Мир глазами ясновидящих

Глава XXI

Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они

Пакостные снадобья и процент настоящих колдунов • «желтоватый» канал и отрезанная грудь • Михаил Шуфутинский и Лаврентий Берия • палки в колесах и «магистр ордена» • конкуренты и жесткий экстрим

Вот мы и добрались до самой, пожалуй, противоречивой и неоднозначной страницы в этой книге, да и в истории нашей жизни последних лет. Именно те события, которые будут описаны ниже, стали предметом самого широкого обсуждения и наших близких, и клиентов, и журналистов. Больше всего вопросов нам было задано именно на эту тему. Дело в том, что мы стали участниками популярной телепрограммы канала «ТНТ» «Битва экстрасенсов»: старший из нас — в третьей, а младший — в четвертой серии передачи. Главный вопрос, который нам до сих пор задают все: почему мы вдруг согласились на участие в этой передаче, зачем нам — известнейшим в мире парапсихологам — это понадобилось?! Некоторые до сих пор упрекают нас, утверждая, что люди нашего круга, а тем более нашего уровня не должны злоупотреблять публичностью. Ведь нам и без этого хватает и клиентуры, и денег, и славы.

Что ж, вообще-то оправдываться не в наших привычках. Но, учитывая такой повальный интерес народа к этой теме, мы решили «раскрыть карты».

Во-первых, как нам кажется, участие в этой программе несло в себе прежде всего просветительскую функцию. Дело в том, что у обычных людей деятельность колдунов ассоциируется с чем-то темным, примитивным, отчасти пакостным. При упоминании слова «колдун» люди представляют себе мерзкого старикашку из русских сказок или бабку с обвисшими седыми патлами, которые варят какие-то снадобья и, приговаривая страшные заклинания, стараются во что бы то ни стало погубить Ивана-царевича или Василису Прекрасную. О современных колдунах люди подчас думают еще хуже: сидят, мол, по своим углам всякие прохиндеи и шарлатаны, дурят голову доверчивым гражданам, а сами жируют. Что ж, наверное, люди в принципе правы: если среди тех, кто называет себя экстрасенсами, парапсихологами и колдунами, наберется хотя бы один процент настоящих специалистов, то это уже хорошо. Девяносто девять процентов наших так называемых «коллег» просто вовремя поняли, что это модно и что на этом можно заработать неплохие деньги, и в колдуны полезли все: от домохозяек до сантехников и электриков. Своим участием в «Битве экстрасенсов» мы хотели показать людям, что в нашей сфере, несмотря на обилие обманщиков, есть и настоящие профессионалы, более того, высококвалифицированные специалисты.

Мы гордимся древним наследственным званием колдунов, которое на протяжении многих веков носили наши предки, а сейчас носим мы. И хотя спектр наших возможностей и способностей, наверное, выходит за рамки только колдовства, мы все же настаиваем на этом слове и не любим, когда нас называют экстрасенсами. Короче говоря, на все вопросы, которые перечислены в начале этой главы, у нас был только один ответ: «Мы пришли сюда, чтобы показать, что настоящие ясновидящие на свете есть!» Люди, приезжая к нам, очень часто даже не подозревают, на каком уровне мы работаем. Наверное, не подозревали это и организаторы программы «Битвы экстрасенсов». Как уже было сказано, первым на эту «битву» вышел старший из нас.

Алексей Фад:

— На «Битве» каждый день приходилось демонстрировать то, что нам дано богами. И, по-моему, мы это показали исчерпывающе! Я предполагаю, что до нашего участия те, кто работали над проектом, не верили, что бывают настоящие ясновидящие. И поэтому поначалу программа представляла собой некое развлекательное шоу. Но мы им спутали карты. Увидев меня и все, что я делаю, а впоследствии и работу сына, они были шокированы. Думаю, что шок был и у зрителей. Повторяю: организаторы не думали, что вообще найдут настоящих ясновидящих.

Друзья и знакомые, обсуждая наше участие в «Битве экстрасенсов», обращали внимание на то, что телеканал ТНТ якобы имеет «желтоватую и одиозную» репутацию и что «Битва», скорее всего, «подставная» передача. Поэтому-де, появившись на ней, мы могли испортить себе имидж. Честно говоря, я не очень хорошо знаком с обычными программами этого канала и поэтому ничего не буду говорить о его репутации, мне это просто неинтересно. Не могу ничего сказать и про «подставной» характер передачи. Вполне возможно, что по отношению к другим участникам и было что-то «подставлено»: мало ли «забавного» бывает в наших СМИ! Наверняка я могу сказать только о себе и о нашем участии в «Битве». Мой проект шел три месяца и десять дней, проект Романа — восемьдесят дней. Мы оба работали честно, дошли до финала и заняли вторые места. И все это время находились в страшном напряжении. Мы никогда не знали, что нас ждет в следующий раз, будут съемки и испытания на следующий день или нет. О планах следующего дня нам сообщали только накануне в полночь. Причем съемки могли начинаться в шесть-семь часов утра следующего дня, и мы приезжали на место порой за полчаса до включения камер. После некоторых испытаний все участники чуть ли не падали в изнеможении, у меня даже были случаи, когда я не успевал возвращаться в нашу реальность, в нашу Вселенную. Мне давали билет на метро, я садился в вагон и только через пять минут осознавал, что еду абсолютно в другую сторону.

Скажу без ложной скромности: я полностью преодолел практически все испытания. Это касалось, в частности, сюжета с домом Берии. Нас туда привезли с завязанными глазами. Но даже если бы глаза были развязаны, это ничего бы не изменило: я совершенно не имел понятия, что это за дом. Это — огромный старинный особняк, про который некоторые из участников стали сочинять, что он существовал при царе, что в нем проводились балы и т.д. Я же рассказал абсолютно точно, чей это был дом, увидел даже, как по этому дому ходили энкавэдэшники. Но впоследствии почему-то это все из эфира вырезали. Не мне судить: наверное, с позиции продюсера это было оправданно. Во всех остальных сюжетах были самые разные истории, порой совершенно невероятные вещи, которые удалось увидеть и полностью описать. Из тридцати трех испытаний я взял двадцать восемь. Двадцать восемь из тридцати трех — это 85-процентный результат. По-моему, неплохо! (Кстати, американцы как-то раз потихонечку проверили процент попаданий покойной бабушки Ванги. Их спецслужбы провели скрытый мониторинг, и официальная статистика такова: Ванга попадала в 65 процентах случаев, то есть у нее обычно получалось две третьих. Мой результат — три четвертых.) Два испытания я не взял, потому что просто не хотел брать. Например, считал, что искать корову — это просто цирк. С тремя другими не получилось только потому, что плохо себя чувствовал: у меня была температура.

У нас могли быть перерывы в съемках по пять-семь дней. А однажды за двадцать четыре часа мы отсняли три испытания. Именно за эту серию я получил второй белый конверт лучшего экстрасенса проекта. Я тогда сумел собраться, а остальные просто сломались. Одно из испытаний на «Битве» заключалось в следующем: участники должны были с завязанными глазами описать и по возможности назвать человека, которого по жребию выбирали организаторы. Досконально описать человека из всей нашей команды удалось только мне. Я узнал Михаила Шуфутинского, увидев его на своем внутреннем ментальном экране. Никто из устроителей не мог понять, как я это сделал.

В процессе дальнейших испытаний и мне, и сыну ставили дополнительные задания. И мы рассказывали самые разные подробности про людей, бывших у нас на испытании. Эти детали их жизни не знал никто, кроме них самих. Однажды в качестве такого «объекта» присутствовала женщина, которой в свое время провели операцию по ампутации груди. Я рассказал не только обо всем процессе болезни, но даже о том факте, что ей подменили диагноз! Она была крайне удивлена и даже спросила, могу ли я описать врача, который это сделал? Я выполнил ее желание, и она меня после съемок еще полчаса подробнейшим образом обо всем расспрашивала. Кстати, такое происходило не только в случае с ней. После того, как я рассказывал героям наших испытаний об их бедах и заботах, люди, которые приезжали очень-очень издалека, уже после съемок, обращались ко мне с просьбами что-то уточнить, дополнить, помочь. И хотя мы были «никакие», то есть вся наша энергия уходила на выполнение задания, я оставался, рассказывал дальше и даже всерьез работал с ними. В основной своей массе это были несчастные, «побитые» люди, их аура претерпела множество трансформаций, поэтому приходилось исправлять тонкие тела, ауру и т.д. Словом, я выполнял с ними ту же работу, что и с клиентами на обычных приемах. То же делал и Роман. Он рассказывал такие подробности, которых не знал никто, кроме приглашенного на испытание «объекта». То, что мы легко видели невидимое другим, для всех было чудом. А для нас это был нормальный рабочий момент.

Близкие потом спрашивали нас: где сложнее работать — в обычном режиме, то есть на приеме клиентов, или на «Битве»? Думаю, разницы особой нет. Там была единственная сложность: ограничение во времени. На обычном приеме иногда может что-то не ладиться: например, на фотографию не идет информация. В этом случае у тебя есть время настроить себя и свой информационный канал в течение пяти-десяти минут. Либо переключиться на другой канал и дождаться необходимой информации. На «Битве» мы были этого лишены, там время было очень ограничено. Более того, там не было фотографий и, следовательно, возможности работать по энергетическому фантому человека.

Повторяю, что организаторы передачи, наверное, не ожидали, что найдут реальных людей, обладающих таким даром. Когда они поняли, что мы — настоящие ясновидящие, нас стали опасаться. Поэтому, как это ни парадоксально, они пытались ставить нам палки в колеса, я могу теперь об этом сказать прямо. Нас вырезали из нескольких серий, наверное, потому, что мы слишком резво шли вперед. Скорее всего, они просто испугались. Ведь если бы они меня выпустили в лидеры, то на остальных никто просто не стал бы смотреть. То же самое было с Романом. По большому счету в его «Битве», кроме него, смотреть было не на кого. Говорю это не как отец и коллега, а как простой зритель. Пишу это вовсе не для того, чтобы на ком-то отыграться. Я просто говорю правду. Это не пиар, не самореклама, это — справедливая оценка наших сил и деятельности. Это не гордыня, а констатация факта. Мои лучшие друзья, которые знают нас не первый год, сказали так: «Рядом с вами там вообще никто не стоял».

Так что все разговоры про «подставы», во всяком случае в отношении нас, — это неправда. Хотя, на мой взгляд, многое было несправедливо. О том, как нас «подрезали», я уже сказал. Вызывает сомнение также подсчет голосов, присланных по эсэмэскам. После нашей серии «Битвы экстрасенсов», в которой первенство отдали другому человеку, иранцу, мне позвонили тысячи людей и сказали: «Мы считаем победителем вас». То же самое произошло с моим сыном, который на следующей «Битве экстрасенсов» занял второе место. После этого люди тоже заявляли, что не верили эсэмэскам. В проекте Романа первое место заняла казахстанская бабушка. Наверное, это кому-то было надо. Еще раз повторю, и это не самореклама, а мнение людей: мы являемся главными колдунами страны. Нам об этом говорят постоянно, сказали и несколько тысяч человек, звонивших после «Битвы» не только из России, но из всех точек земного шара. Ведь нас смотрели по Интернету или по спутниковым каналам люди из русских диаспор в очень многих странах. Кстати, после этого мы получили приглашения в Пекин, Нью-Йорк, Торонто, Рио-де-Жанейро. А уровень «мастерства» многих других участников этого проекта, даже победителей, стал ясен уже по истечении двух-трех месяцев после испытаний.

Некоторые читатели подумают: «Этих Фадов все-таки гнетет, что они не заняли первые места!» Отвечу так: как и в любом настоящем мужике, в каждом из нас есть соревновательный дух, и нам, конечно, хотелось победить. Хотя официального подтверждения победы нам не надо. Сотни тысяч людей считают, что победили мы. И мы с этим спорить не будем. Но обиды и состояния угнетенности в нас нет. На протяжении всех испытаний в нас присутствовало ощущение настоящей спортивной радости и воодушевленности. Но в финале в голове была только одна мысль: «Неужели это все закончилось?!» И когда нас спрашивают, не тревожит ли нас тщеславие, мы отвечаем: оно у нас на нулевом уровне. Как говорит Роман: «Мы — люди, гламуром не замученные». Если поначалу и была совсем небольшая обида, то сейчас ее абсолютно нет. Потому что те, кто с нами конкурировал, даже победители, фактически нам не конкуренты. Кстати, во время съемок «Битвы экстрасенсов» внутри нашей команды было такое количество разных эксцессов, что вспоминать неприятно: и сплетни, и злословие, и склоки, и открытая ругань. Но я держался: не проронил за двенадцать серий ни одного плохого слова. И сын мой тоже не посрамил отца: мы оба ни во что не вмешивались. Мы оставались абсолютно спокойными, когда все вокруг ругались, кричали друг на друга даже при включенной камере. После передачи тысячи людей отметили: «Вы стояли, как скала». Что ж, сказывается профессиональная выдержка, как у меня, так и у Романа. Как уже говорилось, мы достаточно четко контролируем свои вибрации, поэтому вывести из себя нас чрезвычайно сложно.

И мне наплевать на то, что кто-то злобно судачит про то, что это было срежиссированное шоу. Почему же тогда те лица, что мы видим в рекламе газеты «Оракул» (это центральное специализированное издание по нашей тематике), не появляются на «Битве экстрасенсов»?! Да потому, что они не прошли бы даже кастинг! В рекламе ведь можно про себя написать все: что ты самый знаменитый, самый лучший, самый признанный! И даже то, что ты «магистр ордена». Эти люди понимают, что тот пиар, который они создали на газетных страницах, после испытаний, подобных «Битве экстрасенсов», будет тут же потерян! Но не это главное. Главное — мы горды тем, что, несмотря ни на какие трудности, прошли испытание на полном серьезе без всяких поблажек и «подстав». Мы пришли показать, что мы настоящие, что мы многое умеем. И, по-моему, это было продемонстрировано исчерпывающе!

Кстати, в этом проекте был большой профессиональный плюс для нас самих. Благодаря этому «экстриму» постоянно приходилось держать себя, что называется, даже не в руках, а «в зубах». И наши внутренние информационные каналы стали работать гораздо быстрее. Кто-то спросил: удалось ли нам развить на этом проекте свои способности? Хвала Богам, они у нас и без этого находились на неплохом уровне. Но, повторяю, появилась дополнительная скорость восприятия информации. «Экстрим» приучил нас быстрее настраиваться на ситуацию, на активную работу. Если раньше на диагностику уходило порой даже до пяти минут, то сейчас мы ее осуществляем за двадцать, максимум за сорок секунд. Сейчас при первом взгляде на человека через полминуты ты уже знаешь про него многие вещи. Словом, благодаря жесткому экстриму у нас состоялась серьезная тренировка. Но в принципе у нас в жизни и в работе практически ничего не поменялось: люди всегда ехали к нам в огромных количествах, и этот бурный поток не прекращается и сейчас. После передачи мы продолжаем делать то, чем занимались до нее. А рекламы нам этот проект не добавил.

Хотя не будем скрывать: все-таки приятно, что тебя знают теперь не двадцать, а пятьдесят миллионов человек по всему миру, которые выражают свою признательность. Недавно я шел по улице, ко мне подошли дамы и сказали: «Мы вас видели, вы нам очень нравитесь!» Но наша собственная гордыня от этого «не шевелится». Мы отнюдь не считаем себя этакими «крутыми» звездами телевидения. Более того, мы очень часто даже забываем про то, что какое-то время назад фигурировали на экране, и, когда люди на улицах смотрят на нас и перешептываются между собой, мы удивляемся. И только потом вспоминаем, что теперь мы все-таки «знаменитости». Как сказал Михаил Шуфутинский после того испытания на «Битве», когда я его узнал: «Редкий ребенок меня не узнает в этой стране». Что-то подобное сейчас происходит и с нами.