Мир иллюзий

Глава 10

Фелиз был вынужден спешно придумать какое-то оправдание, и, извинившись перед Эль Хоской, он в сопровождении вооруженных охранников отправился в апартаменты правителя.

— Диверсант! Предатель! — подпрыгнув от злости, заорал Таки Маноаи, стоило лишь Фелизу появиться на пороге. Глаза его вылезли из орбит, на шее вздулись толстые жилы. — Сейчас я разберусь с тобой по-свойски! Вон! Все вон!

Последние слова были обращены к стражникам, которые покорно попятились к двери и, толкая друг друга, поспешно выскочили в коридор. Фелиз мысленно приготовился к самому худшему; но как только закрылась дверь, глаза Таки вернулись в свое нормальное положение, а жили на шее исчезли. Правитель обессиленно опустился в кресло, стирая пот со лба изящным черным платком, на котором были вышиты замысловатые узоры — черным по черному — после чего поспешно извлек откуда-то бутылку и два стакана.

— Уф! — отдувался он, наполняя стаканы и укоризненно протягивая один из них Фелизу. — Скажи на милость, чего ради тебе понадобилось сбегать? Я уж думал, что ты бросил меня. Навсегда покинул. Просто взял и ушел. Ну так за чем дело стало?

— Как это «за чем»? — Фелиз недоуменно уставился на правителя.

— Ты только скаэи. Я все улажу. Ты же меня без ножа режешь. Так что просто назови свою цену.

— А-а… — начал было Фелиз.

— Ну вот, всегда так! Никакой инициативы! — воскликнул Таки, от отчаяния треснув кулаком по столу, отчего стоящая там бутылка подпрыгнула и едва не опрокинулась. — Они же как скот. Выполняют приказы — да, в наилучшем виде. Но отдать все приказы попросту невозможно! Увы-увы! Человеческие возможности небезграничны, а в сутках всего двадцать четыре часа. Ты только оглядись вокруг… — Он с горечью усмехнулся и залпом осушил свой стакан.

Фелиз посмотрел по сторонам. Но не увидел ничего особенного. Это были все те же бестолково заставленные мебелью апартаменты, и не похоже, чтобы со времени его последнего визита здесь хоть что-то изменилось.

— Все условия для красивой жизни. Живи себе припеваючи и ни о чем не задумывайся, да? — проговорил правитель снова плюхаясь в кресло. — Но только так уж получается, что эта красивая жизнь сопровождается примерно шестьюдесятью нервными срывами в день. Скажу тебе по секрету, быть правителем — это просто убийственная работа. Но вконец меня добивают вовсе не необходимость принятия каких-то важных, эпохальных решений, а самая обычная, каждодневная рутина, мелочевка — внутренние решения, принимаемые на уровне департаментов.

— Департаментов? — переспросил Фелиз, не скрывая своего удивления.

— Ха! Неужели ты думал, что такое общество, как наше может существовать без надлежащей организации, а? Ну конечно же — как говорится, департаменты за всех, и каждый за свой департамент. Все утроено замечательнейшим образом, и весь организационный механизм действует отлаженно, как швейцарские часы. — Таки задумчиво посмотрел на свой почти опустевший бокал. — Но вот очковтирательство и стремление спихнуть с себя ответственность, переложив ее на плечи соседа — явления практически невидимые постороннему глазу. Чтобы научиться различать их, нужно поработать с мое на этом месте. Ну почему, почему, я тебя спрашиваю, у меня нет подчиненных, которые подходили бы к порученному им делу со всей ответственностью? Почему?

— Понятия не имею, — признался Фелиз.

— Я что, прошу слишком многого?

— Ну…

— Ну конечно же, нет, — продолжал Таки, наливая себе очередной стакан. Фелиз осторожно попробовал содержимое своего бокала. Ну, конечно, как он и ожидал — самогон, самый настоящий, крепчайший, стошестидесятиградусный самогон. — Конечно же, нет. Но что уж тут поделаешь? Убивать их нет никакого смысла. Нельзя же всю жизнь только и заниматься тем, что выискивать себе помощника. Ха! — с горечью в голосе воскликнул Таки. — А все думают, что я могу выводить людей в расход пачками по своему желанию. Они даже понятия не имеют, какие неудобства доставляет мне эта работа. Отсрочки, проволочки, бумажная бюрократия, распределение обязанностей. И обо всем этом приходится думать мне одному; они-то себя не слишком утруждают. Вся ответственность лежит на мне. Так что тружусь я в поте лица.

— Хм, — сказал Фелиз, поймав на себе взгляд правителя.

— Я тут имел разговор с одним человеком из Нью-Парижа во время ежегодной Встречи в верхах на уровне правителей, приуроченной к уплате налого на оборону. Так вот я сказал ему… а что это ты не пьешь!

Фелиз осторожно отхлебнул из своего стакана, чувствуя, как горячительная жидкость бежит по глотке, обжигая внутренности.

— Вот, дай-ка я плесну тебе еще немножко. Оп-ля! — Таки снова взялся за бутылку, и немного выпивки пролилось на черный ковер. — Вот так. У меня еще много есть. И тогда я сказал ему… нет. Это он мне сказал: «Дела обстоят так паршиво, что даже не знаю, протяну ли я следующий год.» И я ему на это ответил: «Герман, если ты думаешь, что хуже уже не будет, пожалуйста, выбери время и загляни в мой офис здесь, в Шангри-Ле.»

— В Шангри-Ле? — изумленно пересросил Фелиз.

— «Всего на один день, Герман, — сказал я ему. — И можешь не сомневаться, то ты сбежишь отсюда в тот же день, при первой же возможности, а потом еще целый месяц будешь радоваться тому, что тебе не выпало жить в такой дыре.» И это вплотную подводит меня, — продолжал Таки, наставляя на Фелиза указательный палец и не без труда удерживая руку в этом положении, к тому, о чем я собирался поговорить с тобой.

— Да? — с подчеркнутым вниманием переспросил Фелиз.

— Именно, — подтвердил правитель. — Итак, ты начал спорить со мной с первой же минуты нашей встречи. Что ж, должен признать, что привык я к этому не сразу — но потом, как следует все обдумав на досуге, я понял, как это здорово. Ты не догадываешься, что я имею в виду, не так ли? — Он подался вперед и хлопнул Фелиза по коленке. — Ты только подумай, что получится, если двое людей сойдутся вместе и станут разбирать какую-нибудь проблему с двух разных точек зрения. Ну да, при этом они наверняка заметят ошибки в рассуждениях оппонента и открыто укажут друг другу на них. А это означает, что все неточности и шероховатости будут заблаговременно устранены, и впредь уже не будет никаких ошибок!

Фелиз недоуменно захлопал глазами.

— У тебя нет слов, да? — продолжал Таки, подливая выпивку в свой стакан, умудрившись не пролить при этом ни капли. — Я так и думал. Но ведь это прогресс, настоящее открытие! Подобное обсуждение может стать эпохальным изобретением, сравнимым по важности лишь с орбитальным дрейфующим полетом. Сказать по правде, так оно и будет. Я просто уверен в этом. — Он залпом осушил половину стакана с такой легкостью, как будто это была безобидная газировка. У Фелиза мелькнула мысль, что для таких подвигов необходимо обладать луженным пищеводом. — Так что я хочу предложить тебе работу.

— Что за чушь! — прорычал Фелиз.

— А ты не спеши, и вообще, выслушай сначала, а уже потом будешь рот разевать, — назидательно продолжал правитель. — Я, к твоему сведению, всерьез подумываю о введении новой должности — со-правителя.

— Как? Со-правителя?

— Ну да, со всеми вытекающими отсюда правами, привелегиями и обязанностями. Должность, как сам понимаешь, ответственная, так что тут полагается десятичасовой рабочий день.

— Так много?

— Но на самом деле все гораздо проще, — поспешно добавил Таки. — На деле выходит часика четыре, ну пять — это ближе к истине. А иногда вообще ничего. Просто подписать кое-какие приказики, отдать несколько устных распоряжений и весь остаток дня можешь заниматься своими делами.

— А вы в этом уверены?

— Совершенно. Да ты сам посуди, как будет здорово, если ты станешь со-правителем. Если нас будет двое, то даже при десяти часовом дне, выходит лишь по пять часов работы на каждого.

— Что ж, по-моему, такое разделение вполне разумно, — заметил Фелиз.

— А при пяти часах — каждый работает всего по два с половиной часа.

— Представить только!

— А когда работы нет совсем… — Правитель щелкнул пальцами. — Можно бездельничать в два раза больше.

Фелиз тоже щелкнул пальцами.

— А знаешь что, — мечтательно проговорил Таки, поглаживая обеими руками свой стакан, зажатый между коленками, и устремив взгляд в дальний угол комнаты, — вдвоем мы могли бы даже иногда выбираться на рыбылку.

— Вы увлекаетесь рыбалкой? — вежливо поинтересовался Фелиз.

— Ну… не совсем. — Правитель смущенно кашлянул. — Но я прочел много литературы по данному вопросу и по картинкам знаю, как это делается. Главное не забыть прихватить с собой побольше выпивки и бутерброды. — Он неуверенно взглянул на Фелиза.

— Все верно, — подтвержил Фелиз.

— Затем нужно отправиться в горы и разыскать там проточную форель.

— Горный поток, где водится форель — река или ручей.

— Ну да. Нужно разыскать ручей или реку, где водится форель. После этого я бы сказал: «Вот, похоже, хорошее место. Думаю, для начала лучше взять «Красавца принца Чарли». Это название мухи.

— Я знаю.

— Настоящий ловец форели дает ласкательные имена всем своим мухам, которые он использует для наживки. Полагаю, это оттого, что их так трудно ловить, а потом еще насаживать на крохотные крючки. Лично у меня нет времени для этого. За меня это делает слуга. Сейчас он уже наловчился, и это получается у него быстро и весьма не дурно, особенно по сравнению с тем, что было раньше.

— Сказывается постоянная практика, — заметил Фелиз.

— Ну вот… а ты потом ответил бы: «А я все-таки хочу попытать счастья ниже по течению, у водопадов.»

— Или выше по течению, — подсказал Фелиз. Таки Маноаи нахмурился.

— Может быть все-таки ниже, а? — с надеждой спросил Таки. — Во всех моих книгах по данному вопросу особо выделяются места, которые находятся ниже по течению.

— Но водопады совсем необязательно бывают ниже по течению реки. Иногда они могут находиться недалеко от истоков.

— Что ж, полагаю, в этом нет ничего страшного.

— А иногда на реке совсем нет водопадов.

— Нет, — решительно заявил Таки. — Нет, на это я не согласен. Без водопадов никак нельзя. Если есть форель, то обязательно должны быть и водопады. Вот!

— Ну ладно, — согласился Фелиз, чувствуя, как самогон домашнего производства и крепостью никак не меньше ста шестидесяти градусов начинает потихоньку забирать и его. Он ощутил невероятную легкость во всем теле и не стал возражать, когда Таки в очередной и уже далеко не первый раз снова наполнил оба стакана. К великому его удивлению по мере приближения ко дну бутылки вкус выпивки стал казаться гораздо изысканнее. Вне всякого сомнения, там, на дне, вино было гораздо старше.

— Ну так уж и быть, — сказал Фелиз. — Будут вам водопады.

— Так-то лучше, — проговорил Таки, снова усаживаясь в кресло и принимаясь за очередной стакан. — Мне, конечно, следовало бы настоять, чтобы водопады были и выше и ниже по течению; но, как видишь, я совсем не жадный.

— Ну вот и ладно, тогда решено, — кивнул Фелиз. — Итак, водопады ниже по течению.

— Правильно. И вот ты уходишь, а я забрасываю удочку. Моя леска рассекает воду. Рядом в воде уже вертится угорь — но форель все же подплывает первой. Внезапно поплавок уходит под воду — клюет большая коричневая рыбина. Моя удочка выгибается дугой… Ну и так далее, — сказал Таки. — Ну так что, по последней?

— Не откажусь, — ответил Фелиз. — И что же дальше? — Ему нетерпелось поскорее услышать продолжение рассказа о рыбацких похождениях правителя. Время от времени ему начинало казаться, что он забрел в зеркальный лабиринт, где никогда не угадаешь, каким боком повернется к тебе отражение за ближайшим углом.

— Ну что ж, — продолжал Таки, водружая бутылку на место. — Несколько часов спустя ты возвращаешься, и я говорю: «Ну и как, много ты наловил у плотины?»

— У водопадов.

— Извиняюсь. Ну да, ведь там были водопады. — «… у водопадов?» И в ответ ты горестно качаешь головой. «А вы?» — спрашиваешь ты у меня. Я же ничего не отвечаю.

— Ничего? — недоуменно переспросил Фелиз.

— Ну да, конечно, ничего. Я просто снимаю с удочки свою корзинку для рыбы, открываю ее, а в ней лежат шесть больших рыбин. Из изборов избор.

— Избор?

— Ну да. Крупных рыбин я отпускал. Оставил лишь несколько самых лучших, отборных, чтобы пожарить их на завтрак на кухне постоялого двора. Таки нахмурился. — Ну а угорь — это вообще плебейская рыба. Уважающий себя человек не станет их брать.

— Звучит заманчиво, — проговорил Фелиз, чувствуя, как у него начинает заплетаться язык.

— Да уж, — мечтательно отозвался Таки. — Мне даже кажется, что я чувствую вкус той жаренной рыбки. — Он снова потянулся было к бутылке, но разочарованно обнаружил, что она пуста; и тут перед изумленными глазами Фелиза произошло настоящее чудо, ибо пьяница мгновенно протрезвел, обнаруживая способность рассуждать и действовать, как заядлый трезвенник. Правитель резко приосанился. — Ну так каков будет твоей ответ? — грозно рявкнул он.

— Ответ? — Фелиз тоже сел прямо. — Ах да, ответ.

— Не спеши, — продолжал Таки. — Но имей в виду, что я никак не могу допустить, чтобы ты безнаказанно шлялся тут повсюду. Конечно, я вовсе не хочу оказывать на тебя давление, но только если ты отвергнешь мое предложение, то мне, скорее всего, придется тебя расстрелять. Кто не со мной, тот против меня. Это вполне естественно.

— Ну что вы, я все прекрасно понимаю, — проговорил Фелиз, отчаянно пытаясь разогнать алкогольный туман, грозивший окончательно окутать собой его разум. Если Таки сумел сделать это, думал он, то почему я не могу? Хотя, следовало признать, что Таки, судя по всему, был куда более привычен к огненной воде, которую они оба пили только что. — Дайте мне немного времени.

— Что ж, очень хорошо, — сказал Таки. — Но имей виду, что это так же своего рода и почетная обязанность. — На его лице появилось свирепое выражение. — Не хочу, чтобы у тебя сложилось обо мне превратное представление. Но должен же кто-то заботиться обо всех этих безмозглых придурках. Они нуждаются в нашей с тобой опеке.

— Мне нужно подумать.

— Думай, — согласился Таки. — Даю тебе времени, скажем, до окончания строительства того твоего приспособления для отдачи приказаний. Кстати, когда оно будет готово?

— Сегодня вечером мы заполним водой котлован, — ответил Фелиз. Думаю, завтра утром уже можно будет включать.

— Отлично, — похвалил Таки. — Тогда завтра в полдень я объявлю общий сбор на площади, чтобы все могли присутствовать на торжественноой церемонии открытия. Кстати, давно хотел спросить тебя, — добавил он, вставая со своего кресла, — для чего тебе вдруг понадобилось напускать туда воду?

Фелиз тоже встал.

— Увлажняющая среда. Защита, — объяснял он, слыша при этом свой голос как будто издалека. — Эффект помрантца. Это очень опасно.

— Да? Помрантц? — переспросил Таки. — Ну да. Конечно. Я даже представить себе не мог, что там используются эти… такие штуки. А ты уверен, что все меры безопасности будут надлежащим обрамо соблюдены?

— Конечно. Все точно рассчитано.

— Вообще-то, я должен самолично проверить твои рассчеты.

— Очень хорошо. Как вам будет угодно. Но разобраться в них довольно сложно… они выполнены в особом исчислении для нереальных единиц.

— Ничего страшного. Вычисление нереальных синиц всегда было одним из моих первейших достоинств.

— Что ж, вот и замечательно. Я предоставлю вам свои записи сразу же по окончании церемонии.

— Очень хорошо. Я тщательно все сам проверю.

— Счастливо оставаться, — сказал Фелиз, направляясь к двери и спотыкаясь о маленький столик, оказавшийся у него на пути. — А я возвращаюсь обратно в забой.

— Да-да, иди работать. И заодно передай, чтобы мне прислали сюда еще бутылочку. А то что-то начинает холодать. Да и голова раскалывается.

— Будет сделано, — пообещал Фелиз. Он прошел в дверь, закрыл ее за собой и едва не упал, споткнувшись о кого-то.

— Юпи, это ты, — сказал Фелиз, поднимая перепуганного человечка с пола и осторожно отряхивая его. — Еще бутылку сливового сока для милорда.

— Что, сэр? — недоуменно переспросил Юпи, провожая его изумленным взглядом. Но Фелиз уже старательно вышагивал по коридору, прилагая все силы к тому, чтобы ставить одну ногу точно перед другой.