Мир иллюзий

Глава 8

— Итак, шпион, — проговорил высокий охранник, которого, как выяснилось, звали Гарри, после того как все четверо снова оказались на улице. — Какие орудия нужны тебе для того, чтобы начать работу? Быстро отвечай.

— Да пошел ты ко всем чертям, — невозмутимо отмахнулся от него Фелиз.

Опешив от такой наглости, Гарри растерянно захлопал глазами.

— И вообще, советую обращаться со мной вежливо, — продолжал Фелиз, а не то возьму и пожалуюсь правителю, что вы отказываете мне в содействии. — Он злорадно усмехнулся, глядя на сникших стражников. — Всем все понятно?

— Так точно, сэр, — отчеканил Гарри.

— Так точно, сэр, — с воодушевлением подхватил тот, что был пониже ростом. — Это Гарри ударил вас по голове во второй раз. Я его отговаривал, а он…

— Как тебя зовут? — спросил Фелиз.

— Юпи Хаво, сэр. Я го-говорил ему, что, мол, не надо, но он…

— А тебе известно, — продолжал Фелиз, — выражение «против ветра»?

— Так точно, сэр!

— Отлично. Отныне, когда у тебя возникнет потребность что-либо мне сказать, ты должен будешь всегда держаться с наветренной от меня стороны.

— Слушаюсь. — Юпи Хаво торопливо засеменил, заходя к Фелизу с другой стороны. — Вот так, сэр?

— Да. А теперь я расскажу вам, что мы будем делать дальше — вернее, что вы будете делать. Один из вас — вот ты, Гарри — будет идти впереди на расстоянии примерно десяти ярдов от меня и указывать дорогу. Второй же — то есть, ты, Юпи — пойдет примерно в десяти ярдах за мной и станет, так сказать, замыкающим. Возможно, вы оба услышите, как я время от времени вдруг начинаю разговаривать сам с собой, но не обращайте внимания. Такая уж у нас, торговцев технологиями, работа.

Стражники с готовностью отправились на указанные им позиции. Гарри сделал несколько шагов, но затем, видимо, вспомнил о чем-то и повернул назад. Фелиз терпеливо дожидался его.

— Разрешите обратиться, сэр, — сказал Гарри, и получив разрешение, задал новый вопрос: — А куда идти-то?

— На инструментальный склад. Где еще вы держите свои орудия труда и прочее оборудование?

— Есть, сэр.

Они быстро заняли свои позиции, и шествие тронулось с места.

— А теперь разберемся с тобой, — сказал Фелиз, протягивая руку назад, хватая Каи Мири за платье и заставляя ее идти рядом с собой. — Нам уже давно пора серьезно поговорить. И как давно ваши и люди и эта компания в черном игнорируете друг друга?

Она молча смотрела на него широко распахнутыми глазами.

— Не прикидывайся, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, спокойно, но решительно проговорил Фелиз.

— А-а, в этом смысле! — Ее лицо неожиданно просветлело. — Ну, вообще-то у нас никто и никогда не обращает внимания на галлюцинации… Голос ее слегка дрогнул, и она отвела глаза. — Разве только маленькие дети иногда…

— Дети?

— Ну да. Разумеется, когда тебе совсем мало лет, то галлюцинации преследуют тебя постоянно. Но со временем, по мере того, как человек становится старше, они исчезают. Я в этом смысле редкое исключение из общего правила. — Девушка погрустнела, и стало казаться, что она вот-вот снова расплачется.

— А с каких пор, — поспешно задал Фелиз следующий вопрос, — дети обладают возможностью видеть их?

— Да с самого сотворения мира, — невозмутимо ответила Каи Мири. Наверное, вот уже на протяжении сотен тысяч лет.

— Сотен…, - Фелиз удивленно взглянул на нее. — Реужели ты не знаешь истории собственного народа?

— Ну, разумеется, я ее знаю. Мир существует вот уже на протяжении многих миллионов лет. А если бы ты имел хотя бы мало-мальское представление о геологии, то сам понял бы это и не задавал дурацких вопросов. Откровенно говоря, — говорила Каи Мири, — просто удивляться приходится твоей невежественности. Когда я впервые увидела тебя, то подумала, что уж кому-кому, а уж тебе-то известно все на свете. А на деле выходит, что я знаю обо всем гораздо больше тебя.

— Невежда…, - проговорил Фелиз и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. — Конечно, утверждение о том, что возраст планеты, на который мы сейчас находимся, насчитывает несколько миллиардов лет. Но представители человеческой раса, к которой мы с тобой, несомненно принадлежим, впервые обосновались здесь лишь лет триста назад!

— Какая чушь! Как же мы, по-твоему, смогли бы достичь столь высокого уровня развития цивилизации всего за каких-то триста лет?

— А с чего, черт побери, ты взяла, — вспылил Фелиз, окончательно теряя терпение, — что вы его достигли?

— Перестань. Хватит дурачиться!

— Кто дурачится?

— Ты только оглянись вокруг себя. Взять, к примеру, этот город. Мы продвинулись далеко вперед, выходя за его узкие рамки и отказываясь от пресловутых благ технократической цивилизации, воплощением которой он является. Мы вернулись обратно к природе, но уже на гораздо более высоком уровне. Вот так! Нам больше не нужны все эти неуклюжие, громоздкие вещи.

— Неужели? — деланно удивился Фелиз. Протянув руку, он схватил ее за край туники. — Взгляни на это. Литой пластик. Точно из такого же материала изготовлена и моя одежда. Тот же самый материал пошел и на униформы вот для этих мартышек в черном.

Услышав это, девушка мертвенно побледнела. Она резко остановилась, зашаталась и наверняка упала бы, если бы только Фелиз не успел ее вовремя подхватить.

— Ну все, хватит. В чем дело? — спросил он, а затем сердито добавил. — Да вставай же ты! — Девушка с трудом снова встала на ноги, тяжело опираясь при этом на его руку, и он почувствовал, как ее бьет дрожь.

— Не надо так говорить. Это нехорошо, — прошептала она.

— Отчего же?

— Просто… дело в том, что всякий раз, когда я слышу нечто подобное, мне становится не по себе, вот и все. Это не правда. И ты сам это прекрасно знаешь. Их одежды совсем не такие, как у нас. У нас с ними нет и не может быть ничего общего. Они обыкновенные галлюцинации и не более того.

— Но кому, как не тебе знать… эй, ты что?! — воскликнул Фелиз в то время, как она снова лишилась чувств. — И что такое на тебя находит?

— Я и сама не знаю, — всхлипнула она.

Еще какое-то время они шли рядом в гробовом молчании. Но уже приблизительно через полквартала девушка выпустила его руку, поправила волосы и пошла вперед, равнодушно глядя куда-то в простраство перед собой. Затем она начала что-то тихонько напевать и озираться по сторонам, поглядывая на близлежащие городские постройки.

Мысли же Фелиза тем временем переключились на совершенно другую проблему.

— Эй, ты! — крикнул он, оборачиваясь и жестом подзывая Юпи Хаво, который тут же со всех ног бросился исполнять это приказание, обегая вокруг Фелиза и останавливаясь справа от него.

— Против ветра, как вы и приказывали, сэр! — отрапортовал он, отдавая честь.

— Молодец, — похвалил Фелиз. — Э-э… тебя, кажется, зовут Юпи Хаво?

— Так чтоно, сэр.

— Ну что ж, — одобряюще закивал Фелиз. — Прекрасное, старинное имя.

— Вы так считаете, сэр? — озадаченно проговорил Юпи. — Вообще-то, я сам придумал его, когда пришло время менять имя.

— Вот как? — удивился Фелиз. — Ну что же… очень удачный выбор. И в каком же возрасте здесь у вас принято менять имена.

— Как обычно, сэр. В двенадцать лет.

— А до этого, полагаю, ты учился в школе. Постигал науки, так сказать.

— Так точно, сэр, — выпалил Юпи и с готовностью затянул песню, слова которой были положены на мотив одной некогда довольно популярной опереточной песенки:

— Разные дурацкие стишки, типа этих, сэр, — снисходительно пояснил Юпи, снова переходя на прозу. — Осмелюсь доложить, совершенно бессмысленное занятие, сэр. В том смысле, что все нормальные люди и так знают, что кроме черного никаких других цветов на свете не существует; так как же можно видеть то, чего нет? Но мы все равно играли в различные игры и танцевали под эту музыку. Это требовалось для правильной идеологической ориентации.

— Готов поспорить, что в вашем классе ты был ориентирован лучше всех, — сказал Фелиз.

— Спасибо, сэр, — проговорил Юпи, растроганно шмыгая носом. — Но я считаю своим долгом быть до конца честным с вами. Два ученика из нашего класса все-таки опередили меня по этой части, сэр.

— А историю вам преподавали?

— Так точно, сэр. — Юпи начал декламировать наизусть: — «Первого правителя звали Ог Локманн, он был добр и великодушен. Второго правителя звали Як Лоссу, и он так же был добр и великодушен. Третьего правителя…»

— Вообще-то, это не совсем то, что я имел в виду.

— Может быть, вас интересует гражданское право? — подсказал Юпи. «Граждане, покинувшие жилище после наступления комендантского часа, будут растреляны на месте. Подобная мера введена в связи с тем, что шестьдесят лет назад недостойный гражданин по имени Сей Сесси имел обыкновение тайком пробираться на винокурню правителя, где он воровал отжимки от сусла и допьяна объедался ими; поэтому наш мудрейший двенадцатый правитель категорически запретил употребление спиртных напитков. Исключение составляют лишь те случаи, когда на это имеется специальное предписание, выданное лично правителем.»

— Вообще-то, нет, — сказал Фелиз. — Я…

— Наш мудрый двенадцатый правитель так возненавидел пьянство, что стал переодически давать самому себе предписания напиваться допьяна, ради того, чтобы наглядно продемонстрировать нашим гражданам, какое это мерзкое явление.

— Да уж…

— Лично я, — продолжал Юпи, — никогда не пил вина. И даже вы, сэр, никогда не сможете заставить меня попробовать эту гадость.

— Да я и не собираюсь этого делать. А какой была ваша история до того, как появился первый правитель? — поспешно спросил Фелиз.

— Это были ужасные времена, сэр. Повсюду царил хаос. — Юпи поежился.

— Хаос?

— Да, сэр. Тогда мир был населен заблудшими, сбившимися с пути истинного людьми. О, это были ужасные времена.

— Почему?

Юпи озадаченно уставился на него.

— Почему? — повторил он. — Ну… э-э-э… скорее всего это было ужасно, сэр. И вообще, — заявил он уже куда более уверенно, — никаких сомнений на этот счет быть не может. Этому нас учит история.

— Ну ладно. Скажи мне лучше вот что, — доверительным тоном проговорил Фелиз, придвигаясь поближе к тщедушному человечку. Предчувствуя неладное, Юпи отшатнулся было от него, но могучая ручища Фелиза крепко сомнулась на тощеньком запястье, возвращая стражника на прежнее место. — Скажи, у тебя когда-ниюудь бывали видения?

На лбу у Юпи выступили крупные капли пота, а колени подогнулись сами собой.

— Нет! Нет! — воскликнул он срывающимся от ужаса голосом. — Я никогда ничего не видел. Никогда! Никогда!

— Да брось ты, — прорычал Фелиз, от избытка чувств хватая своего собеседника обеими руками за плечи и принимаясь трясти его с упорством человека, азартно пытающегося вытряхнуть соль из солонки с засорившимися дырочками. — Признайся. Я же не такой, как вы все, и прекрасно знаю, что вам видятся разные необычные вещи. Я ведь и сам тоже их вижу.

— Нет! — воскликнул Юпи. — Я ничего не вижу. Совсем ничего. Даже когда я был совсем маленьким, то даже тогда я никогда не видел странных людей в невероятных цветастых одеждах. Другие дети их видели, а я нет. У меня никогда не было никаких видений. Я никогда не чувствовал, что кто-то стоит у меня за спиной. Я отлично приспособлен к нашей жизни! Честное слово! В этом смысле у меня все просто замечательно!

— Ну ладно, ладно…, - с неприязнью проговорил Фелиз, отпуская стражника, который, неуверенно пошатнулся, а затем, немного придя в себя, засеменил обратно, занимая свое место замыкающего шествия. — Ну как? сказал Фелиз, обращаясь к Каи. — Что ты теперь об этом думаешь?

Она была бледна, как полотно.

— Не знаю! Ничего я не знаю! — внезапно выкрикнула он. — И вообще, оставь меня в покое!

С этими словами она шарахнулась от него и, резко развернувшись, бросилась бежать, скрываясь в глубине одного из переулков. Фелиз рванулся было за ней, окликая и умоляя вернуться, но пробежав всего несколько шагов, остановился. Вне всякого сомнения, обошелся он с ней довольно сурово. Но с другой стороны, возможный успех его побега из этого дурдома планетарного масшатаба во многом мог зависеть от того, сможет ли она в конечном итоге примириться с фактом реального существования представителей иной общественной формации.

Хотя, с горечью размышлял Фелиз, все здесь перепутанно, поставлено с ног на голову, и вполне возможно, что в конце данного расследования ему придется сделать неутешительный вывод о том, что все случившееся с ним от начала и до конца является одной большой иллюзией. Возможно, весь этот мир существует лишь в его воображении. Жуткий кошмар, ставший следствием аварии при посадке, а на самом деле он сейчас мечется в предсмертном бреду среди обломков своего корабля…

— Нет, это просто чушь какая-то! — фыркнул Фелиз, спеша прогнать мрачные мысли. Он уже даже пожалел о том, что так немилосердно тряс Юпи Хаво. Возможно, более мягкий подход…

— Сэр!

Гарри, стражник, возглавлявший шествие, остановился перед воротами большой, протяженной постройки.

— Здесь склад оборудования, сэр!

Фелиз прибавил шаг, и в сопровождении следовавшего за ним по пятам Юпи Хаво — точнее, не совсем по пятам, а держась примерно в двух шагах от него — вступил под своды здания.

На деле склад оказался просторным ангаром, где были по-военному выстроены бесконечные ряды различных машин и строительного оборудования. Фелиз пошел по одному из проходов, приглядываясь к вставленным по обеим сторонам от него агрегатам и прикидывая в уме, какие из них могли бы пригодиться ему в работе — конечно, при условии, что этот хлам оказется в рабочем состоянии. По всему было видно, что в свое время хранящееся здесь оборудование содержалось в порядке, но с тех пор, судя по всему, минуло никак не меньше полувека. И тут он подумал о том, что неплохо было бы воспользоваться чьей-нибудь помощью.

— Гарри, — сказал он, обращаясь к высокому стражнику, — у вас ведь, наверное, имеются механики и люди, которые умеют обращаться с техникой?

— Что, сэр? — переспросил Гарри.

— Ну те люди, кто знает, как работать на этих агрегатах?

— Нет, сэр.

Фелиз озадачено уставился на него.

— Но ведь должен же быть хоть кто-то!

— Сожалею, сэр. Я не знаю, чья это вина. Уверяю вас, что сам я не имею никакого отношения… — от волнения лоб Гарри покрылся испариной, у него задрожали коленки. — У нас едва-едва хватает людей, чтобы работать на пищевой машине и агрегате, выпускающем одежду, сэр. А работе на этих штуках никто никогда не обучался. Пожалуйста…

— Да заткнись ты! — с досадой прикрикнул на него Фелиз.

— Есть, сэр. Большое спасибо. — Гарри отдал честь и попятился.

Фелиз развернулся и побрел обратно, минуя на своем пути целые батальоны машин. Нет ни механиков, ни машинистов, ни квалифицированных рабочих вообще. Не удивительно, что город пришел в упадок и напоминает больше декорацию для фильма ужасов. Рассчитывать же на то, что народ Каи в этом смысле может оказаться более приспособленным, тоже не приходилось. А уж если у них на планете это в порядке вещей…

В результате он возвращался к изначальному вопросу о том, каким образом, черт побери, эта развеселая планета, все больше напоминающая комнату смеха в парке аттракционов, и ее в упор не замечающее друг друга население смогло выжить и существовать в самом сердце Мальварской Империи. Может быть, за всем этим стоит некий гениальный вдохновитель, удерживающий инопланетян на расстоянии, ради того, чтобы помочь выжить здешним человеческим существам?

Поразмыслив над этим, Фелиз недоверчиво хмыкнул. Вряд ли. Любой гений в такой ситуации, глядя на царящий кругом бардак, должен был бы давно сойти с ума и пребывать в безмятежном неведении, вырезая из куколок из бумаги и запихивая в волосы соломинки. Возможно, ему придется потесниться и таким образом позволить Фелизу составить ему компанию. Однако, куда более вороятным представлялось то, что подобное положение дел было ничем иным, как секретным оружием мальваров, разработанным специально для порабощения человечества — и сам он оказался подопытным кроликом, на котором его надлежало испытать.

— А как начет других городов? — спросил Фелиз у двоих своих спутников, благоговейно следовавших за ним. — Может быть, они нас выручат и пришлют своих рабочих на машины?

— Что, сэр? — вежливо переспросил Гарри. — Нет, сэр, не думаю, что такое возможно, сэр. Мы не поддерживаем никаких отношений с другими городами, за исключение того, что раз в год отсылаем налоги на поддержание общепланетной системы обороны.

— Общепланетной системы обороны! — холодея, повторил за ним Фелиз.

— Так точно, сэр, — продолжал Гарри. — Мы всегда аккуратно уплачиваем налог на общепланетную оборону правителю по обороне, который живет в Нью-Париже.

— А знаешь, — сказал Фелиз, придвигаясь поближе и заискивающе улыбаясь, — все это безумно интересно. Расскажи мне все, что знаешь, об этой вашей обороне.

— Все-все, сэр? Но ведь это чрезвычайно сложный вопрос.

— Ничего, а ты не спеши, — заговорил Фелиз, усаживая собеседника на землекопалку. — Рассказывай, что знаешь. Нам торопиться некуда. Так кто, говоришь, заправляет этой самой планетарной системой обороны?

— Правитель Нью-Парижа, сэр, — повторил Гарри, расчувствовавшись от столь любезного обхождения. — Потому что там находится летное поле.

— Вот как? И что с него и запускают эти самые ваши системы?

— Не совсем. — Гарри нахмурился. — То есть, я хотел сказать, что они всегда там, наверху. А летное поле нужно… ну, в общем, без него нельзя. В том смысле, — неожиданно добавил он, — что с этого летного поля стартуют люди, которые обслуживают орудия системы обороны.

— Неужели?

— Так точно, сэр. Они садятся в космический челнок, который отправляется каждые две недели, чтобы сменить команду из шестерых человек, которые находятся на посту. Там, наверху, челнок стыкуется к спциальному люку, и люди выбираются из него через переходной отсек; как только новые шесть человек заступают на вахту, они первым делом проводят шестичасовую полную проверку. В связи с тем, что системы обороны находятся в орбитальном дрейфующем полете, это позволяет им произвести полное сканирование околопланетарного космического пространства. — Он замолчал и с некоторым превосходством посмотрел на Фелиза.

— Продолжай, — велел Фелиз. — А чем они занимаются все остальное время?

— Чем? Вы спрашиваете, чем они занимаются, сэр? — Гарри глубокомысленно наморщил лоб.

— Ну да. Как они проводят время после того, как обоснуются там?

— У них каждый день расписан по минутам, и дел у них невпроворот, сказал Гарри. — Они стреляют гоблинов. Это общеизвестный факт, сэр.

Фелиз недоуменно заморгал.

— Гоблинов?

— Так точно, сэр. Космос просто-таки наводнен гоблинами. За одну вахту экипаж сбивает где-то порядка двух-трех тысяч.

— А эти гоблины… — Фелиз нервно кашлянул. — Что они из себя представляют?

— Да вы что, никогда гоблина не видели, что ли? А я видел… и не один раз. И все мы их видели, правда, Юпи?

— Сто миллионов раз, — поддакнул Юпи. — Я, лично, когда вижу гоблина, то просто накрываюсь с головой одеялом — и все.

— Ну, конечно, ведьм там тоже хватает. И по ним тоже нужно стрелять.

— И пираты. Хотя их мало попадается. Ну один-два за раз, не больше. И еще туристы. А это, вообще, самые мерзкие создания. И…

— Постой-постой, — прервал его рассказ Фелиз, когда к нему наконец вернулся дар речи. — А что из себя представляют эти планетарные оборонительные системы?

— Ну… это вроде типа как дом, — ответил Гарри. — Но только он, разумеется, не стоит на земле, потому что дело происходит в космосе. Он находится в орбитальном дрейфующем полете. Мудрейший из мудрешийх первый правитель Нью-Парижа изобрел дрейфующий полет, и это позволило нам создать систему обороны для всей планеты.

Фелиз устало закрыл глаза, и в его памяти тут же всплыл незабываемый и намертво врезавшийся в сознание образ невероятного вида космической станции, пилотируемой шайкой бунопомешанных маньяков, подбивших его корабль при помощи снаряда, выпущенного из какого-то допотопного орудия. Интересно, за кого его приняли тогда — за гоблина, ведьму, пирата или туриста? Скорее всего, принимая во внимание, крайнюю малонаселенность космоса, по сводкам он прошел как турист.

Фелиз снова открыл глаза, бросил тоскливый взгляд на окружающие его со всех сторон машины и механизмы и со вздохом сожаления был вынужден признать, что использовать их в работе ему уже точно не удастся.

— Ну а лопаты у вас есть? — спросил он у Гарри.

— Так точно, сэр. Имеются, — не без гордости отверил Гарри.

— Ну вот и отлично, — сказал Фелиз. — Этого нам вполне хватит.