Мир наизнанку

Колдуны – это очень серьезно

«Испокон веков люди побаиваются своих собратьев, наделенных колдовскими чарами… Колдуном или ведуном называют того, кому ведомы заветные заговорные слова и кто умеет пользоваться ими на практике», – пишет известный русский фольклорист прошлого века С. Максимов.

Его современник, другой крупнейший русский фольклорист девятнадцатого века А. Афанасьев дает такой комментарий к понятию «заговорное слово»: «Могущество заговорного слова безгранично. Оно управляет стихиями, вызывает громы, бурю, дожди… может творить урожаи и бесплодие, умножать богатство, плодить стада и истреблять их чумною заразою, даровать человеку счастье, здоровье, успех в промыслах и подвергатьего болезням. Оно может прогонять от хворого болезни и насылать их на здорового, зажигать в сердце девицы и юноши любовь или охлаждать пыл взаимной страсти, пробуждать в судьях и начальниках чувство милосердия, кротости или ожесточения и злобы, давать оружию меткость, заживлять раны, останавливать кровь… Короче сказать, слово это может творить чудеса, подчиняя воле заклинателя благотворные и зловредные влияния всей обожествленной природы».

В начале нашего века в одном петербургском журнале были, опубликованы воспоминания некоего мужчины средних лет. Этот мужчина в самой категорической форме ручался за достоверность всего сообщаемого им.

«Однажды, – пишет автор воспоминаний, – будучи двенадцатилетним подростком, мне довелось быть свидетелем выведения клопов из квартиры с помощью заговора. В то время наша семья жила на деповской станции Забайкальской железной дороги. Верстах в пятнадцати от станции на путевой казарме проживала знакомая нам семья артельного старосты путевых рабочих.

Как– то моя мать и ее подруга решили поехать туда за ягодами. Взяли с собой и нас, четырех ребят.

Приехали мы под вечер, засветло поужинали, легли спать, предполагая рано утром пойти в лес. Хозяйка постелила нам в комнате на полу, а ее семья ушла спать на сеновал. Однако спали мы недолго, так как нас атаковали клопы. Проснулись мы, зажгаи свет – и ужаснулись! Такого количества клопов я больше никогда в жизни не встречал. Они сыпались с потолка как дождь и расползались кругом.

Мы вышли во двор, и хозяева проснулись от нашего разговора. Хозяйка сказала своему мужу:

– Давно говорила тебе привести Митрича. Утром иди к нему обязательно!

Переспав в летней кухне под навесом до восхода, мы пошли в лес. Вернулись назад с ягодами часа в три дня. А вскоре пришел и Митрич. Это был бородатый старик. Жил он в деревне в одном или полутора километрах от казармы и был известен тем, что умел выводить клопов и тараканов.

Он попросил березовый веник, которым метут пол, но не новый, и вошел в квартиру. Нашептывая какие-то слова, стал обходить комнату и кухню, тыкая при этом веником в углы и вдоль плинтусов. Затем поставил веник у косяка входной двери в кухню, закрыл дверь и сказал, чтобы часа через три веник выбросили. Хозяйка дала ему в благодарность узелок, и он ушел. По истечении указанного времени открыли дверь и увидели, что веник шевелится от клопов. Это была живая масса, напоминавшая пчелиный рой. Хозяйка вынесла его и сунула в горящую плиту летней кухни. А вечером товарным поездом мы поехали домой».

Врач К. С. Уваров из Ростова-на-Дону рассказал летом 1999 года в ходе личной беседы со мной историю о том, как его родная бабушка по отцовской линии «заколдовывала змей».

– Был я тогда малолетним мальчишкой, – начал свой рассказ он. – Наша семья жила в поселке в калмыцких степях на юге России. Степи были почти безводные. Их почва состояла почти

сплошь из солончака… Знаете, что такое солончак?

– Знаю, – ответил я. – К слову сказать, в этих ваших калмыцких степях мне тоже доводилось бывать. Дважды. Жуткие места, доложу я вам!

– Да. Жуткие, – согласился со мной с тяжким вздохом Уваров. – Почти все время дует шквалистый сильный ветер. Растительность – скудная. Ну а змеи водятся в тех степях прямо-таки в невиданных количествах!… В нашем поселке каждая семья, жившая крайне скудно, имела небольшое подсобное хозяйство. Огород, куры, бараны… Для кур всегда отводился отдельный загон, где они толклись все лето напролет каждый год.

Я спросил:

– Почему отводился для кур специальный загон?

– Для защиты от змей, живущих в степях. Загон был окружен плотной, глубоко закопанной в землю оградой из досок – без щелей. И тем не менее змеи с настырным постоянством прорывали под оградой норы и проникали по ним в загоны, где паслись в нашем поселке куры. А там они набрасывались на кур, убивали их, потом пожирали. Особую страсть питали змеи к цыплятам… Эти змеи были бы сущим проклятием для всех жителей поселка, если бы не моя бабушка. Она умела «заклинать змей».

– Как же она их «заклинала»? – недоверчиво улыбаясь, поинтересовался я.

– А вот как. Срезала с куста длинную и достаточно толстую ветку, более или менее прямую. Очищала ее от мелких веточек и листьев. Потом загоняла всех кур в курятник. Очерчивала той длинной веткой небольшой круг на земле внутри куриного загона. И втыкала ветку строго в центр этого круга. Затем она выходила из загона, закрывала за собой калитку и подзывала меня к себе, если я обретался где-то поблизости.

– Выходит, все, что происходило потом, вы видели собственными глазами?

– Именно собственными. Причем неоднократно! Бабушка придвигала к калитке табуретку, я влезал на нее и смотрел поверх закрытой калитки в загон. Из нор начинали выползать на поверхность земли змеи. Много змей. Все они, как загипнотизированные, ползли к ветке, воткнутой в землю в центре круга, начертанного бабушкиной рукой. Змеи лезли по этой ветке вверх, свиваясь на ней кольцами в большие змеиные гроздья. Когда ветка оказывалась вся обвитой клубком змей, бабушка звала моего отца. Тот входил в куриный загон с плотным мешком в руках. Надевал мешок сверху на ветку со змеями, затем переворачивал его вместе с палкой, выдернутой из земли, горловиной вверх и стряхивал весь клубок змей с палки в мешок. Отец уносил мешок куда-то на задворки дома и там сжигал змей, облив их керосином, в заранее приготовленной для такого дела яме… А бабушка чертила в загоне своей веткой новый круг на земле.

– Зачем?

– Но ведь не все же змеи успели повылезать из своих нор, – пояснил мой собеседник. – Многие из них еще оставались ползать где-то под землей. Все они вместе все равно не уместились бы на палке, втыкаемой бабушкой в центр круга, на земле… Бабушка опять втыкала в центр нового круга все ту же ветку. И но-. вые змеи облепливали вскоре ее шевелящимся клубком. Затем снова появлялся мой отец с мешком в руках… И так повторялось несколько раз подряд, покуда не были переловлены все змеи, обосновавшиеся в своих подземных норах под куриным загоном и, по всей видимости, вокруг него… Бабушка пользовалась большой известностью в нашем поселке. Едва наступала весна и приходила пора выгонять кур и цыплят в их загоны, все подряд жители поселка обращались к моей бабушке за помощью. А она не отказывала никому. Так что куры, проживавшие в поселке, оставались у всех его жителей в целости и сохранности.

– Как ваша бабушка осуществляла этот свой колдовской «трюк»?

Уваров неопределенно пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он. – На все мои расспросы, каким образом удается ей «заклинать змей», бабушка отвечала молчанием, хмурясь и сердито поджав губы…

Давайте теперь сравним рассказ врача К. С. Уварова с сообщением, записанным в Сибири видным современным фольклористом В. Зиновьевым, ныне покойным. Запись была сделана в 1969 году.

Рассказывает глубокий старик Г. В. Пешков из города Нерчинска Читинской области:

«Это было еще в годы Гражданской войны.

В одной деревушке прильнул я, человек пришлый, к одному деду. А он командует мне:

– На покос поедешь со мной сено косить.

– Ну, хорошо. Поедем.

Люди в деревнях жили еще единолично тогда. Колхозов пока что не было.

У этого старика имелись две лошадки. Привез он меня в одно совсем гиблое место. У них там большой овраг был… Никто туда не заходил. Боялись люди. Змей там было очень много. А я и не знал тогда про это… Ну, приехали. Остановились и давай косить. А косили руками, кривыми косами-литовками.

Я стал косить, смотрю, а там змея ползает. Гляжу, в другом месте еще одна змея ползает. И в другом тоже – змеи. Всюду – змеи! Я просто ужаснулся!

Говорю деду:

– Как же это так? Одни змеи кругом. Косить никак невозможно.

– Ничего, – говорит он в ответ. – Ты только не трогай их, не руби. Где уж коса нечаянно по змее попадет, то и шут с ней.

Пусть не лезет. Вот так.

Вечером сделали мы с дедом балаган, поужинали. Я укладываюсь потом на телегу спать, а не в балагане. Боюсь, съедят меня эти змеи. Они же прямо кругом так и ползают!

Дед говорит:

– Не ложись, дурак, на телеге. Ни одна из них все равно не тронет тебя.

Ну, уговорил он меня. Улегся я рядом с ним в балагане. Лег, а уснуть не могу. Верчусь… Вдруг чувствую, одна змея подползла ко мне и за ногу меня укусила. За большой палец. Я вскочил и заорал как лихой-благой.

А дед говорит мне:

– Ничего, ничего! Успокойся, успокойся! Темно уже было, ничего не видно. Чувствую, дед пощупал мой укушенный палец, почертил его крест-накрест своим пальцем, помял.

– Ничего страшного, – говорит. – Считай, это как будто комар укусил тебя…

Нога болеть перестала, а я спать боюсь. Почти и не уснул в ту ночь, дожидаясь утра. Не могу уснуть. Боюсь, и все тут. Старик утром встает и говорит:

– Разжигай костер.

А там на косогорчике рос мелкий кустарничек. Дед взял ножик, пошел в этот кустарник, срезал там тоненькую осиновую веточку, но длинную. Завострил ножиком ее кончик… И вот вышел он туда, где мы с ним все уже выкосили. Сперва начертил осиновой веточкой кружок на земле, а потом воткнул в серединочку кружка эту веточку.

Я спрашиваю у него:

– Ты что, дед, делаешь?

– Ладно, – бурчит, – подожди. Сам увидишь, что будет.

И вот я смотрю, с самых разных сторон катятся, точно россыпь какая-то, змеи. Все к этой палочке катятся ср всех сторон! Только трава шуршит! Я ужаснулся, увидев такое. Просто уже и не помню, как очутился на телеге. Со страху залез на нее…

А дед, вижу, срезал прутик, жиденький, тоненький. И стоит с этим прутиком в руках. Ждет. Ну, а та змея, которая укусила меня и которая, значит, виноватая, позади всех змей тянется. Последней приползла.

Дед ей командует:

– Подходи, подходи. Что, боишься?

Потом сделал он нечто непонятное. И все змеи тут же разбежались, расползлись в разные стороны. А эта – виноватая – осталась. Дед подошел к ней и давай ее прутиком стегать. Она, вижу, вся вьется колесом, привскакивает, а не убегает от деда никуда… Тот постегал ее прутиком, постегал.

– Ну, – говорит мне, – ладно!… Пойдем теперь чай пить.

Приходим к костру чай пить. А я издали тяжу, та змея, которая провинилась, все крутится на земле возле веточки, воткнутой дедом.

Дед вскоре опять свой прутик взял и пошел к змее. И опять давай. ее стегать, стегать… Потом он вернулся, мы попили чаю и пошли опять косить. Прокосили до обеда. Приходим назад, сели обедать, а она все возле той воткнутой в землю веточки ползает. Тут меня совсем уж полная жуть взяла! Думаю, все равно съедят меня здесь эти змеи! И вот я, не докушав свой обед до конца, удрал оттуда.

Крикнул старику:

– Уйду, дедушка! Не буду здесь больше косить!

Так и удрал от него, от этого старика.

Вот такая история».

В обоих приведенных примерах «заклинания змей» есть общие черточки, которые сами бросаются в глаза. И в первом, и во втором случае используется однотипная колдовская технология: срезается с куста веточка, которой очерчивается на земле «магический круг», затем в центр круга втыкается все та же веточка. При этом не произносится никаких специальных «заговорных слов». А потом происходит нечто, напоминающее волшебную сказку.

Подчиняясь приказу, непонятно каким образом отданному колдуном или колдуньей, змеи начинают сползаться со всех сторон к «магическому кругу» с веточкой, торчащей в его центре.

Ну а история про «провинившуюся» змею, укусившую человека за ногу и потом самолично явившуюся принять от колдуна-деда заслуженную порку за содеянное ею, вообще обретается на грани почти полной фантастики. Здесь отмечается факт не взаимодействия колдуна со змеями вообще, а взаимодействия с совершенно конкретной змеей, которая сама является на процедуру ее наказания!… Напрашивается единственно возможное, по-моему, объяснение всей этой змеиной чертовщины.

Психические поля сибирского колдуна-деда и бабки-колдуньи из калмыцких степей работали какое-то время в неведомом нам режиме на «одной волне» с электромагнитным полем, излучаемым змеиными мозгами. И колдун, и колдунья не просто вступали в контакт с этим полем на уровне обнаружения его где-то в пространство. Оба они умудрялись каким-то хитроумнейшим образом оказывать управляющее воздействие на носителей поля – змей. И те помимо своей воли подчинялись отдаваемым им приказам…

Любопытная попутная подробность, на которую, может быть, обратил внимание не каждый читатель. Глубокой ночью, когда змея укусила человека в большой палец ноги, дед-колдун пощупал укушенный палец, почертил крестообразно по нему собственным указательным пальцем, помял и…

И человек, получивший заведомо смертельно опасный змеиный укус, почти тотчас же выздоровел.

Колдуны и колдуньи без особого труца умеют манипулировать силами, о природе которых мы с вами можем лишь строить догадки!

Заклинатели птиц и животных

Необычный способ отлова птиц применяют живущие на юге Индии муллу-курумбами. Профессиональный охотник, европеец К. Бетлор наблюдал однажды собственными глазами, как осуществлялась эта удивительная процедура.

«Туземец, – сообщает К. Бетлор, – берет небольшую жердочку и, повертев ее в руках, словно полируя ее, прикрепляет жердочку на первом попавшемся кусте в двух футах от земли. Затем он ложится в нескольких шагах оттуда на землю, спиною вверх. Если где-то недалеко скачет по веткам дерева какая-то птица, курумб устремляет свой взгляд на нее и терпеливо ждет.

В это время глаза курумба принимают странное выражение… Я замечал такое же только во взгляде змеи, когда она, поджидая добычу, устремляет взгляд на свою жертву, очаровывая ее. Этот взгляд, неподвижный, стеклянный, сияет словно бы внутренним холодным светом. Он притягивает к себе и вместе с тем отталкивает от себя.

За несколько рупий один курумб согласился дозволить мне присутствовать при его ловле птиц.

Птица порхает в воздухе с ветки на ветку и чирикает, беззаботная, веселая, деятельная. Вдруг она останавливается и точно прислу-цивается. Склонив голову набок, она остается сидеть несколько секунд на ветке неподвижно. Потом, встрепенувшись, силится, видимo, улететь. Она иногда и улетает, но случается такое весьма редко.

Обыкновенно же ее словно что-то притягивает в очарованный фуг, и она начинает бочком приближаться по ветке к жердочке. Ее перышки взъерошены, она тихо и жалобно пищит, а все же подвигается вперед маленькими нервными скачками… Наконец она оказывается возле «очарованной» жердочки. Одним скачком перепрыгивает на нее и – судьба ее свершилась!… Она уже не может сдвинуться с жердочки и сидит на ней точно приклеенная, покуда колдун-курумб не встанет без малейшей спешки с земли и не подойдет к жердочке, чтфбы спокойным движением руки снять с нее заколдованную очарованную птицу».

Вне всяких сомнений, колдовская операция по столь странному отлову птиц осуществляется колдуном на подсознательном уровне. Из описания операции со всей очевидностью вытекает, что «заклинатель птиц» пребывал в особой фазе своего сознания – в сумеречной, почти бессознательной, когда гипнотизировал взглядом птицу.

Существует немало историй о страшной, подчас даже смертельно опасной силе «колдовского взгляда». Многие из историй записаны со слов непосредственных свидетелей событий, происшедших по вине так называемого «дурного глаза».

Вот рассказ одной русской женщины, клятвенно заверявшей в том, что все рассказанное ею – чистая правда:

«Это было еще до революции. Я только что окончила училище. Место учительницы получила в казачьей станице. Отвели мне квартиру. Кругом у всех еоседей полно домашней птицы. Я тоже завела хозяйство: приобрела кур, посадила наседок на яйца. И вывелись цыплята – желтенькие пухленькие комочки. Нравилось мне с ними возиться. Возьмешь такого малыша в горсть и слышишь, как бьется его сердце…

Так вот, как-то раз была я во дворе, возилась со своими курами, как вдруг приходит сторож из станичного правления и зовет меня – мол, зачем-то я понадобилась станичному атаману. Прежде чем пойти, я зашла в квартиру приодеться. А когда вышла, то увидела, что мои цыпляточки так и валятся один за другим на землю, ножками немного подрыгают и издыхают.

Когда вернулась из правления, сразу кинулась к соседкам:

– Что же это такое? С чего мои цыплята подохли? А они спрашивают:

– Сторож из станичного правления к тебе, случаем, не заходил?

– Заходил.

– Ну, так это у него глаз такой, – объясняют соседки мне. – Как взглянет, так цыплята и дохнут… Ты навяжи своим новым цыплятам на шею какие-нибудь яркие тряпочки, чтобы они сторожу в глаза бросались, тогда вред к тряпочкам и пристанет. А им-то, тряпицам, что сделается? Ты как думаешь – почему мы своим ребятишкам яркие ленточки, в волосы вплетаем? От сглазу это!

Я так и сделала, но решила опыт произвести: одной половине новых цыплят навязала на шею яркую пряжу, а другой половине – нет.

Сторож опять вскоре приходил… И что вы думаете? После его ухода та половина цыплят, которой я не навязала яркие тряпочки, полностью сдохла, а другая, с тряпочками на шейках, – уцелела».

Современный русский исследователь Ю. Росциус отмечает, что «обсуждаемый феномен действительно существует, а не выдуман учеными или мистификаторами». Во времена, давно канувшие в Лету, знаменитый врач Авиценна писал: «Часто душа влияет на чужое тело так же, как и на свое собственное, – как, например, при воздействии дурным глазом». Фома Аквинский, знаменитый в свое время философ и богослов, изучавший чародейство, пришел к выводу, что это явление как-то связано с особыми свойствами глаз, которые посредством «неизвестного излучения» умеют «заражать воздух» на значительном расстоянии.

Подобный случай убийственного, прямо скажем, «заражения воздуха» с помощью взгляда описан в книге малоизвестного литератора И. Купчинского, вышедшей в свет в самом начале двадцатого века.

«Это было в Крыму, – рассказывает автор книги. – На одной из станций мне пришлось встретить приезжего. Я только что приехал, а он выходил из станционной конторы, чтобы ехать. На глазах его была повязка, как бы защита от света. Полагая, что он

страдает глазами, и имея при себе хорошее средство от воспаления глаз, я предложил ему это средство.

– Благодарю вас,. – сказал незнакомец, – у меня такая болезнь, что никакие средства мне не помогут.

– Но вы все же попробуйте мое средство. Если и не поможет, то и вреда не принесет.

– Ах, – улыбнулся он, – да я и завязал глаза, чтобы, проходя сейчас по двору, где бродит много домашней птицы, не взглянуть на кур. Они попадаются тут, во дворе, на каждом шагу.

– Я вас не понимаю, – сказал я, глядя на него с удивлением.

– Знаете ли, какие у меня глаза? Стоит мне пристально посмотреть на птицу, и она падает мертвой.

– Прекрасно! Так вам можно обходиться на охоте без ружья и собаки. Или, по крайней мере, без ружья, – пошутил я.

– Вот вы шутите, а между тем я говорю вам серьезно, что это правда… Не желаете ли испытать?

– Конечно, от этого я не откажусь.

– В таком случае пойдемте, но с уговором – вы заплатите за убитую моим взглядом птицу ее хозяину.

Я согласился с ним, и мы взошли на крыльцо. Возле крыльца бродило несколько кур.

– Укажите любую, – предложил он.

Я указал на самую проворную.

Незнакомец, сняв повязку со своих глаз, устремил на нее пристальный взгляд. И что же? Курица моментально присмирела, стала вялой, повесила голову, задрожала и упала.

– Вы усыпили ее! – вскричал я, бросаясь к курице и беря ее в руки.

– Нет. Она убита. Признаюсь, я и сам не рад силе своих глаз.

Однако они без моей воли приносят вред… Да что будешь делать?! До свидания, – проговорил незнакомец и уехал.

А курица так и не ожила».

Американский исследователь паранормальных явлений К. Уилсон пишет: «Однажды я сравнил человека с автомобилем, у которого два водителя: сознательная личность и подсознательные импульсы…»

Сравнение К. Уилсона видится мне на удивление точным, верным. В цивилизованном человеке роль подсознательного «водителя» бывает почти незаметной, относительно автоматической по сравнению с ролью сознательного «водителя». Подсознательный коллега последнего контролирует лишь сон, память и функции внутренних органов.

Именно и только рассудок, пребывающий в полном своем сознании, занимается осмысленной, в том числе творческой работой… Однако в «магических» обществах далекого прошлого подсознательный «водитель» был не менее важен, чем сознательный. Когда он начинал действовать, то не просто для того, чтобы погрузить мозг в сон. Он брал «управление» мозгом человека на себя в целях пробуждения в нем интуитивной его сути – способности интуитивного восприятия окружающего мира. Случай с колдуном-курумба, гипнотизирующим птиц в сумеречном, почти бессознательном состоянии, может служить веским подтверждением в пользу только что сказанного.

«Магия и мистика, – указывает К. Уилсон, – направлены на то, чтобы погрузиться поглубже в «подвалы» человеческого «я», используя возможности подсознания, посвоему воспринимать и по-своему же схватывать окружающую действительность».

Сон, к вашему сведению, отнюдь не является неким пассивным состоянием, в котором тело восстанавливает силы, потраченные за минувший день. Сон также является инструментом постижения мира и в некотором даже смысле предшественником магии и колдовства.

В мировой литературе засвидетельствованы многочисленные примеры «сонной магии», которые не так просто объяснить. Типичнейшими образчиками «сонной магии» я считаю сеансы гипноза, проводимые Валерием Авдеевым с самыми разными людьми при моем участии.

Приведу пример совершенно удивительной «сонной магии», взятый из книги А. Гримбла, земельного комиссионера на островах Гилберта в Южной части Тихого океана.

Впервые оказавшись на одном из тех островов по делам службы и надолго задержавшись на нем, мистер Гримбл начал быстро худеть. Его организм никак не мог приспособиться к местной специфической пище. Один из старожилов острова посоветовал ему есть побольше дельфиньего мяса, чтобы пополнеть. А. Гримбл сообщает в своей книге:

«Это привело меня к выяснению того, каким образом я смогу регулярно получать мясо, редкое на острове. Ответ аборигена заключался в том, что его родственник из деревни Кума – наследственный зазывала бурых дельфинов. Этот двоюродный брат аборигена был, по его словам, выдающимся специалистом своего дела. По желанию он мог привести себя в особое полусонное психическое состояние, необходимое для «зазывания дельфинов». В таком психическом состоянии его дух выходил из его тела, отправлялся в гости к дельфинам, живущим далеко за западным горизонтом. А там, встретившись» с ними, приглашал их потанцевать на празднике в деревне Кума. Если он правильно произносил слова приглашения, секрет которых знали на острове лишь очень немногие люди, то дельфины следовали за ним с криками радости».

Итак, мистер Гримбл был доставлен в один прекрасный день в деревню Кума, где все уже было подготовлено к торжественному празднику. Толстый добродушный зазывала дельфинов, перекинувшись парой приветственных слов с мистером Гримблом, тут же удалился в свою хижину. Там он просидел в полном одиночестве в течение нескольких часов.

А. Гримбл продолжает свой рассказ:

«Затем он вдруг выскочил из хижины и упал лицом вниз, потом встал, царапая воздух перед собой пальцами и скуля на странной высокой ноте, подобно щенку. Затем он начал выкрикивать на местном наречии слова: «Встаньте! Встаньте!… Они идут, они идут». Все жители деревни бросились в воду и стояли там, тяжело дыша. И вот прибыли дельфины.

Они двигались к нам цепью, расстояние между ними – два или три ярда, насколько могли видеть мои глаза. Они приближались к берегу так медленно, что, вероятно, пребывали в трансе. Их вожака подталкивал ногами на мелководье зазывала дельфинов. Вдруг он молча повернулся и лениво пошел рядом с плывущим вожаком дельфиньей стаи в сторону отмели.

Жители деревни приветствовали своих гостей монотонным пением на берегу…

Когда все мы подошли к краю изумрудной отмели, плавники дельфинов уже касались песка. Дельфины мягко взмахивали ими, словно прося помощи. Мужчины бережно помогли им перебраться через все песчаные преграды на отмели. Это выглядело так, как будто единственным желанием дельфинов было достичь берега…»

Все многочисленные загипнотизированные дельфины были немедленно убиты, а потом постепенно съедены.

Мистер Гримбл, поедавший в течение какого-то длительного времени хорошо просоленное дельфинье мясо, быстро пополнел, почувствовал себя много бодрее и был очень доволен всем этим.

Психические атаки

Имело ли значение для дельфинов, какие конкретно слова на людском наречии произносились колдуном?

Ответ почти очевиден. Произносимые слова заклинания имели значение, прежде всего, для колдуна-вызывателя, который должен верить в объективную реальность того, что он делает.

Наша проблема состоит в том, что у каждого из нас – два разума. Сознательный разум настолько приучен к его доминирующей роли, что часто вмешивается в деликатную работу нашего подсознания. Пример с выкрикиваниями в строго определенном порядке неких слов в ходе заклинания дельфинов неплохо показывает, как сознательный разум пытается подхлестывать своими указаниями подсознание колдуна. Попутно, повторяю, этот самый разум помогает колдуну жестко верить в реальность того, что он творит.

А такая слепая абсолютная безрассудная вера в свои возможности устраивает подчас подлинные чудеса на просторах человеческого подсознания.

Наше второе сумеречное «я», пребывающее обычно в почти спящем состоянии, внезапно полностью пробуждается и резко расширяется в своем объеме в пространстве. В случае истории с дельфинами оно расширилось «далеко за западный горизонт». Пробудившись, подсознание демонстрирует свои колоссальные силы и неслыханные паранормальные способности, о которых в сознательном состоянии человек может только мечтать…

И все же – вот ведь ошарашивающая закавыка! – какое-то четко выстроенное из слов заклинание, нечто вроде строго определенной «словесной формулы» произносилось колдуном на местном наречии в ходе вызывания дельфинов. Некие заклинания нашептывал, если помните, и старик Митрич, бродя по дому с веником в руке и завораживая клопов. Дельфины и клопы не понимают, само собой, человеческой речи. Тем не менее и те и другие однотипно отреагировали на сугубо словесные заговорные призывы, обращенные к ним колдунами. Все до одного обитавшие в доме, клопы собрались на венике, облепив его, подобно пчелиному рою. А все или, может быть, почти все дельфины, жившие «далеко за западным горизонтом», дружно приплыли к берегу острова в ответ на зов их призывателя.

Обе ситуации выглядят немножко, мягко говоря, бредовыми. В чем здесь фокус? Как объяснить суть происшедшего?

Отгадка кроется, может быть, в том, что я предлагаю назвать «скрытым сотрудничеством» нашего сознания и подсознания.

Надеюсь, вы не забыли о кодовом слове «Андрей», которое внезапно пробудило подсознание Виктора Баранова, крепко спавшего в гипнотическом трансе до момента произнесения кодового слова. Так вот, по аналогии – допускаю – кто-то когда-то случайно или же, будучи величайшим экстрасенсом, отнюдь не случайно выявил «словесную кодовую формулу», с помощью которой можно зазывать дельфинов. Либо же, другой вариант, сгонять на веник загипнотизированных клопов.

«Словесная кодовая формула» имела, согласно моей догадке, свой четкий аналог, своего «внесловесного двойника», которым отлично умело оперировать подсознание человека. Здесь проявил себя производственный, так сказать, симбиоз сознания и подсознания. Оба они работали в плотном тандеме, когда взаимодействовали с дельфинами и клопами. Доминирующее в человеческой психике сознание, находясь в гипнотическом трансе и частично сливаясь в условиях транса с подсознанием, отдавало четкий приказ сонливому подсознанию с помощью той формулы. В ответ на поданную команду подсознание мгновенно пробуждалось и «переводило» полученный от сознания приказ на «язык образов», «язык простейших понятий», доступных пониманию клопов и дельфинов.

Грубо говоря, подсознание устраивало психическую атаку на клопов и дельфинов и всегда добивалось в ходе атаки того, чего хотело.

Изредка нужные заговорные слова произносятся в процессе сеанса колдовства не вслух, а мысленно, про себя. Никак иначе невозможно объяснить технологию процедуры «заклинания змей». В обоих описанных выше случаях заклинатели змей не произносили вслух никаких заговоров. Однако они работали, как я подозреваю, строго по схеме, очерченной мной только что. Их сознание занималось «скрытым сотрудничеством» с их же подсознанием. Ну а ежели был такой факт «скрытого сотрудничества», то, стало быть, произносились колдунами какие-то «кодовые заговорные формулы», но произносились, повторяю, не вслух, а мысленно.

Из всего сказанного вытекает вывод, который я нахожу чрезвычайно важным.

В некоторых строго определенных обстоятельствах сознание и подсознание человека умеют, оказывается, находить общий язык! Им вполне удается понимать друг друга, удачно взаимодействовать, работая в одной упряжке.

В таких ситуациях и проявляет себя в полную меру таинственная всемогущая «способность ИКС», сокрытая где-то в глубинах каждого человеческого «я»…

С прискорбием сообщаю, что некоторые колдуны, эксплуатируя «способность ИКС» с ее великими возможностями, устраивают психические атаки не только на бессловесных тварей. Нередко случается так, что объектом атаки становится человек.

«Это еще где-то сразу после Гражданской войны было, – рассказывал один старый сибиряк в беседе с фольклористом В. Зиновьевым. – Начали у нас спектакли устраивать. А пока идет репетиция, посторонних же не пускают в зал… А у нас там была Санька Тимошина. Все говорили, что она – хомутница, то есть колдунья.

Ну вот, однажды зашла она в зал во время репетиции, а я погнал ее оттуда. Гоню прочь, но она не соглашается уйти. А у меня характер был крутоватый. Я схватил ее в охапку и выбросил из клуба.

Она с крыльца кричит мне:

– Ну, узнаешь кузькину мать в сарафане! Ну, узнаю – так узнаю. Что мне с этого?! Да ничего. Проводим мы репетицию. И вот чувствую, что-то у меня нос раззуделся. Поцарапаю его маленько пальцем, а он опять зудит. Эмка Степанцева, девка такая озорная, как захохочет, поглядев на меня:

– Данилка, у тебя нос величиной с картошку стал! Ой-ей, действительно. Я схватился за нос, а он у меня не входит в руку. Ой-ей!… Ну, покончили мы с этой репетицией. Прибежал я домой. Лег и никак не могу уснуть. Горит, просто огнем жжет нос! Я позвал своего старшего брата:

– Матвей, Матвей! У меня-то что-то неладное с носом. Он подошел, посмотрел:

– Ой-ей, да что же это такое с тобой? Это же у тебя, наверное, колдовской хомут. Ты где и с кем сегодня спорил?

– Да вот, – отвечаю, – Саньку Тимошину выбросил из клуба.

– Зараза такая! – вскричал Матвей. – Это она, значит, тебе подделала. Пойдем к Микуле Игнатьичу, целителю нашему.

Вот пришли мы к нему.

Он стал чертить мой нос указательным пальцем и шептать. Не знаю, что уж он там нашептывал. Один раз зашептал меня. Маленько погодя – опять зашептал. И потом три раза мой нос зачертил… Сам не знаю, как я и уснул у него дома на лавке. Утром пробудился – вот где я, оказывается, у Микулы! В первую очередь хватаюсь рукой-за нос: большой или нет? А он, чувствую, нормальный!…»

Или вот еще одно сообщение, записанное снова-таки В. Зиновьевым в Читинской области.

«Моя односельчанка Никанова жарила картошку в зимовье, – рассказывает престарелая А. Я. Осадчая. – А тут вдруг в зимовье заходит он, которого многие наши люди колдуном считали. Заходит и говорит:

– Ты меня покорми. Дай картошечки.

А она картошки ему из-за жадности не дала. Еще даже и поругала его.

Потом, съев всю свою нажаренную картошку, по ягоды пошла. А он и говорит ей вслед:

– Ну, иди по ягоды. Бог с тобой. Иди.

Она только дверь открыла, только через порог переступила и остановилась. Видит – пташечка маленькая-маленькая летает прямо перед ней. А он, колдун, в зимовье остался. И кричит ей в спину:

– Ты иди-ка! Что это вдруг приостановилась? Вот она идет, идет. Повернула на солончак… И все дальше шла, и шла, и шла, а пташечка эта перед ней все летит да летит. Пришла. Голубицы кругом – ой, синем-сине! Ступить негде!

На снимке: попытка вызвать «колдовские чары» по инициативе исследователей. В ходе эксперимента наблюдался самопроизвольный полет стула при прямом психическом контакте с таинственными силами неизвестной природы. Снимок был сделан в начале 40-х годов нашего века в Англии.

Наклонилась она, чтобы голубицы в лукошко набрать, глядь – а никакой голубицы вокруг вообще нет. В момент исчезла вся куда-то.

А эта пташечка все летает да летает перед ней. И вот она за пташечкой потопала как зачарованная. Идет, идет, а пташечка впереди все летит, летит… Солнце зашло. И лишь тогда она как бы очухалась. Огляделась по сторонам и сообразила, что за пять километров от деревни ушла! А домой вернулась оттуда уже ночью…

Вот он какой, колдун наш! Страшно! Ей-богу, я сама неделю голодать буду, а его покормлю…»

Современное сообщение – тоже о страшных колдовских чарах – сделанное журналистом С. Демкиным на страницах «Комсомольской правды» от 13 февраля 1998 года: «Однажды мой друг, полковник милиции в отставке, долго работавший в МУРе, поведал мне любопытную историю. В одном из московских НИИ скоропостижно скончался начальник ведущего отдела, отличавшийся склочным характером и неуважением к своим коллегам. В очередной раз он сделал какое-то резкое замечание подчиненному. Тот промолчал, но посмотрел на обидчика так, что тот вдруг упал головой на стол и захрипел. Приехавшие врачи «скорой помощи» констатировали смерть, но не могли понять ее причину: этот человек был абсолютно здоров. Патологоанатом, делавший вскрытие, приватно сказал моему другу, что у него создалось впечатление, будто сердце покойного словно кто-то взял и остановил, как маятник у часов. У следователя сразу возникло подозрение, что этим «кем-то» был обиженный подчиненный, взгляд которого производил такое неприятное впечатление, что даже у видавшего виды оперативника поползли по спине мурашки».

Колдовской кошмар в тюрьме

История, которую вы сейчас прочитаете, записана со слов очень серьезного, не склонного к пустому фантазированию человека, кадрового офицера, капитана С., просившего не называть его имя и фамилию.

Несколько лет назад брат капитана, проживавший тогда в городе Гусеве Калиниградской области, стал невольным участником одной очень странной истории. Человек семейный и гражданский, он был осужден за какую-то малую провинность на пятнадцать суток. Однако вернулся домой из тюрьмы не через пятнадцать суток, а более чем через тридцать дней. Причем родные забирали его из тюремного госпиталя. Врачи не сразу решились отпустить его: нервная система больного, шокированная сильнейшей депрессией, была еще очень слабой после перенесенного им мощного пси-хического удара.

Странные события развернулись в тюремной камере среди таких же осужденных, каким в то время был брат капитана С. В камере среди прочих ее обитателей находился некто молчаливый, упрямый, с тяжелым сверлящим взглядом – «жук». Началось все с демонстрации его удивительных «фокусов». У «жука» была привычка перед демонстрацией своих способностей спрашивать разрешения всех присутствовавших на показ «фокусов». Обычно получив его, он начинал молчаливо и сосредоточенно действовать.

Однажды утром, перед тем как милиционер выводил всех осужденных из камеры на работу, «жук» спросил, хочет ли кто курить. Вопрос был встречен насмешкой:

– Ты что, угостить можешь?

В ответ последовало короткое и твердое:

– Могу.

Ему не поверили, но подтвердили, что курить хотят все. Хотя замкнутое состояние всегда было свойственно «жуку», но сейчас особенно стало заметно, как глубоко погрузился он в свои мысли. Тем временем милиционер, как обычно, вывел заключенных во двор, построил их и повел на работу. Необычным оказалось другое. По пути он остановил всех у киоска «Табачные изделия», купил пачку сигарет и молча угостил каждого. Так же молча заключенные покурили.

Не курил лишь «жук». Как он заставил милиционера купить осужденным сигареты, осталось тайной…

Следующий случай произошел в солнечный воскресный день. Обращаясь к сокамерникам, «жук» спросил, не желают ли они позагорать на лужайке, что виднелась за тюремным окном. Против воздушной ванны никто не возражал. Как и в прошлый раз, «жук» погрузился в свои мысли. Через некоторое время пришел дежурный милиционер, молча открыл дверь камеры и так же молча отвел всех заключенных на лужайку. Через час, когда все полежали на траве и позагорали, милиционер приказал им возвратиться на место – в их камеру.

Когда «жук» в третий раз предложил свои услуги, то сокамерники согласились не раздумывая, поскольку его предложение выглядело очень заманчивым. «Жук» предложил посмотреть непосредственно здесь, в тюремной камере, на обнажённую женщину! В этот раз, сидя в своем углу, он надолго и глубоко погрузился в свои мысли.

Внезапно дверь камеры распахнулась. На ее пороге появился милиционер, который привел с собой женщину, несколькими секундами ранее выпущенную им из женской камеры. Он молча впустил эту женщину к мужчинам и удалился. На двери камеры щелкнул замок.

А женщина, не замечая сидящих вдоль стен мужчин, начала медленно и невозмутимо раздеваться.

И именно в этот момент брату капитана С. удалось каким-то образом стряхнуть с себя странное оцепенение, охватившее все его естество парой минут ранее. До сей поры некая неведомая сила, какое-то наваждение заставляли его молча и отрешенно сидеть, глядя на происходящее. Дурман чужого воздействия появлялся у него и раньше: во время перекура, а также во время отдыха на лужайке. Однако лишь теперь удалось брату капитана преодолеть эту гнетущую силу!

Все мужчины в камере сидели словно в полузабытьи. В полусонном состоянии находилась и раздевающаяся женщина. Один только «жук» сидел в своем углу с ярко горящими глазами. Это его воля владела сознанием остальных!

«Жук», глянув на брата капитана, сразу понял, что тот освободился от его контроля. Он тихо и угрожающе прошипел:

– Не мешай мне!

Брат капитана ответил тихо и твердо:

– Перестань издеваться над людьми.

Глаза «жука» гневно сверкнули. Он стал осыпать брата капитана разными угрозами, а потом опять потребовал не мешать ему. Однако брат капитана продолжал стоять на своем:

– Прекрати издеваться над людьми! Видимо, их спор отнял много сил и внимания у «жука». Его контроль над окружающими ослаб, и люди один за другим начали приходить в себя.

И вновь ситуация «колдовского» психического – только ли психического? – контакта неведомо с кем… Едва начался контакт, как телефонная трубка пришла в движение. Вырвавшись из руки девушки, она стала порхать в воздухе, как птица.

Диким голосом закричала женщина, обнаружившая себя полураздетой среди мужчин. На ее крик прибежал милиционер. Не понимая, откуда взялась в мужской камере полуголая, обезумевшая от страха женщина, он быстро в полном недоумении вывел ее из камеры в коридор. Водворил на свое место в другую камеру – женскую.

Пока длился спор «жука» и брата капитана, «жук» всячески, повторяю, угрожал своему оппоненту, обещал даже убить его, а глаза «жука» при этом так и метали в брата капитана молнии.

Того охватило беспокойство. Эти злые, насквозь пронизывающие взгляды возбудили страх в сильном и крепком мужчине. «Вдруг придушит, когда ляжем спать? – с ужасом размышлял он. – От этого дьявола всего можно ожидать!»

Брат капитана вызвал милиционера и уговорил того перевести его в другую камеру. Милиционер оказался покладистым парнем, согласился с просьбой – тем более что одна из камер на этаже пустовала.

Брат капитана перебрался в пустовавшую камеру. В тот же вечер дикие безумные мысли внезапно овладели всем его сознанием. «Для чего ты живешь? – вопрошал заунывно неведомо чей голос в его мозгах. – Тебе нужно покончить с собой! Избавиться от собственной ненужности, бесцельности своего существования!» Далее хороводом завертелось в голове: «Повеситься? Не на чем. Вскрыть вены! Нечем… Ага. Нашел! Надо размозжить голову о выступ стены!»

Двигаясь словно в гипнотическом трансе, брат капитана принялся бешено биться головой о выступ стены. Кровь хлынула ручьем.

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не пришел проверить заключенных милиционер, совершавший обязательный вечерний обход в тюрьме. Распахнув дверь камеры, из-за которой раздавались звуки глухих ударов, он увидел перед собой окровавленного заключенного с сумасшедшим огнем в глазах…

Брата капитана немедленно доставили в тюремный госпиталь. Раны на голове зажили довольно быстро. А вот зато психическая деятельность наладилась не так скоро. Врачи установили у своего пациента сильнейшую депрессию. Они выписали его из тюремной больницы, лишь поддавшись настоятельным просьбам жены. Попутно они понадеялись, что домашняя обстановка будет быстрее способствовать выздоровлению этого «психа». Однако врачебное наблюдение за больным продолжалось еще очень долго.

Тем временем срок задержания «жука» подошел к концу, и; «жук» вышел из тюрьмы. Едва оказавшись на воле, он бесследно исчез из города Гусева…

Вот, оказывается, на что бывает способен сильный «черный колдун», если его хорошенько разозлить. Разозленный почти до бешенства, горящий жаждой мщения, «жук» оплел на расстоянии, возможно немалом, своей незримой колдовской паутиной брата капитана, перебравшегося от греха подальше в одну из соседних камер. Отуманенный дурманом чужого психического воздействия, брат капитана едва не свел счеты с жизнью.

А ведь именно этого и добивался обозленный «жук»! Его дьявольский колдовской гений принудил брата капитана совершить попытку самоубийства. Попытка едва не удалась. Жизнь околдованного «жуком» человека была спасена по воле случая. Милиционер, совершавший обычный вечерний обход тюремных помещений, спас своим появлением брата капитана от верной смерти…

Оживший покойник

Колдуны бывают «черные» и «белые». Первые несут зло людям, а вторые – добро.

О случае, когда самым неожиданным образом проявило себя «белое колдовство», рассказал в одной из своих книг американский врач Г. Райт. В течение ряда лет он занимался исследованиями основ «первобытной медицины», применяемой знахарями в Африке и Южной Америке.

Рассказывает Г. Райт:

«Обряд «воскрешение из мертвых» – это, пожалуй, самый мистический и самый непознанный из обрядов, практикуемых жрецами вуду. С помощью изрядного количества десятифранковых бумажек удалось уговорить местного знахаря Нгамбе показать мне одну из церемоний «воскрешения из мертвых».

Мы доехали до ущелья, в которое вела дорога, скорее похожая на тропинку. Извиваясь по склону, она поднималась вверх по крутой долине. В конце подъема была небольшая поляна. Нгамбе предупредил меня, чтобы я соблюдал полную тишину. Не знаю, чего он хотел – то ли скрыть мое присутствие, то ли дать почувствовать, как трудно ему было устроить это «тайное» посещение.

Из разъяснений Нгамбе явствовало, что мы присутствуем на обряде «воскрешения из мертвых» человека, подвергшегося нападению духов, насланных знахарем соседней деревни. Жрецы фетишей деревни несчастного собрались, чтобы уничтожить или нейтрализовать власть духов, убивших их подопечного.

Мы укрылись в кустах примерно в пятидесяти футах от поляны, где собралась группа туземцев. Мне было ясно, что Нгамбе, чтобы «устроить» мое присутствие, поделился с участниками церемонии полученными от меня деньгами.

Человек лежал на земле, не проявляя никаких признаков жизни. Я заметил, что одно ухо у него было наполовину отрублено, но это была старая рана. Больше никаких следов насилия видно не было. Вокруг него стояла группа негров, одни были совершенно голыми, на других были надеты длинные неподпоясанные рубахи. Среди них было несколько жрецов, которых можно было отличить по пучку волос на бритой голове. Слышался равномерный шум голосов: шла подготовка к церемонии.

Всем распоряжался старик в старом вылинявшем армейском френче, свободно свисавшем до колен. Он покрикивал на остальных, размахивая руками. На его запястье был браслет из слоновой кости. Старик, очевидно, был главным жрецом фетиша, и ему предстояло сегодня изгонять злых духов.

Вдруг несколько человек быстрыми шагами приблизились к распростертому на земле, безжизненному телу, подняли его, перенесли к центру поляны и весьма небрежно опустили на землю. Можно было полагать, что человек был мертв или весьма близок к смерти. Двое мужчин начали бить в барабаны, сделанные из полых внутри обрубков стволов.

Барабанщиками были молодые ребята, явно не принадлежавшие к числу служителей храма. Их мускулы, как тугие узлы, вырисовывались под темной блестящей кожей, лица были неподвижны. Ритмичные движения их рук производили полугипнотическое впечатление.

Главный жрец, одежду которого составляли только рыжий френч и бусы, начал ритмично приплясывать вокруг распростертого на земле тела, что-то бормоча низким монотонным голосом. Его одеяние комично развевалось в танце, обнажая черные блестящие ягодицы, когда он раскачивался из стороны в сторону, подчиняясь ритму барабанов.

Я наклонился и сказал Нгамбе:

– Я белый доктор. Я хотел бы осмотреть человека и убедиться, что он действительно мертв. Сможешь ли ты это устроить?

Нгамбе решительно отказывался, но в конце концов встал и пошел вперед. Состоялись краткие переговоры: старый жрец прекратил свой танец, что-то резко сказал, остальные согласно закивали. Наконец Нгамбе вернулся.

– Ты действительно доктор? – спросил он.

Я подтвердил, решив не вдаваться в тонкости различий между моей профессией зубного врача и другими областями лечебной практики. Нгамбе дал знак следовать за ним.

– Не прикасаться! – резко приказал он.

Я согласно кивнул и стал на колени около распростертого тела. Танец прекратился, и зрители собрались вокруг, с любопытством наблюдая за мной. На земле лежал здоровый молодой парень, более шести футов ростом, с широкой грудью и сильными руками. Я сел так, чтобы по возможности заслонить его своим телом, быстрым движением приподнял ему веки, чтобы проверить зрачковую реакцию по Аргил-Робинсону. Реакции не было. Я попытался также пощупать пульс. Его не было. Не было и признаков биения сердца.

Вдруг сзади раздался шум, словно все дружно вздохнули. Я обернулся к Нгамбе. В его глазах сверкала злоба, а лицо было искажено ужасом.

– Он умрет! – сказал он мне по-французски. – Ты коснулся его. Все видели это. Он умрет.

– Он и так мертв, Нгамбе, – сказал я, вставая. – Это преступление. Я должен сообщить французской полиции.

Нгамбе все еще тряс головой, когда старый жрец неожиданно возобновил свой танец вокруг тела. Я встал поодаль, не зная, что делать. Положение было не из приятных. Хотя я и не испытывал большого страха, зная, что страх перед французской полицией защитит меня от любого насилия, однако в действиях этих людей многое было непонятно мне, и они легко могли оказаться опасными. Я вспомнил историю об одном бельгийском полицейском, которого убили, растерзали на несколько сотен кусков и наделали из них фетишей за то, что он помешал обряду поклонения племени своему фетишу.

Нас окружила группа из тридцати человек. Низкими голосами они запели ритмичную песню. Это было нечто среднее между воем и рычанием. Они пели все быстрее и громче. Казалось, что звуки эти слышит и мертвый. Каково же было мое удивление, когда именно так и случилось!

Мертвый неожиданно провел рукой по груди и попытался повернуться. Крики окружающих его людей слились в сплошной вопль. Барабаны начали бить еще яростнее. Наконец лежащий повернулся, поджал под себя ноги и медленно встал на четвереньки. Его глаза, которые несколько минут назад не реагировали на свет, теперь были широко раскрыты и смотрели на нас…

Нгамбе, обеспокоенный моим присутствием в такой момент, постарался увести меня подальше от круга танцующих. Потом я расспрашивал его, был ли этот человек действительно мертв.

Нгамбе, пожав костлявыми плечами, ответил:

– Человек не умирает. Его убивает дух. Если дух не желает больше его смерти, он живет.

Он говорил на своей кошмарной смеси кисвахили с португальским, французским и английским. Смысл его слов сводился к тому, что человек, над которым только что совершали ритуал, был убит| духом, насланным хранителем фетиша, который действовал по напущению его врага. Этот дух вошел в тело человека и послужид сначала причиной его болезни, а затем и смерти. Однако в коротИ кий период после смерти еще возможно вернуть душу человека тело, если изгнать оттуда злого духа. Дотронувшись до человеке руками, я чуть было не испортил все дело…

Позднее, рассказывая одному представителю французской администрации об этом деле, я убедился, что не был единственным; белым, присутствовавшим на подобной церемонии. Добиться согласия жреца фетиша не составляло особого труда, естественно, за соответствующую мзду. Хотя официально культ вуду запрещен, французская полиция не желает ссориться с жрецами и смотрит сквозь пальцы на их деятельность».

Рассказанная врачом Г Райтом история служит прекрасной иллюстрацией к мысли о том, что для человека оказывается вполне доступным манипулировать «силами», «энергиями», исконно принадлежащими миру Неведомого. Правда, для этого он должен войти в особое психическое состояние – в гипнотический транс. Главный жрец церемонии «воскрешения мертвых» вошел в такое состояние. Ему помогли войти в него многочисленные певцы, а так-же барабанщики. Вспомните: «Ритмичные движения их рук производили полугипнотическое впечатление».

В окрестностях Петербурга во дворе одного деревенского дома вечером внезапно раздался очень громкий хлопок. Вслед за этим хозяева дома обнаружили очень странную «колдовскую» аномалию: в наружном стекле кухонного окна появилась большая круглая дыра. В то же время внутреннее стекло осталось целым.

Утраченный фрагмент стекла в буквальном смысле растаял в воздухе.

Через несколько дней на место таинственного происшествия прибыл петербургский исследователь С. Кузионов. Опросив хозяев дома, он поздним вечером изнутри (!) кухни сфотографировал поврежденное окно. Когда фотоснимок был проявлен, на нем, ко всеобщему удивлению, было обнаружено полупрозрачное лицо немолодой женщины. Из ночной тьмы оно глядело сквозь дыру в оконном стекле. Визуально не наблюдалось!

Белая вертикальная полоса в центре снимка – опорная стойка крыльца, белая полоса слева – занавеска, висящая в кухне перед окном.

И мертвец ожил!

Оказывается, в короткий период после смерти, как пояснил знахарь Нгамбе, еще возможно вернуть душу человека в его тело. Грубо говоря, можно «выдернуть» ее с того света, где она еще не успела крепко-накрепко утвердиться, обосноваться в своей «ячейке» потусторонней реальности… Все это очень и очень удивительно. Тем более, что тут как бы сам собой напрашивается вопрос, ответ на который мы не знаем. Перед «выдергиванием» души умершего из мглы Зазеркалья надо ли «выдергивающему» спрашивать разрешения на эту акцию у Неведомого? Или же он с воровской ловкостью умыкает душу прямо из-под носа Неведомого по собственной воле?

В последнее верится слабо, ибо Неведомое должно, по всей ви -. димости, обладать всезнанием. Здесь скорее можно допустить такую ситуацию: изредка Неведомое, если его крайне настойчиво попросить, делает великодушный жест – отпускает душу умершего назад в мир живых людей.

Мое предположение о наличии великодушия у Неведомого – не более чем бесхитростная догадка. Но если она вдруг близка к истине, то мы с вами обнаруживаем еще одну новую для нас черточку в «облике» Неведомого. Великодушие – еще один новый знак, «опознавательная метка» мира Зазеркального, Непостижимого.

«Господи, разреши!…»

Я склонен думать, что тут имеет место именно акт великодушия. Проиллюстрирую эту мысль одной историей на сей раз из русской, а не африканской жизни.

Как и африканский колдун, герой истории, используя загадочную «способность ИКС», сумел совершить «психический прыжок» поверх барьера, разделяющего наш мир и мир Неведомого. А там – внимание! – долго испрашивал разрешения на возвращение души обратно в тело одного умершего человека. Рассказ записан мной со слов ростовчанки Н. О. Трофименко, женщины преклонных лет.

– Давно это было, – вспоминает она, – еще в тридцатые годы. Мой дед был известен в нашей придонской станице тем, что лечил людей травами, а иногда и заговорами. К нему даже местные большие начальники обращались за помощью. И дед вылечивал их. Вот почему, наверное, НКВД не трогало деда, хотя времечко на дворе стояло лютое. То и дело арестовывали кого-нибудь из моих земляков… И вот однажды дед сотворил чудо! Об этом его чуде знали только члены нашей семьи – моя мать, два моих брата, мой отец и я. Дед строго-настрого запретил нам болтать языками о чуде. Мы и не болтали. Каждый понимал, что начни он болтать – и тут же угодит в тюремную камеру за «религиозную пропаганду».

Я спросил у моей собеседницы:

– Какое же чудо совершил ваш дед?

– Он оживил своего сына, то есть моего отца. Папа работал скотником на ферме. Работал с» утра до ночи как проклятый. Вот и переработался. Надорвался, наверное. Пришел однажды поздно вечером с работы домой, вошел в хату, упал на пол и умер.

– А лично вы где находились в этот момент?

– Да здесь же, в хате. Отец упал и умер прямо на наших глазах – моей матери, моих братьев, деда и меня. Все мы сидели тогда в хате. Я заорала от ужаса. Братья заплакали. Мама тоже стала плакать… А дед молча присел на корточки рядом с моим отцом и пощупал пульс на руке у него. Потом сказал: «Да. Помер». Мама зарыдала уже в полный голос, а дед надолго задумался. И вдруг говорит: «Уходите вы все из хаты на двор. Быстро пошли вон отсюда!… Я сейчас попробую оживить его». Мама сквозь слезы говорит ему: «Что ты несешь, старый? Мертвые не оживают». А дед в ответ: «Если очень сильно попросить Бога, то случается, порой оживают». Мать: «А ты откуда знаешь это?» Дед: «Мне мой дед рассказывал. Он большим-колдуном был… Вот и поведал мне однажды, как оживлять мертвых… Пошли вон из хаты! Попробую оживить своего сыночка. Если не получится – значит, нельзя оживить. Не положено. Выходит, пришел его срок, свыше назначенный. А получится – что ж, спасибо Богу. Разрешил, значит, ему еще пожить». Мы с мамой и братьями вышли из хаты во двор.

– В хате имелись оконца, – заметил я и, чуть прищурившись, внимательно посмотрел на старушку. – Оказавшись на дворе, вы оглядывали в окошки за тем, что происходило мать увела нас с братьями в сарай, еще хранилось сено, сказав нам так: «От греха подальше! Не Божье дело затевает старик… Ну как можно пробудить мертвого?!»

– Что произошло потом?

– Примерно через час послышались во дворе шаги. Дверь сарая распахнулась, и в сарай вошли друг за другом дед и мой отец. Мы не поверили своим глазам, когда увидели отца ожившим! Мать с воплем бросилась к нему в объятия. Что тут началось!… Сколько радости было!…

Я спросил:

– Дед не рассказывал потом, как удалось ему вернуть вашего отца с того света?

– Рассказывал. В тот же самый вечер. Мой отец долго и настойчиво уговаривал его, прежде чем тот согласился рассказать.

– Уверен, что вы отлично запомнили рассказ деда, – проговорил энергичным тоном я. – Не могли не запомнить его, ведь ситуация была чрезвычайной, из ряда вон выходящей. Так?

– Да. Так. Дед сказал, что, помолившись Богу, он уложил моего отца на полу лицом и грудью вверх, а сам лег сверху на него. Потом, как он выразился, перестал думать вообще. Принялся мысленно и беспрерывно повторять одну и ту же фразу: «Господи, разреши душе вернуться назад в тело!» По его словам, он неким осо – бым колдовским способом, которому обучил его дедушка его же собственный, вогнал самого себя в состояние дурмана. И все повторял да повторял ту фразу.

– Самогипноз – так это называется, – уточнил я.

– Может быть. – Старушка пожала плечами. – Дед называл это колдовским дурманом… Он не знал, сколько времени прошло. Потерял чувство времени. И вдруг, говорит, ощутил, как сверху вниз через все его тело стала переливаться в тело умершего отца моего некая энергия.

– Энергия? Какого типа, свойства?

– Он не произносил этого слова – энергия. Он сказал примерно следующее: «Лилось сквозь меня дождем теплое парное молоко. Сквозь меня шел молочный дождь. И каждая его капелька сильно-сильно дрожала».

– Вибрировала?

– Дед сказал: «Дрожала». А потом молочный дождь из дрожащих капелек прекратился. И тут же неведомо куда исчез дурман, окутывавший деда, как ему казалось, со всех сторон. Дед открыл глаза и уперся взглядом в глаза моего отца, на котором он лежал сверху. Глаза отца тоже были открыты. Отец дышал… Вот все, что я могу рассказать вам об этом чуде.

– Ваш отец запомнил что-нибудь о своих ощущениях, переживаниях в те минуты, когда он был мертв?

– Ничего он не запомнил! Мы с братьями специально расспра-. шивали его об этом. Он говорил, что просто провалился во тьму.

– Последний вопрос. Очень важный. Ваш дед получил знание об искусстве оживления мертвых в условиях специфического «колдовского дурмана» от своего собственного деда… Передал ли он это знание кому-нибудь из ваших братьев, его внуков?

– Может быть, и хотел передать, но не успел. Вскоре началась война. Пришла она и в наши края. Дед был убит осколком разорвавшейся авиабомбы…

Ключевым элементом описанной технологии воскрешения из мертвых является фраза: «Господи, разреши душе вернуться назад в тело!»

Фраза произносилась дедом несчетное число раз подряд в состоянии «дурмана», самогипноза, искусственно вызванного глубокого психического транса.

Опять перед нами – рецидив проявления таинственной «способности ИКС», которая позволила деду в измененном состоянии сознания преодолеть барьер, за которым обретаются загадочные просторы Неведомого.

Имеются немногочисленные, к сожалению, сообщения о людях, умеющих манипулировать «способностью ИКС», не впадая при этом в транс. Как удается им совершать такое, неизвестно никому. Кстати, и им самим тоже!

Григорий Распутин славился не только своими всегда сбывавшимися пророчествами, но и умением излечивать людей от самых разных болезней. На все расспросы окружающих, как он делает это, Распутин хмурился и, пожимая плечами, всегда отвечал с неохотой одно: «И сам не знаю! Мысленно помолюсь Богу. Мысленно попрошу его о помощи. Вот оно, значит, и получается потом как бы само собой. Не я делаю это, а Бог!…»

Опять, как видите, выплывает тема просьбы о помощи. А еле дом за ней и тема великодушия Неведомого, адекватно ожиданиям просящего реагирующего на его просьбы.

Григорию Распутину не нужно было впадать всякий раз в длительный транс, когда он вступал в психический контакт с Неведомым. Как я понимаю, способность распоряжаться широчайшими возможностями таинственных паранормальных сил была дана ему от рождения.

Рассказывая о сверхъестественных способностях Распутина, его личный секретарь Арон Симанович приводит, в частности, такой факт:

«Мой второй сын уже долгое время страдал болезнью, кото-рая считалась неизлечимой. Его правая рука постоянно тряслась, и вся правая сторона тела была парализована. Он ежегодно несколько месяцев должен был проводить в кровати… Несколько раз я просил Распутина помочь моему сыну. Но он не соглашался на исполнение моей просьбы и всеми путями изворачивался.

Во время одного из его деловых посещений моего дома он увидел в моей квартире в очень жалком состоянии моего сына. Очевидно, Распутина охватило сострадание к ребенку. Не спуская с него глаз, он предложил мне привезти сына к нему завтра рано утром. Мой сын должен был поджидать Распутина в одной из комнат, а я – разбудить хозяина, но так, чтобы он меня не видел.

Я привез сына в квартиру Распутина, посадил его в кресло в столовой, сам постучал в двери спальни и быстро покинул квартиру. Мой сын вернулся домой через час. Он был излечен и счастлив. Его болезнь больше не возобновлялась.

Сын рассказывал, что лечение проводилось следующим образом: Распутин вышел к нему из своей комнаты, сел напротив в кресло, опустил на его плечи свои руки, направил свой взор ему твердо в глаза и сильно затрясся. Дрожь постепенно ослабевала, и Распутин успокоился. Потом вскочил и крикнул:

– Пошел, мальчишка! Ступай домой, иначе я тебя выпорю! Мальчик вскочил, засмеялся и побежал домой». Вы, конечно, обратили внимание – Распутин ненадолго затрясся, когда осуществлял процедуру излечения ребенка. Однако эта его недолгая «тряска» даже отдаленно не походила – во всяком случае, внешне – на гипнотический транс. Тут был не транс. Здесь работала, проявляла себя некая иная форма связи колдуна-целителя с таинственными силами, которые-то и излечили мальчика, использовав Распутина в качестве биологического «передающего устройства».

Медиумы и их чудеса

Медиумами называют людей, которые обладают сверхъестественными способностями, недоступными их собственному пониманию. Не было в мировой истории ни одного случая, чтобы медиум, тот или иной, сумел бы объяснить, каким образом он совершает свои заведомо паранормальные действия. Сплошь и рядом медиум сам дивится тому, что вытворяет.

Рассказывает пожилой москвич, просивший не называть его имя и фамилию:

«После окончания Великой Отечественной войны я познакомился в Москве с одной женщиной. Звали ее Зоя Антоновна. В молодости она жила в Петербурге, откуда летом ездила в одну из западных губерний царской России, где жил ее дядя, занимавший пост губернатора не то в Ковно, не то в Ровно, сейчас я не могу вспомнить.

Зоя Антоновна вышла замуж за офицера русской армии. Он был польского происхождения, и его фамилия была Чехович. Служил он в кавалерии.

Так вот, я любил слушать рассказы Зои Антоновны о ее жизни до замужества и о ее жизни с Чеховичем.

Как я писал выше, Зоя Антоновна приезжала в летние месяцы погостить к своему дяде, губернатору в западной губернии. Этот дядя увлекался спиритизмом, и ей не раз пришлось присутствовать на спиритических сеансах.

Однажды дядя узнал, что на одном из местных заводов у одного из рабочих обнаружилось странное свойство. К нему некоторые предметы притягивались и как бы прилипали, другие же отскакивали от него. Рабочие фабрики стали его бояться, и хозяину пришлось уволить его. Рабочий со своей семьей оказался в тяжелом положении. Обо всем этом услышал дядя Зои Антоновны и решил проверить достоверность услышанного. Как оказалось, рабочий был сильнейшим медиумом. Его стали приглашать на спиритические сеансы.

Об одном из них Зоя Антоновна мне рассказала.

В огромном губернаторском кабинете участники сеанса садились вокруг стола и делали цепь, держась за мизинец соседа. Эта цепь сходилась около медиума. Зоя Антоновна не участвовала в этих сеансах, но ей и ее подруге было разрешено сидеть в стороне на диване и смотреть на то, что происходит в кабинете.

Когда медиум засыпал, начинались невероятные явления. На полочке над диваном, на котором сидели подруги, было много мелких фарфоровых статуэток. Все они срывались с места и летали по воздуху. Через некоторое время каждая вещица возвращалась; на свое место.

Лампа с абажуром, стоявшая на шкафу; проделывала то же самое. Вдруг со страшным грохотом взлетал на воздух огромный письменный стол дяди и, перевернувшись, падал столешницей вниз на пол.

За ширму ставили стул, на спинку которого накидывали простыню. Из-за ширмы появлялась какая-то фигура под простыней и обходила всех сидевших во время сеанса за столом. Эта фигура пожимала каждому руку и снова удалялась за ширму. Сеанс заканчивался, и на другой день призывали четырех сильных мужиков, которые с трудом переворачивали стол и ставили его ножками вниз на место.

Во время войны 1914 года, когда между русскими и немецкими войсками велась не маневренная, а позиционная война и каждая сторона сидела в своих окопах, в праздник Рождества Христова командование разрешало членам семей и женам навещать военнослужащих. Зоя Антоновна тоже приезжала к Чеховичу.

Однажды в такие рождественские каникулы обнаружилось, что один из офицеров является медиумом. Решили устроить спиритический сеанс.

Во время экспериментов, проводимых с людьми, обладающими сверхъестественными способностями, случаются порой удивительнейшие вещи. Такие люди подчас начинают выделять из себя странную субстанцию, получившую название «эктоплазма».

На снимке, сделанном в полной темноте в инфракрасных лучах в 1959 году: в центре – английский медиум Жак Веббер, впавший в транс. Из его тела выделяются два длинных «шнура» эктоплазмы. При этом наблюдается нечто невероятное: оба «шнура» эктоплазмы преобразуются на своих концах в две длинные, слегка расширяющиеся трубки, явно изготовленные из какого-то твердого материала, похожего на металл. На конце правой трубки четко просматривается стеклянный окуляр. На конце левой трубки – ободок такого же окуляра.

Напрашивается гипотеза: некто или нечто, временно вселившееся из Неведомых Миров в медиума, выбросило из его тела два «шнура» эктоплазмы, две «нити», связывающие два мира, а затем в короткий срок неведомо как создало на концах обоих «шнуров» две «подзорные трубы» с окулярами, с помощью которых визуально изучало то, что творится в данный момент в комнате.

В избе вокруг стола уселись офицеры и их жены, а за печкой поставили в комнате стул с наброшенной на него простыней. Один офицер очень скептически относился к спиритизму и объявил Зое Антоновне, что обнаружит козни во время сеанса. В стороне на скамейке сидели не участвующие в сеансе двое пожилых военных. Один из них заведовал денежным ящиком своей части. На подоконнике возле них лежала большая колода карт. В комнате был зажжен огарок свечи. Сеанс начался, медиум заснул.

Колода карт, лежавшая на подоконнике, вдруг поднялась в воздух, потом упала и растянулась лентой по всему полу. Потом мгновенно карты собрались опять в колоду и вернулись на свое место. Вслед за. этим сидевший у окна офицер почувствовал, что пуговицы его френча расстегиваются с невероятной быстротой. Его толстый бумажник, где он хранил казенные деньги, вылетел из внутреннего кармана френча и начал летать по воздуху. Офицер с ужасом следил за ним, как вдруг бумажник вернулся на свое место во внутренний карман, и все пуговицы френча по очереди застегнулись сами собой.

Затем из-за печи вышла какая-то фигура, под наброшенной простыней были видны очертания человеческого тела. Подошедшая к столу фигура стала обходить каждого следившего за спиритическим сеансом и пожимать ему руку.

Не веривший в спиритизм сосед Зои Антоновны прошептал:

– Ну, Зоя Антоновна, сейчас я вас выведу на чистую воду. Мы узнаем, кого вы подготовили спрятаться за печкой!

И он со всей силой сжал руку привидения. И вдруг почувствовал, что в его руке эта рука тает.

Он вскрикнул на всю избу и разорвал цепь. Медиум проснулся. Такое явление очень опасно. Когда разрывается цепь, медиум может умереть от высокой напряженности состояния своего тела».

Валерий Авдеев по моей просьбе пригласил однажды в свою квартиру группу, состоявшую из самых разных людей. И мы тоже в порядке эксперимента провели сеанс спиритизма. В качестве медиума выступал, само собой, Авдеев. В ходе сеанса происходили происшествия, примерно сходные с описанными только что, вполне, замечу, тривиальные для спиритических сеансов такого рода. Лично я взирал на происходящее с чувством легкого, чисто академического любопытства.

Наш современник из США Тэд Сериос демонстрировал в течение долгих лет поразительные способности человеческого подсознания мгновенно перемещаться на любые расстояния в пространстве и даже… во времени! Т. Сериос напряженно глядел в объектив фотокамеры, нацеленной на него. Делался фотоснимок. При проявлении на нем появлялись невесть откуда взявшиеся изображения зданий в Париже, дворцов в Риме и т. д. и т. п. Между тем Т. Сериос никогда не бывал в Европе. Таким небывалым образом были сделаны сотни фотоснимков

Это наиболее известная и в то же время самая невероятная фотография, полученная в ходе эксперимента с Т. Сериосом.

Здесь воспроизводится конечный результат тщательной компьютерной обработки снимка, в оригинале цветного, но сильно засвеченного. Перед нами нечто небывалое! Зафиксированная на фотопленке с помощью Т. Сериоса сценка происходит в глубине какой-то доисторической пещеры.

Из ряда вон выходящая фотография неизбежно наводит на мысль о том, что человеческое подсознание способно путешествовать во времени.

Вещи сами собой принялись летать по комнате… Дальше «трюка» с полетами малоразмерных предметов Валерий не пошел по моей настойчивой просьбе. В самой категорической форме я возражал против проведения «трюка» со стулом и накинутой на него простыней.

«Почему возражал?» – можете вы спросить меня. Отвечаю честно: хотя я лично никогда в своей жизни не видел привидений,.но тем не менее боюсь их просто-таки до дрожи в коленках, до жути! Этот мой страх носит совершенно иррациональный характер. Он ничем не объясним. Некое внесознательное интуитивное «знание» дает из глубин моего подсознания тревожную подсказку мне – не лезь, приятель, на рожон, не устраивай по собственной инициативе встречи с привидениями. Устроишь такую встречу, сам же и будешь жутким образом расплачиваться за нее…

Однажды Валерий Авдеев продемонстрировал свои паранормальные медиумические способности в обстоятельствах, близких. к критическим. Хочу рассказать об этой истории более или менее подробно. Она освещалась в московской прессе, однако я вовсе не уверен в том, что все подряд читатели этой моей книги располагали возможностью прочитать те газетные статьи.

Над входной дверью, ведущей в квартиру Авдеева, прозвенел звонок. Валерий открыл дверь и увидел перед собой парня, который со смущенным видом стал сразу же жаловаться на свое заикание. Он обратился к экстрасенсу Авдееву с просьбой о помощи. Мог ли наш парапсихолог и экстрасенс, к которому чуть ли не каждый день обращаются за той или иной помощью люди, не посочувствовать этому заике?

А «заика», перешагнув через порог квартиры и плотно прикрыв за собой дверь, разом перестал заикаться. С вежливого «вы» он перешел на наглое «ты».

– Зря незнакомых к себе пускаешь, – заявил он. – Ты же дома сидишь один. А если я пришел ограбить тебя? Валерий Авдеев пожал плечами.

– Не все можно отнять, – проронил он. – Даже силой. Гость сунул руку в карман своей куртки, и Валерий увидел перед собой дуло пистолета, направленное ему в грудь…

Следующие десять минут Авдеев провел в ванной, где, угрожая пистолетом, закрыл его нежданный гость. Валерий прислушивался сквозь запертую снаружи дверь к звукам, раздававшимся в его однокомнатной квартире. В комнате что-то гремело, падало. Там хлопали дверцы шкафов. Со стуком открывались и закрывались ящики в шкафах…

Валерий Авдеев немедленно приступил к работе на паранор мальном медиумическом уровне.

Он прикрыл глаза, и перед его внутренним взором дверь, отде лявшая его от грабителя, словно бы испарилась в воздухе. Вале рий все тем же своим внутренним зрением отчетливо видел те перь лицо незваного гостя. У того были специфически «плаваю щие» глаза. Похоже, парень пребывал под воздействием наркоти ка, решил Авдеев.

С закрытыми глазами он фиксировал каждое движение парня.! Даже пробовал отождествить себя с ним, пытаясь войти во внутренний мир грабителя.

Позже, рассказывая об этом происшествии, он вспоминал, морщась:

– Какой там внутренний мир!… Одна злоба, страх да чисто животные желания… Сплошной хватательный рефлекс – вот и весь его внутренний мир. А признает он только одну силу – физическую.

Грабитель набил найденный им в квартире чемодан вещами, которые решил унести с собой. Он покинул квартиру Авдеева.

Валерий, мужчина физически очень сильный, выломал плечом запертую снаружи дверь ванной комнаты. Он позвонил в милицию, и вскоре милицейский наряд появился в его доме. Авдеев отвечал на вопросы, составлял список похищенного, а тем временем мысленно «вел» недавнего посетителя его квартиры по Москве.

Очень скоро ему позвонили и сказали, что все, мол-де, в порядке. Приезжайте в отделение милиции за украденными у вас вещами. А Валерий заранее знал, что так оно все и будет!

Дело в том, что на лбу грабителя горело невидимое клеймо – своего рода радиомаячок, поставленный на его лоб Валерием. Маячок непрерывно подавал сигнал тревоги… У грабителя был, оказывается, сообщник. Как только вор, побывавший в квартире Авдеева, передал чемодан с украденными им вещами своему сообщнику, невидимое клеймо вспыхнуло и у того на лбу.

Милиционеры остановили на станции метро «Сокол» молодого человека с чемоданом в руке. В дальнейшем они так и не смогли объяснить, какими мотивами руководствовались, когда выдернули из людской толпы именно этого человека с чемоданом. Не раздумывая, они завели его в комнату милиции, имевшуюся на станции метро, и там произвели досмотр чемодана. Потом связались по рации со своим начальством… Дальнейший ход событий можно не упоминать здесь даже вскользь.

Через пару часов был задержан и тот молодой человек с пистолетом, который совершил грабительский налет на квартиру Авдеева.

Подсознание милиционеров, в некотором смысле внезапно для самих себя выдернувших из толпы «человека с чемоданом», среагировало на невидимый радиомаячок, тревожно мигавший на лоб преступника. А достался радиомаячок преступнику «в подарок» от Валерия Авдеева… Мораль: безнадежное это дело – пытаться ограбить экстрасенса, парапсихолога, медиума.

Эффект полосатости

Круг паранормальных способностей, проявляющихся у тех или иных людей, необычайно широк. Он широк настолько, что если бы, допустим, один какой-то человек овладел всеми этими способностями в полном их объеме, то он бы уподобился почти Богу. Однако по воле Провидения таинственные силы, обобщенно называемые нами «способностью ИКС» отпускаются, так сказать, свыше людям строго дозированными порциями. Кому – по столовой ложке, фигурально выражаясь, кому – по чайной, а кому – по капельке. Подавляющему большинству людей они не отпускаются Запредельным Аптекарем вообще.

В среде тех, кому они по неясным причинам отпускаются, наблюдается явление, которое я называю «эффектом полосатости».

Мир Неведомого, Чуждого, как я уже неоднократно говорил, постоянно взаимодействует с нашим миром. Взаимодействия осуществляются, по всей видимости, на электромагнитном уровне. Общеизвестный факт: окружающий нас мир – это сплошное электричество. Вся Вселенная представляет собой лишь разнообразные комбинации электромагнитных полей… Так вот, об «эффекте полосатости». Подсознание одного колдуна улавливает одну строго определенную по широте полосу спектра электромагнитных частот, присущих миру Неведомого. И он, колдун, располагает возможностью «маневрировать» своими сверхъестественными умениями, навыками только в пределах данной частотной полосы. Говоря по-простому, он похож на мастерового, владеющего секретами лишь своего ремесла. Другой колдун воспринимает иную или, скажем осторожнее, частично иную полосу частот. Круг его паранормаль-ных способностей иногда отчасти, а иногда и полностью отличается от круга сверхъестественных дарований первого колдуна.

Напомню о том, что дед Митрич умел выводить в избах тараканов и клопов. Старушка из калмыцких степей обладала даром «заклинать змей». Колдун с одного из островов, находящихся в Тихом океане, был высокоодаренным в своем деле профессионалом, «вызывателем дельфинов». Все они – узкие специалисты.

Знахари, целители, экстрасенсы, занимающиеся лечебной практикой, работают тоже на достаточно узкой полосе частот спектра мира Неведомого, воспринимаемой ими. Эта полоса связана каким-то образом с электромагнитными процессами, протекающими в теле человека. Умельцы по части наведения порчи и сглаза используют совсем другую частотную полосу… И так далее, и так далее.

Если вы вдруг прочитаете однажды в газете рекламное объявление о том, что некий великий маг и колдун «может все», знайте – саморекламой занимается мошенник, шарлатан. Его интересует только содержимое вашего бумажника.

Достаточно узкая специализация в мире по-настоящему «сильных», действительно «мощных» экстрасенсов – вещь общеизвестная. Таинственная «способность ИКС» проявляется у каждого из них на частотной полосе, доступной только его личному подсознательному восприятию.

Мир, в котором мы живем, буквально переполнен тайнами и загадками. Очень много таинственного, непознанного скрывает все еще в себе человек…

На этом снимке, сделанном в 1937 году, ясно видно, что медиум-экстрасенс англичанин Колин Эванс, вошедший в состояние глубокого психического транса, внезапно потерял в весе и медленно взлетел в воздух.

Бывают в жизни случаи, когда очень узкой специализацией в области сверхъестественных явлений обладают и так называемые рядовые, самые обычные люди.

Приведу сообщение о примере такой специализации. Пример нравится мне тем, что он смешон по своей сути – комичен на уровне почти клоунады.

Вот что вспоминает автор этого сообщения.

– Один из мальчиков моей группы показывает какой-то удивительный фокус. Те, кто видел, говорят, что он оживляет картонную фигурку, – сказала одна из воспитательниц.

– Пошлите его ко мне, – ответил я.

Разговор происходил в стенах 31 – го строительного училища в небольшом городе то ли в 1963-м, то ли в 1964 году – точно не помню. Училище было типа закрытого интерната, «мальчиками» назывались юноши от шестнадцати до двадцати лет. Были «девочки» такого же возраста. Здесь я тесно соприкасался с молодежью и с некоторыми ребятами крепко подружился.

– Вы меня звали?

Передо мною стоял шестнадцатилетний парень, русоволосый, с веселыми смышлеными глазами.

– Да! У нас разговор будет. Садись-ка сюда!

Люди видят и слышат немало удивительного, необычного, но из боязни, что их высокомерно осмеют, назовут суеверами, молчат. Чтобы разбить это молчание, нужно такому человеку показать, что ты сам принадлежишь к категории высмеиваемых «суеверных», что ты сам знаешь удивительные случаи… Я с этого и начал. Вскоре парнишка проникся доверием ко мне и признался, что он может заставить картонную фигурку плясать. Он попросил картон, чтобы сделать нового «плясуна» – старая игрушка уже пришла в негодность.

На другой день под вечер в комнате находились я, воспитательница, две-три девочки и Геннадий, мой постоянный добровольный помощник. Пришел наш чародей и принес изготовленную им фигурку, которую сейчас же представил нам для рассмотрения, что – бы мы могли убедиться, что в ней нет никаких хитроумных приспособлений, что она, одним словом, «без обману»…

Фигурка представляла собой человечка высотой сантиметров тридцать. Вернее, это был «чертик», так как на голове у него красовались два рожка. Руки и ноги с локтями и голенями были вырезаны отдельно и потом прикреплены к соответствующим местам. В общем, фигурка напоминала те картонные фигурки, которые, если дергать за нить, совершают однообразные движения, одновременно поднимая руки и ноги. Разница была лишь в том, что в фигурке нашего чародея не было той нитки, за которую можно было дергать. Руки и ноги были привязаны нитью, которая тут же была коротко обрезана. Никакой дополнительной нити не было. Фигурка действительно была без «всякого обмана».

– Ну, какой же я буду волшебник, – воскликнул наш чародей, – если не будет у меня волшебного жезла! Дайте какую-нибудь палочку.

Палочки не было. Была тоненькая дощечка. Чудодей продольным ударом о край стола отломил от нее длинную щепку. Потом без всяких приготовлений бросил фигурку на пол. Сел на пол и сам, широко развернув ноги так, что фигурка пришлась между ног ниже колен. Затем он начал чертить концом щепки широкие круги вокруг фигурки, дунул на нее, напевая при этом песенку «Эй вы, сени, мои сени» и покрикивая «Вставай!»

И вдруг фигурка потянулась кверху и тут же бессильно упала обратно на пол. Но спустя несколько мгновений она вскочила и начала плясать. Нет! Это не был механизм, совершающий запрограммированные движения! Это было живое существо, которое творчески варьировало пляс, било руками по голяшкам, быстро вертелось – никакой механизм не проделал бы этого. Кроме того, где же спрятан этот механизм? На голой картонке?

Пляс внезапно прервался – плясун упал. Мы думали, что это конец представлению, но нашемуартисту этого показалось мало: он снова стал напевать, и фигурка еще раз вскочила, поплясала и упала.

– Ну, все! – сказал чудодей.

Тем все и закончилось.

На другой день юный маг сообщил мне, что родом он из окрестностей Алма-Аты, каких-нибудь сорок километров от города… Воспитал его отчим, обладающий от природы необычными способностями. К отчиму приходили курильщики и пьяницы, желающие избавиться от своей дурной привычки. И если отчим приказывал им, они действительно переставали и пить и курить. Отчим многое может – он от природы такой. Раньше он работал бухгалтером, а теперь перешел в сторожа во фруктоводческом совхозе. И ему это очень выгодно: другие сторожа берут на ночь под охрану три гектара, а отчим – целых двенадцать, и никто у него яблока не украдет.

– А почему не украдет? – спросил я.

– Да зайти-то на участок вор может и яблок тоже может нарвать, но уйти ему никак невозможно.

– Как так – невозможно?

– Да очень просто. Он видит всюду перед собой ямы и пропасти и боится шаг ступить. А тут отчим подходит к нему и говорит: «Вытряхивай из мешка накраденное!»

Далее юноша сообщил, что умению заставлять фигурку плясать обучил его отчим. Три месяца юноша вместе с отчимом упражнялись в подвале, прежде чем наш чудодей научился управлять пляшущей фигуркой…»

В 1982 году в газете «Правда» был опубликован очерк, один из героев которого говорит о себе: «Чутье у меня на опасность. Помню, под Сталинградом попер фашист на нашу минометную батарею. Отбили мы первую атаку, лежим с напарником у пулемета. И вот, верь – не верь, нутром чую неладное. Хватаю товарища за рукав:

мол, давай поменяем позицию – вон под тем пнем сподручнее будет. Тот ворчит: опять землю долбить, лежи, дескать, чего там… Еле-еле уговорил я его. Не успели на новом месте ячейку отрыть, видим, мина в прежнюю – шарах! И дым коромыслом! Вот тебе и на…»

Здесь сработало загадочное чувство интуитивного предвидения, природа которого конечно же неизвестна современной науке.

Вне всяких сомнений, интуиция – одна из форм проявления «способности ИКС».

Особой формой интуиции обладал один русский таможенник, недавно, увы, скончавшийся. Его звали Алексей Федорович Скоковой. Он был уже в солидном возрасте, но его держали на службе изо всех сил, не как «золотой фонд», а как носителя удивительного дара, о котором говорили: «Скоковой видит все насквозь!»

Старик и впрямь, похоже, видел насквозь чемоданы, узлы, одежду пересекавших нашу западную границу. Выходил вместе с бригадой в зал досмотра; но к столу не подходил, а посматривал на обступивших «контур» граждан. Все они были возбуждены, встревожены, в общем-то одинаково одеты – в основном офицеры и члены их семей, сверхсрочники, реже – вольнонаемные, народ законопослушный. Таможенные нормы были тогда строгими – вывозить не более одного литра спирта, не более 30 пачек сигарет и 300 граммов кофе на человека.

Кто– то пытался вывезти больше.

Вот их-то Скоковой буквально различал взглядом. Подходил, просил открыть чемодан, развязать узел или распахнуть пальто. Не было случая, чтобы он выхватил из толпы кого-то не того, безошибочно брал на себя только нарушителей.

А вот когда sa границу поехали эмигранты, когда нарушения и контрабанда стали чуть ли не нормой, Скоковой проявлял буквально чудеса своего дара. Вот только один случай.

Прибор показал, что в ящиках много золота. Ящики разгрузили, прощупали – ничего! Скоковой в этот день отдыхал. Привезли. Он только в зал вошел, на ящики глянул, тут же и буркнул:

– Гвозди в них из золота. И уехал.

Проверили. Точно! Ящики были сколочены золотыми гвоздями. Шесть кило золота надергали из них. Приставали к нему:

– Научи!

А он отвечал коротко:

– Я ничего не знаю, не вижу, а чую. Под ложечкой сосать начинает, а потом вдруг знаю, у-кого и где. Вот и вся наука…

Рассказанные истории подтверждают мою идею о наличии «эффекта полосатости» в сфере частотных электромагнитных взаимодействий между миром Неведомого, Зазеркального и нашим миром.

Подросток с помощью своего отчима-колдуна научился «настраиваться» на одну очень узенькую полосочку «запредельных частот». Результат «настройки» – глупейшая и пустейшая, по сути, забава с картонным пляшущим человечком… У героя другой рассказанной истории тоже, видимо, имеется своя узенькая полоска «запредельных частот», уверенно воспринимаемая только им. Он говорит: «Чутье у меня на опасность…» А таможенник А. Ф. Ско-ковой обладал опять-таки феноменальным чутьем, однако совсем другого рода. И, стало быть, другой была узкая полоска частот, улавливаемых им. С абсолютной безошибочностью он обнаруживал контрабанду у людей, проходивших таможенный досмотр…

В который уже раз подряд сталкиваемся мы со знакомой нам до боли, даже, извините, до тошноты ситуацией. Таможенник не в состоянии объяснить таинственную природу своей гениальной интуиции. Он сам пребывает в недоумении, не понимая происходящего с ним.

Муравьиные проделки людей

Помните, на страницах моей книги были описаны ранее эксперименты с маткой муравьев атта, поставленные американскими учеными?

Ученые разламывали ломом очень прочную боковую стенку обширной камеры, где в глубине муравейника сидела матка. Они заменяли снесенную ими стенку стеклянной перегородкой, чтобы наблюдать за поведением насекомого. Однако стоило набросить на стекло кусок непрозрачной ткани, например, брезента, а через сея кунду убрать его со стекла, как камера за стеклом оказывалась пустой.

«Царица» муравейника, матка, исчезала из своего жилища!

Спустя некоторое время ученые, занимаясь раскопками, обнаруживали матку в другом месте того же самого муравейника. И опять матка находилась внутри обширной камеры с очень Прочными стенами, в которых имелись лишь крохотные дырочки – входы для маленьких муравьев, обслуживающих огромное в сравнении с ними насекомое – матку.

Выходит, муравейник, как существо с единым «групповым разумом», обладает уникальнейшей способностью мгновенно теле-портировать свой важнейший орган, матку, с одного места на другое.

Происходит это только в условиях возникновения опасности для жизни матки. Телепортация, мгновенное перемещение в пространстве всегда осуществляется сквозь.заведомо по логике вещей непроницаемый для матки, как более или менее твердого существа, материал – сквозь землю.

Если вы не забыли, я горько сетовал на то, что мы, люди, никогда не сумеем получить от муравейника квалифицированно составленную справку о технологии такой телепортации. Между человеческим разумом и «групповым разумом» муравейника высится, писал я с горечью, непроницаемая преграда…

А сейчас я намереваюсь сообщить вам новость, от которой у наиболее эмоциональных читателей моей книги захватит, я уверен, дух. И даже, может быть, глаза полезут на лоб от удивления. Вот эта новость: некоторые люди – их, увы? крайне мало! – умеют мгновенно перемещаться в пространстве ничуть не хуже муравьиной матки.

Утверждая такое, я ничуть не разыгрываю вас. Я толкую о вполне реальных фактах, имевших место в действительности.

Современная наука обходит такие факты молчанием, игнорирует их. Они крайне неприятны для науки хотя бы потому, что, в отличие от молчаливого муравья, разговаривающий человек, обладающий даром телепортации, не может объяснить этой самой науке природу своего дара. Он сам не понимает, каким образом и какие неведомые силы внезапно переносят его с одного места на другое.

Очень знакомая картинка, не правда ли?

Обсуждая разнообразные аномальные феномены, мы уже сталкивались с подобными ситуациями неоднократно. И здесь тоже в «случае телепортации» срабатывает эффект «проклятия запрета», чтоб его черти побрали! Путь к пониманию природы телепортации перегораживает непреодолимая стена абсолютного запрета на доступ к информации, которую Неведомое не считает нужным – полезным? – доводить до нашего с вами сведения…

В начале двадцатого века вышла в свет небольшая книжка итальянского профессора психиатра Д. Лаппони, посвященная проблемам спиритизма и гипнотизма. Автор книги рассказывает на ее страницах, в частности, об обстоятельствах целой серии очень странных происшествий, которые он расследовал лично. Д. Лаппони опросил всех их участников, вникая во все детали. Отчет о результатах своего расследования он опубликовал в упомянутой! книжке, изданной малым тиражом и нынче практически почти напрочь забытой даже в его родной Италии.

Я воспроизведу сейчас сокращенный вариант его отчета. В наши дни на русском языке материалы, почерпнутые мной из книжки Д. Лаппони, печатаются впервые.

Странные события, о которых пойдет речь, касаются детей итальянской семьи Пансини, проживавшей в городке Руво. А началась вся эта совершенно поразительная история в 1901 году…

Однажды вечером маленький Альфред, будучи семи лет от роду, неожиданно заснул в комнате, где в тот момент его родители и их приятели развлекались – проводили сеанс спиритизма. В ходе последующих сеансов он опять быстро засыпал. При этом ребенок говорил во сне не свойственным ему по тембру голосом. Вещал как человек, поднаторевший в ораторском искусстве. Иногда он начинал разговаривать на иностранных языках – на греческом, французском, по-латыни или же декламировал наизусть без единой ошибки обширные отрывки из «Божественной комедии» Данте.

Спустя несколько месяцев родители отправили сына на учебу в Битонтскую семинарию. Несколько лет Альфред исправно и спокойно учился там. Однако и в семинарии случались с ним удивительные явления. Когда кто-нибудь смотрел на него, мысленно задумывая вопрос, маленький Альфред тотчас же письменно отвечал на него…

В десятилетнем возрасте он покинул семинарию и вернулся домой. У его родителей не было средств, чтобы оплачивать его дальнейшую учебу там. И сразу же начались в доме семьи Пан-сини новые аномальные явления, в круговерть которых наравне с Альфредом оказался вовлеченным его младший брат – восьмилетний Павел.

Как– то раз оба ребенка находились вместе с родителями на центральной площади их родного городка Руво. Было девять часов утра, когда оба они в буквальном смысле этих слов растаяли в воздухе. Спустя полчаса монахи монастыря капуцинов в совершенно. другом городе Мольфетте обнаружили обоих плачущих детей бродящими в полной растерянности перед стенами монастыря.

В другой раз, когда в середине дня семейство Пансини готовилось к обеду, маленького Павла послали в ближайшую лавку купить бутылку вина. Ребенка прождали добрых полчаса, но он так и не вернулся из лавки. Тем временем исчез куда-то из дома и его старший брат Альфред… Далее случилось нечто небывалое!

Оба мальчика осознали себя находящимися на борту небольшой барки, направлявшейся по Средиземному морю к порту Три-нитаполь. Ошеломленные этим, они принялись так сильно плакать, что хозяин барки, поверивший «дикому» рассказу двух детей, появившихся внезапно на борту корабля невесть откуда, повернул. свою барку вспять. Он привез мальчиков в один прибрежный городок, от которого было недалеко до родного города наших братьев. На берегу нашелся добрый ремесленник, взявший на себя труд сопроводить детей до порога их дома в городке Руво.

В следующие дни оба ребенка, мгновенно исчезая из Руво, объявлялись то в Бишелье, то в Мариотге, то в Терлиции, то в других городах. А обратно их привозили по приказу местных властей, уже оповещенных об этой «странной парочке заколдованных мальчишек, которые умеют мгновенно перепрыгивать из одного города в другой».

Такое продолжало происходить с Альфредом и Павлом и в последующие месяцы.

Их мать, рыдая в полный голос, повела своих детей к местному градоначальнику сеньору Берарди. И стала умолять того, чтобы он помог ей вновь устроить Альфреда в семинарию, покинутую им. Она хотела убрать его подальше от города, по которому стали распространяться зловещие слухи о «чертовщине», творившейся в семействе Пансини. Пока сеньор Берарди обсуждал с женщиной ее просьбу, дети внезапно исчезли из комнаты прямо на глазах изумленного градоначальника, которого этот факт потряс до глубины души. По его приказу и при его личной денежной поддержке Альфред был вновь отправлен в семинарию. Случилось это, само собой, лишь после того, как Альфреда и младшего его брата в который уже раз подряд «отловили» в одном из соседних городов…

Вторичное пребывание Альфреда в семинарии явно пошло на пользу ему. С течением лет он полностью утратил свои в высшей степени удивительные сверхъестественные способности.

А вот – для сравнения – рассказ нашего соотечественника, записанный в начале двадцатого века:

«Госпожа А., возвращавшаяся в первом вагоне почтового поезда из имения в Петербург вместе со своими детьми, была разбужена гувернанткой, сообщившей об исчезновении из вагона ее одиннадцатилетней дочери. Поднялась тревога. Поезд задним ходом прошел шесть верст. Искали девочку с фонарем по дороге, но нигде не нашли.

По прибытии на ближайшую станцию Марьина Горка был послан экстренный поезд с тридцатью рабочими с факелами, причем госпожа А. всю эту дорогу прошла пешком, отыскивая дочь, но все было напрасным.

Каковы же были удивление и радость матери, когда она, вернувшись на станцию Марьина Горка и войдя в общий зал вокзала, увидела свою дочь целой и невредимой, сидящей за чашкой чаю. Девочка ничего не помнила из того, что с ней было. По ее словам, она видела во сне, что находится среди своих подруг, прыгающих с большой скирды сена на лежащие вокруг сенные копны… И вот она, прихватив с собой из вагона поезда подушку и плед (!), тоже прыгнула с большой скирды, приснившейся ей.

Когда же очнулась от сна, то увидела, что лежит на мягкой мокрой траве недалеко от рельсов железной дороги, а потому подумала, что, вероятно, поезд потерпел крушение, и ее выбросило из него вон. Вставши, она пошла на огонек и попала в избу какого-то крестьянина. Тот, не имея лошадей, не смог отвезти ее на станцию Марьина Горка тотчас же, а доставил ее туда только утром, когда рассвело…»

Наш современник, мастер-часовщик, долгие годы проработавши в Политехническом музее в Москве, поделился следующими воспоминаниями о самом, по его словам, невероятном приключении в его жизни:

«Я в Казахстане тогда жил, и был в тех местах лагерь для заключенных. Колючая проволока, вышки, собаки. Лагерь как лагерь. Кто там сидел, за что – меня это мало волновало тогда. Сидят – значит, нужно, значит, сделали что-то, за что сажают. Я вот ничего плохого не сделал, меня не сажают. Тогда многие так думали… Но я не об этом.

Молодой я тогда был, ну и выпивал крепко. Сейчас уже не могу так. Короче, загулял я там в одной компании. Что пил и сколько, сейчас, понятно, не помню. Но изрядно. Это уж точно. Возвращаюсь потом домой. Поздно уже, темно. А поселок большой. Короче, заблудился я. Ходил, ходил – смотрю: колючая проволока. Значит, думаю, к лагерю вышел. Пошел обратно – опять проволока. Побродил я так. Всякий раз в забор из колючей проволоки упираюсь.

Что делать?

Решил лечь поспать где-нибудь до утра. Лег под какой-то стеной и заснул. Утром, рассвело только, солнца еще на небе не было, проснулся. Гляжу: где я? Ничего понять не могу! Спал я, оказывается, под стеной барака. Там таких бараков несколько было. Осмотрелся – вокруг проволока в три ряда. И вышки. Выходит, в зоне я очнулся, в лагере.

Увидел, где проходная, и – туда. Там дежурный офицер, двое солдат. У них глаза полезли на лоб.

– Кто такой? Как сюда попал?

Я объясняю, мол, по пьянке, не помню, как забрел. Смотрю: офицер этот испугался, серый весь стал. Увел он меня в другую комнату. Заставил все написать. Прочитал. Молчит. Потом порвал написанное мной и даже обрывки скомкал, в карман сунул. Говорит мне:

– Три ряда проволоки видел? Там ток пущен. Пройти там ты не мог. Мог только через проходную. А двери заперты изнутри, ключи в сейфе. Мы на территорию минувшей ночью никого не пускали. Если бы впустили или выпустили без специального пропуска, нам трибунал. А раз непонятно, как ты сюда попал, получается, мы пустили тебя через проходную в зону. И место всем нам, и мне, и солдатам, что дежурят, в таком же лагере. А тебе, ежели ты не говоришь, как появился здесь и зачем, самый большой срок припаяют. Соображаешь?…

Хоть у меня после вчерашней пьянки голова была как чугунная, я сразу все понял. Ну, думаю, все, конец. Не отмотаться. Сидим мы друг перед другом, не знаем, что делать. И ему срок, и мне. Ну, и солдатам тем двоим, это уж точно. Закурили. Молчим. Потом он говорит мне:

– Ладно! Придумал я, кажется. Жди здесь, – и ушел к солдатам. Сижу я ни жив ни мертв. Что он задумал? Убьют, может? Пришел он быстро.

– Живей, -говорит.

Провел меня через темный тамбур. Ключами несколько запоров открыл в железной двери. Потом – еще одна новая дверь и новые замки.

– Иди, – говорит. – Никому не слова. Если трепанешься, всем нам конец. Дуй!

Не помню, как я до поселка добрался. Но никому об этом деле не сказал. Дурной был, а понимал, что не шутил тот офицер. Это уж каждому ясно.

Через несколько дней встречаю на улице этого офицера. Один он был. Я хотел было к нему подойти, а он глазами показал: «Не подходи, мол!»

Так и встречались несколько раз, как незнакомые. Потом, видно, перевели его куда-то. И я тоже уехал.

Такая история… Сейчас-то я могу говорить, как было. А почему так получилось, объяснить никто не может. Не по воздуху же я над '' проволокой пролетел?! Три ряда проволоки все же. И ток пущен…»

Где– то совсем рядом с нами, но незримо для нас вибрируют тайные пружины Неведомого. Их вибрации доходят до нас в форме отдаленных отголосков -в виде странных происшествий в жизни самых разных людей, событий, не поддающихся никаким объяснениям, фактов, не укладывающихся в рамки здравого смысла. Французские исследователи Л. Повель и Ж. Бержье пишут:

«Непривычно, но логично предполагать, что за этими событиями может скрываться необыкновенная действительность».

Неведомое, Зазеркальное, Чуждое – так называю я эту действительность.

Размышляя в меру своих скромных умственных потенций над тайнами Неведомого, я прихожу к выводу, что все подряд аномальные явления на Земле, включая сверхъестественные способности тех или иных людей, являются не просто некими дальними отблесками Неведомого в нашем подлунном мире. Если все аномальные явления вкупе имеют право на существование на Земле, то, значит, это право выдает им Неведомое, Запредельное. Следовательно, Неведомому зачем-то нужно, чтобы разнообразные колдовские чудеса регулярно происходили на нашей планете.

Происходили – зачем?!!

Ответа нет.

Между вопросом и ответом на него дыбится уже не однажды упоминавшаяся мной стена абсолютного запрета на получение интересующей нас информации.

Нет слов, сила человеческого разума очень велика. Но она останавливается там, где разум начинает осознавать, что есть «нечто», обретающееся за пределами привычного для нас мира. По тонкому замечанию Л. Повеля, «здесь физиологическое сознание полностью теряет свою способность функционировать». В нашем мире нет моделей того, что обретается за его пределами.

Непроницаема дверь, ведущая в колдовскую мглу Неведомого.

Английский профессор Д. Тэйлор с помощью сложного приборного комплекса проводит исследования паранормальных способностей одной девочки, владеющей психокинетическими силами – умеющей передвигать предметы с места наместо, не прикасаясь к ним руками.

Теми же способностями владела наша знаменитая современница, русская женщина Н. Кулагина, ныне покойная. Владеет ими и В. Авдеев, один из героев этой книги.

Разум колдунов, экстрасенсов, а изредка и самых простых людей касается границы, за которой творится нечто, с нашей точки зрения, небывалое. Коснувшись той границы, наш разум слышит лишь смутный шелест неких высших механизмов, мерно и беспрерывно работающих там. А работают они явно не впустую, не напрасно. Об этом можно судить с уверенностью хотя бы уже потому, что их таинственная работа осуществляется отчасти и на уровне нашего мира тоже.

С методической регулярностью и по некоей имеющей очень далекие цели программе учиняются Неведомым в нашем мире самые разнообразные чудеса. Большинство из них совершается, обратите внимание, людьми. Теми самыми людьми, которые категорически не понимают сами, как они делают то чудесное, что делают.

Все это сильно напоминает мне театр марионеток.

Колдуны, экстрасенсы, знахари, маги откалывают порой такие немыслимые номера, что наши представления о законах физики, химии, биологии, психологии летят вверх тормашками. Они разлетаются в клочки!… И вот тут мне чудится – свисают откуда-то из мглы Неведомого, Запредельного незримые многочисленные веревочки, опущенные оттуда в наш мир и оплетающие собой подсознание колдунов и прочих кудесников. Ктото всемогущий во тьме таинственного Зазеркалья подергивает время от времени за те веревочки. А наши местные колдуны, взятые на крепкий невидимый поводок всесильной нечеловеческой рукой, водят на земле свои хороводы, дружно отплясывая под чужую дудку, дурманящее звучание которой неслышно для человеческого уха.

Мысль неприятная, тревожная, но придется все-таки высказать ее: мы с вами живем в мире, буквально околдованном Неведомым, Запредельным, Чуждым.

В нашем мире беспрерывно, безостановочно колдует оно, а не колдуны.