и уйти.

Я посмотрел направо и увидел на тумбочке у кровати печенье, коробку сока и несколько витаминных таблеток. Я оглянулся на медсестру, приподняв бровь.

— Ты потерял сознание, потому что у тебя началась анемия. — она объяснила.

— Я так понимаю, ты сегодня ничего не ел?

Я не мог удержаться, чтобы не покраснеть. Я абсолютно ничего не ел! Я слишком нервничал этим утром, что просто пропустил завтрак. После этого весь день был просто вихрем событий, от побега от Брук, примирения с Мэдисон, спасения Диа, сексуального насилия, а затем унесения в извращенные поиски Ребекки. В конце концов, прошло по меньшей мере двадцать четыре часа с тех пор, как я ел. Глядя на солнце за окном, я понял, что уже близок вечер, и мои шансы попасть на занятия тщетны.

Я мог только криво улыбнуться, когда потянулся за печеньем. Так много для моего первого дня в школе. Я не добрался ни до одного класса. Я чуть не попался больше раз, чем мне хотелось бы сосчитать. В конце концов меня все-таки поймали. Возможно, Кларисса не была правильным ответом на мои проблемы.

Тем не менее, я был с Мэдисон… и это делало все эти проблемы стоящими того.

— Я просто… хотел пойти в школу, как нормальный человек. — сказал я почти про себя, кусая печенье.

— А что ты надеялся получить? — спросила медсестра, наблюдая, как я ем.

— Не знаю… — вздохнул я. — Перспективы? Понимание, может быть… я просто хотел разобраться в этом мире. Поначалу быть мужчиной было здорово. Я был взволнован перспективой быть желанным для женщин. Кто бы этого не хотел? Быть желанным, и более того, желанным для секса… такие вещи возбуждали меня. Я провел свою жизнь до этого момента, занимаясь им.

Медсестра покраснела, отвела взгляд, но жестом показала мне. “Продолжай…”

— Я начинаю думать, что не могу просто оставаться в особняке, окруженный гаремом, и жить своей жизнью в качестве распределителя спермы. Этот путь больше не кажется мне привлекательным. — я вздохнул, не совсем понимая, почему так легкомысленно разговариваю с ней, но все равно делаю это.

— Я люблю каждую женщину, с которой когда-либо спал…

— Каждую? — медсестра одарила меня странной улыбкой.

— Да… — сказал я, не отрывая взгляда, заставляя ее снова покраснеть.

— Я люблю их. Я люблю своих детей. И я хочу быть частью их жизни. Однако этого недостаточно. Я чувствую, что должен сделать что-то большее со своей жизнью.

— Большее…

— Я не знаю… что-то связаное с правоохранительными органами, или политикой. Стать кем-то, кто может изменить ситуацию. Я знаю, что не смогу сделать ничего из этого, живя в пузыре. Мужчины… им не дают тех же возможностей, что и женщинам. Вот почему я так оделся. Это единственный способ узнать об этом мире! Это единственный способ, чтобы я мог посещать школу, не выделяясь. Разве это не странно? Единственный способ, которым я могу быть больше, чем я есть, отличаться от любого другого мужчины… это выглядеть и вести себя как женщина.

Медсестра уставилась на меня, когда я закончил свою речь. Выражение ее лица было невзрачным, и она, казалось, никак не показывала, тронуло ли ее то, что я сказал. Ну, на самом деле я сказал это не ради нее. Я сказал это для себя. Это было то, о чем я размышлял в течение некоторого времени, и чем больше я думал об этом, тем более уверенным становился.

Моя предыдущая жизнь была потрачена впустую. Конечно, я стал бизнесменом. У меня был дом, и я заработал немного денег. Тем не менее, я действительно не внес свой вклад в мир. Самым жалким в моей прошлой жизни было то, что я не оставил после себя никакого наследства. Я был бесплоден, так что даже дети были невозможны. Это было забавно. Теперь, когда я мог иметь детей, и у меня были дети, я больше не считал, что этого достаточно. Это был мир, который тысячи лет страдал от какого-то проклятия. Я должен был поверить, что перевоплотился здесь не просто так. Возможно, я здесь для того, чтобы изменить этот мир.

— Я думаю, это замечательно… что ты хочешь изменить ситуацию. — нерешительно проговорила медсестра.

Выражение моего лица стало противоречивым. Сейчас у меня была репутация сексуального хищника. Моя жизнь, которая должна была иметь смысл, теперь была наполнена несчастьями. Я никогда особо не задумывался о своем будущем в роли Клиберна. В то время, трахая мою маму и сестер, казалось, что для меня достаточно будущего. Я прятался в особняке, позволяя миру проходить мимо меня так же, как и Морган. После небольшого контакта с внешним миром я понял, что этого уже недостаточно. Мне потребовалось, наконец, уладить все с Мэдисон, чтобы понять это.

— Ты… слышала слухи обо мне, да? — сказал я.

Медсестра снова придала своему лицу странное выражение.

— Можно и так сказать.

— Это моя вина.

— !?

— Я пошел на ту вечеринку… одетый, так как, когда меня привезли сюда. Я хотел привезти свою сестру домой. Это было единственное, что меня волновало. Я был так сосредоточен на ее спасении, что не видел ничего другого, как то, что планировали старшие. Я был там, и все же, в конце концов, я ничего не сделал. Эти девушки… они ненавидят меня, Клиберн… насильник. — выражение моего лица стало горьким.

— И все же я встретил Ребекку… она не ужасный человек. Просто растерянная девушка. То, что с ней сделали… этому не было оправдания.

— Должна сказать, ты совсем не такой, как я ожидала… — медсестра откинулась на спинку стула, странно глядя на меня.

Я издал сухой смешок.

— А чего ты ожидала? Слухи обо мне сильно преувеличены.

— Кое-что… другое… — медсестра задумчиво наклонила голову.

Я допил остатки яблочного сока и вздохнула.

— Мне нужно идти. Спасибо. Вообще-то мне было приятно с тобой поговорить.

Она кивнула.

— Мне тоже, ты интересный мальчик, Клиберн.

Я встал и начал быстро одеваться. Только когда я вылез из постели, я понял, что она даже не оставила на мне нижнего белья. Я предполагал, что даже медсестры становятся любопытными в этом мире. Я решил не винить ее в этом. Тем не менее, она не отвела взгляд, когда я одевался. Я отвернулся, чтобы спрятаться, но был уверен, что ее глаза смотрели на мою задницу все время, пока я одевался. Я не ожидал, что взрослый человек может быть таким бесстыдным! Конечно, я мог бы воспользоваться занавеской для уединения, но это означало бы признать, что ее взгляд беспокоил меня, а я был слишком упрям для этого. В результате эта странная медсестра увидела все, пока я одевался.

Когда я закончила переодеваться в свой женский наряд, вместе с небрежным нанесением макияжа, я поклонилась медсестре.

— Спасибо, Мисс… ГМ… вообще-то я так и не узнал вашего имени.

На мгновение на ее лице промелькнуло удивление, но оно довольно быстро исчезло.

— О… я не ожидала, что это так ранит мое сердце.

— А? — я вопросительно посмотрел на нее.

— Она пренебрежительно махнула рукой. — это не твоя проблема. Я просто подумала, что ты узнаешь меня после… ну… неважно. Ты можешь называть меня Мисс Чемберс.

У меня было смутное воспоминание о ее лице, но я просто не мог вынести его на поверхность. Наверное, каждая женщина надеялась завоевать внимание мужчины, даже женщины постарше. Должно быть, я ее где-то видел и забыл.

— Хорошо, Мисс Чамберс, обещаю, что не забуду наш разговор. — я потянулся и схватил ее за руку, наклонился и поцеловал ее, заставляя ее глаза расшириться.

— И не забуду вашей доброты.

Я повернулся и пошел прочь. Когда дверь за мной закрылась, я позволил себе улыбнуться. Я так с ней попрощался, надеясь загладить свою вину за то, что забыл ее имя. Ну, я чувствовал, что все прошло особенно хорошо. Она была милой женщиной, и поэтому немного флирта не повредит. Обычно я был ужасен в этом, но я думаю, что печенье и сок вернули меня в игру.

Я едва успел пройти половину коридора, как вдруг ко мне подошли две женщины. Схватили за руки, это были Брук и Ребекка. Теперь они были одеты, но на их лицах застыло озабоченное выражение. У Брук было значительно более озабоченное выражение лица, но теперь, когда она увидела, что я снова одет в свой женский наряд, во мне проснулся осторожный оптимизм.

— Все в порядке… я просто доглго не ела. — объяснил я двум девушкам.

Брук вздохнула, заметив, как ее руки схватили и тут же отдернулись.

— И это все? Тебе нужно лучше заботиться о себе.

— Я рада, что ничего серьезного не произошло. — Ребекка издала довольный звук, прежде чем кивнуть Брук.

— Она не позволила мне оказать первую помощь. Она была уверена, что я что-нибудь с тобой сделаю.

— Я ошибалась?! — Брук фыркнула в ответ.

— Хм! — Ребекка ответила.

— Ах ты скотина! Ладно! Пойдем, Кларисса, уже поздно. Ты можешь спать со мной сегодня.

Я замер.

— С-с-с тобой?

Ребекка секунду колебалась, а потом рассмеялась, хлопнув меня по руке.

— Нет, Глупышка, я имела в виду в своей комнате. Будет слишком темно, чтобы женщина одна могла вернуться домой. Но мне нравится, как ты думаешь.

— Ах… насчет этого… — я отстранился, Когда Ребекка попыталась увести меня.

— Кларисса вообще-то живет за пределами кампуса. Она ездит на том же трамвае, что и я. Я отвезу ее домой. — заговорила Брук, снова схватив меня за другую руку и резко остановив Ребекку.

Ребекка посмотрела на нас обоих, но когда я решительно кивнул в подтверждение, она опустила глаза с разочарованным выражением.

— О-о-ох…

— Прости… но моя тетя… Хм… моя тетя взбесится, если я не вернусь домой.

— Нет… я понимаю… — Ребекка изобразила улыбку, казалось, немного придя в себя.

— А как насчет завтра?

— Завтра?

Ребекка решительно кивнула.

— Я бы хотела увидеть тебя снова. Это ничего?

Брук решительно посмотрела на нее, когда она спросила об этом. Я хотел сказать "нет", но, увидев ее полный надежды взгляд, не смог заставить себя сделать это. Я кивнул ей, и она улыбнулась в ответ. Ее искренние улыбки казались такими милыми. Мне стало грустно, что если бы она знала, кто я на самом деле, то смотрела бы на меня только с отвращением. Я попрощался с Ребеккой, и она наконец ушла, взяв с меня обещание снова навестить ее. Не сказав больше ни слова, я направился обратно к трамвайчику. Было действительно немного поздно. Через несколько шагов я почувствовал жар на спине. Точнее, я почувствовал, как два разъяренных глаза впились в меня, сопровождая мой случайный недовольный шум. Я, наконец, вздохнул и остановился.

— Мне очень жаль, Брук. — я извинился, не оглядываясь.

— Извини, клянусь своей задницей, ты еще пожалеешь! — прорычала Брук, ее гнев хлынул, как поток воды.

— Ах ты ублюдок! Как я смогу правильно выполнять свою работу, если ты убегаешь? Я слышала о мальчике, который вломился в комнату в общежитии. Это был ты, не так ли? Тебе повезло, что никто не додумался заснять твою задницу на камеру, иначе тебе конец! Ты такой глупый! Ты безответственный!

— Я знаю… мне просто нужно было увидеть Мэдисон…

— Мне плевать на Мэдисон! — голос Брук прозвучал как хриплый крик, заставив меня остановиться.

— Как ты не понимаешь! Ты бросил меня! Тебя могли снова похитить! Ты же мог пострадать! Когда ты упал, я… я…

Я оглянулся, мои глаза расширились, когда я увидел слезы на лице Брук. Я не видел ее глаз, но видел, как по ее лицу текут слезы. Я был так потрясен, что не знал, как реагировать вообще. Брук была другом и официально охранником. Вот и все, чем были наши отношения. Однако теперь я понял, что снова стал воспринимать это как должное.

— Эй, эй… — я сделал шаг вперед, не совсем уверенный, что мне делать.

— Мне очень жаль.

Брук наконец посмотрела на меня, ее глаза слегка покраснели.

— Обещай мне.

— Хах?

— Обещай мне… — Брук схватила меня за рубашку, сурово глядя на меня.

— Обещай мне, что больше не бросишь меня.

— Я… я обещаю, — нерешительно проговорил я, заставляя ее ослабить хватку.

Брук фыркнула и кивнула, вытирая глаза и нос. Я терпеливо ждал, пока она придет в себя. Наконец она без лишних слов протиснулась мимо меня и продолжила путь. Я последовал за ней, пока солнце садилось за нами. К тому времени, когда мы спускались в трамвайчике, солнце уже зашло и на небе появились звезды. Поездка продолжалась в полной тишине. Брук не смотрела на меня, казалось, погруженная в свои мысли. Я также обдумал все то, что видел сегодня. Обнаженное тело Брук тоже мелькнуло в моей голове несколько раз, но у меня хватило здравого смысла держать глаза как можно дальше от Брук. Я не хотел, чтобы меня ударили.

Машина и наш водитель уже ждали. Брук, должно быть, позвонила раньше времени. Она всегда присматривала за мной. На самом деле, часть меня удивлялась, почему она вообще терпит меня. Я наконец взглянул на нее. Она была немного сорванцом, но в то же время очень милой. Она была сильной, веселой, целеустремленной. Может быть… может быть, там действительно что-то было.

— Что ты на меня так странно смотришь, урод! — Брук вдруг ударила меня по голове.

Ах… меня все равно ударили.

Остаток пути до дома я провел, смывая грим и переодеваясь как мужчина. Было бы нехорошо, если бы “Клариссу” застали входящей в особняк. Окна были тонированными и позволяли уединиться, так что я смог переодеться. В какой-то момент Брук с трудом подняла переднее стекло. По-видимому, водитель пытался подсматривать и не фокусировался на дороге. Как бы то ни было, к тому времени, когда мы выехали из города, я уже успел переодеться. Только после этого я понял, что лицо Брук слегка покраснело, потому что я переодевался перед ней. Ну, я видел ее голой, так что, то что она видела меня голым не так уж и неразумно.

Когда мы добрались до особняка, была уже глубокая ночь. Машина остановилась, и к ней подбежал человек. Это была одна из девушек из охраны. Они тут же схватили Брук и что-то прошептали ей. Лицо Брук потемнело.

— Ты уверенна?

Женщина кивнула и Брук посмотрела на меня. Я приподнял бровь.

— Что-то случилось?

— Похожу у нас посетитель. Они ждали тебя.

Я издал звук удивления. Оглядываясь назад, я думаю, что самым вероятным посетителем будет Лира, верно? Однако в этот поздний вечер у меня возникло отчетливое ощущение, что она никогда не совершит столь дерзкого поступка. Таким образом, я мог только бросить вопросительный взгляд. Этот взгляд рос по мере того, как я приближалась к входной двери. Роза ждала снаружи. У нее были нахмуренные брови и сложное выражение лица. Когда я подошел к ней, она кивнула мне, жестом приказывая остановиться.

— Что это? Что случилось? — требовательно сказал я.

Роза опустила руки и покачала головой, словно отрицая сказанное.

— Там внутри кто-то хочет тебя видеть.

Я кивнул, ожидая этого.

— Да… и что?

— Это… мужчина.

Я остановился на секунду, чувствуя полный шок. Мужчина? Ни один из парней из академии. Большинство из них держались от меня на расстоянии. Единственным взрослым, которого я знал, был учитель, которому, вероятно, тоже было все равно. Там было не так много мужчин, которых я знал, так что среди этого небольшого списка, у меня уже не было вариантов.

— Кто он такой? — я решил спросить, прежде чем войти внутрь.

— Он… типа… юрист.

Я издал какой-то звук.

— А? Подожди… Мама! Она сказала, что у нее есть способ помочь мне даже в тюрьме! Я жаловался, что мой адвокат на самом деле не на моей стороне. Это, должно быть, та помощь, которую она послала!

— Мой голос прозвучал несколько взволнованно. Мужчины могут быть адвокатами? Это была замечательная новость. Я бы поговорил с мужчиной, и это был бы мужчина, который получил хорошее образование и поднялся, чтобы стать адвокатом. Он не был бы каким-то идиотом, раздающим сперму. Он был бы из тех людей, которые хотят быть чем-то большим. Это был именно тот человек, с которым я хотел встретиться.

Кто лучше поймет законы, окружающие мужчин? Кто будет на моей стороне в этом мире лучше, чем мужчина? Моя мама проделала большую работу, выбирая помощь для меня. Этот парень мог бы помочь мне с моим делом, и что более важно, я мог бы узнать кое-что от него. Не обижайтесь на учителя Такашу, но он не был особенно хорошим примером для подражания. Кроме того, чтобы собрать мою семью вместе, найти другого мужчину, который понимал бы мое положение, возможно, было тем, чего я хотел больше всего на свете.

— Так вот почему он пришел… — Роза, казалось, была несколько рассержена выбором матери.

Ну, как бы я ни любил Розу, она была немного плохого мнения о мужчинах. Меня ничуть не удивило, что Роза смотрит свысока на юриста-мужчину. Скорее всего, она считала его ниже женщин. Ну, у меня не было таких же сомнений. Мама прислала мне помощь, и я ни за что не позволю Розе выгнать первого попавшегося мужчину, с которым я могу поговорить. Я не был так взволнован с тех пор, как подумал, что Фейри пришла из другого мира. Я поприветствовал свою Розу быстрым поцелуем в щеку и поспешил в дом.

— Нет, Клиберн, подожди! — крикнула мне вслед Роза.

Я проигнорировал ее и помчался в приемную, самое вероятное место, где он будет меня ждать. На диване сидел мужчина и читал газету. Когда я открыл дверь, он сложил ее и положил на стол, скрестив ноги. У него была большая густая борода и пронзительные голубые глаза. Волосы у него были каштановые и растрепанные, хотя в бороде виднелись седые пряди. Он не обязательно был уродливым мужчиной, но по сравнению с некоторыми метросексуалами, которых я видел, он выглядел почти зверски.

На нем не было ни костюма, ни галстука, как я мог бы ожидать от адвоката. Вместо этого на нем было большое черное кожаное пальто, рубашка на пуговицах и брюки, напоминающие джинсы. Когда его глаза встретились с моими, он склонил голову набок и поджал губы, словно оценивая меня.

— Значит, ты Клиберн. — мужчина говорил низким голосом, гораздо более глубоким, чем кто-либо другой, с кем я когда-либо разговаривал в этом мире.

Я взволновано кивнул, — Да, вы пришли, что быть моим адв…

Вспышка узнавания поразила мой мозг, заставив слова застрять в горле. Эти глаза… я видел их раньше. Однако я просто не мог его узнать. Сегодня это казалось тенденцией. Было много людей, которые казались знакомыми. Это было результатом моей анемии?

— Я слышал о вашем деле. — мужчина пожал плечами.

— Меня это не интересует.

Я остановился, тупо уставившись на мужчину. Он просто сидел спокойно, с легкой улыбкой на лице. Но что-то в нем казалось таким знакомым.

— Тебя это не интересует? — я моргнул, все еще обдумывая слова.

— Т-тогда зачем ты пришел?

Мужчина пожал плечами.

— Мне было любопытно узнать о ребенке Морган. Это все. Она умоляла меня приехать. Я тут.

— П-подожди… что… — я покачал головой, наконец поняв, что он говорит, что не собирается помогать.

— Ты слишком долго добирался сюда. Это уже было полной тратой моего времени. Я просто удовлетворял любопытство. Но это заняло больше времени, чем я хотел. — он встал.

— Значит, ты сын Ноя. Хм… я ожидал лучшего.

— Подожди… мне нужна помощь. — я стряхнул с себя мысли о том, что этот человек мне знаком, вместо того чтобы шагнуть к нему.

— Послушай, малыш, ты лаешь не на того человека. Гнев хотят похоронить тебя. У меня плохое прошлое с ними, и если я присоединюсь к твоему делу, это только причинит мне бесконечные неприятности. Это выходит за рамки твоей маленькой школы или твоих друзей. Губные помады годами искали идеального козла отпущения, и вам случилось принести идеальную жертву на убой. В лучшем случае, ты будешь распределителем спермы на всю оставшуюся жизнь. Если тебе повезет, ты можешь получить клинок в спину, как и твой отец.

— Х-хей! — я встал, когда мужчина направился к двери.

— Стой!

Он проигнорировал меня, заставляя бежать за ним, когда он уходил. Я начал злиться на слова этого парня. Коза на убой? Этот парень даже не захотел попытаться помочь мне? Разве он не законченный трус?

— Ной был бы очень разочарован в мальчике, которого он любит…

Я схватил его за руку, — Эй, придурок! Ты уже бежишь? Разве ты не ведешь себя как слабак?

Мужчина обернулся, бросив на меня насмешливый взгляд.

— Осторожней, мальчик… я терпел тебя, потому что ты его сын, но ты меня толкнешь, и я без колебаний надеру тебе задницу, как когда-то надирал задницу твоей маме!

Мое тело замерло, когда все встало на свои места. Этого человека я уже видел однажды. Это был человек на пленке. Пленке, на которой у матери забрали девственность. Теперь он был намного старше. На его лице были морщины, но я помнил его лицо, смотрящее в камеру, когда он выпрямлял снимок моей пьяной матери. Я вспомнил, как он отшлепал мою мать. Трахая ее. Лишая ее девственности. Это был лучший друг моего отца, который трахнул ее семнадцать лет назад. Этот человек был настоящим отцом Мэдисон!

— Ты… ты тот ублюдок, который изнасиловал маму! — крикнул я.

Мужчина оторвал мою руку от своего пальто, а затем погладил свой рукав, снобистски улыбаясь, как будто это не было большой вещью.

— Меня зовут Освальд. Как поживает твоя мать, Клиберн? В тюрьме, где ты ее оставил?

— Ты гребаный ублюдок! Я убью тебя! — крикнул я.

Последнее, что я помнил, это как мой кулак врезался ему в лицо. Затем все стало немного размытым.

Глава 52

— Клайберн, хватит!

Когда я пришел в себя, мое лицо было таким, словно его сбила машина. Нет… это были кулаки взрослого мужчины. Он стоял напротив меня, тяжело дыша. Этот презренный ублюдок, который осмелился войти в этот особняк. Казалось, он отдал столько же, сколько и получил. С кровоточащей губой и синеющим глазом это, вероятно, о чем-то говорило.

Что касается меня, то меня поддерживала Брук, ее успокаивающие руки снова помогали мне. Она была там не одна. Рядом стояли Шарлин и тетя Роза. Шарлин была готова помочь, если понадобится, но парень, который называл себя Освальдом, не сделал ни малейшего движения, чтобы снова напасть на меня. Судя по всему, нападение было совершено мной, и Брук теперь сдерживала меня.

— Я в порядке. — я наконец немного расслабился, выпрямился и посмотрел на Брук. — Я в порядке.

Брук не выглядела убежденной, но медленно отпустила меня, даже если она выглядела напряженной, как будто она была готова схватить снова в любой момент. Что касается меня, то я достаточно расслабился, чтобы не замахнуться на него еще раз. По крайней мере, боль, которую я ощущал в собственном теле, была достаточным сдерживающим фактором.

Освальд вытащил носовой платок, выпрямляясь в более правильной позе, когда он был уверен, что я не собираюсь снова набрасываться на него. Он промокнул губы, издав тихий шипящий звук, прежде чем рассмеяться.

— Ты очень похож на своего отца.…

Я решил не попадаться на его удочку. Я и раньше слышал подобное, и хотя мне не нравилось, что меня сравнивают с этим человеком, которого я никогда не встречал, по крайней мере, на мгновение я мог прикусить язык. Вместо этого я продолжал наблюдать за ним, ожидая, когда Освальд уйдет. К моему удивлению, он больше не делал попыток направиться к двери, вместо этого сосредоточившись на чистке своего лица, как будто у него было куча времени. Я, конечно, не сделал ничего, чтобы он чувствовал себя здесь желанным гостем, поэтому его поведение было немного неприятным. В конце концов, мне надоело ждать.

— Разве ты не уходишь? — спросил я с нетерпением.

Он ухмыльнулся.

— Кажется, я передумал. Тебе нужен адвокат, не так ли?

Я осознал, что сделал шаг вперед, только когда почувствовал давление руки Брук на своей груди. Однако я тут же расслабился и снова отступил назад.

— Ты мне не нужен. — коротко ответил я.

— Сомневаюсь. — Освальд фыркнул. — Я вижу это по твоим глазам. Ты в отчаянии. Тот адвокат, который у тебя сейчас… дай угадаю, она не верит ни одному твоему слову? Она убеждена, что ты должен просто признать свою вину?

Пока он говорил, Роза волновалась. В конце концов, адвокат, о котором мы говорили, был тем, кого она тщательно выбрала.

— Она… рекомендовала мне оплодотворить некоторых моих обвинителей, чтобы смягчить приговор.

Освальд в ответ задумчиво кивнул, как будто действительно обдумывал ситуацию.

— По крайней мере, она не совсем некомпетентна.

— ОЗ… — заговорила Роза, ее глаза, казалось, искрились.

Освальд поднял руку.

— Да… ты рассказала мне свое мнение раньше, Роза. Я не собираюсь затевать здесь драку. Морган попросила меня по возможности помочь ее сыну. Я решил так и сделать. Было бы разумно не отказываться от моей помощи.

"Пожалуйста… не отказывайся от помощи." Мамины слова врезались мне в память. Вот что она имела в виду, не так ли? Она знала, что у меня будут проблемы с Освальдом, и не хотела, чтобы я отказался от помощи, которую он готов был оказать. Мне ничего так не хотелось, как вышвырнуть его вон, но он был прав. Это было бы глупо. Как бы я ни ненавидел этого человека, он был в таком положении, что мог помочь мне, как никто другой.

Очень медленно я кивнула.

— Хорошо, ты адвокат, расскажи мне о своей экспертизе.

Освальд кивнул, Его лицо выглядело странно профессиональным, несмотря на разбитую губу. Он тут же направился к креслу и жестом пригласил меня сесть напротив. Я стоял и не двигался. Он насмешливо фыркнул, но в остальном никак не отреагировал на мои действия. Я согласился принять его помощь. Я не согласился быть милым с этим парнем. Он вытащил булавку, бумагу и документ, который оказался моим досье. Закончив, он посмотрел на меня, приподняв бровь.

— А теперь, Клайберн, объясни мне, что произошло. Будь честным. Я могу помочь, только если буду знать всю правду.

Я вздохнул и начал свой рассказ. Сначала я пытался скрыть некоторые факты. Например, я намеренно не упомянул Айко. Однако он, казалось, замечал каждую недостающую информацию и сразу же спрашивал об этом. Он был до смешного скрупулезен, и я начал потеть, вспоминая детали, которые даже я не думал, что запомнил. Он задавал мне самые бессмысленные вопросы, такие как расположение людей или расстояние, на котором они стояли друг перед другом.

Даже мой допрос в полиции не был таким тщательным. Рассказ, который обычно занимал у меня десять минут, растянулся на два часа. К тому времени, как я закончил, я залпом выпи чай, который принесли служанки. Я также понял, что в какой-то момент сел, хотя и не осознавал, когда это сделал. Брук стояла рядом, выглядя полусонной. Роза даже наполовину не справилась с этим, ее глаза были закрыты, а нежное дыхание исходило от нее, когда она свернулась калачиком под одеялом, которое кто-то принес ей.

— И вот… я потерял сознание, вытащив обеих из огня. — я закончил свой рассказ, мое горло сильно охрипло.

Освальд откинулся на спинку стула и с серьезным выражением лица посмотрел на меня.

— Клайберн, этот твой наряд… Кларисса которая пробралась в школу, ты туда сегодня ходил?

Я моргнул, немного удивленный направлением его вопросов.

— Ты не собираешься сказать мне, что то, что я рассказал невероятно?

Это были слова, которые я слышал почти от всех остальных. Конечно, кроме тех, кто был мне близок, я держал часть истории в секрете. Я определенно никому не говорила о том, что переодеваюсь Клариссой. Это было табу, которое потенциально могло доставить мне много неприятностей, если я буду говорить об этом слишком свободно.

— Я сказал тебе говорить правду. — Освальд пожал плечами.

— Трудно в это поверить или нет, не имеет смысла. Мне просто нужно заставить судью поверить в это, прежде чем они вынесут приговор. Если ты решил солгать мне, то только зря тратишь мое и свое время.

Я кивнул, мои чувства к этому человеку теперь немного усложнились. Было трудно ненавидеть его, пока он отыгрывал именно ту сильную личность, которая была мне нужна, чтобы пережить это предстоящее испытание. Мне было неприятно признавать это, но мама, похоже, приняла правильное решение, связавшись с ним. Однако чего я не понимал, так это почему он передумал. Он был готов уйти от меня, но я ударил его, и он остался. Было ли это тем, что я показываю свою решимость? Почему-то такая простая юношеская отговорка казалась неправильной. Но будь я проклят, если спрошу его об истинной причине.

— В таком случае ответ — да. Я сегодня оделся как Кларисса… — я тоже начала объяснять, что сегодня произошло.

Я не упоминал о том, что спал с сестрой, хотя и сказал, что встречался и разговаривал с ней. Я наблюдал за ним, когда говорила о Мэдисон, но он, казалось, никак не отреагировал. Возможно, он не знал, что Мэдисон его дочь. Впрочем, в этом мире ему, скорее всего, было все равно. Дочь мужчины была для него почти ничем на Гее. У него не было абсолютно никаких обязательств. Во всяком случае, проявлять фаворитизм по отношению к дочерям было опасным преимуществом. У вас, вероятно, будут сотни, если не тысячи дочерей в вашей жизни. Попытка дать каждой особый уход может быстро затянуть. Вот почему я отказался от идеи выхаживать детей. Если бы я мог добраться до точки, где я заработал достаточно денег, то мне не нужно было бы постоянно производить детей. Я мог бы платить налоги на мужскую непродуктивность и продолжать жить так, как мне хочется.

Однако я рассказал ему о том, как Ребекка пыталась заставить меня сделать ложные заявления о себе. Он вежливо усмехнулся, но в остальном сохранял совершенно профессиональный вид. Если бы это был кто-то другой, а не тот человек, который изнасиловал мою мать, я, возможно, даже увидел бы, что смотрю на этого парня снизу вверх. Он был первым парнем, которого я встретил в этом мире, который не вел себя как шут.

— Я не собираюсь возвращаться… — закончил я свой рассказ.

— Это было слишком опасно. Мало того, что меня чуть не поймали самые плохие люди, но я еще и подставил себя под удар одной медсестры.

Освальд покачал головой.

— Нет.

— Ха? Что значит, нет?

— Как твой адвокат… — Освальд сделал паузу, словно ожидая, что я начну все отрицать, и удовлетворенно кивнул.

— Я бы посоветовал тебе продолжать одеваться как Кларисса. Ходите на занятия, как ты и собирался, и становится ближе к этой девочке Ребекке.

— Прошу прощения? — я смотрел на Освальда с недоверием, и даже Брук проснулась, чтобы бросить на него потрясенный взгляд.

— Не думаю, что ты понимаешь, как тонко все произошло сегодня. Меня чуть не поймали!

— Разве это не говорит больше о твоем плохом актерском мастерстве? Возможно, тебе стоит поработать над улучшением. — Освальд пожал плечами, когда я посмотрела на него.

— Не смотри на меня так. В том, чтобы стать Клариссой, было несколько преимуществ. Ты можешь держать пульс на состояние академии. Ты можешь слушать слухи.

— Я могла бы сделать это так же легко! — заговорила Брук.

— И еще… — продолжал Освальд без перерыва.

— Ты близок к президенту "гнева". Эта девочка Ребекка, ты должен следить за тем, что она делает. У меня сложилось впечатление, что ваши отношения с ней весьма неустойчивы, не так ли, Мисс Брук?

Брук отвернулась, не в силах ответить, и что-то пробормотала себе под нос.

— Неужели все это так необходимо? — спросил я.

— Кто знает? — Освальд снова пожал плечами и с досадой шлепнул по подушке рядом со мной.

— Однако, может быть, ты предпочтешь просто сидеть сложа руки и ничего не делать в течение следующих двух месяцев? Мы находимся в плохой ситуации. Сейчас мы сражаемся вслепую. Чем больше ты сможешь узнать, тем лучше я буду формировать дело. Не волнуйся, я дам список вещей, которые мне нужно, чтобы ты разузнал. Мне нужно знать, кто настаивает на твоем аресте. Мне нужно знать, что они надеются получить. В конце концов, дело не в том, виновен ты или нет, а в том, как ты играешь в эту игру.

Я с отвращением отвернулся, но не мог отрицать, что то, что он говорил, скорее всего, было правдой. Мои воспоминания из другого мира говорили мне, что там тоже было так. Я был привилегированным классом, но я также был в положении, когда они пытались показать пример за счет меня. Это, конечно, потребует утонченности, если я выйду из этой ситуации без обвинительного приговора.

— Так… вот оно что.

— Не совсем. — Освальд вздохнул.

— Главная причина, по которой я хочу, чтобы ты вернулась в Академию Амариллис, — это выполнение небольшой миссии.

— Миссии?

Освальд кивнул, Его лицо было сосредоточенным.

— Есть одна вещь, которую ты должен сделать, когда доберешься туда. Это то, в чем ты не можешь потерпеть неудачу. У твоего последнего адвоката были похожие мысли, но они не должны быть такими широкими и не специфичными.

— Что ты имеешь ввиду?

— Мако, учительница, которую нашли изнасилованной. Тебя нашли вместе с ней. Нет никакого сомнения. Сперма вытекла из ее киски. Снять эти обвинения будет невозможно… если только…

— Разве что? — я задал вопрос, хотя у меня уже было мрачное предчувствие, что я знаю, в каком направлении все это идет.

— Мне нужно, чтобы ты оплодотворил ее.

— Оплодотворить ее? Я даже никогда с ней не спал! — я вскочил и закричал.

— Как я могу это сделать?

— Это не имеет значения. — Освальд пожал плечами.

— Единственный способ снять эти обвинения — сделать ее беременной твоим ребенком. Это не имеет значения, если ты ее изнасилуешь. Важно только то, что она забеременеет. Как только она подтвердит беременность, мы сможем приравнять это к ее первоначальному изнасилованию, и закон О защите мужчин освободит вас от всего, кроме проступка.

— Как это? — спросил я.

Освальд махнул рукой.

— О, это не так уж и интересно. Это небольшая игра слов, написанная в акте, который предполагает, что любой акт, который приводит к беременности, считается продолжением рода. Между тем, в другой части закона говорится, что любой акт продолжения рода не может рассматриваться как уголовное преступление. Изнасилование — уголовное преступление. Следовательно… если женщина забеременела, это не может быть классифицировано как изнасилование. Это лазейка, которую мы должны использовать.

— Разве это не тот случай… э-э… как они его называли… — я попытался вспомнить разговор, подслушанный во время поездки на троллейбусе.

— Вот вспомнил, дело Рейнольдса!

— А? — Освальд казался искренне удивленным.

— Значит, ты слышал о моей работе.

— Ч-черт… — я снова сел, положив руки на лоб.

Если я не ошибаюсь, этот парень был серийным насильником. Это означало, что Освальд отмазал серийного насильника, используя тот же самый метод, который он предлагал мне прямо сейчас. На мгновение мне показалось, что меня сейчас вырвет. Я вспомнил конец этого разговора. Этот парень кончил тем, что его зарезали, как и моего отца. Был ли Освальд парнем, чьи знакомые мужчины часто умирали ужасной смертью? Доброжелательность как профессионального адвоката, которую он до сих пор строил, рухнула в моем сознании.

— Только ты можешь решить, сделаете ли вы это, но если Мако не решит опровергнуть все обвинения и согласиться на сексуальные отношения с вами, тогда это альтернатива.

— Эта… а как же… — я поднял глаза, готовый наброситься на все, что только не побуждало меня изнасиловать совершенно невинную женщину, которая уже была вынуждена испытать это однажды.

Освальд уже качал головой, криво улыбаясь.

— Ты никогда не заставишь девушку согласиться на это. Она уже думает, что ты — мужчина, который изнасиловал ее. Почему она согласилась открыто заявить о сексуальных отношениях с тобой?

— Я не знаю… но если я заставлю ее… это снимет все обвинения?

Освальд терпеливо массировал переносицу.

— На самом деле ты кое-что не понимаешь. Мако — учитель в Амариллисе. Хотя известно, что многие женщины-преподаватели будут пытаться заниматься сексом с учениками мужского пола, есть разница между тем, чтобы делать это за закрытыми дверями и объявлять об этом перед судом. В принципе, если эта учительница объявит себя твоей любовницей, она потеряет свое положение. Я хочу сказать, что это было бы карьерным самоубийством. Мало того, что она потеряет свое преподавательское звание, но ни одна другая женщина не возьмет ее на работу, будь то из презрения или ревности. Гнев, в частности, придет в ярость и увидит, что она предает всех женщин. Они сделают все, чтобы ее жизнь была адом. Для такой молодой женщины, как Мако, такое заявление подобно социальному самоубийству.

Я со вздохом откинулся назад. Если бы это было так, я мало что мог бы сделать. Мако была учительницей в этой школе, и секс с учеником должен был иметь определенные последствия. Даже если эти последствия проистекали в большей степени из предрассудков и зависти, чем из каких-либо моральных обязательств, результаты все равно оставались теми же. Что это был за гребаный мир, где изнасилование учительницы и оплодотворение ее своим ребенком было предпочтительнее, чем открыто заявлять, что у вас были отношения по обоюдному согласию?

— Так что… в конце концов, я должен… с Мако.

Освальд кивнул, с облегчением отметив, что я больше не сопротивляюсь его словам.

— В идеале я бы хотел, чтобы ты оплодотворил и Мэдисон. Обе женщины были пойманы вместе с тобой, и хотя не было никаких конкретных доказательств изнасилования Мэдисон, суд все равно будет оспаривать это.

— Она моя сестра! — мои глаза снова расширились от неожиданных слов.

— Да… твою сводную сестру тогда накачали наркотиками. Она утверждает, что ее не трогали, но ты не понимаешь, на что будет готово пойти обвинение, чтобы это дело получило обвинительный приговор. Как бы она ни отрицала это, остается место для сомнений. Они будут использовать это сомнение, чтобы продвигать свою версию событий. Я в этом уверен. Мы можем бороться с этим, но если бы она была беременна… это бы многое решило.

— Я сделаю это. — раздался голос сбоку, заставив меня поднять глаза. И Освальда тоже.

В дверях приемной стояла Мэдисон. Она нерешительно ждала, все еще не сняв пальто. Как долго она там стояла, определить было трудно. Ее лицо было раскрасневшимся и слегка загорелым, но она казалась мне невероятно красивой. Она сделала то, что обещала. Она вернулась домой. Я мог чувствовать только бесконечное волнение, увидев ее лицо.

— Мэдисон!

Я встал и тут же подошел к Мэдисон, обняв ее. Мы так и стояли в гостиной, пока Освальд не закашлялся. Вспомнив о недавнем разговоре, я отстранился и посмотрел прямо на Мэдисон.

— Что ты сделаешь? — не то чтобы я не понимал, что она имеет в виду, просто мне казалось, что я должен прикинуться идиотом, потому что то, что она сказала, было выше моего понимания.

Мэдисон нежно улыбнулась мне, погладив по щеке.

— Я сказала, что ничего страшного, если я забеременею от тебя.

— Значит, это Мэдисон. — просто заговорил Освальд.

Я на мгновение застыл. Это событие, встреча отца с дочерью в первый раз, было чем-то большим. Однако Освальд, вероятно, не знал, что она его дочь. Я также не был уверен, что Мэдисон знала, что Освальд был человеком из видео. В конце концов, я и сам не узнал его, когда увидел в первый раз.

Мэдисон вдруг поклонилась ему, на мгновение высвободившись из моих объятий.

— Спасибо, что позаботились о моем младшем брате.

— А? — я выдохнул.

— Н-не кланяйся ему!

Эти слова вырвались прежде, чем я смог сдержаться. Роза, которая, казалось, проснулась примерно в то время, когда пришла Мэдисон, рассмеялась. Тем временем Освальд вздохнул, на его лице появилось странное выражение.

Мэдисон оглянулась на меня.

— Ты не должен так относиться к тому, кто предлагает тебе свою помощь.

— А… а… — я вдруг растерялся, услышав серьезный комментарий старшей сестры.

— Ну… хоть у кого-то в твоей семье есть здравый смысл… — пробормотал Освальд.

Да, это правда, он помогал мне. С тех пор как мы ударили друг друга, он был очень проницательным. Тем не менее, он был также мужчиной, который изнасиловал мою мать, и отцом Мэдисон. Я не мог удержаться и наклонила вперед, шепча Мэдисон приглушенным голосом.

— Ты ведь понимаешь, что этот человек — твой биологический отец? Это он изнасиловал маму и сделал ее беременной тобой!

На лице Мэдисон не было ни капли удивления. Вместо этого она наклонилась и поцеловала меня в кончик носа.

— Вот почему я люблю тебя, Клайберн. — Мэдисон говорила достаточно громко, чтобы все в комнате могли ее услышать.

— Потому что только ты можешь произносить эти слова так, будто это что-то важное. Я была бы счастлива, если бы ты стал отцом моих детей.

— Дети, планируете когда будете одни! — вмешалась Брук, заставив Мэдисон отвернуться и покраснеть.

Между тем, я почувствовал головокружение, не в состоянии обернуть голову. Только я могу сказать, что изнасилование имело значение? Это было… Ну, я думаю, что это имело смысл. Освальд только что объяснил, что по закону деторождение — это не изнасилование. С тех пор как мама забеременела, даже если я покажу это видео судье, оно не будет учтено. Что же касается того, что Мэдисон наконец встретила своего отца, то отцов в жизни дочерей не было. Ни одна женщина не ожидала, что мужчина будет рядом. Возможно, мужчина и мать могли бы поддерживать связь, особенно если ее плата за семя была большой и продолжительной, но за исключением подкупа, мужчины просто не заботились о своих дочерях.

— К-как насчет школы? — я прострелил последнюю линию обороны.

— Я бросила. — просто ответила Мэдисон.

— Ч-что?

Мэдисон снова покраснела.

— Вообще-то я уже давно об этом думаю. Женщины в школе всегда были жестокими, и теперь я поняла, что время лучше проводить дома, где я могу получить немного покоя и уединения.

— Н-но, твое будущая… — мне стало не по себе, я не хотел, чтобы моя сестра отказалась от всего.

— Н-не пойми меня неправильно! — щеки Мэдисон надулись.

— Я думала об этом задолго до того, как ты постучал в мою дверь! Я действительно познакомиласт с несколькими людьми в отделе аудио-видео, и я уже некоторое время веду блог.

— Б-блог… — я ошеломленно смотрел, как моя драгоценная старшая сестра раскрыла мне свои жизненные цели в одной фрезе.

— Вообще-то… блоги о беременности сейчас очень популярны. Если бы я забеременела, я знаю, что моя читательская база выросла бы. Доход от рекламы довольно хороший.

Я снова оказался в оцепенении. Моя сестра действительно все это продумала. Мое эго подсказывало мне, что именно мои грандиозные жесты в конечном счете покорили Мэдисон. Тем не менее, Мэдисон постоянно запугивали в школе, поэтому, естественно, это было место, которое она хотела бы оставить. Возможно, Бен был ее последним шансом попытаться заставить школу работать, прежде чем она приступит к своему запасному плану. Я не знал, как я отношусь к ее плану Б, но, по крайней мере, мы были вместе.

— Мэдисон… — заговорил я, протягивая руку и касаясь ее лица, чувствуя себя в восторге от присутствия моей старшей сестры.

Мэдисон снова улыбнулась, ее глаза слегка увлажнились.

— Так что, как видишь, беременность тоже сделает меня счастливой.

— Кхм… — Освальд кашлянул.

— Э… да. Я бы рекомендовал тебе… ЭМ… сделать ее беременной к концу месяца. Впрочем, не стоит забывать и о Мако.

— Мако? — спросила Мэдисон.

— О, ничего! — я тут же схватил Мэдисон и поцеловал ее, вызвав удивленный стон.

Она, должно быть, не слышала эту часть, и я не был готов рассказать ей. Несмотря на то, что мне было пятнадцать, у меня уже было довольно много детей. Если что-то не произойдет в ближайшее время, я не смогу себе этого позволить, даже если захочу. Может быть, если я женюсь на Ди, она позволит мне сохранить мой гарем и содержать нас. Почему-то, даже мимоходом подумав об этом, я почувствовал легкую боль в сердце.

— Т-так… я вижу, ты наконец разобрался с Мэдисон… — напряженный голос заставил меня оторваться от Мэдисон и посмотреть на Роуз, которая говорила.

— Э-это хорошо. И еще больше детей. Тетя Роза счастлива. Это хорошо, что ты нашел хорошую, молодую женщину, чтобы удовлетворить потребности…

— Р-Роза! — воскликнул я, отпуская Мэдисон.

Роза слегка дрожала, выражение ее лица было совершенно бесстрастным, а глаза — безжизненными. Я подбежал к Розе, обнял ее и тут же поцеловал. Судя по всему, тяжелее всего с этим развитием событий пришлось моей тете. Хотя я уезжал по разным причинам, я всегда возвращалась домой к тете Розе и детям. Возможно, она уже привыкла к мысли, что она моя единственная женщина дома. Хотя она и не испытывала такой ревности, как мать, но все же была влюбленной женщиной. Естественно, если бы ее любовник привел домой новую, более молодую женщину, она бы начала чувствовать себя немного неадекватно.

Мэдисон сложила руки на груди и надула щеки, слегка расстроенная тем, что я внезапно бросил ее, чтобы ухаживать за Розой. В конце концов, у нас был момент, и я вдруг испортил его, чтобы пойти поцеловать другую женщину. Я заплакал, когда обе женщины схватились за руки, сердито глядя на меня. Черт! Что же мне было делать? Я повернулся к единственному человеку в комнате, который мог понять мое положение. Освальд поднял бровь, на его лице появилась странная улыбка.

— Молодой и глупый… — он пожал плечами.

Это был единственный совет, который дал мой адвокат. И он Бесполезный! Неужели он не понимает, что это хрупкое время! Я расплакался, когда меня отчитывали две женщины. Хуже всего, что я имел дело только с двумя женщинами. Это число, безусловно, будет расти!

Глава 53

— Сдвиг парадигмы размещения равносторонней линии создает посредника между руной и индивидуальной чакрой. Чтобы вызвать причинность, нужно понять точную скорость возможности. Только подсчитав, насколько маловероятно, что что-то произойдет, можно использовать свою собственную внутреннюю чакру, чтобы вызвать спонтанное событие. А теперь… обратимся к странице 52 "введение в магию", где мы прочитаем слова профессора Тигрицы… утверждавшего, что только посредством угловых сдвигов можно сломать одностороннюю природу формы, одновременно побуждая свою волю принимать форму.

Внезапно мне больно наступили на ногу, отчего глаза мои широко распахнулись.

— Ты храпишь! Не смущай меня! — прошипела Брук.

Прошло уже больше недели с тех пор, как я начал регулярно ходить в школу. Мэдисон осталась дома с тетей Роуз. Роза потратилась и достала ей компьютер и камеру, позволив Мэдисон создавать видео. Хотя я никогда не был так заинтересован в этой версии мира интернета, по словам Мэдисон, ее канал делает успехи. Мне пришлось немного порыскать, но я понял, что одной из причин успеха Мэдисон было то, что она упомянула обо мне. Немногие женщины в этом мире имели брата, поэтому говорить о брате, с которым вы все еще живете, естественно, редкое событие. Часть меня хотела знать, что она говорит, но я немного волновался, чтобы посмотреть.

Этот ублюдок Освальд стал моим адвокатом. Будучи уволенной мужчиной, моя предыдущая женщина-адвокат была довольно высокомерной. Она сказала мне, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, а затем сердито ушла. По крайней мере, с Уиллом все было кончено, и теперь я регулярно посещал школу под видом Клариссы. Брук липла ко мне, как клей, не желая позволить мне даже пописать без ее присутствия. Она хотела убедиться, что я больше не причиню ей неприятностей, но было бы неплохо, если бы она просто поверила мне на слово.

Вот что привело меня на этот урок. Если это было вступление, я не мог представить себе промежуточный класс, в котором была Ребекка, не говоря уже о продвинутых классах, в которых была Мэдисон. Каждая лекция звучала почти так же, как эта. Женщина, стоявшая перед классом, бубнила о каких-то смутных математических терминах, пока мои глаза и уши не начали кровоточить. Я был очень взволнован понятием магии, когда услышал об этом, но теперь, когда я был в классе, почему-то это была самая скучная вещь, в которой я когда-либо участвовал.

Я знал, что магия в этом мире была другой по сравнению с моим воображением, но это довело меня до крайности. Магия заключалась в использовании сложных алгоритмов для вычисления определенности. Это было основой магии в этом мире. Возможность и невозможность. Это было в основном понятие в физике. Реакции могут быть спонтанными или непроизвольными. Когда есть большее количество энергии, вы можете вызвать спонтанную реакцию. Однако с помощью магии вы всегда пытаетесь вызвать непроизвольное событие. Таким образом, чтобы что-то произошло, вы должны точно знать, насколько это маловероятно.

Так, например, если бы я хотел сделать огненный шар, мне пришлось бы выяснить, насколько маловероятно, что огненный шар внезапно образуется передо мной. Я должен был бы понять тепло, влажность, окружающую среду, а затем я должен был бы использовать свою внутреннюю чакру, как они это называют, чтобы преодолеть разрыв между возможным и невозможным. В принципе, я должен был перевернуть реальность, как монету. Положительное и отрицательное это понятия, которые мы понимаем в электричестве, магнетизме и, по-видимому, магии. Магия получена через обращение полюса. Насколько легко использовать магию, зависит от двух факторов. Расстояние между возможностью и невозможностью, и насколько близок расчет для определения коэффициента невозможности.

Магический Кастор не мог определить каждый фактор, который мог повлиять на формирование огненного шара, поэтому чем хуже были их расчеты, тем труднее было заставить разворот, который привел бы к огненному шару. Это были основы магии, как я ее понимал, и я, конечно, не получил эти знания от этого инструктора. Нет, я узнал большую часть этого, читая введение в волшебную книгу. Брук, которая плохо справлялась с введением, была шокирована тем, что однажды я просто сел и прочитал всю книгу. Возможно, это был один из тех редких случаев, когда мне пригодились воспоминания о другом мире. В отличие от большинства подростков, я был не против просидеть целый вечер за чтением учебника. С другой стороны, это могло бы легко прийти из этого мира, где я привык читать, чтобы заполнить свое время в годы моего домашнего ареста под опекой моей матери.

Класс наконец-то выпустили, и я чуть не заплакал слезами сладкого освобождения. Однако, когда я направился к двери, передо мной возникло знакомое лицо. Это была Ребекка, которая, казалось, слонялась перед моим классом. Ее глаза заблестели, когда она увидела мое лицо, и я понял, что она ждала меня. Моим первым побуждением было придумать предлог и бежать в другую сторону, но потом я вспомнил слова Освальда. Наконец, я вздохнул и подошел к ней. Если бы она сказала что-нибудь, что помогло бы мне в моем деле, мне пришлось бы принять это.

— Кларисса! Как я рада видеть тебя здесь! — Ребекка хмуро улыбнулась, потом повернулась к Брук и нахмурилась.

— О, ты тоже здесь.

Брук издала раздраженный звук.

— Привет, Бекки… у тебя кончились сучки, и теперь ты охотишься на первокурсницу?

— Если бы кто-то из нас любил молодых, то это была бы ты, старуха. — Бекки выстрелила в ответ.

— С-старуха! — Брук потянулась к ней, чтобы схватить меч, который ей, к счастью, не разрешили носить в кампусе.

— Эй, что это такое? — Бекки вдруг ткнула пальцем в лоб Брук, отчего та чуть не скосила глаза.

— О… не обращай внимания, это просто морщина.

С этими словами Бекки отвернулась от Брук, а та начала тереть лоб и сердито бормотать. Она одарила меня еще одной улыбкой, ее глаза радостно сияли.

— Кларисса, как насчет того, чтобы пойти со мной? — спросила Бекки, схватив меня за руку и потянув за собой, не давая мне возможности протестовать, поскольку Брук продолжала отвлекаться.

— П-привет! — Брук проверяла лицо в карманном зеркале на наличие морщин, и только через мгновение поняла, что мы ушли.

— Куда ты идешь?

— Хммм… — Бекки улыбнулась.

— На мой урок магии, конечно, тебе не нужно приходить. Разве ты не провела достаточно времени, глазея на девушек?

— Без магического класса… — я не смог удержаться и застонал.

Бекки усмехнулась.

— Слушать введение, которое в основном теория магии, призыв является основной частью нашего класса, я действительно хочу, чтобы ты пришла!

— Э… насчет душевой… — несмотря на совет Освальда, я твердо решил не попадать в ситуацию, как в прошлый раз.

— Не волнуйся, ты можешь просто смотреть на меня! — взволнованно воскликнула Бекки, обернувшись, как только мы оказались за дверью шкафчика, — О-обещай мне, что будешь ждать и смотреть?

— А… — я почесал щеку. — Да… наверное.

— Отлично! — Бекки кивнула, а затем взволнованно побежала в раздевалку.

— Что все это значит? — пробормотал я, только чтобы получить удивленный взгляд Брук.

— Ты действительно не знаешь?

— Ты о чем?

— Ха… — Брук вдруг на секунду растерялась.

— Это… магия… э-э… как бы это описать… возбуждения?

Мой живот скрутило от отвращения.

— Магия вызывает у людей Сексуальное Возбуждение?

— Н-Нет! Ты не понимаешь этого! — Брук покачала головой, а затем вздохнула: — Я имею в виду, что женщины… особенно среди друг друга, магия — это как символ статуса.

— Ты права… я не понимаю. — признался я, заставив Брук вздохнуть.

Брук попыталась в последний раз.

— Я хочу сказать, что Бекки пытается произвести на тебя впечатление.

— А? — я был ошеломлен этим комментарием.

— Произвести на меня впечатление? Зачем ей пытаться произвести на меня впечатление?

— Серьезно? Насколько глупым ты можешь быть? Ребекка влюблена в тебя. Она хочет показать тебе магию, чтобы произвести впечатление!

— П-правда… — мое лицо исказилось от шока, но я начала понимать, к чему клонит Брук.

— Значит, это похоже на то, как парень занимается спортом, чтобы покрасоваться перед девушкой?

— Какой мужчина станет тратить время на хвастовство? — Брук фыркнула.

— В любом случае, это не имеет никакого отношения к мужчинам. Мужчины сосредоточены только на внешности. Если уж на то пошло, девушка, умеющая хорошо колдовать, заставит мужчину чувствовать себя неловко. Это дает мужчинам комплекс неполноценности. Ты упустил его, но в первую же неделю нам посоветовали не колдовать перед мужчинами, если мы не хотим уменьшить свои шансы.

— Шансы? — я приподнял бровь.

— Не то чтобы меня это интересовало! — Брук топнула ногой.

— Меня не интересуют мужчины. Однако я знаю многих женщин, которым нравится привлекать партнерш с помощью магии. Магия требует большого проницала и интеллекта. Это показывает силу, ум, и некоторые говорят, что это показатель секса. Ясно, что любая женщина нашла бы сильного пользователя магии сексуальным.

Я ухмыльнулся, мои глаза стали озорными, когда я заметил определенную интонацию в том, как Брук говорила об этом, и вспомнила, что сказала Ребекка.

— Брук наблюдала за продвинутой магической практикой, чтобы восхищаться, скажем, сексуальными женщинами?

Брук залилась краской.

— Н-не твое дело! Кроме того, мы все еще договорились, что ты сделаешь мне ребенка. Я все еще ищу подходящего кандидата, вот и все!

Я хихикнул, хотя Брук начала волноваться. Мне казалось, что теперь я понимаю, что происходит. Магия в этом мире была чем-то вроде спорта. Это было прославлено в их играх и их фильмах. Поэтому женщины не могли не восхищаться другими женщинами, которые были волшебно… одарены.

Женщины, которые хотят мужчину, избегают магии, потому что мужчины хотят чувствовать себя сильнее, а быть магически слабее — это отвращение. Возможно, не было никакого разделения власти между мужчинами и женщинами. Мужчины могли изучать магию так же, как и женщины, но ключевым фактором в ней была математика, а это означало, что мужчина нуждался в надлежащем образовании. Значит ли это, что Бен действительно получил образование? Возможно, в его семье существовал обычай нанимать репетиторов для частных уроков. Он, конечно, не получил бы такого образования и Амариллис. Ну, после встречи с Освальдом я понял, что в этом мире есть образованные мужчины.

Все это объясняло, почему моя мама так сильно отвергала магию. Сначала она пошла в школу с намерением найти мужчину. Между тем, я вспомнил, как Роза однажды пошла на многое, чтобы показать мне свою магию. Несмотря на то, что я спросил об этом только мимоходом, она очень усердно работала, чтобы создать пламя. Сначала я думал, что это из-за ее собственного чувства гордости. Зная то, что я знаю сейчас, я понял, что Роза на самом деле пыталась произвести на меня впечатление! Ну, она не была так хорошо осведомлена о мальчиках, как Морган, поэтому она, вероятно, забыла о том, что магия в основном женская. Я вспомнил, как она так старательно сосредотачивалась, чтобы создать это пламя, и как она была разочарована, когда я не был впечатлен.

— В чем дело? — спросила Брук, когда я задумчиво уставился на нее.

— А… просто думаю, что мне нужно уделить моей Розе больше внимания, когда я вернусь домой. Мэдисон будет ревновать.

— Ты что, хвастаешься своим гаремом? — прорычала Брук, поднимая кулак.

— Ты ищешь драки?

Когда я поднял руки, Ребекка выбежала из раздевалки. Ее волосы были собраны в хвост, на ней были очень узкие облегающие шорты и лифчик. На самом деле это было очень эротично. Ребекка была склонна носить очень свободную одежду в основном, вероятно, как форма протеста против желания мужчин. Тем не менее, это был первый раз, когда я получил реальный вид ее тела. Бекки не была такой мускулистой, как Брук, но она была стройной и спортивной. Узкие шорты действительно демонстрировали ее задницу, и даже ее грудь выглядела больше в спортивном лифчике. Я обнаружил, что смотрю на ее тело очень невежливо.

Бекки заметила, что я смотрю на нее, и остановилась. Вместо того чтобы обидеться, она опустила глаза и покраснела. Однако, когда она это делала, на ее лице была улыбка, которая показывала, что она была довольна моей реакцией. Брук сильно толкнула меня локтем, заставляя прийти в себя. Я покачал головой и отвернулся, игнорируя мстительный взгляд Брук. Учитывая реакцию Бекки, возможно, это правда, что я ей нравлюсь. Нет… это было совсем не так. Она, как и Кларисса, была абсолютно ложной конструкцией.

— Прекрати издеваться над Клариссой. — лицо Бекки стало кислым, когда она посмотрела на Брук.

— Ты уже сказала, что не встречаешься с ней, почему ты всегда рядом с ней? Она тебе нравится, да?

Брук кашлянула.

— Это… я присматриваю за ней, вот и все!

Бекки укоризненно посмотрела на Брук, что, казалось, нанесло ей некоторый ущерб. Брук опустила голову и отвернулась. Я действительно не мог понять, что было на уме у Брук после этих обвинений. Я и сам некоторое время размышлял о чувствах Брук ко мне. В последнее время мы были в нескольких затруднительных ситуациях, и у меня сложилось впечатление, что я ей нравлюсь больше, чем немного. Или… это было просто тщеславие. Она была лесбиянкой, и это не было какой-то фантазией, где парень мог превратить девушку. Тот уровень гордыни, который я должен был даже рассмотреть, просто показал, что я даже не был невосприимчив к эффектам этого мира.

Я не успел долго размышлять о чувствах Брук, как Бекки схватила меня и взволнованно потащила на поле. Вместо того чтобы направиться к группе примерно из двух десятков других женщин, одетых так же, она потянула меня к трибунам. Она почти усадила меня, чуть ли не вприпрыжку на ходу. Неужели демонстрация магии была такой большой проблемой в этом мире? Это начинало казаться вершиной лесбийского флирта!

— В-вот… — Ребекка сунула мне в руки книгу, глядя в другую сторону.

— Э-это мои заметки и рисунки. Я подумала, что ты захочешь взглянуть на них, чтобы понять, что мы там делаем.

Я молча кивнул, а Ребекка снова улыбнулась и помахала рукой, прежде чем выбежать в поле. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидел ее голову. Это действительно было похоже на то, как парень приходит на игру своей подруги. На самом деле мне не очень везло в школе, так что у меня никогда не было такого опыта. Однако мое желание похвалить и ободрить эту девушку, которая упорно трудилась, чтобы произвести на меня впечатление, вырвалось наружу. Мне пришлось подавить себя, прежде чем я поймал себя на том, что мысленно добавляю Бекки в список моих домашних девочек, хотя это была всего лишь несбыточная мечта.

Брук тоже села, но двумя рядами дальше и на краю. Она держалась рядом, как и положено по работе, но все еще была явно обеспокоена резким замечанием Бекки. У нее было выражение глубокой сосредоточенности, отчего казалось, что она надувает губы. Я не сказал бы ей этого, так как это наверняка привело бы к тому, что меня избили бы. Вместо этого я решил понаблюдать за классом. Это был самый большой из них. Я смотрел, как девочки выстраиваются в очередь, чтобы начать урок. Инструктор вышел и..

Я был немедленно разочарован. Мгновение спустя появились мольберты, и на каждом из них лежал белый холст. Каждый подошел к своему мольберту и начал рисовать. Я был совершенно потерян. Я ожидал, что увижу, как вокруг разбрасываются заклинания. Огненные шары, вода и все остальное метаются туда-сюда в нескольких эпических битвах. Ну, я имею в виду, я не ожидал, что это будет как в фильмах, которые я смотрел. Я знал достаточно, чтобы понять, что они были прославлены, как оружие было в моем мире. Тем не менее, я ожидал большего, чем превращение этого в художественный класс.

Я начал листать книгу Бекки, когда мне стало скучно. Она и остальные ученики были глубоко сосредоточены на своих картинах, погружаясь в различные чернила и рисуя на холсте перед ними. Некоторые из них иногда вытаскивали справочник и смотрели между книгой и своим холстом. Сначала я был в замешательстве, но когда я посмотрел в книгу, я начала понимать ее, основываясь на нескольких побочных аннотациях Бекки.

В основном, как я уже узнал из введения, магия была математикой. Однако вызов магии требовал визуализации математики. Это то, о чем мы еще не говорили в моем классе. Понятие о рунах. Было только два способа правильно использовать магию. Первый — запомнить математические уравнения полностью и изменить их в своей голове на ходу. Это было невозможно для всех, кроме величайших математических гениев. Второй — создать руну.

Руна была по существу рисунком, который представлял математические понятия. Чтобы вызвать заклинание, вы можете разработать руну для заклинания. Так, например, если я хотел спонтанно создать огонь, мне нужно было решить невозможность создания огня, и после успешного решения уравнения мне нужно было преобразовать его в руну. На первом уровне заклинаний я в основном постоянно смотрел на руну, подавая ей магию, чтобы вызвать заклинание. Вот так Роза однажды бросила огонь для меня.

Однако существовала и вторая форма магии, которая включала запоминание точного внешнего вида руны и последующее использование ее для наведения магии на лету. Это считалось магией продвинутого уровня. Для Бекки и этого класса целью было наложить заклинание, нарисовав на месте обычную руну, а затем вызвать магию через нее.

Конечно, руны огненного шара были разработаны и раньше. Для всех намерений и целей вам просто нужно было запомнить ядро руны огненного шара один раз. Однако в каждой ситуации, в которой вам нужно было произнести заклинание, условия были бы разными. Скорость ветра, температура, влажность… следующим шагом в магии было выяснить, как изменить руны, чтобы учесть эти изменения. Истинный маг на высшем уровне мог бы учесть эти изменения в одно мгновение.

Короче говоря, Ребекка и ее класс занимались тем, что брали базовое заклинание и пытались создать свою собственную руну, чтобы воспользоваться преимуществами текущей среды здесь. Нарисовав руну, они попытаются вызвать заклинание. К тому времени, как я это понял, урок продолжался уже час, и люди только заканчивали свои руны. В конце концов, это были студенты, и далеко не лучшие маги в мире. Я потер голову, которая немного побаливала после того, как я просмотрел сотни страниц записей.

Тот факт, что я даже смог понять это, был связан с безупречными записями Ребекки. Я читал "введение в магию", но там всегда руны и математические уравнения звучали как две разные вещи. Это было особенно запутанным, потому что мой учитель введения продолжал использовать геометрические термины для описания алгебраических понятий!

— Кларисса! Смотри! — закричал голос.

Я поднял глаза и увидел Ребекку, идущую вперед с заполненным холстом в руках. На таком расстоянии я мог лишь смутно видеть то, что она рисовала, но это было изображение, очень похожее на некоторые из тех, что были в этой тетради. Что касается того, что она сделала, я не был достаточно далеко, чтобы догадаться. Тот факт, что она рисовала его почти полностью по памяти, уже показывал дистанцию между мной и ней в образовании.

— Ладно, Ребекка, попробуй. — инструктор, толстая маленькая женщина с тройной булочкой поощряла.

— Попробуй вызвать свою магию.

Ребекка кивнула, больше не глядя на меня, и сосредоточилась. Она прижала холст к боку, прижав к нему другую руку. Затем она посмотрела на поле, в противоположном направлении от любого из студентов. Некоторые перестали работать, чтобы понаблюдать за ней. Я ждал какого-то ощущения, какого-то накопления магии. Я не знал, чего ожидать. Светящиеся линии, статический подъем, внезапное давление… все это можно было ожидать.

Однако ничего не произошло. На самом деле, ничего не происходило так долго, что я думал, что это не удалось, когда вдруг раздался звук. Было светло, но, казалось, из ниоткуда, в пяти футах от Ребекки вдруг собралось что-то белое. Оно зависло на секунду, а затем с грохотом упало на землю. Ударившись о землю, она тут же рассыпалась в белый порошок. Только в этот момент я понял, что это снег.

Ребекка сотворила Снежок из ничего! Я имею в виду, по сравнению с эпической магией, это не было впечатляюще, но это была настоящая магия, и я впервые увидел ее за весь день! Ребекка тяжело дышала, как будто пробежала милю.

Учитель одобрительно кивнула.

— Хорошая работа. Тем не менее, вы использовали много своей энергии, чтобы вызвать это, и это было не то, что вы намеревались, я права?

Ребекка покраснела, намеренно избегая моего взгляда.

— Н-нет… это должен был быть лед.

— Как ты думаешь, что пошло не так с твоей руной?

— Я не учла один фактор?

Учитель улыбнулся.

— Да… на самом деле было несколько факторов, которые могли бы облегчить твой призыв. Ты не учла нашу высоту. Ты забыла, что мы на плавучем острове. Здесь воздух тоньше и суше. Попробуй принять некоторые из этих идей в расчет и попробуйте еще раз.

Ребекка снова кивнула и, возвращаясь к своему мольберту, бросила на меня еще один взгляд, хотя и менее счастливый. Я предполагал, что она пыталась произвести на меня впечатление, и это вышло немного коротко. Однако, наблюдая за тем, как уходят другие ученики, я понял, что она была в первой половине своего класса. Одна студентка не могла ничего вызвать. Второй удалось вызвать лишь малейший ветерок. Это звучало скучно, но учитывая, что это была настоящая магия, мое волнение уже пылало к тому времени, когда Ребекка вернулась к своей Руне.

Возбужденный, я пролистал ее книгу и увидел руну, которая мне понравилась. Вытащив страницу, Я начал повторять руну на чистом листе бумаги. Я выбрал эту руну, потому что она была особенно хорошо аннотирована. Она была написана чернилами, сильно прижатыми к странице, чтобы показать, что эта руна была трудна для колдовства и использовалась только в качестве примера, потому что изменения окружающей среды были очень просты для понимания.

В принципе, несмотря на то, что руна была не очень полезной, она имела образовательную ценность. Таким образом, я решил использовать ее. Я был потрясен, увидев, что на изображении было отмечено более пятидесяти факторов окружающей среды. Более того, существовало нечто, называемое экологическим фактором второго уровня. В принципе, изменение одного экологического фактора изменило другие экологические факторы, создав каскадный эффект. Таким образом, не только руна должна была быть изменена, чтобы приспособиться к фактору окружающей среды, но и все другие факторы окружающей среды. Как сказал учитель, высота влияет на температуру, влажность и давление. Итак, если вы измените линию высоты, это повлияет на все остальные линии.

Вместо того чтобы скучать, я нашел это действительно интересным. Она чувствовалась, как загадка. Это была сложная смесь форм и углов, отрабатывающих друг друга. Я начинал видеть в этой магии определенную красоту. Я чувствовал ее силу.

— А? — странное чувство начало овладевать мной, когда я записывал руну.

Это было странное притяжение. Казалось, что Руна была голодна. Чем больше я фиксировал руну, тем больше я начинал чувствовать это всасывание. Я действительно не понимал этого. Как будто Руне чего-то не хватало. Как будто руна не была полной.

— Кларисса! Я собираюсь попробовать еще раз… что…

Я протянул руку и коснулся руны. Ее притяжение было настолько сильным, что как только мои пальцы коснулись бумаги, я почувствовал, как что-то было выдернуто из меня. Я вскрикнул, когда почувствовал, что мои внутренности вырываются наружу.

— Подожди! Стой! — я услышал крик учителя.

Мгновение спустя раздался мощный звуковой удар. Я был поражен, моя рука потеряла контакт с руной, когда она улетела. Нет… она не улетала. Меня откинула. Я врезался в заднюю часть трибуны. После вспышки я наконец успокоился, чувствуя себя так, словно меня только что сбила машина. Мир выглядел странно и накренился, раскачиваясь взад и вперед. В ушах стоял ужасный звон. Когда я заставил себя подняться, то увидел, что пролетел около пяти футов. Несколько людей бежали ко мне, но мои глаза были прикованы к тому месту, где я стоял. Там был кратер шириной в три фута!

Глава 54

— Кл.…. б…н… — звуки были немного отдаленными благодаря звону в ушах.

Я быстро проверил свой парик. Хотя он слегка соскользнул, мне удалось его распрямить. Из-за большого количества пыли и дыма в воздухе меня никто толком не видел. К тому времени, когда первый человек подошел ко мне, я уже распрямлялся, хотя для того, чтобы встать, потребовалось некоторое усилие. Без зеркала я не мог бы сказать, действительно ли что-то не так. К счастью, первым, кто подошел ко мне, была Брук.

— Что ты наделал!? — немедленно спросила Брук.

— Почему ты говоришь, что это сделал я? — сказал я так, что мой голос стал немного выше.

— Во-первых, я-я в порядке?

Брук бросила на меня сердитый взгляд, но, поняв, о чем я спрашиваю, оглядела меня с ног до головы и пожала плечами.

— Думаю, ты в порядке…

— Кларисса! — Ребекка добежала до меня следующей, обежав вокруг кратера и избегая массивной дыры, которую я, по-видимому, создал.

Когда она подошла ко мне, я был удивлен, когда она вдруг обняла меня. Я чувствовал ее мягкую грудь и тепло ее щеки, прижатой к моей. Я также почувствовал влагу на ее щеке и понял, что она действительно немного плачет. Звон в ушах довольно быстро прошел, и я позволил себе расслабиться.

— Когда я увидела взрыв, я была тааак… напугана…

— Хм… — фыркнула Брук.

— Разве ты не используешь этот предлог, чтобы полапать его?

Ребекка бросила на Брук полный ненависти взгляд, но потом только крепче прижала меня к себе. Я понял, что Брук, должно быть, тоже беспокоилась обо мне, иначе она бы не поскользнулась и не назвала меня "он". К счастью, обе девушки были слишком взволнованы, чтобы заметить это. Я погладил Ребекку, которая все еще прижималась ко мне, чувствуя себя немного неловко от близости, которую она мне продемонстрировала. Ее хватка была слишком крепкой, но у меня не хватило духу сказать ей об этом.

— Девочки, девочки… дайте ей немного места. — пухлый инструктор приподнял ее длинное платье, чтобы обнажить лодыжки, пока она обходила обломки.

— Дай ей немного воздуха, ладно? Иди сюда, девочка. Медсестра уже в пути.

Я кивнула, двигаясь к той части трибун, которая не была согнута последующим взрывом. Только после того, как я начал двигаться, я вздрогнул. Ребекка снова схватила меня, в то время как даже Брук в тревоге протянула руки. У меня просто болел живот. Я старательно прокладывал себе путь. Когда я наконец сел, мне стало легче. Казалось, боль была только тогда, когда я двигался.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — женщина спросила, как она посмотрела на меня.

— Головные боли? Тошнота?

— Н-нет… — ответил я, не поднимая головы.

Я не пыталась вести себя скромно с учителем, но у меня все еще были некоторые опасения по поводу моей маскировки. В то время как большинство студентов не видели бы Клайберна и, возможно, не смогли бы отличить мальчика от девочки, то же самое может не иметь отношения к учителю. По правде говоря, мне было не очень удобно находиться под пристальным вниманием кого-то постарше. Все, что нужно, это заметить начало кадыка, и я буду в заднице.

— Ну… тогда все в порядке, если ты не пострадала.

— А что это вообще было? Я просто увидела, как что-то светится вокруг Клариссы, а потом вдруг раздался грохот. Что она сделала? — спросила Ребекка.

К этому времени остальные ученики уже подошли и окружили нас с учителем. Я никогда не чувствовал себя более уязвимым, чем сейчас. Десятки девушек выглядывали из-за плеч друг друга, чтобы взглянуть на меня или на кратер. Мне стало не по себе. Мне хотелось натянуть парик на лицо и спрятаться от их взглядов. Учитель бросил на Ребекку быстрый взгляд, а затем посмотрел на остальных учеников, чей шепот становился все громче.

— Это овердрафт. — тихо сказала она только мне.

— Это случается только с асеедом. Ты асеед?

Я растерянно покачал головой, никогда раньше не слышав этого термина.

— Тебя… надо было проверить на это еще до поступления в школу. — ее взгляд стал немного острее.

— Ты ведь прошла тест, не так ли?

Я начал чувствовать немного страха под ее толчками. Я абсолютно не сдавал никаких анализов! На самом деле, все мои школьные аттестаты были поддельными! Почему я послушалась Освальда и вернулся в эту школу? Я знал, что не смогу вечно скрывать свою истинную природу! Этот учитель явно что-то подозревал, и, что хуже всего, я понятия не имел, почему.

— Я заберу ее отсюда, Диба. — голос учителя прервал ее подозрительный взгляд, позволив мне перевести дыхание.

Я уже всерьез начал потеть. Когда я посмотрел, кто был моим спасителем, я понял, что это была медсестра из прошлого. И снова Мисс Чэмберс пришла в самый последний момент, чтобы спасти меня. Я бросил на нее благодарный взгляд. Ее глаза слегка расширились, когда она увидела меня, но в остальном ей удалось сохранить хладнокровие, не выглядя подозрительно. Вытирая холодный пот со лба, я пожалел, что не могу сказать то же самое.

— А… Мако… ты опять дежуришь медсестрой?

— Да. — медсестра кивнула, подошла ко мне и посмотрела вниз.

— Хотя совет директоров и говорит, что после пожара я должна быть отдохнуть, но они продолжают назначать мне дополнительные планы.

— Что? Ты Мако? — я встал, но Брук тут же вернула меня в сидячее положение, бросив на меня предупреждающий взгляд.

— Для вас это Мисс Чемберс или учительница Чемберс, юная леди. — тот, кого звали Диба, бросила на меня неодобрительный взгляд.

— Все в порядке? — мисс Чемберс… нет… Мако… смотрела на меня сверху вниз тем же мечтательным взглядом, что и раньше.

— Я знакома с… Клариссой. Мы уже встречались раньше.

Это была та самая женщина, которую изнасиловал Бен? Это была та самая женщина, которую Освальд просил меня изнасиловать? Теперь ее волосы были другого цвета, но эти две женщины быстро соединились в моем сознании. Как же я раньше не заметил? Возможно, я не хотел этого замечать. Это была тяжелая ночь для многих людей, включая меня. Однако теперь, когда я знал, что она — Мако, я мог думать только о нашей последней встрече. Я даже не помню ее имени! Нет, погоди… зачем мне это? Я даже не был тем человеком, который ее изнасиловал!

За несколько мгновений до того, как я окончательно пришел в себя, на моем лице появилось множество разнообразных выражений. Мако наблюдала за тем, как меняется мое лицо, и я мог поклясться, что на ее лице отразилось веселье. Подождите… я якобы изнасиловал ее! Должна ли жертва смотреть на своего предполагаемого насильника с весельем? Это только привело меня в еще большее замешательство.

— Ну… эта первокурсница пришла в класс и попыталась вызвать магию. — огрызнулась женщина по имени Диба, вполголоса обращаясь к Мако.

— Она явно нездоровая девушка. Такого рода безрассудство не годится.

Мако оставалась холодной под несколько сердитыми словами Дибы, прежде чем поднять бровь.

— Тогда откуда она взяла руну?

С этим простым вопросом рот Дивы открылся и закрылся несколько раз, как будто она была цыпленком. Затем она бросила на меня свирепый взгляд.

— Мисс Моник… — Ребекка шагнула вперед.

— Это была моя вина. Я отдала ей свою записную книжку и позволила просмотреть ее. Я не думала, что в этом будет какой-то вред.

Мисс Моник секунду пристально смотрела на Ребекку, мгновенно став немного мягче. Мне было ясно, что Ребекка — одна из ее любимых учениц. Это сразу же показалось ей тем учителем, который плевал на людей, которых она произвольно назначала нарушителями спокойствия, и очень благоволил ученикам, которые ей нравились. Другими словами, она была из тех учителей, с которыми я не очень-то ладил. Дело было не в том, что я был нарушителем спокойствия, а в том, что я никогда не был сосунком и никогда не мог сказать то, что заставляло их благосклонно относиться ко мне, по крайней мере, судя по моим предыдущим воспоминаниям.

— Ну… записи, которые мы делаем в классе, сделаны для того, чтобы все могли учиться. — призналась мисс Моник.

— Не похоже, что это значит, что там была завершенная руна.

— Мисс Моник! — крикнула сзади студентка, явно рассчитывая снискать расположение.

— Я думаю, что это то, что она использовала!

Учитель вырвал у ученика испорченный листок бумаги. Выражение моего лица померкло, когда я понял, что это был тот самый блокнот, который я вырвал и нацарапал свою собственную руну раньше. Учитель с минуту рассматривал его. Затем она посмотрела на меня.

— Кто нарисовал тебе эту руну? — требовательно спросила она.

— А? — я выпустил писк. — А… н-никто?

Лицо дивы стало еще злее.

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты сама разгадал загадку Аграна? Кто научил тебя этому?

— Ах… это… я не… — я почувствовал себя немного взволнованным, не совсем понимая, почему она так пристально смотрит на меня.

— А что такое загадка Аграна?

— Вот это! — сказала она, размахивая листком.

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты завершила эту руну, основываясь исключительно на записях Ребекки?

— О чем ты говоришь? — спросила Мако, вырывая бумагу из рук Дивы и глядя на листок. Мгновение спустя она ахнула.

— Это потрясающе!

Другая женщина фыркнула, говоря громким голосом, который все могли услышать.

— Хм… удивительно? Может быть, если бы она не была асеедом.

При этих словах несколько девушек ахнули. Я огляделся, все еще совершенно потерянный. Даже Ребекка смотрела на меня печально, как будто только что услышала, что моя собака умерла, и не знала, как меня утешить.

— Диба! Этого достаточно! — жужжание толпы смолкло через секунду, когда глаза Мако внезапно открылись, и она выкрикнула эти слова.

В ее обычно мягком голосе звучали абсолютно безобидные нотки гнева.

— М-Мако? Это… я имею в виду, я знаю, что случилось… я не хотела… — Диба широко раскрыла глаза, совершенно сбитая с толку внезапной вспышкой гнева.

— Я приняла много твоей нетерпимости Диба… но высмеивать студента посреди класса — это нарушение правил факультета! — огрызнулась Мако.

— Ах… ах… это… — глаза Дивы расширились еще больше, но мгновение спустя она опустила голову, как будто весь пар вытек из нее в одно мгновение.

— Прости… я перешла черту.

Мако жестом велела мне встать. Боль в животе вернулась, но я стиснул зубы, чтобы встать. В тот момент даже я немного боялся пойти против слов Мако.

— Я буду… игнорировать эту неосторожность. Я возьму эту студентку с собой в класс, — сухо сказал Мако.

— Вы, дамы, можете подождать снаружи, как и раньше.

Она отвернулась от испуганных Брук и Ребекки и сразу же пошла, схватив меня за руку и потянув за собой. Одной рукой я шел, а другой держался за больной живот. Шаг Мако был быстрым, и мы очень скоро скрылись из виду. Брук и Ребекка не последовали за ним, так как другой учитель остановил их, возможно, пытаясь выудить из них больше ответов.

Я был слишком ошеломлен и растерян, чтобы по-настоящему отреагировать. Только когда Мако продолжила тянуть меня за руку, она поняла, что я не поспеваю за ней. Она оглянулась и увидела гримасу на моем лице. Она тут же замедлила шаг, и напряженное выражение ее лица мгновенно растаяло.

— Извини, что тебе пришлось это увидеть, — извинилась она, вызвав у меня еще большее удивление.

— Просто то, что она сказала, Было очень неуместно и немного болезненно для меня. Для женщины, которая представляет Гнев, она не должна держать такие ненавистные предрассудки.

Диба была членом ВРА? Гнев был школьной организацией, возглавляемой Ребеккой, но ВРА была его старшей сестрой. Для нашего мира они с таким же успехом могли быть ККК. Если эта преподовательница был мужененавистницой, то у меня действительно было гораздо больше проблем, чем я думал. И все же Мако быстро вывела меня из этой ситуации. Она верила, что это я ее изнасиловал, но в очередной раз защищала меня. Я действительно не понимал этого.

— Мне очень жаль… но я действительно не понимаю, что произошло.

Мако кивнула, как будто поняла, о чем я собираюсь спросить.

— Не здесь… пойдем на пост медсестры.

С этими словами я продолжил следовать за Мако в более медленном темпе. Тем не менее, ее длинные ноги были удивительно быстрыми, когда она хотела, и даже спешила, я чувствовал, что должен был сделать два шага за каждый шаг, который она сделала. Несмотря на это, ее бедра покачивались точно так же, и она никогда не выглядела сексуальнее, чем при ходьбе. Если сексапильность моей матери лучше всего проявлялась, когда она лежала в постели, жестом приглашая меня присоединиться к ней, то Мако — когда она проходила мимо, и ее тело дразнило глаз.

Тем не менее, с болью, было труднее двигаться, чем я первоначально подозревал. К тому времени, как я сел на смотровой стол, мое дыхание стало немного прерывистым. Мако вытащила странный предмет, похожий на сканер из старого научно-фантастического шоу. Она провела им по моему телу и кивнула.

— У тебя сломано ребро. — она объяснила.

— Возьми эту смесь. Оно должно зажить примерно через пятнадцать минут.

— А-а… — протянул я, медленно кивая и опустошая пузырек, который она протянула мне, еще раз удивляясь тому, как легко Индустрия здравоохранения справляется с подобным в мире с магией.

— Ты знаешь, что с тобой случилось? — спросила Мако, когда я допил свой напиток.

— Что… я вызвал… овердрафт?

— Хм… — вздохнула Мако, усаживаясь на другой стул.

— Я полагаю, что это один из способов выразить это. Но знаешь ли ты, что это значит?

— Нет… — признался я.

Мако прикусила губу, а затем через мгновение заговорила как бы сама с собой.

— Когда я была молода, больше всего на свете мне хотелось стать чародеем. Я хотела использовать магию и изменить мир. Я много работала и поступила в такую же академию, как эта.

— У меня на голове была такая же отметина, как у так называемой "королевы". — я издал какой-то звук, и Мако усмехнулся.

— Да… я знаю, что эта школа отметила меня. Это был не первый раз, хотя моя последняя школа называла это своим “хит-листом”. Однако я отвергала каждого мальчика, который приходил ко мне. Почему? Потому что есть некоторые доказательства того, что, изучая магию, сохраняя свою девственность, вы становитесь сильнее. Так что… я скрывалась от мальчиков на протяжении всей средней школы. Меня определили лучшей чародейкой века!

— Правда… — мне не очень нравилось, к чему все шло, поскольку я парень, которого она считала похитителем ее девственности.

— Моя магия на самом деле была довольно хороша. Я не была лучшей в расчетах, но я могла призвать большую часть воли. Я думаю, теперь это называется чакра. Дело в том… что мое ученичество привело меня на один путь к тому, чтобы стать великим заклинателем. Затем… экспериментируя с новой формацией рун, я допустила ошибку в своих расчетах. Был всплеск… и я в конечном итоге овердрафт. Это был такой же взрыв, как и тот, который ты испытал. Может быть, чуть более радикально.

— Что это значит?

Мако изобразила на лице печаль, хотя и мягко улыбнулась.

— Вскоре после того, как я выздоровела, я понял, что мне это нужно.

Когда я почувствовал, как глубоко внутри меня все сжимается, я понял, что должен спросить.

— Что значит асед?

— Быть посеянным… иметь семя — выражение для способности использовать магию. Не позволяй этому спутать с мужским семенем. Мы говорим о волшебном семени. Если у тебя есть семя, ты можешь взрастить его и превратить свою волю в магическое заклинание. Большинство людей рождаются с семенем, даже если оно совсем маленькое. С помощью тренировок ты можешь увеличить количество воли, которую ты можешь вызвать, и в конечном счете количество изменений, которые ты показать миру.

— Человек с высокой волей, например, может развести огонь из ничего. Человек с низкой волей, как бы ни был хороши его расчеты, никогда не сможет. Однако, если бы они добавили растопку… и искру… и больше воздуха… возможно, они смогли. Это принцип воли. ЭМ… чакра.

— Асеед означает отсутствие семени. Тем не менее, это на самом деле датированный термин. Лучшим термином было бы что-то вроде обратного семени… или антисемени. В основном, в аседах, чарка будет становится неустойчивой. Если они попытаются вызвать магию, она взорвется… как твоя… как моя. Наша воля несовместима с призывом.

— Ты хочешь сказать… что я ассед?

Мако кивнула.

— Мне очень жаль. Похоже, ты не сможешь пользоваться магией.

Мне показалось, что я немного плыву. Новость поразила меня, как автобус едущий мне прямо в лицо. Я был так взволнован миром с магией. Я ждал годы, чтобы попробовать ее. И в итоге, я был асеедом?

— Это потому, что я попробовал на уроке? — спросил я в легкой панике. Потому что я решил поиграть с этим блокнотом, я сжег свое семя?

Мако покачала головой.

— То, что я выжгла свое семя, было редким событием. Обратный удар был гораздо более сильный. Я была прикован к постели. Учитывая тот факт, что с тобой все в порядке, кроме сломанной кости, я бы сказала, что ты, вероятно, всегда был такой.

— Нет… но, — я попытался вспомнить то время, когда я использовал какую-то магию, но мой разум был пуст.

— Мужчины…

— А как насчет мужчин? — осторожно спросил я Мако.

— Мужчины могут научиться вызывать магию так же, как и женщины.

Я отрицательно покачал головой.

— Нет… я слышал… что мужчины сильнее в магии. И у них есть другой способ вызвать ее!

Мако тупо уставилась на меня.

— Я… не знаю, откуда ты это услышал, но, насколько мне известно, мужчины ничем не отличаются от женщин.

Там где я это услышал? Это было верным замечанием!

— Бен… он… он использовал на мне какую-то молнию. Он ударил по мне с неимоверной силой.

— Бен? — Мако задумчиво подняла голову.

— Имя не кажется знакомым, но если он использовал магию, то должен был использовать ее так же, как и все остальные.

Я отрицательно покачал головой.

— Н-нет… он сказал несколько слов. Он произнес эти слова, и тут из его руки вырвалась молния! Ты была там!

Мако зажмурилась.

— Когда это было?

— В К-клубе… Пропасть! Этот ублюдок вышел из душа после того, как изнасиловал тебя. Он видел, как я пыталась сбежать с Мэдисон, а потом он ударил меня молнией! Я еле выбрался оттуда с тобой и сестрой! Прежде чем бросить нас в огонь, он сказал, что у мужчин есть другой способ использовать магию! Я в этом уверен!

Глаза Мако расширились:

— Что ты сказал?

Я встала, горячо схватив Мако за плечи.

— Ты что, не понимаешь? Я начал посещать магические курсы только для того, чтобы победить этого ублюдка. Он подставил меня, а теперь прячется за своей семьей, как настоящий урод! Он пытался забрать мою сестру! Он пытался убить нас! И я не могу даже приблизиться к нему, потому что он может победить меня одним щелчком пальца!

Рот Мако был открыт, но ее лицо начало странно расплываться перед моим взором.

— К-Клайберн… то, что ты говоришь, правда? — Мако вспыхнула со странным выражением на лице, я не ответил, но и не думал, что должен отвечать.

— Я…я не знаю, что сказать. Нет другого способа применить магию. Тем не менее, очень легко использовать руну, сделанную кем-то другим. У него могли быть рунные карты в рукавах, или отпечатанные на перчатках, или любым другим способом. Окружающая среда в зданиях не сильно меняется, поэтому легко подготовить руны заранее, а затем просто свободно вызывать. Что касается разговоров… некоторые люди любят петь. Это заставляет их чувствовать себя сильными или более впечатляющими.

— Серьезно? — недоверчиво произнес я.

Мако отвела взгляд, явно взволнованная, хотя я все еще держал ее.

— Мне очень жаль… так оно и есть.

Я упал на колени, моя голова упала на грудь Мако. Я действительно не знал, почему энергия, казалось, покинула меня, но внезапно у меня ее просто не стало. Только когда мои щеки прижались к ее груди, я понял, что плачу. Мако не оттолкнул меня. Вместо этого она нежно погладила меня по голове. Это, казалось, заставило меня плакать еще сильнее.

В ту ночь в пропасти я чуть не погиб. Так же, как Мако и Мэдисон, но они обе были без сознания большую часть времени. Я вспомнил, как боролся, когда огонь приближался. С этими словами во мне выросла глубокая ненависть к парню, известному как Бен. Единственная причина, по которой я не пошел за ним, кроме того факта, что меня отстранили от занятий, а половина мужского класса прогуливала школу, чтобы спрятаться в своих родовых поместьях, заключалась в том, что у него был козырный ключ, позволяющий использовать магию.

Я фантазировал, что смогу использовать сумасшедшую мощную магию. Когда Бен утверждал, что мужчины сильнее женщин, я представлял себя еще лучше. Я жадно пытался изучить магию, чтобы, когда придет день, я мог победить его и, наконец, отомстить. Теперь я понял, что Бен, скорее всего, был полон дерьма. По сути, он использовал хитрый трюк. Заклинание, которое он сотворил, вероятно, даже не было тем, что он нарисовал. Мне даже не нужно было спрашивать, почему парень приготовил заклинание, которое обездвижило кого-то, планируя изнасиловать двух женщин. Это магия была его запасным планом?

Возможно, все дело было в синдроме 8-го класса? Внезапно, когда он выкрикивал бессмысленное заклинание, стреляя молниями из своих рук, у меня создалось впечатление бессильного дебила, пытающегося действовать хладнокровно. Он был таким же мудаком, который насиловал нескольких женщин, а потом оставлял их умирать. В конце концов, единственный парень, который мог так себя вести, был неудачником… и я полностью купился на его трюк. Я боялся, что в итоге окажусь старшеклассником-неудачником.

Однако, даже если все это было притворством, это не меняло реальности ситуации. Я был еще большим неудачником. Я был аседедом, человеком, неспособным вызвать магию. Это означало, что я никогда не мог сравниться с ним в этом смысле. Поэтому, когда дело доходит до такого рода вещей, я никогда не буду ему ровней!

— Способность вызывать магию — еще не все, — успокаивающе сказала Мако, словно читая мои мысли.

— Как и устройство, с помощью которого я диагностировала твои сломанные ребра, большинство рун построены на собственных источниках энергии. За пределами магического изучения, существует очень мало необходимости призывать руны. Автомобили все еще парят, независимо от того, есть у вас магическое семя или нет. Есть даже устройства тазеры, которые могут имитировать магию о которую ты говоришь, Бен бросил.

Наконец я поднял глаза на Мако, которая все еще смотрела на меня сверху вниз ленивым успокаивающим взглядом.

— Почему ты так добра ко мне?

Улыбка Мако стала несколько косой.

— Я… не знаю.

Я вытер щеки и встал, придав лицу более серьезное выражение.

— Мако… я не насиловал тебя.

Глаза Мако слегка опустились.

— Я… не знаю.

Я выпрямился, почему-то чувствуя прилив сил, глядя на этого учителя сверху вниз.

— Мой адвокат посоветовал мне изнасиловать тебя.

Это заставило Мако снова посмотреть на меня:

— П-правда?

— Из-за обвинений против меня, если ты не забеременеешь, я могу оказаться в тюрьме.

Мако вздохнула.

— Я… я понимаю.

— Я не хочу тебя насиловать. — я вздохнул и увидев, что Мако наконец встала и подошла к кровати.

— Что ты делаешь?

Мако повернулась и села, пятясь назад, пока не легла на кровать. Она развела руки в стороны, отчего ее блузка выглядела очень тесной на груди. Она посмотрела на меня снизу вверх, ее движения были несколько чувственными.

— Ты уже сказал… — Мако посмотрела на меня так, словно ее действия были очевидны.

— Ты должен оплодотворить меня. Если это так… тогда… пожалуйста…

Моя челюсть чуть не упала на пол. Когда разговор вдруг пошел в этом направлении? Учительница теперь лежала на кровати медсестры и ждала, когда я ее трахну! Мой мозг не мог даже обработать внезапное изменение.

— А в чем подвох? — спросил я, отступая назад.

— Ты заставляешь меня говорить это… — Мако покраснела.

— Я уже решила ранее, что если ты захочешь, то я хочу, чтобы ты закончил работу.

— Закончил? Ты имеешь в виду, беременность?

Мако кивнула.

— Я уже объяснила… причины, по которым я хранила девственность, закончились. Моя единственная причина, по которой я не встречалась с парнем раньше, — это то, что у меня не было подходящего куска и я беспокоилась, что парень, который взял его, не выполнит свою часть сделки. Я слышала рассказы от младших классов о мужчинах, которые любят молиться на девственниц. Однако потом у меня насильно отняли девственность. Моя ценность как женщины уменьшилась. Вот почему, если бы мне пришлось забеременеть… я подумала, что будет лучше, если это сделает тот, кто ее забрал.

— Это был не я!

— Возможно, — Мако опустила голову, казалось, сохраняя виноватое выражение лица.

— … но… увидев, как сильно эти две девушки заботятся о тебе, немного изучив твое прошлое и поняв, что ты сделал для своей сестры… разве это неправильно, что я хочу, чтобы ты трахнул меня?

Я бормотал, не в силах вымолвить ни слова, учитывая то, что она только что сказала. Мне хотелось опровергнуть или поспорить с ней, но я не мог придумать ни одной убедительной причины, чтобы не согласиться с ее предложением.

— У меня есть кое-что, что тебе нужно… если я беременна, твое дело будет проще. Это тот кусок, который я могу тебе предложить. — продолжала объяснять Мако.

— Мой возраст будет только возрастать, моя желательность будет только уменьшаться. Это значит… сейчас лучшее время для рождения ребенка!

В ее словах была искренность, от которой я не мог отказаться. Это действительно имело смысл. Однако для меня это произошло слишком быстро. Я только сейчас понял, что это Мако, и теперь она лежала на кровати и ждала меня! Мой разум перебирал все варианты. Это было то, что мой адвокат посоветовал мне сделать, не так ли? Поскольку это было сделано с ее разрешения, в этом не было ничего плохого. Я проглотил свою нервозность. Пришло время собраться с силами.

После секундного колебания я лег на нее сверху. Мако издала слабый крик, но в остальном не сопротивлялась, когда я взобрался на нее. Неужели я действительно через это прошел? Я нерешительно протянул руки и схватил ее за грудь. Она издала тихий стон.

Мгновенно мой член стал твердым. Я наклонился и поцеловал Мако в губы. На вкус она была сладкой и теплой. Ее тело подо мной было полно женским телом в отличным от тела Мэдисон. Думая о том, чтобы прикоснуться к ее длинным ногам, раздвинуть их, я становился все более и более агрессивным. Я грубо расстегнул ее блузку, отчего две пуговицы порвались.

— Прости… — пробормотал я.

— Я… все в порядке… — ответила она, покраснев.

Я наклонился в последний раз, целуя ее шею.

— Если мы сделаем это… мне нужно одно обещание. — прошептал я ей на ухо.

— Да? — спросила она, слегка задыхаясь.

— Я хочу, чтобы ты и дети были в моей жизни. Будь моей навсегда!

Глаза Мако вспыхнули.

— Да!

Наши губы снова соприкоснулись, на этот раз став еще более страстными. Она начала расстегивать и мою блузку. Затем раздался громкий скрип, и дверь открылась.

— Мисс Чамберс, я пришла, чтобы принести вам немного… о!

Мы с Мако повернулись и посмотрели на дверь. В нем стояли два человека, которые только что вошли к нам, профессор Такаша и Эштон. Оглядываясь назад… наверное, мне следовало бы не забыть запереть дверь.

Глава 55

— Учитель Мако! Это… — Такаша покачал головой, когда я быстро спрыгнул с Мако.

Такаша не выглядел так, будто собирался отвернуться и уйти. Мако быстро застегнула блузку, скрывая обнаженную грудь. Она села, на ее щеках появился легкий румянец. В остальном она не казалась такой обеспокоенной, как я. Неужели женщины-учителя, спящие со своими учениками, не вызывают в этом мире столько споров, сколько в моем? Ну, учитывая, что возраст согласия не существовал, и студенты считались взрослыми в 16 лет, я предположил, что это могло быть так.

— Учитель Такаша, вы пришли на пост медсестры? — Мако встала и подошла к своему столу, небрежно усевшись на него, как будто того, что мы только что делали, никогда не было.

Я только тогда поняла, что моя собственная блузка все еще открыта, а мои грудки обнажены, когда Такаша взглянул на нее и усмехнулся. Я мгновенно прикрылся, слегка покраснев. Такаша втащил Эштона внутрь. Когда мой разум щелкнул, я поняла, что Эштон был одним из немногих людей в этой школе, которые могли бы узнать меня. К счастью, Эштон, казалось, сам страдал от боли и держался за живот, не глядя на меня. Это дало мне достаточно времени, чтобы отвернуться, спрятав лицо под париком.

— Итак… ты так часто отказывала мне, что я никогда бы не подумала, что это из-за того, что ты была помадой. — Такаша размышлял вслух, его голос был несколько ледяным.

Судя по тому, как Такаша говорил о Мако в классе, у меня возникло смутное подозрение, что его история с ней была сложной. Он списал ее как "слишком старую", однако теперь казалось, что правда заключалась в том, что он преследовал Мако в прошлом и потерпел неудачу. Такаша был так же горд, как и любой другой мужчина, и старался никогда не признавать своих недостатков, вместо этого решив списать ее со счетов как недостойную. Хотя сейчас он позволил себе поверить, что она лесбиянка, чтобы залечить свою уязвленную гордость.

К сожалению, Мако совершенно не понимала мужской гордости.

— Не говори глупостей. Я не лесбиянка Меня это не интересует…

— Это правда! — с вызовом выпалил я, внезапно обхватив Мако руками и крепко обняв ее сзади.

— Мы стали любовниками! Мако имеет в виду, что мы не только для женщин!

Мне не хотелось, чтобы Мако заканчивала фразу. В конце концов, она могла бы потенциально раскрыть, что я мужчина. Мне тоже не хотелось создавать новые трудности с Такашей. На мгновение в комнате воцарилась полная тишина.

— Д-да… — Мако наконец поняла, к чему я клоню, неловко подняв руку и коснувшись моего запястья.

Должно быть, она была взволнована больше, чем выглядела. Положив руку ей на грудь, я почувствовал, как быстро бьется ее сердце. Ее дыхание тоже участилось. Из трех раз, когда я встречался с Мако, она всегда выглядела спокойной и собранной. Однако, когда румянец залил ее оливковые щеки, было даже немного мило видеть ее взволнованной. И все же сейчас было неподходящее время для этого.

— З-з-з-Здравствуйте! — слова Эштона заставили меня снова забеспокоиться.

Я привлек к себе внимание, пытаясь помешать Мако создавать проблемы. Эштон смотрел мне в лицо. Он был знаком со мной лучше, чем кто-либо другой в этой школе, поскольку мы жили в одной комнате общежития. Скорее всего, Ригор также рассказал другим мальчикам о том, как я оделся девочкой на той вечеринке. Короче говоря, когда Брук поняла, кто я, Эштону не составило бы труда меня вычислить.

— Меня зовут Кларисса… — внезапно заговорила я, обрывая Эштона.

Эштон внезапно покраснел.

— М-меня зовут Эштон. Простите за вторжение.

Я вздохнула с облегчением. Похоже, Эштон меня не узнал. Я предположил, что моя маскировка была лучше, чем я думал. Однако она смотрела на меня с жаром. Она что-то заподозрила? Я хотел снова спрятаться за париком и не дать ей возможности увидеть меня больше. Возможно, она что-то подозревала, но пока не была уверена. Или… может быть, она узнала меня, но по какой-то причине помогала мне держать это в секрете. Все эти мысли врезались в меня за то время, которое потребовалось, чтобы перевести дыхание.

— Зачем ты здесь, Эштон? — взгляд Мако метнулся к человеку, стоящему рядом с Такашей, и, казалось, мгновенно отбросил его.

Он издал раздраженный звук из-за того, что его проигнорировали. Образ мошенника, который брал все, что хотел, немного рассеялся в моих глазах. Женщина, перед которой он заискивал, на самом деле выставляла меня напоказ. Я не мог не чувствовать себя немного самодовольным в результате этого факта.

— Мой живот. Я он болит. Похожу на судорогу. Было немного крови, выходящей наружу.

Мако поднял бровь.

— Звучит не очень хорошо.

Эштон кивнул.

— Я его проигнорировал. Вчера кровотечение прекратилось, но судороги продолжаются. Я бы не пришел, но кое-кто из соседей вчера волновался. Боль в животе, которая длится 4–5 дней, это не может быть хорошо, не так ли?

— Не для мужчины, я полагаю… — Мако сузила глаза с ухмылкой.

— Я удивлена, что твой сосед по комнате не притащил тебя сюда раньше.

Эштон покраснел.

— Вообще-то… мой сосед по комнате… это тот парень, о котором все говорят, Клиберн.

Я отвернулся, избегая того взгляда, который Мако бросил в меня. В основном, я вечно качал головой на уровне отрицания, через которое проходил Эштон. У Эштона явно были месячные. Мне не нужно было быть женщиной, чтобы понять, что это было его время месяца! Я снова повернулся к группе, но не мог придумать ни единого способа показать Мако, что Эштон действительно девушка! Если она решит пройти обследование, то обязательно найдет то, чего не должна!

— А… кажется, теперь я понимаю. — Мако странно озорно улыбнулась.

— Такаша, я справлюсь с твоим учеником. Может быть, ты дашь знать двум девушкам снаружи, что они не должны ждать своего друга. У меня есть долг… перед Клариссой.

Такаша подозрительно посмотрел на Эштона.

— Я как преподаватель-мужчина должен присутствовать. Если вы решите воспользоваться этим преимуществом…

— Пожалуйста, Такаша… — махнула рукой Мако.

— Ты обвиняешь меня в том, что я ползуюсь мужчиной?

Глаза Такаши метнулись ко мне и обратно. Он что-то проворчал себе под нос, прежде чем кивнуть в знак согласия. Я бы никогда не поверил, что Такашу так легко запугать женщиной, если бы сам не был свидетелем этого. Но прежде чем я успел улыбнуться, я понял, что он смотрит на меня. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он осматривает мои ноги и зад!

— По крайней мере, у тебя хороший вкус. — Такаша фыркнул, повернулся и вышел за дверь.

Я тут же попытался прикрыться, не зная, куда спрятаться, и чувствуя себя слегка ущемленным. Тем временем Мако издала мелодичный смешок, расслабив плечи, словно внезапно осталась одна в комнате.

— Тетя Мако? — неожиданно спросил Эштон.

— Я в порядке?

— Тетя? — я закашлялся, глядя на двух женщин в шоке.

Мако подняла бровь в мою сторону.

— Это мой сводный племянник… это действительно удивительно? У меня есть около пятнадцати племянниц, посещающих эту школу, о которых я знаю. Если ты хочешь знать, твоя мать и я 2ю двоюродные сестры, насколько я знаю.

— Неужели!? — я был невероятно удивлен!

Мне действительно не следовало этого делать. Я думал снова и снова о том, как все были связаны с кем-то. Когда мужчины оплодотворяют до 60 женщин в год, Неудивительно, что все они сводные сестры. С тысячей студентов в семестр, эти цифры могли быть достигнуты только с двадцатью мужчинами. Другими словами, если девушка должна была выбрать любую случайную другую девочку в этой школе, шансы того, что они были единокровными сестрами, вероятно, были не намного ниже 5 %. Это даже не говорит о распространенности двоюродных братьев, племянниц и других родственников.

— Н-ну? — Эштон выглядел настолько невинным и заплаканным, насколько это было возможно.

Мако вздохнула.

— Эштон, позволь спросить тебя кое о чем. У тебя уже был секс?

— О-Конечно! — гордо заявил Эштон, но тут же начал увядать под пристальным взглядом Мако.

— О-однажды… я… гм… не помню.

Мако кивнула, дотронувшись до лица Эштона, словно всерьез задумалась о своих мужских болезнях. Мне действительно нужно было сказать Мако, что Эштон — женщина! Погоди… раз уж они были семьей, разве ее слова не создадут еще больше проблем? Я не хотела быть причиной распада семьи. Я имею в виду, что у Мако не было причин заботиться о своей большой семье. Скорее всего, единственная причина, по которой она что-то знала об Эштоне, заключалась в том, что его считали мужчиной. В таком случае, я не мог ей сказать ничего!

— Ты, кажется, страдаешь от нездорового накопления семени, — заговорила Мако, щупая пульс Эштона.

— Что? — моя челюсть чуть не упала на пол.

Что это за чертова болезнь то? Может быть, Мако просто пытается подшутить над Эштоном? Или она вообще крутила со всеми мужчинами! Мако! Прекрати валять дурака со всем мужским полом!

— С-семя? Это опасно? — Эштон купилась на этот фарс, она такая доверчивая, что я почти счел его милым.

Мако медленно кивнула.

— Мне очень жаль. Может быть. Накопление семени — известная проблема, возникающая, когда мужчина достигает половой зрелости без регулярных выбросов. Когда вы стали сексуально активны, вы должны были начать наслаждаться сексуальным партнером!

Я не мог не покачать головой в полном недоумении. С другой стороны, эта история казалась невероятно знакомой. Это было именно то дерьмо, которым я кормил своих сестер Ханну и Мэдисон, когда я начал использовать их в своих интересах! Это был вид суеверной чепухи, которую я использовал, чтобы прижать мою маму к сексу. Я только позже понял, что все три женщины потакали мне, как они будут потакать 12-летнему ребенку, которым они меня считали. На самом деле они пошли на это только потому, что все этого хотели! В случае с Эштоном она была слишком впечатлительна!

— Ч-что может случиться? — со слезами на глазах спросила Эштон.

— В лучшем случае ты станешь бесплодным. В худшем случае судороги будут усиливаться, пока ты не умрешь! — когда Эштон ахнула, Мако подняла руку и похлопала ее по плечу.

— Будьте уверены, лекарство от этих судорог довольно простое.

— В чем дело? Пожалуйста, тетушка, я все сделаю! — взмолился Эштон.

— Конечно, разве секс не является решением проблемы?

— Ах! С-секс… Да… конечно, я пытался, тетя, но по той или иной причине у меня ничего не вышло!

Эштон была теперь почти в слезах. Колебания в ее голосе действительно выдавали, как сильно она пыталась быть мальчиком. Увы… похоже, для нее все было не так просто. То ли из-за собственной нервозности, то ли простого из-за недостатка тестостерона Эштон находила одно оправдание за другим, чтобы не заниматься сексом. В конце концов, даже в то утро, когда она проснулась в моих объятиях, предыдущая ночь прошла спокойно.

— Ну, к счастью, твоя тетушка пришла за тобой! — Мако усмехнулась, ее глаза загадочно загорелись.

— Я нашла здесь женщину, которая была бы счастлива стать твоим партнером.

Она указала куда-то мне за спину, но когда я посмотрел, там никого не было. Стой! Она указывала на меня! Глаза Эштона расширились, когда она посмотрела на меня.

— К-Клариса?

— Я видела, как ты смотрел на нее, когда вошел. Она тебе нравится, не так ли?

Эштон смутилась, покраснела и отвернулась. Взгляд был таким милым и женственным, что я невольно разинул рот. Нет… подожди… мы говорили о том, что я займусь сексом с Эштоном? Как же так сложился разговор? Почему каждый разговор с Мако, казалось, приводил к неожиданному сексу!

— Н-но разве Кларисса не твоя?

— Все в порядке. — Мако усмехнулась.

— Мы же семья, в конце концов, мы можем разделить ее.

— Подожди! — я наконец-то вышел из шока, чтобы ответить.

— Мы действительно не можем этого сделать.

— А почему бы и нет? — спросила Мако так невинно, что мне чуть не захотелось рвать на себе волосы.

— Есть один мальчик и одна девочка. Естественно, соитие вполне возможно. А! Ты боишься, что Эштон сделает тебя беременной, а ты не готова? Не волнуйтесь, он может кончить на твое лицо… или сиськи…

— Т-ты… — я сердито уставился на невинно выглядящую Мако.

Теперь она определенно делала это нарочно! Даже если бы она не знала, что Эштон — девушка… нет, особенно если бы она не знала, что Эштон — девушка, она никогда не стала бы так настаивать! Она знала и планировала мучить меня этим знанием.

— Я… простите, что доставляю вам неудобства! — Эштон поклонился, несколько обиженный моим отказом.

— Раз ты не хочешь, я тебя не заставлю!

Мако посмотрела на меня, приподняв бровь, словно спрашивая, не разобью ли я сердце Эштона. Просто немного вины впилось в мое сердце, даже когда я все еще был полностью застигнут врасплох. Пока Эштон все еще сидела с опущенной головой, я бросил на нее злобный взгляд, заставив Мако снова хихикнуть. Когда Эштон снова посмотрел на меня, я наконец пожал плечами.

— Хорошо… если ты настаиваешь, мы займемся сексом.

— С-спасибо! — Эштон поклонился.

— В-вылечите меня — это все, что я прошу за свой кусок!

— Конечно. — я выдавил из себя улыбку, которая, как я надеялся, была милой, даже когда почувствовал, как хрустнули мои зубы.

— Как насчет того, чтобы подождать снаружи, пока я попрощаюсь с "тетушкой"?

— Ах! — Эштон переводил взгляд между нами, вспоминая, как она поймала нас раньше.

Эштон кивнул, не задавая лишних вопросов, и вышел из комнаты, снова оставив меня наедине с Мако. Эштон получил такое же образование, как и другие мальчики. Итак, она была знакома с женщинами, часто ищущими сексуального общения друг с другом. Это редко означало, что они отказывали себе в семени, когда ситуация требовала этого. Как только дверь закрылась, я повернулся и уставился на Мако.

— Что это было? — спросил я.

— Ты ведь знаешь, ЧТО с Эштоном, не так ли?

Мако поднесла руку ко рту и тихо рассмеялась.

— Я знаю… и спасибо тебе… за то, что согласился.

— Кто сказал, что я соглашусь на все! — сказал я в ответ.

Мако откинулась на спинку стула и, казалось, снова расслабилась.

— Мы с матерью Эштона были хорошими подругами. У меня нет времени рассказывать тебе всю историю, но у Эштона было немного травмирующее детство. Короче говоря, она убедила себя, что была мальчиком. Ее семья не знала, как с этим справиться. Возможно, терапия могла бы помочь, но вместо этого они решили дать ей возможность. Они дали ей мужские гормоны в раннем возрасте и начали воспитывать ее, как будто она была мальчиком. Я узнала об этом только в этом году. Меня попросили присмотреть за ней. Я… и еще несколько учителей знают об этом.

— Школа знает! — я выдохнул.

Мако кивнул.

— Некоторые… мать Эштона — очень влиятельная женщина. Они были готовы нарушать правила в течение года. Нужные люди были проинформированы.

— И они не считали ее соседа по комнате важной персоной?! — спросил я.

Мако усмехнулся.

— На самом деле, общее предположение было, что ее сосед по комнате уже столкнет ее вниз. Мы считали, что спаривание с мальчиком и девочкой, живущими вместе, неизбежно приведет к сексу. Мы думали, что после снятия с нее гормональных супрессоров ее собственные природные инстинкты возьмут верх.

— Значит… ты просто пихнула ее к какому-то парню? Он мог быть каким-нибудь подонком! Он мог бы быть Беном!

— Вообще-то, мы специально хотели поселить ее с мальчиком, который, как мы знали, был очень сексуально активен. — Мако пожал плечами.

— Мне жаль, что я солгала тебе раньше, но на самом деле я знала о тебе еще до Пропасти. У тебя есть две дочери, одна от матери, а другая от тети. У тебя были сексуальные отношения с обеими сестрами, и еще с несколькими другими девушкам. Можно сказать, меня больше удивило, что ты не переспал с Эштоном, как только у тебя появилась такая возможность.

Я отвернулся, качая головой.

— Я… не был близок с Эштоном. Это было бы неправильно.

— Мужчина с чувством морали. — Мако пожала плечами.

— Я была очень удивлена тем, каким ты оказался. Я все еще не уверена, что это плохо.

Я вздохнул.

— Я понимаю, что ты хочешь, чтобы я переспал с Эштоном, чтобы попытаться пробудить ее от фантазий. Не могу сказать, что я не думал об этой идее. Однако я не думаю, что можно самостоятельно найти путь к своему психологическому здоровью.

Мако рассмеялась.

— Я бы сказала, что нет… однако… на данный момент мы даже не можем заставить Эштона пойти к психиатру. Всякий раз, когда мы пытались убедить ее, что она женщина, она впадала в ярость или полностью отключалась. Думаю, шок от того, что я переспала с ней, вернет мою племянницу к здравому смыслу. Пусть она забеременеет, если понадобится. Все, что угодно, лишь бы она поняла, что она женщина.

Я опустил голову, не в состоянии придумать что-то вроде опровержения, но упрямо держась.

— А как же мы?

— Мы? — глаза Мако вспыхнули.

— Какие мы?

Я закрыл глаза.

— Т-ты моя.

Наступила тишина. Только когда я открыл глаза и увидел, что Мако пристально смотрит на меня, она заговорила.

— Я уже давно слежу за тобой, — медленно проговорила Мако.

— Ты не спала с Эштоном, несмотря на все возможности. Когда я услышала, что ты изнасиловал меня, я была глубоко раздосадована, потому что это не соответствовало человеку, о котором я слышала, человеку, которому я доверила свою племянницу. Потом мне довелось встретиться с тобой дважды. Ты… не похож ни на одного мужчину, которого я когда-либо встречала. Я думаю… мне это нравится.

— Что это значит?

Мако загадочно улыбнулась.

— Мой кусок все еще ничей. Ты должен сделать меня беременной, чтобы я знала, что ты вернешься. Я буду ждать тебя.

— Мако… — сказал я, поднимая руку к ее щеке.

— Почему я дрожу, когда ты так смотришь на меня? — Мако прижалась щекой к моей ладони с улыбкой на лице.

— Может быть, ты опаснее, чем я думала.

— Ммм… возможно. — я шагнул вперед и крепко поцеловал Мако в губы, только отстранившись, хватая ртом воздух.

— Теперь ты моя женщина, это я тебе обещаю. И я заберу твою племянницу тоже.

— Бесстыдник…

— Мм… я парень, который любит своих сестер, свою мать и свою тетю. Я никогда не соглашусь на меньшее! — я отстранился, направляясь к выходу из комнаты, одновременно поправляя юбку, чтобы убедиться, что моя эрекция не выглядывает.

— Так… вот каково это… — Мако коснулась своей груди, странно улыбаясь самой себе.

Я не стал ждать, чтобы узнать, что она имела в виду. Хотя сегодня я был готова изнасиловать Мако, похоже, что это будет Эштон. На самом деле это не служило моим целям, за исключением того, что я думал, что пришло время Эштону вырваться из своих иллюзий. Я всерьез опасался, что у нее будет такой же конец, как у Тини. Все, что потребуется, — это кучка парней, которые узнают ее пол и решат эксплуатировать ее самым худшим образом. Я мог представить себе легковерного Эштона, эксплуатируемого кучкой мужчин точно так же, как и Тини. Если бы я не хотел, чтобы эта судьба свершилась, то мне пришлось бы сначала распечатать ее!

Только когда я наконец встретился с Эштоном, который довольно нервно покраснел, я понял, что была и вторая часть этого. Хотя я все еще придерживался некоторых ценностей старого мира, Мако — нет. Мама, Ханна и Мэдисон были немного ревнивы и хотели монополизировать мое время. Возможно, зависть была в роду Бонхольдов. Для Мако, однако, мое присутствие было гораздо более случайным. Она не возражала, что я трахну ее племянницу перед ней.

Если уж на то пошло, исходя из ценностей этого мира, я должен получить кусок за то, что переспал с Эштоном. Мако только что полностью манипулировала мной, заставляя спать с Эштоном бесплатно! Она могла бы сделать какое-нибудь замечание вроде этого, поскольку Эштон был парнем, а я — девушкой, он должен был дать мне кусок. В конце концов, меня одурачили за бесплатный секс! И все же я не злился из-за этого. Когда я посмотрел на Эштон, мне стало стыдно за ту жизнь, которую она вела, и я искренне хотел помочь.

В итоге она повела меня обратно в общежитие. Я снова очутился в своей привычной комнате после того, как меня несколько недель выгоняли. Взяв мешок Эштона, она села на кровать и посмотрела на меня. Я хотел цыкнуть в недовольстве. Если она была мужчиной, что ж, неудивительно, что ей никогда не удавалось успешно прижать женщину. Я имею в виду, я практически передал ей Брук, и она все еще не смогла скрепить сделку.

— Эштон… — со вздохом произнес я, понимая, что сейчас просто тяну время.

— Да! — Эштон чуть не отдал честь.

Мои руки рылись в его вещах, будучи довольно любопытными для девушки. Эштон, никогда прежде не имевший дела с девушками, не знал, где меня остановить. Он мог только смотреть, как я смотрю на его книжную полку. Мои руки внезапно остановились на книге, которую я вытащил. Он выглядел так, будто ему поставили в надзор воспитателя детского сада.

— А… это! — Эштон встал и потянулся за ней.

Я открыл страницы и увидел фотографию двух человек. Они выглядели одинаково, за исключением того, что один из них был девочкой, а другой-мальчиком. Имя, записанное в книге, было Эшли. Это все, что я сказал До того, как у меня отобрали книгу. Эштон пристально посмотрел на меня, но в его взгляде было мало силы.

— Ты… ты вообще помнишь свое детство? — спросил я, делая вид, что не просто просматривал его вещи.

— Хм? — спросил Эштон, глядя на меня снизу вверх и пытаясь спрятать книгу куда-нибудь подальше.

— Думаю, все в порядке. Я был единственным ребенком. Видите ли, моя мать-сенатор, так что мы никогда ни в чем не нуждались.

— Мы? — спросил я.

— Ах… я-я… — Эштон сделала шаг назад.

— Ты уверен, что был единственным ребенком в семье? — спросил я.

Взгляд Эштона метнулся к моему лицу. Я почти видел, как восстанавливается вся ее защита. Таким образом, это было то, что после всех. Это был выстрел в темноте, но я думаю, что понял, какая травма у Эштона. Я вздохнул, понимая, что это будет тяжелый момент.

— Эй… Эшли?

— Эш… меня зовут Эштон. — Эштон огляделась вокруг, выглядя расстроенной.

— Он ведь был твоим близнецом, верно? Эштон?

— А? Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду? Эштон… он… то есть… я. Я Эштон.

Я фыркнул.

— Ты Эштон… а я Кларисса.

Я стянула парик, отбросив его в сторону. Схватив салфетку из знакомого ящика, я начал снимать макияж. Глаза Эштона смотрели в замешательстве, но они медленно трансформировались в понимание.

— Ты… Клиберн! Ты же Клиберн!

— Да, Эшли. — я также стянул блузку и лифчик, демонстрируя свои мужские черты.

— Я… сказал… Я не Эшли! — закричала она, и лицо ее исказилось от гнева.

— Что это такое? Это что, шутка для тебя? Тебя вообще не должно быть на острове! Почему ты вернулся? Ты все еще пытаешься сказать мне, что я девушка?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет… я больше ничего тебе не скажу. На этот раз, я должен показать тебе.

— Ты… — Эштон усмехнулась, но затем ее глаза вспыхнули пониманием.

— Подожди… та проблема в общежитии, человек, который вломился! Это был ты, не так ли? Т-ты ублюдок! Ты губишь репутацию всех мужчин. Ты хоть представляешь, сколько проблем было у мужчин в кампусе с тех пор, как ты устроил скандал с изнасилованием? Гнев практически преследовал каждый наш шаг. Я даже не пошел в кабинет медсестры без сопровождения из страха быть забросанным камнями!

— Что? — ее шквал слов застал меня врасплох.

— Я не сделал ничего плохого!

— Тебя поймали! — Эштон выстрелил в ответ.

— Лучше бы ты никогда не был моим соседом по комнате. Я думал, что ты хороший человек, но все, что ты сделал с тех пор, как ты здесь, это нарушал правила!

— Эш, ты слишком остро реагируешь. — я протянул руку, но Эштон отстранился.

— Нет! Ты не понимаешь, насколько это серьезно! Моя тетя была одной из тех женщин, которых ты изнасиловал! Ты ее тоже обманывал? Или ты просто хотел ее изнасиловать!

— Все было совсем не так. — я поднял руки.

— Послушай, Эш, успокойся.

— Я не хочу! Я не успокоюсь! — закричал Эштон.

— Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!

Эштон ударил меня кулаком, но ему не хватило силы нанести какой-либо урон. Она снова попыталась ударить меня, но на этот раз я поймал ее за запястье. Она впилась в меня взглядом, ее лицо исказилось в полуулыбке. Ну, это было чертовски прекрасно. Был ли Эштон исправлен сейчас? План Мако сработал без сучка и задоринки. Знаешь что, черт возьми. Я никогда не был таким парнем, чтобы говорить об этом.

— Я сказала, Отпусти… — я тут же поцеловала Эштона. — Мммм…мммм…

Эштон попытался заговорить, но я не позволил ей. Вместо этого, крепко обхватив ее руками, я толкнул ее на кровать. Я не мог предсказать, что произойдет через пять минут. Я не знал, как это повлияет на мое будущее или будущее Эш, но одно я знал точно. Даже если на этот раз кто-то зайдет ко мне, я не остановлюсь, пока не закончу.

Глава 56

— Мм… н-нет! — Эштон наконец оторвался от нашего поцелуя, в панике толкая меня в грудь.

— Что ты делаешь?

— Разве твоя тетя не объяснила, что тебе нужно сексуальное освобождение? — дразняще прошептал я ей на ухо.

— Раз так, разве это не естественно, что мы так поступаем?

— Т-ты не девочка! — запротестовал Эштон.

— То есть… я не могу…Ммм!

Я снова поцеловал ее, расстегивая жилет и развязывая галстук ее школьной формы. Хотя Эштон сопротивлялась, ее сопротивление было шокирующе слабым. Для того, кто хотел вести себя как парень, она с таким же успехом могла и не сопротивляться. Возможно, я не стал бы так давить, если бы она сопротивлялась, но поскольку она не сопротивляется, я тоже не стал!

Ее одежда начала сниматься, по одному предмету за раз. Ее глаза наполнились слезами, но она мало что могла сделать, когда я обнажил ее грудь. Я прижал руку к ее соскам. Там были лишь едва заметные следы жира. У нее действительно не было груди. Тем не менее, кровь перестала течь к моему сердцу и вместо этого потекла в нижние области. Даже если она была совершенно плоской, это была женская грудь. В этом я не сомневался. Мои пальцы нежно погладили ее соски, которые в ответ на мое прикосновение затвердели.

— П-пожалуйста… — Эштон умоляюще посмотрела на меня.

— Не надо…

— Что не надо? — потребовал я ответа.

— Если бы мы оба были мужчинами, я бы ничего не смог сделать, верно?

Эштон отвернулся, не зная, как ответить на этот вопрос. Я протянул руку и начал стягивать с нее штаны. Она не сопротивлялась, когда я стянул с нее нижнее белье, открывая ее киску. Она была розовой и опухшей. Губы влагалища были слегка набухшими, что придавало ей видимость наличия “яиц”, за исключением того, что они были мягкими и жирными на ощупь. Губы ее верхних половых губ были слегка расширены. Так как ее моча входила между ними, это, возможно, то, что она путала с пенисом.

Для любого мужчины, однако, это была, несомненно, женская киска. Она выглядела хрупкой и, возможно, даже девственной, хотя я не был достаточно опытен, чтобы говорить такие вещи. Я вытащил свой член из-под юбки. Через мгновение я раздвинул ее ноги и, просунув между ними свои бедра, потерся о нее головкой члена. Глаза Эштон широко раскрылись от ужаса, не в силах понять, что я делаю с ее телом.

— Хорошо себя чувствуешь, да? — спросил я ее.

Эштон молча смотрела на меня, не веря своим глазам. Я продолжал дразнить ее влагалище кончиком своего члена. Я чувствовал, как ее киска становится все более влажной, когда мой кончик дразнил ее. Мой член также произвел немного предспермы, так как игра с ее телом начала меня возбуждать. Наши флюиды смешались, когда я толкнул головку вверх и вниз по ее щели, медленно входя в нее.

— Если бы ты был мальчиком, то во что бы я засунул свой член? — потребовал я ответа.

— Т-ты не можешь… — ее голос был слабым, неспособным придумать какую-либо другую защиту в этот момент.

Я закрыл ей рот рукой и, сделав это, протиснулся внутрь. Эштон издал тяжелый стон, приглушенный моей рукой. Я подумал, что она может закричать, поэтому постарался сдержать этот звук, проходя мимо того, что, как я предполагал, было ее плевой. Ее крик был довольно долгим, еще больше слез текло по ее лицу. Я продолжал давить на нее, расслабляясь, пока мой член полностью не заполнил ее киску. Эштон был плотным, как большинство школьниц, которые мне нравились. Она не была мокрой и похотливой, как моя тетя, и не была худой, как моя сестра. Вместо этого, было что-то немного грубое в том, чтобы быть внутри Эштона.

Мой член, набухший от возбуждения, почти ощущал пульсацию в ее киске. Когда кровь наполнила ее клитор, я почти почувствовал биение ее сердца своим членом. Я снова поцеловал Эштон, и на этот раз ее язык ответил мне, танцуя с моим. Какое бы сопротивление она ни оказывала, оно ослабевало с каждой секундой. Ее женственное тело, жаждавшее этого прикосновения, начало подчиняться. Ее ноги открылись без всякой силы, и она закрыла глаза, как бы давая мне разрешение продолжать трахать ее.

Я милостиво принял это разрешение, двигая свой член в ее тугой пизде, наслаждаясь ощущением ее пульсации на моем члене. Мне было очень любопытно, насколько чувствительны части тела Эштона. Она была девушкой, чья кровь свободно текла к ее промежности, когда она была возбуждена. С моим членом внутри нее, розовая киска практически выглядела как красная роза, в настоящее время развернутая с моим членом, засунутым внутрь. Я положил большой палец на клитор ее киски, моя рука нежно ощупывала ее плоский живот. Мой большой палец начал ритмично двигаться вперед и назад, постоянно стимулируя набухшие нервные окончания ее половых губ.

Эштон держала глаза закрытыми, как будто пыталась отрицать происходящее, пока не могла его видеть. Однако теперь ее рот открылся, и с моим членом внутри нее и большим пальцем, поглаживающим клитор, она задыхалась.

— Ха… ха… ха… ах… ха… — лицо Эштон исказилось в очаровательном взгляде, когда я массировал ее клитор.

Не двигая член, ее киска позволила себе немного расслабиться, даже если она была растянута. Когда ее влагалище запульсировало, оно начало сжиматься на моем члене. Каждый удар сердца был еще одним легким сжатием. Это не было типичным жестким толчком, к которому я привык. Вместо этого я ласкал эту девушку, наслаждаясь простым удовольствием быть внутри нее.

— У К-клиберна слишком большой член… — вдруг пробормотал Эштон, — мне… больно.

— А? Не потому ли, что киска Эшли слишком тугая?

— Это не… я не… — девушка подо мной попыталась возразить, но я быстро удвоил скорость своего большого пальца, заставляя ее глаза расшириться, а рот раскрыться в стоне.

— Ничего страшного, если ты кончишь… — поддразнил я Эша, — я знаю, что ты этого хочешь.…

— С-с мальчиком… — слабо отозвался Эш между вздохами.

— Я-я не гей…

— О… ты хочешь сказать, что это ничего для тебя не значит? — спросила я, наклоняясь и беря сосок в рот.

В то же время я еще раз увеличил скорость своего большого пальца. Он начал издавать влажный звук, когда терся о ее клитор в устойчивом ритме. Она издала еще один милый стон, ее руки вцепились в мои плечи, как будто готовясь к мощному оргазму. Мгновение спустя она делает именно это. Ее киска сжимается еще сильнее вокруг моего члена.

— Я…он большой! — снова воскликнула она, внезапно выгнув спину.

Когда ее спина выгнулась дугой, я полностью вошел в нее, не позволяя ее киске вырваться. Вместо этого я отпустил ее сосок, обхватив руками и посасывая шею. Ее тело содрогается, когда она издает непристойные стоны удовольствия. Я чувствую поток между нашими гениталиями, когда она кончает на мой член.

— Эштон…

— Ах… это уже слишком! — воскликнула Эш, ее тело снова выгнулось дугой, когда она кончила с моим членом внутри нее.

Массирование ее киски почти достаточно, чтобы привести меня к моему собственному оргазму, но я в состоянии сопротивляться. Когда ее тело, наконец, разрушается, Эштон в потном беспорядке, она на самом деле инициирует поцелуй со мной, вероятно, опьяненная своей собственной грязной похотью.

— Я не знал… это может быть так хорошо… — Эштон застенчиво отстранился.

— Я думаю… возможно, мне все-таки суждено было быть с мальчиком. Даже если я гей, я… ааа!

Я издал раздраженный рык и поднял ее ноги, потянув ее нижнюю половину вверх.

— Ты все еще думаешь о такой ерунде? Когда ты просто примешь правду? Ты же девочка!

— Я…вовсе нет! — воскликнула Эш, когда я встал над ней в позу ловца.

— Ч-что ты делаешь?

— Если ты не видишь смысла! — заявил я, — я кончу в тебя!

Я снова прижал свой член к ее киске. Тем не менее, с ее задницей, подтянутой до такой степени, что она была полностью оторвана от кровати, ее киска была обращена почти вертикально вверх. Это было просто замечательно, потому что в моем положении я был полностью на ней. Эштон почти согнулась пополам, ее голова была прижата к кровати, а задница крепко зажата в моих руках. Вот так, я оседлал ее, вставляя свой член в ее киску. Она снова вздохнула, все еще чувствительная после предыдущего оргазма. Я не предлагал ее время, чтобы восстановиться. Вместо этого я толкнул ее вниз, сжимая пополам так сильно, что она едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться.

Вот так, я начал трахать ее. К третьему толчку я уже колотил ее изо всех сил. Я перестал относиться к ее киске как к чему-то драгоценному и начал относиться к ней как к инструменту. Она начала стонать, но ее стоны перешли в хрип, учитывая форму, в которую я превратил ее тело. Она была совершенно беспомощна, но взяла мой член, который я отдал ей без малейших угрызений совести.

Удар. Удар. Удар. Мои яйца начали ударяться о нее, когда я толкнул Эштона в кровать. Ее тяжелое дыхание начало перерастать в слюнотечение, и ее глаза стали беспорядочными, когда грубые чувства, которые начинались несколько болезненно, превратились в поток удовольствия. Кроме того, кровь и сперма текли по ее ягодицам, я не предлагал ни единой унции снисхождения, когда я колотил ее, призывая каждую каплю моей выносливости.

— К-клиберн! — Эштон застонал с некоторым усилием.

— Я больше не могу. Это уже слишком! Ты заставляешь меня сходить с ума!

— А? — мрачно сказал я, продолжая колотить ее изо всех сил.

— Ну разве ты не крутой парень? Почему бы тебе просто не разобраться с этим! Я почти закончил!

— Я…я не могу… я кончаю! — воскликнула Эштон, и ее киска снова сжалась.

Я не замедлил движений отбойного молотка. Во всяком случае, по мере того, как все больше сока начало вытекать из ее ушибленной пизды, я начал работать еще усерднее, колотя Эштона так громко, что соседи наверняка услышали. Однако на самом деле мне было все равно. Я был потерян в этом моменте, наслаждаясь ощущением ее влажной, пульсирующей киски, когда я жестоко злоупотреблял ею.

Некогда милое личико Эштона выглядело растерянным. Ее щеки были совершенно красными, а на лице застыло ошеломленное выражение. Она высунула язык и закатила глаза. Казалось, она даже не могла поверить, что ее тело может чувствовать такое. Даже если Эштон мастурбировала несколько раз, она никогда по-настоящему не понимала оборудование, с которым работала, и поэтому никогда не могла доставить себе подобных удовольствий.

Кроме того, я точно не держал руку на пульсе предела возможностей Эштона. Она была гораздо более чувствительной, чем та женщина, с которой я был раньше. Даже если я вытолкну ее за пределы допустимого, кто узнает? Когда рассудок Эштона сломался под моими неумолимыми толчками, я не понял. Таким образом, я продолжал колотить, чувствуя себя королем, когда сломал Эштона и сделал ее женщиной.

— Ах… я собираюсь кончить в тебя! — сказал я, чувствуя, как внутри меня все горит.

Эштон вскрикнул.

— Т-ты не можешь!?

— Что? — я засмеялся, — Это почему? Если ты парень, то если я кончу в тебя вообще ничего не сделает!?

— Нет… пожалуйста… не кончай…

— Куда мне кончить? — невинно спросил я, и мой темп увеличился, когда я смело встретила ее взгляд.

— Скажи мне, Эшли… скажи мне! Скажи мне, куда я не должен кончать! Скажи мне, почему!?

Эштон крепко зажмурилась и покачала головой.

— Ах… я кончаю, это уже слишком. Пожалуйста… не надо!

— Скажи мне! — крикнул я, толкая свой член вниз, убеждаясь, что она чувствует всю длину с каждым ударом.

— Эшли… расскажи мне о своей проблеме!

— Не кончай в мое лоно! — наконец закричала Эшли.

— Я не хочу забеременеть!

Ее слова прозвучали слишком поздно. Я действительно планировал уйти, когда она наконец призналась. Я поклялся, что да. Но когда слова, наконец, прозвучали, мы оба посмотрели друг на друга в полном шоке. Вместо того чтобы вырваться, я вставил еще сильнее. Через мгновение мой член взорвался.

— Ох! — закричала Эшли, когда кончила, чувствуя, как внутри нее поднимается горячая волна.

С моим членом, застрявшим в ее пульсирующей, оргазмирующей киске, я не мог даже подумать о том, чтобы вытащить его. Я продолжал кончать в нее, в то время как ее киска доила его, как и должно было делать ее тело, заполняя ее глубоко внутри.

Она смотрела на меня с недоверием, ее рот был открыт. У меня тоже было виноватое выражение лица. Дела зашли немного далеко, я догадался.

— Ты… действительно сделал это… внутри. — захныкала Эшли.

Я рухнул рядом с ней, наконец-то вытащив себя из нее. Тем временем, Эшли посмотрела вниз на свою промежность, она слегка потрогала ее и наблюдала, как сливочно-белая жидкость вытекла и спустилась вниз по ее промежности. Постепенно к ней вернулось дыхание и ясность сознания, и когда она закончила, то вздохнула и упала обратно в постель. Я лег рядом с ней, чувствуя себя немного виноватым и немного растерянным относительно того, что делать дальше. Я успешно трахнул Эштона. В последние мгновения своей жизни она поняла, что стала женщиной. Это… было хорошо, да?

Внезапно Эшли повернулась и, к моему полному шоку, прижалась ко мне. Я молча смотрел на нее сверху вниз.

— Эштон… — тихо сказал я.

Эшли на секунду закрыла глаза, как будто принимала решение, а затем посмотрела на меня.

— Ты прав. Ты всегда был прав. Меня зовут Эшли.

Я молчал, не зная, как реагировать на ее внезапную перемену.

— Мой брат… его зовут Эштон.

— Так… это было так… — наконец ответил я после короткого молчания.

Мы лежали в постели в объятиях друг друга. Моя рубашка была снята во время секса, но я все еще был в юбке, которая прикрывала мой влажный, размягчающийся член. Что касается Эшли, то она была совершенно обнажена и теперь с энтузиазмом прижималась ко мне, словно я был ее последним спасательным кругом. Ее плоская грудь была прижата к моей руке, а ее нежная рука покоилась на моей груди. Однако все в ней казалось женственным. Я даже не мог поверить, что было время, когда я был обманут, думая, что она была мужчиной.

— Мы были близнецами, — сказала Эшли.

— Родились в одной утробе и с одной матерью. Брат был для меня всем. Мы были неразлучны. Конечно, к нему относились совершенно иначе, чем ко мне… но он всегда делился со мной всем втайне. Лишние заслуги, игрушки, все было поделено между нами. Мы были практически как один человек, несмотря на попытки моей матери стать фавориткой.

— Однажды, когда нам исполнилось десять лет, все рухнуло. Поскольку мой брат выглядел более мужественным, чем раньше, мама больше не позволяла ему появляться на людях. Мне разрешили поехать, сопровождая маму в поездках, когда это требовалось, но брат попал под домашний арест. Он начал завидовать, что я везде хожу. Я не хотела, чтобы он возненавидел меня.…

Эшли остановилась, ее тело слегка дрожало. Я погладил ее короткие волосы, вдыхая аромат прекрасного бутона, который только что сорвал. Ее история, я знал, куда все идет. Я также знал, что это была история, которую она чувствовала, что должна рассказать. Поэтому я молчал, ожидая, что она продолжит.

— Так как мама не хотела брать брата с собой… я решила пойти. — объяснила Эшли, опустив лицо.

— Это был просто небольшой праздник по дороге. Улизнуть было легко. Итак, мы вдвоем отправились туда. Я хотела показать ему все то, чего ему не хватало. Я хотела поделиться всем с братом.

— Я не понимала, как мир видит мужчин. Я не понимала, что когда некоторые женщины видят сопровождаемого десятилетнего мальчика, их первым побуждением будет похитить его. Однако мы с братом хорошо проводили время. Мы играли вокруг… мы играли в переодевание. Ему захотелось пописать, и он пошел в кусты.

— Это меня они приняли за Эштона. Это меня они похитили. — с горечью произнесла Эшли.

Я подняла бровь.

— Тебя? Не Эштона?

Эшли кивнула, не поднимая глаз, ее голова прижалась к моей груди еще крепче.

— Все произошло так быстро. Они схватили меня и запихнули в сумку. Затем они бросились бежать. Эштон видел, как это произошло. Он погнался за ними. Он бросился к машине, чтобы остановить их от того, чтобы уехать со мной. Итак, они его сбили. Только после того, как они ударили его, они поняли свою ошибку. Так что… они… эти женщины… они сделали самое умное, что могли сделать. Они выкинули меня из машины.

— Вышвырнули тебя…

Рука Эшли сжала мою.

— На скорости шестьдесят миль в час, когда я была в мешке. Это… был человек, который нашел меня. Он привез меня в больницу. Что касается Эштона, то он не выжил. Он продержался двенадцать часов, прежде чем умереть. Я продержался чуть дольше. Вот почему… вот почему я получил несколько его органов.

Я ахнул, глядя вниз.

— Серьезно?

Эшли криво усмехнулась.

— Это было почти как судьба. Магия может излечить многое, но она не может восстановить органы, если они получил определенное количество повреждений. Органы, которые были повреждены у меня, были целыми для него и наоборот. Мало того, что мы были идеально совместимы, но у одного из нас были только правильные части, чтобы спасти другого.

— И ты прожила дольше… — закончил я.

Эшли печально покачала головой.

— Они решили преждевременно покончить со мной. Врачи хотели спасти Эштона любой ценой. Однако, пока я была под ножом, он лежал на земле. Они остановили доктора как раз в тот момент, когда она вырезала мне печень. Нужно было принять решение… и вместо этого его части вошли в меня. Моя рука принадлежит ему… как и один глаз, часть моего позвоночника, тонкого кишечника, желудка, селезенки и… даже моих половых органов.

— Что?

— Мне был… имплантирован. — Эшли криво усмехнулась.

— Мои яичники не пострадали, но большая часть влагалища, клитора и половых губ была разрушена. Доктор использовал нервные окончания и кожу моего брата, чтобы собрать меня. Головка его члена стала моим клитором. Мошонка с яйцами была использована для восстановления моих половых губ. Это было все, что он мог сделать, чтобы сохранить мои женские части функциональными и нормальными. Я создание монстра из мужской и женской части. Так что, как видишь, я такой же Эштон, как и Эшли.

Я отвернулся, законно потеряв дар речи от ее откровения. Эштон… Эшли… это было не так просто, как говорила тетя.

— Та-там нету никаких шрамов… — сказал я в несколько ошеломленном молчании.

— У матери есть много ресурсов. Естественно, косметические заклинатели смогли устранить все недостатки. — Эшли вздохнула.

— Мне кажется, она мечтала, что однажды я подарю ей внука. Вместо этого я умоляла доктора превратить мои части тела в мужские. Она бы этого не сделала. Она сказала, что мои женские части функционируют, но что мои мужские части никогда не будут функционировать. Я все же решила жить так, как Эштон никогда не сможет. Я думала… если я сдамся сейчас, то я откажусь от него.

— Но… что будет, когда тебе понадобится сдать сперму? — спросил я, все еще пытаясь осмыслить то, что только что узнал.

Эшли криво улыбнулся.

— Я не знаю… украсть ее? Как мой сосед по комнате, я мог бы, вероятно, получить твою, а затем вставить ее в женщин.

— Э-эй! — воскликнул я.

Эшли усмехнулась и опустила голову.

— Это была просто мысль. Важно то, что Эштон продолжает жить. Мой брат… его жизнь. Если я снова стану Эшли, то все это будет напрасно!

— Не так… — защищал я.

— Эш, твой брат оставил тебе возможность иметь ребенка. У тебя есть детородные органы, которые все еще работают. Я подтвердил, что они работают! А это значит, что любой ребенок, который у тебя будет, будет благодаря его жертве!

Глаза Эшли расширились, — С-серьезно?

Я молча кивнул.

— Я думаю, что ты все делаешь неправильно. Ты хочешь почтить жизнь своего брата, притворяясь им. Однако этот метод имеет конечный период времени. Ты можешь только продолжать это так долго как только сможешь. Даже если тебе это удастся. Даже если ты проведешь всю свою жизнь, притворяясь Эштоном, чего ты добьешься? Эштон все равно умрет вместе с тобой! Жизнь человека — это дети, которых он породил. Это истина в этом мире и в любом другом. Мое потомство — это отпечаток, который я оставлю в этом мире!

— Если ты действительно хочешь почтить память Эштона, то ты обязана ему помочь своими генами! Ты и он — брат и сестра! Близнецы! У вас один и тот же геном! Итак, когда ты передаешь свои гены, ты передаешь его гены! Если ты хочешь придать своему брату смысл, то тебе нужно забеременеть.

— Зебеременеть… — глаза Эшли расширились, и ее рука коснулась ее лона, все еще наполненного моим семенем.

— Я… должна родить ребенка…

Я скрестил руки на груди и утвердительно кивнул.

— Видишь? Вот и все, что нужно сделать.

Волнение Эшли на мгновение усилилось, а потом стало горьким.

— Как бы здорово это ни звучало… какой мужчина заинтересуется такой женщиной, как я? Моя девственная плева была чисто косметической. Она была разрушен задолго до аварии. Но даже если бы это было так, у меня ее больше нет. У меня есть несколько частей мальчика, притворялся мальчиком большую часть моей жизни, у меня нет ни кусочка вне влияния моей матери!

Я поднял бровь.

— А? Разве это не очевидно? У нас будет ребенок. Если ты не забеременеешь сейчас, то мы просто попробуем еще раз позже. Вообще-то, следующий год после того, как мне исполнится шестнадцать, будет, наверное, лучшим временем.

— Ты? — Эшли застенчиво опустила голову, — я сказала это… не так ли? Я наполовину мальчик. Разве ты… не испытываешь отвращения ко мне?

Я наклонился, обхватил ее киску и нежно сжал клитор, заставляя ее задыхаться.

— Это было частью тебя на протяжении всего твоего развития. Я не вижу в этом ничего, кроме этого пепельного тела. Ты сама это сказал! Ты и твой брат были одним целым! Что касается меня, будь ты Эшли или Эштон, ты все тот же человек, который стал моим соседом по комнате. Ты все еще тот человек, которого я хочу видеть своим!

— Ах… да… — Эшли отвела взгляд, внезапно став еще более застенчивой, ее женственность стала проявляться сейчас больше, чем даже тогда, когда мы занимались сексом.

— Спасибо тебе.

Я пожал плечами.

— Тут не за что благодарить. Теперь ты моя. Я уже накачал тебя своим семенем. Я не делаю это небрежно. Теперь я возьму на себя ответственность за эти действия. Моя единственная просьба-чтобы ты тоже знала меня. Ты будешь моей!

— Я согласен! — взволнованно сказала Эшли и покраснела.

— Я имею в виду… да, я твоя.

Я наклонился вперед, мои пальцы снова начали играть с ее пиздой. Я должен был сказать, что доктор хорошо поработал. Ее киска была просто великолепна. Я уже готовился сунуть в нее руку. Ее рука тоже залезла мне под юбку и вытащила мой твердеющий член. Пока я ласкал ее пальцами, она гладила мой член. Была ли рука, которой она пользовалась, рукой Эштона или Эшли? Для меня это не имело особого значения. Они были одним и тем же человеком, и этот человек был моим!

— Эй, Эштон, я хотела узнать, не хочешь ли ты… — дверь открылась, и Ригор заглянул в комнату.

Его взгляд упал на меня и Эштона. Мы ласкались на кровати, его рука лежала на моем члене. Что касается моей руки, то она закрывала ее половые органы достаточно высоко, чтобы Ригор не мог видеть ее киску под этим углом. С его точки зрения, это было похоже на то, как двое мужчин на кровати играют друг с другом. Я открыл рот, тут же пытаясь придумать какой-нибудь аргумент, чтобы выйти из этой ситуации.

— Неважно… я и не подозревал, что у вас двоих такие отношения. Мое извинение. — Ригор закрыл дверь, не переводя дыхания.

— Мне действительно нужно начать запирать дверь, — пробормотал я.

Эшли молча кивнула.

Глава 57

Дома я проводил время с Мэдисон, Розой и детьми. Мое время в школе было в основном заполнено занятиями и общением с Ребеккой или Дией. Хотя найти время, чтобы поговорить с Диа, было исключительно сложно. Мой шанс стать магом был, казалось бы, пресечен в зародыше, но мне не нужно было ничего колдовать во вводном магическом курсе, поэтому я продолжал просто изучать математические концепции.

С каждым днем мои отношения с Ребеккой становились все крепче. Хотя она все еще имела некоторые негативные взгляды на мужчин, часть меня чувствовала, что при определенных обстоятельствах я смогу завоевать ее. Она нравилась мне все больше и больше, и я даже подумывал о том, чтобы однажды предложить ей родить ребенка. Конечно, если она узнает правду, я не знаю, насколько все будет плохо. Я мог только вздохнуть, вспомнив, в каком сложном положении оказался.

Дома моя сестра казалась счастливее, чем когда-либо, работая со своим блогом, когда мы не проводили время вместе. Единственное, о чем я жалел, так это о том, что у меня было очень мало возможностей пригласить ее на свидание. Однажды вечером я принес мебель из патио и попытался устроить свидание на свежем воздухе. На другой день я повел ее в парк развлечений. Этот день, в частности, был насыщен событиями. Таким образом, прошло больше месяца, и скоро предстоял суд.

Однажды рано утром, когда я лежал в постели и думал о своей недавней жизни, в туалете спустили воду, и в спальню вошла Мэдисон. На ней не было ничего, кроме нижнего белья, ее тонкое тело было выставлено на всеобщее обозрение. Это было свидетельством того, насколько мы сблизились за последний месяц, что она была готова стоять передо мной таким образом. Единственное время, которое я не проводил с ней или детьми, были периоды, когда Роза становилась слишком ревнивой и требовала моего внимания. Однако Роза знала, что мы любовники, и я пытался сделать Мэдисон беременной. Она уважала наши потребности как молодых взрослых.

— Ну и что? — спросил я.

Мэдисон опустила голову.

— Отрецательный…

В руке у нее была маленькая палочка, которую она бросила в мусорную корзину. Я не знал, была ли палочка волшебной или сделана так же, как делали их в моем мире, но она все еще служила той же цели определения, была ли девушка беременной. За последний месяц мы спали почти дюжину раз, и в конце концов Мэдисон все еще не была беременна.

— Ох… — просто ответил я.

— М-может быть, я не смогу… — Мэдисон опустила глаза.

Я мог бы сказать, что большая часть ее плана Б вращалась вокруг рождения ребенка. Вы не могли бы иметь блог о беременности, если бы не были беременны. Насколько я помнил, прошло некоторое время, прежде чем Морган забеременела. У нас были сексуальные отношения почти за год до рождения ребенка, тогда как с Розой это было почти в первый раз. Я знал, что это по-разному для каждой женщины, но я никогда не понимал, как трудно забеременеть, когда ты искренне этого хочешь! Моя прежняя жизнь здесь тоже не помогала. Я полностью открывал новые горизонты!

— Мэдисон… иди сюда? — я жестом пригласил Мэдисон присоединиться ко мне.

Она печально посмотрела на меня, но я продолжал, прежде чем она застенчиво легла в мои объятия. Я обнял ее и прижал к себе, поглаживая рукой ее распущенные волосы. Она вздрогнула на мгновение, но я только крепче прижал ее к себе.

— Клайберн… — пробормотала Мэдисон, уткнувшись мне в грудь.

— Я люблю тебя, Мэдисон, — просто сказал я.

— В конце концов, у нас будет ребенок. Или нет, это не изменит моих чувств.

— Это несправедливо, когда ты говоришь мне такие вещи… — вздохнула Мэдисон, ее сердцебиение внезапно стало хаотичным.

— До суда осталась всего неделя. А я бесполезна…

— Моя сестра никогда не бывает бесполезной! — я схватил ее за волосы и заставил посмотреть на меня.

— Ты значишь для меня больше, чем можешь себе представить.

— О-о… — Мэдисон не знала, что ответить, Ее лицо покраснело, когда я жадно посмотрел на нее.

Мои губы атаковали ее, когда мы целовались. Мои руки уже научились снимать лифчики, и теперь бюсгальтер Мэдисон улетели в одно мгновение. Ее грудь размером с ладонь оказалась в моих руках. Целуя ее, я игриво сжал их. Мэдисон застонала, теряясь под моими прикосновениями. И снова ее трусики были отброшены в сторону, и я оказался внутри своей сестры. Она застонала и начала задыхаться, когда я вошел в нее. Я никогда не чувствовал себя ближе к Мэдисон, чем в эти моменты.

— Я люблю тебя… — прошептала она мне на ухо, сжимая своей киской мой член, отчего у меня по спине побежали мурашки.

— Я тоже тебя люблю… — сказал я, продолжая входить в нее.

Когда я кончил кончать в Мэдисон, она подняла ноги так же, как показывала ей Тетя Роза, якобы для того, чтобы помочь оплодотворению. Я не знал, помогло ли это, но я мог только улыбнуться, когда она приняла решительный вид, подпирая свою задницу двумя сложенными подушками. От мысли, что это было бы хорошей сексуальной позицией. В следующий раз я могу воспользоваться подушками. Я закрыл за собой дверь и направился в свою комнату.

Переодевшись Клариссой, я направилась ко входу в наш особняк. Брук уже ждала меня в школьной форме. Что-то в Брук изменилось с тех пор, как она начала ходить в школу. Раньше она всегда выглядела как сорванец, но сейчас в ее волосах был какой-то гель, и она была накрашена. Сегодня она выглядела особенно женственно и сексуально.

— Ты что-то сделала со своими волосами? — спросил я.

— Хм? — Брук покраснела и, играя кончиками пальцев, пробормотала так тихо, что я едва расслышал:

— Я просто немного их отращиваю.

— Ты выглядишь очень мило. — я улыбнулся.

— Есть ли девушка, которая привлекла твое внимание?

— Н-не твое дело! — Брук резко отвернулась.

— Может быть… я просто хотела больше походить на других девочек в школе!

— Окей. Окей. — я поднял руки вверх.

— Я просто хотел сказать, что ты очень милая.

— Ты… кто сказал, что меня интересует твое мнение? — Брук выскочила за дверь, и мне оставалось только следовать за ней, криво улыбаясь.

Раньше она смеялась над моими комплиментами или даже дразнила меня в ответ, но за последние несколько месяцев она все больше и больше злилась на них. На самом деле я ничего не понял. Может быть, это потому, что мы так много общались с Ребеккой. Ребекка не пихала мне в глотку слишком много гневной дряни, но, возможно, некоторые ее анти-мужские чувства начинали действовать на Брук. Мне это совсем не понравилось. По крайней мере, оставался еще один такой день.

Мы взяли машину и поехали в Амариллис. Поскольку Клиберн редко появлялся на публике, средства массовой информации значительно успокоились за последний месяц. Выход из особняка и возвращение в школу больше не требовали серьезного тактического плана. Мы все еще были осторожны, но это уже не было так важно. Мы приехали к троллейбусу без происшествий.

Это график, который я выполнял каждый день. Я проснулся около 5 утра утром, включая 2-часовую поездку в школу, и я был там в 7 утра. В результате этих нескольких часов я действительно стал довольно утренним человеком. Когда троллейбус припарковался на острове, я подошел, чтобы заметить кого-то, кого не ожидал увидеть так рано утром. Ребекка обычно встречалась со мной около 10 утра. Мы никогда не планировали этого, но ей всегда удавалось найти меня, где бы я ни был.

— Ребекка? — спросил я, подходя к ней, когда она расплылась в улыбке, которая всегда заставляла мое сердце трепетать.

— Эй! Клэр! Я все время говорю, Зови меня просто Бекки! — Ребекка мило надула губки.

— Д-да… Бекки. Извини. — я улыбнулся.

— Эм… Клэр… вообще-то, я хотел спросить… извини, что это в последнюю минуту, но ты не могла бы пойти со мной на собрание Гнева сегодня?

— Собрание Гнева? — я моргнул от неожиданного вопроса.

— Ах! Просто у нас ежемесячное собрание, и я совсем забыла, что в этом месяце каждый должен привести с собой друга! — Бекки вдруг нервно схватила меня за руку.

— Я не пытаюсь заставить тебя присоединиться! Я просто хочу, чтобы ты пришла как моя пара…

Когда она поняла, что произнесла слово на букву "Д", то внезапно покраснела и опустила голову, но в остальном не взяла свои слова обратно. Свидание? Нет… это было нечто большее. Это был шанс посидеть на собрании гнева. Разве не этого хотел от меня Освальд? Собрать какую-нибудь информацию о враге? Гнев был маленькой школьной версией сообщества против мужчин, и сообщество против мужчин было в конечном счете организацией, которая настаивала на том, чтобы меня арестовали. Поскольку до суда осталась всего неделя, они, скорее всего, будут говорить обо мне. Хотя, у меня была одна забота.

— Я уже сказала, что не буду признаваться в том, чего не помню… — с тревогой сказал я Бекки.

Бекки покачала головой.

— Нет. Нет. Нет. Я не собираюсь делать ничего подобного! Клянусь! Мне просто нужна твоя компания. Пожалуйста!

Я посмотрел на Брук, которая присоединилась к нам; она фыркнула.

— Я думаю, мы могли бы пойти.

Бекки бросила на Брук полный ненависти взгляд.

— Я тебя не приглашала, тебе незачем приходить!

— Ты… — Брук прищурилась, но я положил руку ей на плечо, останавливая ее, прежде чем она снова вступила в спор.

— Брук, все в порядке. Я прихожу сюда уже почти месяц. Думаю, я буду в безопасности.

Брук бросила на меня удивленный взгляд, но через мгновение кивнула.

— Хорошо, но я буду поблизости.

Бекки глубоко вздохнула с облегчением, когда Брук уступила. Она никогда не была очень ясна в наших отношениях, и я никогда не чувствовал необходимости вводить ее в курс дела. Она решила, что Брук видит во мне младшую сестру и хочет защитить меня. Будучи новой студенткой, она думала, что Брук просто присматривает за мной. Это не было полной ложью, поэтому я позволил ей продолжать верить в это.

— Ладно! — Бекки протянула мне листок с адресом, написанным на нем.

— Это будет поздно вечером, сразу после занятий.

Мы попрощались, и я ушел. У меня еще оставалось немного времени до начала первого урока, поэтому я направился в женское общежитие. Моя цель была не в том, чтобы прокрасться и преследовать Диа. Вернее, я остался возле входа и поймал несколько девушек, задавая им вопросы.

— Хм? — спросила одна девушка.

— Ты ищешь девушку по имени Миа? Прости… я ничего о ней не слышала.

— Извини, мне это неинтересно. — одна девушка думала, что я использую его как повод для пикапа.

— Миа? Разве она не… э-э… ничего… — эта девушка практически убежала, очень подозрительно.

После этого я сжал кулак, ударив в отчаянии раскрытой ладонью.

— Не делай такое лицо. — вздохнула Брук, — скоро начинаются занятия.

— Я не разговаривал с Мией с тех пор, как мы подписали контракт. Айко тоже, казалось, исчезла. Разве это не странно? — спросил я.

— Я уже сказала тебе, что навещала Айко, и с ней все в порядке, она дома. — Брук пожала плечами.

— Разве это не обычное дело для девушки — прервать общение с парнем, когда она беременна?

— Я их об этом не просил. Я сказал, что они мои, так зачем им исчезать?

— От обычая трудно отказаться. Говоря, что ты хочешь быть в жизни ребенка, они, вероятно, не приравнивали это к тому, чтобы видеть их беременными. Морган сказала мне, что беременные женщины чувствуют себя уродливыми и не хотят, чтобы их видели те, кого они любят.

— Может быть, и так, — согласился я.

Кроме Мэдисон, которая жила со мной в особняке, было еще три женщины, с которыми я занимался сексом за последние несколько месяцев. Это были Айко, Миа и Эшли. Все по-прежнему считали Эштона мужчиной. Хотя Ригор был убежден, что мы гей-пара, нам, по крайней мере, удалось заставить его держать рот на замке. Что же касается Айко и Мии, то обе девушки едва ли прислали пару сообщений о том, что с ними все в порядке. Что касается личной встречи с ними или разговора с ними, то этого вообще не произошло.

Одна из причин, по которой я приезжал сюда в качестве женщины в течение последнего месяца, была надежда найти мою Мию. К сожалению, я не встретил ее ни разу. На самом деле, насколько я мог судить, она вообще перестала ходить на занятия. Это заставило меня осознать, что между нами никогда не было официального соглашения. Поначалу я предпочитал, чтобы все было именно так. Я думал, это значит, что наши отношения имеют больше смысла. Однако, узнав, что две женщины в моей жизни полностью исчезли, как только они получили то, что хотели от меня, это был сильный удар по моей гордости.

Я думал, что эти две девушки были лучше, но правда заключалась в том, что я не знал ни одну из них так хорошо. Брук знала Айко лучше, чем я, поскольку жила с ней некоторое время. Она заверила меня, что Айко не из тех девушек, которые целуются и убегают. Это все еще оставляло меня с некоторыми противоречивыми чувствами относительно здравого смысла этого мира, а также концепции ломтиков и контрактов.

Чувствуя себя несколько разбитой, я провел остаток дня на занятиях. Я, наконец, добрался до стадии, когда я не чувствовал, что отчаянно борюсь, чтобы догнать остальных. Я не был уверен, смогу ли я преодолеть уровень тройки, которые зависят от знаний этого мира, таких как история, но я твердо чувствовал, что если я продолжу то, по крайней мере, смогу пройти эти классы. Если мое дело пойдет как надо, я планировала остаться Клариссой, по крайней мере, до конца учебного года.

— Ты уверен, что с тобой все будет в порядке? — это Брук задала мне этот вопрос после занятий.

Солнце только начинало садиться, и мы стояли у здания учреждения, где проходила эта встреча Гнева. У меня было такое чувство, будто я вхожу во вражеское гнездо. У меня действительно были свои заботы, но я не думал, что присутствие Брук сможет облегчить их. Я глубоко вздохнул и похлопал Брук по плечу.

— Именно это Освальд и предложил мне сделать. Возможно, это наш единственный шанс узнать, что у них на самом деле есть на меня.

Брук со вздохом кивнула.

— Ну. Иди.

Я кивнул и направился в здание. Как только я добрался до входа, я столкнулся со знакомым лицом.

— Эй, ты, чего тебе надо? — крупная женщина скрестила руки на груди.

— Я видела тебя там с Брук. Я не хочу никаких неприятностей с ней.

Женщина, стоявшая передо мной, была той самой женщиной, которая некоторое время назад пыталась увезти пьяную Брук домой. Она напала на меня как на Клиберна, и только быстрые действия Брук спасли меня. Эта женщина, похоже, затаила обиду на Брук, хотя, к счастью, она меня не узнала.

— … Я здесь для…

— А? Говорите громче? — фыркнула девушка.

— А еще лучше, почему бы тебе не сбежать со своей любящей мужчин подругой-шлюхой и не исчезнуть. Эта встреча для настоящих женщин.

Казалось, что эта девушка была не намного лучше, даже когда алкоголь не был вовлечен. Ее отношение было абсолютно гнилым. Впрочем, я тоже не знал, что делать. Я не мог позволить себе ввязываться в драку с ней. Может быть, если бы я ударил первым, я мог бы взять верх, но мой парик почти наверняка бы упал. Проще говоря, у меня не было выбора, кроме как развернуться и уйти.

Но не успел я сделать и шага, как изнутри меня окликнул знакомый голос.

— Реми, неужели ты не можешь обращаться с гостями чуточку лучше? Это то, что дает нам такую плохую репутацию!

Появившимся человеком была, конечно же, Бекки, которая бросила на бегемотиху суровый взгляд. Выражение лица девушки изменилось, когда она посмотрела на Бекки с некоторым уважением, но она все еще упрямо преграждала мне путь.

— У нее нет пропуска.

— О! — Бекки покраснела.

— Это моя вина! Она — мой плюс один. Я так разволновалась, что забыла дать правильное приглашение!

Бекки протиснулась мимо другой девушки, и у меня отвисла челюсть. Бекки была одета во что-то очень девчачье и милое. Это было летнее платье с цветами. Ее волосы были уложены, и она тоже была накрашена. Это было далеко за пределами того уровня, на котором она одевалась раньше в школе. Она действительно выглядела великолепно. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что я смотрю на нее.

— П-привет… — наконец выдавил я.

Бекки удовлетворенно улыбнулась и, схватив меня за руку, потянула к другой женщине. Реми бросила на меня предостерегающий взгляд, но постаралась ни в малейшей степени не препятствовать Бекки. Меня затащили в комнату средних размеров с диванами, столом и кое-какими другими вещами.

— Я так рада, что ты приехала, Кларисса. Ну же! Садись! — радостно сказала Бекки, — хочешь чего-нибудь выпить?

— А… конечно. — я кивнул, не совсем понимая, чего ожидать.

Бекки кивнула.

— Я сейчас вернусь.

Она повернулась и выбежала из комнаты, словно в спешке. Очевидно, она позволила своему собственному возбуждению взять верх над собой. Я мог только криво улыбнуться и оглядеть комнату.

— О, Кларисса? Тебя тоже в это втянули? — семейный голос заставил меня приподнять бровь.

— Лира?

Лира улыбнулась, внезапно отвернувшись от меня.

— Я вижу, у вас с Бекки все хорошо. Это хорошо.

— А? — я огляделся, — Почему ты так говоришь?

— А… ну… я никогда не видела, чтобы Бекки так себя вела. Обычно она очень серьезна и сурова.

Несколько других девушек поблизости, казалось, кивнули в знак подтверждения. С этой мыслью я вспомнил похожее впечатление от Ребекки, когда впервые встретил ее. Когда я впервые увидел ее на вечеринке, она казалась довольно снобичной и сердитой. У нее было суровое выражение лица, и она часто говорила раздраженно. Однако чем больше времени я проводил с ней, тем чаще видел, как она улыбается и краснеет. Она выглядела гораздо милее, когда была счастлива, и чем счастливее она была, тем милее казалась.

— Я рада, что Бекки нашла тебя, Кларисса. — заговорила другая девушка с долговязым телосложением.

— После того как Клиберн изнасиловал ее, она потеряла большую часть своей энергии. Я не уверена, что она выздоровела бы без тебя в своей жизни. Приятно познакомиться.

— Ах… я не… — у меня было сложное выражение лица, не каждый день меня обвиняли в том, что я насиловал кого-то и помогал им преодолеть это изнасилование.

— До Клиберна.…

Как только я произнес это имя, атмосфера в комнате стала ледяной.

— Не беспокойтесь об этом чудовище! — одна женщина фыркнула.

— Клиберн не… — на лице Лиры появилось упрямое выражение.

— О, не начинай снова, Лира. — прорычала одна из девушек.

— Мы пригласили тебя, потому что ты была такой же жертвой, как и мы. Однако перестань защищать этого ублюдка.

— Я не защищаю! И меня изнасиловали. — сказала Лира.

— Я пришла сюда только для того, чтобы помочь вам увидеть правду! Клиберн не знал…

— Женщины были изнасилованы. Ты это отрицаешь? — раздался голос из дверного проема, в комнату вперевалку вошла приземистая пожилая женщина.

— Н-нет… Мисс Моник. — лицо Лиры поникло.

Это был учитель магического класса, на котором я взорвал себя. Она была учительницей, которая не давала мне покоя с тех пор, как я впервые увидел ее. Я тоже не был рад видеть ее здесь. Разве она не была лидером ВРА? Она была той самой женщиной, которая старалась засадить меня! Мне стало очень душно, когда ее взгляд прошелся по всем нам. Ее глаза задержались на мне на секунду? Должно быть, это мое воображение.

— Этот мальчик… Клайберн… настоящий мужчина. Это все, что нам нужно знать. В ту ночь мужчины изнасиловали и надругались над многочисленными женщинами. Он был там. — заявила Мисс Моник, бросив взгляд на девочку, которая вскочила со своего места, чтобы дать учительнице место.

— Клиберн представляет всех мужчин. Даже если он не был мальчиком, изнасиловавшим Бекки, он — мужчина, который олицетворяет всю мужскую наглость.

— … — Лира опустила голову, мгновенно почувствовав испуг.

Между тем суровый характер Мисс Моник сразу же подействовал на меня. Мы встречались всего один раз, и ее глаза, казалось, пронзали меня насквозь. Ради моего дела, это был именно тот человек, с которым мне нужно было поговорить, но в тот самый момент, я чувствовал, что хочу убежать.

— Кларисса! — Ребекка вошла с улыбкой и бокалом в руке, остановившись только тогда, когда заметила мою кислую мину.

— В…все в порядке?

— Вообще-то… — сказал я, глядя на свои руки.

— Я чувствую, что мне нужно подышать свежим воздухом.

— Ладно! — Бекки кивнула, глядя на Мисс Моник.

— У нас еще есть десять минут до начала, верно?

Мисс Моник натянула улыбку, и напряжение на мгновение ослабло, когда она взглянула на Бекки.

— Конечно, как насчет того, чтобы прогуляться со своей подругой? Просто возвращайся поскорее.

Я едва заметил, как встал и выбежал из комнаты, что несколько девушек стреляли в Бекки большими пальцами вверх и подмигивали. Она покраснела, махнув им, чтобы они остановились, прежде чем закрыть за собой дверь, и выбежала из комнаты так же быстро, как и я. К тому времени, как она пришла в себя, я повернулся и почувствовал себя лучше, находясь на некотором расстоянии от Мисс Моник.

— Вот… я хочу тебе кое-что показать. — Бекки схватила меня за руку и потащила за собой.

Почувствовав облегчение, я рассмеялся и позволил ей тащить меня за собой. Со стороны это выглядело так, словно парочка сбежала пофлиртовать. Что касается того места, куда она меня привела, то там была дверь, запертая на ключ. Открыв дверь, она вошла во внутренний двор, расположенный в центре здания. Здание представляло собой гигантский пятиугольник, а в центре располагался Открытый сад. Крыши не было, и с заходом солнца небо начинало казаться темно-синим, оранжевым и желтым.

Я оглядела сад, в котором был небольшой фонтан, каменная скамейка и небольшая дорожка из цветов. В целом, сад был довольно маленьким, всего около 200 квадратных футов. Тем не менее, это было довольно красиво, давая почти потустороннее ощущение.

— Это прекрасно. Я говорил искренне.

Бекки кивнула, присаживаясь на скамейку. Я присоединился к ней. Я посмотрел на фонтан, простой пятиъярусный водопад, прислушиваясь к звуку капающей вниз воды.

— Они дали мне ключ от этого здания, потому что я президент Гнева, — заговорила Бекки. — Иногда я просто прихожу сюда и сажусь отдохнуть.

— Бекки… — я нерешительно протянул руку и схватил ее за руку.

— В тот день, когда тебя изнасиловали…

— А… хм… это облако… — она повернулась, указывая вверх.

Я крепче сжал ее руку, а затем притянул к себе, прерывая ее попытки отвлечь меня.

— Я не позволю, чтобы с тобой снова случилось что-нибудь подобное. Люди, которые сделали это с тобой. Клянусь… я отомщу. Ты и я вместе… мы заставим их заплатить.

— Ах… — Бекки словно застыла в моих объятиях, поэтому я отстранился и посмотрел на нее.

По ее лицу текли слезы. Я осторожно отодвинул их большими пальцами, улыбаясь ей.

— Бекки…

— Кларисса, я люблю тебя… — прошептала Бекки.

Мои большие пальцы перестали двигаться по ее щекам, а сердце болезненно застучало в груди. Кларисса… правильно. На краткий миг я снова повел себя как Клиберн. Однако сейчас я была Клариссой. Оглядываясь назад, то, что я сейчас делал, было довольно жестоко.

Я отрицательно покачал головой.

— Бекки, Я…

— Шшш… ты не должна ничего говорить в ответ. Пока этого достаточно. — Бекки наклонилась и поцеловала меня.

Ее губы были мягкими, влажными и немного солеными, но они казались невероятно искренними. Кларисса действительно была тем, кто делал Бекки счастливой. Даже если она была выдумана, Бекки нуждалась в этом прямо сейчас. Я поцеловал ее в ответ, и мы на некоторое время оказались в объятиях друг друга. Наши языки переплелись, а руки начали блуждать друг по другу.

Мои гормоны начали разыгрываться, и я обнаружил, что мои руки работают под ее рубашкой. Она схватила меня за запястье. Я подумал, что она собирается откинуть мои руки, но вместо этого она направила их вверх по юбке. Внезапно мой палец оказался прижатым к ее трусикам. Они были слегка влажными, выдавая возбуждение Бекки.

— Все в порядке… — выдохнула Бекки, умоляюще глядя на меня с разрешением в глазах.

Однако я был не совсем тем, чего она хотела. Она хотела Клариссу. Когда мои руки коснулись ее интимных мест, мне удалось взять свои гормоны под контроль. Я тихо вздохнул, убирая руку. Бекки бросила на меня встревоженный взгляд, в ее глазах мелькнул страх.

— Если мы продолжим, я не думаю, что смогу остановиться, — признался я.

Бекки ответила хриплым смехом.

— Я не думаю, что хочу, чтобы ты останавливалась.

— Встреча началась. — я сжал руку сильнее, сжимая ногу Бекки.

— Давай вернемся.

Бекки изобразила улыбку, ее голова склонилась к моей.…

— Хорошо…

Я поцеловал ее в последний раз и затем встал, ведя ее обратно в класс. Бекки вдруг стала очень застенчивой. Она подала мне руку и последовала за мной, опустив голову. Тем не менее, у нее также была улыбка на лице, которая, казалось, не исчезла. Точно так же билось и мое сердце. Я никогда не думал, что у меня появятся чувства к Бекки. Возможно, именно потому, что я держал ее на расстоянии, я позволил себе так сильно влюбиться в нее.

Мы вдвоем вернулись в комнату. Несколько девушек захихикали, когда мы вошли.

— У тебя макияж размазан. — сказала одна девушка, вызвав еще больше смешков.

Как только я направился к креслу, мои глаза встретились с глазами Мисс Моник, и ее губы сложились в два слова.

— Эрекция.

Эти слова пронзили мою голову, как пуля. Прежде чем я смог остановить себя, я отпустил руку Бекки, посмотрел вниз и натянул юбку. У меня ведь не было эрекции, как раньше, не так ли? У меня не было времени придумать ответ на этот вопрос. Секунду спустя Мисс Моник встала и сделала два быстрых шага в мою сторону. Она схватила меня за волосы и сильно дернула. Парик легко поддался, внезапно обнажив мои короткие волосы.

— Я так и знала! — прорычала Мисс Моник.

— Мужчина!

— А? Клиберн! — ахнула Лира так громко, что все в комнате услышали.

В комнате воцарилась такая тишина, что даже булавка могла упасть, и все глаза были устремлены на меня.

Глава 58

В кампусе было довольно тихо. Все, что было слышно, — это жужжание насекомых и пение нескольких птиц, которые ждали конца осени, чтобы улететь. Солнце только начинало садиться, несколько звезд грозили появиться на темнеющем ночном небе. Брук сидела в тени дерева, стараясь не попадаться на глаза бегемотихе, с которой она чуть не переспала месяц назад, когда была пьяна. В противном случае эта женщина смотрела бы на нее исподлобья, так что ей оставалось только прятаться в тени.

Это молчаливое настроение длилось недолго, когда дверь в здание факультета распахнулась. Я выскочил за дверь на полной скорости. Толстая лесбиянка, чье имя я уже не помнил, только тупо смотрела, как я пробегаю мимо. Я был уже на полпути вниз по дорожке, прежде чем она даже смогла понять, что видит. То, что она видела, было мной, со снятой на половину блузкой, которая была сорвана с меня, и без лифчика. Моя юбка все еще была на мне, но я не мог ошибиться насчет сисек или их отсутствия. Несмотря на макияж и женскую школьную форму, я почти не скрывал, что я мужчина.

— Брук! — крикнул я так быстро, как только мог.

— Нам нужно идти. Сейчас же!

Шагнув вперед, я споткнулся. Это превратилось в бунт, как только мой пол был раскрыт. Дюжина женщин прыгнула на меня, царапаясь и кусаясь. Кто-то пнул меня в колено, и теперь каждый шаг причинял боль. Если бы Бекки не колебалась… ну, я протиснулся сквозь нее и помчался к двери. Ее шок был моим спасением. Я все еще не мог выкинуть из головы выражение ее обиженных глаз. Тем не менее, я выбрался из гадючьей ямы, так что у меня не было выбора, кроме как продолжать двигаться.

Брук выскочила из своего укрытия, широко раскрыв глаза.

— Что ты сделал?

— Не обращай внимания, нам нужно… — пока я пыталась заговорить, дверь снова распахнулась, заставив меня оглянуться.

Девушка-охранник только что закричала, когда знакомый учитель вышел из здания. За ней последовала дюжина других сердитых женщин. Все кричали, кроме учителя, который казался совершенно спокойным. Никто из них не прошел мимо нее, и она небрежно вытащила из кармана перчатку и надела ее. В темноте было немного трудно что-либо разглядеть, но мне показалось, что на тыльной стороне перчатки я заметил призывный круг. Не колеблясь, она подняла руку.

Я развернулся и попытавшись прибавить шагу, но через секунду почувствовал, как волна ударила меня в спину. Раздался оглушительный рев, и я ощутил знакомое ощущение, которое испытал однажды, когда столкнулась с Беном. Мое тело напряглось, и я врезалась в бетон. Я только-только смог поднять мои руки вверх и защитить мое лицо скалы.

— Клиберн! — взревела Брук, выбегая ко мне.

— Клиберн! — раздался еще один голос из-за спины учителя.

— Учитель Моник… использовать магию на ученике… это слишком!

Голос был знакомый, это был голос Лиры.

— Кто-то заткните ее. — мисс Моник зарычала на учеников позади нее, продолжая идти в нашем направлении ровным шагом.

Брук положила свое тело передо мной, вытаскивая меч из ножен. Я никогда раньше не видел, чтобы она держала этот меч, разве что во время тренировок. За все мое время она всегда предпочитала кулаки. То, что она вытащила меч, говорило о серьезности сложившейся ситуации. Мне удалось лишь перевернуться, пытаясь восстановить чувствительность конечностей.

— Шевелись, девочка, этот человек нуждается в наказании. — прорычал учитель.

— Этот… мальчик… находится под моей защитой. — Брук сделала ударение на слове "мальчик".

Я знал, что она делает это, чтобы указать на мою молодость, но почему-то все еще чувствовал, что моя гордость получила удар от этого. В конце концов, я все еще был ребенком в глазах Брук. Буквально прячась за Брук. Я надеялся, что уже стал сильнее. Я тренировался с Брук каждый день в течение года. И все же одно-единственное заклинание свалило меня на пол. В конце концов, я все еще был бесполезен.

Даже Лира была в объятиях двух более крупных женщин. Одна держала ее за рот, чтобы она не закричала. Она смотрела на меня со страхом и беспокойством. Я был здесь мужчиной, но они оба волновались и пытались защитить меня.

— Как хочешь. — глаза учителя сузились.

— Нет! — крикнул я, безуспешно пытаясь дотянуться до Брук.

Через мгновение сверкнула еще одна молния. Я инстинктивно зажмурилась от мигающего света. Я услышал крик, и меня пронзило чувство страха. Следующим звуком, который я услышал, был лязг металла о мостовую. Когда мои глаза наконец смогли сфокусироваться, фиолетовые тени заплясали в них, я увидела Брук, стоящую на коленях на земле. Она с ненавистью смотрела на Мисс Моник, держась левой рукой за другое плечо, словно то не работало. Ее меч лежал на полу, и от него поднимался дым.

Молния, должно быть, в конечном итоге направилась к острию меча, как громоотвод. Ручка, должно быть, слегка защищала ее, и поэтому она скорее уронила ее, чем приняла на себя всю тяжесть удара. Даже если она столкнулась только с половиной молнии, Брук все равно выглядела не намного лучше, чем я.

— Гнев, познакомься с предательницей, женщиной, которая поставила бы на кон свою жизнь, чтобы защитить насильника и поджигателя, только потому, что она хочет его семени.

— Да пошла ты… — выругалась Брук.

— Это ты, сумасшедшая из ВРА, тебе нужно попасть в реабилитационную программу, сексистская блядь.

— Хм… — казалось, Мисс Моник совершенно не тронули ее слова.

— Я дам тебе еще один шанс убраться с моего пути.

— Ты стреляешь мужчинам в спину и нападаешь на других женщин. Какой-то ты образец для подражания… — Брук заставила себя подняться на ноги, сложив руки в боевую позу, не отличающуюся от той, что используется в боксе.

— Давай, сука, иди сюда!

— Брук, отойди! — крикнул я.

Используя всю свою энергию, мне удается встать на колени. Брук оставалась в боевой позе. Она даже не попыталась отступить. Во всяком случае, она выглядела еще более готовой к нападению. Я уже видел упрямое выражение ее лица.

— Послушай своего мужчину, Брук. — поддразнила Мисс Моник, по-видимому, пытаясь заставить Брук атаковать.

— Брук… — вздохнул я.

— Ты не можешь остановить их всех. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Брук повернулась ко мне, и я ахнул, увидев ее лицо. Ее зубы были стиснуты, а по щекам текли слезы.

— Я тоже не хочу, чтобы тебе было больно! — крикнула она, — П-просто отойди… и дай мне сделать мою работу!

— Брук…

— Тебе следовало прислушаться к своему хозяину-мужчине. Таких сучек, как ты, надо держать на поводке. — мисс Моник продолжала метать молнии, отчего Брук окончательно потеряла самообладание.

— Ты та сука, которая должна быть на поводке! — закричала Брук, вскакивая на ноги и бросаясь вперед.

— Стой! — крикнул я, протягивая руку, но не в силах даже подняться с колен.

Брук бросилась к учительнице, но та больше не поднимала руки. Как раз перед тем, как Брук добралась до нее, женщина, стоявшая рядом с Мисс Моник, шагнула вперед и ударила Брук. Она была так сосредоточена на учительнице, что не обращала внимания на то, что та стояла рядом. От единственного удара в затылок Брук упала, и женщина подхватила ее. Эта женщина была не кто иная, как та бегемотиха.

— Это уже было раньше. — сказала девушка, поднимая Брук, прежде чем та рухнула на землю, и затем мрачно усмехнулась.

— А это для меня.

Она похотливо схватила Брук за грудь, сжимая ее грудь без колебаний. Несколько девушек поблизости бросали на толстуху взгляды, не замечая, как она открыто приставала к другой женщине, но толстухе, казалось, было все равно. Я снова поймал себя на мысли, что она довольно противная особа. Я мог только стиснуть зубы и вынести это. Мое тело все еще тряслось от молний, которую мне кинули в спину. Я поклялся себе, что в будущем буду носить резиновый костюм, если придется.

Когда я поднял голову, на меня смотрели четырнадцать пар глаз. Кроме Лиры, у всех остальных были полные ненависти или отвращения взгляды. Возможно, только глаза Ребекки показывали что-то еще. Они были широкими и казались обиженными. Она слегка покачала головой, как будто не могла поверить в то, что видела. Парик, который был волосами на моей голове, казалось, был в ее руках, но она, казалось, не осознавала этого. Я не хотел причинять ей такую боль, но все закончилось именно так.

— Прости, что обманула тебя, — сказал я, облизывая губы.

— Я просто хотела пойти на занятия, чтобы хоть немного насладиться нормальной жизнью. Мне очень жаль!

Я опустила голову, насколько это было возможно, учитывая состояние моего тела. Прямое извинение казалось лучшим, что я мог сделать, чтобы выйти из этой ситуации. У меня никогда не было возможности напрямую поговорить с этими моими обвинителями. Они должны были видеть причину. Ну, даже если бы они не смогли, какой у меня был выбор? Секунду спустя я услышал легкие хлопки. Когда я поднял глаза, Мисс Моник смотрела на меня сверху вниз, слегка хлопая в ладоши, а некоторые другие девушки усмехались. Я сразу понял, что моих извинений будет недостаточно.

— Твой вид… всегда ведет себя так гордо, когда ты в группах. Однако в ту секунду, когда ты больше не можешь прятаться за женщинами, готовыми защитить вас, вы показываете свои истинные лица. Трусы…

Я встал, но она уже была передо мной. Ее рука в перчатке легла мне на голову, и только легкое ощущение статического электричества заставило меня замереть. Она надавила на меня, заставив меня болезненно упасть на колени.

— Леди… посмотрите на правильную позу мужчины. На коленях… ничего, кроме дозатора для женщин, чтобы использовать их для собственного продвижения. Все женщины понимают это, но только ВРА обладает способностью поставить мужчин на их надлежащее место. — пока она говорила, несколько девушек согласно закивали головами.

— Из двенадцати присутствующих здесь пятеро были изнасилованы этим человеком, и после всего этого вы наконец-то можете встретиться лицом к лицу со своим насильником! Не бойтесь, дочери мои, скажите этому человеку, что вы на самом деле чувствуете.

Одна девушка, тощая женщина, которую я не узнал, но которая, возможно, была на вечеринке, шагнула вперед первой.

— М-м-меня зовут Киия. Ты изнасиловал меня пять раз той ночью. Я приняла таблетки на следующий день, но через две недели что-то вышло… это был ребенок!

Другие девушки издавали звуки отвращения, некоторые похлопывали ее по спине или подбадривали. Только учительница, Ребекка и Лира хранили молчание. Я мог только опустить голову и поморщиться. Я действительно сожалел, что не смог ей помочь. У меня был взрослый ум. Я должен был понять, что что-то не так. Вместо этого мой я не видел общей картины, и прежде чем я смог что-либо сделать, я застрял в той же ловушке, что и все эти девушки. Проще говоря, я чувствовал себя виноватым за то, что произошло.

— Я… мне очень жаль… — начал я, заставив Мисс Моник еще крепче сжать ее руку, и остальные женщины разразились хохотом.

— Ч-что ты сказал? — спросила нервная девушка, немного повысив голос.

— Я сказал… мне жаль! — крикнул я, — Я должен был спасти тебя. Я должен был остановить их. Я должен был понять, что они делают. Я был недостаточно силен! Вот почему тебя изнасиловали… потому что я был глуп. Это то, что ты хочешь услышать?

Мой глаз взлетел вверх, и я понял, что мои глаза были на мокром месте, но я не смел пошевелиться с рукой Мисс Моник на моей голове. Девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ее рот был открыт, как будто она не знала, что сказать на это. Остальные девушки, казалось, тоже были в полнейшем шоке, не ожидая, из всего прочего, признания вины. Только Мисс Моник была другой. Ее глаза сузились, а рука крепче сжала мою голову.

— Красивая ложь. Но обратите внимание, дамы, как он не признается в изнасиловании ни одной из вас! — воскликнула Мисс Моник.

— И все же мы знаем, что он изнасиловал учителя и собственную сестру! Он не чувствует никакой печали по этому поводу! Ему только жаль, что его поймали!

— Не надо мне этого….. — ее рука вдруг начала выпускать электричество, и я рухнул обратно на колени, дрожа, когда мой разум просто отключили.

— Доннаван! — крикнула Мисс Моник, — Вас тоже изнасиловали в ту ночь. Не позволяйте лжи этого человека заставить вас колебаться. Это ваш шанс по-настоящему проявить месть.

Вперед вышла еще одна женщина, которую я узнал в ту ночь. Она шла до тех пор, пока не оказалась рядом с учителем. В отличие от первой девушки, которая выглядела взволнованной, она кивала на каждое слово, сказанное Мисс Моник. Выражение ее лица было жестоким и ненавистным, когда она смотрела на меня сверху вниз. Она протянула ногу и наступила мне на руку.

— Аааа! — я вскрикнул, когда она вонзила в руку каблук.

— Мы никогда не позволим тебе снова изнасиловать другую женщину! — сказала она.

— Ты… ты… отвратительный человек!

Наконец она убрала ногу, вызвав одобрительные возгласы нескольких других женщин. Мисс Моник одарила ее довольной улыбкой, и она почти вприпрыжку вернулась к остальным девочкам, даже дала некоторым пять, как будто она чего-то добилась. Я хотел ответить, но рука Мисс Моник крепко схватила меня за голову, и в одно мгновение она могла послать разряды в мой мозг. Мне стало страшно.

— Ребекка… тебе есть что сказать? — все женщины замолчали, когда учитель внезапно повернулась к Бекки.

— Мне? — Ребекка говорила так, словно была удивлена.

— Ты привела его на нашу встречу, но никто здесь не винит тебя за это. Он весь последний месяц дурачил тебя, дурачил всех нас! — раздались возгласы согласия, когда она махнула свободной рукой.

— Ребекка, больше всего он ранил тебя, больше всего лгал, больше всего использовал. У тебя есть какие-нибудь слова, которые ты хочешь сказать этому человеку?

Ребекка посмотрела на меня, и в ее глазах снова появилась боль. Она скрестила руки на груди и, казалось, чувствовала себя неловко. Через мгновение она покачала головой, глядя на меня с непролитыми слезами на глазах.

— Почему?

Это было единственное слово, которое она спросила, но для меня этого было достаточно.

— Я просто… хотел узнать… почему ты так сильно меня ненавидишь… — сказал я сквозь стиснутые зубы, — А потом… я начала узнавать тебя и поняла, что ты неплохой человек. Бекки, пожалуйста… ты же знаешь, что я этого не делал. Я просто хотел узнать тебя получше. Я имел в виду то, что обещал! Я имел в виду каждое слово! Мы найдем этих старших ублюдков. Я заставлю их заплатить за то, что они сделали с тобой! Я не виню тебя за то, что ты ненавидишь мужчин, но обе стороны должны измениться. Мы должны найти какой-то компромисс! Мы должны… ААА, черт возьми!

Я снова вскрикнула, когда эта ненавистная женщина послала мне еще один удар. Этот был сильнее предыдущего, и я почувствовал, что мои конечности снова немеют. Электричество, казалось, продолжалось вечно, и на краткий миг я испугался, что она собирается убить меня. Однако от толчка ее руки меня отбросило назад на тротуар. Мой затылок с глухим стуком ударился о бетон. Что касается того, чтобы встать, мои руки снова полностью онемели.

Что касается Бекки, то у нее все еще был сложный взгляд, когда она смотрела на меня. Если мои слова и дошли до нее, то на лице ее ничего не отразилось. Скорее, она опустила голову, как будто хотела убежать и заплакать. Мне было больно видеть ее такой, но эта учительница не позволила мне объясниться с ней как следует. Я начинал понимать, как действует ВРА. Правда не имела большого значения. Только рассказ, который они хотели продать молодым девушкам, имел значение.

— Дамы… этот человек — насильник. Хотя его суд состоится меньше чем через неделю, мы все знаем, насколько предвзята система. Вам выпал редкий шанс наказать его пораньше. Кто-нибудь из вас дамы есть какие-либо предложения?

— Мы должны его повесить! — крикнула одна девушка.

— Отрежем ему член! — добавила другая.

Мисс Моник тихонько хихикнула. Это было очень неприятно слышать от полной женщины. Может быть, она была тайным домом, так как казалось, что идея убить меня возбуждала ее. Я застыл на месте, не давая ей еще больше шансов, чтобы выполнить любой из вариантов.

— Этот… человек… виновен в изнасиловании женщин. — заговорила Мисс Моник, увлекая за собой остальных женщин.

— Но что еще важнее, он виновен в том, что не понимает своего места в этом мире. Мужчины существуют только по одной причине. В чем дело, дамы?

— Дозатор спермы… — первой заговорила одна из самых восторженных девушек.

Мисс Моник издала еще один нервный смешок и продолжила говорить.

— Ты права… мужчины нужны только для того, чтобы производить семя. Из-за этого женщины дали им слишком много свободы действий. Пришло время восстановить естественный порядок вещей.

— Мисс Моник? — заговорила одна из студенток, совершенно очарованная ее словами.

— Что же нам делать?

— Разве это уже не очевидно? — мисс Моник кивнула, явно наслаждаясь эффектом, который она произвела на этих молодых девушек.

— Этот мужчина насиловал женщин. Он забрал нашу гордость и унизил нас. Это правильно, что мы делаем то же самое! Дамы, насилуйте этого человека, по очереди. Возьмите его семя силой! Пусть он почувствует, каково это-быть дегуманизированным!

— А? — девушка вскрикнула.

— С-серьезно?

— Ты должна… а когда закончишь, встань и брось ее ему в лицо! Потому что он всего лишь дозатор спермы! Только мы решаем, когда забеременеть! Что касается этого мужчины… когда вы все насытитесь… мы вздернем его за яйца и оставим в качестве примера для других мужчин!

Несколько самых несгибаемых, как та женщина, что наступила мне на руку, возбужденно закивали головами. Некоторые женщины, особенно те, что все еще оставались девственницами, выглядели менее уверенными. Что касается меня, то я не знал, смеяться мне или плакать. Эти женщины собирались трахнуть меня сейчас? Хотя не все эти женщины были привлекательны, в этом мире было мало действительно отвратительных женщин. Все это было относительно, и даже бегемот, вероятно, мог бы быть успешным в интернете. Самая уродливая женщина здесь была бы средней в моем старом мире. Даже Мисс Моник не была уродливой женщиной, хотя в данный момент я мог смотреть на нее только с отвращением.

Достаточно сказать, что трахнуть любую из этих женщин не было проблемой. На самом деле, в моем старом мире, это была бы, вероятно, фантазия многих мужчин. Конечно, вместо того, чтобы быть подвешенным за яйца, в конце концов я буду трахать женщин так тщательно, что они позволят мне уйти в чистом экстазе, но это было только фантазией для моего эго. Действительность была прежней. В этом мире меня окружали женщины, которые видели во мне только инструмент, которым можно пользоваться, и они планировали сделать из меня пример. Не важно, как сильно мой юношеский максимализм хотел этого, это не закончится для меня приятно!

— Ребекка, ты можешь начинать… — мисс Моник протянула руку, схватила Бекки и потянула ее вперед.

— Я? Почему я?

— Разве это не очевидно? Из всех, ты столкнулась с самыми большими страданиями от этого человека. Мало того, что твоя время в Пропасти было самым жестоким, но он тогда еще притворился вашим другом и любовником, только чтобы снова разбить ваше сердце. Этот монстр действительно должен заплатить. Ты — президент Гнева. Ведите девушек, будучи первой, кто изнасилует этого человека!

Ребекка вздрогнула, когда Мисс Моник объяснила ей свои доводы. Однако она, казалось, не могла придумать аргумента, чтобы опровергнуть их. Она подошла ко мне. Я все еще был несколько обессилен от шока. Я мог бы сопротивляться, но, глядя на Бекки, не мог заставить себя сделать это. Она сглотнула, глядя на меня сверху вниз, выглядя смущенной и обиженной одновременно.

— Ты не должна этого делать, — сказал я.

— Это твой выбор.

Я не беспокоился о себе. Я больше беспокоился о ней. Я не хотел, чтобы Ребекка втягивала себя в это. Однако Мисс Моник ничего этого не испытывала. Она рванулась вперед, схватила подол моей юбки и потянула его вниз. В одно мгновение мой член выскочил наружу. Конечно, он не стоял прямо, но и не была мягким. Электричество, должно быть, замкнуло синапсы моего тела, потому что я сидел в полусогнутом состоянии, но не мог объяснить, почему.

Несколько девушек ахнули, возможно, впервые увидев пенис. Глаза Лиры расширились, и я не смог удержаться, чтобы не покраснеть. В данный момент у меня было много других мыслей, но, находясь рядом с дюжиной женщин, я все еще стеснялся. Если бы мои руки были способны схватить что-нибудь, не дергаясь в данный момент, я бы попытался прикрыться. Что касается Ребекки, то она уставилась на мой член, и гнев, казалось, вспыхнул на ее лице.

— Значит… ты мальчик. — голос прозвучал так тихо, что его услышали только мы с Мисс Моник.

Даже после того, как с меня сняли парик и обнажили грудь, где-то в глубине души Бекки, возможно, надеялась, что я втайне девушка. К сожалению, я не был похож на Эштона. У меня был пенис под юбкой, и нельзя было отрицать, что он был функциональным. Я мог только извиняющимся взглядом смотреть на нее, боялась сказать больше, потому что не хотел снова испытать шоковую терапию от Мисс Моник.

Мисс Моник похлопала девочку по плечу и посмотрела на меня.

— Не думай так много об этом дозаторе спермы. Он только хотел бы быть женщиной. Напомни ему, что он всего лишь приспособление для женщин.

— Хорошо… — Ребекка закрыла глаза и кивнула самой себе, наконец отбросив парик, прежде чем осторожно снять трусики.

— Н-не смотри.

Эти слова предназначались не мне, а другим девушкам. Большинство из них закрыли глаза, но Мисс Моник и еще несколько самых извращенных продолжали смотреть, как она стягивает трусики. Она отбросила их рядом со мной, а затем неуклонно забралась на меня сверху. Она посмотрела вниз, на ее лбу появилась складка, но, сделав еще один вдох, она опустилась на меня сверху. С ее юбкой, все еще надетой, ее задница и интимные органы все еще были прикрыты от глаз позади нее. Но, когда она опустилась вниз, ее юбка поднялась, и я увидел, как она схватилась.

Она вовсе не выглядела уродливой или сломанной. Вернее, над ней было темное пятно волос, а сама киска представляла собой изящную щель, без намека на половые губы. Клитор сверху был розовым, размером с горошину. Я понял, что она хмуро смотрит на меня, и заметил, что я смотрю на нее.

— Не смотри, ты… мужчина… — ее голос был хриплым и лишенным всякой энергии.

Она не стала дожидаться ответа, вместо того, чтобы взять мой член и затем выровнять его. Вид того, как она снимает трусики, а затем вид ее киски, это уже заставило меня преодолеть мою точку полу-стояка. Мой пенис был твердым, и когда она схватила его и выровняла, возникла небольшая борьба, когда он вошел. Когда мой член скользнул в ее щель, я почувствовал ее влажные внутренности. Несмотря на то, что она была лесбиянкой, она не была полностью возбуждена, и мой член вошел плавно. Сама девушка задрожала, когда он наполнил ее, задыхаясь дважды, как будто он разъедал ее бока и мешал дышать.

Остальные девушки теперь с интересом наблюдали за происходящим. Вероятно, никто из них никогда раньше не видел секса иначе, как в виде концепции. Они, возможно, читали об этом в книгах или видели одну или две картины, но что касается того, чтобы действительно видеть, как женщина занимается сексом. Кроме того, это был их собственный лидер и президент Ребекка, которая насиловала человека, который изнасиловал их. Некоторые женщины смотрели на нее сверху вниз с гордостью. А Лира тем временем смотрела на нее со сложным выражением лица.

— Дорогая, начинай, — хихикнула Мисс Моник.

— Ты должна использовать свою вагину, чтобы доить его член, как корова. Как только ты закончишь, возможно, мы заставим его изнасиловать Лиру.

Мне было ясно, что Мисс Моник что-то от этого получает. Дело было не только в том, чтобы доминировать над мужчинами. Похоже, ей тоже нравилось доминировать над женщинами! Мои воспоминания говорили мне, что эта женщина получала какой-то дешевый сексуальный кайф, заставляя нас заниматься сексом под ее махинациями, но все эти девушки были не вкурсе этого. Они принимали все, что говорила Мисс Моник, за чистую монету.

Пока я обдумывал это, Бекки начала двигать бедрами. Она была очень нерешительна, как будто боялась ощущения члена внутри себя. Она двигалась вверх и вниз очень методично, не особо сосредотачиваясь на удовольствии для себя или для меня. Тем не менее, ее киска чувствовала себя хорошо, и я не мог не закрыть глаза и прикусить губу, чтобы не застонать. У меня было предчувствие, что мисс Моник использует стоны, чтобы разжечь ненависть. Таким образом, единственное, что можно было услышать, был звук сверчков и тихие вздохи Бекки, когда она двигалась вверх и вниз по моему члену, в то время как все смотрели в ожидании.

Возможно, самым безумным было то, что это происходило снаружи, в центре кампуса. Конечно, это здание было несколько в стороне от центра кампуса, и сейчас было темно, и даже прошел комендантский час. Девушки в кампусе не могли выйти из своих общежитий в течение определенного времени, которое, несомненно, пришло и ушло. Только в присутствии такой учительницы, как Мисс Моник, они могли находиться на улице. Какая-то помощь, которая держала меня!

— А… — Бекки издала какой-то звук.

Я подумал, что она кончает, когда почувствовал, как ее киска ритмично сокращается, но мгновение спустя я почувствовал, как что-то теплое и влажное ударило меня в живот. По мере того как солнце садилось и тени сгущались, ее лицо становилось все более отчетливым, но я понял, что она плачет. Ее киска не кончала, но она всхлипывала, и с каждым всхлипом ее тело дергалось. Я смотрел на нее с открытым ртом, не зная, что сказать. Я должен был что-то сказать, потому что знал, что чувствует Бекки. Я провел достаточно времени с Бекки, чтобы кое-что понять о ней. Я не хотел, чтобы наши отношения были такими бессмысленными.

Мое тело в основном оправилось от шока, когда она оседлала меня. По крайней мере, я мог сесть. Я приподнял свое тело и обнял Бекки. Бекки вскрикнула от удивления, и несколько женщин подхватили ее крик. Мисс Моник тоже была застигнута врасплох, затянув перчатку, но не решаясь действовать, чтобы не причинить боль Бекки.

Я держал Бекки крепко в руках, прижимая лицо к ее груди.

— Бекки, прости меня. Прости, что солгал тебе. Мне жаль, что тебе приходится делать это сейчас.

— Я не хочу насиловать… я не хочу быть такой. — Бекки вдруг обняла меня в ответ.

Ее разум был сломлен в течение некоторого времени, и то, что ее заставили сделать это, только нанесло ей умственный ущерб. Это было то, что понимал только близкий ей человек. В ту же секунду, как я ухватился за нее, я стал единственной вещью в мире, за которую она могла держаться, и она отчаянно сделала это.

— Все хорошо, Бекки… все хорошо… — сказал я, поднимая руки и вытирая ее слезы.

— Потому что ты не можешь насиловать тех кто не хочет.

— !? — глаза Бекки расширились.

— Правильно, я хотел быть внутри тебя. Я хотел трахнуть тебя какое-то время назад. — прошептал я.

— И поскольку ты не хочешь этого делать… тогда это не ты меня насилуешь, а я тебя насилую, верно?

— Т-ты насилуешь меня… — слова Бекки прозвучали с недоверием.

— Я не хочу тебя насиловать, — признался я.

— Но если альтернатива для тебя — сделает еще больнее, тогда я с радостью оправдаю твои ожидания, чтобы тебе не пришлось делать то, чего ты не хочешь. Так что, даже если ты меня потом возненавидишь, позволь мне сделать это для тебя.

Мисс Моник хмуро смотрела на нас сверху вниз, но, прижавшись губами к ушам друг друга, мы прошептали эти слова, к ее огорчению прервав наш разговор. Сразу же после этого я приподнял бедра Бекки, а затем снова опустил их на свой член. Хотя Бекки все еще была сверху, я направлял ее руками, подталкивал вверх и вниз. Из-за нас казалось, что она берет инициативу в свои руки, трахая меня сильнее. Однако реальность заключалась в том, что я использовал ее тело. Все, что ей нужно было сделать, это не сопротивляться, и мой член начал долбить в ее киску.

Девочки начали возбужденно бормотать, а Бекки начала возбужденно раскачиваться напротив меня. Она все еще прижималась ко мне, но не сопротивлялась, когда я манипулировал ее бедрами так, что мой член доил ее киску. Когда я использовал ее бедра и колотил по ее щели, она только вздрагивала и стонала, не в силах отрицать сексуальное удовольствие, получаемое от моего члена. Через несколько минут я глубоко вошел в нее и прошептал два слова, которые она ждала услышать.

— Я… я кончаю! — прошептал я.

Мое тело напряглось, и я содрогнулся. Однако, как ни странно, Бекки тоже так думала. Как будто эти слова были спусковым крючком, ее тело также закрылось, ее киска сжалась на этот раз в том, что было законным оргазмом.

Мы оба одновременно упали назад, и она приземлилась мне на грудь. Ее щеки все еще были в пятнах, а глаза покраснели. Однако она перестала плакать. На самом деле, она чувствовала себя более комфортно, чем когда-либо.

Через мгновение Ребекка подняла на меня глаза.

— Я… не могу иметь от тебя ребенка. Я сделала это только потому, что… я все еще не могу простить тебя…

— Я знаю… — вздохнул я, понимая, что один секс вряд ли изменит ущерб нашим отношениям, — Я просто хочу, чтобы ты знала одну вещь…

— Хм? — подозрительно спросила Ребекка.

— Теперь ты моя. Всегда. Клариса, Клиберн… это не имеет значения. Я не откажусь от тебя. — сказал я, протягивая руку и целуя ее.

Ее глаза расширились, но через мгновение, когда наши губы соприкоснулись, она закрыла их, и ее рот начал открываться. Все наблюдавшие за этим смотрели в шоке. Это был гораздо более интимный момент, чем предполагалось. Это… было изнасилование? Нет, это должно было быть ужасно, и всецело по вине мужчин!

Мисс Моник рванулась вперед и оторвала Ребекку, разрывая наш поцелуй. Прежде чем мы успели подумать, ее рука взметнулась вверх по юбке Ребекки. Два пальца погрузились в киску Бекки, а затем она зачерпнула и вытащила. Она посмотрела на свой палец и прошипела:

— Он не кончил!

Несколько девушек ахнули, и глаза Бекки метнулись ко мне. По собственной неопытности она не поняла, что я симулировал оргазм.

Я виновато пожал плечами.

— Ты сказала, что не можешь забеременеть.…

— Ты… наглый мальчишка! — мисс Моник подняла руку, как бы показывая, что у меня нет спермы.

— Видишь, как обманчивы мужчины? Они даже имитируют оргазм!

Я мог только криво улыбнуться, зная, что в моем старом мире все было наоборот.

— Мисс Моник, что мы будем делать? — спросила одна женщина.

Мисс Моник фыркнула.

— Этот ответ должен быть самоочевидным. Так как этот мужчина по-прежнему предпочитает не покидать своего места, то мы должны заставить его. Как твой учитель, я знаю мужскую анатомию лучше, чем большинство! Самое уязвимое место мужчины — это его простата. Стимулировав ее, вы можете заставить мужчину кончить!

— А-а простата? — спросила одна девушка, как будто это слово было совершенно чужим.

— А где это?

— Естественно, она у него в заднице! — мисс Моник фыркнула, а потом уставилась на меня, пока я жадно глотала воздух широко раскрытыми глазами.

— Так или иначе, я получу твое семя!

Глава 59

Бекки сидела рядом со мной на заднице, сдвинув ноги вместе, чтобы скрыть тот факт, что под юбкой на ней не было нижнего белья. Слишком много потрясений и неожиданностей этой ночью оставили ее смущенной и дезориентированной. Она дрожала и казалась совершенно потерянной. Человек, в которого она влюбилась, оказался мужчиной, и не просто мужчиной, а человеком, на которого она обрушила всю свою ненависть за то, что он изнасиловал ее и ее друзей. Затем ее заставили изнасиловать его в ответ.

Все пошло не так, как она ожидала, и Бекки в конечном итоге испытала то, к чему не была готова. Только для того, чтобы еще раз выяснилось, что я солгал ей. Это было просто слишком для Бекки. Она могла только смотреть в никуда, пока учитель пинал меня. Как только мои колени коснулись бетона, я начал пытаться отползти, чувствуя себя немного отчаявшимся после ее последних слов.

— Мисс Моник, я не хочу совать пальцы в задницу какому-то парню, это отвратительно. — объявила девочка постарше, с беспокойством глядя на мою задницу.

Ну, я тоже не хотел, чтобы ты это делала! Не то чтобы у меня был выбор в этом вопросе. В данный момент я был практически беззащитен перед всеми этими женщинами. Я едва мог ползти с юбкой, спущенной до лодыжек. Мое тело тряслось, частично от электричества, которое многократно пронизывало меня, и частично от постоянно понижающейся температуры учитывая, что я почти голый.

— Это не проблема. — мисс Моник пожала ей руку.

— Есть устройство как раз для этого. Ты, дитя, иди в мой кабинет и найди завернутый предмет на нижней полке, хорошо?

Мне действительно не понравилось, как это прозвучало, но прежде, чем я успел заострить на этом внимание, кто-то наступил мне на ногу. Я вскрикнул и упал на землю. Мне хотелось убежать, но я ничего не мог поделать. Даже если я встану, мои ноги будут как желе. У меня болели колени. Мои руки были исцарапаны. Мой макияж совершенно неупорядочен. По-моему, эти женщины уже достаточно отняли у меня. Чего еще они хотели? Это было правильно, они хотели мое семя. Ключ ко всем моим фантазиям и причина всех моих бед исходили из этого густого белого вещества. Это заставило мир вращаться, даже для ненавистников мужчин.

Я не знал, как долго лежал на земле, мое тело все еще дергалось, в то время как мисс Моник держала ногу на мне, чтобы я не двигался, но я слышал, что ученица, которую она послала, вернулся.

— Это, мисс Моник? — спросила студентка.

Я взглянул на то, что она принесла. Мисс Моник развернула его, обнажив фаллоимитатор, прикрепленный к поясу. Это определенно был страпон. В мире, где так мало мужчин, страпоны, вероятно, были действительно распространены. Мне даже не хотелось спрашивать, почему у учительницы в школе в ящике стола лежит такой предмет. Безопаснее было представить, что это какая-то лесбийская школьная пара, у которой она его отобрала. От этой альтернативы у меня только заболел живот.

— Это…разве это не дилдо? — Спросила одна девушка.

— Дилдо предназначены для женщин, верно?

Она покраснела, когда несколько других девушек посмотрели на нее. Я предположил, что использование дилдо было на индивидуальной основе для девочек этого возраста.

— У дилдо много целей, — хихикнула Мисс Моник.

— Теперь, дети моего гнева, я знаю, что мужчины отвратительны, но постарайтесь следовать за ними. Если вы стимулируете простату мужчины с помощью дилдо, как этот, вы сможете заставить его кончить. Итак, кто хотел бы первой погладить его простату?

Ни одна из девушек не подняла руки. В какую бы дурацкую игру ни играла Мисс Моник, даже ее ревностные последователи чувствовали себя неловко.

— К-как насчет того, чтобы надеть его на Лиру и заставить ее сделать это? — сказала одна из девушек, прикрывая Лире рот.

Лира издала какой-то звук, но была вынуждена прекратить протестовать, когда одна из женщин ущипнула ее. Тем временем на лице Мисс Моник появилось заинтригованное выражение. Эта сумасшедшая садистская сука, казалось, понравилась идея королевы Лиры с поддельным пенисом.

— Давай, надень его на нее. — наконец сказала мисс Моник.

Они схватили Лиру за юбку, пытаясь стянуть ее вниз. С этими словами она смогла высвободить свой рот из их рук.

— Я не хочу… вы все сумасшедшие! Я не буду этого делать. Клиберн! — воскликнула она.

— Все в порядке! — крикнул я в ответ, закрывая глаза.

— П-просто делай то, что они говорят.

Лира перестала сопротивляться.

— Клиберн.

— Я…я буду в порядке. Не беспокойся обо мне. — кесмотря на всю мою храбрость, чтобы сказать это, я все еще не мог остановить дрожь в голосе.

У меня определенно не было фетиша на такие вещи. Мой член не был возбужден вообще. Я не какой-нибудь мазохист! Я симулировал свой оргазм с Бекки именно потому, что не мог кончить под всеми этими ненавистными взглядами женщин. Может, я и мужчина, но не полный извращенец. Быть трахнутым в задницу войдет в список величайших поворотов когда-либо. Поэтому, когда Лира со слезами на глазах взялась за ремень, чтобы они не навязали ей его, я отчаянно молился, чтобы кто-нибудь спас меня.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — раздался из темноты строгий голос.

Я испустил крик чистого облегчения, слезы потекли по моему лицу от голоса, который я услышал. Этот голос принадлежал не кому иному, как Мако.

— Мако! — я сразу же и без стеснения начал кричать. — Помоги мне! Пожалуйста, помоги мне!

Мако вышел из темноты, которая теперь покрывала большую часть территории. Только несколько пятен света были там, где освещение было прикреплено к стене здания или был установлен уличный фонарь. Место, где мы собрались перед зданием факультета, находилось как раз под одним из этих уличных фонарей. Когда появилась Мако, ее глаза расширились при виде меня. Мужчина разделся и обнажил задницу, стоя на коленях, с учителем, наступающим на него, в то время как плачущая девушка держала страпон рядом с другими женщинами, наблюдающими. Сцена, конечно, порождала вопросы.

— Мако… — выражение лица мисс Моник исказилось, ее время, казалось, подходило к концу.

— Ну, естественно, мы поймали мальчика, которого отстранили от Амариллис, когда он тайком пробирался к нам в качестве женщины.

— Это ни в малейшей степени не объясняет того, что я здесь вижу. — Мако нахмурилась.

— Если бы вы поймали его за нарушением школьных правил, я бы сказала, приведите его в администрацию, но я не верю, что мужчина, притворяющийся женщиной, нарушает какие-либо школьные правила.

— Не скромничай со мной. — лицо мисс Моник помрачнело.

— Ты знаешь, кто этот мальчик… это Клиберн. Это он изнасиловал тебя… изнасиловал всех нас!

— Диба, я что-то не припомню, чтобы ты присутствовала на этом мероприятии! — Мако склонила голову набок, ее глаза были спокойны.

— Хм… — фыркнула Мисс Моник.

— Возможно, я не была там лично, но все женщины должны держаться вместе, если мы хотим дать отпор мужской угрозе. Таким образом, я была так же изнасилована, как и все эти женщины. Когда он насиловал тебя, он насиловал каждую девушку здесь! Как ты можешь этого не понимать?

Мако покачала головой.

— Каждый опыт уникален. Кроме того, я даже не уверена, что этот человек был моим насильником, как и суд в этом не уверен. В настоящее время ты нарушаешь школьный протокол. Я возьму с собой молодого Клиберна и обязательно сообщу об этом администрации утром!

Мисс Моник усмехнулась.

— Черта с два ты это сделаешь! Этот человек был пойман тайком на собрании гнева. Он явно опасен, и его нужно наказать.

— Наказать? — Мако сморщила нос.

— Это не животные, это человек.

— Может быть, нам следует учить их, как животных! — парировала мисс Моник.

— Я не могу поверить тебе, Диба, ты зашла слишком далеко. — Мако фыркнула.

— Клиберн, вставай, мы уходим.

Я изо всех сил пытался поднять юбку, но это было трудно. Я мог только криво улыбнуться Мако.

— Я не могу, — признался я, с трудом поднимаясь на ноги.

Взгляд Мако метнулся к затянутой в перчатку руке Мисс Моник, и на ее лице отразилось понимание.

— Ты использовала магию на студенте? Диба… ты достигла небывалого дна.

— Довольно! Мако, не смей смотреть на меня сверху вниз. — прорычала мисс Моник.

— Не думай, что я не знаю, что это такое. До меня дошли слухи. Ты тоже была подкуплена его дьявольским семенем. Конечно, ты хочешь освободить его. Ты трахалась с ним!

Несколько студентов ахнули, услышав заявление мисс Моник. Для многих из этих девушек Мако была такой же выжившей, как и они. Кроме мисс Моник, она была единственной женщиной, на которую они смотрели как на старшеклассницу, которая также испытала их унижение и понимала их чувства. Узнать, что она спит со мной, было бы все равно, что узнать, что твой герой на самом деле наркоман или твой романтический любовный интерес — насильник. Некоторые из этих девичьих миров были разрушены, но они не осмелились бы назвать мисс Моник лгуньей. Не помогло и то, что Мако даже не пытался отрицать эти обвинения.

— Пойдем, Клайберн. — она подставила мне плечо, но мне все равно было трудно.

Я не хотел, чтобы Мако оказалась в такой ситуации, как Лира и Брук. Мне также не нравилось оставлять двух женщин этим чудовищам. Все они были на грани нервного срыва, и никто не мог сказать, что они сделают в отместку за то, что у них забрали добычу, особенно когда рядом была мисс Моник, чтобы вывести их из себя.

— Стой здесь… — прорычала Мисс Моник, поднимая руку.

— Ты собираешься использовать магию и на другом учителе? — Мако холодно подняла бровь.

— Я сделаю это, если ты заставишь меня. — ответила мисс Моник.

Мако вздохнула.

— Эта перчатка была разработана для использования в помещении в комнате 123. Использование его здесь полностью истощило тебя. Я могу судить об этом по вашему затрудненному дыханию и покрасневшим щекам. У тебя не хватит энергии, чтобы вызвать еще один призыв так поздно ночью. Эта руна бесполезна.

— Ты… — мисс Моник прищурилась.

Я и сам удивился. Я этого не заметил, но Мисс Моник стояла как-то неуверенно. Я заметил ее учащенное дыхание и румянец на щеках, но приписал это какому-то странному извращению. Мне не приходило в голову, что использование магии на мне было чрезмерным напряжением. Может, она не такая уж извращенная, как я думал? Нет… она была именно такой извращенкой, какой я ее себе представлял. Даже если некоторые из ее физических симптомов были вызваны магическим истощением, я видел блеск в ее глазах, когда она мучила меня. Мисс Моник определенно была садисткой до мозга костей.

Мисс Моник в отчаянии смотрела, как я наконец взял Мако за руку и направился прочь. Я мог только оглянуться на Брук и Лиру которые еще были в плену. Лира ободряюще кивнула мне, отчего я почувствовал себя еще хуже. Мисс Моник бросила взгляд на женщину-бегемота, которая сбила Брук с ног. Она, казалось, понимающе кивнула и отпустила Брук. Не теряя ни секунды, она бросилась вперед и преградила нам путь.

— Простите, учитель… вы, кажется, забрали моего насильника. — женщина усмехнулась, хрустнув костяшками пальцев.

— Мне нужно, чтобы вы отпустили его.

— Диба… ты серьезно хочешь этим заняться? — Мако оглянулась назад.

Мисс Моник беспомощно пожала плечами.

— А что я могу сказать? Студенты не всегда слушают своих учителей? Похоже, я потеряла над ними контроль. Однако тебе лучше делать то, что она говорит. А когда наступит утро, ты можешь просто обвинить в этом маленьких детей, которые выходят из-под контроля и позволяют своим страстям управлять ими. Если только… ты не хочешь оказаться по ту сторону.

Мако посмотрела на меня сверху вниз, и я только вздохнул.

— Мне очень жаль, Мако. Просто уходи…

Мако улыбнулся, сжимая меня в объятиях.

— Разве это плохо, что я немного счастлива, что ты так сказал, хотя я знаю, что ты не это имеешь в виду.

— …

— Ну, если вы не собираетесь его уронить, Сэнсэй, то извините меня за невежливость…

— Эй… ты стоишь на пути учителя. — раздался голос из-за спины бегемотихи.

Ее глаза расширились, как будто ее ударили, и она резко обернулась. Только тогда я смог разглядеть двух девушек, стоявших позади нее и незаметно подкрадывавшихся ко мне. Обе они были одеты в простые медицинские маски, закрывающие их лица, и одна из них держала биту, а другая-крокетную клюшку. Без сомнения, эта пара выглядела как преступники. Однако это были два преступника, которых я случайно узнал.

— Брианна? Сиф?

Глаза двух девушек засияли, когда они посмотрели на меня.

— Клиберн! Давненько не виделись! Почему ты носишь девичью форму?

— А… я одевался как девочка!? — смущенно объяснил я.

Сиф вдруг взволнованно подпрыгнула.

— Погоди… я узнаю тебя… это ты был Клариссой! Ты был на моем уроке магии. Ты так мило смотрелся в униформе! Я хотела потусоваться но босс сказал оставить эту девушку Кларису в покое, а босс становится очень страшным когда злится так что Сиф пришлось слушаться…

— Эй… вам, двум маленьким сучкам, лучше убраться отсюда, пока… А-а-а… — гипопотам протянул руку, чтобы схватить Сиф, и Брианна без колебаний опустила биту ей на запястье.

Толстуха тут же схватилась за запястье и начала кричать. Через секунду ярость взорвалась на ее лице. Она опустилась, почти готовая раздавить двух женщин.

— Вы не возражаешь? — огрызнулась Брианна.

— Мы говорим с Клиберном! — добавила Сиф, бросая свою крокетную биту вниз и ударяя женщину по ноге с вязким стуком.

Вскоре бегемотиха уже ругалась и прыгала на одной ноге, а двое преступников небрежно стояли рядом. Когда на их подругу напали, несколько девушек из "Гнева" подбежали и остановились позади нас с Мако, демонстрируя свою поддержку подруге. Тем не менее, две девушки не выказывали абсолютно никаких признаков растущей нервозности, будучи в меньшинстве четыре к одному. Во всяком случае, они казались такими же самоуверенными, как и всегда.

— Вы, первокурсницы, становитесь слишком самоуверенными! — закричала одна из девушек.

Жиробаска, услышав, что подруги поддерживают ее, успокоилась и кивнула.

— Это верно, вы ведете себя дерзко когда двое на одного, но ты думаешь, что сможешь справиться со всеми нами? Ваш драгоценный маленький Клиберн вам ничем не поможет. Так что просто отвали!

Брианна фыркнула:

— А как насчет того, чтобы ты отвалила? Я уже сказала, что ты стоишь на пути учителя. Это же невежливо!

Пока все это происходило, Мако пассивно наблюдал за происходящим, как и Мисс Моник. Эти двое уже пришли к общему знаменателю, и теперь казалось, что они оставляют все студентам. Как бы мне это ни было противно, эти две девушки были моим единственным спасением в данный момент.

— Даже если вам удастся вытащить его отсюда, мы будем бить вас, суки, до тех пор, пока даже Клиберн не прикоснется к вам. Тогда мы превратим вашу жизнь в сущий ад. У меня куча друзей. Ты же не хочешь связываться с нами. — наконец объявила жируха, скрестив руки на груди.

— В общем, суки, проваливайте.

Сиф почесала щеку.

— Это напомнило мне… что мы тоже привезли с собой друзей! О друзья! Как дела?

С ее словами тени, казалось, ожили. Из темноты начали появляться десятки фигур. Одна за другой на свет стали появляться лица девушек. Все они были одеты в соответствующую школьную форму, но у каждой на лице была медицинская маска. Половина из них, казалось, держала в руках что-то, что они схватили в качестве оружия. В отличие от двух девушек впереди, не все эти девушки казались такими уверенными в себе.

Некоторые были в ярости. Некоторые нервничали. Тем не менее, их было очень много, что были шокирующими. Почти пятьдесят молодых женщин вышли на свет, полностью окружив небольшую группу из примерно дюжины женщин.

— Первокурсницы… — пробормотала одна из девушек гнева, ее голос слегка дрожал.

Они все слышали о новичках этого года. У них быстро росла репутация безжалостных людей. Они не только не позволяли ни одной новенькой девочке войти в "Гнев" — отчасти из-за того, что их число сокращалось, но, похоже, у них был свой моральный кодекс, совершенно отличный от школьного. Все они соблюдали целибат. Это был один из кодов. Никому из них не разрешалось спать с мальчиками. Старшие мальчики, которые часто целились в первокурсника, были сбиты с толку. Как правило, в течение первых двух недель они легко могли прижать нескольких женщин. Однако к концу недели этот корабль уже закрылся, и любая женщина, нарушившая его, быстро и таинственно исчезала. Миа не была исключением.

Девочки всегда путешествовали группами по два-три человека, и они не принимали ни от кого обычных издевательств. Это было в невиданном ранее масштабе, когда почти 800 женщин повсеместно следили за спинами друг друга. Это оставило другие классы разочарованными и удивленными. Многие были слишком напуганы, чтобы испытывать удачу с этой партией первокурсников, которые появились из ниоткуда как сверхдержава. Единственная информация, которую кто-либо мог найти, была таинственный Матриарх, которая направляла их. У каждого была своя гипотеза о том, кто такой Матриарх. Даже у меня были кое-какие теории, и я очень надеялся, что они окажутся ошибочными.

Из всей клеветы, которая шла на меня в течение последних нескольких месяцев, первокурсник был загадочно молчаливы. Многие думали, что они просто держатся в стороне от конфликта, но некоторые подозревали, что они собирают ресурсы и ждут подходящего момента, чтобы нанести удар. К какой цели, можно было только догадываться. Достаточно сказать, что именно здесь, прямо сейчас, произошло самое крупное действие, которое первокурсники предпринял за последний месяц.

Девушки Гнева могли только сглотнуть, глядя на новую партию женщин. Хотя ни одна из них не обладала такой свирепостью или возрастом, как девочки из клана Гнева, их число было не шуткой. По сути, это было противостояние, происходящее посреди ночи, и к победителю, казалось, уходил я!

— Пойдемте, дамы. — голос мисс Моник прервал эту ледяную тишину.

— Мы уже потратили достаточно времени на этих… любительнец мужчин.

— А что плохого в том, чтобы любить мужчины? — спросила Сиф.

— Я бы с удовольствием полюбила хорошего человека. — Брианна внезапно посмотрела на меня и покраснела.

— Это… гм… пока я понимаю свое место.

Мисс Моник бросила быстрый взгляд на двух женщин, словно пытаясь запомнить их лица. Тем временем остальные девушки вернулись к ней, опустив плечи и чувствуя себя побежденными. Даже те, кто не был уверен во всех абсурдных приказах мисс Моник, отданных им в ту ночь, чувствовали групповую ментальность врага, заставляющего их действовать. Даже если они не проявляли никакого интереса к Клиберну, все равно было больно уйти и бросить его.

Одна из девушек наконец помогла Бекки подняться с земли. И она последовала за ним, словно все еще ошеломленная. Девушки-Гнева, казалось, мгновенно разбежались: одни направились в общежитие, другие — к трамваю.

— Увидимся в суде. — мисс Моник в последний раз зашипела, прежде чем исчезнуть в здании факультета.

— Мои подруги… — я указал на Брук, которая лежала на земле так же, как и Лира.

Когда девушки из гнева убежали, две первокурсницы выбежали и схватили Брук, поднимая ее с земли. Одна из них, казалось, сунула что-то Брук в рот, и она дернулась. Она все еще была без сознания, но казалось, что она начала приходить в себя. Сиф указал на нее.

— Возьми ее с собой. Затем она прищурилась и посмотрела вниз на красивую грудь Лиры, которая благодаря грубому обращению с ней была расстегнута на две верхние пуговицы, открывая часть ее впечатляющего декольте.

— Ее можно оставить здесь.

— А? А я? Сзади! — со слезами на глазах воскликнула Лира.

Она оттолкнула от себя двух отступающих девушек из Гнева и подбежала к нам. Ее сиськи подпрыгивали, что было встречено мертвыми взглядами большинства первокурсников, многие из которых еще не достигли этой стадии развития.

— Клиберн, я так волновалась! — она тут же обвила меня руками. Поскольку я уже слегка присел, мое лицо уткнулось ей прямо в грудь.

Ах… это был рай. Нет, погоди… теперь даже Мако смотрела на меня холодным взглядом! Я закашлялся и выпрямился, хотя и не смог сдержать румянец. Чувствуя себя неловко, я протянул руку и погладил Лиру по голове. Погоди… почему же я теперь стал еще холоднее смотреть! Неужели каждая девушка хочет, чтобы ее погладили по голове? Я серьезно ничего не понял!

— Лира! Моя сестра… не прячься от брата… это ты! — лицо Лиры побелело, когда она услышала знакомый мужской голос, зовущий из темноты.

Несколько девушек, казалось, были удивлены внезапным появлением второго мужчины. Однако по сравнению с Клиберном, которого они, казалось, приняли, с ним они были исключительно осторожны. Это был человек, которого я слишком хорошо знал. Его звали Аарон, и он был братом Лиры, хотя по-настоящему я встретил его только в ту роковую ночь в Пропасти. Он пристально смотрел на нас обоих. Лира была очень близко ко мне, и наши руки касались друг друга. Его лицо мгновенно потемнело.

— Клиберн… Ах ты ублюдок! Я же говорил тебе держаться подальше от моей сестры!

— Ты сказал ему держаться от меня подальше? — Лира выстрелила в ответ, заставив Аарона закашляться.

— Гм… это значит, моя прекрасная сестра, что в тот день в Пропасти я, твой брат, спас тебя. Если бы не я, этот человек, возможно, добился бы своего…

— Заткнись! Я тебя ненавижу! — рявкнула Лира.

Аарон почти не отреагировал на ее выпад, вместо этого мягко улыбаясь, как будто ожидал этого. Он даже повернулся к паре первокурсниц и подмигнул им.

— Сестра, хах? Как поживаете, дамы?

Девушки фыркнули и отвернулись. Аарону всегда удавалось заманить в свою постель парочку первокурсниц. Он нахмурился, немного обескураженный тем, что так неудачно нанес удар. Как он мог знать, что первокурсницы этого года были настолько ненормальны? Таким образом, он мгновенно изменил свой способ атаки, вместо этого заметив Мако.

— Хах, это ты Мако? Я ходил с тобой в школу. Это действительно был позор, что мы никогда…

Пока он говорил, я сделал шаг вперед, и мое колено подогнулось. Мако рванулась вперед и схватила меня, ее руки интимно обвились вокруг меня. Лира была с другой стороны, обе женщины поддерживали меня и бросали на меня обеспокоенные взгляды. На самом деле, по сравнению со мной, Аарона почти не замечали. Его лицо стало сердитым.

— Лира… ты будешь в безопасности если он будет сопровождать тебя. — сказал я, как только восстановил равновесие.

— И что это должно означать? — прорычал Аарон.

Лира нерешительно посмотрела на Аарона, но в конце концов вздохнула.

— Как бы мне ни было неприятно это говорить, но брат защитит меня. И его тень будет охранять меня от него.

Аарон, казалось, невольно вздрогнул при упоминании о тени. Как бы подчеркивая этот факт, внезапно подул ветерок, и с дерева упал единственный лист. Однако прежде чем он упал на землю, он распался на две части. Это ведь естественное явление, не так ли?

— Спасибо вам… за то, что вы пытались мне помочь, — честно признался я.

Лира вспыхнула от моей похвалы, но тут же надулась.

— Ты должен был сказать мне, что ты Кларисса. П-погоди… вот именно! Бекки сказала, что ты был влюблен в меня! Когда ты была Клариссой, я была польщена, но… э-э… ты можешь объяснить, что ты имел в виду?

— Мако, ты будешь докладывать обо всем этом? — я повернулся к другой девушке.

— Т-ты меня игнорируешь!

— Пойдем, Лира, — сердито сказал Аарон, хватая ее за руку.

Ему не понравилось выражение ее лица, и он решил проводить ее. Тем временем она с надеждой смотрела на Клиберна.

— Подожди… мне нужно знать! Брат, перестань дергать! — Лира отстранилась от брата, не имея возможности получить ответы на свои вопросы, и отметила еще одну причину, по которой ненавидела его.

Мако криво усмехнулся.

— Я чувствую, что если я доложу об этом это вызовет больше проблем, чем поможет.

— Даже если это повредит ее собственному положению, я думаю, Моник доложит об этом. Что-нибудь, чтобы очернить меня. Я бы предпочел, чтобы и ваша версия событий была записана.

Мако кивнула и повернулась к двум ожидающим ее первокурсницам.

— Могу ли я надеяться, что вы благополучно доставите Клиберна и его подругу вниз?

Обе девушки с энтузиазмом кивают.

— Вы можете рассчитывать на нас!

Она кивнула и только тогда наконец отпустила меня. Все мое тело все еще дрожало, поэтому обе девушки схватили меня за руки и повели прочь. Было неловко находиться в сопровождении свиты из почти пятидесяти первокурсниц, но это казалось действительно необходимым. Примерно на полпути я понял, что группа распалась, и несколько женщин потянули все еще почти без сознания Брук в другом направлении. Именно в этот момент я понял, что они не везут меня к троллейбусу.

— А куда мы едем? — спросил я, немного обеспокоенный тем, что как раз в тот момент, когда я начал расслабляться, произошло что-то еще.

— Не беспокойся. — Сиф вздохнула.

— Мы вовсе не хотим вас напугать.

— Скорее всего, мы сдержим свое обещание и проследим, чтобы ты спустился как следует. Однако есть кое-что, что мы должны сделать в первую очередь. — добавила Брианна.

— А это что такое? — нервно спросил я.

— Ваше присутствие было запрошено. — Сиф подтолкнул меня вперед.

Брианна кивнула.

— Тебе пора познакомиться с Матриархом.

Глава 60

Услышав имя Матриарх, я испытал сложное чувство. Ее имя эхом разнеслось по всему кампусу, и я заподозрил, что она имеет какое-то отношение ко мне. Эти две девушки, Сиф и Брианна, рассказали мне о том, что Мэдисон издевалась над ней, когда она была в беде. Эта Матриарх не выказывала ко мне никакой злобы, что было бы легко сделать после того, как поползли слухи о скандале с изнасилованием. Кроме того, тактика плаща и кинжала действительно походила на образ действий моей старшей сестры.

Я вздохнул.

— Ты можешь хотя бы сказать мне, как у нее дела?

— У кого? — спросила Брианна.

— Ханны.

Брианна на секунду замерла, а затем выдавила из себя смешок:

— Ханны? Я не знаю никакой Ханны. Может быть, ты ошибаешься.

— … — похоже, здешние девушки не собирались давать мне никакой информации.

Таким образом, у меня не было другого выбора, кроме как продолжать следовать за ними через кампус. Направление, в котором они меня ведут, на самом деле было далеко от большинства основных зданий, где проводились занятия. Мы добрались до района немного в стороне от дороги, где было много других вспомогательных и административных зданий поблизости. Я принял маленькую хижину, к которой мы приближались, за электрическую станцию или, возможно, за водопроводную станцию. Я считал само собой разумеющимся, что на этих плавучих островах есть и электричество, и вода, но все это должно было быть отправлено с земли, возможно, по одной из трамвайных линий.

Открыв дверь, мы вышли на лестницу, которая вела вниз, под землю. Это была явно та область, которая была бы недоступна для студентов. Тем не менее, обе девушки не колеблясь ворвались прямо с отработанным поведением. В этот момент многие другие женщины, которые следовали за нами, как почетный караул, были отправлены в путь. Наверное, теперь я был на территории первокурсников, что бы это ни значило.

Громко сглотнув, я последовал за двумя сопровождающими вниз, в темную бездну. Внизу горел свет, так что это была не заброшенная территория. Скорее, это больше походило на оперативную базу. Я увидел еще несколько девушек, сидевших или стоявших вокруг, и начал замечать сходство с этим местом и с одной фабрикой, которую когда-то тоже посещал. Мое лицо только напряглось, когда я спустился еще ниже. Там было несколько больших туннелей, вдоль которых тянулись различные трубы и трубопроводы. Я начал понимать, что эта подземная станция была вовсе не станцией, а подземным комплексом.

— Что это за место? — наконец спросил я, и мой голос эхом разнесся по пустым коридорам.

— А? Это неконтролируемая, заброшенная часть главного компьютера острова. — объяснила Брианна, с ухмылкой оглядываясь по сторонам.

— Эти туннели проходят по всему острову.

— Это босс нашел это место после того, как украл… кхм… позаимствовав архитектурные планы острова из библиотеки. Они, вероятно, закрыли эту область, чтобы сэкономить энергию, так как это было несущественно. — Сиф кивнула.

— Мэйнфрейм? — я все еще был новичком в идее плавучих островов, так что эта информация не пришла ко мне так легко.

— Ну, ты же знаешь… там, где поддерживаются ежедневные функции острова. Электричество, газ, канализация… все такое. Именно там они также поддерживают контроль, который держит остров в полете. Эти образования необходимо поддерживать ежедневно. Хотя компьютер делает все это, кто-то должен следить за компьютерами и поддерживать его.

— Подожди… — я замер.

— У вас, девочки, есть доступ к устройствам, которые удерживают этот остров на плаву!

— Нет! — Сиф ответил широко раскрытыми глазами.

— Эта секция находится под усиленным наблюдением. Эти устройства очень важны, поэтому нелегко приблизиться к ним, не предупредив весь город!

Брианна кивнула.

— Если бы босс хотел захватить остров, ему пришлось бы отрезать все троллейбусные линии, заглушить связь, а затем устроить переворот против вооруженных охранников!

— Ты говоришь так, словно Матриарх вложила в это какую-то мысль! — воскликнул я.

Обе девушки отвернулись с недовольным выражением на лицах, которое говорило больше, чем мне хотелось бы знать. Мне оставалось только недоверчиво качать головой и беспокоиться о следующем поколении. Эта Матриарх определенно была сумасшедшей! Подумать только, целое поколение лучших и умнейших женщин этого города росло в основном как члены банды, я даже не мог посмеяться над этим. Мои воспоминания говорили мне, какими глупыми могут быть дети, и я совершенно отчетливо видел, как Ханна играет с островным управлением и отправляет всю школу по спирали вниз к земле!

Нам не нужно было идти дальше по недрам острова, так как через несколько минут меня привели в комнату. Дверь больше походила на люк, чем на дверь, что соответствовало большей части комплекса, состоящего из железа, бетона и стали.

— Она там, внутри. — указала Сиф.

— Матриарх ждет тебя. — обнадеживающе кивнула Брианна.

Я вздохнул, а затем толкнул дверь и вошел внутрь. На стуле сидела женщина в плаще, словно королева. Ее капюшон был поднят, а освещение оставалось приглушенным, так что я не мог хорошо разглядеть черты ее лица. В комнате было довольно пусто, только кресло и расстеленный ковер. На полу стояло несколько свечей, но сейчас они не горели. Они придавали этому месту оккультный вид.

— Привет, Клиберн, мы снова встретились. — заговорил голос, используя устройство искажения голоса, весьма похожее на то, которое использовала Фэри.

Все здесь было точно так же, как в тот раз, когда меня захватила примула. Все мои сомнения в том, что это была Ханна, уже почти подтвердились. Единственное, чего я не мог понять, так это почему она пошла на такой шаг? Я бы с радостью обнял свою сестру в ту же секунду, как она открылась мне. Вместо этого она почти два месяца пряталась в школе и привела меня к себе только после особенно бурной ночи. Пока я размышлял об этом, глаза Матриарха оглядывали меня с головы до ног, словно оценивая.

— Матриарх, извини, я могла бы одеться получше, — сухо ответил я.

На мне все еще были изодранные остатки школьного костюма девочки. Блузка была разорвана, лифчик отсутствовал, юбка была разорвана, но по сути это был все тот же наряд. Правда, сейчас смотреть было не на что.

— Хм… твои трусики видны. — голос женщины звучал холодно через модулятор голоса.

Я думала, что это был комментарий к моей юбке, пока не поняла, что одна пара трусиков выскользнула из моего пояса. Да… они принадлежали Бекки! Похоже, она не хотела их возвращать! Поэтому, пока все смотрели куда-то вдаль, я сунул их за пояс. Хотя наши отношения были немного странными, они все же были значимыми, и поэтому их нужно было добавить в коллекцию! Матриарх не должна была так пристально смотреть на меня. Несмотря на то, что я не мог видеть его сквозь тени, я была уверен, что она была там. Я чуть лучше спрятал трусики за пояс и вздохнул.

— Извини, — наконец сказал я, покраснев, но затем добавил.

— Хотя твои трусики, которые у меня есть, все равно самые лучшие!

Закутанная в плащ фигура сделала шаг назад, как будто она была удивлена, а затем через мгновение исчезла.

— П-почему ты думаешь, что у тебя есть мои трусики?

Я посмотрела на Матриарха:

— Я знаю, кто ты такая…

— Неужели это так? — женщина склонила голову набок, явно забавляясь.

— Ханна, перестань играть в эти игры. Я хочу поговорить со своей сестрой. Я скучал по тебе.

— Ханна… — женщина произнесла это имя с некоторой фамильярностью, словно смакуя его вкус.

— Да, я полагаю, что это имело бы смысл, если бы я была Ханной. К сожалению, для вас это не так.

— … — я не знал, что сказать.

Была ли это просто глупая ложь, которую Ханна сказала, чтобы поддержать иллюзию? Неужели там действительно был кто-то совсем другой? Я не знал, и это меня беспокоило. Я был так уверен, что это она, что даже почувствовал легкий приступ гнева при мысли, что это не она. Если это не Ханна, то где же она? Почему она пряталась от меня все это время? Этот ход мыслей был разрушен мгновением позже следующим высказыванием Матриарха.

— Что касается разговора с твоей сестрой… прости, я не позволю этому случиться. По крайней мере, пока я не буду готова.

Мои глаза метнулись к скрытому под капюшоном лицу этой женщины.

— Так ты знаешь, где моя сестра? Где она?

— Я просто сказала… — женщина вздохнула.

— Она в безопасности… вне твоей досягаемости.

— Вне… моей досягаемости? — выражение моего лица стало дерзким, еще один всплеск гнева пронзил меня.

— Что, черт возьми, это значит? Мне нужна моя сестра!

Женщина резко отвернулась, выглядя взволнованной.

— Конечно, ты хочешь свою сестру, но ведь это не всегда твой выбор, не так ли? Возможно, если бы вы, мужчины, не вели себя всегда так дерзко и импульсивно, у вас не было бы таких проблем с Гневом, как сейчас!

Ее слова, казалось, вырвали меня из моего сосредоточенного состояния. Я поймал себя на том, что с сожалением киваю в ответ на ее слова. Да, здесь можно было поджарить рыбу покрупнее, чем в том месте, где жила моя сестра. Через неделю или около того меня будут судить. Они просто подлили мне еще топлива в придачу. Несмотря на то, что большую часть этой ночи я чувствовал себя жертвой, я оделся как женщина и тайком пробралась в кампус. Мне бы тоже не потребовалось много думать, чтобы связать меня с парнем, который пробрался в общежитие месяц назад. Этот судебный процесс всегда был фарсом, более связанным с общественным мнением, чем любые законы. Я был публичным мальчиком для битья, и они только что поймали меня в очередном скандале, как поп-звезду, которая просто не могла взять перерыв.

— Хорошо… Матриарх, зачем ты позвала меня сюда? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойнее, чем я себя чувствовал.

Матриарх снова повернулась ко мне, казалось, испытывая облегчение от того, что я двигаюсь дальше.

— Я решил, что ВРА слишком далеко заходят. Я здесь, чтобы официально предложить свою поддержку. Не только моя собственная, но и всех первокурсниц.

— А не поздновато ли для этого? — я почесал шею и вздохнул.

— Дело будет рассматриваться меньше чем через неделю.

Она пожала плечами.

— Было бы здорово узнать, что ты тайком пробираешься в кампус. Я бы подошла к тебе раньше. Я подозревала, что у Клариссы есть какие-то секреты, но узнала об этом наверняка только после того, как мои котята заметили переполох на собрании Гнева. Прости, что мы пришли так поздно. Нам нужно было, чтобы Мако подошла первой, иначе мы рисковали бы еще большей конфронтацией с Дибой.

— Хотя я благодарен тебе за то, что ты спасла мою задницу… ГМ… я имею в виду… я не собираюсь возвращаться в школу до окончания судебного процесса… так что…

— Как ты думаешь, ты будешь в безопасности после того, как дело будет закрыто? И это при условии, что дело в твою пользу? В конце концов, ты не благословенный человек, и они не оставят эти обвинения без внимания только потому, что у тебя красивое лицо.

— Я сам разберусь с этим делом.…

— А после… — женщина склонила голову набок.

— Если ты выберешься отсюда с одним лишь шлепком по руке, в Амариллисе будет много сердитых женщин. Хотя Гнев — довольно небольшая группа, число женщин, которые считают, что мужчинам сходит с рук слишком много дерьма, вероятно, составляет почти половину. Они все будут охотиться за тобой, чтобы ты получил наказание, которого тебе не дал суд. В этот момент, поверь мне, ты захочешь, чтобы мои котята были на твоей стороне.

— Если ты хочешь помочь, то помоги. Я не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь… — прищурился я.

— Я не смогу помочь, если не буду знать, что ты делаешь… — прорычал Матриарх.

— Мне нужно постоянно быть в курсе твоих действий.

— Тогда чего же ты просишь?

— Я хочу, чтобы мои лучшие девушки охраняли тебя. Они могут работать под руководством Брук, но я не могу позволить тебе прокрадываться в юбке в женское общежитие.

— Ханна, если ты хочешь защитить меня, просто скажи это! — сказал я, делая шаг вперед.

— Ты ведь моя сестра, верно? Это единственная причина, по которой ты хочешь мне помочь. Ты бы мне сейчас гораздо больше помогла, просто будучи моей сестрой. Мне нужно, чтобы ты была рядом! Мне нужна твоя поддержка!

Некоторое время Матриарх ошеломленно молчала, но потом криво усмехнулась.

— Ханна, опять… неужели? Ты разобьешь женское сердце, если будешь продолжать в том же духе.

— Если ты не Ханна, тогда кто же ты? Кто еще мог бы так много сделать, чтобы помочь мне? — мой голос звучал громко и сердито, но я, казалось, не мог его подавить, хотя Матриарх казалась значительно спокойнее.

— Ты действительно хочешь знать, кто я? — спросила она, слегка дрожа всем телом.

— Тебе это не понравится. Ты можешь даже… возненавидеть меня.

Я недоверчиво посмотрел на нее. Ханна все еще играла в эту чертову игру до самого конца. Или… она говорила правду, и это действительно была не моя сестра. Когда эта возможность наконец начала расти во мне, мои глаза сузились. Я должен был знать правду.

— Кто ты? — требовательно ответил я.

— Ты спросил меня, почему я хочу защитить вас… — сухо сказала она, протягивая руку к горлу и играя с голосовым аппаратом, пока он не отключился.

— Причина этого очень проста. Чувство вины. В последний раз, когда мы виделись, все закончилось плохо. Я была полна гнева и злобы. Я во всем винила мужчин. Я был точно таким же, как эти призраки.

Когда ошейник был снят, ее голос начал меняться, становясь гораздо более женственным. Я узнал ее, но все еще пытаясь взглянуть ей в лицо.

— Кто… — начал я, когда она протянула руку и медленно сняла капюшон.

— Конечно, возможно, я защищала тебя потому, что ты никогда не забудешь своего первого партнера.

Мое выражение лица упало, когда передо мной появилось лицо. Это была красивая девушка со светло-каштановыми волосами и карими глазами. Теперь она выглядела немного старше. На губе у нее был заметный шрам, но это, казалось, не сильно уменьшало ее красоту. Я недоверчиво покачала головой.

— Нет… это невозможно. — я сделал шаг назад.

— Ты… этого не может быть. Ты же мертва.

— Привет, Клиберн. — Тини улыбнулась, потянув за шрам и заставив его побелеть.

Тини была мертва. Моя мать застрелила ее, когда пыталась выстрелить в Ханну. Она умерла у меня на руках! Тини была той женщиной, которая привела меня в этот мир! Она изнасиловала меня, когда мне было всего двенадцать, и именно это изнасилование пробудило меня в этом мире женщин в первую очередь. Этот шрам у нее на губе, если уж говорить о том, кто ей его подарил, то это был я. Я ударил ее. Можно сказать, что это был единственный оставшийся шрам на ее лице, свидетельствующий о мастерстве магии этого мира. Мой единственный вывод заключался в том, что это было что-то, что она намеренно оставила в качестве напоминания.

Увидев ее лицо, я был совершенно потрясен, но, к моему удивлению, а не гневу, я вдруг почувствовал себя счастливым.

— Тини… — не удержавшись, я сделал два шага вперед и поцеловал ее в губы.

— Ммм! — глаза Тини расширились, совершенно потерянные от внезапного поцелуя бывшего врага.

Она оттолкнулась от меня, ее лицо было полно замешательства. Из всех ответов, которые я мог бы дать, узнав, что Тини жива, внезапный поцелуй был, вероятно, самым последним в ее списке. Если бы мне сказали, что Тини все еще жива, я бы никогда не догадался, как отреагирую. Однако в конце концов, увидев ее лицо, я почувствовал, как меня переполняет огромное счастье, и оно было таким сильным, что единственное, что я мог сделать, это поцеловать ее.

— З-зачем ты это сделал? — она выглядела невероятно взволнованной, ее глаза были растерянными, как будто весь ее мир был ложью.

— Прости… когда я увидел тебя живой, меня вдруг охватила радость. — я вытер слезы с глаз, — Это была просто моя коленопреклоненная реакция, я на самом деле очень зол на тебя.

— … — Тинья совершенно растерялась, не зная, как на это ответить, потому что даже когда я сказал, что злюсь, я все еще слегка улыбался.

— Ханна… ты скрываешь Ханну от меня. — сказал я, наконец-то успокоившись и взяв свои эмоции под контроль.

Тини кивнула, делая вид, что ничего подобного не произошло, потому что это было легче понять.

— Ханна где-то здесь. Если бы я ей позволила, она бы сразу побежала к тебе в тот день, когда ты поступил в Академию. Я поймала ее, и мы заключили соглашение. Если она останется в стороне, то я не стану твоим врагом.

— А почему ты выдвигаешь такие требования?

— Хм! Просто потому, что человек, которого я люблю, хочет другого, это не значит, что я готова просто принять его. Мне нужно время!

Я моргнул, совершенно ошеломленный этими словами. Однако они действительно имели смысл. Тини любила Ханну. Как она могла спокойно смотреть, как Ханна бежит в мои объятия? Это, конечно, ранило бы ее на эмоциональном уровне. Может быть, ей просто нужно было какое-то время, чтобы перестать ненавидеть меня или позволить этой идее расти в ней. Итак, именно Тини с самого начала держала нас вдвоем. Каким-то образом, зная, что моя сестра жаждет увидеть меня, но вынуждена не делать этого, я почувствовал удовлетворение в своем сердце. Я мог представить себе разочарованное, надутое выражение лица Ханны, когда она наблюдала за мной издалека.

— Кроме того, Ханна еще не совсем ушла. Эти два преступника Сиф и Брианна — ее подчиненные, а не мои.

Это была еще одна вещь, которая меня удивила. Хотя, подумав об этом, я понял, что эти двое никогда конкретно не говорили, что работают на Матриарха. На самом деле они говорили "Босс" и "матриарх", как будто это были два разных человека! Это было что-то, чего я не замечал до сих пор.

— А как же Миа? — спросил я.

Тинья вдруг споткнулась, когда шла обратно к креслу.

— А как же Миа? Я имею в виду, кто такая Миа?

Я бросил на нее равнодушный взгляд.

— Я не полный идиот, она исчезла вскоре после того, как я переспал с ней. Она была первокурсницей, так что я знаю, что она была бы под твоим наблюдением.

Тини села, вдруг вздернув подбородок и напустив на себя упрямый вид.

— С ней все в порядке. Я держу ее и эту японку в безопасном месте.

— И Айко тоже? — я вскрикнул от неожиданности.

Пока Мия была первокурсницей, так что я, по крайней мере, понимал, что она была связана с этим сумасшедшим культом Тини, Айко даже не ходила в эту школу. В тот момент это было просто похищение! Три девушки, с которыми я спал, и все они были убраны Тини!

— Может быть, если бы ты не ходил вокруг и не обхаживал женщин, мне не пришлось бы ходить сзади и убирать за тобой… — фыркнула Тини.

— Залетела? Они беременны? Даже Айко? Но мы же пользовались презервативом! Н-да ладно тебе! — взволнованно сказал я, делая несколько шагов вперед.

— Тини, я должен их увидеть!

Лицо Тини выглядело несколько взволнованным.

— Ты увидишь их, когда увидишь Ханну! Когда я буду готова!

Я выдал тупое выражение лица, не ожидая, что мне так решительно откажут в этой просьбе. Когда дело касалось Ханны, я понимал ее чувства. Она не хотела видеть, как Ханна убегает со своим братом. Однако какое отношение это имеет к Айко и Мии? Во всяком случае, Тини должна была бы подталкивать мои отношения с Мией и Айко так, чтобы я был ближе к ним и дальше от Ханны. Я действительно не совсем понял, что думает эта женщина.

— Тини? За кого ты меня принимаешь? — спросил я, сокращая расстояние между нами, пока не наклонилась прямо к ней.

— Н-не поймите меня неправильно. Ты же мне совсем не нравишься!

— Нравлюсь? Кто говорит об эмоциях?

— Ты!?

— Хах?

— Хм?

Мы оба смотрели друг другу прямо в лицо, но ни один из нас, казалось, не говорил об одном и том же. Я отстранился, растерянно почесывая затылок.

— Ты… изменилась. — сказал я, выглядя несколько неловко.

Тини фыркнула.

— То, что тебя ударило по лицу, а потом мать твоего любовника застрелила тебя, может так с тобой поступить… у меня было много времени подумать. Твое сердце меняется… как только пуля пронзает его насквозь.

— ….

— Клиберн, у меня есть свои причины держаться за Мию и Айко. Ты можешь назвать их… моей козырной картой.

— Козырная карта? Против меня? — я нахмурился.

— Интересно? — мрачная ухмылка вернулась на ее лицо.

Понимая, что она вряд ли будет более откровенна, еще одна вещь, которую она только что сказала, привела меня в возбуждение.

— Моя мама!

— Хм… а что с ней? — Тини не выглядела довольной.

— Она в тюрьме за то, что убила тебя! Ты должен дать им знать, чтобы я мог освободить ее!

— Пусть она сгниет. — Тини скрестила руки на груди.

— Что ты говоришь? Это же моя мама! — выругался я.

— Эта женщина застрелила меня! Я чуть не умерла. Она пыталась убить свою собственную дочь. Она заслуживает того, чтобы оказаться в тюрьме. Я бы посчитала, что за покушение на убийство мне светит 4 года!

— 4 года… — я покачал головой, — Но она там за неумышленное преступление!?

— Но почему же? Если бы пуля прошла на миллиметр по другой траектории, она не смогла бы спасти мое сердце? Разве чистая случайность — это разница между тем, чего она заслуживает, и тем, чего она не заслуживает? Ей еще повезло, что она забеременела и отделалась таким легким приговором!

— Чушь! — крикнул я в ответ.

— Ты знаешь, от чего мне пришлось отказаться, чтобы получить этот приговор?

Глаза Тини расширились, но я решил, что не хочу объяснять ей это. Я резко отвернулся. Сделку, которую я заключил, я все равно выполню до конца. Именно так я себя и чувствовал. Мне хотелось разозлиться на Тини, но она не ошиблась. Просто потому, что моя мать не была убийцей, это было больше связано со случайностью, чем с какой-либо разницей в ее действиях. Как бы то ни было, четырехлетний срок за покушение на убийство можно считать справедливым. Кроме того, казалось, что рассуждения Тини были немного сложнее, и были другие вещи, которые я не понимал, как в отношении моей матери, так Мии и Айко.

Тини действительно была другой. Дело было не только в том, что ее гнев уменьшился. В ее глазах было что-то такое, чего раньше не было. Это была тонкая вещь, которую очень трудно было описать. Я полагал, что это можно назвать искренностью. Я не чувствовал, что она делает что-то со злостью. Я поймал себя на том, что хочу ей доверять. Даже если бы у меня были сомнения, у меня все равно не было выбора. Я понятия не имела, где сейчас Айко, Миа или Ханна. Мои собственные поиски закончились неудачей. С учетом того, что вся армия первокурсниц была на стороне Тини, было понятно, что мой информационный поток был лишен смысла. Что же касается Тини, то она была всего лишь призраком. Официально мертвая, я даже не мог догадаться, кто ее воскресил. Даже если бы я не был в центре ее оперативной базы, идти против Тини теперь казалось ошибкой.

Учитывая мое положение в школе, Тини появилась как раз вовремя. В данный момент она была моим спасательным кругом. У меня не было другого выбора, кроме как взять ее в союзники. Я оглянулся на Тини, окончательно приняв решение. Она, казалось, заметила перемену в моих глазах и кивнула в знак согласия.

— Очень хорошо, я сделаю это, — сказал я.

— Мы будем работать вместе. Просто пойми, что я хочу, чтобы моя сестра и другие мои женщины вернулись… как только ты закончишь со своим планом.

При этих последних словах лицо Тини слегка вытянулось, но она неохотно кивнула.

— Очень хорошо.

— Итак… как ты хочешь это сделать? — неловко сказал я.

— Скрепить свое согласие рукопожатием?

— Ха? А, ну да… наверное, так и надо. — Тини вдруг опустила глаза и застенчиво сжала указательные пальцы.

— Вообще-то, если это соглашение, которое мы хотим продлить… р-разве оно не должно быть… а-а… к-к-к…

Ее голос затих, а щеки внезапно порозовели. Я почесал затылок.

— Ты имеешь в виду поцелуй?

— Ах! — она снова покраснела и кивнула, стараясь не смотреть мне в глаза.

Я мог только покачать головой. Та Тини, которую я знал, была несколько холодна, так что видеть ее застенчивую сторону было крайне странно. Что же касается того, что случилось с ней, то она действительно изменилась после своего смертельного опыта. Женщина, которая когда-то изнасиловала меня, чтобы извлечь семя, теперь покраснела при мысли о поцелуе. Ну… я не испытывал к ней ненависти.

Я наклонился вперед, прежде чем она успела это сделать. Ее глаза едва успели расшириться, когда мои губы снова прижались к ее губам. В первый раз я действительно не получил удовольствия от этого, так что на этот раз мои губы задержались. Именно тогда я заметил, что ее губы слегка приоткрылись. Мой язык скользнул в ее рот. Она издала удивленный, приглушенный звук у моих губ, но была беспомощна, когда мой язык исследовал ее рот.

Вкус Тини был прохладным и освежающим, скорее мятным, чем сладким. Ее губы не были такими большими и мягкими, как у Мако или Лиры, но в них чувствовалась робость, которая все равно казалась приветливой. Я мог чувствовать шрам на ее губе, но вместо того, чтобы чувствовать себя отвратительно, он, казалось, делал ее губы более интересными для изучения. Я наконец-то расслабился, и наш поцелуй длился, наверное, минуту или около того. Если раньше Тини краснела, то теперь его лицо просто светилось. Она тоже тяжело дышала. Однако, когда она пришла в себя, ее лицо посуровело, и она сузила глаза.

— Кто сказал, что ты можешь пользоваться языком, ты… ты… глупый мужчина!

ПОЩЕЧИНА!

Ах… так вот с чего начался наш союз.

Глава 61

— А что касается твоей коллекции трусиков… — надулась Тиня.

— Ха? А, это… — я неловко оглянулся назад, стоя в дверях.

— Не заполняй ее слишком большим количеством девушек! — она покраснела и отвернулась.

— Этот мир не позволит мне быть избирательным… — криво усмехнулся я.

— Просто позволь мне побеспокоиться об этом! — Тини топнула ногой.

Я медленно кивнул, глядя на знакомую спину Тини с нежной улыбкой.

— Как тебе будет угодно.

С этими словами Я вышел из комнаты. Сиф и Брианна словно материализовались из дыма, сопровождая меня обратно. Это было хорошо, так как я не помнил всех изгибов и поворотов в коридорах, и с такой же вероятностью я мог наткнуться на секцию, за которой следили, и в конечном итоге предупредить весь город о взломе. Все, что мне было нужно, — это такое нарушение, чтобы полностью разрушить все доверие, которое у меня осталось в моем деле.

Две девушки болтали между собой, пока вели меня к трамваю. Я действительно не обращал особого внимания на их разговор, который был о занятиях или о чем-то еще, казалось бы, тривиальном. Трамвай, к которому они меня подвели, охраняла группа первокурсниц, словно желая подчеркнуть мою безопасность. Я сел и помахал девушке на прощание. Некоторые из них краснели или перешептывались друг с другом, хихикая при этом. Между тем, я чувствовал себя немного голым, и не только потому, что на самом деле был практически голым с почти разорванными блузкой и юбкой. Когда я добрался до нижней станции, Брук уже ждала меня там, постукивая ногой.

— Извини… — сказал я, как только вышел из троллейбуса.

Брук подняла руку.

— Не надо.

Я криво улыбнулся, чувствуя себя немного противоречиво. Скорее всего, Брук сейчас чувствовала себя неудачницей. Она не смогла успешно защитить меня. Тем не менее, я также показал себя особенно бесящим парнем, которого нужно защищать. Мне хотелось сказать ей, что я больше не подвергну себя опасности, но я чувствовал, что это было бы просто повторением старой лжи. Я тяжело вздохнул.

— Нам нужно будет обсудить более серьезные меры безопасности, как только закончится судебное разбирательство. То есть если я не окажусь в тюрьме. У этих двух девушек сильная воля, и я им доверяю. При некоторой подготовке они могли бы стать хорошей охраной. — объяснил я.

— А? А мы? — глаза Сифа расширились.

Сначала сердитое выражение лица Брук стало задумчивым, когда она повернулась к двум первокурсницам, которые охраняли меня. Через мгновение она кивнула.

— Приходите завтра в особняк. Ваше обучение начинается немедленно.

— Обучение? Телохранители? Когда мы стали телохранителями? — воскликнула Брианна.

Брук изобразила мрачную усмешку.

— У тебя только один шанс. Я рассчитываю на оперативность. Не испорти все.

— Д-да! — со слезами на глазах ответила Сиф.

— Мэм! — добавила Брианна.

Когда трамвай тронулся, доставляя их обратно на остров, я услышал, что они продолжают разговаривать.

— Н-нас только что призвали в телохранители, Сиф? — Брианна плакала.

— О-он так же плох, как и его сестра! Это работает в семье! — Сиф ответила дрожащим голосом.

Я почесал в затылке и сделал вид, что ничего не слышу, а вместо этого сел в ожидавшую нас машину. Брук тоже села в машину, и мы молча направились обратно в особняк.

Мы вышли очень поздно, и к тому времени, когда мы подъехали к особняку, солнце только начинало подниматься. Я зевнул, чувствуя себя очень усталым после такой долгой ночи. У Брук тоже были мешки под глазами. По крайней мере, мои дни в роли Клариссы закончились. Я не вернусь в школу на следующей неделе. Если бы у меня были планы посещать школу после этого, мне нужно было бы что-то придумать. Возможно, мне придется нанять личного репетитора. Возможно, Диа будет меня учить. По какой-то причине ее имя всплыло у меня в голове первым. С другой стороны, Мако была учительницей, так разве она не должна быть лучшим учителем?

Когда я сонно вошел в дом, думая о таких незначительных вещах, внезапно раздался крик.

— Клиберн, тащи сюда свою задницу!

Мы с Брук переглянулись, но я без дальнейших колебаний направился в боковую комнату, откуда донесся крик. Свет горел, и посреди комнаты стоял Освальд. На нем был костюм с расстегнутой рубашкой. А еще было похоже, что он открыл старый отцовский шкафчик с алкоголем и держал в руках стакан виски. Тетя Роза наблюдала за ним с соседнего сиденья. Она выглядела встревоженной. Когда я вошел в дверь, ее глаза сразу же метнулись ко мне, и она облегченно вздохнула.

— Освальд, — сказал я с напряженным выражением лица.

— На этот раз ты здорово все испортил, не так ли? — прорычал он, возбужденно тряся головой.

— Ты слышал об этом?

— Половина города уже слышала об этом. У меня уже есть зацепка и я знаю, чем завтрашняя газета будет озаглавлена "Обвиняемый насильник одевается как женщина, чтобы еще больше насмехаться над своими жертвами”.

— Все было совсем не так! Это нечестно! — воскликнул я.

— Справедливо? — лицо Освальда исказилось.

— Ты хочешь справедливости? Сколько тебе лет, двенадцать? В этом мире нет честности!

— Вообще-то мне пятнадцать, — я расправил плечи.

Конечно, у меня были воспоминания, которые делали меня намного старше пятнадцати лет, но мне уже не нравилось то, как этот парень заставлял меня чувствовать себя. Я принял решение, которое считал правильным в то время.

— Ты был неуклюж… — пробормотал Освальд, делая глоток.

— Я? Разве не ты велел мне проникнуть в Амариллис и подобраться поближе к Гневу?

— В том-то и штука, что ты крадешься… когда все сделано правильно, тебя не поймают! — Освальд ответил и вздохнул.

— По крайней мере, у тебя был целый месяц. Расскажи мне, что ты узнал.

Я подавила свой гнев, вспомнив, что мама просила меня не отказываться от его помощи. Однако он серьезно разозлил меня. Этот ублюдок мне совсем не нравился. Однако если он смог вытащить меня из этой передряги, то, наверное, оно того стоило. Поэтому я перевел дух и начал объяснять все, что произошло за последний месяц. Я старался не впутывать в это свои личные эмоции. Я сосредоточилась на всем, что заметил в Ребекке или остальной группе. Это оказалось довольно малым количеством информации. Я инстинктивно старался не связываться с Гневом. По уважительной причине, учитывая то, что произошло сегодня вечером, когда я наконец это сделал.

— Гнев готовы на все, чтобы причинить мне боль, даже если они пожертвуют несколькими своими участниками. — на этом я и закончил свой разговор.

— Значит… месяц инфильтрации, и ты ни черта не узнал… — Освальд с отвращением покачал головой.

Я моргнул.

— Ну, что касается этого…

— Ты даже не смог оплодотворить одну женщину, эту цыпочку Мако. Ты вообще можешь называть себя мужчиной? — Освальд сжал кулак.

— Освальд! — Роза уже почти встала, но я остановил ее движением руки.

— Я сделал все, что мог.…

— Все что мог? — Освальд бросил на меня полный отвращения взгляд.

— Скажи мне, что ты сделал все, что мог, когда гнил в тюремной камере! Скажите мне, как это несправедливо, когда правительство выкачивает ваше семя для собственной выгоды. Тогда будет уже слишком поздно! У тебя было две вещи, которые ты должен был сделать, и ты потерпел неудачу в обеих из них. Ты… просто неудачник.

— Он вовсе не неудачник! — голос остановил меня как раз в тот момент, когда я была готова взорваться от гнева.

Я с удивлением обернулась и увидела там знакомое лицо. Это была Лира. Когда она смотрела на Освальда, на ее лице было написано упрямство, но на меня она смотрела встревоженными глазами. Она натянуто улыбнулась мне и шагнула вперед, приближаясь к Освальду.

— Извини, что вмешиваюсь, но в последний месяц я сама пыталась приблизиться к Гневу. — Лира подошла и положила папку на стол рядом с Освальдом.

— Это копия нескольких отчетов и стратегий, которые планирует использовать обвинение. Кроме того, в нем содержится подробная информация обо всех без исключения фигурантах дела об изнасиловании. Она включает в себя их имена, медицинские записи и полицейские тесты. Гнев пытались сохранить этот материал в тайне, отправив всех девочек к одному из магов в кампусе, но мне удалось получить копию.

Хмурый взгляд Освальда рассеялся, и он поднял бровь, начав листать папку. Она была толстой и состояла из нескольких сотен страниц. Это была… именно та работа, на которую я должен был потратить последний месяц. Мне было интересно, почему Лира так часто появлялась рядом с Ребеккой в последний месяц. Теперь я все понял. Она взяла на себя инициативу помочь мне. Внезапно мое чувство к ней начало расти, и я пожалел, что так сильно избегал ее раньше. Лира была не просто красива. Она была компетентна и трудолюбива. Она не стала бы королевой, если бы у нее не было хотя бы этих черт.

— Ну, может, Клиберн и идиот, но у его подружки, по крайней мере, есть хоть капля здравого смысла. — пробормотал он, наконец закрывая папку, прежде чем протянуть руку и погладить Лиру по голове.

— Хотя у тебя были хорошие гены. Ты хорошо справилась, Лира.

В тот же миг мой гнев вернулся от его смелых движений. Более того, Лира, казалось, не хотела его прикосновений, слегка уклоняясь от его руки и бросая на меня сложный взгляд. Мой разум начал колебаться, видя эту странную динамику между ними двумя. Почему он вдруг стал вести себя с ней так фамильярно? Однако, прежде чем мой разум успел сойти с ума от открывшихся возможностей, Лира произнесла два слова, от которых у меня отвисла челюсть.

— Да, отец.

— О-отец! — воскликнул я в полном недоумении.

Освальд усмехнулся мне:

— О, за эти годы я стал отцом многих способных женщин. Мать Лиры — очень богатая деловая женщина. Ей нужен был один из самых лучших и ярких жеребцов. Это, естественно, был я. Конечно, у меня есть связь с Лирой еще и потому, что она приходится сестрой моему единственному сыну Аарону. Не смотри на меня так. Я думаю, ты найдешь, что я был отцом добрых 5 % населения Академии Амариллис. Некоторые из девушек, с которыми ты флиртуешь, несомненно, мои дети.

Время от времени мне приходилось полностью переписывать свое восприятие мира. Это был еще один такой случай. Узнав, что Лира была дочерью Освальда, я определенно почувствовал, как по моему телу пробежали мурашки. Но это действительно был маленький мир. При населении в 1 мужчину на 1000 женщин, вероятно, во всем Амариллисе было только несколько сотен мужчин. В этом случае было бы еще более странно, если бы я постоянно не сталкивался с женщинами, которые были отцами одних и тех же мужчин.

Это также означало, что Лира и Мэдисон были сводными сестрами! Конечно, они обе были голубоглазыми и светловолосыми, а сам Освальд таким качеством не обладал. Тем не менее он, похоже, передал эти гены обоим своим детям. Пока я пытался смириться с этим, Лира подошла ко мне и схватила за руку, обеспокоенно глядя на меня.

— Я так испугалась сегодня, Кли… я так рада, что ты в безопасности. Я не знаю, что бы я делалf, если бы тебя ранили.

В ее глазах была такая нежность, что я не мог больше отвергать их, зная, как тяжело она работала для меня, особенно перед своим отцом. Он пристально посмотрел на нас и через мгновение покачал головой.

— Серьезно, у тебя есть доступ ко мне или к твоему брату, и ты решаешь, что хочешь, чтобы он дал тебе свое семя? Женщины — это действительно загадка. — Освальд нахмурился.

Вместо этого я боролся с гневом, обнимая Лиру и притягивая ее ближе ко мне, так что ее красивая грудь прижалась ко мне. Она покраснела, но не отстранилась. Я изобразил улыбку и с вызовом посмотрел на Освальда. Я только потом понял, что он уже снова смотрит на бумаги Лиры, казалось, совершенно не интересуясь тем, как я ощупываю его дочь. Моя ухмылка быстро превратилась в недовольное выражение. Не то чтобы я хотел, чтобы он запретил мне видеться с его дочерью, но какая-то реакция была бы лучше, чем ничего.

Легкое покашливание за спиной заставило меня обернуться и замереть. В этот момент Мэдисон решила войти в комнату, держа мои руки на краснеющей Лире. Ее волосы были не причесаны, а на лице застыло сонное выражение. Она была также в шелковой пижаме, которая выглядела очень мило и сексуально. Ее глаза остановились на моих руках, обнимающих Лиру так крепко, что я практически ощупывал ее грудь. Выражение ее лица сразу же помрачнело.

— Сестра! — крикнул я, немедленно отпуская Лиру.

Роза тоже наблюдала за этим. Хотя, будучи немного старше, она понимала нюансы этой ситуации. Во всяком случае, она находила эту ситуацию слегка забавной. Идея альфа-самцов была понятием, редко встречающимся в этом мире. Смотреть, как один мужчина пытается перехитрить другого, особенно когда этот мужчина был ее собственным любовником, было довольно мило. Роза находила это восхитительным. Если бы я знал, что она смотрит на меня сверху вниз, как на ребенка, то, вероятно, был бы в еще худшем настроении.

— Ах… Мэдисон, ты уже встала.

— Я слышал этот шум… — Мэдисон скрестила руки на груди, бросив на меня ледяной взгляд.

— Я спустилась посмотреть, все ли с тобой в порядке.

— А… вообще-то, это было нехорошо! — сказал я, пытаясь использовать чувство вины и беспокойства, чтобы смягчить эту ревнивую гримасу на ее лбу.

— Я был раздет кучей губных помад, и они даже пытались сделать мне больно.

— П-правда? — выражение лица Мэдисон стало озабоченным, и я тихо произнесла "ура", что все еще могу так влиять на нее.

— Ты в порядке?

Лира шагнула вперед и кивнула, соглашаясь с моим рассказом.

— Да, они раздели его, и он даже занимались сексом с одной из них, но после того, как он заставил ее кончить, используя свой пенис, ему удалось уйти!

Услышав эти слова, Лира остановилась. Только когда они вышли, она поняла, как неуместно произнесла это, и на ее щеках появился румянец, когда она оглянулась на меня с извиняющимся видом. Я мог бы сказать, что она пыталась помочь, но разум Лиры уже был немного извращен. Я почти забыл, что это была та самая девушка, которая пыталась выйти замуж за проститутку, чтобы дать ей хороший оральный секс. В результате все очки, которые я набрал с Мэдисон, были сожжены в одно мгновение. Выражение лица Мэдисон стало совершенно бесстрастным.

— Угу… — Мэдисон обернулась.

— Я собираюсь вернуться в постель.

— Подожди! — я выбежал и схватила Мэдисон за плечи, поворачивая ее обратно в комнату.

— Прежде чем ты уйдешь. Ты ведь помнишь Освальда, верно?

Она посмотрела на мужчину, который должен был быть ее отцом. В прошлый раз она казалась совершенно незаинтересованной в встрече с ним, так что я не стал настаивать. Однако теперь, когда я узнал о Лире, я почувствовал, что это еще важнее!

— А что насчет него? — она ответила просто, ее голос все еще был лишен каких-либо чувств.

— А ты ничего не хочешь ему сказать? — спросил я, озабоченно глядя ей в лицо.

— Нет.

В этот момент Освальд заметил, что на него смотрят, поэтому он поднял глаза и встретился взглядом с Мэдисон. Если кто-то и говорил, что родитель всегда узнает своего ребенка, то это никак не относилось к данной ситуации. У него не было ни капли уважения к моей дорогой сестре.

— Освальд, ты знаешь, кто эта девушка? — спросил я, пытаясь продвинуть эту ситуацию вперед.

Даже если Мэдисон скажет "Нет", у нее все еще есть живой отец. Было важно, чтобы они хотя бы обменялись друг с другом словами. Если он умрет, а она никогда не говорила с ним, это будет слишком печально.

— Она твоя сестра, Мэдисон? — спросил Освальд.

— Мы уже встречались однажды.

— Нет, я имею в виду, когда ты впервые переспал с Мор-мамой… она забеременела от тебя. Мэдисон была тем ребенком. Мэдисон — твоя дочь! — объявил я, торжествующе ухмыляясь.

Освальд поднял бровь.

— О…

Это был единственный ответ, который он дал. Он тут же отвел взгляд от Мэдисон и больше не оглядывался. Она также казалась полностью удовлетворенной этим ответом, начиная снова поворачиваться, чтобы выйти из комнаты. Мое лицо вытянулось. Когда они впервые встретились, я предположил, что он просто не узнал Мэдисон, а она не хотела выставлять себя на всеобщее обозрение. Теперь я понял, что они никогда не хотели знать друг друга!

— И… что ты об этом думаешь? — требовательно спросил я, пытаясь форсировать это воссоединение.

— Хм… — Освальд покачал головой.

— Я думаю, что этот ублюдок Ной взял на себя ответственность за мою беременность. Этот ублюдок лгал и наживался на моих победах.

Я моргнул, совершенно сбитый с толку его безразличием. Вместо того чтобы сдаться, я взглянул на Лиру.

— Лира здесь тоже его дочь. Это сделало бы вас сводными сестрами!

Лира вежливо кивнула.

— Очень приятно познакомиться, Мэдисон. Я много слышала о тебе.

— … — Мэдисон лишь тихо кивнула в ответ.

И это все? Там не было никакой радости или волнения. Эти женщины, похоже, совсем не стремились узнать, что они сводные сестры! Они могли бы узнать, что у них обоих был день рождения в один и тот же месяц, если бы не удивление на их лицах. Хотя Лира реагировала больше, чем Мэдисон, казалось, это было больше связано с желанием сделать меня счастливым и признать Мэдисон еще одной девушкой в моей жизни.

Я знал, что слышал о том, как несущественно быть сводными сестрами, но мне потребовалось увидеть это воочию, прежде чем он наконец щелкнул для меня. Я мог только с недоверием смотреть на этих женщин, у которых был один отец, но которые совершенно не заботились о своих родственниках. Сводная сестра почти ничего не значила для женщины в этом мире. Более того, дочь почти ничего не значила для отца. Возможно, вид Освальда, гладящий Лиру по голове, дал мне ложную надежду, что он тоже будет заботиться о Мэдисон.

Он сам все объяснил. Лира была сестрой его сына Аарона. По крайней мере, мужчины имели некоторую привязанность к своему наследнику мужского пола. Увидев это, я немного помрачнел.

— П-почему тебе все равно? — мой голос прозвучал слабо, в глазах появились слезы.

Это, наконец, заставило Мэдисон повернуть голову, немного беспокойства исказило черты ее лица.

— Клиберн?

— Вы же сводные сестры. Даже если вас будет пятьдесят, кому какое дело. Вы связаны кровными узами. Неужели тебя это совсем не волнует?

Лицо Мэдисон стало сложным, а глаза Лиры расширились, потому что она никогда раньше не слышала от меня подобного.

— А он твой отец… мой уже умер. Даже если у него будет 500 детей, 1000 детей… неужели тебе все равно… хоть немного?

Освальд тоже поднял голову и увидел, что в комнате воцарилась странная атмосфера. Все были немного ошарашены моими словами. Причина была в том, что таков был здравый смысл этого мира. С таким же успехом я мог бы спросить, почему вода должна быть мокрой. Для этих людей сводные сестры не имели никакого значения. Дочери не имели значения. Это было настолько нормально, что я казался странным.

— Лира, Мэдисон, — я положил руку на плечо каждой из женщин.

— Я не хочу, чтобы мои дети росли одни.

— Хорошо? Когда у нас будут дети, мы все будем растить их вместе. Вот почему вам двоим нужно уметь ладить! Вы не просто сводные сестры, вы моя семья. Вы — семья друг друга. Так что я не позволю тебе отдаляться. Роза, Ханна, Миа, Айко, Брук… все вы, девочки, имеете место в моем сердце, и только оставаясь рядом со всеми вами, я обрету покой!

Ахнула лира.

— Ты имеешь в виду, что мы можем его взять?

Я молча кивнул.

— Лира, у меня будет ребенок от тебя.

— Я не думаю, что смогу… мы уже пытались. — Мэдисон посмотрела вниз.

Я протянул руку и приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела на меня.

— Мы вместе, как одна семья. У нас будет ребенок. Вместе! И мы поднимем его вместе.

Освальд и Роза наблюдали за этой сценой. Роуз слегка улыбнулась, в очередной раз вспомнив, что я совершенно не похож ни на одного мужчину, которого она когда-либо встречала. На лице Освальда застыло непроницаемое выражение. Он никогда раньше не слышал, чтобы человек нес такую чушь. Однако он также заметил выражение лиц этих девушек. Когда они смотрели на меня, в их глазах что-то было. Освальд за свою жизнь переспал с сотнями и тысячами женщин, но ни одна женщина никогда не смотрела на него так, как эти женщины смотрели на Клиберна.

Впрочем, он уже видел нечто подобное раньше. Это был взгляд, которым мать одаривала своего ребенка вскоре после рождения. Раз или два он из любопытства наблюдал за рождением нескольких своих детей. Каждый раз, когда мать держала ребенка на руках, она смотрела на них именно так. Как это называется, любовь? Эти его дочери смотрели на Клиберна с любовью. Когда все трое обнялись, по причинам, которые он даже не мог понять, Освальд почувствовал укол ревности.

— А как же я? — раздался голос из-за спины троих обнимающихся людей.

Спина Клиберна напряглась, когда он повернулся к двери, увидев еще одну женщину, стоящую там и наблюдающую за ним, обхватив руками других женщин. Женщина, стоявшая там, была не кто иная, как Мако.

— А сегодня утром телохранители всех впускают? — недоверчиво переспросил я.

— Брук впустила меня, — объяснил Мако.

— Я хотела посмотреть, все ли у тебя в порядке после вчерашнего вечера. Я получила большую часть истории от студентов. Я хочу извиниться за поведение Дивы. Это не оправдывает ее, но у нее была некоторая травма во время ее собственного пребывания в Амариллисе, которая привела к ее… неортодоксальным взглядам на мужчин.

— Мако? — Освальд взглянул на женщину, стоявшую в дверях.

— Это вы обвинили Клиберна в изнасиловании!

— Ммм… — Мако кивнул, как будто это был простой факт.

— Я больше не верю, что Клиберн был моим насильником. Я видела достаточно, чтобы знать, что правильно, а что нет. Я хотел бы ему помочь.

Освальд фыркнул:

— Единственная помощь, которую ты можешь ему оказать, — это забеременеть от него.

— Д-да… я знаю… — она отвела взгляд, и на ее темно-оливковой коже появился румянец.

— Не заставляй меня говорить это.

Глаза Освальда широко раскрылись, на его лице появилось неподдельное изумление. Для него я, казалось бы, ничего не делал весь этот месяц, кроме того, чтобы бездельничать, но внезапно все упало мне на колени. Если эта женщина придет добровольно, предложит забеременеть моим семенем… это можно считать чудом. Освальду пришлось снова посмотреть на меня, но он просто не мог этого видеть. Он видел во мне полный беспорядок. Так почему же эти женщины оказались здесь? Неужели это все та чушь, которую я говорил раньше? Для такого нормального человека, как Освальд, эта ситуация была слишком странной.

— Мако…

— Я уже делала тебе предложение, но ты так и не вернулся и не закончил работу, — тихо сказала Мако.

— Я ждала тебя здесь.

Внезапно все глаза в комнате снова обратились на меня. Я слегка кашлянул, чувствуя смесь стыда и смущения. Не то чтобы Мако не была красивой женщиной. Однако она также была учительницей и в настоящее время является частью обвинения в том, что я изнасиловал ее.

— Я… не вернулся. — я вздохнул.

— Я не хотел, чтобы ты забеременела таким образом.

Мако склонила голову набок, напустив на себя растерянный вид. Это повторили Мэдисон и Лира, которые тоже наблюдали за происходящим. Только у Розы, казалось, было немного понимания в глазах, возможно, она провела большую часть времени со мной лично и знала меня лучше всех.

— Что ты имеешь в виду? — потребовала ответа Мако.

— Если бы я сделал тебя беременной только для того, чтобы помочь моему испытанию, тогда я был бы ничем не лучше любого другого мужчины. — глаза Освальда расширились, и он раздраженно фыркнул, но я не обратила на него внимания.

— Если у нас будет ребенок, я не хочу, чтобы это было по какой-то эгоистичной причине. Я уже решил, что не люблю ломтики. Мне не нравится использовать своих детей для того, чего я не хочу. Если у меня будет ребенок от Мако, я хочу, чтобы это было так, потому что я хочу провести остаток своей жизни с Мако.

У Мако отвисла челюсть, она выглядела немного ошеломленной моими словами. Остальные девушки, казалось, тоже были шокированы. Только Освальд закатил глаза, словно не обращая внимания на мое заявление как на пустую болтовню.

— Клиберн…

— Мако, я хочу, чтобы ты родила ребенка, когда будешь готова, с тем мужчиной, к которому ты готова. Я не хочу этого из-за какого-то чувства вины или долга.

— Хорошо? — я тяжело вздохнул, наконец-то избавившись от своих мыслей.

Я избегал Мако, и это было именно потому, что я не знал, что я чувствую к ней. Мако предложила мне свое тело, но готов ли я сделать еще одного ребенка? С Мэдисон все было просто. Я знал, что люблю ее. Я знал, что она любит меня. Мы собирались остаться вместе. С Мако, у нее была своя работа, свой дом и своя жизнь. Ничто не связывало нас вместе.

— Понятно… — медленно произнесла Мако, словно обдумывая слова, слетевшие с моих губ.

— В таком случае я уже все решила.

— Хм? И что же ты решила? — с любопытством спросил я.

— Клиберн, я хочу от тебя ребенка.

— Мако, как я уже сказал…

— Если тебе нужны обязательства, я уйду с работы. Я останусь дома в этом особняке. Я выйду за тебя замуж. Или буду работать твоей горничной. Или… я даже стану твоим рабом. — я был ошеломлен, увидев слезы в глазах Мако.

— Клиберн. Я уже все решила. Мое сердце, мое тело, мой разум… я твоя!

Глава 62

— Мако…

— Серьезно? — крикнул Освальд.

— Ты что, собираешься за этим панком гоняться?

Мако бросил на Освальда недовольный взгляд.

— Не смотри на меня так. Я тщательно обдумала свои варианты. Теперь, когда я потеряла девственность, я должна родить ребенка прямо сейчас, иначе у меня никогда не будет такой возможности.

— И все же, разве ты не должна быть заинтересована в том, чтобы переспать с мужчиной, более подходящим для твоего возраста? — спросил Освальд.

— Более подходящим мужчиной? Ты хочешь сказать… — Мако поднял бровь.

— Таким как ты?

Освальд без колебаний кивнул.

— Ну конечно! Я очень популярный жеребец. Мои цифры говорят сами за себя. Коэффициент фертильности 92 % и в среднем 5,3 женщины в месяц.

— Хм… Когда ты описываешь эту статистику, это очень интересно слушать. — отстрелила Мако.

— Интересно? Мы говорим о продолжении рода. Какой интерес нужен девушке? — пренебрежительно ответил Освальд.

— Романтика? Любовь? — Мако приподнял бровь, выглядя несколько удивленной.

Лицо Освальда стало выражать недоверие, как будто эти самые понятия казались ему глупыми. Однако, прежде чем он успел что-то сказать, я вмешался.

— Что ты делаешь, Освальд? Разве не ты посоветовал мне сделать Мако беременной? А теперь ты, кажется, советуешь ей сказать нет!

Освальд покачал головой.

— Эй, это совершенно другая ситуация.

— Разве?

— Тогда я говорил тебе, чтобы ты изнасиловал ее и сделал беременной. Если ты толкнешь ее вниз и заставишь, она мало что сможет с этим поделать. Любой бы счел это нормальным. Однако, если учитель вдруг гонится за таким учеником, как ты, как я могу не видеть в этом ничего странного!

— Если это твой способ спросить, есть ли у меня другой мотив, — фыркнула Мако.

— Уверяю, что нет!

— Клиберн, я советую тебе держаться подальше. — Освальд фыркнул.

— Когда дело доходит до продолжения рода, я должен сказать, что женщине нельзя доверять!

На моем лице застыло сложное выражение. Даже такой человек, как Освальд, казалось, не мог избежать того, чтобы здравый смысл этого мира загрязнял его взгляд на вещи. Мужчины и женщины зависели друг от друга, но не могли доверять друг другу. Мужчины сражались за свою долю, а женщины — за семя. Так уж устроен этот мир, но даже сейчас я не мог заставить себя привыкнуть к нему. Я обнаружил, что все это было уродливой системой. Все эти красивые женщины вокруг меня, которые поддерживали меня, только показали мне, что я был прав в этом. Я могу доверять этим женщинам. Я хотел быть человеком, которому они тоже могли бы доверять.

— Освальд, Мако…

— Я принесла контракт Лилит. — вмешалась Мако, вытаскивая из сумочки пачку бумаг.

Но что меня остановило, так это внезапное потрясение на лицах Роуз и Освальда. Освальд быстро повернулся и подошел к ней, выхватив бумаги из ее рук.

— Серьезно? Ты принесла один из них? — Освальд нахмурился.

— Это архаично. Мако… ты же не можешь всерьез говорить об этом!

Мако расправила плечи и решительно посмотрела на меня, прежде чем кивнуть.

— Именно это я и предлагаю в качестве своего куска. Я предлагаю подписать контракт Лилит.

— Как ты вообще умудрился сделать такую штуку? — Освальд пролистал листки бумаги, его глаза расширились.

— Это табу высшего порядка. Даже для того, чтобы взглянуть на дизайн, требуется очень высокий допуск в правительстве. Ты уверена, что это реально?

— Я подтвердила его подлинность. — Мако пожал плечами.

— Это была просто случайная встреча. Одна женщина, которая однажды помогла мне на моем пути.

Глаза Освальда вспыхнули.

— Не хотите ли сообщить подробности?

Мако криво усмехнулась.

— Я не смогу сказать тебе то, что ты хочешь знать. После того, как я узнала, что я асеед, я пошла на многое, чтобы узнать, как вылечить мою болезнь. Я столкнулась с таинственной женщиной в глубине какой-то библиотеки. Это было очень глупо. Она была невысокого роста и не могла дотянуться до верхних полок, поэтому я помогла ей. Она сказала, что хочет отплатить мне тем же. Я упомянула, что я ассед, и тогда она сунула мне в руки этот контракт. Она сказала, что если я хочу открыть истину магии, то должна полностью подчиниться мужчине, и сказала, что только подписав контракт Лилит, я смогу вернуть свою магию.

— Это… — Освальд беспомощно покачал головой.

— Я знаю… я тоже думала, что это безумие. Вот почему контракт был отложен. Я действительно отнесла его к надежному высокопоставленному спеллману, который подтвердил, что это было реально. Я подумал, что когда-нибудь смогу продать его музею. А потом… я потеряла девственность и встретила Клиберна, еще одного асееда…

На этот раз послышалось несколько вздохов. Роза даже встала со своего места, пристально глядя на меня. Я даже не потрудился сказать кому-нибудь из них, что я ассед. Это была небольшая деталь, которую я не считал нужным говорить. Однако все они смотрели на меня с удивлением.

— Так ты асеед? — спросила Лира, прикрывая рот рукой.

— Ну и что? Что? Ну и что из этого? — я не хотел огрызаться, но выражение их лиц заставило меня почувствовать себя неловко.

— Ничего страшного, дорогой. — Роза впилась взглядом в двух сводных сестер, заставив их тоже закрыть рты.

Я нахмурился, не желая позволить им просто игнорировать то, что я должен была знать. В том, как они смотрели на меня, было слишком много шока и жалости, чтобы быть простым делом. Как раз в тот момент, когда я собиралась потребовать ответа, которого искала, Освальд заговорил:

— Мужчины и женщины примерно равны в магической силе. Большинство неграждан никогда этому не учатся. Однако в высшем обществе существует мнение, что магическая сила совпадает с плодородием. Быть асеедом — это примерно то же самое, что заявлять о своем бесплодии. Для женщины это позор, но мало кто из мужчин утруждает себя расспросами, так что все еще можно завести мужчину и забеременеть. Эти женщины никогда не признают потом, что они асееды, хотя только увековечивают миф. Хотя для мужчины…

— Плодородие-это все… — закончил я его рассуждения.

— Но у меня уже двое детей, и, возможно, скоро будет еще больше.

— Это все было до твоего испытания на асееда, — мягко объяснила Мако.

— Любой, кто узнает, что ты был асеедом, предположит, что вы сожгли семя во время первого использования.

— М-мы так и не смогли забеременеть. — Мэдисон шагнула вперед и заговорила.

— Мы пытались весь месяц.

— Это вовсе не обязательно что-то доказывает. — нахмурился Освальд.

— Беременность иногда может длиться несколько месяцев. Это не обязательно означает, что он импотент.

Я опустил голову и сжал кулак. Импотент. Эти слова снова подняли их уродливую голову. У меня уже было, наверное, целых четверо детей. В моем старом мире я был бы счастлив иметь так много детей. На самом деле, я мог бы подумать, что это слишком много. В этом мире для меня это был смертный приговор. Настроение в комнате стало мрачным. Мия забеременела от меня с первого раза, а Айко даже с презервативом! Однако Эштон не забеременела, как и Мэдисон. После того как я понял, что ассед — никого. Это была Мэдисон, которая положила руку мне на плечо, чувствуя, как мое тело слегка дрожит, она обняла меня со слезами на глазах.

— Все в порядке… мы будем продолжать попытки. — Мэдисон пыталась меня успокоить.

— Я… я все равно отдам свою девственность Клиберну. — Лира, которая молчала с момента объявления, подняла кулак.

— Даже если он… я все равно хочу попробовать с Клиберном!

Роза кивнула:

— Ты уже подарил мне прекрасную дочь, как же я могу уйти сейчас?

Несколько мгновений я молчал, а потом поднял глаза на Освальда.

— Вы сказали… что женщины — асееды все еще способны иметь детей?

— У женщин… да… может быть… как я уже говорил, мало кто из женщин признает, что он асеед. — Освальд вздохнул, а затем его взгляд резко остановился на Мако.

— Аседед… кто — нибудь еще знает об этом?

Мако печально кивнула головой.

— Я не заносила это в медицинскую карту, но овердрафт засвидетельствовала Диба Моник. Так же поступили Ребекка, Брук и половина магического класса. Хотя в то время они думали, что он был Клариссой…

Освальд вздохнул.

— Черт побери, Клиберн, ты должен был упомянуть об этом раньше… если станет известно, что он ассед, наш самый большой козырь исчезнет со стола.

— Это все слухи и предположения, хотя… — заговорила Роза.

— Если Мако не оставила никаких записей об этом, то утверждение, что он асеед, — просто слепое обвинение.

— Если ей понадобятся записи, она просто сфабрикует их. Если она поверит, что он асеед, они могут заставить его пройти тест, и если он его провалит, тогда…

— Почему же ты не сказала мне об этом раньше? — спросил я, свирепо глядя на Мако.

Она опустила голову.

— Мне очень жаль, но это была моя ошибка. Я все еще подозревала, что это ты меня изнасиловал, и поэтому все еще злилась. Какая-то часть меня не хотела в это вдаваться. Ты выглядел таким подавленным из-за невозможности использовать магию, что я не хотела навлекать на тебя мысли о бесплодии. Во-вторых, я думала, что ты родился асеедом, а это означало, что твои дети доказывали вашу фертильность. Зная теперь, что ты изо всех сил пытаешься сделать Мэдисон беременной, я уже не так уверена.

Мако действительно выглядела огорченной. Ее глаза слегка заплакали, а лицо покраснело. При этих словах мое отношение начало смягчаться. Я был зол, но не на одну из здешних женщин. Это должна была быть моя вторая жизнь. Как я могу снова стать импотентом? Почему моя жизнь была так жестоко несправедлива? Я верил своим девочкам, когда они говорили мне, что останутся со мной… но я также верил и своей жене. Сколько еще пройдет времени, прежде чем Мэдисон или Лира решат рискнуть с первым же мужчиной, который им это предложит?

Черт возьми, Освальд был тут как тут. Возможно, именно он в конечном итоге оплодотворил мою сестру, выполнив работу, которую я не могу сделать. Это еще больше испортило настроение в комнате. Хуже всего было то, что я никогда не мог даже объяснить этим девочкам, о чем я думаю. Возможно, единственной женщиной, которая могла понять это, была Ханна, и она была занята бог знает чем.

— Это серьезно повредит нашему делу. — Освальд вздохнул.

— Правительство любит искать возможности арестовать мужчин и превратить их в распределителей спермы. Я не сомневаюсь, что они будут настаивать на вынесении обвинительного приговора. Они проверят тебя, и если это правда, они просто обменяют тебя в другую страну, и если слухи ложны, у них есть еще один дозатор спермы. Именно так они и поступили бы.

— Значит, ты понимаешь, почему я пришла сюда с контрактом Лилит, — нетерпеливо заговорил Мако.

— Мы должны завершить контракт, а потом займемся сексом. Я не случайно решила приехать сегодня. Я проверила свой календарь. Сегодня я нахожусь в самом плодородном состоянии. Если контракт сработает, то, возможно, у меня будет больше шансов забеременеть, чем у любой другой женщины. Возможно, двое асеедов смогут сделать ребенка по контракту Лилит. По крайней мере, мы должны попытаться сделать это сами.

— Я все еще не понимаю. — вмешалась Лира.

— А что такое контракт Лилит?

Освальд посмотрел на Розу, явно не желая объяснять ей ничего подобного. Роза была очарована историей и очень много знала о подобных фактах. Она взволнованно шагнула вперед, а затем начала говорить, прочистив горло.

— Давным-давно женщины были единственным полом на этой планете. Мужчины были уничтожены вместе с демонами Божьим потопом, и мир поддерживал себя в течение многих эпох, купаясь в водах жизни. Однако две вещи, казалось, происходили одновременно. Одним из них было рождение Сына Божьего, благословенного мужчины. Вторым было возвышение повелителя демонов, Лилит.

— Это священное писание. — пробормотал я себе под нос, вспоминая сказку, которую много лет назад прочитал в качестве подарка на день рождения от моей матери. То, как это объяснялось в книге, казалось мифом, но Роза говорила об этом так, словно это была история.

— Да, это история происхождения женского греха и 1000-го проклятия. Однако все это пришло позже. Первым пришел повелитель демонов и ее армия монстров. Благословенный мужчина сделал себя известным миру, и он собрал 12 учеников. Он возглавил атаку на замок повелителя демонов и в конце концов заставил повелителя демонов подчиниться ему.

— Вот тут все начинает немного расплываться. Хотя было известно, что благословенный человек стал отцом шести дочерей и шести сыновей от своих апостолов, никогда не было ясно, что случилось с повелителем демонов. Есть ли у нее дети? Некоторые утверждают, что королева была повелительницей демонов, но лишь немногие действительно верят в это. Наиболее распространенным является мнение, что у Лилит была дочь от благословенного человека. Некоторые даже верят, что эта линия существует до сих пор!

— Хм… хватит балаганить… — проворчал Освальд.

— Просто скажи им то, что они должны знать.

Роза закатила глаза и продолжила:

— Повелитель демонов был магически слишком силен, и апостолы отказались принять ее. Таким образом, чтобы умилостивить своих женщин, благословенный человек заключил договор. Повелитель демонов, который влюбился в благословенного человека, подписал этот контракт кровью, который связал ее власть с ним. После этого он стал известен как контракт Лилит.

— На протяжении многих лет другие копировали и повторно использовали контракт. Он стал довольно популярным в различных точках, но всегда имел одно преобладающее ограничение. Он действовал только между мужчиной и женщиной. Он может быть написан так, чтобы функционировать в любом случае, но в конце концов, одно подчиняется другому. Существует аналогичный брачный контракт, который менее однонаправлен. Многие люди думают, что брачный контракт был основой для контракта Лилит. Что касается брачных контрактов, то ваша мать была единственной женщиной, которую я знаю и которая когда-либо подписывала их.

— Что касается контрактов с Лилит, то они в конце концов стали табу. Хотя нет никакого официального закона, который говорит, что человек не может подписать его, они искренне осуждаются независимо от того, в каком направлении они идут. Если вы решите сделать это, вам придется держать это в секрете.

Я покачал головой, пытаясь собрать всю эту информацию, но все равно получалось немного коротко.

— Я все еще немного растерян. Что конкретно делает контракт Лилит?

Роза поправила очки.

— Хм? Это магически обязывающий контракт. Это создает связь между двумя людьми. Предлагая свою силу другому, они связывают их, да такое хорошее слово…

— Их души. — в разговор вмешался голос Освальда.

— Это контракт души. Ее разум, ее тело, все… будет твоим. Ты хочешь знать, что это такое? Это рабство. Мако… только что предложила тебе свою душу!

Мой рот открылся от изумления, и даже Лира и Мэдисон выглядели испуганными. Только Роза вздохнула и перевела взгляд на Мако. Вместо того чтобы отступить, Мако кивнул и сделал шаг вперед.

— Я уже об этом подумала. Я решила, что Клиберн должен быть тем мужчиной, который родит мне ребенка. Возможно, я бесплодна. Я определенно не забеременела в первый раз от мальчика по имени Бен. Вы не можете полностью доверять мне, поэтому я предлагаю этот контракт. Может быть, эта женщина не была сумасшедшей, может быть, есть какая-то синергия между хозяином и его рабом, которая позволяет нам иметь ребенка или, еще лучше, позволяет нам использовать магию. Это моя надежда, и именно поэтому я решила приехать.

— Даже если она забеременеет сегодня вечером, тот факт, что он асеед, все равно будет частью дела. — вздохнула Роза.

— Тогда в чем же будет смысл?

— Это будет доказательством. — Освальд щелкнул пальцами.

— Как ты уже сказала, это все слухи. Если мы сможем поставить перед судом женщину, которая была беременна после этого инцидента, мы поставим под полное сомнение заявления Дибы Моник. Если она попытается настоять на этом, мы можем по существу подавить ее аргумент, прежде чем он куда-нибудь пойдет.

Мако криво улыбается Освальду.

— Значит ли это, что ты наконец-то одобряешь меня?

Освальд вздохнул и посмотрел на меня.

— На этот раз сделай свою работу, хорошо? Я не знаю, что эти сумасшедшие женщины видят в тебе такого, что заставило бы их пойти на все, чтобы подписать контракт с Лилит, но ты должен быть рад, что в твоей жизни есть сумасшедшие женщины, иначе я бы сказал, что ты уже мертв.

— Спасибо… я думаю.

— Я собираюсь переварить эту информацию. — он поднял пакет.

— Сделай ей ребенка, если сможешь, а потом отдохни до суда. Будь там вовремя, и убедись, что у тебя есть надлежащая охрана.

— Да. — я кивнул.

— И… спасибо, Освальд… я серьезно.

— Это… для твоего отца. — Освальд вздохнул.

— Ты напоминаешь мне его… немного. Я подтолкнул его к нескольким ошибкам. Это просто мой способ наверстать упущенное.

Я мрачно наблюдал, как он повернулся и вышел из комнаты. После того, как он вышел, казалось, что пузырь был проколот.

— Наверное, мне пора в постель. — Мэдисон потянулась.

— Ах, ах… мне тоже! — Лира слегка подпрыгнула.

— Если я не вернусь домой в ближайшее время, брат снова будет меня искать. Он действительно иногда слишком много делает.

Роза подошла и слегка обняла меня.

— Я пойду проведаю наших дочерей. Не засиживайся допоздна.

Я моргнул, когда понял, что все девушки убираются из комнаты, кроме Мако. Это означало, что я и Мако должны были… правильно. Нам нужно было провести церемонию. Этот магический контракт не собирался заключаться сам по себе, верно? За этим последует… беременность учительницы в моей школе. Я только криво усмехнулся, когда меня осенила одна мысль. Подожди… магический контракт?

— А! — я издал звук, заставивший трех женщин остановиться в дверях.

— Если это магический контракт, и мы оба нуждаемся в помощи, не означает ли это, что мне понадобится кто-то, кто может использовать магию, чтобы помочь?

Роза выглядела так, будто собиралась что-то сказать, но это была Мако, которая потянула меня за руку и заставила посмотреть на нее.

— Магические контракты почему-то работают иначе, чем руны. Непонятно почему, но если мужчина и женщина подписывают его, овердрафт не возникает. Это верно, когда ассед и ассед связаны контрактом. Хотя это не было должным образом проверено. Контракты остаются одной из немногих магических вещей, которые асеед может делать без помощи внешних сил.

— О… — просто ответил я, выдавив из себя улыбку.

Это все решило, но я все еще колебался. Все это событие почему-то показалось мне странным. Я не хотел оставаться наедине с Мако. Внутри меня был какой-то страх, который я не мог понять. Роза уловила мой дискомфорт и быстро поняла мою нерешительность. Она одарила меня нежной улыбкой. Возможно, она знала меня лучше, чем я сам, потому что сразу же проникла в суть проблемы, которую даже я сам не понимал.

— Клайберн, не волнуйся так сильно. — Роза улыбнулась.

— В тот день, когда я решила отдать мужчине свое сердце, я знала, что твои обязательства потребуют от тебя быть с другими женщинами. Я не верю, что ты делаешь это из эгоизма или из-за отсутствия контроля. В последующие годы у тебя будет много любовниц. Возможно, сотни. Некоторые женщины будут рожать тебе детей, имена которых ты не помнишь. То, что ты стараешься, делает меня счастливой. С контрактом Мако будет в твоей жизни столько, сколько ты захочешь. Признаюсь, я немного завидую тому, что она получит эту связь с тобой, но я также понимаю, какую жертву она приносит. Короче говоря, не думай, что то, что вы делаете, каким-то образом изменит мои чувства к тебе. Ты отец моих детей, и мое сердце не дрогнет, несмотря ни на что.

Мэдисон шагнула вперед, следуя примеру Розы.

— Ты и мой брат. Мы росли вместе, и ты не проявлял ко мне ничего, кроме доброты, хотя есть и другие братья, которые, возможно, отвернулись от меня, узнав, что я не была их полной сестрой, ты держался рядом со мной и преследовал меня, когда я была самой уязвимой. Я тоже тебя люблю. Я — если этот контракт поможет ей забеременеть, то я тоже хотела бы заключить его!

— Не будь такой опрометчивой, девочка… — упрекнула Роза Мэдисон, отчего ее щеки покраснели, но она твердо стояла на своем, не отступая от того, что сказала.

Ее действия заставили мое сердце наполниться уважением и восхищением. Эти женщины действительно были сильнее меня. Не все мои воспоминания соответствовали образу жизни в гареме. Моя жена изменила мне, и это убило меня. Ходить вокруг да около и спать с другими женщинами было немного похоже на измену. Хотя я и обошел это мысленно, держа женщин отдельно друг от друга, это было уже не так. Дело дошло до того, что мои женщины видели меня с другими женщинами, и мне нужно было привыкнуть к этому факту. В конце концов, мы должны были бы начать создавать расписание, где я с каждой по очереди или что-то в этом роде. Если бы ситуация была обратной, я не был уверен, что смог бы это сделать.

Наконец Лира вышла вперед.

— Клиберн… когда ты вернешься в школу, тебе придется проводить со мной больше времени. Я держалась на расстоянии из уважения к тебе и другим женщинам, но я отказываюсь оставаться позади! Я даже не скажу, что мои чувства к тебе не изменятся. Мои чувства к тебе, кажется, только растут, чем больше я тебя знаю. Поэтому я просто хочу знать тебя и иметь место в твоем сердце, как эти другие женщины!

Речь Лиры ошеломила меня и других девушек. Ее глаза были закрыты, и она покраснела, когда наконец закончила. Я расплылся в улыбке, слова этих женщин наконец-то избавили меня от страха и тревоги.

— Лира, у тебя уже есть место в моем сердце, — просто ответил я.

— Будь готова, потому что как только я уложу Мако, я приду за тобой!

Лира издала звук удивления, слегка дрожа. Мэдисон и Роза искоса посмотрели на меня. Я рассмеялся и потер затылок. Наверное, я немного перегнул палку, но я говорил серьезно. Три женщины в последний раз пожелали мне спокойной ночи и ушли, оставив меня наедине с Мако.

— Может, пойдем в мою спальню? — спросил я, чувствуя себя немного нервно.

Это звучало странно, но вне семьи Мако была первой взрослой женщиной, с которой я спал в этом мире. Все остальные женщины, с которыми я был, были семнадцатилетними или моложе. Они были молоды, ребячливы и немного безответственны. Мама и тетя не считались, потому что они были семьей, и поэтому слово "взрослый", казалось, не относилось к ним в частности. Так же было и с Верис, она заботилась обо мне и своей дочери, которую она привела в наш первый сексуальный контакт. Таким образом, я почувствовал некоторое давление со стороны Мако, которого не чувствовал раньше. Она была женщиной, а я все еще находился в теле пятнадцатилетнего мальчика.

Ноги у нее были длинные, зад круглый и тугой. Ее тело, несомненно, было телом взрослой женщины. Я мог только вздохнуть, когда привел ее в свою комнату. Меня спасло только то, что она была так же неопытна в сексе, как и любая другая женщина в этом мире. Хотя она уже не была девственницей, все это время она была без сознания. Это означало, что я должен взять все в свои руки. Как только дверь закрылась, и я убедился, что на этот раз запер ее, я сел на кровать. Мако положил контракт на стол.

— Этот контракт… — начал я, но Мако прервал меня.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, и настаиваю.

Но я все равно продолжал идти вперед.

— Вероятность того, что это исправит нашу магию, не говоря уже о том, что ты забеременеешь, в принципе ничтожна. Плюс… если ты забеременеешь и выяснится, что это не имеет никакого отношения к нашему контракту, что мы тогда будем делать? Мы не узнаем, действительно ли я импотент. Или действительно ли контракт Лилит может это исправить. Я не хочу, чтобы тебе причинили ненужную боль.

Мако одарил меня нежной улыбкой.

— То, что ты готов заботиться о моем благополучии, именно поэтому я знаю, что это правильное решение. Ты должен сделать меня беременной сегодня вечером, если мы хотим иметь хоть какой-то шанс подтвердить твой успех испытанием.

Я тяжело вздохнул.

— Я просто… хотел, чтобы наш первый раз… был особенным.

Мако улыбнулась.

— С тобой это будет мой первый раз. Что касается меня, то ты единственный мужчина, с которым я была, и единственный мужчина, с которым я когда-либо захочу быть.

— Мако…

— А теперь… хватит валять дурака. Пойдем, любовь моя… или, может быть, мне следует называть тебя хозяином? — ее глаза блеснули.

— Пожалуйста, не…

— Хм… Мы решим, что считать правильным, когда придет время.

— Похоже, ты избегаешь моего мнения по этому вопросу.…

— Давайте закончим с контрактом. Мне понадобится капля твоей крови. — потребовала Мако, вытаскивая медицинское копье.

Она схватила меня за руку и ткнула пальцем, позволив капле крови упасть на контракт. Мгновение спустя она проделала то же самое с собой, используя другое копье. Такие ритуалы обычно включали в себя взятие какого-нибудь церемониального ножа и разрезание руки. Похоже, в этом не было никакой необходимости.

— Хорошо… теперь, когда руна была загрунтована, нам обоим нужно будет влить в нее силу одновременно. Пока мы это делаем, он должен правильно окраситься, а не взрываться. Поскольку эта руна влияет на то, как наша магия взаимодействует друг с другом, а не с внешней средой, такого рода контракты не требуют изменений в расчетах.

Я кивнул, глядя на последнюю страницу контракта, которая на самом деле была очень причудливым листом бумаги, а также сложной магической руной. На самом деле его сложность была ужасающей. По сравнению с той руной, с которой я возился в тот день, она выглядела как детская забава. Что ж, это была детская забава. Глядя на это, я понял, что настоящая магия больше похожа на компьютерное программирование, чем на изучение нескольких переменных. Мысль о том, чтобы попытаться удержать эту сложную форму в моей голове, была невозможна.

Я громко сглотнул и прижал ладонь к руне. Мако положила свою поверх моей. Я этого не знал, но именно так был выполнен брачный контракт. Совсем не обязательно было прикасаться к руне. Это не сделало руну более сильной или что-то в этом роде. Это была еще одна ментальная вещь, вроде жестикуляции или произнесения заклинания. Люди просто делали это, потому что так им было удобнее. Что касается меня, то я не мог себе представить, как можно вложить силу на расстоянии.

Я начал вкладывать в нее энергию. В ту же секунду я почувствовал знакомый рывок. Это было похоже на то, как будто из меня вытягивали силу. Это длилось всего секунду, потому что в него вошла сила Мако. Как только наши силы вошли в руну, они начали сливаться. Всасывание прекратилось, и вместо этого я почувствовал, что могу переместить свою магию и заполнить руну, завершая заклинание.

Учитывая всю сложность руны, это заняло какое-то время, и, казалось, не имело значения, кто руководит магией-она или я. Если бы мы оба работали над распространением магии по всей руне, это, вероятно, было бы быстрее, но это уже была прекрасная скорость для меня. По правде говоря, Мако изучала магию гораздо дольше, чем я. Она также была асеедом гораздо дольше, чем я. Это означало, что я доверял ей, чтобы сделать работу правильно больше, чем себе. Таким образом, я мог только ждать, пока она продолжит этот сложный контракт.

Как только я позволил себе сосредоточиться на вещах, я начал замечать что-то странное в магии. Наша воля, или мана, или чакра, называлась по-разному, но по сути это было одно и то же, что-то, что существовало между мной и Мако. Это было похоже на замыкание цепи. Через мое тело текла воля. Однако, когда я начал излучать волю с помощью заклинания, мне пришлось разомкнуть свои цепи.

Именно тогда и произошло событие, названное овердрафтом. Подобно перерезанной линии электропередач, оно опасно взорвается от энергии, ток двигался в любом направлении без изоляции. Однако, когда Мако была здесь, схема ощущалась по-другому. Она чувствовалась как завершенная. Ну, вроде того. Контракт, руна, которую мы вызывали, ощущалась как буфер, клей, который замкнул нашу цепь. Ее сила перетекла в меня, и моя сила перетекла в нее, и обе наши силы перетекли в руну. Несмотря на то, что процесс соединения не начинался, пока заклинание не было полностью приведено в действие, мы уже чувствовали связь.

Однако была ли эта руна действительно необходима? Что, если я направлю свою силу прямо в Мако? Завершится ли кругооборот? Конечно, я не был уверен, что это значит. Если наш круг замкнут, как тогда можно вызвать магию в руне? Все это было просто глупым размышлением. Прежде чем я смог задержаться на этом слишком долго, Мако добралась до конца. Последовала ослепительная вспышка, хотя и не передо мной. Это было больше похоже на то, что мой разум внезапно побелел.

Я почувствовал, как что-то дернуло меня за голову, словно меня куда-то тянули. Я хотел сопротивляться, но остановил себя, когда понял, что направление было Мако. Сама Мако выглядела немного похожей на подавившегося цыпленка, ее глаза выпучились, когда магия вспыхнула вокруг нее, а затем, наконец, утихла. Когда все закончилось, Мако наклонился, хватая ртом воздух.

— Ты в порядке? — спросил я.

Однако, прежде чем она успела ответить, я поняла, что уже знаю. Она была в порядке. Она чувствовала себя запыхавшейся и усталой, но в остальном все было в порядке. Она действительно ушибла палец на ноге несколько раньше в тот день, и он все еще немного болело. Я чувствовал зуд на ее спине, который она игнорировала, потому что ей нужно было сосредоточиться на руне. Я также чувствовал ее эмоции. Они были сложными, беспорядочно перемешанными. Но когда она подняла на меня глаза, я отчетливо ощутил любовь и нежность.

Я ахнул, когда понял, что с этой связью, я знал каждую часть Мако. Информация хлынула в мой мозг, изучая каждый нюанс ее тела. Ее слабости, ее сильные стороны, ее чувствительные области, каждый кусочек информации становился моим, если я только просил об этом. Она посмотрела на меня, открыв рот и слегка задыхаясь.

— Мако… — сказал я, внезапно почувствовав, что все сомнения исчезли.

— Давай сделаем ребенка.

Мако смотрела на меня, ее глаза были полны слез от переполнявшей ее любви.

— Да… Господин.

Глава 63

— Мако…

— Хозяин…

— Гхм… может, ты перестанешь называть меня Хозяином? — спросил я с кривой усмешкой на лице.

Мако беспомощно пожала плечами:

— Я не уверена, что смогу. Как только этот контракт вступил в силу, я вдруг почувствовала твою власть надо мной. Я чувствую себя совершенно голой перед тобой, как будто ничего не могу от тебя скрыть. Раньше ты был моим учеником, но теперь ты для меня все. Я чувствую, что должна подчиняться тебе, но вместо того, чтобы бояться, я счастлива быть твоим рабом. Разве это странно?

— Этот контракт на самом деле звучит довольно пугающе, — признался я.

— Это табу не просто так, — объяснила Мако с кривой улыбкой.

— Гхм… в таком случае посмотрим, сработает ли он сейчас.

— О-очень хорошо… — Мако медленно подняла руки, расстегивая блузку и снимая ее с оливковых плеч.

Тем временем я вытаскивал магическую руну. Когда я обернулся, мой взгляд упал на Мако, сидящего передо мной без рубашки. Ее руки дрожали, но она старалась не прикрываться. Она все еще носила лифчик, но мои глаза все еще были восхитительно очарованы формой ее декольте и темными сосками, которые едва виднелись сквозь тонкую белую ткань.

— О-о… я имел в виду… — я поднял листок бумаги.

Взгляд Мако упал на руну, и она поняла, что я говорю о проверке нашей магии, а не о сексе. Она тут же покраснела и прикрыла лицо рубашкой.

— А! В-верно… — ее голос запнулся, и она выглядела искренне взволнованной.

— Просто это легче проверить.…

— Верно, верно… я понимаю, что беременность требует времени, и если мы обнаружим, что наша магия была закреплена узами, тогда у нас будет больше надежд, что все было исправлено. — она говорила торопливо, пытаясь скрыть свое смущение.

— Верно… — ответил я, заставляя себя улыбнуться.

Я отложил руну, а Мако продолжала молчать, ее лицо все еще слегка розовело. Однако, как только я подумал о том, что будет дальше, я начал беспокоиться. Это был не тот случай, когда два человека соединяют магию вместе. Если я начну посылать свою магию и она не сработает, не будет ли это означать, что у меня будет овердрафт? Это означало, что все должно было взорваться! Я действительно не ожидал, что это произойдет!

— Гхм… Мако, я просто подумал. Что произойдет, когда я вложу в это магию? — нервно спросил я.

— А! Я забыла тебе объяснить! — Мако подняла руку, другой придерживая рубашку на обнаженном теле.

— В принципе, единственный способ узнать это — вложить магию в заклинание и посмотреть, что произойдет. Если вызов не сработает, вы начнете овердрафт. Я чувствую этот прилив сил. В этот момент я могу прервать ваше заклинание, направив в вас свою силу.

— Завершаю круг… — пробормотал я себе под нос.

— Значит, даже меня можно использовать таким образом?

Мако склонила голову набок, — Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду?

Я криво усмехнулся. Мой месяц занятий, естественно, не объяснял все магические заклинания. Что бы они ни понимали под источником чакры, мне было ясно, что этот источник не был известен как контур. Это было просто так, как я интерпретировал его, основываясь на моих собственных наблюдениях. Я уже заметил, что Мако и моя чакра, казалось, сливаются, делая наши неполные контуры завершенными. Казалось, что то же самое можно было бы сделать и без контракта с Лилит. Тем не менее, какой смысл завершать цикл, если вы запечатали средство переноса чакры в магическую руну?

Дело, по-видимому, было в какой-то способности прерывать. Вы можете блокировать чью-то магическую силу по существу, но заставлять свою собственную чакру против их. Это должно сработать независимо от того, были ли вы асседом или седом. Разница между асседом и седом заключалась не в существовании этих кранов, а в том, что у седом был регулирующий клапан, когда он был сломан у асседом. Простое включение крана привело к тому, что вся энергия вытекла из асседов. Таким образом, когда кто-то открывал свой кран, другой человек мог толкать их перед ним, прерывая поток энергии и саботируя вызов.

Имейте в виду, это было то, что я собрал из месяца занятий магией, книг, которые я читал, и в конечном счете мои собственные предположений. Какой бы ни была схема именования кранов, помех или чего-то подобного, она была мне неизвестна, и я не хотел слишком сильно докучать Мако подобными вопросами.

— Похоже, это очень мощное оружие. Я удивлен, что магия вообще используется в качестве оружия. — я озвучил один из вопросов, которые вертелись у меня в голове.

— Это не действительно, как это работает. — Мако пожала плечами.

— На самом деле это то, что могут сделать только представители противоположного пола.

— А? Серьезно? — ну, вот и вся моя теория.

Мако кивнул.

— Только мужчины могут блокировать женщин, и наоборот. Это не так уж хорошо известно. Как я уже сказала, я провела много исследований по этому вопросу, особенно после того, как эта женщина прислала мне контракт Лилит. В обычной жизни мужчины и женщины вообще редко взаимодействуют, не говоря уже о магии.

Я кивнул, все еще взволнованный тем, что узнал. В следующий раз, когда эта сука попытается ударить меня молнией в спину, я смогу сопротивляться! Ну, вероятно, это все еще связано с очень быстрыми рефлексами, и я бы предпочел не оказаться в ситуации, когда в меня стреляют молниями. Я впал в еще большую депрессию, когда понял, что это никак не помогло бы мне с Беном. Я недоумевал, почему подобные вещи срабатывают только между мужчинами и женщинами, но решил, что уже потратил достаточно времени на размышления о вещах, которые в данный момент не имели особого значения.

— Тогда я начну, пожалуйста, позаботься обо мне. — я кивнул

Это все еще немного пугало, один из тех приемов на доверие, когда нужно упасть назад с выступа. Вы должны были верить, что люди, стоящие за вами, поймают вас. Здесь я, возможно, мог вызвать взрыв, и только Мако могла предотвратить его. Возможно, это и было истинной причиной того, что все остальные девушки ушли раньше. Никто не хотел быть рядом с двумя асеедами, когда мы начнем колдовать.

Я закрыл глаза и начал вливать силу в руну. Я почувствовал, как магия проскользнула внутрь. Что касается того, какое заклинание это должно технически наложить? Это было простое заклинание, которое создавало свет. Большинство внутренних помещений имели множество постоянных переменных, поэтому существовали руны, которые можно было купить и использовать в любой ситуации. Конечно, существовали и сложные осветительные руны, включающие внешние источники питания и алгоритм, который мог обнаруживать изменения в окружающей среде и автоматически корректировать структуру рун. Именно так существовало большинство технологий в этом мире, таких как автомобили и дирижабли. Однако разница между этими рунами и этой светлой руной была такой же, как разница между светом лампы и ЖК-экраном.

Для этой простой руны, я стал более возбужденным, когда моя сила начала заполнять ее. Это действительно могло случиться — мгновение спустя поток начал становиться все тяжелее и тяжелее. Я выругался, когда почувствовал, что руна в моих руках стала горячей. Секунду спустя я почувствовал, что мой поток прервался. Мако поцеловала меня в губы, и когда она это сделала, ее сила и моя сила слились воедино. Поток в руну был прерван. Когда Мако оторвала свои губы, я вздохнул с облегчением.

— Поцелуй… в нем не было необходимости… просто мне стало легче, когда я это сделала. — призналась Мако, краснея.

Я молча кивнул, прекращая поток энергии между нами. Через мгновение я снова посмотрел на руну, которая была точно такой же, как и мгновение назад.

— Он ничего не сделал. — я вздохнул.

Мако кивнула, но не слишком встревожилась.

— Честно говоря, я и не думала, что это произойдет. Если бы чинить магию было так просто, это было бы обнаружено раньше.

— Может быть… ты попробуешь?

Мако улыбнулась и кивнула, усаживаясь перед руной. Я сказал ей, чтобы она начинала, но я понял, что никогда по-настоящему не выходил из себя, чтобы почувствовать магию. Смогу ли я сказать, был ли овердрафт? Что, если я не смогу завершить круг и преградить ей путь? Все эти вопросы я должен был задать до того, как она начала вливать энергию в руну. Тем не менее, я хотел показать храбрый и доверительный фасад после того, как мы только что потерпели такую неудачу, и, таким образом, сделал что-то глупое и опасное.

Но Мако уже колдовала, и отступать было уже поздно. Удивительно, но мне было невероятно легко почувствовать ее магию. Возможно, это было связано с рабскими узами. Хорошо зная ее тело, я точно знал, что она чувствует. Даже не имея опыта в обнаружении магии, я чувствовал, как она выходит из ее тела. Мне показалось, что я узнал точки, из которых выходила чакра, по картинке, которую я видел в учебнике магии точек чакр. Мгновение спустя я также почувствовал, как магия быстро выплескивается наружу.

Я немедленно выключил их, остановив поток своей собственной магией. Ее глаза были закрыты, а лоб подергивался. Она выглядела очень мило, поэтому я наклонился и поцеловал ее в губы. Ее глаза расширились, когда мои губы удивленно атаковали ее. Со связью в этом не было никакой необходимости, но я все равно воспользовался преимуществом. Я отстранилась как раз в тот момент, когда магия снова стабилизировалась. Мако удовлетворенно улыбнулась, не выглядя расстроенной из-за своей неудачи.

— Извини, похоже, наша магия не исправлена.

— Возможно, нам просто нужно продолжать тренироваться.

— Больше практики?

— Я бы не возражала, если бы каждая магическая практика заканчивалась поцелуем с тобой… — промурлыкала она.

Я осторожно убрал выбившуюся прядь ее светлых волос за ухо.

— Если это так, давай забудем о магии прямо сейчас и сосредоточимся на поцелуях.

— Мм… я бы с удовольствием. — Мако медленно опустила руку, сбрасывая блузку.

Я наклонился вперед и нежно поцеловал ее в губы, наслаждаясь вкусом этой прекрасной женщины передо мной. Мое беспокойство с самого начала, казалось, исчезло, как только все начало двигаться вперед. Когда мои руки коснулись ее обнаженной кожи, я не колеблясь наслаждался ее телом полностью.

— Ммм… — простонала она мне в губы, наслаждаясь ощущением своего первого настоящего поцелуя с мужчиной.

Она встала, и мы вдвоем двинулись к кровати, наш поцелуй отказывался разделяться, так как мы продолжали чувствовать тела друг друга. Мако казалась исключительно любопытной, ее руки удивленно двигались вверх и вниз по моему телу, как будто одобряя ощущение мужчины рядом с ней. Ее лифчик слетел, как и моя рубашка. Мы продолжали целоваться, наши поцелуи становились все более пылкими и агрессивными с каждым шагом. Остальная наша одежда была брошена на пол.

Наши тела снова прижались друг к другу. Она была теплой, как полуденное солнце, ее мягкие груди прижимались к моей груди. Ее губы начали дрожать под моими атаками, ее тело все больше и больше выходило из-под контроля. Мой язык начал исследовать ее рот, пробуя на вкус ее восхитительные губы и язык. Я становился все смелее и смелее, зачарованный ее вкусом. Вдобавок ко всему, я чувствовал, как растет ее собственное возбуждение. В сущности, я чувствовал, какой эффект произвожу на нее. Я мог поцеловать ее именно так, как она хотела.

Я усмехнулся, когда мне в голову пришла одна мысль. Я также мог делать другие вещи именно так, как она хотела! Не в силах больше сдерживаться, я наконец оторвался от ее губ. Она прерывисто дышит и смотрит на меня с любовью. Я улыбнулся в ответ, а затем моя голова начала опускаться вниз. Неопытная, Мако могла только хмуриться, когда я опускалась всем телом вниз, пока моя голова не оказалась между ее ног. Ее коричневая киска была совершенно идеальной, с небольшим признаком потерянной девственности, которую она испытала. Ну, у Бена, наверное, был маленький член. Иначе зачем бы ему понадобилось насиловать женщин? Для меня она была абсолютно прекрасна, ее киска была похожа на цветок.

Ее длинные ноги были по обе стороны от моей головы, и я осторожно раздвинул их, ныряя в ее влажную киску. У нее был сладкий и чистый вкус, и я наслаждался ощущением моего языка, прижатого к ее клитору. Я использовал широкую часть своего языка и провел им по ее клитору, слегка облизывая его. Ее тело задрожало, и мое тоже, когда я почувствовал, как фейерверк пронзил ее насквозь. Сказать, что я чувствую ее, было не совсем правильно. Не то чтобы я испытывал ее чувства. Это было больше похоже на осознание того, что она чувствовала. Я не чувствовал ее боли или чего-то подобного. Я просто знал, например, когда я лизал ее, она чувствовала это, а когда я лизал там, она чувствовала это.

Удовольствие, казалось, распространялось от нее независимо от того, где я лизал, но я быстро определил места, которые она любила больше всего. После того, как я подразнил ее половые губы и каждую из частей ее влагалища, выставленных наружу, я погрузил свой язык внутрь. Мако ахнула, но не потянулась вниз и не схватила меня за голову. Скорее, она держала себя в руках, закрыв глаза, полностью отдаваясь мне. Она старалась держать ноги так, как я их оставил, и делала только то, что я хотел, чтобы она делала.

Единственное, что она сделала, это плотно сжала свою киску вокруг моего языка, когда я проник в нее. Ощущение ее мышц, сжимающихся под моим языком, было потрясающим. Это было почти так же, как если бы она пыталась запретить мне войти, заставляя меня проталкиваться в нее. Моя связь сказала мне, что это возбуждает ее еще больше, поэтому я позволил ей это. Я погрузился в ее женственность, мой язык агрессивно выскакивал из нее. Она быстро стала похотливо влажной, и ее сладкий нектар свободно потек из ее киски. Когда я зарылся между ее ног, мое лицо стало мокрым от ее жидкости. Тем временем я возбужденно исследовал глубины ее киски.

Ее киска была моей игрушкой, и я свободно экспериментировал с ней, испытывая все те разнообразные ощущения, которые мой язык вызывал удовольствием. Я чувствовал, что она чувствует себя неловко, что сводит ее с ума, и постепенно все больше и больше склонялся к последнему. Ее стоны и вздохи радовали мои уши, становясь все более и более напряженными. Хотя Мако застонала, она не произнесла ни слова. Как неопытная женщина, она не любила говорить непристойности. Скорее, ее путь, казалось, был скорее путем полного подчинения, позволяя мне играть с ее телом, только принимая удовольствие, которое я был готов доставить ей.

Когда у меня перехватило дыхание, я наконец вытащил свой язык из нее. Один из моих пальцев вошел в нее, за ним быстро последовал другой. Она снова сжала свою киску, заставляя меня грубо просунуть в нее пальцы. Она ахнула, Но я понял по узам, что с ее стороны это было возбуждение и удовольствие. Я начал играть с ее клитором, используя мой язык, тем временем, я грубо толкал два пальца в нее и из нее, проникая в нее в устойчивом ритме, в то же время постоянно ублажая ее клитор своим языком.

Мой язык и пальцы приспособились к информации, которую мне передавали обратно, и я все увереннее доставлял ей все больше и больше удовольствия. Ее чудесный зад вжался в матрас, когда она кончила, но даже когда я обнаружил, что все центры удовольствия ее мозга взорвались, я продолжал. Мои пальцы и язык двигались все быстрее и быстрее, заставляя ее оргазм продолжаться. Я возбужденно атаковал ее самые чувствительные части, неоднократно вызывая их снова и снова. Я был поражен, когда она продолжала кончать, последние десять, двадцать, тридцать секунд.

— Я… я… не могу… аххх… это слишком… Ааааа… — Мако снова и снова содрогалась.

Хотя я и спал с женщинами раньше, я никогда не видел, чтобы женщина вела себя так дико, как сейчас Мако. Я действительно чувствовал себя хозяином, как она называла меня, потому что полностью овладел ее телом. Я узнавал кое-что не только о Мако, но и о женщинах вообще. Первым из этих новых понятий было то, что я мог довести ее до оргазма почти на минуту. Я чувствовал, как мозг Мако взрывается, ее тело сотрясается от напряжения, а тело неуклонно разваливается от наслаждения.

Наконец Мако оттолкнула мою голову.

— Не надо больше!

Она испустила крик, когда смыкала ноги. Моя рука все еще была в ней, и все ее тело дрожало, когда она крепко держала мою руку между своих ног. Я чувствовал, как ее киска содрогается, из нее хлещет жидкость. Тем временем ее глаза закатились, и она отчаянно затряслась. Я понял, что зашел слишком далеко. Возможно, такая девственная девушка, как Мако, не смогла бы справиться с таким уровнем удовольствия. Может быть, такая женщина, как моя мать, действительно способна потерять рассудок из-за моих махинаций. Мне придется передать некоторые из техник, которые я изучал здесь, моей маме, когда она выйдет. Думаю, мама была бы приятно удивлена.

Когда Мако наконец перестала испытывать оргазм, она посмотрела на меня, ее обычно полузакрытые глаза теперь выглядели совершенно измученными.

— Хозяин, пожалуйста… я хочу, чтобы ты был внутри меня. Сделай меня беременной.

Когда она использовала слово "хозяин", моя садистская сторона вышла на поверхность.

— Раздвинь ноги!

Скомандовал я ей серьезным тоном. Ее лицо вспыхнуло, но она раздвинула ноги передо мной. Теперь ее бедра были совершенно мокрыми, и мокрые пятна покрывали всю кровать. Когда ее киска открылась мне, до меня донесся запах похоти. Я наклонился, моя голова вернулась к ее киске. Она невольно закрыла глаза, но не выказала никакого сопротивления. Я выдохнул теплое дыхание, заставляя все ее тело напрячься. Хихикнув, я вскочил, прижав свой член к Мако.

Мако ахнула, но я не дал ей времени опередить меня. Вместо этого я толкнул себя прямо в нее. Я бы знал, если бы зашел слишком далеко. Именно потому, что я был так созвучен с ее телом, я знал, что могу войти в нее. На самом деле, она дошла до предела, когда ее дразнили, и отчаянно нуждалась в моем члене. Как я мог не дать ей этого?

Таким образом, я втиснулся в нее. Она фамильярно сжала свою киску, заставляя меня использовать силу, чтобы заполнить ее. Похоже, ее склонность сжиматься была инстинктивной. Когда она задохнулась, впервые почувствовав себя наполненной, я подался вперед, еще больше сводя ее с ума. Я поднял ее руки над головой и держал их. Я был так возбужден сейчас, что мой член пульсировал от сексуального желания внутри ее киски.

Желание начало овладевать моими чувствами, и сильное вожделение захлестнуло меня, когда я начал желать эту женщину. Ее киска была тугой, но я сделал ее очень влажной, и мой член легко входил и выходил из нее. Она раздвигает ноги так широко, как только может, полностью приветствуя мой член. Она хотела мой член так же сильно, как я хотел дать его ей.

Я колотил ее так сильно, что мои яйца шлепались о ее киску. Связь сделала вещи совершенно другим опытом. Мне не нужно было беспокоиться о том, что я случайно сделаю что-то, что ей не понравится, или причиню ей боль. С каждым вздохом я становился все более диким, мое знание ее тела заставляло меня наказывать ее тело своим членом, не боясь сделать ни одного движения, которое заставило бы ее чувствовать себя неловко. Все, что я делал, сводило ее с ума, а ее извивающееся стонущее тело сводило с ума меня.

Постоянная обратная связь двигала меня как одержимого. Когда я почувствовал, как каждый толчок воздействует на ее тело, я был очарован. В отличие от обычных случаев, когда я никогда не был уверен, насколько хорошо чувствует себя женщина, я был постоянно мотивирован, чтобы вести ее все больше и больше к ее высотам. Неважно, как устали мои бедра, когда я чувствовал, что ее кульминации растут, я никогда не останавливался и не замедлялся, пока не загонял ее за край.

Ее стоны были исключительно громкими. Хотя она и не разговаривала, у нее определенно были легкие. Я была настолько захвачен этим, что понял это, но все остальные в особняке, конечно, могли слышать. Мэдисон надела наушники, чтобы не слышать звука, но ее лицо все время было красным. Роза проверила, как там малыши, но оказалось, что они вполне счастливы и дремлют. Возможно, это было из-за большого количества секса, который Роуз и Морган имели с Клиберном во время беременности, но шлепающие звуки и плачущие стоны, казалось, привели их к мирному затишью. У Розы был кривой взгляд на лице, когда она пошла в душевую, чтобы воспользоваться душем. Если бы только воздействие этих звуков заставляло ее уставать, а не краснеть…

Стоны и крики Мако были только тишиной, когда я целовал ее, но даже когда я целовал ее, она стонала мне в рот, только приглушая звуки. В конце концов, я понял, что достиг своего предела. Я стал настолько одержим идеей довести Мако до ее пределов, что полностью превзошел свои собственные. Я был почти удивлен, когда мой член взорвался спермой. Когда Мако наконец почувствовала это, она вскрикнула от удовольствия.

— Да! Твоя сперма! Я чувствую это! — она испустила последний вопль, когда ее киска оргазмически сжалась, доя мой член изо всех сил.

Она вбирала в себя каждую унцию спермы, которую только могла, жаждала каждую последнюю каплю в надежде, что это будет означать, что она забеременела. Я, наконец, рухнул на нее, тяжело дыша. Я вдруг осознал, что насквозь промок от пота, да так сильно, что с меня даже капало на Мако. Она была такой же потной и не выказала никакого отвращения, когда мое потное тело рухнуло на нее. Скорее, она притянула мою голову и прижала ее к своим гладким грудям. Ее пот был сладким и соленым, ее грудь отдавала и опьяняла, что оставило меня в эйфории, когда мое разгоряченное тело наконец успокоилось.

Мы оба тяжело дышали в объятиях друг друга до глубокой ночи. Наконец, я позволил своему мягкому члену выскользнуть из ее киски. Я поднял на нее глаза и нежно поцеловал в губы.

— Если бы я знала, что секс так прекрасен… я бы сделала это раньше. — Мако усмехнулся, заставив меня нахмуриться.

— Это удивительно только потому, что это я! — я с гордостью отстреливался.

— Ммм… хозяин — единственный мужчина для меня. — она кивнула.

— Что ты теперь собираешься делать? — я спросил, вдруг становится немного нервным.

Мы подписали контракт и занялись сексом. С этими целями было покончено. Но что это значило для нашего с Мако будущего? Я действительно не знал.

— Я все еще учительница до конца года, — объяснила Мако.

— Но я уволюсь после этого года. Тогда… если ты не против, я бы хотела вернуться к тебе. Если я беременна, я сосредоточусь на своем ребенке. Если нет, то я сосредоточусь на том, чтобы забеременеть.

— Ты просто хочешь быть матерью? — спросил я несколько криво.

Мако покачала головой.

— Нет… но я стал учителем для удобства. У меня нет сильного желания продолжать работать таким образом.

— Итак, что ты собираешься делать?

— Хм… я заметила, что в настоящее время у вас нет старшей горничной.

— Ха? Хочешь убираться?

— Я умею убирать… и готовить. — застенчиво произнесла Мако.

— Как твоя рабыня, я буду такой, какой ты захочешь.

— Ну, моя бывшая старшая горничная Верис уволилась несколько лет назад. Это долгая история, но сейчас она сосредоточена на том, чтобы помочь своей дочери. Мы, дети, были уже достаточно взрослыми. Тем не менее, с увеличением моей семьи, вероятно, не было бы плохой идеей расширить рабочий штат.

— Тогда я так и сделаю. — Мако усмехнулась.

— Ты просто хочешь иметь повод называть меня хозяином на людях, не так ли? — криво усмехнулся я.

Мако усмехнулась, — Ой, похоже, ты меня поймал.

— Мм… — я поцеловал ее в лоб.

— А теперь, когда я поймал тебя, ты моя, и я не отпущу тебя.

— Я люблю тебя, хозяин.

— И я тебя.

Мы оба неохотно начали одеваться. Еще одна неделя, и мне нужно будет начать суд. Насколько можно было проверить, потребовалось около недели, чтобы подтвердить, была ли женщина беременна. В этом мире пол ребенка можно было определить значительно быстрее, чем в моем старом мире. Это было связано с приоритетами. Независимо от того, был ли ребенок мужчиной или женщиной, это было похоже на выигрыш в лотерею, поэтому, естественно, у них были магические методы, которые могли определить пол ребенка. Но это все равно заняло около месяца. В любом случае, что сделано, то сделано. Прежде чем суд закончится, я узнаю, стал ли я снова отцом.

— Эй, Клиберн? — внезапно спросила Мако.

— Мм? — крикнул я в ответ, сидя в ногах кровати и натягивая носки.

— Ты видел, куда делись мои трусики?

— А? Странно, наверное, они пропали. Может быть, Роза одолжит тебе одни из своих? — я попытался выдавить из себя смешок.

Мако нахмурилась, но в остальном приняла мои слова. Ее связь говорила мне, что она ни в малейшей степени не была подозрительной. Похлопав себя по заднему карману, в котором лежал кусочек тонкой ткани, я обнаружил, что этот контракт с Лилит был чертовски хорош. Если бы только я мог использовать его на каждой женщине… идея контрактов, безусловно, очаровала меня, не в последнюю очередь потому, что я действительно мог использовать их. Я подтвердил свое желание изучать магию, независимо от того, был ли я асеедом или нет!

Глава 64

Остаток недели пролетел довольно быстро. Я остался дома. Я решил не обращать слишком много внимания на новости, основываясь на советах Розы. Насколько я понял, то, что говорили СМИ, было не особенно приятно. Мой инцидент с разоблачением был раскрыт в средствах массовой информации, и теперь появились разговоры о последствиях того, что мужчины одеваются как женщины. Было довольно много ярости и горячих дебатов с обеих сторон. Не все призраки слепо нападали на меня. Были также пылкие защитники, некоторые из них граничили с культом в своем отчаянном желании защитить меня.

Достаточно сказать, что весь город Амариллис кипел, и я был в центре внимания. Вместо того чтобы переживать по этому поводу, я сосредоточилась на своей семье. Я уехал из дома только один раз, чтобы навестить мать и сообщить ей, как идут дела. Наш визит не закончился посещением определенной комнаты, но, учитывая мою репутацию в городе, даже охранники бросали на меня сложные взгляды. По тому, как она смотрела на меня, можно было понять, на чьей стороне каждая женщина. В одних чувствовались презрение и ненависть, в других — жалость и забота.

Я проводил время со своими дочерьми, Мэдисон и Розой. Если дела пойдут плохо, это может быть последний раз, когда у меня был шанс провести с ними время. За это время Лира успела послать мне одно-единственное сообщение, в котором сообщала, что в кампусе тоже становится очень опасно. Даже Ригор, Трей и Эштон на некоторое время покинули колледж. Академия амариллис превратилась в запретную для мужчин зону, управляемую Гневом. Насколько я понимаю, многие мальчики относились ко мне с презрением, чувствуя, что если бы я не пошел на ту вечеринку, то ничего этого с ними не случилось бы.

Эта информация пришла от Эшли, которая все еще притворялась мальчиком. Мако сообщила мне, что Эш сказала своей матери, что хочет начать терапию. Мако горячо поблагодарила меня за это, но, не считая пары писем, покинув мой особняк, она осталась в школе. Если бы она слишком часто посещала мой дом, ее заподозрили бы в сочувствии, и это не пошло бы ей на пользу. Таким образом, я не видел ее больше в течение этой недели. То же самое можно было сказать и о Лире. Ребекка… я даже не знал, захочет ли она меня видеть.

— Уже пора. — голос Брук вывел меня из задумчивости, и я закончил завязывать галстук.

Меня ждет суд. Я встал, и Брук толкнула дверь, впуская больше света из коридора. Через мгновение я последовал за ней. Мы с Брук взяли другую машину, чем Роза и Мэдисон. Конечно, они хотели прийти и поддержать меня, но я не хотел втягивать их в какие-либо проблемы, когда я прибыл в здание суда.

У входа в особняк Брук встретили пять женщин-полицейских. Через некоторое время они сели в свои машины и включили фары, окружив нашу машину защитным барьером, когда мы направились к зданию суда. Было ли это чем-то, что суд счел необходимым сделать, или что-то, что устроила Брук, я не знал.

Меня слегка трясло, но не так сильно, как я думал. У меня были и другие воспоминания, к которым я мог вернуться. Я был не просто пятнадцатилетним ребенком. Я и раньше бывал в суде, хотя это было специально. По крайней мере, я не думал, что задохнусь. Я постарался сделать спокойное и раскаивающееся лицо, чтобы ни одна женщина не набросилась на меня. Мне хотелось выглядеть как можно более сочувственно, поэтому по дороге я открыла зеркало и потренировалась в выражении лица. Увидев, как я корчу рожи перед зеркалом, Брук только закатила глаза и недоверчиво посмотрела на меня.

Прежде чем я осознал это, наш парящий автомобиль был окружен людьми. Повсюду были крики и знаки. Мои глаза расширились, когда мы вкатились в мир полной анархии. Я попытался спрятать лицо, но лишь через несколько мгновений услышал слова, от которых похолодел.

— Это Клиберн, он там!

Несколько человек рванулись вперед, но полиция завыла сиренами и предупредила, чтобы они держались на расстоянии. Я удивленно уставился. Я знал, что город кипит, но слышать о чем-то и видеть это — две совершенно разные вещи. Перед зданием суда собралось по меньшей мере несколько сотен человек. Все они были женщинами. У многих на лицах застыли гневные гримасы, хотя парочка выглядела просто любопытными.

Они держали таблички типа "Долой мужчин" и всегда популярное "Гори, Кли-бёрн". Некоторые из них пытались бросать вещи, но копы быстро подошли и заставили их отступить. Даже тогда несколько мест выглядели довольно опасными, с женщинами, кричащими во всю глотку с ненавистью. Впервые в жизни я по-настоящему почувствовал, каково это-быть презираемым.

— Никогда не думал, что меня так ненавидят, — пробормотал я.

— Дело не в тебе. — Брук вздохнула, глядя на публику.

— Это то, что ты представляешь.

Я взглянул на Брук.

— Мужчины? Как может мир так основательно повернуться спиной к сексу? Мы необходимы для существования населения. Даже если бы это было не так, мы все равно люди!

Выражение лица Брук смягчилось, она протянула руку и нежно похлопала меня по плечу.

— Люди… ненавидят то, чего не понимают. Для многих женщин мужчины — это аномалия. Мало у кого из женщин был шанс по-настоящему узнать такого парня, как ты.

Я украдкой взглянул на нее.

— А что ты думаешь о мужчинах?

— Грубые. Отвратительные. Волосатые. — Брук фыркнула.

Я усмехнулся.

— А что ты думаешь обо мне?

Брук молча улыбнулась и со щелчком открыла дверцу машины.

— Мы приехали.

Прежде чем я смог выйти из машины, полицейским пришлось окружить ее по периметру вплоть до здания суда. Брук помогла мне с этим, работая с ней на моей стороне машины и, наконец, открыв для меня дверь. Я накрыл голову пальто и, наконец, шагнул в толпу. Рев усилился в несколько раз, но я все равно последовал за Брук. Я был рад, что никто не начал бросать вещи. Если бы меня начали забрасывать камнями, я мог бы потерять ее.

Брук шла впереди, поэтому я просто опустила голову и смотрела на ее ноги, пока мы шли через мраморное здание суда. Здание на самом деле было довольно впечатляющим и показывало, что Амариллис был довольно большим и богатым городом. У него было несколько колонн, сделанных из полированного белого камня. Вдоль стен стояли различные статуи, а коридоры были большими и величественными. Мы прошли в боковую комнату, и я наконец вздохнул, бросив пальто, когда дверь за нами закрылась. Передо мной было знакомое лицо, Освальд. Я никогда в жизни не думал, что буду действительно счастлив видеть его, но я предполагал, что ситуации делают странных людей друзьями.

— Клиберн, ты сделал ее цельной, это только начало. — откровенно сказал Освальд.

Я кивнул, погладил себя по голове и поправил волосы, чтобы выглядеть достойно для суда.

— А чего мы можем ожидать?

Освальд вытащил папку, но даже не взглянул на нее, а только посмотрел на меня.

— Окружной прокурор почти наверняка потребует быстрого судебного разбирательства.

— А что такое быстрый суд?

— Такое право имеет окружной прокурор. Они могут требовать лишь несколько из них в год, но в основном, в процессе, не связанном с убийством, они могут потребовать, чтобы процесс был сокращен только до одного дня. Судья должен принять решение до конца дня.

— Звучит несправедливо, не так ли? — я нахмурился, мне не нравилась мысль о том, что решение, которое может изменить мою жизнь, будет принято так быстро.

— В прошлом многие адвокаты использовали различные тактики, чтобы растянуть свое дело. Они подкупали людей спермой и обычно использовали методы дроби, чтобы отсрочить вынесение приговора до тех пор, пока общественное мнение не улучшится. Я бы знал… я использовал некоторые из этих тактик.

— Что? — удивился я.

— Эй, я придерживался закона. Таким образом, закон изменился. — Освальд без всякого извинения пожал плечами.

— Это неплохой закон, когда арестовывают кого-то, у кого слишком много денег или кто потенциально может быть опасен. Однако прокуроры планируют использовать его, в данном случае, для того, чтобы ковать железо, пока горячо, так сказать. Они хотят, чтобы Вы были осуждены, пока эмоции находятся на пике. Затянувшийся судебный процесс пробьет слишком много дыр в их аргументах. Таким образом, они хотят свалить всю вину на вас и не дать людям достаточно времени, чтобы обдумать все для себя.

— Обвинение находится под большим пальцем Гнева? — спросил я.

Освальд одобрительно хмыкнул, явно удивленный тем, что я додумалась до такого вопроса, который меня лишь слегка обеспокоил.

— Не совсем. Гнев имеет влияние на публику. Они знают, как вызвать возмущение и заставить голоса немногих звучать как единственные голоса. На город сильно давят общественные протесты, вызванные ими. В этом-то все и дело.

— Хорошо, я могу что-нибудь сделать?

— Заткнись, и сделай невинный вид. — Освальд пожал плечами.

Я нахмурился и добавил еще одну морщинку, когда понял, что он был серьезен и не собирался больше ничего говорить. Брук осталась стоять рядом, а я пролистал папку, в которой лежали материалы дела. Для меня это было похоже на чушь собачью. Даже если бы я понимал законы моего мира, чего я не понимал, этот мир был совершенно другим и не применялся таким же образом. Для начала, похоже, не было присяжных, которые полностью зависели бы от одного судьи, чтобы гарантировать мою невиновность. Если она была сторонником Гнева, я бы проиграл, прежде чем я мог даже думать?

В дверь постучали, и кто-то зашел сказать Освальду, что пора. Он кивнул и жестом пригласил меня следовать за ним. Брук стояла рядом со мной, и я благодарно кивнул ей. В данный момент она была единственной причиной, по которой я не побежал в горы. Все остальное было для меня совершенно непосильным. Нервозность даже не могла описать, что я чувствовал в тот момент. Даже с моими воспоминаниями, я был просто бизнесменом, который жил мирской жизнью. Как я могу быть каким-то символом мужского образа жизни? Меня обвиняли в изнасиловании и поджоге, а возможно, и в других преступлениях.

Я застрял в тумане огней и звуков. Я видел мелькающие картинки и шум людей, которые кричали. Сосредоточившись, я обнаружил, что этот зал суда не сильно отличается от тех, что я видел раньше в моем предыдущем мире. Самым заметным отличием было то, что судья был не так высоко. Эти места удерживали судью на том же уровне, что и всех остальных. Возможно, в этом выборе было что-то символическое, но меня не волновала причина.

Мое лицо упало на кого-то, сидящего в кресле. Это была Ребекка. Голова ее была опущена, на лице застыло сложное выражение. Прежде чем я смог остановить себя, я окликнул ее. Она взглянула на меня, но когда увидела, ее глаза нахмурились, а выражение лица стало сердитым. Она снова отвела взгляд.

Я опустил руку. Да, она сидела на стороне прокурора в суде, окруженная призраками. Некоторые из них выкрикивали в мою сторону довольно грубые вещи. Что же касается Ребекки, то мы еще ничего не решили. Эта ситуация не была разрешена только потому, что мы однажды занимались сексом. Ребекка все еще была лесбиянкой, сторонницей Гнева и, вероятно, ненавистницей мужчин в придачу.

Послышался стук молотка, и только тогда суд наконец успокоился. Я сидел на своем месте, чувствуя на себе взгляды сотен людей. Многих из этих людей я никогда раньше не встречал, но все они знали меня. Позади меня стояли несколько знакомых мне людей. Лира и Мако сидели позади меня. Там же была пара первокурсников и учителей. Мэдисон тоже была там, как и Роза. Там был Освальд и никаких других мужчин. Сегодняшнее решение повлияет на всех, но ни у кого не хватит смелости прийти сюда.

На самом деле, мои глаза расширились, когда я увидел ровно одного мужчину в аудитории. Он сидел один, женщины держались на расстоянии. Кроме меня, он привлек больше всего глаз в комнате. Конечно, он вовсе не был мужчиной. Это был Эштон, все еще одетый как мужчина. Единственный человек, у которого хватило смелости явиться на этот суд, вовсе не был мужчиной. Я бы посмеялся над этим юмором, если бы атмосфера была такой душной.

Несмотря на то, что в ту ночь он даже не был в Пропасти, ВРА стреляли в Эштона так же часто, как и в меня. Когда наши глаза встретились, она улыбнулась мне. Несмотря на то, что она не сильно отличалась от Лиры и Мако, она шла по пути парня. У нее было представление о том, каково это, когда тебя преследуют, боготворят и ненавидят женщины просто за то, что ты можешь произвести семя. Она одними губами пожелала мне удачи, и я кивнул.

Тем временем судья вызвал суд на заседание и зачитал перечень досудебных процедур, в том числе имена обвинения и подсудимого, а также подробности дела.

— Я беспристрастный судья, прилетевший с другого конца страны. Судья Саба к вашим услугам.

— Она женщина, какой же беспристрастной она может быть. — пробормотал я себе под нос.

Освальд закатил глаза, но в остальном проигнорировал меня. Я сосредоточился на том, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица и смотреть внимательно, в то же время не слыша и половины того, что говорила судья. Дело не в том, что я не считал важным слушать. Это было больше, чем мои мысли были заняты сотней вещей, и я просто не мог сосредоточиться. По крайней мере, я не хотел выглядеть невнимательным или зевать на суде, не говоря уже о том, чтобы внезапно сделать что-то неподобающее. Моя жизнь продолжалась или заканчивалась в зависимости от склонностей этой женщины, и для меня это было ужасно.

В этот момент адвокат со стороны обвинения поднял деревянный штырь, который, казалось, была знакома для судьи, чтобы признать ее.

— Обвинение?

— Ваша честь, мы хотели бы попросить о быстром судебном разбирательстве. — она резко заговорила, опуская штифт.

— На каком основании?

— Если этот человек будет признан виновным в изнасиловании, мы не хотим, чтобы у него был еще один шанс увековечить свое изнасилование в ходе потенциально длительного судебного разбирательства, особенно учитывая известный темперамент его мужчины… адвоката. — женщина положила на брезгливое выражение лица, когда она взглянула на Освальда.

Очевидно, она не слишком высокого мнения о мужчинах-адвокатах. Адвокат уже была сукой с предубеждениями в моем сознании. Я задавался вопросом, насколько больше стимула она должна была получить от ВРА, прежде чем она решила пойти за мной. Я и представить себе не мог, что это настолько сильно.

— Защита? — судья поднял бровь, когда Освальд сделал ей знак своим штифтом.

— Да будет вам известно, что за последние два месяца после инцидента не было предъявлено никаких дополнительных обвинений в изнасиловании. Клиберн не проявил склонности к изнасилованию, а значит, и оснований для быстрого судебного разбирательства нет.

— Ваша честь, защита, похоже, ошибается. Только сегодня утром был подан новый рапорт.

— Что? — Освальд казался озадаченным, и улыбка на лице этого адвоката заставила меня захотеть выбить ей зубы, когда я сел, также смущенный.

— Неделю назад Клиберн переоделся женщиной и пробрался в кампус, где продолжал преследовать одну из своих предыдущих жертв изнасилования, Мисс Ребекку Пирс. — женщина небрежно подняла папку и положила ее перед судьей.

— Его преследование завершилось тем, что он снова изнасиловал Мисс Пирс.

— Это чушь собачья. — я вскочил и закричал, прежде чем смог остановиться.

— Она меня изнасиловала!

Зал суда взорвался разговорами, и я бросил на Ребекку свирепый взгляд. Она опустила глаза, отказываясь встретиться со мной взглядом. Под взглядом Освальда Брук подошла и схватила меня за плечи, заставляя сесть обратно. И только когда я ударился о стул, то понял, что ничем не помог своей вспышкой гнева.

От моей вспышки дерьмовая ухмылка адвоката стала еще шире.

— Она тебя изнасиловала? Как же я удивляюсь? Должно быть, мужчину трудно изнасиловать? Почему тебе было бы тяжело, если бы тебя изнасиловали? Ясно, что эрекция была бы согласием.

Мне хотелось крикнуть в ответ:

— А женщина должна быть мокрой, чтобы ее трахнули, поэтому она дала согласие, — но я прикусил язык и промолчал. У этого мира было несколько отсталое мышление. Как я смогу объяснить им, что эрекция не подразумевает согласия? Это было то, что этот мир, вероятно, никогда не рассматривал! Мне оставалось только молчать, чтобы Освальд перестал на меня пялиться. Он тоже выглядел смущенным. Его расстроила не только моя вспышка гнева, но и то, как легко его слова были искажены ложью, чтобы служить целям ВРА. Он сказал, что их не интересуют факты, а только их конечная цель. Я начинал понимать, что это значит.

Пролистав папку, судья кивнул. Освальд снова сделал ей знак, но она сделала жест, который, казалось, оттолкнул его. Он сел, положил дюбель и скрестил руки на груди с совершенно несчастным видом. Это был плохой знак для меня.

— Я разрешу провести быстрое судебное разбирательство. Хотя представленные доказательства… возможно, поддельные, особенно учитывая их представление в последнюю минуту и то, что защита не получила эту информацию, я предпочитаю ошибиться в сторону осторожности. Квиктриал одобрен! Что касается правил быстрого судебного разбирательства, каждому из вас будет предоставлено вступительное заявление. Обвинение вызовет двух свидетелей, защита вызовет двух свидетелей. Вы сделаете заключительные заявления, а потом мы все вернемся домой к ужину.

Послышался легкий смех, но в данный момент я не испытывал особого чувства юмора. Это было испытание, которое, по существу, решило всю мою жизнь. Как я могу относиться к этому легкомысленно? Более того, Ребекка глубоко ранила меня. Хотя теперь, когда я вспомнил об этом, я сказал ей, чтобы она видела, как я насилую ее. Неужели я сам во всем виноват? В пылу страсти я произнес эти слова, чтобы успокоить ее. Я не мог помочь, но гримаса на моем собственном ошибочная глупость.

— Обвинение, начинайте свое вступительное слово.

— Ваша честь, Клиберн Борнхолт представляет угрозу для общества. В двенадцать лет, когда большинство мальчиков только начинали понимать, что такое секс, Клиберн совершал крайне развратные поступки. Известно, что он сам был изнасилован в возрасте двенадцати лет своей собственной служанкой. Если бы кто-нибудь добрался до него в это время или как следует поговорил с ним, возможно, он стал бы лучше. Вместо этого это событие вселило в него сильное чувство, что изнасилование — это нормально, и что женщины хотят его семени.

— Он начал преследовать каждую женщину своего возраста, до которой мог добраться. Помощь и дети помощи, его собственная мать, его сестры и многое другое. К четырнадцати годам он уже оплодотворил собственную мать и сводную тетю. Этот поступок свел его мать с ума, так как позже она была арестована за убийство.

— Протестую! — воскликнул Освальд, — Морган вряд ли сумасшедшая. Не было никаких признаков нестабильного психического состояния. В настоящее время она отбывает наказание в тюрьме. Ее преступление заключалось в попытке защитить сына.

— Ее сына… — ухмыльнулся адвокат.

— От его сумасшедшей сестры?

— … — Освальд не ответил.

Это только еще больше подбодрило адвоката.

— Ваша честь, я забираю свои слова о матери. Это его сестра сошла с ума. В конце концов, она действительно провела некоторое время в психиатрической лечебнице. Таковы факты. С моей стороны было неправильно предполагать, что это происходит в семье. Его сестра пыталась похитить и убить Клиберна. Его мать только пыталась убить ее, и при этом убила невинного свидетеля.

— Возражение. Это не имеет значения. Морган предстала перед судом и получила свой приговор. Клиберна нельзя судить по поступкам его матери.

— Хм… ты ведь знаешь все о действиях его матери, не так ли? — она выстрелила в ответ.

— Ты… — Освальд остановился, сделав шаг вперед, но женщина-адвокат издала слабый крик и отшатнулась, едва не споткнувшись, как будто он действительно замахнулся на нее.

— Именно в этом, ваша честь, мужская ярость и заключается суть этого процесса. Давайте не будем обманывать себя, полагая, что Клиберн — единственный виновник. 15 сентября Клиберн и группа мужчин изнасиловали почти тридцать студентов. Все были накачаны усиленным чакрой наркотиком, который вывел девушек из строя до того, как они были систематически изнасилованы Клиберном и его друзьями. Затем они попытались сжечь это место дотла. Может быть, он поджег слишком быстро и передумал, я не знаю. Но мы точно знаем, что он был найден с двумя обнаженными женщинами, одна из которых только что была изнасилована и даже имела сперму внутри нее!

— Это учитель, Мако, прекрасно следует своему типу. Его мать, его тетя, его старшие сестры, его горничная… Клиберн любит целиться в влиятельных людей в своей жизни. Как и все мужчины, он хочет излучать свою власть над женщинами, чтобы раздуть собственную гордость. Вот что он сделал в ту ночь, когда изнасиловал Мако. Он хотел показать учительнице, что контролирует ситуацию, поэтому взял ее и изнасиловал. Хотя его семя бесспорно полезно, единственный правильный способ действия — это заключить его в тюрьму на всю жизнь и извлечь его семя из его тела в среде, где он больше не сможет причинять вред женщинам.

Оглянувшись, я увидел, что Мако, Роза и Мэдисон выглядят особенно несчастными. Все три их имени были вываляны в грязи благодаря заявлениям этой женщины-адвоката.

— Что-то здесь не так… — тихо пробормотал Освальд.

— Что такое? — прошептал я ему.

— Они слишком информированы. — Освальд вздохнул.

— Половину этой информации я знаю только потому, что ты сам мне сказал. Что касается публичных записей, то такой информации там нет!

— Защита, ваше вступительное слово.

— Освальд? — я посмотрел на него, и мои глаза сузились.

Освальд встал и ободряюще посмотрел на меня.

— Не волнуйся, я справлюсь.

Он вышел на середину зала суда и начал говорить.

— Ваша честь. Мой клиент невиновен. Во-первых, нет прямых доказательств того, что он кого-то изнасиловал. История, которую он рассказал, соответствует не только его характеру, но и фактам. Он был свидетелем того, как одевался, как этот персонаж Кларисса. В полицейских отчетах говорится, что Кларисса также упала в обморок в результате приема наркотиков. Какой насильник станет накачивать себя наркотиками?

— Обвинение предоставило исчерпывающую информацию о подсудимом, и в ней есть одно обстоятельство, касающееся Клиберна, о котором наше обвинение не упомянуло. — адвокат бросил на Освальда сердитый взгляд, когда тот проходил мимо нее.

— История Клиберна свидетельствует о его любви и преданности семье. Его мать и сестры значили для него все. Поэтому он отправился на вечеринку переодетым, чтобы спасти ее. Он был одурманен наркотиками, как и другие женщины. Он проснулся как раз вовремя, Пропасть, вероятно, уже горела. Он нашел и спас свою сестру, и не мог позволить учителю погибнуть в огне.

— Клиберн не насильник. Он — герой. В ту ночь он спас жизнь двум людям. Суд должен не только не признать его виновным, но и поблагодарить за оказанные услуги. Потому что, давайте посмотрим правде в глаза, какой мужчина в этом мире не оказывает услуги всем женщинам. У него был ребенок от матери. У него был ребенок от тети. В чем ты хочешь его упрекнуть — в том, что он слишком плодовит? Не заставляй меня смеяться! Клиберн — хороший человек. Хороший брат… который изо всех сил старался защитить тех, кто ему дорог!

Я не мог не чувствовать себя немного счастливым от похвальных слов Освальда. Неужели он действительно так обо мне думал? Я отрицательно покачал головой. Он был адвокатом, и ему платили за то, чтобы он говорил подобные вещи! Я немного разозлился на самого себя. И вообще, с каких это пор меня стало волновать, что он говорит? Он не был моим отцом или кем-то еще. Он и сам был законным насильником, даже если это не учитывалось законами этого мира.

— Итак, Клиберн невиновен. Он плодовитый, способный молодой человек, и если бы он хотел, чтобы эти женщины забеременели, он мог бы сделать это с легкостью. — Освальд снова остановился на этих словах, поправляя пальто.

Несколько человек захлопали в ладоши, но было ясно, что ее сторона получила гораздо больше поддержки. Ну, это же не конкурс популярности, верно?

— Это нехорошо, — прошептал мне Освальд.

— А? Что значит, это нехорошо? — спросил я.

— Похоже, они уже все продумали. Я бы не удивился, если бы судье предложили взятку, хотя лично я знаю, что она не грязная. Я хоршо чувствую комнату и тут что-то не так.

— Ты серьезно сдаешься?

— Нет, я планирую разыграть все так, как я готовился, но я уже вижу каждый аргумент и каждый контраргумент. Они слишком хорошо подготовлены. Они слишком много знают о тебе и обо мне, если уж на то пошло. Я бы поклялся, что это была команда сумасшедших… вот и все…

— В чем дело? — спросил я.

— ВРА… мне показалось, что я узнал эту женщину. Она известный адвокат, Мисс Ксандар. Никогда не видел ее лично, только по телевизору. Она работает на крупный бизнес. Она чертовски дорогая и не слишком разбирается в морали. Либо ВРА заплатила ей много денег, чтобы она была здесь, либо она тайно ненавидит мужчин. Может быть, и то и то.

— Что ты такое говоришь? — потребовал я.

— Извини, малыш, я постараюсь сделать все, что в моих силах, но, если не считать чуда, эта женщина просто раздавит нас катком. Ее команда — лучшая в стране.

— С-серьезно? — я откинулся на спинку стула и недоверчиво покачал головой.

— Ты что, сдаешься?

Каковы шансы, что, когда появятся адвокаты, они окажутся в этом мире эквивалентом Джонни Кокрэна?

— Нет, малыш, ты вообще слушаешь? Я буду бороться с этим до самого конца. Я просто пытаюсь подготовить тебя морально. — Освальд вздохнул.

— Они не жалели денег. Молись о вмешательстве, потому что у меня нет ничего.

Глава 65

— Обвинение, вызовите вашего первого свидетеля. — заявила судья Саба.

— Конечно, ваша честь, суд вызывает Мисс Чемберс.

— Мако? — я издал удивленный звук.

Оглянувшись, я увидел, что Мако удивлена не меньше меня. Значит, тогда она еще не знала, что будет свидетельницей? Я поймал себя на том, что в замешательстве морщу лицо.

Освальд заметил это и тихо прошептал мне:

— Любая из сторон имеет право обратиться к тому, кого они хотят. Они, должно быть, предвидели, что Мако придет сюда сегодня. Они собираются использовать ее близость к тебе, чтобы каким-то образом изобличить тебя.

— Черт побери, у них нет ничего святого, — прорычал я.

— Ты это серьезно? — Освальд поднял бровь.

Я слегка кашлянул, решив не обращать внимания на недоверчивый взгляд Освальда. Я не был полным дураком. Этот мир мало чем отличался от моего предыдущего, и я уже давно понял, что нет ничего святого, когда дело касается адвокатов, законов или людей, добивающихся своего. Мне оставалось только сидеть и смотреть, как Мако выводят на сцену. По крайней мере, в моем мире было немного больше общения. Адвокаты не могут просто взять и вызвать кого-то на допрос. Этот мир, казалось, сбросил много перекрестных помех между двумя сторонами, делая борьбу еще более жестокой!

Я заметил, что Мако тоже не нужно было давать клятву, чтобы сказать правду. Однако причина, по которой это произошло, стала очевидной, когда зажегся свет руны с питанием. По крайней мере, об этом я читал. Это было похоже на проверку на детекторе лжи. Свет оставался зеленым, если только кто-то не говорил неправду. Только тогда руна станет красной. Не было никаких причин винить кого-то в том, что он говорит правду. У них не было выбора в этом вопросе!

Как только Мако успокоилась, адвокат по имени Мисс Ксандар подошла к ней, продолжая улыбаться, как будто она играла с нами, как с дураками. Она повернулась к Мако и тоже улыбнулась. Мако не ответила ей тем же. Когда Мако села, она заявила, что она на моей стороне. Для многих девушек из клана Гнева не имело смысла, что она встанет на мою сторону, но это была их собственная проблема.

— Пожалуйста, назовите свое имя и род занятий. — наконец спросила Мисс Ксандер.

— Меня зовут Мако Чемберс. Я преподаю в Академии Амариллис. Второй курс. Биология и здоровье.

— Хорошо, Мисс Чэмберс, вы присутствовали в "Пропасти" во время афтерпати для комитета по возвращению домой.

— Да, я была сопровождающей на этом мероприятии.

— Во время мероприятия вы видели этого мальчика, Мисс Чемберс?

— Я видела много мальчиков на этом мероприятии. Однако я не видела мальчика, известного как Клиберн.

Мисс Ксандер нахмурилась, видя, что зеленый свет не гаснет.

— Мисс Чемберс, позвольте мне перефразировать вопрос. Вы видели Клариссу, девушку, под которую был переодет Клиберн?

Мако вздохнула и кивнула.

— Видела.

— Ох Мако… вы не заметили ничего подозрительного в этой девушке?

— Я… — Мако на секунду замолчала, нахмурившись.

— Мисс Чемберс?

— Да… — она снова вздохнула, явно недовольная этими вопросами.

— И что же вы увидели подозрительного?

Мако скорчила гримасу, но, похоже, поняла, что не может перестать отвечать.

— Она казалась… необычайно озабоченной нашими напитками.

Зал суда был заполнен разговорами людей.

— Пробраться на вечеринку, одержимый выпивкой… — Мисс Ксандар многозначительно оглядела весь зал суда.

— Все совсем не так! — Мако пытался защищаться.

— Он пытался удержать людей от пьянства!

— Ваша честь, это только предположение. Пожалуйста, вычеркните это из протокола.

Судья кивнула.

— Продолжайте…

Рот Мако все еще был открыт. Скорость, с которой была прервана ее речь, похоже, застала ее врасплох. Я только поморщился и сочувственно посмотрел на нее. Этот адвокат был гадюкой. Но не для всех!

— Мако, что случилось потом? — продолжала гадюка.

Мако задумалась на мгновение, прежде чем ответить, выглядя более обеспокоенной, чем раньше.

— Я… не помню. Люди начали падать. Я увидела… Клариссу… идущую ко мне. Она тоже упала в обморок!

Последние слова Мако произнесла быстро, словно боялась, что Ксандара оборвет ее и превратно истолкует сказанное.

— Ты больше ничего не помнишь? — спросил адвокат.

— Нет. — Мако почти с облегчением произнесла это.

— Ты ведь асеед, не так ли?

При этих словах несколько человек зашептались. Мако покраснела. Это было что-то личное, а не то, что следовало бы разглашать по всему залу суда.

— Да, это так.

— Хорошо, тогда давай я расскажу тебе факты, Мако. После того, как ты потеряла сознание, тебя нашли волочащейся по полу из горящего здания. Ты была голая, и сперма вытекала из тебя, а также кровь от сломанной целки! Тебя видели с Клиберном. Ни один из других мальчиков не присутствовал!

Произнеся эти слова, Мисс Ксандар села. Судья повернулся к Освальду:

— Есть вопросы к свидетелю?

Освальд наклонился вперед.

— В данный момент нет.

— Серьезно? — спросил я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

Освальд был моим адвокатом, и если он ничего не собирался делать, то мне конец! Освальд положил руку мне на плечо.

— Поверь мне, всему свое время. Мы должны позволить им запугать нас на некоторое время. Это сделает наше возвращение еще более жестким. Я знаю, что делаю, Клиберн.

Я вздохнул и кивнул. Я очень надеялся, что он прав.

— В таком случае, следующий свидетель обвинения?

— Мисс Диба Моник.

— Я думал, они вызовут Ребекку… — пробормотал я.

— Слишком непредсказуемы… дети. Со взрослыми можно примерно угадать, в каком направлении они пойдут. Дети иногда бывают спорадическими. Все, что им нужно, — это чтобы Ребекка внезапно изменила свою историю об изнасиловании.…

— А кого мы будем вызывать? — спросил я.

— Я все еще работаю над этим.…

— А ты не знаешь?

Освальд бросил на меня равнодушный взгляд.

— Не то чтобы у меня не было вариантов, но все зависит от того, как все это закончится. Только дурак придерживается первого плана, невзирая на действия противника.

— Не могли бы вы представиться? — спросила Мисс Ксандар.

Эта ненавистная женщина, Диба, нервно хихикнула.

— Меня зовут Диба Моник. Я преподаю в Академии Амариллис. Я преподаю магическую теорию и историю.

— Диба Моник, когда вы впервые встретили Клиберна?

— Он… вторгся в один из моих магических классов. Он пытался проникнуть в Гнев, чтобы повлиять на этот самый процесс.

— Протестую! Это предположение. Мисс Моник понятия не имеет, почему Клиберн был там в тот день.

— О, Может быть, Клиберн согласится занять эту позицию? Ты думаешь, он осмелится сказать что-то другое? — с усмешкой спросила Мисс Моник.

— Ты…

— Протест отклонен. — судья ответила просто.

— Продолжайте…

Освальд стиснул зубы и снова сел, явно злясь на то, как идут дела. Собственная предвзятость суда начала проступать сквозь трещины. Предыдущее возражение адвоката о закрытии Мако с положительными претензиями было принято, в то время как аналогичные возражения здесь были проигнорированы. Во всяком случае, все, что говорила Диба, было абсолютно логичным. Хотя кое-что из этого было правдой, она не могла этого знать. Она просто пыталась представить меня в худшем свете.

— Мисс Моник, основываясь на вашем личном общении с Клиберном, что вы можете сказать о нем?

Мисс Моник улыбнулась и посмотрела прямо на меня.

— Клиберн — психопат, сексуальный извращенец и монстр. Он с легкостью лжет, чтобы манипулировать людьми. Он манипулирует членами своей семьи точно так же, как и другими. Я спасла одну такую девушку от его манипуляций.

Она повернулась и посмотрела на Ребекку, которая опустила голову еще ниже, как побитая собака. Затем она оглядела остальную часть суда.

— Клиберна следует держать в узде ради его же блага. Ему и в голову не пришло изнасиловать мою ученицу прямо у меня на глазах. Он насмехается над женщинами. Мало того, что он пробрался в школу как женщина, но у нас также есть сообщения, что он пробрался в раздевалку девочек и их комнату в общежитии. Его даже видели голым снаружи, когда он показывал голый зад бедным первокурсницам внизу. Если хотите знать, что я думаю о Клиберне. Я боюсь, что этому чудовищу позволено разгуливать на свободе.

В то время как она испускала шквал негатива в мою сторону, светящаяся зеленая руна ни разу не изменила цвет. Я мог только смотреть в полном шоке. Либо Мисс Моник не солгала ни разу, либо у нее был какой-то способ обмануть это устройство. Ее заявления вызвали больше шума, чем что-либо другое. Больше всего меня расстраивало то, что она не была привязан ни к каким фактам. У меня было такое чувство, что вся эта система правосудия была меньше сосредоточена на логике и фактах, а больше на эмоциях и вспышках. В таком случае мы быстро тонули.

— Есть еще что-нибудь, Мисс Моник, что вы хотели бы сказать об этом человеке?

Мисс Моник снова хихикнула.

— Ну, назвать его мужчиной было бы натяжкой, учитывая, что он асеед.

— Асеед! — это слово эхом разнеслось по комнате.

Все женщины взорвались, разразившись криками и воплями. Это была такая же новость, как и любая другая. Я принимал один удар за другим. Это был не суд, а казнь. Все были в бешенстве. Те, кто знал, держали рот на замке, ничего не говоря. Возможно, больше всех удивилась Эшли, которая встала с таким видом, словно хотела подойти и задушить Мисс Моник на месте.

— Порядок! — судья стукнула молотком и повернулась к Мисс Моник.

— У вас есть какие-нибудь доказательства этого утверждения?

Мисс Моник пожала плечами.

— Я и дюжина студентов были свидетелями того, как он направил силу в законченную руну и создал овердрафт. Этот… мальчик… даже на магию не способен.

— У него есть дети! — закричал Освальд, покраснев от ярости.

Мисс Моник хихикнула.

— Тогда, возможно, он только сейчас стал импотентом. Зачал ли он ребенка после своего овердрафта?

— Он может… — настаивал Освальд.

Это вызвало еще больше разговоров, пока судье не пришлось снова стукнуть молотком, чтобы вернуть всех под контроль.

— Ваша честь, обвинение требует, чтобы Клиберн прошел магический тест, чтобы определить, верны ли эти обвинения. — настаивала Мисс Ксандар.

— Ваша честь, независимо от того, будет ли Клиберн асеед или нет, это не должно иметь никакого влияния на процесс. Даже если эти утверждения верны, Клиберн не был в таком состоянии во время изнасилования. — защищался Освальд.

— Суд назначит этот тест.…

— Черт побери, не морочьте мне голову! — закричал Освальд и стукнул кулаком по столу.

— Будь осторожен, Освальд, иначе тебя обвинят в неуважении к суду. — фыркнула судья Саба.

— Это потому, что он мужчина. — мисс Моник вздохнула и покачала головой.

— Они не могут не злиться, когда не добиваются своего. Они едва ли лучше детей.

— Ты… — Освальд опустил глаза, глубоко вздохнул и поднял палец.

— Дайте мне перерыв. У меня будут доказательства, что Клиберн зачал ребенка. Если это так, то я умоляю суд прекратить эту бессмысленную болтовню.

Судья поджала губы, думая, в тишине, а затем, наконец, кивнула.

— Очень хорошо, мы сделаем небольшой перерыв. После этого предоставьте мне доказательства, что Клиберн способен иметь детей, или мы проверим сами.

— Ваша честь! — мисс Ксандар казалась застигнутой врасплох неожиданным заявлением суда.

Лицо дивы Моник тоже стало уродливым.

— Я уже решила! — судья стукнула молотком.

— Объявляется часовой перерыв!

Обе женщины потрясенно посмотрели друг на друга, но затем вместе вышли из комнаты, возможно, чтобы обсудить свою следующую стратегию. Освальд облегченно вздохнул и подошел к столу судьи.

— Спасибо, Мардж.

Судья повернула голову и фыркнула.

— То, что ты стал отцом моего ребенка, вовсе не означает, что ты можешь рассчитывать на благосклонность в зале суда. Я очень серьезно отношусь к своей работе.

— Д-да, мэм. — Освальд слегка улыбнулся.

— Ну, у тебя есть один час, так что лучше поторопись! — ее глаза вспыхнули.

Мой рот все еще был широко открыт, когда кто-то схватил меня за плечо и потащил в нашу подготовительную комнату. На этот раз вместе с нами в комнату вошли еще несколько человек.

— Что все это значит? — воскликнула Роза.

— Эти женщины так отвратительны, заставить Ребекку сделать все эти ложные заявления. — Лира вздрогнула.

— Клиберн, я должна тебе сказать… — начала было Эшли, но ее перебил Освальд, хлопнув в ладоши.

— Мако, клиника через дорогу. А теперь иди и посмотри, сможешь ли ты получить доказательство беременности. Нам пришлось ждать как можно дольше, чтобы улучшить свои шансы. — приказал Освальд.

— Брук, иди с ней и защити ее. Клиберн здесь в безопасности, но если мы не будем осторожны, на Мако может напасть ВРА.

Обе женщины кивнули, уловив настойчивость в его голосе, а затем повернулись и ушли без дальнейших разговоров. Что же касается остальных трех женщин, то первой выступила Эшли.

— Сэр… пожалуйста, вызовите меня свидетелем.

— Ха? А ты кто такая?

— Я Клиберна, ХМ, — Эшли покраснела. — Его сосед.

— Послушай, малыш, это здорово, что ты поддерживаешь своего друга, но сейчас поставить мужчину на эту сцену — это ужасно.

— ХМ… в том-то и дело… — Эшли шагнула вперед. — я женщина.

— А? — Лира выглядела потрясенной.

— П-простите. Я родилась девочкой. — призналась Эшли.

— Но я притворялась мужчиной. Я уже несколько недель сплю в одной комнате с Клиберном. Он знал, что я женщина, даже когда я все еще отрицала это. Да, он всегда давал мне пространство и хорошо ко мне относился. Если ты поставишь меня на скамью подсудимых, я смогу…

Освальд уже качал головой.

— Простите, мэм, но это банка с червями, которую я не хочу открывать в этот день. Существует слишком много переменных, добавляющих вас к свидетельской трибуне.

— Но… — казалось, Эшли вот-вот расплачется.

Освальд погладил ее по голове.

— Все в порядке, как только Мако вернется беременной, мы сможем положить конец всем этим слухам.

— М-мако… верно. — Эшли, казалось, успокоилась, сидя в кресле.

Эшли все еще была немного неуравновешена после нашей последней встречи. Очевидно, мое дело раздражало ее несколько больше, чем я думал. Я не так уж часто бывал в кампусе, и теперь все казалось хуже, чем когда-либо.

— Кто будет нашим свидетелем? — спросил я.

— Теперь одним из них должна быть Мако. — Освальд вздохнул.

— Мако? Но ты мог бы просто устроить перекрестный допрос… — я не стал спорить с ним.

— Как я уже сказал, в этом процессе речь идет не только о фактах, но и об эмоциях. Мы не могли допросить Мако, пока они не ушли первыми. Теперь, когда они решили проблему асеедов, мы можем выставить их идиотами.

Мы тихо сидели в комнате. Никто ничего не ел, хотя было уже время обеда. Мне хотелось еще немного поговорить со всеми, но я чувствовал себя слишком разбитым, чтобы сделать это. Были только два свидетеля и заключительные заявления. Всего два свидетеля, и моя жизнь была решена.

— Где эти девушки? — нервно спросил Освальд.

Вскоре перерыв закончился, и нам пришлось вернуться в зал суда, как раз в этот момент к нам подошла группа из пяти человек. Мако и Брук были в этой группе, но у Брук был синяк под глазом! Итак, на них серьезно напали… одна из девушек схватила Мако и потащила ее обратно в зал суда. По крайней мере, она была здесь. Я не мог как следует рассмотреть ее лицо, поэтому не знал, беременна она или нет. В любом случае, она вернулась. Что случилось, то случилось.

Женщина, которая схватила ее, была мне знакома, но только когда подошли остальные три женщины, я понял почему. Там была женщина в плаще, лица которых я не видел, а рядом с ней стояла Сиф. Это сделает другую женщину Брианной. Прежде чем я успел им что-то сказать, Брук схватила меня и потащила в зал суда.

— Что это такое? — спросил я, увидев женщину в плаще, разговаривающую с Освальдом.

Это, должно быть, Ханна, не так ли? Я тоже хотела поговорить с ней, но Брук, казалось, настаивала на том, чтобы мы держались порознь. Это имело смысл, если она видела человека под маской. Брук поссорилась с Ханной и влюбилась в мою мать. Это она отправила мою мать в тюрьму. Как она могла не испытывать затруднений, узнав, что она здесь?

— Брук, я могу объяснить… — начал я.

Брук подняла руку.

— Объяснения потом. Сейчас…

Перерыв закончился, и Освальд вернулся на свое место. Огонь снова вспыхнул в его глазах, и на лице появилась легкая усмешка. Я вопросительно посмотрела на него, но он просто заставил меня замолчать.

— Просто смотри. — самодовольно ответил он.

— Освальд, ты утверждал, что у тебя есть доказательства того, что Клиберн может иметь потомство. Пожалуйста, предоставь его.

— Если это так, то я хотел бы вызвать своего первого свидетеля, —

сказал Освальд.

— Эти двое связаны между собой.

Судья кивнул:

— Очень хорошо.

— Мисс Мако Чамберс… — Освальд произнес это имя, заставив людей разразиться смущенным шепотом.

Мисс Ксандар растерянно рассмеялась, не в силах понять, как можно быть настолько глупым, чтобы вызвать на сцену такого свидетеля. На этот раз Мако гордо поднялась на сцену, демонстрируя гораздо меньше прежней кротости. Она откинулась на спинку стула, в котором сидела совсем недавно.

— Ты в этом уверен? — судья Саба поднял бровь.

Освальд кивнул.

— Не могли бы вы повторить свое имя?

— А… Да, Меня зовут Мако Чемберс.

— Скажи мне, Мако, каковы твои отношения с Клиберном?

— Мы любовники.

Несколько человек ахнули, и ропот снова усилился.

— Любовники? Но я думал, что Клиберна обвинили в изнасиловании.

— Это невозможно? — Мако усмехнулась.

— Почему это невозможно, Мисс Чамберс?

— Потому что… я беременна.

Если раньше гул был громким, то на этот раз он был взрывным.

— Протестую! Это невозможно! Она же асеед! — мисс Ксандар встала.

— Защита хотела бы представить этот документ, только что сделанный тест, который доказывает, что Мако Чемберс беременна ребенком Клиберна.

— … — судья молча взяла бумагу, посмотрела на нее и кивнула.

— Она на первой неделе беременности. Поскольку это так, это показывает, что Клиберн способен иметь детей. Суд больше не будет интересоваться слухами о том, что они асседы.

Я выдохнул, чувствуя себя в сто раз лучше. Однако это была всего лишь капля в океане моих проблем. Итак, у нас остался только один свидетель.

— Обвинение? — спросил судья.

— Мы отзываем наши заявления. — ответила Мисс Ксандар с явно несчастным выражением лица.

— Значит ли это, что я должен вызвать следующего свидетеля? — почти нетерпеливо спросил Освальд.

— Да. — лицо судьи Сабы напряглось.

— Миа Миан!

Дверь открылась, и в зал вошла невысокая девушка с темными волосами и темными глазами. Она была крошечной, но гордо шагала вперед. Но самой заметной вещью в ней была шишка на животе. У меня отвисла челюсть, когда я взглянул на нее. Это была Миа, женщина, с которой Ригор свел меня целую вечность назад. Было слышно много бормотания, и обвинение пыталось найти информацию, по-видимому, ничего не зная об этой женщине.

— Пожалуйста, назовите себя, — попросил Освальд, когда публика наконец успокоилась.

— Меня зовут Миа Миан. Моя мать владеет бакалейной лавкой Мианы! Я училась в Академии Амариллис, но перестала ходить туда, как только забеременела. — Миа покраснела, и ее глаза тут же перескочили на меня.

— Миа, кто отец твоего ребенка?

— Это был бы… Клиберн.

— А Миа… какого пола будет ваш ребенок?

— Мальчик.

Комната снова взорвалась, несколько человек даже поднялись на ноги. Отпрыск мужского пола всегда был радостным событием. Когда женщина была беременна мальчиком, она становилась защищенной личностью. Она не только станет принадлежать к высшему среднему классу, но и приобретет уважение и власть, которые приходят вместе с влиянием на мужчину. Матери мужчин были поистине ужасающей породой, которой завидовали все. Даже некоторые из девушек Гнева смотрели на нее с завистью. Я был почти ошеломлен. Мия не только беременна, но и у нас будет мальчик?

— Суд, я хотел бы представить этот документ, подтверждающий, что это правда. — он положил газету перед широко раскрытыми глазами судьи.

— Миа… ты знаешь, сколько детей было у Клиберна?

— Я-я не уверена.…

Освальд усмехнулся.

— Включая тебя и Мако, четверо. Но если мы говорим о младенцах, пол которых нам известен, то только троих. В настоящее время у него две дочери и один сын. При каждой беременности есть только один шанс из тысячи, что ребенок родится мужчиной. Клиберн сделал это с третьей попытки.

— На что ты намекаешь? — требовала ответа судья Саба.

— Я имею в виду, что вероятность рождения ребенка мужского пола с третьей попытки астрономическая. Для справки, я не видел ребенка мужского пола до моей 300-й попытки. Сейчас у меня 620 детей и только один мужчина.

— Ты же не серьезно. — прошипела Мисс Ксандар.

— Я полагаю, что Клиберн вполне может оказаться благословенным ребенком!

Любое предыдущее возмущение было мизерным по сравнению с этим. Все встали, кроме меня. Кто-то кричал, кто-то визжал. Некоторые смотрели на меня с ненавистью, а некоторые даже с благоговением, которое я не мог понять.

— Порядок! Порядок!

— Смешно! Это просто смешно! — закричала Мисс Ксандар.

— Не привноси эту религиозную чушь в наши дебаты. Нет такого понятия, как благословенный человек.

— Порядок! — судья продолжал успокаивать собравшихся, а затем бросил на Освальда сердитый взгляд.

— По статистике, 1 из 1000 мужчин будет иметь ребенка мужского пола в первую очередь. Клиберн смог на 3й попытке. Его мужское рождение не такое уж редкое, как ты думаешь.

Двор начал успокаиваться, но Освальд все еще улыбался.

— В таком случае позвольте представить вам еще одного свидетеля. Поскольку Мако была вызвана и осмотрена каждым из нас только один раз, это справедливо.

Судья подозрительно посмотрела на него, но все же кивнула.

— Последний свидетель.

Мисс Ксандар хотела было возразить, но была так взволнована, что у нее не было времени до того, как судья уже одобрил соглашение. Что касается ее перекрестного допроса, то в данный момент он был полностью проигнорирован.

— Айко Ли! — крикнул Освальд.

Двери снова открылись, и вошла еще одна незнакомая женщина. На этот раз она была японкой с темными волосами и худощавым телосложением. И снова я был ошеломлен и не мог придумать, что же мне думать. У нее, похоже, тоже была детская шишка, хотя и менее выраженная. В конце концов, она действительно была беременна.

— Айко Ли! У меня рабочая виза Из Японии! — заявила Айко, как только села, не дожидаясь, пока Освальд заговорит.

— Хорошо, Айко, кто отец ребенка?

— Клиберн! Конечно! Привет, Клиберн! — она помахала мне рукой, и я неловко помахал ей в ответ, натянуто улыбаясь.

Все замерли, услышав следующий вопрос. В глубине души все понимали, в каком направлении движется Освальд. Однако никто не хотел в это по-настоящему верить. Это было слишком нелепо, чтобы даже согласиться.

— Айко, а какого пола ребенок?

— Мальчик!

Когда толпа взревела, Освальд закричал, держа в руке бумагу:

— Я хотел бы представить еще один документ, подтверждающий обоснованность этого заявления. Чтобы…. больше… не было… вопросов.

— Вы не можете принять то, что он говорит, Ваша честь. — мисс Ксандар умоляла судью, лицо которой было задумчивым.

— У вас есть какие-нибудь вопросы к Айко ли? — спросила судья Саба, заставив ее моргнуть.

— Ах… нет…

Это был не ее свидетель, и она знала об Айко еще меньше, чем о Мии. Обе эти женщины каким-то образом были полностью скрыты от нее. Их внезапное появление стало для нее настоящим шоком.

— Заключительное заявление. — сказала судья со странно серьезным выражением лица.

Мисс Ксандар выпрямилась и начала говорить. В основном это было повторение того, что уже было сказано. Я был плохим. Я насиловал людей. Я снова тебя изнасилую. Посадите меня в клетку. Однако с объявлением о рождении двух младенцев мужского пола от одного и того же мужчины вся атмосфера в комнате изменилась. Это было похоже на выигрыш в лотерею, причем дважды. Наконец настала очередь Освальда заговорить.

— Ваша Честь, у Клиберна четверо детей, пол которых мы выяснили. Двое из них — женщины, а двое — мужчины. Это 50/50. Вероятность того, что двое детей из первых четырех будут мужского пола, ближе к 1 из миллиона. Во всем этом мире, вероятно, остался в живых только один миллион мужчин. Я верю в удачу, но я не верю в это.

— Тебе не нужно верить, что этот мужчина — благословенный. Черт, держу пари, что это случайность. Он, безусловно, не такой. Однако скажите, вы хотите пойти на такой риск? Вы хотели сделать заявление против всех мужчин. Не отрицайте этого, мы все знаем, что некоторые партии считают, что мужчины зашли слишком далеко со своими правами. Ты планировала сделать Клиберна своим мальчиком для битья, но когда мир поймет, что он может быть избранным? Возможно, это ты получишь порку.

— Статистически говоря, у Клиберна больше шансов завести другого мужчину. Черт возьми, у него уже было больше детей мужского пола, чем в среднем. Его гены уже будут востребованы многими влиятельными людьми не только в нашей стране, но и в соседних странах. Исследования показали, что у мужчин, имеющих больше детей мужского пола, также есть дети, у которых больше детей мужского пола. Этот факт неоспорим.

— Я не могу принять за вас решение. Тем не менее, я могу гарантировать вам, что общественность не будет сидеть спокойно, пока вы сажаете в тюрьму кого-то, кто вполне может быть нашей последней надеждой! Благословенный не будет превращен в распределителя спермы. Это был первородный грех женщины, тот самый, который проклял человечество проклятием 1/1000. Теперь появился второй шанс. Мардж… не будь следующей королевой. Он насилует и оплодотворяет еще нескольких женщин, прежде чем его снова поймают. Однако, если вы заключите в тюрьму второго благословенного мужчину и снова превратите его в распределителя спермы… я боюсь, какое проклятие постигнет женщин на этот раз.

С этими словами он сел. В зале суда воцарилась тишина. У Дивы было чрезвычайно уродливое лицо, но даже Мисс Ксандар ошеломленно молчала. Вся его аргументация была совершенно нелепой. Это было равносильно объявлению божественного вмешательства в качестве оправдания. И все же их религия, нет, культура и история этого мира вращались вокруг этого проклятия. Даже помады и ВРА не могли легко смахнуть настроение, которое это вызвало.

— Я… обдумаю и приму решение о дальнейших действиях. — наконец сказала судья, вставая и выходя из комнаты.

Однако даже после ее ухода атмосфера не изменилась. Она была очень грустной и тревожной. Никто не проронил ни слова. Мы остались сидеть и ждать. Это заняло около часа, но судья наконец вернулась.

— Хорошо… я принял решение. — глаза судьи вспыхнули, когда она вынесла свой вердикт.

Глава 66

— Суд постановил, что на основании недавних выводов Клайберн Бонхолдт не может быть привлечен к ответственности за действия бесчисленных мальчиков. Суд признает его "невиновным". — она стукнула молотком.

В тот же миг зал суда взорвался неистовством. Словно заранее поняв это, несколько охранников окружили меня. Возможно, это было сделано для того, чтобы я не сбежал, если меня признают виновным, но сейчас они защищали меня. Люди кричали, плакали и кричали одновременно. Освальд потряс меня за плечи, счастливо улыбаясь, довольный тем, что ему удалось спасти меня от тюрьмы. Я мог только слабо улыбнуться, недели накопленного стресса выплеснулись из меня в одно мгновение.

Мои ноги были как желе, и мне потребовалось две попытки, чтобы встать. Тем временем люди позади меня громко хлопали в ладоши, а люди на другой стороне зала суда выкрикивали угрозы и злобные взгляды. В конце концов я пожимал руку за рукой, когда люди выбрасывали их. Роза обняла меня, за ней быстро последовала Мэдисон. Ребекка плакала, но спрятала лицо, как только я взглянул на нее. Было ли облегчением, что меня отпустили? Были ли это разочарование и гнев, что мне сошло с рук ее предполагаемое пренебрежение? Я вообще не знал, что чувствовала Ребекка в этот момент.

Что касается моих собственных эмоций, я тоже не знал, что чувствую. В конце концов, не то, что я был невиновен, освободило меня. Я был свободен, потому что у меня статистически было больше детей мужского пола. Это была простая истина. Это была не более чем политическая авантюра. Никто не был уверен, что я не насиловал людей в Пропасти. Скорее, они просто боялись навлечь на себя гнев общественности по неясным религиозным причинам.

— Благословенный мужчина… — пробормотал я себе под нос.

Сами слова звучали странно. Но был ли я благословенным? Я пришел в этот мир из другого мира. У меня были воспоминания о жизни в мире, где мужчины и женщины были равны. Эти воспоминания пришли в тот момент, когда я впервые занялась сексом. Теперь у меня были дети, и они были в равной степени мужского и женского пола. У меня было двое детей мужского пола подряд, что было статистически почти невозможно в этом мире. Значит ли это, что меня послали сюда не просто так? Был ли я кем-то вроде реинкарнированного героя?

В разгар моего веселья Освальд заметил мой сложный взгляд и услышал слова, слетевшие с моих губ. Он положил руку мне на плечо и наклонился к самому уху.

— Эй, парень, не позволяй исходу этого процесса добраться до тебя. Важно то, что тебя признали невиновным. Ты не первый парень, у которого двое мужчин подряд. Двадцать лет назад был еще один парень, у которого был похожий случай, и его отпустили. Ты не благословенный человек. Ты проклят, как и все мы. У тебя будет еще один ребенок, как и ожидалось, девочка, а потом все это затихнет. — Освальд посмотрел мне прямо в глаза.

— Д-дда… — я кинул.

— Хорошо, только не делай себе голову больше, чем у тебя уже есть. Нет Спасителя, который придет и вновь заселит землю. Легенда о человеке, который таинственным образом восстанавливает баланс 50/50 детей, это байка. Рейнкарнация — просто фантазия.

Мои глаза вспыхнули.

— Реинкарнации? Почему ты говоришь о реинкарнациях?

Освальд поднял бровь.

— Ты ведь читал тексты, верно? Я никогда не спрашивал, но мамы обычно раздают их, когда их дети начинают половое созревание. Твоя мать всегда была немного странной.…

— А… я читал первую половину… — признался я, почесывая щеку.

— Хм… ну, вторая половина — все пророчества и гадания. Если верить сумасшедшим, они говорят, что знамения уже сто раз приходили. Они говорят о возвращении повелителя демонов. Говорят, что благословенный человек перевоплотился из другого мира. — Освальд нахмурился, увидев, что я бледнею, и хлопнул меня по плечу.

— Серьезно, не надо так волноваться. В Писании говорится о всяких безумных вещах. Реинкарнированный рождается в крови девственницы. Я могу засвидетельствовать лично, что твоя мама не была девственницей, когда родила тебя, и в твоей родильной палате не было принесенных в жертву девственниц.

— Т-точно… — я с трудом сдерживался, чтобы не побледнеть еще сильнее.

Рожденный в крови девственницы? Или, возможно, перевоплотился, пока я лишал девственности девственницу Тинью! Расслабиться! Мне нужно было расслабиться. Это было слишком поспешное заключение. Сколько девственниц существует в этом мире? Скольких из них лишил бы девственности мужчина? В этом мире не было мужчины, который не “искупался в крови девственницы”, основываясь на этой интерпретации. Таким образом, единственное, что у меня было, это реинкарнация. Кроме того, реинкарнация была специально посвящена этому благословенному Сыну Божьему. В прошлой жизни я не был Сыном Божьим. Я не помнил, чтобы ходил по этому миру, или имел 12 учеников, или соблазнял повелителя демонов, или что-то в этом роде. Наконец я успокоился. Освальд был прав. Я позволил себе впасть в безумие, основанное на нескольких словах. Я не могу быть этим благословенным человеком. Это была чистая случайность. Когда мы узнаем пол ребенка Мако, и это будет девочка, это снимет все сомнения.

Я кивнул ему более уверенно, и он, наконец, ослабил хватку на моем плече и отвернулся, чтобы поздравить еще больше людей.

— Клиберн! — крик заставил меня повернуться в сторону кричащего. Там стояла Мисс Моник и с ненавистью смотрела на меня.

— Ты заплатишь за свои преступления. Не думай, что ты можешь продолжать вести себя самодовольно. Ты заплатишь!

Адвокат, Мисс Ксандар, была более тактична, и хотя на ее лице тоже был написан гнев, она указала на нескольких охранников.

— Мисс Моник, вы слишком эмоциональны. Мы обсудим результаты и последствия этих событий позже.

Когда несколько охранников начали настойчиво уговаривать Мисс Моник уйти, она все еще сердито смотрела на меня.

— Это еще не конец…

Это были последние слова, когда ее вытаскивали из зала суда. К счастью, мой выход и ее выход не были одинаковыми. На самом деле, охранники создали периметр, не давая обвинению перейти на нашу сторону суда. Несколько женщин отодвинули этот барьер, крича или высунув языки, но жара быстро угасла.

Направляясь к своей семье, я заметил, что Айко и Миа тоже пришли. Они разговаривали с Розой, Мэдисон и Мако. Они касались животов Айко и Мии. У Мэдисон было сложное выражение лица, в то время как Мако, казалось, была в основном удивлена. Лира тоже подбежала к ним. Видеть всех моих девочек в одном месте, возбужденно переговаривающихся друг с другом, это были мои женщины. Я мог только счастливо улыбаться. Подожди… о чем говорили эти женщины? Они ведь говорили не обо мне, верно? Они что, сравнивали свои записи? Моя улыбка погасла, и внезапно я почувствовал себя менее счастливым. Этот смех, который они только что разделили, может быть, они делятся секретами обо мне!

Я почувствовал, как кто-то дернул меня за одежду, прежде чем я смог дотянуться до них. Я оглянулся и увидел, что там стоит Эшли. По крайней мере, она не присоединилась к другим женщинам! Ну, в конце концов, только Мако знала, что она не мужчина. Это был секрет, который я должен был открыть своим девочкам в конце концов.

— Ты действительно он, не так ли? — глаза Эшли были немного странными, как будто в них было немного почтения.

— Хах? Что?

— Божественный мужчина. Два мальчика подряд, — в ее глазах появился таинственный огонек.

— А… это просто совпадение. — я говорил, смеясь, повторяя слова Освальда.

Казалось, что Эштон был так же поглощен этим, как и я. Мы оба жили как мужчины, поэтому я предположил, что он был больше очарован фантазией, чем обычной женщиной.

Эштон моргнул.

— Совпадение?

— Да, я имею в виду, что двое младенцев мужского пола не были такими уж замечательными. Это послужило нашим целям, но я не собираюсь делать никаких предположений, верно?

— Неужели? — Эштон посмотрел на меня с некоторой неуверенностью.

В этот момент я заметила трех женщин, крадущихся через боковую дверь. Это была женщина в плаще и две ее подруги, Брианна и Сиф. Мои глаза сузились, когда я понял, что она пытается убежать. Я не был дураком. Именно она привела Мию и Айко в этот критический момент. Возможно, это всегда были планы сохранить их в тайне от обвинения. Я не мог не чувствовать нежности к моей сестре, которая всегда заботилась обо мне.

— Клиберн, мне нужно… — начала Эшли.

— Эштон, извини, мне нужно кое с кем поговорить. — я взглянул на троих вошедших, когда дверь открылась.

— А… ладно… — Эшли посмотрела через плечо туда, куда смотрел я, и заметил женщину в плаще, прежде чем ухмыльнуться.

— Я уже видел у тебя такое выражение лица.

— Хах?

— Ты действительно любишь своих сестер, не так ли? — Эшли взглянула на меня и ударила кулаком по руке.

— Ну так иди и приведи ее!

Я взволнованно кивнул, быстро поцеловав Эшли в щеку, прежде чем пробежать мимо нее, заставив ее покраснеть. Несколько девушек посмотрели на нее с интересом, но чмоканье в щеку едва ли что-то значило, тем более что большинство обвинителей уже покинули зал. Эшли смотрела мне вслед, в ее глазах все еще было странное благоговение, а на лице застыла загадочная улыбка.

Я протолкался к двери. Три женщины были уже на полпути по коридору. Несколько охранников наблюдали за выходами, а Брук держалась поблизости довольно тихо, так что я чувствовал себя в достаточной безопасности. Сделав несколько быстрых шагов, я поднял руку в их направлении.

— Ханна! — громко позвал я.

Женщина в плаще и двое ее спутников остановились. Сиф и Брианна бросали на меня непроницаемые взгляды, шепча что-то женщине в капюшоне. Через мгновение она снова повернулась ко мне.

— Клиберн… — послышался голос, искаженный голосовым модулятором.

Я только покачал головой. Ханне, казалось, нравилась вся эта театральность. Однако я решил, что пора все это прекратить. Плащ и кинжалы закончились. Пришло время, чтобы моя сестра вернулась ко мне, и я не собирался принимать отказ в качестве ответа.

— Ханна… Я…

Женщина подняла капюшон, снова открыла лицо Тини.

— Ты все еще думаешь, что я Ханна.

Я моргнул, глядя на лицо Тини. На мой суд пришла Тини, а не Ханна. Я только криво улыбнулся, глядя на нее, и слегка покачала головой. Тини криво улыбнулась в ответ.

— Тини… а? — я опустил глаза и закусил губу.

Женщина пожала плечами.

— Я вернула тебе Айко и Мию, так что ты должен быть счастлива. Ханна побудет со мной еще немного. Я верну ее тебе, когда закончу развлекаться. Ладно?

Я кивнул, и на глазах у меня выступили слезы.

— Мы… будем продолжать это делать?

Улыбка Тини стала вымученной, и она отвела от меня взгляд, явно чувствуя себя неловко.

— Делаю что? Естественно, я все еще люблю Ханну, поэтому планирую оставить ее себе.

— Я люблю тебя. — я сделал шаг вперед.

Ее глаза расширились, и она отшатнулась в полном недоумении.

— Л-люблю… я — Тини… я изнасиловала тебя… я отнял у тебя твою сестру… я…

Я внезапно захихикал, делая еще один шаг вперед.

— Ха-ха-ха… Тини… отнять у меня сестру? Ты что, принимаешь меня за идиота?

Лицо Тини начало морщиться, когда она посмотрела на меня, немного нервничая.

— О чем ты говоришь, доказательства есть.…

— Давай прекратим это дерьмо. — я вздохнул, отчего у Тини сделался такой вид, будто она вот-вот вылезет из орбит.

— Моя сестра делает только то, что хочет моя сестра. Я люблю тебя, и я знаю, что ты любишь меня.

— Как самонадеянно…

— Заткнись и дай мне сказать. — я продолжал приближаться к ней.

Теперь Тинья дрожала всем телом, но не от гнева. В ее глазах читался страх. Стоявшая рядом с ней девушка никогда не видела ее в таком состоянии, и они могли только смотреть с недоверием, когда слезы потекли по ее лицу.

— П-пожалуйста, — ее голос вдруг прозвучал принужденно.

— Я не собираюсь отказываться от тебя. Я устал… я устал от того, что ты прячешься и держишься на расстоянии. Мне надоело, что ты носишь маску. — теперь я был прямо перед ней.

Я этого не знал, но все остальные тоже видели, как я уходил. Все девочки смотрели на нее. Там были Роза, Мэдисон, Айко, Миа, Мако и Брук. Только Эшли решила уйти раньше. Мэдисон ахнула, когда они заметили лицо Тини, но прежде чем она смогла сделать шаг вперед, Миа и Айко, казалось, остановили ее. Брук просто наблюдала за моими репликами, надеясь, что я знаю, что делаю.

— Чего же ты хочешь?

Я улыбнулся, приподнялся и погладил ее по щеке.

— Я просто хочу, чтобы моя сестра вернулась.

Я наклонился и поцеловал ее в губы. В этот момент я запустил свою магию, толкая ее напротив. В какую бы руну ни вплывала ее магия, она тут же прерывалась. Тини вздрогнула от неожиданности, но через мгновение ее лицо и тело замерцали. Человек, стоявший там, был уже не Тини, а Ханна! Когда я оторвался от губ, то наконец открыл глаза и увидел, что моя сестра плачет прямо передо мной.

Она посмотрела на меня со слезами на глазах:

— Как ты узнал?

— Твое выступление было почти идеальным. — я вздохнул.

— Тебе всегда нравилось прятаться в тени. Тебе нравилось вести себя как другие люди. Фейри? Матриарх? Почему бы тебе не притвориться Тини? Ты заставила какую-то старшую девочку написать заклинание иллюзии, а потом назвал себя матриархом. Главное, что меня раздражало, — это нижнее белье.

— Нижнее белье? — Ханна схватилась за юбку, как будто ожидала, что я сорву ее с нее в этот момент, ее лицо залилось краской.

Я рассмеялся.

— Я рассказал тебе о своей коллекции, а ты и глазом не моргнула. Тини никогда бы не согласилась на это.

— Хахахахаха…. — Ханна вдруг тоже начала смеяться, все напряжение покинуло ее, плечи расслабились.

— И это тебя насторожило? Как глупо…

— Единственное, чего я не понимал, так это почему.

Улыбка Ханны ушла, и внезапно она упала вперед, ее лицо уперлось мне в грудь.

— Почему, а?

Я нежно погладил ее по волосам, и Ханна крепко обняла меня.

— Ты не обязана мне говорить, — медленно ответил я.

— Нет… — Ханна покачала головой.

— Мне нужно это сказать. Причина в том, что я люблю тебя. Я твоя сестра, и я люблю тебя.…

Затем…

Ханна засмеялась, крепче обнимая меня.

— Мне было стыдно снова видеть тебя. Я и раньше причиняла тебе боль. Я сделала это, потому что был эгоистичной и глупой. Я не хотела становиться на пути твоего будущего. Я думала, что если смогу помочь тебе выйти из тени, то смогу искупить свои ошибки. Я могла бы распространить твое имя и сделать так, чтобы тебя любили по всему кампусу. Я могла бы защитить женщину, которую ты любишь. Я могла бы стать твоей героиней, готовой открыться, когда придет время.

— А потом все пошло из рук вон плохо. Пропасть… и эти мерзкие мальчишки, которые пытались воспользоваться тобой, и моя сестра! Вот почему я устроила этот пожар!

— Это была ты! — я закашлялся, когда понял, что мой тон немного нарушает сложившуюся ситуацию.

Кончилось тем, что я погладил ее по голове, на что она только сильнее заплакала.

— Ханна… — Мэдисон тоже вышла, глядя на Ханну со сложным выражением на лице.

Ханна со слезами на глазах оторвалась от моей рубашки и посмотрела на Мэдисон:

— Я тоже обидела тебя, Мэдисон. Я просто была полна собой, потому что я была его полной сестрой, а ты — наполовину. Я хотела верить, что это значит, что я особенная.

— Я всего лишь его сводная сестра… — насмешливо сказала Мэдисон.

Ханна покачала головой.

— Нет… ты нечто большее. Он любит тебя, Мэдисон. Я видела все, что он делал, чтобы вернуть тебя. Я была слишком слепа, чтобы понять, какое место ты занимаешь в его сердце. Это ты особенная. Я просто…

— Ханна… ты тоже особенная… — сказала Мэдисон, и в ее глазах тоже появились слезы.

— Ты для меня особенная.

— Медисон…. прости….

— Ханна… давай больше никогда не позволим мальчику встать между нами!

Мэдисон подбежала и обняла нас с Ханной. Ханна была готова двигать только одной рукой, так что все закончилось объятием втроем. Заплаканные лица обеих женщин оказались на моей рубашке. Я стоял с натянутой улыбкой на лице, пока обе женщины плакали и обнимали друг друга и меня. Я решил, что будет разумно не упоминать о том, что сразу же после того, как они объявили, что никогда не позволят мальчику встать между ними, ни одна из девочек не хотела отпускать меня. Я был буквально зажат между ними двумя!

Да, сейчас был не тот момент, чтобы раскрывать этот лакомый кусочек информации. У некоторых других девушек тоже были слезы на глазах. Брианна и Сиф наблюдали за происходящим широко открытыми глазами. Матриарх, женщина, которую они называли боссом, вела себя более эмоционально, чем они когда-либо видели. Она казалась почти нормальной девушкой, а для этих двух женщин это было слишком.

— Ханна, Мэдисон, — сказал я наконец, неловко похлопывая обеих девочек руками, используя свободное пространство, которое у меня было.

— Вы обе мои сестры. Вы обе для меня особенные. Я люблю вас…

— Я тоже тебя люблю! — сказала Ханна, внезапно смутившись и не желая смотреть на меня.

— Я люблю тебя, брат, — добавила Мэдисон, поднимая глаза и улыбаясь.

Внезапно, находясь в объятиях двух прекрасных сестер, я почувствовал, что все будет хорошо. У меня больше не было проблем с обвинениями в изнасиловании. Я восстановил свою семью и даже приобрел кое-что. Через несколько дней я вернусь в школу, а Брук, Брианна и Сиф будут охранять мою спину.

— Гхм… — чей-то голос вырвал нас из задумчивости.

Группа наблюдавших женщин оглянулась, а затем разделилась, позволив высокой женщине с сильным лицом и длинными каштановыми волосами спуститься по лестнице. Когда она подошла ко мне и моим сестрам, они наконец отпустили меня, но все еще держали друг друга за руки. Я обернулся, чтобы посмотреть на эту женщину.

— Клиберн Бонхольдт, мне очень приятно встретиться с вами лицом к лицу. — она говорила как ни в чем не бывало, в ее голосе не было и тени юмора.

— Да? А кто вы? — я попытался ответить вежливо.

Женщина улыбнулась, но улыбка, казалось, не коснулась ее глаз.

— Меня зовут Арен Брист, мы уже говорили по телефону. Я представляю совет Амариллис.

Я сделала шаг назад, мои глаза расширились.

— Совет?

Арена кивнула, — Конечно, после такого события, учитывая нашу предыдущую договоренность, совет хотел посмотреть на исход этого процесса.

— И что же? — мой голос был немного напряжен.

— Вас признали невиновным, так что соглашение останется без изменений. Что касается закона о защите мужчин, то все текущие беременности могут быть обналичены, как только вам исполнится шестнадцать. Имея двух подтвержденных отпрысков мужского пола, вы будете иметь те же преимущества, что и любой другой мужчина. Однако, учитывая достигнутое соглашение, мы будем выделять только 6 месяцев в общей сложности на один год.

— Шесть месяцев? — я сказал, а потом покачал головой.

— Да, шесть это нормально.

— Отлично. — женщина кивнула.

— Я рада, что наши инвестиции были использованы должным образом. Хорошего дня.

Арин повернулась и немедленно ушла, не сказав больше ни слова. Я заставил себя улыбнуться и еще раз кивнул, когда она ушла. Когда дверь за ней закрылась, все женщины уставились на меня.

— Клиберн, что это было? — спросила Роза.

Я тяжело вздохнул. Это был не совсем секрет, просто я никому об этом не рассказывал.

— Помнишь, как маму арестовали? — я бросил взгляд на Ханну, но она опустила голову, ничего не сказав.

— Да, и что с того?

— Они собирались дать маме 20 лет. — я вздохнул.

— Я не хотел этого, поэтому заключил сделку с правительством. Они смягчают мамин приговор, и я… я дам им…

— Даш им? — вопросительный взгляд Розы быстро превратился в поднятую бровь, когда она посмотрела вниз на мою промежность.

— Ты имеешь в виду семя?

— Я обещал правительству, что дам им вдвое больше стандартного количества, если они не заберут мою мать. В результате ее приговор составляет всего несколько лет, и мне приходится проводить с ней время, пока она не родит ребенка. Она просто давала мне понять, что те же правила применимы и к моим детям мужского пола. Я все еще получаю освобождение, но оно уменьшено вдвое.

Роза ахнула, и несколько других девушек удивленно посмотрели на нее.

— О, Клиберн, эта сделка… разве ты не знаешь, что с ними нельзя заключать сделки? Это совершенно несбалансированно.

— Мы должны пойти и поговорить с моим отцом! — я уверена, что он может что-то с этим сделать, впервые заговорила Лира.

— Ты должен бороться с этим! Это совершенно несправедливо!

Я отрицательно покачал головой.

— Это соглашение, которое я заключил. Борьба с этим сейчас может закончиться тем, что моя мать останется в тюрьме на долгие годы. Я думаю, они надеются, что я залезу в долги и стану еще одним дозатором спермы.

— Будем надеяться, что ты действительно благословенный, — сказала Миа и подняла руки.

— Н-не то чтобы я хвасталась!

Я вздохнул.

— Послушайте, это сделка, которой я собираюсь следовать. Десять беременностей в месяц или шестимесячный перерыв на каждого моего ребенка мужского пола. Через пару недель мы узнаем, избранный я человек или нет.

Сказав это, я взглянула на живот Мако, заставив ее покраснеть в предвкушении.

— Мы должны праздновать… — заговорила Айко.

— Два сильных, здоровых мальчика, и Клиберн победил! Давай побеспокоимся о завтрашних проблемах завтра.

— Звучит заманчиво… — засмеялся я.

— Пойдем домой. Мы можем немного отпраздновать.

Мэдисон постучала себя по губам.

— Как ты хочешь отпраздновать сегодня вечером?

— Ха-ха-ха… — засмеялась Ханна.

— Сестра, ты такая милая, разве ты не знаешь точно, как брат хочет отпраздновать?

— Хм? Как это так? — спросила Мэдисон.

— Конечно, поскольку он вернул обеих своих сестер, он хотел бы их обоих… в одно и то же время! — озорно сказала Ханна.

— Обоих? — глаза Мэдисон моргнули, когда осознание медленно поползло по ее лицу.

— В одно и то же время?

Ее лицо медленно покрылось румянцем. Затем она бросила на меня сердитый взгляд и ударила по руке.

— Что я такого сделал? — крикнул я.

— Грязный братец! Как ты мог думать о таких вещах сразу после нашего воссоединения? Ты такой похотливый плейбой!

— А? Но я так не думал! — другие девушки тоже смотрели на меня, качая головой и отводя глаза.

— Х-ханна!

— Конечно, раз брат просит, я думаю, что мы должны уступить на этот раз… — Ханна кивнула, схватив обе руки Мэдисон и невинно глядя на нее.

— П-правда? В-вместе? — Мэдисон широко раскрыла глаза, казалось, полностью захваченная словами Ханны.

— Ха-ха-ха… — Ханна рассмеялась.

— Конечно, я хочу учиться у старшей сестры, у которой было больше практики!

— Х-ханна! — воскликнула Мэдисон.

— И мне очень любопытно увидеть лицо старшей сестры во время оргазма.

— Во время оргазма? — у нее кружилась голова, как будто у нее закоротило мозг.

— Ты знаешь… лицо которое ты делаешь, когда Клиберн заставляет тебя кончать. — глаза Ханны возбужденно блеснули.

— Сестра, перестань дразнить меня! — наконец крикнула Мэдисон со слезами на глазах.

Ханна хихикнула, внезапно вскочив и поцеловав меня в губы, прежде чем увернуться от захвата Мэдисон и сбежать вниз по лестнице.

— Э-это младший брат виноват! — Мэдисон неожиданно наступила мне на ногу, когда проходила мимо.

— Ой! Что же я сделал? — воскликнул я.

— Твои извращенные привычки научили Ханну всему этому. Хм… я никогда тебя не прощу. Ты можешь попрощаться с минетами!

— Ч-что?

— Эй, подожди, — крикнул я, — давай не будем торопиться.…

Мэдисон побежала вниз, преследуя Ханну, и мне оставалось только следовать за ней. Остальные девушки последовали за нами, выглядя так, как будто им следовало бы притвориться, что они не с нами.

— Хммм… они близкие родственники. — сказала Лира, пытаясь извлечь из ситуации максимум пользы.

Губы Мако дрогнули.

— Это семья, к которой мы все присоединяемся, верно?

Миа и Айко посмотрели друг на друга, а потом на выпуклости на животах.

— Д-да.…

— По крайней мере, можно сказать, что все они дети Морган. — Роза вздохнула, следуя за группой вниз по лестнице, ведущей на улицу, где за ними приехала машина.

— Потому что они все чокнутые? — спросила Брук.

Шествие домой в тот вечер было таким же оживленным. К сожалению, у меня не было секса в 3 м, так как я слишком много выпил и потерял сознание. Однако, когда я проснулся на следующее утро, обе девушки лежали в постели со мной, и я закончил тем, что поцеловал каждую из них рано утром. Да, у меня было чувство, что все только улучшится.

У меня было только несколько свободных галстуков. Там был Бен, человек, который пытался убить меня. Потом была Ребекка, девушка, которая осталась позади. Вероятно, мне все еще нужно было выработать какое-то соглашение с Диа. Наконец-то, Мисс Моник… на самом деле, я надеялся, что мне никогда больше не придется иметь дело с Мисс Моник. Я беспокоился о ней, но не был заинтересован в том, чтобы иметь с ней дело. Все еще были проблемы, но со всеми женщинами, которых я любил вокруг меня, я думал, что смогу справиться с чем угодно.

Я ошибался.

Глава 67

— Ханна… ты должна перестать пробираться в мою комнату. — сурово сказал я, стукнув ее кулаком по голове.

Ханна закрыла лицо руками.

— Не потому ли, что член брата слишком неотразим?

— Ну… даже если мой член слишком неотразим… — я покраснел, чувствуя себя немного лучше, пока не почувствовал укол в бок.

— Гхм.

— Верно… я имею в виду, что ты не можешь прокрасться в шкаф своего брата и смотреть, как он занимается сексом с другими женщинами. Правда, Миа?

— Ммм! — Миа кивнула, скрестив руки на груди и бросив на собеседницу свирепый взгляд.

— Но как еще я смогу узнать, что работает лучше всего, если я не могу видеть Клиберна с другими женщинами, а также снимать его? — спросила Ханна.

— Это жизненно важно для нашего счастья!

— Убирайся отсюда! — воскликнула Миа.

— Погоди, а что ты говорила о съемках?

— Но я еще не видел твоего лица во время оргазма! — запротестовала Ханна.

— Ханна, мы составили график, ты должна соблюдать время, которое я уделяю каждой девушке. — я вздохнул.

— Пфф… если бы ты просто слушал меня и брал больше, чем одну девушку за раз, не было бы таких проблем! — воскликнула Ханна.

Еще немного повозившись, я наконец вытолкал Ханну из комнаты и закрыл дверь. Я снова повернулся к Мие и улыбнулся.

— П-прости за это!

Миа издала смешок.

— Нет… я имею в виду… я уже беременна твоим ребенком, и мне кажется очень странным делать это, хотя это ничего не меняет.

— А? Что-нибудь изменилось? — я опустился на колени в ногах кровати, глядя на Мию, которая невинно лежала без одежды.

— Я здесь потому, что хочу проводить как можно больше времени с женщинами, которые мне дороги.

Миа криво улыбнулась, коснувшись маленького бугорка на животе.

— Я жду от тебя ребенка, но это далеко за рамками контракта. Я не понимаю, почему ты так хорошо ко мне относишься.

— Потому что я попросил тебя быть моей, и ты согласилась… — я наклонился и поцеловал губы Мии, наслаждаясь ими на мгновение.

— Клиберн… — выдохнула Мия, ее дыхание участилось, когда я забрался на нее сверху.

Я осторожно встал на колени, чтобы случайно не толкнуть ее и не повредить живот. Конечно, живот был маленький, и я не хотел случайно его сжимать. Было нелегко ранить ребенка внутри, но мать-совсем другое дело. Я медленно поцеловал ее в шею, когда ее дыхание стало более прерывистым. Я двигался вниз по ее телу, посасывая ее груди, которые увеличились на один или два дополнительных размера, что я очень ценил.

— Аххх… — простонала она, когда я взял сосок в рот.

— Пожалуйста… Клиберн… молоко может выйти. Аххххх!

Ну, это только заставило меня сосать сильнее! Конечно, ей было всего четыре месяца, так что молочные железы, вероятно, еще не были открыты. С другой стороны, Роза уже сейчас пыталась отучить наших дочерей от молока. Это означало, что ее собственные сиськи были исключительно больны, и она действительно наслаждалась облегчением от того, что я доил ее. Однако запас еды, который вырос, чтобы обслуживать двух голодных десятимесячных младенцев, оказался больше, чем я мог выдержать, поэтому я атаковал ее сиськи только тогда, когда был готов сильно испачкаться.

Что касается школы, то после того, как мы позвонили и обсудили все с деканом, оказалось, что мне не стоит сразу возвращаться в Амариллис. Сразу после судебного заседания эмоции зашкаливали, и мне было действительно опасно идти в школу. Брук все еще требовалось больше времени, чтобы обучить Брианну и Сиф, и мне тоже нужно было немного времени. Напряжение, которое я испытывал в последнее время после всего случившегося, было больше, чем я мог себе представить.

В итоге я провалялся почти три дня, пока девочки не вытолкали меня из спальни и не бросили в ванну. Хотя именно Мако, как новая старшая горничная, возглавляла операцию "Чистый Клиберн", все женщины хотели принять в ней участие. Это действительно было нечестно, потому что все они были в купальниках, но беззастенчиво раздевали меня догола. Вокруг меня было столько рук, что я чуть не задохнулся.

Айко, Миа, Брук, Ханна, Мако, Мэдисон и Роза — все они теперь жили здесь, а я провел остаток семестра дома. Хотя Мако все еще частично жила в кампусе, она совершала переход и никогда не пропускала свой день из-за того, что была в особняке со мной. За последний месяц я сформировал сменный график, проводя один день в неделю с другими девушками, в то же время давая себе однодневный отдых. Что же касается Лиры, то она могла только кусать свою руку и смотреть с завистью. Не то чтобы я хотел быть с ней жестоким. Просто у нее было слишком много обязанностей в кампусе, а брат все еще преследовал ее.

Это никогда не казалось подходящим временем для секса, поэтому я откладывал его. Что касается Эшли, то она навещала меня несколько раз, но пока не хотела раскрывать свою тайну. Другие девушки смотрели на нее только как на друга мужского пола, так что у меня не было ни малейшего шанса сблизиться с ней. Однако она по-прежнему проявляла ко мне значительный интерес. Я мог сказать, что она немного скучала по мне, потому что она также немного прибавила в весе.

Это имело дополнительный побочный эффект, что ее грудь стала больше чем была. Теперь она должна была обернуть их, чтобы сохранить иллюзию, что она мужчина. Я не мог не усмехнуться над этой проблемой, предвкушая, как буду играть с ее маленькими грудями, как только вернусь в качестве ее соседа по комнате. Это было по крайней мере одно преимущество, которое я имел, чтобы держать ее в секрете. Когда я вернусь в общежитие в следующем семестре, я смогу играть с ней столько, сколько захочу!

Таким образом, моя жизнь была довольно хороша, и я чувствовал себя довольно резво. Вот как я вырвал мою драгоценную мышку Мию из ее одежды. Если бы у нее не было этого беременного тела, вы могли бы даже принять ее за лоли. Я не мог удержаться, чтобы не поцеловать ее живот, пока спускался вниз. Хотя внутри был мальчик, это только означало, что ее ребенок имел гораздо большую ценность. Она смотрела, как я нежно целовал ее утробу, держащую ребенка, а затем начал спускаться к ее клитору.

— Кл-Клиберн! — она застонала, когда я опустился.

Кроме Ханны, Миа была единственной женщиной, которая так беззастенчиво наслаждалась тем, что ей лизали. В мире, где секс должен был породить ребенка, многим женщинам было трудно признать, что секс был им приятен. В конце концов, ярлык шлюхи был присвоен женщинам, которые занимались сексом с мужчинами для удовольствия. Получение орального секса, казалось, было эпидемией этого. Это, вероятно, было вторичной причиной того, что высовывать язык было оскорбительно в этом мире. Мужчина, съевший женщину, должен был исполнить свой долг и доставить семя в ее лоно, сексуально удовлетворив ее сам!

Это была работа женщины — удовлетворять мужчину и выдаивать его семя из его тела. Это была его работа — давать семя. Все было очень просто. Итак, оральный секс был извращением этого акта. Анальный секс, вероятно, плохо обернулся по тем же причинам. Только распутные женщины будут участвовать в этом, все акты совершаются для зачатия ребенка. Это была действительно пуританская вера, но она все еще была сильна в этом обществе.

Тот факт, что Миа была беременна, только удваивал этот стереотип! Хотя Миа немного протестовала, ее тело говорило совсем другое. Она без колебаний раздвинула ноги и позволила мне вылизать ее пизду. Она застонала и выгнула спину в оргазме, наслаждаясь этим. Но даже если бы у нас был секс и даже если бы я вошел в нее, она не смогла бы забеременеть снова! Это была высшая степень сексуального удовлетворения. Чтобы зайти так далеко, Миа должна была мысленно признать, что она просто гигантская шлюха. По крайней мере, когда дело касалось многих других девушек, таких как Мэдисон и Роуз, они были склонны стесняться таких вещей. Мне часто приходилось подталкивать их к этому, обычно вовлекая их в сексуальную работу, а затем дразня их, чтобы они играли роль моей шлюхи.

Хотя Айко была родом из другой страны Ниппона и имела несколько иные взгляды на этот предмет, Мако была почти такая же. Хотя, по правде говоря, несмотря на то, что Мако была исключительно застенчивой, когда дело доходило до таких действий, как поедание ее киски, связь с Лилит гарантировала, что Мако была идеальной. Стоило моему члену дернуться, и она падала на колени. Из всех моих женщин Мако определенно была самой открытой для экспериментов. Точнее было бы сказать, что она не сможет сказать "нет", даже если бы захотела.

— Ан… Клиберн… у тебя такой хороший язык. — мяукнула Миа.

— Засунь его в меня, я хочу твой член!

Конечно, я был более чем готов услужить, поэтому я грубо поцеловал ее в губы, прижимая свой член к ее влажной киске, стараясь еще раз не давить на ее живот, который, к счастью, был все еще достаточно мал, чтобы я мог маневрировать вокруг него, не выкручиваясь.

— Я сейчас войду! — сказал я, кусая ее за губу.

— Ах ты шлюха!..

— Ммм! Я всего лишь шлюха Клиберна! — она застонала, когда я воткнул его в нее.

— Ан… будь… будь осторожен с ребенком.…

Я усмехнулся, дразня Мию своими губами, заставляя ее быстро расплакаться.

— Я всегда осторожен с ребенком. Я просто даю ему представление. Как только он выйдет, пройдет совсем немного времени, и ему тоже придется этим заниматься. Папа просто показывает ему, как это делается!

Сказав это, я начал толкаться в Мию, крепко держа ее, пока трахал ее тугую киску. Миа издавала тихие визгливые стоны, ее глаза горели сексуальным желанием.

— Ан… ты хороший отец. — она застонала.

— Научи его хорошему!

— Что это такое? — если ты этого хочешь, то почему бы тебе не раздвинуть ноги пошире, мне нужно забраться поглубже, чтобы ему было лучше видно.

— Ты… грязный мальчишка, — простонала Миа, но без колебаний раздвинула ноги как можно шире.

— О… Миа очень гибкая. — я сделал ей комплимент, засунув свой член так глубоко в ее влагалище, как только позволяли мои яйца.

— Ааахххаа…. Ха… я чувствую его так глубоко, что ты точно ударишь ребенка. — заскулила Миа.

— Когда ты так сильно раздвигаешь мне ноги, мне кажется, что твой член разорвет меня пополам!

— Ха-ха… ну, постарайтесь держаться вместе, потому что я собираюсь устроить шоу.

Произнеся эти слова, я начал колотить ее так сильно, как только мог. Миа издавала громкие стоны, хотя была еще более тихой любовницей, чем Мако. Я схватил ее за таз, игнорируя все остальное тело, и начал использовать ее киску как секс-игрушку, с громкими звуками толкая в нее свои бедра. Стоны Мии становились все громче и громче.

— Ан… Нет…. Она на подходе… ты заставляешь меня обмочиться! — воскликнула она.

— Ха-ха… ну, беременные женщины не могут контролировать его так, как раньше. — я хихикаю, не давая ее киске никакого отдыха.

— Ахнн… непослушный мальчик… я схожу с ума… прости, маленький Мэтью… твоя мама-папина шлюха! — она издает еще один крик, когда ее соки хлещут наружу, стекая вниз по моему члену и немедленно пропитывая простыни.

Конечно, акт ее оргазма — это больше, чем я могу выдержать, и я извергаю груз глубоко в ее лоно. Это заставляет ее испускать еще более возбужденные крики, когда она чувствует, что горячее вещество вводится в область чуть ниже ребенка.

Я рухнул рядом с ней, окончательно истощенный. Я прижимаю ее потное обнаженное тело к своему и нежно целую в лоб. Когда мы оба переводим дыхание, я смотрю на нее. Миа смотрит на меня с выражением глубокой привязанности в глазах, которое не нужно было выражать словами. Независимо от того, испытывала ли она какие-либо чувства ко мне, когда забеременела, слава рождения ребенка мужского пола уже сделала ее невероятно преданной. После этого последний месяц совместной жизни вскипятил нашу любовь друг к другу, которая выросла до чего-то большего, чем та единственная ночь, с которой мы могли бы начать так давно.

— Мэтью? — наконец, спросил я.

— Мм… это ничего? Мэтью Миан… звучит неплохо. — Миа улыбнулась.

— Миан? Ты имела в виду Мэтью Бонхольда? — спросил я.

— Детей называют в честь их матерей, это всем известно. Если бы ребенка назвали в честь их отца, вокруг было бы миллион Бонхолдов. Нет никакого смысла в том, чтобы иметь фамилию!

Я усмехнулся и поцеловал ее в нос. Конечно, я все это уже знал. Мне просто нравится видеть, как ее щеки надуваются, когда она волнуется. Мои поцелуи тоже, казалось, подействовали успокаивающе, потому что она тут же улыбнулась, закрыла глаза и снова положила голову мне на руку. Так мы пролежали еще час, прежде чем наконец решили встать. Хотя сегодня я официально был с Мией, это в основном относилось только к сексу. Мне все еще нужно было появиться в особняке и поприветствовать всех дам, иначе я кого-нибудь расстрою. Это была большая работа — иметь так много женщин в своей жизни. Однако, глядя на всех красавиц, которые у меня были, я знал, что все это стоило того.

Конечно, их будет еще больше. Так и должно быть. Мне скоро исполнится шестнадцать, и даже если я обналичу свой кредит, это даст мне только семнадцать, прежде чем я начну производить десять детей в месяц. Как бы мне сейчас ни нравилось жить в гареме, я знал, что этому не суждено длиться вечно. Мне стало немного грустно от осознания того, что я никогда не смогу быть только с одной женщиной. Я имею в виду, что мог бы пойти путем отца и стать жеребцом правительства, но ни одной из девочек эта идея не понравилась.

— Это будет наш последний день, — вдруг сказала Миа, и на ее глазах выступили слезы.

Она заплакала, крепко держа меня за руку. В конце концов, она была на четвертом месяце беременности и не лгала. Мой семестр после окончания школы пролетел в спешке. Ну, это было больше похоже на половину семестра, но в любом случае, это было слишком быстро. Жизнь дома была блаженной, а мир снаружи-жестоким. Я больше месяца прятался в своем особняке, избегая последствий своей недавней победы. Теперь, наконец, пришло время подышать свежим воздухом.

ВРА все еще были там. Они все еще ненавидели меня. Конечно, я бы не вернулся, если бы они не затихли совсем недавно. Как только мальчики начали возвращаться в школу, ВРА, казалось, снова забрались в свои раковины. Мои шпионы в школе, а именно Ханна, Брук и Мако, продолжали собирать информацию. Школа, несмотря на все свои намерения и цели, вернулась к нормальной жизни. Мне хотелось узнать больше, но, похоже, больше ничего не оставалось.

Вместо того, чтобы закончиться с треском, все это затруднение просто исчезло со временем. Как только я решил вернуться, раздался протестующий ропот, но школа воспользовалась этим стимулом, чтобы прекратить дальнейшие беспорядки и пригрозить отчислением всем женщинам, которые почувствуют необходимость нападать на мальчиков. Моя победа укрепила закон "О защите мужчин" в общественном сознании, пока не стало казаться, что он соблюдается больше, чем когда-либо. Правительство и школа жестко расправились с ВРА, и мужчины в основном получили полное управление школой в течение последнего семестра. Показатели беременности росли, и в целом люди были счастливы. Конечно, это не сильно отличалось от того, как школа жила до события в Пропасти.

— Мне это не нравится… — пробормотала Брук, качая головой, когда я вышел в гостиную, где большинство девочек развлекались, когда их не было в спальнях.

— Что такое? — спросил я.

Брук посмотрела на меня снизу вверх.

— Я просто проверяю меры предосторожности на завтра.

— Разве они нужны? — спросил я.

Брук вздохнула.

— Нет… скорее… можно сказать, что они слишком нужны?

— Хах?

Брук покачала головой.

— Не знаю… наверное, я просто паникую. От этой сучки Дибы у меня мурашки по коже. Однако в последний месяц она совершенно исчезла. Никто из тех, с кем я разговаривала, не видел ее в кампусе.

— Может, она уволилась? — предположил я.

— Мисс Моник? — Мако повернулся к нам, вытирая пыль.

— Нет, эта женщина не сдается.

— Тогда… нам просто нужно быть настороже, верно?

Брук вздохнула и кивнула.

— Я сделала все, что могла придумать. Мы даже не в первый день начали, а во второй, на всякий случай.

— Мы пойдем все вместе. — Миа улыбнулась, схватив меня за руку.

— Все будет хорошо.

— Маи, я думала, ты вылетела? — сказала Роза.

— А… вообще-то, я никогда официально этого не делала… — Миа покраснела.

— Мне нужно закончить с бумагами и кое-что подписать.

— Беременные женщины — хороший знак, — медленно кивнула Брук. Особенно с мальчиком внутри. Ты для государства дороже всего на свете. Тебя можно назвать самой безопасной женщиной в городе. Законы настолько строги, что даже члены банды боятся причинить вред беременным женщинам.

— Я пойду завтра пораньше, — сказала Ханна.

— Я прослежу, чтобы первокурсники были начеку, на всякий случай. Брианна, Сиф, вы должны защитить моего брата.

— Да, мэм! — обе девушки чуть не отдали честь.

— Если бы только они были так послушны моим приказам. — Брук с усмешкой посмотрела на то, как много страха и уважения эта маленькая Ханна, казалось, накопила в своих сверстниках.

В тот вечер мы просто поужинали вместе, и наконец наступил знаменательный день. Брук, Брианна, Сиф и Мия присоединились ко мне в машине. Мако и Ханна уже вернулись в школу, а Лира и Эшли были уже там. Мы все собирались встретиться у троллейбуса. Даже Ригор и Трей собирались встретиться со мной там.

Я все еще немного нервничал, вспоминая толпы протестующих у здания суда не так давно. Однако, когда мы добрались до троллейбусной станции, я с радостью увидел, что все было так же, как и всегда. Здесь вообще не было толпы. Хотя технически это был мужской троллейбус, я не думал, что будет какая-то проблема взять всех с собой. В конце концов, защита была вполне приемлемой. Миа осталась рядом со мной, а Брук и две другие девушки окружили меня защитным треугольником.

Сев в троллейбус и направившись к острову, я почувствовал себя намного лучше. Все дело было в том, что я напрасно волновался. Когда тележка достигла края острова, я выглянул и увидел Эшли, Ригора, Трея и Лиру, ожидающих меня. Я был так взволнован, что, когда дверь открылась, выскочил и побежал прямо к ним. Брук и остальные трое моргнули, выпрыгивая из тележки вслед за мной. Миа, будучи беременной, не сразу встала. Она направилась к выходу из троллейбуса.

Волосы на моей руке внезапно встали дыбом. Я издал такой крик, как я почувствовал нечто странное. Остальные четверо передо мной, казалось, тоже заметили это, глядя через мое плечо. Я резко обернулась, заметив, что сбоку от тролля что-то светится. Это было написано в чем-то, что я не мог видеть, пока оно не начало питаться энергией. Однако теперь, когда он светился, я чувствовал, как он быстро набирает магическую энергию. Мир, казалось, двигался в замедленном темпе.

Брук вертелась вокруг, но под таким углом она не могла видеть руну, как мы. Брианна и Сиф только что вышли из вагончика и направлялись в мою сторону, казалось, не обращая внимания на ощущение магии, бушующей поблизости. Голова Мии только что высунулась из тележки. Она улыбнулась мне.

— Нет! — я закричал, но смог сделать только один шаг вперед, прежде чем руна взорвалась.

Гигантский огненный шар взорвался, вся тележка взорвалась в едином порыве. Огненный шар поглотил Мию как раз в тот момент, когда ударная волна ударила в меня. Мое тело отлетело назад, тяжело ударившись о землю. Заклинание, казалось, было специально разработано, чтобы уничтожить тележку, так что на моем расстоянии взрыв был не так уж и плох. Что же касается Брианны и Сифа, то они обе были сильно ранены. Они лежали на земле футах в двадцати, смятые, как листья. Что касается Брук, то я не видел, куда ее швырнуло сквозь дым и пепел в воздухе.

— Нет… — я измученно закашлялся и, спотыкаясь, побрел к обломкам тележки.

Я слышал звук рвущегося металла и щелканье Шнуров. Я не видел Мию возле входа, но теперь весь троллейбус был охвачен пламенем. Взрыв отбросил его назад, так что большая часть тележки теперь свисала с острова. Я помчался к нему, двигаясь так быстро, как только позволяла боль. Послышались новые щелкающие звуки, и внезапно тележка начала скользить.

— Нет, нет, нет, нет! — крикнул я, бросаясь к тележке.

Я ударился о твердый предмет. Воздух задрожал, когда я упала на спину, ударившись о землю. Тележка соскользнула с дороги, и последний шнур оборвался. Он упал со стороны острова, свободно падая на пятьсот футов, пока не ударился о землю с мощным грохотом. Я тупо уставился на него, оказавшись так близко. Конечно, что я мог сделать? Сдерживал пылающую двухтонную тележку? Барьер, в который я врезался, как я теперь вспомнил, был защитным барьером, который удерживал людей от прыжков или падения с края. Он начинался примерно в 5 футах от края острова. Только тележки имели руну, которая позволяла им проходить через него.

Через мгновение я услышал еще несколько взрывов. Я посмотрел вдоль края острова сквозь застывший дым и огонь и увидел, что рядом с нашим вагоном тоже взрывается троллейбус. Был еще третий и четвертый. Кроме того, я не мог их видеть, но у меня было отчетливое ощущение, что каждый троллейбус был уничтожен в один момент.

Все еще кашляя, я начал выбираться из горящего троллейбуса, почти не чувствуя жара. Мое тело онемело. Я чувствовал себя потерянным.

— М-Миа? — крикнул я беспомощно, глядя поверх земли.

Мои глаза заметили кого-то, и когда я перевернул ее, я понял, что это была Брук. Ее лицо было покрыто сажей. Я даже не подумал проверить ее пульс. Была ли она жива или мертва, я не знал. В этот момент я услышал, как вспыхнула система внутренней связи, треск, от которого у меня заболели барабанные перепонки. Послышался голос, вибрирующий по всему острову. Мое лицо побелело, когда я узнал голос мисс Моник.

— Леди из Академии Амариллис,

— Минуту назад ВРА отрезали все контакты с остальной частью города. Тележки исчезли, и управление островами находится в моей власти. Декана освободили от обязанностей. Теперь я отвечаю за Амариллис. В последнее время мужчины этой школы скрываются за законом О защите мужчин, используя его для оправдания своих порочных и развратных поступков. Они сделали женщин своими сексуальными рабынями и игрушками.

— Женщинам пора дать отпор. Студенты, найдите каждого мужчину и приведите его к зданию мага в центре кампуса. Все они в конце концов предстанут перед судом, которого заслуживают. Любая женщина, которая подчинится, будет ограничена. Если вас уличат в том, что вы помогаете мальчику, вы будете жестоко наказаны. Время для женщины, чтобы подняться обратно и взять наш мир сейчас!

— О… а что касается Клайберна Бонхолда, мальчика, который все это затеял. Я сделаю женщину, которая принесет мне его голову, богаче, чем она мечтала! Присоединяйтесь ко мне, дамы, пусть начнется революция!

Глава 68

— П-привет, — я смотрел сквозь дым, слегка ошеломленная.

— Помощь…

Мой голос был слабым и хриплым от сильного кашля. Огонь распространялся по ближайшим кустам и деревьям, создавая своего рода дымовую завесу. У меня кружилась голова, и я еле сдерживался. Я застрял в этом месте, совершенно опустошенный, неспособный двигаться вперед. Брук лежала у моих ног, все еще без сознания. Я даже не мог проверить ее пульс, чтобы проверить, жива ли она. Если бы я это сделал, и у нее не было бы пульса, я знал, что все здравомыслие, которое у меня осталось, исчезло бы.

— Помогите… — снова позвал я, на этот раз чуть громче.

В дыму мелькали тени. Некоторые из них были похожи на людей. Другие выглядели как монстры. Я слышал голоса, но они звучали приглушенно. Я не думал, что дым может заглушить слух. Мне никогда не приходило в голову, что после этого взрыва мои собственные уши не воспринимали звук должным образом.

— Избавься от них! — я услышал голос, который звучал по женски.

— Клиберн! Не выходи… беги! — это был голос Эшли?

Я слышал крики, вопли и драку. Из темноты дыма вырвался огненный шар. Мои глаза расширились, но я все еще мог смотреть только в оцепенении. Последние несколько мгновений, когда я видел Мию, снова и снова прокручивались в моей голове. Я видел ее тело, когда оно сгорело в огне. Ее… вытолкнули из тележки, верно? Это значит, что она должна быть где-то здесь, верно? Мои глаза блуждали по земле, но становилось все труднее и труднее видеть, как огонь приближался.

Из дыма начала вырисовываться темная фигура. Он двигался все ближе и ближе. Был ли это человек?

— П-помогите… — я сглотнул, пытаясь протолкнуть в рот влагу, которой там просто не было.

Тем временем фигура становилась все ближе и ближе, я потянулся к ней. Это было мое спасение. Из дыма вышла незнакомая мне девушка. Ее лицо было чем-то обернуто. Это, должно быть, удерживает дым из ее легких. Она выглядела старше, возможно, старшеклассницей. Когда ее глаза встретились с моими, она на мгновение замерла. Казалось, она боится меня видеть.

— Т-ты действительно жив… — ее слова не звучали счастливо.

— Б-брук… она, — я посмотрел на женщину у своих ног, а затем оглянулась.

— И Миа…

— Э-это хорошо. Если я приведу тебя к Мисс Моник… она вознаградит меня, верно? — сказала девушка почти про себя.

— Мисс Моник? — я мог только смотреть, мой мозг был эквивалентом кашицы.

— Они заставили меня войти сюда! Ладно? Ты должен был убежать! Или еще лучше, просто умереть! Я не хочу этого делать!

— Пожалуйста… помогите, — сказал я, падая на колени и кладя руки на Брук.

— О-она ранена.

Глаза девушки расширились, и она сделала шаг назад. Но через мгновение она подняла руку. Я заметил, что на ее руке была перчатка, на которой была начертана магическая руна. Они были похожи на те, что Мисс Моник использовала на мне.

— ВРА нас делает! Женщины, которые сопротивляются… — ее глаза расширились от страха.

— Прости… я не хочу никому причинять боль, но если я помогу тебе, они причинят боль и мне…

Я мог только смотреть на нее, не в силах ответить. Ее взгляд стал более напряженным, и через мгновение она подняла руку. Огонь начал формироваться. Я мог только тупо смотреть, мой мозг не хотел функционировать. Мой мозг был слишком напуган, чтобы что-то сделать.

— Мне очень жаль… хотя здесь не так много воздуха и заклинания немного труднее вызвать, здесь очень жарко, так что… — она снова заговорила, закрыв глаза.

— Ты должен быстро сгореть. Просто умри!

Как только огненный шар начал формироваться, раздался глухой удар. Я наблюдал, как женщина рухнула на пол, словно подкошенная. Там было немного благодарности в ее глазах. Кто-то схватил меня за руку и потащил, но я едва смог идти. Вместо этого я сосредоточился на новой форме, появившейся из дыма.

— Клиберн, нам пора идти! Все больше старшеклассников приезжают, многие люди все еще теряются и сбиты с толку, но как только они начинают принимать чью-то сторону, никто не знает, насколько плохо все будет.

— Ригор, Эшли… — слова слетели с моих губ, когда я взглянул на него, узнавание медленно формировалось в моем мозгу.

Это была Брианна, которая появилась из дыма там, где раньше стояла старшеклассница. Левая сторона ее лица была в беспорядке. Вот почему мне потребовалось время, чтобы понять, кто она такая. Там было много крови. У нее также были различные ожоги. Что же касается ее левого глаза, то он совершенно исчез! У нее был страдальческий взгляд, но ее глаза остановились на мне.

— Они забрали их, — сказала Брианна, стиснув зубы.

— М-миа? — я выдавил из себя, глядя на человека, который держал меня за руку.

Этот человек был Сиф. Она отвернулась, не желая встречаться со мной взглядом. Ее рука бесполезно свисала с бедра. Одной рукой она пыталась поднять меня, но в моем положении я не двигался и был слишком тяжел для нее, чтобы двигаться в ее нынешнем состоянии.

— Нам нужно идти… — голос Сиф звучал так же грубо, как и мой.

Эти девушки были ближе к взрыву, чем я, но, похоже, они оправились лучше. По крайней мере, то, что они говорили, начинало обретать смысл. Я не мог не думать о том, насколько они сильны. Нам нужно было уходить. Я не мог оставаться в дыму. На самом деле огонь распространялся все ближе и становился все жарче. Я молча схватил Брук и поднял ее на руки. Я кивнул девочкам. Сиф казалась удивленной, но она не колеблясь начала двигаться.

В голове у меня все еще было какое-то странное ощущение, как будто я сплю, но когда мы выбрались из дыма, мне стало легче сосредоточиться. Я должен был сосредоточиться на том, что мог сделать. Все мои телохранители были ранены. Я должен был доставить их в безопасное место, где мы могли бы исцелиться и отдохнуть. Наверное, у меня было сотрясение мозга. Учитывая, как работала моя голова, это казалось само собой разумеющимся. Миа исчезла. Нет, это было слишком больно. Думайте о том, с чем вы можете справиться.

Брук лежала без сознания у меня на руках. Она все еще была теплой на ощупь и слегка пошевелилась, когда я взял ее на руки. Она была жива. У Сиф была сломана бесполезная рука. Магия может это исправить. Брианна потеряла один глаз. Я не думал, что магия может это исправить. Однако обе женщины все еще были бы живы. Что касается Лиры, Эшли, Ригора и Трея… они все были в два раза дальше от взрыва, чем я. Я был сбит с ног и ударился головой, но они, вероятно, получили гораздо меньший ущерб. Однако, судя по всему, на них напали и захватили в плен. С Лирой все должно быть в порядке. Если Эшли будет вынуждена раскрыть свой пол, с ней все будет в порядке. Что же касается Ригора и Трея, то, надеюсь, их наказания были легкими. Я вспомнил, как Мисс Моник наказывала меня. Заставит их кончать? Могло быть и хуже. Насколько мне было известно, пока я тащился по холоду, они были заняты тем, что получали подачки от красивых старшеклассниц.

Пока я обдумывал эти детали, я, наконец, начал расслабляться. Это была просто какая-то отчаянная последняя попытка напасть на мужчин. Копы, вероятно, уже в пути, и вся эта ситуация разрешится в считанные минуты. Обе девушки оказались по обе стороны от меня, держа меня за руки. Я поняла, что Сиф дрожит, а Брианна опустила голову, явно испытывая боль. Храбрость Сиф, исчезла, и мы все трое начали медленно продвигаться вперед, держась друг за друга.

Девочки были так же потрясены, как и я. Возможно, адреналин заставил их завести меня так далеко, но обе девушки начали терять остатки силы воли. К счастью, я понял, в каком направлении они мы идем. Это, должно быть, маленькая лачуга, ведущая к подземному бункеру матриарха. Там, должно быть, была Ханна. Ханна, я могу добраться до Ханны. С этой мыслью было гораздо легче справиться. Я выпрямился и начал двигаться быстрее. Сиф и Брианна держались за мою рубашку, держали ее и тянулись за ней, словно боясь отпустить.

Сам того не сознавая, я в конце концов втащил нас прямо в глубокую лужу. Мы прошли уже половину пути до хижины. Пылающий костер троллейбусной станции остался далеко позади. Ледяная вода хлынула мне в ботинки и намочила носки. Несмотря на то, что мои ноги были холодными и онемевшими, а тело дрожало в холодном зимнем воздухе, моей единственной мыслью было продолжать двигаться.

Именно в этот момент из-за угла неожиданно появилась группа из трех девушек. Мое лицо вытянулось, когда я понял, что они были старшеклассницами. Более того, они были в перчатках, а также. Разве такие вещи не должны быть редкостью? Мисс Моник, должно быть, произвела их в массовом порядке именно для этого дня.

— Это он! — закричала одна из девушек.

Я взвыл, заставив девушку вздрогнуть, когда она подняла руку. Оттолкнувшись, я бросился прочь от того места, куда указывала ее рука. Девушка, похоже, не была опытна в магии, потому что огненный шар выстрелил слишком рано. Когда я отшатнулся, сбив с ног обеих девушек, огненный шар ударился о лужу. Гигантский фонтан воды взметнулся в небо, а затем приземлился вокруг меня. Туман, вызванный быстро испаряющейся водой, распространился, но он не был похож на дым из прошлого и, казалось, не заслонял мое зрение. Вместо этого он просто сделал странный прилив тепла.

— Черт возьми, я скучала по нему! — девушка выругалась.

Я перевернулся, отталкивая Брук от себя. Заметив ее меч, лежащий в ножнах, я неуклюже вытащил его и встал. Оглядевшись, я заметил, что Сиф приземлилась на руку, и она страдала от боли, крепко зажмурив глаза и тихо завывая. Что касается Брианны, то она выглядела совершенно испуганной. Если бы она не была мокрой от воды, я бы заметил, что она обмочилась. Взглянув на трех старшеклассниц, я увидела, что все они направили на меня свои ладони. Они находились по другую сторону лужи, которая после выстрела значительно уменьшилась в размерах. Они тоже выглядели мокрыми, но не обращали на это внимания, глядя на меня с пылким желанием убить.

В отличие от предыдущей девушки, этот лидер, казалось, не выказывал никакого страха перед убийством. Они могли вызвать свои заклинания в любой момент. На самом деле, они уже должны были это сделать, а я даже не знал, почему я все еще жив. Так что я должен был поменять позицию, если хотел жить. Вскрикнув, я побежал через лужу, брызгаясь при каждом беге. Две девушки позади в ужасе отступили на несколько шагов, Но девушка впереди, которая выпустила первое заклинание, казалось, была полна решимости увидеть меня мертвым. Почему она хотела моей смерти? Я ничего ей не сделал! Ярость начала сжигать меня, и я поднял меч и рубанул его вниз, имитируя позу, которую я видел в каком-то самурайском шоу.

Выражение удивления появилось на ее лице, когда хлынула кровь, заклинание, которое она призывала, уже никогда не придет. Наблюдая за тем, как их лидера ранили, две другие женщины закричали. Одна из них попыталась надавить на меня ладонью, призывая магию из мокрой перчатки. Она споткнулась о кочку на тротуаре и приземлилась на задницу. Другая девушка повернулась и побежала, больше не думая об этом. Не останавливаясь, я прицелился в девушку, лежащую на земле. Она отчаянно протянула руку, в ней мелькнула искорка, но она тут же погасла. Ее глаза расширились, когда я поднял меч над ее головой.

— П-подожди… нет! — крикнула она.

Я опустил меч и вонзил его ей в шею. Кровь хлынула на землю, и часть ее попала мне в лицо. Я держал его там, наблюдая, как жизнь уходит из ее глаз. В конце концов, она так и не поняла, что когда первое заклинание попало в лужу, вспышка испарения вызвала изменение местной влажности. Или, может быть, дело было просто в том, что их перчатки насквозь промокли, и девочки не могли вызвать никаких заклинаний. Параметры менялись, и что-то вроде огня было слишком трудно просчитать в сочетании с водой.

Я поднял глаза и увидел, что другая девушка уже убежала. Потом я рухнул в обморок, и меня начало рвать. Если раньше меня трясло, то теперь я чувствовал себя еще хуже. Я чувствовал себя так, словно потерял все съеденное. Холод начал просачиваться в мои кости. Меня неудержимо трясло, но что бы я ни делал, я не мог встать на ноги. Кровь из трупа рядом со мной растеклась по земле, и она начала сливаться с моей рвотой. Мое тело снова затряслось.

Сильная рука схватила меня за плечо. Я вскрикнул, вытаскивая меч, но тут же отшатнулась и упал на задницу. Когда я подняла глаза и увидела этого человека, я разрыдался.

— Брук! — я вскочил и схватил ее.

Лицо Брук было немного изможденным, но она уже проснулась. Я понял, что она несла кого-то на спине, это была Сиф, которая потерял сознание от боли. Брианна прихрамывала, опустив голову и ничего не говоря.

— Клиберн, мы должны идти дальше. — голос Брук звучал ледяным, но ее приказ мгновенно наполнил меня теплом.

Я кивнул, заставляя себя подняться на ноги. Я крепко держал ее меч, не предлагая ей его обратно. Однако она, похоже, тоже не хотела его возвращать. Она коротко кивнула, и мы оставили два трупа позади. Первая девушка, которую я порезал… я не видел, как она умерла. Когда мы проходили мимо, я заметил, что ее глаза все еще были открыты и смотрели вверх с недоверием. Позыв к рвоте усилился, но я знал, что блевать мне больше нечем.

Скорее, мне просто нужно было следовать за Брук. В конце концов, именно поэтому я и нанял ее. Она была моим телохранителем, моим мясным щитом. Я почувствовал, как снова наворачиваются горькие слезы. Брук чуть не погибла, защищая меня. Все эти девушки так делали. Я был тем, кто решил использовать их в качестве телохранителей, и я был причиной того, что они были в этом состоянии прямо сейчас.

Брук, похоже, тоже догадалась, куда мы направляемся. Возможно, Брианна сказала ей, пока меня рвало, я не знал. Не прошло и пяти минут, как мы подошли к лестнице. Как только дверь открылась, оттуда высунулось несколько пистолетов. У входа стояли по меньшей мере пять первокурсниц с битами и острыми предметами в руках. Брук отступила назад, но девочкам потребовалось лишь мгновение, чтобы узнать Сиф и Брианну.

— Брианна! Ты сделал это! — с облегчением воскликнула главная девушка.

Брианна кивнула, но по-прежнему молчала. Возможно, говорить было больно. Девушки немедленно провели нас внутрь. Я вздохнул с облегчением, когда дверь за мной закрылась. Если бы банда Ханны была дальше от мужской тележки, мы могли бы встретить больше групп старшеклассников. В данном случае мы были довольно далеко от большинства вещей в кампусе, за исключением мужского троллейбуса. Это была всего лишь десятиминутная прогулка, хотя моей группе потребовалось около сорока пяти минут, чтобы добраться туда. По случайному совпадению, мы были почти на противоположной стороне острова, от здания, которое было факультетским, где ВРА встретились и, казалось, готовили эту атаку.

Внутри подземного комплекса было не так холодно, как снаружи, но он все еще не отапливался и находился под землей, а это означало, что я все еще дрожал от холода. Здесь было намного больше первокурсников, чем в прошлый раз, когда я видел их. Некоторые из них плакали, в то время как другие выглядели потерянными. Несколько человек, которые, вероятно, были выше в банде Ханны, ходили вокруг, раздавая одеяла и еду.

— Клиберн, слава богу… — я повернул голову в сторону бокового коридора и увидел бегущую ко мне Мако.

Через секунду моя голова оказалась у нее на груди. Она была невероятно теплой на ощупь, и я поймал себя на том, что крепко обнимаю ее.

— Мако… — сказал я с облегчением.

Я даже не подумал почувствовать связь, чтобы посмотреть, была ли она рядом. Я был так ошеломлен, что ни о чем подобном не думал. Мако продолжала обнимать меня, и я почувствовал, как несколько слезинок упало на мои волосы, что говорило о том, как она волновалась.

— Хозяин… я знала, что ты жив из-за этой связи, но я так волновалась.

В отличие от меня, Мако мало что знал о моем состоянии. Если я умру, узы, скорее всего, убьют и ее. Она была права, беспокоясь обо мне, особенно сейчас, когда за мою голову назначена награда.

— Они ранены. — мне, наконец, удалось вырваться, мой голос звучал приглушенно в ее груди.

— Э-э… Я тебя подлечу. — Мако наконец оторвала мою голову от своего бюста, но она держала руки на моей голове и выглядела так, будто хотела начать целовать меня, но сопротивлялась.

— Хозяин… пойдем со мной.

Когда она повела нас в боковую комнату, которая раньше казалась складом, который был очищен и заполнен кроватями и стульями, она начала говорить.

— В прошлом имели место теракты ВРА, но никогда в Амариллисе. Не могу поверить, что Моника зашла так далеко. Она же учительница! Но ее слово приказ для студентов. Хотела бы я знать, как сильно она боялась и контролировала старшеклассниц. Они не просто взорвали тележки, они также совершили налет на здание администрации и общежития.

— Они подожгли общежитие первокурсников, заставив девочек бежать. Большинство из них попало в плен. Мы понятия не имеем, почему. Трое старшеклассниц и учительница, работающая с Мисс Моник, пытались проникнуть в мою клинику. К счастью, я забыла вовремя отпереть двери. Я услышала взрывы прежде, чем успела их открыть, а потом они начали ломиться внутрь. Если бы Ханна не рассказала мне о подземном туннеле, спрятанном в клинике, меня бы тоже поймали. Я немедленно направилась сюда и позаботилась обо всех, кто пострадал во время пожара или взрывов. Пока что травм не так уж много, но если так пойдет и дальше, пострадает еще больше людей.

Когда она закончила свое объяснение, я вспомнил двух женщин, покрытых кровью снаружи. Было уже слишком много людей, которые пострадали. Однако я не хотел причинять ей никакого горя или беспокойства, поэтому только тупо кивнул. Похоже, у нее было несколько вещей для первой помощи, и она быстро подлатала нас, начиная с меня. Несмотря на то, что она была асседом, она все еще могла привести в действие несколько первых вспомогательных устройств. Наверное, один из них помог мне справиться с сотрясением мозга, потому что я сразу почувствовал, как в голове прояснилось. Это не обязательно было хорошо, потому что, когда мой разум прояснился, я смог думать о Мии.

Пока она возилась с тремя другими женщинами, я сидел на диване и молча сдерживал слезы. Сифа положили на койку. Как только она закончила со мной, Мако заметила отсутствующий глаз Брианны и не останавливалась, пока та тоже не легла в кровать.

Когда она закончила, только Брук и я получили разрешение уйти. Я взял сменную одежду, которая оказалась женским спортивным костюмом с длинными рукавами. Он мне очень шел. Мне даже удалось выпить немного воды, хотя я все еще чувствовал тошноту, когда думал о еде. Мако посмотрела на пару, к сожалению, как она опасалась, это может быть последний раз, когда она увидела нас.

— Хозяин…

— Мако. — я держал ее за руку.

— Просто будь осторожен. — она вздохнула и поцеловала меня в щеку.

Я молча кивнул. Она объяснила нам, где находится Ханна, и мы вышли на улицу. Не успел я сделать и нескольких шагов, как остановился и посмотрела на Брук. С тех пор как она проснулась, она почти все время молчала.

— Брук, спасибо, что защитила меня, — сказал я, но прежде чем успел сказать что-то еще, Брук обняла меня.

— Ах!

— Ты спас меня, идиот, — сказала Брук, крепко обнимая меня на мгновение, прежде чем отстраниться.

— Ты мог бы оставить меня там, но не ушел бы без меня. Вот что сказала Брианна.

— Я бы никогда! — мои глаза расширились, я даже не мог представить, что оставлю Брук.

Она усмехнулась и опустила глаза. Она протянула руку и коснулась меча, который теперь висел у меня на бедре.

— Он действительно подходит тебе больше.

Моя рука инстинктивно опустилась и сжала ручку. Я тут же вспомнил тошнотворное ощущение, когда меч рассекает плоть. Сегодня я убил двух женщин… нет, девочек. Это были дети, и я их прирезал, потому что слишком боялся делать что-то еще.

— Ненавижу этот меч… — сказал я, сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Пальцы Брук коснулись моей руки на рукояти. Это было такое нежное прикосновение, что мой палец тут же разжался. Ее глаза встретились с моими, и я понял, что ее лицо было всего в нескольких дюймах от меня. Я был достаточно близко, чтобы видеть, как слегка дрожат ее губы.

— Хорошо, — сказала Брук так близко, что я почувствовала ее сладкое дыхание.

— Пока ты ненавидишь его использовать, ты должен продолжать использовать его. Так ты будешь в безопасности… когда я не смогу.

— Брук… — я покачал головой, мое тело начало гореть.

Брук отступила почти так же быстро, как и подошла.

— Пойдем… нам надо навестить твою сестру. У меня такое чувство, что она знает, что делать.

Я мог только молча кивнуть. Как ни в чем не бывало, мы вдвоем прошли остаток пути до штаб-квартиры матриарха. Я сразу же услышала голос Ханны. Сегодня у нее не было ни модулятора голоса, ни театральности. Комната, которую она выбрала, была побольше, С широко распахнутыми дверями. Посередине стоял большой стол, а на нем-карта школы. Без сомнения, это была военная комната.

— Отчет… — рявкнула Ханна.

— Они отвели новичков в дом Фредрика. Всех, кто, как считалось, симпатизировал мужчинам, приводят на Главный Двор. Большинство первокурсников в безопасности, но несколько человек, которые пытались сопротивляться или бежать, тоже были доставлены туда.

— А как насчет мужчин? — спросила Ханна.

— Делают то, что мужчины делают лучше всего, прячутся в мужском общежитии. Он имеет несколько защитных рун. Они пытаются выкурить их, но ничего не получается. Общежития устойчивы к огню, и пока никто не открывает дверь изнутри, потребуется довольно мощная магия, чтобы разрушить мужское общежитие. Единственные мужчины, которых поймали до сих пор, — это те которые были снаружи, когда все это произошло. Их тоже вывели во двор. По нашим оценкам, в настоящее время там содержатся около 10 мужчин и двести женщин.

— А эти так называемые наказания? — спросила Ханна.

— Еще не начинали. Прямо сейчас они просто держат их, пока пытаются укрепить свой контроль над кампусом.

— А со стороны Мисс Моник? О скольких девушках мы говорим?

— По меньшей мере, пятьсот человек. Диба Моник, должно быть, заказала эти перчатки для огня и электричества. Все они, казалось, были вооружены ими. Очень немногие первокурсники знают магию. В кампусе нет оружия, и мы сражаемся битами и палками. Здесь, внизу, коридоры тесны, и мы можем их подавить. Наверху, мы станем легкой добычей. К счастью, эти старшеклассники, похоже, не так хорошо знакомы с подпольной сетью как мы, и это единственная причина, по которой так много девушек сумели попасть сюда. Нас насчитывается около 300 человек.

— Брат… ты сделал это. — Ханна заметила, как я вошел в комнату.

Все ее лицо просветлело, и она бросилась обнимать меня. Некоторые из девушек поблизости издали удивленные возгласы. Некоторые были удивлены, увидев внезапно появившегося мужчины, особенно того, за чью голову была назначена награда. Остальные, казалось, были просто удивлены тем, что их прославленный лидер улыбался и вел себя как девчонка рядом со мной. Ханне, похоже, сказали, что я приду, так как она приняла мое появление спокойно, быстро оправившись от увиденного.

— Сестра… — я обнял ее в ответ.

— Как ты держишься? — она наконец отстранилась, но я заметил, что она все еще обнимает меня, не отпуская.

— Миа… она… — я попытался вырваться, и мое сердце снова пронзила острая боль.

Ханна положила руку мне на грудь, а затем голову на плечо, крепко сжимая мою руку.

— Я знаю, брат. Извини…

— Спасибо… если бы тебя здесь не было, я бы не знал, что делать. — сказал я, поглаживая ее руку.

Ханна слегка покраснела.

— Хммм… ну, мы покажем этим губным шлюшкам, что мы думаем об их издевательствах. А потом… я… я подарю тебе пятерых младенцев мужского пола!

Я мог только криво улыбнуться.

— На самом деле я не совсем благословенный. Мне нужно было бы иметь 5000 детей, чтобы иметь 5 мужчин.

— Хм! Ну, у меня есть 2000 первокурсниц красавиц прямо здесь ты можешь наслаждаться! — гордо заявила Ханна.

— И как только я отхлещу старшеклассниц, они тоже возьмут член брата!

Я не мог не покраснеть, когда другие женщины в комнате отвернулись, некоторые покраснели, некоторые просто выглядели смущенными, когда матриарх небрежно предложила мне их девственность. Тем не менее, по-своему, я чувствовал, что слова Ханны были искренними, и даже сквозь мою боль, я чувствовал тепло ее любви. Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Ханна застыла на секунду, а затем взорвалась румянцем.

— Б-б-брат… нет, не время! Так ли это? — вдруг она стала смотреть на койку, поставленную в углу.

— Ну… может быть… может быть… если мы поторопимся. Я имею в виду, что мне придется отослать других девушек, если ты не хочешь, чтобы они смотрели… тогда, может быть… …

— А где же власти? — спросил я разведчицу, в то время как Ханна, казалось, начала бормотать себе под нос какую-то чушь.

— Они полностью отрезаны. — девушка покачала головой, очевидно, привыкнув к непристойным наклонностям Ханны, и быстро пришла в себя.

— Я даже не могу сказать наверняка, что они знают, что здесь происходит. Теперь, когда троллейбусов нет, они не смогут легко доставить сюда кого-нибудь. Барьер препятствует большинству входов. Возможно, воздушный корабль сможет проникнуть внутрь, но это займет еще несколько часов.

Я молча кивнул.

— Тогда нам нужно спасти девушек и парней и увезти их с этого острова.

Внимание Ханны, наконец, вернулось к обсуждению.

— И как же ты собираешься это сделать?

— Не все троллейбусные линии оборвались. Кто-то должен быть в состоянии подняться или спуститься.

— Мы рассматривали нечто подобное. В школе есть кое-какое оборудование, которое может сделать подобный трюк. — призналась Ханна и вздохнула, — но это не сработает. Только не с рунным полем, которое не дает никому спрыгнуть.

— Вот почему нам нужно захватить главный компьютер. Вы, девочки, знаете это заведение лучше, чем они. Возьмите его и отключите барьер.

Глаза Ханны вспыхнули, и она улыбнулась.

— Это звучит безумно, брат заводит свою сестру.

Я закашлялся, внезапно обнаружив, что не могу смотреть в озорные глаза Ханны. Я был не один в комнате. Несколько других девушек начали видеть ее руку, все еще держащую меня, и начали делать предположения о наших отношениях.

— Все это звучит хорошо, — Брук покачала головой, игнорируя настроение.

— Но даже я не могу справиться с магией. Без дальнобойного оружия нам крышка!

Остальные девушки кивнули, и в комнате воцарилась тишина. Я вспомнила свою драку на улице минуту назад, и сразу же вспомнила зависимость девушек от их магии. Они отчаянно не могли бросить ее, потому что их тела промокли. На моем лице появилась улыбка.

— Клиберн? — спросила Ханна, взглянув на меня, и в ее глазах снова вспыхнули искорки.

— У меня есть идея… — признался я, глядя на карту, где мужское общежитие находилось рядом со зданием, где содержались женщины, — но нам понадобится много воздушных шаров.

Глава 69

— Сестра, ты уверена, что сможешь это сделать? — спросил я, поднимая руку к ее лицу и беря ее за подбородок.

Ханна покраснела и нежно потерлась лицом о мою руку. Через мгновение там уже стояли две девушки, откашливаясь. Мы оглянулись и заметили, что на нас странно смотрят несколько первокурсниц поблизости. Я просто нежно прикасался к своей сестре, разве это так странно? Мне пришлось напомнить себе, что это был мир, где любовь между мужчинами и женщинами была редкостью. В большинстве случаев секс был связан с контрактами и срезами, так что, возможно, это было зрелище, которое эти женщины не смогут увидеть часто.

— Мой брат никогда не прикасался ко мне так… — послышался легкий голос, который я бы не заметил, если бы подземные коридоры не проецировали голоса так хорошо.

Я нахмурился, оглядываясь назад, но не видел, кто это сказал. Тем временем Ханна покраснела еще сильнее, но не перестала тыкаться в меня носом. Со вздохом я наклонился вперед и поцеловал ее, наконец отстранившись, когда она была слишком взволнована, чтобы реагировать. Ханна покачала головой после ошарашенного взгляда, а затем расплылась в озорной улыбке, казалось, быстро оправившись от моего нападения.

— Ха-ха-ха, брат, тебе не стоит беспокоиться обо мне. С такого рода враждебным поглощением я более чем способен справиться. — Ханна подняла вверх большой палец, но затем ее глаза приняли озабоченный вид.

— Но я беспокоюсь, как бы ты не поднялся наверх.

— Тебе понадобится мальчик, если ты хочешь заставить мужчин открыть свое общежитие. Даже если бы это было не так, я не могу сидеть сложа руки и ничего не делать. Так или иначе, я — причина, по которой все это произошло.

— Ты же не… — Ханна покачала головой.

— Но я знаю, что не смогу убедить тебя отступить, так что, пожалуйста, будь осторожен.

— Будь осторожен. Отключите страховочную сеть, и не отключайте двигатели, которые удерживают этот остров на плаву.

— Я что-нибудь придумаю. — Ханна пожала плечами, но затем протянула мне устройство, которое держала в руке.

— Мы свяжемся с вами, когда мне это удастся. Как только все остальные будут спасены с острова, я присоединюсь к тебе.

Я кивнул, но все еще хмурился. Подвергать свою сестру опасности было уже чем-то таким, что вызывало у меня брезгливость. Однако, помня о двух девушках, которых я убил, я хотел держать Ханну подальше от всего этого, насколько это было возможно. Глядя на устройство связи, которое она мне вручила, я вздохнул. Мой разум все еще мерцал неустойчиво, как будто я мог упасть в любой момент. Проведение спасательных операций и борьба студентов насмерть были далеко за пределами того, что я мог сделать мысленно в данный момент. Но мне все равно нужно было двигаться вперед.

Глядя на “команду” девушек, которую Ханна выбрала для меня, я не узнала ни одной, кроме Брук. Я не был до конца уверен, хорошо это или плохо. И Сиф, и Брианна остались позади, их раны были слишком тяжелы, чтобы они могли сражаться. Я предполагал, что это будет именно так, но был удивлен тем, что они обе захотели пойти со мной. В конце концов Ханне потребовалось время, чтобы заставить их обоих уйти. Я почувствовал, как мое сердце немного потеплело, узнав, что они так решительно приступили к своим обязанностям телохранителей. Однако, когда я вспомнил, что они были в таком состоянии только потому, что были моими телохранителями, у меня почти не осталось желания шутить.

С коммуникатором в руке я в последний раз попрощался с Ханной и направился обратно к лестнице, ведущей на поверхность. Мое сердце бешено колотилось. Скоро мы будем там, среди бродячих групп старшеклассников, которые просто хотят принести мою голову Дибе за вознаграждение. Черт возьми, все это было так хреново! Я проверил свою сумку, чтобы убедиться, что у меня есть несколько воздушных шаров, наполненных и готовых к броску. Хотя некоторые девушки были подозрительны, я, наконец, смог заставить их принять эту идею, когда один из немногих пользователей магии смог подтвердить, что когда перчатка намокла, станет невероятно трудно колдовать.

Эти заклинания уже были наложены по всему острову, где температура и местоположение постоянно менялись. Таким образом, даже более опытные старшие девочки требовали большого количества чакры, чтобы вызвать призыв. Добавление воды к уравнению было достаточно, чтобы привести перчатки в нерабочее состояние. Возможно, если бы у девочек было какое-то ледяное заклинание, вода не имела бы большого значения, но когда вы говорили о добавлении влаги к заклинанию огня или молнии, где сухость была ключевым фактором, этого было достаточно, чтобы сделать руны бесполезными.

Что касается ледяных заклинаний, несмотря на то, что предлагали видеоигры, было очень трудно сделать холод боевым. Вы могли бы заморозить кого-то, если бы у вас было достаточно времени, но бросание в него ледяных глыб потребовало бы руны для сгущения большего количества влаги, понижения температуры до тех пор, пока он не замерзнет, а затем толкание льда с достаточной силой, чтобы причинить боль кому-то, уже требовало по крайней мере трех рун. Было бы проще просто бросить камень с силой толчка. Для старшеклассников воспламенение некоторого количества кислорода, чтобы выпустить волну огня, или выталкивание некоторых электронов было значительно более легким.

Даже с простыми заклинаниями, эти перчатки не были настолько причудливыми, чтобы они могли делать такие изменения на лету. Что касается какого-то наручного компьютера, который мог мгновенно считывать и учитывать все физические изменения, а затем мгновенно генерировать заклинания на ходу, то этот мир не думал о таких вещах. Однако это было немного похоже на реактивный ранец в моем предыдущем мире. Технически эта технология казалась возможной, но на практике она была бы большой, неуклюжей и непрактичной. Что-то вроде костюма Железного человека может появиться в книгах и средствах массовой информации, но кто знает, когда будет создано реальное устройство. То же самое было и с такими компьютерами, которые могли появиться в шпионском или боевике, но оставались фантазией на практике.

— Я чувствую, что резиновые сапоги или что-то еще может быть лучше всего… — пробормотала я, в последний раз просматривая запасы.

Брук непонимающе посмотрела на меня, и я только криво улыбнулся. Воздушные шары действительно были приготовлены в последнюю минуту. Если бы вы могли просто носить термостойкую одежду или резиновый костюм, вам было бы абсолютно нечего бояться этих заклинателей. Однако не похоже, чтобы в этой школе было много такого материала. Я мог только вздохнуть и направиться вверх по лестнице, жестом приглашая всех следовать за мной. То, что произойдет дальше, зависело от небольшого везения и случайности. В конце концов, я же не герой боевика.

Охранники, наблюдавшие за входной дверью, очевидно, забаррикадировали ее, как только я вошел. Теперь они снимали баррикаду по приказу Ханны. Как только то, что они сложили на пути, было убрано, я вышел обратно на холодный солнечный свет. Теперь на мне было два слоя одежды, и я был исцелен, так что это уже не казалось таким угрожающим, как раньше. И все же было какое-то жутковатое ощущение. На острове было слишком тихо. Как только все вышли, я услышал, как захлопнулась дверь и все вещи были перенесены обратно на баррикаду. Это было бы не то направление, куда мы могли бы убежать, если бы все пошло плохо.

Кое-кто из девушек прервался и направился в другую сторону. Моя команда направлялась в общежитие. Другие направлялись за оборудованием для зиплайна или в разные места, чтобы попытаться найти друзей. Ханна собиралась взять главный компьютер, который удерживал остров. Как только это произойдет, мы сможем наконец связаться с городом и выяснить, почему никто не приходит на помощь. У меня были некоторые опасения, что, возможно, город действительно знает, что здесь происходит, и решил не реагировать, чтобы посмотреть, как все обернется. Если бы я был номинальным главой движения защиты мужчин, то моя смерть, несомненно, бросила бы ключ ко всей их операции.

Хотя на улице было светло, мы изо всех сил старались не высовываться. Мне даже удалось раздобыть парик, который я носил, чтобы издали выглядеть как девушка, даже если он был без макияжа и легко заметен вблизи. Брук взяла инициативу на себя, хотя она часто хмурилась, когда оглядывалась на четырех других девушек, которые были с нами. Все они были всего лишь детьми, но теперь их просили рисковать своими жизнями, чтобы защитить других. Это были, конечно, все добровольцы, у которых был самый устойчивый темперамент. Это были девушки, которых выбрала Ханна, так что они, скорее всего, были крепкими и умными.

— Мужское общежитие впереди, — объявила Брук, хотя мы все были знакомы с кампусом и знали расположение общежития.

Спрятавшись за небольшим холмом, мы все легли, чтобы не попадаться им на глаза. Брук достала бинокль, который, должно быть, достала из штаба, и несколько минут изучала обстановку. Наконец она снова села и, нахмурившись, посмотрела на нас пятерых.

— Они еще не проникли в общежитие мальчиков. — она все объяснила.

— Здесь около восьми девушек. Кажется, они пытаются вызвать большую руну костра. Это займет некоторое время, но они планируют выжечь защитные руны. Как только это место загорится, у мальчиков не останется иного выбора, кроме как бежать к ним в руки.

— Они сейчас чем-то заняты. Только один дозорный. Они — агрессоры, так что они, вероятно, даже не думают о том, чтобы быть атакованными или подавленными. Я не люблю двигаться, когда шансы не в нашу пользу. — она выглянула еще раз и поморщилась.

— Черт, только что появились еще трое. В том числе и та сука, которая пыталась меня изнасиловать.

— Реми? — спросил я, и это имя внезапно вернулось ко мне.

— Клиберн… — глаза Брук становятся серьезными, когда она смотрит на меня.

— Это Эштон.

Мои глаза расширились, когда я взял у нее бинокль и посмотрел. Как она и предполагала, Эшли вели в мужское общежитие. Ее руки были связаны. Было ясно, что Эшли — их пленник. Знали ли они, что она женщина? Зачем им понадобилось приводить ее в мужское общежитие? Возможно, это было сделано по той же причине, что и мое пребывание здесь. Они хотели заставить мужчин открыть комнаты в общежитии. Пока я смотрел, вся группа подтолкнула ее вперед.

— Ребята! — закричал Эш.

— Привет, ребята…

Последовала короткая пауза, затем женщина по имени Реми шагнула вперед и пнула Эшли в колено. Она вскрикнула, когда она упала вниз. Вытащив нож, Реми приставила его к горлу Эшли.

— Ты же сказал, что можешь вытащить этих парней! — прорычала женщина.

— Сделай это! Или мы повесим тебя, как повесили остальных.

— Повесили? — я произнес эти слова одними губами, обращаясь к Брук, которая только пожала плечами.

— Д-да… — Эшли прикусила губу и неуверенно кивнула.

— С Гаем все в порядке. Они не-не будут…

Эшли закрыла глаза, словно борясь с этой ложью. Несмотря на то, что она действительно была женщиной и ничем не обязана этим парням, ложь застряла у нее в горле.

— Скажи это! — прошипела женщина, выглядевшая так, словно в любой момент могла перерезать горло колеблющейся Эшли.

— Ребята… нам пора двигаться! — я встал и, не колеблясь ни секунды, двинулся вперед.

— Клибер… бля! — Брук выругалась и последовала за мной.

В тот момент я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме Эшли. Я не знал, идет ли кто-нибудь из девушек за мной. Мои глаза были полностью прикованы к ней. Это движение, должно быть, привлекло ее внимание, потому что она посмотрел на меня. В тот же миг охранник наконец заметил это и открыл рот, чтобы закричать.

Эшли постаралась отвлечься и отшвырнула руку женщины, пощадив ее шею.

— Держите дверь запертой! Парень даст вам знать, когда будет безопасно!

Одним движением она врезалась в Реми. Несмотря на то, что Реми была застигнута врасплох, ее большой рост не позволял ей сделать больше нескольких шагов назад. Тем временем Эшли побежала ко мне. Какая-то женщина подняла перчатку, и начался знак призыва. Не сбавляя шага, я выбросил шар. Она вскрикнула от удивления, когда он ударил ее, обрызгав тело водой. Через секунду она уже не могла произнести заклинание.

Реми, похоже, вообще не носила перчаток. Возможно, она была слишком глупа, чтобы произносить заклинания. Все, что она могла сделать, это свирепо смотреть, как Эшли отдаляется от них. Другие девушки, у которых были перчатки, тоже начали поднимать руки, но мгновение спустя раздался взрыв шар, ударивших в других женщин. Девушки за моей спиной обливали старшеклассниц водой. Некоторые поняли, что они могут сразу же произносить заклинания, и начали бежать, в то время как некоторые продолжали смотреть в изумлении, поскольку их заклинания все еще не срабатывали.

— Клиберн! — воскликнула Эшли, и слезы потекли у нее из глаз.

— Я так испугалась, когда раздался взрыв. Я думала, ты умер.

— Клиберн… — глаза Реми потемнели, когда она взглянула на меня.

Мы бросились в объятия друг друга. Эта внезапная близость могла бы застать врасплох некоторых девушек, которые не знали истинного пола Эшли. Возможно, одна или две девушки даже с любопытством смотрели на двух мужчин вместе. Даже в этом мире было несколько женщин, которые мечтали о двух мужчинах вместе.

С четырьмя женщинами на моей стороне, держащими биты и различные другие виды оружия, как только остальные поняли, что они не могут произносить заклинания, они либо убежали, либо подняли руки. Нам нужно было двигаться быстро, так как те, кто бежал, могли вернуться с подкреплением в противном случае. Через несколько мгновений все девушки сдались. В любом случае, они были всего лишь старшеклассницами, и больше половины из них были вынуждены сделать это. Они боялись смерти и боли так же сильно, как и все остальные. Как и девушка, которую я встретил в огне, они сражались не за то, во что твердо верили.

Было одно исключение, и это была Реми, которая все еще сжимала свой нож и сделала несколько шагов в сторону от остальных. Она все еще бросала на нас свирепые взгляды, даже когда девочки осторожно связали других женщин. Это была Брук, которая начала приближаться к ней. Держа Эшли в одной руке, я протянула ей меч, но Брук покачала головой.

— Я знаю множество способов обезоруживания в рукопашной. Если я использую меч, то не могу обещать, что не покалечу ее. — объяснила Брук, подходя к женщине.

— Будет лучше, если ты сейчас же сдашься. Так или иначе, мы уходим вместе с мальчиками.

— Ты предательская шлюха… — прорычала Реми, отступая назад.

— Ты думаешь, что победила? Все ваши драгоценные самцы в один прекрасный день станут лишь дозаторами. Неужели ты не понимаешь? Мужчины здесь не нужны. Они разрушают этот мир. Дать им возможность решать, кто забеременеет, а кто нет? Все семена должны быть собраны и розданы всем, кто в них нуждается!

Брук нахмурилась, держа руки настороженно поднятыми.

— Дело не в том, что я не понимаю, о чем ты говоришь. Я даже немного с тобой согласна. Но это не тот способ, чтобы сделать это. Ну же, девочка. — Положи нож. Никто не должен пострадать.

— Ни с кем? — усмехнулась Реми.

— Ты просто имеешь в виду своего мужчину?

— Реми… — вздохнула Брук, протягивая руку.

— Просто отдай его мне…

— Умри! — Реми метательным движением выдернула нож обратно.

Я инстинктивно сделал шаг вперед.

— Брук, будь осторожна.

Реми метнула нож вперед, и Брук инстинктивно увернулась. И только в середине она поняла, что цель, в которую Реми бросила нож, была не она, а кто-то в десяти шагах позади нее. Она могла только беспомощно наблюдать, как на лице Реми появилось торжествующее выражение. В конце концов, нож был направлен прямо мне в грудь. Я резко остановился, но все еще шел вперед, протягивая руку к Брук. Тем временем Брук падала на бок, отчаянно пытаясь дотянуться до ножа. Моя инерция не позволила мне увернуться от ножа.

Затем я почувствовал, как кто-то потянул меня за руку. Я с ужасом смотрел, как мое тело вращается, а Эшли кружит нас обоих. Вместо того, чтобы быть позади меня, она была впереди. Секундой позже я услышал глухой удар, когда нож ударил ее в спину. Одним рывком она подняла на меня глаза, полные слез. Мой рот был открыт, и все, что я мог сделать, это смотреть ей в глаза. Мгновение спустя Брук пришла в себя и, оставив Реми безоружной, быстро повалила ее на землю.

Реми не выказала никаких признаков борьбы, когда Брук завела ей руки за спину и стала дергать ее, как огромную свинью. Я почти ничего не заметил, потому что смотрел прямо в глаза Эшли. Из уголка ее рта потекла кровь.

— Нет! — крикнул я, и голос этот прозвучал глухо в моих ушах.

Это был слишком сильный удар сразу после потери Мии. Эшли повалилась на бок. Я едва успел подхватить ее, мягко направляя вниз, так что нож не сдвинулся с места и, казалось, попал куда-то в самую середину. Он должен был пройти через ее позвоночник, а возможно, и через легкие. Нужно ли мне было его вытаскивать? Оставить его там? Я не знал.

— Эшли… нет… нет… нет, — я схватил ее за лицо, когда из нее потекло еще больше крови, и она задрожала всем телом.

— Я люблю тебя, Эшли.

— К-кли… — она улыбнулась окровавленными губами.

— Я…Я…

— Ш-ш-ш… все будет хорошо… все будет хорошо… — сказал я, мой голос был высоким и паническим.

— Брук!

Сквозь слезящиеся глаза я в отчаянии посмотрел на Брук. Она уперлась коленом в спину Реми. Она посмотрела на меня и покачала головой, не зная, что сказать.

— К-Клиберн… — заговорила Эш, ее рука сжала мое запястье и заставила меня посмотреть вниз.

— Эш… — я вытер кровь и быстро поцеловал ее в губы.

— У тебя все получится. Пожалуйста… ты справишься.

Эш улыбнулась, — В-вот почему женщины любят тебя, когда ты с-смотришь на них таким образом.

Она поморщилась от боли, но я отказался двигаться. Мне было все равно, придет ли подкрепление или еще что-нибудь. В моих руках была Эшли, и это было все, что имело значение.

— Эш, пожалуйста, — взмолился я.

— Мне было страшно раньше. — сказала Эш, ее руки крепче сжали мою рубашку.

— Здесь нечего бояться. У меня есть ты. Эш, пожалуйста, я держу тебя.

Эшли снова улыбнулась.

— Позови… меня… Эшли… только один раз.

— Эшли, я люблю тебя…

Эшли закашлялась, из нее хлынула кровь, но я не обратил на это внимания и крепче прижал ее к себе. Когда она перестала кашлять, то выглядела еще бледнее, чем раньше.

— Нет… Эшли, Пожалуйста… останься со мной. Останься со мной.

— Мне очень жаль, — сказала Эшли.

— Тебе не за что извиняться, абсолютно не за что.

— Я должна была сказать тебе раньше, — руки Эшли начали слабеть на моей рубашке.

— Я…я… п-п…

Лицо Эшли обмякло, ее хватка медленно ослабла. Через несколько секунд свет в ее глазах потускнел. Ее глаза заблестели, и она больше не смотрела на меня, но вообще ничего не видела. Я разразился слезами и закричал, обнимая ее. Мое тело лежало в ледяной грязи с Эштоном на руках. Почему это должно было случиться? Почему? Эшли была моим другом и любовником, и этот мир решил забрать ее у меня.

— Хе-хе-хе… — хихикающие звуки нарастали, пока не отдались эхом в моем сознании, как огромный барабан.

Я медленно оторвался от Эшли и закрыл ей глаза рукой. Потом я поднял голову. Реми лежала на земле. Брук держала ее в полной власти, но она держала голову высоко, наблюдая за всем происходящим, прежде чем начала посмеиваться про себя. Брук опустила голову на землю, но это только заставило ее засмеяться еще громче.

— Хе-хе-хе, по крайней мере… я должна убить одного мужчину. — в глазах Реми не было ничего, кроме насмешки над гибелью людей.

Я уже знал, что она была неприятной женщиной, которая насиловала пьяных женщин и ненавидела мужчин. Однако я всегда считал ее просто впечатлительным ребенком. Однако в этот момент я почувствовал ненависть. Я встал и, прищурившись, посмотрел на нее. Моя рука погладила рукоять меча.

— Клиберн… отойди… нам нужно идти. — беспомощно отозвалась Брук.

— Ты хочешь что-то сказать? — сказал я сквозь стиснутые зубы, глядя на Реми.

— Хм? — Реми подняла голову, и на ее лице появилась безумная улыбка.

— Что я убила твоего маленького дружка.

— Она была женщиной, корова! — кричал я.

Громкость моего голоса была такой, что все подпрыгнули. На самом деле этот голос, вероятно, разносился по всему кампусу. Реми, казалось, была ошарашена, но через мгновение ее глаза сузились.

— Женщина, которая одевается как мужчина, я полагаю? Предатель в любом случае… вы все предатели! — крикнула она, стреляя взглядом в первокурсниц.

Первокурсницы выглядели неуверенно. Не то чтобы они сомневались, что поступают правильно. Более того, эта женщина, которая, казалось, не испытывала никаких угрызений совести по поводу убийства, выглядела совершенно сумасшедшей. Я не колеблясь ни секунды вытащил свой меч. Брук подняла вверх свою руку.

— Клиберн… не надо!

— Я и раньше убивал стариков… им явно наплевать на убийство. Да и зачем мне это?

Говоря это, я также посмотрела вниз на восемь связанных женщин, которые не убежали. Их глаза распахнулись, и некоторые из них начали бороться с путами. Одна из них даже обмочилась. Единственной девушкой, которая не выглядела испуганной, была Реми.

— Вот видишь! Это же мужчины. — Реми фыркнула.

— Моника рассказала мне все об их типе. У них есть проблемы с гневом, и они знают, как решить свои проблемы только с помощью кулаков.

Мне было ясно, что она даже не слышит лицемерия своих слов. Она была абсолютно уверена, что права.

— Клиберн… эти женщины связаны и беззащитны. Разница лишь в том, что ты не монстр.

— Все мужчины такие! — Реми рассмеялась.

— Ну же! Убей меня! Убей нас всех. Докажи, что вы все просто кучка животных!

Остальные девушки издавали приглушенные крики, качая головами, как будто хотели отделиться от нее. Я бросил на них взгляд, заставив их замереть. Это был взгляд, который говорил, что они решили следовать за этой сумасшедшей женщиной и ее учителем. Что бы с ними ни случилось, они это заслужили. Девочки задрожали от страха.

Я сделал несколько шагов вперед, сокращая расстояние между собой и Реми. Брук отрицательно покачала головой.

— Клиберн, не делай этого. — Брук умоляюще посмотрела на меня.

Глядя в ее умоляющие глаза, я мог бы закрыть свои собственные. Я поднял меч и ударил его рукоятью вниз, прямо в затылок Реми. Ее хихиканье было заглушено одним ударом. Брук глубоко вздохнула, наконец слезла с Реми и связала ее в три раза крепче, чем обычно связывали других девушек. Я стоял там, дрожа, и смотрел в никуда.

Через мгновение шум, доносившийся из передней части общежития, заставил меня повернуться к ним. Какой-то парень смотрел через одну из жалюзи, а затем ушел, заставив ее трястись взад и вперед. На самом деле мальчики наблюдали всю эту сцену, находясь в безопасности своего общежития. Я повернулся к общежитию и поднял меч.

— Мальчики! Я — Клиберн Бонхольдт. Тащите сюда свои задницы! Или я сейчас войду!

Очень медленно дверь открылась, и оттуда высунулась голова мальчика. Оглядевшись несколько раз вокруг и заметив, что все старшие женщины связаны, он наконец вышел. Еще больше голов высунулось, когда он подошел к нам, выглядя таким же нервным, как мышь. Я понял, что узнал этого мальчика. Он был одним из первокурсников. Похоже было, что остальные старшие мальчики выгнали его, чтобы проверить.

— Я…тут безопасно? — спросил мальчик по имени Мортимер.

— Неужели все кончено?

Когда-то он был гордым и несколько высокомерным парнем, если я правильно помню. Обычно он говорил, задрав подбородок кверху. Теперь же его глаза были опущены. У него было изможденное выражение лица. Вся эта гордость, казалось, была стерта страхом и стрессом.

— Это не так. — опустив меч, я посмотрел на него сверху вниз, и он нахмурился.

— Но я собираюсь его закончить!

Глава 70

— Брат… щит опущен, они готовы идти. — голос Ханны прорвался через мой коммуникатор.

Я киваю, и первая группа прыгает, несколько человек, скользя вниз по троллейбусной линии пачкой. Это были одни из самых смелых девушек среди тех, кто учился на первом курсе. Я заметил, что никто из ребят не вызвался проверить оборудование. Путешествие выглядело опасным и быстрым, и к тому времени, когда они достигли низа, единственным способом увидеть их был бинокль. Я как раз просматривал одну из них, когда увидел, что лидер подняла вверх большой палец и развязала группу. Похоже, это сработало.

Судя по тому, как это было устроено, когда вторая группа соскользнула вниз, оборудование первой должно было вернуться. Что же касается того, сколько людей соскальзывало вниз, то это было около двадцати человек за поездку. Троллейбусная линия, вероятно, могла бы вместить сотню человек, но мы не собирались ничего проверять. Учитывая тысячу студентов, которые были тут, это означало, что пройдет некоторое время, прежде чем все покинут остров. А я тем временем нетерпеливо постукивал ногой.

Спасательная операция обернулась шокирующим успехом. Я ожидал увидеть еще много старшекласниц, но они, казалось, исчезали с наступлением ночи. Некоторые из них были пойманы новичкам. Там уже было около двухсот девушек, которые были связаны группой Ханны. Остальные, должно быть, сейчас в штабе ВРА вместе с Мисс Моник и девочками из РОФа. Возможно, кто-то из них сбежал, когда ситуация начала накаляться, и сейчас прячется. В любом случае, у нас не было никаких проблем с тем, чтобы опустошить общежитие и заставить всех собраться на этой линии.

— Что бы там ни происходило, это происходит не только в кампусе, — сказала Брук, указывая на город.

Впервые я отвел взгляд от нашей цели-троллейбусной станции на первом этаже. У меня отвисла челюсть, когда я осознал, что в городе было много мест, где поднимался дым. Когда я внимательно прислушался, то услышал вдалеке вой сирен. Время от времени раздавался грохот или звук, который можно было принять за выстрелы. Амариллис, казалось, страдал от какого-то несчастья!

Я был убежден, что вся эта ситуация была просто чем-то между мной и РОФ. Очевидно, мы были лишь видимой верхушкой айсберга, который уходил гораздо глубже, чем я мог себе представить. Там была настоящая зона боевых действий. Неудивительно, что спасательной операции пока не было. В разных частях города явно были отключения электричества, и, похоже, где-то вдалеке происходили беспорядки. И снова мне вспомнилось, как мало я понимаю в окружающем мире. Я чувствовал себя совсем как ребенок, которым притворялся, совершенно не обращая внимания на окружающее. Я был так сосредоточен на прошлом, что никогда по-настоящему не обращал внимания на текущие события. Неужели все это вспыхнуло только из-за моего испытания? Я мог только сухо кивнуть Брук, наблюдая за городом.

Тем временем, убедившись, что все в порядке, ребята начали проталкиваться вперед. Некоторые из девушек сердито бормотали что-то, но столь же многие были рады снискать расположение мужчин, отойдя в сторону. Это были не те женщины из ВРА, которые ненавидят мужчин. На самом деле, многие из них все еще придерживались старых убеждений, что за мужчинами нужно гоняться и восхищаться ими. Поэтому несколько жалоб, которые последовали за тем, как мужчины соскользнули вниз, быстро закончились. Я мог только хмуро смотреть, как двадцать мужчин покинули плавучий остров.

Я не присоединился к ним, и именно мужчины, которых с ними не было, заставили меня нахмуриться. Из тех, кто был там, я не видела ни Бена, ни его друзей, ни старшекласника, который организовал ночь изнасилования. Это меня несколько успокоило. Я не был уверен, что буду делать, если увижу их. Большинство первокурсников были там, и оказалось, что Такаша тоже был там. Любая самоуверенность в его поведении, казалось, растаяла. Это не было похоже на то, что я действительно был главным, но, по крайней мере, он не пытался командовать людьми вокруг. Он бросил на меня сложный взгляд, но, похоже, больше всего на свете хотел поскорее уйти.

Когда дело доходило до секса, Эти мужчины вели себя как фараоны, требовательные и жестокие с садистским ликованием. Однако теперь, глядя на них, они выглядели трусами. Они бросали умоляющие взгляды на женщин, чтобы те защитили их, их головы были опущены с избитым видом. Таковы были истинно люди этого мира. Избитые меньшинства выживали по прихоти окружающих их женщин. Теперь мужчины в моей голове начали принимать другой облик. Они были похожи на богатых детей, выступающих против своих богатых родителей. Их акты неповиновения, их садизм, даже их изнасилования… все это были просто попытки кричать в угнетающем мире, который угрожал задушить их.

Часть меня все еще ненавидела этих мужчин, которые бесчувственно насиловали женщин, однако другая часть меня немного жалела их. Разве я стал лучше? Я бежал с этого острова так же, как и они. Все это началось со мной, и я планировал просто убежать домой и прятаться там, пока все это не закончится. Я ожидал, что то же самое будет справедливо и для большинства присутствующих здесь парней. В конце концов, все это будут убирать женщины.

Пока я с горечью обдумывал эти мысли, Брук схватила меня и потащила к следующей линии.

— Ты самый разыскиваемый парень, и очень важно доставить тебя обратно в особняк, где ты будешь в безопасности.

Я тупо кивнул, когда Брук защелкнула себя в жгуты, а затем защелкнула меня следующим. Мальчики уже упали на землю и разбежались. Они даже не потрудились задержаться и убедиться, что остальные люди благополучно спустились вниз. Этот груз отправлял вниз последнего из мальчиков. Там все еще было больше тысячи испуганных женщин, сбившихся в кучу на холоде в ожидании своей очереди. Это были первые мужчины в этом мире.

Лира… Ригор… Трей… Ханна… все они были еще на острове. Ребекка все еще была на острове. Диба Моник все еще была на острове. Мои глаза закрылись, а потом я снова открыл их, приняв решение. Быстрым движением я расстегнул все ремни безопасности на себе. Не было никакого способа, что это было закончено. Я уже говорил это раньше, и мне нужно было закончить фразу. Неужели это было глупо? Да. Смогу ли я вообще что-нибудь сделать? А я и не знал. Единственное, что я знал, это то, что я должен был попытаться. Лица Мии и Эштона мелькали у меня в голове. Сегодня я потерял двух дорогих мне людей. Я бы никогда не простил себе, если бы их было больше, потому что я решил бежать.

— Клиберн? — Брук только сейчас поняла, что мои ремни беспомощно упали на землю.

— Что ты делаешь?

Я снова посмотрел на Брук и улыбнулся.

— Мне очень жаль, но я не могу рисковать потерять и тебя тоже.

— Что? — глаза Брук расширились, а затем на ее лице появилась ярость, когда она потянулась за ремнями.

— Клиберн, не говори глупостей. Ты ничего не можешь сде…

— Вперед! — я толкнул группу из двадцати человек.

Все уже были пристегнуты ремнями, и мальчики, в частности, почти отчаялись выбраться с островов. Многочасовая ненависть к мужчинам со стороны женщин, выкрикивающих оскорбления в их адрес, пытаясь сжечь дотла и ворваться в их дом, заставила ужас расти глубоко в их сердцах. Поэтому мужчины без колебаний двинулись вперед, увлекая за собой остальных членов группы. Брук едва успела расстегнуть один ремень, когда ее сдернули с края острова.

Она ухватилась за него и смогла только прокричать в ответ бессвязный вопль, когда ее и других людей, привязанных к ней, оттащили от троллейбусной линии благодаря силе тяжести. Как только она достигла дна, она сразу же начала спорить с людьми там. Казалось, она хочет, чтобы ее пристегнули и снова застегнули молнию. Она не сможет этого сделать. Если бы кто-то тяжелее ее застегнул молнию, а она все еще была пристегнута, эти двое врезались бы друг в друга где-то посередине, и оба получили бы травму. Для всех намерений и целей это был единственный путь вниз.

Несколько девушек удивленно посмотрели на меня, но никто не преградил мне путь, когда я повернулся и ушел. Я был счастлив, когда никто не последовал за мной. Я не хотел, чтобы кто-то еще пострадал из-за меня. Моя цель была проста. Я планировал отправиться прямо в осиное гнездо. Я сознательно вспомнил магическую разрушающую способность, которой научился у Мако. Я подозревал, что скоро ей воспользуюсь. По мере того как я приближался все ближе и ближе к своей цели, я начал красться все больше и больше. Я все еще носил спортивный костюм и парик. Издали я выглядела как девчонка. Это было бы моим единственным преимуществом, если бы я столкнулся с кем-нибудь.

Я нырнула в кусты, когда наконец добралась до двора перед волшебным зданием. Я так нервничал, когда добирался туда, что кровь прилила к голове, а в ушах застучало. Я закрыл глаза, заставляя себя успокоиться после того, как залез под одеяло. Только тогда я выглянул наружу, чтобы сориентироваться. Вот тогда-то зрелище передо мной и заставило мой рот широко раскрыться от ужаса.

Посреди двора росло гигантское дерево. Я слышал от Ханны, что именно сюда везут всех пленников. Последнее, что я слышал, была угроза наказания, но они оставили пленников наедине с несколькими охранниками. Я надеялся снять охрану и освободить пленников. Как только я спасу Лиру, Ригора и Трея, я смогу спокойно покинуть остров. Если мне повезет, Ребекка будет охранником, и я смогу взять ее с собой.

Тем не менее, похоже, что женщины снаружи заскучали и теперь начали выносить свои наказания. Меня чуть не вырвало. На ветвях дерева сидели разные люди. Они все раскачивались на своих шеях. Некоторые все еще сопротивлялись, в то время как некоторые были совершенно синими, явно мертвыми. Там осталось всего около пяти парней, которые выглядели абсолютно испуганными. ВРА открыто убивала всех мужчин. Если бы мы не спасли ребят в общежитии, то, скорее всего, это была бы и их судьба.

У ног мужчин было зрелище, которое было просто ужасным. Женщины, которых считали предателями, были раздеты догола. Вокруг дерева было в общей сложности десять девушек из Гнева, и три из них в настоящее время систематически насиловали других девушек. Они носили страпоны с большими фаллоимитаторами и трахали девушек, по-видимому, одну за другой. Они ломали их плевы и задницы, но это было только начало. У них были весла, и они тоже били их по задницам до крови.

Девушки, которые были "наказаны", были кристально чисты. Кроме того, что кровь текла почти из каждого отверстия, девочки Гнева использовали ручки и пометили их повсюду. Такие слова, как "шлюха" и "предатель", были исключительно распространены. Они были написаны у них на лбу, на груди и даже на заднице. Некоторые из них не были похожи на надписи, но как будто они были выжжены на коже! У них были пустые глаза, как будто вся надежда была потеряна.

Что же касается того, что вызывало большее насилие над одной девушкой, чем над другими, то это было не совсем ясно. Возможно, эти девочки были хорошо известны своими связями с мальчиками. Возможно, эти девочки пытались протестовать против того, что мальчиков повесили, или помочь им сбежать. Может быть, девушки из РОФа просто не любили их. Одна из девушек, которую сильно наказали, сильно кричала. Только тогда я понял, что ее Каратель не использовал фаллоимитатор, чтобы трахнуть ее киску, она использовала широкую сторону весла, заставляя его войти, даже когда девочки кричали и плакали. Она царапала землю перед собой до тех пор, пока ее пальцы не стали кровавыми.

С ужасом я понял, что узнал эту девушку. Ее звали Розетта. Я уже встречал ее однажды, и она была гордой женщиной, у которой было много связей с мужчинами. Возможно, она даже была частично ответственна за то, что произошло на в Пропасти. Я не был в этом уверен. Однако теперь вся ее гордость исчезла. Похоже, это была даже не первая ее секция пыток. Судя по ее изуродованному телу, возможно, ее уже несколько раз наказывали.

Затем я заметил лицо человека, который в данный момент наказывал ее. Она перестала пытаться засунуть весло в свою киску и теперь пыталась засунуть его себе в задницу. Ее лицо тоже было мне знакомо. Это была та самая девушка, которую Такаша изнасиловал в свой первый день. Она не бросила учебу, как ожидалось. Похоже, она присоединилась к Гневу. После нескольких месяцев поддразниваний и сарказма со стороны других студентов, она теперь мучила их. Ее некогда милое личико было искажено ненавистью. Мне показалось, что ее зовут Нема.

Женщины, которым еще предстояло понести наказание, плакали и прятали лица, стараясь не попадаться на глаза. Они не протестовали против наказания, которое получили другие женщины. Они не стали возражать людям, висящим у них над головами. Если бы их освободили прямо сейчас, они бы до конца своих дней страдали от кошмаров. Единственным моим утешением было то, что Ребекки там не было. Если бы она была вовлечена в эту жестокость, я не думаю, что когда-нибудь снова смог бы смотреть на нее так же.

Желчь, рвота, ненависть, шок… все это сразу всплыло на поверхность. Это выходило далеко за пределы всего, что я мог себе представить. Всегда говорили, что мужчины — это жестокий пол, который распространяет самые отвратительные и жестокие убийства. Увидев, что женщины способны делать друг с другом, я еще раз вспомнил, как это было фальшиво.

В этот момент трое мужчин были вынуждены встать на стулья. Все выглядело так, как будто они начали следующий раунд повешения. Я укусила себя за руку, чтобы не закричать. Следующими были повешены Ригор, Трей и Бен. Я разинул рот от изумления. Я не мог ясно разглядеть большинство лиц парня, свисающих с деревьев. Шок от всего этого не позволил мне заметить слишком много деталей. Похоже было, что старший, который организовал изнасилование в Пропасти, уже висел вместе с несколькими своими приятелями.

Возможно, они устроили для них специальную ловушку, убедившись, что они покинули свои общежития, прежде чем напасть. То же самое было и со мной. Если бы время отличалось на десять секунд, меня бы поймали вместе с Эштоном и остальными. Черт возьми, если бы я не побежал обратно в огонь в поисках Мии, они могли бы поймать меня сразу же. В любом случае, с веревками, уже обернутыми вокруг шей трех мальчиков, я знал, что не могу больше ждать.

Десять против одного, и я не мог надеяться победить их. На самом деле у меня был только один шанс. Девочки были связаны только веревкой. Если бы я мог снять веревку, возможно, они бы поднялись и помогли мне. Тогда это будет сто на десять, полностью переломив ход событий. К счастью, девочки из Гнева, похоже, совсем потеряли рассудок. Они ни за кем не следили. Вместо этого они были полностью поглощены получением той мести, которую, по их мнению, они заслужили. То здравомыслие, которым они когда-то обладали, давно исчезло.

Я побежал за домами, выходя из-за большой группы связанных женщин. Я подумал, не снять ли мне одежду. Как единственный одетый человек в группе, я буду торчать, как больной палец. Однако я решил этого не делать. Я был почти уверен, что если я тоже буду голым, то обязательно что-нибудь высунется. Поэтому мне оставалось только пригнуться и вести себя как можно тише. К счастью, кусты оказались всего в пяти футах от самой дальней девушки.

Так, чтобы никто не заметил, я подбежал и закрыл ей рот. Ее глаза боялись, что ее выбрали, но она была слишком потрясена, чтобы по-настоящему закричать. Я позволил ей хорошенько рассмотреть мое лицо, а затем перерезал ей путы. Затем я прижал карманный нож к ее ладони и кивнул в сторону спин остальных женщин. Я подождал, пока она не ответила мне единственным отчетливым кивком. Отпустив ее, я поплыл обратно в кусты.

В конце концов я вернулся к тому, с чего начал. Тем временем девушка очень медленно двинулась вверх, перерезая веревки одну за другой. Поначалу все шло хорошо, но по мере того, как все больше и больше девушек замечали происходящее, некоторые не могли сдержать возбуждения. Потеряв всякую надежду и ожидая быть жестоко изнасилованными женщинами для возможного побега, они начали поднимать шум. К этому моменту только около трети женщин были освобождены. Я в волнении укусила себя за руку, заметив, что все охранники смотрят в сторону пленников.

Только через секунду охранники поймут, что происходит. Имея на свободе всего около 30 девушек, захотят ли они сражаться с охранниками? Именно в этот момент одна из женщин начала небрежно выбивать стулья из-под мужчин. А еще она была кем-то, кого я узнал. Это была та самая женщина, которая приставала ко мне, чуть ли не сексуально домогалась меня, когда я одевалась как Кларисса. У меня не было времени. Либо я начну двигаться сейчас, либо будет слишком поздно.

Я вырвался из кустов и побежал во весь опор. Половина охранников подошла к заключенным, чтобы посмотреть, из-за чего поднялась суматоха. Трое насильниц казались совершенно отвлеченны в своих пытках и едва ли даже остановились, когда напали на женщин под ними. Так что рядом со мной остались только две женщины. Одна, которая напала на меня, ее звали Пуки или что-то в этом роде, была первой, кого я убил. Я взревел от злости и рубанул ее, как дрова. Меч не пронзил ее шею. Вместо этого он застрял на полпути.

Я мог только ругаться. Я ожидал, что он отрубит ей голову. Тогда я мог бы напасть на вторую девушку. Вместо этого я обратил на себя все взгляды, пытаясь вытащить меч из ее шеи. Мне удалось вытащить его как раз в тот момент, когда вторая девушка оправилась от шока и подняла руку. Я тут же вытолкнул свою чакру, и это поразило ее. Затем я снова с ревом набросился на нее. Выражение ее лица сменилось с полного доминирования на абсолютный страх. Именно такое выражение было у нее, когда я проткнул ее насквозь.

Я не закончил на этом, так как сразу же повернулся, притягивая ее тело к себе. Это было как раз вовремя, так как два заклинания поразили женщин, через которых я только что пробежал. Я не убивал ее, но она была убита током и подожжена одновременно. Ее крики наполнили воздух. Зная, что у меня нет места для снисхождения, я толкнул ее вперед, бросая ее горящее тело.

Именно в этот момент я смотрел вниз на 8 женщин. Пять женщин снова повернулись ко мне, а те трое, что насиловали, стояли и свирепо смотрели на меня. Именно в этот момент сзади раздался рев пятидесяти женщин. Десятки женщин выбежали наружу, прыгая на пятерых сзади. Они были застигнуты врасплох, когда их тащили вниз на пол. Эти девушки тоже были доведены до критической точки. Страх оставил их дикими, и я слышал, как они рвали их одежду. Они также вырывали волосы, выцарапывали глаза и не останавливались, пока те не приходили в такой же вид, как и наказанные.

Одна из оставшихся трех девушек-насильниц немедленно повернулась и убежала, ее фаллоимитатор болтался, когда она убегала в страхе. Несколько голых женщин начали преследовать ее, в их глазах была полная ненависть. Я зарубил ту, что осталась позади, но едва успел вытащить меч, как получил удар в голову. Я отступил назад и понял, что меня ударили веслом, которым пользовалась Нема. У нее было злобное и ненавистное выражение лица, совершенно обезумевшее.

В ее глазах появилось удивление, когда ее внезапно схватили. Человек, который напал на нее, был Розеттой, девушкой, которую она только что изнасиловала. Несмотря на состояние своего тела, она без колебаний заставила Нему лечь. С отчаянием протянув руку, она схватила весло. Она использовала не ширину весла, а рукоятку, и воткнула его не в свою киску, а в глазницу. Нема закричала, но Розетта не переставала, пока лицо Немы не стало неразличимым.

Даже после того, как она перестала двигаться, Розетта била ее снова и снова, крича и плача. В конце концов, другие девушки оттащили ее. Сдавленный звук был единственным, что отвлекло меня от этого зрелища. Я вскрикнул и взмахнул мечом, перерубая веревку для Трея и Ригора. Они задыхались, а я только что стоял и ничего не замечал. Вся эта ситуация была настолько напряженной, что я едва мог сосредоточиться на ней. Однако, услышав, как оба мальчика схватились за шеи и закашлялись, я вздохнул с облегчением.

Я свирепо посмотрела в сторону школы. Я заметил, что из магической школы не поступало никаких подкреплений. На самом деле, это было жутко, как тихо это было. То же самое было и с общежитием мальчиков. Я ожидал, что они будут продолжать приходить, но, похоже, большинство старших сбежали, когда у них была такая возможность. В конце концов, я предположил, что это действительно были только 20 основных девушек Гнева, которые сделали это. Однако я столкнулся только с дюжиной из них. Это означало, что все остальное должно быть в этом здании.

Девушки наконец закончили связывать охранников. Их одежда действительно лежала в куче неподалеку, и девушки быстро оделись. Большинство наказанных вообще не могли много двигаться, будь то физическая проблема или психическая. Другие девушки помогали им одеваться. Пока я смотрел, я понял, что потеряла свой парик в какой-то момент во время боя.

— А где же Лира? — спросил я.

— Они забрали ее внутрь, — сказала Розетта, чувствуя, как у нее пересохло в горле, и ее руки обвились вокруг двух других женщин.

Большинство других девочек пришлось нести на руках, но Розетта настояла на том, чтобы встать. Ее лицо было в синяках и ссадинах, а тело… У нее было мрачное выражение лица, но она также выглядела решительной. Я рассказал ей о зиплайнах и о том, как все остальные сбежали с острова. Она кивнула, и тот жестом приказал другим девушкам забрать всех и уйти.

Я и не думал просить их присоединиться ко мне. Лира была в этом здании. Но я еще не закончил. У меня было отчетливое ощущение, что Диба Моник ждет меня. Здесь все еще было что-то, чего мне не хватало. Что же она пытается сделать? Может быть, она просто убивала людей? Должно быть, я что-то упустил. Ответ находился в здании на другой стороне двора.

Когда четверо парней начали уходить вместе с женщинами, внезапно раздался голос:

— Эй, ребята, что вы делаете? Вы ведь не оставите меня здесь, правда?

Бен все еще стоял на стуле с веревкой на шее. Он не был сбит с ног до того, как я выскочил из кустов. Впрочем, он тоже не был срублен мной. Он все еще был закутан и нервно потел. Наконец я перевел взгляд на него.

— Слушай, старик, я знаю, что у нас были разногласия, но мы все равно оба парни, верно? Нам нужно держаться вместе.

— Вместе? — я приподнял бровь.

— Все дело в равновесии… — возбужденно закивал он.

— Мужчины должны показать, насколько они сильны, а женщины — склонить чашу весов. Вот почему мужчины сильнее.

Я подошел к нему:

— А? Мне кажется, я понимаю. Ты хочешь сказать, что мужчины должны склонить ситуацию в свою пользу. Это то, что мы должны сделать?

— Д-да… — сказал он с отчаянием в голосе.

Я пинком выбил из-под него стул. Падая, он издал удивленный вопль, и веревка туго затянулась вокруг его шеи.

— Ой… я думал, если он слишком сильно наклониться, то это выбьет почву у себя из-под ног. — сказал я, бесстрастно глядя на него.

Мне хотелось хоть что-то почувствовать от этого действия, но сегодня я видел слишком много ужасов. Здесь и так было слишком много смертей. Возможно, именно поэтому я решил убить его сейчас. Как только шок пройдет, и мне придется иметь дело с моим беспокойным разумом, у меня больше не будет возможности убить его.

Он смотрел широко раскрытыми глазами, его губы шевелились, но не произносили ни слова. Когда я повернулся, чтобы посмотреть на других парней, они все отвернулись и посмотрели в сторону. Девушки тоже продолжали идти, совершенно не обращая внимания на еще одного мужчину, свисающего с дерева. Я оставался позади, пока группа не скрылась из виду. И снова я был предоставлен самому себе. Я уставилась на волшебное здание, в котором все еще было совершенно тихо. Как же мне попасть в это место и вернуться оттуда целым и невредимым?

Бен перестал брыкаться. Однако, когда его ноги качнулись вперед и назад, мои глаза начали мерцать.

— Равновесие, да? — я начал мрачно улыбаться, когда в моей голове возникла идея.

Глава 71

Я еще несколько мгновений смотрел на здание, а потом принялся за работу. Вытащив веревку, я привязал ее к стволу дерева, а затем перенес на другую сторону здания. Держась пониже, я оставил около одной веревки для каждого окна. Было ли этого достаточно? Я понятия не имел. Все, что я знал, это то, что я должен был войти в это место, и я понятия не имел, что я найду внутри. До этого момента ни один человек, казалось, даже не высовывал головы из окна. Зловещее чувство, которое он мне дал, заставило меня вздрогнуть.

Но это уже не имело значения. Я должен был войти туда, даже если это была ловушка. Были люди, которые зависели от меня. По крайней мере, там я ждал достаточно долго, чтобы надеяться, что оставшиеся девушки и парни смогли бы выбраться с острова. Скорее всего, они бежали от беспорядков и сейчас направлялись к своим домам. Я поднял переговорное устройство и позвал сестру.

— Ханна, ты уходишь? — потребовал я ответа.

— Ты еще не ушел. — голос Ханны вернулся, звуча немного обиженным моими словами.

Я закрыл глаза и крепче сжал устройство.

— Послушай, Ханна, мне нужно, чтобы ты…

— А я и не буду! Я никуда не уйду! — в ее голосе послышались страстные нотки.

— Я приду к тебе!

— Подожди! — я пытался остановить ее.

— Ты все еще находишься в командном центре острова?

— … Да… — ответила Ханна, но ее голос звучал слегка надутым.

Я сделал глубокий вдох.

— У меня есть план, но все зависит от того, насколько хорошо ты знаешь, как обращаться с этими элементами управления.

— А что у брата на уме? — спросила Ханна, ее голос был низким, как будто она делилась секретом.

— Ты можешь управлять левитационными двигателями острова?

Ответила Ханна после минутного молчания.

— То, что удерживает остров на плаву? Там есть много красных кнопок и предупреждающих надписей над этими элементами управления. Ты хочешь, чтобы я опустила остров на землю? Мы столкнемся с большим количеством зданий, которые будут разрушены. Это будет опасно!

— Нет, я хочу, чтобы ты включила все двигатели справа на полную мощность и выключили все двигатели слева.

— …

— Ханна?

— Хех…

— Ханна…

— Хех-хахахахах, — Ханна засмеялась, — Брат… это безумие!

Я вздохнул, — Прости, я знаю, что это было неразумно…

— Я сделаю это!

Я прикусил губу и покачал головой. В конце концов, это была Ханна, о которой я говорил. Она без колебаний сделает что-нибудь опасное. Внезапно, получив ее одобрение, я забыл, была ли это плохая идея или нет.

— Готовься. Сделай это, по моей команде. — я, наконец, ответил, подумав об этом немного дольше.

— Да, брат! — голос Ханны почти пропел эти слова от волнения.

Ее тон ничуть не успокоил мои нервы. Все это должно было закончиться очень плохо. Однако возможность побега никогда не приходила мне в голову. На кону может оказаться жизнь Лиры.

— Ладно… — сказал я сам себе, пытаясь успокоить нервы и вытаскивая меч.

Я медленно направился к входной двери. Я оставлял позади себя картину ужаса: мужчины, свисающие с дерева посреди двора, и несколько мертвых женщин, лежащих у корней. И все же я чувствовал, что приближаюсь к чему-то еще более ужасному. Это определенно нервировало. Я кашлянул и толкнул дверь в здание магического факультета. Как только я вошел, запах крови ударил мне в лицо. Свет был выключен, и это место приобрело жуткое ощущение. Я сглотнул и продолжил идти в первый коридор. В большинстве комнат было темно, и я ничего не видел. Двери были закрыты, и у меня не хватило духу открыть их.

В здании было очень тихо. Это не было похоже на то, как штаб-квартира планирует нападение на школу. Вместо этого оно звучало как кладбище. Я услышал звук капающей воды в коридоре и направился в ту сторону. Я держал меч перед собой, двигаясь медленно и осторожно. Я даже поймал себя на том, что проверяю свои ноги, чтобы убедиться, что там нет какой-то ловушки. Если раньше мое беспокойство было очень сильным, то теперь оно зашкаливало.

Когда я приблизился к перекрестку, то впервые заметил нечто необычное. Со стороны коридора показалась нога. Она была голой, без носков и ботинок. Она была меньше и напоминала ступню женщины. Я завернул за угол и замер. У моих ног лежала куча женщин. Некоторые из них были мне знакомы. Это будет так называемый Гнев. Все девушки были мертвы. У меня подкосились колени, и я упал. Сегодня я уже видел смерть, но, похоже, никак не мог к ней привыкнуть. Чем больше смертей ты видел, тем легче это было увидеть. Не со мной. С каждым мертвым телом мне становилось все труднее двигаться дальше.

Я оглядел женщин, заставляя себя посмотреть на их лица. Они были бледными и почти синими. Для большинства из них это выглядело так, словно им перерезали горло. Однако крови здесь было не так уж много. Это было почти так же, как если бы их кровь вылили где-то еще, а тела просто бросили сюда. Заставив себя подняться, я сделал несколько тяжелых вдохов, прежде чем отвернуться. Я поборол приступ тошноты и продолжил свой путь.

Среди их лиц Лиры и Бекки не было видно. Даже если бы это было так, я не был уверен, что смогу вернуться и уйти в этот момент. Я должен был выяснить, что произошло. Что же делает Диба Моник? Теперь мне стало ясно, что бы это ни было за нападение на школу, оно скрывает нечто более угрожающее!

Свет из щели двух двойных дверей наконец-то остановил меня. Оранжевый свет вырвался наружу. Он мерцал, как будто не был постоянным источником света. Снова взявшись за меч, я толкнул дверь, сохраняя настороженную позу. Комната была намного больше обычного класса. Возможно, он использовался для собраний или магических тренировок в помещении. Стены были уставлены свечами, а в самом конце лежала Лира. Ей заткнули рот кляпом, и она лежала связанная на каком-то подобии алтаря, окруженная свечами.

"Какого черта?" Это была единственная мысль, пришедшая мне в голову. Я сразу же направился к ней. Я проверил свои ноги на предмет ловушки и заметил большую магическую руну, начерченную, заполняющую половину свободного пространства пола. Эта магическая руна, казалось, была написана кровью. Я осторожно обошел ее, направляясь к Лире. Как только я положил свою руку на Лиру, она резко открыла глаза. Она издала испуганный крик, который был заглушен кляпом во рту.

— Клиберн… — чей-то голос заставил меня посмотреть в угол.

— Бекки? — удивленно отозвался я.

Бекки сидела там же, в углу. Ее волосы были в беспорядке, и она выглядела так, словно только что плакала. Ее руки были привязаны к груде мебели, которая была отброшена в сторону, чтобы освободить место для руны. Это мешало ей хоть немного пошевелиться. Она выглядела немного не в себе, но как только ее глаза смогли сфокусироваться на мне, они расширились, и она попыталась встать, но не смогла из-за ограничений.

— Клиберн! Убирайся отсюда! — наконец воскликнула она.

Я снова перевела взгляд на Лиру, которая качала головой вверх и вниз, как будто полностью соглашалась с Ребеккой. Прежде чем я успел ответить, раздался громкий стук, и двери, в которые я вошел, захлопнулись. Когда я поднял глаза, то увидел в другом конце комнаты Мисс Моник. Она всегда была пугающей женщиной, но в свете свечей выглядела еще более устрашающей.

Она была одета в красное платье, которое выглядело почти религиозным по своему происхождению, с намеками на халат и религиозную символику, смешанную в дизайне. Однако он обнажил ее плечи и выглядел потрясающе чувственным. Хотя я никогда не считал Мисс Моник красивой женщиной, в этом мире было мало по-настоящему некрасивых женщин, и это платье придавало ей экзотический и, возможно, даже немного сексуальный вид. На ее щеке было что-то разбрызгано, и я был почти уверен, что это кровь. Однако это была не ее собственная кровь. Она заперла дверь с громким щелчком и затем повернулась ко мне с мрачной улыбкой на лице. Когда она двинулась, я заметил, что сзади на ее плече была какая-то татуировка. Это была не магическая руна, но мне показалось, что я ее узнал. В ней было что-то смутно волшебное. Это заставило меня чувствовать себя еще более напряженным.

Я мог только вздрогнуть от радостного взгляда, который она бросила на меня. Это был действительно взгляд хищника, нашедшего свою жертву. В ее безумных глазах отражались огоньки свечей, казавшиеся оранжевыми в относительной темноте. Ее волосы были немного растрепаны, что придавало ей опасный вид.

— Наконец-то ты пришел… — сказала она, и ее улыбка стала шире.

— Я знал, что ты придешь.

— Кто ты? — потребовал я ответа.

— Т…ты убила всех этих женщин?

Диба Моник усмехнулась.

— Я думаю, ты скоро поймешь, что это ты убил всех этих женщин.

— Я? — рявкнул я.

Услышав, как Лира сопротивляется, я немедленно освободил ее рот.

— Клиберн! Она же последовательница Лилит! — закричала Лира, как только кляп освободил ей рот.

Последовательница Лилит? Лилит? Где же я слышал это имя раньше? Лилит… контракт Лилит! Контракт, который я подписал с Мако, был рабским контрактом, рассчитанным на то, чтобы заставить повелителя демонов подчиниться. Лилит было именем повелителя демонов, который был побежден благословенным человеком. Теперь я вспомнил, где видел эту татуировку на ее плече. Это было похоже на дизайн в контракте Лилит!

— Демон… Повелитель… Последователь? — слова выходили медленно, пока мой мозг собирал их воедино.

— Многие считают, что нас не существует. — Диба Моник усмехнулась.

— Они думают, что орден Лилит — это какой-то фальшивый конгломерат инфопаутины.

Я покачала головой, не понимая, что происходит.

— Я не понимаю… повелитель демонов Лилит отдала всю свою жизнь за мужчину. Как последователь повелителя демонов может быть в ВРА?

— Хорошее прикрытие, да? — Диба Моник усмехнулась.

— Конечно, я хорошо сыграла свою роль. Мне нужно было держать мужчин сдержанными и занятыми. Мне нужно было создать среду, которая ненавидела бы секс. Это отчаяние, этот гнев… вот чего я хотела от тебя. От всех мужчин. Посмотри на внешний мир. ВРА выпустила бомбы и подстрекала толпы. Весь город горит. Разве я плохо поступила, Лилит?

Пока она смотрела в никуда, я продолжал работать над тем, чтобы снять с Лиры веревки. Было только одно, в частности, что я получил от ее комментариев. Она была совершенно безумна! Когда Лира, наконец, встала, острые глаза Дибы снова устремились на нас. Она снова улыбнулась.

— А ты, все это было приготовлено только для тебя! — Диба указала прямо на меня, ее улыбка расплылась, когда она снова захихикала.

— Для меня? — я сделал шаг назад, Лира держала меня за руку.

— Как, черт возьми, я могу быть в ответе за это?

— Нууу… разве это не потому, что ты благословенный?

— Благословенный? — мои глаза расширились, когда я понял, что это был тот самый суд, где я впервые сделал это заявление.

— А какое это имеет отношение ко всему происходящему?

— Это имеет ко всему отношение! — крикнула Диба, неуклонно приближаясь к нам, даже когда я попытался обойти ее.

Мой мозг прорабатывал все, что я знал об этом мире.

— Герой… он пришел и покорил короля демонов Лилит. Если ты ее последователь, значит, ты и мой последователь тоже?

Диба снова расхохоталась.

— Хм… следовать за тобой? Да, я полагаю, что в некотором смысле понимаю, что ты имеешь ввиду.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь… — выпалил я в ответ.

— Тогда… позвольте мне рассказать вам немного о нашей истории. — Диба вздохнула, по-видимому, неторопливо.

Но больше всего меня напугал тот факт, что она даже отдаленно не выглядела обеспокоенной. Лира была совершенно спокойна, крепко держа меня за руку. Что же касается Бекки, то она, казалось, потерялась в своей борьбе. Она просто оставалась в своих оковах, опустив голову. Она потеряла всех в Гневе в одно мгновение. Она была их президентом, но не сумела никого защитить. Я даже не был уверен, почему ее оставили в живых. Возможно, Лира была приманкой, чтобы привести меня сюда, но почему Бекки?

— Много лет назад Лилит пыталась завоевать этот мир. — начала Диба.

— Она поняла всю правду. Наш мир умирал. Семя исчезло, и без мужчин наш вид был бы мертв. Таким образом, она начала путь к спасению мира. Конечно, никто не понимал ее, кроме ее последователей. Ее магические эксперименты они объявили злом и вскоре попытались уничтожить Лилит и ее последователей.

— Итак, она сбежала и создала армии монстров, используя свои исследования, чтобы защитить свои земли, в то время как она продолжала свои исследования. В конце концов она нашла способ спасти мир. На самом деле все было очень просто. Демоны были уничтожены одновременно с уничтожением мужчин. Они прокляли человечество, когда были уничтожены, и это проклятие останется, даже если нам удастся вернуть мужчин. Ни один человек никогда не родится в этом мире.

— Когда появился благословенный человек, Лилит поняла, что он не сможет исправить наш мир. Проклятие, которое не давало людям родиться, останется верным и во всех последующих поколениях. Только позволив демонам вернуться в наш мир, люди снова появятся. Вот почему Лилит пригласила благословенного человека в свой замок. Он мог иметь детей, но если он не обладал демоническим духом, проклятие всегда приводило к рождению женщин.

— Так… она соблазнила благословенного человека, и они заключили договор. Она сделает его демоном, и он подпишет контракт с Лилит, будучи ее рабом. К несчастью, он предал ее и вместо этого сделал своей рабыней.

— Не имея выбора, Лилит была вынуждена помочь демону в распространении демонического мужского гена по всему миру. Его верные апостолы, его друзья, каждый рожденный мужчина будет нести в себе демоническую кровь. К несчастью, эта несчастная Королева Демонов поняла правду! Вместо того, чтобы помогать Лилит и освобождать ее от рабства, она хотела, чтобы мужчины принадлежали ей самой. Она захватила в плен этого благословенного человека и его детей, что очень дорого обошлось ее репутации. Затем она провела остаток своей жизни, очищая их от демонического духа. Большинство из них погибло, но в конце концов на ребенка напали.

— Что ты такое говоришь? — в какой-то момент я перестал уклоняться, полностью погрузившись в историю, которую она мне рассказывала.

Даже у Лиры отвисла челюсть, совершенно ошеломленная словами этой женщины. Казалось, что он переворачивает историю с ног на голову, но в этом был смысл, не так ли? История повелителя демонов была маргинализирована в религии этого мира. Можно было бы подумать, что кто-то с таким именем, как Повелитель Демонов, имел значительное влияние на этот мир, но она, казалось, существовала только для того, чтобы подпортить репутацию благословенного человека. После своей роли она почти полностью исчезла из истории.

Повелитель Демонов должна была быть великим злом в этой сказке, но вместо этого вся ненависть досталась этой Злобной Королеве. Однако, по словам Дибы, все было с точностью до наоборот. Повелитель Демонов пыталась вызвать демона в этот мир, и благословенный человек был, по сути, тем самым демоном. Способен ли он вообще иметь детей при соотношении 50 на 50, или это только результат демонической крови внутри него?

— Тот самый слух, в который верит каждая женщина ВРА, — правда. Мужчины… по своей природе демоны. — Диба пожала плечами.

— Королева уже извлекла демона. Она убила всех мужчин в этом процессе, но в конце концов ей удалось сохранить счастливую середину в последнем живом сыне благословенного человека. Это была одна тысячная часть демонической крови. Каждый человек содержит его в себе. Возможно, это несущественная сумма. Но она позволяет людям рождаться в этом мире.

— Х-хорошо… — сказал я, когда глаза Дибы остановились на мне.

— Похоже на счастливый конец, в конце!

— Ну есть еще ты… — хихикнула Диба.

— Я? Что я? Я не какой-то там благословенный человек. Похоже, что даже благословенный человек не был по-настоящему благословенным.

Диба пожала плечами.

— Со времени суда люди верят, что ты — реинкарнация благословенного человека. Способный иметь детей, 50/50. Это значит, что женщины везде будут искать твое семя. Через несколько лет ты станешь знаменитым. Вот почему я выбрала тебя.

— В-выбрала меня? — спросил я, уже зная, к чему это приведет.

— Ты будешь идеальным следующим демоном. Только мужчина может распространить демоническое семя, и только ты находишься в совершенном состоянии, чтобы распространить демоническое семя по всему миру.

— Ты этого не знаешь! — сказал я, пытаясь найти хоть какие-то слова, чтобы вразумить эту женщину.

— Возможно, я ошибаюсь. В конце концов, истории — это всего лишь истории. История менялась и видоизменялась так часто, что я не могу быть в этом уверена. Даже если бы ты не был воплощением благословенного человека, я все равно воскресила бы демонов в этом мире сегодня. Пришло время ордену Лилит выйти из тени. Пришло время исправить этот сломанный мир. Коррумпированные политики, наживающиеся на поврежденной системе, наказывающие и мужчин, и женщин несправедливыми законами… это заканчивается сегодня!

— Неужели ты не понимаешь? — спросила Диба, и ее глаза стали еще более безумными.

— Мы спасаем этот мир! Мы больше не можем так жить. Если ваши демонические дети слишком агрессивны, чтобы позволить им свободно разгуливать, тогда женщины поработят их, как и хотели ВРА. Впрочем, об этом мы можем побеспокоиться и позже. А пока важно лишь вызвать демона и начать возрождение этого мира.

— Ты сошла с ума! — сказал я, не в силах придумать, что бы еще сказать.

Я понял, что сделал все, что мог, и теперь оказался в углу. Лира дрожала у меня за спиной. Я даже представить себе не мог, какие ужасы ей пришлось пережить, когда эта сумасшедшая женщина работала одна.

— Я все приготовила… — объяснила Диба, делая несколько шагов вперед.

— Сценарий написан девственной кровью. Это заняло гораздо больше времени, чем я ожидала. Особенно когда я поняла, что многие из девушек Гнева лгали мне и на самом деле не были девственницами. Поразительно, как лицемерны эти ненавидящие мужчин женщины. Они раздвигают ноги перед своими отцами и братьями только для того, чтобы потом пожалеть об этом, и только теперь хотят ударить в ответ. Однако сейчас все уже готово.

— Держись подальше! — закричала Лира невероятно слабым голосом и крепко схватила меня за руку.

— Она — последняя жертва, которая нам нужна. С ее кровью заклинание будет действовать. Я даже подготовила твою первую женщину. — Диба махнула рукой в сторону Бекки.

— Она родит первого демонического ребенка, первого настоящего мужчину.

— Ты больна… — я поморщился, оглядываясь на перепуганную Бекки, которая теперь снова пыталась сбежать.

— Если тебе не нравится Бекки… может быть, ты возьмешь меня? — Диба сдвинула платье вниз и в сторону, чуть-чуть обнажила декольте.

— Ну и черт с ним! — я сделал шаг вперед, отстраняясь от Лиры.

Я поднял свой меч и, наконец, обрушил его на Дибу. Меч был поражен молнией, которая пронзила мое тело насквозь. Через секунду я рухнул на пол. Дело было не в том, что я не пытался блокировать ее магию, а в том, что она была намного быстрее, чем девочки из прошлого. Я понял, почему блокирующий механизм не был более популярен. Обученный маг двигался значительно быстрее ученика. Она ударила так быстро, что я даже не успел подумать, как мое тело было полностью парализовано.

— Нет! Клиберн! — закричала Лира, когда Диба схватила ее за руку и потащила к магическому кругу.

Я сунул дрожащую руку под рубашку и вытащил оттуда коммуникационное устройство.

— Ханна! Сейчас!

Диба проигнорировала меня, поднеся клинок к горлу Лиры и перерезав его. Я вскрикнул, но через секунду земля задрожала, и Диба потеряла равновесие. Лира ткнула Дибу локтем в живот и упала. Ее кровь брызнула на магическую руну, и тотчас же она начала светиться странным светом. Она поспешно вылезла из угла, и на ее лице отразился страх, когда она свернулась калачиком в углу. Я выругался и заставил себя подняться, хотя мир вокруг меня сотрясался. Мебель падала, и весь мир, казалось, начал переворачиваться на бок.

— Клиберн! — завопила Диба.

— И что же ты сделал?

Она подбежала ко мне и схватила меня, приподняв к стене. Ее сила казалась невероятной. Был ли это адреналин или что-то такое, что дала ей Лилит, черт возьми, если бы я знал, но я чувствовал себя беспомощной куклой, когда она прижала меня к стене. Что же касается моего меча, то он был отброшен в сторону и скользнул по полу, не причинив никакого вреда. Магическая руна начала становиться все ярче и ярче, очерчивая Дибу передо мной, пока она сама не стала похожа на демона. Ее руки все сильнее сжимали мое горло. Какая-то часть меня знала, что если я потеряю сознание, то не смогу проснуться. Человек, который проснется, будет демоном, который завладеет моим телом.

— Ты… не можешь это остановить! — она кричала мне прямо в лицо, и слюна летела прямо на меня, а мир становился все темнее и темнее.

— Диба! — проревел голос с другого конца комнаты.

— Прекрати это!

Диба повернулась, ее хватка на мне ослабла, когда она отвела взгляд. В сиянии магической руны стояла Бекки. С падающей мебелью ей удалось освободиться от своих оков. Она встала, держа над головой стул.

— Нет! — закричала Диба.

Бекки изо всех сил швырнула стул на пол. Стул разлетелся вдребезги, но и пол тоже. На самом деле, он полностью раскрылся в массивном отверстии, где была руна. Магия начала гаснуть, и сила начала рваться наружу, разрывая дыру в самом фундаменте здания. Из дыры внезапно вырвалось огромное пламя, как будто сама дыра открывалась в ад. Жара была невыносимой, а свет — ослепительным. Огонь был ближе всего к Бекки, которая тут же закричала, когда ее тело вспыхнуло пламенем.

Я вскрикнул, отталкивая Дибу от себя. Не раздумывая, я со всех ног бросился к Бекки. Перепрыгнув через край дыры, где когда-то была магическая руна, я направился прямо к ней. Как только я оказался над магической руной, я почувствовал, как огромная тень схватила меня. Я чувствовал, как что-то пытается вторгнуться в мой разум и тело. Был ли это демонический дух? Его гнетущие чувства были огромны, они давили на меня, как сто тонн груза. К тому времени, когда я был на полпути к своему прыжку, я чувствовал, что меня отрывают от земли.

— Клиберн… — казалось, прошептал чей-то голос, цепляясь за мою душу.

— Теперь ты мой.

Мне казалось, что я падаю вниз. С каждой секундой мой разум разрывался на части, а сила, вливающаяся в меня, становилась все более и более мощной. Моя магия словно вышла из-под контроля. Мои точки чакры были открыты, и сила стремительно просачивалась в руну. Нет… это было не совсем так. Я сразу понял, что это не магия выходит наружу, а что-то пытается проникнуть внутрь! Душа демона пыталась проникнуть в мое тело через мои точки чакры. Мои глаза остановились на Бекки, и без всяких раздумий я прижал свои точки чакры к ее глазам. Как и у меня, ее точки чакры также, по-видимому, были открыты силой руны. Как только я соединился с Бекки, ощущение того, что меня унесло прочь, исчезло, как будто я закрыл дверь.

— Неееет! — я услышал голос, эхом отдающийся в моей голове, отчего она закружилась.

Я врезался в Бекки, и наши губы встретились, когда я наконец вытащил ее из огненной руны. Пламя погасло, как лампа. Хотя ее волосы исчезли, как пепел, я мог видеть, что ее тело не было сильно повреждено. Она была почти вся покрыта пеплом и лишь несколько раз обожжена. Возможно, у нее есть несколько шрамов, но вряд ли, учитывая, что в этом мире есть волшебная косметика. Я крепко обнял ее, чувствуя облегчение от того, что мне удалось вытащить ее в безопасное место.

— Клиберн… — Бекки произнесла эти слова так неловко, словно у нее распух язык.

— Ребекка, мне очень жаль, — сказал я, крепче прижимая ее к себе.

— Мне очень жаль…

— Клиберн! — взвизгнул другой голос, и Диба Моник встала, поправляя волшебную перчатку на своей руке.

Она выглядела еще более грозной и безумной, чем прежде. Всякое чувство порядка или здравомыслия, оставшееся в ней, было отброшено. Мое имя эхом разнеслось в воздухе, когда вся комната накренилась в критической точке. Все начали падать вниз по стене комнаты. Стена подалась, когда в нее с грохотом врезались большие предметы мебели. Внезапно все, что было в комнате, соскользнуло вниз по коридорам здания. Мир буквально перевернулся с ног на голову.

Глава 72

Я врезался в стену, когда в нее с грохотом ударились различные предметы. Эти здания были построены не для того, чтобы стоять под углом, и когда тяжелая мебель и предметы внезапно перемещались внутри них, стены ломались, а полы рушились. Теперь мы находились всего лишь под углом в 45 градусов, но это место выглядело разбитым, совершенно неузнаваемый по сравнению со школьным зданием, которым оно когда-то было. Я сразу же начал думать, что все это было плохой идеей. Любой человек в помещении мог серьезно пострадать или даже умереть. С другой стороны, Диба пыталась вызвать демона в этот мир, так что я не думал, что это был слишком экстремальный выбор.

Хуже всего было то, что здание все больше и больше наклонялось. В этот момент наклон замедлился, и весь остров, казалось, напрягся под его тяжестью. Земля постоянно сотрясалась от толчков, и мне было трудно удержаться на ногах. Я заставил себя встать, что в итоге привело к тому, что одна нога оказалась на стене, а другая на полу.

— Клиберн! — крикнул чей-то голос, заставив меня поднять голову.

Диба была на другой стороне. Ее лицо выглядело разъяренным. Даже если бы она захотела, ее маленький план был полностью разрушен. У меня не было никаких мыслей о том, как сражаться с ней насмерть. Мне просто нужно было выбраться оттуда вместе с Лирой. Власти могли бы с ней справиться. Все, что мне нужно было сделать, — это бежать. Я был почти уверен, что двигаюсь быстрее, чем полная женщина средних лет. Я схватил свой коммуникатор, но тут же понял, что он, должно быть, выпал у меня из рук, когда я упал на стену. Тем временем Диба поправила свою перчатку и направила ее на меня. Я отступил на шаг назад, мой разум закружился, когда я огляделся в поисках своего меча.

— Мне не нужна твоя жизнь, чтобы вызвать в тебя демона! — воскликнула она.

Я не знал, правда ли это, но на самом деле это было не так уж важно. Диба верила, что это правда в тот момент в ее безумном уме, и у меня было отчетливое чувство, что она не колеблясь убьет меня. Я почувствовал знакомый заряд электричества, который Диба, казалось, предпочитала. Этот человек чувствовал, что он будет сильнее, чем те, что были в прошлом. Может быть, он был бы достаточно силен, чтобы остановить мое сердце! Я отшатнулся назад. Там были двери, через которые я мог бы прыгнуть, но у меня не было времени думать так наперед.

— До Свидания, Клиберн! — Диба рассмеялась, когда ее глаза заискрились от света, исходящего от кончиков пальцев.

— Заткнись, сука! — раздался глухой удар, и Диба, спотыкаясь, двинулась вперед.

За спиной Диба стояла Лира, которая тоже, казалось, упала рядом. Она подобрала какой-то кусок дерева и ударила им Дибу по затылку. К сожалению, ее удар был недостаточно силен, чтобы вырубить Дибу. Ему удалось лишь прервать ее заклинание. Диба немедленно развернулась. Лира вскрикнула, снова поднимая доску, но Диба поймала ее, когда она качнулась вниз. Какая бы демоническая сила ни душила меня, она еще не исчезла.

Увидев, что две женщины борются, я только вскрикнул. Земля теперь была наклонена примерно на 60 градусов, и грохот наклоненного острова был слышен в каждом куске строительных лесов. Мои глаза поймали что-то блестящее, и я понял, что мой меч торчит из шкафчика, в который он был воткнут. Я бросилась к шкафчику, спотыкаясь на ходу. Освободив его, я бросил взгляд на двух борющихся женщин, а затем на промежуток между ними в коридоре. Мне нужно было бы прыгнуть примерно на восемь футов, чтобы достичь ширины перекрестка. Сделав несколько шагов назад, я выдохнул и затем перешел к бегу.

Как только я перескочил через перекресток, Лира, по-видимому, решила отбросить ее назад, чтобы толкнуть в коридор. В середине прыжка я врезался в спину Дибе. Что бы там ни происходило в их борьбе, она была прервана, когда мы втроем начали падать вниз по коридору, наполовину падая и наполовину скользя. Я сумел удержаться на ногах, когда ударился о дно, удерживая свой меч от того, чтобы вонзиться в кого-нибудь. Однако как раз в тот момент, когда я пошел усмирять Дибу, я услышал громкий шум сверху. Инстинктивно подняв голову, я увидел, как массивный внедорожник с грохотом пронесся через холл, по которому я только что соскользнул. Он был больше, чем сам коридор, и за ним последовал мощный грохот, когда он разнес стены по пути вниз.

— Вот дерьмо! — я отскочил в сторону, не имея никакого времени, кроме как бежать, когда он пробил стену, на которой я стоял. Так уж получилось, что это была последняя стена снаружи. Я приземлился на кусок неповрежденного леса, свесив голову над подоконником. Окно, над которым висела моя голова, было давно разбито. Машина была чем-то вроде погрузчика, и она катилась и кувыркалась вниз по двору, создавая разрушительную дорожку через весь остров. Край острова отсюда не был виден, поэтому я не знал, упадет ли он с края или зацепится за что-нибудь.

— Клиберн! — я услышал крик, заставивший меня обернуться.

Лира висела на каких-то строительных лесах. По мере того как угол увеличивался еще больше, она оставалась опасно свисающей с того, что осталось от стены, ее руки удерживали ее от резкого падения. У меня было множество порезов и рваных ран по всему телу. У меня было такое чувство, будто меня сбила машина. Однако я знал, что если хочу выжить, то не могу остановиться на достигнутом. Я заставил себя подняться на ноги и осторожно вышел на подмостки, направляясь к крыше здания, где висела Лира.

Звук чего-то перемещающегося заставил меня на мгновение отвести взгляд, где я увидел Дибу, поднимающуюся с какой-то ямы. Ее глаза тут же встретились с моими. Вот дерьмо! Почему она не могла провалиться сквозь дыру в стене? Она пристально смотрела на меня, все еще угрожающе протягивая руку.

— Учитель… пожалуйста, — чей-то голос прервал наше молчание, и мы оба обернулись, чтобы увидеть плачущую Ребекку.

Она тоже висела на куске стены, но выглядела значительно менее устойчивой, чем Лира. Я посмотрел на Дибу. Хотя эта женщина была сумасшедшей и убила нескольких студентов, Ребекка была ее лучшей ученицей. Она даже хотела, чтобы Ребекка стала женщиной, которая вынашивает первого ребенка демона. Где-то в глубине души Диба должна была заботиться о Бекки. Она оглянулась на меня, а затем, стиснув зубы, направилась в сторону Бекки. Я облегченно вздохнул и кивнул сама себе. Даже если бы дело дошло до этого, она была ближе к Бекки, и у меня не было времени, чтобы спасти их обоих.

Я направился к Лире, а Диба направилась к благодарно выглядевшей Бекки. На ходу я вложил меч в ножны, чтобы хоть немного сохранить равновесие. Сделав это, я заметил веревки, которые были привязаны к окну у моих ног внизу. Другая сторона была привязана к дереву внизу во дворе. Кивнув самому себе, я быстро снял одну из веревок и привязал ее к своей лодыжке. По крайней мере, я не думал, что это большое дерево пойдет по спирали от края острова. С этой страховочной сеткой я чувствовала себя немного увереннее, пока шел к Лире.

Я тут же опустился на колени и помог Лире подняться. Как только она оказалась на лесах, ее руки обвились вокруг меня, и она поцеловала меня. Почти инстинктивно моя чакра прижалась к ее. Наша магия на мгновение нахлынула друг на друга, заставляя наши тела покалывать, поцелуй был намного ближе и намного интимнее, чем можно было себе представить. Это было что-то вроде контракта с Лилит. На краткий миг я почувствовал ее чувства и эмоции. Она была смущена, напугана и в отчаянии, но у нее также было чувство, что пока она была со мной, она будет в порядке.

Наш поцелуй длился несколько мгновений, и когда мы наконец отстранились, она тяжело дышала, а ее лицо раскраснелось. Она крепко обняла меня, казалось, не желая отпускать.

— Лира… — тихо произнес я, обнимая ее потрясающе соблазнительное тело.

— Я…

Лира прижала руку к моим губам, не давая мне ничего сказать.

— Я знаю…

Я кивнул, глядя вниз на тошнотворную высоту под нами. Угол теперь достигал 80 градусов и это был крутой обрыв.

— Иди к дереву… — сказал я.

— Это самая стабильная вещь в округе.

Лира кивнула, не споря со мной. Я передал ей веревку, чтобы использовать, и она взяла ее. Вместо того, чтобы привязать ее к себе, она убедилась, что она крепкий, а затем воспользовалась ей, чтобы спуститься с дерева. Лира оказалась на удивление проворной и даже не пыталась спуститься вниз. Я часто забывал, какая она спортивная. Пока я смотрел, как она уходит, я заметил, что Диба не подняла Ребекку. Она все еще отчаянно тянулась к руке Дибы, держа его за руку. Ее волосы были сожжены, а лицо покрыто черным пеплом и сажей. Большая часть ее одежды исчезла. Это могло бы быть эротично, если бы она не была покрыта ожогами, которые выглядели довольно болезненными. Тот факт, что она так долго держалась, говорил только о ее желании выжить. Мы все выглядели плохо, даже Диба, но Бекки выглядела самой несчастной, приняв адский огонь в упор.

— Ты не должна была меня предавать! — прорычал Диба.

Мои глаза расширились.

— Подожди! Нет!

Бекки перевела взгляд на меня. На ее губах появилась маленькая грустная улыбка. Диба пнула ногой доску, за которую цеплялась Бекки, и та наконец сломалась. Она даже не вскрикнула, когда ее тело упало с крыши здания. Я с ужасом смотрел, как она падает. Ее тело с хрустом ударилось о стену другого кирпичного здания, стоящего на другой стороне двора. Ее глаза были закрыты, и я видел кровь. Была ли она мертва, я не знал.

Диба наконец повернулась ко мне, ее ненавистный, безумный вид выглядел еще более расстроенным, чем когда-либо. Все, что я мог видеть, было красным. Я выхватил меч и направился в ее сторону. В моем мозгу больше не было никаких мыслей, кроме как убить эту женщину и увидеть ее мертвой. Диба бросила на меня сардонический взгляд. Она подняла перчатку, и молниеносный удар, описав дугу, ударил в меч. Мои руки в конце концов сжались на рукояти, когда электричество пронзило меня насквозь. Я споткнулся и упал на колени, едва не свалившись с края обрыва. Стрела была слабой, она использовала лишь малую толику своей силы, которой пожертвовала ради скорости.

— Клиберн… Клиберн… Клиберн… ты никогда не научишься. — Диба говорила снисходительным тоном, подходя ко мне.

— Ты просто идиот.

— П-пошла ты… — сказал я сквозь стиснутые зубы, когда она схватила меня за шею.

— Ругань… язык, которым пользуются идиоты, когда им нечего сказать умного. — усмехнулась Диба.

Она сбросила меня с обрыва. Я падал почти в свободном падении. Затем моя нога зацепилась за веревку. В тот же миг я почувствовал, как что-то треснуло.

— Ах! — я закричал, когда мое тело качнулось, моя лодыжка была явно сломана.

Моя голова пролетела мимо того места, где лежало тело Ребекки, и продолжила раскачиваться вдоль зданий напротив волшебного здания. Моя голова только на фут не врезалась в выступы скалы. Я глубоко вздохнул. Я сделал веревку достаточно короткой. Вдруг я заметил, что подо мной у самой двери дома что-то лежит. Это был мой коммуникатор. Я с трудом протянул руку и, схватив его, сунул в карман. Ухватившись за тротуар, я заставил себя развернуться, пока не перестал давить на сломанную лодыжку. Взявшись за веревку, я посмотрел на дерево, к которому был привязан. Теперь оно стояло горизонтально, и все повешенные висели вниз, как мрачные фигуры. Что же касается женщин, которые умерли у его ног, то их тела исчезли. Некоторые из них упали на здание прямо подо мной, в то время как другие упали прямо за ним и улетели с острова.

— Аааа! — я услышал крик, заставивший меня снова сосредоточиться.

Лира сидела на стволе дерева, пятясь к ветвям. Диба карабкалась через двор, по-видимому, используя бетон и землю, чтобы подтянуться к дереву. Черт возьми! Почему она все еще так упряма? Мне и в голову не приходило, что мы с Лирой были последними свидетелями ее маленького ритуала. Если мы умрем, она сможет скрыть все о вызове демона. Даже если она попадет в тюрьму как сумасшедшая ВРА, культ Лилит все равно сможет остаться во тьме.

Я ухватился за веревку и начал подтягиваться. Это был медленный процесс, особенно с моей сломанной лодыжкой, но благодаря тренировкам Брук я мог поднимать свой вес только руками. У меня было такое чувство, будто я мчусь наперегонки, чтобы добраться до дерева. Если Диба доберется туда, она убьет Лиру. В этом я нисколько не сомневался. Лира уже была на пределе, но смогла лишь испуганно отступить назад, когда Диба продолжал приближаться к ней.

Диба добралась до сундука первой. Она, казалось, не замечала, что я карабкаюсь вверх, так как шла прямо по моей веревке, ее глаза были сосредоточены только на Лире. Я использовал свой последний прилив энергии, заставляя себя подняться оставшуюся часть пути.

— Держись подальше! — воскликнула Лира, взбираясь на довольно ненадежную ветку, которая, казалось, могла сломаться в любой момент.

— Иди сюда… девочка… я сделаю это быстро! — Диба усмехнулась, поднимая руку.

Я должен был остановить это. Я похлопал себя по телу, чтобы посмотреть, есть ли у меня что-нибудь полезное. Затем я почувствовал последний водяной шарик и улыбнулся.

— Держись… подальше… от нее. — крикнул я, тяжело дыша и вытаскивая свое оружие.

Диба резко обернулась, выглядя удивленной. Ее глаза тут же опустились в гневе.

— Ты… почему ты все еще жив? — прошипела Диба.

Я издал смешок.

— Можно… сказать то же самое… о тебе…

Диба недовольно фыркнула.

— Ну, это то, что можно быстро исправить.

Как только она подняла перчатку, я швырнул в нее шарик. Она сделала шаг назад, но все еще не мог увернуться, и он сделал ее рубашку влажной и заставил ее белый бюстгальтер просвечивать сквозь красное платье. Она посмотрела на свою мокрую одежду и рассмеялась.

— Это был твой последний трюк? — Диба насмешливо подняла голову.

— Я не так проста, как старшекласницы. Я использую магию всю свою жизнь. Простых изменений в уравнении недостаточно, чтобы помешать мне использовать свои заклинания!

— Ну и что же? — я сделал шаг назад, ударившись о землю у основания дерева.

Диба протянула перчатку, и в ней начали появляться искры.

— Ты… идиот. Умри!

Сила росла все больше и больше, но страх на моем лице рассеялся мгновение спустя.

— А… насчет этого… кто же все-таки идиот? Вода проводит электричество, дура!

Диба широко раскрыла глаза, но было уже слишком поздно. Электричество вырвалось наружу. Однако вместо того, чтобы выстрелить в меня, оно пошло по перчатке. Диба мгновенно забилась в конвульсиях. Ее глаза налились кровью, и через мгновение судороги, казалось, усилились. Она схватила свое запястье, удерживая его, и направила его на меня. Пар начал подниматься, когда она обожгла себя изнутри. Лира издала предостерегающий крик. Глаза Диба были полны решимости. Она собиралась заставить молнию ударить в меня, даже если это убьет ее!

Охваченный паникой, я мысленно вернулся к предыдущим случаям, когда видела это заклинание. Электричество было ленивым и всегда шло по пути наименьшего сопротивления. Вот почему Диба нечаянно ударила себя током, когда была мокрой. Именно поэтому и существовали громоотводы. И это было правильно! Громоотводы! Я выхватил меч и одним движением метнул его в ее клинок первым. Ее заклинание завершилось только через несколько мгновений после того, как я выпустил меч. Молния дугой метнулась к мечу, но не ко мне.

Он сверкал электричеством, но все равно продолжал двигаться вперед. В одно мгновение он врезался в живот Дибе, посылая еще одну электрическую дугу в ее тело. Когда она закончилась, ее тело начало гореть, а кожа почернела. Она посмотрела на меня в шоке, и все ее тело содрогнулось.

— Ты… ублюдок, — пробормотала Диба последние слова и упала.

Ее тело упало мимо здания внизу. Теперь, когда остров находился под углом 90 градусов, ничто не мешало ей свободно падать прямо на улицы.

Увидев, что она исчезла из виду, я наконец облегченно вздохнул и чуть не рухнул на ствол. Подняв свой коммуникатор, я подал знак сестре.

— Верни остров в изначальное положение, пожалуйста. — попросил я.

Лира встала, поднявшись с ветвей, за которыми она пыталась спрятаться. Наконец ее взгляд превратился в улыбку. Она с облегчением рассмеялась. Мне оставалось только следовать за ней. Я понятия не имел, что все так обернется, но тот факт, что мы были живы, а Диба мертва, был именно тем, что было нужно.

— Клиберн… мы сделали это… — сказала Лира, и слезы потекли по ее щекам.

— Да, — кивнул я, тоже заливаясь слезами.

— Мы сделали…

Кххх!

Лира провалилась сквозь дерево и через секунду уже свободно падала. Остров только-только начал снова поворачиваться. Но этого угла было недостаточно, чтобы хоть немного замедлить ее движение.

— Лира! — закричал я.

Лицо Мии, лицо Эштона, лицо Ребекки… все они мелькали перед моими глазами. Я подвел их всех. Не колеблясь ни секунды, я перерезал веревку и прыгнул. Я видел, как Лира падает прямо передо мной. Падая, мы двигались все быстрее и быстрее. По обеим сторонам проносились деревья и здания, но ни одно из них не оказалось на пути. Я мог видеть, как остров выравнивается, когда мы падали. Скоро я буду скользить по нему, а не падать. Когда моя задница ударилась о землю, я оттолкнулся, пытаясь догнать Лиру прежде, чем она достигнет края. Вскоре мы оба уже мучительно скользили вниз по земле. Я мог видеть край позади нее.

Угол все больше уменьшался. Лира отчаянно вцепилась в землю, когда скользила, но ей удалось лишь немного замедлить движение. Земля, казалось, поднималась вверх, переходя в горизонтальное положение. Я бы вздохнул с облегчением, но Лира по инерции опередила меня. Она соскользнула прямо с края острова по восходящей дуге. Я испустил вопль, сделав последние несколько шагов, и прыгнул вслед за ней.

Я снова оказался в свободном падении, но на этот раз подо мной не было никакого острова. Когда я оттолкнулся ногами, у меня было достаточно скорости, чтобы преодолеть расстояние между нами. Мои руки обвились вокруг нее. Я поймал. Однако мы оба уже падали на землю внизу. Падение определенно убьет нас обоих. Я действительно не думала об этом. Я просто прыгнул, не желая ничего делать и смотреть, как Лира падает.

Ее лицо было покрыто бесчисленными царапинами и синяками. Ее волосы были в полном беспорядке. Казалось, ей было очень больно. Тем не менее, она все еще выглядела невероятно красивой. Она посмотрела на меня снизу вверх, и в ее глазах была только нежность. Умирая таким образом, это был бы не самый худший путь. Я крепко обнял ее, и в этот момент наши губы снова нашли друг друга. Наши тела закружились в воздухе, направляясь прямо к земле внизу. И все же мы продолжали обниматься, наши тела крепко держали друг друга до самого конца.

Мои точки чакры соединились с ее, и через секунду я почувствовал, что между нами образовалась полная цепь. Мы продолжали крепко целоваться, закрыв глаза. Со свистом проносящегося мимо воздуха время, казалось, замедлилось. Я чувствовал наш круговорот, ничтожное семя вроде меня использовало семя вроде нее, чтобы использовать магию. Однако с полной схемой мы не могли ввести руну. Руну можно было вызвать, только пропустив через них Ману. По большей части руны были написаны на бумаге. Самые лучшие маги могли бы запомнить руну. В конце концов, самое главное — математика. Для лучших Руна была в их голове.

В… моей голове? Мои глаза резко распахнулись. Руна была у меня в голове! У нас была законченная схема! Она не могла просачивать Ману во внешнюю руну, но кто сказал, что Руна должна быть внешней? Руна была всего лишь представлением вычисления, и это вычисление могло быть выполнено в моей голове. Мой разум начал искать руну, которую я изучал в классе. И тут же я начал вспоминать об этом. Скорость воздуха, проще говоря, была такой же, как и конечная скорость. Температура. Высота. Расстояние. Я начал мысленно перебирать цифры. Математика. Я мог бы заняться математикой!

Глядя в глаза Лиры, чувствуя, как ее губы прижимаются к моим, время, казалось, тянулось вечно. Однако это длилось всего несколько вдохов и выдохов.

— Я понял!

Моя Мана, вся наша Мана, я влил ее в магическую руну в своем сознании. Мана свободно вошла в него. Глаза Лиры резко распахнулись. Через секунду она почувствовала, как из нее высасывают всю энергию. Я не сдержался ни на йоту. Я выбросил вперед руку и вызвал свое заклинание. Ветер вырвался из моей руки. Это был не просто легкий ветерок. Это был огромный смерч.

Она упала на землю, а затем взорвалась наружу. Я был всего лишь в тридцати метрах от Земли, и эта сила заставила наш импульс почти остановиться. Через мгновение мы снова упали. В этот момент земля пошла слишком быстро, и мы оба больно ударились о землю. К счастью, мы вышли на мягкую грунтовую дорожку. Однако наш импульс был значительно уменьшен. Я издал болезненный крик, поглощая большую часть удара. Лира скатилась с меня, тоже свернувшись калачиком от боли.

Мы сделали это. Я недоверчиво уставился на остров. Я не мог поверить, что мы действительно сделали это. Мое тело было дезориентировано, ветер обжигал, ломал и причинял боль, но я был жив. Мы оба были живы.

— Б-б-брат…ой…эээ… — коммутатор отключился.

Теперь я был гораздо дальше, чем раньше, так что сигнал едва успел дойти.

— Ханна! — хрипло выдохнул я, поднимая свой коммуникатор.

— Мы сделали это.

— М… не… ж… а… ль что… так… — голос звучал умоляюще.

Беспокойство ударило мне в живот, как кирпич. Неужели что-то случилось с Ханной? Неужели она… мои глаза метнулись к острову, когда оттуда донесся громкий гулкий звук. Остров вдруг стал казаться все ближе и ближе. Тень, отбрасываемая островом, быстро двигалась.

— Мне очень жаль… двигатели… отказывают… — голос Ханны зазвучал яснее.

Мои глаза расширились, когда весь остров рухнул в свободном падении. Это была моя вина. Это все из-за меня. Остров должен был упасть прямо мне на голову. Я бы умерл. Ханна умрет. Но дело было не только в этом. Весь город будет разрушен тем, что на него упадет остров. Может быть, даже особняк пострадает. Никто не будет в безопасности.

— Н-нет! — я вскрикнул, заставляя себя подняться.

Давление всего острова внезапно упало, и холодный воздух начал подниматься вверх. Он чувствовал, как предупреждение стихийных бедствий, что должно было прибыть. Я протянул руку и схватил Лиру, но понял, что она была совершенно без сознания. Что же касается ее маны, то я, казалось, инстинктивно знал, что у нее ничего не осталось. Волшебство! Мне нужна была магия! Если бы я мог сотворить еще одно заклинание, как только что, может быть, я смог бы разбить остановить островов! Это было смешно, но у меня больше ничего не было. Я заставила себя подняться на ноги, споткнувшись о сломанную лодыжку.

Я в отчаянии огляделся по сторонам, когда тень острова приблизилась, а последовавший за этим ветер продолжал усиливаться. И тут же мой взгляд упал на женщину, стоявшую рядом. Она была очень маленького роста, и все ее тело было скрыто плащом. Она упиралась ногой в лежащий на земле труп. Когда я, спотыкаясь, подошел к ней, то с ужасом понял, что узнал труп. Их плечо было одной из немногих вещей, которые сохранили что-то узнаваемое после падения, что превратило их в клей. Это была татуировка Лилит. Это была Диба, или то, что от нее осталось.

У меня не было времени подумать, почему эта женщина смотрит на Дибу. — Извини, но ты мне нужна на секунду.

Я схватил ее за руку и развернул к себе.

— Что? — она испуганно вскрикнула.

Девушка выглядела потрясающе юной. Ей могло быть всего четырнадцать лет. Это не имело значения, мне нужна была магия. Не колеблясь, я прижался губами к ее губам. Она вскрикнула от шока, когда я поцеловал ее. Мгновение спустя я соединил наши чакры. С Лирой это было похоже на нежный поток, когда мы вдвоем сливались вместе. Однако, как только моя чакра коснулась этой девушки, поток силы внезапно вырвался наружу. Я чувствовал себя так, словно меня разрывает что-то чрезвычайно изменчивое.

Энергия вливалась в меня с ошеломляющей мощью. Мое тело было подобно листу во время урагана. Это была смертельная пропасть, которая тянулась целую вечность. Казалось, что это мгновение длилось целую вечность, но должно было длиться меньше секунды. Я понял, что лежу на полу, почти без сознания. Женщина смотрела на меня сверху вниз. В этот момент я понял, что у нее были красные глаза и такие же волосы. В ее глазах мелькнула насмешка.

— Подумать только… мужчина попытается связать меня прямо здесь, — сказала девушка, ее глаза вспыхнули, когда она соблазнительно облизнула губы.

— Этот… остров, — я указал на остров, который уже миновал половину своего пути вниз.

Женщина посмотрела на остров так, словно даже не заметила его, а потом снова перевела взгляд на меня.

— Хм… значит, это о тебе они говорили. Как интересно… я полагаю, что могу помочь тебе, только на этот раз.

Она присела рядом со мной на корточки и схватила меня за рубашку. Секунду спустя ее губы снова прижались к моим. В то же самое время ее рука поднялась вверх, указывая на остров наверху. В тот же миг я почувствовал прилив энергии, но это было больше похоже на то, что моя собственная энергия была вытянута из меня. В этот момент вся оставшаяся энергии исчезла. Я потерял сознание, глядя в красные глаза этой таинственной женщины, когда мир обрушился на нас.

Глава 73

— Клиберн… — эхом отозвался голос в моей голове.

— Клиберн…

Мои глаза медленно открылись, и я увидел склонившуюся надо мной Лиру, крепко обнимающую мое тело. Она плакала, а когда поняла, что я просыпаюсь, заплакала еще сильнее. Мое тело болело так сильно, что я не думал, что смогу двигаться в течение месяца. Собрав последние силы, я протянул руку и погладил ее по голове. Я услышал, что где-то рядом раздается сигнал тревоги, но даже не потрудился повернуть голову, чтобы проверить. Я бы не смог, даже если бы захотел.

Мои глаза смотрели вверх, но мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, на что я смотрю. У моих ног стояла массивная колонна. Он выглядел так, словно был сделан из алмаза или хрусталя. Казалось, она вибрирует от избытка энергии. Он был весь в паутине и, казалось, наполнял весь остров, как чаша. Остров стоял примерно в 200 метрах над моей головой, застряв на этом массивном столбе. Она была слегка наклонена, что придавало ей косой вид.

— Ч-что случилось? — я с удивлением выдавил из себя эти слова, когда понял, на что смотрю.

— Я…я не знаю, — наконец заговорила лира после минутного молчания.

— Остров упал, а потом кто-то что-то бросил.

— А Кристалл? — переспросил я.

— Это магия, — недоверчиво произнесла Лира.

Я кивнул в знак согласия.

— Да, похоже на волшебство.

— Нет… — Лира покачала головой.

— Ты ничего не понимаешь. На самом деле это магия, а не Кристалл. Это вещество называется Мират. Это кристаллизованная магия. Могущественные маги иногда используют его в своих более мощных заклинаниях… но никогда в таком количестве.

— Что ты такое говоришь? — спросил я, морщась от боли.

— Маг может сделать только несколько граммов майрата за один раз. Это… каждый волшебник в городе не смог бы произвести и десятой доли этого после целого дня работы. Кто-то очень могущественный создал это.

— …Я едва мог вспомнить лицо женщины, которую видел раньше.

Она была могущественной волшебницей? Возможно, это и было возможно. Однако выглядела она очень молодо. Я действительно изо всех сил старался поверить, что она настолько могущественна.

— Клиберн! — мне не дали много времени на размышления, потому что я услышал знакомый голос.

Брук подбежала ко мне и через мгновение опустилась рядом. Через мгновение она ударила меня.

— Стой! Ты убьешь его! — Лира пыталась защитить меня от попыток Брук ударить меня.

После нескольких болезненных ударов она наконец успокоилась и сидела, надув губы, явно очень раздраженная тем, что я бросил ее. Я криво извинился, но, учитывая то, через что мне пришлось пройти, я действительно не хотел, чтобы Брук делилась со мной этим опытом. Вероятность того, что она была бы мертва, была слишком ошеломляющей, чтобы принять ее.

Я заметил над собой, что дирижабль был использован и теперь садился на остров. Подкрепление прибыло с небольшим опозданием. Либо они взяли бунт под контроль, либо поняли, что остров, упавший вниз и уничтоживший город, был немного важнее. В любом случае, помощь уже была на подходе. Пока нас с Лирой грузили в отдельные машины скорой помощи, высоко в небе группа спецназа ворвалась в главный компьютерный зал острова, направив на нас свои пушки. В темноте на стуле сидела женщина. Она медленно повернулась, подняв руки вверх. Свет фонариков на ее лице показал бы, что она Ханна.

Ханна криво усмехнулась.

— Я снова возвращаюсь в тюрьму, не так ли…

Я потерял сознание в машине скорой помощи по дороге в больницу. Прошло несколько дней, прежде чем я смог бодрствовать дольше нескольких минут. Я получил посещение от почти все, кого я знал. Роза, Мэдисон, Мако, даже Ригор и Трей. Все были травмированы этими событиями, и в течение нескольких дней в городе было очень тихо. Официальная версия состояла в том, что радикалы ВРА начали атаку на город, и Академия была всего лишь одной из целей. Из того, что я слышал, ВРА переехала в другую страну, и все еще были группы, которые правительство искало.

Конечно, полиция допросила меня, и я был в основном честен со всем, что произошло. Я, естественно, не стал убивать Бена, но и не стал особо сдерживаться. Я говорил о Лилит в полном объеме. Я не знал, поверили они мне или нет. Они записали мои слова и ушли. После этого мне оставалось только прийти в себя. По большей части я снова и снова прокручивал в голове события последних недель. Что я мог сделать иначе? МИА, Эштон… я потерял двух дорогих мне женщин и сына, которого никогда не увижу. Я часто плакал, когда оставался один. Однако в тот момент я был не один.

— Ребекка жива, — объяснила Мако, открывая принесенный ею обед.

— Она сейчас в больнице, в другом крыле.

Я поднял на нее глаза и кивнул. Я не мог заставить себя даже улыбнуться. Там было слишком много смертей. Лица Мии и Эштона продолжали крутиться у меня в голове. Миа, когда ее охватило пламя. Эшли, когда она умерла у меня на руках. Даже если Ребекка выжила, в самый трудный момент она позвала Дибу, а не меня. Я не думал, что мы вдвоем будем иметь что-то общее друг с другом. Что касается меня, то все, что у нас было, уже закончилось.

— Остров… они решили оставить его гореть. Слишком рискованно держать его у себя. — продолжала Мако.

— На строительство следующей Академии уйдет несколько лет. Тем временем студентов и преподавателей отправляют в другие места.

Я кивнул, молча поедая свою еду. По истинной моде этого мира, меня ни капельки не винили за то, что я чуть не снес остров, в то время как Ханна была виновата. Она ожидала суда и в настоящее время отправлена в тюремную камеру, а я вышел совершенно свободным. Моя рука крепче сжала вилку. Мако вздохнула, протягивая руку и убирая мою вилку.

— Господин… сегодня тот самый день. — сказала Мако.

Я вопросительно посмотрел на нее, и она улыбнулась мне.

— Мы должны быть в состоянии определить пол ребенка!

Пол ребенка, который определит, действительно ли я был этим так называемым благословенным человеком или нет. Шансы на то, что у мужчины будет три ребенка мужского пола подряд, были астрономическими. Таким образом, независимо от того, был ли ребенок сегодня мужчиной или женщиной, это будет очень важно для установления точного рекорда о том, был ли я какой-то реинкарнированной исторической личностью или просто парнем. Я невольно вспомнил, как этот демон вцепился в мою душу и дрожал. Все, что я могу сделать, чтобы скрыться от радара последователей Лилит, будет оценено по достоинству.

— Это хорошо, — сказал я, мой голос звучал не так взволнованно, как мог бы.

Мако потрясла меня за плечи.

— Ну же… наконец-то мы сможем определить, кто ты — папа или мама!

Я невольно фыркнул, и Мако довольно ухмыльнулась. Я знал, что она пытается меня подбодрить. Да и все женщины тоже. За последние несколько недель я пережил много ударов, и все просто пытались помочь мне двигаться дальше. Наконец я протянул руку и сжал ладонь Мако. Я согласился с ней. Мне нужно было двигаться вперед.

Мако помогла мне сесть в кресло каталку, и мы вдвоем выкатились наружу. В этот момент я мог немного передвигаться по больнице, если только это не было в общественных местах. Мако отвезла меня в семейную клинику и нашла врача, который должен был провести магический тест. Они определяли пол не с помощью ультразвука, а с помощью какого-то магического детектора. В основном он искал мужскую или женскую чакру. Можно было бы назвать его Инь или Ян, если бы они захотели, хотя в этом мире, похоже, не было таких философий.

— Клиберн, ты выглядишь гораздо лучше. — я поднял глаза и увидел, что ко мне идут Роза и Мэдисон.

Похоже, они тоже пришли, чтобы узнать результаты. Они тоже хотели поддержать меня и очень хотели узнать, не был ли я каким-нибудь благословенным человеком. Я мог только криво улыбнуться, когда две девушки суетились вокруг меня, задавая вопросы о том, ел ли я. Роза приняла явно материнский подход, в то время как Мэдисон играла роль старшей сестры. Я быстро разволновался из-за пары, которая нянчилась со мной, но когда я указал на это, они только стали еще усердней.

Семья. Даже если бы вы занимались с ними сексом, они все равно сводили бы вас с ума! Осознав это, я почувствовал странное тепло в своем сердце. Это была моя семья. Несмотря на воспоминания из моего другого мира, я знал, что эти женщины были моей семьей. Я не мог все время отворачиваться от них и жить как интроверт. Они этого не допустят. Они не откажутся от меня. Было приятно осознавать это.

— Он улыбается… — прошептала Мэдисон Розе.

— Я уже несколько недель не видела, чтобы он улыбался.

— П-помолчи… — резко ответил я, внезапно покраснев.

— Брат покраснел! Так мило!

— Может быть, вы обе остановитесь? Как только я выйду отсюда, я заставлю вас обеих заплатить!

— ТС… а, брат, всегда думает только о сексе? — Мэдисон вздохнула.

— Он еще молод, у него сильные гормоны. — кивнула Роза, поглаживая подбородок, как сморщенная учительница.

— А зачем нам вообще это делать?

— Хм… Мы должны удовлетворить его потребности как можно лучше… даже… если это касается наших тел!

Насмешливо выдохнула Мэдисон. Я только еще больше покраснел! Когда это Мэдисон и Роуз так сблизились? Очевидно, они слишком долго жили вдвоем! Теперь они объединились, чтобы пытать меня. Это было абсолютно неприемлемо! Как раз в тот момент, когда я собирался дать отпор, из дома вышла женщина с Мако рядом.

— Результаты уже есть. — сказал доктор.

Мы все трое подняли глаза и увидели, что женщина странно смотрит на нас. В конце концов, большинство мужчин по-прежнему держались в стороне от женщин. Видеть группу женщин, играющих с мужчиной, было странно даже для врача.

— И что же? — наконец спросил я, быстро приходя в себя.

— Девочка!

Я глубоко вздохнул. Девочка. Только не благословенный человек. По общему признанию, была очень маленькая часть меня, которая чувствовала некоторое сожаление. У меня были воспоминания из другого мира. Было бы здорово, если бы я был каким-то особенным существом. Я мог бы признаться, что испытывал некоторое возбуждение при мысли о том, что я — некий Мессия, призванный распространить свое семя по всему миру. Конечно, проклятие демона, вероятно, означало, что это было невозможно. Если бы у меня не было больше демонической крови, чем у обычного человека, я не смог бы распространять свое семя быстрее, чем один на тысячу. То, что я сделал двух женщин беременными мальчиками, было чистой случайностью.

— Это… хорошо, — сказала Мако и улыбнулась.

Хотя это было правдой, что каждая женщина хотела иметь потомство мужского пола, но ребенок женского пола все еще был благословением. Кроме того, в этот момент мальчик доставил бы нам больше проблем, чем помог бы. Я кивнул, протянув руку и схватив Мако. Она позволила мне притянуть ее к себе, а потом я приподнял нижнюю часть ее рубашки и поцеловал в живот, где был ребенок. Она улыбнулась мне, поглаживая мою голову.

Только после этого я понял, что вся комната погрузилась в тишину. Я поднял глаза и увидел, что Роза и Мэдисон криво переглянулись. Все остальные стояли с открытыми ртами. Рядом было несколько беременных женщин, но они смотрели на Мако так ревниво, словно хотели, чтобы мужчина, который сделал их беременными, прикоснулся к ним именно так. Роза, вероятно, с нежностью вспоминала, когда она была беременна, и я прикасался к ней вот так, в то время как Мэдисон только надеялась забеременеть следующей.

— Конечно, у вас есть еще год, как и было условлено. — раздался голос из-за нашей группы.

Я обернулся и увидел, что к нам приближается женщина в парадном костюме. С обеих сторон стояли еще две женщины в темных очках, тоже в костюмах. Они выглядели как телохранители. Глаза Мако вспыхнули.

— Сестра, ты здесь? — удивленно спросила Мако.

Женщина кивнула, глядя на меня сверху вниз.

— Привет, Клиберн. Очень приятно с тобой познакомиться. Я слышала, что ты был другом моей дочери.

— Дочь… — мои глаза широко распахнулись.

— Эшли?

Губы женщины дрогнули. Я видел, что в ее глазах была боль. Это, должно быть, мать Эшли? Я слышал, что она была влиятельной женщиной, сенатором или кем-то в этом роде.

— Да. Мако много рассказывала мне о ваших отношениях с Эшли. Я надеялась, что Эшли забеременеет и наконец перестанет нести чушь о своем брате, но, увы, этому не суждено было сбыться.

— Мне жаль… Эшли… она… — я замолчал, чувствуя внутри себя еще один комок боли.

Женщина осторожно протянула руку и погладила меня.

— Я… не виню тебя. Много людей погибло. Это было вызвано не тобой.

Я медленно кивнул, но все же опустил голову, чувствуя боль от потери близкого человека.

— Подожди, а что ты подразумеваешь под годом, Элли? — спросила Мако.

Сестра Мако кивнула.

— Правительство готовится к возможности выкидышей и преждевременных смертей. Несмотря на то, что Миа умерла, она была беременной. Вы не потеряете те шесть месяцев кредита, которые вы заработали. Хотя это хорошо, что у Мако девочка. Мы не знаем точно, что бы мы сделали, если бы было установлено, что вы были каким-то благословенным человеком.

Женщина по имени Элли хихикнула, но остальные только переглянулись. Может быть, она и была матерью Эшли, но она была правительственным чиновником. Моя мать внушила мне большой страх перед этим правительством. В первый раз, когда я заключил с ними соглашение, они удвоили мой порог сдачи. Это можно было бы считать возмутительной эксплуатацией мужчины, которому было всего 14 лет. Мне пришлось напомнить себе, что эта женщина не была моим другом.

Я не сомневался, что если бы я был этим благословенным человеком, то оказался бы под замком. Теперь я знал, почему мы ”случайно " встретились именно здесь. Она была здесь, чтобы узнать результаты и в случае необходимости сделать ход. Это означало, что правительство наблюдало за мной и ждало. Я мог чувствовать только легкую дрожь, когда думал, как близко я подошел к тому, чтобы быть превращенным в дозатора спермы. Возможно, ее замечание было легкомысленным, но оно говорило о многом.

— Благодарю вас, сенатор, — сказал я, вежливо кивнув.

Я не дам им никаких оснований подозревать меня в чем-либо. Я просто подыграю им. Внезапно я почувствовал некоторое сожаление, рассказывая им все о повелителе демонов Лилит и о том, что мне рассказала эта сумасшедшая женщина Диба. По крайней мере, я не упоминал о женщине в мантии, которая произнесла магическое заклинание. Я просто сказал, что потерял сознание.

Элли кивнула и улыбнулась, как будто уже знала мои мысли и не возражала.

— Хорошо что ты благодарен. Я тоже высоко ценю твои действия. Если у вас есть еще что-то, что вам нужно от нас, я буду счастлива помочь, ради Эшли.

Женщина повернулась и пошла прочь, но тут меня осенила одна мысль.

— Подожди… тут есть… — натянуто ответил я, закусив губу.

— Клиберн… — Роза протянула руку и коснулась моего плеча.

Я поднялся и похлопал Роуз по руке, давая ей понять, что все в порядке. В то же самое время я поднял глаза на женщину, которая смотрела на меня с улыбкой. Эта улыбка почему-то показалась мне торжествующей, как будто она увидела, что ее жертва успешно попала в ловушку. Возможно, это было мое собственное воображение.

— Моя… сестра… Ханна. Я приказал ей перевернуть остров на бок. Это была моя вина.

Сенатор внимательно посмотрел на меня.

— Да… я слышал об этом. Она опустила щиты и позволила почти всем сбежать. В то время как ее трюк уничтожил много имущества и уничтожил много улик, она, казалось, не вызвала никаких смертей.

— А потом? — я с надеждой поднял голову.

— Возможно… я могу помочь ей отделаться только домашним арестом. — сказала Элли, но когда моя надежда возросла, она добавила:

— Но это зависит от обстоятельств.

Я мог только мрачно улыбнуться. Вот оно и пришло. Даже одолжения имеют свою цену?

— Зависит от чего? — наконец, спросил я.

— Академия амариллис закрыта. — сенатор все объяснил.

— В этой стране есть еще одна главная Академия, но, скорее всего, ты не будешь посещать ее до конца года.

Я медленно кивнул. Я согласился с тем, что она сказала. Я не собирался в ближайшее время снова ходить в школу. Этот семестр почти закончился, и я планировал пропустить весенний семестр. Это был лучший способ обезопасить себя, учитывая теперешний климат города. Большинство оставшихся в живых мужчин планировали сделать то же самое, и, вероятно, некоторые женщины.

— И? — нервно спросил я.

— В следующем году у нас будет программа обмена. Мы будем посылать женщин за границу и принимать их здесь в надежде на распространение генов. Такая маленькая страна, как Амариллис, страдает от слишком сильного инбридинга. Подобные программы помогают нам приносить свежую кровь. — объяснила она.

— Проблема в том, что после этой атаки ВРА некоторые страны беспокоятся, что мы недостаточно безопасны для них, чтобы посылать людей. Если мы пошлем мужчину за границу… это подсластит сделку.

Я медленно кивнул.

— А как же мои двенадцать месяцев кредита?

Сенатор усмехнулся:

— Естественно, мы просим тебя не использовать это время, находясь за границей. Однако я могу предложить тебе одну услугу. В других странах законы совсем не такие, как у нас. Я не могу сказать тебе, в какой стране ты окажешься, но в рамках нашей программы мы будем требовать, чтобы ты оплодотворял только одну женщину в месяц. Таким образом, за два семестра, которые ты проведешь там, ты будешь нести ответственность только за 7 беременностей. Конечно, если ты оплодотворишь кого-то мальчиком, твоя работа уже будет выполнена!

Она рассмеялась, как будто сама мысль об этом была нелепой. Я сам заставил себя усмехнуться и улыбнуться, хотя в ее словах чувствовалась угроза. Это была дипломатическая миссия, предназначенная для распространения семян. Однако я не мог распространить его слишком хорошо, иначе это могло бы сделать дипломатию еще хуже.

— А разве мужчинам не опасно уезжать за границу? — требовательно спросила Роза.

Сенатор пожала плечами:

— Люди мужчин везде, куда бы они ни пошли. В других странах нет закона О защите мужчин, и довольно многие имеют более… матриархальный взгляд на то, как они обращаются с мужчинами, но он будет возвращен в целости и сохранности. Никто не хочет начинать международный инцидент!

— Я сделаю это, — решительно сказал я.

— Клиберн! — женщины бросили на меня встревоженный взгляд.

— У Ханны не будет, никакого тюремного заключения. Я поеду за границу на год вместе с тобой.

— Вот и хорошо! — женщина кивнула, резко повернулась и ушла.

— Клиберн… — Роза положила руку мне на плечо.

— Я знаю… — вздохнул я.

— Но у меня нет другого выбора.

Мы вернулись в мою комнату и еще немного поговорили. После появления сенатора настроение несколько испортилось. Девушки ушли еще через час или два. Я закончил есть и наконец улегся в свою постель. Когда наступила ночь, снаружи разразилась буря. Мои глаза закрылись.

— Божественный мужчина…

Этот голос заставил меня резко открыть глаза. Этот голос показался мне немного знакомым. Я оглядела комнату. Свет, идущий из окон, почему-то имел странный красный оттенок. Это была довольно знакомая обстановка. Только тогда я понял, что кто-то стоит в моей комнате. Я видел только тень. У этого был силуэт женщины, но что-то было не так. Это было верно, у них были рога на голове. Она была похож на демона. Ее рука вытянулась вперед, словно у нее были длинные когти. Я чувствовал, как их хватка становится все ближе и ближе. Что-то знакомое потянуло меня за душу. Я был совершенно заморожен, не в силах пошевелиться. Я мог только наблюдать, как рука становилась все ближе и ближе.

— Я иду за тобой, любовь моя! — прошептали хриплым голосом.

Это был тот же самый голос, который я слышал в своей голове, но я понял, что в нем был отчетливо женский оттенок. Сверкнула молния, и в тот же миг рука метнулась вниз, к моему лицу. Мое тело поднялось с кровати, и я ахнул. Была еще ночь, но молния и красное свечение исчезли, не говоря уже о силуэте. Я тихонько вздохнул и включил свет. Это был всего лишь сон. На какое-то мгновение мне показалось, что в меня вот-вот вселится демон. Слишком много ночей в больнице заставили меня нервничать.

Я напомнил себе о событиях, произошедших ранее в тот день. У Мако была девочка. Это означало, что у меня было 2 мальчика и 3 девочки. В будущем у меня наверняка будет больше девочек. Если у меня когда-нибудь и будет другой мальчик, то максимум один или два. Даже это можно было считать чудом. Я должен считать себя счастливчиком, что они у меня теперь есть, так как это спасло меня от тюрьмы во время того суда. В любом случае, несмотря на то, что я был реинкарнирован, я не был этим благословенным человеком. Мне больше не нужно будет беспокоиться о демонах, или о Повелителях демонов, или о том, что я снова стану кем-то вроде Спасителя. Это было прошлое, которое я мог оставить позади. Я снова лег в постель, пытаясь погрузиться в неприятный сон.

Пока я размышлял об этом, довольно далеко от меня находился плавучий остров, на котором находилась Академия Амариллис, которая теперь практически превратилась в руины. Массивная колонна, сделанная из невероятного количества кристаллизованной магии, удерживала его в вертикальном положении. Время от времени из него все еще поднимался дым, когда зажигались новые костры. Один из таких пожаров наконец-то сумел прорваться сквозь мужское общежитие. Заброшенная руна, которая создавала костер, выщелачивала силу из магического столба прямо под ним и время от времени выбрасывала немного пламени. После почти недельного перерыва защитные барьеры, защищавшие общежитие, были окончательно уничтожены.

Таким образом, пламя начало распространяться по всему зданию, разрушая место, которое когда-то служило убежищем для мужчин, посещавших эту академию. Пламя быстро распространялось из комнаты в комнату и наконец достигло того места, где когда-то жил Клиберн. Большая часть вещей в этом общежитии была давно заброшена. Вся Академия считалась осужденной, и мало у кого было что-то, что они ценили так высоко, чтобы вернуться в такое место, как это. Те, что уже прислали слуг, поспешно извлекли оттуда что-нибудь особенно важное, а остальное оставили гореть.

Огонь распространился по одеялам кровати Клиберна, простыням, которые присутствовали, когда он лишал девственности пару женщин, таких как Айко и Эшли. В углу этой кровати стоял письменный стол, который должен был принадлежать его соседу по комнате Эштону. На этом столе лежало развернутое и, казалось, забытое письмо.

Под этим посланием, как оказалось, были нарисованы каракули, которые выглядели несколько женственно на вид. Это было одно-единственное имя, написанное много раз. Эш Бонхольдт. Эшли Бонхольдт. Эш Бонхольдт. Эшли Бондхолдт. Эшли Бондхолдт. Эшли Бонхолд. По мере того как имена писались, они становились все смелее и смелее, пока страница не закончилась. Искра ударила в край страницы, и та вспыхнула ярким пламенем. Пламя быстро лизнуло бумагу. Через несколько мгновений страница превратилась в пепел. По мере того как огонь продолжал гореть в комнате, слова на бумаге улетучивались в пепел.